Теория и практика раннего либерализма в германии (первая половина xix века)
На правах рукописи
Ростиславлева Наталья Васильевна
Теория и практика раннего либерализма в Германии
(первая половина XIX века)
Специальность 07.00.03 – Всеобщая история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Москва
2011
Работа выполнена на кафедре всеобщей истории Историко-архивного института ГОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет»
Официальные оппоненты: доктор исторических наук
Искюль Сергей Николаевич
доктор исторических наук
Айзенштат Марина Павловна
доктор исторических наук
Любин Валерий Петрович
Ведущая организация: ГОУ ВПО «Московский педагогический
государственный университет»
Защита состоится «9» сентября 2011 г. в 14.00 часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.198.03 при ГОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет» по адресу: Россия, 125993, ГСП-3, Москва, Миусская площадь, д. 6.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Российский государственный гуманитарный университет».
Автореферат разослан « » 2011 г.
Ученый секретарь
совета по защите докторских и
кандидатских диссертаций
кандидат исторических наук, доцент Е.В. Барышева
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Постановка проблемы. Проект гражданского общества получил распространение на советском пространстве в конце 80-х годов XX в. и сохраняет свое значение в современной России. Именно в гражданском обществе находит свое воплощение свобода. Главная идея либерализма[1] – защитить с помощью права (закона) индивидуальную свободу, предоставить личности максимальное количество шансов для самореализации и избежать при этом какого-либо насилия. Изучение истории развития либеральной теории и практики европейских стран является важным, поскольку помогает понять механизм формирования гарантий индивидуальной свободы, прояснить истоки складывания гражданского общества и присущей ему толерантности.
Актуальность изучения теории и практики раннего либерализма в Германии определяется тем, что данный феномен играл весомую роль в историческом развитии стран Запада в целом. Либеральная традиция процветала на Западе в XIX в., ставшем веком активной модернизации и формирования гражданского общества. Либерализм – это феномен Нового времени, для которого характерны разрыв с прошлым и устремленность в будущее, когда понятия не столько описывают область опыта, сколько намечают горизонт ожиданий[2]. Такой подход подразумевает наличие довольно емкого семантического поля понятия либерализма, что предопределило его долгое и сложное бытие и актуализацию в разное время и в разных пространствах. Даже в век процветания либерализма невозможно констатировать тождественное освоение присущего ему комплекса идей в различных исторических и политических традициях.
Центрами либерализма были в XIX в. Англия и Франция. Развитие либерализма в Германии представляет собой исследовательскую проблему. В силу исторических и политических причин, утверждение либеральной идеологии и конституционных учреждений происходило довольно трудно. После 1815 г. Германия состояла из 38 (а после 1817 г. – из 39) государств, входивших в Германский союз. Границы отдельных немецких государств не всегда совпадали с характерными для их территорий традициями, также существовали группы государств, которые отличало некоторое единство исторической традиции и политической культуры. Изучение германского либерализма первой половины XIX в.[3]
является плодотворным в контексте его региональной принадлежности. В диссертации поставлена проблема исследования региональных моделей теории и практики раннего германского либерализма.
Географы (В.Н. Стрелецкий, Г. Блотефогел, Б. Верлен и др.) выделяют такие крупные культурные разломы и градиенты на территории Германии, как Север – Юг и Восток – Запад. Дифференциация между Севером и Югом проявляется в физико-географических особенностях, неодинаковом их историческом развитии, связанном с разным вектором их экономической и культурной эволюции и трансформации, что усиливало культурную дивергенцию между Севером и Югом. Культурные различия между Западом и Востоком определялись колонизационным характером освоения Востока, что вело к аккультурации славянского населения с немецкими колонистами. Запад Германии значительно теснее был связан со странами Атлантической Европы – с Францией, Нидерландами, Англией. Начавшаяся индустриализация усилила противостояние Востока и Запада, поскольку именно западные ареалы – Рейнско-Вестфальская область – стали базой тяжелой промышленности. Подобные региональные различия принимались диссертантом во внимание, когда для анализа выбирались репрезентативные фигуры в среде либерального движения Германии первой половины XIX в., сквозь призму изучения биографий которых и была выявлена множественность и неоднозначность проявления раннелиберального феномена в Германии.
Степень изученности темы. Изучение раннего либерализма в Германии имеет свою традицию как в отечественной, так и зарубежной историографии, чему посвящена первая глава диссертации.
Объектом диссертационного исследования является комплекс либеральных идей и практик в Германии первой половины XIX в.
Предметом диссертации выступает процесс формирования и структура идей и практик таких крупных либералов Германии первой половины XIX в., как К. фон Роттек (1775–1840 ), К.Т. Велькер (1790–1869), Ф.К. Дальман (1785–1860), В. фон Гумбольдт (1767–1835), Д. Ганземан (1790–1864), представляющих разные ее регионы.
Цель диссертационной работы – выявить и проанализировать региональные особенности и инвариантное ядро раннего либерализма в Германии сквозь призму воззрений и деятельности таких представителей немецкого Юго-Запада, Севера, Восточной и Западной Пруссии, как К. фон Роттек, К.Т. Велькер, Ф.К. Дальман, В. фон Гумбольдт, Д. Ганземан.
Для достижения поставленной цели были решены следующие исследовательские задачи:
– изучены государственно-правовые представления идеологов раннего либерализма;
– определена степень влияния политической культуры данного региона на представления либералов об оптимальных формах государства и права;
– проанализированы проекты национального единства Германии, предложенные лидерами раннего либерализма Юго-Запада, Севера, Востока, Запада;
– выявлены особенности исторических представлений Роттека, Велькера, Дальмана, Гумбольдта;
– исследован характер реформ, происходивших по инициативе Гумбольдта, Роттека, Велькера, Дальмана, Ганземана;
– изучены сферы общественной деятельности либералов разных регионов и их профессиональная принадлежность;
– выявлены интеллектуальные связи немецких либералов с университетскими центрами Германии с учетом регионального контекста;
– исследованы типы коммуникации между лидерами раннего либерализма Юго-Запада, Севера, Востока и Запада Германии.
Хронологические рамки исследования oхватывают период конца XVIII – первой половины XIX в. Исследовательское внимание сосредоточено прежде всего на первой половине XIX в. Поскольку все либералы, чье творчество анализируется в работе, родились еще в XVIII в. и свои первые труды некоторые из них создали также в конце этого века, то автор включает в исследовательский фокус время творчества и политической карьеры К. фон Роттека, К.Т. Велькера, Ф.К. Дальмана, В. фон Гумбольдта, Д. Ганземана. Нижняя хронологическая граница темы исследования – 1791 г. – дата публикации первой работы, анализируемой в диссертации, верхняя хронологическая граница – середина 50-х годов, когда практически закончилось теоретическое обоснование раннелиберального движения и работы его лидеров более не публиковались.
Источниковая база исследования представлена письменными источниками, их характеристике посвящена первая глава данной диссертации.
Теоретические и методологические принципы исследования. Указанный тип источников был изучен на основе регионального и биографического подходов, компаративных приемов, а также методологии истории понятий.
Теория регионализма разрабатывается географами, политологами, философами. Регионализм понимается как совокупность регионов страны, т. е. просто как все ее региональное разнообразие, как подход к рассмотрению экономических, политических и других проблем под углом зрения потребностей того или иного региона, как движение основанного на пространственном факторе политического самоопределения групп населения, имеющих общие историко-этнические корни (И.М. Бусыгина). Регионализм связан с понятием региональной идентичности, которое определяется как нравственное и интеллектуальное наследие прошлого, требующее бережного отношения. Регионализм – это также компенсаторная консервация идентичности в условиях быстрых социально-экономических перемен (Г. Люббе). В настоящем исследовании данное понимание регионализма используется также. Именно с позиций потребностей отдельных регионов Германии первой половины XIX в. оценивались социально-политические и национальные представления и практики К. фон Роттека, К. Велькера, Ф. Дальмана, В. фон Гумбольдта и Д. Ганземана.
Довольно сложно для указанного периода говорить о типичном немецком либерале. До середины 50-х годов XIX в. практически не существовало устойчивых политических организаций либералов, но было немало ярких фигур в либеральном движении, которые вполне подпадают под определение классического объекта исторической биографии. В такой ситуации одним из плодотворных методов исследования стал биографический. Через изучение биографии происходит познание того социума и того пространства, в котором она существовала. Сочетание психологического проникновения историка в мир героя с социальным анализом действительности, его окружающей, Л.П. Репина обозначает как «исследовательские полюса современной биографики» и предлагает пространство между этими полюсами рассматривать как поле для экспериментов.
Также в диссертации обращается внимание на положение о ценности биографии в раскрытии уникальности индивидуального пути, что рассматривается как дополнительное подтверждение реальности, воплощенной в отдельном персонаже. В биографическое исследование включается также спектр возможностей, имевшихся у действующих лиц (Ж. Ревель).
Другой продуктивный подход современной персональной истории, который был востребован в рамках заявленной проблемы, заключается в актуализации прошлого индивида в контексте изучения его жизни. Причем важным является как прошлое его семьи, так и пространства, где происходило становление личности (С. Аусборн-Брикнер).
Компаративный метод, используемый в настоящем исследовании, позволил определить и объяснить в контексте поставленной проблемы схожее и различное в политических взглядах и деятельности К. фон Роттека, К.Т. Велькера, Ф.К. Дальмана, В. фон Гумбольдта и Д. Ганземана, что в итоге и помогло выяснить специфику гетерогенности раннего германского либерализма.
В диссертации применяется метод истории понятий (Begriffsgeschichte). Он сложился в Германии в 60–70-е годы XX в. Теоретическое обоснование данный метод получил в работах немецкого историка Р. Козеллека. Для настоящего исследования плодотворными являются многие аспекты его теории. Базовое для Begriffsgeschichte – Sattelzeit – «переломное время» между 1750–1850 гг. – это период постепенного исчезновения сословий и появления современной системы социально-политических понятий в контексте концепта «Новое время». Именно в это время появляются такие понятия как «либерализм», «национализм», «социализм» и т.п. Р. Козеллек полагал, что их семантические структуры определены восприятием времени. Чтобы раскрыть суть, он ввел такие исторические категории как «пространство опыта» (Erfahrungsraum) и «горизонт ожиданий» (Erwartungshorisont). Именно через напряжение между пространством опыта и горизонтом ожиданий Козеллек определял либерализм, причем соотношение между этими частями может меняться. Бывает, довольно сложно дать точное определение понятиям, поскольку соответствующая им реальность еще не сложилась, также осложнение вызывает и то, что понятия используются в качестве инструмента политической борьбы.
История понятий противостоит традиционной политической истории, ориентированной на фиксацию событий в хронологическом порядке и оторванной от социально-политического контекста истории идей. Козеллек предлагает использовать сочетание синхронии и диахронии. Синхрония нацелена на актуальную современность события, тогда как диахрония ориентирована на глубинное временное измерение, которое также содержится в каждом актуальном событии.
Историко-генетический метод в диссертации используется в контексте изучения филиации идей лидеров раннего германского либерализма, что позволило определить истоки представлений германских либералов о свободе, системе разделения властей, органах представительства, формах государства.
Научная новизна исследования. Диссертация посвящена изучению теории и практики раннего либерализма в Германии. Научная новизна исследования в целом определена обращением к неисследованной проблеме – процессу изучения теории и практики раннего либерализма сквозь призму биографий видных либералов первой половины XIX в., представляющих разные регионы Германии, что позволило выявить региональные модели развития этого политического феномена и внести вклад в исследование такой научной проблемы, как «национальное и локальное».
В данной диссертации впервые анализируются особенности региональной адаптации инвариантного содержания либерального учения, что помогло определить специфику проявления раннего либерализма в Пруссии, т. е. на Востоке Германии, в Рейнской области, которая после 1815 г. стала частью Пруссии, т. е. на Западе страны, в Бадене, который был центром либерального развития немецкого Юго-Запада и на Севере Германии.
В современной политологии регионализм выступает всегда как движение децентрализации и уважения потребностей региона, а в истории новизна подхода заключается в том, что с точки зрения регионального подхода были проанализированы особенности проектов национального единения Германии и выявлен региональный контекст решения указанными либералами «немецкого вопроса». В диссертации впервые в отечественной и зарубежной историографии осуществлено изучение проблемы именно в таком аспекте.
В диссертации биографии представителей раннего либерализма были рассмотрены сквозь призму потребностей региона, что заставило автора изучать прошлое не только семьи героя, но и пространства. В результате в диссертационном исследовании было впервые показано, как «болевые точки» региона влияли на политическое поведение либералов, как традиции региона были «вписаны» в специфику их теоретических размышлений.
Важным элементом новизны предлагаемой работы является изучение влияния региональной политической культуры как системы представлений, убеждений, верований, ценностных ориентаций и поведенческих характеристик жителей региона на идеи и практики германского раннелиберального движения.
Впервые в историографии в диссертации рассмотрены региональные контексты взаимодействия либерализма как политического феномена с развитием исторического знания в Германии первой половины XIX в. и определена степень влияния политического учения либерализма на исторические представления участников этого движения, многие из которых одновременно выступали и как историки, показаны причины неоднозначности понимания ими принципов познания истории.
В диссертации исследуется вопрос об интеллектуальных связях раннелиберального движения с университетами Германии, прослеживается роль университетских центров в формировании профессиональных сообществ, куда входили деятели либерального движения.
Изучение региональных особенностей раннего либерализма в Германии позволило ввести в научный оборот новые данные о взглядах германских либералов на решение «немецкого вопроса», показать реализацию ими принципа свободы печати, уточнить представления о типах коммуникации в их среде. В диссертационном исследовании был глубоко проанализирован и вписан в контекст развития исторической германистики обширный и многомерный пласт литературы по проблеме раннего либерализма.
В процессе изучения темы впервые в историографии была представлена сравнительно-историческая характеристика наследия и политических практик К. фон Роттека, К.Т. Велькера, Ф.К. Дальмана, В. фон Гумбольдта, Д. Ганземана, на основе анализа которой был сделан вывод о гетерогенности раннего германского либерализма и было предложено его рассматривать как тенденцию.
Проявлением новизны является и то, что причины региональной неоднородности раннего германского либерализма изучались на основе методологии истории понятий. Характер взаимодействия теории и практики раннего либерализма раскрывался также на основе данной методологии. Существенным элементом либерального феномена являлось стремление участников движения к практическому воплощению своих идей, которое заставляло их регионально адаптировать.
Практическая значимость исследования и апробация его результатов. Исследовательские проекты по теме диссертации поддерживались общественными и научными фондами, в том числе Германским историческим институтом в Москве. По теме исследования автором сделано 18 докладов на международных, всероссийских и межвузовских конференциях и круглых столах: История борьбы за свободу в XVII–XIX вв. (М.: РГГУ, 1998), Революции 1848–1849 гг. (М.: ИВИ РАН, 1998), Преемственность и разрывы в интеллектуальной истории (М.: ИВИ РАН; РОИИ, 2000), Россия в Новое время: единство и многообразие в историческом развитии (М.: РГГУ, 2000), Историческое знание и интеллектуальная культура (М.: ИВИ РАН; РОИИ, 2001), Источниковедение и историография в мире гуманитарного знания (М.: РГГУ, 2002), Наука и власть (Саратов: РОИИ; Саратовский государственный университет, 2002), Европейский парламентаризм: история и современность (М.: ИВИ РАН, 2003), Межкультурное взаимодействие и его интерпретации (М.: ИВИ РАН; РОИИ, 2004), Междисциплинарные подходы к изучению прошлого: до и после «постмодерна» (Ставрополь: ИВИ РАН; РОИИ, Ставропольский государственный университет, 2005), Конфликты и компромиссы в социокультурном контексте (М.: РГГУ, 2006), Историческое знание: теоретические основания и коммуникативные практики (Казань: ИВИ РАН; Казанский государственный университет; РОИИ, 2006), Политические и интеллектуальные сообщества в сравнительной перспективе (Пермь: ИВИ РАН; Пермский государственный университет; РОИИ, 2007), Теории и методы исторической науки: шаг в XXI век (М.: ИВИ РАН; РОИИ, 2008), Бидермайер и Vormrz: диcкуссии об определении эпох германской истории (М.: РГГУ; Институт германской истории; Германское научное сообщество, 2008), Гумбольдтовские чтения (М.: РГГУ; Университет Гумбольдта, 2009), Науковедение и история исторической науки (Харьков: Харьковский государственный университет, 2010), История понятий: концепты, метафоры, дискурсы (М.: Международное научное общество истории понятий; РГГУ, 2010).
Основные положения и результаты работы изложены в 47 публикациях автора, в том числе в десяти статьях в периодических изданиях, рекомендованных ВАК, в двух монографиях и одном учебнике (см. список печатных трудов автора).
Положения диссертации могут быть использованы в научных трудах по истории стран Запада и истории исторической науки в Новое время, в учебных курсах по истории стран Запада, истории Германии, историографии, истории политических и правовых учений, политологии.
Структура исследования. Диссертация структурирована по проблемно-персональному принципу и состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении отражены постановка проблемы, актуальность, научная новизна, объект и предмет темы исследования, обозначены ее хронологические рамки, сформулированы цель и задачи исследования, охарактеризована теоретическая и методологическая база докторской диссертации, рассмотрены вопросы терминологии.
В главе I «Историография и источники по проблеме раннего либерализма в Германии» показаны ракурсы историографической рецепции темы и в рамках видовой принадлежности охарактеризованы источники исследования.
Условно историографию германского либерализма можно разделить на несколько групп: общие работы по его истории, которые представлены как отечественными, так и зарубежными исследованиями; труды, рассматривающие развитие либерализма в отдельных регионах, государствах, городах Германии, и сочинения, посвященные представителям немецкого либерализма, на примере идей и деятельности которых изучается раннелиберальный феномен. Следует заметить, что все эти три направления не разделены жесткими границами.
В отечественной дореволюционной историографии проблематика, связанная с идеологией и практикой либерализма, находила отражение в исторических трудах конца XIX – начала XX в., но рефлексировалась не сама проблема, а рассматривались творчество и деятельность представителей раннелиберального движения Германии, насколько это было необходимо для представления событийного ряда. Такой подход мы обнаруживаем в работах А.К. Дживелегова, С.Ф. Фортунатова. Более полная и объективная картина развития раннего либерализма в Германии представлена в трудах Н.И. Кареева.
В советскую эпоху даже в крупных обобщающих трудах по истории Германии, например в работе «Германская история в новое и новейшее время» под редакцией С.Д. Сказкина, многие крупные деятели либерального движения, например Роттек, Велькер, Дальман не упоминаются, а наибольшее внимание уделено Д. Ганземану как представителю буржуазных кругов Пруссии.
Германский либерализм в России стал предметом комплексного изучения с конца 80-х – начала 90-х гг. XX в. В середине 90-х годов появились статьи Л.А. Кириллиной, Ю.М. Мучник и первая коллективная монография «Либерализм Запада», где сюжеты о германском либерализме были написаны А.И. Патрушевым. В конце 90-х годов XX в. – начале XXI в. автором настоящей диссертации были опубликованы монография о К. фон Роттеке – лидере раннего либерализма немецкого Юго-Запада – и ряд статей, затрагивающих проблему гетерогенности развития немецкого либерализма и его потенциал.
Для зарубежных обобщающих трудов по истории европейского или западного либерализма (Г. Руджеро, Т. Шиллер, В. Моммзен) характерно отчетливое стремление определить общую парадигму развития этого феномена в Германии и перечень влияний на германский либерализм англо-французского опыта. Кроме этого, они стремились выявить социальных носителей этих идей, показать роль капиталистического способа производства и сопоставить развитие либерализма в разных западноевропейских странах.
В годы Веймарской республики в обобщающих работах особый упор делался на историко-правовые вопросы и проблему освоения ранним германским либерализмом западноевропейского опыта (Т. Вильгельм, П. Гёсслер). Всплеск интереса к изучению раннего либерализма наблюдался после Второй мировой войны. Тогда были опубликованы работы Ф. Зелля, Т. Хойса, Л. Галла, П. Вентцке, В. Клетцера. Практически в режиме бинарной оппозиции воспринимали проблемы раннего либерализма Ф. Зелл и Л. Галл. Первый подчеркивал умеренный характер идей таких либералов 20–40-х гг. как Роттек, Велькер, Дальман, и акцентировал радикальный характер либеральных представлений начала XIX в. В. фон Гумбольдта. Тогда как последний называл ранний либерализм Роттека, Велькера политической утопией, подчеркивал его радикализм, но видел большой позитивный потенциал для развития Германии в деятельности прусских реформаторов начала XIX в. В американской историографии в эти годы активно обсуждалась проблема англо-французского влияния на ранний германский либерализм (Т.Г. Айк) и роль всеобщего избирательного права при формировании Франкфуртского парламента (Т. Хамероу).
В 80-е годы XX в. диаметрально противоположные оценки, данные раннелиберальному феномену и его представителям, обнаруживаются в работах немецкого историка Т. Ниппердея и американского Дж. Шихана. Т. Ниппердей сосредоточил внимание на изучении различных группировок внутри раннелиберального движения. Дж. Шихан считает, что не следует абсолютизировать особенности внутри общегерманского либерального движения, и склоняется к выводу, что германский либерализм XIX в. – это скорее гомогенное явление.
Единый стержень, который интегрирует немецкий либерализм отдельных периодов XIX в. и различных регионов, германский историк начала 90-х годов XX в. Г. Хюбинер видит в индивидуализме. На раннелиберальной стадии освобождение личности связывалось, по его мнению, с укоренением в обществе комплекса прав, который фактически присутствовал в трех основополагающих понятиях: образование, конституция, собственность и полагает, что раннему германскому либерализму присущ скорее общественно-политический аспект, нежели экономический.
Огромный вклад в изучение проблем либерализма в конце 80-х – начале 90-х годов XX в. внес немецкий историк Д. Лангевише. Рассматривая развитие либерализма в Германии, он предпринял попытку остановиться на его особенностях в Австрии, Бадене, Вюртемберге, Пруссии, Рейнской области, но больше при этом был сконцентрирован на исследовании либерального феномена во второй половине XIX в. Д. Лангевише фактически поставил проблему изучения гетерогенности германского либерализма в исторической науке. Как немецкими (Д. Лангевише), так и английскими историками (М. Левинсон) в эти годы актуализируется проблема влияния демократических принципов на либеральные идеи и движение.
С середины 70-х годов XX в. появляются работы, рассматривающие развитие германского либерализма сквозь призму социальной и культурной истории (Х.-У. Велер, Ю. Кокка, В. Хардтвиг). Х.-У. Велер и Ю. Кокка предприняли попытку осмысления немецкой истории с точки зрения выяснения ее нового континуитета, центральными явлениями которого стали крупнейшие либеральные акции XIX в. (Гамбахский праздник, Франкфуртский парламент), эти же ученые предложили вариант осмысления немецкого либерализма с точки зрения социального состава регионов, обусловленного во многом различиями в развитии процесса индустриализации. Данное направление достигло своего расцвета в 90-е годы XX в. Тогда же под руководством Л. Галла началась публикация серии статей, в которых предлагалось изучать либерализм на основе буржуазного развития. В тематическом выпуске «Исторического журнала»(«Historische Zeitschrift») «Буржуазия и буржуазно-либеральное движение в Центральной Европе» статьи о раннем либерализме были написаны Э. Ференбах и Д. Лангевише, который увидел главное противоречие раннего либерализма в стремлении либералов к всеобщей эмансипации при сохранении господства буржуазии.
После завершения Второй мировой войны, раскола Германии и образования ФРГ начали активно публиковаться истории земель, где затрагивалось развитие либерализма в отдельных федеральных землях (K. Бадер, Ф. Фабер, П. Ротмундт), также это направление изучения либерализма актуализировалось после объединения Германии в 1990 г. (М. Гумс, У. Бартельхайм, Т. Терингер, П. Мюллер, Т. Вейхель).
Большой вклад в изучение раннего либерализма в отдельных регионах внесли публикации фонда Фридриха Наумана. Круг историков, сотрудничающих с Фондом Фридриха Наумана (Д. Хайн, Р. Рот, Х. Зайер, А. Шульц) в своих публикациях сделал упор на освещении региональных проявлений либерализма. Публикуемые в «Историческом журнале» и ежегодниках по исследованию либерализма («Jahrbuch zur Liberalismus-Forschung») статьи очень хорошо фундированы, в них используется архивный материал, но методы исторической компаративистики нашли в этих статьях слабое отражение. Попытка комплексного исследования проблемы «либерализм и регион» сквозь призму изучения биографий его крупнейших представителей в исторической науке не предпринималась.
Необходимо выяснить степень изученности наследия и практик К. фон Роттека, К.Т. Велькера, Ф.К. Дальмана, В. фон Гумбольдта, Д. Ганземана в отечественной и зарубежной историографии.
Пристальное внимание германская историография уделяла творчеству К. фон Роттека. Изучению его трудов и деятельности посвящены работы Г. Трейчке, Е. Гантера, К. Шиба, Х. Центнера, П. Гёсслера, Ф. Фикерта, Ф. Зелла, Х. Йобста, Х. Эмке, У. Хердт. В настоящее время дискуссионными в западной историографии являются вопросы о характере либерализма Роттека, об истоках его взглядов и о значении идей баденского мыслителя для последующего развития Германии.
Изучению трудов и деятельности К. Велькера предпринималось в трудах Г. Трейчке, Т. Вильгельма, Дж. Шихана, П. Ротмундта, В. Диппеля, К. Вильда и Г. Мюллера-Дитца. Исследование К. Вильда до сих пор не утратило своего значения в силу активного использования и публикации в приложении архивных документов. В начале XX в. началось предметное осмысление творчества Велькера. Большинство работ посвящено его политико-правовым идеям, среди них диссертации и монографии В. Крэмера, В. Эрхарда, Г. Пухты, книги Х. Центнера, Б. Галла, Р. Шеттле.
Творчество лидера раннего либерализма немецкого Севера Дальмана стало подвергаться историографическому анализу в конце XIX в. В отечественной историографии о нем можно найти упоминания в общих работах по истории Германии. Первые научные статьи о нем как об историке и политике появились в начале XXI в. и принадлежат автору данной диссертации.
В зарубежной историографии Ф.К. Дальману посвящены биографические работы, сочинения, где осмысливалось его творчество как историка, а также исследования о его государственно-правовых идеях и политической деятельности. Но довольно часто его творчество авторами изучалось в нескольких аспектах.
Среди чисто биографических работ следует назвать труды А. Шпрингера и О. Шелла. Опубликованная в 1870 г. работа А. Шпрингера сохраняет свою ценность в силу высокого уровня фактографичности. Рефлексии исторического наследия Дальмана посвящены в основном статьи и очерки Г. Геймпеля и Р. Хансена. Г. Геймпель подчеркивал политический дискурс в историописании Дальмана и вписывал его в каноны национальной историографии. Р. Хансен показал нерасторжимое единство в его творчестве морального и политически прагматического понимания истории.
Историки периода национал-социализма (А. Гебел, Р. Хубер) актуализировали в его творчестве прежде всего национальный момент. Политическая составляющая творчества Дальмана впоследствии станет предметом осмысления историков ФРГ, ГДР и объединенной Германии: К. Брахер, В. Блек, Д. Люлфинг подчеркивали в его творчестве связь исторического опыта с принципами политики.
Вильгельм фон Гумбольдт – фигура более известная в российской историографии. Однако монографий о нем на русском языке нет. В последние годы в России появились статьи и главы в книгах, где речь идет о В. Гумбольдте как о создателе немецкого классического университета (А. Ю. Андреев, Д. Александров, Н.В. Ростиславлева). На русский язык были переведены статьи о гумбольдтовском университете Г. Дуды, Г. Шнедельбаха. Востребованность этой фигуры в данном ракурсе в современной России объясняется ситуацией глобального реформирования системы образования.
На Западе, и прежде всего в Германии, можно выделить условно два больших направления осмысления творчества и деятельности В. фон Гумбольдта – это биографические сочинения Р. Гайма и Л. Фёрстера, П. Берглара – и проблемно ориентированная рефлексия. В рамках последней можно выделить три основные линии: Гумбольдт – государственный деятель и его представления о государстве; создание Гумбольдтом немецкого классического университета и особенности образовательной концепции мыслителя; его вклад в развитие философии языка. Последнее направление в настоящей диссертации не рассматривается. В годы Третьего рейха восприятие его наследия носило специфический характер, что заставляет нас нарушить проблемную систематизацию и выделить это явление в качестве отдельного ракурса.
Самая распространенная интерпретация творчества В. фон Гумбольдта в период нацизма – это так называемая «народно-политическая» («voelkisch-politisch»). Такой дискурс присутствует практически во всех работах о В. Гумбольдте, опубликованных в годы Третьего рейха. Так писали о нем К. Штауде, В. Грау, К. Грубе, О. Фосслер. В основном такие работы невелики по объему, в них подчеркивается роль политики и государства в условиях национал-социализма, культурные достижения немецкого народа и заслуги В. фон Гумбольдта в формировании нового национал-политического облика человека. Особняком стоит опубликованная в 1937 г. биографическая работа о Гумбольдте П. Бисвангера «Вильгельм фон Гумбольдт», которая актуализировала психологическое понимание его личности.
С конца XIX в., после создания Германской империи и публикации всех важнейших политических сочинений мыслителя, начинается рецепция государственных идей Гумбольдта и его деятельности в сфере политики. Главный дискурс работ Б. Гебхардта и П. Ленела – восприятие фигуры Гумбольдта сквозь призму его участия в решении конституционного вопроса в Пруссии, а также в создании единой Германии на Венском конгрессе.
В годы Веймарской республики государственно-правовые взгляды В. фон Гумбольдта были изучены З. Кэлером в фундаментальной монографии «Вильгельм фон Гумбольдт и государство», который связывал его восприятие государства с эротическим началом. Такой подход был обусловлен осознанием противоречий со своими предшественниками-идеалистами, но не в последнюю очередь и влиянием теории психоанализа З. Фрейда.
После Второй мировой войны представления Гумбольдта о государстве были рассмотрены Г. Эверсом и А. Ибингом, который вписывал представления В. фон Гумбольдта о государстве в контекст его служения образованию.
В середине 80-х годов XX в. в связи со 150-летним юбилеем в ФРГ был опубликован юбилейный сборник докладов. Политическим идеям Гумбольдта посвящены доклады В. Кноппа, Х. Шульце, где обращалось внимание на проявление патриотического начала в творчестве Гумбольдта и подчеркивалось, что ученый стоит у истоков современной Европы. Диссертация Н. Коррадини «Вильгельм фон Гумбольдт – министр-резидент Пруссии в Ватикане» заслуживает внимания главным образом публикацией документов из архива Ватикана.
Самый насыщенный блок работ, в которых изучается наследие В. фон Гумбольдта, – это сочинения, посвященные его образовательной концепции, но большинство из них написаны в жанре истории педагогики. Данная линия рефлексии началась позже других, только в начале XX в., накануне празднования 100-летнего юбилея основания Берлинского университета. Это время вошло в историю как «эпоха ренессанса В. фон Гумбольдта». В те годы появились работы Э. Шпрангера, рассматривающие творчество Гумбольдта с точки зрения неогуманизма. Определенный интерес вызывала образовательная концепция мыслителя и в годы Веймарской республики. В работах Г. Глёбе и Г. Бургера подчеркивались такие ее принципы, как индивидуализация, всеобщность и гармоничное формирование человека.
В 60-е годы XX в., когда праздновался 200-летний юбилей ученого, в ФРГ представления Гумбольдта об образовании изучались Г. Рихтером и подчеркивались такие гумбольдтовские идеи, как индивидуальная свобода и многообразие ситуаций. В вышедшей в Великобритании книге У. Брафорда рассматривался гумбольдтовский вариант образования как линия самосовершенствования и делался акцент на восприятии Гумбольдтом немецких духовных традиций.
В работах В. Срока, Г. Розенфельда, У. Хюбнера 80-х годов XX в. прослеживается идеологическое противостояние ГДР и ФРГ, обнаруживаются современные тенденции рецепции деятельности Гумбольдта в сфере образования, обусловленные Болонским процессом.
В 2009 г. началось празднование 200-летнего юбилея создания В. фон Гумбольдтом Берлинского университета, и наиболее значимая публикация «Будущее Гумбольдта», вышедшая в университете в преддверии этого события, рассматривает влияние проекта университета 1810 г. на последующую историю этого учебного заведения.
В 2009 г. в РГГУ состоялась Международная конференция «Гумбольдтовские чтения», а в 2010 г. под редакцией Е.И. Пивовара были опубликованы ее материалы. В центре внимания статей сборника – фигура В. фон Гумбольдта и влияние его образовательной концепции на развитие университетской истории в России и Германии.
Давид Ганземан известен отечественным историкам как либерал, представитель промышленной буржуазии Рейнской области и как член прусского мартовского министерства в годы революции 1848–1849 гг., это зафиксировано в работах А.К. Дживелегова и Н.И. Кареева. В отечественных советских справочных изданиях и общих работах по истории Германии о Ганземане можно обнаружить немало упоминаний в связи с его предпринимательской деятельностью и участием в революции 1848–1849 гг. К сожалению, монографий на русском языке о нем пока не написано. Совсем недавно автором данной диссертации были опубликованы первые в отечественной историографии научные работы об этом политике и предпринимателе.
Германская историография уделила Ганземану довольно много внимания. В историографической палитре представлены работы биографического характера А. Бергенгрюна, В. Дебритца, Г. Малагре; исследования о предпринимательской и политической деятельности либерала Ф. Кэлера, Э. Ремана, Ф. Цункеля, Й. Ханзена, а также работы Й. Ханзена, рассматривающие эту фигуру в контексте развития Рейнской области Пруссии. Авторы отмечают его огромные заслуги в становлении железнодорожного строительства и в сфере банковского дела, подчеркивают его миссию в области социальной ответственности бизнеса, а также показывают Ганземана как одну из ключевых политических фигур Рейна с 1830 по 1850 г.
Источниковая база диссертационного исследования представлена различными видами письменных опубликованных и неопубликованных источников. Основной массив источников, использованных в работе, – это опубликованные материалы.
Важнейшими историческими документами, анализируемыми в диссертации, являются сочинения немецких либералов. К. фон Роттек оставил обширное наследие. В диссертации использовались такие исторические его труды, как 15-томная «Всеобщая история», 4-томная «Всемирная история для всех слоев населения», «Испания и Португалия: географический и исторический очерк Пиренейского полуострова», а также статьи на исторические темы, написанные им для 15-томного политического словаря «Государственный лексикон», редактором которого он являлся. Привлекались труды Роттека по праву и политике: среди них – 4-томный «Учебник по теории государства и права», «Идеи о государственных чинах», «Государственное право конституционной монархии», «Кельнское дело», политико-правовые статьи, опубликованные в «Государственном лексиконе» (выбор статей определялся задачами исследования), его выступление «За сохранение Фрейбургского университета». На русский язык указанные сочинения не переводились.
В качестве источника были использованы политико-правовые произведения К.Т. Велькера «Окончательные основы права, государства и наказания, развиваемые в философском и историко-правовом плане в соответствии с законами необычнейших народов», «Внутренняя и внешняя система учения естественного и римско-христианско-германского права, государства и законодательства». Содержание данного сочинения Велькера часто повторяется в статьях, написанных им для «Государственного лексикона». Главным источником, характеризующим его воззрения, были статьи, созданные им для данного словаря, выбор которых определялся задачами исследования. Произведения Велькера на русский язык не переводились.
Сочинения представителя раннего либерализма немецкого Севера Дальмана довольно разноплановы: это исторические тексты, написанные на основе использования им критического метода (2-томный труд «Исследования в сфере истории», состоящий из сочинений «О Кимоновском мире», «Геродот», «Введение в критику истории древней Дании»; 3-томная «История Дании», учебник по источниковедению германской истории); историческая публицистика («История английской революции», «История французской революции»); политическая публицистика («Слово о конституции», «Речь о Ватерлоо», «Политика», «Защита основного закона королевства Ганновер», «Экспертное заключение юридических факультетов университетов Гейдельберга, Йены, Тюбингена по поводу конституционного вопроса в Ганновере» и др.); политические петиции Союзному сейму.
В диссертационной работе анализируются произведения В. фон Гумбольдта. Данные сочинения можно подразделить на политические («Идеи конституционного государственного устройства в связи с новой французской конституцией», «О пределах государственной деятельности», «Об учреждении сословно-земельного устройства в прусских государствах», «О свободе печати», «О Карлсбадских решениях»), национально-политические (меморандум «О германской конституции», «Конституция Германии»), исторические («Размышления о всемирной истории», «Размышления о движущих причинах всемирной истории», «О задаче историка») и сочинения образовательного цикла (меморандум «О внутренней и внешней организации высших научных заведений в Берлине», «Обращение к королю об учреждении Берлинского университета»). Работы Гумбольдта частично переводились на русский язык, в диссертационном исследовании чаще привлекаются оригинальные версии произведений, написанных на немецком, реже на французском языках. Наследие В. Гумбольдта огромно, но автором привлекались только те его труды, которые соответствовали цели и задачам исследования.
В диссертации анализируются также труды Д. Ганземана: его политические работы («О положении Пруссии и политике в конце 1830 г.», «Пруссия и Франция. Хозяйственное и политическое положения с точки зрения развития Рейнской области», «Актуальные политические вопросы в фокусе Рейнского ландтага»); национально-политические сочинения («Заметки об Имперской конституции») и экономические труды («Железные дороги и их акционеры в контексте отношения к ним государства», «Система банкнот для союзных государств Германии», «Сущность общества дисконта», «Статут общества дисконта»). Работы Д. Ганземана на русский язык не переводились.
В диссертации использовались материалы биографического характера. К их числу относится биография Роттека, написанная его сыном Германом и опубликованная в четвертом томе посмертного издания сочинений Роттека, биографические данные из некролога Роттека. Привлекались также содержащие биографический материал тексты речей о Дальмане его современников, например Безелера, произнесенные после его смерти, а также выступления его коллег, посвященные 100-летнему юбилею либерала.
В данном исследовании использовались документы личного происхождения, которые представлены опубликованной перепиской немецких либералов. В диссертации анализируется переписка Роттека, Велькера, Дальмана, Гумбольдта и Ганземана, опубликованная как в специальных изданиях, например переписка Роттека, изданная Р. фон Тресковым, переписка Дальмана с братьями Гримм и Гервинусом, изданная В. Аппелем, книга «Вильгельм Гумбольдт, его жизнь и творчество в письмах, дневниках и документах», так и в качестве приложений к биографическим и тематическим исследованиям, связанных с изучением их жизни и деятельности, например приложение в работе К. Вильда о Велькере или в книге Й. Хоффмана «Министерство Кампгаузена-Ганземана».
Автор использовал в качестве источника статьи из таких периодических изданий того времени как «Халлише Ярбюхер», «Фрайбургер католишес кирхенблат», «Дейтче Цайтунг» и «Аллгемейне цайтунг».
В работе анализировались законодательные акты: Констуционный акт Великого герцогства баденского 1819 г., Конституционная хартия Пруссии, Имперская конституция 1849 г. Все эти документы переведены на русский язык и опубликованы в 1957 г. в сборнике «Конституции и законодательные акты буржуазных государств в XVII–XIX вв.». Также использовались тексты законов о прусских реформах и о «геттингенской семерке», опубликованные в сборнике Э.Р. Хубера «Документы немецкой конституционной истории» и такие официальные документы как принятый на Венском конгрессе Союзный акт 1815 г., который вышел в свет в русском переводе в сборнике «Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами», и протоколы Венского конгресса, опубликованные в сборнике К. Мюллера.
При анализе позиций либералов по поводу будущей Имперской конституции автор обращался к стенографическим отчетам заседаний Франкфуртского собрания.
Привлекался в качестве источника каталог библиотеки Дальмана, опубликованный в 1861 г., после его смерти, который содержит 3106 наименований.
В контексте филиации идей, а также для прояснения социально-политического ландшафта раннелиберальных учений использовались сочинения современников Роттека, Велькера, Дальмана, Гумбольдта, Ганземана, а также произведения философов предыдущих и современного им веков.
Привлекались неопубликованные документы из российских и зарубежных архивов. Большинство из них принадлежит к эпистолярному жанру, но также есть вырезки из газет, коллекции листовок, лекции и подготовительные материалы к ним. В Российском государственном архиве современной социально-политической истории в рамках фонда 452 хранятся пять неопубликованных писем Роттека. В Государственном архиве Российской Федерации (особая канцелярия МВД, фонд 1165) автор обнаружила вырезки из немецкой газеты «Афоризмы» первой половины XIX в., подтверждающие особый статус государственной службы в Пруссии начала XIX в. В фонде 109 (3-е отделение Секретный архив) данного архива хранятся вырезки из газеты «Hanauer Zeitung» («Ганауерская газета») по поводу бунта «геттингенской семерки». Эти документы важны для характеристики деятельности, соответственно, В. Гумбольдта и Ф.К. Дальмана. В Отделе письменных источников Государственного исторического музея в 372 фонде обнаружено письмо Фарнхагена фон Энзе к Роттеку от 22 апреля 1838 г. В специальном фонде Государственной общественно-политической библиотеки были обнаружены листовки, распространявшиеся в 1848–1849 гг. на территории Германского союза. Подборка листовок называется «Россия и революция 1848–1849 гг. в Германии» и является частью коллекции Й. Гельферта.
В диссертации использованы неопубликованные документы Государственного архива в Карлсруэ из фонда К. Нeбениуса, который состоял в переписке с Роттеком. В городском архиве Фрейбурга (Германия) автор обнаружил полную подборку газеты Роттека и Велькера «Дер Фрайзинниге» («Свободомыслящий»). Только в этом архиве сохранилась полная подборка этой уникальной газеты, выходившей во Фрейбурге в течение трех месяцев 1832 г. Автором привлекались также материалы отдела письменных источников наследия Дальмана, которое находится в отделе рукописей Государственной библиотеки прусского культурного наследия (Берлин), – это неопубликованные лекции историка и материалы для подготовки к ним. Также использовались отдельные документы из наследия В. Гумбольдта (фонд VI HA FA von Humboldt), хранящиеся в Тайном государственном архиве Пруссии (Берлин). Указанные документы на немецком и французском языках, большинство из них впервые вводятся в научный оборот.
Глава II «Либеральный Юго-Запад Германии в годы Реставрации, Vormrz и в период революции 1848–1849 гг. (на примере творчества и деятельности К. фон Роттека и К.Т. Велькера)» посвящена анализу раннелиберального феномена немецкого Юго-Запада. В ней представлены жизненный путь Роттека и Велькера, роль теории естественного права в их творчестве, политическая теория мыслителей, их отношение к церкви, взгляд либералов на проблему национального единства Германии, борьба политиков за свободу печати и либеральное историописание.
На немецком Юго-Западе сложились идеальные условия для утверждения свободомыслия и разрыва с исторической традицией: через юго-западные земли пролегали торговые пути, велика была внешняя и внутренняя миграция населения, положительное влияние оказывали и близость более развитых стран – Франции и Швейцарии, а также временное подчинение этих государств в 1806–1813гг. в качестве членов Рейнского союза наполеоновской Франции и распространение на их территории Кодекса Наполеона.
Раннелиберальная доктрина Роттека представляет собой один из вариантов трансформации идеологии Просвещения под влиянием опыта Революции и наполеоновских войн. Эпоха Просвещения гармонично сочетала в своей доктрине принципы свободы и равенства. Революция и бонапартистский режим вызвали недоверие к их единству со стороны либералов. Главный акцент в учении Роттека сделан на категории свободы. Именно через категорию свободы раскрывались понятия «либерал» и «либерализм» в одноименной статье «Лексикона». Стремление защитить свободу нашло отражение в некотором отходе Роттека от рационалистического естественного права. Под влиянием Канта он стал рассматривать правовой закон как этический. Его коллега Велькер довольно формально относился к теории естественного права, не отрицая ее в принципе, он в понимании свободы и государства более был ориентирован на идеи исторического права.
Цель политической теории Роттека – не только осуществить преобразование абсолютистского государства в конституционное, но и защитить личность от произвола со стороны общей воли. Поэтому теория народного суверенитета Руссо дополняется в его учении принципом разделения властей Локка и Монтескье, негосударственность судов, наличие конституции, существование посредствующих между личностью и государством институтов выступают в концепции Роттека гарантами индивидуальной свободы. Политическая теория Велькера ориентирована на практику, но реформаторская направленность не повлияла на довольно умеренный характер его теории. Так, в понятии «свобода» он прежде всего подчеркивал автономию индивидуума, а принцип общественного договора воспринимал как фактор стабильности и гарантию свободы.
Политическая теория Роттека лишена четкой стратификации, но не следует характеризовать ее как утопию. Именно стремление реализовать свое учение на практике заставило Роттека выступать в Германии не за республику, которая была для него политическим идеалом, а за конституционную монархию с имущественным цензом для избирателей и избираемых, отрицать возможность какой-либо экспроприации имущества. Роттек оказывал предпочтение обеспеченному слою граждан, так как он более был заинтересован в прочности конституционных учреждений. Велькер также высоко ценил республиканский дух, который он отчасти уравнивал со свободой, но в Германии однозначно выступал только за конституционную монархию.
Поддержка Роттеком цехового производства, отрицание свободной конкуренции подчеркивают, что раннелиберальной доктрине немецкого Юго-Запада были присущи антииндустриальные настроения.
Баденские либералы были сторонниками свободы вероисповедания и отделения церкви от государства. Роттек последовательно отстаивал либеральный католицизм, понимаемый им как безусловное признание равенства вероисповеданий.
Важный аспект развития раннелиберального движения в Бадене – борьба за свободу печати. Выплеснувшуюся в ходе активной реализации принципа свободы печати энергию либералов можно рассматривать как первый в политической жизни Бадена, хотя и неудачный, разрыв с традицией, как стремление реально приблизиться к «горизонту ожиданий» либерального проекта. Негативный опыт не стал для герцогства трагическим, но заставил последующие поколения либералов быть более прагматичными. Именно это, на наш взгляд, объясняет эволюцию учения Велькера в направлении освоения традиции и отказа от умозрительных схем Просвещения.
Центральным вопросом для либералов периода Реставрации, Vormrz, революции 1848–1849 гг. было достижение единства Германии. Роттек не счел возможным пожертвовать идеалами правовой безопасности граждан во имя объединения страны. Велькер в годы революции 1848–1849 гг. первоначально стоял на позициях великогерманского единства, но, осознав, что этот вариант в сложившейся ситуации неосуществим и стремясь защитить уже достигнутые элементы свободы, встал на позиции малогерманского единства.
Многие либералы Германии были историками, среди представителей немецкого Юго-Запада известными историками были Роттек, Шлоссер, автором некоторых исторических этюдов являлся и Велькер. Раннелиберальная историография Роттека вобрала в себя важнейшие принципы Просвещения: универсализм и популярный характер историописания, восхваление эпох и государств, благоприятных для реализации идеалов свободы и гражданского равенства. В историософии Роттека отразилось своеобразие перехода от рационалистического метода к либеральному историзму. «Всеобщая история» Роттека была написана с целью побудить людей задуматься о прогрессе цивилизации, о справедливости, морали, гуманности. С заинтересованностью, но и с заметной долей настороженности относился Роттек к России. Он вписывал ее историю в контекст своей историософской концепции прогресса, но опасался гигантского усиления и территориального расширения страны, в которой отсутствовали традиции свободы. Интеграции России в общеевропейскую цивилизацию, по его мнению, должен был предшествовать период либеральных реформ. Исторические воззрения Велькера совпадали с принципами познания истории Роттека.
Не стоит усматривать в теории баденских либералов эклектизм: она вобрала в себя те элементы предшествующих идеологий, которые соответствовали либеральной парадигме немецкого Юго-Запада, – обеспечить индивидуальную свободу и равенство граждан перед законом. Более прагматичным политиком был Велькер, который, желая сохранить достигнутые элементы свободы, шел на серьезные компромиссы, например в решении национального вопроса.
Именно на немецком Юго-Западе либерализм активно продвигался к реализации идеалов свободы. Это не является случайным, так как именно там современная раннему либерализму реальность была более чем где-либо в Германском союзе насыщена свободой, а Роттек и Велькер и либеральная оппозиция Бадена в целом были способны реализованные идеалы защищать и развивать.
В главе III «Ценности раннего либерализма на немецком Севере сквозь призму идей и политической карьеры Ф.К. Дальмана» рассмотрены основные вехи биографии и творческого пути ученого и политика, его деятельность как историка, политические идеи Дальмана, его представления о решении «немецкого вопроса», участие политика в борьбе за единство Германии, а также круг чтения либерала, который отражает его политические и национальные приоритеты.
Север Германии традиционно имел крепкие торговые и интеллектуальные связи с Англией. Гамбург и Ганновер называли входными воротами Англии на немецкий Север. Королевство Ганновер с 1714 г. было связано с Англией личной унией. Дальман в своих лекциях восхвалял английский конституционализм, а в 1819 г. в Германии была опубликована работа У. Блекстоуна «Комментарии английского права», к которой он написал предисловие. На Северо-Западе Германии сложилось общество динамичное, открытое миру. Сильные позиции имели на Севере традиции лютеранства. Силовое поле, создававшее напряжение в общественной и политической жизни немецкого Севера, – проблема герцогств Шлезвига и Гольштейна, находившихся под властью Дании.
Рационализм эпохи Просвещения не выступал в качестве инструмента проведения либеральных преобразований. Анализ наследия Дальмана показал, что такие основополагающие элементы века Просвещения, как теория естественного права, принцип общественного договора, мыслителем практически востребованы не были. Свободу он воспринимал исторически и видел ее элементы в системе государственных (сословных) чинов (Landstnde). Как все либералы, Дальман был ориентирован на реализацию своих идей, но предлагал при этом опираться исключительно на традицию и использовать потенциал сословных чинов. Созыв прусского Соединенного ландтага 1847 г. он рассматривал как приближение Пруссии к конституционализму.
Важнейшую предпосылку возникновения государства он видел в общем языке, тесно увязывал суть этого феномена с этическими принципами, но не отождествлял его с божественным установлением. Государственное устройство, органы представительства, право, систему государственных наук Дальман рассматривал исторически, а не в контексте схем Просвещения. Он выступал против любых форм радикальной власти: против абсолютизма и демократического правления, сделав, соответственно, умеренность своеобразным кредо политической деятельности раннего либерализма немецкого Севера. Более того, политик был противником отделения церкви от государства и от высшего образования.
Идеальной формой правления Дальман считал наследственную монархию, с двухпалатным парламентом и принципом абсолютного вето. Именно такая форма была, в представлении мыслителя, гарантом немецкой свободы и соответствовала политической культуре немецкого народа. Исполнительная власть, по мнению Дальмана, не должна опираться на принцип народного суверенитета. Принцип разделения властей в духе Монтескье им признавался, но он нес на себе отпечаток сильного английского влияния, поскольку при определенных условиях члены исполнительной власти могли сохранять за собой депутатские мандаты. Английские принципы правления оказали на Дальмана и на крупнейшие государства немецкого Севера, например на Ганновер, очень сильное влияние.
К прошлому Дальман подходил исторически, отвергая рациональные схемы эпохи Просвещения. Он видел самоценность отдельных исторических периодов, не подвергал критике европейское Средневековье, в совершенстве освоил метод критики источников и признавал значение для исторического познания даже такого антирационального источника, как сага.
История была для либерала также фактором политики. Он – автор исторических работ, которые вполне корректно отнести к жанру исторической публицистики («История английской революции», «История французской революции»). Они были написаны как ответ на политическую ситуацию в Германском союзе и прежде всего Пруссии. Но даже в сочинениях, где идеально соблюдался метод критики источников и которые являлись абсолютно научными трудами, например в «Истории Дании», политические запросы «прочитываются». При помощи данного исторического труда он указывал на необходимость решения Шлезвиг-Гольштейнского вопроса, который являлся «болевой точкой» немецкого Севера. Заинтересованное, но настороженное отношение к российской истории во многом объясняется тем, что именно Россия помешала в годы революции 1848–1849 гг. решению проблемы Шлезвига.
Дальмановская программа объединения Германии во многом несла в себе отпечаток этой проблемы. Первоначально он выступал за культурное объединение северогерманских земель и университетов, чтобы укоренить там более передовые политические принципы. Позже Дальман будет связывать достижение немецкого единства с Пруссией. Он разглядел в прусской традиции основания для продвижения к конституционализму, ему импонировал протестантизм Пруссии, и, как либерал, политик был уверен, что она справится с возложенной на нее миссией. Но все-таки возможность наискорейшего присоединения Шлезвига и Гольштейна к Германии была для него главной задачей, что заставляло Дальмана при определенных обстоятельствах идти на сотрудничество с демократическими силами. На наш взгляд, это не следует рассматривать как проявление присущих Дальману противоречий, а соответствует политическим и историческим запросам немецкого Севера, среди которых наиважнейшим был решение Шлезвиг-Гольштейнского вопроса. Национальные ценности растворяли в некоторых ситуациях либеральные принципы его мышления и деятельности.
Несмотря на ярко выраженную практическую ориентацию идей Дальмана, абстрактно-интеллектуальный элемент в них присутствует. Каталог его библиотеки характеризует ученого как крупного интеллектуала своего времени, стремившегося к укоренению идеалов свободы.
ГЛАВА IV «В. фон Гумбольдт и Д. Ганземан как идеальные
типы либерального реформаторства в Пруссии первой половины XIX в.» посвящена выяснению особенностей раннего либерализма на Востоке и Западе Германии. Восток и Запад Германии в годы существования Германского союза входили в состав Прусского королевства. Восток – это исконные земли Прусско-Бранденбургского королевства, тогда как Запад – это территория Рейнской области. Восток характеризуется развитым юнкерским хозяйством и даже в ходе реформ бюрократического либерализма 1807–1810 гг. там произошло в итоге укрепление государства Старого порядка. Запад Пруссии – Рейнская область – более динамичный регион, где сильное влияние имели более передовые Нидерланды, Франция, Бельгия. Рейнская область – пространство активной индустриализации.
В данной главе показано значение для развития раннего либерализма прусских реформ 1807–1810 гг. Главное внимание сосредоточено на изучении либерального феномена сквозь призму творчества и деятельности В. фон Гумбольдта как представителя раннего либерализма Пруссии. Для этого в главе рассматриваются основные вехи его биографии, политические идеи мыслителя, его проект национального единства Германии, контуры образовательной концепции Гумбольдта, взгляды ученого на развитие исторического процесса. В этой главе диссертации дана характеристика ситуации в Рейнской области к моменту завершения наполеоновских войн, обозначены штрихи биографии Д. Ганземана, выяснены его приоритеты в сфере политической теории и практики, представления о путях достижения единства Германии, рассмотрены особенности экономических проектов Ганземана середины XIX в.
Политические и национальные идеи Гумбольдта связаны с идеалом гуманности, с нравственной индивидуальностью, поэтому государство, в его представлении, не только результат борьбы всех против всех, но средство для просвещения человека, главный организатор университетской реформы и движения к единству. Он призывал к созданию Союза немецких государств, где предусматривалось свободное и равное объединение суверенных правителей. Гарантии существованию Союза должны были обеспечить крупные европейские державы – Россия и Англия, а гарантии взаимных прав отдельных немецких государств – Австрия, Пруссия, Бавария, Ганновер. В этом Союзе Гумбольдт отстаивал право граждан обучаться в любом немецком университете, подчеркивая, что именно от этой свободы зависит прогресс гуманитарного образования во всей Германии. В решении «немецкого вопроса» Гумбольдт апеллировал не только к государственным структурам, но руководствовался также интеллектуальными потребностями индивидуума, что вполне соответствовало исторической традиции Пруссии.
В идее свободы Гумбольдт видел задачу совершенствования личности, которое проистекало бы из внутренних сил человека. Именно такое общегуманистическое понимание государственно-правовой теории позволяло ему претендовать на интеллектуальную власть над разными группами людей. Либералы немецкого Юго-Запада несмотря на многочисленные несовпадения с либеральными идеями Гумбольдта относились к нему с величайшим пиететом.
Большую часть своей жизни Гумбольдт стремился к выстраиванию карьеры политика, написал немало политических работ, но оказался практически невостребованным в плане проведения политических реформ, его удачей стала только реформа образования, но и как чиновник от просвещения он не устраивал прусское государство. Не стоит осуждать Гумбольдта за его стремление сделать политическую карьеру, поскольку для того времени это было ведущим трендом карьерных притязаний прусской элиты.
Гумбольдт стал одним из первых мыслителей, искавших ответ на волнующие его и мир вопросы на стыке наук: политико-правовые идеи он связывал с антропологией, познание истории – с лингвистикой, и это уже был своеобразный вариант синтетического знания, объясняющего развитие.
Прусский либерализм невозможно оценить как гомогенное явление. После 1815 г. в состав Пруссии вошла Рейнская область, которой вовсе не были присущи прусские традиции бюрократизации. Более того, в литературе укоренился термин «рейнский либерализм», что уже само по себе подтверждает мысль о региональной специфике этой либеральной модели.
Рейнский либерал Д. Ганземан стремился превратить Пруссию в конституционное государство, выступал за единый для всей Пруссии основной закон. Принятая в годы революции 1848–1849 гг. Прусская хартия не была, по его мнению, близка либеральному идеалу. Гораздо более успешными стали результаты деятельности Ганземана в сфере предпринимательства. Он стоял у истоков железнодорожного строительства в Германии. Позитивная роль Пруссии в решении «немецкого вопроса» определялась, по его мнению, ее успешной деятельностью по созданию Таможенного союза, куда не входила Австрия, и которую Ганземан не видел в составе будущего единого немецкого государства. Потребности экономического развития Рейнской области стали импульсами его активности в сфере акционерного дела, в рамках которого он впервые в истории Германии реализовал на практике принцип социальной ответственности бизнеса. Важнейшее достижение в карьере Ганземана – создание условий для финансирования зарождавшейся индустриализации в виде учреждения особых кредитных касс – обществ дисконта, которые сочетали в себе функции как банков, так и кредитных организаций.
Утверждение модели гумбольдтовского университета, вобравшей в себя идеалы неогуманизма, проходило на фоне развития индустриализации. И реформаторы образования, и капитаны индустрии ориентировались на такие либеральные ценности, как свобода и конкуренция. В сфере университетского образования государство эти ценности гарантировало, помогало сохранить интеллектуальную идентичность. В свою очередь реформаторы образования практически не нарушали status quo в высших слоях социума. Развитие индустриализации в первой половине XIX в. опиралось больше на частную инициативу, более того, для обслуживания индустриальных запросов приходилось искать такие формы, где влияние государства было бы минимизировано. Противодействие государства во многом объяснялось и тем, что бизнес видел опору в среднем классе и нарушал социальную стабильность высших слоев. Но лояльность предпринимателей легитимным структурам была обеспечена нерешенным «немецким вопросом», поскольку в объединении Германии бизнес видел возможность преодоления экономических проблем.
В Германии первой половины XIX в. и в интеллектуальной, и в индустриальной, и в национальной сферах наблюдалось сочетание бюрократизации и либерализации. Таким образом, либерализму в Пруссии присущи неодинаковые траектории развития в интеллектуальной и индустриальной сферах. Однако ментальные склонности населения к индустриализму или интеллектуализму в значительной степени определяются сложившейся в данном пространстве реальностью.
В Заключении представлены основные результаты исследования. Идеи и практики германских либералов первой половины XIX в. сочетают в себе инвариантное ядро, региональные воплощения и элементы трансформации. Анализ этих компонентов в теориях представителей разных регионов Германии заставляет признать, что их коннотации зависят от напряжения между пространством опыта и проектами будущего или, точнее, между традицией и новацией. Основные выводы диссертационной работы могут быть представлены в виде следующих положений.
Самый бесспорный инвариантный элемент раннего либерализма – это свобода и гарантии, которые предлагались для ее обеспечения. Анализ идей Роттека, Велькера, Гумбольдта, Дальмана, Ганземана позволяет утверждать, что для всех них свобода являлась центральной категорией. Однако ее понимание ими носит черты своеобразия.
На немецком Юго-Западе очень сильные позиции имело наследие Просвещения, для которого характерен разрыв с традицией. Роттек рассматривал категорию свободы как принцип теории естественного права. Позже в учении Роттека обнаруживается некоторый отход от рационалистического естественного права. Его коллега Велькер не являлся ярым приверженцем абстрактно-дедуктивного подхода. Вполне корректно, с одной стороны, зафиксировать на немецком Юго-Западе стремление к разрыву с опытом, которое через пару десятилетий подвергнется трансформации в направлении освоения традиции.
В. Гумбольдт связывал свободу с безопасностью, делал акцент на индивидуальной свободе, отмечал необходимость зрелости индивидуума для свободы и полагал, что для этого следует начать реформу с образа мыслей людей, допуская вмешательство государства, которое призвано, по его мнению, обеспечить наивысшее духовное развитие человека. Таким образом, на Востоке Германии, а точнее в Пруссии, где в начале XIX в. превалировал интеллектуальный либерализм, проблема свободы была выведена на уровень взаимодействия традиции и новации и разрыв с традицией не предполагался.
В учении Дальмана подчеркиваются исторические основания свободы, поэтому продвигаться к ней нужно, опираясь на традиционные институты. Существование естественного состояния Дальман допускал только в качестве вспомогательного средства, которое дает возможность рассматривать возникновение государственных структур как акт человеческого творения.
В промышленно развитой Рейнской области Пруссии Д. Ганземан воспринимал свободу вне естественно-правовой конструкции и осуществлял ее легитимацию через традицию. Он связывал свободу с собственностью, развитой промышленностью, утверждением среднего класса и стремился всегда к практической реализации всех своих замыслов. Для Ганземана, впрочем, как и для других либералов, гарантией свободы выступала конституция.
Разночтения обнаруживаются при анализе представлений о свободе печати на Юго-Западе, в Бадене и на Востоке Германии, в Пруссии. Прусский либерал В. фон Гумбольдт, признавая свободу печати в принципе, утверждал, что свободой прессы можно злоупотреблять и поэтому допускал цензуру. В Бадене наблюдается ситуация, когда свобода печати была реализована. В герцогстве это удалось, так как там уже сложилась отличная от Пруссии реальность. В том случае, если соответствующая реальность еще не сложилась, понятие интерпретировалось по-иному, сохраняясь в либеральном тренде.
На немецком Севере больше внимания было сосредоточено на гарантиях свободы. Дальман как один из разработчиков раздела Имперской конституции «Основные права немецкого народа» предлагал такой перечень прав, который бы всегда обеспечивал личную свободу в рамках государства. Главной гарантией свободы ученый считал конституцию и полагал, что в сфере государства и политики стремление к конституции – главное направление деятельности. Важным для него была преемственность конституции с уже сложившимся государственным устройством. Политик был одним из авторов конституции королевства Ганновер и выступил как организатор протестного движения в связи с ее отменой. Идеальным Дальман считал конституционное устройство Англии.
Роттек воспринимал конституцию как чисто формальный или органический закон, который регулирует формальные отношения функционирования государства. По его мнению, в конституции должны были найти отражение важнейшие установления гражданского общества: комплекс индивидуальных свобод, свобода печати, слова, собственности, а также равенство граждан перед законом и судом, но все они должны обязательно соответствовать разумной общей воле. Единственным носителем конституционного авторитета Роттек считал народное представительство.
Гумбольдт полагал, что каждая конституция должна исходить из идеи индивидуальности, т. е. быть связанной с исторической традицией, а не с рационалистическими подходами.
В представлении Ганземана конституция основывается на исторической силе нации, и, желая экономического единства прусских провиниций выступал за единый для всей Пруссии основной закон. В годы революции 1848–1849 гг. Ганземан предлагал проекты прусской конституции, которые были отвергнуты.
Происхождение и сущность государства в теориях германских либералов объяснялись по-разному. На немецком Юго-Западе этот институт был сильно связан с теорией общественного договора, которая являлась и для Роттека, и для Велькера структурообразующим принципом и гарантом стабильности государства. Дальман отрицал теорию общественного договора и считал, что государство архипервоначально. Протосемья – это уже протогосударство, каждая семья – это государство. Важные предпосылки их возникновения Дальман видел в одинаковом жизненном опыте народов, основой которого был общий язык. Гумбольдта волновало прежде всего определение цели государства и рассмотрение спектра политических проблем сквозь призму потребностей индивидуума. Именно на основе антропоцентристских идей мыслитель вывел знаменитую формулу организации государственной деятельности, в рамках которой государство ограничивает свое влияние обеспечением безопасности граждан.
В представлениях либералов Германии об идеальном государственном устройстве можно отметить формальное совпадение при сильном внутреннем диссонансе в интерпретации. Все либералы, чьи воззрения анализируются в диссертации, идеальной формой считали конституционную монархию. Именно конституционная монархия провозглашалась как желательная для либералов форма государства в «Лексиконе» Роттека и Велькера. Феномен республики также стал предметом их раздумий. Велькер часто уравнивал его со свободой. Роттек и Велькер полагали, что власть монарха должна быть ограничена однопалатным парламентом, в чем проявилось их ярко выраженное стремление порвать с сословным строем. По их мнению, двухпалатная система противоречит принципу естественного права, так как нарушает гражданское и политическое равенство. Сторонником наследственной монархии был и Гумбольдт, который полагал, что она должна дополняться общепрусским сословным собранием, состоящим из двух палат, причем верхняя палата – аристократическая. Прусские традиции пиетета перед государством находят в политических идеях Гумбольдта довольно яркое отражение. Дальман, выступая за наследственную монархию, считал, что она должна сочетаться с двухпалатным парламентом и принципом абсолютного вето монарха. Именно такая форма была, в представлении мыслителя, гарантом немецкой свободы и соответствовала политической культуре немецкого народа. Исполнительная власть, по мнению Дальмана, вовсе не должна опираться на принцип народного суверенитета. Монархической формы правления придерживался и Д. Ганземан.
Для прусских либералов не был актуален принцип народного суверенитета, тогда как на немецком Юго-Западе в учении Роттека и Велькера он нашел воплощение. Конечно, в данном контексте его востребованность можно объяснить влиянием схем французского Просвещения, но также и отличной от Пруссии и от немецкого Севера реальностью. Не случайно именно на немецком Юге-Западе в годы революции 1848–1849 гг. происходили самые мощные демократические выступления и восстания. Д. Ганземан полагал, что нижняя палата представительства должна опираться на принцип народного суверенитета. Это сближало его с либералами немецкого Юго-Запада.
В учениях юго-западных либералов теория народного суверенитета Руссо дополняется принципом разделения властей. Роттек выделял две ветви власти, отрицая самостоятельность судебной власти. Принцип разделения властей он обосновывал, исследуя понятие «общая воля». Роттек обращал внимание на нерасторжимое единство общей воли с ее персонификациями в обществе. В учении Роттека не законодательная власть, а общая воля является сувереном. Разделенная власть – это только идеальные персонификации общей воли, им не присуще сопротивление друг другу. Субъективное разделение властей – важная особенность теории Роттека. Гумбольдт принцип разделения властей понимал довольно своеобразно, предлагая разделить законодательную и исполнительную власть между органами государства и народа, и именно правительство, в представлении Гумбольдта, должно было выступать инициатором преобразований, тогда как сословные учреждения будут стремиться к сохранению традиций. На немецком Севере сильно было влияние Англии. Это нашло отражение во взгляде Дальмана на принцип разделения властей: либерал полагал, что за членами правительства возможно сохранение депутатских мандатов.
Представления об избирательном праве в раннелиберальной доктрине не всегда отличались общностью. Роттек, Велькер, Гумбольдт, Ганземан, Дальман высказывались за цензовое избирательное право. Но если на немецком Юго-Западе Роттек выступал за внесословный избирательный принцип и против высокого избирательного ценза при формировании органов местного самоуправления, то в Пруссии Гумбольдт ратовал за сохранение корпоративного и сословного принципов при выборах как в общепрусские, так и в провинциальные органы. Он не видел необходимости в контроле выборов со стороны общественности. В годы революции 1848–1849 гг. либералы, члены Франкфуртского собрания, поддержат введение всеобщего избирательного права, но небезоговорочно. Так, Дальман полагал, что оно возможно только в тандеме с абсолютным вето монарха. Ганземан, не являвшийся депутатом парламента во Франкфурте, этот принцип не одобрял: в его учении предусматривалось избрание нижней палаты представительства на основе высокого имущественного ценза, а всех граждан предлагалось разделить на активных и пассивных.
Не обнаружили мы совпадения позиций либералов по вопросу взаимодействия церкви и государства. Представители немецкого Юго-Запада Роттек и Велькер отличались веротерпимостью. Роттеком религия воспринималась как иррациональный фактор и рассматривалась вне сферы государственных отношений. Либерал немецкого Севера Дальман, напротив, выступал против отделения церкви от государства, считая, что это противоречит любви к свободе. Объяснить это можно как тяготением Дальмана к сохранению традиций, так и тем, что лютеранство в значительной степени являлось основой политической культуры немецкого Севера. Что касается В. фон Гумбольдта, то политик призывал к отделению церкви от государства. Однако в конце своей жизни он самосовершенствование осмысливал как спасение души. Гумбольдт после личных потрясений обратился к христианским текстам и как величайший интеллектуал своего времени не мог не заметить их созвучности духу неогуманизма, к идеям которого он относился с большим пиететом.
Важные особенности регионального воплощения раннелиберальной доктрины нами были выявлены и проанализированы в сфере решения «немецкого вопроса». Знаменитый роттековский призыв «прежде свобода, а затем единство», который стал своеобразным символом немецкого Юго-Запада Велькер дополнил идеей объединения немецких государств, имеющих конституции. Таким образом, для раннего либерализма этого региона ценности свободы и гражданского общества являются гораздо более значимыми, чем национальные. Дальман свои национальные приоритеты выстраивал, опираясь на стремление решить Шлезвиг-Гольштейнский вопрос, поэтому поддержал немецкое единство под эгидой Пруссии, т. е. у Дальмана национальные ценности были большим приоритетом, чем ценности свободы. В. фон Гумбольдт выступал за постепенное решение «немецкого вопроса». Он призывал к созданию Союза государств, где предусматривалось свободное и равное объединение суверенных правителей. В продвижении к немецкому единству Гумбольдт апеллировал к государственным структурам и руководствовался также интеллектуальными потребностями индивидуума. Рейнский либерал Д. Ганземан был прежде всего заинтересован в формировании единого немецкого экономического пространства и полагал, что Пруссия, создав Таможенный союз, уже продвинулась в этом направлении. Он настаивал на исключении Австрии из немецкого единства. Его жесткая критика Имперской конституции была продиктована стремлением предоставить Пруссии экономические и иные преференции. Такая позиция была продиктована во многом задачами развития Рейнского региона.
Все представленные в данной работе либералы были интеллектуалами своего времени и большинство из них были связаны с университетами. Роттек являлся профессором истории, а затем права Фрейбургского университета, профессор права того же университета – Велькер. В разных университетах немецкого Севера преподавал в эру своего расцвета Дальман, создателем Берлинского университета был Гумбольдт. Исключение представлял только Д. Ганземан, чья карьера не была посвящена науке: он олицетворял тип либерала Рейнской области, ориентированного на индустриальные новации.
Ранний либерализм в Германии, впрочем, как и в других европейских странах, невозможно представить без анализа исторического наследия либералов. В историософии Роттека отразилось своеобразие перехода от рационалистического метода к либеральному историзму. Последователем роттековских принципов познания истории был и Велькер. Такой подход к прошлому связан с их общефилософскими позициями, которые во многом определялись политической культурой немецкого Юго-Запада. Дальман подходил к прошлому исторически, видел самоценность его отдельных периодов. Он был связан с Гейдельбергской школой историков. Дальман также блестяще освоил метод критики источников, что сближает его и с представителями Берлинской исторической школы. История воспринималась им также как фактор политики, и часто он свои исторические произведения подчинял необходимости решения политических задач, стоявших как перед Германией в целом, так и перед немецким Севером, в его страстной заинтересованности решить Шлезвиг-Гольштейнский вопрос. Политический запрос региона в его историческом творчестве вполне просматривается. Но было бы упрощением связывать особенности исторического творчества Дальмана только с региональным контекстом. Гумбольдт подходил к истории как к искусству, полагая, что не только факт, но и историк приближает познание прошлого к истине. Ученый попытался рассмотреть изучение истории в контексте антропологических, эстетических и лингвистических идей, обращая внимание на связь развития народа и языка. Историческая концепция Гумбольдта не является полностью сформировавшейся. Ученого вполне корректно воспринимать как мыслителя, предвосхитившего критический метод Ранке. Исторические штудии Гумбольдта плодотворно интерпретировать в контексте философского идеализма. В области развития исторического знания региональный контекст просматривается, но он не исчерпывает всего спектра принципов познания прошлого в Германии первой половины XIX в. Более того, исторические сообщества, возникшие в Германии в первой половине XIX в., хотя и были связаны с определенными университетами и их лидерами, однако в хронологических рамках нашей работы не могут быть четко отнесены к регионам, на примере которых мы изучаем особенности раннего либерализма.
Интеллектуальное развитие Германии проходило параллельно с индустриализацией. Продвижение региона к индустриализму или интеллектуализму в значительной степени, определялось сложившейся в данном пространстве реальностью. Ганземан как представитель Рейнской области остался в стороне от высокоинтеллектуальных дискуссий середины XIX в., но, не порывая с традицией, проявил развитую склонность к новациям, обеспечив финансовые потребности развивающейся индустриализации. Раннелиберальной доктрине были присущи и антииндустриальные настроения. Так, Роттек поддерживал цеховое производство и отрицал свободную конкуренцию, поскольку в Бадене тогда практически не существовало развитой индустрии, а преобладало сельское хозяйство.
На основе метода истории понятий мы можем констатировать, что модели раннего либерализма в Германии прежде всего характеризуются соотношением в них пространства опыта и устремленностью в будущее. На немецком Юго-Западе в либеральной модели превалировал разрыв с прошлым, на немецком Севере – наблюдаем взвешенное взаимодействие традиции и новации. Элементы разрыва потенциально существовали в раннелиберальной модели Рейнской области, но интересы бизнеса заставляли искать поддержки или хотя бы лояльности прусского государства. Особенности раннелиберального феномена собственно Пруссии – преимущественно в сфере опыта. Все преобразования в Пруссии осуществлялись только при поддержке государства, которое в прусской традиции всегда присутствовало в гражданском обществе. Именно этой модели будет суждено в будущем окрепнуть и занять ведущие позиции после создания Бисмарком Германской империи. Ранний либерализм в Германии не являлся гомогенным феноменом, его плодотворно определить как тенденцию, как подход к решению вопросов, но в его гетерогенности заключался большой потенциал развития. Последующая история показала, что он был реализован довольно ограниченно, а в определенные периоды в Германии возобладали противоположные тенденции.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях
- Монографии
1. Зарождение либерализма в Германии: Карл фон Роттек. – М.: РГГУ, 1999. – 142 с. (8 п. л.)
2. Германские либералы первой половины XIX века. – М.: РГГУ, 2010. – 427 с. (24,7 п. л.)
II. Публикации в ведущих рецензируемых журналах, рекомендуемых перечнем ВАК
3. «Дaльман перестал быть либералом»: границы компромиссов в решении «немецкого вопроса» (первая половина XIX века) // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории / Под ред. Л.П. Репиной. – М.: УРСС, 2007. Вып. 18. С. 234–248. (1 п. л.)
4. Проблема «историк и политика» в творчестве Ф.К. Дальмана (1785–1860гг.) // Новая и новейшая история. 2008. № 1. С. 137–155. (1,5 п. л.)
5. Идеи Вильгельма фон Гумбольдта в ракурсе понятия «Бидермайер» //Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории / Под ред. Л.П. Репиной. – М.: Книжный дом «Либроком», 2008. Вып. 25/1 С. 376–390. (1 п. л)
6. Нация и ценности гражданского общества: либерал Ф.К. Дальман во Франкфуртском парламенте (1848–1849 гг.) // Новый исторический вестник. – М.: Издательство Ипполитова, 2008. № 18. С. 32–39. (0,6 п. л.)
7. Основатель Берлинского университета В. фон Гумбольдт как мыслитель и политик // Новая и новейшая история. 2009. № 3. С. 179–197. (2 п. л.)
8. Либерал Д. Ганземан и его представления о единстве Германии // Новый исторический вестник. – М.: Издательство Ипполитова, 2009. № 1(19). С. 38–45 (0,5 п. л.)
9. Историографическая рефлексия наследия В. фон Гумбольдта // Вестник РГГУ. Серия "Историография". – М.: РГГУ, 2009. № 4/09. С. 79–90. (0, 75 п. л.)
10. Либерал Давид Ганземан – поборник единства Германии и свободного предпринимательства (середина XIX в.) // Новая и новейшая история. 2010. № 6. С. 192–206. (1,5 п. л.)
11. «Геттингенский зигзаг» немецкого либерала Ф.К. Дальмана (1785–1860) // Известия высших учебных заведений. Северо-кавказский регион. Общественные науки. Ростов н/Д.: Изд-во Южного федерального университета. 2010. № 2. (156). С. 93–97. (0, 5 п. л.).
12. Прусский предприниматель Давид Ганземан в борьбе за конституционализм // Вестник РГГУ. Серия «Всеобщая история». – М.: РГГУ С. 153–161. (0,5 п. л.)
III. Статьи
13. Концепция естественного права в раннелиберальной доктрине // Молодая наука на рубеже веков. – М.: РГГУ, 1997. С.34–41. (05 п. л.)
14. Германский либерализм 30-х гг. XIX в. и проблема национального единства // Россия и Европа: поиск единства или апология самобытности. – М.: РГГУ, 1997. Вып. 3. С. 3–13. (0,7 п. л.)
15. Н.И. Кареев и Карл фон Роттек: традиции либеральной историософии XIX в. // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории / Под. Ред. Л.П. Репиной, В.И. Уколовой. – М.: УРСС, 2000. Вып. 3. С. 95–104. (0, 75 п. л.)
16. Либерализм и формирование гражданского общества в Германии в первой половине XIX в. // Право на свободу. – М.: РГГУ, 2000. С. 178–185. (0,6 п. л.)
17. Карл фон Роттек и Фридрих Кристоф Шлоссер о России в европейских войнах XVIII–XIX вв. // Homo belli – человек войны в микроистории и истории повседневности: материалы Российской научной конференции 19–20 апреля 2000 г. –Нижний Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 2000. С. 169–177.(0,5п. л.)
18. Либерализм в России: история и современность // Jahrbuch zur Liberalismus-Forschung. Baden-Baden: Nomos Verlaggesellschaft, 2000. С. 229–237. (0,75 п. л.) – на немецком языке.
19. Переработанный фрагмент монографии «Зарождение либерализма в Германии». Карл фон Роттек // Badische Heimat. 2000. № 2 С. 192–196. (0,5 п. л.) – на немецком языке.
20. От Шлоссера к Ранке: истинная или мнимая прерывность исторического знания // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории / Под ред. Л.П. Репиной. – М.: УРСС, 2001. Вып. 4. С. 213–220. (0,6 п. л.)
21. Либералы германского герцогства Баден о национальном вопросе в 1848-1849 гг. // Новый исторический вестник. – М.: Издательство Ипполитова, 2001 С. 132–141. (0,75 п. л.)
22. Типы коммуникации в исторических сообществах Германии XIX в. Гейдельбергская школа // Диалог со временем: Альманах интеллектуальной истории / Под ред. Л.П. Репиной. – М.:УРСС, 2003. Вып. 10. С. 311–318. (05 п.)
23. Вильгельм фон Гумбольдт и его модель университета: взгляд из XXI века // Cogito. Ростов н/Д: НМЦ «Логос», 2006. С. 333–345. (0,75 п. л.)
24. Практика компромиссов раннего либерализма в Германии: Ф.К. Дальман и К.Т. Велькер // Конфликты и компромиссы в социокультурном контексте: материалы международной конференции.– М.: РГГУ, 2009.С 125–135.(0,75 п.л.)
25. Наследие Вильгельма фон Гумбольдта (1767–1835): взгляд из XXI в. // Гуманитарные чтения РГГУ 2008 / Под ред. Е.И. Пивовара. – М.: РГГУ, 2009. С. 89–120. (2 п. л.)
26. Ф.К. Дальман и иерархия ценностей исторической науки в ситуации политических и социокультурных перемен // Харькiвський iсторiографiчний сбiрник «Науковедение и история исторической науки». – Харькiв: ХНУ iм. В.Н. Каразiна, 2010. C. 235–243. (0,5 п. л)
27. Университет Гумбольдта и развитие либеральных традиций в Германии XIX в. // Гумбольдтовские чтения: материалы международной конференции 24–25 сентября 2009 г. / Под ред. Е.И. Пивовара. – М.: РГГУ, 2010. С. 28–41. (0,5 п. л.)
IV. Тезисы докладов и сообщений на конференциях
28. Ранний либерализм и становление гражданского общества в Германии в первой половине XIX в. // История борьбы за свободу в XVII – XIX вв.: материалы международной конференции. – М.: РГГУ, 1998. С. 67–70. (0,2 п. л.)
29. От Шлоссера к Ранке: истинная или мнимая прерывность исторического знания // Преемственность и разрывы в интеллектуальной истории: материалы научной конференции. – М.: ИВИ РАН, 2000. С. 186–189. (0,2 п. л.)
30. Традиции либеральной историософии XIX в. в России и в Германии // Россия в Новое время: единство и многообразие в историческом развитии. Всерос науч.конф. – М.: РГГУ, 2000. С. 58–62. (0, 25 п. л.)
31. Принципы историописания Ф.К. Дальмана или особенности функционирования исторического знания в Германии XIX в. // Источниковедение и историография в мире гуманитарного знания. Доклады и тезисы XIV научной конференции. – М.: РГГУ, 2002. С. 411–414. (0,25 п. л.)
32. Национальная идея Фридриxа Кристофа Дальмана // Историческое знание и интеллектуальная культура: материалы научной конференции. – М.: ИВИ РАН, 2001. С. 269–271. (0,25 п. л.)
33. Типы коммуникации в исторических сообществах Германии XIX в. Гейдельбергская школа // Наука и власть: материалы конференции. – М.: ИВИ РАН, 2002. С. 20–22. (0,2 п. л.)
34. Культурные влияния в раннем немецком либерализме // Межкультурное взаимодействие и его интерпретации: материалы междунар. конф. – М.: ИВИ РАН, 2004 С. 58–61. (0,25п. л.)
35. Ракурс междисциплинарности в изучении политического регионализма Германии первой половины XIX в. // Междисциплинарные подходы к изучению прошлого: до и после «постмодерна»: материалы научной конференции 28–29 апреля 2005 г. – М.: ИВИ РАН, 2005 С. 135–136. (0,25 п. л.)
36. Внешнеполитические приоритеты Франкфуртского парламента в 1848–1849 гг. // Тезисы межвузовского «круглого стола» памяти профессора ИАИ д-ра ист. наук М.Т. Панченковой. Международные отношения в исследовательских практиках и преподавании всеобщей истории. – М.: РГГУ, 2006. С. 39–43. (0,25 п. л.)
37. Реалии компромиссов раннего либерализма в Германии: Ф. К. Дальман и К. Т. Велькер // Конфликты и компромиссы в социокультурном контексте. Тезисы международной научной конференции. – М.: РГГУ, 2006 г. С.121–123. (0,2 п. л.)
38. Феномен регионализма в исторических исследованиях // Культура и интеллигенция меняющихся регионов России.– Омск, 2006. С 74–77. (0,25 п. л.)
39. Историческая наука Германии в середине XIX в.: дидактическая коммуникация или политическая практика // Историческое знание: теоретические основания и коммуникативные практики: Тезисы всерос. конф. – М.: ИВИ РАН, 2006. С. 274–76. (0,2 п. л.)
40. «Русская тема» на страницах исторических сочинений либералов Германии (первая половина XIX в.) // IV Международная научно-практическая конференция «Русский вопрос: история и современность». – Омск: Наука, 2007. С. 187–188. (0,2 п. л.)
41. Античные сюжеты в творчестве Ф. К. Дальмана // Античное наследие в истории европейской цивилизации: Тезисы межвузовского круглого стола 29 октября 2007 г. – М.: РГГУ, 2007. С.54–56. (0,2 п. л.)
42. Вильгельм фон Гумбольдт в интеллектуальном и политическом пространстве Германского союза (первая треть XIX века) // Политические и интеллектуальные сообщества в сравнительной перспективе: материалы всерос. конф. – М.: ИВИ РАН, 2007. С. 253–255. (0,2 п. л.)
43. Биографический дискурс в конструировании концепции региональной истории (на примере либерального движения эпохи Германского союза) // Теории и методы исторической науки: шаг в XXI век: материалы междунар. конф. – М.: ИВИ РАН, 2008. С. 223–225. (0,2 п. л.)
44. Университет Гумбольдта и развитие либеральных традиций в Германии XIX века // Сообщество историков высшей школы России: научная практика и образовательная миссия: материалы всерос. конф. – М.: ИВИ РАН, 2009. С. 141–143. (0,2 п. л.)
45. Конструирование национальной историографии в Германии XIX в. // Национальный/социальный характер: археология идей и современное наследство: материалы всерос. науч. конф., Нижний Новгород, 30 сентября – 2 октября 2010 г. /Под ред. Л.П. Репиной.– М.: ИВИ РАН, 2010. С. 86–88. (0,2 п. л.)
V. Публикации источников
46. Россия и революция 1848–1849 гг. в Германии (вступительная статья, перевод, подготовка текста, комментарии) // Новый исторический вестник. – М.: Издательство Ипполитова, 2001. С. 254–262. (0,5 п. л.)
VI. Учебная литература
47. Германские земли в XVII – начале XIX в.; Германия в XIX веке // Новая история стран Европы и Америки. XVI–XIX века: Учебник для студентов вузов: рекоменд. Министерством образования и науки для студентов высш. уч. заведений. – М.: ВЛАДОС, 2008. Т. 3. С. 251–341. (4 п. л.)
.
[1] В статьях крупнейших энциклопедий мира «Encyclopaedia Britannica», «Der Grosse Brockhaus» отмечается, что либерализм «невозможно выразить в исчерпывающей дефиниции... а сами либералы всегда избегают догм...», но подчеркивается, что главное в этом феномене – это движение за свободу.
[2] См. об этом подробнее: Koselleck R. Vergangene Zukunft. Zur Semantik geschichtlichen Zeiten. Frankfurt/Main, 1989. S. 373–375.
[3] В немецкой историографической традиции утвердился термин «ранний либерализм», которым обычно обозначают период развития либеральной теории и практики первой половины XIX в. (с начала XIX в. и до революции 1848–1849 гг. включительно) в Германии.
