Мусульмане урало-поволжья в условиях изменения общественно-политического строя россии в начале хх в. (историко-правовое исследование)

На правах рукописи

Фомичев Максим Николаевич

МУСУЛЬМАНЕ УРАЛО-ПОВОЛЖЬЯ В УСЛОВИЯХ

ИЗМЕНЕНИЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО

СТРОЯ РОССИИ В НАЧАЛЕ ХХ В.

(ИСТОРИКО-ПРАВОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ)

Специальность: 12.00.01 – теория и история права и государства;

история учений о праве и государстве

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата юридических наук

Мытищи – 2009

Работа выполнена на кафедре теории и истории государства и права Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского»

Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор

Романовская Вера Борисовна

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор

Мисрохов Замир Хасанович

доктор юридических наук, профессор

Демичев Алексей Андреевич

Ведущая организация: Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Уфимский юридический институт МВД России»

Защита состоится 30 июня 2009 года в 15 часов на заседании объединённого диссертационного совета ДМ 513.002.04 при Российском университете кооперации по адресу: 141014, Московская область, г. Мытищи, ул. Веры Волошиной, д. 12/30, зал заседаний диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского университета кооперации; автореферат диссертации размещён на официальном сайте Российского университета кооперации: http://www.ruc.su

Автореферат разослан « 28 » мая 2009 года.

Учёный секретарь

объединённого диссертационного совета,

кандидат юридических наук О.А. Иванова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Современная Россия на рубеже ХХ-ХХI веков столкнулась с проблемой идеологического вакуума, возникшего после «перестройки», после распада коммунистического государства и низвержения его идеологии. Экономические проблемы на время затмили, но не умалили значения одной из важнейших задач государства – задачи поиска духовной основы, которая могла бы послужить консолидирующим фактором и обеспечить прогрессивное развитие общества и государства, сохранить его самобытность и реальный суверенитет. Речь идет о поиске, выявлении и научном формулировании общенациональной идеологии.

Главная сложность здесь, конечно, в том, что, учитывая многонациональность и многоконфессиональность населения России, «общенациональной» идеологией не может стать ни одно из вероучений, а к идеологии светского характера после семидесятилетнего господства коммунизма у общества сформировалось недоверие и отторжение.

Достаточно уместным нам представляется в этой связи обращение к периоду проведения вероисповедных реформ в Российской империи в начале ХХ в. Не зря этот период так привлекает внимание исследователей, ведь на рубеже ХIХ-ХХ веков решалась судьба народа, судьба России, судьба Православия как господствующей официальной идеологии.

В конце ХХ в. перед СССР стояли похожие задачи. Требовались всесторонние реформы, в том числе и в сфере идеологии. СССР повторил печальный опыт Российской империи, ломка идеологической системы привела к краху государства. Россия вступила в ХХI в. без четкой общенациональной идеологии. Возникший после отказа от коммунизма идеологический вакуум стремительно заполняется западной идеологией общества потребления, и это весьма беспокоит многих глобально мыслящих людей – ученых, философов, религиозных деятелей, писателей и т.д. Сможет ли Российское государство сохранить свою самобытность, свою целостность, свой народ, свое влияние на мировой арене – это во многом зависит от того, как грамотно будет осуществляться его идеологическая функция, как выстроятся межконфессиональные и государственно-конфессиональные отношения, а также от того, сможет ли государство взять на себя тяжкое, но, на наш взгляд, необходимое бремя нравственного воспитания своих граждан.

Однако любые перекосы здесь могут иметь значительные негативные последствия. Исторический опыт показывает, что навязывание поликонфессиональному обществу единых религиозных традиций (через средства массовой информации, через школьное и высшее образование, посредством прямого закрепления в законе и т.д.) не приводит к положительному результату. Нельзя забывать и о том, что Россия на протяжении многих столетий представляла собой образец «исламо-христианского пограничья, в рамках которого с одной стороны происходит социокультурное и этнокультурное взаимопроникновение обеих общин, а с другой – консервация собственных традиций, что в конечном итоге обусловливает их отчужденность друг от друга».^[1] Современная Россия активно сотрудничает с мусульманскими странами ближнего и дальнего зарубежья в рамках международных организаций ШОС, ЕврАзЭС, ОИК^[2] и других, однако, ислам и исламские институты – это фактор не только внешней, но и внутренней политики, это часть российской истории и культуры, неотъемлемая сторона образа жизни многих российских мусульман. Ни в коей степени не умаляя исторической роли Православия, мы не должны забывать о поликультурности, полиэтничности, поликонфессиональности Российского общества.

Актуальность вопроса о взаимоотношении государственной власти и религиозных конфессий для современной России сложно переоценить. Анализ исторического опыта взаимодействия светской власти с религиозными объединениями позволит, с одной стороны, определить оптимальную государственную политику в сфере отношений с религиозными объединениями, а с другой – понять культурные особенности религиозной жизни России.

В первые десятилетия ХХ века в России происходил «довольно редкий в мировой истории системный сдвиг, оказавший значительное влияние не только на Россию, но и на всю мировую цивилизацию».^[3] Изучение исторических проблем на подобных «стыках истории» представляет особый интерес, поскольку дает ценный опыт для понимания глобальных исторических процессов. В этой связи не теряет своей актуальности изучение проблем национально-конфессиональных аспектов генезиса российской государственности.

Степень научной разработанности проблемы. Государственно-конфессиональные отношения всегда привлекали большое внимание исследователей. В дореволюционной историографии, как отмечают исследователи, по сравнению с мусульманским явное предпочтение отдавалось «польскому» и особенно «еврейскому» вопросам.^[4] Однако в связи с актуализацией «мусульманского вопроса» в имперской вероисповедной политике (последние десятилетия XIX в. - начало XX в.) началась довольно активная научная разработка исламской тематики в России. В частности, были переведены и изданы отдельные работы западных ученых^[5] а также появились и собственные исследователи вопроса - А.Е.Крымский, В.В.Бартольд, Н.Н.Остроумов, С.Г.Рыбаков.^[6] Что касается вероисповедной политики Российского государства в исследуемый период, то широкое движение за вероисповедные реформы в начале ХХ в. привело к появлению многочисленных работ как светских, так и духовных авторов, где свидетели и участники соответствующих событий анализировали и оценивали их смысл и последствия^[7].

Специальных работ советского времени о вероисповедных реформах в России периода думской монархии, практически нет. Основная масса литературы советского периода, в той или иной мере касавшаяся ислама, имела антимусульманскую направленность и была подчинена задаче антирелигиозной пропаганды и атеистического воспитания. Разоблачалось христианизаторско-русификаторское направление национальной политики самодержавия, акцентировалось внимание на повышении уровня общего развития национальных меньшинств с приходом к власти большевиков.^[8]

С середины 80-х гг. цензурные ограничения постепенно сходят со страниц научных исследований, и начинает проявляться все возрастающий интерес к религиозной тематике среди отечественных ученых. Распад Советского Союза и ряд межнациональных конфликтов на его бывшей территории поставили перед российской политической элитой и научной общественностью вопрос о необходимости более углубленного и всестороннего изучения истории государственно-исламских отношений и духовной культуры мусульманских народов России и СНГ. С этой целью в последнее десятилетие были проведены научные и научно-практические конференции^[9], защищены диссертации, опубликованы ряд монографий^[10] и множество статей, посвященных указанным вопросам. Особый интерес для исследователей, изучающих историю тюрко-мусульманских народов России начала XX столетия вообще и их правовое положение в частности, представляют работы уфимских историков А.Б.Юнусовой, Фаизова Г.Б., Ногманова А.И., Ямаевой Л.А.^[11] и казанских исследователей Хабутдинова А.Ю., Мухаметшина Р.М., Гильмутдинова Д.Р., Усмановой Д.М. и др.^[12] Нельзя не упомянуть и о работах нижегородского историка Сенюткиной О.Н., которая, в частности, занималась исследованием мусульманских съездов, проводимых в Нижнем Новгороде.^[13]

Однако юридических диссертаций по сходным и близким темам (в заданных хронологических рамках) нам обнаружить не удалось. Таким образом, изучение научной литературы свидетельствует об отсутствии специальных работ, посвященных сравнительному анализу правового положения российских мусульман в контексте проводимых в начале ХХ в. вероисповедных и иных реформ и форм политико-правовой активности мусульман в период первой буржуазной революции в Российской империи.

Хронологические рамки исследования. Изучение поставленной проблемы ограничивается в основном периодом конца ХIХ – начала ХХ века. Особое внимание уделяется первому десятилетию ХХ в., так как этот период характеризуется серьезной трансформацией общественного и государственного строя в Российской империи. Он был чрезвычайно важным для процесса национального пробуждения российских мусульман и вступления их на российскую политическую арену. Этот период включает основные этапы вероисповедных реформ, намеченных правительством, а также революционные события 1905-1906 гг.

Однако следует отметить, что обозначенные хронологические рамки достаточно условны, так как в целях сохранения логики исследования в некоторых случаях было необходимо обращение к более раннему и более позднему фактическому материалу.

Территориальные рамки исследования ограничиваются в основном центральными регионами Российской империи. Вопрос о национальных окраинах рассматривается лишь фрагментарно в контексте исследования.^[14] Выбор территориальных рамок обосновывается тем, что Урало-Поволжье в конце XIX - начале XX в. выделялось среди других регионов Империи с компактным проживанием мусульманского населения (Кавказ, Туркестан, Степные области) как образом жизни и хозяйствования этого населения, так и относительно высоким уровнем «включенности» в общероссийские модернизационные процессы. Кроме того, этот район подпадал под общеимперское законодательство, в то время как для национальных окраин действовали особые правила.

Теоретической основой исследования послужили труды отечественных дореволюционных и современных ученых, в том числе в области истории России, теории и истории государства и права, а также монографические исследования по проблемам вероисповедной политики Российской империи вообще и в отношении мусульман в частности, сборники научных публикаций и журнальные статьи по данным вопросам. В процессе работы над диссертацией автор стремился по возможности полно изучить и проанализировать труды С.Ю.Витте, М.А.Рейснера, С.Г.Рыбакова, С.Котляревского, П.А.Зайончковского, В.О.Ключевского, А.Я.Авреха, В.С.Дякина, Д.Ю.Арапова, Е.А.Вишленковой, Р.М.Мухаметшина, А.И.Ногманова, М.И.Одинцова, В.К.Пинкевича, О.Н.Сенюткиной, Д.М. Усмановой, А.Ю.Хабутдинова, Л.А.Ямаевой и других.

Эмпирическую основу исследования составил обширный блок имперского законодательства (включая подзаконные акты и законопроекты), касающегося вероисповедной политики и правового регулирования жизнедеятельности мусульман, избирательное законодательство, а также статистические и архивные данные - в частности, архивные фонды центрального и местных (губернских) жандармских органов, а также фонд Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД. Использованы так же партийные документы, материалы периодической печати, мемуары государственных и общественных деятелей, стенограммы заседаний Государственной думы первого-четвертого созывов.

Методологической основой исследования является диалектический метод познания, позволяющий изучить предмет в развитии и во взаимосвязи всех его отдельных проявлений. Кроме того, диссертантом применялись индукция, дедукция, аналогия, сравнение и другие общенаучные методы. Среди используемых специальных и частно-научных методов можно выделить такие методы как формально-логический, социологический, статистический, формально-юридический, историко-правовой, сравнительно-правовой и другие. Только комплексное использование разных методов научного познания позволило решить поставленные задачи и достичь цели диссертационного исследования.

Объектом исследования выступает совокупность духовно-религиозных, социально-экономических, организационно-правовых отношений в сфере правового регулирования жизнедеятельности мусульман в Российской Империи.

Предмет исследования составляют конкретно-исторические явления, раскрывающие сущность государственно-исламских отношений и принципы вероисповедной политики правительства в начале ХХ в.

Цель и задачи исследования

Целью диссертационного исследования является создание комплексной картины эволюции правового положения и форм политико-правовой активности мусульман в Российской империи.

Поставленная цель определила следующие основные задачи:

1. исследовать предпосылки, законодательное закрепление вероисповедных реформ, определить их значение и причины незавершенности;
2. провести сравнительный анализ правового положения мусульман в ХIХ – начале ХХ вв.;
3. показать идейные истоки, этапы формирования и политический спектр мусульманского общественно-политического движения начала XX в;
4. определить значение Всероссийских мусульманских съездов;
5. дать авторский анализ положений Программы мусульманской партии «Иттифак»;
6. провести анализ положений избирательного законодательства с точки зрения возможности участия в выборах иноверческого элемента;
7. определить цели и итоги работы в Государственной думе мусульманской фракции.

Личный вклад автора и научная новизна исследования заключается в самой постановке проблемы. Впервые на основе широкого круга источников в отечественной историко-правовой науке проведен комплексный сравнительно-правовой анализ эволюции правового положения и форм политико-правовой активности мусульман в Российской империи. В диссертации впервые дан анализ дореволюционных актов, справочной и иной литературы, посвященной вероисповедной политике и регламентации жизнедеятельности мусульманской конфессии. Введены в научный оборот новые архивные материалы.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. На рубеже ХIХ-ХХ веков стал очевиден глубокий кризис вероисповедной системы, и назрела необходимость проведения реформ в этой сфере. Серьезными шагами в этом направлении стали Указ «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» от 12 декабря 1904 г., Указ от 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости», Манифест от 17 октября 1905. Хотя эти акты и устраняли некоторые ограничения, они во многом носили декларативный характер и требовали большой законодательной и административной работы по их проведению в жизнь. Даже в условиях революционного подъема власть не решилась на существенное изменение вероисповедной системы. Вероисповедные реформы встречали неодобрение и противодействие со стороны консервативно настроенных чиновников и Святейшего Синода. Поэтому, несмотря на усилия Государственной Думы, большинство принципиальных вероисповедных законопроектов так и не было рассмотрено, а принятые были блокированы Государственным Советом.
2. Сравнивая правовое положение мусульман внутренних губерний в ХIХ и начале ХХ вв. можно отметить, что, хотя вплоть до 1917 г. все изъятия и ограничения, которые были установлены законодательством, правительственными распоряжениями и административной практикой не были устранены, определенная тенденция к гармонизации отношений между мусульманами и властью и расширению прав мусульман прослеживается. Так, существенными новеллами законодательства начала ХХ века для мусульман стали отмена уголовной ответственности за отпадение от православия и дарование политических прав, в частности, активного и пассивного избирательного права.
3. В условиях политико-правовой трансформации российского общества и государства на рубеже ХIХ-ХХ вв. происходит подъем религиозного и национально-культурного самосознания наций, исповедующих ислам. В среде мусульман возникает реформаторское модернистское общественное движение (джадидизм), которое под воздействием революционных процессов 1905 г. трансформируется в политическое движение. Возникновение и организационное оформление мусульманского политического движения в России происходит в результате активной деятельности национальных лидеров, в основном либеральной интеллигенции. И хотя политический спектр мусульманского движения был представлен либералами, социалистами и реакционерами, именно либералы получили безусловное доминирование.
4. Всероссийские мусульманские съезды, прошедшие в 1905-1906 гг., сыграли большую роль в консолидации российской уммы^[15], в самоорганизации народов, исповедующих ислам, в формулировании мусульманами в программных документах своих политических и конфессиональных требований, в определении направления развития тюрко-мусульман как мультиэтнической нации в рамках Российского государства. Съезды стали ключевыми этапами трансформации просветительского реформаторского движения джадидизм в общественно-политический союз «Иттифак аль-муслимин», а затем и в национально-конфессиональную политическую партию с либеральной политической ориентацией «Всероссийский союз мусульман».
5. Анализ положений Программы мусульманской партии позволяет сделать вывод о том, что основным политическим требованием «Иттифака» являлась модернизация всего Российского государства, основанная на принципах конституционализма, парламентаризма, разделения властей, демократии, равенства в правах, гуманности, определении пути развития государства через стремление к прогрессу посредством образования и просвещения всех народов, населяющих страну. Программа «Иттифака» имела значительное сходство с программой кадетов, но с религиозной доминантой. Реализацию своих специфических конфессиональных целей и задач, заявленных в политической программе, члены «Иттифака» видели возможной в рамках конституционной парламентской монархии с широким самоуправлением на местах, при которой мусульманам была бы предоставлена религиозная автономия.
6. Хотя избирательное законодательство и строилось на принципе национального неравенства (особенно по закону 3 июня 1907 г.), оно все же давало возможность иноверному населению Российской империи (и в частности, мусульманам) влиять на законодательный процесс, отстаивать свои национальные интересы и права. Представители мусульманского населения различных частей империи прошли во все четыре Думы и образовали собственную парламентскую фракцию.
7. По своей организации мусульманская фракция представляла собой межрегиональное конфессиональное объединение депутатов; численность депутатов-мусульман находилась в прямой зависимости от особенностей избирательного законодательства. Мусульманская фракция ставила главной своей целью защиту национальных и региональных интересов на общеимперском уровне; выступала за последовательную демократизацию вероисповедной политики, требовала отмены ограничений в гражданских правах, обусловленных принадлежностью к той или другой национальности или вероисповеданию. Огромное значение депутаты-мусульмане придавали сохранению религиозно-культурной самобытности своих народов, и в связи с этим большое внимание уделялось образовательному вопросу. Мусульманская фракция сыграла большую роль в консолидации национального движения мусульманских народов и включения его в общероссийское освободительное демократическое движение, ускорила становление политических институтов и общественных структур мусульманских народов Российской империи.

Теоретическая и практическая значимость исследования

заключается в том, что его результаты восполняют пробелы в изучении России как многоконфессионального и многонационального государства, особенностей его правовой системы. Материалы и выводы диссертационного исследования могут быть использованы в сфере практической политико-правовой деятельности, в частности, при определении способов урегулирования межнациональных и межконфессиональных конфликтов и при построении наиболее оптимальной модели государственно-конфессиональных отношений, налаживании политического и культурного диалога с мусульманскими странами ближнего и дальнего зарубежья. Положения диссертации могут стать частью спецкурса на тему «Правовое положение иноверцев в Российской империи»; привлечены в качестве сравнительного материала при корректировке конфессиональной политики современного российского государства (особенно в сфере реформ школьного образования по введению дисциплин религиозного характера); в процессе преподавания истории государства и права России, теории государства и права, истории политических и правовых учений.

Апробация результатов исследования. Выводы, содержащиеся в диссертации, были обсуждены и одобрены на заседании кафедры теории и истории государства и права юридического факультета Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Основные положения диссертационного исследования нашли выражение в опубликованных статьях научно-исследовательского характера, в выступлениях на следующих научно-практических конференциях: международная научно-практическая конференция «Проблемы модернизации российского общества: социокультурные, правовые, экономические, экологические аспекты» (Н.Новгород, 24 апреля 2006 г.); международная научно-практическая конференция «Проблемы идентичности современного российского общества: политика, право, экономика, экология, идеология, духовность» (Н.Новгород, 24 мая 2007 г.); международная научно-практическая конференция «Основной закон государства и защита прав и свобод граждан» (Кострома, 14 декабря 2007 г.); научная конференция «Юридическая наука в ХХI веке: теоретические разработки и практические воплощения» (Орел, 8 апреля 2008 г.); научно-практическая конференция «Инновации в государстве и праве России». (Н.Новгород, 29-30 апреля 2008 г.).

Результаты исследования использовались при чтении курса лекций и проведении семинарских занятий по дисциплинам: «Теория государства и права», «История отечественного государства и права».

Структура диссертации определена целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, трех глав, включающих в общей сложности семь параграфов, заключения и библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, рассматривается степень ее разработанности, определяются объект и предмет, цели и задачи, методологическая и эмпирическая база и основные положения, выносимые на защиту, характеризуется научная новизна, содержатся сведения о внедрении и апробации результатов исследования.

Первая глава «Изменения в правовом положении мусульман в начале XX вв.» состоит из двух параграфов, в которых исследуется вероисповедные реформы, проводимые в Российской империи в начале ХХ в., и отражаются изменения в правовом положении мусульман, произошедшие в результате этих реформ. В первом параграфе «Вероисповедные реформы: предпосылки, законодательное закрепление, значение» анализируются общественно-политические и философско-идеологические предпосылки реформирования вероисповедной политики Российского государства. Так, автор отмечает, что к началу ХХ века на фоне активно проникающих в Россию западно-европейских идей, теорий и моделей, в условиях трансформации общественного и государственного строя просчеты в конфессиональной политике и неразрешенные проблемы в этой сфере предопределили кризис вероисповедной системы. Вероисповедная политика, проводимая правительством, не отвечала реалиям национального и общественного развития на рубеже ХIХ-ХХ вв. В условиях экономической и политической модернизации перед государством встала сложнейшая задача – модернизация идеологическая. Однако решение этой задачи представляло огромную сложность. Насколько кардинальными должны быть реформы? Может ли быть затронута основа основ государственной вероисповедной политики – единство православия и самодержавия, церкви и государства? Может ли быть признана свобода совести? Проблема религиозной свободы оживленно обсуждалась в российском обществе. В целом можно выделить два противоположных направления: либералы понимали религиозную свободу как «равноправность» исповеданий, консерваторы (традиционалисты) – как «веротерпимость» православного государства к другим исповеданием.

По указанию Николая II в 1902 г. начинается разработка Манифеста, в котором предполагалось обозначить основные направления преобразований во внутренней политике. В первых вариантах текста Манифеста намечалось: «разработать условия, на которых могла бы быть расширена разумная свобода слова и совести, в согласовании оной с духом нашей Церкви и государственного строя».^[16] Предлагалось даже включить специальную статью о свободе совести. Но в окончательном тексте Манифеста, изданного 26 февраля 1903 г., все свелось к призыву укреплять заветы веротерпимости, содержащиеся в Основных законах. И лишь в указе «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» от 12 декабря 1904 г., посвященном широкому кругу вопросов общественной и государственной жизни, в числе прочего заявлялось о необходимости «подвергнуть пересмотру узаконения о правах раскольников, а равно и лиц, принадлежащих к инославным и иноверным исповеданиям, и независимо от сего принять ныне же в административном порядке соответствующие меры к устранению в религиозном быте их всякого, прямо в законе не установленного, стеснения»^[17].

Разработкой мероприятий по реализации данного Указа занялся Комитет министров, возглавляемый С.Ю. Витте. Обсуждая вопросы веротерпимости, Комитет министров признавал наличие в законодательстве об исповеданиях «некоторой неполноты и отсталости от современной жизни», и что эта неполнота зачастую порождает административный произвол на местах. Признавалось и то, что государством из политических соображений допускались ограничения в религиозном быте иноверцев. При этом указывалось, что такие стеснения в случае политической необходимости могут сохраняться и впредь, но они должны быть введены в рамки закона. Комитет также высказал «решительное убеждение», что при изменении вероисповедного законодательства не должно быть поколеблено первенствующее и господствующее положение православной веры. Впрочем, Комитетом была проделана большая работа, обсуждались общие проблемы веротерпимости, вопросы об отпадении от православия, о правах старообрядцев и сектантов, об инославных и иноверных нехристианских исповеданиях, были выработаны конкретные предложения. Результатом усилий С.Ю. Витте, стало принятие Указа от 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости». Все основные рекомендации Комитета министров были Высочайше одобрены и приняты к дальнейшей законодательной разработке. Хотя он и не изменил кардинально государственно-конфессиональные отношения в Российской империи, для своего времени этот Указ был огромным шагом вперед: была отменена ответственность за «отпадение от Православной веры в другое христианское исповедание или вероучение»; были существенно расширены права неправославных христиан и старообрядцев. Кроме того, признавалась необходимость пересмотреть «законоположения, касающиеся важнейших сторон религиозного быта лиц магометанского исповедания» и «подвергнуть обсуждению действующие узаконения о ламаитах».

Надо признать, что Указ, конечно, не устранял всех ограничений и стеснений в области вероисповедания, вовсе не коснулся иудеев (которые, между прочим, более всех других иноверцев были ограничены в своих правах), не признавал вневероисповедного состояния личности, не допускал перехода в нехристиансую веру. Он во многом носил декларативный характер и требовал большой законодательной и административной работы по его проведению в жизнь. Однако на пути реализации положений Указа от 17 апреля 1905 г. стояло сопротивление консервативно настроенного чиновничества. Для выработки законопроектов по реализации Указа должно было быть основано Особое совещание по вопросам о веротерпимости, но его работа оказалась малоэффективной и не принесла никаких существенных результатов.

В обстановке нарастания революционного движения Николай II был вынужден подписать Манифест от 17 октября 1905, которым на правительство возлагалась обязанность «даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов».^[18] Провозглашение этих гражданских свобод потребовало существенного пересмотра действующего законодательства.

После учреждения Государственной думы вероисповедные вопросы попадают в ее законодательную компетенцию, что уже само по себе означало определенный поворот в государственно-конфессиональных отношениях, ведь представительный орган был лишен вероисповедного ценза. Впервые представители иноверного населения смогли на самом высоком уровне обсуждать свои проблемы и участвовать в принятии принципиальных решений. Политические партии, бурно нарождавшиеся в 1905–1906 гг., в своих программных документах указывали на неразрешенность «религиозного вопроса», наличие «стеснений» и «несвободы» в вопросах веры, предлагали свое видение модели вероисповедной государственной политики. Причем большинство партий выступало за равенство граждан вне зависимости от их вероисповедной или сословной принадлежности, за свободу совести и вероисповеданий. Особое внимание вероисповедным вопросам в своих программных документах, конечно, уделяли национальные (национально-конфессиональные) партии и движения (например, «Союз мусульман», Еврейская народная партия, Литовская христианско-демократическая партия и др.).

Вскоре после начала работы Государственной Думы первого созыва представители кадетской фракции внесли для обсуждения законопроект о свободе совести. Однако Министерство внутренних дел не видело необходимости в принятии общего закона, определяющего принципы государственной церковной политики, а предполагало рассматривать законопроекты по отдельным конкретным аспектам религиозного законодательства. В рамках работы Государственной Думы второго созыва МВД внесло в Думу семь вероисповедных законопроектов («Об инославных и иноверных обществах»; «Об отношении государства к отдельным вероисповеданиям»; «Об изменении законоположений, касающихся перехода из одного исповедания в другое» и др.). Эти законопроекты, сохраняя Россию как православное государство, все же расширяли и укрепляли основы веротерпимости. Думы второго и третьего созывов провели большую работу по рассмотрению данных законопроектов, но даже если, преодолевая внутренние противоречия, Дума принимала какой-либо законопроект (например, о старообрядческих общинах, о переходе из одного вероисповедания в другое) – Государственный Совет консервативным большинством эти проекты отклонял. Правительство поддерживало господствующую Церковь как носителя официальной государственной идеологии, вероисповедные реформы встречали неодобрение и противодействие со стороны консервативно настроенных чиновников и Святейшего Синода. Время работы Думы четвертого созыва было практически периодом свертывания реформ: прекратились законодательные инициативы правительства, некоторые из ранее внесенных в Думу законопроектов были отозваны, регулирование вероисповедных отношений все чаще возвращалось к прежним, дореформенным стандартам.

Таким образом, можно отметить, что вероисповедные реформы осуществлялись государством под давлением общественно-политической ситуации, а именно – первой буржуазной революции, и по мере спада революционного движения затухали и сами реформы. Принципы, провозглашенные Императорскими указами так и не нашли своего законодательного развития, несмотря на усилия либерально настроенных государственных деятелей (прежде всего Витте и Столыпина), активной работы в этом направлении Дум всех созывов и настроений, царивших в обществе.

Во втором параграфе «Сравнительный анализ правового положения мусульман в ХIХ – начале ХХ вв.» автор прослеживает тенденцию, в соответствии с которой государственная политика в отношении мусульманского населения была подвержена изменениям в соответствии с переменами и колебаниями внутреннего курса в целом и изменениями конфессиональной политики в частности. Ислам являлся «терпимой» конфессией в государственной иерархии вероисповеданий, что означало возможность исповедовать ислам, но предполагало целый ряд ограничений и запретов, влияющих на правовой статус мусульманина. Путем установления этих ограничений, государство воздвигало правовые барьеры распространению ислама как вероучения в православном Российском государстве.

К концу ХIХ в. важнейшие нормативные акты, касающиеся мусульман России были сосредоточены в «Своде законов Российской империи». Главным правовым документом здесь являлся «Устав духовных дел иностранных исповеданий», кн. VI «Об управлении духовных дел магометан», другие нормы содержались в «Законах об общем учреждении губерний», «Законах о состояниях», «Законах гражданских», «Уставе паспортном», «Уставах о службе», «Уставе строительном». Многие вопросы жизни мусульман в России определялись ведомственными уставами и положениями. Военная служба мусульман, деятельность мусульманского духовенства в вооруженных силах империи регулировались «Сводом военных постановлений» и «Сводом морских постановлений». Этими актами в отношении мусульман устанавливались различные ограничения в правовом статусе, которые были следствием конфессиональной принадлежности. Например, эти ограничения касались занятия выборных должностей в органах управления, осуществления определенной профессиональной и коммерческой деятельности, получения наград и чинов. Мусульманское духовенство не освобождалось от всеобщей воинской повинности, и было более ущемлено в правовом плане, нежели священнослужители неправославных христианских конфессий. Для обслуживания духовных потребностей мусульман-военнослужащих в армии с начала XIX в. существовал небольшой штат «магометанского духовенства», однако, в связи с ужесточением национальной политики государства, в 1896 г. эти штатные должности были упразднены. Существовали значительные ограничения в сфере начального школьного и духовного образования, где, безусловно, правительством проводилась политика русификации.

В начале ХХ века на фоне общих либерализационных тенденций и в русле проводимых вероисповедных реформ принимается и ряд государственных актов и решений, касающихся мусульманского населения. Подписание 12 декабря 1904 г. Николаем II указа «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка», который провозглашал целый ряд мер, направленных на расширение гражданских прав населения, в том числе «терпимость в делах веры», потребовало пересмотра целого комплекса законодательных актов, касавшихся устройства духовного быта мусульманских подданных. Комитет министров подготовил Положение «О порядке выполнения пункта шестого Именного Высочайшего указа от 12 декабря 1904 г.» (утверждено царем 11 февраля 1905 г.), где министру внутренних дел поручалось отменить все административные распоряжения (не основанные на законе), стесняющие «свободу исповедания веры» и установить надзор за тем, чтобы «никакими административными учреждениями и лицами впредь не устанавливалось каких-либо стеснений в области религии, в законе не установленных». Значимым для мусульман документом стало Положение Комитета министров «Об укреплении начал веротерпимости», утвержденное царем Указом от 17 апреля 1905 г.^[19], в тексте которого содержались два пункта, имевшие прямое отношение к мусульманам. Так, например, пункт 3 устанавливал, что «лица, числящиеся православными, но в действительности исповедующие ту нехристианскую веру, в которой до присоединения к православию принадлежали сами они или их предки, надлежат по желанию их исключению из числа православных». Данная норма позволила тысячам потомкам некогда насильственно крещеных татар безнаказанно перейти из православия в магометанство.

Следующим важнейшим актом либеральной направленности стал «Манифест об усовершенствовании государственного порядка» 17 октября 1905 г., где декларировались основные гражданские свободы, в том числе свобода совести. Большое значение для мусульман Российской империи имело то, что они на законных основаниях смогли участвовать в выборах, получив как активное, так и пассивное избирательные права.

Законом от 14 марта 1906 г. была введена в действие вторая глава Уголовного уложения (1903 г.) «О нарушении ограждающих веру постановлений», которая (в отличие от Уложения о наказаниях в редакции 1885 г.) не устанавливала ответственность за переход из христианства в иную конфессию и из православия в другие христианские вероисповедания, основываясь на том, что всякий в России может исповедывать ту веру, в которой он рожден или которую он принял. Среди частных актов, принятых позднее, можно назвать Указ 19 июня 1908 г. «Об учреждении штатного магометанского духовенства в войсках»^[20]. В январе 1912 г. мусульманской фракцией III Думы был поднят вопрос об изменении ст. 44 Устава 1874 г. и внесена поправка об освобождении от воинской повинности мусульманского духовенства. Эта поправка была принята Думой и вошла в новую редакцию Воинского устава (19 апреля 1915 г.).

Таким образом, определенные шаги в направлении либерализации правительственной политики в отношении мусульман были сделаны, и это отражало процесс постепенной переориентации российского общества и государственной правовой системы на принципы буржуазного права, ставящего во главу угла свободу личности. Однако данный процесс к 1917 г. не был завершен. Объяснение столь противоречивой политики властей видится в том, что православие оставалось государственной идеологией Российского государства, а церковь - соответствующим государственным институтом. А при таком подходе полного равноправия конфессий быть не могло.

Вторая глава диссертации «Формы политико-правовой активности мусульман в период первой буржуазной революции в России» состоит из двух параграфов, в которых анализируется зарождение мусульманского политического движения и основные направления политико-правовой деятельности мусульманского населения центральной России в начале ХХ в.

В первом параграфе «Возникновение и организационное оформление мусульманского политического движения в России» автор отмечает, что на начальном этапе становления гражданского общества в многонациональном и многоконфессиональном государстве одним из направлений его самоорганизации становится формирование этнических и религиозных сообществ, предъявляющих властям требования по поводу свободной реализации своих интересов и потребностей. Этноконфессиональная самоидентификация выходит на первый план у так называемых «нетитульных» наций, т.к. политика государства имперского типа всегда стремится к погашению активности национальных меньшинств, к скорейшей ассимиляции иных народностей, к обеспечению тем самым единства и территориальной целостности империи. Политическое реформаторство в среде российских мусульман было вызвано недовольством (особенно в среде европейски образованной интеллигенции) религиозной и национальной политикой имперских властей.

Первоначально в среде мусульман возникают просветительские и общественные движения, и лишь под воздействием революционных процессов 1905 года они трансформируются в политические. Так, на рубеже ХIХ-ХХ веков элита российских мусульман создает общественное движение, которое получило название джадидизм (от арабск. «джадид» - новый). Джадидизм представлял собой реформаторское модернистское движение и был направлен на создание тюрко-татарской нации по европейскому типу. Джадиды ставили своей целью реформу образования, заключавшуюся в изучении светских наук в национальной мусульманской школе на родном языке при параллельной подготовке учителей при использовании новых методик. Джадидизм был преимущественно светским движением и не предусматривал изменения богослужебной мусульманской практики и догматики. Против реформаторских течений в исламе выступали традиционалисты (кадимисты), выступавшие за сохранение средневековой религиозной системы и отрицавшие любые новшества. Кадимизм являлся консервативно-охранительным общественным движением (в основном среди татар).

В самом начале ХХ в. в среде джадидистов назревает вопрос о переходе от просветительской к политической стадии национального развития. Лидеры мусульманского общественно-политического движения проводят большую подготовительную работу по созыву общемусульманского съезда, организуется петиционная кампания в адрес правительства, в ходе которой мусульманское население выступает с прошениями о либерализации правительственной политики в отношении ислама, мусульманского образования и национальной культуры. 15 августа 1905 г. в Нижнем Новгороде состоялся первый Всероссийский съезд мусульман, на который съехалось более 100 видных представителей тюрок-мусульман Поволжья, Урала, Крыма, Кавказа, Сибири, Туркестана и других мест. Он был проведен тайно, в обход запрета местных властей. В ходе съезда было принято решение об учреждении общественно-политического мусульманского союза «Иттифак аль-муслимин» (в переводе с арабского - «Союз мусульман»), и вынесена резолюция, содержащая ряд положений либеральной направленности. Так, подчеркивалась необходимость (и своевременность) объединения всех мусульман России в решении политических, культурных и других вопросов; ставилась задача установления в государстве парламентаризма; выдвигалось требование об уравнивании в политических, религиозных и имущественных правах мусульманского населения с русским (православным); определялись направления деятельности по просвещению мусульман.

Политический спектр мусульманского движения был представлен, конечно, не только либералами. В период революции 1905-1907 гг. и роста радикализма в Российской империи происходит размежевание джадидизма на два лагеря: либеральный и социалистический. В среде учащейся молодежи формируются социалистические движения, в частности «тангчылар». Узость социальной базы «Иттифака» (которой являлась в основном национальная интеллигенция), его ориентация на численно ограниченные слои общества порождали критику молодых радикалов. «Тангчылар» намеревались сформировать нишу для всех образованных и хотя бы относительно обеспеченных членов общества.

Кадимисты в политическом отношении представляли правую часть политического спектра. Хотя среди самих российских мусульман такой партии (в полном смысле этого слова) не существовало, мусульманские «реакционеры», представленные в основном консервативным духовенством, группировались вокруг Оренбургского духовного магометанского собрания.

Во втором параграфе «II и III Всероссийские мусульманские съезды» автор приходит к выводу, что в сложное во всех отношениях революционное время 1905-1906 гг. мусульмане в подавляющем большинстве отказались от радикализма, террористических акций и восстаний в пользу «законопослушного оппозиционерства», т.е. использования легальных средств в своей политической борьбе. Одним из таких средств стали Всероссийские мусульманские съезды, на которых обсуждались наиболее актуальные для мусульманского населения проблемы.

До издания Манифеста «Об усовершенствовании государственного порядка» от 17 октября 1905 в Российской империи не могли легально существовать партии. Манифест стал правовой базой для формирования легальных политических (партийных) структур в рамках гражданского общества, провозгласив свободу «совести, слова, собраний и союзов».^[21] Условия, создавшиеся после провозглашения Манифеста 17 октября, побуждали лидеров мусульманского политического движения к проведению нового съезда и принятию программы политической партии. Объявленные выборы в I Государственную Думу также требовали создания единого списка кандидатов и определения предвыборной тактики.

На совещании Казанских лидеров «Иттифака» 3 декабря 1905 г. было принято решение о совете по вопросу создания единой партии с другими регионами. Таким образом, казанские татары стремились к политическому союзу с крымскими татарами, азербайджанцами и башкирами и созданию на основе «Иттифака аль-муслимин» единой общероссийской мусульманской партии. В этот период происходит заметное сближение «Иттифака» с русским либеральным движением. С 13 по 23 января 1906 г. в Петербурге прошел II Всероссийский мусульманский съезд. Анализ архивных документов позволяет сделать вывод о том, что данный съезд проводился, как и Первый, нелегально, т.к. был запрещен министром внутренних дел, к которому мусульмане обратились с соответствующим прошением. Со стороны духовных властей съезд также не был одобрен. Более того – Муфтий М.Султанов оказал противодействие созыву II мусульманского съезда, грозя отстранить от должности мулл, поехавших на съезд. И все же съезд состоялся и имел ключевое значение для окончательного формирования партии «Иттифак», принятия ее устава и предварительного варианта предвыборной программы. Здесь мы наблюдаем ту же ситуацию, что и с первым съездом - организаторы съезда демонстрируют властям политическую лояльность, обращаясь с прошением за официальным разрешением на проведения съезда, но, получив решительный отказ, не разъезжаются, как было предписано, а проводят запланированное мероприятие, т.к. считают отказ несправедливым. В таком поведении прослеживается общая тенденция в правосознании российского общества – различать «право» (в смысле закона) и правду (в смысле справедливости), и действовать в соответствии с последней.

Новая политическая организация (уже в виде партии) получила новое название – «Союз российских мусульман». Преемственность в названии подчеркивала связь партии с общественно-политическим союзом «Иттифак аль-муслимин». А то, что в названии добавилось слово «российских», видимо, подчеркивает желание учредителей партии заявить о себе на российской политической арене и продемонстрировать, что мусульмане не отделяют себя от российского общества, являются такими же российскими подданными, как и православные. Название партии подчеркивало также единство самих мусульман, проживающих в Российской империи, основанное не на этнической (национальной), а на конфессиональной самоидентификации.

Принятый съездом Устав положил в основу деятельности партии демократические принципы выборности, установил основы членства и взаимоотношений местных и центральных органов. Важным вопросом в преддверии первых думских выборов явился вопрос о предвыборной тактике. Т.к. мусульманским либералам, доминировавшим в «Иттифаке», была концептуально близка программа кадетов, съезд принял решение на выборах блокироваться именно с ними. Необходимо отметить, что часть молодых делегатов II мусульманского съезда симпатизировала левым партиям, но поскольку социалистические партии избрали тактику бойкота Думы, вопрос о союзе с ними даже не рассматривался. Обсуждалось на съезде и избирательное законодательство. Члены «Иттифака» высказали свое неудовлетворение существующими избирательными законами, по которым проживавшее на окраинах Российской империи мусульманское население (а это 3/4 всей численности мусульман) не имело равных прав с русскими православными избирателями этих избирательных округов.

III Всероссийский мусульманской съезд проходил в Нижнем Новгороде с 16 по 21 августа 1906 г. в Нижнем Новгороде. В отличие от двух предыдущих съездов, он был проведен легально. Разгон I Государственной Думы и объявление очередной избирательной кампании потребовали обсуждения новой ситуации в стране и задач мусульманской партии. В съезде участвовало, по разным источникам, около 800-900 человек со всей России. Это были представители духовенства, интеллигенции, учащейся молодежи, промышленной буржуазии, издатели мусульманских газет. Первоначально запланированный и разрешенный властями как религиозно-культурное мероприятие, Съезд вышел за рамки такового и приобрел политическое значение. Кроме религиозных и образовательных проблем, обсуждались партийные вопросы, устав, программа и тактика мусульманской партии, которая получила новое, более полное название – Всероссийский союз мусульман. Был избран ее руководящий орган - Центральный Комитет, которому Съезд поручил ходатайствовать перед правительством о легализации «Иттифака» и возглавить избирательную кампанию среди мусульман по выборам депутатов II Думы. Съезд принял развернутое постановление, две резолюции, утвердил программу партии, которая содержала 10 разделов, посвященных соответственно: основным политическим требованиям, правам граждан, государственному строю, религиозным правилам, местному самоуправлению, суду, образованию, финансовым (экономическим) вопросам, аграрному и рабочему вопросам. Программа закрепляла главную цель партии: объединение практической деятельности всех политически мыслящих мусульман России в соответствии с требованиями времени, обстоятельств, а также для решения политических, экономических, социальных, религиозных проблем. Самой приемлемой формой государства в России «Иттифак» признал конституционную парламентскую монархию. Особое внимание программа уделяла вопросам образования.

Политический характер III съезда и его оппозиционные настроения послужили причиной официального отказа в проведении следующего IV мусульманского съезда, который должен был состояться в Нижнем Новгороде в августе 1907 г.

Третья глава диссертационного исследования «Участие мусульман в выборах и работе Государственной думы» состоит из трех параграфов и посвящена анализу участия мусульман в предвыборных кампаниях и выборах в орган народного представительства, а также работы мусульманской фракции. В рамках первого параграфа «Законодательные основы формирования и деятельности Государственной Думы» соискатель охарактеризовал нормативно-правовые документы, определявшие порядок формирования и работы Думы, уделив особое внимание порядку выборов представителей от национальных окраин. Хотя избирательное законодательство и давало возможность иноверному населению Российской империи (и в частности, мусульманам) влиять на законодательный процесс, отстаивать свои национальные интересы и права, в то же время, особые правила для выборов представителей от национальных окраин были направлены на ограничение числа представителей от иноверного населения. Проживавшее на окраинах Российской империи мусульманское население (а это 3/4 всей численности мусульман) не имело равных прав с русскими православными избирателями этих избирательных округов. Пропорция представительства мусульманских народов Кавказа, Казахстана и Средней Азии была занижена.

Во втором параграфе «Мусульманская фракция в Государственной думе первого и второго созывов» автор установил, что мусульмане России проявили весьма высокую избирательную активность, и в результате в работе Государственной думы первого созыва (27 апреля - 8 июля 1906 г.) приняло участие 22 депутата-мусульманина. Подавляющее большинство из них в первые дни работы Думы присоединилось к кадетской фракции. Позже была создана самостоятельная парламентская фракция мусульман, которая объединила представителей народов Поволжья, Приуралья, Кавказа и Казахстана, исповедовавших ислам. Формально фракция группировала в себе депутатов по религиозному принципу и была одним из существовавших в Думе этноконфессиональных объединений. Все члены бюро фракции представляли в Думе партию «Иттифак аль-муслимин». В силу краткости существования I Думы фракции удалось лишь наметить план будущей работы. Однако на заседаниях фракции были рассмотрены вопросы отношения к основным думским партиям, аграрный вопрос и некоторые другие. Представители мусульман принимали активное участие в прениях по обсуждению законопроектов, в работе думских комиссий, в составлении запросов Правительству.

Выборы во II Думу проходили в январе и феврале 1907 г. Законодательство о выборах не претерпело изменений, однако политический фон был иным. Вскоре после роспуска I Думы, 19 августа 1906 г. в чрезвычайном порядке по 87-й статье Основных Законов был принят Указ об учреждении военно-полевых судов. Широкое его применение началось сразу же после опубликования. Репрессии и открытый полицейский произвол выступали средствами борьбы с революционным движением.  Для контроля за ходом предвыборной кампании и влияния на ее результаты активно использовался административный ресурс. Предвыборная политика Столыпина была направлена на то, чтобы по возможности не пустить либералов во II Думу. Однако, несмотря на принятые царской администрацией «заградительные» меры, II Дума (20 февраля - 2 июня 1907 г.) по политическим взглядам своих депутатов оказалась еще более левой и еще более многонациональной по своему составу, чем первая. II Дума выделялась тем, что в ней была создана самая многочисленная за всю историю Думы парламентская фракция мусульман - из 36 депутатов. Под влиянием сильного левого крыла II Думы из состава фракции в марте 1907 г. выделилась самостоятельная мусульманская трудовая группа в количестве 6 депутатов, которая вошла как особая подгруппа в думскую фракцию трудовиков. Несомненно, значительную роль в деле отделения этой мусульманской группы от основной мусульманской фракции сыграли лидеры «Тангчылар».

Мусульманская фракция использовала все возможности, которые предоставляла работа в парламенте, для консолидации национального движения мусульманских народов и включения его в общероссийское освободительное демократическое движение. В рамках думской деятельности мусульманская фракция приняла свою программу и внесла законопроект «Об отмене правил Министерства народного просвещения от 31 марта 1906 г. о начальных училищах для инородцев». Основные положения этих правил входили в явное противоречие с программой школьного образования мусульман, которая была выработана III Всероссийским мусульманским съездом. Кроме этого членами фракции было внесено в Думу еще три заявления о запросах, выражавшие протест против произвола, чинимого полицией в нарушение законности по отношению к мусульманам. Особую заинтересованность мусульманская фракция проявила к работе думской комиссии о свободе совести. Как к одному из важных «мусульманских» вопросов фракция отнеслась к проблеме еженедельного и праздничного отдыха лиц, работающих в торговле. Вопрос этот был напрямую связан с необходимостью соблюдения норм шариата и религиозной обрядности, что имело принципиальное значение для мусульман. Однако Дума не успела обсудить ни законопроект, внесенный Советом министров («Об обеспечении нормального отдыха служащих в торговых заведениях, складах и конторах»), ни заявление мусульманских депутатов. 3 июня 1907 г. был опубликован царский Манифест о роспуске Государственной думы, о времени созыва новой Думы и об изменении порядка выборов в Государственную Думу, в котором, в частности, указывалось, что «созданная для укрепления Государства Российского, Государственная Дума должна быть русскою и по духу. Иные народности, входящие в состав Державы Нашей, должны иметь в Государственной Думе представителей нужд своих, но не должны и не будут являться в их числе, дающем им возможность быть вершителями вопросов чисто русских».

В соответствии с Манифестом от 3 июня 1907 г. был издан Указ об утверждении нового положения о выборах в Государственную думу, которое обеспечило возможность сосуществования самодержавия и Думы, установив предпосылки для формирования лояльного Правительству парламента посредством сокращения числа потенциально оппозиционных избирателей и усиления влияния в Думе консервативных проправительственных сил.

В третьем параграфе «Мусульманская фракция в Государственной думе третьего и четвертого созывов» автор в частности анализирует изменения, внесенные в избирательное законодательство и отмечает, что по новому избирательному закону сильно сократилось представительство национальных окраин. Потенциальную возможность провести в Думу мусульманских депутатов сохраняли лишь три мусульманских региона Европейской России (Волго-Уральский, Кавказский и Крымский), отвечающие ужесточенным избирательным цензам (землевладельцы, имущие горожане, крестьяне). Усилились также политические преследования властями национального мусульманского движения. В результате выборов по новому законодательству представительство мусульманских народов в Думе сократилось более чем в три раза. В III Думу оказались избраны 10 депутатов-мусульман, которые объединились в самостоятельную фракцию. Все члены мусульманской фракции принимали деятельное участие в работе думских комиссий, в обсуждении смет министерств и ведомств, акцентируя внимание на сущности и причинах неудовлетворительного положения мусульманских народов.

В силу малочисленности фракции, мусульманам было необходимо объединяться с другими фракциями и блоками, прежде всего, национальными, чтобы их голос был услышан. При голосовании мусульманская фракция блокировалась в основном с кадетами, прогрессистами, трудовиками, социал-демократами, польским коло и польско-литовско-белорусской группой. Необходимо отметить, что мусульманские депутаты не ограничивались борьбой за права той части населения, которую они непосредственно представляли, являясь конфессиональной фракцией, они демонстрировали глубокое понимание ошибочности вероисповедной политики государства, приводящей к ограничению в правах всего иноверного населения как внутренней России, так и национальных окраин.

Усиление политической реакции в России стало особенно заметным в связи с нагнетаемыми «правыми» и поддерживаемыми правительством антимусульманскими настроениями, обвинениями деятелей национального движения и членов мусульманской фракции в панисламизме. Стремление сохранить национальную самобытность, обеспечить современный уровень образования и культуры, реформировать систему духовного управления и включиться, таким образом, в политическую жизнь России породило желание реакционеров дискредитировать национальное движение мусульманских народов. В 1909 г. Столыпин П.А. пришел к твердому убеждению в том, что ислам представляет «особо сильную» угрозу для безопасности государства, сам же «мусульманский вопрос в России не может не считаться грозным». По его личной инициативе в январе 1910 г. в Санкт-Петербурге было созвано «Особое совещание по выработке мер для противодействия татаро-мусульманскому влиянию в Приволжском крае», которое пришло к выводу, что одной из самых насущных задач русского государственного строительства является «противодействие создаваемой между мусульманами религиозной и национальной сплоченности, а также вредному влиянию панисламистских, пантюркистских агитаторов». При таком отношении правящих верхов Российского государства к мусульманскому вопросу все инициативы депутатов, касающиеся развития национально-культурной жизни, вызывали лишь еще большие подозрения и обвинения в «антигосударственности» и сепаратизме.

IV Государственная дума стала под влиянием власти еще более политически и национально однородной. Имперское давление на выборах почти вытеснило национальное представительство, а численность национальных фракций еще более сократилась как в абсолютных цифрах, так и в относительных пропорциях. В IV Думу было избрано 7 мусульман. Мусульманская фракция была самой малочисленной по сравнению с Думами предшествующих созывов. Однако, создание собственной, хотя и немногочисленной, фракции имело важное значение, ведь целью существования мусульманской фракции в Государственной думе являлась забота о нуждах мусульман, защита и развитие национальных требований, облечение в надлежащую форму желаний и стремлений народа. Утрата собственной фракции означало бы для мусульман потерю этой заботы и защиты.

В заключении содержатся выводы и подводятся итоги всего диссертационного исследования.

По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы: публикации в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России для публикации результатов диссертационных исследований:

1. Фомичев М.Н. Роль Второго Всероссийского мусульманского съезда 1906 г. в формировании единой мусульманской партии [Текст] / Фомичев М.Н. // История государства и права – М., 2008. - № 7. - С. 38-40. – 0,3 п.л.

публикации в иных изданиях:

научные статьи:

2. Фомичев М.Н., Романовская Л.Р. Мистическое течение в русском православии как форма оппозиции господствующей церкви в ХVII в. [Текст] / Фомичев М.Н., Романовская Л.Р. // Актуальные проблемы юридической науки: итоги научных исследований аспирантов и соискателей: сборник научных трудов. – Н.Новгород, 2007. - С. 107-110 – 0,2 п.л.

3. Фомичев М.Н. Основные государственные законы 1906 г. как основа государственно-конфессионального диалога в Российской империи. [Текст] / Фомичев М.Н. // Основной закон государства и защита прав и свобод граждан / сборник материалов III всероссийской научно-практической Конференции (14 декабря 2007 года) / состовитель М.С. Шалумов. - Кострома: КГУ им Н.А. Некрасова, 2008. - С. 128-129 – 0,2 п.л.

4. Фомичев М.Н. Законодательная политика Александра I в отношении еврейского населения [Текст] / Фомичев М.Н. // Актуальные проблемы в области наук: от теории к практике / Сбрник статей. - Вып. 6. – Н.Новгород, 2008. – С.187-191 – 0,3 п.л.

5. Фомичев М.Н., Романовская Л.Р. Политико-правовая деятельность мусульман в условиях третьиюньской монархии и борьбы с панисламизмом [Текст] / Фомичев М.Н., Романовская Л.Р. // Вестник ННГУ – 2008. - № 2 – С. 198-202 - 0,5 п.л.

6. Фомичев М.Н. К вопросу об идейных предпосылках вероисповедных реформ на рубеже ХIХ-ХХ веков. [Текст] / Фомичев М.Н. // Юридическое образование, наука и практика: актуальные проблемы. / Сборник научных статей. - Вып. 2. – Н.Новгород, изд-во ННГУ, 2008. – С.257-261. – 0,2 п.л.

Фомичев Максим Николаевич

МУСУЛЬМАНЕ УРАЛО-ПОВОЛЖЬЯ В УСЛОВИЯХ

ИЗМЕНЕНИЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОГО

СТРОЯ РОССИИ В НАЧАЛЕ ХХ В.

(ИСТОРИКО-ПРАВОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата юридических наук

Подписано в печать 26.05.09. Формат 60х84/16

Усл. печ. л. 1,40. Тираж 100 экз. Заказ № 234

_____________________________________________________________

Отпечатано «Издательский салон» ИП Гладкова О.В.

603022, Нижний Новгород, Окский съезд, 2, оф. 501

тел./факс: (831) 439-45-11; тел.: (831) 416-01-02

---

^[1] Малашенко А.В. Исламское возрождение в современной России. – М., 1998. – С. 17.

^[2] Шанхайская организация сотрудничества, Евроазиатское Экономическое сообщество, Организация Исламская конференция (Россия имеет в ней статус наблюдателя)

^[3] Карпенкова Т.В. Политика самодержавия в отношении мусульманского населения России: Вторая половина ХIХ- февраль 1917 г.: Дис…д-ра ист. наук. – М., 2005. – С.9.

^[4] См.: Гильмутдинов Д.Р. Ислам и государство в средневолжском регионе России в 1970-1917 гг. (на материале Казанской губернии): Дис.... канд. ист. наук. – Казань, 2005. – С.12.

^[5] Мюллер А. История ислама с основания до новейших времен: Тт. 1-4: Пер. с нем. - СПб., 1895-1896; Гольдциэр И. Ислам: Пер. И.Крачковского. - СПб., 1911

^[6] Крымский А.Е. Мусульманство и его будущность: Прошлое ислама, современное состояние мусульманских народов, их умственные способности, их отношение к европейской цивилизации. - М., 1899; Он же. Школа, образованность и литература у российских мусульман: (Культурно-этнографический очерк): Пер. с укр. // Этнографическое обозрение. - 1904. - Кн. 63. - № 4. - С. 1-23; Остроумов Н.Н. Современное правовое положение мусульманской женщины. — Казань, 1911; Он же. К истории мусульманского образовательного движения в России в XIX и XX столетиях // Мир ислама. - 1913. - Т. 2. Вып. V. - С. 302-326; Бартольд В. В. Культура мусульманства. - Пг., 1918; Рыбаков С. Г. Ислам и просвещение инородцев в Уфимской губернии. - СПб., 1900; Он же. Статистика мусульман в России // Мир ислама. - 1913. - Т. 2. Вып. XI. - С. 757-763; Он же. Устройство и нужды управления духовными делами мусульман в России. - Пг., 1917.

^[7] Арсеньев К.К. Свобода совести и веротерпимость: Сб. ст. – СПб., 1905; Айвазов И.Г. Религиозная правда русского самодержавия. – М., 1910; Карташев А.В. Русская церковь в 1905 г. – СПб., 1906; Мельгунов С.П. Церковь и государство в России. Т.1. – М., 1907; Познышев С.В. Религиозные преступления с точки зрения религиозной свободы. – М., 1906; Рейснер М.А. Государство и верующая личность. – Спб., 1905; О свободе вероисповеданий: Сообщение преосв. Антония, архиепископа Волынского, VI Отделу присутствия // Прибавления к «Церковным ведомостям». – 1906. № 26. и др.

^[8] См., напр.: Аршаруни А., Габидуллин X. Очерки панисламизма и пантюркизма в России. - М., 1931; Ибрагимов Г. Татары в революции 1905 года. – Казань, 1926; Климович Л. Ислам в царской России. - М., 1936; Людмилин А.С. Контрреволюция в рясах и чалмах в 1906 году в бывшей Казанской губернии. - Казань, 1932; Нафигов Р.И. Формирование и развитие передовой татарской общественно-политической мысли (Очерк истории 1895 – 1917 гг.). - Казань, 1964; Ишмухаметов 3. А. Социальная роль и эволюция ислама в Татарии (Исторические очерки). - Казань, 1979

^[9] Исламо-христианское пограничье: итоги и перспективы изучения: Материалы междунар. науч. семинара. Казань, 1993. - Казань, 1994; Ислам в татарском мире: история и современность: Материалы междунар. симпозиума. Казань, 29 апреля - 1 мая 1996 г. - Казань, 1997; Ислам в России: традиции и перспективы: Материалы Всеросс. научно-практ. конф. Москва, 4-5 декабря 1997 г. - М., 1998; Шариат: теория и практика: Материалы межрегиональной научно-практ. конф. Уфа, 26-28 сентября 2000 г. - Уфа, 2000 и др.

^[10] Ланда Р.Г. Ислам в истории России. - М., 1995; Басилов В. Н. Ислам у казахов. - М., 1996; Малашенко А.В. Мусульманский мир СНГ. - М., 1996; Его же. Исламское возрождение в современной России. – М., 1998; и др.

^[11] Юнусова А. Б. Ислам в Башкирии: 1917-1994. - Уфа, 1994; Фаизов Г.Б. Государственно-исламские отношения в Поволжье и Приуралье. - Уфа, 1995; Ногманов А.И. Российское законодательство и ислам (вторая половина XVI - начало XX вв.) // Шариат: теория и практика. / Под ред. А. Б. Юнусовой. - Уфа, 2000. - С. 102-115; Ямаева Л.А. Либеральное общественно-политическое движение российских мусульман в начале ХХ в. Дис….д-ра ист. наук. Уфа, 2003

^[12] Хабутдинов А.Ю. Татарское общественно-политическое движение в первой четверти XX века: Дис....канд. ист. наук. - Казань, 1996; Он же. Татарское общественное движение в российском сообществе (конец XVIII - начало XX веков): Дис....д-ра ист. наук. - Казань, 2002; Он же. Миллет Оренбургского духовного собрания в конце XVIII-XIX веках. - Казань, 2000; Мухаметшин Р.М. Ислам в общественной и политической жизни татар и Татарстана в XX веке. - Казань, 2004; Гильмутдинов Д.Р. Указ. соч.; Усманова Д.М. Мусульманские депутаты в Государственной думе Российской империи (1906-1917 гг.): Дис.... д-ра ист. наук: Тт. 1-2. - Казань, 2004.

^[13] Сенюткина О.Н. Первый съезд мусульман России – Н.Новгород, 2005; Она же. Третий съезд мусульман России (к 100-летию становления парламентаризма в России). – Н.Новгород, 2006.

^[14] Этой проблеме посвящена докторская диссертация Т.В. Карпенковой «Политика самодержавия в отношении мусульманского населения России: Вторая половина ХIХ- февраль 1917 г.».

^[15] Умма - (араб. – народ, нация) – мусульманская община.

^[16] Цит. по: Гессен В.М. На рубеже. – СПб., 1906. – С. 140.

^[17] ПСЗ-3. Т. 24. № 25496

^[18] Российское законодательство X-XX вв.: в 9 т. Т.9. Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. Отв. ред. О.И.Чистяков. М. 1994. - С.41.

^[19] ПСЗ-3. Т.25. №26126.

^[20] ПСЗ-3. Т.28. №30503.

^[21] Полное собрание законов Российской империи. Собр. III. Т. XХV. Отд-ние 1-е. СПб., 1908. Ст. 26803.