Социально-философский анализ отчуждения в историческом процессе
На правах рукописи
Шетулова Елена Дмитриевна
СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ ОТЧУЖДЕНИЯ В ИСТОРИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ
Специальность 09.00.11 – социальная философия
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора философских наук
Нижний Новгород
2010
Работа выполнена на кафедре методологии, истории и философии науки ГОУ ВПО «Нижегородский государственный технический университет им. Р.Е. Алексеева».
Научный консультант
доктор философских наук, профессор Мальцев Константин Геннадьевич
Официальные оппоненты
доктор философских наук, профессор Бенедиктов Николай Анатольевич
доктор философских наук, профессор Кондратьев Виктор Юрьевич
доктор философских наук, профессор Титов Владимир Федорович
Ведущая организация
ГОУ ВПО «Казанский государственный университет».
Защита состоится 18 июня 2010 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.166.04 при ГОУ ВПО «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского» (603000, г. Нижний Новгород, Университетский переулок, д. 7, ННГУ, корп. 12, факультет социальных наук, ауд. 300).
С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского по адресу: 603950, г. Нижний Новгород, пр. Гагарина, д. 23, корп. 1.
Автореферат разослан «__» ________ 2010 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета А.Н. Фатенков
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования
Актуальность анализа обусловлена рядом обстоятельств, связанных со сложной и противоречивой ситуацией, в которой сегодня находится и Россия и мир. Если брать мир как целостность, то нельзя не отметить, что в современном социуме, находящемся на новом витке своего развития, появляются новейшие, не существовавшие ранее формы отчуждения, в том числе связанные с головокружительно быстрым развитием науки и техники, требующие пристального рассмотрения. Ибо «сила человеческого интеллекта овеществилась в новейшей технике и технологии, которые превратили человека в раба техносферы и ее заложника»[1].
Нельзя не отметить также и то обстоятельство, что мир, в целом, оказался на грани катастрофического, неуправляемого развития, ярчайшим проявлением чего является кризис и даже, в известной мере, разрушение всего сложившегося миропорядка. Что ведет как к противопоставлению, отчуждению Запада и не-Запада, Севера и Юга, Запада и Востока. Так и к становлению иных форм отчуждения, обусловленных процессами глобализации (а, значит, не только разобщения, но и интеграции). Добавим, что исследование отчуждения актуально и в связи с существованием в рамках ряда наиболее развитых стран так называемого «общества потребления», дающего весьма причудливые отчужденные состояния, как на социальном, так и на индивидуальном уровне.
Отдельный аспект актуальности исследования отчуждения обусловлен тем, что современный мир в наиболее развитой своей части – это мир, базирующийся на фундаменте либерализма. Другими словами, это либеральное, капиталистическое общество, находящееся на высокой стадии собственного развития. И эта стадия отличается спецификой, в том числе, и в смысле форм отчуждения и их проявлений. Так в экономической сфере капитализм третьей стадии (термин А. де Бенуа) характеризуется постепенным исчезновением социальных гарантий для наемных работников, потерей статуса и ценности наемного труда. В социальной сфере современного капиталистического общества богатые – богатеют, бедные становятся все более незащищенными, а среднему классу все труднее удерживаться посередине. Основной императив общества выражается в том, что «социальное не должно мешать свободной игре рынка». Все это вместе ведет к нарастанию неустойчивости и отчуждения. Причем такого рода констатации выражают не только те теоретики, кому это «положено» ввиду их нахождения на левом фланге политического спектра, но и те, что находятся на правом фланге. Ярким свидетельством последнего выступает книга французского консервативного философа А. де Бенуа «Против либерализма».
При этом тот же Бенуа проводит важную для нас мысль, что отчуждение, присущее современному обществу, фундаментально отличается от отчуждения, присущего более ранним этапам капитализма. Поскольку тогда отчуждение выражалось, главным образом, в форме эксплуатации рабочей силы. Современный капитализм – это сетевой мир, который сопровождается совершенно новыми формами отчуждения, которые образуются из различия способностей, мобильности и способности к адаптации[2]. Соответственно требуется анализ этих форм и проявлений отчуждения, укорененных в современном либеральном обществе.
В такой же степени и современное состояние нашей страны ощутимо стимулирует интерес к исследованию отчуждения. Подобно ряду других стран состояние нынешней России характеризуется ростом отчужденных состояний в различных сферах общественного и индивидуального бытия и в социально-экономической, и в политической, и в духовно-психической. Отчуждение труда, отчуждение большинства граждан от политической власти, бум астрологии, мистики, широко распространившийся цинизм, рост преступности и психических отклонений – все это яркие проявления либо отчуждения как такового, либо состояний, ведущих в сторону становления его форм, в современной России. Так, к примеру, согласно выводам доклада, подготовленного Общественной палатой в конце 2008 г. только 1% россиян считает, что они могут влиять на положение в стране. В целом, участие граждан в общественной жизни остается на низком уровне, каждый второй россиянин не чувствует себя в безопасности[3]. Потеря безопасности и экзистенциальных смыслов существования среднего россиянина ведет в сторону возрастания числа тоталитарных, деструктивных сект, мифологизации сознания и подобных состояний, отчуждающих индивида от власти, общества, друг от друга, от участия в созидательной жизни страны[4].
К этим проявлениям отчуждения в политической и социальной областях добавляется нравственное отчуждение и отчуждение в индивидуально-психической сфере. Наиболее зримым выражением нравственного отчуждения является рост преступности и разного рода форм девиантного поведения. Вот ряд фактов из Доклада Уполномоченного по правам человека в России. По числу умышленных убийств на 100 тысяч населения наша страна занимает второе место в мире, после Колумбии. Из сотен тысяч заключенных треть женщин и пятая часть мужчин отбывают наказание за незаконный оборот наркотиков. Отмечается рост алкоголизации и наркотизации населения, в том числе, среди детей и подростков[5]. Наличие отчуждения в индивидуально-психической сфере особенно заметно, когда мы обращаемся к статистике самоубийств. По количеству самоубийств на 100 тысяч жителей Россия, вместе с Литвой, вышла на первое место в мире: 72,9 человека у мужчин, 13,7 человека у женщин[6].
Но дело далеко не только в этом. Уже порядка четверти века назад, в очередной раз, была поставлена проблема реформирования, модернизации страны, создание в ней инновационной экономики. Однако процесс структурных преобразований, кроме прочего, тормозится практическим отсутствием соответствующей теории такого рода преобразований. Конечно, теория перехода общества от одного этапа развития к другому может и должна включать в себя множество аспектов. Но среди них не последнее место должен занимать анализ отчужденных состояний. Ведь именно такой анализ наличия, сути, проявлений отчуждения дает прямую и непосредственную возможность своеобразного диагностирования общественных проблем, противоречий, трудностей общества в данную историческую эпоху.
Исходя из вышеизложенного, налицо еще один аспект актуальности исследования проблемы отчуждения – методологический. Причем это «измерение» актуальности выражается не в одном, а в ряде аспектов. Первый сводится к тому, что всегда открыт вопрос о применимости тех или иных весьма общих, абстрактных, по самой своей сути, философских категорий и общих методологических принципов к какому – либо более конкретному исследованию. Например, историческому или психологическому. Что позволяет увидеть новые «грани» изучаемых предметов, процессов. Рассмотрение сквозь призму отчуждения типов обществ или отдельных моментов их существования и развития может дать достаточно интересный «материал» в этом плане.
Второй аспект методологической актуальности обращен к вопросам адекватного соотношения целей и результатов человеческой деятельности, что важно, прежде всего, в плане прогнозирования этой самой деятельности. Для разрешения этого вопроса необходимо пристальное рассмотрение отчуждения как процесса, ибо имеющееся всегда известное несовпадение целей и результатов есть одно из проявлений алиенации. Это тем более актуально, что тот же процесс реформирования России продемонстрировал, который уже раз в истории, наличие диалектического, объективного отрицания субъективных помыслов и действий и противопоставления этим помыслам результатов, когда человеческие сущностные силы, совокупная деятельностная сила индивидов превращается в нечто совершенно самостоятельное и действующее вопреки ожиданиям этих самых субъектов.
Кроме того, есть и третий аспект методологической актуальности, заключающийся в том, что анализ отчуждения предоставляет базу для рассмотрения проблем, отдельных от отчуждения, но в то же самое время взаимосвязанных с ним, каждая из которых ощутимо проявляет себя в мире. Мы имеем в виду такие проблемы, как социальное зло, тоталитаризм, терроризм, а также проблемы свободы, гуманизма, человеческой индивидуальности, рационального и иррационального в обществе, познании, психике личности. Не можем не заметить попутно, что в социально-философской литературе именно методологическая составляющая отчуждения рассмотрена менее всего.
Все это показывает актуальность научного анализа проблемы отчуждения и в смысле рассмотрения сущности этого процесса, и в смысле раскрытия форм и перспектив существования данного феномена. При этом представляется очевидным, что теоретический анализ проблемы (также собственно как и сама проблема) выступает как один из наиболее давних. Соответственно необходимо коснуться степени разработанности проблемы в философии.
Степень разработанности проблемы
Проблема отчуждения интенсивно анализировалась в европейской философии, особенно на протяжении последних трех столетий (хотя первые «проблески» проблемы фиксируются уже в античной философии). Необходимо отметить, что практически все крупнейшие и виднейшие теоретики европейской философии выходили на означенную проблему, некоторые создали развернутые концептуальные системы, раскрывающие источники, сущность, возможные пути снятия отчуждения. Основные идеи развиты в трудах Платона, Аристотеля, неоплатоников, представителей христианской философии, Т. Гоббса, Ж.-Ж. Руссо, К.-А. Гельвеция, Б. Спинозы, И.Г. Фихте, Л. Фейербаха. Развернутые теории отчуждения в рамках классической западноевропейской философии, соответственно на идеалистической и материалистической основе, были созданы Г. Гегелем и К. Марксом. В рамках современной философии проблема отчуждения нашла отражение в работах Ф. Ницше, Ж.-П. Сартра, А. Камю, Г. Маркузе, З. Фрейда, Э. Фромма, П. Тиллиха, Д. Лукача, А. Шаффа, М. Марковича, Р. Гароди. «Выход» на проблему отчуждения сохраняется и в постмодернистской философии, прежде всего, в ряде работ Ж. Делеза и Ж. Бодрийяра.
В целом относительно проблемы отчуждения, в рамках концепций отмеченных философов, сложился ряд интерпретаций. Первая – под отчуждением понимается любое опредмечивание человеческой деятельности, когда всякое проявление деятельности принимает некую материальную форму и отделяется от человека. Вторая – под отчуждением понимается овеществление субъекта, порабощение его продуктами собственной деятельности. Третья – под отчуждением понимается психическое состояние человека, ощущение им собственной несвободы и манипуляции со стороны внешних сил. Другими словами, существует три основных трактовки феномена отчуждения: глобальная, социально-экономическая, психологическая[7].
Отечественная философская литература, посвященная проблеме отчуждения, прошла сложный и неоднозначный путь его истолкования. Примерно до 50-х годов ХХ века данная проблема оказалась фактически устраненной из области социально-философского анализа (раскрытие причин этого не входит в нашу задачу). Однако, начиная с 50-х – 60-х г.г. отчуждение постепенно возвращается в общий круг философских проблем. При этом в отечественной литературе возможно, на наш взгляд, выделить ряд четких этапов анализа проблемы.
Так в работах, относящихся к 60-м – первой половине 80-х годов ХХ столетия, был осуществлен обстоятельный историко-философский анализ эволюции понимания отчуждения, определено место соответствующего понятия в системе категорий материалистической диалектики. Были исследованы и проблемы, взаимосвязанные с отчуждением – проблемы гуманизма, соотношения личности и общества, сущности и существования. Особенность данного этапа исследования отчуждения заключается в том, что практически во всех работах отчуждение признавалось проблемой, присущей исключительно капиталистическому обществу. Исключение в этом смысле составляют ряд работ, принадлежащих Э.В. Ильенкову, признававшему наличие отчуждения и в рамках социалистического общества. Соответственно категория «отчуждения» использовалась для всесторонней критики буржуазного общества. Наиболее значимые работы в плане исследования отчуждения 60-х – первой половины 80-х г.г. принадлежат Г.С. Батищеву, Ю.Н. Давыдову, Э.В. Ильенкову, В.В. Кешелаве, С.М. Ковалеву, И.С. Кону, Р.И. Косолапову, Н.И. Лапину, Ю.А. Леваде, И.С. Нарскому, А.П. Огурцову, Т.И. Ойзерману, А.Н. Пажитнову, М.М. Розенталю, Э.М. Ситникову, И.И. Чангли.
Работы середины 80-х – начала 90-х годов ХХ столетия, в известной мере, сохраняют ряд сложившихся на предыдущем этапе подходов. В частности, продолжается историко-философское исследование проблемы, а также анализ ряда конкретных форм и, прежде всего, религиозного отчуждения и отчуждения в технико-технологической сфере. Назовем в этой связи работы Грицанова А.И., Колосницына В.И., Копалова В.И., Овчаренко В.И., Тавризян Г.М., Ужаховой Т.К. Однако одновременно в этот период происходит смещение ряда акцентов в анализе проблемы отчуждения в сторону преимущественного исследования проявлений отчуждения в условиях социализма, особенно отчуждения труда. Вплоть до признания, что отчуждение при социализме носит тотальный характер, а перестройка есть специфическая форма его разрушения. Здесь не можем не назвать работы Беловой Т.В., Беляевой Л., Блюма Р.Н., Ивасенко П.П., Кального И.И., Лапина Н.И., Савенко А.Ю., Трапезникова С.И. Появляется и ряд работ, в которых начинает исследоваться сложный, неоднозначный характер отчуждения (такого рода аспект полностью отсутствует в работах 60-х – первой половины 80-х годов). В том числе сложный и в смысле снятия отчуждения. Такого рода анализ предпринят в работах Гостищева А.К., Кулинченко А.В., Лейбина В.М., Лоскутова Б.А., Руденко В.Н., Сагатовского Б.Н.
В 90-е г.г. ХХ века в нашей стране сложились новые, в сравнении с предыдущим периодом, социально-политические и экономические условия. Но и в эти годы и в первое десятилетие XXI века проблема отчуждения продолжила оставаться в центре философских исследований. Особенностью этого нового этапа в исследовании отчуждения выступает сложившийся методологический плюрализм в анализе проблемы. Ибо рассмотрение отчуждения начинает ориентироваться не только на марксизм, как это было в предыдущие годы, но и на ряд других, сложившихся в мировой философии направлений, при сохранении достаточно мощной марксистской традиции. На эту традицию ориентированы работы Бузгалина А.В., Гранова В.Д., Колганова А., Криштаповича Л.Е., Сапрыкина В.А., Семенова В.С., Трушкова В.В., где отчуждение рассматривается в весьма тесной взаимосвязи с проблемами и противоречиями современного мира и России. Работы Беспалова А.И., Киселева Г.С., Лапина Н.И., Печерских Н.А., Шихлинского С.О. напротив, ориентированы на иные, прерванные в России по политическим причинам традиции – либеральную, экзистенциальную, религиозную с соответствующим истолкованием сущности отчуждения. Однако и здесь этот социальный феномен, так или иначе, весьма тесно взаимоувязан с проблемами современного мира.
В новейшей отечественной литературе сохранен анализ всех основных аспектов и узлов проблемы отчуждения. Здесь мы, прежде всего, имеем в виду продолжение анализа проблемы в историко-философском плане посредством исследования становления и развития идей тех теоретиков социальной мысли в работах которых отчуждение сыграло несомненно одну из ведущих ролей (при учете того обстоятельства, что в этих исследованиях отчуждение затрагивается как аспект анализа соответствующего философа и соответственно не носит самостоятельного характера). Такого рода анализ осуществлен Дмитриевым А.Н., Солодковым Г.П., Спириным А.Д., Стыкалиным А.С. Сохранена и традиция анализа конкретных форм отчуждения в области политики, права, морали, экономики, науки, образования, места отчуждения в системе общественных отношений, амбивалентного характера отчуждения. Назовем, в связи с этим, работы Абишева К.А., Андреева А.П., Барулина В.С., Быченкова В.М., Гулиева В.Е., Миголатьева А.А., Оболонского А.В., Романенко М.В., Селиванова А.И., Хамидова А.А.
Однако наряду с анализом сложившихся ранее, традиционных аспектов в новейших исследованиях отчуждения возник и ряд новых, связанных со все большим утверждением идеи не просто о сложности снятия, но о принципиальной непреодолимости отчуждения и поиска тех его источников, которые обеспечивают его «вечный» характер. Такого рода идеи развиваются в работах Воронина А.А., Камынина И.В., Яцкевича В.В. Поставлена, ввиду современной исторической ситуации, и проблема взаимосвязи и соотношения отчуждения и глобализации, трансформации положения личности в современном глобализированном мире в работах Абсавы Н.Д., Горозии В.Е. Появились работы, демонстрирующие возможности применения категории отчуждения в конкретно-научных исследованиях. В частности, в работах Осина Е. отчуждение истолковывается как психологическое понятие.
Огромное количество литературы, точек зрения демонстрирует известную разработанность проблемы отчуждения. Но к настоящему моменту ясно, что не все ее аспекты получили достаточное раскрытие, возник и ряд новых сторон проблемы. К ним относится и проблема, которую в общем можно обозначить как «отчуждение и история». Анализ проблемы отчуждения, особенно в последней трети ХХ – начале XXI века, показал со всей очевидностью сложность отчуждения не только в смысле его структуры или путей снятия, но и сложность в плане определения того, чем все же является отчуждение в общей системе общественных отношений – чистым злом, благом или злом либо чем-то еще. А постепенный выход на проблему отчуждения как на амбивалентный по характеру процесс соответственно порождает вопрос – в чем собственно может заключаться его позитивность в истории (с негативностью все более или менее ясно). Это тем более трудный вопрос, что отчуждение всегда выступало и подчас продолжает выступать сугубо ценностно нагруженным понятием и эта его идеологическая «наполненность» скорее затемняет проблему, нежели способствует ее разрешению.
Цель и задачи исследования
Целью диссертационной работы является анализ взаимосвязи отчуждения и общественно-исторического процесса, определения сути и значимости амбивалентности отчуждения во всем комплексе социальных процессов. Из этой цели вытекают основные задачи исследования.
Во-первых, анализа сущностной природы отчуждения в пределах определения «механизма» его становления и функционирования.
Во-вторых, выявление общего «места» и значимости отчуждения в процессе исторического развития общества.
В-третьих, исследования конкретных форм проявления этого процесса в разных «срезах» общественного бытия, на разных ступенях развития социума, при учете влияния их на жизнедеятельность человеческого сообщества.
В-четвертых, анализа методологической стороны проблемы отчуждения и вопросов применимости соответствующей категории в исследовании конкретных процессов существования и развития человеческой цивилизации.
В-пятых, рассмотрение форм отчуждения наиболее актуальных в условиях современной России и глобализирующегося мира.
Объект и предмет исследования
В качестве объекта исследования выступает отчуждение, взятое в качестве целостного социального феномена. Предметом исследования является коэволюция в социальном процессе исторических форм и теоретических моделей отчуждения.
Теоретические и методологические основания исследования
Общей теоретико-методологической основой рассмотрения феномена отчуждения и его места в системе детерминации саморазвития исторической действительности выступают фундаментальные категории и принципы диалектического и системного методов: взаимосвязи, развития, детерминизма, объективности, историзма, всесторонности анализа, единства исторического и логического. В работе активно используется также диалектико-логический метод оборачивания. Теоретическую базу составляют труды представителей классической и современной европейской философии, в которых исследовалась проблема отчуждения и фиксирующая ее категория. Прежде всего имеются в виду труды Платона, Гоббса, Руссо, Гегеля, Фейербаха, Маркса, Сартра, Камю, Маркузе, Фромма. При анализе историко-философского материала использовались в этой связи работы ряда отечественных авторов – Э.В. Ильенкова, И.И. Кального, И.С. Нарского, М.Ф. Овсянникова, Т.И. Ойзермана и др. При исследовании вопросов становления отчуждения и эволюции ряда его форм был привлечен ряд антропологических, исторических, социологических, экономических работ – М. Джиласа, Т.И. Заславской, К. Михайловича, Б.Ф. Поршнева, Б.А. Рыбакова, Р.В. Рывкиной, Г.Ф. Салтыкова.
Научная новизна исследования
Показана связь отчуждения и исторического развития. Отчуждение понимается не как исключительно негативный феномен, ему придается и определенный позитивный смысл – свойства, являющегося определенным аспектом общественного развития.
Обосновано теоретическое положение, согласно которому отчуждение выступает неискоренимым свойством социального развития общества, а историческое движение форм отчуждения, снятие ряда из них и актуализация других, выступает как линия развития человеческой цивилизации и ее общая дальнейшая перспектива.
Проведен анализ сущностной природы отчуждения в «границах» рассмотрения «механизма» его становления и развития.
Проанализировано влияние отчуждения на ход исторического развития общества.
Рассмотрена эволюция конкретных форм отчуждения в основных общественных сферах во взаимосвязи и взаимосоотнесенности с ходом развития цивилизации.
Выявлена соотносительность уровня и форм проявления отчуждения с уровнем прогрессивного развития общества; при этом отчуждение рассмотрено в координатах разных социально-культурных типов общества и разных социально-экономических условий.
Проведено аналитическое разграничение форм отчуждения, способствующих прогрессивному общественному развитию и форм, затрудняющих его.
Предложены способы снятия ряда наиболее «жестких» отчужденных состояний.
Обоснован методологический подход, позволяющий различать отчуждение как реальную проблему, отчуждение как понятие и отчуждение как идеологическую конструкцию.
Показана методологообразующая роль категории «отчуждение» в области социально-философского познания и методологическая значимость ее в области конкретно-исторических исследований.
Обосновано наличие двух планов исследования в их соотносительности и преемственности – классическая и современная интерпретация отчуждения и его роли в социально-историческом процессе.
Теоретическая и практическая значимость результатов исследования
Полученные в ходе исследования идеи и выводы могут быть использованы в научно-исследовательской, преподавательской и экспертной деятельности.
Научно-теоретическая значимость определяется отраженным в работе подходом к анализу отчуждения как амбивалентного по своему характеру феномена, обладающего посредством этого значимостью во всем социально-историческом процессе. Предлагается вариант комплексного осмысления явления отчуждения в пределах включающих историко-философский, социально-антропологический и методологический план. В ходе проведенного исследования обобщен и систематизирован значительный объем концептуально разрозненных работ в области истории философии, социальной философии, социологии, философской антропологии и конкретно-исторических исследований. Основные положения диссертации могут быть использованы для последующих исследовательских поисков в области научно-философской методологии социального познания, в области методологии конкретно-научных исследований, в области социального прогнозирования. Особенно применительно к тем концепциям дальнейшего развития России, которые предлагаются во множестве, ибо только научная методология социального познания может быть фундаментом этих концепций социального реформирования и модернизации страны.
Ряд результатов, обобщений и выводов может быть реализован в преподавательской деятельности при разработке дисциплин по социальной философии, социологии, антропологии, философии науки и техники, методологии и истории науки. Результаты исследования могут быть применены в области экспертизы социальных прогнозов и проектов, ввиду того обстоятельства, что наличие тех или иных форм отчуждения выступает своеобразным общественным индикатором, позволяющим диагностировать социальное неблагополучие, а также в области прогностического моделирования ситуаций в сфере социального управления.
Положения, выносимые на защиту
1. В диссертации обосновывается, что применение критериев и методов социально-философского анализа для определения места отчуждения в контексте социально-исторического процесса позволяет трактовать его как общественное отношение, обладающее амбивалентным характером. Этот двойственный характер обусловлен тем обстоятельством, что отчуждение выступает одной из сторон общественного противоречия и в таком качестве способствует, стимулирует возникновение нового, т. е. новых форм, состояний социальных систем или протекающих в них процессов. Но возникновение нового всегда есть объективно болезненный процесс. Поэтому отчуждение, способствуя историческому развитию, одновременно негативно и деструктивно влияет на индивидов, взаимоотношения индивидов и общества, порождая в тех или иных сферах общества соответствующие проблемы и противоречия.
2. Доказывается, что такого рода философский подход позволяет обосновать общую характеристику отчуждения как феномена, включенного в общий механизм исторического развития, следовательно, неискоренимого свойства социального развития общества. Последнее обстоятельство обусловливает бесплодность попыток устранения отчуждения как явления общественной жизни. Но общая неустранимость отчуждения при этом не означает такой же бесплодности в деятельности, направленной на снятие конкретных отчужденных состояний, которые возможно преодолеть, если соответствующая интенция человеческой деятельности породила условия, способствующие в тенденции возможности элиминации данного отчужденного состояния. Однако, при этом, смягчение или снятие одних форм отчуждения ведет к актуализации других его конкретных форм.
3. Обоснование возможности снятия не отчуждения вообще, а его каких-либо конкретных форм требует четкого понимания путей возможного устранения вполне определенных отчужденных состояний. Для адекватной реализации этой задачи необходим анализ сущности отчуждения в «границах» рассмотрения «механизма» его становления и развития. Этот «механизм» фундирован наличием системы взаимосвязей и взаимоотношений, пронизывающих социальную действительность. Любой автономно существующий предмет (система), обладая собственными закономерностями развития, с объективной неизбежностью вступает в отношения с закономерностями сосуществующих систем. На этой базе возникает взаимосвязь разных, относительно самостоятельных, автономных закономерностей, которые взаимодействуют между собой в разных пропорциях и соотношениях, влияя друг на друга, вплоть до деформации. Эта трансформация связи явления (процесса) во взаимосвязь, начинающую функционировать по своим собственным закономерностям и можно обозначить как «механизм» возникновения и существования отчуждения. Дальнейшую его функциональность можно понять через оборачивание отношений, ролей, суть которого в своеобразной перемене (перевороте) ролей, когда первичное становится вторичным, а вторичное – первичным.
4. Адекватное понимание общего хода развития цивилизации возможно с учетом органической включенности отчуждения в историческое движение общества. Эта органическая включенность проявляется в виде фундаментальной роли отчуждения в процессе социально-исторического развития. Роль эта особенно явственна в становлении начал человеческого общества и в формировании всех структурных, конституитивных институтов и элементов цивилизации (языка, разделения труда, собственности, семьи, социальной дифференциации, власти, управления, государства). Формирование всех конституитивных элементов от языка до государства означает совершение прогрессивного скачка от животного к общественному организму, от доцивилизации к цивилизации. Но каждый из этих элементов есть одновременно выраженная форма отчуждения и источник формирования последующих отчужденных состояний, что можно выразить формулой «нет отчуждения – нет развития».
5. Особенность дальнейшего общественного развития заключена в разделении общественного организма на ряд сфер – экономическую, политическую, социальную, духовную, каждая из которых обладает рядом специфических для нее конкретных форм отчуждения, развивающихся в данной сфере во взаимосоотнесенности с общим ходом ее собственной эволюции. В этом смысле процесс общественного развития в любой из подсистем общества – это процесс постоянного рождения, движения, трансформации, смягчения, преодоления конкретных форм отчуждения. Причем формы эти дифференцированы на те, которые так или иначе сопровождают человечество на всем протяжении его исторического существования, при том что их проявления, на соответствующих этапах цивилизационного развития, имеют специфический характер и на те, которые обладают исторически преходящим характером. К первым относятся – отчуждение труда, разделение труда, власть, управление, государство, бюрократия, отчужденные состояния в сфере социальной и индивидуальной психологии. Ко вторым – капитал, прибыль, рента, наиболее примитивные отношения личной зависимости.
6. Историческое движение общества выявляет себя в смене социо-культурных и социо-экономических типов общества. Определение конкретных форм отчуждения в их историческом движении и соотнесенности с ходом социального процесса позволяет более предметно и содержательно выявлять специфические особенности проявлений отчуждения в этих разных типах. Отчуждение труда, собственность, семья, формы социальной дифференциации, управление, государство, рассматриваемые как определенные формы отчуждения, обладают рядом особенностей, детерминированных тем или иным типом общества. Специфика их проявлений заключена в двух основных моментах. Во-первых, в степени большей или меньшей выраженности того или иного конкретного отчужденного состояния в данных условиях. Во-вторых, в том, какая из сфер общественной жизни, в рамках данного общества, «дает» наиболее яркие проявления отчуждения. В традиционном, докапиталистическом обществе отчуждение обладает «концентрированным» выражением в отношениях личной зависимости, в предельной степени отчуждения личности работника. Капиталистический тип общества сосредотачивает отчужденные состояния в экономической сфере, социалистический тип в политической. В этом смысле возможно «постулировать» волнообразный характер форм отчуждения.
7. В работе выявляется наличие сложно структурированного взаимодействия отчуждения и исторического развития, которое в связи с амбивалентным характером отчуждения, определяет дифференциацию отчуждения не только по критерию его форм, но и по критерию влияния этих форм на ход исторического развития в смысле преимущественной интенции на прогресс, либо на известную архаизацию общества. Этот критерий заключен в соответствии результатов человеческой деятельности и контроля человека над этими результатами на социальном уровне и в соответствии желаний индивида и возможностей их реализации на индивидуальном уровне. Принципиальным моментом здесь является то, что это соответствие обладает не «застывшим», а историческим характером, обусловливая такую же историчность относительно «направленности» той или иной формы отчуждения.
8. Представление о дифференциации форм отчуждения по критерию их «направленности», способствующей, либо затрудняющей процесс прогрессивного социального развития инициирует и актуализирует вопрос о наличии способов снятия наиболее «жестких» и архаизирующих общество форм отчуждения. Исследование этих способов показывает, что их конкретное определение допустимо на основе учета принципиальных в методологическом плане положений. Во-первых, необходимо адекватное понимание самого значения термина «преодоления», «устранение» отчуждения. Т. е. определенность с интерпретацией преодоления как полного и безоговорочного уничтожения либо как «снятия». Содержание последнего не тождественно уничтожению без следа, оно также означает известное сохранение определенных моментов предыдущего состояния. Во-вторых, определение той или иной формы отчуждения как «жесткой» носит историчный характер и детерминируется социальной природой данного типа общества. Общая возможность снятия определяется уровнем осознания той или иной формы отчуждения, а также границами и возможностями управления общественными процессами, имеющимися на данном этапе развития.
9. Обосновывается целевая установка на познание и интерпретацию отчуждения во взаимосвязи с социально-историческим процессом, что обусловливает значимость методологических установок, принципов и оснований анализа. Выявление их базируется на постулировании «сложности» отчуждения не только в смысле двойственности его природы, но и смысле его «бытования». Ввиду этого оно может быть рассмотрено и «репрезентировано» посредством трех «измерений». Первое – отчуждение есть реальная проблема, выражающаяся в многообразии конкретных форм, пронизывающих социальную действительность. Второе – отчуждение есть понятие, образованное путем логического обобщения и подведения отмеченных форм под соответствующую философскую категорию. Третье – отчуждение есть идеологическая конструкция, обязанная своим существованием ценностной нагруженности понятия отчуждение, ввиду своеобразной концентрации в нем негативных характеристик существования и развития любого общества.
10. Многомерность социально-исторического процесса и в смысле его реального существования, и в смысле его теоретического осмысления акцентирует вопросы исследования и применения логических процедур, способов и понятий, расширяющих возможности анализа различных аспектов социального бытия. В этом плане отчуждение выступает как одна из перспективных категорий и на уровне социально-философского, и на уровне конкретно-научного познания. На социально-философском уровне посредством соотношения с рядом других философских категорий – свободой, справедливостью, равенством, прогрессом позволяет более диалектично и многосторонне проникать «вглубь» соответствующих философских проблем. На конкретно-научном уровне позволяет придать комплексный характер истолкованию процессов формирования и последующих фаз развития социо-культурных и социо-экономических типов общества.
11. Доказывается, что выявленные в исследовании различные подходы к пониманию и трактовке характера отчуждения, взаимосвязи отчуждения и социально-исторического процесса позволяют обосновать наличие классического (традиционного) и современного истолкования проблемы отчуждения, различающихся в трех основных моментах. Во-первых, интерпретацией природы отчуждения. Во-вторых, интерпретацией проблемы упразднения отчуждения. В-третьих, интерпретацией аксиологического смысла отчуждения.
Апробация результатов диссертационного исследования
Апробация диссертационной тематики получила реализацию в докладах на международных II, III, VI, VII, VIII симпозиумах «Диалог мировоззрений» (Н-Новгород, 1995, 1997, 2001, 2003, 2005), международной научной конференции «Культура и мир: Восток-Запад» (Н-Новгород, 1995), международной научно-практической конференции «Интеллигенция России на пороге XXI века» (Н-Новгород, 1999), IV Международной ярмарке идей «Человечество в XXI веке: индикаторы развития» (Н-Новгород, 2001), Международном форуме по проблемам науки, техники и образования (Москва, 2001), международной научной конференции «Философские вопросы естественных, технических и гуманитарных наук» (Магнитогорск, 2009), Платоновских чтениях кафедры философии ИППК МГУ им. М.В. Ломоносова (Москва, 2007), Ломоносовских чтениях ИППК МГУ им. М.В. Ломоносова (Москва, 2008), III Всероссийской научной студенческой конференции «Судьбы российской интеллигенции» (Н-Новгород, 1996), VII Всероссийской научно-практической конференции «Человек в культуре России» (Ульяновск, 1999), IX Всероссийской научно-практической конференции «Бытие творческой личности» (Ульяновск, 2001), V Всероссийском научно-богословском симпозиуме «Мир в III тысячелетии» (Н-Новгород, 1999), II межрегиональной научной конференции «Реформа местного самоуправления в России: теория и реальность» (Москва, 2005), межрегиональной научно-практической конференции «Российский город и регион: социальные и гуманитарные аспекты развития» (Н-Новгород, 2005), межрегиональной научно-практической конференции «Интегральный потенциал человека и антропологический потенциал природы» (Н-Новгород, 2008) и ряде других.
Основное содержание диссертации изложено в 32 научных публикациях общим объемом 16,9 п. л., включая монографию и статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ для публикации результатов докторской диссертации.
Диссертация обсуждалась на кафедре методологии, истории и философии науки НГТУ им. Р.Е. Алексеева.
Структура и объем работы
Диссертационная работа состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографического списка использованной литературы, включающего в себя 414 работ, в том числе 40 – на английском языке. Каждая из глав завершается кратким резюме, содержащим основные выводы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении раскрывается актуальность работы, сформулированы цель и основные задачи исследования, обосновывается его структура. Во введении имеется краткий анализ состояния научной разработки исследуемой проблемы, авторское видение новизны, а также теоретической и практической значимости работы. А также излагаются ключевые идеи, выносимые на защиту.
Первая глава «Отчуждение как объект рефлексии в истории социальной мысли» раскрывает содержание основных сложившихся в истории мысли интерпретаций отчуждения. При этом ввиду основной проблемы всей работы – анализа отчуждения как феномена исторического процесса – особо акцентируется аспект истолкования связи отчуждения и исторического развития крупнейшими представителями философской мысли.
В первом параграфе «Истоки анализа проблемы отчуждения в философии» рассматривается генезис и эволюция категории «отчуждение». Констатируется, что идея существования и функционирования отчуждения, по-видимому, зарождается очень рано, еще в эпоху античной философии. Фундамент ее возникновения – осознание философами противоречивых отношений человека и общества, условий и результатов его деятельности. Выход на проблему отчуждения, как нам представляется, заметен в работах ряда представителей и собственно античной, а затем и христианской философии. Однако особенностью античной, да, в целом, и христианской философии является отсутствие четкой терминологической выраженности относительно рассматриваемой идеи отчуждения, что неудивительно, ибо речь здесь может идти о постепенном осознании наличия проблемы и столь же постепенном генезисе соответствующего понятия.
Обратившись к философии Нового времени, мы уже можем констатировать обретение категорией «отчуждения» своего статуса. Данная категория как определенное философское понятие складывается в той области, где действительно трудно было не заметить проявления отчуждения – в области исследования общественно-политической проблематики государства и собственности. И складывается она в трудах теоретиков «общественного договора» и философов-просветителей. Наиболее продуктивной идеей, сформулированной именно в этот период развития философского знания, и весьма немаловажной в методологическом отношении в контексте нашей работы выступает идея об обратном воздействии социальных институтов и отношений на человека. Другими словами, социальные институты и отношения, порождаемые ходом деятельности людей, приобретают относительную самостоятельность и посредством этого способность влиять на людей разрушительным образом. Однако, несмотря на эту глубокую, плодотворную в плане осмысления отчуждения идею, а также попытки осмыслить конкретные формы отчуждения в правовой, политической области, нельзя не отметить слабую концептуализацию проблемы в рамках до гегелевской философии.
Второй параграф «Отчуждение как опредмечивание» посвящен анализу первой теории отчуждения, представленной в рамках философской системы Г. Гегеля. В гегелевской теории отчуждение является важнейшей категорией, ибо именно ее посредством мыслитель представляет ход развития мирового духа. Ведь дух отчуждает себя от самого себя, формируя свое инобытие. Гегелевская теория отчуждения обладает целостностью и всеобщностью, что видно из факта включения в нее всех основных составных элементов проблемы – источников, сущности, форм, возможностей преодоления. Источник отчуждения по Гегелю кроется в расхождении между стремлением субъективного духа к самостоятельности и «деятельностью» объективного духа. Сущность отчуждения понимается Гегелем предельно широко как всякое опредмечивание сознания, объективация мысли, превращение идеального в объективную реальность. Преодоление отчуждения видится через процесс самопознания духа. Основными формами выступают три: 1 – возникновение природы из духа; 2 – воспроизведение духа в общество, человеческую историю, социальные институты; 3 – воплощение человеческого духа в продукты труда, деятельность.
Обращаясь далее к методологической значимости гегелевской теории отчуждения, в плане исследования включенности его в контекст истории отметим, что, с нашей точки зрения, гегелевская интерпретация в плане исследования этого вопроса обладает большим позитивным смыслом. Прежде всего, ввиду выявления мыслителем связи отчуждения и развития. Гегель, в связи с анализом этого вопроса, подчеркивает два момента. Первый – отчуждение отрицательный, но необходимый момент развития. Ибо само возникновение природы и общества из духа не может осуществляться иначе, чем посредством отчуждения. При этом Гегель проводит важнейшую в методологическом плане мысль, что ростки нового, перед утверждением в качестве положительного, выступают сначала как разрушительная, отрицательная сила. И вообще сама отрицательность истолковывается им как внутренний момент существования предмета. В этом, на наш взгляд, кроется один из истоков двойственности отчуждения. Второй момент – отчуждение закономерный и противоречивый момент развития, что раскрывается им, в частности, через анализ переходов от одной исторической эпохи к другой, который также осуществляется посредством отчуждения. В этом смысле отчуждение выглядит как закономерный скачок в развитии общества. Причем, чем более высока ступень его, тем более разнообразны формы отчуждения. Напротив, когда способ производства неразвит и уровень общества достаточно низок отчуждение, в общем, отсутствует.
Гегелевское понимание отчуждения как опредмечивания сложилось в определенную философскую традицию. Такая интерпретация имеет свои основания и дает определенные результаты в анализе. Однако есть у нее и определенная ограниченность, заключающаяся в известной «сосредоточенности» на духовно-идеальной стороне бытия, при игнорировании материально-вещественной стороны.
В третьем параграфе «Отчуждение как общественное противоречие» анализируется марксистская теория отчуждения. Сравнительный анализ марксистского и гегельянского истолкования отчуждения показывает, что в марксизме данная проблема теряет свой спекулятивный характер, и явление отчуждения начинает рассматриваться как реальный процесс, реальное общественное отношение. Другими словами, отчуждение теряет статус проблемы онтологического уровня, а адресуется лишь на социальный уровень, к тому же применительно к отдельным стадиям исторического развития. Марксистская теория отчуждения, и в этом она подобна гегелевской, включает в себя анализ всех основных составных элементов проблемы, т. е. анализ источников, сущности, форм, возможности упразднения. Источник отчуждения по Марксу кроется в области экономики, что выводится им из специального анализа связи отчуждения и частной собственности. С точки зрения Маркса частная собственность возникает лишь на определенном отрезке исторического времени и ее возникновение есть результат более универсального отношения – отчуждения труда, которое, в свою очередь, формируется на определенной базе – на базе социального разделения труда. При этом отношения частной собственности и отчуждения труда носят характер взаимодействия. А поскольку частную собственность создает не труд вообще, а отчужденный труд, постольку частная собственность и отчуждение труда существуют в течение определенного исторического периода. Сущность отчуждения по Марксу заключается в том, что оно является существенным противоречием общественной жизни, точнее – особым случаем взаимодействия сторон противоречия. В социальной действительности наличествуют базисная форма отчуждения – отчуждение труда и ряд его надстроечных форм в сфере идеологии, политики, сознания. Пути преодоления отчуждения видятся Марксу в социалистической революции и социалистическом созидании, основное содержание которых сводится им к положительному упразднению частной собственности и создании условий для всестороннего развития сущностных сил человека.
Дальнейший анализ марксистской теории отчуждения показывает нам методологическую значимость ее в плане анализа рассматриваемой проблемы включенности отчуждения в контекст истории и его общей роли в ней. Эта методологическая значимость видится нам в истолковании классическим марксизмом фундаментальной роли отчуждения в процессе исторического развития, которое, в основном, выражено в его теории в четырех моментах. Первый – подчеркивание роли отчуждения на первых этапах человеческой истории, ибо развивать родовые силы сначала было возможно лишь в форме отчуждения. Причем возникновение разделения труда, отчуждения труда, собственности усугубляет и «разнообразит» формы отчуждения, но и способствует дальнейшему развитию человеческой цивилизации. Второй момент – констатация, что в ходе исторического развития идет возрастание относительной самостоятельности, отчужденности различных социальных процессов и благодаря этому осуществляется сам этот ход. Третий момент – наличие идеи об обратном воздействии на человека результатов его собственной деятельности. В частности, к примеру, люди преобразуют окружающую природную среду, но одновременно вынуждены подчиняться преобразованной ими же самими среде. Четвертый момент – отчуждение рассматривается как негативная сторона противоречия, что обусловливает его роль источника развития. Эта идея в классическом марксизме применяется к историческому движению определенного типа общества – капитализму.
На базе марксистской теории отчуждения сложилась серьезная философская традиция, несколько отягощенная наличием догматизма в отечественной философии советского периода. Кроме того, в теории отчуждения в том ее виде, как она сложилась в рамках классического марксизма, имеется серьезный «изъян» в плане признания принципиальной преодолимости отчуждения, что является заблуждением, как это демонстрирует нам, в частности, имеющийся исторический опыт. Однако, по нашему мнению, заблуждение вполне объяснимое. В связи с этим, в предлагаемой работе, мы выявляем ряд оснований «ограничительного», в смысле постулирования исторически преходящего характера феномена отчуждения, подхода Маркса к анализу отчуждения. Как представляется, таких оснований, по меньшей мере, три. Первое основание заключается в том, что с определенного момента проблема отчуждения перестает носить первостепенный и самодовлеющий характер и анализ общественной действительности начинает осуществляться Марксом посредством иных категорий, прежде всего, экономических. Соответственно «пик» рассмотрения отчуждения приходится скорее на период формирования марксизма, чем на ставший марксизм, что и дает ряд разнообразных «издержек». Второе основание заключается в особенностях марксистской методологии и предмета исследования, ибо в качестве такового выступает капиталистическое общество и соответствующие ему формы отчуждения. Поскольку постулируется необходимость и возможность упразднения капитализма, таким же образом постулируется и судьба отчуждения. Третье основание сводится, в общем, к тому, что во взглядах Маркса есть определенные ограниченности эпохи.
Но все только что нами отмеченное, отнюдь не перекрывает эвристических моментов для дальнейшего анализа, заключенных в марксистской теории отчуждения. По крайней мере, Маркс не отрывает отчуждение от действительно происходящих процессов, а также не психологизирует и не иррационализирует проблему. Поскольку в диссертационной работе нас интересуют конкретные формы отчуждения, включая план их исторического движения и само отчуждение как реальное общественное отношение, постольку марксистская методология исследования, в целом, представляется нам наиболее продуктивной.
В четвертом параграфе «Отчуждение как свойство “человеческой природы”» анализируется ряд интерпретаций отчуждения в концепциях западной философии ХХ столетия. В основном наш анализ касается концепций философии жизни, экзистенциализма, протестантской теологии, фрейдизма и фрейдо-марксизма, Франкфуртской школы, в которых в наибольшей степени, в рамках современной западной философии, так или иначе, исследовалась проблема отчуждения.
Рассмотрение интерпретации отчуждения в рамках неклассической философии показывает нам достаточную степень разнообразия в истолковании основных составных элементов проблемы – источников, сущности, форм, возможностей преодоления отчуждения - в рамках различных школ, что, в общем, естественно, учитывая их определенную разность. Однако, как нам представляется, есть ряд моментов, позволяющих объединить их в некую общую интерпретацию отчуждения. Первый момент - проблема сводится на уровень индивидуального человеческого существования, отчуждение выводится из «человеческой природы», соответственно происходит психологизация и иррационализация проблемы. Второй момент – термин «отчуждение» используется для фиксации отрицательных сторон развития и существования различных типов обществ, т. е. и капитализма, и социализма (последние есть лишь разновидности «единого индустриального общества»). От чего сам термин носит ярко выраженный негативный характер. Третий момент – понятию отчуждение дается предельно широкое толкование, охватывающее все сферы индивидуальной и общественной жизни. Однако можно выделить своеобразные «полюса» этого понимания. На одном из них группируются психологизаторские концепции отчуждения, в которых это явление представляется как внутренний конфликт, выражающийся в болезненном состоянии личности, разорванности сознания человека. Так понимаемое отчуждение преодолимо в результате применения соответствующих психоаналитических процедур, которые разрешают внутренний конфликт личности. На другом «полюсе» группируются концепции, в которых отчуждение понимается как опредмечиваемая человеческая деятельность. Следовательно, отчуждение всегда присуще человеческой деятельности, а само отождествление отчуждения с опредмечиванием в принципе снимает вопрос о возможности его преодоления когда-либо. Четвертый момент – всем концепциям присущи гуманизм и критичность в трактовке общественных проблем.
Сравнительный анализ интерпретации отчуждения в классической и неклассической философии выявляет наличие ряда отличий. Во-первых, классическая философия давала рационалистическое и оптимистическое решение проблемы. Неклассическая, напротив, иррационалистическое и пессимистическое. Во-вторых, классическая философия отстаивала тезис, что историческое развитие цивилизации до определенного момента ведет в сторону возрастания отчужденности. Однако затем возможно постепенное снятие отчуждения путем все того же развития. Разница понимания фиксируется лишь по поводу пути этого снятия – рефлексия, освободительная борьба рабочего класса и т. д. Неклассическая философия отстаивает противоположный тезис. Историческое развитие цивилизации означает лишь возрастание отчужденности.
По нашему мнению, анализ отчуждения, представленный в концепциях западной философии ХХ столетия, обладает немаловажными достоинствами. Так в этих концепциях отсутствует всеохватный, безудержный оптимизм, напротив, присутствует определенный скепсис, что более соответствует духу истинного философского познания, которому апологетика противопоказана. Нельзя не согласиться и с тезисом, отстаиваемом в рассматриваемых концепциях, что не частная собственность и не капитализм виновны в наличии отчуждения, что было, в свое время, предметом полемики внутри отечественной философии советского периода и между рядом советских и западных философов. Попутно заметим, что тезис о наличии или отсутствии прямой причинно-следственной связи межу частной собственностью и отчуждением показывает, как легко превратить отчуждение из действительной проблемы в идеологический конструкт. Однако, с чем согласиться, на наш взгляд, нельзя, так это с рядом методологических установок, лежащих в основе данных концепций. Нельзя вывести отчуждение из некой неизменной сущности человека, слишком многое в действительности показывает, что отчуждение есть объективно существующий процесс, да имеет ли место неизменность природы человека – вопрос дискуссионный. Нельзя согласиться и с имеющей место абсолютизацией ряда тенденций развития современного общества в смысле оценивания их как катастрофических для человека и человечества. Ведь историческое движение общества далеко не однонаправленный процесс, тенденций много, ряд из них носит обнадеживающий характер.
В пятом параграфе «Отчуждение как проблема самоидентификации человека» анализируются философские идеи конца XX - начала XXI века, дающие новый поворот старой философской проблеме отчуждения.
Прежде чем остановиться на этом новом повороте, в нашей работе мы отмечаем, что само наличие проблемы отчуждения в современной действительности вызывает определенную дискуссию. Основанием для нее выступает принципиальное изменение положения человеческой личности, ибо возникли разнообразные возможности самореализации личности, трансформировались отношения труда и капитала и т. п., что и ставит, по мнению ряда авторов, под сомнение существование и функционирование отчуждения. Проведенный анализ показывает, что по этому вопросу сложилось две основных позиции. Первая, представленная постиндустриальными концепциями, отрицает правомерность использования термина отчуждения по отношению к современному, постиндустриальному обществу, по только что констатированным причинам. Вторая, представленная работами Ж. Бодрийяра, Ж. Делеза, М. Фуко, в общем, сохраняет рассмотрение проблемы, при частичном изменении содержания категории и форм отчуждения, вышедших на первый план. Нам, естественно, предпочтительнее вторая позиция. Ибо, по нашему убеждению, наличие сил, носящих принудительный относительно личности характер, капитала, власти, управления и т. д., оставляет проблему отчуждения в качестве актуальной.
Далее обращаясь непосредственно к работам постмодернистской направленности, отметим, что общее рассмотрение проблемы отчуждения претерпело ряд существенных изменений, т. к. в данных работах изменился смысл проблемы и «вектор» анализа ее. Этот «вектор» смещается от истолкования прежде центральных моментов отчуждения человека от природы, от продуктов собственной деятельности на вопросы, связанные с самоидентификацией человека. Самоидентификация личности – это субъективное переживание человеком своей идентичности, выбор своих ценностных ориентаций. Т. е. основное внимание сосредотачивается на осмыслении отчуждения от самого себя, от собственной сущности. Основная угроза, в этом смысле, видится в растворении индивида в социуме. Соответственно основные рассматриваемые формы отчуждения: отчуждение индивида от реальности, превращение человека в функцию, отчуждение от больших социальных целей, изменение форм насилия, ввиду наличия и большой роли манипуляции сознанием, отчуждение знака вещи от самой вещи, наличие симулякра, распространение безумия, другие проявления психологического отчуждения. Соответственно, проблема отчуждения и фиксирующая ее категория, несмотря на специфическое идейное, а иногда и терминологическое выражение продолжает свое историческое «бытие».
Вторая глава «Пространство истории и отчуждение: онтологический и методологический аспекты проблемы» посвящена рассмотрению теоретико-методологических аспектов проблемы отчуждения.
В первом параграфе «Современный дискурс об отчуждении: возможные когнитивные стратегии» раскрываются исходные методологические предпосылки анализа отчуждения на современном этапе развития социально-философского знания. С целью определения такого рода предпосылок мы обращаемся к основным имеющимся стратегиям анализа отчуждения, которые выделяются нами по двум основаниям. Первое основание – методологическое, стратегии – марксистская, либерально-модернистская, экзистенциально-феноменологическая. Второе основание – аксиологическое, т. е. то или иное истолкование смысла проблемы отчуждения и его общего характера относительно социально-исторического процесса, стратегии – понимание отчуждения как сугубо негативного феномена, понимание отчуждения как обладающего двойственным позитивно-негативным характером, понимание отчуждения как исключительно позитивного феномена.
Проведенный в нашем исследовании анализ, как представляется, выявил наличие как положительных, так и отрицательных моментов в любой из представленных стратегий. Однако в методологическом плане как наиболее значимая выступает марксистская стратегия с той корректировкой по отношению к классическому пониманию, согласно которой отчуждение не есть сугубо отрицательный феномен, а феномен, обладающий сложной, двойственной природой. Такой подход, утверждаемый рядом современных авторов, наиболее удовлетворителен не только в методологическом, но и в аксиологическом плане.
Со своей стороны мы пытаемся уточнить отмеченную стратегию, как в плане истолкования сущности отчуждения, так и в плане наложения ее на анализ социально-исторического процесса путем «добавления» ряда теоретико-методологических положений. Основными из них выступают следующие положения. Во-первых, отчуждение, на наш взгляд, необходимо интерпретировать как сложный феномен не только в смысле двойственности его природы, но и в смысле его сложно структурированного существования на различных уровнях, прежде всего, абстрактном и конкретном, социальном и индивидуальном. Во-вторых, как представляется, имеется наличие связи отчуждения и исторического развития в том плане, что отчуждение, истолкованное как объективно существующее общественное отношение, выступает посредством этого в качестве существенного противоречия общественной жизни. Противоречие же есть источник развития. Соответственно отчуждение оказывается включенным в развитие. В-третьих, по нашему мнению, отчуждение обладает определенным механизмом своего становления и функционирования, сущность которого мы раскрываем, базируясь на диалектико-логическом методе оборачивания.
Второй параграф «Исторический процесс: креативный характер отчуждения» посвящен вопросу истолкования содержательной связи отчуждения и исторического развития при определенном акценте на позитивной роли отчуждения, как недостаточно разработанной в литературе. Если поставить вопрос более конкретно, то речь идет о роли отчуждения в процессе социально-исторического развития человечества. Исходным моментом такого рассмотрения выступает для нас момент разведения явления отчуждения и понятия отчуждения. Соответственно наш анализ осуществляется в двух направлениях. Первое – исследование роли отчуждения посредством рассмотрения его значимости в поворотные моменты общего хода цивилизационного развития, т. е. в становлении начал человеческого общества и его места в последующем формировании всех структурных, институциональных элементов цивилизации с их соответствующей эволюцией. Второе – исследование через раскрытие места категории «отчуждение» в познании социального бытия, т. е. определения значения категории в социально-философском и конкретно-научном анализе проблем общественного развития, а также в конкретизации и детализации механизма движения типов обществ. В данном параграфе мы останавливаемся на анализе первого из названных направлений.
Исследование роли феномена отчуждения в становлении начал и институтов цивилизации, проведенное, в том числе, на базе привлечения общеисторического, историко-экономического материала, а также антропологических исследований, привело нас к выводу, что сам факт становления отчуждения еще в рамках первобытного общества (первоначально в биосоциальной форме) означал совершение того прогрессивного скачка, который окончательно сформировал человеческую цивилизацию, общественный организм как таковой, преодолев переходное состояние между животной и общественной формами жизнедеятельности. Причем такую роль «движителя» социальной жизни отчуждение выполняло и по ходу дальнейшего развития цивилизации, в становлении ее основных структурных элементов. Содержательное раскрытие этой констатации осуществляется путем акцентации внимания на ряде «пиковых» моментов истории, послуживших одновременно источником и базой формирования отчужденных состояний, а наличие последних сыграло свою немаловажную роль в дальнейшем прогрессивном развитии человеческой цивилизации. Последнее демонстрируется нами посредством раскрытия формирования базы общецивилизационного развития – общественное разделение труда – отчуждение труда – возникновение собственности – становление сложной социальной дифференциации общества (классов) и государства, формирование которых, собственно, и показывает неразрывную связь отчуждения и прогресса и, в известной мере, детерминирующую роль отчуждения в общеисторическом движении цивилизации.
В третьем параграфе «Познание социально-исторического процесса: статус категории “отчуждение”» анализируется гносеологический статус категории «отчуждение» в анализе социальной жизни, занимаемое ею место и значение. Относительно данного вопроса сложилось две основных точки зрения. Первая – понятие отчуждения в анализе общественных процессов вполне может быть заменено рядом сходных категорий – общественная практика, эксплуатация и др. Вторая – понятие отчуждения не может быть заменено ни другой категорией, ни их совокупностью. Вторая позиция представляется нам более правомерной. И эта ее правомерность, как представляется, вполне подтверждается посредством анализа соотношения понятия отчуждения с понятиями эксплуатации, овеществления, опредмечивания. Проведенный анализ показывает нам автономность области явлений, охватываемых категорией «отчуждение». Соответственно, основываясь на позиции, что отчуждение не может быть заменено другой категорией, мы обращаемся далее к значимости категории отчуждения в социальном познании. Эта значимость, с нашей точки зрения, проявляется и на философско-методологическом уровне и на уровне конкретно-научных, прежде всего, исторических исследований. В философско-методологическом плане категория отчуждения выступает исходной в раскрытии других, более конкретных проблем общественного развития, понятийно выражаемых через свободу, справедливость, равенство, прогресс, т. е. мы констатируем, по сути, методологообразующую значимость категории отчуждения. Значимость в области конкретно-научных исследований проявляется через возможность посредством применения категории отчуждения конкретизировать и детализировать «механизм» движения типов человеческих обществ, в том числе, в плане выявления связи и взаимодействия нового со старым.
Третья глава «Движение форм отчуждения и исторический процесс: коэволюция самоорганизации и управления» посвящена выявлению исторических этапов развития и специфике проявления форм отчуждения в различных сферах общественной жизни в их взаимосвязи с социально-историческим процессом.
В первом параграфе «Экономическое отчуждение: границы и возможности поступательного движения материального производства и управления хозяйственной жизнью» выделяются и анализируются формы отчуждения, функционирующие внутри экономической сферы общественного бытия. Констатируем, что к фундаментальным формам отчуждения в экономической сфере, обладающим перманентным характером и встречающимся практически на всех ступенях исторического развития относятся отчуждение труда и экономическое управление. К формам, обладающим исторически преходящим характером, относятся капитал, прибыль, земельная рента.
Анализ проблематики отчуждения труда мы начинаем с рассмотрения марксистских и немарксистских концепций труда. Неодинаковое понимание сущности труда приводит к различным истолкованиям отчуждения труда. Марксистская теория интерпретирует отчуждение труда как встроенное в систему общественных отношений. Немарксистские концепции делают акцент на вопросах связанности отчуждения труда с проблемами организации и управления трудом. В рамках марксизма создано целостное учение об отчуждении труда, включая анализ многообразия его проявлений в разных исторических условиях. На этой базе мы осуществляем сравнительный анализ проявлений отчуждения труда в разных социально-экономических условиях и выявляем процесс исторического движения этой формы. «Проблески» отчуждения труда возникают в период кризиса и разложения первобытной общины, хотя они еще не обладают серьезной степенью выраженности. Высокой степени развития отчуждение труда достигает в социально-экономических условиях рабовладения и феодализма в виде предельной степени отчуждения личности работника. Отчуждение труда, в условиях капитализма, также обладает своей спецификой, которая выражается в наличии четырех взаимосвязанных отчужденных состояний. Первое – отчуждение работника от продукта труда. Второе – отчуждение человека от его собственной сущности. Третье – отчуждение человека от его родовой жизни. Четвертое – отчуждение человека от человека.
Проблематичнее в рамках марксистского подхода обстоит дело с анализом отчуждения труда в условиях социализма. Мы специально обращаемся к этому вопросу и выделяем две основные точки зрения. Первая – в условиях социализма нет, и не может быть отчуждения труда. Вторая – в условиях социализма отчуждение труда присутствовало в своей специфической форме. Обращение к фактам экономической жизни позволяет утверждать большую правомерность второй точки зрения, при учете специфики проявлений отчуждения труда в социально-экономических условиях социализма. Основными формами отчуждения труда в социально-экономических условиях социализма выступают ряд форм – предприятия и работники суть объекты управления, деятельность которых достаточно регламентирована; девальвация норм трудовой мотивации, выраженная распространением иждивенчества по отношению к государству, недовольства трудом и равнодушия к труду. Далее мы обращаемся к ряду идей современных западных теоретиков, занимавшихся проблемами труда. Их идеи, со своей стороны, подтверждают мысль о наличии процесса исторических превращений отчуждения труда.
Следующим важным моментом в анализе отчуждения труда выступает исследование наличия или отсутствия связи отчуждения труда и эксплуатации. В плане исследования этого вопроса мы предпринимаем сравнительный анализ марксистских и немарксистских подходов к нему. Марксизм дал четкое определение понятию эксплуатация, в его рамках рассмотрены ее проявления в докапиталистическом и капиталистическом обществах. Однако проблематичнее, особенно в рамках отечественной философии и экономической теории советского периода, обстоит дело с анализом проявлений эксплуатации при социализме. Здесь сложились две точки зрения. Первая – эксплуатация присуща докапиталистическим типам общества и капитализму. Вторая – эксплуатация присуща и социализму. Последняя точка зрения обрела свою силу в период перестройки. Обращение к современной западной экономической мысли показывает, что в ее рамках сформировались три подхода к проблеме эксплуатации. Первый представленный маржинализмом как бы «растворяет» эксплуатацию. Второй представленный институционально-социологическим подходом утверждает присутствие эксплуатации в докапиталистических обществах и практическое отсутствие в рамках современного развитого капитализма. Третий представленный неомарксизмом утверждает присутствие эксплуатации в любом типе общества. На основе анализа основных интерпретаций эксплуатации обращаемся к вопросу истолкования связи отчуждения труда и эксплуатации. Эта связь в рамках современных теорий истолковывается двояко. Во-первых, на основании классически марксистской интерпретации утверждается наличие такого рода связи. Во-вторых, современные западные теории, признавая наличие отчуждения труда не акцентируют вопрос эксплуатации труда. Проведя сравнительный обзор марксистского и немарксистских подходов к труду, отчуждению труда, эксплуатации приходим к ряду выводов. Первый – мнение о наличии эксплуатации в условиях социализма спорно, ибо данное понятие обладает определенным содержанием и для существования эксплуатации необходимо наличие классов с противоположными интересами. Второй – отчуждение труда в условиях социализма сохранялось, ибо оно «вытекает» из самих объективных условий труда. Третий – отчуждение труда более широкое понятие, чем эксплуатация, эксплуатация лишь одно из проявлений отчуждения труда.
Другой фундаментальной формой отчуждения в экономической сфере, рассматриваемой в нашем исследовании, выступает экономическое управление, т. е. соответствующая организация процесса производства, всего хозяйственного механизма. По поводу связи того или иного типа хозяйственного механизма и наличия отчужденных состояний сложились следующие подходы. Первый – от того, каков хозяйственный механизм полностью зависит наличие или отсутствие отчужденных состояний (капитализм обладает рыночным, стихийным механизмом – отчуждение присутствует, социализм обладает планомерным механизмом – отчуждение отсутствует). Второй – между типом общества, тем или иным механизмом управления нет прямой и однозначной связи, а проявления отчуждения возможны при любых системах экономического управления. Проведенный анализ убеждает нас в том, что более правомерной выступает вторая точка зрения, ибо она подтверждается и серьезными теоретическими разработками, и историческим опытом (что, в частности, подтверждается анализом смешанной экономической системы, сложившейся в КНР). Соответственно можно утверждать, что нет прямой связи рынок – капитализм, план – социализм. То же и с проявлениями отчуждения. Они имеют место, как в условиях рынка, так и в условиях плановой экономики. Причем абсолютизация планового или рыночного начала приводит к усугублению отчуждения.
Далее нами анализируется еще ряд форм экономического отчуждения, относительно которых не сложилось однозначной точки зрения, носят ли они всеобщий характер, или исторически преходящий – капитал, прибыль, земельная рента. Как нам представляется на основе проведенного нами исследования капитал, прибыль и земельная рента тогда выступают в качестве форм отчуждения, когда отвечают двум условиям. Во-первых, они тогда формы отчуждения, когда взаимосвязаны с эксплуатацией, как проявлением отчуждения труда. Во-вторых, они тогда формы отчуждения, когда включены в определенную систему отношений групп и классов с противоположными интересами. В наибольшей степени эти условия проявляют себя при капитализме, что и обусловливает преимущественно отчужденный характер капитала, прибыли, земельной ренты именно в условиях данного типа общества.
Во втором параграфе «Отчуждение в политической и социальной сферах: соотношение управления и самоуправления в социальных системах» выделяются и анализируются формы отчуждения, функционирующие в политической и социальной сферах общественного бытия. Констатируем, что здесь к основным формам отчуждения, так или иначе, проявляющим себя на большей части истории цивилизованного общества относятся государство, власть, политическое управление, бюрократия, классы (наличие социальной дифференциации общества).
Наиболее фундаментальной и значимой формой отчуждения в собственно политической сфере выступает государство. Государство с момента своего возникновения неоднократно меняло свои типы и формы. Соответственно в нашем исследовании мы выявляем, в первую очередь, историческое движение проявлений этой конкретной формы отчуждения, которые сводятся, по нашему мнению, к определенной «волнообразности» своих воплощений. Мы имеем в виду, что, несмотря на то, что государство это всегда насилие, принуждение, подавление, их степень и области наибольшего «давления» разные в условиях разных его типов. Так рабовладельческий и феодальный типы государства представляют собой либо откровенную диктатуру (например, рабовладельцев), либо некие разновидности деспотизма (сословного, феодального), что означает осуществление властных функций путем прямого и непосредственного насилия. А основная область отчужденности в социально-политической сфере «концентрируется» в юридическом сегменте этой сферы. Капиталистический тип государства, устанавливая формально-юридическое равенство, смягчает данное проявление отчуждения и вроде бы сужает действие непосредственного насилия. Однако специфика этого типа государства заключается в выходе на первый план непрямого, опосредованного насилия, осуществляемого, особенно в современных условиях, во многом с помощью манипуляции сознанием. Однако политическое отчуждение этим не устраняется, а лишь видоизменяется. Социалистический тип государства сосредотачивает в своих руках ряд новых функций, прежде всего, хозяйственную и культурную. Результатом чего является возрастание отчужденности в сфере взаимодействия общества и личности.
Государство есть единство, по крайней мере, двух моментов – власти и управления. Управление же не может обойтись без бюрократического аппарата. Специальное исследование бюрократии и бюрократизации демонстрирует нам классический пример оборачивания отношений, выступающее «механизмом» отчуждения. Основные выводы, к которым нас приводит исследование, заключаются в двух моментах. Во-первых, отчуждение здесь проявляется в том аспекте, что, в общем, нужный труд управленцев-чиновников «оборачивается» бумаготворчеством, «навязывающим» обществу «несвоевременные» цели. Во-вторых, ввиду возрастания в истории роли субъективного фактора, сознательности, организованности возникает и укрепляется объективная тенденция к возрастанию бюрократизации государственной жизни. И это, в свою очередь, обусловливает, в определенной мере, возрастание отчужденности в политической сфере.
Анализ сферы управления демонстрирует нам, что оно осуществимо не только посредством собственно политического управления, но и посредством самоуправления. Относительно которого в теории сложилась точка зрения, что устранение государства и торжество самоуправления автоматически снимут соответствующие проявления отчуждения. Мы обосновываем позицию, согласно которой, такая точка зрения, в целом, носит утопический характер. В обосновании ее мы, в частности, отталкиваемся от анализа вполне конкретной социальной действительности, сформировавшейся на базе проведения в жизнь концепции самоуправленческого социализма в масштабах целой страны – СФРЮ. Нас, естественно, при этом интересует не сама по себе данная модель, а, главным образом, судьба отчуждения в условиях широкого и, в общем, осуществившегося самоуправления. Сразу отметим, что становление самоуправления и известное ослабление государственного механизма на федеральном уровне СФРЮ не устранило отчуждения. Даже в сфере собственно политического, не говоря о том, что оно сохранилось и в социальной, и в духовной, и в экономической сфере. Ибо ослабление государственного механизма на федеральном уровне привело к его укреплению на республиканском. Соответственно и отчуждение в этой сфере «перешло» с федерального на республиканский уровень. Причем проблема соотношения государственного управления и самоуправления, видимо, достаточно сложна не только в сфере практического управления, но и в сфере ее теоретического анализа. Однако, как нам представляется, можно с уверенностью констатировать одно, что абсолютное противопоставление государства и самоуправления есть неверная позиция, между ними существует взаимосвязь и даже взаимообусловленность.
Далее в диссертационном исследовании выделяются и анализируются еще ряд форм отчуждения и проявлений этих форм, функционирующих в социально-политической сфере. Во-первых, рассматривается проблема стихийности общественного развития и соотношение стихийности и сознательности в процессе этого развития. Наличие стихийного фактора и его вмешательство обусловливает расхождение целей и результатов человеческой деятельности. По нашему мнению, независимо от степени зрелости общества, проблема «управляющей роли случая» вряд ли может быть снята, хотя возможна его определенная минимизация. А значит, будет сохраняться и возможность, и проявленность отчуждения в сфере социального. Во-вторых, отдельно исследуется проблема социальной дифференциации общества (наличия классов), т. е. один из конституитивных элементов цивилизации. В этой связи рассматривается эволюция классовой структуры с особым акцентом на трансформации ее в условиях современного общества. При всей констатации смягчения противоречивой природы социальной дифференциации мы отмечаем, что она не исчезла, а осталась в качестве одной из отчужденных форм. В-третьих, особенное внимание уделено проблеме социальной свободы, рассмотрению направлений нарастания ее степени. Эта проблема представляется достаточно важной именно в плане того, что расширение границ и меры свободы выступает своеобразным вектором развития человеческой цивилизации. Возрастание степени социальной свободы, конечно, означает гуманизацию общества и, на первый взгляд, элиминацию отчуждения. Однако это не так. Вместе с расширением границ свободы отчуждение лишь видоизменяется.
В третьем параграфе «Духовное отчуждение: ограничения и перспективы развития и управления формами культуры» анализируются формы отчуждения, функционирующие в духовной сфере общественной жизни. Констатируем, что здесь к основным формам отчуждения относятся отчужденные состояния в сфере общественного и индивидуального сознания.
Классической формой духовного отчуждения выступает религия. Немалый интерес в контексте ее рассмотрения представляет творчество Л. Фейербаха, который достаточно большую часть своих размышлений посвятил исследованию именно религиозного отчуждения. В соответствии с его взглядом религия есть отчуждение человеческой сущности, превращение этой сущности в самостоятельную и господствующую над человеком силу. «Механизм» этого превращения заключается в опредмечивании продукта абстракции, результатом чего является превращение создания человеческой фантазии в самостоятельное существо. Встает вопрос о возможностях упразднения религии. Упразднение отчуждения в форме традиционной религии, вероятно, возможно. Но приведет ли это к исчерпанию религиозного отчуждения как такового. На это вопрос, по нашему мнению, есть только отрицательный ответ. Ибо, во-первых, место традиционной религии, вне всякого сомнения, займут нетрадиционные секты. А, во-вторых, всякого рода квазирелигиозные образования, т. е. фетишистские формы в виде товарного фетишизма, технического фетишизма, а также авторитарного сознания и т. д., анализ которых нашел свое отражение в исследовании.
Проявления отчуждения в сфере науки фиксируются в следующих основных моментах. Первый момент – в гносеологических трудностях процесса научного познания. Ибо оно на каждой данной ступени развития обладает определенными границами, к которым относятся: достигнутый уровень развития производительных сил и соответствующие возможности материализации идей; уровень организации субъекта социального действия, включающий степень осознания людьми своих интересов; уровень научного развития, в том числе, области научной прогностики; особенности развития социальной психологии на данном этапе исторического развития общества. Второй момент – отчуждение проявляется как ряд отрицательных последствий, ввиду результатов применения научных открытий в области ядерной физики, информационных технологий, генной инженерии, клонирования и т. п. Причем здесь содержится большой потенциал формирования и развития новых отчужденных состояний. Третий момент – сама наука возникает посредством отчуждения умственного труда от физического, а впоследствии деятельность ученых эволюционирует путем оборачивания отношений, т. е. путем отчуждения.
Нравственное отчуждение есть еще одна яркая его форма в области духовного. Мы сосредотачиваем свое внимание, прежде всего, на отчуждении от нравственности, которое особенно углубляется, по нашему мнению, в периоды общественных кризисов, включая кризис современной цивилизации. Отчуждение от нравственности проявляется в росте преступности, распространении наркотиков, культивировании инстинктов, разложении семьи и половой морали. Отдельный, интересный аспект проблемы сама мораль как форма отчуждения. Нравственность есть неизбежная и необходимая форма, без которой совершенно невозможно самое существование общества. Но, как любая другая форма культуры, она также возникает и функционирует посредством отчуждения, демонстрируя, в полной мере, амбивалентность отчуждения.
Формы отчуждения в сфере искусства и художественной жизни – это «массовая культура», отчуждение от культуры и отчуждение культуры. Посредством раскрытия данного понятия видим, что основное проявление отчуждения здесь – это отчуждение неповторимого духовного мира личности. А, следовательно, сужение возможностей осуществления человеческой индивидуальности. Но в «массовой культуре» как в любой форме отчуждения есть и позитивный момент, связанный с тем, что ею выполняется посредническая функция между элитарной и традиционной культурой. Отчуждение от культуры, в свою очередь, проявляется как отчуждение от культурных ценностей и имеющее место в любой культуре «поколенческое отчуждение». Однако и в данном случае есть момент позитивности, т. к. без такого рода отчужденных состояний остановится процесс самого культурного развития именно как развития, а не простого воспроизведения традиций, форм и т. д. в некой дурной бесконечности. Отчуждение культуры проявляется как тенденция к ее элитарности, противостоящая тенденции к массовизации культуры, что еще раз, со своей стороны, демонстрирует сложность общественного бытия в смысле его содержания и структуры.
Четвертая глава «Современный мир: рождение и преодоление форм отчуждения как перспектива развития цивилизации» посвящена анализу новейших форм отчуждения, обусловленных современными тенденциями социального и технического развития в мире и в нашей стране.
В первом параграфе «Глобализация и информатизация общества: “рождение” новейших форм отчуждения» мы, прежде всего, обращаемся к контексту появления и функционирования этих новейших форм, т. е. современному этапу общественно-исторического развития, характеризующемуся т. н. «второй промышленной революцией» и процессами глобализации. Именно микроэлектронная революция и нарастание взаимосвязи всех сторон жизни человечества и обусловливает рождение новых форм отчуждения, в чем-то более «рафинированных», в чем-то более жестких, в сравнении с «привычными», но теперь «размытыми» эксплуатацией и угнетением в том их виде, как они существовали на протяжении долгого исторического времени. Эти новые формы проявляют себя в сфере межчеловеческой коммуникации, на уровне нарастающего международного взаимодействия и контактов, а также в научной и технико-технологической сфере.
В этой связи в данной работе выделяются и рассматриваются ряд таких новейших форм отчуждения. (1) – Отчуждение цивилизационного плана, обладающего формой противоречия и противостояния компьютеризированной, экономически мощной западной цивилизации и технологически слабого не – западного мира. (2) – Манипуляция сознанием. (3) – Новые проявления отчуждения в социальной сфере, представленные формированием социальной стратификации, по критерию отсутствия или наличия «компьютерной грамотности». (4) – Переход политического отчуждения на новый уровень, ввиду получения государством в руки невиданных до сих пор средств тотального контроля над общественными структурами и личной жизнью людей. (5) – Отчуждение от стратегической стабильности и тенденция к новой милитаризации развитых стран. (6) – Новые проявления отчуждения в нравственной сфере, представленные новыми техническими возможностями криминализации общества и роста преступности, а также широким распространением потребительства. (7) – Новые проявления отчуждения в сфере социальной и индивидуальной психологии, обусловленные психологическими аспектами компьютеризации. (8) – Отчуждение в самой технологической сфере, как отчуждение от технологий в неразвитых странах и опасности технологических, экологических катастроф в развитых.
Второй параграф «Россия в глобальном мире: вопрос о локальном аспекте отчуждения» обращен к исследованию положения России в современном мире и в связи с этим формированием специфических форм отчуждения и их проявлений.
Обращаясь к исследованию этого аспекта проблемы, мы отмечаем, что в нынешней России процесс развертывания отчужденных состояний осуществляется в двух направлениях. Первое – рекапитализация страны, т. е. изменение существовавшей социально-экономической природы общества, обусловливает возрождение в России классических форм отчуждения, характерных для капитализма. Второе – формируются новые формы, обусловленные процессами глобализации. Отдельное внимание, в связи с этим, уделено истолкованию глобализации как объективного, неоднозначного, противоречивого процесса и ее влияния на внутри российские проблемы и тенденции развития, в том числе, формирование соответствующих отчужденных состояний, путем сравнительного анализа либеральной и марксистской трактовок глобализации. И та, и другая трактовки демонстрируют наличие сходных позиций в содержательной интерпретации проблемы глобализации, хотя, конечно, есть и ряд различий. Однако при обращении к вопросу о месте России в глобальном мире, о трудностях и противоречиях, обусловленных глобализационными процессами, подавляющее большинство авторов, независимо от своей мировоззренческой позиции, констатируют, что для России, в целом, складывается непростая ситуация. Но, разумеется, основное место в нашем исследовании уделяется аспектам воздействия процессов глобализации на трансформацию имеющихся или порождение новых форм отчуждения.
Далее мы собственно и сосредотачиваем внимание на основных сферах общественной жизни России и «присутствию» в них отчуждения. В этой связи в работе выделяются и анализируются следующие формы отчуждения. (1) - В экономической сфере «вернулись» классические для капитализма отчуждение труда, товарный фетишизм, рента, прибыль. Возник ряд специфических отчужденных состояний, обусловленных спецификой перехода от социализма к капитализму – отчуждение между личностным фактором производительных сил и их вещной составляющей. Формы отчуждения в экономической сфере, обусловленные глобализационными процессами – отчуждение от развития ряда отраслей и секторов отечественной промышленности, ввиду определенного международного разделения труда. (2) – В политической и социальной областях как наиболее актуальные выступают отчуждение властных структур от народа, крайняя бюрократизация государственной жизни, «новое» образование противоположных по интересам классов. Формы отчуждения, обусловленные глобализационными процессами здесь – образование наднациональных структур, влияющих на жизнь внутри национальных государств, в том числе, и России. (3) – В области развития человека – демографическая катастрофа, наличие которой, на наш взгляд, демонстрирует отчуждение нацией «смыслов» собственного бытия, а также отчуждение от возможностей развития человеческого потенциала. (4) – В духовной сфере – нравственное отчуждение, отчуждение в сфере социальной и индивидуальной психологии, выражающееся в распространенности девиантного поведения, отчуждение от традиционных ценностей, отчуждение исторического сознания. (5) – В геополитической сфере – отчуждение цивилизационного плана между Россией и Западом. Наличие этих форм актуализирует проблему поиска способов их смягчения, либо, при возможности, известной их трансформации. Обоснование ряда такого рода способов нашло отражение в работе.
Третий параграф «Отчуждение: взгляд в будущее» посвящен рассмотрению последних тенденций становления и развития форм отчуждения, позволяющих определить основные перспективы его дальнейшего функционирования. На основе анализа ряда социально-философских и социологических работ (И. Валлерстайна, М. Кастельса, Н. Лумана, И. Пригожина, Ю. Хабермаса) выявляются следующие тенденции. Во-первых, переход ряда одиозных в социально-экономическом смысле форм капиталистического отчуждения с уровня развитых стран на глобальный уровень с соответствующим «охватом» этими формами стран развивающихся. Во-вторых, усиление геополитического отчуждения мирового центра и периферии. В-третьих, трансформация отчуждения в социально-политической сфере в связи с формированием, укреплением, распространением сетевых обществ, символических посредников. В-четвертых, концентрация отчужденных состояний в области информатизации, компьютеризации, коммуникации. В-пятых, возникновение и разрастание форм отчуждения, обусловленных развитием биомедицины, генной инженерии. Наличие этих тенденций в очередной раз демонстрирует, что рождение, историческое движение, трансформация конкретных форм отчуждения выступают общей тенденцией существования и развития человеческой цивилизации.
Заключение диссертации обобщает разрабатываемую в ней проблему амбивалентного характера отчуждения и соответствующего противоречивого характера взаимосвязи отчуждения и общественно-исторического процесса. В нем также подводятся основные итоги работы, намечаются некоторые возможные направления дальнейших исследований.
По теме диссертации опубликованы следующие работы
Монография
- Отчуждение в историческом процессе и будущее России. К методологии проблемы. Нижний Новгород: изд-во НГТУ, 2009. 157 с. (9 п. л.). ISBN 5-93272-676-1
Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации
2. Отчуждение труда и специфика его проявления на разных этапах исторического развития // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. 2008. № 4. С. 113-118. (0,5 п. л.).
3. Становление социального отчуждения: философско-методологический и конкретно-исторический аспекты проблемы // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского: Серия Социальные науки. 2008. № 4. С. 134-139. (0,5 п. л.).
4. Социальная революция как форма отчуждения // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 18 (156). Философия. Социология. Культурология. Вып. 12. С. 47-52. (0,5 п. л.).
5. Духовность как компонента экономической жизни общества: опыт философского осмысления // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2009. № 2 (10). С. 36-45. (0,6/0,3 п. л.). (в соавторстве с А.В. Багаевым).
6. Об анализе сущности отчуждения // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. Философия и социология; культурология. 2009. № 3 (4). С. 55-59. (0,5 п. л.).
7. Отчуждение в пространстве человеческой истории // Преподаватель – XXI век. 2009. № 3. С. 312-316. (0,25 п. л.).
8. Антропологические проблемы посткапиталистического общества // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. 2009. № 4. С. 33-39. (0,5 п. л.).
9. Анализ отчуждения в классическом марксизме: методологический аспект проблемы // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского: Серия Социальные науки. 2010. № 1. С. 75-80. (0,6 п. л.).
Публикации в других изданиях
10. Развитие России: проблема идеала // Традиции и обновление. Диалог мировоззрений. Материалы международного симпозиума 6-8 июня 1995 г. Н-Новгород. 1995. С. 200-201. (0,1 п. л.).
11. Взаимодействие культур: Запад-Россия-Восток // Культура и мир. Тезисы докладов международной научной конференции 19-22 сентября 1995 г. Н-Новгород. 1995. С. 204-205. (0, 1 п. л.).
12. П.Б. Струве о миросозерцании русской интеллигенции // Судьбы российской интеллигенции. Материалы III Всероссийской научной студенческой конференции 13-14 декабря 1995 г. Н-Новгород. 1996. С. 195-196. (0,1 п. л.).
13. Советское государство: тоталитарное или демократическое? // Государственное устройство и народ. Диалог мировоззрений. Материалы международного симпозиума 2-3 июня 1997 г. Н-Новгород. 1997. С. 103-104. (0,1 п. л.).
14. Пути развития русской культуры в творческом наследии Г.П. Федотова и В.В. Розанова // Человек в культуре России. Материалы VII Всероссийской научно-практической конференции. Ульяновск. 1999. С. 17-18. (0,1 п. л.).
15. Действительные и мнимые альтернативы развития России в преддверии XXI века // Мир в III тысячелетии. Диалог мировоззрений. Материалы V Всероссийского научно-богословского симпозиума 15-16 июня 1999 г. Н-Новгород. 1999. С. 117-118. (0,1 п. л.).
16. Интерпретация природы русской интеллигенции в сборнике «Вехи» и современность // Интеллигенция России на пороге XXI века. Материалы международной научно-практической конференции 10-12 декабря 1999 г. С. 69-75. (0, 25 п. л.).
17. Концепция творчества в философии Н.А. Бердяева и современность // Бытие творческой личности. Материалы IX Всероссийской научно-практической конференции. Ульяновск. 2001. С. 36-37. (0,1 п. л.).
18. Проблема становления целостной цивилизации и современные формы социального отчуждения // Единство и этнокультурное разнообразие мира. Диалог мировоззрений. Материалы международного симпозиума 5-6 июня 2001 г. Н-Новгород. 2001. С. 238-240. (0,1 п. л.).
19. Российский социум ХХ века и общественный прогресс // Человечество в XXI веке: индикаторы развития. Материалы IV Международной ярмарки идей. Н-Новгород. 2001. С. 91-93. (0,1 п. л.).
20. Культура России в контексте современных технических и социальных изменений // Судьба России. Материалы региональной научно-практической конференции 19 декабря 2001 г. Н-Новгород. 2002. С. 21-23. (0,1 п. л.).
21. Современные перспективы общественных наук в российской системе вузовской подготовки кадров // Труды Международного Форума по проблемам науки, техники и образования 3-7 декабря 2001 г. Москва. 2001. С. 135. (0,1/0,05 п. л.). (в соавторстве с В.В. Агудовым).
22. Личность и гуманизм в эпоху НТП и глобализации // Личность в российской ретро и перспективе. Материалы региональной научно-практической конференции 2 декабря 2002 г. Н-Новгород, 2003. С. 11-12. (0,1 п. л.).
23. Ценностный аспект социального познания // Истина и заблуждение. Диалог мировоззрений. Материалы VII международного симпозиума 3-4 июня 2003. Н-Новгород. 2003. С. 119-120. (0,2 п. л.).
24. Современность: демократия или авторитаризм? // Демократия и самоуправление в России. Материалы региональной научно-практической конференции 1 декабря 2003 г. Н-Новгород. 2004. С. 13-14. (0,1 п. л.).
25. Человек и процессы становления информационной цивилизации // Труды Нижегородского государственного технического университета. Том 41. Перспектива развития: история, PR, менеджмент, образование в высшей школе, социология, экономика, философия. Н-Новгород. 2004. С. 78-80. (0,1 п. л.).
26. Субъект современного производства и тенденция к интеллигизации // Труды Нижегородского государственного технического университета. Том 45. Химическая и пищевая промышленность: современные задачи техники, технологии, автоматизации, экономики. Н-Новгород. 2004. С. 208-210. (0,1 п. л.).
27. Самоуправление в обществе и экономике: опыт СФРЮ // Реформа местного самоуправления в России: теория и реальность. Материалы II межрегиональной научной конференции. Москва. 2005. С. 90-94. (0,45 п. л.).
28. Прогнозирование социального развития: проблемы методологии // Российский город и регион: социальные и гуманитарные аспекты развития. Материалы научно-практической конференции 20 мая 2005 г. Н-Новгород. 2005. С. 143-149. (0,25 п. л.).
29. Духовное отчуждение в условиях рекапитализации России // Природа человека и общество. Диалог мировоззрений. Материалы VIII международного симпозиума 14-15 июня 2005 г. Н-Новгород. 2005. С. 160-161. (0,2 п. л.).
30. Историческое образование молодежи как путь снятия духовного отчуждения в условиях современной России // Культура. Технология. Цивилизация. Сборник научных статей. Н-Новгород. 2007. С. 143-149. (0,3 п. л.).
31. Формы отчуждения в духовной сфере и проблема их исторического движения // Труды НГТУ им. Р.Е. Алексеева. Т. 73. Управление в социальных системах. Коммуникативные технологии. № 2. Н.-Новгород, 2009. С. 28-37. (0,7 п. л.).
32. Информационные технологии: социальные и антропологические аспекты развития // Философские вопросы естественных, технических и гуманитарных наук. Сборник статей Международной научной конференции 24-25 апреля 2009 г. Магнитогорск. 2009. Вып. 4. Т. 2. С. 112-118. (0,4 п. л.).
[1] Миголатьев А.А. Отчуждение человека как философская проблема // Философская антропология. Социальная теория и современность. Вып. 24. – М.: Изд-во РАГС, 1996. С. 131.
[2] Бенуа А. де Против либерализма (к Четвертой политической теории). – СПб.: Амфора, 2009. С. 214-216, 219.
[3] Нетреба Т. Общественная палата «измерила» Россию // Аргументы и факты. – 2009. - № 1-2. – С. 8.
[4] См. более подробно: Кантеров И. Новые религиозные движения в России. – М.: Изд-во МГУ, 2006. С. 118-119; Панфилова Н.Г. История и миф // Проблемы формирования исторического сознания. Н. Новгород: ВВГАС, 2004. С. 204.
[5] Цит. по: Новые идеи в социальной философии. – М.: ИФ РАН, 2006. С. 218-220.
[6] Мишин В.И. Историческое сознание современной России и ее будущее // Проблемы формирования исторического сознания. Н. Новгород: ВВГАС, 2004. С. 44.
[7] Кон И.С. Социология личности. М.: Политиздат, 1967. С. 254-264.
