Свобода в самоорганизации универсума и человека
На правах рукописи
УРМАНЦЕВ НАИЛЬ МУСТАФЕЕВИЧ
СВОБОДА В САМООРГАНИЗАЦИИ УНИВЕРСУМА И
ЧЕЛОВЕКА
Специальность 09.00.01 – онтология и гносеология познания
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора философских наук
Уфа 2008
Работа выполнена на кафедре философии, социологии и политологии ГОУ
ВПО «Башкирский государственный педагогический университет»
им. М.Акмуллы
Научный консультант: доктор философских наук,
профессор Хазиев В.С.
Официальные оппоненты: доктор философских наук,
профессор Алексеев А.П.
доктор философских наук,
профессор Кудряшев А.Ф.
доктор философских наук,
профессор Халин С.М.
Ведущая организация: ГОУ ВПО «Магнитогорский государственный
университет»
Защита состоится 23 января 2009 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212. 013.03 в Башкирском государственном университете по адресу: 450074, г. Уфа, ул. Фрунзе, 32, ауд. 02
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Башкирского государственного университета
Автореферат разослан ________
Ученый секретарь
диссертационного совета
доктор философских наук,
профессор С.М.Поздяева
Общая характеристика работы
Актуальность диссертационного исследования обусловливается следующими аргументами. История общества в ХХ веке показала, что динамика его развития может обернуться мировыми войнами, кризисами, групповыми и индивидуальными бедствиями. Вечная проблема свободы человека, соотношения свободы и необходимости, свободы и случайности приобретают в современных условиях новое звучание. Свобода человека показала всю свою противоречивость и требует все нового и нового анализа в контексте нового знания о мире, человеке в нем в их философской интерпретации.
В связи с этим логичен вопрос: можно ли найти в самой реальности имманентные основания свободы, подкрепляющие человеческие амбиции на предназначение и исполнение особой, только ему присущей роли в универсуме? Допустима ли точка зрения, что свобода – это всего лишь теоретические выводы мыслителей, сумевших обнаружить ее лишь в глубинах собственного духа? Проблема свободы человека не имеет удовлетворительного окончательного решения, как показывает история философии, ни с материалистических, ни с идеалистических, религиозно – мистических и экзистенциальных позиций, между тем как вопросы о достижимости подлинной свободы и свободомыслия, определения содержания свободы как онтологической категории в наши дни находится в центре духовной культуры, позитивное решение которых выступает одним из важных критериев цивилизованности и демократичности современного общества, уровня его социального и духовного развития.
Парадигма самоорганизации даёт возможность по-новому взглянуть на процессы развития окружающего нас мира и человека в их разнообразных и усложняющихся взаимосвязях, но в едином эволюционном русле. В связи с этим качественно меняется и общая картина мира, формируется соответствующий новой парадигме уровень философского мировоззрения, фундаментальной основой которого выступают идеи самоорганизации и универсальной эволюции.
С нашей точки зрения, исходя из парадигмы самоорганизации, можно адекватнее понять, объяснить и предвидеть тенденции, закономерности протекания процессов в природе, в обществе, а также в экзистенции отдельного человека. Самоорганизация рассматривается нами как механизм реализации внутренних потенций универсума и человека, без ее принципов невозможно создание современной научной картины мира.
Свобода человека становится мощным специфическим формообразующим фактором, способным диверсифицировать вектор развития. Человек изначально органично включен в общий эволюционный процесс, и только оставаясь внутри него, может реализовать себя, как существо, наделенное творческой активностью и свободой, вырастающей из универсальных механизмов самоорганизации мироздания. К этому все более склоняется научная и философская мысль, и актуальным является поиск фундаментальных параметров эволюции, устраняющих пропасть между человеком и природой, субъектом и объектом, материей и духом, так характерную для предшествующих этапов духовной культуры.
С нашей точки зрения, внесение в научное сознание понятия «нелинейности эволюции» вносит существенные коррективы в понимание прогресса уже не как необходимого и однонаправленного процесса. Само развитие приобретает статус лишь возможного вектора движения общества и самого человека. Важным следствием такого подхода является трактовка свободы не как познанной необходимости линейного порядка, а как умения определить границы возможного в сложном, непредсказуемом и, отсюда, многовариантном движении к идеальному конструкту социального будущего. Поэтому неустойчивость и нестабильность принимаются как фундаментальные характеристики мироздания, позволяющие не только по-иному взглянуть на прежние теоретические концепции детерминистского типа, но и в определенной степени по-новому оценить позиционирование человека в природном и социальном мире. Ограниченность классического рационализма и острая потребность в универсальной эволюционной картине мира, преодолевающей дуальную разорванность миропредставления, делают весьма актуальными необходимость переосмысления традиционных парадигм в познании, поиск новых методологических подходов к выработке целостного взгляда на мир.
Степень разработанности научной проблемы. Тема свободы укоренена в философии с древности и получала противоположные интерпретации: от утверждения господства в жизни человека необходимости до его освобождения от слепой предопределенности. Одним философам было свойственно наделять человека свободой (Эпикур), другим – сведение свободы, в конечном счете, к необходимости (Демокрит), вплоть до детерминированности внутренней мотивации человеческих поступков (стоики). Часть из них склонны рассматривать свободу и необходимость как стороны единого субстанционального основания (Аристотель, Гегель Ф.Шеллинг).
Проблема объективности случайности и её связи со свободой была поставлена концептуальными высказываниями Эпикура и привлекала внимание многих философов. Часть из них отрицала объективность случайности (Демокрит, стоики, Спиноза, Гольбах), часть отстаивала ее реальность и существенное влияние на судьбы людей (Эпикур, Лукреций Кар). Уже Эпикур делает вывод о принадлежности свободы всякому бытию, которая не противоречит необходимости.
Попытка преодолеть крайности детерминизма и индетерминизма присуща рассуждениям К.Поппера, который считал, что возможно нечто среднее и свобода определяется не просто случаем, а взаимопереплетением механизмов отбора, регулирующих цели и стандарты человеческой деятельности.
Поиск путей, избегающих крайностей господства слепых законов и произвольности событий характерно разработчикам теории самоорганизации, представляемой школой И.Пригожина. Здесь осуществляется последовательная критика классического детерминизма, представленного еще мыслителями Античности и завершенного Лапласом. Но при этом надо отметить, что идеи, созвучные синергетическим, можно встретить в трудах многих выдающихся мыслителей прошлого: у Платона мы находим представления об эйдосах, как прообразах земных вещей, что подчеркивает связь различных форм и уровней организации универсума; у Аристотеля - идею энтелехии, как потенциальности бытия; у Эпикура и Лукреция – взгляды на произвольные, спонтанные отклонения, приводящие к появлению нового; у Ф.Шеллинга и И.Канта прослеживается идея самоорганизации бытия; у П.Тейяра де Шардена и русских философов космистов о коэволюционном развитии человека и универсума и др.
В ХХ веке отечественные философы Ю.В.Сачков, М.Е Омельяновский, В.С.Готт, Г.И.Рузавин показали, что признание объективности случайности начинает уверенно утверждаться в науке и философии и все больше понимается как характеристика хаотических состояний элементов систем и их совокупностей, а сами вероятностно-статистические закономерности не могут быть выведены только на основании законов, выражающих однозначную детерминированность. Более глубокое понимание случайности как конструктивного фактора возможно только при ее включенности в эволюционные процессы.
Исследованию природы случайности, так важной для понимания свободы, ее уровней, видов, посвятили работы ряд отечественных философов: С.П.Курдюмов, Е.Н.Князева, Ю.В.Сачков, Ю.В.Чайковский, В.А.Шухов, Г.Н.Хон.
Методологическое значение синергетики в исследовании человеческой действительности в ее социальном, практическом и духовно-познавательном измерениях даны в работах как зарубежных, так и отечественных исследователей. Этими проблемами занимались В.А.Аршинов, В.П.Бранский, Р.Г.Баранов, Т.П.Григорьева, Е.Н.Князева, С.П.Курдюмов, Г.Г.Малинецкий, К.Майнцер, А.П.Назаретян, И.Пригожин, И.Стенгерс, Г.И.Рузавин, В.Н.Финогентов, М.А.Чешков.
К проблеме неопределенности, непредсказуемости свободы человека вслед за Пико делла Мирандолой обращались И.Фихте, В.Виндельбанд, К.Поппер, М.А.Абрамов, М.А.Максимов. О связи свободы человека с внерациональностью писали Л.Шестов, Н.А.Бердяев, Ф.М.Достоевский, В.И.Шаповалов, Е.Л.Черткова.
Лучше понять неопределенность свободы и привносимую ею неустойчивость в жизненные ориентации человека позволяет понятие границы, стояние на которой и инициирует выбор. Этой темы касались в разное время и в разных аспектах Платон и Аристотель, Гегель, Ф.Шеллинг, В.Виндельбанд и Ф.Ницше, В.П.Зинченко, Н.И.Козлов, А.В.Лукьянов, М.К.Мамардашвили,.
Традиционно свобода понимается как возможность выбора. Главный аспект свободы адекватнее раскрывается не просто как возможность выбора, а как выбор возможностей. К этому подводит синергетика, подталкивая к мысли, что истинная свобода есть там, где есть не просто выбор, а выбор из нескольких возможностей, реализация которых все равно имеет паллиативный характер. Сводить свободу только к альтернативе (А.М.Максимов, И.Л.Долгих), - значит обеднять ее содержание.
Будущее обладает большой степенью неопределенности в силу того, что в нем порождается новое, не повторяющее предыдущего, как уникальное в первые моменты своего рождения и существования. Человек обладает возможностью генерации нового и уникального, и через это утверждает свободу. И человек, как средоточие творческих сил универсума утверждает ее с беспрецедентной мощью и как родовое существо и как индивид. Экзистенциалисты (Ж.-П.Сартр, А.Камю, Ж.Эллюль, Н.Аббаньяно) вводят неповторимость, уникальность в само определение человеческого бытия, его самоорганизации, которому нельзя дать исчерпывающего рационального описания. Идеи синергетики подводят некоторые основания для понимания свободы как момента порождения уникального, выхода за рамки общепринятого, стандартного.
Различные аспекты онтологии и теории познания, связанных с проблемами бытия человека, его свободы, взаимосвязи рациональности и внерациональности рассматривали в своих работах Б.С.Галимов, А.Ф.Кудряшев, Ф.М.Неганов, Д.А.Нуриев.
С нашей точки зрения, магистральный путь освобождения человека лежит через образование как универсальный и наиболее эффективный путь онтологически истинного становления человека. Наращивая объём научного знания и расширяя мировоззренческие горизонты, человек обретает большую способность к адекватной оценке своего положения в системе мироздания, к выработке целей и средств, отвечающих его истинной природе и общей тенденции самоорганизации универсума. При этом повышается адекватность самооценки, успешнее становится поиск гармонии между рациональностью и чувственностью человека.
Философы подчеркивали доступность свободы только образованным и мудрым, познание и знание возводилось в ранг высших достоинств человека (Демокрит, Сократ, Платон, Николай Кузанский, Г.Галилей, Ф.Бэкон, Р.Декарт, Б. Спиноза и многие другие. О значимости образования в движении человека к свободе говорили все выдающиеся мыслители в истории человечества, особенно с того момента, как Ф.Бэконом был провозглашен лозунг «Знание – сила».
Общим проблемам образования, совершенствованию образовательной системы на основе принципов синергетики посвятили свои работы К.Х.Делакоров, А.П.Назаретян, Л.И.Иванова, С.С.Шевелева, В.С. Хазиев. В свете реформ, проводимых в нашей стране, требуется дальнейший анализ системы образования, с целью выявления дополнительных ресурсов и возможностей для повышения её эффективности и адекватности запросам сегодняшнего дня.
Мы считаем, что феномен свободы в силу своей неопределенности и относительной неопределяемости не может получить окончательного и полного объяснения. Выявление ее онтологических оснований, укладывающихся в общую концептуальную картину универсума, знания о котором постоянно расширяются, является всегда актуальным. Поэтому правомерна любая попытка рассмотреть этот феномен под тем или иным углом, опираясь на современные методологию и познавательные принципы, дающих надежду на приращение хотя бы небольшой толики позитивного знания.
Объектом диссертационного исследования выступает свобода, как фундаментальная характеристика бытия универсума и человека.
Предмет исследования: свобода как фактор самоорганизации универсума и человека.
Целью диссертации выступает исследование взаимосвязи свободы и самоорганизации в универсуме и жизнедеятельности человека.
Достижение поставленной цели потребовало решение следующих задач:
- исследовать методологические основания синергетики и соотнести их с областью определения феномена свободы;
- рассмотреть методологические основания традиционных учений о свободе и обнаружить в них идеи, созвучные синергетической парадигме;
- показать, что понятия необходимости и случайности получают в контексте синергетического подхода дополнительное содержание и вскрывают новые ракурсы достижения свободы;
- исследовать синергетический образ человека, привносящий в мир неравновесность и самотрансценденцию;
- выявить роль нелинейной рациональности и внерациональности в саморганизации субъекта;
- исследовать свободу как состояние неопределенности субъекта, находящегося в точке бифуркации, выбора им целей, образа действия, основополагающих мотивов;
- представить синергетический момент свободы субъекта не только как возможность выбора, но и как его альтернативность и многовариантность этого выбора;
- показать, что изменение окружающего мира не есть самоцель свободной преобразующей деятельности человека, а является предметным основанием главного вектора его самоорганизации - самотрансценденции;
- выявить, что процесс самотрансценденции осуществляется посредством преодоления унифицирующих границ определенности человека в процессе становления его уникальных свойств, порождаемых свободой;
- показать, что самотрансценденция как высшее проявление свободы в самоорганизации субъекта основывается на синергетически ориентированной системе образования и воспитания.
Методологическая основа исследования. В философии превалирует традиционное линейное понимание феномена свободы как неуклонного нарастания внутренних и внешних способностей человека, позволяющих ему достичь возрастающей независимости от довлеющих над ним природных и социальных сил. При этом субъект в определенно степени оказывается способным самодетерминировать структуру внутреннего мира, наметить цели, установки, собственные ожидания, но опять-таки в соответствии с линейными представлениями об окружающем мире и своем месте в этом мире.
Синергетическая методология несет в себе здоровую толику скепсиса к односторонним, линейным трактовкам феномена свободы как материалистического, так и идеалистического толка. Бытие человека при всей его противоречивости понимается целостным и неделимым, неразрывно связанным с развитием универсума общими тенденциями становления и реализации потенциальных возможностей и дальнейшей диверсификации, усложнения его форм и содержания. Авторская исходная теоретическая предпосылка следующая: свобода рассматривается как условие и момент самоорганизации универсума и его неотъемлемой части – человека. При этом становится возможным выделить онтологические основания свободы человека, коренящиеся в общих механизмах самоорганизации. Свобода позволяет человеку избежать участи «винтика» природы в силу его неопределенности и отсутствия жесткой специализации в структуре мироздания.
Поэтому, в контексте синергетического подхода, для человека следует ввести принцип самотрансценденции, как способности продуктивно сопротивляться удерживающим силам судьбы, довлеющей над субъектом слабоконтролируемой им совокупностью внешних и внутренних факторов. Связь с синергетической методологией здесь прослеживается также через принципы свободы и становления, являющиеся для теории самоорганизации основополагающими, так же как и для философского мировоззрения.
В данной работе автор также опирается на принципы объективности и историзма, диалектики, применены методы восхождения от абстрактного к конкретному, анализа и синтеза, системного анализа, формализации знания и др.
В работе над диссертацией использованы результаты наблюдения, материалы практической педагогической и образовательной деятельности.
Научная новизна диссертации заключается в следующем:
- разработана концепция единства онтологических оснований самоорганизации универсума и свободы человека. Источники свободы человека обнаруживаются в общих механизмах самоорганизации универсума и указывают на фундаментальное значение в их реализации стохастичности, неустойчивости, нелинейности;
- установлено, что свобода есть проявление глубинной сущности универсума, необходимое условие перехода потенции небытия в потенцию бытия. Сведение онтологической свободы вообще к свободе человека методологически не оправдана; она есть тотальная всепроникающая характеристика становления бытия, фундаментальный фактор единства и самообновления мира и человека, и выступает условием, источником их самоорганизации;
- выявлено функциональное поле «освобождающей» случайности в реализации свободы в универсуме и бытии человека. При этом, объективная случайность, пересекаясь с субъективностью человека, обусловливает появление высокой степени сложности и непредсказуемости бытия, неопределенности будущего, что инициирует нарастающий риск неадекватного выбора и повышенной ответственности за него;
- аргументировано определение свободы как общего проявления эволюционной необходимости, как неустранимой силы самодвижения и саморазвития универсума в обновлении и порождении новых форм. Свобода обусловливает качественно новую детерминацию и неопределенность, в отличие от детерминации и неопределенности природы «до и независимо от человека», что означает появление, не сводимого к природе, бытийного комплекса, который не может быть детерминирован только природными процессами и условиями;
- выявлена особая творческая роль нелинейного мышления в реализации потенций субъекта, отражающего сложность и неопределенность его бытия, как источника порождения нового и уникального. Нелинейное мышление значимо не только как инструмент постижения неравновесного, неустойчивого мира, но и своей обращенностью к человеку, к его смыслообразующим ценностям;
- обосновано, что внерациональные способы восприятия и освоения человеком мира также обладают свойством выступать исходным основанием для продуктивного развития свободы человека, вплоть до его самотрансценденции;
- установлено, что только в неразрывной связи свободы человека с нарастающей неопределенностью его жизненного мира и неоднозначностью его самоидентизации, открывается возможность перманентного поиска дополнительных бытийственных и метафизических горизонтов. При этом, ситуация неопределенности, рефлексия и выбор человека выступают как имманентные условия его свободы;
- установлено, что бифуркационная модель самоорганизации с ее акцентом на значение случайности, позволяет понять, что свобода человека есть, не только канал реализации возможностей универсума, но и творение человеком новых возможностей, создание в конфигурациях бытия созвучных человеческой природе и духу отдельных форм его самоорганизации
- выявлено, что свобода человека не только атрибутивно связана с расширением возможностей его осознанного выбора, но и их созиданием. Переход от свободы выбора к выбору свободы осуществляется субъектом, достигшего осознания собственных границ бытия, понимаемого им, как возможность конструирования более истинных форм множественного «Я»;
- показано, что свобода в самоопределении человека нелинейно нарастает по мере освоения им духовного и культурного богатства в процессе образования, включающего наряду с традиционными и синергетические идеи и методики, способные создавать полноценные условия для формирования нелинейного мышления и интеграции различных способов освоения действительности, побуждающих к целостному творческому восприятию мира;
Теоретическая и практическая значимость диссертации состоит в том, что полученные результаты в ходе проведенного исследования показывают нерасторжимое единство самоорганизации и свободы в универсуме и бытии человека. Свобода не отрывает человека от природной основы существования, если он синхронизирует ее с общими тенденциями самоорганизации универсума.
Проведенный в ходе исследования анализ может быть использован в методологии естествознания, философии науки, в моделировании социальных процессов, в содержании отдельных научных и учебных дисциплин по антропологии и гносеологии. Полученные результаты найдут применение в ходе дальнейшей разработки проблематики самоорганизации в философских науках, что может, в свою очередь, послужить методологической основой для исследования общества и перспектив его развития.
Результаты диссертации могут быть реализованы в курсах преподавания социальной онтологии и теории познания. Результаты диссертации найдут применение в процессе дальнейшей разработки онтологии и теории познания, в частности таких разделов, как «Самоорганизация природных систем», «Свобода и самоорганизация современного человека». Представляется возможным использование результатов в качестве методологического основания при разработке дисциплин гуманитарного и естественнонаучного цикла в системе основного и дополнительного образования, а также выработке организационных практик при переподготовке управленческих кадров, социальных работников, преподавателей.
Апробация диссертации получила реализацию на II Российском философском конгрессе (Екатеринбург, 1999 г); на III Российском философском конгрессе (Ростов-на-Дону, 2002 г); на IV Российском философском конгрессе «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005 г); на II Международном конгрессе этнографов и антропологов (Уфа, 1997 г.), на Международном конгрессе тюркологов (Уфа, 1998 г).; на Международном конгрессе (Саки, Крым, 1998 г.); на Всероссийской научной конференции «Культурное наследие России: универсум религиозной философии (к 110-летию со дня рождения А.Ф.Лосева)» (Уфа, 2003 г.); на Международной научно-практической конференции «Наука и культура России» (Самара, 2004 г.); на Всероссийской научно-практической конференции «Духовность и красота как явления культуры в образовательном процессе (Уфа, 2004 г.); на Международной научно-практической конференции «Наука и культура России» (Самара, май 2005 г.); на Всероссийской научно-практической конференции «Приоритетные направления социально-экономического развития Республики Башкортостан» (Уфа, 2005 г.); на Всероссийской научно-методической конференции «Учебник философии» (Казань, 2006 г.); на Международной научно-практической конференции «Наука и культура России» (Самара, 2006 г.); на Всероссийской научно-практической конференции «Человек в культуре России» (Ульяновск, 2006 г.); на Всероссийской научно-практической конференции «Социально-экономические проблемы образования» (Уфа, 2006 г.); на Международной научной конференции «Цивилизации народов Поволжья и Приуралья» (Чебоксары, 2007 г.); на Всероссийской научно-практической конференции «Интеграция аграрной науки и производства» (Уфа-2007 г.); на Международной научно-практической конференции «Через инновации в науке и образовании к экономическому росту в АПК» (Ростов-на-Дону, 2008 г.).
Основные идеи диссертации, её концептуальный замысел изложены в монографии «Самоорганизация и свобода», в коллективной монографии «Истины человеческого бытия», а также в статьях: «Свобода как фактор единства человека и универсума», «Самоорганизация и неопределенность выбора человека».
Диссертации обсуждалась на методологических семинарах и на заседании кафедры философии, социологии и политологии Башкирского государственного педагогического университета, а также на заседании кафедры философии и методологии науки Башкирского государственного университета и была рекомендована к защите.
Структура диссертации состоит из введения, трех глав, объединяющих 11 параграфов, заключения и списка литературы, включающего в себя 307 наименования. Общий объем диссертации 302 страницы.
Основное содержание работы
Во Введении дано обоснование темы исследования, раскрыты ее актуальность, степень научной разработанности, определены объект и предмет исследования, сформулированы цель и задачи, определяется методологическая основа работы, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту, приводятся данные об апробации.
В первой главе «Синергетические основания онтологии свободы» представлен анализ методологических и мировоззренческих аспектов онтологии свободы, рассмотрены проблемы синергетического синтеза необходимости и свободы, генезис понятия случайности и показана его роль в осмыслении свободы.
Первый параграф «Методологические и мировоззренческие аспекты синергетики в осмыслении проблемы свободы» посвящен обоснованию правомерности использования синергетической методологии в анализе свободы.
В настоящее время объектами современных междисциплинарных исследований становятся уникальные системы, характеризующиеся открытостью и саморазвитием, способные к самоорганизации. К их числу относятся и «человекомерные» природные комплексы, социальные системы, неотъемлемым компонентом которых выступает человек. Парадигма самоорганизации оказывается эффективной для изучения социально-гуманитарных систем, так как она опирается на фундаментальные свойства необратимости и неравновесности, которые присущи всем развивающимся системам. Синергетика понимается нами и как междисциплинарное направление научных исследований. Подчеркнем, что именно направление, которое интенсивно развивается, но не какая-то сложившаяся наука. Поэтому неудивительно, что синергетику развивают представители самых разных дисциплинарных областей. Разнообразие научных школ, направлений, идей свидетельствует о том, что синергетика представляет собой скорее парадигму, чем теорию. Это означает, что она олицетворяет определенные, достаточно общие концептуальные рамки, немногочисленные фундаментальные идеи, общепринятые в научном сообществе, и методы (образцы) научного исследования. Основными идеями синергетики являются открытость, нелинейность, неравновесность, случайность, выбор и др.
Одно из перспективных направлений развития концепции самоорганизации, по нашему мнению, связано с развитием ее методологического и мировоззренческого значения. Притязания синергетики на обобщение и толкование огромного эмпирического материала, всей суммы фактов о мире человеческого бытия и творчества были бы, безусловно, неправомерны и безосновательны. Речь здесь может идти лишь о том, что это сопоставление представляет несомненный интерес, так как открывает новый, нетрадиционный взгляд на ряд сложных феноменов человеческого бытия, в том числе и на свободу, утверждающую особый статус человека в мире, в контексте одной из самых фундаментальных идей еще с древних времен – идеи единства человека и мира, вновь ставшей весьма актуальной в наше время.
В целом жизненная ситуация человека рассматривается нами как самоорганизующаяся система со своими нишами, уровнями, аспектами, законами возникновения, сохранения и усложнения, деградации и совершенствования. Ей присущи те же черты, что и остальным системам, но они обладают в то же время и «человеческой» избыточностью, определяемой разумом, волей, чувствами человека, позволяющими ему придать собственной самоорганизации во многом целенаправленный и осмысленный характер. Конструктивная роль хаоса в реализации свободы и творчества человека во многом определяется спонтанностью его духа, подпираемого внерациональными факторами. Основанием для такого тезиса выступает, по нашему мнению, неустранимость хаоса в общей картине самоорганизации универсума. Фундаментальная роль случайности, малых воздействий, порождает неопределенность, спонтанность, дезорганизующих причинно-следственные связи и создающих возможности для появления нового.
Автор считает, что на философском уровне синергетического знания идеи самоорганизации дают возможность войти в смысловую плоскость предельных оснований человеческого бытия со стороны его онтологических предпосылок, выявить его особенности и перспективы. В литературе уже существует мнение о формировании философии самоорганизации. Мы считаем, что есть все основания полагать, что понятийный аппарат синергетики станет источником рождения новых образов и представлений и в самой науке и в философских интерпретациях ее достижений, нацеленной на осмысление бытия человека в структуре самоорганизации универсума.
Главными принципами синергетики являются принципы становления и свободы, в свою очередь являющиеся стержневыми категориями философии. Синергетическое знание достигает высшего уровня обобщения только в форме философии. Принцип свободы и идея присутствия субъекта в картине становления составляют в этих работах одно из расширений синергетической парадигмы и дают возможность использования ее методологических и мировоззренческих посылок для анализа проблемы свободы человека в контексте универсальных механизмов самоорганизации и в контексте выявления особенностей сознательной самоорганизации бытия человека, раскрывающих феномен свободы в ее высших проявлениях с обнаружением ее пределов, обусловленных не только возможностями познания и практики, но и текучими границами природы самого человека. Для человека может быть введен принцип трансценденции, что означает способность переступать им границу между природным, опытным и внеприродным, выходить за рамки любого возможного опыта. Так, для нас, самотрансцендентность означает способность субъекта постоянно превосходить себя, свои наличные жизненные обстоятельства, свои горизонты знания, границы своей определенности.
По нашему мнению, изменение мира человеком не является самоцелью и высшим воплощением его преобразовательных сил, а выступает необходимым основанием его исторического взросления, тем материально-духовным комплексом, в контексте которого происходит его самотрансформация, возвышение над изначальной природой, преодоление животных и низменных человеческих качеств. Синергетика позволяет обнаружить системное качество свободы человека, проявляющееся только во взаимосвязи с окружающей средой. Свобода человека – это внутренняя установка на сковывающее воздействие среды, противостояние зависимости, старым связям, тормозящим творческое развитие.
Сделаем вывод: синергетика ставит проблему органичного встраивания человека в самоорганизующееся и самоупорядочивающееся мироздание. В таком ключе парадигма самоорганизации выходит на уровень философской рефлексии, выявляя глубинные источники гармонии, целесообразности мироздания, заключенной в ней творческой потенции, реализуемой в свободе человека. Человек органично включен в общий эволюционный процесс, и только оставаясь внутри него, может реализовать себя, как существо, наделенное творческой активностью и свободой, корнями уходящими в универсальные механизмы самоорганизации мироздания. Таким образом, синергетика позволяет подойти к проблеме свободы с иных позиций, преодолевая, в определенной мере, как ограниченность западного рационализма, ориентированного на познание и преобразование внешнего мира, так и восточного мистицизма, абсолютизирующего внутреннюю, духовную активность человека. Синергетический подход выявляет целостность свободы человека как меру его новаторской деятельности по преобразованию внешнего и внутреннего универсума. С позиций синергетики свобода получает новое обоснование в том, что в нестабильном, неустойчивом мире невозможно предвидеть все направления и факторы развития. Принуждение, в обход закономерностей самоорганизации, лишь усугубляет актуальные проблемы, стоящие перед человеком, нежели обеспечивает их эффективное решение.
По нашему мнению, синергетика, утверждая единство мира, встроенность человека в универсум, подводит онтологические основания для преодоления пропасти между материальным и идеальным, позволяет представить в единстве различные грани натуры человека. Она позволяет выявить объективные основания свободы, поскольку сводить ее только к духовному состоянию, к высшему модусу духа было бы явным обеднением содержания свободы, ее реального существования.
Во втором параграфе «Проблема синергетического синтеза необходимости и свободы» автор отмечает, что ретроспективный обзор проблемы свободы в ее соотношении с необходимостью показывает, что в выдающихся философских учениях прошлого можно найти идеи, вполне созвучных современным синергетическим посылкам. Великая догадка Эпикура о спонтанном отклонении атомов напрямую указывает на онтологические источники свободы, на фундаментальную роль случайности в самоорганизации универсума, в котором постепенно вызревают предпосылки человеческой свободы.
Идея о решающей роли разума в возможности обретения человеком свободы в учениях Платона, Аристотеля, а затем и стоиков логично приводит к пониманию свободы как власти над собой, выхода «за себя» в процессе самосозидания, самотрансценденции. И хотя власть необходимости неустранима, первый шаг к свободе заключается в осознании этой необходимости. С этого начинается внутренняя свобода, чтобы сделать следующий шаг в акте самоопределения к собственным границам, чтобы или смириться с ними, или же попытаться их расширить.
Наиболее ярко идея о самоорганизующейся сущности человека, как его аутентичном способе бытия прозвучала в антропологии Мирандолы: онтологическая неопределенность человека обусловливают его уникальность и открытость к различным вариантам самореализации в контексте принципиальной возможности разнообразия прообразов становления.
Г.Лейбница можно отнести к основоположникам учения о сложных динамических системах, поскольку мир, по его мнению, имеет иерархический порядок от простых до сложных образований, а органическое тело живого существа сродни божественной машине, превосходящей все «искусственные автоматы». И.Кант также настаивает на том, что понимание сущности живого не доступно механике, организм может быть описан моделью «самоорганизующегося существа».
В пантеизме Б.Спинозы, в учениях Ф.Шеллинга, Г.Гегеля, С.Франка утверждается идея об изначальной укорененности свободы в основании универсума. Свобода необходима, пусть еще в зародышевых, свернутых формах, но без нее не может состояться грандиозный процесс становления мироздания и уникального агента этой свободы – человека.
Идею о неразрывной связи свободы и хаоса мы находим у Б.Вышеславцева, Н.Бердяева, экзистенциалистов, Э.Фромма. У них утверждается право человека на спонтанное, свободное выражение чувств, поскольку они носят «человеческий» характер не в меньшей степени, чем его рациональность.
В целом прежняя форма понимания проблемы свободы, присущая философии прошлых веков, нынче утрачивает свою актуальность. Конфликт, лежащий в основе проблемы, - это не конфликт между двумя дисциплинами или двумя точками зрения на человеческую жизнь, которая, с одной стороны, есть природа, а с другой – дух. Это более глубокий конфликт, укорененный в самом бытии человека и в его конкретных актах поведения. Поэтому разрешение этого конфликта не может быть сведено лишь к теоретической форме.
Соотнесение свободы и необходимости, осуществляемое в рамках синергетической парадигмы, неизбежно ведет к представлению о свободе как возможности возвышения человека, творимой им самим же, испытывающего на прочность природную необходимость, хотя исходные предпосылки для этого заключены в самой природе. Человек есть частица универсума, и источники, предпосылки его свободы надо искать, в самом универсуме, в гармоничном созвучии с его внутренними тенденциями самоорганизации. Линейно-рационалистическое понимание свободы возносит человека до венца мироздания и творца собственной судьбы, а практически незаметно погружает человека в реальную несвободу и отчуждение.
По нашему мнению, свобода воли человека выражается в том, что в процессе его эволюционного развития волевая сфера остается открытой. Наряду с отражением объективных обстоятельств и следованием им, воля сама себя «подпирает» внутренними источниками, не позволяя себе замкнуться на внешних воздействиях, воспринимаемых человеком достаточно неопределенно. Человек в своих целях и пристрастиях обнаруживает избыточность мотивов относительно необходимости биологического выживания. При этом обнаруживается неопределенность мотивов выбора, обусловленного не только прагматическими и гносеологическими факторами, но и влиянием бессознательного, спонтанного, не рационализируемыми источниками движения человеческого ума и души. Чего надо опасаться человеку, так это «слепой необходимости», порождаемой им самим в догматизации традиций, в буквальном следовании стереотипам, в неосмысленном и бесчувственном повторении ментальных и поведенческих алгоритмов.
Но нельзя полностью освободиться от обстоятельств, вытекающих из самой природы мироздания. Надо не освобождаться, а синхронизировать, не слепо следовать, а именно синхронизировать свое бытие с эволюционирующим, стохастическим миром, где уже не господствует необходимость в ее классическом понимании. Жесткая необходимость снимается игрой тенденций, возможностью различных вариантов развития, вмешательством случая. И только одна необходимость довлеет в мире – необходимость следовать законам самоорганизации. Но сама эта необходимость не навязывается подобно законам тяготения, а выбирается самим человеком в его деятельности. В самоорганизации отсутствует жесткая необходимость, процессуальность строится на игровом соперничестве вариантов, случайности, неопределенности. Добро и зло, возвышенное и низменное выступают сторонами этого процесса. Но творческая потенция добра преобладает над многоликостью зла. Самоорганизующийся универсум, по нашему мнению, более склонен к поддержке добра, потому что оно гораздо созвучнее главным тенденциям развития – становлению через порождение нового, уникального, умножению разнообразия и красоты. Добро, истина и красота способны образовать бесконечное множество синтетических проявлений, тогда как зло, ложь, зависть замешаны на ограниченном количестве эгоистических пороков и никогда не выступали источником подлинного развития и совершенствования человека.
Необходимое содержит в себе множество возможных путей эволюции, и подчеркнем - это уже не та необходимость в классическом понимании, есть смысл говорить о ее нелинейном характере, о нелинейной необходимости. Если свобода – проявление необходимости, то необходимости эволюционной, как непременного атрибута универсума. Свобода – необходима, она укоренена в структурах мироздания как неустранимая сила самодвижения и саморазвития, как катализатор зарождения и утверждения новых форм бытия в процессе его самоорганизации. Различные формы проявления универсума нельзя ни познать, ни описать однозначно, не втиснуть ни в какую «мировую формулу». И если свобода человека в обход объективной необходимости есть его способность конструировать значения причинности внешнего мира в соотнесенности с самими собой, то это означает, что он не будет мириться с господством необходимости и будет утверждать в процессе самоорганизации свое право на свободу, не приписывая «железную необходимость» тому, что выбирает сам.
В третьем параграфе «Генезис понятия случайности его роль в осмыслении свободы» показана неразрывная связь бытия свободы со случайностью, выполняющей фундаментальную роль в эволюции систем, своеобразного регулятора, переводящего стрелки развития в том или ином направлении. Синергетика утверждает нетрадиционное понимание случайности, ее роли в универсуме в образовании и становлении элементов и структур бытия.
В рамках синергетической парадигмы кардинально меняется понимание роли случайности в функционировании и развитии сложных систем. Случайность в самоорганизации связана со сложностью системы, с множественностью и разнообразием ее элементов, с внутренним хаосом, объективной внутренней неопределенностью в движении элементов. Чем сложнее система, тем больше в ней роль случайного. Взаимовлияние процессов на относительно независимых, иерархически соподчиненных уровнях системной организации также является источником случайности.
Сама случайность оказывается расчлененной на два качественно определенных типа – массовую и единичную. Для нашего исследования важна последняя. Применительно к событиям, это те из них, которые имеют единичный характер. Их возникновение принципиально непредсказуемо, количественные или качественные характеристики неизвестны, вычислить их нельзя заранее. Случайность создает условия и возможности для развития событий в совершенно неожиданном, непредсказуемом направлении, - это обусловливается высокой чувствительностью сложноорганизованных систем к изменению начальных условий, что встречается повсеместно. Для подобных систем невозможно задать класс сходных начальных обстоятельств, в которых сходные причины вели бы к сходным последствиям.
Единичная случайность, таким образом, обладает творящей потенцией, и в этом ее фундаментальность и значимость для эволюционных процессов. Здесь обозначается связь случайного и уникального в эволюционном процессе, его самоорганизации, который отмечен узловыми точками становления принципиально нового, неповторимого, уникального. Автор не претендует здесь на конституирование категориального значения данного термина, понимая его в буквальном смысле - как выражение единственного в своем роде, неповторимого. Все новое в первый момент времени рождается как единичное, уникальное, но затем, закрепляясь, перестает быть таковым по отношению ко всей предшествующей и, возможно, бесконечной истории материального мира и человека. Автор считает, что уникальное через случайное уже включено в необходимое, но выходит за его рамки, прорывая их, порождая новые необходимые ветви эволюции.
Человек – сложнейшее образование, в его бытии в высшей степени проявляются те тенденции, которые и формируют облик мироздания. Сам человек является определенным уникальным результатом взаимодействия закономерностей природы, причудливым сплетением путей биологической эволюции и его культурно – исторического и духовного развития. Предпосылками его свободы является объективность случайного, взаимосвязанного с неустранимостью многообразия уникального как в окружающем мире, так и в нем самом.
В жизнедеятельности человека комбинации, взаимопереплетения законов разных уровней достигают наибольшей сложности и непредсказуемости. Здесь в высшей степени проявляется роль случайности, провоцирующей человека на поиск оптимальных решений, на риск, на свободу. Надо добавить, что случайность связана с уникальным и новым и поэтому проявляется в автономности индивидуальностей как событий, объектов и людей, т.е. индуцирует свободу в широком смысле.
Если мы живем в неравновесном, нестабильном мире, в котором малое, случайное играет фундаментальную роль, то свободу никак не осмыслить только как «познанную необходимость». Свобода проявляется там, где человек отдает отчет роли случайности, неуловимости точных конфигураций, форм мироздания, и самой духовности. Это, конечно, можно интерпретировать как проявление необходимости, которая, по сути, оборачивается познанием случайности и знаменитая формула «свобода – познанная необходимость» должна быть дополнена, по крайней мере, выражением: «и познанной случайностью», в том смысле, что в результатах постижения действительности всегда остаются непредсказуемость и неожиданность результатов, с которыми приходится считаться, и человеку остается искать средства и способы приспособления к сложному миру, к случайным и непредвиденным обстоятельствам, расширяя тем самым границы «осознанного» бытия в условиях его нарастающей неопределенности.
Таким образом, обобщая все вышесказанное, отметим. Во-первых, синергетический подход к анализу свободы человека методологически правомерен, поскольку бытие последнего связывается с универсальным бытием неразрывными узами и между ними прослеживается единство в общих механизмах становления и самоорганизации, хотя расширение синергетической парадигмы в область «человекомерности» имеет свои ограничения, обусловленные принципиальной ее несводимостью к реальности природной.
Во-вторых, свобода понимается нами как проявление глубинной сущности универсума, необходимое условие перехода потенции небытия в потенцию бытия, проявляющаяся в бесконечности становления, отработке вариантов эволюции, возникновения новых и отбраковке неадекватных. Она – важнейшая сила обновления мира и человеческой действительности. Свобода – тотальная, всепроникающая характеристика бытия, имеющего беспредельный заряд становления, проб и отбора всевозможных форм. При этом свобода нарастает в бесконечном процессе дивергенции путей и форм становления универсума, включая реализацию предметных и духовных сил человека. Категория «свобода» стоит в одном ряду с категориями движение, развитие, становление, необходимость и случайность. Свобода и необходимость противопоставлены только в логике, в действительности их взаимопереплетение образует бесконечное разнообразие эволюционных сюжетов на различных уровнях.
В-третьих, свобода укоренена в бытии и проявляется в человеческой жизнедеятельности, всего лишь, как одна из ее форм и вариантов реализации. Поэтому нельзя отождествлять свободу вообще и ее человеческую форму в частности. Онтологическая свобода едина для всего универсума и пронзает различные пласты его самоорганизации, включая и человека, в жизнедеятельности которого возможно максимальное разнообразие и динамика, что увеличивает риск ошибок и необходимость отбраковки неадекватных вариантов развития.
В-четвертых, свобода понимается и как универсальная онтологическая истина, как возможность становления в игре, в соперничестве различных тенденций, формообразования, рождения нового. Все остальное всего лишь социальные, гносеологические и культурно-специфические проявления единой сути универсума – неудержимого влечения к разнообразию, к игре творческих сил, к пробе возможных бытийственных форм. Она безотносительна к тому, как ее понимают, ибо она онтологична и обнаружить ее можно лишь в открывающемся мире, открывающегося как для самого себя, так и для субъекта в его стремлении постичь этот мир и утвердиться в нем.
В-пятых, человек обладает способностью самотрансценденции – активно преодолевать сковывающие рамки природной и социальной необходимости, а также внутренние ментальные и психоэмоциональные ограничения, и в этом обнаруживается средоточие самоорганизующих сил универсума в направлении зарождения и становления человека.
Во второй главе «Субъективность человека как источник его свободы" проведен анализ субъективных предпосылок свободы человека, его рациональности, внерациональности, которые формируют образ человека в контексте синергетической парадигмы и определяют его онтологическую неопределенность.
В первом параграфе «Образ человека в контексте идей синергетики» отмечено, что самоорганизация человеческого бытия есть продолжение естественной самоорганизации природы, но в иных сверхприродных, культурно-исторических обстоятельствах. Необратимость эволюции делает нас теми, кем мы являемся, итогом ряда многочисленных бифуркаций. Если нет «божественной точки зрения», то выбор полностью лежит на человеке – такой универсум его бытия весьма отличен от классического образа мира, но он легко соотносим с современной физикой и космологией и новой рациональностью с ее идеями нестабильности и неопределенности будущего.
Нелинейная ситуация, ситуация бифуркации путей эволюции или состояние неустойчивости нелинейной среды, чувствительности ее к малым воздействиям, связана с неопределенностью и возможностью выбора. Осуществляя выбор дальнейшего пути, субъект ориентируется на один из собственных, определяемых внутренними свойствами среды, путей эволюции и, вместе с тем, на свои собственные ценностные предпочтения. Он старается найти наиболее благоприятный для себя путь, который в то же время является одним из многих путей, реализуемых в данной нелинейной ситуации, которая формируется под влиянием не только динамики мысли, но и чувства, выражающими спонтанные импульсы его внутреннего мира.
Выращивание монокультуры знания и ценностей неизбежно ведет к снижению креативных возможностей мышления человека в целом, усливает его догматизацию, зашоренность общепринятыми стереотипами и банальностями, сворачивающими творческие потенции. Разнообразие мыслей человека должно отражать сложность окружающей и внутренней реальностей, и только на этой основе преодолевается линейность их восприятия. Поэтому свобода связана с флуктуациями, с отклонениями. Типичное поведение, стандартный набор желаний и целей держит индивида в рамках массовой необходимости, господствующей в той части вектора эволюции, которая является продолжением бифуркационного разлома, осуществляющегося благодаря действиям и воле людей, способных к неожиданным действиям, неожиданным решениям, носящим уникальный характер.
Чем выше способность индивида преодолевать стереотипы, отклоняться от них, то есть находиться в состоянии устойчивого неравновесия, тем отчетливее выражаются его субъективность, возрастает роль его воли, идеалов в совокупной детерминации общих процессов. Здесь отчетливее выражается свобода человека, как агента универсальной эволюции. Поэтому провоцирование человеком неустойчивости – не случайный сбой, а имманентное свойство его поведения. Чем выше уровень устойчивого неравновесия, тем сильнее утомляемость от однообразия. Потребность в определенности образа мира парадоксальным образом дополняется потребностью впечатлений.
Выше было показано, что случайность и неопределенность лежат в основе природы вещей, что случайность и неопределенность могут порождаться нашим незнанием прошлого, специальной структурой детерминированных алгоритмов и многими другими факторами. Но случайность и неопределенность могут быть и «по существу». А детерминированность появляется как некоторый акт усреднения, когда от микроописания мы переходим к макроописанию.. И эти неопределенность и стохастичность пронизывают все мироздание, достигая человека с его непредсказуемыми эмоциями, невероятным разнообразием вариантов поведения в одних и тех же условиях. Ведь это проявление одного и того же начала – стохастичности и неопределенности, свойственных природе. В связи с этим меняются не представления о цели и смысле эволюции, а взгляды на ее внутреннюю структуру.
Какое место занимает человек, в связи с этим, в цепи эволюционных процессов, в структуре универсума, по ходу его самоорганизации, самопознания и творчества? Пусть в малой части универсума, но уже возникают принципиальные возможности качественно иных механизмов самоорганизации, отличных от тех, которые до сих пор определяли его развитие. Этот факт принципиального изменения характера эволюции имеет огромное мировоззренческое значение. Самоорганизующийся универсум, лишенный стабильности, но не целостности, единства, естественным образом испытывает один из своих вариантов – человеческий, который не может быть дуальной реальностью двух противоборствующих тенденций. По нашему мнению, становится все очевиднее, что самоорганизация универсума не является чем-то внешним по отношению к человеку. Человек находится в ее русле, реализует высшие формы самоорганизации, является их проводником, сам определяет эти формы. Для него нет жестких ограничений, перед ним открыто множество путей, отвечающих его истинной природе быть свободным существом. И свобода в универсуме возрастает благодаря человеку. Свобода порождает большую свободу, других источников нет, и в этом выражается, по нашему мнению, главный смысл самоорганизации, ее внутренняя целесообразность, главный вектор.
Человеку, обреченному процессом самоорганизации на монополизм, свобода дана как результат самоорганизации универсума, и она утверждается только в деятельности, в активности человека. Свобода сама самоорганизуется через наращение человеческого в человеке, само человеческое неотделимо от свободы. Свободу может порождать только свобода и, вполне возможно, она нацелена на преодоление типичного человеческого. Здоровая толика неопределенности собственного образа – залог открытости будущего развития. Грубое вмешательство в естественный ход вещей, доступный человеку в силу его универсальности, привычность насилия держит сознание, строй мышления в состоянии линейной функциональности: примитивное понимание реальности, простые незамысловатые действия, ожидание однозначных следствий, озадаченность тем, что «получилось как всегда». Диктат глубоко противоестественен самоорганизации. Осознание этого не может не привести к структурным изменениям в чем бы то ни было: в целеустановках, в поведении, в языке, в отношениях людей друг к другу, в самоидентификации человека и во многом другом, связанном с психофизической структурой личности.
Умножение разнообразия индивидуумов осуществляется в процессе флуктуаций, отклонений от общепринятых норм, «усредненного» поведения. включая моральные императивы. Понятно, что здесь не последнюю роль играют случайные комбинации генов. Природа по-своему позаботилась о придании эволюции человека открытого характера.
Самоорганизация бытия человека осуществляется на беспрецедентной основе – на его свободе, пронизанной сознанием, волей, а также игрой чувств, воздействующих часто на решение человека решающим образом. Свобода позволяет человеку, с одной стороны, не быть игрушкой в руках объективных, надличностных сил, но, с другой – не предоставляет ему всевластия абсолютного творца, конструирующего мир по своему усмотрению. Человек вынужден быть учеником природы, гармонизирующим свое бытие по законам универсального миропорядка. В неравновесном, нестабильном мире свобода человека является мощным дестабилизирующим фактором в пределах все расширяющихся возможностей, источником беспрецедентных форм и самоорганизации, способных не только поднять его на ошеломляющие высоты, но и похоронить человеческую цивилизацию. Сама же свобода не должна пониматься как источник власти над миром, а как сила, обязывающая к внутреннему преображению человека, познающего и чувствующего, стремящегося восстановить внутреннюю связь с реальностью, с космосом, на пути выявления объективных смыслов миропорядка. Свобода предоставляет человеку различные пути, в том числе и альтернативные. Она дает ему возможность, преодолев издержки бурного развития, вернуться к тем основам бытия, которые отвечают его доброй и творческой сущности.
Во втором параграфе «Нелинейная рациональность и свобода человека» раскрывается тезис о формировании нового понимания рациональности, ее связи со свободой. Новую рациональность мы понимаем, прежде всего, как открытую рациональность, вмещающую в себя различные точки зрения, позиции и преодолевающую собственные границы в сближении с внерациональными формами познания, учитывающими неопределенность, непредсказуемость человека, сферы мотивации, правомочность разнообразия духовно-эмоциональных и ментальных проявлений человека, их равнозначимость в утверждении его свободы. Открытая рациональность является необходимым условием формирования нелинейного мышления, учитывающего сложность как мира, так и самого человека, не претендующего на истину в последней инстанции. Открытое, нелинейное мышление делает возможным выход за пределы наличного бытия, повышает познавательные, практические, моральные и иные возможности человека, то есть является творчеством. Разум, истолкованный как инструментальная рациональность, жестко связывается с целесообразностью и эффективностью, свобода – с целеполаганием и ценностью. Такое противопоставление имеет под собой реальную почву в современной индустриальной цивилизации, представляющей собой действительную угрозу разуму, свободе, физическому существованию человека.
Отметим, что соображения очевидной пользы и эффективности вытесняют стремление к истине, обретая довлеющий характер и, вторгаются во все сферы жизни людей, вплоть до навязывания отдельному человеку жизненных стандартов от выбора одежды до выбора целей и системы нравственных ценностей, что в корне противоречит духу свободы. Знание, в общем плане, неоднозначно детерминирует свободу: оно, с одной стороны, упорядочивая наше поведение, уменьшает множественность «ступеней свободы», но с другой, - неограниченно расширяет возможности нашего выбора. Человеческой рациональности в чистом виде, видимо, не существует и не может существовать без потери человеком в себе человеческого, неотделимого от его чувственности, которая уникальна, возможно, во всей вселенной. Противоречивость человеческой натуры сказывается часто в плохой совместимости его логических, этических и эстетических пристрастий. Бытие человека всегда эмоционально окрашено и заинтересовано, ибо человек не только живет, но и переживает свое бытие, являясь субъектом социальных чувств, тех общественно необходимых эмоций, без которых невозможно полноценное человеческое общежитие.
Обнаружение в познании «следов» субъекта указывает на то, что модели мироупорядочения отражают логику самоорганизации духовного становления человека, и преобладающей в последние столетия в западной культуре была модель, основанная на классической рациональности и строгом линейном мышлении.
Присущая ему установка на вполне определенные цели с опорой на надежду всесилия рационального постижения и освоения действительности не только дала мощный толчок индустриальному развитию, но явилось и источником серьезных проблем социального и гуманитарного развития. Жесткое планирование и линейные ожидания с их детальным обеспечением противоречат принципам самонастройки сложных открытых систем, той неопределенности результатов, сопровождающих поиск и отбор наиболее благоприятных вариантов развития.
С нашей точки зрения, нелинейное мышление более адекватно самой логике движения неравновесного универсума, оно несет интенциональную неопределенность, предостерегающую от односторонних, категорических суждений, так милых формальной логике, от линейных ассоциаций и выводов, усматривая условность и неполноту рассуждений, построенных на однозначности причинно-следственных связей и предполагающих возможность единственных решений при малозначимости случайных воздействий. Между тем, человек постоянно является участником уникальных, не повторяющихся событий и явлений вне жестких причинно-следственных связей.
Нелинейное мышление протестует против однозначной определенности в трактовке свойств и взаимодействий феноменов мироздания, общественного устройства и характера общественных отношений, сущности человека, его целей и предназначения. Ему чужда завершенная определенность в постижении неравновесного, нелинейного мира. Оно старается следовать за логикой развития мира, избегая категорических, окончательных выводов, внимательно и восхищенно всматриваясь в наиболее сложные образования, к которым, несомненно, относится и человек. Мое «Я» не совпадает ни с какими ограниченными определенностями.
Открытая рациональность предполагает установку на выход за пределы фиксированной готовой системы исходных познавательных координат, за рамки жестких конструкций, ограниченных заданными предпосылками. Соглашаясь с упомянутыми гносеологическими основаниями открытой рациональности, добавим, что она, по нашему мнению, значима обращенностью к человеку, она вмещает в себя не только утилитарные цели, но смыслообразующие человеческие ценности, «человекоразмерность», что понимается нами как неустранимая характеристика всякой совместной деятельности людей, отражающей их многоплановую природу. Нарастающее единение нравственного и рационального сознания является отличительной необходимостью современного социального и духовного развития человека. Значимость открытости сознания особенно возрастает в кризисные периоды истории. Она позволяет расшатывать доверие к устоявшимся нормам и ценностям, возникает потребность в более глубоком и разностороннем осмыслении границ и возможностей, существующих и общепринятых способов познания и деятельности. Осознание границ, как бы, завершает одну стадию развития и открывает пути дальнейшего движения. Конструктивная критичность открытого мышления позволяет преодолеть догматизм, который не удается избежать ни одной достаточно развитой системе, обнаруживая исторически ограниченный и потому преходящий характер каждой из них. В современной ситуации открытость мышления становится жизненно необходимой в связи с тем, что вследствие растущей рационализации многих сфер жизни человека обслуживающие их интеллектуальные и ценностные системы все больше догматизируются и все меньше проявляют способность к трезвой оценке и самоанализу.Особую значимость, по нашему мнению, свободная рациональность имеет в процессе самотрансценденции субъекта. Свобода существует лишь там, где есть возможность изменения жизненной ситуации и самого себя. Открытая рациональность самотрансцендентна и чревата свободой: есть возможность осознания границ и их преодоления. Речь идет не только о внешних препятствиях на пути самореализации человека, но и о границах, обусловленных его собственной субъективностью. Если сводить свободу к устранению только внешних ограничений, то она может обратиться в свою крайнюю эгоистическую форму – своеволие, нередко ведущее к господству над людьми и произволу, попранию свободы других.
Отметим, что часто в анализе взаимодействия рациональности и свободы основными характеристиками первой считают целесообразность и закономерность, заставляющими действовать человека необходимым образом в условиях отсутствия свободного выбора. Избыточная рационализация свободы, как нам представляется, так же мешает проследить ее единство с разумом, как и сведение свободы к чистой спонтанности импульсивного поведения. Это единство скрепляется ответственностью, без которой бессмысленно говорить как о свободе, так и о развитой рациональности. Ответственность – это цена, которую мы платим как за свободу, так и за перспективность развития разума. Качественное повышение ответственности последнего сегодня является одной из актуальнейших задач на фоне обострения глобальных проблем. Возможность выбора привлекает многих и делает для них свободу желанной, но груз ответственности способен принять далеко не каждый.
Нелинейное мышление становится характерной чертой современной методологии гуманитарных и социальных наук, и это предполагает оценку действий человека в его собственных культурно-психологических координатах, причем в контексте альтернативных сценариев. Синергетически мыслящий историк, экономист, политолог уже не могут оценивать то или иное решение посредством прямолинейного сравнения предыдущего и последующих состояний. Они обязаны сравнивать реальный ход последующих событий с вероятным ходом событий при альтернативном выборе.
Разумеется, такое мышление требует несравненно большего количества информации и больших интеллектуальных усилий. Представляется, что мощным инструментом нелинейного гуманитарного мышления в недалекой перспективе станут компьютерные программы, предназначенные для подсчитывания гипотетических вариантов развития при наличии различных условий.
В третьем параграфе «Внерациональные аспекты реализации человеческой свободы» раскрыт тезис, что нестабильность, случайность в процессах мироздания отзывается как во внешних формах жизни, так и во внутреннем мире человека, где рациональное, чувственное, волевое и интуитивное переплетаются в непредсказуемой палитре разнообразного сочетания и проявления. Традиционная философия не учитывала в должной мере внерациональную сторону человеческой натуры, а если и учитывала, то косвенно, между тем свобода человека далеко не ограничивается только его рациональностью. В современной науке внерациональность рассматривается как неотъемлемая часть его природы. Ограничение ее только рациональной сферой существенно обедняет многоплановую натуру человека, его самобытность. Рациональность всегда эмоционально окрашена и сопровождается богатейшей палитрой переживаний, неисчерпаемыми нюансами чувств. Самобытность человека и определяется часто больше разнообразием чувств и их глубиной, нежели разнообразием и глубиной мысли.
Неустранимость внерационального в теоретическом описании природы человека означает, по нашему мнению, неполноту и формальность любой законченной рациональной схемы. Духовный мир человека и его поведение находятся в процессе постоянной самоорганизации и могут характеризоваться непредсказуемыми проявлениями. Можно с некоторой статистической точностью предсказать поведение отдельных групп и индивидов, наиболее вероятные сюжеты их поступков, но ни один серьезный исследователь не возьмется предсказать их с абсолютной точностью, иначе все рассуждения о свободе теряют смысл. Свобода человека сопряжена с тайной его бытия и предназначения, и лишь в процессе самоорганизации происходит реализация разнообразных потенций универсума, отвечающих свободе человека. Убежденность в гарантированной теоретической предсказуемости человека равнозначна сужению его свободы. И дело не в ограниченности данного состояния научных средств – дело в принципиальном превышении человеком многих наперед заданных возможностей науки. Человек является тайной, и в этом - гарантия его свободы. Возможности человека всегда превосходят уже осуществленное им, в том числе, и созданные им теории о самом себе, - иначе бы он не был творческим существом. Иррациональность и сверхрациональность фиксируют творческую природу человека, то есть принципиальные возможности превышения им заданного наличного рубежа, наличного масштаба. Творческие возможности человека определяются не только мощью его рациональности, но и внерациональными факторами. Хотя свобода определяется, прежде всего, возможностью выбора, но им не исчерпывается. Выбрать можно и несвободу. Для свободы необходим акт творчества, то есть выбор должен быть творческим: преодоление каузальной детерминации собственных действий, причем в сопряжении с ответственностью, отсекающей своеволие и анархию.
Таким образом, рациональность, не противоречащая человеческой свободе, не ограничивается только прагматическими соображениями, но должна быть открытой как метафизическим запросам человека, так и внерациональным формам отношения человека к окружающей его действительности. Свобода коренится в спонтанных проявлениях человеческой «самости», реализующихся в единстве ментальных и эмоционально-психологических свойств человека, включая интуицию, которая сродни нелинейному мышлению. Она выходит за рамки привычных логических выводов на основе причинно-следственных связей. Спонтанность и свобода – характерные признаки интуиции и нелинейного мышления.
Итак, свобода человека определяется как рациональной, так и внерациональной сферами. Эти сферы содержат в себе множество противоречий, отражающих неустойчивость самого мира, неопределенность положения человека в нем, понимания своего положения и предназначения. Можно еще как-то описать свое присутствие в качестве физического тела, но метафизические смыслы и значения формулируются самим человеком и поэтому всегда останутся достаточно расплывчатыми и неопределенными. Если и есть какое-то достаточно просматриваемое предназначение человека, так это балансирование на «качелях» бытия – небытия в неизбывном желании утвердить свое человеческое родовое и индивидуальное. Готовых ориентиров у человека нет. Настоящее, и тем более будущее, таинственно. Тайна человека накладывается на неопределенность будущего, уплотняя и без того туманность горизонтов бытия.
Определяя человека как разумное существо, отдавая дань просветляющей мощи его рациональности, подчеркнем значимость внерациональной стороны его природы, не дающей застыть разуму в самодовольстве и категоричности. Взаимодействие и столкновение этих противоречивых сторон человеческой натуры и образуют ту неравновесную тропу самоопределения, по которой человек обречен брести в неизведанное.
Таким образом, свобода, взятая в противоречивом единстве рационального и внерационального, есть реальная, а не формальная свобода. В зависимости от соотношения в ней того или другого она проявляется во множестве, от способности логически стройных и глубоких размышлений выдающегося мыслителя, деятельности талантливого изобретателя до спонтанного самовыражения художника. Утверждение взгляда на свободу как противоречивое единство разума и чувств, наделенного гибкостью и открытостью, колебаниями между истиной и заблуждением, надеждой и отчаянием, целеустремленностью и выжиданием, оптимизмом и пессимизмом и избегающего при этом окончательной определенности, придает свободе реалистический характер.
В четвертом параграфе «Неопределенность и свобода, утверждается, что свобода человека, реализуемая им через акты выбора, сопровождается состоянием неопределенности. Выбор, лишенный неопределенности, не является свободным, а представляет собой непосредственную реакцию в рамках заданного алгоритма поведения. Следствием действия случайности является некоторая неопределенность событий и процессов, а значит, понятие неопределенности претендует на категориальность: оно раскрывает и представляет одно из начал мира, его устройства и развития – начало неустойчивости, изменчивости, спонтанного (непредсказуемого, не выводимого из ранее известного) порождения нового. Другое начало мира представлено жестким детерминизмом и выражает аспект устойчивости, неизменности, сохранения, непреложности действия и строгой однозначности связей и их развертывания во времени. Оба подхода представлены в современной науке, олицетворяют собой предельные категориальные структуры мышления (стили мышления, картины мира).
Человек – сложное образование, принципиально полностью не познаваемое. Но если свести его к совокупности простых причинно-следственных связей, то можно утверждать обратное. Признав за человеком право на тайну, принципиальную неопределенность его природы и предназначения, можно избежать неминуемого упрощения в стремлении до конца разгадать его тайну.
Само несовпадение замысла и результатов человеческой деятельности понимается нами как выражение глубинных механизмов самоорганизации, нацеленных на бесконечный поиск и игру созидающих сил. Что могло натворить человечество в прошедшем веке, если бы история предоставляла возможность полностью реализовывать замыслы полным «преобразовательного» запала могущественным политическим лидерам. При этом допустима мысль о существовании какого-то глубинного механизма самоорганизации, который обеспечивает устранение результатов воплощения крайностей человеческих амбиций, но слишком большой для человека ценой.
В моменты максимальной неустойчивости, неопределенности ситуации отчетливо проявляется наличие свободы выбора одной из альтернатив или одной из нескольких возможностей. Определенная автономность сознания и динамика чувств создают предпосылки для свободы выбора, поскольку этот выбор побуждается внутренними интересами и потребностями человека. Внешние обстоятельства, конечно, значимы, но они далеко не предопределяют выбор путей и направленность деятельности человека. Если бы его жизненные процессы имели однозначно направленный характер, то их можно было бы представить в виде простой линейной причинной связи, где одно событие – причина следующего. В жизни же человека действуют гораздо более сложные виды детерминации, включающие свободу выбора, свободу действий, что свидетельствует об особой роли неопределенности и случайности в его жизни.
Когда я вношу в общение неопределенность (возможно, может быть, предполагаю, мне кажется и т.д.), то тем самым предлагаю собеседнику гибкость собственных границ, синтез границ обоих, где возможно и зародиться нечто новое и действенное. Я предлагаю взаимопроникновение, сопереживание, единение мира через упругие границы. Не разделяющие, а связывающие людей, когда личность не одинока, а входит органично в целостный человеческий мир.
Человек по своей природе проблематичен. Это вытекает из его фундаментальной особенности – его неопределенности, отсутствия специализации и программируемости. Отсюда – постоянный веер возможностей (человек-имманентная «точка бифуркации»), постоянное о-пределение (наделение пределом), означивание и выбор.
Ситуация неопределенности, рефлексия и выбор человека – имманентные условия его свободы. Проблемное существование и есть свободное существование. Решая одни проблемы и стремясь уменьшить неопределенность, человек только множит их, одновременно расширяя сферу выбора возможностей и свою свободу.
Подытоживая вышесказанное, сделаем следующие выводы.
Во-первых, современная философия выявила серьезную проблему, вставшую перед человеком – кризис идентичности, крайнюю сложность определения его сущности, неуловимость ее границ. Усложнение самоидентизации – объективный естественный процесс. Основаниями являются усложнение и диверсификация жизненного мира человека, его познания и мировоззрения. Все это отражает фундаментальное свойство человека – неопределенность его природы, которая усиливается по мере его удаления от животного состояния. Стремление к окончательной определенности в теории и, особенно, на практике противоречит этому и ведет к опасным последствиям. Человеку дано расширять смысловые горизонты универсума, в которых он видит себя самого, и в этом его призвание и основной вектор развития.
Во-вторых, ускользающие границы (действительно, человек – не предмет) держат субъекта в состоянии неудовлетворенности, неопределенности, и это надо принять за норму. Свободу человека можно мыслить как его неотвратимый удел к бесконечному самоопределению, в процессе которого он вынужден без конца раздвигать значения и смыслы мироздания, в рамках которого он хочет себя обнаружить. Человек, вдруг определивший для себя окончательные смысловые контуры и значения, остается внутри них. Этот путь может быть полон тупиков и разочарований: принципиальная неопределенность образа человека есть и его крест, и источник его свободы. Человек вынужден быть пилигримом в бесконечных поисках себя и своего универсума.
В-третьих, принявший неопределенность как фундаментальное свойство своего «Я» и бытия мира вообще, избавляется от исходящей от него тревоги и начинает понимать смысл собственной свободы и ответственности за нее. Самоорганизация универсума поддерживает человека надеждой на будущее, и призывает прилагать ответственные усилия для оправдания этих надежд, поскольку эволюция, продуцируя неопределенность, альтернативность будущего, несет в себе некую справедливость, готовность поддержать адекватные усилия человека и отвергнуть его излишне амбициозные, бесперспективные устремления.
В-четвертых, тенденции и механизмы общеэволюционного развития показывают, что человек имеет шансы выжить, только следуя им. То есть в контексте перманентного обновления универсума человек обязан быть свободным, неустанно раздвигая границы своего внешнего и внутреннего бытия. Свобода здесь – не только цель, но и средство выживания. Свобода, как не парадоксально, есть необходимость, преследующая человека. Она становится актуальнее по мере развития преобразовательной мощи человека и расширения его материальной базы. Это означает и то, что человек должен энергичнее уходить от стереотипов социального планирования и управления, персонального поведения, целей и установок, полностью продиктованных рыночными, потребительскими отношениями в обществе, искать более адекватные средства развития, характеризующиеся разнообразием потребностей и духовной насыщенностью.
В третьей главе «Трансцендирующий характер человеческой свободы» автором анализируются такие моменты проявления свободы как выбор и созидание человеком возможностей пространства самоконструирования и самотрансценденции, реализации освобождающей интенции образования.
В первом параграфе «Онтология возможности выбора и выбора возможностей» показано, что подлинная самореализация человека неразрывно связана с выбором самого себя в единстве с конструируемой им же самим реальностью, В этом осуществляется та свобода, которая дает ему возможность гибко формировать себя, преодолевая линейность самоидентизации, консервирующие рамки определенности, чуждые тенденциям самоорганизации, нацеленных на пробуждение новых структурных и организационных форм социального и культурного бытия.
Наиболее распространенная точка зрения в отечественной философии – это понимание свободы как возможности выбора: если у человека есть возможность выбирать, то он свободен. Важнейшие элементы деятельности человека - это условия, в которых мы действуем, цель и средства ее достижения. Если эти элементы детерминированы природной или социальной необходимостью, то деятельность, безусловно, будет несвободной. Возможность выбирать те или иные средства, ставить различные цели, создавать условия деятельности делает ее все более свободной. Возможность выбора позволяет субъекту выразить в нем свои особенности. Вынужденная активность вряд ли может служить средством самовыражения: условия, цель, средства навязаны субъекту извне, не он ставит цель, не он выбирает средства, а ведь именно в этом проявляются индивидуальные черты его мышления, его нравственные установки. При вынужденной активности субъект оказывается в роли бездушного автомата, управляемой извне марионетки. Но как только появляется возможность выбора, появляется и возможность самовыражения - залог творчества. И чем более свободна активность, тем сильнее и ярче выражает она особенности действующего субъекта.
Синергетическое понимание свободы акцентирует внимание не просто на возможности выбора, но именно на выборе возможностей, что является имманентным свойством самоорганизующихся систем: в условиях неравновесности существует многовариантность выбора будущего, причем, возможности тех или иных конфигураций этого будущего носят достаточно неопределенный характер. При этом возможны самые различные сочетания бесконечного числа факторов, особенно мелких, несущественных, определяемых как случайные, но способных сыграть определяющую роль в развитии всей системы. Как нам представляется, расширение поля выбора сопряжено с развитием способности распознавать различия в окружающем и внутреннем мире, вплоть до нюансов, отражающих сложность универсума и самого человека. Его свобода связана с малыми делами и воздействиями, оказывающими подчас решающее значение на его судьбу и на ход истории в целом.
Умение выделить и управлять нюансами, придавать им значимые смыслы, поднимая их до уровня общих ценностей – это удел свободных, не связанных стереотипами, отдельных творческих личностей.
Заметим, что человек интересен нюансами своей натуры, наверное, даже больше, чем каким-то стержнем, который понимается как выражение типичного. Можно классифицировать людей по основным признакам. Уникальными же их делают детали, казалось бы, малосущественные, а на деле они оказываются решающими для определения индивидуальности и неповторимости отдельного человека. Сама новизна существует благодаря деталям, выходящими в определенное время из латентного состояния с периферии на ведущие позиции.
Потенциальные формы реальности заключены в ней как возможности, еще не проявленные, они могут и не просматриваться в цепи причинно-следственных связей, подобно идеям Платона, которые можно интерпретировать, как скрытые потенциальные возможности бытия. Случай актуализирует возможность, превращает ее в действительность, не позволяя погаснуть процессу самоорганизации.
Это наводит на мысль, что прообраз свободы в бытии дан как универсальная возможность порождения разнообразных его форм, вплоть до разновидностей ментальности. В деятельности человека эта возможность воплощается в свободу, реализующуюся в преодолении естественных рамок необходимости и приобретающую качественно иные измерения в координатах интеллигибельности, нравственности и красоты. Здесь человек становится не просто вещью в ряду других вещей, а мерой всех вещей, специфическим каналом развертывания неисчерпаемых потенций материи. Человек не обнаруживает пределов в своей способности любую возможность объективной реальности переплавить и превратить в свою собственную, социально опосредованную, в средство своей универсальной деятельности.
Синергетика утверждает откровенность свободы в том смысле, что она открывает новые возможности, творит их. Алиби в бытии как существа, наделенного разумом и креативными возможностями, человек устанавливает сам. Будучи странником в возможностях универсума, он утверждает свободу в поисках и попытках утверждения его скрытых форм и путей самоорганизации, придавая неизбежно при этом им человеческие измерения и смыслы. Бифуркационная модель самоорганизации с ее акцентом на значение случайности позволяет понять, что свобода человека есть, не только канал, механизм реализации возможностей эволюции, но и творение этих возможностей, создание в конфигурациях бытия созвучных духу человека отдельных форм его самореализации. Свобода приносит с собой качественно новую детерминацию и неопределенность, нежели детерминация и неопределенность «природы до и независимо от человека». В этой области имеет место подлинно свободное поведение – самодетерминация, притом не только «внутреннего мира» субъекта, но и затронутой его материальной преобразующей деятельностью природы: над природным развитием надстраивается комплекс, который не детерминирован однозначно природными процессами и условиями. В нем – собственные причинно-следственные связи, своя случайность и своя необходимость.
Свобода явно коррелированна с мерой неопределенности предмета деятельности. В то же время она оказывается «сферой допустимого»: это внутренняя и внешняя границы свободы, в которой обнаруживаются возможные варианты развития ситуации. И хотя мера неопределенности сама не слишком определена, она все же есть: в самом общем плане, неопределенность обратно пропорциональна вероятности. Поэтому свободу в этом аспекте можно определить как деятельность в сфере возможного и балансирование на грани невозможного. Поэтому высшая ступень свободы – это свобода созидания, возможность не только выбирать из того, что нам предлагает природа и общество, но и творить новые возможности. В выборе того, что уже предлагается, мало творческого, хотя свобода, как уже показано, коренится именно здесь. Если максимальная свобода выбора состоит в выборе не только средств, но и целей и даже условий деятельности, то свобода творчества означает возможность создавать новые средства, ставить новые цели, творить небывалые ранее условия в соответствии только со своими желаниями и вкусами.
Если бы люди только выбирали из того, что уже есть, если бы они только приспосабливались к существующим возможностям, они были бы подобны животным, которые ведь тоже выбирают. Но люди способны еще и творить, создавать новое, добавляя к имеющимся возможностям дополнительные. Таким образом, свободными следует признать, прежде всего, те способы жизнедеятельности субъекта, которые диктуются не нуждой, внешней целесообразностью, стремлением всего лишь сохранить и воспроизвести типичные алгоритмы, а единственно желанием удовлетворить внутренние потребности и интересы, формирующиеся в самом действующем субъекте
Вместе с тем этого недостаточно. Необходимая для свободы независимость от внешнего мира, чужого давления достигается тогда, когда внутренние потребности и интересы не имеют заимствованного, вынужденного характера и выражают творческую натуру человека, его изначальный и неистребимый дар постоянно менять окружающий мир и самого себя.
Возникнув как средство, свобода порождает богатый мир человеческой деятельности, в котором сама становится высшей целью, прежде всего, в сфере культуры – в меру того, насколько она выступает как источник творчества. Творчество – естественный мир свободы хотя бы потому, что с традицией, с принципами, с образцами разрыв диктует сама установка на новое. Творчество преодолевает сопротивление материала, мыслительную инерцию, собственные привычки, врожденные или благоприобретенные недостатки. В противном случае не было бы никаких проблем в отстаивании права на свободу художественного творчества. Как раз тонкость такой «материи» как человеческая душа, неоднозначность и неочевидность связей многих элементов мира искусства с внешними условиями человеческого бытия делают проблему ответственности куда более сложной, чем в мире материальной практики.
Человек как свободное существо раскрывает те возможности универсума, которые могут проявиться в творимой им реальности. Свобода поэтому определяется нами как способность субъекта создавать возможности для собственной самоорганизации в направлении проигрывания различных вариантов «очеловечивания» различных элементов мира.
В самоорганизации универсума проигрываются множество вариантов его осуществления, с тупиками и продолжениями; человек – всего лишь одна из возможностей. И человек может этот вариант утвердить как один из кардинальных сюжетов движения мироздания, поскольку обладает главной возможностью для этого – свободой.
Во втором параграфе «Самоконструирование как творческая интенция свободы человека» отмечается, что человеку тесно в рамках «осознанной необходимости», как тесно универсуму в актуальных формах наличного существования, будь-то или природная, или социальная необходимость, поэтому проблема свободы выступает, как стремление человека выйти за пределы данной социальной реальности, выхода за наличное бытие, преодоление самого себя, утверждение себя в бытии как динамичной «самости». Речь идет не просто о свободном выборе в рамках жизненной наличной ситуации. Человека не смущает вариант созидания иной жизненной ситуации, которая бы более адекватно отвечала его желаниям, интересам и целям. Представляется, что познать себя можно лишь после того, как откроешь границы собственных возможностей. Самоопределение, самоконструирование уже есть обретение свободы в собственных границах. Хотя эти усилия могут оказаться бесплодными, но свободы не бывает без бунта против «подавляющей силы судьбы» (А.Камю), против границ собственной данности, запирающих субъекта в безнадежной определенности.
Не правомерно сводить сущность человека к какому–то аморфному бесструктурному образованию. Но стремление не ограничивать себя собственной определенностью выражает инстинкт свободы. Конструктивное соотношение хаоса и порядка, определенности и неопределенности, упругость границ собственного «Я», имеет свои пропорции, позволяющие индивидууму сохранять целостность, находиться в состоянии непрерывного становления, созвучного тенденциям универсума. Граница, с одной стороны, разъединяет, а, с другой, - объединяет, способствует формированию обновленного «Я». Свобода существует только в преодолении границ, в их взламывании, скорее в их растягивании, поскольку обнаружить жесткие границы можно только у вещей, не обладающих свободой. Следовательно, свобода вынуждает не просто искать и утверждать себя как личность, а находиться на границе «Я» и «не-Я», сохраняя относительную целостность себя как личности, но постоянно переступая эти границу,
Свобода в процессе самотрансценденции удерживает все альтернативы выбора сразу, сближая и разводя их, растягивая и нарушая границы между ними, удерживая тем самым неопределенность ситуации. Драматизм выбора придает жизни эмоциональную, чувственную наполненность, заставляет субъекта в условиях неопределенности результатов выбора увидеть те глубины бытия и собственной природы, недоступные при определенном размеренном течении жизни. Стремление человека к ярким эмоциональным впечатлениям, к разнообразию и адреналину подтверждает наличие в нем источников, корней субстанциональной свободы от универсума, заставляющих вновь и вновь переживать ситуацию неопределенности, риска, неустранимым образом сопровождающих человека, ориентированного на творческое преодоление собственных границ.
Заметим, что это стремление парадоксальным образом сочетается с желанием человека определенности и спокойствия, с его жаждой ясных и радужных перспектив на будущее. Субстанциональная неопределенность человека, выражающаяся в неясном его положении в системе мироздания и определяющая субъективное разнообразие и относительность мировоззрений, знаний и ценностей указывает на формирование новой «необходимости» – быть свободным и принять участие в самоорганизующей игре универсума в качестве силы, привносящей в нее множество предложений. Хотя становится всё более очевидной возможность для человека и фатального проигрыша, но остановить игру невозможно: само бытие человека и общества возможно лишь в формате самоорганизующейся культурной системы, находящейся в состоянии устойчивого неравновесия и, поэтому, подверженной действию случайных и малозаметных факторов. Да и сам субъект, является при этом лишь выражением вероятности, желаемости, ожидаемости в формирующихся структурах самоорганизации универсума
С этих позиций, непредсказуемость человека в его стремлении изменить окружающую действительность есть уже вызов слепой необходимости. Природной и социальной необходимости человек противопоставляет возможность многовариантности своей судьбы, выходящей за рамки банальных, наиболее типичных, накатанных жизненных сюжетов, отражающих природную и социальную необходимость. Нелинейная необходимость, плутающая в лабиринтах неопределенности человеческой жизни, проявляется в веере возможностей, потенциально содержащих в себе элементы человеческой судьбы, в том числе и тех возможностей, позволяющих человеку выходить за рамки собственной наличной данности.
Мы постоянно рискуем попасть в рабство собственных мыслей, потребностей, влечений, желаний, идей, убеждений, веры. Свобода человека находится в зоне риска. Фактором, уменьшающим этот риск, является установка на поддержание в себе некоторого уровня неопределенности по отношению к тому, что формирует мировоззрение и мировосприятие. Жесткие нормы и оценки есть та же скорлупа, внутри которой человек лишен свободы. Самые твердые убеждения, например, в абсолютной ценности добра и истины, уже не могут быть непоколебимыми в силу того, что само добро и истина имеют достаточно растяжимое и гибкое содержание. Инстинкт свободы призывает впустить в сферу своего «Я» неопределенность, чтобы ощутить себя свободным выбирающим существом в условиях существования зазора между мною и миром, между мною и тем, чем забит этот мир, что затрудняет дыхание и движения моего ума и сердца.
Стремление освободиться от собственной ограниченности предполагает ироничное, не слишком серьезное отношение к самому себе. Если все вокруг постоянно меняется и, в конце концов, уйдет в небытие, стоит ли цепляться за что-то. Не лучше ли приложить усилия для максимального освобождения от того, что диктуют тебе же собственные границы. Стараться уйти от неисполнимого желания определенности и встать на почву того, что можно назвать «мудростью неопределенности» и открыть для себя возможность удовлетвориться неизвестностью. Если мы принимаем неопределенность в качестве своей философии, то это могло бы помочь нам относиться с большим уважением и терпимостью к различным взглядам на жизнь и получать большое удовольствие от разнообразия причудливых и удивительных толкований действительности. Пафос неопределенности в толковании мира, а также в личностной и коллективной самоидентизации может снять напряжение в межнациональных и межконфессиональных отношениях. Это относится к любым отношениям между людьми, где сталкиваются различные точки зрения и разное понимание сущего и должного.
Способность и возможность выбора спасает часто человека от выбора крайних альтернатив, однозначно определяющих жизнь какими – либо факторами природного, социального и нравственного порядка. Свобода проявляется в умении гибко подойти к выбору того или иного решения, образа действия, в расширении диапазона приемлемых вариантов. Доминирование чего–то одного – это чаще всего означает подчинение и разрушение другого.
Самотрансценденция человека неизбежно предполагает самоограничение. Выбор, означает и самоограничение, отказ от каких-то возможностей с целью выделения той, которая является главной, определяющей в данной ситуации. В наибольшей степени это касается основного смысложизненного выбора между добром и злом. Выбор в пользу добра затрагивает самые глубинные, коренные интересы, он означает вступление в борьбу со злом и требует напряженных усилий, готовности к риску и самопожертвованию. Подлинная свобода немыслима без добровольно устанавливаемой внутренней меры, самодисциплины. Свобода, не обеспеченная надежным нравственным потенциалом, обречена на девальвацию, превращение в произвол, волюнтаристически–экстремистский беспредел; она переходит в свою противоположность.
В третьем параграфе «Уникальность индивида как целевой результат его самотрансценденции» показано, что духовные итоги ХХ века парадоксальны для человека: с одной стороны, имеется его обостренное чувство собственной индивидуальности и свободы, с другой – нарастающее отсутствие этой индивидуальности, самоотрицание собственной свободы, бегство от самого себя и распыление. Означает ли рушащаяся индивидуальность конец свободы человека.
Анализируя динамику организационных связей в сложных развивающихся системах, Е.Седов доказал, что эффективный рост разнообразия на верхнем уровне структурной иерархии всегда оплачивается ограничением разнообразия на предыдущих уровнях, и наоборот, рост разнообразия на низшем уровне оборачивается разрушением высших уровней[1]
. Поскольку сказанное относится к системам любого типа - природным, социальным, семиотическим, духовным, - этот закон приобретает общенаучное значение. Он решающим образом дополняет закон необходимого разнообразия У.Эшби, сформулированный им в 50-годах прошлого века и продуктивно подводит итоги многовекового спора философов, социологов, этиков о том, сопряжено ли поступательное развитие с ростом или, напротив, с ограничением разнообразия. Указанные зависимости позволяют понять, что дорогой, но необходимой ценой приходится расплачиваться за рост культурного разнообразия: во-первых, ограничением исконного разнообразия живой природы, во-вторых, гомогенизацией глубинных смысловых пластов этнических, региональных, религиозных и прочих макрогрупповых культур. На фоне этого сохранение исторической самобытности каждой культуры – задача, по-видимости, благородная, но нереалистическая и, будучи понята буквально, чревата опасными последствиями.
В контексте этого все не так просто со свободой человека, тяготеющей к его индивидуальности, уникальности. На фоне тотальной унификации человеческого бытия, интегративных экономических, социальных и культурных процессов, повсеместного внедрения стандартов массовой культуры резко снижаются возможности выбора наряду, казалось бы, с все возрастающими возможностями человека в освобождении от сил природы и социальной зависимости. И здесь теория самоорганизации подводит основания для понимания свободы как момента порождения уникального события. Такое событие несет новизну, обозначает неразрывную связь свободы и творчества, показывает, что свобода есть выход за рамки детерминированного, общего, стандартного. Состояние неустойчивости, неопределенности открывает возможности для возникновения уникальных событий, индивидуации процесса развития, появления маловероятных событий (мы живем в мире, в котором возрастает вероятность маловероятных событий, что имеет, по-видимому, и позитивную сторону, а не только грозит неожиданными кризисами).
В саморазвивающихся системах автономность, самостоятельность элементов ограничивается во имя сохранения целостности, функциональности самой системы. Но развитие системы обусловливается элементами и связями, выходящими за пределы ее функциональной самовоспроизводящейся достаточности, то есть теми из них, которые несут непривычное, уникальное, что и возбуждает в системе неустойчивость. Замкнутые системы нивелируют эти отклонения во имя незыблемости, устойчивости. Следуя закону необходимого разнообразия элементов и связей системы, приходишь к мысли, что необходимое разнообразие, ведущее к свободе, достигается путем ослабления формальных связей и усилением индивидуальности, уникальности каждого человека и обогащением и совершенствованием его взаимосвязей с окружающими людьми и социальными институтами. Уникальность человека базируется, конечно, на его особенностях мышления и восприятия мира, специфике его психо-эмоциональной сферы. Творческая работа ума преодолевает сопротивление устоявшихся смысловых структур, часто оскорбляет вкусы, воспринимается как агрессивный разрушительный фактор, вызывая ответную реакцию, часто непримиримую.
Уникальное в человеке накладывает явную печать на меру его самоценности и значимости в социальных процессах и духовной жизни, и это определяется не только оригинальностью мышления, но и способностью персонифицированно представить то неясное еще, но формирующееся в культуре новое, как ясно сформулированные идеи, продвигающие социум вперед. Все новое в обществе появляется как индивидуальное и уникальное. Говорят, прошло время титанов. Пришло время различного масштаба общностей людей, парламентов, союзов, время коллективного разума, омассовления культуры, моды, досуга. Человеческая индивидуальность все больше отодвигается в тень высокого искусства, микрогрупповых культур, сектантства, хотя идеалы свободы и прав личности звучат все громче. Индивидуальное ищется во внешнем, предметном, хотя неисчерпаемостью и истинной уникальностью обладает человеческий дух. Большое значение придается внешней несхожести, хотя индивидуальное поначалу чуть позже становится массовым, ординарным. Та же мода лукава: призывая к индивидуальному, она тут же предлагает и насаждает унифицированное. Свобода проявляет себя, прежде всего, в уникальном, поначалу малозаметным и кажущимся несущественным большинству людей, и поэтому невоспринимаемое ими, всеми силами пытающимися освоить типичное, то, что должно быть «как надо», «как положено», «как у всех».
Стандартные цели и желания и сопутствующие им переживания, идеал благополучия и стабильности приходят в несоответствие с внутренними механизмами самоорганизации. Нужны цели и идеалы соответствующие современному развитию общества и нераскрытым потенциям человека. Нужны современные источники флуктуаций, развивающих отклонений.
Источником истинно человеческого и неповторимого является духовная жизнь человека. Мысли, чувства, впечатления образуют неповторимую палитру человеческого духа. Мир, «организованный» в цели, средства и методы, в мотивы и препятствия, есть сугубо человеческий мир: не случайно он, словно по мановению волшебной палочки, меняется при смене «установки». Источником этого «мира» остается сам человек. На одном объективном материале могут существовать множество миров культуры и человеческих индивидов.
Следуя закону иерархической компенсации, мы утверждаем, что свобода человека неразрывно связана с ростом разнообразия его духовной жизни, что возможно только при ограничении его материальных и отчасти социальных потребностей во власти, в общественном престиже, в почестях и наградах. Можно выделить некоторые обобщенные черты портрета современного человека, обладающего, по нашему мнению, определенной свободой.
Все эти люди скептически относятся к массовым стереотипам, в своих поступках они следуют собственным побуждениям и личной мотивации, избегая внешнего принуждения. Они реалисты, и их не вводят в заблуждение стереотипы. В тезисе постмодернистов «человек – это тотальная видимость» они видят рациональное содержание, что добавляет в их отношение к людям и самим себе здоровую толику иронии. Они просты, естественны и спонтанны, нацелены больше на проблему, чем на себя, самодисциплинированы, внутренне честны перед собой, мало зависят от других.
Они не стремятся к почестям, статусу, наградам, популярности и престижу; потребность любви и уважении у них носит избирательный характер: они нацелены на более высокие уровни самоактуализации. Они склонны к различным видам творчества: потребность в нем выше потребности в материальном благополучии, которого не избегают, но переступают через него. Их внимание не концентрируется на богатстве или статусе. Вознаграждением для них являются личные достижения, сопровождаемые победами над внешним принуждением и внутренними ограничениями и слабостями. Престижное потребление для них мало значимо, поскольку они ничего не делают напоказ. Их привлекает полезность вещи, а не ее престижность или внешний блеск. К моде они относятся скептически, следуя своим вкусам и склонностям, хорошо понимая, что значимость вещей и товаров непомерно переоценивается в современном обществе. Не отвергая расхожих ценностей, они, тем не менее, склонны к поиску более значимых глубинных значений и смыслов жизни, сопряжению с ними своих целей и сил.
В четвертом параграфе «Образование и свобода человека» рассмотрены мировоззренческие и методологические предпосылки совершенствования традиционной системы образования, необходимость формирования свободного нелинейного мышления у субъектов познавательного процесса.
Суть многих проблем, вставших перед современной цивилизацией, следует искать не во внешних факторах, а во внутренних, именно в человеке, в его мировоззрении, стиле мышления, ценностных установках, предопределяющих его поступки и способы самореализации. Это актуально сегодня, когда знания человека становятся мощной определяющей силой, а образование - действенным антиэнтропийным фактором, позволяющим в условиях нарастания сложности и непредсказуемости мира надеяться на сохранение технико-гуманитарного баланса.
Ориентированное на линейное представление о мире образование невольно формирует линейное мышление. Эта модель образования не принимает во внимание субъективную направленность человеческого бытия, субъектно-субъектный характер человеческой реальности. Эта модель лишает человека возможности осмысленного выбора, адекватных целей и ценностей существования. Система образования, будучи частью, причем важной частью познавательного процесса, всегда следует методологическим принципам науки, определяющим современное её состояние. Поэтому не случайно в образовании сложился авторитарный стиль обучения, который рассматривает учащихся всего лишь как объектов учебно-воспитательного процесса. Причем в рамках этого стиля образования и сам преподаватель воспринимается в качестве элементарной единицы учебного процесса. Такое понимание приводит к строго регламентированной и нормированной в рамках закрытой, управляемой и контролируемой вышестоящими органами, системе образования. В результате подавляется инициатива педагога, его творческие искания по выявлению новых возможностей обучения, поскольку они рассматриваются как дестабилизирующие, дезорганизующие факторы.
Безусловно, такая модель образования лишь внешне устойчива. В действительности эта устойчивость таит в себе весьма нежелательные последствия, потому что отсутствие творческих начал в образовании порождает бюрократизм, пассивное воспроизведение и передачу готовых знаний учащимся, что, в конечном счете, ведет к формированию у подрастающего поколения нетворческого, репродуктивного типа мышления, способного воспринимать и воспроизводить стереотипы. Таким способом ориентированная система образования, навязывая и жестко контролируя поведенческие реакции, оказывается, согласно синергетике, тормозящим фактором, причем с большой степенью вероятности необратимых изменений. Следовательно, система образования общества, призванная воспроизводить и развивать индивидуальный и совокупный общественный интеллект, должна функционировать, следуя необходимости ограниченного вмешательства во внутренние процессы самоорганизующихся систем, тем более, что здесь осуществляется формирование личности. Принцип невмешательства в процессы, протекающие в открытых нелинейных системах, следует распространить на систему образования, поскольку она обладает всеми признаками таких систем.
Образовательная система продолжает формировать репродуктивное мышление, способное уловить, ухватить лишь готовое, «разложенное по полочкам» знание. Дифференцированное знание, которое «спускается» сверху, а именно наукой на уровень образовательной системы, формирует дифференцированные, отчужденные личности. В основе общественных связей, имеющих открытый характер и требующих, ввиду сложности и многообразия возникших задач, индивидуального разнообразия, лежит человеческая уникальность. Отсюда следует, что развитие общества зависит от наличия в нем многообразия индивидуальных качеств, от уровня их развития. А почвой, взращивающей их, выступает система образования, открытая для инициативы и проявления человеческой индивидуальности. Современные научные исследования убедительно доказывают, что человек - система открытого характера, проявляющаяся, в особенности, через человеческую индивидуальность, различными сторонами. Становление, развитие и образование человека невозможны без личностного переживания, осознания образа мира. В процессе образования, развития, становления человека происходит взаимодействие различных видов информации, получающих единство синтетической формы, включающей логические, образные, интуитивные компоненты, но именно это формирует целостность мира индивидуального человеческого существа.
Формирование индивидуального целостного мира, в условиях тотального наступления рыночной психологии, требует целенаправленного противодействия установкам «массового» человека на самого себя, свое благополучие, что изолирует его от другого человека, который интересен всего лишь как источник прибыли и материальных благ, а не окно в иные сущностные, глубинные формы бытия. Однобокость свободы оборачивается несвободой от самого себя, от отдельных проявлений человеческой натуры, слишком жестко привязанных к общественной психологии и массовым социально-экономическим-экономическим и духовным процессам. Здесь явно виден аспект самоограничения, самоуправления, самоконтроля, неотъемлемо связанного со свободой. Образование как «подъем ко всеобщему» (Гегель) предполагает трансцендирование за пределы частного, эмпирического. Образование – это искусство самопреодоления, умение оторваться от ограниченного и выйти за пределы существующих форм бытия.
Все это предполагает открытость системы образования миру, что означает невозможность существования единого для всех, универсального метода обучения. Точно так же, как порядок рождается из хаоса, становление человеческой универсальности возможно благодаря стихийной составляющей процесса образования. Образование - это постоянный творческий поиск, его не следует подчинять жестким методам. Каждый метод ограничен уже своими собственными возможностями.
Таким образом, современная система образования должна быть построена на основе самоорганизации, которая придаст ей характер открытости. Использование механизмов самоорганизации в системе образования означает понимание ее как открытой системы, способной, за счет обменных процессов с внешней средой, к саморазвитию. Способность к саморазвитию, присущая и процессам, протекающим в природе и социуме, порождает качественно новые возможности образования, реализация которых сегодня так актуальна.
Синергетический подход к образованию предполагает раскрытие, пробуждение собственного «Я» обучающихся и стимулирование их к диалогу с другими людьми. В условиях современных реалий необходимо подходить к личности с позиции диалога, открытости, терпимости, с позиции синергетических идей и понятий, созвучных законам универсума. Прежняя система образования формировала людей, не готовых к диалогу различных культур, ценностей. А человек, не обладающий такими качествами, как терпимость и открытость, не в состоянии реализовать себя как субъекта исторического процесса. С позиций теории самоорганизации развитие целого во многом зависит от совокупных целей и установок, составляющих его элементов. Следовательно, необходимо сформировать такие цели и установки, которые отвечали бы индивидуальным потребностям людей и формировали восприятие ими культурных различий не как некую неполноценность, а как благодатную, плодотворную почву для бесконечного эволюционного развития. Без такой основы не могут быть решены проблемы глобальных уровней. Синергетическое образование «провоцирует» открытый диалог, сотрудничество с самим собой и с окружающей средой, в то время как традиционное образование направлено на передачу знаний от обучающих к обучающимся, на получение готовой истины.
Свобода человека определяется не только его возможностью выбирать из возможностей, которые предоставляет ему окружающая реальность, и которые выражают некие необходимые структуры социального бытия, но и тем, в какой степени он созидает новые возможности сам, опираясь на законы природы и реализуя, при этом, свои внутренние потенции.
Самосозидание, по существу, есть процесс самотрансценденции, поскольку, инициируя в себе новые качества, человек преодолевает в себе те биологические, социальные и духовные стороны определенности, которые держат его в неконструктивной инертности готового «Я». Поэтому возможность и стремление трансформировать окружающий мир имеет смысл и оправдание в контексте самотрансценденции, как высшего уровня его свободы и самоорганизации.
Эволюция универсума есть также процесс становления и обновления и, с этой точки зрения, он есть самотрансцендирующий универсум. Оказавшись на гребне эволюции, человек несет ответственность за антропогенный вариант реализации свободы и призван преодолевать в себе «слишком человеческое», чтобы не выпасть из общеэволюционного потока, потеряв, тем самым, перспективы на безопасное будущее.
Формирование представлений о сложном, неравновесном мире и роли человека в нем требует целенаправленных специальных усилий. Образование, ориентированное на постижение сложного, непредсказуемого мира и на формирование разностороннего нелинейного мышления, обеспечивает интеграцию различных способов освоения действительности, создавая тем самым условия для пробуждения личностей, способных к творческому, целостному восприятию мира.
В «Заключении» сформулированы основные идеи и выводы диссертации, подведены итоги.
Перспективным направлением дальнейшей разработки обозначенной темы является исследование социокультурных оснований свободы человека, с целью приведения их в соответствие с общими тенденциями универсальной самоорганизации, поисков путей гармонизации развития природы, общества и человека.
Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:
Статьи, входящие в перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий ВАК Российской Федерации:
1. Урманцев Н.М. Самоорганизация и свобода /Н.М.Урманцев. Монография. – Уфа: БГПУ, 2005. – 196с. – (12,5 п.л).
2. Урманцев Н.М. Формирование самоорганизующих начал в процессе образования /Н.М.Урманцев //Социально-гуманитарные знания. – 2006. - №9. – С.37-42. – (0,3 п.л.).
3. Урманцев Н.М. Проблемы формирования нелинейного мышления /Н.М.Урманцев //Социально-гуманитарные знания. – 2006. - №10. – С.27-32. – (0,3 п.л.).
4. Урманцев Н.М. Свобода как фактор единства универсума и человека /Н.М.Урманцев //Вестник Оренбургского государственного университета. – 2007. - №7. – С.142-148. – (0,7 п.л.).
5. Урманцев Н.М. Свобода общества и человека: аспекты самоорганизации /Н.М.Урманцев //Философия и общество. – 2007. - №4.- С.68-82.- (0,8 п.л.)
6. Урманцев Н.М. Непредсказуемость и свобода человека /Н.М.Урманцев. Истины человеческого бытия: коллективная монография. – Уфа: БГПУ, 2007. – С.56-74.- (1,0 п.л.).
7. Урманцев Н.М. Синергетика как новая парадигма науки, культуры, образования /Н.М.Урманцев //Социально-гуманитарные знания.– 2007. – №12. – С. 87-94. – (0,4 п.л.).
8. Урманцев Н.М. Неопределенность бытия и свобода человека
/Урманцев Н.М. //Вестник Читинского государственного университета – 2008.
- № 5. – С. 6-14. – (0,5 п.л.).
9. Урманцев Н.М. Внерациональность и свобода человека /Н.М.Урманцев //Социально-гуманитарные знания.-2008. – № 11. – С.122-135. – (0,4 п.л.).
Другие публикации:
1. Урманцев Н.М. Развитие человеческой свободы как фактор оптимизации взаимодействия общества и природы /Н.М.Урманцев //Наука и общественное развитие. – М.: МГУ,1985. – С.73-85.- (0,7 п.л.) – Деп. в ИНИОН АН СССР 2.12.85. - № 23186.
2. Урманцев Н.М. Образование и нелинейное мышление /Н.М.Урманцев //Совершенствование методов и содержания обучения в университете с учетом модели специалиста – Уфа, 1998. – С.305-309.- (0,2 п.л.).
3. Урманцев Н.М. Свобода и случайность: новые аспекты взаимосвязи /Н.М.Урманцев //Социально – философские аспекты адаптации человека в условиях перехода к рыночным отношениям. – Оренбург: ОГУ, 2000. – С.104 –116. – (0,8 п.л.)
4. Урманцев Н.М. Свобода человека в контексте синергетического знания /Н.М.Урманцев //Рационализм и культура на пороге 111 тысячелетия. Материалы 111 российского философского конгресса. – Ростов–на–Дону, 2002. – Кн. 2. – С.87-88. – (0,1 п.л.)
5. Урманцев Н.М. О материальных и духовных ценностях /Н.М.Урманцев //Человек, общество, образование. Материалы межвузовской конференции. – Уфа: БашГУ, 1997. – С. 70-74. – (0,2 п.л.).
6. Урманцев Н.М. Синергетический подход к анализу свободы /Н.М.Урманцев // Человек на рубеже столетий – Екатеринбург, 2003. – С. 64-71. – (0,5 п.л.).
7. Урманцев Н.М Проблема синергетического синтеза необходимости и свободы /Н.М.Урманцев //Современный мир: Экономика. История. Образование. Культура. – Сборник научных статей. – Ч.1. - Уфа: Гилем, 2003. – С.124-144. – (1,2 п.л.).
8. Урманцев Н.М. От возможности выбора к выбору возможностей /Н.М.Урманцев //Вехи Евразии. Парадоксы антропосферы: Научно-философский альманах. Вып. 1. – Уфа: Еврапи: РИО РУМНЦ МО РБ, 2004. – С. 136-147. – (0,6 п.л.).
9. Урманцев Н.М. Духовность как бытие свободы /Н.М.Урманцев //Духовность и красота как явления культуры. – Уфа: БГПУ, 2004.- С.76-87. – (0,5, п.л.)
10. Урманцев Н.М. Принципы синергетики в образовании /Н.М.Урманцев //Философия и история педагогики. Материалы региональной конференции. – Уфа, 2004. – С.69-82. – (0,6 п.л.).
11. Урманцев Н.М. Роль внерационального в становлении свободы человека /Н.М.Урманцев //Вехи Евразии. Парадоксы антропосферы: Научно-философский альманах. Вып. 2. – Уфа: Еврапи: РИО РУМНЦ МО РБ, 2005. – С. 42-59. – (0,9 п.л.).
12. Урманцев Н.М. Генезис понятия случайности и его роль в осмыслении свободы человека /Н.М.Урманцев //Социально-философские аспекты адаптации человека в условиях перехода к рыночным отношениям. Материалы всероссийской научно-практической конференции. - Оренбург, 2005. – С.58-73. – (0,8 п.л.).
13. Урманцев Н.М. Проблемы преподавания философии в вузе /Н.М.Урманцев //Приоритетные направления социально-экономического развития Республики Башкортостан. – Уфа: БГАУ, 2005. – С.85-93. – (0,5 п.л.).
14. Урманцев Н.М. Нелинейная рациональность и свобода /Н.М.Урманцев //Актуальные проблемы модернизации образования в высшей школе. – Уфа: БГПУ, 2005. – С. 97-113. – (0,8 п.л.)
15. Урманцев Н.М. Неопределенность и свобода /Н.М.Урманцев //Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Сборник статей – Тюмень, 2005. – С.38-49. – (0,7 п.л.).
16. Урманцев Н.М Свобода человека: выбор себя /Н.М.Урманцев //Современный мир: Экономика. История. Образование. Культура. – Сборник научных статей. – Ч.2. - Уфа: БГАУ, 2005. – С. 131-136. – (0,3 п.л.).
17. Урманцев Н.М Человек в контексте синергетики /Н.М.Урманцев //Современный мир: Экономика. История. Образование. Культура. – Сборник научных статей. – Ч.2. - Уфа: БГАУ, 2005. – С.304-311. – (0,4 п.л.).
18. Урманцев Н.М. Субъективность человека как источник его свободы /Н.М.Урманцев //Вехи Евразии. Парадоксы антропосферы: Научно-философский альманах. Вып. 3. – Уфа: Еврапи: РИО РУМНЦ МО РБ, 2006. – С. 135-144. – (0,7 п.л.).
19. Урманцев Н.М Рациональность, самоорганизация, свобода /Н.М.Урманцев //Наука и культура России. Материалы 111 Международной научно-практической конференции, посвященной Дню славянской письменности и культуры памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. – Самара: САМГАПС, 2006. – Ч.1. – С.65-68. – (0,4 п.л.).
20. Урманцев Н.М. Методологические аспекты синергетики в анализе свободы /Н.М.Урманцев //Любовь и творчество как универсалии бытия: Материалы Х1V Всероссийской научно-практической конференции. – Ульяновск, 2006. – С.27-30.- (0,2 п.л.)
21. Урманцев Н.М. Самотрансцендирующий характер свободы человека /Н.М.Урманцев //Цивилизации народов Поволжья и Приуралья: Сборник научных статей международной научной конференции. Т.. Ч.. – Проблемы истории и геополитики. – Чебоксары, 2006. – С123-133. – (0,8 п.л.).
22. Урманцев Н.М. Неустойчивость как условие возможности выбора /Н.М.Урманцев //Философские вопросы гуманитарных, технических и естественных наук: Материалы межвузовской научной конференции. – Магнитогорск: МаГУ, 2006. – С. 45-50. – (0,3 п.л.).
23. Урманцев Н.М. Образование и свобода /Н.М.Урманцев //Кризис образования как иррациональное явление. Сборник статей Всероссийской научной конференции.– Магнитогорск: МГТУ, 2006. – С.166-175. – (0,7 п.л.).
24. Урманцев Н.М. Роль свободы в самоорганизации человека. /Н.М.Урманцев //Цивилизации народов Поволжья и Приуралья: сборник научных статей по материалам международной научной конференции. – Т.11. – Ч.3. – Чебоксары: ЧПУ, 2006. – С.391-397. – (0,4 п.л.).
25. Урманцев Н.М. Свобода человека как условие его творчества /Н.М.Урманцев //От мечты к реальности: научно-техническое творчество создателей авиационной и ракетно-космической техники. Материалы всероссийской научно-практической конференции. – Уфа: УГАТУ, 2006.- С.124-127.- (0,2 п.л.).
26. Урманцев Н.М. Нелинейная рациональность и свобода /Н.М.Урманцев //Современный мир. Экономика. История. Образование. Культура. Сборник научных статей. – Ч.3. – Уфа, 2007. – С. 99-115. – (0,8 п.л.).
27. Урманцев Н.М. Свобода как фактор самоорганизации человека /Н.М.Урманцев. Истины человеческого бытия: коллективная монография. – Уфа: БГПУ, 2007. – С.74- 87.- (0,7 п.л.).
28. Урманцев Н.М. Нелинейная рациональность и свобода /Н.М.Урманцев //Человек и его ценности в современном мире. Материалы международной научно-практической конференции. – Чита: Чит ГУ, 2008.- С.99-115.- (0,8 п.л.)
29. Урманцев Н.М. Свобода человека как проявление его индивидуальности /Урманцев Н.М. // Современный мир. Экономика. История. Образование. Культура. Сборник научных трудов. – Ч.4. – Уфа, 2008. – С. 51-58. – (0,5 п.л.).
УРМАНЦЕВ НАИЛЬ МУСТАФЕЕВИЧ
Свобода в самоорганизации универсума и человека
Специальность 09.00.01 – онтология и теория познания
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора философских наук
[1] См.: Седов Е.А. Информационно – энтропийные свойства социальных систем //Общественные науки и современность. – 1993. - № 5. С.92–100.
