Николай васильевич устрялов: деятельность и эволюция идейно-политических воззрений (1890-1937 гг.)
На правах рукописи
РОМАНОВСКИЙ ВЯЧЕСЛАВ КОНСТАНТИНОВИЧ
НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ УСТРЯЛОВ:
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ЭВОЛЮЦИЯ
ИДЕЙНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ВОЗЗРЕНИЙ
(1890-1937 гг.)
Специальность 07.00.02 – Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Нижний Новгород 2007
Работа выполнена на кафедре политологии Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Нижегородский государственный университет имени Н.И. Лобачевского»
Научный консультант: доктор исторических наук, профессор Устинкин Сергей Васильевич
Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Квакин Андрей Владимирович;
доктор исторических наук, профессор
Китаев Владимир Анатольевич;
доктор исторических наук, профессор
Омельченко Николай Алексеевич.
Ведущая организация: Институт российской истории РАН
Защита состоится «27» сентября 2007 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета Д-212.166.10 при ГОУ ВПО «Нижегородский государственный университет имени Н.И. Лобачевского» по адресу: 603005, г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, д. 2, ауд. 315. Факультет международных отношений ННГУ.
С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке ГОУ ВПО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» по адресу: 603950, г. Нижний Новгород, пр. Гагарина, д. 23, корп. 1.
Автореферат разослан «______» ________________2007 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета,
доктор исторических наук, профессор Корнилов А.А.
Общая характеристика работы
Актуальность темы. Личность в истории, ее влияние на историческую эпоху, воздействие эпохи на личность были и остаются важными аспектами научных исследований. В контексте историко-биографического исследовательского направления является актуальным изучение жизни, деятельности и воззрений Николая Васильевича Устрялова – видного русского политика, публициста, мыслителя ХХ столетия. Он принадлежит к той плеяде отечественных деятелей, которые своими взглядами, идеями, деятельностью оказывали влияние на развитие страны, в их судьбах отражались важные грани исторической эпохи. Устрялов играл заметную роль в русской революции, Гражданской войне, стоял у истоков сменовеховства, влиял на общественные процессы в Советской России. Однако до сих пор нет ни одного специального исследования, посвященного этой масштабной исторической личности.
Изучение жизни, деятельности и политических воззрений Устрялова, введение в научный оборот пока еще малоизвестной его политической публицистики позволяет по-новому взглянуть на известные события и явления, расширить представления о противоречивой эпохе первых десятилетий ХХ века.
Н.В. Устрялов – носитель либеральных и консервативных идей. Он получил известность как идеолог национал-большевизма – сложного и малоизученного идеологического явления послереволюционной эпохи. Исследование политических взглядов Устрялова и их трансформации позволяет полнее рассмотреть диалектику развития отечественной мысли, глубже разобраться в эволюции либерализма и консерватизма и их взаимодействии в первые десятилетия ХХ века.
Несомненную научную ценность представляют труды Н.В.Устрялова, которые являются неразрывной частью интеллектуального наследия нашего Отечества. Их изучение обогатит научную и общественную мысль, а также будет способствовать разрушению одностороннего «национал-большевистского» образа Устрялова, сформировавшегося в научном и общественном сознании. Н.В. Устрялов был не только политиком, публицистом, идеологом, но и деятелем культуры, педагогом, а также ученым, политическим мыслителем, творчество которого еще только предстоит исследовать и оценить научному сообществу.
Значительный период жизни Н.В. Устрялова связан с дальним зарубежьем. Проживая в Харбине, он защищал Советскую Россию от ее многочисленных критиков, последовательно отстаивал «примиренческую» позицию, оказывая влияние на общественно-политическую жизнь русской эмиграции. В этой связи исследование «харбинского» периода его жизни и деятельности имеет немаловажное значение для дальнейшего осмысления общественных процессов в русском зарубежье, которые были многолики и неоднозначны.
Н.В. Устрялов представляет интерес как современник переломной эпохи, которая по масштабности и последствиям во многом сравнима с нынешней. Его идеи об укреплении государственности, гражданском мире, национальном согласии, объединении граждан вокруг традиционных национальных ценностей – отечества, государства, державности, патриотизма – актуальны и созвучны сегодняшней России, преодолевающей смуту и нуждающейся в национальном единстве и здоровых ценностных ориентирах.
Степень изученности темы. В отечественной историографии советского периода Н.В. Устрялов находился на периферии научного внимания, оценивался как «классовый враг» и сторонник реставрации буржуазных порядков. В современной России возрастает интерес к личности Устрялова; переиздаются его произведения, публикуются статьи о нем, но обобщающих, комплексных работ по теме исследования нет. В эмигрантской литературе при отсутствии специальных работ ряд публикаций, несмотря на их публицистический характер, имеют историографическую ценность, ибо отражают неоднозначное отношение русской эмиграции к Устрялову и его идеям. В зарубежной историографии Н.В.Устрялов привлекает внимание исследователей только как основатель национал-большевистской идеологии и активный деятель сменовеховского движения, его взгляды и идеи подвергаются критике. Историографический анализ проблемы содержится в специальном параграфе (глава 1.3), который завершается выводом: жизнь Н.В. Устрялова, его деятельность и взгляды до сих пор не были предметом самостоятельного научного исследования. Это определяет новизну настоящей диссертационной работы.
Объектом исследования выступают конкретно-исторические события и общественные процессы в России – СССР и русском зарубежье.
Предметом исследования являются деятельность Н.В. Устрялова и его идейно-политические взгляды в их становлении и развитии.
Хронологические рамки диссертации определяются годами жизни и деятельности Н.В. Устрялова – 1890–1937 гг.
Цель диссертационной работы – исследование деятельности, определение сущности и раскрытие эволюции идейно-политических воззрений Н.В.Устрялова.
Данная цель предполагает решение следующих задач:
- определить основные направления деятельности Н.В. Устрялова и проанализировать их содержание;
- предложить периодизацию жизненного пути Н.В. Устрялова, охарактеризовать периоды его жизнедеятельности;
- раскрыть факторы формирования политического мировоззрения Устрялова;
- проанализировать характер изменений, происходивших в его политических взглядах;
- раскрыть причины возникновения и сущность национал-большевизма Н.В. Устрялова, выявить эволюцию этой идеологии;
- определить отношение ведущих направлений русской политической эмиграции и их лидеров к личности Устрялова и его идеям;
- раскрыть характер взаимоотношений Устрялова с «пореволюционными» идейными течениями – сменовеховцами, евразийцами, утвержденцами, младороссами, новоградцами;
- проанализировать отношение большевистского руководства и отдельных его представителей к личности и взглядам харбинского профессора;
- исследовать научно-теоретическое наследие Устрялова, посвященное актуальным проблемам отечественной и мировой истории;
- определить роль и значение Н.В. Устрялова в отечественной истории, научной и общественной мысли.
Методологическую основу диссертационного исследования составили принципы историзма и научной объективности – общеметодологические принципы познания. Принцип историзма требует рассмотрения личности Устрялова в контексте исторической эпохи, выявление тех качественных изменений, которые происходили в его деятельности и взглядах на различных этапах жизненного пути. Научная объективность достигалась беспристрастностью изложения фактов, максимальной источниковой базой, опорой на достигнутый уровень науки. Принципы историзма и научной объективности реализовались через исследовательские методы. В процессе работы использовались логические, общенаучные, специальные исторические методы (историко-генетический, историко-сравнительный, проблемно-хронологический, диахронный метод, метод исторической ретроспекции), а также культурологический и биографический методы. Развернутый анализ методологических аспектов исследования содержится в специальном параграфе (глава I.1).
Источниковую базу исследования составили опубликованные и неопубликованные (архивные) документы: произведения Н.В. Устрялова; материалы личного происхождения (письма, дневники, мемуары); периодическая печать; публицистика; документы политических партий и групп; делопроизводственные документы учреждений, с которыми связаны важные вехи жизни и деятельности Н.В.Устрялова; документы надзорных и следственно-разыскных органов. Поисковая работа осуществлялась в центральных и региональных архивохранилищах страны – Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ), Центральном историческом архиве г. Москвы (ЦИАМ), Государственном архиве Калужской области (ГАКО), Государственном архиве Пермской области (ГАПО), Государственном архиве Хабаровского края (ГАХК), а также за рубежом – в Литературном архиве Музея чешской литературы (Прага). Подробная характеристика источниковой базы исследования содержится в специальном параграфе (глава I.3).
Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые:
- жизнь Н.В. Устрялова, его деятельность и взгляды предлагаются в качестве самостоятельной и комплексной научной проблемы;
- анализируются основные направления деятельности Устрялова – публицистическая, общественно-политическая, культурно-педаго-гическая, научная;
- исследуется процесс формирования его политического мировоззрения;
- раскрывается характер изменения идейно-политических воззрений Устрялова;
- определяются и исследуются периоды его жизнедеятельности;
- раскрывается отношение ведущих политических направлений и «пореволюционных» идейных течений и групп русского зарубежья к Устрялову, его взглядам и идеям.
- исследуется вклад Н.В. Устрялова в изучение проблем отечественной и мировой истории;
- определяются его роль и значение в политической истории, общественной и научной мысли России.
Настоящая работа является первым комплексным исследованием о жизни, деятельности и воззрениях Н.В. Устрялова в отечественной историографии.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту:
1. В жизни и деятельности Н.В. Устрялова правомерно выделить четыре периода: 1890–1916 гг. – формирование его как политика и публициста; 1917–1919 гг. – активное участие Устрялова в «русском кризисе» на стороне контрреволюции и разочарование в ней; 1920–1935 гг. – жизнь на чужбине, где он приобретает широкую известность политического публициста, идеолога национал-большевизма и где в полной мере раскрывается его творческий потенциал; 1935–1937 гг. – возвращение Устрялова на Родину, попытки «врастания» в советскую действительность, арест и гибель.
2. Исследование жизненного пути Н.В. Устрялова свидетельствует о том, что основными сферами его деятельности были публицистическая, общественно-политическая, культурно-педагогическая, научная.
3. Мировоззрение Н.В. Устрялова формируется под влиянием родовых и семейных традиций, гимназической и университетской среды, исторической эпохи, отечественных и зарубежных общественно-политических течений и идей – либеральных и консервативных. В гимназии и первые годы студенчества (революция 1905–1907 гг., первые годы после нее) он ориентируется на либерализм, симпатизирует кадетам. В последующие годы на него оказывают влияние идеи П.Б. Струве и сборника «Вехи», что способствует формированию (в годы первой мировой войны) консервативно-либеральных основ его политического мировоззрения. В годы революции и Гражданской войны, оставаясь в кадетской партии, Устрялов продолжает эволюционировать «вправо», а с разгромом Колчака окончательно порывает с либеральным лагерем. Консерватор Устрялов идет на тактический союз с большевиками, а в первой половине 1930-х годов переходит к стратегическому приятию советского социализма.
4. Высшей ценностью Н.В. Устрялова было «благо» Государства Российского и Отечества (этатизм и патриотизм). Анализ его политической деятельности дает основание утверждать, что он готов был поддерживать ту политическую силу, которая была способна сохранить и укрепить Россию как государство. Поиском путей сохранения и возрождения государственности пронизана публицистическая и общественно-политическая деятельность Устрялова. Этим объясняется эволюция его политических воззрений.
5. Н.В. Устрялов был политическим единомышленником Колчака, отстаивая идею единой и неделимой России, ее суверенитет на международной арене. Ему принадлежит важная роль в создании и эффективном функционировании пропагандистских структур омской «всероссийской власти». Он являлся идеологом белой диктатуры в Сибири и одним из идейных вдохновителей белого движения России.
6. В понимании Н.В. Устрялова, национал-большевизм есть идеология использования большевизма в национальных интересах, возрождения государственности, сохранения и восстановления культурного, духовного наследия России, укрепления ее внешнего влияния через национальное примирение, «национализацию» революции и преодоление утопий большевизма. Национал-большевизм Устрялова не имеет ничего общего с этнонационализмом и экстремизмом. Это идеология примирения и сотрудничества соотечественников во имя сохранения и укрепления России как государства. Как разновидность консервативной идеологии, национал-большевизм в 1920 годы переживает «классическое» развитие, а к середине 1930-х годов в процессе эволюции теряет сущностные черты и ликвидируется как идейно-политическое явление.
7. Н.В. Устрялов как ученый и мыслитель, большое внимание уделял проблемам отечественной и мировой истории, исследованию исторического процесса. Он сформулировал ряд положений, обогативших отечественную научную и политическую мысль и не потерявших значения в наше время: о национальном и противоречивом характере русской революции, о будущей России, общественное устройство которой должно соответствовать органическим началам национальной жизни; об огромном «вкладе» отечественной мысли и интеллигенции в подготовку «русского кризиса» начала ХХ века; о насильственных методах преобразований как характерной особенности отечественной истории; о решающем значении территории в развитии наций и культур; о человеконенавистнической сущности фашизма, о растущем влиянии национального фактора в мире, о глобализации мира и др.
Практическая значимость диссертации. Полученные выводы и положения диссертации могут быть востребованы при написании обобщающих трудов по политической истории России, а также специальных исследований о Гражданской войне, русской эмиграции, отечественной мысли XX века. Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке курсов лекций и учебных пособий в высших учебных заведениях по отечественной истории, истории общественной мысли. Научные изыскания настоящего исследования нашли свое применение при разработке и чтении специальных курсов по истории русского зарубежья и политической мысли России.
Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в виде докладов и сообщений:
- на 5 международных конференциях, в том числе: «Миграционные процессы в Восточной Азии» (Владивосток, 1994); «Интеллигенция России на пороге ХХI века» (Нижний Новгород, 1999); «100 лет российского парламентаризма: история и современность» (Нижний Новгород, 2006).
- 10 всероссийских конференциях, в том числе: «Исторические личности России» (Санкт-Петербург, 1998); «Н.В.Устрялов в истории мировой политической мысли» (Калуга, 2003, 2005); «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005).
- 13 региональных конференциях, в том числе: «Общественная мысль и политические деятели России ХIХ и ХХ веков» (Смоленск, 1996); «Дальний Восток в системе международных отношений в Азиатско-Тихоокеанском регионе: история, экономика, культура» (Владивосток, 2003); «Историческая наука и проблемы современного образования» (Хабаровск. 2004).
Результаты диссертационного исследования нашли отражение в монографии, статьях, опубликованных в журналах «Отечественная история», «Вопросы истории», «Новая и новейшая история», других периодических изданиях. Общее количество публикаций по теме исследования – 46, из них 7 опубликованы в изданиях, входящих в перечень ВАК. Общий объем публикаций – 57,2 п.л.
Структура диссертационного исследования состоит из введения, 6 глав, разделенных на параграфы, заключения, списка использованных источников и литературы.
Основное содержание диссертации
Во введении дается обоснование темы, определяются предмет, хронологические рамки, цель и задачи исследования.
В главе I «Методология, историография и источниковедческая база исследования» рассматриваются методологические, историографические и источниковедческие аспекты проблемы.
В параграфе I.1 «Методологические основы исследования» раскрываются методы исследовательской работы. Данное исследование относится к жанру исторической биографии и находится на стыке «интеллектуальной» и «биографической» истории. Главное внимание в нем уделяется общественной, интеллектуальной сфере деятельности человека, анализу его индивидуального опыта, убеждений, идей. Оправданным представляется подход, позволяющий через изучение жизни и деятельности личности (микроисторию) отразить эпоху (макроисторию). Методологическую основу диссертационного исследования составили принципы историзма и научной объективности – общеметодологические принципы познания. Принцип историзма требует исследования личности Устрялова в контексте исторической эпохи, выявление тех качественных изменений, которые происходили в его деятельности и взглядах на различных этапах жизненного пути. Научная объективность достигалась беспристрастностью изложения фактов, максимальной источниковой базой, опорой на достигнутый уровень науки. Все это позволило учитывать различные мнения по проблеме, всесторонне охватывать изучаемое явление с целью выявления его сущности и многообразия связей.
Принципы историзма и научной объективности реализовались через исследовательские методы. Их выбор определялся задачами диссертационного исследования. В процессе работы использовались логические, общенаучные, специальные исторические методы, а также методы, характерные для таких направлений в исторической науке, как «интеллектуальная» и «биографическая» история.
Закономерным было обращение к логическим методам исследования. Анализ действий, поступков, взглядов, процессов и явлений, выделение существенных фактов, вычленение главных событий, классификация и систематизация источников – эти и другие приемы широко использовались в работе. Из общенаучных методов привлекался системный метод, требующий целостного рассмотрения предмета исследования. Этот метод способствовал комплексному изучению личности Устрялова, его взглядов и деятельности во временном и пространственном измерении, выявлению множества взаимосвязанных элементов, разнообразных связей между ним и окружающей средой. Логический и системный методы способствовали объективности исследования.
Из специально-исторических методов в работе использовались историко-генетический, историко-сравнительный, проблемно-хронологический, диахронный метод и метод исторической ретроспекции.
Историко-генетический метод позволил исследовать личность Устрялова в процессе ее становления и развития. Опираясь на аналитически-индуктивный анализ фактических данных, автор стремился последовательно раскрыть те качественные изменения, которые происходили в процессе формирования личности Устрялова, выявить сущностно-содержательную природу исторического деятеля, выраженную во взглядах, поведении, взаимоотношениях и т.д. Историко-сравнительный, или компаративистский, метод позволил проследить эволюцию взглядов Устрялова на разных этапах его жизненного пути, определить в них общее и особенное, сравнить круг его идей с существовавшими политико-идеологическими доктринами, выявить сходство и различие позиции Устрялова с подходами сменовеховцев и других эмигрантских движений в отношении ключевых проблем «текущей жизни». Проблемно-хронологический метод способствовал разделению единой ткани исследования на ряд важных проблем, рассмотрения их в хронологическом порядке. Диахронный метод позволил определить и выделить качественные изменения политического сознания Устрялова и установить этапы таких изменений. Метод исторической ретроспекции способствовал созданию в рамках исследуемой проблемы максимально полной внутренне согласованной исторической реальности.
Для исследования, связанного с современной «интеллектуальной историей», важным представляется культурологический метод, раскрывающий связи между историей идей и историей условий и форм интеллектуальной деятельности. Этот метод имел принципиальное значение при оценке и сопоставлении мыслей, идей Устрялова с мировоззрением других представителей из его окружения. Изучение личности Устрялова, его идей осуществлялось в неразрывной связи с исторической средой обитания. Биографический метод, являясь приоритетным при изучении истории мысли, индивидуального творчества, предусматривает выявление связи между культурными традициями, представлениями личности и ее поведением, сознанием, деятельностью в исторических обстоятельствах. Изучение взглядов, оценок, мнений Устрялова осуществлялось через анализ авторских текстов, источников личного происхождения, в которых запечатлен индивидуальный опыт личности. Важное внимание уделялось историческому контексту, ибо эволюция воззрений Устрялова во многом обусловлена конкретно-историческими процессами.
В параграфе I.2 «Степень научной разработки проблемы» содержится историографический анализ темы исследования. Личность Н.В.Устрялова в отечественной историографии долгое время не представляла самостоятельного научного интереса. Первые статьи о нем появились только в первой половине 1990-х годов. В связи с этим в изучении темы исследования правомерно выделить два периода: советский (1920 - начало 1990-х годов) и современный. В начале 1920-х годов формируются первые оценки о Н.В. Устрялове. П.А. Сорокин, представлявший «буржуазную» интеллигенцию, рассматривал Устрялова и сменовеховских деятелей как идеологов «госспецов». Большевистские деятели и партийные публицисты в начале нэпа подвергали критике «либерально-буржуазную» линию Устрялова и сменовеховцев, но положительно оценивали их патриотизм и «примиренчество» (А.С. Бубнов. А.К. Воронский, В.Н. Быстрянский, Н.Л. Мещеряков, Ю.М. Стеклов и др.). С явной симпатией о Н.В. Устрялове отзывался А.В. Луначарский. Он называл его наиболее глубоким и интересным деятелем «веховства», патриотом, сторонником прочной государственности и «новым союзником» советской власти, а национал-большевизм считал «интересным лозунгом», у которого может быть «будущее».
Однако уже с 1922–1923 гг. утверждается однозначно негативный взгляд на сменовеховцев и Устрялова – «классовых врагов», мечтавших о буржуазном реставраторстве и перерождении советской власти (Н.Л. Мещеряков, М.К. Гольман, А.Н. Зайцев и др.). К середине 1930-х годов Устрялов определялся как «главный идеолог «сменовеховства», «апологет капитализма» и «реакционных идеалов российского великодержавия», стремившийся устранить советскую власть «мирным путем» (БСЭ. М., 1936). Эта классовая точка зрения становится господствующей в отечественной историографии.
С конца 1940-х и в последующие десятилетия Н.В. Устрялов находится на периферии научного внимания, специальных публикаций о нем не было. Его имя упоминается лишь в работах о сменовеховстве, нэпе, идейной борьбе (Э.Б. Генкина, И.Я. Трифонов, Н.Я. Мамай, Л.Н. Суворов, Л.Г. Обичкина, О.И. Хохунова и др.). Он оценивается как «классово чуждый элемент», один из «главарей» «реакционной» идеологии сменовеховства, выразитель интересов «нэпманской буржуазии» и спецов, сторонник тактики проникновения в госаппарат с целью «буржуазного перерождения» советского общества. Основной доказательной базой авторов служили высказывания Ленина и партийные документы.
В 1970-е годы наметилась некоторая тенденция по преодолению односторонних оценок сменовеховства. В ряде публикаций впервые положительно оценивались действия Устрялова по установлению гражданского мира в стране, инициированию «возвращенчества», исследованию фашизма. Эту тенденцию закрепил С.А.Федюкин, первым из исследователей проявивший заметный интерес к личности Устрялова. В своей монографии о борьбе с буржуазной идеологией в начале нэпа (М., 1977) он обратил внимание на книгу Н.В.Устрялова «В борьбе за Россию», отметил ее патриотическую направленность, подтвердил «буржуазно-реставраторский» характер взглядов харбинского профессора, осветил некоторые стороны его деятельности в Харбине в первые годы эмиграции.
В 1970–1980-е годы в рамках изучения истории русской эмиграции исследователи (Г.Ф. Барихновский, А.В. Квакин, Ю.В. Мухачев, Л.К Шкаренков) обращали внимание на важную роль «примиренцев» и Устрялова в преодолении Гражданской войны, инициировании «возвращенчества», противодействии белому «активизму», идейном разложении эмиграции. Авторы привлекали новые источники, впервые вводили в научный оборот работы сменовеховского деятеля.
В исследованиях о «непролетарских» партиях имя Н.В. Устрялова упоминается только в книге Н.Г. Думовой, посвященной деятельности кадетской партии в 1917–1920 гг. Автор называет Устрялова одним из ведущих кадетских идеологов Гражданской войны, «сподвижником Колчака», делает ссылки на некоторые его публикации.
На исходе советской эпохи в публикациях подчеркивалось, что идеи сменовеховцев и Устрялова помогали многим интеллигентам понять бессмысленность гражданского противостояния и включиться в работу на благо России (В.В. Костиков, А.В. Квакин, В.И. Мануйлов). Но в ряде статей Устрялов подвергается критике уже с либеральных позиций: за приятие им революции и большевистской власти, оправдание насилия, преклонение перед государством и диктатурой (С.С. Стратановский, И.А. Исаев).
Таким образом, в советской историографии Н.В.Устрялов находился на периферии научного внимания, упоминался в работах о сменовеховстве, нэпе, идейном противостоянии начала 1920-х годов, оценивался как «классовый враг» и сторонник буржуазных порядков. Знания о его жизни, деятельности, взглядах были крайне ограничены.
В начале 1990-х годов в отечественной историографии появляются первые статьи о Н.В.Устрялове. Авторы обращаются к анализу его историософских взглядов (А.В. Байлов, Р.А. Шипилова), а также исследованию жизни и деятельности харбинского профессора в дальнем зарубежье (В.К. Романовский). Расширению знаний о Н.В. Устрялове способствовали публикации С.Б. Чернышева, А.В. Квакина, Л.А. Быстрянцевой, О.А. Воробьева. В конце 1990-х годов растущий интерес к этой личности нашел отражение в статье А. Соловьева «Не пора ли России вспомнить Устрялова?», в которой справедливо отмечалось, что известный в прошлом политический деятель находится в полном забвении.
На рубеже веков выходят новые публикации, в центре внимания которых факты биографии, взгляды, политическая деятельность Н.В. Устрялова (О.А. Воробьев, Л.А. Быстрянцева, А.В. Квакин, В.К. Романовский). Авторами вводятся в научный оборот новые источники: труды Устрялова, его дневники, письма. Расширяется круг исследователей по теме. А.В. Репников С.М. Сергеев, М.Ю. Чернавский обращаются к Н.В. Устрялову как политическому мыслителю, продолжавшему «почвеннические» традиции русской мысли. Вслед за обзорно-аналитическими статьями выходят публикации, посвященные отдельным сюжетам темы: о формировании политических взглядов Устрялова, об отношении политика и публициста к русской революции 1917 года, нэпу и нэповской России, о еженедельнике «Накануне», культурно-педагогической деятельности харбинского профессора (В.К.Романовский, Н.П.Марченкова, М.А.Колеров и др.). Это способствует углублению знаний о Н.В.Устрялове. Но при отсутствии комплексного подхода к теме исследования основные периоды, ведущие направления деятельности, эволюция политического мировоззрения Н.В.Устрялова продолжают оставаться слабоизученными.
В последние годы объектом внимания со стороны исследователей становится творческое наследие Н.В. Устрялова. Некоторые его аспекты получили отражение в работах о политической мысли русской эмиграции (Н.А. Омельченко), о национальных проблемах и патриотизме в творческом наследии деятелей русского зарубежья (А.И. Доронченков, О.Ю. Олейник, В.С. Меметов), пореволюционных идеологиях (С.В. Онегина), об отношении русской эмиграции к советской модернизации (К.Г. Малыхин), поисках русской интеллигенцией Третьего пути (А.В. Квакин). Интерес к работам Устрялова со стороны исследователей свидетельствует о научной ценности его трудов и необходимости их целенаправленного изучения.
Заметную роль в активизации изучения личности Устрялова, популяризации его творческого наследия играют научные конференции «Н.В. Устрялов в истории мировой политической мысли», которые с 2003 года проходят в Калуге.
Расширению знаний о Н.В. Устрялове способствуют изыскания А.Е. Шапошникова, посвященные истории рода Устряловых. Важное значение имеют работы Е.П. Таскиной, Г.В. Мелихова об эмигрантском Харбине, а также Е.Е. Аурилене, В.Ф. Печерицы и А.А. Хисамутдинова о дальневосточной эмиграции, воссоздающие атмосферу той среды, в которой жил Устрялов. Но историографические обзоры по эмигрантоведению, опубликованные в последние годы, свидетельствуют, что личность Н.В. Устрялова, к сожалению, все еще остается вне рамок исследований по русскому зарубежью.
Итак, за последние годы наблюдается процесс постепенного «возвращения» Н.В. Устрялова на родину: переиздаются его книги, происходит накопление источников, возрастает число публикаций о нем. Но они выходят лишь в объеме статей и сообщений, носят обзорный или фрагментарный характер. Назрела необходимость в новом уровне осмысления проблемы, комплексном изучении жизни, деятельности, взглядов Н.В. Устрялова, создании о нем обобщающих исследований, которых до сих пор нет в России.
В эмигрантской литературе ряд публикаций, несмотря на их публицистический характер, имеют определенную историографическую ценность, ибо позволяют выявить некоторые тенденции при освещении личности Устрялова в эмиграции. Прежде всего, следует назвать книгу П.Н. Милюкова «Эмиграция на перепутье». В ней автор, уделяя внимание проблеме «возвращенчества», называет широкий круг лиц, мечтавших о мирном возвращении на родину – А.В. Пешехонова, Е.Д. Кускову, М.А. Осоргина, сменовеховцев, Н.В. Устрялова. Милюков, характеризуя позицию Устрялова, называет его «первым инициатором «Смены вех», обращается к мыслям харбинца об оппортунизме Ленина, концепции термидора. Он, по сути, разрушает образ «Устрялова-одиночки», оценивает его примиренческие идеи и «возвращенческие» настроения как весьма характерные для определенной части эмиграции.
Иная позиция свойственна А.С. Изгоеву. В своей книге «Рожденное в революционной смуте» он справедливо обращает внимание на то, что в эмиграции на смену старым партиям и идеологиям приходят новые течения: евразийцы и младороссы – продолжатели правой политической мысли. Тем самым подчеркивалась закономерность появления в эмиграции таких деятелей, как евразиец Савицкий и младоросс Казим-Бек. Но в этом ряду нет идеолога национал-большевизма, стоявшего у истоков «пореволюционности». Автор явно игнорировал Устрялова и его идеи.
Прямое отношение к теме исследования имеет статья Е.А. Стальского «Патетика истории и политическая реальность» (Воля России. 1930. № V–VI), в которой критическому анализу подвергается весь «предательский» путь «отца национал-большевизма». По мнению автора, Устрялов – сторонник диктатуры и приверженец торжества капитализма, но без демократии. Свои планы он хотел реализовать, опираясь на крестьянство. С этой целью им провозглашалась концепция «спуска на тормозах». Она потерпела крах, и Устрялов от нее отказался. Но ему важна диктатура, и ради ее выживания он считает, что «все средства хороши», включая «варварские и кровавые».
В эмиграции, таким образом, Устрялова либо оценивали в контексте широких эмигрантских настроений, воспринимая его как политическую реальность, либо игнорировали или подвергали жесткой критике как апологета диктатуры.
В зарубежной историографии имя Н.В. Устрялова обретает известность после выхода в 1933 году книги А. Розенберга «История большевизма». В ней Устрялов и его национал-большевизм определялись как выразители идей самого Сталина. Автор невольно заложил традицию в зарубежной историографии – рассматривать личность Н.В. Устрялова исключительно в контексте сменовеховского движения и идеологии национал-большевизма. Во второй половине ХХ столетия было опубликовано немало исследований о национал-большевизме, в которых авторы касались личности Устрялова. О. Шюддекопф, изучавший немецкий национал-большевизм, показал, что само это понятие проникло в Россию из Германии. Э. Оберлендер, обратившись к раннему периоду национал-большевизма, отмечал ведущую роль Устрялова в этом процессе. Р. Уильямс и Д. Азраэл акцентировали внимание на том, что Устрялов отражал интересы и настроения «спецов», и его идеология стала средством привлечения интеллигенции на сторону большевиков. У. Лакер, напротив, в национал-большевизме увидел попытку оправдать «капитулянтский выбор», сделанный частью эмигрантской интеллигенции. Ряд исследователей отстаивали тезис о влиянии Устрялова на советскую систему (Р. Даниельс, С. Утехин и др.)
Имя Устрялова упоминается в исследованиях Э. Карра, Р. Абрамовича, Р. Пайпса – специалистов по истории России и русской революции. Р. Пайпс в своем труде о П.Б. Струве видит в Устрялове серьезного дезорганизатора эмигрантской среды, вбиравшего в свое «соглашательское» течение элементы других течений. Э. Карр считает, что Устрялов своим национал-большевизмом оказывал влияние и на создание атмосферы, породившей лозунг «социализм в одной стране», и на внутрипартийную борьбу в большевистской России середины 1920-х годов.
С темой исследования связаны публикации М. Агурского. Наибольшую известность приобрела его книга «Идеология национал-большевизма», изданная в 1980 году в Париже. Автор стремится разобраться в причинах возникновения, сущности национал-большевизма, его влиянии на российскую историю. Он указывает на идейную связь Устрялова со славянофилами, определяет в качестве сущностного признака его идеологии национальное признание большевизма, показывает разнообразные формы этого признания – от скифства до сменовеховства, подчеркивает влияние устряловских идей на трансформацию большевистской идеологии и доктрину строительства социализма. Но для Агурского главной целью исследования является национал-большевизм, поэтому личность Устрялова представлена в «национал-большевистских» рамках и не лишена некоторого схематизма. Не может быть признан доказательным и один из главных его выводов о том, что поворот партии к национал-большевизму в конце 1920-х годов позволил Сталину «начать новую революцию» и привел страну «к новой трагедии».
На современном этапе ряд зарубежных исследователей обращаются к личности Устрялова в контексте своих научных проблем. Так, Е. Нильсон (Норвегия), сравнивая политические эволюции Милюкова и Устрялова, отмечает, что первому был свойствен антибольшевизм, а второму пробольшевизм. Историков Т. Кондратьеву (Франция) и Т. Крауса (Венгрия) Устрялов интересует как политик, внесший серьезный вклад в осмысление проблемы термидора. Х. Хардеман (США) в своем исследовании о сменовеховстве, касаясь эволюции Устрялова, отмечает, что в его сознании основы приятия советского режима сложились в 1918 году. С 1921 года он уже не отвергал идеалы социализма и интернационализма, а с возвращением на Родину безоговорочно принял советский социализм. Но, на наш взгляд, эволюция Устрялова была не столь динамична, как это представляется Х. Хардеман.
Таким образом, в России и за рубежом накоплен определенный опыт по изучению личности Н.В.Устрялова, но он все же носит фрагментарный, нецеленаправленный характер. Сложилась историографическая традиция воспринимать Устрялова, как правило, в контексте движения сменовеховства, идеологии национал-большевизма. До сих пор нет работ, посвященных непосредственно личности Н.В.Устрялова, комплексному исследованию его жизни, деятельности, взглядам, творческому наследию.
В параграфе I.3 «Характеристика источников» анализируется источниковая база исследования. Основу ее составляют произведения Н.В. Устрялова. В его письменном наследии доминирующее место занимает политическая публицистика, которую сам автор считал своим главным занятием в жизни. Она сосредоточена в периодической печати, авторских брошюрах и сборниках. Диссертантом проделана значительная работа по выявлению и введению в научный оборот основного корпуса его газетных публикаций. В студенческие годы Устрялов сотрудничал с журналами «Вестник знаний» и «Студенческое дело», газетой «Студенческая жизнь». В последующие годы он был ведущим публицистом газет «Утро России» (Москва), «Сибирская речь» (Омск), «Новости жизни» (Харбин), публиковался в журналах «Русская мысль», «Проблемы Великой России», еженедельнике «Народоправство», газете «Калужская жизнь» и др. Устрялов также являлся редактором московского еженедельника «Накануне», омской газеты «Русское дело», харбинского альманаха «Русская жизнь», других изданий, определяя их политический облик. Политическая публицистика Устрялова содержит обширную информацию о самом авторе. По ее материалам можно проследить вехи его жизни и деятельности, исследовать политические воззрения Устрялова и выявить в них характерные изменения. Она позволяет определить круг проблем, которые интересовали Устрялова на разных этапах деятельности, определить его отношение к переломным событиям и фактам эпохи, исследовать генезис и сущность идеологии национал-большевизма. Небольшие по объему статьи Устрялова насыщены историческими аналогиями, емкими характеристиками событий и явлений, пронизаны концептуальным смыслом (всегда «работают» на «идею») и патриотическим пафосом. Их автор не только «отражает» действительность, но и исследует, осмысливает как бы «со стороны» время и эпоху во всей ее сложности. Брошюры Н.В.Устрялова, написанные весной 1917 года («Революция и война», «Что такое Учредительное собрание», «Ответственность министров» и др.), содержат, по сути, либерально-консервативный проект преобразования страны после Февраля и множество оценок, посвященных «текущему времени». Ряд авторских сборников, изданных за границей («В борьбе за Россию», «Под знаком революции», «На новом этапе» и др.) отражают его «национал-большевистский» взгляд на многочисленные актуальные проблемы времени, а также эволюцию его политического сознания.
Другая часть его произведений – научные и научно-публи-цистические статьи и книги. Их тематика (статьи «Интеллигенция и народ в русской революции», «Кризис современной демократии», «О русской нации», «Пестель (К столетию 14 декабря)», книги «Итальянский фашизм», «Германский национал-социализм» и др.) отражает научные интересы ученого, а содержание работ позволяет увидеть особенности его научного творчества, сочетающего академический уровень постановки проблемы и научно-публицистическую форму ее изложения. Из неопубликованных работ большую ценность представляет дипломное сочинение Устрялова (421 стр.), которое хранится в ЦИАМ в фонде 418 (Московский университет). В нем отражаются мировоззренческие установки, научные интересы, исследовательские принципы молодого ученого.
Благодаря усилиям О.А.Воробьева и С.М.Сергеева значительная часть наследия Н.В.Устрялова переиздана, но остается еще немало его работ, неизвестных современному читателю.
Материалы личного происхождения состоят из двух подгрупп: а) дневников, воспоминаний и писем Н.В. Устрялова; б) писем и мемуарной литературы современников Н.В. Устрялова. Важную ценность для исследования представляет книга воспоминаний и дневниковых записей о детстве, юношестве, отрочестве Н.В. Устрялова, его участии в событиях 1917 – начала 1919 г., изданная С.П. Рыбаковым по авторским машинописным копиям, хранящимся в Литературном архиве Музея чешской литературы в Праге. Опубликованные материалы дают возможность познакомиться с той социокультурной средой, в которой рос и воспитывался будущий политик и публицист, проследить политическое и духовное становление его личности, выявить факторы, оказавшие серьезное влияние на формирование и эволюцию мировоззрения Устрялова. События, связанные с участием Устрялова в белом движении, нашли отражение в его дневниковых записях и воспоминаниях о белой Сибири, изданных А.В. Смолиным в начале 1990-х годов по материалам коллекции Н.В. Устрялова, хранящейся в архиве Гуверовского института войны, революции и мира Стэнфордского университета (США). Уникальность материалов в том, что они показывают «двух Устряловых»: один – активный строитель пропагандистских структур Колчака, другой – критик омской власти, размышляющий о пагубности Гражданской войны. Этому же периоду посвящены опубликованные в начале 1920-х годов воспоминания Н.В. Устрялова о деятельности кадетской партии в годы Гражданской войны и отстаивании им самим идеи диктатуры. Особую ценность представляет «Дневник Н.В.Устрялова 1935–1937 гг.», обнаруженный в Архиве Президента РФ и опубликованный в конце 1990-х годов. Он насыщен фактическим материалом, отражает противоречивые стороны последних лет жизни Устрялова, о которых известно крайне мало.
В работе широко используется опубликованная переписка Устрялова с Л.В. Голицыной, Г.Н. Диким, другими адресатами. Она охватывает эмигрантский период жизни харбинского профессора, отличается информационной и тематической насыщенностью, отражает характер его взаимоотношений с представителями различных кругов эмиграции. По ней можно выявить отношение Устрялова к эмигрантским течениям и ее отдельным представителям, к важнейшим событиям и явлениям эпохи. Наряду с этим в диссертации широко используется неопубликованная переписка. Очень ценными являются материалы переписки Устрялова с евразийцем К.А. Чхеидзе, обнаруженные в ГАРФ в фонде 5911(К.А. Чхеидзе). В ней содержится немало интересной информации о жизни Устрялова в Харбине, его отношениях с евразийцами, «пореволюционерами». В этой переписке он обращается к университетским годам, вспоминает о своей первой встрече с П.Б.Струве, называет имена тех деятелей и мыслителей, которые сыграли важную роль в его духовном становлении. Содержательным источником является переписка Н.В. Устрялова со сменовеховцами («Моя переписка со сменовеховцами, 1919–1931 гг.»), извлеченная диссертантом из фонда 142 (Fjodoroviana pragensia) Литературного архива Музея чешской литературы (Прага). Она отражает позицию Устрялова, Ключникова, других авторов переписки по многим проблемам «текущей» жизни и значительно расширяет представления о характере взаимоотношений харбинского профессора с идейными соратниками на протяжении длительного времени. Не меньший интерес представляет переписка Н.В. Устрялова с лидером «левого евразийства» П.П. Сувчинским в период 1926–1930 гг., извлеченная из этого же фонда. Она проливает свет на характер и тематику дискуссий и сущность разногласий между лидером национал-большевизма с евразийцами. Из указанного «пражского» фонда в работе используются также материалы переписки Н.В. Устрялова с И.Г. Лежневым, а также с иными корреспондентами, представлявшими различные социальные группы русской эмиграции и Советской России.
Второй подгруппой источников являются письма, дневники и мемуары современников Н.В. Устрялова. В работе используются материалы неопубликованной переписки, извлеченные в ГАРФ из фондов 6738 (С.П. Мельгунов), 5856 (П.Н. Милюков), 5917 (В.А. Мякотин), 5783 (П.Н. Савицкий), 5912 (П.Б. Струве), 5865 (Е.Д. Кускова). В них содержатся оценки об эмиграции, большевистской России, сменовеховцах, Н.В. Устрялове, что представляет несомненный интерес для исследования. В мемуарной литературе личность Устрялова представлена весьма скромно. Сведения о Московском университете «десятых годов» содержатся в воспоминаниях сверстников Н.В. Устрялова – Е.А. Ефимовского и А. Ветлугина (В.И. Рындзюна). «Омская» жизнь публициста затронута в мемуарах участников белого движения в Сибири Л.А. Кроля, Г.К. Гинса, В.Н. Иванова, И.И. Серебренникова. О лекторском таланте профессора Устрялова и его «примиренческих» взглядах пишет в своих воспоминаниях воспитанница Харбинского юридического факультета Е. Рачинская. Из неопубликованных воспоминаний следует назвать «Записки 1917 года» В.А. Амфитеатрова-Кадышева, обнаруженные в РГАЛИ в фонде 2279 (В.А. Амфитеатров-Кадышев). В них автор упоминает о своих встречах с Устряловым и его настроениях в послефевральский период.
Значительное место в исследовании занимает периодическая печать. Как исторический источник она в наибольшей мере отвечает задачам изучения взглядов, настроений, политических позиций тех или иных деятелей. Первую ее подгруппу составляют сменовеховские издания (еженедельник «Смена вех» Ю.В. Ключникова, журнал «Россия» И.Г. Лежнева и др.). Их материалы, отражая общие сменовеховские устремления, в то же время позволяют выявить причины и смысл тактических расхождений Устрялова с указанными группами. Ко второй подгруппе относятся газеты и журналы, отражающие различный спектр политических мнений и оценок о Н.В. Устрялове и его взглядах: либерально-консервативные (журнал «Русская мысль» и газета «Россия и славянство» П.Б.Струве); либерально-демократические (газеты «Руль» И.В.Гессена и В.А. Набокова и «Последние новости» П.Н.Милюкова); социалистические (эсеровские «Дни» А.Ф. Керенского и меньшевистский «Социалистический Вестник» Ю.О. Мартова и Ф.И. Дана); большевистские (газеты «Правда», «Известия», журнал «Большевик»). Третья подгруппа – так называемые «пореволюционные» издания, представлявшие большой интерес для Устрялова как основоположника «пореволюционного» сознания (журнал «Новый град», газеты «Утверждения», «Завтра», «Младоросс» и др). В материалах этих изданий отражается идейная особенность «пореволюционных» течений, раскрывается отношение их представителей к Устрялову и национал-большевизму.
Самостоятельной группой источников является публицистика: большевистских авторов (Г.Е. Зиновьев, А.В. Луначарский Н.И. Бухарин, Л.Д. Троцкий, Н.Л. Мещеряков, Ю.М. Стеклов, А.Н. Зайцев, С. Шапурин и др.) и их политических оппонентов,, представляющих различные направления антибольшевистского лагеря (Н.А. Бердяев, Д.В. Болдырев, И.А. Ильин Л.П. Карсавин, Ф.А. Степун, Е.Н. Трубецкой, Н.С. Трубецкой, Г.В. Флоровский, С.Н. Франк и др.). Материалы публицистики, как большевистской, так и антибольшевистской направленности, расширяют тематические рамки исследования, позволяют увидеть личность и творчество Устрялова в контексте политических процессов и развития общественной мысли внутри страны и русской эмиграции. В ней также отражается позиция представителей внутрироссийских и эмигрантских политических кругов к Устрялову и его идеям.
В диссертационном исследовании используются опубликованные документы политических партий и групп. Имя Н.В.Устрялова, его политическая позиция в разные периоды получили отражение в документах партий различных политических ориентаций. Он принимал участие в в работе съездов, конференций кадетской партии, являлся одним из организаторов Третьей Восточной конференции партии Народной свободы (Омск) и ее докладчиком по международному вопросу. Его идеи повергались резкой критике на заседаниях эмигрантских кадетских групп. К личности Устрялова неоднократно обращались на большевистских партийных съездах и конференциях. Он и его взгляды были предметом обсуждения сталинских оппозиционеров. Эту группу источников дополняют архивные документы. В ГАРФ в фонде 523 (Конституционно-демократическая партия) обнаружены материалы студенческой кадетской фракции, подтверждающие участие в ней Н.Устрялова. В РГАСПИ ценность представляют документы фонда 17 (ЦК РКП-ВКП(б) – выписки из протоколов заседаний Политбюро, протоколы совещаний, инструктивные письма Агитационно-пропагандистского отдела ЦК РКП(б) по идеологическим вопросам, доклады о печати, отражающие, в частности, противоречивую позицию большевистского руководства в отношении сменовеховских идей, у истоков которых стоял Н.В. Устрялов. Примечательно, что вопрос о книге Н.В.Устрялова «Под знаком революции» был включен в повестку дня одного из заседаний Политбюро. В фонде К.Б. Радека (ф.326) обнаружена его статья 1919 года о внешней политике немецких коммунистов (на немецком языке), в которой впервые упоминается термин «национал-большевизм», а также статьи Устрялова с пометками, подтверждающими факт внимательного отношения видных оппозиционеров к публикациям харбинского сменовеховца.
Значительную группу источников по теме исследования составляют делопроизводственные документы учреждений, с которыми связаны важные вехи жизни и деятельности Н.В. Устрялова. Их можно разделить на ряд подгрупп. К первой из них относятся документы учебных заведений, в которых учился и/или преподавал Н.В. Устрялов. В Государственном архиве Калужской области в фонде 77 (Калужская классическая гимназия) сохранились материалы (учебные программы, данные о составе преподавателей, отчеты об учебной и внеучебной деятельности гимназистов и др.), имеющие важное значение для понимания духовной атмосферы, в которой формировалась личность гимназиста Устрялова. В ЦИАМ в фонде 418 (Московский университет) имеются ценные документы о прохождении учебы студента Устрялова: заявления о зачислении в студенты и об оставлении при университете, ведомости об успеваемости и экзаменационных испытаниях и др. В фонде 635 (Московский городской народный университет им. А.Л. Шанявского) обнаружена составленная Устряловым учебная программа курса «История русской политической мысли последнего века», хронологически охватывающая ХIХ и начало ХХ в., и другие материалы. В Государственном архиве Пермской области в фонде 180 (Пермский университет) имеются материалы, связанные с преподаванием Н.В. Устрялова в этом заведении (заявление о приеме на работу, учебная нагрузка, выписки из журнала заседания ученого совета университета по вопросу об избрании Устрялова на должность профессора и другие сведения). Во вторую подгруппу входят документы государственных органов управления. В ГАРФ в фондах 176 (Совет министров российского правительства, г. Омск) и 147 (МВД) обнаружены документальные сведения о госслужбе Н.В.Устрялова в «омском» правительстве: телеграмма о приглашении на должность юрисконсульта, приказ о зачислении на службу, опросный лист, заполненный Устряловым, его паспортная книжка за № 450, приказ о назначении директором Пресс-бюро и другие материалы. Третья подгруппа источников состоит из документов неправительственных (агитационно-пропагандистских) организаций. Речь идет о материалах, извлеченых в ГАРФ из фондов 4626 (Акционерное общество «Русское бюро печати») и 952 (Русское телеграфное агентство) – протоколы заседаний общества, отчеты о работе, переписка с ведомствами, региональными отделениями и воинскими частями, статистические данные об издании агитационной литературы, а также копии циркулярных статей Устрялова, листовки, прокламации, другие материалы пропагандистского характера. Эти источники содержат важную информацию об агитационно-пропагандистской деятельности Н.В.Устрялова в Сибири как одного из руководителей Русского бюро печати.
Небольшая по объему группа документов надзорных и следственно-разыскных органов представлена материалами Особого отдела Департамента полиции МВД (ф.102) и Московского охранного отделения (ф. 63). Они состоят из агентурных данных о слежке за студентом Устряловым, занимавшимся политической деятельностью, о проведении обыска у него в Москве и в доме его родителей в Калуге.
В России отсутствуют специальные фонды хранения документов Н.В.Устрялова, что значительно осложнило поиск и сбор источников в федеральных и региональных архивохранилищах. За рубежом имеются два центра хранения документов Н.В.Устрялова – в Чехии и США. Описи копий документов из личного архива Устрялова (дневниковые записи, воспоминания, переписка с разными адресатами, ряд статей), хранящиеся в Литературном архиве Музея чешской литературы (ф. 142 – Fjodoroviana pragensia) фактически совпадают с описями копий документов, которые хранятся в архиве Гуверовского института войны, революции и мира Стэнфордского университета (США). Как уже отмечалось, значительная часть опубликованных и неопубликованных материалов, хранящихся в этих центрах, используется в диссертационном исследовании.
В главе II «Становление политика и публициста (1890-1916 гг.)» анализируется начальный период жизни и деятельности Устрялова.
В параграфе II.1 «Формирование политического мировоззрения» внимание уделяется условиям и факторам становления личности Н.В.Устрялова, раскрывается процесс формировании и сущность его мировоззрения, сложившегося в межреволюционный период. Он родился 25 ноября (по ст.ст.) 1890 года в Санкт-Петербурге. В 1900 году семья Устряловых переехала в Калугу. В кругу родных и близких людей, в тесном соприкосновении с русской природой у Николая формируется глубокое чувство любви к Отечеству. Калужская гимназия и юридический факультет Московского университета – важные вехи становления личности Устрялова. Формирование его мировоззрения происходит под влиянием родовых, семейных и религиозно-христианских традиций, социокультурной среды, ключевых событий эпохи (Русско-японская война, первая русская революция), общения с университетскими профессорами (Е.Н. Трубецкой, П.И. Новгородцев и др.), идей и учений мыслителей – отечественных (славянофилы, западники, представители «нового религиозного сознания») и западноевропейских (Макиавелли, Гегель, Милль и др.) Ведущую роль в мировоззрении Устрялова занимают идеи патриотизма, этатизма, иррационализма, диалектики, эволюционизма, элитаризма. Важное значение он придает интуиции, принципу историзма. Религиозно-идеалистическая философия, дуалистичная по своему идейно-политическому содержанию, отражалась на формировании его политических взглядов. В старших классах гимназии и в начале студенчества (революция 1905–1907 гг., первые годы после революции) у него складывается критическое отношение и к царской власти, и к сторонникам социализма. Ему импонируют идеи умеренного либерализма (конституционализм, парламентаризм, народоправство), пронизанные патриотизмом. В последующие годы на его политическое сознание серьезное влияние оказывают идеи П.Б. Струве и сборника «Вехи» (мощное государство, «здоровый» национализм, империализм, культурное «охранительство», нравственное совершенствование личности и др.), что способствует утверждению либерально-консервативных основ политического мировоззрения Устрялова.
В параграфе II.2 «Начало профессиональной и общественной деятельности» рассматриваются первые годы после окончания университета, который Устрялов заканчивает в 1913 году. В это время окончательно определяется его жизненный выбор как публициста и политика. Оставленный на кафедре Б.П. Вышеславцева, молодой преподаватель проходит стажировку в университетах Сорбонны и Марбурга. После возвращения в Москву он сдает магистерские экзамены, проводит пробные лекции, получает звание приват-доцента, читает университетский курс лекций по истории русской политической мысли. Имея ряд публикаций уже в студенчестве, Устрялов делает уверенные шаги в «большой» публицистике; с января 1916 года в праволиберальных изданиях выходят первые его статьи. Политическую публицистику он рассматривает как средство, позволяющее говорить о серьезных проблемах общества. Его публикации вызывают общественный резонанс, издатели «Утра России» приглашают его к сотрудничеству на постоянной основе. Опыт политической деятельности Устрялов приобретает в студенческой кадетской фракции. После университета его общественно-политическая деятельность сосредоточена в религиозно-философском объединении «Путь» и РФО им. Вл. Соловьева. Он участвует в дискуссиях на актуальные темы, вступает в полемику с лидерами «путейства», ставит под сомнение жизнеспособность «путейской» политической доктрины, основанной на приоритете религиозного фактора в преобразовании мира. Накануне революции Устрялов воспринимает политическую ситуацию в стране как конфликт между силами «добра» (общественность страны) и «зла» (царский режим, Г. Распутин).
В параграфе II.3 «Национал-либеральные идеи в ранней публицистике Устрялова» анализируется тематическая и политическая направленность первых публикаций молодого публициста. Он проявляет особый интерес к национально-государственной проблематике, размышляет о войне, патриотизме, русской нации и ее национальном самосознании, России как государстве и империи, ее внутренних и внешних устремлениях, историческом призвании страны и т.п. Понятия «патриотизм» и «национализм» он использует как слова-синонимы, подразумевая под ними особое отношение (иррациональное чувство – восхищение) к Родине, к народу, культуре, государству. Это чувство, по его словам, является для любой нации ведущей ценностью. Позиционируя себя как апологет государства, стоящего над обществом, Устрялов открыто отстаивает политику империализма, которая, убежден он, поможет русской нации занять ведущие позиции в мире. В тоже время ему импонируют идеи конституционализма и парламентаризма, планы преобразования деспотического государства в правовое, вхождения России в лоно европейских демократий. При этом либеральные идеи Устрялова ограничиваются государственно-политической сферой и не распространяются на личность. Материалы ранней публицистики отчетливо отражают консервативно-либеральные основы его политического мировоззрения.
В главе III «Деятельность Н.В. Устрялова и эволюция его взглядов в годы революции и Гражданской войны (1917–1919 гг.)» исследуется участие Устрялова в ключевых событиях «русского кризиса» на стороне контрреволюции и изменение его политический воззрений под влиянием конкретных событий и неудач «белого» дела.
В параграфе III.1 «Февраль 1917 г.: от планов либерализации России к идее «твердой власти» анализируется непродолжительный, но важный этап в политической биографии Устрялова, связанный с надеждами его на демократию и разочарованием в ней. Под влиянием Февральской революции он организационно связывает себя с кадетской партией, участвует в ее работе: агитационно-пропагандистской (пишет ряд брошюр о стратегии и тактике партии и актуальных задачах страны), культурно-просветительской (выезжает в города, регионы страны, на фронт с лекциями), организационной (становится лидером калужских кадетов, участвует в работе IХ и Х съездов партии Народной свободы, Совещаниях общественных деятелей в Москве). Его статьи в газете «Утро России» наполнены призывом к сплочению нации во имя Отечества и жесткой критикой в адрес радикальных сил страны. События в стране оказывают влияние на политическое сознание Устрялова. Вначале он принимает Февраль с энтузиазмом (как победу «добра» над «злом»), лишь опасаясь его радикализации. Будущее страны им связывается с демократией. Он предлагает либерально-консервативный проект реформирования России (Учредительное собрание, конституция, парламентская республика, сильная власть, великодержавная внешняя политика и т.д.). Но нарастание анархии в стране, ослабление государственности заставляют Устрялова пересмотреть свое отношение к Февралю, по его мнению, ведущего не к демократизации, а «варваризации» страны. С лета 1917 года решение проблемы сохранения государства он связывает уже с сильной личностью, «русским Наполеоном».
В параграфе III.2 «Большевистская революция и зарождение национал-большевистских идей» раскрывается процесс переосмысления Устряловым Октябрьской революции и ставится вопрос о генезисе национал-большевизма. После октябрьских событий 1917 года ведущий публицист «Утра России» занимает непримиримую позицию к новым властям, считает Октябрьскую революцию случайностью, обращает внимание на пагубную политику большевиков в области экономики и государственного управления, обвиняет их в неспособности защитить страну. Их идеи интернационализма и классовой борьбы, по его мнению, ведут к развалу российской государственности и распаду великой державы. В то же время на рубеже 1917–1918 гг. в его суждениях о «русском кризисе» можно заметить изменения. Он начинает признавать «подлинность» русской революции, ее исконно русский характер с противоречивыми началами (разрушения и созидания). Большевизм им оценивается как комплекс ложных идей, рожденных в глубинах национального самосознания. Он приветствует некоторые «национально» окрашенные действия большевиков, ему импонирует их решительность. Устрялов отвергает идею реставрации, ставит вопрос об ответственности интеллигенции за «русский кризис», предлагает ей отказаться от радикальных идей, констатирует, что Россия еще не готова к демократии. Устрялов формулирует главную задачу нации – сохранение государства и возрождение отечества и выдвигает лозунг национального единства. Эти формулировки и выводы свидетельствуют о вызревании на рубеже 1917–1918 гг. в сознании Устрялова «национал-большевистский» идей и настроений
В параграфе III.3 «В поисках альтернативы кадетизму и большевизму. Политическая программа еженедельника «Накануне» анализируется «накануневский» этап деятельности Устрялова. В апреле–июне 1918 года он редактирует еженедельник «Накануне», материалы которого отражают усиление «правых» настроений в кадетских кругах и эволюцию его собственного политического сознания. Заявляя, что кадетский путь преобразований способствовал развалу русской государственности, Устрялов ставит вопрос о пересмотре основоположных идей кадетизма «в духе отказа от иллюзий чрезмерного демократизма». Лидер «накануневцев» подвергает критике и большевистскую власть, которая также разрушает основы государства. В качестве альтернативы кадетизму и большевизму он предлагает программу, сориентированную на возвращение общества к исконным ценностям – идеям государства, отечества, патриотизма, державности. Она имеет ярко выраженный национально-государственнический характер, нацеливая общественные силы на восстановление сильной государственности, территориальной целостности страны, объединение нации вокруг идеи «Великой России», возрождение ее экономической мощи, укрепление позиций на мировой арене. Устрялов впервые заявляет о возможности перерождения большевизма. В целом, материалы еженедельника, свидетельствуют о генезисе «национал-большевистских» настроений и политической эволюции Устрялова.
В параграфе III.4 «Спор о внешней ориентации кадетской партии и сущность «политики свободных рук» Н.В. Устрялова» исследуется участие публициста весной 1918 года в дискуссии о внешнеполитической стратегии партии Народной свободы. В научной литературе при изложении этого вопроса акцентируется внимание на двух позициях: антантофильской (М.М. Винавер) и германофильской (П.Н. Милюков). Но существовала еще и третья точка зрения, не получившая отражения в научной литературе, которую отстаивал Н.В.Устрялов. Большинство партии Народной свободы неизменно выступало за стратегический союз с державами Антанты. Но в партийных кругах появились и планы борьбе с большевизмом с опорой на немцев. Это вызвало дискуссию в партии. В ходе ее Устрялов выступает с позицией, которую он сам определил как «политику свободных рук». Она ориентировала партию кадетов на свободу действий в международной сфере, предусматривала возможность продолжения связей со странами Антанты и поиск новых союзников, не исключая контактов с немцами. Платформа Устрялова нацеливала партию на маневр во внешнеполитической области и была альтернативой антантофильству и германофильству. Она не была поддержана партийным большинством, но Устрялов приобрел еще большую известность в кадетских кругах.
В параграфе III.5 «Пермский университет в жизни Н.В. Устрялова» освещается небольшой по времени, но важный этап его жизни и преподавательской деятельности. В сентябре 1918 года, чтобы избежать ареста, он отправляется в командировку от Московского университета в Пермский университет с целью укрепления кадров. Читая курс государственного права на юридическом факультете, приват-доцент Устрялов помнил наказ Е.Н. Трубецкого о том, что юрист, осваивая право, должен прежде всего осмыслить жизнь. Стараясь связать лекционный материал с современностью, он заставляет молодежь задуматься о текущем времени, делает глубокие исторические обобщения. Студенты проявляют большой интерес к занятиям Устрялова. Его избирают профессором по кафедре государственного права. В Перми он сближается с Д.В. Болдыревым – петербургским философом с задатками «русского Жозефа де Мэстра». Они часто проводят время в дискуссиях. Несмотря на разногласия между ними (Устрялову не импонировало стремление строить государство на религиозных основах), их объединяла боль за Россию и общие ценности – отечество, государство, культура. В конце января 1919 года Устрялов командируется в «белый» Омск, чтобы принять участие в борьбе за русскую государственность.
В параграфе III.6 «Роль Н.В. Устрялова в создании и деятельности агитационно-пропагандистских структур омского режима» раскрывается его участие в организации и функционировании колчаковского «агитпропа». С должности юрисконсульта Устрялова вскоре переводят в Отдел печати, где под его руководством организуется правительственное Пресс-бюро. В этом качестве он создает работоспособную информационную структуру, ориентированную на военных и гражданское население. Но главным делом Устрялова в Сибири стало создание вместе с А.К. Клафтоном (председателем Восточного отдела ЦК кадетской партии) Русского бюро печати – неправительственного, но главного проправительственного информационно-пропагандистского органа омского режима. Работая в должности руководителя Пресс-бюро, а затем – помощника директора-распорядителя А.К. Клафтона, заведующего редакционной частью Русского бюро печати, редактора газеты «Русское дело», являясь ведущим публицистом сибирской печати, Устрялов разрабатывает и реализует агитационно-пропагандистскую стратегию омской власти. Из-под его пера выходят материалы с разъяснениями сущности большевистской революции, большевизма, задачах белого движения и т.д. Он формулирует ведущие лозунги колчаковского «агитпропа»: Гражданская война есть борьба не столько армий, сколько идей, идеологий; большевики, проповедующие антинациональную идеологию – главные враги России и угроза всему человечеству, борьба с ними – фактор мирового значения; общей платформой антибольшевизма являются такие ценности, как отечество, государство, культура, «Великая и неделимая Россия»; власть Колчака есть власть всероссийская, ибо она решает задачи общенационального характера; сепаратизм в регионах и на окраинах подрывает основы единства державы. Устрялов вносит важный вклад в создание и функционирование пропагандистских органов «всероссийской власти» в Омске.
В параграфе III.7 «Идеолог белой диктатуры в Сибири» раскрывается деятельность Устрялова по реализации идеи диктатуры на востоке страны. Его ведущая роль состояла в идеологическом обосновании диктаторской власти как ключевого фактора борьбы за русскую государственность в Сибири, наполнении идеи диктатуры общенациональным смыслом. Устрялов утверждал, что диктатура обусловлена Гражданской войной и борьбой с большевизмом, требующих диктаторских методов. Диктатор-освободитель должен быть и диктатором-устроителем. Главное назначение диктатуры – уничтожение большевизма и организация новой власти. Лозунг «Диктатура во имя демократии» стал центральным для омского режима. Диктаторская власть в Сибири, по утверждению Устрялова, закономерна, к ней вела вся логика белого движения. Воплощение идеи диктатуры он видит в личности Колчака, оказывает ему полную поддержку, оставаясь в его рядах до падения режима. Устрялов являлся единомышленником Колчака, разделял его политический курс (отказ от идеи реставрации, неприятие демократии, отстаивание принципа территориальной целостности страны и др.). Но, поддерживая Колчака, Устрялов критически относится к военным и чиновничьим кругам Омска. В них он видит носителей старорежимной власти, занятых групповыми интересами, разрушающих изнутри «белое дело». Это отражается на его политических настроениях: он теряет веру в контрреволюцию, осознает бессмысленность Гражданской войны. Признав диктатуру главным фактором преодоления хаоса и сохранения государственности, Устрялов считал для себя уже вторичным, с помощью какого диктатора можно добиться результата – Колчака или Ленина. С разгромом Колчака он окончательно порывает с либеральным лагерем и провозглашает «идеологию нового пути» – национал-большевизм.
В главе IV «Н.В. Устрялов в политической и культурной жизни русского зарубежья (1920–1935 гг.)» исследуется период в биографии Н.В.Устрялова, связанный с Харбином: анализируется его деятельность как идеолога национал-большевизма, рассматривается отношение к нему со стороны эмигрантских деятелей и групп, а также большевистских властей, раскрывается участие Устрялова в культурной жизни, становлении высшей школы дальнего зарубежья.
В параграфе IV.1 «Возникновение и сущность национал-боль-шевизма» акцентируется внимание на причинах появления и содержании национал-большевистской идеологии. С выходом сборника статей Н.В. Устрялова «В борьбе за Россию» (октябрь 1920 г.) правомерно говорить о возникновении национал-большевизма как идеологии. Разгром Колчака и советско-польская война оказались теми факторами, которые способствовали трансформации зарождавшихся в 1917–1919 годы мыслей, настроений «национал-большевистского» характера в «идеологию нового пути». Диалектика, этатизм, патриотизм «помогли» Устрялову принять большевистскую революцию, признать большевиков национальной силой и выступить в их поддержку.
Согласно Устрялову, национал-большевизм есть идеология сохранения России как национального государства в пореволюционную эпоху и в условиях большевистской власти. Она нацелена на возрождение государственности, восстановление экономической мощи страны, сохранение ее суверенитета и международного влияния в мире, противодействие Западу в его попытках использовать «русский кризис» в своих геополитических интересах, объединение усилий советской власти и русских патриотов по возрождению державы. Эта идеология провозглашает «национализацию» революции (выдвижение властью национальных задач в качестве приоритетных), изживание насильственного коммунизма и эволюцию советского режима в сторону «буржуазности», приоритет государственного над личным, преемственность эпох, общенациональное примирение, восстановление патриотизма, культурных и духовных традиций через приятие революции, большевизма и преодоление их утопий. Национал-большевизм – идеология консервативная, пронизанная идеями этатизма, патриотизма, державности, антизападничества, антидемократизма, национального возрождения и охранительства.
В параграфе IV.2 «Национал-большевистская трактовка нэповской России» раскрывается практическая реализация идеологии (с точки зрения Устрялова) и конкретизируется ее сущность с учетом теории термидора. По его мнению, нэп подтверждает правильность доктрины национал-большевизма: происходит преодоление революции, ее «обмирщение» (коммунизм приобретает буржуазный характер) и «национализация» (интернациональные цели сменяются национальными). Эволюционирует и сам большевизм, что отчетливо проявляется в его практической деятельности – нэповском курсе. Нэповская экономика способствует появлению новых социальных групп (крестьян-собственников, новой буржуазии, спецов) и формированию новых социальных связей в стране. Это, по Устрялову, является гарантией того, что к насильственному коммунизму возврата нет. За изменениями в экономике и социальной сфере должны последовать новации в политической и правовой сферах. Революционная Россия, по словам Устрялова, превращается в «буржуазную» страну. Но сам он не являлся сторонником буржуазно-демократической модели развития. Ему импонировала особая, смешанная, гибридная форма «культурного государства» с ярко выраженными авторитарно-этатистскими элементами. Практика нэпа позволяет Устрялову обогатить национал-большевизм концепцией термидора, которая базировалась на его же утверждении о сходстве великих революций (французской и русской). Термидор, согласно Устрялову, есть «второй день» революции, когда после революционного апогея наступает период ее преодоления. Настроения масс и их лидеров изменяются, они решают уже не глобальные, а повседневные задачи, революция «обрастает» бытом, «национализируется», что и подтверждает факт термидора. Русский термидор, по прогнозам Устрялова, будет длиться годами и проходить «под знаком советской власти». Термидорианская программа, по его мнению, способна объединить «умеренных» большевиков и небольшевистскую общественность, вывести Россию из кризиса, вернуть ее к национальным корням.
В параграфе IV.3 «Устрялов и сменовеховцы: несостоявшийся союз примиренцев» анализируется сложный характер взаимоотношений между основоположником национал-большевизма и сменовеховскими группами и их лидерами. После выхода сборника «Смена вех» Устрялов стремится к сотрудничеству со «сменовеховцами» с целью оформления сменовеховского движения на самостоятельной идейной платформе. Но это движение уже на стадии формирования раскалывается на группы: «дальневосточную» (Н.В. Устрялов), «европейскую» (Ю.В. Ключников) и «внутрироссийскую» (И.Г. Лежнев). Общим для них было приятие Октябрьской революции, советской власти, сотрудничество с нею. Но по уровню и условиям признания этой власти, по отношению к нэпу, по вопросу об эволюции режима, некоторым другим проблемам между Устряловым и указанными группами намечаются расхождения. Он обвиняет ведущих представителей «европейского» и «внутрироссийского» сменовеховства в том, что они отходят от первоосновы «сменовехизма», теряют идейную самостоятельность и «обольшевичиваются». В свою очередь Ключников, Лежнев, их сторонники критикуют Устрялова за непонимание им глубины «разрыва между старой и новой Россией». Н.В. Устрялов дистанцируется от них, отстаивая не искаженный «уклонами» облик сменовеховства. «Примиренческий» союз между ним и другими сменовеховцами так и не сложился. Однако и после ликвидации сменовеховских групп Устрялов продолжает позиционировать себя как национал-большевик и сменовеховец. При этом под «национал-большевизмом» он понимает только идеологию, рассматривая ее как общую идейную платформу для всех пореволюционных течений, а термин «сменовеховство» распространяет и на идеологию, и на движение. По его мнению, если в сменовеховском движении идеология национал-большевизма раскрылась в полной мере, то в других течениях – лишь фрагментарно.
В параграфе IV.4 «Эмиграция: критика Н.В. Устрялова и его идей» раскрывается позиция ведущих политических деятелей и течений русской эмиграции в отношении национал-большевизма. По мнению идеолога эмигрантского неомонархизма И.А.Ильина, коммунистическая революция – «величайшее насилие и величайшая ложь» и потому солидарность с ней есть проявление безответственности, отсутствие идейного стержня у части интеллигенции, не устоявшей перед соблазном пойти на сделку со своей совестью. П.Б. Струве национал-большевизм называет «гибридной» идеологией, как продукт симбиоза религиозного и антирелигиозного мессианизмов. Он подвергает критике основы устряловской идеологии, выдвигая контртезисы: большевизм «антинационален», прекращение вооруженной борьбы с большевиками равносильно признанию их деяний, эволюция большевизма есть «историческая бессмыслица». Струве обвиняет Устрялова в идеализации большевизма и «фактопоклонстве». П.Н. Милюков и его сторонники подвергают Устрялова критике за сотрудничество с большевиками, антидемократизм, приятие диктатуры. Они называют национал-большевизм идеологией «перехода на казенные хлеба», отмечают сходство большевизма и национал-большевизма в том, что они отрицают демократию. Меньшевики называют Устрялова и сменовеховцев выразителями настроений тех, кто получил в результате революции материальные блага и должности и желает закрепить свои приобретения с помощью нового права и утверждения в стране бонапартистского режима. Социалисты-революционеры определяют действия Устрялова и «примиренцев» как плод духовного оскудения части русской интеллигенции, ее «преступление перед народом», ибо ими ставится «знак равенства» между Россией и тяготеющей над ней властью. Идейная и политическая несовместимость эмиграции и Устрялова основывалась на различном понимании ими революции и большевистской власти.
В параграфе IV.5 «Н.В. Устрялов и «пореволюционные» течения» исследуются взаимоотношения основоположника национал-большевизма с евразийцами, младороссами, утвержденцами и новоградцами. Эти группы возникают в эмиграции в условиях кризиса прежних идеологий. Н.В. Устрялов, стоявший у истоков «пореволюционности», определяет сущностные черты этого явлениия (приятие революции, патриотизм, отрицание демократии и др.), проявляет большой интерес к идеологии и практике этих течений, видит в них сходные черты с национал-большевизмом. Он высоко оценивает оригинальные идеи и мысли евразийства, но подвергает критике его политическую тактику, близкую к «эмигрантскому активизму». У большей части движения во главе с Н.С. Трубецким преобладает негативное отношение к национал-большевизму, хотя некоторые евразийцы поддерживали отношения с Устряловым. Большое внимание Устрялов уделяет молодежным «пореволюционным» объединениям (младороссам, утвержденцам), старается своими публикациями повлиять на их сознание, предлагает им серьезно заняться «культурничеством», самообразованием. Но «пореволюционная» молодежь не признавала своего идейного родства со «Сменой вех», не стремилась продолжить дело идеолога национал-большевизма и даже подвергала критике некоторые его положения. Новоградство высоко оценивается Устряловым за стремление продолжить традиции русской мысли. Но в тезисах новоградцев он находит немало противоречивого (например, созидание нового мира из старых ценностей и др.), что расценивается им как кризис эмигрантского сознания.
В параграфе IV.6 «Большевистская власть и Н.В. Устрялов» анализируется отношение большевистского руководства, его видных представителей к Устрялову и его идеям. Харбинский публицист писал свои «национал-большевистские» статьи с явным расчетом на то, что их будут читать в Кремле. И они не только читались, на них публично реагировали Ленин, Сталин, Зиновьев, Каменев, Троцкий, Бухарин и другие деятели (в публикациях или выступлениях на партийных съездах и конференциях). Отношение большевистской России к Устрялову не было однозначным. До середины 1922 года партийные деятели и публицисты положительно оценивали «примиренческие» идеи Н.В. Устрялова, использовали его имя для укрепления авторитета партии и разложения эмиграции. С середины же 1922 года «разоблачительные» оценки в отношении Устрялова начинают явно доминировать в партийной печати. Он становится едва ли не главным из эмигрантских деятелей объектом внимания и критики со стороны большевистского ЦК. Имя Устрялова не сходит с уст виднейших деятелей могущественной партии, вопрос о его книге «Под знаком революции» обсуждается на Политбюро, он является незримым «участником» партсъездов, конференций и внутрипартийных дискуссий. Пристальное внимание к нему со стороны большевистских деятелей было обусловлено, на наш взгляд, двумя факторами: страхом, что прогнозы харбинца о термидоре могут сбыться, и стремлением использовать его имя в борьбе с политическими оппонентами. В свою очередь В.Устрялов стремится своими публикациями активно поддерживать «нэповскую» линию в ЦК, жестко критикует оппозиционеров, боясь раскола партии и новых потрясений в стране.
В параграфе IV.7 «Сталинский контрнэп и эволюция национал-большевизма» раскрывается процесс трансформации идеологии Устрялова в первой половине 1930-х годов. Это связано с эволюцией политических взглядов самого идеолога. С конца 1920-х они вновь претерпевают изменения. Устрялов принимает «новый этап» революции, хотя недавно мечтал о ее преодолении; отказывается от нэпа, прежде им почитаемого; не солидаризируется с «правым» курсом Бухарина, который весьма позитивно оценивал; поддерживает безоговорочно курс руководства страны, раньше подвергавшийся им конструктивной критике; принимает «советский социализм», подчеркивая, что между ним и Москвой уже нет прежних разногласий. Под «лояльностью власти» он подразумевает «верность» ей; исключает возможность сохранения «идейной независимости» для спецов; оправдывает исторической необходимостью деспотические методы сталинских властей. Все это отражает «большевизацию» сознания Устрялова, хотя на общефилософском, мировоззренческом уровне он остается консерватором. В советском социализме Устрялову импонирует не идеология, от которой он был далек, а практика и содержание, пронизанные идеократией и этатизмом, что соответствовало его консервативным мировоззренческим установкам. Вместе с изменением его сознания происходит эволюция национал-большевизма. Устрялов отказывается от таких ключевых положений свой доктрины, как «преодоление революции», «спуск на тормозах», «термидорианское перерождение» большевизма, эволюция советской власти. По его словам, они оказались «ошибочными». Но без них идеология национал-большевизма теряла свои сущностные черты. Другие же компоненты идеологии, по утверждению Устрялова, большевистское руководство успешно реализует: упрочивает государство, создает мощную «государственную» индустрию, укрепляет позиции на мировой арене, «реабилитирует» понятия «родина», «патриотизм» и др. Сталин, по его словам, становится «типичным национал-большевиком». В связи с этим Устрялов уже не видит необходимости в проведении «особой» политической линии и незадолго до отъезда в СССР отказывается от своих доктринальных установок.
В параграфе IV.8 «Культурно-педагогическая деятельность Н.В. Устрялова» рассматривается участие профессора в культурно-художественной жизни, становлении и развитии высшей школы дальневосточного зарубежья. Устрялов, оказавшись на чужбине, активно включается в культурную жизнь Харбина. Он сотрудничает с редакциями периодических изданий, организует выпуск журнала «Окно», название которого символизировало духовное возрождение в условиях хаоса и великих потрясений, издает совместно с Г.Н. Диким альманах «Русская жизнь», посвященный «вопросам общественным, экономическим и культуры». Устрялов принимает активное участие в литературно-художественных объединениях Харбина; выступает с докладами, участвует в дискуссиях на литературные и политические темы, руководит Учебным отделом КВЖД и ее Центральной библиотекой. Профессор Н.В. Устрялов – инициатор и активный организатор Юридического факультета в Харбине, являлся его первым деканом. В течение полутора десятилетий он читает лекционные курсы по правовым дисциплинам, организует научную работу студентов, пользуясь у них большим уважением, занимается изданием факультетских «Известий». Однако в начале лета 1934 года Устрялов вынужден был покинуть факультет по политическим мотивам.
В главе V «Проблемы отечественной и мировой истории в трудах Н.В. Устрялова» раскрывается интеллектуальная деятельность ученого и мыслителя на чужбине.
В параграфе V.1 «Русская революция и будущее Отечества» анализируется точка зрения Н.В. Устрялова на истоки, сущность, значение, последствия русской революции и будущее России. Он считает, что Февраль означал лишь распад старого режима, свое же величие русская революция обретает к октябрю 1917 года; она становится подлинно национальной, всенародной, экстремичной и разрушительной. Она проходит два этапа («периода», «стадии»), рубеж которых – весна 1921 года. На первом этапе доминируют разрушительные начала, решаются интернациональные задачи (мировая революция). На втором этапе «реализуется» ее созидательный потенциал, национальные задачи становятся приоритетными. Исторический смысл и значение великой русской революции Устрялов видит в том, что она «разрубила ряд гордиевых узлов» российской истории, поставила перед ней и всем миром множество проблем – социального, национального, государственного характера. Анализируя роль интеллигенции и народа в русской революции, Устрялов утверждает, что русская интеллигенция готовила ее, но когда она разразилась, показала свою неспособность управлять страной. Реальным строителем русской государственности стал народ. По словам Устрялова, личность Ленина не случайна, она обусловлена самой русской историей, воплощает характерные черты русской нации и потому его имя должно находится в ряду великих деятелей России. Будущее Отечества, по его мнению, может быть связано только с силами, вышедшими из революции. Но Россия будет жить не по «белому букварю», не по «азбуке коммунизма», она выбирает «реальную равнодействующую», руководствуясь логикой своего «органического развития». Это «национальный» путь, сочетающий традиции и новации, «великую национальную душу» и «державный инстинкт». Он вбирает всю историю Отечества и все течения русской мысли. Через революцию, отмечает Устрялов, Россия совершает мучительный процесс своего «взросления» и должна занять достойное место «в доме Отца». Главное, чтобы она не превратилась во «вторую Америку». «Национальная» Россия «переварит» Россию «большевистскую», сохранив из революционного наследия то, что способствует идее Великой России. В этих размышлениях, относящихся к 1920-м годам, отражаются почвеннические мотивы русской консервативной мысли.
В параграфе V.2 «Из истории общественной мысли России» анализируются взгляды, оценки Н.В. Устрялова, посвященные видным ее представителям – П.И. Пестелю, славянофилам и А.И. Герцену. На примере Пестеля, его принципов деятельности, идейных установок Устрялов раскрывает истоки русского радикализма, предысторию идеологии и практики большевизма. Но личность Пестеля ему импонирует, так как она пронизана «инстинктом и разумом великодержавия», нацелена на превращение России в мощную державу. Устрялов видит в нем патриота, государственника, преобразователя. Анализируя политическую доктрину славянофилов, исследователь выявляет множество недостатков в их взглядах: романтизм, правовой нигилизм, принижение государственных начал, религиозный утопизм и др. В то же время Устрялов отмечает, что именно они впервые сформулировали идеи о приоритете духовных начал и своеобразии исторического развития России, которые оказали серьезное влияние на развитие русской мысли и культуры. Личность Герцена позволяет Устрялову показать зарождение и развитие социалистических и мессианских идей в интеллигентских кругах, затем проявившихся в идеологии большевизма. Раскрывая «вклад» интеллигенции в подготовку русской революции, он указывает на ее ответственность за «русский кризис» и тяжелые его последствия.
В параграфе V.3 «Национальная и государственно-правовая проблематика в контексте отечественной и мировой истории» рассматриваются взгляды Устрялова в отношении таких базовых ценностей, как нация, государство и право. Нации он рассматривает как историко-социальные и духовно-культурные образования, которые «зреют и становятся». К признакам нации Устрялов относит общность сознания, культуры, традиций, обычаев, духовное единство общественных слоев, всех поколений. Профессор подвергает жесткой критике появившееся за рубежом утверждение, что России не нация, а «куча населения». Он доказывает, что народ, имеющий великую историю и культуру, безусловно, «заслуживает наименование нации». В новых (советских) условиях идет, по мнению Устрялова, процесс формирования новой «советской нации», и от русского народа во многом зависит его гармоничность и результативность. Обращаясь к проблеме государства, Устрялов отмечает, что государство есть результат долгого исторического развития человеческого общества и только на определенном этапе оно начинает жить на основе правил и законов, становится правовым. При этом оно функционирует не только на основе правовых начал, но и нравственных. Н.В.Устрялов выделяет главные «элементы» государства – территорию, население и власть, раскрывает их сущностные и функциональные особенности. Опираясь на примеры античной и новой истории, он доказывает, что территория является наиважнейшим фактором развития государства, культуры, нации. Харбинский профессор ставит актуальные вопросы о границах правового принципа в истории, взаимодействии законов права и законов истории, о соотношении права и нравственности, о значении и функциях права в государственной жизни. Законы права, по его словам, в кризисные эпохи уступают место законам истории и возвращаются только с завершением силовой переоценки ценностей. В иерархии ценностей праву, считает он, принадлежит подчиненное место, ибо выше его – нравственность, эстетика, религия.
В параграфе V.4 «Исследования об итальянском фашизме и германском национал-социализме» раскрывается вклад Устрялова в изучение нового общественного феномена ХХ века – европейских идеократий. Опираясь на многочисленные источники, исследователь выявляет внутренние и внешние условия и факторы зарождения итальянского фашизма и немецкого национал-социализма, определяет сущность и характерные черты фашистских идеологий, раскрывает содержание политических программ Муссолини и Гитлера, подчеркивает их националистическую, антидемократическую, антилиберальную, этатистскую направленность, установку на диктатуру, иерархию и дисциплину. В работах Устрялова исследуется социальная база итальянских фашистов и немецких нацистов, раскрывается роль Муссолини и Гитлера в утверждении диктаторских режимов в Италии и Германии, анализируется их экспансионистская внешняя политика. Европейские диктатуры, по словам Устрялова, не предложили миру ни одной новой идеи. Их возникновение свидетельствует о глубоком кризисе человечества.
В параграфе V.5 «Размышления о тенденциях мирового развития в ХХ веке» анализируются взгляды и оценки Устрялова современной эпохи. Первые десятилетия ХХ века он называет «перекрестком эпох», «переходным временем». Происходит болезненная смена эпох, которая сопровождается войнами, революциями, глубочайшим кризисом в истории человечества. По мнению мыслителя, особенно глубоко кризисом охвачена западноевропейская цивилизация, ее демократические, государственные, правовые институты, религия, нравственные ценности. Выходом из этого кризиса, считает Устрялов, могут быть не право и сила, а творческая идея и вера. Профессор права называет вероятными лидерами в наступившем столетии СССР и США, которые отстаивают различные модели общественного развития. Он отмечает наиболее характерные для мирового развития в ХХ столетии тенденции: кризис демократии, рождение и наступление идеократий, расширение социальных функций государства, рост этатистских настроений в массах, переход к новой модели капитализма с элементами госрегулирования, интернационализация и глобализация, оживление национальных движений, стремление народов сохранить свою культуру, традиции. Обратная же сторона роста национального фактора – усиление национального эгоцентризма, националистических страстей, создающих угрозу новых войн. Альтернативой этому, считает мыслитель, может быть лишь путь мира, сотрудничества и единения народов.
В главе VI «В СССР: Последние годы жизни и деятельности Н.В. Устрялова (1935-1937 гг.)» анализируется последний период в политической и творческой биографии Н.В.Устрялова.
В параграфе VI.1 «Возвращение на родину: мотивы выбора» рассматриваются причины возвращения Устрялова на родину. С начала 1930-х годов в связи с оккупацией Маньчжурии Японией Устрялов начинает серьезно размышлять о необходимости смены местожительства. Вначале у него были планы временного переезда в Европу. Но с лета 1932 года он окончательно связывает свой выбор с Родиной. Это было обусловлено чувством патриотизма и гражданского долга, ностальгией по отечеству, стремлением внести свой вклад в развитие и процветание страны, желанием «вернуть» родину своим сыновьям, нежеланием оставаться в статусе «невозвращенца», признанием отсутствия у него разногласий с государственным курсом страны. В нем шла мучительная борьба между гражданским долгом и стремлением обезопасить свою семью от трагических последствий, ностальгическим чувством и желанием сохранить свободу творчества. В конечном итоге он приходит к выводу: как бы государство к нему ни отнеслось, он обязан ему повиноваться.
В параграфе VI.2 «Трудности познания советского социализма» анализируется противоречивый процесс восприятия Устряловым советской действительности. На родине он не имеет условий для самореализации. Его направляют на должность профессора кафедры экономгеографии Московского института инженеров транспорта, где он читает небольшой курс экономической географии. В советской стране Устрялов руководствуется императивом смирения и дисциплины. Он познает различные стороны советского социализма, восторгается экономическими успехами, анализирует социальные достижения, следит за политическими процессами в стране. Устрялов не может не замечать недостатков и негативных сторон советского социализма: низкий уровень жизни людей, высокие цены на повседневные товары, стремление властей выдавать желаемое за действительное, «причесывать» реальную повседневность и пр. Он видит немало проблем в научной и образовательной областях. Устрялов, таким образом, советскую действительность воспринимает неоднозначно.
В параграфе VI.3 «Последние публикации – духовное завещание мыслителя» исследуется содержание статей Н.В. Устрялова, опубликованных в СССР (о «сталинской» конституции, А.С. Пушкине, А.И. Герцене). Предчувствуя трагический исход, Устрялов старается донести до читателей свои сокровенные мысли, поэтому последние статьи можно рассматривать как его духовное завещание соотечественникам – современникам и потомкам. Устрялов призывает верить в историческое будущее народа, в силу и мощь отечества, идущего собственным, неизведанным путем. Он отмечает, что с принятием советской конституции в истории страны завершается период классового противостояния и утверждается новая эпоха, в которой должны господствовать принципы права. В советском обществе, по его мнению, необходимо уделять внимание воспитанию патриотизма, формированию уважения к историческому прошлому. Созидание нового должно происходить на основе принципа преемственности и учета исторического опыта. Устрялов призывает сохранить в стране общенациональное единство – залог развития и взаимообогащения разных культур и национальностей. Через все публикации проходит идея гуманизма. Он призывает общество ценить личность, заботиться о человеке, что расходится с его прежними установками на примат государства. Работа в вузе и редкие публикации создавали лишь иллюзию его востребованности. Вскоре Устрялова лишили работы, 6 июня 1937 года арестовали, обвинив в шпионаже, контрреволюционной деятельности и антисоветской агитации. 14 сентября 1937 года его приговорили к расстрелу. Спустя 52 года, 20 сентября 1989 года Н.В. Устрялов был реабилитирован.
В заключении подводятся итоги исследовательской работы и делаются выводы.
Н.В.Устрялов занимает особое место в отечественной истории и общественной мысли ХХ века. Его по праву можно назвать философствующим публицистом, выдающимся представителем русской политической публицистики. Он не только описывал, но и исследовал, осмысливал действительность, делая глубокие обобщения, выводы, прогнозы. Газетные статьи, авторские сборники Н.В. Устрялова – уникальная «летопись» российской политической жизни переломной эпохи.
Для политического деятеля Н.В. Устрялова незыблемыми и стратегически важными были идеи государства и Отечества. И этому он подчинял свою политическую деятельность. Политики-реалисты, по его словам, перестраиваются, меняют свои позиции, а политики-догматики пытаются втиснуть жизнь в политические догмы и схемы. Политик Устрялов сменил тактику в 1920 году (пошел на сотрудничество с большевиками) во имя стратегической цели – преодоления хаоса и сохранения государственности. Существует мнение, что он проиграл, а большевики сполна воспользовались его «Сменой вех». Но, во-первых, важно то, что Устрялов прошел своей путь «в Каноссу», тем самым доказав, что главной ценностью его являлось Отечество, а не собственная репутация. Своей позицией он продемонстрировал миротворческий потенциал русской интеллигенции в переломную эпоху. Во-вторых, следует признать правоту Устрялова в том, что «примиренческое» движение было двусторонним, ибо национально ориентированный советский социализм середины 1930-х годов явно отличался от созидательных планов большевиков 1917-го – начала 1920-х годов. «Национализация» Октября на самом деле состоялась.
Как ученый и политический мыслитель, Устрялов обогатил отечественную мысль, историческую, политическую, юридическую науку идеями, оценками, выводами, актуальными и для нашего времени. Он исследовал истоки и сущность русской революции, подчеркивая ее значение для страны и мира, на примере Пестеля, славянофилов, Герцена показал значительное влияние отечественной мысли на ход российской истории, вскрыл процесс взаимодействия законов истории и законов права, выдвинул тезис об исторической преемственности между СССР и дореволюционной Россией, внес вклад в исследование такого нового общественного явления, как фашизм. Устрялов определил важные тенденции мирового развития в ХХ столетии: лидерство СССР и США, расширение социальных функций и роли государства в жизни народов, усиление процессов интернационализации и глобализации в мире, нарастание национального эгоцентризма, подталкивающего мир к новым войнам и др. Альтернативой нарастающих противоречий современной эпохи он считал путь сотрудничества и единения народов.
Н.В. Устрялов принимал активное участие в культурной жизни эмиграции, являлся инициатором и организатором Юридического факультета, внес значительный вклад в становление и развитие высшей школы русского зарубежья.
Из представителей российской политической мысли ХIХ–ХХ столетия Н.В. Устрялов является наиболее ярким и последовательным защитником русской государственности. При этом если его предшественники (К.Н. Леонтьев, К.П. Победоносцев, Л.А. Тихомиров и др.) отстаивали идею государственности в ее монархическом облике, то для Устрялова форма государственного устройства не имела особого значения, главное, чтобы она была эффективной. Он боролся за сильную государственность, в которой видел гарантию сохранения Отечества, нации и культуры, и готов был поддержать ту власть, которая могла сохранить и укрепить Россию как государство.
С поиском путей сохранения и возрождения государственности связана эволюция идейно-политических воззрений Устрялова – от либеральных до консервативных. При этом либерализм Устрялова отличался от либерализма Е.Н. Трубецкого, П.Б. Струве или П.Н. Ми-люкова; он не распространялся на личность (ее права и свободы), а ограничивался государственно-политической сферой. Устрялов оказал влияние также на эволюцию русского консерватизма. Его охранительство касалось не власти, а сферы государства и культуры. Он активно поддерживал преобразования, если они разумно сочетались с традициями. Признавая огромное созидательное значение православной религии в духовной жизни народа, политический мыслитель никогда не поддерживал идею ее использования в социальных, политических и государственных делах.
Политический опыт Н.В. Устрялова, пронизанный идеей примата государства и противоречивый по своей сущности, является неотъемлемой частью того многоликого и неоднозначного исторического опыта, который приобрела Россия в ХХ столетии. Этот индивидуальный и общественный опыт чрезвычайно важен для современной России, новых ее поколений.
Публикации автора по теме исследования
Монография:
1. Романовский, В.К. Жизненный путь и творчество Николая Васильевича Устрялова (1890-1937) / В.К. Романовский. – М.: ООО «ТИД «Русское слово – РС», 2006. – 608 с. – ISBN 5-94853-650-5. – (38 п.л.).
Публикации в журналах, входящих в список, утвержденный ВАК:
2. Романовский, В.К. Смена вех. Азиатско-Тихоокеанский регион (20-30-е годы) / В.К. Романовский // Россия и АТР. Гуманитарные проблемы стран Азиатско-Тихоокеанского региона: научный журнал. – Владивосток, 1998. – № 1. – С. 5–12. – (0,5 п.л.).
3. Романовский, В.К. Сменовеховский лидер / В.К. Романовский // Россия и АТР. Гуманитарные проблемы стран Азиатско-Тихоокеанского региона: научный журнал. – Владивосток, 2000. – № 4 (30). – С.147–157. – (0,8 п.л.).
4. Романовский, В.К. Николай Васильевич Устрялов / В.К. Ро-мановский // Отечественная история. – 2002. – № 4. – С. 79–99. – (2,0 п.л.).
5. Романовский, В.К. Н.В. Устрялов о русской революции (по его публикациям 1917-1918 гг.) / В.К. Романовский // Вопросы истории. – 2005. – № 1. – С.150–161. – (1,0 п.л.).
6. Романовский, В.К. Идеолог «сменовеховства» Н.В. Устрялов / В.К. Романовский // Преподавание истории в школе. – 2005. – № 2. – С.13–19. – (0,5 п.л.).
7. Романовский, В.К. Н.В.Устрялов: размышления о тенденциях мирового развития в ХХ веке / В.К.Романовский // Новая и новейшая история. – 2006. – № 3. – С. 185–197. – (1,2 п. л.).
8. Романовский, В.К. Н.В.Устрялов и евразийцы: из истории взаимоотношений / В.К.Романовский // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия История. – Вып. 1(5). – Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 2006. – С. 97–103. – (0,5 п. л.).
Статьи и научные сообщения:
9. Романовский, В.К. Сменовеховство на Дальнем Востоке / В.К. Романовский // Международная научная конференция «Гражданская война на Дальнем Востоке России: итоги и уроки» (5–9 октября 1992 г.): тез. докл. и сообщ. – Владивосток: ДВО РАН, 1992. – С. 146–148. – (0,2 п. л.).
10. Романовский, В.К. Н.В.Устрялов и дальневосточное сменовеховство / В.К. Романовский // Международная научная конференция «Исторический опыт открытия и освоения Приамурья и Приморья в ХVII–ХХ вв. (К 350-летию начала похода В.Д. Пояркова на Амур)» (22–27 июня 1993 г., Благовещенск): тез. докл. и сообщ.– Владивосток: ДВО РАН, 1993. – С. 41–44. – (0,3 п. л.).
11. Романовский, В.К. Дальневосточное сменовеховство: возникновение и идейно-политическая платформа / В.К. Романовский // Материалы научно-практической историко-краеведческой конференции, посвященной 100-летию Хабаровского краеведческого музея, 17–18 мая 1994 г. – Хабаровск: ТОО «Восток-Пресс», 1994. – С. 182–186. – (0,4 п. л.)
12. Романовский, В.К. Сменовеховство: новый взгляд на проблему / В.К. Романовский // История российской интеллигенции: материалы и тезисы научной конференции, 31 янв. – 3 февр. 1994 г. Ч. 2. – М.: Московский гос. автомобильно-дорожный институт, 1995. – С. 28–30. – (0,2 п. л.).
13. Романовский, В.К. К вопросу об эволюции сменовеховства / В.К. Романовский // Международная научная конференция «Миграционные процессы в Восточной Азии», 20-24 сентября 1994 г.: тезисы докл. и сообщ.– Владивосток: ДВО РАН, 1994. – С. 186–188. – (0,2 п. л.).
14. Романовский, В.К. О дальневосточном сменовеховстве / В.К. Романовский // Вопросы истории гражданской войны и интервенции на Дальнем Востоке: сб. науч. тр. – Владивосток: ДВО РАН, 1994. – С. 150–154. – (0,3 п. л).
15. Романовский, В.К. Сменовеховство: новые подходы и оценки. Дискуссионные вопросы российской истории / В.К. Романовский // Дискуссионные проблемы российской истории в вузовских и школьных курсах: материалы 2-й научно-практич. конф. – Арзамас: Арзамасский государственный педагогический институт, 1995. – С. 166–170. – (0,3 п. л.).
16. Романовский, В.К. Сменовеховство в дальневосточном зарубежье / В.К. Романовский // Проблемы отечественной и всеобщей истории: сб. науч. тр. / Под ред. Д.В. Лихарева. – Уссурийск: УГПИ, 1996. – С. 108–122. – (1,0 п. л.).
17. Романовский, В.К. Н.В.Устрялов о возрождении России / В.К. Романовский // Общественная мысль и политические деятели России ХIХ и ХХ веков: материалы науч. конф. 16–17 апреля 1996 г. – Смоленск: Смоленский государственный педагогический институт, 1996. – С. 167– 170. – (0, 2 п. л.).
18. Романовский, В.К. Идеи ненасилия в публицистическом наследии Н.В. Устрялова / В.К. Романовский // Гуманистические традиции воспитания в России на ненасильственной основе. История, теория, практика: материалы докл. Х региональной научной практической конф., 28–30 марта 1996 г. – Нижний Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 1996. – С. 32–33. – (0,1 п. л.).
19. Романовский, В.К. Н.В.Устрялов о тоталитарных режимах / В.К. Романовский // История и политика: методология, историография, практика: материалы Всероссийской научно-практической конференции. – Нижний Новгород: Изд-во ВВАГАС, 1997. – С. 56– 57. – (0,1 п.л.).
20. Романовский, В.К. Сменовеховство: возникновение, идеология, эволюция / В.К.Романовский // Педагогическое обозрение. – 1997. – № 1–2. – С. 55–62. – (0,6 п. л.).
21. Романовский, В.К. Сменовеховство: новый взгляд на проблему / В.К.Романовский // Клио: журнал для ученых. – СПб., 1998. – № 1 (4). – С. 128–131. – (0,3 п. л.).
22. Романовский, В.К. Гражданская война и возникновение сменовеховства / В.К. Романовский // Российская провинция в годы революции и Гражданской войны 1917–1922 гг.: материалы Всероссийской научно-практической конференции, 27–28 ноября 1998 г./ Под общей ред. Г.В. Набатова. – Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 1998. – С. 268–271. – (0,3 п. л.).
23. Романовский, В.К. Сменовеховский идеолог Н.В. Устрялов / В.К. Романовский // Исторические личности России: материалы XI Всероссийской заочной научной конференции. – СПб.: Изд-во «Нестор», 1998. – С. 206–208. – (0, 2 п. л.).
24. Романовский, В.К. Манифест о национальном примирении: сб. статей «Смена вех» / В.К. Романовский // Интеллигенция России на пороге ХХI века: материалы Международной научно-практической конференции, 10–11 декабря 1999 г. – Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 1999. – Часть 1. – С. 208–214. – (0, 4 п. л.).
25. Романовский, В.К. От Гражданской войны к гражданскому миру. Из истории формирования «идеологии примиренчества» / В.К. Романовский // Дальний Восток России. Исторический опыт и пути развития региона: Первые Крушановские чтения, 1998 г. – Владивосток: Дальнаука, 2001. – С. 142–145. – (0,3 п. л.).
26. Романовский, В.К. Интеграционные процессы в мире и национальный фактор (Из творческого наследия Н.В. Устрялова) / В.К. Романовский // Россия и проблемы глобализации: материалы III региональной научной конференции, 15 апреля 2002 г. – Нижний Новгород: Нижегородский коммерческий институт, 2002. – С. 164–166. – (0,2 п. л.).
27. Романовский, В.К. Февральская революция, ее последствия и уроки (по материалам публикаций Н.В. Устрялова) / В.К. Романовский // Вопросы российской и всемирной истории: материалы V межвузовской научно-практической конференции «Дискуссионные вопросы российской истории в вузовском и школьном курсах». – Арзамас: АГПИ, 2002. – С. 254–259. – (0,4 п. л.).
28. Романовский, В.К. Н.В. Устрялов о культурном прогрессе / В.К. Романовский // Православие и культура: ХI Рождественские православно-философские чтения. – Нижний Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 2002. – С.476 – 479. – (0,3 п.л.).
29. Романовский, В.К. Н.В. Устрялов о Февральской революции, ее последствиях и уроках / В.К. Романовский // Отечественная история ХIХ–ХХ веков: историография, новые источники: материалы региональной межвузовской научно-практической конференции. 28–29 ноября 2002 года. – Нижний Новгород: Нижегород. гос. архит.-строит. ун-т, 2003. – С. 89–91. – (0,2 п.л.).
30. Романовский, В.К. Н.В. Устрялов: политик, публицист, мыслитель (1890–1937 гг.) / В.К. Романовский // История и обществознание в школе: сб. науч. и метод. тр. – Нижний Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 2003. – С. 5–24. – (1,0 п.л..
31. Романовский, В.К. Н.В. Устрялов о православном характере учения славянофилов / В.К. Романовский // Православная духовность в прошлом и настоящем: XII Рождественские православно-философские чтения. – Нижний Новгород: НГПУ, 2003. – С. 302–308. – (0,1 п.л.).
32. Романовский, В.К. Н.В.Устрялов о нэпе и нэповской России / В.К.Романовский // Экономическая история России: проблемы, поиски, решения: ежегодник. – Вып. 5. – Волгоград: Изд-во ВолГу, 2003. – С. 66–70. – (0,4 п. л.).
33. Романовский, В.К. Идеи Великой России в трактовке правых либералов начала XX века / В.К. Романовский // Россия в современном мире: материалы IV региональной научной конференции, 14 апреля 2004. – Нижний Новгород: Нижегородский коммерческий институт, 2004. – С. 234–237. – (0,3 п. л.).
34. Романовский, В.К. Н.В. Устрялов о большевистской революции / В.К. Романовский // Вестник Гуманитарного института. – Москва, 2004. – № 2. – С. 54–59. – (0,4 п. л.).
35. Романовский, В.К. Русская революция и зарождение национал-большевизма. / В.К. Романовский // Проблемы политической и социально-экономической истории России: сб. науч. работ, посвященных 80-летию профессора А.В.Седова. – Нижний Новгород; Арзамас: ННГУ – АГПИ, 2004. – С. 218–228. – (0,5 п. л.).
36. Романовский, В.К. Формирование политических взглядов Н.В. Устрялова и его проект преобразования России / В.К. Ро-мановский // Николай Васильевич Устрялов: Калужский сборник. – Калуга: КГПУ им. К.Э. Циолковского, 2004. – С. 46–57. – (0,5 п. л.).
37. Романовский, В.К. Дальний Восток и Япония на завершающем этапе Гражданской войны в России (по материалам харбинских публикаций Н.В. Устрялова / В.К. Романовский // Историческая наука и проблемы современного образования: сб. науч. ст. по итогам региональной научной конференции. – Хабаровск: Изд-во ХГПУ, 2004. – С. 82–83. – (0,1 п.л.).
38. Романовский, В.К. Дискуссия о национализме в годы Первой мировой войны (по материалам отечественной публицистики) / В.К. Романовский // Вестник Гуманитарного института. – Москва, 2005. – № 1(3). – С.73–77. – (0,3 п.л.).
39. Романовский, В.К. Еженедельник «Накануне» (1918 г.) – важный источник по истории русской общественной мысли / В.К. Романовский // История России ХIХ–ХХ вв.: историография, новые источники: материалы V Всероссийской научно-практической конференции. – Нижний Новгород: Ниж. гос арх.-строит. ун-т, 2005. – С. 160–164. – (0,3 п.л.).
40. Романовский, В.К. К вопросу о философском наследии Н.В. Устрялова / В.К. Романовский // Философия и будущее цивилизации: тез. докладов и выступлений IV Российского философского конгресса, Москва, 24–28 мая 2005 г. – М.: Современные тетради, 2005. – Т. 2. – С. 307–308. – (0,1 п. л.).
41. Романовский, В.К. Первая русская революция и политическое самоопределение Н.В. Устрялова / В.К. Романовский // Первая русская революция в Поволжье: вопросы истории, историографии и источниковедения: материалы Всероссийской научной конференции, 21 октября 2005 года. – Нижний Новгород: ННГУ, 2006. – С. 36–39. – (0,3 п.л.).
42. Романовский, В.К. Харбинский юридический факультет в жизни профессора Н.В.Устрялова/ В.К.Романовский // Дальний Восток в системе международных отношений в Азиатско-Тихоокеанском регионе: история, экономика, культура: Третьи Крушановские чтения. 2003 г. – Владивосток: Дальнаука, 2006. – С. 542–549. – (0,5 п. л.).
43. Романовский, В.К. Начальный этап российского парламентаризма в оценках Н.В. Устрялова/ В.К. Романовский // 100 лет Российского парламентаризма: история и современность: материалы Международной научно-практической конференции, Нижний Новгород, 7 апреля 2006 г. – Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 2006. – С. 110–114. – (0,3 п.л.).
44. Романовский, В.К. Государство в трактовке политического мыслителя Н.В. Устрялова / В.К. Романовский //Вестник Гуманитарного института. – Москва, 2006. – № 2(6). – С. 51–56. – (0,3 п.л.).
45. Романовский, В.К. Н.В. Устрялов о проблемах становления российского парламентаризма / В.К. Романовский // Парламентаризм в России: проблемы и перспективы: материалы Всероссийской научно-практической конференции, Санкт-Петербург, 20-21 марта 2006 г. – СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 2006. – С. 109–114. – (0,3 п.л.).
46. Романовский, В.К. Н.В. Устрялов как политический мыслитель / В.К. Романовский // Николай Васильевич Устрялов: Калужский сборник. – Калуга: Калуга-пресс, 2007. – Вып.2. – С. 5–18. – (0,6 п.л.).
Подписано в печать 15.06.2007. Формат 6084 1/16.
Бумага офсетная. Печать офсетная.
Усл. печ. л. 2,4. Тир. 100. Зак. 664.
Типография Нижегородского госуниверситета
Лицензия № 18-0099
603000, Н. Новгород, ул. Б. Покровская, 37.
