Внешнеполитическая стратегия администрации б. клинтона на ближнем востоке
На правах рукописи
КИРЕЕВ Алексей Александрович
ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ АДМИНИСТРАЦИИ
Б. КЛИНТОНА НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ
Специальность 07.00.03 – всеобщая история
(новая и новейшая история)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
МОСКВА
2008
Работа выполнена на кафедре новой и новейшей истории Запада и Востока исторического факультета Московского педагогического государственного университета
| Научный консультант: | доктор исторических наук, профессор Шпилькова Вера Ивановна |
| Официальные оппоненты: | доктор исторических наук, профессор Загладин Никита Вадимович; доктор исторических наук, профессор Гарбузов Валерий Николаевич; доктор исторических наук Алиев Ариф Али-Гусейнович |
| Ведущая организация: | Дипломатическая академия МИД РФ |
Защита состоится «13» октября 2008 г. в 15 часов на заседании Диссертационного совета Д 212.154.09 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119571, г. Москва, пр. Вернадского, 88, исторический факультет, ауд. 322.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, г. Москва, ГСП-2,ул. Малая Пироговская, д.1.
Автореферат диссертации разослан «___» _________________2008 г.
| Ученый секретарь диссертационного совета | Иванцова Н.Ф. |
I. Общая характеристика работы:
В 1990-е гг. международные отношения переживали этап реорганизации, вызванный окончанием «холодной войны». Складывание новой системы международных отношений происходило при абсолютном преобладании политической, военной и экономической мощи США. Изучение специфики влияния внешней политики Соединенных Штатов на весь комплекс международных отношений в 1990-е гг. дает возможность понять сущность конкретных нововведений в международной политической практике.
Актуальность исследования вызвана тем, что проблема осуществления внешнеполитической стратегии США как на общем уровне, так и на региональном, влияние её целей и методов на трансформацию международного права, остается центральной в политической повестке дня в наступившем XXI веке.
На внешнюю политику США после окончания «холодной войны» оказывали влияние ряд факторов. Они способствовали складыванию основных направлений поведения США в регионах мира. Во-первых, это подавляющая мощь и ощущение своего всемогущества. Американское руководство с начала 1990-х гг. было уверено в силах своей страны: США добились стремительной победы в войне в Персидском заливе, не встретили сёрьезного противодействия в мире их операции на Гаити и Балканах.
Во-вторых, в США росло осознание своей уязвимости. Основную роль в этом сыграл рост международного терроризма, в том числе на почве исламского фундаментализма. Под влиянием технологической революции в распространении информации и глобализации мелкие государства и частные лица получили возможность создавать угрозы крупным государствам и международной стабильности. Это явление в мировой политике получило название «присвоение права на применение силы» или, по выражению американского политолога Дж. Ная, «приватизация войны»[1].
В-третьих, после окончания «холодной войны» возросло ощущение американцами своей исключительности, которое, по мнению исследователей, привело их к одиночеству в мире[2]. Ни ООН, ни союзники США в Европе и Азии не могли составить равноправное партнерство с военно-политической машиной США. Новые региональные державы в глазах Вашингтона не выглядели достойными для сотрудничества, считались американскими политиками не созревшими для самостоятельной роли в мировых и региональных делах.
В-четвертых, большое влияние на формирование внешнеполитической стратегии США в 1990-е гг. оказала интенсивная идеологизация их внешней политики. Мессианизм был одной из основ этой политики в течение всей «холодной войны», но с приходом в 1993 г. в Белый дом администрации Б. Клинтона, американцы окончательно уверились, что распространение идеалов свободы и демократии в мире – лучшая гарантия защиты многообразных американских интересов, в том числе и интересов национальной безопасности.
Опыт США представляет интерес в качестве примера попытки обеспечения современным государством своей безопасности и жизненно важных интересов. После окончания «холодной войны» наравне с мессианизмом и морализаторством во внешнеполитической деятельности администрации Клинтона проявил себя в полной мере американский прагматизм[3]. Несмотря на то, что эти явления часто рассматриваются как антиподы, в 1990-е гг. они взаимодействовали. Это нашло свое выражение как в двухпартийном характере внешней политики администрации Клинтона, так и в попрании демократических норм международных отношений (прежде всего, отрицании опыта и эффективности ООН) и стремлении к единоличным действиям. Разрыв между идеалами «продвижения демократии в мире» и реальным следованием прагматизму привел к «двойным стандартам» во внешней политике США. Ярким проявлением этого была политика в отношении урегулирования арабо-израильского конфликта и появление концепции «стран-изгоев», которая объясняла, почему США «приходится» отступать от демократических принципов.
В этом проявился эгоцентризм американской внешней политики после «холодной войны». Яркой чертой его стало отсутствие всякой критики по отношению к себе. Администрация Клинтона попыталась закрепить единоличное право на применение силы и свои «образы врагов» в качестве норм международного права, что, безусловно, явилось новым моментом в истории современных международных отношений. Можно поставить под сомнение универсальность этого опыта, но он может иметь практическое значение при моделировании позитивных и негативных аспектов этой политики.
Важность изучения проблем Ближнего Востока в целом обуславливается его существенным геополитическим, экономическим и военно-стратегическим значением. Этот регион является обладателем уникальных запасов минерального сырья – углеводородов, имеющих первостепенное значение для нормального функционирования мирового хозяйства. Ближний Восток расположен на пересечении главных экономических и стратегических путей, связывающих три континента – Европу, Азию и Африку. Здесь проходят морские, сухопутные и воздушные коммуникации, играющие важную роль в мировых экономических связях и представляющие ценность для стратегических перебросок войск. Важность Ближнего Востока для Соединенных Штатов стала еще более очевидной в связи с превращением этого региона в один из главных центров генерирования идей политического и религиозного экстремизма, деятельности многочисленных террористических организаций.
США действуют в этом регионе наиболее активно, масштабно и целенаправленно, последовательно осуществляя планы реализации американских политических, экономических и военно-стратегических целей. Первостепенное внимание уделяется при этом обеспечению гарантированного безопасного доступа к финансовым и энергетическим ресурсам ближневосточных стран. Именно эти цели привели Соединенные Штаты к политическому противостоянию с Ираком и Ираном, которые претендуют на лидерство в ближневосточном регионе. С этих позиций и целесообразно рассматривать как участие США в ближневосточном урегулировании (имея ввиду сохранение военно-технического превосходства Израиля над арабскими странами), так и противодействие распространению наиболее радикальных течений исламского фундаментализма. Важное место в политике Вашингтона отводится таким вопросам, как развитие военного сотрудничества США с государствами региона, закрепление в некоторых из них прямого американского военного присутствия.
Актуальность работы определяется и нарастающим потоком критики внешнеполитической деятельности США после «холодной войны» как внутри страны, так и во всем мире. Особое значение имеют действия Вашингтона на Ближнем Востоке, где США апробируют методы контролирования ключевых регионов с целью достижения доминирования в мире.
Для России исследование деятельности США на Ближнем Востоке имеет большое значение, поскольку отечественная дипломатия в 1990-е гг. фактически устранилась от решения проблем этого региона. Возвращение России на Ближний Восток необходимо и неминуемо – это важно для обеспечения безопасности южных рубежей и интересов страны. Под влиянием политики США изменилась картина региона. Необходимо понять, что надо предпринять для проведения адекватной внешней политики России на Ближнем Востоке. Имеет значение и изучение опыта администрации Клинтона по урегулированию арабо-израильского конфликта, поскольку России остаётся коспонсором мирного процесса.
Таким образом, на примере развития внешнеполитической стратегии США на Ближнем Востоке можно дать оценку американскому опыту экстраполяции их внешнеполитических норм в практику международных отношений. Это позволяет не только сделать выводы о специфике переходного периода наступившего после окончания «холодной войны», но и проследить путь общей трансформации международных отношений.
Хронологические рамки работы охватывают период с 1993 по 2001 гг. Это были годы пребывания у власти в США администрации президента Уильяма (Билла) Джефферсона Клинтона. Нижняя граница - связана с началом попыток разработать и претворить в жизнь отличные от предыдущего периода методы поддержания доминирующего положения Соединенных Штатов в мире. В официальных документах администрации Клинтона отражена попытка объединить общечеловеческие ценности, принципы либеральной демократии и жизненно важные интересы США. Это отразилось и на региональной стратегии в ключевых регионах мира, включая Ближний Восток. Администрация Клинтона стремилась использовать выгодную для себя ситуацию, сложившуюся в 1991 г. после войны в Заливе, для продвижения миротворческих усилий и одновременного контролирования ситуации в регионе.
Верхняя граница - 2001 г. Это было – не только время смены администрации в Вашингтоне, но и начало на международной арене больших изменений, последовавших за событиями 11 сентября 2001 г. Ближний Восток оказался в центре глобальной политики, в том числе по причине нерешенности основных региональных проблем. Выражением этого стало в конце 2000 г. начало второй интифады, кризис в отношениях США с Ираном, тупик в политике «сдерживания» Ирака и сохранение общей политической нестабильности в регионе на фоне усиления гонки вооружений.
Целью исследования является изучение развития и осуществления региональной стратегии администрации Клинтона в отношении Ближнего Востока. Исходя из этого, поставлены следующие задачи:
- определить место Ближнего Востока в глобальной стратегии администрации Клинтона;
- выявить особенности политики контролирования ключевых регионов мира в отношении Ближнего Востока в период правления администрации Клинтона;
- изучить внутриполитические факторы формирования в 1990-е гг. ближневосточной стратегии США. Особенно – общественного мнения США и этнического лоббизма;
- выявить специфику миротворческой политики Вашингтона в 1990-е гг. в арабо-израильском конфликте и её итоги;
- определить место политики «двойного сдерживания» Ирака и Ирана в ближневосточной стратегии и ее эффективность для американских интересов в регионе;
- рассмотреть взаимосвязь между военным присутствием США на Ближнем Востоке, военно-техническим сотрудничеством со странами региона и другими составляющими ближневосточной стратегии администрации Клинтона;
- дать оценку методам региональной стратегии США на Ближнем Востоке с точки зрения их универсального характера для политики достижения мирового доминирования.
Методология исследования основана на методологическом синтезе, который включает в себя комплексный, сравнительный, критический и другие принципы познания. Их применение обусловлено характером решаемых в диссертации проблем. В исследовании применяется диалектический метод, в основе которого лежит системный подход к анализу исторических явлений, рассмотренных в динамике, взаимосвязи и взаимовлиянии с другими явлениями и процессами.
Важнейшее значение для автора имел принцип историзма, понимаемый как неразрывное диалектическое единство общего и частного, как отсутствие всякой предвзятости, как прочтение источника в широком социально-политическом и мировоззренческом контексте изучения эпохи.
Объектом исследования является регион Ближнего Востока в политике США после окончания «холодной войны».
Предметом исследования является формирование и реализация региональной стратегии администрации Клинтона на Ближнем Востоке (1993-2001 гг.)
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые предпринята попытка комплексного изучения ближневосточной стратегии администрации Клинтона (1993 – 2001 гг.) в русле общей внешнеполитической линии США после «холодной войны».
В работе углубленно рассматривается проблема формирования внешнеполитической стратегии США в отношении одного из ключевых регионов мира в период трансформации международной системы после окончания «холодной войны». Это дало возможность более предметно изучить дискуссионные проблемы развития современных международных отношений.
Научную новизну исследования определяет также рассмотрение вопросов формирования и осуществления внешнеполитической стратегии в совокупности с внутриполитическими факторами США – общественным мнением и политическим лоббизмом.
Другим аспектом научной новизны является анализ проявления во внешнеполитической стратегии США мессианства, прагматизма и «двойных стандартов». Продемонстрированы не только средства осуществления этих принципов во внешней политике США, но и их взаимодействие, что имело большое значение для формирования новой системы международных отношений.
Представляет несомненный интерес исследование таких важнейших международных проблем современности как способы урегулирования региональных конфликтов (на примере арабо-израильского), формирование взаимоотношений между региональными «центрами силы» и мировыми державами, а также способности современных лидеров международных отношений сохранять стабильность международной системы, в том числе и в ключевых регионах.
Проведен анализ многих важнейших вопросов истории формирования и осуществления внешнеполитической стратегии администрации Клинтона на Ближнем Востоке. В научный оборот введены ранее не использованные в отечественной историографии источники и научные исследования.
Практическая значимость работы состоит в рассмотрении особенностей формирования и трансформации внешнеполитической стратегии администрации Клинтона на Ближнем Востоке с учетом как внутриполитического, так и внешнеполитического положения США после окончания «холодной войны». Проанализирован процесс выбора поведения Соединенных Штатов после окончания «холодной войны» в условиях влияния на их внешнюю политику как традиционных элементов, так и новых условий современного мира.
Выводы, сделанные в диссертационном исследовании, могут быть использованы при выполнении научных квалификационных работ всех уровней, в том числе при подготовке монографий по истории внешней политики США и стран Ближнего Востока. Результаты исследования могут быть применены в ВУЗах при чтении общих курсов и спецкурсов, подготовке спецсеминаров по новейшей истории стран Европы и Америки и истории стран Азии и Африки.
Источники по проблемам исследования весьма разнообразны. Прежде всего, это официальные документы американской внешней политики: доклады и выступления президента и чиновников его администрации; документы государственного департамента США, совета по национальной безопасности и других ведомств, имевших отношение к формированию и осуществлению внешней политики США; материалы интервью и пресс-конференций сотрудников внешнеполитических ведомств и особых представителей госдепартамента США по Ближнему Востоку.
При изучении официальной внешней политики на глобальном и региональном уровнях особую ценность имеют ежегодные доклады президента Клинтона конгрессу США, в которых излагаются внешнеполитические доктрины страны[4]. В них дается оценка ситуации в мире и отдельных регионах, определяются основные угрозы интересам США и даются главные направления как глобальной, так и региональной стратегии. Президент учитывал ситуацию в конгрессе США, где с 1994 г. республиканцы получили большинство. Поэтому риторика официальной доктрины имела цель сгладить межпартийные противоречия и представить цели внешнеполитической доктрины как общенациональные. Спорные моменты, как правило, опускались. Деятельность президента, в том числе и во внешнеполитической сфере, освещена в специальных изданиях, в которых собраны все выступления, письма, интервью и другие материалы, позволяющие составить представление о взглядах президента Клинтона на отдельные проблемы внешней политики страны и их изменения[5].
Положения внешнеполитической доктрины рассматривались в многочисленных выступлениях чиновников правительства и специальных документах госдепартамента[6]. В них даны более полные оценки внешнеполитической идеологии США, ее целей и методов их достижения. На основе этих материалов можно было составить представление о существовании разногласий внутри администрации по различным вопросам глобальной и региональной политики США.
Необходимо отметить документы и материалы, относящиеся к формированию военной стратегии США[7]. Они свидетельствуют об эволюции подходов военных экспертов к проблемам обеспечения национальной безопасности и защиты национальных интересов на региональном уровне.
Существенным источником для изучения внешней политики США и её ближневосточного направления являются материалы слушаний в конгрессе. Как правило, присутствовавшие на слушаниях чиновники администрации (госсекретари или их помощники по ближневосточной политике) освещали основные положения региональной стратегии США, а в ходе дискуссий вскрывали её нюансы. Приглашенные на заседания эксперты (политики и ученые) зачастую давали оценки внешней политики администрации Клинтона на Ближнем Востоке, высказывали альтернативные точки зрения. В ходе работы комиссий конгресса оглашались данные относительно размеров военной и финансовой помощи странам региона, заслушивались отчеты о поездках членов конгресса на Ближний Восток, приводились сведения по многим аспектам американской ближневосточной политики.
Анализ данных документов дал возможность составить представление об основах ближневосточной стратегии администрации Клинтона, её трансформации и методах достижения целей. Дискуссии в конгрессе свидетельствовали о деятельности этнического лобби и его влиянии на принятие конкретных решений.
Документы и материалы научно-исследовательских центров и общественных организаций дают возможность проследить эволюцию позиций внешнеполитической элиты по изучаемым вопросам. Представители различных политических школ и направлений группировались вокруг определенных научно-аналитических институтов (РЭНД, Центра стратегических и международных исследований, Фонда наследия, Университета национальной обороны, КАТО института и пр.)[8] Все эти, так называемые «мозговые центры», принимали активное участие в формировании внешнеполитического курса США, а также поставляли профессиональные кадры для соответствующих госучреждений. К этой группе источников примыкают документы политических партий (республиканцев и демократов), в которых излагалось видение будущей внешнеполитический стратегии США. Во многом эти документы носят пропагандистский характер, поскольку использовались в ходе предвыборных кампаний. Однако, они дают представление об идеологии основных политических движений США.
Статистические источники отражают данные по вопросам развития военно-экономического сотрудничества США со странами Ближнего Востока, динамики торговли оружием и общего уровня развития стран региона.
Большую группу источников составляют работы политических, государственных, военных деятелей, современников и участников событий. Прежде всего, это - воспоминания американских политических деятелей – бывшего президента Б. Клинтона, госсекретарей в его администрации - У. Кристофера и М. Олбрайт и других[9]. Немалое значение имеют работы таких политических фигур, которые принимали участие в непосредственном осуществлении внешнеполитической стратегии США на Ближнем Востоке, как Б. Бутрос Галли, Б. Нетаньяху, Р. Батлер.
Немалую ценность представляют воспоминания российских политиков и общественных деятелей. Прежде всего, это - Е.М. Примаков, который с января 1996 по сентябрь 1998 г. был министром иностранных дел Российской Федерации[10]. По роду своей работы, а также, являясь крупным специалистом по ближневосточным проблемам, он уделял и уделяет в своей деятельности этому региону большое внимание. МИД России при Е.М. Примакове имел четкую позицию по вопросам мирного урегулирования арабо-израильского конфликта и обеспечения безопасности в этом взрывоопасном регионе мира. В его мемуарах дается подробная характеристика американской внешней политики и её политическим деятелям, с кем ему приходилось общаться.
Не меньший интерес вызывают воспоминания А.Е. Бовина, бывшего в 1991 – 1997 гг. послом Российской Федерации в Израиле[11]. Являясь знатоком Ближнего Востока, он дал всестороннюю характеристику практически всем региональным проблемам периода 1990-х гг.
Заслуживают внимания и мемуары заместителя председателя Организации Освобождения Палестины (ООП), нынешнего главы ФАТХ и Палестинской автономии, Абу Мазена (Махмуда Аббаса), который представлял палестинскую сторону на переговорах с Израилем[12]. Противоположную точку зрения представляют работы Шимона Переса – одного из виднейших политиков Израиля и министра иностранных дел в правительстве Ицхака Рабина (1992-1995 гг.), которое пошло на подписание соглашений с палестинцами в Осло[13].
Данный круг источников позволил раскрыть побудительные мотивы политических деятелей при принятии тех или иных решений.
Следующая группа источников – периодическая печать. В работе в основном были использованы издания, издаваемые как в США, Западной Европе и странах Ближнего Востока, а также России. Особенностью американской прессы является её повышенное внимание к вопросам внешней политики. СМИ США являются не только наблюдателями, но и соучастниками политического процесса. Пресса даёт информацию о дискуссиях по вопросам формирования глобального и регионального внешнеполитического курса США, особенностях функционирования администрации Клинтона, оценки её деятельности в политическом и экспертном сообществе, а также общественностью. В прессе публиковался материал относительно реакции общественного мнения США на проводимый администрацией Клинтона внешнеполитический курс. Были использованы не только материалы центральных изданий США, но и специализированных журналов, в которых освещался процесс формирования и осуществления внешнеполитической стратегии США.
Среди научной периодики можно выделить журналы «США: экономика, политика, идеология» (с 1997 г. «США: Канада: экономика, политика, культура»), «Мировая экономика и международные отношения», «Международные процессы», «Восток», «Middle East Journal». Содержащиеся в них научно-исследовательские публикации имели определенное значение в изучении нашей темы.
Таким образом, в данном исследовании был изучен, проанализирован и критически осмыслен обширный круг источников. Разнообразие источников помогло сформулировать научную позицию и решить поставленные в диссертации задачи.
Отечественная историография. Внешняя политика США всегда была в центре внимания отечественных исследователей. Не меньший интерес у них вызывал и Ближневосточный регион. В отечественной историографии имеется значительное количество работ, в которых исследуются различные аспекты внешнеполитической деятельности США после «холодной войны», в том числе и администрации Клинтона.
Изучению трансформации глобальной политики США после «холодной войны» в русле общих перемен в международных отношениях посвящены работы Э.Я. Баталова, А.Д. Богатурова, Н.В. Загладина, О.А. Колобова, С.М. Рогова, М.И. Рыхтика, Л.С. Семейко, А.И. Уткина, Т.А. Шаклеиной[14]. Рубеж XX-XXI веков был отмечен выходом целого ряда коллективных монографий, в которых проанализированы первые итоги внешнеполитической деятельности США, как единственной сверхдержавы[15]. В них поднимаются общие вопросы трансформации внешней политики США после «холодной войны». Большинство ученых отмечало, что администрация Клинтона, как и администрация Дж. Буша-старшего, наследовала основные компоненты внешнеполитической стратегии США. Цель её оставалась прежней – мировое доминирование.
Делается вывод, что внешняя политика администрации Б. Клинтона носила двухпартийный и эклектичный характер. Администрация Б. Клинтона, сделав попытку придать внешней политике США гуманитарную ориентацию, акцентировав её на продвижении либеральной демократии и защите общечеловеческих ценностей, к концу 1990-х гг. вернулась к отстаиванию американских жизненно важных интересов и силовым методам политики. Исследователи отмечали, что это не было поражением внешнеполитического курса Клинтона, скорее это был закономерный результат тех дискуссий, которые велись внутри страны. Либералы Клинтона, идеализировавшие постбиполярный мир, уступили место либералам, которые увязывали гуманитарные и демократические ценности с жизненно важными интересами США. Сила всегда оставалась в арсенале методов американской политики. Либеральная администрация Клинтона использовала её охотнее, чем осторожные консерваторы. Именно либералы окончательно сформировали внешнеполитическую концепцию «стран-изгоев», которым отказывалось в праве на суверенитет и равенство в мировом сообществе[16]. Особенно ярко эти черты внешней политики США проявлялись на региональном уровне. Следует отметить, что ближневосточная стратегия администрации Клинтона становилась объектом изучения отечественных специалистов как часть развития общего процесса региональной политики США[17]. В данных исследованиях, как и в работах общего характера, делается вывод о преемственности в период правления Клинтона интересов США на Ближнем Востоке после «холодной войны». В тоже время, после войны в Заливе 1991 г. и в период кардинальных изменений в глобальном миропорядке, США почувствовали себя единственным гарантом безопасности в ближневосточном регионе.
Основной проблемой в исследованиях отечественных ученых в 1990-е гг. оставался арабо-израильский конфликт, который длился уже более полувека. Новая ситуация в мире и регионе в начале 1990-х гг. давала шанс на достижение урегулирования этого конфликта. А.З. Егорин, И.Д. Звягельская, А.Д. Эпштейн отмечают, что США при администрациях Дж. Буша-старшего и Б. Клинтона фактически единолично контролировали арабо-израильский диалог, оказывая давление на обе стороны. В тоже время, основной чертой ближневосточной стратегии Соединенных Штатов оставалась политика «двойных стандартов», что, по мнению Е.М. Примакова, было неприемлемо в данном регионе[18].
Можно согласиться с выводами большинства исследователей о том, что политика мирного урегулирования ближневосточного конфликта являлась не отдельным направлением ближневосточной стратегии, а помогала Вашингтону стабилизировать ситуацию в регионе в целом. В тоже время, исследователи уделяют большее внимание внутрирегиональным аспектам урегулирования, в то время, как полноценный анализ американской политики в этом вопросе отсутствует. Тем более, нет еще монографических исследований, в которых увязывались бы внутриполитические факторы США с их ближневосточной стратегией в вопросах мирного урегулирования арабо-израильского конфликта.
Отечественные исследователи немало внимания уделяют вопросам создания в регионе системы коллективной безопасности. Так, А.Г. Бакланов и Е.С. Мелкумян отмечают, что основные интересы США в основном концентрировались в районе Персидского залива. Это объяснялось заинтересованностью Вашингтона в гарантированном доступе к нефтяным запасам региона. При этом необходимо было решать целый комплекс проблем, который включал в себя «сдерживание» Ирака и Ирана, сохранение в регионе военного присутствия США и оказание экономической и военной помощи странам Ближнего Востока. В тоже время, в этих работах, вопрос о трансформации ближневосточной стратегии США носит второстепенный характер. Большинство исследователей ставит на первое место проблему формирования на Ближнем Востоке системы коллективной безопасности, ее внутрирегиональный аспект.
Некоторые проблемы ближневосточной стратегии США в 1990-е гг. рассматривались в работах, посвященных особенностям развития внешней политики стран региона, а также их отношениям с Соединенными Штатами[19]. Они подтверждают мнение о «двойных стандартах» в региональной стратегии США. В тоже время эти исследования помогают создать полноценную картину развития политической ситуации на Ближнем Востоке в 1990-е гг. с учетом позиций основных участников этих отношений – Израиля, Саудовской Аравии, Ирана, Сирии, Египта и др.
Таким образом, в отечественной историографии имеются работы, в которых рассматриваются отдельные аспекты ближневосточной стратегии администрации Клинтона. События 11 сентября 2001 г. привели к тому, что научный мир в большинстве случаев сконцентрировался на исследовании политики администрации Дж. Буша-младшего, а центральным вопросом стали проблемы международного терроризма, средств и методов борьбы с ним. Комплексное изучение внешнеполитического наследия администрации Клинтона, в том числе и её ближневосточной стратегии, оказалось незавершенным.
Освещались в отечественной литературе и вопросы влияния внутриполитических факторов на формирование внешней политики США[20]. Однако, эти работы нельзя считать достаточными для полного понимания исследуемой проблемы. Вопросам относительно формирования ближневосточной стратегии уделено еще меньше места, что делает данную проблему актуальной для изучения.
Итак, кратко характеризуя отечественную литературу, следует отметить, что, во-первых, несмотря на то, что исследуемые события произошли не так давно, проблемы, связанные с ними, рассматривались значительным числом исследователей.
Во-вторых, в отечественной исторической науке нет отдельных работ, посвященных исследованию ближневосточной стратегии администрации Клинтона, как важнейшего этапа формирования постбиполярного мира.
В-третьих, поскольку основное внимание отечественных историков было уделено изучению, главным образом, отдельных проблем ближневосточной стратегии США (арабо-израильский мирный процесс, борьба со странами-«изгоями», попытки демократизации стран региона и пр.), необходимо рассмотреть избранную нами проблему в комплексе, как часть глобального внешнеполитического курса США, направленного на доминирование в мире.
Англоязычная историография.
Интерес американских ученых к проблемам внешней политики США после «холодной войны» очень велик. Продолжаются дискуссии по этим вопросам. Однако, есть одна черта, которая объединяет всех американских исследователей. Независимо от их принадлежности к консерваторам или либералам, представителям истеблишмента или маргиналам, подавляющее большинство смотрит на мир с позиции победителей, представителей страны, которая, по их убеждению, не просто выиграла «холодную войну», но выступает выразителем «вселенского добра», «поборницы демократии», либерализма и религиозной веры, сумевшей взять верх над «вселенским злом» в лице мирового коммунизма. По характеристике Э.Я. Баталова, это позиция людей, считающих себя победителями и из этого исходящих при ответах на вопросы, которые ставят перед ними время[21]. Это явление получило название – америкоцентризм.
Не удивительно, что большинство научных работ, появившихся в США, касались именно будущего внешней политики Соединенных Штатов. В них решался вопрос – какая внешняя политика необходима для поддержания ведущих позиций США в мире? Эта дискуссия не окончена и по сей день. Её активизация вызвана действиями администрации Дж. Буша-младшего на Ближнем Востоке, в частности, в Афганистане и Ираке.
Основные концепции глобального американского лидерства разрабатывались в работах А. Басевича, Зб. Бжезинского, Р. Хааса, С. Хантингтона, Дж. Айкенберри, Дж. Ная-младшего, Г. Киссинджера, Ч. Краутхамера и др.[22] Особо следует отметить работу Зб. Бжезинского «Великая шахматная доска», в которой излагается концепция американской внешней политики. В её основе тезис, что США - это единственная, последняя и «истинная» сверхдержава. Утверждается, что, в свою очередь, складывающийся однополюсный мир, хотя и будет видоизменяться, но надолго сохранит свою принципиальную системную структуру, которая обеспечивает США господствующие позиции в мире. Эта позиция близка и Г. Киссинджеру, который считает американское превосходство закономерным и предопределенным всем предшествующим ходом мирового исторического развития [23].
Пронизана духом американского превосходства, хотя и другая по ряду параметров концепция, предложенная С. Хантингтоном. В работе «Столкновение цивилизаций» он обращает внимание на логику изменения характера взаимодействий цивилизаций. Автор высказывает предположение, что на смену конфликту идеологий придет конфликт цивилизаций, в основе которого будет столкновение несовместимых культурных ценностей[24]. Он считает, что эти конфликты можно предотвратить и призывал США учитывать наличие других ценностей и других культур в своей политике.
Особое внимание С. Хантингтон обратил на то, что причиной конфликтов могут быть не культурно-цивилизационные различия, а скрывающиеся за ними экономические, политические и социальные противоречия. Ближневосточный регион берется автором в качестве примера. Поскольку запасы нефти находятся в области расположения исламской цивилизации, а основными их потребителями являются страны Запада, то он считает, что возможен конфликт между «мусульманами и не-мусульманами». С. Хантингтон делает вывод, что наступившая эпоха, несмотря на её некоторые изменения, как и прежде, будет являться эпохой столкновения жизненных интересов и потребностей различных цивилизаций.
В развернувшихся дискуссиях уделялось достаточно много места и региональной политике США, а также ближневосточному её направлению. Основным тезисом этих работ являлось – сохранение в регионе жизненно важных интересов США[25]. Исследователи делали акцент на изменении в начале 1990-х гг. ситуации в регионе, которая заключалась в новой расстановке политических сил. Это произошло, во-первых, в связи с распадом СССР и прекращения его поддержки радикальных арабских режимов и движений. Во-вторых, в связи с ослаблением Ирака после его поражения в ходе войны в Заливе. В-третьих, при усилении роли США как в военной составляющей региональной безопасности, так и политической. Все это давало возможность изолировать противников проамериканской политики в регионе и начать арабо-палестинский мирный процесс. Без последнего, и с этим согласны все авторы, нельзя добиться стабильности в этом важнейшем регионе планеты.
Американские исследователи отмечали, что администрация Клинтона продолжала развивать основные элементы ближневосточной стратегии администрации Дж. Буша-старшего. По-прежнему контролировался мирный процесс в арабо-израильском конфликте, осуществлялось силовое давление на Ирак и политическая изоляция Ирана, расширялось военное присутствие в регионе и торговля оружием[26]. Указывалось, что региональная стратегия США на Ближнем Востоке исходила из стремления закрепить американское влияние в этом экономически важном для них регионе. Администрация Б. Клинтона, также как и правительство США в годы «холодной войны», стремилась поддерживать на Ближнем Востоке контролируемую напряженность. Это позволяло США вмешиваться в региональные проблемы. Однако, с другой стороны, такая политика не давала им возможности завершить мирное урегулирование арабо-израильского конфликта. Другими словами, по мнению критиков американской политики, две линии их ближневосточной стратегии – поддержание контролируемой напряженности и стремление завершить арабо-израильский конфликт – были взаимоисключающими. Отсюда - «двойные стандарты» политики США в регионе.
Особое внимание американских исследователей в 1990-е гг. стала привлекать проблема роста радикального исламизма на Ближнем Востоке и превращение его в основную проблему региона. Сторонники неоконсерваторов поспешили обвинить администрацию Клинтона в том, что она не уделяла этой проблеме должного внимания и поэтому косвенно виновна в катастрофе 11 сентября 2001 г.[27] Среди неоконсерваторов стал популярным тезис, что в 1990-е гг. Америка «расслабилась» и не разглядела роста новой угрозы, а события 11 сентября сравнивали с катастрофой Перл-Харбора 7 декабря 1941 г.[28]
В 1997 г. представители правоконсервативного направления американской исторической науки создали исследовательскую организацию – «Проект для нового американского века». Она ставила своей задачей содействовать установлению «глобального американского лидерства». Помимо её организатора У. Кристола, в неё вошли Н. Подгорец, Р. Кэган, А. Фридберг, Ф. Фукуяма и др. В своих публикациях они подвергали критике политику администрации Клинтона. В январе 1998 г. в письме к президенту участники «Проекта» призывали США перейти к единственно верной стратегии в отношении Ирака – лишить его возможности применять оружие массового уничтожения (ОМУ) при помощи военной силы. В перспективе предлагалось отстранить Саддама Хусейна от власти и установить в Ираке демократию в обход ООН[29]. В 2000 г. был опубликован доклад «Воссоздание обороны Америки». В нем предлагалось не ждать пока вырастут конкуренты США на международной арене, а перейти в стратегическое наступление, используя превосходство в экономической и военной мощи[30].
Подвергалась критике доктрина администрации Клинтона «расширение демократии» и её стремление к сотрудничеству с международными организациями. Среди политической и интеллектуальной элиты распространилось мнение, что время правления администрации Клинтона - это своеобразная «стратегическая пауза». С этой точки зрения оценивались и результаты внешней политики данного периода.
Приближение президентской кампании 2008 г. вызвала у американской научной общественности необходимость подведения итогов восьмилетнего правления республиканцев Дж. Буша-младшего. Зб. Бжезинский в своей книге «Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы» дал оценку не только республиканскому правлению, но и сравнил его с деятельностью администрации Б. Клинтона. По мнению одного из ведущих американских политологов демократы оставили в 2001 г. Дж. Бушу-младшему неубедительную и уязвимую внешнюю политику[31]. На Ближнем Востоке сложился «общий геополитический тупик», откуда стала распространяться волна враждебности к США.
При этом Зб. Бжезинский дает еще более жесткие оценки деятельности администрации Дж. Буша-младшего. Главным плюсом администрации Клинтона считается тот факт, что страна не оказалась втянута в крупный конфликт, поставив под сомнение свое «лидерство» в мире и экономическое благополучие.
Таким образом, несмотря на то, что основные дискуссии велись по глобальным проблемам, в этих трудах есть оценки и ближневосточной стратегии США в 1990-е гг. В большинстве своем это связывали с тем, что главные события международных отношений начала XXI века происходили именно в этом регионе. Ближний Восток стал ключевым регионом не только для США, но и для всего мира. На сегодняшний день нерешенность проблем региона и сохранение нестабильности в международных отношениях свидетельствует о том, что наследие администрации Клинтона должно вновь подвергнуться изучению и как этап развития внешней политики США после «холодной войны», и как опыт решения проблем в одном из важнейших регионов мира.
Апробация работы. Основные положения работы изложены в монографиях, научных статьях и тезисах общим объемом 41,9 п.л., а также отражены в докладах и научных сообщениях на научных и научно-практических конференциях, в том числе - «Новая политика для новой экономики: альтернативы рыночному и консервативному фундаментализму», (Москва 2003 г.); «США опыт взаимодействия личности, общества, государства», (Владивосток 2006 г.); «Россия и современный мир: проблемы политического развития», (Москва, 2006 и 2007 гг.); а также во время «Чтений памяти профессора Е.П. Сычевского», (Благовещенск, 2001, 2002, 2005, 2006 гг.).
Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и списка источников и литературы.
II. Содержание работы
Во введении обоснована актуальность темы, научная новизна и практическая значимость, определены объект, предмет, цель и задачи исследования, дана характеристика источников, содержится обзор литературы.
В первой главе «Основные элементы региональной стратегии США на Ближнем Востоке (1945-1992 гг.)» рассмотрены истоки и тенденции развития стратегического интереса США к региону Ближнего Востока после второй мировой войны и до конца «холодной войны».
Ближний Восток привлек к себе внимание США по ряду причин. Во-первых, данный регион располагался на перекрестке трех континентов и в непосредственной близости к важным административно-промышленным центрам СССР. Во-вторых, через территорию Ближнего Востока проходит Суэцкий канал и система кратчайших сухопутных путей и воздушных коммуникаций, связывающих Европу, Азию и Африку, а так же бассейны Атлантического и Индийского океанов. В-третьих, богатейшие нефтяные ресурсы этого региона обусловливают его положение в качестве главного нефтяного центра капиталистического мира.
Эволюция региональной стратегии США в отношении Ближнего Востока после второй мировой войны связана с концептуальными сдвигами в их глобальной военно-политической стратегии. В тоже время, разработка основных направлений политики Соединенных Штатов в регионах велась с учетом как региональной специфики, так и глобальных проблем.
Американские интересы в регионе Ближнего Востока группировались вокруг трех задач: недопущение роста советского влияния, заинтересованность США в доступе к нефтяным ресурсам и обеспечение выживания Израиля. Между этими интересами существовало противоречие, так как ориентация на Израиль тормозила развитие отношений с нефтедобывающими арабскими странами. В виду этого, американская политика в регионе исходила из поиска баланса между этими интересами, не допуская полного игнорирования одного из компонентов в пользу другого. Таким образом, «холодная война» сыграла большую роль в том, что США развернули широкое сотрудничество с арабскими странами, стремились не допустить их переход под советское влияние.
Окончание «холодной войны» и возрастание значения глобальных проблем поставило в международных отношениях вопросы региональной стратегии в число приоритетных. Причиной этого является и то, что с уходом глобального противостояния в историю, в центре внимания мирового сообщества оказались этнические разногласия, пограничные споры, территориальные конфликты и сотни тысяч беженцев. Теперь все это стало рассматриваться как причина дестабилизации международной системы и потенциальная угроза мировому сообществу.
Администрация Дж. Буша (1988-1992 гг.) не смогла представить целостную концепцию новой внешнеполитической стратегии США. Это сказалось и на региональной составляющей. Новые элементы присутствовали в её политике, но не являлись частью целостной картины. Бремя выработки новой внешнеполитической стратегии в глобальном и региональном плане было переложено на следующую администрацию. Она должна была взять на себя ответственность за этот переходный период.
Американская региональная стратегия США на Ближнем Востоке развивалась поступательно от управления через экономическую и военную помощь своим союзникам в регионе до прямого военного вмешательства. Превращение Соединенных Штатов в лидера сначала западного, а в последствии и всего мира неумолимо вело к нарастанию тенденций прямого вооруженного вмешательства в региональные конфликты. К началу 1990-х гг. Ближний Восток стал одним из самых насыщенных регионов по количеству находившихся здесь американских войск.
В главе второй «Региональная стратегия США на Ближнем Востоке в глобальном внешнеполитическом курсе администрации Клинтона» рассматривается процесс формирования и трансформации внешнеполитической стратегии США в отношении Ближнего Востока, как части общей внешней политики администрации Клинтона.
Этот внешнеполитический курс формировался под влиянием нескольких идеологических течений. На декларативном уровне в доктрину были включены даже элементы консервативной идеологии «гегемонизма». В основу внешнеполитической концепции были положены взгляды представителей либеральной школы (концепция «согласованной безопасности») и частично школы «реализма» (концепция «избирательного вовлечения»). Эклектичность идеологической основы соответствовала политике «третьего пути», которая была провозглашена партией демократов. Однако, основное видение мира после окончания «холодной войны» осуществлялось с либерально-идеалистических позиций. Это подтверждается глубокой верой американских политиков в демократические ценности как панацею от современных проблем.
Администрация Клинтона усилила в своей внешнеполитической стратегии акцент на продвижении демократизации мира. Принципы национальной безопасности напрямую увязывались с укреплением позиций демократии во всем мире и обеспечением «устойчивого развития». Это направление увязывалось с поддержкой США процесса глобализации.
Одновременно в глобальной стратегии США закладывалась идея нового раскола мира. «Силам свободы и демократии» противостояли «силы дезинтеграции и сепаратизма». По мнению американских стратегов, проблемные страны или «страны-изгои» отказывались принять неолиберальные принципы международной безопасности и процветания, а также войти в «семью объединенных наций». Это означало их изоляцию от мирового сообщества. Делался вывод – «страны-изгои» являются реальной угрозой всему человечеству, препятствуют складыванию новой международной системы.
Данная идеология должна была прикрыть основную суть внешнеполитической стратегии США после окончания «холодной войны» - обеспечение благоприятных конкурентных позиций США на мировой арене.
Внешнеполитический курс администрации Клинтона проводился с разной интенсивностью. В ходе первого срока (1993-1997 гг.) - неуверенно и неровно. В ходе второго (1997-2001 гг.) - активно и жестко. Это было вызвано, во-первых, вынужденным поворотом администрации к более активному внешнеполитическому курсу в духе двухпартийной политики после поражения на выборах в Конгресс в 1994 г. Во-вторых, США стремились поставить свои возможности ликвидировать некоторые угрозы американским интересам выше международного права, чтобы воплотить свою роль лидера в жизнь.
Ближневосточная стратегия администрации Клинтона сохраняла элементы традиционности при внесении в нее новизны. Это был объективный процесс в период трансформации не только постбиполярной международной системы, но и американского общества. Эволюция американской внешнеполитической стратегии в Ближневосточном регионе отражала общую линию движения от многосторонности к односторонности. На смену идеологии «распространение демократии» постепенно приходил прагматизм. Он нашел свое отражение в двухпартийной внешней политике администрации Клинтона.
С одной стороны, прагматизм полностью соответствовал многим традиционным элементам внешнеполитической стратегии, таким как – кризисному реагированию и проецированию силы.
С другой – характерной чертой прагматизма явилось проявление «двойных стандартов» во внешней политике и отступление от демократических норм. США фактически сами спровоцировали своей политикой нарастание недовольства и появление «стран-изгоев» - врагов американской внешней политики. Результатом стала невозможность стабилизировать международную ситуацию после окончания «холодной войны» и разрешить важнейшие международные проблемы. Администрация Клинтона постепенно отошла от «демократизации мира», сохранив её как пропагандистский лозунг, к силовым односторонним действиям и попранию международных правовых норм.
В главе третьей «Внутриполитические факторы формирования ближневосточной стратегии администрации Клинтона» изучаются явления внутриполитической жизни США 1990-х гг., которые оказали влияние на проводимую администрацией Клинтона внешнеполитическую стратегию на Ближнем Востоке. Рассматривается критика внешней политики Клинтона со стороны политического и экспертного сообщества США, а также влияние на ближневосточную стратегию произраильского и арабо-мусульманского лобби и общественное мнение США по ближневосточным проблемам.
Внешнеполитическая стратегия администрации Клинтона как на глобальном, так и региональном уровне, была в центре дискуссий в США в течение всех 1990-х гг. Этот интерес не был формой неприятия, а скорее отражал тот факт, что американская политическая элита не выработала на тот момент целостные установки поведения США в мире после окончания «холодной войны». Таким образом, результаты внешнеполитической деятельности администрации Клинтона рассматривались как практическая апробация определенных идеологических установок.
Администрация Клинтона пыталась смягчить критику своей деятельности, находя точки соприкосновения с идеями оппонентов. Это давало ей возможность сохранять на Ближнем Востоке американскую политику, приемлемой для большинства политического и экспертного сообщества. В тоже время, региональная стратегия на Ближнем Востоке все больше принимала двухпартийный характер. Этот процесс начался с осени 1994 г., когда демократы потеряли большинство в Конгрессе, а завершился он в 1996 г. после победы Клинтона на президентских выборах. В течение второго срока правления в Белом Доме администрация Клинтона ввела в правительство представителей республиканцев и позаимствовала у них ряд политических установок.
Традиционно большое влияние на ближневосточную стратегию США имел политический лоббизм. Главную роль при этом играло произраильское лобби. Оно было хорошо организовано, имело большие финансовые возможности и выходы на самые высокие политические вершины. Его влияние на ближневосточную политику администрации Клинтона было велико. После окончания «холодной войны» произошли изменения в целях лоббистов. Выступая по прежнему за оказание широкой военной и экономической помощи Израилю и противодействие арабским странам, которые были враждебны еврейскому государству, произраильское лобби полностью поддерживало процесс урегулирования арабо-израильского конфликта. Это во многом способствовало более уверенной позиции администрации Клинтона в этом вопросе.
Арабо-мусульманское лобби не обладало таким политическим и финансовым потенциалом. Его влияние на внешнюю политику США было минимальным. Главной причиной этого была большая разобщенность арабо-мусульманской общины США по национальному и религиозному признакам. Сыграло свою роль антиарабская и антимусульманская пропаганда, развернувшаяся в США в 1990е гг.
Общественное мнение США всегда воспринималось американскими политиками как важный фактор формирования и осуществления внешней политики страны. Администрация Клинтона проявляла большой интерес к этому вопросу. Им был важен имидж проводимой политики не только в мире, но и внутри страны. Клинтон и его окружения стремились учитывать особенности восприятия американцами внешнеполитических проблем. Однако, в этом вопросе им пришлось столкнуться с особенностью американского общественного мнения после окончания «холодной войны».
С исчезновением внешней опасности после распада СССР, на первое месте для американского общества вышли внутриполитические проблемы. Цель внешней политики рассматривалась общественностью как создание благоприятных условий для экономического развития Соединенных Штатов Америки. Поэтому многие действия США, которые были оправданы в годы противостояния с СССР, после его исчезновения уже не находили общественной поддержки. Прежде всего, это касалось участия США в коллективных гуманитарных операциях, предоставление экономической и военной помощи союзникам, расширение зоны ответственности США, как единственной сверхдержавы.
Администрация Клинтона столкнулась со стремительными изменениями не только в международных отношениях, но и на внутриполитической арене. Опираться на традиционные идеологические ценности в политике в этих условиях было нельзя. Поэтому правительство демократов предпочло двухпартийную, центристскую политику, которая могла бы обеспечить администрации Клинтона политическое будущее.
Возврат США к силовой политике в международных отношениях был вызван стремлением правительства объединить американский народ перед лицом угрозы. На смену «советской угрозы» времен «холодной войны» пришли вызовы со стороны терроризма, распространения ОМУ и «государств–изгоев». При этом, идея распространения в мире демократии постепенно отходила в практической политике на второй план и использовалась в качестве пропаганды.
В главе четвертой «Основные направления реализации региональной стратегии администрации Клинтона на Ближнем Востоке» показаны результаты воплощения внешнеполитической стратегии США на Ближнем Востоке в 1990-е гг. Выделено три основных направления: урегулирование арабо-израильского конфликта, «сдерживание» Ирака и Ирана, а также военно-техническое сотрудничество со странами региона и расширение военного присутствия США на Ближнем Востоке.
1990-е гг. США посчитали благоприятным временем для достижения полного урегулирования арабо-израильского конфликта. Это мнение строилось не только на выгодной международной ситуации (распад СССР и доминирование США на Ближнем Востоке), но и на убеждении о наличии у Соединенных Штатов соответствующих качеств и возможностей для оказания влияния на столь сложную проблему.
За основу урегулирования арабо-израильского конфликта были приняты резолюции № 242 и № 338 СБ ООН, гарантирующие Израилю безопасность в обмен на возвращение оккупированных территорий. Это не добавляло ничего нового в повестку дня переговоров, поскольку отражало прошлые требования арабского мира и не учитывало возможные изменения в позициях сторон. Кроме этого, США согласились с тем, что переговоры носили секретный характер и тем самым лишили мирное урегулирование демократичности. Последствием этого был рост недоверия к мирному процессу как внутри США, так и в арабском мире.
По ходу мирного процесса менялась и роль США в нем. Если сначала они выступали как посредник, то затем постепенно перешли к прямому участию в переговорном процессе, предложив свой собственный план урегулирования. Провал этого плана снизил доверие к США как лидеру процесса урегулирования.
США не удалось решить главную проблему урегулирования – создать независимое палестинское государство. Тем самым, они сохранили в этом конфликте ориентацию на Израиль. Это способствовало росту насилия как с палестинской, так и с израильской стороны, а также росту влияния исламского фундаментализма.
Главный вывод по вопросам внешнеполитической деятельности администрации Клинтона в урегулировании арабо-израильского конфликта состоит в том, что США не удалось решить эту проблему. Отрицательным элементом американской политики было то, что США фактически сохраняли старые подходы к урегулированию ближневосточной проблемы, заложенные еще в Кэмп-Дэвидском процессе. Администрация Клинтона продемонстрировала на примере участия в мирном процессе на Ближнем Востоке образец использования потенциала единственной сверхдержавы для решения международных проблем. Однако, к этому оказались не готовы, прежде всего, сами Соединенные Штаты. Это объясняется тем, что верх взяло стремление США обеспечить свои «жизненно важные интересы», используя традиционные методы их защиты – силовые.
В отношении политики «двойного сдерживания», проводившейся в отношении Ирана и Ирака, США также не достигли поставленных целей. Неправильным было само предположение, что возможно широкомасштабное сдерживание одновременно двух региональных держав. Не были обозначены ясные цели этой политики. Фактически «двойное сдерживание» стало политикой сохранения статус-кво в регионе, что отвечало интересам демократической администрации Клинтона, которая стремилась минимизировать свое вовлечение в региональные кризисы, но одновременно помогла сохраниться режимам в Ираке и Иране.
«Двойное сдерживание» предполагало широкую международную поддержку действиям США. Это помогло бы Вашингтону разделить ответственность и бремя последствий этой политики. В итоге, не получив ожидаемой помощи, США перешли к односторонним действиям. Режим санкций затронул интересы широкого круга стран, в том числе членов СБ ООН. «Двойное сдерживание» не нашло опоры и в регионе, так как большинство арабских государств по разным причинам выступало за сохранение баланса сил между Ираком и Ираном. Без этого ситуация в регионе оставалась нестабильной.
Во внутренней политике США не было консенсуса по поводу политики «двойного сдерживания». Как и по другим политическим вопросам, администрация Клинтона оказалась заложницей двухпартийной политики. Это вело в её внешнеполитическом курсе к постоянным колебаниям и сохранению двойных стандартов. Политика США на Ближнем Востоке оказалась непоследовательной и уязвимой. В конечном счете, администрация Клинтона перешла к односторонним действиям, подкрепляя их увеличением своего военного присутствия в регионе. По сути, нерешенность проблем в отношениях с Ираком и Ираном явилась прологом военного вмешательства США на Ближнем Востоке, на что пошла администрация Дж. Буша-младшего в 2003 г.
Военное присутствие США на Ближнем Востоке, а также их военно-техническое сотрудничество со странами региона оставались на достаточно высоком уровне. Это не было отдельной политикой, а находилось в логической связи с другими направлениями региональной стратегии – продвижением мирного процесса и сдерживанием «проблемных» государств.
При правительстве Клинтона военная составляющая, как и все другие направления региональной стратегии на Ближнем Востоке, была расширена и являлась частью общей цели политики США – доминирование в мире через преобладание в ключевых регионах.
Военное присутствие США и военно-техническое сотрудничество, несмотря на их высокий уровень в регионе, никак не сказалось на достижении одной из главных целей администрации Клинтона – продвижении демократии. Наоборот, они привели к сверхмилитаризации региона, обострению противоречий между Ираном и арабскими государствами и закреплению авторитарных тенденций во внутренней политике ближневосточных стран.
Наращивание военного присутствия США на Ближнем Востоке и одновременное отставание их арабских союзников в освоении новейшей военной техники, сделали реальностью возможность прямого военного вмешательства Соединенных Штатов в региональные конфликты. При малейшей угрозе их интересам, они могли рассчитывать только на свою силу.
Военно-техническое сотрудничество США со странами ближневосточного региона, также как и другие аспекты американской политики, характеризовались двойными стандартами. При необходимости США перевооружали ближайших союзников, но запрещали это делать недругам.
В заключении подведены основные выводы исследования.
Ближний Восток после окончания «холодной войны» сохранил приоритетное значение для Соединенных Штатов как жизненно важный регион мира. После распада СССР и поражения Ирака в 1991 г. в ходе войны в Заливе США посчитали себя единственным гарантом стабильности и безопасности на Ближнем Востоке. Такое положение расценивали в Вашингтоне как исторический шанс завершить урегулирование арабо-израильского конфликта под американским контролем, изолировать антиамериканские режимы, прежде всего, Ирака и Ирана, а также пролонгировать свое военное присутствие в регионе на длительный период. Все эти меры, по их мнению, должны были предотвратить проникновение на Ближний Восток конкурирующих великих держав и гарантировать для США сохранение жизненно важных интересов, прежде всего бесперебойные поставки нефти странам Запада.
Администрация Клинтона в своей ближневосточной стратегии сохраняла основные традиционные приоритеты. Идеология Демократической партии предусматривала объединение принципов защиты жизненно важных интересов США с принципами защиты прав человека и либеральной демократии во всем мире. В этом «новые демократы» видели залог стабильности в мире после «холодной войны». Они исходили из тезиса, что «демократии не воюют друг с другом». Эта доктрина на Ближнем Востоке должна была нейтрализовать антиамериканские режимы как «недемократичные», поставив их в категорию «стран-изгоев». Распространение демократических принципов должно было консолидировать сторонников урегулирования ближневосточного конфликта и притушить распространение исламского фундаментализма.
Однако, администрация Клинтона под влиянием внутриполитических факторов, постепенно отказалась от политики «демократизации» и перешла к односторонним действиям. Тем самым, идеология уступила место прагматизму, который более соответствовал жизненно важным целям США в регионе, но не мог помочь стабилизировать международную ситуацию, поскольку вызывал протест у других участников международных отношений.
Наличие во внешнеполитической стратегии администрации Клинтона избирательного подхода и «двойных стандартов» не способствовало решению на Ближнем Востоке основных политических задач. Не было достигнуто урегулирования арабо-израильского конфликта. Вместо этого, начался новый виток насилия. Не удалось изменить политические режимы в Ираке и Иране, что создавало угрозу американским интересам в регионе. Единственным успешным направлением стало развитие военно-технического сотрудничества со странами Ближнего Востока и расширение военного присутствия США в регионе.
Такое положение позволяло США контролировать важнейший район мира, но создавало угрозу их прямого военного вмешательства при любом обострении обстановки в регионе.
Таким образом, опыт внешнеполитической стратегии администрации Клинтона на Ближнем Востоке продемонстрировал, что даже самая мощная держава мира не способна обеспечить долгосрочные интересы даже в одном районе мира, если она имеет в виду только свои собственные интересы.
Отсутствие внутриполитического консенсуса в отношении внешнеполитической стратегии администрации Б. Клинтона привело к стратегической неуверенности, что имело опасные последствия для долгосрочных интересов США. Нестабильность и уязвимость внешнеполитической стратегии Б. Клинтона особенно проявилась на Ближнем Востоке, где не были решены ни одна из задач. Это превращало регион в потенциально опасный как для американских интересов, так и для стабильности во всем мире.
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
а) монографии
- Киреев А.А. Внешнеполитическая стратегия администрации У. Клинтона. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2006. – 120 с. (7,5 п.л.)
- Киреев А.А. Политика США на Ближнем Востоке в 1990-е гг. (Стратегия администрации Б. Клинтона). М.: Прометей, 2007. – 336 с.(19,5 п.л.)
б) научные статьи
- Киреев А.А. Противоречия современного мира и глобальная стратегия США // Преподавание истории в школе, 2006, № 11. С. 50-53. (0,4 п.л.)
- Киреев А.А. 42-й президент США Уильям Джефферсон Клинтон // Преподавание истории в школе, 2007, № 2. С. 34-36. (0,4 п.л.)
- Киреев А.А. Внешняя политика США в эпоху глобализации. // Наука и школа, 2007, № 3. С. 59-62. (0,5 п.л.)
- Киреев А.А. Проблема национальной безопасности США во внешней политике администрации Б. Клинтона. // Известия Самарского научного центра РАН. Специальный выпуск «Актуальные проблемы истории, археологии, этнографии». Самара: Изд-во Самарского научного центра РАН, 2006. С. 264-268. (0,5 п.л.)
- Киреев А.А. Военное присутствие США на Ближнем Востоке после «холодной войны» // Известия Самарского научного центра РАН. Самара: Изд-во Самарского научного центра РАН, 2008, № 1. С. 165-170. (0,5 п.л.)
- Киреев А.А. Силовая стратегия США на Ближнем Востоке: опыт политики «двойного сдерживания» //Преподаватель XXI века, № 1, 2008. С. 123-130. (0,6 п.л.)
- Киреев А.А. Балансирование в региональной стратегии США на Ближнем Востоке между Израилем и Арабскими странами (на примере внешнеполитического курса администрации Клинтона) // Наука и школа. – М., 2008. - № 4 – С. 78-80. (0,5 п.л.)
- Киреев А.А. Соотношение глобального и регионального аспектов во внешней политике США в 80-90-х гг. ХХ века. // Чтения памяти профессора Евгения Петровича Сычевского: Сборник докладов. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2001. – Вып. 2. С.52-58. (0,4 п.л.)
- Киреев А.А. Глобалистские тенденции во внешней политике США на современном этапе. // Ученые записки Благовещенского государственного педагогического университета. Том 20. Гуманитарные науки: В 2-х ч. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2002. Ч. 1. С.89-101. (0,8 п.л.)
- Киреев А.А. К вопросу о формировании новой модели международных отношений в постбиполярном мире. // Чтения памяти профессора Евгения Петровича Сычевского: Сборник докладов. Вып. 3. В 2-х ч. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2002. Ч. 1. С.98-108. (0,65 п.л.)
- Киреев А.А. Особенности формирования внешнеполитического курса США после «холодной войны». //Социум: проблемы, анализ, интерпретации. (Сборник научных трудов). М.: МПГУ, 2003. С.144-148. (0,3 п.л.)
- Киреев А.А. К вопросу о формировании внешнеполитических доктрин США в постбиполярный период. //Новая политика для новой экономики: альтернативы рыночному и консервативному фундаментализму: Доклады и выступления на международной научной конференции 22-23 мая 2003 г. в РГБ. М.: Слово, 2003. – С.222-224. (0,3 п.л.)
- Киреев А.А. Особенности формирования внешнеполитической стратегии США после окончания «холодной войны». // Ученые записки Благовещенского государственного педагогического университета. Том 21. Гуманитарные науки: В 2-х ч. – Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2004. Ч. 1. С.267-276. (0,5 п.л.)
- Киреев А.А. Формирование внешнеполитического курса США в отношении азиатского региона в 90-е гг. ХХ века. // Чтения памяти профессора Евгения Петровича Сычевского: Сборник докладов. Вып. 5. В 2-х ч. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2005. Ч. 1. С.171-186. (0,8 п.л.)
- Киреев А.А. Приоритеты внешней политики администрации Б. Клинтона // Ученые записки Благовещенского государственного педагогического университета. Том 22. Гуманитарные науки: В 2-х ч. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2005. Ч. 1. С. 38-50. (0,65 п.л.)
- Киреев А.А. Проблема формирования «нового мирового порядка» в международных отношениях после холодной войны // Россия и современный мир: проблемы политического развития. Материалы II Международной межвузовской научной конференции. Москва, 13-14 апреля 2006 г. В 2 ч. Ч. 1 / Под ред. Д.В. Васильева, Г.П. Иващук. М.: Институт бизнеса и политики, 2006. С. 22-36. (0,7 п.л.)
- Киреев А.А. Региональные направления внешнеполитического курса администрации Б.Клинтона. // Чтения памяти профессора Евгения Петровича Сычевского: Сборник докладов. Вып. 6. В 2-х ч. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2006. Ч. 1. С. 84-93. (0,6 п.л.)
- Киреев А.А. Доктрина Клинтона (преемственность и ее особенности) // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке, 2006, № 2. С. 109 – 117. (1,2 п.л.)
- Киреев А.А. Традиции и новации во внешней политике США после окончания холодной войны» //США: опыт взаимодействия личности, общества, государства: Материалы международной научно-практической конференции. 19-20 июля 2006 г. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2006. С. 170-177. (0,4 п.л.)
- Киреев А.А. «Проблемные страны» в региональной политике США и России (опыт взаимоотношений с Ираком и Ираном). // Россия и современный мир: проблемы политического развития. Материалы III Международной межвузовской научной конференции. Москва, 12-13 апреля 2007 г.: В 2 ч. Ч. 1. / Под. ред. Д.В. Васильева. М.: Институт бизнеса и политики, 2007. С. 582-598. (1 п.л.)
- Киреев А.А. Региональная стратегия в современной внешней политике США. // Гуманитарий. Сборник научных трудов. Выпуск IX. М.: МПГУ, 2007. С. 10-18. (0,6 п.л.)
- Киреев А.А. Изоляционизм во внешнеполитических предпочтениях американского общества после «холодной войны». // Социум: проблемы, анализ, интерпретации. (Сборник научных трудов). Выпуск VI. М.: МПГУ, 2007. С. 244-250. (0,4 п.л.)
- Киреев А.А. Этнические диаспоры США и их влияние на внешнеполитическую стратегию. // Социум: проблемы, анализ, интерпретации. (Сборник научных трудов). Выпуск VI. М.: МПГУ, 2007. С. 250-256. (0,4 п.л.)
- Киреев А.А. Ближний Восток во внешнеполитической стратегии США. // Ученые записки БГПУ. Том 24. Гуманитарные науки. Благовещенск, 2007. С. 100-125. (1,4 п.л.)
- Киреев А.А. Доктрина Клинтона и проблема национальной безопасности. // История освоения Россией Приамурья и современное социально-экономическое состояние стран АТР: Материалы международной научно-практической конференции, Комсомольск-на-Амуре, 4-5 октября 2007 г. В 2 ч. Комсомольск-на-Амуре: Изд-во АмГПГУ, 2007. Ч. 1. С. 426-432. (0,4 п.л.)
[1] Nye J., Jr. The Paradox of American Power. Oxford, 2002. P. X.
[2] Братерский М.В. Вашингтон и новые региональные державы Азии //США: Канада: экономика, политика, культура, №9, 2007. С. 40.
[3] Прагматизмом в США принято называть такой тип мышления и жизненной ориентации, который побуждает субъекта действия руководствоваться прежде всего своими интересами, представлениями о собственном благе, пользе и выгоде. В отношении внешнеполитической стратегии речь идет о преследовании собственных жизненно важных интересов, игнорируя интересы других участников международных отношений и реальную ситуацию в мире. Замошкин Ю.А. Вызовы цивилизации и опыт США: История, психология, политика. М., 1991. С. 99-100.
[4] A National Security Strategy of Engagement and Enlargement. The White House. Washington, D.C.: GPO, 1994 (July); A National Security Strategy of Engagement and Enlargement. The White House. Washington, D.C.: GPO, 1995 (February); A National Security Strategy for the New Century. The White House. Washington, D.C.: GPO, 1997 (May).
[5] Vital Speeches of the Day. Wash., 1993-2001; Weekly Compilation of Presidential Documents (WCPD). Wash. 1993-2001; Congressional record, House of Representatives. (www.thomas.loc.gov/).
[6] Albright M.K. Commencement Address // Harvard University. 1997. June 5; Berger S. American Power: Hegemony, Isolationism or Engagement. The White House, Office of Press Secretary. October 21. 1999; Clinton W. American Foreign Policy and the Democratic Ideal: Campaign Speech, Pabst Theater. Milwaukee, Wisconsin, October 1, 1992. // International Security. Winter 1994/95; Clinton W. Confronting the Challenges of a Broader World // U.S. Department of State Dispatch. Sept. Vol. 4. N 39; Clinton W. Foreign Policy Speech by President. White House, Washington. February 26, 1999; Lake A. From Containment to Enlargement // U.S. Department of State Dispatch. Sept. 1993. Vol. 4. N 39; President William J. Clinton. Remarks of the President on Iraq. Washington, D.C. December 19, 1998; Remarks of Antony Lake, Sept. 21, 1993 // John Hopkins School of Advanced International Studies. Wash., D.C., 1993.
[7] Aspin L. Report on the Bottom-Up Review. Washington, October 1993; Department of Defense Annual Report, Fiscal Year 1990-2000; Department of Defense, Office of International Security Affairs. United States Security Strategy for the Middle East. Wash., DC, May 1995; National Military Strategy. Washington, February 1995.National Military Strategy 1992. Wash., 1992; Perry W. Annual Report to the President and the Congress. Wash., 1995. February.
[8] A Safe and Prosperous America. A U.S. Foreign and Defense Policy Blueprint. Ed. By K. Holmes. The Heritage Foundation, Washington, 1994; A Third Way. A New Direction for Progressive Politics. Remarks by the DLC President Al From. Address at DLC Annual Conference. December 1995; Mandate for Change. Edited by Will Marshall and Marlin Schram. The Progressive Policy Institute, 1993; Strategic Assessment 1995. U.S. Security Challenges in Transition. National Defense University. Institute for National Security Studies. Washington, 1995; Strategic Assessment. 1999. Priorities for a turbulent world. Institute for National Security Studies. National Defense University. Washington, 1999; The Vital Center Starts Here. Remarks of Al From, President DLC, 1999 DLC Annual Conference. Washington, 1999. October 14. 1999; U.S. Strategic Reach in the Middle East. Written by Phyllis Bennis, Institute for Policy Studies Fellow. Volume 1, Number 17, 1996.
[9] Клинтон У. Дж. Моя жизнь. М., 2005; Christopher W. In the Stream of History. Shaping Foreign Policy for a New Era. Stanford (Cal.): Stanford University Press, 1998; Олбрайт М. Госпожа госсекретарь. Мемуары. М., 2004.
[10] Примаков Е.М. Минное поле политики. 3-е изд. М.: Молодая гвардия, 2007; Примаков Е.М. Годы в большой политике. М.: Коллекция «Совершенно секретно», 1999.
[11] Бовин А.Е. Записки ненастоящего посла. М., 2000.
[12] Абу Мазен (Махмуд Аббас) Путь в Осло. М., 1996.
[13] По обе стороны стены: Беседы Х. Мисгава с Шимоном Пересом / Пер. с иврита М. Драчинского. М., 2005.
[14] Баталов Э.Я. Мировое развитие и мировой порядок (анализ современных американских концепций). М., 2005; Богатуров А.Д., Косолапов Н.А., Хрусталев М.Л. Очерки теории и политического анализа международных отношений. М., 2002; Загладин Н.В. США: общество, власть, политика. – М., 2001; Колобов О.А. Международные отношения. Избранные труды. Н. Новгород, 1998; Рогов С.М. США на рубеже веков. М., 2000; Рыхтик М.И. Безопасность Соединенных Штатов Америки: история, теория и политическая практика. Нижний Новгород, 2004; Семейко Л.С. Трансформация военно-политического курса США (Новые глобальные аспекты). М., 2005; Уткин А.И. Единственная сверхдержава. М., 2003; Шаклеина Т.А. Россия и США в новом мировом порядке: Дискуссии в политико-академическом сообществе России и США (1991-2002). М., 2002.
[15] Американское общество на пороге XXI века: итоги, проблемы, перспективы. М., 1996; Запад: новые изменения национальной и международной безопасности. Нижний Новгород, 1997; Политика США в меняющемся мире. М., 2004; Россия и США после «холодной войны». М., 1999; Современные международные отношения и мировая политика: /А.В. Торкунов, И.Г. Тюлин, А.Ю. Мельвиль и др. М., 2004; Современные международные отношения. М., 2000; Современные США: тенденции внутренней и внешней политики. СПб., 2004; США в меняющемся мире. Отв. Ред. П.Т. Подлесный. М., 2004; США в новом мире: пределы могущества / Под. Ред, В.И. Кривохижа. М.:, 1998.
[16] См.: Братерский М.В. США и проблемные страны Азии: обоснование, выработка и реализация политики в 1990-2005 гг. М., 2005.
[17] Арабский мир в конце ХХ века. – М., 1996 Бакланов А.Г. Ближний Восток на рубеже XXI века: К созданию системы коллективной безопасности. М., 2001; Бандурин С.Г. Персидский залив: войны и конфликты. М., 2005; Ближний Восток: проблемы региональной безопасности. М., 2000; Егорин А.З., Абдель Хамид Х.А. Война за ближневосточный мир. М., 1998; Звягельская И.Д. Ближневосточный конфликт: история, динамика, перспективы. М., 2005; Мелкумян Е.С. ССАГПЗ в глобальной и региональных процессах. М., 1999; Мирский Г.И. Международный терроризм, исламизм и палестинская проблема. М., 2003; Михайлов А. Иракский капкан. М., 2004. Олимпиев А.Ю. Ближний и Средний Восток: актуальные проблемы международных отношений. М., 2004; Примаков Е.М. Конфиденциально: Ближний Восток на сцене и за кулисами (вторая половина ХХ – начало XXI века). М., 2006; Родригес А.М. Кувейт, Ирак и мировое сообщество в конце ХХ века: ретроспектива и последствия «кризиса в Заливе» 1990-1991 гг. М., 2005; Современный исламский Восток и страны Запада. М., 2004; Эпштейн А.Д. Бесконечное противостояние. Израиль и арабский мир: войны и дипломатия. М., 2003.
[18] Примаков Е.М. Конфиденциально: Ближний Восток на сцене и за кулисами (вторая половина ХХ – начало XXI века). М., 2006. – С. 349.
[19] Аналитические записки. Израиль и арабо-израильский конфликт. М.: Инст. Изучения Израиля и Ближнего Востока, 2004; Аналитические записки. Иран. М.: Инст. Изучения Израиля и Ближнего Востока, 2004; Видегова М.Ф., Умеров М.Ш. Египет последней трети ХХ века. Опыт либерализации экономики и политической системы. М.: Инст. Изучения Израиля и Ближнего Востока, 2002; Гучетль Г.И. Демократизация в арабском мире: опыт Туниса и Сирии. М.: Инст. Изучения Израиля и Ближнего Востока, 1999; Иващенко А.С. Политика США в отношении Афганистана (1945-1998 гг). М.: Прометей, 2000; Косач Г.Н., Мелкумян Е.С. Внешняя политика Саудовской Аравии. Приоритеты, направления, процесс принятия решений. М.: Инст. Изучения Израиля и Ближнего Востока, 2003; Сатановский Е.Р. Израиль в современной мировой политике: вероятные стратегические противники и стратегические партнеры. М.: Инст. Изучения Израиля и Ближнего Востока, 2001; Ушаков В.А. Иран и мусульманский мир 1979-1998 гг. М.: Инст. Изучения Израиля и Ближнего Востока, 1999; Федорова И.Е. Иран-США: диалог и противостояние. М.: ИВ РАН, 2004; Юрченко В.П. Египет: проблемы национальной безопасности (1952-2002). М.: Инст. Изучения Израиля и Ближнего Востока, 2003; Юрченко В.П. Сирия: проблемы национальной безопасности (военная политика и военное строительство в период правления ПАСВ 1963-2000 гг.) М.: Инст. Изучения Израиля и Ближнего Востока, 2004.
[20] Зяблюк Н.Г. Лоббизм в политической системе США. М., 1997; Карабущенко П.Л., Рябцева Е.Е. Элита и общественность США: мнения и предпочтения. Астрахань, 2002; Лозаннский Э.Д. Этносы и лоббизм в США. О перспективах российского лобби в Америке. М., 2004; Рябцева Е.Е. Внешнеполитические предпочтения американской общественности (вторая половина ХХ века) – Астрахань, 2001; Шаклеина Т.А. Внешняя политика США: консенсус между правительством и обществом. // США-Канада. – 2000. - №11.
[21] См.: Баталов Э.Я. Мировое развитие и мировой порядок (анализ современных американских концепций). М., 2005. – С. 5-6.
[22] Bacevich A. American Empire. The Realities and Consequences of U.S. Diplomacy. Cambridge, Mass., 2002; Brzezinski Z. The Choice. New York, 2004; Brzezinski Z. The Grand Chessboard: American Primacy and its Geostrategic Imperatives. NY, 1997; Haass R. The Reluctant Sheriff. The United States after the Cold War. - N.Y.: Council on Foreign Relations, Inc., 1997; Huntington S.P. The Lonely Superpower // Foreign Affairs. March/April. 1999; Ikenberry, John G. After Victory: Institutions, Strategic Restraint, and the Rebuilding of Order after Major Wars. - Princeton (N.J.): Princeton University Press, 2001; Kissinger, Henry. Reflections on Containment // Foreign Affairs.-Vol. 73. - No. 3 (May/June 1994).-P. 113-130; Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? (к дипломатии ХХI века). – М.: Ладомир, 2002; Krauthammer Ch. The Unipolar Moment Revisited // The National Interest. 2003. Winter; Krauthammer, Charles. The Unipolar Moment Revisited // The National Interest. - No. 70 (Winter 2002/03). - P. 5-17; Nye J., Jr., Soft Power. The Means to Success in World Politics. N.Y., 2004; Nye J., Jr., The Paradox of American Power: Why The World’s Super-power Can’t Go It Alone. N.Y., 2002.
[23] Brzezinski Z. The Grand Chessboard. P. 12; Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? С. 326.
[24] Huntington S. The Clash of Civilization and the Remaking of the World Order. N.Y., 1996. Р. 415.
[25] American’s Interest in a Post-Cold War World. Issues and Dilemmas (Ed.) Alvin Rubinstein. McGraw-Hill, Inc., 1994; Aspen L., Dickinson W. Defense of a New Era: Lessons of the Persian Gulf War. Washington, 1993; Brown H. Thinking about National Security. Defense and Foreign Policy in a Dangerous World. Colorado, 1993; Confidence Building and Verification, Prospects, in the Middle East. Shai Feldman (ed.) Colorado, 1994; Feldman S. Confidence Building and Verification Prospects in the Middle East. Colorado. 1994; From Globalism to Regionalism: New Perspectives on US Foreign and Defense Politics./ Ed. by Patrick M. Cronin. – Wash. D.C.: National Defense University Press, 1993; Kemp G., Harkavy R. Strategic Geography and the Changing Middle East Brookings Press, 1997; Letiv S. American and the Persian Gulf. – L., 1995; Turning point: The Gulf war a. U.S. military strategy / Ed. By Ederington L.B., Mazarr M.J. - Boulder etc.: Westview press, 1994.
[26] Christison K. Perceptions of Palestine: Their influence on US Middle East policy. Berkeley etc.: Univ. of California, 1999; Everest L. Oil, Power, and Empire: Iraq and the U.S. Global Agenda. – Monroe, Maine: Common Courage Press, 2004.
[27] Kaplan L., Kristol W. The war over Iraq: Saddam’s tyranny and America’s mission. San Francisco (Cal.). Encounter Books, 2003.
[28] Мид У.Р. Власть, террор, мир и война. Большая стратегия Америки в обществе риска. М., 2006. С. 5-6.
[29] Letter from the Project for the New American Century, 26.01.1998 (http://www.indyvoice.org/).
[30] Rebuilding America’s Defenses: A Report of the Project for the New American Century. Wash., September 2000. P. 3.
[31] Бжезинский Зб. Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы. М., 2007. С. 136.
