Повышение готовности персонала миротворческих организаций к регулированию региональных конфликтов
На правах рукописи
Гридчин Александр Анатольевич
Повышение готовности персонала
миротворческих организаций
к регулированию региональных конфликтов
Специальность 22.00.08. – социология управления
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора социологических наук
Орел 2009
Работа выполнена на кафедре социологии и психологии управления
Орловской региональной академии государственной службы
Научный консультант: доктор социологических наук, профессор
Данакин Николай Семенович
Официальные оппоненты:
доктор социологических наук, профессор Галиев Г.Т.
доктор социологических наук, профессор Пашин Л.А.
доктор философских наук, профессор Сперанский В.И.
Ведущая организация: Воронежский государственный университет
Защита диссертации состоится 2 апреля 2010 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 502.004.01 в Орловской региональной академии государственной службы по адресу: 302028, г. Орел, бульвар Победы, 5-а, зал Ученого совета.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Орловской региональной академии государственной службы.
Автореферат разослан и размещён на сайте ГОУ ВПО «Орловская региональная академия государственной службы» (www.dissovet.orags.org) 1 марта 2010 года.
Ученый секретарь диссертационного совета,
кандидат экономических наук Л.М. Перевозкин
Общая характеристика работы
Актуальность темы исследования. К концу ХХ века мировое сообщество столкнулось с целым рядом новых вызовов и угроз, получивших широкое распространение. Их перечень включает международный терроризм во всех, транснациональную организованную преступность, незаконный оборот наркотиков, отмывание денег, техногенные катастрофы, деградацию окружающей среды и др. В числе этих вызовов – региональные конфликты.
Мир стал свидетелем появления нового поколения конфликтов, связанных с межэтническими, межконфессиональными, политическими, территориальными и иными противоречиями, как между государствами, так и внутри них. Эти конфликты, более не сдерживаемые противостоянием двух великих держав, выплеснулись наружу, заставив мировое сообщество наращивать усилия по восстановлению и поддержанию мира во многих регионах.
На стыке 80-90-х годов в географии миротворческой активности отмечается крен в сторону «постсоветского пространства». Распад социалистической системы сопровождался многочисленными конфликтами, переросшими в вооруженные столкновения. По оценкам экспертов[1], конфликтогенных зон в постсоветском пространстве насчитывалось к концу 90-х годов около 170, в 30 случаях они протекали в активной форме, а в 10 дело дошло до применения силы.
Многие из современных конфликтов не укладываются в привычную типологию, построенную на основе линейных различий. Это своего рода «синтетические» конфликты, которые невозможно разрешить на основе традиционных стратегий и при опоре на национально-государственные (в основном силовые) механизмы. Помимо того, что конфликты становятся более сложными с точки зрения многочисленности и разнородности их участников, сама структура конфликтов «размывается», что затрудняет определение устойчивых конфигураций противостоящих акторов. Более того, вместо реальных боевых действий между собой враждующие стороны могут прибегать к силовым воздействиям и террору против мирного гражданского населения (Либерия, Руанда, Сомали).
Эти и другие особенности современных конфликтов приводят многих специалистов к выводу о возникновении новых явлений, которые требуют разработки нетрадиционных подходов к их изучению и регулированию. Становится все более очевидной необходимость системного подхода к регулированию региональных конфликтов, который должен быть институционализирован в виде определенных нормативно-правовых механизмов, конкретных организаций и социальных технологий.
В качестве одного из таких механизмов выступают миротворческие миссии ООН. Формируемые ею миротворческие силы (несмотря на ряд присущих их деятельности недостатков) способны разрешать конфликты на профессионально-технологической основе. При этом важно, что в ходе миссий по поддержанию мира, которые впервые были применены именно ООН, произошло радикальное изменение функций вооруженных формирований. Если раньше они выступали как инструмент войны и военной политики, то отныне становятся средством поддержания и обеспечения мира. Данная функция является общей для международных миротворческих сил.
Первое десятилетие ХХI века характеризуется повышением миротворческой активности других организаций, помимо ООН. В наши дни НАТО, Европейский Союз (ЕС), Африканский Союз (АС), Содружество Независимых Государств (СНГ), Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), Экономическое сообщество западноафриканских государств (ЭКОВАС) и ряд других международных организаций и объединений принимают все более активное участие в регулировании региональных конфликтов.
Для России и других участников Содружества Независимых Государств миротворчество представляет собой относительно новый вид деятельности, хотя и имеющий собственную историю. Россия намерена наращивать свое участие в миротворческих операциях. В частности, планируется оказание активного содействия Организации Объединенных Наций в подготовки полицейских контингентов и командного состава полиции, направление квалифицированных сотрудников в секретариат ООН и полевые миссии. Российские компании рассчитывают не только укреплять, но и по возможности диверсифицировать свое участие на рынке услуг ООН.
Активизация деятельности России и других стран в международных организациях по регулированию региональных конфликтов, актуализирует проблему повышения функциональной готовности миротворческих сил, специальной подготовки миротворческого персонала. Международное сообщество осознает эту проблему и предпринимает шаги в направлении ее разрешения. Так, члены «Группы восьми» выделили в отдельную категорию обязательства по содействию подготовке кадров и укреплению потенциала для операций по поддержанию мира. Помощь получают африканские региональные сети учебных центров подготовки кадров для операций по поддержанию мира – Центр Кофи Аннана в Аккре (Гана), Школа по проблемам поддержания мира в Куликоро (Мали), Международный центр подготовки специалистов по разминированию в Найроби (Кения) и др.
Создан Центр передового опыта для подготовки полицейских подразделений в Винченце (Италия). В Турине постоянно действуют учебные курсы по предотвращению конфликтов, правам человека и поддержанию мира. Кадры для проведения гуманитарно-спасательных и миротворческих операций готовятся также на базе российского учебного центра «Выстрел». На базе Всероссийского института повышения квалификации сотрудников Министерства внутренних дел РФ ежегодно проходят обучение около 80 военнослужащих и представителей правоохранительных органов из африканских стран, которые затем принимают участие в миротворческих операциях ООН. Российские инструкторы направляются в зарубежные центры подготовки миротворцев.
Однако масштаб подготовки миротворцев пока не удовлетворяет потребность в численности и качестве кадров для проведения миротворческих операций, их эффективного участия в регулировании региональных конфликтов. Об этом свидетельствуют, в частности, результаты фундаментального исследования по реформе миротворческих сил ООН, представленные в «Докладе Брахими» (2000 г.). В нем нашли отражение организационно-технологические и политические просчеты «первых уроков» миротворчества.
Таким образом, актуальность темы диссертационного исследования обусловлена необходимостью успешного регулирования региональных конфликтов, совершенствования миротворческой деятельности международных организаций, повышения функциональной готовности миротворческого персонала.
Степень научной разработанности темы исследования. Научную литературу по теме диссертационного исследования, можно разделить на несколько групп.
В первую группу включаются работы, освещающие теоретические аспекты социальных, в том числе региональных конфликтов.
Методологические подходы к исследованию социальных конфликтов заложены в классических трудах по конфликтологии К. Боулдинга, Р. Дарендорфа, К. Зиммеля, Н. Козера, К. Коллинза, а также в работах Р. Парка и Т. Парсонса[2]. Среди отечественных публикаций выделим работы А.Я. Анцупова, Е.М. Бабосова, А.В. Глуховой, Н.В. Гришиной, О.Н. Громовой, А.В. Дмитриева, В.В. Дружинина, А.К. Зайцева, А.Г. Здравомыслова, Д.С. Конторова, В.А. Лефевра, Л.И. Никовской, К.В. Решетниковой, В.М. Семенова, В.И. Сперанского, А.Н. Чумикова, В.Н. Якимец.[3]
Особенности конфликтов в современном мире выявляются в публикациях А. Андреева, З. Видоевич, В.Д. Зотова, Н. Крыловой, Л. Низской и других авторов.[4]
Выделяются также исследования, в которых раскрываются конфликты в сфере межэтнических отношений (публикации В.А. Авксентьева, Е.Г. Баранова, С.В. Вострикова, З. Видоевич и З.Г. Голенковой, Г.Т. Галиева, А.Г. Здравомыслова, В.А. Мукомеля, Р.В. Рывкиной, В.Н. Семенова и Н.В. Матюниной и др. авторов).[5]
Во вторую группу публикаций входят исследования, в которых освещаются:
- конфликты в отдельных регионах планеты: на Балканах (Е.Ю. Гуськова, П.С. Соколова), в Тропической Африке (Е. Рожковский), на территории СНГ (В.А. Авксентьева, С.В. Востриков и др.);[6]
- конфликты в отдельных странах и между отдельными государствами (публикации К. Абилова, О.Н. Бредихина, М.Б. Гаматье, Я.Н. Герасимова, А.Н. Кожановского, А. Лебедева, В. Немченко, Л. Низской, В. Петрова,
Е.Я. Сатановского, Чол Денг Алака, В. Шилова и др. исследователей;[7]
- формы проявления региональных конфликтов (А. Андреев, Е.С. Васильев);[8]
- факторы региональных конфликтов (В.А. Авксентьев, А.Л. Андреев, С. Бенхабиб, В.А. Быков, А.В. Дмитриев, С. Иноземцев, И.В. Малыгина, В.И. Мукомель, Е.Б. Рашковский, В.М. Семенов В.В. и Е.В. Матюнина, Серебрянников, Г.У. Солдатова, С. Хантингтон)[9] ;
- последствия региональных конфликтов (К. Абилов, Б.Э. Бойков, И.Б. Бритвина, Н. Казакова, Т.Ф. Маслова, В.Н. Петров).[10]
Третью группу составляют исследования по вопросам регулирования социальных конфликтов (В.И. Андреева, А.С. Белоусова, А.В. Глухова, Н.С. Данакин, Л.Я. Дятченко, А.С. Капто, В.В. Серебрянников, В.И. Сперанский и др. авторы)[11].
Растет число публикаций по отдельным технологиям регулирования:
- переговорной технологии (Д.В. Калашников, В.И. Курбатов, Дж. Ниренберг, Р. Фишер и У. Юри)[12] ;
- технологии достижения согласия компромисса (М.М. Акулич,
А.Г. Алиев, Т.В. Зонова, М.М. Охотникова)[13] ;
- технологии посредничества (А.В. Алексеев, О.В. Аллахвердова,
Ю.В. Карпенков, Дж. Кейтнер)[14] ;
- технологии сотрудничества (В.Г. Пузиков и А.Ф. Тимофеев)[15] ;
- технологии партнерства (С.А. Иванов)[16].
Четвертую группу публикаций образуют исследования по миротворческой деятельности ООН и других международных организаций (авторы – А.М. Белоногов, Т. Дейч, В.Ф. Заемский, М.В. Зуева, Ю. Кораблев, М. Риччери, Ю. Сердюк, В.В. Щеголев и др.).[17]
В пятую группу входят публикации, освещающие отдельные аспекты готовности и подготовки миротворческого персонала к регулированию социальных конфликтов:
- адаптацию к экстремальным и стрессовым условиям деятельности (Л.А. Китаев-Смык, Н.П. Коробейников, В.И. Медведев, Ф.З. Меерсон,
М.Г. Пшеничникова и др.)[18] ;
- психологическую подготовку сотрудников органов внутренних дел (В.Д. Туманов) и персонала гражданской полиции ООН (А.А. Теличкин)[19] ;
- подготовку кандидатов для гражданской полиции ООН (В.О. Заросило)[20].
Отдельные аспекты исследуемой темы рассматриваются в диссертационных работах А.В. Алексеева, В.Ф. Баркатунова, О.В. Большаковой,
Г.Д. Демекса, В.Ф. Заемского, Р.А. Карася, Т. Круликовского, В.С. Кравченко, И.М. Липатова, А.В. Сакулина, Н.В. Стаськова, В.В. Щеголева[21].
Обзор научной литературы по теме диссертационного исследования приводит к следующим выводам.
Во-первых, достаточно полно исследованы особенности, источники и последствия отдельных региональных конфликтов, но, вместе с тем, нет обобщающих социологических исследований, в которых были бы представлены типология этих конфликтов, модели конфликтного поведения и условия его оптимизации.
Во-вторых, недостаточно исследованы вопросы регулирования региональных конфликтов, их предупреждения и разрешения, разработки и использования соответствующих регулятивных механизмов и технологий.
В-третьих, практически нет исследований, в которых рассматривались бы вопросы повышения готовности миротворческого персонала к регулированию региональных конфликтов.
Становится очевидным противоречие между потребностью в успешном регулировании региональных конфликтов, с одной стороны, и недостаточной научной разработанностью вопросов повышения функциональной готовности миротворческого персонала, с другой стороны. С этим противоречием связана основная проблема диссертационного исследования – проблема эффективного регулирования региональных конфликтов посредством повышения функциональной готовности персонала миротворческих организаций.
Актуальность темы диссертационной работы, степень ее научной разработанности и сформулированная проблема обусловливают выбор объекта и предмета исследования, его цели и задач.
Объект диссертационного исследования – персонал миротворческих организаций. Предмет исследования – готовность персонала миротворческих организаций к регулированию региональных конфликтов.
Цель исследования – выявление условий и путей повышения готовности персонала миротворческих организаций к регулированию региональных конфликтов. Достижение этой цели предполагает решение следующих задач:
– дать характеристику понятия «готовность социального субъекта»;
– предложить аналитические модели социального конфликта, как объекта регулирования;
– систематизировать концептуальные подходы к регулированию социальных конфликтов;
– раскрыть характер региональных конфликтов, их факторы и последствия;
– дать характеристику содержания миротворческой деятельности, ее организации, механизмов и системы управления;
– дать оценку эффективности миротворческой деятельности международных организаций;
– определить критерии и показатели функциональной готовности миротворческого персонала;
– определить направления и задачи функциональной адаптации миротворческого персонала, пути повышения стрессоустойчивости и личной профессиональной безопасности;
– охарактеризовать систему обучения миротворческого персонала;
– раскрыть содержание социально-технологической культуры регулирования конфликтов.
Основная гипотеза диссертационного исследования заключается в двух взаимосвязанных предположениях:
1. Успешное проведение миротворческих операций обусловлено функциональной готовностью персонала международных организаций к регулированию региональных конфликтов.
2. Повышение готовности персонала международных организаций к регулированию региональных конфликтов возможно посредством:
– осознания множества переменных социального конфликта как «точек приложения» регулятивных воздействий, возможных механизмов регулирования и условий их эффективного применения;
– осознания особенностей (характера) региональных конфликтов, их факторов, реальных и потенциальных последствий;
– осознания закономерностей миротворческой деятельности, условий и путей повышения ее эффективности;
– разработки, введения системы критериев и показателей функциональной готовности миротворческого персонала, соответствующей переориентации программ его подготовки и повышения квалификации;
– осуществления системного подхода к функциональной подготовке миротворческого персонала;
– повышения стрессоустойчивости и личной профессиональной безопасности миротворческого персонала;
– формирования социально-технологической культуры регулирования конфликтов.
Теоретические основы исследования. Диссертационная работа базируется на теоретических положениях общей социологии, социологии управления, конфликтологии. Особенно важное значение имеют для диссертации:
- положения классической конфликтологии (Р. Дарендорф, Л. Козер) о месте и роли конфликтов в социальных системах. Эти положения позволяют правильно подойти к исследованию конфликтного взаимодействия, его функционально-ролевой структуры;
- положения об аналитических моделях социального процесса, в которых выделяются его структурные, динамические, функциональные и факторные переменные. Эти положения послужили теоретической основой анализа переменных социального конфликта как предметного поля регулятивных воздействий;
- идея технологизации социальных процессов (Г.Т. Галлиев, Н.С. Данакин, В.Н. Иванов, М. Марков, В.И. Патрушев, В.М. Шепель и др.), предусматривающая разработку и внедрение технологического регламента, который включает функционально-целевой, нормативный, операционно-процедурный и инструментальный компоненты;
- положения о посредничестве, его роли в системе регулирования конфликтов (Ю.В. Карпенков, Дж. Кейтнер, Р. Келли, Е.Н. Носырева, Д. Перри, А.Н. Соловьев);
- положения позиционного анализа, обоснованные в трудах Р. Фишера и У. Юри, которые позволяют более глубоко и точно анализировать интересы и позиции участников конфликтного взаимодействия, возможности нахождения взаимовыгодных вариантов разрешения конфликта и налаживания сотрудничества;
- теоретические положения о социальных установках (аттитюдах), обоснованные Ф. Знанецким, М. Смитом, У. Томасом, Д.Н. Узнадзе и дающие методологический ключ к изучению такого феномена, как «готовность социального субъекта»;
- результаты структурного анализа готовности социального субъекта применительно к конкретным видам деятельности (И.В. Конев, Т.Ю. Семенова и др.). Результаты такого анализа предваряют выделение критериев и показателей функциональной готовности миротворческого персонала.
Методы исследования. В диссертации используются методы диалектического противоречия, восхождение от абстрактного к конкретному, диалектики всеобщего, особенного и единичного, структурно-функционального и сравнительного анализа, теоретического моделирования и обобщения. Сбор первичной социологической информации проводится посредством анкетного опроса, анализа документов, свободного интервью и включенного наблюдения. Используются также методы группировки и типологизацию эмпирических данных, качественного анализа факторов.
Эмпирическая база исследования. В качестве эмпирических источников исследования выступают:
1. Статистические и аналитические материалы, характеризующие миротворческие операции ООН и других международных организаций.
2. Аналитические материалы, освещающие региональные конфликты на территории бывшей Югославии, на территории бывшего СССР, на Кипре, а также конфликты на Ближнем Востоке, в Восточном Тиморе, в Судане, Эфиопии, Эритрее, Сомали, Чаде, Сенегале, Либерии, Гвинее, Нигере, Демократической Республике Конго, Руанде и других африканских государствах.
3. Данные, полученные в результате интервью, тестирования и включенного наблюдения: среди сотрудников правоохранительных органов из пятнадцати стран, обучающихся в Центре подготовки миротворцев в Сараево (1997-2003 гг., всего обследовано свыше 3 тысяч респондентов); среди обучающихся при Всероссийском институте повышения квалификации МВД России (1991-2001 гг., всего обследовано 1050 респондентов).
4. Результаты социологического исследования, проведенного диссертантом, среди сотрудников международных полицейских сил (МПС) ООН из 12 стран (2000-2002 гг., объем выборки 459 респондентов, что составляет 11% гражданских полицейских, действовавших в то время на территории Боснии и Герцеговины). Исследование было проведено путем анкетного опроса по методике квотной выборки, где квотными признаками выступали гражданство сотрудников МПС, пол, возраст, образование.
5. Данные, полученные в результате встроенного наблюдения за деятельностью гражданской полиции ООН в процессе участия в миссиях UNMIBH (миссия ООН в Боснии и Герцеговине) 1997-1998, 1999-2000 гг.; UNPREDEP (Миссия ООН в Македонии) 1998-1999 гг.
6. Данные, полученные в результате опроса слушателей Центра подготовки кадров для гражданской полиции ООН и стран СНГ (всего опрошено 750 респондентов) – 2003-2006 гг.
7. Данные экспертных опросов руководителей миротворческих подразделений ООН, проведенных в течение 1995-2005 гг. (опрошено 60 экспертов).
Научная новизна результатов диссертационного исследования заключается в следующем:
– раскрыто научное содержание понятия «готовность социального субъекта» в единстве его субъектного, объектного и предметного аспектов;
– выделены и систематизированы концептуальные подходы к регулированию социальных конфликтов;
– выявлены особенности (характер) региональных конфликтов, их факторы и последствия;
– дана характеристика миротворческой деятельности международных организаций, механизмов ее осуществления и системы управления;
– разработана система критериев функциональной готовности миротворческого персонала, дана характеристика ее социокультурных переменных;
– дана оценка эффективности миротворческой деятельности международных организаций;
– обоснован системный подход к подготовке миротворческого персонала;
– разработана технология адаптации миротворческого персонала к экстремальным условиям деятельности;
– определены условия и пути повышения стрессоустойчивости миротворческого персонала, личной профессиональной безопасности сотрудников;
– обоснованы социально-технологические принципы регулирования региональных конфликтов, предложены прикладные технологии регулирования.
В соответствии с данными пунктами на защиту выносятся следующие положения.
- Исследование феномена «готовность социального субъекта» предусматривает выделение трех его составляющих – субъектной, объектной и предметной. Субъектная составляющая выражает состояние субъекта деятельности, обеспечивающее ее успешное начало и последующее выполнение. Объектной составляющей готовности социального субъекта применительно к регулированию конфликтов выступают сами конфликты, а предметной составляющей – их регулирование.
2. Регулирование социального конфликта образует четырехзвенную структуру: целенаправленные действия факторные переменные структурные и динамические переменные функциональные переменные. Субъект регулирования конфликта целенаправленно использует его факторы, оказывая через них воздействие на структурные и динамические переменные, которые, в свою очередь, вызывают функциональное изменение конфликта вплоть до его прекращения. Имеется несколько концепций регулирования социального конфликта, различающихся преобладающим способом регулятивного воздействия. Это концепции принудительного регулирования и спонтанного саморегулирования, а также трансформационного, кооперативного, позиционного, коммуникативного, посреднического, арбитражного, рефлексивного и превентивного регулирования.
3. Особенности региональных конфликтов как объекта регулирования выражаются, прежде всего, в составе его участников, предмете конфликтного взаимодействия, формах его проявления. Всего выделено и рассмотрено 15 видов конфликтов в зависимости от состава их участников. Предметом конфликтного взаимодействия оказываются, чаще всего, природные ресурсы, необходимые для выживания и развития; обеспечение социальной безопасности и защищенности; достижение политического равноправия; сепаратизм, с одной стороны, и стремление к сохранению территориальной целостности государства, с другой стороны; движение к энозису, т.е. присоединению к другому государству; государственное самоопределение; имущественные противоречия. Конфликты проявляются как в силовых (этническая дискриминация, вооруженная борьба, военные перевороты, гражданская война), так и в несиловых (парламентская форма, социальный диалог) формах.
Региональные конфликты детерминированы факторами – цивилизационными, историческими, экономическими, демографическими, социокультурными, социально-психологическими, идеологическими, политическими, геополитическими, социально-правовыми, институциональными.
Региональные конфликты приводят к масштабным негативным последствиям – демографическим, экономическим, политическим, геополитическим, социальным, социально-психологическим.
4. Развитие миротворческой деятельности международных организаций за последние двадцать лет характеризуется следующими тенденциями: рост востребованности миротворческой деятельности, расширение сферы миротворческих операций, активизация усилий в области международного гуманитарного права, тенденции к многосторонности, тенденции к полисубъектности, смещение центров миротворчества, его регионализации, расширение партнерства, структурно-функциональная конвергенция, смещение акцентов к операциям по принуждению к миру.
Миротворческая деятельность осуществляется по четырем основным направлениям: превентивная дипломатия, миротворчество (в узком смысле слова), поддержание мира и миростроительство. Превентивная дипломатия означает действия, направленные на предупреждение споров между сторонами, недопущение перерастания споров в конфликты и ограничение масштабов конфликтов. Миротворчество направлено на приведение противоборствующих сторон к соглашению путем посредничества, примирения, арбитража, предоставления добрых услуг, а также принуждения к миру и применения санкций. В состав операций по поддержанию мира входят: разъединение вооруженных сторон, наблюдение за соблюдением условий мирного соглашения, установление контактов с местными властями. Миростроительство осуществляется посредством проведения демократических выборов, восстановления разрушенной экономики и социальной инфраструктуры, компенсаций нанесенного ущерба и потерь, образования временных администраций, ресоциализации участников боевых действий.
5. Для оценки состояния функциональной готовности персонала международных миротворческих организаций разработана аналитическая модель, включающая девять критериев: профессиональный, психофизиологический, коммуникативный, социально-психологический, информационный, перцептивно-когнитивный, ценностно-ориентационный, мотивационный, административный. Сравнительно выше уровень функциональной готовности миротворческого персонала по профессиональному, информационному, ценностно-ориентационному критериям, сравнительно ниже – по психофизиологическому, коммуникативному, перцептивно-когнитивному, административному критериям и особенно – по социально-психологическому и мотивационному критериям.
6. Отдельные миротворческие миссии оцениваются как малоэффективные. Их недостаточная эффективность связана со следующими причинами: несвоевременность осуществления, «размытость» руководства, смена задач в ходе проведения самой операции, политика «двойных стандартов», неадекватная оценка ситуации, сохраняющееся господство ортодоксальной стратегии миротворчества, финансовая и материально-техническая необеспеченность.
Оптимизация миротворческой деятельности международных организаций связана с решением нескольких групп проблем – политических, финансовых, нормативно-правовых, организационно-технологических, кадровых, социально-психологических и научно-методических.
7. Повышение функциональной готовности миротворческого персонала возможно при осуществлении системного подхода к его подготовке. Система подготовки миротворческого персонала реализуется в ходе нескольких этапов: «предмиссионный» период, начальный «миссионный» период, завершающий «миссионный» период.
8. Данная система предусматривает содействие функциональной адаптации персонала международных миротворческих операций по направлениям: формирование навыков работы в состоянии постоянного психологического напряжения; быстрое приспособление к работе в иных климатическо-географических условиях; в условиях, отличных от условий работы на родине; эффективное приспособление к условиям жизни, которые существенно отличаются от отечественных условий; формирование устойчивости в отношении проблем лично-интимного плана.
9. Миротворческая деятельность связана непосредственно с инцидентами и ситуациями, которые могут привести к возникновению стресса – общего, кумулятивного, травматического. Факторы стрессов и стрессоустойчивости целесообразно разделить на три группы: индивидуальные, сепарационные, миссионные. Существенным элементом и функцией подготовки по стресс-менеджменту является стресс-иммунизация, т.е. система мер превентивной подготовки.
Повышение функциональной готовности миротворческого персонала предусматривает также обеспечение личной профессиональной безопасности сотрудников. Целесообразно выделить в этой связи общие вопросы безопасности, вопросы безопасности в местах проживания, на рабочем месте, на транспорте, а также вопросы обеспечения безопасности эвакуации, конвоев, радиокоммуникаций, безопасных действий в толпе.
10. Важной составляющей функциональной подготовки миротворческого персонала является повышение его социально-технологической культуры, что предусматривает, во-первых, соблюдение им социально-технологических принципов к регулированию конфликтов (целевых, общих инструментальных, специальных инструментальных, субъектных); во-вторых, использование специальных регулятивных технологий: диагностических (социальный мониторинг, согласования интересов и поиск взаимовыгодных вариантов, превентивная диагностика); коммуникативных (социальный диалог, переговоры и технология посредничество); организационных (структурная и функциональная оптимизация миротворческих миссий, их нормативно-правовое обеспечение, расширение круга стран-поставщиков миротворческих контингентов, расширение сотрудничества ООН с другими миротворческими организациями, повышение роли России в международном миротворчестве).
Теоретическая значимость результатов диссертационного исследования заключается в том, что они дают целостное научное представление о состоянии, условиях и путях повышения готовности персонала международных организаций к регулированию региональных конфликтов. Предложена социологическая интерпретация понятия «готовность социального субъекта». Определены и систематизированы концептуальные подходы к регулированию конфликтов. Разработаны система и критерии показателей функциональной готовности миротворческого персонала (на примере сотрудников международных полицейских сил). Раскрыты особенности региональных конфликтов, их характер и формы проявления, факторы и последствия, а также механизмы их урегулирования. Обоснованы принципы регулирования конфликтов, систематизированы и описаны используемые при этом социальные технологии.
Практическая значимость результатов исследования состоит в том, что в ней сформулированы практические рекомендации по оценке функциональной готовности миротворческого персонала, активизации его подготовки к работе в экстремальных условиях.
Проведенный автором анализ практики проведения миротворческих миссий, структуры и функций миротворческих сил, процесса обучения миротворцев позволил выявить недостатки и неиспользованные возможности с целью совершенствования кадровой селекции. В работе определены основные проблемы и трудности подготовки кадров для миротворческих операций. Это дает возможность сделать обоснованный выбор вариантов подготовки кадров, избежать типичных ошибок и просчетов, выявленных как самой практикой, так и методами социологического исследования.
Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в научном и методическом обеспечении деятельности учебных центров миротворческих организаций, а также в гражданских вузах Российской Федерации при чтении общих и специальных курсов по социологии, социологии управления, конфликтологии, управлению персоналом.
Апробация результатов работы осуществлена в ходе практического участия диссертанта в составе миротворческих миссий ООН на территории бывшей Югославии (в Хорватии, Боснии и Герцеговине, Македонии) с 1994-2000 гг. Апробация результатов происходила также в Учебном центре международных полицейских сил ООН в Сараево, миссии ООН в Боснии и Герцеговине, учебных центрах Бангладеш, Индии, Индонезии, Иордании и Непала. На основе материалов диссертационного исследования подготовлены: учебные пособия и электронный вариант программ по предмету «Система документирования» (Сараево, 1999 г.); учебное пособие «Стресс-менеджмент и личная профессиональная безопасность персонала международных полицейских организаций» (Москва, 2004 г.), рекомендованное Главным управлением кадров Министерства внутренних дел РФ в качестве учебного пособия по подготовке сотрудников правоохранительных органов к участию в международной полицейской деятельности. Одним из практических результатов явилась также реализация проекта подготовки и обеспечения участия международного полицейского контингента в составе миротворческой миссии ООН в Восточном Тиморе.
Под руководством диссертанта разработана и введена программа «Глобальная полицейская коммуникационная система». В рамках этой программы реализуется учебная программа по подготовке сотрудников правоохранительных органов стран-участниц Интерпола. С 2003 по 2008 гг. обучено свыше 3-х тысяч сотрудников из 187 стран мира. Подготовлены учебно-методические пособия, как для сотрудников Интерпола, так и для других международных организаций (ООН, ЕС, ОБСЕ, АС).
Выводы диссертационной работы представлены в выступлениях соискателя на рабочих совещаниях в составе миссии ООН (1994-2002гг.), на 19 научно-практических конференциях международного и всероссийского уровня. По теме диссертации опубликована 71 научная работа общим объемом 101,35 п.л., в том числе монография, брошюры, учебные пособия. Опубликовано 9 научных статей в изданиях, рекомендованных ВАКом.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, семи глав, включающих 21 параграф, заключения, списка использованной литературы и приложения.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается актуальность исследуемой проблемы, показывается степень ее научной разработанности, определяются объект и предмет исследования, его цель и задачи, гипотеза, раскрываются теоретико-методологические основы и эмпирическая база работы, ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются положения, выносимые на защиту.
В главе I «Теоретико-методологические основы исследования готовности персонала миротворческих организаций к регулированию региональных конфликтов» – определяется онтологический и научный статус «готовности социального субъекта», раскрываются аналитические модели социального конфликта как объекта регулирования, выделяются и описываются концептуальные подходы к регулированию.
Термин «готовность» широко используется в повседневном общении, однако его научное значение остается нераскрытым. Готовность – это состояние субъекта деятельности, обеспечивающее ее успешное начало и последующее выполнение. Структурный анализ готовности позволяет выделить ее субъект, объект, предмет. Предметом готовности выступает функциональное содержание той или иной деятельности, осуществляемой как в привычных и нормальных, так и в новых и экстремальных условиях.
Исследование готовности субъекта деятельности как определенного социального состояния имеет важное научное значение.
Во-первых, оно означает переход к изучению социальных состояний. Это уже более углубленный уровень социального познания. Если на первом уровне исследуются социальные структуры как устойчивые (статические) социальные образования, на втором уровне – социальные процессы, то на третьем уровне – социальные состояния, которые выступают определенной характеристикой социальных структур, процессов, субъектов. От социальных структур к социальным процессам и от них – к социальным состояниям – такова общая логика социального познания. Поэтому исследование готовности социального субъекта как одного из его возможных состояний дает ключ к изучению других его состояний.
Во-вторых, исследование готовности социального субъекта позволяет перекинуть мостик от одной его деятельности к другой, последующей, от одного социального состояния – к другому, позволяет установить внутреннее единство деятельностей и состояний, логику их взаимоперехода, непрерывность социального процесса.
В-третьих, исследование готовности социального субъекта предполагает его активно-преобразующую роль, связанную с уверенностью в возможности разумных и конструктивных социальных изменений.
В-четвертых, исследование готовности социального субъекта приобретает особую актуальность в переходных общественных условиях. Безработный должен быть готов к смене профессии и овладению новой, трудовой коллектив – к диверсификации или профилированию производства, органы управления – к принятию более взвешенных решений и т.п.
Понятие «готовность» характеризует непосредственно определенное состояние социального субъекта, а опосредованно – объект предполагаемой деятельности и саму эту деятельность. В контексте диссертационного исследования объектом деятельности выступают конфликты, а предметом деятельности – их регулирование.
С учетом данного обстоятельства в диссертации рассматриваются аналитические модели социального конфликта и концептуальные подходы к его регулированию
Конфликт, как и любой другой социальный процесс, имеет ряд переменных признаков, которые претерпевают или спонтанные (латентные), или целенаправленные изменения. Эти признаки (переменные) относятся или к структуре конфликта (структурные переменные), или к его изменению во времени (динамические переменные), или к его роли, функциям в социальной системе (функциональные переменные) или к его факторам (факторные переменные). Знание и учет этих переменных имеет принципиально важное значение для регулирования социального конфликта, в том числе регионального. Эти переменные выступают точками приложения регулятивных воздействий.
Из структурных переменных конфликта рассматриваются чаще всего его содержание, участники, формы проявления, масштаб. В отличие от структурных переменных конфликта, его динамические переменные включают фактор времени. В числе таких переменных – фазы (стадии) конфликта, его продолжительность, интенсивность, ритм, состояние, интенциональность, обратимость.
Регулирование конфликта образует четырехзвенную структуру: целенаправленные действия – факторные переменные – структурные и динамические переменные – функциональные переменные. Субъект регулирования конфликта целенаправленно использует его факторы, оказывая через них воздействие на структурные и динамические переменные, которые, в свою очередь, вызывают функциональное изменение конфликта вплоть до его прекращения.
Регулирование социального конфликта означает целенаправленное воздействие на:
а) его участников, изменение их роли в конфликтном взаимодействии;
б) содержание конфликта, т.е. на предмет конфликтных притязаний, характер конфликтных действий и взаимодействий; результаты и последствия этих действий;
в) формы проявления конфликтного взаимодействия, изменение его масштаба (в направлении локализации или, напротив, глобализации);
г) изменение фазы (стадии) конфликтного взаимодействия, его продолжительности и интенсивности;
д) изменение темпа и ритма конфликтного взаимодействия, его направления.
Если принять во внимание функции социального конфликта, то смысл регулирования заключается при этом в трех взаимосвязанных действиях, а именно:
1) в ограничении и блокировании деструктивных функций социального конфликта;
2) в содействии конструктивным (положительным) функциям конфликта;
3) в поиске и использовании альтернативных механизмов реализации функций конфликта. Так, например, диагностическая может быть заменена функцией ранней диагностики социальной напряженности, адаптивно-стимулирующая функция – функцией межгруппового соревнования и т.д.
К настоящему времени сложилось несколько концептуальных подходов к регулированию социальных конфликтов.
В ходе диссертационного исследования выделено и рассмотрено десять таких концепций, различающихся тем, какому способу регулятивного воздействия отдается предпочтение. Эти различия представлены в таблице.
Таблица
Концепции регулирования социального конфликта
| № п/п | Название концепции | Предпочитаемый способ регулятивного воздействия |
| 1. | Концепция принудительного регулирования | Применение силовых методов, принуждение |
| 2. | Концепция спонтанного саморегулирования | Спонтанное изменение конфликта |
| 3. | Концепция трансформационного регулирования | Перевод конфликта в приемлемый, регулируемый режим |
| 4. | Концепция кооперативного регулирования | Преобразование соперничества конфликтующих сторон в сотрудничество |
| 5. | Концепция позиционного регулирования | Примирение позиций конфликтующих сторон посредством нахождения взаимовыгодного варианта разрешения конфликта |
| 6. | Концепция коммуникативного регулирования | Обеспечение коммуникации конфликтующих сторон посредством диалога, спора, дискуссии, переговоров |
| 7. | Концепция посреднического регулирования | Посредничество, медиация |
| 8. | Концепция арбитражного регулирования | Арбитраж, третейское разбирательство |
| 9. | Концепция рефлексивного регулирования | Передача оснований для принятия решения одной из конфликтующих сторон другой |
| 10. | Концепция превентивного регулирования | Ослабление или устранение причин конфликта |
Во второй главе «Региональные конфликты как объектная составляющая готовности персонала миротворческих организаций» – проведен анализ характера и форм проявления региональных конфликтов, их факторов и последствий.
В сфере миротворческой деятельности международных организаций оказывается 15 видов социальных конфликтов в зависимости от состава конфликтующих сторон. Это – конфликты между: 1) этническими группами, 2) этническими общинами, 3) субэтносами, 4) этносом и государством, 5) государством и его составными частями (регионами), 6) государствами, 7) политическим режимом и населением, 8) группами государств, 9) политическими организациями (движениями), 10) вооруженными группировками, 11) социально-профессиональными группами, 12) социально-территориальными группами, 13) конфессиональными группами, 14) беженцами и местным населением, 15) отдельными группами (кланами) беженцев.
Конфликты происходят, чаще всего, из-за ограниченности природных ресурсов, необходимых для выживания и развития; необходимости обеспечения социальной безопасности и защищенности; необходимости достижения политического равноправия; сепаратизм, с одной стороны, и стремление к сохранению территориальной целостности государства, с другой стороны; движения к энозису, т.е. присоединению к другому государству и нерешенности проблемы государственного самоопределения.
Различаются силовые и несиловые формы проявления социальных конфликтов. В числе силовых форм – этническая дискриминация, насилие, вооруженная борьба; военные перевороты, гражданская война. В ряду несиловых форм конфликтного взаимодействия особо важное значение приобретают парламентские формы и социальный диалог. Формы проявления конфликтного взаимодействия различаются также своей направленностью. Кроме дискриминации выделяются также такие формы, как уничтожение жизненных источников, вооруженный грабеж, геноцид, терроризм.
Как отмечается в диссертации, анализ факторов, связанных с возникновением и обострением региональных конфликтов, затруднен рядом обстоятельств. Во-первых, многочисленностью факторов и их разнообразием. Во-вторых, значительным разнообразием в характере и направлении действия факторов. Для одних характерно прямое и непосредственное воздействие, для других – косвенное и опосредованное. Одни действуют в кратковременном режиме, другие – в долговременном. Действие одних факторов направлено на разжигание и эскалацию конфликтов, действие других факторов – на их сдерживание и прекращение. В-третьих, функциональным разнообразием факторов. Одни из них играют провоцирующую роль, другие – развивающую (функцию эскалации), третьи – стабилизирующую (функцию закрепления конфликта) и т.д. В-четвертых, взаимосвязанностью факторов, многократными пересечениями траекторий их действия, их синергетическим «наложением».
В ходе исследования выделены и описаны следующие группы факторов: цивилизационные, исторические, экономические, демографические, социокультурные, социально-психологические, идеологические, политические, геополитические, социально-правовые, институциональные.
В диссертационной работе проведен также анализ негативных последствий региональных конфликтов. Подводя итоги одной из самых разрушительных гражданских войн последнего десятилетия на Африканском континенте, так называемого конголезского конфликта, международная неправительственная организация OXFAM привела следующую статистику:
- жертвами конголезского конфликта стали свыше 2,5 млн. человек, причем многие из них погибли от неизлечимых болезней; на востоке страны смертность среди новорожденных детей превысила 41%; свыше 800 тыс. детей стали сиротами по причине растущей эпидемии СПИДа;
- более 2 млн. человек являются внутренне перемещенными лицами, из них более 1 млн. не получали какой-либо внешней помощи;
- 16 млн. человек страдают от голода; только половина населения страны имеет доступ к питьевой воде;
- 18,5 млн. человек (37% населения страны) не имеют доступа к медицинской помощи; в стране имеется лишь 2,5 тыс. лицензированных врачей, при том, что население Конго составляет 50 млн. человек;
- в стране действуют вооруженные формирования, состоящие из несовершеннолетних детей, общей численностью 10 тыс. человек.
Анализ региональных конфликтов позволяет выделить следующие группы негативных последствий: демографические, экономические, политические, геополитические, социальные и социально-психологические. Демографические последствия проявляются двояким образом: а) в человеческих потерях, б) в вынужденной миграции населения. Следствием региональных конфликтов оказываются, как правило, разрушенная экономика, голод, нищета (экономические последствия). Политические последствия проявляются в дестабилизации институтов, обеспечивающих демократию и законность, несоблюдение прав человека, в частичной или полной потере политического суверенитета. Геополитические последствия выражаются в изменении соотношения сил на международной арене, изменении характера межгосударственных отношений. Социальные последствия региональных конфликтов проявляются, прежде всего, в ухудшении социального положения населения, криминализации общественной жизни. Социально-психологические последствия связаны с тем, что насилие становится привычной органической частью жизнедеятельности людей.
Как отмечается в главе III «Миротворческая деятельность: организация, механизм, управление» – значительную роль в современном мировом процессе играет миротворческая деятельность, направленная на поддержание мира и международной безопасности. Эта деятельность осуществляется международными организациями и прежде всего – Организацией Объединенных Наций. Основным структурно-функциональным элементом миротворчества выступает миротворческая миссия – конкретная миротворческая операция, осуществляемая международным сообществом и объединяющей в систему все или часть ее функций.
Начиная с 1945 года и по настоящее время, ООН провела свыше 60 миротворческих операций, в которых приняли участие 750 тыс. человек. В настоящее время в 18 миротворческих миссиях участвуют 90 тыс. человек. Миротворческий персонал формируется преимущественно из представителей развивающихся стран и включает три основных контингента – военный, полицейский и гражданский. Финансируется миротворческая деятельность за счет взносов стран-членов ООН.
Основными принципами миротворчества, сформулированными в документах ООН, выступают принцип согласия, нейтралитета, минимального использования силы, доверия, ведения переговоров, разнообразия оперативно-тактических подходов.
Анализ развития миротворческой деятельности за последние двадцать лет позволил выделить в этом процессе тенденции: 1) роста востребованности миротворческой деятельности международных организаций и прежде всего ООН; 2) расширения сферы миротворческих операций; 3) активизации усилий в области международного гуманитарного права; 4) тенденции к многосторонности; 5) тенденции к полисубъектности; 6) смещения центров миротворчества, его регионализации; 7) расширения партнерства; 8) структурно-функциональной конвергенции; 9) смещения акцентов к операциям по принуждению к миру.
Как показывают результаты исследования, миротворческая деятельность осуществляется по четырем основным направлениям: превентивная дипломатия, миротворчество, поддержание мира и миростроительство. Превентивная дипломатия включает действия, направленные на предупреждение споров между сторонами, недопущение перерастания споров в конфликты и ограничение масштабов конфликтов. Эффективным механизмом предотвращения конфликтов зарекомендовали себя национальные форумы, получившие широкое распространение в африканских странах.
Миротворчество направлено на приведение противоборствующих сторон к соглашению путем посредничества, примирения, арбитража, предоставления добрых услуг, а также принуждения к миру и применения санкций. Процесс миротворчества затрудняется рядом обстоятельств, в том числе, массовой вооруженностью населения конфликтующих сторон, относительной доступностью оружия, превращением вооруженных действий в источник существования и образ жизни, ограниченной возможностью для социального и профессионального самоутверждения, падением ценности человеческой жизни.
В состав операций по поддержанию мира входят: разъединение вооруженных сторон, наблюдение за соблюдением условий мирного соглашения, установления контактов с местными властями.
Еще одно направление миротворческой деятельности международных организаций – укрепление мира – осуществляется посредством проведения демократических выборов, восстановления разрушенной экономики и социальной инфраструктуры, компенсаций нанесенного ущерба и потерь, образования временных администраций, ресоциализации участников боевых действий.
К настоящему времени сложилась довольно стройная система управления миротворческими операциями, которая рассмотрена в диссертации на примере управления миротворческой деятельностью международных полицейских сил (МПС) ООН. Система управления включает два уровня. Во-первых, стратегический уровень, который реализуется на основе главных органов управления Организацией Объединенных Наций, ответственных за проведение миротворческих акций.
Во-вторых, оперативный уровень, все элементы которого подчинены решению функциональных задач. Оперативный уровень управления МПС включает в себя три основных звена: центральный штаб, региональные органы управления и полевые станции. В каждом из них применяются специфические технологии управления.
Технология управления центральным штабом предполагает: систематический оперативный анализ ситуации; информационное обеспечение деятельности МПС на основе внутренней (между их компонентами) и внешней (между ними и средой) информации; коммуникативное обеспечение; реализацию функциональных задач; ресурсное обеспечение.
Управление МПС на региональном уровне включает в себя: координацию деятельности подразделений международных полицейских сил, возложенную на оперативные отделы; информационно-аналитическую деятельность; непосредственную реализацию функциональных целей.
Технология управления станцией основывается на соблюдении следующих правил: системность и последовательность; планомерность и прогнозирование; надежность; контроль; регулярные коммуникационные связи; координация действий в рамках миссии; самостоятельность при решении внутренних проблем; коллегиальность; административная корректность; оперативность; гуманитарная ориентация; практическая направленность работы.
В главе IV «Оценка функциональной готовности миротворческого персонала: подходы и результаты» – предложена оценочно-аналитическая модель функциональной готовности персонала международных полицейских сил. Эта модель включает девять критериев:
- профессиональный критерий (профессиональные качества, которые складываются из профессиональных знаний, умений и навыков деятельности);
- психофизиологический критерий (способность к работе в условиях экстремальных ситуаций);
- коммуникативный критерий (наличие определенных коммуникативных качеств, позволяющих успешно строить и поддерживать общение с коллегами, начальниками и подчиненными и, в особенности, с местным населением; умение позитивно воспринимать и понимать иные системы ценностей, вести диалог с их представителями);
- социально-психологический критерий (способность к сотрудничеству, работе в команде, взаимной поддержке и взаимодействию);
- информационный критерий (наличие информации, необходимой и достаточной для своевременного и качественного выполнения работы);
- перцептивно-когнитивный критерий (способность адекватно воспринимать и понимать информацию и не искажать ее при передаче);
- ценностно-ориентационный критерий (наличие системы ценностей, которые позволяют интериоризировать цели миротворческой миссии и превратить их в мотивы собственной деятельности);
- мотивационный критерий (наличие реальных побуждений (мотивов) к своевременному и качественному выполнению работы);
- административный критерий (исполнительность и дисциплинированность).
Судя по результатам проведенного исследования, сравнительно выше уровень функциональной готовности миротворческого персонала по профессиональному, информационному, ценностно-ориентационному критериям, сравнительно ниже по психофизиологическому, коммуникативному, перцептивно-когнитивному, административному критериям и особенно – по социально-психологическому и мотивационному критериям.
В диссертации рассматривается вопрос об эффективности миротворческой деятельности. Отмечается, в частности, недостаточная эффективность отдельных миротворческих миссий, что связано с действием следующих причин: 1) несвоевременность миссий; 2) «размытость» руководства, смена задач в ходе проведения самой операции; 3) политика «двойных стандартов»; 4) неадекватная оценка ситуации; 5) сохраняющееся господство ортодоксальной стратегии миротворчества; 6) финансовая и материально-техническая необеспеченность.
Оптимизация миротворческой деятельности международных организаций предполагает решение ряда актуальных проблем. Выделены и рассмотрены следующие проблемы – политические, финансовые, нормативно-правовые, организационно-технологические, кадровые, социально-психологические и научно-методические.
В главе V «Система функциональной подготовки миротворческого персонала» – исследуются этапы и характер функциональной подготовки миротворческого персонала, технология его обучения, подготовка по стресс-менеджменту.
Система подготовки миротворческого персонала (сотрудников международных полицейских сил – МПС) реализуется в ходе нескольких этапов. Первый включает в себя осуществление национальных программ в так называемый «предмиссионный» период. Здесь происходит отбор кандидатов, они получают информацию о различных аспектах деятельности в составе миссии, структуре и функциях миротворческих сил. На «предмиссионном» этапе участникам отбора дают представление о специфике ситуации, в которой им придется действовать. Основной акцент при этом делается на информировании о характере экстремальных условий миссии, о специфике местной культуры, на языковой подготовке.
Непосредственно в миротворческой миссии реализуется второй этап подготовки наблюдателей. Он характеризуется разнообразием предметов и направлений обучения. Проведенное в диссертации исследование дает основание утверждать, что, несмотря на включенность в процесс обучения в миссии практически всех будущих мониторов, эффективность подготовки является неравномерной. Полицейские наблюдатели часто остаются неудовлетворенными тем, как осуществляется обучение технике самозащиты, технике ведения переговоров, стресс-менеджменту, компьютерной технике, миграции населения и ряду других дисциплин. Значительная часть респондентов, участвовавших в социологических опросах, поддерживает идею совершенствования различных аспектов обучения.
Подготовка миротворцев завершается непосредственно в миссии, где особое внимание уделяется знакомству с оперативной обстановкой, с характерными для данного региона стресс-факторами, психологическому обеспечению службы, психокоррекции.
В диссертационной работе сделан акцент на исследовании особенностей процесса подготовки кадров МПС, которые выражаются в жесткой функциональной ориентации учебного процесса; последовательности и поэтапности; дифференцированности обучения с учетом характера решаемых задач, специфики контингента и особенностей миссии.
Совершенствование технологий подготовки кадров гражданской полиции предполагает разработку и реализацию синтетических программ обучения, основными правилами построения которых являются: тщательная предварительная селекция кандидатов, учитывающая уровень их функциональной готовности к работе в составе миссии; интерактивный характер обучения, включающего использование специфических мобилизующих техник обучения; праксиологический подход; вариативность образовательных программ, меняющихся с учетом культурной, образовательной, территориальной или профессиональной потребности потенциальной аудитории обучающихся; условий миссии и мандата; квалификационность.
Оптимизация инструментального компонента подготовки кадров служащих МПС включает: отбор и подготовку преподавателей; определение и применение наиболее эффективных методов и приемов обучения; адекватную оценку успеваемости слушателей.
В главе VI «Повышение готовности миротворческого персонала к деятельности в экстремальных условиях» – рассмотрены задачи и пути функциональной адаптации миротворческого персонала, состояние его стрессоустойчивости и способы ее повышения, условия обеспечения личной профессиональной безопасности миротворцев.
Функциональная адаптация персонала международных миротворческих операций предполагает решение следующих практических задач:
– формирование навыков работы в состоянии постоянного психологического напряжения, вызванного нестабильной политической ситуацией, угрозой жизни и здоровью со стороны участников конфликта, наличием заминированной территории и т.д.;
– формирование навыков быстрого приспособления к работе в иных климатическо-географических условиях;
– формирование навыков работы в условиях, отличных от условий работы на родине, с представителями полиции разных стран, имеющих разный уровень владения английским языком, профессиональной, компьютерной и иной подготовки;
– формирование навыков эффективного приспособления к условиям жизни, которые существенно отличаются от отечественных условий;
– формирование устойчивости в отношении решения проблем лично-интимного плана;
– формирование навыков и умений организации досуга, встреч, вечеров, спортивных соревнований и т.д., а также проведения отпусков, организации поездок в другие страны и на родину.
Важной составляющей функциональной подготовки миротворческого персонала является их обучение стресс-менеджменту, т.е. умению успешного противодействия стрессовым воздействиям. Выделены и рассмотрены три основных вида стресса в зависимости от его интенсивности: общий стресс, кумулятивный стресс, травматический стресс.
В ходе подготовки по стресс-менеджменту важно знать и учитывать факторы стресса и стрессоустойчивости, которые подразделяются на три группы – индивидуальные, сепарационные и миссионные. Особое значение имеют факторы: подготовительный период, продолжительность миссии, характеристика миссии, условия жизнедеятельности, контакты с родными и близкими, средства массовой информации, способность адаптации к условиям иной культуры, адаптация к чужим страданиям, угроза быть взятым в заложники, риск быть раненым или убитым.
Существенным элементом и функцией подготовки по стресс-менеджменту является стресс-иммунизация, т.е. система мер превентивнной подготовки. Целесообразно использование индивидуальной и групповой техник снижения подверженности стрессу.
Повышение функциональной готовности миротворческого персонала предусматривает также обеспечение личной профессиональной безопасности сотрудников. В ходе диссертационного исследования выделены и рассмотрены общие вопросы безопасности, безопасность в местах проживания, на рабочем месте, на транспорте, а также вопросы обеспечения безопасности эвакуации, конвоев, радиокоммуникаций, безопасных действий в толпе.
Система обеспечения личной профессиональной безопасности включает несколько взаимосвязанных элементов. Центральное место в этой системе занимают меры социально-педагогического характера. В практике профессионального обучения и повышения квалификации миротворческого персонала «Менеджмент безопасности» уже давно стал самостоятельным направлением.
В главе VII «Повышение социально-технологической культуры миротворческого персонала» – утверждается, что важной составляющей функциональной подготовки миротворческого персонала является повышение его социально-технологической культуры. Она проявляется в правильной и четкой формулировке целей деятельности, адекватных ее функциональным возможностям и исключении неосуществимых целей; в правильном определении точек приложения сил и исключении бесплодных усилий, бесполезных энергетических затрат; в определении ориентиров действия, обеспечивающих организацию и мобилизацию энергетических усилий; в следовании нормативным требованиям (правилам, ограничениям и запретам), уменьшающим вероятность ошибок и нерациональное использование ресурсов; во взвешенном пооперационном составе действий, исключающем все лишнее, ненужное; в выборе лучшего варианта последовательности выполняемых операций; в выборе наиболее подходящего способа и метода осуществления социального действия.
Социально-технологическая культура представляет собой сложное и многоуровневое образование. Применительно к регулированию региональных конфликтов выделяются: 1) социально-технологические принципы регулирования конфликтов; 2) технологии социальной диагностики; 3) коммуникативные технологии; 4) организационно-управленческие технологии.
Регулирование региональных конфликтов в контексте миротворческой деятельности международных организаций, включает, если следовать системному подходу, две подсистемы: подсистему «субъект – объект» и подсистему «субъект – субъект». Первая подсистема выражает отношения субъекта регулирования к его объекту, в нашем случае отношение персонала миротворческих сил к региональным конфликтам, вторая подсистема – отношения, складывающиеся между самими субъектами, т.е. миротворческими организациями. Регулирование региональных конфликтов – полисубъектный процесс, в котором участвует несколько акторов (субъектов), и успех регулятивных воздействий зависит во многом от согласованности и координации их усилий. Поэтому часть принципов регулирования относится к оптимизации подсистемы «субъект – объект», другая часть – к оптимизации подсистемы «субъект – субъект». Первые условно названы объектными принципами, вторые – субъектными.
Объектные принципы разделяются на целевые и инструментальные, последние, в свою очередь – на общие и специальные. К целевым отнесены принципы гуманности, социального самоопределения и самореализации этнического плюрализма; к общим инструментальным – принципы социального разнообразия, системности, рациональности, политического реализма, учета вероятных последствий и постепенности; к специальным инструментальным – принципы единых стандартов, сбалансированного представительства (паритетности), сотрудничества. В качестве субъектных принципов регулирования региональных конфликтов выступают принципы активности (активного вмешательства в конфликт), партнерства, территориальной близости и приоритетной роли ООН.
Успешное регулирование региональных конфликтов может быть достигнуто посредством применения специальных социальных технологий. Выделены и рассмотрены три группы технологий: диагностические, коммуникативные и организационные.
Важное значение для диагностики региональных конфликтов имеет социальный мониторинг (мониторинг прав человека). Обоснованы и сформулированы соответствующие требования: 1) знание мандата и целей миротворческих сил; 2) «не навредить»; 3) аккуратность и точность; 4) объективность и нейтральность; 5) чувствительность; 6) конфиденциальность; 7) последовательность, настойчивость и терпение; 8) визуальное присутствие; 9) суждения и консультации. Значительные перспективы в системе регулирования региональных конфликтов имеют технологию согласования интересов и поиска взаимовыгодных вариантов, а также технология превентивной диагностики.
Успешное регулирование региональных конфликтов предполагает коммуникативное взаимодействие конфликтующих сторон, которое осуществляется посредством сторон технологий социального диалога, переговорной технологии и технологии посредничества.
Особое внимание уделено определению и характеристики направлений организационно-технологической оптимизации миротворческой деятельности. Эти направления: 1) функциональной оптимизации; 2) нормативно-правового обеспечения миротворческих операций; 3) оптимизация взаимодействия Совета Безопасности ООН со странами-поставщиками миротворческих контингентов; 4) расширение круга стран поставщиков миротворческих контингентов; 5) формирование постоянного военного контингента; 6) сотрудничество ООН с другими миротворческими организациями; 7) повышение роли России в международном миротворчестве.
В заключении подводятся итоги проведенного исследования, формулируются основные результаты и выводы, обосновываются практические рекомендации по повышению готовности персонала миротворческих организаций к регулированию региональных конфликтов.
По теме диссертации опубликованы следующие авторские работы.
В изданиях, рекомендованных ВАК.
1. Гридчин, А.А. Характер конфликтов в сфере миротворческой деятельности международных организаций // Вестник Тамбовского университета. – 2009. – № 3. – С. 193-197. – 0,4 п.л.
2. Гридчин, А.А. Актуальные проблемы миротворческой деятельности ООН // Вестник Тамбовского университета. – 2009. – № 4. – С. 196-201. – 0,5 п.л.
3. Гридчин, А.А. Коммуникативные технологии регулирования региональных конфликтов // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 7: Философия. Социология и социальные технологии. – 2009. – 1(9). – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2009. – С. 105-109. – 0,4 п.л.
4. Гридчин, А.А. Последствия региональных конфликтов // Регионология. – 2009. – № 2. – С. 210-217. – 0,4 п.л.
5. Гридчин, А.А. Повышение готовности миротворческих сил ООН к регулированию социальных конфликтов (инструментальный аспект) // Этносоциум и межнациональная культура. – Москва, 2008. – № 2 (10). – С. 147-157. – 0,5 п.л.
6. Гридчин, А.А. Посредническая технология регулирования социальных конфликтов // Этносоциум и межнациональная культура. – № 4 (12) – 2008. – С. 199-214. – 0,7 п.л.
7. Гридчин, А.А. Системный анализ факторов региональных конфликтов // Социально-гуманитарные знания. – 2009. – № 3. – С. 242-253. – 0,4 п.л.
8. Гридчин, А.А. Аналитическая модель функциональной готовности персонала международных полицейских сил ООН // Социология власти. – 2009. – № 4. – С. 133-139. – 0,5 п.л.
9. Гридчин, А.А. Методология урегулирования региональных конфликтов // Свободная мысль. – 2009. – № 7. – С. 121-128. – 0,7 п.л.
Статьи, опубликованные в иностранных журналах:
10. Гридчин, А.А. Report Writing Course for UN CivPol Monitors // International Training Support Section UNMIBH-Sarajevo, 1998. – 0,5 п.л.
11. Гридчин, А.А. Basic Tendencies of Activities of International Police Organizations // Facta Universitatis. The Scientific Journal Law and Politics Vol 3 № 1., University of Nis (Se Гридчин, А.А.rbia), - Nis, 2005. – С. 47-51. – 0,5 п.л.
12. Гридчин, А.А. О борьбе международных полицейских организаций с торговлей женщинами и детьми // Правовая реформа в Казахстане: информационно-аналитический журнал. – № 2 (32). – Алма-Ата (Казахстан), 2006. – С. 38-39. – 0,3 п.л.
13. Гридчин, А.А. The influence of Internet on language and “e-mail stress” // Facta Universitatis. The Scientific Journal Law and Politics Vol 4 № 1., University of Nis (Serbia), - Nis, 2006. – С. 23-27. – 0,5 п.л. (в соавторстве А.К. Назарян).
14. Гридчин, А.А. Глобализация терроризма и международные полицейские организации // Регионализм: новая социальная конструкция. – 2007. – С. 229-230. – 0,3 п.л.
15. Гридчин, А.А. Globalizacija terorizma I medunarodne policijske organizacije // Regionalizam novi drustveni okvir. Centar za regionalnu politiku Hanns Seidel Stiftung. Nis (Serbia). – Nis, 2007. – С. 229-230. – 0,3 п.л.
16. Гридчин, А.А. Основные направления деятельности международных полицейских организаций в области борьбы с торговлей женщинами и детьми в целях их сексуальной эксплуатации: краткий анализ ситуации в Армении / А.А. Гридчин, А.К. Назарян // Право: международный юридический журнал. – № 2 (148). – Ереван (Армения), 2008. – С. 47-48. – 0,3 п.л.
17. Гридчин, А.А. Задачи гражданской полиции миротворческих сил ООН в условиях экстремальной миграции населения / // Реформирование органов внутренних дел в условиях демократического и правового государства: сборник материалов международной научно-практической конференции. – Вестник Академии МВД Кыргызской Республики. – № 10. – Бишкек (Кыргызстан), 2009. – С. 81-83. – 0,3 п.л.
Монографии, брошюры, учебные пособия:
18. Гридчин, А.А. Повышение готовности миротворческого персонала международных организаций к регулированию социальных конфликтов: направления и технологии: Моногр. – Белгород: Белгородская областная типография, 2008. – 356 с. – 22,25 п.л.
19. Гридчин, А.А. Международные полицейские силы в миротворческих миссиях ООН. – Белгород: Белгородский центр социальных технологий, 2001. – 64 с. – 4 п.л.
20. Гридчин, А.А. Готовность персонала гражданской полиции ООН к участию в операциях по поддержанию мира. – Белгород: Белгородский центр социальных технологий, 2001. – 64 с. – 4 п.л.
21. Гридчин, А.А. Специфика подготовки мониторов гражданской полиции ООН к действиям в условиях экстремальных ситуаций. – Белгород: Белгородский центр социальных технологий, 2001. – 64 с. – 4 п.л.
22. Гридчин, А.А. Стресс-менеджмент и личная профессиональная безопасность персонала международных полицейских организаций. – Москва: Министерство внутренних дел Российской федерации, Главное управление кадров, Белгородский юридический институт МВД России, 2004. – 104 с. – 6,5 п.л.
Статьи в отечественных журналах и сборниках:
23. Гридчин, А.А. Межрелигиозные отношения, как источник социальной напряженности // Современная социология: состояние и перспективы. – Белгород: Издательство БТИСМ, 1992. – С. 76-78. – 0,3 п.л.
24. Гридчин, А.А. Социальная база исламского экстремизма // Современная социология: состояние и перспективы. – Белгород: Издательство БТИСМ, 1992. – С. 85-87. – 0,3 п.л.
25. Гридчин, А.А. Мусульманский фактор и его влияние на локальные конфликты // Социальные конфликты: многообразие, пути и способы преодоления (материалы международной научно-практической конференции). – Белгород: Издательство БТИСМ, 1993. – С. 18-19. – 0,3 п.л.
26. Гридчин, А.А. Методика анализа и прогнозирования социальных конфликтов // Социальные конфликты: многообразие, пути и способы преодоления (материалы международной научно-практической конференции). – Белгород: Издательство БТИСМ, 1993. – С. 173-174. – 0,3 п.л.
27. Гридчин, А.А. Опыт подготовки полицейских кадров за рубежом // Информатизация юридического образования и социализация личности: состояние и проблемы. – Белгород: Изд-во БелГУ, 2001. – 0,5 п.л.
28. Гридчин, А.А. Кадровое обеспечение органов внутренних дел МВД России: характеристика, состояние, проблемы. – Белгород: Белгородский центр социальных технологий, 2001. – 0,5 п.л.
29. Гридчин, А.А. Социально-психологическая подготовка сотрудников правоохранительных органов к участию в международных миротворческих миссиях // Качество жизни: теория и практика социальной экономики: Сборник докладов международной научно-практической конференции. – Белгород, 2002. – 1 п.л. (в соавторстве В. Заросийло).
30. Гридчин, А.А. Психологическая готовность сотрудников правоохранительных органов к выполнению функциональных обязанностей в условиях международной полицейской деятельности // Психологическая культура личности: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. – Белгород, 2003. – С. 283-291. – 0,8 п.л.
31. Гридчин, А.А. Стресс-менеджмент персонала международных полицейских организаций на примере операций ООН по поддержанию мира // Психологическая культура личности: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. – Белгород, 2003. – С. 275-282. – 0,8 п.л.
32. Гридчин, А.А. Информационно-методические требования к профессиональному обучению служащих международных полицейских сил // Материалы международной научно-практической конференции «Информационные процессы и технологии в экономике, праве и обществе» 3-4 мая 2006 г. – Белгород: БФ СГА, 2006. – С. 75-81. – 0,4 п.л.
33. Гридчин, А.А. Повышение эффективности подготовки международных полицейских сил к работе в условиях экстремальной миграции населения (информационно-методические аспекты) // Материалы международной научно-практической конференции «Информационные процессы и технологии в экономике, праве и обществе» 3-4 мая 2006 г. – Белгород: БФ СГА, 2006. – С. 81-85. – 0,3 п.л.
34. Гридчин, А.А. Система оперативного управления международными полицейскими силами: организационные уровни и принципы // Теоретическая и прикладная социальная технология: Сб. науч. статей. Выпуск VIII. – Белгород: Изд-во «Планета-Полиграф», 2006. – С. 43-50. – 0,5 п.л.
35. Гридчин, А.А. Методы и приемы обучения персонала гражданской полиции ООН Теоретическая и прикладная социальная технология: Сб. науч. статей. Выпуск IX. – Белгород: Изд-во «Планета-Полиграф», 2006. –
С. 37-42. – 0,5 п.л.
36. Гридчин, А.А. Задачи и принципы миротворческой деятельности ООН // Ученые записки. Белгородский институт экономики и права. – Белгород, 2004. – С. 5-8. – 0,3 п.л.
37. Гридчин, А.А. Пути оптимизации подготовки наблюдателей ООН // Сборник научных работ молодых ученых и аспирантов. Белгородский институт экономики и права. – Белгород, 2005. – С. 89-92. – 0,3 п.л.
38. Гридчин, А.А. Обеспечение функциональной готовности кадров гражданской полиции ООН на «предмиссионном» этапе // Гуманитарные науки: Сб. научных трудов. Вып 14. – Белгород: БФ СГА, 2006. С. 17-24. – 0,5 п.л.
39. Гридчин, А.А. Возможные варианты регулирования социальных конфликтов // Актуальные проблемы государственного и муниципального управления: содержание и механизм трансформации: Материалы международной научно-практической конференции. – Курск: КИГМС, 2006. –
С. 43-50. – 0,5 п.л.
40. Гридчин, А.А. Принципы упреждающего регулирования этнических конфликтов // Актуальные проблемы синергетики: Сб. научных статей. Вып. I. – Белгород: Изд-во «Планета-Полиграф», 2007. – С. 37-57. – 1,25 п.л.
41. Гридчин, А.А. Факторы этнических конфликтов // Диагностика и прогнозирование социальных процессов: Сб. научных статей. Вып. 10. – Белгород: Изд-во «Планета-Полиграф», 2006. – С. 30-45. – 0,5 п.л.
42. Гридчин, А.А. Миротворческие миссии Организации Объединенных Наций (структурно-функциональный анализ) // Социальные структуры и процессы: Сб. научных статей. Вып. I. – Белгород: Изд-во «Планета-Полиграф», 2007. – С. 31-36. – 0,4 п.л.
43. Гридчин, А.А. Роль социально-психологических факторов в генезисе и обострении межэтнических конфликтов // Власть и воздействие на массовое сознание: Статьи III Всероссийской научно-практической конференции. – Пенза, 2007. – С. 97-100. – 0,3 п.л.
44. Гридчин, А.А. Особенности межэтнических конфликтов в постсоветском пространстве и актуальные задачи их регулирования // Власть и воздействие на массовое сознание: Статьи III Всероссийской научно-практической конференции. – Пенза, 2007. – С. 100-102. – 0,3 п.л.
45. Гридчин, А.А. Социокультурные факторы этнических конфликтов // Материалы международной научно-практической конференции. – Челябинск, 2007. – С. 53-58. – 0,5 п.л.
46. Гридчин, А.А. Актуальные проблемы миротворческой деятельности ООН // Материалы международной научно-практической конференции. – Пенза, 2007. – С. 46-49. – 0,4 п.л.
47. Гридчин, А.А. Экономические факторы национальных конфликтов (межрегиональный аспект) // Социально-экономические проблемы развития предприятий и регионов: Сб. статей V Международной научно-практической конференции. – Пенза, 2007. – С. 55-57. – 0,4 п.л.
48. Гридчин, А.А. Стресс-менеджмент в системе подготовки международных полицейских сил ООН // Современный российский менеджмент: состояние, проблемы, развитие (сборник статей VIII Международной научно-метод. конф.). – Пенза, 2007. – С. 151-154. – 0,4 п.л.
49. Гридчин, А.А. Политические факторы этнических конфликтов // Институт социологии и права. Научные труды. Том I, выпуск 1. – Белгород: ИСП, 2007. – С. 18-26. – 0,5 п.л.
50. Гридчин, А.А. Подготовка кадров международных полицейских сил к действиям в экстремальной ситуации // Актуальные проблемы социологии и права: Материалы Всероссийской научно-практической (заочной) конференции / Под ред. проф. Н.С. Данакина, проф. В.Ш. Гузаирова, доктора социол. наук И.В. Конева. – Белгород: Изд-во БГТУ им. В.Г. Шухова, 2007. – С. 18-20. – 0,3 п.л.
51. Гридчин, А.А. Стресс-менеджмент – инновационная технология подготовки международных полицейских сил ООН // Социология инноватики: социальные механизмы формирования инновационной среды: Сб. докладов и выступлений II международной конференции (Москва, 29-30 ноября 2007 г.). – М.: РГИИС, 2008. – С. 262-266. – 0,3 п.л.
52. Гридчин, А.А. Кумулятивные стрессы при осуществлении операций ООН по поддержанию мира: факторы и способы управления // Институт социологии и права. Научные труды. Том I, выпуск 2. – Белгород: ИСП, 2007. – С. 32-39. – 0,5 п.л.
53. Гридчин, А.А. Личная профессиональная безопасность персонала международных полицейских организаций // Социальные структуры и процессы: Сб. научных статей. Выпуск II. / Под ред. проф. Н.С. Данакина, проф. В.Ш. Гузаирова, доктора социол. наук И.В. Конева. – Белгород: Изд-во БГТУ им. В.Г. Шухова, 2007. – С. 27-33. – 0,5 п.л.
54. Гридчин, А.А. Коммуникативный аспект подготовки кадров гражданской полиции ООН к действиям в экстремальной ситуации // Социальные структуры и процессы: Материалы Всероссийской научно-практической (заочной) конф., декабрь 2007 / Белгор. гос. технол. ун-т; редкол.: Н.С. Данакин, В.Ш. Гузаиров, И.В. Конев. – Белгород: Изд-во БГТУ им. В.Г. Шухова, 2007. – С. 19-22. – 0,4 п.л.
55. Гридчин, А.А. Коммуникативный аспект подготовки кадров гражданской полиции ООН к действиям в экстремальных условиях // Социальные структуры и процессы: Сб. научных статей. Выпуск III. / Под ред. проф. Н.С. Данакина, проф. В.Ш. Гузаирова, доктора социол. наук И.В. Конева. – Белгород: Изд-во БГТУ, 2008. – С. 34-37. – 0,4 п.л.
56. Гридчин, А.А. Условия и пути повышения стрессоустойчивости персонала международных полицейских сил // Институт социологии и права. Научные труды. Том II, выпуск 1. – Белгород: ИСП, 2008. – С. 9-18. – 0,5 п.л.
57. Гридчин, А.А. Специфика подготовки кадров международных полицейских сил ООН к действиям в экстремальной ситуации // Педагогический менеджмент и прогрессивные технологии в образовании: сборник статей XV Международной научно-методической конференции. – Пенза, 2008. – С. 48-50. – 0,3 п.л.
58. Гридчин, А.А. Повышение готовности кадров гражданской полиции ООН к действиям в экстремальных ситуациях // Проблемы образования в современной России и на постсоветском пространстве: Сборник статей XI Международной научно-практической конференции. – Пенза, 2008. – С. 233-234. – 0,3 п.л.
59. Гридчин, А.А. Структурно-функциональный анализ готовности социального субъекта // Диагностика и прогнозирование социальных процессов: Сборник научных статей. Выпуск 11 / Под ред. проф. Н.С. Данакина, проф. В.Ш. Гузаирова, проф. И.В. Конева. – Белгород: ИП Остащенко А.А., 2008. – С. 31-37. – 0,5 п.л.
60. Гридчин, А.А. Готовность как научная категория // Социальные структуры и процессы: II всероссийская науч.-практич. (заочная) конф., июнь 2008 / Белгор. гос. технол. ун-т; редкол.: Н.С. Данакин, В.Ш. Гузаиров,
И.В. Конев. – Белгород: ИП Остащенко А.А., 2008. – С. 24-28. – 0,4 п.л.
61. Гридчин, А.А. Проблемы миграции беженцев и вынужденных переселенцев в деятельности международных организаций // Общество: экономика, политика, право. – 2008. – № 2. – С. 2-5. – 0,3 п.л.
62. Гридчин, А.А. Проблемы беженцев в контексте миротворческой деятельности ООН // Общество: экономика, политика, право. – 2008. - № 3. – С. 3-7. – 0,4 п.л.
63. Гридчин, А.А. Демографические последствия локальных конфликтов // Социальная экология в изменяющейся России и сопредельных государствах: теория и практика: материалы Международной научно-практической конференции (Белгород, 12-13 декабря 2008 г.). – Белгород: ИП Остащенко А.А., 2008. – С. 129-131. – 0,3 п.л.
64. Гридчин, А.А. Характер и этапы функциональной подготовки миротворческого персонала ООН // Общество: экономика, политика, право. – 2009. – № 1. – С. 6-14. – 0,5 п.л.
65. Гридчин, А.А. Социально-технологическая культура регулирования социальных конфликтов // Общество: экономика, политика, право. – 2009. – № 6. – С. 17-22. – 0,4 п.л. (в соавторстве Данакин Н.С.).
66. Гридчин, А.А. Экстремальные травмы как результат воздействия стресса в работе персонала международных полицейских организаций (на примере операции ООН по поддержанию мира) // Образ жизни в социальном измерении: региональные аспекты: Сборник статей (по итогам межрег. науч.- практ. конф.) / под ред. В.В. Бахарева, Н.С. Данакина. Вып. 2. – Белгород: БГТУ им. В.Г. Шухова: Филиал СПбГИЭУ, 2008. – С. 51-56. – 0,3 п.л.
67. Гридчин, А.А. Социокультурные переменные функциональной готовности миротворческого персонала // Общество: экономика, политика, право. – 2009. – № 8. – С. 9-14. – 0,4 п.л.
68. Гридчин, А.А. Концепции регулирования социальных конфликтов // Общество: экономика, политика, право. – 2009. – № 10. – С. 3-13. – 0,9 п.л.
69. Гридчин А.А. Готовность сотрудников международных миротворческих полицейских сил к постмиссионному стрессу и другим социально-психологическим трудностям // Социальные структуры и процессы: Сб. научных статей. Выпуск III / под ред. проф. Н.С. Данакина, проф. В.Ш. Гузаирова, доктора социол. наук И.В. Конева. – Белгород: Изд-во БГТУ, 2009. – С. 9-12. – 0,3 п.л.
70. Гридчин А.А. Мониторинг прав человека в контексте миротворческих миссий ООН // Социальные структуры и процессы: Сб. научных статей. Выпуск III / под ред. проф. Н.С. Данакина, проф. В.Ш. Гузаирова, д-ра социол. наук И.В. Конева. – Белгород: Изд-во БГТУ, 2009. – С. 12-15. – 0,3 п.л.
71. Гридчин А.А. Современные тенденции в международной миротворческой деятельности и системе коллективной безопасности // Диагностика и прогнозирование социальных процессов: Всероссийская науч.-практ. (заочная) конф., октябрь 2009 / Белгород. гос. технол. ун-т: редкол. Н.С. Данакин, В.Ш. Гузаиров, И.В. Конев. – Белгород: ИП Остащенко А.А., 2009. – С. 11-13. – 0,9 п.л.
[1] См.: Лысенко, В.Н. Региональные конфликты в странах СНГ: опыт регулирования / В.Н. Лысенко // Полис. - 1999. - № 2.
[2] См.: Даррендорф, Р. Современный социальный конфликт. Очерк политики свободы / Р. Даррендорф. – М.: РОССПЭН, 2002; Зиммель, Г. Человек как враг / Г. Зиммель // Социологич. журнал, 1994. – № 2; Козер, Л. Завершение конфликта / Л. Козер // Социальный конфликт: современные исследования. Реферативный сборник. – М., 1991; Парк, Р. Конфликт / Р. Парк // Теоретическая социология. Антология. В 2-х книгах. – СПб.: Изд. дом «Университет», 2002. – Часть 1; Парсонс Т. Система современных обществ. - М.: Аспект Пресс, 1997.
[3] См.: Анцупов, А.Я. Конфликтология / А.Я. Анцупов, А.И. Шипилов. – М.: Изд-во ЮНИТИ, 2001; Он же. Конфликтология / А.Я.Анцупов. – М.: Изд-во ЭКСМО, 2009; Бабосов Е.М. Основы конфликтологии: Учебн. пособие. - Минск: Право и экономика, 1997; Глухова, А.В. Политическая конфликтология перед вызовами глобализации / А.В. Глухова // Социологич. исследования. – 2005. – № 4; Она же. Политические конфликты: основания, технология, динамика, теоретико-методологический анализ: Моногр. / А.В. Глухова. – М.: Эдитериал УРСС, 2000. – 280 с; Гришина, Н.В. Психология конфликта / Н.В. Гришина. – СПб.: Питер, 2002; Громова, О.Н. Конфликтология / О.Н. Громова. – М.: Ассоциация авторов и издателей «Тандем». Изд-во ЭКМОС, 2000; Дмитриев А.В. Социальный конфликт: общее и особенное. – М.: Гардарики, 2002; Дружинин, В.В. Введение в теорию конфликта / В.В. Дружинин, Д.С. Конторов, М.Д. Конторов. – М: Радио и связь, 1989; Зайцев, А.К. Социальный конфликт / А.К. Зайцев. – М., 2000; 3дравомыслов, А.Г. Социология конфликта: Россия на путях преодоления кризиса / А.Г. 3дравомыслов. - М.: Аспект-Пресс, 1995; Лефевр, В. Конфликтующие структуры / В. Лефевр. – М.: Мир, 1972; Никовская, Л.И. Трансформация в России с точки зрения теории конфликта / Л.И. Никовская // Социологич. исследования. – 2006. – № 9; Решетникова, К.В. Теоретико-методологические основы типологии позиционных конфликтов / К.В. Решетникова // Социологич. исследования. – 2003. – № 7; Семенов, В.М. Национальные и этнические культуры в конфликтных процессах в России / В.М. Семенов, Е.В. Матюнина // Социально-гуманитарные знания. – 2006. – № 2; Сперанский, В.И. Основные виды конфликтов: проблемы классификации / В.И. Сперанский // Социально-политический журнал. – 1995. – № 4; Чумиков, А.Н. Управление конфликтом и конфликтное управление как новые парадигмы мышления и действия / А.Н. Чумиков // Социологич. исследования, 1995. – № 3; Якимец, В.Н. Сложносоставные конфликты – атрибут постсоциалистической трансформации / В.Н. Якимец, Л.И. Никовская // Социологич. исследования. – 2005. – № 8.
[4] См.: Андреев, А.Л. Россия и Европа: культурно-психологическая дистанция глазами социолога / А.Л. Андреев // Общественные науки и современность. – 2003. – № 3; Видоевич, З. Глобализация, хаотизация и конфликты в современном мире / З. Видоевич // Социологич. исследования. – 2005. – № 4; Зотов, В.Д. Цивилизация в XXI веке – конфликты и война или диалог и сотрудничество? / В.Д. Зотов // Социально-гуманитарные знания. – 2004. - № 3; Крылова, Н. Вооруженные конфликты в Африке глазами «российских африканок» / Н. Крылова // Азия и Африка сегодня. – 2004. – № 7; Низская, Л. Мелькнет ли свет в конце тоннеля? / Л. Низская // Азия и Африка сегодня. – 2003. – № 3.
[5] См.: Авксентьев, В.А. Динамика регионального конфликтного процесса на Юге России (экспертная оценка) / В.А. Авксентьев, Г.Д. Гриценко, А.В. Дмитриев // Социологич. исследования. – 2007. – № 9; Баранов, Е.Г. Нациопатия – источник конфликтов / Е.Г. Баранов // Общественные науки и современность. – 1999. – № 2; Востриков, С.В. Карабахский кризис и политика России на Кавказе / С.В. Востриков // Общественные науки и современность. – 1999. – № 3; Видоевич, З. Социальные конфликты в трансформирующихся обществах / З. Видоевич, З.Т. Голенкова // Социологич. исследования. - 1997. - № 12; Галиев, Г.Т. Межэтнические отношения как объект социальной технологии / Г.Т. Галлиев, В.И. Сперанский. – Уфа: Изд-во Башкир. гос. ун-та, 2001; 3дравомыслов, А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве / А.Г. Здравомыслов. – М.: Аспект-Пресс, 1994. – 286 с; Мукомель, В.И. Грани интолерантности (мигрантофобии, этнофобии) / В.И. Мукомель // Социологич. исследования. – 2005. – № 2; Рывкина, Р.В. Эгалитаризм массового сознания населения России как показатель конфликтности общества / Р.В. Рывкина // Социально-гуманитарные знания. – 2006. - № 5; Семенов, В.Н. Национальные и этнические культуры в конфликтных процессах в России / В.Н. Семенов, Е.В. Матюнина // Социально-гуманитарные знания. – 2006. – № 2.
[6] См.: Гуськова, Е.Ю. Югокризис начал разрастаться с момента его интернационализации / Е.Ю. Гуськова // Международная жизнь. – 2006. – № 5; Соколов, В.М. Толерантность: состояние и тенденции / В.М. Соколов // Социологич. исследования. – 2003. – № 8; Авксентьев, В.А. Динамика регионального конфликтного процесса на Юге России (экспертная оценка) / В.А. Авксентьев, Г.Д. Гриценко, А.В. Дмитриев // Социологич. исследования. – 2007. – № 9; Востриков, С.В. Карабахский кризис и политика России на Кавказе / С.В. Востриков // Общественные науки и современность. – 1999. – № 3.
[7] См.: Абилов, К. ФАТХ и ХАМАС: борьба за власть / К. Абилов // Азия и Африка сегодня. – 2007. – № 4; Бредихин, О.Н. Кипрский конфликт: понятие «отложенного урегулирования» / О.Н. Бредихин // Мировая экономика и международные отношения. – 2004. – № 10; Гаматье, М.Б. Нигер: опыт умиротворения / М.Б. Гаматье // Международная жизнь. – 2003. – № 12; Герасимов, Я. Косово. Пять лет спустя / Я. Герасимов, А. Темяшев // Международная жизнь. – 2004. – № 4-5; Кожановский, А.Н. Испания: этнический фактор и административные границы / А.Н. Кожановский // Общественные науки и современность. – 2002. – № 6; Лебедев, А. Конголезский конфликт и международное сообщество / А. Лебедев // Азия и Африка сегодня. – 2007. – № 10; Немченко, В. Либерия: уйдет ли в историю гражданская война? / В. Немченко // Азия и Африка сегодня. – 2004. – № 4; Низская, Л. Мелькнет ли свет в конце тоннеля? / Л. Низская // Азия и Африка сегодня. – 2003. – № 3; Петров, В. «Независимость Косова» или возможный «эффект домино» / В. Петров // Международная жизнь. – 2006. – № 3; Сатановский, Е.Я. Палестинская проблема – век XXI / Е.Я. Сатановский // Международная жизнь. – 2003. – № 11; Чол, Денг Алак. Дарфурский кризис: проблемы и возможности решения / Денг Алак Чол // Азия и Африка сегодня. – 2007. – № 8; Шилов, В. «Сильная личность» Руанды / В. Шилов // Азия и Африка сегодня. – 2002. – № 10.
[8] См.: Андреев, В.И. Конфликтология (искусство споров, ведения переговоров, разрешения конфликтов) / В.И. Андреев. – М.: Народное образование, 1995; Васильев, Е.С. Ислам и террор / Е.С. Васильев // Общественные науки и современность. – 2006. – № 1.
[9] См.: Авксентьев, В.А. Конфессиональная идентичность в конфликтном регионе / В.А. Авксентьев, И.О. Бабкин, А.Ю. Хоц // Социологич. исследования. – 2006. – № 10; Андреев, А. Эпидемия сепаратизма: можно ли приостановить ее распространение? / А. Андреев // Азия и Африка сегодня. – 2001. – № 3; Бенхабиб, С. Притязания культуры. Равенство и разнообразие в гдобальную эпоху / С. Бенхабиб. – М.: Логос, 2003; Быков, А.А. О русофобии в постсоветском пространстве / А.А. Быков // Социологич. исследования. – 2000. – № 4; Дмитриев, А.В. Конфликтогенность миграции: глобальный аспект / А.В. Дмитриев // Социологич. исследования. – 2004. – № 10. – С. 4-14; Иноземцев С. Началась борьба за африканскую нефть. – Независимое военное обозрение. 02.02.2006; Малыгина, И.В. Национализм как форма культурной идентичности и его российская специфика / И.В. Малыгина // Общественные науки и современность. – 2004. – № 1; Мукомель, В.И. Грани интолерантности (мигрантофобии, этнофобии) / В.И. Мукомель // Социологич. исследования. – 2005. – № 2; Рашковский, Е.Б. Пласты нетерпимости: философские заметки / Е.Б. Рашковский // Вопросы философии. – 2003. – № 4; Семенов, В.Н. Национальные и этнические культуры в конфликтных процессах в России / В.Н. Семенов, Е.В. Матюнина // Социально-гуманитарные знания. – 2006. – № 2; Серебрянников, В.В. От воинственности к миролюбию / В.В. Серебрянников // Социологич. исследования. – 2002. – № 5; Солдатова, Г.У. Психология межэтнической напряженности / Г.У. Солдатова. – М.: Институт этнологии и антропологии РАН, 1998; Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций / С. Хантингтон. – М.: Издательство АСТ, 2003.
[10] См.: Абилов, К. Ливан и палестинские беженцы / К. Абилов // Азия и Африка сегодня. – 2006. – № 12; Бойков, В.Э. Социальные аспекты миграции населения / В.Э. Бойков // Социологич. исследования. – 2007. – № 12; Бритвина, И.Б. Отношение жителей провинциального города к вынужденным мигрантам / И.Б. Бритвина // Социологич. исследования. – 2006. – № 2; Казакова, Н. Беженцы в Кении: некоторые результаты полевых исследований / Н. Казакова // Азия и Африка сегодня. – 2003. – № 10; Маслова, Т.Ф. Социальное самочувствие вынужденных переселенцев. Социальные аспекты миграции населения / Т.Ф. Маслова // Социологич. исследования. – 2007. – № 4; Петров В.Н. Этнические мигранты и полиэтничная принимающая среда: проблемы толерантности / В.Н. Петров // Социологич. исследования. – 2003. – № 7.
[11] См.: Андреев, В.И. Конфликтология (искусство споров, ведения переговоров, разрешения конфликтов) / В.И. Андреев. – М.: Народное образование, 1995; Белоусова, А.С. Социально-политические конфликты и технологии их регулирования: Моногр. / А.С. Белоусова. – Волгоград: Политехник, 2006; Глухова, А.В. Политические конфликты: основания, технология, динамика / А.В. Глухова // Социологич. исследования. – 2005. – № 8; Данакин, Н.С. Конфликты и технология их предупреждения / Н.С. Данакин, Л.Я. Дятченко, В.И. Сперанский. – Белгород: Центр социальных технологий, 1996; Капто, А.С. К вопросу о ликвидации причин войн и вооруженных конфликтов / А.С. Капто, В.В. Серебряников // Социально-гуманитарные знания. – 2006. – № 2; Серебрянников, В.В. От воинственности к миролюбию / В.В. Серебрянников // Социологич. исследования. – 2002. – № 5; Сперанский, В.И. Основные элементы технологий малоконфликтного поведения / В.И. Сперанский // Социально-политический журнал. – 1997.
[12] См.: Калашников, Д.В. Переговорный метод управления конфликтом / Д. В. Калашников // Социологич. исследования. – 1998. – № 8; Курбатов В.И. Как успешно провести переговоры (пособие для деловых людей). – Ростов-на-Дону: Изд-во «ФЕНИКС», 1997; Ниренберг, Дж. Маэстро переговоров: деловой бестселлер / Дж. Ниренберг. – Мн.: Парадокс, 1996; Фишер, Р. Путь к согласию, или переговоры без поражения / Р. Фишер, У. Юрии. – М.: Наука, 1994.
[13] См.: Акулич, М.М. Функционально-целевое согласие: становление и развитие / М.М. Акулич // Социологич. исследования. – 2002. – № 1; Алиев, М.Г. Культура согласия как эффективный фактор глобализации / М.Г. Алиев // Социологич. исследования. – 2003. – № 6; Зонова, Т.В. Конфликты или консенсус: дипломатия как средство достижения мира / Т.В. Зонова // Общественные науки и современность. – 2003. – № 1; Охотникова, М.М. Условия и факторы экономического согласия в обществе / М.М. Охотникова // Социологич. исследования. – 2000. - № 10; Кейтнер, Дж. Увядание посредничества / Дж. Кейтнер // Социальный конфликт. – 1998. – № 4.
[14] См.: Алексеев, А.В. Функциональный аспект посредничества как способа урегулирования конфликтов / А.В. Алексеев // Управление процессами повышения качества жизни населения в муниципальном образовании: Сб. науч. работ. – Вып. 3. – Белгород: Белгородское областное изд-во, 2003; Аллахвердова, О.В. Медиация – новая коммуникативная практика в разрешении конфликтов / О.В. Аллахвердова // Журнал социологии и социальной антропологии. – 2006. – № 4; Карпенков Ю.В. Ограничения и перспективы классического посредничества в России // Социальный конфликт. - 1998. - №7.
[15] См.: Пузиков, В.Г. Международное сотрудничество – альтернатива международному терроризму? / В.Г. Пузиков, А.Ф. Тимофеев // Социологич. исследования. – 2004. – № 1.
[16] См.: Иванов, С.А. Социальное партнерство как феномен цивилизации / С.А. Иванов // Журнал социологии и социальной антропологии. – 2005. – № 3.
[17] См.: Белоногов, А. Другой ООН у нас нет / А. Белоногов // Международная жизнь. – 2003. – № 6; Дейч, Т. Миротворчество на Африканском континенте / Т. Дейч // Азия и Африка сегодня. – 2003. – № 10; Заемский, В.Ф. Механизмы ооновского миротворчества / В.Ф. Заемский // Международная жизнь. – 2004. – № 7; Зуева, К. СБСЕ/ОБСЕ: вчера, сегодня, завтра / К. Зуева // Мировая экономика и международные отношения. – 2005. – № 4; Кораблев, Ю. Образование Африканского Союза: смена названия или постановка новых задач? / Ю. Кораблев // Азия и Африка сегодня. – 2001. – № 8; Риччери, М. Евросоюз и Балканский регион / М. Риччери // Современная Европа. – 2005. – № 2; Сердюк, Ю. Миротворцы ООН в Азии и Африке / Ю. Сердюк // Азия и Африка сегодня. – 2003. – № 10; Щеголев, В.В. Военные конфликты по территории СНГ: политические причины, анализ и переход в XXI век / В.В. Щеголев. – М.: ООО «Контакт-Культура», 1999.
[18] См.: Китаев-Смык, Л.А. Психология стресса / Л.А. Китаев-Смык. – М.: Наука, 1984; Коробейников, М.П. Психология человека в экстремальных условиях / М.П. Коробейников. – Л.: Наука, 1978; Медведев, В.И. Психологические реакции человека в экстремальных условиях / В.И. Медведев // Экологическая физиология человека. Адаптация человека к экстремальным условиям среды. – М.: Наука, 1979; Меерсон, Ф.3. Адаптация, стресс и профилактика / Ф.3. Меерсон. – М.: Наука, 1981.
[19] См.: Теличкин, А.А. Роль психологической подготовленности в деятельности наблюдателя ГП ООН / А.А. Теличкин. – Харьков, 1997; Туманов, В.Д. Психология готовности сотрудников ОВД к действиям в экстремальных условиях: Лекция / В.Д. Туманов. – Домодедово: РИПК МВД России, 1996.
[20] См.: Заросило, В.О. Пiдготовка кандидатiв для цивiльноi полiцii ООН / В.О. Заросило. – Киiв: Нацiональна академiя внутрiшнiх справ Украiны, 2002.
[21] См.: Алексеев, А.В. Посреднические технологии регулирования социальных конфликтов: Автореф. дис. … канд. социол. наук / А.В. Алексеев. – Орел, 2005; Баркатунов, В.Ф. Кадровое обеспечение органов внутренних дел в современных условиях: Дис. … канд. социол. наук / В.Ф. Баркатунов. – Белгород, 2000; Большакова, О.В. Оптимизация профессионально-психологического отбора в спецподразделения ОВД (на материале УВД Тверской области): Автореф. дис.... канд. психол. наук / О.В. Большакова. – Тверь, 1999; Демексса, Г.Д. Этнополитические конфликты в Африке (на примере Африканского Рога): Автореф. дис. … канд. полит. наук / Г.Д. Демексса. – М., 2000; Заемский В.Ф. Миротворческая деятельность ООН: теория и практика: Дис. … канд. полит. наук / В.Ф. Заемский. – М., 2005; Карась, Р.А. Миротворческие операции с участием российских полицейских сил как средство поддержания международной безопасности: Дис.... канд. полит. наук / Р.А. Карась. – М., 2001; Кравченко, В.С. Африканские конфликты: генезис, типология. Проблемы урегулирования (1990-2006гг.): Автореф. дис. … канд. полит. наук / В.С. Кравченко. – М., 2006; Липатов, И.И. Особенности психологической адаптации военнослужащих к боевой деятельности: Дис.... канд. психол. наук: 19.00.01 / И.И. Липатов. – Харьков, 1996; Сакулин, А.В. Арбитражные технологии регулирования социальных конфликтов: Автореф. дис. … канд. социол. наук / А.В. Сакулин. – Орел, 2007; Стаськов, Н.В. Миротворчество как фактор урегулирования этнополитических конфликтов: Автореф. дис. … канд. полит. наук / Н.В. Стаськов. – М., 2000; Щеголев, В. Международное миротворчество: проблемы военно-политического решения: Автореф. дис. … д-ра полит. наук / В. Щеголев. – М., 2000.
