Аксиология жизни как основа биоэтики в россии
На правах рукописи
Засухина Виктория Николаевна
Аксиология жизни как основа биоэтики в России
Специальность 09.00.11 – социальная философия
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук
Чита – 2012
Работа выполнена на кафедре философии
ФГБОУ ВПО «Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический университет им. Н. Г. Чернышевского» (ЗабГГПУ)
Научный консультант доктор социологических наук, профессор
Марина Борисовна Лига
Официальные оппоненты: член-корреспондент РАН,
доктор философских наук, профессор,
заведующий отделом комплексных
проблем изучения человека Института философии
Российской академии наук
Борис Григорьевич Юдин
доктор философских наук, профессор,
ФГБОУ ВПО «Алтайский государственный университет»
профессор кафедры эмпирической
социологии и конфликтологии
Ольга Леонидовна Сытых
доктор философских наук
ФГБОУ ВПО «Забайкальский государственный
Гуманитарно-педагогический университет
им. Н. Г. Чернышевского,
профессор кафедры социологии и социальной работы
Юлия Валентиновна Иванова
Ведущая организация ФГБОУ ВПО «Иркутский государственный
университет»
Защита состоится 29 мая на заседании диссертационного совета Д 212.069.02 при ФГБОУ ВПО «Забайкальский государственный гуманитарно-педагогический университет им. Н. Г. Чернышевского» (ЗабГГПУ) по адресу: 672007, г. Чита, ул. Бабушкина, 129, зал заседаний Ученого совета
С диссертацией можно ознакомиться в Интеллектуальном ресурсном центре Забайкальского государственно-педагогического университета им. Н. Г. Чернышевского
Автореферат разослан 29 апреля 2012 года.
Ученый секретарь
диссертационного совета,
кандидат философских наук, доцент Захарова Е. Ю.
1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Научный прогресс обогатил человечество новыми знаниями и технологиями и в то же самое время породил многочисленные угрозы жизни, здоровью и благополучию человека. На протяжении всего Нового времени в мире господствовал диктат естественнонаучного познания, который во многом был самоценностью и самоцелью, что постепенно сделало его чуждым гуманистическим ценностям. Высшей точкой дегуманизации науки стали события первой половины ХХ века: использование химического и других видов оружия, имеющих эффект массового поражения, жестокие эксперименты на людях, которые проводили немецкие и японские врачи в годы Второй мировой войны, трагедия Хиросимы и Нагасаки и др. Мир увидел, насколько опасной может быть наука, если человек для нее не цель, а средство. С середины ХХ века ученые, практикующие врачи, писатели, общественные деятели начинают активно поднимать вопрос о необходимости изменения ценностных приоритетов в науке: благо человека, а не приращение научного знания должно стать главным стимулом и двигателем естествознания. На антропологизацию и гуманизацию научного познания, на поиск точки равновесия между естественнонаучным и духовно-нравственным как раз и направлена проявившаяся в середине ХХ века биоэтика.
Биоэтика изучает чрезвычайно злободневные и болезненные проблемы, возникающие в сфере современной биомедицинской науки и здравоохранения. Достоинство пациента, свобода личности и информированное согласие, справедливость как равенство в праве на милосердие, целомудрие в современном мире – вот далеко не полный перечень этих проблем, философско-научное осмысление которых имеет несомненное общественное значение. Кроме того, во многих случаях, характерных для современной медицины (эвтаназия, стерилизация, аборты, трансплантация органов, суррогатное материнство и т. п.), врачам подчас трудно руководствоваться нормами медицинской этики, сформировавшейся до середины ХХ века. В нашей стране социальным фоном этого становится коммерциализация медицины, формирование рыночной ориентации мышления, общая дестабилизация в обществе.
Биоэтика предполагает не просто декларацию высоких нравственных идеалов, а обращение к социальной реальности, вопросам жизни и смерти, здоровья и благополучия человека. Многие этические проблемы являются открытыми, то есть в каждом отдельном случае существует вариативность выбора и необходимость принимать отдельное решение. Нравственные принципы должны быть основаниями деятельности. Ставить нравственную планку на максимальную высоту – задача этики, а биоэтика должна находить способы и методы, чтобы нравственные заповеди реально работали в конкретной ситуации.
Биоэтика возникла в США и Западной Европе как результат стремления общества выработать формы правового регулирования деятельности ученых-естественников и медиков, правовой защиты человека от всего потенциально опасного, что несут в себе современные научные открытия. В России накопленный западной биоэтикой правовой опыт может быть использован с учетом социокультурных особенностей нашей страны. Привлекая внимание и к юридическим аспектам защиты жизни и здоровья человека, биоэтика может способствовать преодолению сложившегося в российском обществе правового нигилизма, который особенно болезненно проявляется в присущей многим российским гражданам неспособности к грамотной юридической защите своих интересов, в том числе и в ситуациях, связанных с нарушениями прав человека в сфере биомедицины.
Биоэтика интегрирует естественнонаучные и социально-гуманитарные знания, реализует особый тип морального отношения к жизни и человеку, чем характеризуется ее этический аспект. Наиболее значимым представляется исследование того, как генезис, особенности развития биоэтики тесно связаны с социально-философскими концепциями и самим социально-философским типом рефлексии, позволяющим выявить социально-аксиологическую сущность биоэтики и ее роль в формировании в общественном сознании ценностного отношения к жизни и здоровью человека.
Степень научной разработанности проблемы. Первоначальное формирование биоэтики связано с деятельностью ряда ученых. Сам термин «биоэтика» появился в 1969 г. Его ввел американский ученый Ван Ренселлер Поттер в книге «Биоэтика: мост к будущему» (Bioethics: bridge to the future). Они определил биоэтику как науку, которая соединит в себе биологическое знание и многовековой опыт познания общечеловеческих ценностей. Вышеуказанная книга не стала последней в ряду исследований американского ученого в области биоэтики. Позже были другие публикаций, например «Global Bioethics Buildings: on the Leopold Legacy» (1988 г.), в которой представлена концепция глобальной (биосферной) биоэтики.
В большей степени за биоэтикой закрепилось то понимание, которое придал ей американский исследователь – акушер и эмбриолог Андре Хеллегерс, который связал новую науку с исследованием этических проблем биомедицины, прежде всего с проблемой защиты достоинства и прав пациента.
Американская доктрина биоэтики была сформулирована Т. Л. Бошамом и Дж. Ф. Чайлдрессом в их книге «Принципы биомедицинской этики» (Principles of biomedical ethics) в 1994 г.
В настоящее время за границей имеется большое количество фундаментальных трудов, начиная с В. Р. Поттера. Среди наиболее значительных можно назвать следующие:
– У. Т. Райх «Энциклопедия биоэтики» (Encyclopedia of Bioethics), США, 1978 г. Энциклопедия в 5-ти томах имеет 464 статьи, принадлежащих 437 авторам. В 1995 г. она была переиздана при институте биоэтики Кеннеди.
– Х. Йонас «Принцип ответственности» (Das Prinzip Verantwortung), Германия, 1979 г. В данной книге предлагается доктрина биосферной этики, которая очень близка той, которая была изложена В. Р. Поттером.
– Д. Грасиа «Основы биоэтики» (Fundamentos de biotica), Франция, 1989 г. В этой работе изложена история формирования биоэтического знания, начиная с Гиппократа до наших дней, эволюция таких важнейших, по мнению авторов, для биоэтики понятий, как благодеяние, незлодеяние, автономия личности, справедливость.
– Т. Л. Бичамп и Дж. Ф. Чайлдресс «Принципы биомедицинской этики» (Principles of biomedical ethics), США, 1994 г. В этой книге представлены основы американской доктрины биоэтики.
– М. Чарльзворт «Биоэтика в либеральном обществе», США, 1993 г.
– Т. Энгельгарт «Основы биоэтики», США, 1994 г.
Особо следует отметить итальянских ученых Э. Сгречча и В. Тамбоне, которые являются авторами первого фундаментального труда по биоэтике, переведенного на русский язык («Биоэтика», 2001 г.)
Кроме того, регулярно выходят различные журнальные издания, посвященные биоэтической тематике: New Titles in Bioethics» – издание института биоэтики Кеннеди (Kennedy Institute of Ethics); «Bioethics» – официальный журнал Интернациональной ассоциации биоэтики (International Association of Bioethics); «Journal of Medical Ethics» издается при институте медицинской этики (Institute of Medical Ethics); «Ethics and Medicine» издание при Centre for Bioethics and Public Policy; «Medicina e Morale» издается при центре по биоэтики в Италии при Католическом университете Святого Сердца и др.
До 90-х гг. ХХ в. термин «биоэтика» был почти неизвестен в нашей стране. Тем не менее первые статьи, связанные с биоэтической тематикой, появились уже в 70-е гг. Предпосылки создания отечественной биоэтики возникли в первую очередь благодаря академику И. Т. Фролову. В 70-е гг. он организовал в журнале «Вопросы философии» круглые столы, тематика которых была разнообразной. В качестве первой темы была выбрана «Генетика человека, её философские и социально-этические проблемы» (1970. № 7, 8). В дискуссии приняли участие Н. П. Бочков, Н. П. Дубинин, А. А. Нейфах, А. Н. Леонтьев, А. А. Малиновский и др. И. К. Лисеевым, А. Я. Шаровым был поставлен вопрос о последствиях клонирования живых организмов, в том числе и человека[1].
В 1973 г. прошел «круглый стол» на тему «Наука, этика, гуманизм» (№ 6, 8). Впервые в нашей стране были поставлены проблемы этики науки, соотношения исследовательских и аксиологических сторон научного познания. В дискуссии приняли участие М. В. Волькенштейн, В. Ж. Келле, М. А. Лифшиц, А. А. Малиновский, М. К. Мамардашвили, В. С. Марков, Б. М. Понтекорво, А. Ф. Шишкин, В. А. Энгельгардт, Э. Г. Юдин и др.
Фролов первым подчеркнул, что современное понимание науки должно включать нравственные проблемы, нравственную оценку в контекст науки, тогда как традиционное понимание науки выносит этическое за скобки.
С 70-х гг. отечественные исследования в области биоэтики связаны с работами Б. Г. Юдина. Его статьи печатались в журналах «Вопросы философии», «Природа», «Человек». Так, в 1975 г. выходит его статья «Рубежи генетики и проблемы этики» («Вопросы философии», № 10), которая была ответом на дискуссию в США по генетическим экспериментам по введению в организм человека чужеродной ДНК. Б. Г. Юдин рассматривает биоэтику как междисциплинарную область научного знания, исследующую нравственные и социальные проблемы, которые вызваны развитием биомедицинских технологий.
К первым крупным исследованиям по биоэтике можно отнести следующие книги: «Введение в биоэтику» под редакцией Б. Г. Юдина, «Биомедицинская этика» под редакцией В. И. Покровского, «Биоэтика: принципы, правила, проблемы» под редакцией Б. Г. Юдина, «Биоэтика: проблемы и перспективы: сборник статей» под редакцией С. М. Малкова, А. П. Огурцова.
Существенное влияние на развитие российской биоэтики оказали «круглые столы», организованные редакциями журналов «Человек»[2] и «Вопросы философии»[3].
О проблемах биоэтики в медицине, а также об актуальных вопросах и проблемах профессиональной врачебной этики пишут: Е. А. Андрианова, Р. С. Иванов, А. Я. Иванюшкин, А. Кэмпбелл, А. Н. Орлов, И. В. Силуянова, Ю. М. Хрусталев, Ф. С. Шамсиев, М. Я. Яровинский и др.
Философские основания биоэтики выявляются в работах В. Г. Борзенкова, А. А. Желобова, Ф. А. Кашапова, И. В. Силуяновой, И. Н. Смирнова и др.
Междисциплинарный характер биоэтики определяется в работах М. В. Бирюковой, Н. В. Голик, И. Х. Мальбаховой.
Правовые аспекты биоэтики и профессиональной деятельности врачей освещены в работах: В. И. Акопова, В. Ю. Косаревой, Н. Е. Крыловой, С. С. Лыкина, М. Е. Петросяна, Н. Н. Седовой, Ю. Д. Сергеева, П. И. Сидорова, Н. В. Тюменева и др.
Много исследований посвящено частным проблемам биоэтики: аборту, трансплантации, генетике, геномике человека, в частности работы Р. Г. Апресяна, А. А. Баева, Д. К. Беляева, В. О. Власова, Л. А. Дурнова, А. П. Зильбера, О. С. Капинус, Л. П. Киященко, Л. Ф. Курило, И. К. Лисеева, Ю. М. Лопухина, В. С. Овчинского, А. П. Огурцова, А. Н. Орлова, И. В. Силуяновой, П. Д. Тищенко, Ф. Фут, Ю. В. Хена, А. Я. Шарова и др. Нравственные проблемы психиатрии отражены в исследованиях А. Я. Иванюшкина, В. Н. Игнатьева, Р. В. Коротких, И. В. Силуяновой, П. Д. Тищенко и др. Моральные аспекты экспериментов на людях рассмотрены Л. П. Киященко, В. С. Овчинским, Б. Г. Юдиным и др. Проблемам смерти и умирания в биоэтике посвящены работы А. П. Зильбера, Л. В. Коноваловой, А. Н. Орлова, П. Д. Тищенко, И. Т. Фролова, Ф. Фут, Б. Г. Юдина и др.
О влиянии гендерных отношений на жизнь, здоровье и благополучие человека пишут священник Н. Балашов, И. В. Силуянова, Э. Сгречча и В. Тамбоне и др. Эта тема требует серьезного философского осмысления. Тема сексуальности появилась в философии в XIX в. и продолжала развиваться в XX в. в трудах как зарубежных (А. Шопенгауэр, З. Фрейд, М. Фуко, Ж. Бодрийяр и др.), так и русский мыслителей (В. В. Розанов, Н. Ф. Федоров, К. Э. Циолковский и др.).
В последнее время защищается достаточно много кандидатских диссертаций по специальности «этика» и «социальная философия», посвященных проблемам биоэтики (Н. Д. Антипова, М. В. Бирюкова, А. А. Желобов, И. А. Кучерова, И. Х. Мальбахова, А. В. Низова, В. М. Соколов и др.). Докторские диссертации по этой проблематике немногочисленны и выполнены в рамках юридических наук, культурологии, философии науки и техники[4]
.
Проблемы биоэтики привлекают к себе внимание богословов. Многочисленные рекомендации и разработки относительно биомедицины сделаны католической церковью. Они отражены в многочисленных документах Ватикана, важнейшими из которых являются документы II Ватиканского собора, в которых присутствует проблема зачатия и семьи; энциклика папы Павла VI «Humanae Vitae», 1968 г.; многочисленные письма, заявления, Апостольские увещевания, инструкции, которые в католической церкви имеют статус официальной рекомендации (например, Инструкция от 1987 г. «Donum vitae»); энциклики папы Иоанна Павла II «Veritatis Splendor» 1993 г., «Evangelium Vitae» 1995 г., в которых впервые римским первосвященником употреблен термин «биоэтика» и др. В России существенный вклад в разработку теоретических основ биоэтики вносят православные авторы: Н. Балашов, А. Бочаров, В. Зелинский, М. Обухов, М. Першин, С. Филимонов, А. Чернышев и др. Обстоятельно о православных основах биоэтики пишет И. В. Силуянова. Официальная позиция Православной церкви по вопросам биоэтики отражена в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», принятых на Юбилейном Архиерейском Соборе РПЦ в 2000 г. Позиции других конфессией по проблемам биоэтики отражены в книге «Медицина и права человека: Нормы и правила международного права, этики, католической, протестантской, иудейской, мусульманской и буддийской религиозной морали», которая вышла в 1992 г.
Практические все из вышеперечисленных нами авторов в большей или меньшей степени затрагивают социальные и аксиологические аспекты биоэтики, в том числе и применительно к особенностям ее развития и функционирования в условиях российской действительности, но исследований, посвященных целостному, системному философскому анализу социально-аксиологических основ российской биоэтики нет. Более того, в исследовательской литературе нет единого мнения по поводу научного статуса биоэтики. Некоторые ученые рассматривают ее как прикладную этику (Т. А. Алексина[5], А. А. Гусейнов[6], Л. В. Коновалова[7], Ф. Т. Нежметдинова[8] и др.). Е. Г. Гребенщикова называет ее «постэтикой»[9], тогда как биоэтика представляет собой междисциплинарную социально ориентированную область знаний, в рамках которой осуществляется философский анализ ценностного отношения к жизни и здоровью человека.
Актуальность темы, практическая значимость, необходимость определения и философского анализа социально-аксиологических основ биоэтики в России определили объект, предмет, цель и задачи диссертационного исследования.
Объектом исследования является биоэтика как форма социального знания.
Предмет исследования: аксиологии жизни как основа биоэтики в России.
Цель исследования: выявление факторов становления и тенденций развития аксиологии жизни как основы биоэтики в России.
Реализация цели предполагает решение ряда задач, основными из которых являются:
- определить сущность биоэтики как новой формы научного знания;
- выявить роль биоэтики в современном мире, формируемые ею задачи и механизмы гуманизации современного научного знания и здравоохранения как социального института современного общества;
- осуществить сопоставительный анализ консервативных и либеральных ценностей, выступающих основанием биоэтики человека и биоэтики личности;
- осуществить анализ ментальных оснований российского типа биоэтики с целью определения особенностей содержания и тенденций его развития;
- определить теоретические основы российского типа биоэтики и концепции «аксиологии жизни» в философской мысли России XIX в.;
- раскрыть специфику реализации норм и принципов медицинской этики в российском здравоохранении;
- обосновать в контексте биоэтики социальную значимость гендерных аспектов сохранения здоровья и благополучия человека в современной России;
- выявить роль биоэтики в формировании ценностного отношения к жизни человека в общественном сознании россиян.
Теоретическое и методологическое основание диссертационного исследования
В качестве теоретической основы в диссертационной работе используются:
– комплексная концепция человека (И. Т. Фролов), позволяющая рассматривать биоэтику как социально-аксиологический тип знания, который реализует ценностно-регулятивную функцию философии, разрабатывает ее социально-этические и гуманистические принципы применительно к проблемам жизни и смерти, здоровья и благополучия человека;
– концепция биоэтики как междисциплинарного исследования нравственных и социальных проблем, вызванных развитием биомедицинских технологий (Б. Г. Юдин), применение которой способствовало выстраиванию междисциплинарных связей в осмыслении проблемы ценностного обоснования жизни и здоровья человека в современной России;
– антропологическая теория биоэтики, соединяющая общее рассмотрение проблем человека, его жизни и смерти, жизненно значимых ценностей с проблемами клинической биоэтики (Э. Сгречча и В. Тамбоне), которая использована для определения социально-аксиологической роли биоэтики в актуализации принципа абсолютизации ценности человеческой жизни и принципа достоинства личности.
Кроме того, в основе диссертационной работы лежат концепции тех русских мыслителей, чьи идеи можно рассматривать как теоретическую основу российского типа биоэтики (концепция ортобиоза И. И. Мечникова, концепция инстинкта жизни и жизнеорганизующих рефлексов цели и свободы И. П. Павлова, философия «домо-строя» В. В. Розанова, «философия общего дела» Н. Ф. Федорова, антропологический материализм и теория разумного эгоизма Н. Г. Чернышевского, христианский антропологизм П. Д. Юркевича и др.).
Методологическую основу диссертационного исследования составил системный подход, позволяющий выявить связи и отношения элементов биоэтики как целостной системы. Необходимость рассмотрения проблем биоэтики, как с точки зрения классической науки, так и в контексте постнеклассического периода, связана с особенностями эволюции самого предмета биоэтики.
Цели и задачи исследования определили необходимость обращения к фундаментальным философским принципам всеобщей связи и развития, историзма, системности и целостности; использования общенаучных методов анализа и синтеза, индукции и дедукции, исторического и логического, аналогии, сравнения, объяснения и др.
В диссертации также использованы описательно-биографический метод для наглядной иллюстрации того, как жизнь и деятельность русских врачей способствовала формированию российского типа биоэтики; метод абстракции, то есть движение от фактов к их теоретическому осмыслению и пониманию в процессе поиска решений социально значимых проблем биоэтики; а также понимающе-интерпретационный подход к анализу исторических текстов, их анализ с учетом не только исторического контекста, но и современных реалий.
Научная новизна.
- На основе анализа становления биоэтики как междисциплинарного научного знания выявлена социально-аксиологическая сущность ее предмета, основных категорий и основополагающих принципов. Использование ценностного подхода позволило выделить основные направления ее развития. Концептуализировано понятие «аксиология жизни».
- Определена социально-деонтологическая роль биоэтики в современном мире, обуславливающая задачи и механизмы гуманизации современного научного знания и сферы здравоохранения.
- Посредством сопоставительного анализа консервативных и либеральных ценностей в биоэтике, установлено, что и либеральная, и консервативная традиции в биоэтике играют существенную роль в аксиологическом обосновании жизни и здоровья человека. Введены понятия «биоэтика человека» и «биоэтика личности» как альтернатива существующей традиции противопоставления либеральной и консервативной форм биоэтики.
4. В результате анализа особенностей российского менталитета выявлены его черты, препятствующие формированию аксиологического отношения к жизни и здоровью; значимые для биоэтики свойства национального характера, сформировавших тип «врача-гуманиста» в России XIX в.; а также отраженные в русской литературе созвучные биоэтике особенности национальной картины мира. Установлено, что данный анализ способствует определению специфики содержания и тенденций развития российского типа биоэтики.
5. Установлено, что в русской философии XIX в. сформированы идеи и принципы аксиологии жизни (обусловленность здоровья социальными ценностями, антропологизм, антропоцентризм, значение в сохранении здоровья и благополучия гендерных отношений, абсолютизация ценности человеческой жизни и др.), источниками которых являются: ортобиоз И. И. Мечникова, концепция инстинкта жизни и жизнеорганизующих рефлексов цели и свободы И. П. Павлова, антропологический материализм и теория разумного эгоизма Н. Г. Чернышевского, созвучные биоэтике идеи и принципы христианского вероучения, переработанные в традициях философского гуманизма русскими религиозными мыслителями.
6. Показано, что проблемность реализации основных норм и принципов медицинской этики в современной России обусловлена недостаточной сформированностью традиций личностно ориентированной медицины, преобладанием в общественном сознании патерналистских установок на взаимоотношения врача и пациента, сложной ситуацией сложившейся в отечественном здравоохранении, консумеризацией медицины и др.
7. Посредством аксиологического анализа социокультурных оснований гендерных отношений, последствий либерализации сексуальности обоснована необходимость актуализации в контексте биоэтики гендерных аспектов сохранения здоровья и благополучия человека.
8. В рамках социально-философского знания осуществлен анализ проблемы аксиологического статуса жизни человека в современной России; установлено, что преодоление процесса релятивации ценности человеческой жизни в нашей стране связано с формированием в обществе ценностного отношения к жизни еще не рожденного человека и жизни человека, стоящего на пороге смерти.
Положения, выносимые на защиту.
1. Междисциплинарность биоэтики детерминирована антропологическим поворотом в науке. Точкой соединения естественнонаучных, социально-гуманитарных, религиозных знаний является ее центральная проблема – формирование в общественном сознании аксиологии жизни – иерархически организованной системы ценностей, главной из которых является жизнь человека, а в качестве подчиненных выступают ценности, наполняющие жизнь смыслом.
Предмет, основные категории и основополагающие принципы биоэтики как формы научного социального знания имеют социально-аксиологическую сущность, которая выражается наличием в биоэтике социально и культурно обусловленных ценностей, формирующих в обществе отношение к жизни и здоровью человека и направляющих вектор гуманистического развития науки и медицины.
Выделение на основе ценностного подхода проблем, связанных, во-первых, с реализацией норм и принципов врачебной этики, во-вторых, с актуализацией гендерных аспектов сохранения здоровья и благополучия человека, в-третьих, с аксиологическим обоснованием человеческой жизни – определяет основные направления исследования биоэтики.
2. Роль биоэтики в современной науке и жизни общества выражается в том, что она, способствуя формированию в общественном сознании аксиологии жизни, стимулирует процесс гуманизации современной науки и сферы здравоохранения. Этот процесс направлен на решение следующих задач:
- преодоление разрыва между научным и нравственным развитием в обществе;
- устранение негативных последствий ценностных сдвигов внутри медицины;
- восполнение недостаточности старых нравственных параметров для оценки и анализа реалий, порождаемых новыми технологиями в биомедицине;
- расширение социальной сферы обсуждения моральных проблем биомедицинских наук и здравоохранения;
- формирование позитивного отношения к научному прогрессу;
- преодоление недоверия к традиционной медицине.
Механизмами реализации процесса гуманизации современного научного знания и здравоохранения являются:
- актуализация исторически сформировавшегося ценностного отношения к жизни и здоровью человека;
- привлечение правозащитного опыта;
- расширение социальных функций медицины;
- экологизация общественного сознания;
- антропологизация науки и философии;
- сближение естественнонаучного и социально-гуманитарного познания.
3. Биоэтика человека, основывающаяся на консервативных ценностях, является формой биоэтики, ориентированной на аксиологическое обоснование человеческой жизни в ее родовой сущности. Биоэтика личности – это форма биоэтики, в основе которой лежат либеральные ценности, определяющие аксиологический статус жизни человека ее высоким качеством, которое не в последнюю очередь зависит от соблюдения принципа уважительного отношения к достоинству личности, ее прав и свобод.
Биоэтика человека и биоэтика личности являются вариантами реализации социально-аксиологических функций биоэтики. Эти формы биоэтики содержат ряд противоположных позиций по отношению к проблемам, связанным с жизнью, здоровьем и благополучием человека. Их конструктивное взаимодействие возможно при условии отхода от крайностей этического релятивизма и одностороннего натурализма со стороны либеральной биоэтики и этического догматизма со стороны консервативной. При соблюдении этих условий либеральная и консервативная традиция в биоэтике нейтрализуют негативные тенденции дегуманизации науки и здравоохранения.
4. Функционирование в России биоэтики в том ее виде, в котором она возникла и развивается в США и Европе, является проблематичным. Необходимо определение путей ее развития на почве собственных культурных традиций.
Такие черты менталитета, как: примат общего над индивидуальным, антипрагматизм, терпеливость, жертвенность, кризисность, максимализм и др. – препятствовали формированию в русском человеке аксиологического отношения к жизни и здоровью.
Одни и те же особенности менталитета, выражающиеся в национальном характере, в зависимости от сферы их проявления могут оказывать как социально-деструктивное, так и социально-конструктивное воздействие на общественную жизнь. Вышеназванные ментальные черты, с одной стороны, негативно отразились на отношении к жизни и здоровью, с другой, сформировали в России особый тип врача-гуманиста, воплощающий следующие нравственные характеристики: способность забыть о личном, бескорыстие, жертвенность, способность к быстрому принятию ответственных решений и т. п. Образ врача-гуманиста в России XIX в. является практически каноничным с точки зрения тех нравственных норм и принципов, которые акцентирует биоэтика.
Совмещение гуманистического потенциала, накопленного русской медициной XIX в., со знаниями западной биоэтики будет способствовать решению многих проблем, возникших в отечественном здравоохранении и медицинской науке ХХI в.
Одним из источников российского типа биоэтики и основанием аксиологии жизни является антропологизм и человекоразмерный экологизм русской литературы, которые нашли отражение, в том числе, в художественных произведениях о врачах; литературных текстах, созданных писателями-врачами; в произведениях, поднимающих этические проблемы научных исследований.
5. В отечественной философской мысли XIX в. сформированы идеи и принципы аксиологии жизни (обусловленность здоровья социальными ценностями, антропологизм, антропоцентризм, значение в сохранении здоровья и благополучия гендерных отношений, абсолютизация ценности человеческой жизни и др.).
В русском материализме проблема аксиологического статуса жизни и здоровья человека наиболее полно представлена: в трудах представителей русского естествознания И. И. Мечникова, посвященных ортобиозу и вопросам геронтологии, и И. П. Павлова, в которых излагается концепция инстинкта жизни и жизнеорганизующих рефлексов цели и свободы; в антропологическом материализме, теории разумного эгоизма Н. Г. Чернышевского и в его критике мальтузианства. Идеи и концепции этих мыслителей теоретически родственны либеральной биоэтике.
Теоретическим источником консервативной биоэтики являются концепции русских религиозных философов (учение о соборности славянофилов, идеи христианского гуманизма В. С. Соловьева, философия «общего дела» Н. Ф. Федорова, философия «домо-строя» В. В. Розанова, христианский антропологизм П. Д. Юркевича и др.). Основой ценностного осмысления человеческой жизни в их учениях являются созвучные биоэтике христианские положения, переработанные в традициях философского гуманизма.
6. Проблемность реализации основных норм и принципов медицинской этики в современной России обусловлена изменением ценностных ориентиров медицины, недостаточной сформированностью традиций личностно ориентированной медицины, преобладанием в общественном сознании патерналистских установок на взаимоотношения врача и пациента, сложившейся в отечественном здравоохранении сложной ситуацией, консумеризацией современной российской медицины и др.
Социально обусловленная проблемность реализации основных норм и принципов медицинской этики в условиях современной российской действительности особенно проявляется в ситуациях, связанных с необходимостью защиты достоинства и прав пациента, реализации в здравоохранении принципов информированного согласия и справедливости как равенства в праве на милосердие.
Посредством анализа этих ситуаций биоэтика открывает новые ракурсы в исследовании и осмыслении проблем, имеющих в философии статус фундаментальных: обоснование достоинства личности, соотношение свободы и ответственности, актуализация принципов справедливости и милосердия.
7. Сфера гендерных отношений тесно связана с проблемой здоровья и благополучия человека. Одним из значимых аспектов гендерных отношений является интимная жизнь. В современной России актуальность обсуждения гендерных аспектов сохранения здоровья и благополучия человека обусловлена, в том числе, необходимостью преодоления негативных последствий либерализации сексуальности.
Трудность обсуждения гендерных аспектов сохранения здоровья и благополучия человека связана с тем, что эта тема, во-первых, включает в себя проблемы, связанные с приватной, интимной жизнью человека; во-вторых, стала объектом философско-научного анализа совсем недавно – этим также объясняется важность обсуждения этой темы языком биоэтики.
8. Преодоление процесса релятивации ценности человеческой жизни в нашей стране следует начинать с формирования в обществе ценностного отношения к жизни еще не рожденного человека и жизни человека, стоящего на пороге смерти как к состояниям, предельно выражающим уязвимость человеческой жизни.
Проблема аксиологического обоснования человеческой жизни обостряется там, где она наиболее уязвима и беззащитна, а именно до момента естественных родов. Поэтому требуется распространение императива гуманистического отношения к человеческой жизни в современном обществе.
Важным шагом в преодолении процесса релятивации ценности человеческой жизни в современном российском обществе также является: социально-аксиологическое осмысление эвтаназии, формирование культуры «сопровождения жизни до самой смерти», ценностное переосмысление смерти с учетом социального опыта прошлых эпох (аксиология жизни на пороге смерти).
Научно-теоретическая и практическая значимость работы.
Теоретическое значение предлагаемой диссертации определяется тем, что её материалы и результаты могут быть использованы при дальнейшем изучении актуальных для России проблем биоэтики и разработке перспектив ее развития в нашей стране.
Материалы работы, положения и выводы, полученные в ходе исследования, вносят вклад в современную социальную философию, этику и биоэтику, философию науки, историю русской философии, позволяют расширить, углубить сферу научного и философского человековедения и способствуют «возрождению традиций отечественной философии биомедицины»[10].
Практическая значимость связана с тем, что выводы диссертации
– привлекают общественное внимание к проблемам, связанным с новейшими научно-медицинскими открытиями;
– побуждают к поиску путей наиболее эффективного решения вышеозначенных проблем с учетом реалий современной российской действительности в контексте социальных, правовых, нравственных и духовных проблем современной России – интегрировано;
– содержат социальные, этические, исторические, правовые и другие знания, необходимые для выработки правильной тактики поведения и грамотного противостояния злоупотреблениям и нарушениям в сфере биомедицины и здравоохранения;
– способствуют выработке в общественном сознании ценностного отношения к жизни и здоровью человека.
Положения и выводы, сформулированные в диссертационном исследовании, могут быть использованы в преподавании философии, социальной философии, истории и философии науки, этики и биоэтики для аспирантов, магистрантов и бакалавров, при подготовке и чтении соответствующих спецкурсов, написании учебных и учебно-методических пособий по данной теме.
Апробация работы:
Основные идеи и положения диссертационного исследования нашли отражение в 38 печатных работах, в том числе в 2 монографиях, 11 статьях, в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Результаты проведенных исследований неоднократно представлялись и обсуждались на международных, всесоюзных, российских, научных конгрессах, конференциях, симпозиумах и круглых столах, философско-методологических семинарах, в том числе: на IV Всероссийской Научной конференции «Персонологии русской философии» (Екатеринбург, 2001); V Всероссийской Научной конференции «Русская философия между Западом и Востоком» (Екатеринбург, 2001); Международном симпозиуме международной научно-практической конференции «Трансграничье в изменяющемся мире: Россия – Китай – Монголия (политика, экономика, право, культура, экология, образование)» (Чита, 2006); Международной научно-практической конференции «Университет в современном мире» (Чита, 2008); Межрегиональной научно-практической конференции «Жизненные силы семьи: проблемы формирования, реабилитации и поддержки» (Чита, 2008); V Российском философском конгрессе «Наука. Философия. Общество» (Новосибирск, 2009); Межрегиональной конференции «Здоровье – непреходящая ценность». Забайкальское отделение ОПВР (Чита, 2009); I международной научной конференции «Проблемы соотношения естественного и социального в обществе и человеке» (Чита, 2010); II межрегиональной научной конференции «Проблемы соотношения естественного и социального в обществе и человеке» (Чита, 2011), IV Международной научной конференции «Гуманитарные науки и современность» (Москва 2012) и др.
Результаты, полученные в диссертации, поддержаны грантом ФЦП (НК-72П-32 «Проблема соотношения естественного и социального в обществе и человеке»).
Материалы и результаты диссертационного исследования внедрены в учебный процесс, отражены в учебном и учебно-методическом пособиях, а также в изданных учебных программах; использованы в рамках лекционных курсов.
В 2008 – 2012 гг. результаты исследования докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры философии Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета им. Н. Г. Чернышевского. 19 декабря 2011 г. диссертация прошла обсуждение и рекомендована к защите на кафедре философии (протокол № 5) и принята к защите на заседании диссертационного совета Д 212.069.02 при ФГБОУ ВПО Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета им. Н. Г. Чернышевского.
Структура диссертации. Диссертация состоит из «Введения», трех глав, включающих 8 параграфов, «Заключения» и библиографического списка.
2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во «Введении» обосновывается актуальность темы исследования, характеризуется степень изученности проблемы, устанавливаются объект и предмет исследования, формулируются цели и задачи диссертации, определяются методологические принципы, оценивается новизна научных результатов, раскрывается теоретическая и практическая значимость работы.
В первой главе «Биоэтика как форма научного знания в современном мире и России» излагается авторская концепция биоэтики как формы научного знания, выявляется социально-аксиологическая роль биоэтики в современной науке и жизни общества, значимость в биоэтике как консервативных, так и либеральных ценностей.
В параграфе 1.1. «Становление биоэтики как формы научного знания» на основе анализа становления биоэтики как междисциплинарного научного знания выявляется социально-аксиологическая сущность ее предмета, основных категорий и основополагающих принципов, выделяются основные направления ее развития. Концептуализируется понятие «аксиология жизни».
Начиная с середины ХХ в., проблемы биоэтики занимают значительное место в общественном сознании современного общества, как на Западе, так и в нашей стране. В России биоэтика представляет собой междисциплинарную социально ориентированную область знаний, в рамках которой осуществляется философский анализ отношения общества и государства к жизни и здоровью человека. И как академическая дисциплина, и как социальный институт современного общества биоэтика в России находится в стадии становления.
Междисциплинарность биоэтики, определяющая проблемность ее методологической разработки, детерминирована антропологическим поворотом в науке. Взаимодействие различных по своим методологическим приемам дисциплин расширяет перспективы изучения человека и делает возможным совмещение альтернативных подходов, существующих в разных областях знаний о человеке. Биоэтика интегрирует те знания естественных и социально-гуманитарных наук, которые могут быть полезными в защите жизни, здоровья и благополучия человека от всего опасного, что несут в себе открытия современной цивилизации.
Междисциплинарность биоэтики определяется комплексностью биоэтических проблем и требует такого же комплексного их решения.
Изначально биоэтика вобрала в себя знания из многих сфер знания о мире, которые на первый взгляд могут показаться достаточно отдаленными друг от друга: естественных наук, медицины, юриспруденции, антропологии, социологии, социальной экологии, литературы, истории. Особую роль в формировании биоэтики сыграли философские (в первую очередь социально-философские и этические) и религиозные идеи. Точкой соединения весьма далеких друг от друга сфер человеческого знания стала центральная проблема биоэтики – формирование в общественном сознании аксиологии жизни. Аксиология жизни определяется в диссертации как иерархически организованная система ценностей, главной из которых является жизнь человека, а в качестве подчиненных выступают ценности, наполняющие жизнь смыслом, делающие ее полноценной, дающие силы и стимул жить. Это такие ценности, как здоровье и благополучие, свобода и достоинство, справедливость и милосердие и др.
Важным представляется вопрос о взаимопроникновении биоэтического и социального, выяснение того, насколько обширно проблемное поле, являющееся общим для биоэтических и социальных исследований. Сближение естественнонаучного знания, в том числе медицинского, с социально-гуманитарным стимулирует, с одной стороны, переосмысление социально-философского в контексте реалий современной цивилизации, а, с другой, трансформацию чисто биомедицинской проблематики – ее выведение на новый уровень общественного осмысления с учетом знаний социальной философии и других социально-гуманитарных наук.
Предмет биоэтики формируется в междисциплинарном пространстве, центром которого является проблема жизни и здоровья человека в аксиологическом контексте. Биомедицинская проблематика в биоэтике играет инструментальную роль. Предмет биоэтики определяется как аксиологическая обусловленность жизни и здоровья человека в общественном сознании.
Междисциплинарность определяет специфику категориального аппарата биоэтики, который формирует понятия, заимствованные из разных наук. Каждое из них входит в научный контекст биоэтики со смысловой нагрузкой той науки, в которой оно сформировалось, приобретая новое осмысление, продиктованное содержанием предмета и задачами биоэтики.
Определяющей категорией биоэтики является «ценность человеческой жизни». В рамках различных философских, научных, религиозных парадигм существует множество трактовок жизни. Самое распространенное понимание жизни связано с ее биологической трактовкой, но уже с древности люди пытались осмыслить то, что жизнь не ограничивается материальным бытием. На социальном уровне бытия человеческая жизнь проявляет все свои неповторимые грани в абсолютной полноте. В биоэтике и социальные, и биологические трактовки жизни одинаково значимы и могут быть востребованы в том или ином контекстуальном поле. Социально-философский анализ ценности человеческой жизни представляется для биоэтики наиболее значимым.
Важной категорией биоэтики является «ценность здоровья человека». Понятие «здоровье» на протяжении многих веков было неотделимо от медицины. В последние столетия закрепилась неверная трактовка здоровья. Его стали понимать упрощенно – как отсутствие протекающей в открытой форме болезни и видимых физических, умственных или душевных дефектов. В середине ХХ в. произошло изменение его понимания. В Уставе Всемирной организации здравоохранения здоровье определено не только как «отсутствие болезней и физических дефектов», а как «состояние полного физического, душевного и социального благополучия». ВОЗ неизбежным категориальным спутником понятия «здоровье» делает понятие «благополучие», которое употребляется как уточняющее и расширяющее по отношению к понятию «здоровье». Здоровье из понятия чисто медицинского, характеризующегося исключительно физиологическими категориями, стало трансформироваться в социальное понятие, втягивающее в свое семантическое поле категории социологии, социальной психологии, философии и даже религии.
Определение здоровья, данное ВОЗ, может быть уточнено понятием интеллектуального здоровья, которое определяется как состояние устойчивой способности человека оказывать интеллектуальное сопротивление внешней агрессии мировоззренческого характера. Интеллектуальное здоровье не меньшая ценность, чем здоровье физическое.
Актуальными для биоэтики оказываются категории, заимствованные из социологии (качество жизни, благополучие, безопасность жизни, социальные риски) и нравственного богословия (грех, добродетель, покаяние, целомудрие). Последние получают новое, соответствующее современным реалиям, звучание посредством их введения из религиозного контекста в контекст биоэтики. Категориальный анализ и эпистемологическое обоснование вышеназванных понятий раскрывает новые интересные и важные аспекты в понимании предмета биоэтики.
Социально-аксиологическая направленность биоэтики находит выражение в ее основополагающих принципах – принципах абсолютизации ценности человеческой жизни и признания здоровья человека как особо значимой социальной ценности, уважения достоинства личности, справедливости и милосердия, целомудрия и т.д.
Предмет, основные категории и основополагающие принципы биоэтики как формы научного социального знания имеют социально-аксиологическую сущность, которая определяется содержанием в биоэтике социально и культурно обусловленных ценностей, формирующих отношение в обществе к жизни и здоровью человека и определяющих вектор гуманистического развития науки и медицины.
На основе ценностного подхода определяются наиболее значимые направления развития биоэтики, в рамках которых можно сгруппировать ее основные проблемы:
– проблемы, связанные с реализацией норм и принципов врачебной этики, в частности главного этического правила врача «благо больного – высший закон» (обоснование достоинства личности, соотношение свободы и ответственности, актуализация принципов справедливости и милосердия в процессе лечения, проблемы медицинской этики и др.);
– проблемы, связанные с актуализацией гендерных аспектов сохранения здоровья и благополучия человека: оценка последствий либерализации сексуальности с точки зрения биоэтики, половое воспитание подростков, проблемы семьи и брака, проблема социального управления сексуальностью и др.;
– проблемы, связанные с аксиологическим обоснованием человеческой жизни: искусственное прерывание беременности, искусственное оплодотворение, трансплантация, реанимация, эвтаназия и др.;
– проблемы, возникающие в связи с исследованиями, которые делают возможным изменения качественных параметров человеческой природы (геннотерапия, клонирование и др.);
– проблемы, вызванные неумением человека распорядиться своей свободой себе во благо и безответственным поведением человека, разрушающим его жизнь, здоровье и благополучие (деструктивные формы релаксации, участие человека в деструктивных неорелигиозных культах и др.)
Решение проблем биоэтики связано с культивированием в обществе тех или иных ценностей. Этим обусловлена целесообразность ценностного подхода к структурированию биоэтики.
В параграфе 1.2. «Социально-аксиологическая роль биоэтики в современной науке и жизни общества» выявляется роль биоэтики в современном мире, выражающаяся в том, что она, способствуя формированию в общественном сознании аксиологии жизни, стимулирует процесс гуманизации современной науки и сферы здравоохранения.
Процесс гуманизации современной науки и сферы здравоохранения направлен на решение определенных задач:
– преодоление разрыва между естественнонаучным и социально-гуманитарным знанием и поиск равновесия между наукой и нравственностью;
– устранение негативных последствий ценностных сдвигов внутри медицины, произошедших в результате изменений в обществе;
– восполнение недостаточности существующих нравственных параметров для оценки и анализа реалий, порождаемых новыми технологиями в биомедицине и определение четких ценностных императивов и правовых нормативов современной науки;
– выведение обсуждения моральных проблем биомедицинских наук и здравоохранения из узко корпоративной сферы в поле широкого общественного обсуждения;
– преодоление закрепившегося в сознании современного общества недоверия к научному прогрессу и традиционной медицине.
Способы реализации процесса гуманизации современного научного знания и здравоохранения имеют конкретную форму.
Во-первых, биоэтика актуализирует в условиях современной действительности ценностное отношение к жизни и здоровью человека, формировавшееся с древности: в письменных памятниках Древнего Востока, в древнегреческой культуре, прежде всего, в трудах Гиппократа, оказавших серьезное влияние на медицинскую этику в Европе и в России.
Во-вторых, биоэтика использует для решения своих проблем опыт правозащитного движения, возникшего как реакция на антигуманное отношение к человеку, в том числе и на использование людей в экспериментальных целях.
В-третьих, биоэтика способствует наращению социальных функций медицины, связанных с пониманием того, что здоровье – это феномен, включающий в себя помимо собственно медицинских компонентов еще и социальные.
В-четвертых, заостряя внимание на опасных для жизни и здоровья людей загрязнении воды, воздуха и почвы, возникновении ряда эффектов, угрожающих поддержанию экологического равновесия и др. последствиях научно-технического прогресса, биоэтика способствует экологизации общественного сознания.
В-пятых, биоэтика, опираясь на «человекоразмерные» ценности, человекоцентристские и человекоориентированные установки и аргументы, пренебрегаемые классическим естествознанием, но ставшие востребованными в постнеклассической науке, способствует антропологизации научного и философского познания.
В-шестых, полностью соответствуя междисциплинарным стратегиям современного научного познания и указывая на то, что задачи науки должны быть соотнесены с нравственностью и безопасностью человека, биоэтика интегрирует те знания естественных и социально-гуманитарных наук, которые могут быть полезными в защите жизни, здоровья и благополучия человека от опасностей, связанных с открытиями современной цивилизации.
Таким образом, биоэтика возникла из потребности общества и человека защитить себя от тех опасностей для жизни и здоровья, которые несут с собой открытия современной цивилизации. Роль биоэтики в современном мире заключается в формировании ею задач и способов гуманизации современного научного знания и здравоохранения как социального института современного общества
В параграфе 1.3. «Биоэтика человека и биоэтика личности как формы биоэтики» анализируются консервативные и либеральные ценности, выступающие основанием биоэтики человека и биоэтики личности, которые противостоят друг другу по ряду позиций.
Введение понятий «биоэтика человека» и «биоэтика личности» необходимо для создания альтернативы существующей традиции противопоставления либеральной и консервативной форм биоэтики, поскольку традиционные формы биоэтики не учитывают объекта этических проблем: человека или личности.
Биоэтика человека, основывающаяся на консервативных ценностях, является формой биоэтики, ориентированной на аксиологическое обоснование человеческой жизни в ее родовой сущности.
Философско-теоретической основой консервативных подходов в биоэтике является нравственная деонтология, основной этической тенденцией – этический догматизм, основными понятиями – долг перед обществом и ближним, целью – жизнь как абсолютная ценность.
Наиболее полно консервативная позиция представлена в религиозных концепциях биоэтики, разработанных католической и православной церквями. Буддизм, ислам, иудаизм и др. религиозные конфессии также не остаются равнодушными к обсуждению частных проблем биоэтики. Их позиции по этим проблемам выражают консервативные взгляды.
Главными положительными моментами культивирования в биоэтике консервативных ценностей является то, что консерватизм в биоэтике, во-первых, не приемлет никакие формы релятивации ценности человеческой жизни; во-вторых, устанавливает за нравственными нормами, регулирующими ценностное отношение общества к жизни и здоровью человека, статус непререкаемых заповедей.
Но нравственный догматизм в биоэтике не должен трансформироваться в морализаторство, омертвляющее этику, превращающее любую ценность, даже жизнь, в формально декларируемую. Консервативные убеждения могут становиться прикрытием неспособности человека развиваться, чувствовать то, как меняется мир.
Раскрытие гуманистического потенциала консервативных ценностей в биоэтике возможно только при условии избегания крайностей этического догматизма, а также их разумного соотношения с либеральными ценностями.
Биоэтика личности – это форма биоэтики, в основе которой лежат либеральные ценности, определяющие аксиологический статус жизни человека ее высоким качеством, которое не в последнюю очередь зависит от соблюдения принципа уважительного отношения к достоинству личности, ее прав и свобод.
Философско-теоретической основой биоэтики, ориентированной на либеральные ценности, является натуралистическая этика (гедонизм, эвдемонизм утилитаризм) и прагматизм. Для нее характерна тенденция к этическому релятивизму. Основными ее понятиями являются права и свободы человека, целью – качество жизни.
Главными положительными моментами культивирования в биоэтике либеральных ценностей является то, что в результате:
– актуализируются юридические аспекты проблем, связанных с жизнью и здоровьем человека, тем самым стимулируется разработка методов и средств результативного правового противостояния злоупотреблениям и антигуманным тенденциям в науке и здравоохранении;
– акцентируется внимание на качестве жизни, в том числе на качестве медицинского обслуживания, которое напрямую влияет на здоровье и благополучие человека.
В то же время приходится отметить, что этический натурализм и релятивизм могут стать основой для негативных тенденций в биоэтике: развития представлений о бессмысленности сохранения жизни, если она лишена удовольствия или экономически не выгодна, о том, что ни одна ценность не может рассматриваться как абсолютная, даже если эта ценность – человеческая жизнь.
В сферу пересечения и результативного взаимодействия либеральных и консервативных ценностей в биоэтике попадают понятия здоровья и благополучия человека, которые должны быть охраняемы силой нравственных и юридических законов, обществом и государством. Нежелательными крайностями являются: со стороны биоэтики человека – превращение жизни в самоцель и формально декларируемую ценность, а со стороны биоэтики личности – сужение понимания качества жизни до уровня материального благополучия и максимализация гедонистических и утилитаристских ценностей.
Для большинства российских ученых характерна тенденция к поиску продуктивного взаимодействия либеральных и консервативных ценностей в биоэтике. И либерализм, и консерватизм в биоэтике в совокупности своих лучших проявлений играют существенную роль в аксиологическом обосновании жизни человека и витально значимых ценностей в жизни личности, нейтрализуют негативные тенденции дегуманизации науки и здравоохранения.
Во второй главе «Истоки формирования аксиологических основ биоэтики в России» выявляются ментальные и философско-теоретические источники российского типа биоэтики.
Параграф 2.1. «Ментальные основания формирования российского типа биоэтики» посвящен анализу тех особенностей российского менталитета, выявление которых способствует определению специфики содержания и тенденций развития российского типа биоэтики.
Функционирование биоэтики в России в том ее виде, в котором она возникла и развивается в США и Европе, является проблематичным. Необходимо определение особенностей и путей ее развития на почве собственных культурных традиций. Формирование российского типа биоэтики, который будет соответствовать реалиям нашей социокультурной действительности, с необходимостью предполагает обращение к анализу тех сфер культурной жизни России, в которых содержатся предпосылки для формирования отечественного типа биоэтики.
Определенный тип отношения к жизни и здоровью, характеризующийся, во-первых, слабой степенью ответственности, во-вторых, тенденцией к эксплуатации жизненных сил и ресурсов здоровья, был сформирован в нашем обществе такими ментальными чертами, как:
- примат общего над индивидуальным – ментальная черта, затрудняющая развитие индивидуально-личностного начала и, как следствие, правосознания; делающая возможной ситуацию, когда человек полностью зависим от государства и находится в состоянии социального инфантилизма;
- антипрагматизм, выражающийся в «равнодушии к средней области культуры»;
- терпеливость и жертвенность – русский человек, как показывает история, всегда был готов жертвовать своей жизнью, судьбой, здоровьем и благополучием; в то же время он поразительно долготерпелив в испытаниях и способен длительное время выносить дискомфорт, боль и т. п.;
- «кризисность русского менталитета», связанная с периодически обостряющейся конфликтностью и нестабильностью русской истории, провоцирует появление многочисленных форм девиантного поведения, социальной аномии, непредсказуемости, недисциплинированности, анархизма и др.;
- максимализм формирует в русском характере экстремизм, выражающийся в отрицании каких-либо компромиссов и поведенческой установке «рубить с плеча»; «требование всего или ничего», аксиологический нигилизм и др.;
К сожалению, приходится констатировать, что ценностное отношение к своей жизни и своему здоровью развито в Росси недостаточно. Этим обусловлена необходимость развития в нашей стране биоэтики – науки, формирующей в сознании общества аксиологию жизни.
Одни и те же особенности менталитета, выражающиеся в национальном характере, в зависимости от сферы их проявления могут оказывать как социально-деструктивное, так и социально-конструктивное воздействие на общественную жизнь. Вышеназванные ментальные черты, с одной стороны, негативно отразились на отношении к жизни и здоровью, с другой, сформировали в России особый тип врача-гуманиста, воплощающий в себе такие нравственные характеристики: способность забыть о личном, бескорыстие, жертвенность, способность к быстрому принятию ответственных решений и т. п. Образ врача-гуманиста в России XIX в. является практически каноничным с точки зрения тех нравственных норм и принципов, которые акцентирует биоэтика.
Самоотверженность и подвижническая жизнь русских врачей-гуманистов (М. Я. Мудрова, Ф. П. Гааза, Н. И. Пирогова, В. А. Манассеина, В. Ф. Войно-Ясенецкого (арх. Луки), В. А. Кашеваровой-Рудневой, Е. П. Серебрениковой), русских сестер милосердия является практической реализацией основополагающих биоэтических принципов: милосердия и справедливости в здравоохранении, уважения достоинства пациента, отношения к жизни человека как абсолютной ценности, умения соизмерять значимость результатов научных исследований с интересами человека, принципа реализации не только лечебных, но и общественных функций медицины и т. д. Духовная мощь и высота нравственных убеждений, которые русские врачи реализовывали в своей профессиональной деятельности, поднимали этих людей до уровня святости («святой доктор» Гааз, «чудесный доктор» Пирогов, православный святой Войно-Ясенецкий).
Деятельность русских врачей XIX в., безусловно, повлияла на гуманизацию медицины, во многом предвосхитив мировой опыт, например, международное право в сфере защиты человека от любых форм жестокости и бесчеловечного обращения (Гааз). Важным фактором гуманизации российской медицины стало революционное для своего времени введение в нее «женского элемента» вопреки существовавшим в то время социальным стереотипам и предрассудкам.
Несомненным вкладом русских врачей XIX в. в формирование основ российского типа биоэтики является и то, что они теоретически разрабатывали принципы врачебной этики и общие вопросы моральной философии.
Совмещение гуманистического потенциала, накопленного русской медициной XIX в. со знаниями западной биоэтики будет способствовать решению многих проблем, возникших в отечественном здравоохранении и медицинской науке ХХI в.
Гуманистические идеи, которые сегодня нуждаются в переосмыслении с поправкой на современность, во многом определяют содержание и значение русской классической литературы. Благодаря таким своим чертам, как антропологизм и человекоразмерный экологизм, которые сформировались еще в древнерусской книжности, она является плодотворным источником для биоэтики, основанием аксиологии жизни.
В русской литературе как в сокровищнице нашей отечественной культуры можно бесконечно черпать подтверждение аксиологического обоснования человеческой жизни. Проблема человека для нее всегда имела универсальное значение. Человек – это главная ценность мироздания, вне человека вселенная пуста и бессмысленна. Русская литература, начиная со средневековой книжности, может стать замечательным нравственным руководством в обосновании достоинства личности. В ней выработана идея отождествления справедливости с милосердием.
Средневековая книжность выражает особый тип отношений между человеческим обществом и окружающей естественной средой – «человекоразмерный экологизм». По представлениям древнерусских авторов, мир прекрасен, потому что создан во имя человека. Экологизм сознания древнерусского человека обусловлен традиционным для него почитанием Земли Матери. Позже особо был выделен культ Богородицы, на которую были перенесены традиционные для русских представления о матере-Земле. В благоговейном почитании древнерусским человеком Богородицы выражено особое понимание устройства мироздания, в котором тварное бытие сопричастно Божественному, земное – небесному, телесное – духовному. Древнерусская литература берет под свою защиту все тварное: от человеческого тела до космоса в целом.
Проблемы, связанные со здоровьем и благополучием человека, поднимаются в произведениях русской классической литературы, созданных о врачах («Чудесный доктор» А. И. Куприна, «Доктор Живаго» Б. Л. Пастернака, «Смерть врача» Н. А. Заболоцкого и др.) и писателями врачами (А. П. Чехов, В. В. Вересаев). Помимо этических проблем медицины биоэтика вбирает в свою сферу и проблемы, связанные с нравственными аспектами научных исследований, которые также освящены в русской литературе («Роковые яйца», «Собачье сердце» М. А. Булгакова, «Трудно быть богом», «Понедельник начинается в субботу» Аркадия и Бориса Стругацких и др.).
Вышеназванные черты, идеи, сюжеты делают русскую литературу нравственно-мировоззренческим источником биоэтики, основанием аксиологии жизни.
В параграфе 2.2. «Русская философия как теоретический источник российского типа биоэтики» определены теоретические основы российского типа биоэтики и концепции «аксиологии жизни» в философской мысли России XIX в.
В трудах отечественных мыслителей XIX в. сформированы идеи и принципы аксиологии жизни, такие, например, как обусловленность здоровья социальными ценностями, антропологизм, антропоцентризм, значение в сохранении здоровья и благополучия гендерных отношений, абсолютизация ценности человеческой жизни и др.
В русском материализме проблема аксиологического статуса жизни и здоровья человека наиболее полно представлена в трудах представителей русского естествознания И. И. Мечникова, посвященных ортобиозу и вопросам геронтологии, и И. П. Павлова, в которых излагается концепция инстинкта жизни и жизнеорганизующих рефлексов цели и свободы; в антропологическом материализме, теории разумного эгоизма Н. Г. Чернышевского и в его критике мальтузианства.
Мечников и Павлов в нач. ХХ в. одними из первых начали осваивать сферу пересечения естественных и социально-гуманитарных наук, которая обозначена общими для них ценностями – жизнью и здоровьем человека; ту сферу, которая в настоящее время активно осваивается биоэтикой.
Концепция ортобиоза у Мечникова изложена в книгах «Этюды о природе человека», «Этюды оптимизма» и др. Ортобиоз («научная гигиена», «научная нравственность») учит, как следует жить, чтобы укрепить свое здоровье и продлить жизнь. Главной ценностью в концепции ортобиоза провозглашается полноценная жизнь, заканчивающаяся бодрой и деятельной старостью, чувством насыщенности жизнью. Для того чтобы сохранить здоровье и бодрость до глубокой старости нужно суметь вскрыть биологические резервы организма и управлять процессами старения. Ученый приходит к заключению, что долголетие и здоровье далеко не всегда естественно обусловленные, но часто социально приобретенные качества, напрямую зависящие от качества жизни. Один из главных врагов полноценной жизни – невежество людей, поэтому наука – главный гарант человеческого блага, а благо человека, в свою очередь, – главный критерий нравственного в науке. Нравственность будущего – это нравственность, основанная на науке, которая, изменив природу человека и вооружив его достаточными знаниями, научит его во всем руководствоваться не абстрактными нравственными идеалами и принципами, а действительной необходимостью. Главная цель этики – служение жизни. У Мечникова этика буквально есть этика жизни или био-этика.
Помимо невежества людей, по мнению Мечникова, наука способна устранить и другой фактор, мешающий реализации ортобиоза – страх перед смертью, порождающий пессимизм, который подавляет в человеке жизненные силы. Человеку свойственен особый инстинкт – «чувство жизни». Он обнаруживается в исключительных случаях, развивается с годами или в результате специальных упражнений.
Павлов, как и Мечников, удачно гармонизирует биологические и социально-гуманитарные знания о человеческой природе и человеческом обществе («О самоубийствах», «Рефлекс цели», «Рефлекс свободы», «О русском уме», «Об уме вообще» и др.).
По мнению Павлова, основополагающим является «инстинкт жизни». Его ослабление в человеке приводит к самоубийству, а в обществе – к релятивации ценности жизни как общенациональному явлению. К ослаблению «инстинкта жизни» приводит разрушение «рефлекса цели», который наряду с «рефлексом свободы» относится к числу жизненно значимых. «Рефлекс свободы» – один из самых сильных в природе. Его противоположностью является «рефлекс рабства», который служит инстинкту самосохранения, но не инстинкту жизни. Вышеназванные рефлексы Павлов описывает применительно к русскому характеру. По его мнению, формы и интенсивность проявления вышеназванных инстинктов исторически, социокультурно, ментально обусловлены.
Ментальной, социокультурной, исторической обусловленностью он объясняет также то, что русские в отличие от европейцев недостаточно ценят жизнь и здоровье, как свои, так и чужие, что для русских не характерно сближение понятий здоровья и социального благополучия. Объяснение недостаткам русского характера ученый находит в трудностях нашей истории. Особенности русского ума, по его мнению, во многом определяют и трудности развития русской науки и то, с каким трудом даются научные знания русскому человеку, что также негативно отражается на жизни в России, так как познание и самопознание – это проявление всех вышеозначенных рефлексов, прежде всего, инстинкта жизни.
В контексте учений Мечникова и Павлова, понятия здоровья и долголетия человека оказываются связанными с социальными ценностями (свобода, целеустремленность, оптимизм и др.). И Мечников, и Павлов, отстаивая ценность человеческой жизни и жизненно значимых ценностей, обращались к социальной проблематике. Выступали с критикой тех социальных реалий российской действительности, которые, по их мнению, мешают раскрытию жизненного потенциала, губительно отражаются на здоровье, тормозят научное развитие.
Помимо представителей русского естествознания идеи, созвучные биоэтике, присутствуют и в других направлениях русского материализма, прежде всего в учении Н. Г. Чернышевского.
Антропологизация философии является одной из главных предпосылок возникновения биоэтики. Поворот в философии к человеку в XIX в. связывают, прежде всего, с антропологическим принципом Л. Фейербаха. В русской философии наиболее полно этот принцип выражен в учении Чернышевского.
По Чернышевскому, главная идея философии – антропологический монизм. Человек – целостная сущность, соединяющая в себе духовное и материальное. «Нравственное», к которому мыслитель относит не только этическое, но и способность думать, чувствовать, общественные отношения, рассматривается им не как самостоятельное начало, а как проявление единой материальной сущности человека. В то же время, пытаясь найти единую материальную основу человеческой сущности, он чрезмерно увлекается экскурсами в естествознание и недооценивает роль гуманитарных наук. Его теория приобретает односторонне биологизаторский характер.
Антропологический принцип наряду с положениями гедонизма, эвдемонизма и утилитаризма – составляет основу теории разумного эгоизма, которая естественным образом согласуется с философским обоснованием ценности человеческой жизни и здоровья. Полезным для человека является то, что обусловлено разумным отношением к своей жизни, ответственным отношением к будущему. Полезно для отдельного человека, прежде всего то, что не противоречит общественным интересам. В будущем, считает Чернышевский, когда благодаря научному прогрессу все это поймут, все «нравственные» проблемы раз и навсегда будут решены. Добро есть превосходная степень пользы. А зло – это все, что вредит человеку, поэтому творящие зло, поступают плохо, прежде всего, по отношению к себе. Философ соединяет разумный эгоизм со здоровьем и благополучием.
Гедонистические и утилитаристские идеи, актуализированные Чернышевским, вскрывают замеченную еще античными мыслителями действительно существующую в глубинах человеческой натуры связь между полезным для себя и хорошим с точки зрения общепринятой нравственности. Эгоизм, в понимании Чернышевского, может быть хорошим стимулом для отношения к своему здоровью как особо значимой ценности и выборе правильных средств его сохранения и укрепления.
Теория разумного эгоизма может быть рассмотрена как одна из первых в русской, а, может быть, и в мировой философии, попыток гуманистической оценки современных ей научных концепций. Исходя из этой теории, Чернышевский критикует учение Ч. Дарвина. Возведение страданий и бедствий в статус двигателя эволюции и игнорирование значимости в развитии мира моральных ценностей представляется ему крайне антигуманным и противоречащим основам жизни.
В теории разумного эгоизма представлен образ будущего человека, которого научный прогресс взрастит аскетичным, здоровым физически и духовно («новый человек» Рахметов).
Интересным с точки зрения биоэтики представляется критика Чернышевским демографической теории Мальтуса («Основания политической экономии Д. С. Милля», «Происхождение теории благотворности борьбы за жизнь»). Наиболее неприемлемым в учении Мальтуса Чернышевский считает:
– определение природного фактора (способность людей к размножению) как главного в снижении качества жизни (Чернышевский главными факторами считал социальные);
– призыв к снижению рождаемости посредством усмирения естественной потребности в физической любви.
По мнению Чернышевского, от того, как человек относится к интимным отношениям с противоположным полом, во многом зависит его здоровье. Излишества вредны, но требования воздержания не должны становиться насилием над природой. Особенно необходима сексуальная гигиена в среде подрастающего поколения, так как это является залогом здоровья на многие годы вперед.
Вышеназванные философские идеи русских материалистов делают их учения теоретически родственными либеральному типу биоэтики.
Теоретическим источником консервативной биоэтики являются идеи русских религиозных философов, использовавших в ценностном осмыслении человеческой жизни, созвучные биоэтике христианские положения, переработанные в традициях философского гуманизма. Значимые для биоэтики положения наиболее зримо представлены в таких направлениях русской религиозной философии:
– учение славянофилов о соборности, критикующее односторонний рационализм, который омертвляет все живое, смещает ценностные ориентиры и меняет местами цель и средства познания; наполненное смыслами христианского антропоцентризма, который является исходной точкой для обоснования абсолютной ценности человеческой жизни и достоинства личности; нацеливающее на конкретность в реализации таких человеческих проявлений соборных чувств, как любовь, сострадание, желание облегчить боль ближнего; рассматривающее соборные принципы как основу правовой организации общества и т. д.;
– «философия общего дела» Н. Ф. Федорова, вдохновленная христианской эсхатологией, дает дополнительные штрихи к анализу таких значимых для биоэтики проблем, как придание человеческой жизни особого аксиологического статуса; вера в преодоление смерти средствами науки; призыв к ученым ориентироваться на нравственно оправданные цели; не гнушаться религиозными принципами и не использовать науку для истощения и эксплуатации земли;
– «философия домо-строя» В. В. Розанова, в которой утверждение ценности семьи как самой «аристократической» формы жизни, здоровых отношений между полами как жизнеполагающего начала в мире, деторождения как возрастания жизненных сил человечества, проходит через всю философию этого мыслителя и делает ее востребованной при рассмотрении соответствующих биоэтических тем;
– учение В. С. Соловьева, в котором идеи христианского гуманизма, актуализированные в настоящее время биоэтикой на новом уровне их осмысления, реализуются посредством важнейших жизненных принципов аскетизма, который подавляет плотские страсти, разрушающие жизнь, здоровье и благополучие человека, и альтруизма, в основе которого лежит чувство жалости, сострадания и который утверждает абсолютную ценность человеческой жизни.
На фоне столь интересных для биоэтики идей и концепций, разработанных русскими религиозными мыслителями, наиболее значительными выглядят те, которые были сформулированы П. Д. Юркевичем в его полемике с Чернышевским. Эта полемика – яркий пример столкновения в русской философии либеральных и консервативных представлений о человеке и его жизни.
Юркевич основывает свое учение на данных библейской психологии, использует аргументацию Священного Писания и патристики. Философское учение Юркевича основывается также на антропологическом принципе, поскольку в центре внимания мыслителя – человек. Но это антропологизм не материалистический, а сориентированный на православное вероучение (христианский антропологизм). Споря с материалистическим пониманием мира, мыслитель не отвергает того положительного в материализме, что, на его взгляд, может быть полезным не только для науки, но для жизни. Но адекватное познание мира и человека средствами только материалистической науки невозможно, считает он, и настаивает на объединении разных познавательных парадигм: богословской, философской, научной. Эта мысль о результативности междисциплинарного изучения мира и человека созвучна биоэтике.
Юркевич критикует не столько материализм, сколько его интерпретацию Чернышевским: отождествление им физиологии с психологией, а нравственных наук с химией; нравственный утилитаризм, не учитывающий идею достоинства личности; отрицание принципиальной разницы между естеством человека и животного; абсолютизацию роли естественных наук в познании человека и игнорирование положений богословия и т. д. В истолковании человека Юркевич отталкивается от положений христианской антропологии и утверждает онтологическое отличие человека от животного, заключающееся в наличии самосознания, одухотворенной души, нравственности. Если у животных инстинкт есть конечная точка развития, то у человека с инстинкта все только начинается, утверждает философ.
Русские религиозные философы раздвигали границы человеческого бытия до вечности и рассматривали человеческую жизнь как абсолютную ценность. Этим объясняется актуальность их взглядов для биоэтики.
Глава третья «Аксиология жизни в современной России». Социально-аксиологический потенциал биоэтики в современной России востребован в связи с необходимостью преодоления проблемности реализации основных норм и принципов медицинской этики в условиях российской действительности, актуализации гендерных аспектов сохранения здоровья и благополучия человека, утверждения высокого аксиологического статуса жизни человека в современной России.
В параграфе 3.1. «Проблема реализации норм и принципов медицинской этики в российском здравоохранении» раскрыта специфика реализации норм и принципов медицинской этики в российском здравоохранении.
Проблемность реализации основных норм и принципов медицинской этики в современной России является социально обусловленной. Изменение ценностных ориентиров медицины, недостаточная сформированность традиций личностно ориентированной медицины, преобладание в общественном сознании патерналистских установок на взаимоотношения врача и пациента, сложная ситуация, сложившейся в отечественном здравоохранении, консумеризацией современной российской медицины – эти и другие условия создают предпосылки для злоупотреблений и нарушений в сфере здравоохранения.
Посредством анализа ситуаций, связанных с необходимостью защиты достоинства и прав пациента, реализации в здравоохранении принципов информированного согласия и справедливости как равенства в праве на милосердие биоэтика открывает новые ракурсы в исследовании и осмыслении проблем, имеющих в философии статус фундаментальных: обоснование достоинства личности, соотношение свободы и ответственности, актуализация принципов справедливости и милосердия. Эти проблемы рассматриваются как определяющие в биоэтике, так как они связаны с главной этической заповедью медицины «благо больного – высший закон» (“Salus aegroti suprema lex”).
Защита достоинства и прав человека как биоэтическая проблема ставится на международном уровне (Постановление ВОЗ 1975, Конвенция Совета Европы 1996, Декларация о биоэтике и правах человека и др.). Актуализация этой проблемы обусловлена серьезными изменениями ценностных ориентиров медицины и науки: ориентация не благо человека, а на приращение научного знания или выполнение политического заказа (насильственные эксперименты над людьми, «освобождение» общества от «неполноценных» и т. п.).
В России традиции личностно ориентированной медицины начали формироваться уже в XIX в. (М. Я. Мудров и др.). Их разрушение после революции 1917 г. во многом было обусловлено идеологической борьбой с «классово враждебным» врачебным сословием. Нельзя утверждать, что советским врачам были чужды гуманистические ценности, но на уровне официального здравоохранения СССР человек как личность со своими правами и достоинством во внимание не брался («Присяга врача Советского Союза» 1971).
Философское осмысление защиты достоинства и прав человека в условиях российской действительности предполагает социально-аксиологический анализ:
- принципа конфиденциальности;
- проблемы выбора модели взаимоотношений между врачом и пациентом, наиболее соответствующей условиям современной российской действительности;
- причин несоответствия отечественного здравоохранения мировым стандартам качества медицинской помощи;
- понятия «личностно ориентированной медицины» и необходимости ее формирования в России;
- особенностей трактовки понятия «благо» в контексте медицинского принципа «принося пользу, не нанеси вреда» и критики односторонне физиологического подхода к болезни;
- необходимости реализации принципа уважения достоинства пациента со стороны медперсонала на любой стадии и при любом характере заболевания;
- права на охрану здоровья как универсального, фундаментального и неотчуждаемого права человека;
- изменения законодательства в сфере здравоохранения как показателя трансформации общественного сознания;
- взаимодополняемости нравственных, юридических, социальных и экономических мер защиты достоинства и прав пациента.
Осмысление проблемы достоинства и прав личности приводит к необходимости анализа такой ценности, как свобода. В контексте биоэтики проблема свободы наиболее зримо выражена в том, насколько самостоятелен пациент в принятии решения, касающегося его жизни и здоровья.
Современные концепции свободы значительно отличаются от тех, которые были характерны для классического этапа развития науки и философии. Со 2-й пол. ХХ в. формируются концепции свободы, соединяющие в себе социально-гуманитарные, в том числе религиозные, и естественнонаучные знания (А. Пикок, Д. Полкинхорн). Переосмысление свободы не могло не повлиять на изменение некоторых аспектов социальной жизни – отношения к медицинскому патернализму, например. Биоэтика открывает новые ракурсы в осмыслении свободы.
В биоэтике проблема свободы выражена, прежде всего, в понятии «информированное согласие», получившем правовое гражданство в России с момента принятия «Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан» в 1993 г. Анализ данного понятия с необходимостью предполагает обращение, во-первых, к дилемме: человек имеет право на самостоятельный выбор, но гуманно ли позволять делать свой выбор в пользу того, что будет вредно ему или окружающим; во-вторых, обсуждение вопроса об этических границах научных и медицинских исследований на людях. Возникло информированное согласие в противовес классическому патернализму, традиции которого очень сильны в России.
Анализ информированного согласия с необходимостью предполагает рассмотрение социально-философской проблемы соотношения свободы и ответственности, которая в российском обществе решалась традиционно в социально-патерналистском духе.
Медицинский профессионализм – это не только компетентность, связанная с принятием ответственных решений, касающихся достоинства и прав пациента, но и высокий уровень нравственной культуры, способность транслировать в общество такие нравственные качества, как справедливость и милосердие.
Справедливость имеет два варианта трактовки: воздаяние должного и равенство в праве на милосердие – первая трактовка характерна для правовой сферы, вторая реализована в европейской модели оказания помощи больным, заимствованной в России. В медицине принцип справедливости предполагает равенство всех граждан на охрану здоровья и высокий уровень социальной защиты.
Советской системе здравоохранения принадлежит мировое первенство в развитии доступной, бесплатной амбулаторно-поликлинической, скорой и стационарной видов медицинской помощи. Но доступность медицины в нашей стране трансформировалась в недоступность для многих качественных медицинских услуг. Полная реализация принципа справедливости как равенства в праве на милосердие оказалась невозможной. К к. ХХ в. в нашем обществе сформировалось устойчивое недоверие к государственному здравоохранению. В настоящее время на фоне консумеризации медицины ситуация не улучшилась. Противопоставить этому следует социально ориентированное здравоохранение, для которого определяющим будет принцип справедливости как равенства в праве на милосердие.
«Здоровье для всех» – идея многих международных документов (концепция ВОЗ 1991, «Глобальная повестка дня для биоэтики» Совета Международных Организаций Медицинских наук 1994, 14 ст. Всеобщей декларации о биоэтике и правах человека). Она должна быть реализована и в России.
Милосердие (любовь и сострадание) является основой гиппократовского ринципа “prinum non nocere” – «прежде всего, не навреди», к которому в биоэтике добавляются принципы предосторожности и «хорошо рассчитанного риска», суть которых заключается в том, что «агрессивность» медицинского вмешательства в организм оправдывается только тем, что результаты лечения превзойдут вред от ее последствий.
Реализация принципа милосердия в медицине связана также с проблемой выбора между концепцией «спасительной лжи» и правилом правдивости («правдивого информирования»). Скорее всего, решение того, какой из вариантов является более милосердным, должен приниматься ситуативно: с учетом обстоятельств, эмоционального состояния пациента, его социальных характеристик.
Важным представляется вопрос о готовности общества быть милосердным по отношению к так называемым, «уязвимым» слоям населения, для которых принцип милосердия как наивысшей формы социальной справедливости наиболее актуален.
Нравственная зрелость общества проверяется тем, как оно относится к психически больным. В истории сформировались разные типы отношения к таким людям: как к потенциальному объекту милосердия, как к зрелищу, как к социальной обузе, как к средству обогащения. Особого внимания требует тема злоупотребления психиатрией в политических целях и понятие репрессивной психиатрии. На Западе выделяются несколько этапов изменения отношения общества и государства к формам и способам лечения психически больных: полицейский, медицинский (с к. XVIII в.), антигоспитальный (50-е гг. ХХ в.). В 60-е возникло движение антипсихиатров, близкое по духу антигоспитальному. В 70-е антигоспитальное движение слилось с правозащитным.
В России впервые вопрос о необходимости законодательной защиты психически больных был поднят в н. ХХ в. (Н. Н. Баженов). Добрые начинания российской психиатрии, к сожалению, не были продолжены после революции. С 60-х гг. ХХ в. началось использование психиатрии в политических целях. Законодательного регулирования психиатрической сферы не было. Информация, касающаяся медицинской психиатрии, была скрыта от общественности. Ситуация начала меняться с кон. 80-х – нач. 90-х гг. (Закон РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»).
Дискриминация душевнобольных в нашей стране имеет не только правовые, но и другие формы проявления: экономические – финансирование по остаточному принципу, нравственно-психологические – остракистское отношение и др. Такое отношение не соответствует ценностному отношению к жизни человека, а также главной заповеди медицинской этики «благо больного – высший закон», в соотнесенности с которой понятия достоинства личности, свободы, справедливости, милосердия оказываются взаимосвязанными.
В параграфе 3.2. «Гендерные аспекты сохранения здоровья и благополучия человека в современном российском обществе» обосновывается социально-аксиологическая значимость гендерных аспектов сохранения здоровья и благополучия человека в современном российском обществе.
Гендерные отношения, включающие в себя нормированное социумом взаимодействие полов непосредственно влияют на здоровье и благополучие человека: половое воспитание подростков, проблемы семьи и брака и т. д. Одним из значимых аспектов гендерных отношений является интимная жизнь. Сексуальность – это сфера, в которой как нигде здоровье и благополучие человека зависят от того, какие ценности он культивирует и реализует в своей социальной практике.
В контексте этой темы важным представляется аксиологический анализ нравственных установок, определяющих поведение человека во взаимоотношениях с противоположным полом, которые с древности воспринимались как важные элементы общественной жизни. Их строгое регламентирование было характерно для всех мировых религий. В связи с этим необходимость социокультурного анализа гендерных аспектов сохранения здоровья и благополучия человека не вызывает сомнений.
Одной из значимых социальных ценностей является целомудрие. Оно непосредственно связано с понятиями «здоровая личность», «здоровый образ жизни», «здоровая наследственность». Целомудрие («цельность в мудрости») – емкое философско-этическое понятие, имеющее теологическое происхождение. Нравственно нежелательной и вредной для здоровья противоположностью целомудрия является «блуд». В сопоставительном анализе данных категорий целесообразно отталкиваться от их библейской трактовки, не ограничиваясь анализом только сексуальных аспектов, расширяя их семантическое поле до характеристики образа жизни человека и его миропонимания в целом. Обращение к социально-философскому анализу аксиологической оппозиции «целомудрие – блуд» обусловлено необходимостью актуализации гендерных аспектов сохранения здоровья и благополучия, которые не в последнюю очередь связаны с тем, на какие ценности ориентируется человек в своих интимных отношениях с противоположным полом.
Оценка сексуальной распущенности как частного проявления «блудного» состояния духа, в котором наиболее ярко проявляется склонность человека к порочному образу жизни, калечащему в итоге и его судьбу, и его здоровье, формировалась в человеческом обществе с древности. Она является результатом длительного накопления социального опыта и нравственных знаний. Несмотря на все свободы и вольности, которыми сопровождалась человеческая сексуальность в античной культуре, уже там начинает оформляться идеал целомудренного человека. Как особо значимая ценность идеал целомудрия разрабатывается в этической системе христианства.
С одной стороны, мы видим, что в Библии нигде нет указаний на порочность интимных отношений между мужчиной и женщиной, осуждается только то, что несет вред здоровью и губит благополучие (супружеская измена, половая распущенность, извращения); церковь освящает физическую близость в таинстве брака, благословляет «сожитие» и «чадородие». Тем не менее, долгое время в европейском мире господствовала негативная установка на физиологический уровень проявления любви, которая сохранялась вплоть до ХХ в. С этим связано то, что долгое время тема интимной жизни человека, имеющая место у античных авторов, в Европе и России была закрыта для философского и научного анализа. Начиная с сер. XIX в., как зарубежные (А. Шопенгауэр, З. Фрейд, М. Фуко, Ж. Бодрийяр и др.), так и русские мыслители (Н. Г. Чернышевский, В. В. Розанов, Н. Ф. Федоров, К. Э. Циолковский и др.) возвращают эту тему в научно-философский дискурс.
В ХХ в. мы наблюдаем процесс либерализации сексуальности, негативное влияние которой на общество дало о себе знать очень быстро. На Западе эти процессы начались с середины ХХ в. В нашей стране позже – в 90-е, когда западное общество уже задумалось о разрушительных последствиях сексуальной вседозволенности и способах их преодоления.
Современное общество поражено вирусом гедонистической вседозволенности. Секс стал предметом потребления, человек утратил живое чувство в сексуальности и перевел ее в плоскость мертвой, беспристрастно коллекционируемой и наблюдаемой природы. Раскрепощение сексуальности оборачивается сексуальным истощением, обезличиванием секса, изменением ценностных стандартов. Эти и другие последствия либерализации сексуальности (рост венерических болезней, абортов, неполных семей и т. п.) разрушительны для общества.
Анализ либерализации сексуальности следует осуществлять не только с позиции осуждения половой распущенности. Есть и другая сторона проблемы: ханжеское отношение к сексуальности в обществе и табуирование этой темы. Предписания жесткого подавления естественных желаний без разумных обоснований и объяснений причин закономерно вызывают в людях, особенно молодых, протест.
Раскрепощение нравов в современном обществе часто связывают с учением З. Фрейда. Но задачи психоанализа, по Фрейду, заключаются не в апологии вседозволенности, а в том, чтобы создать эффективную защиту, систему контроля и управления сексуальностью.
Негативные результаты либерализации сексуальности в России разрушают общество изнутри, порождают огромное множество проблем социального, нравственного, духовного характера. В связи с этим возникает необходимость выработки в обществе способов социального управления сексуальностью.
О том, что сексуальностью можно и нужно управлять известно давно. Манипулируя человеческой сексуальностью, можно манипулировать и самим человеком. Об этом пишет М. Фуко, который помещает власть и сексуальное желание в один ряд, рассматривая сексуальность как орудие угнетения. По его убеждению, подавление сексуальности – миф.
Если какие-либо заинтересованные структуры могут использовать неспособность человека к волевому управлению своими сексуальными желаниями, то в интересах человека научится самому разумно организовывать свою интимную жизнь. Одним из главных объектов заинтересованности каждого из нас в этом случае является наше здоровье и благополучие.
Важным фактором формирования социальных способов грамотного, эффективного, соотнесенного с интересами человека, управления сексуальностью является научное изучение этой сферы. Долгое время вопросы, связанные с интимной жизнью человека либо замалчивали, либо обсуждали шепотом. Трудно говорить языком философии и науки о том, что традиционно соотносят с низменным. Научная дискурсивизация сексуальности начинается в ХХ в.
Изучение и анализ сексуальности должны быть строго научными, лишенными каких бы то ни было идеологических или популяционистских подтекстов и контекстов, быть направленными на предотвращение использования сексуальности для манипулирования людьми и на привитие человеку потребности в осознанном и ответственном регламентировании своего сексуального поведения. Распространение в обществе информации о сексуальном не должно преследовать каких-либо других целей, кроме вышеназванных. В противном случае оно становится не средством просвещения, а средством растления. Подобную подмену целей мы наблюдали в массированном распространении программ школьного «секспросвещения» в России 90-х гг.
Альтернатива секс-просвещения – просвещение нравственное, ориентирующее молодежь на семейную жизнь и ответственное поведение в сексуальной жизни. Здесь необходим здравый подход и учет, как современных реалий, так и культурных традиций. Не следует фарисейски замалчивать что-то, использовать некорректную информацию и злоупотреблять тактикой запугивания.
Вескими аргументами в пользу сексуального воздержания всегда были здоровье и благополучие. Наиболее всего этот способ аргументации органичен религиозному контексту. Особенно строгими всегда были религиозные предписания, касающиеся поведения молодых людей, находящихся в репродуктивном возрасте («этика ответственного деторождения» Э. Сгречча и В. Тамбоне).
Проблемы, вырастающие из темы человеческой сексуальности многообразны, поэтому ее осмысление важно не только с медицинской, но и с других, например, этической и социально-философской точек зрения.
Трудность обсуждения гендерных аспектов сохранения здоровья и благополучия человека связана с тем, что эта тема, во-первых, включает в себя проблемы, связанные с приватной, интимной жизнью человека; во-вторых, стала объектом философско-научного анализа совсем недавно – этим объясняется важность обсуждение этой темы языком биоэтики.
В параграфе 3.3. «Роль биоэтики в формировании ценностного отношения к жизни человека в современной России» обосновывается тезис о том, что преодоление процесса релятивации ценности человеческой жизни, который, к сожалению, имеет место быть в нашей стране, следует начинать с формирования в обществе ценностного отношения к жизни еще не рожденного человека и жизни человека, стоящего на пороге смерти. Зарождение жизни человека и его смерть – это те предельные пункты, которыми в масштабе вселенской истории обозначена жизнь отдельно взятого человека, микроскопически маленькая, но уникальная, неповторимая, а потому бесценная.
Ни в философии, ни в науке нет понятий, которые концептуализировали бы особые состояния человеческой жизни – жизнь еще не рожденного человека и жизнь человека, стоящего на пороге смерти. Причиной этого является то, что сама проблема ценностного осмысления этих состояний человеческой жизни была актуализирована только в ХХ в., в связи с развитием новых медицинских технологий, способных как прекратить жизнь, так и сохранять ее максимально долгое время.
Проблема аксиологического обоснования человеческой жизни обостряется там, где она наиболее уязвима и беззащитна, а именно в период до начала естественных родов, так как в этот период ребенок не имеет практически никакого юридического статуса, а в представлениях многих лишен и статуса морального, т.е. почти не защищен ни с правовой, ни с нравственной стороны. Императив гуманистического отношения к человеческой жизни в современном обществе требует распространения этого императива на период эмбрионального развития.
В нашем обществе сложилось отношение к контрацепции (в т.ч. стерилизации с контрацептивными целями) и искусственному прерыванию беременности как к чисто медицинским явлениям, которые мало у кого вызывают нравственные сомнения и переживания по поводу их применения. В их оценке преобладают прагматические и утилитаристско-гедонистические установки.
Наиболее болезненные споры в обществе идут вокруг проблемы абортов. В истории России отношение к плодоизгнанию было разным и с этической, и с юридической точек зрения – от абсолютного запрещения под страхом смертной казни до почти полной легализации. Наша страна стала первым государством в мире, где был узаконен аборт. Современное Российское законодательство разрешает производство абортов не только по медицинским, но и по социальным показаниям на поздних сроках беременности. По количеству производимых абортов наша страна опережает многие другие. Это свидетельствует о низком аксиологическом статусе жизни в России. Увеличение числа абортов, в том числе и среди несовершеннолетних, является, прежде всего, результатом разрушения в обществе ответственного отношение к своему здоровью и здоровью своего потомства.
Нравственная оценка аборта связана, прежде всего, с определением критерия зарождения жизни. С древности начало человеческой жизни связывали с ее зарождением в утробе матери. Современная же медицина благодаря открытиям в генетике и эмбриологии установила, что в момент оплодотворения яйцеклетки уже происходит обретение полного и индивидуального набора генов будущего организма. Все, что развивается после рождения, уже содержится каузативно и генетически с самого начала. Развитие эмбриона витально зависит от организма матери, но зависит внешним образом. Отрицание каких-либо отношений зародыша с миром является не соответствующим объективным жизненным фактам. Вышеизложенные аргументы в защиту жизни еще не рожденного ребенка наводят на мысль о необходимости не только о моральной, но и правовой защите эмбриона.
Аборт нельзя рассматривать как средство борьбы с социальными проблемами (беспризорность, нищета, детская преступность и т. п.). Эти проблемы являются следствием социальных проблем: нравственной деградации общества, снижением уровня жизни населения – и не могут быть решены средствами медицины. Кроме того, следует помнить о тех медицинских и социальных последствиях, которыми чреват аборт в жизни женщины.
Особенно четко неприятие абортов выражается мировыми религиями. РПЦ, склонная в отношении других биоэтических проблем рассматривать разные варианты их решения в зависимости от ситуации, в отношении абортов высказывается однозначно: аборт есть «убийство во чреве» («Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», 2000).
Нравственное оправдание аборта – это только одна сторона того, что в западной биоэтике обозначают термином «anti-life mentality» – ментальность, направленная против жизни, проще – идеология «навязывания смерти». Вторая сторона – прекращение жизни того, кто не в состоянии уже за нее бороться (эвтаназия). Эвтаназия в настоящее время может повторить поэтапно тот же путь легализации, который в свое время прошло искусственное прерывание беременности – от полного запрета под страхом уголовного наказания до почти полной нравственной апологизации. В настоящее время уже есть юридические прецеденты, когда эвтаназия разрешается в некоторых случаях по медицинским показаниям.
Проблема эвтанизирования уходит в глубокую древность. Отношение к умерщвлению или самоубийству больных, неполноценных, стариков менялось: в языческих культурах социальная целесообразность этого не вызывала сомнений за редким исключением (Пифагор, Гиппократ, Аристотель). Европейская и русская медицина вплоть до ХХ в. опирались на христианское представление о жизни и смерти. Добровольный уход из жизни, даже по причине тяжелых страданий, равно как и намеренное прекращение жизни другого человека, даже из благих нравственных побуждений, рассматривалось как грех. С XIX в. и в Европе, и в России начинают обсуждать вопрос о допустимости эвтаназии в некоторых случаях. В современном мире сформировалась тенденция к легализации эвтаназии.
В биоэтике существует два основных подхода к оценке эвтаназии: либеральный и консервативный. Спор сторонников и противников эвтаназии затрагивает не только медицинские, но и социальные, экономические, нравственные, религиозные, правовые, философские аспекты. Либеральная биоэтика допускает эвтаназию в некоторых случаях по медицинским показаниям при условии юридического контроля над этим актом. Представители же консервативной биоэтики настаивают на безоговорочном запрете эвтаназии, аргументируя свою позицию возможностью ошибки или злоупотребления при постановке окончательного диагноза. Относительность понятия «неизлечимость», дилемму «долг жить или право умереть», двусмысленность понятия «убийство из милосердия», опровержение того, что смысл человеческого существования ограничивается горизонтом пользы и удовольствия – эти аргументы противников либерализации эвтаназии очень убедительны. Из двух существующих в биоэтике подходов к оценке эвтаназии: либерального и консервативного – консервативный следует признать более соответствующим задачам биоэтики.
Главное условие адекватности социальной оценки эвтаназии заключается в четкости различения терминов активная эвтаназия и пассивная эвтаназия: целенаправленно умертвить пациента или дать ему возможность достойно умереть естественной смертью без искусственного продления его мучений – два этих акта находятся на двух нравственных полюсах, нравственно противопоставленных друг другу – убийство и милосердие. Попытка их соединить является камнем преткновения между сторонниками и противниками эвтаназии. Важно обратить внимание на необходимость избегания двух крайностей: спасение жизни не должно превращаться в продление агонии, а борьба с болью и страданием не должна трансформироваться в «убийство из милосердия».
При обсуждении этой темы следует обратить внимание не только на сам акт эвтаназии непосредственно, но и на его косвенные последствия, которые неизбежно последуют в разных общественных сферах, если она станет признанной частью современной цивилизации.
Истинное милосердие заключается не в том, чтобы избавлять человека от мучений посредством избавления от жизни, а в том, чтобы сопровождать и поддерживать страдающего, если возможно до последнего вздоха. Умирающий пациент становится предметом интереса и заботы в медицине только с XVIII в. В ХХ в. сформировалось специальное направление – паллиативная медицина. Формирование культуры «сопровождения жизни до самой смерти» – важная биоэтическая проблема. Паллиативная медицина утверждает ценность жизни человека до последнего ее мгновения. Одна из ее главных целей – поддержание по возможности высокого качества жизни умирающего (купирование боли, максимальный комфорт, общение с близкими и т. п.). В России идеи паллиативной медицины нашли отражение в трудах и деятельности М. Я. Мудрова, Н. И. Пирогова, Г. А. Захарьина и др.
Наиболее полно принципы паллиативной медицины реализованы в создании хосписов. Открытие хосписов в России началось с 1990 г. Их деятельность затруднена проблемами, которые свойственны всему российскому здравоохранению (текучесть кадров, недостаточное финансирование и т. п.).
В современном обществе изменилось отношение к смерти. Смерть изгнана из культурного пространства. Разрушен опыт общения с умирающими. Современное общество боится смерти, избегает этой темы, табуирует ее. Смерть – это не только медицинское, но и социальное явление, требующее к себе философского подхода. Ценностное отношение к смерти дисциплинирует живых, ощущение смерти делает ощутимее вкус к жизни. Речь, конечно же, идет не о культивировании смерти, а о ценностном переосмыслении этого феномена с учетом социального опыта прошлых эпох. В этом состоит одна из важных задач биоэтики. Ценность жизни и жизненно значимые ценности не нивелируются в те дни, когда человек умирает, а приобретают особое значение. Формирования в российском обществе ценностного отношения к жизни человека, стоящего на пороге смерти есть важный шаг в преодолении процесса релятивации ценности человеческой жизни и формировании ценностного отношения к зарождающейся жизни человека.
В «Заключении» подводятся основные итоги диссертационного исследования, формируются главные выводы и намечаются пути дальнейшей разработки научных проблем затронутых в работе.
В процессе становление биоэтики как формы междисциплинарного научного знания выработано ее социально-аксиологической содержание и роль в современном мире, выражающаяся в воздействии на процесс гуманизации современной науки и здравоохранения как социального института.
Центральной проблемой биоэтики является формирование в общественном сознании аксиологии жизни – иерархически организованной системы ценностей, главной из которых является жизнь человека, а в качестве подчиненных выступают ценности, наполняющие жизнь смыслом (здоровье, свобода, достоинство личности, справедливость, милосердие и т.д.).
Социально-аксиологическая сущность биоэтики, отражаемая в ее предмете, основных категориях и основополагающих принципах, выражается наличием в ней социально и культурно обусловленных ценностей, формирующих отношение в обществе к жизни и здоровью человека и направляющих вектор гуманистического развития науки и медицины.
Аксиология жизни как основа биоэтики в России имеет социокультурные и теоретические источники. На современном этапе развития российского общества она способна повлиять на ценностное переосмысление проблем, связанных с жизнью и здоровьем человека.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ИЗЛОЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ
Монографии:
- Биоэтика в России. Чита: Изд-во ЗабГГПУ, 2011. 14 п.л.
- Биоэтика как аксиология жизни в современной России. Чита: Изд-во ЗабГГПУ, 2012. 8 п.л.
Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:
- Аксиологический статус жизни и здоровья человека в философии Н. Г. Чернышевского (анализ проблемы в контексте биоэтики) // «European Social Science Journal». 2012. № 1. С. 7–14. 0,6 п.л.
- Антропологизм философии П. Д. Юркевича в контексте его полемики с Н. Г. Чернышевским // Вестник Читинского государственного университета. 2012. № 1 (80). С. 116–121. 0,5 п.л.
- Медико-социальные последствие пребывания человека в деструктивной секте (опыт биоэтического анализа) // Вестник Бурятского государственного университета. 2009. Вып. 14. С. 146-151. 0,6 п.л.
- Некоторые проблемы преподавания биоэтики в вузе // Личность. Культура. Общество. Международный журнал социальных и гуманитарных наук. 2010. Т. XII. Вып. 2. №№ 55–56. С. 397–401.0,5 п.л.
- Русская религиозная философия как теоретическая основа формирования комплекса биоэтических знаний в России // Гуманитарный вектор. 2011. № 2 (26). С. 24–31. 0,7 п.л.
- Русские врачи-гуманисты (к вопросу об истоках российского типа биоэтики) // Ученые записки Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета им. Н. Г. Чернышевского. 2011. № 4 (39). С. 16–25. 0,7 п.л.
- Соотношение либерализма и консерватизма в биоэтике и их противопоставление этическому нигилизму ницшеанского типа // Гуманитарный вектор. 2010. № 1 (21). С. 133–139. 0,5 п.л.
- Социально-аксиологическая роль биоэтики в науке и жизни современного общества // Ученые записки Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета им. Н. Г. Чернышевского. 2012. № 4 (45). 0,9 п.л.
- Справедливость – воздаяние по заслугам или милосердие (анализ проблемы в контексте биоэтики) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2012. № 2 (16). Ч. 1. С. 92–96. 0,5 п.л.
- Христианско-консервативные основы биоэтики. Консервативная биоэтика в России // Ученые записки Забайкальского государственного гуманитарно-педагогического университета им. Н. Г. Чернышевского. 2010. № 4 (33). С. 48–54. 0,6 п.л.
- Человек и личность в учении о соборности // Личность. Культура. Общество. Международный журнал социальных и гуманитарных наук. 2009. Т. XI. Вып. 4. №№ 51–52. С. 363–371. 0,6 п.л.
Учебные и учебно-методические пособия, в которых отражены материалы диссертации, внедренные в учебный процесс:
- Введение в биоэтику (элективный курс): учебно-методические рекомендации. Чита: Изд-во ЗабГГПУ, 2008. 28 с. 1,2 п.л.
- Основы биоэтики (программа элективного курса) // Сборник программ элективных курсов кафедры философии ЗабГГПУ им. Н. Г.Чернышевского, Чита: Изд-во ЗабГГПУ, 2009. С. 70–85. 0,4 п.л.
- Основы консервативной биоэтики: учебное пособие для гуманитарных и негуманитарных вузов. Чита: Изд-во ЗабГГПУ, 2007. 113 с. 6,4 п.л.
- Русский менталитет (программа элективного курса) // Сборник программ элективных курсов кафедры философии ЗабГГПУ им. Н. Г.Чернышевского, Чита: Изд-во ЗабГГПУ, 2009. С. 85–93. 0,5 п.л.
- Русский менталитет (учебная программа) // Изучение дисциплин ОПД и СД по специальности «Социальная антропология»: учебно-методическое пособие. Чита: Изд-во ЗабГГПУ, 2009. С. 91–100. 0,5 п.л.
Другие публикации по теме диссертационного исследования:
- Аксиология жизни в трудах представителей русской естественнонаучной школы // Проблема соотношения естественного и социального в обществе и человеке. Сборник статей 2-й межрегиональной научной конференции (Чита, 17–18 мая 2011), Чита: Изд-во ЗабГГПУ, 2011. С. 29–53. 1,5 п.л.
- Биоэтика в современной культуре // Культурологический альманах. Сборник статей. М.: Прометей, 2005. С. 186–191. 0,5 п.л.
- Влияние патристики на русскую этику // Русская философия между Западом и Востоком: Материалы V Всеросс. Научн. конференции. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2001. С. 116–121. 0,3 п.л.
- Восточная патристика как источник идеи соборности // Славянская культура: Традиции и современность. Материалы IV региональной научно-практической конференции. Чита: изд-во ЗабГПУ, 1999. С. 14–20. 0,4 п.л.
- Гуманизм этики В. С. Соловьева // Владимир Соловьев – философ, поэт, публицист: Сборник статей. Чита: Изд-во ЗабГПУ им. Н. Г. Чернышевского, 1997. С. 56–61. 0,3 п.л.
- Гуманитарный потенциал и социальный реализм русской литературы как основание для формирования российского типа биоэтики // Филологическое образование в вузе и школе: история и современность. Материалы региональной научно-практической конференции «Филологическое образование в вузе и школе: история и современность» (Чита, 2008). Чита: Изд-во ЗабГГПУ им. Н. Г. Чернышевского, 2009. С. 51–62. 0,5 п.л.
- Достоинство личности как биоэтическая проблема // Гуманитарный вектор. 2008. № 3 (15). С. 13–19. 0,5.
- Задачи изучения биоэтики в школе и вузе (Региональный аспект) // Забайкалье и Православие: Пятые Иннокентьевские чтения: Материалы научно-практической конференции. Чита: Центр. гор. б-ка им. А. П. Чехова, 2002. С. 105–108. 0,2 п.л.
- Истоки философского учения о соборности // ХХI век: Будущее России в философском измерении: Материалы Второго Российского философского конгресса. В 4 т. Т. 4: Философия духовности, образования, религии. Ч. 1. Екатеринбург: Издательство Урал. ун-та, 1999. С. 99-100. 0,1 п.л.
- Католицизм и православие: разные подходы в консервативной биоэтике (тезисы) // Наука. Философия. Общество. Материалы V Российского философского конгресса. Т. II. Новосибирск: Параллель, 2009. С. 194–195. 0,1 п.л.
- Либерализация сексуальности и оценка ее последствий с точки зрения биоэтики // Общественные науки. 2012. № 1. С. 41–52. 0,4 п.л.
- «Нечто из туманов “образов” и “подобий”» в философии В. В. Розанова // Персонологии русской философии: Материалы IV Всеросс. Научн. Конференции. Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2001. С. 85-89. 0,3 п.л.
- Особенности преподавания биоэтики в вузе // Университет в современном мире. Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 70-летию университета, Чита, 29–31 октября 2008, Чита: Изд-во ЗабГГПУ им. Н. Г. Чернышевского, 2009. С.137–138. 0,1. п.л.
- Проблема распространения деструктивных сект (опыт биоэтического анализа) // Жизненные силы семьи: проблемы формирования, реабилитации и поддержки. Материалы Межрегиональной научно-практической конференции (13–14 ноября 2008). Чита: Изд-во ЗабГГПУ им. Н. Г. Чернышевского, 2009. С. 21–27. 0,5 п.л.
- Роль святителя Луки (В. Ф. Войно-Ясенецкого) в формировании современной биоэтики // Святые – покровители земли Сибирской. Седьмые Иннокентьевские чтения. Материалы региональной научно-практической конференции. Чита: Центр. гор. б-ка им. А. П. Чехова, 2004. С.104-109. 0,3 п.л.
- Соотношение религиозного и научного текстов в культуре XXI в. // Духовная книга в образовании и воспитании человека. Восьмые Иннокентьевские чтения. Материалы региональной научно-практической конференции. Чита, 2006. С. 30–34. 0,4 п.л.
- Социальная ценность целомудрия в контексте биоэтики // Философия образования и образовательная политика в России и регионе: материалы симпозиума, проведенного в рамках международной научно-практической конференции «Трансграничье в изменяющемся мире: Россия – Китай – Монголия (18–20 октября 2006 г.). Чита: ЗабГГПУ им. Н. Г. Чернышевского, 2006. С. 41–47. 0,7 п.л.
- Социальные и естественные факторы здоровой наследственности // Проблема соотношения естественного и социального в обществе и человеке. Сборник статей 1-й международной научной конференции (Чита, 20–21 апреля 2010), Чита: Изд-во ЗабГГПУ, 2010. С. 264–275. 0,5 п.л.
- Справедливость – воздаяние по заслугам или милосердие (рассмотрение проблемы с позиций биоэтики) // Историческая связь времен: духовность, нравственность, патриотизм: Девятые Иннокентьевские чтения: Материалы научно-практической конференции: В 2 ч. Ч. 2. Чита: Центр. гор. б-ка им. А. П. Чехова, С. 4–10. 0,3 п.л.
- Целомудрие как фактор сохранения здоровья // Здоровье – непреходящая ценность. Материалы межрегиональной конференции (7–8 мая 2009). Забайкальское отделение ОПВР им. Свт. Луки. Чита: Изд-во ЧГМА, 2009. С. 109–112. 0,2 п.л.
[1] Лисеев И. К., Шаров А. Я. Генетика человека: ее философские и социальные проблемы (Круглый стол «Вопросов философии») // Вопросы философии. 1970. № 7. С. 106–115. № 8. С. 125–134.
[2] Апресян Р. Г. Материалы «Круглого стола»: Мы и биоэтика // Человек. 1990. №6. С. 98–100.
[3] Биоэтика: проблемы, трудности, перспективы (Материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1992. № 10. С. 3–28.
[4] Крылова Н. Е. Уголовное право и биоэтика: уголовно-правовые проблемы применения современных биомедицинских технологий. Автореф. дис.... доктора юридических наук: 12.00.08 / Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. М., 2006. Сергеева Н. В. Биоэтика как культурный комплекс. Автореф. дис. … докт. Культурологи: 24.00.01 / Волгоград: Волгоградский государственный медицинский университет, 2010. Гребенщикова Е. Г. Философско-методологическое обоснование трансдисциплинарной парадигмы в биоэтике. Автореф. дис.... доктора филос.наук: 09.00.08 / Учреждение Российской Академии Наук Института философии РАН. М. 2012.
[5] Алексина Т. А. Прикладная этика. М.: РУДН, 2004. 210 с.
[6] О прикладной этике вообще и эвтаназии в частности // Философские науки, 1990. № 6.
[7] Коновалова Л. В. Прикладная этика: (по материалам западной литературы. Вып. 1. Биоэтика и экоэтика. М.: ИФ РАН, 1998. 216 с.
[8] Нежметдинова Ф. Т. Биоэтика в контексте современных научных стратегий и как прикладная этика // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6. Философия, культурология, политология, право, международные отношения. 2009. Вып. 1. С. 221–229.
[9] Гребенщикова Е. Г. Биоэтика – вариант «постэтики» // Философские науки. 2009. № 1. С. 90–96.
[10] Моисеев В. И. Философские проблемы биологии и медицины: нормативное и дескриптивное // Вестник Российского философского общества. № 4 (60). М., 2011. С. 55.
