Самоопределение народов северного кавказа в процессе трансформаций российской государственности: историко-политологический анализ

На правах рукописи

СУЛЕЙМАНОВА Шукран Саидовна

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА

В ПРОЦЕССЕ ТРАНСФОРМАЦИЙ

РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ:

ИСТОРИКО-ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

Специальность 23.00.02 – политические институты,

процессы и технологии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора политических наук

Москва – 2011

Диссертация выполнена на кафедре национальных и федеративных отношений Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации»

Научный консультант: доктор философских наук, профессор

Дашдамиров Афранд Фирудин оглы

Официальные оппоненты: доктор философских наук

Зязиков Мурат Магомедович

доктор политических наук, профессор

Аствацатурова Майя Арташесовна

доктор исторических наук

Бугай Николай Федорович

Ведущая организация: Институт этнологии и антропологии РАН

Защита состоится «____» …… 2011 г. в ……часов на заседании Диссертационного совета Д-502, 006.14 при Федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации» по адресу 119609. Москва, проспект. Вернадского, д.84, 1-й учебный корпус, ауд._____

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке РАГС

(1-й учебный корпус)

Автореферат разослан «____»___________2011г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета

доктор юридических наук, профессор Болтенкова Л.Ф.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Право народов (нации) на самоопределение является универсальным правом ХХ и ХХI века, определяющим политику государств на обеспечение демократических принципов развития общественных отношений. В многонациональной России право народов на самоопределение всегда являлось императивом ее национальной политики.

Принцип самоопределения народов - один из основополагающих, императивных принципов современного международного права. Его полная формулировка – «Принцип равноправия и самоопределения народов» (п. 2 ст. 1 Устава ООН). В качестве общепризнанного принципа международного права он впервые был зафиксирован в 1945 г. в Уставе ООН (п. 2 ст. 1, а тж. ст. ст. 55,73,76). Общепризнанное конвенционное толкование его международно-правового содержания было закреплено в 1966 г. в Пактах о правах человека 1966 г., в соответствии с которыми, все народы имеют право на самоопределение. В силу этого они устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие. В связи с этим в международной практике актуализируется приоритет этих прав в процессе самоопределения народов.

В Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН (1970г) отмечается, что принцип равноправия и самоопределения народов, «при толковании и применении» должен рассматриваться в контексте всех других принципов (рез. Генеральной Ассамблеи ООН 2625 [ХХV]).

В Российской Империи оно осуществлялось как право народа на широкое местное самоуправление. В Декларации прав народов России 2 (15) ноября 1917 года декларировался принцип: 1) Равенство и суверенитет народов России.

2) Право народов России на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства.

3) Отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений.

4) Свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России ^[1].

Принцип самоопределения народов (наций) многозначный: включает в себя право на политическое, экономическое, культурное самоопределение, в том числе широкое местное самоуправление. В политике СССР приоритет отдавался политическому самоопределению и образованию самостоятельных государств, что впоследствии не в малой степени содействовало распаду СССР.

Нередко право на самоопределение трактуется лишь как право на политическое самоопределение, на создание своего государства, что актуально было для понимания и реализации этого права российскими региональными политиками, учеными, пытавшимися оправдать после распада СССР самопроизвольное провозглашение суверенными бывшие автономные республики и области.

Однако народ вправе воспользоваться политической формой самоопределения и государственного отделения при необходимости свободного и равноправного развития, при дискриминационной политике со стороны государства, в котором он находится.

Следует также учитывать противоречия в международных документах, касающихся права народов на политическое самоопределение и образование самостоятельных государств, и сохранение территориальной целостности государств. Реализация этого права связано с рядом проблем, прежде всего, прав других народов, проживающих на данной территории.

История показывает, что в процессе осуществления политического самоопределения какого-то народа, не всегда учитывается, что другие общности также имеют право выражать мнение на ту или иную форму самоопределения. Если не принимается во внимание мнение других общностей, проживающих на данной территории, столкновение неизбежно.

Не для кого не секрет, что требование «самоопределения» основывается на представлениях о «национальной идентичности», нередко выступающей в качестве предпосылок такой политической философии, которая склоняется к объяснению, оправданию и даже возвеличению насильственных методов для осуществления этих требований. Очевидны примеры, согласно которым факт существования нации наделяет ее правом политического самоопределения, и всякое отрицание этого права оправдывает политическое насилие. Таким образом, идея «самоопределения» народа в своем развитии сталкивается с обозначенными выше трудностями.

Право народов на самоопределение закреплено в Конституции Российской Федерации в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права.

Пока не получил единообразного толкования в мировом сообществе, среди ученых термин «народ» и «нация». До сих пор не раскрыта полностью диалектика понятий «народ» и «государство». Существуют явные противоречия в соотношении совместимости этих понятий, поскольку возникает вопрос, а как же быть с этническими или лингвистическими особенностями народов, проживающих в этих государствах, которые естественно отстаивают свои права на самоопределение и отделение или на объединение с народами, этнолингвистической частью которых они являются (Южная Осетия).

Мировая практика, особенно в условиях многонациональных государств, ставит вопрос о соотношении права народа на самоопределение и прав индивида. Они тесно взаимосвязаны, что отражено в Конституции Российской Федерации (ст. 26, 27).

Говоря о праве на самоопределение, важно иметь в виду, что оно неотъемлемо. Право на самоопределение имманентно для любого народа.

Принцип самоопределения находит свою реализацию в федеративных отношениях – расширении политических, экономических, социокультурных прав субъектов Российской Федерации.

Актуализируются и конкретизируются обозначенные проблемы при анализе самоопределения народов Северного Кавказа в процессе исторических трансформаций российской государственности.

В разные периоды истории геополитическое положение Северо-Кавказского региона обусловливало его особую значимость для российской политики. В последние десятилетия регион стал местом, где испытывается на прочность российская государственность и ее национальная политика. С распадом СССР, в условиях отсутствия адекватной политико-правовой базы, в Северо-Кавказском регионе возросла этнополитическая напряженность, разгорелись межнациональные конфликты. Российская Федерация встала перед необходимостью решения задачи формирования национальной политики, которая отвечала бы современным принципам самоопределения в условиях демократии и нормам международного права.

Актуальность проблемы политического самоопреде­ления народов для современной России видится в том, что сохранение целостности и неделимости Российской Федерации как еди­ного федеративного государственного организма немыслимо без последовательного обеспечения интересов и прав народов страны. Переживаемые Россией радикальные исторические перемены, обусловили новые подходы к формированию концептуальных основ государственной национальной политики.

В Послании Президента Российской Федерации Д.А. Медведева Федеральному Собранию от 12 ноября 2009 года ситуация на Северном Кавказе обозначена как самая серьезная внутриполитическая проблема Российской Федерации, чем обуславливается создание Северо-Кавказского федерального округа, определение стратегии социально-экономического развития Северо-Кавказского федерального округа до 2025 года. Отмеченные обстоятельства обусловливают актуальность темы данного диссертационного исследования.

Степень научной разработанности проблемы.

Теория о суверенных правах народов, его прав на политическое самоопределение рассматривал Ж.Ж. Руссо. Во второй половине XIX в. наряду с принципом национальности «народного суверенитета» в международно-правовой литературе впервые появилась формулировка «право народа на самоопределение» (учитывая народы европейских «цивилизованных» государств). Автором данной формулировки был швейцарский юрист международник И. Блюнчли.

Термин «право на самоопределение» употребил Карл Маркс в поддержку народов Польши и Ирландии от гнета Российской и Британской империй. Проблема самоопределения наций поднималась в трудах российских историков-правоведов А. Градовского, А. Штиглица и др.

Острые дискуссии о самоопределении нации велись на рубеже XX в. вокруг концепции О. Бауэра, который обосновал принцип культурно-национального, экстерриториального самоопределения в форме культурно-национальной автономии. Однако в отечественных исследованиях считалось, что основным принципом самоопределения, является право на создание своего государства: «Одна нация – одно государство» (П. Манчини, Н. Я. Данилевский, А. Д. Градовский). Причем, этот принцип рассматривался только в отношении «цивилизованных народов».

Формулировка права нации на самоопределение в начале XX в. появилась в политической литературе и партийных программах большевиков. Известно, что большевики, В.И. Ленин включили вопрос о праве наций на самоопределение в партийную программу в 1903 году. Суть самоопределения сводилась к образованию национальных государств. Однако в линии социал-демократов, не было единого взгляда на проблему самоопределения народов России. Разногласия в отноше­нии основных принципов, отстаиваемых Лениным, возникли с Н. И. Буха­риным, С. Г. Шаумяном, А. Валидовым.

Относительно самостоятельное направление в изучении ис­ториографической базы права народов на самоопределение проявляется со времен Второй мировой войны, связанной с крушением колониальной системы. Возникает принципиально иное понимание субъектного состава права на само­определение и связанного с ним комплекса политико-правовых задач. В этот период среди отечественных ученых наиболее значимыми являются труды таких исследователей, как; Д. Бараташвили, Ю. Барсегов, И. Блищенко, В. Лисовский, Л. Сперанская, Г. Старушенко, Э. Тадевосян, Р. Тузмухамедов, Н. Черноголовкин, Г. Тункин, С. Тюльпанов, Н. Ушаков, Д. Фельдман, Б. Штейн, В. Шуршалов и др.

Американский ученый Херсти Химмум утверждает, что взгляды на право наций на самоопределение кардинально изменились как минимум три раза за последнее столетие, образуя тем самым, своеобразные этапы данного процесса.

Следует отметить, что в середине XX в. присутствовал феномен самоопределения наций на идеологической основе – это, прежде всего ФРГ и ГДР, Южная и Северная Кореи. В научной литературе усиливались дискуссии о «единой нации» или о развитии двух наций, противоположных по своему социальному типу. О соотношении этнического и социального в самоопределении наций рассуждали Ю.В. Брамлей, А. Козинг, С.Т. Калтахчян, В.В. Кортунов М.И. Куличенко и др.

Проблема самоопределения наций находит свое отражение в трудах западных исследователей, среди них: В.Каннар, К. Энлоу, П. Дийзинг, К. Иглтон, В. Райсман, Т. Уолси, Р. Эммерсон и др., что было связано не в меньшей степени с процессами национальных движений в 80-90 гг. прошлого века в СССР.

С распадом СССР проблема реализации права на самоопределение стала привлекать внимание как зарубежных, так и отечественных ученых. Так, Роберт Осборн в статье «Национальное самоопределение и целостность государства» подчеркивает, что чрезвычайно трудно определить, что есть национальное самоопределение, поскольку практически невозможно вывести из него общего правила употребления.

Следует отметить, что в понятийном аппарате современных концепций национальной политики обычно различают понятие «этничность» и «нация». Первое из них рассматривается как продукт социально-культурного воспроизводства. Нация же рассматривается как результат социально-политических отношений между обществом и государством. При этом под термином «народ» понимается не этническое, а гражданское общество (Р. Абдулатипов, А. Дашдамиров В. Михайлов, В. Тишков).

В этом аспекте анализировались причинно-следственные явления самоопределения бывших советских республик и образование самостоятельных национальных государств в трудах Р.Г. Абдулатипова, Э.А. Баграмова, А.И. Бараноева, Л.Ф. Болтенковой, М.Н. Губогло, Л.М. Дробижевой, А.И. Доронченкова, В.Н. Иванова, Н.П. Медведева. Э.Н. Ожиганова, В.А. Печенева, Г.П.Предвечного, Г.А. Станчинского, Г.И. Тафаева, В.А. Тишкова, Ш. Ягудина и др.

Наряду с этим привлекалось внимание к анализу проблемы «суверенитета» в федеративных государствах. Причиной явилось самопровозглашения суверенными автономных республик и областей Российской Федерации. Появились научные публикации, в которых дискутировалась взаимосвязь суверенитета, самоопределения и сецессии. В связи с этим привлекались труды зарубежных и отечественных ученых, исследовавших сущность суверенности в полиэтнических государствах. К примеру: А. Токвиля, А. Гамильтона, Д.Ж. Медисона, Р. Вайтса и др.

В исследованиях подчеркивается, что дальнейшая активизация процессов политической суверенизации республик, а также развитие тенденций их внутренней федерализации все более обостряет как внутриреспубликанские территориальные споры, так и межреспубликанские. С этих позиций этнические конфликты на Северном Кавказе имеют вполне реальную основу.

В силу того, что самоопределение народов России имеет прямое отношение к проблемам федерализма, диссертант обращает внимание на труды ученых исследующих эту проблематику: Р.Г. Абдулатипова, Л. Ф. Болтенковой, И.М. Бусыгиной, С.Д. Валентея, В.Н. Лысенко, А.А. Мацнева, Н.П. Медведева, Н.А. Михалевой, А.А. Молчанова, Н.М. Мириханова, Б. Н. Мухамедшина, Р.Г. Пихои, Ю.Н. Солодухина, М.В. Столярова, И.А. Умновой, С.М. Шахрая, Б.С. Эбзеева и др.

Заслуживают должного внимания исследования российскими учеными форм национального самоопределения в этническом аспекте С.А. Арутюновым, Д.М Амелиным, Ю.В. Арутюняном, М.А. Аствацатуровой, Ю.В. Бромлеем, М.Н. Губогло, А.Ф. Дашдамировым, В.Ю.Зориным, В.В.. Исхаковым, К.В. Калининой, В.В. Савельевым, и др. В их трудах обращается внимание на актуальность национально-культурного самоопределения диаспорных народов как демократической формы осуществления прав национальных меньшинств.

Понятие «идентичности» стало широко использоваться в общественных науках для анализа взаимосвязи общественных трансформаций и самоопределения «самотождественности» благодаря работам Э.Эриксана, развитие эта проблема получила в исследованиях Б. Андерсона, Р. Барта, Э. Гернера, К. Дейча, Г. Миди, С. Московича, Дж. Тернера, Э. Хобсбаума и др.

В научных исследованиях российских ученых данной проблеме посвещены труды А.Р. Аклаева, М.Н. Губогло, В.А. Гришкова, А.Ф. Дашдамирова, Л.М. Дробижевой, Э.А. Паина, А.А. Попова, С.В.Рыжовой, А.А. Сусоколова, В.А. Шнирельмана и. др.

Региональные аспекты самоопределения народов на Северном Кавказе исследовались А.В. Авксентьевым, В.А. и Авксентьевым, С.А, Арутюновым, А.В. Барановым, А.А. Вартумяном, Г.С. Денисовой, З.А. Жаде, Ю.Г. Запрудским, С.Н. Епифанцевым, Г.В. Косовым, А.М. Кумыковым, М.В. Саввой и Е.В. Саввой, В.А. Тишковым, В.В. Черноусом, Р.А. Ханаху Ю.В. Юрченко, и др.

Нередко стремление к самоопределению народов Северного Кавказа исследовалось в аспекте этнополитических конфликтов, экстремизма, терроризма (А. Авксентьев, Е.А. Ахнезер, В.И. Власов, А. Ф. Дашдамиров, М. С. Джунусов, А. Г. Здравомыслов, В. Н. Иванов, А. А. Мацнев, Э. Н. Ожиганов, Э. Н. Скакунов, Э. А. Паин, А. А. Попов).

Различные аспекты проблемы исследовали ученые Северного Кавказа: В. Х. Акаев, М. И. Алхазуров Ш. Б. Ахмадов, М. Х. Багаев, Д. Д. Гакаев, Х. В. Дзуцев, И. В. Дабаев, А. А. Кадыров, Э. Ф. Кисриев, М. М. Магомадов, А. В. Малошенко, Р. Т. Мухаев, А-Х. А. Султыгов и др.

Вместе с тем анализ отечественных научных источников, касающихся проблем самоопределения народов России, в том числе и Северного Кавказа, свидетельствует о недостаточной их разработанности. Отмечая безусловный вклад исследователей в процесс теоретического осмысления данного принципа в усло­виях Российской Федерации, следует отметить, что к неоднозначной оценке и к некорректной постановке вопроса его реализации на практике привела чрезмерная его политиза­ция. В результате оказались противоречи­во истолкованными или неизученными целые пласты исторического мате­риала, наиболее сложные периоды развития российских на­родов замалчивались.

Ознакомление с зарубежной и отечественной литературой, касающейся разных аспектов проблемы самоопределения народов (наций), позволяет также сделать вывод, что наличия общепризнанной теории самоопределения пока нет.

Объектом диссертационного исследования – является процесс самоопределения народов Северного Кавказа в условиях трансформации Российского государства, историко-политологическом, научно-методологическом и практическом аспектах его проявления.

Предмет диссертационного исследования – теория, политика, практика и формы политического самоопределения народов Северного Кавказа. Вполне обоснованными в этой связи являются экскурсы в историю становления и развития взаимоотношений между властью и обществом на различных этапах эволюцизирования российской государственности.

Цель исследования – осуществить анализ самоопределения народов Северного Кавказа в разные исторические периоды трансформаций Российского государства, включая советский и постсоветский периоды, тенденции дальнейшего его осуществления в рамках Российской Федерации.

Для достижения указанной цели, автором поставлены следующие задачи:

- раскрыть теоретико-методологические основы самоопределения народов как одного из основных императивных их прав;

- на основе анализа источников и опыта осуществления права народов на самоопределение выявить проблемы и противоречия в процессе его реализации;

- раскрыть сущность самоопределения народов в советский период в форме национально-государственного строительства на примере Северного Кавказа;

- показать влияние политических репрессий и депортаций на национально-государственное устройство ряда народов Северного Кавказа;

- выявить причины этнополитических проблем самоопределения народов Северного Кавказа на рубеже 90-х годов ХХ века;

- обосновать особенности самоопределения народов в условиях демократии;

- раскрыть формы самоопределения народов Северного Кавказа в условиях Российской Федерации;

- осветить основные направления стабилизации этнополитической ситуации в Северо-Кавказском Федеральном округе как важнейшее условие упрочения федеративных отношений.

Теоретико-методологической базой исследования являются методы: системного анализа, теоретического моделирования и научной классификации на базе принципов объективности, диалектики и социального детерминизма, а также научные методы анализа политических процессов (сравнительный метод, факторный и контент-анализ, анализ документов и данных социологических исследований).

Использован метод изучения конкретных ситуаций применительно к отдельным регионам Северного Кавказа, рассматриваемым как модельные объекты, т.е. характерные по своим политическим и социально-культурным индикаторам для форм самоопределения.

Примененная совокупность принципов, подходов и методов, позволяет обеспечить объективность теоретико-методологических основ анализа поставленной проблемы.

Эмпирическую основу диссертации составили: положения международного права и российского законодательства в сфере регулирования межнациональных отношений, политико-правовые документы, касающиеся прав и свобод народов, этнических групп в современных условиях, а также опубликованные проекты международных деклараций прав народов.

Среди законодательных актов особое значение имеют Конституция Российской Федерации, Основы законодательства Российской Федерации о культуре, Федеральные Законы «О национально-культурной автономии», «О политических партиях» и др. Анализ законодательных актов важен для трактовок нормативной подсистемы политики, выяснения официального дискурса политических решений.

Проанализированы документы различных партий и общественно-политических объединений, их программы, уставы, резолюции съездов и конференций национальных движений северокавказских народов рассматриваемых периодов.

Источники периодической печати по проблемам межнациональных отношений, федерализма, национально-государственного устройства, национально-культурных автономий за период 1991-2010 гг.

Гипотеза исследования. Самоопределение народов Северного Кавказа в процессе трансформаций российской государственности – сложный противоречивый процесс, обусловленный историческими, идеологическими, социально-политическими, политико-правовыми особенностями его реализации.

Процесс демократизации общественно-политических отношений в постсоветский период, дает основания для реального политического, экономического, социокультурного самоопределения народов в составе Российской Федерации, преодоления этнополитических конфликтов, экстремизма, терроризма.

Научная новизна диссертационного исследования заключается, прежде всего, в авторском подходе комплексного рассмотрения многоаспектной проблемы национального самоопределения народов, учитывая то, что некоторые из ранее существовавших исследований носили во многом фрагментарный характер с точки зрения методологического и научно-аналитического подходов.

- Представлен глубокий анализ проблем и противоречий в осуществлении права народов на самоопределение, выявляются причинно-следственные связи развития этнополитической конфликтности во всех ее формах;

- Уточняется понятийный аппарат, раскрывается сущность понятий – «право народов» и «право наций» на самоопределение, акцентируя внимание на том, что «народ» понятие географическое и может состоять из нескольких национальных групп. Подтверждается, что почти всякое движение за самоопределение выражается в требовании этнического самоопределения.

- Выявляются противоречия в международных стандартах права народов на самоопределение с установками на сохранение территориальной целостности. Обосновывается, что международные документы не предлагают ни общих направлений, ни механизмов реализации права на самоопределение.

- Диссертационная проблема самоопределения народов Северного Кавказа в составе российского государства, впервые решается в ключе историко-политологического анализа.

- Диссертация выявляет, что транзитные процессы в развитии российской государственности повлияли на изменение идентичности кавказских народов.

- С этих позиций раскрываются особенности самоопределения народов Северного Кавказа в советский период в форме национально-государственного строительства, права на отделение, обосновываются его идеологические предпосылки. Анализируются причины изменения форм национально-государственного устройства, в том числе влияние репрессий и депортаций отдельных народов.

- Глубоко анализируются новые процессы самоопределения народов Северного Кавказа на рубеже распада СССР и после.

- Показан конфликтный, сецессионный период, связанный с решением права народа на политическое самоопределение и стремлением к образованию суверенных государств.

- Обосновывается вывод о том, что политическое, экономическое, социокультурное самоопределение народов Северного Кавказа может быть обеспечено в рамках Российской Федерации.

- Освещаются трудности в достижении стабилизации в Северо-Кавказском Федеральном округе, установления межнационального мира, наряду с этим выявляются значительные успехи в развитии республик Северного Кавказа в условиях совершенствования российского федерализма;

- Автором обосновывается достоверность исследовательской проблемы введением новых научных источников, архивных материалов и материалов текущих архивов.

Положения, выносимые на защиту:

- анализ теории, политики и практики самоопределения народов Северного Кавказа позволяет утверждать, что одним из важнейших этнополитических принципов, «конфликта-консенсуса», является принцип права народов на самоопределение. Право народов на самоопределение может быть реализовано в следующих формах: 1) статус автономии; 2) создание собственного государства. При этом принципиальное значение имеет то, что право на самоопределение предполагает свободу выбора между этими возможностями;

- принцип равноправия и самоопределения народов следует рассматривать в контексте других основных принципов международного права, в первую очередь таких, как принцип территориальной целостности, принцип неприменения силы, принцип мирного разрешения споров, принцип уважения прав человека, а также принцип демократии, который иногда рассматривается в качестве общего принципа права. В связи с правом народа на самоопределение перед нами неизбежно возникает вопрос относительно субъекта этого права. Кто является носителем этого права: народ, нация, национальное меньшинство или государство в целом;

- осуществление права народов на самоопределение в различных формах государственности, сопровождались деформациями, а в отношении отдельных народов преступлениями. Северокавказские народы: балкарцы, ингуши, калмыки, карачаевцы, чеченцы подверглись депортации, можно сказать, что государство вело направленную дискриминационную политику разрушения социо- и этнокультурных основ высланных народов, что наряду с нарушением родовых связей, дисперсным расселением по огромной территории и затрудненными связями способствовало ослаблению этнического единства, что в последствии могло привести к исчезновению;

- в результате реализации конституционного права народов на самоопределение, сформировались новые республики в рамках Федерации (Республика Ингушетия), обрели суверенитет в составе Федерации (Кабардино-Балкарская Республика, Республика Северная Осетия, Дагестан), повысили статус субъекта (Адыгея, Карачаево-Черкесская Республика, Республика Калмыкия), гарантировано национально-культурное самоопределение, связанное с формированием института национально-культурной автономии (Чеченская Республика);

- самоопределение народов на Северном Кавказе в области политической обуславливается следующими факторами: полиэтничность, демографические проблемы, поликонфессиональность, нерешенные проблемы репрессированных народов, произвольное определение границ без учета исторически установившихся территорий проживания и, как следствие, территориальные споры как внутри субъектов, так и между ними, проблемы коренных малочисленных народов и национальных меньшинств, наличие и влияние национальных партий, движений, общественно-политических организаций, наличие нескольких «центров влияния», и, как следствие, проблемы сепаратизма и регионализма;

- право народов на самоопределение необходимо рассматривать не только в политическом, экономическом, социальном, культурном аспектах, но и как процесс самоидентификации в условиях демократизации общественных отношений. С этих позиций многонациональный характер России учитывает национально-этнический аспект в становлении и развитии федеративного государства. Наиболее оптимальным способом политического, экономического, социокультурного самоопределения народов в сочетании «единства государства при многообразии интересов субъектов федерации» является утверждение подлинно федеративных отношений при соблюдении принципов демократии;

- в рамках самоопределения народов Северного Кавказа в условиях федерализма возникают сложнейшие проблемы соотношения «регион – центр». Анализ проблемы позволяет утверждать, что формы федерализации Российской Федерации должны быть предметом открытых обсуждений, в том числе и научных. Тенденция федерализации объективно становится ведущей на современном этапе во взаимодействии централизма и федерализма;

- запутанной проблемой, на наш взгляд, является понятие «этническая территория», «исконное место проживания» того или иного народа, что на практике невозможно четко определить, особенно на Кавказе. В ходе национально-государственного строительства на Северном Кавказе в советский период данная проблема игнорировалась в определении государственности, что обеспечило впоследствии конфликтную ситуацию, территориальные противоречия, споры, имеющие исторические корни;

Теоретическая значимость исследования. Теоретико-методологические положения о самоопределении народов, cформулированные в исследовании, способствуют более глубокому пониманию и оценке этих политических процессов и тенденций формированию новых ориентиров в национальной политике Российской Федерации.

Практическая значимость диссертационного исследования определяется тем, что вводятся в научный оборот и политико-аналитическую практику сведения об этнополитической сущности и специфике современного регионального процесса. Полученные данные могут служить научной основой для подготовки законопроектов Российской Федерации и ее субъектов в области национальной политики, программ взаимодействия государственных органов с институтами гражданского общества в решении проблем обеспечения национальной компоненты устойчивого развития государства.

Материалы диссертации могут использоваться в качестве информационной базы для политических исследований, служить основой для региональных разделов учебных программ образовательных учреждений, программ спецкурсов и курсов по выбору, написанию учебников и учебных пособий.

Апробация работы. По теме диссертации опубликованы монографии, статьи в научных журналах. Полученные в ходе работы над диссертацией научные результаты были представлены на международных, общероссийских и региональных конференциях.

Основные положения и выводы диссертационной работы были апробированы и в авторских радиопередачах в рамках еженедельной аналитической рубрики «Мир Кавказу» на радио «Кавказ» Российской государственной радиовещательной компании «Голос России». Общий объем основных 25 публикаций автора, в которых нашли отражение результаты данного диссертационного исследования 50,8 п.л.

Диссертация обсуждена на проблемной группе кафедры национальных и федеративных отношений РАГС при Президенте РФ. Ее результаты и выводы одобрены и рекомендованы к защите кафедрой.

Структура диссертационной работы подчинена проблемно-логическому принципу. Исследование состоит из введения, четырех глав (в том числе двенадцати параграфов), заключения, списка использованных источников и литературы.

II. Основное содержание диссертации

Во Введении обоснованы выбор темы и ее актуальность, сформулированы цели и задачи диссертации. Показана степень научной разработанности, раскрыты научная новизна и практическая значимость работы. Характеризуются объект и предмет исследования, его теоретическая и методологическая основы, приводится обзор источников и научной литературы, изложены положения, выносимые на защиту, дана информация о структуре и апробации диссертации.

В первой главе: «Проблемы самоопределения народов как предмет политологического анализа» рассматриваются тенденции и закономерности развития, формирования принципа самоопределения народов в свете его становления как общепризнанной ме­ждународно-правовой нормы. Излагаемый материал подчинен поставлен­ной научной задаче - проведению междисциплинарного, политико-правового анализа принципа самоопределения народов.

В первом параграфе - «Теоретико-методологические основы исследования» выявляются исторические аспекты возникновения понятия права народов (наций) на самоопределение. Возникновение идеи национального самоопределения восходит к эпохе Просвещения и связано с именами таких мыслителей, как Макиавелли, Локк, Гроций, де Ваттель, Руссо. Общественная мысль передовых европейских стран пришла к отрицанию абсолютизма (что заложило идейную основу Великой французской революции) и теоретически пыталась обосновать «суверенитет народа» через теорию «естественного права». В первой французской Конституции, принятой 3 сентября 1791 года, декларировалось: во-первых, люди свободны и обладают равенством в правах от рождения; во-вторых, что цель каждого государства — «обеспечение естественных и неотъемлемых прав человека», в-третьих «источник суверенитета зиждется, по существу, в нации»^[2].

Принцип национального самоопределения как возможная норма послевоенного устройства, был выдвинут странами Антанты и США. Исходя из основных положений, заложенных в американской Конституции, президент США Вудро Вильсон в конце войны и в ходе последующих мирных переговоров выступил как сторонник принципа национального самоопределения. Его концепция не была неизменной — он дополнял и развивал ее, сообразуясь с политической конъюнктурой. В мае 1916 года Вильсон высказывался только о праве народов выбирать такое правительство, при котором им - народам будет более удобно жить. Таким образом, предлагалась идея «внутреннего самоопределения». Несколько позже американский президент сформулировал принцип «внешнего самоопределения», согласно которому любой народ мог бы выбирать такую форму суверенитета, которую хотел. Отметим, что крайняя острота противоречий на европейском континенте, обострившихся в ходе первой мировой войны, привела В.Вильсона к мысли о необходимости «связать» самоопределение с национальным принципом, так что «само-», которое было призвано решать собственную судьбу народа, все больше приобретало этнический характер.

Принцип самоопределения народов был включен в проект, а затем и в текст Устава ООН в 1945 году на Конференции Объединенных Наций в Сан-Франциско. В статьях 1.2 и 55 Устава ООН закреплен принцип самоопределения. Кроме того, в статье 76.8 (глава «Международная система опеки») – тоже по настоянию СССР – говорится о прогрессивном развитии населения территорий под опекой по направлению к самоуправлению и независимости. В Уставе ООН фигурирует «принцип равноправия и самоопределения народов». Данная формулировка объединяет, по сути, два принципа, которые могут трактоваться и как самостоятельные. Следует отметить, что такая увязка не случайна. То же касается и самоопределения: поскольку все нации имеют на него равные права, любой самоопределившийся, вплоть до обретения государственной независимости, народ вправе, равно с другими народами, рассчитывать на признание своей государственности.

Между тем в Декларации принципов, которыми государства-участники будут руководствоваться во взаимных отношениях, содержащейся в Заключительном акте СБСЕ, с принципом самоопределения произошла некая метаморфоза. Вместо привычной ооновской формулы «равноправие и самоопределение народов» находим иную: «равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой» (принцип VIII Декларации). Здесь также указывается, что, «исходя из принципа равноправия, и права народов распоряжаться своей судьбой, все народы всегда имеют право в условиях полной свободы определять, когда и как они желают, свой внутренний и внешний политический статус без вмешательства извне...»^[3]

. Словосочетание «определять внешний политический статус», которое, очевидно, может пониматься и как определение суверенно-независимого государственного статуса, заменило собой, слово «самоопределение».

Отмечая факт сложности структуры явления и понятия самоопределения, многообразия и богатства его содержания, следует подчеркнуть, что наша задача — конкретный анализ такого особенного проявления феномена самоопределения, как самоопределение народов в системе внутренней национальной и международной политики. В системе национального и международного права. Анализ самоопределения народа как феномена политики и права.

Главным ограничителем свободы самоопределения многих народов, настойчиво выражающих волю к освобождению от зависимости, является антагонистическое противоречие нынешней политической действительности, закрепленное самим международным правом. Противоречие, в сущности, между давно сложившимся и реализованным самоопределением больших народов и самоопределением находящихся на начальных этапах своего становления малых народов, часто лишь на грани претензий на самоопределение.

Во втором параграфе: «Проблемы и противоречия реализации права народов на самоопределение в современном дискурсе» - автор анализирует классификацию права народов на самоопределение с точки зрения его субъектного и объектного состава, а также форм и способов его практиче­ской реализации. Одним из основных принципов современного международного права является принцип права народа на самоопределение. Принцип равноправия и самоопределения народов следует рассматривать в контексте других основных принципов международного права, в первую очередь таких, как принцип территориальной целостности, принцип неприменения силы, принцип мирного разрешения споров, принцип уважения прав человека, а также принцип демократии, который иногда рассматривается в качестве общего принципа права.

Исторические корни становления принципа права народов на самоопределение уходят во времена Американской и Французской революции, провозгласивших суверенитет народа (нации) в качестве источника государственной власти. Теория О. Бауэра явилась программной основой, политической программы, обоснованной К. Ренером (Р. Шпрингер). В его программе отмечалось, что территориальный принцип самоопределения можно признать для больших объединенных национальных государств, но не применимым к государству национальностей… Конституированная таким образом нация должна в определенной сфере быть свободной от опеки государства («автономия»), чтобы не подчиняться ни решению большинства, ни господству государства^[4].

Р. Осбарн отмечает, что идея самоопределения принята повсеместно, однако вряд ли можно считать ее универсальным правом. Как подчеркивает Р.М. Тимашев, и ранее и теперь принцип права народа на самоопределение дискутируется в международной практике, уточняется его сущность и содержание, изменяются представления о субъектах отношений и т. д. Происходит это всякий раз, когда новые межнациональные и межгосударственные конфликты обнажают иные по характеру и напряженности противоречия, высвечивают новые аспекты самоопределения наций.

Часть ученых высказывают категоричные суждения. К примеру, М. Гюнтер (М. Gunter) и Б. Окере (В. Okere) полагают, что существует вполне очевидный конфликт права на самоопределение с принципом территориальной целостности, что в дальнейшем приводит к территориальным спорам, а также к ситуациям с колониальными народами по которым у ООН нет вообще никакого четкого решения^[5].

Следует отметить, что правовые доктрины США и Великобритании отрицательно относятся или игнорируют право на отделение народов, осуществляющих свое право на самоопределение.

Право народов на самоопределение является действенной гарантией обеспечения прав человека и международного мира и безопасности. Но при этом нельзя забывать и о том, что практическая реализация самого права на самоопределение может стать предметом злоупотреблений и сопровождаться массовыми нарушениями прав человека в виде так называемых «этнических чисток» и актов геноцида (Косово и Нагорный Карабах).

В трудах Э. Гернера, Б. Андерсона, Э. Хобсбаума обоснована роль государства, политических элит, интеллигенции в формировании национально-государственной идентичности.

Некоторые ученые считают, что необходимо очень осторожное применение принципа самоопределения народов в плане практического соотношения его с другими международно-правовыми принципами, в том числе с принципом территориальной неприкосновенности (Р.Г. Абдулатипов).

Через призму этнонациональной идентичности в постсоветской общественной литературе исследуется проблема политического национализма, что нашло отражение в научных исследованиях Р. Абдулатипова, А. Дашдамирова, Л. Дробижевой, М. Джунусова, В. Зорина, В. Каратеевой, В. Малышева, А. Мацнева, С. Пистряковой, В. Тишкова, В. Шнирельмана и др.

Обеспечение права народов на самоопределение исследуется в аспекте реализации государственной нацио­нальной политики, в развитие которой внесли значительный вклад Р.Г. Абдулатипов, Ю. Арутюнян, С. Арутюнов, М. Губогло, А. Ф. Дашдамиров, Л. Дробижева, К. Калинина, И. Кон, В.Н. Лысенко, В.А. Михайлов, Э. Паин, М.В. Столяров, В. Тишков. Труды указанных авторов положили начало не только процессу переосмысления национальной проблематики, но и позволили определить ос­новные подходы к изучению принципа права народов на самоопределение.

В отношении исследования проблем Северо-Кавказских народов, считаем преувеличением влияния на процессы самоопределения их традиционной, родово-тейповой идентичности (С. А. Арутюнов, Э. Ф. Кисриев и др.). Следует учитывать то, что их родово-тейповая идентичность подвергалась существенной социально-политической трансформации в последнее столетие, послужившей формированию новой политической, экономической и социокультурной идентичности этих народов. Поэтому учёт транзитологии в формировании идентичности народов Северного Кавказа является актуальной исследовательской задачей современности, что учитывается и в данном диссертационном труде.

Строительство правового государства в России немыслимо вне современного международного права, его действия на территории государства как части национального законодательства при обеспечении, в случае расхождения, приоритета международного права, прежде всего, в осуществлении международных договоров и соглашений на территории государства. В современном мире многие вопросы, являвшиеся сугубо внутренними, стали предметом международных соглашений, с чем связано развитие народов и государств, а это все больше и больше делает международное право частью нашей повседневной жизни. Особое значение это приобретает в условиях строительства нового мирового правопорядка ненасильственного и безъядерного мира.

В многонациональном государстве подлинная демократия выражается в праве каждого народа строить свою жизнь сообразно его интересам, не вступающим в противоречие с интересами других народов и государства в целом. Становление гражданского общества на основе демократии закономерно ведет к разгосударствлению сферы межнациональных отношений, формированию самоуправляющихся национальных структур.

Неразрывная связь национального вопроса и проблемы государственного устройства России обусловливает то обстоятельство, что совершенствование федеративных отношений является эффективным способом стабилизации этнополитической ситуации и обустройства народов России. И, необходимо учитывать постоянно этнический фактор в государственном строительстве, что нередко упускается из вида политиками, подверженными сильному инерционному влиянию советского подхода к решению национального вопроса.

Автором подчеркивается, что этнополитические процессы в регионе регулируются федеративными отношениями, которые развиваются во взаимодействии с государственной национальной политикой Российской Федерации.

В третьем параграфе: «Самоопределение народов России в условиях демократизации» - отмечается, что отличительной особенностью современной политики, связанной с реализацией права народа на самоопределение стало преобладание асимметричных конфликтов, например, по статусу вовлеченных в них участников: государство и часть политизированных групп населения. Относительно к Северному Кавказу можно утверждать, что таковыми является государство, государственные институты и этнос (масса), этноэлиты, группы давления (этнокультурные, религиозные организации и структуры), национальные меньшинства.

В Российской Федерации идет непростой поиск форм самоопределения народов, адекватного принципам демократизации общественной жизни. Становление демократического гражданского общества закономерно ведет к деэтатизации (разгосударствлению) сферы межнациональных отношений, формированию самоуправляющихся национальных структур.

Любая историческая общность (племя, народность, нация) базируется на неких общих исторических родоплеменных признаках^[6], кроме того, она базируется и на иноплеменных основаниях. Р.Г.Абдулатипов справедливо отмечает, что «этнос и государство – общности взаимосвязанные и взаимообусловленные», нации-этносы поодиночке или, объединившись, формируют государство»^[7].

Дискутируется вопрос о соотношении понятий «суверенитет» и «самоопределение» в рамках федеративного государства. Оба понятия не имеют однозначной трактовки и в современной политологии, в том числе применительно к субъектам РФ, именуемым государством.

Традиционно «суверенность», «суверенитет» связывали с государственностью. Концепция абсолютности и неделимости суверенитета восходит к Гоббсу, который в своем «Левиафане» не усматривал никакой власти выше государственной. Гегелевская трактовка неограниченности государственного суверенитета имела своими следствиями тоталитаризм и экспансионизм: если государство располагает абсолютной и неограниченной властью, у него нет обязательств, уважать права собственных граждан и других государств. Эта связь понятия «суверенитет» с концепцией неограниченного суверенитета тоталитарного государства привела некоторых ученых к отказу от использования самого понятия.

Рождение национализма и «взрыв этничности» способствовали видоизменению исходного смысла понятия «суверенитет». И формированию более гибкой системы понятий, позволяющих описывать реальные формы «ограниченного суверенитета» - разделенный, двойственный, частичный, функциональный суверенитет и т.п.

Развал Советского Союза в 1991 г. привел к обострению и разрушению некоторых противоречий в системе межнациональных и этнополитических отношений на Северном Кавказе. Это связано, на наш взгляд, с рядом факторов: - во-первых, необходимо иметь в виду существенное изменение этнической структуры и этнической стратификации общества.

В многонациональном и многоконфессиональном регионе это имеет негативные и практические следствия; - во-вторых, Северный Кавказ оказался вовлеченным в крупномасштабные межнациональные конфликты и противоречия, возникшие в отношениях между новыми независимыми государствами Кавказа (Армения, Азербайджан, Грузия) и Российской Федерацией; - в-третьих, мусульмане Северного Кавказа активно вовлекаются в естественный для них восточный культурный пласт, включаются в сферу влияния традиционных центров восточной культуры, все больше отдаляясь от российской и европейской культуры; - в-четвертых, необходимо иметь в виду национальный и религиозный факторы в бурном росте национального самосознания титульных (коренных) народов Северного Кавказа.

Отметим, что такая ситуация типична и для других регионов страны со сложной этнической структурой. Однако для Северного Кавказа она обретает особую актуальность, так как регион действительно является наиболее опасным для Российской Федерации; - в-пятых, тяжелое наследие административно-территориальных переделов. За годы советской власти на Северном Кавказе было более 40 территориальных переделов; - в-шестых, новые экономические, политические, идеологические ценности, утверждающиеся в Российской Федерации, приобрели особый смысл и характер на Северном Кавказе, где завязаны тугие узлы этнополитических, территориальных и межнациональных конфликтов; - в-седьмых, особая посткоммунистическая ситуация на Северном Кавказе, где мусульмане с начала 90-х годов ХХ в. играют все более активную роль в политических и этнокультурных процессах, протекающих как в регионе, так и в Российской Федерации в целом; - в-восьмых, борьба сторонников традиционного ислама на Северном Кавказе и «ваххабитов»; - в-девятых, это «русский вопрос» на Северном Кавказе.

Острота межэтнических конфликтов в постсоветской России детерминирована совокупностью факторов: разрушением социально-экономических, политических, идеологических взаимосвязей; активизацией военных конфликтов; игнорированием конфессиональных и национальных идеалов, ценностных установок; отсутствием хорошо продуманной и всесторонне обоснованной концепции национальной политики; неконтролируемой миграцией; ростом национального самосознания ранее репрессированных народов. Для России в рамках межнационального взаимодействия нынешний период можно охарактеризовать как период этнической адаптации.

Во второй главе: «Трудности и противоречия самоопределения народов Северного Кавказа: уроки истории» рассмотрены особенности государственного управления в Российской империи в регионе Северного Кавказа, отличающемся полиэтничностью населения, сложностью и многообразием межэтнических отношений, форм самоуправления. Освещается процесс формирования доктрины национальной политики большевиков и особенности ее реализации в условиях Северного Кавказа в 1920-1930-е годы. Анализируются попытки реализации принципа права народов на самоопределение в составе Терской Республики (1918-1919 гг.), Горской и Дагестанской АССР (1921 - 1922 гг.).

В первом параграфе: «Опыт самоуправления народов Северного Кавказа в Российской империи» анализируются проблемы децентрализации государственного управления в Российской империи, рассмотрены особенности этого явления на Северном Кавказе. Проведен объективный, всесторонний анализ причин, характера, специфики и последствий национальной политики царской России в 1906-1917 гг., межнациональных отношений на Северном Кавказе в 1906-1921 гг. Автором анализируются причины провозглашения досоветских национально-государственных образований на Северном Кавказе (Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана и «независимая» Горская Республика). С научных позиций освещается история Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана и «независимой» Горской Республики, борьба кабардинцев, балкарцев, осетин, ингушей, чеченцев, карачаевцев и других народов региона за политическое и национальное равноправие, за создание своей национальной государственности.

Проблема разделения государственной власти и ответственности за ее осуществление по вертикали, между Центром и регионами государства была для России одной из важнейших во все исторические периоды. Самоуправляющиеся коллективы организовывали жизнь членов своих сообществ, удовлетворяя непосредственные их интересы, а государственные органы власти осуществляли управление учреждениями и.т.д. Создания особой нормативно-правовой базы в условиях России потребовал дуалистический характер управления, во второй половине XIX века, законодательство о территориальном управлении в России в основном было сформировано.

Анализ исследуемых процессов позволяет сказать, что во взаимоотношениях между центральной властью и регионами произошли определенные изменения. Министерства имели своих представителей в губерниях и уездах, с достаточно широкими полномочиями, которые выполняли разные государственные поручения. Несколько принизилась роль губернаторов, в которых царизм видел больше представителей местных субъектов власти. Генерал-губернаторы стали агентами правительства, на которых оно опиралось, институт которых еще существовал, особенно на окраинах империи. Министерства и ведомства, широко пользовались их услугами, возлагая на них часть своих функций и полномочий на местах. Это больше надо рассматривать как деконцентрацию власти, когда власть как бы приближалась территориально к проблемам местного населения, а не как процесс децентрализации.

В управлении российскими окраинами, в том числе и Северным Кавказом, правительство стремилось к «установлению твердой государственной системы»^[8], способной к взаимодействию с другими структурами империи и отличающейся эффективностью в функционировании.

Достижение этих целей обеспечивал многочисленный чиновничий корпус и связанные с ним силовые подразделения ^[9], имевшие сдерживающее военное и охранительное (полицейское) предназначение.

Автор отмечает, что на примере управления Кавказом в целом и Северным Кавказом в частности, можно увидеть существовавшую там проблему децентрализации, создания эффективных органов власти на местах, которые совмещали разные уровни, формы государственного управления, в том числе и самоуправленческие. Наблюдается попытка определения оптимального соотношения разных линий власти. В результате изучения этой проблемы главным выводом является то, что наиболее эффективно оно было в то время, когда наиболее полно использовались самобытные формы самоуправления местного населения, подчиненные интересам всего государства.

Осмысление исследуемых процессов позволяет сказать, что на фоне общего кризиса политической системы российского общества начался кризис форм государственного управления и самоуправления. Большинство ученых видит причину этого явления в политике самодержавия. Здесь необходимо обратить внимание и сделать некоторые дополнения к объективно происходящим процессам, сущность которых в двух тенденциях: эволюции самой государственной системы послереформенного периода в сторону отказа от преобразований и переходу на старые основы бюрократического управления. И вторая тенденция заключается в исчерпывании внутренних ресурсов самоорганизации, когда самоуправление уже не может обеспечивать насущные потребности общества.

Автором отмечается, что вовлечение кавказских народов в экономическую и политическую жизнь России, безусловно, способствовало интеграции их в общероссийское культурное пространство. Народы Северного Кавказа, как и другие народы империи, развивались в пространстве российской цивилизации, обусловившей существенные черты современного этнокультурного облика этих народов. В экономическом отношении кавказская политика России никак не подпадала под понятие «колониальная». Не было эксплуатации, дискриминации в государственных отношениях. Следует отметить, что, оказывалась поддержка, снижались налоговые подати с кавказских народов, и этот регион для империи был даже убыточным, поскольку собранные средства оставались на Кавказе и в центральную казну не поступали.

Перемены затронули многие сферы обустройства России после Февральской революции, однако ее устойчивость как государства продолжала сохраняться. В условиях нарастания революционного кризиса 1917 г. каких-либо изменений не произошло. Что наблюдалось и на окраинах. Известный деятель националистической северокавказской зарубежной диаспоры, как А. Авторханов, признал, что и после крушения монархической формы правления «…ни один из нерусских народов не заявил о своем выходе из состава… России»^[10]

.

Вместе с тем, этнополитическая напряженность на Северном Кавказе не исчезала, а продолжала существовать и в советское время. Авторская концепция вкратце сводится к тому, что в целом Россия в начале XX в. еще не созрела для демократических преобразований, конституционного строя, особенно в сфере межнациональных отношений, что делало неизбежными революции 1917 года.

Во втором параграфе: «Становление новых форм самоопределения народов Северного Кавказа в годы Советской власти» анализируется процесс трансформации Российской имперской системы в федеративное государство, что обусловлено, на наш взгляд, важностью и актуальностью поставленной проблемы. Анализ этапов и механизмов трансформации территориальной основы российского государства позволяет выявить закономерности процесса, показать отечественную специфику и дать определенные прогностические оценки. В параграфе дается характеристика эволюции ленинской теории национального строительства в условиях социализма. Анализируется роль В. И. Ленина в утверждении принципа права народов на самоопределение вплоть до отделения.

После февральской революции 1917 года и после возвращения Ленина из эмиграции в его взглядах по национальному вопросу произошла значительная эволюция. Каждый новый этап в эволюции взглядов Ленина в национальном вопросе рассчитан на приближение срока самой большевистской революции.

Ленин В. И., по мнению многих исследователей, был первым, кто воспринял изучаемый принцип как возможный критерий для освобождения зависимых народов. Ленинская кон­цепция рассматривала право народов на самоопределение сквозь призму политики, учитывая эффективность результатов, которые может принести его использование делу социалистической революции.

За всеми национальностями, входящими в состав России, было признано право на самоопределение и на образование самостоятельного государства. В «Декларации прав народов России», утвержденной в ноябре 1917 года, и «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», в январе 1918 года, а затем и в Конституции РСФСР 1918 года, были закреплены основные положения программы партии в области национальной политики. Что послужило началом на Северном Кавказе процесса самоопределения народов в форме национально-государственных образований. В 1921 году была создана Горская АССР, из которой позднее возникли Кабардино-Балкарская, Карачаево-Черкесская, Чеченская, Ингушская и Северо-Осетинская автономные области, преобразованные впоследствии в автономные республики.

Теоретический подход, разработанный большевиками в предреволюционные и первые послереволюционные годы, во многом определил характер внутренней национальной политики советского государства на последующие годы. Важнейший этап формирования советской модели национальной политики – дискуссия о принципах создания СССР в 1921-1923 гг. Вопрос стоял так: либо федерация равноправных народов, либо централизованное национальное строительство при ведущей роли российского ядра.

Ленинская концепция национальной интеграции вместо поглощения республик в пользу РСФСР предполагала равноправный союз. Близки к его позиции в начале 1920-х гг. были Л.Д. Троцкий, Н.И. Бухарин, Х.Г. Раковский, Г.И. Петровский.

Следует отметить, что создание автономий на Северном Кавказе осложнялось смешанным территориальным размещением народов и то, что национально-государственное строительство на Северном Кавказе нельзя рассматривать вне ряда более масштабных задач, решаемых РКП(б) в данный период, в том числе вне общей стратегии национальной политики, а также процессов подавления любой оппозиции и упрочения авторитарного режима.

В данном параграфе автор анализирует историографию национально-государственного строительства балкарского, ингушского, кабардинского, осетинского, и чеченского народов, поиски путей создания национальной государственности у которых были довольно сложными и длительными, достаточно спорный в историографии вопрос об определении основных этапов становления и развития национальных образований на Северном Кавказе в целом.

Причиной конфликтов на Северном Кавказе после окончания гражданской войны и установления советской власти не раз становились земельный вопрос и взаимные территориальные претензии. Заслуживает особого внимания проблема взаимных притязаний, возникавших в ходе территориально-административного размежевания между отдельными горскими народами Северного Кавказа. Выход Кабарды из состава Горской АССР и образование первой на Северном Кавказе автономии, близкой к моноэтничному составу, остро поставил вопрос территориальных притязаний соседей. Национальное размежевание, начавшееся с образованием национальных областей и республик, привело к множеству территориальных споров.

С точки зрения обобщения опыта национально-государственного устройства России советского периода, главное заключается в том, что национальная государственность народов Северного Кавказа определяла политическую, территориальную и административную форму, в рамках которой происходило этносоциальное развитие этих народов.

В заключение главы автор отмечает, что нациестроительство в Советской России – СССР в 1918-1929 гг. выразилось в попытке создания государства полиэтнического, в росте национального самосознания ранее угнетенных народов и развитии форм их территориальной автономии.

В третьей главе: «Политические репрессии и депортация 1940-х гг. народов Северного Кавказа и восстановление национальной государственности» проанализированы причины трагических событий – депортации балкарцев, ингушей, карачаевцев и чеченцев. Ликвидация национальных автономий, сопутствовавшая массовому выселению народов. Анализируются причины и обстоятельства депортации, правовое положение спецпереселенцев. Отмечается, что политические изменения в Союзе ССР в рамках начавшейся «оттепели» положили начало реабилитационным процессам.

В первом параграфе: «Политические причины и последствия депортации северокавказских народов» анализируется тоталитарная политика сталинского руководства.

В СССР накануне Отечественной войны складывалась сложная ситуация. Фактически государство погружалось в открытое бифуркационное состояние, при котором общество могло разделиться в отношении к функционировавшему режиму власти. Что и произошло. Одна его часть поддерживала существующий строй, другая же представляла альтернативную силу. Безусловно, в этой обстановке власть делала все, чтобы не были подорваны каким бы то ни было образом ее устои. Ужесточались меры, применяемые к отдельным народам и группам населения, выступавшим в открытой или скрытой форме против режима. И это обосновывалось сложившейся обстановкой и непосредственно уже самой войной, а также персонифицированным во многих случаях характером государственной национальной политики.

Среди мер «наказания» непослушных, неблагонадежных использовалась и депортация. Как правило, все акции по переселению того или иного народа, групп населения имели юридическую базу: постановления ГКО, Президиума Верховного Совета Союза ССР, решение ЦК партии, указы Совнаркома или другой государственной структуры, что и придавало им якобы законный характер. Но следует отметить, что некоторые из этих правовых актов появлялись уже после выселения людей с территорий проживания.

В области истории депортации ряда северокавказских народов особое значение имеет понимание причин этого события и его последствий. Автором были привлечены работы наиболее авторитетных исследователей этой проблемы^[11]. Также анализируются труды ученых, эмигрировавших за границу, в частности А. Авторханова. По его мнению, в СССР функционировала уникальная система, которую он называл «партократией», которая представляла собой идеально сконструированный и не имеющий аналогов в мировой истории инструмент личной власти диктатора…^[12]

Одним из факторов попыток унификации народов, торможения динамики этнических культур стала депортация. Следует отметить, что подобная акция осуществлялась не только по отношению к народам Северного Кавказа, но и ко всем народам СССР.

Следует отметить, что переселения, носившие принудительный характер со стороны государства, не могли не наносить заметный ущерб политической стороне проблемы: северокавказские общества, народы, строившие свою государственность уже около 20 лет, теряли ее, были разрушены государственные институты. Перестала существовать автономная государственность депортированных народов, ликвидировались административные национальные районы, советы.

Анализируется влияние советских идеологических доминант на этнокультурное развитие народов Северного Кавказа, находящихся в условиях спецпоселения. Автором исследуются условия и особенности проживания депортированных народов на местах выселения. Отмечается, что жизнедеятельность спецпоселенцев регламентировалась «Правилами хозяйственного и трудового устройства спецпереселенцев – калмыков, карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев и немцев», утвержденным НКВД СССР 8 марта 1944 г. Автором также проведен анализ изменения правового положения депортированных народов Северного Кавказа. Отмечается, что акт депортации не лишал спецпоселенцев официального статуса полноправных граждан, однако это равноправие было формальным. Будучи выселенными, во внесудебном порядке, они приобрели статус «спецпоселенец», подразумевающий их привязанность к определенному государством месту жительства. Под политикой спецпоселения автор понимает определенный способ организации государством деятельности депортированных лиц, предполагающий необходимый набор мер воздействия на них с целью достижения желаемых политических, экономических и социокультурных результатов.

Необходимо отметить и то, что система расселения, отсутствие системы образования и институтов культуры на родных языках, ограниченность в передвижении и политических свободах создавали объективные условия для этнокультурного размывания и постепенной ассимиляции спецпоселенцев с окружающим населением.

Во втором параграфе: «Реабилитация и проблемы восстановления государственности народов Северного Кавказа» отмечается, что изменение общественно-политической обстановки в стране начала 50-х гг., утрата значения обстоятельств, послуживших основанием для депортации, сформировало новые подходы к судьбе депортированных народов. В новых исторических условиях прежняя политика тормозила бы развитие страны, что стало причиной, того, что руководство СССР приняло решение о постепенной реабилитации народов.

Автором проведен анализ поэтапного изменения правового положения спецпоселенцев – от освобождения отдельных категорий спецпоселенцев до принятого 16 июля 1956 г. Указа Президиума Верховного Совета СССР «О снятии ограничений по спецпоселению с ингушей, карачаевцев и чеченцев, членов их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны». Всего, в соответствии с Указом, с учета было снято 245 390 человек^[13]. Однако этот Указ не давал права возвращения на родину. Процесс реформирования правового положения первой половины 50-х гг. не был направлен на полную политическую реабилитацию пострадавших народов. Снимая правовые ограничения с спецпоселенцев, правительство выбрало тактику дробления всех категорий по дополнительным признакам, рассчитывая сохранить контроль над ними и предотвратить массовую миграцию. Законодательные акты, принятые в период с 1953 по 1956 гг. являлись временной альтернативой полной реабилитации народов. Автором исследуются факторы и условия, влияющие на развитие реабилитационного процесса и восстановление национальных автономий.

Депортированные народы тысячами стали самовольно выезжать на Кавказ. Миграционный процесс выходил из-под контроля властей, однако подвергнуть спецпоселенцев новым испытаниям, в духе заявленной десталинизации советского общества было уже невозможно. Руководство страны вынуждено было пойти на полноценную реабилитацию народов. Таким образом, начался новый этап в политической истории Северного Кавказа. Депортированные народы были реабилитированы, была восстановлена государственность, в основном восстановлены границы 1944 года. Автор отмечает, что реабилитация депортированных народов обеспечивалась рядом законодательных актов, которые восстановили национальную государственность в форме автономий, возвратили их в состав РСФСР, определили порядок и меры по возвращению населения. Проблема восстановления межнациональных отношений, являлась трудноразрешимой задачей в регионе Северного Кавказа. Не был решен ряд проблем, включая и территориальные, явившихся одной из причин межэтнических конфликтов, что усугубило и так неразрешенные территориальные разногласия на Северном Кавказе.

Процесс возвращения на родину депортированных народов был трудным. Политическая реабилитация народов, предпринятая на партийном форуме, не была, подкреплена материальным и идеологическим обеспечением. Принятие Указов о восстановлении автономии подвергшихся переселению народов еще не означало их реабилитации. Признавая насильственное выселение из родных мест балкарцев, карачаевцев, чеченцев, ингушей, калмыков, крымских татар, турок-месхетинцев незаконным и преступным актом, высшие органы государственной власти СССР не принимали никаких мер по их дальнейшей реабилитации. Всякое упоминание о выселении стало запрещенным, и 13 лет из жизни народов оказались вычеркнуты и оставались тяжелым грузом невысказанной боли и обиды бывших спецпереселенцев. Изучение как положительных, так и отрицательных сторон этих общественных преобразований показывает, как порой необоснованно допускались непродуманные меры со стороны партии и государства по отношению к народам, к числу которых относится и депортация.

В третьем параграфе: «Рост общественно-политической активности в контексте процессов демократизации СССР» анализируются социальные процессы в автономных республиках Северного Кавказа на рубеже 1980-х – 1990-х гг.

Годы перестройки стали временем значительного общественного, духовного подъема, возрождения надежд на лучшее будущее. Гласность, постепенно переросшая в свободу слова, первые опыты массового действия и реальное избирательное право, первые попытки самоорганизации и самоуправления снизу, первые ростки гражданского общества – все это достижения второй половины 80-х годов. Однако в 90-е годы многие из них были частично утрачены или не получили адекватного развития. Можно предположить, что это было связано с непропорциональным разрастанием функций государства в последнее десятилетие. Сам переход к новому политическому устройству – президентской республике – и преобразование системы советов в соответствии с классическим «разделением властей» не обошлись без очередных политических потрясений, завершивших собственно революционную фазу 1991-1993 годов…^[14].

Обращается внимание на относительно невысокие социально-экономические показатели автономий Северного Кавказа на фоне России в целом: слабую урбанизацию, высокую долю безработицы среди коренных народов. Многочисленные территориальные проблемы и исторические обиды создавали высокий уровень социальной напряженности. Перестройка и связанные с ней установки на демократизацию и гласность, дали выход народному возмущению, привели к неконтролируемым массовым выступлениям и созданию общественных организаций.

В этот период представители национальной интеллигенции придали народным движениям формальную организацию и выраженную национальную окраску: инициировали проведение народных съездов (ингушского, кумыкского, карачаевского, чеченского) и, в ряде случаев, принятие деклараций о самоопределении. Основным следствием кризиса власти в СССР для автономий Северного Кавказа стало изменение институциональной среды. Что выразилось в ликвидации ведущей роли КПСС и передаче функций власти Верховным Советам и Советам Народных депутатов республик и областей.

Подключение региональной власти к «параду суверенитетов» и дезинтеграции центральных и республиканских органов государственного управления; изменение соотношения сил между политическими акторами, когда общественные движения получили возможность оказывать давление на официальные властные институты.

Новейший этап развития отечественного общества в 90-е годы радикально отличается от предыдущих в большей степени благодаря тому, что в этот период в российской политике появился совершенно новый, особенный феномен, который специалисты назвали «региональным вызовом» областных и республиканских элит остальному политическому истеблишменту страны^[15]

.

Слабость руководства республик Северного Кавказа перед лицом общественных институтов в период путча в августе 1991 года проявилась особенно четко. Период перехода от советской к новейшей российской государственности преимущества в политической борьбе были у нарождающихся общественных институтов в лице национальных движений. Они гибко реагировали на изменение институциональной среды: ослабление контроля со стороны центральных властей и неспособность республиканского руководства использовать механизм принуждения. В то время как над официальными органами довлели нормативные ограничения, новые общественные институты могли выбирать разнообразные тактики политического поведения. Они использовали митинги, голодовки, блокирование дорог, захват зданий, земли и заложников. Но также часто прибегали к формальным демократическим процедурам (референдумы, выборы, съезды) с целью придать себе легитимность в глазах населения. Это позволило национальным движениям успешно конкурировать с официальными органами власти, а в случае Чечни и одержать победу над ними.

Закономерным итогом нарастания политической и правовой дезинтеграции явились распад СССР в декабре 1991 г. и возникновение на постсоветском пространстве новых независимых государств. Серьезным препятствием в движении Российской Федерации вперед по пути экономических реформ и выхода из кризиса являются обострение межнациональных противоречий внутри страны и проблемы взаимоотношений с бывшими советскими республиками. В стране не была выработана концепция национально-государственного устройства, отсутствовала и четкая программа национальной политики.

В четвертой главе: «Опыт демократизации процессов самоопределения народов в условиях строительства Российской Федерации» анализируются особенности переходного периода, включавшего исторический отрезок времени, в рамках которого происходило радикальное изменение общественно-политических условий. Принимаются во внимание особенности сложившихся противоречий, как в самом государственном устройстве, так и в кругах федеральной и региональной политической элиты.

В первом параграфе: «Перемены в национальной политике на Северном Кавказе в контексте процессов демократизации» отмечается, что на Северном Кавказе в этот период все политические процессы приобрели этническую окраску, что проявилось в политических целях и лозунгах, структурированности политических сил, способах мобилизации электората, политической символике и нормативно-правовых документах. Идея этнического самоопределения в этот период стала доминирующей в общественном сознании региона. Наиболее активно ее пропагандировали сформировавшиеся в 1990-1992 гг. национальные (этнические) движения, которые вне зависимости от этнической специфики достаточно быстро эволюционировали от общественных организаций (например, «Адыге Хасэ», «Тенглик». «Бирлик», «Казачий круг» и т.п.), провозглашающих своей целью национально-культурное возрождение до политических партий или общественно-политических движений, ставящих целью изменение государственного устройства (партии: «Адыгский национальный конгресс», «Лига Балкарии», «Вайнахская демократическая партия», Аварский фронт им. Имама Шамиля и другие.

Выдвигались проекты создания независимого государства (Чеченская Республика), раздела или федерализации республик (Дагестан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия) по этническому принципу, паритетного представительства основных национальностей в парламенте (Адыгея). О выходе из республики заявляло терское казачество, подчеркивающее свой статус отдельного (от русского) народа. В 1990-1992 гг. стали создаваться региональные общественные движения (Конфедерация народов Кавказа, Ассамблея тюркоязычных народов Северного Кавказа, Союз казачеств Юга России), нацеленные на радикальное изменение государственного устройства на Северном Кавказе.

Распад СССР привел к изменению правового статуса автономий Северного Кавказа в составе Российской Федерации. В 1990 г. Северная Осетия первой в России объявила суверенитет своей республики. За ней последовала Кабардино-Балкария, тогда же статус республик РФ получила Адыгея, Калмыкия и Карачаево-Черкесская Республика. Преобразование автономных областей в республики и их выход из состава краев были подтверждены законами Верховного Совета РСФСР.

В начале 1990-х гг. зарождаются альтернативные модели политической институционализации самоопределения народов в РФ, определяются субъекты самоопределения народов в региональном политическом процессе, складываются политические практики и институты их взаимодействия. Процессы трансформации государственно-политического устройства РФ на различных стадиях ее политической истории дали новые импульсы феномену этнонационального развития и регионализации со всеми присущими ему проблемами и противоречиями (включая этнополитические аспекты) – от «парада суверенитетов» до построения вертикали власти^[16].

Автором анализируется ситуация вокруг формирования Республики Ингушетия. Показано, что ряд акций национального движения (письма, обращения и делегации в партийные органы, митинги и Съезд народа) были завершены референдумом о создании Ингушской Республики в составе Российской Федерации с возвращением отторгнутых во время сталинской депортации территорий (декабрь 1991 года). И принятием на его основе Федерального закона «Об образовании Республики Ингушетия в составе Российской Федерации» (июнь 1992 года). В декабре 1992 года чрезвычайный съезд ингушского народа назначил выборы Президента Республики Ингушетия. В 1992 г. 7-й Съезд народных депутатов России признал образование Ингушской республики. Отмечено, что ингушским национальным движением были реализованы ряд политико-правовых акций, создавших правовую основу и легитимность вновь образованной республики как национальной государственности ингушского народа в составе РФ на основе международно-признанного принципа права народов на самоопределение.

Анализ российского и зарубежного опыта государственного строительства показывает, что федеративные отношения должны основываться на демократических принципах и на принятых при участии самих субъектов Федерации законах. Только такой подход может привести к формированию правового государства, в котором каждый субъект Федерации станет действовать как полноправный участник интеграционного процесса, будучи социально, политически и экономически заинтересованным в результатах всесторонней интеграции.

В Концепции государственной национальной политики Российской Федерации подчеркивается, что «не стали нормой при разработке и проведении государственной национальной политики опора на научный анализ и прогноз, учет общественного мнения и оценка последствий принимаемых решений»^[17]. Следовательно, возникает необходимость в методологическом осмыслении феномена федеративных отношений в многонациональной и многосоставной стране. Совершенствование федеративного устройства России законодательными мерами с учетом жизненных потребностей и на основе изучения и учета в политико-практической деятельности потребностей субъектов Федерации — исторически продуктивный путь.

Во втором параграфе: «Особенности этнополитической ситуации на Северном Кавказе после распада СССР» изучается попытка самоопределения в форме независимого государства на Северном Кавказе. Приводится пример сепаратистского варианта самоопределения на Северном Кавказе - политика Чеченской республики, направленная на отделение ее от РФ. Политическая обстановка в Чеченской республике начала 90-х годов ХХ века характеризовалась стремлением к государственному суверенитету.

Установка на сепаратизм чеченских радикалов привела к тому, что политическое пространство полностью совместилось с этническим. Однако результат чеченского кризиса показывает, что достижение моноэтничной основы не является достаточным условием для эффективного государственного строительства.

Анализ исследуемых процессов позволяет сказать, что политические просчеты центра, близорукость российских демократов, призванных стабилизировать ситуацию в Чечне вначале и в ходе августовских событий, привели к тем дезинтеграционным и антиконституционным процессам, которые происходили с 1991-1999 гг. В этом были заинтересованы не только так называемые «чеченские сепаратисты», религиозно-политические радикалисты и экстремисты, но и зарубежные антироссийские центры, ставящие цель расчленения России вслед за СССР.

Тезис о полной независимости Чечни - был рассчитан на политически неграмотных людей. В современном взаимосвязанном, взаимозависимом, интегрированном мире невозможно существование полностью независимых государств. В чеченских событиях отразились противоречивые социальные, экономические и политические процессы. С одной стороны, стремление чеченского народа к самоопределению, с другой - борьба социальных низов за равенство и социальную справедливость. Трагедия Чечни состоит в том, что на волне общедемократического и национального движения, под флагом идеи национального возрождения, суверенитета был совершен очередной передел власти и собственности в корпоративных интересах. Но как часто бывает в незрелом обществе, свергнув ненавистную власть коммунистической номенклатуры, восставшие социальные низы стали жертвой новой власти - постсоветской мафиозно-клановой диктатуры национальной по форме, антинародной, по сути.

Потребовались значительные усилия федерального центра, чтобы приостановить распад Российской Федерации, что возвращение Чеченской Республики в конституционное поле страны, укрепление вертикали власти на всей территории страны, позволили вернуться чеченскому народу на путь интеграции в составе Российской Федерации.

Особое значение в борьбе против сепаратистов и террористов, имело проведение 23 марта 2003 года референдума в Чеченской Республике, в ходе которого чеченцы проголосовали за республиканскую Конституцию, определяющей политический статус Чеченской Республики как субъекта Российской Федерации (Конституция Чеченской Республики). Тем самым, чеченский народ связал свое настоящее и будущее с единым общероссийским государством, являясь частью его многонационального народа. На основе данного референдума были проведены выборы Президента Чеченской Республики, Парламента Чеченской Республики, а также проведены выборы депутатов в Государственную Думу Российской Федерации.

Процесс становления и развития Чеченской Республики в современной России имел сложную и противоречивую динамику формирования данного национально-государственного образования в составе Российской Федерации. Начало этого процесса связано с политической деятельностью А. А. Кадырова, осознавшего гибельность для чеченского народа пути сепаратизма, изоляции от Российского государства, что вынуждало его противодействовать президенту Ичкерии А. Масхадову и ваххабитам. Назначенный указом Президента Российской Федерации Главой администрации Чеченской Республики в 2000 году, А. А. Кадыров приложил немало сил, чтобы сформировать республиканские органы государственной власти, противодействовать политическому и религиозному экстремизму, приостановить военные действия, создать условия для мирной гражданской жизни. На современном этапе этот процесс сопряжен с развитием экономики, социальной сферы, созданием рабочих мест, привлечением инвестиций, укреплением законности и правопорядка, обеспечением безопасности населения в республики.

В третьем параграфе: «Трудности национальной политики на Северном Кавказе в современных условиях» анализируется принцип самоопределения народов как демократический императив развития Северного Кавказа через призму модели устойчивого развития региона.

Федеративное устройство для России выступает важнейшим институтом демократии и политико-правовой формой институциализации межнациональных отношений, что жизненно важно для многосоставного Северо-Кавказского региона.

За распадом СССР и образованием новых суверенных государств последовал всплеск движения за национальное самоопределение, в форме самореализации национально-государственных образований. «Перестройка», сопровождавшаяся ростом национального самосознания, до предела обострила межнациональные конфликты и породила этнополитические национальные движения. Процесс суверенизации стал принимать тревожные масштабы, и в некоторых случаях даже угрожать целостности Российской Федерации^[18]

.

Северный Кавказ стал одним из регионов, где противоречия глобальных перемен проявляются достаточно ярко в силу специфики его истории, ментальности, этнического, конфессионального и культурного разнообразия. Фоновым фактором общей нестабильности является характер социально-экономических и политических процессов во всех республиках региона, связанных с суверенизацией и поиском собственной идентичности.

Анализ политических процессов последних лет свидетельствует, что правящие элиты республик Северного Кавказа и непризнанных республик все активнее эксплуатируют националистическую риторику и идеологию. В этом же ключе действуют антидемократические тенденции в принципах распределения власти всех уровней. Тем самым элиминируются легальные способы выражения и отстаивания региональных, этнокультурных, конфессиональных и прочих интересов, что не может не вести к росту напряженности в многосоставных государствах и недоверию к центральной власти, тем или иным формам сепаратизма.

Автор обращает внимание и на проблему этнического диспаритета – одного из важных факторов этнополитической напряженности. Это можно проиллюстрировать на ряде проблем. Так, проблема разделенных народов Северного Кавказа совершенно по-разному решается для разных народов. Причины роста националистических настроений кроются в нежелании, неспособности и незаинтересованности властных элит региона в подлинной демократизации своих республик. Однако без сущностной демократии решение проблем региона невозможно.

Для Северного Кавказа актуальной остается выявление практических механизмов осуществления национальной политики. Опираясь на этнополитический анализ, учитывающий многомерность процессов в регионе необходимо разрабатывать данные механизмы. На международные стандарты цивилизованного общества, и на соблюдение прав человека должна опираться новая парадигма российской национальной политики на Северном Кавказе.

Позитивными процессами и тенденциями, которые реализуются в сочетании традиционного и модернизационного векторов развития отмечена современность Северного Кавказа. Достигнут определенный уровень стабильности в системе отношений власти, местного самоуправления, политических партий, общественных объединений…^[19].

Важнейшей задачей политического свойства остается достижение определенного уровня безопасности. В данных условиях оправдан состав Северо-Кавказского ФО, так как включенные в него республики отличаются определенным «единством места, времени и действия». Это проявляется в сходстве судеб народов, в общих путях социально-экономического и политического развития, в общих позитивах и негативах советского национально-государственного строительства и в общих проблемах постсоветского периода. Очевидно сходство этнокультурных традиций и этнокультурного менталитета народов региона. Однако, каждая республика и каждый народ, как равно и каждая этническая группа, отличаются своеобразием коллективных интересов, особенностями позиционирования в межрегиональном диалоге и в общении с федеральным центром. Таким образом, можно предпологать, что образование нового ФО будет способствовать упрочению межрегиональных связей, нейтрализации противоречий, которые во многом являются результатом проблем национально-государственного строительства.

Факторы, воздействующие на политическую ситуацию в Северокавказском регионе, имеют резонансный характер. Поэтому, переходя к видению перспектив развития Северокавказского региона в целом, обозначим только один вариант. Этот вариант – нормативный, имеет в своем основании ценности демократии, и в то же время есть на сегодняшний день наиболее реалистичны не без конфликтного, но стабильного и ненасильственного развития региона.

Следовательно, стратегической политикой в регионе должна стать демократизация как набор основополагающих гуманитарных общечеловеческих ценностей и комплекс учета индивидуальных и групповых интересов.

В Заключении диссертационного исследования подводятся основные итоги проведенного исследования, формулируются общие теоретические выводы, определяются направления для дальнейшей работы над темой.

Основные положения диссертационного исследования

отражены в следующих публикациях:

I. Монографии:

1. Сулейманова Ш.С. Самоопределение народов Северного Кавказа в процессе трансформаций Российской государственности: историко-политологический анализ. – М.: Издательство РАГС. 2010 – 33 п.л.
2. Сулейманова Ш.С. Национальная политика России и СМИ (1990 – 2000): теория и практика. – М.: Издательство РАГС. 2009 – 7,8 п.л.

II. Статьи в периодических научных журналах, рекомендованных ВАК Министерства Образования и науки РФ:

3. Сулейманова Ш.С. Межнациональные отношения на Северном Кавказе на современном этапе // Социология власти. – 2008. – № 6. – 0,4 п.л.
4. Сулейманова Ш.С. Особенности формирования и развития национального самосознания // Искусство и образование. – 2009. – № 7. – 0,3 п.л.
5. Сулейманова Ш.С. Национальная политика и СМИ // Социально гуманитарные знания. – 2009. – № 10. – 0,5 п.л.
6. Сулейманова Ш.С.Этнический фактор в современном политическом развитии России // Вестник Адыгейского государственного университета. – 2009. – № 2. – 0,4 п.л.
7. Сулейманова Ш.С. О тенденциях изменения национального самосознания народов Северного Кавказа // Известия высших учебных заведений Северо-Кавказский регион. – 2009. – 3А. – 0,5 п.л.
8. Сулейманова Ш.С. Межнациональные отношения – этническая адаптация в современной России // Этносоциум и межнациональная культура. – 2010. – № 3(27). – 0,5 п.л.
9. Сулейманова Ш.С. Самоопределение народов в современном международном праве // Социально гуманитарные знания. – 2010. –№ 9. – 0,3 п.л.
10. Сулейманова Ш.С. Природа и эволюция чеченского кризиса // Вестник Адыгейского государственного университета. – 2010. – №.3 (64) – 0,4 п.л.
11. Сулейманова Ш.С. Национальное самосознание как феномен национального самоопределения этноса // Этносоциум и межнациональная культура. – 2010. – №. 5(29) – 0,7 п.л.

III. Статьи в иных изданиях:

12. Сулейманова Ш.С. СМИ в регулировании межнациональных отношений: опыт и проблемы. // Диалог цивилизаций. – М. – 2003. – 0,3 п.л.
13. Сулейманова Ш.С. Через национальное согласие – к возрождению чеченского народа // «Вайнах». – Грозный, – 2004. – № 8. – 0,3 п.л.
14. Сулейманова Ш.С. Федерализм и этнический фактор на Северном Кавказе. // «Вайнах». – Грозный. – 2005. – № 1. – 0,5 п.л.
15. Сулейманова Ш.С. Истина и мораль чеченского конфликта. // «Вайнах». – Грозный, – 2005. – № 3. – 0,5 п.л.
16. Сулейманова Ш.С. История в лицах. Взаимосвязь русского и чеченского народов. // «Вайнах». – Грозный, – 2005. – № 6. – 0,7 п.л.
17. Сулейманова Ш.С. Национальное самосознание в контексте духовного возрождения // «Вайнах». – Грозный, – 2009. – № 1. – 0,3 п.л.
18. Сулейманова Ш.С. Образ чеченцев. // Чеченское общество. – М., –2006. – №3. – 0,3 п.л.
19. Сулейманова Ш.С. Язык – это духовная культура народа. // Чеченское общество. – М., – 2006. – № 6. – 0,3 п.л.
20. Сулейманова Ш.С. Чеченский конфликт в зеркале российских СМИ // Вопросы национальных и федеративных отношений. – М., Издательство РАГС, – 2007. – 0,5 п.л.
21. Сулейманова Ш.С. Этничность и конфликты XX века. // Вопросы национальных и федеративных отношений. – М., Издательство РАГС, – 2009. – 0,5 п.л.
22. Сулейманова Ш.С. Государственное самоопределение народов Северного Кавказа. // Вопросы национальных и федеративных отношений. – М., Издательство РАГС, – 2010. – 0,3 п.л.

Статьи в материалах Международных и Всероссийских конференций:

23. Сулейманова Ш.С. Особенности самосознания народов Северного Кавказа. // Материалы международной научно-практической конференции «Российско-турецкий взгляд на ситуацию в Центральной Азии и на Кавказе». МГУ им. М.В. Ломоносова Институт стран Азии и Африки. – М., – 2009. – С.339-350. – 0, 5 п.л.
24. Сулейманова Ш.С. Межнациональные отношения – этническая адаптация в современной России. // Материалы международной научно-практической конференции «ОБСЕ и Евразийский опыт сотрудничества». МГУ им. М.В. Ломоносова Институт стран Азии и Африки. – Астана, – 2011. – 0, 5 п.л.

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора политических наук

Сулейманова Шукран Саидовна

Тема диссертационного исследования

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА

В ПРОЦЕССЕ ТРАНСФОРМАЦИЙ

РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ:

ИСТОРИКО-ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

Научный консультант:

доктор философских наук, профессор

Дашдамиров Афранд Фирудин оглы

Изготовление оригинал-макета

Сулейманова Ш. С.

Подписано в печать ______ 2011 г. Тираж 100 экз.

Усл. п.л. ____

Федеральное государственное образовательное учреждение высшего

профессионального образования «Российская академия государственной

службы при Президенте Российской Федерации»

Отпечатано ОПМТ РАГС. Заказ №

119606 Москва пр. Вернадского, 84

---

^[1] См. Декреты Советской власти. Т 1. – М., 1957. – С.40.

^[2] Конституция Франции 3 сентября 1791 г. Декларация прав человека и гражданина. – С. 112. http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/cnst1791.htm

3 См., например: Иваненко В. С., Кузнецов В. И. Принципы международного права // Международное право / отв. ред. В. И. Кузнецов, Б. Р. Тузмухамедов, 2-е изд. – М., 2007. С. 195-231; Международное право / отв. ред. Г. В. Игнатенко, О. И. Тиунов. – 3-е изд. – М., 2004. С. 126-140; Шумилов В. М. Международное право. – М., 2007. С. 66.

4 Шпрингер Р. Национальная проблема. – С-Петербург. 1909. – §17.

5 Stephen D. Krasner. Sovereignty// Foreign Policy Journal, Januaгy/February, 2001, S.34.

6 Абдулатипов Р.Г. Национальный вопрос и государственное устройство России. – М. 2000, – С. 3

7 Там же, – С.4

8 РГИА. Ф. 1284. Оп. 241. Д. 147. Л. 203.

9 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 51999. Л. 235; Т. 44. Д. 635. Л. 25.

10Авторханов А.Г. Империя Кремля. Советский тип колониализма. – Вильнюс, 1990. – С. 65.

^[11] Бугай Н.Ф. Л.Берия – И.Сталину: «Согласно вашему указанию….». – М., 1995; Он же. Депортация народов Северного Кавказа: проблемы административно - территориального устройства // Народы России: проблемы депортации и реабилитации. – Майкоп, 1997; Бугай Н.Ф. Гонов А.М. Кавказ: народы в эшелонах (20-60-е). – М., 1998. Гонов А.М. Проблемы депортации и реабилитации народов Северного Кавказа: 20-90-е годы.

^[12] Авторханов А.Г. «Технология власти» – Possev-Verlag, 1983, – С 197

^[13] Ингуши: депортация, возвращение, реабилитация, 1944–2004. / Авт. Сост. Патиев Я.С. – Магас. 2004. – С. 393

^[14] Коргунюк Ю.Г. Заславский С.Е. Российская многопартийность: становление, функционирование, развитие. – М.: Фонд ИНДЕМ, – 1996. http://www.partinform.ru/ros_mn.htm

^[15] Афанасьев М.И. Региональный вызов: правящие региональные группировки в российском политическом процессе // Трансформация российских региональных элит в сравнительной перспективе. – М, МОНФ., 1999. – С.9.

^[16] Сампиев И. М. Институциализация самоопределения народов в политических процессах на Северном Кавказе в постсоветский период. / Автореф. дисс. … д. полит. н. – Краснодар, 2009. http://www.ceninauku.ru/info/page_15842.htm

^[17] Концепция Государственной национальной политики Российской Федерации // Российская газета. – 1996. – 4 июня.

^[18] Киреев Х.С. Государственная национальная политика Российской Федерации на Северном Кавказе в условиях развивающейся демократии. / Автореф. дисс.... докт. полит. наук – М., 2010.

^[19] Аствацатурова М.А. Северо-Кавказский федеральный округ-сильное политическое управленческое решение. http://www.interfax-russia.ru