Становление и развитие института уголовной ответственности за преступления, совершаемые в составе организованных групп
На правах рукописи
Черепанова Екатерина Викторовна
Становление и развитие института уголовной ответственности за преступления, совершаемые в составе организованных групп
Специальность 12.00.01 – теория и история права и государства;
история учений о праве и государстве;
12.00.08 – уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата юридических наук
Москва - 2009
Работа выполнена в Федеральном государственном научно-исследовательском учреждении «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации».
Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор
Кашепов Владимир Петрович
Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор
Пикуров Николай Иванович
кандидат юридических наук, доцент
Попова Анна Владиславовна
Ведущая организация: ГОУ ВПО «Российская академия правосудия»
Защита состоится «10» июня 2009 г. в 11.00 часов на заседании Диссертационного совета Д 503.001.02 при Федеральном государственном научно-исследовательском учреждении «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации» по адресу: г. Москва, ул. Б.Черемушкинская, д.34
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Федерального государственного научно-исследовательского учреждения «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации».
Автореферат разослан «__» __________ 2009 г.
Ученый секретарь
диссертационного Совета,
кандидат юридических наук, доцент А.Н. Чертков
Общая характеристика работы
Актуальность темы исследования. Конец XX – начало XXI столетия характеризуются для России увеличением роста числа преступлений, что во многом объясняется экономическими, социальными и политическими реформами, последовавшими после распада СССР. Эти факторы не могут не сказаться на стабильном развитии Российской Федерации.
На необходимость противостояния преступности, как условии нарушающем национальные интересы России, не раз обращалось внимание в ежегодных посланиях Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации[1]. На борьбу с преступностью направлен и ряд важнейших документов, например, Концепция национальной безопасности Российской Федерации, Национальный план противодействия коррупции[2], принятых указами Президента Российской Федерации и определяющих основные направления деятельности государства в данной сфере.
Особое место в этом противодействии занимает борьба государственных органов с организованной преступностью, которая, проникнув практически во все сферы общественной жизни, является реальной силой, угрожающей безопасности общества, личности и государства.
Анализ статистических данных свидетельствует о постоянном росте числа преступлений, совершаемых в составе различных организованных групп. Так, если в 2002, 2003 гг. число преступлений, совершенных в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), составляло 26,1 и 25,6[3] тысяч соответственно, то в 2007 году эта цифра составляла уже 34,8 тысяч, что, в свою очередь, на 15,2 % больше, чем в 2006 году[4]. Однако, и с этим соглашаются большинство ученых, приведенные данные могут быть только приблизительными, т.к. многие преступления в этой сфере остаются нераскрытыми, и, соответственно, лица, виновные в их совершении, не несут уголовной ответственности, что не может не отразиться на данных статистики.
Одна из причин недостаточно эффективной борьбы с организованной преступностью кроется в отсутствии точного определения признаков организованных групп в нормах уголовного закона. Законодатель, закрепив в Уголовном кодексе Российской Федерации такие понятия как «организованная группа» и «преступное сообщество (преступная организация)», не уточнил признаки, критерии разграничения указанных групп, и, тем самым, не установил достаточных оснований для их квалификации.
Ряд признаков, по которым законодатель предлагает квалифицировать преступные деяния по основанию их совершения организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией), относятся к категории оценочных, значение которых не закреплено в уголовном законодательстве. По своей юридической природе оценочные признаки не являются «величиной» постоянной, их границы довольно расплывчаты, что подчас не способствует точной квалификации преступлений. Закрепленные в рамках уголовного закона другие, постоянные признаки организованных групп, также вызывают многочисленные споры в теории уголовного права и правоприменительной практике.
При изучении особенностей развития любого правового института, в том числе института уголовной ответственности за преступления, совершаемые организованными группами, необходимо учитывать историческую преемственность в деле ее регламентации на разных этапах развития российского государства.
Изучение исторического опыта, его обобщение и выявление тенденций уголовно - правового регулирования ответственности за организованную преступную деятельность на всем протяжении становления и развития российского государства, будет способствовать уменьшению ошибок при выработке предложений, направленных на совершенствование действующего уголовного законодательства и практики его применения.
Сказанное обусловливает актуальность настоящего исследования, направленного на поиск мер по совершенствованию российского уголовного законодательства об ответственности за преступления, совершаемые в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций).
Степень разработанности темы. Различные аспекты диссертационного исследования в определенной мере освещались в трудах отечественных ученых – правоведов.
Историко – правовые аспекты становления и развития отечественного законодательства, в том числе предусматривавшего уголовную ответственность за участие в совместной преступной деятельности отражены в работах Ю.Г. Алексеева, М.Ф. Владимирского – Буданова, И.А. Исаева, Н.М. Карамзина, В.О. Ключевского, А.Г. Манькова, П.Г. Мишунина, Н.Я. Новомбергского, С.М. Соловьева, Ю.П. Титова, О.И. Чистякова, Г.В. Швекова.
Соучастие как комплексный институт подвергался анализу в исследованиях представителей науки уголовного права А.А. Арутюнова, Ф.Г. Бурчака, П.И. Гришаева, Н.Г. Иванова, М.И. Ковалева, А.П. Козлова, Г.А. Кригера, В.И. Пинчука, А.А. Пионтковского, С.В. Познышева, Н.Д. Сергеевского, Н.С. Таганцева, П.Ф. Тельнова, А.Н. Трайнина, М.Д. Шаргородского, М.А. Шнейдера и др.
Проблемы уголовно-правовой борьбы с организованными формами соучастия рассматривались в трудах П.В. Агапова, Н.П. Водько, Р.Р. Галиакбарова, Л.Д. Гаухмана, А.И. Долговой, Р.Х. Кубова, В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, С.В. Максимова, А.В. Наумова, Э.Ф. Побегайло, А.И. Рарога и др.
Теоретическим аспектам диссертационного исследования, в том числе вопросам, связанным с юридической природой оценочных понятий, квалификацией преступлений уделялось внимание в работах Ю.Г. Алексеева, Я.М. Брайнина, С.Н. Братуся, Т.В. Кашаниной, В.Н. Кудрявцева, В.М. Лебедева, А.В. Наумова, А.В. Пашковской и др.
Несомненно, что работы указанных авторов внесли существенный вклад в развитие отечественной правовой науки, в том числе и науки уголовного права. Однако большинство работ указанных авторов опубликованы до принятия Уголовного кодекса РФ 1996 г. и закрепления в нем понятий «организованной группы» и «преступного сообщества (преступной организации)», как наиболее опасных форм соучастия. В силу данного обстоятельства, вопросы квалификации указанных преступлений остались за рамками этих исследований, или осуществлялись на базе ранее действовавшего уголовного законодательства. Работы современных ученых, посвященные проблемам уголовно-правовой борьбы с организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), не дают однозначного ответа на спорные вопросы, возникающие при применении указанных норм.
Кроме того, в отечественной литературе вопросы становления и развития уголовной ответственности за организованные формы соучастия также еще не подвергались комплексному анализу. Поэтому представляется необходимым изучение тех изменений, которым подвергались правовые нормы, устанавливающие уголовную ответственность за организованную преступную деятельность в процессе своего исторического развития, ибо невозможно предлагать изменения в действующее уголовное законодательство, не учитывая опыт прошлого.
Приведенные выше доводы и предопределили выбор темы исследования.
Объектом диссертационного исследования является процесс становления и развития отечественного законодательства об уголовной ответственности за преступления, совершаемыми в составе организованных групп.
Предмет исследования составляют уголовно – правовые нормы, устанавливающие ответственность за организованные формы совместной преступной деятельности, а также исторические предпосылки и доктринальные разработки, повлиявшие на формирование исследуемого уголовно – правового института.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является комплексная характеристика теоретических и практических вопросов, связанных со становлением, развитием и современным состоянием уголовно-правовых норм об ответственности за преступления, совершаемые в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), и выявление дальнейших путей развития российского уголовного законодательства в данной области и практики его применения.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
- в части исследования истории становления и развития отечественного законодательства:
- определение исторических основ и генезиса уголовной ответственности за групповую преступную деятельность;
- выявление основных тенденций в развитии законодательства об уголовной ответственности за групповую преступную деятельность на разных исторических этапах развития нашего государства;
- анализ доктринальных подходов в уголовно – правовой науке дореволюционного и советского периодов, оказавших существенное влияние на современное развитие института уголовной ответственности за организованную преступную деятельность;
- в части исследования путей совершенствования современного уголовного законодательства:
- определить природу соучастия и уточнить его признаки в соответствии с УК РФ;
- охарактеризовать систему форм соучастия и определить место организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций) в этой системе;
- оценить криминологическую составляющую преступлений, совершаемых организованными группами;
- на основе обобщения правоприменительной практики выявить проблемы квалификации преступлений, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями);
- сформулировать предложения по совершенствованию уголовно-правовых норм, закрепляющих признаки организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), а также практики их применения.
Методология исследования. Методологическую основу исследования составили общенаучный, диалектический метод познания социальных явлений, а также частно - научные методы, среди которых: формально-логический, сравнительно-правовой, историко-правовой, аксиологический, лингвистический и статистический.
Теоретической основой исследования явились труды по уголовному праву, теории и истории государства и права, криминологии, социологии и другим отраслям знаний, содержащие анализ отдельных аспектов, рассматриваемых автором вопросов.
Нормативно – правовую базу современного периода составляют Конституция Российской Федерации, Уголовный кодекс Российской Федерации, постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации по вопросам судебной практики, уголовное законодательство зарубежных стран, в том числе и государств – участников СНГ, а также иные законодательные акты, связанные с изучаемыми проблемами уголовной ответственности за соучастие в преступлении.
Нормативно - правовая база дореволюционной и Советской России представлена Русской Правдой, Псковской судной грамотой, Судебниками 1497 и 1550 гг., Соборным Уложением 1649 г., Уложением о наказаниях уголовных и исполнительных 1845 г., с последующими редакциями, Уголовным уложением 1903 г., декретами ВЦИК СССР, постановлениями СНК СССР, Руководящими началами по уголовному праву РСФСР 1919 г., указами Президиума Верховного Совета СССР, Основными началами уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 г., Основами уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958г., Уголовными кодексами РСФСР 1922, 1926, 1960 гг., а также постановлениями Пленума Верховного Суда СССР по вопросам судебной практики.
Эмпирическую базу диссертационного исследования составили постановления Президиума и определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, а также Обзоры судебной практики Верховного Суда РФ в части, касающейся квалификации уголовно-правовых деяний, кроме того судебная практика Верховного Суда СССР, криминологические статистические данные ГИЦ МВД России, Федеральной службы государственной статистики РФ, Генеральной Прокуратуры РФ, Министерства юстиции РФ о состоянии и динамике преступлений, совершаемых в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций). В работе также использовались результаты эмпирических исследований, проведенных российскими учеными - правоведами.
Сочетание различных методов научного познания, эмпирическая база исследования обеспечили, по мнению автора, достаточную достоверность и научную обоснованность полученных результатов.
Научная новизна диссертационного исследования. Настоящая работа представляет собой одно из первых комплексных исследований, посвященных институту уголовной ответственности за преступления, совершаемые в составе организованных групп с точки зрения их становления и развития.
В диссертационной работе разработан авторский подход к разграничению соучастия на формы, определению этапов развития законодательства об организованных формах соучастия в преступлении. Проведенный анализ позволил выявить наличие преемственных связей в регламентации исследуемого вопроса на разных исторических этапах развития российского государства, которые необходимо учитывать при совершенствовании действующего уголовного законодательства, устанавливающего ответственность за организованные формы соучастия. Исторический опыт развития исследуемого уголовно - правового институтов показал, что отказ и пренебрежение использования достижений уголовно - правовой мысли тормозит ее дальнейшую динамику и совершенствование.
Получению определенных результатов в диссертационной работе способствует использование автором аксиологического метода при изучении уголовной ответственности за преступления, совершаемые в составе организованных групп. В частности, исследованы юридическая природа оценочных признаков, составляющих содержание понятий «организованная группа» и «преступное сообщество (преступная организация)», а также изучены вопросы, связанные с их толкованием.
На основе анализа исторического опыта уголовно – правовой борьбы с групповой преступной деятельностью, а также анализа последних данных правоприменительной практики, сформулирован ряд теоретических положений и рекомендаций по совершенствованию практики применения уголовно – правовых норм, направленных на борьбу с организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями).
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Исторический анализ российского законодательства об уголовной ответственности за групповую преступную деятельность свидетельствует о том, что в процессе общественного развития существенным образом изменялось понятие соучастия, развивались и совершенствовались уголовно - правовые признаки наиболее опасных форм совместной преступной деятельности;
2. Предлагается следующая историческая периодизация развития института уголовной ответственности за преступления, совершаемые в составе организованных групп: 1) дореволюционный период, 2) период с 1917 – 1957 гг., 3) уголовное законодательство 1958 – 1996 г., 4) современный период. Для каждого из обозначенных периодов характерны свои особенности, обусловленные историческими условиями, степенью развития права, потребностями государства и общества
3. Обосновывается вывод о том, что понятия «организованная группа» и «преступное сообщество (преступная организация)», закрепленные в действующем уголовном законодательстве, во многом содержат положения, разработанные еще в дореволюционный период развития нашей страны;
4. В современный период основные причины ошибок в квалификации преступлений, совершаемых в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), кроются в отсутствии точного определения признаков указанных групп в нормах уголовного закона;
5. Установление уголовной ответственности за создание и руководство преступным сообществом (преступной организацией) не должно быть обусловлено только наличием цели совершения тяжких и особо тяжких преступлений. Целью создания и руководства преступным сообществом (преступной организацией) является организованная преступная деятельность, в процессе которой могут совершаться преступления любой степени тяжести;
6. Предлагается часть 4 ст. 35 УК РФ изложить в следующей редакции: «Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения нескольких преступлений любой степени тяжести, либо объединением организованных групп, созданным в тех же целях»;
7. Реальная действительность, связанная с осуществлением организованной преступной деятельности, настолько сложна и многообразна, что уголовный закон не способен уловить и отразить все ее особенности. Закрепление в понятиях организованной группы и преступного сообщества (преступной организации) оценочных признаков «устойчивость» и «сплоченность», призвано осуществлять индивидуальную регламентацию общественных отношений в каждом конкретном случае с учетом всех обстоятельств совершенного общественно – опасного деяния;
8. В целях обеспечения единообразного подхода в следственно-судебной практике к вопросам квалификации преступлений, совершаемых в составе преступных групп, составной частью которых являются преступления, совершаемые в составе организованных групп, необходимо принять постановление Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за преступления, совершаемые группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой и преступным сообществом (преступной организацией)». В данном постановлении необходимо выразить официальную позицию по следующим вопросам: обозначить основные критерии, позволяющие разграничить формы соучастия; определить понятие предварительного сговора; конкретизировать признаки «устойчивость», «сплоченность» и др.
Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что сформулированные в работе положения, выводы и рекомендации развивают и дополняют имеющиеся научные знания по вопросам истории становления, этапов развития и современного состояния законодательства, устанавливающего уголовную ответственность за организованную преступную деятельность.
Отдельные положения диссертационного исследования могут быть реализованы в процессе дальнейшего совершенствования правоприменительной практики, связанной с привлечением к уголовной ответственности лиц, совершивших преступное деяние в составе организованной группы или преступного сообщества (преступной организации), при законопроектной работе по совершенствованию уголовного законодательства, а также при подготовке проектов постановлений Пленума Верховного Суда РФ.
Материалы диссертационной работы могут найти применение в дальнейших исследованиях, посвященных истории учений о праве и государстве, институту соучастия в преступлении, а также использоваться в процессе преподавания уголовного права, криминологии.
Апробация результатов исследования. Диссертации выполнена, обсуждена и рекомендована к защите в отделе уголовного и уголовно – процессуального законодательства; судоустройства, а также обсуждена и рекомендована к защите в отделе теории законодательства Федерального государственного научно-исследовательского учреждения «Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации». Материалы диссертационного исследования апробированы на научной конференции - Международной школе-практикуме молодых ученых-юристов «Эффективность законодательства и современные юридические технологии» (Москва. 29-31 мая 2008 г. Организатор мероприятия: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ). Основные научные положения диссертации также изложены автором в ряде научных публикаций.
Структура работы определяется целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
Содержание диссертации
Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цели, задачи, объект и предмет диссертационного исследования, его теоретические и методологические основы, степень научной разработанности темы, формулируются основные положения, выносимые на защиту, указывается на практическую значимость работы, а также отражаются способы апробации полученных результатов.
Первая глава «Институт уголовной ответственности за преступления, совершаемые в составе организованных групп» состоит из двух параграфов.
В первом параграфе «Понятие, признаки и формы соучастия» диссертантом дается понятие соучастия, уточняются его признаки, а также излагается авторская позиция относительно критериев классификации форм соучастия. Необходимость в рассмотрении данных вопросов возникает в силу того обстоятельства, что автором признается определяющая роль института соучастия при уголовно-правовой оценке противоправных деяний, совершенных в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций).
В результате проведенного исследования, автор пришел к выводу, что закрепленное в действующем уголовном законодательстве определение понятия «соучастие» представляет собой оптимальное соотношение объективных и субъективных признаков.
Относительно вопроса о формах соучастия, отмечается, что уголовный закон не содержит определение данного понятия, а в теории уголовного права, несмотря на более чем двухсотлетнюю историю, до сих пор не выработано единого мнения о критериях деления соучастия на формы. В то же время, автором приводится ряд примеров из судебной практики, подчеркивающих какое большое практическое значение имеет выработка единой позиции по данному вопросу.
Диссертант, анализируя научные подходы к классификации соучастия на формы, приходит к выводу, что в основе этой классификации должна лежать степень согласованности между соучастниками, а также степень общественной опасности их совместной преступной деятельности. Данные критерии позволяют выделить следующие формы соучастия: 1) простое соучастие (с юридическим разделением ролей), где соучастникам принадлежат разные роли (функции) в совершении умышленного совместного деяния: один из соучастников непосредственно выполняет объективную сторону преступления, другие же ему содействуют, выступая тем самым организатором, подстрекателем или пособником; 2) сложное соучастие или групповое. Сюда входят преступные деяния, которые совершаются в составе группы лиц (ч.1 ст. 35 УК РФ), группы лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 35 УК РФ), а также случаи соисполнительства; 3) организованные формы соучастия -организованная группа (ч. 3 ст. 35 УК РФ) и преступное сообщество (преступная организация) - ч. 4 ст. 35 УК РФ.
При этом, особое внимание обращается на то, что преступления, совершаемые в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), также относятся к числу групповых. Выделение же автором их в самостоятельную форму соучастия, призвано показать наличие наиболее тесных связей между соучастниками, позволяющих сделать вывод о повышенной степени общественной опасности совершаемых ими преступлений.
Во втором параграфе «Организованная группа и преступное сообщество (преступная организация) как формы соучастия» дается понятие, признаки и криминологическая характеристика преступных групп, предусмотренных действующим уголовным законодательством.
Диссертант отмечает, что групповые преступления стоят на порядок выше преступлений, совершаемых в соучастии с юридическим разделением ролей, поскольку при групповом способе совершения преступлений значительно облегчается достижение преступного результата; групповые действия замышляются с расчетом на сокрытие совместными усилиями следов преступления.
Преступления, совершаемые в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), составляющие феномен организованной преступности, представляют собой наибольшую степень общественной опасности среди всех форм соучастия.
Отмечается, что организованная преступность охватила практически все сферы общественной деятельности, посягая на основные права и свободы человека и гражданина, а также на деятельность государства в целом.
В диссертации дается краткая характеристика некоторых проявлений организованной преступности, представляющих, по мнению автора, наибольшую общественную опасность, в результате которой автор приходит к выводу об особой актуальности, которую представляют собой изучение вопросов, связанных с совершенствованием уголовно-правовых норм, направленных на борьбу с организованными преступными формированиями.
Во второй главе «История развития российского законодательства об уголовной ответственности за организованные формы преступной деятельности» диссертант, отмечая важность изучения исторического опыта уголовно-правовой борьбы с организованными группами, позволяющего понять суть самого явления, а также увидеть те видоизменения, которым оно подвергалось в процессе своего развития, предлагает периодизацию на: 1) дореволюционный период, 2) период с 1917 – 1957 гг., 3) уголовное законодательство 1958 – 1996 гг., 4) современный период. В работе указываются особенности правового регулирования вопросов уголовной ответственности за совместную преступную деятельность, характерные для каждого из обозначенных периодов.
Обращается внимание на то, что в диссертации речь идет об основных периодах развития законодательства об уголовной ответственности за групповые преступления, поскольку понятие «организованные формы соучастия», включающее в себя преступления, совершаемые в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), появилось в российском законодательстве лишь в XX столетии, между тем как групповые преступления совершались во все времена и, соответственно, законодатель искал пути адекватного реагирования на их совершение.
Первый параграф «Законодательство X – начала XX вв. об уголовной ответственности за совместную преступную деятельность» начинается с изучения важнейшего памятника древнерусского права - Русской Правды (X в.).
Несмотря на то, что понятие соучастия и его основные признаки будут сформулированы гораздо позже, тем не менее, уже к моменту образования древнерусского государства прослеживалась повышенная общественная опасность преступлений, совершаемых совместно несколькими лицами, что выражалось, прежде всего, в назначении более суровой меры наказания за их совершение. Особенность Русской Правды заключалась в том, что виновные наказывались за совместное совершение только имущественных преступлений.
Первые базовые понятия института соучастия, с точки зрения сегодняшнего дня, были заложены в Соборном Уложении 1649 г. Так, были закреплены существенные признаки соучастия, а также виды соучастников.
Уложение закрепило одну форму организованного соучастия – совершение преступного деяния скопом. Однако, несмотря на то, что Уложение 1649 г. уже разделяло среди соучастников главных виновных и их помощников, ответственность для всех соучастников, в случае совершения преступления скопом, устанавливалась одинаковая.
Скоп являлся основной формой совместной преступной деятельности и во времена правления Петра I. Анализ литературных источников, посвященных концу XVII – первой четверти XVIII вв., позволили автору охарактеризовать скоп уже в качестве устойчивой группы, занимающейся преступлениями как ремеслом.
Дальнейшее развитие уголовного законодательства привело к закреплению наряду со скопом более опасных форм совместной преступной деятельности.
Уложение о наказаниях уголовных и исполнительных 1845 г. закрепило понятие «шайка», под которой понималось преступное сообщество, составленное несколькими лицами для совершения исключительно какого-либо рода преступлений вообще или для совершения какого-либо конкретного преступления, заранее определенных с большей или меньшей подробностью соглашением участников, или же намеченных только в общих чертах. О количественном составе шайки в законе не говорилось, но на практике высказывалось требование о наличии не менее трех человек.
Уголовное Уложение 1903 года пошло еще дальше в развитии уголовно-правовых норм о совместной преступной деятельности. В Уложении, впервые в отечественном законодательстве, шайка, под которой понималось сообщество, созданное для учинения нескольких преступлений или проступков безотносительно к их определенности или неопределенности, противопоставлялась преступному сообществу, которое создавалось для совершения тяжкого преступления.
В диссертации отмечается, что Уголовное Уложение 1903 года по праву считается вершиной развития русской дореволюционной мысли в области уголовного права. Содержащиеся в нем нормативные предписания не только не утратили своей актуальности после смены общественно-политического строя в 1917 году, но и оказали существенное влияние на содержание нормативных актов как советского, так и постсоветского периодов.
Во втором параграфе «Уголовная ответственность за групповые формы соучастия в преступлении в преступлении в период с 1917-1957 гг.» отмечается новое и качественно отличное содержание советского уголовного права, возникшего на новой экономической основе, на базе новых социалистических производственных отношений, пришедших на смену капиталистическим.
Изначально при советской власти не существовало кодифицированного уголовного законодательства и ответственность за групповую преступную деятельность предусматривалась многочисленными декретами и инструкциями.
Значительное внимание в декретах 1917 – 1918гг. уделялось борьбе с бандитизмом и иными проявлениями групповой преступной деятельности. Данная борьба была направлена на решение главной задачи Советской власти: ликвидацию заговоров, мятежей, восстаний, представляющих собой формы коллективной преступной антисоветской деятельности.
На решение задачи борьбы с контрреволюционной деятельностью было направлено и уголовное законодательство 20-х – 30-х годов XX столетия. Автор отмечает, что определенный вклад в толкование уголовного законодательства советского года внесли разъяснения Пленумов Верховного Суда СССР и РСФСР, имевших общеобязательное значение. Так, несмотря на то, что Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919г., Уголовный кодекс РСФСР 1922г., Уголовный кодекс РСФСР 1926г. оперировали такими понятиями как «группа лиц», «банда», «шайка», их содержание раскрывалось именно в указанных постановлениях. В частности, отмечалось недопустимым отождествление организованной группы (шайки) с любым соучастием по предварительному сговору, поскольку совместное участие, по мнению членов Верховного Суда СССР, могло носить случайный характер.
Необходимо отметить, что уголовная политика данного периода носила ярко выраженный репрессивный характер, имело место применение уголовного закона по аналогии: зачастую совершение хозяйственных, бытовых и иных общеуголовных преступлений приравнивалось к контрреволюционным. Показательным в этом отношении было разъяснение Пленума Верховного Суда СССР от 2 января 1928г. указавшее на то, что контрреволюционными являются действия, при совершении которых обвиняемый «хотя и не ставил прямо контрреволюционной цели, однако сознательно допускал их наступление или должен был предвидеть общественно опасный характер последствий своих действий».
В третьем параграфе «Уголовное законодательство об организованных формах преступной деятельности в 1958 – 1996 гг.» отмечается, что с принятием Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. и Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., установивших запрет на применение уголовного закона по аналогии, с юридической точки зрения был обозначен конец эпохи действия репрессивного уголовного законодательства.
Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. впервые закрепили понятие соучастия (ст. 17), под которым признавалось умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления. Данное определение содержало очень важное положение о том, что действия всех соучастников являются участием в совершении преступления, т.е. находятся с ним в причинной связи. Это означало, что действия, совершенные после окончания преступления, например, заранее необещанное укрывательство, не могли быть признаны соучастием, поскольку не находились в причинной связи с совершением преступления.
УК РСФСР 1960 года значительно расширил перечень форм совместной преступной деятельности, и наряду с бандой, преступной группировкой, группой лиц по предварительному сговору, впервые закрепил понятие «организованной группы». Изначально организованная группа рассматривалась лишь в качестве обстоятельства, отягчающего ответственность. Однако, Федеральным законом от 1 июля 1994 г. № 10-ФЗ, в УК РСФСР были внесены изменения и дополнения, направленные на активизацию борьбы с организованной преступной деятельностью, результатом которой стало закрепление в ст. 171 понятия «организованная группа». Согласно ч. 2 указанной статьи, преступление признавалось совершенным организованной группой, если оно совершалось "устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений". Кроме того ч. 3 ст. 171 содержала положения, согласно которым «лицо, создавшее организованную группу либо руководившее ею, несло ответственность за организацию и руководство организованной группой, а также за все совершенные указанной группой преступления, если они охватывались его умыслом». Эти установления явились важной вехой в закреплении на законодательном уровне определенных пределов ответственности руководителей, лидеров преступных формирований.
Таким образом, к моменту начала работы над проектом УК РФ 1996 г., отечественное уголовное законодательство уже имело опыт законодательного закрепления понятия и признаков организованной группы. Кроме того, в теории уголовного права сложились все предпосылки и для выделения «преступного сообщества» в качестве самостоятельной и наиболее опасной формы организованной преступной деятельности.
Третья глава диссертационного исследования «Организованная группа» и «преступное сообщество (преступная организация)» по Уголовному кодексу Российской Федерации» состоит из двух параграфов.
В первом параграфе «Особенности правового регулирования уголовной ответственности за преступления, совершаемые в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций)» автор, исходя из законодательного закрепления понятий «организованная группа» и «преступное сообщество (преступная организация)», выявляет основные признаки и критерии разграничения данных форм совместной преступной деятельности.
В процессе исследования диссертант приходит к выводу о недостаточной эффективности использования органами следствия и суда уголовно-правовых норм, направленных на противодействие групповой, в том числе и организованной преступности. Основной причиной такого положения дел, по мнению автора, является то обстоятельство, что законодатель, закрепив основные формы групповой преступной деятельности, не установил четко выраженных границ для их разграничения, тем самым не определил правовые основания для их квалификации.
Так, в качестве одного из критериев, позволяющего разграничить преступные деяния, по основанию их совершения в составе организованной группы или преступного сообщества (преступной организации), законодатель предлагает использовать признак «устойчивость», характеризующий преступную группу в качестве организованной и признак «сплоченность», свойственный преступному сообществу (преступной организации). Однако, данные признаки по своей природе являются оценочными, т.е. их содержание не является постоянным и выявляется только с учетом конкретных ситуаций. Более того, при разъяснении признаков «устойчивость» и «сплоченность», мы видим наличие в их содержании других оценочных признаков, которые также нуждаются в толковании, что только еще больше запутывает правоприменителя.
При этом, диссертант, признавая необходимость наличия в уголовно-правовых нормах оценочных понятий, указывает на следующие основные критерии, способствующие адекватному, полному и всестороннему их разъяснению, что, в свою очередь, является гарантией соблюдения принципов законности и справедливости при проведении уголовного судопроизводства:
- поскольку процесс конкретизации оценочных понятий по сути является толкованием, в целях познания как буквы, так и духа конкретизируемых норм необходимо использовать общепринятые методы толкования норм права, в частности такие как грамматический, логический, систематический, историко-политический;
- отсутствие в конкретизируемых нормах других оценочных понятий, отсылочных норм и др;
- суды, квалифицируя преступление по статье, содержащей оценочное понятие, должны более четко исполнять требование, установленное в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. (в редакции от 06 февраля 2007 г.) № 1 «О судебном приговоре», согласно которому: «признавая подсудимого виновным в совершении преступления по признакам, относящимся к оценочным категориям… суд не должен ограничиваться ссылкой на соответствующий признак, а обязан привести в описательно-мотивировочной части приговора обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в содеянном указанного признака». Как показало изучение судебной практики, зачастую, именно нарушение этого условия влекло за собой отмену или изменение приговора вышестоящим судом.
Однако проблема полного и всестороннего толкования оценочных понятий, закрепленных уголовным законодательством, не является единственной. Немало споров вызывает вопрос и о том, в какой форме закреплять разъяснения данных понятий, ведь порой они могут быть достаточно подробными. Из двух вариантов: на уровне уголовного закона или решений высшего судебного органа, автор отдает предпочтение второму. В обоснование своей точки зрения автор приводит неудачный опыт ряда зарубежных стран, где конкретизация оценочных понятий содержится в уголовном законе. В этой связи высказывается мнение о необходимости сохранить сложившуюся традицию и оставить право разъяснения оценочных понятий в уголовном праве за Верховным Судом РФ.
Однако здесь возникает другой вопрос: насколько правомерно использование положений, содержащихся в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ для решения конкретных уголовных дел, какова юридическая природа данных разъяснений? Ведь, если законодательство советского периода содержало норму об обязательности разъяснений, даваемых Верховным Судом СССР и РСФСР (ст. 3 Закона СССР от 30 ноября 1979 г. «О Верховном Суде СССР», ст. 56 Закона РСФСР от 08 июля 1981 г. «О судоустройстве РСФСР»), то с принятием Конституции 1993 г. за Верховным Судом РФ закреплено право «давать разъяснения по вопросам судебной практики» (ст. 126 Конституции РФ, ст. 19 ФКЗ от 31 декабря 1996 г. № 1 – ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», т.е. по сути не закреплен ни рекомендательный, ни обязательный характер данных разъяснений.
Проанализировав различные точки зрения к пониманию данного вопроса, автор приходит к выводу о необходимости признания обязательности разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики на всей территории Российской Федерации.
Во втором параграфе «Предложения по совершенствованию уголовно – правовых норм об ответственности за преступления, совершаемые организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями) и практики их применения» автор переходит непосредственно к рассмотрению оценочных и иных признаков организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), формулирует основные проблемы, возникающие при применении соответствующих уголовно-правовых норм и предлагает пути их решения.
Анализируя признак «устойчивость», характеризующий организованную группу и позволяющий отграничить ее от преступного сообщества (преступной организации), диссертант отмечает, что, с одной стороны, в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ о практике применения уголовного законодательства, содержатся многочисленные попытки раскрыть содержание признака «устойчивость» организованной группы. Однако, с другой стороны, практически все составляющие понятия «устойчивость», например, такие как «более высокая степень организованности», «длительность подготовки преступления» и др., во-первых, можно отнести и к признакам, характеризующим преступное сообщество (преступную организацию) в качестве сплоченного, а, во-вторых, сами являются оценочными и нуждаются в разъяснении.
Говоря о систематичности совершения преступных деяний в составе организованной группы как признаке, позволяющем судить о степени ее устойчивости, автор отмечает некоторую несогласованность между уголовным законодательством и разъяснениями высшего судебного органа. С одной стороны, в п.3 ст.35 УК РФ указывается на то, что организованная группа может создаваться для совершения даже одного преступления. С другой стороны, в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ говорится о том, что об устойчивости группы может говорить «количество совершенных преступлений», «неоднократность совершения преступлений».
Определенный вклад в решение вопросов, возникающих при квалификации преступлений по основанию их совершения организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией), должно было внести постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2008г. № 8 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)». Однако, и оно, по нашему мнению, не решило главный вопрос, а именно, о том, каковы же главные критерии позволяющие разграничить преступления, совершенные организованной группой от преступных деяний, совершенных в составе преступных сообществ (преступных организаций).
Одним из недостатков данного постановления является и то, что преступное сообщество (преступная организация), практически всеми признаками кроме того обстоятельства, что у организаторов и руководителей этого сообщества (организации) должно быть наличие единого умысла на совершение тяжких и особо тяжких преступлений, характеризуется признаками, которые можно отнести и к преступным деяниям, совершаемым в составе организованной группы, например, осознание участниками общих целей функционирования сообщества и своей принадлежности к нему, наличие организационно-управленческих структур, общей материально финансовой базы, распределением функций между участниками и др. (п. 3).
Причем, в ряде вынесенных определений Верховный Суд РФ, указывая на признаки, перечисленные в п. 3 рассматриваемого постановления, например, такие как распределение ролей, планирование преступной деятельности, использует их для доказательства того, что преступление было совершено организованной группой.
Автором высказывается мнение, что в целях обеспечения единства следственно-судебной практики по делам о преступлениях, совершаемых в составе преступных групп, составной частью которых являются преступления, совершаемые в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), необходимо принять постановление Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за преступления, совершаемые группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой и преступным сообществом (преступной организацией)», содержанием которого бы явилось рассмотрение следующих вопросов: определение основных критериев, позволяющих разграничить сложные формы соучастия, понятие предварительного сговора, конкретизация признаков «устойчивость», «сплоченность» и иных вопросов, возникающих в случае совершения преступного деяния в составе той или иной преступной группы. Это помогло бы избежать ошибок в правоприменительной практике, и исключило бы такие случаи, как, например, содержание разъяснений признака «устойчивость», характеризующего организованную группу, в нескольких постановлениях Пленума Верховного Суда РФ. К тому же, что у Верховного Суда РФ уже есть практика принятия единого постановления по преступлениям, в квалификации которых возникают спорные вопросы, например, постановление Пленума Верховного Суда от 27 декабря 2002 г. (в редакции от 06 февраля 2007 г.) № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое».
В то же время автор считает, что в основе квалификации преступлений по основанию их совершения организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией), не должны лежать только оценочные признаки «устойчивость» и «сплоченность». Ее основу должны составлять постоянные признаки, содержание которых остается неизменным, не зависящим от конкретных обстоятельств дела.
Однако, как показало проведенное исследование, данные признаки также вызывают многочисленные споры в теории уголовного права и правоприменительной практике. Так, совершение тяжких и особо тяжких преступлений как цель создания преступного сообщества (преступной организации), не способствует разграничению составов преступлений, по основанию их совершения организованной группой или преступным сообществом. С одной стороны, организованная группа, даже пусть и существующая короткий период времени, также может быть создана для совершения тяжких, а в некоторых случаях и особо тяжких преступлений, например, квалифицированного состава убийства. Равно как и в составе преступного сообщества (преступной организации) могут совершаться преступления (например, в сфере экономической деятельности) не относящиеся ни к категории тяжких, ни особо тяжких, например, такие как незаконное предпринимательство (ст. 171 УК РФ), незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга (ст. 191 УК РФ) и др. С другой стороны, преступное сообщество (преступная организация) для достижения своих целей может совершать и преступления средней тяжести, например, дачи взятки, злоупотреблением должностными полномочиями и др.
Некоторые сложности в правоприменительной практике вызывает вопрос о численности рассматриваемых преступных формирований. Несмотря на то, что уголовный закон не указывает на конкретное число лиц, которое должно входить в состав преступной группы для ее признания организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией), по смыслу уголовного закона их должно быть два и более, иначе не может быть речи о соучастии в целом. Предложение некоторых авторов об увеличении этого числа до трех и более, не находит своей поддержки у автора. Практика показывает, что организованные преступные группировки состоят из нескольких десятков, сотен, тысяч человек, поэтому указание в законе на двух, трех или четырех участников рассматриваемых преступных групп особого значения не имеет.
Исходя из вышесказанного часть 4 ст. 35 УК РФ предлагается изложить в следующей редакции: «Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения нескольких преступлений любой степени тяжести, либо объединением организованных групп, созданным в тех же целях».
В диссертации также рассматриваются вопросы отграничения преступных деяний, совершенных в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций) от смежных составов, т.е. от преступлений, совершенных в составе незаконного вооруженного формирования (ст. 208 УК РФ), банды (ст. 209 УК РФ), экстремистского сообщества (ст. 2821 УК РФ). Практика применения перечисленных статей призвана способствовать достижению задач уголовной политики по борьбе с наиболее опасными формами преступной деятельности, посягающими на безопасность личности и государства.
В заключении автор подводит итоги своего исследования, намечает основные направления совершенствования законодательства и правоприменительной практики.
По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы.
Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, определенных ВАК РФ:
1. Черепанова Е.В. Основные признаки понятий «организованная группа» и «преступное сообщество» по уголовному законодательству государств - участников СНГ (сравнительно-правовой анализ) // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. Второй выпуск (№ 13 ), 2008. С. 143 – 147. - 0,4 п.л.
2. Черепанова Е.В. Оценочные понятия в УК РФ и их влияние на эффективность применения уголовного законодательства // Журнал российского права, № 2, 2009. С. 128 – 134. - 0,4 п.л.
Статьи, опубликованные в других научных журналах и изданиях:
3. Черепанова Е.В. Основные критерии эффективности российского уголовного законодательства об ответственности за участие в групповых преступлениях // Эффективность законодательства и современные юридические технологии (материалы заседания Международной школы-практикума молодых ученых-юристов. Москва, 29–31 мая 2008 г.). Отв. редактор Т.Я. Хабриева. – М., 2008. - 0,3 п.л. (в печати)
4. Черепанова Е.В. Становление и развитие уголовного законодательства в части регламентации ответственности за организованные формы преступной деятельности в экономической сфере // Законодательство и экономика, № 2, 2009. С. 54 – 59. - 0,5 п.л.
[1] См, напр., Послание Президента РФ Федеральному Собранию Российской Федерации от 26.04.2007г. // РГ, № 60 от 27.04.2007г.
[2] СЗ РФ, 10.01.2000, № 2. Ст. 170; РГ, № 164 от 05.08.2008.
[3] Преступность в России начала XXI века и реагирование на нее. – М., 2004. С. 40.
[4] Федеральная служба государственной статистики. Статистический бюллетень № 4 (144) 2008г. С. 101.
