Реализация назначения уголовного судопроизводства при доказывании в суде первой инстанции
На правах рукописи
БAРАБАНОВ Павел Кельсеевич
РЕАЛИЗАЦИЯ НАЗНАЧЕНИЯ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА ПРИ ДОКАЗЫВАНИИ В СУДЕ ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ
Специальность 12.00.09 – уголовный процесс, криминалистика; оперативно-розыскная деятельность
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата юридических наук
Владимир
ВЮИ ФСИН России
2011
Работа выполнена на кафедре уголовного процесса федерального казенного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Владимирский юридический институт Федеральной службы исполнения наказаний».
Научный руководитель:
доктор юридических наук, профессор
Гаврилов Борис Яковлевич
Официальные оппоненты:
доктор юридических наук
Головинская Ирина Викторовна
кандидат юридических наук
Косов Александр Владимирович
Ведущая организация – федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Московская государственная юридическая академия
имени О. Е. Кутафина»
Защита состоится «____» июня 2011 г. в 10.00 на заседании диссертационного совета ДМ 229.004.01 при федеральном казенном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Владимирский юридический институт Федеральной службы исполнения наказаний» по адресу: 600020, г. Владимир, ул. Б. Нижегородская, 67е. Конференц-зал.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке федерального казенного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Владимирский юридический институт Федеральной службы исполнения наказаний».
Автореферат разослан «____» _______ 2011 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета С. В. Назаров
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Определение приоритетов в уголовном судопроизводстве имеет первостепенное значение в защите прав и законных интересов участников уголовного процесса. Возможные ошибки в понимании целей и задач, а также своей роли государственными органами и должностными лицами способны изменить характер этой деятельности и привести не к тем результатам, которые хотел достичь законодатель, а также ограничить права граждан, вовлеченных в сферу судебного разбирательства, в первую очередь, обвиняемых и потерпевших.
Помимо этого, как и всякая деятельность, уголовный процесс имеет свое предназначение, поэтому чтобы судить о его эффективности, разрабатывать предложения по совершенствованию процессуального механизма, необходимы определенные критерии оценки, которые должны найти свое отражение в закрепленных в уголовно-процессуальном законе приоритетах.
Вступив в Совет Европы и ратифицировав в марте 1998 г. Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Россия присоединилась к общеевропейской системе охраны прав человека, важным направлением которой является реализация положений ст. 6 указанного документа о праве каждого лица при предъявлении ему уголовного обвинения на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, что также требуется учитывать при определении приоритетов в уголовно-процессуальной деятельности.
Осуществление назначения уголовного судопроизводства обеспечивается путем подробной регламентации, в том числе способов установления фактических обстоятельств уголовного дела. С учетом требования Конституции РФ об организации судопроизводства на принципах состязательности и равноправия сторон особенно важно обеспечить полную реализацию назначения уголовного судопроизводства в стадии судебного разбирательства, центральное звено которой составляет доказывание. Необходимо теоретическое осмысление и разрешение с позиции нормы о назначении уголовного судопроизводства:
- проблемы оптимизации степени активности суда в доказывании в условиях состязательности и равноправия сторон;
- вопроса преодоления процессуальными средствами обвинительного уклона судей;
- проблемы, связанной с взаимным информированием сторон о доказательствах и способах реагирования на сведения, впервые предоставляемые сторонами непосредственно в судебном заседании;
- порядка реализации закрепленной в подп. d п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод правовой нормы о праве обвиняемого допрашивать показывающих против него свидетелей или на то, чтобы эти свидетели были допрошены непосредственно в суде или с участием судьи, а также право на вызов и допрос свидетелей на тех же условиях, что и показывающих против него;
- ситуаций, когда государственный обвинитель не согласен с предъявленным на стадии предварительного расследования обвинением и с учетом исследованных в судебном заседании доказательств полагает необходимым изменить обвинение в сторону ухудшения положения подсудимого;
- регулирования отказа от обвинения либо изменения государственным обвинителем обвинения в сторону улучшения положения обвиняемого без согласования своей позиции с потерпевшим.
Разрешение указанных проблем, перечень которых не является исчерпывающим, способно обеспечить действительное равноправие сторон при доказывании в суде первой инстанции в условиях состязательного процесса, поскольку они непосредственно связаны с защитой прав и законных интересов вовлеченных в уголовное судопроизводство как потерпевших от преступлений, так и лиц, привлекаемых к уголовной ответственности. Изложенное свидетельствует об актуальности диссертационного исследования.
Степень научной разработанности темы. Вопросам организации доказывания в суде первой инстанции, исходя из задач уголовного процесса, значительное место в своих научных исследованиях уделяли: А. И. Александров, А. С. Александров, Л. Б. Алексеева, М. Т. Аширбекова, А. М. Баранов, В. П. Божьев, О. Л. Васильев, Г. Н. Ветрова, Б. Я. Гаврилов, Л. В. Головко, С. А. Голунский, К. Ф. Гуценко, Ю. В. Деришев, В. И. Зажицкий, С. П. Ефимичев, П. С. Ефимичев, Н. А. Колоколов, А. П. Кругликов, В. М. Лебедев, В. З. Лукашевич, П. А. Лупинская, Л. Н. Масленникова, В. Н. Махов, В. А. Михайлов, И. Б. Михайловская, П. Ф. Пашкевич, М. А. Пешков, А. М. Наумов, О. Б. Семухина, С. П. Сереброва, В. П. Смирнов, М. А. Чельцов, В. Н. Шпилев, М. Л. Якуб и др.
Данная проблема была подробно изучена в советское время Я. О. Мотовиловкером, Н. Н. Полянским, М. С. Строговичем, В. Т. Томиным, П. С. Элькинд.
Вопросы системы доказательств, понятия и сущности доказывания в стадии судебного разбирательства исследовались А. С. Емузовым, А. А. Кухта, А. А. Ларинковым, О. С. Самоходкиной.
Процессуальные функции профессиональных участников судебного разбирательства были предметом изучения Н. П. Кирилловой.
Тот же вопрос, но относительно роли суда, составляет основное содержание диссертационных работ В. В. Васина, Л. А. Воскобитовой, М. С. Коровиной, А. А. Плашевской, М. Е. Пучковской, Н. С. Соколовской, В. Л. Сыскова, Н. В. Костовской. Проблеме совершенствования, связанной с доказыванием деятельности государственного обвинителя, посвящены исследования А. М. Баксаловой, Е. И. Комаровой. Возможности реализации уголовно-процессуальной функции защиты применительно к нормам УПК РФ изучены Д. Т. Арабули.
Значимость полученных названными учеными и практическими работниками результатов несомненна, однако содержание их работ указывает на то, что основное внимание уделялось изучению отдельных элементов познавательной деятельности того или иного участника судебного разбирательства, разработке уголовно-процессуальных и криминалистических рекомендаций, а не вопросам реализации назначения уголовного судопроизводства при осуществлении доказывания.
Вместе с тем возникшие в процессе практического применения УПК РФ проблемы связаны в значительной степени с необходимостью оптимизации в условиях состязательного судопроизводства роли суда, а также соотношения прав и обязанностей сторон при доказывании в суде первой инстанции, исходя из закрепленных законодателем в ст. 6 УПК РФ приоритетов, что требует теоретического обоснования соответствующих законодательных изменений, в том числе с учетом зарубежного опыта.
Гипотезой диссертационного исследования является выдвинутое автором предположение о том, что обеспечение в уголовном процессе законных прав и интересов обвиняемых и потерпевших в полной мере реализуется при предоставлении сторонам равных возможностей при доказывании на стадии судебного разбирательства.
Объектом исследования выступают уголовно-процессуальные отношения, связанные с регулированием доказывания в судебном разбирательстве; влияние на их развитие определенных законодателем приоритетов.
Предмет исследования – российское, советское и зарубежное законодательство по вопросу определения назначения уголовного судопроизводства и его реализации при доказывании в стадии судебного разбирательства в условиях разделения государственных функций – обвинения и правосудия.
Цель диссертационного исследования состоит в комплексном исследовании теоретических, правовых и научно-практических проблем доказывания на стадии судебного разбирательства и путей их разрешения в связи с переориентацией уголовного судопроизводства с задач, сформулированных в ст. 2 УПК РСФСР 1960 г., на его назначение, закрепленное в ст. 6 УПК РФ, в определении позитивности перемен позиции законодателя относительно ориентиров уголовно-процессуальной деятельности, в постановке проблем, возникающих при доказывании на стадии судебного разбирательства, и путей их разрешения, что в наибольшей степени соответствовали бы назначению уголовного судопроизводства.
Достижение указанной цели предопределило постановку и решение следующих задач:
- исследовать вопрос о роли суда в доказывании в состязательном процессе и выявить с учетом требований обеспечения равенства сторон наиболее оптимальный способ выполнения судом первой инстанции требований о создании необходимых условий сторонам для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, а также рассмотреть процессуальные средства преодоления обвинительного уклона в деятельности суда;
- выявить связанные с обеспечением равенства сторон при доказывании на стадии судебного разбирательства проблемы о взаимной информированности о доказательствах, роли защиты в доказывании, способах реагирования на доказательства, представленные сторонами непосредственно в судебном заседании;
- разработать способы обеспечения непосредственности исследования доказательств как в случаях неявки лиц в суд для допроса, так и для обоснования приговора на показаниях обвиняемого, данных против соучастника на предварительном следствии, а в суде воспользовавшегося правом, предоставленным ст. 51 Конституции РФ;
- рассмотреть вопрос изменения обвинения в судебном заседании как при необходимости предъявления обвиняемому более тяжкого обвинения либо существенно отличающегося от предъявленного, так и когда государственный обвинитель отказывается от обвинения полностью либо в части при несогласии с этим потерпевшего;
- выработать предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства по всем вышеизложенным положениям.
Методологическую основу исследования составляют эмпирические и теоретические методы научного познания: наблюдение, опрос, сравнительно-правовой метод, абстрагирование, анализ и синтез, дедукция и индукция, конкретный историзм.
Теоретической основой исследования послужили достижения дореволюционной, советской и российской науки уголовного процесса, а также зарубежных ученых в области уголовно-процессуального права.
Нормативную базу исследования составили: Конституция РФ и российское уголовно-процессуальное законодательство в его историческом развитии, постановления и определения Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, а также зарубежное уголовно-процессуальное законодательство. Диссертация подготовлена с учетом положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., а также позиций Европейского суда по правам человека, высказанных в его решениях по конкретным делам.
Эмпирической базой исследования являются: опубликованные постановления и определения Верховного Суда РФ, результаты изучения более 500 уголовных дел, рассмотренных судами Архангельской, Калининградской, Калужской, Ленинградской, Московской, Свердловской областей в период с 1997 по 2009 г., а также данные анкетного опроса 60 судей областного звена, 74 судей районных судов, 112 адвокатов, 112 прокурорских работников в г. Санкт-Петербурге, Архангельске, Северодвинске. В диссертации нашел отражение личный опыт работы автора (свыше 15 лет) в должности судьи Северодвинского городского суда Архангельской области.
Научная новизна работы заключается в том, что диссертация является одним из первых комплексных исследований, связанных с реализацией положений ст. 6 УПК РФ при доказывании на стадии судебного разбирательства, в котором анализируются проблемы применения в практической деятельности правовой нормы о назначении уголовного судопроизводства. В процессе исследования зарубежного уголовно-процессуального законодательства и законодательства России в дореволюционный, советский и современный периоды автором доказана закономерность появления данной правовой нормы и выявлены особенности ее реализации в стадии судебного разбирательства. Диссертантом разработаны конкретные предложения по совершенствованию нормативного регулирования доказывания в суде первой инстанции, содержание которых наряду с результатами исследования подтверждает научную новизну работы, что нашло свое отражение в положениях, выносимых на защиту.
Основные положения, выносимые на защиту:
- Авторское определение общего условия обеспечения защиты прав и законных интересов лиц и организаций, вовлеченных в уголовное судопроизводство, включающее в себя постановку перед органами уголовного преследования задачи в доступных для них пределах всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела в сочетании с реальным разделением функций государства (обвинительной и судебной).
- Сформулированный на основе результатов проведенного исследования вывод автора, что положениям ст. 6 УПК РФ соответствует отсутствие у суда обязанности восполнять пробелы в доказывании, допущенные органами предварительного расследования, и наличие у суда права собирать доказательства исключительно с целью проверки доводов сторон.
- Вывод автора о том, что эффективным средством повышения активности сторон в процессе доказывания и преодоления обвинительного уклона суда по уголовным делам, подлежащим рассмотрению в общем порядке, явилось бы ознакомление судьи в полном объеме с материалами досудебного производства лишь после окончания представления сторонами доказательств. Для реализации такого режима рассмотрения уголовного дела предлагается при передаче дела в суд ограничиться направлением соответствующего постановления следователя (дознавателя), в котором сформулировано предъявленное обвинение, а также процессуальными документами о движении уголовного дела, о процессуальном статусе подлежащих вызову в суд участников уголовного процесса и другие, на основании которых судья (суд) принимает решение в соответствии со ст. 227 УПК РФ.
- Предложение автора о необходимости справедливого уравнивания права сторон на собирание, поиск, выявление (установление) новой информации в период рассмотрения уголовного дела в суде первой инстанции для того, чтобы у каждой из сторон имелась возможность обосновать свою позицию в условиях, которые не ставят её в существенно менее благоприятное положение по сравнению с другой стороной. Для проверки доводов сторон путем выявления и привлечения новых доказательств предлагается дополнить УПК РФ статьей 290.1, предусматривающей приостановление судебного следствия в целях его дополнения. В этом случае стороны наделяются правом заявить ходатайство о приостановлении судебного следствия для сбора доказательств на срок до одного месяца, в течение которого государственный обвинитель вправе как самостоятельно, так и с помощью следователя, дознавателя провести дополнительные следственные и иные процессуальные действия. В свою очередь, сторона защиты, потерпевший, гражданский истец также вправе собирать сведения в порядке, предусмотренном ст. 86 УПК РФ. В случае непредставления дополнительных материалов суд принимает решение на основании исследованных доказательств.
- Допустимыми для доказывания виновности лица следует расценивать показания, полученные с соблюдением подп. d п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, для реализации которого: а) обвиняемый должен иметь возможность допрашивать показывающих против него свидетелей. В исключительных случаях, когда лицо, причастное к преступлению, еще не обнаружено, но имеются достаточные основания полагать, что свидетель (потерпевший) не сможет быть допрошен в суде, допустимо использование в судебном разбирательстве показаний такого лица, полученных под контролем судьи; б) показания обвиняемого могут быть использованы для изобличения соучастника лишь при условии, если у последнего была возможность задать вопросы изобличающему его лицу.
Для реализации данных положений автор предлагает дополнить: УПК РФ статьей 191.1 «Обеспечение допустимости использования в судебном заседании показаний допрошенных в ходе расследования лиц при невозможности их явки», формулирующей условия соблюдения указанного выше процессуального режима проведения с ними следственных действий; ст. 276 УПК РФ частью четвертой следующего содержания: «4. Показания обвиняемого могут быть использованы для изобличения соучастника при условии, если последнему была предоставлена возможность в суде или на очной ставке задать вопросы изобличающему его обвиняемому».
- Оказание судом помощи сторонам в истребовании доказательств должно быть поставлено в условия, исключающие становление суда на позицию одной из сторон, принимающих участие в рассмотрении уголовного дела, что возможно обеспечить путем законодательного закрепления требований к таким ходатайствам, а также причин, по которым они могут быть отклонены. В этой связи автор предлагает внести изменения в ч. 1 ст. 291 УПК РФ, изложив ее в следующей редакции: «По окончании исследования представленных доказательств председательствующий опрашивает стороны, желают ли они дополнить судебное следствие. Ходатайство стороны об истребовании доказательства должно включать в себя информацию в таком объеме, чтобы его можно было отыскать и идентифицировать. В случае вызова свидетеля должны быть также указаны обстоятельства, по поводу которых тот может сообщить суду. Ходатайство об истребовании доказательства может быть отклонено, если: 1) сбор и использование таких доказательств являются недопустимыми или оно не содержит информации, достаточной для отыскания доказательства; 2) факт, который предлагается доказать, очевиден либо незначителен; 3) заявившая его сторона имеет возможность самостоятельно обеспечить представление доказательства; 4) есть основания для вывода, что оно заявлено с явным намерением затянуть процесс».
- Государственный обвинитель не должен ограничиваться в праве оценки доказательств по внутреннему убеждению. Допустимо изменение им на стадии судебного разбирательства обвинения как в сторону ухудшения положения подсудимого при обеспечении последнему возможности подготовиться к защите от измененного обвинения, так и в сторону улучшения положения обвиняемого либо отказа от обвинения при условии наделения потерпевшего правом поддерживать обвинение, от которого отказался государственный обвинитель, что соответствует назначению уголовного судопроизводства и обеспечению равенства сторон.
Для реализации данного положения целесообразно редактировать ч. 2 ст. 252 УПК РФ, регламентирующую порядок изменения обвинения на более тяжкое, либо предъявления нового обвинения, ухудшающего положение обвиняемого или существенно отличающегося по своему содержанию от ранее предъявленного обвинения, а также дополнить ст. 249 УПК РФ частями 4–7, предусматривающими отложение судебного разбирательства на срок, достаточный для заявления потерпевшим ходатайства о поддержании им обвинения в той части, в которой государственный обвинитель от него отказался.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что содержащиеся в нем выводы могут использоваться при дальнейших разработках проблем, связанных с осуществлением назначения уголовного судопроизводства, изменением обвинения на стадии судебного разбирательства, обеспечением равенства сторон и реализацией принципа состязательности.
Практическая значимость исследования обусловлена тем, что на основе его выводов подготовлены конкретные предложения, направленные на совершенствование отдельных положений уголовно-процессуального законодательства, которые изложены в форме проекта федерального закона.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные теоретические положения и практические выводы диссертации обсуждались на кафедре уголовного процесса ВЮИ ФСИН России; излагались на международной научно-практической конференции «Человек, общество и государство в системе правовых координат» (г. Северодвинск, 23–24 июня 2006 г.); внедрены в учебный процесс факультета управления и права Северодвинского филиала Поморского государственного университета; использовались при подготовке обобщений судебной практики; отражены в 15 опубликованных автором работах общим объемом 7,22 печ. л.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения и библиографического списка.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы исследования, раскрывается степень ее научной разработанности, определяются объект, предмет, цели и задачи исследования, его методологическая, теоретическая и эмпирическая основы, излагается научная новизна работы, формулируются положения, выносимые на защиту, характеризируется теоретическая и практическая значимость работы, приводятся сведения об апробации и внедрении результатов исследования.
Первая глава «Теоретико-правовые основы назначения уголовного судопроизводства» состоит из трех параграфов.
Первый параграф «Понятие и сущность назначения уголовного судопроизводства» посвящен вопросу об общих условиях обеспечения защиты прав и законных интересов лиц, как пострадавших в результате преступления, так и тех, кто привлекается к уголовной ответственности. Анализируя содержание ст. 2 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г. (далее: Основы), положения ст. 2 УПК РСФСР 1960 г. и сопоставляя их с мнением ученых-процессуалистов, автор приходит к выводу, что в данных нормах учтены научные взгляды о цели уголовного процесса, которые существовали в тот период времени.
Так, позиция ученых, согласно которой уголовный процесс – способ реализации норм уголовного права (А. Я. Вышинский, П. П. Пусторослев, В. К. Случевский, Д. Г. Тальберг), воплощена в положении: «его задачей является правильное применение закона». Мнение о том, что цель уголовного судопроизводства – борьба с преступностью (М. А. Чельцов-Бебутов, С. А. Голунский), сформулировано как предупреждение и искоренение преступлений. Вывод Н. Н. Полянского, что уголовный процесс – это средство и для наказания преступника, и для защиты от ошибочного наказания того, кто не совершал преступления, отражен в положении, что каждый, совершивший преступление, должен быть подвергнут справедливому наказанию и не один невиновный не должен быть привлечен к уголовной ответственности и осужден. Взгляды, состоящие в том, что цель уголовного процесса – обнаружение истины (Г. С. Фельдштейн, С. В. Познышев, М. С. Строгович), выразились в требовании о полном раскрытии преступлений. В последующих исследованиях В. Н. Шпилев, М. А. Чельцов, М. С. Строгович, Я. О. Мотовиловкер, П. С. Элькинд, П. Ф. Пашкевич, не оспаривая правильность определения задач уголовного процесса, выделяли как основную ту или иную из них.
Вместе с тем диссертант согласен с выводами Концепции судебной реформы Российской Федерации о том, что в УПК РСФСР: 1) смешаны задачи органов обвинения и суда; 2) в определении задач присутствует требование искоренения преступности и полного раскрытия преступлений, для достижения которых усилия правоохранительных органов были направлены не только на борьбу с преступностью, но и на формирование показателя раскрываемости преступлений, что повлекло за собой применение незаконных методов ведения следствия, фальсификации доказательств и укрывательства преступлений от учета; 3) возложение на судью бремени доказывания по уголовному делу и предоставление прокурору права по своему усмотрению участвовать в изобличении обвиняемого привело к своеобразной «состязательности наоборот»: если в классическом ее понимании стороны активны, то в советской модели суд был вынужденно активен, а стороны – пассивны в меру своего усмотрения.
В ст. 7, 23, 40 Основ была провозглашена концепция разделения функций, однако диссертант указывает на необходимость изложения условий для ее практической реализации. Вместе с тем в силу возложения на суд тех же обязанностей по доказыванию и уголовному преследованию, что и на прокурора, законодатель заблокировал возможность правильного функционирования этой системы, и вместо того, чтобы суд проверял доводы и доказательства сторон, прокурор контролировал правильность работы суда, переложив на него обязанности, связанные с доказыванием по уголовному делу.
Автор не разделяет мнения отдельных процессуалистов о нецелесообразности замены законодателем существовавшего в УПК РСФСР 1960 г. термина «задачи» на «назначение» в УПК РФ, поскольку в отличие от слов «задачи», «цели» термин «назначение» в большей степени подчеркивает, что требования, изложенные в ст. 6 УПК РФ, предъявляются и к самому ходу уголовного процесса, а не только к его результату.
Исходя из того, что в уголовном процессе подлежат защите не только личные, но и публичные интересы, что отражено в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, а способом их защиты является реализация норм уголовного права посредством уголовного судопроизводства, диссертант предлагает п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ после слов «уголовное судопроизводство имеет своим назначением» дополнить требованием о защите личности, организаций, общества и государства от преступлений. Это в большей степени соответствовало бы требованиям УПК РФ и содержанию УК РФ в том смысле, что преступления совершаются не только против личности и организаций, но и против интересов государства (гл. 29–33 УК РФ) и общества (гл. 24–28 УК РФ).
Во втором параграфе «Принцип состязательности и равноправия сторон в обеспечении назначения уголовного судопроизводства» рассматривается вопрос реализации в уголовном процессе положений ст. 123 Конституции РФ.
Исходя из назначения уголовного судопроизводства и необходимости четкого разделения задач обвинения и суда, диссертант полагает необходимым ч. 1 ст. 29 УПК РФ изложить в следующей редакции: «Задачей суда в уголовном судопроизводстве является решение вопроса о праве государства на наказание обвиняемого и определение его размера в случае признания наличия такового либо освобождение от наказания». Такое определение задач суда подчеркивает независимость и самостоятельность судебной власти, а при рассмотрении, разрешении уголовного дела в суде первой инстанции и проверке судебного решения на последующих стадиях позволяет суду не быть связанным с позицией органов обвинения.
Учитывая, что отнесение по УПК РФ следователя, дознавателя, органа дознания, прокурора к стороне обвинения иногда используется для обоснования односторонности деятельности указанных участников уголовного процесса, диссертант предлагает более четко сформулировать их функциональное назначение, предусмотрев в ч. 2 ст. 21 УПК РФ положение о том, что орган уголовного преследования обязан принять все предусмотренные законом меры по всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств уголовного дела, собрать доказательства, как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, установить в доступных для него пределах обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, защиты прав и законных интересов участвующих в уголовном деле лиц.
В диссертации сформулирована позиция автора, что выделение законодателем функции защиты как самостоятельной было верным решением, поскольку по Конституции РФ уголовный процесс должен быть организован не только на основе состязательности, но и равноправия сторон, а равными в судебном разбирательстве могут быть обвинение и защита, но не суд и обвинение.
Диссертант приходит к выводу, что постановка перед органами уголовного преследования задачи всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела в доступных для них пределах в сочетании с реальным разделением функций государства (обвинительной и судебной) является обязательным общим условием обеспечения защиты прав и законных интересов лиц и организаций, вовлеченных в уголовное судопроизводство.
Третий параграф «Роль суда в реализации назначения уголовного судопроизводства при доказывании» посвящен исследованию позиций процессуалистов и практиков по этому вопросу и изложению авторского видения решения проблемы доказывания в суде первой инстанции.
Проанализировав доводы сторонников позиции суда, не вмешивающегося в спор сторон и лишенного права самостоятельного сбора доказательств (М. Т. Аширбекова, Н. Григорьева, М. Адомайтис) диссертант делает вывод о неприемлемости такого подхода с точки зрения положений ст. 6 УПК РФ, иллюстрируя его примерами из судебной практики. Автор полагает, что если суд лишен возможности проверить достоверность представляемых сторонами доказательств, то он не в состоянии обеспечить защиту прав как обвиняемого, так и потерпевшего. Кроме того, соискатель ссылается на законодательство и судебную практику таких стран, как США, Великобритания, где судьи не лишены права вызывать и допрашивать свидетелей по собственной инициативе с целью уточнения показаний, а не для выяснения новых обстоятельств, а также на позицию Европейского суда по правам человека, который не высказывал мнения, что принципу состязательности обязательно соответствует пассивность суда[1].
Одновременно диссертант отмечает, что возложение на суд обязанности принимать все меры к установлению истины в рамках предъявленного обвинения (Ю. К. Орлов, Л. М. Володина) на практике ведет к смешению процессуальных функций сторон и суда и в этом случае даже формальное сохранение в УПК РФ понятий «стороны», «обвинитель» не позволяет утверждать, что уголовное судопроизводство ведется в соответствии с правовыми установлениями Конституции РФ.
Проанализировав высказываемые аргументы о возложении на суд обязанности установления истины, в том числе об исторических традициях российского судопроизводства, активности судей в странах континентальной Европы (ФРГ, Австрия, Бельгия, Дания, Лихтенштейн, Франция), диссертант отмечает, что возложение в странах Европы на суд обязанности достижения истины сопровождается наделением его неограниченными полномочиями по собиранию доказательств с привлечением к оказанию помощи в этом сторон и органов расследования. При этом возложение на суд в этих государствах обязанности восполнять пробелы в доказывании, допущенные сторонами, ведет к повышению активности суда и отсутствию таковой у сторон.
Анализ норм гл. 37 УПК РФ позволяет утверждать, что законодатель не имел намерения ограничить суд в праве проверки доказательств, что подтверждается содержанием закрепленных в ч. 3 ст. 15 и ст. 17 УПК РФ норм-принципов в той части, что суд свободен в оценке доказательств и не является органом уголовного преследования. Тем самым положения ст. 86 УПК РФ применительно к деятельности суда должны пониматься таким образом, что суд вправе собирать доказательства лишь для того, чтобы дать надлежащую оценку представленным сторонами доказательствам.
В связи с этим автор не соглашается с предложениями О. Д. Кузнецовой, В. В. Васина и ряда других ученых о недопустимости использования судом для обоснования вывода о виновности подсудимого сведений, полученных в судебном заседании и свидетельствующих не в пользу подсудимого. Диссертант обращает внимание на невозможность практической реализации их предложений по уголовным делам о преступлениях, совершенных группами, где при наличии противоречий в показаниях подсудимых одно и то же доказательство является нередко уличающим по отношению к одним обвиняемым и оправдательным – в отношении других подсудимых. Автор полагает, что допустимость использования данных, полученных судом, является стимулом к тому, чтобы сторона избегала представления сведений, при проверке которых, вероятно, будут получены доказательства не в её пользу. Анализируя рекомендации И. Л. Петрухина о том, что судьям следует воздерживаться от вопросов обвинительного и оправдательного характера, диссертант возражает против этого, мотивируя свою позицию тем, что, задавая вопрос, затруднительно предугадать ответ, а информация, содержащаяся в нем, часто является как обвинительной (по отношению к одному из обвиняемых), так и оправдательной (по отношению к другим подсудимым).
В части собирания судом доказательств автор, не соглашаясь с доводами В. Ф. Попова, С. В. Романова о том, что высказанная в постановлении Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 16-П[2] правовая позиция, что суд должен иметь право участвовать в исследовании доказательственной базы, означает необходимость восстановления обязанности суда устанавливать истину, отмечает, что Конституционный Суд РФ не указал на то, что именно суд должен собрать доказательства.
Диссертантом предложено принципиально новое решение применительно к вопросу о процессуальных средствах исключения обвинительного уклона, состоящее в том, чтобы по уголовным делам, направляемым прокурором для рассмотрения в общем порядке, суд получал возможность ознакомиться с досудебными материалами в полном объеме лишь после предоставления доказательств сторонами. В этих целях предлагается направлять в суд не все материалы предварительного расследования, а ограничиться обвинительным заключением (актом) – документом, в котором не раскрывается содержание доказательств (постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого и процессуальное решение о передаче дела в суд), а также документами, определяющими процессуальный статус вовлеченных в процесс лиц и о движении уголовного дела, т. е. теми материалами уголовного дела, в которых отсутствуют собранные стороной обвинения сведения о доказательствах по уголовному делу.
При таком построении уголовного процесса судья будет осведомлен о содержании материалов дела в той степени, в которой это необходимо для решения вопросов, предусмотренных на стадии назначения судебного заседания, в том числе указанных в ст. 237 УПК РФ. Это, в свою очередь, вынуждает стороны в судебном заседании быть предельно активными, поскольку прежде чем сослаться на какое-либо доказательство, им необходимо предъявить его суду, а последнему, соответственно, с ним ознакомиться. Тем самым на этапе представления доказательств исключаются условия для обвинительного уклона судьи и тот не может содействовать стороне, не подготовившейся к процессу. После завершения представления имеющихся у сторон доказательств суду предоставляются материалы досудебного производства и судья с учетом содержащихся в них данных вправе выполнить процессуальные действия, связанные с проверкой доказательств, которые сочтет необходимыми. Преимущество такого построения судебного разбирательства в суде первой инстанции также в том, что создается возможность установить, направлены ли были действия судьи на проверку доказательств либо на помощь стороне обвинения или защиты.
Автор полагает, что данное предложение не вступает также в противоречие с положениями гл. 40 и 40.1 УПК РФ, поскольку предусмотренные ими особые порядки принятия судебного решения возможны лишь в ситуациях, когда нет спора сторон по вопросу о доказанности обвинения и, соответственно, нет необходимости в помощи суда стороне обвинения в исследовании доказательств, что исключает обвинительный уклон. Поскольку в указанных производствах стороны фактически отказываются от представления доказательств суду, то передача ему материалов для проверки обоснованности обвинения после выполнения требований ч. 3 и 4 ст. 316, ч. 3 и 4 ст. 317.7 УПК РФ не отличается от предлагаемого соискателем варианта.
Вторая глава «Реализация положений ст. 6 УПК РФ в обеспечении равенства сторон при доказывании в стадии судебного разбирательства» состоит из трех параграфов.
В первом параграфе «Обеспечение равенства сторон на представление доказательств в уголовно-процессуальном законодательстве России и зарубежных государств» автор на основе анализа материалов судебной практики делает вывод, что ознакомление по УПК РФ обвиняемого и его защитника со всеми материалами уголовного дела является способом контроля за законностью проведенного расследования. Одновременно обращается внимание на то, что при введении в УПК РФ нормы, обязывающей стороны раскрывать свои доказательства до стадии судебного разбирательства, законодатель не смог установить в законе адекватную санкцию за ее несоблюдение. Ранее введенное правило о том, что ходатайство о вызове свидетеля для установления алиби подсудимого подлежит удовлетворению лишь в случае, если оно заявлялось в ходе предварительного расследования и было отклонено, либо если о наличии свидетеля становится известно после окончания предварительного расследования, было признано не соответствующим Конституции РФ: Конституционный Суд РФ в постановлении от 29 июня 2004 г. № 13-П[3] указал, что понуждая обвиняемого ходатайствовать о вызове свидетеля для подтверждения алиби в период расследования, т. е. по существу к отказу от права не доказывать свою невиновность, данная норма вводит санкцию за использование этого конституционного права.
При исследовании вопроса о способах действий в связи с представлением непосредственно в ходе судебного следствия сторонами новых доказательств, выдвижении защитой алиби диссертант говорит о недопустимости возложения на суд обязанности собирания доказательств для проверки новых сведений, представленных сторонами.
В то же время автор обращает внимание на невозможность побуждения судом сторон на сбор доказательств по причине их недостаточности для постановления приговора (за исключением случаев, когда наличие доказательства обязательно по УПК РФ), поскольку в этом случае суд фактически должен дать оценку достаточности собранных доказательств до удаления в совещательную комнату (т. е. фактически высказаться о степени доказанности обвинения до постановления приговора).
Диссертант не согласен с предложениями ряда авторов (А. В. Смирнов, Е. А. Жегалов, Н. С. Соколовская) о том, что суд должен помогать бездействующей стороне, обращая внимание на то, что «слабость» стороны должна быть объективна, т. е. когда она в силу обстоятельств (например, нахождение обвиняемого под стражей при отсутствии защитника) не может самостоятельно привлечь в процесс доказывания необходимое доказательство. При этом в диссертации обращается внимание на то, что вопреки частым утверждениям, в роли «слабой» стороны в судебном заседании чаще бывает обвинитель, который, не будучи наделен правом на установление новых свидетелей и в условиях, что суд запрещает ему общение со свидетелями обвинения, оказывается перед необходимостью реагировать на представляемые стороной защиты новые сведения непосредственно в судебном заседании.
В диссертации впервые в Российской Федерации подробно проанализирована судебная практика (более 100 уголовных дел) применения ч. 5 ст. 302 УПК Республики Беларусь, требование которой заключается в том, что если в ходе судебного разбирательства выяснится, что предъявленных доказательств недостаточно для постановления приговора, суд только по ходатайству сторон приостанавливает производство по уголовному делу на срок до одного месяца и предлагает государственному обвинителю организовать проведение дополнительных следственных и иных процессуальных действий для получения новых доказательств, подтверждающих или опровергающих обвинение. В случае их непредоставления суд принимает решение на основании исследованных в судебном заседании доказательств.
С учетом результатов применения в Республике Беларусь данной нормы автор предлагает ввести аналогичную норму в УПК РФ, видя ее преимущества в следующем: 1) суд первой инстанции не вынуждается сам восполнять пробелы расследования, а также заранее давать оценку о достаточности доказательств для принятия решения и в то же время не лишается права устранить возникшие у него сомнения; 2) стороны имеют возможность в течение разумного срока восполнить свою доказательственную базу, в том числе в связи с доказательствами, представленными непосредственно в суд другой стороной; 3) сторона обвинения не получает контроля за принятием процессуальных решений, что обеспечивает гарантию вынесения по поступившему в суд уголовному делу приговора или иного решения исключительно судом; 4) ликвидируется неравенство сторон, обусловленное тем, что только одна сторона (обвинение) знакомит другую со своими доказательствами до судебного разбирательства.
Не соглашаясь с предложениями Л. А. Воскобитовой, Н. С. Соколовской об установлении для суда безальтернативной обязанности удовлетворять каждое мотивированное ходатайство сторон, диссертант признает верным, что условия оказания судом помощи сторонам в исследовании доказательств должны быть указаны непосредственно в УПК РФ, поскольку в этом случае их правовая регламентация может служить препятствием развития у суда обвинительного уклона, а также позволит исключить возможность сторон ввиду неконкретности положений ч. 3 ст. 15 УПК РФ уклоняться от исполнения своих функций в состязательном уголовном процессе.
Проанализировав требования, предъявляемые к ходатайствам об истребовании доказательств, и причины, закрепленные законодательством ФРГ, Австрии, США, Эстонии, по которым в их удовлетворении может быть отказано, автор предлагает внести изменения в ч. 1 ст. 291 УПК РФ, предусмотрев в ней требования к ходатайствам сторон и основания их отклонения. В целом исследуя пути реформирования порядка ознакомления защиты с материалами расследования, проанализировав законодательство Франции, ФРГ, Бельгии, Дании, Англии, Шотландии, Швеции, Норвегии, Литвы, Боснии и Герцеговины, Сербии, Словении, Молдовы, США, Австралии, Кубы, Латвии, Эстонии, позицию Европейского суда по правам человека, диссертант приходит к выводу, что тенденции развития уголовно-процессуального законодательства видятся в расширении взаимного информирования сторон о доказательствах до начала слушания уголовного дела. При этом несвоевременное представление доказательства не делает его в обязательном порядке недопустимым, но другой стороне предоставляется время для подготовки возражений.
На основе сравнительного анализа норм Устава уголовного судопроизводства, УПК РСФСР, зарубежного законодательства и судебной практики по УПК РФ в ситуациях, когда необходим срочный допрос свидетеля или исследования иного доказательства противоположной стороны, автор предлагает ч. 2 ст. 274 УПК РФ «Порядок исследования доказательств» дополнить следующим положением: «По мотивированному ходатайству участника процесса суд может внести изменения в существующий порядок исследования доказательств, если это необходимо для обеспечения заявившего ходатайство права лица на представление доказательств».
Во втором параграфе «Реализация в уголовно-процессуальном законодательстве права на допрос лиц, показывающих против обвиняемого» диссертант анализирует, конкретизируя с точки зрения ст. 6 УПК РФ, проблему применения подп. d п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод о праве обвиняемого допрашивать показывающих против него свидетелей, а также право на вызов и допрос свидетелей на тех же условиях, что и показывающих против него.
Проанализировав соответствующие нормы УПК РФ, а также уголовно-процессуальное законодательство Австрии, Боснии и Герцеговины, Эстонии, Дании, Бельгии, ФРГ, Латвии, Литвы, Лихтенштейна, Норвегии, Сербии, Словении, Франции, Швейцарии, Швеции, судебную практику Англии, Шотландии, автор констатирует, что на первый взгляд в большинстве стран, которые должны соблюдать положения ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, порядок использования показаний, данных в ходе расследования, близок к тому, что и по УПК РФ. Однако при этом замечает, что общая позиция Европейского суда по правам человека состоит в том, что все показания, на которых строится обвинение, должны быть даны в присутствии обвиняемого, наделенного правом подвергнуть уличающее его лицо перекрестному допросу, и многие из названных стран предусматривают подобные механизмы.
Изложив предложения о введении процедуры допроса следователем с участием стороны защиты свидетеля, уличающего обвиняемого, диссертант приходит к выводу о необходимости дополнения УПК РФ правовой нормой, которая позволяла бы лицу, проводящему расследование, в случае, если есть основания полагать, что свидетель (потерпевший) не сможет быть допрошен в судебном заседании либо в присутствии обвиняемого, когда тот появится в уголовном деле, обратиться с ходатайством в районный суд о допросе такого свидетеля (потерпевшего) в присутствии судьи.
Диссертант обращает внимание на актуальность вопроса о допустимости использования показаний обвиняемого, изобличавшего в совершении преступления другого обвиняемого в ходе предварительного расследования, а в судебном заседании воспользовавшегося положениями ст. 51 Конституции РФ. В этом случае показания обвиняемого подлежат оглашению и могут использоваться при доказывании (п. 3 ч. 1 ст. 276 УПК РФ), поскольку со ссылкой на подп. d п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод невозможно требовать от изобличающего лица дачи показаний непосредственно в судебном заседании, так как в данном случае положения ст. 51 Конституции РФ, допускающие право подсудимого на отказ от дачи показаний, имеют приоритет перед международно-правовым актом. Приведя примеры судебной практики, когда в основу обвинительных приговоров положены показания обвиняемого, а также проанализировав правовое решение этого вопроса в уголовно-процессуальном законодательстве и судебной практике Нидерландов, ФРГ, США и ряда других стран, автор предлагает дополнить ст. 276 УПК РФ частью четвертой, в которой закрепить, что как допустимые для изобличения соучастника следует рассматривать показания обвиняемого, данные в судебном заседании, а также на очной ставке на предварительном следствии.
Третий параграф «Обеспечение права на свободную оценку доказательств и изменение обвинения в стадии судебного разбирательства как реализация положений ст. 6 УПК РФ» посвящен анализу с учетом положений ст. 6 УПК РФ ситуаций, когда при рассмотрении уголовного дела государственный обвинитель приходит к выводу о необходимости изменения обвинения, предъявленного на стадии предварительного расследования.
Анализируя возникшую в этой связи дискуссию о восстановлении института судебного доследования, допускавшего в рамках УПК РСФСР при возвращении уголовного дела для дополнительного расследования, перепредъявление обвинения на более тяжкое, автор, ссылаясь на приведенные Б. Я. Гавриловым, Е. В. Ежовой, И. М. Гальпериным аналитические данные[4] и обобщения следственно-судебной практики, а также на результаты собственного исследования, отмечает, что поскольку решение суда о возвращении уголовного дела на дополнительное расследование, как правило, оспаривалось в вышестоящей судебной инстанции, то, соответственно, дальнейшее разбирательство уголовного дела откладывалось на неопределенное и часто длительное время, что затрудняло соблюдение требований Конвенции о защите прав человека и основных свобод о рассмотрении дела в разумные сроки.
Приведя данные собственного исследования, а также полученные Е. В. Ежовой, Н. П. Кирилловой результаты анкетирования судей, более 80 % из которых считают необходимым возвратить вышеуказанный институт, автор не поддерживает данную позицию, аргументируя тем, что восстановление института судебного доследования по аналогии с УПК РСФСР будет ограничивать доступ к правосудию не только обвиняемого, но и потерпевшего, поскольку при возвращении уголовного дела на этап досудебного производства суд фактически утрачивает контроль за движением уголовного дела.
В обоснование своей позиции диссертантом приводятся данные, согласно которым в 1995–2001 гг. от 7 до 10 % уголовных дел, возвращенных судом на дополнительное расследование, прекращались, в том числе с согласия прокурора по нереабилитирующим основаниям, что нарушало права потерпевших по причине завершения производства по уголовному делу без учета их мнения (за исключением случаев примирения сторон) и без разрешения вопроса о возмещении причиненного им вреда.
Для разрешения сложившейся в настоящее время в судебно-следственной практике ситуации, связанной с перепредъявлением обвинения на более тяжкое, автор в диссертации анализирует содержание дискуссии о допустимости такого изменения в суде первой инстанции с одновременным предоставлением стороне защиты достаточного времени (10 суток) для подготовки к защите. Диссертант приходит к выводу, что свою позицию (Т. Н. Добровольская, Ф. Н. Фаткуллин) против внесения указанных изменений, позволяющих в ходе судебного разбирательства изменять обвинение на более тяжкое без возвращения уголовного дела судом на доследование, ученые мотивировали тем, что введение такого процессуального порядка нарушит право обвиняемого на защиту. Анализ зарубежного законодательства показал, что институт изменения обвинения в стадии судебного разбирательства на более тяжкое достаточно распространен и применяется, например, в ФРГ (§ 265, 266, 207 УПК), Лихтенштейне (§ 210 УПК), Австрии (§ 227, 263 УПК), Норвегии (§ 253, 254 Закона об уголовном процессе), Литве (ст. 255, 256 УПК), Словении (ст. 344, 345 Уголовно-процессуального закона), Азербайджане (ст. 318-2 УПК), Эстонии (ст. 268 УПК), Швейцарии (ст. 166 УПК), Латвии (ст. 462 Уголовно-процессуального закона), Боснии и Герцеговине (ст. 290 УПК), Сербии (ст. 282 УПК), Болгарии (ст. 287 УПК), Японии. Поправки к обвинению допустимы также в Англии, Шотландии, Новом Южном Уэльсе (Австралия). Общим правилом при этом является то, что изменение обвинения на более тяжкое либо связанное с существенным изменением обстоятельств, оправдывающих повышение уголовной ответственности (переход к другому, не аналогичному по форме составу преступления), изменение фактических оснований допускается по инициативе обвинителя и при условии уведомления об этом подсудимого, а также предоставлении ему времени для подготовки защиты.
Применительно к вопросу совершенствования российского уголовно-процессуального законодательства диссертант предлагает использовать опыт Республики Беларусь. Согласно ч. 2 ст. 301 УПК Белоруссии, если в ходе судебного следствия возникнет необходимость в изменении обвинения, ухудшающего положение обвиняемого, суд по ходатайству государственного обвинителя объявляет перерыв до десяти суток для составления прокурором нового постановления о привлечении в качестве обвиняемого. Преимущества данного способа состоят в следующем: 1) уголовное дело остается в производстве суда, что возлагает на него принятие окончательного судебного решения по делу; 2) приостановление судебного разбирательства по уголовному делу ограничено временными рамками (10 суток); 3) государственный обвинитель будет более объективен, так как изменение обвинения рассматривается как реализация его (государственного обвинителя) права на свободу оценки доказательств, а не как ошибка органов расследования и, соответственно, прокуратуры. Рациональность изменения обвинения в судебном заседании взамен возвращения в этих целях уголовного дела прокурору и в том, что в таком случае нет необходимости проведения тех процессуальных действий, которые были проведены ранее, если об этом не ходатайствует сторона защиты.
Помимо проблемы изменения обвинения на более тяжкое в ходе судебного разбирательства в диссертации подробно исследуются вопросы, обусловленные последствиями отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения в суде, излагается содержание имевших место в советское время и продолжающихся в настоящее время дискуссий о полномочиях суда при отказе прокурора от обвинения. Наделив потерпевшего правом на участие в уголовном преследовании (ст. 22 УПК РФ), в том числе поддержания обвинения в суде (п. 16 ч. 2 ст. 42 УПК РФ), законодатель в то же время фактически понуждает суд игнорировать мнение этого участника при принятии государственным обвинителем решения об изменении либо отказе от обвинения, несмотря на то, что интересы потерпевшего непосредственно связаны и с разрешением вопросов о доказанности обвинения, и с его объемом.
Возможность проверки обоснованности позиции государственного обвинителя, отказавшегося от обвинения, при пересмотре уголовного дела вышестоящим судом может повлечь за собой ряд негативных обстоятельств: 1) в случае отмены вышестоящим судом решения суда первой инстанции последний будет вынужден вновь в полном объеме проводить судебное разбирательство, что может сделать невозможным рассмотрение уголовного дела в разумные сроки; 2) при повторном судебном разбирательстве в суде первой инстанции государственный обвинитель вправе отказаться от обвинения либо изменить его, поскольку он в соответствии со ст. 17 УПК РФ свободен в оценке доказательств и его позиция при новом рассмотрении дела не может быть обусловлена оценкой доказательств, изложенной в жалобе, представлении на предшествующее решение суда первой инстанции, а также предопределена решением вышестоящего суда.
На основании результатов проведенного исследования в части обеспечения права потерпевшего на поддержание обвинения в суде и учитывая современное уголовно-процессуальное законодательство по данной проблеме в Новом Южном Уэльсе, Англии, Шотландии, Бельгии, Дании, Болгарии, Лихтенштейне, Австрии, Швейцарии, Норвегии, Швеции, Финляндии, Словении, Хорватии, диссертант приходит к выводу, что законодатель в указанных странах полагает, что позиция государственного обвинителя в уголовном судопроизводстве в части поддержания обвинения в суде, объема предъявленного обвинения не должна превалировать над процессуальными полномочиями потерпевшего по указанным вопросам.
При анализе предложений по совершенствованию норм ч. 7 и 8 ст. 246 УПК РФ автор обращается к опыту Республики Беларусь, где суд в случае отказа государственного обвинителя от обвинения продолжает разбирательство в общем порядке, если потерпевший настаивает на этом. В этой ситуации государственный обвинитель освобождается от участия в заседании и обвинение поддерживает потерпевший лично или через своего представителя (ч. 8 ст. 293 УПК Белоруссии) в той части, где он признан таковым.
Предлагая дополнить УПК РФ аналогичной УПК Белоруссии процессуальной нормой, диссертант отмечает необходимость предусмотреть гарантии от злоупотреблений со стороны потерпевшего: 1) установить предельный срок, на который суд обязан отложить судебное заседание для принятия потерпевшим решения о поддержании обвинения либо об отказе от реализации этого права; 2) закрепить, что заявление потерпевшим о поддержании обвинения имеет юридическое значение лишь в случаях, когда оно сделано в суде первой инстанции, что позволит избежать ситуаций, когда при рассмотрении уголовного дела потерпевший не оспаривает отказ прокурора от обвинения, однако указывает о несогласии с этим в своей последующей жалобе, что влечет отмену судебного решения; 3) установить срок, необходимый для подготовки потерпевшего (при переходе к нему права поддержания обвинения) к продолжению судебного заседания в зависимости от объема и сложности материалов уголовного дела; 4) предусмотреть возможность разрешения уголовного дела без участия потерпевшего, поддерживающего обвинение в ситуациях, когда тот в силу определенных причин не может участвовать в судебном заседании; 5) установить, что неявка потерпевшего без уважительной причины либо неизвещение суда о невозможности явиться в судебное заседание расцениваются как отказ от обвинения.
В заключении подведены общие итоги исследования, сформулированы основные выводы по работе.
По теме диссертационного исследования автором опубликованы следующие работы:
Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях,
рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ
- Барабанов П. К. Право обвиняемого на допрос свидетелей обвинения / П. К. Барабанов // Рос. юстиция. – 2007. – № 9. – 0,37 печ. л.
- Барабанов П. К. Процессуальные средства преодоления обвинительного уклона суда / П. К. Барабанов // Рос. судья. – 2007. – № 7. – 0,38 печ. л.
- Барабанов П. К. Возложение обязанности доказывания на защиту / П. К. Барабанов // Рос. судья. – 2008. – № 7. – 0,25 печ. л.
- Барабанов П. К. Является ли по УПК РФ обвинение уголовным иском? / П. К. Барабанов // Рос. юстиция. – 2008. – № 7. – 0,16 печ. л.
- Барабанов П. К. К вопросу о назначении уголовного судопроизводства / П. К. Барабанов // Правоведение. – 2008. – № 3. – 0,55 печ. л.
- Барабанов П. К. Следует ли сохранить право ознакомления стороны защиты с материалами предварительного следствия (дознания)? / П. К. Барабанов // Рос. юстиция. – 2009. – № 3. – 0,5 печ. л.
- Барабанов П. К. Истина в российском уголовном процессе / П. К. Барабанов // Рос. судья. – 2009. – № 6. – 0,24 печ. л.
- Барабанов П. К. Справедливо ли утверждение об изгнании истины из российского уголовного процесса? / П. К. Барабанов // Рос. судья. – 2009. – № 10. – 0,3 печ. л.
- Барабанов П. К. К дискуссии о восполнении пробелов при доказывании в суде первой инстанции / П. К. Барабанов // Тр. Акад. упр. МВД России. – 2011. – № 2(8). – 0,22 печ. л.
Иные публикации
- Барабанов П. К. Передача уголовного дела с судебной стадии на досудебную / П. К. Барабанов // Уголов. процесс. – 2006. – № 3. – 0,8 печ. л.
- Барабанов П. К. Реализация потерпевшим права на поддержание обвинения по делам частного (частнопубличного) обвинения / П. К. Барабанов // Мировой судья. – 2006. – № 4. – 0,54 печ. л.
- Барабанов П. К. Пределы участия суда первой инстанции в доказывании / П. К. Барабанов // Уголов. процесс. – 2006. – № 5. – 0,83 печ. л.
- Барабанов П. К. Обеспечение явки свидетелей в суд / П. К. Барабанов // Уголов. процесс. – 2007. – № 6. – 0,65 печ. л.
- Барабанов П. К. К вопросу о приоритетах уголовно-процессуальной деятельности / П. К. Барабанов // Мировой судья. – 2008. – № 7–8. – 0,5 печ. л.
- Барабанов П. К. Изменение обвинения на стадии судебного разбирательства с ухудшением положения обвиняемого / П. К. Барабанов // Уголов. процесс. – 2009. – № 3. – 0,93 печ. л.
Общий объем опубликованных работ составляет 7,22 печ. л.
Бaрабанов Павел Кельсеевич
РЕАЛИЗАЦИЯ НАЗНАЧЕНИЯ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА ПРИ ДОКАЗЫВАНИИ В СУДЕ ПЕРВОЙ ИНСТАНЦИИ
Подписано в печать 20.04.11. Формат 60х84 1/16. Усл. печ. л. 1,62. Тираж 100 экз.
Редакционно-издательский отдел научного центра
федерального казенного образовательного учреждения
высшего профессионального образования «Владимирский юридический институт
Федеральной службы исполнения наказаний».
600020, г. Владимир, ул. Б. Нижегородская, 67е.
E-mail: [email protected].
[1] Beulke W. Strafprozessrecht. C.F.Mller, eine Marke der Verlagsgruppe Hthig Jehle Rehm GmbH. Heidelberg, Mnchen, Landsberg, Frechen, Hamburg, 2010. S. 9.
[2] По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан : постановление Конституц. Суда Рос. Федерации от 8 дек. 2003 г. № 16-П // Рос. газ. 2003. 23 дек.
[3] По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы : постановление Конституц. Суда Рос. Федерации от 29 июня 2004 г. № 13-П // Рос. газ. 2004. 7 июля.
[4] Гаврилов Б. Я. Современная уголовная политика России: цифры и факты. М., 2008 ; Гальперин И. М. Направление судом уголовного дела на доследование. М., 1960 ; Ежова Е. В. Институт возвращения уголовного дела прокурору. М., 2007.
