Формирование иракского общества в период британского мандата лиги наций (1920-1932 гг.)
На правах рукописи
Мусорина Марина Леонидовна
Формирование иракского общества
в период британского мандата
Лиги Наций
(1920-1932 гг.)
Специальность 07.00.03 – Всеобщая история
(Новая и новейшая история)
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Казань-2010
Работа выполнена на кафедре новой и новейшей истории
ГОУ ВПО «Казанского государственного университета
им. В.И. Ульянова-Ленина»
Научный руководитель: кандидат исторических наук, доцент
Ягудин Булат Мухамедович
Официальные оппоненты: доктор политических наук, профессор
кафедры современного Востока
ФИПП РГГУ
Мелкумян Елена Суреновна
кандидат исторических наук, доцент
кафедры гуманитарного образования и
социологии АГНИ
Мустафина Эльвира Марсиловна
Ведущее учреждение: ГОУ ВПО «Татарский государственный
гуманитарно-педагогический
университет»
Защита диссертации состоится 11 февраля 2010 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д.212.081.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Казанском государственном университете по адресу: 420008, г. Казань, ул. Кремлевская – 18, корп. 2., ауд. 1113.
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. Н.И. Лобачевского Казанского государственного университета
Автореферат разослан __ января 2010 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета,
кандидат исторических
наук, доцент Хайрутдинова Д.Р.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Постановка проблемы. В 1921 г. на политической карте мира появилась новая территориальная единица – Королевство Ирак в составе трех вилайетов бывшей Османской империи – Багдадского, Бассорского и Мосульского. Лига Наций закрепила за Великобританией статус державы-мандатария. Появление государства Ирак было обусловлено целым комплексом факторов стратегического, политического и экономического характера. Разрушение устоявшегося баланса сил на международной арене в 1914 г. привело к перераспределению сфер влияния между ведущими европейскими державами и установлению нового мирового порядка. Великобритания отводила Месопотамии особое место в своей ближневосточной политике в силу геостратегического значения и экономического, прежде всего нефтяного потенциала этих территорий.
Получив право опеки над Ираком, Великобритания взяла на себя обязательства подготовить страну к обретению независимости. С формальной точки зрения, многое британским мандатным властям удалось: в стране была установлена монархия, были сформированы органы законодательной, исполнительной и судебной власти, принята конституция, заложены основы индустриального развития и т.д. Реально же создать полноценное государство ко времени окончания мандата не удалось. Одним из факторов, сдерживавших этот процесс, являлось отсутствие единства в иракском обществе.
Отмена мандата в 1932 г. не смогла кардинально изменить ситуацию. Подписанные ранее англо-иракские договоры по сути ограничивали политическую и экономическую самостоятельность Ирака, что усугубляло ранее существовавшие противоречия и социальную нестабильность. Сложившаяся в мандатный период структура управления, являвшаяся по большому счету средством британского контроля, исключала участие подавляющего большинства населения страны в решении каких-либо государственных вопросов. Западные демократические принципы государственного устройства, внедренные Великобританией прошли сложную, внутреннюю трансформацию, став основой для авторитаризма, ликвидировавшего возможности появления демократического гражданского общества и придававшего иракскому социуму характер псевдонацианального единства.
Актуальность темы. Понятие «иракское общество» во многом условно, если рассматривать его только с позиции исключительно экономического подхода. Абсолютизация влияния экономического фактора не позволяет объяснить сохраняющуюся до сих пор разобщенность общества и ту драму, которую страна переживает в начале XXI в. Своеобразие иракского общества заключается прежде всего в его многоукладности, когда параллельно сосуществуют различные системы: сельский и городской, этнонациональный и религиозный социумы.
Становление Ирака в качестве независимого государства и формирование его социальной структуры проходило под воздействием ряда разнородных факторов, некоторые из которых действуют и сейчас. Это присутствие иностранных «миротворческих» сил, экономические проблемы, этническая и религиозная пестрота населения. Иракское общество и сегодня представляет собой разрозненную, разобщенную и слабо интегрирующуюся систему. Ирак вобрал с себя комплекс противоречий социального характера, и от их решения зависит не только будущее этого государства, но также благополучие и стабильность всего ближневосточного региона. В этой связи обращение к истории формирования иракского общества в период британского мандата Лиги Наций, выявление форм и методов воздействия на ход социальной эволюции представляется на наш взгляд весьма актуальным.
Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают период с 1920 г. по 1932 г. – время действия мандата Лиги Наций. Выбор нижней хронологической границы обусловлен проведенной в апреле 1920 г. международной конференции в Сан-Ремо, которая приняла решение о передаче Великобритании права опеки над Ираком, в дальнейшем утвержденное Советом Лиги Наций. Верхняя хронологическая граница соотносится с отменой мандата и вступлением Ирака в Лигу Наций.
Объектом исследования является иракское общество в период действия британского мандата.
Предметом исследования стала британская политика в Ираке и методы ее реализации применительно к каждой из социальных групп иракского общества.
В методологическом плане фундаментом исследования явились конкретно-научные или конкретно-проблемные методы, основывающиеся на специально-научных, общенаучных и философских методах. К числу наиболее распространенных общенаучных методов, использованных в работе, следует отнести анализ и синтез, описание и измерение, индукцию и дедукцию, классификацию и типологизацию, а также исторический, логический, статистический, динамический методы.
К методам исторического исследования, включающим все общие методы изучения исторической реальности, характеризующимся рядом общих черт, относятся историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический и историко-системный методы.
Историко-генетический метод, направленный на анализ развития, в наибольшей мере способствовал воспроизведению реальной истории иракского общества в период британского мандата и позволил последовательно раскрыть суть деятельности Великобритании, ее политические, социально-экономические функции, их динамику.
Историко-сравнительный метод, как общенаучный метод познания, основой которого является аналогия, был продуктивен в процессе познания конкретной сущности социально-экономической действительности Ирака в 1920-х – начале 1930-х гг.; он означает следование принципу историзма. Историко-сравнительный метод позволил констатировать существование многоукладности и переходности иракской экономики мандатного периода. Кроме этого, он дал возможность выйти за пределы изучаемых явлений и на основе аналогий прийти к широким историческим обобщениям и параллелям.
Историко-типологический метод позволил выявить общее в пространственно-единичном, а также выделить стадиально-однородное в непрерывно-временном. Общественная жизнь, будучи непрерывным и динамичным процессом, представляет собой смену одних качественных состояний другими. Типологизация, как метод научного познания, позволил упорядочить формы социально-экономического развития Месопотамии/Ирака и выявить сущностно-однородные совокупности иракского общества, новые социально-экономические, политические типы. Являясь по форме разновидностью классификации типологизации, она представляет собой метод сущностного анализа и требует учета сущностных свойств изучаемой объективной реальности. Наиболее эффективно историко-типологические принципы были реализованы на основе дедуктивного, дедуктивно-индуктивного и индуктивного подходов.
Историко-системный метод, объективной основой которого является единство в общественно-историческом развитии единичного, особенного и общего, реально и конкретно выступает в общественно-исторических системах разного уровня. Функционирование и развитие исторических систем включает и синтезирует индивидуальные и неповторимые события, исторические ситуации и процессы. Историко-системный метод позволил проанализировать конкретную и целенаправленную деятельность британских мандатных властей в Ираке в отношении различных групп населения, а также механизмы ее реализации.
Степень изученности проблемы. Первые зарубежные работы, в которых освещался вопрос существования иракского общества появились уже в 1920-1930-х гг. Книги Х. Фостера[1], Э. Мэйна[2], Ф. Айрленда[3] содержат богатый фактический материал. Однако литературу данного периода не всегда можно отнести к объективно осмысленной. Определенным исключением стала монография американского историка Ф. Айрленда «Ирак: изучение политического развития», в которой автор подробно описывает процесс зарождения националистических идей и настроений среди различных слоев населения Ирака. Опираясь на арабские и британские источники, Ф. Айрленд исследовал механизмы британского управления страной и выразил сомнения по поводу действительного прогресса страны.
Спектр работ послевоенного периода довольно широк. Это было связано и с открытием засекреченных ранее архивных фондов, крушением колониальной системы, внутри- и внешнеполитическими процессами в Ираке (свержение монархии, неоднократные перевороты, участие страны в арабо-израильских конфликтах, восьмилетняя ирано-иракская война).
Монографии С. Лонгригга[4], Ф. Марра[5], Дж. Антониуса[6], М. Каддури[7], А. Аль-Марайяти[8], П. Слаглетта[9] представляют безусловный научный интерес с социально-экономической и политической точек зрения. В работах Ф. Марра и П. Слаглетта, написанных на основе ранее не доступных архивных материалах отмечаются серьезные негативные изменения, которые были внесены мандатными властями в иракскую жизнь: трагедия ассирийцев, нерешенность курдского вопроса.
Среди западных исследователей, занимавшихся исследованием различных категорий иракского населения, особо следует выделить
Х. Батату[10] и А.А.Р. Шикару[11].
Достойна внимания работа Х. Батату «Старые социальные классы и революционное движение современного Ирака». Анализ базовых социальных слоев, по мнению автора, является ключом к пониманию истории всего послевоенного Ирака. Опираясь на обширный фактический материал, он сделал несколько существенных выводов. Во-первых, квалифицировал четкую взаимосвязь конфессионального и социального положения человека. Во-вторых, усмотрел направленность мандатной политики на поддержание и усиление вражды между различными кочевыми племенами. В-третьих, отметил недооценку роли Фейсала I в вопросах консолидации нации.
Проблеме генезиса арабского национализма, теоретического осмысления его влияния на политическое развитие иракского государства посвящено исследование А. Шикары. Автор склонен к мысли, что становление иракского панарабизма происходило во многом под влиянием ввода британского мандата. Причиной слабости этого процесса исследователь считал нежелание политических лидеров поступиться эгоистическими интересами в целях достижения арабского единства. Кроме того, сделана попытка выявить причины дезинтеграции иракского населения, в связи с чем были детально представлены особенности суннито-шиитского взаимодействия, а также история ассирийской и еврейской общин страны. К сожалению, в монографии не нашла освещения остающаяся актуальной курдская проблема.
Нефтяные аспекты затронуты в работах Ч. Хамильтона[12],
Дж. Дэ Ново[13], А. Сампсона[14], В. Стайверса[15], С. Рэндэлла[16]. Проблемам землеустройства посвящены монографии Д. Уорринер[17]. Автором были подняты не только вопросы землевладения и землеустройства в Ираке, но и дана характеристика социальной эволюции класса землевладельцев, подчеркнута многоукладность общества, сохранившиеся ценности и структура племенной жизни, которая сосуществует с рыночными отношениями и новыми формами производства.
Сложный комплекс проблем, связанный с национально-освободительной борьбой, поднят в трудах А. Сафрастяна[18], Г. Гаторн-Харди[19], А. Виноградова[20]. Особое внимание в работах уделено становлению курдского национализма, социальной, религиозной структуре курдских племен.
Исключительно социальным аспектам иракского общества были посвящены исследования С. Фишера[21] и Р. Ферни[22]. В монографии
С. Фишера подчеркнута существенная разница между горожанами и жителями деревень. Автор отмечает, что политическая власть практически полностью находится в руках горожан. Вопросы суннито-шиитского антагонизма, борьбы курдов за независимость, ассирийская тема также не остались вне поля зрения. Более конкретен Р. Ферни, исследовавший некоторые аспекты иракской социальной революции после второй мировой войны на примере племени Эль-шабана и выделивший не только социальную иерархию в племени, но и принципы взаимоотношений с соседними племенами, горожанами.
Анализу роли бывших шерифских офицеров в становлении государства посвящены работы М. Тарбуша[23] и Р. Саймона[24]. Авторы отмечают особую роль офицеров, которые с помощью идей иракского национализма, основанных на западноевропейском историческом опыте, положили начало процессу консолидации нации.
Очередному всплеску интереса к Ираку способствовала предпринятая в 1991 г. военная операция «Буря в пустыне» и вторая военная компания 2003 г. «Шок и трепет». Среди исследователей, занимавшихся проблемами социально-экономической и политической истории Ирака, можно назвать А. Х. Хоурани[25], П. Менсфилда[26], Р. Овендейла[27], С. Хей[28],
Д. Мак Дауэлла[29], М. Нисана[30], Б. Уэстрэйта[31], И. Накаша[32], Оуэна[33],
Ч. Трипа[34], Ч. Катервуда[35], Д. Филдхауса[36]. Отличительной чертой работ 1990 – 2000-х гг. является критическое переосмысление деятельности западных держав на Востоке, их четко спланированной политики, направленной на ограбление и создание новых форм зависимости последнего.
Многовековая история арабов изложена в работе выдающегося оксфордского ученого Альберта Хабиба Хоурани «История арабского народа». Автор рассмотрел факторы, способствовавшие как взлету, так и падению правителей, династий и государств Востока. В том числе был изучен аспект иностранного, западного влияния на Ирак.
Также следует выделить исследование одного из западных востоковедов Питера Мэнсфилда. Хронологические рамки его работы «История Среднего Востока» охватывают время кризиса и распада Османской империи, а также период образования и развития ряда государств, их историю в XX в. Автор считал Ближний Восток одним из центров мира, где скрещивались экономические, политические интересы ведущих держав, рождались новые идеологии. Относительно положения Ирака в конце XX в. П. Мэнсфилд полагал, что государству еще только предстоит решить сложный комплекс проблем социально-экономического и политического характера.
Среди названных исследователей хотелось бы отметить труды Д. Мак Дауэлла и М. Нисана, посвященные национальным меньшинствам Ирака, и особняком стоящую работу Ицхака Накаша «Шииты Ирака». Характеризуя взаимоотношения суннитов и шиитов, И. Накаш отметил, что внешним фактором, способствовавшим росту напряженности между двумя ветвями ислама, стала политика Великобритании. При этом хотелось бы подчеркнуть тот факт, что автор придерживается точки зрения, что внутренние противоречия являлись превалирующими, а концентрация власти в руках суннитов привела к еще большей эскалации напряженности. Вывод, к которому приходит И. Накаш, – это необходимость деления Ирака по религиозному принципу на суннитскую и шиитскую части. Сложность отношений, связанных с особым положением персов и индийцев внутри шиитского сообщества, также не осталась автором не замеченной.
Подробно и комплексно исследован процесс развития политической культуры в Ираке Ч. Триппом. Автор отметил только начавшееся в 1920-е гг. становление гражданского общества, отсутствие общепризнанных лидеров и чрезвычайно размытую расстановку сил.
В целом можно сделать вывод о том, что в западной историографии (преимущественно англо-американской) предприняты серьезные исследования проблем формирования и развития иракского общества. Безусловная заслуга зарубежных историков состоит в накоплении и систематизации огромного фактического материала, во введении в научный оборот широкого круга архивных источников.
Для полноты освещения заявленной темы диссертации были использованы работы арабских авторов. Среди трудов межвоенного периода особого внимания заслуживают работы Абд-ар-Раззак аль-Хасани «История иракского восстания», «Езиды в прошлом и настоящем»[37]. Несмотря на существенные недостатки в методологии, оба исследования содержат богатый фактический материал. Автором изучены причины политического характера, приведшие к восстанию 1920 г., которое аль-Хасани не совсем верно назвал революцией. Положительным является то, что было приведено много статистических данных. В целом работа написана с националистических позиций.
Монографии арабских авторов 1940 – 1960-х гг. отражают общую негативную оценку политики Великобритании в Ираке. Однако они, подчас игнорируют социально-экономические условия развития, идеализируют лидеров националистических партий. Тем не менее несомненным их достоинством является использование не только архивных материалов, официальной документации, но и личных наблюдений, интервью с различными общественно-политическими деятелями страны. Среди авторов, опубликованных в этот период, следует назвать Х. Джавада[38], Д. Хайята[39], Фарман Гаиба[40], Абд ар-Рахмана аль-Баззаза[41], А. Саида[42].
Историк Абд ар-Рахмана аль-Баззаз в работе «Ирак с момента оккупации до независимости», используя обширную базу английских источников, тексты договоров, соглашений, воспоминания политиков, объективно подходит к исследованию проблем Ирака. Монография содержит богатейший фактический материал, однако ее недостатком является отсутствие методологии.
Работы 1970 – 1990-х гг. существенно различаются между собой не только во взглядах, но и в оценках деятельности Великобритании. Глубокий анализ происшедших событий смог вывести арабских ученых на новый, высокий уровень исследовательской деятельности. Заметную роль в этом процессе сыграли труды таких ученых, как Ч. Атийя[43], М. Аль-Мосави[44], А. Аррауи[45].
Теоретически переосмысливая влияние Великобритании на Ирак,
Ч. Атийя детально останавливается на взаимоотношении города и деревни, оседлых племен и кочевых, мусульман и представителей иных конфессий. Рассматривая восстание 1920 г., автор приходит к выводу о том, что значительная роль в формировании, а также распространении антибританских настроений принадлежала шиитским духовным лидерам.
В целом, оценивая вклад арабских исследователей, следует отметить, некоторую фрагментарность и выборочность в освещении вопросов, касающихся становления и развития Ирака, акцентирование внимания на религиозной жизни, особенностях взаимоотношений в племенах.
Значительный вклад в изучение истории иракского общества сделан отечественными исследователями.
Новейшая история Ирака уже в 1920-е гг. представляла огромный интерес для специалистов, занимавшихся изучением проблем Ближнего Востока. Среди востоковедов межвоенного периода следует назвать В.А. Гурко-Кряжина[46], Н.Г. Корсуна[47], С.Ф. Кечекьяна[48], Сулеймана, К.Н. Смирнова[49]
. Их работы можно охарактеризовать как критически ориентированные, с подчеркнуто негативной оценкой не только политики Великобритании, но и мандатной системы в целом. Несмотря на проявленный интерес к экономической и политической составляющим жизни страны, рассмотрение вопросов, касающихся анализа структуры различных слоев иракского общества, а также влияния этнорелигиозного фактора, упущено.
Большой вклад в развитие отечественного востоковедения и ираковедения в том числе внесли исследования В.А. Гурко-Кряжина, подтвердившие важность изучения экономики, политики, социальной и этнорелигиозной сфер. Еще в первой половине 1920-х гг. автором неоднократно подчеркивался многонациональный характер Ирака, сложность и неоднозначность включения Мосульского вилайета в состав Ирака. Полуфеодально-полупатриархальным назвал В.А. Гурко-Кряжин быт различных племен страны, их общую отсталость и неоднородность. Несмотря на явные достоинства, в его работах отсутствуют выводы о серьезном влиянии на становление государственности этнической и религиозной составляющих и возможных последствиях этого для будущего страны.
Среди работ этого времени наибольший интерес вызывают монографии профессора Н.Г. Корсуна, Сулеймана, К.Н. Смирнова, которые выработали определенное направление в подходе к изучению общества переходного периода. За основу был взят тип хозяйственной деятельности, и таким образом, общество разделялось на кочевое, полуоседлое и оседлое. Подчеркивалась разница между городом и деревней. Учет этнических и религиозных различий позволил представить существовавшие племена полнее, однако авторы не смогли все же выйти за рамки господствовавшего в советской историографии формационного подхода. Опора на различные статистические сборники и официальные источники позволила исследователям шире взглянуть на существование Ирака в период британского мандата.
По окончании второй мировой войны в отечественном востоковедении прочно прослеживается стремление к абсолютизации значения экономического фактора и подчеркиванию преобладающей роли классовой борьбы. Именно в этот период появился ряд работ, освещавших многие важные аспекты истории Ирака, однако основное внимание было сосредоточено на проблеме национально-освободительного движения.
Весомый вклад в определение роли различных социальных групп населения Ирака в национально-освободительном движении внесли труды Л.Н. Котлова[50]. Он одним из первых применил территориальный метод градации населения, в котором переплелись экономический и этнический факторы. Им была отмечена многоукладность иракского общества, обозначены следующие общественно-экономические уклады: феодально-патриархальный со значительными пережитками первобытно-общинного строя, феодальный и ранняя стадия формирования капиталистического строя. Характеризуя в целом социально-экономическое и политическое положение страны, автор подчеркивал общую отсталость в развитии сельского хозяйства, необходимость кардинальных реформ, хищническое отношение Великобритании к Ираку. Одним из первых Л.Н. Котлов попытался поставить вопрос об этническом и религиозном равенстве в оценке иракского общества. Исследуя восстание 1920 г., автор отметил отсутствие опыта совместной борьбы иракцев против мандатных властей, их разобщенность и неорганизованность.
Среди работ с комплексной, обобщающей характеристикой этого периода можно выделить монографии Б.М. Данцига[51], Г.И. Мирского[52],
С.Г. Гореликова[53], С.Н. Алитовского[54], А.Ф. Федченко[55], Н.О. Оганесяна[56].
Системностью, подробным анализом отличается монография
Г.И. Мирского, который, определяя социально-экономическое положение Ирака, установил неоднородность крестьянства, подчеркнув отсутствие принципиальной разницы между безземельными крестьянами, имевшими инвентарь, и теми, кто уже не имел ничего, кроме своих рук. Г.И. Мирский не называл их пролетариями, т.к. основой присвоения прибавочного продукта служила земельная собственность, а не капитал. Что же касается городских низов, определение «пролетарии» к их части вполне обоснованно в связи с оторванностью от земельных отношений и приобщением к новым экономическим формам.
Проблемам эволюции системы землевладения посвящена работа
С.Н. Алитовского «Аграрный вопрос в современном Ираке». Исследователь, выделив основные категории земель в начале XX в., попытался изучить проблему их перехода в частые руки, механизмы, применявшиеся Великобританией для утверждения частной собственности.
Фактически насыщенным является исследование Н.О. Оганесяна, посвященное национально-освободительному движению Ирака. Предательство большей части шейхов во время восстания 1920 г. – их переход на сторону мандатных властей – явилось фактором, по мнению автора, приведшим к разгрому несогласных с оккупационной политикой и введением мандата. Автор подробно анализирует не только внутриполитическую ситуацию и становление различных политических объединений, но и внешнеполитическое положение, характеризуя англо-французские противоречия на Ближнем Востоке и Мосульском вилайете в частности.
Своего рода вехой стало появление в конце 1960-х гг. монографии А.М. Ментешашвили[57], посвященной мандатному периоду Ирака. Автор достаточно подробно исследовал существование различных социальных групп населения, исходя из объективных экономических реалий времени. Изучив механизмы британского влияния, А.М. Ментешашвили акцентировал внимание на внешних факторах трансформации иракского общества.
Особенностью послевоенного периода стало появление монографий, в которых изучался этноконфессиональный фактор. Это работы
К.П. Матвеева[58], Л.Саргизова[59]. Сделав подробный анализ деятельности мандатных властей в Ираке, авторы пришли к выводу о том, что Великобритания сознательно проводила политику противопоставления ассирийского меньшинства арабам и курдам, которая фактически привела к трагической гибели нескольких сотен ассирийцев.
Курдская проблема, являющаяся актуальной и сегодня, получила освещение в работах А.М. Ментешашвили[60], М.С. Лазарева[61], Ш.Х. Мгои[62]. В своих выводах исследователи пришли к заключению, с одной стороны, о зарождении курдского национализма, а с другой, – о негативной роли Великобритании, которая не предоставила курдскому народу права на самоопределение.
Религиозная основа существования общества также стала вопросом серьезного изучения. Ее влияние особо подчеркивали С.Г. Гореликов[63], З.И. Левин[64].
В начале 1990-х гг. появилась работа Б.Г. Сейраняна[65], освещавшая проблемы социальной структуры стран арабского Востока, в частности эволюции земельной аристократии Ирака в XIX-XX вв. Исследователем были затронуты проблемы землеустройства, механизмы перехода государственных земель в частные руки, политизации большей части шейхов племен в связи с установлением мандатного режима.
В 1990-е – начале 2000-х гг. интерес к Ираку был обусловлен в значительной степени военными конфликтами, имевшими место в Персидском заливе. Иракский кризис, подтвердивший лидирующую роль США в системе международных отношений, вызвал появление множества публикаций, проводивших параллель между британским опытом 1920-х гг. и сегодняшней ситуацией в стране. В связи с этим важно отметить появление трудов, углубляющих проблемы социального, этнического и религиозного взаимодействия в странах Ближнего Востока. Коллективная работа «Этносы и конфессии на Востоке: конфликты и взаимодействие» является ярким подтверждением этого[66]. В сборнике анализируются причины, типы и последствия современных региональных и внутриполитических конфликтов на Востоке, в том числе в Ираке, где вновь на первый план выходят вопросы суннито-шиитского антагонизма, а также проблема курдов.
К сожалению, чувствуется недостаток исследований, посвященных теоретическому осмыслению процесса социальной эволюции в странах Востока. В 1960-х – 1980-х гг. появилось несколько коллективных и индивидуальных работ, определивших расстановку социальных слоев Ирака, их истоки, позиции, интересы и взгляды. Таким образом, в отечественном востоковедении можно констатировать появление нескольких концепций социально-экономического развития: многоукладности (А.И. Левковский), многоукладности с формационным укладом (В.Г. Растянников, В.В. Крылов), зависимого развития (В.Л. Тягуненко), «дуалистичной экономики» (Г.К. Широков, В.А. Яшкин, А.Г. Динкевич, Р.Н. Андреасян), «общественного синтеза» (Л.И. Рейснер, Н.А. Симония). Не противоречащие друг другу по сути, т.е. не отрицающие ни переходности, ни многоукладности, т.к. многоукладность является важным признаком переходности, они расходятся однако в понимании того, куда и как идет восточное общество, какие механизмы в его эволюции являются главными, а какие второстепенными.
Анализу особенностей социальной структуры и социального развития посвящены коллективные исследования под руководством Р.Г. Ланды[67]. Работы подробно рассматривают проблемы методологии изучения восточного социума, исторический, этнический и религиозный аспекты его бытия. Не отрицая значения экономического фактора и классовой борьбы, Р.Г. Ланда предпочитает многофакторность, следуя в этом отношении за классиком социологии Питиримом Сорокиным[68].
При всем многообразии работ отечественных востоковедов, посвященных истории Ирака, ряд важнейших проблем, связанных с темой диссертации, остается все же неисследованным: роль военных в становлении государственности, формирование бюрократии, образование таких важных социальных категорий, как крестьянство и предпринимательский слой.
В связи с этим, цель диссертационной работы – раскрыть, детализировать важнейшие элементы, особенности становления и функционирования иракского общества в период британского мандата.
В соответствии с целью были поставлены следующие задачи:
1) рассмотреть процесс формирования правящей элиты, выявить степень вовлеченности различных групп населения в процесс становления иракской государственности и нации;
2) проанализировать социально-экономическое положение Ирака и изменения в статусе различных категорий населения страны, которые последовали за установлением британского мандата;
3) исследовать основные социальные, этнические и конфессиональные группы, а также характер их взаимоотношений;
4) выявить методы, примененные Великобританией для управления обществом.
Источниковая база исследования обширна и подразделяется на три группы:
1) неопубликованные архивные материалы, справки, сообщения, консульские донесения британских политиков, представлявших администрацию тех лет;
2) опубликованные отчеты британских властей Совету Лиги Наций, материалы Лиги Наций, сборники документов, касающихся внутри-, внешнеполитических, и экономических аспектов развития страны;
3) выступления политических деятелей, воспоминания, мемуары британских политиков, военнослужащих, чиновников мандатной администрации.
Одними из важных источников являются документы Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ), находящегося под контролем Министерства иностранных дел Российской Федерации. Фонды архива содержат богатейший материал, касающийся политической и социально-экономической ситуации в Османской империи, а также в Ираке начала XX в. Документы позволяют изучить родоплеменную структуру населения страны, сложный характер взаимоотношения различных этнических и религиозных групп населения.
Огромное значение имеют документы Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Содержащийся в его фондах материал уникален по охвату информации и позволяет детально, подробно исследовать политические, экономические и социальные аспекты британской деятельности в Ираке. Особо следует отметить документы, характеризующие экономическую, а также политическую обособленность различных категорий населения страны.
Интерес представляет рукопись работы В.А. Гурко-Кряжина «Месопотамия», написанной в 1921 г. и посвященной Месопотамии – Ираку 1910-х – начала 1920-х гг[69]. Наряду с экономическими, политическими выкладками общего состояния Месопотамии, автор акцентировал внимание на религиозном характере различных социальных групп.
Среди опубликованных источников необходимо особо выделить две группы. К первой относятся ежегодные отчеты британского правительства Совету Лиги Наций, составлявшиеся Верховными комиссарами в Ираке[70]. Несмотря на некоторую предвзятость, данная официальная серия документов содержит ценный фактический материал, раскрывающий особенности развития королевства и взаимоотношения двух стран на протяжении двенадцати лет.
Ко второй группе источников можно отнести материалы Лиги Наций, из которых были привлечены отчеты специальных комиссий, касавшихся территории Мосульского вилайета, особенностей сосуществования в нем различных этнических, конфессиональных, а также социальных групп[71].
Кроме того, был привлечен ряд документов официального и полуофициального характера. Из них особо следует выделить сборник «Ближний Восток и северная Африка в мировой политике», включающий переписку Верховного комиссара Англии в Египте Г. Мак-Магона и шерифа Мекки Хусейна Ибн Али аль-Хашими 1915-1916 гг., англо-иракский договор 1922 г., Анкарское соглашение 1926 г. об установлении границы между Ираком и Турцией[72]. Дипломатический характер документов не мешает уловить интерес Великобритании к позиции различных арабских политических групп по вопросу будущего Месопотамии, собственную точку зрения последней.
В диссертации использованы воспоминания дипломатов и чиновников различного ранга о мандатном периоде, письма, речи и выступления государственных деятелей. Особый интерес представляют мемуары Г. Белл[73], Т.Э. Лоуренса[74], К. Эдмондса[75], Д. Ллойд Джорджа[76]. Оценивая подобного рода источники, следует признать, ввиду явно субъективной и однобоко представленной действительности, что описанные в них события в какой-то степени отражали взгляды английского истеблишмента на мероприятия, проводимые в Ираке, и позволяли раскрыть представления, политическую ориентацию, черты характера как отдельных английских и арабских лидеров, так и целых групп государственных деятелей. Сопоставление точек зрения различных авторов позволяет получить представление о деталях отдельных событий, которые не всегда могут быть отражены в документальных источниках.
В целом можно констатировать, что изучение процессов формирования иракского общества в период деятельности британского мандата Лиги Наций к настоящему времени обеспечено достаточной источниковой базой.
Научная новизна диссертации определяется комплексностью подхода к характеру формирования иракского социума, введением в научный оборот новых архивных материалов, привлечением малоизвестных и редко используемых источников, применением новых методов к уже известным источникам, уточнением и конкретизацией некоторых оценок и выводов, имеющихся в отечественных и зарубежных публикациях по сходной тематике.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее основная часть, а также выводы могут быть использованы при написании обобщающих работ по истории Ирака, при разработке программ спецкурсов и семинаров по проблемам формирования иракского общества, а также при чтении лекций по истории стран Азии и Африки.
Структура работы определяется целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении дана постановка темы, обоснована ее актуальность, определены хронологические рамки, указаны объект и предмет исследования, изложены ее теоретические и методологические основы, проанализирована степень изученности и источниковая база, сформулированы цель и задачи, научная новизна, а также практическая значимость работы.
Первая глава «Политическая эволюция Ирака в период британского мандата» состоит из трех параграфов. В первом параграфе «Политическая элита и лидеры» рассматриваются процессы становления государственности Ирака, подчеркивается особая роль Великобритании в этом процессе.
С момента утверждения английского мандата в Ираке основой складывания местного бюрократического аппарата стала племенная аристократия. Арабская знать явилась цементирующей базой для создания органов местного и центрального управления страной. Из представителей крупных земельных собственников, торговцев формировались министерства и правительства. Это способствовало укреплению позиции Великобритании, упрочению связей с местной правящей элитой.
Мандатный режим закрепил существовавшую систему нахождения у власти суннитской элиты, заменив турецкого султана арабским ставленником, сыном шерифа Мекки Хусейна аль-Хашими – Фейсалом. За плечами Фейсала, ставшего королем Ирака, был небольшой опыт политического руководства и отсутствие широкой поддержки иракского населения. Лавирование стало единственным методом, с помощью которого ему удавалось избежать открытых конфликтов с различными политическими группировками в стране. В рамках парламентской монархии, которой стал Ирак, Фейсал попытался объединить различные политические силы с представительством британского Верховного комиссара. Сделать это было весьма непросто, так как борьба велась между различными землевладельческими группировками, а также между последними и разобщенными, очень слабыми предпринимательскими слоями. Парламентская форма правления не стала панацеей в достижении стабильности, о чем свидетельствовали частые смены кабинетов. Тем не менее конституция, являясь основой регулирования общественных отношений во многом определила государственно-социальное устройство, принципы реализации государственной власти. Великобритания, создавая общее территориальное пространство содействовала становлению системы местного государственного управления. Задачей короля, парламента, политических групп было наполнение национальным содержанием. Однако интересы многочисленных групп элиты были слишком разнонаправленными, сложно координируемыми. Таким образом, можно констатировать, что политическая культура европейского типа в Ираке только зарождалась, и в отсутствии общепризнанных национальных лидеров на первый план вышла более организованная армия.
Что касается шиитов, их положение осталось второстепенным, хотя и значительно усилилось благодаря росту светской части шиитской общины.
В целом процесс формирования властной элиты происходил на основе патронатно-клиентских отношений и стал результатом соперничества нескольких военно-гражданских группировок, опиравшихся на финансовую силу, кланово-земляческие связи и близость к семье монарха.
Во втором параграфе «Позиции политических групп по важнейшим вопросам развития страны» рассматривается политика ведущих партий Ирака, система формирования мандатными властями законодательной, исполнительной и судебной власти. Революции начала XX в., безусловно, содействовали формированию в Месопотамии различного рода партий и обществ, боровшихся за автономию и самоопределение. Складывание партийной системы, структуры взглядов происходило параллельно становлению иракской государственности, поэтому процесс перехода от объединений «диванного» типа к партиям общенационального масштаба занял не один десяток лет. В период деятельности британского мандата возникли условия для начального этапа развития иракской партийно-политической системы западного типа. Огромную роль в ее становлении сыграла интеллигенция и особенно армейские круги, представители которых составляли костяк практически всех правительств межвоенного периода.
После первой мировой войны на первый план выдвинулись политические лидеры и организации, активно сотрудничавшие с англичанами. Среди них можно отметить Фейсала аль-Хашими, который был возведен на иракский престол, Джафара аль-Аскари, Ясина аль-Хашими, Абдель Мухсина ас-Саадуна, Нури ас-Саида, получивших в разное время министерские портфели и посты премьер-министров.
В состав партий входили как сунниты, так и шииты, что явилось огромным шагом вперед не только в развитии политической системы страны, но и в целом иракской государственности, создании единой нации. Среди шиитов появились светские лидеры, участвовавшие в формировании парламента и кабинетов министров. Ярким примером консолидации сил стал начальный этап арабского восстания 1920 г., которое способствовало изменению методов британского управления Ираком. Создавая конституционную монархию, а также исполнительную, законодательную и судебную ветви власти в стране англичане были вынуждены прибегать к более гибким формам воздействия на будущую правящую элиту.
Что касается позиций различных партий в 1920-е гг. по тем или иным проблемам, следует отметить, что их деление на пробританские и антибританские несколько упрощает политическую схему расстановки сил. Превалировали экономические интересы лидеров партий: обладание должностью давало возможность для различного рода спекуляций, в том числе присвоения земельных участков. Поэтому цель и планы партий менялись часто. Иными словами, речь идет о меркантильных и конъюнктурных интересах, хотя здесь были исключения. Ярким примером бессилия в борьбе против британцев стало протестное самоубийство Абдель Мухсина ас-Саадуна, который до конца боролся за независимость Ирака от английского влияния.
В третьем параграфе «Особенности движения за независимость» отмечается факт активизации антибританской деятельности в Ираке. Во второй половине 1920-х гг. наблюдался процесс дальнейшей эволюции политической организации. Были созданы новые партии и общества, возникло профсоюзное движение. В 1931 г. позиции националистов усилились, что нашло отражение в хорошо организованных митингах и забастовках. Антианглийским движением, помимо столицы, были охвачены такие города, как Басра, Куфа, Эн-Насирия. Поддержка оппозиционерам была оказана со стороны шиитских муджтахидов, благодаря чему крупные антибританские акции прошли в Самарре, Кербеле, Эн-Наджафе. Существенным недостатком стало то, что движение за независимость в основном не выходило за границы городов, еще раз подтверждая существенную разницу между двумя политико-правовыми системами.
В 1932 г. в Ираке был отменен мандат, и страна вступила в Лигу Наций. Тем не менее подписанный ранее англо-иракский договор продолжал держать государство в сильной внешней зависимости, которая способствовала объединению антибританских сил и дальнейшей эволюции национализма.
Вторая глава «Специфика экономического развития» состоит из трех параграфов. Первый параграф «Аграрный сектор экономики» посвящен изменениям в сельском хозяйстве страны, попыткам Великобритании упорядочить систему землевладения и землеустройства, приобщить аграрное производство к системе мирового хозяйствования.
Безусловно в экономической политике Великобритании в Ираке имели место как позитивные, так и негативные аспекты. В первую очередь, необходимо учитывать тот факт, что развитие Ирака происходило в общемировом русле в сторону индустриализации и модернизации различных отраслей экономики. Однако, этот процесс был связан с общим обезземеливанием крестьянства и его превращением в издольщиков.
Во-вторых, не ставя изначально цель вывести страну в число крупных экспортеров сельскохозяйственной продукции, англичане, тем не менее, провели здесь ряд преобразований в сфере хлопководства, зерноводства, финиководства, которые однако не получили должного развития в силу незаинтересованности коммерческих кругов как Великобритании, так и Ирака инвестировать свои капиталы в подобные проекты. Развитие агрономии, подъем и культивирование неосвоенных земель, строительство ирригационных сооружений – все это требовало серьезных капиталовложений. Необходимо признать непоследовательность британской аграрной политики. Проекты модернизации были несовместимы с традиционными институтами землевладения и землепользования, основанными на родственных отношениях и эксплуатации.
В мандатный период была подготовлена почва для упорядочения системы сбора налогов, что также явилось важным шагом на пути введения европейской системы налогообложения и способствовало привлечению на сторону англичан значительной части торгово-ростовщических и предпринимательских слоев Ирака, распаду племенных союзов. При этом следует отметить, что мандатные власти были вынуждены приспосабливаться к тем условиям, которые существовали в Ираке в области налогообложения в течение нескольких столетий. Изменить ее полностью они не могли, так как это было равносильно изменению сложившихся социальных отношений в обществе.
Во втором параграфе «Промышленность и нефтедобыча» рассматривается индустриальный сектор экономики, а также деятельность крупных нефтяных компаний, боровшихся за долю доходов в нефтяном секторе страны. Отсутствие собственной промышленной базы привело к тому, что Ирак фактически превратился в аграрно-сырьевой придаток, и акцент был сделан на нефтедобывающую отрасль. Нефть стала фактором, побудившим Великобританию приложить усилия для устранения соперников в этой области и прочного закреплении в качестве крупнейшего мирового нефтяного монополиста.
Период британского мандата в Ираке характеризовался процессом сближения интересов Великобритании с США и борьбой крупнейших иностранных компаний за преобладание в добыче иракской нефти. Ведущая роль принадлежала английскому капиталу. Огромный нефтяной потенциал Ирака умерил аппетиты многонациональных нефтяных корпораций только в 1928 г.: было подписано «Соглашение о Красной черте», облегчившее процесс контроля над производством нефти и ограничившее нефтяную конкуренцию на Ближнем Востоке.
В целом обогащения страны и развития экономики за счет нефтяной отрасли не происходило. Пример с иракской нефтью весьма показателен. Получив мандат на данную территорию, Великобритания была вынуждена допустить голландских, американских и французских представителей нефтяного бизнеса, заложив основы международного нефтяного сотрудничества в развитие углеводородных ресурсов Ирака. При этом экономические интересы страны-владельца нефтяных богатств были принесены в жертву стратегическим императивом Великобритании.
Третий параграф «Торговля и инфраструктура» посвящен развитию предпринимательства, а также условиям комплексного становления различных отраслей Ирака. Основной капитал был сосредоточен в трех крупных центрах страны: Багдаде, Мосуле и Басре – и на ранних стадиях являлся преимущественно торговым. Недостаток свободных рабочих рук в аграрном производстве ограничивал возможности промышленного роста, который отразился на низкой покупательской способности большей части населения.
Только зарождавшейся иракской промышленности было сложно соперничать с западными производителями на мировом и внутреннем рынках. Поэтому особенно важной стала государственная поддержка. Инвестирование при отсутствии условий для капитализации сельского хозяйства ограничивалось легкой промышленностью, а также экспортно-обрабатывающей отраслью, отвечавшей новым потребностям и планам молодого иракского государства.
Крупные иностранные инвестиции в нефтяную промышленность форсировали процесс индустриализации страны. Нефтяные отчисления стали основой для долгосрочных проектов капитального строительства только со второй половины 1930-х гг. уже после отмены мандата. Тем не менее, уже в мандатный период благодаря нефтяным монополиям, активно развивалась инфраструктура страны: появились новые шоссейные и железные дороги, были проложены сотни километров телефонных и телеграфных линий, связавших разные районы Ирака. Важно подчеркнуть факт, что основными источниками доходов государственного бюджета Ирака этого времени были средства получаемые от сельского хозяйства, торговой деятельности, акцизные и таможенные пошлины, транзит, налоги на недвижимость и т.п.
Несмотря на попытки Великобритании нормализовать ситуацию, следует признать, что бюджет Ирака нуждался в серьезных корректировках: в течение длительного мандатного периода импорт готовой продукции преобладал над экспортом, а отсутствие нефтяных доходов при наличие уже открытых нефтяных месторождений способствовало обострению социальных и экономических противоречий.
Третья глава «Основные тенденции социальной трансформации» состоит из двух параграфов.
В первом параграфе «Изменения в социальной структуре» предпринята попытка анализа деления иракского общества на несколько групп: бедуинов, крестьян, ремесленников, ростовщиков и торговцев, интеллигенцию, военных, духовенство, землевладельцев и предпринимателей. При этом четко просматривается разница между социальной природой деревни и города. В политическом плане оседлые племена несколько отличались от кочевых. Главой племени оставался шейх, но устройство деревни было сложнее. Можно выделить три категории жителей деревни:
- землевладельцы (в том числе крупные арендаторы государственных земель), которые делились на крупных, средних и мелких;
- крестьяне-собственники (в том числе арендаторы государственных земель, деревенские торговцы, ростовщики и прочие не-земледельцы), которые также делились на богатых (серкалов, служителей культа, зажиточных), середняков и малоземельных бедняков;
- безземельные крестьяне, включая арендаторов, сезонных работников, постоянных работников и мигрантов.
Социальная структура городов была и остается весьма сложной и дополняет ранее предложенную систему деления иракского общества. Это обусловлено разнообразием переходных форм и наличием значительных инонациональных компонентов. По своей сути иракские города представляли собой средоточие кварталов, населенных представителями различных этнических, религиозных и профессиональных групп. Тем не менее, рассматривая в общем социальные категории горожан, можно выделить три основные:
- городская элита: члены богатых, знатных фамилий, высшая бюрократия, высшее духовенство, крупные предприниматели;
- средние слои, к которым можно отнести мелких предпринимателей (ремесленников, кустарей, лавочников, мелких торговцев, или «людей базара»), а также интеллигенцию;
- городские низы – работники, привлекаемые мелкими предпринимателями для разовой помощи, в каких-либо подсобных работах, безработные.
Особенность иракского общества в 1920-е гг. заключалась в том, что оно находилось в процессе распада родоплеменных отношений, перехода от традиционного к индустриальному обществу и появления зачатков новых экономических форм. Большая часть населения страны была занята в сфере сельскохозяйственного производства. Рыночные отношения начали зарождаться прежде всего в тех областях, где большая часть товаров шла на экспорт и активно развивалась связь с иностранным капиталом. Это создавало предпосылки для формирования новых подгрупп населения и направлений в развитии общества. Таким образом, в исследуемый период можно было выделить несколько общественно-экономических укладов, которые стали одним из факторов формирования общественных групп.
В начале XX в. понятия единой нации в Месопотамии не существовало. Из населения в три миллиона человек, основную этническую единицу представляли арабы. Значительный процент населения составляли курды, кроме них, в стране жили евреи, армяне, персы, ассирийцы и др. Стоявшее на разных уровнях социального развития, население было расколото на соперничавшие племенные, клановые и религиозные группы, что свидетельствовало о сильном влиянии традиционных отношений.
Наиболее устойчивой в социально-экономическом плане группой были бедуины, которые, несмотря на многочисленные попытки перевести их на оседлый образ жизни до сих пор сохранились, хотя и в незначительном количестве.
Значительно возросшая заинтересованность глав племен в получении прибыли привела к возникновению полуоседлых, а затем и оседлых племен, к росту числа крестьян. Таким образом, начала наблюдаться диверсификация племенной экономики и социальная стратификация общества. Возникла ориентированность на сельскохозяйственное производство. Появились новые группы населения, такие как управляющие сельскохозяйственными работами, ответственные за сбор налогов, а также лица, выполняющие религиозные функции.
С установлением мандатного режима были созданы условия для перехода кочевников на оседлость и выделения шейхов не просто в отдельную привилегированную группу населения, но прежде всего в правящую элиту государства, интересы которой все больше сближались с интересами городских предпринимателей.
Увеличилась доля интеллигенции, что свидетельствовало о повышении уровня образования и культуры, однако и здесь не обошлось без ошибок. Распространение идеологии арабского национализма и панарабизма в качестве платформы для образования единой нации поставило под сомнение статус не только курдов, но и представителей других национальных меньшинств.
Что касается духовенства, то его права были значительно урезаны. Несмотря на явное преобладание ислама шиитского толка, сунниты в новом государстве стали основой бюрократического аппарата, ввиду большего опыта в административном управлении, уровня образования и меньшей склонности к ортодоксии.
Во втором параграфе «Межконфессиональное взаимодействие и попытки интеграции иракского общества» исследуется вопрос национального и религиозного сотрудничества. С установлением мандата в стране сложилась неоднозначная ситуация. С одной стороны, была суннитская аристократия во главе с королем Фейсалом, а также национальные меньшинства, поддерживавшие британцев, а с другой – были шииты и курды, недовольные сложившимся положением. При этом следует отметить, что национальные меньшинства, формально получившие равные права с арабами, продолжали оставаться на второстепенных позициях, хотя их статус теперь определялся не отношением к тому или иному этносу, а материальным благосостоянием. Для англичан было важно создать прежде всего экономически сильный предпринимательский слой населения. Поэтому многие религиозные нюансы опускались. Пришедшая к власти суннитская аристократия не могла допустить получения шиитами и курдами равных с ними прав. Именно поэтому новые социальные подгруппы и группы формировались гораздо быстрее в тех областях, где начинал превалировать новый хозяйственный уклад. Таким образом, поддержка мандатными властями национальных меньшинств, для которых религия представлялась системой духовной догматики и практики, а также средством преобразования мира, послужила основой зарождения и развития новых социальных групп населения, в первую очередь – среди евреев и армян. Для мусульман религия являлась образом жизни, поэтому недооценка роли шиитов в социально-политической сфере стала одной из причин неудач политики проводимой британцами.
В заключении приводятся основные выводы. По окончании первой мировой войны арабские территории Османской империи были переданы под управление представителей Лиги Наций, в Ираке был установлен британский мандатный режим. Великобритания приложила немало усилий для того, чтобы закрепиться в стране и усилить через него свое влияние на Ближнем Востоке.
Комплекс проблем, с которыми столкнулись мандатные власти, касался не только экономики страны, где каждый район жил относительно обособленно, но также необходимости интеграции местного населения в условиях многовековой национально-этнической разобщенности.
Процесс образования единой нации в Ираке также осложнялся невысокой политической культурой и традиционной пассивностью различных социальных групп.
Экономика Ирака находилась на крайне низком уровне. Слаборазвитым было сельское хозяйство, практически отсутствовала промышленность. Подавляющая часть населения вела кочевой и полукочевой образ жизни, подчинялась шейхам, не пытаясь выйти за рамки племенной организации.
Попытки трансформации системы землевладения и землепользования в период мандата способствовали изменению социального положения глав племен, выдвинув их на роль посредников между правящей элитой страны и основной массой населения, проживавшего в аграрных районах. Это позволяло англичанам не поднимать болезненный вопрос о возможностях и методах вовлечения последних в процесс модернизации.
Механизм управления, который был предложен Великобританией Ираку, делал основным козырем ее стратегии местных шейхов. Бороться с ними с помощью оружия было бессмысленно, и это Уайт-холл хорошо понимал. Земля, власть, положение стали весомым аргументом в разрешении данной проблемы. Закрепив частнособственнические права лидеров племен на земли, англичане предоставили им возможность для доступа во властные структуры страны, одновременно используя их в качестве инструмента противодействия националистически настроенным группам общества.
Безусловно, это не могло изменить патриархальную психологию, и в любой момент шейхи имели возможность вернуться к прежней жизни. Но условий для этого возвращения становилось все меньше: Ирак активно переходил в русло аграрно-индустриального развития.
Что касается рядовых членов племен, то они оказались в вакууме. Неопределенность, перерастая в необходимость выхода из сложившейся ситуации, начала выдвигать новые социальные группы и подгруппы. Она же способствовала замкнутости, поддерживаемой религией, и толкала к поиску новых форм, новых механизмов существования и взаимодействия.
Город также оказался втянутым в процесс социальной дифференциации. С утверждением в стране англичан началось сближение интересов городских торговых слоев и шейхов племен, выводя их на одну социальную ступень, уравнивая их социальный статус.
Землевладельцы, которые перенимали новые формы ведения хозяйства, в силу целого комплекса причин не смогли стать основой формирования социальных и политических структур, соответствующих западным образцам.
Процесс внедрения мандатными властями либеральных принципов выявил несовместимость рыночных механизмов с традиционной экономической практикой, а также западной политической культуры с менталитетом восточного общества.
Поэтому в Ираке закрепились синтезированные формы предпринимательства, где землячество играло важную роль: землевладельцы-коммерсанты, землевладельцы-бюрократы.
Несмотря на столетия нахождения Месопотамии в составе Османской империи, понятие единой нации здесь так и не оформилось. Ставший формально королевством, Ирак оставался конгломератом разрозненных территорий, население которых было разобщено не только экономически, но и политически, этнически, религиозно.
К моменту утверждения англичан в Месопотамии процесс перерастания племен в народности и образование нации находился в начальной стадии, поэтому понятие «иракское общество», со значением «единая нация» во многом условно. До внутренней консолидации также было далеко. Исторически сложившаяся неравномерность этнического развития породила национальное неравноправие и стала источником конфликтов, в которых религиозная составляющая играла важную роль.
В состав правящей элиты входили политические и общественные деятели, бюрократы, вожди племен, руководители этноконфессиональных общин, авторитетные духовные и светские лидеры, представители армии. Условия для формирования рыночных механизмов и демократической модели политической системы Запада в Ираке были невысокие. Великобритания пошла по уже проторенному пути колонизации, опробованному в Индии, но несколько измененному. Индия стала аграрно-сырьевым придатком Англии благодаря реформам в сельскохозяйственной сфере, в Ираке же требовались большие финансовые затраты по восстановлению ирригационной системы. В какой-то степени это облегчало решение задач, стоявших перед Лондоном, так как все силы были направлены на монополизацию нефтяных ресурсов страны, что и было сделано.
Получение Ираком независимости в 1932 г. не решило противоречий, существовавших в обществе. Система, созданная мандатными властями, являясь инструментом контроля, имела существенные недостатки. Закрепление у власти суннитского меньшинства породило еще большее размежевание среди шиитов и курдов, а сложившаяся националистическая идеология на десятилетия отодвинула интеграционные процессы, вызвав устойчивые антизападные настроения.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в выступлениях автора на ряде научных конференций, а также в семи публикациях. Кроме того, положения диссертационного исследования были апробированы в лекционных курсах на историческом факультете Бирской государственной социально-педагогической академии.
По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:
1. В журнале «Преподавание истории в школе», входящего в перечень ведущих научных журналов и изданий, утвержденный ВАКом РФ, опубликована статья «Основные тенденции политического развития Ирака в 20–30- е годы XX века» // Преподавание истории в школе – 2009. - №3. – С. 32-34.
2. Система землеустройства и землепользования в Ираке в первой трети XX века. // MODERN HISTORY: партийно-политическая, духовная история и общественные движения в странах Запада и Востока: Материалы научной сессии кафедры новой и новейшей истории БашГУ. – 21 марта 2006 г. – Выпуск VI. – Уфа: РИО БашГУ, 2006. – С. 57-69.
3. Промышленность и нефтедобыча в Ираке в 20-30-е годы XX века // MODERN HISTORY: партийно-политическая, духовная история и общественные движения в странах Запада и Востока: Материалы научной сессии кафедры новой и новейшей истории БашГУ. – 24 октября 2006 г. – Выпуск VII. – Уфа: РИО БашГУ, 2006. – С. 67-75.
4. Развитие сельского хозяйства в Ираке в начале XX века // Наука в школе и вузе: Материалы научной конференции аспирантов и студентов. Часть I / Под. общ. ред. Ш.Г. Зиятдинова. – Бирск: Бирск.гос. соц.-пед. акад., 2006. – С. 241-243.
5. Английские интересы на Ближнем Востоке: установление британского мандата в Ираке // Вестник Бирской государственной социально-педагогической академии: Научный журнал. Выпуск 15. Социально-гуманитарные науки / Под общ. ред. канд.ист. наук И.М. Акбулатова. – Бирск: Бирск. гос. соц.-пед. акад, 2007. – С. 67.
6. Политические партии и организации Ирака накануне образования королевства // Россия в мировом сообществе цивилизаций: история и современность: IV Международная научно-практическая конференция: Сборник статей. – Пенза: РИО ПГСХА, 2008. – С. 182-186.
7. Позиции политических групп по важнейшим вопросам развития Ирака в 20-е гг. XX в. // Актуальные проблемы исторической науки и исторического образования (к 10-летию исторического факультета БирГСПА): Материалы Международной научно-практической конференции, г.Бирск, 30-31 мая 2008 г. / Под общ. ред. проф. С.М. Усманова и проф. Р.Б. Габдулхакова. Часть I. - Бирск: Бирск. гос. соц.-пед. акад., 2008. – С. 192-196.
8. Основные тенденции формирования политической элиты Ирака в период британского мандата Лиги Наций // Евразийские исследования. – Казань: Центр евразийских и международных исследований, 2009. - №4. – С. 38-54.
[1] Foster H.A. The Making of Modern Iraq: A Product of World Forces. Norman, University of Oklahoma Press, 1935.
[2] Main E., Iraq from Mandate to Independence / With a forew. by Lord Lioyd of Dolobran. – L.: Allen and Unwin, 1935.
[3] Ireland Ph.W. Iraq. A study in Political Development New-York / Russell & Russell, 1970.
[4] Longrigg St. H. Iraq 1900 to 1950. A Political, Social and Economic History. – L.: Oxford Univ. Press, 1953; Longrigg St. H. Oil in the Middle East. Its Discovery and Development. Second edition. Oxford University Press, 1961; Longrigg St. H. The Middle East. A Social Geography. Gerald Duckworth and Co. LTD. – L., 1963.
[5] Marr, Ph. The Modern History of Iraq. Westiew Press. Boulder, Colorado. Longman, London, England, 1985.
[6] Antonious G. The Arab Awakening. The Story of Arab National Movement. – L.: Hamish Hamilton, 1945.
[7] Khadduri M. Independent Iraq: A Study in Iraqi Politics since 1932. – L., N.Y.,Toronto: Oxford University Press, 1951.
[8] Al-Marayati, A.A., Ph.D. A diplomatic history of modern Iraq. – New-York 36, 1961.
[9] Sluglett P. Britain in Iraq 1914-1932. Published for The Middle East Centre St Antony’s College Oxford by Ithaca Press. – L., 1976.
[10] Batatu H. The Old Social>
[11] Shikara A.A.R. Iraq Politics 1921-1941. The Interaction between Domestic Politics and Foreign Policy. – L., 1987.
[12] Hamilton Ch. W. Americans and Oil in the Middle East. Galf Publishing Company, Huston, Texas, 1962.
[13] De Novo J.A. American Interest and Politics in the Middle East, 1900-1939. – Minneapolis: The University of Minnesota Press, 1963.
[14] Sampson A. The Seven Sisters: The Great Oil Companies and the World They Made. – L.: Coronet Books, 1978.
[15] Stivers, W. Supremacy and Oil. Iraq, Turkey, and the Anglo-American World Order, 1918-1930. Cornell University Press. Ithaca and London, 1982.
[16] Randall S.J. United State Foreign Oil Policy, 1919-1948: For Profit and Security. Kingston, Monreal: McGill-Queen’s University Press, 1985.
[17] Warriner D. Land and Poverty in the Middle East. – L., 1948; Warriner D. Land Reform and Development in the Middle East. A Study of Egypt, Syria and Iraq. By Doreen Warriner. – L., New-York, Royal inst. of international affairs, 1957; Уоринер Д. Земельные реформы в странах Ближнего Востока (Египет, Сирия, Ирак). – М., 1958.Warriner D. Land Tenure in the Fertile Crescent. - The Economic History of the Middle East 1800-1914. – Chicago, 1966.
[18] Safrastian A. Kurds and Kurdistan. – L., 1948.
[19] Gathorne-Hardy G.M. A Short History of International Affairs, 1920-1939. – Oxford, 1950.
[20] Vinogradov A. The 1920 Revolt in Iraq Reconsidered: The Role of Tribes in National Politics // International Journal of Middle East Studies, Vol. 3, No. 2 (Apr., 1972).
[21] Fisher S.N. The Middle East: A History. – N.Y, Khopf, 1959.
[22] Fernea R.A. Shaykh and Effendi. Changing Patterns of authority Among the El Shabana of Southern Iraq. Harvard University Press. Cambridge, Massachusetts, 1970.
[23] Tarbush M.A. The Role of Military in Politics. A case Study of Iraq to 1941. – L.,1983.
[24] Simon R.S. Iraq between two world Wars: The creation a implementation of a nationalist ideology / Reeva S. Simon. New-York: Columbia university press, 1986.
[25] Hourani A. History of the Arab People. – L.: FF, 1991.
[26] Mansfield P.A. History of the Middle East. – L.: Penguin Books, 1992.
[27] Ovendale R. The Middle East since 1914. – L., N.Y.: Longman, 1992.
[28] Haj S. The Making of Iraq, 1900-1963: Capital, Power, and Ideology. – N.Y.: State University of New-York Press, 1997.
[29] McDowall D. A Modern History of Kurds. – L., N.Y.: I.B.Tauris, 1996.
[30] Nisan M. Minorities in the Middle East. A History of Struggle and Self-Expression. Jefferson (North Carolina). – L.: McFarland and Company, Inc., 1991.
[31] Westrate B. The Arab Bureau: British Policy in the Middle East, 1916-1920. University Park, Pennsylvania State University Press, 1992.
[32] Nakash, Y. The Shi’is of Iraq. Princeton University Press, Princeton. – New Jersey, 1994.
[33] Owen R. States, Power and Politics in Making of the Modern Middle East. – L., N.Y.: Routledge, 1994.
[34] Tripp Ch. A History of Iraq. Cambridge: Cambridge University Press, 2002.
[35] Catherwood Ch. Churchill’s Folly. How Winston Churchill Created Modern Iraq. Carroll & Graf Publishers, New-York, 2004.
[36] Fieldhouse D.K. Western Imperialism in the Middle East, 1914-1958. – Oxford: Oxford University Press. 2006.
[37] Аль-Хасани А. Аль-гийяру фиддаурай аль-ихтиляль уа аль-ин тидан, джюс 1, 2. – Сайда, 1937-1938; Тариху аль-уизарат аль-иракия, Аттаб ату ас-сания, джюс 1, 2. – Сайда, 1935-1938.
[38] Jawad H. The Social Structure of Iraq // Facts and prospects in Iraq series №6. Published by the «New Publishers Iraq», 1945.
[39] Хайят Д. Иракская деревня. – М., 1953.
[40] Фарман Гаиб. Ирак в годы черного режима. – М., 1958.
[41] Аль-Баззаз А. Мухадаратон ган аль-ираки, мин аль-ихтиляль хата аль-истикляль, Аттаб ату ас-сания аль Кахера, 1960.
[42] Саид А. Восстания арабов в XX веке. – М., 1964.
[43] Atiyyah Ch. R. Iraq: 1908-1921. A socio-political study. Beirut. The Arab Institute for Research and Publishing, 1973.
[44] Al-Mosawi M. Iraq’s oil. The people’s struggle against oil companies’ covets. Baghdad, 1973
[45] Аррауи А. Макалятун фитарихи аль-ираки аль-муасыри даруль джалиль, миттыба ва ан-нашри, Димашк, 1985.
[46] Гурко-Кряжин В.А. Ближний Восток и державы. – М., 1925; Он же. Мосул и Ирак // Международная жизнь. – 1926. – № 1; Он же. Национально-освободительное движение на Ближнем Востоке. – М., 1923.
[47] Корсун Н.Г. Арабский Восток. – М., 1928.
[48] Кечекьян С.Ф. Мандаты Лиги Наций в странах Арабского Востока. – Баку, 1930.
[49] Сулейман, Смирнов К.Н. Ирак. Экономический справочник. – Тифлис, 1934.
[50] Котлов Л.Н. Национально-освободительное восстание 1920 года в Ираке. – М., 1958; Он же. Национально-освободительная борьба народов Ирака накануне восстания 1920 г. // Очерки по истории арабских стран. – М., 1959; Он же. Становление национально-освободительного движения на арабском Востоке. – М., 1975.
[51] Данциг Б.М. Ирак. Краткий географический очерк. – М., 1955; Он же. Ирак в прошлом и настоящем. – М., 1960.
[52] Мирский Г.И. Ирак в смутное время, 1930-1941 гг. – М., 1961.
[53] Гореликов С. Г. Ирак. Экономико-географическая характеристика. – М., 1963.
[54] Алитовский С.Н. Аграрный вопрос в современном Ираке. – М., 1966.
[55] Федченко А.Ф. Ирак в борьбе за независимость, 1917-1969. – М., 1970.
[56] Оганесян Н.О. Национально-освободительное движение в Ираке (1917-1958 гг.). – Ереван, 1976.
[57] Ментешашвили А.М. Ирак в годы английского мандата. – М., 1969.
[58] Матвеев К.П. Ассирийский вопрос в Ираке // Арабские страны. История. Экономика. – М., 1966; Он же. Ассирийцы и ассирийская проблема в новое и новейшее время. – М., 1979.
[59] Саргизов Л. Ассирийцы стран Ближнего и Среднего Востока. Первая четверть XX в. – Ереван, 1979.
[60] Ментешашвили А.М. Курды. – М., 1984.
[61] Лазарев М.С. Крушение турецкого господства на Арабском Востоке. – М., 1960; Он же. Империализм и курдский вопрос. – М., 1989.
[62] Мгои Ш. Х. Курдский национальный вопрос в Ираке в новейшее время. – М., 1991.
[63] Гореликов С. Г. Ирак. Экономико-географическая характеристика. – М., 1963.
[64] Левин З.И. Умма и арабский национализм // Социально-политические представления в исламе. История и современность. – М., 1987.
[65] Сейранян Б.Г. Эволюция социальной структуры стран Арабского Востока: Земельная аристократия в XIX-XX в. – М., 1991.
[66] Этносы и конфессии на Востоке: конфликты и взаимодействие. – М., 2005.
[67] Социальный облик Востока. – М., 1999.
[68] Ланда Р.Г. Социология современного Востока. – М., 2006.
[69] РГАСПИ, Ф. 544, оп. 3, д. 77а.
[70] Great Britain. Colonial Office. Report by His Britannic Majesty’s Government to the Council of the League of Nations on the Administration of Iraq for the years 1920, 1922, …. 1932. – L., 1922-1933.
[71] League of Nations, Question of the Frontier between Turkey and Iraq. Report submitted the Council by the Commission instituted by the Council Resolution of September 30-th, 1924. – Geneva, August 20, 1925.
[72] The Middle East and North Africa in World Politics: A Documentary Record. V. 2. British-French Supremacy, 1914-1945/Ed. by J.Hurewitz. – L., New Haven, 1979.
[73] Bell G. The Letters. – L., 1930. V.1-2.
[74] Lawrence T.E. Seven Pillars of Wisdom. – L., 1935.
[75] Edmonds, C.J. Kurds, Turks and Arabs. Politics, travel and research in north-eastern Iraq, 1919-1925. L. Oxford University Press, New York, Toronto, 1957.
[76] Ллойд Джордж Д. Правда о мирных договорах. Т. 1-2. – М., 1957.
