Хулиганство и хулиганские побуждения как уголовно-правовой феномен
На правах рукописи
Косарев Игорь Иванович
ХУЛИГАНСТВО И ХУЛИГАНСКИЕ ПОБУЖДЕНИЯ КАК УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ФЕНОМЕН
Специальность 12.00.08 – уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право
Автореферат
диссертации на соискание учёной степени
кандидата юридических наук
Москва
2012
Работа выполнена на кафедре уголовного права и криминологии Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская правовая академия Министерства юстиции Российской Федерации».
| Научный руководитель – | Иванов Никита Георгиевич заслуженный юрист Российской Федерации доктор юридических наук, профессор |
| Официальные оппоненты: | Буковерова Людмила Александровна доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного права и процесса РУДН Клебанов Лев Романович кандидат юридических наук, доцент старший научный сотрудник ИГП-РАН |
| Ведущая организация | Академия Генеральной Прокуратуры Российской Федерации |
Защита состоится «17» мая 2012 года в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.135.04 при Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Московский государственный лингвистический университет» по адресу: 119034, г. Москва, ул. Остоженка, д.38 в ауд. 87.
С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном читальном зале библиотеки ФГБОУ ВПО МГЛУ
Автореферат разослан «13» апреля 2012 года.
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат юридических наук Борисова С.В.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. В условиях тотального реформирования российского общества в современный период развития государства, в процессе которого основной акцент реформаторов направлен на реальное воплощение записанной в Конституции декларации о наличии в Российском государстве государства правового, борьба с преступлениями, нарушающими общественный порядок в целом и различные его составляющие, приобретает особую значимость и актуальность.
Общественный порядок представляет собой систему установленных в обществе взаимоотношений между гражданами, которые регламентируются как нормами права, так и моральными нормативными установками. Всякое посягательство на существующий в обществе порядок явно или имплицитно нарушает функционирование общественных отношений, порождает непроизводительную затрату сил и энергии на их восстановление. В числе преступлений, посягающих на общественный порядок, наиболее значимыми являются хулиганство и деяния, совершаемые из хулиганских побуждений.
В результате реформы уголовного законодательства от 8 декабря 2003 г. и 24 июля 2007 г. статья 213 УК РФ приобрела новый вид, что стало естественным итогом постоянной и кропотливой работы законодателя и научных работников по реформированию состава хулиганства. Кроме того, реформа 2003 года новеллизировала ряд составов против здоровья и имущества, включив в них квалифицирующий признак «из хулиганских побуждений». Такого рода пиетет перед хулиганским мотивом обусловлен не только распространённостью действий, совершаемых по хулиганским мотивам, но и их разнообразием, многообразием форм проявления таких действий.
Опасность хулиганства состоит главным образом в том, что оно чаще всего становится основой таких тяжких преступлений, как убийство, причинение различного рода вреда здоровью, посягательства на имущество и ряд других. Вместе с тем хулиганство как деяние трудно поддаётся точному определению, в связи с чем в теории уголовного права до сего времени, несмотря на многочисленные реформы статьи о хулиганстве, продолжается полемика, посвящённая определению сущности данного состава, оценке признаков, составляющих хулиганство как преступное деяние. В сфере практического правоприменения аморфность и абстрактность признаков преступления, ответственность за которое предусмотрена в ст. 213 УК РФ, порождает неоднозначные решения и противоречивые рекомендации Верховного суда России, связанные как с квалификацией преступления, так и с отграничением хулиганства от других преступных деяний.
Доктринальная полемика по вопросам определения признаков хулиганства, отграничения хулиганства как преступления от хулиганства как мотива преступного деяния, перманентно неоднозначная практика применения нормы о хулиганстве свидетельствуют об актуальности избранной темы диссертационного исследования.
Степень научной разработанности темы исследования. Вопросам хулиганства было посвящено достаточное количество литературы, что нельзя сказать о литературных источниках, рассматривающих преступления, совершаемые по хулиганским мотивам. Тема хулиганства затрагивалась в работах А.В.Рагулина, Е.И.Овчаренко, И.Я.Козаченко, В.Курченко, И.Портнова, Л.Халдеева, Л.Андреевой, Г.Овчинникова, В.Мальцева, Н.Иванцовой, В.В.Шубина, В.С.Егорова, И.Н.Даньшина, П.Ф.Гришанина Н.П.Грабовской, П.С.Матышевского, М.И.Якубовича, А.Н.Игнатова, В.Ф.Кириченко и других.
Различные аспекты проблемы, связанные с законодательным определением признаков хулиганства, раскрывались в работах М.М.Гродзинского, Н.Ф.Кузнецовой, Н.И.Коржанского, Ю.И.Ляпунова, Н.Г.Иванова, В.Д.Мньшагина, Н.И.Загородникова, А.Н.Трйнина, Ю.Б.Утевского, М.П.Чубинского, Л.Д.Гаухмана и других исследователей.
Отмечая безусловную теоретическую и практическую значимость научных трудов, посвящённых проблеме хулиганства, следует отметить, что перечисленные труды, однако, были посвящены старой редакции статьи о хулиганстве и вовсе не затрагивали хулиганские мотивы как квалифицирующие признаки отдельных составов, что объясняется отсутствием таких признаков в законодательстве времён написания соответствующих трудов. Кроме того, в перечисленных работах обращалось, как представляется, недостаточное внимание на отграничение хулиганства от других составов преступлений. И, наконец, в работах, посвящённых хулиганству, подвергался анализу главным образом состав хулиганства, и в результате предлагались, иногда интересные решения новеллизации нормы. Исследователи практически не ставили вопроса о целесообразности бытия нормы о хулиганстве в рамках Уголовного кодекса.
Современный состав хулиганства не получил скрупулёзного теоретического анализа. Исследователи рассматривали преимущественно только проблемы правоприменения, связанные с аморфностью законодательных признаков хулиганства.
Результаты научной разработки проблемы законодательной регламентации хулиганства позволили автору сформулировать ряд теоретических рекомендаций по совершенствованию уголовного законодательства, устанавливающего ответственность за преступления, совершаемые по хулиганским мотивам.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения в сфере применения уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за преступления, совершаемые по хулиганским мотивам. Пристальное внимание обращается на изучение эффективности применения таких норм и, главным образом, нормы о хулиганстве. Хулиганство рассматривается с одной стороны как мотив преступного деяния, а с другой - как конкретное преступление. При этом анализируется возможность, а точнее невозможность, трансформации мотива в конкретные преступные действия.
Предмет исследования. Предметом диссертационного исследования являются тенденции развития и совершенствования российского законодательства об ответственности за преступления, совершаемые по хулиганским мотивам; нормы действующего российского и зарубежного уголовного законодательства и российского административного законодательства, иные федеральные законы, материалы правоприменительной практики, касающиеся рассматриваемой в диссертации темы. Анализируется законодательство зарубежных государств, посвящённое теме исследования.
Цель и задачи диссертационного исследования. Цель настоящего исследования состоит в том, чтобы на основе изучения нормативного материала, научной литературы, анализа судебной и следственной практики разработать рекомендации по новеллизации Уголовного законодательства в сфере ответственности за преступления, совершаемые по хулиганским мотивам.
Основные задачи исследования:
- Провести историко-правовой анализ нормативной регламентации уголовной ответственности за преступления, совершаемые по хулиганским мотивам.
- Провести сравнительный анализ регламентации уголовной ответственности за хулиганство в отечественном и зарубежном уголовном законодательстве.
- Изучить содержащиеся в уголовно-правовой и криминологической литературе подходы к характеристике хулиганства, мотива совершения преступления и на этой основе определить сущность хулиганства и хулиганского мотива.
- Изучить судебную и следственную практику, а также, посредством анкетирования, мнение работников правоохранительных органов по вопросам сущности и квалификации хулиганства.
- Сформулировать научно обоснованные предложения и рекомендации по совершенствованию уголовного законодательства в сфере ответственности за преступления, совершаемые по хулиганским мотивам.
- Показать нецелесообразность наличия в УК нормы о хулиганстве.
Методологическая основа и методы исследования. Методологической основой исследования являются диалектический и исторический методы познания. Результаты исследования получены на основе применения общих и частных методов познания: логического, сравнительно-правового, конкретно-социологического, системно-структурного, исторического. При разработке вопросов правоприменения автором использовались формально-юридический, статистический и иные методы изучения необходимого для исследовательских целей материала.
Нормативную основу научных разработок составили: Конституция Российской Федерации 1993 г., УК РСФСР 1922 г., УК РСФСР 1926 г., УК РСФСР 1960 г., УК РФ 1996 г., Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, Законы Российской Федерации «О безопасности», «Об оружии», «О полиции», постановления пленумов верховных судов РСФСР, РФ, решения президиума Верховного суда РФ. В рамках исследования были проанализированы памятники русского права и законодательные источники с древних времён по настоящее время, изучены сочинения дореволюционных криминалистов и авторов советского периода, современная монографическая и учебная литература.
Сформулированные и обоснованные автором теоретические положения, рекомендации по совершенствованию отечественного законодательства в сфере борьбы с преступлениями, совершаемыми по хулиганским мотивам, базировались на концептуальных положениях общей теории права, отраслевых юридических наук (уголовного, административного права, криминологии), а также на исследованиях в области психологии, философии, логике.
Эмпирическую базу исследования составили:
- официальные статистические данные по уголовным делам, возбуждённым по признакам хулиганства;
- данные опубликованной судебной практики по уголовным делам о хулиганстве и преступлениях, совершаемых по хулиганским мотивам;
- данные опроса 120 прокурорских работников и судей.
- При проведении исследования автор опирался также на собственный многолетний опыт работы в органах прокуратуры.
Обоснованность и достоверность результатов исследования обусловливаются его эмпирической базой, основу которой составили: статистическая информация; данные, полученные в результате опросов 120 практических работников правоохранительных органов (главным образом, следователей прокуратуры, а также судей); обобщение судебной практики применения норм о преступлениях, совершаемых по хулиганским мотивам. Анализировались кроме того архивные дела по обвинению в преступлениях, совершённых по хулиганским мотивам.
Научная новизна исследования. Диссертационная работа представляет собой оригинальное уголовно правовое монографическое исследование составов преступлений, совершаемых по хулиганским мотивам.
В работе рассмотрена норма статьи 213 УК РФ под углом зрения её целесообразности в рамках уголовного законодательства. В таком контексте подвергнуты анализу особенности объективных и субъективных признаков состава хулиганства, предпринят сравнительный анализ таких признаков с аналогичными признаками других составов преступлений, скрупулёзно рассмотрена роль мотива при совершении хулиганских поступков и на этой основе предложены оригинальные выводы, основным из которых является вывод о нецелесообразности законодательного бытия нормы ст.213 УК РФ.
В качестве новизны, на наш взгляд, выступают предложения по совершенствованию современного российского уголовного законодательства, которые сделаны на основе анализа дореволюционного и постреволюционного законодательства России, зарубежного уголовного законодательства, посвящённого вопросам ответственности за преступления, совершаемые по хулиганским мотивам; анализа объективных и субъективных признаков хулиганства в его современной законодательной интерпретации. При этом значительное внимание уделено пониманию мотива преступления, который рассмотрен несколько в ином ключе, чем это принято в современной литературе по уголовному праву.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Значение работы в теоретическом аспекте состоит в том, что, на основе действующего российского уголовного законодательства, исторического опыта его развития и практики применения норм о преступлениях, совершаемых по хулиганским мотивам; на основе изучения работ по психологии и философии, а также на основе зарубежного опыта регламентации ответственности за такие преступления, предложена обстоятельная критика объективных и субъективных признаков состава хулиганства, позволившая сделать вывод о нецелесообразности такого состава в рамках УК. Кроме того, разработан оригинальный подход к пониманию мотива преступления вообще и хулиганского мотива, в частности.
Практическая значимость исследования определяется возможностью использования выводов и рекомендаций, содержащихся в работе, в деятельности по дальнейшему совершенствованию уголовного законодательства, связанного с регламентацией ответственности за преступления, совершаемые по хулиганским мотивам; при разработке рекомендаций высшей судебной инстанции России по вопросам квалификации таких преступлений; подготовке учебной и методической литературы, а также в процессе проведения лекционных и семинарских занятий в ВУЗах.
Основные положения, выносимые на защиту.
- Основным мотивообразующим свойством человеческого поведения обладают потребностные состояния, которые могут быть как осознанными, так и неосознаваемыми. При этом прежде всего удовлетворяются те потребности, которые обладают доминантным свойством, уступая затем место потребностям иного уровня.
- Среди определяющих базовых потребностей, мотивирующих человеческое поведение, выделяются потребности в избегании внешних вредностей (потребность в защите) и потребность в самоактуализации (в проявлении личностного «Я»). В основе хулиганского мотива лежат именно эти две потребности.
- Под хулиганским мотивом следует понимать чаще всего неосознанный фактор, побуждающий поведение, основанный на базовой потребности демонстрации собственного «Я» или защите от предполагаемой внешней угрозы.
- Хулиганский мотив, как и любой другой, не может быть преступным. Мотив вообще лишён оценочных возможностей с позиций нравственности и этики, поскольку импульс, детерминирующий человеческое поведение, невозможно с психофизиологических позиций подвергнуть оценке.
- Состав хулиганства (ст.213 УК РФ) не имеет конкретной специфики объекта, объективной стороны. Признаки объекта и объективной стороны хулиганства в полной мере свойственны соответствующим признакам других составов преступлений.
- Признак хулиганства «грубое нарушение общественного порядка» некорректен, так как любое правонарушение в той или иной степени грубо нарушает общественный порядок.
- Масштаб деяний, которые могут быть квалифицированы как хулиганство, аморфен, чётко не определён. В результате чего сюда могут быть отнесены иные действия, подпадающие под конкретные нормы УК.
- Уголовная ответственность за деяния, совершённые по хулиганским мотивам, должна наступать с 14 летнего возраста, поскольку, во-первых, опасность деяний, совершённых на основе хулиганских побуждений, осознаётся в более раннем возрасте и, во-вторых, в современной редакции ст. 213 УК РФ очевидны рассогласования в возрастном пороге между простым и квалифицированным видом преступления, которые рационально объяснить невозможно.
9. Статью 213 УК РФ декриминализировать. В целях новеллизации законодательства: вместо состава хулиганства предлагаем следующий вариант новеллизации Уголовного закона: дополнить ч.2 ст. 117 УК РФ пунктом «и» следующего содержания: «из хулиганских побуждений»; ч.2 ст. 166 УК РФ дополнить пунктом «г» следующего содержания: «из хулиганских побуждений»; дополнить ст.214 УК РФ частью 2 следующего содержания: «То же деяние, совершённое из хулиганских побуждений»; дополнить ст. 243 УК РФ частью 3 следующего содержания: «Деяния, предусмотренные частью первой или второй настоящей статьи, совершённые из хулиганских побуждений; дополнить часть 2 ст. 244 УК РФ пунктом «г» следующего содержания: «по хулиганским мотивам».
Кроме того, учитывая особенности хулиганского мотива, а также конструктивные особенности ряда составов Особенной части УК, не позволяющие включить хулиганский мотив в качестве квалифицирующего или конститутивного признака, считаем необходимым дополнить перечень отягчающих наказание обстоятельств статьи 63 УК РФ, включением в него хулиганского мотива. Для этих целей п. «е» части 1 ст. 63 УК РФ изложить в следующей редакции: «совершение преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, из хулиганских побуждений…» и далее по тексту.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в научных публикациях автора. Отдельные положения диссертационного исследования обсуждались на кафедре уголовного права и криминологии Российской правовой академии Минюста России.
Объём и структура диссертации. Диссертационное исследование выполнено в объёме, соответствующем требованиям ВАК РФ. Структура работы определена её целями и задачами и состоит из введения, трёх глав, включающих в себя семь параграфов, заключения, списка использованной литературы.
СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении обосновывается актуальность избранной темы, сформулированы цель и задачи исследования, показана его научная новизна и практическая значимость, раскрыта методологическая снова исследования, сформулированы основные положения, выносимые на защиту, приведены сведения об апробации результатов исследования.
Первая глава посвящена исторической ретроспективе развития российского законодательства и анализу законодательства зарубежных государств по вопросу об ответственности за хулиганство и деяния, совершаемые по хулиганским побуждениям.
В первом параграфе рассматривается поэтапное развитие российского законодательства об ответственности за деяния, совершаемые по хулиганским мотивам. Диссертант отмечает, что в законодательстве дореволюционной России не существовало нормы о хулиганстве. Начиная с Русской правды ответственность за деяния, которые в современном российском правоприменении оцениваются как хулиганство, наступала в том случае, если правонарушение совершалось публично, в общественном месте (на пиру). Таким образом Русская правда положила начало законодательной охране общественного порядка. Затем, тенденции охраны общественного порядка получили развитие в княжеских уставах, где предусматривалась ответственность за нарушения порядка в церкви и в Стоглаве, который развил клерикальные нюансы нарушения церковного порядка и ответственности за такие нарушения.
Соборное Уложение 1649 года продолжило линию Стоглава и Русской правды и сохранило уголовную ответственность богохульников. В Соборном Уложение публичные правонарушения получили название «бесчиние» или «бесчинство».
В «Уставе благочиния или полицейском» Екатерины 11 публичные правонарушения подразделялись в зависимости от места совершения преступления (театр, церковь, присутственные места) и причинённого вреда (причинение раны, убытка). В дальнейшем, российское законодательство строго придерживалось алгоритма места и вреда при квалификации публичного правонарушения.
Впервые в юридической литературе России термин «хулиганство» появился в 1905 г. Деяние рассматривалось с позиций «модного явления хулиганство» и оценивалось как озорство, а в 1914 г. директор департамента полиции Белецкий предложил закрепить ответственность за хулиганство законодательно. Законопроект был внесён в Госдуму, но не прошёл, т.к. разработчики не смогли прийти к единому мнению о признаках и особенностях хулиганства.
В постреволюционной России по поводу законодательной ответственности за хулиганство высказывались как положительно (Д.И.Курский), так и крайне отрицательно (А.Н.Трайнин), однако в УК РСФСР 1922 г. ответственность за хулиганство была всё же впервые закреплена в главе 5, которая называлась «Преступления против жизни, здоровья и достоинства личности». Комментаторы нововведения (М.М.Гродзинский, С.П.Мокринский и др.) небезосновательно отмечали аморфность новеллы, которая предполагала ответственность за озорство, связанное с проявлением неуважения к обществу, однако в УК РСФСР 1926 г. редакция хулиганства осталась без изменений.
Указ ПВС СССР от 10 августа 1940 г. «Об уголовной ответственности за мелкие кражи на производстве и хулиганство» повысил ответственность за хулиганство, акцентировав внимание на публичности его совершения. Указом было криминализовано и мелкое хулиганство.
В УК РСФСР 1960 г. состав хулиганства переместился в главу о преступлениях против общественной безопасности и с этого момента стал подвергаться постоянной новеллизации. Первоначально хулиганство оценивалось как грубое нарушение общественного порядка с явным неуважением к обществу, затем прибавилось насилие или угроза его применения или уничтожение или повреждение чужого имущества, затем вред «телесный и имущественный» был исключён, но включены применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия. Наконец последняя реформа 2007 г. ввела в состав хулиганства ещё один криминообразующий признак – наличие экстремистских мотивов.
Исторический опыт развития законодательства за деяния, совершаемые по хулиганским побуждениям, показывает, что в дореволюционной России вопрос о публичных правонарушениях решался достаточно прагматично – в зависимости от места совершения деяния и причинённого вреда. В современной России состав хулиганства представлен аморфными признаками, которые не дают возможность для отличия хулиганства, не имеющего собственной специфики объективной стороны, от преступления, которые могут быть совершены по хулиганским мотивам.
Параграф второй посвящён анализу уголовной ответственности за деяния, совершаемые по хулиганским мотивам, в уголовном законодательстве зарубежных государств.
Характерной чертой законодательства бывших союзных республик в части ответственности за преступления против общественного порядка является сохранение в кодексах норм о хулиганстве, которые практически не изменились со времени распада СССР за исключением отдельных моментов, создающих «местный колорит» законодательным сборникам. Признаки «грубое нарушение общественного порядка» и «явное неуважение к обществу» остались основополагающими при определении хулиганства и хулиганских мотивов. В УК Украины, кроме того, остались «особая дерзость или исключительный цинизм»; в УК Беларуси – насилие или угроза его применения, а также уничтожение или повреждение чужого имущества, что характерно и для УК Армении; в УК Республики Казахстан представлен оригинальный признак в виде особо дерзкого нарушения общественного порядка и лишь в УК Латвии в качестве криминообразующих признаков хулиганства законодатель ввёл игнорирование общепринятых норм поведения, нарушение спокойствия людей или работу учреждений.
Анализ признаков хулиганства в законодательстве стран ближнего зарубежья показывает, что все они столь же аморфны, сколь аморфны признаки хулиганства УК России, учитывая тем более то обстоятельство, что хулиганство не может иметь собственной специфики объективной стороны в силу того факта, что деликт совершается через нарушение иных, также охраняемых УК, отношений (посягательство на личность, имущество и т.д.).
Иная картина в уголовном законодательстве стран дальнего зарубежья, в УК которых отсутствует какое-либо упоминание о хулиганстве. В законодательных сборниках этих стран ответственность за преступления против общественного порядка установлена с соблюдением, как это ни странно, тех принципов, которые были присущи дореволюционному российскому законодательству – в зависимости от конкретного места, от конкретных способов или цели посягательства и от конкретного вреда. Так, в УК Испании уголовная ответственность наступает в результате нарушения общественного порядка либо во время судебного заседания, либо во время проведения публичных мероприятий, либо на избирательном участке, либо в государственном учреждении, или в учебном заведении, во время проведения спортивных мероприятий и т.д.
По УК ФРГ уголовная ответственность наступает, в частности, за осуществление насильственных действий при проникновении в закрытое помещение или за нарушение общественного порядка вследствие угрозы совершения преступных деяний.
В УК Голландии уголовная ответственность наступает за нарушение общественного порядка ложными криками тревоги или ложными сигналами, в УК Дании – за нарушение святости кладбищ, а в УК Тайланда – за шум или беспокойство без уважительной причины.
Таким образом, конструкции составов преступлений, совершаемых по хулиганским мотивам, УК стран дальнего зарубежья достаточно четки и практически исключают правоприменительное усмотрение.
Вторая глава «Понятие хулиганских побуждений и виды преступлений, совершаемых из хулиганских побуждений», состоит из двух параграфов.
Первый параграф посвящён гносеологическому аспекту хулиганских побуждений.
В теории и в правоприменительной практике хулиганские побуждения ассоциируются с хулиганским мотивом. При этом считается, что совершить хулиганство без хулиганских мотивов невозможно. Первоначально считалось, что хулиганство – безмотивное преступление. Затем доктрина пришла к выводу, что хулиганство представляет собой «право нарушающее действие». В дальнейшем хулиганский мотив предлагалось понимать как презрение к обществу; неуважительное к нему отношение; демонстративный вызов окружающим; противопоставление собственных интересов интересам общества и т.д. По сути дела, все, представленные в литературе позиции относительно хулиганского мотива можно подразделить на две группы – теория сублимации, которая исходит из неудовлетворённых потребностей и концепция враждебной среды, которая строит свой алгоритм на ощущениях субъекта, неосознанно защищающегося от фактически не существующей агрессии со стороны окружающих. Отдать предпочтение какоё-либо одной из представленных концепций затруднительно, поскольку и та, и другая не лишены рационального зерна.
Для того, чтобы постигнуть истинный смысл хулиганского мотива необходимо проанализировать сущность мотива как побудителя человеческого поведения, исходя из его онтологической, а значит, прежде всего, психологической интерпретации.
Российские и зарубежные психофизиологии отмечают, что мотив сводится к потребностям и, прежде всего, потребностям витальным. Если человек не удовлетворил доминантную витальную потребность, которая имеет свойство превращаться в доминанту, все другие потребности удовлетворены быть не могут. В качестве базовых витальных потребностей, по мнению психофизиологов, выступают потребность в безопасности, которую психологи называют потребностью защиты от внешних вредностей; потребность в принадлежности и любви; потребность в самоактуализации. Данные потребности действуют чаще всего на инстинктивном уровне и практически не осознаются. Вместе с тем именно данные потребности являются базой для развития потребностей иного уровня.
В основе хулиганского мотива лежат потребность в избегании внешних вредностей и потребность в самоактуализации или в объективации собственного ЭГО. Именно эти потребности дали возможность юристам предложить свои концепции сублимации и самозащиты. Исходя из того обстоятельства, что хулиганский мотив представляет собой сочетание двух названных потребностных состояний, предлагаем целесообразным предложить его определение: под хулиганским мотивом следует понимать чаще всего неосознанно побуждающий поведение фактор, основанный на базовой потребности демонстрации собственного ЭГО или на защите от предполагаемой внешней угрозы.
Во втором параграфе рассмотрены составы преступлений УК РФ, в которых хулиганский мотив является либо криминообразующим фактором, либо квалифицирующим признаком. Таких составов в УК России насчитывается девять, большинство из которых относятся к преступлениям против жизни и здоровья, один – к преступлениям против собственности (ч.2 ст.167), один к преступлениям против общественной нравственности (ч.1 ст.245) и два – к преступлениям против общественной безопасности и общественного порядка ( ст.213 и ч.2 ст.215).
Включив в ряд составов УК признак «хулиганские побуждения» законодатель, по существу, создал блок умышленных деяний, которые могут быть совершены из хулиганских побуждений. Однако, в УК РФ есть целый ряд составов, которые также требуют, исходя из логических резонов, включения такого признака. К таким составам относятся истязание (ст.117 УК РФ), неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (ст.166 УК РФ), вандализм (ст.214 УК РФ), уничтожение или повреждение памятников истории и культуры (ст.243 УК РФ), надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст.244 УК РФ). Проведённый анализ названных составов преступлений и их сопоставление с современным составом хулиганства позволили сделать вывод о целесообразности включения хулиганского мотива в данные составы.
Третья глава, «Состав хулиганства», состоит из трёх параграфов.
Первый параграф посвящён анализу объективных признаков хулиганства. В первом параграфе делается вывод о том, что хулиганство не имеет собственного, присущего именно данному составу преступления объекта, поскольку общественный порядок является объектом всех преступлений и проступков. Сделанный вывод обосновывается анализом феномена «общественный порядок», рассматриваемый в доктрине как в широком, так и в узком значениях.
Являясь элементом общественной безопасности, общественный порядок в целом рассматривается как социально желаемый результат осуществления требований правовых норм, конкретизированных в субъективных правах и обязанностях, а его нормативной основой являются все, существующие в обществе правила поведения. Понимая таким образом общественный порядок легко сделать вывод о том, что все преступления обязательно посягают на него. Так, обязанностью гражданина является разрешение конфликтных ситуаций посредством «правового поля». Убийство нарушает данную обязанность, если оно совершается, например, из мести. Аналогичные рассуждения приемлемы и для других составов преступлений.
Хулиганство не обладает и собственной объективной стороной, поскольку, во-первых, любое преступление нарушает с той или иной степенью грубости общественный порядок. Клевета, убийство и т.д. несомненно нарушают общественный порядок. Во-вторых, при совершении любого преступления в той или иной степени проявляется явное неуважение к обществу, за исключением, быть может, аффективных преступлений. Кроме того, грубое нарушение общественного порядка практически невозможно отличить от негрубого, которое характерно для административно наказуемого хулиганства. В-третьих, так называемые «хулиганские» действия суть деяния, которые являются иными составами преступлений – против жизни, здоровья, имущества. Невозможно представить уголовно наказуемое хулиганство без совершения иных преступлений. Факт наличия или отсутствия оружия или иных предметов, используемых в качестве оружия, не может служить разграничительным фактором между грубым и негрубым нарушением общественного порядка, тем более, что его применение свидетельствует о преступлении против жизни или здоровья. Факт публичности совершения деяния также не может быть демаркацией между хулиганством и иными преступлениями, совершаемыми по хулиганским мотивам, поскольку любое деяние может быть совершено публично.
Второй параграф посвящён анализу субъективных признаков хулиганства.
Субъект хулиганства – общий: физическое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности. Статистика свидетельствует, что чаще всего хулиганство совершается лицами в состоянии опьянения. Парадокс, однако, заключатся в том, что уголовная ответственность за хулиганство, предусмотренная ч.1 ст.213 УК РФ, наступает с 16 лет, а за хулиганство квалифицированное – с 14 лет. Рационально объяснить такой парадокс не представляется возможным, хотя на практике в связи с этим возникает ситуация несправедливости и недоумённости, поскольку законодатель, благодаря редакции нормы, считает, что опасность хулиганства в полной мере осознаётся лицом, достигшем 16 лет, но в то же время опасность группового хулиганства осознаётся на более раннем возрастном пороге.
В литературе и судебной практике доминирует мнение о том, что хулиганство может быть совершено с прямым умыслом. Вместе с тем, прямой умысел, согласно ст. 25 УК РФ, ориентирован лишь на материальные составы преступлений. В данной связи необходимо доказать, что хулиган желал наступление последствий. Но состав хулиганства относится к разряду формальных составов, поэтому прямой умысел неприемлем в отношении хулиганства. Более того, если умыслом хулигана охватывалась возможность причинения здоровью потерпевшего вреда, тогда как следует квалифицировать преступное деяние?
В доктрине подчёркивается, что обязательным признаком субъективной стороны хулиганства является хулиганский мотив. Но если хулиганский мотив представляет собой грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, что остаётся на долю объективной стороны данного преступления? Если же попытаться сформулировать прямой умысел в отношении хулиганства, то окажется, что субъект должен умышленно относиться к факту нарушения общественного порядка, т.е. к мотиву преступления и так же умышленно – к хулиганству, как конкретному итогу грубого нарушения общественного порядка, что является юридическим нонсенсом.
Одним из обязательных признаков субъективной стороны хулиганства является не только хулиганский, но и экстремистский мотив. Однако, в постановлении пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершё1нных из хулиганских побуждений» от 15 ноября 2007 г. сказано, что хулиганство отличается от других преступлений и, в частности, от преступлений против личности, по мотиву. В случае наличия мотива личной неприязни деяние следует квалифицировать как преступление против личности. Значит, для хулиганства присущ лишь один мотив, что соответствует психофизиологическим резонам алгоритма поведенческого акта. Включив в диспозицию ст.213 УК РФ дополнительный экстремистский мотив, законодатель создал непреодолимые трудности для квалификации, поскольку в такой редакции невозможно отличить хулиганство от преступлений, которые совершаются по экстремистским мотивам. Таким образом оказывается, что и субъективная сторона хулиганства парадоксальна.
Третий параграф посвящён исследованию квалифицированных видов хулиганства.
Одним из квалифицированных видов хулиганства является его совершение группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Согласно правоприменительной практике, которую определяет позиция Верховного суда РФ, группа лиц возможна лишь в том случае, если все её участники являлись соисполнителями. Причём пленум Верховного суда РФ неоднократно подчёркивал, что применительно к организованной группе все её члены считаются соисполнителями, несмотря на распределение ролей. Такая позиция явно противоречит понятию соучастия и делает вовсе ненужной статью 33 УК РФ, которая описывает ролевые функции соучастников.
Если соисполнительство предполагает совершение каждым из участников полностью или хотя бы частично объективной стороны деяния, то при квалификации хулиганства необходимо доказать, что каждый из участников группы грубо нарушил общественный порядок и выразил явное неуважение к обществу. В данном случае возникает вопрос: как поступить в случае, если один из соучастников нецензурно выражался, а другой выражал явное неуважение к иной национальности? Более того, если роли распределены, то группы по предварительному сговору нет и деяние следует квалифицировать только по ч.1 ст. 213 УК РФ, что совершенно не соответствует положениям ст. 32 УК РФ.
Другим квалифицированным видом хулиганства является его совершение, связанное с сопротивлением представителю власти либо иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного порядка или пресекающему нарушение общественного порядка. Согласно доктрине и пленуму Верховного суда, сопротивление может быть как активным, так и пассивным. Однако, отказ от прекращения хулиганских действий представляет собой акт неповиновения, который предусматривает ответственность статьёй 19.3 КоАП РФ. Более того, на практике принято (и такое положение согласно с доктриной административного права), что если неповиновение связано с насилием или оскорблением, тогда деяния следует квалифицировать, соответственно, либо по ст. 318, либо по ст. 319 УК РФ. То есть, речь идёт о конкретных преступлениях, а вовсе не о хулиганстве, чем подчёркивается отсутствие у хулиганства специфики объективной стороны.
В заключении диссертации изложены выводы, результаты исследования. Поскольку логика изложения преследовала цель доказать бесполезность нормы ст. 213 в УК РФ, в заключении сосредоточены положения, выносимые на защиту.
Основные положения диссертационного исследования отражены в 6 публикациях автора объемом 10 п. л. (личная доля автора – 6 п.л.).
1. Статьи, опубликованные в изданиях, включенных в «Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук»
- Иванов Н.Г., Косарев И.И. Субъективная сторона хулиганства. Уголовное право. – 2007. – № 5. – 0,5 п.л.
- Иванов Н.Г., Косарев И.И. Современный метаморфоз уголовно наказуемого хулиганства. (Часть 1). Вестник Московского университета МВД России. – 2008. – № 1. – 0,5 п.л.
- Иванов Н.Г., Косарев И.И. Современный метаморфоз уголовно наказуемого хулиганства. (Часть 2). Российская юстиция. – 2008. – № 1. – 0,5 п.л.
- Косарев И.И. Ответственность за хулиганство, совершённое в составе группы лиц. «Пробелы в Российском законодательстве» – 2012. – № 1. – 0,5 п.л.
- Косарев И.И. Субъект хулиганства. Вестник Московского университета МВД России. – 2012. – № 1. – 0,5 п.л.
2. Другие публикации по теме диссертации в периодических научных изданиях и сборниках
- Иванов Н.Г., Косарев И.И. Хулиганство и хулиганские побуждения как уголовно-правовой феномен. М. Закон и право. 2011. 7,5 п.л.
