Управленческие коммуникативные стили в социально стратифицированном дискурсе (на материале русского языка)
На правах рукописи
МКРТЫЧЯН Светлана Викторовна
УПРАВЛЕНЧЕСКИЕ КОММУНИКАТИВНЫЕ СТИЛИ
В СОЦИАЛЬНО СТРАТИФИЦИРОВАННОМ ДИСКУРСЕ
(на материале русского языка)
10.02.01 – русский язык
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание учёной степени
доктора филологических наук
Тверь 2012
Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Тверской государственный университет»
Научный консультант:
Залевская Александра Александровна – заслуженный деятель науки РФ, доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Тверской государственный университет», профессор кафедры английского языка.
Официальные оппоненты:
Формановская Наталья Ивановна – заслуженный деятель науки РФ, доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина», профессор кафедры общего и русского языкознания;
Харченко Вера Константиновна – доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Белгородский государственный университет», заведующая кафедрой русского языка и методики преподавания Белгородского государственного университета;
Красных Виктория Владимировна – доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова», профессор кафедры общей теории словесности.
Ведущая организация:
ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный университет».
Защита состоится «___» _________ 2012 г. в___час. ___ мин. на заседании диссертационного совета Д 212.263.03 в Тверском государственном университете по адресу: Россия, 170000, г. Тверь, ул. Желябова, 33, зал заседаний.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета по адресу: Россия, 170002, Тверь, ул. Володарского, 44.
Отзывы можно направлять по адресу: Россия, 170100, г. Тверь, ул. Желябова, 33, учёному секретарю.
Автореферат разослан «___» _________ 2012 г.
Учёный секретарь
диссертационного совета Д 212.263.03
кандидат филологических наук, доцент В. Н. Маскадыня
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Проблемы лингвостилистики нашли отражение в многочисленных работах как отечественных, так и зарубежных учёных, среди которых в первую очередь следует назвать И.В. Арнольд, Ш. Балли, Ю.А. Бельчикова, В.Д. Бондалетова, М.П. Брандес, Р.А. Будагова, В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, Т.Г. Винокур, И.Р. Гальперина, Н.К. Гарбовского, А.И. Горшкова, К.А. Долинина, Е.А. Земскую, М.Н. Кожину, В.Г. Костомарова, О.А. Лаптеву, В. Матезиуса, В.В. Одинцова, А.М. Пешковского, Р.Г. Пиотровского, М. Риффатера, О.Б. Сиротинину, Ю.М. Скребнева, Г.Я. Солганика, Ю.С. Сорокина, Н.И. Формановскую, Д.Н. Шмелёва, Н. Энквиста и др. Разноплановые характеристики стиля и задач стилистики, фигурирующие в исследованиях перечисленных авторов, свидетельствуют о потенциальной несводимости воедино всех ракурсов стилистического анализа. «Узаконенность стилистической разноголосицы» (Т.Г. Винокур) является благоприятной предпосылкой для существенного расширения границ стилистики путём разработки и обоснования новых способов стилистического описания частным исследовательским опытом, демонстрирующим возможности общей лингвистической теории в приложении к конкретному языковому материалу.
Диссертационная работа выполнена на материале русского языка в русле интегративного подхода к исследованию управленческих коммуникативных стилей устного делового дискурса, учитывающего достижения лингвостилистики, психолингвистики, когнитивной науки и прагматики, что, с одной стороны, наполняет эмпирическим содержанием общелингвистические знания и, с другой стороны, «прививает взгляд на русский язык как на реализацию универсальных и вариативных принципов организации языковой структуры» [Паспорта научных специальностей : URL].
Актуальность реферируемого исследования обусловлена, во-первых, маргинальным состоянием современной стилистики при том неоспоримом обстоятельстве, что без стиля «язык вообще невозможен» (Г.О. Винокур); во-вторых, «антропоцентрической сущностью стилистических явлений» (М.Н. Кожина), способствующей выдвижению феномена стиля в качестве предмета интегративных исследований; наконец, возрастающим интересом к изучению делового дискурса, связанным с сугубо практическими потребностями общества в активных знаниях, направленных на оптимизацию деятельности человека, в частности, речевого поведения субъектов управленческого дискурса как представителей «коммуникативной профессии» (термин Ю.П. Тимофеева).
Объектом исследования является устный деловой социально стратифицированный дискурс.
Предмет исследования – управленческие коммуникативные стили как типичная/типовая манера коммуникативной деятельности субъекта дискурса.
Цель данной работы – выявление специфики вербальной манифестации управленческих коммуникативных стилей как выражения коммуникативных потребностей личностей, зависящих от социально-психологических установок коллектива, в социально стратифицированном устном деловом дискурсе.
В основу работы положена следующая гипотеза: вербальная манифестация управленческих коммуникативных стилей является результатом потребностно мотивированного языкового выбора, обусловленного фазой пускового момента речемыслительного процесса, и отражает как общую специфику управленческой коммуникативной деятельности, так и частные особенности социально стратифицированного коммуникативного поведения представителей различных социальных сфер.
Для достижения поставленной цели и проверки выдвигаемой гипотезы оказалось необходимым решение следующих исследовательских задач.
- Сделать аналитический обзор различных лингвистических подходов к определению стиля. Выделить и систематизировать аспекты изучения категории стиля в соотношении с понятиями: речь, язык, дискурс, речевая деятельность, функционально-речевая разновидность языка, текст.
- С позиций теории речевой деятельности обосновать статус коммуникативного стиля как предмета коммуникативной стилистики, интегрирующей достижения лингвостилистики, психолингвистики, когнитивной науки, социолингвистики и прагматики.
- Выявить критерии ограничения объёма понятия объекта исследования – делового дискурса – с учётом особенностей российского коммуникативного поведения.
- Представить словоупотребительные особенности деловой речи, отражающие специфику профессиональной деятельности и межличностных взаимоотношений субъектов делового дискурса трёх социальных сфер, в качестве исходного материала для моделирования стилистического выбора руководителя.
- Разработать типологию управленческих коммуникативных стилей как основу моделирования стилистического аспекта коммуникативной деятельности руководителя.
- Детализировать фазу пускового момента модели речемыслительного процесса с позиций стилеобразования применительно к управленческому дискурсу, раскрыть основные механизмы потребностно мотивированного стилистического выбора и верифицировать полученную модель на дискурсивном материале.
- Обосновать роль пускового момента речепорождения сквозь призму оппозиции СВОЙ ЧУЖОЙ.
- Исследовать оппозицию СВОЙ ЧУЖОЙ в соотношении с оппозицией РУКОВОДИТЕЛЬ – ПОДЧИНЁННЫЙ с учётом социальной стратификации испытуемых.
- Обосновать стилеобразующую роль речевой тактики как стилистического приёма и тактического хода как стилистического средства. Провести экспериментальное исследование прагматики ядерных речевых тактик управленческих коммуникативных стилей с позиций эффективности общения в различных социальных сферах.
Научная новизна диссертационного исследования состоит: (1) в разработке интегративного подхода к изучению управленческих коммуникативных стилей, синтезирующего достижения в области лингвостилистики, психолингвистики, когнитивной науки, прагматики на основе общих положений теории речевой деятельности, с учётом превербальных и вербальных «механизмов действования со словом» как выражения коммуникативных потребностей личностей, зависящих от социально-психологических установок коллектива; (2) в моделировании фазы пускового момента речемыслительного процесса в аспекте стилеобразования, что вводит в зону стилистической компетенции актуальность мотивировки языкового выбора вместо традиционного механистичного анализа конечного стилистически оформленного вида высказывания; (3) в выявлении универсальной для различных профессиональных сфер составляющей делового дискурса; (4) в обосновании типологии управленческих коммуникативных стилей как основы понимания специфики коммуникативной деятельности руководителя; (5) в разработке методики экспериментального исследования эффективности ядерных речевых тактик управленческих коммуникативных стилей с учётом социальной стратификации испытуемых; (6) в объяснении стилеобразующей роли оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ в соотношении с оппозицией РУКОВОДИТЕЛЬ – ПОДЧИНЁННЫЙ применительно к сфере делового общения; (7) в выявлении особенностей управленческих коммуникативных стилей, обусловленных спецификой коммуникативной субкультуры испытуемых.
Теоретическая значимость работы заключается: (1) в обосновании лингвистического статуса коммуникативной стилистики как самостоятельной интегративной области лингвостилистики; (2) в детализации модели пускового момента речепорождения через призму оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ и промежуточных структур, выполняющих функцию «запуска» речемыслительного процесса; (3) в определении критериев ограничения объёма понятий деловая речь / устный деловой дискурс с учётом особенностей российского коммуникативного поведения; (4) в построении типологии ядерных речевых тактик устного управленческого делового дискурса; (5) в уточнении общелингвистической терминологии (дискурс, коммуникативный стиль, речевая тактика); (6) в систематизации аспектов лингвистических трактовок термина стиль в соотношении с понятием язык-речь на основе работы Л.В. Щербы «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании»; (7) в обосновании стилеобразующей роли речевой тактики как стилистического приёма и тактического хода как стилистического средства.
Практическая ценность работы заключается в том, что выводы по результатам исследования могут быть использованы при разработке лингводидактической концепции обучения эффективному деловому общению, в вузовской практике преподавания курсов теории и практики делового общения, межличностной коммуникации, коммуникативной и функциональной стилистик русского языка, лекционных курсов и спецкурсов по прагма-, психо- и социолингвистике, когнитивной лингвистике и теории коммуникации. Материалы диссертации могут найти применение при разработке спецкурсов, спецсеминаров и практических методик коммуникативных тренингов в рамках различных программ подготовки и переподготовки управленческих кадров, специалистов по этике и психологии делового общения, менеджмента организаций, конфликтологии и другим антропоцентрически ориентированным областям знаний, связанным с проблемами эффективной деловой коммуникации.
Материалом исследования послужили экспериментальные данные, фонограммы магнитофонных записей хронометража рабочего времени 9 руководителей в возрасте от 35 до 55 лет (по 3 из каждой социальной сферы); записи были сделаны в разное время в течение 2007–2008 г.г. и составили около 50 часов звучания (примерно 90 000 словоупотреблений), а также отдельные языковые факты, зафиксированные в результате включенного наблюдения над речевым поведением участников управленческого дискурса с 2003 по 2010 гг. В качестве испытуемых привлечено 1158 человек в возрасте от 25 до 55 лет; представлены три социальные сферы: военная (офицеры Военной академии воздушно-космической обороны им. Маршала Г.К. Жукова), бюджетная (сотрудники Регистрационной палаты Тверской области, государственной таможни, областной Администрации Тверской области, гражданский преподавательский состав кафедры русского языка ВА ВКО) и коммерческая (сотрудники Центра Правовой Информации «Консультант», ЗАО «Диэлектрические кабельные системы», Тверского издательского дома «Глаголъ», топливно-энергетической компании «Тверьрегионторф», юридической фирмы «РЭС», ООО «Диконт-Медиа. Тверь», саморегулируемой организации арбитражных управляющих «Континент», туристического агентства «Мир», ООО «Тверской экономико-правовой центр»). Использовалось также обращение лингвиста к самому себе как носителю языка (лингвистический эксперимент по определению Л.В. Щербы).
Теоретическую основу данного исследования составляют социокоммуникативный стилистический подход к анализу речевого поведения Т.Г. Винокур, психолингвистические концепции речемыслительного процесса (Л.С. Выготского, А.А. Леонтьева, А.Р. Лурии, Т.В. Ахутиной (Рябовой), А.А. Залевской и др.), психолингвистическая концепция специфики языка как достояния человека А.А. Залевской, теория установки Д.Н. Узнадзе.
Методы исследования. Наряду с общенаучными методами (гипотетико-дедуктивным, индуктивным, описательно-сопоставительным) применялись экспериментальные методики (ассоциативный эксперимент, субъективное шкалирование, метод вынужденного выбора, наблюдение), моделирование, метод компонентного анализа, стилистический анализ, метод интерпретационной инференции при реконтекстуализации интенций субъектов дискурса.
На защиту выносятся следующие положения.
- Коммуникативная стилистика в единстве системно-структурного, прагматического и когнитивного аспектов представляет собою интегративную область лингвостилистики; её объектом является дискурс, предметом – коммуникативный стиль как типичная / типовая манера коммуникативной деятельности, маркированная набором ядерных речевых тактик / тактических ходов. Коммуникативная стилистика направлена на объяснение стилистического выбора субъекта дискурса с позиций общей теории речевой деятельности.
- Выбор стилистического регистра субъектом дискурса обусловлен внутренними (установочными) и внешними (ситуативными) факторами, которые в своей совокупности выступают как своеобразная закадровая интродукция. Стилистические «дозировки» в дискурсе рассматриваются одновременно как проявления индивидуальных и типичных коллективных стилистических особенностей, которые складываются под воздействием коммуникативных потребностей личностей, детерминированных социально-психологическими установками коллектива.
- Интегрирование понятий стиль и деятельность требует переструктурирования понятия деловая речь: статус её стилистического ядра получает обиходно-деловая составляющая (не имеющая отчётливой жанрово выраженной принадлежности), которая обладает диффузными границами с пограничными областями (с профессиональной речью и с обиходно-бытовой) и выступает как наиболее показательная манифестация отношений между участниками дискурса, предопределяющими стилистический выбор.
- Диспозиция Я ДРУГОЙ (СВОЙ – ЧУЖОЙ), посредством которой представлены взаимоотношения участников устного делового дискурса, является основным стилеобразующим фактором, поскольку вербальная манифестация управленческих коммуникативных стилей есть результат потребностно мотивированного языкового выбора, обусловленного пусковым моментом речемыслительного процесса, запуск которого связан, в частности, с промежуточными структурами типа интерпретативной концептуализация обстановки, в том числе ситуативной фиксации оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ.
- Моделируемые через призму оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ взаимоотношения участников устного делового дискурса как основной стилеобразующий фактор могут служить экстралингвистическим классифицирующим основанием типологии управленческих коммуникативных стилей, опорными лингвистическими коррелятами которого выступают макроинтенция и доминирующая функция речи. Предлагаемая типология базируется на выявленной специфике вербальной манифестации управленческих коммуникативных стилей в устном деловом дискурсе.
- Прагматика стилистического выбора 43 речевых тактик – маркеров управленческих коммуникативных стилей – отражает как общие конвенциализированные нормы делового общения, так и особенности, связанные с корпоративной субкультурой представителей трёх социальных страт: военнослужащие демонстрируют склонность к ригидности, категоричности, позитивной оценке речевых тактик побуждения и негативной оценке речевых тактик подбора аргумента и построения доказательства; представители бюджетной сферы – тяготение к нейтральной («стёртой») оценочности, «обезличенности», отмечается общая малопродуктивность речевых тактик, сокращающих коммуникативную дистанцию; у представителей коммерческой сферы прослеживается тенденция к негативной оценке речевых тактик побуждения, к гибкой, креативной оценке аргументативных и фатических речевых тактик.
- Неофициальная коммуникация в процессе межличностного взаимодействия субъектов дискурса, связанных деловыми отношениями, входит в зону устного делового дискурса и служит объединяющей основой делового общения, универсальной для различных профессиональных сфер. Характер отношений субъектов дискурса и общая интенциональность дискурса выступают как взаимосвязанные критерии ограничения объёма понятия устный деловой дискурс, который является внешней средой, но не окончательным условием формирования управленческих коммуникативных стилей.
Апробация результатов исследования. Теоретические положения и выводы диссертации освещались автором в докладах и сообщениях на международных, общероссийских, региональных конференциях, симпозиумах, школах-семинарах; к их числу относятся: ХI международная научно-методическая конференция «Риторика и культура речи в современном информационном обществе» (Ярославль, 29–31 января 2007 г.), региональная научно-практическая конференция «Развитие образовательной деятельности вузов: опыт, проблемы, перспективы» (Тверь, ТФ МГЭИ, 20 апреля 2007 г.), V международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы обучения культуре русской речи, методике преподавания русского языка и дисциплинам специализации» (Н. Новгород, НГПУ, 24–25 апреля 2007 г.), XXXIII научно-методическая конференции «Проблемы подготовки специалистов для единой системы воздушно-космической обороны государства и её компонентов» (Тверь, ВА ВКО, 23–24 апреля 2007 г.), международная конференция «Динамика и функционирование русского языка: факторы и векторы» (Волгоград, 10–12 октября 2007 г), межрегиональная научно-практическая конференция с международным участием «Актуальные проблемы научного знания в XXI веке» (Рубцовск, Алтайский государственный университет 2007 г.), научно-практическая конференция «Русский язык в современном обществе: проблемы преподавания» (Смоленск, Военная академия, 23–24 мая 2007 г.), международная научная конференция «Роль русского языка в формировании российского менталитета» (Тверь, ТвГУ, 2007 г.), Х Виноградовские чтения «Текст и контекст в языковедении» (Москва, МГПУ, 15–17 ноября 2007 г.), международная научная конференция «Прагмалингвистика и практика речевого общения» (Ростов н/Д, 24 ноября 2007 г.), II международная научно-практическая конференция «Русский язык и русская речь в XXI веке: проблемы и перспективы» (Ижевск, 2007 г.), международная научно-практическая конференция, посвященная 15-летию кафедры русского языка как иностранного «Актуальные проблемы преподавания русского языка как иностранного. Новое время – новое видение» (Тверь, ТвГУ, 2008 г.), Всероссийская научно-практическая электронная конференция с международным участием «Язык. Коммуникация. Культура» (Курск, КГМУ, 21–28 января 2008 г.), межвузовская научно-практическая конференция «Языковой дискурс в социальной практике» (Тверь, ТвГУ, 2008 г.), международная научно-практическая конференция «Современные направления в лингвистике и преподавании языков» (Пенза, Пензенский филиал МНЭПУ, 2008 г.), Тверская международная научно-практическая конференция «Стратегии исследования языковых единиц» (Тверь, 22–23 мая 2009 г.), международная научно-практическая конференция, посвященной 80-летию профессора, заслуженного деятеля науки РФ А.А. Залевской «Горизонты психолингвистики» (Тверь, ТвГУ, 23–24 октября 2009 г.), ХII международная научно-практическая конференция «Понимание и рефлексия в коммуникации, культуре и образовании» (Тверь, 2010), VI Березинские чтения и международная школа-семинар по психолингвистике и когнитологии (Москва, АСУ, ИНИОН РАН, 5–7 февраля 2010 г.), 10-я международная научно-практическая конференция «Языковой дискурс в социальной практике» (Тверь, 2–3 апреля 2010 г.), международная научно-практическая конференция «Стратегии исследования языковых единиц» (Тверь, 16–17 апреля 2010 г.), V международная конференции Российской коммуникативной ассоциации (Тверь, сентябрь 2010 г.), международная научно-практическая конференция, посвященная 70-летию профессора В.И. Ивановой (Тверь, декабрь 2010 г.), международная научно-практическая конференция «Языковой дискурс в социальной практике» (Тверь, 1–2 апреля 2011 г.), международная научно-практическая конференция «Стратегии исследования языковых единиц» (Тверь, апрель 2011 г.), VII Березинские чтения и международная школа-семинар по психолингвистике и когнитологии (Москва, АСУ, ИНИОН РАН, июнь 2011 г.), международная научно-практическая конференция «Стратегии исследования языковых единиц» (Тверь, апрель 2012 г.), международная научно-практическая конференция «Языковой дискурс в социальной практике» (Тверь, 6–7 апреля 2012 г.).
Публикации. Основные положения диссертации опубликованы в 82 работах общим объёмом 110,6 п.л., из них 3 монографии, 18 публикаций в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК РФ, 1 учебное пособие и 1 научно-популярное издание.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, восьми глав, заключения, библиографического списка и 8 приложений. Текст работы содержит 38 таблиц и 22 рисунка.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается выбор темы, актуальность исследования, определяются объект, предмет исследования; формулируются цель и задачи работы, раскрываются её научная новизна, теоретическая и практическая значимость; характеризуется материал, методологические основы и методика анализа языковых фактов; излагаются положения, выносимые на защиту.
Первая глава «Лингвистический статус коммуникативной стилистики» посвящена рассмотрению общих теоретических вопросов, связанных с трактовкой и аспектизацией лингвистической категории стиля в соотношении с понятиями язык, речь, дискурс, текст, речевая деятельность; обосновывается статус коммуникативной стилистики как интегративной области лингвостилистики; уточняется инструментарий стилистического исследования.
Аналитический обзор основных лингвистических подходов к трактовке стиля демонстрирует их несовместимую разноплановость. Периферийность современного положения отечественной стилистики в первую очередь объясняется её стремлением изучать факты стилистической отмеченности согласно канонам традиционного распределения по функциональным стилям (в трактовке В.В. Виноградова) и языковым уровням. Основные наиболее известные трактовки стиля условно сводятся в диссертации к трём подходам: 1) стиль как функционально-речевая разновидность литературного языка; 2) стиль как особое свойство текста (речи) и предмет стилистики речи; 3) стиль как совокупность стилистических средств языка и предмет стилистики языка (или стилистики ресурсов). Совместные усилия различных стилистических школ и направлений выявили объективную невозможность свести воедино все представленные ракурсы и объёмы стилистического анализа. По словам Т.Г. Винокур, «наиболее удручающие стилистов "пороки" исследования явлений стиля предстали их взору не только как следствие неверной методы, в гораздо большей степени – как непреодолимое свойство самой науки, как бы адекватное свойствам фактов, которые она изучает» [Винокур 2009: 4].
В реферируемой диссертации определяется позиция автора относительно статуса стилистических явлений. Они признаются по своей природе коннотативными (вслед за Т.Г. Винокур, М.Н. Кожиной, Р.Г. Пиотровским, О.Г. Ревзиной, Ю.М. Скребневым и др.) и онтологически первичными по сравнению с денотативным содержанием, которое, по замечанию Р. Барта, не является первичным, а лишь «прикидывается таковым», оказываясь лишь «последней из возможных коннотаций» [Барт 2009: 19].
Однако в диссертации термин стилистическое значение предпочтён термину коннотация: во-первых, трудно пренебречь традицией употребления последнего в общесемиотическом плане, во-вторых, отчетлива преемственность производного терминологического ряда стилистическое значение, стилистический приём, стилистическое средство, стилистический эффект и т.п. с общим определителем.
В стилистической концепции Т.Г. Винокур, которая разделяется и учитывается нами, стилистическое значение рассматривается как синтез функционально-обусловленных и собственно-экспрессивных качеств элемента языка. «Стилистическое значение – характеристика самого говорящего» [Винокур 2009: 47]. Ср. у Е.Ю. Мягковой определение эмоциональной нагрузки слова как различных проявлений отношения субъекта к тому, что называет воспринимаемое и используемое им слово [Мягкова 1990: 11]. «По-разному реализующаяся функция коннотативного стилистического значения – это мост, соединяющий предметно-логическую номинативную информацию с коммуникативной, т.е. с информацией об участниках речевого акта и их отношении к речи» [Винокур 2009: 50]. Языковое значение стилистически окрашенной единицы и её употребление становятся одинаково важными факторами образования стиля.
В работе акцентируется внимание на том, что объяснение стилистических явлений посредством принципиально существенного интегрирования понятий стиль и деятельность заставляет обратиться к мотивировке выбора языковых единиц в процессе речевой деятельности. Такой подход существенно раздвигает границы стилистики, придаёт ей новые объяснительные возможности, связанные с получением интегративного знания о стиле качественно нового уровня.
Как указывает Т.Г. Винокур, «тенденция сближать с психолингвистическими категориями именно процедуру стилистического отбора в последнее время заявляет о себе довольно настойчиво» [Винокур 2009: 63], несмотря на устоявшуюся традицию выведения когнитивной проблематики за рамки лингвостилистики из-за сложности последствий её совмещения с коммуникативным аспектом. Это объясняется прежде всего невозможностью непосредственного соотнесения стилистических явлений с когнитивными структурами.
Центром внимания стилистики в деятельностной парадигме должно стать исследование особенностей функционирования языка у человека, что, по мнению А.А. Залевской [Залевская 2007: 26], относится к лингвистическому знанию в целом вследствие «изначальной активности субъекта деятельности и включённости его в определённое физическое окружение и социально-культурные взаимодействия» при ведущей роли семантики и мотивации» [Op. cit.: 36]. Исследование реального функционирования языка основывается на изучении общечеловеческих механизмов пользования языком, применяемых при этом универсальных стратегий и опорных элементов, а также на выявлении «специфических особенностей тех и других в разных условиях и при воздействии комплекса внешних и внутренних факторов».
В реферируемой работе с целью определения предмета коммуникативной стилистики вносятся некоторые терминологические уточнения в трактовку понятия стиль в аспекте деятельностной научной парадигмы путём сопоставления целого ряда научных понятий: стиль – речевая деятельность – дискурс – текст – речь.
Аспектизация категории стиля осуществляется на основе работы Л.В. Щербы «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» [2004]. Как следует из самого названия работы, Л.В. Щерба выделяет три аспекта языковых явлений: речевую деятельность – «процессы говорения и понимания», языковой материал – «на языке лингвистов это "тексты"», языковую систему – «словари и грамматики языков».
В то же время Л.В. Щерба указывает, что речевая деятельность обусловлена речевой организацией индивида. Это позволило А.А. Залевской сделать вывод, что Л.В. Щерба выделил не три, а четыре аспекта языковых явлений [Залевская 1977]. В работе «Проблемы организации внутреннего лексикона человека» 1977 г., отдельные положения которой воспроизведены в [Залевская 2007: 89–90], А.А. Залевская обратила внимание на то, что Л.В. Щерба чётко разграничил понятия механизма (= речевая организация или «готовность индивида к речи») и процесса (= речевая деятельность). Автор подчёркивает, что речевая организация индивида может рассматриваться как единство процесса (т.е. переработки и упорядочение речевого опыта) и продукта (т.е. системы концептов и стратегий пользования ими в процессах говорения и понимания речи).
Нами предпринято дальнейшее обсуждение идей Л.В. Щербы, который пишет, что «речевая деятельность является продуктом социальным» [Щерба 2004: 25], а языковой материал является «совокупностью всего говоримого и понимаемого в определённой конкретной обстановке в ту или другую эпоху жизни данной общественной группы» [Щерба 2004: 26]. Из этого следует, что процессы производства и понимания речи нельзя рассматривать в отрыве от «коммуникативно-прагматического пространства» (термин И.П. Сусова), поэтому дискурс может трактоваться как совокупность процессов производства и понимания речи в коммуникативно-прагматическом пространстве или, по Л.В. Щербе, «в определённой конкретной обстановке». При этом аспекты языковых явлений считаются «разными аспектами единственной данной в опыте речевой деятельности» [Щерба 2004: 26]. Таким образом, в работе Л.В. Щербы речь идет не о четырех, а скорее о пяти аспектах языковых явлений: 1) речевая деятельность (РЕЧЬ 3) – «процессы говорения и понимания»; 2) речевая организация индивида, т.е. готовность индивида к речи (включает ЯЗЫК 1); 3) дискурс (РЕЧЬ 2) – процессы производства и понимания речи в «определённой конкретной обстановке» (Л.В. Щерба), в коммуникативно-прагматическом пространстве; 4) языковой материал (РЕЧЬ 1) – «на языке лингвистов это "тексты"»; 5) языковая система (включает ЯЗЫК 2) – «словари и грамматики языков» (см. рис. 1). За основу рис. 1 взят рис. А.А. Залевской [Залевская 2007: 90], который переработан нами с учётом выявленных особенностей трактовки названных понятий.
Исходя из этого, мы можем наметить основания разграничения терминов речь, дискурс, текст. Речь – процессы производства и понимания речи. Дискурс – речь в коммуникативно-прагматическом пространстве и в совокупности с ним. Текст – языковой материал, «след» дискурса, результат (продукт) речи.
Перечисляемые ниже аспекты стиля в соотнесении с различными аспектами языковых явлений условны и выделяются в диссертации по преимуществу в целях исследовательской рефлексии, направленной на корректное употребление, во-первых, самого термина, во-вторых, единиц, пригодных для стилистического анализа.
СТИЛЬ 1 (когнитивный аспект) – ЯЗЫК 1. ЯЗЫК 1 трактуется как «система концептов и стратегий пользования ими в процессах говорения и понимания речи» [Залевская 2007: 90].
СТИЛЬ 2 (системно-структурный аспект) – ЯЗЫК 2. При подходе, где ЯЗЫК 2 – это «система конструктов и правил их комбинирования» [Залевская 2007: 90], речь идет об аналитической (или системно-структурной) стилистике, предметом которой являются уровневые языковые единицы, выступающие одновременно маркерами стиля.
СТИЛЬ 3 (текстовый аспект) – РЕЧЬ 1. В этом случае РЕЧЬ 1 трактуется как языковой материал, тексты, факты языкового употребления.
СТИЛЬ 4 (коммуникативный аспект) – РЕЧЬ 2, РЕЧЬ 3. В рамках коммуникативного аспекта стиль становится предметом коммуникативной стилистики. РЕЧЬ 2 уравнивается с дискурсом, который в свою очередь трактуется как коммуникативная деятельность в коммуникативно-прагматическом пространстве.
Терминологическая размытость понятия дискурс во избежание путаницы не позволяет безоговорочно использовать термины дискурсивная стилистика / стилистика дискурса. Здесь же следует рассмотреть соотношение СТИЛЬ – РЕЧЬ 3, где термин речь охватывает «превербальный речемыслительный процесс», при этом внимание акцентируется на внутренней структуре деятельности. Единицей речевой деятельности в этом случае выступает речевое действие. Этот подход подтверждает мысль А.А. Шахматова о том, что коммуникация получает свое начало за пределами внутренней речи, а завершается в процессе внутренней речи [Шахматов 1941: 20]. На неразделимость речемыслительного и собственно коммуникативного аспектов речевой деятельности обращает внимание А.А. Леонтьев, включающий коммуникацию в модель порождения речи [Леонтьев А.А. 2007: 155].
СТИЛЬ 4 впервые постулируется в диссертационной работе как предмет интегративной по своей сути коммуникативной стилистики, претендующей на статус самостоятельного раздела лингвостилистики. Объектом коммуникативной стилистики является устный дискурс, предметом – коммуникативный стиль, который понимается как типичная / типовая манера коммуникативной деятельности в коммуникативно-прагматическом пространстве.
Коммуникативная стилистика как вектор перспективного направления лингвостилистики в целом рассматривается в единстве трёх взаимообусловленных и взаимосвязанных аспектов (см. рис. 2): системно-структурного (аналитического), когнитивного и прагматического, которые, взаимно дополняя друг друга, формируют качественно новое знание о стиле.
Рис. 2. Аспекты коммуникативной стилистики
Задача системно-структурного аспекта коммуникативной стилистики – выявление стилистически маркированных единиц, формирующих стилистическое поле с позиций функциональности дискурсивного континуума, обусловленного характером деятельности субъектов дискурса.
Прагматический аспект коммуникативной стилистики фокусируется на коммуникативной эффективности стилистического выбора.
Когнитивный аспект коммуникативной стилистики связан с моделированием когнитивных структур, а также процессов и механизмов речемыслительной деятельности, обеспечивающих осуществление стилистического выбора языковых единиц.
Коммуникативная стилистика образуется не арифметическим сложением перечисленных аспектов, а их последовательным интегрированием с целью исчерпывающего выявления механизмов действования со словом. Это согласуется с мыслью И.Р. Гальперина о том, что «задачей стилистики в какой-то мере является изучение лингвистическими методами всего процесса коммуникации» [Гальперин 1973: 15].
В диссертации обсуждается потенциальная возможность использования базовых единиц языка / речи / речевой деятельности в качестве маркеров коммуникативного стиля; обосновывается признание речевой тактики / тактического хода в качестве двуединой когнитивно-коммуникативной операционной аналитической единицы коммуникативной стилистики.
Речевая тактика трактуется как интерактивный фрейм, сетевая структура, имеющая ядерный узел интенционального характера. В качестве типовых узлов выступают пропозиции типовых тактических ходов. Под фреймом понимается интерактивная когнитивная динамическая структура знаний, характеризующаяся интенциональным принципом организации и наличием конвенционального начала.
Косвенным доказательством существования глубинной когнитивной структуры речевых тактик могут служить результаты проведённого нами эксперимента. В задании испытуемым было предложено привести обычные высказывания в обозначенной коммуникативной ситуации (установление неформальных отношений). В большинстве случаев были получены не текстовые примеры, а ответы, отражающие представления о сущности речевой тактики. Это убеждает в наличии у каждого индивидуума собственного репертуара речевых тактик, не осознаваемых в обычных ситуациях без специального стимула. Например, описание коммуникативного поведения при ответе на вопрос «Что Вы скажете?» зачастую принимает такой вид: подойду поздороваюсь, справлюсь о здоровье, выражу свое неудовольствие и т. д.
Тактический ход выступает минимальной значимой единицей дискурса (аналог коммуникативного хода); он реализует речевую тактику, направляет общение к достижению намеченной коммуникативной цели и служит практическим средством говорящего для реализации коммуникативной стратегической установки.
При рассмотрении речевой тактики / тактического хода как аналитической единицы коммуникативной стилистики речевая тактика соотносится со стилистическим приёмом как «формальным средством» (термин В.М. Жирмунского), а тактический ход – со стилистическим средством. Это объясняется тем, что экспликация речевой тактики посредством тактических ходов содержит идею такого языкового отбора, при котором единицы различных уровней языка выполняют конструктивно-вспомогательную функцию, как в случае с конструированием стилистического приёма стилистическими средствами.
Во второй главе «Устный деловой дискурс: границы понятия» уточняется понятие устного делового дискурса как объекта исследования с учётом особенностей российского коммуникативного поведения (термин И.А. Стернина).
Анализ публикаций, посвященных исследованию делового дискурса, позволяет выделить три наиболее популярные позиции в определении его границ: 1) деловой дискурс как дискурс официальный, институционально-административный; 2) деловой дискурс как речевая практика определённой специальной сферы; 3) деловой дискурс как «business communication».
Разброс перечисленных подходов свидетельствует о том, что вопрос о границах делового дискурса до сих пор однозначно не решён.
Выявлению доминанты устного делового дискурса как основы, универсальной для различных профессиональных сфер, способствует обращение к исследованиям в области межкультурной коммуникации, описывающим особенности российского коммуникативного поведения.
Высококонтекстность, диффузность, полиактивность и «другоцентричность» (термин Н.В. Уфимцевой) российского общения позволяют включать неофициальную коммуникацию при межличностном взаимодействии субъектов дискурса в зону устного делового дискурса. Предлагаемая в реферируемой работе позиция согласуется с результатами исследований в области психологии труда и психологии управления, а также с результатами нашего эксперимента, который описан в тексте диссертации.
Расширение объёма понятия устный деловой дискурс приводит к выводу о диффузности границ между устным деловым и обиходно-бытовым типами дискурса. При этом критерии ограничения делового дискурса вполне отчётливы: 1) характер отношений субъектов дискурса (связаны должностными отношениями в рамках определённой организационной структуры); 2) общая интенциональность дискурса (прямая или косвенная направленность на обеспечение профессиональной деятельности).
Предложенное в диссертации ограничение объёма понятия устный деловой дискурс, включающее неофициальную коммуникацию участников дискурса в процессе межличностного взаимодействия, снимает непосредственную тематическую связанность делового дискурса со спецификой профессиональной деятельности и одновременно квалифицируется как универсальная для различных профессиональных сфер основа делового общения, служащая единой внешней стилистической средой.
В третьей главе «Деловая речь: системно-структурный стилистический аспект» деловая речь рассматривается с позиций функциональности дискурсивного континуума, смещающего традиционные каноны функциональной стилистики в сторону непосредственного носителя языка – Человека; обосновывается понятие обиходно-деловой речи, выступающей в качестве наиболее показательной манифестации отношений между участниками общения; выявляются словоупотребительные особенности устной деловой речи с учётом социальной стратификации говорящих, служащие исходным материалом для выявления специфики вербальной манифестации управленческих коммуникативных стилей и моделирования потребностно мотивированного стилистического выбора.
В реферируемой работе упорядочивается терминология, связанная с номинацией составляющих деловой речи, и предлагается общая непротиворечивая структура деловой речи (см. рис. 3), в состав которой входят специальная речь, официально-деловая речь, профессиональная речь и обиходно-деловая речь.
Специальная речь – письменная форма деловой речи, которая традиционно рассматривается как принадлежность научного стиля и включает в себя отдельные термины и терминосистемы.
Официально-деловая речь имеет по преимуществу письменный статус, связывается с книжной разновидностью речи, обслуживает сферу письменных деловых отношений и существует в форме документов различных жанров.
Профессиональная речь рассматривается как некоторая периферийная (с позиций традиционной лингвостилистики) область функционально-стилистической разновидности деловой речи и ограничивается рамками устной формы коммуникации специалистов на научные и профессиональные темы в условиях неофициального общения, то есть понимается как такая разновидность речи, в которой признаки специальной официально-деловой речи совмещаются с признаками разговорной речи. Профессиональная речь – стилистически сниженная, жанрово организованная устная форма деловой речи, ограниченная тематически.
При таком разграничении понятий в диссертационном исследовании термин устная деловая речь получает максимально широкую трактовку и охватывает как профессиональную, так и обиходно-деловую речь, которая не имеет отчётливо выраженной жанровой принадлежности, является средством общения, связанного с непосредственной и косвенной реализацией субъектом речи его статусно-ролевой функции, что делает эту составляющую деловой речи не всегда тематически связанной с профессиональной деятельностью.
Обиходно-деловая речь обладает диффузными границами с пограничными областями – с одной стороны, с профессиональной речью, с другой стороны, с обиходно-бытовой. Её непосредственная соположенность с последней становится фактором приближения к разговорной речи.
Профессиональные сферы, составляющие деловой дискурс, не ограничены какой-либо одной предметной областью. В качестве универсальной составляющей деловой речи при таком подходе выступает обиходно-деловая речь как наиболее отчетливая манифестация отношений между участниками дискурса, в том числе между руководителем и подчинённым.
Ограничение управленческого дискурса в соответствии с перечисленными выше параметрами даёт возможность выявить и определить направленность основного стилистического импульса, формирующего управленческие стили общения в различающихся по тематическому (предметно-профессиональному) признаку типах дискурса.
Предлагаемый в работе подход к ограничению объёма понятий деловая речь, деловой дискурс (в том числе управленческий дискурс) позволяет отойти от нормализаторства и перенести фокус исследовательского внимания с системно-структурной модели (кодифицированного литературного языка) на человекоцентрированную модель, приближающую нас к пониманию языка в его реальном функционировании.
Задача выявления стилевых векторов, поставленная в качестве цели начального этапа коммуникативно-стилистического исследования с учётом социальной стратификации, требует извлечения тех языковых средств, которые имеют относительно постоянную и в принципе мало зависимую от контекстных модификаций собственную стилистическую окраску. Теоретическая убедительность этого тезиса уязвима в силу того, что трудно установить более надёжные и объективные критерии, чем стилистическое чутьё носителя языка. Между тем, факт языка как «сигнал» стиля устанавливается суммой однородных употреблений.
Выводы, принятые в качестве «стартового» материала для дальнейшего исследования, сводятся к следующему.
- Одним из показателей устной деловой речи является социально маркированная лексика, которая понимается как группа лексических единиц, отражающая профессиональную спецификацию и особенности управленческой деятельности представителей интересующих нас социальных сфер. Процент социально маркированной лексики есть показатель структуры стилистического ядра, сформированного при воздействии в первую очередь экстралингвистических факторов.
- Применительно к трём исследуемым социальным сферам управленческий дискурс обнаруживает себя общими словоупотребительными особенностями речи, отражающими коллективную специфику управленческой деятельности. Эти особенности могут быть квалифицированы как управленческий социолект, который можно считать языковым явлением, общим для всех социальных сфер. Это позволяет строить универсальную для различных сфер типологию управленческих коммуникативных стилей.
- Словоупотребительные особенности устной деловой речи с учётом социальной стратификации позволяют наметить ряд стилистических векторов. Во-первых, устойчивость стилистического ядра в части словоупотребления (высокий процент социально окрашенной лексики, большое количество перформативных, императивных инфинитивных конструкций и пр.) свидетельствует об обособленности анализируемой функционально-стилистической разновидности речи военнослужащих. Во-вторых, в речи представителей коммерческой сферы группа лексики управленческой тематики представлена наиболее широко. В ней зафиксировано большое количество клиент-ориентированной лексики и терминов, связанных с современными менеджмент-технологиями, которые заимствованы из теории менеджмента, а также словоупотребительные особенности со сниженной разговорной окраской. В-третьих, словоупотребление представителей бюджетной сферы в большей степени обладает официально-деловой маркированностью.
Сделанные наблюдения позволяют говорить об общей системности активного лексикона, обусловленной не уровневым устройством языка, а особенностями корпоративной субкультуры представителей перечисленных социальных сфер как доминантным экстралингвистическим фактором.
- Особенности, перечисленные в п. 3, по преимуществу могут быть сведены к одному классифицирующему основанию – степени дистантности между участниками дискурса (руководителем и подчинённым). Этот показатель имеет условный лингвистический коррелят – степень официальности. Наблюдения данного рода наводят на мысль о возможности поиска классифицирующей основы управленческих коммуникативных стилей с привлечением категорий когнитивного уровня, в частности, оппозиции СВОЙ ЧУЖОЙ в соотношении с оппозицией РУКОВОДИТЕЛЬ ПОДЧИНЁННЫЙ и с учётом особенностей корпоративной субкультуры.
Управление как функция речи связывается с обособлением его функциональных разновидностей, а не стилей. Функционально-стилистические разновидности речи выступают условием формирования стиля, во многом определяют его «облик», но не становятся им самим. Обращение к социально стратифицированному материалу объясняется тем, что именно в рамках социально значимой коммуникации осуществляется экспликация взаимоотношений между говорящими, выступающих основным стилеобразующим фактором.
Рассмотренный материал не может дать исчерпывающего ответа на вопрос, почему люди в определённых ситуациях говорят так, а не иначе. Между тем, «следы» стиля неизменно обнаруживаются на словоупотребительном уровне, что убеждает в целесообразности использования собственно «ресурсного» подхода, в основе которого лежат фундаментальные достижения и традиции отечественной лингвистики.
В главе 4 «Типология управленческих коммуникативных стилей / типология устного делового дискурса» обосновывается типология управленческих коммуникативных стилей, которая строится на экстралингвистическом основании – специфике отношений между субъектами управленческого дискурса как качественной характеристике профессиональной деятельности руководителя. Типология учитывается в разрабатываемой модели фазы пускового момента речемыслительного процесса и служит основой для выявления специфики вербальной манифестации «дозировок» управленческих коммуникативных стилей.
Вопрос типологии стилей и типологии дискурса напрямую связан с трактовкой понятий стиль и дискурс и является следствием из теоретических положений, изложенных в первой главе.
Факт дифференциации участников дискурса, условий и сферы общения позволяет строить типологии дискурса на различных экстралингвистических основаниях (вид деятельности, общественный институт или принадлежность к научной дисциплине): политический дискурс (А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал), медицинский дискурс (Л.С. Бейлинсон), педагогический дискурс (Н.А. Комина, М.Ю. Олешков), гастрономический дискурс (А.В. Олянич), рекламный дискурс (Т.Н. Лившиц). Типы дискурса могут выделяться также в зависимости, например, от принадлежности интерактантов к профессиональной группе: интрапрофессиональный (дискурс внутри какой-либо сферы), межпрофессиональный (между представителями различных профессий), профессионально-непрофессиональный [Linnel 2001: 143] и т. д.
Такого рода типологии не конфликтуют с принятой в работе трактовкой дискурса как коммуникативной деятельности в коммуникативно-прагматическом пространстве (РЕЧИ 2). Максимально приближенными друг к другу оказываются понятия дискурс и функционально-стилистическая разновидность языка (или функциональный вариант языка, функциональный язык, функционально-речевая разновидность языка и пр.). Функция как экстралингвистический фактор служит отправной точкой в решении вопроса о возникновении стиля, условия существования которого функцией не исчерпываются.
Основания экстралингвистического характера (ситуация, форма, содержание, цель, социальная среда и др.), влияющие на функционально-стилистическую дифференциацию языкового отбора, уже описывались, например, М.Н. Кожиной [Кожина 1968, 1993].
В реферируемой работе находит развитие мысль М.Н. Кожиной о том, что всё стилистическое имеет функциональную экстралингвистическую природу. В качестве классифицирующего основания выдвигаются взаимоотношения между адресатом и адресантом, которые выступают наиболее значимым фактором при осуществлении речевого акта и которые «предсказывают функциональное и стилистическое самоопределение языковых разновидностей наиболее полно» [Винокур 2009: 59].
Применительно к управленческому дискурсу социальный «образ» его участников и их взаимоотношений отчётливо обнаруживается через выявление стиля руководства. На этом экстралингвистическом основании как качественной характеристике управленческой деятельности строится типология коммуникативных стилей.
Типология стилей руководства разработана в теории менеджмента и учитывает в числе прочих характер взаимоотношений между руководителем и подчинённым, которые условно сводятся к следующему: для авторитарного стиля – жёсткий, требовательный руководитель и беспрекословно исполнительный подчинённый; для демократического – доброжелательный, требовательный руководитель и сознательно исполнительный подчинённый; для либерального / бюрократического – мягкий, нетребовательный / равнодушный, необъективный руководитель и внимательный / безразличный подчинённый [Веснин 2004].
Лингвистическими коррелятами оснований предлагаемой в диссертационном исследовании типологии выступают функция речи и макроинтенция (генеральная интенция) того или иного типа управленческого дискурса. Идея генетически присущей стилю функциональности, выдвинутая В.В. Виноградовым, даёт основания соотнести типологию управленческих коммуникативных стилей с функциями языка / речи. В современных психолингвистических и прагмалингвистических теориях, предметом которых выступает речевая коммуникация как интенциональная деятельность / взаимодействие / обмен действиями [Леонтьев А.А. 2003: 31], на первый план выдвигается регулятивная (или воздействующая) функция. Что касается дифференциации управленческих коммуникативных стилей, то в ракурсе их типологизации в соотношении с функциональным аспектом речевой деятельности уместно сопоставление с триадой В.В. Виноградова «общение / сообщение / воздействие» [Виноградов 1963: 5–6] (см. табл. 1), которая пересекается с диадой «фатика / информатика» в альтернативной концепции Т.Г. Винокур [Винокур Т.Г. 2007].
Таблица 1. Соотношение функций языка / речи и управленческих коммуникативных стилей
| Функция языка + функция речи | Управленческий коммуникативный стиль |
| Воздействие + воздействие | Авторитарный |
| Воздействие + сообщение | Демократический |
| Воздействие + общение | Либеральный / бюрократический |
При реализации комплементарных функций речи (общение – сообщение – воздействие) по отношению к доминирующей воздействующей функции опорным компонентом выступает макроинтенция, которая занимает важное место в организации коммуникативного взаимодействия (для авторитарного – побуждение к действию (непосредственное управление деятельностью подчинённого); для демократического – аргументирование (с целью поиска оптимального решения); для либерального / бюрократического – формирование межличностных отношений (позитивных / негативных).
Лингводидактическая сторона типологии управленческих коммуникативных стилей обращена в плоскость коммуникативной эффективности каждого из стилей и выявления единиц, способных стать операционными в процессе формирования коммуникативной компетенции. Если нормативные способы правописания, произношения, сочетаемости и т.п. мы находим в словарях, то варианты реализации коммуникативных стратегий и тактик, зависящие от коммуникативного потенциала языковой личности, приходится наблюдать в непосредственном коммуникативном окружении, которое зачастую не даёт достойных образцов. Задача поиска образцовых коммуникативных решений связывается с выявлением и моделированием исчерпывающего репертуара эффективных типовых речевых тактик и средств их реализации в тактических ходах. Обозначенный ракурс подкрепляет интерес не только к теоретическим, но и к практическим задачам коммуникативной стилистики.
В пятой главе «Управленческие коммуникативные стили и моделирование речемыслительного процесса» детализируется исходная мотивационно-побудительная фаза речепорождения, раскрываются основные механизмы потребностно мотивированного стилистического выбора. Разработанная модель рассматривается в качестве объяснительной основы для выявления стилистических регистров в дискурсивном континууме и понимания фактов употребления языка.
Предлагаемая в реферируемой диссертации модель построена с опорой на теорию установки Д.Н. Узнадзе. Д.Н. Узнадзе развивает мысль о том, что в основе всякого действия, в том числе речевого, лежит установка. Взаимодействие со СВОИМ ЧУЖИМ, принимая рекуррентный характер, рефлекторно формирует у субъекта управленческого дискурса определённую «фиксированную установку» как «запечатлевание» внешнего воздействия (по И.М. Сеченову). «Фиксированная установка» связана с обработкой индивидуального опыта и формированием когнитивных структур знания, которые являются отражением ценностных ориентиров.
Правомерность включения оппозиции СВОЙ ЧУЖОЙ в модель пускового момента с целью его конкретизации обусловлена следующим: во-первых, поддерживается идея существенного расширении границ делового дискурса; во-вторых, учитывается моделирование основного стилеобразующего фактора – реальных общественных взаимоотношений говорящего и слушающего. Взаимоотношения участников управленческого дискурса кажется возможным представить посредством диспозиции Я ДРУГОЙ, где ДРУГОЙ мыслится по всей амплитуде колебаний от СВОЕГО до ЧУЖОГО. Стилистический выбор отражает «выражение приверженности говорящего некоторой допускающей формальное выражение ценности» [Винокур 2007]. В качестве такой ценности при социальном включении личности в профессиональную коммуникацию (в ходе профессиональной реализации) можно рассматривать социально-психологически обусловленное представление субъекта общения об оппозиции РУКОВОДИТЕЛЬ – ПОДЧИНЁННЫЙ в соотношении с оппозицией СВОЙ ЧУЖОЙ, причем место подчинённого схематически изображается на окружности от СВОЕГО до ЧУЖОГО в виде точки фиксации оппозиции СВОЙ ЧУЖОЙ (см. рис. 4).
Отношение руководителя к подчинённому как к СВОЕМУ – ЧУЖОМУ (осознаваемое или неосознаваемое субъектом дискурса) является основным стилеобразующим фактором. Положение точки фиксации оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ на окружности от СВОЕГО до ЧУЖОГО можно условно соотнести с типовым управленческим коммуникативным стилем (далее – УКС) – авторитарным, демократическим или либеральным / бюрократическим. Такая модель зависимости стиля от отношения к подчинённому охватывает многочисленные комбинированные стилистические вариации, которые не имеют аналога «чистого» УКС в реальной коммуникации.
Рис. 4. Схема условного соотношения УКС с фиксацией оппозиции
на окружности от СВОЕГО до ЧУЖОГО
Колебание точки фиксации оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ вокруг полюса СВОЙ обеспечивает активность либерального и демократического УКС, а вокруг полюса ЧУЖОЙ авторитарного и бюрократического. На окружности условно графически показано отсутствие жёстких границ между СВОИМ и ЧУЖИМ, что обусловлено наличием стилистических вариаций авторитарного и демократического УКС, при которых фиксация оппозиции может находиться как в зоне полюса СВОЙ для демократического УКС и ЧУЖОЙ для авторитарного УКС, так и в нейтральной позиции для обоих УКС. Кроме того, на окружности отражено различие либерального и бюрократического УКС, которое основывается в первую очередь на характере межличностных отношений между руководителем и подчинённым: позитивных – для либерального УКС и негативных – для бюрократического УКС. При условии соответствия подчинённого образу абстрактного идеального (в значении среднестатистического, отвечающего ожиданиям) подчинённого (ср. со «стерильным собеседником») у говорящего и слушающего наблюдается стилистический унисон: ожидания с обеих сторон оказываются оправданными, а общение наиболее эффективно и предсказуемо.
Отношение к подчинённому как к СВОЕМУ ЧУЖОМУ, которое моделируется посредством установочной фиксации оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ, само по себе является только способом хранения знания об объективной действительности, «фиксированной установкой», которая связывается с доминирующей мотивацией и учётом вероятностного опыта.
Установочная фиксация оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ как «фиксированная установка» не определяет путей языкового воплощения знания, поскольку у каждого индивида в процессе коммуникации они варьируются под влиянием разнообразных факторов, в первую очередь прагматических и интенциональных (Дж. Серль). По этой причине модель пускового момента должна включать в себя промежуточные структуры, выполняющие функцию непосредственного «запуска» речемыслительного процесса и обеспечивающие конкретные способы языкового воплощения. Это соотносимо с актом объективации по Д.Н. Узнадзе. Акт объективации – «специфический акт, обращающий включённый в цепь деятельности человека предмет или явление в специальный, самостоятельный объект его наблюдения» при возникновении препятствия, усложнении ситуации [Узнадзе 2001: 161].
Интерпретативная концептуализация обстановки предопределяет семантическую интерпретацию коммуникативной ситуации и средства вербализации конкретной речевой тактики (интерактивного фрейма) в тактических ходах. Интерпретативная концептуализация соотносима со «стратегическим мотивационным состоянием» (термин В.К. Вилюнаса) человека, у которого как у биологического индивида в случае «разветвляющегося» инстинкта оно потенциально готово конкретизироваться в тактических побуждениях, в частности по формуле «если…, то …» [Вилюнас 1990: 254]. Интерпретативная концептуализация обстановки – это определённое видение, осмысление коммуникативного события (интеракции), которое отображается и на завершающей стадии вербализуется в интенционально обусловленном тактическом ходе на основе речевой тактики. Тактический ход – это вербальный «продукт» рефлексии по поводу взаимодействия.
В рамках интерпретативной концептуализации обстановки в зависимости от личностных особенностей конкретного подчинённого на основе установочной фиксации оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ происходит ситуативная фиксация оппозиции (в зависимости от степени «свойскости» «чужести» подчинённого по отношению к руководителю в пределах как одного УКС, так и всех трёх УКС). Этот процесс влияет на «настройку» стилистического регистра каждого из стилей общения. Степень вариативности ситуативной фиксации оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ прямо пропорциональна показателю уровня той составляющей коммуникативной компетенции, которая отвечает за широту диапазона стилистического регистра говорящего.
Исходной для уточнения фазы пускового момента стала модель А.А. Залевской [Залевская 1977] (воспроизведено: [Залевская 2007]). В этой модели внимание акцентируется на том, что исходящий извне или от самого индивида пусковой момент служит отправной точкой для развития речемыслительного процесса, а продуктом этого этапа выступает образ результата действия, направляющий и контролирующий весь дальнейший ход рассматриваемого процесса через множественные петли обратной связи. Применительно к управленческому дискурсу модель речемыслительного процесса А.А. Залевской может быть детализирована и конкретизирована путём включения в неё описанных нами процессов. Так, образ результата действия условно соотносим с активацией фрейма речевой тактики. Учёт вероятностного опыта зависим от установочной фиксации оппозиции; на формирование модели обстановки влияет интерпретативная концептуализация обстановки, в том числе ситуативная фиксация оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ. Тогда модель этапа построения образа результата действия (основанная на теории функциональной системы П.К. Анохина), примет иной вид (см. рис. 5, где добавленное нами выделено курсивом), что согласуется с высказыванием А.А. Залевской о том, что «пусковой момент может быть как внешним, так и внутренним, т.е. исходящим от самого индивида» [Залевская 2007: 356].
Уточнённая модель пускового механизма речемыслительного процесса учитывает как внутренние (психологические и психофизиологические), так и внешние (социальные и социально-психологические) координаты речевой коммуникации. Включение в модель речепорождения когнитивных структур применительно к ограниченному материалу обладает объяснительным потенциалом.
Шестая глава «Стилеобразующий потенциал оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ в деловом дискурсе» посвящена исследованию оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ в аспекте деловой культуры, через призму которых обосновывается роль потребностно мотивированного стилистического выбора. С учётом признания стилеобразующего потенциала взаимоотношений говорящих (по Т.Г. Винокур) обращение к оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ даёт возможность проследить динамику стилистического использования языковых единиц в дискурсивных практиках на основе единого принципа (зависимости формирования стиля от фиксации оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ).
При исследовании оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ были использованы традиционные методы структурной лингвистики (анализ лексикографических дефиниций и материалов паремиологии) и психолингвистические методы (свободные и направленные ассоциативные эксперименты, субъективное шкалирование). Применение экспериментальных методов исследования было направлено на выяснение того, «что лежит за словом в индивидуальном сознании и подсознании, обеспечивая взаимопонимание при общении» [Залевская 2007: 162].
Материалы, извлечённые из словарных источников, позволили установить, что семантическое наполнение слов «свой», «чужой» текуче, изменчиво и пересекается с семами лексем «родство», «дружба», «товарищество», «служба». Это пересечение носит объяснительный для специфики российского устного делового общения характер. Диффузность данного рода подтверждает особый статус межличностных отношений в русской культуре в целом и в культуре деловых отношений в частности.
В ходе экспериментов, описанных в диссертационной работе, была подтверждена рабочая гипотеза, согласно которой, во-первых, оппозиция СВОЙ ЧУЖОЙ персонифицируется и, в частности, отождествляется с отношениями непосредственных участников управленческого дискурса руководителя и подчинённого; «руководитель», «подчинённый» приобретают статус значимых в аспекте стилеобразования конструктов, соотносимых с оппозицией СВОЙ ЧУЖОЙ; во-вторых, в речевом обиходе слова «руководитель», «подчинённый» увязываются не с денотативным значением, представленным в словарях, а с актуальными «переживаниями», формирующими «поле представлений и оценок» [Залевская 2010: 176], обладающих личностно и социально стратифицированной окраской, что отражается в ассоциативно-вербальной сети.
В целом результаты экспериментального исследования приводят к следующим выводам.
- Оппозиция СВОЙ – ЧУЖОЙ применительно к деловому общению обладает оценочностью; при её персонификации в числе прочих испытуемые (далее – Ии.) называют оппозицию РУКОВОДИТЕЛЬ – ПОДЧИНЁННЫЙ.
- Представители всех социальных категорий, характеризуя социальный образ «своего» руководителя и подчинённого, существенно совпали в ответах, т.е. образ руководителя для Ии. более отчетлив. Ими названы качества, прежде всего связанные с межличностными отношениями (справедливость, требовательность, тактичность (корректность), организаторские способности). Во вторую очередь названы такие деловые качества, как ответственность, ум, оптимистичность.
- Межличностный компонент является доминирующим при перечислении качеств, которых не должно быть у руководителя: хамство, лживость, заносчивость. При сопоставлении с образом идеального подчинённого картина иная: межличностный компонент вторичен. Вероятно, это связано с тем, что, называя качества, которых не должно быть у руководителя, Ии. в первую очередь акцентировали внимание на тех качествах, которые скорее всего актуализированы (по аналогии военнослужащие отмечают у руководителя хамство, грубость как следствие жёсткой иерархичности в управлении; представители коммерческой сферы – косность, недальновидность, т.е. качества, которые весьма существенны для успешности бизнеса).
- Между ответами Ии. из различных социальных сфер обнаружены факты сходства. При перечислении качеств, которые должны быть у руководителя, зафиксировано по 3–4 общих для Ии. каждой из пар групп, что не позволяет маркировать какие-то определённые сферы как более близкие в этом отношении. При перечислении качеств, которых не должно быть у руководителя, существенно сближаются ответы Ии.-военнослужащих и Ии. из бюджетной сферы (12 совпадений против двух и четырех совпадений между другими сферами). Вероятно, многие из них можно связать с особенностями забюрократизированной иерархической системы с чёткими субординационными связями, например, очковтирательство, циничность, деспотичность, мстительность, равнодушие, пессимистичность, поверхностность. Любопытен тот факт, что при характеристике «своего» подчинённого оказались в большей степени сходными ответы Ии.-военнослужащих и Ии. из коммерческой сферы. Зафиксированы такие общие качества: преданность, открытость, общительность, честность, взаимопомощь, которые могут рассматриваться как «командные», что свойственно этим двум социальным сферам.
- Характеризуя руководителя и подчинённого, Ии. из каждой социальной сферы назвали большое количество не повторяющихся (в ответах Ии. из двух других социальных страт) качеств. Многие из них было бы сомнительно напрямую связывать с особенностями корпоративной субкультуры. Например, у Ии.-военнослужащих: порядочность целеустремленность, грамотность; чванство, зависть, вспыльчивость, у Ии. из бюджетной сферы: собранность, деликатность, уравновешенность; наглость, злобность, доверчивость, у Ии. из коммерческой сферы: человечность, объективность, неконфликтность; надменность, конфликтность, вялость. Некоторые качества, на наш взгляд, можно считать социально маркированными, например, у военнослужащих: патриотизм, подтянутость, усердие, опрятность, жёсткость, алкоголизм, подхалимаж; у представителей бюджетной сферы: пунктуальность, аккуратность, формализм, любовь к подхалимам, взяточничество; у представителей коммерческой сферы: стратегическое мышление, умение замотивировать подчинённых, харизматичность, инициативность, неумение делегировать полномочия, неумение управлять временем, неумение работать в команде.
Сделанные выводы приводят к заключению, что конструкты СВОЙ ЧУЖОЙ не могут рассматриваться как нечто застывшее, окончательно сформированное. «Значение как психолингвистический феномен есть не вещь, но процесс» [Леонтьев А.А. 1971: 8. Курсив мой. – С.М.]. В различных социальных стратах, с одной стороны, и в конкретной коммуникативной ситуации, с другой, они приобретают ту или иную акцентуацию в зависимости от обусловленности характером деятельности, социальной субкультурой и прочими факторами.
В седьмой главе «Речевые тактики управленческих коммуникативных стилей: прагматика стилистического выбора в социальных стратах» изложены результаты экспериментального исследования оценки речевых тактик (далее – РТ) трёх управленческих коммуникативных стилей (далее – УКС) представителями различных социальных сфер.
Прагматический аспект коммуникативной стилистики фокусируется на коммуникативной эффективности языкового отбора. Исследование РТ основывается на том допущении, что коммуникативные потребности в значительной степени строятся на оценках, что в свою очередь влияет на характер взаимоотношений субъектов дискурса, рассматриваемых нами в качестве основного стилеобразующего фактора.
Для авторитарного УКС типовые РТ определялись с опорой на лексико-семантическую группу ПОБУЖДЕНИЕ.
РТ демократического УКС связаны с характером аргументов и способами их расположения, которые обусловлены типичными мыслительными операциями, влияющими на формирование дискурса. Обращение к аргументированию в рамках настоящей работы носит сугубо экспериментально-прикладной характер. Для организации экспериментов потребовалось обеспечить необходимый и достаточный уровень теоретической подготовки Ии., что в той или иной мере достигалось в результате проведения интеллектуальных тренингов по развитию навыков ведения полемики в течение 2006–2010 гг.
Базовыми при подготовке материалов стали следующие издания: С.И. Поварнин «Искусство спора: о теории и практике спора» [1923], Л.А. Введенская, Л.Г. Павлова «Деловая риторика» [1989], И.А. Стернин «Практическая риторика» [1996], А.К. Михальская «Основы риторики: мысль и слово», Д.Х. Вагапова «Риторика в интеллектуальных играх и тренингах» [1999], В.А. Винокур «Уловки в споре» [2005] и др. Учебные тренинговые материалы были опубликованы в учебном пособии «Профессионально ориентированные риторика, дискуссия, общения» [Мкртычян, Месяц, Умникова 2004] и в научно-популярном издании «Белая риторика. Чёрная риторика» [Мкртычян 2007]. Тренинги проводились в течение 2006 – 2010 гг. с представителями трёх социальных сфер, их участники одновременно стали Ии. при проведении экспериментов. Такой подход обеспечил теоретическую подготовленность Ии. при идентификации ими РТ.
РТ либерального / бюрократического УКС, направленные на формирование позитивных / негативных межличностных отношений, были определены: 1) с опорой на материалы серии тренинговых программ по обучению эффективному деловому общению, которые проводились параллельно с тренинговыми программами по полемике; 2) в результате сплошной выборки из диктофонных записей, хронометрирующих рабочее время 9 человек в возрасте от 35 до 55 лет (по 3 из каждой социальной сферы); записи были сделаны в разное время в течение 2007–2008 г.г. и составили около 50 часов звучания; 3) в результате включённого наблюдения над речевым поведением неограниченного круга представителей перечисленных социальных сфер на протяжении 2006 –2010 гг.
В качестве Ии. было привлечено 1045 человек в возрасте от 25 до 55 лет. Перечень организаций, сотрудниками которых являются Ии., приведён выше (см. с. 6).
При проведении экспериментов каждая из групп РТ была представлена в отдельном экспериментальном бланке. В целом было сформировано два пакета экспериментальных бланков: в одном объединены экспериментальные бланки для субъективного шкалирования, в другом – для вынужденного выбора. Первый пакет состоял из 5 экспериментальных бланков, которые включали РТ побуждения, РТ подбора аргумента, РТ построения доказательства, РТ отказа, РТ игнорирования, РТ нападения.
Задание предполагало распределение РТ с учётом выбора общей коммуникативной стратегии («+» кооперативной или «–» конфликтной), стёртой оценочности «0», а также гибкого подхода к оценке РТ в зависимости от прагматических параметров коммуникативной ситуации «+/–».
Второй пакет состоял из 3 экспериментальных бланков, включавших РТ «малого разговора», РТ деструктивной констатации, РТ нападения. Задание заключалось в выборе наиболее предпочтительной РТ.
Для формировании корпуса данных каждый из экспериментальных бланков предъявлялся не менее чем 30 Ии. из каждой социальной сферы. Обработка экспериментальных данных включала следующие этапы.
Этап 1. По каждой группе ответов Ии., распределенных по социальным сферам, составлялись сводные таблицы. Для демонстрации логики обработки экспериментальных данных приводится макет сводной таблицы, в которой фиксировались все ответы (см. табл. 2).
Таблица 2. Макет сводной таблицы ответов Ии.-военнослужащих
по оценке РТ отказа
| № бланка | Оценка РТ | |||||
| Категоричный | Эмпатический | Обоснованный | Отложенный | Компромиссный | Дипломатичный | |
| 1. | 0 | + | + | 0 | + | |
| 2. | 0 | 0 | + | 0 | 0 | + |
| Х. | + | + | + | + | ||
| Тренд | 0 | + | + | 0 | + | |
Этап 2. На основе упорядочивания количественных данных по абсолютному большинству ответов определялся трендовый показатель (тренд) как тенденция оценки РТ, которая типична для той или иной группы Ии.
Этап 3. Трендовые показатели с учётом социальной стратификации Ии. заносились в итоговые таблицы, которые приводятся при рассмотрении каждой из групп РТ.
Этап 4. На завершающем этапе комментировались тенденции оценок РТ, которые могут иметь отношение к социальной принадлежности Ии. Суммированные результаты экспериментов, позволяющие наметить тренды в употреблении РТ с учётом социальной стратификации Ии., представлены в сводных таблицах по группам РТ.
Рабочая гипотеза исследования была следующей.
Во-первых, при идентификации носителями языка РТ должны обнаруживаться как сходства, так и некоторые расхождения в оценках.
Во-вторых, специфику расхождений в оценках данного рода можно напрямую увязать со стилистическими векторами, обусловленными особенностями корпоративной коммуникативной субкультуры представителей социальных страт и соотносящимися со словоупотребительными характеристиками устной деловой речи с учётом социальной стратификации и со стилеобразующим потенциалом оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ.
Исходя из признания того, что коммуникативные действия могут осуществляться – и, как правило, осуществляются – по определённому образцу, стереотипу, мы провели исследование речевых тактик как стереотипных способов коммуникативного решения с учётом социальной стратификации Ии. В общей сложности в результате эксперимента было исследовано 43 РТ:
- 8 РТ авторитарного УКС: принуждения, приказа / приказания, требования / распоряжения, поручения, запрета, просьбы, уговаривания, совета;
- 18 РТ демократического УКС: 1) РТ подбора аргумента: РТ комплимента, РТ «ставки на ложный стыд», РТ «карманного» аргумента, РТ «палочного» аргумента, РТ ставки на свой возраст, РТ навязывания пресуппозиции, РТ дискредитации и обструкции, РТ «сведения к абсурду», РТ указания на противоречие между словом и делом, РТ «кунктации», РТ оценки / интерпретации / замены / переадресации / предвидения аргумента (вопроса) оппонента, РТ «Фомы Неверующего»; 2) РТ построения доказательства: РТ прямого доказательства, РТ инверсирования, РТ синкопирования, РТ «заезженной пластинки», РТ одностороннего аргументирования, РТ «весов»;
- 17 РТ либерального / бюрократического УКС: 1) РТ «малого разговора»: РТ цитирования, РТ информирования, РТ позитивной констатации, РТ орнативного рассказа; 2) РТ отказа (категоричного, эмпатического, обоснованного, отложенного, компромиссного, дипломатичного); 3) РТ игнорирования: РТ переключающего игнорирования, РТ игнорирующего молчания; 4) РТ реагирования на нападение: РТ встречного нападения с отрицанием, РТ встречного нападения с согласием, РТ самооправдания без согласия, РТ самооправдания с согласием, РТ внешнего согласия.
Анализ общих результатов экспериментального исследования эффективности РТ привёл к следующим выводам.
1. При оценке РТ по критерию «кооперативно / конфликтно» для всех категорий Ии. были намечены общие тенденции, связанные с конвенционализированными нормами общения, которые проявились в совпадении оценок более половины РТ (23 РТ из 43: 5 из 8 РТ авторитарного УКС; 8 из 18 РТ демократического УКС; 10 из 18 либерального / бюрократического УКС). Например, для РТ авторитарного УКС оказались существенными такие показатели, как официальность, категоричность и наличие эксплицированной угрозы. Эти показатели являются факторами повышения конфликтности общения. РТ игнорирующего молчания оценивается кооперативно всеми Ии. Такая оценка подтверждает мысль о кооперативности молчания в русском коммуникативном поведении. Не вызвали расхождений РТ просьбы, убеждения, совета, категоричного и обоснованного отказов, принуждения, «весов», комплимента, «карманного» аргумента, кунктации.
2. Наряду со сходством в оценках РТ были обнаружены существенные расхождения, обусловленные спецификой коммуникативной субкультуры представителей различных социальных страт. Самые значительные расхождения в оценках связаны с теми РТ демократического УКС, которые отражают типичные мыслительные операции, влияющие на формирование аргументативного управленческого дискурса.
По отношению ко всем группам РТ справедливо следующее заключение: Ии.-военнослужащие демонстрируют склонность к ригидности, категоричности, позитивной оценке речевых тактик побуждения и негативной оценке речевых тактик подбора аргумента и построения доказательства; Ии. из бюджетной сферы – тяготение к нейтральной («стёртой») оценочности, «обезличенности», отмечается общая малопродуктивность речевых тактик, сокращающих коммуникативную дистанцию; у Ии. из коммерческой сферы прослеживается тенденция к негативной оценке речевых тактик побуждения, к гибкой, креативной оценке аргументативных и фатических речевых тактик.
Восьмая глава «Управленческие коммуникативные стили в дискурсивном континууме» содержит верификацию модели коммуникативных стилей на материале дискурсивных фрагментов, которая сводится к обнаружению и сопоставлению стилистических «дозировок» трёх УКС с учётом детализации фазы пускового момента речемыслительного процесса и выявленных особенностей коммуникативной субкультуры.
Верификация модели поводится с учётом важного методологического ограничения, налагаемого на процесс моделирования речевой деятельности, на которое указывал А.А. Леонтьев: следует принять во внимание невозможность «обязательного "прикрепления" элемента поведения к элементу обеспечивающего это поведения механизма» [Леонтьев А.А. 2007: 38].
В качестве материала послужили магнитофонные записи хронометража рабочего времени 9 человек в возрасте от 35 до 55 лет (по 3 из каждой социальной сферы). Записи были сделаны в разное время в течение 2007–2008 г.г. и составили около 50 часов звучания. Использовались также отдельные языковые факты, зафиксированные в результате включенного наблюдения над речевым поведением неограниченного круга представителей перечисленных социальных сфер на протяжении 2003–2010 гг.
При проведении верификации модели по возможности были учтены следующие компоненты коммуникативно-прагматического пространства: коммуникативные роли и социальный статус коммуникантов, характер отношений между ними, время и место, предмет речи, сопутствующие обстоятельства, стиль руководства, тактические ходы как реконтекстуализаторы интенционального контекста. При этом обращается внимание на то, что «один и тот же сегмент потока речи … даже при чисто лингвистическом подходе… может быть проинтерпретирован по-разному» [Леонтьев А.А. 2007: 23].
Экстралингвистическая зависимость выбора УКС выявлялась с опорой на два основных взаимосвязанных фактора: на управленческие особенности стилей руководства (учёт установочной фиксации оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ как докоммуникативного вероятностного опыта) и на оценку взаимоотношений участников управленческого дискурса (ситуативной фиксации оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ). Эти факторы учтены в прагматических комментариях к дискурсивным фрагментам.
Управленческие особенности стилей руководства были положены в основу анкетирования, которое проводилось с целью диагностирования стиля руководства; субъективная оценка взаимоотношений руководитель подчинённый и подчинённый руководитель – измерялась в балльном выражении от 5 (отлично) до 2 (плохо). Сведения были получены путём прямого опроса участников управленческого дискурса, опроса сотрудников или анкетирования.
При проведении анализа были сделаны выводы, касающиеся стилистического выбора как факта «"коллективного принуждения", осознанной необходимости» [Винокур 2009: 123]. Этот стилистический выбор связан с особенностями коммуникативной субкультуры представителей трёх социальных страт и выступает нейтральным стилистическим фоном «коллективного принуждения», гипермаркированной стилистической нормой.
При общем преобладании авторитарного УКС во всех социальных сферах в качестве типичной особенности управленческой коммуникации бюджетной сферы была подтверждена тенденция к общей стёртой оценочности, переходящей в обезличенность при редукции фатической коммуникативной функции (обезличенные формы приветствия, значимое отсутствие контактоустанавливающих РТ и маркеров разговорности).
Моностилистичности, некреативности, ригидности общения военнослужащих отчётливо противопоставляется стилистическая гетерогенность управленческого коммерческого дискурса с существенными «дозировками» демократического и либерального УКС: акцентуация межличностного компонента, повышенное внимание к эмоциональному состоянию собеседника, аргументативные речевые тактики мотивирования; следствием сокращения коммуникативной дистанции является равномерность распределения коммуникативной инициативы между участниками интеракции и наличие большого количества разговорных стилистически окрашенных лексико-грамматических языковых средств.
В качестве иллюстративного материала приведём два дискурсивных фрагмента.
Дискурсивный фрагмент 1.
Прагматический комментарий: руководитель (далее – Р) – начальник редакционно-издательского отдела, подчинённый (далее – П) – его помощник. Подчинённый комплектует материалы для формирования плана редакционно-издательской деятельности Военной академии на новый календарный год и готовит отчёт о результатах работы за год предыдущий. Стиль управления авторитарный. Р 3; П 3.
П мужчина (далее – М) 31 (возраст): Товарищ полковник, разрешите войти! (обращение по званию и социально маркировано разрешите в начале разговора, отсутствие контактоустанавливающих речевых тактик).
РМ 38: Входите (типичный обезличенный респонсивный ход).
ПМ 31: Разрешите доложить! (тон официальный)
РМ 38: Докладывайте! (обезличенный респонсивный официальный тактический ход)
ПМ 31: Заявки на издание учебной литературы укомплектованы (обезличенная РТ информировании).
РМ 38: Все кафедры подали? (уточняющий вопрос в рамках делового информирования).
ПМ 31: Все… Отставить. Кафедра военного искусства подаст в течение часа (ответ и самоперебив, эксплицированный социально маркированным отставить, который нарушает стандарт общения военнослужащих отвечать чётко и правильно).
РМ 38: Дисциплина … есть она или нет… как в музыкальной школе… Значит так. Дождаться их заявки, свести всю информацию в одну таблицу … в сводную таблицу, подготовить рапорт и на подпись командиру (эллипсис, хезитации, раздражительность в ремарке как в музыкальной школе по поводу отсутствия дисциплины, что неприемлемо для данной социальной сферы, ядерная РТ авторитарного УКС приказа / приказания, вербализованная посредством инфинитивных конструкций и использования перфектных глаголов дождаться, свести, подготовить).
ПМ 31: Есть. Товарищ полковник, разрешите идти? (социально макрированные уставные клише Есть! Разрешите идти? и обращение по званию)
РМ 38: Стоять! Где график редакционно-издательского отдела по прошлому году? (военная команда Стоять! Продолжение делового разговора).
ПМ 31: Будем искать (ответ не по Уставу, содержащий неуверенность в результате поисков, выраженную имперфектным глаголом).
РМ 38: Искать? Вот это ответ! Товарищ майор, объясняю: вся документация должна быть подшита в общей папке и подготовлена к архивации. Вы что порядков не знаете!? (мгновенная реакция на неуставной ответ Вот это ответ! Акцентирование официальных рамок разговора обращением по званию Товарищ майор, перформативом объясняю и указанием на порядки).
ПМ 31: Есть (обезличенный социально маркированный официальный респонсивный ответ).
РМ 38: На крайний случай должны быть копии. Искать и найти! (РТ приказа / приказания в форме императивного инфинитива Искать и найти!).
ПМ 31: Есть (реакция по Уставу).
РМ 38: А не найдёте, головой ответите. Всё, вольно! Развели бардак (радикальность авторитарного УКС в РТ угрозы головой ответите, маркер жёсткого завершения разговора Всё, команда Вольно, негативный комментарий вслед развели бардак).
ПМ 31: Есть (реакция по Уставу).
Комментарий. Данный фрагмент моностилистичен. Коммуникативная роль подчинённого полностью обусловлена доминирующей позицией руководителя, предельно отчуждающего его. Фиксация оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ максимально приближена к полюсу ЧУЖОЙ. Установление коммуникативной дистанции осуществляется посредством РТ приказа / приказания. Дистанцирование вербализуется посредством официальной клишированной социально маркированной лексики (разрешите идти, есть, вольно, докладывайте), которая имеет специфическую для сферы военнослужащих грамматическую организацию (инфинитивы в императивной функции дождаться, подготовить, свести). Коммуникативная инициатива принадлежит руководителю и вербализуется с помощью приказов и вопросов. Ответы подчинённого в полной мере соответствуют требованию Устава говорить коротко, ясно и стандартно, что, в частности, проявляется в полной дублетности ряда тактических ходов подчинённого (Есть!). Обращения по званию дополнительно подчёркивают официальность.
Следующий дискурсивный фрагмент содержит пример авторитарного УКС в коммерческой сфере.
Дискурсивный фрагмент 2.
Прагматический комментарий: руководитель холдинга обсуждает с директором острую ситуацию вокруг одного из объектов недвижимости. Стиль управления авторитарный. Р3-4, П3-4.
РМ 43: Приветствую Пал Палыч! (рукопожатие) Как твое ничего? (полуофициальный «мужской» вариант приветствия Приветствую, разговорная фонетическая редукция формы имени и отчества Пал Палыч, стилистически маркированная разговорная контактно-ритуальная речевая формула Как твое ничего; неформальное Ты-обращение).
ПМ 40: Помаленьку (разговорное клишированное).
РМ 43: Вот что надо обсудить … вчера мне звонит… Татьяна...с Орши. Там склад вскрыли…Что удивляешься? А ты как будто ничего не знаешь? (РТ информирования, вербализация эмоционального состояния адресата, сокращающая коммуникативную дистанцию удивляешься, и выражение недоверия как будто).
ПМ 40: Не знаю.
РМ 43: Ладно… сейчас не об этом. Вот что надо сделать… Провести его оценку как объекта недвижимости, занести в реестр, выставить на торги. А сейчас немедленно нанять сторожей … если не хочешь караулить сам… и организовать охрану (РТ приказания посредством императивов провести, занести, выставить, нанять, организовать, аргументативная РТ мотивирования-угрозы если не хочешь караулить сам).
ПМ 40: Это нам будет стоить… (РТ введения в круг общих интересов нам будет стоить).
РМ 43: Да, будет стоить… тебе… чем быстрее он будет продан, тем меньше у тебя будет расходов. 5 процентов от продажи гарантирую. Так что начинай резво шевелиться (разговорное резво шевелиться; РТ присоединения да, будет стоить и размежевания (не нам), а тебе, РТ мотивирования чем быстрее он будет продан, тем меньше у тебя будет расходов, 5 процентов от продажи гарантирую, ядерная РТ авторитарного УКС приказание-совет так что начинай резво шевелиться).
ПМ 40: У меня ещё один вопрос (коммуникативная инициатива).
РМ 43: Если терпит, то после двух. Сейчас занят. Всё, давай (пресечение коммуникативной инициативы адресата, риторическое если терпит, то после двух, коммуникативное доминирование в стремительном завершении разговора, разговорная форма прощания Всё, давай).
Комментарий. В приведённом выше фрагменте доминирует авторитарный УКС. Коммуникативная инициатива принадлежит руководителю, количество его коммуникативных вкладов преобладает. РТ приказания составляют основу интеракции. Коммуникативная инициатива адресата пресечена стремительным завершением разговора. Вкрапления разговорных элементов, сокращающих коммуникативную дистанцию, являются маркером вариации авторитарного УКС в коммерческой сфере, нежели свидетельством доверительных отношений между конкретными участниками дискурса в конкретной коммуникативной ситуации, в чем убеждает тематическая направленность (РТ размежевания не нам, а тебе, РТ мотивирования-угрозы если не хочешь караулить сам).
Моностилистичности общения военнослужащих отчётливо противопоставляется стилистическая вариативность управленческого дискурса в коммерческой сфере. Отсюда значительное количество аргументативных РТ мотивирования (чем быстрее он будет продан, тем меньше у тебя будет расходов, 5 процентов от продажи гарантирую). Ядерная РТ приказания здесь приобретает характерный оттенок РТ совета, который акцентирует внимание адресата на актуальности желаемого действия именно для него, а это делает приказание осложненным мотивированием. Здесь же отмечается повышенное внимание к эмоциональному состоянию адресата (Что удивляешься?), напрямую связанное с фактором коммуникативной акцентуации межличностных отношений.
Фиксация оппозиции СВОЙ–ЧУЖОЙ по сравнению с коммуникативной ситуацией дискурсивного фрагмента 2 смещена к полюсу СВОЙ. Следствием этого является сокращение коммуникативной дистанции и официальности; выбор РТ аргументирования, мотивирования, совета; повышенное внимание к эмоциональному состоянию собеседника, использование разговорных стилистических средств.
Некоторые из рассмотренных в диссертации дискурсивных фрагментов могут расцениваться как типичные проявления коллективных стилистических особенностей, а наблюдаемые в них индивидуальные особенности не исключают нивелирующего коллективизма.
Другая часть материала демонстрирует стилистическую гетерогенность. Выделение одноимённых стилей общения и руководства не есть свидетельство их комплементарности. Наиболее прогнозируем в этом смысле лишь вопрос «дозировки».
Ведущим фактором речевого взаимодействия выступает тип отношений между говорящими, отражающий психологический сплав различных мотивировок, который приводит к контекстуальной интерференции различных коммуникативных значений языковых единиц. В таком случае можно говорить о гетерогенных участках стилистического континуума с плавающей доминантой.
В Заключении обобщены результаты проведённого исследования и определены его перспективы.
Моделирование фазы пускового момента речепорождения применительно к управленческим коммуникативным стилям через призму оппозиции СВОЙ – ЧУЖОЙ, исследование эффективности речевых тактик как маркеров управленческих коммуникативных стилей позволяют говорить о том, что в диссертационном исследовании стиль рассматривается с позиций общей теории речевой деятельности с учётом мотивировки языкового выбора, связанного с социально-психологическими закономерностями мышления и коммуникации. Предложенный подход существенно расширяет границы лингвостилистики, демонстрируя её интегрирование с достижениями в области психолингвистики, когнитивной науки, социолингвистики, прагматики; убеждает в том, что формирование стилистического регистра обусловлено как внутренними установочными (психологическими и психофизиологическими), так и внешними ситуативными (социальными и социально-психологическими) факторами, которые нельзя не учитывать; даёт новое знание о стиле, которое делает менее зыбкой почву для объяснения и понимания того, почему люди в определённых ситуациях говорят так, а не иначе. Представленный в работе интегративный подход к исследованию коммуникативных стилей позволяет квалифицировать коммуникативную стилистику как самостоятельную область лингвостилистики со своим предметом и аспектами.
Перспективы дальнейшей работы могут быть связаны с последующей разработкой теории и практики коммуникативной стилистики применительно к другим типам дискурсов на основе моделирования потребностно мотивированного стилистического выбора с учётом механизмов речемыслительного процесса.
Отдельного исследования требуют респонсивные коммуникативные стили подчинённых в устном деловом дискурсе. Эта проблематика имеет непосредственное отношение к эффективности управленческой деятельности в целом.
Описание исчерпывающего репертуара эффективных типовых речевых тактик и вербальных средств их реализации связывается с перспективой прагматических исследований.
Моделирование стилистического выбора в различных типах институциональных дискурсов может быть направлено в русло дальнейшей разработки предложенной нами концепции делового общения как в теоретическом, так и в лингводидактическом аспектах, что в целом позволит поднять на качественно новый уровень реализацию компетентностного подхода в системе образования в части формирования коммуникативной компетентности как необходимого условия эффективного общения.
Перспектива развития лингвостилистики в обозначенном ракурсе связывается со смещением внимания со стилей языка на стили говорящих, что позволяет существенно сократить дистанцию между теми, кто изучает язык и теми, кто им пользуется.
Теоретические и практические результаты проведённого исследования изложены в следующих публикациях.
А. Монографии
- Мкртычян С.В. Устный деловой дискурс : монография. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2009. – 171 с. (10,75 п.л.).
- Мкртычян С.В. Стилистика устного делового дискурса : монография. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2011. – 316 с. (19,75 п.л.).
3. Мкртычян С.В. Коммуникативные стили делового дискурса: интегративный подход : монография. – Гамбург: LAP LAMBERT Academic Publishing AG & Co. KG, 2011. – 312 с. (13 п.л.).
Б. Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ
- Мкртычян С.В. Типология речевых тактик устного делового аргументативного дискурса // Вестник Московского государственного областного университета. – Серия «Русская филология». – 2008. – № 3. – С. 60–68.
- Мкртычян С.В. Коммуникативно-прагматический потенциал критического высказывания в деловом межличностном взаимодействии // Вестник Московского государственного областного университета. – Серия «Русская филология». – 2008. – № 4. – С. 49–56.
- Мкртычян С.В. Лингводидактическое моделирование устного делового дискурса в когнитивно-прагматическом аспекте // Вопросы когнитивной лингвистики. – 2008. – № 4. – С. 83–93.
- Мкртычян С.В. Статус межличностного взаимодействия в деловом дискурсе (на материале русского языка) // Вестник Челябинского государственного университета. – 2008. – № 36(137). – Вып. 27 «Филология. Искусствоведение». – С. 102–111.
- Мкртычян С.В. Типология речевых тактик побуждения в деловом межличностном дискурсе // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. – 2008. – № 4. – С. 56–59.
- Мкртычян С.В. Речевая тактика критического высказывания в аспекте оценки эффективности делового общения // Вестник Новосибирского государственного университета. – Серия «История, филология». – 2009. – Вып. 2 «Филология». – С. 68–72.
- Мкртычян С.В. Межличностное взаимодействие в аспекте делового дискурса (на материале русского языка) // Мир науки, культуры, образования. – 2009. – № 15(7). – С. 35–38.
- Мкртычян С.В. Управленческий лексикон как ядерная стилистическая зона устной деловой речи // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. – Серия «Филология и искусствоведение». – 2010. – № 1(2). – С. 19–24.
- Мкртычян С.В. Типология межличностного делового дискурса в лингводидактическом аспекте // Знание. Понимание. Умение. – 2010. – № 3. – С. 182–187.
- Мкртычян С.В. Когнитивная модель управленческого коммуникативного стиля // Вопросы когнитивной лингвистики.– 2010. – № 3. – С. 49–58.
- Мкртычян С.В. К характеристике понятия коммуникативного стиля общения // Известия Уральского государственного университета. – Серия 2 «Гуманитарные науки». – 2010. – № 4 (82). – С. 77–83.
- Мкртычян С.В. Концепты «СВОЙ» – «ЧУЖОЙ» в аспекте моделирования управленческого стиля общения // Вопросы когнитивной лингвистики.– 2011. – № 3. – С. 46–55.
- Мкртычян С.В. Коммуникативная стилистика: на пути к интегративной теории языка // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. – Серия «Филологические науки». – 2011. – №. 7 (61). – С. 4–7.
- Мкртычян С.В. Эффективность речевых тактик управленческих коммуникативных стилей: экспериментальное исследование // Вестник Тверского государственного университета. – 2011. – № 4. – Серия «Филология». – Вып. 2 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». – С. 198 –217.
- Мкртычян С.В. Опыт стилистического исследования с позиций теории речевой деятельности (на материале управленческого дискурса) // Вестник Тверского государственного университета. – 2011. – № 28. – Серия «Филология». – Вып. 4 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». – С. 81–92.
- Мкртычян С.В. Когнитивный аспект коммуникативной стилистики // Вопросы когнитивной лингвистики. – 2012. – № 4. – С. 47–56.
- Мкртычян С.В. Прагматика стилистического выбора речевых тактик авторитарного коммуникативного стиля // Вестник Воронежского государственного университета. – 2012. – Серия «Лингвистика и межкультурная коммуникация». – С. (в печати).
- Мкртычян С.В. Аспекты коммуникативной стилистики // Вестник Тверского государственного университета. – 2012. – № 8. – Серия «Филология». – Вып. 4 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». – С.94–101.
В. Другие публикации
- Мкртычян С.В. Профессионально ориентированные риторика, дискуссия, общение : учебное пособие. – Тверь : ВА ВКО, 2004. – 242 с. (авт. вклад 11 п.л.).
- Мкртычян С.В. Статус коммуникативной компетентности в системе профессиональной подготовки военнослужащих в военном вузе // Науч.-методич. материалы : сб. науч. ст. адъюнктов и соискателей. – Тверь : ВА ВКО, 2007. – Вып. 33. – С. 201– 207.
- Мкртычян С.В. О необходимости антропоцентрического подхода к изучению делового общения военнослужащих // Науч.-методич. материалы : сб. науч. ст. адъюнктов и соискателей. – Тверь : ВА ВКО, 2007. – Вып. 33. – С. 207– 210.
- Мкртычян С.В. К вопросу о соотношении понятий «эффективное общение», «риторика», «аргументация» // Риторика и культура речи в современном информационном обществе : материалы докладов участников ХI междунар. науч.-методич. конф. (Ярославль, 29–31 января 2007) / под ред. Н.В. Аниськиной, Е.Н. Туркиной. – Ярославль, 2007. – Том I. – С. 213– 215.
- Мкртычян С.В. Межличностное взаимодействие как составляющая профессионального общения // Развитие образовательной деятельности вузов: опыт, проблемы, перспективы: тезисы региональн. науч.-практич. конф. 20 апреля 2007 г. –Тверь : ТФ МГЭИ, 2007. – С.62– 64.
- Мкртычян С.В. К вопросу о соотношении профессионального общения и межличностного взаимодействия // Развитие образовательной деятельности вузов: опыт, проблемы, перспективы : сб. науч. ст. – Тверь : ТФ МГЭИ, 2007. – С. 34–42.
- Мкртычян С.В. К вопросу о принципах формирования риторической компетентности // Актуальные проблемы обучения культуре русской речи, методике преподавания русского языка и дисциплинам специализации : сб. материалов V междунар. науч.-практич. конф. 24–25 апреля 2007. – Н. Новгород : НГПУ, 2007. – С.184–186.
- Мкртычян С.В. Управленческая деятельность военнослужащих в ракурсе современных менеджмент-технологий (коммуникативный аспект) // Проблемы подготовки специалистов для единой системы воздушно-космической обороны государства и её компонентов: сб. материалов XXXIII науч.-методич. конф. – Тверь : ВА ВКО, 2007. – С.143–154.
- Мкртычян С.В. Белая риторика. Чёрная риторика: материалы интеллектуальных тренингов по развитию навыков ведения полемики. – Тверь: ЗАО «Издательский дом «Глаголъ», 2007. – 152 с.
- Мкртычян С.В. Коммуникативная компетентность в русле дискурс-анализа // Динамика и функционирование русского языка : факторы и векторы: сб. науч. ст. по материалам междунар. конф. 10–12 октября 2007 г. / под ред. Е.В. Брысина. – Волгоград : Изд-во ВГИПК РО, 2007. – С.70–73.
- Мкртычян С.В. К вопросу о моделировании межличностного взаимодействия в деловом общении // Актуальные проблемы научного знания в XXI веке : сб. ст. межрегион. науч.-практич. конф. с междунар. участием: в 2 ч. – Барнаул; Рубцовск : Изд-во Ал тун-та, 2007. – Ч. 1. – С. 57– 65.
- Мкртычян С.В. О комплементарности понятий «коммуникативная компетентность» и «дискурс-анализ» // Социокультурные проблемы языка и коммуникации : межвуз. сб. науч. тр. – Саратов : ПАГС, 2007. – Вып.4. – С. 73–78.
- Мкртычян С.В. Полемические навыки в системе формирования коммуникативной компетентности военнослужащих // Русский язык в современном обществе: проблемы преподавания : сб. науч. ст. по материалам докл. и сообщ. конф. (23-24 мая 2007 г.) / под ред. Е.Н. Тарасовой. – Смоленск : изд. Воен. Акад., 2007. – Вып. 3. – С.124–129.
- Мкртычян С.В. Коммуникативная компетентность в парадигме управленческой деятельности // Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты : межвуз. сб. науч. тр. / под ред. А.А. Ворожбитовой. – Сочи : РИО СГУТиКД, 2007. – Вып. 9. – С.190–196.
- Мкртычян С.В. Манипулятивное речевое воздействие в коммуникативно-прагматическом аспекте // Роль русского языка в формировании российского менталитета : материалы междунар. науч. конф. – Тверь : Твер. гос. ун-т, 2007. – С. 25–30.
- Мкртычян С.В. К вопросу об объёме понятий «деловое общение» и «деловая речь» (терминологический аспект) // Мир лингвистики и коммуникации. – Тверь. – 2007. –№ 2(7) / URL: www. тverlingua.by.ru.
- Мкртычян С.В. Манипулятивное речевое воздействие: соотношение текста и контекста // Текст и контекст в языковедении : материалы Х Виноградовских чтений: 15–17 ноября 2007 г. В 2 частях. Ч.II / под ред. Е.Ф. Кирова. – М. : МГПУ, 2007. – С. 192–196.
- Мкртычян С.В. Коммуникативная компетенция как инструментальная категория когнитивной лингвистики // Проблемы представления (репрезентации) в языке. Типы и форматы знаний : сб. науч. тр. / РАН. Ин-т языкознания; Мин-во образ. и науки РФ. ТГУ им. Г.Р. Державина. – М. –Калуга : ИП Кошелев А.Б. (Издательство «Эйдос»), 2007. – С. 300–306.
- Мкртычян С.В. Моделирование актов речевого взаимодействия в конфликтном диалогическом общении // Проблемы диалогизма словесного искусства : сб. материалов / под ред. И.Е. Карпухина. – Стерлитамак : Стерлитамак. Гос. пед. Акад., 2007. – С. 47–49.
- Мкртычян С.В. Лингводидактический статус речевой тактики // Прагмалингвистика и практика речевого общения : сб. науч. тр. междунар. науч. конф. (24 ноября 2007 г.). – Ростов н/Д : ИПО ПИ ЮФУ, 2007. – С.236–241.
- Мкртычян С.В. Риторико-герменевтические основания обучения речевым тактикам отказа в деловом общении // Вестник Тверского государственного университета. – Серия «Филология». –2007. – №29(57). – Вып. 11 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». – С. 149–153.
- Мкртычян С.В. Диагностирование кооперативного потенциала языковой личности в конфликтном взаимодействии // Русский язык и русская речь в XXI веке: проблемы и перспективы : материалы II междунар. науч.-практич. конф. – Ижевск, 2007. – С.141–145.
- Мкртычян С.В. Речевая тактика отказа в деловом общении (лингводидактический аспект) // Мир лингвистики и коммуникации. – Тверь. – 2007. –№ 3(7) / URL: www. тverlingua.by.ru.
- Мкртычян С.В. Речевые тактики критического высказывания в деловом общении в аспекте речевого воздействия // Слово и текст: психолингвистический подход : сб. науч. тр. / под ред. А.А. Залевской. – Тверь : Твер. гос. ун-т, 2007. – Вып. 7. – С. 124–131.
- Мкртычян С.В. Моделирование речевых тактик конструктивного критического высказывания в лингводидактическом аспекте // Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты : межвуз. сб. науч. тр. / под ред. А.А. Ворожбитовой. – Сочи : РИО СГУТиКД, 2007. – Вып. 10. – С. 118–125.
- Мкртычян С.В. Речевая тактика как комплементарная единица дискурс-анализа и лингводидактики // Человек. Русский язык. Информационное пространство: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Н.В. Аниськиной. –Вып. 7. – Ярославль, 2007. – С. 179–182.
- Мкртычян С.В. К вопросу о принципах формирования риторической компетентности // Актуальные проблемы обучения культуре русской речи, методике преподавания русского языка и дисциплинам специализации : тезисы докладов V междунар. науч.-практич. конф. 24-25 апреля 2007. – Н. Новгород : НГПУ, 2007. –С.184–186.
- Мкртычян С.В. Коммуникативное поведение народа как объект лингводидактики в методике преподавания РКИ // Актуальные проблемы преподавания русского языка как иностранного. Новое время – новое видение : материалы междунар. науч.-практич. конф., посвященной 15-летию кафедры русского языка как иностранного. – Тверь : Твер. гос. ун-т, 2008. – С. 62–68.
- Мкртычян С.В. Речевые тактики подбора аргумента в устном деловом дискурсе // Дискуссионные вопросы современной лингвистики : сб. науч. тр. / под ред. Л.Г. Васильева. – Калуга : КГПУ им. К.Э. Циолковского, 2007. – Вып 4. – С. 49 – 52.
- Мкртычян С.В. Речевые тактики аргументирования в устном деловом межличностном дискурсе // Мир лингвистики и коммуникации. – Тверь. – 2007. –№ 4(9) / URL: www. тverlingua.by.ru.
- Мкртычян С.В. Виды устного делового дискурса в аспекте лингводидактического моделирования // Язык. Коммуникация. Культура : сб. материалов Всероссийской научно-практической электронной конференции с международным участием (21–28 января 2008 г.). – Курск : КГМУ, 2008. – С.183–190.
- Мкртычян С.В. Этноспецифичность коммуникативного поведения как основа обучения устному деловому общению // Науч.-методич. материалы : сб. науч. ст. адъюнктов и соискателей. – Тверь : ВА ВКО, 2008. – Вып. 34. – С.173–200.
- Мкртычян С.В. Основные лингвистические подходы к изучению устной деловой речи // Науч.-методич. материалы : сб. науч. ст. адъюнктов и соискателей. – Тверь : ВА ВКО, 2008. – Вып. 34. – С. 200–207.
- Мкртычян С.В. Типология устного делового дискурса в когнитивно-прагматическом аспекте // Языковой дискурс в социальной практике : материалы 8-й межвуз. науч.-практич. конф. – Тверь : Твер. гос. ун-т, 2008. – С. 187–192.
- Мкртычян С.В. Коммуникативная стратегия аргументирования в управленческом дискурсе // Современные направления в лингвистике и преподавании языков : материалы междунар. науч.-практич. конф. / под ред. Т.В. Дубровской, Е.В. Китаевой. – М. : МНЭПУ (Пензенский филиал), 2008. – Т.1. – С. 61–66.
- Мкртычян С.В. Речевые тактики формирования благосклонности в деловом общении // Слово и текст: психолингвистический подход : сб. науч. тр. / под ред. А.А. Залевской. – Тверь : Твер. гос. ун-т, 2008. – Вып. 8. – С. 114–122.
- Мкртычян С.В. Категория стиля в современной научной парадигме // Альманах современной науки и образования. – Тамбов: «Грамота», 2008. – №8 (15): Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы: В 2 ч. – Ч.2. – С. 125–127.
- Мкртычян С.В. Категория стиля в аспекте риторики и герменевтики // Вестник Тверского государственного университета. – Серия «Филология». – 2008. – №27(87). – Вып. 14 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». – С. 216–223.
- Мкртычян С.В. Речевые тактики аргументирования в аспекте особенностей коммуникативной субкультуры представителей различных социальных страт // Стратегии исследования языковых единиц : материалы Тверской междунар. науч.-практич. конф. (Тверь, 22–23 мая 2009 г.). – Тверь : ТвГУ, 2009. – С. 88–93.
- Мкртычян С.В. Оценка кооперативности / конфликтности речевых тактик побуждения в управленческом дискурсе // Слово и текст: психолингвистический подход : сб. науч. тр. / под ред. А.А. Залевской. – Тверь : Твер. гос. ун-т, 2009. – Вып. 9. – С. 90–99.
- Мкртычян С.В. Речевая тактика в аспекте механизмов интердискурсивности (на материале устного управленческого межличностного делового дискурса) // Языковой дискурс в социальной практике : сб. науч. тр. – Тверь : Твер. гос. ун-т, 2009. – С. 178–183.
- Мкртычян С.В. Типология устного делового дискурса // Вестник Тверского государственного университета. – Серия «Филология». –2009. – №7. – Вып. 1 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». – С. 52–62.
- Мкртычян С.В. Стили управленческого общения в коммуникативно-когнитивном аспекте // Мова і культура. (Науковий журнал). – К. : Видавничий Дім Дмитра Бураго, 2009. – Вип. 11. – Т. I (113). – С. 41–48.
- Мкртычян С.В. Концепты-оппозиты «СВОЙ» – «ЧУЖОЙ» через призму российской деловой культуры // Горизонты психолингвистики : материалы междунар. науч.-практич. конф., посвящённой 80-летию профессора, заслуженного деятеля науки РФ А.А. Залевской (Тверь, 23–24 октября 2009 г.). – Тверь : Твер. гос. ун-т, 2009. – С. 185–190.
- Мкртычян С.В. Стилистический подход к анализу устного делового дискурса (на пути к коммуникативной стилистике) // Вестник Тверского государственного университета. – Серия «Филология». – 2009. – №25. – Вып. 3 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». – С.86–102.
- Мкртычян С.В. Механизм интерпретативной концептуализации в когнитивной модели управленческого коммуникативного стиля // Вестник Тверского государственного университета. – Серия «Филология». –2009. – №29. – Вып. 4 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». – С. 136–143.
- Мкртычян С.В. Концепты «СВОЙ» – «ЧУЖОЙ» как рефлексы коммуникативной субкультуры в аспекте анализа делового дискурса // Психолiнгвiстика : зб. наук. праць ДВНЗ «Переяслав-Хмельницький державний педагогiчний унiверситет iменi Григорiя Сковороди. – Переяслав-Хмельницький : ПП «СКД», 2010. – Вип. 5. – С. 112–121.
- Мкртычян С.В. Стилеобразующая функция концептов «СВОЙ» – «ЧУЖОЙ» в модели управленческого коммуникативного стиля // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты : материалы междунар. школы-семинара (VI Березинские чтения). – М. : ИНИОН РАН, АСОУ, 2010. – Вып. 16. – С. 141–145.
- Мкртычян С.В. Категория стиля в аспекте анализа дискурсивных практик // Языковой дискурс в социальной практике : сб. науч. тр. 10-й междунар. науч-практич. конф. 2–3 апреля 2010 года. – Тверь : Твер. гос. ун-т, 2010. – С. 184–189.
- Мкртычян С.В. Стилистика в антропоцентрической научной парадигме: о поиске субстанции стиля // Стратегии исследования языковых единиц : материалы Тверской междунар. науч.-практич. конф. (Тверь, 16–17 апреля 2010 г.). – Тверь : ТвГУ, 2010. – С. 81–86.
- Мкртычян С.В. Категория стиля в деятельностной парадигме: от терминологического осмысления к новым объяснительным возможностям // Языковая действительность и действительность языка : сб. науч. тр. – Тверь : Твер. гос. ун-т, 2010. – С. 82–94.
- Мкртычян С.В. Когнитивные основания коммуникативного стиля (на материале управленческого дискурса) // Коммуникативное пространство: измерения, пределы, возможности : материалы выступлений на V междунар. конф. РКА. – М. : Изд-во МГУ, 2010. – С. 259–264.
- Мкртычян С.В. Концепты СВОЙ – ЧУЖОЙ в аспекте стилеобразования: результаты экспериментального исследования // Вестник Тверского государственного университета. – Серия «Филология». – 2010. – № 15. – Вып. 4 «Лингвистика и межкультурная коммуникация». – С. 214– 231.
- Мкртычян С.В. СТИЛЬ И РЕЧЬ: от структурализма к антропоцентризму // Слово и текст: психолингвистический подход : сб. науч. тр. / под ред. А.А. Залевской. – Тверь : Твер. гос. ун-т, 2010. – Вып. 10. – С. 93–102.
- Мкртычян С.В. Базовые единицы языка-речи в соотношении с аспектами стиля // Terra linguae : сб. науч. тр. / под ред. А.Д. Травкиной. – Тверь : Твер. гос. ун-т, 2011. – С. 114–128.
- Мкртычян С.В. Детализация модели речемыслительного процесса в аспекте стилеобразования // Психолiнгвiстика : зб. наук. праць ДВНЗ «Переяслав-Хмельницький державний педагогiчний унiверситет iменi Григорiя Сковороди. – Переяслав-Хмельницький : ПП «СКД», 2011. – Вип. 7. – С. 121–126.
- Мкртычян С.В. Прагматика стилистического отбора (на материале управленческого дискурса) // Языковой дискурс в социальной практике : сб. науч. тр. междунар. науч.-практич. конф. 1–2 апреля 2011 года. – Тверь : Твер. гос. ун-т, 2011. – С. 181–186.
- Мкртычян С.В. Моделирование фазы пускового момента речемыслительного процесса в аспекте стилеобразования // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты : материалы междунар. школы-семинара (VII Березинские чтения). – М. : ИНИОН РАН, АСОУ, 2011. – Вып. 18. – С. 185–191.
- Мкртычян С.В. СТИЛИСТИКА и ПРАГМАТИКА: о разграничении предметных областей // Слово и текст: психолингвистический подход : сб. науч. тр. / под ред. А.А. Залевской. – Тверь : Твер. гос. ун-т, 2011. – Вып. 11. – С. 12–23.
- Мкртычян С.В. Взаимопонимание с позиций стилистики повседневности // Междунар. интернет-конф. «Понимание и рефлексия в коммуникации, культуре и образовании», посвящённая 70-летию факультета иностранных языков и международной коммуникации Тверского государственного университета / URL: http://rgf.tversu.ru/node/715
- Мкртычян С.В. Дискурс и стиль: о «неразделимости лицевой и оборотной стороны листа бумаги» // Языковой дискурс в социальной практике : сб. науч. тр. междунар. науч.-практич. конф. 6–7 апреля 2012 года. – Тверь : Твер. гос. ун-т, 2012. – С. 135–140.
