Деятельность органов безопасности по защите глубокого тыла в период великой отечественной войны 1941 – 1945 гг. (на материалах новосибирской, кемеровской и томской областей)
На правах рукописи
ГАШЕНКО
Вячеслав Андреевич
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОРГАНОВ БЕЗОПАСНОСТИ
ПО ЗАЩИТЕ ГЛУБОКОГО ТЫЛА В ПЕРИОД
ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1941–1945 гг.
(на материалах Новосибирской, Кемеровской
и Томской областей)
Специальность 07.00.02 – Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Кемерово – 2008
Работа выполнена на кафедре гуманитарных наук
ГОУ ВПО «Сибирская государственная геодезическая академия»
| Научный руководитель: | доктор исторических наук, профессор Осипов Алексей Григорьевич | ||
| Официальные оппоненты: | доктор исторических наук, профессор Папков Сергей Андреевич | ||
| кандидат исторических наук, доцент Казьмин Владимир Николаевич | |||
| Ведущая организация: | Хабаровский пограничный институт ФСБ России | ||
Защита диссертации состоится 24 декабря 2008 г. в 10 час.
на заседании диссертационного совета Д 212.088.04 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора исторических наук по специальности 07.00.02 – «Отечественная история» в ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет» по адресу: 650043, г. Кемерово, ул. Красная, 6.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кемеровского государственного университета.
Автореферат разослан 20 ноября 2008 г.
| Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук, доцент |  | З.П. Галаганов |
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования. В настоящее время Россия находится на одном из сложнейших этапов развития, отличающемся наличием опасных факторов, ставящих под угрозу ее национальную безопасность (экономические кризисы, военные конфликты, террористические акты и т.д.). В этих обстоятельствах внимание исследователей привлекают вопросы, связанные с определением роли спецслужб[1] в процессе обеспечения безопасности личности, общества и государства. Полное и объективное рассмотрение таких проблем невозможно без обращения к прошлому страны и ее силовых структур, существовавших в различные периоды истории. Научные исследования в области организации и деятельности органов безопасности, привлекаемых государством для решения политических, экономических и социальных задач в сложных условиях, в частности, в годы Великой Отечественной войны, приобретают особую актуальность, поскольку в современной обстановке остро стоит проблема практической реализации концепции национальной безопасности, а также обоснования места правоохранительных ведомств в государственном аппарате Российской Федерации.
Степень научной разработанности темы. Первые публикации по исследуемой проблеме появились в годы войны. Они представляли собой газетные публикации, а также брошюры, издававшиеся политическим управлением войск НКВД. Данные работы носили пропагандистский характер и преследовали цель мобилизации советского народа на борьбу с врагом. В годы войны появились и первые работы обобщающего характера, среди которых выделялись публикации И.И. Минца, В.Н. Минаева и других авторов[2]. Указанные произведения стали отправной точкой в сборе фактического материала о деятельности отечественных спецслужб военных лет.
После окончания войны в центре внимания историков находилась проблема руководящей роли партии, поэтому даже в тех работах, где было необходимо показать деятельность органов безопасности, вопросы их участия в войне практически не затрагивались, большинство из них носило публицистическую направленность[3]. Тем не менее, авторы этих трудов показали ту роль, которую под партийным руководством играли органы госбезопасности в жизни советского общества.
После ХХ съезда КПСС развитие историографии характеризовалось наличием цензурных установок относительно показа «выгодной» и «невыгодной» правды, в том числе о деятельности органов безопасности. В период «оттепели» ученые получили ограниченный доступ к партийным и государственным архивам, что дало возможность приступить к изучению деятельности спецслужб военных лет. Историками рассматривались вопросы развития структуры и правовых рамок работы органов госбезопасности в условиях военного времени, проблемы борьбы с преступностью и боевой деятельности истребительных батальонов[4]. Можно утверждать, что в 1950–60-х гг. в историографии еще не проводилось глубокого научного исследования деятельности органов безопасности во время войны. При фрагментарном изложении солидного фактического материала отсутствовал его объективный анализ, господствовали тенденциозные оценки и выводы, в результате чего вопрос о реальной роли органов безопасности в войне оставался открытым.
В 1970-е гг. наметились положительные сдвиги в отечественной исторической науке – были изданы художественно-документальные произведения о спецслужбах, появились отдельные журнальные публикации[5]. В то же время, данный период характеризовался сильной идеологизацией работ, что приводило к тенденциозному подбору и интерпретации исторического материала. По этой причине исследований, раскрывающих деятельность органов государственной безопасности во всей ее сложности и противоречивости, не появлялось.
В 1980-е гг. фронт изучения истории отечественных спецслужб расширился. Ряд новых сведений был изложен в книге М.А. Белоусова[6], исследующей характер борьбы военных чекистов с разведывательно-диверсионной деятельностью врага на фронтах войны. Описание особенностей боевой деятельности контрразведчиков содержится в ряде тематических сборников и журнальных статей[7]. Можно сказать, что на данном этапе стало возможным изучение некоторых подразделений органов безопасности, была накоплена информация об основных направлениях деятельности спецслужб, которая без значительных изменений и уточнений впоследствии вошла в другие научные издания. Однако работы обобщающего характера на данном этапе отсутствовали.
На рубеже 1980 – 1990-х гг. начинается следующий историографический период, который продолжается поныне. В это время открываются центральные и ведомственные архивы, исследователям предоставляется возможность делать выводы на основе анализа широкого круга архивных материалов. Это способствовало появлению новых интересных работ[8], в которых критически рассматривался опыт работы чекистов, более объективно освещались проблемы внешней разведки страны. Вместе с тем, исследование органов безопасности в указанный период по-прежнему находилось на периферии отечественной историографии.
В новом веке количество работ по рассматриваемой проблеме увеличивается с каждым годом. Появляются труды, описывающие деятельность центральных и региональных органов безопасности[9]. Современные исследователи все чаще избегают недостатков, которые были присущи их предшественникам. В то же время, и сегодня некоторые авторы по-прежнему ограничиваются рассмотрением отдельных вопросов, их работы выходят в свет преимущественно к юбилейным событиям, часто заимствуют материал предшествующих изданий. К недостаткам относится и дефицит внимания исследователей к проблемам обеспечения безопасности глубокого тыла, увлечение репрессивным аспектом деятельности спецслужб.
На региональном уровне первые работы, связанные с нашей темой, появились в конце 1960-х гг. Они открыли этап историографии, который длился до начала 1990-х гг.[10] Среди публикаций этого периода не было исследований, которые можно назвать научными, т.к. они имели характер художественной публицистики, а деятельность чекистов Западной Сибири освещали отрывочно, порой тенденциозно. Первым историографом сибирских органов госбезопасности можно считать М.Е. Бударина, автора «чекистских былей»[11]. Большая часть его работ была посвящена истории спецслужб Омской области, а деятельность сотрудников госбезопасности других сибирских регионов затрагивалась фрагментарно. Тем не менее, работы данного историка были действительно первыми публикациями, затронувшими деятельность органов безопасности Новосибирской, Кемеровской и Томской областей военного периода. В них отразились отдельные факты из жизни сибиряков-контрразведчиков, а также были введены в оборот неизвестные ранее документы из фондов управлений КГБ сибирского региона.
В 1970-х гг. появились первые научные исследования по рассматриваемой проблеме. Так, в 1971 г. была защищена диссертация Ф.Е. Базарова[12]. Несмотря на то, что в ней изучалась история милиции, ее отдельные аспекты отразили работу органов государственной безопасности в Западной Сибири (например, вопросы формирования кадрового аппарата УНКВД, проблемы взаимодействия милиционеров с чекистами в процессе оперативной деятельности). Однако работа Ф.Е. Базарова была выполнена на основе изучения архивов партийных и советских органов, что привело к политической тенденциозности в оценке работы правоохранительных органов, а также к отсутствию четких представлений о специфике задач, стоявших перед органами внутренних дел и государственной безопасности в военное время.
С начала 1980-х до начала 1990-х гг. ситуация с изучением истории органов госбезопасности не изменилась: в свет продолжали выходить небольшие произведения публицистического характера с пропагандистскими оценками и соответствующим подбором фактов[13], но иной подход к освещению деятельности органов госбезопасности в то время был вряд ли возможен.
Следующий этап историографии наступил в начале 1990-х гг. Большинство исследователей данного периода рассматривали, в первую очередь, проблему репрессивной деятельности органов НКВД–НКГБ СССР[14]. По их работам можно составить представление о социальном составе сибиряков, репрессированных в годы войны, характере обвинений, на основании которых проводились их аресты. Однако каких-либо обобщающих научных выводов и статистических данных в этих трудах не приводится, большинство самого материала представлено бессистемно. Со второй половины 1990-х гг. некоторые авторы стали проводить исследования в узких хронологических рамках, не рассматривая период войны в полном объеме. Например, это характерно для работ С.А. Папкова[15], в которых изучались события кануна войны и ее первых месяцев. В других трудах (например, у А.Г. Теплякова)[16], наоборот, исследовался весьма широкий хронологический ряд, на фоне которого деятельность чекистов исследуемых областей в годы войны выглядела недостаточно репрезентативно.
В конце 1990-х гг. историографическая база продолжала расширяться. В свет выходили произведения, в которых отражались различные направления деятельности региональных структур госбезопасности в годы войны. Например, интерес представляют труды екатеринбургского исследователя А.И. Вольхина[17]. Несмотря на то, что объектом его изучения стал достаточно широкий географический регион (Урал и Сибирь), он приводит сведения об оперативной работе, которая в военный период осуществлялась территориальными органами госбезопасности, в том числе в исследуемом нами регионе.
В начале третьего тысячелетия появились новые публикации, связанные с исследуемой проблемой. Среди них наибольший интерес вызывают работы Л.П. Белковец, С.С. Букина, А.И. Вольхина, В.К. Зникина, С.А. Папкова, И.М. Савицкого, А.И. Савина, А.Г. Теплякова, А.В. Рябовой, В.Н. Шумилова, Н.П. Шуранова, а также некоторые коллективные труды, изданные с использованием архивных материалов управлений ФСБ Новосибирской, Томской и Кемеровской областей. Среди данных исследований можно выделить докторскую диссертацию упоминавшегося выше А.И. Вольхина, предметом рассмотрения которой стали «опыт организации, основные направления и содержание деятельности территориальных органов государственной безопасности Урала и Западной Сибири на объектах промышленности и сельского хозяйства, в городе и деревне в годы Великой Отечественной войны»[18]. Автор рассматривает деятельность тыловых органов безопасности в широких территориальных рамках (на примере Башкирской, Удмуртской АССР, а также других областей и краев). На наш взгляд, такой расширенный подход к рассмотрению проблемы содержит не только положительные, но и негативные моменты: деятельность органов безопасности отдельных сибирских регионов в диссертации А.И. Вольхина отражена в самых общих чертах, специфика их работы на фоне других тыловых управлений НКВД–НКГБ в полной мере не раскрыта. Важные аспекты интересующей нас проблемы затрагиваются в статье С.А. Папкова[19]. Он достаточно много внимания уделил органам госбезопасности. Автор относит органы НКВД–НКГБ к «другим карательным институтам» (прокуратура, суд, военные трибуналы) и утверждает, что именно органы госбезопасности играли роль «радикального средства воздействия на поведение граждан и усиления централизованного начала в государственной жизни»[20]. С.А. Папковым приведена статистика и динамика арестов по контрреволюционной преступности в исследуемом регионе за годы войны; указаны меры наказания, применявшиеся к осужденным лицам; приведены факты из некоторых уголовных дел. Интересны выводы С.А. Папкова о том, что активность спецслужб в преследовании за контрреволюционные преступления в военный период была значительно ниже, чем в годы массового террора.
Пласт новых архивных документов ввел в научный оборот Н.П. Шуранов, написав монографию об истории создания оборонной промышленности в Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны[21]. В ней отражена деятельность территориальных органов безопасности, связанная с обеспечением безопасности военно-промышленного комплекса, созданного в Сибири на базе эвакуированных заводов.
Обширный материал о координационной деятельности органов безопасности в сфере защиты военно-промышленного комплекса содержит монография И.М. Савицкого «Важнейший арсенал Сибири: развитие оборонной промышленности Новосибирской области в годы Великой Отечественной войны»[22]. В данной работе имеются сведения, представляющие интерес для нашего исследования. Так, автор сообщает о некоторых контрольных функциях, которые осуществлялись органами госбезопасности на промышленных предприятиях в годы войны, освещает процесс использования на заводах рабочей силы Сиблага. Интересные фрагменты приводятся автором об антидиверсионной и охранной деятельности сибирских чекистов. И.М. Савицкий впервые среди новосибирских исследователей обратил внимание на доклад уполномоченного ГКО, первого секретаря Новосибирского обкома ВКП(б) М.В. Кулагина, представленный в июле 1942 г. на 7-м пленуме обкома партии, в котором поднимались вопросы повышения бдительности, как документ, отражающий реальную контрразведывательную деятельность чекистов.
Таким образом, историографический обзор показывает, что история деятельности западносибирских органов безопасности по защите глубокого тыла в годы Великой Отечественной войны не получила комплексного отражения в исследовательской литературе. При всем многообразии опубликованных источников, до сих пор отсутствуют работы, освещающие вопросы пополнения и профессиональной подготовки кадрового состава территориальных органов НКВД-НКГБ в годы войны. У ряда авторов нет ясного представления о многих направлениях деятельности и организационном строении общесоюзной системы органов безопасности, а также их структурных подразделениях на местах. В объективной оценке нуждаются статистические данные, отражающие репрессивную деятельность отечественных спецслужб в 1941–1945 гг.
Источниковая база исследования содержит разнообразные материалы, которые систематизированы по группам. Первая группа – опубликованные документы, отражающие деятельность органов госбезопасности в документальных сборниках, энциклопедических и справочных словарях. К данной группе относятся ведомственные приказы, указания и циркуляры, делопроизводственные документы центральных и местных органов госбезопасности военного времени, а также доклады, отчеты, донесения и записки[23]. Эти документы несут на себе отпечаток идеологических догм, классового подхода к организации и деятельности советских спецслужб. В то же время, они содержат объективную информацию, которая предназначалась только для служебного пользования. Их ценность заключается в высокой степени репрезентативности для изучения специфики, основных направлений, форм и методов деятельности органов госбезопасности, задачи которых менялись в зависимости от чередования успехов и неудач в ходе отражения немецко-фашистской агрессии. Из справочных материалов наиболее интересны документальные справочники и энциклопедические словари о Великой Отечественной войне[24]. Данные, содержащиеся в этих изданиях, позволяют реконструировать систему советских органов госбезопасности в годы войны, показывают численность входивших в них подразделений, приводят биографические сведения о руководящем составе НКВД–НКГБ СССР.
Вторая группа – литературные произведения, носящие публицистический, документально-художественный и мемуарный характер. Большую ценность среди них представляют очерки о деятельности органов госбезопасности Новосибирской, Кемеровской и Томской областей, вышедшие в свет в конце 1990-х – начале 2000-х гг. и предназначенные для узкого круга читателей – распространяемые ограниченным тиражом среди сотрудников спецслужб[25]. Наиболее интересны воспоминания контрразведчиков, принимавших непосредственное участие в описываемых событиях[26]. По некоторым вопросам сегодня такого рода источники – единственные. Документы личного происхождения позволяют персонифицировать исследование проблемы, почувствовать атмосферу эпохи, взглянуть на события глазами их участников. Наряду с богатым фактическим материалом, частными впечатлениями и наблюдениями, документам личного происхождения присущ и исследовательский элемент, заключающийся в попытках их авторов проанализировать события Великой Отечественной войны, разобраться в причинах поражений и побед Красной Армии и отечественных органов госбезопасности. В то же время, вследствие известной тенденциозности в освещении исторических фактов, этот вид источников использовался с достаточной долей осторожности.
Опубликованные источники не позволяют изучить историю органов госбезопасности Западной Сибири военных лет в полном объеме. Для решения сформулированных исследовательских задач был использован широкий круг неопубликованных источников, которые можно объединить в третью группу – материалы архивов и музеев. Из этой группы наибольшую часть и важное значение представляют документы, изученные автором в различных фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Государственного архива Новосибирской области (ГАНО), Архива Военного Трибунала Западно-Сибирского Военного Округа (Архив ВТ ЗапСибВО), Томского областного Центра документации новейшей истории (ТО ЦДНИ), Архива управления ФСБ РФ по Новосибирской области (ОРАФ УФСБ РФ по НСО), Архива управления ФСБ РФ по Кемеровской области (ОРАФ УФСБ РФ по КО), Архива управления ФСБ РФ по Томской области (ОРАФ УФСБ РФ по ТО), а также в экспозиционных фондах Центрального музея Вооруженных Сил СССР (Москва), Мемориального музея истории политических репрессий – филиала Томского областного краеведческого музея (ТОКМ, Томск), Новосибирского государственного краеведческого музея (НГКМ, Новосибирск), Кабинета истории управления ФСБ России по Новосибирской области, Комнаты истории Новосибирского института ФСБ России. В фондах указанных архивов и музеев удалось обнаружить материалы, отражающие процесс формирования и развития органов НКВД–НКГБ в Новосибирской, Кемеровской и Томской областях в годы войны, проследить на местном уровне историю репрессивной политики советского государства в отношении различных социальных групп населения в 1941–1945 гг. Документы архивов позволили автору уточнить детали и особенности реализации органами госбезопасности в Западной Сибири решений партийных и советских органов.
Исследование совокупности указанных источников позволило воссоздать картину организации и деятельности органов госбезопасности в Новосибирской, Кемеровской и Томской областях в годы Великой Отечественной войны, решить поставленные в диссертации задачи, сделать объективные выводы.
Целью исследования является выявление тенденций и закономерностей процесса организации и функционирования в Новосибирской, Кемеровской и Томской областях системы органов государственной безопасности в условиях Великой Отечественной войны.
Поставленная цель реализована автором посредством решения следующих задач:
1) показать изменения, происходившие накануне и в годы войны в структуре и функциях органов безопасности как составной части государственного аппарата и политической системы СССР и определить место управлений госбезопасности Новосибирской, Кемеровской и Томской областей в общесоюзной системе НКВД–НКГБ;
2) раскрыть процесс формирования, а также условия жизни и работы кадрового состава органов государственной безопасности в указанных областях в 1941–1945 гг.;
3) установить основные направления деятельности сотрудников управлений НКВД–НКГБ рассматриваемых тыловых регионов в годы Великой Отечественной войны и охарактеризовать их результаты.
Объектом исследования является деятельность органов безопасности, действовавших в глубоком тылу СССР в годы Великой Отечественной войны, а предметом исследования – организационная структура, кадровый состав и направления работы территориальных органов государственной безопасности, связанные с защитой экономического и социально-политического потенциалов Новосибирской, Кемеровской и Томской областей в 1941-1945 гг.
Территориальные и хронологические рамки исследования включают в себя административные границы Новосибирской области 1941-1945 гг., а также границы Кемеровской и Томской областей, после их выделения (январь 1943 г., август 1944 г.) из состава Новосибирской области.
Методологическую основу исследования составила совокупность принципов и методов, используемых исследователями в качестве эффективного средства поиска, изучения и оценки исторических источников и содержащихся в них фактов. В качестве основного метода исследования был использован диалектический метод, позволивший рассмотреть эволюцию системы советских органов безопасности в конце 1930-х – середине 1940-х гг. и проанализировать динамику различных аспектов их деятельности в период Великой Отечественной войны. В основу изучения преемственности исторических событий был положен принцип единства и взаимосвязи общего и особенного, прошлого и настоящего. Реконструкция процесса организации оперативной работы органов безопасности проведена на базе концепции развития и познания, а также принципа историзма, в соответствии с которым осуществлялся подход к источнику как к историческому явлению. Принцип объективности использовался для определения идейной направленности исследуемых источников, выяснения политической позиции их авторов. При подготовке диссертации активно использовались методы обработки источников и анализа содержащейся в них информации: системный подход, позволивший выявить составляющие элементы органов государственной безопасности СССР в годы войны, исследовать каждый из них, установить характер их взаимосвязей; сравнительный метод, предоставивший возможность сопоставить деятельность территориальных органов госбезопасности в годы войны между собой и с направлениями работы центрального аппарата НКВД–НКГБ СССР; выборочный метод, необходимость применения которого была обусловлена трудностями, возникшими при изучении больших массивов архивных материалов; системно-функциональный метод, соблюдение правил которого позволило выявить и упорядочить компетенцию советских государственных органов в годы войны.
Научная новизна диссертации определяется тем, что она является первой работой, в которой осуществляется специальное, целенаправленное изучение органов государственной безопасности, действовавших в Новосибирской, Кемеровской и Томской областях в годы Великой Отечественной войны. Автором впервые в историографии поставлен и решен на базе нового эмпирического материала целый комплекс научных задач, благодаря чему удалось получить следующие результаты:
1) органы безопасности показаны как важная, динамично менявшаяся часть советской политической системы конца 1930-х – первой половины 1940-х гг., на фоне общей структуры правоохранительных органов определено место территориальных спецслужб в государственном аппарате СССР;
2) охарактеризован процесс подбора, приема на работу и профессионального обучения сотрудников органов безопасности Западной Сибири в годы войны, а также рассмотрены условия их бытовой жизни и трудовой деятельности;
3) в максимальном объеме выявлены основные направления и главные результаты оперативной работы сибирских чекистов, связанные с защитой социально-экономического и политического потенциалов стратегически важных тыловых регионов СССР, к которым относились в годы войны Новосибирская, Кемеровская и Томская области.
Обоснованность и достоверность полученных результатов определяются применением современных общенаучных и конкретно-исторических методов исследования, базированием заключений на анализе широкого круга источников, среди которых важное место занимают впервые вводимые в научный оборот неопубликованные архивные материалы ФСБ России.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, списка сокращений и приложений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы диссертации; анализируется степень изученности рассматриваемой проблемы; формулируются цели и задачи работы; рассматриваются объект и предмет исследования, определяются его территориальные и хронологические рамки; излагаются методологические подходы к изучению темы; проводится обзор использованных источников и литературы; обосновывается научная новизна и практическая значимость работы, содержатся сведения об ее апробации.
В первой главе – «Изменение роли, структуры и функций органов безопасности в условиях перевода системы государственного управления СССР в режим военного времени» – исследуются проблемы мобилизации сил и средств обеспечения безопасности страны накануне войны, рассматривается реорганизация госаппарата и спецслужб в военный период, анализируется процесс комплектования и подготовки личного состава советских спецслужб в 1941-1945 гг.
В главе показано, что в конце 1930-х гг., с приближением Второй мировой войны, в СССР был инициирован процесс перевода экономики и системы госуправления на режим военного времени, который затронул структуру, роль и функции, выполнявшиеся государственными органами. Надвигавшаяся военная угроза вынудила советский режим пересмотреть роль и функции исполнительных, контрольных и репрессивных органов, важное место среди которых занимали органы государственной безопасности. В условиях подготовки к «большой войне» проводились реорганизации отечественных спецслужб, сопровождаемые тотальными кадровыми «чистками», печальным следствием которых стало многократное обновление руководящего состава ряда подразделений всего аппарата НКВД. Так, во всех подразделениях контрразведки в центре и на местах новые сотрудники к началу войны составляли более 60% всего личного состава[27]. С назначением в 1938 г. Л. Берии на должность наркома внутренних дел и последовавшим избранием после XVIII съезда ВКП(б) кандидатом в члены ВКП(б), значительно повысился его статус, что привело к усилению роли НКВД в системе политического управления страной[28]. Органы безопасности в рассматриваемый период играли особую роль не только в системе политического управления, но и в поддержании обороноспособности страны. Полномочия органов НКВД были чрезвычайно широки, а сам наркомат в предвоенные годы превратился в особый политико-экономический механизм, в структуру которого входили: территориальные органы госбезопасности; зарубежная разведка; военная контрразведка; лагеря и тюрьмы; крупные стройки, шахты, промышленные предприятия и лесоразработки; пограничные и внутренние войска; органы пожарной охраны и обеспечения общественного порядка; госавтоинспекция. Обострение международного положения выдвинуло перед советской разведкой задачу обеспечения руководства страны информацией о замыслах и действиях вероятных противников, а перед органами контрразведки – проблему пресечения агентурной работы иностранных спецслужб. Для решения указанных вопросов необходимо было освободить оперативные подразделения от хозяйственных функций. С этой целью 3 февраля 1941 г. было принято решение Политбюро ЦК ВКП(б), а затем издан указ Президиума Верховного Совета СССР об образовании Народного комиссариата государственной безопасности, на который возлагались функции спецслужбы и политической полиции[29]. Территориальные органы госбезопасности и внешняя разведка в феврале 1941 г. вошли в состав НКГБ. Этот наркомат возглавил заместитель Л. Берии В. Меркулов. Военная контрразведка была передана в наркомат обороны и наркомат Военно-морского флота[30].
В первой главе доказывается, что в предвоенные годы в СССР была сформирована военно-политическая система, которая могла быть переведена в короткие сроки на работу в условиях военного времени. Она обладала достоинствами стремительно развивавшегося централизованного государства, имевшего мощный мобилизационный потенциал, но в ней присутствовали и недостатки, традиционно присущие процессу российского военного реформаторства – чрезмерная медлительность и непоследовательность в решении поставленных задач[31].
В военный период в советском госаппарате органы безопасности продолжали оставаться, в соответствии с Конституцией СССР 1936 г., наркоматами союзно-республиканского значения. В то же время, некоторые их полномочия, исходя из особенностей военной обстановки, были значительно расширены. Органы госбезопасности принимали активное участие в организации партизанского движения на оккупированных противником территориях СССР, а также в эвакуации с запада на восток продовольственных запасов, промышленных товаров и оборудования предприятий[32].
В советском государственном механизме военных лет органы безопасности занимали обособленное положение и играли важную роль. Некоторые историки даже считают, что отечественные спецслужбы находились вне контроля партии[33] . Нам представляется, что в действительности положение дел было гораздо сложнее.
С одной стороны, партийное руководство органами безопасности осуществлялось посредством контроля за зачислением, утверждением и перемещением руководящих и оперативных сотрудников, состоявших в номенклатуре соответствующих должностей, а также с помощью регламентации основных задач и направлений деятельности карательных структур. На основании этого можно сделать вывод, что сотрудники органов госбезопасности в годы войны находились под партийным контролем. Более того, можно утверждать, что указанный принцип партийного руководства органами госбезопасности превращал их в «вооруженный отряд партии», готовый выполнить любое ее задние как внутри, так и за пределами страны в интересах обеспечения безопасности государства и существовавшего политического режима. С другой стороны, органы госбезопасности действительно имели большую самостоятельность. Выполняя свои задачи, они контролировали практически все сферы жизни советского государства. Например, одной из важнейших функций спецслужб в годы войны было информирование партийных органов о реальном положении дел в стране. Стоит подчеркнуть, что эта информация была действительно объективной – как правило, она всегда имела гриф повышенной секретности, к ней имели доступ только руководители высокого ранга, для которых не было необходимости приукрашивать действительность. В связи с этим можно согласиться с исследователями[34] , утверждающими, что имевшаяся у органов НКВД–НКГБ возможность непосредственного информирования советского и партийного руководства о положении дел в стране делала их важным инструментом осуществления государственного контроля, особенно в военный период.
В процессе диссертационного исследования было выявлено, что органы госбезопасности в Новосибирской, Кемеровской и Томской областях являлись составной частью огромного аппарата НКВД–НКГБ СССР, повторяя его структурно и функционально, поэтому в годы войны они пережили, фактически повторив, ту организационную эволюцию, которая произошла в центральном аппарате. В общей системе органов безопасности в регионах Западной Сибири органы госбезопасности были не самыми многочисленными – по количеству структурных подразделений они значительно уступали органам внутренних дел. Большую часть военного периода (с июня по июль 1941 г. и с апреля 1943 г. по май 1945 г.) областные органы госбезопасности существовали самостоятельно, хотя почти такой же период (с июля 1941 г. по апрель 1943 г.) они входили в состав местных управлений НКВД.
В годы войны в кадровом составе органов госбезопасности Новосибирской, Кемеровской и Томской областей периодически возникал дефицит, обусловленный причинами объективного характера, а система его комплектования испытывала те же трудности, что и другие советские государственные учреждения: систематические мобилизации сотрудников на фронт и повседневная «текучка», связанная с реорганизационными процессами, не позволяли сформировать постоянный кадровый состав, в связи с чем его приходилось создавать доступными, но зачастую малоэффективными способами. Это приводило к тому, что иногда на работу принимались случайные, недисциплинированные люди, образовательный уровень которых был невысок, а профессиональный опыт отсутствовал. Это негативно сказывалось на решении стоявших перед чекистами задач, заставляя руководство местных управлений НКВД–НКГБ восполнять имевшиеся вакансии и улучшать качество оперативной работы разнообразными методами (проведением активной ротационной политики, направлением на учебу вновь зачисленных сотрудников и др.).
Рассматривая количественную сторону чекистских кадров Западной Сибири, автор пришел к выводу, что по численному составу в годы войны они уступали органам внутренних дел и военной контрразведки, однако это было связано с особенностями их структурного строения и существенно не влияло на выполнение возложенных задач, поскольку другие областные органы безопасности должны были оказывать чекистам практическую помощь в процессе взаимодействия.
Вторая глава – «Основные направления деятельности тыловых органов безопасности в годы войны» – начинается с рассмотрения вопросов, связанных с определением задач, которые решались органами госбезопасности в годы войны, и которыми определялись основные направления их деятельности. Автор установил, что основное содержание указанных задач оставалось неизменным на протяжении всей войны. По сути, эти задачи определяли три главных направления оперативной работы: а) разведывательное: б) контрразведывательное; в) охранное (охрана государственной и военной тайны, политических, экономических основ государства, высокопоставленных должностных лиц и т.д.). Помимо этой классификации, ключевые направления работы территориальных органов госбезопасности по стратегическому назначению условно делились на две группы: 1) деятельность, связанная с решением общегосударственных задач; 2) реализация задач местного значения.
В главе отмечается, что исследуемые регионы Западной Сибири представляли реальный интерес для разведывательных органов противника в годы войны, в связи с чем контрразведывательная деятельность в работе местных чекистов занимала важное место. Характеризуя в целом контрразведывательные меры, автор утверждает, что они определялись характером и масштабом подрывной деятельности иностранных спецслужб. Так, на начальном этапе войны чекистами предпринимались активные действия по созданию работоспособного агентурно-осведомительного аппарата на участках наиболее вероятного проникновения агентуры противника на режимные объекты, в аппараты наркоматов и главков оборонной промышленности, научно-исследовательские институты, лаборатории, секретариаты и т.п. Например, в рамках этой работы органы госбезопасности Западной Сибири осуществляли превентивные мероприятия, направленные на недопущение проникновения агентов противника в режимные города (Новосибирск, Кемерово, Анжеро-Судженск и др.). В середине войны сибирские контрразведчики решали задачи, связанные с антидиверсионным ограждением объектов железнодорожного транспорта, оборонных и других стратегически важных хозяйственных отраслей, а на заключительном этапе занимались поиском и разоблачением немецких пособников и агентов, избежавших ареста и укрывшихся в тылу.
Автором установлено, что в годы Великой Отечественной войны органами госбезопасности Западной Сибири было выявлено и арестовано значительное количество лиц, обвиненных в шпионаже. Например, согласно данным, опубликованным в открытой печати управлением ФСБ РФ по Новосибирской области, органами НКВД–НКГБ в 1941–1945 гг. только в Новосибирской области было выявлено и арестовано 246 агентов иностранных разведок, из них немецких – 182, японских – 37[35]. На фоне общих результатов контрразведывательной деятельности органов госбезопасности эти цифры выглядят значительно[36]. Хотя, с другой стороны, анализ доступных нам «шпионских дел» показал, что некоторые из них были явно сфальсифицированы. Подтверждением этого являются и результаты проведенного сравнения указанных выше цифр с аналогичной статистикой некоторых территориальных органов безопасности ближнего, среднего и глубокого тылов. По-видимому, в годы войны действия западносибирских чекистов отражали общеполитическую оценку руководства СССР и лично Сталина, сводившуюся к принципу «лучше арестовать несколько невиновных, чем один виновный останется на свободе». Конечно же, часть арестованных в Сибири лиц действительно имела отношение к шпионажу. Однако в силу ряда причин (недостаток качественной правовой подготовки контрразведчиков, их стремление приукрасить результаты своей работы и др.) к шпионам причислялись лица, которые действительно совершили опасные государственные преступления, но должны были привлекаться к ответственности по другим статьям уголовного кодекса (например, за пособничество врагу).
Во второй главе рассмотрены направления розыскной и других видов оперативной деятельности, которые осуществлялись органами госбезопасности в годы войны на объектах народного хозяйства СССР в целом и в конкретных областях Западной Сибири. К деятельности органов НКВД–НКГБ, направленной на обеспечение безопасности экономики страны, относилась работа: 1) связанная с эвакуацией промышленных предприятий и обслуживающего персонала из западных областей СССР на Восток; 2) осуществлявшаяся на объектах промышленности, сельского хозяйства, транспорта, связи и торговли; 3) относящаяся к охране и использованию принудительного труда в советской экономике.
В диссертации подробно раскрываются указанные направления оперативной деятельности, перечисляются подразделения, которые их осуществляли, анализируются основные результаты работы. Так, автором определено, что существовавшая в годы войны система управления промышленностью предполагала активное использование чекистов в решении государственных задач контролирующего характера. Оперативные подразделения территориальных органов НКВД–НКГБ осуществляли функции информационного обеспечения принятия управленческих решений государственными и партийными органами; контролировали деятельность администрации промышленных предприятий, следили за ходом реализации постановлений ГКО СССР и правительственных заданий по выпуску продукции для фронта; использовали методы государственного принуждения в сфере производства; устраняли негативные причины, вносившие дезорганизацию в работу тыла, создававшие социальную напряженность и снижавшие производительность труда.
Анализируя работу органов НКВД–НКГБ на транспорте в годы войны, диссертант пришел к выводу, что для обеспечения безопасности транспортной отрасли в 1941–1945 гг. была создана и функционировала сложная система органов, которая менялась с учетом складывавшейся социально-политической и оперативной обстановки. Выполняя задачи, связанные с обеспечением безопасности на железнодорожных, водных, воздушных и автомобильных коммуникациях, транспортные органы НКВД–НКГБ осуществляли мероприятия, направленные на выявление, предупреждение и пресечение преступлений, связанных с дезорганизацией работы объектов транспорта и осуществляли функции информационно-контрольного характера. Часть проводившихся органами безопасности мероприятий преследовала политические и идеологические цели правившего режима, но в условиях войны эти мероприятия выступали как часть общегосударственных задач по укреплению тыла.
В процессе изучения деятельности органов НКВД–НКГБ, связанной с осуществлением охранно-карательных функций, во второй главе автор отражает основные направления оперативной работы чекистов в сибирских исправительно-трудовых и фильтрационных лагерях, лагерях для военнопленных и на спецпоселениях. Здесь же диссертант выделяет общие и особенные черты деятельности местных чекистов в сравнении с аналогичной работой их коллег из управлений госбезопасности других тыловых регионов, характеризует социальную направленность их репрессивной работы.
В заключение второй главы автор констатирует, что в годы войны продолжала сохраняться двойственность природы советских спецслужб, действовавших в условиях однопартийной политической системы: с одной стороны, органы госбезопасности защищали национально-государственные интересы от внешних разведывательно-подрывных воздействий, реализуя функции разведки и контрразведки, с другой стороны – сохраняли монопольное положение правящей партии, способствовали укреплению легитимности существовавшей политической власти, оказавшейся в экстремальных условиях войны.
В рамках работы по защите государственных интересов основные усилия тыловых органов госбезопасности были направлены на выявление шпионов и диверсантов противника, защиту от них промышленных предприятий, сельскохозяйственных объектов, а также транспортных коммуникаций и линий связи. Реализуя политические установки, чекисты-территориалы решали широкий спектр задач: осуществляли контрольно-инспекторскую и хозяйственно-организаторскую функции, сосредоточивали значительные усилия на защите и укреплении экономического потенциала, стабилизации социально-политической обстановки в регионе. Одновременно областные органы госбезопасности осуществляли важную функцию информирования партийных инстанций обо всех позитивных и, особенно, негативных процессах, происходивших в Западной Сибири и ее отдельных регионах в 1941–1945 гг. Диссертант приходит к выводу, что в своей совокупности деятельность сибирских чекистов в годы войны объективно способствовала укреплению оборонной мощи страны в целом и обеспечению стабильности важных регионов глубокого тыла – Новосибирской, Кемеровской и Томской областей.
В заключении дана общая оценка проведенного исследования, сформулированы основные итоги, которые приведены ниже в виде положений для защиты. В заключении указывается, что главная цель диссертации достигнута – выявлены тенденции и закономерности процесса организации и функционирования в Западной Сибири органов безопасности в годы войны, решены задачи, связанные с установлением структурных преобразований госаппарата и спецслужб военного периода, определено место управлений НКВД-НКГБ Новосибирской, Кемеровской и Томской областей в общесоюзной системе органов безопасности, показан процесс формирования их кадрового состава и принципиальные направления работы.
На защиту выносятся следующие положения:
1) В диссертации показаны изменения, происходившие накануне и в годы войны в структуре и функциях органов госбезопасности как составной части государственного аппарата и политической системы СССР. По мнению автора, они заключались в следующем.
В предвоенные годы в СССР была создана военно-политическая система, обладавшая мощным мобилизационным потенциалом, который был реализован с началом войны. Тревожная ситуация, сложившаяся в стране летом 1941 г., вызвала необходимость перестройки государственной системы управления таким образом, чтобы она могла соединить воедино все рычаги управления государством, подчинив их единой цели – победе над врагом. Чтобы деятельность отдельных учреждений и ведомств государственного аппарата получила необходимую направленность, был создан центральный орган – Государственный Комитет Обороны, наделенный особыми правами и полномочиями. С его созданием возникла необходимость перераспределения полномочий всех остальных государственных структур, важное место среди которых занимали органы безопасности.
Как важный государственный институт, органы безопасности были призваны обеспечивать суверенитет страны, защищать ее экономический потенциал, удерживать под контролем социально-политическую обстановку. Система отечественных спецслужб военных лет была чрезвычайно сложной и подвергалась неоднократным изменениям, которые во многом являлись реакцией советского руководства на необходимость укрепления политического режима и отражения возникавших угроз государственной безопасности. В результате данных преобразований спецслужбы то приобретали организационную самостоятельность, то включались в структуру органов внутренних дел. В общесоюзной системе НКВД–НКГБ органы госбезопасности Новосибирской, Кемеровской и Томской областей с 1941 по 1943 гг. существовали в виде чекистских подразделений территориальных управлений НКВД СССР, а с апреля 1943 г. и до окончания войны – в форме самостоятельных областных управлений НКГБ. Взаимодействие региональных спецслужб регламентировалось ведомственными приказами и инструкциями, а их структура организационно повторяла строение центрального аппарата госбезопасности.
2) Раскрыт процесс формирования личного состава органов госбезопасности в Новосибирской, Кемеровской и Томской областях в условиях войны. Он протекал при постоянном дефиците кадров, обусловленном различными неблагоприятными факторами. Кадровая проблема решалась методом зачисления на работу новых сотрудников, набранных по партийно-комсомольскому призыву, способом военной мобилизации резервистов, а также путем осуществления кадровых ротаций. Частичному решению кадрового вопроса способствовала эвакуация в Сибирь из оккупированных областей СССР сотрудников центрального аппарата и территориальных органов госбезопасности.
В ходе неоднократных реорганизаций органов безопасности в годы войны часто происходило непродуманное разделение кадров, в результате чего в органы внутренних дел попадали на работу сотрудники госбезопасности, а на чекистские должности назначались вчерашние милиционеры. Указанные обстоятельства негативно сказывались на качестве работы смежных ведомств. Процессы территориального размежевания, которым Новосибирская область подвергалась в годы войны дважды, приводили к «перетасовке» личного состава, болезненному разделу имущества, технических средств и «сфер влияния», а также возникновению жилищных и других бытовых проблем, особенно у сотрудников, командируемых на новое место службы.
3) Установлены основные направления деятельности областных органов госбезопасности, которые определялись особенностями обстановки, складывавшейся в Западной Сибири в годы войны. Наиболее важными из них являлись: а) осуществление контрразведывательной и оперативной работы; б) реализация контрольно-инспекторской, хозяйственно-организационной и информационной функций (в рамках укрепления экономического потенциала Новосибирской, Кемеровской и Томской областей); в) выполнение охранно-карательных функций. В рамках каждого направления тыловыми органами безопасности решались специфические задачи и применялись различные методы, которые в экстремальных условиях войны считались оправданными и эффективными. Часть использовавшихся методов являлась традиционным набором советских спецслужб, перешедшим в военный период из практики довоенных лет (профилактика враждебной деятельности «контрреволюционных элементов», пресечение «антисоветской агитации» и «контрреволюционной пропаганды» и т.п.), хотя в условиях войны к этим методам добавлялись новые (депортация «неблагонадежных» народов, преследование членов семей изменников родины и др.). В своей совокупности эти методы определяли специфику работы органов госбезопасности в 1941–1945 гг., главный смысл которой заключался во всемерном сохранении и укреплении существовавших политической и экономической систем, оказавшихся в чрезвычайных условиях войны.
Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что она восполняет большой пробел в изучении истории органов безопасности Западной Сибири периода Великой Отечественной войны. Полученные в ходе исследования результаты могут быть использованы при подготовке трудов по истории региональных органов безопасности России, а также в краеведческой работе. Информационная база диссертации представляет интерес для разработчиков учебно-методических материалов, используемых для проведения занятий со слушателями образовательных учреждений ФСБ России, а также может быть востребована общественными организациями, занимающимися реабилитацией жертв политических репрессий.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации были изложены в форме докладов на конференциях (XLII Международная научная конференция «Студент и научно-технический прогресс», Новосибирск, НГУ, 2004 г.; Международная научно-практическая конференция «Современное терминоведение Сибири. Язык. Культура. Теория познания», Новосибирск, НИПКиПРО, 2004 г.; Региональная научная конференция, Новосибирск, Институт истории ОИИФФ СО РАН, 2004 г.; «Круглый стол» МОО «Объединение социологов Сибири» на ФС АлтГУ по публикациям В.Н. Кузнецова, посвященным становлению идеологии консолидации российского общества начала XXI века, Барнаул, 2004 г.; Ежегодная методологическая конференция аспирантов ИИ СО РАН, Новосибирск, 2007 г.; Всероссийская научная конференция «Отечественные спецслужбы 1917–2006 гг.», Омск, ОмГПУ, 2007 г.; Межвузовская научно-методическая конференция «Теория и практика современного профессионального образования в университете», Новосибирск, СГУПС, 2008 г.), в форме статей в сборниках научных трудов (материалы научных конференций и сборники научных статей; «Гуманитарный ежегодник»; «Вестник НГУ»; «Труды Института ФСБ России»; «Вестник контрразведки») и в общероссийских исторических журналах, входящих в перечень ВАК (журналы «Родина», «Вестник Новосибирского государственного университета», «Вестник Владимирского юридического института», «Гуманитарные науки в Сибири»), в форме главы исторического очерка («Новосибирская школа контрразведки». – Москва, 2005), а также публичного выступления на одном из центральных каналов российского телевидения (программа «Национальный интерес», телевизионный канал «Россия», 22 декабря 2007 г.).
Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:
1. Научные публикации в изданиях, рекомендованных ВАК
1. Гашенко, В.А. Оперативная работа органов НКВД–НКГБ СССР в исправительно-трудовых лагерях Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны (на основе материалов ГАРФ) [Текст] / В.А. Гашенко // Вестник НГУ. Сер. Право. – Новосибирск: Издательство НГУ, 2006. – Т. 2. Вып. 1. – С. 22–30 (0,4 п.л.).
2. Гашенко, В.А., Свиридов, И.В. Обеспечение общественной безопасности и правопорядка в Новосибирске органами НКВД–НКГБ СССР в годы Великой Отечественной войны [Текст] / В.А. Гашенко, И.В. Свиридов // Вестник НГУ. Сер. Право. – Новосибирск: Издательство НГУ, 2007. – Т. 3. Вып. 1. – С. 9–17 (авторская доля Гашенко В.А. – 0,2 п.л.).
3. Гашенко, В.А. Фисгармония в эфире. Чекисты Сибири против Абвера [Текст] / В.А. Гашенко // Родина. – Кострома: Кострома, 2007. – № 12. – С. 84–87 (0,2 п.л.).
4. Гашенко, В.А. Советская экономика под контролем спецслужб: деятельность органов НКВД–НКГБ на объектах промышленности Новосибирской области в годы Великой Отечественной войны [Текст] / В.А. Гашенко // Гуманитарные науки в Сибири. – Новосибирск: Издательство СО РАН, 2008. – № 2. – С. 85–87 (0,08 п.л.).
5. Гашенко, В.А. Участие органов безопасности в фильтрационной работе в годы Великой Отечественной войны (на примере Западной Сибири) [Текст] / В.А. Гашенко // Вестник Владимирского юридического института. – Владимир: Издательство ВЮИ ФСИН России, 2008. – № 2 (7). – С. 249-254 (0,25 п.л.).
2. Публикации в других научных изданиях
1. Гашенко, В.А. Отношение местных органов власти и населения Новосибирской области к депортированным полякам и немцам (1940–1945 гг.) [Текст] / В.А. Гашенко // Адаптации населения в Сибири: этапы, механизмы, результаты. – Новосибирск: Издательство ГУП РПО СО РАСХН, 2003. – С. 98–108 (0,4 п.л.).
2. Гашенко, В.А. Органы НКВД и сибирская деревня в годы Великой Отечественной войны [Текст] / В.А. Гашенко // Материалы XLII Международной научной конференции «Студент и научно-технический прогресс». Сер. История. – Новосибирск: Издательство НГУ, 2004. – Ч. 2. – С. 114–115 (0,04 п.л.).
3. Гашенко, В.А. Социальные связи органов безопасности Западной Сибири с местным населением в годы Великой Отечественной войны [Текст] / В.А. Гашенко // Социальные взаимодействия в транзитивном обществе: сборник научных трудов / ред. М.В. Удальцова. – Новосибирск: Издательство НГАЭиУ, 2004. – Вып.6. – С. 413–416 (0,13 п.л.).
4. Гашенко, В.А. Спецтермины в профессиональном дискурсе органов НКВД СССР (1941–1945 гг.) [Текст] / В.А. Гашенко // Современное терминоведение Сибири. Язык. Культура. Теория познания: материалы международной научно-практической конференции. – Новосибирск: Издательство НИПКиПРО, 2004. – Часть 2. – С. 76–82 (0,25 п.л.).
5. Гашенко, В.А. Отношение местной администрации и населения Западной Сибири к высланным немцам в условиях Великой Отечественной войны: свидетельствуют документы НКВД [Текст] / В.А. Гашенко // Этносоциальные процессы в Сибири: тематический сборник / ред. Ю.В. Попков. – Новосибирск: Нонпарель, 2004. – Вып. 6. – С. 249–252 (0,13 п.л.).
6. Гашенко, В.А. Организация и использование труда заключенных Сиблага в годы Великой Отечественной войны [Текст] / В.А. Гашенко // Государство и личность в истории России: материалы региональной научной конференции. – Новосибирск: Сибирский хронограф, 2004. – С. 117–129 (0,5 п.л.).
7. Гашенко, В.А. Современная оценка роли органов НКВД в разрешении социальных противоречий в годы Великой Отечественной войны как фактор идейно-политической консолидации российского общества (на примере Новосибирской области) [Текст] / В.А. Гашенко // Формирование идеологии консолидации российского общества: актуальные проблемы и возможности их решения: материалы «круглого стола» МОО «Объединение социологов Сибири» на ФС АлтГУ по публикациям В.Н. Кузнецова, посвященным становлению идеологии консолидации российского общества начала XXI века / ред. С.И. Григорьев. – Барнаул; Москва, 2004. – С. 163–166 (0,13 п.л.).
8. Гашенко, В.А. Органы государственной безопасности Западной Сибири в Великой Отечественной войне (1941–1945 гг.) [Текст] / В.А. Гашенко // Западная Сибирь в Великой Отечественной войне (1941–1945 гг.). – Новосибирск: Наука–Центр, 2004. – С. 223–234 (0,5 п.л.).
9. Гашенко, В.А. О проблемах формирования личного состава Западно-Сибирских органов безопасности в условиях Великой Отечественной войны [Текст] / В.А. Гашенко // Гуманитарный ежегодник: сборник научных трудов аспирантов и соискателей. – Новосибирск: Издательство НГУ, 2004. – Вып. 5. – С. 51–56 (0,2 п.л.).
10. Новосибирская школа контрразведки: научно-публицистическое издание [Текст] / ред.: В.А. Новиков, Д.А. Савченко, Н.А. Буймов, С.Я. Ковганов, В.Н. Майоров, В.П. Наталенко, А.В. Зеленцов, Н.Ф. Дюбенков, В.А. Гашенко. – М.: Русь, 2005. – 344 с. (авторская доля Гашенко В.А. – 0,6 п.л.).
11. Гашенко, В.А., Голоскоков, И.В. Борьба органов безопасности Западной Сибири с дезертирством и бандитизмом в годы Великой Отечественной войны [Текст] / В.А. Гашенко, И.В. Голоскоков // Становление органов безопасности в Сибири: сборник статей. – Новосибирск: Издательство Института ФСБ России, 2007. – С. 174–180 (0,15 п.л.).
12. Гашенко, В.А. Подготовка чекистских кадров в Новосибирской школе контрразведки в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов [Текст] / В.А. Гашенко // Отечественные спецслужбы. 1917–2006 годы: материалы Всероссийской научной конференции / общ. ред. А.А. Зданович. – Омск: Издательство ОмГПУ, 2007. – С. 116-122 (0,25 п.л.).
13. Гашенко, В.А. Проблемы становления воспитательной работы в образовательных учреждениях российских спецслужб [Текст] / В.А. Гашенко // Теория и практика современного профессионального образования в университете: материалы межвузовской научно-методической конференции. – Новосибирск: Издательство СГУПС, 2008. – С. 177–181 (0,1 п.л.).
[1] Под спецслужбами в диссертации подразумеваются органы государственной безопасности. В таком же значении используются термины «органы безопасности», «силовые структуры», «правоохранительные ведомства».
[2] Минц, И.И. Партизанская война [Текст] / И.И. Минц. – М., 1941; Минаев, В.Н. Фашистская разведка и ее гнусные методы [Текст] / В.Н. Минаев. – М., 1941.
[3] Быстрицкая, Н.Г. Смоленские большевики в партизанском движении в период Великой Отечественной войны. 1941–1945 гг. [Текст]: дис. … канд. ист. наук: 07.00.02 / Н.Г. Быстрицкая. – Ереван, 1950 и др.
[4] Дорошенко, И.А., Коровин, В.В. Полвека служения Родине : [к 50-летию советских органов безопасности] [Текст] / И.А. Дорошенко, В.В. Коровин. – М., 1967 и др.
[5] Чекисты: сборник [Текст] / составитель М. Корнешов. – М., 1970 и др.
[6] Белоусов, М.А. Об этом не сообщалось…. Записки армейского чекиста [Текст] / М.А. Белоусов. – М., 1989.
[7] Богданов, А. Чекисты в операции «Нева-2» [Текст] / А. Богданов // Звезда. – 1984, № 1. – С. 138-146.
[8] Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: сборник документов [Текст]. – М.: Книга и бизнес, 1995. – Т. 1. Кн. 1-2 и др.
[9] Чекисты на защите столицы: документы и материалы об участии сотрудников Московского управления госбезопасности в разгроме немецко-фашистских войск под Москвой: сборник [Текст]. – М., 2001; Чекисты Кузбасса. 1943–2003 гг. Страницы истории [Текст]. – Кемерово: Летопись, 2003 и др.
[10] Историографию исследуемой проблемы можно условно разделить на два периода: первый включает работы, изданные с конца 1960-х до начала 1990-х гг., второй – с начала 1990-х гг. и по настоящее время.
[11] Бударин, М.Е. Были о сибирских чекистах [Текст] / М.Е. Бударин. – Омск: Западно-Сибирское книжное издательство, 1968; Бударин, М.Е. Были о чекистах [Текст] / М.Е. Бударин. – Омск: Западно-Сибирское книжное издательство, 1976.
[12] Базаров, Ф.Е. Советская милиция Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941–1945 гг.) [Текст] : автореф. дис. … канд. ист. наук: 07.00.02 / Ф.Е. Базаров. – Томск, 1971.
[13] Напр.,: Тарасов, В.Н. «Абвер» ищет связь [Текст] / В.Н. Тарасов // Сибирские огни. – 1985. – № 12. – С. 122-123.
[14] Уйманов, В.Н. Репрессии. Как это было… (Западная Сибирь в конце 20-х – начале 50-х годов) [Текст] / В.Н. Уйманов. – Томск: Издательство ТГУ, 1995 и др.
[15] Папков, С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928–1941 [Текст] / С.А. Папков. – Новосибирск: Издательство СО РАН, 1997; Папков, С.А. Лагерная система и принудительный труд в Сибири и на Дальнем Востоке в 1929–1941 гг. [Текст] / С.А. Папков // Возвращение памяти: историко-архивный альманах. – Новосибирск: Издательство СО РАН, 1997. – Вып. 3.
[16] Тепляков, А.Г. Персонал и повседневность Новосибирского УНКВД в 1936–1946 [Текст] / А.Г. Тепляков // Минувшее: исторический альманах. – СПб: Феникс, 1997. – Вып. 21; Тепляков, А.Г. Портреты Сибирских чекистов (1920–1953 гг.) [Текст] / А.Г. Тепляков // Возвращение памяти: историко-архивный альманах. – Новосибирск: Издательство СО РАН, 1997. – Вып. 3.
[17] Вольхин, А.И. О характере арестов, осуществленных органами госбезопасности Урала и Сибири в годы Великой Отечественной войны [Текст] / А.И. Вольхин // Российские спецслужбы: исторические чтения на Лубянке, 1997. – М., 1999. – С. 86-91.
[18] Вольхин, А.И. Деятельность органов государственной безопасности Урала и Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. [Текст]: автореф. дисс. … д-ра ист. наук: 07.00.02 / Вольхин А.И. – Екатеринбург, 2001. – С. 4.
[19] Папков, С.А. «Контрреволюционная преступность» и особенности ее подавления в Сибири в годы Великой Отечественной войны (1941–1945) [Текст] / С.А. Папков // Урал и Сибирь в Сталинской политике. – Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002. – С. 205-223.
[20] Папков, С.А. Указ. соч. – С. 221.
[21] Шуранов, Н.П. Создание оборонной промышленности в Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны: монография [Текст] / Н.П. Шуранов. – Кемерово: Кузбасс, 2004.
[22] Савицкий, И.М. Важнейший арсенал Сибири: развитие оборонной промышленности Новосибирской области в годы Великой Отечественной войны [Текст] / И.М. Савицкий. – Новосибирск: Издательство СО РАН, 2005.
[23] Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне: сборник документов [Текст]. – М.: Русь, 2000. – Т. 2. Кн. 1 и др.
[24] Лубянка: Органы ВЧК–ОГПУ–НКВД–НКГБ–МГБ–МВД–КГБ. 1917–1991: справочник [Текст]. – М.: Издательство МФД, 2003 и др.
[25] Чекисты Кузбасса. 1943–2003 гг. Страницы истории [Текст]. – Кемерово: Летопись, 2003; Томские контрразведчики на фронте и в тылу. Воспоминания, очерки, стихи [Текст]. – Томск: Оптимум, 2005; Государственность. Законность. Честь: страницы современности [Текст]. – Кемерово: Фабрика современной печати, 2007.
[26] Сидоркин, М.И. Думы о былом и настоящем. Записки очевидца и участника событий: исторический очерк [Текст] / М.И. Сидоркин. – Новосибирск: Издательство НГТУ, 2001 и др.
[27] Государственная безопасность России: история и современность [Текст]. – М.: РОССПЭН, 2004. – С. 525.
[28] Хлевнюк, О.В. Политбюро: механизмы политической власти в 1930-е гг. [Текст] / О.В. Хлевнюк. – М.: РОССПЭН, 1996. – С. 249-250.
[29] См.: Сборник законов СССР и указов Президиума Верховного Совета СССР, 1939–1944 гг. [Текст]. – М., 1945. – С. 55.
[30] Колпакиди, А.И., Серяков, М.Л. Щит и меч. Руководители органов государственной безопасности Московской Руси, Российской империи, Советского Союза и Российской Федерации [Текст] / А.И. Колпакиди, М.Л. Серяков. – СПб.: Нева, М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2002. – С. 406.
[31] См.: Великая Отечественная война. 1941–1945. Военно-исторические очерки [Текст]. – М., 1998. – Кн. 1. – С. 70.
[32] Исаев, И.А. История государства и права России [Текст] / И.А. Исаев. – М.: Юрист, 1994. – Сс. 385, 388, 389.
[33] См., напр.: Наумов, Л.А. Борьба в руководстве НКВД в 1936–1938 гг. [Текст] / Л.А. Наумов. – М.: Модерн-А, 2006; Наумов, Л.А. Сталин и НКВД [Текст] / Л.А. Наумов. – М.: Яуза, 2007; Сейерс, М., Канн, А. Тайная война против Советской России [Текст] / М. Сейерс, А. Канн. – М.: Алгоритм, 2008.
34 Стяжкин, С.В. Тайная война на Волге (1941–1945 гг.) : монография [Текст] / С.В. Стяжкин. – Ярославль: Издательство ЯГПУ, 2002. – С. 36.
[35] Безопасность от А до Я: информационно-аналитический журнал [Текст] / учредитель Фонд «Гарант-Блок». – Новосибирск, 2005, № 5. – С. 7.
[36] Всего в советском тылу за годы войны было выявлено 1854 вражеских агента (См.: Чертопруд, С. НКВД–НКГБ в годы Великой Отечественной войны [Текст] / С. Чертопруд. – М.:Яуза, Эксмо, 2005. – С. 185-166).
