Студенческая и учащаяся молодежь в общественном движении и культурной жизни сибири (конец хiх – начало хх вв.)
На правах рукописи
ИЩЕНКО ОКСАНА ВЛАДИМИРОВНА
СТУДЕНЧЕСКАЯ И УЧАЩАЯСЯ МОЛОДЕЖЬ В ОБЩЕСТВЕННОМ ДВИЖЕНИИ И КУЛЬТУРНОЙ ЖИЗНИ СИБИРИ
(конец ХIХ – начало ХХ вв.)
Специальность 07.00.02 – Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Омск – 2011
Работа выполнена на кафедре дореволюционной отечественной истории и документоведения ГОУ ВПО «Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского».
Научный консультант: заслуженный работник высшей школы РФ,
доктор исторических наук, профессор
А.П. Толочко
Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор
М.В. Шиловский
доктор исторических наук, профессор
В.А. Скубневский
доктор исторических наук, профессор
А.А. Штырбул
Ведущая организация: ГОУ ВПО «Томский государственный
университет»
Защита состоится « » __________ 20 г. на заседании диссертационного совета ДМ.212.177.04 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Омском государственном педагогическом университете (644043, г. Омск, ул. Партизанская, 4а).
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Омского государственного педагогического университета (644099, г. Омск, наб. Тухачевского, 14, библиографический отдел).
Автореферат разослан « » __________ 20 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета,
доктор исторических наук Т.А. Сабурова
- ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность и научная значимость темы. Модернизационные изменения, происходившие в России на рубеже ХIХ – ХХ вв., обусловили возрастание потребности в повышении образовательного уровня населения, что все отчетливее проявлялось не только в центре империи, но и на ее окраинах. В стране сложилась система образования, состоящая из трех основных звеньев: низшего, среднего и высшего. Ее формирование и развитие обусловило изменение количественных и качественных характеристик особой категории населения – студенческой и учащейся молодежи.
Начавшийся переход от аграрного общества к индустриальному оказал заметное воздействие на состояние народного образования и на сибирской окраине империи. В конце ХIХ – начале ХХ вв. с увеличением числа промышленных предприятий в крае, проведением в Сибирь железной дороги, развитием переселенческого движения здесь возросло количество низших и средних общеобразовательных и профессиональных школ, а также число лиц, обучавшихся в них. В это же время в Сибири появились первые высшие учебные заведения: Томский университет, Томский технологический институт и Сибирские высшие женские курсы. В начале ХХ в. студенческая и учащаяся молодежь составляла достаточно заметную группу городского населения сибирского региона, принимая активное участие в общественной жизни края.
Подъем общественно-политического движения в стране, сопровождавшийся быстрой политизацией всех слоев общества, затронул и категорию воспитанников учебных заведений. Основными формами движения студентов и учащихся были забастовки, сходки, митинги, создание кружков и органов самоуправления, издание и распространение листовок, участие в деятельности партийно-политических организаций. Общественная активность воспитанников учебных заведений находила проявление и в других сферах, в частности, в культурно-просветительной и благотворительной деятельности. Отсюда вполне понятно, что студенческая и учащаяся молодежь являлась важным фактором общественного движения и культурной жизни края, без изучения которого невозможно составить полное и всестороннее представление по указанной проблеме.
Обращение к истории участия воспитанников учебных заведений в общественном движении в регионе представляет интерес не только в научном, но и в общественно-политическом плане. Студенческая и учащаяся молодежь является той категорией населения, которая по прошествии определенного количества времени должна занять ключевые позиции в сфере политики, экономики, управления. Сложившиеся в период подготовки к профессиональной деятельности ее цели, ценности, мировоззренческие установки во многом определят направление дальнейшего развития страны. Поэтому разработка молодежной политики на сегодняшний день является одним из приоритетных направлений деятельности властных структур. Одновременно современные политические партии прилагают заметные усилия, соперничая за вовлечение молодежи в свои ряды. В этой связи изучение участия воспитанников учебных заведений в общественном движении и культурной жизни в конце ХIХ – начале ХХ вв. дает возможность не только расширить наши представления об историческом прошлом, но и способствует пониманию тех тенденций, которые существуют в современном молодежном движении. Все это вместе взятое – показатель актуальности и научной значимости темы.
Степень изученности проблемы. Вопросы, связанные с участием студенческой и учащейся молодежи в общественном движении в России привлекли внимание исследователей еще в начале ХХ в., однако большинство работ тех лет принадлежало перу непрофессиональных историков, имело преимущественно публицистический характер, а их содержание определялось политической позицией авторов. Так, в трудах представителей правого лагеря причиной активного участия воспитанников учебных заведений в освободительном движении называлось влияние революционеров и либералов. Например, известный черносотенец В.М. Пуришкевич в предисловии к книге «Школьная подготовка II-й русской революции», изданной Русским народным союзом имени Михаила Архангела, утверждал, что виновниками вовлечения учащихся в революционное движение являются «евреи и интеллигенция», которые, «взявшись за свое преступное дело к подготовке новой смуты, все свои усилия направили… именно на обработку народных масс»[1]. Критическое отношение к революционно настроенной интеллигенции (в число которой включалась студенческая и учащаяся молодежь) характерно для сборника «Вехи»[2]. В то же время либеральные публицисты известную вину за распространение радикальных настроений в молодежной среде возлагали на правительство, которое противилось необходимости обновления учебного процесса и реализации некоторых академических требований студентов и учащихся. Марксистские публицисты, оценивая общественное движение с позиций классового подхода, относили студентов и учащихся к мелкобуржуазной среде со свойственными ей колебаниями. На этом основании лидер большевистского крыла РСДРП В.И. Ленин утверждал, что студенчество не является главной движущей силой революционного процесса, поэтому «само по себе» студенческое движение не может достичь своих целей. Отсюда В.И. Лениным делался вывод о необходимости внедрения социал-демократических идей в среду вузовской и учащейся молодежи и подчинения движения воспитанников учебных заведений руководству рабочего класса[3]. Следует отметить, что в дальнейшем, в советский период отечественной историографии, ленинский подход к студенчеству как непоследовательному союзнику пролетариата, который мог оказать содействие социал-демократии только на буржуазно-демократическом этапе революции, становится преобладающим.
В самой Сибири тема участия воспитанников учебных заведений в общественном движении и культурной жизни края в начале ХХ в. получила свое отражение преимущественно на страницах местной периодической печати. Публицистические заметки не претендовали на научный характер и высокий уровень теоретического обобщения, однако отражали взгляд современников на происходящие явления.
Революционные события 1917 г. расставили новые акценты в исследовательских трудах, посвященных истории молодежного движения. Основное внимание в работах 1920-х – первой половины 1930-х гг. стало уделяться показу ведущей роли РСДРП в развитии движения воспитанников учебных заведений, деятельность же иных политических партий в этой среде оценивалась только негативно. Выделение в качестве ключевого направления исследований политической активности учащейся и вузовской молодежи привело к тому, что такие важные аспекты темы, как численность, социальное происхождение, материальное и правовое положение студентов и воспитанников средних учебных заведений, участие молодежи в культурно-просветительной и благотворительной деятельности в работах тех лет либо вовсе игнорировались исследователями, либо фрагментарно отражались в тех случаях, когда они были необходимы для критики «антинародной политики царского режима». Кроме того, эти работы отличало выборочное привлечение источников и очевидная идеологизация сделанных на их основе выводов.
Аналогичные подходы в 1920-е – первой половине 1930-х гг. были характерны и для изучения проблемы на сибирском материале. В имевшихся публикациях внимание авторов, как правило, концентрировалось на освещении участия воспитанников учебных заведений в революционном движении. Лишь исследователем Н.С. Юрцовским была сделана попытка специально остановиться на характеристике развития народного образования в крае в конце ХIХ – начале ХХ вв., определить общее количество учебных заведений и число учащихся в них[4]. Заслугой автора стало привлечение обширного статистического материала, ранее практически не вводившегося в научный оборот. В последующем, вплоть до конца 1950-х гг., значительных изменений в разработке темы не произошло. Ее изучение осуществлялось, как правило, в рамках исследований по истории социал-демократического и революционного движения, о чем свидетельствует появление работ Ф.Ф. Шамахова, Г.А. Титова, А.Д. Сыроватского и ряда других авторов.
Интерес к проблематике участия молодежи в общественном движении усилился только в начале 1960-х гг. Заметное влияние на преодоление негативных тенденций в развитии исторической науки оказала идеологическая позиция ХХ съезда КПСС. Более пристальное внимание исследователей к изучению ленинских оценок, повышение теоретического уровня публикаций, расширение источниковой базы способствовали формированию новых подходов в изучении общественного движения. Хотя в 1960 – 1980-е гг. в общесоюзной историографии ключевым направлением исследований по-прежнему оставалось изучение деятельности большевиков и роли пролетариата как гегемона освободительного движения, но вместе с тем заметно расширилось внимание к характеристике участия в революционном движении других демократических слоев, в том числе студенческой и учащейся молодежи. В этот период вышли в свет специальные исследования П.С. Гусятникова, Н.Я. Олесич, Н.К. Лисовского, В.В. Пешникова, Г.И. Щетининой и некоторых других авторов, посвященные характеристике студенческого движения в России конца ХIХ – начала ХХ вв. Главным для исследователей по-прежнему оставался ленинский тезис о принадлежности студентов и учащихся к мелкобуржуазной среде. Молодежное движение рассматривалось авторами как один из факторов борьбы против самодержавия, которое активно поддерживалось РСДРП, но степень влияния социал-демократов на воспитанников учебных заведений в данных работах по-прежнему преувеличивалась, чему способствовало и выборочное привлечение источников: из архивных фондов извлекались в основном те сведения, которые не противоречили выводам о преимущественном распространении социал-демократических идей в молодежной среде.
Определенные сдвиги в изучении темы, имевшие место в общесоюзной историографии, нашли свое отражение и в работах исследователей сибирского региона. В 1960-е гг. появились серьезные научные публикации, посвященные рассматриваемой проблеме. М.И. Матвеевым в 1962 г. была защищена кандидатская диссертация «Студенты Томска в революционном движении накануне и в период первой русской революции». Впоследствии ее основные положения нашли отражение в монографии, где исследователем были обстоятельно рассмотрены вопросы численности, социального происхождения, правового и материального положения томских студентов, а также формы их участия в общественном движении в годы первой российской революции[5]. Исследователем Ф.Ф. Шамаховым были затронуты предпосылки вовлечения учащихся средних школ в общественное движение, но собственно характеристике движения учащихся в его труде было отведено довольно скромное место[6]. Вместе с тем в соответствии с идеологическими установками тех лет в указанных изданиях акцент делался на преимущественном распространении в среде студенческой и учащейся молодежи социал-демократических идей. Эти же оценки прослеживались и в ряде других публикаций 1960 – 1980-х гг., посвященных показу участия воспитанников средних учебных заведений Сибири в революционном движении, например, в работах Г.А. Терюшкова, А.С. Шершневой, М.И. Машкарина.
Изучение проблемы на современном этапе отечественной историографии напрямую связано с теми изменениями, которые произошли в нашей стране на рубеже ХХ – ХХI вв. Процессы демократизации политической системы, постепенное становление институтов гражданского общества оказали свое влияние на освобождение исследовательской практики от идеологических штампов и стереотипов, что сыграло позитивную роль в рассмотрении различных аспектов темы. Начиная с 1990-х гг. в свет выходят работы Н.Г. Завадского, А.Е. Иванова, Г.И. Щетининой, А.В. Ушакова, О.А. Образцовой и ряда других авторов, для которых характерны новые подходы в понимании места студенческой и учащейся молодежи в общественном движении и культурной жизни страны в конце ХIХ – начале ХХ вв. Особо следует выделить труды историка А.Е. Иванова, посвященные изучению студенчества конца ХIХ – начала ХХ вв. как особой социальной группы российского общества[7]. Исследователем на основе вовлечения в научный оборот большого числа источников (уставов студенческих организаций, материалов самопереписей, писем, документов правоохранительных органов, материалов политических партий и др.) сделана успешная попытка реконструкции особой студенческой субкультуры, группового сознания воспитанников высших учебных заведений, их общественно-политического поведения.
Судьба российского студенчества привлекла внимание и иностранных исследователей. Проблематике российского студенческого движения посвящена, например, книга историка Сьюзен Морриссей (Susan K. Morrissey), название которой в переводе на русский язык звучит как «Глашатай революции. Российские студенты и мифологии радикализма»[8]. В поле зрения ученого оказался процесс развития студенческого движения в России в конце ХIХ – начале ХХ вв., а в число основных рассматриваемых вопросов автор включил распространение в России идей феминизма, описание повседневной жизни вузовской молодежи, выяснение причин студенческих самоубийств и др. Наряду с западными исследователями современные российские ученые также стали обращаться к исследованию ментальности и особенностей быта воспитанников учебных заведений, их интересуют вопросы смены ценностных установок и моделей социального поведения в этой среде, история студенческой повседневности.
Появление новых историографических подходов в изучении основных проявлений участия студенческой и учащейся молодежи в общественном движении и культурной жизни страны в конце ХIХ – начале ХХ вв. не могло не сказаться на характере аналогичных исследований, проводимых в Сибири. Учеными ныне уделяется заметное внимание выявлению предпосылок вовлечения воспитанников учебных заведений в общественное движение. В этом плане следует отметить монографию «Развитие профессионального образования в Западной Сибири в конце ХIХ – начале ХХ в.»[9], в которой анализируется процесс формирования системы низшего, среднего и высшего профессионального образования в крае, рассматриваются вопросы численности, социального состава и материального положения воспитанников местных учебных заведений. Социально-экономическое положение томских студентов в конце ХIХ – начале ХХ в. стало темой кандидатской диссертации Л.И. Смокотиной. Одновременно в ней фрагментарно показана и роль выступлений вузовской молодежи в отстаивании своих прав[10].
На сегодняшний день сибирских ученых все больше интересуют сюжеты, посвященные развитию системы образования в Сибири, истории различных учебных заведений края, которые либо стали темой самостоятельных исследований, либо оказались фрагментами ряда монографических работ[11]. В исследованиях С.В. Макарчука, Г.А. Порхунова, А.П. Толочко, М.В. Шиловского, А.А. Штырбула и некоторых других авторов, посвященных истории общественно-политической жизни Сибири, рассмотрено влияние не только РСДРП, но и других политических партий на городские демократические слои, в том числе и на воспитанников учебных заведений края. Значительный интерес представляет диссертационное исследование Л.Н. Метелкиной «Общественно-политическое движение учащейся молодежи Восточной Сибири и влияние на него партий демократического направления. 1902 – февраль 1917 г.» (Иркутск, 1993). Заслугой автора является тщательный анализ рукописных изданий учащихся, деятельности ученических организаций, существовавших в указанный период, составление хронологии ученического движения в Восточной Сибири.
Важным моментом, который необходимо учитывать при характеристике настроений, преобладавших в студенческой среде, является позиция профессоров и преподавателей вузов. В этом отношении серьезным подспорьем для исследователей молодежного движения стали биографический словарь «Профессора Томского университета», изданный в Томске в 1996 г., и справочник «Профессора Томского политехнического университета», вышедший в свет в 2000 г. Некоторые аспекты культурно-просветительной деятельности сибирских студентов и учащихся нашли свое отражение в трудах сибирских историков Е.А. Дегальцевой, Д.И. Попова, С.А. Некрылова. Роль Томского университета, его преподавателей и студентов в культурной жизни края стала важной составной частью монографии Е.С. Ляхович и А.С. Ревушкина[12].
В целом, анализ исследовательских трудов по истории участия воспитанников учебных заведений в общественном движении и культурной жизни Сибири в конце ХIХ – начале ХХ вв. позволяет сделать вывод о том, что исследователями была проделана значительная работа по накоплению конкретно-фактического материала, позволившая изучить отдельные проблемы в рамках заявленной темы. Наиболее разработанными на сегодняшний день являются вопросы численности и социального состава воспитанников учебных заведений, их участия в партийно-политических организациях (преимущественно организациях социалистических партий), но многие существенные аспекты темы, такие как мировоззренческие установки студентов и учащихся, соотношение академических и политических выступлений в среде вузовской и учащейся молодежи, проявления ее самоорганизации, деятельность молодежи в культурно-просветительной и благотворительной сферах получили лишь фрагментарное отражение в исследовательской литературе. Имеются пробелы и в источниковой базе проводимых ранее исследований. Так, историками в большей степени изучена делопроизводственная документация, особенно документы центральных и местных правоохранительных и административно-управленческих органов, отражающие вовлечение воспитанников учебных заведений в партийно-политическую деятельность, но в гораздо меньшей степени в научный оборот оказались вовлечены материалы, исходящие от самих воспитанников учебных заведений и их организаций, данные дореволюционной периодической печати, мемуарная литература.
Отсутствие специального обобщающего исследования по истории участия воспитанников учебных заведений в общественном движении и культурной жизни Сибири в конце ХIХ – начале ХХ вв., недостаточная изученность целого ряда важных вопросов, потребность в расширении источниковой базы – все это свидетельствует о необходимости дальнейшей разработки названной проблемы.
Объектом исследования в диссертации является студенческая и учащаяся молодежь Сибири, предметом – ее участие в общественном движении и культурной жизни края в конце ХIХ – начале ХХ вв. Применение понятия «студенческая и учащаяся молодежь» обусловлено тем, что в исторической литературе сложилось традиционное разделение категории воспитанников учебных заведений на студенчество, включающее в свой состав только лиц, получающих образование в высшей школе, и учащуюся молодежь, к числу которой относят всех обучающихся в других общеобразовательных и специальных учебных заведениях[13].
Целью предлагаемой работы является выявление предпосылок, форм и основных тенденций участия студенческой и учащейся молодежи в общественном движении и культурной жизни Сибири в конце ХIХ – начале ХХ вв. В соответствии с указанной целью в диссертационном исследовании поставлены следующие задачи:
- представить состояние общего и профессионального образования в Сибири в конце ХIХ – начале ХХ вв.;
- дать социальную характеристику воспитанников учебных заведений края, включающую в себя количественный состав, социальное происхождение, материальное и правовое положение студентов и учащихся, и тем самым определить основные предпосылки вовлечения воспитанников учебных заведений в общественное движение;
- выявить роль студентов и учащихся в деятельности партийно-политических организаций Сибири в конце ХIХ – начале ХХ вв., определить степень влияния социалистических, либеральных и монархических партий в молодежной среде;
- раскрыть характер и формы движения воспитанников учебных заведений, соотношение корпоративных интересов и общественно-политических воззрений в среде студентов и учащихся;
- выделить основные этапы в развитии движения вузовской и учащейся молодежи региона в конце ХIХ – начале ХХ вв.;
- установить основные формы самоорганизации воспитанников учебных заведений в рассматриваемый период;
- определить основные направления и результаты культурно-просветительной и благотворительной деятельности воспитанников учебных заведений Сибири в конце ХIХ – начале ХХ вв.
Территориальные рамки исследования охватывают весь сибирский регион, включавший по дореволюционному административному делению Томскую, Тобольскую, Енисейскую, Иркутскую губернии, Забайкальскую и Якутскую области, а также Омский уезд Акмолинской области.
Хронологические рамки работы включают период с середины 1890-х гг. до февраля 1917 г. К середине 1890-х гг. в Сибири ускоряется процесс формирования системы общего и профессионального образования, студенческая и учащаяся молодежь становится особой социокультурной группой в составе населения края, воспитанники учебных заведений начинают вовлекаться в общественное движение. Февральская революция 1917 г. радикально изменила состояние общественной и культурной жизни в стране и ее сибирском регионе, став началом принципиально нового этапа в движении воспитанников учебных заведений.
Методологическая основа исследования. Диссертационное исследование носит конкретно-исторический характер и опирается на принцип историзма как основополагающий принцип исторической науки, а также на представления о сложности и многомерности исторического процесса. Применение принципа историзма позволило автору проследить в исторической последовательности становление и развитие системы общего и профессионального образования в Сибири, установить причинно-следственные связи между модернизационными процессами, происходившими в России в конце ХIХ – начале ХХ вв., и развитием движения студенческой и учащейся молодежи, а также определить роль и место движения воспитанников учебных заведений в общественном движении и культурной жизни Сибири. Использование социального подхода обусловило выделение категории воспитанников учебных заведений как особого социального слоя с учетом его интересов, находивших свое проявление в различных областях общественной и культурной жизни. Специфика движения студентов и учащихся определялась их принадлежностью к молодежи, как особой социально-демографической группе, что определяло стремление к переменам, обостренное восприятие несправедливости, склонность к массовым действиям, высокую степень эмоциональности, увлечение идеями радикального переустройства общества.
Вместе с тем в отечественной историографии накоплен большой опыт изучения общественного движения с точки зрения марксистской теории исторического процесса. Основным элементом этой теории является классовый подход, предполагающий выделение в общественной структуре России рассматриваемого периода противостоящих друг другу классов и трех основных политических лагерей (революционно-демократического, либерального и правительственного). В диссертационном исследовании на этой методологической основе рассматриваются вопросы участия студенческой и учащейся молодежи в деятельности организаций политических партий.
Одновременно при проведении исследования автор опирался на методологические установки теории модернизации и исторической регионалистики, которые на сегодняшний день имеют солидное теоретическое обоснование в историографии[14]. Учитывая имеющееся на сегодняшний день разнообразие толкования термина «модернизация», в исследовании за основу взята теория «догоняющей» модернизации, согласно которой под модернизацией понимаются разнообразные процессы догоняющего развития в развивающихся обществах[15]. В конце ХIХ – начале ХХ вв. российская модернизация, как комплексный процесс инновационных мероприятий, осуществляемых при переходе от аграрного общества к индустриальному, охватила различные сферы общественной жизни (экономическую, социальную, политико-правовую, культурную)[16]. На повестку дня были поставлены вопросы подтягивания периферии до уровня центра, что обусловило изменения в области образовательной политики государства. Российская модернизация стимулировала рост ценности знаний, широкое распространение образования, активизацию социальной деятельности. Складывавшееся в России гражданское общество определяло новый тип личности, характеризующийся антидогматизмом мышления, вниманием к общественным проблемам, верой в разум, независимостью от традиционных авторитетов, высоким уровнем образовательных, культурных и профессиональных притязаний[17]. Именно в русле процесса модернизации шло формирование студенческой и учащейся молодежи как особого социокультурного слоя со своими целями, ценностями, установками, субкультурными особенностями. Методологически важным для диссертационной работы оказалось рассмотрение процессов развития социальной истории с позиции регионоведения. Данный подход предполагает изучение российского пространства с учетом выявления особенностей протекания исторических и культурных процессов в отдельном регионе и влияния на ход этих процессов жизни провинции.
Источниковая база исследования. Поставленные в диссертационном исследовании задачи решаются как на основе имеющейся исторической литературы, так и посредством привлечения широкого круга источников, значительную часть которых составляют архивные материалы. Автором изучены документы, почерпнутые из фондов 14 центральных и региональных архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ), Государственного архива Томской области (ГАТО), Исторического архива Омской области (ГУ «ИсА»), Государственного архива Тюменской области (ГАТюмО), Государственного архива Новосибирской области (ГАНО), Государственного архива Иркутской области (ГАИО), Государственного архива Красноярского края (ГАКК), Государственного учреждения Тюменской области Государственный архив в г. Тобольске (ГУТО ГА в г. Тобольске), Центра документации новейшей истории Томской области (ЦДНИТО), Государственного архива социально-политической истории Тюменской области (ГАСПИТО), Центра хранения и изучения документов новейшей истории Красноярского края (ЦХИДНИКК), Государственного архива новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО). Ряд материалов (например, рукописные и машинописные издания воспитанников средних школ или сведения о студенческих переписях) сохранились в фондах Российской государственной библиотеки, Российской национальной библиотеки, научных библиотек Томского и Иркутского государственных университетов, Томской областной и Красноярской краевой библиотек.
Обширный круг источников, характеризующих основные аспекты участия студенческой и учащейся молодежи в общественном движении и культурной жизни Сибири в конце ХIХ – начале ХХ вв., типологически можно представить следующим образом:
- нормативные документы;
- делопроизводственная документация, включающая в себя документы центральных и местных правоохранительных и административно-управленческих органов, а также материалы делопроизводства учебных заведений;
- документы политических партий и их местных организаций;
- материалы студенческих землячеств, кружков и других организаций воспитанников учебных заведений;
- периодическая печать;
- источники личного происхождения;
- справочные издания.
Необходимым звеном при формировании источниковой основы диссертационного исследования послужил комплекс нормативных документов, регламентировавших правовое положение воспитанников учебных заведений. Нормативные акты (циркуляры, инструкции и т.п.) дают возможность выделить общие принципы политики государства в отношении воспитанников учебных заведений и их организаций, проследить постепенную трансформацию правительственного курса. Регламентация всех сторон жизни студентов и учащихся как молодого поколения, еще не получившего доступ к участию в общественной жизни, исходила непосредственно от министерства народного просвещения, затем получала свою трактовку в циркулярах попечителей учебных округов и дополнялась на местах распоряжениями начальства самих учебных заведений.
Важнейшей составной частью источниковой базы исследуемой проблемы является делопроизводственная документация. В документах центральных и местных правоохранительных и управленческих органов (обзорах, отчетах и служебных записках губернаторов, начальников жандармских управлений и учебной администрации, агентурных донесениях, судебно-следственных делах и других источниках этой группы) мобилизован весь имевшийся в распоряжении властей материал, характеризующий участие студентов и учащихся в общественной жизни Сибири. Они содержат информацию о различных проявлениях протестных действий воспитанников учебных заведений (стачках, сходках, митингах), реакции на эти действия со стороны местных властей, сведения о влиянии политических партий в среде вузовской и учащейся молодежи и об участии самих студентов и учащихся в работе тех или иных партийных организаций, позволяют судить о деятельности студенческих и ученических просветительных и благотворительных объединений[18]. Несмотря на известную тенденциозность документов указанной группы, обусловленную их происхождением, они нередко оказываются единственными, способными представить информацию об участии воспитанников учебных заведений в общественном движении в крае в конце ХIХ – начале ХХ вв.
Делопроизводственная документация административно-управленческих органов и учебных заведений края содержит также сведения о численности, социальном происхождении и материальном положении воспитанников сибирских вузов и школ. Материалы о назначении стипендий, суммах выдаваемых пособий и ссуд, сословном составе студентов и курсисток, а также другие данные такого рода выявлены и в опубликованных официальных отчетах о состоянии и деятельности сибирских высших учебных заведений.
Значительный источниковый массив, необходимый для проведения исследования, составляют документы политических партий. Среди названных документов наиболее полно представлены в архивах материалы местных организаций социалистических партий. К ним относятся листовки, отчеты и переписка, которые имеют важное значение для изучения деятельности социал-демократов и эсеров в среде студенческой и учащейся молодежи и позволяют проследить их тактическую линию по отношению к воспитанникам учебных заведений. Документы подобного рода выявлены нами в фонде Особого отдела и 4-го делопроизводства Департамента полиции ГАРФ; фонде 270 (Омское жандармское управление) ГУ «ИсА»; фонде 300 (Иркутский Истпарт) ГАНИИО и ряде других фондов местных сибирских архивов. Документы, характеризующие взгляды либералов и монархистов на молодежное движение (обращения, телеграммы и др.), сохранились в фонде Особого отдела Департамента полиции ГАРФ и фонде 733 (Министерство народного просвещения) РГИА.
Составной частью использованных в диссертации источников являются материалы студенческих землячеств, кружков и других организаций воспитанников учебных заведений. Таковыми являются воззвания, отчеты о деятельности кружков и землячеств, рукописные и гектографированные журналы и некоторые другие материалы. Большинство них находится на хранении в фондах Особого отдела и 4-го делопроизводства Департамента полиции ГАРФ и в ряде фондов учебных заведений. Следует отметить, что лишь немногие из названных источников ранее использовались исследователями. Имеющиеся в них данные позволяют более точно судить о степени политизации студентов и учащихся, наличии различных течений и групп в молодежной среде.
Определенный комплекс информации об участии студентов и учащихся Сибири в общественном движении и культурной жизни края в конце ХIХ – начале ХХ вв. нашел свое отражение на страницах периодической печати. Такие периодические издания, как журналы «Сибирские вопросы» и «Вестник студенческой жизни» (С.-Петербург), «Образовательное дело в Азиатской России» (Харбин), «Сибирская школа» (Красноярск), «Сибирский студент» (Томск), газеты «Сибирская жизнь» и «Утро Сибири» (Томск), «Омский вестник» и «Омский телеграф» (Омск), «Жизнь Алтая» (Барнаул), «Голос Сибири» (Красноярск) и некоторые другие содержат богатый фактический материал о материальном положении учащейся и вузовской молодежи, забастовках и сходках воспитанников учебных заведений, благотворительной деятельности студентов и учащихся, работе научных кружков, землячеств и др. На страницах периодики обсуждались причины, порождавшие протестные действия студентов и учащихся, критиковалось состояние школьного образования, предлагались различные пути внесения изменений в сферу внешкольного надзора за учащимися. Следует отметить, что наиболее значительный объем сведений содержится на страницах либеральной печати, в то время как использовавшиеся леводемократические и правомонархические издания менее информативны в этом отношении.
Следующую группу источниковой основы исследования представляют собой источники личного происхождения. В их числе особо следует выделить воспоминания бывших воспитанников учебных заведений края и участников революционного движения. В них содержатся ценные сведения о материально-бытовых условиях жизни студентов и учащихся, участии молодежи в деятельности партийно-политических организаций, создании кружков самообразования среди учащихся и т.п. Некоторые из мемуаров были изданы, однако значительная их часть до сих пор не опубликована и хранится в фондах РГАЛИ и ряда сибирских архивов. Поскольку воспоминания писались спустя определенный срок после истечения событий, в них встречаются фактические неточности, выявить которые можно только при сопоставлении со сведениями, содержащимися в других документах. Кроме того, большая часть мемуаров отложилась в фондах сибирских архивов в 1920-е – 1930-е гг. и новая историческая эпоха поэтому не могла не отразиться на их содержании.
Рассмотрению предпосылок участия молодежи в общественном движении Сибири в конце ХIХ – начале ХХ вв. способствует изучение еще одной группы источников, к которой относятся справочные издания. Важная информация о количестве учебных заведений, времени их открытия, числе учащихся и т.п. содержится в справочниках, которые выпускались статистическими комитетами сибирских губерний и областей, а также в памятных книжках, издаваемых учебной администрацией края.
В целом, все группы источников в сочетании с имеющейся литературой позволяют, по мнению автора, решить поставленные в исследовании задачи.
Научная новизна работы заключается в том, что участие студенческой и учащейся молодежи в общественном движении и культурной жизни Сибири в конце ХIХ – начале ХХ вв. до сих пор рассматривалось фрагментарно, но не исследовалось комплексно как самостоятельная проблема. В диссертации впервые представлена целостная картина состояния общего и профессионального образования в крае в конце ХIХ – начале ХХ вв., определены численность и социальное происхождение, освещено материальное и правовое положение студентов и учащихся, что позволило раскрыть основные предпосылки вовлечения воспитанников учебных заведений в общественное движение. В отличие от предыдущих исследований, в которых преимущественно рассматривалась деятельность революционных партий в среде воспитанников учебных заведений, в диссертации детально прослежено участие самих студентов и учащихся в составе не только организаций социалистических партий, но также либеральных и монархических партийных группировок. В работе впервые в отечественной историографии определено соотношение академических и политических выступлений вузовской и учащейся молодежи на всем протяжении рассматриваемого периода, в результате чего выделены основные этапы в развитии движения воспитанников учебных заведений Сибири в конце ХIХ – начале ХХ вв. Автором детально изучены формы самоорганизации студентов и учащихся, и обстоятельно показано какое значение для развития молодежного движения играла борьба за создание и сохранение корпоративных объединений. В диссертации всесторонне рассмотрены основные проявления культурно-просветительной и благотворительной деятельности воспитанников учебных заведений, что в совокупности с указанными выше вопросами позволило выявить предпосылки, формы и основные тенденции участия студенческой и учащейся молодежи в общественном движении и культурной жизни Сибири в конце ХIХ – начале ХХ вв.
Одним из существенных составляющих новизны диссертационного исследования является привлечение значительного массива архивных документов, исходивших от самих студентов и учащихся, их организаций, центральных и местных правоохранительных и административно-управленческих органов, организаций политических партий. Многие из этих документов впервые вводятся в научный оборот.
Апробация и практическая значимость работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на 35 международных, всероссийских и региональных конференциях. В их числе научные конференции: «Политические партии, организации, движения в условиях кризисов, конфликтов и трансформации общества: опыт уходящего столетия» (Омск, 2000 г.), «Сибирь на этапе становления индустриального общества в России (XIX – ХХ вв.)» (Новосибирск, 2002 г.), «Сотрудничество Казахстана и России – залог создания ЕВРАЗЭС» (Кокшетау, 2004 г.), «150 лет периодической печати в Сибири» (Томск, 2007 г.), «Прошлое Западной Сибири: дискуссионные проблемы, итоги, перспективы изучения» (Нижневартовск, 2007 г.), «Сибирская, Тобольская, Тюменская губерния: исторический опыт и современные управленческие практики» (Тюмень, 2009 г.), «Исторические вызовы России и цивилизационные ответы Сибири» (Сургут, 2009 г.), «Урал индустриальный: Бакунинские чтения» (Екатеринбург, 2009 г.) и др. Всего по теме диссертации автором опубликовано 74 работы, из них 2 монографии (одна в соавторстве), 3 коллективные монографии, 9 статей в изданиях, рекомендованных ВАК РФ, 2 статьи в зарубежных изданиях. Многие положения и выводы исследования получили апробацию в преподавательской деятельности автора при чтении лекционных курсов по истории России и истории Сибири.
Практическая значимость диссертационного сочинения состоит в возможности использования его материалов в преподавании общих и специальных курсов по отечественной истории, педагогике, политологии. Теоретический и фактический материал, обобщения, основные положения и выводы работы могут быть использованы в процессе дальнейшей разработки проблем общественного движения в регионе, культурной жизни края, при написании монографий по истории России и Сибири, учебников и учебных пособий, в справочной литературе, а также историографических исследованиях.
На защиту выносятся следующие положения диссертации:
- Модернизационные процессы, происходившие в стране в конце ХIХ – начале ХХ вв., определили необходимость повышения образовательного уровня населения, что, в свою очередь, привело к росту числа учебных заведений различных типов. Инициатива их открытия шла как «сверху» – со стороны правительства и местных властей, так и «снизу» – со стороны сибирской общественности. В результате в Сибири ускорился процесс формирования системы общего и профессионального образования. Но даже возросшее количество образовательных заведений не могло обеспечить растущие потребности края, а открытие новых школ тормозилось недостаточным государственным финансированием.
- Постепенное размывание сословных перегородок способствовало демократизации средней и высшей школы. Разночинное социальное происхождение было одной из причин того, что значительная часть сибирских учащихся и студентов испытывала материальные трудности. Материальная необеспеченность учащейся и вузовской молодежи дополнялась ее ущемлением в сфере гражданских прав и свобод. Нежелание самодержавной власти гибко реагировать на вызовы времени способствовало усилению радикальной составляющей в движении воспитанников учебных заведений.
- В силу своего промежуточного социального положения студенческая и учащаяся молодежь оказалась той общественной группой, за влияние на которую боролись партии, представлявшие три основных политических лагеря в России (революционно-демократический, либеральный и правительственный). Ограничительная политика властей по отношению к высшей и средней школе, неустойчивое экономическое положение студентов и учащихся, ущемление их в сфере политических прав способствовали тому, что заметным влиянием в этой среде пользовались социалистические партии. На протяжении всего рассматриваемого периода степень воздействия черносотенцев на молодежь оставалась незначительной, тогда как либеральные установки кадетов разделялись определенной частью студенчества.
- Движение сибирских студентов и учащихся развивалось в русле общероссийского молодежного движения, имея при этом свою региональную специфику, проявлявшуюся в особенностях характера выступлений воспитанников учебных заведений края, степени их политизации, и обусловленную удаленностью Сибири от центра страны, обширностью территории края, более демократичным составом воспитанников учебных заведений и рядом других факторов.
- Основными формами движения студенческой и учащейся молодежи были забастовки, сходки, митинги, создание кружков и органов самоуправления, издание и распространение листовок, участие в деятельности партийно-политических, благотворительных, культурно-просветительных организаций и др. Выступления студентов и учащихся носили академический и политический характер, причем нередко начинаясь на академической почве недовольства учебными правилами, они перерастали в политические, поскольку молодежь была склонна связывать состояние образовательной системы с политическим строем, действуя под девизом: «Свободная школа в свободном государстве», что особенно заметно проявилось в ходе революции 1905-1907 гг.
- Политика правительства в отношении корпоративных организаций студентов и учащихся характеризовалась известной двойственностью. Неоднократные попытки их запрета приводили к тому, что организации продолжали свое существование на нелегальном положении. В силу этого власть была вынуждена пойти на разрешение ряда объединений, но только в студенческой среде и под контролем учебного начальства. Борьба за создание и сохранение корпоративных объединений и выборных представительных органов имела важное значение для развития молодежного движения.
- Появление в Сибири первых вузов оказало заметное влияние на культурную жизнь края. Томский университет и Томский технологический институт стали научными и образовательными центрами региона. В активную просветительную и благотворительную деятельность были вовлечены и их воспитанники. Учащиеся средних и низших школ были в большей степени ограничены в праве участия в общественно-полезной деятельности, но их общественная инициатива реализовывалась в иных сферах – через участие в проводимых в различных городах края массовых мероприятиях, выпуск собственных литературных журналов, занятия спортом и др.
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованных источников и литературы.
- ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении обоснованы актуальность, научная новизна и практическая значимость темы диссертации, выявлена степень изученности проблемы, охарактеризованы цель и задачи исследования, определены его объект и предмет, территориальные и хронологические рамки, раскрыты источниковая база и методологическая основа.
Глава I «Общеобразовательная и профессиональная школа Сибири и ее воспитанники в конце ХIХ – начале ХХ вв.» состоит из двух разделов. В первом из них освещается развитие общего и профессионального образования в Сибири в конце ХIХ – начале ХХ вв. В разделе указано, что наметившиеся сдвиги в социально-экономическом развитии региона в конце ХIХ в. требовали вовлечения в сферу общественного производства образованных людей, поэтому в крае заметно расширилась сеть общеобразовательных и специальных учебных заведений различных типов (гимназий, учительских семинарий, технических училищ, ветеринарно-фельдшерских школ и др.) Согласно произведенным подсчетам, в 90-х гг. ХIХ в. на территории Сибири действовало не менее 40 средних общеобразовательных школ (с учетом прогимназий и женских епархиальных училищ) и не менее 37 профессиональных (средних и низших) учебных заведений. Общее количество учащихся в средних общеобразовательных, средних специальных и низших профессиональных заведениях превысило 8 тыс. человек. Кроме того, в последней четверти ХIХ в. в Сибири были открыты первые высшие учебные заведения: Томский университет и Томский технологический институт.
В начале ХХ в. по мере ускорения торгово-промышленного развития края и роста переселенческого движения количество учебных заведений в регионе продолжало увеличиваться. Так, в 1905 г. только средних общеобразовательных школ в Сибири насчитывалось уже более 50. Число учащихся в них возросло с 6178 до 15180 человек[19]. Положительная динамика была характерна и для профессиональной школы. В регионе появились новые типы специальных учебных заведений: учительские институты, коммерческие и землемерные училища и др. Однако несмотря на заметное расширение сети образовательных заведений, их число оставалось явно недостаточным, а образовательный уровень сибиряков невысоким. В этих условиях большую роль в развитии образования в крае стала играть общественная и частная инициатива. За период с 1902 по 1917 гг. только в Западно-Сибирском учебном округе было основано 15 частных учебных заведений первого разряда, многие из которых приобрели впоследствии статус частных гимназий. В Иркутске в это же время на средства частных лиц и общественности было открыто 9 учебных заведений[20]. В Томске в 1910 г. при непосредственном участии местной интеллигенции были открыты первые в азиатской части страны Сибирские высшие женские курсы, носившие статус общественных.
В разделе отмечено, что результатом развития системы образования в Сибири в начале ХХ в. становится поступательный рост образовательного потенциала, в первую очередь, крупных городов, таких как Томск, Омск, Иркутск и Красноярск. Всего к 1917 г. на территории региона функционировало 3 высших учебных заведения, в которых обучалось около 2,5 тыс. студентов, не менее 89 средних общеобразовательных школ (в том числе, и дававших неполное среднее образование) с числом учащихся более 30 тыс. человек и около 70 средних и низших профессиональных учебных заведений, общая численность обучавшихся в которых составляла примерно 6 тыс. человек. Как следствие, студенческая и учащаяся молодежь в начале ХХ в. являлась уже достаточно заметной группой городского населения сибирского региона.
Во втором разделе первой главы дана социальная характеристика студентов и учащихся края в конце ХIХ – начале ХХ вв. Здесь подчеркнуто, что в условиях постепенного формирования бессословного общества в России состав воспитанников учебных заведений неуклонно демократизировался. В них возрастало число выходцев из непривилегированных сословий, что заметно проявилось даже в отношении гимназий, занимавших первую строчку в иерархии средних учебных заведений. В частности, в Томске за период с 1905 по 1917 гг. удельный вес детей дворян и чиновников в составе воспитанников мужских гимназий сократился с 54,6 % до 36,4 %, но при этом существенно возросла доля сыновей крестьян (с 4,6 % до 18 %) и мещан (с 22,9 % до 29,4 %)[21]. В реальных училищах, где состав учащихся не регламентировался так строго, как в гимназиях, удельный вес выходцев из непривилегированных сословий был еще выше. В частности, в Красноярском реальном училище в 1915 г. доля детей мещан составляла 36,8 % от общего числа обучавшихся, дворян и чиновников – 30,8 %, крестьян – 22,5 %, почетных граждан, купцов, духовенства – 5,3 %[22].
Состав учащихся средних специальных учебных заведений в силу ряда причин отличался еще большей демократичностью. Прежде всего, это было обусловлено тем, что почти во всех из них отсутствовали сословные ограничения при приеме. Выходцев из непривилегированных сословий привлекала сюда более низкая, чем в гимназиях или реальных училищах, плата за обучение, а также возможность обучения в некоторых из них за государственный счет. Поэтому, например, к 1917 г. в Иркутском учительском институте около половины обучавшихся (46,6 %) были выходцами из крестьян[23].
В разделе показано, что разночинное социальное происхождение было характерно и для значительной части студентов сибирских высших учебных заведений. В связи с недостаточным количеством в крае гимназий в Томский университет разрешено было поступать выпускникам и других средних учебных заведений, поэтому сюда устремился, прежде всего, поток выпускников духовных семинарий из Европейской России, где доступ к высшему университетскому образованию для семинаристов был практически закрыт. В результате в Томском университете с момента его открытия около половины обучавшихся составляли выходцы из духовного сословия. С ростом числа средних учебных заведений в регионе их удельный вес к 1 января 1917 г. сократился до 22,6 %, но возросла доля выходцев из мещан (26 %) и крестьян (12,8 %). Удельный вес сыновей дворян и чиновников в составе студентов университета на протяжении рассматриваемого периода изменялся незначительно, оставаясь в пределах 19-23 %[24]. В силу особых правил приема Томский технологический институт также привлекал к себе выпускников реальных училищ, технических и коммерческих учебных заведений из разных регионов страны. К 1 января 1914 г. в составе его студентов сыновья мещан составляли 33,8 % от общего числа обучавшихся, дворян и чиновников – 23,3 %, крестьян – 22,5 %[25]. В значительной степени разночинным был и состав слушательниц Сибирских высших женских курсов. Например, в 1910 г. 37,5 % курсисток составляли дочери и жены почетных граждан и купцов, 18,8 % – представительницы духовного сословия, 15 % – девушки из семей крестьян, а дочерей и жен дворян и чиновников было только 13,8 %[26].
Специфика социального происхождения сибирских студентов и учащихся определила очевидную малообеспеченность их значительной части. Государство давало возможность получить образование определенному количеству тех воспитанников учебных заведений, чьи родители не были в состоянии оплатить обучение. Так, в гимназиях и реальных училищах от платы за обучение освобождались 10 % их воспитанников, в высших учебных заведениях – 15 % студентов. Кроме освобождения от платы студенты могли рассчитывать на получение стипендий, пособий или ссуд. Они выдавались как из средств казны, так и из благотворительных сумм. Обучаться за государственный счет и получать казенную стипендию можно было и в ряде средних и низших профессиональных учебных заведений. Для поддержки малообеспеченных учеников при многих учебных заведениях создавались негосударственные общества вспомоществования нуждающимся ученикам, которые занимались благотворительной деятельностью, привлекая средства частных лиц, организаций и учреждений. Но несмотря на помощь государства, общественных организаций и частных лиц, значительная часть учащихся находилась фактически за чертой бедности в силу принадлежности их родителей к малообеспеченным слоям населения.
Еще одним важным фактором, обусловившим вовлечение студенческой и учащейся молодежи в общественное движение стало ущемление данной категории населения в правовой сфере. Стремясь оградить вузовскую молодежь от вовлечения в политику, правительством был разработан ряд правил и нормативных актов, ограничивших возможность студенческой самоорганизации и самоуправления. Согласно Университетскому уставу 1884 г. студент был лишь «отдельным посетителем университета». Правовое положение учащихся в основном регулировалось правилами, принятыми еще в ХIХ в., и практически не допускавшими участие воспитанников средних и низших школ в общественной жизни. Масса запретов и ограничений вызывала протест со стороны тех, на кого они были направлены, что особенно отчетливо проявилось в период революции 1905-1907 гг. В этих условиях власти вынуждены были пойти на смягчение ряда положений относительно регулирования жизни высшей и средней школы. Студенты получили право на устройство собраний, право на свободу слова, создание коалиционных органов студенческого самоуправления и ряда других организаций. Однако по мере спада революции эти права вузовской молодежи были значительно урезаны. Основным направлением правительственной политики становится курс на ограничение возможности создания корпоративных объединений и выборных представительных органов в учебных заведениях. Но проведение подобных мероприятий шло вразрез с основными требованиями студентов и учащихся, что способствовало усилению радикальных настроений в их среде.
Глава 2 «Воспитанники учебных заведений и партийно-политические организации в Сибири в конце ХIХ – начале ХХ вв.» включает в себя три раздела. В первом из них представлена характеристика участия студенческой и учащейся молодежи в деятельности организаций социалистических партий. В разделе отмечено, что более позднее развитие капитализма в Сибири и связанная с этим относительная малочисленность сибирского пролетариата заставляла сторонников революционных идей обращать свое внимание и на непролетарские слои, в составе которых важное место занимали студенты и учащиеся. Специфика социального положения воспитанников учебных заведений способствовала тому, что революционная пропаганда получила сравнительно широкое распространение среди молодежи. Ряд студентов и учащихся стоял у истоков создания социал-демократических и эсеровских организаций Сибири, причем и в дальнейшем воспитанники учебных заведений играли в некоторых из них весьма значимую роль. Так, например, на протяжении всего рассматриваемого периода вузовская молодежь Томска составляла костяк местных организаций РСДРП и ПСР[27].
В период первой российской революции участие сибирских студентов в организациях социалистических партий в крае заметно расширилось. По данным местных жандармских органов, в 1905 г. одним из лидеров Томской социал-демократической организации был исключенный из технологического института студент Н. Суслов, а в 1906 г. в состав Томской организации РСДРП входили студенты А. Петухов, И. Молчанов, К. Тюменцев, А. Зеленский, П. Обросов, В. Шимановский, Б. Левин, И. Писарев, Л. Красин[28]. Усилению влияния социал-демократов на вузовскую молодежь города способствовало создание осенью 1906 г. в Томском технологическом институте студенческой социал-демократической фракции, действовавшей под названием 1-го кружка самообразования. Деятельность томских студентов, являвшихся членами РСДРП, была отмечена и в других городах края: Красноярске, Иркутске, Чите, Барнауле, Новониколаевске, Омске. По имеющимся данным, в 1905-1906 гг. вне Томска в социал-демократических организациях других городов Сибири работало не менее 19 студентов[29]. Среди воспитанников учебных заведений, являвшихся членами РСДРП, были сторонники большевиков и меньшевиков. Однако имевшиеся между ними идейные разногласия никогда не выступали на передний план, что было проявлением объединительных тенденций, присущих и для всего социал-демократического движения в Сибири. Представители вузовской молодежи Томска занимали лидирующие позиции и в местной организации ПСР, одним из видных деятелей которой был студент технологического института А. Дистлер[30]. В 1906 г. студенческая фракция эсеров (2-й кружок самообразования) составляла здесь приблизительно 25-30 человек и количество её членов постепенно увеличивалось. Студенты входили в состав комитетов ПСР также в Красноярске, Иркутске, Омске. В ряде городов края в деятельности социал-демократических и эсеровских организаций принимала участие и учащаяся молодежь.
Со спадом революции и наступлением политической реакции многие организации РСДРП и ПСР в Сибири подверглись разгрому или были сильно ослаблены. В Томске большую роль в сохранении их влияния на определенные общественные слои сыграла студенческая молодежь. С осени 1907 г. в технологическом институте возобновилась деятельность кружков самообразования как студенческих фракций политических партий (РСДРП, ПСР и партии кадетов)[31]. Социал-демократическая фракция в технологическом институте в 1907 – начале 1908 гг. действовала в тесном контакте с Томским комитетом РСДРП. Судя по сведениям, поступавшим в правоохранительные органы, именно студенты местных вузов в это время составляли основу социал-демократической организации в городе. Некоторые представители вузовской молодежи принимали также активное участие в деятельности эсеровского подполья. Члены эсеровского кружка – студенты А. Дистлер, Л. Прейсман, Е. Прусаков, М. Гольденберг, В. Фуражев, В. Кулаев и ряд других – назывались полицией в числе видных деятелей Томской организации ПСР[32]. Относительная немногочисленность партийных групп, а кроме того общий для социал-демократов и эсеров антисамодержавный настрой способствовали в ряде случаев совместным действиям организаций РСДРП и ПСР. Несмотря на разногласия по идейным и тактическим вопросам, в первую очередь, в вопросе о возможности применения террора, томские студенты, как эсеры, так и социал-демократы вместе выступали против попыток кадетов направить деятельность студенчества исключительно в русло легальной борьбы за свои права.
Проводимые властями репрессивные действия – аресты, обыски, высылка участников революционных групп – не позволили социал-демократическим и эсеровским организациям широко развернуть свою деятельность. Определенному оживлению деятельности революционных партий способствовал только наметившийся в 1910 г. подъем общественного движения. В Томске ведущую роль в социал-демократической организации по-прежнему сохраняла интеллигентская прослойка, представленная в основном местным студенчеством. Осенью 1910 г. была воссоздана студенческая социал-демократическая фракция в Томском университете. Достаточно заметно воспитанники учебных заведений были представлены и в составе эсеровских организаций в Сибири. Например, в Омской, Новониколаевской, Иркутской, Красноярской и Верхнеудинской группах ПСР в 1911 г. учащиеся местных учебных заведений составляли довольно значительную часть их членов[33]. Однако попытки эсеровского подполья возродить террор обернулись против самих социалистов-революционеров. Произведенные правоохранительными органами в Сибири в конце 1911 г. аресты нанесли серьезный удар по эсеровскому подполью, усилили идейный разброд среди оставшихся на свободе социалистов-революционеров. В их рядах, в частности, в это время заметно усилились легалистские настроения. То же самое проявлялось и среди воспитанников учебных заведений, являвшихся сторонниками эсеров. Так, действовавший в Томском университете в 1913 г. студенческий кружок социалистов-революционеров практически не вел никакой нелегальной работы, что вполне соответствовало тем тенденциям, которые были характерны для сохранившихся сибирских групп ПСР.
Начавшаяся в 1914 г. первая мировая война заметно изменила расстановку политических сил в стране, способствуя усилению тенденции к сближению сторонников различных политических течений, что наглядно проявилось в создании осенью 1915 г. в Томске «Группы объединенного левого студенчества». В состав группы вошли студенты – члены кружков, стоявших на платформе социалистических партий (РСДРП и ПСР), но вместе с ними здесь были представлены и сторонники либеральных воззрений[34]. Впоследствии растущая непопулярность войны и рост антивоенных настроений способствовали усилению влияния социал-демократов в студенческой среде.
Во втором разделе указанной главы рассматривается участие воспитанников учебных заведений в либерально-оппозиционном движении. Здесь отмечено, что либеральные идеи, выразителем которых являлась конституционно-демократическая партия, нашли определенный отклик в молодежной среде. Основными центрами либерального движения и очагами кадетского влияния в Сибири стали их отделы в Томске, Красноярске и Омске, созданные в крае в октябре-декабре 1905 г. Либеральные устремления кадетов, провозглашение ими необходимости предоставления народу широких демократических свобод разделялись частью сибирского студенчества. Поэтому в среде томских студентов, наряду с имевшимися студенческими фракциями революционных партий, организационно оформилась группа сторонников либеральных идей. В середине 1906 г. в Томском технологическом институте был образован 3-й кружок самообразования, представлявший собой студенческую фракцию конституционно-демократической партии. Кружок объединял студентов университета и технологического института и входил в состав томской кадетской организации. Непосредственное руководство его работой осуществлял комитет фракции во главе со студентом Болховитиновым, секретарем комитета являлся сын профессора В.А. Обручева – В. Обручев[35].
Создание студенческой кадетской фракции позволило либералам укрепить свое положение в среде томской вузовской молодежи. В 1906-1907 гг. 4 студента-кадета входили в состав Центрального студенческого органа (ЦСО) Томского технологического института[36]. Количественный состав членов ЦСО указывает на относительно меньшее влияние либеральных идей в среде студенчества Томска, поскольку большинство в нем составляли представители революционных партий – социал-демократы и эсеры (11 и 10 человек соответственно). Но даже находясь в меньшинстве, студенты-кадеты выступали в роли сдерживающего фактора для радикально настроенных революционеров и отстаивали свою точку зрения по принципиальным вопросам. Воздействие идей конституционно-демократической партии испытывала на себе и определенная часть воспитанников средних учебных заведений. Однако влияние кадетов на учащихся было сравнительно слабым в силу установки либералов, отрицавших необходимость вовлечения учащейся молодежи в сферу политики.
После поражения революции 1905-1907 гг. либералы в Сибири, как и другие политические группировки, вступили в полосу кризиса. В то же время, именно в этот период, в условиях усталости масс от революции и ослабления влияния социалистических партий либеральное движение вполне могло стать выразителем широких общественных настроений. Вместе с тем в условиях отсутствия в Сибири после третьеиюньского государственного переворота оформленных отделов конституционно-демократической партии воспитанники учебных заведений, разделявшие либеральные воззрения, не могли проявить их в организационном плане, вступив в ее ряды. Лишь в Томске, где местным кадетам (в основном – профессорам и преподавателям вузов) определенное время удавалось сохранять организующее ядро, прослеживалось участие студентов в работе отдела местных либералов. В технологическом институте продолжал действовать 3-й кружок самообразования. В 1907 г. устав этого кружка был легализован, что позволило томским кадетам продолжить организационную работу в студенческой среде. Но в 1908 г. деятельность кружков самообразования в томских вузах была свернута, и с этого времени студенты-кадеты вынуждены были перейти на своеобразное полулегальное положение.
В годы первой мировой войны, томские студенты – сторонники конституционно-демократической партии – смогли проявить себя, действуя в «Группе объединенного левого студенчества» и Центральном бюро объединенного студенчества, занимая в них, как и ранее, третье место по количеству представителей. Студенты-кадеты оказывали определенное влияние на деятельность указанных организаций, противодействуя социал-демократам и эсерам в их попытках радикализации студенческого движения, однако оформленные кадетские группы в студенческой среде отсутствовали.
Третий раздел второй главы посвящен характеристике черносотенно-монархических организаций в среде студенческой и учащейся молодежи. В нем указано, что влияние правомонархических организаций на студентов носило опосредованный характер – не через создание собственных организаций в высших учебных заведениях, а путем поддержки проправительственных студенческих объединений, каковыми являлись академические корпорации, возникшие в стране в ходе первой российской революции. Официально они считались внепартийными объединениями, но реально находились под покровительством черносотенно-монархических партий, таких как Союз русского народа или Русский народный союз имени Михаила Архангела, оказывавшим им организационную и финансовую помощь.
В Сибири, где отделы монархических партий были созданы гораздо позже, чем в центре страны, оформление академической корпорации началось только в период политической реакции, когда к трем действовавшим в томских вузах кружкам самообразования, представлявшим собой студенческие фракции политических партий, добавился четвертый кружок – академический. В него вошли сторонники прекращения «беспорядков» в высшей школе. Затем, в начале 1911 г., в Томске была организационно оформлена академическая корпорация студентов-технологов как антизабастовочная организация черносотенного толка[37].
После завершения Всероссийской студенческой забастовки 1911 г., академическая корпорация томских студентов-технологов, как и подобные организации в центре страны, сосредоточила свое внимание на экономической помощи своим членам и привлечении к себе сторонников именно через материальную поддержку. Но такого размаха деятельности, как в столице, у томских академистов не было. Удельный вес академистов на протяжении рассматриваемого периода не превышал 4-5 % от общей численности студентов Томского технологического института, степень воздействия черносотенцев на вузовскую молодежь оставалась незначительной, а отношение к проводникам их политики – академистам, со стороны студенчества было чаще всего враждебным.
Глава 3 «Академические и политические выступления студенческой и учащейся молодежи в Сибири и проявления ее самоорганизации в конце ХIХ – начале ХХ вв.» включает три раздела. В первом из них дана характеристика движения студенческой и учащейся молодежи накануне первой российской революции. Здесь указано, что движение воспитанников учебных заведений Сибири активизировалось со второй половины 1890-х гг., причем практически сразу в нем проявились элементы политизации. По имеющимся в нашем распоряжении данным, во второй половине 1890-х – 1904 гг. томскими студентами было организовано не менее 44 многолюдных сходок, причем на 26 из них поднимались политические вопросы. Кроме того, вузовской молодежью были проведены 3 забастовки и 3 демонстрации на улицах Томска, все они проходили под политическими лозунгами. Томские студенты приняли участие во Всероссийских студенческих забастовках 1899 и 1901 гг.
Наряду с активизацией общественной деятельности студенчества некоторое оживление на рубеже ХIХ – ХХ вв. было характерно и для движения учащейся молодежи. Выступления учащихся чаще всего начинались стихийно и носили разрозненный характер. Во многом они были вызваны распространявшейся в школах информацией о студенческих выступлениях. В 1900-1904 гг. в ряде сибирских учебных заведений, в числе которых были Томская, Тобольская, Иркутская и Красноярская духовные семинарии, Красноярское духовное училище, Томская ветеринарно-фельдшерская школа, Читинская мужская гимназия выпускались прокламации, проводились сходки, устраивались обструкции, в них было объявлено несколько забастовок.
Особой формой движения учащихся стали возникшие в различных городах Сибири кружки учащейся молодежи, объединявшие, в основном, учеников старших классов и ставившие перед собой преимущественно цель «саморазвития». Согласно подсчетам автора, на рубеже ХIХ – ХХ вв. кружковой деятельностью было охвачено не менее 9 городов края (Томск, Омск, Тобольск, Барнаул, Чита, Иркутск, Красноярск, Якутск, Верхнеудинск). Если в 1880-1890 гг. в регионе разновременно действовало не менее 9 кружков учащихся, то в 1898-1904 гг. – около 15 кружков. Помимо общеобразовательных кружков, накануне первой российской революции в среде учащихся возникали и кружки, носившие политический характер и находившиеся под идейным влиянием революционных партий. В 1902-1904 гг. организациями РСДРП и ПСР в Иркутске, Омске, Чите и ряде других городов Сибири был создан ряд ученических кружков социал-демократической и эсеровской ориентации[38]. Их создание свидетельствует об участившихся попытках революционных партий распространить свое влияние на учащуюся молодежь.
Второй раздел третьей главы посвящен рассмотрению выступлений студенческой и учащейся молодежи и проявлений ее самоорганизации в период первой российской революции (1905-1907 гг.) В нем отмечено, что вызванный начавшейся в январе 1905 г. революцией общий подъем освободительного движения затронул все слои российского общества. Самое активное участие в нем приняли воспитанники учебных заведений, среди которых и ранее раздавались призывы к антиправительственным выступлениям, получившие теперь революционное обоснование. В среде студентов и учащихся усилилось влияние социалистических партий. В январе 1905 г. студенты совместно с рабочими и другими слоями населения участвовали в митингах и демонстрациях, прошедших в вузовских городах страны. В томских вузах, как и в большинстве высших учебных заведений России, была объявлена политическая забастовка, длившаяся около 1,5 лет (с января 1905 г. до осени 1906 г.) Во многом длительный характер этой забастовки определялся тем, что учебное начальство само стремилось не форсировать начало занятий в вузах, опасаясь, что их возобновление вызовет новые сходки и забастовки. В годы революции томскими студентами было проведено не менее 29 выступлений (демонстраций, митингов, сходок, забастовок), причем все студенческие выступления либо носили политический характер, либо политические вопросы поднимались на них наряду с академическими. Большинство выступлений (17) приходится на 1905 г.
Характер движения вузовской молодежи заметно изменился лишь на завершающем этапе революции. Студенческая забастовка была прекращена, и с осени 1906 г. в Томском университете и Томском технологическом институте возобновились занятия. Количество сходок в томских вузах существенно сократилось. Так, если в 1905 г. документально подтверждается проведение не менее 11 сходок, то в 1906 г. – 5. Заметно уменьшилось и количество их участников. В этих условиях томское студенчество перешло от прямой конфронтации с учебным начальством к созданию выборных органов студенческого представительства. В ноябре 1906 г. на общестуденческой сходке были избраны Совет курсовых представителей и Центральный студенческий орган. С этого времени именно Совет курсовых представителей активно занимался решением насущных вопросов студенческой жизни, касавшихся, в первую очередь, непосредственной организации учебного процесса.
В годы революции заметно возросла активность учащейся молодежи: регулярными становятся не только сходки и забастовки учащихся, но и их участие в проходивших в разных городах Сибири демонстрациях и митингах. Всего в 1905-1907 гг. учащиеся провели не менее 66 выступлений, из них 48 выступлений пришлось на 1905 г. В первые месяцы революции воспитанники средних и низших учебных заведений в основном предъявляли учебному начальству требования, касавшиеся изменений в области академической жизни. Характер движения воспитанников учебных заведений существенно изменился после провозглашения Манифеста 17 октября 1905 г. и последовавших за этим черносотенных погромов. Большинство объявленных после октябрьских событий забастовок учащихся проходило под политическими лозунгами, сочетавшимися с академическими требованиями. В 1905 г. документально установлено проведение учащимися края 22 забастовок. Выступлениями учащихся было охвачено не менее 14 городов Западной и Восточной Сибири (Томск, Омск, Тобольск, Иркутск, Красноярск, Чита, Тюмень, Барнаул, Курган, Енисейск, Мариинск, Троицкосавск, Верхнеудинск, Якутск), причем в 8 из них были созданы Союзы учащихся. Со спадом революции в 1906 г. количество забастовок в школах заметно сократилось. В 1907 г. деятельность учащейся молодежи проявлялась преимущественно в попытках создания или сохранения собственных организаций.
В третьем разделе третьей главы анализируются характер и формы движения воспитанников учебных заведений в межреволюционный период (1907-1917 гг.) В разделе отмечено, что движение воспитанников учебных заведений в Сибири в указанные годы развивалось неравномерно, что проявлялось в изменении характера и форм выступлений студенческой и учащейся молодежи. Так, с завершением первой российской революции на фоне спада протестной активности различных слоев общества движение воспитанников высших учебных заведений второй половины 1907 г. заметно выделялось сохранившимся политическим характером студенческих забастовок и значительной части сходок. По имеющимся данным, в октябре-декабре 1907 г. в высших учебных заведениях Томска было проведено 4 забастовки и состоялось не менее 11 сходок, число участников которых колебалось от 250 до 700 человек. В томских вузах возобновилась деятельность кружков самообразования как студенческих фракций политических партий, а в технологическом институте свою координирующую роль сохранил Центральный студенческий орган. Но в 1908 г. под давлением властей деятельность органов студенческого представительства и фракций социалистических партий в среде вузовской молодежи была свернута. На первый план в движении воспитанников учебных заведений вновь вышли академические причины протеста, приведшие к проведению осенью 1908 г. новой Всероссийской студенческой забастовки. Забастовка была активно поддержана томскими студентами, которыми во второй половине 1908 г. было организовано 3 стачки академического характера и 10 сходок. В среде учащихся в это время уже проявилось значительное снижение активности, хотя в ряде городов края (Томске, Омске, Тюмени, Барнауле, Енисейске, Чите, Иркутске, Красноярске, Якутске) продолжали действовать ученические кружки и организации. Однако в большинстве случаев их деятельность была пресечена правоохранительными органами. Во второй половине 1908–1909 гг. выступления воспитанников средних учебных заведений даже на почве академических требований стали единичными.
Непродолжительным оказалось и оживление студенческого движения. В 1909 – начале 1910 гг. оно переживало наиболее значительный спад за весь послереволюционный период. В томских вузах в 1909 г. удалось выявить всего 4 немногочисленные сходки по академическим вопросам (3 в технологическом институте и 1 в университете). Признаки нового подъема движения воспитанников высших учебных заведений наметились во второй половине 1910 г. В Сибири в конце 1910 – начале 1911 гг. состоялось не менее 17 сходок и 7 забастовок вузовской молодежи, а также 2 стачки учащихся, причем на сходках, носивших академический характер, поднимались и политические вопросы. Томские студенты приняли участие и во Всероссийской студенческой забастовке, начавшейся в январе 1911 г. В ходе ее проведения ими выдвигались как академические, так и политические требования[39]. Выступления студенчества в 1910 – 1911 гг. имели значительный общественный резонанс, но были слабо поддержаны в других учебных заведениях Сибири.
Удаление из высших учебных заведений наиболее активных участников событий конца 1910 – начала 1911 гг., разочарование в возможности добиться уступок от правительства в вопросе университетской автономии, ослабление влияния социалистических партий в студенческой среде – все это вместе взятое определило дальнейший спад студенческого движения. С осени 1911 г. до лета 1914 г. в документальных источниках не удалось выявить ни одной студенческой сходки. За этот же период воспитанниками томских вузов было проведено 11 однодневных забастовок, участие в которых приняла лишь некоторая часть студентов[40]. Деятельность учащихся края в этот период проявилась в немногочисленных попытках создания ими нелегальных кружков.
Вступление России в первую мировую войну привело к подъему патриотических настроений среди населения и временной стабилизации внутриполитической ситуации. Студенты и учащиеся Сибири на время отказались от проведения сходок и забастовок, сосредоточив свои усилия на благотворительной деятельности. Но неудачи России в войне, затянувшийся ход военных действий, резкое снижение уровня жизни привели к тому, что в 1915-1916 гг. патриотические настроения в обществе заметно ослабли, поэтому в студенческой среде стали усиливаться антивоенные настроения. В томских вузах возобновились многолюдные студенческие сходки, а для руководства студенческим движением в начале 1915 г. была создана выборная организация, получившая название Центральное бюро объединенного студенчества. Начавшийся в 1916 г. призыв студентов в действующую армию сыграл решающую роль в усилении студенческого движения в стране. Движение учащихся, напротив, сохранило преимущественно благотворительную направленность.
Глава 4 «Культурно-просветительная и благотворительная деятельность воспитанников учебных заведений Сибири в конце ХIХ – начале ХХ вв.» включает два раздела. В первом из них рассматривается участие студенческой и учащейся молодежи в культурной жизни края. В разделе указано, что с расширением в Сибири сети учебных заведений заметно изменился социально-культурный облик региона. Особая роль в этом принадлежала вузам. С момента своего создания томские высшие учебные заведения стали заниматься научно-исследовательской деятельностью, направленной, в первую очередь, на изучение Сибири. Томские студенты участвовали в научных экспедициях, выполняли промышленные заказы, занимались теоретическими и практическими изысканиями. Стремление к участию в культурно-просветительной жизни края было характерно и для учащихся, однако указанная тенденция вступала в противоречие с ограничительной политикой властей.
В этих условиях в начале ХХ в. только студенчеству в результате упорной борьбы удалось добиться права на создание корпоративных объединений. Наиболее массовыми из них были землячества, объединявшие студентов по территориальному принципу. Согласно «Временным правилам о студенческих организациях и об устройстве собраний в стенах высших учебных заведений» от 11 июня 1907 г. студенческие землячества и научные кружки должны были выработать свои уставы и представить их на утверждение Советов вузов. В результате в Томском университете было легализовано 24 землячества, в Томском технологическом институте – 23. Сибирское землячество действовало и при высших женских курсах в Томске[41]. Землячества оказывали помощь студентам, выдавая ссуды на оплату обучения, а также занимались поиском заработка для своих членов. Они осуществляли и культурно-просветительную работу: организовывали концерты, проводили просветительские вечера и т.п. Наряду с землячествами, другими распространенными организациями в студенческой среде были кружки просветительного, научного или научно-технического характера. В 1907-1914 гг. в Томском технологическом институте действовали технический кружок, фотокружок, аэрокружок, кружок по холодильному делу; в университете – экономический кружок, Пироговское студенческое медицинское общество, Сибирский кружок и т.п.[42]
В отличие от студенчества, учащаяся молодежь практически не имела возможности создания собственных организаций, поэтому ее общественная активность находила свое проявление в других формах. В школах устраивались концерты, проводились танцевальные и музыкально-литературные вечера. В начале ХХ в. популярной формой молодежного досуга в сибирских городах стали занятия спортом. В учебных заведениях создавались футбольные команды. Студенты и учащиеся Томска входили в состав спортивного клуба, который проводил занятия и соревнования по лыжам, футболу, легкой атлетике и другим видам спорта[43]. В ряде сибирских городов действовали гимнастические Общества русских соколов, представлявшие собой своеобразный сплав спорта и идей панславизма. О популярности соколиного движения в Сибири свидетельствует факт ежегодного проведения на центральной площади Омска «соколиных» праздников с участием воспитанников и воспитанниц всех учебных заведений города[44].
Во втором разделе четвертой главы рассматривается благотворительная деятельность воспитанников учебных заведений. В разделе указано, что ограничение студенческой и учащейся молодежи в праве участия в общественной жизни страны приводило к тому, что воспитанники учебных заведений не могли входить в состав даже благотворительных общественных организаций, если они создавались вне стен учебных заведений. Однако часть студентов медицинского факультета Томского университета довольно рано включилась в общественно-полезную работу, что во многом было обусловлено будущей специальностью студентов-медиков. Нехватка врачей вынуждала власти привлекать к медицинскому обслуживанию населения студентов, которые участвовали в борьбе с эпидемиями холеры, цинги, в оспопрививании. В то же время правительством поощрялось привлечение к некоторым видам благотворительной деятельности учащейся молодежи. Например, властями признавалось очень важным трезвенное движение, поэтому воспитанники томских гимназий в 1913 г. и 1914 г. участвовали в устраиваемых Томским отделением Союза трезвости праздниках трезвости[45]. В ряде городов Сибири воспитанники учебных заведений принимали участие в ежегодно проводимых Днях белого цветка – мероприятиях, направленных на сбор средств для лечения больных туберкулезом. Важным и практически ежегодным мероприятием, имевшим как воспитательное, так и экологическое значение, были проводимые в разных местностях Сибири праздники древонасаждения.
Как отмечается в разделе, возможность участия воспитанников учебных заведений в благотворительной деятельности была заметно расширена в годы первой мировой войны, когда стремление молодежи помочь Родине в момент тяжелых испытаний совпало со стремлением власти заручиться поддержкой, в том числе и материальной, со стороны всех слоев населения. С началом войны в Сибири появились различные студенческие благотворительные организации: в Томском университете был утвержден устав студенческого кружка помощи жертвам войны, в Томском технологическом институте был образован комитет по оказанию помощи жертвам войны[46]. В 1914 – 1915 гг. благотворительные организации сибирских студентов активно участвовали в сборе средств для армии. Они были задействованы в сборах подарков и кружечных сборах, в проведении «Дня сапога» (сбор денег на сапоги солдатам) и т.п. Сбор денежных средств в помощь действующей армии и пострадавшим от войны стал одним из основных направлений благотворительной деятельности и учащихся Сибири. Другим проявлением указанной деятельности стало развернувшееся в России летом 1915 г. движение трудовых дружин, в которые добровольно объединялись ученики старших классов для помощи в уборке урожая семьям ушедших на войну крестьян. Дружины учащихся были организованы в Омске, Томске, Тюмени, Тобольске, Бийске, Иркутске и ряде других сибирских городов. Всего в 1915-1916 гг. в Сибири действовало около 50 дружин, в состав которых входило более тысячи учащихся[47].
Однако в 1916 г. в связи с ростом антивоенных настроений и начавшимся призывом студентов в армию благотворительная деятельность вузовской молодежи была практически прекращена. В среде учащихся функционирование благотворительных организаций, оказывавших помощь фронту и семьям фронтовиков, продолжалось вплоть до февральских событий 1917 г.
В заключении подведены итоги и сформулированы основные выводы исследования. Здесь отмечено, что в конце ХIХ – начале ХХ вв. в Сибири существенно расширилась сеть учебных заведений. Наиболее заметную роль в изменении культурного облика сибирской окраины страны сыграло появление в регионе первых высших учебных заведений: Томского университета, Томского технологического института и Сибирских высших женских курсов. Томские вузы стали центрами науки, образования и культуры. Осознание возложенной на них высокой миссии содействия прогрессивному развитию края способствовало вовлечению студенчества в научно-просветительную и благотворительную деятельность. Томские студенты участвовали в организации научных исследований, проведении научных экспедиций, оказании врачебной помощи сибирскому населению, в их среде действовали собственные корпоративные объединения, такие как землячества и научные кружки. Учащиеся средних и низших школ были задействованы в проведении массовых мероприятий, они активно привлекались к некоторым видам благотворительной деятельности, проведению спортивных состязаний и пр.
Модернизационные процессы, протекавшие в России на рубеже веков, объективно способствовали демократизации средней и высшей школы, поэтому удельный вес разночинцев среди воспитанников учебных заведений неуклонно возрастал, что неизбежно приводило к увеличению количества малообеспеченных студентов и учащихся. Свою роль в этом сыграла и политика правительства, стремившегося поставить материальную поддержку воспитанников учебных заведений в зависимость от их политической лояльности. Важной предпосылкой вовлечения учащейся и вузовской молодежи в общественное движение являлось ограничение ее гражданских прав и свобод. В условиях глубокого конфликта, вызванного стремлением молодежи обрести достойное место в формировавшемся гражданском обществе и нежеланием самодержавной власти пойти на уступки в области расширения ее прав и свобод, радикализация движения воспитанников учебных заведений становилась практически неизбежной.
В силу указанных причин существенным влиянием в среде студенчества и учащихся пользовались социалистические партии, которые при малочисленности сибирского пролетариата и слабой политизированности крестьянства стремились в ряде случаев опереться на молодежь, воспринимая ее как наиболее активную и отзывчивую часть населения. Наиболее заметно участие студентов и учащихся в деятельности организаций РСДРП и ПСР в начале ХХ в. проявлялось в крупных городах Сибири, где располагалось большое число учебных заведений, в первую очередь, в Томске, Омске, Красноярске и Иркутске. Определенное распространение в студенческой среде получили и либеральные идеи, провозглашаемые конституционно-демократической партией. Но отсутствие в Сибири после периода первой российской революции оформленных кадетских организаций сужало возможности для участия в либерально-оппозиционном движении воспитанников учебных заведений. Еще более слабой была степень воздействия черносотенцев на вузовскую молодежь края.
Движение студенческой и учащейся молодежи стало заметным фактором общественной жизни Сибири уже со второй половины 1890-х гг., причем академические выступления оказались тесно переплетены с политическими. Участие томских студентов во Всероссийских студенческих забастовках 1899, 1901, 1908 и 1911 гг. свидетельствовало о том, что выступления сибирского студенчества шли в русле общероссийского студенческого движения. Но более демократичный состав воспитанников учебных заведений Сибири, высокая степень влияния на них революционных партий при слабости либералов и черносотенцев, территориальная отдаленность сибирских учебных заведений от вузов и школ центра страны и ряд других факторов обусловили специфику движения студентов и учащихся края в конце ХIХ – начале ХХ вв., в котором можно выделить несколько этапов. На первом из них (2-я половина 1890-х – 1904 гг.) более заметно активными формами протеста (сходками, забастовками, демонстрациями) проявляла себя вузовская молодежь, выступления которой носили и академический, и политический характер. На втором этапе, в период первой российской революции, активизировались выступления воспитанников всех учебных заведений, а в их движении преобладающими становятся политические лозунги. На третьем этапе, во второй половине 1907 – начале 1910 гг., когда страна вступила в полосу политической реакции, движение воспитанников высших учебных заведений отличало не только отсутствие резкого сокращения количества выступлений, но и сохранившийся политический характер студенческих забастовок и значительной части сходок. С 1908 студенческое движение переходит преимущественно на академическую почву, но спад в движении вузовской молодежи становится заметным только в 1909 – первой половине 1910 гг. Что касается движения учащейся молодежи, то после бурного всплеска в период первой российской революции, с 1907 г. оно заметно ослабло. Для него было характерно почти полное отсутствие активных форм протеста и возврат учащихся к кружковой деятельности. Четвертый этап (вторая половина 1910 – первая половина 1914 г.) отмечен активизацией студенческого движения сначала на академической почве, а затем выдвижением политических требований в период проведения Всероссийской студенческой забастовки 1911 г. В дальнейшем студенчество сосредоточило свои усилия на воссоздании органов студенческого представительства, участии в деятельности организаций взаимопомощи, научных кружков и иных форм самоорганизации. В движении учащихся, по сравнению с предыдущим периодом, существенных изменений не произошло.
Началом нового этапа в движении воспитанников учебных заведений стало вступление России в августе 1914 г. в первую мировую войну. Усиление патриотических настроений в обществе привело к тому, что студенческая и учащаяся молодежь Сибири на время отказалась от протестных действий, поддержав тем самым идею гражданского единения перед лицом нависшей над страной опасности. Однако растущая непопулярность войны и резкое падение уровня жизни привели к возобновлению во второй половине 1915-1916 гг. многолюдных студенческих сходок, на которых стали звучать антивоенные и политические лозунги. Восстановление в томских вузах выборных студенческих органов изменило организационное оформление движения вузовской молодежи, придав ему в большей степени политический характер. В результате к 1917 г. движение воспитанников учебных заведений явно приобрело различную направленность: благотворительную у учащихся и протестно-политическую у студентов.
Таким образом, проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что студенческая и учащаяся молодежь Сибири сыграла важную роль в общественном движении и культурной жизни края в конце XIX – начале ХХ вв.
Основные положения исследования отражены в опубликованных работах:
- Монографии
- Ищенко, О.В. Студенческая и учащаяся молодежь как фактор общественного движения и культурной жизни Сибири (конец XIX – начало ХХ вв.): монография / О.В. Ищенко – Омск: Изд-во Ом. гос. ун-та, 2010. – 499 с. (31,2 п.л.)
- Толочко, А.П., Ищенко, О.В., Сковородина, И.С. Развитие профессионального образования в Западной Сибири в конце XIX – начале ХХ вв. (опыт истории в контексте современности): Монография / А.П. Толочко, О.В. Ищенко, И.С. Сковородина – Омск: Изд-во ОмГУ, 2005. – 223 с. (13,8/4 п.л.)
- Источниковедческие и историографические аспекты сибирской истории: Коллективная монография. Ч. 2. – Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2007. – Глава 3. Раздел 2. Историография участия воспитанников учебных заведений России в общественном движении на рубеже ХIХ – ХХ вв.: общероссийский и сибирский аспекты (опыт сравнительного анализа). – С. 106-126. (1,25 п.л.)
- Источниковедческие и историографические аспекты сибирской истории: Коллективная монография. Ч. 3. – Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2008. – Глава 8. Раздел 2. Участие воспитанников учебных заведений Сибири в общественной жизни края на рубеже ХIХ – ХХ вв.: анализ источников. – С. 202-216. (0,8 п.л.)
- Источниковедческие и историографические аспекты сибирской истории: Коллективная монография. Ч. 4. – Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2009. – Глава 3. Раздел 1. Письма сибирских студентов как источник сведений о настроениях в среде вузовской молодежи в конце ХIХ – начале ХХ вв. – С. 34-59. (1,4 п.л.)
- Публикации в периодических изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для опубликования основных научных результатов исследования
- Ищенко, О.В. Академические и политические выступления студентов Западной Сибири в период нового революционного подъема (1910-1914 гг.) / О.В. Ищенко // Ползуновский вестник. – 2003. – № 3-4. – С. 129-137. (1 п.л.)
- Ищенко, О.В. Влияние социальных характеристик учащихся Западной Сибири на проявление их общественной активности (1907-1910 гг.) / О.В. Ищенко // Вестник Тюменского государственного университета. – 2004. – № 1. – С. 61-72. (0,8 п.л.)
- Ищенко, О.В. Студенческое движение в Томском технологическом институте в первые годы его существования (1901–1903 гг.) / О.В. Ищенко // Известия Томского политехнического университета. – 2006. – Т. 309. – № 4. – С. 255-262. (0,7 п.л.)
- Ищенко, О.В. Кружковая деятельность учащейся молодежи Сибири в начале ХХ в. / О.В. Ищенко // Известия Алтайского государственного университета. Серия «История. Политология». – 2008. – № 4/3 (60). – С. 103-110. (1 п.л.)
- Ищенко, О.В. О причинах волнений в духовных семинариях Сибири начала ХХ в. / О.В. Ищенко // Уральский исторический вестник. – 2008. – № 4 (21). – С. 49-58. (1 п.л.)
- Ищенко, О.В., Красняков, Н.И. К характеристике правового положения сибирского студенчества на рубеже ХIХ – ХХ вв. / О.В. Ищенко, Н.И. Красняков // История государства и права. – 2008. – № 24. – С. 19-22. (0,3/0,2 п.л.)
- Ищенко, О.В. Всероссийские студенческие волнения в 1901 году и их проявление в Сибири / О.В. Ищенко // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». – 2008. – № 14. – С. 61-66. (0,4 п.л.)
- Ищенко, О.В. Учащаяся молодежь Сибири в период первой российской революции 1905-1907 годов: характер протестных движений / О.В. Ищенко // Вестник Челябинского государственного университета. История. Выпуск 27. – 2008. – № 34 (135). – С. 148-160. (1 п.л.)
- Ищенко, О.В. Профессора и преподаватели томских вузов в условиях противостояния власти и студенчества на рубеже ХIХ - ХХ вв. / О.В. Ищенко // Вестник Томского государственного университета. – 2009. – № 323. – С. 149-151. (0,3 п.л.)
- Статьи в других изданиях
- Ищенко, О.В. К вопросу о влиянии социалистических партий на студенческую и учащуюся молодежь в Западной Сибири (июнь 1907 – февраль 1917 гг.) / О.В. Ищенко // Сборник научных и методических статей. Вып. 2. – Омск: Омский филиал НГАВТ, 1998. – С. 35-41. (0,4 п.л.)
- Ищенко, О.В. К характеристике движения учащейся молодежи в Западной Сибири (1907 – 1914 гг.) / О.В. Ищенко // Исторический ежегодник. – Омск: Омск. гос. ун-т, 1999. – С. 68-76. (0,8 п.л.)
- Ищенко, О.В. Правовое положение российских студентов в начале ХХ в. / О.В. Ищенко // Сборник научных и методических статей. Вып. 3. – Омск: изд. Омского филиала НГАВТ, 2000. – С. 71-73. (0,2 п.л.)
- Ищенко, О.В. Просветительская и благотворительная деятельность воспитанников учебных заведений в Западной Сибири (1907-1917 гг.) / О.В. Ищенко // Исторический ежегодник. – Омск: Омск. гос. ун-т, 2000. – С. 22-31. (0,8 п.л.)
- Ищенко, О.В. Учащаяся молодежь в общественном движении в Степном крае (1905-1910 гг.) / О.В. Ищенко // Традиции экономических, культурных и общественных связей стран Содружества (история и современность): Межвуз. сб. науч. тр. – Омск: Омск. гос. ун-т, 2002. – С. 52-73. (0,9 п.л.)
- Ищенко, О.В. Настроения студенческой и учащейся молодежи Западной Сибири в годы первой мировой войны / О.В. Ищенко // Сборник научных трудов: вып. 4. – Омск: Издательство Наследие. Диалог-Сибирь, 2002. – С. 17-25. (0,7 п.л.)
- Ищенко, О.В. Правовое положение воспитанников учебных заведений в Западной Сибири (1907-1917 гг.) / О.В. Ищенко // Молодежь России: история и современность. Сб. статей. Вып. 3. – Омск: Изд-во ОмГПУ, 2002. – С. 20-32. (0,9 п.л.)
- Ищенко, О.В. Деятельность студенческих землячеств в Томске в начале ХХ в. как фактор общественной жизни региона / О.В. Ищенко // Традиции экономических, культурных и общественных связей стран Содружества (история и современность): Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 2. – Омск: Омск. гос. ун-т, 2003. – С. 57-63. (0,4 п.л.)
- Ищенко, О.В. Правовое положение сибирского студенчества в начале ХХ в. / О.В. Ищенко // Сборник научных трудов преподавателей и сотрудников филиала Уральской академии государственной службы в г. Лангепасе. Вып. 1. – Екатеринбург, 2003. – С. 22-31. (0,7 п.л.)
- Ищенко, О.В. Основные тенденции в изменении сословного состава учащихся средних и высших учебных заведений Западной Сибири в межреволюционный период (1907 – 1917 гг.) / О.В. Ищенко // Актуальные проблемы гуманитарных наук. Межвуз. сборник науч. трудов. – Омск: Омск. юрид. ин-т, 2003. – С. 118-127. (0,8 п.л.)
- Ищенко, О.В. Из истории существования и деятельности академической корпорации студентов г. Томска в начале ХХ в. / О.В. Ищенко // Исторический ежегодник, 2002-2003. – Омск: Омск. гос. ун-т, 2003. – С. 127-140. (1 п.л.)
- Ищенко, О.В. К характеристике национального состава учащихся Омска в конце XIX - начале ХХ в. / О.В. Ищенко // Традиции экономических, культурных и общественных связей стран Содружества (история и современность): Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 3. – Омск: Изд-во ОмГУ, 2005. – С. 70-78. (0,7 п.л.)
- Ищенко, О.В. Научно-исследовательская деятельность первых сибирских высших учебных заведений на рубеже XIX – ХХ вв. / О.В. Ищенко // Сборник научных трудов преподавателей и сотрудников филиала Уральской академии государственной службы в г. Лангепасе. Вып. 2. – Екатеринбург, 2005. – С. 31-42. (0,8 п.л.)
- Ищенко, О.В. Томское студенчество и Временные правила организации студенческих учреждений 1901 г. / О.В. Ищенко // Вестник Томского государственного университета. Бюллетень оперативной научной информации «Проблемы отечественной истории и историографии (XVII – XX вв.)» – 2006. – № 124. Декабрь. – С. 97-102. (0,3 п.л.)
- Ищенко, О.В. Постановка учебного дела в первых сибирских вузах (конец XIX – начало XX в.) / О.В. Ищенко // Проблемы истории Сибири XVI – ХХ вв.: Межвузовский сб. науч. тр. Вып. 2. – Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та, 2006. – С. 106-120. (0,9 п.л.)
- Ищенко, О.В. Из истории становления среднего специального и профессионального образования в Западной Сибири в XIX – начале XX в. / О.В. Ищенко // Западная Сибирь: история и современность: краеведческие записки. Вып. VIII. – Тюмень: Мандр и Ка, 2006. – С. 74-82. (0,7 п.л.)
- Ищенко, О.В. Отношение профессоров Томского технологического института к студенческому движению в годы первой революции в России / О.В. Ищенко // Известия Томского политехнического университета. – 2007. – Т. 310. – № 3. – С. 262-268. (0,7 п.л.)
- Ищенко, О.В. Учащаяся молодежь в политике властей в период первой мировой войны (на примере Тобольской губернии) / О.В. Ищенко // Социокультурное пространство сибирского города: история и современность. Сб. научн. статей. Вып. 4. – Ханты-Мансийск, 2007. – С. 45-58. (0,9 п.л.)
- Ищенко, О.В. Правила поведения учащихся в учебных заведениях Западной Сибири (последняя четверть ХIХ – начало ХХ вв.) / О.В. Ищенко // Азиатская Россия во второй половине ХIХ – начале ХХ в.: проблемы региональной истории: сборник научных статей, посвященный 60-летию профессора, доктора исторических наук А.П. Толочко. – Омск: Изд-во Ом. гос. ун-та, 2008. – С. 179-196. (1 п.л.)
- Ищенко, О.В. Развитие высшего образования на окраинах российской империи в конце ХIХ – начале ХХ вв. [Электронный ресурс] / О.В. Ищенко // International Journal of Russian studies. № 2/2 (July 2009). ISSN: 1307-3419. Ankara/Turkey. (0,9 п.л.) – URL: http//www.radtr.net/tr/index.php.
- Ищенко, О.В. Первый директор Томского технологического института Ефим Лукьянович Зубашев / О.В. Ищенко // История Сибири в биографиях: сб. науч. тр. – Сургут: ИЦ СурГУ, 2009. – С. 18-32. (1 п.л.)
- Ищенко, О.В. Сословный состав томского студенчества в начале ХХ в. / О.В. Ищенко // Вестник Томского государственного педагогического университета. Выпуск 12 (90). – 2009. – С. 117-119. (0,3 п.л.)
- Ищенко, О.В. Управление образованием в Западной Сибири в ХIХ – начале ХХ вв. / О.В. Ищенко // Теория и практика государственного и муниципального управления: Сборник научных трудов. Вып. 3. – Тюмень: РИО ТюмГАСУ, 2010. – С. 24-30. (0,4 п.л.)
- Ищенко, О.В. Реализация государственной образовательной политики в Сибири во второй половине ХIХ в. / О.В. Ищенко // Теория и практика государственного и муниципального управления: Сборник научных трудов. Вып. 4. – Тюмень: РИО ТюмГАСУ, 2010. – С. 21-27. (0,4 п.л.)
- Ищенко, О.В Развитие общего и профессионального образования в Сибири в ХIХ - начале ХХ вв. [Электронный ресурс] / О.В. Ищенко // International Journal of Russian studies. № 3/2 (July 2010). ISSN: 1307-3419. Ankara/Turkey. (1 п.л.) – URL: http//www.radtr.net/tr/index.php.
4. По теме диссертации опубликовано также 35 тезисов докладов, общим объемом 10,5 п.л., с которыми автор выступал на конференциях в Томске, Омске, Новосибирске, Екатеринбурге, Тюмени, Кокшетау, Сургуте, Нижневартовске.
[1] Школьная подготовка II-й русской революции. СПб., 1913. С. VII.
[2] Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1909.
[3] Ленин В.И. К учащимся средних школ // Полн. собр. соч. Т. 7. С. 66; Его же. Задачи революционной молодежи // Полн. собр. соч. Т. 7. С. 341-356; Его же. Студенческое движение и современное политическое положение // Полн. собр. соч. Т. 17. С. 214-220.
[4] Юрцовский Н.С. Народное образование в Омской губернии // Омская губерния. Омск, 1923. С. 41-104; Его же. Очерки по истории просвещения в Сибири. Новониколаевск, 1923.
[5] Матвеев М.И. Студенты Сибири в революционном движении. Томск, 1966.
[6] Шамахов Ф.Ф. Школа Западной Сибири между двумя буржуазно-демократическими революциями (1907-1917 гг.) Томск, 1966.
[7] Иванов А.Е. Высшая школа России в конце ХIХ – начале ХХ века. М., 1991; Его же. Студенчество России конца ХIХ – начала ХХ века: социально-историческая судьба. М., 1999; Его же. Студенческая корпорация России конца ХХ – начала ХХ века: опыт культурной и политической самоорганизации. М., 2004.
[8] Morrissey Susan K. Herald of Revolution. Russian Students and the Mythologies of Radicalism. New York, Oxford, 1998.
[9] Толочко А.П., Ищенко О.В., Сковородина И.С. Развитие профессионального образования в Западной Сибири в конце XIX – начале ХХ в. (опыт истории в контексте современности). Омск, 2005.
[10] Смокотина Л.И. Социально-экономическое положение томских студентов в конце ХIХ – начале ХХ в. (1888 – февраль 1917 гг.): автореф. дис. … канд. ист. наук. Томск, 1994.
[11] См., например: Немирова О.Г., Новикова Е.Г., Уткина А.В. Курганская школа в ХIХ – начале ХХ в. Курган, 1993; Бурдуковская В.Г. История народного образования Восточной Сибири. Иркутск, 1994; Сулимов В.С. Очерки по истории народного образования Западной Сибири. Тюмень, 1995; Толочко А.П. К истории Сибирских высших женских курсов в Томске (1910-1920 гг.) // Общественное движение и культурная жизнь Сибири (ХVIII-ХХ вв.) Омск, 1996. С. 91-103; Шинкарева А.П. Дорога в будущее. Путеводитель по школам Иркутска прошлого и настоящего, от века ХVIII к веку ХХI. Иркутск, 2002; Шилов А.И. Начальная и средняя школа в Восточной Сибири в конце ХIХ – начале ХХ вв. Красноярск, 2008.
[12] Ляхович Е.С., Ревушкин А.С. Университеты в истории и культуре дореволюционной России. Томск, 1998.
[13] См., например: Гусятников П.С. Революционное студенческое движение в России. М., 1971; Иванов А.Е. Студенчество России конца ХIХ – начала ХХ века: социально-историческая судьба. М., 1999; Кныш Г.Н. Учащаяся молодежь в российских революциях. Днепропетровск, 1993; Ушаков А.В., Образцова О.А. Учащиеся средних учебных заведений России в общественно-политическом движении на рубеже ХIХ-ХХ вв. М., 1999.
[14] См. например: Российская модернизация: проблемы и перспективы (Материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1993. № 7. С. 3-39; Модернизация: зарубежный опыт и Россия. М., 1994; Медушевский А.Н. Региональная история в глобальном измерении // Российская история. 2009. № 3. С. 3-15.
[15] Гавров С.Н. Модернизация России: постимперский транзит. М., 2010. С. 20.
[16] Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком: Развитие России в ХХ веке с точки зрения мировых модернизаций. М., 1998; Побережников И.В. Переход от традиционного к индустриальному обществу: теоретико-методологические проблемы модернизации. М., 2006.
[17] Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996. С. 175.
[18] Эти документы находятся на хранении в фондах Особого отдела и 4-го делопроизводства Департамента полиции ГАРФ, фондах 733 (Департамент народного просвещения Министерства народного просвещения), 740 (Департамент общих дел Министерства народного просвещения), 1405 (Министерство юстиции) РГИА, фондах 3 (Томское губернское управление), 126 (Управление Западно-Сибирского учебного округа), 411 (Томское губернское жандармское управление) ГАТО, фондах 25 (Омская судебная палата), 190 (Прокурор Омской судебной палаты), 270 (Омское жандармское управление) ГУ «ИсА», фондах И-217 (Товарищ прокурора Тобольского окружного суда по Тюменскому участку), И-239 (Помощник начальника Тобольского губернского жандармского управления) ГАТюмО, фондах 63 (Главный инспектор училищ Восточной Сибири), 246 (Иркутская судебная палата), 600 (Иркутское губернское жандармское управление), 601 (Иркутское районное охранное отделение) ГАИО, фондах 858 (Енисейский временный генерал-губернатор), фонде 827 (Енисейское губернское жандармское управление) ГАКК и др.
[19] Подсчет произведен по: Памятная книжка Западно-Сибирского учебного округа на 1909 г. Томск, 1909. С. 50-210; История Сибири. Т. 3. Л., 1968. С. 371-372.
[20] Подсчет произведен по: Памятная книжка Западно-Сибирского учебного округа на 1916 г. Томск, 1916. С. 22-128; Памятная книжка Иркутской губернии. Иркутск, 1911. С. 98-114; Шинкарева А.П. Указ. соч. С. 32-34.
[21] Шамахов Ф.Ф. Школы дореволюционного Томска // Ученые записки ТГПИ. Т. ХII. Томск, 1954. С. 83-85.
[22] Подсчет произведен по: ГАКК. Ф. 855. Оп. 1. Д. 3. Л. 51-54.
[23] Подсчет произведен по: ГАИО. Ф. 65. Оп. 3. Д. 5. Л. 11-12.
[24] Подсчет произведен по: Отчет о состоянии Императорского Томского университета за 1916 г. Томск, 1917. С. 30.
[25] Подсчет произведен по: Отчет о состоянии и деятельности Томского технологического института имени Николая II за 1913 г. Томск, 1915. С. 115.
[26] Подсчет произведен по: Отчет о состоянии и деятельности Сибирских высших женских курсов (за осенний семестр 1910/1911 академического года). Томск, 1911. С. 8.
[27] Толочко А.П. Политические партии и борьба за массы в Сибири в годы нового революционного подъема (1910-1914 гг.) Томск, 1989. С. 69, 79, 91.
[28] ГАРФ. Ф. ДП. ОО. 1905. Д. 5. Ч. 15. Лит. А. Л. 12; Матвеев М.И. Указ. соч. С. 142.
[29] Подсчет произведен по: ГАРФ. Ф. ДП. ОО. 1905. Д. 1800. Ч. 47. Л. 2-42; 1906. Д. 25. Ч. 31. Л. 1-8.
[30] ГАТО. Ф. 126. Оп. 2. Д. 1940. Л. 117.
[31] РГИА. Ф. 741. Оп. 3. Д. 128. Л. 61-63, 73.
[32] ГАРФ. Ф. ДП. 4 д-во. 1907. Д. 77. Ч. 5. Т. 2. Л. 112, 114.
[33] Порхунов Г.А. Городские демократические слои населения Сибири в общественно-политическом движении (1905-1914 гг.) Омск, 1993. С. 59; Толочко А.П. Политические партии… С. 98-99, 111; ГУ «ИсА». Ф. 270. Оп. 1. Д. 526. Л. 47-48, 56-57, 77, 81; ГАТО. Ф. 3. Оп. 77. Д. 402. Л. 27.
[34] Макарчук С.В. Политическое подполье в восточных регионах России (июнь 1907 – февраль 1917 г.) Кемерово, 1994. С. 80, 82, 293.
[35] Харусь О.А. Конституционалисты-демократы (кадеты) // Томск от А до Я: Краткая энциклопедия города. Томск, 2004. С. 159-160.
[36] РГИА. Ф. 741. Оп. 3. Д. 128. Л. 61-62; Томский университет. (1880-1980). Томск, 1980. С. 83.
[37] Сибирская жизнь. 1911. 15 февр.
[38] Метелкина Л.Н. Общественно-политическое движение учащейся молодежи Восточной Сибири и влияние на него партий демократического направления. 1902 – февраль 1917 г.: автореф. дис. … канд. ист. наук. Иркутск, 1993. С. 15-16; ГУ «ИсА». Ф. 270. Оп. 1. Д. 49. Л. 2-3.
[39] Подсчет произведен по: ГАРФ. Ф. ДП. ОО. 1909. Д. 7. Ч. 59. Л. 18; 1911. Д. 59. Ч. 81. Лит. А. Л. 3; 4 д-во. 1909. Д. 77. Ч. 5. Л. 31, 35; РГИА. Ф. 733. Оп. 154. Д. 317. Л. 16; ГАТО. Ф. 126. Оп. 2. Д. 2597. Л. 1.
[40] Подсчет произведен по: РГИА. Ф. 733. Оп. 201. Д. 200. Л. 14-23; Д. 471. Л. 1-12; ГАТО. Ф. 126. Оп. 2. Д. 2513. Л. 548; Д. 2536. Л. 286-297.
[41] Попов М.Ф. Краткий исторический очерк Императорского Томского университета за 25 лет его существования (1888-1913). Томск, 1913. С. 15; ГАТО. Ф. 194. Оп. 1 Д. 155. Л. 299.
[42] Сибирский студент. 1914. № 1. Стб. 57-66; Сибирская жизнь. 1908. 2 дек., 3 дек.
[43] Дмитриенко Н.М. Молодежь Томска в общественном движении (вторая половина ХIХ в. – 1917 г.) // Проблемы истории и исторического познания. Томск, 2001. С. 88-89.
[44] ГУ «ИсА». Ф. 32. Оп. 1. Д. 62. Л. 16, 129.
[45] Афанасьев А.Л. Летопись трезвенного движения в Сибири и на Дальнем Востоке в 1901-1914 гг. // Материалы к хронике общественного движения в Сибири в 1895-1917 гг. Вып. 2. Томск, 1995. С. 180, 183.
[46] Сибирский студент. 1915. № 3-4. Стб. 57-60; Сибирская жизнь. 1914. 16 окт., 17 окт., 19 окт.
[47] Подсчет произведен по: Шамахов Ф.Ф. Школа Западной Сибири… С. 183; ГАИО. Ф. 63. Оп. 5. Д. 18. Л. 27, 31.
