Реализация текстовой категории ретроспекции в англоязычном художественном тексте
На правах рукописи
Лифантьева Екатерина Викторовна
Реализация текстовой категории ретроспекции в англоязычном художественном тексте
Специальность 10.02.04 – германские языки
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Москва – 2009
Работа выполнена на кафедре лингвистики и перевода гуманитарного факультета Тульского государственного университета
| Научный руководитель | Кандидат филологических наук, |
| доцент М.Ф. Чикурова, | |
| доктор филологических наук, | |
| профессор Ф.А. Литвин | |
| Официальные оппоненты | Доктор филологических наук, |
| доцент Е.А. Никулина, | |
| кандидат филологических наук, | |
| доцент М.Р. Кауль | |
| Ведущая организация | Волгоградский |
| государственный педагогический университет |
Защита диссертации состоится « » 2009 г. в часов на заседании Диссертационного совета Д.501.001.04 при Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова по адресу: Москва, Ломоносовский проспект, 31, корпус 1, факультет иностранных языков и регионоведения
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ.
Автореферат разослан « » 2009 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
Е.В. Маринина
Время как объективная данность, определяющая один из главных параметров существования мира, является объектом исследования в разных областях научного знания: в философии как координата бытия, в физике как мера протекания процессов, в психологии как способ осмысления положения индивида в окружающем мире, в лингвистике как категория, передающая распределение действий и их взаимную соотнесенность. Пожалуй, никогда проблема времени не вызывала к себе такого обостренного интереса, как в XX веке. Это связано, прежде всего, с расширением перспектив сознательного творчества людей, с ростом возможностей для активной деятельности, участия в историческом процессе на основе познания объективных закономерностей общественного бытия и соответственно эффективного овладения социальным временем. Повышается внимание к вопросам специфики социального времени, обладающего своими собственными характеристиками в отличие от времени физических, природных явлений и процессов [Лой 1976]. Вместе с тем философия все больше обращается к исследованию проблем человека, анализу его сознания, субъективно-личностных форм его отношения к миру, психологических переживаний. Этот аспект изучения человека оказывается тесно связанным с проблемами “субъективного” времени, то есть индивидуального восприятия и осмысления человеком конкретных моментов его существования. Причем особенно важно исследование связи “субъективного” времени с осознанием смысла жизни, полноты человеческого бытия [Бунге 2003].
Актуальность реферируемого исследования определяется возрастанием интереса в современной лингвистике к взаимосвязи текстовых и внетекстовых категорий, одной из которых является реальное время.
Изображение времени в художественном произведении, создание меняющейся временной перспективы и изучение тех языковых средств, которые принимают в этом участие, – одна из интереснейших проблем современной лингвистики текста. Категория времени в различных аспектах – историческом, философском, языковом – тесно связана с природой художественного творчества.
Интерес лингвистов к проблеме времени – явление последних десятилетий. Он вызван, в частности, и особенностями литературы XX века, для которой характерны особое осмысление времени, сложное переплетение различных временных планов, ломка хронологического ряда событий, вторжение в их последовательность, сломы в повествовании. Все это отражает стремление проникнуть во внутренний мир персонажей на основании реконструкции их временного опыта, установить глубинные связи между эпохами, поколениями, событиями. Одним из свойств текстового времени является ретроспекция, ставшая объектом данного исследования. Исходным фактором, обусловливающим выбор объекта исследования, является диалектическая взаимосвязь данной категории текста с категориями темпоральности и художественного времени. Эти категории – основа системы любого художественного текста, и их изучение неизбежно затрагивает все основные закономерности его формирования и функционирования. Обращение к изучению этих категорий обеспечивает детальное изучение художественного текста. Таким образом, предметом исследования являются способы взаимодействия ретроспекции с другими категориями текста.
Ретроспекция лежит в основе построения и восприятия любого текста. Она основывается на способности нашей памяти удерживать ранее сообщенное и сцеплять его с сообщаемым в данном отрезке повествования. Именно ретроспекция способствует созданию эмпирического тезауруса читателя (т.е. позволяет удерживать в памяти), благодаря которому он в состоянии проникнуть в “связь времен”. Как категория текста ретроспекция предполагает целенаправленное действие со стороны автора. Ретроспекция – категория текста, объединяющая формы языкового выражения, относящие читателя к предшествующей содержательно-фактуальной информации. Категория ретроспекции – форма временного дисконтинуума [Гальперин 2006: 105]. Категория ретроспекции регулярно выражается в тексте в форме сверхфразового единства (в частном случае состоящего из одного предложения), которое мы предлагаем именовать ретроспективным сверхфразовым единством (РЕ).
Ретроспекции касались в своих работах многие исследователи, занимающиеся вопросами структурной организации художественного текста. Исследования в этой области велись, в частности, И.Р.Гальпериным, И.В.Арнольд, В.А.Кухаренко и т.д. Изучению ретроспекции посвящена работа Л.Н.Федоровой (1981), рассматривающей ретроспективные текстоструктуры с точки зрения их объема (от фразы до сверхфразового единства), способов обеспечения связности ретроспекции с предретроспективными и постретроспективными отрезками текста и выделяющей информативную функцию в качестве основной функции категории ретроспекции, акцентируя внимание на том, что изъятие ретроспективных текстоструктур в большинстве случаев не влияет на сюжетное развитие. Другими словами, функции ретроспекции, по Л.Н. Федоровой, сводятся к сообщению дополнительной информации относительно прошлых событий с целью разъяснения настоящих событий и явлений. В рамках нашего исследования предпринимается попытка расширить представления о ретроспекции как о категории, выполняющей в тексте лишь «вспомогательную» функцию.
Цель настоящего исследования – изучение способов взаимодействия ретроспекции с другими категориями текста.
Цель работы предусматривает решение следующих задач:
1) изучение соотношения категории ретроспекции и категории художественного времени;
2) выявление особенностей функционирования перфекта в ретроспекции (на основании общего значения «предшествования»);
3) анализ способов интеграции ретроспекции в текстовое пространство;
4) определение роли ретроспекции в передаче содержательно-концептуальной информации;
5) исследование ретроспективных текстоструктур (РЕ) с учетом модального аспекта.
Материалом для исследования послужили тексты художественных произведений англоязычных авторов XIX – XX веков, общий объем которых составил более 10.000 страниц.
Теоретическую базу диссертации составили исследования в области лингвистики текста и лингвопрагматики. К изучению категорий темпоральности и художественного времени обращались многие лингвисты. Вопросы отражения реального времени в художественном тексте освещены в работах Т.А. Андреевой (1976), А.Г. Баранова (1972), А.В. Бондарко (2006), Н.В. Брусковой (1983), И.Р. Гальперина (2005), М.У. Гусейнова (1986), Б.Ф. Егорова (1974), Р.А. Зобова, А.М. Мостепаненко (1974), В.В. Иванова (1974), А.В. Кравченко (1992), Л.С. Левитан (1990), М.Н. Левченеко (1980), И.М. Лысухина (1989); В.С. Макровой (1992), О.Ю. Медведевой (2002), Е.В. Падучевой (1996), М.А. Сапарова (1974), Е.В. Тереховой (2000), З.Я. Тураевой (1979) и др.
В работе используются описательно-аналитический, индуктивный методы исследования, а также применяется методика интерпретации текста.
Научная новизна данного исследования заключается в выделении основной единицы ретроспекции – ретроспективного сверхфразового единства (РЕ), что позволило точнее определить место, занимаемое ретроспекцией в сюжетной организации художественного текста. Понятие «ретроспективное сверхфразовое единство» введено нами для того, чтобы нейтрализовать неоднозначность термина «ретроспекция», который в зависимости от контекста может означать и текстовую категорию, и фрагмент текста, и короткое словосочетание. В процессе исследования был впервые затронут модальный аспект ретроспективных текстоструктур. Изучение взаимодействия ретроспекции с другими категориями текста позволило более четко определить место, занимаемое ретроспекцией в системе категорий текста. В этом мы видим теоретическую значимость исследования.
Практическая значимость исследования – в возможности использования его основных положений и выводов в теоретических курсах по лингвистике текста и теоретической грамматике, на семинарских и практических занятиях при изучении особенностей организации различных типов текстов и их стилистического своеобразия, при написании курсовых и дипломных работ.
Результаты проведенного исследования позволяют выдвинуть на защиту следующие положения:
1. Ретроспективные текстоструктуры в хронологически связанном тексте формируются: а) формами перфекта прошедшего времени; б) формами перфекта прошедшего времени в сочетании с формами прошедшего неопределенного времени в позиции нейтрализации; в) формами прошедшего неопределенного времени в случае использования настоящего неопределенного в качестве времени повествователя.
2. С учетом модального аспекта выделяются модальные РЕ и нереальные РЕ; модальные РЕ содержат реальные / нереальные предположения относительно каких-либо событий и явлений, а также предположительную (неоднозначную) оценку событий прошлого; в рамках нереальных РЕ могут быть представлены события, не имевшие места до настоящего сюжетного времени, но выдаваемые за таковые.
3. События и явления, излагаемые в РЕ, могут осознаваться либо как неотъемлемая часть сюжетного настоящего (конкретизирующие РЕ), либо находиться в отношениях бинарной оппозиции к событиям и явлениям, излагаемым в основном корпусе текстоструктур (компаративные РЕ).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и списка источников примеров. Главы завершаются выводами.
Во введении обосновывается теоретическая значимость, актуальность, практическая ценность работы, определяются цели и задачи исследования.
В первой главе изучается соотношение категории ретроспекции и категории художественного времени.
Во второй главе рассматривается соотношение ретроспекции с текстовыми категориями связности, информативности и концептуальности, а также предпринимается попытка комплексного описания ретроспективных текстоструктур.
В третьей главе исследуются модальные и нереальные ретроспективные текстоструктуры, выделяемые на основании того, что события и явления, описываемые в сверхфразовом единстве, можно рассматривать как реальные / нереальные по отношению к художественной действительности.
В заключении подводятся общие итоги исследования и намечаются проблемы, актуальные для дальнейшей разработки.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования докладывались и обсуждались на научных конференциях Тульского государственного университета, на заседаниях кафедры лингвистики и перевода ТГУ.
Содержание диссертации
Психологически человек находится в постоянной связи с событиями прошлого и, таким образом, ментально может возвращаться в прошлое, заново переживая его [Медведева 2002]. На этой способности человеческой памяти основана категория ретроспекции, предполагающая переключение повествования из плана настоящего в план прошедшего. Ретроспекция является одним из проявлений категории темпоральности и одним из свойств художественного времени, которое в отличие от реального времени может быть многомерным и неупорядоченным.
Темпоральность – это категория, соотнесенная с одной стороны, с объективным временем, а с другой стороны, с отражением временных отношений действительности в сознании людей. Модель темпоральности можно представить как спроецированную на языковую плоскость спираль, охватывающую все уровни языка [Ищук 1995: 32]. Основной формализованной структурой, передающей характер соотнесенности событий, является система грамматических категорий времени, вида и временной соотнесенности (таксиса).
В узком смысле грамматическая категория времени выражает соотнесенность именуемого формой действия (состояния) с моментом акта речи и тем самым принадлежность действия к плану настоящего, прошедшего и будущего и реализуется соответствующими глагольными формами (Present, Past, Future). Однако в нестрогом употреблении под грамматической категорией времени понимают языковую категорию, выражающую все виды временных отношений и включающую категории времени, вида и таксиса (временной соотнесенности).
Понятие темпоральности шире понятия грамматической категории времени и включает грамматические, лексические и комбинированные языковые средства выражения философской категории времени.
Под художественным временем мы подразумеваем темпоральную структуру художественного произведения.
Одной из особенностей темпоральной структуры художественного текста является более сложный характер темпоральной перспективы текста по сравнению с пропоземой и диктемами как конституентами текста [Блох 2000, Гальперин 2005, Москальская 1981, Тураева 1986]. Подобная сложность связана с тем, что излагаемые в художественном тексте события не соотносятся ни с одним из реальных временных планов, так как речь идет о событиях вымышленных.
Художественное время в отличие от грамматической категории времени ориентировано на некую условную точку отсчета (векторный нуль) – за знаком нет конкретной реальности [Тураева 1986]. Временная перспектива произведения задается в самом первом предложении, которое и устанавливает текстовое время. От первого предложения ведется отсчет базового времени текста. Скачок влево и скачок вправо относительно базового времени обозначаются как ретроспекция и проспекция.
При формировании категории художественного времени основным переключателем из одной временной плоскости в другую, как правило, являются не видо-временные формы, а лексические системы, стилистические приемы, композиция, графические средства (отбивки, разные типы шрифтов).
Значения глагольных видо-временных форм, реализующих категорию художественного времени, отличаются от значений глагольных форм, реализующих грамматическую категорию времени.
Одна из функций грамматического прошедшего в традиционном нарративе – отдаление времени повествования от времени восприятия текста читателем (равно как и пространственное отделение повествователя от читателя) [Падучева 1996: 372]. Согласно исследованиям Е.В. Падучевой, видо-временные формы глагола в художественном тексте следует интерпретировать в нарративном режиме, в котором не существует отношения высказывания к моменту, обозначенному словом now. В нарративном режиме формы прошедшего и настоящего времени не сильно отличаются одна от другой [Падучева 1996: 287].
В тех случаях, когда художественное настоящее время выражено формой настоящего неопределенного, имитируется выполнение условия, характеризующего каноническую речевую ситуацию, – время создания текста говорящим синхронно времени его восприятия слушающим. У читателя создается иллюзия реальности событий, происходящих с персонажем.
Основным грамматическим показателем ретроспекции принято считать форму перфекта прошедшего времени. Однако, как показывает анализ текстового материала, форма перфекта прошедшего времени служит индикатором ретроспекции, как правило, лишь в хронологически связанном тексте при условии, что «сюжетное настоящее» выражено формой прошедшего неопределенного. Если в «сюжетном настоящем» стоит настоящее неопределенное, то переход в план прошедшего осуществляется формой прошедшего неопределенного. В хронологически связанном тексте хронологически предшествующая часть повествования вплетается в ткань произведения как часть абзаца, абзац или ряд абзацев. В хронологически расчлененном тексте описание предшествующих событий выделено в отдельную главу, раздел как хронологически самостоятельную единицу. Видо-временные формы в таком тексте как бы освобождаются от воздействия видо-временных форм предыдущей части произведения.
Напомним, что форма прошедшего неопределенного времени в традиционном нарративе утрачивает грамматическую функцию прошедшего времени и приобретает текстовую функцию отображения настоящего. В ретроспективном отрезке повествования излагаются события, имевшие место в период, предшествующий «текущему моменту текстового времени». Другими словами, события в прошедшем неопределенном и события в перфекте прошедшего времени принадлежат к разным временным планам, поэтому мы считаем возможным говорить о том, что перфект утрачивает свою грамматическую функцию обозначения предшествования в рамках целостного периода времени (настоящего, прошедшего или будущего). В нарративном режиме форма перфекта прошедшего времени служит для обозначения «сюжетного прошедшего» и соответствует речевому употреблению прошедшего неопределенного.
Наиболее ярко выраженными и часто встречающимися индикаторами ретроспекции являются лексические индикаторы, которые автоматически переключают повествование в иную временную плоскость. Слова, имеющие в своей структуре сему предшествования, являются активным средством сдвига временной ориентации. Среди лексических индикаторов, актуализирующих ретроспекцию, выделяются несколько групп:
1) слова и выражения со значением “память”, “вспоминать”:
His mind went back to the answer he had given…. (W.S.Maugham)
Philip remembered Fanny Price….(W.S.Maugham)
2) наречия ago, before, earlier, one timе, содержащие сему «предшествование»:
One time, when he was a child, in a power-failure, his mother had found and lit a last candle and there had been a brief hour of discovery…(R.Bradbury).
He remembered nothing like it save one afternoon a year ago when he had met an old man in the park and they had talked….(R.Bradbury)
Coming down from the hut the day before, he had seen the peak looking exactly like the figure of the woman….(J.Galsworthy)
3) указательное местоимение that (в ед. и мн.ч.: that / those), возвращающее читателя к предъявленной содержательно-фактуальной информации:
For no particular reason he remembered that cold morning when Emma had taken him out of bed….(W.S.Maugham)
…and he remembered those walks at night through muddy roads to the parish church at Blackstable, and the coldness of that bleak building; he sat with his feet like ice, his fingers numb and heavy, and all around was the sickly odour of pomatum. (W.S.Maugham)
Попытка подробного изучения ретроспективных текстоструктур с точки зрения способов их интеграции в текстовое пространство была впервые предпринята Л.Н. Федоровой, которая положила в основу своего исследования понятие мотивированности.
Явление мотивированности языковых средств привлекало внимание многих ученых. Мотивированность трактуется по-разному в зависимости от того, единицы какого уровня подвергаются лингвистическому анализу. Как правило, под мотивированностью понимают полную или частичную выводимость значения сложного целого из значения частей этого целого [Шмелев 2006: 196]. Л.Н. Федорова определяет мотивированность как создание необходимых лексических предпосылок для развертывания ретроспективного повествования помимо непосредственных индикаторов ретроспекции. Предшествующий текст создает предпосылки для введения ретроспекции, подготавливает читателя к изменению временного плана повествования и создает своеобразное эмоциональное напряжение. Эту часть текста называют мотивирующим фактором (МФ) – смысловая нагрузка предшествующих сверхфразовых единств, которая создает определенные предпосылки для прерывания континуума и введения ретроспекции именно в данной части текста [Федорова 1981: 96]. Из сказанного выше следует, что именно мотивированность РЕ обеспечивает реализацию текстовой категории связности.
В реферируемом исследовании нами были систематизированы и дополнены результаты исследования Л.Н. Федоровой, касающиеся данного аспекта категории ретроспекции.
МФ связан с предшествующим повествованием и одновременно направлен на ретроспективную часть и, таким образом, как бы интегрирует два временных плана повествования. В мотивирующем СФЕ выделяется смысловое слово (слова), под которым мы понимаем лексические единицы, проспективно связанные с ретроспективной частью целым набором лексико-синтаксических связей. Среди них Л.Н. Федорова выделяет причинно-следственную связь. Например:
(Back in his room, in pajamas, in bed he lay propped on an elbow staring at the thriller he had brought… He could not even read.) [The adrenaline had to come down. It had been an extraordinary evening; and for the first time he was glad that Beth hadn’t been there…]. (J.Fowles)
Причина возбужденного состояния героя в настоящем he lay propped on an elbow, He could not even read раскрывается в ретроспективной части повествования It had been an extraordinary evening.
МФ тематически соотносится с ретроспекцией и определяет пространственно-временную перспективу дальнейшего повествования.
В некоторых случаях, как нами было установлено, содержательную cвязь РЕ с основным корпусом текстоструктур может обеспечить процесс установления причинно-следственных связей (автором или персонажем) между событиями прошлого и настоящего:
He resented the defensive magazine, though he had bought it for her himself. He resented her attitude of having ceased to recognize his existence. A sadness, a filmy melancholy crept over him. He brooded on the unutterable silliness of humanity, especially the female portion of it, in erecting artificial barriers to friendship.
It was so unreasonable. [At their first meeting, when she might have been excused for showing defensiveness, she had treated him with unaffected ease. When that meeting had ended, there was a tacit understanding between them that all preliminary awkwardness of the first stages of acquaintanceship were to be considered as having been passed, and that when they met again, if they ever did, it would be as friends]. And here she was, luring him on with apparent friendliness, and then withdrawing into herself as if he had presumed. (P.G.Wodehouse)
Несоответствие событий, имеющих место в сюжетном настоящем времени, ожиданиям персонажа создает внутренний конфликт, разрешение которого является одной из движущих сил повествования. В текстооформляющей структуре It was so unreasonable в сжатом виде представлено отношение персонажа к поведению девушки. Прошлое не дает ему ответа на вопрос, почему девушка делает вид, что не замечает его.
В РЕ, интегрирующемся в повествование, согласно нашим наблюдениям, могут содержаться аргументы в пользу того или иного высказывания, представленного в основном корпусе текстоструктур, а также предпосылки тех явлений, которые имеют место в сюжетном настоящем времени. Назовем подобные виды связи РЕ с основным корпусом текстоструктур импликативной (А = В) и условной связью (если А, то В), соответственно. Рассмотрим пример, в котором эти виды связи реализуются в контактных РЕ, соотносящихся с одной текстоструктурой в сюжетном настоящем времени:
When she was with him she felt happy and good-tempered. And the deep affection which she saw in those merry blue eyes of his touched her. It was very satisfactory to be loved like that. [(1) Once, sitting on his knees, during their honeymoon she had taken his face in her hands and said to him:
‘You’re а very ugly little fat man, Guy, but you’ve got charm. I can’t help loving you.’
A wave of emotion swept over her and her eyes filled with tears. She saw his face contorted for a moment with the extremity of his feeling and his voice was a little shaky when he answered:
‘It’s a terrible thing for me to have married a woman who’s mentally deficient,’ he said.
She chuckled. It was the characteristic answer which she would have liked him to make].
[(2) It was hard to realize that nine months ago she had never even heard of him. She had met him at a small place by the seaside where she was spending a month’s holiday with her mother. Doris was a secretary to a member of Parliament. Guy was home on leave. They were staying at the same hotel, and he quickly told her all about himself. He was born in Sembulu, where his father had served for thirty years under the second Sultan, and on leaving school he had entered the same service. He was devoted to the country.
‘After all, England’s a foreign land to me,’ he told her. ‘My home’s Sembulu.’
And now it was her home too. He asked her to marry him at the end of the month’s holiday. She had known he was going to, and had decided to refuse him. She was her widowed mother’s only child and she could not go so far away from her, but when the moment came she did not quite know what happened to her, she was carried off her feet by an unexpected emotion, and she accepted him. They had been settled now for four months in the little outstation of which he was in charge]. She was very happy. [Maugham 62: 5-6]
РЕ (1) вводится элементами анафорического дейксиса once, during their honeymoon, а РЕ (2) – nine months ago.
Именно в РЕ (2) указываются обстоятельства, способствовавшие знакомству двух людей, благоприятствовавшие их сближению. В данном случае четко определяются временные рамки nine months ago (время знакомства) now for four months (живут вместе). РЕ (2) охватывает пять месяцев реального времени. Движение во времени сопровождается передвижением в пространстве: a small place by the seaside сменяется на the little outstation. Указанные единицы локально-темпорального поля связывают РЕ (2) с основным корпусом текстоструктур.
РЕ (1) является иллюстрацией того, что излагается в повествовательном тексте. Представленная ситуация передает суть отношений между супругами, ведь именно в тот момент в прошлом их чувства проявились со всей полнотой.
Между РЕ и основным корпусом текстоструктур могут устанавливаться ассоциативные связи.
Главный герой рассказа W. Sansome “Virtual Ladder”, подойдя к лестнице, по которой ему нужно подняться, неожиданно вспоминает аналогичный эпизод из детства. Непроизвольная память способна по неуловимым ассоциациям вызвать к жизни картины прошлого:
A memory crossed his mind. It occurred to him vividly, then flashed away, for his eyes and mind were concentrated on the rusted iron bars and the white knuckles of his hands. But nursery… He had crawled out of bed….(W.Sansome)
О внезапности прорыва воспоминаний в данный временной континуум свидетельствуют глаголы, в которых присутствует сема “внезапность”, “мгновенность”:cross, flash.
В зависимости от передаваемой содержательно-концептуальной информации РЕ подразделяются на компаративные (сравнительно-сопоставительные) и конкретизирующие (содержащие «историю какого-либо объекта»). В качестве критерия классификации РЕ было взято наличие / отсутствие сравнения событий и явлений, излагаемых в ретроспективной части повествования, с событиями и явлениями, представленными в основном корпусе текстоструктур.
Компаративные ретроспективные сверхфразовые единства выделяются нами на основании того, что в рамках ретроспективных текстоструктур может производиться сравнение характеристик какого-либо одушевленного или неодушевленного предмета; способностей, привычек персонажа. Основанием для сравнения является единство объекта. Основанием для различия являются те свойства объекта, которые претерпевают изменения со временем. В некоторых случаях для раскрытия авторского замысла первостепенное значение имеет причина произошедших изменений. Однако иногда причина произошедших изменений может не зависеть от воли персонажа. Персонаж или какой-либо объект лишь претерпевает изменения. В этих случаях внимание читателя и персонажа (если РЕ используется в несобственно-прямой речи) акцентируется на результатах произошедших изменений, которые могут оцениваться как положительные или отрицательные. Рассмотрим следующий пример:
(1) She had never needed to drink formerly. She could sit for most of a night at a table where the others were imbibing earnestly and never droop in looks or spirits, nor be bored by the doings of those about her. If she took a cocktail, it was so unusual as to cause twenty minutes or so of jocular comment. But now anguish was in her. (D.Parker)
Объектом сравнения в РЕ (1) являются привычки персонажа: отсутствию пристрастия к алкоголю противопоставляется наличие такого пристрастия. РЕ (1) констатирует тот факт, что в прошлом у персонажа полностью отсутствовала потребность в употреблении алкогольных напитков – She had never needed to drink formerly. Эта форма имплицирует сравнение с настоящим эмоциональным состоянием персонажа: отрицая наличие какого-либо явления в прошлом, мы подразумеваем его наличие в настоящем. Верно и обратное: если мы подчеркиваем наличие какого-либо явления в прошлом, мы подразумеваем его отсутствие в настоящем. РЕ (1) также включает характеристику общего эмоционального состояния персонажа в прошлом: девушка всегда была в хорошем настроении, для поднятия которого ей не требовались стимуляторы. Ее эмоциональное состояние выражено в форме отрицания признаков плохого настроения She could sit...and never droop in looks or spirits, nor be bored by the doings of those about her. Если бы идентичное предложение использовалось вне РЕ (в основном корпусе текстоструктур), то оно утратило бы значение «предшествования» и тогда ни о каком сравнении с настоящим не шло бы речи, так как оно само выражало бы текстовое настоящее. Сравним два простых предложения: Ей никогда не было скучно и Раньше ей никогда не было скучно. Первое предложение не содержит импликации сравнения, а второе подразумевает, что Сейчас ей скучно. Если раньше девушка никогда не ощущала скуки и не находилась в подавленном состоянии, то теперь она испытывает не только эти чувства, но и сильную боль, что выражено экспрессивным словом anguish. Таким образом, с помощью РЕ (1) противопоставляются не только привычки персонажа, но и его разные эмоциональные состояния, послужившие причиной изменения привычек.
Следующий пример принадлежит к компаративным РЕ, содержащим описание внешнего по отношению к персонажу объекта:
(2) Something of a contrast now. Formerly the Gate of Baghdad had been the gate of Death. Four hundred miles of desert to traverse by caravan. Long weary months of travel. Now the ubiquitous petrol-fed monsters did the journey in thirty-six hours. (A.Christie)
Объектом компаративного описания в РЕ (2) является дорога в Багдад. Описание дороги в Багдад, увиденной персонажем воочию, противопоставляется тем мрачным, но романтическим представлениям, которые сложились о ней у персонажа в результате чтения книг. В РЕ (2) караванам и долгим месяцам в дороге противопоставляются машины и полтора дня в дороге. Результат произошедших изменений оценивается персонажем как отрицательный, что отражает парафрастическое выражение petrol-fed monsters, используемое для обозначения машин. РЕ (2) характеризует персонажа как человека, любящего приключения и скептически относящегося к благам цивилизации.
К компаративным РЕ мы также относим текстоструктуры, принадлежащие основному сюжетному времени, в которых отрицается наличие каких-либо явлений в данный период времени. Ретроспективность подобных текстоструктур проявляется в том, что они подразумевают наличие этих явлений в период, предшествующий текущему моменту текстового времени. Назовем такие компаративные РЕ имплицитными компаративными РЕ:
Имплицитные компаративные РЕ в некоторых случаях образованы бытийными синтаксическими структурами с отрицанием –there is/are (was / were) no… (в зависимости от временной формы сюжетного настоящего):
(3) There is no King George the Fourth now (more’s the pity!) to set the dandy fashion; there are no clear-starched, jack-towel neckclothes, no short-waisted coats, no false calves, no stays. There are no caricatures, now, of effeminate Exquisites so arrayed, swooning in opera-boxes with excess of delight, and being revived by other dainty creatures, poking long-necked scent-bottles at their noses. There is no beau whom it takes four men at once to shake into his buckskins, or who goes to see all the executions, or who is troubled with self-reproach of having once consumed a pea. But is there Dandyism in the brilliant and distinguished circle notwithstanding, Dandyism of a more mischievous sort, that has got below the surface and is doing less harmless things than jack-towelling itself and stopping its own digestion, to which no rational person need particularly object?
Why, yes. It cannot be disguised. There are, at Chesney Wold this January week, some ladies and gentlemen of the newest fashion, who have set up a Dandyism – in Religion, for instance. (Ch.Dickens)
Понятия, вводимые параллельными бытийными конструкциями, принадлежат к реалиям ушедшей эпохи.
В РЕ (3) противопоставление прошлого и настоящего осуществляется в рамках двух текстоструктур: сначала разворачивается текстоструктура, в которой отрицается наличие в настоящем некоторых явлений, имевших место в прошлом, а затем следует текстоструктура, в которой раскрывается сущность явлений, пришедших на смену явлениям прошлого.
В случае конкретизирующих РЕ прошлые события и явления выступают как предпосылки настоящих. Прошлое осознается как неотъемлемая часть настоящего, в то время как в случае компаративных РЕ прошлое и настоящее находятся в отношениях бинарной оппозиции.
В конкретизирующих РЕ может раскрываться содержание каких-либо понятий и явлений, а в некоторых случаях дается характеристика деятельности персонажа на временном отрезке, предшествующем «сюжетному настоящему».
В рамках РЕ данного типа может излагаться “история” рода, семьи, материального объекта (дом, замок, дворец) или явления (например, “история болезни”). Подобные РЕ подчеркивают то, какую важную роль играют данные понятия в изображаемом автором художественном мире. Примером может служить многостраничное описание истории алмаза в рассказе Ф.С.Фицджеральда «Алмаз величиной с отель «Риц». Алмаз таких гигантских размеров являлся в произведении воплощением непостижимой для человеческого разума роскоши, которая ослепила главного героя и вызвала желание приобщиться к миру богатых. История алмаза представлена как длинная цепь преступлений, что свидетельствует о глубоко критическом отношении автора к ценностям буржуазного общества.
Все не-компаративные РЕ, рассматриваемые в реферируемой работе, относятся к конкретизирующим РЕ.
Изучение текстового материала показало, что помимо РЕ, содержащих «реальные» факты относительно прошлых событий художественной действительности, – собственно ретроспективные текстоструктуры, о которых речь шла выше, – встречаются текстоструктуры, в которых дается ложная информация о прошлых событиях, а также выдвигаются предположения относительно возможного хода развития событий (нереальные и модальные РЕ). Подробный анализ роли, которую играют данные РЕ в реализации текстовых категорий информативности и концептуальности, позволил расширить представления о ретроспекции и увидеть, что во многих случаях РЕ являются ядром повествования, вокруг которого выстраивается основная интрига (например, в детективных произведениях), а не «вспомогательными» текстоструктурами, только лишь поясняющими события настоящего, как было принято считать ранее.
К модальным РЕ мы причисляем РЕ, содержащие предположения относительно событий и явлений прошлого, а также предположительную (неоднозначную) оценку прошлых событий. Таким образом, «предположительность» является основной характеристикой модальных РЕ, которые в зависимости от рода предположения делятся на РЕ нереального и РЕ реального предположения.
Модальные РЕ используются, как правило, в несобственно-прямой речи и внутренних монологах персонажей, анализирующих «события прошлого». Они являются результатом осознанного мыслительного процесса персонажа (или его эмоциональной реакции), направленного на разрешение внутреннего конфликта, преодоление состояния психологического дискомфорта. Модальные РЕ обладают эксплицитными показателями модальности: модальные глаголы, модальные слова, наклонение глагола и т.д.
Рассмотрим пример (1), в котором персонаж приводит гипотетическую картину того, как сложилась бы его жизнь, если бы события в прошлом развернулись бы иным образом:
(1) I suppose if I’d gone to see Jones something would have happened. And, anyway, as it turns out, if I hadn’t been going to see Jones, I should never have heard Freda cry for help, and we might never have met (A.Christie).
РЕ (1) принадлежит к текстоструктурам, которые назовем условными. Основным грамматическим показателем условных РЕ является сослагательное наклонение глагола, выражающее нереальное предположение. Отметим, что оба предложения, входящие в состав РЕ (1), вводятся модусными выражениями в настоящем времени, которые могут быть элиминированы, как все главные части структур с асимметричной доминацией. Создание условных РЕ отражает результат естественной психологической реакции на некоторые события, которые человек считает необходимым анализировать, устанавливая причинно-следственные связи между событиями прошлого и настоящего. В приведенном примере персонаж, взявшийся за воплощение в жизнь конкретного сценария, под влиянием обстоятельств не завершил намеченное. Осознание того, что если бы он действовал по сценарию, то никогда бы не встретил женщину, ставшую впоследствии его женой, снимает внутреннее напряжение.
Модальные РЕ могут содержать размышления о возможном развитии событий. Среди РЕ реального предположения в зависимости от явления, по поводу которого строится предположение, мы выделяем несколько типов РЕ.
Мотивом для создания модального РЕ может стать неудовлетворенность персонажа каким-либо своим поступком, положением дел в сюжетном настоящем или, как в следующем примере, поведением другого персонажа:
(2) Frankie, he considered, had behaved outrageously. Perhaps he hadn’t put things very tactfully, but dash it all, what he had said was true enough. Perhaps, though, he shouldn’t have put it into words (A.Christie).
Назовем подобные модальные РЕ рефлексивными РЕ. Рефлексивные РЕ обладают критической направленностью. Недовольство персонажа может быть либо эксплицировано в тексте посредством лексических единиц, выражающих отрицательную оценку (behaved outrageously), либо выводиться из контекста. Рассматриваемое модальное РЕ, в состав которого входят предложения с модальными словами, модальными глаголами (perhaps, shouldn’t have) выражает сомнения персонажа в правильности своего поведения в прошлом, допускает вероятность того, что негативные действия другого персонажа были спровоцированы им самим. Персонаж допускает возможность иной интерпретации прошлых событий. Основное свойство модальных рефлексивных РЕ заключается в том, что содержащаяся в них оценка прошлых событий отличается неоднозначностью, отсутствием определенности. Присутствие рефлексивных РЕ во внутренней речи персонажа свидетельствует о его склонности к анализу своих поступков и поступков окружающих, указывает на способность персонажа критически оценивать действительность.
В некоторых случаях персонаж, воспринимающий звуковые или визуальные сообщения, не имеет возможности однозначно интерпретировать некоторые знаки органами чувств. РЕ, в которых представлены попытки интерпретации аудио-визуальных сообщений, назовем РЕ чувственного восприятия. В следующем примере воспринятым знаком-сообщением был женский голос:
3) By now he was not nearly so positive as he had been – the natural result of trying to recapture a lost sensation. Was it some bird’s cry in the distance that he had twisted into the resemblance of a woman’s voice?
It was a woman’s voice, and he had heard it. He remembered looking at his watch just before the cry had come. As nearly as possible it must have been five and twenty minutes past seven when he had heard the call (A.Christie).
РЕ чувственного восприятия используются в несобственно-прямой речи после того, как в жизни персонажа произошли какие-либо экстраординарные события. Невозможность интерпретировать звуковые сигналы заставляет персонажа усомниться в том, что они имели место в период, предшествующий основному сюжетному времени. Несобственно-прямая речь в таких случаях имеет форму аутодиалога. Отметим, что подобного рода РЕ встречаются исключительно в тех произведениях, в которых главным действующим лицом является человек, не склонный к аналитическому мышлению, наивный простак, которого легко обвести вокруг пальца.
Особой разновидностью модальных РЕ являются гипотетические РЕ, используемые в детективных произведениях. В основе композиционного построения детективных произведений лежит выдвижение гипотез относительно событий, имевших место на временном отрезке, предшествовавшем текстовому настоящему времени, и их последующее подтверждение или опровержение. Стремление персонажа установить истину способствует развитию сюжета:
A dope gang, decided Frankie. Perhaps some relative of Carstairs was being victimized, and he had determined to bust it up. Perhaps he had come to England for that purpose. Evans may have been one of the gang who had retired and gone to Wales to live. Carstairs had bribed Evans to give the others away, and Evans had consented and Carstairs went there to see him, and someone followed him and had killed him. (A.Christie)
Таким образом, модальные РЕ делятся на РЕ, содержащие нереальное предположение (условные РЕ) и РЕ, содержащие размышления о возможном развитии событий. К последним принадлежат рефлексивные РЕ, РЕ чувственного восприятия и гипотетические РЕ.
В состав условных РЕ входят сложноподчиненные предложения, в которых в придаточном предложении используется форма Conditional Mood, а в главном – Suppositional Mood.
В модальных РЕ модальность возможности представлена модальными глаголами, модальными словами, а также вопросительными предложениями.
Нереальные РЕ можно определить как текстоструктуры, в рамках которых создается картина прошлых событий, не соответствующая художественной действительности. Другими словами, нереальные РЕ содержат ложные картины прошлых событий. В отличие от модальных РЕ, обладающих четкими показателями модальности (модальные глаголы, модальные слова, наклонение глагола и т.д.), нереальные РЕ не обладают показателями нереальности и вне широкого контекста могут интерпретироваться как реальные конкретизирующие РЕ. Подобные РЕ используются в несобственно-прямой речи и различаются наличием или отсутствием интенции персонажа создать нереальную картину событий прошлого. РЕ, характеризующиеся ярко выраженными коммуникативными признаками и содержащие намеренно искаженную картину прошлых событий, назовем интенциональными РЕ. Создание персонажем ложной картины прошлых событий всегда предполагает наличие адресата. А если имеется получатель сообщения, то можно говорить об успешности / неуспешности реализации РЕ, что является принципиальным для данного типа РЕ. Успешной реализацией нереального интенционального РЕ является такая коммуникативная ситуация, при которой получатель сообщения воспринимает предложенную ему картину прошлых событий как соответствующую действительности:
[The animals now also learned that Snowball had never – as many of them had believed hitherto – received the order of ‘Animal Hero, First>
Причиной создания нереальной картины прошлых событий, как правило, является желание произвести определенный перлокутивный эффект, который не был бы достигнут, если бы получателю была представлена реальная картина прошлых событий.
К неинтенциональным РЕ мы относим РЕ, содержащие нереальные картины прошлых событий, созданные персонажами, обладающими небольшим информационным потенциалом и реконструирующими прошлое не на основе известных им реальных событий, а на основе той обрывочной информации, которой они обладают. Подобные РЕ не имеют ярко выраженных коммуникативных признаков. Авторы таких картин не имеют намерения «исказить прошлое».
В заключение отметим, что проведенное исследование позволило четко и ясно увидеть тесную взаимосвязь и взаимообусловленность всех текстовых категорий.
Результаты проведенного исследования не следует считать исчерпывающими, что обусловлено сложностью объекта исследования. По направлениям, указанным в настоящей работе, нам представляется возможным развивать эту тему в дальнейшем, уделяя внимание тому или иному аспекту категории ретроспекции.
Художественные тексты, в которых ретроспекция лежит в основе сюжета, заслуживают особого внимания. В дальнейшем представляется возможным создание такой типологии художественных текстов, которая отражала бы различие между текстами с детективным сюжетом, текстами, основной темой которых является социальное время (Дж. Голсуорси «Сага о Форсайтах»), перцептуальное время (В. Вульф «Миссис Дэллоуэй»), и произведениями, в которых перестановка временных планов способствует реализации категории модальности (М. Ондадже «Английский пациент»).
Основное содержание работы отражено в следующих публикациях:
1. Сидякова, Е.В. Гипотетические ретроспективные сверхфразовые единства в английском художественном тексте / Е.В. Сидякова // Известия Тульского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки.– Тула: Изд-во ТГУ, 2003. – С. 120-127.
2. Сидякова, Е.В. Нереальные ретроспективные сверхфразовые единства в английском художественном тексте Е.В. Сидякова // Известия Тульского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки.– Тула: Изд-во ТГУ, 2003. – С. 127-134.
3. Сидякова, Е.В. Видо-временные глагольные формы в повествовательном ретроспективном сверхфразовом единстве / Е.В. Сидякова // Языки и картина мира: Материалы Всероссийской научной конференции. – Тула: ИПП «Гриф и Ко», 2002. – С. 150-154.
