Конституирование социально-исторического действия: гуманитарные осн о вания
На правах рукописи
Романова Ирина Николаевна
Конституирование социально-исторического
действия: гуманитарные основания
Специальность 09.00.11 – социальная философия
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата философских наук
Тверь 2009
Диссертация выполнена на кафедре общегуманитарных дисциплин Московского гуманитарно-экономического института (Калужский филиал)
Научный руководитель: доктор философских наук, профессор
Нехамкин Валерий Аркадьевич
Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор
Евстифеева Елена Александровна
кандидат философских наук, доцент
Александров Владимир Иванович
Ведущая организация: РГГУ (филиал в г. Калуге)
Защита состоится «03» июля 2009 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета по философским наукам Д.212.263.07 при Тверском государственном университете по адресу: 170000, г. Тверь, ул. Желябова, 33.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета по адресу: 170000, г. Тверь, ул. Скорбященская, 44 а. Реферат диссертации представлен на сайте – http: //www.university,tversu.ru/aspirants/abstracts
Автореферат разослан «__» мая 2009 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат философских наук, доцент С.П. Бельчевичен
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования продиктована следующими обстоятельствами.
1. Прагматическим аспектом социально-исторического действия (СИД). Из имевших место в прошлом деяний людей можно извлекать «уроки», т.е. необходимую в настоящем информацию. Отсюда выявление ошибок, совершенных в минувшие эпохи политиками, полководцами и другими агентами гражданской жизни позволит недопустить их повторения в дальнейшем.
2. Междисциплинарным характером объекта исследования. СИД изучается в рамках различных дисциплин: истории, социологии, культурологи, политологии и т.д. Целесообразно выявить специфику его анализа в социальной философии, место в ней данной проблематики.
3. Требованием учета моноговариантного характера СИД, установлением принципов отбора вариантов в ходе принятия ответственных решений.
4. Потребностью выявления факторов, влияющих на становление СИД.
5. Важностью формирования методики выявления рационального и иррационального компонента в каждом конкретном СИД. Без такого анализа объяснительные схемы исторического процесса окажутся недостаточными.
6. Необходимостью поиска средств предотвращения деструктивных СИД. Например, террористических актов, подобных произошедшим в первое десятилетие XXI в. в Нью-Йорке (2001 г.), Москве (2002 г.), Мадриде и Лондоне (2005 г.). В отношении России особенно важно найти возможность недопустить в будущем революционные потрясения, гражданские войны (такой исторический опыт слишком дорого обошелся стране).
Отмеченные факторы актуализируют задачу оптимизации СИД, понимаемого комплексно, – от фазы выработки решения до фазы гражданского преобразования, устроения.
Степень разработанности проблемы. Социальная реальность выступает как воплощение исторического действия. Оно включает множество позитивных преобразовательных актов, направленных на создание и воссоздание окружающей среды, пространства самоутверждения человека. Реализуется в многообразных формах, охватывающих материальную, интеллектуальную, популяционную, культурную сферы жизни общества.
Поскольку никакая концепция не может полностью исчерпать сущность и формы проявления СИД, постольку существует множество интерпретаций данного феномена. Последние целесообразно канализировать в ряд магистралей.
1. Антропологизм (Шелер, Плеснер, Гелен, Шельски, Фрайер). Выражается в системе установок на учет специфики человека как социально-исторического, культуросозидающего существа, поддерживающего собственную жизнеспособность переработкой природных ресурсов в социокультурное вещество. В результате возникает вторичная, искусственная, рукотворная, социогенная природа, включающая технику, межличностные связи, учреждения. Главный тезис антропологизма – подчеркивание нормо-, законосообразности усилий институционально консолидированных людей, действующих в силу их природы не хаотично, а нацеленно, надежно, предсказуемо. Концептуальные установки антропологизма пока не нашли достойного применения в социально-исторической доктрине.
2. Механицизм (Конт, Кетле, Кэри, Парето, Винярский, Барсело). Это - разновидность редукционизма, который прямолинейно сводит и выводит элементы социосферы (а, значит, СИД) из произвольно объявляемых «более фундаментальными» механических, энергетических, термодинамических – физических – явлений (законов). Несостоятельность механицизма как умонастроения определена идейной наивностью, вульгарностью используемых им аналогий, моделей. Сказанное, однако, не подрывает заметный вклад, внесенный адептами механицизма в упрочение количественной базы социологии (социальная статистика, социометрия). С социально-политической точки зрения издержки механицизма многогранны. Комплекс механической конструируемости реальности утверждался в европейской мысли при переходе от космософии средневековья (идея несокрушимой общественной иерархии) к созданному Ренессансом взгляду на мир как полю приложения деятельности, предмету собственного творения. Согласно такой парадигме всякий фрагмент мира – объект для обсчета, производя который можно содержательно его исчерпать, знать о нем все желательное. «Измерить все, что измеримо, и сделать измеримым все, что неизмеримо», – утверждал относительно естественных наук Г. Галилей, делая данное положение универсальным. До Галилея, чисто эмпирически, в практике государственного строительства схожие идеи предлагал Н. Макиавелли, помещавший человеческие действия в узкую колею рационального, строгого расчета. Здесь рычаг социального созидания - вычисление. Такой тактики государственного строительства придерживались руководители нацистской Германии 1933-1945 гг. Революционеры, проектировавшие по сакрализованным текстам коммунистическое общество в одной отдельно взятой отсталой стране (маоисты и полпотовцы). Некоторые отечественные реформаторы начала 90-х гг. полагавшие, что Россия, копируя опыт западных стран, сможет перейти к рыночной экономике за «500 дней».
3. Синергизм (Пригожин, Стенгерс, Ласло, Моисеев, Курдюмов, Малинецкий), ставший базой для междисциплинарного направления научного познания - синергетики. Он рассматривает СИД в переходных состояниях от Хаоса к Порядку, именуемых «точками бифуркации». Выделяет здесь различные альтернативные варианты, на которые могут влиять деяния отдельных людей. Результат – реализация на практике одной из исторических возможностей. При таком подходе преодолеваются крайности антропологизма и механицизма. Действия людей носят многовариантный характер, оказываются важным элементом функционирования социальной системы. Негативные черты трактовки СИД в синергетике – его локализация в точках бифуркации. Отсутствие описания механизма реализации человеческих деяний в иные, равновесные периоды исторического процесса.
В ХХ в.существенный вклад в изучение СИД внесли В. Вригт, У. Дрей, Э. Энскомб, П. Уинч, разработавшие теорию рационального действия.
В настоящий момент усилиями М. Вебера, Х. Динглера, А. Шюца, Т. Лукмана, В. Ильина, К. Замошкина, А. Фурсова и др. показана недостаточность подобных односторонних интерпретаций СИД. Обоснован тезис: желание руководства государства начать социальные преобразования, «жить по-новому» нужно согласовывать не только с понятием неизбежности изменений (что практиковалось, например, в марксизме-ленинизме, указывающем на необходимость перемен, якобы вскрытых теорией), а с народной волей, готовностью населения страны поддержать реформы. Тогда исторический процесс будет управляться не привносимой извне, а собственной имманентной (внутренней) логикой.
Гипотезой исследования выступает предположение, согласно которому выработка СИД - ценностно детерминированный (в идеале) соблюдением гарантий (выживания, достойного существования, материального, духовного комфорта, гражданской защищенности, самореализации) многоканальный акт, включающий: а) стадию упреждающих инициатив; б) стадию импровизаций.
Цель работы - подвергнуть рефлексии предпосылки, структуру, регулятивы социально-исторических действий, детерминирующих продуктивные процессы в обществе.
Для достижения поставленной цели решался комплекс взаимосвязанных задач:
- уточнить характер подготовки СИД;
- выявить ценностные способы принятия социально-исторических решений;
- оценить природу рациональности СИД.
Предмет исследования – система мотивов, диспозиций, оказывающих влияние на формирование и отправление СИД.
Объект исследования – социально-исторические, гражданские деяния и технологии их осуществления, стимулирующие или препятствующие позитивному творчеству людей в историческом процессе.
Методологическую основу диссертации составляет ряд последовательно применявшихся средств познания: анализ, синтез, обобщение, индукция, дедукция, восхождение от абстрактного к конкретному. Содержательным основанием поиска выступали принципы историчности, реалистичности, объективности, всесторонности, конкретности рассмотрения. Теоретическая база исследования - результаты рефлексии современных отечественных и зарубежных специалистов в области философии истории и социальной философии. Достоверность исследования обеспечена соответствием избранной методологии целям и задачам работы, надлежащей теоретико-методологической демонстративной фиксацией идей, их эмпирической верификацией. Диссертация удовлетворяет требованиям паспорта специальности 09.00.11 – социальная философия.
Информационной базой диссертации послужили тексты классиков социальной философии, данные, свидетельства, фиксируемые историческими источниками, мемуарной литературой.
Структура работы отражает логику и порядок исследования предметной сферы. Диссертация состоит из введения, трех глав, девяти параграфов, заключения, библиографии, насчитывающей 144 источника. Общий объем – 175 страниц машинописного текста.
Основное содержание диссертации. Во Введении показаны актуальность исследования, выявлены степень научно-теоретической изученности проблемы, определены объект, предмет, цель, задачи, информационная база поиска, сформулирована его научная новизна, концептуальная, прикладная значимость, обозначены положения, выносимые на защиту.
Глава 1 – «Социально-историческое действие: теоретико-методологический анализ» - состоит из трех параграфов: 1.1. «Понятие социально-исторического действия»; 1.2. «Структура социально-исторического действия»; 1.3. «Регулятивы социально-исторического действия» - подчинена задаче экспликации природы реализуемых в истории значимых предприятий.
Глава 2 – «Рефлексия социально-исторического действия» - включает два параграфа: 2.1. «Бифуркационная модель»; 2.2. «Ретроальтернативный метод» - содержит критико-аналитическую оценку имеющихся в теории квалифицирующих платформ, тематизирующих характер выработки и объективации социально-исторических актов.
Глава 3 – «Социально-исторический выбор» - в параграфах 3.1. «Социально-исторические альтернативы»; 3.2. «Отбор вариантов»; 3.3. «Принятие решений»; 3.4. «Рациональность социально-исторического действия» - развертывает авторское понимание оформления оптимальных, эффективных, гарантийных социально-исторических действий.
II. научная новизна исследования и обоснование
основных положений, выносимых на защиту
Научная новизна работы состоит в следующих полученных автором результатах:
1. Уточнен характер подготовки социально-исторического действия. Показано, что оформление СИД включает две стадии – стадию упреждающих инициатив и стадию импровизаций. Главная задача обеих - максимальная нейтрализация препятствий в обеспечении эффективной, надежной работы социосферы, как таковой.
Стадия упреждения – система материальных и идеальных действий (маневрирование, дискредитация, демарш, договор и т.д.), рассчитанных на ослабление потенциальных противников с усилением союзников наряду с самоусилением. Ее цель – снижение порога риска, уменьшение нежелательных прямых и побочных последствий рисковой деятельности. Это - своеобразная форма страхования политики как социально значимого предприятия, развертываемая в контексте высокой управленческо-политической культуры, склонной к предсказуемости и гражданственности проявлений.
Стадия импровизации – непосредственные оперативные ответы на фактические вызовы. Здесь имеют место творческие реакции, социальные «взрывы» (в форме революций, гражданских войн, переворотов, «путчей»), не оставляющие людей безучастными. Отмечается ограниченность количества импровизаций. Импровизация – свобода; свобода – выбор. Но для осуществления выбора в политике, являющейся лазейкой для проникновения в мир «ничто», нужна культура. Культура выбора поэтому – нерв гражданской свободы. Культуру выбора в социально-историческом опыте обеспечивает в плоскости технологии эволюционизм, центризм, а в плоскости апологии – гуманизм, практическое человеколюбие.
2. Установлены ценностные основы принятия социально-исторических решений. Они лимитируются условиями: 1) фазовые, временные, ресурсные ограничения – человеческий, социальный, геополитический, физический, властный потенциал; 2) инициативные ограничения – недопустимость саморазрушения, самоуничтожения.
Реализация человеком собственных целей предполагает достижение гармоничного бытия, обеспеченного конкордией природы (связанная причинность) и воли (свободная причинность). Высокая степень соответствия одного другому предельным своим выражением имеет целесообразность: люди творят мир (вторую социально-историческую природу) по свободной воле, но на базе целесообразных начал, вводящих большую степень соответствия намеченных целей условиям их воплощения.
Основа целесообразного – созидание потенциального бытия по реалистичным правомерным целям, удовлетворяющим природным законам. Поскольку история есть созидание, творение отсутствующего в природе, носитель способности изменять мир по своим целям (лицедей в истории) относительно свободен. Поскольку реализация свободы лицедея истории целесообразна, созидание сверхприродного целерационально, правомерно, законосообразно. В этом суть, которая выражена применительно к идеальным случаям, большим интервалам истории, тенденциям. По отношению к реальным событиям, малым историческим интервалам (локусам) требуется коррекция.
Социальное устроение базируется на специфической манипуляции всеми видами инициатив и ресурсов, подчиненной достижению желательных состояний с позиций определенных критериев качества. Содержательно регулятивы целесообразности активизируют подобные критерии, осуществляя коррекцию деятельности, обосабливая из множества допустимых динамических форм (цели, средства, результаты – намерения, механизмы, действия) магистрали (множество актов, манипуляций, лежащих на оптимальной эффективной приоритетной – стационарной – траектории социодинамики).
3. Оценена природа рациональности социально-исторического действия. Установлено, что рациональность СИД конституирована отлаженностью социально-исторических апологий и технологий. Апология как стратегический ресурс индуцирует суждения о строе, конечных целях. Технология как тактический, совершенствующий ресурс генерирует проекты механизмов, институтов.
Достоинство апологии – глубина идей, связывающих социальную действительность с цивилизационными универсалиями. Достоинство технологии – отлаженность, оперативность, прагматичность воздействия на общество. Социально-историческим технологиям противопоказан революционный радикализм по формуле: «быстрее, дальше, больше». Их рациональность обеспечивается: постепенностью социальных изменений; своевременной нейтрализацией возмущений; слаженностью властей через разделение их функций; предотвращением автократии; саморегуляцией, минимальностью централизованных вмешательств во внутренние ритмы жизни; искоренением «мании гигантизма», крупномасштабных всеобъемлющих реконструкций социума. Революционность, радикальность применительно к преобразованию реальности в истории часто оказываются синонимами безответственности; сопровождаются насилием, страданием. Они противопоказаны социально-политическим технологиям. Постепенная (с четко выделенными стадиями), обозримая, критичная, рефлексивная, обходящая утопические проекты социального устройства эволюция – объект желаемого.
Рациональность СИД проявляется в диалектическом взаимодействии элементов триады «цель-средство-результат». Отсюда: 1) не все цели хороши; 2) даже хорошие цели нередко недостижимы; 3) даже достижимые, хорошие цели никогда не достигаются любой ценой.
Спектр СИД обозрим, достаточно узок. Наименее эффективны в нем традиционные, командно-административные технологии, связывающие людей через диктат обряда, бюрократии. Богатство инициатив, простор воплощений здесь «втиснуты» в прокрустово ложе автоматичных реакций на директивы.
Предпочтительнее либеральные технологии, не исключающие наблюдения, присмотра, опеки, но ставящие на суверенность, предприимчивость субъективного. Социально-политические акты – позитивные, негативные (блокирование инициатив), направленные на оптимальное достижение целей, не могут не быть конформными опыту созидания социальности по обосабливаемому естественным отбором множеству общезначимых форм, олицетворяющих начала достойного, желанного, потребного существования. Нацеленность на подобные формы в мысли и действии, не избавляя полностью от флуктуаций, вызванных властным (административным) произволом, конституирует законосообразность, упорядоченность социосферы, а через это – ее рациональность.
Обоснование выносимых на защиту положений
1. Социально-исторические действия – вид сознательного поведения личностей и коллективов, направленный на достижение рациональной цели, обладающий значимостью в историческом процессе.
Формы социально-исторического действия разнообразны. Они внутренне дифференцированы, могут осуществляться в виде реформы, инновации, революции.
Реформа – направленное, радикальное, всеохватывающее переустройство (планируемая модель такового), предполагающее изменение порядка функционирования социальных институтов, переход их в принципиально иные фазовые состояния.
Инновация – рядовое, однократное улучшение, связанное с повышением адаптационных возможностей социальных организмов в новых условиях. Отличие реформы от инновации состоит в пространственно-временной масштабности, объемности, глубине, основательности, системности преобразовательных актов, трансформационных эффектов. Реформационная деятельность – один из видов инновационной деятельности, более широкой по содержанию и узкой по объему: всякая реформация является инновацией, но не наоборот. В одном случае имеет место воплощение намеренной активности на устроение, в другом – на совершенствование институтов.
Революция – глубинный тип трансформации, предполагающий смену формы социальности в результате кризиса. Это – особая точка существования, образующаяся в момент снижения производительного потенциала социального творчества.
2. Структуру СИД образуют
- Субъекты действия. Участники исторического процесса, которые выступают инициаторами деятельности. Речь идет об отдельных личностях или коллективах людей.
- Цель – задачи, которые ставят перед собой участники исторических действий. Как справедливо указывает Л. Мизес, «действующий человек выбирает, определяет и пытается достичь целей»[1].
- Варианты достижения цели. Фактически перед участниками исторических действий встает веер возможностей достижения цели. Здесь важно их своевременно увидеть, провести предварительный анализ последствий принятия какого-либо из альтернативных решений. Граничное условие: вариантов должно быть не менее двух.
- Выбор варианта. Здесь личность и руководимые ею коллективы, исходя из собственных субъективных или объективных соображений (мотивов), избирают какой-либо из существующих способов действия.
- Результат. Как любой процесс, социально-исторические действия не продолжаются бесконечно. Рано или поздно они завершаются. Их итог бывает положительным для одних и отрицательным для других участников.
- Оценка. Поскольку социально-исторические действия обладают значимостью, о них высказываются различные суждения. Они зависят от разных факторов: удаленности во времени (современники и потомки); степени информированности (ср. мемуары о боевом пути армии солдата и маршала); уровня образования (обычный человек и ученый-историк).
3. Социально-историческое действие носит системный характер, подвержено влиянию различных факторов. Они дифференцированы по уровням исторического процесса, причинам возникновения. В первом случае регулятивы делятся на глобальные, региональные и локальные; во втором – на природные (погодные условия) и социальные (экономические циклы, политические решения отдельных лиц, экономические реформы, технологические нововведения, вооруженные конфликты и т.д.). В исторической практике имеет место комплексное влияние различных факторов на отдельные социально-исторические действия людей и их коллективов. Оно объясняется в модели «полной причины», интегрирующей каузальные и казуальные начала истории.
Рассмотрение многообразных конкретных регулятивов социально-исторического действия наводит на мысль о стоящих за ними абстрактных детерминантах. В общей форме они сводятся к тому, что участники исторического процесса стремятся к максимально достижительным, гарантийным, успешным (выигрышным) линиям поведения. Такая стратегия бытия человека в мире приводит его к необходимости блокировать ряд тупиковых (затратных, невыгодных) направлений социально-исторического действия, как-то: 1) бюрократический репрессивный абсолютизм (государство управляет лишь с опорой на принуждение); 2) элитарность политической деятельности (когда одна из властных групп получает полный контроль над обществом); 3) локализация политико-государственных инициатив в социальных институтах, приводящая к их автаркии, игнорированию мнения «молчаливого большинства». Главными средствами управления должны быть интеллект, культура, убеждение; задачей политических группировок – институциональная деятельность по обслуживанию интересов масс; придание самодостаточности «жизненному миру» обычных людей.
Достижение подобных целей предполагает отбор оптимальных регулятивов социально-исторических действий в различных сферах человеческой деятельности. В рамках материального воспроизводства – максимальная мотивированность, стимулированность; духовного - максимальная самореализуемость; политико-гражданского – максимальное участие, вовлечение, волеизъявление; экзистенциального воспроизводства – максимальная самоудовлетворенность, полнота, глубина существования. Универсальные регулятивы социально-исторических действий в различных конкретных формах воспроизводятся на каждом из уровней исторического процесса: фундаментальном (человечество, какая-либо цивилизация); региональном (государство); персональном (исторические личности).
4. Появившаяся в синергетике бифуркационная модель внесла значительный вклад в объяснение социально-исторических действий. Она «уравняла» в правах обоих совершавших их субъектов – личности и коллективы. Указала на серьезное влияние первых в альтернативных исторических ситуациях, которое ранее игнорировалось. Синергетика доказала, что возникновение альтернативных исторических ситуаций – не продукт фантазии специалистов, а результат объективного развития любого типа систем. Бифуркационная модель предложила простую методику поиска «переходных состояний» прошлого, оставляла веер «методологической свободы» придерживающимся такой позиции. В тоже время она обосновала важную (порой решающую) роль случайности (флуктуаций) в истории. Теперь абстрагироваться от них философам и историкам в ходе изучения прошлого невозможно.
Однако такой подход к изучению альтернативных исторических ситуаций, действий в них индивидов, содержал и существенные минусы. Во-первых, исторический процесс делился на чередующиеся периоды: длительный (равновесный, одновариантный) и короткий, связанный с точкой бифуркации, многовариантный. Соотношение между ними осталось неопределенным, ибо определялось спонтанностью возникновения фазовых переходов. Во-вторых, отсутствовал ответ на вопрос о нереализованных в альтернативных ситуациях вариантах, необходимости их реконструкции. На практике основной вариант постоянно существует в историческом процессе в единстве с иными, альтернативными. Бифуркационная модель редуцировала вариативность к точкам бифуркации, что снижало ее эвристический потенциал. В-третьих, синергетика приводила к гипертрофии случайностей, обязательному появлению «порядка» из «хаоса». Познание же исторического процесса невозможно без выведения определенных закономерностей его функционирования.
5. Ретроальтернативный метод способен оптимизировать исследование социально-исторического действия. Достичь этого можно, используя средства познания на персональном (для отдельных исторических личностей) и событийном (события) уровнях познания альтернатив прошлого. На первом уровне применяются методы: а) продление бытия реально существовавшей личности в прежнем социальном качестве; б) пространственно-временное перемещение личности; в) приписывание «старой» личности каких-либо иных, ирреальных действий; г) удаление (физическое) реально существовавшей исторической личности.
На втором – событийном - а) удаление события; б) изменение составляющих событие элементов (субсобытий); в) изменение итога (исхода) реального события; г) продление существования события во времени; д) перенос срока реализации события во времени; е) введение в исторический процесс нового события.
При извлечении «уроков» из социально-исторических действий прошлого целесообразно использовать и другой прием задания гипотез – удаление личности. Таким способом можно выдвинуть определенные предположения.
Проверяя гипотезы, можно получить не только ценную информацию, но и установить роль конкретной личности в историческом процессе.
На событийном уровне наиболее полезен такой прием, как изменение итога (исхода) реального события. Он позволяет установить не только действия отдельных лиц, но и групп людей в каких-либо критических исторических ситуациях.
Ретроальтернативный метод обладает существенным эвристическим потенциалом. Он не замыкает, подобно бифуркационной модели, многовариантность истории в отдельных «точках» (периодах), а позволяет исследовать с таких позиций прошлое в целом. В отличие от средств познания традиционной исторической науки дает возможность выявить «уроки», полезную информацию из минувшего. Его можно применять для анализа потенциальных социально-исторических действий как отдельных личностей, так и коллективов. Однако надо помнить, что нельзя останавливаться только на гипотезах (предположениях). Следует создавать сценарии. Только при соблюдении такого условия ретроальтернативный метод способен принести значительный эффект в изучении деяний представителей прошлых эпох.
6. Критериями отбора социально-исторических вариантов выступают: 1) признание наличия ситуации выбора; 2) способность руководителя увидеть выигрышную линию поведения, настоять на ее практическом осуществлении; 3) минимизация риска; 4) знание «запретов» на некоторые стратегии взаимодействия; 5) ретроспективное выявление «пространства решений», имевшихся у каких-либо исторических лиц; 6) их соответствие существующей расстановке сил, находящихся в антагонистических взаимодействиях; 7) приемлемость политических решений не только для одной, но и для других сторон. Разумеется, на практике они не существуют в чистом виде, имеет место их взаимодействие.
7. Исходя из степени влияния на общество, виды политических решений подразделяются на: глобальные – локальные; законодательные - испольнительные. На базе критериев отбора вариантов выявлены мешающие их принятию на субъективном уровне факторы. Обосновано, что оптимальной схемой формирования фундаментальных решений выступает следующая: политик (заказчик) – эксперты - создание сценариев (футурологических, ретроальтернативных) – оценка альтернатив – практические выводы (отражающие степень их реализации на практике, пути недопущения прежних ошибок) - распоряжения государственных чиновников различного ранга.
Рассмотрены факторы, мешающие принятию оптимальных политических решений: 1) волюнтаризм; 2) личные пороки властителей; 3) иррационализм; 4) субъективизм, вызванный влиянием окружения правителя; 5) действия от противного; 6) отсутствие программы преобразований. Указанные недостатки блокируют опору действий властных лиц на исторический опыт.
8. В основе рациональности – разумное ограничение свободы через воспитание, обучение, унаследование традиций. Это обусловливает согласованность деятельности с обстоятельствами, ее рациональность. В отличие от разумности, представляющей осмысленную деятельность в какой-либо ситуации, рациональность означает целесообразную деятельность в обстоятельствах как результат адаптированности к ним, под чем подразумеваются: а) согласованность с обстоятельствами; б) оптимальный учет обстоятельств; в) учет последствий деятельности в обстоятельствах. Вопрос рациональности деятельности в своей объемной постановке позитивно в теории не решается – это сугубо практический вопрос.
Как характеристика рациональное динамично: изменение деятельности меняет смысл рационального (рациональное в одних ситуациях перестает быть таковым в других). Рациональное фиксирует оптимальность, эффективность, методичность деятельности: только соответствие деятельности установленным правилам гарантирует успешное достижение намеченных целей с минимумом издержек. Рациональное выявляется в ходе оценки деятельности на ее соответствие фундаментальным законам природы и общественного развития, на базе исследования целей и средств их достижения (неадекватность целей и средств деятельности деформирует ее рациональность).
В локальных интерпретациях рациональность понимается как деятельность по практически опробованным принципам достижения вписывающихся в линии общечеловеческого развития целей. Глобальные интерпретации возникают при учете относительно универсальных (социальные константы, гуманитарные абсолюты) характеристик деятельности.
Трезвая политика подразделяется на политику как конкретный курс (социальная технология – policy) и политику как рефлективную доктрину политических отношений, поставляющую полезные версии трансформации настоящего (социальная апология – politics).
Духовные формы (знание) созерцательны; практически-духовные формы (политика) деятельностны. Учитывая, что назначение и призвание политики – преобразовывать, изменять, воплощать, рациональность политики в общем обусловливается рациональностью мироустройства, где имеет смысл обособить рациональность политических технологий (policy) и апологий (politics).
Рациональность технологий определяется следованием путем легитимности, законности, конституционности, гражданской санкционированности: идеально «рвение по разумению», основанное на обуздании, смирении страстей, фантазий, мечтаний – с одной стороны и стремлении к «благу», «счастью», «процветанию» людей – с другой. Главное — не допускать произвола, избегать агрессивного патернализма, поощряющего ложно значительные вмешательства государственной, бюрократической (институционально-политической) машины в налаженный ход истории, лишающей людей права распоряжаться собственной судьбой, заставляющей их совершать деяния по принципу «на грани, наоборот, вопреки».
Рациональность социально-исторических апологий поддерживается заботой власти о невещественном богатстве — «истинной правде» (И. Посошков).
Основная идея, которую можно вынести из опыта истории, заключается в том, что историческое бытие осмысленно, подлинная цель исторической жизни состоит в наращивании плодов цивилизации, обеспечивающих эффективность производства, конституционность, легальность, достойность существования.
Социально-политические технологии практически проводят, реализуют интересы и цели, влияют на социальное строительство, ускоряя или сдерживая его темпы. Социально-политические апологии заявляют, обосновывают, разумно ставят, оправдывают цели и интересы; посредством концептуальной проработки, интеллектуальной тематизации исторических действий они ориентируют социальные технологии на достижение конкретных целей.
В социально-историческом опыте, претендующем на рациональность, необходим союз теории и практики, апологий с технологиями. Апология конструирует, проектирует, технология претворяет. К апологии ближе законодательная власть, к технологии — исполнительная. В идеале их действия синхронизированы. Апология как стратегический ресурс дальнего прицела судит о строе, конечных целях. Технология как тактический, избавленный от глобализма, отрешенности, совершенствующий ресурс - о механизмах и институтах. В единстве они вносят рациональное начало в жизнь общества.
Рациональность социально-исторических действий, как показали исследования Лиддел Гарта и его последователей, не может измеряться лишь настоящим. Иногда это в состоянии сделать будущее. Поэтому социально-исторический выбор налагает на его участников большую ответственность.
III. научное и практическое значение исследования
и апробация его результатов
Теоретическая значимость работы заключается в концептуальной проработке сущности, предпосылок, регулятивов, диспозиций отправления СИД. Рефлексия морфологии управленческой деятельности, ее процедур, составляющих в качестве положительного итога имеет достижение адекватного взгляда на природу социально-исторического творчества.
Практическая значимость исследования. Использование развитых автором моделей, предложенных обобщений, выводов позволит оптимизировать трактовку социально-исторических реалий. Результаты поиска могут найти применение в преподавании – подготовке, чтении специальных и общих курсов по социальной философии, философии истории, политологии.
Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры общегуманитарных дисциплин Калужского филиала МГЭИ.
Основные положения диссертации излагались на научных конференциях: «Ломоносовские чтения» (МГУ) (2002 г.), «Шаг в будущее» (МГТУ) (2003 г.). Они нашли отражение в 5 публикациях автора, из которых одна в рекомендованном ВАК РФ журнале.
Основные положения работы нашли отражение в следующих публикациях автора:
1. Романова И.Н. Характер социальной трансформации. // Вестник МГОУ. Серия «Философские науки». М.: Изд-во МГОУ, 2009. № 2. – 0,5 п.л.
2. Романова И.Н. О человеческом смысле исторического процесса. // Философия. Наука. Культура. М: МГУ, 2008. № 4. – 0,5п.л.
3. Романова И.Н. О человеческом смысле исторического процесса. // Философия. Наука. Культура. М: МГУ, 2008. № 4. – 0,5п.л.
4. Романова И.Н. О морфологии истории. // Философия. Наука. Культура. М: МГУ, 2009. № 2. – 0,5п.л.
5. Романова И.Н. Циклы и ритмы в историческом процессе. // Философия. Наука. Культура. М: МГУ, 2009. № 2. – 0,5п.л.
[1] Мизес Л. Человеческая деятельность: Трактат по экономической теории. – М.: ОАО «Экономика», 2000. – С. 15.
