Культурные детерминанты социального управления
На правах рукописи
Морозова Ольга Федоровна
культурные детерминанты
социального управления
24.00.01 - история и теория культуры
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора культурологии
Москва. 2011
Работа выполнена в рамках кафедры Теории и истории культуры Государственной академии славянской культуры
Научный консультант: доктор философских наук, профессор
Орлова Эльна Александровна
Официальные оппоненты: доктор культурологии, профессор
Каменец Александр Владимирович
доктор культурологии, профессор,
Сладкова Ольга Борисовна
доктор философских наук,
Гавров Сергей Назипович
Ведущая организация: Институт социологии РАН
Защита состоится 5 октября 2011 года в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.044.01 при Государственной академии славянской культуры по адресу: 123480, Москва, ул. Героев Панфиловцев, д. 39, к.2, аудитория 208
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственной академии славянской культуры
Автореферат разослан «_____» июля 2011 г.
Ученый секретарь
Диссертационного совета С.И.Бажов
Канд. филос. наук
Общая характеристика работы
Актуальность исследования
Работа над построением моделей управления, отвечающих современным требованиям, связана с поиском детерминант, выявление которых помогло бы ориентировать субъекта управленческой деятельности при выработке соответствующих решений. В ценностно-ориентационном аспекте исследования социальное управление предстает как явление культуры, которая будучи формой бытия общественной системы, выполняет социально-порождающую и социально-преобразующую функции.
Осознание значимости культурной переменной при изучении процессов социальной трансформации позволило выделить ее наряду с признанными в теории управления природными, политическими, экономическими факторами. Такое дополнение теории и практики управления актуализируется в связи с рядом обстоятельств.
Сторонники глобализма постулируют переход от множественности культур к униформенному миру с глобальным управлением. При этом часто понятие глобализации как тенденции социокультурного развития подменяется космополитизмом как явлением культуры, что актуализирует исследование взаимного продуцирования социальных и культурных процессов.
При наличии определенных признаков планетарной интеграции и – одновременно – центростремительных социокультурных тенденций обнаруживается имеющая негативные последствия фрагментарность управления в масштабах, как человечества, так и отдельных обществ. Культура в современной культурологии признается как всеохватывающее измерение общественной жизни, но механизмы культурогенных трансформаций, которые могут составить смысловое ядро социальной системы, далеко не исследованы.
Дискуссионными остаются вопросы о возможных границах управления обществом как миром культуры и культурой как «второй природой» в её онтологической представленности. Возможности оптимизации культурной политики во многом не реализованы по гносеологическим причинам, в частности, из-за терминологической многозначности понятий «культурная политика», «управление культурой», «управление средствами культуры».
В преобразовательной практике заметно приводящее к социальной напряженности и нестабильности противоречие между некоторыми социокультурными факторами в процессе мирового развития и преломлением их влияния в ценностно-нормативном регулировании развития конкретного общества. В России положение усугубляется системным кризисом, проявившимся в экономической, социальной, политической и духовной сферах, связанным с проводимыми коренными преобразованиями, а также заимствованием западных технологий управления, которые зачастую не дают ожидаемых эффективных результатов. Геоэкономика, опирающаяся на постулат о наступлении «эры денег», диссонирует с российской ментальностью, где веками складывалась отличная от Запада система ценностей. Вновь появляются признаки «социокультурного раскола»1.
Для современной России проблемы управления общественными процессами обостряются в силу того, что прежняя система управления была направлена на формирование общества иного типа, а трансформации сегодняшнего общества требуют её качественного обновления.
Актуальность исследований в данной области обусловлена также необходимостью оптимизации социальной и культурной политики, направления которых, зачастую не координируются. Деятельность институтов, управляющих экономической, политической, социальной и культурной сферами не согласовывается, осуществляется изолированно от социально-культурной практики. В этих условиях следует признать особую значимость института социального управления, ориентированного на ценностно-смысловое ядро трансформаций, происходящих в обществе.
В этой связи необходимо теоретико-методологическое осмысление возможностей целенаправленной организации пространственной и временной форм социокультурных процессов. Создание культуроцентристских исследовательских и преобразовательных программ проблематично из-за невнимания к культурным хронотопическим трансформациям, от которых зависит направленность социальной динамики и возможность ее регулирования. Пространство современного мира культуры приобретает принципиально новые черты. Во-первых, оно многократно увеличилось, образуется гигантская система «космос-социокультурная сфера-человек». Но непродуманное стратегически, подчиненное временным целям вторжение в природные процессы порождает необратимые негативные последствия. Глобальные экологические проблемы стали результатом стихийности освоения природного пространства. В то же время необходимость взаимосогласованности социальных и природных процессов сегодня совершенно очевидна. Не осознав себя как человечество, мы пролагаем себе особые пути развития через провоцируемые нами же потрясения, замыкаясь в рамках очерченного государственными границами пространства, не осознавая, что необходимым условием выживания является социокультурное регулирование темпов и ритмов научно-технического и общественного прогресса, активизация управленческого ресурса. Именно это в свое время настойчиво подчеркивали участники Римского клуба. Во-вторых, проблематичность эволюции человечества в условиях
____________________
1Ахиезер А.С. Между циклами мышления и циклами истории //Общественные науки и современность-2002-№ 3-С.122-132.
демографической нестабильности, невозможности предотвратить войны и террористические акты все чаще связывают с отсутствием соответствующей изменившимся обстоятельствам культуры социальных отношений. Сохраняется значительная доля стихийности в развитии внутреннего пространства социокультурных систем.
Не регулируется «пространство мест» взаимодействий и коммуникаций людей, «пространство потоков» информации (в широком смысле слова), пространство медиакультуры. К неожиданному разрушающему эффекту приводит распространение в социокультурном пространстве сетевого маркетинга; неупорядоченные миграционные процессы не столько способствуют сближению культур, сколько усиливают социальную напряженность.
Обращение к рассмотрению культурного измерения, или принципа культуроцентризма в изучении социокультурного развития актуализируется в связи с изменением его динамики. Аналитики констатируют реальное ускорение социального времени, что не только угрожает культурной памяти, но приводит к наступлению негативных последствий несинхронности происходящих в обществе процессов. При этом проблема формирования культуры распределения времени далека от разрешения, что увеличивает социальную необходимость хронального регулирования социокультурной жизни.
В культурологии названные проблемы неразрывно связаны с состоянием знания о социальном управлении. Сложившуюся здесь ситуацию в области «практика-наука управления» нельзя оценить однозначно. Современный этап управленческой революции актуализирует формирование культуры управления, а исследование ее аксиологической составляющей, хотя и не является «терра инкогнито», но далеко не закончено. Чиновники различных рангов, профессионально занимающиеся управлением общества, как правило, не имеют соответствующего базового образования. Они повышают квалификацию уже в ходе управленческой деятельности, часто напряженной, что делает образование фрагментарным. Более того, в программах ВУЗов по подготовке специалистов по управлению культурологическая составляющая очень мала.
Степень научной разработанности проблемы. Истоки внимания к культуре, как детерминанте социогенеза, можно обнаружить в теоретических построениях мыслителей первых цивилизаций, которые стремились реализовать идеи целенаправленного формирования единства общественной системы путем воздействия культурных факторов на социальные процессы. Дальнейшая эволюция методологии культуроцентризма в теории управления связана с трансформацией духовно-ценностных ориентаций в различных типах культуры. Так в культуре эпохи Возрождения с ее идеалами свободного развития личности и общества, в протестантско-реформистском типе культуры с идеями правового государства закладываются основы науки о культуре управления, эволюционирующей в рационально-нормативном направлении. Н.Макиавелли, Т.Гоббс, Ф.Бэкон, Д.Локк исследуют социально-политические конструкты, во многом проецируя атомистические принципы на изучение общества. В демократически-технотронном типе культуры возникает менеджмент – наука управления, созданная Ф.Тейлором, формируется теория администрирования М.Вебера. Их идеи, в том числе в отношении межкультурного менеджмента, нашли развитие в трудах П.Друкера, Г.Хофстеде, Ф.Тромпенаарса, где предложен набор культурных измерений общественных систем, критерии группировки систем ценностей, на которые опирается система управления.
Современная гносеологическая ситуация такова, что при исследовании процесса социального управления в различных общественных науках, включая культурологию, прослеживается задача отыскать системообразующее начало, ориентирующее управляющего субъекта в познавательной и преобразовательной деятельности. И поскольку атрибутивным признаком социума признается культура, латентное оформление принципа культуроцентризма, характерного именно для культурологии, возникает в ряде работ по политологии, социологии, менеджменту, синергетике, социальной философии.
Представители синергетики и социосинергетики К.Х.Делокаров, Ф.Д.Демидов, Е.Н.Князева, С.П.Курдюмов средствами своих дисциплин стремятся раскрыть новые грани культурогенеза. Теоретико-методологические проблемы управления социальными процессами, зависимость управления от социокультурных факторов рассматриваются А.В.Тихоновым. Теории и практике социокультурного менеджмента посвящается работа В.М.Чижикова и В.В.Чижикова. Изучается организационная культура. Активизируются исследования по философии управления. В неклассической науке Европы в рамках философии управления возник «парциальный подход»: механизмы управления поведением личности З.Фрейд, К.Г.Юнг обнаруживают в бессознательных компонентах психики, Ф.Ницше основания социокультурных детерминаций связывает с аполлонийским и дионисийским началами. На философском уровне разрабатываются проблемы организационной культуры, организационной солидарности. В России появились монографии по философии управления И.А.Богачека, Ю.Л.Егорова. Новое видение философии управления в культурологическом ключе представлено в работах В.М.Розина.
Культурологические исследования проблем социального управления находятся в процессе становления. Достаточно значимым явлением стало открытие рубрики «Культура и управление» в журнале «Вопросы культурологии», где, в том числе, обсуждаются вопросы реализации социальной политики средствами культуры. На Дридзевских чтениях (Москва) социологами совместно с культурологами и философами обсуждалась программа комплексного исследования социокультурной обусловленности постсоветской модели управления. В ходе трех культурологических конгрессов были сделаны ценные выводы по проблемам социокультурных оснований управления социальными процессами в российском обществе.
В рамках западной культурологии О.Шпенглер, Э.Кассирер, А.Тойнби, К.Ясперс осмысливали хрональные характеристики цивилизаций, стремясь постичь внутренние механизмы саморегуляции культуры. Ортега-и-Гассет писал о серьезном кризисе европейских народов и культур в связи с тем, что «массы» не способны управлять собой, а тем более обществом. Американский антрополог Клиффорд Гирц ставит цель: за внешней загадочностью направленности социального развития выявить и разъяснить значение культурных феноменов, в частности религии. Для понимания диалектики социального управления и самоуправления многое дает работа Б.Малиновского «Динамика культур», где культура предстает как целостная, согласованная система, подчиненная универсальным закономерностям. А.Моль конкретизирует задачи управления путем развития представлений о социокультурном цикле.
Отечественная теория социального управления развивается в ином культурном контексте и это обусловило наличие в ней значительных элементов культурологической рефлексии. Здесь постоянно ведется поиск смыслообразующего ядра, которое выявляется в рамках социокультурного подхода, постулирующего необходимость выделения оснований для согласованности различных версий культуры, общества и человека.
Метафорическое отражение культуроцентризма присутствует в памятниках духовной русской культуры – «Слово о законе и благодати» Иллариона, «Поучение» Владимира Мономаха, «Моление» Даниила Заточника, Кормчая книга, Изборники 1073 и 1076 годов и т.д. Значительный вклад в осмысление проблемы внесли славянофилы и западники, по сути, открыв дискуссию о возможностях целенаправленного регулирования диалога культур. Народники воспринимали просвещение как социо- и культуросозидающий фактор. Основы теории управления социокультурной динамикой заложили отечественные мыслители П.Сорокин и Н.Я.Данилевский. Н.Я.Данилевский фиксировал отличие русско-славянской цивилизации в ее трех-, или даже четырехсоставной структуре, поэтому объектом управления становятся не только политические процессы, но и процессы, происходящие в духовной сфере. Представляя суперсистемы как синтез природного, социального и культурного начал, П.Сорокин тем самым имплицитно дает установку на формирование в процессе социокультурной деятельности органической их целостности. А.С.Ахиезер при исследовании социокультурного раскола в России рассматривает вопрос о том, как в процессе управления возможно разрешить противоречие между сложившимся традиционным культурным миром и новыми социальными отношениями.
Понятийный каркас современной культурологии включает термины «культурная политика», «социально-культурная деятельность», «социокультурная регуляция» «управленческая культура», содержание которых раскрывается в работах А.С.Ахиезера, М.А.Ариарского, Б.С.Ерасова, Л.Г.Ионина, М.С.Кагана, Ю.М.Лотмана, Э.С.Маркаряна, К.Э.Разлогова, Ю.М.Резника, А.Я.Флиера.
Актуальные проблемы культурной политики рассмотрены в работах А.В.Каменца; Б.Ю.Сорочкина и А.Я.Рубенштейна, выявляющих экономические ориентиры культурной политики, связав их с системой потребностей. Значительный шаг в развитии категориального аппарата совершен Е.И.Кузьминым, Е.Н.Соколовым, Э.А.Орловой, обосновавшими введение понятия «социокультурная политика», что позволило Э.А. Орловой создать модернизационную схему культурной политики.
Реализуя принцип культуроцентризма, Д.С.Лихачев доказал, что культурология может стать звеном, соединяющим дифференцированные дисциплины и осуществляющим междисциплинарный подход к исследованию культурных феноменов. Продолжая данную традицию, Л.Г.Ионин предлагает изучение культурных измерений социума. Наряду с общетеоретическими положениями, автором рассмотрена трансформация российского общества как культурный процесс, определены пути оптимизации взаимосвязи социальных и культурных феноменов. Общество как субстрат и творение культуры исследует Т.С.Лапина. А.П.Назаретян видит стержневую тенденцию социальных изменений в переходе от более естественных к менее естественным состояниям общества, которые и обусловлены наличием целенаправленного воздействия – управления. С.А.Кравченко описывает нелинейность социокультурной динамики, тем самым подводя к выводу о сложности и значимости управления ею.
В выступлениях ученых на втором и третьем Российских культурологических конгрессах специально подчеркивалась значимость культурной переменной в изучении динамики социальных процессов. Так, А.Л.Маршак (Москва) утверждал, что среди проблем, приобретающих важное стратегическое значение в развитии современной России все большее место занимают вопросы культурной политики; Е.В.Листвина (Саратов) подчеркивала, что именно культура становится сегодня наиболее безопасным специфическим инструментом выявления и структурирования рисков, связанных с социокультурными трансформациями и исследования их функциональных основ. Ф.М.Мамедов (Баку) отметил зависимость устойчивого социально-культурного развития, создания условий для распространения и освоения национально-культурных ценностей от стратегического государственного планирования. Цели и приоритеты современной культурной политики получили освещение в докладе О.Н.Астафьевой. В.А.Есаков поднимает вопрос о том, как культурные факторы могут воздействовать на социальные процессы, на уровень социальной компетентности людей. В свете нашего исследования вызвали интерес идеи Л.А.Закса о «взаимосвязи культурного многообразия с социально-порождающей и социально-организующей ролью культуры - с социальной культурой (культурой социальности)», а так же идеи о сочетании цивилизационного универсализма и культурной индивидуальности. Плодотворными в методологическом плане представляются выступления на третьем Российском культурологическом конгрессе 2010 года Г.В.Драча («Креативность в пространстве традиции и инновации»), К.Э.Разлогова, Ю.М.Резника.
Авторы монографии «Знаниеведение и управление» Е.В.Ушакова, Г.В.Кагиров, Б.Н.Кагиров, Ю.И.Калюжев, В.Н.Белоусов, П.В.Ушаков совершили значительный шаг в направлении поисков социокультурных оснований управления общественными системами, рассмотрев место и роль управления в разных культурах и в структуре современного знания. Они выделили в культурологическом аспекте западноцентристский и общекультурный подходы, охарактеризовав их различия.
Однако при этом за пределами внимания остается целый ряд проблем, связанных с оптимизацией управленческой деятельности. Не закончено генетическое изучение типов и принципов управления, сформированных в истории культуры, дискуссионными остаются вопросы о статусе и границах применения принципа культуроцентризма при определении объекта управленческой деятельности, о персонификации и персонализации субъекта управления как носителя и созидателя культуры.
Недостаточное внимание уделяется пространственно-временным формам социокультурных систем, хотя в этом направлении уже имеются определенные теоретические разработки Э.В.Барковой, Э.А.Орловой, А.Ф.Филиппова. Исследуя проблемы управления пространственно-временными формами бытия социокультурной системы, мы опирались на произведения Н.Я.Данилевского, О.Шпенглера, П.Сорокина, А.Тойнби, предложивших циклические концепции развития культуры. В современной литературе идеи целерациональной организации времени и пространства социокультурной системы содержатся в работах Г.А.Архангельского, М.Б.Абсалямова, Я.Ф.Аскина, Г.Е Зборовского, В.С.Барулина, П.Бурдье, Ф.Е.Василюк, В.Г.Виноградского, Д.Г.Горина, А.Я.Гуревича, В.Д.Патрушева, Н.Н.Трубникова, М.Хайдеггера, В.Г.Черникова. Проблему исследования пространства культуры ставит В.Л.Кургузов. Модель социокультурного пространства предлагает Э.А.Орлова.
Для конкретизации управленческих задач важна ясность употребляемых категорий, поэтому мы отмечаем значимость диссертации Г.С.Пак, где обращается внимание на многомерность времени истории. Понятия «культурное пространство» и «пространство культуры» соотносит В.С.Цукерман. Пространство религиозной культуры описано И.А.Арзумановым; постмодернистскую «глокальность» и пространство сопоставляет Е.Н.Губанова; языковое сознание как источник представлений о времени рассматривает Д.В.Гарбузов. Т.Ф.Ляпкина, анализируя архитектонику культурного пространства Восточной Сибири, обращает внимание на теоретические модели развития культурного пространства России, подчеркивая, что Россия исторически формировалась как пространство различных национально-культурных традиций, поэтому важно принимать это обстоятельство во внимание при решении управленческих задач. Особый тип теоретических рассуждений об управлении формируется в Японии и Китае. И.Нонака и Х.Такеучи исследуют зарождение и развитие инноваций в японских фирмах, где формируется особый род управленческого знания, базирующегося на достижениях как западной, так и восточной духовной культуры. Р.Льюис предлагает исследование по деловой культуре, Р.Салмон прогнозирует будущее менеджмента.
Поскольку ни одна из институциональных форм культуры, начиная от религии и заканчивая правом и наукой, не стала консолидирующей социум основой, управленческие потенции культуры как целостного феномена еще ждут своего исследователя. Всем ходом научных изысканий подготовлена почва для рефлексии в отношении управленческой культуры, деятельности субъекта управления как носителя и созидателя культуры, что даст возможность проследить эволюцию понятия «управление» как культурологической универсалии, осмысливаемой в горизонте истории и саморазвития культуры. Особенности культурологической рефлексии социального управления становятся более ясными в контексте дискуссии о разграничении предметных полей философии, философии культуры, и их взаимосвязи с культурологией, теорией культуры, развернувшейся на страницах журналов «Вопросы философии» и «Вопросы культурологии».
Специальных работ, где культура как форма бытия представлена в качестве детерминанты социального управления, нами не обнаружено. Это и указанные выше обстоятельства предопределяют актуальность темы настоящего диссертационного исследования, позволяют сформулировать его объект и предмет, наметить цель и задачи для ее реализации.
Проблемная ситуация и проблема диссертации:
Проблемная ситуация видится в противоречии между необходимостью преодоления кризисных симптомов в управленческой практике и отсутствием исследовательского подхода, позволяющего создать интегральную теоретическую модель социального управления, объединяющую социальное и культурное измерения. Таким образом, возникают две взаимосвязанные проблемы: первая, относимая к разряду предметных, заключается в концептуальном осмыслении управления, его субъект-объектных составляющих, социально-порождающей функции культуры и вторая – процедурная, требующая рефлексивно-методологического анализа управленческой деятельности, выделения ее основного принципа, конкретизируемого в культурных императивах, установках и правилах.
Гипотеза.
При формировании современной интегральной культурологической модели управления основополагающим может стать принцип культуроцентризма, который позволяет осмыслить социально-порождающую и социально-преобразующую функцию культуры и конкретизировать пути совершенствования управления в определенн социокультурных условиях. Социальная система как объект управления представляет собой целостность, качественным параметром которой является культура. Культура здесь понимается как форма социального бытия в пространстве и времени, поэтому необходим новый подход к изучению управления, где исследуется системное воздействие культурных факторов на общество, культурного содержания, пространственно-временных форм культуры на социальную структуру.
Объект исследования: социальное управление как феномен культуры и процесс целенаправленной трансформации общества как субстрата культуры.
Предмет исследования: взаимосвязи культурных и социальных факторов в процессе целенаправленной реорганизации социальной системы.
Цель исследования: на основе анализа социального опыта и обобщения научного потенциала, относящегося к теме исследования, выявить основные направления культурной трансформации, культурно-историческую специфику (качество) управленческой деятельности в различных социокультурных системах. Предложить культурологическую концепцию социокультурного синтеза как одного из возможных вариантов теоретической модели управления общественными системами.
Реализация сформулированных выше целей потребовала решения следующих исследовательских задач:
- Проследить становление принципа культуроцентризма в логико-смысловой эволюции понятийного аппарата теории управления.
- Осмыслить феномен управления в аспектах истории саморазвивающейся культуры. Провести генетическое культурологическое исследование принципов управления с учетом типологии культур.
- Используя методологический потенциал культуроцентризма и социокультурного синтеза, выявить направления культурной трансформации объекта управления.
- Показать роль культуры в формировании структурно-функциональных отношений социокультурной системы.
- Проиллюстрировать эвристические возможности культуроцентризма при определении объективной и субъективной готовности социокультурной системы к необходимому ее реформированию.
- Определить культурно-ценностные ориентации при формировании пространственно-временного континуума социокультурной системы.
- Доказать значимость культурологического подхода при анализе решения практических задач, возникающих в процессе реформирования общества.
- Выработать рекомендации по оптимизации социокультурной регуляции в Красноярском крае и городе Красноярске.
Научная новизна диссертационного исследования:
В теорию управления предложено ввести вместе с принципами экономоцентризма, политикоцентризма, натуроцентризма принцип культуроцентризма, как базисного принципа культурологического подхода к исследованию социокультурного управления, проанализированы его эвристические возможности в определении предметных областей объекта социального управления, персонификации субъекта управленческой деятельности, в построении межпредметных связей применительно к целям и задачам исследования.
Социальное управление представлено как элемент культуры и фактор социокультурного созидания. Конкретизирована система понятий, отражающих процесс целенаправленной культурной трансформации общества, что является определенным вкладом в развитие дефинитивной базы культурологии.
Исходное положение о социокультурной обусловленности социального управления позволяет показать значимость принципа культуроцентризма для спецификации управленческой деятельности в локальных цивилизациях. Выявлена связь между культурно-историческими типами и соответствующими им принципами управления.
Объект управленческого воздействия представлен системой, где культура является смыслообразующим ядром изменений во всех сферах общества, фактором устойчивости социальной системы и средством социальных преобразований. Отсюда проистекает необходимость многовекторности целенаправленного управления поддающимися ему социокультурными процессами. Структурно-функциональное исследование объекта социального управления позволило выявить роль культурных факторов как основания интеграции общественной системы. Проанализированы проблемы персонификации и персонализации субъекта управленческой деятельности как носителя и созидателя культуры.
Впервые применен принцип культуроцентризма для анализа хрональной регуляции. В сравнительном анализе тайм-менеджмента как технологии управления временем и культуры распределения времени доказана необходимость целенаправленного системного воздействия на хрональную форму бытия социокультурной системы. Показана значимость и актуальность принципа культуроцентризма в преобразовании пространства социокультурных систем. Рассмотрен опыт топологических преобразований в социокультурной системе и намечены пути целенаправленного изменения современного культурного пространства, обобщен конкретный опыт управления городским пространством и сформулированы авторские предложения по его совершенствованию.
Теоретическая и практическая значимость исследования:
- Положения и предложения диссертационного исследования о социокультурной обусловленности социального управления могут быть использованы как концептуальные основания современной культурной политики.
- Предложения по осуществлению культурологической рефлексии и междисциплинарных связей применительно к теме исследования позволяют усовершенствовать способы изучении социокультурных процессов.
- Определение теоретических связей между понятиями социума, культуры и человека дает возможность по-новому осмыслить процессы социализации и инкультурации, совершенствовать деятельность учреждений культуры.
- Выделение основных аспектов объекта управления может способствовать оптимизации социокультурной деятельности.
- Выводы о культуросозидающей роли управленческой деятельности позволяют внести коррективы в обучающие программы специалистов по культурологии, управлению в целом и управлению сферой культуры, в частности.
- Обобщение практики хронотопических преобразований могут способствовать оптимизации целенаправленного воздействия на социокультурное пространство и культуру времени там, где это возможно.
Положения, выносимые на защиту:
1. Сложность и многомерность трансформирующейся под влиянием объективных и субъективных факторов социокультурной системы предопределили внимание к процессу управления со стороны представителей естественных и общественных наук. Однако предметно-проблемное поле соответствующих исследований пока ограничено дисциплинарными рамками. Естественно-научный, менеджеральный, политологический подходы, несмотря на междисциплинарный характер, в совокупности не дают целостной картины объекта управленческого воздействия. Введение принципа культуроцентризма дает возможность, используя достижения натуроцентризма, политикоцентризма, экономоцентризма преодолеть недостаточность естественно-научного, политологического, менеджерального подходов, и сформировать новый – социокультурный подход к исследованию управления, для чего имеются необходимые теоретические предпосылки. Понятийный каркас культурологии может быть дополнен еще одной универсалией – «социальное управление», в целях объединения когнитивных усилий представителей различных общественных наук.
2. Общество как субстрат культуры имеет сложную структуру. Его структурно-функциональный анализ выявляет взаимозависимость уровней социальности и видов культуры, а также социально-организующую роль культуры в целенаправленной социальной интеграции. Консолидирующей социум основой являются как институциональные формы культуры, так и целенаправленное образование логико-смысловой целостности общественной системы.
3. Принцип культуроцентризма дает возможность проанализировать социально-порождающую и социально-преобразующую функции культурных факторов и обосновать значимость социокультурного пространства как области воспроизводства Homo culturalis, выделить стержневую тенденцию по целенаправленному формированию сочетания цивилизационного универсализма с культурным своеобразием социальных систем, объединить знания о человеке, обществе и культуре.
4. Такая теоретическая позиция предполагает, что социальное управление следует рассматривать, с одной стороны, как культуросозидающий фактор, с другой – как феномен, обусловленный логикой развития культуры. Детерминантами социальной динамики являются культурные традиции цивилизаций, воздействующие и непосредственно, и опосредованно на социально-психологические, ментальные элементы управленческой культуры. Каждый культурно-исторический тип порождает соответствующие типы управления и принципы управленческой деятельности.
5. Социокультурная целостность объекта управления формируется в процессах как целенаправленного воздействия, так и самоорганизации преимущественно через взаимовлияние социального содержания и пространственно-временных его форм. В этом направлении возможны принципиально новые методологические изыскания, связанные с выяснением роли символических форм, смысловых аспектов в обоих типах процессов. Связь их хронотопических форм и социального содержания имеет генетический и функциональный характер.
6. Принцип культуроцентризма в теории социального управления позволяет рассматривать управление как элемент культуры и фактор культуросозидания. Развиваемая на этой культурологической основе социокультурная трактовка управления позволяет исследовать в новом аспекте связь социального и культурного его измерений, представить его как воздействие на социокультурную систему с целью сохранения и развития ее интегративных культурных характеристик. Будучи имманентным обществу как творению культуры, управление само по себе является полноценным достижением опыта человечества, одной из ценностей, необходимых для его дальнейшего существования и развития.
7. Этот принцип конкретизируется в ряде ценностных ориентаций управленческой деятельности, которая направлена, в конечном счете, на приведение культуры социальности в соответствии с социальными императивами. Трансформации общественной системы имеют историческое измерение, начиная от регулирования космо-земных и природно-социальных связей, выраженных в экологической культуре, и заканчивая воздействиями, сообразуемыми с логикой развития социокультурной системы, включающими формирование межкультурных коммуникаций и социокультурного пространства-времени.
8. В праксеологическом плане пространственно-временное видение социокультурной системы задает новую систему координат управленческой деятельности. Здесь категории «время» и «пространство» выполняют интегральную роль и объясняют механизм «встраивания» человека в пространственно-временной континуум социального целого. Обращение к пространственным характеристикам жизнедеятельности человека представителей различных научных направлений и профессий убеждает в продуктивности введения принципа культуроцентризма в исследование пространства. В настоящее время средствами культурологии можно выделить необходимые теоретико-методологические основы для выработки практических рекомендаций по оптимизации социокультурного пространства. В процессе социального управления необходимо учитывать наличие хронотопа власти, исторически изменчивого, обусловленного социально-экономическими и культурными условиями. Виртуализация власти с помощью мультимедиатехнологий требует специального исследования.
9. Управление социокультурной системой включает в себя целенаправленное изменение хрональной формы её бытия, что предполагает отношение к времени как к ценности. В ходе осмысления хрональных параметров преобразовательной деятельности произошел поворот от исследования времени культуры к пониманию значимости культуры времени. Целенаправленное осмысление культуры времени включает в себя определение ее метрических и топологических характеристик, критериев измерения интервалов длительности, отражения хрональных параметров в сознании человека и в культуре, возможностей координации и синхронизации процессов, происходящих на уровнях личности, социальных групп и общества, соотношение культурной памяти и забвения.
10. Принцип культуроцентризма может быть успешно применен в управленческой деятельности как на глобальном, так и на локальном уровнях.
Теоретико-методологические основания исследования.
Охватить высшие уровни абстрагирования в теории социального управления, выработать генеральную стратегию научного поиска, найти регулятивы построения исследовательской программы позволило применение диалектического метода с присущими ему принципами объективности, системности, историзма и диалектической противоречивости. Принцип объективности требует учитывать взаимосвязь управленческих теорий и социокультурного опыта: управленческие модели не могут быть применены без адаптации на практике. Из принципа системности вытекают требования рассмотрения процесса социально-культурной деятельности в его существенных измерениях, многовекторности управленческого воздействия. Во избежание чрезмерного абстрагирования от конкретных социокультурных условий требуется также выделить субстанциальные, определяющие, интегративные, системообразующие свойства общественной системы. Одновременно с этим выявляются необходимые детерминанты преобразовательной практики. С принципом системности неразрывно связан культурологический принцип природо- и культуросообразности.
Рассмотрение социокультурного опыта в качественной ретроспективе, выделение этапов управленческой эволюции есть реализация принципа историзма. Он позволяет также выявить основную тенденцию преобразования социокультурного содержания и пространственно-временных форм общественной системы. Кроме того, обращение к этому принципу предполагает исследование смысловой определенности понятий, отражающих процесс социального управления.
Реализация диалектического метода позволяет увидеть противоречивый характер отношений между управляющей и управляемой системами, межкультурных и внутрикультурных коммуникаций.
Интегральный характер исследования предполагает использование общенаучных методов. Абстрагирование, то есть мысленное отвлечение от ряда характеристик управляемой системы, несущественных для целей данного исследования, сочетается с определением, выявлением видовых ее отличий, проведением исторических аналогий, обобщением управленческого опыта. С помощью гипотетико-дедуктивного метода автором выдвинуты основные гипотезы исследования. С учетом гипотетико-дедуктивного и аксиоматико-формального характера оперирования изучаемыми абстракциями, автор диссертации прибегал к методам теоретического исследования: идеализация, абстрагирование, формализация.
Многомерность социокультурного исследования социального управления предопределила междисциплинарный характер исследования.
Методологической доминантой становится культурологический синтез теоретических положений и методов философии, социологии, антропологии, политологии, психологии. Поэтому автор счел возможным и необходимым применение принципа дополнительности при интеграции на культурологической основе теоретических и эмпирических данных, полученных в рамках ряда общественных дисциплин. Это позволило сочетать идеи многофакторности, социокультурного динамизма, конвергенции, созидательного альтруизма в изучении общества и культуры, применяемые в творчестве таких мыслителей как Н.Данилевский и П.Сорокин. При этом любой дисциплинарный тип объяснений характера управленческой деятельности представляется как ограниченный. Следовательно, плюралистический характер социокультурного подхода к управлению состоит (мы разделяем позицию В.Леонтьева) не в объединении взаимоисключающих выводов, не в одновременном применении различных типов анализа, а в готовности переходить от одного типа интерпретации к другому. В результате становится реальным характерное для культурологии использование эвристического потенциала разных концепций. Конкретизация норм научности в социальном познании предполагает применение метода социально-гуманитарной экспертизы, который ориентирован на общечеловеческие ценности, определяющие цели и задачи управления.
Активно используемый в рамках культурологии типологический подход дал возможность исследовать структуру системы социального управления путем восхождения от абстрактного к конкретному и выявить типологическую близость и разнообразие управленческого процесса.
Междисциплинарная позиция позволила диссертанту конструктивно использовать общенаучные подходы. При субстратном подходе общество предстает как субстрат и творение культуры, управление как персонификация социальной организации. Структурно-функциональный подход выявляет единство субстратно-элементного состава общества и культуры. Эффективность структурного анализа повышается по мере того, как фиксируются достаточность выделяемых социокультурных отношений и различие субординационных (разноуровневых) и координационных связей в рамках социокультурной системы. Функциональный подход особо результативен при исследовании культурного пространства. Практика социокультурной адаптации, преодоления «культурного шока», обусловленная активизацией миграционных и глобализационных процессов, согласование самооценок, претензий субъектов, возникающих в процессе инкультурации, требуют выделения детерминирующих факторов социального взаимодействия, подлежащих исследованию, определения их функций в социокультурном взаимодействии.
Семантическим ядром модельного подхода становится концептуальная модель социокультурной системы, в которой отражены существенные стороны реформируемого объекта управления и задачи, решаемые субъектом.
Специфика объекта исследования предопределяет использование культурно-исторического принципа, принципа культурного плюрализма, принципа целостности. В результате в поле зрения оказываются социальные, экономические, этические, психологические аспекты определенного исторического времени. Принцип культурного плюрализма открывает мозаичную картину систем управления в различных цивилизациях и самодостаточность специфики проявлений управленческой культуры в конкретной системе. Принцип целостности воплощен в идее необходимости функциональной взаимосвязи элементов, составляющих социокультурное целое. Методологией теории культурно-исторических типов является органицизм, принципы которого (принцип целостности, полярности, динамизма) всегда играли роль методологической установки в отечественном теоретизировании.
Исследованию хронотопических оснований управления социокультурными системами помогают диахронический и синхронический культурологические методы, позволяющие как изучать социокультурный процесс в хронологической последовательности, так и проводить сравнительный анализ социокультурных систем различных типов на одном временном отрезке.
Диссертационное исследование проводилось в системе категорий: культура, социокультурная система, социальное управление, культурная политика, пространственно-временной континуум культуры, культура времени, пространство культуры.
Апробация работы. Основные идеи диссертации нашли отражение в ряде научных публикаций, в частности четырех монографиях и научных статьях. Автор также выступала с культурологических позиций на региональных, всероссийских и международных научно-практических конференциях, в том числе за последнее пятилетие:
- Всероссийская научно-практическая конференция «Экономика и управление в современных условиях» Красноярск, 2005.
- Межвузовская научно-практическая конференция «Молодежь Сибири-науке России». Красноярск, 2006.
- Международная научно-практическая конференция «Решетневские чтения». Красноярск, 2007.
- Межрегиональная научно-практическая конференция «Достижение ученых Сибири – Всемирному философскому конгрессу». Бийск, 2008.
- Международная научно-практическая конференция «Общество в эпоху перемен: формирование новых социально-экономических отношений». Саратов, 2008.
- Межвузовская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы социально-экономического развития России». Красноярск, 2008.
- Всероссийская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы философии социально-гуманитарных наук». Ростов-на-Дону, 2008.
- Всероссийская социологическая конференция «Образование и общество», Москва, 2009.
- 1Х Дридзевские чтения «Социальное обоснование стратегий городского, регионального, корпоративного развития: проблемы и методы исследования». Москва, 2009.
- Международная научно-практическая конференция «Кризис экономической системы как фактор нестабильности современного общества». Саратов. 2011.
- Международная научно-практическая конференция «Современные проблемы развития общества: экономика, право, философия и социология». Волгоград. 2011.
В процессе участия в работе городского Форума (секция «Социокультурное единство города и края») обобщены результаты его деятельности и сформулированы предложения по оптимизации формирования социокультурного пространства Красноярска и Красноярского края. Материалы диссертации легли в основу специализированных курсов для студентов и аспирантов, избирающих своей специальностью социальное управление, применялись в научно-исследовтельской работе со студентами клуба «Молодой ученый». Диссертация обсуждалась на кафедре культурологии СФУ, на кафедре социально-экономических дисциплин Красноярского филиала московской Академии Труда и Социальных Отношений.
Структура диссертации определяется логикой исследования, отражает последовательность решаемых задач. Текст состоит из введения, четырех глав, разбитых на 10 параграфов, заключения и библиографического списка.
Содержание диссертации.
Введение. Во введении показана актуальность культурологического направления исследования, его значимость для теории и практики управления, степень разработанности данной темы в науке, определены теоретико-методологические основания исследования. Выделены объект, предмет исследования, сформулированы исследовательские цели и задачи, проблемная ситуация, предложена гипотеза, а также авторское видение новизны, теоретической и практической значимости диссертации, освещены характер и степень апробации результатов исследования.
Первая глава «Эволюция теоретико-методологических оснований теории социального управления в культурно-исторических типах» состоит из четырех параграфов.
В первом параграфе «Принцип культуроцентризма в логико-смысловой эволюции понятийного аппарата теории управления» ставится задача доказать эвристическую значимость принципа культуроцентризма в исследовании логико-смысловой эволюции понятийного аппарата теории управления общественными системами, определить его гносеологический
статус в системе существующих методологических принципов.
Проблемная ситуация обостряется в связи с тем, что процесс управления в силу многомерности стал объектом различных наук. Это не позволяет создать целостную картину управления. Продолжает расширять ся и без того объемный «рынок рекомендаций» практикам, но конкурирующие между собой «панацеи» по-прежнему наталкиваются на отсутствие идейно-смыслового ядра управленческой деятельности. Это ядро, по мнению автора, выявляется при переосмыслении с культурологических позиций объекта управления как субстрата культуры, отраженного в естественнонаучном, техническом и социальнонаучном знании в их взаимосвязи.
Принцип культуроцентризма явно или неявно присутствует при осмыслении задач управления в философии, общественных (политологии, социологии управления, психологии) и даже естественных науках (кибернетике, синергетике). В диссертации приводятся определения социального управления с позиции кибернетики, синергетики, менеджмента, политологии, философии. Но наряду с тем, что культуроцентризм уже сегодня обнаружил свойства самодостаточного принципа, основанного на продуктивных способностях личности, продолжают существовать его узкие трактовки. Это побудило автора проанализировать гносеологический и праксеологический статус культуроцентризма с культурологических позиций. Культуроцентризм в авторском понимании не означает утверждения культуры в качестве единственного средства преодоления всех социальных катаклизмов или постулата о «правильности» только собственной культуры. В широком смысле культуроцентризм – это методологический принцип, осознание статуса культуры как формы бытия общества, признание ее доминирующей роли в трансформации общественных систем. Из этого вытекает взаимная обусловленность социальности и культуры, необходимость изучения взаимного продуцирования общества и культуры, и, соответственно, представление о том, что культура развивается «в лоне социальности», а общество есть «субстрат и творение культуры».
Принцип культуроцентризма конкретизируется через ряд теоретико-методологических утверждений о сущности и функциях культуры. Первое касается онтологической самостоятельности культуры как «второй природы». Обращение к определениям термина «культура» становится исходным пунктом дальнейших когнитивных процедур. Затруднения, связанные с превращением культуры в «квазиабсолют», разрешимы при различении уровней и систем теоретизирования. В определенном смысле, культура не может быть представлена самодостаточной, онтологичной, «изначально ставшей», предельным основанием и в этом смысле она «вторична», представляет собой символизацию и отчуждение. При решении управленческих задач открывается новая «ось напряжения, привносимого трансперсональностью», возникает потребность прорыва «сквозь символы к первореальности», и обнаруживаются три аспекта управления культурной трансформацией: субъективно-личностный,
интерсубъективный и метакультурный1. При этом субъект, понимая глубинный смысл управления, «работает» не на абстрактную культуру, а формирует культурного человека, создающего культуру, представляющую собой сферу креативной активности личности, реализующей социотворческую
функцию. Управленец каждодневно имеет дело с проявлениями культуры как некоего всеобщего принципа надприродного существования, как субстанции, «модусами которой выступают все локальные культуры» и имманентно стремится в «не-дуальное состояние»2, чтобы обнаружить онтогенетические и филогенетические истоки, сакральный смысл бытия. Принцип культуроцентризма выполняет свои эвристические функции в теории и практике управления, но лишь тогда, когда преодолевается метафизический разрыв между онтологически ставшим и становящимся, временностью и вечностью, должным и сущим, духовным и материальным, сущностью и ее проявлениями. В противном случае связь времен исчезает, культура либо выпадает из эволюции, лишается экзистенциального смысла и становится явлением случайным, а культурный человек – «заброшенным», концентрирующимся на онтологически застывшем и сиюминутных заботах, тоскующим о невозвратимом «золотом веке», и тогда управление есть реализация произвола, либо управленец превращается в прекраснодушного мечтателя, планы которого уводят в бесконечность и поэтому сегодня - не реализуемы.
Использование принципа культуроцентризма в социальном управлении имеет свои особенности, конкретизирующие представления о правомерности применения понятия «управление» к культуре как ценностному образованию.
Автор, обращаясь к полю деятельности Министерства культуры, различает понятия «управление и власть», «управление культурой», «социальное управление», «культурная политика», «управление средствами культуры», и убежден, что управление является одной из главных сил социокультурной динамики, что момент организации является условием существования любой культуры. Таким образом, управление следует рассматривать как феномен культуры, как элемент культуры, как итог и –
____________________
1Резник Ю.М. За пределами культуры и социальности: проблема трансперсональности.// Личность. Культура. Общество.2009.Вып.1 (№№ 46-47) - С.109-119.
2Пелипенко А.А. Культура как неизбежность (о субъектном статусе культуры.// Личность. Культура. Общество.2009.Вып.1 (№№ 46-47) - С.101.
одновременно – предпосылка, условие существования и развития социокультурной системы.
Культуроцентризм при этом выявляет качественное отличие управления как феномена культуры от природной саморегуляции.
Сегодня актуально, что культурная политика как элемент социального управления должна ориентироваться не только на «работников культуры», но и на «потребителей» культурных благ. Если на производственных предприятиях уже появляется звено связей с общественностью, то в институтах культуры проблема связей с общественностью даже не ставится, или ставится чисто прагматически, и тогда культура не ведет, а идёт «на поводу» у платящей публики. Само соотношение культурной саморегуляции и управления, готовность объекта к трансформациям является параметром развития культуры.
Принцип культуроцентризма, применяемый в управлении, конкретизирует принцип системности, который обязывает в качестве объекта управления рассматривать систему, в политическом отношении выступающую как государственное образование, а в культурологическом – как социально-культурное пространство. Сочетание культуроцентризма и типологии открывает возможность одновременного расчленения объектов управления и их систематизации по наиболее характерным признакам, позволяет обнаружить взаимоисключение, сопряженность управленческих систем. Принципиальное значение осмысления управленческого опыта в конкретной культуре обусловлено необходимостью установить отношение генезиса управления к культурному контексту.
Осмысление социально-пребразующей функции культурной практики связано с вопросом о субъектном статусе культуры. При наличии целеполагания и саморефлексии, способности к саморазвитию, культура не управляет обществом как волеизъявляющий субъект. При наращивании вектора субъектности обнаруживаются уровни субъектности соотносительно с уровнями культуры. Культура, во-первых, воздействует на содержание социальной жизни как форма, как геном, «орган самоконструирования человечества». В этом качестве она задает темпоральные, топологические параметры жизнедеятельности социальной системы: сохраняя наследие, превращается и в оппонента прогресса, и латентно конструирует будущее. Во-вторых, культура как атрибут социальности есть абстракция - индивидуальными и коллективными субъектами выступают носители культуры, её творцы, общности и человек как микрокосм (а не онтологически завершенная данность). Культура становится социально-порождающей силой через активную деятельность субъекта, преобразующего социальное содержание и пространственно-временные формы бытия общественной системы, запуская долговременный и кратковременный механизмы социокультурной трансформации.
Итак, диссертант делает вывод, что логико-смысловая эволюция понятийного аппарата теории социального управления привела к оформлению в лоне естественных и общественных наук принципа культуроцентризма как методологического ориентира исследователя путей трансформации общественных систем. При применении данного принципа необходимо учитывать его гносеологический статус, избегать как односторонней абсолютизации, так и недооценки. Адекватное осмысление принципа культуроцентризма в социальном управлении наиболее эффективно в рамках культурологической рефлексии, позволяющей избежать чрезмерной абстракции от конкретных условий. Перспектива культурологически-цивилизационного1 подхода видится в выявлении причинной связи между социальными сдвигами и культурными, цивилизационными обстоятельствами, духовными процессами, поэтому имеет смысл обратиться к выявлению принципов управления в различных культурно-исторических типах.
Не отвергая имеющихся типологий культур, автор полагает, что типологию культур можно осуществить и по иным основаниям, в зависимости от характера сформулированных исследовательских задач.
Второй параграф «Принципы социального управления в традиционных, этикоориентированных культурах» освещает генезис управленческих принципов, начиная от ранних форм управленческой культуры до современной японской модели управления обществом.
Спецификация управленческого опыта в различных типах культур важна, во-первых, потому, что выбор оптимальной формы управления обусловлен ментальным своеобразием этноса. Во-вторых, современное сближение народов и взаимодействие культур немыслимы без учета имманентно присутствующего в культуре чувства единства или деления на «свое» и «чужое», а отсюда проистекает возможность или невозможность интеграции различных форм управления.
Определяя управленческий опыт как динамичный процесс, имеющий сложное культурно-символическое наполнение, диссертант уделяет внимание поискам «наилучшего» общественного порядка, зафиксированным в управленческих архетипах. Это вытекает из убеждения, что культурологическая рефлексия предполагает исследование форм социальной самоорганизации в природно-символическом типе культуры, которые, собственно, и свидетельствуют об уровне культурной эволюции.
Из первой в культуре человечества картины мира вырастает уверенность в единстве Космоса и Социума. Самоорганизация природы воспринимается как образец социальной организации, а постижение
____________________
1Социальные знания и социальные изменения. – М.: Российская академия наук, Институт философии, 2001-284с.
сакральных законов организации мироздания становилось необходимым компонентом подготовки правителя.
Ограниченность и замкнутость социокультурного пространства предопределила то обстоятельство, что сфера регламентации охватывала все жизненно важные области, начиная от примитивного производства и кончая семейно-брачными отношениями и бытом. Управление социальной ячейкой становилось целостным и воспринималось как естественная, непреложная составляющая бытия. Механизмы регуляции начинают усложняться по причине разделения труда, деструктивные тенденции в жизнедеятельности общества больше не могли компенсироваться только религиозными нормами. Каста жрецов в силу своей грамотности, управленческого опыта и накопления богатств, трансформируется в сословие высших чиновников. Это создает почву для единства административно-организационного и духовно-организационного воздействия.
Управление институционализируется, наполняется новым содержанием, превращается в специализированную область деятельности и уже возможно говорить о возникновении и развитии особого вида культуры – культуры управленческой. Наряду с формированием совокупности ценностных установок субъекта управления, появляется латентное ощущение значимости культуры для социальной реорганизации. В диссертации приведен пример деятельности фараона-реформатора Аменхотепа, проводившего целенаправленное преобразование социокульурного пространства и поощрявшего культурные инновации в целях изменения социокультурных традиций, а так же вавилонского правителя Хаммурапи, осознавшего роль системы права в организации жизнедеятельности общества.
Обусловленное зависимостью от природных условий общинное бытие, неразвитость производства и правовых отношений предопределили наличие в управленческой культуре значительных этических компонентов, позволяющих органично встраиваться в природное и социальное окружение. Внешние правовые и внутренние нравственные регуляторы поведения объединяются, дополняя друг друга.
Основой социальной жизни считается порядок, при котором правитель должен быть правителем, а подчинений - подчиненным. Но при этом соблюдается требование своеобразной синергии субъекта и объекта управления. Особой ценностью становится солидарность. Представление о единстве личности и социальной группы детерминирует коллективизм; управляющий субъект, при наличии закрепленной иерархии, в этих социокультурных условиях не противопоставлен подчиненным, они должны действовать в согласии и гармонии. Признается правомерной четкая централизованная управленческая структура на основе подчинения отдельного человека нормам социальной среды. Процесс управления организован по принципу семьи, патерналистские традиции, имея многовековую историю, сохраняются даже в современных формах управления компаниями.
В качестве добродетели правителя утверждается чувство высокой ответственности за управленческие деяния перед Небом и Вселенной, ценится осмотрительность, любовь к подданным, знание времени, когда можно привлекать народ к исполнению повинностей, в какой форме это делать. Ценностью признается соединение осторожности и воли к победе, понимание возможностей противника и своих собственных, сочетание гуманности и долга. Принцип недеяния не подразумевает бездеятельность, пассивную созерцательность, а означает ориентацию на выбор пути в соответствии с оценкой саморазвивающейся ситуации, в направлении наименьших ресурсозатрат при благоприятно складывающихся обстоятельствах.
Выполнение функций управления начинается с овладения собственными душевными силами, с самосовершенствования как духовного, так и физического, с личностного самоуправления. К этому приучает ритуализированный этикет, обеспечивающий единение чувственного и рационального, на первый план выходит не наука, а искусство управления.
Данные традиции сохраняются и развиваются в современной японской культуре управления. Здесь придается большое значение не столько экономическим показателям, сколько «человеческому фактору», тому, чтобы управленческое воздействие принималось, а не отторгалось внутренними убеждениями управляемых. Считается, что совместная деятельность предприятия станет намного успешней, если «организационное знание» включает понимание ситуации в целом, духовные ценности, эмоции. Это создаст чувство личной преданности работников компании и ощущение тождественности их интересов с интересами компании.
Таким образом, по результатам исследования в данном разделе обнаружены сопутствующие изменения в трансформации типов культуры и принципов, ценностных ориентаций и механизмов социального управления.
Параграф третий «Эволюция принципов управления в рационально-нормативном, индивидуально-прагматическом, демократически-технотронном типах культуры» имеет цель: выявить специфику, ценностные ориентации и тенденцию развития систем управления в данных типах культуры.
В антропокосмогоническом типе культуры, предшествующем рассматриваемым в данном разделе типам, автором выделяются два управленческих стандарта, которые, модифицируясь в различных социокультурных условиях, просуществовали до настоящего времени. Диссертант проводит сравнительный анализ софистского и аристотелевского типов управленческой культуры на основе трудов Протагора, Фразимаха, Горгия, Платона и Аристотеля; показывает, что здесь впервые осуществлена попытка открыть законы и закономерности управления, исследована его деятельностная сторона, получены ответы на вопросы как следует подходить к объекту управления, какие существуют приемы, средства управленческого воздействия. Усилиями Аристотеля совершено движение от эмпирических фактов к теориям, усовершенствована категориальная сетка, произведено обобщение управленческой практики и даны практические рекомендации по ее оптимизации. Таким образом, в античной культуре созданы предпосылки для возникновения конкретно-научной и дисциплинарной методологии управления в последующих культурно-исторических типах.
Синкретизм управления социокультурной системой в эпоху античности сменяется фрагментарным целенаправленным воздействием на отдельные стороны общества и активизацией преобразований в отдельных областях культуры. Это характерно для христианско-религиозного, протестантско-реформистского типов с теоцентрическими ориентациями, универсально-гармонического, критико-просветительского, романтически-утопического культурно-исторических типов, ориентированных на нравственно-просветительские ценности.
В период зрелых буржуазных отношений, когда господствует индивидуально-прагматический тип культуры, объектами управления преимущественно становятся экономическая и политическая области, подчиненные правовым нормам и методам социально-психологической манипуляции. Усовершенствовалась политико-правовая сфера, возникли менеджмент как составляющая экономической культуры и теория администрирования. Методология социального управления формируется в лоне новоевропейской классической картины мира с присущими ей представлениями об универсальной, лишенной смысла Вселенной. Основным средством социального мироустройства мыслится такой элемент духовной культуры, как наука, в постановке управленческих задач преобладает рационализм. Атомистические представления проецируются на общество, приводя к культу индивидуализма, стандартным социальным отношением объявляется «война всех против всех», приводящая к возникновению искусственного надсоциального и надкультурного института управления. Однако подобная переоценка возможностей политико-правового воздействия на членов общества делает неразрешимыми противоречия в часто возникающем противостоянии духовной и светской властей.
В построении моделей управления ценными объявляются принципы репрезентации, конвенционализма, конструирования социальных порядков в соответствии с субъективными целями.
Существенное влияние на управление социокультурными системами оказывает глобализация, в ходе которой произошла трансформация культурных границ. Появляется необходимость нового уровня социокультурной регуляции, но индивидуализм и атомистические представления, плюрализм и полилогизм направляют социокультурную систему либо к децентрализации, либо к жесткой централизации, предполагающей навязывание волеизъявления экономически и политически сильного агента. Возникновение культурологических школ становится ответом на вызов эпохи, породившей управленческие кризисы глобального и локальных масштабов, а готовность культурологов к объединению с представителями социологии управления и теоретиками менеджмента может стать фактором, обусловливающим новые направления в исследовании возникающих при социокультурной трансформации проблем. В этом автор видит основную тенденцию развития управленческой культуры.
Четвертый параграф «Принципы и ценностные ориентации в славянском культурно-историческом типе» посвящается анализу произведений отечественный мыслителей, высказывавших эвристически важные для современной теории управления идеи. Автор полагает, что праксеологическая значимость изучения такого рода теоретического наследия повышается в современной России, которая, имея богатые управленческие традиции, не вполне их использует в практике социокультурной трансформации.
История социального управления в России имеет своеобразную объективную логику, обусловленную географическим положением, спецификой истории, особенностями народонаселения России, ее многонациональным составом. Полиморфизм российского общества оказал двойственное влияние на управленческую модель: сказалась открытость и готовность перенимать образцы и стремление к постоянному сравнению, основанное на представлении о том, что «мы – особенные». При этом складывается особый менталитет, формируется чувство сопричастности к истории, социальная активность всех слоев. Произведения наших мыслителей никогда не были чисто умозрительными конструкциями, они всегда вплетались в живую ткань решения практических задач, поэтому проблематика социального управления в них проходит красной нитью. Значительно расширяет возможности осмысления управленческого процесса понятийный аппарат, тяготеющий не к формально-логической строгости, а предлагающий множество этических и эстетических категорий. Диссертант считает плодотворными выделение Н.Я.Данилевским «разрядов культурной деятельности», включающих отношение к судьбам человечества и Вселенной, отношение к внешнему миру, в том числе и техническое, а также замечание о присутствии в отечественной культуре (в том числе и управленческой культуре – О.М.) помимо политико-экономических компонентов, научных, религиозных и эстетических идей. В этом кроются и причины непонимания России западными теоретиками, и возможности нового синтеза всех сторон социокультурной деятельности в то время как слепое заимствование прозападных моделей управления нарушает сложившиеся традиции управленческой деятельности и дестабилизирует единство управления и самоуправления.
Не только в территориальном, социально-пространственном, но и ценностно-смысловом, содержательном плане отечественная философия и идеология социального управления антропосоциокосмична. Существующие здесь представления о власти, ее природе космологичны и одновременно связаны с этикой, нравственными теологическими смыслами, подчиняются законам совершенства, которое, с точки зрения идеологов, наличествует в природе и распространяется на жизнь каждого человека. Гражданская позиция и искренняя озабоченность социально-политическими проблемами России, по их мнению, всегда сопряжена с особым интеллектуальным видением действительности, вытекающим из подвижнической ментальности.
Особо явно эта идеология в теории управления проявляется в ХХ веке. Диахроническое изучение идеологического аспекта управленческой культуры показывает, что он базируется на определенных принципах. Принцип природо- и культуросообразности требует воспринимать целенаправленно формируемый в социокультурной системе общественный порядок как отражение природной гармонии. Культурно-исторический принцип определяет трактовку социального управления как явления культуры в контексте определенного исторического времени, конкретных социальных условий. Принцип культурного плюрализма обусловлен тем, что многонациональность России и провозглашаемая коэволюция культур населяющих ее народов подводят к необходимости признания права этносов на некоторую специфику духовной жизни. Принцип дополнительности, вытекающий из антропосоциокосмизма официального российского мировоззрения предопределил восприятие социальной системы как системы социокультурной, где именно человек считается источником продуцирования общества и культуры. В то же время в истории России постоянно наблюдаются политические катаклизмы, вызываемые расхождением между провозглашаемой идеологией и реальной практикой. Именно такое расхождение требует социальной и культурной активности каждого поколения, пытающегося преодолеть его.
В результате сделан вывод, что внимание к ценностным ориентациям и принципам управления в славянском культурно-историческом типе может способствовать оптимизации современной российской управленческой модели, предотвращению непродуманной имитации чужеродных управленческих форм.
Глава вторая «Культурные детерминанты социального управления на современном этапе» содержит два параграфа.
Параграф первый «Культуроцентризм в определении объекта социального управления» посвящен выделению основных задач управленческой деятельности, трансформирующей социокультурную систему.
Применение принципа культуроцентризма позволяет конкретизировать представления о задачах преобразования объекта управления. Отмечается неоднозначность определения общества и социальности, выделяются такие признаки общества как наличие культуры, локализация в пространственно-временных параметрах, целостность, надиндивидуальность, самоорганизация и самодостаточность. Включаясь в дискуссию об определении объекта социального управления, автор придерживается позиции, что общественная система должна перестраиваться в целом, необходима сопряженность её подсистем и отсюда следует значимость интегрирующего и консолидирующего центра.
При кардинальной реорганизации общественных систем ХХI века выделено несколько типичных для современных трансформаций «парадоксов»1. Использование принципа экономоцентризма не устранило диссонанс целей и средств, в результате чего социальная трансформация становится не культурным процессом в полном смысле этого слова, а экономической модернизацией. Сведение к минимуму негативных последствий парадокса, вызванного несинхронностью трансформаций и нарушением причинно-следственных связей в структуре общества, также связано с применением принципа культуроцентризма, при котором «социальное» и «культурное» не только тесно взаимодействуют, но и включены одно в другое, имея в содержании ценностные смыслы жизнедеятельности.
Объект социального управления – система. В то же время в любой
социальной целостности можно зафиксировать системное и относительно бессистемное качества. Управление есть фактор, который устраняет партикулярность и разнонаправленность функционирования социальных структур и институтов, «разрывы» в социокультурном целом. Автор учитывает, что, с одной стороны, система культуры, реализующая должное, обладает принудительной силой. Но, с другой – необходима «аккультурация» и адаптация к культуре всех звеньев социума.
Значимость исследования культуротворческой функции социального управления повышается по мере того как в культуре периодически возникает «набор антисоциальных установок» и культуроносное конструирование осуществляется в присутствии декультурирующих явлений, ориентирующихся на иные или «мнимые» ценности2.
Как социально-культурная деятельность, управление способствует сохранению, трансляции, освоению и развитию ценностей и норм в различных сферах: от экологической, экономической до духовно - нравственной, - создает условия для сосуществования различных
____________________
1Ионин Л.Г. Основания социокультурного анализа.- М.: Российский гуманитарный университет, 1996- 151с.
2Культурное многообразие: от прошлого к будущему. Второй Российский культурологический конгресс с международным участием. Программа. Тезисы докладов и сообщений. – СПб.: ЭЙДОС, АСТЕРИОН. – 2008. – 560 С.
социальных и культурных идентичностей.
Первый вектор культурогенного воздействия – природное окружение. Управление связывает в единое целое общество и географическую среду его обитания, способствуя возникновению экологической культуры, находит «золотую середину» социо-природного взаимодействия, при котором достигается требование соразмерности и коэволюции. В качестве примера приводится выделение практик в рамках NBIC инициативы (США).
Второй вектор обнаруживается во взаимодействии отдельной социокультурной системы и других подобных, находящихся на различных стадиях цивилизационного развития, систем.
В этих условиях управление страной следует корректировать с объективными, во многом не зависящими от волеизъявления правительства страны, межгосударственными отношениями. Россия, например, испытывает влияние стихии мирового рынка, включение в Болонское соглашение деформирует систему образования. В целом же, поскольку ценностная окраска систем различна, речь идет о культурном взаимодействии и преодолении культурных границ, что уже наблюдается в международной деловой культуре, где применяются «немецкий тип планирования» наряду с китайским и японским способом разрешения конфликтов и составления контрактов. Умение найти баланс между ценностями предпринимательскими, технократическими и гуманистическими ценностями становится показателем уровня культуры управления. Процесс формирования ее идентичности всегда амбивалентен, соединяет полярности: «единое и многое», «глобальное и локальное», «традиционное и современное».
Рассматривая культуру как противоположность хаосу, можно сказать, что показателем степени развитости культуры общественной системы является наличие в ней порядка, который синтезирует ее объективные и субъективные компоненты. Понятие «порядок» охватывает весь объект управления как социокультурное целое и относится к субординационным и координационным связям между его частями. Восприятие порядка также зависит от социокультурной традиции. Немецкий Ordnung не похож на итальянский или японский порядок. Для России, например, актуальна возможность сочетать автономию многочисленных культурных общностей при сохранении их причастности к национальной культуре государства.
Принцип культуроцентризма помогает увидеть механизм сохранения и изменения порядка. Всем социальным и культурным системам свойственно стремление как к порядку, стабильности, так и к деконструкции, неустойчивости. Понятие культуры сочетает в себе статику и динамику, содержит возможность трансформации и модификации. Жизненные формы и культурные стили, которые не доминировали, а находились в «зародышевом состоянии» могут играть на определенном этапе роль аттракторов изменения, катализаторов социокультурных трансформаций
Онтологизация социокультурной реальности в современном обществознании связана с выявлением взаимодействий образующих общество компонентов и детерминаций этих взаимодействий. Наиболее распространенной ошибкой современных управляющих стало убеждение, что в качестве объектов управления предстают только элементы системы, в то время как основное искусство управления заключается в формировании отношений между элементами. Автор полагает, что целенаправленная трансформация социокультурной системы предполагает наряду с воздействием на субстратные компоненты общественной системы формирование причинно-следственных связей и функциональных зависимостей между основными сферами социальной реальности.
Принимая традиционное выделение четырех сфер общества: экономической, политической, социальной, духовной - и сфер управления: социально-экономической (народное хозяйство), социально-культурной, (народное образование, культура, искусство), социально-политической (охрана общественного порядка, оборона страны), - автор считает уместным обратить внимание либо на исключение понятия «культура» из сферного единства, либо его употребление наряду с отдельными элементами общественной системы. В стремлении преодолеть недостаточность такого определения сфер, в свете применения принципа культуроцентризма, диссертант обращается к античной сферистике, отдельные положения которой развиваются в рамках русского космизма, в частности, в учении В.И.Вернадского о ноосфере. Ноосфера – это, во-первых, преобразованная культурными средствами биосфера, во-вторых, сфера разумного мироустройства, предполагающего воплощение мечты о гармонии сфер.
Степень социокультурной интеграции различна. Начальным этапом является «музейное соседство»1; при сходстве в формах образования, религиозных обрядов, танцев может не быть (и это при активизации культурных диалогов наблюдается часто) разделяемого смысла артефактов. Метаэтнические общности возникают при наличии сходства культурно-хозяйственных, языковых, бытовых, конфессиональных характеристик.
Устойчивая целостность социокультурных систем формируется лишь вследствие длительного, целенаправленного взаимного воздействия всех культурных факторов. Социокультурная система, в этом автор солидарен с П.Сорокиным, возникает в результате объединения многочисленных культурных подсистем: познавательных, правовых, религиозных, этических, эстетических. Социальное управление, таким образом, представляется как формирование связей между ними в их отношении к Homo culturalis.
В таком контексте следует отступить от принципа экономоцентризма, когда экономической сфере приписывается неоправданно высокий и
____________________
1Ерасов, Б.С. Социальная культурология: Пособие для студентов высших учебных заведений. Часть 1. – М.: АО «Аспект Пресс». – 1994. – 384 С.
неизменный статус в социокультурной жизни.
Соответственно, каждая из подсистем рассматривается не только как причина, но и как следствие соответствующих процессов, а в их сосуществовании выделяется интеграционное «первоначало», роль которого выполняет культура. Функционирующие подсистемы координируют социокод, транслирующий надбиологические программы социальной организации, и культура, транслирующая фундаментальные жизненные смыслы, отраженные в культурных универсалиях. Социальное управление создает систему, в политическом отношении представляющую собой государственное образование, а в культурологическом – социально-культурное пространство.
Выполняя аккумулятивную функцию, способствуя развитию традиций, культура становится необходимой предпосылкой воспроизводства общественной жизни, обнаруживая разделяемые представления людей о социальном мире, метасистемой, которая направляет деятельность социальных подсистем, активизируя культуротворческие силы. Культурный подтекст и смысл процессов обнаруживается во всех компонентах системы.
Определяющей, конституирующей в любой общественной системе становится область социальных отношений, где воспроизводится человек и формируется личность. Здесь роль культуры особенно велика, так как от степени развитости социальной сферы зависит, появится ли и сформируется ли Homo culturalis. Высокий хозяйственно-экономический потенциал развитых стран не конвертируется в оптимальные демографические показатели, проблема депопуляции продолжает обостряться и в европейской цивилизации, и в России. Чтобы вместо «демографического перехода» не наступил «демографический катаклизм» в управленческой практике необходимо внимание к культуре прокреационных отношений и закрепление в пространстве ментальности таких ценностей как здоровье, семья, воспитание детей и связь поколений.
Герменевтико-коммуникативная функция культурных объектов становится средством социальной интеграции. Социокультурный разрыв обнаруживается в связи с противоречиями массовой и элитарной культуры. Массовый и элитарный уровни культуры сосуществуют в различных зонах социокультурного пространства, а так же разбалансированы хронально. Коммуникации между их субъектами проблематичны. Более того, любой артефакт теряет часть смыслов, переходя в с одного уровня культуры на другой.
Новый «разрыв» в социокультурной целостности связан с невниманием к континуальности культуры. Предметным полем управленца-практика является многообразие социальной жизни, которая развертывается в пространственно-временном континууме культуры. Очевидно, что жители городов и сел, мегаполисов и окраин существуют в разных культурных универсумах, поэтому динамика культуры и процессы инкультурации существенно различны. В пространстве культурной системы действуют имеющие хрональный критерий программы трех уровней: реликтовые артефакты ушедших культур, функционирование явлений современной культуры и уровень культурных феноменов, конструирующих будущее.
Объектом управления становится взаимодействие определенных областей материальной и духовной культуры, которые представляют собой не столько антиподы, сколько противоположные полюса континуума проявлений социальной интеграции. Культура труда, быта, топоса, предметно-вещного мира, даже образования оказывается вне ведомства Министерства культуры. Особое внимание автор обращает на такой элемент материальной культуры как техника, в том числе техника информационных коммуникаций. Социальное начало в современную эпоху превращается в «техносоциальное». Энергополитику, биополитику, гидрополитику можно представить как конструирование социальных отношений через проявления материальной культуры. История техники неразрывна с историей эволюции социальных общностей и групп, а деятельность современного инженера представляет собой науку и искусство руководить экономическими процессами, налаживать отношения людей по поводу вещей, решать культурные задачи. Современные инженеры могут играть роль субъектов управления, преодолевать «разрыв» между гуманитарной и естественно-научной культурой, только при условии высокого уровня профессионализма и гражданственности.
На культуру социальных отношений оказывает влияние медиакультура; вопросы медиаобразования и проблемы идентификации в медиакультуре, в виртуальном времени и пространстве не должны исключаться из поля управленческой деятельности. Восприятие информации всецело обусловлено культурным уровнем граждан. Современным людям необходимо ориентироваться на диалог, а не на безличный сбор информации1.
Объектом целенаправленного воздействия являются логико-смысловые методы упорядочения картины мира, объединяющей ментальность и реальность, рациональное и иррациональное. Не случайно гибель культуры и «закат Европы» Шпенглер связывает с потерей творчески-духовных целей и торжеством утилитарно-меркантильных задач.
Автор с сожалением отмечает возрастание неуправляемости таким элементом культуры, как язык и речь. Хотя язык остается скрепляющим социум «могуществом» (Э.Бенвенист), формирование «ментальных структур», «эпистем», «письма» отдается на откуп стихии СМИ. Поэтому современная культурная ситуация встретилась с пока нерешенными проблемами – иноязычия и многоязычия.
Все сказанное позволяет сделать вывод, что вопрос о реорганизации системы управления ключевыми социальными процессами средствами
____________________
1Льюис Ричард Д. Деловые культуры в международном бизнесе. От столкновения к взаимопониманию: Пер. с англ.– М.: Дело, 1999. –440 с.
культуры является своевременным и необходимым.
Во втором параграфе - «Субъект управления – носитель и творец культуры: проблемы персонификации и персонализации» рассматривается формирование статусной и ролевой позиции субъекта управления как носителя и созидателя культуры. Особое внимание уделяется вопросам персонификации и персонализации, поскольку социальные трансформации зависимы от конструктивных способностей субъектов. Актуальность решения этих задач обусловлена расширением пространства возможностей деятельности субъекта социокультурной трансформации на границе культурных сред и появлением новых требований к нему.
Автор выявляет среди имеющихся социальнонаучных определений субъекта сущностный смысл субъектности, в качестве основного содержательного признака - наличие способности целенаправленно, сознательно, активно действовать, для чего необходим рефлексивный анализ себя и ситуации.
В свете исследовательских задач отмечена авторская позиция в вопросе о субъектном статусе культуры. Теоретическое осмысление субъекта связывается с необходимостью выявления субстанциальных и субстратных характеристик «субъектности субъекта». Применительно к понятию культуры выделяется процесс, в ходе которого субъектом-субстратом приобретаются свойства субстанции: это – персонификация, приобретение личностного облика.
Культура «управляет», «организует», «трансформирует» социальную реальность не как субъект, наделенный волей, сознанием и обладающий активностью. Как производное от антропного, социального и трансцендентного начал она раскрывает связь личностного, интерсубъективного и метакультурного1. Социокультурный порядок возможен только при наличии реального субъекта и его символической представленности.
В соответствии с законом необходимого разнообразия круг реальных субъектов и их символических репрезентаций постоянно расширяется, между ними возникают отношения субординации и координации, прямые и обратные связи. Несогласованность деятельности субъектов на различных уровнях общественного бытия является причиной имеющегося «культивирования бескультурья»; среди субъектов имеются и такие, которые в условиях рыночной стихии под видом инноваций разрушают устоявшийся в мире культуры порядок.
Основной формой организации и регулирования социокультурных процессов был и остается институт управления (в том числе государство,
____________________
1Резник Ю.М. Указ соч. с.110
церковь, образовательные и воспитательные учреждения), руководствующийся нормативными документами. В современном обществе действует разветвленная институциональная система, составными элементами которой становятся институциональные акторы и институциональная инфраструктура.
Федеральным органом исполнительной власти, который осуществляет функции по выработке государственной политики в сфере культуры, является Министерство культуры Российской Федерации; в территориальных единицах функционируют структуры, осуществляющие на основе Положения о Министерстве нормативное правовое регулирование в областях сохранения, использования, популяризации и государственной охраны объектов культурного наследия, памятников истории и культуры. В качестве примера рассматривается деятельность Министерства культуры Красноярского края.
При осмыслении круга полномочий Министерства автор различает культурную политику и социальную политику средствами культуры.
Названные понятия иногда смешиваются, что порождает не только «терминологический разнобой», но и проблематичность определения задач субъектов управления.
Социальная политика средствами культуры осуществляется множеством субъектов. Не случайно в отечественной литературе введено понятие «социокультурный институт». В социокультурной регуляции принимает участие не только государство, но и творческие союзы, негосударственные образовательные и культурно-досуговые учреждения (дома культуры, клубы, выставочные залы, парки культуры и отдыха), национально-культурные общества, музеи, библиотеки. В число социокультурных институтов следует также включить комитеты и фонды, контролирующие осуществление прав детей и их родителей, инвалидов, ветеранов, т.д.
Автор не сводит социокультурный институт только к наличию учреждений, а рассматривает организационные совокупности, участвующие в ритуалах, праздниках, реализующие межкультурные связи. В России
имущественное расслоение позволило возродить традиции меценатства, которое поощряется (или нет) государством.
Во всех областях социокультурной жизни выделяются лидеры, которые становятся аттрактором, центром, мобилизующим деятельностные устремления коллектива. Поэтому наряду с термином «персонификация» употребляется термин «персонализация» как «процесс эмансипации человеческой личности от рода, массы, толпы, от государства-левиафана в
направлении осознания себя как особой и уникальной ценности»1. Внимание к персонилизации позволяет конкретизировать представления о человеке не просто как о субъекте жизнедеятельности, но о субъекте – творце, носителе и созидателе культуры.
Свои функциональные обязанности человек-субъект управления социокультурными трансформациями в многосторонних субъект-субъектных отношениях способен выполнить при наличии определенных характеристик, приобретенных в процессе социализации и инкультурации. Субъектность как главное смысловое содержание личности не дается ей в «готовом виде».
Стандарты оформления субъектности культурно обусловлены. В западной культуре – это индивидуализм, атомарность, свобода как абсолютная независимость и возможность волеизъявления. Для отечественной науки, рассмотрение субъекта многопланово, многоаспектно, сущность субъекта раскрывается в пространстве социокультурного бытия, где воплощается «онтогенетическое, филогенетическое и культурно-историческое развитие»2.
Возникнув в процессе эволюции природы, субъект подчиняется социокодам, социальным алгоритмам, но приобретает способность дальнейшего совершенствования, повышения уровня развития, усложнения.
Его субъектность означает инородность и к природному, и к социальному началам. Вековые духовные устремления человека стать хозяином и творцом будущего актуализируются в связи с превращением человечества в геологическую силу (В.И.Вернадский). Особенность этой силы – не в природном могуществе, а в реальной возможности целенаправленного созидания себя и мира. Для этого субъект работает над совершенствованием психо-физических способностей, статусно-ролевых потенций, духовно-нравственных качеств.
Субъект управления характеризуется двойственностью, связанной с требованиями реализации предписанной ему культурой роли и стремлением их преодоления в инновационных методах и стилях управления. Конфликт между субъектом и миром культуры сопровождает драматические моменты всей истории и создает для субъекта управления амбивалентные задачи. Как носитель культуры и представитель системы субъект управления ориентируется на формальные цели и результаты своей деятельности, но как творец культуры он должен не только преодолевать культурную статику в отношении себя, но и создавать условия преодоления старого, регрессивного в культуре. В ситуации смены социокультурных моделей развития
____________________
1Тихонов, А.В. Персонификация социального и управление // Управление как персонификация социального. Материалы междисциплинарного научного семинара. – СПб.: Книжный дом. – 2003. – С. 10.
2Сайко Э.В. Субъект: созидатель и носитель социального.- М: МПСИ, 2006-424с.
появляются новые профессии, например «интерлокеры», активизируется деятельность субъектов в сфере консалтинга, которая некоторыми современными исследователями воспринимается как продюссирование. Иными словами, по мере возрастания динамики управленческой культуры нормативные требования все более варьируются.
Субъект управления как носитель и творец культуры персонифицирует и трансформирует её пространство-время. Можно говорить о хронотопе власти, реализующей задачи социального управления. Особенностью современного хронотопа является репрезентация и виртуализация власти при помощи мультимедийных технологий. Если ранее субъект и объект управления находились в одном «культурном пространстве», то в ХХI веке осуществляющие социокультурную регуляцию властные структуры заметно отчуждаются, механизмы саморегуляции отодвигаются и разворачиваются технологии манипуляции общественным мнением, а реклама не столько информирует слушателей и зрителей, сколько целенаправленно формирует желаемый для субъекта управления образ будущего. Учитывая возрастающий динамизм социокультурного развития, субъект управления как творец культуры находится не столько «на вершине», сколько «у истоков» культуры и поэтому его заботой становится созидание культурного пространства будущего.
Этот вектор управленческой деятельности, связанный с умением прогнозировать и осуществлять стратегическое планирование культурного пространства, к сожалению, не получает должного развития в практике субъектов культурной политики.
Время жизнедеятельности субъекта управления, хотя и векторно, но не однонаправлено. Старея в физическом плане, субъект становится могущественнее в силу приобретения собственного опыта и обобщения опыта социокультурного. Для него становится актуальным «раздвижение границ» индивидуального времени. Если субъект умеет учиться на ошибках и достижениях прошлого, его организаторские способности увеличиваются многократно. Многие проблемы возникают из-за того, что в одном возрастном интервале наблюдается многообразное, часто непохожее сочетание уровней полового, физического, гражданского развития субъекта. Имеющая место дисгармония стадий созревания, критическое запаздывание какой-то стадии является не только причиной нарушения целостности личности, но и «антикультурного» поведения.
Неоправданным, в данном свете, представляется сокращение курсов культурологии в ВУЗах. Понимание смысла артефактов, включение запечатленного в них культурной информации является важным условием и предпосылкой успешной управленческой деятельности.
Итак, в современной модели управления имеет место значительное изменение статусной и ролевой позиции субъекта управления как носителя и созидателя культуры. В силу того, что реализация управленческих задач зависит от его конструктивных способностей, процесс персонификации и персонализации субъекта управления должен также стать объектом управленческого воздействия.
Глава III. Время - конституциональный фактор культуры.
Параграф первый назван «Концептуализация времени как формы бытия культуры». Любая картина мира, на которой базируется управленческая модель, содержит представления о времени как критерии упорядочивания, осмысления социокультурного опыта. В последние десятилетия в этом проблемном поле возникают новые методологические изыскания, базирующиеся на богатом материале истории и теории культуры и связанные с выяснением роли смысловых аспектов времени. В этой связи задачей параграфа становится выделение направлений концептуализации времени как формы бытия культуры.
Каждая культура не просто «видит мир» по-своему, временная модель – и в этом ее праксеологическое значение - выступает как ориентир, компас динамики культуры. Идея о значимости хрональных параметров бытия сохраняет свою актуальность на протяжении веков. В ранних типах мировоззрения, религии и мифе мыслители пытались увидеть во времени как могущественной силе, управляющей жизнью людей и Богов, особую организацию смысла, развернутого в природе и культуре. Идея о непостижимости сущности времени сочетается со стремлением, если не разгадать его тайну, выявив за чувственными образами особую реальность, то измерить его и научиться пользоваться временными интервалами. Реляционная и субстанциональная концепции времени базируются на эмпирических данных науки Нового времени. В ХХ веке в рамках социальных наук осмыслено подобие и качественная специфика времени человека и социокультурных систем. Выяснено, что реально существующее время социокультурной системы в процессе эволюции «снимает» характеристики космического и биотического времени.
После приобретения термином «культура» самостоятельного значения в трудах С.Пуфендорфа, начинаются размышления о времени культуры. Этнографические исследования доказывают, что каждая культура отличается осознанием временной формы бытия, способами переживания времени индивидами, социальными группами и обществами. В соответствии с применением диахронического метода классификация культур и событий в культуре производится по временным периодам.
В ХХ веке новый уровень философской и социальнонаучной рефлексии позволил обратить внимание на «полифонию времен», рассогласованность временных ритмов, диссонансы временного восприятия. В соответствии с субъективным восприятием времени проводится типология культур. Так, линейность или цикличность восприятия времени позволяет Р.Д.Льюису выделить моноактивные, полиактивные, реактивные культуры. На процесс концептуализации времени культуры оказал влияние тайм-менеджмент, обнаруживший ряд достоинств в практике реорганизации промышленности.
Автор анализирует достоинства тайм-менеджмента и выявляет его несамодостаточность. Просуществовав уже столетие, тайм-менеджмент не может «поместиться» в сложившуюся систему научных и учебных дисциплин, а в России, из-за особенностей менталитета, остается мало востребованным. Будучи технологией управления временем, эта практика, в конечном счете, «идет наощупь», а ее сторонники предлагают свои рекомендации «здесь и сейчас». Не в их компетенции вскрывать конечные причинно-следственные связи и отношения, продвигаться от сущности одного порядка к сущности другого порядка, прогнозировать результаты деятельности, разрабатывать общую методологию управления временем.
Автор показывает, что циклическая и линейные модели времени модифицируются в зависимости от культурного контекста и гносеологических возможностей эпохи. Динамика культур проясняется через анализ теории культурно-исторических типов Н.Я.Данилевского. Из общих теоретико-методологических положений теории выводятся практические рекомендации по управлению определенными культурными трансформациями.
Обращение к концепции О.Шпенглера, который пытается вскрыть причины «заката Европы» и прогнозировать будущее цивилизации, демонстрируется отличие хрональных представлений отечественной и западной культуры. Хотя темпоральная картина А.Тойнби не совпадает с выводами О.Шпенглера, автор заостряет внимание не на их непохожести, а на взаимном дополнении общетеоретических рассуждений. Осевое время в интерпретации К.Ясперса отражает особенности европейского восприятия культурного прогресса, а также формирует основы для нового осмысления временной цепочки «прошлое-настоящее-будущее», а размышления О.Шпенглера о внерациональной душе культуры диссонируют с идеями отечественных космистов.
Логика концептуализации подвела к понятию «возраст культуры», осмыслению диалектики внешнего и внутреннего возраста, а также современных представлений о континуальности времени и пространства, помогающих воспринимать периоды культурного развития (прошлое-настоящее - будущее) через призму объективации и субъективации (Дж.Г.Мид, А.Н.Уайтхейд, М.Хайдеггер, К.Янагида).
На концептуализацию времени культуры оказывают влияние другие ее элементы, например, религия (в формах православия и протестантизма), наука. Новая темпоральность и её понимание связано с медиакультурой. Постоянно ощущается стремление переосмыслить время, (особенно перспективу и ретроспективу культуры) в связи с политическими задачами. Автор обращается к особенностям темпоральной картины российской цивилизации, в которой противоборствуют память и забвение, желание отречения от старого мира, в том числе и мира культуры, и мемориальный «бум», решающий многие идеологические задачи. Так, концептуализация представлений о прошлом имеет практическое значение в силу связи «чувства прошлого» и процесса образования нации, стремящейся к социально-политической и культурной интеграции.
Время культуры не существует без носителей культуры, поэтому в культурологических концепциях наблюдается переход от осмысления времени культуры к исследованию культуры времени. Так возникает еще одно направление концептуализации времени культуры – культура творит своё время. Новые эвристические возможности возникают при исследовании пространственно-временного континуума культуры как в глобальном, так и в локальном измерении.
Итак, процесс концептуализации времени как формы бытия социокультурных систем имеет продолжительную историю, протекает в контексте эволюции культуры и её элементов. Время представлялось как сверхъестественная, самодостаточная сила, как критерий типологии культур, возраста культур, возникало стремление сформировать культуру времяиспользования, циклическая и линейная модели времени становились основаниями периодизации культурного развития человечества. Логика осмысления времени приводит к актуализации изучения в рамках культурологии культуры времени как фактора социальной реорганизации.
Параграф второй «Культура времени как фактор социальной реорганизации: опыт и современные задачи» посвящен исследованию генезиса культуры времени, выполняющей социально-пробразующую функцию и формулировании рекомендаций по совершенствованию хрональной регуляции.
На каждом этапе развития цивилизации формируется особенное отношение ко времени, свои представления о времени и своя культура времени. Под культурой времени предлагается понимать совокупность таких навыков, традиций и научно обоснованных теоретических разработок временной организации человеческой деятельности, которые направлены на оптимизацию, с точки зрения социального прогресса, использования общественных фондов времени. Соответственно в содержание понятия «культура времени» включено осознание времени как ценности, а также деятельность по оптимизации его использования и организации временной формы бытия.
Первые темпоральные модели были обусловлены необходимостью коллективов приспосабливаться к природным ритмам, регулировать практики собирательства, бортничества, скотоводства и земледелия. Для ранних этапов цивилизации характерна идея подчинения ритмам природы. За ненарушением временных ритмов следят жрецы. В результате их деятельности появляются первые формы летоисчисления. Цифровое выражение циклов в первых цивилизациях – Вавилоне, Китае, Индии - достаточно разнообразно. Фалес одним из первых в античной философии и науке не только вычислил продолжительность года, зафиксировал неравенство количественных показателей времен года, но стал, по большому счету, пионером научного исследования метрических свойств времени. Осмысление времени не может обойти Аристотель, разрабатывая модели управления полисами. Целенаправленные шаги по упорядочению временной организации постоянно предпринимались в Древней Руси. Поскольку язычество многие века было социально организующей силой в связи с потребностями внутреннего объединения, культ Перуна и религиозная обрядность стандартизируют социально важные ритмы. Православие привнесло линейную модель времени.
Крупным шагом в установлении контроля над использованием временных интервалов становится составление календарей, в которых фиксировались значимые для человека и общества сроки, и в периодизацию вносится субъективное начало, добавляется целеполагание.
Папа Григорий ХIII в 1582 году повелевает ввести более точный календарь, имеющий в качестве ориентира Солнце. Введение христианского календаря значительно изменило хрональную картину мира, и долгие века церковь держит время общества и человека под своим контролем, регулируя темп жизнедеятельности и её ритмы.
Задачи координации времени актуализируются в периоды активных социальных трансформаций. Особые усилия были предприняты в России Петром 1, началось ранее невиданное для России «сжатие» времени. Нововведением стало разделение времени религиозного и светского. Повышенное внимание к задаче контроля над временем наблюдается в период развития капиталистического производства, характеризуемого несравненно большими в сопоставлении с прошлым упорядоченностью деятельности, регулированием длительности и последовательности социокультурных процессов. Образование наций как новой исторической формы общности потребовало синхронизации деятельности социального целого и как результат – породило стремление подчинить ритмы общества единому астрономически выверенному, математически рассчитанному абстрактному времени. Для проведения измерений целенаправленно создаются образцовые меры - эталоны и специальные приборы. В качестве управленческих задач предполагается учет и контроль над часовым временем и формирование времени графического, конструируемого на основе проведенных ранее измерений с помощью часов для соотнесения одних событий и процессов с другими.
Активизируются конкретные экономические и социологические исследования в области использования времени. Понятия о бюджете времени связываются с показателями образа жизни, развития социальной системы, личности. Создаются предпосылки для целерационального использования временных интервалов, обусловленные практическими задачами, теоретически обоснованные реляционной концепцией, связывающей время с жизнедеятельностью разных социальных групп. Образование мирового рынка, нуждающегося в разделении труда и едином временном измерении, предопределило выработку гринвичского времени, что стало своеобразной «материализацией гегемонии Британской империи»1.
Прогнозирование социокультурных изменений, которое включает поиск ориентиров, способствующих активизации личностного потенциала, обязывает обратиться к исследованию времени как ценности и социальным заказом науке становится «переоткрытие времени» (И.Пригожин), которое становится возможным благодаря научно-техническому прогрессу. Ценностный аспект времени представлен в работах социологов французской школы. Э.Дюркгейм, М.Мосс, А.Убер обратили пристальное внимание на время как сумму коллективных представлений и высказали предположение, что у всех членов общества должно формироваться «временное сознание», определяющее социальные интеракции.
Темпоральные характеристики бытия человека становятся многоплановыми. Соотнесение рабочего и свободного времени представлено как показатель уровня развития общества и личности.
Наличие и рациональное использование свободного времени мыслится как условие прогресса. Время - ценность, обладание которой открывает богатые возможности. Требование усовершенствовать характеристики экономического развития вызвало к жизни тайм-менеджмент на предприятиях Ф.Тейлора. Сходные практические проблемы возникают и в Советской России. Параллельно с развитием тайм-менеджмента в Америке проводятся изыскания Центральным Институтом Труда (ЦИТ), возникает Лига «Время», которая ставит актуальную для нашей страны задачу - организовать по-новому жизнедеятельность молодой республики. Если для Тейлора время связывается только с производительностью труда, а не с биологическими и социальными процессами, то П.Керженцев (Лига «Время») и А.К.Гастев заботятся о влиянии производственных ритмов на здоровье трудящихся, стремятся преобразовать ритмы всего общества в его же интересах.
В последующем попытки реформирования времени приобретают механистический характер. Однако практика показала, что волюнтаристское отношение ко времени, когда рабочие графики различных предприятий не совпадали и - особенно, что резко бросалось в глаза - несинхронность в деятельности промышленных рабочих и колхозного крестьянства, вызвало опасность культурного раскола. Глубина «временного основания социальной жизни»2 не была, к сожалению, учтена и в период реализации лозунгов
____________________
1Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура.-М.:ГУВШЭ,2000-607с.
2Кастельс М. указ. соч.
«ускорения и перестройки», и в современных манипуляциях с переводом стрелок часов. Автор отмечает тенденцию к формированию культуры времени в России конца ХХ века. Однако, хотя приобретение навыков использования времени и признается важным, особенно деловыми людьми, субъекты управления не задаются вопросом о культурной трансформации времени общества и индивидов. Доступные же читателю исследования по тайм-менеджменту носят прикладной, рекомендательный, поучающий, а не научно обоснованный характер.
Распространение компьютерных технологий способствует возникновению новых элементов культуры времени. Некоторые исследователи склонны называть господствующую темпоральность виртуальным или вневременным временем, в котором происходит систематическая пертурбация «в порядке следования явлений», происходящих в контексте глобализации и информатизации.
Формирование культуры времени в условиях социального полихронизма предполагает синхронизацию социокультурного процесса. Она возникает не всегда стихийно, а может искусственно создаваться в интересах определенных субъектов. Количество рабочего или свободного времени, качество их использования в определенных астрономических интервалах: незанятость или перегруженность, возможность-невозможность полноценно отдохнуть - являются характеристикой социального статуса, основой социального самочувствия, удовлетворения или, напротив, недовольства.
Несинхронность в развитии стран и народов в условиях глобализации порождает проблемы в отношениях между странами-гегемонами и «отстающими» (по различным критериям) государствами, обусловливает не всегда выполнимую задачу «догнать», «ускорить». Внутри социокультурной системы наблюдается разноритмичность деятельности предприятий, особенно в сетях. Педагогов и психологов беспокоит замедление в развитии личности. Расхождения в социальной динамике проявляются в ритмах событий в центре и на периферии. В управленческой практике не учитывается сформулированный К.Иоффе парадокс одновременности, согласно которому изменения в разных подсистемах общества не могут происходить одновременно.
Таким образом, вместо культуры времени наличествует его слабая освоенность, «некультура». Экстраполируя это представление на хрональную форму бытия, мы стремимся подчеркнуть стихийность использования времени на уровнях общества и отдельных индивидов, несогласованность, или даже конфликтность «биологических часов», культурного и социального времени. Прямым следствием технологической и культурной диффузии является новая форма уничтожения времени – времени биологического. Разбалансированность хронотопа не способствует решению демографических проблем; «догоняющее», неэкономичное по затратам управление прокреационной деятельностью сочетается с волюнтаристской регуляцией периодов вступления в трудовую деятельность и выхода из неё, совершенно без учета того, что сегодня появляются новые возрастные статусы, что существуют гендерные причины модификации рабочего и свободного времени. Автор проводил самостоятельное исследование с группой инициативных студентов в пяти ВУЗах города Красноярска и выяснил, что на процесс инкультурации губительно влияет развлекательная культура, охватывая значительную часть нерабочего времени, а отсутствие адекватного отражения временной формы бытия и отсутствие навыков использования времени сказываются на становлении индивида как личности.
В результате автор приходит к выводу, что культурные трансформации содержания общественной системы невозможны без формирования культуры времени как формы бытия этой системы, что, в свою очередь, предполагает системное изменение пространственно-временного континуума общества и личности.
Глава четвертая «Трансформация пространства социальной системы как культурный процесс».
В параграфе первом «Предметное поле управления культурными трансформациями пространства социальной системы» выделяются основные направления возможного управления культурными трансформациями социального пространства и функциональную взаимосвязь культурного пространства и модификаций, происходящих в обществе.
Автор доказывает, что современная когнитивная ситуация характеризуется возрастающей актуальностью исследований в области целенаправленной культурной трансформации социального пространства, что предопределено значимостью пространственных параметров культуры (пространство культуры и определяется жизнедеятельностью человека, и определяет её) и необходимостью оптимизации практики хронотопического моделирования цивилизационной динамики. Отмечается недостаточная изученность механизмов пространственной организации культуры и её конструктивно-управленческих потенций.
На основе определения пространства культуры как мира предметов и процессов «второй природы», как историко-культурных областей и локусов обитания человека анализируются различные аспекты культурных преобразований в географическом, физическом пространстве. Представляются различия в понимании роли географического пространства при самоконструировании культуры между концептуальными построениями ученых разных стран. Отечественные мыслители (П.Н.Савицкий, Л.Н.Гумилев, Л.И.Мечников) подчеркивали взаимосвязь пространственной организации, характера территориальности, типов расселения, стандартов, норм «пространственного поведения», системы ценностей представителей различных этносов. Н.Бердяев даже говорил о «власти пространств». Некоторые философы Серебреного века полагали, что географическое
пространство детерминирует возникновение таких качеств российского менталитета как соборность, общинность. Восприятие географического пространства считается своего рода рефлексией бытия, оно возникает как форма пространственного конструирования мира человека, для которого имеет большое значение место обитания, удаленность-близость, масштаб и т.д.
Всякая объективно существующая система, в том числе и социокультурная, обладает свойствами протяженности, дискретности, координированности. Но в социокультурной системе данные свойства заданы не только природой; они также культурогенны. Поэтому пространство социокультурной системы – это не физическое пространство, оно социально сконструировано и культурно обозначено.
Как объект управленческого воздействия, ойкумена постоянно изменяется в количественном и качественном отношениях. Целенаправленная перепланировка пространственных отношений начинается на ранних этапах развития культуры и получает новые импульсы в период глобализации. Общую тенденцию можно выразить таким образом: если на заре человечества пространственной реорганизации были подвластны «отдельные очаги социальной материи», то затем границы сосуществующих культур значительно меняются и возникают новые формы пространственной политики. Реорганизация локусов особо актуальна для России, история которой связана с постоянным изменением государственного пространства. В этом отношении политика в России постоянно становилась средством достижения многих целей: обороны страны, рассеивания нежелательных социальных образований, преобразования экономики. Перед государственными деятелями периодически возникают взаимосвязанные задачи: расширение географического пространства во всех направлениях и – отсюда – поиск новых форм отношений между центром и периферией. Устойчивая иерархия ценностей и смыслов распространяющейся «по горизонтали» культуры при этом деформировалась и ослабевали системообразующие начала, выявлялась несформированность ценностной вертикали (Д.Г.Горин). Сегодня, во-первых, изменились условия вхождения страны в мировое социокультурное пространство и, во-вторых, значительно изменилось ее внутреннее культурное пространство.
Диалектика глобальности-локальности, а так же «глокальности» (Е.Н.Губанова) связана с появлением метакультуры и модификацией культурных границ. Отсутствие четких границ, подобных государственным, между культурами не означает их малой значимости. В процессе эволюции культура обозначает внешние и внутренние границы, создаются «фильтрующие мембраны» (Ю. Лотман), полосы общения и стены
разобщенности (Д.Лихачев)1. Приведенные образы позволяют автору обозначить следующий вектор возможного управляющего воздействия на культурное пространство – контактные зоны, зоны заимствований-влияний, захватов-уступок, иногда именуемые «виртуальным пространством» как производным от свойств социокультурных систем. С этой точки зрения особую значимость приобретает такая форма пространственной организации современного общества, как социальные сети. В процессе формирования сети происходит своеобразная интеграция локальных миров, основанная на «бинарной логике» различения себя и других. Принципы их формирования и функционирования отличаются большей подвижностью и адаптивнстью в сравнении с централизованными иерархическими связями и отношениями.
Особое внимание автор уделяет пространству медиакультуры и его влиянию на социализацию и самоидентификацию личности. Ее трансформации осуществляются на пересечении целенаправленных и стихийных процессов, и становление информационной сети формирует новый стандарт пространственной коммуникации, где ведущую роль играет информационная культура. Не отрицая необходимости создания упорядоченных зон информационного поля в социальной системе и применения современных технологий формирования пространства социальной системы, автор особо выделяет требование экологичности и синергии как тектологических оснований применения медиатехнологий.
Точками, фокусирующими проблемы культурной трансформации пространства, стали города. Актуальность исследований в этой области вызвана небезосновательными утверждениями, что практика градообразования сегодня не отвечает требованиям культуры, а поэтому не удовлетворяет ни потребителя, ни профессионалов-проектировщиков.
Диссертантом формулируются актуальные задачи формирования культуры городского пространства, и выделяются два направления: первое касается связи города и среды его существования и развития, второе - внутреннего пространства города, его строения и функционирования. В целом, несмотря на возрастающие возможности хронотопического моделирования цивилизационной динамики, конструктивно-управленческие потенции в отношении пространства культуры используются недостаточно.
Итак, основными направлениями в изучении возможностей управления культурной трансформацией пространственной формы бытия общества следует считать: границы культуры в географическом пространстве, границы взаимодействий историко-культурных локусов, структура пространства
____________________
1См.: Горин Д.Г. Пространство и время в динамике российской цивилизвции.-М.:ЕдигториалУРСС, 2003-280с.; Губанова Е.Н. Постмодернистская глокальность и пространство// Вопросы культурологии-2009-№2-С.4-6; Лотман Ю.М.Семиосфера.-СПб.: Искусство СПб, 2000-704с.
социокультурной системы в границах конкретного времени, пространство медиакультуры.
Второй параграф «Теория и практика социокультурной регуляции в Сибири (на примере Красноярского Края)» конкретизирует теоретические положения, изложенные в предыдущих разделах.
Красноярский край – центр Сибирского региона, поэтому в нем концентрируются многие социокультурные тенденции и противоречия. Сибирский регион периодически становился ареной драматической борьбы различных проектов интеграции. История показывает, что присоединение Сибири к российскому государству было далеко непростым и не безболезненным для населяющих ее народов, но рубеж ХХ-ХХI веков поставил задачу осмысления путей оптимизации включения Сибири как в Российское, так и в мировое социокультурное пространство. Немаловажно, что Сибирь осваивали активные пассионарии, поэтому здесь сложился особый менталитет, в котором свободолюбие и неуправляемость занимали не последнее место.
Глобальная унифицированная субкультура, которая транслирует представления о качестве жизни, уровне комфорта, эстетические формы, наталкивается на веками сложившиеся и трудно поддающиеся трансформации традиции.
В Сибири особенно заметна свойственная российскому хронотопу «пульсация» пространства и времени. Пульсация пространства связана с функциональным раздвижением его до государственного, межгосударственного и планетарного масштаба (деятельность международных экономических корпораций и движение финансовых потоков) и сужением до локальных границ. Культурные локусы Сибири развиваются несинхронно друг с другом и Российской культурой в целом. Диахронность связана с «развитием через равноразличия» и не может быть оценена только негативно. Приобщение к культуре выглядит противоречиво: иногда это происходит как возврат к национальным истокам, а стремящаяся в центр европейской цивилизации молодежь «окультуривается» через усвоение глобалистских культурных норм, воспринимая традицию как возвращение к старому. Очень остро процесс консервации коснулся, например, таких народов как ханты и манси на севере края. Имущественное расслоение и деформация системы образования на севере Красноярского края привели к тому, что не все молодые люди могут адаптироваться в городской среде и вынуждены заниматься традиционными промыслами, которые, впрочем, деградируют из-за миграции, старения населения и частичной алкоголизации.
Модернизационное переустройство Сибири имеет два центра ориентации: как на Запад, так и на Восток. В результате сибирский субэтнос стал синтезом славянских, монгольских, тунгусских этнических характеристик. В каждом регионе Сибири присутствует свое внутренне «чувство Востока», которое осмысливается как традиционное, а Западные веяния воспринимаются как осовременивание. Последствия распада СССР значительно коснулись Сибири в том плане, что сложившиеся этнические общности расслаиваются вследствие дробной диаспоризации. Ряд этнических культур ориентированы на Запад (немецкая диаспора), а иные – на буддийско-синтоистский мир (Бурятия, Алтай, некоторые народы Севера). Поэтому социокультурное пространство-время дифференцируется.
Безусловно, социально-организационное объединение должно иметь некую духовную основу. Социокультурная динамика постоянно сопровождается интенсивными поисками смысложизненных ориентиров, которые традиционно давала религия. Начиная с первых шагов освоения Сибири, заметную роль начинает играть православие как государственная религия России, которое и определило направленность социокультурной динамики. Это не означало ликвидации поликонфессиональности в пространстве Сибири, или монополизации духовного пространства. Напротив, православие проявило свою способность к сосуществованию с вероисповеданиями народов, населяющих Сибирь.
Проблемная ситуация вызвана тем, что обостряются противоречия между сакральными и «мирскими» порядками. Современные призывы к достижению материального благополучия, обогащению, к жизни «здесь и теперь», сегодня расходятся с традиционными духовными ценностями, предлагаемыми религией. Ни одна из распространенных в Сибири религий не может предложить рациональное обоснование мирского аскетизма, и это создает определенную социокультурную напряженность между слоями, которые глубоко исповедуют религию, с одной стороны, и стремящимися к мирскому комфорту – с другой.
Сибирские народы, генетически тяготеющие к буддистско-синтоистской культуре, сохранили ориентацию на синтез иррационального и рационального. Однако здесь существует латентная опасность возрождения архаичных племенных традиций, в том числе и дохристианских суеверий. Распространение в духовном пространстве Сибири православия не преодолело гетерогенности верований, а породило своего рода религиозный симбиоз.
Задачи социокультурной регуляции решаются в условиях, когда в Сибирь, хотя и с некоторым опозданием, приходят проявления молодежных субкультур: байкеров, готтов, диггеров, металлистов, панков, хиппи, фанатов и др. Для них характерно уже не стремление к соцокультурной интеграции, а, напротив, эскапистское поведение, стремление обособиться, игнорировать общепринятые образцы поведения, уйти от реальности в вымышленные «параллельные миры», в искусственно созданное культурное пространство. Это становится не только серьезным деструктивным фактором в развитии культуры, но и приводит к психологической нестабильности, неуравновешенности.
Социокультурная регуляция в Сибири затруднена неоднородностью профессиональной занятости. Здесь есть земледельческие, преимущественно скотоводческие, рыболовецкие или промысловые регионы. Это накладывает отпечаток на образ жизни и стиль поведения. Так, города не только становятся ареной взаимодействия культурных локусов, но и синтезируют городской и сельский образ жизни.
Камень преткновения многих амбициозных проектов культурной трансляции из европейского центра заключается в непонимании факта, что последовательное осуществление культурного синтеза локальных объединений невозможно без активизации механизма саморегуляции. Опираясь на теоретические положения современной социологии и культурологии, администрация краевого центра Красноярского края города Красноярска, в течение ряда лет проводит городской форум, к участию в котором приглашаются ученые и специалисты различных областей, в том числе и автор диссертации. Проект «Красноярский городской форум» - это современное мероприятие, уходящее корнями в многовековые традиции, направленное на содействие укреплению городского сообщества на основе совместного участия красноярцев различных возрастов, профессий, социальных групп в осмыслении актуальных вопросов развития столицы объединенного Красноярского края. Целью форума объявлено создание условий для взаимодействия власти, бизнеса и общественно-активного населения, главным результатом которого станет формирование и развитие принципов согласия и толерантности городского сообщества, совместная разработка форм, методов, механизмов и основных направлений эффективного развития города Красноярска. Это, как и предполагалось, повлекло совместную реализацию данных предложений непосредственно участниками обсуждения.
Проанализировав итоги работы городских Форумов 2005-2010 годов, автор диссертации сформулировала свои предложения, принятые к обсуждению участниками Форума 2010 года.
В заключении подводятся итоги проведенного исследования.
Сделан вывод, что разрешение проблемной ситуации, вызванной потребностью в создании современной модели социального управления возможно при применении в теории и практике социального управления принципа культуроцентризма (не исключая другие), позволяющего объединить социальное и культурное измерения общественной системы. Таким образом, подтвердилась гипотеза о том, что, поскольку общество есть субстрат культуры, ключевым звеном социальных трансформаций могут стать культурные факторы. Обоснована необходимость их системного воздействие на общество, что предполагает социокультурный синтез. Именно культурологическое представление о культуре как форме бытия общества, функционирующего в пространстве и времени, позволяет изучать содержание социокультурных процессов.
Основные идеи диссертации отражены в публикациях:
Монографии:
- Проблемы рефлексии и методологии социального управления: монография. – М. : ИД «АТиСО», 2008 – 254 с.
- Социальное управление (континуальный аспект): монография. – М.: ИД «АТиСО», 2009 – 270 с.
- Социокультурный подход к управлению обществом: монография. – Красноярск:. Издательско-полиграфический комплекс СФУ, 2009 - 112.с.
- Культура - смысловая детерминанта социального управления: монография. - М.: ИД «АТиСО». 2011 –-220 с.
Статьи в научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК:
- Гносеологический статус знаний о социальном управлении // Вестник Сибирского Государственного Аэрокосмического университета. вып. 3(10)- Красноярск. 2006.- С.121-126.
- Молодежная наука в условиях болонской конвенции// Философия образования 1(15) 2006. – С. 247-253.
- Управление образовательным пространством // Философия образования 4(21) 2007 – С.53-58.
- Менеджмент и социальное управление: рефлексивно-методологическое исследование // Труд и социальные отношения. Наука. Практика. Образование. 2008. 4(46) –С.35-42.
- Управление социальной сферой: вопросы философской методологии // Труд и социальные отношения. Наука. Практика. Образование. 2008. 9 (51). С. 130-138
- Подготовка специалистов по управлению: актуальные образовательные задачи //Современное профессиональное образование. Философский анализ теории и практики. Том ХХYIII. Новосибирск. 2008 – С.116-124(в соавт).
- Тайм-менеджмент в системе социального управления // Вестник ТГУ. Общенаучный журнал. № 334 (май 2010) –с. 35-40.
- Культуроцентризм как методология антикризисного управления экономической системой// Кризис экономической системы как фактор нестабильности современного общества. Материалы международной научно-практической конференции 26 января 2011 г. – Саратов, 2011 С. – 119-122.
- Менталитет и управление социокультурными трансформациями современного общества// Современные проблемы развития общества: экономика, право, философия и социология. Сб. науч. статей по итогам международной научно-практической конференции г.Волгоград, 15-16 февраля 2011г. –Волгоград, 2011-С.50-52.
Научные статьи и материалы конференций:
- Роль профессиональной ориентации в процессе социализации личности // Социально-экономические проблемы профориентации учащейся молодежи. Красноярск : КГПИ. 1983 – с 49-56.
- Планомерность и стихийность в процессе социализации индивида// Вопросы прогнозирования и планирования развития личности. Красноярск: КГПИ. 1985 с. 51-63.
- Социализация как способ становления индивидуального бытия в единстве его пространственно-временных форм // Актуальные проблемы общественных наук. Тезисы докладов краевой научно-практической конференции. Красноярск: КИСИ.1989 с.97-99.
- Социально-пространственное положение в трудовом коллективе как фактор развития индивида // Социально-экономические факторы повышения эффективности и качества трудовых коллективов в условиях перестройки и обновления социализма. Тезисы докладов региональной научно-практической конференции 14 ноября 1990 г. – Красноярск: Красноярский краевой совет НТО.1990 – 93-94.
- Социально-пространственные факторы формирования политической культуры студентов// Соотношение общей и политической культуры: теоретические и прикладные аспекты. Комсомольск-на Амуре. 1991 – с. 224-226.
- Гуманизация знания как ключевое звено обновления образования // Проблемы гуманизации и гуманитаризации в системе непрерывного образования. Тезисы докладов. Красноярск.: Управление образования администрации города Красноярска. 1996 с.3-5.
- К вопросу о методике научной работы (Из опыта руководства НИРС) // Проблемы фундаментального и прикладного науковедения. Материалы международной конференции по науковедению. 28-30 апреля 1998 г. – Красноярск. : КВКУРЭ ПВО, ККО МАН. 1998 -.34-37.
- Формирование научной картины мира (Из опыта СИБУП) // Проблемы фундаментального и прикладного науковедения. Материалы международной конференции по науковедению. 28-30 апреля 1998 г. – Красноярск. : КВКУРЭ ПВО,ККО МАН. 1998 – 58-60(в соавт).
- Теоретические и практические вопросы подготовки молодых ученых // Молодежь Сибири- науке России. Научно-практическая конференция студентов, аспирантов и соискателей учебных заведений Красноярского края 28 апреля 1999 – Красноярск, СИБУП, МАН – с.1-3(в соавт)
- Сибирский институт науковедения //Науковедение: теоретические и организационные проблемы развития. Материалы международного симпозиума. Красноярск, 22-24 сентября 1999г. - Красноярск: Красноярское отделение МАН., С.А.А. 1999 С.23-32 (в соавт).
- Науковедение и подготовка молодых ученых //Науковедение: теоретические и организационные проблемы развития. Материалы международного симпозиума. Красноярск, 22-24 сентября 1999г. - Красноярск: Красноярское отделение МАН., С.А.А. 1999- С. 32-42в соавт).
- Научная картина мира и идеал научности // Молодежь Сибири- науке России. Научно-практическая конференция студентов, аспирантов и соискателей учебных заведений Красноярского края 15 апреля 2000г. – Красноярск: СИБУП, МАН. 2000 - С.1-7 (в соавт).
- Профессиональная культура субъекта управления. (Теория и практика СИБУП) //Экономика и управление в современных условиях. Всероссийская научно-практическая конференция. –Красноярск.: СИБУП. 2002 –С.3-5.
- Типология социального управления и методология // Теория и история. Красноярск.2003 – С. 87-93.
- Чему учат управленческие революции? // Экономика и управление в современных условиях. Всероссийская научно-практическая конференция 22-23 декабря 2004 г. –Красноярск.: СИБУП. 2004 – 109- 114 (в соавт).
- Российская модель социального управления// Экономика и управление в современных условиях. Всероссийская научно-практическая конференция 8 декабря 2005 г. – Красноярск. СИБУП С. 61-69.
- Целевые программы как форма социального проектирования //Экономика и управление в современных условиях. Всероссийская научно-практическая конференция 8 декабря 2005 г. – Красноярск. СИБУП С.69- 75 (в соавт).
- Специфика управления негосударственным ВУЗом как условие конкурентноспособности его выпускников //Экономика и управление в современных условиях. Всероссийская научно-практическая конференция 8 декабря 2005 г. – Красноярск. СИБУП С.75-80( в соавт).
- Терроризм как глобальная проблема современности // Молодежь Сибири- науке России. Межвузовская научно-практическая конференция 13 апреля 2006 г. Сборник материалов. Ч.II.- Красноярск. Администрация города Красноярска, СИБУП. 2006 – С. 11-15 (в соавт).
- Теории социального управления и их методологические основания // Решетневские чтения. Материалы Х1 Международной научно-практической конференции 6-10 ноября 2007 г. Красноярск. СибГАУ. 2007 – С.410-411 (в соавт).
- Философия и объект социального управления // Достижения ученых Сибири- Всемирному философскому конгрессу. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Бийск. 3-7 июля 2008г. – Бийск: БГПУ. 2008 – С.133-139.
- Философия управления //Актуальные проблемы социально-экономического развития России. Материалы III Межвузовской научной конференции студентов, аспирантов и преподавателей 14 мая 2008 г. – Красноярск.: Красноярский филиал АТ и СО.- С. 205-211 (в соавт).
- Наука о социальном управлении //Актуальные проблемы социально-экономического развития России. Материалы III Межвузовской научной конференции студентов, аспирантов и преподавателей 14 мая 2008 г. – Красноярск.: Красноярский филиал АТ и СО.- С.222-227(в соавт).
- Теория и практика социального управления: история и логика //Актуальные проблемы социально-экономического развития России. Материалы III Межвузовской научной конференции студентов, аспирантов и преподавателей 14 мая 2008 г. – Красноярск.: Красноярский филиал АТ и СО.- С. 227-236(в соавт).
- Культура управления //Актуальные проблемы социально-экономического развития России. Материалы III Межвузовской научной конференции студентов, аспирантов и преподавателей 14 мая 2008 г. – Красноярск.: Красноярский филиал АТ и СО.- С. 236-242(в соавт).
- Философия управления: генезис и тенденции развития ( к постановке проблемы) // Актуальные проблемы философии социально-гуманитарных наук. Всероссийская научно-практическая конференция 20-28 марта 2008 г. – Ростов-на -Дону.: Южный федеральный университет, Северо-Кавказский научный центр высшей школы.- С. 113-118 (в соавт).
- Континуальный подход к социальному управлению // Общество в эпоху перемен: формирование новых социально-экономических отношений. Материалы международной научно-практической конференции. 17 декабря 2008г. Ч.2. – Саратов: Из-во «научная книга»- С.48-51(в соавт).
- Философские основания тайм-менеджмента// Актуальные проблемы социально-экономического развития России. Сб. статей студентов, аспирантов и преподавателей IY-Межвузовской научно-практической конференции, посвященной 90-летию АТ и СО 13 мая 2009 г. – Красноярск. Кр. Филиал АТ и СО – С.208-212(в соавт).
- Тенденции формирования глобального пространства// Актуальные проблемы социально-экономического развития России. Сб. статей студентов, аспирантов и преподавателей IY-Межвузовской научно-практической конференции, посвященной 90-летию АТ и СО 13 мая 2009 г. – Красноярск. Кр. Филиал АТ и СО – С.219-222 (в соавт).
- Система образования в социокультурном пространстве // Всероссийская социологическая конференция «Образование и общество». Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.ssa-rss.ru/abstract_bank/1250233464.pdf. Заглавие с экрана http://www.ssa-rss.ru/abstract_bank/1250233464.pdf.
- Содержание понятия «Социокультурная обусловленность управления» (к постановке проблемы) // IX Дридзевские чтения. Тезисы докладов. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.isras.ru/abstract_bank_dr/1256817741.pdf. Заглавие с экрана http://www.isras.ru/abstract_bank_dr/1256817741.pdf.
