М. И. ЧИСТЯКОВА
ПСИХОГИМНАСТИКА
Под редакцией М. И. Буянова
2-е издание
Москва
«Просвещение» «владос»
1995
УДК 376
ББК 74.3
Ч-68
Чистякова М. И.
4-68 Психогимнастика /Под ред. М. И. Буянова.—2-е изд.- М.: Просвещение: ВЛАДОС, 1995. - 160 с: ил. -ISBN 5-09-006683-3.
В пособии изложена оригинальная методика развития и комплексной коррекции различных сторон психики детей дошкольного и младшего школьного возраста. Обобщая свой многолетний опыт, автор предлагает читателям курс специальных игровых занятий, направленных на совершенствование у детей внимания, памяти, воображения, эмоций, нравственных представлений; дает методические указания по проведению этих занятий.
Пособие снабжено иллюстративным и нотным материалом, который используется в учебных целях.
Предназначено для широкого круга читателей.
Первое издание вышло в 1990 году.
4310000000-435 103(03)-95
ВДЯ 5-09406683-3
уточнен, план выпуска 1995 г., № 436 ББК 74.3
Чистякова М. И., 1990
Издательство «Просвещение», 1995, с изменениями
К ЧИТАТЕЛЮ
Однажды я получил бандероль. Это была объемистая книга, написанная от руки, с множеством рисунков, таблиц, диаграмм. В сопроводительном письме сообщалось, что автор рукописи, воспитатель одного из детских учреждений Санкт-Петербурга, работает с детьми более 30 лет, и значительная часть ее подопечных — это дети с теми или иными нарушениями внимания, памяти и т. д.
Я принялся за чтение рукописи, и, чем больше углублялся, тем более проникался интересом: ничего похожего в отечественной литературе мне не попадалось. Я отправился в издательство «Просвещение», директором которого тогда был Д. Д. Зуев. Он прочитал рукопись, она тоже пришлась ему по душе. Но как её печатать? Ведь над ней нужно много еще поработать, дополнить и отредактировать. Издательство попросило меня взять на себя этот труд. И вот «Психогимнастика», читатель, перед вами.
Что же это за книга, чего от нее следует ожидать, а чего нет?
Во-первых, это не научная монография, не справочник, не учебник. Это, скорее, хрестоматия, сборник материалов, необходимых воспитателю детского сада.
Во-вторых, не каждому воспитателю детского сада она может понадобиться. Она нужна в основном работникам, имеющим дело с детьми, у которых чрезмерная утомляемость, истощаемость, непоседливость, вспыльчивость, замкнутость и т. д. Эти реакции могут встречаться у разных людей, в том числе и у лиц с неврозами, нарушениями характера, легкими задержками психического развития и другими нервно-психическими расстройствами, находящимися на границе здоровья и болезни (отсюда и выражение «пограничные нарушения»).
Хотя приемы, описанные в этой книге (многие из них известны давно, но творчески переработаны, модифицированы автором), в основном предназначены для практически здоровых детей, все они с успехом могут использоваться для воздействия на детей с явными психическими и неврологическими дефектами.
В-третьих, отдельные элементы этой психогимнастики можно использовать для детей более старшего возраста.
В-четвертых, материалы этой книги носят не только психоортопедический характер, но и психопрофилактический. Это важно особенно в наше время, когда нагрузки на детей растут, а возможности для отдыха и для эмоциональной и двигательной разрядки становятся меньше.
«Психогимнастика» посвящена главным образом психомоторике, не всей, а только определенным ее разделам. Термин «психомоторика» понимается в двух смыслах: для обозначения двигательных расстройств при психических заболеваниях и для определения индивидуальных особенностей двигательной сферы человека. Родоначальником изучения двигательных расстройств у детей с органическим поражением головного мозга (в наши дни таких становится все больше) был выдающийся французский ученый Эрнест Пьер Дюпре, еще в 1909- 1910 гг. предложивший термин «моторная дебильность». Через 10—15 лет отечественный ученый М. О. Гуревич (1878—1953) стал использовать термин «фронтальная недостаточность», которым объединял примерно тот же круг нарушений, что и Дюпре термином «моторная дебильность»: частые недостатки в развитии речи при относительно хорошем ее понимании, двигательную расторможенность и т. д.
Позже М. О. Гуревич выделил четыре основных типа индивидуальных особенностей двигательной сферы у здоровых детей:
1) люди с плавными движениями — пикники;
2) с угловатыми движениями — атлетики;
3) с вялыми — астеники;
4) инфантильно - грациальный тип.
Н. И. Озерецкий (1893-1955) попытался количественно выразить степень развития двигательной сферы: он предложил свою шкалу (иногда ее именуют шкалой Гуревича — Озерецкого), которая в свое время сыграла большую роль в изучении двигательной сферы детей, а потом была долгие годы в забвении, и лишь в 1954 г. ее стал использовать известный психиатр из ГДР Г. Гелльниц, а затем и его сотрудники.
В бывшем СССР двигательная сфера детей изучалась мало и фрагментарно, обобщающих публикаций нет, однако в 1985 г. этот пробел был в значительной степени восполнен выпуском прекрасной книги С. Н. Кахиани и др. «Экспрессивность эмоций человека» (Тбилиси: Хеловнеба, тираж 10 тыс. экз.). У этой книги имеется единственный недостаток—она почти не касается детского возраста и является описательной, а не практической.
Психогимнастика в понимании М. И. Чистяковой - это не синоним всей психотерапии, это, скорее, особая часть психотерапии, соединяющая некоторые игровые варианты психотерапии, суггестивные (основанные на внушении), тренировочные, разъясняющие и т. д.
Читая книгу М. И. Чистяковой, убеждаешься в надуманности и схоластичности утверждений некоторых специалистов, будто занятия психотерапией — прерогатива лишь врачей, Психотерапией должны и могут заниматься и педагоги, и психологи, и врачи. Только каждому свое: психологам одно, учителям другое, медикам третье. Скажем, гипноз, или наркосуггестия, — это дело врачей, и только их, игровой же психотерапией могут и должны заниматься и воспитатели, и логопеды, и учителя любых классов.
Читатели не найдут в книге развернутых психологических и психопатологических характеристик детей, которым предназначены рекомендуемые автором приемы психогимнастики: это заняло бы много места и отвлекло читателя от сути дела. О том, какие бывают дети-дошкольники, любознательные читатели смогут узнать из литературы, рекомендованной для ознакомления.
Если воспитатели детского сада будут испытывать затруднения при применении того или иного приема, рекомендованного М. И. Чистяковой, они могут посоветоваться с медицинскими работниками, особенно с детскими психоневрологами.
Излишне предупреждать, что приемы психогимнастики не отменяют и не заменяют традиционные методы воздействия на детей: все хорошо в комплексе и все хорошо в меру.
Книг такого рода в нашей стране не выходило. Правда, в 1958 г. появилась «Логопедическая ритмика», созданная выдающимся отечественным специалистом в области музыкотерапии В. А. Гринер. Сейчас эта книга превратилась в библиографическую редкость. Ну, а публикации по ритмической гимнастике Эмиля Жак-Далькроза (1865-1950), вышедшие еще в начале XX в., ныне основательно забыты. Но даже если бы они и помнились, то все равно они имеют лишь косвенное отношение к книге М. И. Чистяковой: у нее и подход к проблеме иной, и форма другая. Книга М. И. Чистяковой ориентирована сугубо на практиков, в ней нет научных гипотез и туманных рассуждений, она четко учит, как помочь детям, особенно тем, у которых имеются психические отклонения.
Книга состоит из двух частей.
В первой части кратко описываются выразительные движения и основные эмоции, даются некоторые рекомендации по профилактике и коррекций нервно-психических нарушений у детей.
Во второй, состоящей из трех разделов, представлен практический материал, этюды и игры, сгруппированные в зависимости от их предполагаемого воздействия на те или иные стороны психики ребенка дошкольного и младшего школьного возраста.
Первый раздел включает в себя этюды и игры, имеющие своей целью развитие внимания, памяти, автоматизированной и выразительной моторики. Здесь же описываются этюды для достижения расслабления у маленьких детей.
Второй - описание этюдов и игр для выражения различных эмоциональных состояний.
Третий раздел содержит этюды и игры с отображением отдельных черт характера. Материал этого раздела может быть использован для специальной коррекции нежелательных личностных особенностей того или иного ребенка.
Редактор стремился сохранить стиль автора, его определения и даже спорные суждения.
Книга, предложенная вашему вниманию, не может быть исчерпывающей. Замечания и советы читателей автор и все, кто имел отношение к выпуску этой книги, примут с благодарностью.
М.И. Буянов
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ ПСИХОГИМНАСТИКИ
ЧТО ТАКОЕ ПСИХОГИМНАСТИКА1
Психогимнастика - это курс специальных занятий (этюдов, упражнений и игр), направленных на развитие и коррекцию различных сторон психики ребенка (как ее познавательной, так и эмоционально-личностной сферы).
Одна из методик под таким названием была создана Ганой Юновой в бывшей ЧССР в 1929 г.
Так как курс наших занятий тоже называется психогимнастикой, то желательно, конечно, обе методики сравнить.
«Психогимнастика» Г. Юновой представляет собой модификацию для подростков групповой психотерапевтической методики, широко известной как «Психодрама» Дж. Морено (1892-1972).
Дж. Морено в молодости работал в детских садах и придумывал для своих подопечных сценарии, которые становились канвой для детской импровизации, —это были уже зачатки психодрамы.
Дж. Морено организовывал игровую психотерапию у детей так, что сами пациенты оказывались исполнителями тех или иных ролей. Психотерапевт являлся постановщиком психодрамы. Больные выполняли функции как актеров, так и зрителей. В таком виде метод представляется аутопсихотерапевтическим.
________________________________________________________________________
1 Кто является автором термина, нам не известно. Пишущий эти строки слушал этот термин еще в начале 60-х годов, а с конца 60-х годов сам широко его использовал в своих лекциях в Центральном институте усовершенствования врачей. Термин «психогимнастика» может иметь широкое и узкое значение, разные авторы вкладывают в него неодинаковое содержание. Однако задача книги не во всестороннем анализе всех граней проблемы психогимнастики, а только в изложении ряда ее аспектов, важных для практики. (Ред.)
В методике Г. Юновой каждое занятие включает ритмику, пантомиму, коллективные игры и танцы. Оно состоит из трех фаз:
I фаза - снятие напряжения, что достигается с помощью различных вариантов бега и ходьбы, имеющих и социометрическое значение (кого выбрать в напарники и т. п.);
II фаза - пантомима (поведение в ситуации, когда в окно. влезает вор; боязнь запачкаться и т. п.);
III фаза - заключительная, закрепляющая чувство принадлежности к группе (используются различного рода коллективные игры и танцы).
Психогимнастика, которую предлагаем мы, отличается от вышеуказанной, во-первых, тем, что она ориентирована на детей младшего возраста. Во-вторых, основной акцент в ней сделан на обучении элементам техники выразительных движений (I фаза занятия), на использовании выразительных движений в воспитании эмоций и высших чувств (II и III фазы занятия) и на приобретении навыков в саморасслаблении (IV фаза занятия).
Особенно близка психогимнастика к программе рационально-эмоционального воспитания в США (Анн Верной, 1983). Основная цель этой программы - научить ребенка справляться с жизненными трудностями. Ребенок должен осознать, что между мыслями, чувствами и поведением существует связь и что эмоциональные проблемы вызываются не только ситуациями, но и их неверным восприятием. В ходе рационально-эмоционального воспитания, как и занимаясь психогимнастикой, дети изучают различные эмоции, возможность управлять ими.
Таким образом, психогимнастика примыкает к психолого-педагогическим и психотерапевтическим методикам, общей задачей которых является сохранение психического здоровья и предупреждение эмоциональных расстройств у детей.
На занятиях психогимнастикой дети обучаются азбуке выражения эмоций — выразительным движениям. В этом психогимнастика сближается с большой группой методик, использующих язык тела в психотерапии нарушений общения у детей и подростков (М. Депфнер и др., 1981; А. Вильда-Кизель, 1987). Основная цель — преодоление барьеров в общении, развитие лучшего понимания себя и других, снятие психического напряжения, создание возможностей для самовыражения.
В последние 10 — 15 лет разработано много методик, направленных на улучшение и коррекцию дружеских взаимоотношений детей и подростков — так называемый тренинг социальных навыков.
В психогимнастике тоже придается большое значение общению детей со сверстниками, что очень важно для нормального развития и эмоционального здоровья детей. Имеются десятки причин, вызывающих нарушения общения. Нарушения взаимоотношений могут быть, в частности, следствием двигательной расторможенности, а также неумения словесно общаться.
Во время занятий психогимнастикой в основном используется бессловесный материал, хотя словесное выражение детьми своих чувств поощряется ведущим. Ведь назвать — значит более или менее понять.
К концу разработанного нами курса психогимнастики, состоящего из 20 занятий, дети должны овладеть примерно 8 понятиями, связанными с переживанием основных эмоций, и 10 представлениями, оценивающими личностные качества человека.
Таким образом, детям, прошедшим курс психогимнастики, становится проще общаться со сверстниками, легче выражать свои чувства и лучше понимать чувства других. У них вырабатываются положительные черты характера (уверенность, честность, смелость, доброта и т. п.), изживаются невротические проявления (страхи, различного рода опасения, неуверенность).
ВЫРАЗИТЕЛЬНЫЕ ДВИЖЕНИЯ
В результате эволюции человека за определенными ощущениями и чувствами закрепились характерные моторные «выражения» (реакции). Моторный компонент обязателен при любой эмоциональной реакции, при любом эмоциональном состоянии.
Определить особенности внешнего проявления эмоциональных состояний можно по мимике — выразительным движениям мышц лица, по пантомимике - выразительным движениям всего тела, по вокальной мимике - выразительным свойствам речи. В более широком понимании к выразительным движениям относятся и физиологические реакции, сопровождающие эмоции, - сосудистые, дыхательные, секреторные.
Восприятие внешнего выражения эмоций возбуждает ответные эмоциональные переживания и реакции у людей и играет видную роль в человеческом общении. Владение выразительными движениями предполагает также тонкое понимание всех оттенков и нюансов выражения лица, жеста и движения тела другого человека.
Мимика
Мимика говорит нам без слов о тех или иных чувствах и настроениях человека. Если человек улыбается, значит, он радуется; сдвинутые брови и вертикальные складки на лбу свидетельствуют о недовольстве, гневе. О многом может сказать взгляд человека. Он может быть прямой, открытый, потупленный, доверчивый, ласковый, хмурый, вопрошающий, испуганный, невыразительный, застывший, блуждающий. Общее выражение лица может быть осмысленное, грустное, угрюмое, брезгливое, самодовольное, безразличное. Много определений можно подобрать и к смеху и плачу. Мимика бывает живой, вялой, бедной, богатой, маловыразительной, напряженной, спокойной. Иногда наблюдается амимия.
Ко времени рождения человека все мышцы лица, необходимые для выражения эмоций, уже достаточно сформированы, хотя они и несколько отличаются по возможности функционирования от мышц лица взрослого (X. Остер, П. Экман, 1968).
Такие специфические эмоциональные переживания, как горе, страх, интерес, печаль, удивление, можно наблюдать уже у младенцев (Дж. Лойджман, Л. Стеттнер, 1982).
Выражение лица играет важную роль в общении. К. Изард (1980) отмечал, что эмоции, отражающиеся на лице, «слышны лучше, чем речь», поэтому для формирования взаимной привязанности между матерью и ребенком, для полноценного его развития необходимо, чтобы мать понимала, что ей «сообщает» ребенок, а ребенок должен «увидеть» и почувствовать эмоциональную реакцию матери.
Умственно отсталые дети (как и умственно отсталые взрослые) заметно хуже, чем люди с нормальным интеллектом, распознают чувства на лице другого человека. Как далеко заходит это различие, зависит от степени их отсталости. Довольно часто бедность мимики, слабость и недифференцированность эмоций наблюдаются у детей с задержкой в развитии.
Проведем небольшое исследование. Группа детей одного возраста, например 5-летнего, должна выполнить следующие движения: поднять брови вверх, сдвинуть их, сильно зажмуриться, широко раскрыть глаза, надуть щеки, втянуть щеки в полость рта. Мы увидим, что большая часть детей выполнит все точно, хотя всегда среди них найдутся и такие, которым надо будет показать, что требуется сделать. Возможно, будут и такие дети, которые не смогут поднять брови вверх, их сдвинуть... А что это? Вы попросили ребенка широко раскрыть глаза, а он еще и рот открыл, и голову откинул назад. Некоторые дети, выполняя это задание, дополнительно расставляют руки и ноги. Это синкинезии - сопутствующие движения. Причина — недостаточная дифференцированность движений. По метрической шкале лицевой психомоторики Л. А. Квинта (1931), произвольно поднимать брови ребенок может к 4 годам, нахмуривать брови — к 7 годам (непроизвольно нахмуривать брови при гневе ребенок способен и к 7 месяцам). Отставание развития лицевой моторики бывает и у нормально развивающихся детей, но чаще все же у детей с задержкой в развитии.
Поэтому уже в младенческом возрасте резко амимичное лицо у ребенка должно настораживать родителей.
Жесты
Жесты делятся на условные, указывающие, подчеркивающие, ритмичные, показывающие и эмоциональные. Жестикуляция может быть живой, вялой, бедной, богатой, маловыразительной, естественной, спокойной, порывистой, робкой, энергичной, жест может и отсутствовать.Проведем несложное исследование группы детей 4 — 6-летнего возраста. Мы увидим, что даже маленькие дети знают жестикуляцию и умеют ею пользоваться. Когда им называли слова «высокий», «маленький», «там», «я» и т. д. и просили показать жестом, они легко справлялись с этим заданием.
Исключение составляют лишь те дети, которые отстают в развитии. Им и в возрасте 6 лет трудно, например, показать размер маленького комарика (муравьишки, малюсенькой сахаринки и т. п.). Дети, больные шизофренией, по сравнению со здоровыми детьми с меньшей точностью распознают эмоционально-выразительные движения рук (Ю. Ф. Поляков, А. Е. Жирнова, 1988).
Пантомимика
П. П. Лачинов в 1909 г. писал, что выразительные движения изредка слагаются из жестов, часто из мимики, из поз же всегда. Все отрицательные эмоции «съеживают» фигуру человека, а все положительные — ее «развертывают». «Расцвел, как цветок»,— говорят про счастливого человека.
Осанка и поза имеют большое значение в создании облика человека. Осанка образуется из положения головы и туловища. Голова может быть поставлена прямо, склонена набок; втянута в плечи, откинута назад. Поза у человека бывает однообразной, разнообразной, стереотипной, естественной, искусственной, грациозной, скованной; перемена поз может быть постепенной, быстрой, замедленной, порывистой, плавной. Общий вид характеризуется как напряженный, расслабленный, подобранный, скованный, естественный, величественный, приниженный, подавленный, развязный, разболтанный, распрямленный, сутулый, сгорбленный, стройный, без резких особенностей.
Могут ли 5 — 6-летние дети произвольно принимать условленную позу? Чтобы узнать это, предложим ребенку в отсутствие других детей показать, как он выглядел бы, если бы ему было холодно или если бы у него болел живот. При нормальном развитии большая часть детей сдвигает кпереди плечи, сжимается, сгибается, а меньшая сохраняет корпус распрямленным, т. е. не справляется с заданиями.
При систематических упражнениях можно улучшить пантомимику.
Нарушения выразительной моторики заслуживают пристального внимания потому, что неумение правильно выразить свои чувства, скованность, неловкость или неадекватность мимико-жестовой речи затрудняют общение детей со сверстниками и со взрослыми. Особенно в этом случае страдают дети с неврозами, органическими заболеваниями головного мозга и другими нервно-психическими заболеваниями. Дети с бедной экспрессией, возможно, и сами полностью не улавливают, что им сообщается бессловесным образом другими, неправильно оценивают и их отношение к себе, что, в свою очередь, может быть причиной углубления у них астенических черт характера и появления вторичных невротических наслоений.
Обучение выразительным движениям
Для тренировки лицевой мускулатуры у детей с гипомимией используются этюды из второго раздела II части «Психогимнастики». В конце каждого из них даны описания выразительных движений лица и тела. Внимание детей, отстающих в развитии, привлекается к какому-то одному компоненту выразительности: «Он так удивился, что у него даже брови полезли на лоб». В этюдах типа «Удивление» и «Сердитый дедушка» следует тренировать мышцы, отвечающие только за брови — лоб, в этюдах «Гневная гиена» и «Соленый чай» — только мышцы носа (наморщивание) и губ. Можно упражнять мимику и во время психомышечной тренировки. Постепенно объем внимания ребенка надо расширить. Эти же этюды рекомендуются отстающим в эмоциональном развитии детям, плохо различающим выражение лица другого человека. Такие тренировки помогают им осмысливать сцепление определенных движений мускулов лица с определенными переживаниями. Одновременно ребенок учится называть свои чувства. Ему становятся понятны слова: интерес, удивление, радость, горе и т. д.
Помощь детям с маловыразительной пантомимикой состоит из проигрывания этюдов с последовательным изучением поз, походки и других выразительных движений. Затем можно провести мини-конкурсы типа: «Кто лучше покажет позу», «Кто лучше пройдет» и т. п. Можно поиграть в игру «Кто это?». Два ребенка сидят или стоят на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Третий ребенок должен определить, кто из них боится, кто грустит; на чьем лице мина отвращения, а на чьем написано удовольствие. Это могут быть и контраст ныв по эмоциональному состоянию персонажи из только что проигранных этюдов. Эти игры доставляют детям много радости, хотя и представляют собой интенсивный тренаж.
Для опознания эмоций и умения их назвать проводятся специально написанные для этих целей этюды («Маленький скульптор», «Скульптурная группа», «В магазине зеркал»), а также игры на сопоставление различных эмоций, представленные во II части «Психогимнастики».
КЛАССИФИКАЦИЯ ОСНОВНЫХ ЭМОЦИЙ
К основным, или фундаментальным, эмоциям К. Изард, считая их врожденными, относит следующие (См.: Изард К. Эмоции человека.-М., 1980.-С. 83-88.)
Интерес
Интерес — это избирательное отношение личности к объекту в силу его жизненного значения и эмоциональной привлекательности. На первых порах у ребенка интерес носит безотчетный, непроизвольный, стихийный характер. Затем, углубившись и утвердившись, интерес может стать потребностью.
С возрастом интересы у ребенка становятся все более устойчивыми. Интерес к кому-либо перерастает в привязанность, и, чем сильнее интерес, тем дольше она сохраняется. Поэтому значение интереса трудно переоценить как для развития личности, так и для межличностных отношений. Интересы людей характеризуются степенью постоянства и силой. Сильный и устойчивый интерес побуждает и ребенка, и взрослого к активности, к преодолению препятствий, связанных с учебой или работой, делает эту деятельность приятной.
К сожалению, рекомендации, как целенаправленно формировать интересы, как использовать их для развития интеллекта и эмоциональной сферы, еще мало разработаны в современной психологии.
Для изображения интереса во время занятий психогимнастикой мы пользовались старинной игрой в живые картины. Дети как бы всматривались вдаль, слушали, наблюдали, читали, следили. Неподвижные позы живых картин дополнялись подвижными играми с воображаемыми предметами. Очень полезны детям этюды, имитирующие способность к сосредоточению, особенно тем, у кого есть нарушение концентрации внимания и дефекты в понимании эмоциональных выражений (расторможенные дети, дети с ранним детским аутизмом, отстающие в развитии дети).
Радость
Выражение радости легко узнается. При радости лицо расцветает улыбкой: уголки губ оттягиваются кверху, около глаз собираются морщинки. Радость выражается и узнается с младенчества, что помогает ребенку очень рано устанавливать межличностные контакты. Она не только делает более прочными социальные связи, но и усиливает восприимчивость, увеличивает мотивацию, способствует уверенности и мужеству, она может успокоить, отвлечь.
Радость невозможно вызвать волевым усилием, но, ставя ребенка в определенные ситуации, можно его легко зарядить чувством радости.
На занятиях психогимнастикой дети максимально использовали выразительные движения, что вызывало у них ощущение счастья, стимулировало воображение. Ощущение радости в большинстве случаев появляется как следствие или преодоление чего-то, как результат событий и стечений обстоятельств, и именно по этой причине в психогимнастике этюды и игры на выражение радости построены в основном на принципе антитезы: страдание—удовольствие, борьба—радость победы и т. д.
Задержка проявления радости путем приобретения механизмов торможения не безразлична для организма, поэтому на психогимнастике детям часто предлагалось побыть клоунами, образы которых оправдывали и слишком громкий хохот детей, и их чрезмерную двигательную ажитацию.
Удивление
Удивление - кратковременная и очень неопределенная эмоция. На занятии психогимнастикой одна шестилетняя девочка сказала: «Люди удивляются, когда бывает чудо». Действительно, внешней причиной удивления должно быть что-то внезапное, неожиданное. Ситуации, которые служат причиной удивления, затем вызывают негативно или положительно окрашенные чувства. Обычно выстраиваются такие цепочки эмоций: удивление—радость — интерес; удивление — стыд — страх. В 5-месячном возрасте ребенок уже достигает такого умственного развития, что способен удивляться.
Эмоция удивления быстро наступает, но и быстро проходит. К. Изард пишет, что «удивление выполняет функции вывода нервной системы из того состояния, в. котором она в данный момент находится, и приспособления к новым условиям».
Так как мимика удивления очень ярка и легко воспроизводима (широко раскрытые глаза и рот), то этюды на выражение этой эмоции уместны на первых занятиях психогимнастикой с детьми, отстающими в психическом развитии, плохо распознающими эмоциогенные ситуации и мимические проявления эмоций.
Дистресс
Печаль, страдание, горе — это проявления дистресса, наиболее часто встречающейся отрицательной эмоции (Г. Селье, 1950). Отрицательные эмоциональные реакции появляются в первые дни и недели жизни новорожденного. Ребенок сообщает о них окружающим криком, гримасой неудовольствия, беспорядочными движениями тельца. Нежная опека в ответ на плач младенца способствует его уменьшению, а малая забота р ребенке может привести к «эмоциональному притуплению», к понижению способности к удовольствию, отдалению от социального окружения и повышенным проявлениям уныния. Типичными признаками уныния у ребенка являются моторная заторможенность, подавленность, нежелание играть, беспокойство в ответ на минимальный стресс, несчастное выражение лица. Негативные эмоции тормозят интеллектуальное развитие ребенка, затрудняют его дальнейшую социальную адаптацию. Несчастный вид ребенка обычно вызывает у большинства взрослых, даже не знакомых с ним, волну сочувствия, заставляет их искать способ выведения ребенка из состояния дистресса. Интересно, что и ребенок очень рано может начать сопереживать взрослым, опекающим его.
Произвольно имитировать грустное настроение ребенок способен с 4 лет. Этюды на выражение страдания и печали очень подходят для использования их в психотерапевтических целях. Чтобы улучшить настроение ребенка, на занятиях психогимнастикой использовались приемы, предложенные В. М. Бехтеревым (1916). Сначала ребенку предлагали послушать музыку и изобразить эмоцию, близкую к его душевному самочувствию, и затем на этом же занятии или на последующих переходили к слушанию музыки и исполнению ролей, мажорно окрашенных. Гипертимные дети учились, наоборот, путем проигрывания этюдов с грустным содержанием понимать и сочувствовать печали других детей.
Отвращение
Отвращение у ребенка сначала связано с приемом пищи, имеющей дурной запах и привкус, вызывающий тошноту. Маленький ребенок делает язык лодочкой, плюется, отворачивает голову. Отвращение часто вызывает реакцию гнева и как бы оправдывает ее.
Чувствовать отвращение по отношению к себе ребенок может примерно с 5 лет. Понимание, что к тебе испытывают отвращение, мучительно для человека, ведёт к дистрессу или агрессии. Если в группе есть ребенок, страдающий недержанием кала, то ухаживающий за ним взрослый должен сдерживать на лице проявление брезгливой мимики, тем более он не должен быть агрессивен даже в словах. Отвращение к самому себе понижает чувство достоинства и собственной ценности, ведет к депрессии. Из-за отвращения к себе подросток может сделать попытку самоубийства.
Очень тонко нарисовал эмоцию отвращения в некоторых своих сказках Г. X. Андерсен. Их сюжеты помогают детям не только показать эмоцию отвращения на лице, но и побывать на месте тех, кем брезгуют. Частично имитировать эмоцию отвращения ребенок способен с 4 — 5 лет.
Некоторые этюды во II части «Психогимнастики» направлены на смягчение эмоции отвращения при боязни испачкаться или заразиться болезнью.
Гнев
Н. Вагнер (1872) писал о ярости - высшей степени гнева, который у человека выражается сдвинутыми бровями, оттопыренными губами, выставленной вперед нижней губой, стиснутыми кулаками и сильной жестикуляцией. При более сильном взрыве гнева эти симптомы меняются, глаза выкатываются из орбит и блестят. Лицо краснеет. Расширенные ноздри дрожат, дыхание затруднено. Голос становится хриплым. Рот значительно изменяется. Он оттягивается на одну сторону, причем оскаливается один из зубов. Пена выходит изо рта. Волосы поднимаются дыбом.
Отличать улыбку от мимики угрозы дети могут ужа ко второму году жизни. В дошкольном возрасте дети часто путают понятия «сильный» и «гневный».
Адекватно воспроизвести гнев ни взрослые, ни дети не могут из-за преобладания в нем вегетативного компонента. Вместе с тем результаты клинических и экспериментальных исследований предупреждают, что неспособность продуктивно выразить справедливый гнев приводит к нарушению ясности мышления, «отправлению» отношений с другими людьми и психосоматическим заболеваниям (К. Е. Изард, 1980).
Презрение
Презрение к другому человеку может быть выражено мимикой. Презирающий откидывает назад голову, нахмуривает брови, слегка опускает веки, рот трогает ироническая улыбка. Жестом презирающий как бы отталкивает от себя презираемого («Это жалости подобно, до чего он хуже меня», «Я не могу находиться с таким ничтожным рядом, мне это неприятно»). Презрение может быть выражено и вслух (насмешливые интонации в голосе, сарказм). Оно является центральной эмоцией во всех предрассудках, включая расовые, побуждающие человека к агрессии и ее оправданию для себя.
У детей, испытывающих чувство превосходства над другими, эмоция презрения может проявиться в виде пренебрежения к слабым, спокойным детям. Пренебрежение к другим у ребенка выражается мимикой (насупленные брови, сжатые крылья носа, рот с опущенными уголками) и действиями
(отталкивает, старается исподтишка обидеть отвергаемого и вытеснить его с территории, которую считает своей).
Нередко задачей психогимнастики является изменение микросоциального статуса отвергаемых детей. С этой целью используются инсценировки фрагментов из сказок Г. X. Андерсена.
Страх
Страх — эмоция, которая может возникнуть в период новорожденности.
В возрасте после 5 месяцев у детей часто возникает страх при встрече с незнакомыми людьми, при виде необычных предметов, при необычной ситуации. В 2-3 года дети обычно боятся животных. После 3 лет многие дети боятся темноты. Ц. П. Короленко и Г. Ф. Фролова (1975) отмечают, что появление страха темноты совпадает по времени с развитием сферы воображения ребенка. У многих взрослых, кстати, также отмечается усиление игры воображения в темноте.
Дети, не отделяя вымысел от реальности, иногда начинают бояться персонажей из сказок, особенно Змея-Горыныча, Бабы-Яги, Кощея бессмертного.
С 6 - 7 лет дети могут бояться пожара, животных, несчастий с близкими, катастроф.
С 8 лет некоторые дети боятся сами умереть или боятся смерти близких. Эти детские страхи обычно являются возрастными, но они могут способствовать появлению агрессивности, нервозности, расстройства сна, речи, общения, быть и проявлением патологии.
Адекватно имитировать выражение страха не удается ни одной возрастной группе: ни детям, ни взрослым.
Бессознательно «заражаться» эмоцией страха от других ребенок может очень рано. Осознавать, что другому страшно, он способен лишь с 5 лет.
В некоторых исследованиях (М. Ч. Расщевска, 1986, и др.) сообщается, что у детей с задержкой психического развития и детей-олигофренов наблюдается недостаточность положительных переживаний, в то же время у них сильнее развиты эмоции страха и гнева, что неблагоприятно влияет на их поведение, тормозит дальнейшее развитие эмоционально-волевой сферы. Поэтому для этих групп детей, как и для детей-невротиков, причиной заболевания которых стал испуг, этюды и игры на бурное выражение чувства страха имеют психотерапевтическое значение. Воспитанию у детей устойчивости к страху способствует не только проигрывание соответствующих этюдов и игр, но и рисование детьми своих страхов.
Стыд
Стыд — самая тягостная социальная эмоция, надстроенная над врожденным страхом. Стыдящийся боится осуждения своего поведения, сожалеет о совершенном поступке, осуждает свое поведение, испытывает неудовлетворенность собой.
Стыд формируется у детей в 3 — 5 лет и переживается ими как страх осуждения. Стыдно бывает не только за себя, но и за других. Стыдиться за своих близких, если их поведение носит недостойный характер, ребенок способен с младшего школьного возраста. Понимать, что другому стыдно, ребенок может уже в 5 лет. Робость и застенчивость тесно связаны со стыдом. Некоторые ученые считают, что это просто различные проявления одной и той же эмоции. Действительно, застенчивые люди характеризуются исключительным вниманием к социальной оценке. Внутренние переживания их сфокусированы на неприятной для них ситуации, оценке их другими людьми, на ощущении собственной неполноценности и неадекватности. Даже при непроизвольном воспоминании об унизительном поступке могут наблюдаться физиологические реакции: сердцебиение, покраснение кожи, иногда спазмы в желудке. Для робких людей характерна реакция избегания, неспособность завязать контакт только из представления, что им, возможно, придется пережить стыд. Вместе с тем эмоция стыда способствует развитию самосознания и самоконтроля. Избегание эмоции стыда помогает поступать так, чтобы сохранялось чувство самоуважения.
На занятиях психогимнастикой в минуты душевной раскованности дети иногда признавались, что долго помнят пережитое чувство стыда.
Чувство вины
К. Изард считает, что между стыдом и виной имеются значительные различия. Стыдно бывает из-за любых ошибок, а чувство вины возникает при нарушении моральных и этических норм. Вина-это обязательно осуждение своего поступка и самого себя. Для этой эмоции характерны сопровождающие ее реакции раскаяния и снижения самооценки. Чувство вины длительно и постоянно, стыдно же бывает недолго и только при другом человеке. Внешне человек, переживающий вину, менее выразителен, чем человек, охваченный чувством стыда. Испытывая вину, человек низко опускает голову, отводит глаза, иногда бросая взгляды на обвинителя, краснеет. Часто, чтобы скрыть свою вину, человек подавляет у себя внешние проявления этого переживания. Вина — это глубоко социальная эмоция. Ее переживание невозможно без принятия моральных ценностей общества. Усвоение детьми моральных норм начинается рано, еще до 4 лет, и особенно интенсивно идет научение чувству вины в 4-5-летнем возрасте. Произвольно имитировать эмоции вины и стыда дети частично способны также с 4 —5 лет.
Этюды на выражение чувства вины могут быть использованы для преодоления у детей невротического напряжения, в сердцевине которого лежит это переживание, часто неосознаваемое ребенком. Через игровую ситуацию происходит отождествление, после переживание и отживание (термины Дж. Морено) чувства вины, что оказывает целебное влияние на ребенка-невротика. У детей с задержкой психического развития и дебильных детей подобные этюды помогают развивать выразительную моторику, познавать принятые в обществе правила и адекватно на них реагировать.
Влияние эмоций на психические процессы
Психические процессы делятся на познавательные, эмоциональные и волевые. Деление это условно, так как психика целостна и все психические явления в ней взаимосвязаны и взаимообусловлены. Эмоции воздействуют на все компоненты познания: на ощущение, восприятие, воображение, память и мышление.
Эмоциональный тон присутствует уже в ощущениях, которые могут быть приятны и неприятны. Влияние эмоций сказывается на восприятии: для радостного человека все вокруг приятно, рассерженный замечает в предмете своего гнева лишь то, что усиливает его раздражение.
Хорошее настроение улучшает запоминание. Благодаря эмоциональной памяти прочно помнятся пережитые ранее события. Люди, наделенные развитой эмоциональной памятью, могут живо представить и сами чувства, когда-то владевшие ими.
Эмоции связаны и с забыванием. Человек быстро забывает то, что эмоционально нейтрально и не имеет для него больше значения. Психологической особенностью эмоциональной памяти является так называемое вытеснение: человек забывает то, что ему непереносимо вспоминать. Однако вытесненные в бессознательную сферу мучительные представления и переживания могут иногда проявлять себя в сновидениях и оговорках (Фрейд).
Существуют определенные закономерности связи эмоциональных состояний с качеством мышления: счастье имеет тенденцию способствовать выполнению познавательной задачи, тогда как несчастье тормозит ее выполнение.
Положительные эмоции увеличивают мотивацию, а отрицательные ее уменьшают. «Когда я злюсь, мне не нравится рисовать», — можно услышать от ребенка.
Волевые процессы тесно связаны с эмоциями. Настроение отражается на всех этапах волевого акта: на осознании мотива, принятии решения и развертывании процесса достижения цели, завершающегося (или могущего завершиться) выполнением принятого решения. Так, эмоциональная привлекательность цели умножает силы человека, облегчает выполнение решения. Вместе с тем решения, принятые в состоянии эмоционального напряжения, в гневном раздражении, потом не выполняются, так как уже сам мотив, послуживший принятию решения, может не соответствовать убеждениям человека, его взглядам на жизнь, его морали. Способность к волевому усилию снижена у людей, находящихся в угнетенном состоянии. Равнодушный, с тусклыми эмоциями человек также не может быть волевым.
Не только эмоции воздействуют на волевые процессы, но и сам процесс достижения цели может вызвать целую гамму чувств, в том числе и отрицательных (например, досаду, обиду, разочарование и т. п.). Для психического здоровья необходима сбалансированность эмоций, поэтому при воспитании эмоций у детей важно не просто научить их стимулировать себя в процессе волевого действия с помощью положительных эмоций, но и не бояться отрицательных эмоций, неизбежно возникающих в процессе деятельности, творчества, ибо невозможно представить себе какую-то деятельность без неудач, ошибок и срывов (В. В. Нагаев, Т. В. Бендас, 1982).
Разбалансировка чувств способствует возникновению эмоциональных расстройств, приводящих к отклонению в развитии личности ребенка, к нарушению у него социальных контактов.
На занятиях психогимнастикой для коррекции и профилактики эмоциональных расстройств используются этюды и игры из II части «Психогимнастики».
К патологии эмоций относятся: депрессия, тревожный синдром, эйфория и дисфория. Депрессия и эйфория в дошкольном возрасте в классическом виде обычно атипичны, стерты, рудиментарны.
Ребенка с пониженным настроением можно, охарактеризовать как несчастного, удрученного, мрачного, печального, депрессивного, огорченного, пессимистичного.
Ребенка, испытывающего страх и тревогу, можно определить как робкого, тихого, застенчивого, обеспокоенного, покорного, заторможенного, неуверенного, сомневающегося, скованного, замкнутого, одинокого, смущенного, нервозного, напряженного, испуганного.
Ребенка в состоянии дисфории можно описать как угрюмого, злого, раздражительного, враждебного, досадующего, обиженного, недовольного, презирающего, негодующего, испытывающего отвращение, сердитого, резкого, неуступчивого.
Ребенка, находящегося в состоянии эйфории, характеризуют как смешливого, игривого, разговорчивого, импульсивного, стремящегося к доминированию, хвастливого, оживленного, радостного, ликующего, восторженного, воодушевленного, увлеченного, азартного, окрыленного, нетерпеливого, радостного, переживающего чувство успеха, превосходства, гордости. Ребенок, находящийся в состоянии эйфории, не может сосредоточиться, у него нарушается поведение.
У детей может наблюдаться и эмоциональная неадекватность. Эмоциональная неадекватность характерна для детей, страдающих шизофренией.
Частое чередование положительных и отрицательных эмоций (лабильность) характерно для детей-невротиков, расположенных к истерическим реакциям, а снижение эмоциональной реакции (эмоциональная тупость) часто встречается у детей, больных шизофренией.
КОРРЕКЦИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ СФЕРЫ
Воспроизведение чувств
Имитация детьми различных эмоциональных состояний имеет психопрофилактический характер.
Во-первых, активные мимические и пантомимические проявления чувств помогают предотвращать перерастание некоторых эмоций в патологию. Во-вторых, благодаря работе мышц лица и тела обеспечивается активная разрядка эмоций. Это особенно важно потому, что в силу своих возрастных особенностей дети часто не осознают своих «психических заноз». В-третьих, у детей при произвольном воспроизведении выразительных движений происходит оживление соответствующих эмоций и могут возникать яркие воспоминания о неотреагированных ранее переживаниях, что имеет значение для нахождения первопричины нервного напряжения у некоторых детей.
Показательны в этом отношении воспоминания детей 6 — 7 лет, связанные с чувствами вины и стыда.
Так, после участия в этюдах на эту тему шестилетний Дима П. вдруг вспомнил, как его охватил стыд, когда он примерно год назад обманул свою маму:
«Я съел полтарелки супа, а маме сказал, что целую. Мне мама пообещала, если я съем целую тарелку, купить маску поросенка. Мы пошли покупать маску, и мне стало стыдно. Я признался маме, что сказал ей неправду. Мама все равно вошла в магазин, но маску почему-то не купила».
Мальчик пережил, запомнил и воспроизвел в рассказе чувство стыда. Дима в 6 лет уже хорошо различает основные эмоции. У него сформированы определенные моральные представления, которым он следует без какого-либо принуждения со стороны взрослых. Если он все же их нарушает, то сам себя и осуждает. Недоумение, которое застряло в эмоциональной памяти ребенка, было погашено тем, что ему была предложена роль поросенка на костюмированном утреннике и мама купила ему маску. Эта покупка для мальчика была символом того, что его наконец-то простили.
Иногда дети в своем творчестве стремятся рассмотреть эмоции стыда и вины.
Саша Н., 7 лет, вообразил такой сюжет:
«Чашка разбилась... Мальчик сказал, что чашку разбил не он, а его маленький брат, но ему еще не было стыдно. Потом начался пожар. Маленький брат оказался в огне. Мальчик спасает брата. Ему сделалось очень стыдно, что он наговорил на брата, ведь брат мог сгореть. Мальчик попросил маму простить его».
Поражает, как банальную историю о разбитой чашке, встречающуюся у многих детских писателей, Саша художественно перерабатывает-драматизирует. Не щеки у мальчика заалели от стыда, а начал полыхать пожар, не мамины укоры ждут младшего брата, а страшная смерть.
Максим К., изображая виноватого мальчика, называет свой рисунок не «Мальчик провинился», а «Грозит ремень». Максим сопровождал свое рисование такими пояснениями:
«Это Карманник. Его так зовут потому, что у него на костюме очень много карманов. Карманник стал снимать электрические часы со стены и уронил их на пол. Из часов высыпались шестеренки и пружинки. Карманник почувствовал, что виноват. Ему грозит ремень».
В процессе занятий психогимнастикой необходимо обратить свое внимание на детей с пониженным фоном настроения, а также на реакцию сверстников на депрессивный облик и поведение этих детей.
В одной из групп по психогимнастике преобладали девочки. Среди них была и семилетняя Люба Р., страдающая Редкими ночными припадками эпилепсии. Люба всегда была грустна, разговаривала она тихо, застенчиво опустив голову. Пониженное настроение девочки объяснимо: дома ее не любит мама (психически больная), дома скандалы, а в группе Девочки не принимают в свою компанию. Люба - альтруистка: если ей дать конфету, она умудрится ее разделить на всех девочек. Люба им все раздает, но девочки, беря, демонстрируют ей только свою враждебность.
Однажды, слушая жалобную песню Стрекозы, которая вводила детей в мимическое упражнение, девочки растрогались. Это было тотчас же использовано. Всем было предложено по очереди побывать на месте Стрекозы, которую, несмотря на ее жалобную мольбу, никто из лесных жителей не пускает в свой дом. Дети вели себя в ролях животных так, как их попросили. Только Люба не послушалась и всех девочек-Стрекоз пускала в свой дом. Когда пришла очередь играть роль Стрекозы Любе, стойкий стереотип пренебрежительного отношения к ней девочек был разрушен: для них Люба стала олицетворением страдалицы-Стрекозы. Играющим было предложено поступить по отношению к Любе-Стрекозе так, как им самим хочется. Все дети по очереди пустили Любу в свои домики. Так эмоция жалости победила эмоцию презрения. Чтобы закрепить этот эффект во время саморасслабления, всем было предложено еще раз представить ситуацию со Стрекозой, было одобрено поведение девочек по отношению к Любе. На последующих занятиях девочки от Любы больше не отмежевывались.
Снятие страхов
При изображении эмоции страха и гнева, несмотря на очень выразительное их внешнее воспроизведение и некоторое возбуждение, у детей всегда оставалось понимание, что они переживают их понарошку. Этот нюанс был использован в дальнейшем для обесценивания некоторых реальных страхов у детей.
При проигрывании этюдов на имитацию чувства страха дети обычно просили вновь и вновь повторять их. Создавалось впечатление, что они, переживая воображаемые опасности и изображая преувеличенный страх, заражаются не эмоцией страха, а эмоцией радости (доставляют же взрослым удовольствие аттракционы, от которых замирает сердце). Радостное настроение проявлялось на их лицах в блеске глаз, улыбках, смехе, как только заканчивался этюд и дети выходили из своих образов. Эти минутки приподнятого настроения всегда использовались для беседы на тему «Кто, что или кого боится на самом деле». Дети доверительно сообщали о своем опыте переживания страха. Это была целая вереница отрицательных персонажей из русских народных сказок и мультфильмов. Становилось понятным агрессивное и жестокое поведение некоторых детей в группе.
Шестилетний Митя В., улучив момент, постоянно прятался за раскрытой дверью в умывальную комнату. Стоило войти в нее какому-нибудь ребенку, как он с шипением выскакивал из-за двери и валил вошедшего на кафельный пол. Это была опасная игра, принявшая к тому же навязчивый характер. Оказалось, что мальчик так компенсирует свой страх перед Змеем-Горынычем.
В разное время на занятиях психогимнастикой были и другие дети, которые тоже боялись Змея-Горыныча. У всех детей страх перед сказочным персонажем был снят за одно-два занятия, а вот у Мити этот процесс был более длительным.
На первом и втором занятиях Мите было предложено выбрать любую роль в этюде «Битва». Этот этюд повторялся многократно. Митя по три-четыре раза побывал в разных ролях и еще несколько раз посмотрел, как «сражаются» другие дети. В двух последующих играх, в которых этюд «Битва» был лишь эпизодом, мальчик опять мог выбирать любые образы. Сначала Митя выбирал главные роли, а пресытившись ими, перешел на второстепенные: был и стражником, и мастером в сказочном городе. К пятому (последнему) занятию на эту тему он уже перестал прятаться за дверью и освободился от навязчивых движений руками и пальцами, олицетворявшими ранее в его воображении то крылья, то головы Змея-Горыныча.
Помимо игры, дети еще и рисовали Змея-Горыныча.
Нередко у детей дошкольного возраста бывают страхи одиночества и темноты. П. Ф. Каптерев (1901) отмечал, что темнота, скрывая от взора обычные предметы, производит сильное устрашающее впечатление на детей, вызывает ужас. Он приводит многочисленные примеры, когда с целью наказания детей запирали в помещениях без света. Испуг, вызванный тьмой и одиночеством, для части детей был драматичен, у некоторых из них в дальнейшем обнаружились нервно-психические расстройства.
На занятиях психогимнастикой всегда были дети, которые боялись оставаться дома одни. Даже в освещенной, хорошо знакомой им комнате им начинало казаться, что кто-то притаился за дверью, что если они спустят ноги с дивана, то из-под него вытянутся чьи-то руки и схватят их. Эти переживания, видимо, связаны с особенностями детского воображения, с малой способностью различать реальность и образные представления фантазий в дошкольном возрасте. В этом отношении интересны рисунки двух детей, которые они выполнили после участия в этюде на переживание страха одиночества.
Миша Ч., 6 лет, говорит, что, когда он был маленький и один сидел дома под абажуром, он почувствовал, что за его спиной открылась дверь и в комнату впрыгнул трехногий Змей-Горыныч. Мальчик не решался ни обернуться, ни посмотреть в окно: там тоже был Змей-Горыныч. «Они были настоящие, - уверяет мальчик, — а вот змеек тогда не было. Я их нарочно нарисовал, чтобы было страшнее».
Антон М., 5 лет, рисуя на тему «Мои страхи», тоже вспомнил, как он недавно был один дома и боялся змей (он как-то видел их в книге). Мальчик изобразил их висящими в воздухе. Антон объясняет, указывая на них: «Это мои мысли, на самом деле змей не было».
Иногда в периоды тревоги дети испытывали иллюзии. Так, Дима П., знакомый нам своим рассказом о стыде, припомнил еще и испуг, который он пережил будучи один дома: «Мне послышалось, что кто-то стукнул в стекло. Я попятился от окна и вдруг прислонился к кому-то спиной, кто-то теплый и мягкий сзади обнял меня. Я обернулся, а там был мамин пуховый платок на спинке стула». Мальчик сам предложил поиграть в игру, в которой бы использовался его рассказ. Так в «Психогимнастике» появились этюды, цель которых — воспитание критического отношения к обманам чувств.
Чтобы выявить наличие страха перед темнотой у детей, им предлагалось по - одному заходить в неосвещенную комнату и побыть там около минуты. Всегда бывало так, что кто-нибудь начинал прятаться за спины товарищей, упирался, если его брали за руку, чтобы подвести к двери в темную комнату. На этом проверка заканчивалась.
Боязнь перед темнотой проявляли меньше дети с невысоким интеллектом и бедным воображением, и наоборот, дети с высоким интеллектом и развитым воображением, а также дети с такими качествами характера, как застенчивость и нерешительность, боялись темноты и всего связанного с темнотой, например фонаря, покачивающегося за окном, луны и т. п.
Паше К. 5 лет. У него есть брат 7 лет. Отец у мальчиков художник. Он раскованно мыслит, понимает своих детей, поощряет их фантазии. Мать-техник, в семье играет мужскую роль, пытается научить своих робких детей быть смелыми, дающими сдачи. Трудно поверить, но застенчивые братья-тихони устраивают дома шумные игры, дерутся. Вне дома старший брат опекает Пашу. Паша выглядит спокойным ребенком, но он крайне неуверен в себе и очень боязлив. Переболев гриппом, мальчик стал быстро истощаться, усилился у него и страх общения. Из рассказов родителей было известно, что Паша боится темноты. На занятиях психогимнастикой при попытке подвести его к двери в темную комнату он дал яркую вегетативную реакцию: мальчик непроизвольно задержал дыхание, побледнел, у него задрожали губы, он весь передернулся, потом сгорбился и стал пятиться назад. Для Паши была намечена пятиступенчатая программа по преодолению страха перед темнотой. Сначала он в присутствии детей в ярко освещенном зале воображал себя одиноко сидящим в темной комнате (этюд «Страх»). На следующее занятии (вторая ступень), увлеченный сюжетом игры «В темной норе», мальчик неожиданно стал действовать в роли робкого цыпленка, как и положено по сценарию: вошел напарником по игре в темную комнату. При повторении игры он был назначен на роль смелого утенка. Когда Паша своим другом вышел «на свет», у него блестели глаза, общее выражение лица было оживленным, а осанка непривычно распрямленной. Однако, рисуя затем эту сценку, в которой он проявил храбрость, мальчик изобразил себя в образе боязливого цыпленка, очень далеко находящегося от двери темную комнату.
На третьем занятии (третья ступень) мальчик исполнял роль пугающего (этюд «Ночные звуки»). Паша непривычно растормозился, стал очень громко кричать (как сова) и энергично раскачиваться (как дерево в бурю). Но вот наступила очередь и Паше быть гадким утенком. Он был отправлен в маленький коридорчик перед залом, в котором по недосмотру кто-то выключил свет. Никто не знал, что мальчик стоит дверью в полной темноте. Паша, видимо, это как-то не осознал: так он был поглощен тем, что происходило в зале (там дети громко договаривались, как они его будут пугать), кроме того, мальчик ждал музыку, с первыми звуками которой он должен был вбежать в зал. Музыка зазвучала. Мальчик очень выразительно показал смятение гадкого утенка. Все хвалили Пашу то, что он не испугался полутемного зала и «страшных звуков ночного леса», еще не зная, что он не струсил и в полной темноте за дверью. Эту ошибку взрослых, которые не заметили, что ребенок остался один в темноте, мы в дальнейшем с успехом использовали. Когда ребенок полностью перевоплощался в игровой образ, его теперь уже преднамеренно отправляли за дверь в темный коридорчик, а время его пребывания там варьировалось и зависело от подачи музыкального сигнала.
Наблюдая, как Паша, его брат и другие дети, боящиеся темноты, наконец-то в результате тренировок решаются войти в темное помещение и побыть там 1—2 минуты, приходишь к выводу, что, каким бы правдоподобным ни было моделирование страшной ситуации, при этом у детей не наблюдается явлений эмоционального шока. Ребенок защищен от пугающих представлений тем, что его мысль занята не тем, что он в темноте, а тем, что происходит на свету, он весь в игре.
При повторении этюда «Ночные звуки» дети начинали играть роли храбрых рыцарей или воинов-богатырей, которые смело поодиночке или гурьбой проходили но ночному лесу, населенному страшными и угрожающими существами (четвертая ступень).
Еще мы играли со всеми детьми в игру «Веселый цирк» (это была пятая, заключительная ступень в тренировке Паши К.)- Все атрибуты для игры дети изготовляли и запасали сами заранее, раскладывая их на стульях в комнате, прилегающей к залу, в котором проводилось занятие психогимнастикой. Еще раз посмотрев, где что лежит, дети гасили свет и переходили в зал. Там под веселую музыку они импровизировали «цирковые номера». Если для выступления был нужен какой-нибудь атрибут (клоунский колпак, веер, кольца и т. д.), желающий мог сбегать в темную комнату один или вдвоем и принести необходимый предмет.
Боязнь школы
Здоровые психически и физически дети с радостным нетерпением ждут начала школьной жизни. Они быстро осваиваются в ней, не выказывая никаких невротических реакций на изменение своей жизни. Вместе с тем есть дети, которые страдают настоящей школьной фобией. Эти дети в первые шесть лет жизни по разным причинам не научились устанавливать естественные контакты с ровесниками, не смогли своевременно освободиться от симбиоза с матерью.
Такая важная перемена в жизни ребенка, как поступление в школу, в воображении 6 - 7-летнего ребенка может принять угрожающий характер и достичь силы стрессовой ситуации. Вот как представил себе будущую школьную жизнь Саша Н.: «Приходит учитель в класс, а там все ученики в синяках, с пластырями и бинтами на голове, и все орут от боли. А хулиган сидит за своей партой в рваном грязном костюме с ложкой в зубах, с рогаткой в руках и со складным ножом в дырявом кармане. Учитель спрашивает: «Кто это все натворил? Окна выбиты, а на полу стекла, мусор, сломанная рогатка валяются...».
Саша сказал, что больше всего ему хотелось бы быть похожим на такого хулигана, но он заставит себя быть хорошим. Воображение Саши и раньше было своеобразным. Теперь же страх, что он будет нелюбим учителем и соучениками, боязнь обвинения в непослушании усиливаются его фантазией. Занятия психогимнастикой с Сашей Н. были построены с использованием так называемой биодрамы (А. ВОЛЬТМЕ 1951). В биодраме между детьми распределяются только роли животных. А. Вольтман считает, что дошкольнику легче принять роль животного, чем роль самого себя, своих товарищей или родителей, и, добавим мы, биодрама незаменима в таких щепетильных случаях, как изображение дошкольником учителя, наделенного отрицательными качествами.
В зале, где проходили занятия, поставили несколько парт и учительский стол. Саша и еще несколько детей, у которых тоже предполагалась, но по другим причинам плохая адаптация к школе, были приглашены на игру в школу. Уроки попеременно проходили в двух разных школах — «звериной» и «людской».
В «звериной» школе разрешалось любое фантазирование, которое тут же «отреагировалось». В ней Саша переиграл все роли от забитых, объятых ужасом, униженных лесных существ до злобных и агрессивных зверей-учителей (была использована музыка Д. Д. Кабалевского).
«Школа для людей» была представлена как нечто светлое, возвышенное, доброе. Уроки в этой школе имитировали школьные предметы. На переменах же создавались ситуации, которые моделировали различные взаимоотношения школьников в этой школе. Сашин престиж был повышен тем, что он исполнял роль учителя. Для изображения уверенности мальчику предлагалось удерживать прямую осанку и как можно шире развернуть плечи. Такая поза является индикатором доминантности или успеха у человека. Имеются исследования, в которых экспериментально подтверждается, что физическая поза по принципу обратной связи является одним факторов, влияющих на эмоциональное впечатление и поведение. Постепенно Саша и на самом деле стал спокойнее, увереннее. В результате этих игр у мальчика негативное отношение к настоящей школе изменилось на положительное. Представляет интерес и то, что в «школе для людей» Саша без кого-либо нажима на него ни разу не соскользнул на свои прежние фантазии.
Благодаря биодраме удалось эмоционально пресытить детей, включая Сашу. Игра в «звериную» школу сама собой прекратилась. Вместо нее открылась художественная школа, ориентированная на Сашу, в которой на разных уроках использовались некоторые рекомендации Леонардо да Винчи для желающих научиться рисовать. (Конечно, они были упрощены и адаптированы для детей.) Так, например, на одном из уроков на стене чертилась мелом небольшая линия или приклеивалась полоска бумаги. Дети садились в нескольких шагах от стены и отрывали от узкой и длинной бумажной ленты такую полоску, которая, по их мнению, соответствует длине полосы на стене. Затем они должны были подойти к стене и проверить себя. Саша хорошо выполнял это упражнение, что еще раз подтверждало его одаренность и усиливало его веру в себя. Для Саши задание усложнялось тем, что он должен был все дальше отступать от стены с полоской. На другом уроке в художественной школе дети рассматривали разноцветные пятна, которые сами же и изготовляли. И в этом наш Саша превосходил других детей.
Через несколько месяцев Саша поступил в общеобразовательную школу.
Об эмоциях у детей с недержанием мочи и кала
Психически и физически здоровый ребенок к 3 годам, как правило, без каких-либо затруднений научается чистоплотности, связанной с контролированием деятельности кишечника и мочевого пузыря. У детей с психическими нарушениями овладение навыками опрятности иногда не происходит. Дети часто стыдятся своего недостатка и боятся признаться в нем. На занятии психогимнастикой в моменты переживания победы над страхами, когда достоинство ребенка повышается и наступает эмоциональная раскованность, у него может появиться потребность поделиться своей тайной с ведущим занятие, но только когда он с ведущим будет наедине. Для таких детей назначались индивидуальные занятия. Дети с такими тайнами часто раскрывались после участия в этюде «Гроза».
Так, например, в одной из групп был мальчик Денис К., 6 лет, агрессивный, КОНФЛИКТНЫЙ и упрямый, но вместе с тем и стыдливый. Он бывал очень напряжен на занятиях психогимнастикой, так как не решался сказать, что ему надо в туалет, иногда даже мочился из-за этого под себя. Как-то мальчик был захвачен игрой «Прогулка» (см. II часть «Психогимнастики»), в которой имитировался; страх перед грозой, и в конце занятия попросил оставить его в зале, чтобы, когда дети уйдут, поделиться своим секретом. Оказалось, что мальчик сосредоточен на естественных отправлениях своего организма. «Я очень не люблю больницу (он недавно был госпитализирован в связи с пневмонией), — говорил мальчик. — Когда я там, был, я боялся спать днем. Если засну, то обязательно обкакаюсь. Стыдно». Необходимо было снизить остроту низкой самооценки у Дениса. Для этого мы выбрали рисование. Нарисовав после участия в этюде на музыку В. Шаинского «Чунга-Чанга» человечков, он назвал их хохотунчиками и сказал: «Папа увидит моих хохотунчиков, удивится и похвалит меня». Высокая самооценка как рисовальщика и надежда повысить свой престиж с помощью рисования в глазах отца делали менее актуальными его переживания, связанные с естественными отправлениями. Денис перестал быть напряженным, стал отпрашиваться в туалет, поведение его значительно улучшилось.
Миша Ч., 6 лет, после участия в этюде «Гроза» сделал рисунок, в котором отражена его проблема мокрой постели:
«Этот мальчик так испугался грома и молнии, — пояснял свой рисунок Миша, — что описался». Обычно такие темы как бы запретны для детей и в рисунке, и в разговорах. Когда мальчику через несколько дней было предложено повторить рисунок, он смутился и не стал его копировать.
В некоторых случаях дети были неопрятны... из-за сверхопрятности. Так, один мальчик, Алеша, брезговал садиться на горшок и пользоваться туалетной бумагой. Ему казалось, что он может об них испачкаться. Неожиданно мальчик полностью избавился от этого симптома, и врач, лечивший его, посчитал, что это связано с направленной игрой. На первом занятии среди прочих этюдов дети разыгрывали пантомиму «Грязная бумажка» (специально была придумана для Алеши). Алеша, когда ему последним предложили поднять чистую белую бумажку «из туалета», прореагировал бурно: с гримаской отвращения на лице убежал. На втором занятии дети сами изготовляли «грязные бумажки» (см. II часть «Психогимнастики»). Алеша не подозревал, для чего они, с удовольствием марал и мял бумажки вместе со всеми. Затем их разбросали на полу, и каждый ребенок согласно эмоциональному содержанию этюда должен был перенести эту «грязь» в урну. Когда пришла очередь Алеши, он встал на коленки и стал дуть на свою бумажку, продвигая ее к урне, но прикоснуться к своей бумажке мальчик не решился, словно бы и не он ее только что раскрашивал. На следующем занятии этюд был повторен. Алеша нагнулся, взял «грязную бумагу» кончиками двух пальцев и, отведя руку в сторону, отнес ее в урну. Больше жалоб матери на энкопрез у ребенка не было.
Иногда недержание кала возникает у детей из-за чрезмерной строгости и требовательности родителей. У ребенка, испытывающего страх перед родителями, затормаживается акт дефекации, что может послужить причиной чрезмерного растяжения прямой кишки, следствием чего являются запоры. Это в свою очередь может вести к временной утрате способности чувствовать позывы к дефекации.
В процессе психогимнастики почти никогда не употреблялись игрушки, но однажды для снятия и как бы обесценивания симптома недержания кала в глазах четырехлетней Нади на протяжении нескольких занятий разыгрывалась кукольная драматизация.
Каждый ребенок получал по малюсенькой куколке, которая была завернута в пеленочку, слегка запачканную коричневой краской. Обсуждался с детьми вопрос: можно ли наказывать таких малюток, которые еще не умеют проситься на горшок? Все дети сказали, что нельзя, и с необычной теплотой и вниманием купали своих куколок в ванночке с водой. Девочка, страдающая недержанием кала, сказала, что все равно будет бить и ругать куколку за то, что та запачкала пеленку. На следующем занятии куколки подросли (были даны другие), но они опять были неопрятны, однако дети снова их простили, опять купали и надевали на них всё чистое. Наде досталась куколка с необмаранной простынкой. Девочка победно всех оглядела и была в приподнятом настроении до конца занятия. С каждым новым занятием куклы подрастали, становились постепенно опрятными, дети исполняли с ними обычные для психогимнастики этюды.
У Нади постепенно смягчилось поведение, она стала прощать свою куколку и в тех случаях, когда та была неопрятной: так внушающе на девочку подействовали высказывание и действия с куклами ее друзей по группе. Девочка перестала по отношению к кукле воспроизводить поведение своей матери.
С целью снятия напряжения у детей каждое занятие заканчивалось тем, что под нежную колыбельную музыку они качали, а затем и укладывали спать своих чистых и опрятных куколок. После прощания с куклами дети сами ложились на маты, расслаблялись и отдыхали под спокойные колыбельные напевы. Когда куклы доросли до возраста самих детей, дети сделали куклам внушение, что теперь они навсегда стали опрятными. Вместе со своей куклой стала опрятной и Надя. Но хотелось бы отметить, что иногда полезнее изменить отношение к ребенку, чем заниматься психогимнастикой. Некоторые врачи при лечении энуреза у детей вызывали на прием не детей-энуретиков, а только их матерей, которых обучали приемам саморасслабления. Когда матери овладевали аутотренингом и с его помощью снимали у себя психическое напряжение, то одновременно с их успокоением у детей наблюдалось значительное улучшение или даже выздоровление.
Ревность, зависть, жадность
Ревность, зависть, жадность — это социально окрашенные формы гнева. Ребенок в возрасте 2-3 лет уже способен испытывать муки ревности, которые могут ранить его на всю жизнь. Чаще всего так происходит при появлении в семье новорожденного. Старший ребенок внутренне протестует, ревнует, досадует, возмущается. Зависть к малышу и желание быть на его месте не осознаются им, он не понимает и того, что посредством особенностей своего поведения хотел бы этого добиться. -
Занятия психогимнастикой посещала Аля Г., 6 лет, которая сразу же выделилась полным отсутствием чувства дистанции, поведением задаваки и выскочки, изменчивостью настроения, обидчивостью и возбудимостью, хорошим интеллектом и неустойчивостью внимания, сочетанием чувства превосходства" с тревогой за принятие собственной особы другими детьми. У нее недавно появился в семье маленький братик Илюша. Девочка открыто и демонстративно ревновала его к матери, устраивая дома шумные истерики.
Пожалуй, ни для одного ребенка не было придумано так много этюдов и игр, как для Али. Это и «Мышка-воображуля», и «Чуня-задавака», и многие другие, в которых были обнажены такие чувства, как зависть и досада, и такие черточки характера, как самоуверенность и обидчивость.
В игре «Сердитая Маша» было отражено отношение Али к брату. Аля выбрала себе роль маленького брата, которому по сценарию было около трех лет. В момент, когда маленький брат чуть было не попал под машину, Аля, изображая это, закричала и отказалась продолжить Игру. При повторении этого сюжета другими детьми Аля им очень мешала: стала громко рыдать. После занятия, успокоившись, девочка сказала матери: «Я не знала, что так будет плохо братику из-за сестры». Возможно, впервые на этом занятии у Али прорезалась способность к эмпатии.
На следующем занятии детям было предложено изменить в игре поведение Маши на положительное. Але не понравилось, что первой не она будет участвовать в игре. Чтобы досадить играющим, девочка достала букварь и стала громко его читать. Когда пришла ее очередь участвовать в игре, она выбрала себе роль старшей сестры и стала очень зло отбирать игрушки у маленького брата, а затем по-настоящему стала его бить. Мальчик, исполнявший роль брата, даже расплакался.
На третьем занятии Дети играли в игру «Два ревнивца», в которой было показано в гротескной форме поведение Али дома. Была проведена и беседа с детьми на тему «Кого можно назвать ревнивым и завистливым», после чего дети участвовали в этюде, изображающем теплые семейные отношения («Любящие родители»).
На четвертом занятии Аля рассказала несколько домашних ситуаций, из которых следовало, что ее брата Илюшу больно наказывают за то, что он бьет ручками бабушку и маму по лицу. Девочке было объяснено, что Илюша не злой, а просто еще несмышленыш. Аля тут же предложила поиграть в «несмышленого Илюшу». Все дети дружно захотели взять роль малыша. Аля же решила исполнить роль самой себя. На протяжении всей игры она была нарочито хорошей, сходила на консультацию к воспитателю (его роль исполнял настоящий воспитатель), который в форме совета сделал внушение, корригирующее поведение девочки дома. После игры девочка была в хорошем настроении, пообещала сказать матери, что Илюшу бить нельзя. С этого времени Аля перестала устраивать дома ревнивые скандалы, стала интересоваться братом, теперь она играет с ним, по-своему заботится о нем. Не последнюю роль в перемене отношения Али к брату сыграли повышенная внушаемость и живость ее воображения.
Дети 5 — 6 лет часто в игровой ситуаций не переносят воспроизведения переживаний, связанных с завистью и досадой. В этюде «Досада» играющие обычно отказывались от роли неудачливого рыбака, даже если знали, что при повторении будут изображать чувство превосходства у удачливого. Соглашались воспроизвести зависть и досаду с самого начала только дети с высоким интеллектом и с артистической жилкой, но и они обычно не удерживались и завершали этюд каким-нибудь мстительным действием, не предусмотренным в этюде. Дети 6 — 7-летнего возраста, страдающие выраженной задержкой психического развития, часто забывали о сути этюда, увлекшись манипуляциями с не существующими реально объектами. Некоторые из них демонстрировали удивительную жадность. Такие дети, например, не желали делиться с другими сластями, существующими лишь в их представлении (этюд «Вкусные конфеты»). Один 5-летний мальчик (этюд «Добрый мальчик») вместо того, чтобы протянуть свою воображаемую варежку замерзшей девочке, начал делать вид, что разгребает в разных местах зала снег, чтобы найти ее варежку, лишь бы не делиться с нею своей.
Все этюды и игры, в которых эмоционально оцениваются личные качества взрослого или ребенка (хитрый, жадный, злой, честный, Добрый и др.) и определяются "отношения к ним (хороший, плохой, любимый и т. д.), представлены во II части «Психогимнастики». Многие ситуации из них могут быть использованы для эмоционального осознания ребенком самого себя.
Нравственные чувства — это высшая ступень развития эмоциональной сферы. Возможно, что прямо или косвенно все фундаментальные эмоции играют некоторую роль в развитии совести и морали. Высшая форма морального поведения—это радость от заботы и помощи другим. Довольно часто у старших дошкольников при проигрывании этюдов и игр, демонстрирующих заботу и помощь другим, возникает радость от сознания, «какой я хороший», «как я хорошо поступил». В некоторых случаях уже возможно помочь ребенку сделать переакцентировку его радости на новую установку: «Я радуюсь потому, что теперь у него, у всех все хорошо».
СЛОВЕСНЫЙ ЯЗЫК ЧУВСТВ
Филогенетически более древним способом выражения чувств являются выразительные движения.
Словесный язык чувств — это слова, обозначающие явления эмоциональной жизни. Он формируется по тем же законам, что и язык в целом. Способность детей говорить об эмоциях еще мало изучена.
По мнению сторонников так называемой «наивной теории эмоций», в 18 — 20 месяцев ребенок начинает использовать слова, обозначающие эмоции. Развитие у ребенка способностей говорить об эмоциях свидетельствует об овладении не просто соответствующими терминами, но и способами межличностного взаимодействия.
Т. Пик и Д. Эгли (1982) подчеркивают, что способность к точному и гибкому лексическому оформлению своих эмоциональных переживаний формируется на ранних стадиях онтогенеза в процессе общения с родителями, отсутствие или недостаточность такового ведет к недоразвитию «эффекторных схем» и к необходимости проведения специальной коррекционной работы со стороны воспитателя. Они же отметили феномен, состоящий в том, что у больных с различными эмоциональными проблемами отмечается бедность словаря, относящегося к эмоциональной жизни, при отсутствии какой-либо другой специфики их общего словарного запаса.
Значение называния эмоций в психогимнастике заключается в эмоциональном осознании ребенком себя. Известно, например, что ребенок уже в 5 месяцев может испытать чувство гордости (из наблюдений над сыном Э. Блейлера), но и в 5-6 лет, испытывая чувство гордости, ребенок вряд ли скажет: «Я горд», хотя его поза и выражение лица будут свидетельствовать об этом.
Само собой разумеется, что ребенок или подросток, говорящий на хорошем, богатом языке, лучше мыслит, у него появляется больше оттенков для словесного обозначения чувств, он тоньше понимает себя, свои переживания, эмоции у него становятся более дифференцированными.
Т. М. Титаренко (1980) считает, что резервы повышения действенности нравственных представлений ребенка лежат в эмоциональной насыщенности содержания оценочных суждений взрослых, в использовании ими оценок личностных свойств, оценок-состояний, оценок-предвосхищений и других форм эмоциональных отношений, соответствующих уровню нравственного развития дошкольника.
У всех детей, которым рекомендуются занятия, желательно проверить качество словарного запаса, относящегося к эмоциональной жизни. С каждым ребенком надо беседовать отдельно от других детей.
Сначала проверяется, может ли ребенок различать основные чувства (интерес, удивление, удовольствие, стыд, страх, злоба, радость, горе). Это можно сделать с помощью следующего диалога:
- Если лежат две книги, одна с картинками, а другая без картинок, ты какую возьмешь?
— С картинками.
— Почему?
— Она интереснее.
Детей можно спрашивать, при каких обстоятельствах появляется та или иная эмоция. (Например: «Когда человек удивляется?») Можно рассказать ситуацию и спросить: «Что переживает человек, попавший в нее?». (Например, «Что почувствует мальчик, когда ему подарят игрушечную железную дорогу?»)
Затем у ребенка следует проверить словарный запас, обозначающий качества характера.
Некоторые дети уже в 5-летнем возрасте способны ответить на соответствующие вопросы и даже сделать обобщение («Смелый человек-это тот, кто ничего не боится», «Эгоист—это тот, кто любит только себя»). Вместе с тем есть дети, которые и в 6- и 7-летнем возрасте могут иметь неправильное представление о значении тех же самых оценочных слов («Смелый человек-это тот, кто всех бьет», «Эгоист — это тот, кто работает в ГАИ»).
Проанализировав ответы детей, легче составить план занятий с ними, выбрав из II части «Психогимнастики» именно те, которые могут прояснить отдельные нечеткие представления детей, тесно связанные с пониманием эмоций и эмоциональным осознанием себя.
ТРУДНОСТИ ПОВЕДЕНИЯ И ХАРАКТЕРА
Наиболее сложны для педагогической коррекции такие расстройства поведения у детей, как агрессивность, двигательная и эмоциональная сверхактивность.
Как в общих чертах выглядит гиперактивный ребенок?
Он непоседлив, двигательно беспокоен, неряшлив, всегда занят, не заканчивает начатое дело, за все хватается, но быстро расхолаживается, ведет себя как заведенный, бегает больше, чем ходит, настроение быстро меняется, импульсивен, нарушена концентрация внимания, у него часто плохой сон, иногда недержание мочи и кала. Чаще всего это мальчик, но может быть и девочка. С возрастом двигательная расторможенность и возбудимость сглаживаются. Иначе ведет себя агрессивный ребенок. Он держится вызывающе, не слушается родителей, выходит из себя по пустякам, неусидчив, считает себя обманутым, жесток, драчлив, без причины бьет кулаками или пинает других детей, проявляет инициативу, любит, чтобы окружающие выполняли его желания, не признает за собой вины, обвиняет других в собственных проступках, плохо себя ведет, несмотря на уговоры, иногда лжет, не извлекает пользы из ошибок, отказывается допустить, что он не прав, невнимателен к занятиям. С возрастом поведение может ухудшиться. Как заниматься с гиперактивными детьми - индивидуально или в группе? Чаще индивидуально, ибо многие физиологи и детские психиатры утверждают, что повышенно возбудимые дети должны как можно дольше находиться вне шумного коллектива (Н. И. Красногорский, 1954; Т. П. Симеон, 1956). Современные психоневрологи тоже рекомендуют в случаях, когда в группе детского сада собралось несколько расторможенных детей, развести их по возможности по разным группам.
Занятия психогимнастикой полезны детям с трудностями поведения и характера.
