Польша во внешнеполитичекой стратегии советской россии (1918-1919 гг.)
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
На правах рукописи
Барынкин Артём Владимирович
ПОЛЬША ВО ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕКОЙ СТРАТЕГИИ СОВЕТСКОЙ РОССИИ (1918-1919 гг.)
Специальность 07.00.15. – история международных отношений и внешней политики
АВТОРЕФЕРАТ
Диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук
Санкт-Петербург – 2013
Работа выполнена на кафедре европейских исследований Санкт-Петербургского государственного университета.
Научный руководитель: Ирина Николаевна Новикова
доктор исторических наук, профессор кафедры европейских исследований факультета международных отношений
Санкт-Петербургского государственного университета
Официальные оппоненты: Юлия Зораховна Кантор
доктор исторических наук, советник директора
Государственного Эрмитажа, профессор
кафедры всеобщей истории Российского
Государственного педагогического университета им. А. И. Герцена.
Сергей Николаевич Полторак
доктор исторических наук, профессор кафедры истории и регионоведения Санкт-Петербургского государственного университета телекоммуникаций им.проф. М. А. Бонч-Бруевича
Ведущая организация: Санкт-Петербургский Институт истории РАН
Защита диссертации состоится 27 декабря 2013 в 15-00 часов на заседании Совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.232.65 при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 191060, Санкт-Петербург, ул. Смольного 1/3, 8-й подъезд, ауд.100
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 7/9).
Автореферат разослан «__»_______2013 г.
Ученый секретарь
Диссертационного совета Портнягин Д. И.
Общая характеристика работы
Актуальность темы. После окончания Первой мировой войны народы Восточной Европы вступили в качественно новый период своего национального и государственного развития. Экономические, социальные и политические катаклизмы, вызвавшие падение европейских империй, давали богатую почву для разнообразных государственно-социальных экспериментов. Следствием этого, в частности, стало появление новых геополитических реалий, в том числе первого в мире социалистического государства.
Выходя на мировую политическую арену, молодые государства стали активно заявлять о себе как о субъектах международных отношений, что приводило к неоднократным территориально-политическим спорам между ними. Так, столкновение Советской России и Польши нашло своё выражение в остром военно-политическом противостоянии, продлившемся с рубежа 1918-1919 гг. до 18 марта 1921 г., т.е. до подписания Рижского мира.
Необходимость рассмотрения начального этапа становления советско-польских отношений объясняется тем, что возникший в то время военно-политический конфликт между двумя республиками оказал серьёзное воздействие на последующие межгосударственные отношения на протяжении всего межвоенного периода. Актуальность темы обусловлена также тем, что дипломатическое и военно-политическое противостояние между Советской Россией и Польшей на протяжении 1918-1919 гг. представляется недостаточно изученным в российской и зарубежной историографии.
Объектом нашего исследования является дипломатический, военно-политический и гуманитарный аспекты советско-польских отношений в 1918-1919 гг.
Предметом изучения является роль Второй Речи Посполитой во внешнеполитической стратегии Советской России.
Цель предлагаемого исследования состоит в том, чтобы выявить и раскрыть роль Польши в складывавшейся внешнеполитической стратегии Советской России в 1918-1919 гг.
Для реализации указанной цели представляется необходимым решить следующие задачи:
- определив общую направленность советской внешнеполитической стратегии, проанализировать дипломатические и гуманитарные инициативы Советской России по отношению к Польской Республике;
- исследовать позицию советского военно-политического руководства по отношению к вопросу о независимости Польши и построению её восточных границ;
- определить начало военного противостояния между Советской России и Польшей;
- выяснить роль и значение «германского» фактора в развитии советско-польских отношений в 1918-1919 гг.;
- проанализировать роль Польши во внешней политике Советской России и международных отношениях в контексте советской пропаганды;
- рассмотреть революционную активность и военные инициативы польских коммунистов в Советской России на фоне развития советско-польских отношений.
Хронологические рамки нашего исследования охватывают период с 11 ноября 1918 г. (т.е. с момента появления независимого Польского государства) и ограничиваются 19 апреля 1919 г. Именно тогда, на наш взгляд, начался новый этап в развитии советско-польских отношений, связанный с нападением польских войск на Вильно (Вильнюс), что обусловило срыв первых мирных переговоров между двумя странами в Москве и переход к масштабной военной конфронтации.
Степень изученности проблемы. Интересующий нас период истории находит своё отражение в трудах, посвящённых советско-польским отношениям, советско-польской войне, в работах, отдельно рассматривающих становление и развитие внешней политики Советской России и Второй Речи Посполитой, а также в исследованиях по истории Гражданской войны в России.
Вооружённая конфронтация стала доминирующим мотивом в отечественной и зарубежной историографии. В качестве примера стоит упомянуть труд М. Н. Тухачевского «Поход за Вислу»[1]. Дипломатия и предыстория конфликта отодвинуты им на второй план. Будучи изданной в Смоленске в 1923 году, книга советского военачальника вскоре привлекла внимание его польского оппонента, Ю. Пилсудского, и уже в 1924 году последним была издана работа «Война 1920 года»[2]. Аналогично труду Тухачевского объектом исследования послужили именно боевые действия между Советской Россией и Польшей.
Представляется, что указанные авторы в своих трудах закрепили определённую тенденцию в историографии, которой следовала целая плеяда исследователей советско-польского противостояния. В Советской России представителями данного направления являлись известные военные деятели: Вацетис И.И., Какурин Н.Е., Меликов В. А., Путна В., Сергеев Е.Н., Мариевский И.П. и др[3]. Ценность их работ определяется тем, что они создавались участниками военных событий, людьми, которым довелось участвовать в вооружённом конфликте с польской стороной.
Несмотря на определяющую увлеченность вопросами исключительно военно-стратегического и военно-оперативного характера, советские авторы также приложили свои усилия к осмыслению внешнеполитической стратегии Советской России в годы Гражданской войны.
Говоря о литературе 1920-х гг., нельзя не упомянуть труды Н.Е. Какурина. В его монографии и в совместной работе с Меликовым В.А. отчётливо выделяются закономерности в действиях советского политического руководства и военного ведомства по отношению к Польше. В работе «Война с белополяками» Н.Е. Какурин и В.А. Меликов останавливаются на внутриполитической ситуации в Польше[4]. Авторы исходили из того, что Польша первой проводила агрессивную политику против советских республик. Весьма важным моментом в работе «Война с белополяками» является то, что авторы предпочитают говорить о «кампании 1918-1919 гг. на польском фронте»[5], что в свою очередь свидетельствует о начале военных действий с Польшей на рубеже 1918-1919 гг., которые уже тогда выходили за рамки спонтанных боевых столкновений.
Политическая сторона взаимоотношений с Польской Республикой представлена в публицистических трудах польских коммунистов: Юлиана Мархлевского и Карла Радека. Положительно оценивая внешнюю политику Советской России, они представляли агрессором исключительно Польшу. Вместе с тем, указанные авторы одними из первых исследовали политическую историю Польши с момента её возвращения на карту Европы, а также умело использовали известные им документы и материалы, иллюстрирующие позиции советской и польской дипломатии в контексте мировой политики того времени[6].
Вслед за приходом к власти И. В. Сталина в историографии советско-польских отношений начинается новый этап. Высокая идеологизированность и, как следствие, однообразность трактовок были, безусловно, вызваны общей политической ситуацией в СССР. В 1950-ые годы по интересующей нас тематике публиковались труды Ф.Г. Зуева. На примере его работ, мы можем оценить, как резко меняются по сравнению с 1920-ми годами оценки событий 1918-1921 годов, а особенно «бывших» героев – М. Н. Тухачевского и Л. Д. Троцкого[7].
На довольно длительное время (1950-80е годы) тема советско-польских отношений и советско-польской войны в отечественной исторической литературе перестаёт рассматриваться как самостоятельное явление. Сам конфликт презентовался как составная часть Гражданской войны и, соответственно, изучался в рамках работ, посвящённых Гражданской войне[8]. Однако, были и специальные исследования, среди которых преобладали немногочисленные статьи. В них рассматривались отдельные эпизоды противостояния Москвы и Варшавы[9].
Отход от старых подходов и трактовок наметился в конце 1980-х – начале 1990-х гг. как в отечественной, так и в польской историографии. Тогда, например, появилась работа И. В. Михутиной[10]. В монографии были основательно изучены и представлены дипломатический и военно-политический аспекты становления польско-советского конфликта. Привлекаемые документы из Архива внешней политики РФ впервые были введены в научный оборот.
Современных российских исследователей интересуют отдельные грани рассматриваемого явления. Так, известный российский военный историк М.И. Мельтюхов продолжает традиции советских историков 1920-х годов и рассматривает преимущественно военную сторону событий 1919-1921 гг., обогащая своё исследование многочисленными неопубликованными материалами российских архивов[11]. Широкое знакомство с польской литературой представлено в совместной работе В. С. Парсадановой и И. С. Яжборовской. Отличительной чертой монографии «Россия и Польша. Синдром войны 1920 г.» явилась новаторская в отечественной историографии постановка вопроса о мифологемах советско-польской войны – исследователи берутся за деструктуризацию мифов о советско-польском противоборстве[12]. Сходные задачи перед собой ставят исследователи А. С. Пученков и М.С. Чекалёва-Демидовская, акцентируя внимание на проблеме мифологем, связанных в советско-польской войной, в контексте современной польской культуры[13].
Отдельным аспектам советско-польской войны и советско-польских отношений посвящена новаторская монография С. Н. Полторака[14]. Сильными сторонами данной работы является глубокое изучение историографии вопроса, а также использование автором документов центральных и местных архивов, что, в свою очередь, показывает читателям масштаб польского вопроса в рамках внешней и внутренней политики Советской России в 1919-1921 гг.
Исследование фондов региональных архивов нашло своё отражение в ряде публикаций А.П. Исаева[15], в которых автором исследуется деятельность центральных и местных органов управления Советской России в ходе войны.
Среди трудов современных российских историков видное место занимают исследования В. А. Зубачевского. Знакомство с польской историографией и фондами российских и центрально-европейских архивов[16] выгодно отличает работы автора. В исследованиях В. А. Зубачевского превалируют вопросы геополитики как молодого Советского государства, так и руководителей российского Белого движения по отношению к западным окраинам бывшей царской империи[17]. Автор неоднократно подчеркивает в своих исследованиях прагматический характер советской внешней политики по отношению к странам Европы во время Гражданской войны[18].
В свою очередь, изучение геополитических концепций, рождавшихся в политической жизни молодой Польской Республики, представлено в трудах Т. М. Симоновой и О. В. Бабенко. В своих работах указанные авторы исследовали малоизученный феномен «прометеизма» в польской внешней политике, что, безусловно, является новаторской чертой в современной российской историографии[19].
В 2010 году увидела свет крупнейшая коллективная монография российских и польских специалистов под названием «Белые пятна – чёрные пятна: Сложные вопросы в российско-польских отношениях». Интересующий нас период представлен в основательной статье Г.Ф. Матвеева[20], являющегося также автором единственного наиболее полного биографического труда о Ю. Пилсудском в рамках современной российской историографии[21].
Окончательно не разрывая с советской историографической традицией, российские исследователи дистанцируются от прежних клишированных оценок и обращаются к новым тематическим блокам. Постановке новаторских тем способствует введение в научный оборот новых архивных документов и материалов. В этом отношении заслуживает упоминания научно-издательская деятельность И. И. Костюшко. При его непосредственном участии увидели свет такие издания как: «Польско- советская война 1919-1920. (Ранее не опубликованные документы и материалы)[22] », а также «Польские военнопленные в РСФСР, БССР и УССР (1919-1922 годы). Документы и материалы»[23]. В данных сборниках были введены в научный оборот новые документы, значительно расширившее представление о советско-польских отношениях в 1919-1921(1922) гг.
Характерной чертой исторических исследований российских авторов на протяжении последних 20 лет является недостаточное использование фондов польских архивов. Вместе с тем, обращение к неопубликованным материалам из польских архивохранилищ значительно обогатило бы отечественную историческую науку и позволило бы обозначить новые темы для дальнейшего изучения феномена советско-польских отношений рассматриваемого периода.
Польская историческая литература, вслед за примером маршала Ю.Пилсудского и М. Тухачевского продолжала линию научной дискуссии в военно-стратегическом и военно-оперативном ключе. Следует сказать, что тема войны с советскими республиками была также популярна в Польше в 1920-1930 гг., как и в Советской России, где активно издавались труды польских историков и свидетелей событий. В то время, например, были опубликованы работы, посвящённые отдельным вооруженным столкновениям Красной Армии и Войска Польского[24]. Тогда же увидела свет фундаментальная монография А. Пшибыльского[25], в которой автор приступает к рассмотрению советско-польского конфликта с событий в Вильно (Вильнюс) в начале 1919 г.
С установлением социалистического строя в польской исторической науке возобладали те же тенденции, что и в советской историографии: идеологический контроль препятствовал появлению многогранных трактовок советско-польских отношений. Такие требования выдвигало само время – изучение сложных вопросов исторического прошлого грозило идеологическим основам мировой системы социализма в условиях «холодной войны». Позитивные трактовки советской внешней политики в отношении Польши увидели свет в польской историографии ещё до смерти И.В.Сталина. В 1949 году в Варшаве была издана известная работа В. Гроша, в которой автором доказывалось, что лишь Октябрьская революция дала долгожданную свободу польскому народу[26]. Аналогичные трактовки встречаем в работе Ю. Ковальского[27].
Говоря же в целом о польской исторической литературе после 1945 г., нельзя не обратить внимания на феномен эмигрантской историографии. На примере работ Т. Женчиковского[28] и П. Вандыча[29] можно сделать вывод о том, какие оценки получила внешняя политика Советской России в трудах польской интеллигенции на Западе. В своих исследованиях авторы продемонстрировали широкое знакомство с советской историографией и неопубликованными документами западных архивов. В отличие от своих коллег из Польской Народной Республики, эмигрантские историки весьма критично оценивали роль Советского государства в процессе становления независимой Польши. П. Вандыч, например, уверенно наталкивает читателя на мысль о том, что уже в конце 1918 г. – начале 1919 г. советская политика была ориентирована на советизацию Польши, чего активно добивались польские коммунистические круги в РСФСР[30]. Подобная позиция прослеживается не только в польской историографии. Например, в фундаментальных исследованиях английских историков Н.Дэвиса и К.Д. Кролл мы находим информацию о том, что продвижение Красной Армии в Белоруссии и Прибалтике на рубеже 1918-1919 гг. носило кодовое название - «Цель - Висла»[31]. Невольно напрашивается вывод о том, что уже в то время перед Красной Армией ставилась стратегическая задача выхода к рубежу Вислы. Происхождение такой формулировки вызывает обоснованное сомнение, несмотря на то, что указанная формулировка пустила корни и в польской историографии[32].
Возвращаясь к историографии Народной Польши, подчеркнём, что складывавшаяся ситуация не привела к подавляющей идеологизации польской исторической науки. В ПНР, несмотря на идеологический контроль, шло становление научных кадров, которые вслед за падением социализма приступили к свободному изучению советско-польских отношений. В связи с вышесказанным, обращает на себя внимание коллективная монография «Очерки истории советско-польских отношений 1917- 1977»[33]. В статье А. Чубинского представлен весьма стандартный подход к истории советско-польских отношений[34]. Однако в новейших исследованиях автор значительно отошёл от прежних взглядов[35].
Обзор польской литературы был бы не полным без упоминания работы известного краковского историка А. Новака – «Польша и три России. Исследование внешней политики Юзефа Пилсудского (до апреля 1920 г.)»[36]. Автор выдвигает тезис о том, что, поскольку орудием большевиков стала Россия, её геополитические интересы автоматически становились интересами советского руководства[37]. В таком свете Польша для Советской России становилась «преградой, отделяющей большевистскую Россию от Германии, охваченной революционным ферментом…»[38]. Такая оценка советской геополитики, по авторской логике, объясняет проявления экспансионизма в восточной политике Пилсудского на протяжение 1919-1920 гг. А. Новак использует в своём исследовании солидную польскую и российскую историографию, а также подкрепляет свои выводы многократным обращением к официальной пропаганде.
Современные польские историки профессионально рассматривают столкновение Советской России и Второй Речи Посполитой в 1918-1920 гг. не только в военном или же политическом контекстах. Я. Шчепянски, в частности, исследовал реакции различных социальных групп польского общества на войну с Советской Россией[39]. З. Г. Ковальский изучал отражение событий польско-советской войны в контексте польской военной периодики[40]. З. Карпус рассматривает феномен союзничества Второй Речи Посполитой с антисоветскими силами на востоке[41].
Для большинства польских исследователей советско-польского противостояния боевая конфронтация Советской России и Польши началась ещё в 1919 г., что нехарактерно для российской и советской историографии, которая, как правило, датирует начало войны апрелем 1920 годом, т.е. наступлением Ю. Пилсудского на Украину. Становлению советско-польской войны и развитию военной конфронтации в польско-литовско-белорусском пограничье посвящены труды целой плеяды историков: Л. Вышчельского, Г. Лукомского, Б. Поляка, А. Чубинского, Я. Чисека, К. Падушека, Т. Равского, Е. Руйны, Н. Михты, З. Б. Кумоса, З. Мущялика и др[42]. Также трудно не согласиться с И. К. Ким, полагающим, что отличительной чертой работ современных польских авторов является противопоставление имперских устремлений России национальным устремлениям поляков к независимости[43].
Своими трудами польские авторы значительно оживили научную дискуссию. Основанные на фондах российских и польских архивов, польские исследования представляют живой интерес для современных российских историков. Также подчеркнём и то, что если для советских граждан, равно как и для россиян, война с Польшей и последующее поражение в ней не занимают сколь либо видного места в национальной памяти, то в польской исторический традиции победа над большевистской Россией стала культовым эпизодом как в историографии, так и в художественном искусстве и кинематографе.
Методологическая основа исследования построена на принципах историзма, объективности, системности, научности и комплексности. Доступные соискателю источники и литература подвергались критическому анализу, использовался системный метод в группировке и изложении фактического материала. Сложный период становления советско-польских отношений рассматривается с учетом специфики внешнеполитических обстоятельств, сложившихся в Европе в данный исторический период. Выявлялись причинно-следственные связи в назревании военно-политического противостояния между двумя государствами. Автором уделялось должное внимание различным точкам зрения на оценку рассматриваемых событий. Следование принципу историзма позволило рассмотреть роль Польши во внешнеполитической стратегии Советской России с точки зрения эволюции внешнеполитических амбиций двух молодых государств в Восточной Европе. В работе использовались как общенаучные методы исследования (анализ, синтез, интерпретация источников и др.), так и специальные методы (историко-генетический и историко-сравнительный методы, а также контент-анализ при изучении советской периодической печати).
Источниковую базу нашего исследования составляет комплекс опубликованных и неопубликованных (архивных) материалов, а также газетные публикации по польской проблематике в ведущих советских периодических изданиях – газетах «Правда» и «Известия». Первая группа источников (опубликованные материалы) представлена рядом изданий. Первой пробой презентации советско-польских отношений на документальном уровне была публикация «Красная книга. Сборник дипломатических документов о русско-польских отношениях 1918-1920 г.»[44]. Более полная коллекция документов и материалов по истории советско-польских отношений увидела свет в результате совместной работы советских и польских учёных. Интересующий нас период отражён во 2-м томе семитомного издания «Документы и материалы по истории советско-польских отношений»[45]. В свою очередь, данный сборник был дополнен публикацией «Польско-советская война 1919-1920. (Ранее не опубликованные документы и материалы)»[46], вышедшей в 1994 г.
Также нами привлечены документы, которые дают представление о военно-стратегической стороне конфликта. Для этого использованы два сборника – «Директивы командования фронтов Красной Армии»[47] и «Директивы главного командования фронтов Красной Армии»[48]. Благодаря документам, которые содержатся в данных публикациях, мы можем судить о целях, которые ставились перед Красной армией, что особенно важно для периода начала и развития конфликта (осень 1918 – весна и лето 1919). Отчасти этой же цели служат протоколы Восьмого съезда РКП(б) (март 1919 года)[49]. Дипломатическая составляющая интересующей нас темы также отражена в многотомном издании «Документы внешней политики СССР»[50].
Работа в архивах позволила пролить свет на некоторые сложные вопросы в советско-польских отношениях, а также сделала возможным постановку ряда новых вопросов. Сбор материалов в Архиве Новых Актов (Archiwum Akt Nowych, г.Варшава) производился в ряде крупнейших фондов. Фонд Министерства иностранных дел (Ministerstwo Spraw Zagranicznych) предоставил богатую информацию, отразившую роль Польши в диалоге Москва-Берлин. Нами было обращено внимание на материалы, отображающие эпизодичные моменты сближения советских и германских сил на территории Белоруссии и Литвы.
Поддержка Советской Россией польских социалистических сил в Польше представлена в рапортах Разведывательного Бюро, хранящихся в фонде Министерства внутренних дел (Ministerstwo Spraw Wewntrznych). Эти же рапорты позволили судить о масштабах общественного недовольства и позиции польских просоветских сил по отношению к интернированию и последующему аресту миссии Советского Красного Креста. В свою очередь, слабо представленный в историографии вопрос о деятельности указанной миссии нашёл своё отражение в документах фонда Бронислава Весоловского, известного польского коммуниста и руководителя советской гуманитарной миссии (Akta Bronisawa Wesoowskiego).
Изучение документов Архива социально-политической истории позволило собрать весьма ценный материал. Так, например, фонд № 446 (Центральный исполнительный комитет групп Коммунистической рабочей партии Польши в России) содержит богатую информацию касательно позиции польских коммунистических кругов в Советской России по отношению к независимой Польской Республике и мирным переговорам с ней. Последнее представлено в деле под общим названием «Переписка ЦИК КРПП с НКИД и Я. Ганецким по поводу переговоров Советской Россией с Польшей»[51]. Упомянутый документ был обойден вниманием исследователей и впервые вводится нами в научный оборот.
Поиск неопубликованных материалов в Государственном Архиве Российской Федерации также значительно расширил наше представление о позиции советского руководства в польском вопросе в 1918-1919 гг. Фонд № Р.1318 Народный комиссариат по делам национальностей РСФСР (Наркомнац РСФСР), представительства Наркомнаца РСФСР в договорных и автономных республиках и их представительства при Наркомнаце РСФСР) характеризуется наличием документов, представляющих информационные обзоры Белорусского и Польского столов информационного отдела Наркомнаца. В указанных документах советские информаторы запечатлели политическую обстановку в польско-литовско-белорусском пограничье. Данные материалы также иллюстрируют степень осведомлённости сотрудников Наркомнаца о территориальных претензиях польской стороны. Ряд документов данного фонда показывает отношение советской власти к польским гражданам на территории РСФСР, что, в частности, было нами обнаружено в телеграмме председателю Совобороны Литбела[52] В. Мицкевичу, в которой указывалось на использование тактики заложничества: в документе говорится о захвате в заложники нескольких сот женщин и детей в Петрограде, Москве, Гродно и других городах[53]. Феномен заложничества также был запечатлён в фондах[54] Архива Новых Актов (г.Варшава), что, очевидно, позволяет выделить новый малоизученный аспект в советско-польских отношениях.
Весьма значимым для нашего исследования оказались материалы фонда № P.3341 (Центральный Комитет Российского Общества Красного Креста). Документы фонда запечатлели гуманитарные инициативы Советской России.
В фондах Архива внешней политики Российской Федерации мы обратились к весьма ценному источнику – переписке А.А. Иоффе и Г.В. Чичерина, в которой обсуждался самый широкий спектр проблем, связанных с польским вопросом в советской внешней политике: позиция большевиков по отношению к воинственным выпадам польских коммунистов против мирных переговоров с Польшей, видение восточной границы возрождавшейся Польши и др[55].
Третью группу источников образует периодическая печать. Нами предпринято системное исследование того, как польский вопрос освещался в официальной советской печати в 1918-1919 гг.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что впервые в российской историографии предпринимается попытка комплексного рассмотрения польского фактора в советской внешнеполитической стратегии на рубеже 1918-1919 гг. Автор дистанцируется от военного или дипломатического подходов в исследовании советско-польских отношений, поскольку лишь взаимосвязанное изучение указанных измерений (дипломатического, гуманитарного и военно-стратегического) вместе с анализом официальной большевистской пропаганды наиболее полно представляет роль возрождённой Польши в советской внешней политике, а также определяет подход большевистского руководства к вопросу о независимости Польши и территориальному оформлению её восточных границ.
Новизна исследования состоит также в рассмотрении политических позиций польских коммунистических кругов в Советской России (на основе неопубликованных документов), уделено значительное внимание их оценке первых дипломатических переговоров с Польшей (миссия А. Венцковского), определяется значение военных инициатив и революционной активности польских коммунистов в контексте становления советско – польских отношений в 1918-1919 гг.
В представленной диссертации рассматриваются первые дипломатические и гуманитарные инициативы Советской России, объясняется причина их неудач. На основе неопубликованных документов, выявляются те факторы, которые препятствовали дипломатическому признанию Советского государства со стороны Польской Республики. На основе прежде неопубликованных материалов российских и польских архивов, а также советской периодической печати, в исследовании удалось выделить и актуализировать новые грани советско-польских отношений, такие как феномен массового заложничества поляков на территории Советской России и «германский фактор» в советско-польских отношениях того времени.
В работе предлагается и обосновывается отличная от традиционной российской историографии датировка начала советско-польской войны. Поскольку советско-польской войной следует считать борьбу Польши и Советской России за политическую принадлежность обширных западных окраин бывшей царской империи, то начало войны следует датировать 4 января 1919г., когда произошло первое столкновение регулярных частей Красной Армии с отрядами Войска Польского на подступах к Вильно (Вильнюс).
Роль Польши в советской внешней политике и в международных отношениях на рубеже 1918-1919 гг. также представлена автором в контексте официальной советской печати.
Положения, выносимые на защиту:
- общая направленность советской внешнеполитической стратегии характеризовалась сочетанием двух крайностей: идеалистическим стремлением к осуществлению идеи мировой революции и прагматическим подходом в конструировании политических отношений с Польшей;
- позиция советского военного и политического руководства характеризовалась признанием независимости Польши, восточные границы которой должны были строиться с учётом преобладания польского населения;
- начало советско-польской войны следует датировать 4 января 1919 г., т.е. с того момента, когда произошло первое столкновение регулярных частей Красной Армии и Войска Польского на подступах к Вильно.
- «германский фактор» в советско-польских отношениях в 1918-1919 гг. играл роль катализатора военного конфликта; вместе с тем, советско-германские отношения в то время характеризовались наличием торгового и военно-стратегического сотрудничества, своим остриём направленного против возрождавшейся Польши.
- советская центральная пресса в период с ноября 1918 г. до апреля 1919г. не зафиксировала сколь либо прямых намерений помощи германской революции, а вместе с тем и стремлений к насильственной смене политического режима в возрождавшейся Польше. Такая риторика появилась на страницах «Правды» лишь в 1920 г.
- единственной политической силой, стремившейся на рубеже 1918-1919 гг. к насильственной советизации Польши были польские коммунистические круги. Указанная позиция шла вразрез с внешнеполитической стратегией Советской России в польском вопросе.
Практическая значимость. Представленные материалы и полученные выводы диссертационного исследования могут использоваться при разработке курсов по истории международных отношений, по истории внешней политики России и Польши. Благодаря использованию новых архивных документов представляется возможным включение некоторых выводов в научную дискуссию по вопросам советской внешней политики, советско-польских и советско-германских отношений.
Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены автором на трёх конференциях (Двенадцатая всероссийская научная конференция студентов, аспирантов, и молодых учёных по проблемам истории международных отношений XVI-XX вв. – С.-Петербург, 2010; Первая международная научная конференции: «Проблемы аграрной истории и археологии Восточной Европы». Брянск, 2011), Третьей международной конференции «Первая мировая война, Версальская система и современность», а также в публикациях общим объёмом 2,45 п.л. (три из которых в списках журналов, рекомендованных ВАК)
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованных источников и литературы. Содержание и тематическое построение исследование основано на проблемном и хронологическом принципе.
Основное содержание работы
Во введении обосновывается актуальность темы, обозначаются цель и задачи исследования, его объект и предмет, определяются хронологические рамки, приводится анализ использованных источников, а также устанавливается научная новизна и практическая значимость диссертации.
В первой главе – «Дипломатическое измерение советско-польского противостояния на рубеже 1918-1919 гг.» – рассматривается начальный этап становления советско-польских отношений, выявляются факторы определявшие позицию руководства Советской России по отношению к Польше в рамках внешнеполитической стратегии Советской России.
В первом параграфе («Дипломатические и гуманитарные инициативы Советской России по отношению к Польской Республике (ноябрь 1918г.-январь1919г.)») представлены и проанализированы первые попытки установления дипломатических и торговых отношений, а также проба налаживания гуманитарной службы в Польше. В этом отношении весьма презентабельным оказался эпизод, связанный с деятельностью советского Красного Креста в Варшаве. Изучение краткосрочного пребывания членов гуманитарной миссии в контексте деятельности других аналогичных миссий позволило провести параллели с революционным опытом известного венгерского коммуниста Белы Куна, который, подобно Брониславу Весоловскому[56], был отправлен в Будапешт для ведения переговоров о судьбе военнопленных солдат бывшей царской армии. Арест советской делегации послужил причиной социальных выступлений в Варшаве, в рамках которых планировалось осуществление боевой акции с участием военного специалиста Красной Армии с целью освобождения членов миссии. Последующая высылка и расстрел польскими полицейскими советских представителей Красного Креста стал обоснованием агрессивности и реакционности польской стороны в контексте советской официальной дипломатии и политической пропаганды.
Из всех советских инициатив наиболее привлекательными для польской стороны оказались предложения в сфере торгового сотрудничества. Представляется, что в условиях утраты торговых отношений со странами Скандинавии и Германией, возрождённая Польша могла уверенно претендовать на роль экономического партнёра Советской России вследствие непосредственной территориальной близости к советским рубежам.
Все внешнеполитические инициативы Советской России в отношении Варшавы, предполагавшие гуманитарную, торговую или же посольскую службу на территории Польской Республики, по мнению польского политического руководства, могли подразумевать революционную активность советских посланников. Указанный фактор объясняет провал всех советских миссий в Польше, а в том числе и печальный итог пребывания делегации советского Красного Креста.
В параграфе втором («Миссия чрезвычайного посла Александра Венцковского в Москве (март-апрель 1919г.)») исследованы материалы, связанные с первыми советско-польскими переговорами, проходившими в столице Советской России. В.И. Ленин лично настаивал на проведении переговоров с поляками, что шло вразрез с позицией руководства Литовско-Белорусской Республики. Несмотря на неудачу переговорного процесса, вызванную неожиданным захватом поляками Вильно (Вильнюс), НКИД тем не менее заверил польскую сторону в готовности вновь приступить к переговорам[57]. Позиция советского руководства, а вместе с ним и советской дипломатии, по отношению к возрождавшейся Польше с момента наступления Красной Армии в Белоруссии в ноябре 1918 г. вплоть до срыва переговоров с А. Венцковским официально была ориентирована на установление нормальных дипломатических, торговых и культурных отношений. В этом отношении весьма показательна личная позиция В. И. Ленина, который, несмотря на провал целого ряда советских миссий в Польше (торговая миссия В. Ястржембского и гуманитарная миссия Б. Весоловского), все же был настроен на дипломатическое разрешение противоречий. Такой подход объяснялся в первую очередь насущной необходимостью устранения возможной широкомасштабной конфронтации с Польшей в 1919 г.
Используемые в третьем параграфе («Восточные границы Второй Речи Посполитой в оценках большевистского руководства») документы и материалы позволили говорить о том, что в рассматриваемый период руководство Советской России стояло на позиции вынужденного признания независимости Польской Республики. Стремление вступить на территории Польши под предлогом помощи европейскому (в т.ч. польскому) пролетариату не было зафиксировано нами ни в позиции НКИД, ни в ходе наступления Красной Армии в Белоруссии. Позиция НКИД также совпадала (в некоторой степени, вероятно, определяла) продвижение частей Красной Армии в польско-литовско-белорусском пограничье, которое было ограничено территориями с явным преобладанием польского населения, т.е. областями Царства Польского. Именно территории бывшего Царства Польского представлялись большевикам неоспоримо польскими и определяли, по крайней мере, восточные границы нового Польского государства.
В четвёртом параграфе («Советская внешняя политика и польский вопрос в официальной печати РСФСР (на основе публикаций газеты «Правда»)») представлено, что Польская Республика изображалась читателям явно реакционным и воинственно настроенным государством. Разрушительной критике и сатире подверглись ведущие представители польской политической элиты. Трудовые же массы должны были запомниться читателям страдающей стороной. Впрочем, Польша в контексте публикаций в газете «Правда» не становилась объектом для скорого поглощения советскими войсками на пути в Германию. Нами было отмечено, что центральная пресса не зафиксировала сколь-либо прямых намерений помощи германской революции, а вместе с тем и стремлений к насильственной смене политического режима в возрождавшейся Польше. Весьма противоречивое (местами даже критическое) видение перспектив социально-политических процессов в Европе газета «Правда» фиксировала уже с ноября 1918 г. Уверенные суждения о необходимости военно-революционной «помощи» трудящимся массам Польши станут характерны для «Правды» лишь в 1920 г.[58].
Подробное рассмотрение публикаций газеты «Правда» вместе с анализом влияния перспектив революционных событий в Германии на советскую внешнеполитическую стратегию рассматриваемого периода, позволило автору говорить в пятом параграфе («Пролетарский интернационализм и польский вектор советской внешнеполитической стратегии») о том, что пролетарский интернационализм, вследствие неопределённости перспектив революции в Европе, не мог стать единственной основой для выстраивания отношений с Польшей. Большевистское руководство было вынуждено искать другие формы взаимоотношений со своим западным соседом.
Во второй главе – «Польша в западном векторе советской военно-политической стратегии» – нами было представлено военное измерение польского вектора советской внешнеполитической стратегии.
Первый параграф под названием «К вопросу о начале советско-польской войны» посвящён весьма дискуссионной теме в истории советско-польских отношений. Диаметрально противоположенное видение вопроса о начале советско-польской войны в зарубежной и отечественной исторической литературе навело нас на мысль о том, что в польской и российской/советской историографической традиции под определением «советско-польской войны» подразумеваются разные события. Определяя «советско-польскую войну» как военно-политическое противостояние между Советской Россией и Польшей за политическую принадлежность обширных западных окраин бывшей царской империи, мы датировали начало войны 4 января 1919г., когда произошло первое столкновение регулярных частей Красной Армии с отрядами Войска Польского на подступах к Вильно (Вильнюс).
Во втором параграфе (««Польский фактор» в продвижении Красной Армии в Белоруссии и Литве в 1918-1919гг.») полагается, что уже с начала января 1919 г. «польский фактор» в советском продвижении в Белоруссии носил конфронтационный характер. Установление советской власти в польско-литовско-белорусском пограничье рассматривалось польской политической элитой как враждебный акт в отношении Польской Республики. Главное командование Красной Армии, в свою очередь, стремилось закрепить за собой максимум территорий со смешанным населением, не вступая при этом на территорию с преобладанием польского населения. Такая ситуация позволяла Москве официально идти на целый ряд территориальных уступок польской стороне, устраняясь от военного решения конфликта. Такая тактика «уступок» и «торга» во избежание войны надолго закрепилась в польском векторе советской внешней политики. Именно такой подход позволял Москве долгое время балансировать на грани войны и мира с Польской Республикой вплоть до активизации боевых действий польской стороной на Западном фронте в апреле 1920 года.
Ответные действия Войска Польского весной-летом 1919 года повлекло за собой стремительное отступление Красной Армии на территории Литовско-Белорусской ССР. Не имея возможности ответить контрнаступлением, советское руководство сразу же после падения Вильно в апреле 1919 г. решилось на применение тактики массового заложничества польского населения, в т.ч. на территории РСФСР.
Параграф третий («Влияние «германского фактора» на развитие военно-политического противостояния между Польшей и Советской Россией») был посвящён малоизученному эпизоду в советско-польских отношениях 1918-1919 гг. Было отмечено, что «германский фактор» в советско-польских отношениях того периода играл роль катализатора военного конфликта. Германское командование стремилось всеми возможными силами привести к столкновению двух республик в польско-литовско-белорусском пограничье.
В свою очередь, советская сторона наладила весьма оживленные контакты с представителями немецкого военного командования, что нашло своё выражение в тайных стратегических переговорах с руководством немецкого военного ведомства о возможности совместных акций, направленных своим остриём против Польской Республики, а также в найме немецких военных кадров. И, если стратегические переговоры остались нереализованными утопическими построениями, то переход немецких офицеров и их служба в рядах Красной Армии стали фактом. Пытаясь преодолеть экономический кризис, с некоторыми представителями немецкого командования также налаживались и торговые связи, что обеспечило проведение регулярных торговых сделок, в частности, на территории Литвы.
Советское руководство не афишировало своих контактов с немецкой стороной в 1918-1919 гг. Весьма показательно, что именно появление независимого Польского государства уже в рассматриваемый период пробуждало инициативы совместных акций, направленных против Польши, а, следовательно, и против складывавшейся в Европе системы международных отношений. Польские информаторы обоснованно видели в германско-советском сотрудничестве примеры «сговора» против Польши. Впрочем, в рассматриваемый период отношения между Германией и Советской Россией не вышли на межгосударственный уровень. Тогда они носили, скорее, несколько пробный, экспериментальный характер. Представляется, что уже в то время складывалось представление о возрожденной Польше как об одной из основ нового миропорядка в Европе, столь критично воспринимавшегося как в Берлине, так и в Москве. Равно негативное отношение к новому политическому укладу пробудит идеи более масштабного советско-германского взаимодействия в 1920 г., вместе с развитием военных успехов Красной Армии на Западном фронте[59].
В третьей главе под названием «Польские коммунистические круги в советско-польском противостоянии» нами рассмотрены политические и военные инициативы польских коммунистов, вызванные активным продвижением частей Красной Армии в направлении польских этнографических границ.
Наблюдения, сделанные в первом параграфе («Военные инициативы польских коммунистов в Советской России на рубеже 1918-1919 гг.»), позволили говорить о том, что в рассматриваемый период стремление к советизации Польши могло иметь своих инициаторов и сторонников лишь в среде польских коммунистов. Польские коммунистические круги, очевидно, пользуясь финансовой поддержкой советского руководства, развернули широкую программу военного строительства как на территории, занятой Красной Армией, так и внутри самой Польши. В Советской России их инициативы должны были вылиться в появление отдельной польской армейской группы, что весьма определённо фиксировалось в проекте создания Польского Революционного Военного Совета. Впрочем милитаристские настроения в польских коммунистических кругах, а также резкая критика ими попыток мирного урегулирования конфликта на территории Белоруссии и Литвы шли вразрез с видением польского вопроса политическим руководством РСФСР в контексте советской внешнеполитической стратегии того периода.
Во втором параграфе («Взаимодействие польских леворадикальных организаций с Советской Россией в ходе продвижения Красной Армии на запад (декабрь 1918-март 1919 гг.)») зафиксирована информация о том, что военные инициативы поляков в Советской России были теснейшим образом связаны с подрывной работой внутри Польской Республики.
Неоднократно использованные в нашем исследовании неопубликованные полицейские рапорты польского Разведывательного Бюро запечатлели прибытие многочисленных нелегальных представителей советских военных сил в Варшаву. Например, в рапорте за 7 декабря 1918 года сообщалось об успехах местных социалистических сил в формировании красной гвардии, которая, однако, нуждалась в инструкторских кадрах. Впрочем, «прибытие последних в большем количестве обещал некто Апфельбаум, который недавно прибыл из России … и привёз некие инструкции от комиссара польских красных полков, а также от советского правительства»[60].
Среди множества нелегальных представителей Советской России, прибывавших в Польшу либо для ведения пропаганды, либо для организации военизированных революционных структур, особое место занимает эпизод, связанный с появлением группы профессиональных террористов, имевших своей целью подготовку террористической акции с целью уничтожения ряда представителей правящей польской политической элиты.
Не имея возможности следовать настойчивым предложениям польских коммунистов о вступлении в этнографическую Польшу, тем самым осуществив её советизацию по примеру Прибалтики и Белоруссии, советское руководство предпочитало сочетать в своём отношении ко Второй Речи Посполитой несколько подходов. Так, прагматическое начало было выражено в действиях НКИД и НКТиП и было ориентировано на установление мирных отношений. Такая линия ничуть не отменяла надежд на скорую революцию как в Польше, так и в Германии. Курс на поддержку революции находил своё отражение в разжигании социального недовольства, что требовало финансирования и помощи в кадрах. С созданием Коммунистического Интернационала такая деятельность получила своё институциональное закрепление. В таком свете продвижение советских войск в польско-белорусском пограничье, вместе с прибытием в польскую столицу профессиональных агитаторов, военных специалистов и инструкторов, обоснованно ставили под сомнение все советские заявления о стремлении к установлению дружеских соседских отношений.
В заключении диссертации представляются основные результаты исследования. Советская внешнеполитическая стратегия в рассмотренный период, сочетая в себе революционные и прагматические элементы, не подразумевала актуализацию польского вопроса в контексте развития идей мировой революции, вследствие неопределённости перспектив революции в Европе. Большевистское руководство было вынуждено искать другие формы взаимоотношений со своим польским соседом. Основание Коммунистического Интернационала в марте 1919 г. едва ли могло свидетельствовать о стремлении к скорому насильственному вмешательству в политическую жизнь Польской Республики: отношения с Польшей выстраивались советским руководством задолго до организационного съезда представителей международного рабочего движения и конструировались в контексте установления советской власти в непосредственной близости к польским этнографическим границам. Экономическая нестабильность самой РСФСР и военно-политическая угроза со стороны «белого движения», очевидно, низводили помощь трудящимся Польши исключительно к материальной и кадровой поддержке.
Советское руководство дистанцировалось от инициатив польских коммунистов и отстранило последних от участия в переговорном процессе с польской стороной в марте-апреле 1919 г. Революционный настрой руководства Литовско-Белорусской Республики и категорическая критика попыток мирного урегулирования конфликта на территории Белоруссии и Литвы шли вразрез с видением польского вопроса политическим руководством РСФСР в контексте советской внешнеполитической стратегии того периода. «Помощь» польским пролетариям к марту 1919 была неприемлема в партийных верхах, что отчётливо было зафиксировано как в позиции руководства НКИД, так и в материалах VIII Съезда РКП(б). Центральная пресса Советской России в рассматриваемый период запечатлела весьма неоднозначное и даже критическое видение перспектив революции в Европе того времени.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки РФ:
1.Барынкин А. В. Вторая Речь Посполитая в отражении советской политической пропаганды 1919-1921 годов (по материалам газеты «Правда») // Вестник СПбГУ. Сер. 6. 2012. Вып. 2. С.126-132 - 0,5 п.л.
2.Барынкин А. В. Судьба советской миссии Красного Креста в Варшаве в контексте советско-польских отношений на рубеже 1918-1920 гг. // Вестник Брянского государственного университета. № 2 (2012): История. Литературоведение. Право. Языкознание. Брянск, 2012. С.17-20 - 0,45 п.л.
3.Барынкин А. В. К вопросу о датировке советско-польской войны. // Вестник Брянского государственного университета. № 2 (2012): История. Литературоведение. Право. Языкознание. Брянск, 2013. С.15-18. – 0,65 п.л.
Другие научные работы:
1. Барынкин А. В. К вопросу о начале советско-польской войны // МИР В НОВОЕ ВРЕМЯ. Сборник материалов Двенадцатой всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных по проблемам истории международных отношений XVI-XX вв. СПб., 2009. С. 126-130. – 0,25 п.л.
2. Барынкин А. В. Польша во внешней политике Советского Союза (август-сентябрь 1939 г.) // Studenckie Zeszyty Rosjoznawstwa. Krakw,2008. P. 41-45. – 0,4 п.л.
3. Барынкин А. В. Образ трудовых масс в официальной большевистской пропаганде периода советско-польской войны 1919-1921 гг. (по материалам газеты «Правда»)// «История и археология восточноевропейской деревни». Брянск, 2011. С. 70-72. – 0,2 пл.
[1] Тухачевский М. Поход за Вислу. М., 1992
[2] Пилсудский Ю. Война 1920 года. М, 1992
[3] Какурин Н. Русско-польская кампания 1918 – 1920. Политико – стратегический очерк. М., 1922; Какурин Н.Е., Меликов В.А. Война с белополяками. М., 1925; Какурин Н. Е. Вацетис И. И. Гражданская война. 1918 – 1921. М., 2002; Сергеев Е.Н. От Двины к Висле. Смоленск, 1923; Путна В. К Висле и обратно. М., 1927; Мариевский И. П. Советско-польская война 1920 г. М., 1941.
[4] См.: Какурин Н.Е., Меликов В.А. Указ. соч. С. 6
[5] Там же. С.5
[6] См.: Мархлевский Ю. Польша и мировая революция. М., 1920; Мархлевский Ю. Война и мир между буржуазной Польшей и пролетарской Россией. М., 1921; Радек К. Борьба польских белогвардейцев против Советской России. М., 1920; На службе германской революции. М., 1921
[7] См.: Зуев.Ф. Г. Польша в 1918-1952 годах. Лекции, прочитанные в Высшей партийной школе ЦК ВКП(б). М., 1952., Зуев Ф.Г. Международный империализм- организатор нападения панской Польши на Советскую Россию (1919-1920). М., 1954
[8] См. напр.: Краткая история Гражданской войны в СССР. М., 1962; История гражданской войны в СССР. Т. 5. М., 1960
[9] См. напр.:Очерки истории советско-польских отношений 1917- 1977. М.,1979; Советско-польские отношения. 1918-1945. М.,1974
[10] См. напр.: Михутина И.В. Польско-советская война 1919-1920 гг. М., 1994
[11] Мельтюхов М.И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918—1939 гг. М., 2001
[12] Яжборовская И.С., Парсаданова В.С. Россия и Польша. Синдром войны 1920 г. М., 2005
[13] Пученков А., Чекалёва-Демидовская М. У истоков сложных вопросов российско-польских отношений: Россия и Польша в 1919-1921 гг. // Дипломатическая служба. 2011. № 5. С. 94
[14] Полторак С. Победоносное поражение. Размышления о советско-польской войне 1920 в канун её 75-летия. СПб., 1994
[15] См.: Исаев А.П. Уроки советско-польской войны 1920 года. СПб., 1999; Исаев А.П. Война с Польшей. Россия за линией фронта. СПб., 1999
[16] Сбор материалов производился автором в крупнейших архивохранилищах Польши и Чехии (Архив Новых Актов (г. Варшава) и в Архиве Министерства иностранных дел Чешской Республики). См.: Зубачевский В. А. Политика России в отношении восточной части Центральной Европы (1917 - 1923 гг.) : автореф. дис. на соиск. учен. степ. д-ра ист. наук. М., 2006. С. 15
[17] См. напр.:Зубачевский В. А. Политика России в Центральной Европе (1900-1941 годы): геополитический аспект: учебно-методические пособие (посв.65-летию победы СССР в Великой Отечественной войне). Омск, 2010; Зубачевский В. А. Геополитическая страница истории Гражданской войны. 1918-1919 годы // Отечественная история. М., 2005, № 5; Зубачевский В. А. Геополитические планы Германии, Польши, Советской России в период польско-советской войны 1920 года // Славяноведение. М., 1999. № 4
[18] Там же. С. 128; Зубачевский В. А. Политика России в отношении восточной части Центральной Европы. Указ. соч. С. 26
[19] См.: Симонова Т. М. «Прометеизм» во внешней политике Польши. 1919-1924 гг.// Новая и новейшая история. 2002. №5; Бабенко О.В. Польша в системе международных отношений (1919–1939 гг.). М., 2011
[20] См.: Матвеев Г.Ф. Начало // Белые пятна – чёрные пятна: Сложные вопросы в российско-польских отношениях. М., 2010.
[21] Матвеев Г.Ф. Пилсудский : [жизнь и деятельность]. М., 2008
[22] Польско- советская война 1919-1920. (Ранее не опубликованные документы и материалы).В 2-х частях. М., 1994
[23] Польские военнопленные в РСФСР, БССР и УССР (1919-1922 годы). Документы и материалы. Подготовил И. И. Костюшко. М.,2004
[24] См. напр: Клеберг. Прорыв Буденным Польского фронта в июне 1920 года. М., 1924; Операции на Висле в польском освещении. М., 1931
[25] Пшибыльский А. Войны польского империализма. М., 1931
[26] Грош В. У истоков сентября 1939 года. М., 1951. С. 5
[27] См.:Kowalski J. Wielka padziernikowa rewolucja socjalistyczna a wyzwolenie Polski. Warszawa, 1952. P.7-8
[28] enczykowski T. Dwa komitety 1920, 1944. Polska w planach Lenina i Stalina. Szkic historiczny. Dokumenty mwi. Warszawa, 2009
[29] Wandycz P. Soviet-Polish Relations, 1917-1921. Cambridge, Massachusetts, 1969
[30] Там же. P. 91-92
[31] См.: Davies N. Orze biay, czerwona gwiazda. Wojna polsko-bolszewicka 1919-1920. Krakw, 2011. p. 41; Croll K. D. Soviet-polish relations, 1919-1921. Glasgow, 2008. p. 24
[32] Gocoon J. A. W obronie Europy. Wojna z bolszewick Rosj w 1920 roku. Toru 2006. p. 24
[33] Очерки истории советско- польских отношений 1917- 1977. М.,1979
[34] См. Чубинский А. Отношение польского революционного рабочего движения к СССР // Очерки истории советско- польских отношений 1917- 1977. М.,1979
[35] См.: Czubiski A. Walka Jzefa Pilsudskiego o nowy ksztat polityczny Europy rodkowo-Wschodniej w latach 1918-1921. Toru, 2002.
[36] Nowak A. Polska i trzy Rosje. Studium polityki wschodniej Jzefa Pisudskiego (do kwietnia 1920 roku). Krakw, 2008
[37] Nowak A. Op. cit. P. 84
[38] Там же. P. 85
[39] Szczepiaski J. Spoeczestwo Polski w walce z najzdem bolszewickim 1920 roku. Warszawa – Putusk, 2000
[40] Kowalski Z.G. Szabl i pirem. Wojna polsko-bolszewicka 1919-1920 na amach polskich fachowych periodykw wojskowych. Toru, 2001
[41] Karpus Z. Wschodni sojusznicy Polski w wojnie 1920 roku. Oddziay wojskowe ukraiskie, rosyjskie, kozackie i biaoruskie w Polsce w latach 1919-1920. Toru, 1999
[42] См.: Cisek J., Paduszek K., Rawski T. Wojna polsko-sowiecka 1919-1921. Warszawa, 2010; Czubiski A. Op. cit. Toru, 2002; ukomski G., Polak B. W obronie Wilna, Grodna i Miska. Front Litewsko-Biaoruski wojny polsko-bolszewickiej 1918-1920. Koszalin-Warszawa, 1994; Rujna E. Z dziaa wojennych lat 1918-1920. Toru, 1997; Wyszczelski L. Wojna polsko-rosyjska 1919-1920. Warszawa 2010; Wyszczelski L. Niewypowiedzialna wojna. Polsko-rosyjskie dziaania militarne w 1919 roku. Toru, 2005; Michta N., Kumo Z. B. Niewypowiedziana wojna 1919-1920. Warszawa, 2009; Musialik Z. M. Wojna polsko-bolszewicka 1919-1920. Wocawek, 2000
[43] Ким И. К. Становление советско-польских отношений в обобщающих трудах современных польских историков //Вестник Волгоградской академии МВД России. 2013. № 1. С. 128
[44] Красная книга. Сборник дипломатических документов о русско-польских отношениях 1918-1920 г. М., 1920 г.
[45] Документы и материалы по истории советско-польских отношений. М., 1964. Т II. Далее - ДИМПИСПО
[46] Польско- советская война 1919-1920. (Ранее не опубликованные документы и материалы).Часть I. М., 1994
[47] Директивы командования фронтов Красной Армии (1917—1920 гг.). В 4-х томах. М., 1971
[48] Директивы Главного командования Красной Армии (1917-1920 гг.). М., 1969
[49] Восьмой съезд РКП(б). Март 1919 года. Протоколы. М., 1959
[50] Документы внешней политики СССР. Т.1. М., 1959; Документы внешней политики СССР. Т II. М., 1958. Далее – ДВП СССР
[51] Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 446. Оп. 1. Д. 10. Далее - РГАСПИ
[52] Литовско-Белорусская ССР (Литбел)
[53] Государственный архив Российской Федерации. Ф. P.1318. Оп.1. Д.69. Л.132. Далее - ГАРФ
[54] Archiwum Akt Nowych, MSZ, sygn. 6857. k. 111. Далее - AAN
[55] Архив внешней политики Российской Федерации. Ф. 04. П. 204. Д. 52412
[56] Известный деятель польского и российского рабочего движения: был одним из основателей СДКП и организатор её первого съезда в 1894 г., принимал деятельное участие в революции 1905-1907 годов; после Октябрьской революции работал в секретариате ЦК РСДРП (б). В конце 1918 г. был отправлен в Польшу как руководитель миссии советского Красного Креста.
[57] Письмо народного комиссара иностранных дел РСФСР Г. Чичерина чрезвычайному делегату Министерства Иностранных Дел Польской республики А. Венцковскому по вопросу прекращения переговоров вследствие занятия польскими войсками г. Вильно (Вильнюс) // Tajne rokowania polsko-radzieckie w 1919 r. Materiay archiwalne i dokumenty. Warszawa, 1986. P. 39
[58] 30 мая того же года в статье «Лагерь вооружённого пролетариата» отчётливо звучала идея советизации Польши: «если мы выиграем эту битву и раздавим панскую Польшу, мы соединим свои силы с силами польских рабочих. И когда польский и русский пролетариат будет одновременно у власти – это будет обозначать начало всеобщего пролетарского восстания в Германии. Вот почему вздуты все жилы на лбу мирового капитализма...». См.: Лагерь вооружённого пролетариата // Правда. 30 мая 1920 г.
[59] Подробнее о возможных формах советско-германского взаимодействия летом 1920 г. см.: Кантор Ю. Польско-большевистская война как фактор германо-российского сближения // Треугольник Москва-Варшава-Берлин. Очерки советско-польско-германских отношений в 1918-1939 гг. СПб., 2011. С. 30-34
[60] AAN, MSW, sygn. 1195. K. 6. Разведывательное бюро Министерства внутренних дел. Рапорт № 30 от 7.12.1918 (г. Варшава).
