«ЧЖУД-ШИ»
памятник средневековой тибетской культуры

Ответственные редакторы

кандидат медицинских паук С. М. Николаев,

доктор исторических наук Р. Е. Пубаев

«Чжуд-ши» — классический источник тибетской медицины, в котором собран многовековой опыт тибетских лекарей, использовавших в своей практике достижения медицинских систем Индии,Китая и других стран. Излагаются основные положения тибетской медицины, представлены теоретические установки и лекарственное сырье. Впервые на русском языке описаны методы диагностики, технология приготовления лекарственных форм, способы назначения и техника проведения различных процедур. Во вступительной статье дан краткий обзор истории тибетской медицины, освещена проблема авторства трактата.

Книга представляет интерес для исследователей истории культуры и медицины, а также филологов, философов, этнографов.

Перевел с тибетского Д. Б. Дашиев

Рецензенты

доктор медицинских наук А. Н. Кудрин

кандидат фармацевтических наук Г. Г. Николаева

кандидат филологических наук Л. С. Савицкий

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

Тибетская медицина относится к древним традиционным медицинским системам, имеет многовековой опыт в применении лекарственных средств природного происхождения. Она была широко распространена в свое время в странах Центральной Азии — Тибете, Монголии, в России — на территории современной Тувы, Калмыкии и Забайкалья.

За период существования тибетской медицины создана обширная литература, в которой бережно сохранялся опыт прошлых поколений, дополняемый новыми поисками и находками.

Несмотря на пристальное внимание к тибетской медицине ученых разных специальностей, результаты изучения ее наследия остаются до последнего времени более чем скромными.

Одной из существенных причин, сдерживающих ознакомление заинтересованных специалистов с феноменом тибетской медицины, является отсутствие адаптированных переводов ее источников на другие языки. Вышедшие в свет в начале нашего века работы П. А. Бадмаева и А. М. Позднеева, в которых дан перевод первых двух томов основного трактата тибетской медицины «Чжуд-ши», в значительной мере устарели и не могут служить надежным руководством для научного исследования различных отраслей тибетской медицины.

С 1969 г. в Бурятском филиале СО АН СССР было развернуто комплексное источниковедческое и экспериментальное изучение лекарственных средств тибетской медицины, прежде всего растительного происхождения. Опубликованные сотрудниками филиала монографии * содержат сведения о лекарственном сырье тибетской медицины. Названные труды и ряд статей других сотрудников позволяют ввести в научный оборот первоисточники и их разделы, которые посвящены главным образом описаниям лекарственного сырья, способам его обработки, технологии приготовления лекарственных форм и их назначениям, показаниям к применению.

Предлагаемая публикация перевода па русский язык I, II и IV томов «Чжуд-ши» в определенной степени является итоговым моментом в изучении тибетской медицины в Бурятском филиале СО АН СССР на стадии идентификации и исследования лекарственного сырья и ознакомления с основными постулатами доктрины, так как в этих томах сконцентрирован материал подобного содержания.

Думается, что путь к адекватному пониманию феномена тибетской медицины лежит через постепенное введение в научный оборот оригинальных первоисточников на основе кропотливого, максимально полного определения и идентификации всех, встречающихся в текстах реальных вещей и предметов для последующего комплексного изучения источников. Из этих соображений перевод III тома «Чжуд-ши», который полностью посвящен описанию болезней и их лечению, планируется к изданию во вторую очередь. Попытки теоретизирования и построения различных, порой весьма привлекательных концепций насчет тибетской медицины без достаточного источниковедческого фундамента не только малопродуктивны, но и зачастую могут приносить вред, приписывая объекту несвойственные ему качества.

Вместо с тем тибетская медицина является важным составным элементом тибетской культуры в целом, и значение «Чжуд-ши» ни в коем случае нельзя сводить к сугубо медицинской проблематике и ограничиваться ею. В более широком плане этот текст следует квалифицировать как памятник средневековой тибетской культуры, дающий ценный материал не только для врачей и провизоров, но и для историков, филологов, философов, этнографов и других исследователей. Богатство образного языка «Чжуд-ши», его своеобразный стиль и колорит средневековой пауки обеспечивают «Чжуд-ши» широкое внимание читателей, интересующихся литературой Востока.

При подготовке данной публикации широко использованы комментарии к «Чжуд-ши», из которых центральное место занимает «Вайдурья-онбо» с ею уникальным иллюстрированным приложением — «Атласом тибетской медицины».

Идентификация ботанического, зоологического и медицинского материала выполнена Т. А. Асеевой, Т. Г. Бухашеевой и Н. Н. Федотовских. Указатель тибетских названий и список сокращений и иносказаний составлены Ц. Б. Радпаевой.

* Гармаев Р. В., Николаев С. М., Найдакова Ц. А. Зубчатка поздняя.—Новосибирск: Наука, 1982; Асеева Т. А., Найдакова Ц. А. Пищевые растения тибетской медицины.— Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1983; Базарон Э. Г., Асеева Т. А. «Вайдурья-онбо» — трактат индо-тибетской медицины.— Новосибирск: Наука, 1984; «Дзэйцхар Мигчжан»— памятник тибетской медицины.— Новосибирск: Наука, 1985.

Кандидат медицинских наук

С. М. Николаев

ОСНОВНЫЕ ВЕХИ ИСТОРИИ ТИБЕТСКОЙ МЕДИЦИНЫ

На формирование и развитие традиционной тибетской медицины большое влияние оказали медицинские системы соседних стран, прежде всего Индии и Китая, с которыми Тибет издревле поддерживал политические и культурные связи.

Браки основателя тибетского государства Сронцзан-гампо (VII в.) с китайской и непальской принцессами, прибывшими с большими свитами, в составе которых были и врачи, способствовали близкому ознакомлению тибетцев с китайскими и индийскими методами лечения. При этом же царе была изобретена письменность, что открыло широкую дорогу переводам медицинской литературы и созданию оригинальных трудов па тибетском языке. Согласно тибетским авторам, ужо при Сронцзан-гампо индийский врач Бхаратхаджа, китайский врач Хань Ванхан и персидский врач Галенос перевели на тибетский язык по трактату своих медицинских систем и составили коллективный труд под названием «Оружие бесстрашия» (..Mi 'jigs-pa'i mtshon cha») [23, с. 15]. По другой версии, за задачу объединения учения медицинских систем Индии, Китая, Ирана взялись Джаба Гонбой, получивший образование в Индии, китайский врач Хэнтэ Линхан и персидский врач Дагциглан, которые составили совместный труд, впоследствии значительно дополненный китайскими врачами. Традиция тибетской медицины, идущая от этих текстов, получила название «старая медицинская школа» [26, с. 2]. Переводы с разных языков и упомянутые компиляции, созданные в русле этой школы, до нашего времени практически не дошли, нет на них и ссылок в поздней литературе. Можно только предполагать, что в этот период шло освоение теоретической и практической информации из разных систем с преимущественным ориентированном при попытках их обобщения на теоретические построения китайской медицины.

Приток иностранных врачей в Тибет продолжался при приемниках Сронцзан-гампо. Особенно много китайских врачей прибыло в свите жены Мэ-Агцома (VIII в.). Они успешно подвизались при дворе, конкурируя с выходцами из Индии и профессиональными врачами из тибетцев.

Новый импульс развитию тибетской медицины дали утверждение при царе Тисрондэвцзане (VIII в.) буддизма в качестве государственной религии и последовавший за этим перевод буддийского канона, в составе которого была хорошо представлена индийская медицинская литература [12, с. 07—69]. Это привело к усилению влияния индийской традиции и к формированию «новой медицинской школы». Тибетские врачи отказались от китайских и смешанных руководств «старой медицинской школы» и полностью переняли систему индийской медицины [26, с. 1].

Столь резкий поворот в развитии медицины, видимо, имел под собой политическую подоплеку. Страна до этого времени была открыта для миссионеров из Индии и Китая, которые проповедовали учения разных школ буддизма Их деятельность получила поддержку со стороны царя, так как она подрывала почву под древней религией тибетцев «бон», которая служила идеологическим оплотом старинной родовой знати, выступавшей против централизации страны. Однако по мере укрепления позиций буддизма во всех слоях тибетского общества отсутствие единого вероисповедания могло явиться фактом дестабилизации существовавшего строя с далеко идущими последствиями. К тому же усиление прокитайских настроений, очевидно, было нежелательным, поскольку отношения Тибета с Китаем были достаточно напряженными, сопровождались сериями экспансий с обеих сторон. Далекая Индия — идеализированная тибетцами «священная страна», «родина Будды» — в тот исторический момент не представляла опасности для Тибета. Выбор тибетским двором проиндинской ориентации внешне был обставлен в форме диспута между китайским монахом Махаяной и индийским монахом Камалашилой по вопросам сугубо доктринального характера. Эта, по сути своей политическая, акция имела место где-то в 792— 794 гг. в монастыре Самье в присутствии самого царя [24, с. 67— 68]. Махаяна, как следовало ожидать, потерпел поражение.

Дальнейшее развитие медицины в Тибете было прервано почти столетним гонением па буддизм, начатым при царе Ландарме (IX в.). В этот период, который в истории страны называется «темным», было утеряно многое из культурных достижении, накопленных за предыдущие века, в частности и медицинская литература.

Возрождение тибетской медицины в X в. в эпоху так называемого «позднего распространения буддизма» началось в русле «новой медицинской школы» и связано с именем знаменитого переводчика, религиозного деятеля Ринчен-Занпо (958—1055), который в течение десяти лет обучался в Индии, где с помощью пандиты Джанарданы перевел па тибетский язык «Аштанга-хри-дая-самхиту» Вагбхаты (VII в.). Впоследствии именно в его переводе этот трактат вошел в тибетский канон «Данчжур». Школа Ринчен-Занпо в Западном Тибете, ориентированная на индийскую систему медицины, просуществовала в течение X—XI вв., получив также признание и в Северном и Центральном Тибете. Из трудов, созданных последователями и учениками Ринчен-Занпо, до нашего времени дошли только их названия.

Ко времени появления на исторической арене выдающегося тибетского врача Ютог Йондан-гонпо (1112—1203) полемика, некогда развернувшаяся между представителями китайской и индийской школ буддизма при дворе Тисрондевцзана, утратила актуальность. Искусственное ограничение тибетской медицины контурами аюрведы ущемляло развитие тех ее разделов, которые были заимствованы из китайской медицины и не имели аналогии в индийской традиции. При таком подходе незаслуженно игнорировались огромный пласт теоретической информации и многовековой практический опыт, доказавшие свою эффективность при разрешении целого ряда медицинских проблем.

Ютог Йондан-гонпо поставил перед собой задачу собрать и обобщить в рамках единой медицинской системы весь накопленный столетиями положительный опыт тибетских врачей. К этому времени ранние переводы источников персидской и, возможно, греческой медицины были давно уже утеряны, не сохранились также развернутые фрагменты из них в составе компилятивных трудов. Это но отрицает возможности существования их традиций в устной форме, такая форма сохранения и передачи знаний, которые по тем или иным причинам изымались из широкого обращения, была явлением обычным в духовной жизни Тибета.

Ютог Йондан-гонпо, приступая к работе, имел тексты индийской и китайской медицины, которые предлагали разные теоретические концепции, не исключавшие, тем не менее, возможности содержательного синтеза ввиду структурно-типологической общности их понятийного аппарата, основанного на двоичных и троичных классификационных системах, преломленных в культурной традиции Индии и Китая соответственно как «три гуны», «инь-ян». Физиологическим эквивалентом «трех гун» являются «три доша» — ветер, желчь и слизь, которые в норме обеспечивают жизнедеятельность организма. Болезнь трактуется как результат нарушения равновесия между «тремя доша», который обнаруживается преимущественно на тканевом уровне. «Инь-ян» в орга­низме человека представляются как две силы — «жар» и «холод», нарушение равновесия между которыми проявляется в виде заболевания в одном из двенадцати органов, известных китайской медицине. Общность структуры понятийного аппарата, аналогичные представления о механизме возникновения заболевания, наличие совпадающих элементов в семантических рядах базовых категорий позволил Ютог Йондан-гонпо создать схему тибетской медицины без строго фиксированной иерархии между блоками понятийного аппарата, заимствованными из индийской и китайской традиций.

Представленная в сутре пульсовой диагностики схема, где па первое место выдвинуты «жар» и «холод» как «общие болезни», «три доша» охарактеризованы как болезни «частные», а органы и ткани имеют равный статус как «места расположения» болезней, не распространяется на весь излагаемый в «Чжуд-ши» материал.

Общей идеологической платформой для синтеза генетически разнородных пластов теоретической информации была принята буддийская доктрина махаянского направления, являвшаяся государственной религией Тибета. С этой точки зрения более пристрастной проверке подвергались мировоззренческие мотивы в заимствованном материале. Что касается методов диагностики и средств лечения, то они принимались без особой ревизии, исходя из их практической значимости и доступности.

В итоге Ютог Йондан-гонпо разработал своеобразную систему медицины, которую, на наш взгляд, невозможно свести однозначно ни к китайской, ни к индийской традициям медицины, хотя заимствованные из обеих сторон теоретические и практические блоки легко узнаваемы и воспроизводимы в исходных контекстах. Эту особенность тибетской медицины вряд ли можно объяснить непоследовательностью Ютог Йондан-гонпо, скорее всего она объясняется его стремлением сохранить наиболее важные с практической точки зрения достижения обеих медицинских систем, не создавая себе барьеров в области теоретических построений.

Созданный Ютог Йондан-гонпо четырехтомный трактат «Сердце амриты — восьмичленная тантра тайных устных наставлений», более известный под своим кратким названием «Четыре тантры» («Чжуд-ши»), получил впоследствии широкое признание, стал классическим источником тибетской медицины и не потерял своего значения вплоть до наших дней. В русле его комментирования появлялись и исчезали различные школы тибетской медицины и была создана обширная медицинская литература.

ПРОБЛЕМА АВТОРСТВА «ЧЖУД-ШИ»

В Древней Индии не было принято, чтобы мыслитель излагал учение от своего имени,— он излагал его как полученное откровение или как свое понимание древних, авторитетных памятников, т. е. в лучшем случае мог претендовать на роль комментатора [15, с. 82]. Это относится и к медицинским сочинениям. «Они начинаются обычно с рассказа о происхождении аюрведы, в которой сообщается, что творцом ее был Брахма и что эта отрасль знания появилась в мире раньше человека. Брахма передал секреты врачевания богу Дакшапати (в «Ригведе» — покровитель различных дарований), от пего они перешли к божественным близнецам — Ашвинам, потом — к могущественному Индре и, наконец, к мудрецу Бхаратвадже. Последний собрал мудрецов со всей Индии в гималайской обители и подробно изложил им «науку о человеческих болезнях и методах их лечения для долгой и не омраченной страданиями жизни». Авторы трактатов, видимо, вполне сознательно возводили зарождение своей науки к богам, характерно, однако, что практическую медицину, по их сообщению, на землю принес не бог, а мудрец» [13, с. 230].

Эту же самую модель появления и распространения медицины мы обнаруживаем в тибетской литературе, только в несколько переработанном виде с целью отдать приоритет в этой области буддизму. В «Вайдурья-онбо», самом авторитетном комментарии к «Чжуд-ши», составленном Дэсрид Санчжяй-чжамцо (1053—1705), мы находим следующие переложения древнеиндийского мифа о появлении медицины в мире людей: во времена золотого века люди жили бесконечно долго, они не питались материальной пищей, а обходились пищей самадхи. Но один человек как-то съел выступившее из земли вещество, похожее на мед, и у него случилось несварение. Услышав его стенания, Брахма посоветовал ему выпить кипяченой воды. Человек излечился. И вот с этого времени начали считать, что первым врачом был Брахма, первой болезнью— несварение и первым лекарством—кипяченая вода. Но, добавляют буддисты, Брахма сам ничего не придумал, он просто к случаю вспомнил медицинский текст, изложенный ему некогда буддой Шакья Тхубчен [1, т. 4. л. 2106]. Буквально на этом же листе «Вайдурья-онбо» мы встречаем другой вариант этого же мифа, начинающийся с истории о пахтании богами и асурами молочного океана для добычи нектара бессмертия — амриты. За время борьбы богов и асур за право выпить добытый нектар Брахма был ранен в щеку асурой Раху. Воль была настолько сильной, что он потерял сознание. Придя в сознание, Брахма вспомнил медицинский текст, изложенный ему некогда буддой Кашьяна, и вылечил себя.

Подобно аюрведической литературе, «Чжуд-ши» изложен не от лица автора, а от лица будды Шакьямуни, вернее его «медицинской» ипостаси Бхайшаджья-гуру (тиб. sman-hla), который для этой цели погружается в созерцание и эманирует из себя пятерых риши, представляющих его личность в таких аспектах, как язык, душа, тело деяния и достоинства. Постоянными действующими лицами па протяжении всего текста остаются Бхайшаджья-гуру и персонификация языка — риши Маносиджи (тиб. yid-las skyes). Будда не принимает участия в процессе изложения, он перед каждой тантрой погружается в созерцание и выходит из него после завершения тантры. Отвечают па вопросы Маносиджи по очереди остальные четверо риши, которые появляются из разных частей тела будды и рассказывают по одной тантре. Композиция трактата построена в виде обрамленной повести, традиционной вообще для литературы Востока. Традиционна для литературы подобного класса и форма изложения материала в виде откровения божества. Однако именно эта форма изложения «Чжуд-ши», которая для его создателя воспринималась общепринятым литературным приемом подачи своего учения, вызвала впоследствии в тибетской литературе ожесточенные споры об авторстве «Чжуд-ши». Часть старинных тибетских авторов отстаивает мнение, что «Чжуд-ши», как это написало в тексте источника, был на самом доле наречен некогда буддой Шакьямуни и только потом переведен па тибетский язык. В качестве аргумента они извлекают из жития будды Шакьямуни такой эпизод, как его «четырехлетнее пребывание в роще лекарственных растений», во время которого он якобы изложил «Чжуд-ши» четырем сонмам слушателей: буддистам, небуддистам, божествам и мудрецам-риши. Текст, как повествует «Вайдурья-онбо», был записан риши Маносиджи лазуритовыми чернилами па золотых пластинах и со временем дошел до кашмирского врача Чандрананды (VII в. н. э.). Затем к нему приехал тибетский переводчик Вайрочана и с помощью первого перевел «Чжуд-ши» па тибетский язык. Далее Вайрочана этот текст дарит Тисрондэвцзану и его индийскому духовнику Падмасамбхаве. По высочайшему повелению, текст «Чжуд-ши» оказался замурованным в одну из колони монастыря Самье и был «открыт» лишь через 150 лет, чтобы, переходя из рук в руки, дойти до Ютог Йондан-гонпо.

С. Ю. Беленький и М. И. Тубянский в 1935 г, на основе сопоставления многих авторитетных тибетских источников высказались против этой версии возникновения «Чжуд-ши», определив ее как церковно-догматическую, вполне обычную в тех странах, где религиозная доктрина использовалась в качество государственной идеологии. Дополнительно к аргументам тибетских авторов, противников этой версии, они выдвинули следующие положения: в подлинной биографии переводчика Вайрочаны не указано, чтобы он переводил «Чжуд-ши»; в индийской медицинской литературе «Чжуд-ши» (по-санскритски это было бы «Чатуш-тантра») совершенно по известен. Поскольку «Чжуд-ши» не есть переводное сочинение, то вполне естественно, что ни оно, ни комментарии к нему не включены в тибетский канон «Ганчжур», в нем собраны произведения, автором которых считается будда Шакьямуни, и в «Данчжур» — собрание переводных сочинений, комментирующих первый канон [10, с. 67]. Канон, между прочим, был кодифицирован лишь в XIV в., т. е. гораздо позже мнимого появления «Чжуд-ши» в Тибете и его реального создания на тибетском языке. С нашей точки зрения, выдвижение этой версии в ранг официальной, помимо указанной выше причины, объясняется стремлением Ютог Йондан-гонпо и его последователей санкционировать именем будды свое направление в медицине, ориентированное на синтез теоретических и практических элементов индийской и китайской медицинских систем. Как мы уже говорили выше, предыдущая «новая медицинская школа» была основана на традициях только индийской медицины и связана с именами таких признанных врачей, как Кумарадживака, который якобы лечил самого будду Шакьямуни, Нагарджуна, Вагбхата и Чандрананда. Намеренное приписывание чисто медицинских трудов авторитетным философам, столпам принятого в Тибете махаянского направления буддизма, было в свое время для сторонников «новой медицинской школы» тактическим приемом вытеснения своих соперников. В условиях господства клерикальной идеологии только апелляция к еще большим религиозным авторитетам могла обеспечить школе Ютог Йондан-гонпо преимущество в борьбе мнений на узкомедицинском поприще. Авторитет врача Ютог Йондан-гонпо, как бы он ни был высок, не мог соперничать с авторитетом Нагарджуны или Ашвагоши. Поэтому, следуя литературной традиции и духу времени, он и его последователи могли подать учение своей школы как откровение, ниспосланное буддой, и попытаться даже путем тенденциозного подбора фактов из мифической и реальной истории распространения медицины подвести под него хронологическую базу.

Слабой стороной этой версии является также мотив полуторавекового захоронения «Чжуд-ши» в колонне монастыря Самье, что позволяет отнести этот текст к классу так называемой апокрифической литературы, широко известной в тибетской культуре и к которой тибетские авторы относятся скептически. Как пишет советский ученый Л. И. Востриков [14], эти книги обычно выдаются за «произведения древнейшей эпохи тибетской истории». Описание А. И. Вострикова тибетской апокрифической литературы, сделанное на основании изучения большого количества источников исторического характера, применимо и к «Чжуд-ши». В частности, он считает: «Весьма возможно и даже несомненно, что обычай закладывать книги а различные священные сооружения, наблюдающийся в Тибете, существовал там и в глубокой древности. И вероятно, открытия таких замурованных сочинений происходили неоднократно на протяжении тысячи с лишним лет тибетской истории... Но наряду с такими действительными открытиями, и может быть, отчасти под влиянием их, в Тибете происходили и открытия фиктивные, когда компиляции тех или иных поздних авторов с целью придать им авторитет выдавались за произведения прославленных деятелей тибетской древности... Книги эти выдаются обычно за сочинения царя Сронцзан-гампо (srong-btsan-sgam-po, VII в.) пли Падмасамбхавы (Padma-samb-hava), найденные якобы в кладах (gter), в которых они были до поры до времени нарочито спрятаны» [14, с. 24—25].

Событийная логика создания «ложного» апокрифа аналогична истории «чудесного» появления «Чжуд-ши». Дополнительным моментом, относящим «Чжуд-ши» к классу апокрифической литературы, являются многочисленные пророчества, приведенные в «Вайдурья-онбо» для обоснования чудесного происхождения «Чжуд-ши». В них «предсказана» детально вся история вплоть до имен действующих лиц, начиная от Сронцзан-гампо и кончая Ютог Йондан-гонпо. В свое время эти пророчества служили веским аргументом в пользу этой версии, тогда как сейчас они наоборот лишний раз дискредитируют ее, наглядно показывая механизм создания подобных мифов.

Тенденциозная подача исторического материала не является чертой, присущей только источникам, затрагивающим историю тибетской медицины. Она в равной мере характерна для тибетской исторической литературы вообще и, по мнению Л. И. Вострикова, является ее самым важным недостатком. Как отмечает этот автор, «исторические сочинения нередко написаны с нескрываемым намерением содействовать прославлению и распространению буддийской религии» [14, с. 49]. Полностью приложимы к оценке, получаемой из тибетских источников по истории медицины, и следующие наблюдения А. И. Вострикова: «В рассказах о прошлом, в особенности о времени отдаленном, тибетские историографы не всегда умеют отличать факты от мифов, историческое от легендарного, смешивая порой и то и другое. Главным образом это наблюдается в сообщениях тибетских писателей о Древней Индии, о начальном периоде тибетской истории, о жизни и подвигах наиболее древних и наиболее чтимых учителей буддизма» [14, с. 49]. Эти особенности тибетских исторических источников диктуют необходимость критического подхода к сообщаемой ими информации.

Д.Б. Дашиев

ИСТОЧНИКИ «ЧЖУД-ШИ»

Круг источников, использованных автором «Чжуд-ши», в тибетской литературе описан достаточно конкретно. За исключением мистического оригинала «Чжуд-ши», изложенного якобы буддой, здесь указываются тексты, известные на санскрите и на китайском языке или же дошедшие до нашего времени в переводе на тибетский.

Тибетские авторы единодушно признают в качестве основного источника «Аштанга-хридая-самхиту». В ряду медицинских трактатов, переведенных на тибетский язык с санскрита, «Аштанга-хридая-самхита» занимает центральное место. В дэргэском «Данчжуре» кроме самого трактата имеются еще авторский комментарий Вагбхаты под названием «Аштанга-хридая-нама Вайдурика- бхашья» («Van-lag brgyad-pa'i snying-po zhes bya-ba'i sman dpyad-kyi bshad-pa») [т. 118, л. 423; т. 119, л. 442] и два комментария Чандрананды «Лунный свет смысла слов комментария к „Аштанга-хридая-самхите»» [т. 120—122, л. 323, 380, 530], «Список названий лекарств из комментария к „Аштанга-хридая-самхите» и других (текстов)» (“Sman dpyad yan-lag brgyad-pa’i snying-po’i ‘grel-ba las-sogs-pa’i eman-gyi min-gi rnam-grang”) [т. 112, л. 330—362].

В легендах по истории медицины особо подчеркивается, что появление на свет «Аштанга-хридая-самхиты» было встречено пышными праздниками не только в мире людей, но и божеств в небесных сферах и драконов в их подземном мире. Не меньшую оценку имеют труды Чандрананды, которые называются не иначе, как «головное украшение ученых врачей Индии» [1, т. 4, л. 226а].

Трудами санскритологов установлена близость и во многих случаях полная идентичность текста «Чжуд-ши» и трактата аюрведической медицины «Аштанга-хридая-самхита» Вагбхаты (VII в.). Один из первых исследователей санскритско-тибетских параллелей в области медицины известный советский востоковед Е. Е. Обермиллер писал: «Основной текст Вагбхаты играет для нас решающую роль. Обращаясь к нашему тексту „Чжуд-ши», мы видим, что его терминология и терминология Вагбхаты в основном одна и та же, если не считать, конечно, тех мест, которые в „Чжуд-ши» представляют собой нечто новое, не имеющее соответствий у Вагбхаты. Несомненно, что оба текста — „Чжуд-ши» и „Аштанга-хридая-самхита» относятся к одной научной традиции. Сопоставляя терминологию обоих текстов, мы устанавливаем ее тождественность в огромном большинстве случаев. Мало того, мы встречаем выражение одних и тех же мыслей, примеры и т. д., которые буквально совпадают» [17, с. 54]. Сопоставление текстов этих трактатов стало предметом исследования К. Фогеля, который пришел к аналогичным выводам о связи «Чжуд-ши» и «Аштанга-хридая-самхиты». Достаточно решительно высказался по этому поводу монгольский ученый Ц. Хайдав. По его мнению, Ютог Йондап-гонпо изучил труд кашмирского врача Вагбхаты и составил небольшую, удобную для запоминания сутру, причем в некоторых главах он ввел дополнения и исправления, а некоторые объединил. Впоследствии этот трактат стал основным учебником тибетской медицины и получил известность под кратким названием «Четыре медицинские тантры» («Чжуд-ши) [22, с. 44].

Китайские источники «Чжуд-ши», упоминаемые в тибетской литературе, до последнего времени не были известны науке. Ц. Хайдаву принадлежит первое в источниковедении тибетской медицины описание обнаруженного в Монголии трактата «Сома-раджа», который в «Вайдурья-онбо» считается основным, если не единственным источником китайской медицины, использованным Ютог Йондап-гонпо. В «Вайдурья-онбо» содержатся полное оглавление этого трактата и краткая историческая справка. Речь идет о книге или ее рукописных списках глубокой древности, которые уже во времена Дэсрид Санчжяй-чжамцо являлись библиографической редкостью. Интересно, что Дэсрид Санчжяй-чжамцо совершенно недвусмысленно отсекает возможность мистификации личности редактора трактата, вытекающей из созвучий в именах прославленного в буддийском мире философа Нагарджуны и китайского автора. Китайское происхождение этого трактата у Дэсрид Санчжяй-чжамцо не вызывало сомнения. В своем труде «История медицины» он приводит данные о времени перевода «Сома-раджи» с указанием имен переводчиков. Он сообщает, что «Сома-раджа» с китайского языка на тибетский переводился дважды: китайским монахом Махаджинда (Mulia-gyin-da), Джапруг Гарханом (Rgya-phrug gar-mkhan), Кхъюнгпо Цэцэ (Kliyung-po Ise-the), Кхъюнгпо Дамцхугом (Khyung-po dam tshugs) и Чогла Монбаром (Lcog-la smon-bar). Второй перевод принадлежит китайскому переводчику Ван-Махаяна-сутре (Hwang ma-ha-ya-na sutra) и тибетцу Вайрочане [2, л. 78—79]. Однако упоминание в колофоне «Сома-раджи» об Индии, куда этот трактат попал, очевидно, близко к исторической правде.

О переводе «Сома-раджи» на санскрит сообщает также Ц. Хайдав. По его данным, перевод на санскрите был отредактирован во II в. н. э. Бавхатой (Вагбхата) и заново перепечатан. Это новое издание переведено на тибетский язык во времена Тисрондэвцзана (VII в.). Причем, уточняет Ц. Хайдав, перевод делался с использованием китайского оригинала.

Судьба этого трактата, сыгравшего большую роль в создании «Чжуд-ши», останется загадочной до тех пор, пока не будет установлен его китайский оригинал. Из сообщений «Вайдурья-онбо» и материалов, опубликованных Ц. Хайдавом, можно предположить, что он в древности был переведен с китайского языка на санскрит и попал в Тибет раньше именно в санскритском переводе. Очевидно, что названием «Сома-раджа», под которым этот трактат известен в Тибете, он обязан именно санскритскому переводу. В пользу существования перевода с санскрита на тибетский могут свидетельствовать сообщения «Вайдурья-онбо», где говорится, что Ютог Йондан-гонпо при работе над «Чжуд-ши» отдал предпочтение переводу с китайского, так как в многочисленных сутрах того времени, восходящих, очевидно, к переводу с санскрита, было очень много ошибок и противоречий, особенно по китайской астрологии в главах о диагностике по пульсу и моче. Кроме того, указывается, что перевод «Сома-раджи» с санскрита был неудобен для чтения, так как он был снабжен санскритскими фонетическими кальками, которые давались дополнительно к тибетскому термину над или под строкой. Если учесть, что тибетцы не знали примечаний, вынесенных в конец листа или книги, и не пользовались скобками, а все необходимые примечания вставляли в параллельную строку выше или ниже и присоединяли их к комментируемому понятию пунктирной линией, то подобный текст действительно мог представлять трудность для чтения. Переводы с китайского, видимо, были лишены этих недостатков.

В колофоне «Сома-раджи», который опубликовал Ц. Хайдав в своем переводе на монгольский язык, сказано: «Во времена царя Тисрондэвцзана оригинал этой сутры привез па Китая Бежинханмахага, перевел его тибетский переводчик Вайрочана с другими» [22, с. 32—33]. Мы имели возможность ознакомиться с текстом глав «Сома-раджи» по рукописной копии с монгольского экземпляра. Техника вставления примечаний в текст здесь аналогична вышеописанной модели. Этот факт, а также указания в колофоне имени Вайрочаны, известного переводчика с санскрита, позволяют предположить, что в данном случае речь идет о сохранившемся до наших дней переводе «Сома-раджи» с санскрита. О переводах этого трактата с китайского языка на тибетский в литературе пока не известно.

Не будет большим преувеличением, если допустить, что Дэсрид Санчжяй-чжамцо считал «Аштанга-хридая-самхиту» и «Сома-раджу» основными источниками, использованными Ютог Йондан-гонпо при создании «Чжуд-ши». Эта точка зрения совершенно недвусмысленно выразилась в публикации в «Вайдурья-онбо» оглавления обоих трактатов, что позволяет легко сопоставить их с «Чжуд-ши» и сделать вывод о действительных источниках «Чжуд-ши», от чего сам Дэсрид Санчжяй-чжамцо воздержался по причинам ненаучного характера. Будучи верховным иерархом страны, он, вероятно, считал по меньшей мере некорректным прямолинейное отрицание установившейся догматической версии происхождения «Чжуд-ши».

Содержание этого классического трактата тибетской медицины ни в коей мере не сводится к компиляции индийских и китайских источников. Мы вправе предполагать здесь в качестве третьего важного источника мощную струю собственно народной тибетской медицины, обработанную и изложенную в духе книжной учености своего времени. Это практические рекомендации к использованию лекарственного сырья местного, тибетского происхождения, способы его заготовки, обработки, рекомендации по оптимальным в условиях Тибета образу жизни, диете и пр., которые не имеют аналогов в источниках заимствования,— словом то, что остается от «Чжуд-ши» после «вычета» материалов, восходящих к китайской в индийской системам медицины.

Как мы выше сказали, на тибетском языке не сохранились тексты, которые можно было бы отнести к арабской, греческой, персидкой школам медицины. Нет также в трактатах тибетской медицины развернутых фрагментов из них с ссылками на источники, что лишает нас возможности проводить какие-то текстологические параллели.

Д. Б. Дашиев

МЕСТО «ЧЖУД-ШИ» В ТИБЕТСКОЙ МЕДИЦИНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Со временем «Чжуд-ши» получил высокую оценку тибетских лекарей и был принят в качестве главного учебника. Вокруг «Чжуд-ши» была создана обширная комментаторская литература, которая давала толкование его текста в традициях различных медицинских школ. Эта литература в наши дни составляет основной корпус источников тибетской медицины. Наибольшей известностью в свое время пользовались зурская и чжанская школы. Зуркхарба Лодой Чжалбо (Zur-khar-ba blo-gros rgyal-po, род. в 1509 г.) был написан трактат «Мэй-бо шал-лун» («Mes-po'i zhal-lung» — «Наставления предков»), комментирующий первые два тома «Чжуд-ши» и первые две главы четвертого тома, посвященные диагностике по пульсу и моче. Близок по содержанию к третьему тому «Чжуд-ши» другой труд этого автора, известный под кратким названием «Чжеба ринсрел-чжи чжуд» («Bye-ba ring-srel-gyi brgyad»), посвященный практической клинике и терапии заболеваний.

В чжанской школе пользовались своими комментариями к «Чжуд-ши», составленными Дай-Ситу Чойчжал Намчжал Дагсаном (Chos-rgyal rnam-rgyal dag-bzang, род. в 1395 г.), известным под прозвищем Чжан-ва. Он является автором комментариев ко всем четырем томам «Чжуд-ши» и дополнительно к 27-й главе IV тома, которые соответственно называются: «Чжуд-ши дон салчжэд дон-мэ» («Rgyud-zhi don gsal-byed sgron-me» — «Светильник, освещающий смысл «Чжуд-ши»»), «Дудзин чучжан» («Bdud-rtsi'i rgyu-rgyan» — «Украшение из потока нектара»), «Дига чун донсал» («Ti-ka cluing don-gsal» — «Малый комментарий, разъясняющий смысл»), «Гойдод чжунба» («Dgos-'dod 'byung-ba» — Источник всего, что нужно») и «Циг дон намбар салба» («Tshig don rnam-bar gsal-ba» — «Полное объяснение значения слов»). Перу этого же автора принадлежит терминологическая работа по «Чжуд-ши», называемая «Чжуд-капрен мун-сел» («Rgyud bk'a 'phreng mun-sol» — «Очиститель темных (мест) на гирлянде словес „Чжуд-ши»») [10, с. 74].

Зурская и чжанская школы медицины прекратили существование во второй половине XVII в. В это время в Тибете сложилась теократическая монархия во главе с далай-ламами, иерархами желтошапочной секты гелугпа. Духовенство победившей секты прилагало большие усилия для предотвращения возможностей раскола по любым вопросам идеологии и науки своего времени. Унификация коснулась и медицины. За нее взялся регент V далай-ламы (1617—1682) крупнейший политический деятель и ученый своего времени Дэсрид Санчжяй-чжамцо. За удивительно короткий срок—1683—1685 гг.— он написал комментарий ко всем четырем томам «Чжуд-ши» под названием «Вайдурья-онбо» [1]. Работа построена в форме критического анализа зурских и чжанских комментариев к «Чжуд-ши». Подход автора очень хорошо выражен в его приписке к главе о пульсовой диагностике, где он пишет: «... определение обличья болезни путем исследования пульса имеет огромное значение в решении вопроса «жизни и смерти». С древних времен на нее (главу «Чжуд-ши» о пульсовой диагностике.— Д. Д.) имеется много разных комментариев. Но трудно найти такой, где была бы раскрыта вся полпота содержания. В чжанском комментарии много недостатков, хотя зурский пытался их учесть, но и он несовершенен, содержит всевозможные противоречия. Поэтому то, что в обоих комментариях вызывало сомнения и могло послужить источником затруднений, здесь (т. е. в «Вайдурья-онбо».— Д. Д.) опущено. Использовано то, что, на наш взгляд, сходится, добавлено отсутствующее, и все это изложено так, что легко можно понять» [1, т. 4, л. 242—243]. Автор «Вайдурья-онбо» утверждает, таким образом, что он очистил «Чжуд-ши» от накопившихся в течение столетий разночтений и дал в своем труде самое полное и адекватное оригиналу толкование.

Появление «Вайдурья-онбо» вытеснило из употребления все предшествующие ему комментарии «Чжуд-ши». Этот трактат является критическим текстом тибетской медицины, где обобщен ее почти тысячелетний опыт, рассмотрены все известные к тому времени вопросы, вызывающие разночтения.

Одновременно с подготовкой к изданию «Вайдурья-онбо» Дэсрид Санчжяй-чжамцо заказал комплект иллюстраций к нему в виде таблиц большого формата, выполненных цветными красками. Из всех известных в научной литературе копий этого произведения, получивших название «Атлас тибетской медицины» [3], самым полным является экземпляр, который хранится в г. Улан-Удэ в Республиканском краеведческом музее им. М. Н. Хангалова. Он состоит из 77 таблиц, выполненных па грунтованном полотне размером 65 X 88. К сожалению, в этом Атласе отсутствует 62-я таблица. Хотя Атлас является иллюстрацией к «Вайдурья-онбо», но в подрисуночных подписях просматривается текстовая канва «Чжуд-ши». Иллюстрации к материалу, введенному в «Вайдурья-онбо» дополнительно из других источников, как правило, оговариваются в общей подписи под таблицами.

После «Вайдурья-онбо» Дэсрид Санчжяй-чжамцо написал еще один трактат, построенный как комментарий к III тому «Чжуд-ши». Он называется «Лхантаб» («Lhan-tliabs»). Повторное обращение этого автора к III тому «Чжуд-ши», очевидно, было вызвано необходимостью выделить в отдельную отрасль практическую клинику и терапию из общего слабо дифференцированного свода медицинских знаний, к которому принадлежат «Чжуд-ши» и следующий его структуре «Вайдурья-онбо». «Лхантаб» по стилю изложения несколько отличается от «Вайдурья-онбо». В нем сделаны значительные текстовые купюры, убрана полемика, сняты все спорные моменты, не решенные в «Вайдурья-онбо». По сообщению А. Л. Берлина, после выхода в свет «Лхантаба» вся литература, использованная при его составлении, была опечатана и изъята из использования, кроме «Чжуд-ши» и немногочисленных трактатов, написанных современников Дэсрида Санчжяй-чжамцо вторым лейб-медиком далай-ламы Лубсан Чойдаком (Дарма-манрамба) [И]. Неудивительно, что в последующем именно «Лхантаб» стал настольной книгой практических врачей. После «Вайдурья-онбо» попыток создать столь монументальный комментарий к «Чжуд-ши» больше не предпринималось. Возможно, это объясняется в какой-то мере тенденцией к дифференциации медицинской науки, от которой начинают отпочковываться прежде всего клиника и терапия, фармакогнозия и фармация. Определенную роль сыграл и энциклопедический характер «Вайдурья-онбо». Вряд ли частному лицу удалось бы повторить или превзойти труд, автором которого является регент далай-ламы, имеющий неограниченный доступ к самым редким источникам и могущий привлечь к своей работе компетентных специалистов в разных отраслях медицины.

Труды тибетских лекарей XVIII в., наиболее известным из которых является Данзин-Пунцог, посвящены частным отраслям медицины. Хотя они традиционно привязаны к соответствующим главам «Чжуд-ши», тем не менее являются самостоятельными произведениями со своей внутренней логикой и своим, во многом отличным от классического трактата, фактическим материалом.

Традиция «Чжуд-ши» получила дальнейшее развитие в наши дни. На факультете тибетской медицины Лхасского университета в качестве основного пособия используется учебник под символическим названием «Новый рассвет — обобщенная суть врачебной науки» [7]. Он представляет собой адаптированное изложение «Чжуд-ши», дополненное разделом современной анатомии и соответствующими анатомическими рисунками. Обслуживающая этот раздел терминология состоит частично из традиционных тибетских терминов и калек с европейских терминов.

Д. Б. Дашиев

ПЕРЕВОДЫ «ЧЖУД-ШИ» НА ДРУГИЕ ЯЗЫКИ

Первые переводы «Чжуд-ши» появились на монгольском языке. Материалы монгольских источников датируют начало существования этого текста на монгольском языке XIV в. и связывают с именем известного ученого и переводчика Чойчжи-Одсэра. Последующие переводы датируются временами правления Лигдан-хана (1604—1634) и ойратского Галдан Цэрэннхана (1725—1745) [22]. Вероятно, существовали и другие переводы, так как в обстановке феодальной раздробленности Монголии не было регулярного обмена информацией между отдельными региональными медицинскими школами, а также координации переводческой и издательской деятельности.

Самым поздним по времени переводом «Чжуд-ши» на монгольский язык является перевод, сделанный в Забайкалье в 60-х годах XIX в. под руководством ламы Агинского дацана Г. Ж. Дылгырова [8, с. 18]. Работы по текстологическому сопоставлению монгольских переводов «Чжуд-ши» с их тибетским оригиналом пока неизвестны.

Первый опыт перевода «Чжуд-ши» па европейский язык принадлежит лекарю тибетской медицины Дамбо Ульянову. В 1901 г. он опубликовал на русском языке подстрочный перевод I тома «Чжуд-ши» — «Тантру основ» [19]. В 1903 г. вышла в свет работа П. А. Бадмаева, представляющая собой вольное переложение I и II томов «Чжуд-ши» на русский язык с введением и комментарием [8]. Не утратил значения перевод «Чжуд-ши» с монгольского языка, сделанный А. М. Позднеевым с привлечением тибетского текста [18].

С тех пор на русском и па других европейских языках появилось значительное число работ, посвященных различным аспектам изучения тибетской медицины, однако попыток перевода всего текста «Чжуд-ши» больше не предпринималось.

ИЗДАНИЕ «ЧЖУД-ШИ» НА ТИБЕТСКОМ ЯЗЫКЕ

«Чжуд-ши» издавался ксилографическим способом на тибетском языке неоднократно. Сведения по этому вопросу мы приводим на основе колофонов различных изданий «Чжуд-ши», хранящихся в Рукописном отделе Института общественных паук Бурятского филиала СО АН СССР. Первым и самым авторитетным считается, видимо, издание Зуркхарбы Лодой-Чжалцана (1432—1485), которое называется «гра-тханским» («gra-thang»), по названию местности или монастыря, где оно хранилось вплоть до начала XX в. [6, л. 534]. Гра-тханское издание называется также «Чистая от ошибок книга — витой ларец» («'Khrul-med glegs-pam za-ma-tog-'khyil-ba»). Из серии разновременных копий, снятых с гра-тханского «Чжуд-ши», образцовым считается издание, выполненное в 1723 г. по инициативе Нансо Дарчжяй (Nang-so dar-rgyas), потомка одного из чжанских учителей медицины Данзин Чжалпо (Bstan-'dzin-rgyal-ро). Издание называется «Корова, исполняющая желания» («Yid-bzing 'dod 'jo-ba'i bar»). Одним из редакторов был Чоймпхел (Chos-phel), который в молодости принимал участие в работе над «Вайдурья-онбо» и «Атласом тибетской медицины» и заслужил высокую оценку Дэсрид Санчжяй-чжамцо как несравненный знаток медицинской литературы [1, т. 4, л. 2406]. В Рукописном отделе Бурятского филиала СО АН СССР хранится экземпляр этого издания. Несмотря на хорошее состояние книги и крупный шрифт, текст неразборчив, так как отпечатан со старых матриц на неровной волокнистой бумаге кустарной выделки. Здесь же хранятся копии, снятые с этого издания, опубликованные в Пекине на тибетско-монгольском печатном дворе Сун-чжу-сы, датируемые нами 1742—1750 гг., поскольку в издательском колофоне в качестве куратора упоминается известный ученый Сумба-Кхамбо Ешей Балчжор; недатированное монгольское издание; недатированное издание Агинского монастыря; недатированное издание I, II томов, сделанное в Кодунском монастыре.

Публикуемый перевод I, II и IV томов «Чжуд-ши» сделан по изданию Агинского монастыря ввиду ясного шрифта, хорошей сохранности книги и наличия нескольких экземпляров, используя которые можно было восполнить отдельные лакуны в результате плохой пропечатки текста.

Восстановить полностью колофон гра-тханского издания по единственному экземпляру, который имелся у нас, не удалось. Поэтому в переводе дан колофон только I тома «Чжуд-ши», который воспроизведен в агинском издании.

Выходные данные агинской копии гра-тханского издания «Чжуд-ши» следующие. Ксилограф на тибетском языке, размер листов 53 X 9 см, размер текста 47,5 X 7 см, строк на листе 6. Бумага фабричного производства с печатями фабрики № 7 наследников Сумкина. Тушь черпая. Объем ксилографа: том I — л. 1—9а2, колофон л. 9а2—9а6; том II — л. 1—49а1; том III—л. 1—272б3, колофон л. 27263—273а4; том IV —л. 1—69б6, колофон л. 69б6—70а4.

Издание предположительно датируется второй половиной XIX в. Шифров хранения использованных ксилографов не приводим, так как тибетский фонд Бурятского филиала СО АН СССР находится в стадии каталогизации.

Д. Б. Дашиев

ТЕРМИНОЛОГИЯ «ЧЖУД-ШИ»

Выше была высказана мысль, что текст «Чжуд-ши» представляет собой компиляцию, составленную из индийских, китайских и других источников и устной традиции без унификации терминов. Тезисы, перечисления, инструкции, вставки религиозно-философского звучания, молитвы, заклинания, составляющие большую часть текста «Чжуд-ши», объединяет в ряде случаев только тема высказывания. Они сохраняют терминологию и стиль первоисточника, откуда были заимствованы в свое время, иногда и его метр (хотя «Чжуд-ши» написан девятисложником, в нем встречаются периоды, написанные семи- и тринадцатисложными строфами, и прозаические отрывки). В результате многие понятия выражаются через ряд синонимов, связанных с разными представлениями о природе и сущности заболеваний. Например, в традиции аюрведической медицины болезнь толкуется как нарушение равновесия между тремя жизненными факторами — «ветер», «желчь», «слизь». Отсюда лечение — это «подавление», «успокоение» возбудившегося фактора с тем, чтобы привести систему в целом в состояние равновесия. Китайская традиция оперирует понятиями, восходящими к учению об «Инь-ян» и пяти первоэлементах, гармония которых является залогом здоровья. Динамика же изменения их состояния в тибетской медицине выражается терминами «накопления» и «истощения». Значительное место занимают термины, связанные с архаичными представлениями о болезни как об инородном теле или злом духе, внедрившемся в организм, которых соответственно надо «вытащить», «вывести», «выгнать». В то же время наблюдается ощутимый дефицит лексики для выражения общих понятий, что ведет к полисемии. Конкретное, отдельное явленно и производное от него собирательное общее понятие выражаются одним термином. Слово «желчь», например, может обозначать и секрет печени, и одни из трех метафизических факторов. Следует отметить также и неустойчивый характер употребления существующих терминов, значение которых в разделах «Чжуд-ши» варьирует в зависимости от контекста. Значительный пласт терминов в данной публикации представлен без перевода. Это прежде всего названия болезней, которые в большинстве случаев невозможно отождествить с принятыми в современной медицине нозонимами. Не имеет эквивалентов в русском языке термины, обозначающие различные классы божеств и демонов, общественные и бытовые реалии средневекового Тибета. Текст «Чжуд-ши» предназначен для заучивания наизусть. Этим объясняется чрезвычайно сжатое изложение материала без всяких подробных объяснений даже наиболее существенных положений. В ряде случаев тема высказывания представлена в виде беглого перечисления вопросов, причем сформированных так, чтобы облегчить запоминание.

Неунифицированность терминологии, обилие безэквивалентной лексики, мнемонические приемы подачи материала, непривычная система образов и средств выражения, насыщенность философскими, религиозными и мифологическими ассоциациями, не фигурирующими явно в тексте,— все это создает определенные трудности для восприятия «Чжуд-ши». Особенно это касается разделов, посвященных теоретическим аспектам тибетской медицины, несколько меньше — материала, связанного с практической врачебной деятельностью. Объективно наблюдаемые проявления болезней, способы и средства лечения описываются достаточно профессиональным языком и доступны современным специалистам и без подробного филологического комментария.

В примечаниях к переводу особое внимание уделено моментам, которые не имеют прямого отношения к медицинской проблематике и не раскрываются, но дополняются, не уточняются в самом «Чжуд-ши». Что касается специальных вопросов, то читатель может получить полное представление о них в контексте тибетской медицины, используя указатели. Для удобства чтения названия глав повторены в их начале, хотя в оригинале они расположены в конце.

Д. Б. Дашиев

Экстракт амриты — восьмичленная тантра тайных устных наставлений.

Т. I. Тантра основ.

ГЛАВА 1. ВВЕДЕНИЕ

Бхагавану, татхагатте, архату, самьяксамбудде4,

Бхайшаджья-гуру, царю вайдурьевого5 сияния, кланяюсь.

Бхагаван, из милосердия устраивающий дела

                                                                     живых существ...

Одно имя его спасает от мук плохих перерождений.

Кланяюсь будде Бхайшаджья-гуру,

царю вайдурьевого сияния, исцелителю болезней трех

                                                                                    ядов6.

Такие слова произнес я7 однажды: «Есть в обители риши8 в городе Лта-на-сдуг9 дворец, построенный из пяти драгоценностей10. Украшен этот дворец лекарственными драгоценными камнями „норбу-ринпоче"11 разных видов. Эти драгоценные камни усмиряют 404 болезни12, которые возникают от болезней ветра, желчи, слизи и их сочетаний по две и всех трех вместо13, они обращают болезни жара в прохладу, болезни холода — в тепло, усмиряют восьмидесятитысячный отряд демонов "гэг, исполняют все желания.

На юге этого города, на горе "Бигс-бйед14, обладающей силой Солнца, растет лес гранатника, перца черного, п. длинного, п. красного и других лекарств, излечивающих холод. Вкус у них жгучий, кислый, соленый, действие горячее и острое. Корни, стволы, ветви, листья, цветы и плоды этих лекарственных растений благовонны, прекрасны на вид, приятны душе. Всюду, куда проникает аромат этих лекарств, нет места болезням холода.

На севере этого города, на горе Гангс-чан15, обладающей силой Луны, растет лес сандала белого, камфоры, азадирахты индийской и других лекарств, излечивающих жар. Вкус у них горький, сладкий, терпкий, действие холодное, тупое. Корни, стволы, ветви, листья, цветы и плоды этих лекарственных растений благовонны, прекрасны на вид, приятны душе. Всюду, куда проникает аромат этих лекарств, нет места болезням жара.

На востоке этого города, на горе Спос-данг-лдан16, растет лес миробалана хебула. Корни его излечивают болезни костей, ствол — болезни мяса, ветви — болезни сосудов и жил, кора — болезни кожи, листья — болезни полых (органов)17, цветы — болезни органов чувств, плоды — болезни плотных18 (органов). На вершине вызревает миробалан пяти видов. Он обладает шестью вкусами19, восемью действиями20, тремя (вкусами) „после переваривания"21, семнадцатью свойствами22 и излечивает все, что есть болезнь. Он благовонен, прекрасен, приятен душе, повсюду, куда проникает аромат этого лекарства, нет места ни одной из 404 болезней.

На западе этого города, на горе Ма-ла-йа, рождаются „шесть хороших" лекарств23, пять видов кальцита24, усмиряющего все болезни, пять видов мумиё25, пять видов целебных вод26, пять видов горячих источников27. Земля покрыта лужайками шафрана и источает запах ладана. На скалах полно лекарственных камней, земель и разных солей. На вершинах деревьев слышны благозвучные голоса павлинов, журавлей, шан-шанов28, попугаев и других птиц. У корней изобилие животных, дающих хорошие лекарства,— слоны, медведи, кабарга и др. Украшение горы — это то, что на ней нет недостатка всего, что относится к лекарствам.

В середине дворца на вайдурьевом престоле восседает Учитель, бхагаван, исцелитель Бхайшаджья-гуру. У Учителя свита: боги, риши, „внешние", „внутренние"29 четырьмя кругами окружают его со всех сторон. Кто же они?

Вот круг богов: лекарь богов Нраджапати30, лекари богов Ашвины, властелин богов Индра и богиня Амрита находятся вместе с многочисленной свитой божеств.

Вот круг риши31; великий риши Атрея, Агнивеша, Немидхара, "Гроба скйонг-ги-бу, Гшол-"гро-скйес, Дк"а-гнйис-сбйод, Дханвантари, Рнамс-со-скйе и другие находятся вместе с многочисленной свитой риши.

Вот круг „внешних32: прародитель еретиков Брахма, Шива, Вишну, Кумара-Артхасиддхи и другие сидят вместе среди многочисленной свиты еретиков.

Вот круг „внутренних"33: Маньчжушри, Авалокитешвара, Ваджрапани, Ананда, Кумарадживака и другие вместе с многочисленной свитой „внутренних".

И в момент, когда Учитель произносит одно слово, каждая из четырех свит понимает его по-своему, в традиции своих учителей34. Вот эта традиция (традиция „Чжуд-ши".— Д. Д.) является традицией риши35, который выправил пороки своего тела, языка и души и исправляет чужие пороки».

Экстракт амриты1 — восьмичленная2 тантра3

тайных устных наставлений.

Тантра основ. Глава первая. Введение.

  Примечание:

1 Амрита (санскр. amrta) — нектар, эликсир; мифический напиток бессмертия, добытый богами и асурами при пахтании молочного океана; в переносном значении синоним слова «медицина».

 

2 Восемь членов медицины — болезни тела, детские болезни, женские болезни, болезни от демонов, рапы, отравления, старость, половое бессилие. Эта древняя классификация воспроизведена в «Тантре наставлений», где на нее накладывается дополнительная, видимо более поздняя, классификация, включающая 15 разделов.

 

3 Тантра (санскр. tantra) — этимология этого слова имеет различные толкования [20, с. 355]. В «Вайдурья-онбо» сделана попытка объяснить значение слова с медицинской точки зрения. Оно разделено на два корня: «тапу» — тело и «трая» — защита [1, т. 1, л. 96]. Применительно к текстам это слово указывает на сокровенный характер их содержания, необходимость знакомства с устной традицией комментирования, которая передается непосредственно от учителя к ученику.

 

4 Буквально «Победоносно прошедший», «так прошедший», «Победитель врагов».

 

5 Вайдурья — (санскр.. vaidurya) — обычно переводят как лазурит. Но, согласно описаниям в «Шел-пренг», вайдурья — это прозрачный камень, имеющий три разновидности: сугата-вайдурья —зеленые, светящиеся ночью камни, внутри которых видны три полоски или линии; лану-вайдурья — бесцветные, несветящиеся камни, внутри одна полоска; маньчжу-вайдурья — желтые, как кошачьи глаза, внутри девять полосок, светятся, причем при нагревании свечение усиливается. Привозят из Шри-Ланки. В тибетской литературе встречаются упоминания о желтой, белой и синей вайдурья, описания которых нам не встречались [4, л. 18а, б]. Существует поверье, что сияние вайдурья изгоняет болезни, возможно, поэтому медицинский будда Бхайшаджья-гуру испускает «вайдурьевые» лучи, сидя на престоле из этого камня.

 

6 Три яда — страсть, гнев, невежество, которые называются также «болезнями души» и «болезнями причины». Производными от этих «трех ядов» считаются «пороки» в телесной природе человека в виде ветра, желчи и слизи. Последние называются «болезнями тела» пли «болезнями следствий» [1, т. 1, л. 8а, 22а].

 

7 Обычно произведения, которые приписываются будде, начинаются со слов: «Однажды я слышал...», это значит, что произведение было выслушано и записано кем-то. Но так как и рассказчиком и слушателем «Чжуд-ши» является сам будда, который для этих целей эманировал из себя несколько мудрецов-риши, то «Чжуд-ши» начинается словами: «Однажды я сказал эти слова...»

 

8 Риши (санскр. rsi) — святые мудрецы, отшельники.

 

9 Лта-на-дуг (санскр.. sudarsana) — досл. «Прекрасный на вид», под этим названием в индийской мифологии известен город Индры на вершине горы Сумеру. Но в данном случае, вероятно, имеется в виду другой город, созданный буддой волшебным образом для преподавания медицины. Некоторые тибетские авторы считают, что Сударшана находится на западе или на юге Индии, в Бодхгая, на горе Виндхья и т. д. Большинство склонны помещать Сударшану в стране Уддпйяпе по той причине, что «Чжуд-ши» относится к классу тантрической литературы, которая в основном была изложена в этой легендарной стране.

 

10 Золото, серебро, белый жемчуг, красный жемчуг, вайдурья.

 

11 Эти драгоценные камни делятся на три вида: человеческие, божественные и бодхисаттвовские. Первые обладают семью качествами: они чисты, ярки, лечат отравления, изгоняют демонов, темноту, опухоли, жар и исполняют желания; у вторых на четыре качества больше — они способны следовать за божеством, совершенны, умеют говорить и очень легки по весу; бодхисаттвовские драгоценности сверх всех этих качеств умеют предсказывать, что ожидает человека после смерти, могут предсказать конец перерождения и произносят проповеди [1, т. 1, л. 116].

 

12 Слово «болезнь» (тиб. nad) в «Чжуд-ши» встречается в двух значениях: в широком смысле — как метафизическая первопричина всех болезней тела — ветер, желчь и слизь; в узком смысле — как конкретная, одна из 404 болезней, перечисленных в тибетских источниках. Здесь это слово употреблено во втором значении.

 

13 Ветер, желчь и слизь могут быть причиной болезни в отдельности, а также в сочетании по два, например ветер и слизь, ветер

и желчь и т. д., и все вместе.

 

14 «Бигс-бйед (санскр.. Vindhya) — под названием Виндхья ныне известна цепь холмов, тянущаяся к востоку от Раджпутана к

Бехару, которая делит Индостан на Северную и Южную Индию [27, с. 919].

 

15 Букв, «снежная».

 

16 Букв, «благовонная».

 

17 Полые органы — желудок, желчный пузырь, тонкая и толстая кишка, мочевой пузырь и семенит; — «сам-сеу». Последний орган не имеет аналогий в научной медицине. На таблицах «Атласа тибетской медицины» изображается в виде непарного бугристого образования между почками у лиц обоего пола. В текстах упоминается в связи с процессами размножения.

 

18 Плотные органы — сердце, легкие, печень, селезенка, почки.

 

19 Шесть вкусов — сладкий, кислый, соленый, жгучий, горький, терпкий.

 

20 Восемь действий (тиб. nus-pa) — тяжелое, легкое, прохладное, горячее, тупое, острое, жесткое, маслянистое. При помощи этих определений в тибетской медицине обобщенно оцениваются лечебные свойства всех средств. Они входят в число семнадцати или же двадцати свойств (см. ниже).

 

21 Три вкуса после переваривания — считается, что в процессе переваривания шесть перечисленных выше вкусов превращаются

в три: сладкий, горький и кислый.

 

22 Свойство (тиб. yon-tan) —обобщенное понятие, при помощи которого оценивается воздействие на организм человека всех факторов внешней среды, питания, образа жизни, лекарственных средств и процедур. «Чжуд-ши» приводит семнадцать свойств: мягкое, тяжелое, теплое, маслянистое, устойчивое, холодное, тупое, прохладное, гладкое, жидкое, сухое, белесое, горячее, легкое, острое, жесткое, подвижное. Этот перечень «Вайдурья-онбо» и «Шэл-пренг» доводят до двадцати за счет прибавления таких свойств, как влажное, свертывающееся и объемное [4, л. 726]. Каждое из названных свойств является антагонистом одного из двадцати признаков (тиб. mtshan-nyid) болезней. Суть лечения сводится, таким образом, к правильному описанию болезни при помощи данного набора двадцати признаков и подбору к ним средств лечения (включая режим, диету, лекарства и процедуры) с противоположными по значению свойствами.

 

23 «Шесть хороших» — в тибетской медицине широко применяются подобные формулы, объединяющие по какому-нибудь одному признаку — лечебное свойство, цвет, форма, созвучие названий, показания к применению а т. д.— ряд лекарственных веществ различного происхождения. Список таких формул дан в конце книги.

 

24 Обычно в рецептурниках под название «чон-жи» (тиб. con-zhi) имеется в виду кальцит. Однако описания пяти разновидностей «чон-жи» свидетельствуют, что под этим названием с видовыми определениями «мужчина», «женщина», «бесполый», «мальчик» и «девочка» применялись разные минералы из группы кальция, из них путем обжига получали жженую известь, которая гасилась в разных жидкостях — воде, молоке, моче разных животных.

 

25 Пять видов мумие — золотое, серебряное, железное, медное, оловянное. В «Вайдурья-онбо» говорится, что летом, когда солнце раскаляет камни и скалы, находящиеся о них металлы «потеют». Этот пот выступает наружу, подобно соку лакового дерева, и, застывая, образует мумие. Виды мумие отличаются друг от друга цветом металла, от которого якобы они произошли.

 

26 «Пять целебных вод берут начало в залежах разных видов «чон-жи», которые обусловливают их лечебные свойства. Воды кисло-соленого вкуса лечат болезни слизи и желчи; кисло-жгучие —болезни слизи; кисло-горькие — слизи и крови; кисло-вяжущие — болезнь бад-кан смуг-пo, которая вызывается сочетанием всех трех болезнетворных начал» [1, т. 1, л. 15а].

 

27 «Воды, проходя через толщу каменного угля, нагреваются и выносят на поверхность вместе с частицами угля другие вещества: серу, мумие, кальцит, реальгар в пяти различных сочетаниях. Воды с серой лечат болезни холода. Они несколько «жестки» и поэтому угнетают ветер. Воды с кальцитом лечат болезни жара. Воды с мумие лечат болезни и жара, и холода в равной степени. Воды с углем, кальцитом и серой хороши при всех болезнях, но особенно при болезнях холода. Воды с углем, серой, мумие и реальгаром лечат жар чху-сер» [1, т. 1, л. 156].

 

28 Шан-шан (тиб. shan shan) — сказочное крылатое существо с торсом человека.

 

29 В древних мифах и легендах, повествующих о появлении медицины, героями являются боги и риши. В «Чжуд-ши» при переработке этих мифов с целью отдать приоритет в изобретении медицины будде вводятся буддийские божества и иерархи. В результате на старую классификацию действующих лиц накладывается деление по качественно иному признаку: буддисты— «внутренние» и небуддисты — «внешние». Обе классификации несовмещены, за счет чего получаются четыре отдельные группы, или «круги», слушателей Бхайшаджья-гуру.

 

30 Праджапати — второй Брахма, повелитель «первой тысячи миров». Он получил знание медицины от первого Брахмы, повелителя «всех миров», и передал Ашвинам, от них знание перешло повелителю богов Индре, от Индры — к восьми риши из божеств (здесь не указаны), от них — к восьми риши, рожденным от союза божеств и земных женщин, (перечислены в «кругу риши»), через их учеников медицина дошла до Кумарадживаки, легендарного врача Древней Индии, который будто бы лечил Шакьямуни[1, т. 4, л. 210, 2На,б].

 

31 В тех случаях, когда санскритское имя риши не установлено, в скобках дана транслитерация тибетского варианта. Конкретный вклад этих риши в развитие медицины в наших источниках не описан.

 

32 В группу «внешних» вынесены божества, почитаемые в религиозно-философских школах, являющихся идейными оппонентами буддистов: Брахма почитается в школе мимамсака, Шива —в школе санкхья, Вишну — джайнами, Кумара — в школе локаята [1, т. 1, л. 19а, б]. Божества, не дифференцированные с этой точки зрения, остались в группе под общим названием «боги».

 

33 Маньчжушри, Авалокитешвара и Ваджрапани считаются в тантризме манифестациями соответственно тела, речи и души всех будд, в том числе и Шакьямуни. Ананда — близкий ученик будды Шакьямуни — в «Вайдурья-онбо» назван его перевоплощением [1, т. 1, л. 20а].

 

34 Медицинскую науку, изложенную Бхайшаджья-гуру, каждая из четырех групп слушателей поняла по-своему. Отсюда, по мнению автора «Чжуд-ши», берут начало четыре разные традиции медицины. Традиция богов называется «Кувшином лечения» (Gso-dpyad bumba), традиция риши,— «Восемь (разделов) Чараки» (Rtsa-ra-ka sde brgyad), традиция «внешних» — «Тантра Черного Шивы» (Dpajig-phyug nag-po'i rgyud), традиция буддистов — «Отдел Трех покровителей» (Rig gsum mgon-po'i skor), т. е.традиция Маньчжушри, Авалокитешвары и Ваджрапани [1, т. 1, л. 20а, б].

 

35 Единственным слушателем, кто понял Бхайшаджья-гуру адекватно, считается риши Маносиджи — персонификация языка будды. Он записал изложенное буддой учение, которое получило известность как «Чжуд-ши». Поэтому, по мнению тибетских авторов, тибетская медицина является самой полной медицинской системой, в которой собраны все четыре традиции.

ГЛАВА 2. ПЕРЕЧЕНЬ ТОГО, ЧТО РАССКАЗЫВАЕТСЯ

В это время Учитель, победоносно прошедший, исцелитель Бхайшаджья-гуру, царь вайдурьевого сияния, вошел в самадхи36, называемое „Царем врачевания, Победителем 404 болезней". Как только он вошел в самадхи, из сердца его на десять сторон вырвался свет сотен и тысяч цветов, который очистил живые существа во всех десяти направлениях от скверны пороков души. Усмирив все болезни „трех ядов", возникшие от невежества, свет вернулся назад, в сердце. Перевоплощение Учителя, риши под именем Видьяджняна, отделился от его сердца и, устроившись в пространстве впереди, изрек такие слова для круга риши: „О друзья, тот, кто хочет жить не болея, кто хочет лечить болезни, пусть учит наставления по врачеванию! Кто хочет долголетия, пусть учит наставления по врачеванию!

Кто хочет выполнять дхарму, быть богатым, счастливым, пусть учит наставления по врачеванию! Кто хочет избавлять от страданий других, кто хочет вознестись над головами, пусть учит наставления по врачеванию!" В это время из языка Учителя Бхайшаджья-гуру, царя вайдурьевого сияния, вырвался луч сотен и тысяч разных цветов, распространился по десяти сторонам света и очистил живые существа в десяти пределах от скверны грехов, содеянных словом. Усмирив болезни и демонов гдон, свет вернулся в язык. Появилось воплощение слов (Бхайшаджья-гуру) — риши по имени Маносиджи. Он поклонился Учителю, совершил вокруг него круг почета и, став перед Учителем в позе льва, молвил от имени круга риши слова такой просьбы: „О Учитель, риши Видьяджняна, да будет благо! Тот, кто желает исполнять всю полноту своих и чужих дел, как должен учиться врачеванию?" Воплощение сердца — риши Видьяджняна молвил в ответ: „О великие риши, учите тантры, учите члены, учите места, учите разделы, учите сутры, учите главы"37.

Снова риши Маносиджи спросил:,,0 Учитель, благо! Как выучить тантры устных наставлений?" Учитель ответил: О великие риши, слушайте. Я расскажу четыре тантры, это: Тантра основ, Тантра объяснений, Тантра наставлений, Дополнительная тантра — итого выучите четыре тантры. Расскажу восемь членов, это: (болезни) тела, детские, женские, от демонов, раны, яды, старость, усиление половой силы — выучите, таким образом, восемь членов. Расскажу одиннадцать мест: первое место — краткое изложение основ; второе место — о том, как образуется тело; третье место — о накопляющихся и истощающихся болезнях; четвертое место — образ жизни; пятое место — пища, питье; шестое место — составы, лекарства; седьмое место — процедуры, инструменты; восьмое место — как жить не болея; девятое место — узнавание признаков болезни; десятое место — методы лечения; одиннадцатое место — лекарь, который занимается (лечением). Выучите одиннадцать этих мест. Расскажу пятнадцать разделов, это: первый раздел о лечении болезней трех пороков; второй раздел о лечении внутренних болезней; третий раздел о лечении жара; четвертый раздел о лечении (болезнен) верхней части тела; пятый раздел о лечении плотных и полых органов; шестой раздел о лечении болезней тайных (органов); седьмой раздел о лечении разрозненных болезней; восьмой раздел о лечении врожденных язв; девятый раздел о лечении детей; десятый раздел о лечении женских болезней; одиннадцатый раздел о лечении болезнен от демонов; двенадцатый раздел о лечении ран, нанесенных оружием; тринадцатый раздел о лечении отравлений ядами; четырнадцатый раздел о лечении старости; пятнадцатый раздел о лечении полового бессилия. Выучите эти пятнадцать разделов. Расскажу четыре сутры, это: сутра обследования пульса и мочи — первая; сутра лекарств с успокаивающим действием — вторая; сутра лекарств с очищающим действием — третья; сутра мягких и жестких средств38 — четвертая — вы- учите эти четыре сутры. Расскажу 156 глаз39, это: введение; перечень того, что рассказывается; основы болезней; их опознавание; средства лечения; перечисление — эти шесть глав, входящих в место «краткое изложение», изучайте в «Тантре основ». (1) Краткое содержание «Тантры объяснений»; (2) зачатие, сравнения, строение (тела), его качественные признаки, типы (конституция) телосложения, приметы смерти; (3) причины болезнен, условия заболевания, входные пути, признаки, классификация; (4) обычный образ жизни, образ жизни по сезонам, по обстоятельствам; (5) как питаться, пищевые запреты, мера питания; (6) вкус лекарств, их действие, методы приготовления; 7) инструменты; (8) как жить не болея; (9) определение природы болезни, хитрости при обследовании, четыре статьи определения стоит браться за лечение или отказаться. (10) общие методы лечения, отдельные методы, два подхода к лечению, сами методы лечения; (И) глава о лекаре — итого в «Тантре объяснений» одиннадцать мест, в трех местах по одной главе, в четырех — по три, в трех — по четыре, пять и шесть глав в каждом. Вместе с главой краткого содержания выучите здесь 31 главу. Вопросы. (1) Болезни ветра, желчи, слизи и их сочетаний. (2) Затяжные болезни: ма-жу, скрап, скйа-рбаб, ор, дму-чху, гчон-чхен-зад-бйед— шесть глав. (3) Жар общий, различение жара и холода, состояние между жаром и холодом, жар незрелый, созревший, пустой, скрытый, застарелый, мутный, жар "грамс, жар "кхругс, жар римс, "брум-па, ргйу-гзер, гаг-лхог, чхам-па — 16 глав. (4) (Болезни) верхней части тела: головы, глаз, ушей, носа, рта, зоб — шесть глав. (5) (Болезни) «плотных» и «полых» (органов): сердца, легких, печени, селезенки, почек, желудка, тонкой и толстой кишки — восемь глав. (6) Болезни тайных (мест): мужские, женские — две главы. (7) Разрозненные болезни: хрипота, отвращение к пище, жажда, отрыжка, одышка, гланг-тхабс, глисты, рвота, понос, запор, задержка мочи, мочеизнурение, понос от жара, дрег, грум-бу, чху-сер, рца-дкар, болезни кожи, разные мелкие случаи — итого здесь 19 глав. (8) Врожденные язвы: "брас, геморрой, ме-дбал, сур-йа, рмен-бу, опухание яичек, рканг-"бам, прободение промежности — восемь глав. (9) Детские (болезни): уход, болезни, болезни от демонов — три главы. (10) Женские болезни: общие, частные, обычные — три главы. (11) (Болезни от демонов): от бхутов, от демонов сумасшествия, демона потери памяти, от гз"а, от клу-гдон — пять глав. (12) Раны: общие, головы, шеи, туловища, конечностей — пять глав. (13) Яды: искусственные, превращенные, природные — три главы. (14) Лечение старости укрепляющими и упитывающими (средствами)—одна глава. (15) Усиление потенции, выбор женщины — две главы. Таким образом, в «Тантре наставлений» 15 разделов. Один раздел состоит из одной главы, два — из двух, три — из трех, один — из четырех, два раздела имеют по пять, два— по шесть и два — по восемь глав, один — шестнадцать, один — девятнадцать, вместе с главой «вопросы» — выучите 92 главы. Пульс; моча; порошки; пилюли; дегу; лекарственные масла; зольные лекарства; кханда; чан; лекарства из драгоценностей; составы из трав; употребление масла; слабительные; рвотные; лекарства в нос; клизма "жам-рци; клизма нируха; очищение сосудов; прижигание; компрессы; ванны; втирания; иглоукалывание. Эти главы «Дополнительной тантры» по четырем сутрам распределены по две, десять, семь и шесть; выучите 25 (глав). Итак, в «Тантре основ» шесть глав, в «Тантре объяснений»— 31, в «Тантре наставлений»—92, в «Дополнительной тантре»— 25, в целом в «Чжуд-ши» 154 главы, вместе с заключением и колофоном их будет 156. По восьми членам главы распределены так: (болезни) тела — 70 глав, детские и женские болезни — по три, болезни от демонов — пять глав, раны — пять глав, укрепляющие — одна, усиление потенции —две главы, все они в третьей тантре.

Экстракт амриты — восьмичленная тантра

тайных устных наставлений.

Тантра основ.

Глава вторая. Перечень того, что рассказывается.

Примечание: 

36 Самадхи — сосредоточение.

37 Общими структурными единицами для всего текста «Чжуд-ши» являются тантры (тиб. rgyud) и главы (тиб. leu). Во II—IV тантрах главы объединены по тематическим разделам, которые в каждой тантре называются по-разному. В «Тантре объяснений» главы объединены в 11 «мест» (тиб. gnas), в «Тантре наставлений» наряду с делением на восемь членов существует параллельное деление на 15 разделов (тиб. skabs), в «Дополнительной тантре» главы объединены в четыре сутры (тиб. mdo).

38 Мягкие и жесткие средства — имеются в виду разнообразные процедуры. 

39 В скобках поставлены номера тематических разделов внутри каждой тантры. В «Тантре наставлений» поставлены номера разделов, а не членов. В тексте все названия структурных частей даны в краткой форме.

ГЛАВА 3. ОБ ОСНОВАХ БОЛЕЗНЕЙ

Затем риши Маносиджи обратился к риши Видьяджняне: «О Учитель, риши Вадьяджняна, как выучить нам из „Чжуд-ши» „Тантру основ»? Пусть исцелитель, царь лекарей, нам расскажет». Тогда воплощение души, риши Видьяджняна, произнес такую речь:

О великий риши Маносиджи, сначала учат место «краткое изложение» «Тантры основ». От трех корней отходят девять стволов, на них растут сорок семь ветвей, листьев распускается двести двадцать четыре, ярких цветов и плодов созревает пять. Вот краткое изложение «Тантры основ»40. А если рассказать о ней подробно, то (главное) — это тройка: болезни, силы тела и нечистоты. От того, находятся ли они в обычном состоянии или изменились, зависит, быть телу или ему разрушиться. Болезней три — ветер, желчь и слизь. Держатель дыхания, Бегущий вверх, Проникающий, Ровный огонь, Очищающий вниз — (пять видов ветра). Переваривающая, Цвет изменяющая, Претворяющая, Дающая зрение, Ясный цвет — (пять видов желчи). Опора, Разлагающая, Вкусовая, Насыщающая, Соединяющая — (пять видов слизи). Прозрачный сок, кровь, мясо, жир, кости, костный мозг, семя — эта семерка называется «телесные силы»; три нечистоты — это кал, моча, пот. Итого перечислено двадцать пять. Есть еще тройка — вкусы, свойства, образ жизни. Если они будут сосуществовать, то будут расти, а в противном случае — будет вред для всех. Причин, порождающих болезни, три. Условий, благоприятствующих им, четыре. Входных дверей — шесть, войдя через них, (болезнь) располагается в верхней, средней или нижней части тела. Дорог продвижения болезни — пятнадцать. Возраст, климат и время имеют девять (особенностей). Плоды (болезней) созревают в виде девяти недугов, прерывающих жизнь. Сочетаний в состоянии болезней — двенадцать. Вкратце (все болезни) сводятся к двум: жару и холоду. Итого болезни, которые лечатся, имеют 63 (положения). Страсть, гнев, невежество — эта тройка (соответственно) является причиной, порождающей ветер, желчь, и слизь. Время, демоны, питание, образ жизни — это четыре условия, способствующие накоплению или истощению болезней. Болезни по коже разбрасываются, в мясе распространяются, по сосудам разбегаются, в кости втыкаются, на плотные (органы) падают, в полые — проваливаются. Слизь опирается на головной мозг, находится наверху, желчь опирается на диафрагму, находится в середине, ветер опирается па крестец, поясницу, находится внизу. Кости, уши, осязание, сердце, дыхание, толстая кишка, кровь, пот, глаза, печень, желчный пузырь, тонкая кишка, прозрачный сок, мясо, жир, костный мозг, семя, кал, моча, нос, язык, легкие, селезенка, желудок, почки, мочевой пузырь — т. е. силы тела, нечистоты, органы чувств, плотные органы и полые органы — эта пятерка считается дорогами передвижения ветра, слизи и желчи. Старость — возраст ветра, зрелость — желчи, детство — слизи, так распределяются болезни по возрастам. «Холод» и «прохлада»—это место ветра41, «сухость», «жара»— место желчи, «влажность», «маслянистость»— место слизи. Болезни ветра приходят в движение летом, вечерами, на рассвете; желчи — осенью, в полдень, в полночь; слизи — весной, в сумерках вечерних и утренних. Конец трех (условий) жизни, превращение элементов тела во врагов, распад всех соединений, поражение жизненно важных мест, затяжная болезнь ветра, прерывание опоры дыхания, чрезмерный жар, глубочайший холод, неспособность сил тела справиться с болезнью — вот девять болезней, прерывающих жизнь. Ветер, желчь и слизь бывают спокойными и возбужденными. Эти два (состояния) у каждого (начала) дают двенадцать сочетаний. Ветер и слизь — это холод, вода; кровь и желчь — это жар и огонь. Глисты и чху-сер бывают и при жаре, и при холоде. По перечисленным здесь восьмидесяти восьми (положениям) можно узнать все об основах болезней.