Эпический текст как объект философско-культурологического анализа (онтология, модальности, культурные функции)
На правах рукописи
Егорочкин Михаил Владимирович
ЭПИЧЕСКИЙ ТЕКСТ КАК ОБЪЕКТ ФИЛОСОФСКО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА
(ОНТОЛОГИЯ, МОДАЛЬНОСТИ, КУЛЬТУРНЫЕ ФУНКЦИИ)
Специальность 24.00.01 – теория и история культуры
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата философских наук
Барнаул 2008
Работа выполнена на кафедре рекламы и культурологии Алтайского государственного технического университета
| Научный руководитель: | кандидат философских наук, доцент Павлова Наталья Геннадьевна |
| Официальные оппоненты: | доктор философских наук, профессор Фролов Анатолий Серафимович |
| кандидат исторических наук, доцент Плахин Владимир Тимофеевич | |
| Ведущая организация: | Алтайская государственная академия культуры и искусств |
Защита состоится 19 декабря 2008 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.005.07 при Алтайском государственном университете по адресу: 656049, г. Барнаул, пр. Ленина, 61
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Алтайского государственного университета
Автореферат разослан « » ноября 2008 г.
| Ученый секретарь диссертационного совета доктор социологических наук, доцент | О.Т. Коростелева |
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования. Современная наука во многом ориентирована на результат, полученный в междисциплинарном взаимодействии. Однако помимо положительной продуктивности междисциплинарных исследований, которая связана с осознанием дополнительности исследовательских установок (или даже – пользуясь термином В.С. Библера – их логической трансдукции) и соответствующей многомерностью предмета, междисциплинарное взаимодействие содержит в себе опасность научной редукции. Это возможно в том случае, когда установки и границы одной дисциплины не столько расширяют, сколько ограничивают горизонты другой. Утрата методологической корректности составляет одну из наиболее серьезных проблем современной науки, в частности теории культуры, непосредственно относящейся к классу теоретически и предметно обобщающих дисциплин.
Возможной стратегией предотвращения потери междисциплинарного равновесия является практика последовательного рассмотрения конкретной предметности в сетках различных методологических координат с последующим сопоставлением результатов. По своей методологической интенции настоящая работа относится именно к такой форме культурологической рефлексии, что и определяет ее актуальность.
В свою очередь, междисциплинарные исследования в рамках истории и теории культуры предполагают не только понимание, но и последующее воссоздание содержания культуры. Особую актуальность сегодня приобретают культурологические реконструкции наследия малых культурных групп ввиду необходимости сохранения и развития их культурных традиций. При этом именно философско-культурологический анализ эпического текста, являющегося культурообразующим феноменом для большинства малых народов Евразии, позволяет реконструировать мировоззренческие координаты традиционной культуры и уточнить культурные функции фольклорного нарратива. Более того, представить целостное осмысление культурной традиций.
Следовательно, результаты культурологических реконструкций способствуют не только углублению понимания культурного прошлого, но и повышению современного этнического самопонимания и самосознания.
Степень разработанности проблемы.
В одном из предисловий к «Логике античного мифа» Я.Э. Голосовкер отмечает: “Система эстетической действительности в имагинативном плане есть онтологическая проблема, ибо она есть «бытие»... Перед нами эстетика как онтология… и наша задача подойти гносеологически к ней и раскрыть логику, которая отражает категории, господствующие в системе этого имагинативного мира”. Действительно, авторы, посвятившие свои работы рассмотрению эстетики фольклорного творчества, с необходимостью касаются вопросов его онтологии.
Имманентная организация эпического повествования, а также соответствующие ей исторические типы и формы бытования эпоса детально исследованы в рамках исторической школы (А.Н. Веселовский, В.М. Гацак, В.М. Жирмунский, Е.М. Мелетинский, В.Я. Пропп) и структурной аналитики (К. Брето, Н. Заньоли, П. Маранда и Э. Кенгас-Маранда, С. Фотино и С. Маркус, Е.М. Мелетинский, С.Ю. Неклюдов, Е.С. Новик, Д.М. Сегал). Здесь также нельзя не указать на такие работы, как «Эпический исход» А.В. Ахутина, «Онтология и поэтика» Л.В. Карасева, «Морфология реальности» и «Прочь от реальности» В.П. Руднева, непосредственно связанные с возможностями философско-культурологической рефлексии внутреннего бытия текста.
Теоретические вопросы семантики эпического текста, порядка его включенности в пространство культуры рассматриваются в работах Б.Н. Путилова, К.В. Чистова.
Наконец, проблемы прагматики эпического произведения исследуются в трудах С.Б. Адоньевой, А. Лорда, Р. Финнеган, О.Б. Христофоровой. Ввиду ритуальной функции эпического сказа важно учитывать результаты исследований таких авторов как А. ван Геннеп, М.С. Евзлин, Р. Жирар, В.Н. Топоров, П.А. Флоренский.
По причине того, что настоящая работа помимо теоретического содержания предполагает рассмотрение конкретного культурного материала, необходимо отметить следующие источники и соответствующую исследовательскую литературу.
В качестве эмпирической опоры исследования предполагаются образцы героической эпики тюрков южной Сибири: эпические произведения алтайских сказителей («Алтай-Бучый», «Маадай-Кара», «Очи-Бала» сказителя А.Г. Калкина; «Алтай Бучый», «Аин Шаин Шикширге», «Алтын-Мизе», «Мадай-Кара», «Ак-Би» произведения сказителя Ч. Куранакова, вошедшие в «Аносский сборник»; «Канн-Алтын» сказителя Т. Чачиякова; «Алтын-Тууди» сказителя Ш. Шункеева; «Когутэй» М. Юкатановa; также необходимо отметить тексты, вошедшие в сборник «Алтайский фольклор», собранный Е.П. Кандараковой); тексты тувинского героического эпоса («Хунан-Кара» сказителя Ч.-Х.Ч. Ооржака; «Боктуг-Кириш, Бора-Шэлей» М.Н. Ооржака; тексты «Алдай-Буучу», «Меге Шагаан-Тоолай», «Меге Баян-Тоолай», вошедшие в сборник «Сказания о богатырях», составленный Л.В. Гребневым); шорский героический эпос («Кан Перген», «Алтын Сарык», записанные от сказителя П.И. Кыдыякова, а также героические поэмы, вошедшие в сборник «Шорский фольклор» Н.П. Дыренковой); ряд образцов телеутской эпики, представленных в сборнике «Телеутский фольклор» Д.А. Функа; хакасский героический эпос («Ай-Хуучин», записанный от П.В. Курбижекова).
В работе учитывались труды фольклористов, занимавшихся историей, типологией и текстологий героического эпоса тюрков Южной Сибири (Л.Н. Арбачаковой, С.М. Байсклан, Л.В. Гребнева, З.С. Казагачевой, С.М. Каташева, Р.С. Липец, В.Е. Майногашевой, С.М. Сат, С.С. Суразакова, М.А. Толбиной, М.А. Унгвицкой, Л. Харвилахти, Н.С. Чистобаевой, А.И. Чудоякова). Важную роль для исследования представляют результаты лингвистических изысканий Н.А. Баскакова, Т.А. Бертагаева, Т.Г. Бугаевой, А.А. Бурыкина, Л.В. Дмитриевой, Л.С. Кара-оол, А.Н. Кононова, Н.И. Летягиной, Э.В. Севортяна, В.С. Таскина, Н.А. Яимовой. В свою очередь, в рассмотрении эпических традиций нельзя не учитывать достижений этнографии и этнологии. Описания и реконструкции с привлечением материалов южнотюркского эпоса были предприняты такими исследователями как Н.А. Алексеев, А.В. Анохин, В.А. Бурнаков, В.Я. Бутанаев, С.И. Вайнштейн, В.И. Вербицкий, В.К. Даржа, В.П. Дьяконова, Н.Ф. Катанов, Г.Н. Курбатский, Л.П. Потапов, С.Н. Соломатина, В.Ю. Сузукей, Н.А. Тадина, Д.А. Функ и др. Особенную значимость для настоящего исследования представляют работы А.М. Сагалаева, прежде всего – фундаментальная монография “Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири”, написанная им в соавторстве с Э.Л. Львовой, И.В. Октябрьской и М.С. Усмановой. Вместе с тем нельзя не указать работы военных историков В.В. Горбунова и Ю.С. Худякова, сыгравших значительную роль в рамках данного рассмотрения.
Объект диссертационной работы.
Объектом исследования являются фольклорные тексты традиционных культур.
Предмет рассмотрения состоит в последовательной философско-культурологической экспликации онтологических характеристик эпических текстов традиционных культур.
Цель работы заключается в установлении онтологических параметров традиционного эпического текста.
Достижение указанной цели предполагает решение следующих задач:
- Выявить методологические основания структурно-философского исследования текстов традиционных культур.
- Установить порядок онтологических модальностей эпического текста.
- Произвести структурную аналитику бытийных модальностей традиционного эпоса.
- Произвести аналитическую и эмпирическую экспликации различных уровней функционирования эпического текста.
- Уточнить культурные функций эпоса.
Методологические основы исследования.
Методологические установки исследования определяются разработками аналитической философии и структурной аналитики.
Теоретический каркас исследования определяется работами таких представителей аналитической традиции как Н. Гудмен, Ч.У. Моррис, Я. Хинтикка, Дж. Хеил, обсуждавших вопросы многомерности онтологической и эпистемологической структуры реальности; Ф. Анкерсмит, Л. Витгенштейн, Э. Геллнер, У.В.О. Куайн, Г. Кюнг, М.В. Лебедев, К. Льюис, Дж. Остин, А. Тарский, Дж. Фодор, Г. Фреге, исследовавших онтологические и эпистемологические проблемы референции; А.Ф. Грязнов, А. Данто рассматривавших собственные проблемы аналитической методологии, что способствовало установлению теоретической целостности диссертационного исследования.
Роль важнейшей методологической компоненты также сыграли разработки философской герменевтики, прежде всего, концептуализация игры, представленная в трудах Х.-Г. Гадамера. Вместе с тем методологический базис диссертационного исследования формируют: установки модальной методологии Д.Б. Зильбермана, в соответствии с которыми любой предмет научной рефлексии должен подвергаться процедуре модализации; методологическое положение школы диалога культур (В.С. Библер, А.В. Ахутин) о том, что существует логическая разность культур и соответствующая им разность познавательных установок; исходный тезис московского методологического кружка (Г.П. Щедровицкий), согласно которому деятельность есть исходная реальность и предельная реализация.
Вместе с тем, важнейшую роль играют методологические установки структурных аналитик, в частности: пражского кружка (Р.О. Якобсон, П.Г. Богатырев, Я. Мукаржовский); французской школы структурализма (К. Леви-Строс, А.-Ж. Греймас); московско-тартуского структурно-семиотического круга (Ю.М. Лотман, Вяч.Вс. Иванов, В.Н. Топоров, Б.А. Успенский, Т.В. Цивьян). В свою очередь, теоретическую значимость для данного исследования представляют как разработки непосредственных предшественников структурной аналитики (М.М. Бахтин, Я.Э. Голосовкер, В.Я. Пропп, О.М. Фрейденберг), так и работы авторов, выходящих за пределы классического структурализма (П. Бурдье, Ж. Делез, Ж. Деррида, Ф. Растье, У. Эко).
Методами исследования являются как общенаучные: индукция, дедукция и аксиоматизация (получившая в рамках структурной аналитики широкую применимость), так и собственные методы структурного анализа (структурной ассоциации, диссоциации и редукции).
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
- Исследованы архаические эпические традиции на основании философских и культурологических установок аналитической и структурной теорий. Это позволило реконструировать культурную логику рассматриваемых традиций.
- Уточнена структурно-философская позиция К. Леви-Строса относительно онтологического статуса структуры. При этом пересматривается ряд положений игровой интерпретации структуры Ж. Деррида. Результаты предпринятого уточнения представляют собой философское основание концепции онтологических модальностей эпического текста.
- Раскрыты онтологические характеристики и ряд особенностей бытования эпического текста в традиционной культуре.
- Разработан порядок формального исследования имманентной онтологии эпоса. На основании разработанных способов формального анализа предпринята попытка реконструировать идеальный образ культурной онтологии, репрезентируемый эпическим текстом.
- Раскрыто соотношение имманентной реальности эпоса и его действительной культурной среды.
- Произведена последовательная экспликация процесса исполнения эпоса с целью обнаружения возможных параметров реализации идеальной онтологии и соответствующих онтологических трансформаций культурной среды.
- Уточнены функции, которые выполняет эпический текст в пространстве традиционных культур.
Положения, выносимые на защиту:
- Наличие эпического текста в границах конкретного культурного пространства по порядку организации представляет собой некое многомерное со-бытие. Бытие эпического текста есть сумма онтологических модальностей: во-первых, повествование – это последовательное раскрытие внутренней реальности текста (имманентная онтология); во-вторых, эпическое бытие находится в некотором отношении к миру, располагающемуся за границами текста (онтологическая референция); в-третьих, исполнение эпоса – это всегда встреча мира и имманентной онтологии текста (актуальная онтология). Выделение каждой из указанных модальностей возможно на основании разности их онтологических характеристик.
- Установленные онтологические модальности эпического текста представляют собой возможные и действительные реализации структуры, следовательно, возможные и действительные состояния культурной среды.
- Имманентная онтология эпического текста есть определенным образом организованная смысловая данность. Каждый отдельный ее фрагмент может быть представлен в виде структуры: структуры времени-пространства, перераспределения смысловых единиц эпического текста, элементов образа. Структуры подчинены общей логической закономерности, которая является результатом корреляции структур. Таким образом, имманентное бытие эпического нарратива конструируется в результате последовательных внутритекстовых референций.
- Референции эпической и действительной онтологий не являются прямыми: семантическая непосредственность нарушается внутренней логикой эпического произведения. Организация эпического текста допускает включение реальностей, принадлежащих различным историческим эпохам, которые подчиняются логике эпического повествования. В разности эпических и эмпирических уровней онтологии заключается разность идеального и реального осуществления культуры.
- Исполнение эпоса есть перформативное действие (когда факт его исполнения становится одновременно фактом реальности). Актуальная онтология – это реализация эпического текста здесь и теперь, в результате которой осуществляются онтологические трансформации эмпирического окружения (так, например, голос сказителя становится голосом героя, место исполнения эпоса – его родиной, эпическая география накладывается на привычное окружение).
- Эпический текст выполняет следующие культурные функции:
– задает мировоззренческие координаты, или логику культурной среды через имманентную онтологию текста;
– на основании онтологической референции придает мировоззренческим координатам статус абсолютных;
– через раскрытие эпического текста идеальная логика, запечатленная в эпосе, становится реальностью данной культурной среды.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования.
Теоретическая значимость работы состоит, с одной стороны, в демонстрации продуктивности структурно-философского подхода для реконструкции логики и значения практик традиционных культур. С другой стороны, в методологической верификации структурной теории на материале эпических традиций южносибирских тюрков. Процедура верификации не просто позволила подтвердить ее продуктивность, но также расширить аналитические возможности.
Практическая значимость диссертационной работы заключается в возможности использования результатов исследования в процессе преподавания ряда теоретических дисциплин (“Культурология”, “Феноменология религии”, “Введение в религиоведение”).
Апробация работы была произведена на международных, всероссийских и региональных конференциях: II Межрегиональная научно-практическая конференция “Сибирь на перекрестье мировых религий” (Новосибирск, 2004 г.); I Российская с международным участием археологической и этнографической конференции студентов и молодых ученых (РАЭСК – XLV) “Истоки, формирование и развитие евразийской поликультурности. Культуры и общества Северной Азии в историческом прошлом и современности” (Иркутск, 2005 г.); III Международная научно-практическая конференция “Евразийство: теоретический потенциал и практические приложения” (Барнаул, 2006 г.); Международная научная конференция “Актуальные проблемы этнической, культурной и религиозной толерантности коренных народов Русского и Монгольского Алтая” (Горно-Алтайск, 2006 г.); Всероссийская научно-практическая конференция “Алтай – Россия: через века в будущее” (Горно-Алтайск, 2006 г.); Чтения памяти исследователя Сибири Л.П. Потапова “История и культура народов Южной Сибири: история, настоящее, будущее” (Горно-Алтайск, 2006 г.). Отдельные положения диссертации были апробированы при финансовой поддержке РГНФ-МинОКН Монголии (проект №08-01-92004а/G, «Этносоциальные процессы и формирование синкретичных мировоззренческих систем у кочевников Алтая и Северо-Западной Монголии»).
Структура диссертационной работы.
Диссертационное исследование состоит из введения, основной части, заключения и библиографического списка. В свою очередь, основная часть состоит из четырех глав, включающих в общей сложности 14 параграфов.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении представлены обоснование актуальности темы исследования, оценка степени ее научной разработанности, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, указывается источниковая база, а также методологические координаты, устанавливается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту, представляются формы апробации и общая структура диссертационного исследования.
Первая глава «Структурно-философский подход как методология исследования онтологии эпического текста и культуры» представляет собой методологическое введение, определяемое концептуальными установками аналитической философии и структурной теории. Здесь представлены основные положения аналитического структурализма, дается ряд уточнений и теоретических дополнений.
Параграф 1.1. «Экспликация онтологических модальностей эпического текста и состояний культурной среды» связан с установлением порядков бытования эпического текста в традиционной культуре, или его онтологических модальностей.
В ходе работы устанавливается следующий модальный ряд: имманентная онтология – внутренняя реальность произведения, онтологическая референция – соотношение нарративной и эмпирической реальностей и актуальная онтология текста, которая представляет собой реализацию имманентной эпической онтологии в ситуации сказа.
Указанная дифференциация модальностей опирается на разность онтологических характеристик (онтологии текста и онтологии культуры), что и подтверждается аналитической экспликацией модального ряда. При этом каждая форма наличия порождается посредством соответствующих автореференций, что позволяет утверждать в первую очередь идеальный порядок бытия эпоса, целостность которого достигается за счет последовательных межмодальных корреляций.
Таким образом, текст в действительности представляет собой некое онтологическое целое, тогда как установленный модальный ряд в большей степени является оперативной моделью.
В параграфе 1.2. «Онтологический статус структуры и интерпретация модальностей эпического текста» проводится рассмотрение структурной теории в ее классической формулировке, которая представлена в работах К. Леви-Строса. Это необходимо для выполнения основной задачи раздела, а именно: интерпретации онтологических модальностей в свете структурно-аналитической методологии. Однако данной процедуре с необходимостью должна предшествовать непосредственная аналитика философских положений структурализма, которые сами по себе достаточно проблематичны. Здесь в первую очередь необходимо ответить на вопрос: каким образом бытие есть структура?
Решение данной проблемы проводится через введение категории игры в том ее понимании, которое было представлено в работах Х.-Г. Гадамера. В результате рассмотрения достигнуто следующее положение: бытие как структура возможно только в случае, если структура осуществляется как игра, в качестве которой структура и есть бытие. Таким образом, в рамках диссертационного исследования предлагается позитивная игровая интерпретация структурной онтологии, в отличие от ее негативной игровой деконструкции Ж. Деррида.
В свою очередь игровая интерпретация структуры позволяет углубить понимание онтологических модальностей и их отношение к структурному целому.
Представленный перечень модальностей не только порождается внутриструктурными референциями, но и является ее возможными и действительными установлениями. В частности, имманентная онтология есть чистая возможность, ее реальность определяется только лишь структурной релевантностью конкретному культурному пространству или, вернее, конкретной логике культуры. Онтологическая референция также принадлежит возможности, однако эта возможность конкретизирована за счет наличия конкретных культурных референций (здесь логика культуры трансформируется в культурную семантику). Актуальная онтология представляет собой действительную реализацию, игру структуры. Здесь эпос есть конкретная культурная практика, культурная деятельность.
Во второй главе диссертационной работы «Логика внутреннего бытия эпического текста как идеальная онтология культуры» производится структурная экспликация имманентной онтологии эпоса по установленному порядку рассмотрения: пространство-время – через исследование соотношений обстоятельств места и времени героя; перераспределение – через исследование эпической системы изъятий и поставок; рассмотрение тела и вещи – через изотопный анализ характеристик телесности и эпической предметности. Установление логики структур и структурных корреляций есть не что иное, как установление идеальной онтологии культуры.
В параграфе 2.1. «Логика онтологических корреляций эпического хронотопа» рассматриваются соотношения эпической местности, характеристики соответствующего пространственного поведения героя и его биографического времени.
В соответствии с методологическими установками диссертационной работы в рамках параграфа производится, во-первых, структурно-логическая аксиоматизация и установление списка возможных пространственно-временных корреляций. Указаны следующие возможные конфигурации: 1) герой подвижен как во времени, так и в пространстве; 2) герой неподвижен во времени, но подвижен в пространстве; 3) герой неподвижен как в пространстве, так и во времени; 4) герой подвижен во времени, но неподвижен в пространстве; 5) сверхподвижность героя во времени – пространственная подвижность; 6) герой сверхподвижен как во времени, так и в пространстве; 7) временная подвижность героя – пространственная сверхподвижность; 8) временная статика – сверхподвижность героя в пространстве; 9) сверхподвижность во времени, но неподвижность в пространстве; 10) подвижность героя в пространстве – временная регрессия; 11) обратная временная динамика и неподвижность героя в пространстве; 12) временная регрессия и пространственная сверхподвижность.
Во-вторых, производится формализация установленного списка соотношений и эмпирическая интерпретация пространственно-временных конфигураций.
В-третьих, устанавливается логика эпического текста по основанию рассматриваемых корреляций. Эпическая топика представляет устойчивую последовательность: locus героя : путь : locus антагониста : путь : locus героя. Каждая из представленных локализаций соотносится с конкретными временными формами героя и формами его поведения в пространстве.
Таким образом, устанавливаются типы онтологических корреляций биографического времени героя, его пространственного поведения и места. Наличие данных корреляций указывает на связанность имманентной онтологии эпоса. В свою очередь, движение сюжета есть не что иное, как последовательная реализация логики имманентного бытия эпоса, а следовательно, идеальной онтологии культуры.
В параграфе 2.2. «Структура и онтологические уровни эпического перераспределения» исследуется логика имманентных изъятий и поставок, которая является наиболее распространенным предметом структурных аналитик. Здесь осуществляется построение метамодели перераспределения. Модель включает в себя следующий перечень термов: a) [наличие отрицательное изъятие]; b) [наличие отрицательная поставка]; c) [наличие положительное изъятие]; d) [наличие положительная поставка]; e) [отсутствие отрицательное изъятие]; f) [отсутствие отрицательная поставка]; g) [отсутствие положительное изъятие]; h) [отсутствие положительная поставка].
Посредством терминов представленного ряда производится последовательная дескрипция ситуаций эпического перераспределения, то есть описание, учитывающее все наличные формы изъятий и поставок с последующим установлением структуры произведения. В качестве эмпирической интерпретации представлено рассмотрение алтайского эпоса «Маадай-Кара».
Аналитическая дескрипция конкретного эпического произведения, помимо обоснования эффективности модели, позволила определить онтологическую разность наличных ситуаций перераспределения.
В параграфе 2.3. «Онтологические характеристики эпического тела: реконструкция внутренних изотопий» раскрывается онтологическая асимметрия эпического текста, или асимметрия его изотопной организации. Категория изотопии введена в аналитический словарь семантики А.-Ж. Греймасом с целью объяснения целостности текста. По существу, онтологическая изотопия представляет собой вариацию нарративной с акцентом на целостности имманентной реальности произведения. Первичная реконструкция изотопий ввиду очевидной значимости производится на основании телесных характеристик героя и антагониста.
Рассмотрение эпической лексики, а также характеристик тела героя и тела антагониста позволяет прийти к заключению, что онтологическая организация эпического текста тюрков Южной Сибири является двухчастной (би-изотопной) и может быть представлена в виде противопоставления /установление/ vs /поглощение/. Указанная оппозиция представляет собой онтологическую асимметрию, которой детерминируется эпическая реальность.
Параграф 2.4. «Онтологические характеристики вещи: верификация изотопий внутреннего бытия эпоса» посвящен подтверждению установленной онтологической двухчастности эпического текста.
Исследование параметров вещи подтверждает релевантность предполагаемой би-изотопии /установление/ vs /поглощение/. Однако нельзя сказать, что изотопия составляет ее постоянное семантическое ядро, вернее, необходимо полагать различие между вещью, для которой изотопный признак является первичным, и вещью, для которой он вторичен. К первой группе относятся вещи, формирующие собой конкретный эпический хронотоп. Вторую группу составляют либо вещи нейтральные, либо вещи, семантическое ядро которых устанавливается порядком их принадлежности.
Здесь нельзя не отметить, что би-изотопия /установление/ vs /поглощение/ релевантна также южнотюркской креатологической мифологии, предварительное наличие которой предполагается каноном героической эпики. Правда, здесь би-изотопия вторична по отношению к оппозиции космос vs хаос. Следовательно, можно предположить, что эпическая реальность устанавливается через семантическую транспозицию противопоставления космос vs хаос в /установление/ vs /поглощение/.
Таким образом, в рамках второй главы диссертационной работы проведен ряд процедур структурной аналитики эпического произведения в соответствии с установленным порядком исследования. Представляется возможным полагать, что имманентная онтология эпического текста порождается посредством структурных корреляций, что указывает на его внутреннюю автореферентность. Вместе с тем универсальная логика структур есть не что иное, как идеальная онтология культуры. Это позволяет говорить о том, что имманентная онтология текста фундирует мировоззренческие координаты культуры.
В третьей главе диссертационного исследования «Онтологические референции эпического текста и культурной среды» рассматривается логика соотношения эпической и эмпирической реальностей. Исследование производится через рассмотрение референций: пространства-времени, пространственной ориентации, топонимики и форм календарного времени; тела, героического оформления эпического ландшафта; перераспределения, в данном случае форм брачного обмена; и вещи на материалах вооружения.
В параграфе 3.1. «Соотношение хронотопа культуры и пространственно-временной организации эпического текста» осуществляется рассмотрение референций эпической и действительной систем пространственной ориентации и календарных величин.
Относительно ориентации в пространстве устанавливается наличие двух систем: во-первых, системы линейной, или солярной разметки (через оппозиции правая vs левая, передняя vs задняя стороны света), во-вторых, системы цветовой маркировки (значимыми цветами выступают черный, белый, голубой, желтый и красный). Очевидно, что указанные ориентационные системы являются актуальными и для эпического пространства, и для действительного окружения. Следовательно, референции ориентационных систем являются достаточно строгими. Здесь, однако, необходимо учитывать разность маркировки в пределах южнотюркской этнической общности, то есть отсутствие однозначного соответствия между маркером (направление, цвет) и стороной света. Это, в свою очередь, приводит к разности концептуализаций пространственного перемещения внутри различных традиций.
В свою очередь референции календарных форм времени (годовые, сезонные, суточные последовательности), несмотря на имеющиеся совпадения, не могут быть признаны достаточно строгими. Строгость референций календарного времени нарушается несовпадением длительности эпического и действительного событий.
В параграфе 3.2. «“Эпическая история” формирования культурного ландшафта и его действительные референты» продолжается рассмотрение пространственных соотношений идеального и реального уровней онтологии через исследование топонимических систем. В качестве эмпирического материала используется «Указатель эпических топонимов», составленный З.С. Казагачевой к академическому изданию текстов «Очи-Бала» и «Кан-Алтын». Рассмотрены следующие топонимические единицы: Алтай, Ак Смер, Ак Ст кл, Кыйгылык / Ойголык Тобойдум, Кадьуту / Кадьаты.
Не составляет труда заметить, что перечисленные топонимы относятся к числу осевых онтологических вариаций (и более того – являют собой образец топонимической системы), а значит, непосредственно связаны с организацией эпического и, соответственно, эмпирического хронотопов. Однако референциальная строгость возможна только в пределах внутренней логики культуры.
Рассмотрение топологии непосредственно связано с вопросом формирования эпического ландшафта. В данном случае значимой выступает уже не раз указанная корреляция эпического героя и его окружения. В ходе исследования установлена семантическая связь между характеристиками ландшафта родины героя и его именем, а также наличие зависимости ландшафтных трансформаций и характера деятельности. По существу, герой является агентом установления эпического ландшафта или даже эпического хронотопа в целом, он завершает процесс, начало которому было положено во время сотворения мира. Таким образом, строгость топологических референций также возможна только на уровне культурной системы мировоззренческих координат.
В параграфе 3.3. «Логика эпического перераспределения и ее культурные референции (на примере практики брачного обмена)» исследуются стратегии эпического и эмпирического перераспределения через соотнесение условий и последовательностей брачного перехода.
Как известно, наиболее общей формой организации родства тюрков Южной Сибири является сеок. В отечественной литературе сеок преимущественно связывают с категорией рода. В свою очередь, сеок состоит из ряда клановых подразделений (в данном случае понимание клана заимствовано из словаря А.Р. Рэдклифф-Брауна). Однако, несмотря на это, сеок как целое является экзогамной группой, характеризующейся патрилинейной филиацией с полилинеарной идентификацией эго.
Строгая регламентация правил брачного перераспределения является одним из наиболее значимых механизмов порождения эпической онтологии, и, согласно С.С. Суразакову, реализуется мотивом “обязательной женитьбы героя на суженой, предназначенной ему судьбой, роком”. В известном смысле именно эпическая коллизия брачного перехода, его положительные и отрицательные реализации моделируют соответствующую социальную практику.
В свою очередь, прелиминарная стадия обрядового перехода, непосредственное заключение брака (по предварительному сговору, через официальное сватовство, умыкание, выполнение женихом поручений отца невесты), так же, как собственно свадебная церемония, или лиминарная стадия (игровая продажа приданного невесты, символическая продажа племянника невесты, перевод девушки в аил жениха, значимым элементом которого являлся ‘свадебный занавес новобрачных’; ритуальное смена прически), и послесвадебная локализация молодоженов, постлиминарная стадия, также характеризуются референтной строгостью.
Таким образом, логика перераспределения является общей логикой идеального и реального уровней культуры. Подобное совпадение является необходимым условием реализации идеального.
Параграф 3.4. «Вещь в эпической перспективе: исследование референций на материале комплекса вооружения» предполагает рассмотрение онтологических референций на основании комплексов эпического и действительного вооружения.
В настоящем параграфе референции комплексов вооружения исследуются на материалах алтайского эпоса «Алтай-Буучай» и хакасского сказания «Ай-Хуучин».
Распределение эпического комплекса по принятой оружиеведами классификации (различение /оборонительного/ и /наступательного/ вооружения с последующим разграничением /оружия ближнего/ и /оружия дальнего/ боя, а также /воинской/ и /конской/ защиты) демонстрирует практически полное совпадение реестра эпических и действительных паноплий. Однако историческая интерпретация данных героической эпики не позволяет однозначно датировать ее вооружение, так как в качестве признаков эпосом зачастую указываются либо черты, свойственные оружию на протяжении всего исторического развития паноплий, либо пока не зафиксированные военной археологией.
Таким образом, онтологические референции действительных и повествовательных паноплий не являются строго достоверными. Эпос в период своего складывания присваивает наиболее актуальные компоненты вооружения (которые зачастую свойственны ему на протяжении всего исторического развития), при этом трансформирует их характеристики в соответствии со своей внутренней логикой.
Таким образом, в третьей главе диссертационного исследования предпринято рассмотрение характера онтологических референций. Эпический текст представляет собой достаточно мозаичную ассоциацию данностей, принадлежащих различным историческим периодам. Более того, культурный факт, включаясь в логику эпического повествования, с необходимостью трансформируется в соответствии с его имманентными закономерностями, теряя тем самым свою референтную строгость (что, как это ни парадоксально, только способствует наделению мировоззренческих координат абсолютным статусом).
Четвертая глава «Актуализация идеальной онтологии эпического текста и параметры трансформации культурной среды» посвящена рассмотрению онтологических характеристик эпического сказа, вернее, проблемам актуализации имманентной онтологии. Исследование предполагается по установленному порядку: перераспределение – на основании анализа коммуникативных структур текста; тело и вещь – через трансформации тела сказителя и музыкального инструмента; пространство-время – через совмещение эпического и действительного хронотопов.
В параграфе 4.1. «Особенности исполнения и ритуальная семантика эпического сказа», который представляет собой введение в атмосферу исполнения эпоса на основании этнографических данных представлена общая картина эпического сказа. Необходимость настоящего описательного предварения, в ходе которого раскрывается ритуальный смысл сказа, определяется дальнейшим исследованием онтологических параметров актуализации.
В параграфе 4.2. «Структуры взаимного перераспределения и характеристики культурной онтологии эпического текста» исследуется разность процедуры исполнения сказаний и соответствующее ей различие онтологического статуса текста.
Анализ исполнения эпоса позволяет констатировать несовпадение коммуникативных функций адресанта и адресата с функциями сказителя и аудитории. Ритуальная семантика процедуры исполнения эпического текста предполагает совершенно отличную структуру его перераспределения. Представляется возможным утверждать наличие двух коммуникативных режимов исполнения.
Во-первых, самостоятельное исполнение эпоса, в пределах которого функции отправителя и получателя распределены между эпическим героем и аудиторией соответственно. Сказитель в данном случае выступает в качестве посредника между идеальным и реальным уровнями культуры. Эпический текст получается как дар, который раскрывается как самостоятельное идеальное бытие, что определяет его онтологические параметры.
Во-вторых, исполнение героического сказания может носить прикладной характер (в ситуациях промысла, болезни, помина). Особенность данной ситуации перераспределения была установлена еще Р.О. Якобсоном. Исследователь полагал, что “магическая, заклинательная функция – это, по сути дела, как бы превращение отсутствующего или неодушевленного «третьего лица» в адресата коннотивного сообщения”. В рамках прикладного исполнения героического эпоса оппозиция отправителя и получателя совпадает с противопоставлением социальная группа – духи-хозяева. При этом сказитель также исполняет роль медиатора, однако онтологические параметры текста ограничиваются функцией преподносимого реального дара.
Указанные режимы перераспределения включены как в культурную парадигму, так и представляют собой единую событийную последовательность.
Параграф 4.3. «Онтологические трансформации вещи, тела и социального: корреляции идеального и реального уровней культуры» связан с исследованием онтологических трансформаций наиболее значимых компонент эпического сказа.
Исполнение эпического текста в традициях тюрков Южной Сибири имело конную и пешую формы. При этом для конной формы является обязательным сопровождение сказа игрой на музыкальном инструменте (так, например, в среде алтайских племен использовался алт., теленг. топшур, топчур ~ кум. топшубар ~ телеут. топшугур (ср. монг. тобшигур, тув. дошпулуур, дошпулдуур, топшулуур) – единоствольная двухструнная щипковая лютня; шорцы при исполнении героических сказаний использовали комус ~ комыс – единоствольную коробчатую лютню с двумя струнами и проч.).
Музыкальный инструмент в исполнении эпического произведения выполняет несколько функций: по порядку прагматики – это функция ритмообразования; по порядку интенсии – это функция медиации (здесь, используя терминологию Е.С. Новик, мы наблюдаем превращение вещи-знака в вещь-жест). При этом можно полагать наличие парадигматической корреляции инструмента, голоса, текста и напева: голос и инструмент следуют общему музыкальному рисунку, тогда как текст заключен в инструменте и голосе, при этом голос – это со-бытие эпического героя и сказителя (первый из которых – голос-действие, тогда как второй – голос-предание). Таким образом, актуализация эпического текста приводит к реализации идеальной онтологии, задавая тем самым действительному окружению абсолютную перспективу.
Наиболее очевидные изменения внутри ритуальной среды происходят с телом сказителя. Сказитель погружается в имманентный хронотоп эпоса, тем самым делая его фактом реального. Героическая коллизия раскрывается за счет повсеместного следования исполнителя за перемещениями героя. Здесь тело сказителя редуцируется к чистому восприятию (в основном зрительному и слуховому); именно по этой причине сказитель способен проникать в любое место, занимать любую точку зрения. В свою очередь, воображаемое перемещение тела сказителя проецируется на действительную его поверхность, порождая тем самым особенное ритуальное поведение, ролевое разноголосие, мимику, ритуальный жест.
Помимо трансформаций тела сказителя, нельзя не учитывать воображаемого восстановления тела рода, предельной реализации социального, которое осуществляется за счет ассоциации эпического народа и действительной аудитории.
В параграфе 4.4. «Реализация идеальной эпической онтологии и трансформации хронотопа культуры» производится экспликация параметров ритуального хронотопа культуры.
Рассматривая временную организацию эпического сказа, важно учитывать разность фабульного времени, времени дискурса, личного времени эпического героя, времени сказывания и, соответственно, времени слушания, действительного времени, а также времени слушателя и его восприятия времени. При этом ритуальное исполнение эпического текста предполагает синхронизацию различных временных модальностей. Так, по всей вероятности, внутри события эпического сказа нарративное время становится временем действительным и полностью совпадает со временем дискурса и проч., то есть формируется синтетическое время эпического сказа.
В свою очередь, множественность подобного рода также устанавливается по отношению к пространственной организации сказа. Необходимо полагать различие между действительным и нарративным пространством. Указанные пространственные модальности также синтезируются исполнением героической эпики, формируя пространство эпического сказа.
Сказитель, исполняя героический эпос, не просто вводит аудиторию в повествование, но, прежде всего, погружает в имманентное пространство-время эпического текста, вследствие чего его реальность становится действительной для участников ритуального действия.
Таким образом, в настоящей главе рассмотрены параметры онтологической актуализации эпического текста. Совершенно очевидно, что эпический сказ представляет собой перформативное действие, следовательно, свойство автореферентности достигает здесь своего предела. Сказ актуализирует эпическое идеальное бытие и помещает эмпирическое бытие культуры в его абсолютную перспективу. Именно через реализацию идеального культура осуществляется как целое.
В заключении обобщаются результаты и теоретические выводы исследования.
По теме диссертационного исследования были опубликованы следующие работы общим объемом 4, 5 п.л.:
- Егорочкин М.В. Онтические соответствия образования и культурной среды / М.В. Егорочкин // Философия образования. – Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2007. – Вып. 1. – С. 253-257. (0, 4 п.л.)
- Егорочкин М.В. Цветовые эпитеты и пространственная ориентация в алтайском повествовательном фольклоре / М.В. Егорочкин // Истоки, формирование и развитие евразийской поликультурности. Культуры и общества в историческом прошлом и современности: материалы I Российской с международным участием археологической и этнографической конференции студентов и молодых ученых (РАЭСК-XLV): 12–16 апреля 2005 г. – Иркутск: Изд-во РПЦ «Радиан», 2005. – С. 311-312. (0, 2 п.л.)
- Егорочкин М.В. Тело героя: семантика и некоторые принципы организации несказочной прозы тюрков Южной Сибири / М.В. Егорочкин // Востоковедные исследования на Алтае. Вып. V: сборник научных статей. – Барнаул: Аз Бука, 2006. – С. 221-231. (0, 5 п.л.)
- Егорочкин М.В. Тело вредителя: значение, локальность и трансформации / М.В. Егорочкин // Алтай – Россия: через века в будущее: материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 250-летию вхождения алтайского народа в состав Российского государства (16–19 мая 2006 г.). – Горно-Алтайск: РИО ГАГУ, 2006. – Т. II. – С. 95-99. (0, 4 п.л.)
- Егорочкин М.В. Степени универсальности за границей несказочного текста / М.В. Егорочкин // Евразийство: теоретический потенциал и практические приложения: Материалы III международной научно-практической конференции (29–30 июня, 2006 г). – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2006. – С. 174-180. (0, 3 п.л.)
- Егорочкин М.В. Семиотические контуры культуры / М.В. Егорочкин // История и культура народов Южной Сибири: история, настоящее, будущее. Материалы чтений, посвященных памяти исследователя Сибири Л.П.Потапова (18–20 сентября 2006 г.). – Горно-Алтайск: РИО ГАГУ, 2006. – С. 258-269. (0, 5 п.л.)
- Егорочкин М.В. Система сказочного перераспределения: построение метаязыка / М.В. Егорочкин // Актуальные проблемы этнической, культурной и религиозной толерантности коренных народов Русского и Монгольского Алтая: материалы международной научной конференции (23–24 ноября 2006 года). – Горно-Алтайск: РИО ГАГУ, 2006. – С. 286-295. (0, 6 п.л.)
- Егорочкин М.В. Обстоятельства места и формы времени эпического героя: построение частной грамматики / М.В. Егорочкин // Вопросы гуманитарных наук. – М.: Спутник+, 2007. – № 2 (29). – С. 167-176. (0,8 п.л.)
- Егорочкин М.В. Комплекс вооружения «Ай-Хуучин» (к вопросу исторической интерпретации эпических паноплий) / М.В. Егорочкин // Мировоззрение населения Южной Сибири и Центральной Азии в исторической ретроспективе: сборник научных статей. – Барнаул: Азбука, 2008. – Вып. II – С. 124-140. (0,8 п.л.)
