Деструктивные репродуктивные мотивации у беременных женщин при становлении материнской ролевой идентичности (психокоррекционный аспект)

На правах рукописи

Магденко Ольга Владиславовна

Деструктивные репродуктивные мотивации у беременных женщин

при становлении материнской ролевой идентичности

(психокоррекционный аспект)

19.00.04 – медицинская психология

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата психологических наук

Томск – 2012

Работа выполнена в Федеральном бюджетном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский государственный университет», на кафедре психотерапии и психологического консультирования

Научный руководитель: доктор психологических наук

Стоянова Ирина Яковлевна

Официальные оппоненты: Буторин Геннадий Геннадьевич,

доктор психологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Челябинский филиал Университета Российской академии образования», профессор кафедры социальной и клинической психологии

Коваленко Наталья Петровна,

доктор психологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет», профессор кафедры теории коммуникации

Ведущая организация: Федеральное государственное бюджетное учреждение «Научно-исследовательский институт акушерства и гинекологии им. Д.О. Отта» Российской академии медицинских наук г. Санкт-Петербург

Защита состоится 23 марта 2012 года в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.267.16, созданного на базе Федерального бюджетного государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский государственный университет» по адресу: 634050, г. Томск, пр. Ленина, 36, учебный корпус № 4.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета.

Автореферат разослан «___» февраля 2012г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Бохан Татьяна Геннадьевна

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Актуальность выбранной темы связана с наличием психологических, социальных и экономических противоречий, переживаемых в обществе и российской семье. Снижение репродуктивной функции семьи как ответ на социально-экономическую нестабильность коснулось, прежде всего, семей, испытывающих ответственность по отношению к детям (Саттеруэйт М., 2006).

Наиболее разбалансированным остается процесс рождаемости. В новых условиях наблюдается трансформация репродуктивного поведения женщин, что обусловлено ценностными установками, противостоящими традиционным этическим нормам, нарушающими устоявшиеся представления о роли матери и мотивации к деторождению.

Мотивационная сфера будущей матери как стержневое звено в психологической системе личности сфокусировала в себе всю сложность и противоречивость современной социальной ситуации. С одной стороны, желание иметь ребенка подкрепляется возможностью использовать материнский капитал. Однако ситуация на рынке труда делает женщин первыми жертвами увольнений, т.к. из-за перерывов, вызванных деторождением и уходом за ребенком, они становятся менее «выгодными» работниками (Родштейн М.Н., Рулина Т.К., 2010).

Подмена ценностей и приоритетов в пользу профессионального и материального благополучия, даёт женщине временное ощущение внутренней самодостаточности и самореализации в профессиональной сфере, что отдаляет её от истинно природного предназначения быть матерью. Комплекс социальных и личностных конфликтов, переживаемых современной женщиной, обостряет и затрудняет процесс адаптации к состоянию беременности, а также сопровождается трудностями ролевой идентификации становления новой, «не престижной» роли матери. Всё это влияет на психическое состояние беременной женщины при становлении материнской ролевой идентичности.

Обозначенный комплекс социальных и личностных противоречий способствует формированию кризиса идентичности, что проявляется в конфликтах мотивов и актуальных потребностей.

Несмотря на значительное число исследований, посвященных становлению материнской ролевой идентичности, остаются недостаточно изученными психологические факторы, как способствующие, так и препятствующие формированию конструктивной репродуктивной мотивации, что определяет актуальность темы исследования.

Состояние изученности проблемы. Феномен материнства изучается в русле различных наук: истории, культурологии, медицины, физиологии, биологии поведения, социологии, педагогики, психологии. В психологических исследованиях внимание акцентируется на биологических основах материнства, а также условиях и факторах его развития (Emde R.N., 1982; Berns B., Hay F., 1988; Pryse C.R., Martin R.D., Skuse D., 1995). В трудах отечественных исследователей акцентируется изучение системы ценностных ориентаций женщины в период беременности (Коростылева Л.А., 2000; Л.А.Яницкий М.С., 2000; Скрицкая Т.В., Дмитриева Н.В., 2002 и др.). Исследуются особенности репродуктивной мотивации (Косарева Е.А., 2000; Антонов А.И., 2008; Узик А.В., 2009 и др.).

Другие направления исследований связаны с развитием Я-концепции в процессе вынашивания ребенка (Боровикова Н.В., 2001; Захарова Е.И., 2003; Могилевская Е.В., 2003; Коваленко Н.П., 2010 и др.). Рассматривалась биосоциальная природа материнства (Безрукова О.Н., 2006; Батуев А.С., Соколова Л.В., 2007; Кощавцев А.Г., 2007; Быстрова К.С., 2008 и др.). Проводилось изучение социально-исторических факторов материнства (Бодрова В.В., 1997; Орлова Н.Х., 2000; Кон И.С., 2001; Пушкарева Н.Л., 2008 и др.), психотерапевтических подходов при нарушенной беременности (Чеботарева И.С., 2001; Ветчанина Е.Г., 2003; Менделевич М.Д., 2005; Эйдемиллер Э.Г., Добряков И.В., Никольская И.М., 2006; Коваленко-Маджуга Н.П., 2010 и др.). Выявляются психолого-педагогические аспекты беременности на ранних этапах становления материнства с целью оптимизации диадических отношений в системе «мать-дитя» (Гительсон Н.А., Коваленко Т.В., 2001; Филиппова Г.Г., 2002; Чичерина Н.А., 2007; Ланцбург М.Е., 2010 др.). Особое внимание уделяется проблемам девиантного материнства (Брутман В.И., Варга А.Я., Хамитова И.Ю., 2002; Мухамедрахимов Р.Ж., 2003; Ениколопов С.Н., 2008 и др.).

В современных условиях применяются различные виды психологической помощи беременным женщинам, включая позитивную психотерапию, ресурсную арт-тера­пию, методы семейной системной когнитивно-поведенческой психотерапии и другие (Чеботарёва И.С., 2001; Добрянская Р.Г., Евтушенко И.Д., Залевский Г.В., 2005; Эйдемиллер Э.Г., Добряков И.В., Никольская И.М., 2006). Однако до сих пор отсутствуют работы, посвященные психологической коррекции деструктивных репродуктивных мотиваций женщин при становлении материнской ролевой идентичности.

Получены данные о типах психологического компонента гестационной доминанты (далее в тексте – ПКГД) (Добряков И.В.). Однако отсутствуют работы о взаимосвязи этих проявлений с другими психологическими особенностями, в частности, проявлениями ригидности, стратегиями совладания и репродуктивными мотивациями. Данная психологическая информация поможет дифференцированно применять психокоррекционные программы для женщин с различными вариантами деструктивных репродуктивных мотиваций.

Таким образом, в настоящее время существуют противоречия между следующими факторами:

• требованиями общества к личности беременной женщины и противоречиями в системе ценностей на этапе принятия материнской роли;
• необходимостью оказания психологической помощи женщинам с нарушением репродуктивных мотиваций и недостаточностью психологической информации об этом феномене;
• недостаточностью методов комплексной психодиагностики репродуктивных мотиваций у женщины при становлении материнской ролевой идентичности.

Значимость изучения психологических аспектов становления материнской ролевой идентичности у беременной женщины обусловлена необходимостью сохранения здоровья будущей матери и ребенку.

Целью исследования является выявление деструктивных репродуктивных мотиваций у беременных женщин при становлении материнской ролевой идентичности и разработка программы психокоррекции.

Объект исследования – репродуктивные мотивации у беременных женщин.

Предмет исследования – деструктивные репродуктивные мотивации у беременных женщин и возможность их психологической коррекции в ходе специально организованной практики.

Предмет разработки – программа психокоррекции деструктивных репродуктивных мотиваций у беременных женщин.

Гипотеза исследования. Деструктивные репродуктивные мотивации у беременных женщин нарушают становление материнской ролевой идентичности. В процессе психокоррекционной работы возможна их трансформация, а также развитие адаптивных стратегий совладания, снижение уровня психической ригидности, позитивное изменение типа ПКГД.

Задачи исследования:

1. Анализ теоретических представлений о психологических факторах становления материнской ролевой идентичности у беременных женщин и направлениях психологической помощи.
2. Разработка программы психодиагностики психологических проявлений, определяющих становление материнской ролевой идентичности у беременных женщин.
3. Исследование репродуктивных мотиваций у беременных женщин.
4. Изучение взаимосвязи репродуктивной мотивации с копинг-поведением, ригидностью, особенностями ПКГД у беременных женщин.
5. Разработка, апробация и изучение эффективности психокоррекционной программы, направленной на коррекцию деструктивных репродуктивных мотиваций у беременных женщин.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют: взаимодополняющие концепции медико-психологического и социально-психологического подхода в становлении материнской ролевой идентичности. Основными из них являются: биопсихосоционоэтическая модель и концепция ригидности Г.В. Залевского, теория отношений В.Н. Мясищева, концепция психологического компонента гестационной доминанты И.В. Добрякова, а также методологические принципы помогающей психологии Н.П. Коваленко-Маджуга, на основе которых создана коррекционно-развивающая программа помощи женщинам в период беременности.

Материал и методы исследования:

1. Теоретический подход: анализ литературных источников для выявления основных направлений изучения психологических факторов становления материнской ролевой идентичности, а также критериев репродуктивных мотиваций у беременных женщин.
2. Методы психодиагностики: 16-факторный личностный опросник Р. Кэттелла (Sixteen Personality Factor Questionnaire 16 PF); Томский опросник ригидности (Залевский Г.В.); Тест «Кто Я?» (Kuhn M., McPartland T.); «Опросник способов совладания» (Lazarus R., Folkman S.), адаптированный Т.Л. Крюковой, Е.В. Куфтяк (2004); методика «САН» (Доскин В.А., Лаврентьев Н.А., Мирошников М.П., Шарой В.Б.); тест отношений беременной женщины (Добряков И.В.); опросник «Репродуктивных ролевых ориентаций деторождения» (Родштейн М.Н.), опросник по изучению репродуктивных мотиваций у беременных женщин (Магденко О.В.), анализ дневниковых записей. Применялись качественные методы анализа: контент-анализ и метод интерпретации проективных тестов.
3. Методы математической статистики: корреляционный анализ, Т критерий – Вилкоксона и непараметрический критерий U – Манна-Уитни, факторный анализ с использованием Varimax – вращения, корреляционный анализ по методу Rs Спирмена. Статистический анализ результатов проводился с использованием набора функций, реализованных в стандартном пакете «STATISTICA 6.0».

Выборка исследования. В исследовании участвовало 173 женщины в возрасте от 19 до 38 лет со сроками беременности от 6 до 26 недель (I и II триместра беременности). Средний возраст - 26,5 лет. Основную группу составили беременные женщины в возрасте 19-38 лет – всего 76 человек. Исследование проводилось в Новосибирском Центре Новых Медицинских Технологий в Академгородке, Новосибирском Городском Перинатальном Центре, женской консультации ЦКБ СОРАН г. Новосибирска.

Организация и этапы исследования

На первом этапе (2002 – 2006 гг.) был проведен анализ теоретических и методологических оснований исследования, разработка исследовательской программы, проведение пилотажного исследования.

Второй этап (2007 – 2010 гг.) включал в себя организацию и проведение эмпирического исследования, обработку полученной информации.

На третьем этапе (2011 – 2012гг.) осуществлялся анализ полученных результатов исследования, оформление диссертационной работы.

Достоверность и обоснованность полученных результатов и основанных на них выводов обеспечивается методологической обоснованностью исходных положений; использованием методов исследования, адекватных целям, задачам и логике исследования, их валидностью и надежностью, репрезентативностью выборки, применением методов математической статистики, содержательным анализом выявленных факторов и закономерностей.

Научная новизна исследования. Впервые подвергнуто теоретическому (структурно-уровневому) анализу понятие репродуктивные мотивации в контексте биопсихосоционоэтической модели, концепции ригидности и принципов ПКГД. Выявлены различные виды репродуктивных мотиваций, как препятствующие, так и способствующие становлению материнской ролевой идентичности. Определены различия в репродуктивных мотивациях, связанные с ПКГД, отношением к материнству, уровнем ригидности, стратегиями совладания у беременных женщин. Установлена положительная корреляционная взаимосвязь между психологическими явлениями: подозрительностью, настороженностью, отчужденностью и репродуктивной мотивацией «беременность как уход от настоящего»; значимая корреляция между упорством, обязательностью, ответственностью, внутренней организованностью и конструктивной репродуктивной мотивацией «беременность ради ребенка». Обнаружена отрицательная корреляционная связь между психологическими особенностями: напряженностью, фрустрированностью, наличием возбуждения и репродуктивной мотивацией «беременность ради сохранения здоровья»; между пренебрежением моральными нормами, легкомысленностью, безответственностью, неорганизованностью и репродуктивной мотивацией «беременность ради любимого человека». Установлены корреляционные взаимосвязи между репродуктивными ролевыми ориентациями деторождения и типом ПКГД. Выявлено преобладание неконструктивной стратегии «конфронтация», избыточного контроля над эмоциями и поведением. Показано, что группа женщин с деструктивными репродуктивными мотивациями характеризуется недостаточным использованием конструктивных копинг-стратегий и в процессе психокоррекционной работы возможно формирование конструктивной репродуктивной мотивации, способствующей становлению материнской ролевой идентичности.

Теоретическая значимость. В исследовании развиваются представления о роли репродуктивных мотиваций в становлении материнской идентичности. Рассмотрены психологические факторы, определяющие возникновение деструктивных репродуктивных мотиваций, которые способствуют нарушению становления материнской ролевой идентичности у беременных женщин. Расширяются представления о психологических предпосылках успешного материнства, как новой социальной роли, предъявляющей уникальные требования к личности беременных женщин. Создана концептуальная модель психологической коррекции деструктивных репродуктивных мотиваций.

Практическая значимость исследования. Разработана комплексная программа психодиагностики, позволяющая выявлять психологические особенности репродуктивных мотиваций у беременных женщин. Экспериментально подтверждена эффективность использования авторского опросника по изучению репродуктивных мотиваций у беременных женщин. Создана и апробирована программа психокоррекции деструктивных репродуктивных мотиваций с учетом дифференцированного и индивидуального подхода. Установлена возможность изучения речевой продукции беременных женщин в качестве критерия эффективности психокоррекционной работы. Результаты исследования используются в образовательной программе в рамках дополнительного образования по курсу «Перинатальная психология» на базе ФГБОУ ВПО «НГПУ». Доказана эффективность психокоррекционной работы с беременными женщинами (на базе Новосибирского Центра Новых Медицинских Технологий в Академгородке).

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Различия в становлении материнской ролевой идентичности у беременных женщин обусловлены репродуктивными мотивациями, проявлениями ригидности, стратегиями совладания, типом ПКГД.
2. Конструктивная репродуктивная мотивация включает гармоничный тип ПКГД, преобладание адаптивных стратегий совладания, невысокий уровень психической ригидности, ценность будущего ребенка.
3. Деструктивная репродуктивная мотивация характеризуется дисгармоничными типами ПКГД, преобладанием дезадаптивных стратегий совладания, избыточными проявлениями ригидности и отношением к деторождению ради удовлетворения собственных эгоцентрических потребностей.
4. Созданная программа психокоррекции способствует трансформации деструктивных репродуктивных мотиваций и осознанию ценности материнства.

Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения диссертации докладывались на Всероссийских научных и международных научно-практических конференциях, конгрессах и съездах: III Всероссийской научно-практической конференции по пренатальному воспитанию «Медико-психологические аспекты современной перинатологии» (Москва, 2001 г); XIX съезде физиологического общества Сибири и Дальнего Востока им. И.П. Павлова (Екатеринбург, 2004 г.), международной конференции по проблемам перинатальной психологии и медицины (Санкт-Петербург, 2004 г.), международной конференции по вопросам психофизиологического здоровья (Липецк, 2004 г.), международной конференции «Физиология развития человека» (Москва, 2004 г.). На V Всероссийском конгрессе по перинатальной психологии, психотерапии и перинатологии с международным участием «Через интеграцию наук – к сохранению репродуктивного здоровья семьи» (Москва, 2005 г.), на V Сибирском физиологическом съезде (Томск, 2005 г.),
I съезде физиологов СНГ (Сочи, 2005 г.), международном конгрессе «Репродуктивное здоровье общества» (г. Санкт-Петербург, 2006 г.). Обсуждение проходило на межрегиональной научно-практической конференции с международным участием «Мониторинг психического здоровья различных групп населения» (г. Новокузнецк, 2006 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Теоретические и прикладные аспекты перинатальной психологии: проблемы и перспективы» (г. Новосибирск, 2007 г.). Кроме того, доклады представлялись на международной научно-практической конференции «Инновации в педагогическом образовании» (г. Новосибирск, 2007 г.), III межрегиональном конгрессе «Перинатальная психология и психотерапия» (г. Санкт-Петербург, 2008), межрегиональной научно-практической конференции «Клиническая персонология в медицинской и социальной практике» (Томск, 2010 г.).

Публикации. По материалам диссертационного исследования опубликовано 32 работы, 3 из них в журналах, рекомендованных ВАК, 2 учебно-методических пособия, 2 электронных учебника.

Структура диссертации Диссертация состоит из введения, четырех глав, выводов и заключения, приложений, списка используемой литературы. Библиография содержит 306 наименований, из которых 58 – на иностранном языке. Текст диссертации изложен на 205 страницах, иллюстрирован 15 таблицами и 14 рисунками.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении аргументируется актуальность исследования, формируются объект, предмет, цель, задачи и гипотеза исследования, а также теоретико-методологические основания, новизна, теоретическая и практическая значимость, описываются этапы, методы, материал и основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретические и методологические подходы к исследованию материнской ролевой идентичности» дается аналитический обзор теоретических и экспериментальных материалов по теме диссертационного исследования.

В § 1.1 рассматриваются психологические подходы к изучению феномена «идентичность», основные подходы к исследованию её структуры, видов. Изучается соотношение социальной и личностной идентичности.

Анализируются основные подходы к изучению идентичности в отечественной и зарубежной психологии. Наибольшую известность получили психодинамический (Фрейд З., Салливан Х., Фромм Э., Эриксон Э., Кернберг О., Гринейкер Ф., Лейнг Р., Марсиа Дж., Розенберг М., Берн Э.); интеракционистский (Кули Ч., Мид Дж., Гофман И.); когнитивный (Тернер Дж., Тэшфел Г.); социологический (Дюркгейм Э., Хайдеггер М., Парсонс Т., Гидденс Э., Бергер П., Лукман Т.) подходы к исследованию идентичности.

Интерес к изучению феномена «идентичность» связан с формированием гуманистической парадигмы, в которой обозначены социально-психологические проблемы развития личности: поиск жизненного смысла, обретение своего «Я», осознание внутренних потребностей, мотивов и устремлений. Следует отметить, что в современной психологии принято различать понятие «идентичность» от понятия «идентификация». Если под идентичностью принято понимать некоторое состояние самоотождествления (Эриксон Э., 1996), то идентификация представляет собой совокупность процессов и механизмов, которые ведут к достижению этого состояния (Заковоротная М.В, 1999).

Развивая концепцию идентичности, Э. Эриксон определил понятие идентичности, как динамичной структуры, соотносимой с понятием постоянного, непрекращающегося развития «Я» в социуме на протяжении всего жизненного пути личности. Идентичность является социальной по происхождению, она формируется в результате взаимодействия индивида с другими людьми и усвоения выработанного в процессе социального взаимодействия опыта. Изменение идентичности также обусловлено изменениями в социальном окружении индивида (Эриксон Э., 1996).

Формирование идентичности является не единичным актом, а серией взаимосвязанных выборов, посредством которых человек принимает свои личные цели, ценности, убеждения и мотивы (Waterman A.S., 1982). J.E. Marcia определяет идентичность как структуру эго, внутреннюю самосоздающуюся, динамическую организацию потребностей, способностей, убеждений и индивидуальной истории (Marcia J.E., 1980).

Акцент исследователей бихевиористического подхода, в частности D.T. Campbell (1967), M. Sherif (1996) был сделан на изучении роли ситуации в развитии межгрупповых процессов. Ученые считали, что отношения конкуренции, сопровождающиеся предвосхищением реальной угрозы из вне, основаны на реальном конфликте интересов между группами, независимо от времени его возникновения. На наш взгляд, в данном случае важно подчеркнуть, что идентичность как отдельный предмет исследования не обозначена в анализируемых работах, но она стройно вплетена в процесс межгруппового конфликта и является его следствием. Следовательно, в бихевиоризме наблюдается минимизация личностного уровня анализа межгруппового взаимодействия.

В рамках символического интеракционизма в работах ученых Ч. Кули, Дж. Мида, Дж. Болдуина и др., исследовавших символические аспекты социальных взаимодействий и опиравшихся на идею социального происхождения «Я», идентичность может выступать частью «Я-концепции», ответственной за осознание человеком своей групповой принадлежности (Кули Ч.Х., 2000).

В отечественной социальной психологии проблема социальной идентичности разрабатывалась в рамках деятельностного подхода Стефаненко Т.Г. (1987), Агеевым B.C., Толмасовой А.К. (2003) и др. В своих исследованиях В.С. Агеев показал, что процесс идентификации индивида с группой возникает не спонтанно, а определяется структурой межгрупповой деятельности (Агеев B.C., Толмасова А.К., 2003).

Особенное развитие данная проблема приобрела в теории социальной идентичности А. Тэшфела (Tajfel H., 1979) и в концепции самокатегоризации Дж. Тернера (Turner J.C, Oakes P.J., 1983). Однако внимание исследователей было направлено преимущественно на результат самокатегоризации – «Я-концепцию» или социальную идентичность.

В рамках когнитивного подхода исследование идентичности связано с именами D. Abrams, R.Y. Bourhis, M. Hogg. В работах этих ученых идентичность рассматривается как важная психологическая структура. Понимание мира происходит из определённых интерпретаций, а именно: установок, идей, стереотипов, которые выступают регуляторами социального поведения. В связи с этим идентичность приобретает социальное понимание, становится в полной мере социально ориентированной.

Таким образом, при всех различиях исследовательских подходов объединяющим является понимание идентичности как сложного целостного личностного образования, которое включает содержательные (предмет идентичности) и формально-динамические характеристики (устойчивость, осознанность, жизненный смысл, непрерывность, определенность личности и т.д.). Идентичность является динамической системой социальных и личностных конструктов, которые имеют свои сходства и различия.

В § 1.2 более подробно исследуется феномен материнства; уточняется понятие материнской ролевой идентичности. Материнство является одной из наиболее социально значимых и фундаментальных ценностей человека.

Феномен материнства рассматривается с позиции этологического направления: теории привязанности и социального научения (Bowlby J., 1951; Harlow H.F., 1958; Tinbergen N. 1963; Lorenz K., 1966 и др.); изучения психофизиологического взаимодействия в системе «мать-плод» в период беременности (Копыл О.А., Баз Л.Л., Баженова О.В., 1993; Батуев А.С., 2008; Брехман Г.И., 2008). Материнство изучается с позиций совладающего поведения и репродуктивных мотиваций (Косарева Е.А., 2000; Подобина О.Б., 2005; Безрукова О.Н., 2006; Антонов А.И., 2008; Узик А.В., 2009 и др.), онтогенетического этапа (Могилевская Е.В., 2003; Мещерякова С.Ю., 2000; Добряков И.В., 2010, Филиппова Г.Г., 2002 и др.). Рассматривается становление ценностей и Я-концепции беременной женщины (Боровикова Н.В., 2001; Скрицкая Т.В., Дмитриева Н.В., 2002; Коваленко-Маджуга Н.П., 2010 и др.). Отдельные исследования посвящены проблеме девиантного материнства (Брутман В.И., Варга А.Я., Хамитова И.Ю., 2002; Мухамедрахимов Р.Ж., 2003 и др.).

Анализ литературных источников свидетельствует о том, что материнство понимается как сложный и многосторонний биопсихосоциальный феномен. Это часть социальной и личностной жизни женщины, в основе которой лежат биологические, психологические и социальные факторы. Они обуславливают формирование материнской ролевой идентичности и влияют на развитие системы «мать-дитя», а так же являются условием для развития личностной зрелости женщины (Радионова М.С., 1997; Badinter E., 1998; Мещерякова С.Ю., 2000; Филиппова Г.Г., 2002; Подобина О.Б., 2005 и др.),

По мнению Г.Г. Филипповой (2002), психологическая готовность к материнству состоит из пяти блоков: личностной готовности к материнству; адекватности моделей материнской и отцовской ролей; зрелости репродуктивной мотивации рождения ребенка; сформированности материнской компетентности и материнской сферы.

В § 1.3 дается обзор конкретных исследований и подходов становления материнской ролевой идентичности в процессе беременности.

В основе формирования материнской ролевой идентичности лежит психологический механизм идентификации, а именно отождествление себя с такими же беременными женщинами, общественными нормами, ценностями и мотивами материнства.

Утверждение Фрейда (1989), что идентификация с родителями, особенно с родителями того же пола, является способом усвоения детьми стереотипов мужественности и женственности, принимается во внимание многими исследователями. Отмечается что женщина и в период беременности, в первую очередь, через идентификацию со своей матерью входит в новую социальную роль будущей матери. Адлер (1975) выделяет идею творческой силы, которая является двигателем развития личности. Эта творческая сила влияет на каждую грань личностного опыта, делает женщину творцом своей жизни. Л.С. Выготский (1982), В.И. Брутман и М.С. Радионова (1997) обращают внимание на противоречия в связи с освоением новой социальной роли матери: «Даже самая желанная беременность окрашивается особым двойственным, противоречивым, «бинарным» аффектом, в котором одновременно сосуществуют радость, оптимизм, надежда и настороженное ожидание, страх, печаль».

Исследователи отмечают, что в период беременности происходит коренной перелом жизненных целей, мотивов и изменение всех сторон жизни женщины, ситуация беременности является кризисной. Кризис идентичности фокусируется на ограниченном числе проблем, в связи с новым для себя жизненным статусом (Боровикова Н.В., 1999). По мере осознания беременной своего нового качества встречаются разные типы реагирования на беременность: от отсутствия каких-либо психологических проблем до формирования фиксированных форм поведения. В исследованиях Г.В. Залевского отмечается, что чем сильнее проявляются фиксированные формы поведения, тем значительнее блокируются каналы выхода во внешнюю среду и игнорируются возможности формирования материнской ролевой идентичности, которые открываются во взаимодействии человека со средой. Тогда усиливается проявление фиксированных форм поведения и других невротических симптомов.

Э. Эриксон подчеркивал, что кризис идентичности может сопровождаться нарушением психологического благополучия, называя этот период «временем встречи с собственным неврозом» (Эриксон Э., 1996). Как показывают результаты исследований (Исупова О.Г., 2002; Клецина И.С., 2003; Тихонова Н.Е., 2003; Федотова Ю.В., 2003 и др.) конструктивное разрешение кризиса идентичности является важнейшим фактором сохранения психологического благополучия личности.

Представленный анализ научной литературы свидетельствует о том, что материнская ролевая идентичность выступает как категория индивидуальная, но обусловленная социальной ролью, ценностями, мотивами. Анализ основных подходов к исследованию материнской ролевой идентичности позволяет доказать, что центром рассмотрения в данном случае являются вопросы мотивации и ценностно-смысловой направленности идентификационных процессов.

В § 1.4 рассматриваются репродуктивные мотивации при формировании материнской ролевой идентичности.

В.С. Петров выделяет скачкообразный характер личностных изменений, беременной, дестабилизацию структуры социальной действительности и ее специфичность, формирование новообразований личности женщины, факт необходимости решения определенных жизненных задач в сжатые сроки. Все это свидетельствует о том, что беременность является критическим периодом в развитии личности женщины, периодом кардинального пересмотра своих жизненных позиций и перспектив и сопровождается внутриличностными конфликтами» (Петров В.С., Авакян М.М., 2001, С. 17-22). Маркером внутриличностных конфликтов может являться репродуктивная мотивация женщины.

Репродуктивная мотивация понимается как внутренне присущая идентификационным процессам составляющая. Она необходима для формирования Я-концепции и поиска своего жизненного смысла (Скрицкая Т.В.., Дмитриева Н.В., 2002; Захарова Е.И., 2003 и др.). Взаимозависимые цели и мотивы, порождаемые системой ценностных ориентаций, и ценностно-операциональной структурой составляют основу Я-концепции, своеобразное ядро личности беременной женщины (Коваленко-Маджуга Н.П., 2010).

Различают конструктивные и деструктивные репродуктивные мотивации (Безрукова О.Н., 1999; Боровикова Н.В., 2001; Олифирович Н.И., Зинкевич-Куземкина Т.А., Велента Т.Ф., 2006; Добряков И.В., 2010).

Конструктивные репродуктивные мотивации включают стремление дать жизнь другому человеку со всей его уникальностью неповторимостью, переживание беременности как способа принадлежности к семейной системе, как выражения обоюдного желания супругов иметь ребенка, стремления быть матерью при психофизиологической готовности женщины к материнству, а также потребности в заботе о ребёнке и ощущении радости материнства.

Деструктивные репродуктивные мотивации проявляются в отношении к беременности как стремлении иметь существо, которое реализует мечты и планы матери, избежать одиночества, способу восполнения дефицита любви к самой себе. К ним же относятся мотивации беременности как соответствие социальным ожиданиям, способ сохранения отношений и удержания супруга в браке, достижение псевдодифференциации от родительской семьи, беременность как способ легализации брака, как основы для материальных или социальных благ, беременность ради сохранения собственного здоровья, беременность как отказ от настоящего.

Анализ литературы показал, что репродуктивные мотивации представляют собой совокупность внутренних и внешних движущих сил, побуждающих индивида к достижению разного рода целей и смыслов, обусловленных рождением ребенка.

Во второй главе «Программа исследования становления материнской ролевой идентичности беременных женщин» раскрываются теоретико-методологические основы исследования; организация, направления и методы исследования; исследование личностных черт, особенностей реагирования и характеристики состояния беременных женщин; методы изучения репродуктивных мотиваций; исследование типа ПКГД; методы изучения материнской ролевой идентичности. Представлена характеристика выборки исследования.

В § 2.1 представлены методологические основания исследования.

Применение биопсихосоционоэтической модели Г.В. Залевского (2006-2010) позволило рассмотреть личностные особенности и выделить возможные «мишени» психологической коррекции у беременных женщин. Системный структурно-уровневый подход был направлен на раскрытие закономерностей и описание механизмов взаимосвязи репродуктивной мотивации со стратегиями совладания, психической ригидностью, типом ПКГД и другими особенностями личности беременных женщин.

И.А. Аршавский отмечал, что происходящие в организме женщины в период беременности физиологические и нервно-психические изменения направлены на обеспечение максимально благоприятных условий для нормального развития ребёнка и носят явно доминантный характер. Развивая идеи А.А. Ухтомского о принципе доминанты, он предложил термин «гестационная доминанта». Материнскую доминанту последовательно составляют гестационная, родовая, лактационная доминанты (Аршавский И.А., 1957).

Концепция И.В. Добрякова строится на соединении биологических, психологических и социальных факторов в единую теоретическую модель. С точки зрения И.В. Добрякова (2007), ПКГД является совокупностью механизмов психической саморегуляции, включающихся у женщины при возникновении беременности, направленных на сохранение гестации и создание условий для развития будущего ребенка, формирующих отношение женщины к своей беременности, ее поведенческие стереотипы.

В § 2.2 представлено описание направлений исследовательской работы, этапов проведения и методов исследования. Приведена схема исследования.

В исследовательскую программу вошли эмпирические методы: 16-факторный личностный опросник Р. Кэттелла (Sixteen Personality Factor Questionnaire 16 PF); Томский опросник ригидности (Залевский Г.В.); Тест «Кто Я?» (Kuhn M., McPartland T.); «Опросник способов совладания» (Lazarus R., Folkman S.), адаптированный Т.Л. Крюковой, Е.В. Куфтяк (2004); методика «САН» (Доскин В.А., Лаврентьев Н.А., Мирошников М.П., Шарой В.Б.); тест отношений беременной женщины (Добряков И.В.); опросник «Репродуктивных ролевых ориентаций деторождения» (Родштейн М.Н.); авторская анкета-опросник по изучению репродуктивных мотиваций у беременных женщин (Магденко О.В.); анализ дневниковых записей и речевой продукции беременных женщин, методы наблюдения и беседы.

Полученные данные обрабатывались с помощью методов математической статистики: корреляционный анализ, Т критерий – Вилкоксона и непараметрический критерий U – Манна-Уитни, факторный анализ с использованием Varimax – вращения, корреляционный анализ по методу Rs Спирмена. Статистический анализ результатов проводился с использованием набора функций, реализованных в стандартном пакете «STATISTICA 6.0».

В § 2.2.1 приводится описание исследования личностных черт, особенностей реагирования и характеристики состояния беременных женщин, о которых шла речь в § 2.2.

В § 2.2.2 рассматриваются методы изучения репродуктивных мотиваций и раскрываются методологические предпосылки создания авторской анкеты-опросника, направленного на выявление доминирующих репродуктивных мотиваций.

Анализ литературных источников (Боровикова Н.В., 1998; Родштейн М.Н., 2006; Добряков И.В., 2010) показал, что психологических методов диагностики репродуктивных мотиваций (конструктивных и деструктивных) в настоящее время недостаточно, так как они мало изучены. В этой связи была разработана авторская анкета-опросник репродуктивных мотиваций, апробация которого осуществлялась на базе Новосибирского Центра Новых Медицинских Технологий в Академгородке и на базе Новосибирского государственного педагогического университета с 2003 по 2005гг. Результаты апробации обсуждались и докладывались на научно-практических конференциях и отражены в публикациях.

Первым этапом построения анкеты-опросника было формулирование свойств изучаемого явления. На основании наблюдений за беременными женщинами, опроса, беседы, анкетирования, фактами повседневной жизни мы попытались сформулировать связь между поведением женщины в состоянии беременности и выяснением мотивов, причин и обстоятельств, которые побудили женщину к сохранению данной беременности. Анкета, состоит из 70 утверждений, относящихся к разным мотивам беременности. В анкете представлены наиболее значимые социальные, психологические и экономические мотивы, которые влияют на репродуктивную мотивацию. Данная анкета дает возможность выявления конструктивных и деструктивных репродуктивных мотиваций у беременных женщин разного возраста и в любом триместре беременности.

Психологическая диагностика репродуктивных мотиваций в период беременности необходима для того, чтобы выявить истинные причины, мотивы и обстоятельства, побудившие женщину к сохранению данной беременности и дополнить представление специалистов о психологическом состоянии и личностных особенностях беременной женщины, её отношении к будущему ребенку. Этот аспект является важным для дальнейшего проведения своевременной психологической коррекции деструктивных репродуктивных мотиваций.

В § 2.2.3 приводятся результаты исследования типа ПКГД. Данный метод исследования позволяет не только определить тип ПКГД по преобладанию выбранных утверждений, но и произвести качественный анализ, выявить ту систему отношений, которая нуждается в психологической коррекции.

В § 2.2.4 рассматриваются методы изучения материнской ролевой идентичности.

В § 2.3 представлена характеристика выборки исследования.

Всего в исследовании участвовало 173 женщины в возрасте от 19 до 38 лет со сроками беременности от 6 до 26 недель (I и II триместра беременности).

В третьей главе «Экспериментальное исследование репродуктивных мотиваций у беременных женщин при становлении материнской ролевой идентичности» представлены результаты исследования: особенностей репродуктивных мотиваций, личностных проявлений, уровня психической ригидности, показателей материнской ролевой идентичности, особенностей актуального состояния, стратегии совладания, типов ПКГД и особенностей репродуктивных ролевых ориентаций деторождения.

В § 3.1 представлены результаты особенностей репродуктивных мотиваций в выборке исследования. На основе наблюдений за беременными женщинами, анкетирования, бесед с ними, анализа «Дневников беременности», анализа речевой продукции беременных женщин нами были выявлены и дополнены следующие репродуктивные мотивации: «потребность рождения ребёнка определённого пола», «рождение ребенка для получения поддержки в старости», «беременность по религиозным убеждениям» и др.

Установлено, что для большинства женщин характерно проявление таких деструктивных репродуктивных мотиваций, как желание соответствовать социальным ожиданиям (21,05%), сохранять беременность ради собственного здоровья (18,42%), получения материальной выгоды (11, 84%) и сохранения отношений. (7,89%). Также отмечаются мотивации беременности ради рождения ребёнка определенного пола (6,58%), как ухода от одиночества (5,26%), как протеста (2,63%), по религиозным представлениям (2,56%), для получения поддержки в старости (2,56%). В целом деструктивные репродуктивные мотивации в выборке исследования составляют 68 случаев (89,47 %). Только в восьми случаях (10,53,%) отмечаются конструктивные мотивации деторождения – сохранение беременности ради самого ребенка. Эти данные подтверждают необходимость проведения психокоррекционной программы, направленной на изменение деструктивной репродуктивной мотивации беременных женщин.

В § 3.2 представлены результаты изучения личностных особенностей беременных женщин. С помощью опросника Кэттелла выявлены психологические особенности, свидетельствующие о наличии холодности и формальности в контактах, настойчивости, раздражительности, независимости, скептицизме. Отмечается тревожность, депрессивность, недоверчивость, подверженность страхам, фрустрационная неустойчивость, наличие блокированных потребностей.

В § 3.3 изучаются проявления психической ригидности у беременных женщин. В симптомокомплексе ригидности у 15 чел. (40,54 баллов) отмечаются высокие значения, у 12 чел. (32,43 баллов) – умеренные, у 10 чел. (27,03 баллов) – низкие значения. Высокие значения свидетельствуют о склонности к фиксированным формам поведения: стереотипиям, упрямству. При этом уровень проявления установочной ригидности умеренный: в экспериментальной группе -33,6 баллов, в контрольной группе -32,8 баллов. Показатели среднего уровня установочной ригидности свидетельствуют о наличии ресурсной составляющей данных проявлений, что можно использовать при составлении программы психологической помощи.

В § 3.4 представлены показатели материнской ролевой идентичности у беременных женщин. Результаты свидетельствуют о наличии небольших различий в двух группах по ряду показателей ролевой материнской идентичности. Так, в экспериментальной группе суммарный показатель «роли матери» составил 0,16%, а в контрольной группе 0,34% (p<0,01); «материнская ролевая идентичность» в контрольной группе составила 0,42%, что немного выше показателя по этой позиции в экспериментальной группе 0,35% (p<0,05). Можно предположить, что эти различия в идентификационных характеристиках у женщин связаны с определенными трудностями принятия новой социальной роли матери, узким репертуаром ролевых самоидентификаций, сложностями в адаптации и становлении материнской ролевой идентичности, сниженной способностью к саморефлекции.

В § 3.5 с целью проверки сходства/различия по методике «САН» в экспериментальной и контрольной группе нами был применён критерий выборочных средних Стьюдента. Отсутствуют какие-либо значимые различия между данными группами при сравнении уровня самочувствия, активности, настроения и ни одно из значений не превышает табличного значения (0,399%). Во всей выборке наблюдается сниженный фон настроения, активности и самочувствия. Эти данные свидетельствуют о неблагоприятном состоянии испытуемых.

В § 3.6 даются результаты анализа стратегий совладания в выборке исследования. Спектр копинг-стратегий у беременных женщин преимущественно проявляется неконструктивной стратегией «конфронтация», (24,32%), а также избыточным контролем над эмоциями и поведением (21,62%). Эти данные свидетельствуют о необходимости расширения опыта использования адаптивных стратегий совладания на этапе становления материнской ролевой идентичности.

В § 3.7 представлены типы ПКГД и их описание в выборке исследования. Выявлено, что оптимальный тип ПКГД характерен только для 15 чел. (19,74% случаев), гипогестогнозический тип ПКГД – для 26 чел. (34,22%), эйфорический тип ПКГД – 11 чел. (14,47%), тревожный тип ПКГД – 20 чел. (26,31%), депрессивный тип – 4 чел. (5,26%). В целом дисгармоничные типы ПКГД представлены в выборке исследования в 80, 23% случаев.

В § 3.8 представлены показатели ролевых ориентаций деторождения. В большинстве случаев они являются результатом внутриличностного конфликтного взаимодействия доминирующих потребностей и репродуктивных мотиваций. Об этом свидетельствует речевая продукция, включающая следующие высказывания: «жизнь женщины может быть полноценна и без детей», «не решусь на рождение ребенка, если это ухудшит мой уровень жизни», «даже при высоком материальном достатке не стану рожать более одного ребенка», «рождение ребенка – это помеха успеху женщины». Данные утверждения свидетельствуют об отвергающем отношении к материнству. Они содержат негативную установку на деторождение. В этих представлениях выражено искажение ценностей материнства и деторождения, нарушение становления материнской ролевой идентичности, отсутствие психологической готовности к материнству.

В § 3.8.1 рассмотрены корреляционные взаимосвязи между репродуктивными ролевыми ориентациями деторождения и типом ПКГД.

Анализ матрицы репродуктивных ролевых ориентаций деторождения проводился с помощью методов многомерной статистики (SPSS метод Warimax). Репродуктивные ролевые ориентации деторождения рассматривались в двух вариантах в связи с типом ПКГД. В случаях, когда женщины выражали положительное отношение к репродукции, предполагалось, что материнская ролевая идентичность согласована с репродуктивной мотивацией и установкой на рождение ребенка, и, напротив, при негативном отношении к репродукции, материнская ролевая идентичность не согласована с репродуктивной мотивацией и установкой на деторождение. Во всех случаях изучалась содержательная специфика этих связей.

В результате факторного анализа выделены психологические характеристики, определяющие направленность и семантический характер репродуктивных ролевых ориентаций деторождения у беременных женщин с различным типом ПКГД.

Для женщин гипогестогнозического типа ПКГД характерны противоречивые комплексы представлений генофобического характера относительно собственной материнской роли, что свидетельствует о глубине репродуктивного кризиса в личности этих женщин. У данной группы женщин наблюдаются трудности в становлении материнской ролевой идентичности и ценностей деторождения за счёт замещения их ценностями независимости, автономности, материального и социального благополучия.

В § 3.8.2 выявлены корреляционные взаимосвязи личностных особенностей и репродуктивных мотиваций беременных женщин.

В таблице 1 представлены результаты проведённого корреляционного анализа данных по Спирмену и установлена взаимосвязь личностных особенностей беременных женщин в данной выборке исследования и их репродуктивных мотиваций.

Таблица 1 – Взаимосвязь личностных особенностей и репродуктивных мотиваций беременных женщин

Коррелируемые переменные	Беременность как уход от настоящего	Беременность ради ребенка	Беременность ради сохранения здоровья	Беременность от любимого человека
Фактор L	0,33*	0,17	-0,15	0,26
Фактор G	0,23	0,62***	-0,24	-0,53**
Фактор Q4	0,16	0,14	-0,39*	0,12

Примечание. Знаком * отмечены статистически значимые величины коэффициентов корреляции: *** – высокий уровень значимости (р0,001); ** – средний уровень значимости (р0,01); * – низкий уровень значимости (р0,05)

Значимыми являются следующие зависимости:

1. Между фактором L (Протенсия) и репродуктивной мотивацией «беременность как уход от настоящего» (r=0,33) положительная корреляционная связь с низким уровнем значимости (р0,05). Это свидетельствует о том, что если женщине свойственна настороженность в общении, подозрительность, отчужденность, обидчивость, злопамятность, трудность в интерперсональных контактах из-за повышенной настороженности и боязнь плохого к себе отношения, тогда доминирующей репродуктивной мотивацией может являться «беременность как уход от настоящего», уход от реальности.
2. Значимая корреляция наблюдается между фактором G (Высокое супер-эго) и репродуктивной мотивацией «беременность ради ребенка» (r=0,62) положительная корреляционная связь с высоким уровнем значимости (р0,001). Это говорит о том, что если женщине присуще упорство, обязательность, ответственность, требовательность к себе (и в плане соблюдения моральных норм) и к другим, внутренняя организованность, тогда доминирующей репродуктивной мотивацией может являться «беременность ради ребенка».
3. Отрицательная корреляционная связь между фактором Q4 (Высокая эго-напряженность) и репродуктивной мотивацией «беременность ради сохранения собственного здоровья» (r=-0,39) с низким уровнем значимости (р0,05). Если у женщины проявляется напряженность, фрустрированность, наличие возбуждения и беспокойства, тогда менее всего проявиться репродуктивная мотивация «беременность ради сохранения здоровья». И, наоборот, если женщина спокойна, расслаблена, включена в состояние беременности, тем ярче проявится репродуктивная мотивация «беременность ради сохранения здоровья».
4. Между фактором G (Высокое супер-эго) и репродуктивной мотивацией «беременность ради любимого человека» отрицательная корреляционная связь (r=-0,53) со средним уровнем значимости (р0,01). Если женщина пренебрегает моральными нормами, легкомысленна, безответственна, неорганизованна, тем ярче у неё проявится репродуктивная мотивация «беременность ради любимого человека». И, наоборот, если женщина требовательна к себе и к другим в плане соблюдения моральных норм, ответственна, внутренне организованна, то у неё менее всего у неё проявится репродуктивная мотивация «беременность ради любимого человека».

Значимых взаимосвязей между другими репродуктивными мотивациями и личностными особенностями не обнаружено.

В § 3.9 представлен психологический портрет беременных женщин на основе исследования типа ПКГД, речевой продукции, дневниковых записей, методов наблюдения и беседы. Анализ речевой продукции свидетельствует об отношении к беременности. С помощью данного метода выявляются различные формы отношения: адекватное, отвергающее, тревожное, эйфорическое, депрессивное. Дневниковые записи способствуют выявлению эмоционального состояния, которое проявляется в тревоге, напряжении, радости, унынии, печали, волнении, беспокойстве. Испытуемые описывают собственные приоритеты и ценности. Это рождение ребенка или направленность на карьеру. Выявленные речевые характеристики дополняют психологический портрет беременных женщин и тип ПКГД.

Таким образом, выявленные психологические характеристики беременных женщин свидетельствуют о необходимости психокоррекционной работы, направленной на благоприятное становление материнской ролевой идентичности. Полученные результаты дают возможность индивидуального прогнозирования течения и дифференцированного подхода к диагностике и методам коррекции деструктивных репродуктивных мотиваций, формирования ресурсов на этапе становления материнской ролевой идентичности.

В четвертой главе «Изучение эффективности психокоррекции деструктивных репродуктивных мотиваций у беременных женщин при становлении материнской ролевой идентичности» представлена комплексная программа психокоррекции и результаты ее проведения.

В § 4.1 представлены условия реализации и этапы проведения психокоррекции. Определены психотерапевтические «мишени» и стратегии работы с деструктивными репродуктивными мотивациями.

При создании психокоррекционной программы применялся широкий спектр методов психологической помощи, являющийся эклектическим.

Включение в программу элементов поведенческого подхода в коррекции деструктивных репродуктивных мотиваций позволило рассматривать «мишени» психокоррекционного воздействия как неэффективные формы поведения личности в процессе адаптации к новой социальной роли матери. Цель поведенческой психотерапии – формирование и укрепление способности к действиям, приобретение техник, позволяющих улучшить самоконтроль. Психокоррекция деструктивных репродуктивных мотиваций у беременных женщин направлена на принятие роли матери, формирование ценности ребёнка, адекватного отношения к своей беременности, раскрытие творческого потенциала женщины, стремление дать жизнь другому человеку со всей его уникальностью и неповторимостью, выработку адекватных поведенческих навыков, которые способствуют становлению материнской ролевой идентичности.

В качестве основных методов психокоррекции деструктивных репродуктивных мотиваций у беременных женщин в экспериментальной группе применяется психокоррекционный тренинг и индивидуальное психологическое консультирование. В психокоррекционном тренинге учтены и задействованы все уровни психологической работы с беременными женщинами - информационный, личностный и поведенческий.

В § 4.2 рассматриваются психотерапевтические «мишени» в работе с деструктивными репродуктивными мотивациями.

На основании результатов исследования, при анализе особенностей личности беременных женщин гипогестогнозического типа ПКГД, уровня ригидности, репродуктивных мотиваций, стратегий поведения определены психотерапевтические «мишени», воздействие на которые может привести к осознанию внутриличностных конфликтов, положительной динамике деструктивных проявлений и усилению ресурсных компенсаторных возможностей.

Во-первых, это дезинтегрированный «Я» - образ матери, который характеризуется отвергающим отношением к своей беременности. В результате этого формируется внутриличностный конфликт, который опосредованно проявляется в защитных стилях поведения. Поэтому в качестве психокоррекционных «мишеней» могут рассматриваться следующие направления: формирование доверительного, искреннего, доброжелательного и естественного проявления чувств каждой беременной женщиной в группе, «пробуждение» чувственной сферы, раскрытие ресурсных, творческих способностей, способности к саморефлекции и процессу становления материнской ролевой идентификации в целом.

Это позволяет сформировать конструктивные способы разрешения проблемных ситуаций в период беременности, способствует принятию социальной поддержки, стабилизации психического состояния, повышению эмоциональной устойчивости, уменьшению деструктивных способов совладания.

В § 4.3 рассматривается дифференцированный подход в психокоррекционной работе с беременными женщинами.

В программе психологической помощи первичное психологическое консультирование осуществлялось при постановке женщины на учет по беременности. При этом психолог проводил беседу, целью которой является: установление комплаенса между беременной женщиной и психологом; сбор социально-психологической информации; первичная психологическая диагностика; выявление психотерапевтических «мишеней»; разработка дальнейших психологических консультаций, психокоррекционных групповых тренингов и занятий для беременных женщин.

Определение типа ПКГД позволяет разобраться в том, как складываются отношения в семье в связи с беременностью, как женщина относится к своей беременности, какая доминирующая репродуктивная мотивация при этом является ведущей. С учетом этого сформированы три группы:

Первая группа включает в себя практически здоровых беременных женщин, находящихся в состоянии психологического комфорта, имеющих оптимальный тип ПКГД (норма).

Другая часть женщин относится к группе риска. В ее состав входят женщины, имеющие эйфорический, гипогестогнозический, тревожный типы ПКГД. Для них характерна повышенная вероятность развития нервно-психических нарушений, соматических заболеваний, обострения хронических расстройств.

В третью группу включены женщины с гипогестогнозическим и тревожным типом ПКГД. При этом выраженность клинических проявлений значительно больше, чем у представительниц второй группы (патология). В эту группу включены также женщины с депрессивным типом ПКГД. Многие беременные женщины из этой группы обнаруживают нервно-психические расстройства различной степени тяжести и нуждаются только в индивидуальной коррекции и котерапевтическом участии психолога и психиатра.

В § 4.4 получены результаты эффективности программы психокоррекции деструктивных репродуктивных мотиваций у беременных женщин при становлении материнской ролевой идентичности. Эффективность психокоррекционной программы, направленной на трансформацию деструктивных репродуктивных мотиваций у беременных женщин, оценивалась в процессе групповой и индивидуальной работы. Применялись следующие психодиагностические методы: опросник ригидности (Залевский Г.В.), «Самочувствие, активность, настроение» (Доскин В.А., Лаврентьев Н.А., Мирошников М.П., Шарой В.Б.), «Стратегии совладания» (Lazarus R., Folkman S., адаптация Крюковой Т.Л., Куфтяк Е.В.), «Изучение репродуктивных мотиваций» (Магденко О.В.). Кроме того, осуществлялся анализ анализ дневниковых записей. Оценка эффективности программы проводилась после окончания психокоррекционной работы. Психокоррекционная группа состояла из 7-8 человек. Всего прошли психокоррекционные занятия 5 групп. С каждой группой проводилось 7 – 10 занятий (консультаций), частота встреч – 2 раза в неделю, общая длительность групповой психокоррекции и психологического консультирования – один месяц – полтора месяца.

На рисунке 1 представлены показатели распределения репродуктивных мотиваций до проведения психокоррекции и после ее завершения.

Рисунок 1 – Показатели распределения репродуктивных мотиваций до проведения психокоррекционной работы и после ее завершения

Повышение конструктивной репродуктивной мотивации «беременность ради ребенка» (10,81%) до оказания психологической помощи и (37,84%) после ее завершения свидетельствует о повышении ценности и значимости рождения ребенка, стремлении к реализации материнства и потребности в заботе и уходе за ребенком. Многие беременные женщины отмечали после тренинга, что переосмыслили свое отношение к ребенку, осознали ценность рождения новой жизни и теперь испытывают «спокойную радость, вынашивая малыша».

Показатели деструктивных репродуктивных мотиваций, в которых ребенок является средством для достижения цели, снизились в своих значениях в большинстве случаев. Исключением стала репродуктивная мотивация «беременность ради любимого человека». В данном случае после психокоррекционной работы, женщины отмечали, что для них (матери и отца будущего ребенка) «беременность и рождение ребенка является обоюдным желанием, потому что мы любим друг друга». По нашему представлению, ценность ребенка заключается в любви его родителей, в их обоюдном желании продолжить свой род. Здесь совпадают представления супругов о значимости появления нового члена их семьи. Поэтому данную репродуктивную мотивацию необходимо рассматривать как конструктивную.

Репродуктивная мотивация «беременность как соответствие социальным ожиданиям» до эксперимента имела значения (24,32%) и после эксперимента (13,51%), это отражает положительную динамику в сторону уменьшения ее деструктивности. Беременные женщины после психокоррекционного тренинга отмечали, что пересмотрели свои значимые цели и приоритеты в жизни, «выделили время на материнство», осознали важность и ценность рождения ребенка. Некоторые деструктивные репродуктивные мотивации после психокоррекции совсем исчезли, например, «беременность как уход от настоящего» и «беременность как протест». У большинства беременных женщин в процессе психокоррекционной работы стабилизировалось психическое состояние, повысилась самооценка, личностная зрелость, улучшились отношения в семье. Значимой репродуктивной мотивацией стала «беременность ради рождения ребенка».

Таким образом, в репродуктивных мотивациях наблюдается положительная динамика после проведения психокоррекционной работы.

Далее при использовании непараметрического Т–критерия Вилкоксона оценивалась достоверность сдвига репродуктивных мотиваций и выявление различия на достоверном уровне значимости. Установлена статистическая достоверность положительного сдвига показателей «беременность ради самого ребенка» (p=0,006), «беременность от любимого человека» (p=0,01), а также интенсивность отрицательного сдвига показателей «беременность ради сохранения собственного здоровья» (p=0,04) и «беременность как соответствие социальным ожиданиям» (p=0,01).

Применение программы психокоррекционного тренинга позволило снизить некоторые показатели психической ригидности, включая актуальную и сенситивную ригидность, а также ригидность как состояние.

Таким образом, программа психокоррекции деструктивных репродуктивных мотиваций у беременных женщин способствует становлению ценности будущего ребенка, трансформации нарушенной репродуктивной мотивации и деструктивных типов ПКГД, формированию позитивного отношения к беременности, расширению спектра адаптивных копинг-стратегий, что свидетельствует о благоприятном становлении материнской ролевой идентичности.

Представленная программа психологической помощи беременным женщинам с учетом дифференцированного и индивидуального подхода доказала свою эффективность при ее реализации на базе Центра Новых Медицинских Технологий в Академгородке г. Новосибирска.

В заключении подводятся итоги исследования, рассматриваются результаты психокоррекционной работы. Обращается внимание, что психологическая работа с беременными женщинами, направленная на изменение деструктивных репродуктивных мотиваций, имеет большое значение для сохранения здоровья будущей матери и ребенка.

Выводы:

1. Установлено, что у беременных женщин преобладают деструктивные репродуктивные мотивации – 68 чел. (89,47%), а также нарушенные ролевые ориентации деторождения.
2. Выявлены психологические особенности, свидетельствующие о наличии у беременных женщин проявлений недоверчивости, формальности в контактах, скептицизме, подверженности страхам, избыточной тревожности, фрустрационной неустойчивости, блокированных потребностях. Спектр копинг-стратегий характеризуется дезадаптивной стратегией «конфронтация» в 24,32% случаев, избыточным контролем над эмоциями и поведением в 21,62%.
3. Определены типы ПКГД. Оптимальный тип ПКГД установлен в 19,74% случаев, гипогестогнозический тип – 34,22%, эйфорический тип – в 14,47%, тревожный тип – 26,31%, депрессивный тип – 5,26%. Отмечается преобладание деструктивных типов ПКГД – 80, 26% случаев.
4. Симптомокомплекс ригидности характеризуется высокими показателями в 40,54%, умеренными – 32,43% и низкими значениями показателей – 27,03%.
5. Выявленные психологические особенности беременных женщин указывают на искажение репродуктивной мотивации, нарушение становления материнской ролевой идентичности, отсутствие психологической готовности к материнству. Это свидетельствует о необходимости психокоррекционной работы с учетом дифференцированного и индивидуального подходов.
6. После реализации психокоррекционной программы отмечается положительная динамика в проявлениях репродуктивных мотиваций. Конструктивные репродуктивные мотивации выявлены у 45 чел. (59,46%).
7. Выявлено снижение показателей психической ригидности, тревожности. В процессе психокоррекционной работы у беременных женщин с деструктивными репродуктивными мотивациями произошли позитивные изменения значимых характеристик: стратегий совладания, типа ПКГД, мотивации деторождения.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК:

1. Магденко, О.В. Психоэмоциональное состояние беременных женщин до родов [Текст] / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина // Тезисы докладов Российского физиологического журнала
   им. И.М. Сеченова. – 2004. – Т. 1, № 8. – С. 65 (0,1 / 0,05 п.л.).
2. Магденко, О.В. Перинатальное поражение ЦНС у новорожденных детей [Текст] /
   О.В. Магденко, Н.Г. Иглина, С.В. Трубицина // Сибирский педагогический журнал. – 2005. – № 5. – С. 189 – 196 (0,32 / 0,11 п.л.).
3. Магденко, О.В. Методологические подходы к исследованию материнской ролевой идентичности у беременных женщин [Текст] / О.В. Магденко, И.Я. Стоянова // Сибирский психологический журнал. – 2010. – С. 33 – 37 (0,2 / 0,1 п.л.).

Учебно-методические и электронные пособия:

4. Магденко, О.В. Гимнастика в период беременности : методическое пособие [Текст] / О.В. Магденко, О.Ю. Ефремова ; Новосиб. гос. ун-т. – Новосибирск, 2004. –20 с. (0,8 / 0,64 п.л.).
5. Магденко, О.В. Психопрофилактика и физическая активность в период беременности : методическое пособие [Текст] / О.В. Магденко, Ю.Г. Кулешова ; Новосиб. гос. ун-т. – Новосибирск, 2005. – 66 с. (2,64 / 1,32 п.л.).
6. Магденко, О.В. Формирование культуры здоровья различных групп населения [Электронный ресурс] / О.В. Магденко, Н.П. Абаскалова, Н.Г. Иглина, М.М. Мельникова,
   А.В. Кокорев, А.В. Якимов. – Электрон. дан. – Новосибирск, 2006. – 1 CD-ROM.
7. Магденко, О.В. Перинатальная психология [Электронный ресурс] : электронный учебник : зарегистрирован Федеральным агентством по информационным технологиям ФГУП НТЦ «Информрегистр» Федеральным Депозитарием Электронных Изданий Регистрационное свидетельство № 8795 от 30.10.2006 г. (№ государственной регистрации 0320601499)
   / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина. – Электрон. дан. – Новосибирск, 2006. – 1 CD-ROM.

Публикации в других научных изданиях:

8. Магденко, О.В. Подготовка к родам в Центре «Озарение» [Текст] / О.В. Магденко // Материалы III Всероссийской научно-практической конференции по пренатальному воспитанию. – М., 2001. – С. 56 – 57 (0,08 п.л.).
9. Магденко, О.В. Индивидуальные психологические особенности медперсонала женской консультации и взаимоотношения в коллективе [Текст] / О.В. Магденко // Сборник научных работ по материалам II международной конференции по перинатальной психологии. – СПб., 2003. – С. 21 – 23 (0,1 п.л.).
10. Магденко, О.В. Психосоматическое состояние беременных женщин в возрасте 20-27 лет [Текст] / О.В. Магденко, Е.Н. Астафьева, Ю.Н. Данилова // Сборник научных работ студентов и молодых ученых. – Новосибирск : Изд-во ГЦРО, 2004. – Вып. 6. – С. 12 – 14. (0,12 / 0,04 п.л.).
11. Магденко, О.В. Подготовка и переподготовка специалистов по перинатальной психологии [Текст] / О.В. Магденко, Н.П. Абаскалова, Н.Г. Иглина // Тезисы IV Всероссийской научно-практической конференции. – Липецк, 2004. – С. 14 – 16. (0,12 / 0,04 п.л.).
12. Магденко, О.В. Особенности психосоматического состояния женщин при физиологической и осложненной беременности [Текст] // О.В. Магденко, Н.Г. Иглина, О.Ю. Ефремова / Физиология развития человека : материалы международной научной конференции. – М., 2004. – С. 256 – 257 (0,1 / 0,03 п.л.).
13. Магденко, О.В. Взаимосвязь мотивации сохранения беременности с психоэмоциональным состоянием у женщин с физиологической и осложненной беременностью [Текст]
    / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина, О.Ю. Ефремова // Сборник научных трудов членов Российской Ассоциации Перинатальной Психологии и Медицины. – СПб., 2004-2005. – С. 165 – 169 (0,2 / 0,07 п.л.).
14. Магденко, О.В. Изучение психосоматического состояния женщин при физиологической и осложненной беременности [Текст] / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина, О.Ю. Ефремова // Сборник научных трудов членов Российской Ассоциации Перинатальной Психологии и Медицины. – СПб., 2004-2005. – С. 88 – 89 (0,1 / 0,033 п.л.).
15. Магденко, О.В. Взаимосвязь психических и физиологических состояний в период беременности [Текст] / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина // Сборник научных трудов членов Российской Ассоциации Перинатальной Психологии и Медицины. – СПб., 2004-2005. – С. 86 – 88 (0,12 / 0,06 п.л.).
16. Магденко, О.В. Психофизиологические особенности женщин с осложнённой и физиологической беременностью [Текст] / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина // Научные труды I Съезда физиологов СНГ : в 2 т. / под ред. Р.И. Сепиашвили. – М. : Медицина–Здоровье, 2005. –
    Т. 1. – С. 136 (0,1 / 0,05 п.л.).
17. Магденко, О.В. Психоэмоциональное состояние беременных женщин [Текст] /
    О.В. Магденко, Н.Г. Иглина // Бюллетень сибирской медицины / СибГМУ. – Томск, 2005. – С. 69 (0,1 / 0,05 п.л.).
18. Магденко, О.В. Формирование мотивации беременности у женщин с физиологической и осложненной беременностью [Текст] / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина, О.Ю. Ефремова // Через интеграцию наук – к сохранению репродуктивного здоровья семьи : V Всероссийский конгресс по пренатальной и перинатальной психологии, психотерапии и перинаталогии с международным участием. – М. : Изд-во Ин-та психотерапии, 2005. – С. 117 – 121 (0,2 / 0,07 п.л.).
19. Магденко, О.В. Изучение психосоматических особенностей женщин на ранних сроках при физиологической и осложненной беременности [Текст] / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина, О.Ю. Ефремова // Через интеграцию наук – к сохранению репродуктивного здоровья семьи : V Всероссийский конгресс по пренатальной и перинатальной психологии, психотерапии и перинаталогии с международным участием. – М. : Изд-во Ин-та психотерапии, 2005. –
    С. 165 – 170. (0,24 / 0,08 п.л.).
20. Магденко, О.В. Изучение психосоматического состояния женщин в период беременности [Текст] / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина // Через интеграцию наук – к сохранению репродуктивного здоровья семьи : V Всероссийский конгресс по пренатальной и перинатальной психологии, психотерапии и перинаталогии с международным участием. – М. : Изд-во Ин-та психотерапии, 2005. – С. 121 – 122 (0,1 / 0,05 п.л.).
21. Магденко, О.В. Психологические особенности формирования отцовства [Текст]
    / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина, Н.А. Калиниченко // Репродуктивное здоровье общества : сборник научных трудов членов Российской Ассоциации Перинатальной Психологии и Медицины. – СПб., 2006. – С. 210 – 214 (0,2 / 0,07 п.л.).
22. Магденко, О.В. Особенности аффективной сферы беременных женщин: лингвистический и психологический аспекты [Текст] / О.В. Магденко, О.В. Домрачева // Репродуктивное здоровье общества : сборник научных трудов членов Российской Ассоциации Перинатальной Психологии и Медицины. – СПб., 2006. – С. 116 – 119 (0,16 / 0,08 п.л.).
23. Магденко, О.В. Использование сайта «Формирование культуры здоровья» для мониторинга психического здоровья различных групп населения [Текст] / О.В. Магденко,
    Н.П. Абаскалова, Н.Г. Иглина, М.М. Мельникова // Мониторинг психического здоровья различных групп населения : материалы межрегиональной научно-практической конференции с международным участием / под ред. В.Я. Семке. – Томск, Новокузнецк, 2006. –
    С. 20 – 21 (0,1 / 0,025 п.л.).
24. Магденко, О.В. Роль электронного учебника по курсу «Перинатальная психология» в сохранении психологического здоровья системы «мать-дитя-отец» [Текст] / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина // Мониторинг психического здоровья различных групп населения : материалы межрегиональной научно-практической конференции с международным участием / под ред. В.Я. Семке. – Томск, Новокузнецк, 2006. – С. 79 – 81 (0,1 / 0,05 п.л.).
25. Магденко, О.В. Психодиагностический метод, направленный на выявление мотивов материнства и психологических особенностей беременной женщины [Текст] / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина // Мониторинг психического здоровья различных групп населения : материалы межрегиональной научно-практической конференции с международным участием / под ред. В.Я. Семке. – Томск, Новокузнецк, 2006. – С. 117 – 120 (0,16 / 0,08 п.л.).
26. Магденко, О.В. Психологические особенности отцовства [Текст] / О.В. Магденко,
    Н.Г. Иглина, Н.А. Калиниченко // Психология творчества. Пути развития перинатальной культуры: теория и практика : материалы научно-практических конференций. – Новосибирск : Дар, 2006.–С. 113 – 120 (0,32 / 0,11 п.л.).
27. Магденко, О.В. Применение электронного учебника по курсу «Перинатальная психология» в структуре дополнительного образования НГПУ [Текст] / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина // Теоретические аспекты перинатальной психологии : материалы международной научно-практической конференции / НГПУ. – Новосибирск, 2007. – С. 380 – 385 (0,24 / 0,12 п.л.).
28. Магденко, О.В. Мотивы сохранения беременности [Текст] / О.В. Магденко // Теоретические и прикладные аспекты перинатальной психологии: проблемы и перспективы : материалы Всероссийской научно-практической конференции / Новосиб. гос. ун-т. - Новосибирск, 2007. – С. 115 – 119 (0,2 п.л.).
29. Магденко, О.В. Развитие инновационного подхода в образовании на примере внедрения электронного учебника по курсу «Перинатальная психология» в структуре дополнительного образования НГПУ [Текст] / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина // Инновации в педагогическом образовании : материалы Международной научно-практической конференции : в 2 ч. – Новосибирск : Изд-во НГПУ, 2007. – Ч. 1. – С. 20–26 (0,28 / 0,14 п.л.).
30. Магденко, О.В. Подготовка специалистов в рамках дополнительного образования с применением электронного учебника по курсу «Перинатальная психология» [Текст] / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина // Стратегии развития отечественной психотерапии и психологического консультирования : научные труды I Съезда психотерапевтов и консультантов Северо-Западного региона России. – СПб., 2007. – С. 114 – 116 (0,12 / 0,06 п.л.).
31. Магденко, О.В. Психологические особенности формирования отцовства НГПУ [Текст] / О.В. Магденко, Н.Г. Иглина, Н.А. Калиниченко / Перинатальная психология и психотерапия : материалы III международного Конгресса. – СПб. : Барс, 2008. – С. 60–64 (0,2 / 0,07 п.л.).
32. Магденко, О.В. Условия становления репродуктивной мотивации и формирования материнской ролевой идентичности [Текст] / О.В. Магденко, И.Я. Стоянова // Клиническая персонология в медицинской и социальной практике : тезисы докладов межрегиональной научно-практической конференции / под ред. В.Я. Семке. – Томск : Иван Федоров, 2010. – С. 100 – 104 (0,2 / 0,1 п.л.).

Подписано в печать 20.02.2012 г.

Формат А4/2. Ризография

Печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 53

Отпечатано в ООО «Позитив-НБ»

634050 г. Томск, пр. Ленина 34а