БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

УДК 81’373 (043.3)

ПАНФИЛОВА

Елена Геннадьевна

СЕМАНТИКО-ГРАММАТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА КОРПУСА ФРАЗЕМ С ВЫСОКОЧАСТОТНЫМИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫМИ, ПРИЛАГАТЕЛЬНЫМИ И ГЛАГОЛАМИ (НА МАТЕРИАЛЕ РУССКОГО, БЕЛОРУССКОГО И НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКОВ)

Автореферат диссертация на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

по специальности 10.02.19 – теория языка

Минск,2012

Работа выполнена в Белорусском государственном университете

Научный руководитель	Мечковская Нина Борисовна, доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры теоретического и славянского языкознания Белорусского государственного университета
Официальные оппоненты	Коваль Владимир Иванович, доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой русского, общего и славянского языкознания УО «Гомельский государственный университет имени Франциска Скорины»
	Николаева Ольга Михайловна, кандидат филологических наук, заведующий отделом белорусско-русских языковых связей Института языка и литературы имени Якуба Коласа и Янки Купалы НАН Беларуси
Оппонирующая организация	УО «Брестский государственный университет имени А.С. Пушкина»

Защита состоится 3 апреля 2012 г. в 16 часов на заседании совета по защите диссертаций Д 02.01.24 при Белорусском государственном университете по адресу: 220030, г. Минск, ул. К. Маркса, 31, ауд. 62. Телефон ученого секретаря 209-55-58.

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке Белорусского государственного университета.

Автореферат разослан 22 февраля 2012 г.

Ученый секретарь

совета по защите диссертаций С.А. Важник

ВВЕДЕНИЕ

Во фразеологии едва ли не каждый оборот, особенно если это образная идиома, представляет собой маленькое произведение коллективного искусст­ва слова. Ценя яркость и смы­словое богатство конкретных фразем, фразео­логи часто изучают фразеоло­гию по отдельным фраземам, по тематическим группам фразем, по группам с определенным лексико-семантическим компо­нентом или по группам оп­ределенной грамматической структуры и т.д. Пре­обладание во фразеоло­гии исследований «атомарных» и «групповых» за­трудняет разработку целостного понима­ния фразеологии. Между тем необ­ходимость в таком осмыс­лении фразеоло­гии назрела. В реферируемой дис­сертации представлены ре­зультаты именно такого це­ло­стного подхода к грамматической и семантико-об­разной организации фразеологических фон­дов русского, белорусского и немец­кого языков. Кроме того актуальность темы настоящего исследования обуслов­лена и не­обходи­мо­стью разноас­пект­ного изучения взаимосвязи между свойст­вами слов разной частеречной при­над­леж­ности и свойствами фразеологизмов со сло­вами разных грамматических классов, что сущест­венно для понимания закономерно­стей организации лексико-фразеологического уровня языка в це­лом.

Методологической основой проведенного исследования яв­ляется модели­рование свойств фразеологии трех языков на ограничен­ном, но при этом репре­зентативном фразеологическом материале. Сформирован­ные три корпуса фра­зем в достаточной мере отвечают иссле­дуемой проблемной области как по ко­личеству (в совокупности более 4 тыс. фразем), так и по грамматиче­скому и се­мантико-образному разнообразию. Исследование, про­водимое на ма­териале двух близкород­ственных и неблизко­родственных язы­ков (русского, бе­лорус­ского и немец­кого) позволило выявить в семан­тико-грамматической организа­ции фра­зеологии как общие для рассмат­риваемых языков закономер­ности, так и особенности, при­сущие отдельным языкам. На­деж­ность по­лученных резуль­татов обеспечена тем, что выяв­ленные количе­ственные разли­чия были прове­рены статистически на основе апро­бирован­ных в вычис­лительной лин­гвистике приемов оце­нки вероятности проявления различий в генеральной со­вокупности фразем.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Связь работы с крупными научными программами и темами

Дис­сертация выполнена на кафедре теоретического и славянского языко­знания Бе­лорусского государственного университета в рамках госбюджетной темы НИР кафедры на период с 2006 по 2010 гг. «Славянские языки в когни­тивном ас­пекте» (государственный регистрационный номер 20062056), вклю­ченной в го­сударственную комплексную программу научных исследований на 2006–2010гг. «Беларуская мова сярод іншых моў: сістэма, развіццё, узаема-дзеянне» (номер государственной регистрации 20061689).

Цель и задачи исследования

Цель работы состояла в выявлении грам­матической и семантико-об­раз­ной структуры фразеологического фонда рус­ского, белорусского и немецкого языков, что решалось на основе определения зависимостей между грам­матиче­скими и семантиче­скими свойст­вами высокочастотных лексем разных частей речи (существи­тельных, прилага­тельных и глаголов) и грамматиче­скими и се­мантическими свойствами групп фразеологизмов с данными лек­семами на ма­териале трех языков. Достиже­ние поставлен­ной цели предполагает решение сле­дующих задач:

1) выявление соотношения номинативных и коммуникативных фразем в исследуемых корпусах фразеологии трех языков и определение того, в какой мере лек­семы разной частеречной принадлежности детерминируют синтакси­ческий ста­тус и прагматику соответствующих фразеоло­гических оборотов (далее ФО);

2) определение в рассматриваемых корпусах фразеологии соотношения частеречных разрядов фразем со структу­рой словосочетания, а также выяв­ле­ние разнообразия структурных типов несоотносимых с частями речи ФО в мате­риале трех языков;

3) выявление различий между гнездообразующими лексемами-компонен­тами раз­ной морфологической природы (существительными, прилагательными и гла­голами) в синтаксической организации фразем различных структурных типов и опреде­ление того, в какой мере лексемы разных частеречных разрядов обу­словливают грамматические свойства фразем;

4) выявление корреляции между частеречной принадлежностью общих для групп ФО лексем и степенью идиоматичности (семантической слитности) оборотов в соот­вет­ствующей группе ФО; определение роли компонентов-суще­ствительных, при­лагательных и глаголов в создании идиоматичности и образ­ности фразем.

Объектом настоящего исследования является грамматико-семантиче­ская структура фразеологии русского, белорусского и немецкого языков. Пред­мет ис­следования – грамматические, семантические и прагматические свойства модели­рующих корпусов фразем трех языков в аспекте взаимосвязи свойств фразем с грамматико-семантическими свойствами «гнездообразую­щих» лексем, принадлежащих к разным частям речи. Материал исследова­ния (совокупный объем трех корпусов) составили 4082 фраземы разной грам­матической струк­туры в трех языках. Количество рассматриваемых фразем в русском языке со­ставляет 952 единицы, в белорус­ском – 1110, в немецком – 2020. Релевантность тех количественных различий, с учетом которых сформулированы положения, выносимые на защиту, а также выводы по главам диссертации и представлен­ные в Заключении, определялась с использованием апробированных в вычис­лительной лингвистике приемов оценки статистической надежности, содер­жащихся в книге И.А. Носенко (на основе вычисления коэффициентов стати­стической значимо­сти различий по выборочному критерию)^[1].

Положения, выносимые на защиту

1. В исследованных корпусах русского, белорусского и немецкого язы­ков номинативные фраземы численно резко преобладают над коммуникатив­ными, однако в немецком материале коммуникативных фразем больше (6,3%), чем в русском (4,5%) и белорусском (3,3 %) корпусах; показано, что выявлен­ные различия обусловлены генезисом коммуникативных клише, которые в своем большинстве восходят к предложениям с глагольной основой, и большей обязательностью глагола в немецком предложении, по сравнению с белорус­ским и русским.

2. В подкорпусах номинативных фразем со структурой словосочетания, которые в каждом из исследуемых языков составляют около 90% фразеологи­ческого материала, количественная иерархия частеречных раз­рядов фразем совпадает: в трех языках на 1-ом месте глагольные фраземы, на 2-ом – субстан­тив­ные, затем адъективные и адвербиальные, но при этом между славян­скими и немецким языком име­ются суще­ственные различия в грамматической струк­туре фразеологических фондов; в немецкой фра­зеологии на одну треть выше удельный вес глаголь­ных фра­зем, поскольку в немецком предложении глагол обязате­лен в большей мере, чем в русском и белорус­ском; в не­мецком языке в три раза меньше, чем в русском и бе­лорусском, субстантивных фразем, по­скольку в немецком сильнее, чем в сла­вянских языках, развито словопроизвод­ство путем словосложения. Грамматические раз­личия между фразеологиче­скими фондами русского и бе­лорусского языков заключаются в том, что в бе­лорусском не­сколько больше, чем в русском, удельный вес гла­гольных фразем и меньше субстантивных.

3. Возможность лексем разных частей речи детерминировать морфологи­ческие свойства и синтаксические функции фразем прямо коррелирует с их ро­лью в синтаксической организации оборо­тов, входя­щих во фразеологические гнезда с этими лексемами. Показано, что в рассматриваемых языках наиболь­шей грамматической влиятельностью обладают глаголы, по­скольку в глаголь­ных синтагмах они являются грамматически стержневыми компонен­тами; меньшую роль играют существительные, еще меньшую – прилагатель­ные, яв­ляющиеся во фраземах почти всегда синтаксически зави­симыми компо­нентами.

4. Фраземы со структурой предложения в материале трех языков состав­ляют примерно 10%, при этом в русском и белорусском языках фраземы дан­ной структуры шире представлены в субстан­тивной фразеологии, в немецком – в глагольных гнез­дах, что обусловлено большей значимостью глагола в по­строении предложения в немецком языке, чем в славянских. По­казано, что об­щие для трех языков черты в синтаксиче­ской организации подкорпуса фразем со структурой предложения со­стоят в количест­венном преобладании дву­сос­тавных предложений и прибли­зительно равном удельном весе полипредика­тивных и нечленимых структур. Межъязыковые различия состоят в том, что удельный вес односоставных предложений в рус­ском и белорусском языках в три раза выше, чем в немец­ком, поскольку в не­мецком синтаксисе в большей степени, чем в рас­сматриваемых славян­ских языках, выражена тенден­ция к двусоставности предложения в силу наличия фиксиро­ванного порядка слов и большей обяза­тельности выражения значений лица и числа.

5. Для исследованных корпусов русского, белорусского и немецкого языков характерно близкое количественное соотношение трех основных разрядов фразем, различных по наличию свойств идиоматичности и образности: в материале каждого из трех языков образные идиомы составляют примерно 75%, необразные (немоти­вированные) идиомы – 6–8%, неидиома­тические фраземы – 15–17%. Близкое процентное соот­ношение названных раз­рядов фразем в рассматриваемых языках обусловлено типоло­гическим сходст­вом процессов фразеологизации свободных словосочетаний разной граммати­ческой структуры; имеются корреляции между нали­чием свойств идиома­тич­ности и образности у фразем в составе фразеологи­ческих гнезд с существи­тельными, прилагательными и глаголами и часте­речной принадлежностью гнездообразующих слов: в каждом из трех языков самый высокий процент об­разных идиом выявлен в субстантивных гнездах, максимальный процент не­идиоматических фразем – в гла­гольных гнездах, больше всего необразных (полных) идиом – в адъективных гнездах. Показано, что корреляции между степенью образности и идиоматичности фразем в составе гнезд и частеречной принадлежностью гнездообразующих слов обусловлены раз­личиями между тем «вкладом» в соз­дание образности и идиоматичности сло­восочетания, кото­рый могут, в соответ­ствии со своей грамматической природой, внести слова разных частей речи. Выявлено, что наи­больший вклад в создание идиома­тично­сти и образности словосочетания вно­сят существительные, наименьший – глаголы.

6. В аспекте идиоматичности коммуникативная фразеология так же, как и номинативная, представляет собой континуум, на одном полюсе кото­рого на­ходятся клише с высокой степенью идиоматичности (семантика кото­рых не мо­тивирована ни узуальными значениями компонентов, ни образно­стью); про­ти­воположный полюс занимают речевые формулы с нулевой степенью идиома­тичности (ФО с узуальной семантикой всех компонентов). Выявлена 4-членная градация коммуникативных фразем по степени их идио­матичности (выделены речевые формулы с 1) максимальной, 2) средней, 3) низкой и 4) нулевой степе­нью идиоматичности) и показана их разная продуктивность во фразеологии: большинство речевых формул является мотивированными фраземами, глав­ным образом узуальным значением компонентов. Показано, что для коммуни­кативных клише характерна меньшая степень идиоматичности, чем для класса номинативных фразем, поскольку среди коммуникативных фразем значительно ниже удельный вес полных и образных идиом и выше, чем в номинативной фразеологии, удельный вес неидиоматичных фразем.

7. В рассмотренной коммуникативной фразеологии русского, белорус­ского и немецкого языков в разной мере представлены все основные ил­локу­тивные функции, за исключением метаязыковых. Показано, что в трех языках численно преобладают коммуникативные клише, выполняющие информативную функцию, и широко распространены рефлексивные (модальные) и метакоммуникативные клише. В количественной иерархии ил­локуций императивы в русском и немец­ком языковом материале занимают третье ме­сто, а экспрес­сивы, фатические и этикетные клише являются са­мыми немно­гочисленным классами фразем. В белорусском материале, на­против, выше удельный вес экс­прессивов, фатических и этикетных речевых актов, и ниже удельный вес устой­чивых побуждений.

Личный вклад соискателя

Диссертация является самостоятельным ис­следованием, выполненным на собранном автором фактическом мате­риале. Все публикации по результатам исследования были выполнены без соавторов.

Апробация результатов диссертации

Результаты диссертационного ис­следования были представлены в форме докладов и сообщений на междуна­родных и республиканских научно-практи­ческих конференциях: IV Междуна­родной научной конференции «Скарына і наш час» (Гомель, 13–14 ноября 2008 г.), VIII Международной научной конфе­ренции «Язык и со­циум» (Минск, 5–6 декабря 2008г.), Республиканской науч­ной конференции «Актуальные про­блемы романо-германской филологии и ме­тодики препода­вания иностранных языков» (Гомель, 23 октября 2009 г.), Меж­дународной научно-методической конференции «Славянские языки: системно-описа­тельный и социокультурный аспекты исследования», (Брест, 25–26 ноября 2009г.), V Международной науч­ной конференции «Идеи. Поиски. Решения» (Минск, 30 ноября 2010г.), IX Международной научной конференции «Язык и социум», посвященной памяти профессора Л.Н. Чумак (Минск, 3–4 де­кабря 2010 г.), VI Международной науч­ной конференции «Текст. Язык. Чело­век» (Мозырь, 24–26 мая 2011 г.).

Опубликованность результатов диссертации

Основные положения и результаты диссертационной работы отражены в 11 публикациях: 3 статьях в рецензируемых научных журналах (2,1 авторских листа), 2 статьях в сборниках научных статей (1,1 авторских листа) и 6 публикациях в виде материалов конференций (1,2 авторских листа). Общий объем опублико­ванных материалов составляет 4,4 авторских листа.

Структура и объем диссертации

Диссертация состоит из перечня ус­ловных обозначений, введения, общей характеристики работы, четырех глав, заключения, библиографического списка и 10 приложений. Объем основного текста составляет 118 страниц; таблицы и рисунки (приводятся в тексте диссертации) занимают 16 страниц. Библиогра­фический список включает список лексикографических источников (30 пози­ций), спи­сок исследований (253 позиции), список публика­ций соискателя (11 пози­ций) и занимает 22 страницы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Глава 1 «Зависимости между свойствами фразем и их компонентов: грамматические и лексико-семантические аспекты» состоит из четырех разделов. В разделе 1.1 рассматривается вопрос об уровневой принадлежности и синтаксических возможностях фразем разной грамматической структуры. Мысль том, что часть фразеологизмов того или иного языка принадлежит к уровню номинативных единиц, а другая – к синтаксическому (коммуникатив­ному), высказывалась в ряде лингвистических работ (А.А. Шахматов, А.М. Пешковский, В.В. Виноградов, Н.М. Шанский, В.Л. Архангельский, В. Флай­шер и др.). В лингвистической литературе фраземы со структурой словосочета­ния с точки зрения уровневой соотнесенности рассматриваются как номина­тивные единицы языка. Фраземы со структурой предложения частично принад­лежат к лексико-фразеологическому (номинативному) уровню языка, например, рус. рус. завидки берут ‘прост. завидно’ (МАС, I, 502), а частично – к синтак­сическому (коммуникативному), например, бел. бачыш ты! ‘пры выказванні здзіўлення’ (ТБСМ, І, 353). Синтаксические функции фразем зависят от их уровневой отнесенности, семантики и частеречной при­надлежности, вместе с тем синтагматика ряда фразем специфична.

В разделе 1.2 фразеология исследуемых языков рассматривается в ас­пекте грамматической организации. Все фраземы с точки зрения их граммати­ческой струк­туры в русском, белорусском и немецком языках делятся на две группы: 1) фраземы со структурой словосочетания, которые в любом языке со­ставляют большинство и 2) фраземы со структурой предложения (Н.М. Шан­ский, А.И. Молотков, А.М. Чепасова, И.Я. Лепешев, Ф.М. Янковский, А.С. Ак­самитов, Н.А. Данилович, И.И. Чернышева, А. Роткегель, В. Флай­шер и др.). Разнообразие синтаксических моделей фразем в целом соответствует разнооб­разию синтаксических моделей словосочетаний и предложений (прежде всего простых), имеющихся в каждом конкретном языке, поскольку фраземы возни­кают на базе свободных сочетаний слов. Вместе с тем во фразеологии любого языка встречаются разнообразные структуры, которые обладают ред­ким грам­матическим своеобразием и встраиваются в общую систему синтак­сиса с боль­шим трудом, образуя множество редких синтаксических конструк­ций (Н.Ю. Шведова, Л.Л. Иомдин, В.З. Санников и др.).

В разделе 1.3 освещаются основные аспекты корреляций между семанти­кой организацией фразем и лексико-семантическими свойствами их компонен­тов. Зависимости между семантической организацией фразем и лек­сико-семан­тическими свойствами их компонентов проявляются в первую оче­редь во взаи­мосвязи между классом ФО в аспекте семантической слитности (идиоматично­сти) и свойствами лексем-компонентов, а также в корреляции между семанти­ческими свойствами слов и характером фразеологической об­разности. Степень идиоматичности фраземы обусловлена тем, насколько живы связи его компо­нентов с лексической и грамматической системами языка (Ш. Балли, В.В. Ви­ноградов, Н.М. Шанский, Р.Н. Попов и др.). Степень образности фраземы зави­сит от характера значений ее компо­нентов. В ряду слов с разным предметно-логическим значением бльшими возможностями образного употребления ха­рактеризуется конкретная лексика, чем абстрактная (С.Д. Кацнельсон, В.М. Мокиенко, А.Г. Назарян, Н.Б. Мечковская, С.Э. Саидова, С.В. Голяк, М.С. Гу­товская, О.А. Иванова и др.). Образный потенциал слов, обозначающих видо­вые понятия, шире, чем у слов с общим, родовым значением; среди слов, вызы­вающих представле­ния, ориенти­рованные на различные каналы восприятия (слуховые, зрительные, осязатель­ные и т.д.), наибольшей образностью обла­дают слова со значением зрительно воспринимаемых предметов (М.М. Михай­лов, И.Т. Сергеев). Остается открытым вопрос о том, как грамматическая при­рода лексем в составе фразем влияет на степень идиоматичности оборотов и на характер их образной органи­зации.

В разделе 1.4 охарактеризованы методология и материал диссертацион­ного исследования. Методологической основой исследования является модели­рование сущностных свойств фразеологии русского, белорус­ского и немецкого языков – раздельно – на основании трех моделирующих корпусов. Для созда­ния фразеологических корпусов были отобраны по 10 крупных фразеологиче­ских гнезд с высокочастотными существительными, прилагатель­ными и глаго­лами в трех исследуемых языках. Отобранные лексемы трех язы­ков являются взаимными переводными соответствиями (как в триаде рус. ветер, бел. вецер, нем. der Wind). Выбор конкретных лексем, по наличию кото­рых ФО объеди­нены в гнезда, осуществлялся с учетом таких критериев как разная частеречная принадлежность лексем (существительные, прилагательные, глаголы), их высо­кая частотность в речи и принадлежность к разным лексико-семантическим группам. Фразеологическое гнездо рассматривается в работе не как про­дукт фразеологической активности всегда именно повто­ряющегося (общего для гнезда) слова, а все фраземы с данным словом, незави­симо от того, является ли слово «семантическим стержнем» этой фраземы, и независимо от того, является ли слово синтаксически независимым компонен­том фраземы.

Материал исследования (совокупный объем трех корпусов) составили 4082 фраземы разной грамматической структуры в трех языках. Количество рассматриваемых фразем в русском языке составляет 952 единицы, в белорус­ском – 1110, в немецком – 2020. Источниками языкового материала являлись следующие словари: МАС (1981 – 1984) ^[2] для русского языка, ТСБМ (1977 – 1984)^[3] для белорусского языка и Dud, XI (2008)^[4] для немецкого языка. Исследо­ванный корпус высказываний составляют примеры употребления рассматри­ваемых фразем, приведенные в следующих словарях: МАС, Фед.^[5] (для русского языка), ТСБМ, Леп.^[6] (для белорусского языка), Dud, XI (для не­мецкого языка). Для русского материала также привлекались данные из НКРЯ^[7]

. В среднем, число рассмотренных высказываний в два раза превышает количе­ство иссле­дуемых фразем для каждого из языков.

В главе 2 «Синтаксические функции и морфологическая структура русских, белорусских и немецких фразем с высокочастотными существи­тельными прилагательными и глаголами» представлена грамматическая структура исследуемых корпусов фразеологии трех языков. Глава 2 включает четыре раздела. В раз­деле 2.1 представлено количественное соотношение фра­зем в составе фразео­логических гнезд с существительными, глаголами и прила­гательными в трех языках. Показано, что количество немецких фра­зем в два раза превосходит ко­личество фразем в русском и белорусском мате­риале вследствие того, что в не­мецкие глагольные гнезда входит почти в че­тыре раза больше оборотов, чем в русские и белорусские. Значительное чис­ленное преоб­ладание фразем в составе немецких групп с компонентами-глаго­лами обуслов­лено гораздо меньшим лек­сическим разнообразием глагола в не­мецкой фразео­логии, чем во фразеологии славянских языков (коэффициент лексического раз­нообразия глагола в рас­сматриваемом корпусе немецкой фра­зеологии равен 0,12, в то время как в ис­следуемых корпусах русских и бело­русских фразем его значение составляет 0,42 и 0,4 соответственно), что связано с большей распро­страненностью в не­мецком языке расщепленного сказуемого, выраженного гла­гольно-именным словосочетанием (например, Abschied nehmen (досл. ‘брать прощание’) ‘1. по­прощаться перед долгой разлукой; 2. провести в последний путь покойника’ (Dud, XI, 30) и т.д.).

В разделе 2.2 реферируемой диссертации с учетом выработан­ных крите­риев разграничения коммуникативных и номинативных ФО представлено ко­личественное соотношение этих двух классов фразем в материале исследуемых языков в це­лом, а также в составе субстантивных, адъективных и глагольных фразеологиче­ских гнезд – отдельно. На основе статистически релевантных дан­ных от­носительно ко­личественного проявления различий между разными час­тями речи по их роли в синтаксической организации коммуникативных фразем со структурой предложения показана различная значимость существительных, прилагатель­ных и глаголов в формировании синтаксической семантики преди­кативности русских, белорусских и немецких ФО.

В разделе 2.3 рассмотрена грамматическая организация подкорпуса но­минативных фразем со структурой словосочетания в трех языках. Представлена количественная иерархия частеречных разрядов фразем в исследуемых корпу­сах фразеологии, а также в составе групп ФО с разными частями речи; показана различная роль существи­тельных, прилагательных и глаголов в синтаксической организа­ции фразем со структурой словосочетания. В диссертации изучены морфологи­ческие свойства фразем разной частеречной принадлежности. Выяв­лена прямая корреляция между составом морфологических категорий и реали­зацией их па­радигматических форм и свойствами грамматически опорных ком­понентов фразем. В разделе 2.3 реферируемой диссертации охарактеризован основной набор синтаксических функ­ций номинативных фразем разной часте­речной принадлежности; показаны раз­личия именных и глагольных фразем с точки зрения их текстообразующего по­тенциала на уровне предложения.

Раздел 2.4 посвящен грамматическим аспектам исследования подкорпуса фразем со структурой предложения (номинативных и коммуникативных) в трех языках. Выявлена различная представленность фразем со структурой предло­жения в фразеологических гнездах с высокочастотными существительными, прилагательными и глаголами; показана бльшая значимость глагольных и субстантивных лексем в синтаксической организации ФО рассматриваемого структурного типа в трех языках по сравнению с лексемами-прилагательными. В диссертации указан перечень основных синтаксических моделей, по которым построены фраземы со структурой предложения, встречающихся во фразеоло­гии трех языков; представлено количественное соотношение двусос­тавных, од­носоставных, полипредикативных и нечленимых структур в рас­сматриваемых корпусах фразеологии. Выявлены межъязыковые сходства и раз­личия с точки зрения синтаксической организации подкорпуса фразем со структурой предло­жения в исследуемых языках; дано типологическое обоснование статистиче­ски релевантных различий фразеологических фондов русского, белорусского и не­мецкого языков в указанном аспекте.

Глава 3 «Прагматические возможности русских, белорусских и не­мецких фразем с высокочастотными существительными, прилагатель­ными и глаголами» состоит из трех разделов. В разделе 3.1 указаны различия между номинативными и коммуника­тивными фраземами по статусу праг­матического компонента в плане со­держания разноуровневых единиц. Первое различие между комму­никатив­ными и номинативными ФО состоит в том, что у коммуникативных фразем прагматическим компонентом является иллокуция – коммуникативное намере­ние, которое говорящий осуществляет, употребляя то или иное комму­никатив­ное клише в речи, в то время как у номи­нативных фразем прагматиче­ским ком­понентом является коннотация – экс­прессивная, эмоционально-оце­ночная или стилистическая окраска. Иллокуции в коммуникативных фраземах, как и кон­нотации в номинативных ФО, принад­лежат узусу, они относительно устой­чивы, в то время как иллокуции обычных высказываний – это феномены речи, а не языка, и в принципе они до конца не определимы. Второе различие между коммуникативной и номинативной фра­зеологией с точки зрения прагматики заключается в облигаторности прагмати­ческой со­ставляющей содержания у коммуникативных фразем и факультатив­ности праг­матического компонента у номинативных фразем. Для всех комму­никативных фразем прагматическое со­держание (иллокутивная маркирован­ность) является обязательным и часто ос­новным, поэтому их еще называют «прагматическими фразеологизмами» (С. Бекманн, Г. Бургер и др).

В разделе 3.2 рассматривается прагматический потенциал номинативных фразем разных структурных типов. Показано, что большинство номинативных фразем со структурой словосочетания и предложения обладают прагма­тиче­ским потенциалом, который обусловлен наличием в значении фра­земы экс­прессии, оценки или стилистиче­ской маркированности (В.М. Моки­енко, В.Н. Телия, Н.Б. Мечковская и др.). Экспрессия фразеологических единиц связана, прежде всего, с их образ­ностью; она также создается наличием в со­ставе фра­зеологизма компонента с фразеологически свя­занным значением, нали­чием компонента с экс­прессивной семантикой, рифмой, тавтоло­гией и т.д. Прагма­тическая характеристика но­минативных фра­зем тесно связана со степенью их идиоматичности, поскольку все единства экс­прессивны в силу своей образно­сти (например, бел. ляжаць без задніх ног ‘не мець сілы паварушыцца (ад стомы і пад.)’ (ТБСМ, ІІІ, 72)), а многие немотивирован­ные ФО (сраще­ния) экспрессивны в силу контраста, абсурдности своей внут­ренней формы по от­ношению к узуальному значению (например, нем. jmdm. ber die Puppen gehen (досл. ‘идти кому-л. через кукол’) ‘разг. быть нетерпимым к кому-л.’ (Dud, XI, 600)). Фразеологические вы­ражения (неидиоматичные фраземы), напротив, как пра­вило, выполняют только номинативную функцию и не имеют прагматиче­ского потенциала, т.е. явля­ются нейтральными, например, рус. идти на пользу ‘ока­зывать положительное действие, давать хорошие результаты’ (МАС, IV, 277), бел. рабіць выгляд ‘прыкідвацца, прытварацца’ (ТСБМ, I, 548) и др.

В разделе 3.3 реферируемой диссертации показано разнообразие модально-прагматических возможностей коммуникативных клише в материале трех языков. В зависимости от наличия в плане содержания ФО того или иного прагматического назначения в рассматриваемом материале выделяются сле­дующие группы фразем: 1) информативы (рус. за малым дело стало ‘задержка происходит, произошла из-за отсутствия чего-л. незначитель­ного, из-за пус­тяка’ (МАС, I, 383)), 2) императивы (рус. рус. н руку! (воен.) ‘команда, озна­чающая: наперевес (ружья, штыки)’ (МАС, III, 737)), 3) экспрессивы (бел. бачыш ты! ‘пры выказванні здзіўлення’ (ТБСМ, І, 353)), 4) фатические и эти­кетные речевые формулы (нем. lebe/ leben Sie wohl! (досл. ‘живи/живите хо­рошо!’) ‘формула прощания (если предстоит расставание на длительное время)’ (Dud, XI, 879)), 5) метакоммуника­тивные и рефлексивные клише (шутка (ли) сказать ‘употребляется для подчеркивания важности, значительности чего-л. в значении: разве это простое дело’ (МАС, IV, 101)). Принадлежность коммуни­кативных фразем к той или иной группе с точки зрения выполняемых ими ил­локутивных функций опреде­лялась на ос­нове их словарных дефиниций и при­водимых в словарных статьях (для рус­ского материала также в НКРЯ) контек­стов употребления фразем. Показано, что самыми распространенными в рас­сматриваемых корпусах фразеологии русского, белорусского и немецкого язы­ков являются коммуникативные клише с информативной функцией, а также метакоммуника­тивные и рефлексивные ФО, а в белорусском материале – еще и экспрессивы.

Количественная иерархия коммуникативных фразем в аспекте выпол­няемых ими иллокутивных функций в рассматриваемом языковом мате­риале имеет много общего с количественной иерархией иллокуций в реальном обще­нии и художественной литературе. Как показывают данные лингвосемио­тиче­ских исследований на материале художественной прозы, в текстах на раз­ных языках соотношение иллокутивных классов речевых актов выглядит сле­дую­щим образом: на первом месте информативы, на втором – императивы, на третьем – экспрессивы, затем следуют фатические и этикетные речевые акты; метакоммуникативные, метаязыковые и эстетические речевые акты встреча­ются реже всего (Н.Б. Мечковская, Е.А. Казанкова и др.). Такая распределен­ность иллокуций ре­чевых актов в процессе общения и текстах (а также, в це­лом, во фразеологии) обосно­вана различной значимостью языковых функций. Инфор­мативы и императивы рассматриваются как обязательные (языковые) иллоку­ции, а экс­прессивы, фатические, метаязыковые и эстетические речевые акты квалифици­руются как факультативные (речевые) иллокуции высказыва­ния (А.А. Леонтьев). От­личитель­ной чертой исследуемой коммуникативной фразеологии, по сравне­нию с реаль­ным общением и художественными тек­стами, в аспекте распро­страненности иллокутивных функций является значи­тельно более широкая представленность в рассматриваемой фразеологии мета­коммуникативных и рефлек­сивных (модальных) клише.

Глава 4 «Семантико-образная организация русских, белорусских и немецких фразем с высокочастотными существительными, прилагатель­ными и глаголами» включает четыре раздела. Раздел 4.1 посвящен рассмот­рению свойства идиоматичности в соединении языковых единиц. Различия ме­жду разными сочетаниями лексем по степени семантической слитности разно­образны, поэтому идиоматич­ность понимается как свойство градуальное (Ш. Балли, И.Е. Аничков, В.В. Виноградов, И.А. Мельчук, М.М. Копыленко, Н.Б. Мечков­ская и др.). В номинативной фразеологии в континууме фразем по сте­пени идиома­тичности выделяется три зоны: 1) фраземы с максимальной идио­матично­стью (немотивированные идиомы); 2) фраземы идиоматичные с час­тичной (об­разной) мотивированностью; 3) фраземы с минимальной степенью идиоматич­ности и полностью неидиоматичные фраземы (мотивированные узу­альным значением компонентов).

В разделе 4.2 представлен метод выявления свойства идиоматично­сти в сочетаниях лексем, используемый в диссертации. В настоящей работе идиома­тичность фразем определялась по методике, предложенной И.А. Мель­чуком. По данным толковых словарей устанав­ливались значения лексем, вхо­дящих в состав оборотов, причем учитывались все приводимые словарем зна­чения мно­гозначных слов. Наличие у фраземы идиоматичности констатирова­лось в том случае, если хотя бы один компонент в ее составе выступает не в своем узуаль­ном значении и при этом встречается за пределами данного соче­тания в своих узуальных значениях. Например, в обороте цёмная вада ‘слепата, выкліканая атрафіяй зрокавага нерва’ (ТБСМ, І, 448) лексемы цёмная и вада выступают не в словарных значениях и могут употребляться за пределами фраземы: цёмная ноч, халодная вада и т.д., что дает основание отнести ФО к идиомам. Отсутствие прямой и образной мотивированности свидетельствует о том, что рассматриваемая фразема является сращением. Фраземы могут быть идиома-тичны по одному компоненту (рус. белые стихи ‘нерифмованные стихи’ (МАС, I, 78)) или нескольким (нем. bei Wasser und Brot sitzen (досл. ‘сидеть на хлебе и воде’) ‘быть в заключении’ (Dud, XI, 847)). Если все компоненты фраземы выступают в своих прямых словарных значениях, фразема не является идиомой, например рус. идти своим чередом ‘идти, развиваться как обычно, своим порядком’ (МАС, IV, 633).

В разделе 4.3 диссертации представлена семантико-образная структура исследуемых корпусов фразеологии трех языков. Среди номина­тивных фразем на первом месте по численности в трех язы­ках находятся фразеологические единства, они составляют ос­новной фонд фразеологии любого языка (от 76% до 82% в разных языках). Затем в аспекте представленности во фразеологии сле­дуют фра­зеологические выражения (11–15%). Не­мотивированные идиомы (сращения) в номина­тивной фразеологии рассматри­ваемых языков представ­ляют немногочислен­ную группу (9,2% в русском материале, 5,9% – в белорус­ском и 6,5% – в немецком). Всего несколькими единицами в корпусах трех языков представлены фразеологиче­ские сочетания, удельный вес которых во фразеоло­гии любого языка минима­лен (0,5% в русском материале, 0,2% – в бе­лорусском и 6,5% – в немецком).

Основная масса фразеологических сравнений в материале русского и не­мецкого языков, а в белорусском материале все компаративные фраземы не яв­ляются идиомами. В неидиоматичных (мотивированных) фразеологических сравнениях все слова выступают в своих узуальных значениях, например, рус. как рыба в воде ‘хорошо, свободно, непринужденно’ (МАС, III, 743). Все моти­вированные сравнения обладают образностью. Несколько компаративных фра­зем в корпусах рассматриваемой фразео­логии русского и немецкого языков яв­ляются идиомами, т.е. немотивирован­ными сравнениями. В таких оборотах связь между тематической и эталонной частями является непонятной, нелогич­ной, немотивированной, например, нем. leben wie Gott in Frankreich (досл. ‘жить как бог во Франции’) ‘разг. жить в достатке’ (Dud, XI, 473). Удельный вес идиом среди фра­зеологических сравнений в русском материале составляет 11% (2 фраземы из 18), в немецком материале – 14,2% (5 оборотов из 35).

Речевые формулы (коммуникативные клише), как и номинативные фра­земы, в аспекте семантической слитности разнородны. Идиоматичность рече­вых формул в силу их структурной, синтаксической и прагматической специ­фики имеет более сложную природу, чем идиоматичность номинативных фра­зем. В настоящей работе предлагается классификация коммуникативных фра­зем с выделением четырех классов ФО в зависимости от степени их идиома­тичности: 1) коммуникативные фраземы с высокой степенью идиоматичности – речевые формулы, значение которых не мотивировано (или минимально моти­вированно) семанти­кой их компонентов и не мотивировано образностью, на­пример, нем. ach du grne Neune! (досл. ‘ах ты зеленая де­вятка!’) ‘выражение удивления, испуга’ (Dud, XI, 551); 2) коммуникативные фраземы со средней степенью идиоматичности – речевые формулы, значение кото­рых не выводится из узуальных значений их компонентов, но мотивировано образностью, напри­мер, рус. держи карман шире! ‘прост. не жди, не рассчитывай, не надейся (го­ворят в насмешку ожидающему чего-л.)’ (МАС, I, 390); 3) комму­никативные фраземы с низкой степенью идиоматичности – фраземы, в которых все компо­ненты выступают преимущественно в узуальных зна­чениях, а идиоматичность создается структурной и лексической эллиптично­стью и сильной модусной со­ставляющей их значения, например, бел. дай (не дай) бог (божа) ‘пры пажаданні, не пажаданні чаго-н.’ (ТБСМ, ІІ, 253); 4) коммуникативные фраземы с нулевой или минимальной степенью идиоматичности – речевые формулы, мотивированные прямым значением компонентов, по­скольку все слова в их составе выступают в своих узуальных значениях, например, рус. рад видеть (вас) ‘форма приветствия при встрече сo знакомыми’ (МАС, I, 173).

Путем суммирования количе­ственных данных по распределению не­идиоматич­ных и идиоматичных (немо­тивированных и мотивированных об­разно) оборотов в кругу разных типов фра­зем (номинативных и коммуникатив­ных) установлено количественное соотно­шение полных идиом, частичных (мотивированных) идиом и неидиом, а также образных и необразных фразем во всей рассматриваемой фразеологии (см. данные таблицы 1).

Таблица 1 – Количественное соотношение полных идиом, частичных идиом и неидиом в рассматриваемой фразеологии русского, белорусского и немецкого языков

ФО	Русские ФО	Белорусские ФО	Немецкие ФО
Полные идиомы	80 (8,4%) белые стихи	67 (6%) чырвоны радок	151 (7,5%) am grnen Holz (досл. ‘на (у) зеленой древеси-не(ы)’, узуальн. ‘высок. там, где ожидается что-л. лучшее или менее худшее’)
Частичные идиомы	711 (74,7%) вешать голову	849 (76,5%) біцца галавой аб сцяну	1570 (77,7%) totes Kapital (досл. ‘мертвый капитал’, узуальн. ‘знания, ресурсы, способности, кото-рые не используются’)
Неидиомы	161 (16,9%) дело делать	194 (17,5) шчаслівай дарогі!	299 (14,8%) ein Beispiel geben (досл. ‘давать пример’, узуальн. ‘быть образцом для подражания’)
Всего	952 (100%)	1110 (100%)	2020 (100%)

Оценка статистической значимости межъязыковых различий в представ­ленности полных идиом, частичных идиом и неидиом в исследуемых корпусах трех языков показала, что статистически значимым является только различие в количественном соотношении полных идиом в русской и в белорусской фра­зеологии. Таким образом, фразеология рассматриваемых языков в аспекте идиома­тичности и образности не имеет каких-либо значительных различий, о чем свидетельствует приблизительно равное количественное соотношение идиома­тичных и неидиоматичных фразем, а также образных и необразных обо­ротов. Кроме того, как среди номинативных клише, так и среди речевых фор­мул ранги фразем по степени идиоматичности в трех языках совпадают, также приблизи­тельно равен удельный вес образных и необразных фразем. Более высокий удельный вес полных идиом в рас­сматриваемом русском и немецком материале, чем в белорусском, объясняется более поздним периодом формиро­вания современного белорусского литера­турного языка по сравнению с немец­ким и русским. Чем старше язык, тем больше в его фразеологическом фонде оборотов, утративших образную мотивированность значения, а также больше фразем, содержащих лексические и грамматические архаизмы. Больший удельный вес неидиоматичных фразем, содержа­щих слова с фра­зеологически связанным значением (фразеологических сочета­ний), в русской и не­мецкой фразео­логии, чем в бело­русской, также объясняется более ранними периодами формирования современных литературных русского и немецкого языков, чем белорусского.

В разделе 4.4 выявлены корреляции между частеречной принадлежно­стью компонентов фразем и удельным весом идиом в составе гнезд с высоко­частотными существительными, прилагательными и глаголами. Показано, что частеречный фактор в семантико-образной организации групп фразем с лексе­мами, принадлежащими к разным частям речи, обусловливает разный удельный вес немотивированных (полных) идиом, образных идиом и неидиом в гнездах с существительными, прилагательными и глаголами в трех языках. В работе ус­тановлено, что степень идиоматичности фразеологи­ческих гнезд с глаголами ниже, чем степень идиоматичности групп фразем с существительными и прила­гательными.

В идиомах в неузуальных значениях могут выступать как все лексемы в составе оборота, так и только часть лексем (от одной до нескольких, в зависи­мости от количества компонентов ФО). Чтобы показать зна­чимость частереч­ной принадлежности слова в создании идиоматичности фра­земы, в работе был со­поставлен удельный вес групп идиом, в семантике которых гнездообра­зую­щие существительные, прилагательные и глаголы реализуют одну из трех воз­мож­ностей, выступая либо: 1) в своих прямых узуальных значениях ((ganz) groes Kino (досл. ‘(совсем) большое кино’), узуально ‘разг. большое событие’ (Dud, XI, 417)), 2) узу­альных переносных значениях (мёртвая мова ‘старажытная мова, на якой ужо не гавораць’ (ТБСМ, ІІІ, 170)), 3) уникальных (окказиональных, т.е. несловарных) зна­чениях (белые стихи ‘нерифмованные стихи’ (МАС, I, 78)). Если лексема выступает в прямом узуальном значении, то она не участвует в создании идиоматичности ФО. Было установлено, что лексемы-существительные в трех языках характеризуются наибольшей значимостью в создании идиоматичности фразем, поскольку в семантике основной массы идиом выступают в несловарных (уникальных) или переносно-образных словарных значениях. Глагольные лексемы в наименьшей степени обусловливают наличие свойств идиоматичности и образности у ФО, посколь-ку достаточно часто употребляются в составе идиоматичных фразем в своих прямых словарных значениях.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Основные научные результаты диссертации

Подводя итоги диссертационного исследования, направленного на выяв­ление грамматической и семантико-образной структуры фразеологиче­ских фондов русского, белорусского и немецкого языков, а также на выявле­ние за­висимостей между грамматическими и семантическими свойствами лексем разных частей речи (существительных, прилагательных и глаголов) и грамма­тическими и семантическими свойствами групп фразеологизмов с данными лексемами, можно сделать следующие выводы.

1. На материале моделирующих корпусов фразеологии русского, бело­русского и немецкого литературных языков выявлено количественное соотно­шение номинативных и коммуникативных фразем в фразеологических фондах рассматриваемых языков. Основная часть фразем (около 95% в трех языках) принадлежит уровню номинативных языковых единиц. Удельный вес комму­никативных клише, т.е. фразем, обладающих предикативностью и устойчивой ил­локуцией, составляет в русском материале 4,5 %, в белорусском – 3,3 %, в не­мецком – 6,3 %.

В глагольных фразеологических гнездах трех языков коммуникативные фраземы представлены шире, чем в субстантивных и адъективных, что обусловлено бльшими кон­структив­ными синтактико-организующими возмож-ностями глаголов сравнение с существительными и прилага­тельными. В гла-гольных ФО чаще, чем в субстантивных и адъектив­ных, форми­руется синтакси-ческая семантика предикативности, и это свой­ство глагольных фразем проявля-ется в рассмотренных фразеологических корпусах трех языков.

Если в русском и белорусском языковом материале в подкорпусе фра­зем со структурой предложения примерно 2/3 составляют номинативные ФО, то в немецком материале, наоборот, почти 2/3 от общего количества ФО со структу­рой предложения составляют коммуникативные клише. Больший удельный вес коммуникативных фразем в немецком материале, по сравне­нию с русским и белорусским, объясняется обязательным наличием в не­мецком предложении подлежащего и сказуемого, отсутствием нулевой связки в предложениях с именным сказуемым в настоящем времени, т. е. обязательным наличием спря­гаемого глагола во всех структурных типах не­мецкого предложения. В рас­смотренных коммуникативных клише на один немецкий глагол приходится в среднем 2,2 синтаксические связи, в то время как на один белорусский – 1,4, а на один русский – 1,3. Значительно более высокая синтаксическая активность глаголов в организации коммуникатив­ных фразем со структурой предложения в немецком языке, чем в славянских, обусловливает не только максимальный процент коммуникативных клише в немецких глагольных группах, но и боль­ший удельный вес коммуникатив­ных ФО в немецком материале в целом [2; 8; 9].

2. Моделирование грамматической структуры русской, белорусской и немецкой фразеологии на материале корпусов фразем с высокочастотными словами трех частей речи показало, что в подкорпусе номинативных фразем со структурой словосочетания (составляющем 90% всей фразеологии трех язы­ков), на первом месте по численности в трех языках находятся глаголь­ные фра­земы, на втором – субстантивные, затем следуют адъективные и ад­вербиальные ФО. В подкорпусе соотносимых с частями речи фразем в русском и бело-русском языках удельный вес фразем с синтаксически независимыми при­лагательными и наречиями со­ставляет примерно 3%, в немецком языке – около 1%.

При одинаковой количественной иерархии частеречных разрядов фра­зем в грамматическом устройстве фразеологических фондов исследуемых славянских язы­ков и немецкого существуют значительные межъязыковые различия. Первое разли­чие состоит в значительно большем удельном весе глагольных фразем в не­мецком языке, чем в славянских. Удельный вес фразем с грамматически опор­ным глаголом среди номинативных фразем со структурой словосочета­ния со­ставляет в немецком языковом материале 91%, в то время как в рус­ской фра­зеологии процент глагольных фразем равен 58,1% от общего коли­чества соот­носимых с частями речи ФО, а в белорусской – 64,3%. Больший удельный вес глагольных фразем в немецком языке, чем в славянских, обу­словлен большей обязательностью наличия глагола в структуре немецкого предложения по срав­нению с восточнославянскими языками. Указанное ти­пологическое различие между немецким языком и славянскими проявляется во фразеологии следую­щим образом: в немецком языке во многих фраземах отсутствуют полнознач­ные глаголы, но имеются глаголы-связки haben или sein, необходимые для употребления оборотов в речи.

Второе различие в грамматической организации между немецкой фразео­логией и фразеологией рассматриваемых славянских языков заключается в значительно меньшем проценте субстантивных фразем в немецком языке, чем в русском и белорусском. Удельный вес субстантивных фразем в под­корпусе ФО со структурой словосочетания в немецком языке равен 8,2%, в то время как в русском языковом материале удельный вес фразем с синтак­сически независи­мыми существительными среди соотносимых с частями речи ФО составляет 38,3%, а в белорусском – 33,2%. Значительно меньший удельный вес субстан­тивных фразем в немецком языке, по сравнению с русской и белорусской фра­зеологией, обусловлен гораздо более развитой системой словосложения в не­мецком языке, чем в русском и белорусском, что проявляется в более широ­ких возможностях немецкого языка выражать определительную связь в рамках сложных существительных (ср.: рус. рабочий день, бел. рабочы (працоўны) дзень, нем. der Arbeitstag и т.д.). Грам­матические различия между фразеологи­ческими фондами близкородствен­ных русского и белорусского языков носят более тонкий и частный характер. Они заключаются в несколько бльшем удельном весе глагольных фразем и меньшем удельном весе субстантивных ФО в белорусской фразеологии, чем в русской [3].

3. Грамматические свойства номинативных фразем со структурой сло­во­сочетания во многом определяются свойствами их грамматически опорных компонентов. В диссертации показано, что возможность гнездообразующих лексем влиять на морфологические свойства фразем прямо коррелирует с их ролью в синтаксической организации оборотов, входящих во фразеологиче­ские гнезда с этими лексемами. Наиболее значимы в этом отношении в трех языках глагольные лексемы, поскольку они являются грамматически стерж­невыми компонентами во всех без исключения глагольных синтагмах; мень­шую роль играют существительные и совсем незначительную – прилагатель­ные, по­скольку почти всегда являются синтаксически зависимыми компо­нентами во фраземах.

Количество и разнообразие синтаксических функций номинативных фра­зем зависит от их частеречной принадлежности. Субстантивные фраземы, как и существительные, имеют самый разнообразный набор синтаксических функ­ций. Адъективные фраземы, подобно прилагательным, также могут вы­ступать в различных синтаксических позициях в зависимости от контекста употребления. За фразеологическими оборотами с грамматически опорными глаголами и на­речиями, напротив, как правило, закреплена только одна син­таксическая функ­ция в предложении (для глагольных фразем – это функция сказуемого, для ад­вербиальных – обстоятельства).

В диссертации установлено, что глагольные фраземы, с одной сто­роны, и субстантивные и адъективные фраземы – с другой, имеют значитель­ные раз­личия в аспекте их значимости в формально-грамматической организации предложения. Глагольные ФО в материале трех языков чаще выступают в неза­висимых позициях, являясь синтаксическими организато­рами предложения. Субстантивные и адъективные фраземы в исследуемых примерах употребления в немецком материале ни разу не употребляются в синтаксически независимой позиции, а в белорусском и русском языковом материале чаще являются зави­симыми, чем независимыми. Таким образом, функционирующие в основном в качестве сказуемого глагольные фраземы играют значительно бльшую роль в формально-грамматической организа­ции предложений, чем выступающие в большинстве случаев в синтаксически зависимых позициях субстантивные и, в особенности, адъективные фраземы.

В аспекте количества и характера синтаксических связей у фразем раз­ной частеречной отнесенности в рассмотренном корпусе высказываний вы­явлены следующие межъязыковые различия: во-первых, немецкие и белорус­ские гла­гольные фраземы обладают бльшим количеством нисходящих син­таксических связей, чем русские, что связано с большей распространенно­стью односостав­ных предложений в русском языке, чем в белорусском и, особенно, в немецком; во-вторых, немецкие субстантивные и адъективные фраземы имеют большее количество восходящих синтаксических связей, чем русские и белорусские, что обусловлено одним из типологических различий синтаксиса немецкого языка и славянских – обязательным наличием глаголь­ного компонента (т.е. отсутствием нулевой связки) в составе немецкого именного сказуемого, который служит для соединения подлежащего (пер­вого актанта) с предикатом [2; 4; 10].

4. Фраземы со структурой предложения, функционально несоотноси­мые с частями речи, в трех языках составляют примерно 10% фразеологии и доста­точно распространены в субстантивных и глагольных фразеологиче­ских гнез­дах трех языков. В славянских языках данный структурный тип клише чаще встречается в сериях фразем с существительными, в немецком языке – в груп­пах ФО с глаголами, что обусловлено большей значимостью глагола в по­строе­нии предложения в немецком языке, чем в славянских. В аспекте синтак­сиче­ской организации фразем со структурой предложения об­щей чертой для фра­зеологии трех рассматриваемых языков является количе­ственное преобла­дание двусоставных предложений и приблизительно рав­ный удельный вес по­липре­дикативных и нечленимых структур. Межъязыко­вые различия состоят в том, что удельный вес односоставных предложений в славянских языках выше, чем в немецком (соответственно в немецком языке выше удельный вес двусос­тав­ных предложений). Меньший удельный вес од­носоставных структур в вы­борке немецких фразем (9,5%), чем среди русских и белорусских (36% и 26,5% соот­ветственно), объясняется тем, что в немец­ком синтаксисе в большей сте­пени выражена тенденция к двусоставности предложения, чем в синтаксисе рассмат­риваемых восточнославянских язы­ков, что связано с наличием фиксиро­ванного порядка слов, который требует постановки глагола на второе место, а также из-за большей обязательности выражения значения лица и числа в не­мецком языке, чем в русском и бело­русском языках [2; 5; 8].

5. В диссертации на основе лингвистического моделирования выявлено, что фразеологические фонды русского, белорусского и немецкого языков при­мерно на 75% состоят из образных идиом; немотивированные (полные) идиомы составляют в разных языках 6–8% фразеологии; удельный вес не­идиоматичных устойчивых оборотов колеблется от 15 до17% в исследуемых языках. Близкое процентное соотношение трех основных классов фразем с точки зрения идио­матичности и образности в рассматриваемых языках обу­словлено типологиче­ским сходством процессов фразеологизации свободных сочетаний лексем раз­ной грамматической структуры.

В ходе исследования выявлены следующие корреляции между степе­нью образности и идиоматичности гнезд фразем и частеречной принадлеж­ностью гнездообразующих слов: самый высокий процент образных идиом зафиксиро­ван для каждого языка в субстантивных фразеологических гнездах; самый вы­сокий процент необразных (полных) идиом отмечен в адъективных гнездах; самый высокий процент неидиоматических фразем в трех языках характерен для глагольных фразеологических гнезд. Выявленные корреля­ция свидетель­ствуют о том, что слова разных частей речи имеют различную значимость в создании идиоматичности и образности фразем. Наибольший вклад в создание идиоматичности и образности словосочетания вносят суще­ствительные, по­скольку в семантике 96,2% русских идиом, 95,5% белорус­ских идиом и 96,9% немецких идиом они выступают в несловарных значениях, а в семантике 2,9% русских идиом, 3,5% белорусских идиом и 2,5% немецких идиом – в переносно-образных словарных значениях. В наименьшей степени обусловливают наличие свойств идиоматичности и образности у ФО глагольные лексемы, поскольку в 15,3% русских идиоматичных фразем, 14,6% белорусских и 17,1% немецких идиом употребляются в своих прямых словарных значениях. Роль прилагательных в создании идиоматичности и образности фразем больше, чем у глаголов, но меньше, чем у существительных. Лексемы-прилагательные выступают в семантике 80,8% русских, 72,8% белорусских и 90% немецких идиом в неузуальных значениях, в 16,7% русских, 23,6% белорусских и 5,2% немецких идиом в переносно-образных словарных значениях; удельный вес идиом, в которых прилагательные употребляются в узуальных значениях, составляет в 2,5% в русском материале, 3,6% в белорусском и 4,8% в немецком [1; 6; 7].

6. Континуум коммуникативной фразеологии по степени идиоматичности образуют 4 класса речевых формул: 1) коммуникативные фра­земы с высокой степенью идиоматичности; 2) коммуникативные фраземы со средней степенью идиоматичности; 3) коммуникативные фраземы с низ­кой степенью идиоматичности; 4) коммуникативные фраземы с нулевой или мини­мальной степенью идиоматичности. Установлено, что в основной своей массе речевые формулы являются мотивированными фраземами, причем большин­ство мотивировано узуальным значением компонентов, а не образ­ностью. В значительной массе коммуникативных клише, обладающих свой­ством идиома­тичности, все компоненты выступают в узуальных значениях, а идиоматич­ность создается структурной и лексической эллиптичностью и сильной модус­ной составляющей их значения.

Показано, что для совокупности коммуникативных клише свойственна меньшая степень идиоматичности и образности, чем для класса номинатив­ных фразем. Среди коммуникативных фразем значительно ниже удельный вес полных (немотивированных) идиом и в два раза ниже процент образных идиом, чем в номинативной фразеологии, и, напротив, почти в два раза выше удельный вес неидиоматичных фразем. Более низкая степень идиома­тичности речевых формул в сравнении с классом номинативных фразем обу­словлена их комму­никативной предназначенностью. Стремлением говоря­щего избежать коммуни­кативных неудач объясняется и то, что в составе ре­чевых формул в рассмот­ренных корпусах трех языков редко встречаются лексические и грамматические архаизмы, и не представлены слова с фразео­логически связанным значением [1; 6].

7. В ходе исследования установлена количественная иерархия коммуни­кативных фразем в аспекте выполняемых ими иллокутивных функ­ций в рас­сматриваемом языковом материале. На первом месте по численно­сти среди коммуникативных клише русского, белорусского и немецкого язы­ков нахо­дятся информативы, на втором – метакоммуникативные и рефлек­сивные клише. Императивы представлены в русском и немецком языковом материале шире, чем в белорусском, и занимают в общей иерархии речевых актов третье место. В белорусском материале устойчивые побуждения явля­ются самым ма­лочисленным классом коммуникативных фразем. Фатические и этикетные ре­чевые формулы и экспрессивы в исследуемой фразеологии русского и немец­кого языков представлены наименьшим количеством еди­ниц. В белорусском корпусе фразем удельный вес экспрессивов и фатиче­ских и этикетных клише значительно выше, чем в русском и немецком.

Наличие прагматического компонента значения (как правило, экспрес­сии) у номинативных фразем со структурой словосочетания и предложения прямо коррелирует с наличием у них свойств идиоматичности и образности. Немотивированные идиомы экспрессивны в силу контраста, абсурдности своей внутренней формы по отношению к узуальному значению, а экспрес­сия абсо­лютного большинства мотивированных идиом создается их образно­стью. Не обладающие идиоматичностью и образностью номинативные фра­земы (фра­зеологические выражения), как правило, являются прагматически нейтраль­ными [2; 9; 11].

Рекомендации по практическому использованию результатов

Материалы и результаты исследования могут найти свое применение в вузовских курсах по общему языкознанию, фразеологии и грамматике рус­ского, белорусского и немецкого языков, а также при подготовке фразеоло­гиче­ских словарей и учебных пособий по указанным дисциплинам. Кроме того, по­лученные выводы окажутся полезными в преподавании рус­ского, бе­лорусского и немецкого языков как иностранных, на занятиях по теории и практике перевода.

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ СОИСКАТЕЛЯ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Статьи в научных журналах

1. Панфилова, Е.Г. Немецкие и русские фраземы с компонентом Kopf/ го­лова: семантико-грамматическая структура фразеологических гнезд и степень их идиоматичности / Е.Г. Панфилова // Изв. Гомел. гос. ун-та. – 2009. – № 2. – С. 36–46.

2. Панфилова, Е.Г. Коммуникативные клише: морфолого-типологические предпосылки предикативности / Е.Г. Панфилова // Весн. Беларус. дзярж. ун-та. Сер. 4, Філалогія. Журналістыка. Педагогіка. – 2010. – № 2. – С. 36–41.

3. Панфилова, Е.Г. Опыт моделирования грамматической структуры фра­зеологии литературного языка (на материале фразеологических корпусов рус­ского, белорусского и немецкого языков) / Е.Г. Панфилова // Весн. Мазыр. дзярж. ун-та. – 2011. – № 2. – С. 74–80.

Статьи в сборниках научных статей

4. Панфилова, Е.Г. Синтаксические функции глагольных и именных фра­зеологизмов в художественной прозе (на материале романа Утты Данелла «Der schwarze Spiegel» (1987) и романа Бориса Акунина «Смерть Ахиллеса» (1998)) / Е.Г. Панфилова // Вопросы лингвистики и методики преподавания иностран­ного языка: сб. науч. ст. / Гомел. гос. ун-т; редкол.: Н.И. Ефремова (отв. ред.) [и др.]. – Гомель, 2009. – Вып. 1. – С. 86–97.

5. Панфилова, Е.Г. Синтаксическая организация фразем со структурой предложения в русском, белорусском и немецком языках / Е.Г. Панфилова // Текст. Язык. Человек: сб. науч. тр.: в 2 ч. / Мозыр. гос. пед. ун-т; редкол.: С.Б. Кураш (отв. ред.) [и др.]. – Мозырь, 2011. – Ч. 1. – С. 95–98.

Материалы и тезисы докладов конференций

6. Панфилова, Е.Г. Фразеологические гнезда с прилагательными schwarz/черный в аспекте семантической слитности / Е.Г. Панфилова // Ска­рына і наш час: матэрыялы IV Міжнар. навук. канф., г. Гомель, 13–14 лістап. 2008 г.: у 2 ч. / Гомел. дзярж. ун-т, Навук.-даслед. ін-т гісторыі і культуры ўсходнеславян. народаў; редкал.: А.А. Станкевіч (адк. рэд.) [і інш.]. – Гомель, 2008. – Ч. 1. – С. 367–371.

7. Панфилова, Е.Г. Семантико-тематический состав немецких и русских фразеологических гнезд с компонентами Kopf и голова / Е.Г. Панфилова // Язык и социум: материалы VIII Междунар. науч. конф., г. Минск, 5–6 дек. 2008 г.: в 2 ч. / Междунар. ассоц. преподавателей рус. яз. и лит., Белорус. обществ. об-ние преподавателей рус. яз. и лит., Белорус. гос. ун-т; редкол.: Л.Н. Чумак (отв. ред.) [и др.]. – Минск, 2009. – Ч. 2. – С. 214–218.

8. Панфилова, Е.Г. Роль гнездообразующих лексем-существительных, глаголов и прилага­тельных в синтаксической организации ФО со структурой предложения / Е.Г. Панфилова // Актуальные проблемы романо-германской филологии и методики преподавания иностранных языков: материалы респ. науч. конф., г. Гомель, 23 окт. 2009 г. / Гомел. гос. ун-т; редкол.: Л.С. Банникова (отв. ред.) [и др.]. – Го­мель, 2009. – С. 72–75.

9. Панфилова, Е.Г. Об уровневой соотнесенности фразем разной грамма­тической структуры / Е.Г. Панфилова // Славянские языки: системно-описа­тельный и социокультурный аспекты исследования: материалы IV Междунар. науч.-метод. конф., Брест, 25–26 нояб. 2009 г.: в 2 ч. / Брест. гос. ун-т; редкол.: С.А. Королевич (отв. ред.) [и др.]. – Брест, 2010. – Ч. 1. – С. 231–236.

10. Панфилова, Е.Г. Различная роль глагольных, субстантивных и адъективных фразем в синтаксической организации предложения / Е.Г. Панфилова // Идеи. Поиски. Решения: материалы IV Междунар. науч.-практ. конф. аспирантов, магистрантов, студентов, Минск, 30 нояб. 2010 г.: в 2 т. / Бе­лорус. гос. ун-т, Филол. фак., Каф. англ. яз.; редкол.: Н.Н. Нижнева (отв. ред.) [и др.]. – Минск, 2011. – Т. 2. – С. 105–109.

11. Панфилова, Е.Г. Прагматика фразеологизмов со структурой предло­жения и словосочетания / Е.Г. Панфилова // Язык и социум: теоретические и прикладные аспекты исследования: материалы IX Междунар. науч. конф., Минск, 3–4 дек. 2010 г.: в 3 ч. / Междунар. ассоц. преподавателей рус. яз. и лит., Белорус. обществ. об-ние преподавателей рус. яз. и лит., Белорус. гос. ун-т; редкол.: Л.Ф. Гербик (отв. ред.) [и др.]. – Минск, 2011. – Ч. 1. – С. 164–168.

РЕЗЮМЕ

Панфилова Елена Геннадьевна

Семантико-грамматическая структура корпуса фразем с высокочастотными существительными, прилагательными и глаголами (на материале русского, белорусского и немецкого языков)

Ключевые слова: лингвистическое моделирование, корпус, грамма-тическая структура фразеологии, семантико-образная структура фразеологии, коммуникативная фразема, номинативная фразема, синтаксическая функция, прагматический потенциал, идиоматичность, образность.

Цель исследования: выявление грам­матической и семантико-об­раз­ной структуры фразеологического фонда рус­ского, белорусского и немецкого язы­ков путем определения зависимостей между грам­матиче­скими и семантиче­скими свойст­вами высокочастотных лексем разных частей речи (существи­тель­ных, прилага­тельных и глаголов), принадлежащих разным семантическим по­лям, и грамматиче­скими и се­мантическими свойствами групп фразем с дан­ными лек­семами на ма­териале трех языков.

Методы исследования: лингвистическое моделирование; морфолого-синтаксический анализ фразем; метод анализа словарных дефиниций; метод выявления нали­чия свойства идиоматичности фразем; анализ текстообразую­щих возможностей и синтаксических функций фразем в высказываниях на ис­следуемых языках; методы математической статистики.

Научная новизна и значимость исследования состоит в том, что в диссертации впервые выявлена грамматическая и семантико-образная структура фразеологии русского, белорусского и немецкого языков. Представлено количе­ствен­ное соотношения номинативных и коммуникативных клише во фразео­логии, количественное соотношение фразем со структурой словосочетания и пред­ло­жения, удельный вес фразем разных грамматических разрядов, удельный вес идиома­тичных/ неидиоматичных и образных/ необраз­ных фразем. Установ­лены корреляции между частеречной принадлежностью лексем и грамматиче­скими и семантическими свойствами фразем с компонен­тами существительными, гла­голами и прилагательными. Выявлены общие черты, свойственные рус­ской, белорус­ской и немецкой фра­зеологии, а также межъязыковые различия в грамматико-семантиче­ской организации фразеоло­гических фондов трех язы­ков.

Область применения результатов диссертации: вузовское преподава­ние общего языкознания, фразеологии и грамматики рус­ского, белорусского и немецкого языков, теории и практики перевода; преподавание рус­ского, бе­ло­русского и немецкого и языков как иностранных; разработка фразеоло­гиче­ских словарей и учебных пособий по указанным дисциплинам.

Рэзюмэ

Панфілава Алена Генадзьеўна

Семантыка-граматычная структура корпуса фразем з высокачастотнымі назоўнікамі, прыметнікамі і дзеясловамі

(на матэрыяле рускай, беларускай і нямецкай моў)

Ключавыя словы: лінгвістычнае мадэліраванне, корпус, граматычная структура фразеалогіі, семантыка-вобразная структура фразеалогіі, камунікатыўная фразема, намінатыўная фразема, сінтаксічная функцыя, прагматычны патэнцыял, ідыяматычнасць, вобразнасць.

Мэта даследавання: выяўленне граматычнай і семантыка-вобразнай структуры фразеалагічнага фонда рускай, беларускай і нямецкай моў пасродкам вызначэння залежнасцей паміж граматычнымі і семантычнымі ўласцівасцямі высокачастотных лексем розных часцін мовы (назоўнікаў, прыметнікаў, дзеясловаў), прыналежных да розных семантычных палёў, і граматычнымі і семантычнымі ўласцівасцямі груп фразеалагізмаў з гэтымі лексемамі на матэрыяле трох моў.

Метады даследавання: лінгвістычнае мадэляванне; марфолага-сінтаксічны аналіз фразем, метад аналіза слоўнікавых дэфініцый; метад выяўлення наяўнасці уласцівасці ідыяматычнасці фразем; аналіз тэкстаўтвараючых магчымасцей і сінтаксічных функцый фразем ў выказваннях на даследуемых мовах; метады матэматычнай статыстыкі.

Навуковая навізна і значнасць даследавання заключаецца ў тым, што ў дысертацыі ўпершыню вызначана граматычная і семантыка-вобразная структура фразеалогіі рускай, беларускай і нямецкай моў. Прадстаўлены колькасныя суадносіны намінатыўных і камунікатыўных клішэ ў фразеалогіі, колькасныя суадносіны фразем са структурай словазлучэння і сказа, удзельная вага фразем розных граматычных разрадаў, удзельная вага ідыяматычных/ неідыяматычных і вобразных/ невобразных фразем. Устаноўлены карэляцыі паміж часцінамоўнай прыналежнасцю лексем і граматычнымі і семантычнымі ўласцівасцямі фразем з кампанентамі назоўнікамі, прыметнікамі і дзеясловамі. Вызначаны агульныя рысы, ўласцівыя для рускай, беларускай і нямецкай фразеалогіі, а таксама міжмоўныя адрозненні ў граматыка-семантычнай арганізацыі фразеалагічных фондаў трох моў.

Сфера ўжывання вынікаў дысертацыі: выкладанне ў вышэйшых навучальных ўстановах агульнага мовазнаўства, фразеалогіі і граматыкі рускай, беларускай і нямецкай моў, тэорыі і практыкі перакладу; выкладанне рускай, беларускай і нямецкай моў як замежных; распрацоўка фразеалагічных слоўнікаў і вучэбных дапаможнікаў па названых дысцыплінах.

resume

Elena G. Panfilova

Semantic-grammatical structure of the phraseological corpora with high-frequency nouns, adjectives and verbs

(on the material of Russian, Belarusian and German languages)

Keywords: linguistic modeling, corpus, grammatical structure of phraseology, semantic-figurative structure of phraseology, communicative phraseme, nominative phraseme, syntactic function, pragmatic potential, idiomaticity, figurativeness.

The purpose of the study is specification of grammatical and semantic-figurative structure of phraseological fund of Russian, Belarusian and German languages that was achieved by determination of dependency between the grammatical and semantic properties of high-frequency words of different parts of speech (nouns, adjectives and verbs) and grammatical and semantic properties of the groups of phrasemes with the given lexemes in three languages.

Research methods: linguistic modeling; morphological and syntactic analysis of phrasemes; method of dictionary definitions analysis; method of determination of idiomaticity of phrasemes; analysis of text-forming features and syntactic functions of phrasemes in the discourse in the languages under study; methods of mathematical statistics.

Scientific novelty and significance of the study: the grammatical and semantic-figurative structures of phraseology of Russian, Belarusian and German languages were first presented in the thesis. The quantitative ratio of the nominative and communicative clichs in phraseology, the proportion of phrasemes with the structure of phrases and sentences, the proportion of phrasemes of different grammatical categories, the proportion of idiomatiс/ nonidiomatic and figurative/ nonfigurative phrasemes were presented. The correlations between part-of-speech characteristics of lexemes and grammatical and semantic properties of the phrasemes with noun-components, verb-components and adjective-components were determined. The common features of Russian, Belarusian and German phraseologies as well as the differences between these languages in grammatical-semantic structure of phraseological funds of three languages were revealed.

The application of the results of the thesis: university teaching of general linguistics, phraseology and grammar of Russian, Belarusian and German languages; theory and practice of translation; teaching Russian, Belarusian and German as foreign languages; compiling of phrase dictionaries and textbooks on these subjects.

---

^[1] Носенко И.А. Начала статистики для лингвистов. М., 1981.

^[2] Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. – М. : Рус. яз., 1985–1988. – 4 т.

^[3] Тлумачальны слоўнік беларускай мовы: у 5 т. / Акад. навук БССР, Ін-т мовазнаўства; пад агул. рэд. К.К. Атраховіча (К. Крапівы). – Мінск: Беларус. Сав. Энцыкл., 1977–1984. – 5 т.

^[4] Duden: in 12 Bd. – 3., vollst. berarb. u. erw. Aufl. – Mannheim [etc.]: Dudenverl., 2008. – Bd. 11: Redewendungen : Wrterbuch der deutschen Idiomatik / Red. Bearb.: W. Scholze-Stubenrecht, W. Worsch. – 959 S.

^[5] Фразеологический словарь русского литературного языка: в 2 т. / под ред. А.И. Федорова. – Новосибирск: Наука, 1991. – Т. 1. – 337 с.; Т. 2. – 271 с.

^[6] Лепешаў, І.Я. Фразеалагічны слоўнік беларускай мовы: у 2 т.: [каля 6000 фразеалагізмаў] / І.Я Лепешаў. – Мінск: Беларус. Энцыкл., 1993. – 2 т.

^[7] Национальный корпус русского языка [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.ruscorpora.ru. – Дата доступа: 12.09.2011.