Определение места психологии в системе наук в классификациях научного знания второй половины xix – начала xx вв.
На правах рукописи
Фёдоров Александр Александрович
ОПРЕДЕЛЕНИЕ МЕСТА ПСИХОЛОГИИ В СИСТЕМЕ НАУК
В КЛАССИФИКАЦИЯХ НАУЧНОГО ЗНАНИЯ
ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX – НАЧАЛА XX вв.
19.00.01 – общая психология, психология личности,
история психологии
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата психологических наук
Томск – 2013
Работа выполнена в федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Новосибирский национальный исследовательский государственный университет», на кафедре психологии личности.
| Научный руководитель: | кандидат психологических наук, доцент, Первушина Ольга Николаевна |
| Официальные оппоненты: Краснорядцева Ольга Михайловна, доктор психологических наук, профессор, федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский государственный университет», кафедра общей и педагогической психологии, заведующая кафедрой | |
| Карицкий Игорь Николаевич, кандидат психологических наук, федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова», лаборатория психологии общения, старший научный сотрудник | |
| Ведущая организация: | Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет» |
Защита состоится 26 апреля 2013 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.267.16, созданного на базе федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образован ия «Национальный исследовательский Томский государственный университет» по адресу: 634050, г. Томск, пр. Ленина, 36 (учебный корпус № 4).
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета.
Автореферат разослан «23» марта 2013 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета Бохан Татьяна Геннадьевна
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность исследования. Положение психологии в системе научного знания – одна из ключевых проблем психологической науки, неразрывно связанная с вопросом о ее предмете и внутренней структуре. С одной стороны, отсутствие ясного и общепринятого определения предмета психологии, конституирующего науку, оставляет открытым вопрос о ее междисциплинарных связях. С другой, особое место современной психологии среди наук, центральное, как считают некоторые ученые, создает дополнительные трудности на пути установления сущности психологического знания. К проблеме места психологии в системе научного знания обращались многие ученые, среди которых следует особо упомянуть Б. Г. Ананьева, Б. М. Кедрова, Ж. Пиаже и Б. Ф. Ломова. Их, однако, в первую очередь интересует положение современной психологии. Но место любой науки в системе знания может быть полностью осмыслено только в историческом контексте, поскольку сама система знания и место в ней конкретных наук находятся в непрерывном развитии. Особое значение исторический аспект проблемы места науки в общей системе имеет для психологии, положение которой на протяжении многих десятилетий Б. Г. Ананьев описывал не иначе, как драматическое. Особо важным представляется историко-психологическое исследование места психологии в системе наук в период ее становления как самостоятельной дисциплины (вторая половина XIX – начало XX вв.), поскольку, как указывает ряд исследователей, именно тогда были определены самые общие очертания и задачи современной психологии (Д. Робинсон, K. Danziger, А. Н. Ждан, В. А. Мазилов и др.). Особое внимание при анализе места психологии в системе наук во второй половине XIX – начале XX вв. следует уделить классификациям наук, созданным в этот период. Именно через классификацию наук, представляющую собой систему соподчиненных элементов, можно показать развитие отдельной науки и ее связь с другими научными дисциплинами. Таким образом, актуальность темы исследования связана, во-первых, с важностью определения места психологии в системе научного знания в классификациях наук и, во-вторых, с выбором периода для анализа, поскольку именно во второй половине XIX – начале XX вв. происходит формирование психологии как науки.
Состояние проблемы исследования. В середине XIX – начале XX вв. выходит большое количество работ философов и ученых, посвященных классификациям наук. Среди них особое внимание месту психологии в системе научного знания уделяли такие исследователи, как Г. Спенсер, А. Бэн, В. Вундт, Э. Скрипчер (E. Scripture), Н. Я. Грот, Х. Мюнстерберг. При этом, несмотря на то, что одной из задач истории психологии является рассмотрение взаимосвязей психологии с другими науками, в историко-психологических работах классификации наук и место в них психологии практически никогда не рассматриваются. Одним из немногих исключений является работа K. Braun и J. Baribeau. В работах общего историко-психологического характера определенное внимание положению психологии среди наук (ее связям с естествознанием и философией) уделяется при анализе выделения психологии в самостоятельную дисциплину (Б. Г. Ананьев, М. Г. Ярошевский, А. Н. Ждан, Т. Лихи, Д. Робинсон, С. Л. Рубинштейн). Но учитывая, что классификация наук, согласно Б. М. Кедрову, есть, прежде всего, связь наук, анализ разработанных классификационных схем представляется необходимым для решения указанной выше задачи истории психологии, для понимания места психологии на определенном этапе ее развития в системе научного знания.
Цель исследования – на основе анализа классификаций наук определить варианты решения проблемы места психологии в системе научного знания во второй половине XIX – начале XX вв. и показать их связь с решением теоретических и методологических проблем психологии в период ее становления как самостоятельной дисциплины.
Объект исследования – классификации наук второй половины XIX – начала XX вв.
Предмет исследования – положение психологии в системе научного знания и ее связи с другими науками в классификациях наук в период ее становления как самостоятельной науки (вторая половина XIX – начало XX вв.).
В соответствии с целью, объектом и предметом исследования поставлены следующие задачи:
- Определить создаваемые во второй половине XIX – начале XX вв. классификации наук в качестве предмета историко-психологического исследования, т. е. в их связи со становлением психологической науки.
- Выявить место психологии, которое она занимала в монистических классификационных системах того времени (Г. Спенсера, А. Бэна, Н. Я. Грота, Е. В. де Роберти и др.).
- Установить значение психологии в качестве одного из системообразующих факторов в циклической классификации наук Т. Уиттекера.
- Раскрыть особенности психологии как «науки о духе», обозначив ее положение в дуалистических классификациях наук исследуемого периода (В. Вундта, Э. В. Скрипчера, В. Дильтея, Ч. С. Пирса и др.).
- Выявить особенности психологии как науки о природе в дуалистической классификации Г. Риккерта.
- Проанализировать, каким образом определение места психологии в монистических и дуалистических классификациях наук отразилось на формировании тенденций развития психологии в качестве самостоятельной отрасли научного знания.
Основными источниками исследования были русские, английские, французские, немецкие и американские труды, посвященные проблеме классификации наук и положению психологии в системе научного знания второй половины XIX – начала XX вв., а также историко-психологические работы, в которых анализируется процесс становления психологии как самостоятельной научной дисциплины.
Методологической основой исследования являются принцип единства истории и теории психологической науки, а также такие общенаучные методологические принципы как принципы историзма, детерминизма, объективности. Привлекались элементы историко-категориального подхода (А. В. Петровский, М. Г. Ярошевский), психобиографического метода исследования (Н. А. Логинова), позволяющего полнее отобразить взаимообусловленность мировоззрения создателей классификаций и их психологических воззрений, элементы систематического анализа (А. Н. Ждан), позволяющего представить развитие психологии как процесс изменения предмета, методов и основных проблем психологического познания.
Методы исследования. В работе использовались следующие методы:
- теоретический анализ философской, психологической и историко-психологической литературы по изучаемой проблеме;
- теоретическая реконструкция и дескриптивный метод, направленные на описание представлений конкретного автора о месте психологии в системе научного знания;
- сопоставительный метод, целью которого является анализ положения психологии в системе научного знания и ее связь с другими науками в классификациях наук, существующих в одном временном промежутке;
- сравнительно-исторический метод, направленный на изучение преемственности идей.
Научная новизна исследования состоит в том, что:
- впервые предметом историко-психологического анализа стали различные классификаций наук, совпадающие по времени возникновения с этапом становления психологии как дисциплинарно оформленной сферы научного познания;
- осуществлен целостный анализ представлений о месте психологии в системе наук в классификациях научного знания в период ее становления как самостоятельной дисциплины (вторая половина XIX – начало XX вв.);
- выявлен полифункциональный смысл классификаций наук, заключающийся в том, что они выступают в качестве средства саморефлексии науки, обеспечивающего ее самоопределение в качестве особой научной дисциплины, формы, в которой наука пытается определить собственный парадигмальный базис, способный стать основанием для интеграции зарождающегося научного сообщества, механизма междисциплинарного синтеза, необходимого для междисциплинарного переноса методов и принципов исследования;
- на предмете последовательно возникавших классификаций наук раскрыто диалектическое единство и противостояние двух подходов в понимании сущности психологии, ее места в системе научного знания: взгляда на психологию как естественную науку и трактовки психологии как науки о духе, позднее вылившегося в противостояние гуманитарного и естественно-научного подходов в ее рамках;
- впервые (не только в историко-психологической, но и философской литературе, посвященной классификациям наук) исследованы взгляды Э. Скрипчера и Т. Уиттекера на место психологии в системе научного знания.
Теоретическая значимость исследования заключается:
- в расширении феноменального поля истории психологии путем введения в него классификаций научного знания в качестве предмета историко-психологического исследования;
- в дифференциации самих классификаций (монистические, циклические, дуалистические) и выявлении влияния классификаций разного типа на развитие психологической науки и ее самоопределение;
- в конкретизации представлений о месте психологии в системе научного знания в период ее становления как самостоятельной науки;
- в реализации принципа единства истории и теории психологической науки, позволяющего создать предпосылки для использования наследия философов и ученых второй половины XIX – начала XX вв. в решении еще не закрытого вопроса о месте психологии в системе наук;
- в выявлении тенденций развития психологии, возникших на начальных этапах ее превращения в науку и продолжающих определять существенные признаки современной психологии, позволяя предвосхитить некоторые параметры ее предметного и проблемного полей в ближайшем и более отдаленном будущем.
Практическая роль диссертационного исследования состоит в том, что полученные в нем результаты могут быть использованы для дополнения содержания историко-психологического образования, при подготовке курса «Общая психология», а также в системе элективных курсов для студентов.
Достоверность и обоснованность результатов исследования обеспечивается опорой на принцип историзма; разнообразием методов исследования; соответствием содержания и структуры исследования его цели; критическим анализом и сопоставлением источников, включающих разнообразные и взаимодополняющие философские и историко-психологические работы.
По итогам проведенной работы на защиту выносятся следующие положения:
- Представление психологов и философов о месте психологии в системе наук, которая сложилось ко второй половине ХIХ – начале ХХ вв., в большой степени зависело от принципов используемых классификационных схем, что во многом предопределило не только особенности становления психологии в период обретения ею статуса самостоятельной науки, но и повлияло на ее дальнейшее развитие. В силу этого, монистические и дуалистические классификации наук имели различное значение для формирования психологии как самостоятельной дисциплины. Дуалистические системы сыграли решающую роль в завоевании психологией статуса самостоятельной науки, а монистические системы продолжали сохранять ее междисциплинарный характер, способствуя дальнейшему развитию.
- Полифункциональная роль и предназначение классификаций, включающих психологию в систему наук, заключается в том, что в период возникновения научной психологии они выступили в качестве средства самоопределения науки; механизма установления междисциплинарных связей; одного из условий, определяющих границы и содержательный состав предмета науки.
- В монистических классификациях наук, которые впервые были разработаны в рамках позитивизма О. Конта, психология изначально имела тесные связи с биологическими и социологическими дисциплинами, что затрудняло выделение психологии в качестве самостоятельной науки, обладающей собственным предметом исследования. Прогресс в познании психических явлений не всегда совпадал с движением к самостоятельности психологической науки, а часто и вовсе ему противостоял. В этом смысле, контовская линия в систематизации научного знания способствовала научному осмыслению «психического» (подчеркивая его социальные и биологические детерминанты), но не становлению психологии как отдельной дисциплины.
- В дуалистических классификациях наук психология имела статус основополагающей дисциплины, что позволило избежать в их рамках дискуссий по поводу ее самостоятельности. Раскрытие особенности психологии как «науки о духе» в дуалистических классификациях наук исследуемого периода (В. Вундта, Э. В. Скрипчера, В. Дильтея, Ч. С. Пирса и др.) породило тенденцию противостояния между трактовками психологии как естественной науки (в монистических классификациях) и науки о духе (в классификациях дуалистических). К середине ХХ века это противостояние проявит себя как тенденция поиска средств интеграции гуманитарного и естественнонаучного подходов в психологии.
- Разделение психологии на две самостоятельные дисциплины имело ключевое значение для создания первой в истории циклической системы классификации наук, предложенной Т. Уиттекером. Это разделение позволило Т. Уиттекеру как учесть связи психологии с другими науками, так и сохранить за психологией право претендовать на свое место в пространстве фундаментальных дисциплин.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования апробировались на заседаниях кафедры психологии личности факультета психологии НГУ, в докладах на конференциях и международных встречах: конференции «Человек и его мир в эпоху постмодерна» (Новосибирск, 2007), 22-ой ежегодной встречи Международного бихевиорологического общества (Бостон, 2010). Содержание проведенного историко-психологического исследования отражено в девяти публикациях автора.
Внедрение результатов исследования. Результаты исследования использованы в лекционном курсе «История психологии», а также в элективном курсе «Междисциплинарный статус психологии в историческом контексте», разработанном для студентов факультета психологии Новосибирского государственного университета. Материалы исследования были задействованы при подготовке учебного пособия «Психология в системе наук: историческая перспектива» (2009), написанного в рамках выполнения инновационной образовательной программы Новосибирского государственного университета.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения. Работа изложена на 193 страницах. Список используемой литературы насчитывает 199 наименований, из них 100 – на иностранных языках. Работа содержит схемы и таблицы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении к работе обоснована актуальность исследования, раскрыта его проблема и новизна, сформулированы цели и задачи, определены предмет, объект и методологическая основа, показана практическая и теоретическая значимость, выдвинуты положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Психология в монистических классификациях наук второй половины XIX – начала XX веков» дан критический анализ положения психологии в различных типах монистических классификаций наук периода ее становления как самостоятельной дисциплины: линейных, табличных и циклических.
Первый параграф посвящен обоснованию использования в диссертационном исследовании деления классификаций наук на монистические и дуалистические, впервые введенное В. Вундтом. Было показано, что хотя перенесение терминов «монистический» и «дуалистический» на классификацию как целое может быть осуществлено только с рядом ограничений, именно она является наиболее продуктивным для анализа места психологии в системе научного знания. Отдельно отмечается, что выделение монистических и дуалистических классификаций акцентирует деление наук по объектам, переход к которому впервые произошел в первой половине XIX в. Ни для одной науки этот переход не имел столь большого значения, как для психологии, поскольку именно акцент на изучаемых объектах впервые остро поставил перед психологией вопрос о ее связях с другими науками и, следовательно, ее собственном предмете. Таким образом, возникновение объективных классификаций наук способствовало инициации процесса самоопределения психологии и поиску ее дисциплинарной матрицы.
Центром анализа во втором параграфе является дискуссия О. Конта и Дж. Ст. Милля о месте психологии в системе научного знания. Эта дискуссия, происходившая в первой половине XIX в., является ярким примером возникающей саморефлексии психологической науки. Определив основные спорные моменты, касающиеся статуса психологии в системе наук, эта дискуссия повлияла на все последующее рассмотрение этой проблемы в рамках монистического подхода к классификации научного знания, обозначив не только возможные тенденции развития психологии, но и точки риска для зарождающейся дисциплины. Отмечено, что несмотря на то, что современная психология пронизана критикой позитивистской философии, по сути, именно в ее рамках было положено начало до сих пор неоконченной дискуссии о месте психологии в системе наук.
Конт не включил психологию в ряд фундаментальных наук: вслед за теорией о высших функциях и органах человека, завершающей биологию, следует социология. Он выдвинул против психологии как самостоятельной науки два аргумента, которые мы назвали методологическим и онтологическим. Методологический аргумент против психологии связан с отрицанием возможности интроспекции; онтологический направлен против признания онтологического статуса ментальных феноменов. При этом он признавал существование психических явлений, которые в его системе понимаются как разновидность физиологических, а потому предлагал физиологические и социологические методы их изучения. Таким образом, из контовской критики психологии вытекала задача позитивного исследования того, что он называл интеллектуальными и аффективными функциями, но любое подобное исследование было бы, и в глазах Конта, и в глазах тех, кто создавал самостоятельную психологию, среди кого можно упомянуть Дж. Ст. Милля, Г. Спенсера, А. Бэна, В. Вундта, Ф. Брентано и др., антипсихологичным, поскольку отрицало возможность интроспекции (и тому подобных методов прямого изучения психического). Следовательно, система О. Конта способствовала становлению научного метода в познании психических явлений, но она же препятствовала становлению психологии как отдельной фундаментальной науки.
Дж. Ст. Милль, выступив в этом пункте против О. Конта, был первым позитивистом, обосновавшим необходимость выделения психологии в качестве фундаментальной дисциплины. Благодаря этому именно в позитивистских монистических классификациях наук впервые был отмечен потенциал психологии как фундаментальной науки. В системе Дж Ст. Милля психология рассматривается как индуктивная наука, опирающаяся на самонаблюдение. Именно оно, в конечном итоге, является единственным твердым основанием самостоятельности психологии, поскольку существует вероятность того, что тезис о существовании психических законов, т. е. законов, связывающих психические явления с психическими, может быть опровергнут с развитием физиологической науки. Второй дисциплиной, помимо физиологии, с которой, по мнению Дж. Ст. Милля, психология имеет непосредственную связь, является этология. Если психология устанавливает свои законы при помощи наблюдения и экспериментов, то этология имеет дедуктивный характер: ее законы выводятся умозрительно из законов психологии.
Третий параграф посвящен анализу положения психологии в монистических линейных классификациях наук второй половины XIX – начала XX вв.
Д. Морелл определяет психологию как позитивную науку, исследующую существенные характеристики человеческого сознания. Описывая положение психологической науки в системе научного знания, Д. Морелл указывает на необходимость разграничения ее с антропологией и метафизикой. Антропология понимается им как наука о психических свойствах, которые обусловлены расой, возрастом, полом и темпераментом. Психология же представляет собой изучение общих для всех людей характеристик. Антропологию, соответственно, как пишет Д. Морелл, можно назвать наукой о психических различиях, а психологию – наукой о психических константах. Граница между психологией и метафизикой связана с их отношением к познанию. Познание с необходимостью подразумевает два аспекта: того, кто познает (субъект познания), и то, что познается (объект познания). Психология изучает состояния, действия и законы человеческого сознания, т. е. рассматривает сознание в его субъективных отношениях. Метафизика, с другой стороны, призвана определить объектные свойства реальности, которые параллельны явлениям внутреннего мира.
Гораздо глубже проблема положения психологии в системе научного знания была исследована английским философом Г. Спенсером, который разработал одну из самых известных монистических классификаций наук исследуемого периода. В диссертационном исследовании показано, что в системе Г. Спенсера статус психологии является неопределенным. Как объективная наука, она входит в число конкретных наук, а как наука субъективная – представляет собой совершенно особую, единственную в своем роде, науку, которая не только не зависима от всех остальных наук, но и прямо противоположна каждой из них. Преодоление разрыва между субъективной и объективной психологиями стало одной из основных тенденций развития психологической науки. В системе Г. Спенсера объективная психология оказалась расположенной между биологией и социологией, что, на первый взгляд, согласуется с модификацией классификации наук Конта, предложенной Миллем. В диссертационном исследовании, однако, показано, что место объективной психологии в классификации наук Г. Спенсера не так однозначно. Во второй части «Оснований психологии» он отмечает, что несмотря на то, что мы обычно различаем телесную и ментальную жизнь, и та и другая представляют собой лишь подразделения жизни в целом, и граница между ними может быть проведена лишь условно. По его мнению, в биологической науке среда является имплицитным фактором. Предложения психологии, напротив, ссылаются на среду постоянно. Подобное различие между психологией и биологией весьма условно, поскольку основано на том, что при изучении организма биология отвлекается от среды, что противоречит эволюционному подходу, которого придерживается и сам Г. Спенсер. При таком понимании объективная психология как наука, изучающая приспособление жизненных действий к действиям в окружающей среде, действительно становится частью биологии. Поэтому и в своей работе, посвященной классификации наук, и в «Основаниях биологии» Г. Спенсер включает психологию в группу биологических дисциплин. Таким образом, объективная психология, рассматриваемая в отрыве от субъективной, является частью биологической науки, и граница, отделяющая ее от других биологических дисциплин, весьма условна. Поэтому основной аргумент Г. Спенсера в пользу самостоятельности психологии заключается в апелляции к самоанализу, который радикально отличается от методов остальной биологии. В итоге, если рассматривать науки, изучающие объективную реальность, отвлекаясь от наличия субъективной, мы получаем, пользуясь приводимой Г. Спенсером характеристикой, целое удивительной связности. Психология в этом целом рассматривается как объективная наука, являющаяся биологической (но отдельной от физиологии) дисциплиной, которая исследует связи организма с внешней средой. Но как только мы включаем в общую картину мира субъективную реальность, возникает необходимость введения совершенно особой науки, субъективной психологии, и ради целостности психологии нарушается целостность построенной ранее системы знаний. Таким образом, если мы стремимся сохранить целостность системы знаний в рамках классификации наук Г. Спенсера, то мы должны рассматривать объективную и субъективную психологии отдельно друг от друга, первая из которых при этом включается в общий ряд наук, а вторая выводится из него. Если же мы стремимся сохранить целостность психологии, состоящей из объективной и субъективной частей, то нам следует придать ей особый статус, нарушив тем самым последовательность наук.
В классификации А. Бэна самостоятельность психологии обосновывается и с методологической, и с онтологической стороны. При этом А. Бэн постулирует наличие тесной связи тела и сознания, которая и не позволяет ему выделить психологию как целое в полностью самостоятельную науку. По его мнению, связь сознания с телом следует предполагать во всех без исключения ментальных процессах, поэтому, с одной стороны, психология является отделом животной биологии. С другой стороны, психология в его системе включала еще один объект изучения, самосознание, которое рассматривает как уникальный феномен, подобного которому нет ни в одной другой науке. Как и в системе Г. Спенсера, субъективная часть психологической науки, с одной стороны, является гарантом самостоятельности психологии, с другой – нарушает целостность всей системы научного знания. При этом, хотя А. Бэн и признает возможность использования в психологии общенаучных методов, он указывает на то, что главным методом психологии является интроспекция, альфа и омега психологического исследования. Именно интроспекция, в конечном счете, обеспечивает и гарантирует самостоятельность психологии как науки. Отдельно А. Бэн анализирует связи психологии с другими субъективными науками: логикой, этикой и философией.
Другие сторонники монистических линейных классификаций наук также обосновывали самостоятельность психологии прежде всего методологически. Так, основной аргумент Н. Павловского в пользу самостоятельности психологии опирается на существование особого научного метода (самонаблюдения), который не может использоваться ни в одной другой науке.
К. Пирсон и В. Оствальд рассматривают психологию и социологию как психологию и социологию как биологические науки. В итоге, границы между биологией, психологией и социологией оказались весьма размытыми. Учитывая это, Э. Гобло, французский философ и логик позитивистского толка, в своей классификации наук ввел новый термин «био-психо-социология». Этот термин, по его мнению, должен обозначить тесную связь между биологическими, психологическими и социологическими науками. Взаимозависимость между ними настолько сильна, полагал Э. Гобло, что они не могут считаться действительно самостоятельными дисциплинами. В подходе Э. Гобло, утверждавшем, по сути, полидисциплинарный характер психологии, ярко проявился один из аспектов полифункциональной роли классификаций научного знания, связанный с поиском междисциплинарных научных связей.
В четвертом параграфе исследуется место психологии в монистических табличных классификациях наук второй половины XIX – начала XX вв. Впервые монистическая классификация была выражена в табличной форме А. О. Курно. Психология в его классификации наук попадает в теоретический ряд класса биологических наук. Взгляд на психологию как биологическую науку тем более примечателен, что А. О. Курно не отрицает существования ноологических наук (по сути, наук о духе). Эмпирическая психология (отметим, что других «психологий» в его классификации нет) включена в семью естественных наук, образуя тесную связь с физиологией. Основное основание для включения психологии в биологические науки является методологическим: А. О. Курно не рассматривает интроспекцию в качестве источника для получения научных данных (и в этом пункте он сближается с О. Контом).
В табличной позитивно-эволюционной классификации Н. Я. Грота психология располагается между зоологией и социологией. Он подчеркивает, что психология должна использовать достижения физиологии, на которую она непосредственно опирается и из которой она вырастает. Более того, настанет время, когда ей существенные услуги будут оказывать и другие нижележащие науки, такие как физика и химия. Особое значение имеет тезис Н. Я. Грота об отсутствии резкой противоположности между внешним и внутренним опытом. Кроме непосредственной связи с физиологией, психология также напрямую связана с социологией, для которой она является вспомогательной наукой. Психология есть прототип социологической науки; разница между ними состоит лишь в том, что психология изучает «индивидуальные» надорганические явления, а социология – «коллективные». Обществу в целом свойственны те же самые отправления, что и психическому индивидууму, поэтому нельзя проводить какую-либо грань между социальной психологией и социологией. Психология, таким образом, играет главенствующую роль по отношению ко всем социальным наукам, и, следовательно, как и в случае с линейными классификациями, снова возникает проблема демаркации не только психологии и физиологии, но и психологии и социологии.
Е. Чижов в своей табличной классификации постулирует непрерывность ряда теоретических наук, которая гарантирует отсутствие жестких границ между дисциплинами, что относится и к связям между психологией и физиологией. Е. Чижов отмечает, что раньше между физиологией и психологией была пропасть, и сторонники этой точки зрения существуют до сих пор. Однако, по его мнению, к концу XIX в. эта пропасть исчезла, будучи заполненной физиологической психологией. Существование такой дисциплины, однако, не означает потерю психологией самостоятельности, поскольку не отменяет того факта, что психология должна исследовать сугубо психологические явления. Иными словами, по мнению Е. Чижова, физиологическая психология не подменяет собой собственно психологию, но, присоединяясь к ней, вносит определенные изменения в содержание и направление психологических исследований.
В пятом параграфе анализируется положение психологии в циклической классификации наук Т. Уиттекера. Впервые показано, что именно в этой классификации предпринята первая попытка построить замкнутую схему на основе линейного ряда наук, а не в классификациях Б. М. Кедрова и Ж. Пиаже, как обычно считается. Особого внимания заслуживает разбиение Т. Уиттекером психологии на две самостоятельные фундаментальные дисциплины: животную психологию и психологию человека. Уточним, что под термином «животная психология» скрывается не аналог современной сравнительной психологии (которая, по словам Т. Уиттекера, является конкретной наукой), а изучение низших психических функций (элементарные формы эмоциональных, волевых и познавательных процессов). Переход от биологии к животной психологии происходит тогда, когда к методам естественных наук добавляется новый – интроспекция. Таким образом, психология как самостоятельная наука конституируется методом самонаблюдения, а не экспериментом, что не исключает использования методов объективных наук в психологических исследованиях. Как указывает Т. Уиттекер, именно интроспекция является необходимым условием существования всей психологии. Что касается психологии человека (высшей психологии), то она стоит после социологии, так как, с точки зрения Т. Уиттекера, многие психологические особенности человека возникают благодаря его жизни в обществе. Именно эти психологические особенности, отличающие человека от животных, и формируют предметное поле высшей психологии. При этом на психологический анализ эмоций и воли опирается эстетика, этика и политика (последние две формируют практическую философию), а на психологический анализ мышления – метафизика как часть теоретической философии.
Особый интерес анализ места психологии в классификации наук Т. Уиттекера представляет в сравнении с местом психологии в классификации наук, предложенной Б. М. Кедровым, поскольку первому удалось сохранить психологию в общем ряду фундаментальных дисциплин, а второму – нет. На рис. 1 представлены обе классификации. Общий ряд наук в обеих схемах практически идентичен: начинается с философии (в которую у Т. Уиттекера входят материальная логика, формальная логика и метафизика), далее идет математика, естественные науки и социальные науки (схема Т. Уиттекера читается по часовой стрелке, а Б. М. Кедрова – против). С точки зрения Б. М. Кедрова, психология оказывается в особом положении, так как она связана с тремя основными группами наук (естественными, общественными и философскими). Для того чтобы эти связи сохранить, ему приходится исключить психологию из круга наук и поместить ее внутри треугольника. Т. Уиттекер также полагает, что психология должна быть связана и с философией, и с социальными науками, и с естествознанием. Сохранить эти связи ему удается не исключением ее из общего ряда наук, а разбиением психологии на две отдельные науки: животную психологию и психологию человека. Животная психология связана с естественными науками (опирается на биологию) и социальными, а психология человека – с социальными и философскими (на нее опирается, как часть теоретической философии, метафизика).
Рис. 1. Циклические классификация наук Уиттекера и Кедрова
Анализ схем Б. М. Кедрова и Т. Уиттекера показывает, что они исходят в определении места психологии в системе наук из диаметрально противоположных установок. Б. М. Кедров отталкивается от идеи целостности психологической науки и ее внутреннего строения. С естественными науками психология связана через учение о ВНД и зоопсихологию, с общественными – через социальную психологию, с философией – через изучение мышления. Именно внутренняя неоднородность психологического знания не позволяет Б. М. Кедрову включить ее в общий ряд наук. Т. Уиттекер, напротив, первоначальным считает именно место психологии в системе наук (т.е. ее связи с другими науками), а не ее целостность. Это позволяет ему избежать точки зрения, согласно которой единство психологии должно быть сохранено любой ценой. Разбив психологию на две науки, ему удалось, оставив обе дисциплины в общем круге наук, сохранить их связи и с естествознанием, и с философией, и с социальными науками. Иными словами, определяя место психологии в системе наук, мы не обязаны исходить из того, что это единая наука. Как показывают различные попытки классификации наук, именно стремление сохранить целостность психологии часто приводило к тому, что она начинала рассматриваться как особая дисциплина, которую сложно вписать в общую систему знаний. В классификации наук Т. Уиттекера отчетливо проявляется ее полифункциональный характер. С ее помощью Т. Уиттекер решает задачи определения сущности психологического знания, его внутренней структуры, выявления роли метода (интроспекции) в демаркации психологии от других наук, а также установления основных междисциплинарных связей.
В шестом параграфе проводится анализ решения проблемы места психологии в системе наук Е. В. де Роберти. Е. В. де Роберти, как и О. Конт, не включил в ряд основных наук психологию. Он, однако, и в этом пункте Е. В. де Роберти не столько расходится, сколько развивает идеи Конта, все же считал психологию наукой, но не абстрактной (основной), а конкретной. Вопрос, таким образом, сводится к определению того, на каких абстрактных науках основана психология и как должна пониматься ее предметная область. Предметом психологии, с точки зрения, Е. В. де Роберти действительно являются психические явления, которые, однако, понимаются им особенным образом: как человек, вовлеченный в активность особого рода. При этом ученый формулирует гипотезу, согласно которой человек психологии представляет собой не причину, а следствие. Из этой гипотезы, во-первых, следует, что психология представляет собой не абстрактную (фундаментальную) науку, направленную на установление общих законов изучаемых явлений, а конкретную. При этом психология остается звеном между биологией и социологией, только, по словам Е. В. де Роберти, связь эта приобретает ретроспективный характер. Во-вторых, гипотеза Е. В. де Роберти указывает на междисциплинарный характер психологии, которая сосредотачивает на «сложном агрегате реального мира», под которым разумеется человек, знания всех абстрактных наук. Будучи, в первую очередь, основанной на биологии и социологии, психология через биологию, как указывает Е. В. де Роберти, опирается и на все другие абстрактные науки. В-третьих, из этой гипотезы следует и то, что само название «психология» стоит отбросить, поскольку оно имплицитно подразумевает существование особых психических явлений. В качестве альтернативы философ предлагает термин «антропология», который, с его точки зрения, обозначает область исследований, сходную с задачами будущей конкретной науки о психических явлениях. В этом смысле можно предположить, что подход Е. В. де Роберти к психологии как антропологии предшествует реализации антропологического принципа в психологии Б. Г. Ананьевым, обозначая, таким образом, одну из тенденций развития психологии в XX столетии. В итоге, Е. В. де Роберти показывает, что психологию можно исключить из ряда фундаментальных наук и при этом сохранить в общей системе научного знания. Это решение, однако, связано с изменением статуса психологии: из дисциплины, изучающей особый класс явлений, которые нельзя редуцировать к явлениям других классов, психология становится одной из конкретных наук, аналогичной, например, как указывает сам Е. В. де Роберти, геологии или метеорологии.
В седьмом параграфе проанализирована дискуссия И. М. Сеченова и К. Д. Кавелина о самостоятельности психологии, ее предмете, методе и месте в системе наук. Показано, что она может рассматриваться как дискуссия внутри монистического подхода к систематизации научного знания и, в целом, воспроизводит формальную сторону аргументации О. Конта, Г. Спенсера и А. Бэна. Эта дискуссия, будучи одной из форм научной саморефлексии, сыграла значительную роль в самоопределении отечественной психологии.
Во второй главе «Психология в дуалистических классификациях наук второй половины XIX – начала XX веков» анализируется положение психологии в различных дуалистических классификациях.
В первом параграфе раскрываются исторические истоки дуалистических классификаций, представленные работами Г. Ф. Гегеля, А.-М. Ампера, И. Бентама и У. Гамильтона. Показано, что особое место в развитии дуалистических классификаций наук занимает подход к систематизации знаний Г. Ф. Гегеля, который стал таким же исходным пунктом для них, которым для монистических классификаций стала система О. Конта. При этом отмечается, что классификации А.-М. Ампера, И. Бентама и У. Гамильтона в силу различных причин оказали весьма незначительное влияние на развитие дуалистических классификаций наук.
Во втором параграфе исследуется место психологии как наука о духе в дуалистических классификациях наук В. Вундта, Э. Скрипчера, В. Дильтея и Ч. С. Пирса.
В диссертационном исследовании показана и проанализирована динамика взглядов В. Вундта на место психологии в системе научного знания. Изначально В. Вундт рассматривал психологию как естественную науку, затем как промежуточную между естествознанием и науками о духе и, наконец, исключительно как науку о духе (рис. 2).
| 1862 | 1874 | 1889 |
N – естественные науки
G – науки о духе
– психология
Рис. 2. Эволюция взглядов Вундта на место психологии в системе наук
В своем завершенном варианте психология В. Вундта представляет собой науку о духе, которая не имеет прямой связи с естественными дисциплинами. Движение В. Вундта в сторону жесткого разграничения психологии от физиологии становится вполне понятным, если учесть идеалистический характер его философии и вытекающее из него отрицание влияния физиологических явлений на ментальные.
Завершенную свою форму взгляды В. Вундта на систему научного знания и место в ней психологии приняли в его дуалистической классификации наук. Психология, с точки зрения В. Вундта, по отношению к другим областям человеческого знания занимает троякое положение.
1. Как наука о непосредственном опыте, психология является дополнительной наукой по отношению к естествознанию, предметом которого является опосредованное содержание опыта. По мнению В. Вундта, влияние состояний тела на психику есть не более чем несостоятельная метафизическая гипотеза. Для науки, исследующей причинные взаимосвязи физиологических и психических феноменов, в его концепции нет места. В. Вундт отрицает возможность выведения ментальных явлений из физических, поэтому физиологическая психология в его системе есть часть психологии, которая совпадает с экспериментальной психологией.
2. Как наука об общих формах непосредственного человеческого опыта и его закономерной связи, психология представляет собой основу наук о духе.
3. Результаты психологических исследований представляют особую ценность для философии, в частности, для теории познания и этики, поскольку равномерно учитывают объективные и субъективные условия, определяющие познание и деятельность человека. Поэтому психология является подготовительной наукой по отношению к философии.
В исследовании показано, что психология в проекте В. Вундта конституируется именно экспериментом, а не самонаблюдением. Резюмировать взгляды В. Вундта по этому вопросу можно в следующих пунктах. (1) Самонаблюдение как таковое не может быть основой психологии. Есть единый наблюдаемый (воспринимаемый) нами опыт, который мы по-разному обрабатываем. (2) Психология относится к числу наук, которые не могут быть целиком основаны на наблюдении, что вытекает из динамичной природы психических процессов. Т. е. наблюдение (и внутреннее восприятие как точка зрения на опыт) не могут сделать психологию наукой. (3) Психология может научным образом исследовать свой предмет только при помощи эксперимента, который, таким образом, и конституирует психологическую науку.
Общая схема специальных наук, предложенная Э. Скрипчером, соответствует схеме, разработанной В. Вундтом. Фундаментальная аксиома психологии, по мнению Э. Скрипчера, формулируется следующим образом: ментальные феномены не могут ни влиять на материальные феномены, ни подвергаться их влиянию. Показано, что следуя этой гипотезе, Э. Скрипчер, сохранив за физиологической психологией задачу изучения взаимосвязей между телом и психикой (однако не каузального, а корреляционного типа), был вынужден исключить ее из психологии и включить в психофизику. Это отличает его взгляды от В. Вундта, который, отождествив физиологическую психологию с экспериментальной, сохранил ее как часть наук о духе (ментальных наук), но лишил прежнего содержания. Говоря об отношении психологии с другими ментальными науками, Э. Скрипчер разделяет все ментальные явления на два класса: ментальные процессы и ментальные продукты. Психология, как наука о ментальных процессах, является фундаментом других ментальных наук, таких как филология, история или социология. Э. Скрипчер приводит два условия, которые должны быть выполнены, чтобы психологию можно было рассматривать как основу других ментальных наук. Во-первых, она должна быть наукой о ментальных процессах, во-вторых, она должна быть наукой в современном смысле этого слова. Последнее означает, что психология должна быть наукой фактов, в основе которой не должны лежать метафизические гипотезы. Кроме того, это означает использование наряду с интроспекцией таких научных методов, как эксперимент, измерение и статистический анализ. При этом основным методом психологии остается именно интроспекция.
Еще одна классификация, в которой выделялись два класса наук – науки о природе и науки о духе, была разработана В. Дильтеем. В основу своей классификации он положил не объектный принцип, а метод, которым конституируются классы наук. В. Дильтей указывает, что в науках о духе могут быть выделены две группы дисциплин. Первую группу, которую В. Дильтей также называет теориями первого порядка, составляют психология и антропология. На психологию и антропологию, которые являются теориями психофизических жизненных единств, опираются теории второго порядка, включающие в себя науки о системах культуры, внешней организации общества и исторической динамике человечества. В исследовании показано, что самостоятельность психологии в классификации В. Дильтея не может обосновываться онтологически, поскольку он полагал, что разделение ментального и физического весьма относительно и преодолевается в понятии жизни. Самостоятельность психологии, и наук о духе вообще, фундируется методологически, и особенность этой методологии выражается триадой «переживание-выражение-понимание». Интроспекция, с его точки зрения, оказывается несостоятельным методом, поскольку в ней происходит фиксация течения психической жизни, то есть ее искусственная остановка.
Ч. С. Пирс также предложил классификацию наук, которую также можно отнести к дуалистическим, хотя она, вне всякого сомнения, не построена на объективном принципе. В ней, однако, специальные науки, которые Вундт называет реальными, а Э. Скрипчер феноменальными, делятся на две больших группы – физические и психические. Показано, что хотя Ч. С. Пирс делит идиоскопию на физические и психические науки не в соответствии с объектами изучения, отдельные его утверждения расходятся с этой позицией. Так, он пишет, что номологическая физика открывает повсеместные явления физического мира, а психология – общие элементы и законы ментальных явлений, что, по сути, это означает признание того, что специальные науки делятся на две большие области согласно делению явлений на физические и ментальные. Собственно психология, номологическая психическая наука, согласно Ч. С. Пирсу, открывает общие элементы и законы ментальных явлений. Она испытывает большое влияние со стороны феноменологии, логики, метафизики и биологии. Опора психологии на феноменологию и метафизику связана с тем, что в них решаются общие вопросы, которые имеют отношение к сфере ментального. Показано, что построенная Ч. С. Пирсом психология с отказом от интроспекции и опорой исключительно на внешнее наблюдение и логические умозаключения близка к бихевиористскому проекту. В итоге анализа сделан вывод о том, что взгляды Ч. С. Пирса на психологию сложно назвать системными.
В третьем параграфе исследовано место психологии как естественной науки в дуалистических классификациях В. Виндельбанда и Г. Риккерта. Взгляды В. Виндельбанда, согласно которым психология с точки зрения используемой методологии является сугубо естественной наукой, получили свое развитие в системе Г. Риккерта. Если говорить о месте психологии в этой классификации наук, то она рассматривается Г. Риккертом как естественнонаучная наука о природе. В исследовании подробно проанализированы его взгляды на соотношение психологии и истории; вскрыта сущность дискуссии Г. Риккерта и В. Вундта по этому вопросу. Г. Риккерт выделяет четыре взгляда на отношения между ними. Согласно первому из них, психология должна служить научной «основой» истории. Сторонники второй точки зрения полагают, что генерализирующая психология не может быть основанием истории, а потому необходимо создание новой психологии, метод которой отличается от метода объясняющей психологии. Согласно третьему взгляду, между историей и психологией существует принципиальное различие, но, несмотря на это, исторические науки зависят в той или иной степени от психологии. И, наконец, есть мнение, которого придерживается и сам Г. Риккерт, согласно которому психология есть вспомогательная наука истории. Взгляд Г. Риккерта о том, что психология есть вспомогательная наука истории, был подвергнут критике В. Вундтом. Он, во-первых, отметил тот факт, что само различие природы и истории не годится для классификации наук по той причине, что историю имеет все существующее. Во-вторых, мнение о том, что для естествоиспытателя имеет значение лишь общее, в корне неверно. Показано, однако, что одно из отличий психологии от истории, на которые указывал Г. Риккерт, В. Вундт вообще игнорирует. В психологии, по мнению как Г. Риккерта, так и В. Вундта необходимо тщательно различать физические и психические явления и не допускать между ними причинной связи. В истории же такой проблемы вообще не существует: историк принимает как влияние ментальных явлений на физические, так и физических – на ментальные. В исследовании показано, что это представление об отличии психологии от истории связано с концепцией разделения физического и психического, которой придерживаются Г. Риккерт и В. Вундт. Достаточно признать отсутствие между телом и духом принципиальных различий, как это делалось в ряде материалистических психологических концепций того времени, чтобы аргументация Г. Риккерта потеряла свое значение. Также показано, что в системе Г. Риккерта психология может существовать исключительно как естественнонаучная наука о природе, но не как естественнонаучная наука о культуре. Преодоление противостояния между точками зрения Г. Риккерта и В. Вундта внутри дуалистического подхода и, более широко, трактовками психологии либо как естественной науки, либо как науки о духе, в XX столетии проявила себя как тенденция поиска путей интеграции естественнонаучной и гуманитарной парадигм внутри психологии.
В четвертом параграфе проанализировано место психологии в дуалистической классификации Х. Мюнстерберга. В ней психология и физика, представляющая естественные науки, направлены на изучение объектов; история и нормативные науки имеют дело с субъективными актами воли. Таким образом, в своей классификации наук Х. Мюнстерберг фиксирует фундаментальное онтологическое различие между историей и психологией. В диссертационном исследовании также проанализирована динамка взглядов Х. Мюнстерберга на связь истории и психологии. Показано, что, введя различие между каузальной (causal) и телеологической (purposive) психологией, Х. Мюнстерберг тем самым указал на необходимость психологии для истории. Отмечено, что Х. Мюнстерберг рассматривал эти ветви психологии как дополняющие друг друга, что радикально расходится с мнением Л. С. Выготского о системе Х. Мюнстерберга. Обе эти психологии, согласно Х. Мюнстербергу, могут и должны быть применимы к истории. При этом возникают совершенно новые прикладные науки, которые сам Х. Мюнстерберг называет психоисторическими. Эти науки, обращаясь к прошлому, противостоят психотехническим наукам, которые обращены к будущему. Таким образом, в своих поздних работах Х. Мюнстерберг отказывается от того, что между психологией и историей существует непреодолимая пропасть, и постулирует необходимость применения в исторических исследованиях психологии.
В заключении диссертации утверждается, что дуалистический, и монистический подходы к систематизации научного знания были исторически необходимы для становления и развития научной психологии, выступив в качестве одного из средств ее самоопределения. В монистических классификациях наук статус психологии как самостоятельной дисциплины был предметом многочисленных дискуссий, что, с одной стороны, инициировало активный поиск «дисциплинарной матрицы», с другой, затрудняло ее институционализацию. Даже в английском позитивизме, который тяготел к идеализму, дифференциация психологии и биологии оставалась дискуссионной и часто опиралась на интроспекцию как уникальный научный метод. С другой стороны, в дуалистических классификациях наук самостоятельность психологии была связана не столько с ее методологическими особенностями, сколько с наличием качественно особых явлений, несводимых к биологическим. Именно поэтому предпринятая В. Вундтом программа построения экспериментальной психологии не угрожала ее статусу как фундаментальной самостоятельной науки. Объявив любые попытки выводить ментальное из физиологического метафизическими гипотезами, В. Вундт сделал возможным строить психологию по методологическому подобию естествознания, не рискуя свести ее к биологии.
По итогам исследования в заключении формулируются следующие выводы:
1. Классификации научного знания, включающие психологию в систему наук, являются одним из способов научной рефлексии, выполняя при этом полифункциональную роль, включающую в себя определение предметного и проблемного полей науки, установление междисциплинарных связей, обозначение основных тенденций развития и пр.
2. Представление психологов и философов о месте психологической науки в системе научного знания, которая сложилась ко второй половине ХIХ – начале ХХ вв., в большой степени зависело от используемых классификационных схем, и это во многом предопределило не только особенности становления психологии в период обретения ею статуса самостоятельной науки, но и повлияло на ее дальнейшее развитие. Возникшие практически одновременно и основанные на различных принципах монистические и дуалистические классификации наук имели различное, но дополняющее друг друга значение для формирования психологии, став одним из условий определения ее границ и «дисциплинарной матрицы». Дуалистические системы (в первую очередь, система В. Вундта) сыграли решающую роль в обретении психологией статуса самостоятельной науки. Это было связано с тем, что психологические явления рассматривались как несводимые к физиологическим, что устраняло опасность поглощения психологии биологическими науками. С другой стороны, монистические классификации наук имели фундаментальное значение для дальнейшего развития психологии и сохранения ее междисциплинарного статуса, поскольку в них подчеркивалось единство явлений природного мира, что позволяло переносить идеи, методы и принципы из других наук в психологию.
3. Важной особенностью монистических классификаций наук была констатация тесных связей психологии с биологическими дисциплинами. Это сыграло двоякую роль. С одной стороны, это способствовало освобождению психологических концепций от метафизических доктрин, развитию психологии как позитивной науки на общих с другими естественными дисциплинами принципах и установлению междисциплинарных связей. С другой стороны, возникал вопрос о качественном своеобразии ментальных явлений, которое было необходимо для придания психологии фундаментального статуса. Сложность обоснования такого качественного своеобразия приводила к необходимости апелляции к интроспекции как особому методу научного исследования, что позволяло психологии претендовать на статус самостоятельной науки. Как бы то ни было, именно в рамках монистических классификаций наук впервые психология стала описываться как фундаментальная научная дисциплина (Дж. Ст. Милль, Г. Спенсер, А. Бэн). С другой стороны, в других классификациях этого типа оспаривался такой статус психологии (О. Конт, Е. В. де Роберти), что позволяет говорить об амбивалентном статусе психологии в монистических классификациях наук. Анализ различных видов и форм монистических классификаций наук, внутри которых шла активная дискуссия о сущности и методологии психологического познания, позволяет говорить об их полифункциональной роли в период становления психологии как научной дисциплины.
4. В дуалистических классификациях наук психология рассматривалась как основная наука, выступающая фундаментом для остальных наук о духе. В них самостоятельность психологии была связана не столько с ее методологическими особенностями, сколько с наличием качественно особых явлений, несводимых к биологическим. Именно поэтому предпринятая Вундтом программа построения экспериментальной психологии не угрожала ее статусу как фундаментальной самостоятельной науки. Если в монистических классификация место психологии в системе научного знания осмыслялось, прежде всего, через ее отношения с физиологией, то в дуалистических классификациях наук на первый план выходят связи психологии с историей. Было выработано несколько вариантов того, как соотносятся между собой психология и история: как правило, психология описывалась либо в качестве основной науки для истории (В. Вундт), либо в качестве вспомогательной дисциплины (Г. Риккерт). Особое место в решении вопроса об отношении психологии и истории занимала система В. Дильтея, в которой история и психологии находятся в неразрывных отношениях друг с другом и, по сути, постулируется невозможность вычленения психологии из науки об исторической действительности. Противостояние между трактовками психологии как науки о духе (в дуалистических классификациях) и науки о природе (в монистических классификациях) стало одной из тенденций развития психологии в период ее становления.
5. Дискуссии о месте психологии в системе научного знания и его сущности (дискуссия О. Конта и Дж. Ст. Милля, дискуссия А. Бэна и Г. Спенсера, дискуссия К. Д. Кавелина и И. М. Сеченова) являются одной из форм научной саморефлексии. При этом дискуссия К. Д. Кавелина и И. М. Сеченова, традиционно не включающаяся в контекст классификаций наук, может рассматриваться как дискуссия внутри монистического подхода к систематизации научного знания и, в целом, воспроизводит формальную сторону аргументации О. Конта, Г. Спенсера и А. Бэна.
6. Впервые в психологии проанализировано решение проблемы места психологии в системе наук, предложенное Е. В. де Роберти. В его классификации психология хотя и лишается статуса фундаментальной науки, сохраняет тесные связи с биологией и социологией, а через них – с другими науками. Это становится возможным благодаря гипотезе Е. В. де Роберти о том, что человек психологии есть не причина, а следствие. Рассматривая проблему человека как центральную для психологической науки, Е. В. де Роберти не только акцентирует внимание на междисциплинарном характере психологии, но и предвосхищает реализацию антропологического принципа в психологии Б. Г. Ананьевым, обозначая одну из тенденций развития отечественной психологии в XX столетии.
7. В большинстве монистических и дуалистических классификаций наук не учитывалась вся полнота связей психологии с другими дисциплинами. Так, Кедров показал, что только одновременный учет связей психологии с естественными, социальными и философскими науками может правильно решить вопрос о ее предмете и месте в системе научного знания. И хотя в дуалистических классификациях наук В. Вундт поставил вопрос о необходимости определения отношений психологии и с естествознанием, и с науками о духе, и с философией, его решение было исключительно формальным (поскольку в общую систему наук он не включил философию, а влияние тела на психику рассматривал как несостоятельную метафизическую гипотезу). С другой стороны, большая часть монистических классификаций не включала в себя философию, подчеркивая преимущественно связь психологии с физиологией и (реже) с социологией. Впервые показано, что единственной классификацией рассматриваемого периода, в которой были учтены все обозначенные Б. М. Кедровым связи и было предложено оригинальное решение проблемы места психологии в системе научного знания, была классификация Т. Уиттекера, в которой ярко проявился полифункциональный смысл систематизаций научного знания. В ней ключевое значение имела идея разделения психологии на две самостоятельные дисциплины, что позволило связать психологические науки и с естественными науками, и с социологическими, и с философскими. Классификация наук Т. Уиттекера показывает возможность сохранения психологии в общей системе научных знаний путем разбиения ее на отдельные дисциплины. Также наше исследование впервые показало, что первенство в создании циклической классификации наук принадлежит именно Т. Уиттекеру, а не Б. М. Кедрову и Ж. Пиаже.
Основное содержание диссертационного исследования отражено в следующих публикациях:
I. Статьи, опубликованные в журналах, входящих в перечень рецензируемых научных журналов и изданий:
1. Фёдоров А. А. Место психологии в монистических и дуалистических классификациях наук XIX в. / А. А. Фёдоров // Вестник Томского государственного университета. – 2009. – № 319. – С. 178-181. – 0,46 п.л.
2. Фёдоров А. А. Взгляд Н. Я. Грота на проблему места психологии в системе научного знания / А. А. Фёдоров // Философия права. – 2009. – № 4. – С. 113-116. – 0,26 п.л.
II. Статьи в других научных изданиях:
3. Фёдоров А. А. Физиологическая психология и geisteswissenschaftliche Psychologie: взгляд из Лейпцига / А. А. Фёдоров // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Психология. – 2007. – Т. 1, вып. 2. – С. 156-158. – 0,19 п.л.
4. Фёдоров А. А. Психология и история: В. Вундт, Г. Риккерт и К. Герген / А. А. Фёдоров // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Психология. – 2008. – Т. 2, вып. 1. – С. 15-18. – 0,38 п.л.
5. Фёдоров А. А. Конт и Милль: спор о месте психологии в системе наук / А. А. Фёдоров // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Психология. – 2009. – Т. 3, вып. 1. – С. 16-23. – 0,67 п.л.
6. Фёдоров А. А. Гипотеза де Роберти и проблема места психологии в системе наук / А. А. Фёдоров // Вестник Новосибирского государственного университета. – Серия: Психология. 2010. – Т. 4, вып. 1. – С. 100-101. – 0,17 п.л.
7. Fedorov A. A. Behaviorology and Dialectical Materialism: On the Way to Dialogue / A. A. Fedorov // Psychology in Russia: State of the Art. Scientific Yearbook / Ed. by Yu. P. Zinchenko & V.F. Petrenko. – Moscow: Lomonosov Moscow State University; Russian Psychological Society, 2010. – P. 171-180. – 0,55 п.л.
8. Фёдоров А. А. Г. Спенсер и проблема места психологии в системе наук / А. А. Фёдоров // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Психология. – 2011. – Т. 5, вып. 1. – С. 50-54. – 0,36 п.л.
9. Фёдоров А. А. К прояснению взглядов Кедрова на место психологии в системе наук / А. А. Фёдоров // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Психология. – 2012. – Т. 6, вып. 2. – С. 14-21. – 0,47 п.л.
Подписано в печать 20.03.2013
Формат 60х84х1/16
Тираж 100 экз.
Заказ № 69
______________________________________
Редакционно-издательский центр НГУ
630090, Новосибирск-90, ул. Пирогова, 2
