« ББК 65.9 (2)-96 В19 От редакции -'. ' •- і, • Васин С. А., Лиходей В. Г. ...»

юза рабочего класса с большинством крестьянст­ва, действенных форм их экономической взаимо­связи.

В период «военного коммунизма» внимание В. И. Ленина было привлечено совершенно не виданным ранее явлением — добровольным и бескорыстным трудом рабочих по восстановле­нию разрушенного и налаживанию нормальной жизни. Анализу сути коммунистических суббот­ников он посвятил работу «Великий почин» и ряд других. В результате В. И. Ленин пришел к бо­лее конкретному пониманию коммунистического труда как естественной потребности человека, как добровольного труда без расчета на вознаг­раждение. Он понял также, что такой труд тре­бует особой общественной организации, когда люди объединены сознанием их общего дела, ум­ножающим их силы и энергию.

Но ясно было, что новая общественная органи­зация труда — вещь не разовая. Она должна вы­растать из всего строя производства, в котором труд утрачивает свои отрицательные моменты, является свободным от эксплуатации и осущест­вляется при таком политическом режиме, когда люди могут ощущать ту самую общность, кото­рая столь необходима для радости совместного труда. Поэтому В. И. Ленин пришел к выводу, что утверждение новой общественной организа­ции труда, в корне отличной от организации тру­да в эксплуататорском обществе, и будет озна­чать победу нового строя.

Но как увязать сознательность и доброволь­ность труда с мелкобуржуазными пережитками в сознании рабочих? И тут В. И. Ленин приходит к понятию социалистической дисциплины труда. Для него дисциплина труда при социализме не

210

8*

211

имеет ничего общего со слепым послушанием и исполнительностью. Напротив, по его мнению, социалистической она будет тогда, когда станет добровольной, сознательной и товарищеской.

Социалистическая дисциплина труда — это своего рода система взаимных обязательств ра­бочих трудиться на совесть. При ней все как бы спаяны обшей взаимосвязью. Каждый работает на глазах у товарищей, и потому, по сути, обес­печивается взаимный контроль каждого за каж­дым. Если бы социалистическая дисциплина тру­да осуществилась, то она оказалась бы ничем иным, как новой общественной организацией труда.

В. И. Ленин считал эту новую общественную организацию труда не только возможной, но и объективно вытекающей из всего хода развития отношения человека к труду. Он указывал, что социалистическая дисциплина труда приходит на место дисциплины палки в средние века и дисци­плины голода при капитализме. И та, и другая тоже были формами общественной организации труда, одна из которых зиждилась на внеэконо­мическом принуждении, другая же — на эконо­мическом. Социализм как следующая ступень об­щественного развития неизбежно должен выз­вать к жизни и более высокую форму организа­ции труда.

Но добровольность и сознательность труда ос­таются уделом немногих, пока не задействованы экономические интересы каждого. Другими сло­вами, большинству рабочих должно быть эконо­мически выгодно создавать социалистический тип общественной организации труда. Ясно, что условия военного коммунизма исключали подоб­ные возможности.

212

Поэтому после окончания гражданской войны В. И. Ленин приступает к поиску путей привлече­ния личного экономического интереса на пользу социалистическому строительству. Важнейшая работа этого периода — «О продовольственном налоге». В. И. Ленин приходит к выводу, что со­циализм будет построен не в противовес интере­сам отдельной личности, а с учетом этих инте­ресов.

Однако система натурального обеспечения продуктами питания, одеждой и жильем не да­вала возможности с должной долей дифференци­рованное™ подойти к рабочим различной квали­фикации и разной старательности в труде. По расчетам С. Г. Струмилина, если в 1917 г. в Рос­сии квалифицированные рабочие имели доходы в 2,3 раза выше, чем неквалифицированные, то в 1920 г. разница в доходах составляла лишь 4 %16. Продразверстка могла дать лишь мини­мум продуктов, достаточный разве что для того, чтобы не умереть с голоду. Поэтому с учетом не­довольства крестьян ясно было, что от нее надо отказываться. При этом надо было отказаться и от идеи натурального обмена между городом и де­ревней, признать необходимость товарно-денеж­ных отношений и научиться сочетать директив­ное регулирование экономики со стороны госу­дарства со значительными по своим масштабам элементами рыночного хозяйства. Решению этих проблем и должен был служить нэп.

Но как сделать так, чтобы личная экономичес­кая заинтересованность не вступала в противо­речие с общими интересами, чтобы она работала не по-буржуазному, а по-социалистически? Важ­ные обобщения, содержащие ответ на этот воп­рос, сделаны В. И. Лениным в одной из послед-

213

них его работ — «О кооперации». Он понимал, что лишь совместная деятельность людей, объ­единенных общими интересами, может создать отношения коллективизма, необходимые для со­циалистической организации общественного труда.

В самом общем смысле кооперация и есть со­вместная деятельность. Дело лишь в том, чтобы она была, с одной стороны, добровольной и соз­нательной, а с другой — направлена на благо всего общества. Только в этом случае кооперация наполняется социалистическим содержанием. По мысли В. И. Ленина, залогом того, что развитие кооперации действительно будет служить социа­лизму, являлась политическая система диктату­ры пролетариата. Ему же принадлежит опреде­ление, что социализм—это кооператив, охваты­вающий все общество.

Такое понимание социалистической коопера­ции означает, что кооперативные связи должны складываться не только по горизонтали, но и по вертикали. Другими словами, система свободной кооперации предполагает не только равенство рядовых работников между собой, но и их равен­ство любым органам управления, осуществляю­щим взаимосвязь кооперативов в более широком масштабе.

С созданием условий для роста экономической ваинтересованности трудящихся в результатах своего труда и форм коллективной реализации их экономических интересов через систему коо­перации решающим стало налаживание демок­ратического контроля самих трудящихся за про­изводством и распределением продукции. Взаим­ный контроль за трудом друг друга имеет смысл лишь при контроле за деятельностью админист-

214

рации, что и создает подлинно социалистическую дисциплину труда с присущим ей демократичес­ким централизмом.

Но осуществление демократического центра­лизма требовало резкого повышения грамотно­сти, общей культуры и специальных навыков (иначе кооператоры не станут цивилизованны­ми). И в этом направлении В. И. Лениным было сделано очень много. Кроме мер общекультурно­го характера, нельзя це отметить принятого по его предложению пункта второй Программы РКП (б) «... Установить:

1) в дальнейшем, при общем увеличении про­изводительности труда, максимальный 6-часовой рабочий день без уменьшения вознаграждения за труд и при обязательстве трудящихся сверх того уделить два часа, без особого вознагражде­ния, теории ремесла и производства, практичес­кому обучению технике государственного управ­ления и военному искусству» 17. К сожалению, этот пункт так и остался невыполненным.

Еще в книге «Государство и революция» В. И. Ленин указывал на необходимость сразу же после прихода рабочего класса к власти при­нять меры по защите его от его собственных де­путатов, имеющих тенденцию превращаться в бюрократов. Но меры эти могут быть действен­ными лишь при достаточной культурной зрело­сти рабочего класса. Пока же рабочие постигали азбуку и арифметику, на производстве преобла­дали методы управления, оставшиеся в наслед­ство от политики военного коммунизма. Всю их пагубность мы можем оценить только сегодня.

Вполне вероятно, что при иных условиях рабо­чему классу удалось бы предотвратить нараста­ющую бюрократизацию органов управления. Но

215

после смерти В. И. Ленина в партии — авангар­де рабочего класса — возобладала мелкобуржу­азная тяга к командно-административному уп­равлению. Уже во второй половине 20-х годов трудящиеся все более начали отстраняться от участия в политическом процессе под предлогом внутрипартийного характера политических дис­куссий и недопустимости их вынесения в беспар­тийную массу. Вслед за этим последовало сворачивание нэпа, затем — разрыв союза с кре­стьянством, возврат к методам военного комму­низма, введение карточной системы, игнорирова­ние интересов отдельной личности, широкий раз­мах внеэкономического принуждения. Ясно, что тем самым была исключена возможность разви­тия социалистического отношения к труду, утвер­ждения подлинно социалистической дисципли­ны труда. Таким образом, если сравнить взгляды В. И. Ленина по такому коренному вопросу, как отношение к труду при социализме, со взглядами И. В. Сталина и его сторонников, то нельзя не признать их прямо противоположный характер. По мысли В. И. Ленина, социалистическая дис­циплина труда с присущим ей демократическим контролем за производством не совместима с бю­рократизмом, который всегда основывается на контроле сверху. В. И. Ленин не отрицал необ­ходимости также и контроля со стороны государ­ства, но подчеркивал, что весь вопрос в том, ка­кой из этих двух видов контроля является глав­ным, а какой — вспомогательным. Их соотноше­ние таково, что преобладает всегда один из них, и это решающим образом влияет на всю социаль­но-экономическую и политико-правовую жизнь общества.Поэтому мира между бюрократизмом и социалистической дисциплиной труда быть не

может. Побеждает или бюрократизм, или социа­листическая дисциплина. В 20-е годы победил бюрократизм. Ныне же мы стали свидетелями и участниками нового сражения между ними. Кто победит?

Утопия или реальность?

Многим могло показаться, что рассмотре­ние таких понятий, как социалистическая дисцип­лина труда, коллективизм, демократический кон­троль является чистейшей абстракцией и не име­ет никакого практического значения. Но мы с этим не согласны, потому что остаемся при сво­ем убеждении, что нет ничего практичнее, чем хорошая теория. Правда, практика, игнорирую­щая теорию, хотя и через пень-колоду, но нахо­дит, в конце концов, верный путь. Однако сколь­ко эти шатания стоят времени и человеческих жизней?!

Действительно, не теория, а практика может записать себе в заслугу развитие в наше время таких форм организации производства, как ин­дивидуальная трудовая деятельность и коопера­тивное движение. Конечно, и в теории говорилось об определенной роли колхозно-кооперативной (будто бы кооперативы возможны только в форме колхозов) собственности, но всегда подчер­кивалось, что она какая-то неполноценная, что лишь общенародная собственность вполне, так сказать, на уровне и что, рано или поздно, все будут трудиться в лоне этой самой общенарод­ной собственности. Теперь же, когда партия вы­соко оценила перспективы кооперативного дви­жения, когда ею было объяснено, что идеалам

216

217

социализма оно никак не противоречит, многие теоретики готовы решительно восхвалять коопе­рацию. Более того, как видит читатель, мы без труда находим подтверждение этим тезисам у В. И. Ленина. Впрочем, все что делалось у нас до сих пор, всегда освящалось его именем, по­этому люди не без основания относятся к частому цитированию работ Ильича несколько насторо­женно.

Может быть, именцо потому мы не решились сыпать цитатами о хозрасчете и кооперации, а попытались показать, как В. И. Ленин пришел к этим выводам, как напряженно работала его мысль. Вместо простого восхваления хозрасчета и кооперации как очередной установки, которую необходимо широко распропагандировать, нам хотелось бы показать, в какой связи с общей ло­гикой развития человеческого общества, с логи­кой его развития в эпоху социализма, с логикой развития человеческой мысли находятся реаль­ные явления нашей сегодняшней действительно­сти. И вот именно с этой точки зрения мы пред­лагаем взглянуть на связь между общими поня­тиями ленинской концепции социализма и сегод­няшними процессами.

Оказывается, в кооперативном движении, воз­никшем (и это надо еще раз подчеркнуть) не от большого ума ученых, а только потому, что даль­ше без него экономика уже просто никак не могла существовать,— в этом кооперативном движении взгляды В. И. Ленина получили бле­стящее подтверждение. Действительно, обычный кооператив представляет собой добровольное объединение небольшой группы трудящихся, ко­торые работают без какого-либо принуждения, а на основе сознательного стремления к повыше-

218

нию эффективности своего труда. Каждый из членов кооператива осознает зависимость резуль­тата труда всех от его собственного. Это обязы­вает его трудиться на совесть и требовать того же от остальных. Следовательно, налицо добро­вольная и сознательная дисциплина труда, вза­имный контроль каждого за каждым. Причем еще раз отметим: взаимный контроль каждого за каждым имеет смысл лишь при наличии созна­тельности, добровольности и всеобщности дисци­плины труда, ибо, в противном случае, он выро­ждается в тотальную слежку каждого за ка­ждым.

Нечего и говорить, что личный экономический интерес каждого в кооперативах учитывается не­сравненно полнее. Иначе все достоинства дисци­плины и контроля, о которых мы только что го­ворили, мгновенно испарились бы.

Соединение сознательной и добровольной ди­сциплины труда, взаимного контроля и личной материальной заинтересованности составляет суть экономической свободы кооператора. Ясно, что такая свобода существенно ближе к идеалам социализма, чем система найма на государствен­ных предприятиях.

В то же время эта свобода существенно отли­чается от экономической свободы в буржуазном обществе. Действительно, там эта свобода реаль­на лишь при наличии значительной суммы де­нег. Здесь же решающим является наличие опре­деленной трудовой квалификации. Там суть эко­номической свободы состоит в индивидуальных возможностях человека. Здесь же свобода коопе­ратора может раскрыться лишь в единстве с дру­гими людьми, вместе с которыми он образует единое экономическое формирование. Другими

219

•словами, если в буржуазном обществе экономиче­ский интерес индивидуализируется, то при соци­ализме — коллективизируется.

Кооператив представляет собой мельчайшую экономическую самоуправляющуюся ячейку об­щества. Эта самоуправленческая природа коопе­ратива диктует его размеры: люди для осущест­вления дисциплины труда и взаимного контроля должны хорошо знать друг друга и наблюдать за трудом друг друга. Поэтому размеры коопе­ративов колеблются от 3—4-х до нескольких де­сятков человек.

В природе для каждого вида взаимосвязи ха­рактерна своя особая структура и размеры объек­тов, объединенных тем или иным видом взаимо­связи (атом, молекула, клетка). И каждый вид таких объектов имеет свои минимальные и мак­симальные размеры, при переходе через которые нарушается или его целостность (рвутся внут­ренние объединяющие связи), или его самостоя­тельность (ослабевают внешние разъединяющие связи). Примерно то же можно сказать о различ­ных формах организации общественного труда. Сравним для примера кооператив типа арендно­го звена с колхозом.

В арендном звене все знают друг друга и вза­имное доверие соединяют со взаимной ответст­венностью. В колхозе же, где людей могут быть тысячи, об этом говорить не приходится. Там нет надежды на непосредственный взаимный кон­троль трудящихся. Напротив, для контроля тре­буются специальные люди, и все мы знаем, к чему это, в конце концов, приводит. Следовате­льно, просто нелепо представлять себе громад­ные кооперативы. Но так же нелепо думать, что объединение в 10—20 человек есть предел свобо-

220

дной кооперации человеческого труда. Надо лишь найти соответствующие формы такой коо­перации.

Можно ли построить башню из песка? Ясно, что песок рассыпется. А вот из кирпичей башня может получиться замечательная. В чем разни­ца? Да в том, что каждая песчинка не связана с другими, их объединение в башню является со­вершенно формальным и безразличным для них. Каждый же кирпич содержит глину, объединяю­щую песчинки в одно целое. Поэтому кирпичи можно делать такими, чтобы они подходили друг к другу. Но и этого мало: кирпичи надо «органи­зовать» в башню как в некое целое более высо­кого порядка, а это возможно лишь при наличии цемента, то есть определенного способа их вза­имосвязи.

Этот элементарный пример достаточно крас­норечив. Практика все больше убеждает в необ­ходимости объединения отдельных кооперативов. Это диктуется целым рядом причин — потреб­ностью в организованном получении сырья, ин­формации о рынке, правовой и финансовой помо­щи. Но эти объединения кооперативов коренным образом отличаются от объединения граждан в колхозы и трудовые коллективы госпредприятий, от объединения колхозов в систему Центркооп-союза или предприятий в системы министерств и ведомств.

И главное отличие в том, что не органы упра­вления организуют кооперативы и руководят ими, а кооперативы создают себе органы коорди­нирования, всецело подчиняющиеся им. Тем са­мым сохраняется свобода кооперативов и их чле­нов от диктата сверху, реально существует кон­троль снизу за новыми органами регулирования.

221

Конечно, нельзя исключать той возможности, что относительная самостоятельность новых ор­ганов существенно возрастет и они попытаются захватить власть в свои руки наподобие нынеш­них министерств. Но, думается, горький опыт прошлого заставит кооператоров быть бдитель­ными. При этом, естественно, важную роль по защите прав кооперативов должна будет иг­рать и система общегосударственного регулиро­вания.

Реальность процесса самообъединения коопе­ративов ставит вопросы о его состыковке с уже существующими структурами. В частности, впол­не очевидно, что развитие арендного подряда в сельском хозяйстве постепенно превратит колхо­зы в совокупность арендных звеньев, построен­ных по кооперативному принципу. Органы упра­вления в колхозе останутся всего лишь надстрой­кой над совокупностью кооперативных формиро­ваний, которые в корне реорганизуют систему колхозного управления в своих интересах. В ре­зультате всякая излишняя управленческая дея­тельность будет начисто отброшена. Это и пре­вратит колхоз из «песочной башни» в «башню из кирпичей». Тогда не понадобится внешнее «подгребание» рассыпающейся совокупности лю­дей, а колхоз станет макрокооперативом и возь­мет на себя функцию связей крестьян с «внеш­ним миром».

По этому же образцу следует реорганизовать и госпредприятия. Должна быть проведена их кооперативизация. Что это значит? Это значит, что подрядные отношения (своеобразный внут­рипроизводственный хозрасчет) необходимо до­вести до каждой бригады, имеющей возмож­ность СаМООПредеЛЯТЬСЯ В ОТНОШеНИИ СВОегО CQ-

става, численности и размера заработной платы каждого. Соответственно этому, такая хозрасче­тная единица должна иметь определенные пра­вовые гарантии со стороны администрации. Формой же объединения бригад, защищающей их интересы и гарантирующей их права, становя­тся советы трудовых коллективов на предприя­тиях.

Как уже отмечалось, отдельный работник бес­силен против администрации. Если коллектив предприятия состоит из десятка тысяч разрознен­ных индивидов, то это не коллектив (как не яв­ляется кооперативом традиционный колхоз). От­дельные работники лишь тогда будут по-настоя­щему организованы, когда сложится достаточ­но развитая структура их организации. Причем ее первичная ячейка должна быть сформирована на принципах социалистической дисциплины тру­да, то есть на кооперативных принципах. Другие, более сложные ячейки, следует организовывать в форме объединения более простых.

Такая демократически организованная струк­тура является лучшей гарантией против бюро­кратизации администрации предприятия в ус­ловиях хозрасчетных отношений. Во-первых численность администрации будет определяться самим трудовым коллективом и наверняка умень­шится. Во-вторых, администрация не сможет по­одиночке расправляться с неугодными. В-третьих, многие ее функции отпадут, перейдя к системе коллективного самоуправления. Демократиза­ция управления на хозрасчетных предприяти­ях будет также способствовать разбюрокрачи-ванию отраслевых органов управления.

Собственно, эти органы управления должны быть коренным образом перестроены. Главное —

222

223

поставить их в материальную зависимость от предприятий, что решило бы проблемы их само­разбухания и превратило бы в координирующие органы, информационные штабы отраслей. Уже шла речь о невозможности сохранения бюрокра­тического управления предприятиями сверху. Го­ворилось также о том, что бюрократы, по сути, изживают самих себя, вступая в противоречие с интересами государства. Поэтому сила диктата сверху объективно идет на убыль. Если же сила демократической организации на предприятиях существенно возрастет, исход борьбы между предприятиями и министерствами можно считать предрешенным.

Еще раз подчеркнем, что мы не против мини­стерств как органов управления вообще. Мы про­тив их сегодняшней роли и положения. В услови­ях же контроля предприятий над министерства­ми положительная роль последних в обеспечении научно-технической информацией, информацией о рынке, в координации деятельности предприя­тий будет весьма существенной. В том, что хоз­расчетные предприятия будут нуждаться в раз­личных формах интеграции, нет никакого со­мнения.

Центральным же государственным органам останется планировать наиболее общие показате­ли социально-экономического развития. Кроме того, в задачу государства будет входить кон­троль за жизненным уровнем населения и обес­печение социальной справедливости. Государство должно обеспечивать правовые условия для осу­ществления индивидуальных интересов личности, интересов кооперативов и предприятий. Да еще, пожалуй, ему придется осуществлять контроль за контролем, быть гарантом демократии, то

224

есть следить за тем, чтобы принципы демократи­ческого кон/гроля нигде не нарушались.

Таким образом, с нашей точки зрения, демо­кратический контроль следует сделать тоталь­ным. Контроль снизу должен господствовать в системе управления обществом и дополняться государственным контролем. Для осуществления своей деятельности государство будет при этом всецело опираться на массы, чему послужит де­мократизация политической системы и системы выборов. В этом деле не обойтись без постоянного обращения к мнению масс в форме референду­мов, всевозможных опросов общественного мне­ния. Со своей стороны, контролирующие возмо­жности населения должны существенно возрасти на основе создания реальных широких возмож­ностей для отзыва депутатов в любое время. Другими словами, демократизация экономики осуществима лишь в единстве с демократизацией в политике.

Однако, как подчеркивал М. С. Горбачев, всем нам надо учиться демократии, а значит, учиться и демократическому контролю и управлению го­сударством. Решаться эта проблема должна, как нам представляется, столь же конкретно, как на­мечал В. И. Ленин. Следовательно, необходимо создать систему обучения управлению государ­ством и обществом. Здесь могла бы сослужить хорошую службу система экономического обра­зования трудящихся, которая в настоящее время страдает оторванностью от нужд рядовых работ­ников, но могла бы стать школой знаний об об­ществе и государстве, школой навыков к само­управлению.

Приведенная схема демократизации и коопера-тивизации общественного производства достаточ-

225

но абстрактна, и все же, на наш взгляд, она дает основания говорить о применимости сегодня ле­нинских идей социализма как о строе цивилизо­ванных кооператоров, как о кооперативе, охва­тывающем все общество. Но есть и противополо­жные мнения.

Приведем наиболее характерное из них, при­надлежащее Е. Ясину: «Сегодня все за коопера­цию, по крайней мере на словах. Вопрос в дру­гом: составляет ли она альтернативу плану и ры­нку? Об этом идет спор. Суть проблемы: есть множество по-разному организованных ячеек производства; государственные предприятия и кооперативы — их разновидности. Между ними в какой-то форме должна быть налажена обще­ственная связь, обеспечивающая координацию их деятельности, обмен продуктами и т. д. Одна из таких исторически сложившихся форм — ры­нок, товарное хозяйство. Другая...— план... Воз­можны сочетания этих форм. Но правомерно ли сказать, что кооперация — третья в их ряду. Да ни в коем случае! Кооперация предполагает пре­жде всего самостоятельность, прямые связи рав­ноправных партнеров, значит, рынок» 18.

Что можно сказать в ответ? Сегодня вряд ли кого-то удивишь противопоставлением плана и рынка, и большинство сходится на необходимо­сти их сочетания. Во всяком случае, мы в этой книге попытались показать, что ориентация про­изводства на удовлетворение потребностей тре­бует как товарно-денежных отношений, так и со­знательного учета потребностей и сознательного же регулирования общественного производства.

Значит, задача состоит в понимании того, как на различных этажах управления общественным производством складывается единство планово-

?26

го и рыночного начал. Действительно, уже са­мая примитивная форма артели включает в себя и добровольное, сознательное соподчинение тру­да нескольких человек, и строгий расчет между ними при дележе дохода. Но поскольку единство этих начал здесь осуществляется совершенно не­посредственно и выступает как уже исторически сложившееся, оно воспринимается как нечто са­мо собой разумеющееся. Трудности понимания начинаются на более высоких уровнях общест­венной организации труда. Особенно это харак­терно для отношений между самостоятельными производственными единицами. Для нас очевид­но, что эти отношения включают в себя и хозрасчет, и сознательную координацию на от­раслевом и межотраслевом уровнях. Однако, ви­димо, не просто представить кооперативную при­роду таких отношений. Хотя кооперация есть пре­жде всего совместная деятельность, то есть она имеет место как внутри предприятия, так и в от­ношениях между предприятиями, люди склонны противопоставлять природу общественных свя­зей на уровне артелей и их природу в масштабах всего общества.

Что ж, для такого противопоставления есть свои основания. Вспомним пример о соотноше­нии песчинки, глины, кирпича, цемента и башни. Нетрудно понять, что способ связи между пес­чинками в кирпиче принципиально отличается от способа связи между кирпичами в башне. От­сюда, в частности, следует, что не только способ связи предопределяет размеры объектов, но и наоборот: размеры и характер объектов требуют соответствующего способа связи. Естественно, поэтому, что отношения людей внутри предприя­тия всегда будут отличаться от отношений меж-

227

ду предприятиями. Но свидетельствует ли это о принципиально различной социально-экономиче­ской природе этих отношений?

Е. Ясин видит в кооперации прежде всего са­мостоятельность и потому отождествляет ее с рынком. Допустим. Но исторический опыт раз­вития производства показывает, как из разроз­ненных производственных ячеек возникала слож­ная система общественного регулирования производства. Эта истина верна как для капита­лизма, так и для социализма. Следовательно, ло­гика самой жизни выявляет необходимость созна­тельной координации даже там, где поначалу господствовал рынок.

Весь вопрос в том, на каких общественных принципах будет осуществляться такая коорди­нация. Если рынок представляет собой систему отношений капиталистических предприятий, то он превращается в систему господства монопо­лий. Во что же должна превратиться система от­ношений социалистических предприятий?

Характер общественного регулирования при капитализме предопределен характером отноше­ний на самом капиталистическом предприятии. Думается, что подобным образом будут разви­ваться социалистическое производство и его об­щественное регулирование. Очевидно, нам удаст­ся создать самоуправляющуюся (в том числе и на народнохозяйственном уровне) социалистиче­скую экономику лишь в том случае, если удаст­ся создать подлинное самоуправление на социа­листическом предприятии. А ключ к этому — ко-оперативизация, демократический контроль.

Может возникнуть вопрос: а так ли уж нужен этот демократический контроль, если ему надо еще и обучать каждого? Нам представляется, что

в реальной жизни этот вопрос отпадет сам собой. Действительно, еще никто и никогда доброволь­но не отказывался от права контролировать ко­го-либо и что-либо. И не случайно: ведь контроль человека над какими-либо процессами означает его определенные возможности для самовыраже­ния, означает наличие у него определенной сво­боды. Так что не следует бояться, что людям не захочется взять под контроль все общественное развитие. Речь скорее идет, как показывает практика, о борьбе за право контроля.

Последнее есть, по сути, право собственности, а собственность — это реализация экономичес­ких интересов. Поэтому кто контролирует обще­ственное производство, тот и пользуется его ре­зультатами.

Рассматривая любой кооператив, мы видим, как непосредственно связаны права собственно­сти и личная экономическая заинтересованность. При этом объективной основой единства демо­кратического контроля является то, что при его господстве резко сокращается чисто управленче­ская деятельность, а экономия на ней выступает дополнительным вознаграждением за деятель­ность работников по самоуправлению. С другой стороны, поскольку при этом труд утрачивает свой подчиненный («поденный») характер, исче­зает необходимость в различного рода деятель­ности по преувеличению значимости своего труда в глазах государства, а следовательно, исчезают предпосылки для массовой растраты обществен­ного труда, растет его производительность и оп­лата.

Практика, таким образом, сама дает ответ на вопрос о том, создает ли демократический конт­роль материальную заинтересованность у работ-

228

229

ника. Эта заинтересованность есть не что иное, как экономическая реализация демократическо­го контроля при социализме.

Когда демократический контроль увязан с ма­териальной заинтересованностью индивидов или коллективов, то можно, по сути, говорить о но­вом мощнейшем мотиве человеческой деятельно­сти. До сих пор все признавали только один та­кой мотив — конкуренцию. Абсолютное боль­шинство экономистов, ратующих за хозрасчет, едины в том, что сила хозрасчета — в конкурен­ции между предприятиями. Мы не отрицаем ро­ли конкуренции. Более того, очевидно, что без нее о рыночном механизме, необходимом для системы полного хозрасчета, нечего и говорить. Государство должно создавать условия, необхо­димые для развертывания конкуренции между производителями. Но все это не дает оснований для переоценки роли конкуренции.

Логика развития от простого к сложному та­кова, что в более сложной системе принципы бо­лее простой системы не отрицаются начисто, а ис­пользуются в видоизмененной форме. Лучшее до­казательство тому — организм человека, в кото­ром использованы механизмы жизнедеятельно­сти, свойственные и одноклеточным, и млекопита­ющим. Так и в развитии общества. Монополисти­ческий капитализм заменяет систему свободной конкуренции системой государственно-монополи­стического регулирования, но и он не отбросил конкуренцию вообще, а сохранил ее в самых раз­личных формах. Социализм переходит к еще бо­лее сложным формам общественного регулиро­вания, но это не может быть основанием для полного отрицания конкуренции ( как, впрочем, и для переоценки ее значения в обществе, органи-

230

зованном на коллективистских началах). Здесь соотношение точно такое же, как между мелкими и крупными предприятиями в процессе концент­рации производства: роль мелких предприятий оказывается второстепенной, что никоим обра­зом не свидетельствует о их ненадобности во­обще.

Поэтому государство при социализме должно вести по отношению к конкуренции гибкую по­литику: поощрять ее там, где возникает моно­польное положение производителей, и гасить там, где она ведет к разорению достаточно здоровых предприятий,— гасить мерами их финансовой поддержки. Если же пойти по одному из крайних путей, то это приведет или к застою производст­ва, или к формированию буржуазного типа отно­шений с банкротствами, кризисами и социальны­ми потрясениями.

Таким образом, конкуренция при социализме должна быть подчинена демократическому конт­ролю. Можно утверждать при этом, что демокра­тический контроль в качестве стимула к труду заключает в себе намного большие потенции, не­жели конкуренция. Общее у них состоит в учете личных экономических интересов каждого, чего не обеспечивала командно-административная си­стема управления. Разница же состоит в воз­можности при демократическом контроле не противопоставлять интересы людей друг другу, а объединять их в единое целое.

Конкуренция могла соответствовать эпохе все­общей борьбы людей за свое существование. Те­перь же человечество подошло к рубежу, когда такая борьба подрывает его существование как такового, уничтожая среду обитания человека. Контроль как способ организации человеческого

231

общества и источник стимулов человеческой дея­тельности в силах обеспечить выживание челове­чества, сохранить индивидуальную активность и придать подлинную гуманность формам челове­ческого сосуществования.

Нет сомнения, что проанализированные проб­лемы порождают много новых вопросов, а зна­чит, возникает необходимость в дальнейшей кон­кретизации этого анализа, в дальнейшей иссле­довательской работе. В частности, говоря о связи производства и способов его регулирования, мы, по сути, вплотную подошли к проблеме соотно­шения экономики и политики в социалистическом обществе.

Дело в том, что политику и экономику можно рассматривать в качестве управляющей и управ­ляемой подсистем общественного организма, а следовательно, от понимания их соотношения за­висит понимание природы самого этого организ­ма и перспектив его развития. В основном эта книга посвящена анализу взаимосвязи и взаимо­действия социальной и экономической сфер в жизни общества. Почему же мы лишь вскользь касались политических проблем?

Как нам самим представляется, такой выбор предмета анализа был предопределен тем, что политическая сфера жизни нашего общества еше только складывается. Так, мы еще только учимся парламентаризму, при котором широта полити­ческого спектра (вплоть до взаимоисключающих взглядов) совершенно необходима и естественна. Мы еще не имеем подлинной свободы печати, а лишь идем к ней, расширяя сферу гласности. Мы еще не имеем многопартийной системы, хотя самые различные общественные движения все более приобретают характер политических

232

организаций. Что же мы имели до сих пор?

По-видимому, все, что до сих пор у нас назы­валось политикой, по существу было только идеологической деятельностью государства, име­ющей своей целью сформировать определенный стереотип поведения населения, сформировать определенную социально-экономическую струк­туру— командно-административную систему. Суть этого стереотипа поведения — исполнитель­ность и слепое послушание. Основная причина его господства — отчуждение воли работников и консолидация ее в волю государства. Последст­вия такой системы — идеологизация всех произ­водственных отношений, ставящая с ног на голо­ву законы эффективного хозяйствования. Совер­шенно очевидно, что господство идеологии над экономикой не повышает политическую актив­ность масс, а наоборот, всячески гасит ее.

Подлинная же политическая жизнь начинается только тогда, когда господство идеологии заме­няется политической борьбой субъектов, выра­жающих самые различные взгляды и интересы. Когда подобная политическая система станет вполне естественным фактором и вступит в поло­су своего поступательного развития, качествен­ным образом изменится соотношение политики и экономики. Вместо власти идеологии над эконо­микой мы получим власть политики над экономи­кой. Но в новых условиях эта власть уже не бу­дет представлять собой насилие меньшинства над большинством, а напротив, будет выражать волю большинства, определяемую методами по­литической борьбы.

Все чаще раздаются голоса, требующие осво­бодить экономику от власти политики. Но, дума­ется, здесь имеет место смешение понятий, а

233

именно, политики и идеологии. Опыт самого по­следнего времени показывает, что в конце XX ве­ка экономика не может развиваться вне какого-либо сознательного регулирования на макроуров­не. Действительно, кооперативный сектор эконо­мики еще недавно представлялся многим прооб­разом свободного рынка со свободной игрой спроса и предложения. Однако сегодня мы ви­дим, как контроль государства в этой сфере за­меняется контролем мафии (или они срастают­ся), а потребитель в любом случае остается в на­кладе: ни о какой свободной игре спроса и пред­ложения нет даже и речи; цены стремительно растут и сохраняют свой монопольный характер; объем поступающих на рынок товаров строго контролируется.

Может быть, этот опыт заставит, наконец, по­нять, что сознательному контролю над экономи­кой нет альтернативы. Альтернатива может со­стоять лишь в характере этого контроля, и нам кажется, что единственно приемлемым вариан­том для всего народа был бы демократический контроль, то есть контроль, осуществляемый на основе политического полновластия народа.

Но чтобы понять механизмы формирования то­го или иного типа контроля в ближайшем буду­щем, необходимо опять-таки специальное иссле­дование соотношения экономики и политики при социализме. Так или иначе, превращение идеоло­гического диктата в сложную систему взаимо­действия политических субъектов, формирование по существу новой сферы в жизни нашего обще­ства свидетельствует о его вступлении в новое качественное состояние. И важнейшая характе­ристика этого нового качества — повышение ро­ли самого народа в историческом процессе. Бу-

дем надеяться, что вновь открывающиеся перс­пективы станут источником утверждения гума­низма в социалистическом обществе.

Гуманность общества есть не что иное, как его направленность на удовлетворение потребностей человека, на развитие деятельной, творческой природы его личности. Формирование такой на­правленности нашего общества и есть цель его перестройки, а посильный вклад в борьбу за формирование такой направленности — цель этой книги.

Нам еще только предстоит создать общество подлинной социальной справедливости — обще­ство, в котором удовлетворение потребностей каждого станет движущим мотивом всей эконо­мики, в котором трудовая энергия людей будет проявляться столь же естественным образом, как и их стремление к счастью. История борьбы за социализм есть история борьбы за построение именно такого общества, а значит, борьба за со­циализм продолжается.

234

Библиографические ссылки

Человек

и экономическая теория

1 Правда. 1986. 2 окт.

2 Там же. 1987. 18 апр.

3 Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 27—
28 янв. 1987 г. М., 1987. С. 8, 9.

4 Правда. 1986. 2 окт.

6 Политическая экономия: Учебник для вузов. М, 1988. С. 376.

6 Капица П. Л. Эксперимент. Теория. Практика. 4-е изд.
М., 1987. С. 417.

7 Известия. 1988. 3 сент.

8 Ленин В. И.II Поли, собр соч Т. 34. С. 173, 171.

9 Правда. 1988. 6 мая.

10 Сталин И. В. Вопросы ленинизма. 11-е изд. М., 1953.
С. 589.

11 Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 25-26

12 См.: Политическая экономия: Учебник для вузов. С. 433.

13 Там же. С. 388.

14 Там же. С. 387.

16 См.: Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. Т. 26. Ч. 1. С. 154.

16 См.: Аргументы и факты. 1988. № И.

17 См.: Наш современник. 1986. № 7. С. 10.

18 Политическая экономия: Учебник для вузов. С. 433,

19 См.: Новый мир. 1987. № 2. С. 195.

20 Горбачев М. С. Революционной перестройке — идеологию
обновления: Докл. на февральском (1988 г.) Пленуме ЦК
КПСС. М, 1988. С. 26.

21 См.: Правда. 1987. 25 февр. і

22 Новый мир. 1985. № 8. С. 177.

23 Маркс К., Энгельс Ф./І Соч. 2-е изд. Т. 46. Ч. 1. С. 27.

24 Там же. Т. 23. С. 5—6.

25 Там же. С. 84

26 Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1.
Наука логики. М., 1974. С. 265.

27 Маркс К., Энгельс Ф./І Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 56.

28 Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Со­
ветского Союза. М, 1986. С. 311.

236

29 Маркс К., Энгельс Ф.Ц Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 43.

30 См. їам же. С. 46.

31 Там же. С. 84.

32 /Материалы XIX Всесоюзной конференции Коммунисти­
ческой партии Советского Союза. М., 1988. С. 87.

»J Маркс К., Энгельс Ф.Ц Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 189. 34 Там же. С. 80, 81.

Социальная реторта

с «бульоном» из интересов

1 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. З'З. С 96.

2 См.. Советское государство и право. 1988. № 2. С. 112.

3 См.: Комсомольская правда. 1989. 15 февр.

4 Маркс К., Энгельс Ф.Ц Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 33.
6 См.: Новый мир. 1988. № 1. С. 205.

6 Век XX и мир. 1987. С. 37.

7 См.. Коммунист. 1987. № 18. С. 85.

8 Правда. 1988. 29 июля.

9 Литературная іазета. 1987. 1 апр.
і 10 См.: Там же. 1985. 4 дек.

11 См.: Правительственный вестник. 1989. № 1.
V,2 См.- Новый мир 1987. № 6. С. 148—149.

13 Ленин В. И.Ц Поли. собр. соч. Т. 35. С. 203.

Удовлетворение потребностей в зеркале статистики

1 См.: Правда. 1988. 2 июля.

2 См.: Правда. 1989 И авг.

8 См.: Правда. 1988. 2 июля.

4 См.: Правда Украины. 1988. 17 аві.

6 См.. Там же. 1988. 3 авг.

6 См.: Огонек. 1988. № 48. С. 4.

7 См.: Правда. 1988. 2 июля.

8 Литературная газета. 1988. 24 авг.

9 Правда. 1988. 2 июля.

10 См.: Аргументы и факты. 1988. № 48.

11 См., Правда. 1987 26 июня.

12 См.: Там же. 1988 30 июня

13 См.: Политическое образование. 1989. № 1. С. 74

14 См.: Правда. 1988. 30 июня.

15 Экономические науки. 1987. № 7. С. 93.

16 См.- Аргументы и факты. 1988. № 43.

17 См. Там же

237

18 См.: Правда. 1987. 27 нояб.

19 См.: Аргументы и факты. 1987, №№ 47, 49; Иоффе А. Я.

Мы и планета, цифры и факты. 7-е изд., доп. М., 1988. С. 206.

20 См.: Правда. 1988. 27 авг.; 1 сент.

21 См.: Политическое образование. 1989. № I. С. 74.

22 См.: Правда. 1988. 1 сент.

23 См.: Коммунист. 1986. № I. С. 32.

24 См.: Правда. 1989. 22 янв.

25 Там же.

26 См.: Правда Украины. 1989. 27 янв.

27 См.: Литературная газета. 1988. 31 авг.

28 Маркс К., Энгельс Ф.ЦСоч. 2-е изд. Т. 6. С. 446

29 См.: Литературная газета. 1988. 31 авг.

30 См.: Аргументы и факты. 1987. № 15.

31 См.: Ленин В. И.// Поли. собр. соч. Т. 33. С. 96.

32 Маркс К., Энгельс Ф.ЦСоч. 2-е изд. Т. 18. С. 2

33 Ленин В. И./Щолн. собр. соч. Т. 33. С. 58.
м См.: Литературная газета. 1988. 31 авг.

28

278.

Стимулы к труду —• стимулы к перестройке

1 Мор Т. Утопия. М., 1978. С. 180, 184, 230.

2 Маркс К., Энгельс Ф.Ц Соч. 2-е изд. Т. 4. С. 88.

• Цит. по: Маркс К., Энгельс Ф.ЦСоч. 2-е изд. Т. 4. С. 105.

* Ленин В. И.II Поли. собр. соч. Т. 35. С. 222.

' См.: Селюнин В. Новый мир. 1988. № 5. С. 169—170. 8 См.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конферен­ций и пленумов ЦК. Т. 2. М., 1983. С. 243-244, 251—252.

7 Ленин В. И.И Поли. собр. соч. Т. 35. С. 199.

8 См.: Коммунист. 1987. № 18. С. 87.

9 Маркс К., Энгельс Ф.Ц Соч. 2-е изд. Т. 37. С. 328—329.

10 Ленин В. И.// Поли. собр. соч. Т. 36. С. 298.
" Социалистическая индустрия. 1988. 5 янв.

12 Маркс К., Энгельс Ф.ЦСоч. 2-е изд. Т. 1. С. 272.

13 См.: Наш современник. 1986. № 10. С. 3—21.

14 Маркс К., Энгельс Ф.ЦСоч. 2-е изд. Т. 3. С. 51—52.

16 См.; Комсомольская правда. 1988. 11 февр.
" См.: Новый мир. 1987. № 8. С. 211.

17 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и
пленумов ЦК. Т. 2. С. 91.

»8 Коммунист. 1988. № 12. С. 122.

Содержание

От редакции 3 Предисловие 5

Человек и экономическая теория 8

Долг и долги 8

По образу и подобию 14

Раба любви... к продукту 22

е или помеха? 30

Нить Ариадны 39

От призрачности к прозрачности 47

Социальная реторта

с «бульоном» из интересов 59

Миллионы шейлоков 59

По ком звонит колокол? 66

Эпоха абсолюта 75

«Зубы дракона» 85

Новые надежды — новые тревоги 94

Живая пирамида 104

Удовлетворение потребностей в зеркале статистики 117

Человеческий род в опасности! 117

Моя медицина меня бережет? 133

Личное потребление в нормах и фактах 143 Тугой узел социальной сферы 159

Стимулы к труду — стимулы к перестройке 176

История мысли и опыт истории 176

«Верхи» и «низы 192

В поисках пути 204

Утопия или реальность? 217

Библиографические ссылки 236