Стратегический треугольник россия – китай – сша: евразийский аспект
Дипломатическая академия
МИД РоссиЙской федерации
На правах рукописи
ГЕЙДАРОВ НАМИК АРИФоВИЧ
СТРАТЕГИЧЕСКИЙ «ТРЕУГОЛЬНИК»
РОССИЯ–КИТАЙ–США:
ЕВРАЗИЙСКИЙ АСПЕКТ
Специальность 23.00.04 – политические проблемы
международных отношений и глобального развития
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата политических наук
Москва – 2008 г.
Работа выполнена в Центре Трансатлантических исследований Дипломатической академии МИД России
Научный руководитель: Матяш
Владимир Николаевич
доктор политических наук
Официальные оппоненты: Задохин
Александр Григорьевич
доктор политических наук,
профессор
Григолая
Вахтанг Григорьевич
кандидат политических наук
Ведущая организация: Российская академия государственной службы при Президенте РФ
Защита состоится «___» _________ 2008 г. в ____ часов на заседании диссертационного совета Д 209.001.01 в Дипломатической академии МИД России по адресу: г. Москва, Б. Козловский пер., д. 4.
С текстом диссертации можно ознакомиться в библиотеке Дипломатической академии МИД России.
Автореферат разослан «___» _________ 2008 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета,
доктор политических наук С.С. Жильцов
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Введение
Стратегическое значение Большого Евразийского региона определяется его ролью одной из главных движущих сил мирового развития, политический и экономический вес которой в обозримой перспективе будет неуклонно возрастать. Ключевое значение при этом имеет подъем Китая и Индии, а также динамичный рост целого ряда других стран региона.
Реагируя на этот вызов, США активно проводят линию на сохранение своего влияния в регионе через консолидацию двусторонних стратегических альянсов с Японией, Республикой Корея и Австралией в сочетании с продвижением собственных позиций в интеграционных структурах[1].
Необходим серьезный учет совокупности данных обстоятельств при выстраивании российской политики в регионе при максимально эффективном сопряжении внутренних и внешнеполитических задач обеспечения национальной безопасности России, в том числе путем ускоренного развития районов Сибири и Дальнего Востока. «Стратегической целью России является формирование углубленных и сбалансированных отношений со странами Евразии, гарантирующих ее долгосрочную стабильность»[2].
Актуальность темы исследования состоит в том, что Россия располагает достаточным влиянием для поддержки решения практических проблем региона на основе признания и уважения законных интересов, национальных особенностей и традиций партнеров. Отличительной чертой региона является быстрое развитие интеграционных процессов. Рост активности действующих здесь объединений отражает общую тенденцию к укреплению принципов многосторонности и выработке коллективных решений. На этом фоне попытки создания группировок стран эксклюзивного состава с участием внерегиональных сил для решения узких задач не могут не вызывать обеспокоенности.
Создание Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) стало стратегическим выбором, сделанным Россией совместно с другими пятью государствами Евразийского континента перед лицом вызовов и угроз XXI века в целях достижения прочного мира и устойчивого развития в регионе. Сегодня ШОС является эффективным средством сопряжения интересов государств-участников, включая Россию и Китай, а также действенный инструмент обеспечения стабильности в Центральной Азии.
Полностью оправдывает себя курс на усиление участия России в форуме «Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество» (АТЭС) – уникальном интеграционном механизме региона, который эффективно содействует развитию многосторонней дипломатии.
Россия успешно развивает отношения диалогового партнерства с Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), Региональным форумом АСЕАН по безопасности (АРФ), Совещанием по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), последовательно добивается обеспечения полномасштабной представленности в Восточноазиатских саммитах. Прочные позиции России в указанных структурах – эффективный элемент влияния на развитие региональной ситуации, противодействия созданию новых многосторонних механизмов в Евразии без российского участия[3].
На наш взгляд, следует, во-первых, добиваться повышения роли России в рамках стратегического «треугольника» РФ–КНР–США в интеграционных процессах и наращивания российского участия в многосторонних объединениях в Евразии; во-вторых, прилагать усилия с тем, чтобы ШОС могла эффективно служить декларированным целям и задачам, вносить весомый вклад в укрепление мира, взаимодействие и развитие в регионе[4].
На высокий уровень взаимного доверия вышли отношения Российской Федерации с Китаем, ставшие важным фактором мировой политики. Свидетельством углубляющегося сотрудничества между двумя странами стал майский (2008 г.) первый государственный визит Президента России Д.А. Медведева в Китай, в ходе которого подписана совместная декларация по основным международным вопросам. В основе российского сотрудничества с КНР лежат долгосрочные национальные интересы России и близость подходов наших двух государств к основополагающим вопросам современного мироустройства. Продолжая линию на всестороннее укрепление и расширение сфер равноправного доверительного партнерства и стратегического взаимодействия с Китаем, на нынешнем этапе во главу угла политики на китайском направлении необходимо ставить повышение практической отдачи от отношений с этой страной.
По нашему мнению, необходимо продолжать линию на развитие диалога и расширение взаимодействия в трехстороннем формате Россия–Китай–США.
Интересы России, Китая, Америки неразрывно связаны, и российско-китайско-американский «треугольник» объективно существует, присутствует взаимная заинтересованность в согласовании интересов у России и Китая, России и США, Китая и США, хотя есть и противоречия между сторонами.
России необходимы нормальные мирные и равноправные отношения с Китаем и с Америкой при сохранении своей полной самостоятельности и независимости. Это исключает союзы с одним из этих партнеров против другого. России необходимо действовать так, чтобы, обеспечивая свои интересы, в то же время быть необходимой и для Китая, и для США.
Целью данной работы является выявление специфики стратегии взаимодействия стратегического «треугольника» Россия–Китай–США в регионе Евразии, анализ последовательного укрепления связей России с ключевыми евразийскими гигантами – Китаем и Индией, с центрально-азиатскими республиками бывшего Союза ССР с целью укрепления национальной и международной безопасности, а также определение основных направлений межгосударственного сотрудничества, являющихся наиболее перспективными и отвечающими национальным интересам каждой из держав в рамках «треугольника».
Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие исследовательские задачи:
- проследить эволюцию «треугольника» Вашингтон–Москва–Пекин, который сформировался еще в начале 1970-х годов после разрыва Пекина с Москвой, до последнего времени;
- рассмотреть нынешнюю роль евразийского «треугольника» в мировой политике;
- выявить азиатский вектор в российской внешней политике и определить соотношение сил в «треугольнике» РФ–КНР–США;
- проанализировать подходы российского руководства к налаживанию отношений по линии Россия–Китай, Россия–США;
- выработать рекомендации относительно оптимальной линии России на евразийском направлении, в том числе в рамках «треугольника».
Объектом диссертационного исследования является процесс формирования и эволюции «треугольника» Россия–Китай–США как важнейшего фактора политической и экономической жизни Большой Евразии.
Предметом исследования является совместная деятельность участников «треугольника» на всем протяжении его становления и развития в последние годы, процесс формирования российских подходов к Китаю и США в различные исторические периоды, их сравнительный анализ и изучение их воздействия на общественное сознание и внешнюю политику государств, входящих в «треугольник».
Практическая значимость исследования обусловлена важностью рассматриваемых проблем для российской дипломатии при выработке эффективного курса в связях с Китаем и США, в выяснении современных российских намерений и ожиданий в отношении этих членов евразийского «треугольника».
Это позволит более точно прогнозировать будущие внешнеполитические шаги России по отношению к восточному соседу и к США и их реакцию на них, а также моделировать развитие международных отношений в Евразии.
Материалы диссертации могут быть использованы в учебных планах, лекционных базовых и специальных курсов факультетов международных отношений системы высшей школы и институтов повышения квалификации.
Источниковая база диссертации. Прогнозирование развития «треугольника» РФ–КНР–США на ближайшие десятилетия стало за последние годы весьма распространенной исследовательской темой. Связано это, безусловно, с упрочением роли и влияния указанных держав в мировой политике и экономике.
Серьезное содействие в выработке методологических подходов автору оказали труды наших ученых Е.П. Бажанова, А.Д. Богатурова, О.Н. Быкова, А.Д. Воскресенского, Ю.М. Галеновича, Г.И. Чуфрина, Л.П. Делюсина, В.И. Денисова, А.Г. Задохина, И.А. Зевелева, В.А. Кременюка, Б.Н. Кузыка, Б.Т. Кулика, Вл.Ф. Ли, О.В. Литвинова, А.В. Лукина, В.В. Михеева, Е.М. Примакова, В.Я. Портякова, Ю.М. Панченко, В.Б. Петровского, П.Т. Подлесного, Г.А. Рудова, А.А. Свешникова, К.Л. Сыроежкина, М.Л. Титаренко, А.В. Торкунова, Д.В. Тренина, М.А. Троицкого, А.М. Хазанова, С.И. Чернявского и др.[5]
Из китайских источников наибольшую ценность для понимания мотивов, целей, направлений курса Пекина представляют материалы съездов КПК. Во внешнеполитических разделах отчетных докладов ЦК КПК содержатся оценки международной ситуации и четкие установки, касающиеся характера и задач внешней политики страны. Так, лозунг «мирного развития» был подтвержден в докладе Ху Цзиньтао на XVII съезде КПК: «Китай будет неуклонно идти по пути мирного развития. Этот стратегический выбор был сделан правительством и народом Китая с учетом тенденций развития эпохи и собственных коренных интересов. Китайская нация – это нация, которая горячо любит мир, а Китай всегда был и будет надежной силой, защищающей мир во всем мире»[6].
Выводы о стратегии китайского руководства можно сделать на основе изучения текстов двусторонних соглашений, деклараций, коммюнике, большинство из которых переведено на английский и русский языки. Информация о практических шагах КНР на международной арене и подходах Пекина к вопросам международных отношений содержится также в переведенных на английский язык статьях и выступлениях Дэн Сяопина, Ху Цзиньтао, Цзян Цзяминя, Цянь Цичэня, Вэнь Цзябао и других китайских руководителей.
Важное значение при написании работы имели материалы, почерпнутые из англоязычных источников. Ценными для решения поставленных исследовательских задач стали сведения из американских государственных документов. Основная масса этих документов сосредоточена в электронных архивах службы публикации документов правительства США (Government Printing Office)[7] и была получена по каналам сети Интернет. К ним относятся документы министерств и ведомств, связанных с внешнеполитическими проблемами: аппарат президента, государственного департамента, министерства обороны, Центрального разведывательного управления. Ряд документов находится в свободном доступе на сайте президентской библиотеки Б. Клинтона в Литл-Рок, штат Арканзас и на президентском сайте Дж. Буша[8]. Ежегодные доклады директора ЦРУ США конгрессу за 1997–2007 годы взяты с официального сайта Центрального разведывательного управления. В них содержится анализ развития КНР как «первой великой державы», появившейся после Второй мировой войны.
Уточнить некоторые детали позволило знакомство с таким важным видом неофициальных источников, как мемуары политических и государственных деятелей, дипломатов, имевших непосредственное отношение к выработке политики на китайском направлении. Это воспоминания дипломатов М.С. Капицы, С.Л. Тихвинского, О.Б. Рахманина, О.А. Трояновского, В.П. Федотова. Из китайских свидетельств были использованы воспоминания сотрудников и родственников Дэн Сяопина, министра иностранных дел КНР Цянь Цичэня и других[9]. Ценные сведения об американо-китайских отношениях извлечены из мемуаров Г. Киссинджера, Б. Клинтона, М. Олбрайт и др.[10] В целом, следует отметить, что перечень изученных при подготовке диссертации источников достаточно репрезентативен и позволяет раскрыть цели исследования.
Большую ценность для исследования представили научные разработки исследовательских центров Дипломатической академии, Института Дальнего Востока РАН, Института востоковедения РАН, МГИМО(У) МИД РФ, Института мировой экономики и международных отношений РАН, Российской академии государственной службы при Президенте РФ, Института международных экономических и политических исследований РАН, Института стран Азии и Африки при МГУ, Московского Центра Карнеги и др.
Степень научной разработанности проблемы. В последнее время в России вышли в свет ряд монографий и коллективных работ, сборников документов и материалов, статей в научных и общественно-политических журналах по данной проблеме.
С китайскими источниками дело обстоит сложнее из-за лингвистических трудностей и методологических проблем, связанных с выработкой критериев при отборе документов для публикации. В то же время, несмотря на ряд объективных недостатков, которыми страдает эта группа материалов, ее использование позволяет по-новому, более глубоко взглянуть на многие проблемы, а подчас они являются просто единственным источником по определенным аспектам истории взаимоотношений России, Китая и США в евразийском «треугольнике».
Один из ведущих российских ученых-международников Е.П. Бажанов продолжает серию монографий, посвященных исследованию современного мира. Книга «Китай: от Срединной империи до сверхдержавы XXI века» (М., 2007) представляет собой синтез политологического исследования отношений Китая с внешним миром, исторического труда и мемуаров непосредственного участника реализации политики нашей страны на китайском направлении.
Большой интерес представляют разделы книги – «Потенциал российско-китайского сотрудничества» и «Перспективы», посвященные современному состоянию связей и прогнозу развития КНР. В отличие от российско-американских отношений, в которых взаимная критика часто переходит в истерию, российско-китайские отличаются стремлением сотрудничать, договариваться и избегать конфликтов. Автор исходит из того, что основной пружиной нынешних российско-китайских отношений «является расклад сил на мировой арене» (с. 273).
Совпадение взглядов на глобальную обстановку позволяет Москве и Пекину в рамках «треугольника» занимать сходные позиции по многим международным вопросам (положение на Балканах, северокорейская ядерная проблема, ближневосточный конфликт, повышение роли и авторитета ООН, поддержание стратегической стабильности).
Не умалчивает Бажанов и о наличии «реальных и гипотетических» проблем в российско-китайских отношениях, которые при определенных условиях могут привести к трениям: территориальный вопрос, демография, культурные различия, экономические споры, тенденции внутреннего развития, геополитическое соперничество (СС. 302–330).
Анализ предложений китайских политологов о том, как следует скорректировать внешнюю политику в связи с превращением КНР в великую державу, позволяет автору прийти к следующему заключению: «Предлагаемая корректировка не противоречит российским интересам и может способствовать дальнейшему углублению двустороннего партнерства» (с. 347).
Оценивая роль КНР на мировой арене и в рамках «треугольника», коллектив сотрудников ИМЭМО РАН[11] указывают на нецелесообразность нагнетания страха вокруг азиатского сверхгиганта. Плюс к этому, остаются неотрегулированными пограничные споры с Индией. Можно долго жить с нерешенными проблемами, в том числе территориальными. Но современный мир динамичен, а Китай – тем более.
Едва ли успокаивающе действует на соседей по региону (и не только на них) проводимая Китаем энергичная модернизация своих вооруженных сил. Ныне НОАК насчитывает 1600 тыс. человек, хотя парк вооружений, в основном, пока остается на уровне 1960–1970 гг. (с. 47). Осуществленный в январе 2007 г. перехват китайской баллистической ракетой орбитального спутника[12] был явно рассчитан на демонстрацию новых возможностей страны. Если судить по широкому СМИ-резонансу вокруг этого события, то желаемый эффект был достигнут.
Для внешней политики Китая, как считает В. Михеев, типична тесная связь с задачей сохранения монополии КПК на власть (с. 15). Азиатский колосс внушительно заявил о себе как реальном конкуренте по ряду позиций таких традиционных суперакторов, как США, ЕС, Япония.
Подводя итоги развернутого в книге исследования, Г. Чуфрин сформулировал позицию: «как Россия, так и Китай заинтересованы в налаживании многостороннего сотрудничества по проблемам безопасности, разумеется, не только в пределах Северо-Восточной Азии, но и всего Азиатско-Тихоокеанского региона» (с. 317).
В отрасли знаний о евразийском регионе в России сосуществуют несколько направлений, по-разному относящихся к перспективам российско-китайских отношений. Основным на сегодняшний день представляется течение сторонников углубления российско-китайского сотрудничества. Основополагающая идея этой группы авторов состоит в том, что в отношениях между Россией и Китаем нет ничего такого, что органически предопределяло бы конфликтность их отношений. В этом ключе выдержаны публикации известных китаеведов Е.П. Бажанова, С.Л. Тихвинского, М.Л. Титаренко, М.С. Капицы, Л.П. Делюсина.
Представители второго направления акцентируют внимание на необходимости сочетания гибкости в отношениях с КНР с изучением возможностей для повышения способности России справиться с китайским вызовом в будущем, если таковой приобретет более тревожащие очертания. Как представляется, к такой логике тяготеют В.С. Мясников, А.Д. Воскресенский, С.Н. Гончаров, С.М. Труш.
Третье течение уместно было бы назвать «охранительным». Его представители склонны особенно тревожно воспринимать китайское проникновение на российский Дальний Восток и считают китайский вызов уже реальностью, а не перспективой. Сообразно тому, они сосредоточены на более активном поиске возможностей сдержать китайское давление или, по крайней мере, научиться канализировать его в неопасное для России русло. О реальности стратегического риска, которым может обернуться для России китайская военная мощь через 10–15 лет, недвусмысленно предупреждает известный российский специалист по военно-политическим проблемам А.Г. Арбатов[13].
Переведенная и опубликованная в России книга четырех авторитетных американских специалистов[14] по проблемам мирового хозяйства и КНР, представляющих влиятельные вашингтонские научные центры, стала первым результатом трехлетнего проекта «Китай: плюсы и минусы» (China: The Balance Sheet).
Американские авторы фокусируют внимание на стержневой проблеме: влияние развития Китая на американо-китайские взаимосвязи. Именно перспективы отношений двух держав-гигантов стали главной целью исследования. Эксперты явно относятся к сторонникам стратегии вовлечения Китая в действующую систему мировой экономики и политики, в противовес «ястребам» («China hawks») – сторонникам стратегии сдерживания КНР.
Важное место в анализе проблем двусторонних отношений занимает тайваньская проблема. По мнению авторов, политика Пекина в настоящее время сводится, скорее, к тому, чтобы предотвратить объявление политической независимости Тайваня, нежели склонить его к быстрому объединению (с. 188). Страна занята внутренними проблемами развития и поддержанием своего международного имиджа и не может позволить втянуть себя в военные конфликты.
В интересах США в рамках «треугольника» – стабильный, развивающийся Китай. Достаточно оптимистично оцениваются и перспективы эволюции политической системы, при условии сохранения руководства КПК и постепенной демократизации китайского общества. Развитие и упрочение Китая создает как новые возможности, так и угрозы для США в сферах экономики и безопасности. Проведение оптимальной взвешенной политики в отношении КНР должно, полагают американские ученые, минимизировать возможные угрозы и в полной мере использовать открывающиеся возможности сотрудничества с Китаем.
Особое место в ряду евразийской проблематики занимает новая книга Збигнева Бжезинского[15] «Второй шанс: Три президента и кризис американской сверхдержавы». Демократ Бжезинский, принципиальный критик нынешней республиканской администрации, поднимает тему подъема азиатских гигантов Китая и Индии. Автор отмечает, что Джордж Буш-ст. и Билл Клинтон не скупились на слова, но реально мало что делали на российском направлении. В результате США пустили ситуацию в Евразии «на самотек». Недостаточное внимание к этому важнейшему вопросу, предупреждает он, чревато далеко идущими последствиями. Уже при втором Буше российско-китайские отношения стали теснее и доверительнее, чем отношения каждой из сторон с Америкой. Вошли в практику регулярные саммиты Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), российско-китайские военные маневры. Тем самым «стратегический треугольник» Никсона-Киссинджера оказался «вывернутым наизнанку». Новая геополитическая реальность потенциально угрожает интересам США[16].
Выход на глобальную арену Китая и Индии, резюмирует автор, их сотрудничество с Россией практически предрешены. Повышение влияния стран Азии придает совершенно иное качество процессу глобализации. (На этом акцентировали внимание авторы выпущенного в 2004 году доклада Национального совета по разведке США «Карта будущего»)[17].
В США имеются достаточно влиятельные сторонники всестороннего развития межгосударственных отношений в Евразии в рамках стратегического «треугольника» Россия–Китай–США. Не отрицая существования между странами противоречий, они считают, что противоречия нельзя преувеличивать и вполне можно преодолеть[18]. Либерально настроенные политологи (С. Бергер, Д. Шамбо, Н. Такер, К. Кларк) отстаивают идею двустороннего сотрудничества, нацеленного на получение возможности влиять на политику Китая посредством развития взаимной экономической заинтересованности и поддержки демократического движения внутри Китая[19]. Другая часть американских политологов настаивает на необходимости сдерживания Китая как нарождающегося полюса силы. Такого рода аргументы ярко выразили Р. Бернштайн и Р. Мунро[20]. В книге «Грядущий конфликт с Китаем» они утверждают, что это соответствует «четкому и твердому пониманию американских интересов».
В целом, западная историография характеризуется стремлением внимательно отнестись к ситуации в евразийском «треугольнике», выработать практические рекомендации «осторожного» обращения с Россией и Китаем, проводящими либеральные рыночные реформы и стремящимися на основе мощного экономического фундамента укрепить свои позиции на международной арене, нарастить стратегическую мощь, чтобы на равных с другими мировыми лидерами, прежде всего США, участвовать в формировании нового миропорядка.
Большинство американских авторов концентрирует внимание на проблеме эволюции «треугольника», анализе его роли и места на международной арене. Эти вопросы достаточно подробно рассматриваются в работах К.У. Алена и И.А. Мевалона, З. Бжезинского, К. Бергстена, Ф. Бергстена, П. Бертона, Л. Блумфилда, М. Бремента, Б. Вудварда, А. Даалдера, Р. Дональдсона, Д. Дрезнера, Х.С. Динга, Д. Ергина, Э. Файгенбаума, Ч. Фримена, Т. Густафсона, Б. Гилла, Э. Качинса, К. Кайзера, А. Коэна, Г. Киссинджера, Р. Коса, У. Кроу, Ф. Фукуямы, Х. Хардинга, Р.Д. Инглиша, Э. Этциони, Х. Ларди, Ю. Лехнера, М. МакФола, Д. Митчелла, Р. Маркуанда, Д. Мидоуса, П. Милфорда, Дж. Ная, И. Олсена, Дж. Рэндерса, К. Сигала, Р. Скалапино, Дж. Стефана, Д. Саймса, Д. Шэмбаугха, Ф. Стара, Т. Уилборна, Д. Ютза и др.[21]
Научная новизна исследования заключается в следующем:
- проанализирован процесс эволюции стратегического «треугольника» Россия–Китай–США;
- исследованы основные методологические подходы к проблеме сотрудничества и соперничества Китая и США, России и США, Китая и России, утвердившиеся в постбиполярный период;
- исследована роль «треугольника» в выработке российской политики в отношении КНР и США;
- осуществлен всесторонний анализ устоявшихся во внешнеполитической мысли и стратегическом планировании трех держав теорий мироустройства в Большой Евразии;
- проведен сравнительный анализ моделей политики стран «треугольника» в различные периоды и их восприятие элитами и разными группами населения;
- изучен американский фактор на российском и китайском направлении и место и роль США во внешнеполитической стратегии в Евразии;
- определены и обоснованы пути и механизмы формирования системы безопасности в Большой Евразии;
- спрогнозировано влияние образа Китая на российскую политику в отношении КНР и российско-китайские отношения посредством применения междисциплинарного подхода;
- высказаны рекомендации относительно оптимальной линии отечественной дипломатии в рамках «треугольника» Россия–Китай–США.
Теоретическую и методологическую основу исследования составил междисциплинарный подход. Использованы методы системного и сравнительного анализа, в т. ч. с применением статистических методов, что позволило рассмотреть объект и предмет исследования в комплексе и динамике, выявить наиболее существенные элементы, их взаимозависимость и взаимообусловленность. В интерпретации материала и оценках соискатель исходил из многофакторного объяснения международных отношений, учета взаимосвязи внешней и внутренней политики государства.
Положения выносимые на защиту.
- В течение нескольких последних десятилетий идет активный поиск цивилизованных подходов к строительству и налаживанию международных отношений на новых принципах. В этой связи назрел вопрос о формировании на континенте с участием стран «треугольника» такой новой Евразийской системы комплексного обеспечения безопасности, сотрудничества и развития, которая стала бы альтернативной военно-блоковой;
- совпадение интересов России, Китая и США должно служить целям нераспространения ядерного оружия и борьбе против международного терроризма в Евразии, в частности в Центральной Азии, где исламисты-радикалы стремятся дестабилизировать существующую там обстановку. Здесь представляются важными совместные действия России, Китая и США в борьбе против этих реакционных проявлений на основе международного права, несмотря на имеющиеся между ними расхождения;
- по нашему мнению, союзные отношения нового типа, не направленные против какого-либо конкретного государства, но против угрозы международного терроризма могли бы объединить Россию, Китай, США в их общей, отвечающей интересам выживания каждого из партнеров и союзников, борьбе против общей опасности;
- в новом свете предстают российские интересы в Центральной Азии. Здесь одновременно существуют и противоречия между интересами всех вовлеченных в завязавшийся новый узел борьбы и взаимная заинтересованность друг в друге.
У каждого из партнеров есть свои интересы. Эти интересы каждый стремится защищать в первую очередь. Однако защищать их в одиночку невозможно. Поэтому возникает необходимость согласования интересов, определенного приспособления сторон друг к другу.
Главными и, в конечном счете, определяющими здесь, как, впрочем, и везде, являются интересы тех наций, для которых именно этот регион является ареалом их проживания. Это означает, что упомянутые нации будут бороться за свое выживание и свои жизненно важные национальные интересы, допуская лишь временное и ограниченное участие других, путь даже в военном и экономическом отношении более сильных, наций в делах региона;
- у США в ЦА возникли свои новые интересы и новые возможности их осуществления. Они понимают, что защита этих интересов требует согласования известных позиций и с Российской Федерацией. Китайцы понимают, что сохранение какого-либо равновесия в этом регионе также требует учета интересов России. Отсюда вытекает большая заинтересованность Пекина в России применительно к Центральной Азии;
- ныне, когда речь идет о глобальной и региональной безопасности, в России нуждаются в большей степени, чем раньше. Можно даже сказать, что в этих случаях Россия – не та сторона, которой партнерство необходимо в большей степени, чем ее партнерам. РФ не находится в слабой позиции. Такую ситуацию необходимо уметь правильно использовать. У России существует возможность не приспосабливаться к партнерам или не просто приспосабливаться к партнерам, а согласовывать ряд позиций. В этой ситуации у России есть возможность укреплять наши отношения с другими державами «треугольника»;
- именно Россия призвана и должна стать связующим звеном и консолидирующей Евразию державой в рамках «треугольника». Ведь сейчас представился наиболее удобный момент для выдвижения странами «треугольника» идеи единой и универсальной Евразийской системы безопасности, сотрудничества и развития (ЕАСБСР) с участием в ней всех стран континента;
- всеобъемлющее партнерство держав «треугольника» с акцентом на интересы создания системы евразийской безопасности, сотрудничества и развития открывает дорогу проведения единой евразийской внешней политики, которая будет нацелена не на сколачивание узкой военно-блоковой структуры, а на широкое доверительное партнерство в области безопасности и развития;
- в США выделяют проблему российско-китайских отношений в рамках «треугольника» в качестве первостепенной в наборе региональных приоритетов Америки. После окончания холодной войны двумя наиболее важными для Соединенных Штатов странами являются Россия и Китай. Объяснения их важности просты – размеры, экономический потенциал и военная мощь[22] ;
- как подчеркивают китайские эксперты, КНР проводит прагматичную внешнюю политику, отвечающую национальным интересам Китая. Действительно, Россия и Китай выступают за создание многополюсного мира – новой структуры международных отношений, реально складывающейся в связи с объективными условиями развития отдельных стран. Эта концепция поддерживается многими государствами, потому что она призвана создать оптимальные условия для реализации их национальных интересов.
Апробация работы. Основные положения и выводы были изложены в аналитических статьях в изданиях, включенных в Перечень ВАК («Обозреватель», «Власть», Издательство РУДН – «Международные отношения»), в зарубежных университетах (Бостон и Хьюстон, США), где соискатель был дипломирован, в ходе работы в Южной и Юго-Восточной Азии, где диссертант возглавляет одну из норвежских неправительственных организаций помощи беженцам.
Структура диссертации соответствует основной цели работы, обеспечивает решение поставленных в ней задач и отражает логику процесса исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы и приложения.
Хронологические рамки исследования охватывают в основном период президентств Билла Клинтона и Джорджа Буша-мл. – с начала 90-х годов ХХ века по настоящее время.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
В введении обосновывается актуальность выбранной темы, освещается степень ее разработанности, определяются объект, предмет и цель исследования, ставятся его задачи, формулируются новизна и основные положения, выносимые на защиту. Показаны теоретическая и практическая значимость работы, возможности использования ее результатов.
В главе первой – «Новая роль Евразийского «треугольника» в мировой политике» проводится анализ огромного геопространства, на котором обитает сегодня более населения планеты, производится 3/5 мировой промышленной и 2/5 сельскохозяйственной продукции[23]. В первом параграфе – «Новые тенденции формирования безопасности в Большой Евразии» – рассматривается процесс зарождения нынешней геостратегической ситуации в Евразии, контроль над которой британский геополитик Х. Макиндер приравнивал к контролю над миром[24]. Действительно, со времени окончания Второй мировой войны, носившей во многом евразийский характер, прошло более шести десятилетий. Однако во многих регионах Евразии (Ираке, Афганистане, Филиппинах, Среднем Востоке) нарастает пламя террористической войны, которую ведут исламские боевики.
Не менее опасной по сравнению с трансграничным террором угрозой для народов Евразии является продолжающаяся гонка ядерных вооружений. В гонку ядерно-ракетного оружия стремительно включаются Индия и Пакистан.
Президент РФ Д.А. Медведев подтвердил, что постсоветское пространство в силу исторических и геоэкономических причин является приоритетным для России, а на азиатском направлении для нашего государства наиболее важными являются отношения прежде всего с Китаем[25].
Во второй главе – «Российско-китайские отношения в евразийском треугольнике» – анализируется сотрудничество России и Китая на международной арене, скрепленное Договором о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой от 16 июля 2001 г. Созвучие подходов двух стран практически по важным вопросам современности позволяет им координировать внешнеполитические шаги, предпринимать совместные или параллельные действия в целях более эффективного отстаивания коренных интересов России и Китая, укрепления их позиций в мире. Поддержка стабильного, устойчивого развития КНР – залог обеспечения стратегических интересов России. Уже в нынешнем году будет подписан новый Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между двумя странами. Об этом договорились на переговорах в Пекине Д.А. Медведев и Ху Цзиньтао.
В третьей главе исследуется роль американского фактора в стратегическом «треугольнике» Россия–Китай–США. В ней описываются формула отношений США со странами Большой Евразии, усиление американского влияния на взаимоотношения между Россией и Китаем, оценки правительственными экспертами и академическим сообществом США современных позиций Вашингтона в «треугольнике». В главе показывается, что уже в период президентства Билла Клинтона (1993–2000 гг.) американская внешнеполитическая мысль, ведущие институты американского общества (Белый дом, Конгресс, СМИ, академическое сообщество) озадачились проблемой поиска оптимальной формулы отношений США с окружающим миром, включая обширную Евразию (Россия, Китай, Индия и др.).
У президента Дж. Буша-мл. глобальная наступательная стратегия США звучала наиболее откровенно и агрессивно. Здесь, видимо, сказалось не только его собственное видение перспективы, но и огромная инерция предыдущего периода в развитии США, которая привела к перекосу всего политического процесса в сторону милитаризации, опасения роста конкуренции со стороны таких потенциально мощных стран, как Россия, Китай и Индия, вера в то, что в области политической деятельности у США не будет ни провалов, ни конкурентов.
В четвертой главе – «Стратегия взаимодействия «треугольника« Россия–Китай–США» – речь идет о том, что резкое изменение геополитической и, как следствие, экономической обстановке в Евразии и в мире в целом привело не только к очевидному упрочению положения оставшейся глобальной державы – США, но и к появлению в ключевых частях современного мира (или к возрождению старых) центров силы – региональных сверхдержав.
В новом мировом раскладе сил Россия с приходом к власти в 2000 г. В.В. Путина сохранило немалое из наследия СССР, и начало внимательно обозревать дипломатический горизонт на востоке. Последовало укрепление связи с двумя еврозийскими гигантами – Китаем и Индией с мусульманскими республиками бывшего Союза с целью укрепления национальной и международной безопасности. В этой связи В.В. Путин, выступая на Мюнхенской конференции (2007 г.) по вопросам политической безопасности, заявил: «Мир подошел к тому рубежному моменту, когда человечество должно серьезно задуматься над всей архитектурой глобальной безопасности»[26]. Это не исключает, конечно, и Евразии.
Важным этапом в восстановлении позиций геостратегического наступления РФ в Евразии стало создание влиятельной Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) с двумя сопредседателями – Россией и Китаем. ШОС высказалась за прекращение военного присутствия США в Центральной Азии – традиционной сфере российского влияния.
В Заключении, выдержанном в автореферате в сжатой форме, формулируются выводы исследования.
1. В Евразии, самом населенном и многонациональном континенте Земли, назрел вопрос о формировании такой новой Евразийской системы комплексного обеспечения безопасности, сотрудничества и развития, которая стала бы альтернативой военно-блоковой, также как и построенным на идеологической, конфессиональной или националистической основах системам. Ведущая роль в ней должна принадлежать именно странам Евразии. По нашему мнению, необходимо продолжать линию на развитие диалога и расширение взаимодействия в трехстороннем формате Россия–Китай–США. Интересы России, КНР, США неразрывно связаны, и «треугольник» объективно существует, присутствует взаимная заинтересованность в согласовании национальных интересов у России и Китая, России и США, Китая и США, хотя есть еще и противоречия между сторонами.
2. В конце прошлого века наступил исторический период непосредственных взаимоотношений Китая и Америки как двух главных субъектов международных отношений на мировой арене. Именно в этой связи китайско-американские отношения приобретают важнейшее значение для России.
В начале XXI века возникает все больше оснований для того, чтобы говорить о необходимости создания механизма трехстороннего российско-китайско-американского сотрудничества. Двусторонние встречи руководителей РФ и КНР, РФ и США, КНР и США ныне проходят при ощутимом третьем партнере. Например, в случае встречи президента РФ и председателя КНР, это США.
Со временем нельзя исключать того, что национальные интересы всех трех сторон будут диктовать необходимость проведения трехсторонних встреч для согласования соответствующих национальных интересов России, Китая и Америки.
3. Китайско-американские отношения важны и для обоих партнеров, и на региональном и на глобальном уровне. Они важны и для РФ, и для других государств. То же самое можно сказать и о российско-китайских отношениях и о российско-американских отношениях применительно к другим сторонам «треугольника», особенно в борьбе с международным терроризмом.
Каждый из членов «треугольника» – незримый участник двусторонних отношений двух других его участников. Так, в частности, Россия – непременный участник отношений Китая и США, особенно в региональных мировых вопросах, и такое положение сохранится в будущем.
Россия заинтересована в нормальных мирных и равноправных отношениях с Китаем и США при сохранении своей полной самостоятельности и независимости. Это исключает союзы с одним из этих партнеров против другого. России следует действовать так, чтобы, обеспечивая свои интересы, в то же время быть необходимой и для Китая, и для США. Добрые отношения с третьими странами – это непременный компонент политики России, когда речь идет о ее отношениях с Китаем и с Америкой.
4. Россия и Китай, входящие в «треугольник», а также Индия, некоторые евразийские страны СНГ продвинулись вперед в сближении с окружающим миром за счет совместного решения таких важных глобальных проблем, как безопасность, разоружение, экономический рост, несколько приоткрыв свой политический процесс, сделав его более понятным для окружающего мира. Некоторые из этих стран, считает американский политолог М. Бремент, явно тяготеют к установлению все более дружественных и близких отношений с США. Они просто не видят для себя иной альтернативы в будущем. Но одновременно они не могут избавиться от наследия прошлого (например, власть компартии в Китае), а поэтому перспективы их партнерства с Америкой иногда вызывают сомнения.
5. Несмотря на раздающуюся в Соединенных Штатах антикитайскую риторику, подход Вашингтона к Пекину в целом остается более сдержанным и конструктивным. Роль американского фактора в российско-китайских отношениях в рамках «треугольника» трудно переоценить, особенно, если учитывать, что он, воздействуя так или иначе на эти отношения, оказывает влияние и на всю мировую политику в целом, поскольку речь идет о процессах глобального международного масштаба. Повышенное значение влиянию фактора США на отношения между Россией и Китаем придает то, что они являются отношениями «доверительного партнерства и стратегического взаимодействия», скрепленными Договором о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 года.
6. Сразу же после распада СССР Центрально-азиатский регион стал объектом пристального внимания влиятельных мировых сил и радикального ислама. В разной форме и разной степени они стремились потеснить Россию, ослабить ее традиционные хозяйственные и духовные связи с этим регионом, оказавшимся вдруг в состоянии вакуума. А местные политические элиты стремились извлечь из соперничества внешних сил максимальные для себя дивиденды. Наиболее динамичным и опасным (как для России, так и для новообразованных среднеазиатских государств) представлялся исламизм. Главными приметами этого стали тогда массовые кровопролития в Таджикистане, идеи пантюркистской империи от Ближнего Востока до китайского Синьцзяна.
7. Россия как самое крупное трансъевразийское государство, занимающее, как об этом говорится в Концепции национальной безопасности Российской Федерации, «уникальное стратегическое положение на Евразийском континенте», должна, на наш взгляд, в первую очередь проявлять себя как субъект (актор) формирования единой евразийской (континентальной) системы безопасности, сотрудничества и развития, опираясь на одобрение и сотрудничество КНР, США и других стран региона.
В КНР полагают, что «треугольник» Россия–Китай–Америка в том виде, в каком он существовал ранее, ушел в прошлое. Иными словами, сближение любых двух сторон этого «треугольника» не приводит их к противостоянию с третьей стороной. Общая тенденция во взаимоотношениях между любыми двумя сторонами нынешнего «треугольника» – это поиск пути улучшения отношений.
Всеобъемлющее партнерство стран «треугольника» с акцентацией на интересы создания системы евразийской безопасности, сотрудничества и развития открывает дорогу идее проведения единой евразийской внешней политики, которая будет нацелена не на сколачивание узкой военно-блоковой структуры, а на широкое доверительное партнерство в области безопасности и развития.
8. В «треугольнике» США – Китай – Россия основная задача Вашингтона в краткосрочной перспективе – предотвращение формирования враждебной коалиции, которая могла бы бросить вызов американскому первенству. В среднесрочной перспективе США будут искать партнерства с теми странами, чье поведение и вес предотвратили бы российско-китайский союз. В долгосрочной перспективе Вашингтон попытается предотвратить консолидацию Евразии за счет надежного партнерства с Китаем как лидером евразийского экономического развития.
К середине 2002 года в Пекине пришли к выводу, что можно не выступать против США в тех вопросах, где речь идет о конфронтации американцев с международным терроризмом. В то же время было решено сохранять отношения с возможно большим числом сил в мусульманском мире.
По сути дела, Пекин вынужден считаться с новыми веяниями в политике США и НАТО. Он не только не желает обострять отношения с США и НАТО или находиться в некой оппозиции к ним, но намекает на возможность неких новых отношений между Пекином и Западом, в том числе и НАТО.
Великодержавная стратегия не предполагает противостояния с Америкой. Необходимо вести борьбу с американским гегемонизмом, особенно в тех случаях, когда он прямо затрагивает национальные интересы КНР. Однако борьба с гегемонизмом является не китайской стратегией, а лишь одним из методов достижения Китаем политики модернизации, мира и стабильности на международной арене в целом и в Евразии в частности.
Во-вторых, Америка выступает важным поставщиком требующихся Китаю капиталов, технологий, персонала, информационных ресурсов, а также опыта управления.
В-третьих, китайско-американские отношения прямо затрагивают интересы Китая в области национального единства и национальной безопасности. Неслучайно, все китайские руководители, начиная с Мао Цзэдуна, уделяли первостепенное внимание установлению нормальных отношений с США.
9. Подписанный 16 июля 2001 г. Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой имеет важное историческое значение не только для отношений нашей страны с её великим дальневосточным соседом, но и для международных отношений наступившего XXI столетия в целом. Можно с большой степенью вероятности полагать, что российско-китайские связи будут успешно развиваться и дальше.
Россия и Китай выступают за создание многополюсного мира – новой структуры международных отношений, реально складывающейся в связи с объективными условиями развития отдельных стран. Эта концепция поддерживается многими государствами на различных континентах, потому что она призвана создать оптимальные условия для реализации их национальных интересов.
10. Шанхайская организация сотрудничеств (ШОС) постепенно превращается во влиятельную международную силу. В случае успешного решения стоящих перед ШОС задач перспективы становления ШОС в качестве основного каркаса евразийского пространства выглядят вполне реально.
Если при создании ШОС для КНР главным представлялось обеспечение своих интересов в регионе, в странах Центральной Азии, вынуждая Россию считаться с интересами Пекина, с развитием им таких отношений с государствами этого региона, которые далеко не всегда отвечали интересам России, то теперь Пекину пришлось взглянуть на дело, прежде всего, учитывая интересы США.
Отсюда следовали новые подходы. Во-первых, согласие с тем, чтобы наряду с КНР, учитывались интересы США, а далее и РФ. Во-вторых, чтобы главный акцент в предстоящей деятельности ШОС был обращен на экономическую сторону отношений. Наконец, в-третьих, в Пекине склонялись к мысли о том, что необходимо в будущем строить некий механизм, который состоял бы из двух частей. С одной стороны, США, и, с другой стороны, ШОС, в которой ведущую роль играла бы КНР.
11. Ядерная политика Китая как составная часть военной политики в Евразии направлена на обеспечение условий реализации национальной стратегии развития, целью которой является достижение КНР к середине XXI в. статуса великой державы, занимающей доминирующее положение в Евразии, равной по политическому влиянию, экономической и военной мощи другим великим державам.
В совместной декларации, в частности, Москва и Пекин выступили за мирное использование космоса, против размещения там оружия и гонки космических вооружений и предложили закрепить это отдельным правовым актом. «Стороны выступают за мирное использование космоса, против размещения оружия в космосе и гонки космических вооружений, подчеркивают важность подготовки соответствующего международно-правового акта в рамках конференции по разоружению в Женеве», – говорится в документе. Также Россия и Китай выступают за дипломатическое решение проблем распространения оружия массового уничтожения (ОМУ) и средств его доставки. Москва и Пекин намерены и впредь «активно стимулировать процесс международного контроля над вооружениями без ущерба для безопасности какого-либо государства». Высказали стороны и озабоченность развертыванием глобальной системы ПРО. По мнению лидеров двух стран, развертывание такой системы в некоторых регионах мира не способствует поддержанию стратегического баланса и стабильности.
Издания, включенные в перечень ВАК:
- Гейдаров Н.А. Геополитический «треугольник» Россия–Китай–США в Евразии. Журнал «Обозреватель». Февраль 2008 г. – № 2. – 1 п.л.
- Шанхайская организация сотрудничества и Центральная Азия: геополитические последствия. Журнал «Власть». Июль 2008 г. – № 7. – 0,7 п.л.
- Идеология глобальной гегемонии США. Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «Международные отношения» 2008. - №1.- 0,5 п.л.
[1] Обзор внешней политики Российской Федерации. Администрация Президента РФ. МИД РФ. – М., 2007.
[2] Там же.
[3] См.: Обзор внешней политики Российской Федерации. Указ. соч.
[4] Там же.
[5] Бажанов Е.П. Восточный экспресс с остановками на Западе. – М., 2008; Бажанов Е.П. Китай: от Срединной империи до сверхдержавы XXI века. – М., 2007; Бажанов Е.П. Америка: вчера и сегодня. В 2-х т. – М., 2005; Бажанов Е.П. Современный мир. – М., 2004; Бажанов Е.П. Актуальные проблемы международных отношений. В 3-х т. – М., 2001; Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане. – М., 1997; Быков О.Н. Международные отношения: трансформация глобальной структуры. – М., 2003; Воскресенский А.Д. Шанхайская организация сотрудничества и российско-китайское взаимодействие в Центральной Азии. – М., 2006; Галенович Ю.М. Россия, Китай, Америка. – М., 2006; Зевелев И.А., Троицкий М.А. Сила и влияние в американо-российских отношениях. Конкуренция и сотрудничество на постсоветском пространстве. – М., 2006; Кременюк В.А. Россия и США в новых международных условиях: асимметричное партнерство? – М., 2005; Кулик Б.Т. Фактор США в российско-китайских отношениях. В кн.: Российско-китайские отношения. – М., 2006; Ли Вл. Ф. Геополитические проблемы евразийского пространства. – М., 2006; Лукин А.В. Медведь наблюдает за драконом. Образ Китая в России в XVII–XXI вв. – М., 2007; Матяш В.Н. Геополитический «треугольник» Россия–Китай–США в регионе Евразии. – М., 2006; Михеев В.В. Внешняя политика Китая при новом руководстве // Азия и Африка сегодня. – 2005. – № 12; Панченко Ю.М. Проблемы и перспективы формирования стратегического «треугольника» Россия–Китай–Индия. В кн.: Геополитические проблемы евразийского пространства. – М., 2006; Подолько Е.О. Эволюция внешнеполитических концепций Китайской Народной Республики. – М., 2006; Примаков Е.М. Мир после 11 сентября. – 2002; Сыроежкин К.Л. Центральная Азия в «треугольнике» «Россия–Китай–Запад»: выбор приоритетов // Мировая экономика и международные отношения. – 2007. – № 10; Титаренко М.Л. Российско-китайские отношения. Руководитель проекта. – М., 2006; Торкунов А.В. ред. Китай в мировой политике. – М., 2001; Тренин Д. Российско-американские отношения после 11 сентября. Моск. Центр Карнеги. Сент. 2005; Хазанов А.М. Новые тенденции в международных отношениях в Азии. – М., 2002; Чернявский С.И. Центральная Азия в эпоху перемен // Россия в глобальной политике. – 2005. – № 6. Ноябрь-декабрь.
[6] См.: Ху Цзиньтао. Доклад на XVII Всекитайском съезде КПК 15 октября 2007 года. Информационное агентство «Синьхуа». – Пекин, 2007. 24 окт.
[7] http/www.gpo.us/gov.
[8] http/www.clintonpresidentialcenter.org
[9] Маомао. Мой отец Дэн Сяопин. – М., 1995; Маомао. Мой отец Дэн Сяопин. Культурная революция: годы испытаний. – М., 2001; Цэнь Цичэнь. Десять дипломатических событий. – Пекин, 2005.
[10] Клинтон Б. Моя жизнь. – М., 2005; Олбрайт М. Госпожа Госсекретарь. – М., 2004.
[11] Китай в XXI веке: глобализация интересов безопасности / Отв. ред. член-корр. РАН Г.И. Чуфрин. – М., 2007.
[12] Шевяков А., Кирута А. Измерение экономического неравенства. – М., 2002. – С. 53.
[13] «Военная реформа: доктрина, войска, финансы» (Мировая экономика и международные отношения. 1997. № 4. С. 5–21).
[14] Бергстен Ф., Гилл Б., Ларди Н., Митчелл Д. Китай. Что следует знать о новой сверхдержаве / Пер. с англ. – М., 2007.
[15] Brzezinski Zbigniew. Second Chance: Three Presidents and the Crisis of American Superpower. – N.Y., 2007.
[16] Бжезинский З. Выбор: Мировое господство или глобальное лидерство. – М., 2004.
[17] http//www.foia.cia.gov/2020/2020.pdf.
[18] Это направление представлено работами таких авторитетных экспертов, как: Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? – М., 2002; Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. – М., 1998.
[19] Berger S. A Foreign Policy for the Global Age // Foreign Affairs, November/December, 2000. – P. 22–39; Shambo D. Facing Reality in China Policy // Foreign Affairs, January/February 2001. – P.50–61; Tucker N. If Taiwan Chooses Unification, Should the United States Care? // Washington Quarterly, Summer, 2002. – P. 15–28; Clark С. Growing Cross-Strait Economic Integration // Orbis., 2002. – P. 753–765.
[20] Bernstein R., Munro R.H. The Coming Conflict with China. – N.Y., 1997.
[21] Allen K.W., Mevalon E.A. China’Foreign Military Relations. – Wash. (D.C.), 1999; Brzezinski Zbigniew. Second Chancе: Three Presidents and the Crisis of American Superpower. – N.Y., 2007; Бжезинский З. Выбор. – Н.-Й., 2004; Бжезинский З. Великая шахматная доска. – М., 1998; Бергстен К. Americas Two – Front Economic Conflict. Foreign Affairs. 2001. № 82. March-April; Berton P. Russia and Japan in the Post-Cold War Era // Asia Pacific in the New World Policy / Ed. By James C. Hsiung. – L., 1993; Bloomfield L. Rethinking International Governance. In: Facing the Challenges of the 21st Century. Anniversary Essays. Center for Applica studies of International Negotiations (CASIN). – Geneva, 2000; Brement M. Reaching Out to Moscow. From Confrontation to Cooperatin. – N. Y. – L., 1999; Woodward Bob. Bush at War. – N.Y., 2002; Daalder Aivo, Lindsay James. The World democracy and the Global Policy. «The American Interest». Dec. 2007; Ding H.S. Is China a threat. A. Defence Industry Analysis // Issues and Studies. 2000. Vol. 36. № 1 (Jan./Feb.); Drezner Daniel. All Politics is Global. Foreign Affairs. 2007. March/April. № 2; Yergin D., Gustafson T. Russia 2010 and What It Means for the World. The CERA Report. – N.Y., 1993; Faigenbaum Eivan. The Shanghai organization for cooperation and the Future of the Central Asia, Speech at the Nixon center, Wash. (D.C.), Sept 6.2007; Freeman Ch. On What China will stumble. Lecture; The Atlantic Centre «Le cercle». Brussels. June 2007; The Ambiguity of «National Interest» // Rethinking Russia’s National Interest / Ed. by S. Sestanovich. Wash.: Center for Strategic and International Studies, 1994; Киссинджер Г. Дипломатия. – М., 1997; Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? К дипломатии для XXI века. – М., 2002; Бергстен Ф., Гилл Б., Ларди Н., Митчелл Д. Китай. Что следует знать о новой сверхдержаве. – М., 2007; Stephan J. The Russian Far East. A History. – Stanford, 1994; Scalapino R. Northeast Asia: Prospects for Cooperation // The Pacific Review, 1992; Simes Dimitri. Losing Russia. The Costs of Renewed Confrontation // Foreign Affairs, Nov. / Dec. 2007. Council on Foreign Relations.
[22] Уткин А.И. Россия в мировом сообществе // Мир России. № 1. – М., 2007.
[23] Ли Вл. Ф. Перспективы трансъевразийской интеграции. В кн.: Геополитические проблемы евразийского пространства. – М., 2006. – С. 5.
[24] Гаджиев К. Геополитика. – М., 1997. – С. 8–9.
[25] Российская газета. 2008. 24 мая.
[26] Выступление В.В. Путина на Мюнхенской конференции по вопросам политической безопасности. Президент России. Официальный сайт. 10 февраля 2007 г.
