Архитектурно-пространственная организация поселений средневек о вой алании
На правах рукописи
Трейман Юлия Феликсовна
АРХИТЕКТУРНО-ПРОСТРАНСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПОСЕЛЕНИЙ СРЕДНЕВЕКОВОЙ АЛАНИИ
05.23.20 – Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко–архитектурного наследия
автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата архитектуры
Нижний Новгород – 2011
РАБОТА ВЫПОЛНЕНА В ФГАОУ ВПО «ЮЖНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» ИНСТИТУТ АРХИТЕКТУРЫ И ИСКУССТВ
| Научный руководитель доктор архитектуры, профессор Пищулина Виктория Владимировна |
| Официальные оппоненты: доктор архитектуры, профессор Айдарова Галина Николаевна, кандидат архитектуры, доцент Токарев Артур Георгиевич |
| Ведущая организация ГОУ ВПО «Волгоградский государственный архитектурно-строительный университет» |
Защита состоится « 2 » марта 2011 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.162.07 при ГОУ ВПО «Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет» по адресу: 603950, г. Нижний Новгород, ул. Ильинская, 65, корпус 5, аудитория 202.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет».
Автореферат разослан «26» января 2011 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета,
кандидат архитектуры, доцент Н.А. Гоголева
Общая характеристика работы
Данное исследование посвящено изучению архитектурно-пространственной организации поселений средневековой Алании, которые в настоящее время представляют собой архитектурно-природные комплексы, являющиеся неотъемлемой частью ландшафта горных районов и предгорий Карачаево-Черкессии и Краснодарского края. Культура средневековой Алании – один из локальных вариантов народных культур Кавказа, характеризующихся общностью и устойчивостью традиций, получивших своеобразное выражение в организации архитектурно-пространственной среды.
Актуальность исследования можно обосновать в нескольких аспектах. Во-первых, актуальность обусловлена общекультурной необходимостью изучения средневековой архитектуры городов Северного Кавказа, так как эта проблема, сопряженная с другими областями исторического знания, имеет неоднородную степень разработки. Архитектура наряду с материальной культурой является основным источником информации для изучения бесписьменных культур Северного Кавказа, к одной из которых относится культура средневековой Алании. К настоящему времени накоплен богатый исследовательский и фактографический материал, посвященный отдельным памятникам зодчества средневековой Алании (христианским храмам, крепостным сооружениям и тд.). Эти объекты являются неотъемлемой составляющей архитектурной среды поселений, которая изучена намного слабее.
Во-вторых, в связи с обострением в последнее время проблемы сохранения культурного наследия Северо-Кавказского региона актуальность исследования обусловлена необходимостью реставрации и музеефикации. Значимость решения данной проблемы состоит в том, что имеет целью корректную трансляцию культурного наследия из прошлого в настоящее и будущее. Кроме того, это во многом предопределяет степень востребованности памятников в современной социокультурной ситуации и влияет на характер отношения настоящего общества и будущих поколений к культурному наследию.
Объектом исследования являются культурно-исторические ландшафты Карачаево-Черкессии, Краснодарского края и расположенные на данной территории аланские городища.
Предметом исследования является архитектура поселений средневековой Алании в контексте традиционной культуры.
Цель исследования состоит в выявлении особенностей архитектуры поселений средневековой Алании, как пространственного проявления традиционной культуры алан.
Основные задачи исследования:
– систематизация документально-фактографических материалов по поселениям средневековой Алании, расположенным на территории Карачаево-Черкессии и Краснодарского края;
– выявление предпосылок формирования пространственной культуры алан;
– определение модели территориально-пространственного расселения алан;
– определение особенностей архитектурно-пространственной организации аланских поселений.
Проблема исследования состоит в том, что накопленный к настоящему времени обширный фактографический материал из смежных с архитектурой областей знаний (археологии, этнографии, культурологи, краеведения, кавказоведения) в общем касается архитектуры поселений средневековой Алании, но не дает целостного представления о ней. Данная проблема может быть решена посредством теоретического обобщения и интерпретации ранее введенного в научный оборот материала с четкой ориентацией на предмет выявления особенностей архитектурно-пространственной организации поселений средневековой Алании как проявления традиционной культуры алан.
Географические границы исследования обусловлены исторической территорией, которую занимала область аланского царства в X-XII вв., называемая Аланией в средневековых письменных источниках. Границы этой области, в ряде исследований называемой западной, очерчены в следующих переделах: южная – перевалы Главного Кавказского хребта, северная – нижнее течение р. Кубани и выходы в предгорья, западная – ущелье р. Большой Лабы, восточная – ущелье р. Теберды. В современных пределах – это горные районы и предгорья Карачаево-Черкесии и Краснодарского края.
Хронологические границы исследования определяются X-XII вв. – периодом расцвета Алании, с которым связаны интенсивное строительство и рост поселений. Кроме того, во внимание попадают периоды, связанные со временем функционирования Северо-Кавказского отрезка Великого шёлкового пути и аланских поселений, нижние культурные слои которых датированы VII-IX вв.
Состояние изученности проблемы. Специального исследования, посвященного изучению архитектуры поселений средневековой Алании, до настоящего времени не проводилось.
Интерес к памятникам аланской культуры и другим древностям Северного Кавказа появился в конце XVIII в. В это время начинается работа по изучению Кавказа, проводимая экспедицией Российской академии наук, в состав которой вошли И.А. Гюльденштедт, П.С. Паллас, Ю. Клапрот, опубликовавшие первые сведения о некоторых памятниках аланской культуры.
В XIX вв. внимание исследователей было сосредоточено в основном на христианских древностях в связи с политикой возрождения христианства на Кавказе, проводимой Российской Империей. Начиная с 1846 г., исследования проводило Русское археологическое общество (Санкт-Петербург), представители которого – братья Нарышкины, И. Бентковский, Е.Д. Фелицын и др. опубликовали фактографические сведения о некоторых памятниках христианской архитектуры Северного Кавказа. С 1864 г. начало работу Московское археологическое общество, организованное А.С. Уваровым. Его представители П.С. Уварова, В.Ф. Миллер, В.М. Сысоев, Д.М. Струков, Г.И. Куликовский и др. осуществили множество экспедиций на Северный Кавказ, по итогам которых издали ряд публикаций.
На протяжении XX в. осуществлялись многочисленные археологические исследования, возглавляемые А. Н. Дьячковым-Тарасовым, В. Ф. Смолиным, П. Н. Шишкиным, К. М. Петрелевичем, Т. М. Минаевой, Е. Г. Пчелиной, А. П. Руничем, Л.Н. Глушковым, А. Л. Нечитайло, Е.П.Алексеевой, П. Г. Акритасом, В. А. Кузнецовым, Я.А. Федоровым, Г. Е. Афанасьевым, И. М. Мизиевым, А. В. Найденко, X. X. Биджиевым, Г. Х.-У. Текеевым, В. Б. Ковалевской, В. И. Козенковой, В. И. Марковиным, И. С Каменецким, Е. И. Савченко, В.Н. Каминским, И.В. Каминской, Е. А. Миловановым, У. Ю. Элькановым, М. П. Абрамовой, С. Н. Кореневским, И.А. Аржанцевой и др. Большая часть материалов, полученных в результате раскопок, опубликована.
В последние два десятилетия получила широкое раскрытие проблема изучения традиционных культур народностей Северного Кавказа, зародившаяся еще в конце XIX в. Результаты исследований в этой области знаний дают сведения о системе языческих верований, о мировоззренческих представлениях, основанных на взаимодействиях христианской и традиционной культур, об обычаях и обрядах и их отражении в пространственной культуре с учетом изменений во времени, об общности традиционной культуры народов Северного Кавказа. Эти вопросы освещены в трудах В.И. Абаева, К.Г. Азаматова, Б.А. Алборова, З. Х. Албеговой, Ч. Ахриева, С.М. Бейтуганова, Р.Ж. Бетрозова, В.Н. Гамрекели, Б.К. Далгата, В.А. Дмитриева, М.Ч. Джуртубаева, М.М. Зязикова, Б.А. Калоева, М.В. Кантарии, М.А. Каракетова, Л.И. Лаврова, А.Д. Липковича, Г.Х. Мамбетова, В.В. Пищулиной, В.Б. Пфафа, С. Уарзиатты, С.М. Хасиева, Д.К. Чачхалии. Большое значение для данной проблемы имеет исследование С. Д. Сулименко, посвященное изучению архитектуры в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа XVI-XVIII вв. В результате исследования С.Д. Сулименко определена модель освоения пространства, реализуемая в предгорном и нагорном типах традиционного расселения горских народов Северного Кавказа. Реконструирована картина взаимовлияния различных феноменов традиционной горской культуры: домостроительного творчества; основных видов традиционного природопользования; языческих верований, фольклора, нартского эпоса; норм горского этикета; обычаев, обрядов и ритуалов.
Сакральное единство средневековых храмов Северного Кавказа с природно-ландшафтной средой впервые отмечено Г.В. Есауловым. Вопрос о сакрализации природно-ландшафтной среды, как своеобразного проявления пространственной культуры алан, впервые рассмотрен в исследовании В.В. Пищулиной, в результате которого выявлены мифологическая основа и развитие традиции органического включения системы традиционных и христианских сакральных объектов в природно-ландшафтный контекст.
Методология и методика диссертации базируются на культурологическом подходе, представленном в историко-теоретических исследованиях И.А. Бондаренко, Г.В. Есаулова, А.В. Крашенинникова, Г.Н. Айдаровой, Е.И. Кириченко, В.П. Орфинского, В.В. Пищулиной, С.Д. Сулименко, А.С. Щенкова, С.М. Шумилкина и др. Основополагающей методологической установкой культурологического подхода является рассмотрение архитектурно-пространственной структуры аланских поселений в контексте сакрально-символического наполнения окружающей природно-ландшафтной среды и мировоззренческих представлений традиционной культуры алан.
Сопутствующим в данной работе является комплексный подход, который включает несколько методов исследования:
– источниковедческий анализ, заключавшийся в изучении и систематизации архивных источников, изобразительных и картографических материалов с привлечением сведений по истории, этнографии, культурологии, краеведению, кавказоведению;
– натурное обследование памятников аланской культуры, включающее обмеры и фотофиксацию;
– сопоставительный анализ планировочной структуры городищ средневековой Алании, направленный на выявление общих закономерностей архитектурно-пространственной организации поселений, связанных с пространственным проявлением традиционной культуры алан и отличий, сформировавшихся в результате межкультурных контаминаций.
Новизна исследования:
– впервые проведено комплексное исследование архитектурно-пространственной организации аланских поселений в контексте традиционной культуры.
– впервые определена модель территориально-пространственного расселения алан;
На защиту выносятся:
– модель территориально-пространственного расселения алан;
– классификация поселений средневековой Алании;
– особенности архитектурно-пространственной организации аланских поселений в контексте традиционной культуры.
Практическая значимость и внедрение результатов. Материалы исследования включены в учебное пособие «Музеефикация архитектурно-природных комплексов (на примере Нижне-Архызского городища)» (в соавт. с В.В. Пищулиной), 2008 г.
Результаты исследования могут быть использованы:
– при выполнении проектов реставрации, консервации и музеефикации культурно-исторического наследия Северного Кавказа;
– для разработки программ сохранения культурно-исторических ландшафтов Северного Кавказа;
– для формирования экскурсионных программ, включающих экспонирование музеефицированных объектов.
Апробация результатов диссертационного исследования проведена в виде выступлений на международных, всероссийских и региональных конференциях. Результаты исследования опубликованы в статьях и тезисах докладов, материалах конференций.
Структура работы. Диссертация представлена в одном томе, включающем текст (166 страниц), состоящий из введения, трех глав с основными выводами, заключения, библиографического списка (311 наименований); и три приложения, содержащие таблицы и графические материалы (79 страниц).
Содержание и основные положения исследования
Во введении обосновывается актуальность исследования, определяются цель, задачи, предмет и объект исследования, рассматривается состояние вопроса, практическое значение и научная новизна исследования.
В первой главе «Поселения средневековой Алании по историко-библиографическим и архивным исследованиям» проведен анализ историко-библиографических источников, опубликованных материалов, как современных исследователей, так и средневековых авторов.
Из средневековых письменных источников следует, что царство алан в X-XII вв. представляло собой союз из четырех племен, одному из которых, наиболее почитаемому и именуемому Дахсас (Светлые Асы) принадлежала вся власть. Упоминаемые племена по документам населяли определенные территории, на основании чего выдвинута версия, что господствующее племя Дахсас (Светлые Асы) населяло западную область царства, именуемую Аланией, в которой располагалась столица и центр аланской культуры. Границы данной территории находились в следующих пределах: на востоке – р. Большая Лаба, на западе – р. Теберда и верховья Кубани, южная граница обозначена Главным и Боковым хребтами, северная проходила по Скалистому хребту и линии выхода в предгорья. Столичный город Маас (Благочестивый), о котором свидетельствуют источники, располагался на Нижне-Архызском городище в ущелье Большого Зеленчука.
В пользу данной версии говорят следующие основания:
– концентрация аланских поселений в верховьях Кубани и Зеленчуков, археологически насчитывающая более 70 каменных городищ и селищ, тянущихся непрерывной цепью вдоль рек, совпадает с описанием Ал-Масуди о том, что царство алан представляет беспрерывный ряд поселений;
– Ибн Рустэ и Ал-Масуди показывают, что в Алании в X в., несмотря на племенную пестроту, существовал локальный центр власти в виде столицы Маас (Благочестивый) и господствующего племени Дахсас (Светлые Асы). Не случайно Византия, стремившаяся закрепить свое влияние в Алании, все усилия направляла именно на западную ее часть, сделав Нижне-Архызское городище центром Аланской митрополии. В итоге, к началу X в., как сообщают средневековые источники, ей удалось обратить в христианство правящую элиту общества во главе с царем. Не исключено, что именно в столичном городе, по распоряжению аланского правителя и при содействии византийского императора, могли возникнуть монументальные памятники архитектуры в виде христианских храмов во главе с Кафедральным Собором Алании;
– недалеко от Нижнего Архыза, в замке на горе Шпиль найдены богатейшие захоронения в дольменных склепах, датированные XI-XII вв. По заключению исследователей, данные захоронения в силу своей уникальности и изысканности могли принадлежать царскому роду;
– сходство комплекса Нижне-Архызкого городища и крепости на горе Шпиль с описаниями Ал-Масуди позволяют увидеть в нем столичный город Маас (Магас) и горный замок-резиденцию, куда, по свидетельству средневекового автора, царь время от времени приезжал;
– через западную область царства алан проходили северокавказские магистрали Великого шелкового пути: Мисимианская и Даринская дороги;
– на данной территории расположены все пять известных крестово-купольных храмов, которые входили в состав Аланской митрополии: Северный, Средний и Южный Зеленчукские храмы на территории Нижне-Архызского городища в долине р. Большого Зеленчука, Сентинский и Шоанинский храмы в ущелье р. Теберды.
Результаты археологических и этнографических исследований второй половины XIX – начала XX вв. и аналогичных исследований советского и нового времени, в совокупности с историческими документами, послужили научно-фактографическим основанием и источниковедческой базой для данного исследования.
Ценность исследований дореволюционного периода состоит в том, что авторам этого времени удалось собрать и опубликовать фактографические материалы об объектах культурного наследия Алании, утраченных к настоящему времени. Опираясь на существующие публикации дореволюционного периода, необходимо отметить, что объектами исследований этого времени были в основном христианские памятники (крестово-купольные храмы, каменные кресты и плиты, статуи воинов и могильники), изучение которых положило начало и обозначило перспективы для комплексного историко-археологического изучения аланских городищ.
В советское и новое время развернулись широкомасштабные раскопки аланских городищ, материалы которых дают достаточно полную археологическую картину территориально-пространственного расселения алан и служат достоверной эмпирической подосновой для предпринятого исследования.
Во второй главе «Модель территориально-пространственного расселения алан» на основе источниковедческого анализа и результатов натурных исследований определена пространственная модель расселения алан (приложение А).
Исследованием выявлено, что пространственная модель расселения алан формировалась под влиянием ряда факторов, к которым можно отнести: особенности природно-ландшафтной среды, стратегическую значимость места, патронимическую систему расселения, сакральную топографию и традиционное природопользование.
Природно-ландшафтная среда котловины Северной Депрессии и прилегающих к ней с севера и юга территорий Скалистого и Бокового хребтов, послужила своеобразным сценарием для формирования схемы территориальной и архитектурно-пространственной организации аланских поселений. В природно-пространственной структуре данной территории можно выделить пространство котловины и ограждающее его пространство хребтов. Пространство котловины, представляющее собой совокупность ущелий, разграниченных водораздельными хребтами, являлось основной территорией, на которой сосредоточено большинство поселений, принадлежавших западной области аланского царства. Пояса хребтов имели значение неприступных природных преград и выполняли функцию оборонительных рубежей, защищавших от вторжения межпоясное пространство котловины. Единственными открытыми для вторжения участками оставались входы в горные ущелья, с помощью которых осуществлялись всевозможные коммуникационные связи. Таким образом, существующая природно-ландшафтная ситуация определила места для расположения главных крепостей Алании, которые представляли собой своеобразные ворота, расположенные в поясах хребтов (Бокового и Скалистого), контролировавшие и оборонявшие естественно не укрепленные входы в ущелья.
Стратегическая значимость места была обусловлена удобным местоположением поселений для ведения торговли или осуществления контроля на важных направлениях и торговых путях. Торговые дороги, составляющие северокавказский отрезок Великого шелкового пути, сформировались раньше времени возникновения большинства аланских поселений. Это следует из того, что первые сведения о торговых путях, содержащиеся в византийских письменных источниках, относятся к VI вв.; нижние культурные слои аланских городищ датированы преимущественно VII-IX вв. На основании проведенного исследования установлено, что аланские поселения возникли на стратегически важных участках Мисимианской и Даринской дорог, составлявших северокавказский отрезок Великого шелкового пути. Среди них выделены: форпосты на границе гор и предгорий, контролировавшие выходы торговых путей в предгорные долины и к перевалам (Хумаринская и Каракентская крепости на Мисимианском пути; Первомайская и Подскальная крепости на Даринском пути); фортеции на развилках торговых путей – крепости, фланкировавшие восточное ответвление Мисимианского пути в устье р. Мары; и группа крепостей, расположенных в ущелье р. Муху, контролировавших западное ответвление Мисимианского пути; укрепленные поселения, равномерно распределенные на всем протяжении торговых дорог.
Установлено, что территориально-пространственным выражением патронимического устройства общества у алан являлась патронимическая система расселения, представлявшая собой совокупность монопатронимических и полипатронимических поселений, сформировавшихся в условиях традиционного природопользования и сакральной символизации природно-ландшафтной среды. Патронимическая система расселения также нашла воплощение в территориально-пространственной организации жилой застройки аланских поселений.
Особенностью пространства–развития аланских патронимий, для которых были характерны изолированность, территориальная целостность, социальное, хозяйственное и идеологическое единство, можно назвать обособленность в окружающей природно-ландшафтной среде. Чаше всего это пространство было естественно обособленным и определялось пределами природно-ландшафтного объекта:
– горное плато, кряж, одиночная вершина, долина реки, являлись природно-пространственными объектами, в пределах которых формировались отдельные патронимические поселения;
– ущелье, ограниченное водораздельными хребтами, представляло собой обособленное пространство, в пределах которого формировалась совокупность патронимических поселений, составлявших род;
– котловина Северной Депрессии, заключенная между Боковым и Скалистым хребтами и пересеченная поперечными средневысотными водоразделами, образующими скалистые склоны ущелий, представляла собой пространство, в пределах которого формировалась совокупность патронимических групп поселений, составлявших территориально-пространственную схему расселения алан.
Территорию жилой застройки аланских поселений можно представить в виде системы патронимических кварталов, формирующим ядром которых являлась усадьба старейшей патронимической семьи. В процессе ее сегментации возникали родовые семьи и принадлежавшие им усадьбы, которыми была застроена территория патронимического квартала. На территории патронимического квартала, помимо усадебных комплексов, существовало общественное место в виде площади, на которой собирался совет патронимии. Число площадей в поселении прямо пропорционально зависело от количества населявших его патронимий. Обособленность патронимического квартала в пространстве поселения достигалась с помощью каменных стен или естественных преград, периметрально опоясывавших его территорию. Существовавшие на территории жилой застройки улицы и переулки, в пределах которых заключались патронимические кварталы, вместе с коммуникационной функцией имели значение межквартальных разделительных пространств, разграничивавших их территорию. Символическим и идеологическим центром монопатронимического поселения или жилого квартала полипатронимического поселения являлась усадьба старейшей патронимической семьи, сакральность территории которой, как правило, маркировалась родовым святилищем.
Одухотворяя природу, аланы создали в природно-ландшафтной среде систему священных мест. Эта система может быть представлена в виде каркасной структуры, состоящей из сакральных объектов (в виде священных гор, деревьев, рощ, родников, озер, отдельно стоящих камней-валунов, пещер и др.), замаркированных в пространстве и базисных путей следования к ним (в виде дорог, улиц и горных троп). Сакральные объекты представляли собой образно-символические доминанты, организующие пространство для жизнедеятельности в пределах некоторой ограниченной территории. Границы территории, находившейся под покровительством сакральных объектов, могли определяться пределами визуальной доступности, пределами влияния отдельной патронимии (усадьба патронимической семьи, патронимическое поселение), природно-ландшафтными пределами (горное ущелье, отрог, кряж, плоскогорье). Базисные пути следования имели криволинейные нерациональные, на первый взгляд, очертания. Возможно, это связано с важностью эмоционально-чувственного восприятия пути к сакральному объекту и того, что расположено вокруг. Священные объекты и пути следования к ним составляли сакральную топографию Алании.
Система традиционного природопользования у алан, так же, как и у других народностей Северного Кавказа, формировалась в условиях дефицита земельных ресурсов (пригодных для земледелия и скотоводства), возникшего вследствие значительного преобладания горного рельефа над равнинным. Это оказало определенное влияние на выбор местоположения поселений, которые не располагали на территориях, подходящих для осуществления основных видов хозяйственной деятельности (земледелия и скотоводства).
Характерные особенности природно-ландшафтной среды, в совокупности с стратегической значимостью места, патронимической системой расселения, сакральной топографией и особенностями традиционного природопользования задали своеобразный пространственно-символический каркас для территориально-пространственной модели расселения алан.
В третьей главе «Особенности архитектурно-пространственной организации поселений средневековой Алании» установлено, что пространственное выражение традиционной культуры алан, в совокупности с алано-византийскими межкультурными контаминациями, происходившими в X-XII вв., повлияли на формирование особенностей архитектурно-пространственной организации поселений, которые рассмотрены:
– на уровне планировочной структуры поселений;
– на уровне фортификационной системы поселений;
– на уровне архитектурно-пространственной организации усадеб, которые представляли собой структурную единицу селитебной территории поселений.
На основе анализа планировки городищ выявлена традиционная схема архитектурно-пространственной организации аланских поселений и установлено, что ее трехчастная структура является пространственным воплощением мифологической модели мироздания, представления о которой были тождественны у алан и других народов Кавказа.
Традиционный тип поселения, имеет трехчастную планировочную структуру (приложение Б), для которой характерно: линейное расположение всех частей вдоль одной оси, в установленном порядке цитадель, крепость, укрепленное городище; композиционное развитие планировочной структуры по вертикали; отсутствие значимости геометрического центра в градостроительной композиции поселения. Цитадель являлась символическим центром поселения, отождествляемым с центром мироздания, которому отводилось место на краю земли. Поэтому она, как правило, расположена на краю горы в самой высокой ее части таким образом, что впереди нее находились крепость и укрепленное поселение, символизирующие мифологический образ переднего светлого мира; позади нее существовала пропасть, воплотившая представления о заднем мире, полном опасности и неизвестности. Расположение поселения на горе тоже имеет символическое наполнение, так как гора являлась природно-пространственным воплощением мифологического образа Мирового древа, которое согласно Кавказской мифологии, связывает между собой все миры и совпадает с вертикальной осью вселенной. Таким образом, гора, основание которой лежит на земле, а вершина упирается в небеса, связывает три части мифологической модели мира (подземелье, землю и небеса); а линейно расположенные на ней в три уровня части поселения символизируют мифологическую модель мироздания. Все три части поселения связаны между собой главной улицей, которая могла быть пространственным воплощением мифологического представления об оси вселенной.
Установлено, что к середине X в. в Алании, наряду с традиционным типом, сформировался контаминированный тип поселения, возникший вследствие алано-византийских межкультурных взаимодействий и контаминаций (приложение Б), который воплотил в планировочной структуре, как традиционные черты, так и привнесенные из византийской культуры особенности.
Проявлением традиционных черт в контаминированном типе поселения является:
– конфигурация плана поселения, определявшаяся природной формой занимаемой территории (формой горного плато, долины реки и т. д.);
– трехчастная планировочная структура поселения;
– крайнее смещение символического центра поселения относительно геометрического центра архитектурно-градостроительной композиции;
– линейное развитие планировочной структуры поселения;
– патронимическая система расселения в пространственной организации территории жилой застройки.
Особенностями планировочной структуры контаминированного типа поселения, отличавшими его от традиционного типа являются:
– появление в архитектурно-градостроительной композиции поселений образно-символических доминант в виде христианских храмов, местоположение которых в пространстве соответствовало византийской христианской топографии;
– появление в планировочной структуре общественного центра города в виде площади с храмом, к которому направлялась главная улица;
– выделение в планировочной структуре поселения трех основных улиц, направления которых сливались в одну главную улицу, ведущую к общественному центру.
Алано-византийские межкультурные контаминации наиболее ярко проявились в архитектурно-пространственной организации столицы Алании (Нижне-Архызского городища). Исследованием выявлено, что планировочная схема Нижне-Архызского городища аналогична планировке Константинополя (приложение В), основные черты которой были заложены в конце V в. и сохранились до XIV в. Оба города имеют похожие очертания планов, вписывающиеся в треугольник, в восточной вершине которого располагались их общественные центры. В пространственно-планировочной схеме обоих городов выделяются три основных улицы, направления которых сливаются в одну главную улицу, ведущую к общественному центру. Общественные центры городов представлены площадями, на которых расположены главные городские храмы.
Традиционный и контаминированный типы поселений имели оборонительные сооружения, но при этом в разной степени обладали фортификационными качествами. В связи с этим все укрепленные поселения можно разделить на три группы:
– главные крепости, оборонительная функция которых имела значение для всей территории Алании. Эти крепости, расположенные в поясах хребтов на входах в горные ущелья, составляли с природными преградами единую систему обороны, защищавшую от вторжения пространство межпоясной котловины и существовавшие в нем аланские поселения. Крепости, которые не были замаскированы в природном ландшафте, а наоборот доминировали над ущельями, обладали целостной системой фортификации, обеспечивавшей и демонстрировавшей их величие, мощь и неприступность. Несмотря на естественную труднодоступность местоположения, оборонительная система этой группы укрепленных поселений представлена преимущественно стенами непрерывной периметральной протяженности, укрепленными башнями;
– самоукрепленные поселения, в которых оборонительная функция имела локальное распространение, не выходящее за границы этих городищ. Оборонительная система данной группы укрепленных поселений, для которых характерна замаскированность в горном ландшафте, представлена преобладанием естественных укреплений над искусственными. Оборонительные сооружения представляли собой стены, имевшие криволинейную конфигурацию и прерывистую протяженность, которая обусловлена наличием природных непреступных преград в сочетании с естественно неукрепленными участками местности;
– охраняемые поселения, самостоятельно не обладавшие целостной системой фортификации, но расположенные в охраняемых ущельях, имевших статус особого почитания и значимости. К этой группе поселений относятся культурно-идеологические центры и центры торговли и ремесла, укрытые в глубине ущелий, доступы в которые тщательно контролировались укрепленными поселениями первой группы. Их оборонительные сооружения в виде стен имели минимальную протяженность, которая определялась кратчайшим расстоянием между двумя природными преградами.
Наряду с отличительными особенностями, в фортификации вышеописанных крепостей и укрепленных городищ можно выявить ряд общих закономерностей, наличие которых обусловлено традиционностью архитектурно-пространственной организации по образцу укрепленного поселения. При этом особое внимание уделялось устройству и пространственной организации трех составляющих фортификации. Это – цитадель, система оборонительных стен и укреплений и входные ворота. Цитадель, являвшаяся символическим центром поселения, традиционно располагалась в самой высокой его части, откуда обеспечивался максимальный обзор окружающей территории и выполнялось условие неприступности. Как правило, это достигалось за счет расположения цитадели на естественной возвышенности с отвесными склонами, обнесенной по периметру крепостными стенами. Устройство оборонительных стен находилось в тесной взаимосвязи с характером природных укреплений, так как в совокупности естественные и искусственные укрепления составляли целостную оборонительную систему крепости или поселения. Традиционно, стены возникали в местах, не укрепленных самой природой. К устройству и местоположению ворот предъявлялись требования, обеспечивавшие их недоступность за счет замаскированности в природном ландшафте, так как ворота являлись самым уязвимым звеном в комплексе обороны.
Структурной единицей территории жилой застройки аланских поселений является усадьба патронимической семьи. Среди жилых построек аланской усадьбы можно выделить дом хозяина усадьбы и его семьи, гостевой дом (кунацкую), жилище наемных работников. Дом хозяина – главы патронимии располагался в центре внутреннего двора наряду с производственными и культовыми сооружениями и составлял с ними композиционное ядро усадьбы. Дом-кунацкая находился на некотором расстоянии от дома хозяина, имел отдельный двор с коновязью, конюшней, хозяйственными постройками с продовольственным запасом. Жилища наемных работников и хозяйственные сооружения располагались на периферии усадьбы, вплотную примыкая к ограде и формируя ее внутренний двор.
Среди исследованных археологически зданий выделено четыре различных по композиции и планировочному решению варианта жилища. Первый вариант представлял собой традиционный для кавказской архитектуры «длинный дом» с пространственным расположением помещений по одной оси и пристенным размещением очага. Второй вариант – дом, в плане близкий к квадрату, с серединным размещением очага. Его подобием является, так называемый «квадратный дом», получивший широкое распространение в кавказском домостроении. Третий вариант – многосегментный дом, сформировавшийся вследствие хаотичного и разновременного пристраивания друг к другу помещений. Для вышеописанных вариантов жилища характерно горизонтальное развитие планировочной структуры. Четвертый вариант – дом, подобный кавказской жилой башне, состоявший из 2–3 этажей. Он отличался от предыдущих минимальной площадью застройки и вертикальным развитием планировочной структуры.
Основные выводы и результаты исследования
1. В качестве предпосылок, повлиявших на формирование территориальной и архитектурно-пространственной организации аланских поселений в X-XII вв., определены следующие:
– влияние места прохождения Северокавказских магистралей Великого шелкового пути на территориально-пространственное расселение алан;
– влияние традиционной культуры на территориально-пространственную систему расселения и формирование планировочной структуры аланских поселений. Пространственным проявлением традиционной культуры алан является сакральная топография и патронимическая система расселения;
– влияние византийской христианской топографии на планировочную структуру аланских поселений.
2. Определена модель территориально-пространственного расселения алан, в которой можно выделить:
– пространство котловины Северной Депрессии, представляющее собой совокупность ущелий, в которых сосредоточено большинство аланских поселений.
– пояс Скалистого хребта, проходящий по границе гор и предгорий, представлявший собой северные пределы котловины и западной области царства алан;
– пояс Бокового и Главного хребта, представлявший собой южную границу котловины и западной области царства алан.
Находящиеся здесь ущелья горных рек Теберды, Зеленчуков и Большой Лабы, пересекающие территорию котловины от перевалов на юге до выхода в предгорные долины на севере, имели значение основных коммуникационных пространств, по которым осуществлялись всевозможные функциональные связи. Поэтому именно в них непрерывной цепью располагались аланские поселения и проходили всевозможные дороги, включая торговые трассы Великого шелкового пути. Пояса хребтов имели оборонительное значение неприступных природных преград, ограждавших пространство котловины. Единственными уязвимыми местами, естественно не укрепленными, оставались расположенные в поясах хребтов входы в горные ущелья, у которых и возникли главные крепости Алании.
3. Исследованием выявлена стратегическая схема расселения алан на Великом шелковом пути, в которой выделено три группы поселений, закономерно расположенных на важных участках торговых дорог: 1 – форпосты на границе гор и предгорий, контролировавшие выходы торговых путей в предгорные долины и к перевалам; 2 – фортеции на развилках торговых путей; 3 – укрепленные поселения, равномерно распределенные на всем протяжении торговых дорог.
4. Сакральная топография, являющаяся пространственным проявлением традиционной культуры алан, послужила первопричиной для территориальной и архитектурно-пространственной организации поселений. Она может быть представлена в виде каркасной структуры, состоящей из священных объектов природного происхождения, и базисных путей следования к ним. Сакральные объекты из природы (священные горы, деревья, рощи, родники, озера, отдельно стоящие камни-валуны, пещеры и др.), которым поклонялись аланы, представляли собой замаркированные в пространстве образно-символические доминанты, формирующие пространство для жизнедеятельности. Важное значение придавалось эмоционально-чувственному восприятию сакрального объекта в процессе движения. Это влияло на формирование базисного пути следования к нему.
5. Выявлена патронимическая система расселения алан как форма территориально-пространственной организации патриархально-родового общества, обязательным условием для которой являлась обособленность места развития патронимии в окружающем пространстве. Патронимическая система расселения проявилась на всех уровнях территориально-пространственной организации поселений и может быть охарактеризована как совокупность монопатронимических и полипатронимических поселений, сформировавшихся в условиях традиционного природопользования и сакральной символизации природно-ландшафтной среды. Монопатронимическое поселение – это форма территориально-пространственной организации одной патронимии. В качестве организующего центра расселения выступает усадьба старейшей патронимической семьи, относительно которой формируются усадебные комплексы родовых семей. Полипатронимическое поселение – это форма территориально-пространственной организации нескольких патронимий, соседствующих на общей территории. При этом усадьбы семей одной патронимии представляли собой обособленное территориальное объединение в виде патронимического квартала, число которых в поселении соответствовало количеству соседствующих патронимий.
6. Разработана классификация поселений средневековой Алании. По планировочному признаку выделено два типа поселений: традиционный и контаминированный. Эти типы поселений формировались по образцу укрепленного поселения, планировочная структура которого состояла из цитадели, крепости и укрепленного городища, но при этом в разной степени обладали качествами фортификации. По фортификационному признаку и местоположению в природно-ландшафтной среде вышеперечисленные типы объединены в группу укрепленных поселений, среди которых выделены три разновидности: главные крепости (форпосты и фортеции) в поясах хребтов, самоукрепленные городища и охраняемые поселения (культурно-идеологические центры, центры торговли и ремесла) в пространстве межпоясной котловины.
Традиционный тип поселения образовался в дохристианский период. Его трехчастная планировочная структура являлась пространственным воплощением мифологической модели мироздания. Особенности архитектурно-пространственной организации этого типа поселения связаны с сакральной топографией природно-ландшафтной среды и патронимической системой расселения. Композиционной доминантой планировочной структуры традиционного поселения была усадьба старейшей патронимической семьи, относительно которой формировались комплексы усадеб родовых семей. Ее местоположение в пространстве маркировалось родовым святилищем или церковью, расположенной в центре внутреннего двора.
Контаминированный тип поселения образовался в христианский период. Особенности архитектурно-пространственной организации этого типа поселения связаны с тем, что его планировочная структура развивалась по схеме византийско-христианского города сквозь призму традиционной культуры алан. Композиционными доминантами планировочной структуры контаминированного типа поселения являлись храмы, местоположение которых соответствовало византийской христианской топографии. Селитебное пространство в виде патронимических кварталов формировалось соподчинено по отношению к пространству храмов, расположенных на территории жилой застройки.
7. Столица Алании (Нижне-Архызское городище) создавалась как восточно-христианский город, ее основание было связано с образованием центра Аланской митрополии и происходило при содействии Византии. Это следует из того, что планировочные схемы двух христианских столиц (Аланской и Византийской) построены по одним и тем же композиционным законам, что позволяет считать их аналогичными. В результате сопоставительного анализа архитектурно-пространственной организации Нижне-Архызского городища и византийских столичных городов (Херсонеса и Константинополя) выявлена общая закономерность, состоящая в том, что центральная улица, пересекая на всем протяжении городскую застройку, объединяет главные общественные здания города, которыми с принятием христианства становятся храмы, в единый архитектурно-пространственный ансамбль. Целостное восприятие ансамбля зависело от очертаний центральной улицы и становилось доступным в движении, которое лежит в основе восточно-христианской литургии.
8. Отражением византийской христианской топографии в планировочной структуре контаминированного типа поселения наряду с известным принципом размещения храма непосредственно в поселении можно отметить принцип расположения храма на территории усадьбы. Появление церкви в центре внутреннего двора, являвшегося общественным и производственным центром усадьбы можно объяснить тем, что одним из византийских способов христианизации было дополнение, а иногда и замещение общественной функции пространства церемониальной, связанной с христианской литургией. Вероятно, это нашло отражение не только на уровне архитектурно-пространственной организации поселения, но и в планировочной структуре усадьбы.
9. Усадьба средневековой Алании, представлявшая собой структурную единицу территории жилой застройки, имела традиционную планировочную структуру, которая возможно послужила своеобразным архетипом для усадеб горских народов Северного Кавказа XIII-XIV вв. Композиционное ядро усадьбы составлял архитектурно-пространственный комплекс, состоявший из дома главы патронимии и из производственных и культовых построек, расположенных в центре внутреннего двора. Остальные постройки в виде хозяйственно-бытовых и жилых зданий размещались по периферии усадьбы, примыкая к ограде и образуя ее внутренний двор. Конфигурация усадьбы, имевшая гибкие криволинейные очертания, определялась формой земельного участка, принадлежавшего патронимической семье. Его границы маркировались в пространстве селитьбы посредством каменных стен, периметрально окружавших усадьбу.
10. Самобытность пространственной культуры алан, выражающая мировоззренческие идеалы и представления данного народа, проявилась не только в системе сакральных объектов и в домостроительном творчестве, но и на уровне архитектурно-пространственной организации отдельного поселения и системы расселения. Способы пространственного выражения мировоззренческих идеалов и представлений являются выражением архитектурно-пространственной организации поселений средневековой Алании в целом.
Список работ, опубликованных по теме диссертации, в том числе:
- публикации в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, определенных Высшей аттестационной комиссией:
1. Трейман, Ю.Ф. Особенности территориально-пространственного расположения поселений средневековой Алании на Великом шелковом пути. / Ю.Ф. Трейман // Вестник ВолгГАСУ. Серия: строительство и архитектура. / Волгогр. гос. архитектур.-строит. ун-т. – Волгоград, 2010. – Вып. 17 (36). – С. 135-141.; ил.
- публикации в других изданиях:
2. Трейман, Ю.Ф. Реставрационная реконструкция Нижне-Архызского городища X-XII вв. / Ю.Ф. Трейман // Материалы II межрегиональной научно-практической конференции «Творчество молодых – региону: итоги и перспективы». / Волгогр. гос. архитектур.-строит. ун-т. – Волгоград, 2006. – С. 99-102
3. Трейман, Ю.Ф. Реставрационная реконструкция Нижне-Архызского городища. / Ю.Ф. Трейман // Студенческое творчество в архитектурно-художественной культуре Юга России: Материалы XVIII научно-практической конференции. / Рост. гос. акад. архит. и иск-ва. – Ростов-на-Дону, 2006. – С. 34
4. Трейман, Ю.Ф. Языческие и христианские традиции форм и пространства в культовой архитектуре Нижне-Архызского городища X-XII вв. / Ю.Ф. Трейман // Философия в XXI веке: международный сборник научных трудов. / Ворон. гос. пед. ун-т. – Воронеж:, 2006. – Вып. 11. – С. 134-141.; ил.
5. Трейман, Ю.Ф. Природно-ландшафтная среда и планировочная структура Нижне-Архызского городища X-XII вв. / Ю.Ф. Трейман // Студенческое творчество в архитектурно-художественной культуре Юга России: Материалы XIX научно-практической конференции. / ИАрхИ ЮФУ. – Ростов-на-Дону, 2007. – С. 75
6. Трейман, Ю.Ф. Нижне-Архызское городище как элемент эколого-культурного каркаса Карачаево-Черкесии. / Ю.Ф. Трейман //Архитектура и археология: Материалы международной научно-практической конференции. / ИАрхИ ЮФУ. – Ростов-на-Дону, 2007. – С. 195-197
7. Трейман, Ю.Ф. Музеефикация как способ сохранения Нижне-Архызского городища X –XII вв. / Ю.Ф. Трейман // Взаимодействие народов и культур на Юге России: история и современность: сб. науч. ст. / ЮНЦ РАН. – Ростов-на-Дону, 2008. – С. 245-252.; ил.
8. Трейман, Ю.Ф. Историко-археологические и архитектурно-природные ландшафты Карачаево-Черкесии (проблемы сохранения культурного наследия). / Ю.Ф. Трейман // Экологические аспекты сохранения исторического и природно-культурного наследия, всероссийская научно-практическая конференция. / Волгогр акад. гос. сл. – Волгоград, 2008. – С. 38-40
9. Трейман, Ю.Ф. Архитектурно-пространственная организация средневековых поселений Западной Алании. / Ю.Ф. Трейман // Материалы I международной научно-практической конференции «Архитектура, искусство и археология: проблемы сохранения и изучения культурного наследия». / ИАрхИ ЮФУ. – Ростов-на-Дону, 2008. – С. 130-133
10. Трейман, Ю.Ф. Музеефикация архитектурно-природных комплексов (на примере Нижне-Архызского городища): учеб. пособие. / Ю.Ф. Трейман, В.В. Пищулина. – Ростов-на-Дону: ИАрхИ ЮФУ, 2008. – 75 с.; ил.
11. Трейман, Ю.Ф. Архивные исследования и анализ памятников архитектуры: учеб. пособие. / Ю.Ф. Трейман, В.В. Пищулина. – Ростов-на-Дону: ИАрхИ ЮФУ, 2009. – 144 с.; ил.
12. Трейман, Ю.Ф. Проблемы музеефикации архитектурно-природных комплексов. / Ю.Ф. Трейман, В.В. Пищулина // Архитектурное наследие на рубеже XX и XXI веков: проблемы реставрации и охраны наследия. / Под ред. А.С. Щенкова. – М.: КРАСАНД, 2010. – С. 104-117.; ил.
| Приложение А. Модель территориально-пространственного расселения алан |
 |
| Приложение Б. Особенности планировочной структуры поселений средневековой Алании |
 |
| Приложение В. Сопоставительный анализ планировочных структур столичных городов Алании и Византии |
 |
