Владимировна судебные преобразования в россии в 1917 – 1922 гг. (на примере нижегородской губернии)
На правах рукописи
Кострова Ольга Владимировна
СУДЕБНЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ
В РОССИИ В 1917–1922 гг.
(НА ПРИМЕРЕ НИЖЕГОРОДСКОЙ
ГУБЕРНИИ)
Специальность: 12.00.01 – теория и история права и государства;
история учений о праве и государстве
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата юридических наук
Владимир – 2008
Работа выполнена на кафедре государственно-правовых дисциплин Нижегородского филиала Московского гуманитарно-экономического института.
Научный руководитель: доктор юридических наук,
кандидат исторических наук, профессор
Демичев Алексей Андреевич
Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор
Исаенкова Оксана Владимировна;
доктор исторических наук,
кандидат юридических наук, профессор
Олейник Олег Юрьевич
Ведущая организация: Нижегородский государственный
университет им. Н.И. Лобачевского
Защита состоится 6 октября 2008 года в 9.00 на заседании диссертационного совета Д-229.004.01 при Федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Владимирский юридический институт Федеральной службы исполнения наказаний» по адресу: 600020, г. Владимир, ул. Б. Нижегородская, 67е. Зал ученого совета.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Владимирский юридический институт Федеральной службы исполнения наказаний».
Автореферат разослан «___» сентября 2008 года.
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат юридических наук, доцент В.В. Мамчун
Общая характеристика работы
Актуальность темы исследования. Одной из методологических предпосылок изучения любого социально значимого компонента современности является исследование его генезиса и эволюции в предшествующие периоды. Судебная сфера не является здесь исключением. Судебная система Российской Федерации представляет собой результат развития дореволюционных и советских институтов, а также заимствования зарубежного опыта. В этом контексте изучение опыта судебных преобразований в России в первые годы советской власти обладает актуальностью и высокой научной значимостью как в плане понимания историко-правовых процессов, имевших место в нашей стране, так и в плане осознания современного состояния и перспективы эволюции судебных органов в Российской Федерации.
Судебные преобразования в России в 1917–1922 годах были направлены на слом дореволюционной системы судоустройства и судопроизводства и создание новой советской, основанной на пролетарских началах, системы органов судебной власти. Названные процессы вызывали и вызывают далеко не однозначные оценки среди ученых. Кроме того, изучение одних лишь нормативных актов и их практической реализации в столицах не может дать объективной картины судебных преобразований в России в целом. В этой связи интерес представляет изучение судебных преобразований в первые годы советской власти в провинциальных губерниях, в том числе и в одной из наиболее развитых в социально-экономическом плане губерний Центральной России – Нижегородской.
Степень научной разработанности темы. Интерес к судебным преобразованиям первых лет советской власти возник параллельно с их реализацией. В это время внимание формированию и развитию судебных органов уделяли не столько ученые, сколько партийные и государственные деятели. Проблемы становления советской судебной системы нашли отражение в 1920–1930-е годы в работах Я.Л. Бермана, А.Я. Вышинского, К.Х. Данишевского, Н.В. Крыленко, Д.И. Курского, В.И. Ленина, П.И. Стучки и др. Много интересных работ теоретиков и практиков судебного строительства в указанный период было опубликовано на страницах таких периодических изданий, как «Пролетарское государство и право» и «Еженедельник советской юстиции».
В 50–80-е годы ХХ века различные аспекты судебных преобразований в 1917–1922 годах стали предметом исследования Э.И. Алешкиной, Е.Н. Городецкого, Н.Н. Ефремовой, А.С. Кобликова, В.М. Кожевникова, В.В. Кривоногова, В.М. Курицына, Л.П. Маковской, Ю.П. Титова, Ю.С. Токарева и др. В работах названных авторов основное внимание уделялось как общим проблемам судоустройства и судопроизводства первых лет советской власти, так и изучению отдельных судебных институтов. Однако при этом региональных исследований становления советских судебных органов не проводилось.
В 1990–2000-е годы в связи с изменением общественного и государственного строя нашей страны, демократизацией жизни, пересмотром многих концептуальных научных положений активизировался интерес исследователей к проблемам судебного строительства первых лет советской власти. В это время серьезный вклад в изучение указанной тематики внесли В.А. Буков, Н.А. Виноградов, А.А. Данилов, В.Н. Кудрявцев, И.Л. Лезов, И.И. Олейник, О.Ю. Олейник, С.А. Педан, А.Ю. Пиджаков, В.П. Портнов, В.Н. Садков, Е.В. Сидорова, М.М. Славин, Н.Г. Смирнов, А.С. Смыкалин, В.М. Сырых, Ю.П. Титов, А.И. Трусов, Н.А. Чекунов, О.И. Чердаков и др.
В этот же период появились и первые исследования становления советских судебных органов на региональном уровне. Так, изучением становления советской судебной власти на Урале занимались А.А. Абрамовский, А.И. Семенов, в Южном Зауралье – О.В. Филонова, в Курской губернии – Н.А. Колоколов, В.В. Максимова, Л.Г. Осадчая, в Пензенской губернии – И.Я. Шахназаров, в Башкирии – А.А. Шорохова.
Что касается изучения проблемы формирования советских судебных органов в Нижегородской губернии, то оно до настоящего времени не проводилось. Это во многом и предопределило цель, задачи, объект и предмет настоящего исследования.
Объектом диссертационного исследования является совокупность общественных отношений, имевших место в первые годы советской власти и связанных с формированием советской судебной системы в России в целом и в Нижегородской губернии в частности.
Предметом диссертационного исследования является советское законодательство 1917–1922 годов, регламентировавшее создание и функционирование судебных органов, а также материалы правоприменительной практики и иные документы, характеризующие судебные преобразования первых лет советской власти в России и Нижегородской губернии.
Цель исследования состоит в комплексном анализе судебных преобразований в провинциальной России в 1917–1922 годах на примере Нижегородской губернии.
Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:
– проанализировать нормативно-правовые акты советской власти 1917–1921 годов, регламентировавшие организацию и функционирование судебных органов;
– проанализировать нормативно-правовые основы создания и функционирования революционных трибуналов;
– выявить причины проведения и результаты судебной реформы 1922 года в России;
– определить специфику судоустройства РСФСР, созданного в результате судебной реформы 1922 года;
– выявить особенности становления советских судебных органов в Нижегородской губернии в 1917–1922 годах;
– рассмотреть особенности проведения судебной реформы 1922 года в Нижегородской губернии;
– проанализировать практическую деятельность судебных учреждений Нижегородской губернии в изучаемый период;
– раскрыть специфику социального, образовательного, партийного состава нижегородских судей;
– установить особенности устройства и деятельности революционных трибуналов в Нижегородской губернии.
Хронологические рамки работы охватывают период с 1917 по начало 20-х годов ХХ века – со времени прихода большевиков к власти и начала формирования советской судебной системы до окончательного ее построения и начала практической реализации судебной реформы 1922 года в Нижегородской губернии.
Методологической основой исследования выступает всеобщий диалектический метод познания, позволяющий рассматривать явления в их развитии и взаимосвязи. В работе использованы общенаучные приемы познания (анализ, синтез, индукция, дедукция, сравнение и др.), а также исторический, формально-юридический, сравнительно-правовой и иные методы научного исследования.
Теоретическую основу исследования составили работы отечественных ученых, непосредственно посвященные изучению судебных преобразований в России в 1917–1922 годах, а также российских специалистов в области истории отечественного государства и права: И.Д. Борисовой, А.А. Демичева, И.А. Исаева, О.В. Исаенковой, С.И. Кузьмина, Р.С. Мулукаева, И.И. Олейник, О.Ю. Олейника, П.И. Остапенко, Ю.П. Титова, О.И. Чистякова и других, содержащие ряд ценных замечаний, касающихся темы исследования, либо раскрывающие методологический инструментарий, использованный в настоящей работе.
Эмпирическую базу исследования составили декреты Совнаркома и ВЦИК РСФСР, положения ВЦИК, инструкции Наркомюста РСФСР и другие нормативно-правовые акты, регламентировавшие создание и особенности функционирования судебных органов и революционных трибуналов, а также иные документы, позволяющие выявить особенности становления советской судебной системы в России в целом и в Нижегородской губернии в частности. Исследование становления советских судебных органов в Нижегородской губернии основывается на изучении широкого комплекса впервые вводимых в научный оборот архивных материалов, содержащихся в 44 фондах Государственного центрального архива Нижегородской области.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые в отечественной историко-правовой и исторической науке изучение российских судебных преобразований 1917–1922 годов проведено на примере Нижегородской губернии. При этом в научный оборот был введен широкий комплекс ранее не известных ученым архивных материалов из фондов Государственного центрального архива Нижегородской области.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Советское правительство не имело четкого плана судебных преобразований. Изначально предполагалось до основания разрушить дореволюционную судебную систему, а потом на ее месте создать принципиально новый советский суд. В реальности эти два процесса шли параллельно. При этом советское законодательство в данной сфере развивалось чрезвычайно интенсивно – в 1917–1921 годах были приняты десятки нормативных актов, регламентирующих вопросы судоустройства и судопроизводства. Опыт судебных преобразований 1917–1921 годов был учтен при проведении судебной реформы 1922 года, в ходе которой была окончательно сформирована советская судебная система, многие институты которой в несколько трансформированном виде сохранились в Российской Федерации.
2. Советское правительство с самого начала судебных преобразований шло по пути привлечения народных представителей к отправлению правосудия. Это касалось и собственно судебных органов, и революционных трибуналов. К участию в их деятельности привлекались избираемые заседатели. Несмотря на внешнее сходство с дореволюционным судом присяжных, советский суд представлял собой модель суда шеффенов, просуществовавшую в России с некоторыми изменениями в уголовном процессе до принятия УПК РФ 2001 года, а в гражданском процессе – до принятия ГПК РФ 2002 года.
3. Развитие революционных трибуналов в Советской России проходило в три этапа:
1) с 24 ноября 1917 года по 16 июня 1918 года. На этом этапе проходило становление революционных трибуналов: были созданы различные их виды, определена их структура, установлена правовая регламентация деятельности, обусловлены процедуры судопроизводства. Одной из особенностей первого этапа было то, что ревтрибуналы не обладали полномочиями по вынесению смертных приговоров;
2) с 16 июня 1918 года до 23 июня 1921 года. На этом этапе создается единая система трибуналов, возглавляемая Верховным трибуналом. Одной из особенностей этого этапа было то, что в условиях активной борьбы с контрреволюцией трибуналы получили право выносить смертные приговоры;
3) с 23 июня 1921 года до 11 ноября 1922 года. На этом этапе в стране функционировала единая система революционных трибуналов. Однако существовала она очень непродолжительное время и была упразднена в ходе судебной реформы 1922 года в связи с окончательной победой над контрреволюцией.
4. Практическая деятельность Нижегородского местного суда в 1918 году регламентировалась не столько нормативными актами центральной власти, сколько документами местного характера. Определяющими в этом плане являлись Наказ местным судьям, принятый 30 марта 1918 года Нижегородским городским съездом местных судей и Инструкция местному народному суду г. Н. Новгорода, принятая 17 сентября 1918 года на заседании Президиума Нижегородского съезда местных судей. Данные документы отчасти дублировали декреты и постановления правительства, отчасти конкретизировали их и разъясняли нижегородскому правоприменителю.
5. Как и в ряде других губерний, в изучаемый период в Нижегородской губернии существовала проблема недокомплекта кадров, однако она не являлась такой острой, как во многих других провинциальных губерниях России, и касалась в большей степени технического персонала. Особенностью Нижегородской губернии было то, что в 1917–1922 годах кадры судей целенаправленно комплектовались здесь не на профессиональной, а на партийной основе. Определяющими факторами при назначении в органы юстиции являлись принадлежность к правящей партии, пролетарское происхождение, благонадежность, желание работать в судебной системе, инициативность. Притом что процент коммунистов среди нижегородских судебных деятелей был выше, чем в среднем по России, уровень образования последних был ниже общероссийских показателей.
6. Правовая неурегулированность различных вопросов, низкий уровень профессионализма ряда судей, отсутствие у многих из них юридического образования и опыта судебной деятельности, недостаточный уровень финансирования приводили к сбоям в функционировании всей правоохранительной системы: спорам о подсудности, разногласиям между милицией, следствием и уголовным розыском, непониманию смысла законодательных установлений и циркулярных распоряжений, высокому проценту отмены судебных решений по формальным основаниям, низкой силе репрессии по ряду преступлений (по сравнению с другими губерниями).
7. Как и в ряде провинциальных губерний России, Нижегородский губернский революционный трибунал был создан не сразу после принятия Декрета о суде № 1, а спустя несколько месяцев. В отличие от ряда других провинциальных губерний, для Нижегородской губернии наличие местного трибунала было нетипичным явлением: здесь в 1918 году действовал лишь один местный трибунал.
8. На первом этапе своего существования революционные трибуналы в Нижегородской губернии занимались не только борьбой с контрреволюцией, спекуляцией, саботажем и прочими подобными явлениями, но и рассматривали обычные гражданско-правовые, семейные и трудовые споры. В дальнейшем основную роль в борьбе с контрреволюцией также играл не Нижегородский губернский ревтрибунал, а Нижегородская ЧК. На втором и третьем этапах существования трибуналов в России Нижегородский губернский революционный трибунал занимался, в основном, борьбой с дезертирством и должностными преступлениями, с осени 1921 года типичными делами ревтрибуналов стали дела о неуплате продналога. При этом право на вынесение смертных приговоров использовалось трибуналом крайне редко.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что сформулированные в нем положения и выводы уточняют и расширяют объем научной информации об особенностях становления и развития советской судебной системы в 1917–1922 годах. В результате исследования получены новые сведения о судебных преобразованиях 1917–1922 годов в Нижегородской губернии. Автор получил новые данные и сделал обобщение, которые могут быть использованы в дальнейшей разработке проблем, связанных с генезисом и эволюцией советских судебных учреждений.
Материалы диссертации могут быть использованы при чтении лекций и проведении семинарских занятий по истории отечественного государства и права, истории России советского периода, в подготовке учебников по названным дисциплинам, при составлении учебно-методических пособий, а также при разработке специальных курсов.
Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедр государственно-правовых дисциплин Нижегородского филиала Московского гуманитарно-экономического института и Владимирского юридического института Федеральной службы исполнения наказаний, кафедры философии Нижегородской академии МВД России; используются в учебном процессе Нижегородского филиала Московского гуманитарно-экономического института при преподавании курса «История отечественного государства и права» и спецкурса «Основные проблемы истории советского государства и права», в учебном процессе кафедры философии Нижегородской академии МВД России при преподавании курса «Отечественная история».
Основные положения и выводы диссертационного исследования излагались автором в докладах на двух международных (Великий Новгород, 2006 и Улан-Удэ, 2007) и двух всероссийских научно-практических конференциях (Нижний Новгород, 2007 и Рязань, 2008).
Ключевые положения, выводы и рекомендации диссертационного исследования отражены в шести публикациях общим объемом 1,75 п. л.
Структура диссертации определена целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, включающих четыре параграфа, заключения, библиографического списка и приложений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновываются актуальность и степень научной разработанности темы, определяются объект и предмет, цель и задачи, хронологические рамки работы, методологическая и теоретическая основы исследования, дается описание эмпирической базы, формулируются положения, выносимые на защиту, раскрываются научная новизна, теоретическая, практическая и дидактическая значимость работы, приводятся данные об апробации и внедрении результатов проведенного исследования.
Первая глава «Нормативная база реформирования судебной системы в России в 1917–1922 гг.» состоит из двух параграфов.
В первом параграфе «Правовая регламентация советских судебных преобразований в 1917–1922 гг.» анализируются нормативно-правовые акты советской власти, регламентирующие судоустройство и судопроизводство в изучаемый период.
Одной из важнейших задач созданного после Октябрьской революции 1917 года Советского государства стало построение новой судебной системы. По мнению В.И. Ленина, суд должен был стать органом государственного принуждения: «Нам нужно государство, нам нужно принуждение. Органом пролетарского государства, осуществляющего такое принуждение, должны быть советские суды»[1]. При этом какого-либо четкого плана судебных преобразований Советское правительство не имело. Предполагалось до основания разрушить «старый», «буржуазный» суд, а потом на его месте создать новую советскую систему, основанную на принципиально иных позициях.
Первым нормативным актом советской власти в сфере судоустройства стал декрет Совнаркома «О суде» № 1, принятый 24 ноября 1917 года. Разработчик этого документа П.И. Стучка видел его суть в двух положениях: «1) разогнать старый суд и 2) отменить все старые законы…»[2].
Действительно, Декрет о суде № 1 упразднял все ранее существовавшие судебные институты: окружные суды, судебные палаты и Правительствующий сенат со всеми департаментами, военные и морские суды, коммерческие суды, прокуратуру, адвокатуру, судебных следователей, приостанавливалась деятельность мировых судей.
Однако в этом же нормативном акте закладывались основы новой судебной системы. Вместо мирового суда создавались местные народные суды в составе постоянного судьи, избиравшегося на основании прямых демократических выборов, и двух очередных заседателей, приглашаемых на каждую сессию по спискам очередных судей. Таким образом, процессы слома старой судебной системы и построения новой шли параллельно.
В развитие и дополнение Декрета о суде № 1 7 марта 1918 года был принят Декрет о суде № 2, на основании которого вводились окружные народные суды для рассмотрения дел, превышающих подсудность местных народных судов.
Окружные суды состояли из гражданских и уголовных отделений. Гражданские дела рассматривали три постоянных члена и четыре народных заседателя. Рассмотрение уголовных дел осуществлялось в составе двенадцати заседателей под председательством одного постоянного члена суда. При этом Декрет о суде № 2 не предусматривал требований к кандидатам на должности судей и заседателей.
Народные заседатели были наделены полномочиями отвода председателя. В их компетенцию, в отличие от суда присяжных дореволюционной России, входило решение не только вопроса о факте преступления, но и о мере наказания. Таким образом, заседатели по Декрету о суде № 2 являлись и «судьями факта», и «судьями права». Председательствующий судья был лишен права решающего голоса, он мог дать только заключение о мере наказания.
Летом 1918 года Наркомюст активизировал работу по созданию единого народного суда. Был издан ряд документов, посвященных этому вопросу. Так, принятый 20 июля 1918 года Декрет о суде № 3 расширил подсудность местного народного суда. Теперь на этот орган возлагалось рассмотрение гражданских дел по искам на сумму до 10 тысяч рублей и дел уголовных. Исключение составляли дела о посягательстве на человеческую жизнь, изнасиловании, разбое, бандитизме, подделке денежных знаков, взяточничестве и спекуляции. Рассмотрение этих категорий дел было отнесено к компетенции окружного народного суда. Местным судам предоставлялось право назначать наказание до пяти лет лишения свободы, опираясь на декреты Советского правительства.
На основании Декрета о суде № 3 была принята инструкция «Об организации и действии местных народных судов» от 23 июля 1918 года. В ней определялись основные положения судоустройства, судопроизводства и кассационного производства, а также требования, предъявляемые к постоянным судьям и заседателям.
Важным шагом в регламентации организации судоустройства было «Положение о народном суде РСФСР», принятое ВЦИК 30 ноября 1918 года[3]. Положением учреждался Единый народный суд, действующий на территории советского района, городского или уездного. Народному суду были подсудны все дела, как уголовные, так и гражданские, кроме дел о контрреволюционных преступлениях, саботаже и шпионаже, рассматривавшихся революционным трибуналом.
Народный суд состоял из одного постоянного народного судьи, двух или шести очередных заседателей, что зависело от сложности дел. Уголовные дела о посягательстве на человеческую жизнь, причинении ран и увечья, разбое, изнасиловании, взяточничестве, спекуляции, подделке денежных знаков народный суд рассматривал в составе постоянного народного судьи и шести заседателей. Остальные уголовные дела и все гражданские дела – в составе постоянного судьи и двух очередных заседателей. Очередные народные заседатели имели одинаковые права с постоянным народным судьей и решали все вопросы совместно. Таким образом, законодатель последовательно проводил в жизнь идею суда шеффенов, когда представители от народа являлись и «судьями факта», и «судьями права».
Декретом ВЦИК от 21 октября 1920 года было утверждено новое «Положение о народном суде РСФСР». Общие начала производства в Положении оставались прежними. Народный суд в составе постоянных народных судей и очередных заседателей действовал в пределах РСФСР и единолично рассматривал дела в порядке бесспорного производства, проверял законность содержания лиц под стражей, следил за производством дознания органами милиции и решал вопрос о прекращении дознания. В составе постоянного народного судьи и шести очередных заседателей народный суд рассматривал дела о посягательстве на человеческую жизнь, причинении ран и увечий, разбое и изнасиловании, подделке документов и денежных знаков, поджоге. В составе постоянного народного судьи и двух очередных заседателей рассматривались все остальные гражданские и уголовные дела.
С осени 1920 по май 1922 года в условиях гражданской войны не было принято нормативно-правовых актов, существенно повлиявших на судебную систему. Окончание гражданской войны, изменение социально-экономических условий, начало новой экономической политики, а также накопление определенного опыта функционирования советских судебных учреждений привели к необходимости новой судебной реформы, которая и была проведена в 1922 году.
Главным результатом судебной реформы 1922 года стало окончательное формирование советской судебной системы. Была создана трехзвенная система судов, включающая народный суд, губернский суд и Верховный Суд РСФСР, организованы прокуратура и адвокатура; институт народных заседателей приобрел такой вид, в котором просуществовал практически до начала XXI века.
Во втором параграфе «Нормативно-правовая основа деятельности революционных трибуналов» анализируется законодательство, регламентирующее устройство и функционирование революционных трибуналов.
Основы деятельности революционных трибуналов были заложены уже в декрете Совнаркома «О суде» № 1. Статья 8 этого документа определяла цель создания трибуналов: «...для борьбы против контрреволюционных сил в видах принятия мер ограждения от них революции и ее завоеваний, а равно для решения дел о борьбе с мародерством и хищничеством, саботажем и прочими злоупотреблениями торговцев, промышленников, чиновников и прочих лиц».
Вскоре вслед за Декретом о суде № 1 последовали «Руководство для устройства революционных трибуналов» и инструкция Наркомюста «О революционном трибунале, его составе, делах, подлежащих его ведению, налагаемых им наказаниях и о порядке ведения его заседаний». В этих документах была определена компетенция ревтрибуналов, меры наказания, которые они были вправе применять (следует отметить факт, что вынесение смертных приговоров не входило в компетенцию революционных трибуналов), состав (постоянный председатель и шесть очередных заседателей, избираемых Советами, и обладающих полномочиями, одинаковыми с председателем), принципы деятельности.
Эволюция системы революционных трибуналов в Советской России прошла три этапа:
Первый этап. С 24 ноября 1917 года, когда был принят Декрет о суде № 1, которым провозглашалось создание революционных трибуналов, до 16 июня 1918 года, когда было принято постановление НКЮ РСФСР «Об отмене всех доныне изданных циркуляров о революционных трибуналах». На этом этапе проходило становление революционных трибуналов: были созданы различные их виды, определена их структура, установлена правовая регламентация деятельности, определены процедуры судопроизводства. Одной из особенностей первого этапа было то, что ревтрибуналы не обладали полномочиями по вынесению смертных приговоров.
В указанный период важное практическое значение имел Декрет «О революционных трибуналах» от 4 мая 1918 года, сохранивший трибуналы только в крупных центрах и упразднивший все местные и армейские ревтрибуналы. Одновременно было отменено деление ревтрибуналов на трибуналы по борьбе с контрреволюцией, трибуналы по борьбе со спекуляцией и трибуналы по делам печати.
Второй этап. С 16 июня 1918 года до 23 июня 1921 года, когда ВЦИК принял декрет «Об объединении всех революционных трибуналов республики», которым был создан Верховный трибунал и сформирована единая система трибуналов, им возглавляемая. Одной из особенностей этого этапа было то, что в условиях активной борьбы с контрреволюцией трибуналы получили право выносить смертные приговоры.
Третий этап. С 23 июня 1921 года до 11 ноября 1922 года, когда ВЦИК принял положение «О судоустройстве РСФСР», в соответствии с которым были ликвидированы Верховный трибунал и губернские трибуналы, сохранялись лишь военные и военно-транспортные трибуналы для рассмотрения отдельных категорий дел. На этом этапе в стране функционировала единая система революционных трибуналов. Однако существовала она очень непродолжительное время и была упразднена в ходе судебной реформы 1922 года в связи с окончательной победой над контрреволюцией.
Вторая глава «Практическая реализация судебных преобразований советской власти в Нижегородской губернии в 1917–1922 гг.» состоит из двух параграфов.
В первом параграфе «Становление советской судебной системы в Нижегородской губернии в 1917–1922 гг.» рассматриваются судебные преобразования 1917–1922 годов в Нижегородской губернии.
Уничтожение старой и создание новой судебной системы в Нижегородской губернии, в отличие от некоторых других губерний, происходило достаточно спокойно, без серьезных конфликтов. Более того, Нижегородский окружной суд не прекращал своего существования до судебной реформы 1922 года и не менял своего названия, доставшегося от дореволюционного периода. Однако в 1917 году и до Декрета о суде № 2 это был еще «старый» суд, пытавшийся приспособиться к новым условиям, а с марта 1918 года – уже советский окружной народный суд.
Местные народные суды стали создаваться в Нижегородской губернии уже в декабре 1917 года, их открытие продолжалось и в 1918–1919 годах.
В условиях сложной политической и социально-экономической обстановки в России практическая деятельность местных судов в провинции, в том числе и Нижегородского местного суда, в 1918 году регламентировалась не столько нормативными актами центральной власти, сколько документами местного характера, которые отчасти дублировали декреты и постановления правительства, отчасти конкретизировали их и разъясняли. К их числу следует отнести Наказ местным судьям, принятый 30 марта 1918 года Нижегородским городским съездом местных судей и Инструкцию местному народному суду г. Н. Новгорода, принятую 17 сентября 1918 года на заседании Президиума Нижегородского съезда местных судей.
В названных документах определялась структура местного суда, компетенция судей, другие вопросы судоустройства, достаточно подробно регламентировались процедуры судопроизводства.
Судя по Инструкции местному народному суду г. Н. Новгорода, на судей местных судов возлагались некоторые функции, которые не должны быть свойственны судебной власти вообще. Например, судья имел полное право производить по подсудному ему делу предварительное следствие: знакомиться с актами предварительного следствия, присутствовать при обыске и выемке, следить за производством дознания милицией в районе своего участка, обо всех неправильных действиях сообщать председателю Совета.
Свои полномочия судьи должны были реализовывать, основываясь на ряде принципов. Во-первых, провозглашалось, что народный суд свободен в своем решении. Во-вторых, все решения суда должны основываться на справедливости, поэтому для раскрытия истины суд не должен сдерживаться никакими формальными ограничениями. Однако «в каждом отдельном случае, отвергая тот или иной закон прежнего правительства, суд обязан подробно мотивировать свое определение, не ограничиваясь одной только ссылкой на революционное правосознание, дабы не дать этим повода упрекнуть суд в односторонности и непродуманности решения, а также и в пристрастности. <…> Что же касается процессуальных законов, то применение их для суда обязательно: 1) если они прямо или косвенно не отменены декретами Народного правительства, 2) если они не только не мешают, но способствуют раскрытию правды в данном деле»[4]. В-третьих, судья не имел права совещаться с заседателями и делать выводы по делу, еще не заслушанному на судебном заседании. В-четвертых, личность судьи объявлялась неприкосновенной.
Создание народных судов требовало квалифицированных кадров. Однако на местах их не всегда хватало. Проблема эта обозначилась уже в 1918 году, но и в 1920 году по-прежнему наблюдался недостаток народных судей по г. Нижнему Новгороду, Канавину и Сормову. Данная проблема решалась в Нижегородской губернии в двух направлениях: путем передачи нескольких участков одному судье и открытия курсов по подготовке народных судей.
Тем не менее, анализ архивных материалов приводит диссертанта к выводу, что проблема недокомплекта кадров в Нижегородской губернии не стояла столь остро, как в других провинциальных губерниях России, и касалась в большей степени технического персонала (секретарей, корреспондентов и пр.).
В диссертации анализируется комплекс архивных материалов, касающихся состава судебных деятелей Нижегородской губернии. В отличие от ряда других провинциальных губерний (например, Владимирской, Иваново-Вознесенской, Орловской, Тобольской, Саратовской, Уфимской, Оренбургской и пр.), нижегородские судьи комплектовались в основном не на профессиональной основе. Большее внимание при формировании судейского корпуса обращалось на партийную принадлежность кандидатов. Целенаправленный курс на «пролетаризацию» судебных органов, под которой понималось не столько введение представителей рабочего класса в судебные органы, сколько привлечение коммунистов к занятию этих должностей, был взят в 1921 году.
До начала политики пролетаризации на долю ответственных работников суда в Нижегородской губернии коммунистов приходилось 84 человека, а беспартийных 80 человек. За три первых месяца 1921 года на должности народных судей было выдвинуто 29 коммунистов, «способных работать в Народном Суде»[5]. Четких критериев определения «способности» работать в суде не существовало, однако определяющими было несколько факторов: принадлежность к коммунистической партии, пролетарское происхождение, благонадежность, желание работать в судебной системе, инициативность и, по-видимому, наличие рекомендаций «старших товарищей».
После начала реализации судебной реформы 1922 года в Нижегородской губернии (пореформенные судебные учреждения начали действовать здесь с 15 января 1923 г.) состав судей выглядел следующим образом.
Всего в судебных органах Нижегородской губернии работало 196 человек: 38 ответственных работников губсуда, 84 народных судьи, 38 народных следователей, 21 нотариус и 15 судебных исполнителей. Из 195 работников сферы правосудия Нижегородской губернии (по одному нотариусу данных не сохранилось) 135 (69,2%) являлись коммунистами, и только 60 (30,8%) были беспартийными. Таким образом, с уверенностью можно утверждать, что политика руководства страны по обеспечению судов благонадежными кадрами, лояльными к советской власти проводилась весьма успешно. Более 2/3 работников судебной сферы являлись коммунистами. В среднем по стране на начало 1923 года судей – членов партии было 63%[6]. Более ярко данная тенденция проявляется при рассмотрении партийной принадлежности по отдельным категориям служащих. Наибольший процент коммунистов имел место среди народных судей (94%) и народных следователей (84,2%). Среди работников губсуда коммунисты составляли только 47,4%, среди судебных исполнителей – 26,7%, а среди нотариусов – всего 10%.
Образовательный уровень работников судебной сферы оставлял желать лучшего. Так, лиц, имеющих высшее образование, было всего 19 человек, что составляло 9,7% от общего числа (при этом 14 из 19 являлись работниками губсуда), среднее образование имели 18 человек (9,2%). Основную массу судебных служащих (151 человек, или 77,5%) составляли граждане, имеющие низшее образование, еще 7 (3,6%) человек получили только домашнее образование. По сравнению, например, с Курской губернией, а также со средними показателями по России, уровень образования нижегородских судей был несколько ниже.
Интересными представляются сведения о наличии опыта юридической или партийно-профсоюзной деятельности до работы в суде. Так, среди работников нижегородских судебных органов 32 человека (16,4%) имели не менее чем двухлетний стаж партийно-профсоюзной работы, 17 человек (8,7%) – опыт юридической работы еще до революции, 49 работников (25,1%) обладали не менее чем двухлетним стажем работы в органах советской юстиции. Таким образом, только 98 человек из 195, то есть чуть более половины (50,3%) обладали практическим опытом, который мог пригодиться в судебной деятельности.
Резюмируя сказанное выше, можно сделать неутешительный вывод, что в Нижегородской губернии кадровый состав судебных органов ни по образовательному уровню, ни по предшествующему практическому опыту не отвечал интересам правосудия. Однако в плане лояльности к советской власти нижегородские судебные кадры подобраны были достаточно удачно – более 2/3 работников являлись коммунистами.
Анализ практической деятельности нижегородских судов в 1918–1923 годах приводит к выводам, что большая загруженность судов, недостаточное их финансирование, низкий уровень профессионализма ряда судей, отсутствие у многих из них юридического образования и опыта судебной деятельности вели к сбоям в функционировании всей правоохранительной системы. Например, в 1918 году процент решенных местными судами Н. Новгорода гражданских дел составил 12,0%, а по уголовным делам – 11,6%. Большое количество неразрешенных дел имело место и в 1920 году. Однако после начала реализации судебной реформы 1922 года ситуация несколько выправилась. Так, за первое полугодие 1923 года в Нижегородской губернии было решено 71,2% уголовных и 91,8%, поступивших гражданских дел.
Настороженность советской власти вызывало большое количество оправдательных приговоров, выносимых судами. Так, за первые три месяца 1921 года нижегородские народные суды из 6174 подсудимых оправдали 35%, а осудили 65%. Из осужденных были приговорены к лишению свободы – 23%, к условному лишению – 20%, к общественно-принудительным работам – 17%, к штрафам – 26% и к другим видам наказаний – 14%.
И.Я. Шахназаров, изучавший судебные преобразования первых лет советской власти в Пензенской губернии, приводит данные за первый квартал 1919 года. Народными судами Пензенской губернии к лишению свободы в этот период было приговорено 36% от общего числа осужденных, к штрафу – 45%. При этом ученый полагает, что по мягкости приговоров Пензенская губерния опережала многие регионы[7]. Сравнивая приведенные цифры со статистическими данными по Нижегородской губернии, мы видим, что приговоры пензенских народных судей не были в целом такими уж мягкими.
Нижегородский губернский отдел юстиции настораживал высокий процент условных приговоров и штрафов, а также низкий процент приговоров к общественным принудительным работам без содержания под стражей. Народным судьям был разослан циркуляр с указанием на необходимость устранения названных дефектов.
О недостаточной квалификации судей свидетельствует и то, что, например, в 1921 году из числа отмененных судебных решений 75% было отменено по формальным основаниям (несоблюдение формы судопроизводства, неверное толкование декретов). В первом полугодии 1923 года кассационным отделением уголовного отдела Нижегородского губернского суда около половины из числа отмененных приговоров нарсудов отменялись из-за серьезных нарушений народными судьями материального и процессуального законодательства.
В практической деятельности судов Нижегородской губернии в 1917–1923 годах имели место и другие недостатки и трудности. Например, в циркуляре Нижгубисполкома народным судам Нижегородской губернии от 30 августа 1921 года отмечалось, что половина всех уголовных дел, поступающих в народные суды, прекращается из-за отсутствия состава преступления или из-за необнаружения виновных, а это «свидетельствовало о том, что в большинстве случаев сотрудники милиции неумело, неудачно и без достаточной полноты производят дознание по уголовным делам»[8]. В качестве выхода из сложившейся ситуации в циркуляре предлагалось нижегородским судьям и следователям для инструктирования сотрудников милиции проводить им чтение рефератов или вести товарищеские беседы, в которых бы разъяснялись декреты и распоряжения советской власти, а также давались бы практические указания по возникающим вопросам.
Имели на практике место и споры о подсудности, разногласия в работе органов следствия, милиции и уголовного розыска. В ряде случаев судьи не понимали смысла нормативных актов, которыми им приходилось руководствоваться, не принимали к рассмотрению отдельные категории дел (например, дела о восстановлении происхождения детей). Не всегда народные суды своевременно подавали необходимые статистические сведения в вышестоящий суд и не всегда сообщали в места лишения свободы данные, по которым можно было бы судить о времени окончания лишения свободы и пр.
Во втором параграфе «Практическая деятельность революционных трибуналов в Нижегородской губернии» рассматривается организация и практическая деятельность революционных трибуналов в Нижегородской губернии.
В соответствии с положениями Декрета о суде № 1, «Руководства для устройства революционных трибуналов» и инструкции Наркомюста «О революционном трибунале, его составе, делах, подлежащих его ведению, налагаемых им наказаниях и о порядке ведения его заседаний» в Нижегородской губернии был создан Нижегородский губернский революционный трибунал.
Открытие Нижегородского губернского революционного трибунала состоялось 3 марта 1918 года. Примерно в одно время с Нижегородским трибуналом были созданы революционные трибуналы в Пензенской, Саратовской, Тамбовской, Тверской губерниях, в Западной Сибири и на Урале[9]. Ликвидирован Нижегородский губернский трибунал был декретом ВЦИК от 23 июня 1921 года.
Также в 1918 году в с. Лысково Макарьевского уезда Нижегородской губернии действовал отдельный местный революционный трибунал. Наличие местного трибунала для Нижегородской губернии было явлением, скорее, нетипичным, в то время как, например, в Уфимской губернии губернский трибунал был создан только в июле 1918 года, а до этого действовали лишь местные трибуналы[10]. Лысковский трибунал, как и многие другие трибуналы, имевшиеся в уездах, был упразднен декретом СНК «О трибуналах» от 4 мая 1918 года.
Существование только одного местного трибунала может быть объяснено двумя причинами: либо активность населения на местах в Нижегородской губернии была низкой, либо относительно быстрое открытие губернского трибунала сделало ненужным создание местных трибуналов.
Практическая деятельность Нижегородского губернского трибунала началась в апреле 1918 года и проходила в соответствии с требованиями нормативных актов. Заседания по рассмотрению конкретных дел проходили в составе постоянного председателя и шести выборных заседателей не только в Н. Новгороде, но и в уездах.
Следует отметить любопытный факт, что в условиях, когда в Советской России еще не сформировалась однопартийная система, Президиум исполнительного комитета Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Нижегородской губернии 26 марта 1918 года постановил запросить у всех фракций, «стоящих на платформе советской власти» списки, и из них выбрать 45 человек[11]. Таким образом, заседатели трибуналов избирались не просто по партийному принципу, но и в условиях относительной идеологической плюралистичности. Естественно, в рамках лояльности к советской власти.
В 1919 году в соответствии с Положением ВЦИК РСФСР от 12 апреля 1919 года «О революционных трибуналах» изменился состав трибуналов. Теперь заседатели не привлекались к участию в деятельности этого органа. Нижегородский губернский трибунал избирался на месячный срок в составе председателя и двух членов из числа ответственных политических работников исполнительным комитетом Нижегородского совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
На первом этапе своего существования революционные трибуналы в Нижегородской губернии занимались не только борьбой с контрреволюцией, спекуляцией, саботажем и прочими подобными явлениями, но и рассматривали другие категории дел. Например, наследственные, бракоразводные, дела о невыплате заработной платы, дела о неправильном увольнении с работы, то есть трибуналы занимались и рассмотрением обычных гражданско-правовых, семейных и трудовых споров.
Относительно работы Нижегородского губернского революционного трибунала в 1919–1920 годах содержится информация в докладе В.М. Молотова на Пятом губернском съезде Советов, проходившем в июле 1920 года[12]. В.М. Молотов отмечал, что деятельность ревтрибунала в это время не имела непосредственного отношения к борьбе с контрреволюцией, его деятельность была направлена на борьбу с дезертирством, с должностными преступлениями, дел же о контрреволюции было рассмотрено всего восемь.
Таким образом, утверждение, что ревтрибуналы были предназначены в основном для борьбы с контрреволюцией и злоупотреблениями[13], не подтверждается материалами Нижегородской губернии. Ключевую роль в борьбе с контрреволюцией играла ЧК.
Всего за 1919 – первую половину 1920 года Нижегородским губернским трибуналом было вынесено четыре смертных приговора, два из них до 1 июля 1920 года были приведены в исполнение. В двух случаях смертные приговоры касались дезертиров, в двух – спекулянтов.
За первую половину 1921 года в Нижегородский губернский ревтрибунал поступило 294 гражданских дела, из них было решено 36 дел, то есть всего 12,2%. Значительно лучше сложилась ситуация с решением дел о дезертирах. Всего таких дел поступило 129, однако по отчету было решено 130, или 100,8%[14]. Возможно, в отчет вкралась ошибка, либо было рассмотрено дополнительно еще одно «дезертирское» дело, оставшееся от предыдущего периода. В любом случае процент решения дел о дезертирах был очень высок. Это обусловливалось в первую очередь пристальным вниманием центральных и местных органов советской власти к данной проблеме.
Кроме дел гражданских и «дезертирских», трибуналом было рассмотрено восемь дел о должностных преступлениях, два – о бандитизме, одно – о спекуляции, два – о контрреволюционных выступлениях и одно дело было отнесено в разряд «прочих преступлений».
В 1921 году в связи с «чрезвычайно тяжелым положением Республики» Советская власть приняла массу постановлений и приказов о порядке сбора продналога, его количестве и качестве. Поэтому нет ничего удивительного в том, что с осени 1921 года типичными делами для ревтрибуналов стали дела о неуплате продналога.
За первое полугодие 1921 года к расстрелу было приговорено всего два человека. По четырем делам были поданы кассационные жалобы.
Анализ материалов, связанных с деятельностью Нижегородского губернского трибунала приводит к выводу, что право на вынесение смертных приговоров использовалось трибуналом крайне редко. Смертные приговоры носили единичный характер. Таким образом, миф о жесткости ревтрибуналов и высоком количестве вынесенных ими смертных приговоров не подтверждается материалами Нижегородской губернии.
В заключении подводятся итоги диссертационного исследования, делаются выводы и обобщения.
Основные положения диссертации изложены в следующих работах автора:
Статьи в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России для публикации результатов диссертационных исследований:
- Кострова О.В. Результаты судебной реформы 1922 года в России // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. – 2007. – № 5. – С. 439–441. – 0,3 п. л.
Иные публикации:
- Кострова О.В. Верховный Суд РСФСР по судебной реформе 1922 года // Правосудие как институт обеспечения прав и свобод человека и гражданина: Сборник статей и тезисов Международной научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых, 7–8 апреля 2006 г. / Отв. ред. А.В. Гусев. – Великий Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого. – 2006. – С. 15–17. – 0,2 п. л.
- Кострова О.В. Эволюция советской судебной системы в 1918–1921 годах // Человек и общество в противоречиях и согласии: Сборник научных трудов по материалам VI научно-практической конференции: В 2 ч. / Под ред. А.И. Аспидова. – Н. Новгород: Изд. Гладкова О.В., 2007. – Ч. 2. – С. 269–275. – 0,35 п. л.
- Кострова О.В. Становление советского правосудия по первым декретам о суде // Роль правоохранительных органов в современном обществе: проблемы научно-практического обеспечения: Материалы XI Международной научно-практической конференции: В 2 т. / Науч. ред. А.В. Чернов, А.В. Данеев. – Улан-Удэ: Издательско-полиграфический комплекс ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2007. – Т. 1. – С. 355–359. – 0,2 п. л.
- Кострова О.В. Роль и место революционных трибуналов в пролетарском государстве // Власть и общество в России: традиции и современность (к 35-летию кафедры философии и истории): Материалы IV Всероссийской научной конференции 12–13 апреля 2008 года: В 2 т. / Отв. ред. О.А. Тарасов, С.А. Васильева. – Рязань, 2008. – Т. 1. – С. 201–206. – 0,3 п. л.
- Кострова О.В. Судебная реформа 1922 года в РСФСР: основные направления и результаты // Актуальные проблемы в области гуманитарных наук: от теории к практике: Сборник статей / Отв. ред. В.Б. Першин, И.А. Треушников. – Н. Новгород: НА МВД России, 2008. – Вып. 6. – С. 133–143. – 0,4 п. л.
Общий объем опубликованных работ – 1,75 п. л.
Корректор Т.Р. Краснолобова
Компьютерная верстка Г.А. Федуловой
Тираж 100 экз. Заказ № _____.
Отпечатано в отделении оперативной полиграфии
Нижегородской академии МВД России.
603600, г. Нижний Новгород, ГСП-268, Анкудиновское шоссе, 3.
[1] Ленин В.И. ПСС. – Т. 36. – С. 163.
[2] Стучка П.И. 13 лет борьбы за революционно-марксистскую теорию права. – М., 1931. – С. 135.
[3] См.: СУ РСФСР. – 1918. – № 85. – Ст. 889.
[4] ГУ ЦАНО (Государственное учреждение Центральный архив Нижегородской области), ф. Р–103, оп. 1, д. 23, л. 67.
[5] Вестник Нижегородского губернского исполкома. – 1921. – № 4-5. – С. 2.
[6] См.: Абдулин Р.С. Кадровое и организационное обеспечение судебной системы после Октябрьской революции 1917 года // Российская юстиция. – 2005. – № 6. – С. 72.
[7] См.: Шахназаров И.Я. Концепция создания и становления советской судебной системы на региональном уровне: 1917 – конец 1920-х гг.: На материалах Пензенской губернии: Дис… канд. ист. наук. – Пенза, 2003. – С. 60.
[8] ГУ ЦАНО, ф. Р–2184, оп. 1, д. 62, л. 11.
[9] См.: Лезов И.Л. Советский суд в 1917–1940 гг.: Дис... канд. юрид. наук. – М., 1998. – С. 45.
[10] См.: Шорохова А.А. Становление и развитие советского суда в Башкирии (1917–1927 гг.): Автореф. дис… канд. юрид. наук. – Саратов, 2007. – С. 13.
[11] См.: ГУ ЦАНО, ф. Р–1678, оп. 1, д. 2, л. 16.
[12] См.: Вестник Нижегородского губернского исполкома. – 1920. – № 9.
[13] См.: Шорохова А.А. Становление и развитие советского суда в Башкирии (1917–1927 гг.): Автореф. дис… канд. юрид. наук. – Саратов, 2007. – С. 16.
[14] См.: Вестник Нижегородского губернского исполкома. – 1921. – № 4-5. – С. 5–10.
