Справедливость и правовая культура в контексте социокультурного анализа
На правах рукописи
Маркарян Руслан Зорайрович
СПРАВЕДЛИВОСТЬ И ПРАВОВАЯ КУЛЬТУРА
В КОНТЕКСТЕ
СОЦИОКУЛЬТУРНОГО АНАЛИЗА
24.00.01– теория и история культуры
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата философских наук
Ростов-на-Дону – 2007
Работа выполнена на кафедре теории культуры, этики и эстетики факультета философии и культурологии Южного федерального университета
Научный руководитель – доктор философских наук, профессор
Буйло Борис Иванович
Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор
Бакулов Виктор Дмитриевич
кандидат философских наук, доцент
Баскаков Юрий Васильевич
Ведущая организация – Ростовский филиал
Российской Академии правосудия
Защита состоится «20» сентября 2007 года в _____ часов на заседании диссертационного совета Д.212.208.11 по философским наукам при Южном федеральном университете по адресу: 344038, г. Ростов-на-Дону, пр. М. Нагибина 13, ауд. 434.
С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Южного федерального университета (г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 148)
Автореферат разослан «____»____________ 2007 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета Заковоротная М.В.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Современное российское общество утверждает демократические ценности и основанные на них правовые отношения. Однако, есть ли единые для всех стран и народов демократические стандарты, которые можно принести извне, или они вырабатываются в ходе собственной истории в сочетании с такими базовыми ценностями и идеалами как справедливость, патриотизм, свобода, равенство, закон. В сочетании этих понятий вырисовывается правовое поле, где господствует лишь закон, стоящий на защите интересов граждан. Но для формирования такого правового поля требуется преодолеть правовой нигилизм и сформировать убеждение в том, что закон выражает общественную справедливость. При этом обнаруживается и многозначность понятий «справедливость», «правовая культура», «демократия», что, в конечном счете, ведет исследование к поиску такого объединяющего начала, каким выступает культура в плоскости культурологического анализа. Анализ названных понятий проливает свет на культурные основания правовой жизни граждан России и Российского государства, что позволяет выявить перспективы ее развития в нашей стране.
Исследования правовой культуры как таковой и российского общества в частности предпринимались неоднократно, но, несмотря на многочисленные публикации, эта тема продолжает оставаться актуальной, а ее результаты могут быть востребованными как в теоретической сфере социокультурного знания, так и в практической сфере социально-правовой работы. Однако такие исследования могут быть эффективными лишь при использовании современных культурологических методов, в частности, путем построения модели культуры, в которую вписываются справедливость и право. Конечно, культурологические исследования в большей своей части являются межкультурными, с использованием, в частности, социологических и социально-психологических материалов.
Но как построить такую модель культуры, которая имела бы не только объяснительное, но и практическое значение. Проблема состоит не только в том, что правовая, как и, впрочем, политическая культура, еще недостаточно изучены, но и в том, что их теоретические модели имеют самый общий характер. Конкретизировать проблему и, как следствие, разработать более наглядную модель правовой культуры в качестве системы регулятивов, объектом и одновременно субъектом (носителем) которой является, прежде всего, личность, индивид. В этом случае в центре внимания оказывается такой социально-культурный регулятив как справедливость.
Анализ правовой культуры осложняется необходимостью нахождения эмпирического материала, но никакая эмпирия невозможна без должного теоретико-методологического обоснования. Исследование справедливости достаточно часто проводилось и в плане социальном и социологическом. Для культуролога возникают проблемы, связанные с невозможностью проводить специальные опросы и другие работы, связанные с социологическими измерениями. Да и сравнительно немногочисленные исследования такого рода не могут иметь прямого отношения к справедливости как культурной норме, ведь социальное действие – это уже готовый результат снятого культурного выбора, в то время как справедливость в культуре – это система мотиваций, предпочтений, традиций, которыми руководствуется индивид в своем выборе.
Культурология выдвигает справедливость в основание различных типов социокультурных систем, прежде всего потому, что внутренние ценности различных социальных групп базируются на справедливости как общем основании. Отсюда вытекает локализация обладающих разнообразными правовыми взглядами и предпочтениями субкультур, в то время как закон един и общеобязателен для всех. Но воздействует ли он на способы восприятия права, выработки уважения к нему? В этом случае и приходится говорить о различных типах правовой культуры и правового поведения. Предполагается также, что в рамках этих субкультур восприятие права и закона происходит через призму групповой и локальной справедливости. И чем шире общекультурное значение принятых в обществе норм справедливости, тем общество ближе к правовым образу жизни. Более того, различия наблюдаются не только в культурных ориентациях на правовые нормы, но и в оценке действующей правовой системы.
Для России здесь характерен правовой нигилизм, прежде всего относящийся к пониманию роли судов и законов, не являющихся одинаковыми для всех граждан. Значительная часть населения считает, что судебная система неэффективна и несправедлива. Связано это с тем, что привилегированные слои, имеющие власть и деньги, уходят, по их мнению, от ответственности. Итак, справедливость характеризует знания и установки общества в отношении закона, преступлений и наказаний, работы правовых учреждений, что характеризует правовую сферу и правовую культуру. Но при этом надо учитывать, что общество в целом и отдельные его представители являются носителями культуры – этнической, национальной, классовой, и возникает вопрос, как соотносится справедливость с этой более широкой сферой, прежде, чем стать регулятивом правовой сферы.
Основная проблема диссертационного исследования состоит в том, чтобы исследовать справедливость как регулятив правовой культуры и благодаря этому прояснить сущность правовой культуры как системы культурных мотиваций и установок культурных действий, проистекающих из духовной сферы, наметить основные пути и возможности ее функционирования и развития в современной России.
Объект исследования – справедливость и правовая культура в философской и культурологической мысли.
Предмет исследования – Справедливость как норматив правовой культуры.
Цель диссертационного исследования – выявить и концептуально оформить соотношение справедливости и правовой культуры, в рамках культурологического анализа охарактеризовать справедливость как культурный конститутив.
Достижение указанной цели предполагает решение следующих задач:
– рассмотреть социокультурный контекст справедливости;
– исследовать действие справедливости как регулятора правовой культуры;
– рассмотреть феномен справедливости и правовой культуры в контексте философии Античности и Нового времени;
– проанализировать понимание российской правовой культуры в соотношении с принципом справедливости.
Теоретические и методологические основы исследования.
Прямое отношение к нашей теме имеют многочисленные исследования по проблемам правовой культуры как юридического, так и философского характера – статьи и монографии. Среди них можно назвать монографические работы зарубежных и отечественных исследователей: В.С. Нерсесянца, О.В. Мартышина, Г.Ф. Шершеневич, Г. Гайзмана, В.Н. Гуляхина, А.А. Контарева, Э.Х. Леви, Н.И. Матузова, А.П. Окусова. М.Б. Смоленского и других авторов. В этих работах речь идет о формировании правовой культуры, преодолении правового нигилизма, развитии правового государства, связи права и справедливости. Особый интерес представляют работы В.Н. Гуляхина о правовом нигилизме в России и А.А. Контарева о правовой государственности России. Характерны для нашей темы также работы Э. Блакенберга, Н.Л. Граната, И.А. Иванникова, И.Д. Неважжая и др. Правовая культура рассматривается в работах этих авторов в связи с проблемами правового менталитета и правосознания.
Очень интересный культурологический аспект проблемы (справедливость в контексте диалога культур) выделен в работах М.Т. Степанянц. Философская культурология однако редко сочетала интерес к правовой культуре с обращением к классической философской теме, которой является идея справедливости. Но учитывать, начиная с Платона и Аристотеля, философское наследие при определении сущности и специфики правовой культуры необходимо. Уже в античности был заложен фундамент социально–правового осмысления справедливости. В дальнейшем в исследование темы внесли огромный теоретический вклад Т. Гоббс, Ж.-Ж. Руссо, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель. Идея справедливости как основы и фундамента правовой культуры рассматривалась крупными русскими мыслителями: Хомяковым, Б. Чичериным, П. Новгородцевым, И. Ильиным. Рассмотрение их взглядов может стать, и неоднократно становилось, предметом самостоятельного научного исследования.
Справедливость может рассматриваться и самостоятельно как социально-этический феномен, однако, с выводами культурологического характера. Здесь мы бы назвали таких известных исследователей как А.П. Бутенко, П.К. Гречко, О.Г. Дробницкий, В.Е. Давидович, М.Н. Руткевич и целый ряд других авторов. В отечественной философской и культурологической литературе обычно подчеркивается комплексный характер справедливости. Это подтверждается полидисциплинарным характером ее исследования. Философией, прежде всего такой ее отраслью как этика, социологией, политологией и в то же время культурологией. Культурология в рассмотрении данного феномена выступает межпредметной областью исследования, в то же время в ней присутствует собственное видение, объединяющее различные подходы. Суть его, по нашему мнению, состоит в том, что справедливость выступает культурным регулятивом.
Этот подход разработан наиболее обстоятельно в работах В.Е. Давидовича, который подчеркивает философско-антропологические измерения справедливости. Такой подход имеет общее методологическое значение и позволяет выявить не только базовые принципы справедливости и ее предельные основания, но и создает предпосылки для рассмотрения вопроса о ее практическом применении.
Необходимо также отметить целый ряд диссертационных исследований, проведенных на сходную тему. В частности: Пахомов Е.И. «Социокультурные основания и механизмы формирования современной правовой культуры» (Белгород, 2001); Скоробогатская С.И. «Справедливость как социокультурный идеал» (Ростов-на-Дону, 2001); Манкиева Х.М. «Генезис правовой культуры народов Северного Кавказа» (Ростов-на-Дону, 2006). В этих и других работах обнаружились многоплановость и комплексный характер проблемы, однако никто из указанных авторов не рассматривал справедливость в контексте правовой культуры, акцентируя внимание на именно культурологическом характере исследования.
Научная новизна:
– раскрыта культурологическая значимость исследования справедливости;
– доказано, что справедливость соединяет воедино область права и область культуры, выступая ценностным регулятивом поведения личности;
– показано, что правовая культура не является субкультурой, охватывающей узкое сообщество, а характеризует определенный срез культуры всего общества;
– рассмотрена сущность «справедливости» как деятельностного концепта и стержня правовой активности личности;
– доказано, что в соответствии с правовой культурой античного общества имело место отождествление принципа справедливости с принципом государственного устройства;
– выявлено, что в Новое время правовая культура впервые начинает восприниматься как философское осмысление феномена прав человека, как осознание сферы общих интересов и всеобщего равенства и братства;
– доказано, что в обществе с различными формами собственности, каковым является Россия, в качестве базовых культурных ценностей должны превалировать ценности социальной справедливости;
– показано, что Россия может выступить в качестве носителя специфической модели цивилизационного развития, во многом корректирующей западный эталон правовой культуры.
Тезисы, выносимые на защиту:
1. Справедливость, исследуемая в социокультурном контексте, продолжает оставаться категорией (и понятием) морально-правового и социально-политического сознания, но она рассматривается здесь в первую очередь как культурная норма. Содержанием справедливости в этом случае выступает соответствие между идеалами и ценностями, с одной стороны, и ролью, значением индивида в общественной жизни, его реальным социальным статусом и положением, с другой.
2. Справедливость может и должна рассматриваться, как способность человека воспринимать мир и давать ему оценки и тем самым социализироваться и входить в мир культуры. Несмотря на то, что, на уровне культурной повседневности реализуются понятия сущего и должного, они чаще всего нагружаются социальными характеристиками и погружаются в материально-распределительные отношения. Аристотель первым разделил справедливость на уравнительную и распределительную, но справедливость в античном понимании – это, прежде всего, свойство человеческой души. Современное понимание справедливости предполагает что, составляющие ее содержание, идеалы и нормы имеют выход в социальную и социально-правовую сферу, но будучи естественно опосредованными индивидуальным выбором и индивидуальным поведением. Индивидуальный выбор и индивидуальное поведение регламентируются справедливостью.
3. Социокультурный контекст справедливости – это не только результат общественной деятельности, это и выбранные цели (они тоже могут быть справедливыми или несправедливыми), и средства, которые тоже могут быть разными и не соответствовать поставленным целям. Только в этом контексте социальные и правовые понятия приобретают культурологическое значение, поскольку они характеризуют принятые в данной культуре ценности и поведенческие комплексы, тип личности и правовой культуры. Справедливость опосредована и внутренне связана с такими культурными ценностями, как свобода, равенство, гражданская ответственность.
4. Справедливость как культурный архетип тяготеет к олицетворению и отождествлению с конкретным лицом, который и заявляет себя как «борца за справедливость» и «гаранта конституции». Данное обстоятельство делает возможным «наполнение» демократических и либеральных политико-правовых понятий (справедливость, свобода, закон и т. д.) и представлений новым, фактически отрицающим социальную справедливость содержанием.
5. Культура человека, будучи способом реализации принципа справедливости, предполагает духовное развитие личности, достижение ей самореализации и самоутверждения. Сознание и деятельность человека формируют предметное поле культуры, в котором выделяются уровни повседневной реальности (сущего) и идеального, справедливого (должного). Правовая культура при этом выполняет функции коммуникации и социальной регуляции, результатом чего выступает общество как саморазвивающееся и интегративное целое.
6. Правовая культура античного общества опиралась на принцип справедливости как на принцип государственного устройства. В соответствии с этим принципом создавались конституции и проект идеального государства Платона. Впервые обнаруживается не только возможность теоретического обоснования справедливости, но и ее утопического воплощения.
7. В Новое время в условиях развития просвещенческих воззрений на человека и с осознанием его прав и свобод формируется правовая культура как свойство личности и исторический феномен индивидуализма. Справедливость становится принципом субстанционализации правовой деятельности индивида. Правовая культура начинает производиться от индивидуальных интересов человека не как привилегий сословия, а как сферы общих интересов и всеобщего равенства и братства.
8. Понятие справедливости характеризует не только политический режим, но и политический строй, который радикально изменился в России. В связи с этим возникает вопрос о правовой культуре как о национальном основании, проявлении национального менталитета и образа жизни (как о базисе определенного типа культуры как таковой). Поэтому в обществе с различными формами собственности, каковым является Россия, в качестве базовых культурных ценностей должны превалировать ценности социальной справедливости.
9. В России, которая и сегодня еще остается традиционным обществом, личные права обычно всегда рассматривались как нечто подчиненное правам общественным. Русские мыслители XIX – XX вв. подчеркивали опасность индивидуализма и связывали принцип справедливости с общественными идеалами и ценностями.
Теоретическая и практическая значимость работы.
Полученные результаты могут применяться в научных и учебных целях, что должно углубить имеющиеся знания о правовой культуре как области культурологии, о перспективах развития и методологических возможностях культурологии. Некоторые рекомендации и выводы могут заинтересовать практических работников правовой сферы, а также иметь применение в культурной политике и практике.
Апробация работы. Работа прошла апробацию на факультете философии и культурологии Южного федерального университета, на заседаниях теоретического семинара и кафедры теории культуры, этики и эстетики, в процессе профессиональной деятельности в правовых органах.
Структура диссертации определяется характером и последовательностью решения задач. Работа состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения и библиографического списка использованной литературы (216 источников). Объем исследования – 114 страниц.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении раскрывается актуальность работы, обосновывается выбор предмета и темы, освещается степень их разработанности, формулируются цели и задачи, рассматривается методология исследования, фиксируется новизна, излагаются тезисы, выносимые автором диссертации на защиту, отмечаются практическая значимость и апробация работы.
Первая глава «Методология исследования справедливости в контексте правовой культуры» содержит анализ понятий справедливости и правовой культуры. Понятия «культура», право и «справедливость» взаимораскрывают друг друга. В этой главе обосновывается необходимость анализа понятия «справедливость» как деятельностного концепта и стержня правовой активности личности.
В первом параграфе главы – «Справедливость как норма и социально-гуманитарная категория» на основе анализа понятий культура, право и правовая культура раскрывается социокультурный контекст справедливости. Справедливость, исследуемая в социокультурном контексте, продолжает оставаться категорией (и понятием) морально-правового и социально-политического сознания, но она рассматривается здесь в первую очередь как культурная норма. Цель данного параграфа, как и в целом первой главы, – «вписать» справедливость в социокультурный контекст, более того придать ей, по возможности, культурологическое значение. Такой поворот в анализе связан с тем, что социокультурный контекст – это не только результат общественной деятельности, это и выбранные цели (они тоже могут быть справедливыми или несправедливыми), и средства, которые тоже могут быть разными и не соответствовать поставленным целям. Только в этом контексте социальные и правовые понятия приобретают культурологическое значение, поскольку они характеризуют принятые в данной культуре ценности и поведенческие комплексы, тип личности и правовой культуры.
Современное понимание справедливости предполагает что, составляющие ее содержание, идеалы и нормы имеют выход в социальную и социально-правовую сферу, но будучи естественно опосредованными индивидуальным выбором и индивидуальным поведением. Индивидуальный выбор и индивидуальное поведение регламентируются справедливостью. Она находится в центре духовных исканий человека и позволяет конкретизировать нравственные и правовые идеалы человека, его стратегические жизненные установки, его свободно-творческое развитие. Она определяет сущностный стержень данного человека – примат справедливых целей и соотношение целей и средств. Как известно, разрушением этого стержня является разрыв необходимых связей между поставленной целью (а ею, в конечном счете, выступает сам человек и его будущее) и используемыми средствами.
Разрыв этот тем более очевиден, чем в большей степени реализованная цель становится функцией использованных средств. Именно справедливость помогает сформировать целевую, по сути – стратегическую, установку на поиск и применение адекватных средств. В конечном счете, поиск справедливости и средств ее достижения со времен античности становится основным вопросом собственно философского анализа, обосновывающего человеческую свободу.
Однако справедливость как культурный архетип тяготеет к олицетворению и отождествлению с конкретным лицом, который и заявляет себя как «борца за справедливость» и «гаранта конституции». Данное обстоятельство делает возможным «наполнение» демократических и либеральных политико-правовых понятий (справедливость, свобода, закон и т.д.) и представлений новым, фактически отрицающим социальную справедливость содержанием
Во втором параграфе – «Культура, правовая культура и справедливость: соотношение понятий» автор на основе анализа понятий показывает, что справедливость выступает стержнем правовой культуры. Базовые понятия этого параграфа – «справедливость», «культура», «правовая культура». Понятия «культура», право и «справедливость» взаимораскрывают друг друга. В этом параграфе обосновывается необходимость анализа понятия «справедливость» как деятельностного концепта и стержня правовой деятельности личности. В деятельности человека как гражданина нравственно-правовые знания, убеждения и навыки предшествуют правовой практике и правовым действиям как уровень их правосознания и правового образования.
Концепт справедливости как социокультурного регулятива и правового стержня в составе культуры восходит своими методологическими основаниями к решению проблемы сущности культуры. Приходится учитывать многообразие подходов к пониманию культуры, вместе с тем мы придерживаемся деятельностного понимания сущности культуры, обоснованного учеными ростовской философско-культурологичской школы Ю.А. Ждановым, В.Е. Давидовичем, Г.В. Драчом, Е.Я. Режабеком, О.М. Штомпелем, Т.П. Матяш и др.
Культура человека, будучи способом реализации принципа справедливости, предполагает духовное развитие личности, достижение ей самореализации и самоутверждения. Сознание и деятельность человека формируют предметное поле культуры, в котором выделяются уровни повседневной реальности (сущего) и идеального, справедливого (должного). Правовая культура при этом выполняет функции коммуникации и социальной регуляции, результатом чего выступает общество как саморазвивающееся и интегративное целое.
Правовая культура опирается на первоначальные, первичные акты социализации, которые, в свою очередь не были бы возможны без базовой культуры личности. Насколько важны эти первичные акты социализации для становления индивида и его функционирования в обществе, можно судить по поведению людей, не охваченных социализацией. В то же время люди не способны вне культурного контекста усвоить упорядоченный образ жизни, овладеть языком и научиться человеческим способом удовлетворять свои потребности. Специфика культуры предполагает долженствование человека, его ценностных предпочтений, в правовой культуре по отношению к политике и праву.
В качестве культурного фактора и основы общественных отношений право существует наряду с другими социальными нормами и не сразу становится институционально-правовой мерой поведения личности и ее свободы. Право – это только часть культуры конкретного общества. Способами поддержки конкретной правовой системы выступает общественное мнение и доверие к публичной власти и судебной практике, область права и область культуры соединяет воедино справедливость. Кросскультурные исследования показывают различия именно в этой области, источник и носители справедливости понимаются по-разному. Поэтому правовая культура – это не субкультура, она охватывает не узкое сообщество, а характеризует все общество.
Вторая глава диссертации – «Становление и развитие понятий правовой культуры и справедливости в Западной Европы» посвящена анализу понятий правовой культуры и справедливости в европейской мысли.
В первом параграфе – «Формирование идеи справедливого государства в античности» автор исследует проблему справедливости в античной философии. В античном обществе различия между свободными людьми постепенно стирались. Этим объясняется положительное отношение к праву многих древнегреческих мыслителей.
В философии Древней Греции под справедливостью понимался внутренний принцип существования природы, т.е. физический и космический порядок, отразившийся в социальном порядке. Античные представления о справедливости содержатся в учении Платона, который отмечает что вопрос о том, что считать справедливостью в области социальных и политических отношений, встает сразу же, как только люди отказываются от боязливого и безусловного повиновения господствующим правилам. Платон определяет справедливость как высшую добродетель в государстве, построенном на принципах блага. Справедливость подвергается долгому и глубокому рассмотрению в его диалоге Государство, оказавшем огромное влияние на западную культуру.
В Государстве обсуждается второй, или моральный, уровень справедливости. Платона интересует моральная справедливость, и согласны мы или нет с его дефиницией, суть его позиции совершенно ясна. С его точки зрения, справедливое общество – то, в котором каждый человек в полной мере реализует данные ему от природы способности. Правитель, или правитель-философ, от природы наделен способностью понимать, что такое справедливость и как ее достичь. Его задачей является распределение функций в государстве на основе принципа справедливости, определение с его помощью места в обществе обычного человека, природа которого не позволяет ему самостоятельно понять свое истинное назначение. Таким образом, правовая культура античного общества опиралась у Платона на принцип справедливости как на принцип государственного устройства. В соответствии с этим принципом он строит свой проект идеального государства. Впервые обнаруживается не только возможность теоретического обоснования справедливости, но и ее утопического воплощения.
Платоновская концепция справедливости оказалась настолько убедительной, что ее вновь и вновь выдвигали в разных формулировках в разные периоды истории. Она была отчетливо выражена и в традиции гегельянства, например, у Ф.Брэдли в его Этических исследованиях.
Для Аристотеля, как и для Платона, один из главных аспектов справедливости – общее благо. Но одновременно он подчеркивает и принцип связи справедливости с равенством, правда не абсолютизируя его. «Равенство по достоинству» является разновидностью распределяющей справедливости, которая должна быть, по Аристотелю, определяющей в отношениях граждан государства. В связи с этим Аристотель считает, что наиболее стабильным и благополучным для его граждан может быть только такое государство, в основе принципов устройства которого лежит распределительная справедливость. Понятие справедливости Аристотель также связывает с необходимостью заботы о благе других и недопущении эгоизма.
Во втором параграфе– «Специфика новоевропейского понимания правовой культуры и справедливости» проблема справедливости, права и правовой культуры рассматривается в условиях появления крупных городов и индустриального производства, т.е. в условиях становящихся буржуазных отношений, которые втягивали в свой оборот человека, ранее в условиях феодализма лишенного политических прав и ориентированного на общепринятые жизненные ценности.
В Новое время в условиях развития просвещенческих воззрений на человека и с осознанием его прав и свобод формируется правовая культура как свойство личности и исторический феномен индивидуализма. Справедливость становится принципом субстанционализации правовой деятельности индивида. Правовая культура начинает производиться от индивидуальных интересов человека не как привилегий сословия, а как сферы общих интересов и всеобщего равенства и братства.
Капитализм подрывает существующий порядок вещей. Прежняя социальная общность, с которой средневековый крестьянин связывал свою социальную идентичность, была локализована в определенных территориальных границах, где господствовали феодальные порядки и феодальная юрисдикция. В условиях капитализма товарные связи разрушили эти ограничения и тем самым расширили сферу сознательного самоопределения индивида.
Вместе с правовым пространством расширилось пространство самосознания. Индивид по мере своей социальной мобильности начинает осознавать себя уже не просто элементом семьи, общины, а автономным субъектом. Новые интуиции времени повышают степень личной свободы человека, как отмечал Гоббс, каждый стремится к собственной свободе, государство (подобное чудовищу Левиафану) ограничивает произвол индивида в условиях «войны всех против всех». Человек сам решает вопрос о смысле жизни, переводит его в политическую и практическую область.
Впервые возможности и императивы развития личности и правового сознания были проанализированы в философии Нового времени. Именно в ней ставится вопрос о том, почему и каким образом в пространстве философии права возникает обращение к правовой культуре. Классические философские теории не только содержат обязательный компонент – философию права, но и представляют собой осмысления реального исторического феномена – правового положения личности. Понятие правовой культуры связано с теорией правовой культуры как философского осознания феномена прав человека, прежде всего, прав человека на труд и на собственность.
Считается, что Г.В. Лейбниц, одним из первых употребил термин «философия права». Будучи профессиональным юристом (как по образованию, так и по своей служебной деятельности), он в области философии права придерживался естественно-правовых взглядов. После Лейбница юрист и философ Г. Гуго в конце XVIII в. сформулировал и обосновывал идею необходимости выделения «философии права», в качестве самостоятельной области юриспруденции. Идеи Фихте и Шеллинга. Канта и Гегеля своеобразно преломлялись в философии права. Было понято единство противоположных процессов – формальности права и необходимости закона, свободы духа и произвола воли. Центральным в системе научных понятий, на которых могла бы строится философия права, оказывается проблема свободы, но не просто свободы человека, а свободы и суверенности человеческого разума.
Гегель в работе «Философия права» предложил развернутое обоснование своей концепции философии права как составной части философии. Он весьма критично оценил как саму юриспруденцию, так и взгляды вышеназванного Гуго. Здесь необходимо отметить, что Гегель критиковал юриспруденцию, рассматривая ее в основном в плане «позитивного учения о праве», не касаясь естественно-правовых аспектов юриспруденции. Таким образом, в Новое время правовая культура впервые начинает осознаваться как философское осмысление феномена прав человека.
Третья глава – «Идея справедливости и формирование правовой культуры в России» посвящена анализу становления российской правовой культуры.
В первом параграфе – «Представления о правовой культуре и справедливости в воззрениях российских мыслителей» автор рассматривает развитие идей правовой культуры в истории российской философской мысли. Формирование русской правовой культуры имеет свою длительную и противоречивую историю. Однако становление истоков современного российского подхода в рассмотрении правовой культуры России обычно относят к XIX веку. Уже в рамках спора между западниками и славянофилами о своеобразии русской культуры складывались и их представления о специфике российской правовой культуры. В качестве основы русского общества славянофилы рассматривали семью, они вообще считали, что общество необходимо строить по типу семейных отношений, то есть исповедовали «патриархально-органическую теорию общества».
Известный русский философ XX века Н.А. Бердяев, исследуя специфику понимания славянофилами права и правовой культуры подчеркивал, что применительно к России славянофилы фактически отрицали действие римского права, полагая, что в основе исконно русских отношений лежали не формальный договор, а отношения доверия и справедливости. Идеализируя русскую общину, они считали, что личность в ней не подавлена, а просто приведена в состояние гармонии с другими ее членами, как в хоре.
Такое понимание специфики русской жизни и ее истории превращало славянофильское учение в утопию. Вместо правовых гарантий в русской жизни действуют, согласно славянофилам, чисто человеческие отношения. Они полагали, что в основе русского общества лежит единство любви и свободы, не требующее никаких формально-юридических или правовых гарантий. Славянофилы, по мнению Н.Бердяева, в этом отношении типичные романтики. Они стремились утверждать жизнь на началах, стоящих выше правовых. Но отрицание правовых начал приводит к опусканию жизни ниже правовых начал.
Во второй половине ХIХ в. в России появляется либеральное направление в понимании правовой культуры. Однако, по мнению Н. Бердяева, оно не оказало сколько-нибудь значительного влияния на формирование реальной правовой культуры в России. «Единственным философом либерализма [в России второй половины ХIХ в. – Р.М.] – подчеркивал Н. Бердяев – можно было бы назвать Б. Чичерина». Чичерин крайне негативно относился к самой идее самостоятельного пути развития для России и, следовательно, специфике ее правовой культуры. Он был государственником и этим сильно отличался от представителей славянофильского направления ХIХ века. Чичерин не принимал русские искания правды славянофилов, как, впрочем, и взгляды левых западников.
К концу XIX века в России начинает складываться социологический подход в рассмотрении правовой культуры. Так, русский социолог М.М. Ковалевский, исследовал процесс формирования правовой культуры как результат специфики исторического развития. В попытках осмыслить эпохальные исторические сдвиги Ковалевский отошел от гегелевской традиции объяснения социальных изменений как тотального разворачивания абсолютного духа и связывал их с реальными процессами. Он использовал контовское различение теологических и позитивных, военных и индустриальных порядков, идею Спенсера, Дюркгейма и Зиммеля об эволюционной дифференциации всех аспектов общественной жизни.
Ученый установил, что современная система народного представительства в Европе сложилась с одной стороны при косвенном влиянии английского и американского образцов, а с другой – под воздействием тех политических основ, которые были заложены еще во времена сословной монархии. По мнению социолога, корни представительной демократии «надо искать в оригинальной феодальной системе и в присущем ей договорном характере».
Для нашего исследования опыт Ковалевского есть также одна из ценных методологических версий в постановке и решении проблемы связи социальной справедливости и правопорядка с преемственными и заимствованными социокультурными формами. Примером тому могут служить попытки перенесения английских нравов, обычаев и институтов на континент, прежде всего во Францию, без учета различных уровней общественного развития, что резко увеличивало политическую нестабильность в обществе.
Второй параграф – «Становление и развитие правовой культуры в постсоветской России» посвящен анализу влияния политических и либерально-рыночных реформ в нашей стране, конца XX века, на формирование современной российской правовой культуры.
Понятие справедливости характеризует не только политический режим, но и политический строй, который радикально изменился в России. В связи с этим возникает вопрос о правовой культуре как о национальном основании, проявлении национального менталитета и образа жизни (как о базисе определенного типа культуры как таковой). Поэтому в обществе с различными формами собственности, каковым сегодня является Россия, в качестве базовых культурных ценностей должны превалировать ценности социальной справедливости.
Правовая система современной России в основе содержала комплекс правовых норм и доктрин, обеспечивающих порядок советского строя. Оригинальность советской системы права состояла в том, что в ней отсутствовало традиционное и основополагающее для романо-германской семьи права и для либерально-рыночных отношений деления на публичные и частное право.
Это было связано с тем, что советская система права формировалась под влиянием политической доктрины советского государства, в которой основным был принцип социалистической законности, доводивший до однообразия (гомогенности) всю совокупность разнообразных и потенциальных правоотношений, а по существу отрицавший право. Было бы необоснованно считать, что советская правовая система не осуществляла своих правопреемных и правоохранительных функций. Историки указывают на то, что реализованная в ней государственная доктрина привела к ликвидации эксплуатации человека человеком, к организации всех производственных и производительных силы общества на создание мощной индустриальной экономики, к разрешению межнациональных конфликтов. Но следует согласиться и с другим наблюдением: советская правовая система способствовала политической, экономической и социокультурной стагнации общества.
Либерально-рыночные реформы в нашей стране, начавшиеся с 1991 г., повлекли за собой необходимость внедрения новых средств и способов правового регулирования и регламентации. Источниками новых законов с необходимостью становилась новая Конституция, конституционные и другие федеральные акты, декларации о государственном суверенитете и правах и свободах человека и гражданина. Но, так или иначе, в этих формальных предпосылках конституционных преобразований использовались законодательные образцы развитых либерально-демократических правопорядков, а также международные нормативные документы.
Таким образом, праву как всеобщему принципу регулирования и регламентирования общественных и индивидуальных отношений в постсоветской России предстояло стать, пользуясь словами Ковалевского, «органическим заимствованием». Здесь необходимо отметить, что в России, которая и сегодня еще остается традиционным обществом, личные права обычно всегда рассматривались как нечто подчиненное правам общественным. Русские мыслители XIX–XX вв. подчеркивали опасность индивидуализма и связывали принцип справедливости с общественными идеалами и ценностями.
В данном случае достаточно сослаться на Н.Я. Данилевского, который в своей книге «Россия и Европа» писал, что если бы в русском обществе личные права и свободы ценились выше общественных, то вряд ли бы тогда русский народ стал воевать с Наполеоном. Ведь последний утверждал, что он вторгается в Россию, чтобы ликвидировать там крепостное рабство. Наполеон обещал русскому народу ввести для него такие гарантии личных прав и свобод (и если судить по другим странам, он бы их, наверное, обеспечил), каких русское общество не имело еще длительное время и после победы над Наполеоном. И все-таки русские крестьяне с оружием в руках выступили против Наполеона, потому что для них право на свободу и независимость их общества, оказалось важнее их личных прав и свобод.
В связи с отмеченным выше на наш взгляд необходимо также подчеркнуть, что сам факт принадлежности к традиционному обществу еще не означает каких-то негативных последствий в плане развития экономики или правовой культуры. К примеру, Китай или Япония сейчас являются также традиционными обществами, но это не мешает им иметь одни из самых высоких в мире темпов экономического роста и достаточно высокую, по крайней мере, в Японии правовую культуру. Поэтому сегодня для России важно не пытаться просто копировать западную правовую культуру, поскольку это явно непродуктивно. Необходимо учиться у Запада в области права и юриспруденции, но при этом развивать российскую правовую культуру на базе собственных сложившихся в процессе исторического развития ценностей.
В заключении диссертации подводятся итоги, определяются направления дальнейших исследований.
Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:
1. Маркарян Р.З. Справедливость в социокультурном контексте // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. Спецвыпуск. Ростов-на-Дону, 2007. – 0,5 п.л.
2. Маркарян Р.З. Истоки и специфика формирования правовой культуры России в отечественной социально-философской мысли // Обеспечение экономического роста России в условиях глобализации. Ростов-на-Дону: ПИ ЮФУ, 2007. – 0,4 п.л.
3. Маркарян Р.З. Специфика новоевропейского понимания правовой культуры // Обеспечение экономического роста России в условиях глобализации. Ростов-на-Дону: ПИ ЮФУ, 2007. – 0,4 п.л.
Подписано в печать 01.08.2007.
Формат 6084 1/16. Офсетная печать. Объем 1 ф. п. л.
Тираж 100 экз. Заказ № 418.
ИПО ПИ ЮФУ:
344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 33.
