Место религии в социально-политическом процессе: цивилизационные основания и современные тенденции
На правах рукописи
Мчедлова Мария Мирановна
МЕСТО РЕЛИГИИ В СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ: ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ ОСНОВАНИЯ И СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ
23.00.02 Политические институты, процессы и технологии
Автореферат
диссертации на соискание учёной степени
доктора политических наук
Москва 2011
Работа выполнена в Учреждении Российской академии наук
Институте социологии РАН
Научный консультант - доктор философских наук профессор
член- корреспондент РАН
Горшков Михаил Константинович
| Официальные оппоненты: | доктор философских наук профессор, член-корреспондент РАН Дмитриев Анатолий Васильевич доктор политических наук профессор Гаман-Голутвина Оксана Викторовна доктор политических наук профессор Соловьев Александр Иванович |
| Ведущая организация: | Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова, факультет политологии |
Защита состоится 29 июня 2011 г. в 14.00 на заседании диссертационного совета Д 002.011.03 при Учреждении Российской академии наук Институте социологии РАН, 117218, Москва, ул. Кржижановского, 24/35, корп.5.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Учреждения Российской академии наук Институте социологии РАН.
Автореферат разослан «___» мая 2011 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета,
кандидат исторических наук Коломиец В. К.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИОННОЙ РАБОТЫ
Актуальность темы исследования.
Современный мир находится в состоянии, где главным объяснительным императивом становятся происходящие широкомасштабные изменения, связанные с современными трансформациями, сменой ценностных ориентиров, мироощущений и рефлексий современности, характеризующие новое состояние социальности и политики, которые в совокупности можно охарактеризовать как глобальный социально-политический и социо-культурный сдвиг. Это потребовало необходимость видоизменения концептуально-понятийного поля и научного аппарата современных социально-политических теорий, требуя включения в анализ внешних, неэкономических факторов - культурных, религиозных, этнических, цивилизационных, социальных и антропологических характеристик общества.
В отличие от политической практики Модерна, в которое вплеталось нормативное понимание многих политических универсалий, в современности именно социально-культурные, религиозные, этнические и т.д. различия определяют познавательные координаты мира. Акцент на различиях привел к видоизменению референции понятия «цивилизация», перекрестив во многом предметные поля данного понятия и понятия «идентичности». И если Великая Французская революция привела к возникновению понятия цивилизации во множественном числе и с маленькой буквы, тем самым предопределив признание за различными обществами цивилизационного статуса и сыграв роль эпистемиологического предвестника признания культурного плюрализма, то нынешние качественные трансформации социального бытия, «текучесть современности», привели к повышению значимости цивилизационной устойчивости и критериев идентичности. Насколько и в каких формах религия, являющая одной из наиболее фундаментальных констант в иерархии идентичностей, помогает сохранять устойчивость в современном мире, координаты которого меняются так быстро, что даже « …указатели поставлены на колеса и имеют дурную привычку исчезать из вида, прежде чем вы успеете прочитать то, что на них написано, осмыслить прочитанное и поступить соответственно»[1] является ключевым вопросом современных политических и управленческих практик. Включение подобных параметров в политическую ткань во многом фиксируют изменение политических стратегий и институтов, фундаментом и легитимацией которых выступают социокультурные и цивилизационные основания, различия и проявления. Не случайно концептуальные модели «столкновения цивилизаций» и «диалога цивилизаций» становятся дискурсивными основаниями объяснения и интерпретации политических событий и процессов, являются смысловой нагруженностью политической риторики, а религиозное измерение межкультурного диалога - институционализированной управленческой стратегией в поле публичной политики Европейского союза.
Новое «великое переселение» народов и религий, признание права на различия и религиозную самобытность, входящее в противоречие с политическим принципом светскости и традиционными моделями государственно-церковных отношений послужили отправной точкой для того, чтобы на социально-политическую авансцену выдвинулись проблема проявления религиозных традиций в политических координатах. Не случайно, все чаще речь идет о «кризисе светскости», «истощении светских идеологий», «реванше» религий. В политической плоскости обнажилась и высветилась неэффективность традиционных стратегий, инициировавшая поиски новых форм политического упорядочивания для культурного, религиозного и цивилизационного разнообразия. Не случайно, по мнению Н . Саркози, в числе наиболее значимых вызовов, которые повлияют на политическое развитие в ХХI веке, - экологический и религиозный.
Переосмысление роли религии в современном мире и религиозного фактора в современных объяснительных схемах мирового общественного развития связано как с отмеченными изменениями в социальной ткани, так и с видоизменением религиозного фактора как такового. Во многом это связано как с процессами модернизации, происходящими в некоторых структурных компонентах религии и соответственно с новациями в религиозном сознании, так и с ростом консервативных и фундаменталистских настроений, определяющих политическое поведение и политические процессы.
Изменения гносеологических и интерпретативных рамок теории секуляризации, связанных с отказом от линейности Просвещения и модернизационных теорий, с признанием принципа плюрализма, структурирующим все аспекты социальности, приводит и к иным смысловым нагруженностям религиозного фактора. Сознание своей принадлежности к секулярному обществу теперь уже не связано с уверенностью в том, что культурная и социальная модернизация может осуществляться только за счет уменьшения влияния религии на индивида и общество. В политическом дискурсе звучит идея, что значимость религиозного фактора, проявляющегося в различных обществах как высоко развитых - США, так и традиционных, показывает что « западноевропейский путь развития, специфический рационализм которого признавался некогда моделью для всего остального мира, представляется сегодня скорее исключением, чем правилом, то есть неким "девиантным маршрутом"[2]. Постоянно звучащие дискуссии и дебаты об интерпретации политического процесса сквозь призму религиозного фактора свидетельствуют как об особой актуальности и насущности данной проблемы, так и о кризисе универсального объяснительного инструментария и политических практик.
Особая острота и актуальность данной проблематики постоянно присутствует в общественном сознании, в теоретических построениях, создавая различные политические и идеологические прецеденты. Не случайно в последнее время все чаще звучат призывы от политических деятелей в Европе о необходимости возврата к ее христианским корням, поднимаются вопросы пересмотра некоторых положений с целью приспособления церковных канонов к новым веяниям (дискуссия о целибате или о реабилитации Мартина Лютера), драма в Коптской церкви 1 января 2011 в Египте и многие другие. Последнее событие вызвало революционные изменения в политических императивах Евросоюза, ранее избегавшей публичного включения религиозной проблематики в ее смыслополагающие аспекты[3].
Многие политические проблемы приобретают социальный резонанс только вследствие наделения их религиозными смыслами, тогда как религиозные интенции становятся востребованными прежде всего в политическом пространстве. Не случайно именно эти две сферы – религия и политика, представляются смыслообразующими по всему современному миру, проникая в социальную ткань и структурируя поведение, образ мысли и способы рефлексии[4]. Во многом, сами понятия религии и религиозного фактора приобретают иное референтное звучание в политико-эпистемиологической проекции, определяя выбор критерия истинности как вектора политического, экономического и социкультурного развития общества. «Кроме всего прочего, существуют три взаимопересекающиеся феномена, создающие впечатление повсеместного "возрождения религии": миссионерская экспансия (a), фундаменталистская радикализация (b) и политическая инструментализация присущего религиям потенциала насилия (c)»[5].
Актуализация воздействия религиозного фактора на политические процессы и институты проявляется в современной России со всей остротой, вследствие конвергентного эффекта общемировых тенденций и российских особенностей. Россия, чей политический modus vivendi основывается на поликонфессиональном цивилизационном основании, очень болезненно реагирует на актуализацию различий в религиозной сфере: с одной стороны, рост нетерпимости, мультипликация экстремистских политических практик, с другой - срабатывание исторического опыта конструктивного сосуществования различных конфессий, позволяющий пока избежать самых деструктивных сценариев.
Выбор политических и управленческих стратегий, основанных на разумном балансе учета современных изменений роли религиозного фактора в политике и конструктивного российского опыта мирного сосуществования конфессий, представляется приоритетной задачей государственной политики и определяет практическую значимость диссертационного исследования. Все вышесказанное объясняет актуальность поставленной проблематики, в частности в рамках поиска адекватных концептуальных и политико-управленческих стратегий и алгоритмов, а также предотвращения конфликтов и обеспечения социальной консолидации, механизмов адаптации общества и политических институтов к новым реалиям все более очевидных контуров новой социальности.
Степень научной разработанности проблемы.
Описание видоизменения религиозного фактора как основания политического процесса, цивилизационных координат интерпретации и выбора, связанных с ним оптимальных политических стратегий и практик, требует комплексного анализа рассматриваемых трендов. Одновременно необходима более широкая постановка данного вопроса, связанная с возможностям теоретической интерпретации политической реальности и эпистемиологических парадигм исследования современности. Выделим основные источники, наиболее релевантные в свете подхода данного диссертационного исследования.
Цивилизационная теория является в социальном знании одним из авторитетных научных подходов, позволяющих интерпретировать социально-политический процесс сквозь призму устойчивых характеритик. В эволюции цивизационного подхода прослеживается отнести Л.Февра, Ф.Бенетона, Ф.Броделя, А. Тойнби, О. Шпенглера, Ф.Броделя, М.Мосса,Ш.Айзенштата и др[6]
. Теоретические и методологические перспективы цивилизационного подхода и диалога религиозных традиций в рамках междисциплинарности для исследования социальных и политический процессов предлагаются такими отечественными исследователями, как Б.С.Ерасовым, А.С.Ахиезером, М.П.Мчедловым, А.С.Панариным, И.В.Следзевским, И.И.Ионовым и др[7]. Для данного диссертационного исследования особую значимость имело рассмотрение цивилизационного подхода как одного из действенных инструментов анализа социально-политических процессов в их сопряжении с акцентацией социокультурных и религиозных различий в современной политике. В данной связи следует отметить работы Н.Кирабаева, Ю.Почты, А.С. Панарина, В. Л. Иноземцева А. Н. Чумакова, Лисеева И.К., С Фараха, П.Бергера, С.Хантнигтона и др.[8] Среди междисциплинарных стоит выделить ряд исследований, посвященных технологиям межцивилиазционного взаимодействия и видоизмениям политического процесса[9].
Пересечение цивилизационных и политических координат как в поле гуманитарной рефлексии, так и для анализа реальных политических процессов нашло отражение в работах Б.Г.Капустина, А.И.Соловьева, О.В.Гаман-Голутвиной, А.В.Логинова и др.[10]
Особо следует присутствие в гуманитарном поле междисциплинарных работ, посвященных концептуальным рамкам и эвристическим возможностям теории российской цивилизации, предлагающие цивилизационные координаты объяснения российского общества и интерпретации особенностей политического процесса Среди авторов следует выделить А.С.Ахиезера, И.В. Ильина, Б.М.Межуева, М.П.Мчедлова, И.Б. Орлову А.С.Панарина, Ю.Пивоварова, Шемякина Я.Г и др[11]. Следует выделить коллективные труды, посвященные данной проблематике[12].
Анализу рассмотрения различных аспектов современности, актуализировавшей проблему кризисного состояния не только соцально-политической реальности, но и политической теории, а также кризису методологических координат социально-политического знания как такового и адекватных эпистемилогических парадигм посвящены работы И.Валлерстайна, У.Бека, З.Баумана, Д.Дана, Э.Тоффлера, А.Дерлугяна, И.В.Следзевского и др.[13], Интерпретация включения в поле политического анализа анализа социокультурных и религиозных переменных представлена в работах Э.Паина[14], А. Мак-Грю, Д. Хелда, новых политических импликациях пересечения социокультурного и религиозного фактора в современном обществе в работах С.Черняховскго, Р.Робертсона, Ф.Месснера и др. [15]
Исследования идентичности как цивилизационной характеристики и как операционального и объяснительного концепта в современной политике представлен в работах Б.Бьюкиннена, С.Хантингтона, З. Баумана, Э. Гидденса, Ф. Фукуяма, М. Физерстоун, Л. М. Дробижевой, Е. Крестининой, В. В. Лапкина, О. Ю.Малиновой, И. С. Семененко, а также А. Берто, Ж. Т. Чекель и П. Ж. Катзенштайн, Б. Оливье и др.[16] Особо следует новаторское в российской политологической науке исследование «Идентичность как предмет политического анализа». Социологические и политологические идентичности предлагаются М.К.Горшковым, Н.И.Лапиным, ВВ.Лапкиным, В.И.Пантиным и др.[17]
Исследования появления религиозного фактора в политике и различных аспектов религиозности отражены в трудах Ж.Т.Тощенко, В.И.Гараджи, М.П.Мчедлова, Д.Фурмана, Логинова А.В. А.А.Красикова, Лопаткина Р.А. Синелиной Ю.Ю., Н.Н.Поташинской, Е.Н.Руткевич, Яблокова И.Н.[18]
Видоизменение религиозного фактора в контексте видоизменения идентификационных параметров и переосмысления религиозных референций освещены в работах М. Орлова, Н. Н. Поташинской, О.В.Четвериковой, С.Лебедева, И.Каргиной и др. [19]
. Среди зарубежных работ отметим исследования Ж.И. Кальвеза, П.Хилса, Ж.Казанова, П.Бергера, П. Капель, Б. Дюрье, Д. Сюро, Ж.-П. Виллиам и др.[20].
Следует отметить коллективные монографию «Вера. Этнос. Нация. Религиозный компонент этнического сознания»[21] и «Религия в самосознании народа (религиозный фактор в идентификационных процессах)»[22].
Религиозный экстремизм[23], религиозная толерантость[24] и проблемы взаимодействия приверженцев различных конфессий и политического оформления сосуществования приверженцев различных конфессий представлены в многочисленных исследованиях российских и зарубежных аторов.Основные принципы стратегии межкультурного диалога были зафиксированы в изданной в 2006 г. «Белой книге по межкультурному и межрелигиозному диалогу Совета Европы»[25]. Особого внимания заслуживает издание Совета Европы «Боги в городе»[26]
, посвященное стратегиям и принципам реализации межкультурного и межрелигиозного диалога на локальном уровне.
Таким образом, анализ исследований демонстрирует фиксацию достаточно широкого спектра современных тенденций и подходов к их интерпретации. Однако ощущается нехватка комплексного междисциплинарного анализа современных тенденций появления религиозного фактора в политическом процессе, что объясняется современностью рассматриваемых проблем и используемых подходов.
Объектом исследования являются политические и социальные процессы, отражающие влияние религии на социально-политическую реальность, а также процессы содержательной трансформации теоретической интерпретации политики вследствие инкорпорирования социокультурных ( религиозных ) доминант.
Предметом исследования является место религии в современном социально-политическом процессе, рассматриваемом сквозь призму трансформации качественных параметров социальности и повышении значимости цивилизационных характеристик в онтологии современности;
Цель диссертационного исследования заключается в выявлении и исследовании роли религии в социально-политических процессах современности. Данная цель далее конкретизируется в необходимости поиска новых политических стратегий, релевантных включению религиозного фактора в политические реалии.
Для достижения обозначенной цели исследования поставлены следующие задачи:
1. раскрыть интерпретативно-гносеологический потенциал
цивилизационной теории для объяснения современных политических
процессов;
2. выявить зависимость между изменениями социально-
политической ситуации, сменой парадигм гуманитарного знания и
содержательной нагруженностью понятий, входящих в пул
цивилизационного подхода как объяснительного принципа
социально-политических реалий и универсалий политико-
идеологического дискурса;
- показать, что религия является одной из традиционных констант цивилизационной идентичности, что предопределяет ее нахождение в точке пересечения проблем идентичности, устойчивости и традиции, видоизменяющих современный политический процесс;
- операционализировать концепцию российской цивилизации как
теоретико-методологического инструментария познания специфики
проявления религиозного фактора в современной России;
- предложить теоретическое объяснение фиксируемым изменениям понимания политики и современных оснований политического процесса за счет включения в него социокультурного фактора, прежде всего религиозного;
- исследовать смещение референтов религии и политики, коррелирующее с кризисом традиционных интерпретаций и традиционных политических практик;
- обосновать проявления религиозного фактора в современном социально-политическом процессе прежде всего как критерия идентичности, легитимирующего политические практики;
- раскрыть многовариантность и неоднозначность проявления религиозного фактора в социально-политических процессах современной России;
- расмотреть включение в социально-политическую ткань религиозных оснований на основании элиминации традиционных форм политических солидарностей;
- проанализировать политические стратегии, основывающиеся на религиозных интенциях;
- показать актуализацию проблемы толерантности как концептуального подхода и политической стратегии, вызванную требованиям политического многообразия оформления плюрализации современной социально-политической жизни, в том числе на основании религиозных компонентов;
- доказать, что экстремистские религиозные стратегии являются трендом современности, возникшим в результате видоизменения политических смыслов, политической онтологии, а также диверсификации уровней и акторов политического процесса;
- выявить акцентацию религиозного измерения в межкультурном диалоге одновременно как устойчивого основания культурно-цивилизационной идентичности современных обществ и модели политического оформления религиозного разнообразия;
- показать необходимость диалога между светским и религиозным в современном социально-политическом процессе;
- На примере межрелигиозного диалога в России обосновать, что опора на совмещение в политической практике российского цивилизационного опыта и учета современных тенденций изменения современной социально-политической реальности способны повысить эффективность государственной политики.
Теоретическую базу исследования составляет совокупность работ отечественных и зарубежных авторов, посвященных осмыслению политической реальности в координатах цивилизационного подхода и поиску новых методологических подходов к объяснению политического процесса, выбор которых обусловлен целями и задачами исследования. Особая роль отведена теоретическим работам, затрагивающим религиозное измерение современного политического развития и позволяющим отразить многообразие существующих трактовок проблемы. При этом автор опирается не только на солидаризирующиеся, но и на альтернативные теоретические подходы.
Автором в полной мере были использованы концептуальные положения и методологические подходы теоретических наработок Исследовательского Центра «Религия в современном обществе» Института социологии РАН[27]
.
Методологическую базу диссертационного исследоваия составляет совокупность методов, выбор которых обусловлен целями, задачами и спецификой предмета исследования, а также гносеологической эффективностью и эвристической значимостью научного поиска.
Совокупность общелогических и общенаучных методов индукции и дедукции, восхождения от абстрактного к конкретному, анализа и синтеза позволила адекватно и логически корректно выстроить познавательные процедуры по обозначенным темам: от осмысления проблем на концептуально-теоретическом уровне к их манифестации в реальной политической практике. Методы соотношения исторического и логического, корреляции рефлексии и политики, позволили проследить зависимость эволюции интрепретативных качеств философско-политического знания от социально-политических процессов и тенденций общественного развития.
Основным методологическим фундаментом выступил междисциплинарный подход, применение которого вызвано современными требованиями гуманитарной рефлексии и происходящими социально-политическими трансформациями. Использование методологического инструментария различных обществоведческих дисциплин и конвергенция познавательного потенциала различных социальных дисциплин: философии, политологии, социологии, - позволили обеспечить комплексность и многосторонность рассмотрения поставленной проблемы, а также формулирование выводов различного уровня абстракции, обеспечивая теоретическое и прикладное значения диссертационной работы.
Методологическое признание смены эпистемиологических рамок интерпретации современной политики и сущностной апостериорности гуманитарного знания послужило отправной точкой при обосновании необходимости включения в понимание политики социокультурных и религиозных смыслов.
Теория референций ( Б.Рассел) была использована для объяснения видоизменения концептуально-понятийного инструментария, вызванного происходящими социально-политическими трансформациями, новых политических значений понятий, предметное поле которых включает религиозные смыслы.
Методологическое признание противоречивости и качественной новизны современных социально-политических трендов было использовано при рассмотрении причин и внутренних интенций актуализации религиозных различий в политической плоскости, познавательные возможности концепта «идентичность» и гносеологический потенциал цивилизационной теории были применены при объяснении проявления религиозного фактора в условиях акцентации социокультурного профиля современной политики.
Методологический принцип дополнительности (Н. Бор) цивилизационного подхода и новых концептуальных схем познания политических процессов, основанных на признания онтологической плюрализации социально-политической реальности, стал важным средством исследования проявления религиозного фактора в современных политических практиках управленческих стратегиях.
Концепция российской цивилизации была применена при исследовании специфики российских политических стратегий и технологий, основанных на религиозных референтах.
Концептуальные координаты постсекулярного общества и теории нового космополитизма послужили инструментарием для интерпретации новых форм соотношения светского и религиозного в современном социально-политическом процессе
Гносеологический потенциал социологических методов количественных и качественных исследований позволил повысить проверяемость и адекватность теоретических построений относительно современных проявлений религиозного фактора в социально-политическом процессе, содержания и наполнения политических стратегий и технологий, связанных проявлениями религиозного основания, а также верифицировать спекулятивные суждения философских и политологических постулатов автора.
Обращение к экспертным оценкам в векторе смещения критериев истинности в современном гуманитарном знании ( И.Валлерстайн, Э. Тоффлер, И.Следзевский) повысило содержательную нагруженность теоретической интерпретации религиозного экстремизма как политической стратегии современности и границ применимости принципа толерантности в политических страниц.
Метод конкретного прецедента случая «кейс-стади» был применен при рассмотрении межрелигиозного диалога в России сквозь призму выработки оптимальной государственной политики и политических перспектив религиозного многообразия современной России.
Были применены также методики дискурс-анализа выступлений и заявлений политических и религиозных деятелей, глубинного интервью, контент-анализа СМИ, обработки первичных данных в заданных теоретических координатах.
Эмпирическую базу исследования составляют документы и нормативно-правовые акты, представляющие значимость в рамках диссертации, данные зарубежных и отечественных социологических исследований, материалы международных и общероссийских научных конференций, заявления политических, общественных и религиозных деятелей, материалы СМИ, материалы интернет-сайтов и блогов:
1. Документы международных и европейских организаций по проблемам религиозного измерения политического процесса и межкультурного диалога; результаты мониторингов комиссий и комитетов Совета Европы; резолюции Европейского парламента и решения Европейского суда по правам человека Совета Европы; материалы архива Совета Европы.
2. Нормативно-правовые акты РФ: Конституция Российской Федерации, Концепция национальной безопасности Российской Федерации, Концепция внешней политики Российской Федерации, Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ
"О свободе совести и о религиозных объединениях"
(с изменениями от 26 марта 2000 г., 21 марта, 25 июля 2002 г., 8 декабря 2003 г., 29 июня 2004 г.) Федеральный закон от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности", Федеральный закон Российской Федерации от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ « противодействии терроризму” и иные законы и нормативные акты Российской Федерации.
3. Официальные документы организаций, представляющих институционализированные российские конфессии, в том числе официальные социальные доктрины этих организаций, определяющих параметры взаимодействия религиозных организаций с обществом и политической сферой.
4. Материалы выступлений государственных, общественных и религиозных деятелей, позволяющие сделать выводы oб общественном резонансе изучаемой проблематики, а также о религиозных векторах публичной политики.
5. Статистические данные социологических исследований, в частности материалы Госкомстата РФ, ИС РАН, ВЦИОМ, ФОМ, ЦЕССИ, Евробарометера (ЕС), Фонда Бертельсмана (Германия), Исследовательского центра ТНС-Софр (Франция), Европейского социального исследования ESS (общеевропейское исследование).
В качестве основного резервуара конкретной информации по исследуемой проблематике использовались данные общероссийских исследований Института социологии РАН, проводимых под руководством член-корреспондента РАН М.К.Горшкова[28]
; данные лонгитюдных исследований, 20-летнего мониторинга религиозной ситуации, конкретных социологических проектов Исследовательского Центра «Религия в современном обществе» ИС РАН, результаты глубинного экспертного интервью по проблемам религиозного экстремизма и толерантности с представителями религиозных организаций, политических деятелей, специалистов в сфере государственно-конфессиональных отношений ( всего 92 человека), в которых автор принимал непосредственное участие.
Конкретно-эмпирическую базу для компаративного анализа форм проявления религиозного фактора в общемировых трендах составили социологические данные Европейского социального исследования – международного сравнительного проекта в области социальных наук по ситуации в 25 странах Европы. В России проект был осуществлен Институтом сравнительных социальных исследований ( ЦЕССИ) силами группы ученых под научным руководством член-корреспондента РАН Н.И.Лапина[29], в работе которой автор принимал непосредственное участие.
6. Материалы периодической печати, позволяющие отслеживать события, имеющие отношение к проблематике диссертационного исследования.
7.Материалы интернет-сайтов и СМИ, в частности материалы официального сайта Совета Европы, официальных сайтов российских религиозных организаций, религиоведческих сайтов и интернет-проектов[30], посвященных проблемам соотношения религии и политики, блогов[31]
, посвященных обсуждению проблем религиозной направленности и их позиционированию в различных конфессиональных группах.
Гипотеза исследования. Современные качественные трансформации социально-политической реальности актуализировали вопрос о переосмыслении традиционных теоретических схем познания, видоизменении традиционно-действенных концептуально-понятийных массивов, ставшим ключевой проблемой развития политической теории. Одной из новаций представляется включение в понимание политики социокультурного, прежде всего религиозного фактора.
Переосмысление роли религии в современном социально-политическом процессе, требование новых эпистемиологических подходов к объяснению религиозного компонента политической жизни общества обусловлено современной трансформацией онтологических оснований социальности. Взаимоналожение феноменологических параметров религии как основания культурно-цивилизационной идентичности и необходимость политического оформления плюральности современного мира определяет видоизменение параметров политического процесса, предопределяя акцентацию и неоднозначность места и роли религии в современном социально-политическом процессе.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Современные тенденции развития социально-политической реальности, которые в совокупности можно охарактеризовать как глобальную социально-политическую и социо-культурную трансформацию, обусловлены амбивалентным характером современных социально-политических трендов- одновременности универсализации и фрагментации. Данная ситуация в совокупности с трансформациями эпистемиологии современности потребовали пересмотра концептуально-понятийного континуума, интерпретативного потенциала и методологического инструментария современных социально-политических теорий, требуя включения в анализ внешних, неэкономических факторов, в частности культурных, цивилизационных, религиозных, этнических.
2. Одним из факторов, толкающих к необходимости переосмысления социально-политической субстанции современного мира, является акцентация социокультурной доминанты. Именно она становится главной интенцией политических практик и дискуссий, относительно видоизменения политических смыслов и политических стратегий. Во многом это связано с изменением оснований политики, замены нормативности традиционных интерпретаций на плюрализацию и акцентацию различий.
3.Понятия религии и религиозного фактора приобретают иное референтное звучание, в политико-эпистемиологической проекции определяя выбор критерия истинности как вектора политического, экономического и социкультурного развития общества. Сегодня заявления религиозных лидеров во многом воспринимаются как критерий истины, следствием чего является выбор определенной политической стратегии и векторы массовых настроений, предпочтений и доминирующих оценок в массовом сознании. Смещение референтов религии и политики, вследствие политизации первой, проявляется в отходе от Веры как таковой в сторону восприятия религии как культурно-цивилизационной идентичности, во многом сформировавшейся под влиянием определенной культурной традиции.
4.Интерпретативно-гносеологический потенциал цивилизационной теории в русле поиска объяснения современных политический процессов представляется методологически эффективным познавательным инструментом познания современных политических трансформаций Выдвижение в качестве эвристических значимых акцентов из предметно-понятийного поля цивилизационной теории, таких как : культурная самобытность, идентичность, устойчивость, традиция, религиозные основания как новых референтов и объяснительных принципов социально-политических реалий и универсалий политико-идеологического дискурса доказывает эвристическую адекватность и аналитическую действенность цивилизационного подхода.
5. Проблема религиозного самоопределения, появление религиозного фактора, как свидетельствует современная отечественная и зарубежная практика, приобретает особую злободневность именно как основание цивилизационной устойчивости. Современность высвечивает новые грани и аспекты старых проблем, порождает новые политические и социальные конфликты и противоречия, связанные с религиозной идентичностью. Религия как глубинный фактор, более долговременный, чем политические и идеологические пристрастия, определяет наиболее устойчивые формы и основания социального устроения, его цивилизационную специфику. Именно поэтому, сегодня, когда происходит качественная трансформация всего социально-политического континуума, глобальные сдвиги на культурно-цивилизационной карте мира, настолько актуализировалась проблема религиозной идентичности и связанная с ней проблема политических форм проявления религиозности современного общества.
6. Поливалентное воздействие религиозного фактора на политический процесс в совокупности с политической актуализацией социкультурных различий и плюрализацией социально-политического пространства, проявляется в различных вариантах : в виде инкорпорации религиозных оснований, в том числе в «превращенном виде», в форме коллективной идентичности в сопряжении с элиминацией традиционных форм политических солидарностей, как один из системообразующих элементов цивилизационной матрицы, как устойчивая часть традиции, как современный действующий надгосударственный участник международных отношений, как неотъемлемый механизм «мягкой силы».
7. Религия перестала быть только частным делом человека, она вновь возвратилась в политику, в публичное пространство, причем в самых различных формах и вариантах: от конструктивных, связанных с каритативной деятельностью до радикально-экстремистских политических стратегий, от нравственного авторитета до институционализированных форм политической деятельности. Институционализированные религиозные организации, главной задачей которых было пастырское служение, не только не отдаляются от институтов власти, но и играют все более значительную роль в мировом политическом процессе как субъекты политического целеполагания. Политизация религии и включение религиозных доминант в политику требует отхода от традиционных эпистемиологических рамок рассмотрения соотношения религия и общества, религии и политики, определявшихся долгое время политическими императивами теорий секуляризации и модернизации. Сложившаяся модернизационая парадигма исследования воздействия религиозного фактора на общество и политику, настаивавшая на том, что постепенно религиозное мышление, практика и религиозные институты утрачивают свое значение, перестает удовлетворять эпистемологическим запросам современности и параметрам реальной жизни.
8.Признанием трансформации роли религии в современном социально- политическом процессе является вариативность теоретических интерпретаций наблюдаемых изменений и противоречивость политических практик: от алармистских подходов и предостережений об опасности клерикализации до абсолютизации требования учета религиозных различий не только в частной, но и в политической, гражданской, правовой сферах. Подобная ситуация порождает множество противоречий именно в политико-правовом пространстве, во многом являясь следствием противоречия между общим гражданством и культурным многобразием, демократическим глобальным либерализмом и традиционализмом, политическими основаниями Модерна и плюрализмом современности.
9..Проблема сосуществования больших групп людей, принадлежащих к различным социокультурным кодам, фокусирует проблему ценностных оснований общества, их воздействия на политические процессы, а также методологический вопрос о традиции как социального механизма, как основания политических стратегий и политического поведения, как императива повседневности. Противоречивый спектр теоретических интерпретаций, присутствующих в обществоведческом дискурсе, соотношения традиции, религии как традиционной константы цивилиазционной идентичности и трендов современности отражает острую актуальность данной проблемы и необходимость поиска адекватного политического алгоритма. На крайних полюсах данного спектра которого находятся радикальный традиционализм и либеральный посыл преодоления традиционности
10.Противоречия не только между различными религиозными традициями, но и между религиозным и светским акцентировали необходимость концептуального подхода к политическому сопряжению разнообразия «жизненных миров», манифестацией которых является различные коллективные действия. Теоретические координаты концепции постсекулярного общества и «нового космополитизма» направлены на поиск если не разрешения, то по крайней мере примирения дихотомии светское/религиозное. Основание первого подхода состоит в общественном ожидании того, что, действуя в условиях гражданского общества и публичной сферы, неверующие будут общаться со своими религиозными согражданами на равных. «Новый космополитизм» как методологическая основа для изучения современного социального пространства предлагает новое отношение к самому разнообразию, к сосуществованию религиозных и светских элементов и культур, в том числе в индивидуальном опыте. Политические импликации «нового космополитизма» проявляются в выработке новых политических стратегий как на государственном уровне, так и в поле публичной политики.
11..Переживаемое «возвращение религии» в публичное пространство России и особенности российского поликонфессионального цивилизационного устроения сопряжено с актуализацией религиозных идентичностных оснований, резкой сменой принципов религиозной государственной политики, определением компетенции государственных органов, утверждением демократических норм в общественно-политической жизни страны, изменением сущностных характеристик массового сознания, активизацией деятельности религиозных организаций и объединений, что предопределяет противоречивость и неоднозначность проявления религиозного фактора. Проблема межрелигиозного взаимодействия представляется одной из ключевых при определении насколько религиозная составляющая идентификаций россиян влияет на традиционные и современные императивы социального и политического поведения в поликофессиональных координатах российского общества.
12. Основными политическими стратегиям, лейт-мотивом и фундаментом которых являются религиозные референции современного мира выступают: толерантность, экстремизм, межкультурный ( межрелигиозный) диалог. Толерантность как концептуальный подход и политическая стратегия представляется механизмом оформления плюрализации социально-политической жизни на основании религиозных компонентов, что проявляется в дихотомии восприятия толерантости как нормативного конструкта и как реальной политический практики. Религиозный экстремизм является трендом современности, возникшим в результате видоизменения политических смыслов, политической онтологии, а также диверсификации уровней и акторов политического процесса и представляет собой крайнюю форму политических стратегий, привлекающих в свой арсенал религиозные основания. Межкультурный диалог представляет собой теоретический подход и политическую стратегию, приходящие на смену государственному «мультикультурализму», высветившего свою неэффективность, и может быть рассмотрен как модель осмысления современных политических процессов и как политическая стратегия, предлагающая политическое оформление религиозного разнообразия и признающая политическую субъектность религиозных идентичностей.
13. Для осуществления эффективной системной, целенаправленной государственной политики в сфере религиозных отношений, способной противодействовать деструктивным религиозно-экстремистским стратегиям и использовать религию не как проблемный фактор, а как фактор стабилизации политической системы, необходим всесторонний учет сегодняшних реалий и опора на конструктивный цивилизационный исторический опыт. Для этого необходимо правильно оценить социальные потребности, в том числе сквозь призму религиозного фактора, и социально-политические ожидания, четко представлять себе реальное положение вещей и тенденции их развития.
К наиболее существенным результатам, характеризующим научную новизну исследования следует отнести:
- Проведенное исследование представляет особой одну из первых работ в рамках политического знания, предметом которого является комплексный анализ видоизменение религиозного фактора в условиях современных социально-политических реалий и обусловленные этим политические стратегии, релевантные амбивалентному социально-политическому процессу, включающему трансформацию онтологических характеристик современного социально-политического континуума и традиционные цивилизационные основания.
- На основе анализа эвристических возможностей цивилизационной теории и новых форм гуманитарной рефлексии, порождаемых кризисом традиционной методологии исследования политической реальности, теоретически обосновано новое понимание политического процесса за счет включения в него социокультурного, прежде всего религиозного фактора, а также признания междисциплинарности как эвристически оправданной методологии и сдвигов в критериях истинности как оснований легитимации политических стратегий;
- Поставлена проблема изменения референтов понятий религия и политика, что требует отхода от традиционных теоретических интерпретаций и политических конфигураций. Доказано, что многие процессы обретают статус политических путем наделения их религиозными смыслами и приписывания им религиозных значений;
- Обосновано, что изменения предметных полей и традиционных значений категорий социально-политического знания, а также эпистемиологических схем обусловлено качественной трансформацией социально-политической реальности, видоизменением содержательно-смысловых наполнений традиционных концептуально-понятийных массивов, а также инверсией политической и неполитических сфер общества;
- В политической проекции операционализирован методологический инструментарий цивилизационного подхода для объяснения акцентации религиозного фактора в координатах сопряжения социокультурного многообразия мира и возможностей его политического оформления в условиях актуализации проблем устойчивости, идентичности, традиции, плюрализации социально-политического пространства, выявлены основные теоретические модели сопряжения данных параметров в политической рефлексии;
- Доказано, что воздействие религиозного фактора на политическую ткань общества имеет качественно-новые формы, не сводимые к единой схеме, обусловленные новым прочтением религии, приобретающим политическую и культурно-цивилизационную окраску, видоизменениями социально-политической реальности, при акцентации традиционных идентичностных параметров. Показано, что внедрение религиозных форм идентичностей и религиозных политических практики и стратегий происходит одновременно с размыванием гражданско-политических форм солидарностей;
- На основе широкого полотна социологических данных, впервые в отечественном обществознании комплексно рассмотрены политические проекции противоречивости религиозности в современном мире, обусловленные необходимостью поиска сопряжения глобального и локального, универсального и культурно-самобытного вследствие плюрализации политического пространства. Предложено теоретическое и конкретно-эмпирическое обоснование нового прочтения места религии в современном социально-политическом процессе сквозь призму преимуществ компаративного подхода, когда современные трансформации резко видоизменяют традиционные формы политических солидарностей, социально-политический статус и ценностные ориентации в международном масштабе, включая в качестве легитимации политических стратегий религиозное индентичностное основание, что представляется важным не только для научного анализа, но и для выработки качественной и конструктивной политики.
- Предложен авторский вариант инструментализации концепции российской цивилизации для объяснения религиозных доминант в политическом процессе по координатам цивилизационной идентичности, устойчивости, поликонфессиональности, востребованности конструктивного исторического опыта в политических практиках и влияния качественных трансформаций современности.
- Рассмотрены основные политические практики, основанные на религиозных интенциях: экстремизм, толерантность, межкультурный диалог, предполагающие религиозный фактор в качестве атрибута современной политики, а также возможность использования последнего как механизма стабилизации кризисного состояния современного социально-политического пространства.
- Доказано, что проблемная нагруженность религиозного фактора в политике во многом проистекает из существенных противоречий в применении универсальных западных политических стратегий и социокультурным плюрализмом, основанном на признании цивилизационно-культурной самобытной составляющей, а также кризисом традиционной интерпретативной парадигмы, основанной на политическом метенарративе Модерна
- В качестве теоретико-дискурсивного основания, способного предложить адекватное объяснение новым формам взаимодействия религиозного и светского, в том числе и в институционализации политических процессов, предложены координаты постсекулярной парадигмы и концептуальные положения теории «нового космополитизма»
- На основе количественных и качественных социологических исследований впервые проанализировано влияние религиозной ( различные конфессии) идентичности на видоизменение поведения среди последователей различных конфессий, зафиксировано повышение роли религиозного фактора (различных конфессий) в идентификационных процессах, практически во всех сферах российского общества, выявлена степень и характер воздействия религиозного самоопределения на формирование нравственных, социальных, политических, этнических, культурных, международных и иных предпочтений и ориентаций, а также на возможное политическое поведение.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования определяется необходимостью поиска новых объяснительных моделей происходящих политических трансформаций под воздействием религиозного фактора, перестраивающих архитектонику традиционных форм социальности и демонстрирующих кризис устоявшихся традиционно-действенных концептуально-эпистемиологических схем, а также политических алгоритмов и технологий управления социально-политическим процессом.
Концептуальные положения и выводы диссертационной работы могут быть востребованы для выработки политических подходов, направленных на снижение конфликтности, основанной на религиозном факторе, преодоление религиозного экстремизма, использование гуманистического и нравственного потенциала традиционных российских конфессий для обеспечения социального согласия в российском обществе.
Содержащиеся в исследовании аналитические положения, сделанные автором обобщения, оценки и выводы могут быть использованы для прогнозирования социально-политических процессов, a также для аргументированного (концептуального) сопровождения политико-управленческих решений государственных учреждений и организаций, занимающихся вопросами оптимизации государственной политики в сфере религиозных отношений.
Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в преподавательской практике: в лекционных курсах, спецкурсах и семинарах по политической философии, политической социологии, социальной философии, религиоведению, государственному и муниципальному управлению, политическим проблемам международных отношений и др.
Апробация результатов работы.
Основные положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в научных публикациях автора общим объемом более 100 п.л..
Ключевые идеи и методологические подходы озвучивались автором в докладах в том числе пленарных, и выступлениях на десятках научных конференций международного и всероссийского уровня, методологических семинарах, посвященных взаимодействию религии и политики, а также на научных конгрессах и симпозиумах за рубежом. В частности на: 1-3 Всероссийских философских конгрессах, на 1-5 Всероссийских конгрессах политологов, на XVIII Всемирном Конгрессе Международной ассоциации политической науки ( 1 - 6 августа 2000, Квебек, Канада), Международной научной конференции «Глобализация и мультикультурализм» ( 12-17 апреля 2005, Хелуанский университет, Каир), на Международной конференция под эгидой Европарламента « Плюрилингвизм и мультикультурализм» 2-e Colloque Montaigne“ Plurilinguismes et multiculturalisms» – ». (13-15 декабря 2007, Бордо, Франция ), на Научно-практической конференции «Религиозная свобода как путь преодоления религиозной нетерпимости» (19 ноября 2007, РГГУ, Ассоциация религиозной свободы, Москва), на Семинаре-совещании «Десять лет правоприменительной практики Федерального Закона «О Свободе совести и о религиозных объединениях»». (Государственная Дума РФ, 14 июня 2007, Москва), на научно-практической конференции «Школа в условиях свободы вероисповедания» ( 31 мая 2007, РГГУ, Ассоциация религиозной свободы Москва), на Всероссийском социологическом конгрессе «Социология и общество: проблемы взаимодействия» (22-24 октября 2008, Москва), на международной конференции « Взаимодействие государства и церкви в преодолении вызовов глобализации: опыт Польши и России» ( 24 апреля2009, РАГС, Москва ), научно-практической конференции «Актуальные проблемы реализации принципа свободы совести в современной России» (3 июля 2009, РГГУ, Ассоциация религиозной свободы, Москва ), на Пятом Всероссийский конгресс политологов "Изменения в политике и политика изменений: стратегии, институты, акторы", (20-22 ноября 2009, Москва, РАПН), на научной конференции «Власть и религия в истории России. (30.11 - 1.12. 2009, РАГС, Москва),на научно-практической конференция «Православие в Европе» ( РФ. 3 декабря 2009, Москва, Дипломатическая академия МИД), на XX Ежегодной богословская конференция ПСТГУ «Социально-религиозные исследования: история и современность» ( 21 января 2010, ПСТГУ, Москва), на международной конференции «Векторы посткризисного мира: новые модели публичной политики» ( 17-19 октября 2010, РУДН, Москва), на международной научной конференции «Диалог цивилизаций и посткризисный мир» (25-27 ноября, РУДН, Москва), на Всероссийской научной конференции «Этнос, нация, общество: российская реальность и перспективы» (1-3 ноября 2010 года, ИС РАН, РОС, РУДН, Москва), на научно-практической конференции « Потенциал федерализма в предупреждении и урегулировании этноконфессиональных конфликтов» (7 декабря 2010 г. г.Казань) и многих других.
Основные идеи диссертационной работы были апробированы в учебных курсах автора «Политическая философия», «Российская цивилизация: вызовы 21 века», «Управление этноконфессиональными процессами», «Российская идентичность: перспективы для политики» и др. для студентов-магистров, обучающихся специальностям «Политология», «Социология», «Социальная философия» ( РУДН), а также в мастер-классах на философском факультете и факультете политологии МГУ им.М.В.Ломоносова, РАГСе при Президенте РФ и других научных и образовательных учреждениях.
Многие положения диссертационной работы нашли отражение в курсах лекций, прочитанных автором на иностранных языках в зарубежных ВУЗах в качестве приглашенного преподавателя: Институте политических исследований Бордо ( Сьянс ПО Бордо), Университете Париж-3 Новая Сорбонна, Университете Пьера Мендеса Франса Гренобль-2 для студентов специальностей политические науки, философия, публичное администрирование.
Теоретические наработки автора, в полной мере использовались в научных проектах исследовательского центра «Религия в современном обществе» Института социологии РАН, а также в рамках научной программы «Диалог цивилизаций: Восток-Запад:» РУДН. Многие идеи были проартикулированы и легли в основу аналитических записок для органов государственной власти, Администрации Президента РФ, Правительства РФ, а также для религиозных и общественных структур: Московского Патриархата РПЦ, Совета муфтиев, Российского еврейского конгресса, Центра Национальной Славы России и др. Ряд положений, связанных с поликонфессиональным российским опытом и противоречиями современной политики, апробировались в рамках институционализированных общественных и научных дискуссий с представителями экспертного сообщества и различных религиозных организаций, включая православные, исламские, буддистские, протестанские, католические и др.
Данная тематика апробировалась автором на протяжении 15 лет, в течение работы происходила эволюция и верификация основных концептуальных идей и положений, осуществлялась операционализация ключевых теоретических параметров и проверка соответствия спекулятивных построений практическим данным.
Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, включающих в себя 13 параграфов, заключения, приложений, а также списка использованных источников и литературы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.
Во введении обоснована актуальность диссертационного исследования, определены объект, предмет, цель и задачи исследования, описаны методологические принципы, эмпирическая база, новизна и теоретико-практическая значимость исследования, степень изученности проблемы, сформулированы авторская гипотеза и положения, выносимые на защиту. основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе « Цивилизационные координаты исследования социально-политической реальности: интерпретативно - гносеологический потенциал и современные трансформации» рассматривается эвристическая нагруженность и эпистемиологические возможности цивилизационной теории, прослеживается корреляция смены познавательных акцентов в процессе содержательной эволюция понятия «цивилизация» и доминантных социально-политических трендов. Обосновывается гносеологическая эффективность применения к изучению России цивилизационных координат, позволяющих обеспечить адекватность объяснения сущностных социально-политических параметров российского общества в современном мире.
В первом параграфе первой главы « Цивилизационный подход: теоретическая эволюция и эвристические возможности в условиях смены эпистем» через концептуально-понятийную эволюцию цивилизационного подхода показывается его методологический и интерпретативный потенциал для объяснения сущности социально-политического процесса. Эволюция социально-политических идей, отражаемая в эволюции понятий, всегда имеет ряд собственно- научных и дискурсивных особенностей. Смыслы понятия меняются не только в умозаключениях различных авторов, но и в общественном сознании и в идеологиях.
Онтологические границы значения этого понятия достаточно размыты: от «коммерциализированного» символического употребления в современном дискурсе до нормативного понимания цивилизации как определенных параметров общественного «добродетельного» устройства, широко используемого в европейских прозелитских политических теориях. Содержание понятия цивилизации вариативно, а смыслы обладают широким спектром оттенков, зависящим и от уровня развития знания, и от мировоззренческих и гносеологических установок автора, и от потребностей науки, и от доминирующих идеологических и политических предпочтений и запросов. Как следствие, особое значение приобретает ответ на вопрос: какие смыслы и значения несет современное понятие «цивилизация» в проекциях, опосредующих познание политических реалий и выстраивания политических стратегий и объясняющих современные трансформации. В данном контексте предпринимается попытка проследить изменение смысла и референций понятия «цивилизация» с момента его возникновения до наших дней, его релевантность господствующим философским и научным эпистемам, а также связанные с ним концептуальные и идеологические построения. Особо указывается, что развитие цивилизационной теории, также как и любой теории, понимаемой в широком смысле, зависит от ряда показателей: от собственных причин приращения гуманитарного знания, от изменений в других науках и областях человеческого знания, от ключевой роли общественно-политических изменений, особенно радикально видоизменяющих ход мировой истории.
Налицо теоретическая потребность интерпретации социально-исторического процесса в той его проекции, который описывается цивилизационным подходом. В отличие от метанарратива Модерна, в которое вплеталось нормативное понимание цивилизации, в современности именно социально-культурные, религиозные этнические различия и т.д. определяют познавательные координаты мира. В политическом контексте это находит выражение в различных подходах и практиках, крайними полюсами которых являются либо экстремистские или агрессивно-насильственные стратегии, либо признание конструктивного и необходимого потенциала диалога как основной технологии межцивилизацинного взаимодействия.
Содержательная эволюция понятия «цивилизация» от его употребления в единственном числе и с большой буквы до его современных значений далеко не исчерпало его эвристические возможности. В его арсенале различные концептуально-политические схемы от «столкновения цивилизаций» до «диалога цивилизаций», предлагающие объяснительные принципы взаимодействия различных устойчивых социокультурных образований в условиях современного мира и занимающие прочное место в политико-идеологических дискурсах.
Во втором параграфе первой главы «Концепция российской цивилизации: теоретико-методологическое поле исследования и объяснительные возможности» определяются основные гносеологические и методологические параметры концепции российской цивилизации. Показывается, что наделение России цивилизационным статусом позволяет предлагать адекватные варианты объяснения ее социально-политической онтологии, устойчивых и преходящих параметров, инвариантных и инновационных характеристик. Особо подчеркиваются сущностные черты российской цивилизации, определяющие ее глубинную специфику, социокультурные особенности и политическое оформление.
Рассмотрение российского социума в цивилизационных координатах является проекцией проблемы, вызывающей самые острые дискуссии в среде представителей различных областей обществознания в России - соотношение универсальных и специфических черт в общественном развитии. В идеологических проекциях – это постоянно воспроизводящиеся дихотомия «западники»-«славянофилы», обуславливающая вариативность предлагаемых политических и государственных стратегий.
К основным чертам российской цивилизации относятся нестабильность, поликонфессиональность, полиэтничность, расколотость, патернализм, коллективизм, примат политических факторов, централизованные формы политического устроения, персонификация власти. Именно эти собственные цивилизационные основания предопределили вектор всех последующих разноуровневых и разнопорядковых трансформационных изменений российского социума, модель модернизации, характер взаимоотношений государства (власти) и общества, формы политического участия и поведения, специфику проводимых реформ.
Основной акцент осуществляется на анализе механизмов социального наследования и преемственности, обусловливающих сохранение и трансляцию коллективного наследия достояния, также на определенные глубиннымие психологические механизмы, связанные с поведенческими и психическими стереотипами, духовной идентификацией, коллективными представлениями общества, ценностно-нормативным каркасом, что формирует чувство сопричастности к единой исторической судьбе, архетипические представления, общие для сознания различных этноконфессиональных общностей. Цивилизационные координаты для исследования российского общества являются эпистемиологически значимыми, поскольку позволяют не только оптимизировать гуманитарную рефлексию, но и более адекватно изучать специфику российского социально-политического процесса.
В третьем параграфе первой главы «Российская идентичность: теоретические и политические импликации» рассматриваются теоретические и политические нюансы, связанные с проблемой цивилизационного основания российской идентичности.
Цивилизационная идентичность является одной из детерминирующих составляющих современных социальных, в том числе политических, процессов. Данная проблема и фиксация ее на уровне социально-психологического самочувствия рассматривается в стратегических параметрах внешнего и внутреннего структурирования идентичностных координат российской цивилизации. К подобным координатам следует отнести не только ценностно-культурные основания, обретающее свое бытие в архетипических, поведенческих и идеологических стандартах, но и основания институционального порядка. Это обусловлено связью идентификации с главными общественными институтами, и как следствие разрушение, неопределенность или размытая легитимность последних влечет за собой негативные последствия на уровне социальной психологии.
Проблема общероссийской национальной, понимаемой как общей для всех ее граждан, идентичности является наиболее многозначной и многоаспектной из всех, связанных с определением российской специфики и особенностями политических процессов.
Дискутируемая и актуальная проблематика общероссийской идентичности, без определения которой невозможно построение адекватных политических и управленческих практик, может быть структурирована по следующим осям: а) общероссийские интересы нельзя идентифицировать с интересами ни одной из образующих ее этнокультурных общностей, т.к. они наднационональны, следовательно речь может идти только о геополитических координатах; б) тождественность интересов России интересам доминирующего государствообразующего этноса, т.е. русского; в) национальная идентичность России трактуется не по этно-культурному, а по государственно-правовому принципу. Но в любом случае, даже при отсутствии, с одной стороны, ярко выраженной гражданской доминанты, что не позволяет провести идентификацию России в соответствие с либеральным вариантом, и с наличием причудливого симбиоза государственного и этнического, а подчас и архаизации традиционных этнических и религиозных отношений- с другой, основой поисков общероссийской идентичности является государственность, скрепляющая все многообразие этнических и религиозных общностей. Целесообразнее подходить к проблеме национальной идентичности с исторической точки зрения, рассматривая ее как результат взаимодействия совокупности доминант развития данной общности, задающих ее цели развития на всех уровнях.
В российской традиции цивилизационная устойчивость может быть интерпретирована и как сосуществование различных конфессиональных традиций. То есть, определение российской цивилизации как православной кажется не вполне достаточным, хотя, безусловно, с православием ни одна религия не может конкурировать по силе и степени влияния на историю и культуру России. Нельзя не признать вклад других религиозных традиций ( ислама, иудаизма, буддизма, протестантизма, национальных религий), что свидетельствует о взаимовлиянии и взаимообогащении, совместном создании и защите общих ценностей и государственных структур в едином географическом, политическом, экономическом и духовном пространстве. Существование в поле российской цивилизации религий, самих по себе имеющих цивилизациобразующий статус, уже является свидетельством и атрибутом более глубокой субстанциальной сущности. Данный методологический посыл представляется основным при выработке политических и государственно-управленческих стратегий.
Во второй главе «Социокультурная реинтерпретация политики: место религии в социально-политическом процессе» фиксируется необходимость включения социокультурных интенций в объяснительные схемы общественного развития и свершения социально-политического процесса. Обосновывается, что глобальные качественные социокультурные тренды вызвали кризис традиционно-действенных и концептуально-понятийных массивов эпистемиологических подходов, показывано, что направлениями поиска новых интерпретативных подходов к анализу социально-политической действительности выступает признание сложности и плюрализма как онтологических и гносеологических ориентиров и использование социокультурной, в частности религиозной, аргументации для объяснения современного социально-политического процесса. Особо показываются возможности использования в заданных параметрах методологических координат цивилизационного подхода и эвристических возможностей концепта «идентичности» как объяснительного инструментария роли религии в современном политическом процессе.
В первом параграфе второй главы « Новая гносеология для новой онтологии: изменение объяснительных моделей политического » обосновывается, что потребность в новых методологических и гносеологических подходах становится основным акцентом философских и общественных дискуссий. Происходящие качественные изменения социальной и политической реальности требуют новой логики интерпретации и нового действенного познавательного инструментария, способного обеспечить адекватность и результативность научного поиска.
Апостериорность гуманитарного знания вступает в противоречие с постоянными и быстрыми изменениями, во многом начинающими становиться фундаментальной характеристикой современности. Данное противоречие ставит под сомнение инструментальность рационального знания, и традиционный инструментарий научного познания, и основные эпистемиологические параметры, связанные в том числе с критериями истинности, в конечном счете приводившим к концептуальным положениям адекватно интерпретировавшим социально-политические процессы и феномены.
Включение социкультурной компоненты в интерпретацию политической реальности, рассмотрение социкультурного фактора как одного из атрибутивных[32] не только заставляет осмысливать современную политику в иных категориях, но и актуализирует новые методологические и идеологические построения и дискуссии. Существование в общественно-политических дискурсах многообразия интерпретаций и оценок, тем или иным образом затрагивающих социокультурные интенции, свидетельствует как об осознании нового качества политической ткани, так и о насущной потребности предложения адекватной объяснительной парадигмы. Явный разброс в суждениях и подходах свидетельствует о качественной новизне современной ситуации, высвечивает отмеченные методологические и эпистемиологические трудности, а также практическую проблему нахождения своего места в новом, нестационарном мире, затрагиващую все уровни человеческой организации: от личности до цивилизации, заставляя предпринимать попытки поиска оптимальных стратегий выживания в изменяющихся координатах. Таким образом происходит инверсия политики и неполитических сфер общества, являющаяся одним из констатируемых трендов современных трансформаций
В политической практике возникают новые формы детерминации политического определения и политической субъектности, когда этническое или религиозное основание становится необходимым и достаточным условием для политических деяний. Причем смыслонаделяющим вектором и одновременно легитимирующим фактором выступают не референции «третьей волны», а плюральные основания социокультурного многообразия.
Ключевой тенденцией политической эпистемиологии являются сдвиги в критериях истинности, делающие неопределенным будущее политики и экономики. Различные политические, экономические, религиозные акторы абсолютизируют тот или иной «критерий-фильтр». Более того, культуры и общества обладают собственным «профилем доверчивости» ( Э.Тоффлер), основанном на предпочтительности определенных критериев. Именно выбор критерия истинности будет определять вектор политического, экономического и социкультурного развития общества. Сегодня заявления религиозных лидеров во многом воспринимаются как критерий истины, следствием чего является выбор определенной политической стратегии, а также векторы массовых настроений и доминирующих оценок в массовом сознании.
Таким образом, с точки зрения инкорпорирования социокультурной составляющей в гносеологические схемы можно вычленить следующие ключевые тенденции глобального социально-политического развития: во-первых, всеохватность и комплексность изменений, трансформация всех параметров социальных структур, когда процесс трансформации проникает во все микроструктуры общества, делая проницаемыми до того герметичные социальные образования. Во-вторых, интернационализации ценностей и ценностных ориентаций приводит к тому, что регулятивно-нормативная функция общества существенно трансформируется и прежде подавлявшиеся гражданским обществом и несоциализировавшиеся «примордиальные» феномены, занимают все более важное место в глобальных процессах и институтах. Третьей тенденцией выступает переход от современного к постсовременному типу рациональности с его акцентом на мозаичность и внутреннюю непривязанность восприятия и конструирования социальной реальности.
Во втором параграфе второй главы « Идентичность, цивилизация, традиция: пересечение проблемных полей понятий и политические практики » фиксируется выдвижение на первый план проблемы идентичности как составной части современных социально-политических процессов и тенденций, чье осмысление требует применения методологических и гносеологических координат цивилизационной теории. Одновременно показываются место и функции религии сквозь призму цивилизационной устойчивости как параметра, обеспечивающего воспроизводство атрибутивных черт социокультурного образования широкого порядка.
Актуализация проблем этно-конфессиональных идентичностей во многом является закономерным ответом на потерю традиционных оснований структуризации социально- политического континуума. Социокультурные образования, как западные, так и незападные, вынуждены обращаться к тем неполитическим критериям устойчивости, которые доказали в течение длительного времени свою роль в обеспечении их сохранения и выживаемости. Во многом прослеживается включение традиционных групповых форм идентичности (этнической, религиозной, расовой), а также традиционных социальных практик в политическую ткань что корреллирует с ослабление традиционных политических и гражданских форм общественного бытия, кризисом национального государства, вытеснением политических идеологий на периферию общественного сознания.
Акцент на различиях и расшатывание модернистских политических оснований привели к пересечению предметных полей понятий «цивилизация», «идентичности», «устойчивости», «традиция». Манифестация возврата к традиционализму в политических практиках пересекается с вопросом о корреляции плюрализма и происходящих качественных изменений. Вопрос о плюральности как качественной характеристики современности ставит вопрос о роли и месте традиции и традиционализма в современном мире в его различных проявлениях, в том числе политических. Интерпретации данной позиции многочисленны, на крайних полюсах которых находятся различно идеологически окрашенные концептуальные подходы, отстаивающие либо примат традиционности, либо наоборот, усматривающие в традиции и аппеляции к традиционализму преграду прогрессу и императивам политического развития «Третьей волны».
В современном политическом пространстве прослеживаются тенденции культурно-идентификационного кризиса, связанного со стремительностью интеграционных процессов, непрерывностью миграционных потоков, субъекты которых принадлежат к различным культурным традициям и c большим трудом ассимилируются и интегрируются в западноевропейской культуре, ставя вопрос o сохранении европейской цивилизационной идентичности как таковой. Появление больших инокультурных анклавов инициировали алармистсике политические проекты. Другой стороной актуализации идентичности как политического основания и смысла является современные глобальные изменения на личностном уровне, характеризуемые как кризис идентичности. В современную эпоху, характеризующуюся широкой деструктуризацией общественных организаций, делегитимацией политических учреждений, исчезновением прежних социальных движений и самобытных культур, поиск идентичности становится равнозначным поиску смыслов и путей создания новых социальных структур
Рычагами сохранения идентичности перестает быть институт государства, а выступают институты гражданского общества, частные акторы публичной политики, а также критерии, обеспечивающие устойчивость в постоянно меняющемся мире. Поскольку религия является одним из наиболее устойчивых факторов, определяющих цивилизационную специфику социума, то в отмеченных координатах переустроения социальности представляется гносеологически важным рассмотреть религию, вплетенную в ткань социальных отношений таким образом, чтобы раскрыть и понять развитие социокультурных взаимосвязей.
Включение параметров идентичности и цивилизационной устойчивости в политическую ткань во многом фиксируют изменение политических стратегий и институтов, фундаментом и легитимацией которых выступают социокультурные, религиозные и цивилизационные основания, различия и проявления. Одной из устойчивых констант в иерархии идентичностей является религия, во многом определяющая наиболее устойчивые формы и основания социально-политического устроения, его цивилизационную специфику. Данное положения является ключевым посылом для актуализации религиозной идентичности и проникновения ее смыслов в политическую ткань современности.
В третьем параграфе второй главы «Воздействие религиозности на политическую ткань: вера или культурно-цивилизационная идентичность» отмечаются современные корреляции между религией и политикой, имплицирующие видоизменение интерпретативных схемах и традиционных референциальных значений. Переосмысление роли религии в современном мире и религиозного фактора в современных объяснительных схемам объяснения социально-политического процесса связано как с происходящими изменениями в социальной ткани, так и с видоизменением религиозного фактора в сторону критерия идентичности.
Политизация религии и конфессионализация политики требует отхода от традиционных эпистемиологических рамок рассмотрения соотношения религия и общества, религии и политики. Во многом, сами понятия религии и религиозного фактора приобретают иное референтное звучание, отражающее их иное прочтение и проявление. Тенденция к сокращению количества практикующих верующих в странах христианской религиозной традиции, а также внедрение в Европейское пространство больших масс людей, принадлежащих к иным культурно-религиозным ареалам, видоизменяет устойчивые политические конфигурации и инициирует поиски политических и управленческих стратегий, способных предложить адекватные варианты политического оформления религиозно-культурного многообразия. Показывается, что актуализация религиозных смыслов в политической проекции является показателем не возрастающей религиозности населения и его возврату к Вере, а скорее повышения роли устойчивых культурно-цивилизационных характеристик в жизни индивида и общества. Так, число позиционирующих себя последователями определенной конфессии оказывается существенно больше числа верующих в Бога, что фиксируется во всех странах Европы. Причины и объяснения разного числа последователей различных конфессий в странах Европы могут быть весьма разнообразными: это и исторические традиции, в том числе секулярности, и национальный характер, и различные политические и идеологические перипетии. Однако, очевидным представляется новое прочтение в осознании себя последователем определенной религиозной традиции, когда последняя выступает как основание культурной самобытности, а не как Вера как таковая. В подобном контексте на Кипре практически полностью ( 98%) заявившем о своей конфессиональной принадлежности население являет собой консолидацию на основании глубинного религиозного идентификационного параметра, столь необходимого для выживания общности в сложившихся этническом и политическом окружении. Это же положение можно отнести и к Ирландии. Логично предположить, что скрепляющим общность в Польше и Румынии фактором идентичности также является религия, поскольку эти две страны на протяжении длительной истории не могут определиться со своим политическими и культурно-идентификационными ориентирами, что заставляет опираться на более устойчивое основание.
Снижение количества практикующих верующих традиционно-распространенных религий снижается, и именно такие тенденции сужения поля религиозной практики поставили перед европейским обществом вопрос о необходимости изменений в христианской религии и Церкви в современном мире. В странах с наименьшей долей религиозных людей мусульманские анклавы представляют собой более консолидированное сообщество, где исполнение религиозных канонических предписаний является средством скрепления общности. Россия в данных координатах не очень отличается от большинства европейских стран, более светских в своем отношении к трансцеденции, однако длительное совместное проживание приверженцев, прежде всего православия и ислама, делает императивы их взаимодействия гораздо более мягкими, что проявляется и в социально-политическом плане.
В четвертом параграфе второй главы « Парадоксы религиозности в современной России: цивилизационные основания и современные тренды» исследуются проявления религиозных оснований в социально-политической структуре российского общества, а также степень и характер воздействия религиозного самоопределения на спектр идентификационных характеристик и политических предпочтений.
Основными методологическими вопросами, от решения которых зависит выстраивание политических практик выступают следующие: в каких формах воспринимается религия, насколько вообще религиозно российское общество, где границы взаимопроникновения религиозного и светского, и, следовательно, формы и сферы конкретной деятельности российских институционализированных конфессий.
Проявление религиозного фактора в современной России следует рассматривать в двух основных проекциях. Во-первых, это личностный, персональный религиозный опыт, определяемый во многом структурой религиозного сознания. Во-вторых, религия выступает в качестве основания для культурно-цивилизационной идентификации, в качестве культурной традиции, не совпадающей с набором догматических постулатов того ли иного религиозного течения. Во многом именно последняя форма определяет вектор политических предпочтений и практик, выходя за рамки смысловых значений дихотомии светское/религиозное.
Следует констатировать неоднозначность и наличие разнонаправленных тенденций в религиозности российского общества: с одной стороны повышение популярности религии, увеличение числа причисляющих себя к последователям конфессии, с другой - проявление процессов секуляризации, когда в качестве приоритетных в поведении и повседневной жизни людей утверждаются нерелигиозные ориентиры и ценности, а значимость собственно церковной жизни вытесняется на периферию повседневной жизни. Это проявляется в неопределенности и неструктурированности как религиозного, так и нерелигиозного сознания, где одномоментно и в симбиозе присутствуют взаимоисключающие духовные элементы. Также полиаспектность проблемы религиозности в России проявляется в акцентации роли религиозного самоопределения как социкультурной характеристики, в видоизменении социального портрета верующего, что демонстрирует и видоизменение проявлений религиозного фактора в жизни общества. Во многом подобная противоречивость обеспечивает аффектацию религиозных интенций в политике, зачастую не оформляемых идеологическими рамками.
Важность религии в повседневной жизни россиян далеко не первостепенная, скорее она замыкает круг обыденных предпочтений. Однако, по степени доверия, высказываемого различным социально-политическим институтам церковь и религиозные организации являются одним из лидеров, наряду с институтами верховной власти и армией. Увеличение степени доверия свидетельствует о признании значимости и нужности той деятельности, которую ведут религиозные организации институционализированных российских конфессий, об оценке социальной, благотворительной и миротворческой деятельности. Причем социальный авторитет церкви, признание за ним одной из ключевых ролей в социально-политической жизни признается как верующей, так и неверующей частью населения, что свидетельствует о большом потенциале влияния на социальный климат в России.
Попытки построения определенных парадигм должны, в первую очередь, опираться не только на понимание уровня религиозности российского общества, нового прочтения конфессионального фактора, соотношения религиозного и секулярного начал, но и на знание особенностей ментальности последователей различных религий, существующих в современной России. В комплекс рассматриваемых в диссертационном исследовании проблем попали такие вопросы, как: соотношения религиозной идентичности и иных идентичностных форм – личностных, групповых, этнических, конфессиональных, международных, связь между глубиной и характером религиозных взглядов представителей различных вероисповедных традиций и мировоззренческими и нравственными установками. Делается вывод, что конкретные формы практической деятельности религиозных организаций, взаимодействия государства и религиозных институтов будут неэффективными, а идеи не будут восприниматься обществом без учета существующих установок общественного сознания и представлений, циркулирующих в российском обществе.
В третьей главе « Религиозные интенции в политических стратегиях: цивилизационные императивы» рассматриваются основные современные политические стратегии, катализатором которых является религиозный фактор и необходимость поиска политического оформления цивилизационного и религиозного многообразия. Обосновывается, что именно религиозная окрашенность переводит исследуемые процессы и стратегии в разряд политических.
В первом параграфе третьей главы « Цивилизационные механизмы преодоления религиозного экстремизма» исследовательский акцент сделан на религиозном экстремизме как политической стратегии и возможностях его преодоленияза счет различных политических и социокультурных рычагов. Для объснения российской специфики были применены методологические координаты концепции российской цивилизации
Современные социально-политические и экономические трансформации не приблизили мир к классическому идеалу социальной справедливости, наоборот фиксируется углубление неравенства между индивидами и государствами, обострение противоречий, в основании которых лежат не только политико-идеологическое противостояние, но и идентичностные различия, одновременно высветив неэффективность традиционных политических оснований межкультурных и межрелигиозных контактов. В этой связи обосновывается, что современный религиозный экстремизм представляет собой явление и практику, обусловленную именно современными императивами. Автор рассматривает религиозный экстремизм с одной стороны как оформленную стратегию определенных политических акторов, с другой – как технологию межрелигиозных и межцивилиазционных контактов, вплетаемую в ткань повседневности и проявляемую в установках массового сознания и алгоритмах политического поведения.
Среди совокупности причин, лежащих в основании религиозно-экстремистких политический стратегий, приоритетными представляются социально-экономические, культурная и нравственная деградация, экстремизм политический, использование религиозной проблематики недальновидными политиками. Использование религиозной риторики, эксплуатирующей наиболее сильные и экзальтированные нерациональные струны общественной психологии, подмена понятий, отсутствие реальных знаний об основах вероучения являются причинами и одновременно особенностями религиозного экстремизма. Методологически важно подчеркнуть, что собственно религиозный экстремизм всегда имеет доктринальные предпосылки, поскольку каждая религия утверждает свой абсолютный и всеобъемлющий характер. Однако доктринальная несовместимость далеко не всегда приводит к конфронтационных стратегиям сосуществования. История знает множество вариантов и способов мирного сосуществования различных конфессиональных общностей. Один из наиболее ярких примеров – российская цивилизация, атрибутом которой является полирелигизоный характер.
Собственно религиозный экстремизм находит свое яркое выражение в межрелигиозных конфликтах, которые в «чистом виде» выступают довольно редко. Гораздо чаще религиозный фактор используется в конкретных целях различных политических акторов, в качестве идеологической и организационной поддержки. Однако использование подобного рычага в современных условия актуализации различий и проявления религиозности в политическом процессе как культурно-идентификационного параметра способно мобилизовать большие массы людей, как верующих, так и неверующих, что приводит к особенно трагичным последствиям.
Используемая в самых различных политических целях, в том числе как средство манипулирования общественными настроениями и движениями и даже для оправдания противоправных действий, взаимосвязь религиозного и цивилизационного факторов заслуживает самого пристального внимания политической науки.
Во втором параграфе третьей главы « Стратегия или идеал: как возможна толерантность» раскрываются различные понимания толерантности, ее возможности как стабилизирующего общества фактора и механизма взаимодействия разноуровневых субъектов как в нормативной проекции, так и в качестве реальной политической практики.
Толерантность как категория и как политическая стратегия может быть рассмотрена с различных позиций: как этико-философское понятие, как принцип взаимоотношения между последователями различных идеологических концепций, убеждений и верований, как метод принятия политических решений и действий, как социальный идеал и т.д. Отсутствие устойчивого понимания, кроме норматино-положительной окраски, приводит к диверсификации ее наполнения и политическим практикам, способным приводить к отрицательным последствием. Основными моделями толерантности выступают: толерантность как невозможность взаимопонимания, толерантность как безразличие, толерантность как снисхождение, толерантность как расширение собственного опыта и критический диалог[33]. В современном научном и идеологическом дискурсах особое место отводится понятию толерантности как ключевому элементу и фундаменту диалога между различными Большими традициями, а также как механизму сопряжения интересов в поле публичной политики. В данном контексте толерантность рассматривается как ответ на вызов «плюрализма» и актуализации различий, что выражается в мультиплицировании частных интересов и, как следствие, необходимости поиска общего знаменателя для их согласования.
Толерантность как политическая стратегия предполагает атрибуцию основы цивилизованных взаимоотношений различных групп, которым свойственны разные воззрения и интересы -социальные, экономические, национальные, вероисповедные. Институционализция данной стратегии осуществлена в «Декларация принципов толерантости» ООН 1995 года во многом соединяющей в себе нормативную составляющую понимания толерантности и основания политических практик. Одновременно толерантность труднодостижима в силу исходной посылки – наличия многообразия конкурирующих интересов, особенно в условиях нелинейность протекания социальных процессов в различных сферах.
Религиозное измерение толерантности обуславливается необходимостью использования политического механизма сопряжения различных религиозных традиций, становящихся основаниями политического процесса, и поиском варианта сосуществования светского и религиозного в современном мире. Предпосылкой установления доброжелательных цивилизованных взаимоотношений между всеми гражданами, каких бы мировоззренческих принципов они не придерживались, является соблюдение в полной мере принципа свободы совести. Государство и властные органы должны быть не только нейтральны в мировоззренческом отрешении, но и призваны создавать условия для обстановки терпимости, доброжелательного сотрудничества. Данные положения представляются аксиоматическими, однако при конкретном анализе различных сторон свободы совести, реальных возможностей и условий ее реализации, очевидными становятся противоречия, прежде всего в политических практиках.
Особенно необходима толерантность в России не только ввиду ее поликонфессионального цивилизационного устроения, но и из-за отсутствия четких идейных ориентиров, переоценки нравственных ценностей, разрушения традиционной ценностной структуры, вызывающей не только острые столкновения и дискуссии, но и недопустимую практику.
В третьем параграфе третьей главы «Общественная солидарность и религиозные скрепы российской цивилизации» рассматривается проблема общественной солидарности в контексте структурирования социально-политического пространства, анализируются тенденции и формы внедрения религиозного фактора одновременно в условиях кризиса общественной солидарности в России и на фоне тренда элиминации традиционных форм гражданско-политических солидарностей
Проблема общественной солидарности представляется ключевой при определении устойчивости цивилизации, взятой в проекции обеспечения выживаемости политическими и социокультурными механизмами.. Четкое осознание и консолидация на основе своих интересов, традиций и общих ценностей предопределяет возникновение и возможности тех социальных действий, которые составляют основу гражданского общества.
Общественная солидарность может быть рассмотрена по различным основаниям, важнейшие из которых – доверие к политическим институтам и участие в политический жизни и межличностной доверие. Последнее положение акцентирует политическую субъектность общества, вопрос о готовности различных социальных групп участвовать в политики и использовать гражданско-политические механизмы для постановки и достижения целей. Налицо возрастающее недоверие к существующим политическим институтам и организациям, что свидетельствует o кризисе их легитимности и действенности, оборотной стороной которого является элиминация традиционных и гражданских форм солидарностей и кризис участия. Их место занимают поиски идентичности, среди которых религиозные основания занимают ключевое положение.
Проблема межличностного доверия демонстрирует не только возможность консолидации социальных групп на основании общих ценностей, но и параметры существования общественного консенсуса относительно базовых ценностей. Межличностное доверие в России находится на предельно низких значениях: 80% предпочитают быть излишне острожными и совсем малый процент говорит о доверии большинству людей. Вера в Бога не добавляет россиянам веры в честность людей. Это свидетельствует о большей атомизации российского общества, когда даже религиозные скрепы не способны преодолеть распад социальных связей.
Во многом религиозные институты и организации способны выполнять функции, солидаризирующие общество и подталкивать к национальному консенсусу. Церковь и религиозные организации способны выступить аттрактором общественных исканий, более того в современных условиях религиозные организации предстают субъектами целеполагания, При этом, одним из этих ресурсов является, ценностная система, достаточно стройная система взглядов, нормативное ядро.
В четвертой главе: «Межрелигиозный диалог как проекция межцивилизационного диалога: философская парадигма и политическая стратегия» анализируется межрелигиозный диалог как новая концептуальная парадигма исследования социально-политической реальности и как политическая практика. Показывается, что диалоговые стратегии являются наиболее конструктивными для снятия противоречий и преодоления новых форм конфликтностей в современной политике.
В первом параграфе четвертой главы «Религия в межцивилизационном диалоге: проблема репрезентации и уровней » обосновывается, что новые диалоговые стратегии могут рассматриваться как альтернатива прежним политическим стратегиям сопряжения религии и политики : унификации, секуляризации, государственного мультикультурализма, их актуализация вызвана необходимостью выработки новых вариантов межкультурного и межцивилизационного взаимодействия.
Современная парадигма исследования социально-политической реальности, основанная на диалоге цивилизаций, связана с более широким философским подходом к взаимодействию различных цивилизаций, культур, народов, отдельных личностей, принадлежащих к различным культурным и политическим традициям. Сегодня именно социокультурные образования берут на себя функции участников диалога в современном динамично изменяющемся мире. В политическом контексте, это также находит выражение в различных подходах и практиках, крайними полюсами которых являются либо экстремистские или агрессивно-насильственные стратегии, либо признание конструктивного и необходимого потенциала диалога как основной технологии межцивилизацинного взаимодействия, предполагающим взаимопонимание участников диалога на основе признания отличий.
К основным формам межрелигиозного диалога следует отнести: взаимодействие самостоятельных религий, диалог внутри одной религии (общение представителей различных учений), диалог между светским и религиозным и секулярный диалог по вопросам религии. Субъектами межрелигиозного диалога в более широком контексте межцивилизационных контактов могут выступать религиозные лидеры национального и локального уровней, институционализированные религиозные организации, носители религиозных традиций. Заметное влияние на развитие данного процесса оказывает конфессиональная политика того или иного государства, в связи с чем, к числу ключевых косвенных субъектов диалога религий данного уровня можно причислить также и политических лидеров.
Религиозное измерение межкультурного диалога представляет собой и политическую управленческую стратегию. Основным посылом данной стратегии, предлагаемой вместо стратегий государственного мультикультурализма и традиционных политических подходов, основанных на секулярной парадигме, состоит в том, что религия должна рассматриваться не как проблемный фактор, a как ресурс эффективного социально-политического развития.
Во втором параграфе четвертой главе « Диалог между светским и религиозным: новые политические конфигурации социальности» отмечается, что сложившаяся модернизационная парадигма исследования воздействия религиозного фактора на общество и политику, настаивавшая на том, что постепенно религиозное мышление, практика и религиозные институты утрачивают свое значение, как это происходило в случае Европейской локальной истории, не удовлетворяет эпистемологическим запросам современности и параметрам реальной жизни.
Процесс секуляризации общества, связанный с политическими модернизационными стратегиями ставил своей целью "освободить" социокультурное пространство от религии и религиозных институтов. Церкви было отказано в монополии на обладание истиной, а структурированный взгляд церкви на политическую и социокультурную реальность и стратегии по её изменению признаны архаичными и препятствующими дальнейшей модернизации общества. Однако религия, уступив свое доминирующее место в политике, продолжала оставаться значимым политическим актором и влиять на общественное сознание. Совершенно новая ситуация культурного плюрализма и современных трансформационных социально-политических сдвигов, привела к возвращению религии в публичное и политическое пространство, однако в совершенно иных формах: традиционные религии оказались помещены в условия перманентной конкурентной борьбы с секуляристским проектом, новыми религиозными движениями и частными манифестациями отдельных индивидов. Сознание своей принадлежности к секулярному обществу уже не связано с уверенностью в том, что культурная и социальная модернизация может осуществляться только за счет уменьшения влияния религии на индивида и общество. Многие политические проблемы приобретают социальный резонанс только вследствие наделения их религиозными смыслами, тогда как религиозные интенции становятся востребованными прежде всего в политическом пространстве.
Для интерпретации данной ситуации продуктивными представляются концептуальные рамки теории «постсекулярного общества» и «нового космополитизма», каждая из которых позволяет проинтерпретировать новые формы сосуществования религиозных и светских элементов, объяснить противоречия плюрализации мира и традиционных политических стратегий, предложить новые принципы политических практик и идеологических проектов.
Современные характеристики социально-политического пространства свидетельствуют о насущной необходимости диалога между светским и религиозным мировоззрением, между религиозными организациями и государственными, международными и общественными институтами, а также между самими религиями. Растущая секуляризация социума и одновременное усиление религиозных идентификаций представляют собой в определенной мере вызов не только гуманитарному знанию, но и традиционным политическим смыслам и практикам.
В третьем параграфе четвертой главы «Политическая практика межрелигиозного диалога: пример современной России» рассматриваются конкретные политические формы межрелигиозного диалога в России, его возможности и конкретные результаты для обеспечения социально-политической стабильности России.
Межрелигиозный диалог представляется неотъемлемой составляющей сосуществования различных конфессий и религий в конкретном государстве и, как следствие, гарантией внутренней политической и социальной стабильности. Этот постулат особенно актуален для многонациональных и многоконфессиональных государств, таких как Россия, где национальная и религиозная разобщенность может грозить целостности и существованию самого государства как такового. Благодаря поликонфессионального цивилизационного устроения, Россия с одной стороны представляется уникальной площадкой для эффективного и плодородного взаимодействия различных конфессий, а с другой – весьма удобной «сценой» для разворачивания сложных конфликтных ситуаций. К числу основных моментов государственная политика страны, подразумевающая функционирование правительственных комитетов, государственных структур, имеющих своей целью решение вопросов взаимоотношений представителей различных религиозных течений; установление особых образовательных стандартов, направленных на воспитание основ межрелигиозного взаимодействия; инициирование работы самих религиозных центров в направлении развития диалога с другими вероучениями; развитие гарантий реализации принципа свободы совести.
Ключевыми институциональными основаниями становления межрелигиозного диалога на национальном уроне в России являются такие общественные организации как Межрелигиозный совет России,; Христианский межконфессиональный консультативный комитет (ХМКК), Международную ассоциацию религиозной свободы Комиссию Общественной палаты по межнациональным отношениям и свободе совести и др. Во многом институциональной базой для межрелигиозного диалога выступают социальные доктрины российских конфессий.
Констатируется, что характерной чертой межрелигиозного диалога в России является политическая ангажированность, анализируются причины его невысокой эффективности, анализируются возможности в различных сферах и на различных уровнях – национальном и региональном. Делается вывод, что специфика межрелигиозного диалога в России инициирована не только современными общемировыми тенденциями, но и длительными традициями мирного, интегрального сосуществования различных этнических и конфессиональных общностей в российском цивилизационном ареале.
В заключении работы подводятся итоги исследования, суммируются наиболее важные положения и выводы, сформулированные в работе.
СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ
- Монографии и главы в монографиях:
- Мчедлова М.М. Вопросы цивилизации во французском обществознании. - М.: МГУ, 1996. - 5,5 п.л.
- Мчедлова М.М. Религия в современном социально-политическом процессе: - М.: Изд-во РУДН, 2011. – 10,5 п.л.
- Мчедлова М.М. Понятие цивилизации: генезис, эволюция, методологическое значение // Российская цивилизация. Этнокультурные и духовные аспекты. - М.: РНИСиНП, 1998. – 17 п.л. / 1 п.л.
- Мчедлова М.М. Пути идентичности русских // Русский вопрос / ред. Осипов Г.В., Орлова И.Б., Локосов В.В - М.: Экономика, 2007. – С. 94-100. – 17п.л./ 0,8 п.л.
- Mchedlova M. Russian civilization (ded. to the official visit of RF V.V.Putin to India in January, 2007) /ed.by Kirabaev N.S., Mchedlova M.M.,Patnaik A., Mohanty A. / Introduction, Cultural Distinctness of People of Russia, Socio-Cultural Foundations of Russia Civilization. - New-Delhi: FK Publications, 2007. - 20 п.л. / 7.5 п.л.
- Религия в самосознании народа. Религиозный фактор в идентификационных процессах: / Мчедлова М.М. и др.. - М.: ИС РАН, 2008.- 415 с.- 26 п.л.
- Мчедлова М.М. Диалог цивилизаций и эвристические возможности цивилизационной теории: новые оттенки понятий для новых явлений // Россия в современном диалоге цивилизаций /отв.ред. Логинов А.В.- М.: Культурная революция, 2008. – С.117-140. – 25 п.л. / 2 п.л.
- Мчедлова М.М. Россия в современном диалоге цивилизаций: Введение /отв.ред.Логинов А.В. / соавтор Логинов А.В.- М.: Культурная революция, 2008. – С.5-16. – 25 п.л. / 0,5 п.л.
- Мчедлова М.М. Вера и культурно-цивилизационная идентичность (глава 15), послесловие // Вера. Этнос. Нация. Религиозный компонент этнического сознания. - М.: Культурная революция, 2009. – С.362-384, 385-387. – 12,5 п.л. / 2 п.л.
- Мчедлова М.М. Религия в жизни россиян // Российская повседневность в условиях кризиса / под ред. Горшкова М.К., Крумма Р., Тихоновой Н.Е. - М.: Альфа-М, 2009. - С.131-153. – 18 п.л. / 1,2 п.л.
- Мчедлова М.М. Религиозность в России и Европе // Россия в Европе: по материалам международного социологического проекта «Европейское социальное исследование» /под общей ред. Андреенковой А.В. и Беляевой Л.А / соавтор Кофанова Е. - М.: Academia, 2009. – 384 с. – 24 п.л. / 2 п.л.
Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:
- Ж.Дюмазедье. На пути к цивилизации досуга/ перевод с французского,
- научная редакция, примечания Мчедловой М.М. //Вестник МГУ,
Серия 12, Социально-политические исследования. – 1993 - № 1. –
С.83-88. - 0,5 п.л.
13. Мчедлова М.М. Цивилизация как субъект целостности мира.
Материалы Круглого стола «Мир как целое: проблемы исследования
мировой политики» //Вестник МГУ. Сер.12. Политические
исследования. – 1997 - № 6. - С.45-50. - 0,5 п.л.
14. Мчедлова М.М. Понятие «цивилизация»: история и методология //
Философия и общество. – 1999 - №1. - 1 п.л.
15. Мчедлова М.М. Российская цивилизация: проблемы изучения //
Философия и общество. – 1999 - №2. - С.240-249. - 1 п.л.
16. Мчедлова М.М Теория цивилизации: проблемное поле // Вестник
РУДН, сер. Философия. – 2000 - №1. – С.159-172. - 1.п.л
17. Мчедлова М.М. Рецензия на: Гаман-Голутвина О.В. Политические
элиты России. Вехи исторической эволюции.- М.: Интеллект, 1998
// Вопросы философии. - 2000 - N5. – С.182-184. - 0,5 п.л.
18. Мчедлова М.М. Глобальный мир и сохранение самобытности //
Вестник МГУ, Сер.12. – 2002 - №3. – С.104-113. - 0,8 п.л.
19. Мчедлова М.М. Транснациональная политическая реальность.
Материалы круглого стола «Глобальный кризис и проблемы мировой
политики» // Вестник МГУ, Серия 12, Политические
науки. – 2003 - № 4. – С.54-59. - 0,5 п.л.
20. Мчедлова М.М. Новые грани идентичности современной России //
Вестник МГУ, Серия 12, Политические науки. – 2007 - №3. - 1 п.л.
21. Мчедлова М.М. Современность и императивы российской
цивилизации: политические следствия этноконфессионального
разнообразия // Вестник РУДН, Серия Политология. – 2007- № 3. -
1 п.л.
22. Мчедлова М.М Конструктивные ответы на вызовы глобализации
(Европа территорий) // Вестник РУДН, Серия Философия. – 2001 -
№2. - С.48-55. - 1 п.л.
23. Мчедлова М.М. Толерантность как требование современности:
религиозные основания идентичности в России и Европе // Вестник
РУДН, Серия Политология – 2008 - №4. - 1 п.л.
24. Мчедлова М.М. Религиозная идентичность в современных
социально-политических процессах в России и Европе // Вестник
МГУ, Серия 12, Политические науки. – 2009. - № 3. - 1 п.л.
25. Мчедлова М.М. Гражданское общество и проблема доверия.
Материалы круглого стола "Гражданское общество: теория и
современная практика в мировом и российском измерении» //
Вестник РУДН, Серия Политология – 2009 - № 4. - С.89-92. – 0, 5 п.л.
26. Мчедлова М.М. Роль религии в современном обществе // Социс -
2009 - №12. - С.77-85. - 0,9 п.л.
27. Мчедлова М.М. Изменение объяснительных моделей политики:
включение религиозных референтов // Вестник МГУ, Серия 12,
Политические науки. – 2010 - № 6. - С.59-70. - 1 п.л.
3. Учебники и учебно-методические пособия:
28. Учебник Гурина М.“Философия” / перевод с
французского Мчедлова М.М. и др./ общая ред. д.ф.н, проф. Грецкий
М.Н. - М.: Республика, 1998. - 53,09 п.л./ 9 п.л.
29. Российская цивилизация: учебное пособие для ВУЗов / Мчедлова
М.М. и др. - М.: АкадемПроект, 2003. – 17 п.л./3,5 п.л.
30. Мчедлова М.М. Философия политики //Философия: учебник для
образовательного портала. - М.: РУДН, 2004. - 13 п.л. / 1 п.л.
31. Мчедлова М.М. Российская цивилизация: вызовы 21 века: учебно-
методическое пособие. - М.: РУДН, 2008. - 10,6 п.л.
4. Материалы конференций, конгрессов, симпозиумов и публикации в других видах изданий:
32. Мчедлова М.М. Цивилизационная модель и возможности
формирования гражданского общества. //Диалог цивилизаций:
Восток-Запад: Третий международный философский симпозиум. -
М.: РУДН, 1997. - 0,2 п.л.
33. Мчедлова М.М. О социокультурных основаниях российской
Цивилизации// Обновление России: трудный поиск решений. -
М., 1999 - вып. 7. - 0,8 п.л.
34. Mchedlova M. A person as “self” and “alien” ( Metodolodgical aspects
of identity) // Lo straniero. - Italy, Naples: Tribunal – oct. 1999 - №30. -
0,5 п.л.
35. Мчедлова М.М. Современная политическая элита России:
особенности менталитета // Россия: Политические вызовы 21 века:
материалы 2 Всероссийского конгресса политологов. - М., 2001. -
0,6 п.л.
36. Мчедлова М.М. Цивилизационная модель, духовный фактор и
гражданское общество //Современная Россия: власть, общество,
политическая наука: материалы 1 Всероссийского конгресса
политологов в 3-х тт. - М., 1999 - Т.2. - 0.3 п.л.
37. Мчедлова М.М. Российская цивилизация: гражданское общество и
культурная идентичность// Гражданский Форум. - Спб, 2001 - №1. -
0,4 п.л.
38. Мчедлова М.М. Цивилизация// Российская цивилизация:
Этнокультурные и духовные аспекты: Энц. словарь/Ред. Мчедлов
М.П. и др. – М.: Республика, 2001.- С.486- 490 – 0,7 п.л.
39. Мчедлова М.М. Идентичность общероссийская// Российская
цивилизация: Этнокультурные и духовные аспекты: Энц. словарь/Ред.
Мчедлов М.П. и др. – М.: Республика, 2001.- С. 69-73 – 0,8 п.л.
40. Мчедлова М.М. Самобытность культурная народов России//
Российская цивилизация: Этнокультурные и духовные аспекты:
Энц. словарь/Ред. Мчедлов М.П. и др. – М.:Республика, 2001.- С.
384- 386. – 0,5 п.л.
41. Мчедлова М.М. Менталитет// Российская цивилизация:
Этнокультурные и духовные аспекты: Энц. словарь/Ред. Мчедлов
М.П. и др. – М.:Республика, 2001.- С.190-193 – 0,5 п.л.
42. Мчедлова М.М. Национальные интересы России: Государство и
регионы // Новые тенденции в политической жизни и
экономическая безопасность России.- М.: РУДН, 1998. - 0,5 п.л.
43. Мчедлова М.М. Империум: пространство власти // Поликультурное
общество: стабильность и коммуникация. - М.: РУДН, 2003. - 1 п.л.
44. Мчедлова М.М. Конструктивность современных политических
реалий: различие цивилизационных координат // Политическая
регионалистика: теория и практика. - М.: РУДН, 2003. - 1 п.л.
45. Мчедлова М.М. Шпенглер О. // Глобалистика. Энциклопедия. - М.:
Радуга, 2003. - 0,3 п.л.
46. Мчедлова М.М. Мировая цивилизация // Глобалистика.
Энциклопедия. - М.: Радуга, 2003. - 0,3 п.л.
47. Мчедлова М.М. Культурное наследие // Глобалистика. Энциклопедия.
- М.: Радуга, 2003. – 0,3 п.л.
48. Мчедлова М.М. Транснациональное политическое пространство //
Глобалистика. Энциклопедия. - М.: Радуга, 2003. - 0,3 п.л.
49. Mchedlova M. Cultural heritage // Global Studies. Encyclopedia /
Member of Editorial Staff. – Moscow: Dialog Raduga Publishers, -2003.
0.3 п.л.
50. Mchedlova M. Civilization // Global Studies. Encyclopedia/ Member of
Editorial Staff. – Moscou: Dialog Raduga Publishers, 2003. - 0.3 п.л.
51. Товарес Рибейро Европа культурного различия и единства / перевод с
французского, научное редактирование Мчедлова М.М. //
Глобализация и мультикультурализм. Доклады и выступления. VII
Международная философская конференция «Диалог цивилизаций:
Восток-Запад», 14-16 апреля 2003 г., Москва./ под ред..С.Кирабаева,
А.В.Семушкина, Ю.М.Почты, С.А.Нижникова. - М.: РУДН, 2004. -
С. 215-224. - 0, 5 п.л.
52. Мчедлова М.М. Роль элит в цивилизационно-полиётическом
пространстве России и Востока // Материалы 6 конференции Восток-
Запад: диалог цивилизаций. – Каир: Хелуанский университет, 2004.
- 0, 4 п.л.
53. Mchedlova M. National self-consciousness: ideas and myths // Lo
straniero. – Italy, Naples: Tribunal, 2003 - № 37. - 0,5 п.л.
54. Mchedlova M. The possibility of constructive responses to the
challenges Globalization // XXIst World Congress of Philosophy:
Philosophers facing world problems. - Turkey, Istanbul: Convention and
Exhibition Center, August 10-17, 2003. - С.225. – 0,1 п.л.
55. Мчедлова М.М. Возможности конструктивных ответов на вызовы
глобализации // Философия и современный мир: Доклады и
выступления: По материалам XXI Всемирного философского
конгресса: Философия перед лицом всемирных проблем (Стамбул,
август 2003 г. / под ред. Кирабаева Н.С. и др. - М.: Изд-во РУДН,
2004. - С.127-137.- 1 п.л.
56. Мчедлова М.М. Россия и возможности интеграции с Европой //
Философия и будущее цивилизации. - М., 2005 - Т.5. - 0,2 п.л.
57. Мчедлова М.М. Интеграция и идентичность: Россия и Запад в 21
веке // Россия, Франция, Германия и Португалия в контексте
европейской интеграции. / под ред. Кирабаева Н.С., Почты Ю.М.,
Мчедловой М.М.. – М.: Изд-во РУДН, 2005. - 0,7 п.л.
58. Мчедлова М.М. Цивилизационный потенциал России и
возможности ее интеграции с Европой // Россия и Европа: грани
межкультурной коммуникации / под ред. Почты Ю.М., соавтор
Щелина Ю.А. – М.: Изд-во РУДН, 2005. – С. 54-72. - 1,2 п.л.
59. Мчедлова М.М. Культурное наследие // Глобалистика.
Международный энциклопедический словарь. - М., Елима, Питер.,
М.- Спб.-Нью-Йорк, 2006. – 0,3 п.л.
60. Мчедлова М.М. Шпенглер О. // Глобалистика. Международный
энциклопедический словарь. - М., Елима, Питер., М.-Спб.-Нью-Йорк,
2006. – 0,3 п.л.
61. Мчедлова М.М. Мировая цивилизация // Глобалистика.
Международный энциклопедический словарь. - М., Елима, Питер.,
М.- Спб.-Нью-Йорк, 2006. – 0,3 п.л.
62. Мчедлова М.М. Транснациональное политическое пространство //
Глобалистика. Международный энциклопедический словарь. - М.,
Елима, Питер., М.-Спб.-Нью-Йорк, 2006. – 0,3 п.л.
63. Мчедлова М.М. От невежества к религиозному экстремизму:
защитит ли Россию исторический опыт? // Свобода религии и права
человека. - М., 2007. - С.88-98. - 0,8 п.л.
64. Mchedlova M. La diversit ethno-confessionelle en Russie: politique et
tradition de co-existence // Multiculturalisme et plurilingvisme. –
Bordeaux, 2007. - 1 п.л.
65. Мчедлова М.М. Устойчивость российской цивилизации: испытание
толерантностью // Россия реформирующаяся / Отв. ред. Горшков
М.К. Ежегодник.— М.: Институт социологии РАН, 2008. — Вып. 7.-
С. 374-389. - 1 п.л.
66. Мчедлова М.М. Религиозность в России и Европе // Материалы III
Всероссийского социологического конгресса «Социология и
общество: проблемы взаимодействия». - М.: ИС РАН, РОС, 2008.
67. Мчедлова М.М. Актуализация религиозных различий // Материалы
III Всероссийского социологического конгресса «Социология и
общество: проблемы взаимодействия». М.: ИС РАН, РОС, 2008.
68. Мчедлова М.М. Публичная политика и управление
этноконфессиональными процессами // Управление социальными
инновациями: опыт, проблемы, перспективы. Материалы
международной научной конференции / под ред. Федорова В.А.и др. –
М.: РУДН, 2009. - 0,9 п.л.
69. Мчедлова М.М. Влияние современного кризиса на религиозную
сферу в России: противоречивость религиозного сознания и
свобода совести // Актуальные проблемы реализации принципа
свободы совести в современной России. - М.: МАРС, Институт
Европы РАН, 2009. - С.84-105. - 1,5 п.л.
70. Мчедлова М.М. Религиозность в жизни россиян в условиях
экономического кризиса // Россия реформирующаяся. Ежегодник /
отв. ред. Горшков М.К., соавтор Кофанова Е.Н. - М.: Институт
социологии РАН, 2009. — Вып. 8. – С.286-302. - 1 п.л.
71. Мчедлова М.М. Религия и общество в России:
межконфессиональные отношения и противодействие экстремизму
// Россия реформирующаяся. Ежегодник / отв. ред. Горшков М.К.,
соавторы Гаврилов Ю.А., Шевченко А.Г. - М.: Институт
социологии РАН, 2009. – Вып. 8. — С.343-354 - 1 п.л.
72. Мчедлова М.М. Религиозность и политические изменения в России
и Европе // V Всероссийский конгресс политологов «Изменения в
политике и политика изменений: стратегии, институты, акторы».
Тезисы докладов. – М, 20-22 нояб. 2009. - С.301-302. – 0,2 п.л.
73. Мчедлова М.М. Общественная солидарность и возможности
публичной политики // Векторы посткризисного мира: новые модели
публичной политики. Доклады и выступления Международной
научно-практической конференции, посвященной 50-летию РУДН,
Москва, 17-19 октября 2010 / под ред. Почты Ю.М., Мчедловой М.М.
- М: РУДН, 2010. - С. 43-54. - 1 п.л.
74. Мчедлова М.М. Социокультурная реинтерпретация политики:
потребности в новых гносеологических схемах и новых смыслах //
Диалог цивилизаций и посткризисный мир. Доклады и выступления
Х1 Юбилейной научно-практичекой конференции с международным
участием, посвященной 50-летию РУДН, 25-27 ноября 2010 // под
ред. Кирабаева Н.С., Почты Ю.М., Иванова В.Г. - М.: РУДН, 2010. –
С.32-50. – 1, 2 п.л.
[1] Бауман З. Глобализация. Последствия для общества и человека. - М.: Весь мир, 2004. С. 113-114.
2 Хабермас Ю. Против "воинствующего атеизма" "Постсекулярное" общество - что это такое?// URL: http://www.russ.ru/pole/Protiv-voinstvuyuschego-ateizma
[3] 19 и 20 января 2011 года Европейский Парламент обсуждал многочисленные случаи насилия против христиан в разных частях света. Вечером 19 января в память о жертвах недавних террористических атак против христиан члены Европарламента зажгли свечи. А 20 января 2011 года была принята резолюция «О положении христиан в свете защиты свободы религии», осуждающая убийства или дискриминацию христиан в разных странах, в частности, в Египте, Нигерии, Пакистане, Иране, Ираке, на Филиппинах // URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/1392480.html
Между тем Патриарх Московский и всея Руси Кирилл заявил, что Церковь не должна превращаться в политическую силу, иначе она потеряет доверие общества. «У Церкви не должно быть никаких политических рычагов воздействия на власть. У Церкви есть только одна возможность влиять на властных и безвластных, на богатых и бедных, на образованных и простецов – это проповедовать слово Божье», – сказал глава РПЦ. Патриарх пожелал, чтобы Церковь никогда не подменяла духовное влияние на народ на «соблазны использовать мирскую, политическую силу для достижения своих целей // URL: http://www.nr2.ru/policy/323700.html
[4] Norris P.,Inglehart R. Sacred and Secular. Religion and Politics Worldwide. – Cambridge: Cambridge Universitu presse, 2004
5 Хабермас Ю. Против "воинствующего атеизма" "Постсекулярное" общество - что это такое?// URL: http://www.russ.ru/pole/Protiv-voinstvuyuschego-ateizma
[6] Бродель Ф. Грамматика цивилизаций. – М.: Весь мир; 2008; Тойнби А. Цивилизации перед судом истории. – М.: Айрис-пресс, 2003; он.же. Постижение истории. М.:Рольф, 2002.– М.Февр Л. Бои за историю. – М.: 1991; Хантингтон Столкновение цивилизаций. – М.:АСТ, 2005; Braudel F. Ecrits sur l’Histoire. - Paris,1969; : Beneton Ph. Histoire des mots: culture et civilisation. P., 1975 ; Mauss M. Les civilisations: lments, formes et aires de civilisation // Civilisation: le mot et l’ide. Paris, 1930 ; Durkheim E., Mauss M. Note sur la notion de civilisation // L’Аnne sociologique. T. XII. 1909–1912. Paris, 1913 ; Niceforo A. La civilisation. Le problme des valeurs // Civilisation: le mot et l’ide. Paris,1930 ; Chaunu M. Qu’est-ce que la civilisation? - Paris, 1973% Eisenstadt, S. N. Comparative Civilizations and Multiple Modernities. – Leiden; Boston: Brill, 2003; Айзенштадт Ш. Цивилизационное измерение модерна// Социоальные и гуманитарные науки. Сер.11. Социология:РЖ 2003, №1
[7] Ерасов Б.С. Цивилизация: слово – термин – смысл// Научный альманах.Цивилизации и культуры. «Россия и Восток: цивилизационные взаимоотношения». - Вып.2. –М.: Институт востоковедения РАН, 1995; он же. Цивилизационная теория и евразийские исследования//Научный альманах «Цивилизации и культуры». Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. – Вып.3., 1996; Социокультурное пограничье как феномен мировых и российских трансформаций: Междисциплинарное исследование./ Отв. ред. И.В. Следзевский, А.Н. Мосейко. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2008
[8] Панарин А. С. Искушение глобализмом. - М.: Эксмо-Пресс, 2003. ; Иноземцев В. Л. Глобальный конфликт XXI в. (размышления об истоках и перспективах межцивилизационных противоречий) // Полис: Политические исследования – 2001. - №5. Чумаков А. Н. Современный мир: на пороге фундаментальных трансформаций // «Век глобализации». – 2008. - №1.. он же: Глобализация: контуры целостного мира. – М.:, ТК Велби, изд-во Проспект, 2005 Лисеев И.К. Глобализация и диалог культур// Россия: многообразие культур и глобализация/ отв. ред.Лисеев. – М.: «Канон+» РООГ «Реабилитация», 2010, Гречко П.К. Диалог цивилизация: опыт онтометодологического осмысления //Диалог цивилизаций и посткризисный мир/ Под. ред. Н.С. Кирабаева, Ю.М. Почты, В.Г. Иванова. – М.: РУДН, 2010. Многоликая глобализация. Культурное разнообразие в современном мире. Под ред. П.Бергера и С.Хантингтона. - М.: Аспект Пресс, 2004.
[9] Россия в современном диалоге цивилизаций.- М.: Культурная революция, 2008., Россия: многообразие культур и глобализация/ отв. ред.Лисеев. – М.: «Канон+» РООГ «Реабилитация», 2010. От диалога цивилизаций к сотрудничеству и интеграции/ ред. С.С.Сулакшина. – М.: Научный эксперт, 2006; Цивилизации. Вып.1-7. – М.:Наука, 1992-2006;
[10] Капустин Б.Г. Политические смыслы цивилизации// Критика политической философии: избранные эссе. – М.: Издательский дом «Территория будущего», 2010; он же. Цивилизация как идеологический конструкт// Русский журнал, 2008, № 3ГаманГолутвина О. В. Политические элиты России. Вехи исторической эволюции. – М.: Интеллект, 1998, Соловьев А. И. Политические и культурные основания идентификационных моделей в российском обществе / / Политическая наука. – 2006. - №3.; Соловьев А. Цивилизационный облик российской политики: теоретические аспекты // Власть.- 2008. - №11; Логинов А.В. Государственная политика и этноконфессиональные отношения (этноконфессиональный аспект)// Вера. Этнос. Нация. Религиозный компонент этнического сознания / Ред. Кол.: М. П. Мчедлов (отв. Ред.), Ю. А. Гаврилов, В. В. Горбунова и др. – М.: Культурная революция, 2009;
[11] Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. – М.: Алгоритм, 2002; Ахиезер А.С., Ильин В.В. Российская цивилизация: содержание, границы, возможности. - М.:, И-во МГУ, 2000; Ахиезер А.С. Специфика российской цивилизации// Цивилизации, отв. ред. А.О.Чубарьян – Вып.6. – М.: Наука, 2004; Межуев В.М. Россия как культурная альтернатива современной цивилизации// Российская цивилизация: этнокультурные и духовные аспекты. – М. : РНИСиНП, 1998; Межуев В.М. Россия в поиске своей цивилизационной идентичности//В поисках теории российской цивилизации/ сост.: Давыдов А.П. – М.: Новый хронограф, 2009; Орлова И.Б. Евразийская цивилизация. – М.:Норма, 1998; Цивилизации «пограничного типа»: формироване концепта// Социокультурное пограничье как феномен мировых и российских трансформаций: Междисциплинарное исследование./ Отв. ред. И.В. Следзевский, А.Н. Мосейко. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2008
[12] Российская цивилизация: этнокультурные и духовные аспекты. – М. : РНИСиНП, 1998, Российская цивилизация. Этнокультурные и духовные аспекты./ Российская цивилизация: Энц. словарь/Ред. Мчедлов М.П. и др. – М.:Республика, 2001 Российское общество в современных цивилизационных процессах/ под.ред.Козловского В.В.,Браславского Р.Г. – Спб: Интерсоцис 2010; Россия как цивилизация: сибирский ракурс/ Костюк В.Г. и др. – Новосибирск: Сибирское научное издательство, 2008.
[13] Бек У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма – ответы на глобализацию. - М.: Прогресс-Традиция,2001; Белл Д. Демократия и правда: великая дилемма нашего времени// Демократия и модернизация. К дискуссии о вызовах ХХI века/ ред. В.Л. Иноземцев. – М.: Издательство «Европа»,2010; Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века/Пер. с англ. под ред. В.И. Иноземцева. - М.: Логос, 2004; Валлерстайн И. Динамика ( незавершенного) глобального кризиса: тридцать лет спустя// UNION magazin. – 2009. №1, Тоффлер Э., Тоффлер Х. Революционное богатство. Как оно будет создано и как оно изменит нашу жизнь. – М.: АСТ:АСТ Москва, 2008; Дерлугьян Г. Идейная эволюция столетия крайностей // Эксперт. – 27декабря 2010- 16 января 2011. № 1[735], Бауман З. Текучая совремнность/ Спб.Е Питер, 2008; Следзевский И.В. «Пограничье без границ».Глобальная неопределенность мира и ее отражение в знании и культуре// Социокультурное пограничье как феномен мировых и российских трансформаций: Междисциплинарное исследование./ Отв. ред. И.В. Следзевский, А.Н. Мосейко. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2008
[14] Паин Э. Перманентный кризис культуры Модерна или временная «обратная волна"? // URL http://www.liberal.ru/articles/4963 26/11/10; Паин Э.А. Общество без традиций перед вызовами современности // Россия в глобальной политике, 2008. Т. 6. № 3. McGrew, A. G., Held, D. Globalization theory: approaches and controversies. – Cambridge: Malden, Mass., Polity Press, 2007
[15] Черняховский С. Враги и гости. Сложности мультикультурализма15.11.10 / URL: /http://www.russ. ru/pole/Vragi-i-gosti; Messner, F., Bastian, J.-P. Minorits religieuses dans l'espace europen: approches sociologiques et juridiques. – Paris: Presses Universitaires de France, 2007 ; Robertson, R., Chirico, J. « Humanity, Globalization, and Worldwide Religious Resurgence: a Theoretical Exploration » // Sociological Analysis. – 1985. - vol. 46(30)
[16] Бьюкенен. П. Дж. Смерть Запада. - М.: Издательство АСТ, 2003.Бауман З. Индивидуализированное общество. - М.: «Логос», 2002. Bauman, Z. Identity in the globalization world // Identity, Culture and Globalization / Ed. by E. Ben-Rafael, Y. Stenberg, - Leiden: Brill, 2001 ; Гидденс Э. Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь. - М.: Весь Мир, 2004 Гидденс Э. Последствия модернити // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. В. Л. Иноземцева. - М.: Academia, 1999 ; Fucuyama, F. Identity and Migration // Prospect Magazine. – 2007. - №131. – р. 26-31; Fearherstone, M. Undoing culture: globalization, postmodernism and identity. - London: Sage Publications, 2000. 178 p.; Featherstone, M. Postnational flows, identity formation and cultural space // Identity, Culture and Globalization / Ed. by E. Ben-Rafael, Y. Stenberg, - Leiden: Brill, 2001. ; Дробижева Л. М. Государственная и этническая идентичность: выбор и подвижность // Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России / Отв. Ред. В. С. Магун. - М.: Изд-во ИС РАН, 2006. С. 10-29; Дробижева Л. М. Толерантность и проблемы интеграции многокультурных сообществ // Вестник Института Кеннана в России. 2009. Выпуск 16 / http://www.isras.ru/files/File/Publication/Tolerantnost_i_priblemy.pdf; Дробижева Л.М. Возможен ли конструктивный национализм? // Россия в глобальной политике. 2008. № 6. Дробижева Л.М. Размышления о государственно-гражданской идентичности // Жизнь национальностей. 2007. № 2 Крестинина Е. Социально-политическая идентичность в условиях интеграции // Власть. – 2008. - №4. – С. 36-38; Лапкин В. В. Модернизация, глобализация, идентичность. Общие проблемы и российские особенности // Полис: Политические исследования. – 2008. - №3. ; Малинова О. Конструирование идентичности: возможности и ограничения // «Pro et Contra». – 2007. - №3. – С. 60-65; Малинова О.Ю. 2010. Официальная символическая политика и конструирование макро-политической идентичности в постсоветской России. – Полис, № 2. Bertho, A. Nous autres, nous-mmes: ethnographie politique du prsent. - Bellecombe-en-Bauges: d. du Croquant, 2008; Olivier, B. Les identits collectives l’heure de la mondialisation. – Paris: CNRS ditions, 2009. Хантингтон. С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. - М.: Издательство АСТ, 2004.
[17] Горшков М.К. Российское общество в условиях трансофрмации (социологический анализ). – М.: РОССПЭН, 2000. Российская идентичность в условиях трансформации: опыт социологического анализа/ Отв.ред. М.К. Горшков, Н.Е. Тихонова. - М.: Наука, 2005. - 396 с.; Российская идентичность в социологическом измерении. Аналитический доклад// Сайт ИС РАН URL: http://www.isras.ru/analytical_report_Ident.html; Российская повседневность в условиях кризиса/ под ред.. М.К.Горшкова, Р.Крумма, Н.Е.Тихоновой.- М.: Альфа Пресс, 2009; Готово ли российское общество к модернизации/ под ред.. М.К.Горшкова, Р.Крумма, Н.Е.Тихоновой.- М.:Изд-во Весь мир, 2010; Россия в глобальных процессах: поиски перспективы / Отв. ред. член-корреспондент РАН М. К. Горшков. – М.: Институт социологии РАН, 2008; Лапин Н.И. Пути России: Социокультурные трансформации. - М. ИФ РАН, 2000; Лапкин В.В., Пантин В.И. Россия и Евразия в контексте глобальной политической истории: проблемы идентичности и геополитики// Цивилизации, отв. ред. А.О.Чубарьян – Вып.6. – М.: Наука, 2004, Лапкин В. В., Пантин В. И. Ритмы международного развития как фактор политической модернизации России // Полис: Политические исследования. – 2005. - №3.;
[18] Тощенко Ж.Т. Теократия: фантом или реальность. –М: Academia, 2007; Гараджа В.И. Политика и религия// Наука и религия. 1991,№3.Мчедлов М.П. Религиоведческие очерки. Религия в духовной и общественно-политической жизни современной России. – М.: Научная книга, 2005;– М. Логинов А.В. Власть и вера. Государственные и религиозные институты в истории и современности. – М.:Большая российская энциклопедия 2005; Фурман Д.Е., Каариайнен К.. Религиозная стабилизация: отношение к религии в современной России // Свободная мысль — XXI: Теоретический и политический журнал. 2003. № 7.; Красиков А.А. Религиозный фактор в европейской и российской политике Старые церкви. Новые верующие/ под.ред Фурман Д.Е., Каариайнен К.. – Спб.. М.: Летний сад, 2000; Яблоков И. Н. Религиоведение: учебное пособие и словарь-минимум по религиоведению. – М..:Гардарика, 1998.
[19] Орлов М. О. Место и роль религии в глобальных процессах современности // Власть. - 2008. - № 4. - С. 91 – 94; Орлов М. Религиознокультурный фактор как условие трансформации международных и правовых отношений // Власть. – 2008. - №5. – С. 66-69; Поташинская Н. Н. К анализу христианской интерпретации прав человека // Права человека: Интерпретации, международные дебаты. - М.: ИСПРАН, 1999; Поташинская Н. Н. Религия и социально-политические сдвиги в мире / Глобализация. Цивилизационные и гуманитарные аспекты. - М.: ИСПРАН. 2001; Поташинская Н.Н. Нация и религия в глобализированном мире / Проблемы национальных отношений в условиях глобализации. Политика. Экономика. Этносы. - М.: Московский Дом национальностей, 2001. Каргина И.Г. Новые формы сакрализации светского и секуляризации сакрального в христианских обществах// Социологические исследования 2010. – №6, Лебедев С.Д. Парадоксы религиозности в мире позднего модерна// Социологические исследования. 2010. № 12., Лебедев С.Д. Религиозный ренессанс как социальная реальность: к демофилогизации понятия// Социологический журнал. 2007. № 2, Четверикова О.Н.Религия и политика в современой Европе. – М., 2005.
[20] Кальвез Ж.-И. Глобализация и церковь // Полис: Политические исследования. – 2008. - №2. – С. 61-67; Heelas P. Detraditionalizing The Stady of Religion // The Future of Study of Religion. Boston, 2000. Luckman T. Religion situation in Europe. SAGE. 1999. P. 251. Berger P.L. The desecularization of the world: A global overview // The desecularization of the world: Resurgent religion and world politics / Ed. by P.L. Berger. Michigan: William B. Eerdmans Publishing Company, 1999; Casanova J. Public Religion in the Modern World. Chicago University of Chicago Press, 1994. Capelle, P. Dieu et la cit: le statut contemporain du thologico-politique. – Paris : les ditions du Cerf, 2008. 320 p.; Duriez, B., Mabille, F., Rousselet, K. Les ONG confessionnelles: religions et action internationale. – Paris: l'Harmattan, 2007. 282 p.; Sureau, D. Pour une nouvelle thologie politique. – Paris: Parole et silence, 2008. 172 p.; 20 Willaime, J.-P Le retour du religieux dans la sphre publique: vers une lacit de reconnaissance et de dialogue. – Lyon: d. Olivtan, 2008. 110 p.
[21] Вера. Этнос. Нация. Религиозный компонент этнического сознания / Ред. Кол.: М. П. Мчедлов (отв. ред.), Ю. А. Гаврилов, В. В. Горбунова и др. – М.: Культурная революция, 2009. 400 с.
[22] Религия в самосознании народа (религиозный фактор в идентификационных процессах) / Отв. ред. М. П. Мчедлов - М.: Институт социологии РАН, 2008. 407 с.
[23] Дмитриев А.В. Религиозный терроризм: сущность, истоки, разновидности // Религия в самосознании народа (религиозный фактор в идентификационных процессах) / Отв. ред. М.П. Мчедлов, М.: Институт социологии РАН, 2008. Журавский А.В. Религиозный экстремизм: реальность или фикция? // http: /www.religare.ru/article2080.htm; его же Религиозный экстремизм и фундаментализм: проблемы дефиниций // http /www.religare.ru/article2269.htm; его же Религиозный экстремизм в конфликте интерпретаций // Информационно – аналитический центр «Сова» 29.10.2003; Залужный А.Г. Современные проблемы противодействия экстремистской деятельности в сфере государственно–конфессиональных и межконфессиональных отношений//Правовые проблемы государственно- конфессиональных отношений в современной России. М., 2004; Залужный А.Г. Право. Религия. Закон. М.: 2008; Кудрявцев А.И. Проблемы правового противодействия экстремистским проявлениям в деятельности религиозных объединений // Свобода совести в России: исторический и современный аспекты: материалы конференции М., 2005;
[24] Толерантность. – М.:Республика, 2004; Семедов С.А. Ислам в политике. Идеология и практика.- М.:Экон-информ, 2009; Диалог цивилизаций и партнерство цивилизаций: межконфессиональное и кросскультурное измерения/ под.общ.ред.Колобова.О.А. – М. –Бейрут – Н.Новгород: Изд.дом Медина.,2010; Религиозная толерантность. Историческое и политическое измерения/ ред. А.А.Красиков, Е.С.Токарева. - М.: Московское бюро по правам человека, Academia, 2006
[25] Livre Blanc sur le dialogue enterculturelle du Consei de l’Europe. Ad. 7 mai 2008 par 118 session CM / http://www.coe.int/t/dg4/intercultural/Source/Pub_White_Paper/White%20Paper_final_revised_FR.pdf
[26] Skard, H., Palard, J., Woerling, J.M., Husson, J.F., Mahiels, J., Gaudin, P., Burchianti, F., Itaina, X., Tietze, N., Anwar, A., Chivers, C., Pearce, B., Moniak-Azzopardi, A. Des dieux dans la ville - Le dialogue interculturel et interreligieux au niveau local. - Strasbourg : Ed. du Conseil de l’Europe, 2008. 244 p.
[27] См.: Толернатность./ Отв.ред. Мчедлов М.П. - М.: Республика, 2004. Вера.Этнос. Нация. Религиозный компонент этнического сознания. / Отв.ред. Мчедлов М.П. - М.: Культурная революция, 2009; Религия в самосознании народа. Религиозный фактор в идентификационных процессах. / Отв.ред. Мчедлов М.П. -М.:РАН, ИС РАН, 2008; Россия в современно диалоге цивилизаций./Отв.ред.Логинов А.В. - М.: Культурная революция, 2008; Мчедлова М.М., Гаврилов Ю.А., Шевченко А.Г. Религия и общество в России: межконфессиональные отношения и противодействие экстремизму Россия реформирующаяся. Ежегодник / Отв. ред. М.К. Горшков. — Вып. 8. — М.: Институт социологии РАН, 2009.СС. 343-356; Ю.А.Гаврилов, А.Г.Шевченко. Мусульманство в истории и культуре народов России: исламская составляющая российской цивилизации. - М.: Институт наследия, 2007; Гаврилов Ю.А., Шевченко А.Г. Ислам и православно-мусульманские отношения в России в зеркале истории и социологии. – М.: Культурная революция, 2010.
[28] Российская идентичность в условиях трансформации: опыт социологического анализа/ Отв.ред. М.К. Горшков, Н.Е. Тихонова. - М.: Наука, 2005. - 396 с.; Российская идентичность в социологическом измерении. Аналитический доклад// Сайт ИС РАН URL: ttp://www.isras.ru/analytical_report_Ident.html Российская повседневность в условиях кризиса/ под ред. Горшкова М.К., Крумма Р., Тихоновой Н.Е. - М.: Альфа-М,, 2009.; Готово ли российское общество к модернизации// Сайт ИС РАН. URL: http://www.isras.ru/files/File/Doclad/gotovo_li_rossijskoe_obshestvo_k_modernizacii.pdf
[29] Россия в Европе: по материалам международного социологического проекта «Европейское социальное исследование» /под общей ред. Андреенковой А.В. и Беляевой Л.А. - М.: Academia, 2009. – 384 с.
[30] www.patriarchia.ru, www.mospat.ru, www.strasbourg-reor.org, www.muslim.ru, www.religio.ru, www.religare.ru, www.religiopolis.org, www.i-r-p.ru, www.portal-credo.ru и др.
[31] http://forum.pravmir.ru, http://www.predanie.ru, http://www.icon-art.info, http://umma.islam.ru, http://kavkazchat.com http://www.1islam.ru,http://judea.ru/forum, http://forum.svrt.ru, http://www.nn.ru/community, http://forum.strogi.net, http://www.cathmos.ru, http://catholictube.ru, http://forum.katolik.ru, http://forum.pravmir.ru, http://www.predanie.ruб http://www.icon-art.info, http://elksam.clan.su/forum,http://forum.iremnant.ru/ и др.
[32] Так, например, недоучет социокультурного фактора, влияния религии на поступки политиков и рядовых граждан, прежде всего религиозного, признается Мадлен Олбрайт в качестве одного из основных факторов неудач внешнеполитической стратегии США. Она настаивает на неразрывности связи политики и религии. Об этом см. Олбрайт М. Религия и мировая политика. - М.: Альпина Бизнес Букс. 2007.
[33] См. Лекторский В.А. О толерантности, плюрализме и критицизме// Вопросы философии, 1997. - №11. С.46-54ю
