Механизмы легитимации политической власти на постсоветском пространстве
На правах рукописи
СКИПЕРСКИХ Александр Владимирович
МЕХАНИЗМЫ ЛЕГИТИМАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ
НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ
Специальность: 23.00.02 – политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание учёной степени
доктора политических наук
Воронеж – 2007
Работа выполнена в Елецком государственном университете им. И.А.Бунина.
Научный консультант: доктор политических наук, профессор
Глухова Александра Викторовна
Официальные оппоненты: доктор политических наук, профессор
Пеньков Владимир Фёдорович;
доктор философских наук, профессор
Стризое Александр Леонидович;
доктор политических наук, профессор
Селютин Валентин Иванович
Ведущая организация: Институт социально-политических
исследований РАН
Защита состоится 12 ноября 2007 г. в 14-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.038.13 при Воронежском государственном университете по адресу : 394068, г.Воронеж, Московский проспект, 88, ауд. 211 а.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.
Автореферат разослан «___» августа 2007 года
Учёный секретарь
диссертационного совета
кандидат политических наук, доцент Черникова В.В.
Общая характеристика работы.
Актуальность исследования. Трансформации политических систем, ставшие неотъемлемой чертой конца XX – начала XXI века, неизбежно сказываются на стабильности политических институтов и способах их функционирования. В полной мере это имеет отношение и к проблеме власти. Эффективность политического режима в условиях трансформации политической системы требует согласованности политических акторов по вопросу права на использование власти. Легитимируясь, политический актор одновременно решает задачу доверия граждан к осуществляемой им политике. Легитимация политической власти в условиях трансформаций представляется довольно сложной задачей, во многом зависящей от того, насколько политический актор способен договориться с обществом, организовав с ним своевременный и эффективный диалог. Действительно, позитивное отношение граждан к политической власти и её решениям и действиям, ценностям, социальным ориентациям, высокая степень её кредитоспособности выступают условиями и показателями её легитимности. В то же время, может ли легитимность быть искусственной, являясь следствием определённых интеллектуальных и деятельностных решений политических акторов? Можно ли нарастить легитимность непопулярному политическому актору? Как и с помощью каких механизмов решается проблема легитимности? Данные вопросы выглядят вполне закономерными, потому как являются своеобразными «метаморфозами» власти (Э.Тоффлер).
Проблема легитимации власти на постсоветском пространстве актуализируется по мере перехода к демократизации отношений между институтами и субъектами политики. Увеличение каналов политической партиципации маркирует демократичность политического дискурса, но и в то же время создаёт дополнительные проблемы правящему режиму. Легитимность правящего режима начинает оспариваться, ввиду появления и развития политической конкуренции. Претензии на власть со стороны различных политических акторов становятся достаточно обусловленными, что и порождает конкурентную политическую текстуру. В то же время правящие режимы заинтересованы в сохранении права на использование власти, в минимизации делегитимационных рисков в условиях активизации деятельности оппозиционных групп. В этой связи легитимность предстаёт очень важным атрибутом власти, потому как её наличие помогает власти пережить периоды нестабильности. Высокий уровень доверия к субъекту власти способствует преодолению неблагополучной политической конъюнктуры, что, в свою очередь, подтверждается примерами ряда постсоветских политических режимов (Белоруссия, Россия).
Остро ставшая перед политической наукой проблема переосмысления значения и места легитимации в условиях демократизации постсоветских политических режимов и вызванных ею политических трансформаций, делает вполне объяснимым исследовательский интерес к её проявлениям и гипотетическим возможностям. Механизмы легитимации политической власти на постсоветском пространстве не рассматривались политологами в полной мере. Значительно обусловили необходимость особого внимания к проблемам механизмов легитимации политической власти на постсоветском пространстве и «цветные» революции, представившие один из вариантов разрешения проблемы непопулярности правящих режимов в Грузии, Украине и Кыргызстане. Переосмысление данного опыта не может не актуализировать выбранную диссертантом исследовательскую проблему. Действительно, примеры ряда постсоветских политических систем сегодня подтверждают, что легитимация как процесс становится все более и более управляемой и технологичной, а её механизмы всё более интеллектуальными и дискретными.
В обозначенном выше контексте вырисовывается весь комплекс проблем, касающихся механизмов легитимации политической власти на постсоветском пространстве.
Степень разработанности проблемы. Проблемы легитимации политической власти, так или иначе, уже рассматривались некоторыми как российскими, так и зарубежными учёными. В последнее время следует констатировать возросший интерес к проблеме легитимации власти, что объективирует повышенное внимание к ней со стороны исследовательских штудий. Вопросы, связанные с легитимацией политической власти, периодически попадают в исследовательский фокус авторов, представляющих различные области знания. Ряд аспектов диссертационного исследования затрагивается в политологической, социологической, философской, культурологической, юридической и другой литературе. В этой связи представляется необходимым осуществить систематизацию сформировавшихся дискурсов легитимации по их академическим предпочтениям, выделив в их границах шесть основных групп.
В первой группе представлены исследования легитимации как исключительно юридического феномена. Предпочтительность такого определения легитимации существует в работах С.Мирзоева, М.Пухкаловой, М.Тирских, А.Видича, Ю.Гайды, М.Догана и др. Легитимация в этих и других исследованиях имеет конкретную академическую прописку, попадая в поле репрезентаций правового дискурса. Авторы предпочитают рассматривать узаконение и легализацию как наиболее релевантные дефиниции легитимации[1].
Ко второй группе можно отнести работы авторов, делающих акцент на социологической обусловленности процесса легитимации власти. Cоциологическое прочтение легитимации власти является приоритетным для теоретических моделей П.Бергера, Т.Лукмана, Н.Лумана, Ч.Миллса, Ю.Хабермаса. Некоторые авторы, обеспечивая легитимации, социологическое измерение одновременно предпринимают попытки ревизии теоретической модели М.Вебера. Подобные попытки наблюдаются в работах Н.Фреик, Й.Бенсмана, Р.Итвела. Следует заметить, что данный исследовательский фокус был предпочтителен для достаточно представительной группы как российских, так и зарубежных авторов[2].
Некоторые авторы акцентировали внимание на легитимации как на процессе, имеющем отношение к дискурсу культуры. В этой связи, легитимация могла приобретать новую перспективу, рассматриваясь как одно из свойств текста, а также выступать одним из его компонентов, что объяснялось достаточной функциональностью герменевтического и феноменологического методов. В ряде исследований легитимация звучит как символическая репрезентация (З.Доде, И.Исаев, С.Кара-Мурза, Ж.-Ф.Лиотар, Ф.Нильсен и др.). Существование подобных подходов прочтения легитимации власти и её механизмов, некоторые аспекты которых были затронуты диссертантом в собственном исследовании процесса легитимации, позволили выделить их в третьей группе[3].
Политический контекст легитимации власти и её механизмов является приоритетным для сравнительно большой группы как отечественных (В.Амелина, А.Глуховой, К.Завершинского, В.Заславского, В.Зубка, В.Ледяева, Э.Ожиганова, Е.Реутов, Р.Шпакова), так и зарубежных исследователей (А.Высоцкого, В.Проданова, Т.Карозерса, Ж.-Л.Кермона, М.Тур, Ф.Фукуяма, Ж.-Л.Шабо). Легитимация власти в их проектах уверенно выступала как политический институт, что опровергало всякие сомнения относительно академической прописки данного концепта. Подобным авторским решениям легитимации власти, являющимся достаточно представительными, отведено место в четвёртой группе[4].
В следующей, пятой группе представлены многочисленные исследования как российских (В.Ачкасов, В.Бойко, С.Жильцов, В.Елисеев, Н.Косолапов, Г.Кунадзе, С.Ланцов, С.Ларин) так и зарубежных авторов (Д.Бондаренко, Е.Быстрицкий, Р.Дарендорф, Б.Денич, В.Журавлёв), предпочитавших рассматривать специфичность процесса легитимации власти применительно к конкретным пространственно-временным континуумам. В осуществлённых прикладных проектах исследователи акцентировали внимание на исключительных условиях развития и функционирования процесса легитимации власти в данных политических системах. Специфичность процесса легитимации политической власти в них формирует определённое отношение к институтам власти, происходящее на основе соответствующих репрезентаций образов власти как таковых, что, в свою очередь, объективирует те или иные варианты легитимационных сценариев[5].
Валидность диссертационного исследования механизмов легитимации политической власти существенно усиливается благодаря обращению автора к иностранным источникам, так или иначе интерпретирующим дефиницию легитимации власти. Известно, что исследования ряда зарубежных авторов являются наиболее фундаментальными (Д.Истон, С.Липсет, Д.Сайммонс, Д.Цитрин). Достаточно частые обращения автора к ним, делают вполне объяснимым тот факт, что он решил представить данные работы в шестой группе[6].
Несмотря на то, что различные аспекты легитимации политической власти и специфичность её воспроизводства в тех или иных пространственно-временных континуумах, так или иначе, уже попадали в исследовательский фокус авторов, работы которых были представлены нами выше, по мнению диссертанта, в российском политическом дискурсе отсутствуют комплексные исследования легитимации политической власти. Необходимость проведения комплексного исследования проблемы легитимации политической власти, по мнению диссертанта, позиционируется достаточно принципиальным моментом и в контексте не завершившихся постсоветских трансформаций. Данные обстоятельства, в значительной степени, определяющие научную новизну исследования диссертанта, послужили для него основанием в выборе объекта, предмета, целей и задач диссертационного исследования.
Объектом исследования выступает процесс легитимации политической власти.
Предметом исследования являются механизмы легитимации политической власти, их специфические черты на постсоветском пространстве.
Цель диссертационного исследования заключается в комплексном исследовании механизмов легитимации/делегитимации политической власти, а также их возможных проявлений в постсоветских политических системах.
Реализация поставленной цели диссертационного исследования потребовала решения следующих задач:
- исследования становления и развития дефиниции «легитимация власти», а также возможных её дискурсов; определения авторской позиции относительно смысла дефиниции «легитимация власти»;
- анализа существующих теоретических моделей по проблеме легитимации и разработке на их основании авторского теоретического построения, отражающего современные тенденции развития политических процессов на постсоветском пространстве;
- систематизации механизмов политической легитимации и определения их особенностей и способов функционирования на постсоветском пространстве;
- внедрения в политический анализ метода политической герменевтики, позволяющего рассматривать легитимацию власти через механизм политического текста;
- выявления источниковой базы кризисов легитимности политической власти;
- применения факторного анализа как наиболее оптимальной методологии при изучении особенностей делегитимации постсоветских политических режимов;
- использования авторской классификации легитимационных сценариев для определения закономерностей легитимации трансформирующихся политических режимов на постсоветском пространстве.
Методологическая основа диссертационного исследования представлена историческим, конфликтологическим, сравнительным, функциональным, бихевиористическим, институциональным и неоинституциональным методами.
Исторический метод помог выявить специфические практики легитимации в исторической ретроспективе. Обобщение исторического опыта и возможных рефлексий на него также предопределило необходимость обращения к данному методу.
Процесс легитимации власти изначально содержит в себе конфликтный потенциал, так как связан с решением различных задач, стоящих перед политическими акторами. Данное обстоятельство обусловило применение конфликтологического метода, так или иначе раскрывающего легитимационные процессы в контексте конфликтных противостояний.
Диссертационное исследование предполагало сравнение опыта легитимации различных политических акторов, представляющих как идентичные, так и не идентичные пространственно-временные континуумы. Для их исследования диссертант использовал сравнительный метод.
Заявленная тема диссертационного исследования предопределила обращение диссертанта к функциональному методу. Исследование легитимации политической власти предполагало рассмотрение её институтов и структур, а также выполняемых ими функций.
Легитимация власти представляет собой процесс, в котором задействованы различные социальные группы и слои. В этой связи несомненный интерес представляет собой бихевиористический метод, позволивший проследить за тем, как поведение социальных субъектов встраивалось в легитимационные задачи тех или иных политических акторов.
В диссертационном исследовании применяется институциональный метод, позволяющий рассматривать объектно-предметное поле проблемы в контексте конкретных политических институтов, институционального дизайна политических систем.
В свою очередь, неоинституциональный метод позволил акцентировать внимание на легитимации как на институте, корректирующим политическое творчество других акторов с помощью регламентирующих норм.
Диссертант большое внимание уделяет использованию в исследовании качественных методов политической науки, к числу которых следует отнести методы политической герменевтики, политической феноменологии, case-study, символического интеракционизма.
Метод политической герменевтики позволил рассмотреть процесс легитимации власти как создание и репрезентацию политического текста.
В диссертационном исследовании представлен и метод политической феноменологии, позволяющий определять легитимацию как феномен, что в свою очередь, позволило объяснить некоторые политические практики именно феноменологическим опытом.
Значительное внимание уделяется и комплексному изучению конкретных легитимационных практик, что, в свою очередь, позволило прибегнуть к помощи метода case-study.
Диссертант считал необходимым использование в своём исследовании метода символического интеракционизма, способствующего рассмотрению легитимации власти как взаимодействия между политическими акторами, осуществляемого с помощью символических форм.
Источниковая база диссертационного исследования может быть представлена в четырёх группах.
В первой группе содержатся нормативно-правовые акты РФ и зарубежных стран, регламентирующими деятельность политических институтов в политическом процессе.
Вторая группа представлена материалами многочисленных социологических исследований, проводившихся фондами изучения общественного мнения и социологическими центрами как в России, так и в других странах.
Диссертационное исследование включает в себя и политические мемуары, политические декларации, заявления, стенограммы, комментарии политических акторов (М.Горбачёва, Б.Ельцина, В.Путина, Л.Кучмы, Н.Назарбаева, Э.Рахмонова), так или иначе имевшие отношение к заявленной в диссертационном исследовании проблеме. Всё это послужило объединению данных источников в третью группу.
Четвёртую группу составили программные документы политических партий, представленных в политическом процессе на постсоветском пространстве. Также в ней представлены комментарии оппозиционных политических акторов, так или иначе затрагивающих проблему легитимации власти (Е.Гайдар, В.Литвин, Ю.Тимошенко, Д.Усупашвили и др.).
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в ней впервые в российской политической науке дан комплексный анализ легитимации политической власти и её основных механизмов. Это нашло отражение в следующих положениях научной новизны:
- детально исследована дефиниция легитимации власти и найдены причины её «концептуальных натяжек» (Д.Сартори), скрывающиеся в многообразии дискурсов легитимации;
- осуществлена авторская классификация легитимации, при этом наиболее детально исследована структура персонифицированной легитимности;
- проанализированы и систематизированы механизмы политической легитимации постсоветских систем;
- впервые в российской политической науке предпринята попытка рассмотрения легитимации власти через механизм политического текста и его основных элементов;
- акцентировано внимание на специфичности процесса легитимации политической власти на постсоветском пространстве, наиболее подробно исследованы механизмы легитимации в «цветных» революциях;
- на основании авторской классификации определён тип легитимности институтам президентства, корреспондирующий с траекторией развития политического процесса в конкретной постсоветской политической системе и установлены причины трансформации типов легитимности;
Наиболее существенными и значимыми научными результатами автора в его исследовании механизмов легитимации политической власти на постсоветском пространстве стали следующие положения, выносимые на защиту:
1. Сформировавшийся дискурс вокруг дефиниции «легитимация власти» объясняется концептуализацией легитимации власти, происходившей в нескольких исследовательских областях. Каждая область знания, в фокусе которой рассматривалась и наполнялась значением дефиниция «легитимация власти», придавала трактовке собственный специализированный оттенок.
На основе обобщения концептуальных подходов определена дефиниция «легитимация политической власти», оптимальным ареалом которой является политический дискурс. Легитимация представляет собой процесс признания или подтверждения права политической власти на принятие и реализацию политических решений и действий. Легитимация позиционирует и как специфическая технология, с помощью которой власть способна конструировать отношения с объектным полем, опираясь, в случае необходимости, на политическое насилие. Последнее в современных условиях приобретает многообразные формы.
2. Современные условия развития и функционирования политических процессов, их специфика и тенденции не находят объяснения в теоретических построениях легитимации, осуществлённых исследователями конца XIX - середины ХХ века. Подтверждением тому – появляющиеся теоретические модели легитимации, подвергающиеся постоянной коррекции и рефлексии в рамках активизирующихся политологических штудий.
Отсутствие релевантной классификации сценариев легитимации власти объективирует попытку диссертанта восполнить данный пробел авторской теоретической моделью учитывающей огромные возможности легитимации политической власти как института, её многообразие форм и комплексный анализ проявлений. Преференции объектов властного воздействия, трансформирующиеся в легитимность субъектов власти, находятся в постоянном взаимодействии и изменении, с учётом чего корректировка дефиниций легитимации становится неизбежной.
3. Эффективность процесса легитимации политической власти на постсоветском пространстве тесным образом связана с тем, насколько она обеспечена механизмами обретения признания. Легитимация невозможна без их включения, потому как именно они являются тем языком, на котором происходит субъектно-объектная коммуникация. Эффективность легитимации зависит от того, насколько разнообразен арсенал её механизмов, использующихся политическим актором. Возможность доступа и быстрой активации механизмов легитимации, позволяющих обеспечить политические стратегии необходимым результатом, позиционирует субъекта власти в оптимальной ситуации. Данный ресурс наделяет его неоспоримым преимуществом по сравнению с конкурирующими субъектами.
Возможность доступа к механизмам легитимации, при демонстрации высокого интеллектуального и инновационного потенциала со стороны оппозиционных групп может существенно повысить делегитимационные риски для правящего режима. В этой связи механизмы легитимации начинают позиционировать достаточно ценным ресурсом, право обладания которым порождает конкуренцию между политическими акторами. В постсоветской трансформации особое значение приобретают психологические, партиципаторные, технократические, технологические механизмы, активация которых способствует решению легитимационных задач.
4. Легитимация политической власти осуществляется через особый механизм, которым является политический текст. Процесс легитимации предполагает взаимодействие субъекта легитимации (носителя легитимности) и объекта легитимации (источника легитимности), осуществляемое посредством конструирования политического текста. Легитимация политического текста предполагает устойчивую связь его основных элементов. Политический текст существует на всех уровнях политики.
В случае сбоя в функционировании механизма легитимации политического текста, связанного с утратой функциональности какого-либо элемента, происходит затруднение репрезентации и раскодирования сигнала власти, что, в свою очередь, может привести к кризису легитимности, а затем и делегитимации политического текста и политического режима в целом. В полной мере, порядок функционирования механизма политического текста относится к постсоветскому пространству.
5. Легитимность обладает свойством изменять свою интенсивность, критические показатели которой сигнализируют о наступлении ее кризиса – падения уровня признанности и оправданности полномочий субъектов политической власти. Источник кризиса легитимности власти не может быть однозначно определен. Кризис легитимности является следствием функционирования большого количества точек напряжения, оптимизирующих его развитие и придающих ему форму. Неопределенность и множественность источников, инициирующих и поддерживающих кризис легитимности, напрямую связана с комплексностью проявлений самой легитимности как феномена.
Инициация кризиса легитимности всегда будет определенным образом выгодна достаточной части населения, ввиду её неоднозначного отношения к власти. В условиях постсоветских трансформаций возникают дополнительные трудности политической власти, испытывающей кризис легитимности. В целях предупреждения делегитимации, следующей за кризисом легитимности, субъектам политической власти приходится демонстрировать высокий креативный потенциал. Они вынуждены задействовать большие ресурсы, создавая политический текст для легитимации его различными социальными группами. Это позволяет рассматривать кризис легитимности как некий момент истины, поскольку от его дальнейшего разрешения зависит статус субъекта власти.
6. Процесс делегитимации политического режима зависит от целого ряда причин и условий, его сопровождающих. К делегитимации политического режима может быть причастен целый ряд факторов, затрагивающих те или иные сферы жизнедеятельности. Факторы делегитимации политических режимов, могут иметь отношение к институтам конкретной политической системы, иметь внутреннее (эндогенные факторы) или внешнее (экзогенные факторы) происхождение. Делегитимационные вызовы создаются на основании как субъективных, так и объективных причин. Комбинации факторов делегитимации политического режима являются уникальными для конкретной политической ситуации, что позволяет признать особую факторную комплексность, репрезентирующуюся в конкретном делегитимационном случае.
Практики, имевшие место на постсоветском пространстве, убедительно продемонстрировали зависимость делегитимации политических режимов от сохранения или разрушения территориальной целостности государства. В случае сохранения территориальной целостности признание политического режима достигалось быстрее, чем в условиях распада. Наличие внутри новообразовавшихся государств политических субъектов, претендовавших на признание и институционализацию собственных сепаратистских проектов, сказывалось на снижении доверия к правящему политическому режиму, выступая мощнейшим фактором его делегитимации.
Вероятность делегитимации политического режима коррелирует с традицией военных переворотов. При её наличии правящему политическому режиму необходим консенсус с институтом армии, потому как весьма вероятно, что именно армия будет играть ключевую роль в политической стабилизации. Ресурсов армии иногда бывает достаточно для определения траектории развития политического процесса в конкретной системе. Вместе с тем, роль армии в легитимации и делегитимации постсоветских режимов не является значимой. Это объясняется традиционно низким влиянием института армии на политические процессы в СССР, что поддерживает инерцию в конкретных репрезентациях образа армии в постсоветских государствах. Тем не менее, эффективность делегитимации правящих режимов, во многом, обусловлена отказом армии в применении силы против оппозиции.
Легитимность политического режима зависит от его способности противостоять делегитимационным вызовам. «Цветные» революции имели успех в тех постсоветских политических системах, которые были наиболее подвержены трансформациям (Грузия, Украина, Кыргызстан). И, наоборот, попытки «цветных» революций не увенчались успехом в достаточно стабильных постсоветских системах (Белоруссия, Казахстан, Узбекистан).
Вмешательство внешнего фактора в ряде случаев «цветных» революций (Грузия, Украина, Молдавия) позволило существенно минимизировать прямое насилие со стороны правящих режимов, что в результате предопределило «бескровный» характер революций.
7. Специфичность процесса легитимации политической власти в переходный период заключается в непредсказуемости исходов, ввиду того, что неуловимость образа объекта власти заставляет субъекта власти демонстрировать высокий инновационный потенциал в конструировании релевантного политического текста. Неопределенность и аморфность социальной структуры, несформированность классов и групп, при одновременно высоких ожиданиях создают дополнительные трудности для предсказания исхода политического транзита. В постсоветских трансформациях существует особенно высокая вероятность кризисов политических режимов. Частая смена политических режимов объясняется неспособностью ключевых политических акторов контролировать субъектно-объектную коммуникацию.
На постсоветском пространстве образовались различные типы режимов, что говорит о неодинаковой скорости и других параметрах протекания трансформационных процессов. Специфичность процессу легитимации политической власти придает и траектория посткоммунистического транзита, в значительной мере определяющая диспозицию институтов политической власти в отдельно взятой политической системе. Выбранная траектория транзита настраивает легитимационные механизмы, приводя их в соответствие с той или иной задачей, стоящей перед трансформирующейся политической системой.
Демократизация политических институтов в большинстве политических систем (за исключением Литвы, Латвии, Эстонии) была привнесённой. Демократизация столкнулась с сопротивлением традиции, институты которой были очень сильны и глубоко укоренены. Феномен клановости является гарантом устойчивости традиционной социальной структуры и затрудняет легитимационные процессы, протекающие без опоры на региональную, этническую и религиозную специфику. Наиболее подверженными кланизации являются моноориентированные экономики. Легитимация власти в данных политических системах происходит с учётом особенности экономического развития, доминирующих отраслей. Авторитарные тенденции, характеризующие политическую ситуацию в Молдавии, Туркменистане, Азербайджане, помимо всего прочего, находят объяснение в отраслевой специфичности экономик данных государств.
Научно-практическая значимость диссертационного исследования.
Теоретические выводы и практические рекомендации автора вносят свой вклад в исследование форм легитимации политической власти, в активизацию политологического дискурса вокруг этого феномена.
Материалы диссертационного исследования могут способствовать выработке решений в практической политике и использоваться при проектировке и проведении избирательных кампаний различных уровней.
Выводы и результаты диссертационного исследования способны найти соответствующее применение в деятельности различных политических институтов, ветвей власти не только Российской Федерации, но и других постсоветских государств, на всех уровнях проводимой ими политики. Практические рекомендации автора могут способствовать совершенствованию управленческих практик. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при разработке программ подготовки специалистов, занятых в сфере управления политическими процессами.
Отдельные положения исследования могут найти применение в разработке соответствующих курсов по выбору и использоваться при преподавании основных курсов политологических и социологических дисциплин.
Апробация материалов диссертационного исследования. Основные положения и выводы, представленные в диссертационном исследовании были обсуждены и рекомендованы к защите на кафедре философии ЕГУ им. И.А.Бунина. Кроме того, основные положения диссертационного исследования представлены в публикациях диссертанта в Вестнике ВГУ, Вестнике ТГУ им. В.И.Татищева, а также в журналах «Власть», «Свободная мысль – ХХI», «Социологические исследования», «Современные наукоёмкие технологии». По материалам диссертационного исследования издано две монографии и учебное пособие.
Ряд исследовательских проектов автора, так или иначе, отразившихся в диссертационном исследовании был отмечен наградами. Монография «Легитимация политической власти в России в условиях становления и развития федеративных отношений: специфика и тенденции» в 2005 году стала победителем в конкурсе работ молодых учёных Липецкой области им. С.Л.Коцаря.
В 2006 году учебное пособие «Технологии политической легитимации» стало лауреатом всероссийского конкурса лучшей научной книги среди преподавателей вузов в номинации «Общественно-гуманитарные науки» в г.Сочи.
В 2007 году монография автора «Легитимация и делегитимация постсоветских политических режимов была признана лауреатом всероссийского конкурса в г.Сочи.
Отдельные положения и выводы, содержащиеся в диссертационном исследовании, обсуждались на 7 международных, 6 всероссийских, 5 региональных и 3 межвузовских конференциях, с последующей публикацией статей и тезисов.
Результаты диссертационного исследования позволили автору разработать материал для спецкурсов по легитимации политической власти и её технологических особенностях, представляемых автором на ряде факультетов ЕГУ им. И.А.Бунина.
Некоторые положения диссертационного исследования были практически использованы автором при консультировании избирательных кампаний различных уровней (выборы в IV Государственную думу РФ (декабрь 2003 года), выборы в Елецкий городской совет депутатов (май 2005 года, июнь 2006 года), выборы в Липецкий областной Совет депутатов (октябрь 2006 года)).
СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
Диссертационное исследование состоит из введения, трёх глав, семи параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы, а также приложения.
Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы диссертационного исследования, анализируется степень разработанности проблемы, определяются объект и предмет диссертационного исследования, и акцентируется внимание на его целях и задачах. Автор обозначает теоретико-методологические основы своего диссертационного исследования, его научную новизну, формулирует гипотезу, положения, выносимые на защиту, а также обосновывает научно-практическую значимость проведённого исследования. Во введении также представлены сведения об апробации материалов диссертационного исследования.
Первая глава «Легитимация власти. Теоретико-методологические аспекты» посвящена анализу дефиниции и концепта легитимации власти. Автор осуществляет своеобразный экскурс в историю становления и развития концепта легитимации, посвящая решению данной исследовательской задачи первый параграф «Проблема дефиниции».
Исследование дефиниции «легитимация» автор начинает с анализа лексикографических источников. Обращаясь к словарям и энциклопедическим изданиям на разных языках, диссертант акцентирует внимание на определённых закономерностях в интерпретациях концепта легитимности. Их существование, по мнению диссертанта, вызвано наличием достаточно мощной исторической основы – Великой Французской революции, закладывающей в содержание концепта буквальный смысл, вследствие которого легитимация интерпретируется как восстановление исторической справедливости в связи с реставрацией династического господства Бурбонов. Впоследствии концепт легитимация подвергается расширению, из-за вхождения в него новых смыслов и значений, некоторые из которых не имеют устойчивой связи с контекстуальной матрицей легитимации. Проведя семантический анализ легитимации, автор приходит к выводу о том, что изначальный смысл концепта дистанцирован от более поздних его интерпретаций.
Диссертант обращает внимание, что на формирование данных дискурсов оказала влияние концептуализация легитимации, происходившая в нескольких исследовательских областях. Каждая область знания, в фокусе которой рассматривалась и наполнялась значением дефиниция «легитимация», придавала трактовке собственный специализированный оттенок. Поэтому, в дальнейшем, легитимация власти им рассматривается в нескольких академических полях, каждое из которых присваивает дефиниции легитимация определённые оттенки.
Вместе с тем, на содержание концепта «легитимация» влияют и иные дискурсы. Так, полисемичность данного концепта наблюдается и в учебной литературе, и в электронных глоссариях, и в сети Интернет. В дальнейшем диссертант приводит примеры различного звучания дефиниции «легитимация» в юридической, исторической, социологической, этической, политической исследовательских традициях.
Диссертант считает, что политическое прочтение легитимации изначально выглядит наиболее предпочтительным. Прочтение легитимации как процесса имеет преимущество в связи с необходимостью управления данным процессом. Существующий среди исследователей консенсус в определении легитимации как процесса (даже вне зависимости от их специализаций и преференций), не может не предполагать наличия определённого актора, осуществляющего управление данным процессом.
По мнению автора, легитимацию можно рассматривать как элемент политической системы, а также специфическую технологию, представляющую собой процесс признания, оправдания и подтверждения прав политической власти на принятие политических поступков, решений и действий, опираясь, в случае необходимости, на насилие. Объект власти кредитует субъекта власти на определённый период времени, в течение которого субъект власти будет правомочен использовать властные полномочия в отношении объекта власти. Соответственно, для достижения ситуации признания собственной платёжеспособности, политическому актору требуется определённые усилия для убеждения граждан в собственной уникальности, незаменимости и порядочности, что и позволяет автору диссертационного исследования рассматривать легитимацию как комплекс мер по конструированию репутации политического актора как благонадёжной.
Во втором параграфе «Основные теоретические модели легитимации власти», представляются классификационные модели легитимации политической власти, введённые в научный оборот М.Вебером, Д.Истоном, С.Липсетом, Ж.-Л.Шабо. Используя готовые матрицы легитимационных сценариев, диссертант акцентирует внимание на их исторической релевантности. Также предпринимается попытка использования классических легитимационных моделей применительно к современным условиям осуществления субъектного-объектного взаимодействия. Так, автор пытается использовать теоретическое построение С.Липсета для объяснения феноменов политических систем Азербайджана, Белоруссии и Туркменистана, успешно справляющихся с легитимационными вызовами. Соглашаясь - в большинстве случаев - с обнаруженной и доказанной С.Липсетом корреляцией между легитимностью и эффективностью, диссертант видит причину устойчивости политических режимов в данных странах в относительно грамотной и результативной экономической политике правящих режимов, что в свою очередь, не может не проектировать достаточно предсказуемые модели электоральных предпочтений. Разумеется, в тех или иных пространственно-временных континуумах данные легитимационные модели могут иметь различную релевантность, что побуждает автора принимать во внимание их преимущества и недостатки.
Постоянное развитие концепта легитимация, его высокая восприимчивость к инновационным импульсам позволяют автору высказать предположение о том, что легитимация и в дальнейших политических процессах будет сохранять свою релевантность. Подтверждением тому служат существующие теоретические модели и осуществлённые в их традиции классификации легитимации, подвергающиеся постоянной коррекции и рефлексии со стороны активизирующегося политического дискурса.
Исследование проблем легитимации политической власти не ограничивается представленными в начале параграфа классическими теоретическими моделями. Автор уделяет внимание опыту советских политологических штудий, в фокусе которых нередко появлялась необходимость концептуализации легитимации. В этой связи автор считает уместным обращение к теоретическим построениям В.Амелина, Э.Ожиганова, а также советско-канадского политолога В.Заславского.
Определённый интерес проблематика легитимации приобретает в контексте международной политики, в теоретических построениях таких авторов как В.Зубок, Н.Косолапов, Ф.Фукуяма и др. Анализируя сформировавшийся дискурс по проблеме международного измерения легитимности, автор приводит позиции непосредственных политических акторов, перед которыми некогда могла актуализироваться данная проблема: вопрос международной легитимности комментируется бывшим президентом Чехии В.Гавелом и президентом Таджикистана Э.Рахмоновым. В настоящий момент проблема международной легитимации остро встаёт перед правящими режимами Белоруссии, Туркменистана, Узбекистана. Сложно переоценить необходимость международной легитимации для непризнанных государств (Приднестровская Молдавская Республика, Южная Осетия).
Диссертант считает необходимым обратить внимание и на такие формы легитимации, как демократическая, символическая, хтоническая, культурная, историческая, религиозная и силовая легитимация, дефиниции которых представлены в научном обороте. Диссертант объясняет появление новых форм легитимации креативацией сценариев субъектно-объектного взаимодействия, усложнением и развитием легитимационных механизмов, происходящим на общем фоне демократизации политических институтов.
В диссертации представлена авторская классификация легитимнсоти политической власти. Автор выделяет конструктивную, параллельную и персонифицированную легитимность. Конструктивная легитимность базируется на основании разделения рациональных идентичностей с субъектом власти и позиционируется наиболее релевантной процедурой в конкурентных политических дискурсах. В этой связи, конструктивная легитимность не обеспечивает субъекту власти долгосрочного признания – ему приходится демонстрировать огромный потенциал, отвечая на постоянные требования граждан. Что касается параллельной легитимности, то её характерной особенностью является принципиальность в сохранении старого порядка субъектно-объектных отношений и слабая подверженность инновационным вызовам. Диссертант соотносит параллельную легитимность с определённым типом политической культуры, носители которой устраняются от взаимодействия с политической системой, игнорируя выделенные Г.Алмондом институты «входа». Акцентируя внимание на персонифицированной легитимности, представляющую собой признание каких-либо исключительных качеств, демонстрируемых политическим актором, диссертант выделяет три её формы – гендерную, профессиональную и визуальную. Предлагая собственную интерпретацию легитимации политической власти и выделяя новые сценарии субъектно-объектного взаимодействия на персонифицированном основании, автор определённым образом подчёркивает научную новизну исследования.
Наряду с существованием отмеченных форм легитимности, происходящих в силу тех или иных оснований, диссертант обращает внимание на такие её формы как виртуальная (дискретная) и мажоритарная легитимность, соответствующим образом раскрывая и структуру и особенности их проявлений.
Во Второй главе диссертационного исследования «Механизмы и технологии легитимации постсоветских политических систем» раскрываются особенности субъектно-объектного взаимодействия по поводу отношений власти, представленные в форме механизмов политической легитимации на постсоветском пространстве.
Первый параграф «Механизмы политической легитимации на постсоветском пространстве» посвящён исследованию механизмов, обеспечивающих субъектно-объектный диалог по поводу отношений власти на постсоветском пространстве. При осуществлении субъектом власти политической легитимации необходимо знать, что одновременно с попыткой приобретения или подтверждения им субъектного статуса, позволяющего распределять власть в конкретном политическом поле, задействуются легитимационные механизмы. Именно с их помощью и происходит политическая легитимация.
В этой связи, диссертант отмечает, что обладание механизмами политической легитимации, а также возможность относительно незатруднённого доступа к ним, наделяют политического актора очень важным ресурсом в легитимации.
Комплексный характер легитимации политической власти на постсоветском пространстве во многом связывается с многообразием механизмов легитимации политической власти, представляющих собой определённую систему. Используя теоретические построения польского политолога Ю.Гайды и украинского политолога А.Высоцкого, диссертант представляет собственную версию классификации легитимационных механизмов, использующихся на постсоветском пространстве. По его мнению, легитимация власти в постсоветских системах происходит при поддержке психологических, партиципаторных, технологических и технократических механизмов.
Диссертант начинает анализ механизмов политической легитимации на постсоветском пространстве с группы психологических механизмов. Первым рассматриваемым легитимационным механизмом является авторитет. В процессе политической легитимации происходит взаимодействие между субъектом и объектом власти, конструируемое на основе репрезентации объектом потребности в авторитете. Критериями авторитетности субъекта могут выступать возраст, пол, статус, профессия, имиджевые планы, благосостояние, официальные документы. Также к механизму легитимации на основе авторитета относится происхождение (легитимация по крови) и место рождения (при инкорпорации в элиту учитывается факт места рождения). Диссертант рассматривает ситуации, когда авторитетом выступает мнение большинства. Данные критерии маркируют авторитетность, выступая своеобразной психологической установкой, манифестирующей его легитимацию. Диссертант приводит большое количество примеров, когда легитимация в постсоветских политических системах осуществлялась с учётом вышеперечисленных критериев.
К психологическим механизмам политической легитимации также относятся различные стимулы, влияющие на позицию игрока, принимающего политическое решение. Оно может обмениваться на различные стимулирующие формы. Одной из подобных форм выступает подкуп, с помощью которого приобретается лояльность конкретного политического актора. Если система при этом коррумпирована, то шансы лоббиста на принятие необходимых ему политических решений существенно увеличиваются.
Продолжая анализ психологических механизмов, автор обращает внимание на огромное значение религии. Наличие в массовом сознании мощных религиозных ориентаций выступает основанием репрезентации политических текстов с религиозной составляющей. Диссертант приводит примеры мобилизующих возможностей религии, позволяющей направлять политическое участие граждан в необходимом направлении.
По мнению автора, важное место в политической легитимации занимают политические конфликты. В политических системах, находящихся на стадии формирования новых институтов, отсутствие личностного, структурного ценностного консенсуса во взглядах и оценках элиты и масс приводит к ненависти и вражде. Противостояния, обусловленные различиями в интересах, ценностях и целях конфликтующих социальных групп, вполне могут быть использованы политическими акторами в легитимационном сценарии. Особым напряжением отличаются политические конфликты, развивающиеся в переходные периоды, поскольку ни процедуры, ни результаты политического соперничества в них не определены.
По мнению диссертанта, к группе психологических механизмов могут быть отнесены комплексы, исследованные З.Фрейдом и А.Адлером. Проблема компенсации определенных ограничений и дефектов, испытанная человеком в детстве, может сублимировать в активное политическое творчество. Не меньшее значение в группе психологических механизмов имеет и когнитивный комплекс, с помощью которого происходит идентификация политических образов. Восприятие сигналов власти в данном контексте осуществляется на основе цвета, звуков, запахов, стереотипических моделей.
В следующей группе механизмов политической легитимации, использующихся на постсоветском пространстве диссертант исследует партиципаторные механизмы, отвечающие за политическое участие, позволяющее объектам властного воздействия отождествлять сябя с проводимой политикой.
Политическое участие граждан в процессе принятия политических решений может происходить различными способами. В свою очередь, определяя партиципаторные механизмы политической легитимации, субъекты власти заинтересованы в таких их репрезентациях объектами власти, которые будут рассматривать их как реальное, устойчивое и эффективное взаимодействие с политической системой. Диссертант обращает внимание на традиционный интерес к политическому участию в рамках различных избирательных кампаний, подчёркивая, что у политическая партиципация имеет большое количество проявлений. В частности, к ним относятся выборы, референдумы, акции гражданского неповиновения, пикеты, забастовки, шествия, демонстрации, фестивали, лоббирование, протест, бойкот. Политическое участие выражается и через комплексы ненасильственных действий. Обращаясь к американскому исследователю Д.Шарпу, диссертант считает, что практически все выделенные им ненасильственнные методы могли иметь соответствующую апробацию в условия постсоветских политических систем (насмешки над официальными лицами, преследование, использование предметов символических цветов, отказ выходить из дома, демонстративное сожжение и т.д.).
К партиципаторным механизмам относятся и массовые акций протеста, социальный состав участников которых формируется на основании разделённых рациональных идентичностей. Именно с этим связана деятельность PR-агентств, специализирующихся на данной форме политической социализации. Спрос на участие в подобных акциях, особенно проявившийся в «цветных» революциях на постсоветском пространстве, был продиктован наличием в социальном ансамбле групп, нуждающихся в средствах к существованию. Протестные акции способствуют профессионализации исполнителей и определению объёмов социального ресурса данных мероприятий.
Автор приводит примеры политической партиципации с помощью Интернет-ресурсов. Особое значение Интернет-ресурсы приобретают перед выборами. Так, в агитационный период президентской кампании - 2004 в России в Интернет открылись сайты В.Путина, С.Миронова, И.Хакамады и С.Глазьева. Предвыборные ресурсы содержали тексты выступлений кандидата, его биографию, материалы СМИ, фотоальбом и ленту новостей. В преддверии президентской кампании-2008 в Интернет появился сайт «Лукашенко–2008», авторы которого предлагают посетителям избрать президентом России президента Белоруссии А.Лукашенко (www.lukashenko2008.ru). Правящий режим порой подключает к легитимации детей. Так, в России существует детская версия сайта президента России (www.uznay-prezidenta.ru). К двухлетию существования сайта был выпущен компакт-диск, распространить который предполагается в детских библиотеках. Партиципаторные механизмы активируются при помощи метода имитационной игры, позволяющей реконструировать реальный политический процесс и отслеживать основные этапы его развития посредством репрезентаций параллельной политики. Приобщение к политике происходит в различных аналитических программах, ток-шоу, на которые приглашаются известные политические лидеры. Политическая партиципация может происходить посредством анимациии, кино, театра, литературы, эстрадной музыки, живописи, шоу-проектов, спорта.
По мнению диссертанта, ещё одной характерной особенностью политической партиципации в постсоветских политических системах является большое количество игровых стратегий, позволяющих, так или иначе, соприкасаться с политическим процессом. Политика в сознании партиципантов представляется как игра. В игре находит выражение добровольная деятельность человека, которая не может осуществляться «по принуждению» (Й.Хейзинга). В Украине накануне выборов в Верховную Раду 2006 года в Интернет появилась электронная биржа (www.elections.kiev.ua, www.kupipresidenta.com), на которой продавались виртуальные акции партий и блоков. Пяти брокерам, портфели которых наиболее точно отобразят расклад сил в новой Раде, предназначался крупный денежный выигрыш. Игровая стратегия в латвийском Интернет накануне выборов в сейм 2006 года предлагала посетителям прожить вместо премьера А.Калвитиса не на премьерскую зарплату в 1491 лат (1180 евро), а на официальный прожиточный минимум в 120 лат (95 евро) (www.saskanascentrs.lv). Всё чаще на исход политических событий предлагают делать ставки букмекеры.
Диссертант замечает, что конфигурация заявляемого политического участия непосредственным образом связана с типом политического режима. Им приводится пример того, как в Туркмении ограничивается доступ к Интернет-ресурсам посредством существенного увеличения оплаты доступа к нему. Вариативность партиципаторности прямо пропорциональна демократичности политического режима. Напротив, политическое участие граждан в процессе принятия и реализации политических решений существенно ограничивается при авторитарном и тоталитарном режимах. Такая власть не заинтересована в сильных институтах гражданского общества, способных выдвигать собственные инициативы, а также проводить квалифицированный мониторинг осуществляемой государством политики.
Процесс принятия и реализации политических решений требует от носителей власти определенных навыков, опыта, компетентности и знания. Поэтому, диссертант считает нужным выделить группу технократических механизмов политической легитимации, представляющих собой способность субъекта власти осуществлять власть над объектом власти, основываясь на определенном умении. Основным качеством субъекта власти, которое бывает востребованным в субъектно-объектных отношениях, становится профессионализм. Концентрация управленческих способностей в рядах правящей элиты является одной из составляющих технократичности, а стало быть, гарантией политической легитимации. Что касается постсоветских режимов, то проявления технократичности политическими акторами в них связаны с экономической конъюнктурой и стабильностью режима (Азербайджан, Казахстан, Россия).
Используемые в политическом процессе технократические механизмы легитимации свидетельствуют об определенной эффективности власти, достигнутой в различных сферах жизнедеятельности. В современной политике, считает диссертант, готовых политических решений больше не существует, но имеет место процесс принятия решений, в котором занято большое количество людей. Технократичность может отличать способы осуществления власти в административном, экономическом, военном и культурно-информационном полях. Любая политическая или социальная акция нуждается в решении проблем, выходящих за пределы интуиции политиков и требующих специфических знаний, то есть манифестированной компетентности.
Автор полагает, что одной из разновидностей технократической легитимации можно считать инкорпорацию в политическую элиту выходцев из силовых структур. В частности, в России в 1990-е – 2000-е годы наблюдалось массовое пришествие во власть, особенно в губернаторский корпус, генералов армии, милиции или ФСБ. Подобный опыт не является чисто российским: во многих политических системах процесс инкорпорации в политический класс практически невозможен без подтверждения причастности к военной элите. Военная технократичность является релевантной в Бирме, Индонезии, Сирии, США, Чили и ряде африканских государств.
Технократические механизмы способствуют легитимации, происходящей на основании экономической эффективности. Технократичным будет считаться тот политический актор, который обеспечит населению максимум преимуществ. Диссертант обращается к Ю.Хабермасу, считавшему, что в условиях процветания социальное доверие к классу-гегемону будет велико, подобно готовности других классов к одобрению его определения социальной действительности. Прямую связь между ростом благосостояния населения и легитимацией правящего режима замечал и Ю.Гайда, признававший, что конформизм в отношении режима достигает при помощи увеличенных доходов населения. Диссертант также находит зависимость между увеличением доходов населения и проявлениями технократичности. Именно технократическая репутация субъекта власти подчас и становится решающей в легитимационном сценарии.
Требования к технократичности варьировались в зависимости от исторического времени, создававшему образ политической легитимации с учетом эволюционных достижений. И если раньше, к технократическим умениям, способствовавшим эффективной политической легитимации, относили владение оружием, армиями и людьми, а также знания, позволяющие данные умения использовать в политических стратегиях (Ж.-Л.Шабо), то, сейчас, актуальны совершенно иные техники. В современных условиях технократичность трансформируется под влиянием роста и значения знания. По мнению диссертанта, к технократическим умениям следует относить и способность субъекта власти осуществлять скрытое воздействие на объект власти. Технократичность манипуляции значительно увеличивается в связи с развитием демократических институтов. Так, в условиях демократизации, легитимация полиитческого актора происходит при участии разборчивых и культурных в политическом отношении граждан. Разумеется, в данной ситуации маловероятно, что субъект власти станет прибегать к помощи манипулятивных механизмов, при активации которых возможны риски разоблачения намерений субъекта в отношении объекта. И, наоборот, будет больше шансов на то, что легитимация в подобных условиях станет возможной при активации тонких, подчас неуловимых технологий. С развитием демократических институтов на постсоветском пространстве легитимация посредством манипуляции становится интеллектуальной и многоуровневой. Формирующийся критический стереотип восприятия политики различными социальными группами - объектами властного воздействия существенно понижает эффективность привычных манипулятивных методов и пропагандистских установок и способствует поиску более изощрённых и гибких политических технологий.
Технократические умения, воспроизводимые в процессе организации субъектно-объектной коммуникации по поводу реализации власти, и в настоящее время остаются одним из эффективных средств политической легитимации.
Легитимация политической власти может происходить и с помощью технологических механизмов. По мнению диссертанта, подобный вариант возможен ввиду той особенности, что легитимация власти сама по себе является технологией, реализующейся и разворачивающейся в некоем алгоритмическом порядке. Политическая легитимация включает в себя активированную систему политических технологий, находящихся в постоянном развитии и совершенствовании. Технологические механизмы обладают особой имманентностью. Их конфигурация и структурные особенности отправляются от требований протекающих политических процессов. Так, демократизирующийся политический мир конца 80-х гг. ХХ в. и его деполяризация, институциональная трансформация, отвечающая социальным ожиданиям и требованиям наступившей эпохи, во многом предопределили потребность общества во власти, являющейся оптимальной в данных условиях. Данная тенденция затронула и постсоветское пространство. Правящие элиты, оказавшиеся в условиях конкуренции, были вынуждены использовать технологии, позволявшие им легитимироваться.
Роль технологических механизмов, по мнению автора, особенно актуализируется в условиях современной политической действительности. Интеллектуальность политики, появление многочисленных точек напряжения, выражающихся в претензиях политических акторов на контроль над дискурсом распределения власти, оптимизирование конкурентных интеракций, актуализируют с одной стороны, кризисы легитимности правящего режима, с другой стороны, увеличивают возможность эффективной защиты легитимационных стратегий конкурирующих политических акторов.
Функциональность технологических механизмов политической легитимации подтверждается их высокой ликвидностью, что, несомненно, заставляет рассматривать их как наиболее ценный системный элемент. Эта способность технологических механизмов во многом объясняет большой спрос на них. Современное общество – быстро и динамично развивающееся, его проблемы и мораль, политические процессы, происходящие в нем, являются уникальным полигоном для использования политических легитимационных технологий, в огромных количествах поставляемых на апробацию различными PR-агентствами, социологическими лабораториями, «мозговыми центрами», разрабатывающими техники НЛП. Существует большое количество примеров, когда, казалось бы, неравные шансы кандидатов на политическую легитимацию уравниваются высокотехнологичными креатурами изначального аутсайдера избирательной кампании.
Диссертант отмечает, что несомненным преимуществом технологических механизмов является тот факт, что процесс разработки политтехнологического сценария занимает гораздо меньше времени, нежели поиск и репрезентация психологического механизма. Выбор варианта политической технологии иногда бывает даже произвольным, что, несомненно, не означает ее не результативность. Это усиливает преимущество технологических механизмов и активизирует интерес к ним со стороны политических акторов, претендующих на легитимацию.
Во втором параграфе «Политический текст: легитимация и делегитимация» рассматривается ещё один механизм политической легитимации, представляющийся в форме политического текста.
Диссертант вначале соглашается с М.Ильиным, обращавшим внимание на причастность к формированию политической реальности осмысленных действий людей, которые организованы в логические последовательности, в политические дискурсы. В рамках таких дискурсов и действия, и слова, и невербальные комплексы являются знаками, за которыми вырисовываются смыслы.
Политический текст образован и контролируется властью. В случае кризиса легитимности, субъект политики может использовать политический текст как своеобразный легитимационный механизм. Легитимация власти предполагает взаимодействие субъекта и объекта легитимации, осуществляемое посредством политического текста. Как обычный текст предполагает коммуникацию между непосредственным автором и читателем, так и политический текст и его интерпретации свидетельствуют о возможности осуществления коммуникации между субъектом и объектом власти. Субъект власти, будучи владельцем определенной информации, которая предназначается объекту власти, отправляя ее (информацию), осуществляет коммуникацию. Исследуя механизм политического текста, диссертант использует теоретическое построение норвежского автора Р.Блакара, видевшего в языке особый инструмент власти. Сущность коммуникации заключается в наличие у субъекта власти (отправителя) сообщения, которое он намерен доставить объекту власти (получателю). Такая ситуация может осуществляться разными способами и с помощью разных средств. Субъектно-объектные взаимодействия политической власти существуют благодаря особым идентичностям, разделяемым участниками отношений власти с пространством политического текста.
По мнению диссертанта, политический текст результирует процесс дифференциации и формулирования мысли, осуществленной властью на языке, понятном аудитории, применительно к конкретному политическому дискурсу. Субъект и объект власти должны знать язык коммуникации, их идентичности должны определённым образом совпадать. Успешность субъектно-объектной интеракции зависит от того, найден ли игроками консенсус в символическом пространстве политического текста. Легитимация политической власти в конкретном пространственно-временном континууме начинает зависеть от интерпретационных возможностей объекта власти, с одной стороны, и в то же время, от творческих возможностей субъекта власти, выступающего источником политического текста.
Политический текст очень чувствителен к трансформациям образа источника текста. Диссертант, используя теоретическое построение немецкого автора Н.Лумана, отмечает, что политический текст утрачивает возможность обеспечения эффективной коммуникации между субъектом и объектом власти, ввиду появления издержек, связанных с «риском потери функциональности, явной неэффективности и распада власти, который, обнаруживая себя, лишь возрастает» (Н.Луман).
Диссертант обращает внимание на системность механизма политического текста. По его мнению, можно выделить три основных элемента, находящихся в постоянной связи между собой, что обеспечивает политическому тексту органичность и функциональность. Это источник, содержание, и аудитория.
Огромным значением в легитимации политической власти посредством механизма политического текста обладают технологические компоненты. Диссертант приводит примеры использования паралингвистического, экстралингвистического, проксемического компонентов, должное внимание отводится и лингвистическим технологиям политической легитимации. Важное место в содержании политического текста отводится сгущению, компрессии информации с целью увеличения объема и темпа коммуникации между источником текста и аудиторией. Учитывая это, источник политического текста может поставить перед собой задачу передачи максимума информации аудитории путем использования максимально компактных средств её фиксации. Заинтересованность в определённых интерпретациях вынуждает источника политического текста кодировать информацию в СМИ при помощи каких-либо таблиц, графиков, электоральных рейтингов, схем.
Источник политического текста контролирует возможные варианты прочтения текста аудиторией. Совокупность символически определенных и закрепленных селективных связей подчинена воле и замыслу источника политического текста. Аудитории может казаться собственная самостоятельность в выборе вариантов прочтения политического текста. На самом деле, подобная самостоятельность будет несколько иллюзорной.
Авторитарный характер контроля над бытием политического текста еще не означает полного мониторинга его структуры и происходящих с ней изменений. Языковые игры между субъектом и объектом власти могут протекать в состоянии высокой неопределенности, что, будет ставить под сомнение эффективность и управляемость субъектно-объектной коммуникации в организованном пространстве политического текста. Неопределенность скрывается в сложности самого языка, в бесконечных процессах, развивающих его возможности. Идентификация заложенных в политическом тексте смыслов также предполагает высокую степень неопределенности, во многом, отправляющейся от его структурной непрозрачности и смысловой неоднозначности. Анализируя возможности интерпретаций политического текста, диссертант проводит аналогию с моделями «старинного города» Л.Витгенштейна, «гула завода» Ф.Нильсена, «карты» С.Хантингтона.
Завершая анализ механизма политического текста и его элементов, диссертант замечает, что система политического текста является релевантной для четырёх уровней политики. Политический текст охватывает наднациональный, национальный (государственный), региональный и локальный уровни. Разумеется, уровень политики, задействованный для творчества источника текста, накладывает определенные обязательства на формат политического текста и на его элементы, которые предполагается апробировать в политическом дискурсе конкретного ареала. Сконструированный политический текст может быть легитимирован либо делегитимирован аудиторией вне зависимости от уровня политики, на котором он был представлен на репрезентацию.
С использованием механизмов политической легитимации субъектом власти связывается вопрос эффективности его деятельности. Эффективность оказывается в прямой зависимости от того, насколько разнообразен арсенал механизмов политической легитимации, использующихся субъектом власти. Быстрая активация легитимационных механизмов политическим актором, сочетаемая с возможностью варьирования ими, способна на выходе обеспечить необходимый результат. Диссертант отмечает, что конкурентные дискурсы постсоветского пространства провоцируют субъекта власти на демонстрацию творческих политических способностей, на постоянное совершенствование и развитие организационного ресурса при налаживании субъектно-объектных интеракций, что, в свою очередь, обеспечивает субъекта власти дополнительными шансами политической легитимации.
Третья глава «Делегитимация постсоветских политических режимов и политической власти» раскрывает особенности обратного процесса - делегитимации политической власти. Диссертант уделяет пристальное внимание процессу делегитимации, составляющие которого, так или иначе, рассматриваются им в каждом из трёх параграфов главы.
Первый параграф «Кризисы легитимности и их источники» содержит детальное рассмотрение кризисов легитимности политической власти и их источников, актуализирующихся для каждого политического актора, наделённого правом принятия и реализации политических решений и действий. Субъект власти не наделяется легитимностью раз и навсегда. Право на легитимность требует очередного подтверждения и оправдания. Кредит доверия, отпускаемый политическому актору, распространяется на определенный период, по истечению которого его необходимо снова подтверждать. Срок окончания действия предоставленного политической власти кредита сигнализирует о том, что вероятен кризис легитимности.
Легитимность обладает свойством изменять свою интенсивность, её критические показатели сигнализируют о наступлении кризиса – падения уровня признанности и оправданности полномочий субъектов и институтов политической власти. При наступлении кризиса легитимности, правомочность политической власти начинает оспариваться.
Среди различных причин, объективирующих кризис легитимности, достаточно большое внимание автор уделяет нежеланию источников легитимности доверять власти, поскольку именно доверие является одной из самых релевантных дефиниций легитимности. Снижение уровня доверия к правящей элите и её персональным представителям, политическому режиму или политическому сообществу в целом диссертант объясняет фрагментарностью социальной базы процесса легитимации. Среди источников легитимности могут позиционировать социальные группы, в политическом сознании которых правящий режим представляется непопулярным. Диссертант разделяет точку зрения Ю.Гайды, полагающего, что в случае, если даже все или большинство членов общества принимают доминирующую дефиницию социальной действительности, то это еще не является достаточным основанием для признания власти легитимной. Инициация кризиса легитимности всегда будет определенным образом выгодна достаточной части населения, ввиду её неоднозначного отношения к власти. Это создает дополнительные трудности политической власти, испытывающей кризис легитимности – ведь нужно пытаться наладить управление кризисом и разрешить кризис.
В целях упреждения настройки и запуска делегитимационных механизмов, следующих за кризисом легитимности, субъектам власти приходится демонстрировать высокий креативный потенциал. Его демонстрирование и реализация, в конечном счёте, способны существенно понизить вероятность делегитимации. Все это позволяет акцентировать внимание на кризисе легитимности как на своеобразном моменте истины, так как от особенностей его развития зависит дальнейшая судьба правящего режима, легитимность которого поставлена под сомнение.
Диссертант уделяет внимание анализу теоретических моделей кризиса легитимности власти. В фокус его исследовательского интереса попадают работы таких авторов как Х.Арендт, М.Доган, Н.Луман, Д.Сайммонс, А.Глухова, В.Рахманин, К.Завершинский, так или иначе пытавшихся использовать дефиницию кризиса легитимности в собственных теоретических построениях.
Ситуация кризиса легитимности моделируется диссертантом как следствие кризиса отношений власти между субъектом власти и объектом власти. Сущность кризиса заключается в отсутствии возможностей у субъекта власти удостоверять объект власти в правомочности и оправданности собственных притязаний на позицию власти. Диссертант, используя метод символического интеракционизма, интерпретирует кризис легитимности как кризис способности субъекта власти осуществлять воздействие на её объект. Рассматривая кризис легитимности в парадигме политического текста, неспособность субъекта власти создавать релевантный политический текст, и контролировать меню не вынужденных интерпретаций, как раз и будет свидетельствовать о наступлении кризиса легитимности.
Диссертант анализирует известные формы, которые способен принимать кризис легитимности. Так или иначе, им рассматриваются такие его варианты как правительственный, парламентский, конституционный, президентский, кризис политического лидерства. Автор подробно останавливается на описании каждого варианта и приводит многочисленные примеры репрезентаций кризисных форм на постсоветском пространстве.
Особое внимание диссертант уделяет источниковой базе кризиса легитимности. Причина кризиса легитимности, пор мнению автора, не может быть определена однозначно. Нелинейный характер кризиса легитимности свидетельствует о том, что он может быть инициирован большим количеством точек напряжения. Тем не менее, диссертант пытается решить данную проблему, обращаясь к кризису легитимности как к следствию кризиса ресурсов субъекта власти. Также опираясь на теоретическую модель Ю.Гайды, автор приводит собственные примеры кризисных репрезентаций в представленных матрицах польского политолога. Диссертант заостряет внимание и на таких случаях, когда легитимность власти оспаривается интеллектуалами, способными создавать «некие формы самостоятельного и независимого мышления» (В.Гавел). Источником кризиса легитимности может выступать активизация оппозиционных сил, заинтересованных в ослаблении политического режима, а также выступает следствием излишне фрагментированного политического пространства. Наконец, источником кризиса может выступать конфигурация самой политической системы, легитимность которой будет зависеть оттого, насколько её институциональный набор отвечает вызовам политического участия. Проблемы легитимации бывают у политических режимов, сменивших старые режимы в результате революций. Подчас у них просто не хватает времени удовлетворить высокие ожидания народа. Автор отмечает, что это было характерно для Грузии, Украины и Кыргызстана, где была осуществлена смена режима, в итоге не приведшая к каким-либо кардинальным переменам. Диссертант напоминает, что на эту особенность обращал внимание Р.Дарендорф, по мнению которого режимы сталкиваются с проблемой легитимности ввиду слабости развития инфраструктуры, не успевающей за инновациями и встречающей сопротивление политических акторов, представляющих интересы старого режима.
Кризис легитимности политической власти инициирует процесс её (власти) делегитимации. Во втором параграфе «Факторы делегитимации постсоветских политических режимов» рассматриваются причины и условия делегитимации политических режимов на постсоветском пространстве.
Наряду с процессом легитимации политической власти, закрепляющим за тем или иным ее субъектом право на ее (власти) воспроизводство в конкретном политическом пространстве, может происходить и обратный процесс делегитимация. Право субъекта власти на принятие и реализацию политических решений действий, их правомочность и признанность могут периодически оспариваться.
Исследование процесса делегитимации политических режимов невозможно без факторного анализа. Процесс делегитимации зависит от целого ряда причин и условий, его сопровождающих. К делегитимации политического режима причастен целый ряд факторов, которые еще не находились в фокусе интереса политологов. В научном обороте отсутствует и их классификация. Диссертант представляет авторскую классификацию факторов делегитимации политических режимов, размещая их в четырех классификационных системах.
Первая система, предложенная автором дисссертационного исследования, классифицирует факторы делегитимации в зависимости от сферы жизнедеятельности. В ней представлены социокультурные, экономические, экологические, географические, технологические, эзотерические и политические факторы. Диссертант обстоятельно анализирует выделенные им факторы, привлекая богатый эмпирический материал. Осуществляя исследование специфичности легитимационных процессов на постсоветском пространстве, автор делает значительный акцент на поиске причин и условий делегитимации постсоветских политических режимов. Для решения данной проблемы используется case-study «цветных» революционных сценариев, осуществлённых в Грузии, Украине и Кыргызстане. Диссертант приходит в выводу, делегитимация правящих режимов в Грузии, Украине и Кыргызстане была обусловлена практически всеми факторами из выделенных им в классификационной системе.
Вторая группа факторов делегитимации политических режимов включает в себя принадлежность делегитимационных вызовов к институтам конкретной политической системы. В этой связи диссертант выделяет институциональные и неинституциональные факторы.
Институциональные факторы делегитимации постсоветских полиитческих режимов берут свое начало в особых формах социальных связей, характеризующихся длительностью существования и определенными условиями осуществления взаимодействий. Особое внимание диссертанта сконцентрировано на проблеме института армии, явившегося «могущественным фактором делегитимации во многих развивающихся странах» (М.Доган). При наступлении кризиса легитимности правящему режиму будет необходим консенсуса с институтом армии, потому как вполне вероятно, что он станет ключевым политическим актором в трансформационном процессе. Диссертант полагает, что роль армии в легитимации и делегитимации постсоветских политических режимов не представляется значимой в силу традиционно низкого влияния института армии на политические процессы в СССР. Это, в свою очередь, поддерживает инерцию в конкретных репрезентациях образа армии.
Неинституциональные факторы не закреплены соответствующей традицией репрезентирования. Вследствие этого они не могут претендовать на длительность существования. Неинституциональными факторами делегитимации политического режима в рассмотренных выше примерах могут быть экономический кризис, неспособность диссидентских элит обеспечить эффективность, персональные качества политического лидера, внезапно обозначившаяся экологическая проблема, форс-мажорные обстоятельства. Неинституциональные факторы делегитимации субъективированы, за каждым случаем стоит эксклюзивная проблема.
Факторы делегитимации политических режимов могут классифицироваться в зависимости от дислоцирования делегитмационных механизмов. Выделенная диссертантом особенность обуславливает существование третьей группы факторов. Определяющим критерием классификации является принадлежность механизмов делегитимации к конкретной политической системе. Процесс делегитимации политического режима может запускаться из самой политической системе. Также запуск делегитимационных процессов может осуществляться из-за пределов политической системы, когда механизмы делегитимации политического режима оказываются неподконтрольными политической системе. В этой связи следует различать внутренние (эндогенные) и внешние (экзогенные) факторы делегитимации политических режимов.
Четвертая классификационная система, предлагаемая диссертантом, разделяет субъективные и объективные факторы делегитимации политического режима. Последняя зависит как от субъективных, так и от объективных факторов, взаимосвязанных между собой и представленных в определенном комплексе. Примером субъективного фактора делегитимации, может быть непопулярность конкретного политического лидера, проецирующаяся на правящий режим. Субъективный фактор в этом случае наполняется персонифицированным значением в репродукции легитимационной и делегитимационной композиций.
В отличие от субъективных факторов, объективные факторы делегитимации политического режима являются следствием установленного в политической системе порядка, отвердевших в традицию социальных связей, норм, предписаний. Например, если в политической системе существуют выборные институты власти, то делегитимация правящего режима по определению может быть следствием установленного в политической системе, прописанного законодательно и закрепленного нормой, легализованного порядка. Механизмы смены политического режима (выборы, импичмент, референдумы о доверии) существуют объективно и являются следствием существующего в обществе консенсуса по вопросам, связанным с функционированием политической власти.
Факторы делегитимации политических режимов, выделенные диссертантом в классификационных системах, тесным образом связаны с конкретными условиями и способом осуществления власти - типом политического режима. В конечном же счёте делегитимация политического режима есть следствие артикулированной комбинации факторов.
В этой связи, необходимо определить, насколько закономерным и предсказуемым мог быть порядок факторов легитимации и делегитимации применительно к конкретному постсоветскому политическому режиму. Фокус диссертационного исследования направлен на выявление особенностей процесса легитимации политической власти в трансформирующихся постсоветских политических системах. Решению данной исследовательской задачи отведён третий параграф «Специфика делегитимации политической власти в трансформирующихся постсоветских обществах».
Трансформации политических институтов, затронувшие политические системы постсоветского пространства находятся в тесной связи с кризисом легитимности власти. Процесс делегитимации старых, утративших признание институтов и легитимация новых, более эффективных институтов, в значительной мере отвечающих требованиям и условиям трансформирующихся политических систем, характерен практически для всех постсоветских государств. В начале 1990-х годов стало ясно, что политическая власть может отчуждаться и приобретаться в конкурентной борьбе, что существуют реальные механизмы легитимации политических акторов. Процесс легитимации политической власти в трансформирующихся политических системах постсоветского пространства имеет свою специфику, отличающую его от других случаев трансформации (например, посткоммунистические транзиты в государствах Восточной Европы).
Определение специфики делегитимации политической власти в трансформирующихся постсоветских системах решается диссертантом через прикладной политический анализ. Это позволяет рассмотреть постсоветскую трансформацию как политическую ситуацию, осуществив её политический анализ через основные компоненты политической ситуации – пространственно-временной континуум, политические акторы и их стратегии, факторы, нормы, акции, интеракции, позиции и диспозиции, ресурсы и потенциал. По мнению диссертанта, каждый из перечисленных компонентов политической ситуации имеет выход на проблему легитимации политической власти, в связи с чем, может быть установлена зависимость этих переменных друг от друга. Специфика процесса легитимации политической власти в конкретной политической системе, находящейся в поисках новой идентичности в условиях транзитной игры, целиком и полностью отправляется от своеобразия ситуации трансформации, от конфигурации ее структуры, представленной суммой составляющей ее компонентов.
На постсоветском пространстве образовались различные типы режимов, что, по мнению диссертанта, говорит о неодинаковой скорости протекания трансформационных процессов. Постсоветские политические системы выбирают разные пути развития, во многом учитывающие особенности их институционального своеобразия. Выбранный вариант определяет, какие легитимационные механизмы будут задействованы для достижения задачи доверия и признания, стоящие перед трансформирующимся политическим режимом.
Применительно к специфике легитимации политической власти в трансформирующихся постсоветских системах, диссертант использует авторскую классификацию типов легитимности, что позволяет ему установить зависимость типа президентской легитимности и дальнейшей судьбы конкретного политического режима. Большое внимание уделяется институциональным факторам, задающим постсоветской легитимации определённую траекторию и подчёркивающим её неповторимость. Одним из подобных институтов является клановость, затрудняющая скорость легитимационных процессов, протекающих без опоры на региональную, этническую и религиозную специфику. На примерах, касающихся различных постсоветских политических систем, диссертант отмечает, что наиболее подверженными кланизации являются моноориентированные экономики. Именно данная особенность объясняет авторитарные тенденции в Молдове, Туркменистане, Азербайджане и России.
Легитимация политической власти в трансформирующихся постсоветских обществах – это сложный и противоречивый процесс. Его продолжительность будет определяться тем, насколько эффективно и своевременно новообразованные политические системы будут справляться с имеющими место и возникающими проблемами. Специфичность процесса политической легитимации здесь является серьезным аспектом, существенно определяющим сроки протекания и результативность транзита.
В Заключении диссертантом подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы, суть которых сводится к тому, что осуществляя легитимационные процедуры, политическая власть предоставляет уникальный эмпирический материал для политических штудий, специализирующихся на вопросах легитимации политической власти и её механизмов. Дальнейшая демократизация политических институтов будет предоставлять большие возможности, с одной стороны, политической власти для реализации легитимационных замыслов, а с другой - политологическому сообществу, пристально наблюдающему за данным процессом, и впоследствии заявляющему о себе всевозможными теоретическими рефлексиями.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ИЗЛОЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ РАБОТАХ:
Монографии.
1. Скиперских А.В. Легитимация политической власти в России в условиях становления и развития федеративных отношений. [Текст]: монография / А.В.Скиперских. – Елец: ЕГУ им. И.А.Бунина, 2003. – 185 с. (11,7 п.л.). - ISBN 5-94809-065-5.
2. Скиперских А.В. Легитимация и делегитимация постсоветских политических режимов. [Текст]: монография. / А.В.Скиперских. – Елец: ЕГУ им. И.А.Бунина, 2006. – 142 с. (8,8 п.л.). - ISBN 5-94809-240-2.
Статьи в периодических изданиях, входящих в перечень ВАК РФ, для публикации научных работ.
3. Скиперских А.В. Персонифицированная легитимность [Текст] / А.В.Скиперских // Свободная мысль-XXI. – М., 2005. - №8. - С. 191 – 204. – (0,5 п.л.).
4. Скиперских А.В. Образ «медведя»: феноменологический аспект политической легитимации [Текст] / А.В.Скиперских // Социологические исследования. – М., 2004 - № 8. – С. – 141 - 144. – (0,5 п.л.).
5. Скиперских А.В. Легитимация политической власти: становление и развитие концепта. [Текст] / А.В.Скиперских // Вестник Воронежского государственного университета. Серия Гуманитарные науки. 2007. - № 1. - С. 81 - 97. – (0,8 п.л.).
6. Скиперских А.В. Механизм политического текста в легитимации власти. [Текст] / А.В.Скиперских // Власть. 2007. - № 10 – С.35 – 41. - (0,5 п.л.).
Статьи и тезисы.
7. Скиперских А.В. Выборы президента республики Башкортостан и политическое маневрирование федерального центра [Текст] / А.В.Скиперских //Сборник тезисов докладов региональной научно практической конференции «Социально-гуманитарные науки в XXI веке. Личность и власть в трансформирующемся обществе». Липецк. Апрель 2004 г. – Липецк. ЛГТУ, 2004. – С. 118 – 124. – (0,25 п.л.).
8. Скиперских А.В. К вопросу о современной типологии легитимности политической власти [Текст] / А.В.Скиперских // Матерiали Мiжнародноi науковоi конференцii «Людина-Свiт-Культура». Актуальнi проблеми фiлософських, полiтологичних и релiгieзнавчих дослiжень. Киiв. 20-21 квiтня 2004. – Киiв. Киiвський нацiональний yнiверситет iменi Тараса Шевченка. Центр навчальноi лiтератури, - С.782-784. - (0,3 п.л.).
9. Скиперских А.В. Политическая партия «Единая Россия» как партия реальной власти. К анализу федерального списка кандидатов в депутаты Государственной думы ФС РФ [Текст] / А.В.Скиперских // Сборник материалов региональной научной конференции «Культурно-цивилизационные особенности развития современного российского общества». Белгород. 21-22 мая 2004 г. – Белгород. ИПЦ «Политерра», 2004. – С. 328-240. – (0,75 п.л.).
10. Скиперских А.В. Экспансия «петербуржской» элиты в российскую власть: специфика и приоритеты [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы региональной научно-практической конференции «Политическая феноменология: социологические и социально-политические аспекты познания». Липецк. 17-18 октября 2003 г. – Липецк. ЛГПУ, 2004. – С. 27 – 31. – (0,2 п.л.).
11. Скиперских А.В. Мифологизация политического у ньяруанда [Текст] / А.В.Скиперских // Труды 5-ой Международной конференции молодых учёных и студентов. Социальные и гуманитарные науки. Ч. 40-41. Социология. Политология. Самара. 5-7 сентября 2004 г. – Самара. СамГТУ, 2004. – С. 108 – 112. – (0,25 п.л.).
12. Скиперских А.В. Фактор «возвращения» в контексте легитимации политических лидеров африканских государств [Текст] / А.В.Скиперских // Тезисы докладов V конференции молодых учёных. Нальчик. 28-30 сентября 2004 г. – Нальчик. Издательство КБНЦ РАН, 2004. – С. 141 – 143. – (0,2 п.л.).
13. Скиперских А.В. Фактор НЛМК в легитимации политических элит Липецкой области [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы международной научно-практической конференции «Управление экономическими, социальными и политическими процессами в регионе». Екатеринбург. Октябрь 2004 г. – Екатеринбург. УрАГС, 2004. – С. 226 – 229. – (0,25 п.л.).
14. Скиперских А.В. Местничество в постсоветских государствах Юга как один из принципов рекрутирования в политическую элиту [Текст] / А.В.Скиперских // Вестник Волжского университета им. В.Н.Татищева. Сер. Юриспруденция. Вып. № 45. Тольятти. ВУиТ, 2004. - С. 178 – 186. – (0,5 п.л.).
15. Скиперских А.В. Правительство РФ перед президентскими выборами 2004 г. и «петербуржское» влияние [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы 35-ой всероссийской конференции «Герои и антигерои в исторической судьбе России». Санкт-Петербург. 2004 г. – Санкт-Петербург. Нестор, 2004. – С. 283 – 287. – (0,2 п.л.).
16. Скиперских А.В. Легитимность и её типологии в учебниках политологии. Противоречия интерпретации концепта [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы региональной научно практической конференции «Проблемы преподавания политологии и социологии в вузах Центрального Черноземья». Воронеж. Ноябрь 2004. – Воронеж. ВГУ, 2005. – С. 35 – 39. – (0,35 п.л.).
17. Скиперских А.В. Политические символы в рассказе А.Платонова «Неизвестный цветок» в контексте перспектив строительства и развития советской государственности [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы Шешуковских чтений. Москва. 2004. – Москва. МПГУ, 2004. – С. 483 – 486. – (0,2 п.л.).
18. Скиперских А.В. Легитимация политических партий в условиях развития демократических отношений [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы научно-практической конференции ЕГУ им. И.А.Бунина. Вып. 5. Елец. 2004 г. – Елец. ЕГУ им. И.А.Бунина, 2004. – С. 83 – 90. – (0,5 п.л.).
19. Скиперских А.В. Новое прочтение концепта персонифицированной легитимности [Текст] / А.В.Скиперских // Современные наукоёмкие технологии. – М., 2005. - № 1. – С. 86 – 88. – (0,3 п.л.).
20. Скиперских А.В. Фактор жены в легитимации политического лидера. [Текст] / А.В.Скиперских // Современные наукоёмкие технологии. – М., 2005. - № 4. – С. 81 – 84. – (0,25 п.л.).
21. Скиперских А.В. Апелляция как технология делегитимации оппонентов. [Текст] / А.В.Скиперских // Успехи современного естествознания. – М., 2005. - № 5. – С. 119 – 120. – (0,2 п.л.).
22. Скиперских А.В. Антиреклама как технология политической делегитимации [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы региональной научно-практической конференции «Социально-гуманитарные науки в XXI веке. Личность и метаморфозы сознания в трансформирующемся обществе». Липецк. 2005. - Липецк. ЛГТУ, 2005. - С. 81 - 86. – (0,2 п.л.).
23. Скиперских А.В. Легитимация генералов в российской политике конца 90-х гг. [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы II Всероссийской конференции ««Nobless oblige». Военные в традиционной культуре Старого Света». Орёл. 1-3 октября 2003 г. – Орёл. ОРАГС, 2004. – С. 153 – 157. – (0,2 п.л.).
24. Скиперских А.В. Легитимация муниципальщиков как игра с властными ресурсами на примере выборов в Елецкий городской Совет 29.05.05г. [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы третьей Всероссийской научно-практической конференции «Государственная и муниципальная служба в условиях формирования гражданского общества и рыночной экономики: опыт, проблемы, перспективы». Челябинск. 28 октября 2005 года. - Челябинск. ЧИ УрАГС, 2005. - С. 233 – 236. – (0,2 п.л.).
25. Скиперских А.В. Обращение к историческому опыту в политической легитимации [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы XVII Международной научной конференции «Историческая память и социокультурная стратификация». Санкт-Петербург. 2005 г. – Санкт-Петербург. Нестор, 2005. Ч. 2. – С. 296 – 300. – (0,3 п.л.).
26. Скиперских А.В. Политическая легитимация: технология легитимации [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы 38 всероссийской научной конференции «Историческая память и социокультурная стратификация». Санкт-Петербург. 2005 г. – Санкт-Петербург. Нестор, 2005. – С. 10 – 13. – (0,2 п.л.).
27. Скиперских А.В. Фактор кандидата-мэра в выборах глав исполнительной власти субъектов РФ [Текст] / А.В.Скиперских // Сборник материалов межвузовских научно-методических чтений памяти К.Ф. Калайдовича. Вып. 6. Елец. Декабрь 2004 г. – Елец. ЕГУ им. И.А.Бунина, 2005. – С. 111 – 115. – (0,2 п.л.).
28. Скиперских А.В. Этапы становления российского федерализма [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы шестой российской университетско-академической научно-практической конференции. Ижевск. Ноябрь 2003. – Ижевск. УдГУ, 2004. – С. 78 – 79. – (0,2 п.л.).
29. Скиперских А.В. Первичная политическая социализация детей дошкольного возраста [Текст] / А.В.Скиперских // Сборник научных трудов, посвящённый 65-летию ЕГУ им. И.А.Бунина. Елец. 2005. – Елец. ЕГУ им. И.А.Бунина, 2005. – С. 166 – 169. – (0,2 п.л.).
30. Скиперских А.В. Присяга В.Ющенко как легитимационная мистерия [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы Всероссийской конференции «Досужий мир: отдых как форма культурного диалога». Орёл. 25-27 мая 2005 г. – Орёл. ОРАГС, 2006. - Ч.2. – С. 91 – 95. – (0,25 п.л.).
31. Скиперских А.В. Мотивы электорального поведения ельчан. Уроки М.Вебера [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы XVIII Международной научной конференции. Санкт-Петербург. 12-13 декабря 2005 г. – Санкт-Петербург. Нестор, 2005. – С. 156 – 160. – (0,3 п.л.).
32. Скиперских А.В. Экономические факторы делегитимации политических режимов. На примере постсоветских государств [Текст] / А.В.Скиперских // Сборник статей и тезисов докладов международной научно-практической конференции «Социально-гуманитарные науки в ХХI веке: мировоззренческие основы общероссийской идеологии». Липецк. Май 2006 г. – Липецк. ЛГТУ, 2006. – С. 143 – 145. – (0,2 п.л.).
33. Скиперских А.В. Экологические факторы делегитимации политических режимов [Текст] / А.В.Скиперских // Сборник научных трудов межрегиональной научно-практической конференции «Правовое обеспечение охраны окружающей среды и экологической безопасности в Липецкой области: повышение эффективности, современные проблемы и практические проблемы». Елец. 2006. – Елец. ЕГУ им. И.А.Бунина, 2006. - С. 27 - 31. – (0,25 п.л.).
34 Скиперских А.В. Технологические факторы делегитимации политических режимов [Текст] / А.В.Скиперских // Успехи современного естествознания. – М., 2006. - № 6. – С. 49 – 50. – (0,2 п.л.).
35. Скиперских А.В. Аудитория в легитимации и делегитимации политического текста [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы Российской научно-теоретической конференции «Коммуникативная природа человека». Ижевск. 31 января 2006 г. – Ижевск. УдГУ, 2006. – С. 273 – 276. – (0,25 п.л.).
36. Скиперских А.В. Развитие многопартийности в России в контексте индекса агрегации А.Майера [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы региональной научно-практической конференции. Вып. 7. Елец. 2006. – Елец. ЕГУ им. И.А.Бунина, 2006. - С. 71 - 75. – (0,25 п.л.).
37. Скиперских А.В. Дефиниция легитимация власти в юридическом прочтении [Текст] / А.В.Скиперских // Сборник статей и тезисов докладов межрегиональной научно-практической конференции «Роль социально-гуманитарных наук в процессе социальной трансформации». Липецк. Май 2007 г. – Липецк. ЛГТУ, 2007. – С. 99 – 103. – (0,3 п.л.).
38. Скиперских А.В. Липецкий областной Совет депутатов 4-го созыва в левом политическом спектре [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы всероссийской научно-практической конференции «Левые в политическом пространстве современности». 11 – 12 мая 2007 г. Екатеринбург. 2007. – Екатеринбург. 2007. – С. 36 – 40. – (0,2 п.л.).
39. Скиперских А.В. Легитимация власти в фокусах неполитических прочтений [Текст] / А.В.Скиперских // Матерiали XVI Мiжнародноi науковоi конференцii «Мова i Культура». 25-29.06.2007. Киiв. 2007. – Киiв. Видавничий дiм Дмитра Бураго. 2007. (принята в печать). – (0,3 п.л.).
40. Скиперских А.В. Образы власти в немецких, русских и восточных сказках: сходства и различия интерпретаций легитимационных процессов [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы международной научно-практической конференции при поддержке РГНФ «Запад-Россия-Восток: параллели правовых культур». Елец. 2007. – Елец. ЕГУ им. И.А.Бунина, 2007. – С. 280 - 291. – (0,5 п.л.).
41. Скиперских А.В. Диспозиция липецкий региональных политических элит: переосмысляя итоги выборов в Липецкий областной Совет депутатов 08.10.2006г. [Текст] / А.В.Скиперских // Альманах современной науки и образования. №2(2). Тамбов. 2007. – Тамбов. Грамота, 2007. – С. 221 – 223. – (0,3 п.л.).
42. Скиперских А.В. Легитимация власти в теоретических построениях российских политологов [Текст] / А.В.Скиперских // Материалы международного научного симпозиума «Русская словесность в поисках национальной идеи». 6-9 июля 2007 г. Волгоград. 2007. – Волгоград. ФГОУ ВПО ВАГС, 2007. – С. 289 – 292. - (0,3 п.л.).
Учебные пособия.
43. Скиперских А.В. Технологии политической легитимации. Материалы к спецкурсу [Текст] / А.В.Скиперских // Учебное пособие. Елец: ЕГУ им. И.А.Бунина, 2005. – 102 с. (6,6 п.л.). – ISBN 5-94809-141-4.
44. Скиперских А.В. Методы политологической науки в комментариях и схемах [Текст] / А.В.Скиперских // Учебно-методическое пособие. Елец: ЕГУ им. И.А.Бунина, 2006. – 28 с. (2,0 п.л.). - ISBN 5-94809-142-2.
Общий объём опубликованных по теме диссертации работ составляет 42,2 п.л.
[1] Вайнберг А.В. Легитимация и делегитимация выборной государственной власти в современной России: автореф. дис. …канд. юр. наук. / А.В.Вайнберг. - Н.Новгород, 2003. Гайда Ю. Процесс легитимизации политической власти. / Ю.Гайда // Элементы теории политики. Ростов: 1991. - С. 403 - 427. Доган М. Легитимность режимов и кризис доверия. / М.Доган // Социологические исследования. - 1994. - № 6. Жиро Т. Политология. / Т.Жиро. – Харьков: Гуманитарный центр, 2006. Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М.: Захаров, 2004. Мирзоев С. Гибель права: легитимность в «оранжевых» революциях. / С.Мирзоев. - М.: Европа, 2006. Пухкалова М.О. Юридическая легитимация современных российских политических партий: автореф. дис. … канд. юрид. наук. / М.О.Пухкалова. - Ростов-на-Дону, 2004. Тирских М.Г. Трансформация политических режимов: государственно-правовое исследование. / М.Г.Тирских. – Иркутск: ИОГНИУ, 2006. Pellet A. Governmental illegitimacy in International Law. / A.Pellet // American Journal of International Law. - 2000. - Vol. 94. - № 2. - P. 419 - 421. Vidich A. Legitimation, Bureaucracy, and Watergate. / A.Vidich // Conflict and Control. Challenge to Legitimacy of Modern Governments. London. 1979. P. 133-159.
[2] Абрамов Р.Н. Легитимация профессиональной власти менеджеров: историко-теоретический анализ института бизнес образования в России: автореф. дис. … канд. социол. наук. / Р.Н.Абрамов. – М, 2000. Бергер П, Лукман Т. Социальное конструирование реальности. / П.Бергер, Т.Лукман. - М.: Медиум, 1995. Вебер М. Избранные произведения. / М.Вебер. – М.: Прогресс, 1990. Итвел Р. Возрождение харизмы? Теория и проблемы операционализации понятий. / Р.Итвел // Социологические исследования. - 2003. - № 3. - С. 9 - 19. Луман Н. Власть. / Н.Луман. - М.: Праксис, 2001. Миллс Ч.Р. Социологическое воображение. / Ч.Р.Миллс. - М.: Стратегия, 1998. Фреик Н.В. Политическая харизма: версии и проблемы. / Н.В.Фреик // Социологические исследования. - 2003. - № 12. - С. 3 – 10. Bensman J. Max Weber`s Concept of Legitimacy: An Evaluation. / J.Bensman // Conflict and Control. Challenge to Legitimacy of Modern Governments. – London: 1979. - P. 17 – 49. Habermas J. Legitimation crisis. / J.Habermas. – Boston:. Beacon Press, 1975.
[3] Доде З.В. Символы легитимации принадлежности к Империи в костюме кочевников Золотой Орды. / З.В.Доде // Восток. - 2005. - № 4. - С. 25 – 35, Исаев И.А. Politika Hermetica. Скрытые аспекты власти. / И.А.Исаев. - М.: Юристъ, 2003. Кара-Мурза С.Г. Экспорт революции. Ющенко, Саакашвили… / С.Г.Кара-Мурза. - М.: Алгоритм, 2005. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. / Ж.-Ф.Лиотар. - М.: Институт экспериментальной социологии, 1998. Михайлин В.Ю. Решетникова Е.С. Легитимация военной элиты и символическое значение жанровой номинации. // Сборник статей и тезисов докладов межрегиональной научно-практической конференции «Роль социально-гуманитарных наук в процессе социальной трансформации». – Липецк: ЛГТУ. - 2007. - С. 18 - 20. Нильсен Ф.С. Глаз бури. / Ф.С.Нильсен. – СПб: Алетейя, 2004. Погадаева П.В. Центры и пространство власти в средневековых государствах Бали (по материалам «Бабад Булеленг»). / П.В.Погадаева // Восток. - 2005. - № 4. С. 5 - 13. Хейзинга Й. Homo ludens; Статьи по истории культуры. / Й.Хейзинга. - М.: 1997. Чернобровкина Н.И. Культурная легитимация как социальное явление: автореф. дис. … канд. философ. наук. / Н.И.Чернобровкина. - Ростов-на-Дону, 1996. Штанько М.А. Проблемы конструирования политической реальности: символический аспект: автореф. дис. … канд. полит. наук. / М.А.Штанько. – Томск, 2004.
[4] Аврутина Л.Г. Легитимация политической власти в России: история и современность. / Л.Г.Аврутина. - Тула: Левша, 2002. Амелин В.Н. Власть как общественное явление. / В.Н.Амелин // Социально-политические науки. - 1991. - № 2. - С. 3 - 15. Висоцкий О. Легiтимацiйна полiтика: поняття сутнiсть. / О.Висоцкий // [http://www.politik.org.ua/vid/magcontent]. Глухова А.В. Политические конфликты: основания, типология, динамика (теоретико-методологический анализ). / А.В.Глухова. - М.: Эдиториал УРСС, 2000. Завершинский К.Ф. Легитимность: генезис, становление и развитие концепта. / К.Ф.Завершинский // Политические исследования. - 2001. - № 2. - С. 113 – 131. Зубок В.М. Источники делегитимизации советского режима. / В.М.Зубок // Политические исследования. - 1994. - № 2. - С. 88 – 97. Карозерс Т. Трезвый взгляд на демократию. / Т.Карозерс // Pro et Contra. - 2005. - № 1. - Т.9. - С. 73 – 81. Кермон Ж.-Л. О принципе легитимности. / Ж.-Л.Кермон // Политические исследования. - 1993. - № 5. - С. 135 – 137. Ледяев В. Формы власти: типологический анализ. / В.Ледяев // Политические исследования. - №2. - 2000. - С. 6 – 18. Ожиганов Э.Н. Политическая теория Макса Вебера: критический анализ. / Э.Н.Ожиганов. – Рига: Зинатне, 1986. Проданов В. Насилието в модерната епоха. / В.Проданов. – София: Захарий Стоянов, 2003. Реутов Е.В. Легитимация региональной власти в Российской Федерации: структура и практики. / Е.В.Реутов. – Белгород: БелГУ, 2007. Тур М.Г. Некласичнi моделi легiтимацii соцiалних iнститутов. / М.Г.Тур. – Киiв: ПАРАПАН, 2006. Фетисов А.С. Политическая власть: проблемы легитимности. / А.С.Фетисов // Социально-политический журнал. - 1995. - № 3. - С. 101 – 112. Фукуяма Ф. Сильное государство. / Ф.Фукуяма. - М.: АСТ, 2006. Шабо Ж.-Л. Основные типы легитимности. / Ж.-Л.Шабо // Политические исследования. - 1993. - № 5. - С. 137 – 143. Шпакова Р.П. Легитимность и демократия (Уроки Вебера). / Р.П.Шпакова // Политические исследования. - 1994. - № 2. - С. 169 - 174. Zaslavsky V. The Рroblem of Legitimating in Soviet Society. / V.Zaslavsky // Conflict and Control. Challenge to Legitimacy of Modern Governments. London. 1979.
[5] Ачкасов В.А, Елисеев С.М, Ланцов С.А. Легитимация власти в постсоциалистическом российском обществе. / В.А.Ачкасов, С.М.Елисеев, С.А.Ланцов. - М.: Аспект-пресс, 1996. Бляхер Л.Е, Огурцова Т.Л. Приключения легитимности власти в России, или Воссоздание презумпции невиновности. / Л.Е.Бляхер, Т.Л.Огурцова // Политические исследования.- 2006. - № 3. - С. 53 – 67. Бойко А. Диктатор и его модель. Молдова – власть без легитимности. / А.Бойко. - М.: Европа, 2005. Бондаренко Д.Я. Взаимоотношения Временного правительства и Украинской Центральной Рады. / Д.Я.Бондаренко. – Одесса: НДРВВ ОЮI НУВС, 2004. Быстрицкий Е. Ukrainskaja gosudarstvennost w XX veke. / Е.Быстрицкий // [http://www.bystrytsky.org/derzhrus.htm.] Дарендорф Р. Дорога к свободе: демократизация и её проблемы в Восточной Европе. / Р.Дарендорф // Вопросы философии. - 1990. - № 9. – С. 69-75. Жильцов С.С. Неоконченная пьеса для «оранжевой» Украины. / С.С.Жильцов. - М.: Международные отношения, 2005. Журавлёв В.Е. Легитимация Приднестровского государства: структурно-функциональный подход. / В.Е.Журавлёв. – Тирасполь: Перспектива, 2005. Косолапов Н.А., Кунадзе Г.Ф., Ларин А.Г. Легитимность в современных условиях международной безопасности и проблема непризнанных государств. / Н.А.Косолапов, Г.Ф.Кунадзе, А.Г.Ларин // Восток. -2006. - № 3. - С. 89 – 108. Ожиганов Э.Н. Легитимность политических режимов: пример Пакистана. / Э.Н.Ожиганов // Взаимосвязь внутренней и внешней политики. - 1981. - С. 94-98. Denitch B.D. The Legitimation of a Revolution. The Yugoslav Case. / B.D.Denitch. - New Haven and London: Yale University Press, 1976.
[6] Citrin J. Comment: The Political Relevance of Trust in Government. / J.Citrin // American Political Science Review. - 1974. - September. - № 68. Easton D. A Systems Analysis of Political Life. / D.Easton. - New York. London. Sydnay. John Wiley&Sons, 1965. Lipset S.M. Political Man. The Social Basis of Politic. / S.M.Lipset. - Baltimore. Maryland: The John Hopkins University Press, 1981. Simmons A. John. Justification and Legitimacy. / John. A. Simmons. - Cambridge: Cambridge University Press, 2001.
