Абдель азиз эволюция саудовско-советских и саудовско-российских отношений в контексте мировой политики (1926-2007 гг.)
МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМЕНИ М.В. ЛОМОНОСОВА
ИНСТИТУТ СТРАН АЗИИ И АФРИКИ
На правах рукописи
АТ-ТУРКИ МАДЖИД БЕН АБДЕЛЬ АЗИЗ
ЭВОЛЮЦИЯ САУДОВСКО-СОВЕТСКИХ И САУДОВСКО-РОССИЙСКИХ
ОТНОШЕНИЙ В КОНТЕКСТЕ МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ
(1926-2007 гг.)
Специальность 23.00.04 – Политические проблемы
международных систем и глобального развития
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание учёной степени
доктора политических наук
Москва - 2007
Работа выполнена на кафедре политологии Востока Института стран Азии и Африки при МГУ им М.В. Ломоносова
Официальные оппоненты:
Звягельская И. Д. – доктор исторических наук, Институт Востоковедения РАН
Малышева Д. Б. - доктор политических наук, ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН
Родригес-Фернандес А.М. - доктор исторических наук, Московский Государственный Педагогический Университет.
Ведущая организация:
Институт (Университет) международных отношений МИД РФ (МГИМО)
Защита состоится 25 октября 2007 г. в 1600 часов на заседании Диссертационного совета Д.501.002.04 в Московском Государственном университете им. М.В. Ломоносова.
Адрес: 113911, Москва, ул. Моховая, д. 11.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИСАА при МГУ им. М.В. Ломоносова (Москва, ул. Моховая, д. 11).
Автореферат разослан ____ _____________ 2007 г.
Ученый секретарь
Диссертационного совета,
кандидат исторических наук ____________________ Е.В. Волкова
ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ. Созидание современной системы международных отношений предполагает нахождение способов расширения контактов и связей между государствами, составляющими мировое сообщество.
По сути дела, в этом и находит свое отражение важнейшая тенденция эволюции мира на протяжении всей эпохи его развития в течение истекшего и в начале нынешнего столетия. Мировые процессы становятся во все большей степени глобальными, последовательно включая в число своих участников новых акторов, стремящихся играть собственную, отвечающую их национальным интересам роль на международной арене. Иными словами, тенденция глобализации ни в коей мере не отменяет самостоятельности действий того или иного государства как элемента формирующейся глобальной системы мира. Этот мир продолжает развиваться в направлении осознания своего единства через сохранение региональных центров притяжения, влияния и практики действия. Значительные мировые события (к ним, несомненно, должна быть отнесена произошедшая 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и Вашингтоне трагедия, как и последовавшие за ней военные акции в Афганистане и Ираке) вовсе не отменяют взаимозависимости между двумя направлениями в жизни человеческого сообщества – мировые процессы не только глобализируются, но и регионализируются. Оба этих направления не взаимоисключают друг друга, но эволюционируют параллельно, дополняя друг друга или вступая в сложные отношения взаимных противоречий.
В этой связи возникает реальная возможность анализа становления глобальной системы международных отношений, формирующейся на основе процесса взаимодействия глобальных и региональных связей, как отражения межгосударственных контактов, участниками которых могут выступать, казалось бы, значительно отличающиеся друг от друга субъекты этой системы. Выбор в качестве одного из примеров межгосударственных контактов между двумя странами современного мира – Королевством Саудовская Аравия и Российской Федерацией представляется во многом оправданным и показательным. В их случае речь идет о странах, не только имевших между собой во второй половине 1920 гг. взаимовыгодные политические и экономические связи, но и о государствах, которые в течение длительного периода испытывали взаимное неприятие, что, в какой-то степени, было отражением глобальной конфронтации между двумя полюсами мирового развития. Отношения между ними были нормализованы лишь после краха этой системы, что подтверждает мысль о том, что не только политическая направленность каждой из сторон была причиной взаимного негативизма. Восстановление связей между этими двумя государствами стало отражением стремления каждой из них вписаться в современные международные отношения.
В рамках нового миропорядка Саудовская Аравия рассматривает себя как государство, важнейшие направления внешней политики которого включают два уровня. Один из них непосредственно вытекает из самоопределения страны как исламского политического образования. Этот уровень регионален, охватывая арабский и мусульманский мир, интересы которого в контексте внешнеполитических представлений Саудовской Аравии выражают как созданная при ее непосредственном и активном участии Лига арабских государств (ЛАГ), так и Организация Исламская конференция (ОИК), которая также возникла по ее инициативе и при финансовом содействии. В этих двух организациях королевство стремится играть лидирующую роль. Но в рамках арабо-мусульманского региона Саудовское королевство выделяет основное звено своих внешнеполитических усилий - созданный в 1981 г. Совет сотрудничества арабских государств Залива (ССАГЗ), межгосударственную многофункциональную региональную организацию, сформированную при активном участии и руководящей роли Саудовской Аравии ради достижения интеграции в экономической, политической и военной области и обеспечения региональной безопасности.
Второй уровень саудовской внешней политики – отношения с Западом и, в первую очередь, Соединенными Штатами, Европейским Союзом и Японией (а в настоящее время – с Китайской Народной республикой, Индией, латиноамериканскими странами) – не менее существенен для королевства. Не в последнюю очередь это определяется включенностью Саудовской Аравии, располагающей значительными запасами углеводородного сырья, в мировую финансовую и экономическую систему. Королевство – участник ведущих международных банковско-финансовых структур и специализированных организаций, в том числе, и Всемирной Торговой организации (ВТО), вступление в которую было окончательно оформлено в ноябре 2005 г.
В то же время арабо-мусульманское и европейско-американское, как и вновь формирующееся «восточное», направления саудовской внешней политики не противостоят друг другу. Напротив, отношения с Западом, дополняемые нынешней диверсификацией саудовских внешнеполитических контактов, нужны Саудовскому королевству для решения задач стабильности и безопасности в регионе Персидского залива, на Ближнем Востоке, как и, в целом, в арабо-мусульманском мире, что определяет, наряду со многими другими обстоятельствами, гарантированное функционирование мирохозяйственных связей.
Современная Россия принципиально иначе оценивает и себя, и проводимый ею внешнеполитический курс. Российская Федерация – правопреемник Советского Союза. Она обладает статусом постоянного члена Совета Безопасности ООН и в своем качестве ведущей державы современного мира оказывает существенное влияние на формирование нового мироустройства.
Стремление России воздействовать на процессы созидания нового миропорядка предполагает многовекторность ее внешнеполитического курса. Эта многовекторность, как и в саудовском случае, имеет, по меньшей мере, два уровня. Стратегическое положение страны на Евразийском континенте предполагает, что Россия ставит во главу угла своих внешнеполитических приоритетов обеспечение сотрудничества с государствами-участниками Содружества Независимых Государств (СНГ). Иными словами, в контексте евразийского (регионального) уровня своей политики Россия, как и Саудовская Аравия, выделяет центральное звено своей внешней политики. Этим звеном также выступает межгосударственная многофункциональная региональная организация, сформированная при активном российском участии. Россия стремится быть ведущей силой в рамках этой организации в интересах обеспечения интеграции и региональной безопасности постсоветского геополитического пространства.
Эта постановка вопроса ни в коей мере не противоречит иным направлениям российской внешнеполитической деятельности, включающим, в первую очередь, сотрудничество с Европейским Союзом и странами, входящими в Организацию Северо-Атлантического договора (НАТО). Европейско-американские приоритеты российской внешней политики, как и в саудовском случае, диверсифицируемые на основе развития отношений с КНР, Индией, государствами мусульманского мира, Латинской Америки, определяются стремлением России как можно быстрее стать частью мирового экономического сообщества. Эти же приоритеты рассматриваются Россией как важный фактор достижения стабильности и безопасности в регионе ее непосредственных национальных интересов – постсоветском пространстве.
Сегодня и Саудовская Аравия, и России стоят перед существенными вызовами их национальной безопасности, способными не только изменить складывавшиеся между ними после крушения двухполюсного мира отношения, но и создать новые основы для их более успешного взаимодействия в политической и экономической области. В этом направлении действуют сегодня и лидеры обоих государств – король Абдалла бен Абдель Азиз и президент В.В. Путин. Важным фактором, определяющим возможности движения в направлении решения этой задачи, стал, с одной стороны, последовательный процесс укрепления российской государственности на основе уже внедренных в жизнь страны демократических ценностей, а, с другой, начавшийся уже в первой половине 1990 гг. процесс реформирования саудовского общества и государства. Новые качественные параметры современного миропорядка будут содействовать активизации этих начинаний.
ПРЕДМЕТОМ ИССЛЕДОВАНИЯ является историческая ретроспектива саудовско-советских и саудовско-российских отношений (длительное, продолжавшееся с конца 1930 и вплоть до начала 1990 гг., отсутствие прямых дипломатических связей между обеими странами требует обращения к этой ретроспективе). Вместе с тем, важен и их политологический аспект, предполагающий рассмотрение двусторонних отношений в контексте изменений, происходивших на глобальном и региональном уровнях, как на их ранней стадии, так и в 1990-х – 2000-х гг.
Реалистическая оценка всей совокупности саудовско-советских и саудовско-российских отношений не представляется возможной без конкретного анализа всего периода «замороженного» состояния контактов между Советским Союзом и Саудовской Аравией. Этот анализ не может быть успешным без выяснения причин, вызывавших к жизни это состояние, среди которых были, разумеется, не только факторы внешне несовместимой (религиозная легитимация государства в одном случае, и коммунистическая – в другом) идеологии и основанной на ней «миссии» каждого из обоих государств. Ситуация «замороженности» саудовско-советских отношений возникала также в связи и на фоне становления двухполюсного миропорядка, которое было ощутимой реальностью времени после второй мировой войны. Более того, все та же ситуация (хотя, порой, она, казалось бы, могла подвергнуться разблокированию) становилась следствием «конфликтного» взаимодействия обеих стран в зонах соприкосновения советских и саудовских национальных интересов – регионах Ближнего и Среднего Востока, Аравийского полуострова и Персидского залива, Африканского рога. Сам же характер этого «конфликтного» взаимодействия непосредственно вытекал из биполярной конфигурации мира послевоенной эпохи.
Возобновленные в начале 1990 гг. прямые саудовско-российские связи – наиболее принципиальный период в отношениях между двумя державами. Развитие этих связей требует серьезного политологического анализа, суть которого состоит в том, чтобы дать ответ на вопрос, в какой мере ликвидация конфликтности в сфере саудовско-российского взаимодействия, развивавшегося в тех его зонах, которые появились как в эпоху двухполюсного мира, так и после его крушения, содействовала не только окончательной нормализации контактов между обеими державами, но и позволила вывести их на качественно новый уровень. Наконец, обращение к политологическому анализу позволит дать ответ и на другие вопросы – как будут эволюционировать саудовско-российские отношения в контексте современного глобализирующегося мира, а также каким станет их характер и содержание. В конечном итоге, от ответа на эти вопросы зависит будущее отношений между обоими государствами.
АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ заключается в изучении всего комплекса саудовско-российского взаимодействия как на глобальном фоне двухполюсного миропорядка времени его существования, так и в региональных зонах «конфликтного» взаимодействия национальных интересов обеих стран. Вместе с тем, межгосударственные отношения между Саудовской Аравией и Россией/Советским Союзом выступают как повод для более широкой постановки вопроса о том, в какой мере различные варианты глобального миропорядка определяют возможности контактов между странами, выступающими в роли акторов самой системы международных отношений. В то же время эта проблема может быть поставлена и в другой плоскости, каким образом двусторонние отношения между этими акторами воздействуют на становление все той же системы международных отношений, ее укрепление и эволюцию.
ЗАДАЧИ И ЦЕЛИ ИССЛЕДОВАНИЯ состоят, таким образом, в следующем:
– исследовать международный и региональный исторический фон становления саудовско-российских (советских) отношений во второй половине 1920-х гг., установить причины и направления их развития вплоть до времени их «замораживания» – конец 1930-х гг.;
- проанализировать в свете развития системы международных отношений после окончания второй мировой войны позиции Саудовской Аравии и Советского Союза по вопросам глобального и регионального развития и вытекавшие из этих позиций возможности двустороннего сотрудничества;
- изучить существовавшие в каждой из двух стран оценки противоположной стороны (саудовские – Советского Союза и советские – Саудовской Аравии) в качестве основ легитимации взаимного поддержания ситуации «замороженности» двусторонних отношений;
- проследить конкретные проявления «конфликтного» взаимодействия обеих держав в регионах Ближнего и Среднего Востока, включая зоны Персидского залива и Африканского рога;
- рассмотреть международный фон в начале 1990-х гг. в качестве контекста восстановления прямых саудовско-советских/российских связей, как и происходившие тогда внутренние изменения в обеих странах;
- исследовать реальные направления российско-саудовских отношений в сфере политики, экономики и культуры времени последнего десятилетия ХХ в. и начала текущего столетия;
- проанализировать причины возникавшего «конфликтного» взаимодействия обеих сторон в новых зонах совпадения их национальных интересов – геополитическое пространство бывшей Югославии, «мусульманские» государства Содружества Независимых Государств, «мусульманские» территории России, регион Персидского залива, а также обстоятельства расхождения обеих стран в оценке ситуации в старых зонах «конфликтного» взаимодействия – Ближний Восток;
- оценить нынешний период в эволюции саудовско-российских отношений, возникший в итоге состоявшегося в сентябре 2003 г. визита в Москву в то время наследного принца Саудовской Аравии Абдаллы бен Абдель Азиза и ответного визита российского президента В.В. Путина в Эр-Рияд в феврале 2007 г.;
- создать представление о будущей эволюции саудовско-российских отношений как в контексте внутреннего развития обоих государств, так и с точки зрения перспектив дальнейшей эволюции современного миропорядка.
ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ исследования охватывают период 1926-2007 гг. Особый акцент в диссертации был сделан на становлении и развитии саудовско-российских отношений в эпоху, непосредственно предшествовавшую крушению Советского Союза, и становления его преемника – Российской Федерации.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА диссертации состоит в том, что она представляет собой первое в саудовской историографии комплексное исследование всей истории саудовско-советских и саудовско-российских контактов вплоть до начала нынешнего столетия. С другой стороны, диссертация выступает как первое, осуществленное в России исследование саудовско-советского/российского взаимодействия на протяжении всего периода контактов между обоими государствами.
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ работы заключается в том, что представленный в ней фактические материал, а также сделанные выводы и оценки дают возможность использовать ее для определения перспектив будущего отношений между обеими странами в контексте становления нового миропорядка. Это относится не только к совокупности саудовско-российского взаимодействия в сферах, имеющих отношение к межгосударственным контактам (экономические и культурные связи), но, в первую очередь, к политическому аспекту этого взаимодействия – выработке общих подходов к решению конфликтных ситуаций на постсоветском пространстве, а также в регионе арабо-мусульманского мира. В равной мере это связано и с ключевым вопросом для всего мирового сообщества – проблемой терроризма.
Содержащийся в диссертации материал может найти применение и при написании обобщающих работ по анализу международных отношений. Он будет важен в процессе преподавания (включая подготовку соответствующих учебных курсов, программ, учебников и учебных пособий по международным отношениям) в учебных заведениях России, а также в саудовских университетах, готовящих специалистов-политологов, занимающихся национальной внешней политикой.
МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА работы была определена многоплановостью избранной проблематики. Основной метод исследования – системно-аналитический. Автор стремился рассматривать саудовско-советские и саудовско-российские связи с точки зрения воздействия на их становление и развитие многообразных факторов и процессов как на региональном, так и на международном уровне. Иными словами, был сделан акцент не только на роли и месте этих связей в системе международных отношений на Ближнем Востоке, а также в арабо-мусульманском регионе, но и в мировом контексте. Разумеется, такой подход потребовал комплексного анализа обоих уровней контактов между Советским Союзом/Россией и Саудовской Аравией. Для этого методологического подхода характерна взвешенность и объективность с точки зрения возможностей политологического рассмотрения избранной темы в контексте изменений, происходивших на глобальном и региональном уровнях, как в эпоху становления отношений между обеими странами, так и на нынешней стадии их эволюции.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА. Для решения задач, поставленных в диссертации, автор должен был обратиться к широкому кругу источников и литературы. Среди них, в первую очередь, два аспекта этого круга – саудовский и советский/российский.
Стоило бы сказать, в первую очередь, о том, что саудовские национальные архивы с точки зрения значительных пластов документального материала все еще остаются во многом закрытыми для исследователя. Впрочем, эта ситуация была естественна в советское время (а, в определенной степени, сохраняется и сейчас) и для исследователя, желавшего использовать архивы Российской Федерации.
Однако благодаря деятельности Исследовательского и Архивного Фонда имени короля Абдель Азиза (King Abdul Aziz Foundation for Researches and Archives) Королевства Саудовская Аравия, где находится один из наиболее значительных архивов Саудовской Аравии, сегодня становится возможным получить наиболее существенные материалы, связанные с пребыванием в Джидде в 1920-1930 гг. советского дипломатического представительства. Частично эти материалы были опубликованы в издающемся Фондом журнале «Ад-Дара». Следует отметить, что все тот же журнал «Ад-Дара», как и материалы конференций, проводившихся Фондом на основе сотрудничества между ним и различными саудовскими (например, Министерство высшего образования) и международными (ЛАГ, ОИК) организациями, содержат немало публикаций архивных документов, имеющих отношение к зонам «конфликтного» саудовско-советского взаимодействия. В ряду этих зон Палестина времени конца 1940-х гг. занимает ведущее место.
Вместе с тем, российские архивохранилища могут дать больше материала исследователю, по крайней мере, в отношении раннего периода саудовско-российских контактов, чем их саудовские аналоги. Это касается не только Архива внешней политики Российской Федерации российского Министерства иностранных дел, но и Государственного архива Российской Федерации, а также Российского Государственного архива социально-политической истории, хранилище которого располагает, в частности, документами о процессе назначения К. Хакимова на пост главы советской дипломатической миссии в Джидде, а также о попытках Коминтерна распространить свое влияние и на регион Аравийского полуострова. Часть этих документов опубликована в издававшихся МИД Советского Союза в 1960-е гг. сборниках, - «Документы советской внешней политики», «Советский Союз и арабские страны» и «Советский Союз и ближневосточный конфликт». В 2000 г. был издан состоящий из двух книг I том «Советско-израильские отношения. Сборник документов. 1941-1953», подготовленный министерствами иностранных дел России и Израиля. В 2003 г. вышло в свет двухтомное издание «Ближневосточный конфликт. 1947-1956. Из документов Архива внешней политики Российской Федерации».
К архивным материалам обращались и российские ученые. Сошлемся, например, на выходившие в России работы В.В. Наумкина и – по-арабски на Бахрейне Е.С. Мелкумян. В 1982 г. в Уфе были изданы «Воспоминания о Кариме Хакимове», уроженце российской Республики Башкортостан, включающие немало информации о деятельности советского представительства в Джидде, а также о личных отношениях, связывавших первого советского представителя в Саудовской Аравии с королем Абдель Азизом Ибн Саудом и другими членами саудовского правящего семейства. В 2000 г. в Москве по инициативе посольства Республики Казахстан в Российской Федерации был издан сборник документов и материалов, связанных с деятельностью уроженца территории, ныне входящей в состав казахстанского государства Н. Тюрякулова – «Назир Тюрякулов - полпред в Королевстве Саудовская Аравия (1928-1935 гг.). Письма, дневники, отчеты». В 2004 г. переведенный на арабский язык этот сборник, предваряемый предисловием министра иностранных дел Саудовского королевства принца Сауда Аль-Фейсала, благодаря усилиям автора диссертации, стал достоянием саудовской общественности.
К документам российских архивов обращались и саудовские исследователи. Отметим среди них, в первую очередь, А.М.А. Аль-Шехри, защитившего в 1999 г. в Московском государственном институте международных отношений (Университете) МИД Российской Федерации диссертацию «Саудовско-советские и саудовско-российские отношения. 1926-1997 гг.», ставшую в дальнейшем основой для изданной им в 2001 г. в Эр-Рияде монографии. Важен и изданный в 1999 г. в Эр-Рияде сборник А.М.Х. Аль-Абда Аль-Мухсина «Саудовско-советские отношения. 1926-1938 гг. Советские документы».
Существует еще один пласт источников, связанных, на этот раз, с нынешним этапом саудовско-российских отношений. Вопрос касается саудовских подходов и практики действия королевства во вновь возникших зонах саудовско-российского «конфликтного» взаимодействия – на Балканах, постсоветских государствах Центральной Азии, Азербайджане, «мусульманских» регионах России и, в частности, в Чечне. Материалы этих источников представляют собой издания саудовских фондов и государственных институтов (например, министерства мусульманских дел, вакфов, призыва и руководства), касающиеся гуманитарной и финансовой помощи королевства его единоверцам. Стоит упомянуть только некоторые из них.
Это, в частности, издания Высшего комитета по сбору пожертвований для мусульман Боснии и Герцеговины и Объединенного саудовского комитета спасения Косово и Чечни. Это также издания Всемирного комитета исламского спасения в Королевстве Саудовская Аравия и иных формально негосударственных институтов. Эти издания содержат детальные данные, связанные с саудовской государственной и негосударственной помощью мусульманам, живущим на территории постсоветского и постюгославского геополитического пространства.
Во многом информация этих изданий расходится с данными, содержащимися в российских публикациях, касающихся саудовской деятельности в этих регионах. Однако же, введение саудовских материалов (частично это уже было сделано в работах некоторых российских исследователей) в российский научный оборот, как и насущная необходимость обсуждать с российскими коллегами эту, болезненно воспринимаемую в России тему должно содействовать не расхождению саудовских и российских точек зрения, а, напротив, их сближению в интересах укрепления отношений между обеими странами. Тем более что сегодня этому содействуют и объективные процессы, в развитии которых заинтересованы обе страны. Если с российской стороны это связано с выраженным руководством Российской Федерации стремлением к налаживанию отношений с ОИК (а в дальнейшем, по инициативе президента В.В. Путина, и вступлением России в качестве наблюдателя в эту организацию), то с саудовской – шагами «правящего класса» королевства в направлении установления более жесткого контроля над деятельностью благотворительных фондов и организаций, их огосударствления (что, в частности, относилось к фонду «Аль-Харамейн») или роспуска.
База источников исследования не исчерпывается только теми, которые были перечислены выше.
Основная концепция работы, заключающаяся в том, что саудовско-советские/российские отношения необходимо анализировать, прежде всего, как предмет исследования (case study), политологически важный в контексте условий формирования и функционирования, в одном случае, биполярного мира, а в другом – после его крушения – становления нового миропорядка требовал обращения к дополнительным источникам. Их можно, с достаточной степенью условности, разбить на несколько групп.
Первая из них связана с документами саудовского руководства, определявшими основные направления внешнеполитической деятельности королевства. Применительно к саудовской политике речь идет о сборниках речей и выступлений монархов, включая, прежде всего, основателя нынешнего саудовского государства Абдель Азиза Ибн Сауда и его наследников, включая королей Фейсала и Фахда, как и нынешнего саудовского монарха – короля Абдаллы. В 2002 г. к столетию восстановления саудовской государственности Абдель Азизом Ибн Саудом Исследовательский и Архивный Фонд имени короля Абдель Азиза издал новые дополненные сборники их речей и выступлений. Этот раздел источников включает в себя также документы министерства иностранных дел Саудовской Аравии, публикуемые в издаваемых Институтом дипломатических исследований этого министерства журналах – «Ад-Дипломасий» и «Дирасат саудийя», а также в национальной прессе – газетах «Умм Аль-Кура», «Аль-Джазира», «Ар-Рияд», «Указ», «Аль-Ватан».
Для нынешней Саудовской Аравии, где процесс принятия внешнеполитического решения сегодня не представляется возможным без учета точки зрения Консультативного совета (Маджлис аш-шура) страны, привлечение парламентских материалов, публикуемых в вестнике Совета – журнале «Аш-Шура», становится принципиально важным. Наконец, специфика саудовского внутриполитического устройства, в рамках которого значительную роль играют улемы, а их точка зрения по вопросам внешней политики облекается в форму фетв, религиозно-правовые акты Высшего совета улемов и Верховного муфтия становятся, в свою очередь, базовыми источниками, необходимыми для понимания основ саудовской внешней политики.
В свою очередь, вторая группа этих источников относится к российскому государству, включая и советский период его существования. Применительно к российским/советским источникам, речь идет о материалах съездов КПСС, в ряду которых особое место занимают те форумы правившей в Советском Союзе партии, которые проходили после окончания второй мировой войны. Важны и публикации в печатных органах советского/российского министерства иностранных дел – журналах «Дипломатический вестник» и «Международная жизнь», в газетах «Правда» и «Известия», а также сборники документов, издававшиеся в Москве по случаю официальных визитов в СССР руководителей тех стран, которые были частью регионов саудовско-советского/российского «конфликтного» взаимодействия. Речь идет о Египте времени «социалистического» эксперимента Г.А. Насера, Сирии, Ираке, Народно-Демократической республики Южный Йемен (НДРЙ), Сомали, Эфиопии и Афганистане. Существенной частью документов советского/российского министерства иностранных дел и советского/российского руководства, представленного президентом Советского Союза М.С. Горбачевым, являются материалы, связанные с советской позицией по вопросам иракской агрессии против Кувейта. Принципиальность этой группы документов для исследования вытекает из того, что эта позиция во многом предопределила в дальнейшем изменение саудовских подходов к вопросу о восстановлении полномасштабных дипломатических отношений с политическим предшественником России.
В этом же ряду, в-третьих, стоят и документы организаций, которые в советское время были призваны решать внешнеполитические задачи страны. Речь идет об изданиях Коммунистического Интернационала – журналах «Новый Восток» и «Революционный Восток», работах его руководителей, в частности, М. Павловича, а также о документах его членских организаций – ближневосточных коммунистических партий, содержащихся, например, в вышедшем в Москве в 1934 г. сборнике «Программные документы коммунистических партий Востока». Но вопрос касается и совсем недавнего прошлого, ситуации советского взаимодействия с одной из групп (крайне немногочисленной) саудовской оппозиции, называвшей себя коммунистической партией Саудовской Аравии, материалы съездов которой выходили в середине 1980 гг. в издательстве дамасского журнала «Ан-Нахдж».
Четвертая группа все той же базы источников включает в себя мемуарные материалы. В российской/советской части этих материалов для исследователя были существенно важны двухтомник воспоминаний наиболее значительной фигуры советского внешнеполитического ведомства А.А. Громыко «Памятное», изданный в 1988 г., а также двухтомные воспоминания М.С. Горбачева «Жизнь и реформы», вышедшие в 1995 г. В этом ряду находятся также изданные по-русски в 1996 г. московским издательством «Дар аль-кимам» воспоминания непосредственного участника войны за освобождение Кувейта саудовского генерала Халеда ибн Султана «Воин пустыни. Личный взгляд на войну в Заливе командующего Объединенными вооруженными силами».
Наконец, пятая группа связана с документами (включая и публикации в саудовской и российской прессе) обоих официальных визитов наследного принца (ныне короля) Абдаллы бен Абдель Азиза и президента В.В. Путина, соответственно, в Москву (сентябрь 2003 г.) и Эр-Рияд (февраль 2007 г.). К этой же группе источников стоило бы отнести (поскольку они стали итогом обоих визитов) и документы, связанные с вступлением Российской Федерации в ОИК (окончательно оформленном в июне 2005 г. в йеменской столице Сане), а также участием ее представителей в работе саммита этой организации в декабре 2005 г. в Мекке. Равным образом, речь должна идти и о документах состоявшегося в начале февраля 2005 г. в Эр-Рияде Международного антитеррористического конгресса, в котором принимала участие и Россия, как и о документах (в частности, саудовского и российского министерства иностранных дел) времени после 2003 г., касающихся подходов обеих стран к важнейшим региональным событиям этого времени – поиску мирного урегулирования ближневосточного конфликта, развитию палестинской ситуации, включая и отношение обеих держав к положению на территории Палестинской Национальной Администрации, а также кризису в Ираке.
Литература, касающаяся предмета исследования, обширна.
Следует отметить сразу же, что российское направление саудовской внешней политики в течение длительного периода развития королевства ни в коей мере не рассматривалось в качестве приоритетного. Это понятно, поскольку ситуация «замороженности» отношений между обоими государствами не могла содействовать сколько-либо значительному вниманию саудовских исследователей к вопросу отношений с Советским Союзом. Однако это не означало игнорирование саудовской стороной важного для королевства факта признания Советским Союзом саудовского государства, во многом означавшего прорыв его международной изоляции в эпоху практически безраздельного регионального господства Великобритании. В этой связи любое саудовское официальное издание (например, изданный в 1957 г. в Бейруте двухтомник Салаха Эд-Дина Мухтара «История Королевства Саудовская Аравия в прошлом и настоящем») ссылалось на то, что Советский Союз был первой великой державой, установившей отношения с Саудовской Аравией.
Интерес к России стал для саудовских исследователей реальностью только после «потепления» или «размораживания» отношений между королевством и Советским Союзом/Россией. Краткий раздел, посвященный отношениям Саудовской Аравии со странами «коммунистического блока (Communist Bloc)» содержится в вышедшей в 1990 г. в Лондоне работе Ф. Аль-Фарси «Modernity and Tradition: the Saudi Equation». Не менее кратко о саудовско-советских отношениях времени короля Ибн Сауда говорится и в написанном сотрудником Института дипломатических исследований саудовского министерства иностранных дел М.Х. Аль-Авейди разделе «Саудовско-европейские отношения» главы «Отношения между Королевством и великими державами» в коллективной монографии Института «Внешняя политика Королевства Саудовская Аравия за сто лет». В какой-то мере эти отношения упоминаются в работе А.-А.Х. Ас-Суэйга «Ислам в саудовской внешней политике» (Эр-Рияд, 1992).
Тем не менее, в Саудовской Аравии появилась (пока еще единственная) работа, посвященная теме саудовско-российских/советских связей. Это уже упомянутая выше монография А.М.А. Аль-Шехри. Не приходится сомневаться в том, что ее появление было настоящим прорывом для саудовской историографии. Публикация монографии этого исследователя на родине представляла собой одно из свидетельств того, что саудовское государство заинтересовано в развитии отношений с российской стороной.
Монография А.М.А. Аль-Шехри охватывает значительный временной период, - со времени первого установления дипломатических отношений между саудовским государством и советской державой в 1926 г. и до 1997 г. В определенном смысле это исследование более обширно, чем его формальные хронологические рамки, - в нем содержатся некоторые сведения о российских интересах на Аравийском полуострове, начиная с середины ХIХ столетия. Ее автор впервые в саудовской историографии вводит в научный оборот материалы российских архивов. Он рассказывает своим соотечественникам о реалиях процесса принятия в Советском Союзе внешнеполитического решения, об идеологических основах советского государства, его «мессианских» начинаниях. Саудовский читатель получил не через западные издания, а на основе знания автором российской действительности представление о стране, которая в течение длительного времени рассматривалась на родине А.М.А. Аль-Шехри в качестве внешнеполитического противника. Если книга этого автора и не смогла развеять все внутрисаудовские мифы, касающиеся Советского Союза и России, то многие из них, конечно же, исчезли или, по крайней мере, их значение было преуменьшено.
Тем не менее, крайняя точка исследуемого А.М.А. Аль-Шехри периода – 1997, а, в реальности, 1995 год. Это было время формирования российской государственности, происходившей в условиях эйфории надежд на быстрое становление нового миропорядка, резкого снижения уровня сопротивляемости только формировавшихся государственных институтов России многообразным внешним влияниям и значительного усиления внутрироссийских сецессионистских и регионалистских тенденций. Для Саудовской Аравии же эпоха, последовавшая за распадом бывшей великой державы, открывшая ей путь к установлению прямых контактов с единоверцами в границах постсоветского геополитического пространства, также была временем эйфории, порождавшейся огромными возможностями своего влияния на «мусульманское» население России и сопредельных постсоветских государств. Но А.М.А. Аль-Шехри прошел мимо обстоятельств становления новой зоны «конфликтного» саудовско-российского взаимодействия. Он и не мог этого сделать, поскольку эта зона лишь начинала формироваться.
Кроме того, А.М.А. Аль-Шехри интересовал, в первую очередь, исторический аспект саудовско-советских/российских отношений. Он рассматривал обоих акторов системы международных отношений в качестве абсолютно самостоятельных и независимых игроков. Показательно, что библиография его работы не содержит упоминаний ни одного западного исследования, посвященного отношениям королевства с ведущими мировыми «центрами силы» или анализа советской политики в зонах саудовско-советского/российского «конфликтного» взаимодействия. За пределами его исследования осталось главное – система международных отношений в ее политологическом аспекте в качестве сферы взаимодействия ее акторов, когда действия и возможности тех или иных из их числа, как и перспективы их контактов, обусловлены многосторонними взаимосвязями и определены самой сутью системы. Отсюда основной вывод из монографии А.М.А. Аль-Шехри, - вся суть колебаний в отношениях между Саудовской Аравией и Советским Союзом/Россией заключалась в идеологических расхождениях между обеими странами, в противостоящих друг другу «миссионерских» идеях и практике действия каждой из них. Но в какой мере это относится к сути национальных интересов каждой из сторон, чем определяются эти интересы и как они вписаны в глобальную систему международных отношений на различных этапах ее эволюции? На этот наиболее существенный вопрос в своей монографии А.М.А. Аль-Шехри не ответил.
В отличие от саудовской, российская историография, посвященная Саудовской Аравии, не только обширна, но и многогранна. В сфере саудовских исследований работали или продолжают работать известные востоковеды-арабисты, среди которых необходимо назвать, в первую очередь, И.А. Александрова, И.П. Беляева, В.Л. Бодянского, А.И. Вавилова, Л.В. Валькову, А.М. Васильева, Д.Р. Вобликова, О.Г. Герасимова, В.Ю. Гашева, А.Г. Георгиева, В.А., Исаева, Г.Г. Косача, М.С. Лазарева, Е.С. Мелкумян, В.В. Наумкина, В.В. Озолинга, Е.М. Примакова, Н.И. Прошева, А.А. Родригеса, Л.В. Сюкияйнена, А.О. Филоника, А.И. Яковлева. Работы всех этих авторов в той или иной степени касаются проблем саудовско-советских/российских отношений. Важно и то, что в их работах рассматривались и общие проблемы саудовской внешней политики в качестве элемента, производного от внутрисаудовской социально-экономической ситуации. Это относится, прежде всего, к изданной в 1982 и переизданной в дополненном варианте в 2000 г. известной монографии А.М. Васильева «История Саудовской Аравии», а также к монографиям Л.В. Вальковой «Саудовская Аравия в международных отношениях» (М., 1979) и «Саудовская Аравия: нефть, ислам, политика» (М., 1987). Существенна в этом отношении и изданная в российской столице в 1983 г. монография А.Г. Георгиева и В.В. Озолинга «Нефтяные монархии Аравии: проблемы развития», а также монографии А.И. Яковлева «Саудовская Аравия: пути эволюции» (М., 1999) и А.О. Филоника и А.И. Вавилова «Саудовская Аравия: поиски внутренней гармонии» (М., 2004). В этом ряду стоит и работа Е.С. Мелкумян «Потенциальные возможности Саудовской Аравии в регионе Персидского залива и за его пределами», вышедшая в качестве главы коллективной монографии «Роль ключевых стран Азии в международных отношениях в 1990-е годы» (М., 1995), а также монография И.А. Александрова «Монархии Персидского залива: этап модернизации» (М., 2000). В 1999 г. в Москве вышла монография Е.С. Мелкумян «Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива в глобальных и региональных процессах», где затрагиваются, в том числе, и вопросы отношений между Россией и странами ССАГПЗ. Однако все эти работы далеки от того, чтобы специально рассматривать вопросы саудовско-российских отношений в контексте эволюции системы международных отношений.
В равной мере это относится и к вышедшей в 1994 г. в Москве информационно-справочной работе Б. Маликова «Совет Сотрудничества Арабских Государств Залива», а также книге В.И. Катамидзе «Ирако-кувейтский конфликт» (М., 2000).
Роль Саудовской Аравии в контексте функционирования Совета сотрудничества анализировалась в нескольких защищавшихся в 1989-1992 гг. в Москве диссертациях российских и арабских авторов. Это работы И.П. Сенченко «Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива. Проблемы, внешнеполитические приоритеты»; М.А. Ар-Рафии «Проблемы безопасности Персидского залива и образование Совета сотрудничества арабских государств Залива»; Р. Аль-Зуаба «Страны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива в международных отношениях».
Только в последнее время российские исследователи стали обращаться к собственно анализу вопросов, связанных с контактами между обеими странами. Отметим здесь, прежде всего, статью В.В. Наумкина «Аравия в конце 20-х годов: успехи централизаторской миссии Ибн Сауда (по российским дипломатическим архивам» в издании «Королевство Саудовская Аравия: прошлое и настоящее» (М., 1999). Это также вышедшая в Москве в 2001 г. монография К.И. Полякова «Арабские страны и ислам в России» (а также его статья «Исламская составляющая процесса формирования российско-саудовских отношений в 90-е годы ХХ века» сборнике «Король-реформатор. Видение российской интеллигенции», М., 2002). Многие статьи этого автора, посвященные теме взаимодействия саудовского государства и российского ислама, написаны в соавторстве с А.Ж. Хасяновым. Вопросам саудовской финансовой помощи (в том числе, и российским мусульманским сообществам) как одному из важнейших направлений внешней политики королевства посвящены статьи Г.Г. Косача и Е.С. Мелкумян «Саудовская Аравия и мусульманский мир: внутренний и внешний аспект финансовой помощи» в вышедшем в Москве в 2001 г. сборнике «Ближний Восток и современность» (№ 12), а также «Саудовская Аравия: финансовая помощь как элемент политики» в уже упоминавшемся сборнике «Король-реформатор. Видение российской интеллигенции». Конкретные результаты этой помощи Г.Г. Косач проанализировал на примере одного из российских провинциальных муфтиятов – «Муфтият российского постсоветского региона: становление и эволюция» («Вестник Евразии», М., № 2, 2000), где речь идет о ситуации в Оренбургской области.
В контексте внутренних изменений в мусульманском сообществе современной России для исследования были принципиальны две монографии А.В. Малашенко – «Исламское возрождение в современной России» (М., 1998) и «Исламские ориентиры Северного Кавказа» (М., 2001). Наконец, в 2003 г. вышла монография Г.Г. Косача и Е.С. Мелкумян «Внешняя политика Саудовской Аравии. Приоритеты, направления, процесс принятия решения» (впоследствии в ее расширенном и переработанном варианте изданная в 2005 г. по-арабски под названием «Эволюция саудовской внешней политики: от основания государства до периода реформ» Институтом дипломатических исследований МИД Саудовской Аравии). Однако оба этих автора очень кратко рассматривают вопросы советско-саудовских и российско-саудовских двусторонних отношений.
Наконец, в 2005 г. располагающийся в Дубае (Объединенные Арабские Эмираты) Центр исследований Залива (Gulf Research Center) ССАГЗ опубликовал монографию Е.С. Мелкумян «Gulf Cooperation Council: Relations with Russia», в которой ее автор рассматривала, в том числе, и российско-саудовские отношения. Однако цель этой монографии была направлена на то, чтобы проанализировать, в первую очередь, нынешнее состояние этих отношений до момента издания книги. В силу этого обстоятельства, их предшествующие этапы были проанализированы не столь подробно, да и сами российско-саудовские отношения были лишь частью более значительного комплекса проблем, имеющих отношение к связям России со всеми государствами-членами ССАГЗ.
Российские исследователи пока еще только начинают анализировать не только отношения между двумя странами, но и всю совокупность отношений России с арабским миром. На последний аспект анализа стоит указать особо в силу того, что Саудовская Аравия играет значительную роль в рамках арабского геополитического сообщества. В последнее время этому аспекту проблемы российские исследователи уделили внимание, подготовив выпущенное в 1994 г. под эгидой Парламентской группы Российской Федерации по взаимодействию с арабскими странами и Миссии Лиги арабских государств в Москве издание «Россия и арабские страны: проблемы и перспективы сотрудничества». На эту же тему были опубликованы статьи В.А. Исаева «Россия и арабские страны: итоги и проблемы сотрудничества» и Г.Г. Косача и Е.С. Мелкумян «Россия, Ближний Восток и арабский мир: к вопросу об основах взаимодействия» («Россия на Ближнем Востоке». М., 2001), а также В.А. Исаева и А.О. Филоника «К вопросу о политике России на Ближнем Востоке» («Ближний Восток и современность», выпуск 12., М. 2001). Однако эти издания доказывают, что российских ученых в большей мере интересуют вопросы падения российского влияния на Ближнем Востоке – регионе, традиционно осознаваемом в России в качестве зоны ее национальных интересов, а также наиболее болезненно воспринимаемые в России аспекты саудовской внешней политики, включая, в частности, курс королевства в ряде российских регионов. Комплексного же исследования отношений между Россией и Саудовской Аравией пусть даже в его историческом аспекте в России еще не появилось.
В равной мере такого же комплексного исследования саудовско-российских/советских отношений нет и в западной историографии, где они, в лучшем случае, только упоминаются, что относится, например, к работам известного исследователя, специалиста по Саудовской Аравии израильтянина М. Абира – «Saudi Arabia in the oil era: regime and elites; conflict and collaboration» (Colorado, 1988), «Saudi Arabia» (L., 1993) и «Saudi Arabia: Government, Society and the Gulf Crisis» (L.-N.Y., 1994). Тем не менее, западная историография (включая и работающих на Западе исследователей арабского происхождения), посвященная общим проблемам саудовской внешней политики и отношений королевства с западными странами, прежде всего, США, огромна. Огромен и список работ западных авторов, писавших о советской политике в зонах саудовско-советского/российского «конфликтного» взаимодействия. Стоит ограничиться указанием только на некоторые представляющие эту историографию и важные для исследования работы.
Это, в частности, монографии И. Андерсона «ARAMKO. The United States and Saudi Arabia» (Princeton, 1987), С. Бромлей «Rethinking Middle East Politics: States Formation and Development» (L., 1994), А. Кордесмана «The Gulf and the Search for Strategic Stability: Saudi Arabia. The Military Balance in the Gulf and Trends in the Arab-Israeli Military Balance» (L., 1984), Дж. Ленцовского «The Middle East in World Affaires» (N.Y., 1980), У. Квандта «Saudi Arabia in the 1980s. Foreign Policy, Security and Oil» (Wash., 1981), Н. Сафрана «Saudi Arabia: the Ceaseless Quest for Security» (Cambridge, 1985).
Наряду с ними следует отметить работы Р. Фридмана «Moscow and the Middle East. Soviet Policy since the Invasion in Afghanistan» (N.Y.-Melbourne, 1991), вышедший под редакцией И. Ибрагима монографический сборник, в котором, в частности, содержится статья Е.С. Мелкумян, анализирующая советскую политику в период кризиса вокруг Кувейта, «The Gulf Crisis: Background and Consequences» (Wash., 1992), коллективная монография «Islam and Politics in the Modern Middle East» (L.-Sydney, 1994), Э. Льюарда «The Globalization of Politics: the Changed Focus of Political Action in the Modern World» (L., 1990), С. Пэйджа «The Soviet Union and the Gulf Cooperation States: Search for Unity in a Dynamic Region» (West view Press, 1988), А. Тукана и С. Фельдмана «Bringing the Gap. A Future Security Architecture for the Middle East» (Boston, 1997). Не приходится говорить, что все названные монографии, если и касаются специально вопросов развития саудовско-российских/советских отношений (пример тому исследование М. Каца «Russia & Arabia. Soviet Policy toward the Arabian Peninsula», Baltimore, L., 1986), то лишь эпизодически и, в силу этого, поверхностно. Более того, их авторы чаще всего рассматривали эти отношения только в контексте эволюции глобальной системы международных отношений, отнюдь не обращаясь к внутренним факторам развития обеих стран.
СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Во ВВЕДЕНИИ обосновывается актуальность избранной темы и ее новизна, сформулированы цели и задачи исследования, раскрывается его практическая значимость, характеризуются основные источники и литература, использованные при написании диссертации.
В ПЕРВОЙ ГЛАВЕ – «Саудовско-советские отношения: ранний этап взаимодействия сторон, региональный и международный контекст» речь идет об обстоятельствах установления в феврале 1924 г. саудовско-советских дипломатических отношений в контексте существовавшей в то время международной и региональной ситуации и об эволюции этих отношений. Особое внимание в этой главе уделяется устремлениям обеих сторон, стремившихся, используя двусторонние контакты, решить свои задачи, прежде всего, на региональном – ближневосточном – уровне. Наконец, в этой главе рассматриваются причины стагнации и последующего упадка саудовско-советских контактов в ходе первого этапа их развития.
Опора на саудовские и советские/российские документы позволяет утверждать, что основатель современного саудовского государства король Ибн Сауд нуждался в укреплении независимости созданной им державы (где после включения в ее состав Хиджаза) располагались основные святыни ислама. Он полагал, что советское дипломатическое признание станет основой для дальнейшей трансформации королевства в полноправный субъект международных отношений. В свою очередь, Советский Союз апеллировал к идее «самоопределения народов». Становясь ее защитником и содействуя ее претворению в жизнь, советская держава не только признавала самостоятельный статус руководимого Ибн Саудом государства, но и, делая акцент на дружбе с ним, предлагала ему свою помощь в решении выдвигавшихся саудовским монархом задач.
Этот вывод подтверждается и анализом содержания работ как саудовских, так и российских авторов, рассматривавших развитие саудовско-советских отношений на раннем этапе их эволюции. Для саудовской постановки вопроса характерны, в этой связи, несколько положений. Это, во-первых, то, что инициатором установления дипломатических отношений между обеими странами выступала советская сторона. Во-вторых, эта инициатива продолжала, несмотря на то, что, казалось бы, ставшая Советским Союзом постреволюционная Россия полностью порывала с наследием своего предшественника, традицию соперничества с Великобританией в регионе к югу от советской границы. В-третьих, возможность советского проникновения в регион арабского мира определялась не внешними, а внутренними для этого региона причинами, в том числе, и тем, что создание саудовского государства трансформировало местную систему международных отношений. Наконец, в-четвертых, саудовская сторона была не менее чем ее советский партнер, заинтересована в установлении прямых связей с Советским Союзом.
Выводы российских авторов лишь в малой степени отличаются от тех, к которым приходили их саудовские коллеги. Их можно было бы резюмировать следующим образом. Во-первых, Советский Союз стремился к отношениям с Саудовским королевством в рамках общей линии своей политики, направленной на прорыв установленной в отношении его Западом дипломатической блокады. В силу этого обстоятельства Советский Союз и инициировал контакты с государством Ибн Сауда. Во-вторых, в Советском Союзе считали Ибн Сауда поборником независимости колониальных народов, действия которого были объективно направлены против ближневосточных позиций Великобритании. Это означало, в-третьих, выдвижение задачи его всемерной поддержки, имея в виду и то, что эта поддержка способствовала бы (в силу того, что в состав саудовского государства был включен и Хиджаз с его мусульманскими святынями) подъему антибританского движения на арабском и мусульманском Востоке. Наконец, в-четвертых, заинтересованность Ибн Сауда в экономических связях с Советским Союзом позволила бы советскому государству в определенной степени успешно решать и собственные внутренние проблемы.
Тем не менее, ни саудовские, ни российские авторы, в конечном итоге, не дают ответа на вопрос, который является принципиальным для раннего этапа саудовско-советского взаимодействия. Почему же, в конечном итоге, несмотря на очевидное совпадение позиций обеих сторон, как и их заинтересованности во взаимных контактах, отношения между обоими государствами оказались недолговечными?
Одной из составляющих ответа на этот вопрос выступает самоидентификация каждой из сторон саудовско-советского межгосударственного взаимодействия. Если Саудовское королевство уже в момент своего формирования и на протяжении всей эпохи своего существования определяло себя как «мусульманское государство», то Советский Союз рассматривал себя в качестве страны «победившего пролетариата». Самоидентификация каждой из сторон предопределяла проводившейся ею миссионерский внешнеполитический курс и его основные параметры, определявшиеся в саудовском случае исламскими ценностями, а в советском – идеей мировой революции. Это означало, в том числе, что сферой саудовской внешней политики выступало арабо-мусульманское геополитическое пространство. В свою очередь, идеологема «интернационализма», с помощью которой легитимировалось советское государство и проводимая им внешняя политика, включала в себя, в том числе, и идею союза страны «победившего пролетариата» с «национально-освободительным движением угнетенных народов Востока». Сфера советской внешней политики оказывалась не региональной, как саудовская, а действительно международной.
Однако советские контакты со странами Востока (включая Саудовскую Аравию) были ограничены. Советский Союз мог поддерживать и поддерживал Ибн Сауда только в той мере и лишь в течение того времени, пока основатель современного саудовского государства проводил антианглийский внутри - и внешнеполитический курс. Не приходится сомневаться в том, что в советское понимание этого курса могло вкладываться различное содержание, этот курс мог, что зависело от конкретных обстоятельств развития и международной обстановки, и внутриполитического положения в самом Советском Союзе, как и в Саудовской Аравии, по-разному интерпретироваться. Саудовско-советские отношения оказались заложником того понимания советскими лидерами основного их содержания, на которое оказывало свое влияние множество обстоятельств как внутреннего, так и внешнего характера. Это доказывало развитие саудовско-советских связей в1920-1930 гг.
Для успешного развития саудовско-советских связей действительно существовали весомые субъективные и объективные предпосылки. Ими были, например, личные качества обоих советских дипломатических представителей в Джидде – «мусульман» К. Хакимова и Н. Тюрякулова. Советский Союз во многом укреплял свои контакты с Ибн Саудом, содействовав обретению им в ходе Мекканского мусульманского конгресса (в работе которого принимала участие и делегация советских мусульман во главе с муфтием уфимского Центрального Духовного Управления мусульман – ЦДУМ Р. Фахрутдиновым) в июне 1926 г. статуса «Хранителя» хиджазских мусульманских святынь. В Советском Союзе начинали видеть в Ибн Сауде «лидера» арабо-мусульманского мира.
Однако уже в конце 1920 гг. во взаимоотношениях между обеими странами начинали возникать существенные трения. Они появлялись, прежде всего, в связи с тем, что в Москве отказывались признать саудовские требования о получении отчислений с советских мусульманских вакуфов. Этот отказ может быть объяснен самой природой атеистического государства. Но в равной мере трения порождались и отсутствием в Мекке и Медине советских мусульманских паломников в сезон хаджа. В дальнейшем же, все более усиливавшееся в Советском Союзе наступление на ислам, поставившее под вопрос существование ЦДУМ, лишь углубляло эти трения.
Тем не менее, вопрос о стагнации и упадке саудовско-советских отношений может быть рассмотрен и с других точек зрения.
Анализ, прежде всего, советских документов показывает, что Ибн Сауд был способен развивать отношения с Советским Союзом даже в период наступления на советское исламское сообщество. Не случайно, что подписание саудовско-советского торгового соглашения произошло в середине 1930 гг., а его подписанию предшествовал состоявшийся в мае 1932 г. официальный визит сына основателя государства (будущего короля) и его наместника в Хиджазе принца Фейсала бен Абдель Сауда в Москву. Не саудовский монарх, а советская сторона инициировала ликвидацию в сентябре 1938 г. своей дипломатической миссии в Джидде. Причины этого шага кроются в том, что государство Ибн Сауда не стало «центром притяжения революционных сил» Ближнего Востока, в числе которых были и местные коммунисты. В Советском Союзе начинали все более склоняться к мысли о том, что контакты саудовского монарха с Советским Союзом нужны ему не для «решительного противостояния» региональному господству Великобритании, а всего лишь для «ограничения» и «сдерживания» этого господства.
Это подтверждал, прежде всего, курс Ибн Сауда, направленный на заключение соглашений об отказе от претензий на территорию английских протекторатов, княжеств зоны Персидского залива – Кувейта, Катара, Бахрейна и Омана. Однако в равной мере это относится и к соглашениям, которые в 1920-1930 гг. окончательно демаркировали саудовско-трансиорданскую и саудовско-иракскую границы. Проводя квалифицировавшуюся им как «умеренную» линию в своих отношениях с ведущей державой региона – Великобританией, Ибн Сауд добивался главного – признание его суверенитета первоначально над Недждом и завоеванным им еще до 1915 г. побережьем Персидского залива, а затем и над Хиджазом.
Проявляя «умеренность», основатель современного саудовского государства оставался в полной мере «целенаправленным» политиком, - он настойчиво и последовательно «объединял аравийские земли». Однако в Советском Союзе, в конечном итоге, посчитали столь прагматичную линию поведения недостаточно «революционной».
Во ВТОРОЙ ГЛАВЕ «Саудовско-советские отношения: 1940-1980 гг.» рассматривается период замороженного состояния саудовско-советских отношений, продолжавшийся с конца 1930 и до начала 1990 гг. В этой связи в главе анализируются изменения, происшедшие в мире и в регионе Ближнего Востока с позиций, как Советского Союза, так и Саудовской Аравии. Одновременно в ней рассматривается процесс становления зон «конфликтного взаимодействия» между обоими государствами в качестве основного препятствия на пути восстановления прямых саудовско-советских межгосударственных контактов. Наконец, в главе анализируются образы каждой из стран в общественном мнении ее «конфликтного партнера» в системе международных отношений.
После окончания второй мировой войны произошли коренные перемены не только в сфере ближневосточных, но и международных отношений. Речь шла не только о повышении роли Советского Союза, ставшего признанной великой державой, а, в дальнейшем, наряду с Соединенными Штатами, и одним из полюсов мировой биполярной системы, но и о превращении Саудовской Аравии в «центр силы» регионального пространства Ближнего Востока и арабского мира. В свою очередь, повышение роли Советского Союза в международном масштабе предполагало, что в развитии контактов с ним были заинтересованы и обретавшие независимость государства ближневосточного региона.
Окончание второй мировой войны сопровождалось этапом деколонизации, когда страны арабского мира и Ближнего Востока постепенно обретали статус суверенных политических образований и становились актерами вновь трансформировавшейся региональной системы международных отношений. Их деятельность в этом качестве была немыслима без установления того или иного уровня связей с великими державами. Советский Союз был одной из них. Он открыто провозгласил свое противостояние бывшим метрополиям и рассматривался вновь возникавшими субъектами ближневосточной политики как сила, способная оказать им содействие в создании отвечавшей их интересам системы межгосударственных связей регионального уровня. Эпоха 1940-1950 гг. стала началом последовательного формирования советско-арабских и советско-ближневосточных связей и контактов. Тем не менее, Саудовское королевство оставалось вне сферы этих связей, хотя и оно, и Советский Союз были заинтересованы в ослаблении региональной гегемонии европейских держав, в первую очередь, Великобритании.
После окончания второй мировой войны точка зрения, согласно которой прямые саудовско-советские контакты невозможны, высказывалась, в первую очередь, Ибн Саудом. Он подчеркивал, их нежелательность потому, что советская политика представляла собой, по его мнению, «прямую угрозу» интересам арабского мира, «распространяя в арабских государствах атеизм и безбожие». Но осуждение атеистической сущности советского государства, как и проводимого им политического курса, было всего лишь орудием сохранения статус-кво в сфере саудовско-советских связей в эпоху начинавшей свое становление новой конфигурации системы международных отношений.
Расширение числа субъектов арабской и ближневосточной региональной системы значительно четче, чем в годы, предшествовавшие второй мировой войне, акцентировали основы саудовской внешней политики. Отныне проблема «арабской солидарности» интерпретировалась как «координация действий арабских стран вне зависимости от природы существующих в них режимов». Одновременно, вопрос об «исламском сотрудничестве» предполагал расширение саудовского влияния в мусульманском мире. В свою очередь, провозглашавшиеся королевством в качестве основы его внешней политики принципы «солидарности», «взаимопомощи» и «совещательности» интерпретировались как отказ от силового вмешательства во внутренние дела друг друга вновь возникших субъектов международных отношений.
Окружающее саудовское государство геополитическое пространство действительно серьезно менялось. Это приводило к тому, что система ближневосточных и межарабских отношений стала включать более значительный список акторов, стремившихся стать новыми региональными «центрами силы», что определялось и задачей решения возникавших перед ними внутренних и внешних проблем (а не только сугубо военными или экономическими факторами). Ближневосточная и арабская система международных отношений продолжала свое формирование, и важнейшим показателем происходивших в ней изменений стало то, что на месте бывших протогосударств на карте Ближнего Востока появлялись реальные государства, каждое из которых стремилось стать центром влияния для окружающего это государство геополитического пространства.
Перед Ибн Саудом возникла задача модификации принципов саудовской внешней политики, направленная на институциализацию новой системы отношений в регионе Ближнего Востока и арабского мира. На это была направлена деятельность королевства, ставшего одним из инициаторов создания ЛАГ, рассматривавшейся в Саудовской Аравии как инструмент становления региональной блоковой организации и сужения сферы английского влияния. Вместе с тем, главным направлением саудовского курса на институционализацию ближневосточной системы международных отношений после второй мировой войны стала политика королевства по отношению к событиям в Палестине, предполагавшая усиление роли Саудовской Аравии в качестве «центра силы» ближневосточного региона. Идеологическая нюансировка этой позиции была очевидна. Саудовское королевство поддерживало арабо-палестинское национальное движение, подчеркивая, что оно защищает «исламские святыни» Палестины как продолжение «святынь», «Хранителем» которых был саудовский монарх. Однако, в любом случае, противодействие Ибн Сауда созданию Израиля было одним из методов сохранения и расширения саудовского регионального влияния.
В свою очередь, в Советском Союзе, в соответствие с советскими документами второй половины 1940-начала 1950 гг., рассматривали ЛАГ как орудие региональной политики Великобритании. С другой стороны, советская точка зрения тех лет заключалась в том, что вновь возникавшие независимые арабские государства Ближнего Востока не были «прогрессивны», что, казалось бы, доказывало их сохранение в зоне английского или французского влияния. В этой связи, в Советском Союзе продолжали видеть в коммунистических партиях региона единственный инструмент советской внешнеполитической деятельности на Ближнем Востоке. Одновременно советская оценка Саудовской Аравии заключалась в том, что это государство было не только «отсталым и феодальным», но и стало после начала разработки обнаруженных на его территории запасов нефти «союзником» Соединенных Штатов. В этих условиях СССР, хотя и медленно, но в достаточной степени последовательно двигался в направлении признания «прогрессивности» еврейского палестинского сообщества, а в дальнейшем – Израиля. Это обстоятельство, в условиях отсутствия сколько-либо серьезных контактов между арабскими странами и Советским Союзом содействовало тому, что в СССР стремились видеть в Израиле возможную основу для укрепления собственных ближневосточных позиций. Несоответствие между интересами королевства, с одной стороны, и Советского Союза, с другой, в отношении будущего ближневосточной системы международных отношений порождало одно из направлений «конфликтного взаимодействия» между обеими странами.
В дальнейшем же, в эпоху 1950-1980 гг. сфера саудовско-советского «конфликтного взаимодействия» имела тенденцию к своему последовательному расширению. Причины этого лежали как в плоскости складывавшейся системы биполярного мира, так и обстоятельствах развития арабской региональной системы, а также мусульманского мира в целом. Расхождения позиций Советского Союза и Саудовского королевства лишь легитимировались миссией каждой из стран, вытекавшей из принципов их самоидентификации.
Действуя в рамках биполярного мира, Саудовская Аравия считала необходимым развивать отношения с Западом и, прежде всего, США. Запад был нужен королевству как источник современных технологий и капиталов, как рынок сбыта нефти. Возникала ситуация взаимозависимости между курсом королевства в пределах арабо-мусульманского региона, где Саудовская Аравия рассматривала себя в качестве «центра притяжения» для своих единоверцев, и миром Запада, где такую же роль играли Соединенные Штаты. Эпоха холодной войны стала «золотым веком» стратегического сотрудничества между королевством и США. Провозглашение Соединенными Штатами после окончания второй мировой войны региона Залива зоной своих стратегических интересов предполагало совпадение американских и саудовских стратегических целей, когда оба государства совместно противостояли распространению в этом регионе (как и на Ближнем Востоке, в целом) коммунистического влияния.
В свою очередь, новые подходы Советского Союза к укреплению своих позиций в «третьем мире», в том числе и арабском регионе, оформлявшиеся как теория «некапиталистического развития», а затем – как концепция «социалистической ориентации», создавали возможности возникновения нового этапа советского взаимодействия с рядом «прогрессивных» арабских стран. В ряду этих стран первоначально Египет, а затем Сирия, Ирак, Алжир и НДРЙ (но, в определенной степени и Организация освобождения Палестины) занимали ведущее место. Контакты СССР, в частности, с Египтом Г.А. Насера стали в этой связи для Советского Союза едва ли не основным источником информации о положении в Саудовской Аравии и, в целом, в арабском мире.
Эта ситуация разделяла арабский мир на консервативные и прогрессивные режимы, что полностью противоречило саудовской позиции, поскольку ослабляло возможности королевства как ведущего регионального «центра силы». В дальнейшем же, саудовско-советские расхождения лишь усиливались в результате возникновения «марксистских» режимов в непосредственной близости от королевства – в НДРЙ, Эфиопии и Сомали. Однако своей критической точки эти расхождения достигли после ввода в 1979 г. советских войск в Афганистан, сведя до минимума саму возможность восстановления прямых дипломатических связей между обеими странами.
«Конфликтное взаимодействие» между Саудовской Аравией и Советским Союзом порождало и образы взаимного неприятия в общественном сознании обеих стран. Источники формирования этих образов были, тем не менее, различны. Если в советском случае образ Саудовской Аравии формировали ученые - востоковеды и арабисты, то в Саудовской Аравии образ Советского Союза создавали авторы популяризаторской светской, а также религиозной литературы, предназначавшийся для широкого круга массовых читателей. В этой связи негативный саудовский образ Советского Союза оказывал даже более существенное влияние на саудовскую аудиторию, чем формировавшийся в СССР образ королевства, предназначавшийся, прежде всего, для академического и партийно-государственного круга. Тем не менее, как доказывало дальнейшее развитие событий, негативные образы обеих стран в сознании и саудовского, и советского общественного мнения налагали существенный отпечаток на возможности перехода к реализму во взаимоотношениях между обоими государствами.
В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ «Саудовско-российские отношения от “конфликтного взаимодействия” к реализму в отношениях» анализируются, прежде всего, изменения, содействовавшие восстановлению в сентябре 1990 г. саудовско-советских дипломатических отношений. Важным разделом этой главы диссертации стало рассмотрение саудовского влияния на развитие процессов в советском/российском мусульманском сообществе как фактора, воздействовавшего на эволюцию связей между Саудовским королевством и Россией в контексте становления российской государственности. При этом отмечается, что если в первой половине 1990 гг. саудовско-российские контакты переживали подъем, то в дальнейшем они вернулись к эпохе «конфликтного взаимодействия» в связи с ситуацией в российской Чечне и событиями на постюгославской территории – в Боснии и Герцеговине и Косово. Наконец, в главе рассматривается нынешний этап саудовско-российских отношений, развивающихся в условиях завершившегося периода формирования российского государства, с одной стороны, и происходящего в Саудовской Аравии процесса политических и социально-экономических реформ, с другой.
Фоном для восстановления саудовско-советских дипломатических связей стали события конца 1980-начала 1990 гг. Это был, в первую очередь, вывод в 1989 г. советских войск из Афганистана, когда Саудовская Аравия выступила посредником в ходе проходивших на ее территории переговоров между представителями Советского Союза и Движения Талибан. Во-вторых, серьезным обстоятельством, содействовавшим сближению Саудовского королевства и Советского Союза, стала советская позиция в отношении произошедшей в августе 1990 г. иракской агрессии против Кувейта. Советское руководство безоговорочно осудило иракскую агрессию, потребовав незамедлительного вывода иракских вооруженных сил с кувейтской территории и восстановления суверенитета этой страны. Советская точка зрения на ситуацию, сложившуюся в регионе Залива, а также предпринятые советским руководством практические шаги, направленные на то, чтобы оказать давление на Ирак и заставить его покинуть территорию соседнего государства, совпали с курсом Саудовской Аравии, действовавшей в интересах освобождения Кувейта и ликвидации последствий иракской агрессии.
Однако эти обстоятельства не были единственным фактором саудовско-советского сближения. Начиная с 1985 г., в рамках линии советского руководства во главе с М.С. Горбачевым на осуществление «гласности и перестройки» советская сторона стремилась демонтировать существовавшие ранее в ее контактах со странами Ближнего Востока (и, в их числе, с Саудовским королевством) идеологические и конфронтационные элементы. Это стремление стало очевидным, так как внимание СССР к региону Залива было связано с его ключевой ролью в общемировом топливно-энергетическом балансе. Уже в середине 1980 гг. советский партийно-государственный аппарат начинал проявлять интерес к развитию контактов с «консервативными» государствами арабского мира, в том числе и в силу испытывавшихся Советским Союзом экономических трудностей. Одновременно в СССР начинали пересматривать и принципы отношения государства к религиозным конфессиям страны, включая и ислам. Ответ Саудовской Аравии на новые процессы в Советском Союзе не заставил себя ждать, - она выступила одним из финансовых кредиторов Москвы.
Вторая половина 1980-начало 1990 гг. стала эпохой активного развития контактов между Саудовским королевством, представленным многочисленными государственными и частными благотворительными фондами, и советскими/российскими мусульманами. Это, в частности, означало, что саудовский истеблишмент активизировал свои действия в интересах укрепления «исламского характера» некоторых автономий России, а также (в позднее советское время) республик Центральной Азии и Азербайджана. Возникла ситуация, когда саудовские фонды стали серьезным фактором формирования новых групп советской/российской мусульманской элиты, выступавшей с позиций противостояния государству. Конечно, королевство, оказывая помощь мусульманам, реализовывало собственные внешнеполитические задачи, но оно стремилось к контактам с теми, кто в советских/российских условиях представлял не традиционный, а «политический» ислам. Более того, действия фондов, развивавшиеся в период краха Советского Союза и только начинавшей свое формирование новой российской государственности, исходили порой из незнания реального положения в стране.
Начиная с 1991 г., Саудовская Аравия продолжила развитие отношений с правопреемником Советского Союза – Российской Федерацией. Новый, уже российский «демократический» истеблишмент нуждался в международном признании. Отношения с Саудовской Аравии, рассматривавшиеся им через призму российско-американских контактов, стали одним из каналов этого признания. При этом, заинтересованность России в развитии контактов с королевством, как и, в целом, с арабскими странами зоны Залива, определялась задачей привлечения местных капиталов в развитие сферы производства, а также тем, что эти страны могли стать рынком для российских вооружений. Одновременно Саудовское королевство (как и остальные «умеренные» режимы зоны Залива) рассматривались российским руководством в начале 1990 гг. как противовес «фундаменталистским» устремлениям Ирана и «пантюркизму» Турции.
В 1994 г. было подписано Генеральное российско-саудовское соглашение, предусматривавшее сотрудничество обеих государств в области экономики, торговли, инвестиций, культуры и спорта. Обе подписавшие его стороны обязались предоставить друг другу «режим наиболее благоприятствуемой нации», а также создать Совместную межправительственную Российско-Саудовскую комиссию по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Тем не менее, начавшееся взаимодействие между обеими сторонами не получило благоприятного развития.
Причины этого не лежали только в плоскости становления российской государственности и определявшихся этим обстоятельством трудностей взаимодействия. Для Саудовской Аравии Россия была интересна, прежде всего, и в основном, в качестве страны, в населении которой присутствует значительная доля мусульман. Но деятельность саудовских фондов в российской мусульманской среде начинала все более ощущаться в России как деструктивная. Тенденция к усилению этого мнения лишь усиливалась в связи с чеченским сепаратизмом. Но проблема Чечни была лишь частью вновь возникшего саудовско-российского «конфликтного взаимодействия» времени 1990 гг. Возможности развития отношений между обеими странами становились проблематичными и в связи с активными действиями саудовской стороны в пределах «постюгославского» пространства, где возникли новые государственные образования (Республика Босния и Герцеговина) или начинались сепаратистские движения (косовские албанцы).
Только начало нового тысячелетия внесло изменения в саудовско-российские отношения. Фоном для этих изменений стали новые вызовы стабильности системы международных отношений (наиболее ярким показателем которых стали сентябрьские события 2001 г. в США), как и внутренние изменения в обеих странах. Если в России эти изменения были связаны с приходом к власти президента В.В. Путина и началом действий в интересах укрепления «властной вертикали», то в Саудовской Аравии – с новым этапом реформирования государства и социума.
Конец 2002 – начало 2003 гг. ознаменовал собой начало нового качественного этапа в развитии саудовско-российских отношений. Важнейшим обстоятельством, содействовавшим сближению обеих стран, стало политическое решение, принятое «правящими классами» обоих государств. Сама возможность его принятия определялась не только ходом эволюции международной и региональной (Ближний Восток, иракский кризис) ситуации, но, прежде всего и в первую очередь, тем, насколько активную роль, определявшуюся собственными национальными интересами, каждая из сторон стремилась играть в ее последовательном приближении к реализации задач мировой стабильности и устойчивого развития международного сообщества. В процессе своего становления новые формы саудовско-российского сотрудничества, включая, в первую очередь, экономические контакты постепенно обретали круг активных участников и в России, и в Саудовской Аравии, заинтересованных в дальнейшем углублении этого процесса.
В октябре 2002 г. была реанимирована деятельность совместной Российско-Саудовской комиссии по торгово-экономическому, научно-техническому и культурному сотрудничеству. Был создан Российско-Саудовский Совет как механизм развития отношений между обеими странами. Наконец, в начале сентября 2003 г. состоялся визит в Москву наследного принца Королевства Саудовская Аравия Абдаллы бен Абдель Азиза. Этот визит, в ходе которого ведущий представитель саудовского «правящего класса» подтвердил точку зрения королевства о том, что чеченская ситуация является «внутренним делом России», во многом стимулировал связи между обеими сторонами. Эти связи не были ограничены только экономическими контактами между ними, они отныне включали в себя и важную политическую составляющую – открыто выраженное желание России стать членом ОИК, поддержанное Саудовской Аравией.
Выдвигая идею установления прямых связей с ОИК, российский политический истеблишмент стремился закрепить достигнутый на переговорах с принцем Абдаллой успех, - Россия стремилась решить чеченскую проблему на основе поиска новых подходов к ее решению, одним из которых и стало ее желание установить прямые отношения с ведущей организацией мусульманского мира. Однако идея вступления России в ОИК имела и более широкий контекст, - российский истеблишмент приходил к выводу, что связи с ней минимизируют угрозу «с Юга» как, собственно, российскому государству, так и рассматриваемому им в качестве основной сферы его внешнеполитических интересов постсоветскому геополитическому пространству. В октябре 2003 г. президент В.В. Путин прибыл на состоявшийся в малазийской Путраджае саммит ОИК, а в декабре 2005 г. (после состоявшегося в июне того же года вступления России в качестве наблюдателя в ОИК) российская делегация официально приняла участие в работе Мекканского саммита этой организации.
Принципиально важным шагом в дальнейшем развитии саудовско-российских контактов стал состоявшийся в феврале 2007 г. официальный визит В.В. Путина в Эр-Рияд. Его присутствие в саудовской столице было ознаменовано подписанием соглашений, стимулирующих хозяйственные (включающее, в том числе, и расширение сферы деятельности российских компаний в нефтегазовой отрасли саудовской экономики) и культурные связи между обоими государствами. Более того, состоявшиеся там переговоры между королем Абдаллой бен Абдель Азизом и российским президентом содействовали дальнейшему углублению взаимопонимания по вопросам, касающимся саудовско-российского взаимодействия в сфере совместного противодействия международному терроризму, а также решения ближневосточного конфликта и выработки совместной позиции по палестинскому и иракскому вопросам.
В ЗАКЛЮЧЕНИИ излагаются выводы по основным проблемам, рассматриваемым в диссертации.
Развитие взаимоотношений между Саудовской Аравией и Советским Союзом было показательно для периода, характеризовавшегося жестким противостоянием между двумя полюсами биполярной системы международных отношений. Хотя СССР был первой страной, которая признала государство, созданное в 1926 г. Ибн Саудом, их взаимодействие столкнулось с трудностью понимания истинных интересов каждой из сторон. Советское руководство рассматривало действия Ибн Сауда по созданию централизованного государства в Аравии как направленные против политики Великобритании в регионе. По мере того, как Саудовская Аравия определила основные направления своей внешней политики, одним из которых стало развитие связей с Великобританией, отношения с СССР стали осложняться. Они также не получили должного развития по причинам идеологического характера – неприемлемостью для Саудовской Аравии атеистической коммунистической идеологии, господствовавшей в СССР, и непониманием со стороны советских руководителей основ саудовской государственности, опирающейся на ислам. В результате в 1938 г. отношения между двумя странами были заморожены.
После краха Советского Союза и распада социалистического блока биполярная система международных отношений перестала существовать. Появились две противоборствующие тенденции, направленные на формирование однополярной или полицентричной системы международных отношений. Однополярная структура означает, что Соединенные Штаты, обладающие неоспоримым преимуществом в экономической и военной области, а также политическим влиянием, способны самостоятельно обеспечивать глобальную безопасность, стабильность мировой экономики и глобального политического развития. Но, несмотря на лидирующую роль, которую играют США, им не удается самостоятельно решать те задачи, которые они призваны выполнять. Растущее влияние Европейского Союза, государств Азиатско-Тихоокеанского региона, мусульманского сообщества, России подтверждает развитие тенденции к укреплению полицентричной системы.
Необходимость установления взаимодействия между Россией и Саудовской Аравией рассматривалась представителями обеих стран, как признание того, что та и другая страна играют важную роль в системе международных отношений и могут рассматриваться в качестве центров, оказывающих существенное воздействие на решение актуальных проблем мирового развития.
В подходах саудовских руководителей к оценке саудовско-российских связей усматривается понимание нового качества, присущего современному этапу в развитии системы международных отношений. Этот этап характеризуется не стремлением государств к созданию новых блоков или противоборствующих группировок, а осознанием общности стоящих перед всем мировым сообществом проблем, которые должны решаться при тесном взаимодействии всех акторов мировой политики.
Россия рассматривает Саудовскую Аравию, как одно из ключевых государств в мусульманском мире. Мусульманское сообщество, интересы которого выражает представительная ОИК, объединяющая 57 мусульманских государств, неуклонно усиливает свои позиции. Вступление России в эту организацию, оправдываемое президентом В.В. Путиным, в том числе и значимостью российского мусульманского сообщества, означало ее намерение в еще большей мере диверсифицировать свои внешнеполитические приоритеты, а также активизировать деятельность, направленную на содействие становлению действительно многополярного мира.
В современных международных отношениях вопросы безопасности занимают приоритетное положение. Поддержание безопасности, как на глобальном, так и на региональном уровне, является актуальной задачей, решением которой занимаются все ведущие центры мировой политики, поэтому не случайно эти вопросы занимают центральное место в контактах между официальными представителями России и Саудовской Аравии. Особое внимание уделяется проблеме международного терроризма, которая в современных условиях представляет собой основную угрозу глобальной безопасности. По этому вопросу позиции двух стран совпадают. Они осуждают все его формы и проявления и выражают решимость наращивать борьбу с терроризмом в соответствии с Уставом ООН и международным правом, включая коллективные усилия, являющиеся эффективным средством противодействия и искоренения терроризма.
Новый этап позитивных российско-саудовских связей определяется и внутренними переменами в каждой из взаимодействующих стран. Для Саудовской Аравии это период начала реформирования государства и социума, для России – окончательного укрепления ее государственности. Эти внутренние перемены означали, в частности, появление большей четкости в позиции российского истеблишмента в отношении не только российских мусульман, но и перспектив развития отношений с Саудовской Аравией и мусульманским сообществом в целом. В свою очередь, внутрисаудовские реформы, а также устремленность королевства к тому, чтобы стать государством, стимулирующим широкие политические реформы и в арабском мире, более остро, чем прежде, поставили вопрос о диверсификации внешнеполитических и внешнеэкономических контактов Саудовской Аравии.
Как внутренние, так и внешние обстоятельства содействуют тому, что сегодня и Саудовская Аравия, и Россия, взаимодействуя между собой (инициаторами этого движения, как свидетельствовали визиты нынешнего саудовского монарха в Москву и российского президента в Эр-Рияд), участвуют в созидании полицентричного мира, опираясь, при этом на процесс развития региональных и международных отношений. Обе страны, вместе с тем, ни в коей мере не считают свое сближение некоей альтернативой основной внешнеполитической ориентации обеих стран – линии на сотрудничество с Западом, включая, прежде всего, Соединенные Штаты. Напротив, это сближение не более чем вклад обеих стран в процесс гармонизации системы международных отношений, в процесс укрепления международной стабильности и мира.
Содержание диссертации было отражено в следующих публикациях автора
На русском языке:
1. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Очерк саудовско-российских отношений. Эр-Рияд, Изд. Национальная библиотека им. Короля Фахада, 2003 г. (5,0 п.л.)
2. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Саудовско-советские отношения: 1920-1930 годы. М., Изд. «Прогресс», 2004 г. (7,0 п.л.)
3. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Саудовско-российские отношения в глобальных региональных процессах (1924-2004 г.г.). М., Изд. «Прогресс», 2005 г. (26,0 п.л.)
4. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Посланник Тюрякулов и его роль во внешней политике. – Материалы научной конференции, посвященной Н. Тюрякулову. Туркестан, Изд. Казахско-турецкий Университет, 2006 г.(0,25 п.л.)
5. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Некоторые аспекты саудовско-российских отношений: взгляд саудовского исследователя. – Арабские страны Западной Азии и Северной Африки. М., Вып. 6, Центр стратегических и политических отношений, ОАО «Полиграфические ресурсы», 2007 г.(0,5 п.л.)
6. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Исламский фактор в саудовско-российских отношениях. – «Обозреватель - Observer», «РАУ-Университет», М., № 4, апрель 2007 г.(0,25 п.л.)
7. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Новые тенденции в саудовско-российских отношениях. – «Обозреватель - Observer» М., «РАУ-Университет», № 4, апрель 2007 г.(0,5 п.л.)
8. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Восстановление саудовско-советских/российских отношений: сближение сторон и его международный контекст (взгляд саудовского исследователя). – «Вестник Российского Университета Дружбы Народов». Серия «Международные отношения», № 4, 2007 г. (принят к печати).
9. Ат-Турки М. (отв. ред.). Король-реформатор. Видение российской интеллигенции. Сборник статей. М., Изд. «Прогресс», 2002 г. (13 п.л.)
10. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Проблемы эффективности политики в сфере управления, Москва - Эр-Рияд, ГНЦ РФ «НИОПИК», 2001 (3,06 п.л.)
На арабском языке:
1. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Реформы Саудовской Аравии и процесс вестернизации в России (в соавторстве с А.И. Яковлевым). Эр-Рияд, Изд. «Гаина», 2000 г. (4,0 п.л.)
2. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Современные российские средства массовой информации: этапы формирования и тенденции деятельности. Эр-Рияд, Изд. «Гаина», 2001 г. (1,5 п.л.)
3. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Очерк саудовско-российских отношений. Эр-Рияд, Изд. Национальная библиотека им. Короля Фахада, 2003 г.(5,0 п.л.)
4. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Визит принца Абдаллы в Москву: стратегические задачи развития двухсторонних отношений. Эр-Рияд, Изд. «Гаина», 2005 г.(1,5 п.л.)
5. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Саудовско-российские отношения в глобальных и региональных процессах (1924-2004 г.г.). Эр-Рияд, Изд. Национальная библиотека им. Короля Фахада, 2006 г. (37,5 п.л.)
6. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Исторический визит и стратегические задачи (к визиту наследного принца Абдаллы в Москву). – «Аль-Джазира», Эр-Рияд, 1 сентября 2003 г. (0,5 п.л.)
7. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Россия и проблемы исламского мира. Эр-Рияд, «Аль-Джазира», 2004 г.(2,5 п.л.)
8. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Реалии саудовско-российских отношений. – Материалы круглого стола, состоявшегося 27 ноября 2005 г. в Институте дипломатических исследований Министерства иностранных дел Королевства Саудовская Аравия на тему «Советско-российские отношения». Эр-Рияд, 2006 г. (2,0 п.л.)
9. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Новые направления в российско-саудовских отношениях. – «Аш-Шарк Аль-Аусат», Л., 8 февраля 2007 г. (0,25 п.л.)
10. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Визит Владимира Путина в Эр-Рияд (Саудовско-российские отношения между двумя визитами). – Еженедельник «Аль-Ямама», Эр-Рияд, № 1943, февраль 2007 г. (0,5 п.л.)
11. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Саудовскко-российские отношения в области науки и культуры. (В двух частях). «Аль-Джазира», 6 апреля 2002 г. и 12 апреля 2002 г. (1,05 п.л.)
12. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. О визите наследного принца в Москву: Новые перспективы в саудовско-российских отношениях. «Аль-Джазира», 2 сентября 2003 г. (0,6 п.л.)
13. Ат-Турки Маджид бен Абдель Азиз. Программы исламской деятельности СА за рубежом. «Аль-Рияд», 11 апреля 2000 г., (0,65 п.л.)
