Кампания по борьбе с космополитизмом в сибири (1949 – 1953 гг.)
На правах рукописи
ГЕНИНА
Елена Сергеевна
КАМПАНИЯ ПО БОРЬБЕ С КОСМОПОЛИТИЗМОМ
В СИБИРИ (1949–1953 гг.)
Специальность 07.00.02 – Отечественная история
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Кемерово 2009
Работа выполнена на кафедре истории России
ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет»
| Научный консультант: | доктор исторических наук, профессор Макарчук Сергей Владимирович |
| Официальные оппоненты: | доктор исторических наук, доцент Нам Ираида Владимировна доктор исторических наук, профессор Садовой Александр Николаевич доктор исторических наук, доцент Сизов Сергей Григорьевич |
| Ведущая организация: | ГОУ ВПО «Алтайский государственный университет» |
Защита состоится ___ декабря 2009 года в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.088.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук по специальности 07.00.02 – Отечественная история при ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет» по адресу: 650043, г. Кемерово, ул. Красная, 6.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет».
Автореферат разослан ___ ________ 2009 г.
Ученый секретарь диссертационного совета,
кандидат исторических наук, доцент З. П. Галаганов
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Политической реальностью XX в. явился сталинский режим, который вошел в историю как одна из самых жестоких диктатур. Одной из опор режима, обусловивших устойчивость системы, стала партийно-государственная идеология. Если в середине – второй половине 1930-х гг. пропагандистская шумиха сопровождала московские показательные политические суды и поиск «врагов народа» на местах, то идеологические кампании первых послевоенных лет имели принципиально иное назначение. Пережив суровую войну, сталинский режим вышел из нее окрепшим, утвердившим свои позиции на мировой арене. Но одновременно власти пришлось столкнуться с новыми настроениями в обществе, проявившимися ожиданиями перемен. Ответом власти стало постепенное «закручивание гаек», ужесточение режима, пришедшее на смену временной либерализации системы военных лет.
Значительную роль в формировании послевоенного внутриполитического курса сыграли внешние обстоятельства. Противостояние двух систем, вылившееся в «холодную войну», заставило И. В. Сталина перейти в наступление на идеологическом фронте. На этот раз «врагом» в первую очередь виделась либерально настроенная интеллигенция, которая могла иметь симпатии к «буржуазному Западу», что сознательно ставило под удар советскую интеллигенцию в целом. Под подозрением и, следовательно, под контролем оказались представители всех ее основных групп. В середине 1940-х – начале 1950-х гг. последовала непрерывная череда идеологических кампаний, сменявших друг друга. Особое место среди них занимает кампания по борьбе с космополитизмом (1949–1953 гг.), рассчитанная на массовый эффект. Наиболее продолжительная по времени, важнейшая по значению, она соединила многие устремления руководства страны. Космополитизм (от греч. kosmopolits – космополит, гражданин мира) трактуется как идеология мирового гражданства. В нашей стране долгие годы термин носил крайне негативный оттенок, что имело свои истоки в сталинском периоде. Космополитизм выступал как «реакционная буржуазная идеология, проповедующая отказ от национальных традиций и культуры, патриотизма, отрицающая государственный и национальный суверенитет», и противопоставлялся пролетарскому интернационализму[1].
Из идейного наполнения термина в сталинский период вытекают задачи, поставленные партийно-государственными идеологами перед кампанией. Особую «злободневность» ей в условиях «холодной войны» придавал «израильский фактор». Созданное в 1948 г. Государство Израиль не оправдало надежд советского руководства, предпочтя проамериканскую ориентацию, и дополнило тем самым список внешних врагов Советского Союза. В результате начавшаяся в 1949 г. борьба с космополитизмом поставила под особый контроль еврейскую интеллигенцию. «Космополиты» и «буржуазные националисты» стали порождением сталинской идеологии.
Борьба с космополитизмом, не ограничивавшаяся идейным давлением на интеллигенцию, повлекла за собой контроль за кадрами учреждений и предприятий с точки зрения их «политической благонадежности», кадровую «чистку», репрессии. Завершение кампании после смерти И. В. Сталина освободило отечественную интеллигенцию от духовного гнета и страха возможных преследований, повлекло за собой реабилитацию несправедливо осужденных.
Таким образом, изучение кампании поднимает целый пласт проблем социально-политического характера. Оно содержит «выходы» к темам идеологической и национальной политики сталинского режима, взаимоотношений власти и интеллигенции, государства и религии, сталинских репрессий. Неизбежно возникает и тема нравственного выбора представителей интеллигенции в условиях борьбы с космополитизмом. Все названные проблемы, безусловно, актуальны при исследовании процессов, протекавших в Сибири в 1949–1953 гг.
Нельзя упустить и такой значимый аспект, как последствия кампании по борьбе с космополитизмом. Ее уроки следует осмыслить с точки зрения проводившейся в СССР в последующее время национальной политики, ограничений по «пятому пункту» и существовавшего в обществе латентного антисемитизма. Российская Федерация по-прежнему остается многонациональным государством. Его политическая устойчивость и будущее, добрососедство народов непосредственно зависят от приоритетов национальной политики. Для сегодняшнего дня характерно отдельное внимание к национальным проблемам, в том числе посредством научных изысканий. В современных условиях, когда только начинается процесс становления гражданского общества, необходимо комплексное изучение борьбы с космополитизмом как одной из сталинских идеологических кампаний, чтобы не допустить рецидивов прошлого.
Степень изученности проблемы. В советское время кампания по борьбе с космополитизмом не стала объектом специального внимания в исторической науке. Анализ изучения идеологической политики ВКП (б) – КПСС позволил определить в ней место обозначенной темы. Можно выделить направления идеологической политики партии, подвергшиеся рассмотрению в диссертационных исследованиях. Они отражают события в различных регионах страны, в том числе и в регионах Сибири. Первое направление представлено работами, посвященными деятельности региональных партийных организаций по развитию культуры. Диссертанты подняли различные проблемы культурного строительства в регионах[2].
Второе направление составили труды, освещающие партийное руководство высшей школой. Их обязательной составляющей выступает идеологическая работа в высших учебных заведениях, идейно-политическое воспитание вузовских кадров[3]. К третьему направлению следует отнести работы, затрагивающие деятельность партии по идейно-политическому воспитанию масс. Здесь авторы обратились к развитию системы политического просвещения коммунистов, особенностям ее функционирования, проведенным мероприятиям, а также к массово-политической работе с населением[4].
Тема борьбы с космополитизмом открыто не присутствовала в литературе советских лет. Сложившуюся ситуацию обусловили доминировавшие партийно-государственные установки, связанные с подходами к эпохе сталинизма. Однако ее «тень» скрывалась за общими рассуждениями о значении идеологической работы, «советском патриотизме» и имевшемся в советском обществе «низкопоклонстве перед Западом». Допускалось лишь упоминание термина «космополитизм» и составляющих кампании без последующих разъяснений[5].
Политические изменения, произошедшие в СССР на рубеже 1980-х – 1990-х гг., повлекли за собой переосмысление сталинской эпохи. Перемены в идеологической сфере, смена методологических подходов, открытие архивов и доступность для историков ранее засекреченных документов сняли запреты с рассматриваемой темы. К настоящему моменту глубокому изучению кампания по борьбе с космополитизмом в СССР подверглась в монографических исследованиях Г. В. Костырченко, посвященных «еврейскому вопросу». Начало детальному изучению темы было положено в работе «В плену у красного фараона. Политические преследования евреев в СССР в последнее сталинское десятилетие»[6].
Новое обращение к теме последовало в книге «Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм». Отталкиваясь от состояния «еврейского вопроса» в дореволюционное время и первые советские десятилетия, автор подходит к проблеме государственного антисемитизма, возникшего в конце 1930-х гг. С данной точки зрения проанализированы разгром критиков-«космополитов», «дело ЕАК», тотальная антиеврейская «чистка», «дело врачей»[7].
В монографии «Сталин против “космополитов”. Власть и еврейская интеллигенция в СССР» Г. В. Костырченко уделяет отдельное внимание периоду 1949–1953 гг., обозначенному как «универсализация чистки». По мнению автора, официальный антисемитизм в качестве систематической государственной политики в полной мере заявил о себе в указанные годы. Кадровая «чистка» достигла пика в 1949–1950 гг., приобретя «систематичность, универсальность и репрессивность». В данной монографии, как и в предыдущих трудах, Г. В. Костырченко обратился к «делу КМК», сфабрикованному властью против работников Кузнецкого металлургического комбината (Сталинск). Ученый предложил периодизацию взаимоотношений государства с еврейским населением в 1917–1991 гг., изложил представления об эволюции государственного антисемитизма с течением времени, выявил комплекс внутри- и внешнеполитических факторов, повлиявших на отношение власти к интеллигенции еврейского происхождения в 1936–1953 гг.[8].
За исключением трудов Г. В. Костырченко, подготовившего в итоге многолетней работы докторскую диссертацию[9], в отечественной исторической науке отсутствуют исследования обобщающего плана. Однако авторы рассматривали отдельные составляющие кампании. В первую очередь отметим работы, раскрывающие влияние борьбы с космополитизмом на науку. Изучению указанного вопроса способствовало издание сборников «Репрессированная наука»[10]. В поле зрения исследователей находилось воздействие кампании на историческую науку[11].
Опубликованы работы, чьи авторы стремились осмыслить проявления кампании в контексте задач политики государственной власти, что придало теме новую дискуссионность[12]. Существуют труды, создатели которых подвергли осмыслению общественную атмосферу времени и «образ врага»[13].
С самого начала «открытия» для историков темы борьбы с космополитизмом появлялись исследования, отражающие процесс на уровне регионов. К настоящему времени в «копилке» отечественной историографии имеется ряд работ, освещающих тот или иной аспект идеологической кампании[14].
Свой вклад в изучение борьбы с космополитизмом внес Московский Центр научных работников и преподавателей иудаики в вузах «Сэфер». В течение 1994–2009 гг. сотрудниками Центра проведено шестнадцать Ежегодных международных междисциплинарных конференций по иудаике. Их результатом явились публикации М. Жумажанова, С. Чарного, Е. Мовшовича, Е. Гениной, поднимающие тему. Особо следует отметить выход хронологически-тематического указателя «Евреи и еврейский вопрос в литературе советского периода», содержащего раздел «Евреи в СССР (1946–1953)»[15].
Кампания по борьбе с космополитизмом в Сибири не получила детального освещения. В наибольшей степени ее проявления представлены в исследованиях С. Г. Сизова, отражающих политику региональных партийных органов в отношении интеллигенции Западной Сибири[16]. В монографии С. Г. Сизова затронуто воздействие начала кампании на литераторов Омска и Томска, театральных деятелей Омска, Томска и Барнаула, журналистов Барнаула. Автору удалось выявить основные черты кампаний по борьбе с «низкопоклонством» и «космополитизмом» в вузах Западной Сибири, «дела врачей». В контексте изучения проблемы определены основные идеологические установки, действовавшие для творческой и научно-педагогической интеллигенции. Историк обозначил позицию местных властей при проведении кампании, задачи наступления на названные группы интеллигенции[17].
К настоящему времени выявлена специфика кампании в Кемеровской области. Борьбе с космополитизмом в Кузбассе посвящены монографии Е. С. Гениной[18]. В рамках собственной темы изучения к «делу КМК» и региональному варианту «дела врачей» обратился А. Б. Коновалов[19].
При дальнейшем анализе историографии проблемы выделим отдельные направления исследования, исходя из взаимоотношений власти с различными группами интеллигенции и проводившейся идеологической политики. Изучены отдельные моменты взаимоотношений власти и творческой интеллигенции Сибири в годы борьбы с космополитизмом. Наступлению на художественную интеллигенцию Новосибирска в 1949 г. посвящена статья Е. А. Савиной, сделавшей заключение, что кампания в первую очередь проявила себя как «борьба за идейность в литературе и искусстве»[20]. Ю. К. Троякова, автор работы о художественной интеллигенции Хакасии, Тувы и Горного Алтая, констатирует решающую роль партийных органов в проведении послевоенных идеологических кампаний, направленных на усиление идейного давления на интеллигенцию[21].
Блок исследований посвящен научно-педагогической интеллигенции. Особенности борьбы с космополитизмом как одной из идеологических кампаний, проходивших в вузах Восточной Сибири во второй половине 1940-х – начале 1950-х гг., определены В. Н. Казариным[22]. Примеры идеологического наступления на вузы Иркутска в послевоенные годы приводит С. М. Алексеев[23]. Влияние борьбы с космополитизмом на кадровую политику в Хакасском научно-исследовательском институте языка, литературы и истории отмечает Н. Я. Артамонова[24]. Взаимоотношения власти и научно-педагогических работников в конце 1940-х – начале 1950-х гг. раскрыты на материалах Томского университета К. В. Петровым[25]. К судьбам сибирских историков в обозначенное время обратились Н. В. Кефнер, Л. Н. Рощевская, Д. М. Колеватов[26].
Некоторое освещение получили проявления «дела врачей» (1953 г.) в регионах Сибири[27]. Нельзя не отметить публикацию краткой информации о репрессиях в Сибири в 1953 г. в аннотированном каталоге, изданном на основе документов Государственного архива Российской Федерации[28].
Отдельные исследования имеются по истории еврейских общин Сибири, затрагивающие конец 1940-х – начало 1950-х гг. Суть взаимоотношений власти и официально действовавшей еврейской общины Омска раскрыта Л. И. Сосковец[29]. А. В. Горбатов представил сюжеты, связанные с нелегальными еврейскими общинами Кемеровской области[30].
Особо отметим вклад в изучение проблемы региональных научно-практических конференций, посвященных евреям Сибири и Дальнего Востока. Они проводились Региональным методическим центром представительства Благотворительного фонда «Джойнт» в Сибири и на Дальнем Востоке в 2000–2007 гг. по инициативе и под руководством Я. М. Кофмана[31]. Результатом данных конференций стали публикации Л. А. Марковича и С. С. Кузнецкого, Л. И. Сосковец, В. Д. Юшковского, Е. С. Гениной. Силами образовавшегося научного сообщества выпущено два издания библиографического указателя литературы «Евреи Сибири и Дальнего Востока», последнее из которых опубликовано в 2004 г.[32].
В итоге можно констатировать явно недостаточную изученность заявленной темы исследования. На сегодняшний день выявлены лишь отдельные проявления кампании по борьбе с космополитизмом на территории Сибири, отсутствуют работы обобщающего плана, отражающие все аспекты кампании. Отсюда вытекает необходимость продолжения изучения темы.
Состояние историографии проблемы определило цель и задачи настоящего исследования. Автор поставил цель раскрыть сущность кампании по борьбе с космополитизмом в контексте всех ее составляющих и проявлений на территории Сибири. Данная цель обусловила необходимость решения следующих исследовательских задач:
1) определить политическое назначение кампании по борьбе с космополитизмом с учетом внутри- и внешнеполитической ситуации;
2) выявить и проанализировать основные идеологические установки кампании, представления об «образе врага»;
3) установить группы интеллигенции, подвергшиеся наступлению, с определением его форм;
4) проанализировать национальную составляющую кампании – политику в отношении еврейской интеллигенции;
5) изучить влияние борьбы с космополитизмом на жизнь еврейских общин.
Объектом исследования выступает кампания ВКП (б) – КПСС по борьбе с космополитизмом.
Предмет исследования составляют особенности кампании по борьбе с космополитизмом в Сибири.
Хронологические рамки исследования охватывают в основном 1949–1953 гг. – время проведения собственно кампании по борьбе с космополитизмом, хотя для углубленного ее понимания автор обращается ко многим событиям предшествующего и последующего отрезков времени. Кампания по борьбе с космополитизмом имеет внутреннюю периодизацию. Первый период охватывает начало 1949 г. и знаменует собой открытое наступление на «космополитов», тон которому задали редакционная статья газеты «Правда» «Об одной антипатриотической группе театральных критиков» (от 28 января 1949 г.) и поддержавшие ее публикации центральной печати. Формировавшиеся идеологические установки кампании доминировали в публикациях региональной периодической печати и на коллективных мероприятиях по осуждению «космополитов». Последовавшее затем смягчение идеологического воздействия при повсеместном активном обращении к кадровому вопросу в учреждениях и на предприятиях с различным исходом (контроль, «чистка», репрессии) стало сутью промежуточного (второго) периода. Третий период борьбы с космополитизмом связан с «делом врачей» (1953 г.) и вновь носит открытый характер. Точкой отсчета «дела врачей» явилось сообщение ТАСС «Арест группы врачей-вредителей» и сопровождавшая его передовая статья «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей», помещенные в «Правде» 13 января 1953 г. Публикация названных материалов повлекла не только процесс обсуждения и поиск «врачей-вредителей» на местах, но и внесла свою лепту в подготовку к массовой «чистке» кадров. Реабилитация «врачей-вредителей» в апреле 1953 г. не привела к одномоментному прекращению кампании по борьбе с космополитизмом, механизмы которой действовали еще некоторое время.
Территориальные рамки работы ограничены Сибирью в узком понимании значения географического названия и включают Тюменскую, Омскую, Новосибирскую, Томскую, Кемеровскую, Иркутскую области, Алтайский и Красноярский края. Процесс формирования подобной региональной структуры Сибири завершился в 1944 г. Хотя мы не ставили отдельной задачи по рассмотрению событий в сибирских автономиях, их некоторые черты воссоздаются на примере Горно-Алтайской автономной области (в составе Алтайского края) и Хакасской автономной области (в составе Красноярского края), что способствует пониманию общего фона кампании. В первую очередь автор раскрывает процесс в региональных центрах Сибири, что обусловлено спецификой проведения самой кампании, затронувшей главным образом интеллигенцию.
Источниковую базу исследования представляют несколько основных групп источников: 1) документы ВКП (б) – КПСС; 2) судебно-следственная документация; 3) документы Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР и его уполномоченных на местах; 4) материалы личных дел; 5) списки репрессированных, содержащиеся в книгах памяти жертв политических репрессий; 6) материалы периодической печати; 7) воспоминания и интервью.
Основу работы составили неопубликованные документы, обнаруженные в трех центральных, шестнадцати региональных и шести архивах организаций и учреждений Российской Федерации. Это Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), Российский государственный архив экономики (РГАЭ), Архивное агентство администрации Красноярского края, Государственный архив Иркутской области (ГАИО), Государственный архив Кемеровской области (ГАКО), Государственный архив Кемеровской области в г. Новокузнецке (ГАКО (Н)), Государственный архив новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО), Государственный архив Новосибирской области (ГАНО), Государственный архив Омской области (ГАОО), Государственный архив Приморского края (ГАПК), Государственный архив социально-политической истории Тюменской области (ГАСПИТО), Государственный архив Томской области (ГАТО), Государственный архив Хабаровского края (ГАХК), Отдел документов новейшей истории Государственного архива Республики Хакасия (ОДНИ ГАРХ), Отдел специальной документации управления архивного дела администрации Алтайского края (ОСДУАДААК), Центр документации новейшей истории Омской области (ЦДНИОО), Центр документации новейшей истории Томской области (ЦДНИТО), Центр хранения архивного фонда Алтайского края (ЦХАФАК), Архив истории Кузнецкого металлургического комбината (АИ КМК), Архив Кемеровского государственного университета (А КемГУ), Архив Кузбасской государственной педагогической академии (А КузГПА), Архив Новокузнецкого государственного института усовершенствования врачей (А НГИДУВА), Архив Сибирского государственного индустриального университета (А СибГИУ), Центральный архив ОАО «Новокузнецкий металлургический комбинат» (ЦА ОАО «НКМК»).
Документы ВКП (б) – КПСС приобретают первостепенное значение, поскольку борьба с космополитизмом явилась реализацией партийно-государственной политики. Документы центральных партийных органов во многом опубликованы и представлены в изданиях «КПСС в резолюциях»[33] и «Сталин и космополитизм. 1945–1953. Документы Агитпропа ЦК»[34]. Исследовательский интерес в первом издании представляют постановления ЦК партии, во втором – докладные записки советскому руководству, «Закрытое письмо ЦК ВКП (б) о деле профессоров Клюевой и Роскина» (от 16 июля 1947 г.). Проанализированы и неопубликованные документы, обнаруженные в РГАСПИ (Ф. 17 – Центральный комитет КПСС): постановления ЦК партии о деятельности сибирских обкомов (крайкомов) партии за 1949–1952 гг.
Документы местных партийных органов соответственно отложились в региональных архивах. Изучены фонды областных (краевых) комитетов партии, содержащие исходящую документацию (докладные записки, справки, информации в ЦК партии), внутренние документы (протоколы заседаний бюро, справки), входящую документацию (документы отчетно-информационного порядка), личные дела. Сведения, дополняющие общую картину кампании, привлечены из ряда фондов городских комитетов партии, партийных комитетов и первичных партийных организаций.
Использование судебно-следственной документации дает возможность раскрыть роль и значение репрессивных факторов в ходе кампании. Источником здесь выступают документы о политических репрессиях, проводившихся по статье 58–10 УК РСФСР, которые отложились в ГАРФе. Это ранее засекреченные надзорные дела (производства), сформировавшиеся в результате надзора за следствием, ведущимся органами МГБ и МВД, отделом по спецделам Прокуратуры СССР. Надзорные производства отражают причины ареста, ход следствия, обвинения и вынесенный приговор, итоги дела. Они присутствуют в фондах Прокуратуры СССР (Ф. Р-8131) и Верховного суда СССР (Ф. Р-9474). Изучению подверглись архивно-следственные дела из ОСДУАДААКа. Условия ограниченного доступа позволили ознакомиться лишь с незначительным количеством дел. В составе дел – постановление на арест, протокол допроса обвиняемого, обвинительное заключение, приговор.
К настоящему времени сформировался комплекс документов, связанных с «делом КМК» (1949–1952 гг.). Он дает представления о следствии, суде и процессе реабилитации осужденных[35].
Автор обращался к «Уголовному кодексу РСФСР» сталинской эпохи, содержащему статью 58, каравшую за контрреволюционные преступления, по которой проходили осужденные в годы борьбы с космополитизмом[36].
Документы Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР и его уполномоченных на местах отражают историю еврейских общин Сибири в конце 1940-х – начале 1950-х гг. В фонде Совета по делам религий при Совете Министров СССР ГАРФа (Ф. Р-6991) сохранились обзорные сведения о состоянии иудейской религии в стране. Здесь же можно почерпнуть информацию о жизнедеятельности еврейских общин Сибири, зафиксированную в ежеквартальных отчетах уполномоченных Совета по делам религиозных культов. Информационные отчеты уполномоченных Совета также имеются в соответствующих фондах региональных архивов. Кроме того, в фондах уполномоченных присутствуют распоряжения Совета, отправляемые «наверх» какие-либо сведения, материалы переписки с Советом, информации местным органам власти, статистические сводки, различные справки.
Материалы личных дел позволили реконструировать биографии, уточнить сведения биографического характера, обратиться к производственным характеристикам, чтобы полновесно осмыслить изменения в судьбах людей, произошедшие во время борьбы с космополитизмом. Иногда в документах личных дел присутствуют моменты, непосредственно связанные с кампанией. Как правило, личное дело содержит традиционные документы: личный листок по учету кадров, автобиографию, копии документов о полученной квалификации, приказы и выписки из приказов, справки, производственные характеристики.
Списки репрессированных, содержащиеся в книгах памяти жертв политических репрессий, выполняют дополнительную роль в подготовке работы. Информационный блок о человеке, подвергшемся репрессиям, может включать «поля»: фамилия, имя, отчество; дата и место рождения; национальность; место жительства; место работы; даты ареста и осуждения; обвинение; приговор; сведения о реабилитации. Краткий характер данных обусловил их применение для уточнения и дополнения сведений, полученных из судебно-следственной документации. Автор использовал материалы многотомных книг памяти жителей Томска и Омской области, а также центральные издания[37].
Отчетливо характеризуют борьбу с космополитизмом материалы периодической печати. Нами задействованы материалы четырех центральных, восьми региональных, двух городских газет и одной газеты – органа учреждения. Из центральных газет привлечены «Правда» (орган Центрального комитета партии) и «Литературная газета» (орган Правления Союза советских писателей СССР), чьи материалы рассмотрены на протяжении 1949–1953 гг. По мере необходимости привлекались публикации газеты «Культура и жизнь» (орган Отдела пропаганды и агитации Центрального комитета партии) и «Комсомольской правды» (орган Центрального и Московского комитетов ВЛКСМ).
Автор воссоздавал события кампании с помощью материалов сибирских региональных газет, издававшихся в Тюмени («Тюменская правда»), Омске («Омская правда»), Барнауле («Алтайская правда»), Новосибирске («Советская Сибирь»), Томске («Красное знамя»), Кемерове («Кузбасс»), Красноярске («Красноярский рабочий»), Иркутске («Восточно-Сибирская правда»), городских газет «Большевистская сталь» (Сталинск, Кемеровская область) и «Большевистский призыв» (Рубцовск, Алтайский край)[38]. Последовало обращение к материалам газеты «За советскую науку» (орган Томского государственного университета).
Политику власти в творческой сфере отражают публикации литературно-художественного и общественно-политического журнала «Сибирские огни» (орган Новосибирского отделения Союза советских писателей). Достигнуть смысла борьбы с космополитизмом в исторической науке помогают «программные» публикации журнала «Вопросы истории» (1949. № 2, 3).
Материалы периодической печати требуют критического подхода, поскольку страдают односторонностью, донося до читателей лишь официальную точку зрения. Поэтому полученная информация сопоставлялась со сведениями источников других групп.
Воспоминания и интервью передают общественную атмосферу времени позднего сталинизма, восприятие населением проводившейся кампании. В работе использованы ставшие известными произведения А. М. Борщаговского, Я. Л. Рапопорта, К. М. Симонова, И. Г. Эренбурга, Я. Я. Этингера. Привлечены опубликованные воспоминания и интервью сибиряков, связанные с событиями в Томском университете в годы борьбы с космополитизмом[39]. Но при всей ценности этих источников их отличает субъективность, оценка происходившего через призму мировоззрения автора. Поэтому мы обращаемся к воспоминаниям и интервью в контексте анализа других групп источников.
Обозначенный комплекс исторических источников является базой, создающей возможности для всестороннего и объективного изучения кампании по борьбе с космополитизмом в Сибири, реализации поставленных цели и задач исследования.
Методология и методы исследования. Методологическую основу исследования составили общенаучные принципы познания: историзма, объективности, системности. Применение принципа историзма соотносится с тем, что реализация политики ВКП (б) – КПСС по проведению кампании по борьбе с космополитизмом изучается в конкретно-исторических условиях, с учетом многообразия моментов внутри- и внешнеполитической ситуации. Принцип объективности выражен в возможно полном использовании круга источников, отражающих спектр взглядов как современников, так и исследователей на содержание прошедшей кампании. Системный подход позволил изучить кампанию в совокупности всех ее составляющих и проявлений, включая идеологические и репрессивные моменты, направления внутригосударственной политики (политика в отношении различных групп интеллигенции, в сфере религии), формирование общественного сознания.
При проведении исследования автор использовал как общенаучные методы познания: методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, так и конкретно-исторические методы научного познания: проблемно-хронологический, сравнительно-исторический (сравнительно-генетический и сравнительно-типологический методы), биографический. С одной стороны, проблемно-хронологический метод применялся в анализе историографических источников, что позволило определить хронологическую последовательность проблем, поднимаемых в отечественной и зарубежной историографии, и методологические подходы их анализа. С другой стороны, на его основе был выявлен и охарактеризован круг социальных проблем, вставших перед центральными и местными органами власти во время кампании, и региональная специфика их решения.
Сравнительно-генетический метод использовался при анализе кампании по борьбе с космополитизмом как исторического процесса, в логической взаимосвязи причинно-следственных связей. При выявлении особенностей кампании на территории Сибири автором применялся сравнительно-типологический метод.
Изучение борьбы с космополитизмом невозможно без обращения к судьбам ее современников, реконструкции их жизненного пути, обоснованиям сделанных ими оценок. Поэтому мы прибегли к биографическому методу, что позволило не только воссоздать несколько трагических страниц сталинской эпохи, но и отразить эпоху в контексте взглядов и суждений советской интеллигенции.
В числе технических приемов использовались картографирование и отдельные методы описательной статистики. Были выявлены и картографированы центры борьбы с космополитизмом в Сибири. На основе материалов периодической печати и архивных источников в табличной форме представлен статистический материал, связанный с воздействием периодической печати на массовое сознание в ходе кампании и проводившейся кадровой политикой.
Новизна исследования обусловлена первым проведением комплексного анализа кампании по борьбе с космополитизмом в Сибири (1949–1953 гг.). Борьба с космополитизмом изучена в контексте всех ее составляющих и проявлений. Автор предложил собственную периодизацию кампании с выявлением характерных черт каждого из периодов. В результате проделанной работы определены особенности кампании по борьбе с космополитизмом в Сибири, установлены центры проведения кампании. Выявлено влияние кампании на различные группы интеллигенции, реконструированы биографии представителей сибирской интеллигенции, пострадавших в конце 1940-х – начале 1950-х гг. Сделаны выводы о специфике национальной и репрессивной политики во время борьбы с космополитизмом. В процессе исследования в научный оборот введен значительный корпус новых источников.
Основные положения, выносимые на защиту:
– политическое назначение кампании по борьбе с космополитизмом, возникшей в условиях «холодной войны», состояло в укреплении сталинского режима путем мобилизации и сплочения советского общества под знаменами советского патриотизма (официальная цель) и одновременного устранения из общественной жизни всех возможных «неблагонадежных элементов» (негласная цель);
– развернувшаяся кампания сопровождалась специально выработанным и постоянно поддерживающимся комплексом мер идеолого-пропагандистского обеспечения;
– борьба с космополитизмом не ограничилась идеологической кампанией начала 1949 г., связанной с «разоблачением» критиков-«космополитов», когда в первую очередь прозвучали новые идеологические установки, и завершилась лишь в 1953 г., последовательно пройдя несколько периодов;
– кампания по борьбе с космополитизмом непосредственно затронула все основные группы интеллигенции: творческую интеллигенцию, научно-педагогических и инженерно-технических работников, врачей;
– борьба с космополитизмов, направленная в первую очередь против еврейской интеллигенции, коснулась представителей других народов страны;
– во время кампании по борьбе с космополитизмом доминирующим стал идеологический, а не репрессивный фон;
– борьба с космополитизмом, обострившаяся в 1953 г., несла в себе потенциальную угрозу усиления репрессий и выхода на новый уровень.
Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее результатов при подготовке обобщающих научных трудов по истории Сибири и ее отдельных территорий, по истории отечественной интеллигенции, идеологической и национальной политики, сталинских репрессий, при написании соответствующих учебников и учебных пособий, при разработке основных лекционных курсов и спецкурсов, справочных и научно-популярных изданий. Положения работы могут представлять интерес с точки зрения оптимизации политики в сфере национальных отношений как в Российской Федерации в целом, так и в Сибири.
Апробация исследования осуществлялась на международных, всероссийских, региональных научных и научно-практических конференциях. Автор диссертации неоднократно принимал участие в специализированных конференциях. В 2003–2009 гг. он участвовал в работе Ежегодной международной междисциплинарной конференции по иудаике, проводившейся Московским Центром научных работников и преподавателей иудаики в вузах «Сэфер» (2003, 2005–2009 гг., г. Москва; 2004 г., г. Королев Московской области). В 2000–2007 гг. участвовал в региональной научно-практической конференции, посвященной евреям Сибири и Дальнего Востока, которая проводилась Региональным методическим центром представительства Благотворительного фонда «Джойнт» в Сибири и на Дальнем Востоке (Томск, Иркутск, Улан-Удэ, Биробиджан, Красноярск, Барнаул, Кемерово, Красноярск). Основные результаты исследования представлены в трех монографиях, статьях и тезисах докладов (всего более 50 работ общим объемом свыше 60 п.л.). Диссертация прошла обсуждение на кафедре истории России Кемеровского государственного университета.
Структура диссертации соответствует поставленным цели и задачам исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении обоснована актуальность темы исследования, отражена степень ее изученности, обозначены цель и задачи, объект и предмет, хронологические и территориальные рамки, охарактеризованы источниковая база, методология и методы, определена новизна и практическая значимость, представлена апробация, обозначена структура диссертационного исследования.
В главе 1 «Специфика начала кампании по борьбе с космополитизмом в Сибири» дана характеристика событий первых месяцев 1949 г., позволяющих сделать заключение о том, что власть инициировала новую идеологическую кампанию. Ее официальным началом явилась публикация редакционной статьи газеты «Правда» «Об одной антипатриотической группе театральных критиков» (от 28 января 1949 г.). Идеологическое наступление «Правды» дополнили редакционная статья «Литературной газеты» «До конца разоблачить антипатриотическую группу театральных критиков» и редакционная статья газеты «Культура и жизнь» «На чуждых позициях. О происках антипатриотической группы театральных критиков», вышедшие 29 и 30 января 1949 г. Статьи содержали установки новой кампании и характерные черты образа «космополита». На протяжении февраля – начала апреля 1949 г. «Правда» публиковала материалы, направленные «против космополитизма». Одновременно названные установочные статьи обсуждались в советском обществе.
Борьба с космополитизмом базировалась на предшествовавшей кампании по борьбе с «низкопоклонством перед Западом». Начало последней положило «Закрытое письмо ЦК ВКП (б) о деле профессоров Клюевой и Роскина» (от 16 июля 1947 г.), разосланное для обсуждения на места. Отражением провозглашенного курса стали «суды чести» (1947–1948 гг.), создававшиеся в министерствах СССР и центральных ведомствах с целью «рассмотрения антипатриотических, антигосударственных и антиобщественных поступков и действий»[40]. Значительным дополнением к публикациям в печати, направленным на борьбу с космополитизмом, стал почти одновременный выход двух кинофильмов, удостоенных Сталинской премии I степени: «Суд чести» (январь 1949 г.) и «Академик Иван Павлов» (февраль 1949 г.).
События в центре выступили ориентиром и руководством для региональных властей. Проведенный анализ позволил выявить специфику начала кампании по борьбе с космополитизмом в Сибири. Борьба с космополитизмом началась в Сибири с подготовительного момента – обсуждения кинофильма «Суд чести» (февраль 1949 г.). Главная роль в обсуждении отводилась периодической печати сибирских регионов. Демонстрация фильма сопровождалась постановкой соответствующего спектакля в сибирских театрах. Сибирские газеты вели пропаганду и фильма «Академик Иван Павлов». Проявления «низкопоклонства», как чуждые советскому человеку, находились на особом контроле.
После данной пропагандистской акции в Сибири перешли к обсуждению материалов центральной печати, посвященных разоблачению «антипатриотической группы театральных критиков». При этом применялись, прежде всего, два метода воздействия на массовое сознание: различного рода коллективные собрания и публикации в печати. В региональных центрах Сибири состоялись общегородские собрания интеллигенции, проходившие по заранее известному сценарию и в присутствии работников местных партийных органов. Обязательными компонентами собраний стали поясняющее выступление докладчика, обсуждение доклада, принятие одобрительной резолюции. Идейному наступлению подверглись литераторы, работники театров, художники, журналисты. В творческой среде пытались выявить «идейные несоответствия» и местных «космополитов».
Борьба с космополитизмом неизбежно затронула научно-педагогическую интеллигенцию Сибири. В первую очередь идеологическому давлению подверглись специалисты-гуманитарии. Была заложена прочная основа для выявления идейных «ошибок» в преподавании. Отдельное внимание вызывало содержание учебников для вузов. Тема борьбы с космополитизмом поднималась на научных студенческих конференциях весной 1949 г. Согласно полученным установкам функционировали местные отделения Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний, созданного в 1947 г. Для проведения идейно-пропагандистской работы в общество стремились вовлечь научно-педагогических работников.
Вполне объяснимым представляется внимание власти к творческой и научно-педагогической интеллигенции. Представители данных групп интеллигенции даже в условиях сталинского режима виделись возможными носителями свободомыслия и имели воздействие на общественное сознание.
Анализ событий начала кампании по борьбе с космополитизмом в Сибири свидетельствует о следующем. Подготовленные пропагандистские мероприятия пришлись в основном на февраль – апрель 1949 г. Следует констатировать особую роль периодической печати в начале кампании. За февраль – июнь 1949 г. в краевых и областных газетах Сибири появилось 45 публикаций, посвященных различным аспектам кампании. Месяц высшей активности периодической печати – март, когда было опубликовано 17 материалов. Газеты строго отражали позицию местных властей, следовавших указаниям из центра.
В начальный период кампании зафиксированы идеологические установки, использовавшиеся затем до ее окончания в 1953 г. Борьба с космополитизмом, порожденная обстановкой «холодной войны», органически включила элементы предшествовавших кампаний по борьбе с «низкопоклонством перед Западом» и «вейсманистами-морганистами». В первую очередь утверждались идеи советского патриотизма, приоритета русского и советского в противовес всему зарубежному. Главным внешнеполитическим врагом становился враг американский, имевший в своем арсенале мощное идеологическое оружие – «космополитизм». В литературе и искусстве бичевались декадентство, формализм и эстетство, безыдейность как присущие буржуазной культуре. Научно-педагогической интеллигенции в дополнение к указанным установкам следовало взять на вооружение безусловный приоритет русской, советской науки и техники, их мировое значение. В итоге в массовом сознании постепенно складывался собирательный образ «космополита». Но сам термин «космополитизм» не носил четко определенного характера, что оставляло возможность для новых формулировок и дополнений, а затем и преследований. Создавалась обстановка повышенного внимания к «национальным» кадрам интеллигенции.
Глава 2 «Сибирская интеллигенция в условиях борьбы с космополитизмом (1949–1952 гг.)» посвящена политике в отношении научно-педагогической и инженерно-технической интеллигенции, ее идеолого-пропагандистскому обоснованию.
В первом разделе представлен анализ идеолого-пропагандистского обеспечения наступления на интеллигенцию. Открытое преследование «космополитов» в первые месяцы 1949 г. сменилось временным идеологическим затишьем. Последовавшее наступление на интеллигенцию в иных формах сопровождалось точечными идеологическими ударами, не позволявшими забыть о сути и задачах начавшейся кампании. Они проводились в жизнь во многом посредством центральной периодической печати. Это открывало широкие возможности для массовой идеологической обработки населения в 1949–1952 гг., давало руководителям установки для поиска «политически неблагонадежных» лиц и «чистки» кадров, предоставляло образцы «несоответствующих» мнений и «идеологически вредных» поступков.
Кампанию по борьбе с космополитизмом вновь поддержали публикации «Правды». Это статья Ш. Рашидова «Выше уровень литературной критики! О состоянии критики в узбекской литературе» (от 14 августа 1950 г.) и редакционная статья «Против рецидивов антипатриотических взглядов в литературной критике» (от 28 октября 1951 г.). Их воздействие дополнили материалы газеты, способствовавшие внедрению в общественное сознание представлений о «пережитках капитализма в сознании советских людей». Об актуальности борьбы с космополитизмом напомнила развернувшаяся на страницах «Комсомольской правды» и «Литературной газеты» «дискуссия о псевдонимах», прошедшая в конце февраля – начале марта 1951 г. В 1952 г. в обиход вошел еще один идеологический прием – фельетоны «специального» содержания. С середины года в «Правде» периодически публиковались фельетоны, где острой критике подвергались евреи. Подобные фельетоны присутствуют и в большинстве сибирских газет регионального назначения. Важная тема газеты «Правда» – подбор, расстановка и воспитание кадров, наиболее освещавшаяся в 1952 г. Подходы к ней в годы борьбы с космополитизмом обозначила передовая статья «Воспитывать кадры в духе большевистской принципиальности» (от 1 декабря 1949 г.).
Пристальное внимание центра к кадровой ситуации в Сибири нашло отражение в постановлениях ЦК ВКП (б) о деятельности обкомов (крайкомов) партии, принятых в 1949–1952 гг. Кампания по борьбе с космополитизмом в качестве одной из составляющих предполагала «чистку» кадров. Роль катализатора в этом процессе сыграли данные документы. Все они не обошли стороной проблему кадров и зафиксировали нацеленность на укрепление идеологической работы в регионах.
Во втором разделе раскрыта политика в отношении научно-педагогических работников. Определены условия деятельности научно-педагогических работников, обусловленные постоянным контролем местных властей за всеми сферами жизни высших учебных заведений. Областные (краевые) комитеты партии контролировали учебную и научную работу вузов, кадровый состав преподавателей и студентов, содержание лекций и семинарских занятий, идейно-политическую подготовку преподавателей и студентов. Особая роль в этом процессе отводилась первичным партийным организациям вузов, функционировавшим и посредством заседаний партийных бюро и партийных собраний. Необходимая информация о деятельности сибирских вузов направлялась в ЦК партии.
Проведенный анализ наступления на научно-педагогическую интеллигенцию позволил выявить его четыре основные формы: контроль за составом кадров, контроль за идейным содержанием научной и педагогической деятельности, «чистка» кадров, репрессии. Борьба с космополитизмом обусловила национальную принадлежность многих «подконтрольных». Особое внимание закономерно вызывали преподаватели идеологических дисциплин. Местные власти располагали информацией обо всех «политически неблагонадежных» кадрах вузов, имевших «темные пятна» в биографии и (или) «идейные ошибки» в преподавании. Характерная черта времени – фактическое уравнение в правах научной стороны и идейного содержания лекций и семинарских занятий. В качестве фактора, сдерживавшего кадровую «чистку» в вузах Сибири, выступал явный недостаток квалифицированных специалистов. Это обстоятельство в первую очередь заставляло региональные органы власти мириться с присутствием в вузах «идейно и политически неблагонадежных», ограничиваясь функцией контроля[41]. Кроме того, сибирские вузы приняли «космополитов» из разных регионов страны.
Отражением репрессивной политики стало сфабрикованное т. н. «красноярское дело» (1949–1950 гг.), связанное с «замалчиванием» месторождений урана в Красноярском крае. Репрессиям подверглись профессора и преподаватели университета и политехнического института в Томске: И. К. Баженов, А. Я. Булынников, М. И. Кучин, Н. Е. Мартьянов, В. Д. Томашпольская, В. А. Хахлов, Ф. Н. Шахов, преподаватель Иркутского горно-металлургического института Л. И. Шаманский. Имеются данные о судебном преследовании и отдельных работников вузов.
Для выявления собственно «космополитических» и близких к ним взглядов в первую очередь подходил ученый-гуманитарий. В сложившихся условиях удобными фигурами представлялись лица, допустившие «идейные просчеты». В осуждение, проходившее под контролем местных властей, стремились вовлечь коллег «провинившихся». Но следует учитывать и вынужденное участие части коллег в разоблачении «космополитов». Здесь важен показательный, массовый механизм кампании, направленной на пресечение всех возможных попыток «мыслить иначе». Поэтому окончание кампании по борьбе с космополитизмом в СССР в 1953 г. означало начало нового жизненного этапа для объявленных «неугодными» преподавателей вузов.
В третьем разделе отражено преследование инженерно-технических работников. Анализ наступления на инженерно-техническую интеллигенцию Сибири позволяет заключить, что одной из форм воздействия на ИТР стала «чистка» кадров предприятий и учреждений. Поводом к устранению с производства того или иного лица выступало наличие сведений компрометирующего характера. Со временем перечень данных сведений стал традиционным («социально-чуждое происхождение», судимость, исключение из ВКП (б), служба в белых армиях, принадлежность к «антисоветским партиям», пребывание в немецком плену, неблагонадежные родственники, национальность и т. п.).
Региональные партийные органы имели в собственном распоряжении списки «неблагонадежных лиц». Именно они могли становиться основой для проведения кадровой «чистки». В то же время следует предположить, что использовались «по назначению» они не всегда. В условиях послевоенного дефицита квалифицированных производственных кадров руководству регионов, предприятий и учреждений приходилось оставлять на ответственных должностях «политически неблагонадежных» и ограничиваться контролем за ними.
Непосредственные репрессии против ИТР связаны с крупными политическим делами («красноярское дело», «дело КМК») и уголовными делами на отдельных лиц. Но, как и в случае с научно-педагогической интеллигенцией, имеющиеся сведения не позволяют сделать вывод о массовом характере преследований в 1949–1952 гг., подобном довоенному «большому террору».
Наступление на научно-педагогических и инженерно-технических работников Сибири в 1949–1952 гг. отчетливо вписалось в рамки борьбы с космополитизмом в СССР. Но региональные власти Сибири, выдержав идеологические формальности, не торопились в силу указанных выше причин воплощать в жизнь активную «чистку» кадров, предпочитая прибегать к отдельным показательным моментам.
Глава 3 «Дело КМК» (1949–1952 гг.). Преследования работников Кузнецкого металлургического комбината им. И. В. Сталина» отражает наиболее масштабное в Сибири проявление наступления на инженерно-технических работников в годы борьбы с космополитизмом. «Дело КМК» повлекло за собой один из трех московских судебных процессов, связанных с борьбой с космополитизмом. Это свидетельствует о значении «дела КМК» для центрального руководства страны, его политическом смысле. Поэтому «дело КМК» рассмотрено на фоне «дела Еврейского антифашистского комитета» (1948–1952 гг.) и «дела ЗИСа» (1950 г.)[42].
Проведенный анализ позволил выделить два основных этапа «дела КМК». Первый этап охватывает 1949–1950 гг., когда события развивались на местном уровне – в Кемеровской области. С началом в 1949 г. борьбы с космополитизмом внимание местных властей оказалось привлеченным к жизни еврейской общины Сталинска. Придерживаться необходимой властям линии позволили три обстоятельства: отсутствие у общины официальной регистрации, ее активная позиция и участие в деятельности общины родственников ответственных работников КМК. Возник алгоритм причастности к «нелегальной еврейской синагоге» самих ответственных работников КМК. Руководство Кемеровской области, обеспечив идеологическую подготовку «дела» и проведя все положенные мероприятия «по партийной линии», не форсировало события. Однако центр действий – одно из крупнейших предприятий страны и политические «просчеты» Кемеровского обкома партии, находившегося на заметке в ЦК ВКП (б), не позволили «делу КМК» остаться на местном уровне. Первый этап завершился массовой проверкой и «чисткой» кадров на предприятии, окончившейся к декабрю 1950 г.
Второй этап «дела КМК» пришелся на 1951–1952 гг. и является «московским этапом». Во время рассмотрения ситуации с Кемеровским обкомом партии на заседании Оргбюро ЦК ВКП (б) в марте 1951 г. фигурировало «дело КМК». Постановление ЦК ВКП (б) «О работе Кемеровского обкома ВКП (б)» (от 2 марта 1951 г.) и смена первого секретаря обкома Е. Ф. Колышева стали одной из сопутствующих страниц «дела». «Московский этап» содержит и наиболее трагические вехи «дела КМК»: последовавшие за арестами восьми «еврейских националистов» следствие (до апреля 1952 г.), первый (прерванный) судебный процесс (3–5 мая 1952 г.), дополнительное следствие, новый судебный процесс (18 сентября 1952 г.), последний расстрел сталинской эпохи. Подобно «делу ЕАК» и «делу ЗИСа», судебное заседание по «делу КМК» было закрытым. Центр следовал линии взаимосвязи «дела КМК» с основным процессом – по «делу ЕАК». Подобная линия выстраивалась и в отношении «дела ЗИСа». Таким образом, создавалась видимость широкомасштабного заговора.
18 сентября 1952 г. Военная коллегии Верховного суда СССР приговорила заместителя директора КМК Я. Г. Минца, главного прокатчика С. Е. Либермана, начальника отдела технического контроля А. Я. Дехтяря, заместителя начальника производственного отдела С. А. Лещинера к высшей мере наказания (расстрелу), с конфискацией имущества. Начальник планового отдела Г. Ш. Зельцер, начальник сортопрокатного цеха З. Х. Эпштейн, начальник финансового отдела С. З. Аршавский были осуждены к 25 годам лишения свободы в исправительно-трудовом лагере, с конфискацией имущества и поражением в правах на 5 лет. Пенсионер И. Б. Раппопорт, в квартире которого обнаружили синагогу, приговорен к 10 годам лишения свободы, с конфискацией имущества и поражением в правах на 5 лет. Либерализация политического режима в стране после смерти И. В. Сталина обусловила реабилитацию осужденных по «делу КМК». В 1954 г. восстановили доброе имя И. Б. Раппопорта, в 1957 г. – бывших работников комбината.
«Дело КМК» имеет политическую, идеологическую и экономическую стороны. Политическая сторона вопроса связана с безусловной готовностью местного руководства поддержать установки, поступавшие из центра. В рассматриваемое время открылось наступление на определенный слой кадров, укрепивший свои позиции в военное время и обладавший опытом работы на сложном производстве, который мог являться и носителем «излишних» настроений, получивших распространение в послевоенном советском обществе.
Идеологическую сторону обеспечило противостояние СССР и Запада, «холодная война». Логическим атрибутом борьбы с космополитизмом стали обвинения в «буржуазном национализме», преклонении перед Западом, связях с заграницей и др. «Подозрительной» оказалась еврейская национальность. Хотя национальная принадлежность официально нигде не фигурировала (зачастую при увольнении применялась формулировка «как не обеспечивший руководство»), но везде была налицо. Однако во время «чистки» кадров на КМК преследованиям подверглись представители разных национальностей.
Особо следует отметить экономическую сторону «дела КМК». Направленное на борьбу с «нелегальной еврейской синагогой» и «еврейскими националистами», оно преследовало и цель объяснить, оправдать экономические неполадки и просчеты на КМК. Отсюда – обвинение осужденных работников КМК во вредительско-подрывной работе, проводимой на предприятии.
В главе 4 «”Дело врачей” в Сибири (1953 г.)» представлены основные характеристики заключительной идеологической акции, прошедшей в рамках кампании по борьбе с космополитизмом.
Первый раздел отражает основные проявления «дела врачей» в Сибири. Официальным началом «дела врачей» явилась публикация в «Правде» сообщения ТАСС «Арест группы врачей-вредителей» и передовой статьи «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей» (от 13 января 1953 г.). Сообщение ТАСС и передовая статья обсуждались во всех регионах Сибири. Местные власти задействовали такие формы массовой работы с населением, как коллективные «читки» материалов «Правды» и беседы по ним, проводившиеся агитаторами. Сведения о ходе идеолого-пропагандистской кампании первоначально поступали в обкомы (крайкомы) партии, а затем направлялись в отдел партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК КПСС. Информационные сводки отражали настроения сибиряков, зафиксированные не только в официальной обстановке, но и в личных разговорах. В высказываниях граждан соседствовали требования применения к «врачам-вредителям» сурового наказания и укрепления бдительности, стремление к производственным успехам. В обществе открыто проявились антисемитские настроения, обнародованные во время обсуждения.
«Дело врачей» сопровождалось пропагандой, которая велась центральной и местной периодической печатью. До конца февраля 1953 г. «Правда» регулярно помещала редакционные статьи и авторские материалы, направленные на «борьбу за бдительность». Эмоциональным средством воздействия на общественное сознание выступили «специальные» фельетоны, опубликованные в газете. Идеологический натиск «Правды» поддержали центральные газеты. Не осталась в стороне и сибирская периодическая печать. Анализ материалов восьми региональных газет Сибири позволил разделить их на три условные группы: официальные материалы, главной темой которых стало ротозейство при подборе и расстановке кадров, притупление бдительности, фельетоны «антиеврейского» содержания, отклики на фельетоны. В течение января – июня 1953 г. на страницах сибирских газет опубликовано 15 официальных материалов, 10 фельетонов и 5 откликов на них. Наибольшая активность периодической печати Сибири наблюдалась в феврале, когда вышли 8 официальных материалов и 3 фельетона.
В центре внимания местных властей закономерно оказались медицинские учреждения и кадры. Разоблачение столичных «вредителей» повлекло за собой проверку и «чистку» кадров. Собственная роль в развитии «дела врачей» отводилась поддержке «снизу». Характерной чертой времени явились жалобы населения на недостатки в работе медицинских учреждений и врачей. В этом случае удобным средством «искоренения пороков» представлялась периодическая печать, куда и обращались граждане. В период «дела врачей» неизбежными становились случаи «обнаружения вредительства» в медицине. Под удар попали сибирские медицинские институты, функционировавшие в Омске, Томске, Новосибирске, Красноярске, Иркутске. В Сибири имели место непосредственные репрессии врачей. Реальностью стали репрессии в связи с кампанией не только против евреев – медицинских работников, но и других категорий населения, продолжавшиеся до конца 1953 г.
Одновременно с наступлением на «врачей-вредителей» последовала борьба с «притуплением политической бдительности». Активную работу в обозначенном направлении развернули местные партийные органы. В результате проводившейся политики в поле зрения местных властей повсюду находились лица с «темными пятнами» в биографии (осужденные за контрреволюционные преступления, имевшие «социально-чуждое происхождение», неблагонадежных родственников и т. п., спецпоселенцы). Незамедлительно вставал вопрос о соответствии «провинившихся» занимаемым должностям, их пребывании в партии, на общественной работе. Последовали различные обращения от населения в органы власти, указывавшие на скрытых «врагов». Все они подвергались обязательной проверке, в том числе и анонимные. «Дело врачей» придало новый импульс кадровой политике, проводившейся в отношении инженерно-технической и научно-педагогической интеллигенции Сибири.
Во втором разделе представлен обзор «дела врачей» в Сталинске. Здесь основные события развивались вокруг Сталинского государственного института для усовершенствования врачей (ГИДУВа), перебазированного из Новосибирска в 1951 г. Сталинский ГИДУВ являлся единственным для Сибири и Дальнего Востока институтом усовершенствования врачей. «Дело врачей» в Сталинске отразило процессы, протекавшие в рассматриваемое время во всех регионах страны. Оно стало реализацией политики, связанной с проверкой и «чисткой» кадров медицинских учреждений, репрессиями. Непосредственное участие в событиях в Сталинске принял центр в лице Министерства здравоохранения РСФСР. Отчетливо заявила о себе позиция партийного руководства Кемеровской области, ориентировавшегося на установки «сверху». Одновременно присутствовала попытка объяснить причины имевшихся в институте проблем, обусловленных трудностями становления на новом месте, уже традиционным путем: происками «врагов». Выдвинутые обвинения отчетливо вписывались в идеологические штампы борьбы с космополитизмом и «дела врачей». Целенаправленно проведенная в ГИДУВе в начале 1953 г. проверка зафиксировала подбор кадров института «в основном по национальному признаку, родственным и приятельским связям», что на практике соответствовало работе родственников в разных областях медицины, началу медицинских династий[43]. Но массовая «чистка» кадров в Сталинском ГИДУВе сдерживалась явным дефицитом специалистов. Составной частью кампании стала идеологическая обработка сотрудников института.
Одновременно с идеологическим ударом по кадрам Сталинского ГИДУВа нанесли и удар репрессивный. По сфабрикованному уголовному делу проходили три доктора медицинских наук, профессора. Это М. В. Могилев, заведующий кафедрой акушерства и гинекологии, А. Р. Розенберг, заведующий кафедрой микробиологии, И. И. Карцовник, заведующий кафедрой нервных болезней. Все они были арестованы 14 марта 1953 г. и объявлены «участниками еврейско-буржуазной националистической группы», вершившей контрреволюционную деятельность в ГИДУВе. А. Р. Розенбергу и И. И. Карцовнику приписывались «космополитические взгляды». Реабилитация «врачей-вредителей» в апреле 1953 г. внесла коррективы в прежние намерения властей. Групповое уголовное дело было прекращено 30 апреля 1953 г.[44]. А. Р. Розенберг, И. И. Карцовник и М. В. Могилев, ранее уволенные из ГИДУВа, были восстановлены в должностях заведующих кафедрами.
«Дело врачей», ставшее массовой кампанией, достигло намеченных властью задач. Общественное сознание восприняло образ нового «врага» и было подготовлено к возможному центральному процессу над «врачами-вредителями» и возникновению местных дел. Идеологам удалось придать кампании отчетливо прослеживающуюся «национальную составляющую». Однако постепенно на первый план выдвигался скрытый смысл «дела врачей», вытекавший из «борьбы за бдительность». Повсеместное выявление «несоответствующих» работников неизбежно вызывало «чистку» кадров. Это создавало угрозу очередного витка масштабных репрессий (преследований независимо от национальной принадлежности). Разворачивавшийся процесс остановили смерть И. В. Сталина в марте и реабилитация «врачей-вредителей» в апреле 1953 г. Но указанные события не поставили окончательную точку в «деле врачей» и борьбе с космополитизмом, о чем свидетельствует и продолжение репрессий. Причина происходившего заключается в действии механизма политической инерции.
Глава 5 «Борьба с космополитизмом и еврейские общины Сибири» посвящена анализу политики в сфере иудейской религии в 1949–1953 гг.
Особые взаимоотношения государства и общества в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. оказали влияние на религиозную жизнь в СССР. Созданный постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 19 мая 1944 г. Совет по делам религиозных культов был призван держать под контролем ситуацию в стране, а на местах действовали уполномоченные Совета. Временная либерализация сталинского режима привела к значительному оживлению религиозных настроений еврейского населения, что повлекло за собой официальное открытие синагог. Но со второй половины 1947 г. последовало постепенное ужесточение государственно-религиозного курса. В азиатской части РСФСР в середине 1940-х – начале 1950-х гг. имелось только четыре официально зарегистрированные синагоги: в Омске, Новосибирске, Иркутске, Биробиджане. Наряду с официально действующими синагогами, почти во всех городах, где проживали евреи, существовали нелегальные общины.
Официально зарегистрированную еврейскую общину Омска отличает число прихожан синагоги, значительное для Сибири. Раввин и председатель исполнительного органа общины Э. Н. Столяр считал возможным изготовление мацы непосредственно в синагоге, занимался благоустройством городского еврейского кладбища, оказывал помощь малообеспеченным евреям. Местные власти зафиксировали попытки «политической активности» еврейской общины (торжественное празднование в синагоге 70-летия И. В. Сталина; передача средств для детей-сирот в «Красный Крест»). 29–31 января 1953 г. Управление МВД по Омской области арестовало группу «буржуазных националистов». Ее составили Э. Н. Столяр и работники артелей Омска И. И. Бухман, Я. М. Каплан, К. Г. Пинский. Все они обвинялись в антисоветской агитации с использованием религиозных и национальных предрассудков, высказывании недовольства советской национальной политикой, клевете на советскую действительность, произнесении в синагоге националистических проповедей, выступлении за выезд евреев в Израиль. Омский областной суд 20 октября 1953 г. приговорил Э. Н. Столяра к 25 годам ИТЛ, с конфискацией имущества и поражением в правах на 3 года, И. И. Бухмана, Я. М. Каплана и К. Г. Пинского – к 10 годам ИТЛ, с конфискацией имущества и поражением в правах на 3 года[45].
В принципиально иных условиях протекала жизнь официально зарегистрированных еврейских общин Новосибирска и Иркутска. Для их жизнедеятельности в целом характерно мирное сосуществование с местной властью. Уполномоченные Совета проводили борьбу с благотворительностью в общинах. Данная линия выдерживалась ими в духе политики Совета по пресечению стремлений придать еврейским общинам не только религиозный, но общественный и национальный характер.
В остальных городах Сибири, где концентрировалось еврейское население, имелись нелегальные общины. Существование трех нелегальных еврейских общин в Кемеровской области стало поводом для организации дел политического характера. От «дела КМК», связанного с нелегальной еврейской общиной Сталинска, протянулась нить к событиям в Кемерове. В областном центре разрабатывалась версия о причастности к нелегальной общине руководителей предприятий, что подтверждает наличие заранее подготовленного сценария. Выявление нелегальной общины в Прокопьевске вызвало решительные шаги по пресечению всей ее деятельности, борьбу с религиозными настроениями в городе, «проработку» местных властей областным руководством. Еврейская община Томска в годы борьбы с космополитизмом действовала крайне скрытно, поскольку к началу кампании уже была официально распущена, молитвенное здание изъято, а нелегальные сборы верующих не допускались. Активная жизнь отсутствовала в еврейской общине Красноярска, не получившей разрешения на проведение религиозных собраний.
Крайне недостаточна информация о еврейских общинах Тюменской области и Алтайского края. Накануне начала кампании в Тюмени существовала малочисленная конспиративная группа верующих. Во время борьбы с космополитизмом отмечен лишь факт отправления религиозных обрядов в райцентре Березово Тюменской области «ссыльными евреями». В середине 1940-х гг. существовали еврейские общины в Алтайском крае (Барнаул и Бийск), но все их попытки получить официальный статус не увенчались успехом.
Кампания по борьбе с космополитизмом предопределила повышенное внимание местных властей к еврейским общинам. Своеобразие положения определяла отдаленность Сибири от мест традиционного проживания еврейского населения, что обусловило немногочисленность общин и сказалось на степени их активности. В качестве одной из причин активизации общин в послевоенные годы необходимо рассматривать присутствие еврейского населения в числе эвакуированных и спецпоселенцев. Хотя в определенной степени свою роль в жизни общин сыграли и имевшиеся в Сибири еще дореволюционные традиции еврейской религиозной и общественной жизни, а также попытки сосуществования с новой властью в советское время. В годы борьбы с космополитизмом все без исключения общины находились под постоянным и строгим контролем местных властей. Сведения обо всех ситуациях в еврейских общинах (штатных, а тем более нештатных) регулярно поступали в Совет по делам религиозных культов при Совете Министров СССР. Гарантией от преследований могла стать лишь сугубо религиозная деятельность общины и отсутствие претензий на общественную активность в любой ее форме.
В заключении подведены общие итоги исследования и сформулированы основные выводы.
Кампания по борьбе с космополитизмом, развернувшаяся в СССР в 1949–1953 гг., представляла собой тщательно спланированную и подготовленную идеологическую кампанию, направленную на укрепление сталинского режима в условиях «холодной войны» путем консолидации советского общества под знаменами советского патриотизма и одновременного устранения из общественной жизни всех возможных «неблагонадежных элементов».
Начало борьбы с космополитизмом обусловлено сочетанием ряда внешне- и внутриполитических факторов. Раскол мира на два политических лагеря – капиталистический и социалистический – повлек за собой открытое идейное противостояние, породил обстановку «холодной войны». Поэтому не случайно борьба с космополитизмом, как и другие идеологические кампании в СССР первых послевоенных лет, «завязана» на идейно-политическом противостоянии «буржуазному Западу». Ставшая средством воздействия в первую очередь на советскую интеллигенцию, она была призвана покончить с настроениями ожидания перемен, чреватыми, как представлялось власти, инакомыслием. Интеллигенция, морально окрепшая за годы войны, виделась власти возможным оплотом несогласия с политикой сталинского режима и поддержки Запада. Поэтому пути для кадровой «чистки» и сопровождавших ее репрессий оказались открытыми. Сталинский выбор также не случайно пал на еврейскую интеллигенцию. Сложившиеся советско-израильские взаимоотношения предопределили отношение власти к советскому еврейству, рассматривавшемуся как «пятая колонна» Запада. Хотя наступление на еврейскую интеллигенцию не стало официально объявленной государственной политикой, его негласные установки доминировали на протяжении 1949–1953 гг. и способствовали в итоге «всплеску» антисемитизма, направлявшемуся и контролировавшемуся «сверху».
В Сибири прослеживаются основные периоды кампании по борьбе с космополитизмом в СССР, позволяющие проследить наступление на различные группы интеллигенции (творческая интеллигенция, научно-педагогические и инженерно-технические работники, врачи). Сутью первого периода, охватывающего начало 1949 г., стало обсуждение «антикосмополитических» публикаций центральной печати, сопровождавшееся разоблачением «космополитов», поиском недостатков в деятельности интеллигенции на местах. Данный период воплотил два момента, впоследствии получивших развитие: мероприятия пропагандистского плана (массовые собрания, публикации в печати) и «чистка» кадров. При их сочетании в общественном сознании постепенно формировались представления о новом «враге», заданные установками сталинских внутри- и внешнеполитического курсов. На данном этапе кампании под идеологический удар попали представители творческой и научно-педагогической интеллигенции при доминировании первой. Однако местные власти предпочли ограничиться показательными мероприятиями, дающими возможность для выявления отдельных «ошибок» и отчетов в центр о своевременно проведенной работе. Свою роль здесь сыграло и небольшое количество творческой интеллигенции, проживавшей в Сибири.
Во второй (промежуточный) период кампании по борьбе с космополитизмом на смену активной деятельности периодической печати и искусственно вызванной активности масс пришли негласная кадровая «чистка» и сопровождавшие ее репрессии. Их поддерживал устойчивый механизм периодического напоминания советским гражданам о сохранявшейся опасности «космополитизма». Наступление на научно-педагогических и инженерно-технических работников при доминировании первых началось одновременно с открытым бичеванием «космополитов» в первые месяцы 1949 г., но получило широкий размах уже после его окончания. В Сибири, как и по всей стране, не представлялось сложным обнаружить «несоответствующие» взгляды, «темные пятна» в биографии, в том числе – связи с заграницей, принадлежность к спецконтингенту. Тем более что списки «неблагонадежных» кадров находились в распоряжении региональных органов власти и в любой момент могли стать основанием для устранения того или иного лица. Однако в 1949–1952 гг. широкомасштабная «чистка» кадров в Сибири не состоялась по следующим обстоятельствам. Кадровый состав учреждений и предприятий ослабили довоенные репрессии, потери на войне, недостаток специалистов высокой квалификации. Поэтому региональные органы власти не форсировали кадровую «чистку», зачастую ограничиваясь лишь контролем за «неблагонадежными».
Третий период кампании по борьбе с космополитизмом охватывает «дело врачей» (1953 г.). Обсуждение в Сибири информации о московских «врачах-вредителях» стало лишь идеологическим прикрытием развернувшейся «борьбы за бдительность». Значительную роль в новом витке кампании вновь сыграла центральная и сибирская периодическая печать. «Дело врачей» ознаменовалось не только проверкой и «чисткой» кадров медицинских учреждений и медицинских институтов, но и повсеместным наступлением на кадры учреждений и предприятий, репрессиями. Развиться данному процессу до широких масштабов не позволили смерть И. В. Сталина в марте и последовавшая реабилитация «врачей-вредителей» в апреле 1953 г.
Борьба с космополитизмом в 1949–1953 гг. состоялась, прежде всего, в региональных центрах Сибири, где сосредоточились представители различных групп интеллигенции. В зависимости от степени интенсивности кампании можно выделить две группы сибирских городов. К первой группе относятся города, в которых выявлены все три периода кампании, присутствует наступление на различные отряды интеллигенции (творческая интеллигенция, научно-педагогические и инженерно-технические работники, врачи), наличествует активность региональной периодической печати. Все они – региональные центры Сибири: Омск, Барнаул, Томск, Новосибирск, Красноярск, Иркутск. Здесь, как правило, располагалось сразу несколько вузов, работали промышленные предприятия. Вторую группу составили города, где отчетливо проявились отдельные составляющие кампании и нельзя проследить непрерывный процесс. В их число вошли не только региональные центры Сибири, но и подчиненные им города. Это Тюмень, Кемерово, Абакан (центр Хакасской автономной области в составе Красноярского края), Сталинск (Кемеровская область), Рубцовск (Алтайский край). Из числа отмеченных отдельно следует назвать города, где зафиксирована особая роль репрессивных факторов, обнаружены групповые уголовные дела. В данном случае особым преследованиям подверглись жители Омска, Томска, Сталинска. Сибирским регионом наиболее активного проведения кампании явилась Кемеровская область.
Еврейское население Сибири, против которого оказался направленным основной удар во время борьбы с космополитизмом, в 1949–1953 гг. представляло собой особо сформировавшуюся группу. В ее состав вошло местное население, эвакуированные в период войны, спецпоселенцы. Не случайно преследованиям в первую очередь подверглись лица старшего возраста, имевшие в силу этого «социально-чуждое происхождение» и связи с зарубежьем. Борьба с космополитизмом предопределила внимание местных властей Сибири к жизнедеятельности еврейских общин, как официально зарегистрированных, так и существовавших нелегально. В результате возникли непосредственно связанные с общинами дела идеологического и репрессивного порядка. Всегда наказуемой становилась не запрещенная нелегальная религиозная деятельность, а попытки выйти за ее пределы (некоторая общественная деятельность).
Проведенный анализ источников не позволяет говорить в целом о наличие в Сибири антисемитизма до 1953 г. Исключение составляет лишь промышленный Рубцовск, где подобные настроения зафиксированы и до начала кампании. Всплеск же антисемитизма в 1953 г. обусловлен проведением соответствующей идеологической политики («дело врачей»). В то же время не следует связывать кампанию по борьбе с космополитизмом лишь с еврейским населением. Ее идеологические установки давали основания для преследований без ограничения национальной принадлежности, что и подтверждает социальная практика.
Сами термины «космополитизм» и «космополиты», понятные в первую очередь центру, сохранялись не до конца ясными даже для региональной партийной номенклатуры. Если судить по идеологическим шаблонам времени кампании, то космополитизм ассоциировался с проявлениями буржуазной культуры в деятельности творческой интеллигенции, «чуждыми» взглядами и поступками научно-педагогической и инженерно-технической интеллигенции, врачей. Безусловно, что «нужный» фон здесь могли наложить и «темные пятна» в биографии того или иного «виновного». При этом могли обойтись и без наклеивания непосредственного ярлыка «космополита». Но если к таковому прибегали, то применялся он по отношению к евреям. В списке обвинений человека вполне могли соседствовать «космополитизм» и «буржуазный национализм». Большинство населения соотносило термин «космополит» с определенной национальной принадлежностью.
Кампания по борьбе с космополитизмом, имевшая доминирующий идеологический, а не репрессивный фон, могла утратить свою доминанту в 1953 г. Развитие «борьбы за бдительность» по нарастающей несло угрозу широкомасштабных репрессий. Многолетняя идеологическая обработка населения способствовала формированию в его сознании образа очередного «врага», готовила граждан к возможным новым политическим преследованиям, способствовала поддержке кампании населением и тем самым – разобщению общества. В ходе «дела врачей» большая ставка делалась на вовлечение масс в поиск «неблагонадежных» лиц. Запущенные «сверху» идеолого-пропагандистская и репрессивная машины не смогли остановиться одномоментно, сразу же после известных событий марта и апреля 1953 г. Это дает основания для заключения о проявлениях кампании по борьбе с космополитизмом еще некоторое время спустя после реабилитации «врачей-вредителей» в апреле 1953 г.
В приложениях содержатся таблицы и диаграммы, отражающие роль периодической печати во время кампании по борьбе с космополитизмом, таблицы, дающие представление о политике по отношению к различным группам интеллигенции, биографии представителей интеллигенции, карта центров борьбы с космополитизмом в Сибири. Автором подготовлено 11 приложений.
Содержание диссертации получило отражение в следующих основных публикациях
Научные статьи в журналах, рекомендованных в списке ВАК
1. Генина, Е. С. Борьба с космополитизмом в 1949–1953 годах (по материалам Алтайского края) [Текст] / Е. С. Генина // Вестник Новосибирского государственного университета. Сер.: История, филология. – 2007. – Т. 6, вып. 1: История. – С. 79–84 (0,6 п.л.).
2. Генина, Е. С. Кампания по борьбе с космополитизмом в Томской области (конец 1940-х – начало 1950-х гг.) [Текст] / Е. С. Генина // Вестник Томского государственного университета. – 2008. – № 306, январь. – С. 57–61 (0,5 п.л.).
3. Генина, Е. С. Кампания по борьбе с космополитизмом в Омске (1949–1953 гг.) [Текст] / Е. С. Генина // Гуманитарные науки в Сибири. Сер.: Отечественная история. – 2008. – № 2. – С. 98–100 (0,4 п.л.).
4. Генина, Е. С. Начало кампании по борьбе с космополитизмом и творческая интеллигенция Сибири (1949 г.) [Текст] / Е. С. Генина // Известия Алтайского государственного университета. Сер.: История, политология. – 2008. – 4/4. – С. 38–44 (0,8 п.л.).
5. Генина, Е. С. Наступление на научно-педагогическую интеллигенцию Сибири в период борьбы с космополитизмом (1949–1953 гг.) [Текст] / Е. С. Генина // Известия Алтайского государственного университета. Сер.: История, политология. – 2008. – 4/5. – С. 38–45 (1 п.л.).
6. Генина, Е. С. «Дело врачей» в Сибири (1953 год) [Текст] / Е. С. Генина // Вестник Новосибирского государственного университета. Сер.: История, филология. – 2009. – Т. 8, вып. 1: История. – С. 81–85 (0,6 п.л.).
7. Генина, Е. С. «Дело врачей» в Сталинске (1953 г.) [Текст] / Е. С. Генина // Известия Алтайского государственного университета. Сер.: История, политология. – 2009. – 4/1 (64/1). – С. 55–62 (1 п.л.).
8. Генина, Е. С. Наступление на инженерно-технических работников Западной Сибири в период борьбы с космополитизмом (1949–1953 гг.) [Текст] / Е. С. Генина // Вестник Томского государственного университета. – 2009. – № 323, июнь. – С. 134–140 (0,8 п.л.).
Монографии
9. Генина, Е. С. Кампания по борьбе с космополитизмом в Кузбассе (конец 1940-х – начало 1950-х гг.) [Текст] / Е. С. Генина. – Красноярск: Изд-во «Кларетианум», 2003. – 140 с. (7,3 п.л.).
10. Генина, Е. С. «Дело» КМК (1949–1952) [Текст] / Е. С. Генина. – Красноярск: Красноярский писатель, 2008. – 204 с. (12,5 п.л.).
11. Генина, Е. С. Кампания по борьбе с космополитизмом в Сибири (1949–1953 гг.) [Текст] / Е. С. Генина. – Кемерово: ИНТ, 2009. – 254 с. (15,9 п.л.).
Статьи и тезисы докладов
12. Генина, Е. С. «Дело КМК» в Кузбассе (к вопросу о соблюдении прав человека в СССР в конце 40-х – начале 50-х годов) [Текст] / Е. С. Генина // Права, свободы человека и политическая борьба: Материалы второй республиканской научно-практической конференции по проблеме политических партий и движений. 8 декабря 1999 г. / Отв. ред. М. А. Маннанов. – Уфа: Изд-во БГПИ, 2000. – С. 94–97 (0,2 п.л.).
13. Генина, Е. С. Кампания по борьбе с космополитизмом в Кузбассе в конце 40-х – начале 50-х гг. [Текст] / Е. С. Генина // История еврейских общин Сибири и Дальнего Востока: Сб. материалов I региональной научно-практической конференции. 4–5 ноября 2000 г. / Под ред. Э. И. Черняка и Я. М. Кофмана. – Томск: Изд-во ТГУ, 2000. – С. 101–103 (0,2 п.л.).
14. Генина, Е. С. Судьба профессора И. П. Шмидта: сибирские отголоски кампании по борьбе с космополитизмом [Текст] / Е. С. Генина // История еврейских общин Сибири и Дальнего Востока: Сб. материалов II региональной научно-практической конференции. Иркутск, 25–27 августа 2001 г. / Под ред. Я. М. Кофмана. – Красноярск-Иркутск: Изд-во «Кларетианум», 2001. – С. 141–147 (0,4 п.л.).
15. Генина, Е. С. Еврейская община Кемерова и борьба с космополитизмом [Текст] / Е. С. Генина // Страницы истории евреев Сибири в XIX–XX веках: Сб. ст. / Под ред. Я. М. Кофмана. – Красноярск: Изд-во «Кларетианум», 2003. – С. 181–193 (0,8 п.л.).
16. Генина, Е. С. Религия и власть: еврейская община Биробиджана во второй половине 1940-х – начале 1950-х гг. [Текст] / Е. С. Генина // Региональная национальная политика: исторический опыт и критерии оценки эффективности: Материалы международной научно-практической конференции. Кемерово, 23–27 ноября 2003 г. / Отв. ред. Л. И. Гвоздкова, А. Н. Садовой. – Кемерово: Ин-т угля и углехимии СО РАН, 2003. – Вып. 2. – С. 21–25 (0,5 п.л.).
17. Генина, Е. С. Дополнения к биографии профессора И. П. Шмидта [Текст] / Е. С. Генина // Интеллектуальный и индустриальный потенциал регионов России: Материалы III Всероссийских научных чтений. 17–18 декабря 2003 года, Кемерово / Отв. ред. К. А. Заболотская. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2003. – С. 33–37 (0,3 п.л.).
18. Генина, Е. С. Отголоски «дела врачей» в Кузбассе (1953 г.) [Текст] / Е. С. Генина // Ксенофобия: История. Идеология. Политика: Сб. ст. / Редкол.: К. Ю. Бурмистров, Р. М. Капланов, В. В. Мочалова. – М.: Центр научных работников и преподавателей иудаики в вузах «Сэфер», 2003. – С. 118–130 (0,8 п.л.).
19. Генина, Е. С. Историк-космополит Б. Э. Рыськин в Кемерове [Текст] / Е. С. Генина // Их имена в истории Кузбасса: Материалы региональной научно-практической конференции / Редкол.: К. А. Заболотская, В. П. Андреев, Д. В. Воронин. – Томск: Томский государственный университет, 2004. – С. 198–204 (0,4 п.л.).
20. Генина, Е. С. Создание образа еврея в массовом сознании в начале 1953 г. (по материалам периодической печати Западной Сибири) [Текст] / Е. С. Генина // Евреи в Сибири и на Дальнем Востоке: история и современность: Сб. материалов V региональной научно-практической конференции. Красноярск, 19–20 августа 2004 г. / Под ред. Я. М. Кофмана. – Красноярск: Изд-во «Кларетианум», 2004. – С. 206–211 (0,3 п.л.).
21. Генина, Е. С. Борьба с космополитизмом в Кузбассе: расстрельный список «дела КМК» [Текст] / Е. С. Генина // Некоторые проблемы истории евреев Сибири в XIX–XX веках: Сб. ст. / Под ред. Я. М. Кофмана. – Красноярск: Изд-во «Кларетианум», 2004. – С. 164–176 (0,8 п.л.).
22. Генина, Е. С. Отголоски «дела врачей» в Приморском крае (1953 г.) [Текст] / Е. С. Генина // Ученые записки факультета истории и международных отношений Кемеровского государственного университета / Отв. ред. Ю. В. Галактионов, Ю. Л. Говоров. – Вып. 2. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2004. – С. 126–130 (0,2 п.л.).
23. Генина, Е. С. Судьба раввина И. Б. Рапопорта в контексте кампании по борьбе с космополитизмом в Кузбассе [Текст] / Е. С. Генина // Материалы Одиннадцатой Ежегодной Международной Междисциплинарной конференции по иудаике. – Ч. 1 / Редкол.: Р. М. Капланов, В. В. Мочалова. – М.: Пробел-2000, 2004. – С. 294–304 (0,7 п.л.).
24. Генина, Е. С. «Дело КМК» в лицах: Я. Г. Минц [Текст] / Е. С. Генина // I Чтения, посвященные памяти Р. Л. Яворского (1925–1995): Материалы межрегиональной научной конференции. 26–27 апреля 2005 года / Отв. ред. А. Н. Худолеев. – Новокузнецк: РИО КузГПА, 2005. – С. 58–63 (0,3 п.л.).
25. Генина, Е. С. К истории «дела КМК» в Кузбассе (1949–1952 годы) [Текст] / Е. С. Генина // Сибирь: вклад в победу в Великой Отечественной войне: Сб. тезисов и докладов III Всероссийской научной конференции (Омск, 5–6 мая 2005 г.) / Под ред. М. А. Жигуновой, В. Л. Кожевина, Н. А. Томилова. – Омск: Издательский дом «Наука», 2005. – С. 18–19 (0,2 п.л.).
26. Генина, Е. С. Еврейская община Новосибирска во второй половине 1940-х – начале 1950-х гг. [Текст] / Е. С. Генина // Евреи в Сибири и на Дальнем Востоке: история и современность: Сб. материалов VI региональной научно-практической конференции. Барнаул, 22–23 августа 2005 г. / Под ред. Я. М. Кофмана. – Красноярск-Барнаул: Изд-во «Кларетианум», 2005. – С. 127–131 (0,3 п.л.).
27. Генина, Е. С. Отголоски «дела врачей» в Новосибирской области (1953 г.) [Текст] / Е. С. Генина // Актуальные вопросы истории Сибири. Пятые научные чтения памяти профессора А. П. Бородавкина: Сб. научных трудов / Под ред. В. А. Скубневского и Ю. М. Гончарова. – Барнаул: «Аз Бука», 2005. – С. 182–184 (0,2 п.л.).
28. Генина, Е. С. С. Е. Либерман: обвиняемый по «делу КМК» [Текст] / Е. С. Генина // Материалы Двенадцатой Ежегодной Международной Междисциплинарной конференции по иудаике. – Ч. 2 / Редкол.: Р. М. Капланов, В. В. Мочалова. – М.: Центр научных работников и преподавателей иудаики в вузах «Сэфер», Институт славяноведения РАН, 2005. – С. 387–394 (0,5 п.л.).
29. Генина, Е. С. Кампания по борьбе с космополитизмом в Новосибирской области (конец 1940-х – начало 1950-х гг.) [Текст] / Е. С. Генина // Вторая мировая война: уроки истории для Германии и России: Материалы международной научной конференции (г. Кемерово, 23–25 сентября 2005 г.) / Отв. ред. Ю. В. Галактионов, А. А. Мить. – Кемерово; М.: Изд. объединение «Российские университеты», 2006. – С. 173–180 (0,4 п.л.).
30. Генина, Е. С. Нарушение прав человека в СССР в период борьбы с космополитизмом. По материалам надзорных производств [Текст] / Е. С. Генина // Проблемы обеспечения прав человека в деятельности органов внутренних дел: Материалы Международной научно-практической конференции (Кемерово, 2 декабря 2005 г.) / Отв. ред. С. П. Звягин. – Кемерово: Изд-во ГОУ «КРИРПО», 2006. – С. 70–74 (0,3 п.л.).
31. Генина, Е. С. Борьба с космополитизмом в Кузбассе: история семьи Рапопорт [Текст] / Е. С. Генина // II Чтения, посвященные памяти Р. Л. Яворского (1925–1995): Материалы Всероссийской научной конференции. 26–27 апреля 2006 года / Отв. ред. А. Н. Худолеев. – Новокузнецк: РИО КузГПА, 2006. – С. 53–58 (0,3 п.л.).
32. Генина, Е. С. Еврейская община Томска в середине 1940-х – 1950-е гг. [Текст] / Е. С. Генина // Евреи в Сибири и на Дальнем Востоке: история и современность: Сб. материалов VII региональной научно-практической конференции. Кемерово, 21–22 августа 2006 г. / Под ред. Я. М. Кофмана. – Красноярск-Кемерово: Красноярский писатель, 2006. – С. 128–136 (0,5 п.л.).
33. Генина, Е. С. «Дело КМК» в лицах: З. Х. Эпштейн [Текст] / Е. С. Генина // Интеллектуальный и индустриальный потенциал регионов России: Материалы IV Всероссийских научных чтений, г. Кемерово, 22 сентября 2006 года / Отв. ред. К. А. Заболотская. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2006. – С. 55–60 (0,4 п.л.).
34. Генина, Е. С. Идеолого-пропагандистская кампания, связанная с «делом врачей» 1953 г. (по материалам периодической печати Сибири) [Текст] / Е. С. Генина // Сибирь в истории России (к 100-летию Зинаиды Георгиевны Карпенко): Материалы региональной научной конференции (Кемерово, 29 сентября 2006 г.) / Отв. ред. В. А. Волчек, А. М. Адаменко. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2006. – С. 246–251 (0,4 п.л.).
35. Генина, Е. С. Из истории еврейской общины Прокопьевска. 1949–1953 гг. [Текст] / Е. С. Генина // Сибирь: XX век: межвузовский сб. научных трудов. – Вып. 5 / Под ред. С. В. Макарчука. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2007. – С. 128–137 (0,6 п.л.).
36. Генина, Е. С. Судьба О. Л. Лурье: от колчаковского врача до «врача-вредителя» [Текст] / Е. С. Генина // Сибирь в период Гражданской войны: Материалы Международной научной конференции (6–7 февраля 2007 года, г. Кемерово) / Науч. ред. С. П. Звягин. – Кемерово: ГОУ «КРИРПО», 2007. – С. 180–183 (0,3 п.л.).
37. Генина, Е. С. Наступление на научно-педагогических работников Томска в период борьбы с космополитизмом [Текст] / Е. С. Генина // Политическое насилие в исторической памяти Германии и России: Сб. научных статей / Редкол.: Т. В. Акибова, С. А. Васютин, Ю. Л. Говоров и др. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2007. – С. 438–444 (0,4 п.л.).
38. Генина, Е. С. Обвиняемый С. З. Аршавский (из истории «дела КМК») [Текст] / Е. С. Генина // III Чтения, посвященные памяти Р. Л. Яворского (1925–1995): Материалы Международной научной конференции. 25–26 апреля 2007 года / Отв. ред. А. Н. Худолеев. – Новокузнецк: РИО КузГПА, 2007. – С. 48–52 (0,3 п.л.).
39. Генина, Е. С. Начало кампании по борьбе с космополитизмом в Барнауле (1949 г.) [Текст] / Е. С. Генина // Актуальные вопросы истории Сибири: Шестые научные чтения памяти профессора А. П. Бородавкина: Сб. научных трудов: В 2 ч. / Под ред. В. А. Скубневского и Ю. М. Гончарова. – Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007. – Ч. 2. – С. 82–86 (0,25 п.л.).
40. Генина, Е. С. С. А. Лещинер: обвиняемый по «делу КМК» [Текст] / Е. С. Генина // Евреи в Сибири и на Дальнем Востоке: история и современность: Сб. материалов VIII региональной научно-практической конференции. Красноярск, 19–20 ноября 2007 г. / Под ред. Я. М. Кофмана. – Красноярск: Красноярский писатель, 2007. – С. 156–164 (0,6 п.л.).
41. Генина, Е. С. Начало кампании по борьбе с космополитизмом в Иркутске (по материалам газеты «Восточно-Сибирская правда») [Текст] / Е. С. Генина // Сибирь: XX век: межвузовский сб. научных трудов / Под ред. С. В. Макарчука. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2007. – Вып. 6. – С. 125–132 (0,5 п.л.).
42. Генина, Е. С. Иркутский «космополит» А. Ф. Абрамович [Текст] / Е. С. Генина // Интеллектуальный и индустриальный потенциал регионов России: Сб. научных статей / Отв. ред. К. А. Заболотская. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2008. – С. 48–54 (0,5 п.л.).
43. Генина, Е. С. Еврейская научно-педагогическая интеллигенция Томска в период борьбы с космополитизмом [Текст] / Е. С. Генина // Проблемы еврейской истории. – Ч. 1: Материалы научных конференций Центра «Сэфер» по иудаике 2007 года / Отв. ред. В. В. Мочалова. – М.: Изд-во «Книжники», 2008. – С. 440–450 (0,7 п.л.).
44. Генина, Е. С. Тема Государства Израиль в обвинениях советских евреев в 1953 г. (по материалам Западной Сибири) [Текст] / Е. С. Генина // Материалы Пятнадцатой ежегодной международной междисциплинарной конференции по иудаике. – Ч. 1 / Отв. ред. В. В. Мочалова. – М.: Центр научных работников и преподавателей иудаики в вузах «Сэфер», 2008. – С. 282–290 (0,6 п.л.).
45. Генина, Е. С. Реализация политики ВКП (б) – КПСС по борьбе с космополитизмом в 1949–1953 гг. (на материалах Красноярского края) [Текст] / Е. С. Генина // Политическая культура в истории Германии и России: Сб. научных статей / Отв. ред. Л. Н. Корнева, С. А. Васютин. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2009. – С. 139–150 (0,7 п.л.).
[1] Модржинская Е. Д. Космополитизм // Большая Советская Энциклопедия: В 30 томах / Гл. ред. А. М. Прохоров. – 3-е изд. – М., 1973. – Т. 13. – С. 262. – Стлб. 773–774.
[2] Андронкина В. Р. Деятельность Горно-Алтайской партийной организации по осуществлению подъема культуры трудящихся области (1946–1965 гг.): Автореф. дис. … канд. ист. наук. – Томск, 1968; Базаров Б. В. Деятельность партийных организаций Восточной Сибири по дальнейшему развитию культуры в послевоенные годы. 1946–1952 гг.: Автореф. дис. … канд. ист. наук. – Иркутск, 1987 и др.
[3] Жученко Л. Т. Руководство партийных организаций Восточной Сибири высшей школой в годы четвертой пятилетки (1946–1950 гг.) (На материалах Красноярского края, Иркутской, Читинской областей и Бурятской АССР): Автореф. дис. … канд. ист. наук. – Иркутск, 1971; Яблоков Ю. Н. Деятельность КПСС по формированию научно-педагогических кадров высшей школы РСФСР в 1946–1958 гг.: Автореф. дис. … канд. ист. наук. – Л., 1973 и др.
[4] Пиманов А. С. Деятельность партийных организаций по повышению трудовой и общественно-политической активности коммунистов в годы четвертой пятилетки (на материалах партийных организаций Омской и Тюменской областей): Автореф. дис. … канд. ист. наук. – Свердловск, 1977; Мирошник В. А. Деятельность партийных организаций Западной Сибири по идейно-политическому воспитанию трудящихся в послевоенные годы (1946–1952 гг.): Автореф. дис. … канд. ист. наук. – Томск, 1981и др.
[5] История Коммунистической партии Советского Союза: В 6-ти т. – Т. 5. – Кн. 2 / Гл. редакция: П. Н. Федосеев, Е. И. Бугаев, А. Г. Егоров и др. – М., 1980. – С. 234; Очерки истории идеологической деятельности КПСС, 1938–1961 гг. / Редкол.: Н. И. Макаров, И. В. Ильина, Г. А. Ковалев и др. – М., 1986. – С. 332–334; Очерки истории партийной организации Тюменской области / Отв. ред. Д. А. Смородинсков. – Свердловск, 1965. – С. 256; Очерки истории Омской областной организации КПСС / Гл. ред. Б. Д. Усимов. – Омск, 1987. – С. 255; Культурная жизнь в СССР. 1941–1950: Хроника / Отв. ред. М. П. Ким; Отв. сост. Т. С. Чанышева. – М., 1977. – С. 397, 398, 401, 402, 410, 412; История Сибири с древнейших времен до наших дней: В пяти томах / Гл. ред. А. П. Окладников, В. И. Шунков. – Л., 1969. – Т. 5. – С. 273, 288–289, 291–292; Корнилов Л. Л. Из истории идейно-политического воспитания научной интеллигенции Западной Сибири в послевоенный период (1946–1956 гг.) // Вопросы истории и методологии науки: Сб. кафедр общественных наук. Научные труды. – Т. 129. – Омск, 1971. – С. 120–130 и др.
[6] Костырченко Г. В. В плену у красного фараона. Политические преследования евреев в СССР в последнее сталинское десятилетие. Документальное исследование. – М., 1994.
[7] Костырченко Г. В. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. – 2-е изд., доп. – М., 2003.
[8] Костырченко Г. В. Сталин против «космополитов». Власть и еврейская интеллигенция в СССР. – М., 2009.
Сталинск – название Новокузнецка в 1932–1961 гг.
[9] Костырчеко Г. В. Политическое руководство СССР и интеллигенция еврейского происхождения (1936–1953): Автореф. дис. … докт. ист. наук. – М., 2008.
[10] Маневич В. Е. Сталинизм и политическая экономия // Репрессированная наука / Под общ. ред. М. Г. Ярошевского; Сост. А. И. Мелуа, В. М. Орел. – Л., 1991. – С. 181–198 и др.; Ярошевский М. Г. Как предали Ивана Павлова // Репрессированная наука. – Вып. II / Под общ. ред. М. Г. Ярошевского; Ред.-сост. А. И. Мелуа. – СПб., 1994. – С. 76–82 и др.
[11] Поляков Ю. А. Историческая наука: люди и проблемы. – М., 1999. – С. 307–326; Булыгина Т. А. Общественные науки в СССР. 1945–1985 гг. – 2-е изд. – М., 2000. – С. 15–60; Шаханов А. Н. Борьба с «объективизмом» и «космополитизмом» в советской исторической науке: «Русская историография» Н. Л. Рубинштейна // История и историки: историогр. вестн. 2004 / Отв. ред. А. Н. Сахаров. – М., 2005. – С. 186–207 и др.
[12] Бытыгин Г. С., Девятко И. Ф. Еврейский вопрос: хроника сороковых годов. Часть первая // Вестник Российской Академии Наук. – 1993. – Т. 63. – № 1. – С. 61–72; Бытыгин Г. С., Девятко И. Ф. Еврейский вопрос: хроника сороковых годов. Часть вторая // Вестник Российской Академии Наук. – 1993. – Т. 63. – № 2. – С. 143–151; Стецовский Ю. А. История советских репрессий. – Т. 1. – М., 1997. – С. 479–515; Пихоя Р. Г. Советский Союз: история власти. 1945–1991. – 2-е изд., испр. и доп. – Новосибирск, 2000. – С. 58–78; Данилов А. А., Пыжиков А. В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы. – М., 2001. – С. 166–174 и др.
[13] Зубкова Е. Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945–1953. – М., 1999. – С. 205–209; Титов В. Ю. Протестные настроения в общественном мнении граждан РСФСР во второй половине XX века (на примере 1950 – 1960-х гг.). – Иркутск, 2005. – С. 90–93; Фатеев А. В. Образ врага в советской пропаганде. 1945–1954 гг. – М., 1999. – С. 222–223.
[14] Кимерлинг А. С. Политическая кампания «Дело врачей» в провинции. 1953 год (на материалах Молотовской и Свердловской областей): Дис. … канд. ист. наук. – Пермь, 2000; Будник Г. А. Вузовская интеллигенция Центрального района России в период борьбы с космополитизмом конца 1940-х – начала 1950-х гг. // Клио. – 2006. – № 1 (32). – С. 161–167; Шкурко Э. А. Евреи в Башкортостане: полтора века истории. – Уфа, 2007. – С. 116–152 и др.
[15] Рутберг Н. И., Пидевич И. Н. Евреи и еврейский вопрос в литературе советского периода: Хронологически-тематический указатель литературы, изданной за 1917–1991 гг. на русском языке / Отв. ред. И. А. Беседин. – М., 2000. – С. 184–187.
[16] Сизов С. Г. Интеллигенция и власть в советском обществе в 1946–1964 гг. (На материалах Западной Сибири): Монография. В 2-х ч. – Ч. 1. «Поздний сталинизм» (1946 – март 1953 гг.). – Омск, 2001; Сизов С. Г. Региональные органы ВКП (б) – КПСС и интеллигенция Западной Сибири в 1946–1964 гг.: Дис. … докт. ист. наук. – Омск, 2004. – Ч. I; Сизов С. Г. Идеологические кампании 1947–1953 гг. и вузовская интеллигенция Западной Сибири // Вопросы истории. – 2004. – № 7. – С. 95–103.
[17] Сизов С. Г. Интеллигенция и власть в советском обществе в 1946–1964 гг. (На материалах Западной Сибири). – Ч. 1. – С. 66–73, 75, 85–90, 109, 175–188.
[18] Генина Е. С. Кампания по борьбе с космополитизмом в Кузбассе (конец 1940-х – начало 1950-х гг.). – Красноярск, 2003; Генина Е. С. «Дело» КМК (1949–1952). – Красноярск, 2008.
[19] Коновалов А. Б. История Кемеровской области в биографиях партийных руководителей (1943–1991). – Кемерово, 2004. – С. 62–64, 93–98, 136–140.
[20] Савина Е. А. Кампания по борьбе с «космополитизмом» в 1949 году в художественной жизни Новосибирска // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. – 2007. – Т. 6, вып. 1: История. – С. 193–198.
[21] Троякова Ю. К. Художественная интеллигенция национальных районов Южной Сибири: проблемы формирования и роста (1945–1965 гг.): Дис. … канд. ист. наук. – Абакан, 2007. – С. 105–107.
[22] Казарин В. Н. Образование, наука и интеллигенция в Восточной Сибири (вторая половина 40-х – середина 60-х гг. XX в.). – Иркутск, 1998. – С. 136–156; Казарин В. Н. Педагогическая и научная интеллигенция Восточной Сибири: формирование, облик, деятельность. Вторая половина 40-х – середина 60-х гг. XX в.: Дис. … докт. ист. наук. – Иркутск, 1998. – С. 205–234.
[23] Алексеев С. М. Система образования Иркутской области (1917–1956 гг.): опыт, проблемы, решения: Дис. … канд. ист. наук. – Иркутск, 2003. – С. 252–259.
[24] Артамонова Н. Я. Интеллигенция Восточной Сибири: опыт формирования и деятельности (конец XIX – середина XX вв.). – М., 2000. – С. 222.
[25] Петров К. В. Профессорско-преподавательский состав Томского университета (1945 – начало 80-х гг.): Дис. … канд. ист. наук. – Томск, 2004. – С. 88–89, 92–95, 123–125.
[26] Кефнер Н. В. Сибирские историки в фокусе идеологических кампаний первого послевоенного десятилетия // Мир историка: историографический сборник / Под ред. Г. К. Садретдинова, В. П. Корзун. – Вып. 2. – Омск, 2006. – С. 225–247; Рощевская Л. Н. Сибирский историк Н. В. Горбань: судьба и труды // Материалы Второй всероссийской научной конференции «Культура и интеллигенция России в эпоху модернизаций (XVIII–XX вв.)». 28–30 ноября 1995 г.: В двух томах. – Т. 2 / Гл. ред. Н. А. Томилов. – Омск, 1995. – С. 186–190; Колеватов Д. М. Научное сообщество как социальный фильтр («Репрессивное давление» в научной судьбе М. А. Гудошникова и М. К. Азадовского 1940-х гг.) // Мир историка: историографический сборник / Под ред. В. П. Корзун, Г. К. Садретдинова. – Вып. 1. – Омск, 2005. – С. 121–141.
[27] Петренко М. С. Общественные настроения в Западной Сибири в 50-е годы (Социально-психологический аспект): Дис. … канд. ист. наук. – Томск, 1996. – С. 52–53; Степанов М. Г. Сталинские репрессии в Хакасии в конце 1930-х – начале 1950-х гг. – Абакан, 2006. – С. 105–106; Демина С. М. «Дело врачей»: региональный уровень // История Алтайского края. XVIII–XX вв.: Науч. и документ. материалы / Отв. ред. Т. К. Щеглова. – Барнаул, 2005. – С. 352–358; Бескемпирова А. Обвиняемый доктор Лурье // Забвению не подлежит. Книга Памяти жертв политических репрессий Омской области / Гл. ред. А. И. Казанник. – Т. 5. – Омск, 2002. – С. 188–190 и др.
[28] 5810. Надзорные производства Прокуратуры СССР по делам об антисоветской агитации и пропаганде. Март 1953 – 1991: Аннотированный каталог / Под ред. В. А. Козлова и С. В. Мироненко; Сост. О. В. Эдельман. – М., 1999.
[29] Сосковец Л. И. Религиозные организации Западной Сибири в 1940–1960-е годы: Дис. … докт. ист. наук. – Томск, 2004. – С. 130–133; Сосковец Л. И. Иудейская община в Омске: проблемы повседневности (1940–1960-е гг.) // Евреи в Сибири и на Дальнем Востоке: история и современность: Материалы IV региональной научно-практической конференции. Биробиджан, 25–26 августа 2003 года / Под ред. Я. М. Кофмана. – Красноярск-Биробиджан, 2003. – С. 179–183.
[30] Горбатов А. В. Церковно-государственные взаимоотношения в Кемеровской области (1943–1969 гг.): Дис. … канд. ист. наук. – Кемерово, 1996. – С. 57–61, 142.
[31] В 2000–2002 гг. конференции проходили под названием «История еврейских общин Сибири и Дальнего Востока», в 2003–2007 гг. – «Евреи в Сибири и на Дальнем Востоке: история и современность».
[32] Евреи Сибири и Дальнего Востока: Библиографический указатель литературы на русском языке / Сост. Л. В. Кальмина, Л. В. Курас, Т. А. Немчинова; Отв. ред. Я. М. Кофман. – Красноярск, 2004.
[33] Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898–1986). – 9-е изд., доп. и испр. – Т. 8. – 1946–1955. – М., 1985.
[34] Сталин и космополитизм. 1945–1953. Документы Агитпропа ЦК / Под общ. ред. А. Н. Яковлева; Сост. Д. Г. Наджафов, З. С. Белоусова. – М., 2005.
[35] Государственный антисемитизм в СССР. От начала до кульминации, 1938–1953 / Под общ. ред. А. Н. Яковлева; Сост. Г. В. Костырченко. – М., 2005. – С. 374–385.
[36] Трайнин А., Меньшагин В., Вышинская З. Уголовный кодекс РСФСР. Комментарий / Под ред. И. Т. Голякова. – 2-е изд. – М., 1944. – С. 63–77.
[37] Расстрельные списки. Москва. 1935–1953. Донское кладбище [Донской крематорий]: Книга памяти жертв политических репрессий / Под ред. Л. С. Ереминой, А. Б. Рогинского. – М., 2005; Репрессированные геологи / Гл. ред. В. П. Орлов. – 3-е изд., испр. и доп. – М.-СПб., 1999.
[38] С 1 февраля 1953 г. газета «Большевистский призыв» носила название «Коммунистический призыв».
[39] Разгон И. М.: творческая биография ученого и педагога в материалах и воспоминаниях. – Ч. 1 / Сост. Л. А. Голишева, М. Э. Черняк. – Томск, 2004; Историческому образованию в Сибири 90 лет: исторический факультет Томского государственного университета в воспоминаниях и документах / Сост. Д. В. Хаминов, С. А. Некрылов. – Томск, 2008 и др.
[40] Есаков В. Д., Левина Е. С. Сталинские «суды чести»: «Дело “КР”». – М., 2005. – С. 4.
[41] ЦДНИТО. Ф. 607. Оп. 1. Д. 1335. Л. 110–112; Д. 1698. Л. 149–164; Архивное агентство администрации Красноярского края. Ф. П-26. Оп. 24. Д. 11. Л. 344–347; ГАНИИО. Ф. 127. Оп. 30. Д. 344 а. Л. 52, 63, 64.
[42] ЗИС – Московский автомобильный завод им. И. В. Сталина.
[43] ГАКО. Ф. П-75. Оп. 7. Д. 252. Л. 1–6.
[44] ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 37330. Л. 1, 4–6.
[45] ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 38577. Л. 152–153, 198; Д. 99668. Л. 5.
