Князь э.э. ухтомский: жизнь, деятельность, идейное наследие
На правах рукописи
Суворов Валерий Владимирович
КНЯЗЬ Э.Э. УХТОМСКИЙ:
ЖИЗНЬ, ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, ИДЕЙНОЕ НАСЛЕДИЕ
Специальность – 07.00.02 – Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Саратов – 2011
Работа выполнена в ГОУ ВПО «Саратовский государственный
технический университет»
| Научный руководитель: | доктор исторических наук, профессор Троицкий Николай Алексеевич |
| Официальные оппоненты: | доктор исторических наук, профессор Морозова Елена Николаевна |
| кандидат исторических наук, доцент Степанов Юрий Геннадиевич | |
| Ведущая организация: | ФГОУ ВПО «Поволжская академия государственной службы имени П.А. Столыпина» |
Защита состоится 31 мая 2011 г. в 12.00 часов на заседании диссертационного совета Д.212.241.01 при Саратовском государственном социально-экономическом университете по адресу: 410003 г. Саратов, ул. Радищева, 89, ауд. 843.
С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеки Саратовского государственного социально-экономического университета.
Автореферат разослан « » апреля 2011 г.
| Ученый секретарь диссертационного совета | Донин А.Н. |
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Поиски и попытки определить национальную и культурно-историческую идентичность России в системе Запад – Восток, начавшиеся еще в XIX в., продолжаются и в настоящее время не только в самой России, но и за рубежом. Ответ на данный вопрос, по мнению многих политиков и общественных деятелей, мог бы способствовать определению и выработке дальнейшего пути развития государства. Одной из наиболее популярных альтернатив прозападному варианту развития является развиваемая в настоящее время концепция евразийства. Однако истоки самого евразийства, оформившегося в 20-е гг. XX в. в русской эмигрантской среде, уходят в общественно-политическую и научную мысль России второй половины XIX в., а первый «исход к Востоку», основанный преимущественно на отказе от европоцентризма, был выражен именно во взглядах востоковеда, близкого к Николаю II общественно-политического деятеля, редактора «Санкт-Петербургских ведомостей» Э.Э. Ухтомского. Кроме того, что это идейное направление, определяемое как «восточничество», предвосхитило евразийскую концепцию и оказало определенное влияние на увлечение Востоком в российском обществе, оно представляет интерес само по себе как одно из решений вопроса о национальной идентичности.
Для современной российской общественности не менее важным является выбор политической модели развития и определение роли традиций в их сочетании с инновациями в современном политическом процессе. Решить этот вопрос пытаются многие политики, общественные деятели и представители творческой интеллигенции, а также политологи. В этом отношении деятельность и логика рассуждений Ухтомского, как и многих его современников, представляют собой пример решения этих вопросов применительно к России конца XIX – начала ХХ вв., перед которой также стояли сходные проблемы. К тому же подход и варианты решения актуального и в настоящее время национально-религиозного вопроса, предложенные Ухтомским, могли бы в некоторых случаях применяться для предотвращения современных этнических и конфессиональных конфликтов.
Не менее актуальным остается вопрос о взаимодействии России с ее соседями, среди которых в настоящее время все большую значимость в мировой экономической и политической системе начинают приобретать азиатские государства и прежде всего Китай. Особо значим здесь социокультурный фактор, часто не учитываемый при принятии решений. Исторический опыт взаимодействия, учет культурных и ментальных особенностей стран и народов Востока, а в какой-то степени и их близость в этом отношении к России, на чем акцентировал внимание Ухтомский, способствовали бы более успешному сотрудничеству России и восточных государств.
Изучение взглядов и деятельности Э.Э. Ухтомского важно при обращении к более широким научным проблемам – таким, как представление о Востоке в России, самоидентификация и истоки евразийства, культура «Серебряного века», а также комплекса вопросов, связанных с внутренней и внешней политикой России рубежа XIX – ХХ вв., обоснованием дальневосточного курса и причинами Русско-японской войны 1904 – 1905 гг.
Степень изученности проблемы. Личность князя Э.Э. Ухтомского не часто попадала в поле зрения историков, а специальные исследования о нем представлены пока лишь несколькими научными статьями. Первой опубликованной биографией Ухтомского можно считать небольшую статью о нем, представленную в словаре Брокгауза и Ефрона[1]. В ней содержатся основные сведения о жизни и политической позиции князя по состоянию на 1902 г. Однако затем исследователи долгое время не обращались к биографии Ухтомского. Обстоятельная публикация Г.А. Леонова[2] содержит анализ жизни и деятельности Э.Э. Ухтомского как ученого и коллекционера. Автор акцентирует внимание на увлечении князя Востоком, религиозной терпимости и защите инородцев, а также «либеральности» его взглядов и конфронтации с властью.
Подробная биография Ухтомского представлена в статье канадского исследователя Д. Схиммельпеннинка ван дер Ойе, положенной позднее в основу главы о «восточничестве» в его монографии[3]. Кроме описания жизни князя автор останавливается на отношении Ухтомского к Востоку, однако его взгляды на государственное устройство и национально-религиозный вопрос подробно не рассматриваются.
Биографическая статья об Ухтомском, написанная А.В. Репниковым, содержится в энциклопедии о русском консерватизме[4]. Автор прослеживает жизненный путь Ухтомского, оценивая его политические взгляды как умеренно консервативные, и рассматривает его «восточнические» взгляды, отмечая, что князь не идеализировал Восток.
В последнее время исследователи обратили внимание также на редакторскую деятельность Ухтомского. На этом останавливается В.В. Перхин[5], касаясь таких моментов, как конфликты с чиновниками из-за публикаций в газете и судьба Ухтомского после 1917 г. При этом автор относит Ухтомского к сторонникам конституционной монархии и отмечает либеральность его взглядов. Некоторые сведения из жизни Ухтомского и оценки современников приводит Д. Шерих[6] в главе, посвященной редакторской деятельности князя, отмечая увлечение князя Востоком. Информация о родословной Ухтомских, а также данные о семье Э.Э. Ухтомского и некоторых моментах его биографии содержатся в небольшой статье О.Н. Наумова[7].
Остальные исследования условно можно разделить на две большие группы: литература по истории внешней и внутренней политике и дипломатии, в которой упоминается Э.Э. Ухтомский, и литература по ориентализму, истории культуры и общественной мысли, в которой также анализируются взгляды князя.
Одним из направлений в отечественной историографии, на котором были сосредоточены исследователи, стало изучение дипломатической истории и борьбы за выбор внешнеполитического курса российского правительства на Востоке с 90-х гг. XIX в. до войны с Японией. Б.А. Романов[8] уделяет внимание Ухтомскому в связи с планами и дипломатическими поручениями С.Ю. Витте, в которых князь принимал активное участие, называя князя «наивно-восторженным газетным воспевателем русского будущего в Китае»[9], а в целом оценивает роль Ухтомского, как и деятельность Витте, отрицательно. Роль дипломатических миссий князя и его особое увлечение Востоком отмечается и в других работах по истории дальневосточной политики России конца XIX – начала XX в. и Русско-японской войне 1904 – 1905 гг.[10]
Ухтомский нередко упоминается в исследованиях о С.Ю. Витте, как близкий к нему человек, содействовавший в реализации его дальневосточных планов[11]. В различных исследованиях говорится об Ухтомском в связи с его участием в установлении взаимоотношений с Тибетом[12], деятельностью по организации «кружка равноправия и братства»[13] и строительстве Буддистского храма в Санкт-Петербурге[14]. По-своему примечательным является исследование П.В. Мультатули[15] о Николае II, в котором автор весьма преувеличивает значение и размах деятельности Ухтомского в восточной политике Российской империи.
Большинство же исследователей обращается к Э.Э. Ухтомскому в связи с его взглядами на Восток. Одним из первых, кто выделил убеждения Ухтомского как отдельное «мистико-политическое» направление во взглядах на Дальний Восток, был его современник, историк, исследователь Сибири П.М. Головачев[16]. Эмигрантский историк С.С. Ольденбург, автор фундаментального исторического исследования о жизни и деятельности Императора Николая II[17], специально останавливался на взглядах Ухтомского, отмечая их самостоятельность как идейного направления о задачах России на Востоке, противоположного развиваемому В.С. Соловьевым представлению о «желтой опасности».
В советской историографии взглядам Ухтомского, как правило, внимания не уделялось. Попытка рассмотрения взглядов Ухтомского на Восток представлена в статье И.С. Рыбаченок[18], отмечающей, что газета «Санкт-Петербургские ведомости», издаваемая князем, была самым авторитетным изданием по Востоку и дальневосточной политике.
Всплеск интереса к наследию евразийства, а затем постепенно и к «восточничеству» Ухтомского начался с конца 80-х гг. ХХ в. Оригинальной по своим оценкам взглядов Ухтомского является статья Л.Р. Полонской[19], в которой автор определяет их как евразийство конца XIX – ХХ вв., а самого князя называет «первым евразийцем». С середины 90-х гг. ХХ в. отечественные исследователи стали обращаться и к изучению идеологии, ее роли в формировании дальневосточной политики[20]. Видимо, первым исследованием в отечественной постсоветской историографии, в котором был предпринят анализ идей Ухтомского, в контексте вопроса о национальном интересе государства, и выделение их в самостоятельное направление в общественной мысли, является статья Б.В. Межуева[21]. Темы взглядов и деятельности Ухтомского Межуев касался и в других своих исследованиях[22].
Достаточно обширная историография сложилась по проблеме изменения взглядов в российском обществе на Восток[23], однако авторы не всегда останавливались на взглядах Ухтомского. Статья К.Н. Чернова посвящена сравнению взглядов Н.М. Пржевальского и Э.Э. Ухтомского на Восток[24]. Автор отмечает оригинальность взглядов Ухтомского, характеризуя «восточничество» как «новаторский проект для российской политической и общественной мысли конца XIX века».
Несмотря на предпринятые попытки показать близость идей Ухтомского и евразийства, исследователи истоков евразийства, акцентируя внимание либо на методологических, либо на общефилософских истоках, которые ищут даже в XVI в., так и продолжают игнорировать собственно «исход к Востоку» в конце XIX в.[25] Исключением является статья М.С. Уланова[26], в которой он пишет об Ухтомском как «предвестнике» евразийства.
Внимание исследователей привлекает положение Сибири в рамках империи, а также ее восприятие в российском обществе. В этой связи весьма интересным исследованием является монография А.В. Ремнева[27] об административной политике самодержавия в Сибири в XIX – начале XX в. Автор уделяет внимание взглядам Ухтомского на дальневосточный вопрос. Однако, несмотря на выделение им двух противоположных тенденций в отношении к Востоку, он к теоретикам-«восточникам» относит как Ухтомского, так и В.С. Соловьева[28].
В контексте изучения консерватизма, несмотря на обширную историографию по данной проблематике, взгляды Ухтомского обычно не рассматриваются. Исключением являются исследования А.В. Репникова[29], в которых, однако, акцентируется внимание не столько на взглядах Ухтомского на государственное устройство, сколько на его геополитической концепции.
«Восточничество» и проблема Востока в российской политике и общественной мысли, а также взгляды Ухтомского широко отражены в зарубежной историографии. Немецкий философ Вальтер Шубарт[30] (1938 г.) в книге о предстоящей катастрофе западной цивилизации и об исторической миссии России относит зарождение евразийства к первому десятилетию ХХ в., определяя Ухтомского как одного из предшественников этого течения.
От американского исследователя (родившегося в семье эмигрантов) А. Малоземова[31], автора работы о причинах русско-японской войны, видимо исходит тенденция в американской литературе называть сторонников движения России в Азию «восточниками» в противоположность «западникам». Однако в понятие «восточники» он включал не только Ухтомского, но и всех сторонников движения в этот регион, в том числе и выступавших за агрессивную политику на Дальнем Востоке. О проблеме «восточничества» писал и Э. Саркисянц, разделяя идеологию «восточничества» и внешнюю политику России, не отличавшуюся, по его мнению, от западных держав[32].
Американский историк Л. МакРейнолдс[33] занимался анализом петербургской печати рубежа XIX – XX вв., выделив такое явление как «журналистика империализма». На взглядах Ухтомского в контексте теософской мысли останавливается П. Джонсон[34], отмечая, что Ухтомский и А. Доржиев являются связующим звеном между теософией и тибетским буддизмом. По мнению чешского исследователя М. Хаунера, несмотря на восторженное отношение Ухтомского к китайской цивилизации, в основе его взглядов оставался страх перед затаившейся «желтой опасностью»[35]. В книге немецкого ученого М. Саркисянца[36] о мессианизме в России также нашли место взгляды Ухтомского, позитивное отношение которого к Азии было результатом мистических поисков.
Работы известного канадского историка Дэвида Схиммельпеннинка ван дер Ойе[37] посвящены важной и малоизученной теме – соотношению идеологии и дипломатии, воздействию различных течений общественной мысли на дальневосточную политику России в конце XIX – начале XX в. Кроме «восточничества» кн. Э.Э. Ухтомского, в центре внимания автора находятся еще три идейные системы: «конкистадорский империализм» Н.М. Пржевальского, идеология «мирного проникновения» в Азию С.Ю. Витте и представления А.Н. Куропаткина о «желтой угрозе с Востока».
На страницах исследования китайца Сунь Чжинцина[38] нашли свое отражение антикитайские и китаефильские настроения в русской публицистике, проявившиеся о взглядах Э. Ухтомского и других мыслителей на циньский Китай. По его мнению, устремление на Восток, характерное для антизападников, основывалось на боязни пробуждения Китая, а особая миссия на Востоке и дружба с Китаем были только прикрытием стремления к экспансии.
К исследованию имперских идеологий и отношения к Востоку в российском обществе обратилась и французская исследовательница М. Ларюэль, занимавшаяся идеологией евразийства[39]. В статье о «романтическом империализме» она подробно останавливается на жизни и идеях князя Ухтомского[40]. Автор исследует взгляды Ухтомского о близости русского и буддистских миров, основанных, по ее мнению, на общей арийской идентичности и стремлении их к теократическому режиму.
В последнее время зарубежные исследователи все больше обращаются к теме русского ориентализма. Исследуются вопросы связи востоковедения и власти и использования науки в интересах государства, стереотипов в отношении к Востоку[41]. Примером комплексного исследования этого вопроса выступают монографии Д. Схиммельпеннинка ван дер Ойе и Лорен де Мо[42], изданные в 2010 г., в которых также уделяется место взглядам Ухтомского.
Итак, по вопросам имперских идеологий и дальневосточной политики России зарубежная историография не менее обширна, чем отечественная, а в постановке и осмыслении некоторых вопросов иногда опережает отечественную.
Таким образом, на сегодня в историографии нет ни научно-обобщающей биографии Э.Э. Ухтомского, ни специальных исследований по «восточничеству» и его месту в российской общественной мысли, хотя историки касаются этих вопросов в рамках изучения других проблем.
Объектом исследования является личность князя Эспера Эсперовича Ухтомского, его место и роль в общественно-политической и научной жизни России.
Предметом исследования выступают разносторонняя деятельность Э.Э. Ухтомского, его взгляды и идеи, изложенные по различным вопросам, в том числе по вопросу об исторической роли России на Востоке.
Целью работы является всестороннее и обобщающее изучение жизненного пути, многогранной научной и общественно-политической деятельности и идейного наследия Эспера Эсперовича Ухтомского.
Конкретные задачи диссертационного исследования:
- восполнить пробелы, имеющиеся в опубликованных исследованиях о биографии князя Ухтомского;
- определить его научные и литературные интересы;
- проследить эволюцию политических убеждений Ухтомского, а также его ценностные ориентиры во взглядах на государственное устройство России;
- рассмотреть национально-религиозные взгляды Ухтомского;
- определить основные факторы геополитики и исторические задачи России на Востоке в рамках «восточничества» Ухтомского;
- определить место взглядов Ухтомского в контексте поисков национальной идеи и идентичности, а также проследить изменение взглядов на Восток в российском обществе второй половины XIX – начала XX вв.
Источниковая база диссертации представлена многочисленными опубликованными и неопубликованными материалами, касающимися жизни, деятельности и взглядов Э.Э. Ухтомского. Неопубликованные материалы представлены документами из личных фондов Э.Э. Ухтомского в Российском Государственном Историческом Архиве (РГИА) – фонд 1072 и Рукописного отдела Института русской литературы (ИРЛИ) – фонд 314, а также рядом дел из других фондов этих архивов и Государственного Архива Российской Федерации (ГАРФ).
Автобиографические материалы. К сожалению, Ухтомский не оставил после себя ни дневников, ни мемуаров, позволивших бы более детально проследить его жизнь и взгляды. В мае 1900 г. он составил короткую автобиографию[43], написанную от третьего лица, в которой сообщал сведения о своем происхождении, воспитании и образовании, службе и знакомстве с Востоком, а также о занятиях поэзией. Сведения о времени учебы в Санкт-Петербургском университете и о сложившемся круге знакомств и общения содержатся в записи бесед с Ухтомским в 1920 г. С.М. Лукьянова, собиравшего сведения о В.С. Соловьеве[44]. Как сообщает сам Лукьянов: «Тут же в присутствии моего собеседника я заносил на бумагу главнейшие данные, которые воспроизвожу в нижеследующем с возможной точностью»[45].
Документальные материалы. Сведения о службе и карьере содержатся в формулярном списке и прочих документах по месту службы Ухтомского в Департаменте духовных дел иностранных исповеданий Министерства Внутренних дел[46]. В этом деле имеются также документы о семье Ухтомского, и несколько его паспортных книжек. Информация о поездке Ухтомского в Китай и переговорах с Ли Хунчжаном отражена в официальной переписке Ухтомского и Витте, а также других уполномоченных лиц[47]. О заслугах князя имеются как сами документы подтверждающие их (Диплом Русского Географического общества, Диплом на звание пожизненного члена Императорского российского общества спасения на водах), так и оповещения о наградах в письмах или в формулярном списке[48].
Эпистолярные источники. Особое значение имеют личные письма Ухтомского императору Николаю II[49], различные по своему содержанию, но отражающие взгляды князя по многим общественно-политическим вопросам и его отношение к Востоку и роли России в Азии. Ухтомский часто советовался и консультировался с императором как по личным, так и по служебным вопросам или по поводу публикаций своих произведений, а иногда и пытался оказать на него влияние, отстаивая свои убеждения или чьи-то интересы. Ухтомский часто испрашивал у императора возможности личной встречи для отчета или изложения своих соображений по какому-либо вопросу.
Сохранилась и обширная переписка Ухтомского с различными друзьями и близкими, общественными, научными и литературными деятелями. Значительная часть переписки Ухтомского не опубликована и содержится в личных фондах самого князя и его адресатов[50]. Несколько писем Ухтомского были опубликованы[51].
Воспоминания и дневники. Важные сведения о деятельности и взглядах Ухтомского, а также его оценка современниками содержится в дневниках и мемуарах. Одними из наиболее информативных являются воспоминания, принадлежащие другу и однокурснику Ухтомского российскому театральному деятелю, режиссёру, критику, литератору С. М. Волконскому[52]. Он отводит характеристике своего друга несколько страниц, останавливаясь на личности, интересах и деятельности князя.
Сведения о позиции князя по различным вопросам и его деятельности содержатся в дневниках жены генерала от инфантерии, хозяина одного из наиболее престижных салонов петербургской знати Е.В. Богдановича А.В. Богданович[53] и авторитетного публициста, издателя газеты «Новое время» А.С. Суворина[54]. Богданович в дневнике отмечала некоторые беседы с Ухтомским, передавая его настроения и взгляды на разные вопросы, а в дневнике Суворина представлена характеристика и отзывы об Ухтомском, отношение к которому за несколько лет с положительного сменилось у него на резко отрицательное.
Информация об Ухтомском имеется в воспоминаниях сотрудничавшего с ним министра финансов С.Ю. Витте[55], который в целом характеризует Ухтомского как «порядочного» человека, однако подробно не останавливается на его деятельности и личности. В дневнике императора Николая II[56] содержатся записи о визитах к нему Ухтомского. Дневник известного археолога и нумизмата, почетного члена Академии Наук, занимавшего в октябре 1905 – апреле 1906 гг. пост министра просвещения, графа И.И. Толстого[57] содержит сведения о национально-религиозных взглядах Ухтомского и его участии в работе «Кружка равноправия и братства». О визитах Ухтомского в Китай имеются свидетельства в воспоминаниях дипломата Ю.Я. Соловьева[58] и врача русского представительства В.В. Корсакова[59]. Интересна характеристика Ухтомского, оставленная в воспоминаниях видного государственного и общественного деятеля Российской империи начала XX века, члена Государственного Совета В.И. Гурко[60]. Упоминают Ухтомского в своих дневниках и воспоминаниях также и другие современники[61].
Публицистические и научно-публицистические работы. Среди этих источников большое значение имеют произведения самого Ухтомского. Отдельным изданием были опубликованы заметки о путешествии князя в 1889 г. по среднеазиатским территориям, недавно присоединенным к России[62]. В его основу легли исторические и фольклорно-этнографические материалы, собранные Ухтомским во время поездки. Вопросам миссионерской деятельности и распространения христианства у инородцев посвящена небольшая брошюра[63], являющаяся публикацией отчета о поездке Ухтомского в Бурятию для изучения проблем обращения в христианство местного населения.
Наиболее значительным изданием является роскошно оформленный труд «Путешествие Е.И.В. Государя наследника цесаревича на Восток в 1890 – 1891 гг.»[64], в котором Ухтомский описывает ход путешествия, свои путевые впечатления и наблюдения о посещении различных городов и памятников, торжественных приемах и повседневной жизни. Описание нередко сопровождается рассуждениями князя о культурно-исторической близости России и Восточных стран и задачах России в Азии. В настоящее время предпринимаются попытки переиздания «Путешествия…»[65].
Свой взгляд на действия России в Китае во время восстания ихэтуаней Ухтомский изложил в двух брошюрах. В работе «К событиям в Китае»[66] князь по большей части воспроизводит взгляды о близости России и Востока и исторических задачах России, изложенные в «Путешествии…», при этом он выступает решительно против вооруженного вмешательства России для усмирения восстания. Брошюра «Из Китайских писем»[67] написана по личным наблюдениям князя, бывшего в Китае по поручению Витте, о положении в Китае после подавления восстания. Последним отдельным публицистическим изданием, в котором Ухтомский отстаивал свои убеждения относительно Востока, была изданная уже после начала Русско-японской войны брошюра, представлявшая собой сборник из различных статей Ухтомского[68]. Брошюры Ухтомского получили широкое распространение как дешевые самостоятельные издания, материалы этих брошюр печатались также в «Санкт-Петербургских ведомостях».
Ухтомскому принадлежит и несколько работ, носящих научно-популярный характер[69]. В книге о Тибете[70], написанной в связи с укреплением позиций англичан в этом регионе, Ухтомский обстоятельно излагает историю буддистского Востока, высказывая свои опасения, о том культурном уроне, который могли нанести англичане. Следует также отметить работы Ухтомского, связанные с историей России[71]. В качестве источника использованы и поэтические произведения Ухтомского, в которых нашли отражение его мысли и переживания[72].
Важным источником выступают редакторские и полемические статьи Ухтомского в «Санкт-Петербургских ведомостях», в которых со всей полнотой отражаются взгляды и настроения князя по широкому спектру вопросов[73], а также многочисленные тематические статьи различных авторов, опубликованные в его газете[74] Мнения и отзывы об Ухтомском, часто полемического характера, отражаются в периодической печати[75].
Для изучения вопроса об истоках «восточнических» идей Ухтомского[76], о его сторонниках[77] и оппонентах[78] источниками выступают публицистические, научные, а иногда и художественные работы, в которых нашло отражение представление авторов о Востоке и понимание исторических задач России на Востоке.
Методологическую основу диссертационного исследования составляют основные принципы современного исторического познания – историзм, предполагающий изучение деятельности и взглядов Ухтомского в контексте современного ему периода развития России и мира с учетом системы ценностей того времени, и объективность, в рамках привлечения и критического осмысления широкого круга источников и научной литературы, основанной на различных оценках, исследовательских подходах и выводах.
В основу структуры работы положен проблемно-хронологический принцип, позволяющий наиболее полно осветить многогранную деятельность и взгляды по различным вопросам князя Ухтомского. Большое значение для диссертации, где исследуется государственная политика, имеет биографический подход, требующий учитывать персональные качества и психологические особенности действующих лиц. Методологическим ориентиром выступает историческая антропология, как одно из направлений исторической мысли, предполагающая изучение истории в ее человеческом измерении, взгляд на эпоху сквозь призму мировоззрения одного человека во всем его богатстве и внутренней противоречивости.
Рассмотрение, моделей конструирования образов Востока в российском обществе, в том числе и предложенной Э.Ухтомским, и их связи с имперской политикой проводится с учетом европейской модели формирования образа Востока, предложенной Э. Саидом[79]. Научное востоковедение на Западе было создано не для понимания цивилизаций Востока, а для «понимающего контроля». В России же понимание Востока и взаимоотношение ученых-востоковедов и власти имело свою специфику.
Следует также отметить, что в диссертации термин «восточничество» используется в том же значении, каким его наделяют Б.В. Межуев и Д. Схиммельпеннинк[80] : только для определения взглядов сторонников идеи мирного расширения влияния России в Азии за счет их культурно-исторической близости. Под «идеологией» в работе понимается система идей, относящихся к политике или обществу и воспринимаемая как оправдывающая их действия.
Хронологические рамки исследования включают период XIX – первой четверти ХХ в. Однако главное внимание уделено годам жизни Э.Э. Ухтомского (1861–1921 гг.)
Научная новизна исследования:
- В результате всестороннего рассмотрения жизни деятельности и взглядов кн. Э.Э. Ухтомского восполнен ряд пробелов в его опубликованных биографиях на основании привлечения новых архивных материалов и опубликованных источников.
- Впервые комплексно рассмотрены научная, публицистическая, общественно-политическая, дипломатическая деятельность, а также образование, интересы и круг общения Ухтомского для определения мотивов в формировании и изменении его взглядов на различные актуальные и злободневные для его времени вопросы.
- Раскрыта сущность взглядов Ухтомского о государственном устройстве и национально-религиозном вопросе в России.
- Представлены геополитические взгляды Ухтомского в их взаимосвязи с его пониманием исторических задач и миссии России в Азии.
- Впервые выявлены истоки и рассмотрена судьба «восточничества» как одной из имперских идеологий.
- Определены преемственность и место взглядов Ухтомского на Восток в контексте поисков национальной идентичности в России.
Научная и практическая значимость работы. Выявленные в ходе исследования и введенные в научный оборот источники существенно обогащают источниковедческую базу по вопросам биографии Э.Э. Ухтомского и представлениям о Востоке в российском обществе. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы при подготовке научных исследований по истории российской общественной мысли, по вопросам обоснования Дальневосточной политики и имперской идеологии России рубежа XIX – начала ХХ вв., а также при разработке общих и специальных курсов по Отечественной истории.
Апробация результатов исследования. Основное содержание работы отражено в опубликованных автором 11 статьях (в том числе две – в изданиях, включенных в список ведущих научных журналов, утвержденный ВАК РФ), а также в ряде докладов на научных конференциях разного уровня: 53-я научная конференция студентов и аспирантов «Новый век: человек, общество, история глазами молодых» (Саратов, 2010), XIV –XVI Всероссийские конференции молодых историков «Платоновские чтения» (Самара, 2008 – 2010), научная конференция молодых ученых «Presenting Academic Achievements to the World» (Саратов, 2010, 2011), IV Международные Стахеевские чтения (Елабуга, 2009), Международная научная конференция аспирантов и молодых ученых «История, экономика, культура: взгляд молодых исследователей» (Саратов, 2011), Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Казань на перекрестке эпох и культур» (Казань, 2011), Международная научная конференция «Историческая память. Люди и эпохи» (Москва, 2010) и др.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения и списка использованных источников и литературы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы исследования, выявляется степень ее научной разработанности, раскрывается источниковая и методологическая база диссертации, формулируются цель и задачи работы, определяются ее научная новизна и практическая значимость.
В первой главе диссертации «Жизнь, деятельность, интересы Э.Э. Ухтомского» рассматриваются наиболее значимые события в его биографии и увлечения князя, игравшие большую роль в его жизни.
В первом параграфе «Жизненный путь» представлены жизнь Ухтомского, становление его личности и взглядов, карьерный рост и государственная деятельность при Николае II, его жизнь в Советской России.
В параграфе показано, что в годы обучения в Санкт-Петербургском университете Ухтомский сблизился с В.С. Соловьевым, а также начал интересоваться историей Востока и буддизмом. После окончания университета князь проходил службу в Департаменте Духовных Дел Иностранных Исповеданий и неоднократно направлялся в восточные районы России в командировки. Знания Востока позволили ему принять участие в путешествии на Восток наследника Николая Александровича, с которым установились дружеские отношения.
В первые пять лет царствования Николая II князь оказывал на него заметное влияние в дальневосточных делах. С середины 90-х гг. XIX в. вся общественная и придворная деятельность Ухтомского становится направленной на культурное, экономическое и политическое сближение России и Востока, чему служили написанная им книга о путешествии цесаревича на Восток, выступления князя в печати, целенаправленный сбор информации об азиатских народах и государствах. Ухтомский с ведома Николая II пропагандировал сближение России и Востока, принимал участие в разработке и реализации планов по укреплению положения России в регионе, а также отстаивал перед царем интересы восточных инородцев в России, выступал на Дальнем Востоке в качестве личного представителя царя. Следует особенно отметить, что государь разделял взгляды Ухтомского относительно расширения России на Восток. Император же, в свою очередь, способствовал карьерному росту Ухтомского.
С 1900 г. князь утратил доверие императора и свое влияние на него. С этого времени он сосредоточился на издательской деятельности, чем и занимался до падения монархии в России. В отличие от многих современников, Ухтомский, продолжая заниматься научной деятельностью, не покинул Россию после победы большевиков в Гражданской войне, несмотря даже на тяжелое положение, в котором он оказался.
Во втором параграфе «Литературные и научные увлечения» показано, что одним из увлечений Ухтомского была поэзия, однако как поэт он успеха не имел, хотя часто публиковал свои стихотворения.
Гораздо больше Ухтомский проявил себя как исследователь и коллекционер. Сферой его интересов стал Восток, интересовавший князя во многих отношениях. Его привлекали буддизм и буддистская культура, научное изучение Востока и коллекционирование. Ухтомский поднимал вопрос о необходимости более углубленного изучения народов и культур, особенно восточных, находившихся в составе империи. Сам он внес заметный вклад в сбор материалов, относящихся к истории бурят и буддизма. Собранная им коллекция предметов ламаистского культа имеет большую научную ценность, что отмечали как востоковеды его времени, так и современные исследователи. Ухтомский занимался изучением истории Тибета и Сибири, однако его материалы по истории Сибири остались не опубликованными.
Кроме Востока князя также интересовала история Древнерусского государства, и он даже предлагал свою версию его складывания и ранней истории. Однако, как Ухтомский сам признавался, по сравнению с Востоком знания в этой области у него были гораздо слабее и к своим исследованиям он относился весьма сдержанно. Как бы то ни было, наукой Ухтомский продолжал заниматься до конца своей жизни.
Во второй главе «Основы Российской государственности в представлении Э.Э. Ухтомского» рассматриваются его взгляды на актуальные для его времени вопросы о государственном устройстве Российской империи и национально-религиозную политику в России.
В первом параграфе «Политические взгляды и редакторская деятельность» рассмотрена политическая позиция Ухтомского, особенно проявившаяся в издаваемой им с 1896 г. ежедневной газете «Санкт-Петербургские ведомости».
На основании многочисленных публицистических работ Ухтомского, а также отзывов о нем современников было выявлено, что князь на протяжении своей жизни сохранял верность идее самодержавия, однако при этом он осознавал необходимость его обновления и выступал с умеренной критикой неприемлемых для него сторон общественной и государственной жизни. В связи с этим взгляды Ухтомского часто сближались с либеральными идеями. Однако в позиции Ухтомского отчетливо проявляется антиевропейская направленность, а стремление к обновлению и реформам было основано не на западных либеральных идеалах, а на важных, по мнению князя, русских традициях, прежде всего духовности и нравственности, истоки которых, как он считал, находятся в Древнерусском государстве. Поэтому критика Ухтомским властных структур и существовавшего в России порядка была критикой справа, а не проявлением либерализма. По-видимому, не столько убеждения князя, сколько реакция властей давала основания относить его к либеральным деятелям.
Под влиянием революционных событий 1905-1907 гг. и раскола общества Ухтомский ради спасения России и восстановления единства в обществе готов был признать либеральные нововведения в государственном устройстве, но при этом важность монархии для него оставалась неизменной.
В целом, Ухтомского по политическим убеждениям можно отнести к сторонникам умеренного или «просвещенного» консерватизма, думающим о развитии страны и необходимых изменениях в ее жизни при сохранении или возрождении лучших ее традиций, а не о полном закреплении существовавшего положения в государстве и обществе. Его издательская деятельность в рамках консервативного направления занимает важное место в печати конца XIX – начала ХХ вв.
Во втором параграфе «Национально-религиозный вопрос в системе взглядов Э.Э. Ухтомского» показано, что князь, как и многие представители российской интеллектуальной и политической элиты в конце XIX – начале ХХ вв. в силу личных интересов и общественно-политической деятельности не мог остаться в стороне от вопроса, связанного с политикой власти к представителям других национальностей, проживавших в России.
На основании изучения опубликованного отчета Ухтомского о миссионерском вопросе в Забайкалье, его полемики в прессе, позиции и деятельности в различных общественных организациях было выявлено, что в основе отношения Ухтомского к представителям других национальностей лежали принципы веротерпимости и уважения к национальной культуре. Это, по его мнению, должно было обеспечить у них авторитет российской власти и русского населения.
В своей публицистической и издательской деятельности Ухтомский неоднократно поднимал вопросы неприемлемости проводимой политики в отношении национальных окраин. В центре его внимания были, главным образом, исповедовавшие буддизм буряты и польско-еврейское население западных окраин. При этом Ухтомский не отрицал и не предлагал отказываться от русификации, как конечной цели национальной политики, представителей других национальностей, но настаивал на отказе от насильственных методов.
Важное место в его взглядах занимал миссионерский вопрос, так как неэффективность в деле распространения православия во многом была вызвана некомпетентностью или сознательными насильственными действиями миссионеров, которые не могли донести основы вероучения до инородцев. По-видимому, пример быстрого распространения буддизма среди бурят за счет его адаптивности к различным культурам и авторитетности у населения послужил для него образцом, к которому следовало бы стремиться и при распространении православия.
Князь настаивал на улучшении образования и здравоохранения на национальных окраинах. По его мнению, инородцы должны были увидеть в России своего покровителя, отличающегося по своим действиям от западных стран, установивших на Востоке колониальные порядки. Как и в отношении политических убеждений, можно говорить, что национальная толерантность основывалась не на либеральных, а на морально-нравственных ценностях и традициях. Одновременно в национально-религиозных взглядах Ухтомского присутствовал и определенный прагматизм, связанный с идеей, что буддистское население России является главной опорой для мирного продвижения на Восток, а народы западных окраин империи должны были поддержать это продвижение и внести свой потенциал. По-видимому, лояльность и даже защита евреев и представителей других национальностей в России положительным образом сказалась на судьбе князя после 1917 г.
В третьей главе ««Восточничество» Э.Э. Ухтомского» рассмотрены взгляды князя на Восток, которые были изложены в трехтомном «Путешествии на Восток наследника цесаревича Николая Александровича», а также во многих статьях публицистического характера и отдельных брошюрах. В основе «восточничества» лежало сочетание достаточно мифологизированных представлений и интуитивных импульсов с реальным расчетом и практическими интересами России на Востоке.
В первом параграфе «Геополитика и историческое призвание России по Э.Э. Ухтомскому» показано, что геополитические идеи Ухтомского, основывавшиеся на культурно-исторической близости России и Востока сводились к необходимости исключительно мирным путем установить влияние над находящимся под самодержавным правлением Китаем, который в большей степени, чем другие азиатские государства, подходил на роль «родной души» для России, и тем самым получить возможность к контролю континентальной части дальневосточного региона и получить удобный выход к Тихому океану. С одной стороны, эти идеи обосновывались через естественное стремление восточных народов под покровительство российского самодержавия, выражение которого в образе «Белого Царя» отражало идеал правителя для буддистских народов. С другой стороны, обоснование устремления на Восток основывалось на исторической роли и задачах России в этом регионе.
Ухтомский как и многие его современники, видел в событиях, происходящих в Азии, «пробуждение» Востока, которое необходимо было взять под контроль России. Соответственно, укрепление позиций России в дальневосточном регионе обеспечивало бы будущее российской государственности в ее возможном противостоянии как с Европой, так и с «пробуждающимся» европейцами Востоком. Князь акцентировал внимание на хищническом отношении англичан и других европейцев к Азии. В противоположность им Россия относилась с пониманием и оказывала покровительство восточным народам, близким к ней по культуре и традициям. Это же, в свою очередь, вызывало ответные симпатии и действия у Азии.
Князь включал в понятие Востока и Россию, которая уже начала догадываться, что она является обновленным Востоком, с которым не только ближайшие азиатские соседи, но и индусы, и китайцы имеют несравненно больше общих интересов и симпатий, чем с колонизаторами Запада. Ухтомский прослеживает общие черты между славянскими и арийскими традициями, между христианством и буддизмом. Россия, по мнению Ухтомского, являлась естественной союзницей для Азии, выступала ее защитницей против европейской экспансии и колониальной эксплуатации.
В историческую миссию России, по мнению Ухтомского, входило и призвание возглавить Восток. Но связано это не с колониальными или территориальными интересами, а с тем, что у нее нет другого выбора: продвижение на Восток обусловлено историческим развитием России. Если этого не случится, то на западе ее раздавит Европа, а на востоке пробужденные европейцами азиатские народы станут опаснее самих европейцев. Поэтому, пока еще не было поздно, Ухтомский призывал российское образованное общество и власть обратить внимание на восток и не упустить своего исторического призвания стать «мировой силой, сочетающей Запад с Востоком»[81].
Однако, отсутствие интереса к Востоку и его незнание приводило в обществе к непониманию и недооценке взглядов Ухтомского. Промахи же российской дипломатии, а в конечном результате поражение России в войне с Японией в 1905 г. показали несостоятельность концепции князя.
Во втором параграфе «Система взглядов Э.Э. Ухтомского в контексте российской общественной мысли» показано, что взгляды Ухтомского находятся на пересечении двух традиций в общественной мысли – отстаивании идей самобытности Российского пути развития, идущего от славянофилов, и идеи восточной природы российского народа, культуры и государственности, проявлявшейся в определенной степени у разных мыслителей. В результате на смену спорам западников и славянофилов о предназначении России и ее историческом пути в конце XIX пришли новые взгляды о третьем пути. В отличие от тех, кто ассоциировал Россию с Западом или настаивал на необходимости возрождения славянского наследия, «восточничество» акцентировало внимание на азиатских корнях России и провозглашало расширение России на Восток.
Экзотические и эстетические и даже романтические впечатления от Востока, давшие импульс развитию востоковедения, постепенно, под влиянием поражений и неудач в Европе, дополнялись осознанием колониальных интересов и идеями политической экспансии России в Азию. Однако явная самоидентификация с Западом у мыслителей и общественных деятелей XIX века, западный характер и структура самих взглядов этих людей, проявлявшиеся при соотнесении России и Востока, сменяются у Ухтомского на более критичное отношение к Европе и западному образу мыслей.
Почти одновременно с «восточническими» взглядами Ухтомского, появляются идеи «желтой угрозы», основанные на опасении объединения желтого Востока и его военного выступления на Запад. Ухтомский, видя в Китае главного союзника и опору для России на Дальнем Востоке, отрицал возможность «желтой угрозы», даже после начала Русско-японской войны.
Важным отличием «восточничества» Ухтомского от предшествовавших и современных ему взглядов на Азию, был отход от европоцентризма в оценке восточных культур и традиций, а также последовательная идентификация России с Востоком, проявившаяся даже в большей степени, чем у евразийцев. Конечно, Ухтомский так и не смог в полной мере отказаться от европоцетризма в отношении Востока, считая, что пробуждать его должна Россия, превосходящая Азию именно за счет восприятия европейских элементов культуры и мышления. Однако Ухтомский уже говорит о равноценности и даже превосходстве некоторых восточных культур, а также об историческом единстве развития России и Азии, что сближает его с появившемся позже евразийством.
В заключении подводятся итоги исследования и формулируются его основные выводы.
Давая общую оценку жизни князя Ухтомского, в ней можно выделить несколько этапов. Первый из них охватывает детство и годы учебы в гимназии, а потом в университете. Вторым важным этапом в жизни князя стала служба в Департаменте Духовных Дел Иностранных Исповеданий и командировки на Восточные окраины России и в Азиатские страны, которые способствовали непосредственному знакомству Ухтомского с культурой, бытом и проблемами инородцев России. Поворотным моментом в судьбе Ухтомского стало его знакомство и дружба с наследником, а затем императором Николаем II, начавшаяся во время путешествия на Восток и обозначившая начало карьерного взлета князя. Следующий этап, связанный с наивысшим взлетом Ухтомского в его деятельности и общественном положении, начинается после вступления на престол Николая II. Кроме доступа к императору и возможности оказывать на него влияние, Ухтомский получает «Санкт-Петербургские ведомости», становится председателем правления Русско-Китайского банка, принимает участие в дальневосточных делах России. Следующий период в жизни Ухтомского начался в 1900 г., когда он утратил свое влияние на императора, а также участились его конфликты с чиновниками из-за позиции и публикаций «Санкт-Петербургских ведомостей». После войны с Японией князь прекратил пропаганду «восточнических» идей, а в годы революции 1905 – 1907 гг. призывал к сплочению общества и поэтому поддержал либеральные шаги власти. Однако вскоре газета Ухтомского снова заняла консервативную позицию. С этого времени Ухтомский сосредоточился главным образом на редакторской деятельности, хотя и продолжал заниматься общественной деятельностью. Последний период в жизни Ухтомского – это время после падения империи. После Февральской революции Ухтомский оставил газету, а после установления советской власти остался в России и занимался научной работой.
В целом, личность Ухтомского отличает то, что, несмотря на многочисленные препятствия и ошибки, он не изменял собственному миропониманию, отстаивая свои позиции и даже вступая в конфликт с властью. Взгляды Ухтомского на внутреннее устройство Российской империи и ее внешнеполитические задачи находятся в тесной взаимосвязи, зачастую определяя и дополняя друг друга. Ключевыми идеями и ценностями, определившими концептуальные построения Ухтомского, были самодержавие, национально-религиозная терпимость и культурно-историческая близость России и Востока.
Весьма показательной особенностью его взглядов был принцип мирного решения вопросов, бывший, по мнению Ухтомского, непременным условием как в национально-религиозной политике России, так и в установлении влияния над Востоком. Только таким образом, завоевав доверие и уважение, можно было привлечь на свою сторону «инородцев» внутри самой России и другие азиатские народы. Вполне возможно, что на формирование такой жизненной позиции оказало влияние близкое знакомство с историческим примером быстрого завоевания буддизмом сторонников в Азии исключительно мирным путем за счет авторитета самой религии.
Непременным условием существования России как государства и залогом ее успеха в азиатских делах было, по мнению Ухтомского, самодержавное правление, основанное на традиционных консервативных ценностях, образец которых часто находился в истории самой России. Как и многие его современники, князь отрицательно относился к либеральным западным веяниям и европейскому рационализму.
Особой оригинальностью для своего времени отличались «восточнические» взгляды Ухтомского на исторические задачи России на Востоке и определение места самой России в системе Запад – Восток. В отличие от характерного для Европы отношения к Востоку модель понимания его Ухтомским основывается не на противопоставлении его России, а поиске общих черт и традиций. Отказываясь в значительной степени (но не до конца) от европоцентиризма, князь относит Россию и восточные государства в один ряд, противопоставляя их Европе, ценности которой он подвергал критике. В то же время, Ухтомский отмечал превосходство России над Востоком, что и делало ее лидером в этом регионе, призванным ему покровительствовать. Важным отличием «восточничества» от европейского взгляда на азиатские государства и колониальной политики выступают уважение и толерантность к Востоку и исключительно мирные способы установления влияния над ним. Идеология «восточничества», активно пропагандируемая князем, как в печати, так и через личное влияние на императора, сыграла свою роль в формировании имперского мифотворчества и устремлении России на Дальний Восток.
Взгляды Ухтомского оказали свое влияние на «поворот» к Востоку в российской общественной мысли, выразившийся в отказе от европоцентризма, логическим завершением которого стало появление евразийства. Память об Ухтомском осталась и в его обширной коллекции предметов ламаистского культа, хранящейся в настоящее время в Эрмитаже.
Научные публикации автора по теме диссертации
Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ
- Суворов В.В. Национально-религиозные взгляды князя Э. Ухтомского // Власть. 2010. № 9. С. 68–70. (0.4 п.л.)
- Суворов В.В. Князь Э.Э. Ухтомский о государственном устройстве России в годы Революции 1905–1907 гг. // Власть. 2011. № 1. С. 137–139. (0.4 п.л.)
Публикации в других научных изданиях
- Суворов В.В. Черты евразийства во взглядах на Восток в российском обществе во второй половине XIX – начале ХХ вв. // Платоновские чтения: Материалы и доклады XIV Всероссийской конференции молодых историков (Самара, 14–15 ноября 2008 г.). Самара: Изд-во «Самарский университет», 2008. С. 149–151. (0.15 п.л.)
- Суворов В.В. Князь Э.Э. Ухтомский о задачах России на Дальнем Востоке // Актуальные проблемы исторической науки: Международный сборник научных трудов молодых ученых. Вып. 6. Пенза: ГУМНИЦ, 2009. С. 370–372. (0.3 п.л.)
- Суворов В.В. Миссия России на Дальнем Востоке в книге кн. Э.Э. Ухтомского «К событиям в Китае. Об отношениях Запада и России к Востоку» // Платоновские чтения: Материалы и доклады XV Всероссийской конференции молодых историков (Самара, 20–21 ноября 2009 г.). Самара: Изд-во «Самарский университет», 2009. С. 40–42. (0.15 п.л.)
- Suvorov V.V. Prince Esper Ukhtomskiy and the Ideology of the Asianists // Представляем научные достижения миру. Гуманитарные науки: Материалы научной конференции молодых ученых «Presenting Academic Achievements to the to the world», 29–30 марта 2010 г. Саратов, Изд-во Сарат. ун-та, 2010. P. 118–121. (0.2 п.л.)
- Суворов В.В. Э.Э. Ухтомский и Николай II // Новый век: история глазами молодых: Межвуз. сб. науч. тр. молодых ученых, аспирантов и студентов. Вып. 9. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2010. С. 244–249. (0.3 п.л.)
- Суворов В.В. Э.Э. Ухтомский о мусульманском мире и Турции // Турция – мост между Западом и Востоком: история, культура, политика, образование: Материалы международной научной конференции «Турция – мост между Западом и Востоком: история, культура, политика, образование», Саратов 30 апреля 2010. Саратов: ИЦ «Наука», 2010. С. 52–54. (0.2 п.л.)
- Суворов В.В. «Восточничество» Э.Э. Ухтомского и историческая память // Историческая память: Люди и эпохи: Тезисы научной конференции, Москва, 25-27 ноября 2010 г. М.: НОЦ по истории, 2010. С. 271–274. (0.3 п.л.)
- Суворов В.В. Редакторская деятельность Э.Э. Ухтомского и воздействие «Санкт-Петербургских ведомостей» на общественное мнение // Казань на перекрестке эпох и культур: сб. науч. ст. Казань: Казанский государственный университет культуры и искусств, 2011. С. 194–199. (0.4 п.л.)
- Суворов В.В. Князь Э.Э. Ухтомский о популяризации знаний о Востоке // История идей и история общества: IX Всероссийской научной конференции (г. Нижневартовск, 14–15 апреля 2011 года). Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гуманит. ун-та. 2011. С. 353–356. (0.3 п.л.)
Подписано в печать 25.04.11 Формат 6084 1/16
Бум. офсет. Усл. печ. л. 1,39 (1,5) Уч.-изд. л. 1,3
Тираж 100 экз. Заказ Бесплатно
Саратовский государственный технический университет
410054, Саратов, Политехническая ул., 77
Отпечатано в Издательстве СГТУ. 410054, Саратов, Политехническая ул., 77
Тел.: 24-95-70; 99-87-39, е-mail: [email protected]
[1] Ухтомский Э.Э. // Энциклопедический словарь. Изд. Ф.А. Брокгауз, И.И. Ефрон. Т. 69. СПб., 1902. С. 102.
[2] Леонов Г.А. Э.Э. Ухтомский. К истории ламаистского собрания государственного Эрмитажа // Буддизм и литературно-художественное творчество народов Центральной Азии. Новосибирск, 1985. С. 101–116.
[3] Schimmelpenninck van der Oye D. The Asianist Vision of Prince Ukhtomskii // Казань, Москва, Петербург: Российская империя взглядом из разных углов. М., 1997. С. 188–201; Схиммельпеннинк ван дер Ойе Д. Навстречу Восходящему солнцу. Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией. М., 2009. С. 70–101.
[4] Репников А.В. Ухтомский Э.Э. // Русский консерватизм середины XVIII – начала ХХ века: Энциклопедия. М., 2010. С. 535–538.
[5] Перхин В.В. Э.Э. Ухтомский – редактор газеты «Санкт-Петербургские ведомости» в письмах (1897 – 1919) // Вестник Московского университета. Сер. 10. Журналистика. 2003. № 5. С. 58–68.
[6] Шерих Д. Визитная карточка Петербурга. Жизнь от Петра до Путина в зеркале «Санкт-Петербургских ведомостей». М., 2009.
[7] Наумов О. Князья Ухтомские в ХХ веке // Генеалогический вестник. СПб., 2001. № 5. С. 51–58.
[8] Романов Б.А. Россия в Маньчжурии (1892 – 1906): Очерки по истории внешней политики самодержавия в эпоху империализма. Л., 1928; Романов Б.А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны. 1895 – 1907. М.; Л., 1955.
[9] Романов Б.А. Россия в Маньчжурии. С. 39.
[10] См.: Нарочницкий А.Л. Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке. 1860 – 1895. М., 1956; Игнатьев А.В. Последний царь и внешняя политика // Вопросы истории. 2001. № 6. С. 3–24; Павлов Д.Б. Русско-японская война 1904 – 1905 гг.: Секретные операции на суше и на море. М., 2004; Лукоянов И.В. «Не отстать от держав...» Россия на Дальнем Востоке в конце XIX – начале ХХ вв. СПб., 2008 и др.
[11] См.: Игнатьев А.В. С.Ю. Витте – дипломат. М., 1989; Ананьич Б. В., Ганелин Р.Ш. С.Ю. Витте – мемуарист. СПб., 1994; Корелин А.П. Степанов С.А. Витте – финансист, политик, дипломат. М., 1998; Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. Сергей Юльевич Витте и его время. СПб., 1999 и др.
[12] См.: Белов Е.А. Тибетская политика России (1900-1914 гг.) // Восток. 1994. № 3. С. 99–109; Андреев А.И. От Байкала до священной Лхасы. СПб., 1997; Андреев А.И. Тибет в царской, советской и постсоветской России. СПб., 2006.
[13] См.: Ананьич Б.В. Банкирские дома в России, 1860 – 1914 гг. Очерки истории частного предпринимательства. Л., 1991; Ананьич Б.В., Толстая Л.И. И.И. Толстой и «Кружок равноправия и братства» // Освободительное движение в России. Вып. 15. Саратов, 1992. С. 141–156.
[14] См.: Андреев А.И. Храм Будды в Северной столице. СПб., 2004.
[15] Мультатули П.В. Николай II: Отречение, которого не было. М., 2010.
[16] Головачев П. Россия на Дальнем Востоке. СПб., 1904.
[17] Ольденбург С.С. Царствование императора Николая II. Белград, 1939. Т.1.
[18] Рыбаченок И.С. Дальневосточная политика России 90-х годов XIX в. на страницах русских газет консервативного направления // Внешняя политика России и общественное мнение. М., 1988. С. 125–146.
[19] Полонская Л.Р. Между сциллой и харибдой (Проблема Россия-Восток-Запад во второй половине XIX в.: К. Леонтьев, Э.Ухтомский, Вл. Соловьев) // Московское востоковедение. М., 1997. С. 271–285.
[20] См., например: Жукова Л.В. Идеологическое обоснование Русско-японской войны 1904 – 1905 гг.: дис. … канд. ист. наук. М., 1996.
[21] Межуев Б.В. Моделирование понятия «национальный интерес» (На примере дальневосточной политики России конца XIX – начала XX века) // Полис. 1999 № 1. С. 26–39.
[22] Межуев Б.В. Владимир Сергеевич Соловьев и петербургское общество 1890-х гг. // Соловьевский сборник. Материалы международной конференции «Владимир Соловьев и его философское наследие». Москва. 28-30 августа. 2000. М., 2001. С. 409–418; Межуев Б.В. Забытый спор. О некоторых возможных источниках «Скифов» А. Блока // Соловьевские исследования: Периодический сборник научных трудов. Иваново, 2002. Вып. 5. С. 191–215.
[23] См.: Молодяков В.Э. «Образ Японии» в Европе и России второй половины XIX – начала ХХ века. М.; Токио, 1996; Голенищева-Кутузова В.Е. Русская интеллигенция и Восток // Дельфис. 2002. №.1. С. 95–98; Рыженков М.Р. Образ Индии в военно-политических кругах России в XVII – XIX вв. // Военно-исторический журнал. 2005. № 10. С. 43–45; Сенявская Е.С. Противники России в войнах ХХ в.: эволюция «образа врага» в сознании армии и общества. М., 2006; Лукин А.В. Медведь наблюдает за драконом. Образ Китая в России в XVII – XXI веках. М., 2007; Самойлов Н.А. Россия и Китай в XVIII – начале XX в.: тенденции взаимодействия и взаимовлияния // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 13. Востоковедение Африканистика. 2010. Вып. 2. С. 3–15 и др.
[24] Чернов К.Н. Россия – Восток во взглядах Н.М. Пржевальского и Э.Э. Ухтомского // Мир Евразии. 2010. № 1. С. 61–67.
[25] См., например: Люкс Л. Заметки о «революционно-традиционалистской» культурной модели «евразийцев» // Вопросы философии. № 7. 2003. С. 23–34; Хачатурян В. Истоки и рождение евразийской идеи // Искусство и цивилизационная идентичность. М., 2007. С. 289–301.
[26] Уланов М.С. Евразийство, православие и буддизм // Вестник Томского государственного университета. 2008. № 313. С. 62–65.
[27] Ремнев А.В. Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX – начала ХХ веков. Омск, 2004.
[28] Там же. С. 30.
[29] Репников А.В. Консервативные концепции переустройства России. М., 2007; Репников А.В. «Не будем мы защищать грудью Европу от Азии» (геополитические проекты русских консерваторов) // II Романовские чтения. Центр и провинция в системе российской государственности: материалы конференции. Кострома, 26 – 27 марта 2009 года. Кострома, 2009. С. 275–290.
[30] Шубарт В. Европа и душа Востока. М., 2000.
[31] Malozemoff A. Russian Far Eastern Policy, 1881 – 1904: With Special Emphasis on the Causes of Russian-Japanese War. Berkley, 1958.
[32] Sarkisyanz E. Russland und der Messianismus der Orients. Tubingen, 1955; Sarkisyanz E. Russian Attitudes Towards Asia // The Russian Review, 1954. Vol. 13. No. 4 (Oct., 1954). PP. 245–254
[33] Mc Reynolds L. The News under Russia’s Old Regime: The development of a mass-circulation press. Princeton, 1991.
[34] Johnson K. Paul. Initiates of theosophical masters. New York, 1995.
[35] Hauner M. What Is Russia to us? Russia's Asian Heartland Yesterday and Today. Boston, 1990.
[36] Саркисянц М. Россия и мессианизм. К «русской идее» Н. А. Бердяева / Перевод с нем. СПб., 2005.
[37] Схиммельпеннинк ван дер Ойе Д. Идеологии империи в России имперского периода // Ab Imperio. 2001. № 1–2. С. 211–226; Схиммельпеннинк ван дер Ойе Д. Навстречу Восходящему солнцу. Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией. М., 2009 (Schimmelpenninck van der Oye D. Toward the Rising Sun: Russian Ideologies of Empire and the Path to War with Japan. DeKalb, 2001).
[38] Сунь Чжинцин. Китайская политика России в русской публицистике конца XIX – начала XX века: «желтая опасность» и «особая миссия» России на Востоке М., 2008.
[39] Ларюэль М. Идеология русского евразийства или мысли о величии империи. М., 2004.
[40] Laruelle M. «The White Tsar»: Romantic Imperialism In Russia's Legitimizing of Conquering the Far East // Acta Slavica Iaponica. 2008. № 25. PP. 113–134.
[41] См. например: Knight N. Grigor'ev in Orenburg, 1851-1862: Russian Orientalism in the Service of Empire? // Slavic Review. 2000. Vol. 59. № 1. PP.74–100; Бассин М. Россия между Европой и Азией: Идеологическое конструирование географического пространства // Российская империя в современной зарубежной литературе: Антология. М., 2005. С. 277–310; Халид А. Российская история и спор об ориентализме // Российская империя в современной зарубежной литературе: Антология. М., 2005. С. 311–323 и др.
[42] Schimmelpenninck van der Oye D. Russian Orientalism: Asia in the Russian Mind from Peter the Great to the Emigration. New Haven, 2010; Lorraine de Meaux. La Russie et la tentation de l’Orient. Fayard, 2010.
[43] ИРЛИ. Ф. 326. Оп. 1. Д, 72. Л. 1.
[44] Лукьянов С.М. Запись бесед с Э. Э. Ухтомским // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII--XX вв.: Альманах. М., 1992. Вып. II–III. С. 393–402.
[45] Лукьянов С.М. Запись бесед с Э. Э. Ухтомским. С. 393.
[46] РГИА. Ф. 821. Оп. 12. Д. 546. Л. 1–127.
[47] Там же. Ф. 560. Оп. 28. Д. 190.
[48] См.: ИРЛИ. Ф. 314. Оп. 1. Д. 5. Л. 1; РГИА. Ф. 1072. Оп. 2. Д. 4; Там же. Ф. 821. Оп. 12. Д. 546. Л. 27об; Л. 57об.
[49] ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1370; РГИА. Ф. 1072. Оп. 2. Д. 6. и др.
[50] См.: ИРЛИ. Ф. 314. Оп. 1; Там же. Ф. 341. Оп. 1. Д. 2218; РГИА. Ф. 1088. Оп. 2. Д. 26.
[51] Ухтомский Э.Э. – Платонову С.Ф. Письмо 10 (23) ноября 1919 г. // Вестник Московского университета. Сер. 10. Журналистика. 2003. № 5; Ухтомский Э.Э. – Глазову В.Г. Письмо // Вестник Московского университета. Сер. 10. Журналистика. 2003. № 5. и др.
[52] Волконский С.М. Мои воспоминания. Т. 3. Берлин, 1923.
[53] Богданович А.В. Три последних самодержца. М., 1990.
[54] Суворин А.С. Дневник Алексея Сергеевича Суворина. М., 2000.
[55] Витте С.Ю. Воспоминания: Детство. Царствование Александра II и Александра III (1849 – 1894). Берлин, 1923; Витте С.Ю. Воспоминания: Царствование Николая II Берлин, 1922. Т. I–II.
[56] Николай II. Дневник императора Николая II, 1890-1906 гг. М., 1991.
[57] Толстой И.И. Дневник. 1906-1916. Спб., 1997.
[58] Соловьев Ю. Я. Воспоминания дипломата. М., 1939.
[59] Корсаков В.В. В старом Пекине. СПб., 1904.
[60] Гурко В.И. Царь и царица // Николай II: Воспоминания, дневники. СПб., 1994. С. 352–418.
[61] Ламздорф В.Н. Дневник. 1894 – 1896. М.-Л., 1991; Толстая С.А. Дневники. Т. 1. М., 1978; Таганцев Н.С. Дневник 1920 – 1921 гг. // Звезда. 1998. № 9; Амфитеатров А.В. Мое участие в «заговоре» с Гумилевым // Сегодня. 1931. № 253. 13 сентября.
[62] Ухтомский Э.Э. От Калмыцких степей до Бухары. СПб, 1891.
[63] Ухтомский Э.Э. О состоянии миссионерского вопроса в Забайкалье. СПб., 1892.
[64] Ухтомский Э.Э. Путешествие на Восток его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича. 1890-1891. СПб.; Лейпциг, 1893. Т. I. Ч. 1–2; Ухтомский Э.Э. Путешествие Государя Императора Николая II на Восток (в 1890-1891). СПб.; Лейпциг, 1895-1897. Т. II. Ч. 3–4; Т. III. Ч. 5–6.
[65] Ухтомский Э.Э. Путешествие Государя Императора Николая II на Восток. Ярославль, 2010. Т. 1–2.
[66] Ухтомский Э.Э. К событиям в Китае. Об отношении Запада и Востока к России. СПб., 1900.
[67] Ухтомский Э.Э. Из китайских писем. СПб, 1901.
[68] Ухтомский Э.Э. Перед грозным будущим. К русско-японскому столкновению. СПб., 1904.
[69] У[хтомский Э.] К вопросу о Китайской цивилизации // Наблюдатель. 1888. № 11. С. 380–410; Ухтомский Э.Э. Мекка в религиозном и политическом отношении // Русское обозрение. 1890. № 2. С. 718–731; Ухтомский Э.Э. Луксор и Карнак [в Фивах]. [СПб.], [1892]; Ухтомский Э.Э. Могилы фараонов. [СПб.], [1892].
[70] Ухтомский Э.Э. Из области ламаизма. К походу англичан на Тибет. СПб., 1904.
[71] Сугорский И. Отношения с зарубежными странами – Иран // Русский вестник, 1890. № 10. С. 105–124; Ухтомский Э.Э. Сношения с Персией при Годунове СПб., 1890; Сугорский И.Н. В туманах седой старины. К варяжскому вопросу. Англо-русская связь в давние века. СПб.. 1907.
[72] См.: РГИА. Ф. 1072. Оп. 1. Д. 2; Оп. 2. Д. 184, 185. Ухтомский Э.Э. Кого жалеть? Поэма кн. Э.Э. Ухтомского. СПб., 1885; Ухтомский Э.Э. Из прошлого [Сборник стихов] Э.У. [СПб.], 1902.
[73] См.: [Ухтомский Э.] С.-Петербург, 1 января 1896 г. // Санкт-Петербургские ведомости. 1 (13) янв. 1896. №1; [Ухтомский Э.] С.-Петербург, 6 января 1896 г. // Санкт-Петербургские ведомости. 6 (18) янв. 1896. № 5 и др.
[74] См.: Бадмаев Н. Одна из причин, задерживающих развитие миссионерского дела в калмыцкой степи // Санкт-Петербургские ведомости. 13 (25) сент. 1897. № 250; Хитрово Г. Убийцам… // Санкт-Петербургские ведомости. 7 (20) сент. 1911. № 199 и др.
[75] См.: С.-Петербург, 10 июля // Свет. 11 июля 1896. № 184; Бука. (Фельетон «Знамени») Темы дня: Князь Мещерский «Опыт некролога» // Знамя. 17 (30) июля 1903. № 161; Каульбарс К.В. Православные или – Буддисты? // Отечество. 8 (21) марта 1903 г. № 19.
[76] См.: Достоевский Ф.М. Геок Тепе. Что такое для нас Азия // Достоевский Ф.М. Собр. соч. в 15 томах. СПб., 1995. Т. 14. С. 503–508; Пржевальский Н.М. От Кяхты на истоки Желтой реки, исследование северной окраины Тибета и путь через Лоб-нор по бассейну Тарима: 4-е путешествие в Центр. Азии. СПб., 1888 и др.
[77] См.: Сыромятников С.Н. Опыты русской мысли. Книга первая. СПб., 1901; Бадмаев П.А. Россия и Китай. СПб., 1905 и др.
[78] См.: Соловьев В.С. Рецензия на книгу кн. Э. Э. Ухтомского «Путешествие на Восток Е. И. В. Государя Наследника Цесаревича 1890 – 1891». СПб.; Лейпциг, 1893 – 1894. Ч. 1 – 3 // Вестник Европы. 1894. № 9; Соловьев В.С. Ex Oriente Lux // Соловьев В.С. Чтения о Богочеловечестве: Статьи. Стихотворения и поэма. Из трех разговоров. СПб., 1994; Куропаткин А. Россия для русских: Задачи русской армии. Т. 3. СПб., 1910 и др.
[79] См.: Said E. Orientalism. N.Y. 1994.
[80] Межуев Б.В. Забытый спор. О некоторых возможных источниках «Скифов» А. Блока. С. 201; Схиммельпеннинк ван дер Ойе Д. Навстречу Восходящему солнцу. Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией. М., 2009.
[81] Ухтомский Э.Э. Путешествие… Т. III. Ч. 5. С. 32.
