На правах рукописи
Кабурнеев Эдуард Валерьевич
ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЖИЗНИ ПО УГОЛОВНОМУ ПРАВУ РОССИИ
Специальность 12.00.08 – уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право.
А в т о р е ф е р а т
диссертации на соискание учёной степени
доктора юридических наук
Москва • 2007
Диссертация выполнена на кафедре уголовного права Московского университета МВД России
Официальные оппоненты: Заслуженный деятель науки РФ,
доктор юридических наук, профессор
Сергей Васильевич Дьяков
Заслуженный деятель науки РФ,
доктор юридических наук, профессор
Геннадий Владимирович Дашков
Заслуженный юрист РФ,
доктор юридических наук, профессор
Рустам Ахтамович Базаров
Ведущая организация: Российский университет дружбы народов
Защита состоится «23» января 2008 г. в «14.00» часов на заседании диссертационного совета Д 203.019.03 на соискание ученой степени доктора наук при Московском университете МВД России по адресу: 117437, г. Москва, ул. Волгина, д.12.
C диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского университета МВД России.
Автореферат разослан 24 октября 2007 г.
Ученый секретарь диссертационного совета
кандидат юридических наук доцент А.А. Шишков
ВВЕДЕНИЕ
За время проведения социально-экономических реформ в Российской Федерации создалась сложная криминальная обстановка. Произошел рост насильственной, корыстной преступности. Растет число актов терроризма, бандитизма и других особо тяжких преступлений, причиняющих крупный материальный ущерб либо наиболее тяжкий вред здоровью и жизни людей.
В 2006 г. зарегистрировано 3855,4 тыс. преступлений, что на 8,5% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Не раскрыто 2032,4 тыс. преступлений, что на 22,5% превышает аналогичный показатель в январе – декабре 2005 г. Раскрываемость по тяжким и особо тяжким преступлениям составляет всего лишь 50 %. В 2006 г. совершено 27462 убийств и покушений на убийство (2004 г. – 31553, 2005 г. – 30849), из которых почти 90 % квалифицировано по ст.105 УК. Не раскрыто в 2006 г. 4866 убийств и покушений на убийство (в 2004 г. – 5,6 тыс., 2005 г. – 5 тыс.) 12999 умышленных причинений тяжкого вреда здоровью (в 2004 г. 13,7 тыс., в 2005 г. – 14,2 тыс.). Каждый год до 1000 человек, пропавших без вести, становятся жертвами насильственных преступлений[1].
Наряду с этим, следует сказать и о многих ошибках, которые допускаются при квалификации преступлений против жизни, в том числе и убийств. Неверно оценивается обстановка совершения преступления, признаки субъективной стороны, виктимологический аспект (поведение жертвы), эмоциональное состояние субъекта преступления и другие весьма важные обстоятельства. Имеются спорные моменты в разъяснениях Пленума Верховного суда РФ по вопросам оценочных понятий и правилам квалификации различных вариантов убийств, причинения смерти по неосторожности и отграничения от смежных преступлений (ст.105-109 и ст.111, 277, 295, 317 УК).
Факты неосторожного причинения смерти, как преступного деяния, требуют отграничения от аналогичных последствий, наступающих в результате правомерной профессиональной деятельности, но с нарушением установленных правил (ст.248, 254, 264 УК и др.).
Кроме того, есть проблемы дифференциации уголовной ответственности за указанные преступления на законодательном уровне. Подобная дифференциация ответственности достигается в Общей части УК РФ посредством категоризации преступлений с установлением типовой санкции и разграничения преступлений на категории (ст.15 УК), с помощью норм институтов назначения наказания и освобождении от уголовной ответственности и от наказания, а также с использованием отягчающих и смягчающих обстоятельств.
В большей степени эти проблемы проявляются в соотношении между типовыми санкциями по различным категориям преступлений и санкциями в конкретных статьях Особенной части УК, предусматривающих ответственность за преступления против жизни. Наряду с этим, дифференциация ответственности достигается с помощью квалифицирующих признаков и выделением привилегированных составов, содержание которых нуждается в уточнении и корректировке.
Законодательное решение о возможности назначения условного осуждения лицам, осужденным за преступления любой тяжести к лишению свободы до восьми лет (ст.73 УК), не позволяет говорить о более точной дифференциации уголовной ответственности, т.к. в этом случае реальное наказание может не применяться и к лицам, виновным в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, в том числе совершивших террористический акт и исключительно опасные посягательства на жизнь человека.
Требуют тщательного анализа и критического разбора вопросы назначения наказания за посягательства на жизнь человека. При этом остается актуальной проблема смертной казни, учитывая факты совершения особо жестоких убийств лицами, ранее неоднократно судимыми за совершение подобных преступлений.
Дифференциация ответственности предполагает и совершенствование норм уголовного закона, предусматривающих различные виды освобождения от уголовной ответственности и наказания. Интересен в этом смысле опыт развитых зарубежных стран и государств СНГ.
Практика сталкивается с проблемами квалификации привилегированных убийств и их отграничением от смежных преступлений. В частности, весьма сложные диспозиции ст.106 и 107 УК содержат оценочные понятия, трудные для восприятия, по которым нет точных и четких разъяснений высших судебных инстанций.
Кроме того, в подробном анализе нуждается состав убийства при превышении пределов необходимой обороны (ч.1 ст.108 УК) в связи с очень серьезными изменениями в институте необходимой обороны (ст.37 УК). Тем более что о сложности определения пределов правомерности необходимой обороны свидетельствует и большое количество судебно-следственных ошибок, в результате которых правомерные действия граждан по отражению преступных посягательств необоснованно квалифицируются как превышение пределов необходимой обороны. Не учтены многочисленные предложения по вопросам квалификации правомерного причинения смерти лицам, подозреваемым в совершении преступления в процессе их задержания (ч. 2 ст.108 УК).
За последние годы издано не очень много крупных исследований по дифференциации преступлений против жизни, учитывающих изменившееся отечественное законодательство. Отдельные монографии и диссертации касались частных вопросов квалификации подобных преступлений и в меньшей степени содержали предложения об уточнении общих концептуальных вопросов дифференциации уголовной ответственности за преступления указанной категории.
Все это подтверждает актуальность избранной темы, позволяет видеть элементы новизны в предмете исследования.
Следует отметить, что проблемы ответственности за преступления указанной категории являлись предметом исследования со стороны видных русских ученых-криминалистов: А.А. Жижиленко, Н.А. Неклюдова, П. Колосовского, А.Ф. Кони, Н.С. Таганцева, И.Я. Фойницкого.
Исследования в данной области также нашли отражение в трудах таких известных ученых как Р.А.Базаров, С.В. Бородин, Г.Н. Борзенков, В.А. Владимиров, Л.Д. Гаухман, Н.Д. Дурманов, С.В. Дьяков, Н.И. Загородников, А.Н. Игнатов, Н.Г. Кадников, В.Ф. Кириченко, В.Н. Козак, Т.В. Кондрашова, Ю.А. Красиков, А.Н. Красиков, Ю.И. Ляпунов, А.В. Наумов, А.С. Никифоров, Т.А. Плаксина, А.А. Пионтковский, Н.Н. Паше-Озерский, Э.Ф. Побегайло, А.Н. Попов, А.И. Санталов, И.И. Слуцкий, И.С. Тишкевич, В.И. Ткаченко, И.М. Тяжкова, Т.Г. Шавгулидзе, М.Д. Шаргородский, М.И. Якубович и ряда других.
Проблемам дифференциации уголовной ответственности в своих работах уделяли внимание такие видные ученые, как Г.З. Анашкин, И.М. Гальперин, П.С. Дагель, Г.В. Дашков, П.С. Кардаев, И.И. Карпец, М.И. Ковалев, А.И. Коробеев, П.В. Коробов, Г.Г. Криволапов, Л.Н. Кривоченко, Г.Л. Кригер, Л.Л. Кругликов, Н.Ф. Кузнецова, В.И. Курляндский, Т.А. Лесниевски-Костарева, А.И. Марцев, Ю.Б. Мельникова, А.В. Наумов, В.С. Прохоров, А.Б. Сахаров, А.А. Тер-Акопов, В.Ф. Фефилова, О.Ф. Шишов, А.А. Чистяков и др.
Особое слово следует сказать о великом нашем современнике, ученом с большой буквы, ведущем специалисте по проблемам уголовной ответственности за преступные посягательства на жизнь человека – профессоре Станиславе Владимировиче Бородине. Его труды по данной проблеме были для своего времени действительно всеохватывающими научными исследованиями. В них можно было найти ответы на многие вопросы по квалификации преступлений указанной категории, дифференциации ответственности и индивидуализации наказания за их совершение. Но жизнь не стоит на месте. Отдавая дань памяти великого ученого, нельзя сказать, что все проблемы в его трудах удалось разрешить. Идет развитие общества, государства, правовых систем. Изменились социальные условия и новые проблемы требуют своего решения.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования являлось комплексное изучение всех аспектов дифференциации уголовной ответственности за посягательства на жизнь человека и разработка на этой основе предложений по совершенствованию уголовного и ряда других федеральных законов, направленных на защиту жизни, как наиболее ценного объекта уголовно-правовой охраны. Для достижения основной цели решались следующие задачи:
- сформулированы и обоснованы теоретико-правовые основы уголовной ответственности за преступления, посягающие на жизнь человека, которые включают анализ развития законодательства и концептуальных начал ответственности за преступления против жизни, выделение современных уголовно-правовых проблем ответственности за преступления против жизни;
- очерчен круг аспектов, составляющих содержание дифференциации уголовной ответственности за указанные преступления, и проанализированы способы ее законодательного выражения (категоризация преступных деяний на законодательном уровне в зависимости от их тяжести – ст.15 УК, квалифицирующие признаки и обстоятельства, отягчающие и смягчающие наказание, основания и условия освобождения от уголовной ответственности и от наказания, соотношение типовых санкций и санкций конкретных статей Особенной части УК;
- предложены рекомендации по классификации и квалификации преступлений исследуемой категории и отграничению от смежных преступлений;
- обоснованы предложения и рекомендации в порядке de lege ferenda по совершенствованию уголовного и других отраслей законодательства.
Объектом исследования является совокупность общественных отношений, проблем, закономерностей, возникающих в связи с совершением посягательств на жизнь человека и применением соответствующих уголовно-правовых норм, с помощью которых осуществляется дифференциация уголовной ответственности за совершение деяний указанной категории. В предмет исследования входят: система уголовно-правовых норм, определяющих различные аспекты дифференциации ответственности за преступления против жизни; практика применения данных уголовно-правовых норм в деятельности правоохранительных органов; тенденции совершенствования уголовного закона и правоприменительной практики в данной сфере, меры предупреждения подобных деяний.
Методологическую и методическую основу диссертационного исследования составляют общие положения и принципы материалистической диалектики, а также некоторые частные методы познания: формально-логический, исторический, сравнительно-правовой, конкретно-социологический, статистический и другие.
Теоретическую базу работы составили труды известных ученых по философии, социологии, теории государства и права, уголовному праву, криминологии. Нормативно-правовой базой послужили: Конституция РФ, международно-правовые акты и конвенции, действующий уголовный и ряд других федеральных законов, постановления Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации.
Научная новизна исследования состоит в том, что оно представляет собой одно из первых монографических исследований, выполненного на базе обновленного УК РФ 1996 г. и содержащего комплексный анализ концептуальных проблем дифференциации уголовной ответственности за преступления, посягающие на жизнь человека – важнейшего из объектов уголовно-правовой охраны. Исследование проведено с учетом изменений и дополнений к УК РФ, которые имели место в период с 2001 по 2007 г. Диссертант попытался по-новому представить классификацию преступлений против жизни, предложил доктринальное толкование имеющихся оценочных понятий, обосновал некоторые новые варианты квалификации подобных преступлений. Сформулирована система приемов и способов дифференциации уголовной ответственности за преступления данного вида, включающая разграничение ответственности на законодательном уровне с использованием категоризации преступлений в зависимости от тяжести, квалифицирующих признаков, отягчающих и смягчающих обстоятельств, института освобождения от ответственности и наказания. На основе полученных результатов и выводов были сформулированы концептуальные предложения по более тщательной дифференциации ответственности за преступления выделяемой категории, их уголовно-правовой оценке и предупреждению.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Вывод о том, что дифференциация уголовной ответственности за преступления, посягающие на жизнь человека, означает их тщательную градацию на законодательном уровне с использованием норм Общей и Особенной частей УК РФ. Наиболее важными формами такой дифференциации следует признать использование положений ст.15 УК, квалифицирующих и привилегирующих признаков, обстоятельств, отягчающих и смягчающих наказание (ст.61 и 63 УК), норм об освобождении от уголовной ответственности и наказания.
2. Предложения о совершенствовании норм Общей части УК РФ, позволяющих более точно осуществлять дифференциацию уголовной ответственности:
- в число принципов уголовного закона (глава 1 УК РФ), следует включить принцип дифференциации уголовной ответственности и индивидуализации наказания, который обеспечивает законодательное разграничение ответственности в соответствии с тяжестью совершенного преступления и предполагает назначения различных по негативному содержанию мер воздействия на виновного. В содержание принципа гуманизма (ст.7 УК) необходимо внести уточнение о том, что уголовное законодательство Российской Федерации только лишь направлено на обеспечение безопасности человека, а не обеспечивает ее;
- необходимо закрепить в уголовном законе возможность экстрадиции граждан Российской Федерации, виновных в совершении на территории иностранных государств преступлений против мира и безопасности человечества, террористических актов, квалифицированных убийств и преступлений, связанных с торговлей людьми;
- смертная казнь должна быть сохранена как исключительная мера наказания за особо квалифицированное убийство и террористический акт, повлекший гибель людей;
- предложения об изменении и дополнении соответствующих норм института назначения наказания, условного осуждения, освобождения от уголовной ответственности и наказания (изменить ч.4 ст.56 УК, которая в настоящее время конкурирует с ч. 3 ст.69 в части установления максимального срока лишения свободы при совокупности преступлений, и указать о том, что при назначении наказаний по совокупности преступлений или приговоров максимальный срок лишения свободы не может быть более тридцати лет; дополнить ст. 69 УК положением о том, что в случаях совокупности оконченного и неоконченного преступления окончательное наказание не может превышать трех четвертей окончательного наказания; дополнить ст.73 УК о неприменении условного осуждения к лицам, осужденным за совершение особо тяжких преступлений против жизни и террористического акта, а также при особо опасном рецидиве; закрепить в ст.79 УК запрет на неприменение условно-досрочного освобождения к лицам, осужденным за совершение особо тяжких преступлений против жизни, террористический акт, а также при особо опасном рецидиве);
- п. «в» ч.1 ст.61 УК следует дополнить словами: «или женщиной, находящейся в состоянии беременности к моменту вынесения приговора»;
- совершение преступления при наказуемом эксцессе обороны или задержания преступника само по себе учтено законодателем в ст. 108 и 114 УК о преступлениях с привилегированным составом. В связи с этим включение данных обстоятельств в перечень смягчающих обстоятельств (ст.61 УК) является излишним;
- причинение смерти лицу, захватившему или удерживающему заложника (заложников) в процессе его освобождения следует признать правомерным, т.к. в этом случае действуют правила о необходимой обороне. В случае причинения смерти заложнику (заложникам) по неосторожности, ответственность за убийство исключается, но возможно применение ст.293 УК, предусматривающей ответственность должностного лица за халатность. Если причинение смерти заложника допущено осознанно (цели и мотивы могут быть разными), то действуют правила крайней необходимости и при превышении ее пределов действия виновного могут быть квалифицированы как убийство. При этом состояние крайней необходимости будет рассматриваться как смягчающее наказание обстоятельство;
- не всякое убийство, совершенное во исполнение приказа или распоряжения, дает право применять соответствующее смягчающее обстоятельство. Исполнение явно незаконного, тем более преступного приказа об убийстве другого человека не дает права говорить о наличии смягчающего обстоятельства. Исполнитель такого приказа должен рассматриваться как соучастник убийства;
- учитывая опасность террористических актов и квалифицированных убийств, диссертант полагает, что необходимо для лиц, виновных в совершении такого рода преступлений, прекращение уголовной ответственности увязать только со снятием судимости судом;
3. Предложение по введению административного надзора за осужденными, освободившимися из мест лишения свободы после отбывания наказания за особо тяжкие преступления, посягающие на жизнь и на общественную безопасность, а также за преступления, признанные особо опасным рецидивом;
4. Предложения о совершенствовании норм Особенной части УК:
- включение в категорию преступлений против жизни убийства по мотиву сострадания (эвтаназия) не является юридически обоснованным решением. Диссертант полагает, что подобные действия следует квалифицировать по ст.105 УК с учетом смягчающих обстоятельств;
- существование в УК РФ специальных статей, предусматривающих ответственность за посягательство на жизнь особых потерпевших (ст.277, 295, 317), приводит к ошибкам в квалификации и не позволяет реализовывать в полной мере принцип законности и справедливости (ст.3 и 6 УК РФ). По нашему мнению, правильнее было бы исключить эти статьи из УК РФ, и все подобные случаи квалифицировать по п. «б» ч.2 ст.105 УК;
- указание о наступлении смерти человека по неосторожности следует исключить из ч. 3 ст.205 УК, оставив признак «тяжкие последствия». В ч.2 ст.105 УК необходимо включить такой квалифицирующий признак, как «убийство, совершенное в процессе террористического акта», а действия виновного при совершении террористического акта, повлекшего человеческие жертвы, необходимо квалифицировать по совокупности преступлений: ч.2 ст.105 (убийство, совершенное в процессе террористического акта) и ч.3 ст.205 (террористический акт, повлекший тяжкие последствия);
- в качестве одного из критериев беспомощности можно было бы отнести осознание виновным невозможности осуществить потерпевшим субъективное право на необходимую оборону. Именно отсутствие такой возможности делает потерпевшего бессильным, что создает для виновного возможность осуществить свой замысел;
- если один из мотивов или одна из целей предусмотрены в ч. 2 ст. 105 УК, они должны быть отражены в квалификации. В тех случаях, когда умысел на убийство другого лица с целью сокрытия ранее совершённого убийства возник после того, как было совершено первое преступление, содеянное, в целом, не может квалифицироваться как убийство двух лиц;
- в диспозиции ст.106 УК должно остаться лишь одно упоминание об особом состоянии женщины: «убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов в условиях психотравмирующей ситуации, вызванной родами». Все остальные действия, которыми мать умышленно причиняет смерть своему новорожденному ребенку, следует квалифицировать по ст.105 УК, а выделяемые ранее в законе признаки учитывать в качестве смягчающих обстоятельств;
- по ст.107 УК достаточно будет в формулировке оснований состояния аффекта указать на насилие либо иные противоправные действия потерпевшего, а также на длительную психотравмирующую ситуацию, возникшую в связи с систематическим применением насилия или иным противоправным поведением потерпевшего. Убийство с учетом других признаков (выделяемых в настоящее время в ст.107 УК) следует квалифицировать в рамках ст.105 УК с учетом смягчающих обстоятельств;
- убийство в состоянии аффекта не может совершаться в соучастии, т.к. состояние аффекта – это строго индивидуальная характеристика психического состояния конкретного человека. Также у данного преступления отсутствуют такие стадии как приготовление и покушение. Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта должно квалифицироваться по ст.113 УК;
-категория убийств на законодательном уровне не соответствует социально-юридическим основаниям. Не может признаваться убийством вынужденное причинение смерти при превышении пределов необходимой обороны или мер, необходимых для задержания (ч.1 и 2 ст.108 УК). Данные преступления следует исключить из категории убийств и именовать «причинением смерти при превышении пределов необходимой обороны или мер, необходимых для задержания». Из санкции следует исключить упоминание о наказании в виде лишения свободы;
- причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч.2 ст.109 УК) следует отличать от составов преступлений, связанных с неосторожным причинением смерти человеку, предусмотренных специальным нормами (например, ст.143, 215-217, 293 УК и др.). Ответственность по специальным нормам наступает в том случае, когда такие последствия наступают при нарушении каких-либо инструкций, правил в конкретных сферах деятельности (правила охраны труда, пожарной безопасности), либо в результате невыполнения или ненадлежащего выполнения своих обязанностей так называемым специальным субъектом (халатность должностного лица - ст.293 УК);
- толкование содержания угрозы и жестокого обращения, допускаемых виновным при доведении до самоубийства (ст.110 УК). За склонение к самоубийству нормального с точки зрения возраста и вменяемости человека ответственность по ст.110 УК отсутствует, если виновный не использует указанные в законе способы действия (угрозу, жестокое обращение, систематическое унижение человеческого достоинства потерпевшего). В связи с чем предлагается установить уголовную ответственность за склонение к самоубийству и без признаков преступления, предусмотренного ст.110 УК.
5. Вывод о повышении эффективности предупреждения преступлений исследуемой категории. Для этого необходимо учитывать виктимологический аспект, играющий порой определяющую роль в оценке содеянного. Речь идет о фигуре жертвы преступления. Ранее всегда предполагалось, что потерпевший – это человек, которому преступлением причинен вред и который вызывает чувство жалости и поддержки. Но постепенно криминологическая наука высветила еще один тип жертвы, которая заслуживала пристального внимания за свое провоцирующее поведение, предшествующее преступному действию виновного. Именно по вине самой жертвы и в результате ее общественно опасного поведения возникает цепь причинно-следственных зависимостей, которые приводят к ответным общественно опасным действиям вплоть до лишения потерпевшего жизни. Для некоторых составов преступлений против жизни виктимологический аспект имеет важнейшее значение, так как он подчеркивает существенную деталь в правильном понимании объекта посягательства. Это обстоятельство должно быть учтено при разработке мер предупреждения убийств и других преступлений против жизни. Необходимо кропотливо выявлять лиц, склонных к провоцирующему поведению и принимать к ним профилактические меры.
Эмпирическую базу исследования составляют материалы следственно - судебной практики по г. Москве за 2000-2006 г. (изучено 385 уголовных дел), опубликованная практика деятельности Верховного Суда РФ по делам данной категории, разъяснения Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и Российской Федерации, статистические материалы МВД России, Министерства юстиции России и других правоохранительных органов. Автор произвел социологические исследования по важнейшим аспектам указанной проблемы. Опрошено 250 специалистов (в их числе научно-педагогические работники в области уголовного права, криминологии и правоохранительной деятельности, следователи, прокуроры и судьи).
Теоретическая и практическая значимость исследования. Проведенное исследование позволило соискателю сформулировать основные теоретико-правовые положения дифференциации уголовной ответственности за преступления против жизни, проанализировать составы преступлений, входящих в указанную категорию, уточнить их квалификацию. С учетом этих положений и выводов были сформулированы предложения по совершенствованию уголовного закона, которые, по мнению автора, позволят повысить эффективность правоприменительной деятельности по охране жизни человека, как важнейшего объекта охраны. Некоторые разделы диссертационного исследования могут быть использованы в учебном процессе и дальнейшей научно-исследовательской работе.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права Московского университета МВД России. Отдельные аспекты проведенного исследования и вся работа в целом докладывались на заседаниях кафедры. Основные результаты исследования и предложения по совершенствованию уголовного и других отраслей законодательства изложены соискателем в 31 научной публикации: двух монографиях, учебнике, трех учебных пособиях, 25 опубликованных статьях, в том числе в 8 статьях в изданиях, входящих в перечень ВАК Министерства образования и науки РФ, и доложены на научных конференциях, проведенных в Московском университете МВД России и других вузах.
Результаты исследования внедрены в практику деятельности правоохранительных органов и учебный процесс Московского университета МВД России и ряда других учебных заведений и используются автором при чтении лекций по курсу «Уголовное право. Общая и Особенная часть».
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, разделенных на параграфы, заключения и библиографии.
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность избранной темы, определены объект и предмет, цель и задачи исследования. Сформулированы его теоретические, методологические и правовые основы, научная и практическая значимость. Подчеркнуты основные положения, выносимые на защиту, определены научная и практическая значимость.
Первая глава – «Теоретико-правовые основы уголовной ответственности за преступления, посягающие на жизнь человека» состоит из трех параграфов.
В первом параграфе рассматриваются вопросы и проблемы развития законодательства и концептуальных начал ответственности за преступления против жизни. При этом автор согласен с мнением многих ученых и специалистов - практиков о том, что негативные тенденции насильственной преступности обусловлены глубинными процессами, происходящими в нашем обществе и государстве, обострившимися социальными противоречиями, резкой социальной дифференциацией. Исторический опыт свидетельствует, что именно в период радикальных изменений общественно-экономического строя наблюдается экстремальный рост преступности в целом и, особенно в сферах межличностных отношений. В этих условиях криминальное насилие превращается в привычный способ разрешения межличностных конфликтов для всех групп и слоев населения. Ценность личности в обществе девальвируется. В таких условиях трудно переоценить значение научных исследований наиболее актуальных проблем борьбы с насильственной преступностью с конкретными предложениями по повышению эффективности правотворческой и правоприменительной практики. Конечно, говоря о преступлениях против жизни, мы в первую очередь имеем в виду самые опасные деяния – убийства.
Диссертант показывает историческую преемственность законодательства разных периодов развития нашего государства, при которой важное место уделялось уголовно-правовой охране жизни человека. При этом автором учитывались различные общественные коллизии, развитие классов, социальных групп, которые накладывали свой отпечаток на нормы уголовного законодательства об охране жизни и здоровья человека. Но главный итог, который следует из истории развития законодательства – вывод о необходимости дифференциации ответственности за наиболее опасные посягательства и наличие такой дифференциации в законодательных актах на различных этапах развития России.
Вместе с тем возращение России в лоно мировой цивилизации обусловливает проведение реформы, которая в последние годы стала набирать темпы роста. Одной из главных задач реформы является демократизация государства, превращение его института насилия в руках тоталитарного режима в гаранта взаимной ответственности государства и гражданина. Построение правового государства обеспечивает верховенство закона, незыблемость основных прав и свобод человека, охрану правомерных интересов личности. Это согласуется со ст. 3 Всеобщей декларации прав человека, в которой говорится, что каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность.
Второй параграф посвящен анализу современного уголовного права о проблемах ответственности за преступления против жизни.
Следует признать, что система преступлений против жизни характеризуется общими признаками, которые свойственны всем подсистемам. Речь идет о логике построения подобной системы, ее внутреннем содержании, определяемым важнейшей ценностью, охраняемой уголовным законом - жизнью человека. Некоторая особенность присутствует в таком составе преступления, как доведение до самоубийства, где действия виновного лишь создают условия для лишения человеком себя самого жизни, но, тем не менее, опасность подобного деяния позволяет включать его в систему указанных преступлений.
Наиболее актуальными проблемами уголовной ответственности за преступления против жизни большинство специалистов признают проблемы определения начала жизни человека и момента наступления смерти. Диссертант проводит теоретическое исследование различных точек зрений о проблемах начала жизни человека и ее окончания.
Автор полагает, что назрела необходимость юридического закрепления момента начала жизни человека и констатации его смерти. Причем, следует особо подчеркнуть, что право выделяет именно момент – юридическую фикцию, как правильно отмечают некоторые авторы. В работе предлагаются решения данного вопроса. Учитывая имеющиеся точки зрения в науке уголовного права и медицине, диссертант придерживается той позиции, согласно которой началом жизни признается рождение ребенка, который может осуществлять самостоятельно функцию дыхания. Моментом окончания жизни (наступлением смерти) человека следует признавать момент прекращения функционирования клеток коры головного мозга. Такое мнение поддерживают более 86 % опрошенных респондентов.
Автор также анализирует и ряд других проблем современного уголовного права применительно к ответственности за преступления против жизни.
В третьем параграфе рассматриваются вопросы законодательной классификации преступлений против жизни по УК РФ и законодательству зарубежных стран.
Диссертант подробно рассматривает сложившуюся классификацию преступлений против жизни, ее закрепление в законе и различные позиции в науке уголовного права. При этом обозначаются теоретические аспекты классификации преступлений и ее практическое значение. В частности, необходимо следовать правилам построения классификации, которые обоснованы наукой: в одной и той же классификации необходимо применять одно и то же основание; объем членов классификации должен равняться делимого понятия; члены классификации должны взаимно исключать друг друга по объему; подразделение на классы должно быть непрерывным; основание деления должно быть ясным. Эти правила в полной мере относятся и к делению преступлений на виды, группы и категории. Как совершенно справедливо заметил академик В.Н. Кудрявцев: “Пожалуй, нет никакой другой области общественной жизни, где нарушение законов логики, построение неправильных умозаключений, приведение ложных аргументов могли бы причинить столь существенный вред, как в области права. Логичность рассуждений, строгое соблюдение законов правильного мышления при расследовании и разрешении дела - элементарное и необходимое требование для каждого юриста”[2]. Автор полагает, что в уголовном праве классификация имеет свою специфику. Во-первых, классификация отражает особенности юридической техники, т.е. формального разграничения правовых норм. Во- вторых, к лицам, признанными виновным в совершении преступления, могут применяться меры уголовной ответственности. Воздействие на виновных в преступлении должно осуществляться дифференцировано. Как отмечают специалисты, в данном случае имеет место первичная дифференциация уголовной ответственности посредством различных классификаций норм и институтов уголовного закона, предусматривающих различные виды, группы и категории преступных деяний и наказания за их совершение, а также разные способы воздействия на лиц, совершивших преступления.
В настоящее время наука уголовного права, опираясь на уголовный закон, рассматривает следующую классификацию преступлений против жизни: убийство (ст. ст. 105-108 УК); причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК); доведение до самоубийства (ст. 110 УК). Вместе с тем составы этих преступлений расположены в зависимости от убывания степени их тяжести, хотя правильность убывания в ряде случаев нарушена. Так, преступление, предусмотренное ч.1ст.108 УК РФ, относится к преступлениям небольшой тяжести, а квалифицированный состав причинения смерти по неосторожности (ч.2 ст.109) и состав доведения до самоубийства - к преступлениям средней тяжести, что в некоторой степени нарушают логику классификации.
Анализ различных точек зрения позволяет диссертанту сделать вывод о целесообразности и обоснованности выделения внутри преступлений против жизни таких наиболее опасных деяний, как убийства. В работе проводится анализ классификации убийств, вскрываются недостатки такой классификации и предлагаются пути их устранения.
Можно согласиться с некоторыми авторами в том, что в законе соблюдается непрерывность классификации, предполагающей градацию всех деяний, посягающих на жизнь, на убийства и иные преступления. Вместе с тем убийства дифференцируются законодателем на различные виды в зависимости от ряда субъективных и объективных признаков на: простое убийство (ч.1 ст.105 УК); убийство при отягчающих (квалифицирующих) обстоятельствах (ч.2 ст.105 УК); убийство при смягчающих обстоятельствах (ст.106-108 УК). Иные посягательства также можно разграничить по формам вины, по степени тяжести. Наряду с этим, необходимо отметить, что подобная классификация не является окончательной, т.к. в ней, по нашему мнению, не в полной мере воплощена идея тщательной дифференциации ответственности. Отдельные составы преступлений против жизни вряд ли можно относить к убийствам. Кроме того, в эту категорию не включены посягательства на жизнь особых потерпевших, ответственность за которые предусмотрена специальными нормами в других главах УК РФ (ст.277, 295, 317). Учитывая такую ситуацию, диссертант предлагает более точную классификацию преступных посягательств на жизнь человека.
Вместе с тем автор анализирует мнения других специалистов, которые предлагают иную классификацию преступлений исследуемой категории. Есть предложения о включении в эту категорию новых видов убийства и иных посягательств на жизнь (убийство из сострадания к потерпевшему или по его настоянию, убийство неизлечимо больного по его просьбе, совершенное медицинским работником по мотиву сострадания с целью избавления больного от мучительных физических страданий, вызванных его неизлечимой болезнью; убийство с заранее обдуманным умыслом). Диссертант полагает, что необходимость в таких нормах отсутствует. Все эти деяния охватывает понятие простого и квалифицированного убийства и учет соответствующего смягчающего обстоятельства. С таким мнением согласно более 73 % опрошенных респондентов.
Отдельные специалисты предлагают включить в категорию преступлений против жизни состав угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст.119 УК). Полагаем, что это предложение не имеет под собой теоретико-правовых оснований. Угроза причинения указанных последствий объективно не соответствует степени тяжести убийства, хотя для профилактики убийств угрозы подобного характера должны тщательно расследоваться, а виновные привлекаться к уголовной ответственности.
Некоторые авторы полагают, что такое преступление как геноцид (ст.357 УК) также следует относить к категории преступлений против жизни. По нашему мнению, этот состав преступления совершенно справедливо отнесен законодателем к преступлениям против мира и безопасности человечества. Речь в этом составе идет о посягательстве не на отдельного человека, а на группу людей определенной национальности, этноса, расы или религии с целью их полного уничтожения.
Есть проблемы с оценкой действий по клонированию человека и с оценкой причинение клону смерти. Аналогичный вопрос возникает к действиям, направленным на вмешательство в генетическую сущность человека. Нельзя забывать о быстром развитии науки и техники и вовремя выделять объективно опасные формы воздействия на жизнь человека. Уже сейчас идут дискуссии о генетическом и экологическом терроризме, транспортном убийстве и т.п. Необходимо провести обширные социологические исследования и определить, реально ли опасны подобные действия и каков характер их противоправности.
Изучение зарубежного уголовного законодательства позволяет сделать вывод о весьма широком использовании классификации преступлений как способе дифференциации ответственности. Законодательство Англии, США, Франции, Германии и ряда других стран использует первичную категоризацию преступлений по степени их тяжести (и по другим критериям), а затем, опираясь на эту первичную категоризацию, формирует классификацию преступлений в Особенной части, уделяя повышенное внимание преступлениям против жизни. В целом существует определенная преемственность в законодательстве разных стран в выделении категории преступлений против жизни. В англосаксонской системе выделяются тяжкое и простое убийства, а также детоубийство (Англия). Тяжкое убийство определяется как незаконное умерщвление другого человеческого существа со злобным предумышлением. Наказание за эти преступления весьма суровое: длительные сроки наказания, вплоть до пожизненного лишения свободы. В США в ряде штатов за тяжкое убийство предусмотрено применение смертной казни. Простое убийство делится на умышленное и неосторожное.
Преступления против жизни по УК Франции 1992 г. представлены следующей системой норм: 1) нормы о геноциде и других преступлениях против человечества, связанных с лишением жизни; 2) нормы об умышленных посягательствах на жизнь, не относящиеся к геноциду и другим преступлениям против человечества; 3) нормы о неумышленных посягательствах на жизнь человека. Среди убийств УК Франции выделяет простое убийство (без отягчающих обстоятельств), квалифицированное убийство и отравление как отдельный его вид. За простое убийство максимальный срок лишения свободы составляет тридцать лет, а за квалифицированное убийство – пожизненное лишение свободы. Смертная казнь отменена во Франции в 1981 г.
В германском уголовном законодательстве система преступлений против жизни включает в себя три вида преступных деяний: убийство, оставление в опасности и прерывание беременности. Однако большинство представителей доктрины германского уголовного права делят преступления против жизни на две самостоятельные группы: против жизни (различные виды убийств) и против еще не родившейся жизни (прерывание беременности). Убийства разграничиваются: по форме вины на умышленное и неосторожное; умышленное убийство в свою очередь подразделяется по тяжести на простое, тяжкое и привилегированное (только лишь при наличии одного признака – убийство по просьбе потерпевшего). За тяжкое убийство предусмотрены суровые санкции вплоть до пожизненного лишения свободы. Наказание за привилегированное и простое убийство менее суровое и составляет соответственно от 6 месяцев до пяти лет лишения свободы и свыше пяти лет лишения свободы. Ответственность за неосторожное убийство построена на альтернативных началах: лишение свободы на срок до пяти лет или денежный штраф.
Вместе с тем, интересен опыт построения системы преступлений против жизни в странах СНГ. Например, в первом разделе и первой главе Особенной части УК Республики Беларусь представлены нормы о преступлениях против мира и безопасности человечества и только потом расположены нормы о преступлениях против жизни, среди которых выделяется убийство, причинение смерти по неосторожности, доведение до самоубийства и склонение к самоубийству. Среди убийств традиционно выделяются: простое, квалифицированное и привилегированное. За совершение простого убийства, которое является особо тяжким преступлением, наказание составляет лишение свободы на срок от шести до пятнадцати лет. Квалифицированное убийство, признаки которого в целом соответствуют признакам в УК РФ и которое также относится к категории особо тяжких, наказывается лишением свободы на срок от восьми до двадцати пяти лет либо пожизненным лишением свободы или смертной казнью. За совершение привилегированных убийств, виды которых также соответствуют деяниям по УК РФ, наказание предусмотрено более дифференцированное и на альтернативной основе (ограничение свободы до двух и до пяти лет или лишение свободы на тот же срок). Такой подход следует признать вполне обоснованным и его можно рекомендовать российскому законодателю.
Анализ зарубежного законодательства позволил диссертанту сделать вывод о том, что уголовное законодательство современных зарубежных стран очень широко использует принцип дифференциации ответственности на законодательном уровне с помощью категоризации преступлений, квалифицирующих признаков и смягчающих обстоятельств.
Вторая глава – «Понятие дифференциации уголовной ответственности и формы ее отражения в УК РФ» состоит из двух параграфов.
В первом параграфе рассматривается понятие дифференциации уголовной ответственности, ее правовое значение и формы реализации в уголовном законе. Диссертант анализирует различные взгляды в теории уголовного права на понятие и содержание уголовной ответственности. Это необходимо для того, чтобы правильно определить различные формы и способы для градации ответственности за различные преступления, в том числе и преступления против жизни на группы, категории и для последующей индивидуализации наказания. Автор поддерживает позицию тех ученых, которые под дифференциацией уголовной ответственности понимают градацию, разделение, расслоение ответственности в уголовном законе, в результате которой законодателем устанавливаются различные уголовно-правовые последствия в зависимости от типовой степени общественной опасности преступления и личности виновного. Таким образом, первичный этап дифференциации - установление различной типовой степени общественной опасности преступления и личности виновного. По мнению диссертанта, разграничение преступлений действительно лежит в основе дифференциации, но личность виновного имеет обязательное значение для индивидуализации наказания. Автор полагает, что законодательный уровень дифференциации ответственности включает в себя: 1) категоризацию преступлений в Общей части УК в зависимости от их тяжести с выделением типовой санкции в виде лишения свободы; 2) освобождение от уголовной ответственности и от наказания по нормам Общей части УК; 3) установление перечней смягчающих и отягчающих обстоятельств; 4) использование квалифицирующих признаков в нормах Особенной части УК. В работе обращается внимание на особенности каждой из указанных форм дифференциации.
Автор попытался четко очертить критерии дифференциации преступлений против жизни в зависимости от указанных форм. Особое место, по мнению диссертанта, в вопросах дифференциации занимает категоризация преступлений в зависимости от их тяжести. Она лежит в основе многих институтов Общей части УК, определяющих дифференциацию ответственности, позволяет более точно конструировать санкции статей Особенной части УК. При этом нельзя не сказать о некоторых проблемах санкций в статьях о преступлениях против жизни. Санкции этих преступлений далеки от совершенства и не в полной мере соответствуют типовым санкциям, указанным в ст.15 УК. Предложены пути решения указанных проблем.
Наряду с этим, автор формулирует предложения о дополнении и уточнении ряда норм Общей части УК, влияющих на дифференциацию ответственности за особо тяжкие преступления (против жизни, общественной безопасности). Например, высказана поддержка тех ученых, которые предлагают условное осуждение не применять к лицам, виновным в совершении особо тяжких преступлений против жизни и общественной безопасности, а также допустившим особо опасный рецидив. Проведенные социологические исследования показали, что почти 87 % опрошенных специалистов поддерживают такое предложение.
По нашему мнению, смертная казнь должна быть сохранена как исключительная мера наказания за особо квалифицированное убийство и террористический акт, повлекший гибель людей. С таким предложением согласно почти 86% опрошенных респондентов.
Учитывая опасность террористических актов и квалифицированных убийств, диссертант полагает, что необходимо для лиц, виновных в совершении такого рода преступлений, прекращение уголовной ответственности увязать только со снятием судимости судом. Диссертант формулирует и другие предложения по совершенствованию норм Общей части УК, позволяющие осуществлять дифференциацию ответственности за преступления против жизни.
Второй параграф посвящен анализу понятий и видов квалифицирующих признаков и их роли в дифференциации уголовной ответственности. Автор согласен с тем, что квалифицирующие признаки отражают содержание типизированной степени общественной опасности. В свою очередь, типизированная степень общественной ответственности учитывается законодателем при дифференциации преступлений (внутри вида) на простые, с отягчающими и со смягчающими обстоятельствами. При решении вопроса о назначении наказания типизированная степень общественной опасности учитывается так же, как при установлении характера общественной опасности: через квалификацию содеянного, которая в свою очередь, предопределяет выбор наказания. Различия их состоит в том, что, определив характер опасности, суд устанавливает, к какому виду преступлений относятся те или иные деяния. Безусловно, одним из критериев, позволяющих отнести то или иное обстоятельство к квалифицирующим, следует признать степень его общественной опасности. Еще И.Я. Фойницкий отмечал значительность влияния квалифицирующего обстоятельства на содеянное и изменение вследствие этого природы последнего. Следует согласиться с В.Н. Кудрявцевым, Б.А.Куриновым, Ю.А. Красиковым и другими авторами в том, что обстоятельства, относящиеся к характеристике только личности виновного, включая ее общественную опасность, и не проявляющиеся в деянии, не должны признаваться квалифицирующими. Они должны учитываться при индивидуализации наказания. Учитывая данное обстоятельство, законодатель отказался от понятия «особо опасный рецидивист», что вполне отвечает доктрине современного уголовного права.
Обстоятельства, характеризующие преступника, либо черты личности виновного, проявившиеся непосредственно в преступлении, могут свидетельствовать об изменении типизированной степени общественной опасности содеянного и, следовательно, признаваться квалифицирующими признаками. Именно эти обстоятельства являются также критерием дифференциации ответственности.
Третья глава «Проблемы дифференциации уголовной ответственности за убийство и иные преступления против жизни» состоит из четырех параграфов».
В первом параграфе рассматриваются вопросы, касающиеся понятия и признаков убийства, его места в категории преступлений против жизни.
Диссертант исследует различные точки зрения специалистов на предмет выделения общего понятия убийства и его уголовно-правовой модели – состава преступления. Высказывается предложение о корректировке некоторых объективных и субъективных признаков данного состава преступления и об устранении коллизий между теоретическими и законодательными формулировками. Так, диссертант полагает, что признак противоправности, предлагаемый многими авторами в понятие убийства, отражен в общем понятии преступления и было бы излишним включать его в понятие убийства.
Существенное значение для правильной оценки фактов причинения смерти имеет установление начального и конечного моментов преступного действия и наступления последствий. В этой части, на наш взгляд, формулировка ч. 2 ст.9 УК о времени совершения преступления имеет некоторые изъяны и не соответствует материальному составу убийства. Хотя данный факт имеет значение для правильной квалификации содеянного, а, следовательно, для дифференциации ответственности (особенно когда речь идет о неоконченной преступной деятельности) и индивидуализации ответственности, применения и неприменения уголовного закона, амнистии и давности уголовного преследования.
Изучение судебной практики свидетельствует о том, что формы выражения действий, в результате которых причиняется смерть – это активные физические воздействия (более 90%). Физическое воздействие является наиболее распространенной формой воздействия на потерпевшего и в нашем уголовном законодательства. Примерно в 80% статей УК РФ диспозиции описывают форму преступного действия. Вместе с тем в редких случаях специалисты не исключают того, что убийство может быть совершено путём бездействия. Как указывают ряд авторов, для этого необходимо наличие двух обязательных требований: лицо обязано было предупредить наступление смерти, и имело реальную возможность это сделать. Например, мать перестаёт кормить своего грудного ребёнка, желая наступления его смерти; проводник в горах либо в другой труднодоступной местности не оказывает необходимой помощи потерпевшему, которую он должен оказывать по договору, медицинский работник умышленно не проводит медицинскую процедуру, необходимую для сохранения жизни больного и т. п. Однако в науке есть и другие мнения по этому вопросу, авторы которых указывают о невозможности совершения убийства путем бездействия. Диссертант в большей степени склоняется ко второй точке зрения.
Более сложная проблема, о которой необходимо говорить – субъект преступления. Возрастные признаки в законе установлены дифференцированно, но есть проблемы практического применения, которые до настоящего времени не находят своего решения, в том числе и в рамках постановлений Пленума Верховного Суда РФ. Например, раздаются предложения об установлении ответственности за убийство с 12 лет. Такие радикальные решения приводили порой к тяжелым последствиям. История знает примеры, когда подростки привлекались к уголовной ответственности за подбор колосков на колхозном поле.
Другие специалисты, критикуя “гуманизацию” уголовно-правовых мер в отношении несовершеннолетних, предупреждают о возможных негативных последствиях: дальнейшем росте молодежного насилия, способствованию подготовке “кадров” наемных убийц для организованной преступности, не исключая и подростков от 12 до 14 лет. При этом наиболее радикальные предложения об установлении возраста привлечения к уголовной ответственности в 12 лет обосновываются тяжелой криминогенной ситуацией в стране и изменением возрастной психологии. Авторы подобных предложений часто ссылаются на уголовное законодательство зарубежных стран, где в ряде стран ответственность для несовершеннолетних наступает с 10-12 лет.
По нашему мнению, возраст, с которого наступает уголовная ответственность по УК 1996 г., вполне соответствует общемировым параметрам, показывает дифференцированный подход государства к контролю над преступностью несовершеннолетних. С одной стороны это взвешенный гуманизм, понимание социальной значимости и безопасности подрастающего поколения. С другой - жесткое установление рамок уголовной ответственности за наиболее опасные преступления.
Более реальная проблема – определение точного возраста подозреваемого в убийстве и других преступлений против жизни. Диссертант предлагает решение данного вопроса закрепить законодательно, а не в постановлении Пленума Верховного Суда РФ. Такое предложение поддерживают почти 90% опрошенных респондентов. В диссертации предложены пути решения и других вопросов, связанных с признаками состава преступления. Это в полной мере относится и к оценке квалифицированных и привилегированных убийств, дополнительные признаки которых позволяют более точно разграничивать ответственность виновных и тем самым воплощать в жизнь принципы законности и справедливости.
Второй параграф посвящен вопросам дифференциация ответственности за убийство посредством законодательного выделения квалифицирующих признаков.
Проведенный диссертантом анализ квалифицирующих признаков, предусмотренных ч.2 ст.105 УК, свидетельствует о более совершенных формулировках и определениях, что создает предпосылки к правильной квалификации содеянного. Вместе с тем есть ряд проблем, которые приводят к ошибкам в квалификации и не в полной мере отвечают принципу дифференциации ответственности. Например, сложности в квалификации возникают при причинении смерти одному человеку и покушении на данное преступление в отношение другого. Выход из создавшейся ситуации может быть в виде изменения содержания п. «а» ч. 2 ст. 105 УК, в котором можно было бы предусмотреть ответственность за убийство двух или более лиц, либо за убийство одного и покушения на других лиц, либо дополнить ст. 69 УК положением о том, что в случаях совокупности оконченного и неоконченного преступления окончательное наказание не может быть менее трех четвертей окончательного наказания, предусмотренного ч.1 и ч. 2 ст. 69 УК.
Есть проблемы разграничения убийства лица или его близких в связи с осуществлением им служебной деятельности или выполнением общественного долга и ряда специальных составов преступлений, посягающих на жизнь «специальных потерпевших» (ст. 277, 295 и 317 УК). Проблемы касаются фигуры потерпевшего, объективной стороны и субъекта преступления. Анализ данных проблем позволил диссертанту сформулировать предложение об исключении специальных норм из УК РФ, и квалификации подобных фактов по п. «б» ч.2 ст.105 УК. С таким предложением согласно более 74 % опрошенных респондентов.
Рекомендации высших судебных инстанций о том, что действия всех участников организованной группы, члены которой совершают убийство, независимо от их роли в преступлении квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК, следует признать вполне обоснованными. Как представляется, такая квалификация была бы вполне оправданной, если бы данное правило было закреплено в уголовном законе. Такое предложение поддержали почти 86% опрошенных специалистов.
Не всегда соответствует закону квалификация действий виновного, совершившего убийство в совокупности с другими преступлениями. В связи с этим предлагается изменить формулировку признака с «убийство, сопряженное с…» на «убийство в процессе…».
Диссертант подробно исследует и другие проблемные вопросы оценки преступлений против жизни и предлагает пути их решения, опираясь на разъяснения Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и РФ и результаты опроса экспертов.
Третий параграф посвящен анализу особенностей дифференциации и квалификации привилегированных убийств.
Тщательная дифференциация ответственности за убийство предполагает выделение и такой подкатегории как убийства со смягчающими обстоятельствами. В специальной литературе их принято еще называть привилегированными убийствами. Речь идет о следующих составах преступлений: убийство матерью новорожденного ребенка (ст.106 УК); убийство в состоянии аффекта (ст.107 УК); убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст.108 УК). Диссертант подробно анализирует объективные и субъективные признаки составов указанных преступлений. Выделяются существующие нерешенные вопросы их уголовно-правовой оценки, а также анализируются ошибки, допускаемые практическими работниками. Формулируются существенные предложения по исправлению негативной ситуации. Например, существует проблема квалификации привилегированных убийств, совершенных несовершеннолетними в возрасте от 14 до 16 лет. На первый взгляд, если специальная норма указывает на ответственность с 16 лет, то ответственность лиц, достигших 14 лет и не достигших 16, должна наступать по общей норме, т.е. по ст.105 УК. Но с учетом правил квалификации, разработанных наукой уголовного права, и в ряде случаев руководствуясь разъяснениями высших судебных инстанций, такие случаи (совершение убийства со смягчающими обстоятельствами) позволяют делать вывод об отсутствии состава преступления в действиях лиц, не достигших 16 лет. На наш взгляд, такое разъяснение должен дать Пленум Верховного суда РФ.
В ст.106 УК должно остаться, на наш взгляд, лишь одно упоминание об особом состоянии женщины: «убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов в условиях психотравмирующей ситуации, вызванной родами». С таким предложением согласились около 72 % опрошенных респондентов.
Социологические исследования показали, что более 60% опрошенных специалистов в области уголовного права и криминологии поддерживают предложение об исключении из ст.107 УК таких категорий, как «издевательство, тяжкое оскорбление и аморальные действия». Как представляется, достаточно будет в формулировке оснований состояния аффекта указать на насилие либо иные противоправные действия потерпевшего, а также на длительную психотравмирующую ситуацию, возникшую в связи с систематическим применением насилия или иным противоправным поведением потерпевшего. Все остальное следует квалифицировать в рамках ст.105 УК с учетом смягчающих обстоятельств.
Наряду с этим, автор попытался сформулировать понятие деяния, которое в действующем уголовном законе именуется убийством при превышении пределов необходимой обороны и мер, необходимых для задержания преступника. Его следует исключить из категории убийств и именовать причинением смерти. Предложены изменения и в санкции указанного преступления, из которого необходимо исключить наказание в виде лишения свободы. Такого же мнения придерживаются большинство опрошенных автором респондентов.
Новеллы в ст.37 УК подтверждают мнение автора об особом месте эксцесса обороны, повлекшего причинение смерти нападавшего.
В четвертом параграфе рассматриваются вопросы дифференциация ответственности за иные преступления против жизни и проблемы их квалификации. Диссертант согласен с законодателем в выделении не неосторожного убийства, а причинения смерти по неосторожности, что вполне справедливо для более тщательной дифференциации ответственности. Но при квалификации случаев причинения смерти по неосторожности (ст.109 УК) необходимо помнить о смежных составах, в которых тоже речь идет о преступной неосторожности как причине гибели людей (например, ст.143, 215-217, 293 УК и др.). Эти нормы соотносятся как общая и специальные. Вместе с тем при отграничении неосторожного причинения смерти от умышленного преступления важно четко установить объективный и субъективный критерий в поведении виновного. Волевой момент умысла охватывает желание или допущение виновным последствий в виде смерти именно в момент причинения, что подтверждается наличием причинной связи между действиями и последствиями. Особенно это касается совершения убийства с косвенным умыслом и его отграничения от причинения смерти по легкомыслию, при котором виновный предвидит лишь возможность наступления весьма серьезных преступлений, но рассчитывает на определенные объективные обстоятельства, которые позволят предотвратить причинение вреда.
В последнее время в специальной литературе формулируются положения о возможности неосторожного сопричинения вреда, т.е. вопрос особого рода соучастия в совершении неосторожных преступлений. Автор полагает, что это предложение противоречит доктрине российского уголовного законодательства и, на наш взгляд, создает условия для объективного вменения.
Отдельные проблемы возникают при оценке субъективной стороны состава доведения до самоубийства. Во-первых, есть разные мнения по поводу формы вины, с которой совершается это преступление. Одни авторы полагают, что такие действия совершаются умышленно (с прямым и косвенным умыслом). Другие ученые указывают, что доведение до самоубийства может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности. Наряду с этими точками зрения, высказана и еще одна, согласно которой наличие прямого умысла на доведение лица до самоубийства требует квалифицировать его действия как убийство, совершаемое руками самого потерпевшего.
По нашему мнению, доведение до самоубийства характеризуется умышленной виной в виде прямого или косвенного умысла (чаще косвенного, когда виновный относится к возможным последствиям безразлично). Виновный осознаёт, что указанным в законе способом принуждает потерпевшего к самоубийству, предвидит возможность или неизбежность лишения им себя жизни и желает (прямой умысел) или сознательно допускает наступление этих последствий либо относится к ним безразлично (косвенный умысел). Если к самоубийству подталкивают невменяемого, малолетнего, не осознающего сути происходящего, то в этом случае на первый взгляд налицо подстрекательство к самоубийству, за которое ответственность отсутствует. Если же опираться на положения науки уголовного права, то такие действия виновного следует рассматривать как убийство, хотя диссертант не встретил ни одного подобного случая при изучении уголовных дел.
При подстрекательстве к самоубийству нормального человека ответственность, на наш взгляд, также отсутствует, если виновный не использует указанные в законе способы действия (угрозу, жестокое обращение, систематическое унижение человеческого достоинства потерпевшего). Но действия подстрекателя в этом случае весьма опасны, в связи с чем необходимо установить ответственность не только за доведение до самоубийства, но и за склонение к самоубийству. С таким предложением согласно около 67% опрошенных специалистов.
Четвертая глава диссертации «Смягчающие и отягчающие обстоятельства в системе дифференциации уголовной ответственности за убийство» состоит из трех параграфов.
В первом параграфе раскрывается юридическая природа смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств. Следует согласиться с выводом о том, что обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказания, занимают особое место в Общих началах назначения наказания. Это подтверждают и данные судебной практики. Суды в 40,3% случаев мотивировали назначенное ими наказание за убийство только ссылкой на смягчающие и отягчающие обстоятельства без указания на какие-либо другие, вытекающие из ст. 60 УК признаки. Без ссылки на смягчающие и отягчающие обстоятельства вообще любой приговор лишается необходимой конкретности. Изучение приговоров по делам по обвинению в убийстве ряда областных судов, которые изменялись или отменялись в связи с нарушением требований ст. ст.60, 61, 63 УК, показало, что в большинстве случаев в них содержится указание на заниженное или повышенное наказание, так как суд не учел наличия установленных смягчающих или отягчающих обстоятельств (около 57% приговоров), характера (9%) и степени общественной опасности преступления (12%), данных, характеризующих личность преступника (22%.)
Диссертант исследует содержание и законодательное закрепление различных обстоятельств, и их отличие от квалифицирующих признаков. Тем не менее, делается оговорка о том, что в предмет исследования включены смягчающие и отягчающие обстоятельства, чаще других встречающиеся в уголовных делах по убийствам, за исключением тех обстоятельств, которые характеризуют самостоятельные привилегированные либо квалифицированные виды убийств.
Второй параграф посвящен анализу смягчающих обстоятельств, как средств обеспечения индивидуализации наказания за убийство.
На наш взгляд, признание тяжелых личных или семейных обстоятельств смягчающими независимо от того, явились ли они следствием аморального или противоправного поведения несовершеннолетнего, обусловлено рядом причин. Во-первых, несовершеннолетнему порой трудно осознать, что его поведение создает неблагоприятную ситуацию для личных или семейных обстоятельств. Во-вторых, исходя из социально-психологической оценки личности несовершеннолетнего и учитывая специфику личности несовершеннолетнего как субъекта уголовной ответственности, в криминологическом плане основания для смягчения ответственности «нужно искать в соотношении внешнего и внутреннего, объективного и субъективного, социального и личностного в поведении и поступках несовершеннолетних». Поэтому не только поведение несовершеннолетнего обуславливает возникновение тяжелых личных или семейных обстоятельств, в этом чаще всего виновны лица, на которых возложена обязанность по воспитанию несовершеннолетнего, а он лишь под воздействием этих обстоятельств совершает преступление. Все это позволяет прийти к выводу о том, что любые тяжелые или семейные обстоятельства, которые стимулировали совершение преступления несовершеннолетним, должны всегда рассматриваться судом в качестве смягчающих.
Совершение убийства вследствие стечения жизненных обстоятельств, как правило, свидетельствует «об отсутствии особо низменных мотивов у виновного». Изучение судебной практики показывает, что чаще всего данные преступления совершаются на почве личных мотивов (месть, ненависть, ревность и т.д.) – 82%, на почве корысти – 4%, на почве иных низменных мотивов – 14%.
Следует обратить внимание на то, что российское уголовное право, в отличие от зарубежного, никогда не придавало большого значения делению умысла, ему не было известно обязательное повышение наказания при наличии предумышленной деятельности, и никогда указанные виды умысла не имели значения для квалификации содеянного. Однако эти виды умысла по общему признанию должны учитываться при индивидуализации наказания.
Изучение уголовных дел показывает, что если при совершении убийств данное смягчающее обстоятельство почти во всех случаях учитывается судами при наличии наказания, то при неосторожном причинении смерти суды чаще отступают от требований закона и назначают наказание без учета того, что преступление было совершено под воздействием тяжелых личных или семейных обстоятельств. Отчасти это обусловлено трудностями в понимании содержания тяжелых личных и семейных обстоятельств и их механизма во взаимодействии с совершением преступления. Это касается и убийств, однако при назначении наказания за неосторожное причинение смерти суды встречаются с большими трудностями в установлении взаимосвязи и взаимообусловленности неосторожного преступления с обстоятельствами, предшествующими ему.
Диссертант полагает, что совершение преступления при наказуемом эксцессе обороны или задержания преступника само по себе учтено законодателем в ст. 108 и 114 УК о преступлениях с привилегированным составом. Причинение иного вреда, по общему мнению большинства специалистов, при эксцессе обороны или задержания не влечет уголовной ответственности. В связи с этим включение данных обстоятельств в перечень смягчающих обстоятельств является излишним. Такое мнение поддерживают более 64 % опрошенных респондентов.
По мнению автора, особый интерес вызывает вопрос об оценке действий сотрудников правоохранительных органов, причинивших смерть при освобождении заложников. Причинение смерти лицу, захватившему или удерживающему заложника (заложников) в процессе его освобождения следует признать правомерным, т.к. в этом случае действуют правила о необходимой обороне. Если же смерть причинена заложнику (заложникам), то, по мнению диссертанта, возможны два варианта квалификации. При неосторожном отношении сотрудника к таким последствиям ответственность за убийство исключается, но возможно применение ст.293 УК, предусматривающей ответственность должностного лица за халатность. Если причинение смерти заложника допущено осознанно (цели и мотивы могут быть разными), то действуют правила крайней необходимости и при превышении ее пределов действия виновного могут быть квалифицированы как убийство. В этом случае состояние крайней необходимости будет рассматриваться как смягчающее наказание обстоятельство. Хотя автору предпочтительнее видеть в УК РФ привилегированное убийство при превышении пределов крайней необходимости.
Не всякое убийство, совершенное во исполнение приказа или распоряжения, дает право применять соответствующее смягчающее обстоятельство. Исполнение явно незаконного, тем более преступного приказа об убийстве другого человека, не дает права говорить о наличии смягчающего обстоятельства. Исполнитель такого приказа должен рассматриваться как соучастник убийства.
Особе место, по мнению автора, в перечне смягчающих обстоятельств занимает деятельное раскаяние. Деятельное раскаяние, рассматриваемое в ряду других стимулируемых уголовным законом форм поведения лиц, совершивших преступление, представляет собой одну из наиболее важных форм позитивного послепреступного поведения, поощряемых предоставлением льгот при решении вопроса об индивидуализации наказания. Значимость именно этой формы позитивного поведения определяется в немалой степени тем временным периодом, в который возможно совершение действий, обусловленный деятельным раскаянием: именно с момента окончания убийства до вынесения приговора возможно совершение действий способствующих раскрытию и расследованию преступления. На более поздних этапах совершения таких действий становится невозможным. Поэтому и правовые последствия совершения поощряемых действий на более поздних этапах носят иной характер, нежели смягчение ответственности или освобождения от нее.
Не менее важным признаком деятельного раскаяния является активность совершаемых действий. Она выражается в том, что все формы подобного поведения, являющиеся видами деятельного раскаяния, представляют собой конкретные целенаправленные действия лица, совершившего преступление, после его окончания. Целеустремленность послепреступной деятельности подчеркивает ее активный характер. Поставив перед собой цель, облегчить свою участь при решении вопросов об уголовной ответственности и смягчить тяжкие последствия совершенного преступления или оказать содействие в его раскрытии или расследовании, лицо активно добивается ее реализации. Изучение судебной практики по делам об убийствах показало, что чистосердечное раскаяние встречается чаще, чем все остальные смягчающие обстоятельства, предусмотренные п. п. «и», «к» ч. 1 ст. 61 УК. Так, чистосердечное раскаяние учитывалось судами в качестве смягчающего обстоятельства в отношении 50 % осужденных. Если принять за 100% количество приговоров, в которых были учтены все смягчающие обстоятельства, предусмотренные п.п. «и», «к» ч. 1 ст. 61 УК, то количество приговоров вынесенных с учетом чистосердечного раскаяния, составило почти 91 %. Эти данные свидетельствуют, в частности, о выполнении профилактической функции уголовного процесса, о его эффективности. Особо следует подчеркнуть, что и предварительное расследование, и судебное рассмотрение способствовали переоценке виновными своего поведения. Публичное раскаяние в суде следует рассматривать как первый шаг к исправлению, и это должно найти отражение в назначенном наказании.
Безусловно, среди тех, кто чистосердечно раскаялся до назначения наказания, далеко не все сумели доказать свое исправление и перевоспитание. Так, изучение, приговоров, в которых чистосердечное раскаяние было учтено в качестве смягчающего обстоятельства, показало, что около 20% осужденных, отбыв наказание за убийство, вновь совершили преступление.
Материалы судебной практики по делам об убийствах свидетельствуют, что 43 % осужденных, в отношении которых были учтены различные виды деятельного раскаяния, активно способствовали раскрытию преступления.
В третьем параграфе исследуются отягчающие обстоятельства в контексте средств обеспечения индивидуализации наказания за убийство. Весьма подробно анализируются отягчающие обстоятельства, предлагаются решения проблем, связанных с учетом данных обстоятельств по делам об убийстве и отграничение их от квалифицирующих и особо квалифицирующих обстоятельств. Так, по нашему мнению, положения ст.68 УК (особенно в ч.2, закрепляющей минимально обязательный срок наказания) не совсем правильно отражают принцип дифференциации ответственности и индивидуализации наказания применительно к убийству. Законодатель, по сути, уравнивает простой и особо опасный рецидив, устанавливая одинаковый минимум наказания. Было бы справедливее за совершение убийства при особо опасном рецидиве поднять планку минимального наказания до 50% максимального срока. Это предложение поддерживают почти 80 % опрошенных респондентов.
Как показало изучение материалов уголовных дел по совершению убийства в соучастии, чаще всего совершается в соучастии убийство, предусмотренное ч. 2 ст. 105 УК. И не в одном случае суд не устанавливал признаки особой активности соучастника в убийстве при назначении наказания (п. «г» ч. 1 ст. 63 УК).
Использование виновным особой обстановки для совершения преступлений повышает их опасность, что и служит основанием для отнесения этих обстоятельств к отягчающим наказание. В особенности это касается преднамеренных убийств, совершение которых в условиях чрезвычайного положения, стихийного или иного общественного бедствия, а также при массовых беспорядках отличается особым цинизмом и безнравственностью. При назначении наказания за подобные деяния необходимо учитывать то обстоятельство, что виновный осознавал условия обстановки и тем не менее использовал ее для достижения своих целей. Если убийство совершается из мести, ревности либо по другим мотивам и подобная обстановка не имеет к этому никакого значения, то суд, на наш взгляд, не должен назначать наказание с учетом этого признака.
Анализ смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств позволил диссертанту сформулировать предложения о дополнении и изменении уголовного закона о назначении наказания, в том числе и за преступления против жизни.
В заключении соискатель обобщает изложенное, формулирует основные выводы теоретического и практического характера и предлагает пути совершенствования уголовного закона и ряда других нормативных актов.
Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих работах автора:
Монографии, учебники, учебные пособия
1. Дифференциация уголовной ответственности за преступления против жизни и проблемы их квалификации. Монография. М.: Московский университет МВД России, 2007. - 256 с.
2. Теоретико-правовые основы и современные проблемы квалификации преступлений. Монография. М.: 2006. (в соавторстве). - 128 с.
3. Уголовная ответственность за убийство при превышении пределов необходимой обороны. Учебное пособие. М., 2003. – 110 с.
4. Преступления против жизни и здоровья. Учебное пособие. М., 2004 – 32 с.
5. Глава «Преступления против жизни и здоровья» в учебнике: Уголовное право. Общая и Особенная части. – М.: Изд-во «Городец». 2006. – 3 п.л. (в соавторстве).
6. Смягчающие и отягчающие обстоятельства в системе дифференциации уголовной ответственности за убийство. Учебное пособие. – М.: Московский университет МВД России, 2006. – 56 с.
Статьи, опубликованные в журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации
7. Кабурнеев Э.В. Объективная и субъективная стороны убийства, совершенного при превышении пределов необходимой обороны // Вестник Московского университета МВД России. 2003. № 3. С.2-4.
8. Кабурнеев Э.В. Уголовно-правовая оценка действий, повлекших причинение смерти // Вестник МосУ МВД России. 2006. № 9. – с.73-76.
9. Кабурнеев Э.В. О некоторых проблемах квалификации причинения смерти при превышении пределов необходимой обороны // Уголовное право. 2006. № 6. С.33-37.
10. Кабурнеев Э.В. К вопросу о квалификации убийства, совершенного в состоянии аффекта // Вестник МосУ МВД России. 2007. № 1. С.87-90.
11. Кабурнеев Э.В. К вопросу о квалификации террористических актов, повлекших человеческие жертвы // Вестник МосУ МВД России. 2007. № 2. с.87-89.
12. Кабурнеев Э.В. Правовая основа и оценка действий сотрудников ОВД, причиняющих вред лицу, совершившему преступление, в процессе его задержания // Российский следователь. 2007. № 2. С.14-16.
13. Кабурнеев Э.В. К вопросу о факторах, снижающих эффективность деятельности сотрудников подразделений ОВД по задержанию лиц, совершивших преступления // Российский следователь. 2007. № 3. С.2-3.
14. Кабурнеев Э.В. Развитие законодательства об ответственности за убийство // Журнал российского права. М., 2007. № 4 – 0,8 п.л.
15. Кабурнеев Э.В. Проблемы квалификации по объективным признакам преступлений против жизни, предусмотренных специальными нормами УК РФ // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2007. № 1. С. 142-144.
16. Кабурнеев Э.В. Объективная сторона убийства, совершенного в состоянии аффекта (ст.107 УК РФ) // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2007. № 2. С. 116-117.
Статьи, опубликованные в рецензируемых изданиях
17. Кабурнеев Э.В.. Необходимая оборона как обстоятельство, исключающее преступность деяния // Криминологический журнал. 2002. № 2. (в соавторстве) С. 34-37.
18. Кабурнеев Э.В. Объективная признаки состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.108 УК РФ // Криминологический журнал. 2003. № 2. С.31-33.
