Политическое управление системой правовой безопасности личн о сти в современной россии
На правах рукописи
Пушкарёв Евгений Александрович
ПОЛИТИЧЕСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ
СИСТЕМОЙ ПРАВОВОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ЛИЧНОСТИ
В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Специальность 23.00.02 – политические институты,
процессы и технологии
(политические науки)
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора политических наук
Ростов-на-Дону – 2011
Работа выполнена на кафедре политологии и этнополитики
Северо-Кавказской академии государственной службы
Научный консультант: Заслуженный деятель науки
Российской Федерации,
доктор политических наук, профессор
Понеделков Александр Васильевич
Официальные оппоненты: доктор политических наук,
доктор юридических наук, профессор
Иванников Иван Андреевич
доктор политических наук, доцент
Кузина Светлана Ивановна
доктор политических наук, доцент
Абрамова Ирина Евгеньевна
Ведущая организация: Московский государственный университет
имени М.В. Ломоносова
Защита состоится «30» июня 2011 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 502.008.02 по политическим наукам при Северо-Кавказской академии государственной службы по адресу: 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 70, аудитория № 514.
С диссертацией можно познакомиться в библиотеке Северо-Кавказской академии государственной службы.
Автореферат разослан «30» мая 2011 года.
Отзывы на автореферат, заверенные печатью, просим присылать по адресу: 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 70,
к. 303.
Ученый секретарь
диссертационного совета Артюхин О.А.
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования
Современные модернизационные политические процессы детерминировали повышение рискогенности современного общества. Провозглашенный политической элитой России в конце XX века демократический курс развития политической системы государства по западному образцу фактически не был реализован, дисфункции либерального развития существенным образом отразились на «социальном самочувствии» большинства населения. Маргинализация больших социальных групп, вызванная переструктурированием общества, вызвала необходимость смены мировоззрения и вынудила российских граждан приспосабливаться к новым социально-политическим и экономическим реалиям.
Для современных политических реалий характерна парадоксальная ситуация: политическая доктрина российской государственности направлена на защиту прав и свобод российских граждан, однако многие граждане оказываются беззащитными как перед властью, так и перед криминалитетом. Неэффективность политической доктрины отчасти обусловлена культурно-преемственным менталитетом, имеющим патерналистскую направленность и базирующимся на национально-религиозных традициях.
От того, насколько правовые механизмы политического управления будут соответствовать и воспроизводить представления населения о демократии (народовластии), настолько легитимна и востребована обществом будет демократическая модернизация.
Принципиальным фундаментом политического управления является развитое законодательство, правосознание граждан, правовая деятельность структур государственной власти. Данное представление базируется на концептах правового государства и гражданского общества. Согласно данных концептов право может служить формой выражения и осуществления политики лишь до тех пор, пока сама политика строится на исходных началах демократии и права, то есть пока право используется государством в соответствии с его природой и социальным назначением. Как только государство начинает использовать законодательную власть в интересах какого-то одного социального слоя или проводить антинародную политику, правовое содержание политических процессов исчезает, остается бессодержательная юридическая форма («неправовой закон»), использование которой может привести к разрушению всей политической системы.
Концепт гражданского общества априори коррелирует с концептом правового государства, но, к сожалению, современный период развития политической системы России основан на патерналистской доминанте, не стимулирующей гражданские инициативы, порождающей дисфункции во взаимоотношениях общества и государства и характеризуется кризисом понимания права, некоторым вакуумом свежих идей и новых концепций правого государства и гражданского общества.
Правовая безопасность связана с политической идентичностью и напрямую зависит от того, будут ли человек и его права в нынешней их западно-демократической трактовке осмыслены, трансформированы, приняты российским традиционным обществом и взяты за основу реформирования и функционирования государственного аппарата. Политическая элита, задающая вектор модернизации современной России, разрабатывающая модели правового государства и инсталлирующая российское гражданское общество, должна опираться на традиционное правосознание, народную духовность и выработать на этой основе общенациональную идеологию.
Российская Федерация, являясь зоной повышенной рискогенности, прилагает значительные усилия для обеспечения состояние защищенности личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз. Рассматривая правовой инструментарий, необходимо отметить, что принятие пакета нормативно-правовых документов касающихся вопросов национальной безопасности не
в полной мере отвечают современным требованиям обеспечение правовой безопасности человека.
Укрепление аксиологической составляющей политического управления может способствовать повышению эффективности государственной власти в части повышения состояния защищенности человека, позволит повысить духовную и правовую безопасность общества, культивируя самоограничение (а не вседозволенность)
в потреблении и поведении, открывая новые горизонты в обеспечении безопасности и развитии человека в могущественной России. Все это делает актуальным исследование политического управления формированием системы правовой безопасности российских граждан.
Степень научной разработанности проблемы
Проблемы, связанные с пониманием основ правовой безопасности человека, обеспечиваемым национальными демократическими институтами и механизмами политического управления, привлекали внимание многих отечественных и зарубежных политологов, правоведов, философов, историков и общественных деятелей. Библиография, обозначенная в диссертации, в наиболее полной мере отражает тенденции и результаты исследуемой проблематики.
Концептуально-теоретические основы обеспечения национальной безопасности свое закрепление в исследования таких авторов, как Г.А. Аванесов, Н.А. Агаджанян А.Г. Арбатов, А.И. Бородин, А.Н. Волобуев, К.С. Гаджиев, А.И. Гуров, А.С. Емельянов, В.Н. Иванов, В.Г. Игнатов, С.А. Кислицын, В.И. Коваленко,
Б.П. Кондратов, В.Н. Коновалов, С.В. Кортунов, В.Н. Кудрявцев, Ф.Г. Мышко, И.В. Панарин, А.В. Понеделков, В.П. Пугачев,
В.Л. Райгородский, А.А. Сергунин, А.И. Соловьев, A.M. Старостин, А.А. Фомин, Л.Л. Хоперская, Р.Г. Яновский и др.
Теоретико-методологический анализ термина «правовая безопасность человека» в условиях политической модернизации России проводился как на основе ряда научных исследований современных ученных Р.А. Каламкаряна, А.В. Малько, Н.И. Матузова, А.П. Плешакова, А.И. Позднякова, Г.С. Працко, А.С. Прудникова, О.В. Родионовой, Л.Ф. Скубченко, А.А. Тер-Акопова, Т.Б. Тюриной, А.А. Фомина, А. Хлопьева, так и на основе фундаментальных работ представителей политической мысли прошлых веков Конфуция, Мо-цзы, Ибн Кайим аль-Джавзийя, Аристотеля, Цицерона, Т. Гоббса, Д. Локка, Ж.-Ж. Руссо, Г.В.Ф. Гегеля, К. Маркса, Ф. Энгельса, Н.М. Карамзина, Б.Н. Чичерина, И.А. Ильина, концепции общественного устройства, безопасного человеческого общежития которых получили свое дальнейшее практическое воплощение в различных общественно-государственных строях.
Свой вклад в раскрытие проблем обеспечения безопасности граждан в рамках национальной и международной систем безопасности внесли труды таких ученных как А. Братерский, О. Ведерникова, А.Н. Домрин, Н. Дорошенко, М.В. Дэвис, В.Д. Зорькин,
Г. Зотов, С.А. Ковалев, В.И. Крусс, М.Н. Марченко, А. Мусаев,
А. Найер, А.Н. Савельев, М. Де Сальвиа, З. Сардар, Д. Севрюков, И. Семенова, П. Сергеев, А. Ципко, В.В. Черноус.
Непосредственно к исследованию механизмов политико-правового управления общественными процессами в регионах России, их эффективности обращали свои научные взоры Л.Н. Албастова, П.П. Баранов, И.Н. Барциц, В.П. Воротников, И.А. Иванников, В.Г. Игнатов, А.В. Понеделков, А.М. Старостин, В.А. Титаренко, Л.Г. Швец, В.Ю. Шпак. Отдельные аспекты реформирования российской политической системы, развития активного гражданского общества были затронуты в научных работах последних лет такими авторами, как А.Н. Домрин, Д. Козак, А.П. Котельников, В.В. Макеев, И. Максимов, В. Лукин, Р.П. Новикова, С.Н. Новохатский, В.М. Савицкий, А.В. Серегин, В. Чесноков.
Большой вклад в исследование основ гражданской идентичности в политическом пространстве России внесли работы современных ученных А.В. Агутина, Ю. Антоняна, Н.А. Бобровой, А.И. Бойко, А. Вдовина, С.Н. Веретенниковой, В.Ю. Верещагина, Ю.Г. Волкова, В.Б. Гончарова, В.П. Грибанова, В.А. Затонского, И.И. Карпец, В.В. Кожевникова, Д.А. Корецкого, С.А. Кислицына, А.И. Лукьянова, О.В. Мартышина, А.Ю. Мордовеца, И.Д. Невважай, А.И. Овчинникова, С. Рыбакова, Э.Л. Страунинг, Н. Сухарниковой, В.А. Усановой, Г.Б. Хмелевской, В.Е. Чиркина, В. Шилова, Л.П. Шипилова.
Отдельно следует выделить классические труды российских философов второй половины XIX – начала ХХ в. – Н.А. Бердяева, И.А. Ильина, К.П. Победоносцева, Л.А. Тихомирова, С.Л. Франка, А.С. Хомякова и др., – из содержания и смысла которых еще не одно столетие будут черпать научные знания отечественные ученые.
Сравнительно обширный массив литературы, рассматривающей различные аспекты воздействия политического управления правовой безопасности человека, однако не означает завершенности и исчерпанности темы, а свидетельствует о ее злободневности и востребованности в связи с вновь и вновь изменяющимися политическими ориентирами и приоритетами. Анализ научной разработанности проблемы позволяет сделать вывод о том, что не в полной мере исследован правовой инструментарий политического управления обеспечением безопасности жизнедеятельности человека в условиях современного российского политического процесса.
Объектом исследования являются правовая безопасность российских граждан в системе обеспечения национальной безопасности Российской Федерации.
Предметом исследования выступают правовые механизмы политического управления системой обеспечения правовой безопасности российских граждан в условиях модернизации политической власти.
Целью данного диссертационного исследования является выявление наиболее эффективных правовых механизмов политического управления системой национальной безопасности направленных на защиту интересов личности в современной России в условиях модернизационного политического процесса.
Достижение поставленной цели обусловило постановку и решение целого ряда исследовательских задач:
- проанализировать генезис представлений о правовой безопасности человека в истории политико-правовой мысли;
- выявить российские детерминанты эволюции политических взглядов на концепт безопасности личности;
- определить концептуальные основы обеспечения правовой безопасности и сформулировать современный концепт правовой безопасности человека в условиях политической модернизации России и выделить его основные принципы в политологическом дискурсе;
- определить роль правовой безопасности человека в концепции и стратегии национальной безопасности Российской Федерации, выявить проблемы обеспечения правовой безопасности человека и проанализировать роль интитутов гражданского общества
в российской системе обеспечения национальной безопасности; - проанализировать международное сотрудничество и выявить политические интересы России в формировании международного уголовного правосудия;
- раскрыть политико-правовые коллизии, связанные с функционированием международных правозащитных механизмов в России, формированием международного уголовного правосудия, проживанием российских соотечественников на постсоветском пространстве;
- выделить критерии эффективности современной политики обеспечения безопасности и разработать оптимальную модель политического управления безопасности личности в современной России;
- определить перспективные направления совершенствовании функционирования властных структур в российской государственной правозащитной системе;
- исследовать роль неправительственных правозащитных организаций в мониторинге проблем правовой безопасности человека в России;
- обосновать предпосылки конституирования политических механизмов обеспечения безопасности человека и определить перспективы совершенствования взаимодействия власти и гражданского общества в правозащитном секторе;
- в систематической форме провести анализ политических механизмов институализации безопасности человека в отраслевом законодательстве России;
- определить юридическую самозащиту в нормах российского права, выявить и раскрыть факторы политико-правового характера, порождающие риски и угрозы в обыденных отношениях
граждан; - рассмотреть проблемы обеспечения гражданской идентичности в политико-правовом пространстве российской государственности.
Методология исследования
Методологической составляющей в диссертации выступают многочисленные труды зарубежных и отечественных ученых, исследующих проблемы безопасности и работающих в различных областях наук – политологии, социологии, истории политических и правовых учений, философии, социологии и теории права. Предмет, цель и задачи исследования, системный характер диссертации определили ее методологическую основу, которая обеспечивается сочетанием различных методов. Общенаучная методология использовалась при анализе проблем обеспечения правовой безопасности, синтезе эффективных моделей политического управления системой национальной безопасности и решении других задач.
Анализ генезиса понятий, современного состояния и эффективности государственной политики по обеспечению правовой безопасности выполнялся с использованием исторического, институционального, структурно-функционального, компаративистского и нормативного методов исследования.
Широкое применение нашла социологическая методология, в частности контент-анализ, наблюдение, опрос и др.
Применяемые методы в совокупности позволили, кроме достижения основной цели исследования, решить комплекс междисциплинарных научных задач, что позволило широко представить объективные свойства взаимодействия различных политических институтов управления в создании правовой безопасности человека в модернизируемой России.
Научная новизна исследования
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
- раскрыты с учетом анализа взглядов ученых различных эпох характерные черты отечественной безопасной жизнедеятельности человека в различных политических системах;
- выявлена эволюция политических взглядов на безопасность в становлении российской политической мысли и проанализированы основные существующие политологические концепты безопасности;
- определены концептуальтные основы обеспечения правовой безопасности, сформулирован современный концепт правовой безопасности человека в условиях политической модернизации России, выделены его основные принципы в политологическом дискурсе, а также дано развернутое политологическое определение правовой безопасности человека в России, базирующееся на аксиологическом (ценностном) подходе;
- определены концептуальные и стратегические приоритеты обеспечения правовой безопасности человека российской системе национальной безопасности с учетом проблем институализации гражданского общества и обоснованы на теоретическом уровне приоритетные направления повышения эффективности функционирования системы национальной безопасности России;
- проведен анализ международной политики и выявлены политические интересы Российской Федерации в формировании международного сотрудничества в сфере обеспечения уголовного правосудия;
- оценены политические усилия и приоритеты российской власти в развитии международной правозащитной системы, международного уголовного правосудия, а также федеральной программы поддержки российских соотечественников в странах СНГ и Балтии. Раскрыты политико-правовые коллизии, связанные с функционированием международных правозащитных механизмов в России;
- выделены критерии эффективности политической власти в России и на их основе определена оптимальная модель демократического управления российской Федерации с доминированием публичного сектора и государственно-общественных структур управления (партисипативное управление);
- на перспективу определены основные проблемы и направления совершенствования функционирования и взаимодействия вервей власти в целях совершенствования правозащитной системы в условиях российского демократического процесса;
- исследована роль неправительственных правозащитных организаций в мониторинге проблем правовой безопасности человека в России и проанализированы институциональные особенности становления российского гражданского общества;
- показаны и обоснованы предпосылки конституирования политических механизмов обеспечения безопасности человека, исследованы негативные и положительные стороны функционирования неправительственного правозащитного сектора России в обеспечении правовой безопасности российских граждан и определены определить перспективы совершенствования взаимодействия власти и гражданского общества в правозащитном секторе;
- проведен системный анализ политических механизмов институнализации правовой безопасности человека в аспекте их ментальной легитимности;
- раскрыто право на реализацию самозащиты в нормах российского права и установлены факторы политико-правового характера, генерирующие риски и угрозы в обыденных отношениях
граждан; - доказана обостренность проблемы обеспечения гражданской идентичности в политико-правовом пространстве российской государственности превалированием западного опыта над отечественными правопреемственными формами выстраивания общественных отношений.
Основные положения, выносимые на защиту:
- Анализ существующих в научной литературе подходов
к национальной безопасности показывает, что они применяются в соответствии с определением субъектного приоритета. В исследованиях политологов, юристов и экономистов более значительное место занимает проблематика макроэкономического уровня, и наиболее важными оказываются субъекты, защищающие общенациональные интересы. Социологи, напротив, предпочитают обращаться к нижнему (локальному) уровню субъектной иерархии – группам и общностям, которые в критических социальных условиях, скорее, являются субъектами «самозащиты» В последние годы политологи, юристы, экономисты и социологи все чаще обращаются к комплексным региональным исследованиям, к разработкам концепций периферийной безопасности на основе периферийной специфики ее субъект-объектной определенности.
Правовая безопасность непосредственно связана с сущностю человека, которая раскрывается в традициях того или иного этноса, к которому он причастен или относит себя. Обращаясь к национальным чувствам, религиозным ценностям, люди осознают целостность своего сознания и поведения, прочность связей с традиционной общностью, отторгают «чуждые» разрушающие влияния, чтобы обеспечить себе правильную ориентацию в мире и усилить чувство собственной безопасности.
Формулируемые правящими элитами, проверенные историческим опытом и закрепленные правом базовые ценности обретают общезначимый, объективный характер по отношению к членам общества и к управляющим субъектам. Право генетически и функционально связано с государством, выступает основным рычагом легитимности, дееспособности политической власти, ее силы и авторитета.
- Безопасность человека в российской государственности на протяжении многих веков состояла в исторически апробированном нравственно-традиционном государственном строе, в основу которого положено единое душевное право(правдо)сознание народа. Новая либерально-демократическая институциональная структура политического пространства России не получила должной поддержки населения, не обеспечила достаточных возможностей реального участия широких масс в политическом процессе, эффективного контроля над деятельностью правящей элиты.
Правовую безопасностью человека в условиях политической модернизации России следует рассматривать как оптимальное и стабильное состояние политико-правовой системы государства, при котором правовое ограничение властно-управленческой деятельности обеспечивается преемственными демократическими институтами и направлено на охрану и защиту жизненно важных ценностей человека в соответствии с их культурной приоритетностью (духовно-нравственные, политические, физические и материальные).
- Национальная безопасность представляет собой способность государственно-территориальной, духовной общности, несмотря на объективно существующие угрозы, обеспечивать самосохранение и свое преемственное развитие. Главным объектом национальный безопасности, структурирующимся на «интересы личности, общества и государства», должен выступить «носитель суверенитета и единственный источник власти в Российской Федерации» – российский народ с присущим им укладом жизни и территорией.
Стратегическими целями обеспечения национальной безопасности являются: сохранение гражданского мира, политической и социальной стабильности в обществе, снижение уровня социального и имущественного неравенства населения, коренное улучшение демографической ситуации, вхождение России в число пяти стран-лидеров по объему валового внутреннего продукта, повышение уровня общего и профессионального образования населения, совершенствование стандартов медицинской помощи, сохранение окружающей природной среды.
- Современные теоритические концепты обеспечения национальной безопасности предполагают смещение приоритетов от внешних к внутренним. На первый план выходит приоритет обеспечения личности. Современная концепция и стратегия национальной безопасности большее внимание уделяет состоянию защищенности государства и общества, что не в полной мере соотносится с конституционными принципами и нормами.
Представляется, что базовым и системообразующим направлением развития российской системы гуманитарной безопасности должен стать Федеральный закон «О национальной безопасности Российской Федерации». Такой закон должен быть принят в развитие общего принципа безопасности закрепленного в Конституции Российской Федерации.
- Сформированная международная система уголовного правосудия, созданная ООН защищает, прежде всего, демократические ценности и в основном является политической организацией, где политическая целесообразность доминирует над правом.
В настоящее время политические интересы Российской Федерации в международном уголовном правосудии представлены слабо. Необходима интеграция российского уголовного правосудия в международную систему, дальнейшая демократизация российской политической системы и более активное участие России в деятельности международных организаций.
- В принятой в 1993 году Конституции России отмечается явный перевес прав и свобод личности над интересами общества и государства, не сформулированы национальные самобытные цель и идеалы, к достижению которых были бы направлены устремления российского народа, исчезло положение о единстве и неделимости территории страны, отсутствует положение о государствообразующей роли русского народа, не соответствует преемственной политической культуре отсутствие положения о единстве государственной власти на фоне закрепленной в ней самостоятельности законодательных, исполнительных и судебных органов.
С учетом все возрастающей роли безопасности в жизни современного общества следует говорить о необходимости обоснования, рассмотрения и закрепления в Конституции России права человека на безопасность. Под правом на безопасность следует понимать состояние правовой защищенности гражданина, его среды проживания, самобытных устоев этой среды. Право на безопасность, закрепленное в Основном законе страны, максимально способствовало бы раскрытию и реализации духовно-нравственного потенциала человека в развитии российского общества и государства на основе его ментального правопонимания. Именно концепция нравственно-правовой безопасности человека может лечь в основу альтернативного российского понимания и обоснования западной концепции прав человека.
Конституция РФ должна заложить основы для обеспечения безопасности российских граждан проживающих на территории постсоветских государств.
- Эффективность политического управления – это относительная характеристика результативности целенаправленного взаимовоздействия между государственной властью и институтами гражданского общества, отражающаяся в различных показателях как объекта управления, так и собственно управленческой деятельности (субъекта управления). В нынешних условиях модель эффективного демократического государственного управления должна быть ориентирована на ее публичность, способность реализовать в рамках государственного управления публично заявленные цели и ценности, чувствительна к инкрементальным воздействиям внешней и внутренней среды, имеющая развитой механизм взаимодействия с управляемым социумом как в вертикальной плоскости, так и горизонтальной.
Критериями эффективности политического управления в России следует признать:
- рациональность структуры и функций власти, включающей укрепление и оптимизацию вертикали власти, переход к модели «управления по результатам», а также совершенствование административных процедур.
- легитимность власти;
- развитое гражданское общество.
- В российском законодательстве прослеживается явный перекос в полномочиях и политическом влиянии в пользу исполнительной ветви власти. Этот перекос заложен в Конституции РФ, где Президент, являясь главой государства, одновременно наделяется многими полномочиями высшей исполнительной власти, а само Правительство страны не только в значительной степени формируется Президентом, но и по многим каналам лично им управляется. Тем самым резко поднимается политический статус исполнительной власти. Наряду с этим политические и управленческие полномочия исполнительной власти настолько значительнее полномочий законодательной и судебной ветвей власти, что никакого противовеса ей эти, две другие, ветви власти практически не представляют, встраиваясь тем самым в «президентскую вертикаль». Вместе с тем часть представительской функции законодательной ветви власти по выражению интересов населения России переходит к органам исполнительной власти.
- Непосредственно в правозащитной сфере наблюдается неоправданное дублирование функций государственных органов, формальное их функционирование без учета ментальных коммуникативных особенностей российского общества. Государственная правозащитная система России должна реформироваться с учетом интересов институтов гражданского общества.
По инициативе Запада на постсоветском пространстве и в самой России была создана и затем развита достаточно эффективная система неправительственных структур, задачами которых являлись и являются мониторинг и обострение конфронтационных процессов между властью и гражданами, разрушение политической и культурной идентичности российской государственности, воспрепятствование усилению влияния России в регионах ближнего и дальнего зарубежья.
В России необходимо развивать механизмы государственной поддержки неправительственных общественно-полезных и патриотически-настроенных организаций, являющихся незаменимыми партнерами государства в решении острых проблем, таких как укрепление нравственности в обществе, снижение социально-политических конфликтов и противоречий, борьба со СПИДом, наркоманией, беспризорностью, помощь в социальной реабилитации инвалидов, развитии детского спорта и отдыха и др. В истории России веками существовали народные собрания в различных формах: деревенский мир, городские веча, казачьи сходы, земства, воссоздание которых в настоящее время повысит эффективность общественной самоорганизации. Не последнею роль в развитии нравственно-устойчивой правозащитной сферы призваны играть традиционные конфессии России тесно взаимодействующие с общественными объединениями. В государственной и частном секторе необходимо воссоздать систему профсоюзных организаций, деятельность которых в советской России охватывала широкую область бытовых и правовых проблем российского народа.
Общественные организации, занимающиеся подрывом политической обстановки и традиционного уклада российской государственности, должны находится под пристальным контролем спецслужб, иметь административные и правовые барьеры для развертывания своей деятельности.
- Политическое управление следует определить как процесс самоорганизации политических субъектов – государственной власти и гражданского общества в соответствии с базовыми ценностями политического режима. Эффективной моделью политического управления правовой безопасностью для России современного уровня развития демократии может быть система «демократического администрирования». Такая система должна законодательно соединить традиционные административные и модернизационные либерально-демократические политические механизмы с четко обозначенными сферами и пределами действия каждого из них. При этом демократическая составляющая должна быть базовой, приоритетной, ибо через некоторый период переходного политического развития она призвана стать доминирующей в управлении.
В новой модели демократического управления между государством и обществом должны устанавливаться субъект-субъектные отношения, в результате которых значительно более важное место занимает так называемый публичный сектор и государственно-общественные структуры управления (партисипативные подходы).
Сложившаяся в государственном управлении России система политических механизмов представляет собой вынужденное соединение разных по своему характеру типов управленческой деятельности, соединение легальных и теневых механизмов управления. Замещению выработанных в процессе практического взаимодействия властных рационально-ментальных практик управления на легальные механизмы управления будет способствовать корректировка вектора модернизационных политических процессов в сторону развития отечественных культурно-преемственных демократических форм выстраивания властных отношений с минимальным привнесением в них вестеринизаторских характеристик.
Существенное воздействие на характер политико-правового управления России оказывает ее федеративное устройство. Провозглашенные в статье 5 (п.3) Конституции РФ политические основания федеративного устройства нашей страны породили различные политические проблемы: множественность субъектов, их разностатусность, асимметричный и диспропорциональный характер федерации, бюджетный сепаратизм. Данные дисфункции напрямую связаны с политическим управлением правовой безопасностью личности в Российской Федерации.
- Политика и право и как общественные явления обладают качествами нормативности и регулируют общественные отношения при помощи своей самостоятельности и относительности. Политика как динамический процесс непосредственного управления обществом выполняет в нем нормативно-регулятивные функции. Но политика чревата межсубъектными конфликтами по поводу обладания властью и борьбе интересов. Чтобы смягчить эти столкновения и многообразие политических конфликтных ситуаций, право в форме юридических нормативных законов, других нормативно-правовых актов способствует их преодолению, сведению в общее русло общедозволительных правил поведения. Право в целом также обладает охранительно-защитными функциями политических действий, корректируется политикой через законодательный процесс.
Политическая и правовая взаимодополняемость и взаимопроникаемость в их нормативном поле основаны на четкой фиксации пределов каждой из норм, обусловленной природой анализируемых явлений. При этом в каждом отдельном аспекте правовая норма может выступать как всеобщей для всех политических норм, так и являться правилом поведения для конкретных видов политических субъектов. В свою очередь, политическая норма может быть всеобщей, когда речь идет о политических акциях государства, не регламентируемых правом и в большей степени групповой, корпоративной, поскольку политика ориентированна на обеспечение групповых интересов субъектов в плане их выхода на общеколлективные. Но политическое нормативное действие будет более основательным, если базируется, ограничивается правовой нормой. Вне ее оно локализовано в узких границах политического бытия субъектов, которое, как правило, еще не устойчиво и чрезвычайно подвижно. С другой стороны, правовая норма консервативна, поскольку она отстает от изменяющейся общественно-политической жизни. Поэтому политическая норма дает «материал» правовой норме, который последняя использует в изменении, совершенствовании законодательства.
Область взаимодействия политики и права наиболее полно выражена в правовой политике. Правовую политику в категориальном смысле следует рассматривать в двух аспектах. В теоретическом плане правовая политика – это важнейшее стратегическое направление государственной деятельности в сфере правового регулирования общественных отношений, отражающее интересы общества в целях конструктивного управления государством и адекватного распределения сфер влияния социальных регуляторов в политико-правовом пространстве общества. В практическом плане правовая политика представляет собой разностороннюю деятельность субъектов, направленную на решение конкретных задач, таких как совершенствование юридической системы, повышение эффективности правового регулирования, укрепление законности и правопорядка, борьба с преступностью, обеспечение прав и свобод людей и усиление их гарантий, становление должного правосознания и правовой культуры общества. Именно эти аспекты позволяют оценивать правовую политику как в ее статическом, так и динамическом содержании.
- Существует множество факторов социального и политического характера характера генерирующие риски и угрозы в обыденных отношениях граждан, имеющих экономические, этнические, религиозные и другие основания.
Самозащита является одним из институтов защиты личности. Самозащита есть особое юридическое средство, которым лицо может воспользоваться для самостоятельной защиты своих прав без обращения к властным органам.
- Формируемые гражданские сопричастность и активная вовлеченность в общественно-политические процессы, контроль и оценку политического управления на основе самоидентификации индивидов как носителей общих культурно-исторических ценностей в рамках политического строя государственности являются определяющими направлениями развития гражданской идентичности россиян. Риски и угрозы для человека и социума в России создают следующие факторы политико-правового характера:
- либеральное российское законодательство, пропагандирующие в основном западные нормы жизнедеятельности, а именно безнравственный плюрализм и безграничное материальное потребление, и не соответствующее архетипам народного правосознания, воспринимающих право прежде всего как нравственный регулятор общественных отношений, соответствующий традиционным представлениям граждан о добре и зле, правде и справедливости, что в конечном итоге приводит к построению общественных отношений вразрез и несоответствующих действующему законодательству.
- искусственный формализм и юридическая зарегулированность политического процесса ограничивают и порождают противоречие в политико-властных отношениях во имя общественного блага, приводят к механическому воспроизводству законодательных предписаний.
- юридическая бюрократизация бытовых отношений между гражданами создает почву для развития коррупции в органах власти и мошенничества, угрозу абсолютизации юридической формы разрешения споров, не имеющей связи с их фактическим истинным разрешением.
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется его вкладом в научные изыскания модели эффективного легитимного политического управления в России, отвечающей интересам граждан, сохраняющей идентичность институциональной структуры общества, что позволяет осмыслить и сформулировать актуальные направления и приоритеты российской правовой политики.
Содержание диссертационного исследования, многие его положения и выводы найдут применение при чтении учебных курсов по политологии, теории управления, истории политических и правовых учений, общей теории государства и права, а также различных специальных курсов, посвященных соответствующим проблемам. Материалы исследования могут быть также применены как в практической работе государственных органов власти, так и в деятельности общественно-политических организаций.
Апробация результатов исследования
Основные положения диссертационного исследования докладывались и обсуждались на международных, всероссийских, региональных и межвузовских научно-практических конференциях, среди которых можно выделить «Перспективы гражданского общества в современной России и особенности его развития в условиях Северо-Кавказского региона» (Ростов-на-Дону, 2002 г.), «Современные проблемы совершенствования законодательного обеспечения глобальной и национальной безопасности, эффективного противодействия международному терроризму (Ростов-на-Дону, 2003 г.), «Федеративные отношения на юге России: современное состояние и перспективы развития» (Ростов-на-Дону, 2003 г.), «Конфликты на Северном Кавказе и пути их разрешения» (Ростов-на-Дону, 2003 г.), «Правовое и политическое взаимодействие» (Ростов-на-Дону, 2004 г.), «Прокуратура и институты гражданского общества в противодействии экстремизму и ксенофобии» (Санкт-Петербург, 2005 г.), «Роль идеологии в трансформационных процессах в России: общенациональный и региональный аспекты» (Ростов-на-Дону, 2006 г.), «Национальная безопасность и правопорядок» (Таганрог, 2007 г.), «Актуальные проблемы государственной безопасности Российской Федерации» (Ростов-на-Дону, 2008 г.). Отдельные полученные в ходе исследования теоретические положения были изложены в ряде научных журналов и других печатных изданий, в том числе в тринадцати ведущих журналах из списка ВАК и в трех монографиях: «Система гарантий законности деятельности органов внутренних дел по обеспечению прав и свобод российских граждан» (Ростов-на-Дону: изд-во ЮФУ, 2008 г.), «Юридическая безопасность человека» (Ростов-на-Дону: изд-во ЮФУ, 2009 г.) и «Безопасность человека в России: политико-правовой концепт и реальное состояние» (Ростов-на-Дону: изд-во СКАГС, 2010 г.). Результаты исследования апробировались также в учебном процессе на кафедре государственно-правовых и политико-философских дисциплин Ростовского юридического института МВД России и кафедре политологии и этнополитики Северо-Кавказской академии государственной службы.
Структура диссертации
Диссертация состоит из введения, пяти глав, включающих пятнадцать параграфов, заключения и списка использованной литературы.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
В первой главе «Концепт правовой безопасности человека в различных политических теориях» рассматриваются различные подходы к проблемам обеспечения безопасности человека, проводится анализ генезиса безопасности человека и выявляются концептуальные основы обеспечения правовой безопасности в условиях современного политического процесса.
Параграф 1.1. «Анализ политических и правовых подходов к безопасности человека» посвящен генезису понятия безопасности и соотношению баланса безопасности государства и личности в различных политических теориях.
Проблема безопасности человека берет свое начало еще со времен становления человеческого рода. Стремление к безопасности явилось одной из главных причин объединения наших древних предков в общество, государство. В жизни человека безопасность всегда занимала значимое место, была необходимым условием его развития, создания жизненных благ, удовлетворения потребностей. Человек и все, что институировалось вокруг него, – личное, природное, политическое, духовное, материальное, – постоянно нуждалось в защите от всевозможных опасностей. Издавна нормы нравственности общежития, а впоследствии также и правовое регулирование общественных отношений обеспечивали безопасность этих жизненно важных ценностей человека.
Многие знаменитые философы, политические деятели и юристы на протяжении всей истории человечества разрабатывали свои концепции общественного устройства, безопасного человеческого общежития, получавшие свое дальнейшее практическое воплощение.
Параграф 1.2. « Безопасность человека в истории политической мысли России» посвящен развитию концептуальных подходов в трудах российских мыслителей.
Знаменитый русский писатель и историк Николай Михайлович Карамзин (1766–1826 гг.) в своих трудах безопасную жизнь россиян связывал с исторически сложившемся государственным укладом, подчиненным самодержавному единоначалию.
Несомненный интерес для исследования сущности безопасного человеческого общежития в России представляют научные труды видного философа и общественного деятеля, развивавшего идеи охранительного либерализма, Бориса Николаевича Чичерина (1828–1904 гг.). Движущей силой российской истории, по его мнению, являлась монархия, которая в интересах общества в целом закрепощала все сословия, а затем, когда исторические цели были достигнуты, раскрепощала их (отмена обязательной службы дворянства, затем отмена крепостного права). «Русский человек всегда был способнее подчиниться, жертвовать собою, выносить на своих плечах тяжелое бремя, на него возложенное, нежели становиться зачинателем какого бы то ни было дела. Только в крайних случаях, когда государству грозило конечное разрушение, народ вставал как один человек, изгонял врагов, водворял порядок и затем снова возлагал всю власть и всю деятельность на правительство, возвращаясь к прежнему, страдательному положению, к растительному процессу жизни. Власть расширяла, строила и скрепляла громадное тело, которое сделалось русскою империей».
Знаменитый русский философ Иван Александрович Ильин (1882–1954 гг.) безопасную жизнедеятельность в России видел
в органичном душевном сплочении граждан во благо своего Отечества. Ключевой категорией духовного единения людей у Ильина выступает правосознание. «Правосознание можно было бы описать как естественное чувство права и правоты или как особую духовную настроенность инстинкта в отношении к себе и к другим людям. Правосознание есть особого рода инстинктивное правочувствие, в котором человек утверждает свою собственную духовность и признает духовность других людей»[1].
Проведенное исследование данных концепций государственно-общественного строительства в аспекте безопасности человеческой жизнедеятельности показывает, насколько глубоки и не схожи их основания, взаимосвязи их элементов. Одни мыслители выступают за сохранение существующего строя, другие за умеренное его реформирование, третьи – за радикальное. Одни – за нравственное регулирование общественных отношений, другие – за «правовое государство». При этом разнообразны как сами цивилизации, так и их восприятия учеными. Поэтому активные прогрессивные общественные процессы для безопасности человека, безусловно, не должны противоречить органически и исторически преемственному его быту, тем более не должны протекать в форме принудительной универсализации определенной модели общественного устройства. Россия имеет свой исторически апробированный строй, свое душевное право(правдо)сознание, способствующее единению и безопасности граждан в рамках Российского государства. Прошедшее, да и настоящее столетия показали непригодность и опасность для России заимствования, воспроизведения извне каких-либо форм государственно-общественного строительства, приводящих к масштабным социальным конфликтам и противоречиям. Россия должна «вернуться» к своему традиционному укладу, к своему народу, человеку и выработать на этой основе общенациональную безопасную идеологию.
В параграфе 1.3. «Концептуальные основы обеспечения правовой безопасности человека в условиях политической модернизации России» отмечается, что безопасность выступает непременным условием существования и функционирования любой политической системы. Противоречивость, конфликтность и безнравственность проводимых реформ последних десятилетий в России заставляют по-новому взглянуть на «объявленные» незыблемыми либеральные принципы общественной и личной безопасности, стабильности общества, защиты национальных интересов государства. В нынешних условиях в России необходимы отход от ставшего «модным» общества безграничного потребления и вседозволенности, обращение к своим культурным корням. Подлинная безопасность заключается в «охранительстве» и «консервации» преемственно сложившегося социального и государственного порядка России, в умеренном прогрессивном его развитии.
Более широкое представление о сущности безопасности позволяет раскрыть аксиологический (ценностный) подход[2]. В свете аксиологического подхода исходными, ключевыми элементами теории безопасности следует признать не интерес и угрозы, а ценность (достояние, ресурс) и ущерб. В обеспечении безопасности политикой системы России основным предметом защиты следует определить преемственные демократические национальные ценности, основанные на самобытной многовековой культуре России, выраженной в религиозно-нравственных идеалах (вера, любовь, милосердие, жертвенность), воплощенных в обычаях и обыденной жизнедеятельности российского народа.
В рамках общесоциальной эффективности политическая элита связывает свои внугригрупповые цели и способы их достижения с общесоциальными целями и ценностями. Формулируемые правящими элитами, проверенные историческим опытом и закрепленные правом базовые ценности обретают общезначимый, объективный характер по отношению к членам общества и к управляющим субъектам. Базовыми ценностями современного российского государства следует признать политическую демократию (народовластие), суверенитет государства, его целостность и безопасность, правовой закон, политические и социально-экономические права и свободы граждан. В тоже время значительное воздействие на формирование общественных отношений оказывают традиционные ценности, а именно социальная справедливость, соборность (коллективизм), религиозно-национальные обычаи.
Вторая глава «Безопасность человека как объект государственной политики» посвящена исследованию правовой безопасности и определению ее места и роли в системе национальной безопасности. Государственная политика демократического государства направлена в первую очередь на защиту прав его граждан как на территории страны так и за рубежом.
Параграф 2.1. «Правовая безопасность человека в системе национальной безопасности России: проблемы и решения» посвящен выявлению роли обеспечения правовой безопасности в системе национальной безопасности и исследованию социальных патологий и противоречий, вызванных процессом «всеобщей либерализации» российской государственности, крайне негативно сказавшихся на социальном положении российского народа.
Основные экономические показатели конкурентоспособности страны ставятся политической элитой во главу угла национальной безопасности, рассматриваются как первостепенные и приоритетные. Пропаганда через СМИ индивидуалистического мировоззрения приводит к коррупции и криминализации государственной службы, к социальной безответственности бизнеса, к резкому материальному расслоению населения. По словам О.В. Мартышина, «свертывая правовое регулирование под флагом защиты частного предпринимательства и коммерческой тайны, власть выпускает из рук рычаги управления, придает процессу капитализации стихийный характер, содействует формированию “дикого капитализма”»[3]. Остановить и обратить эти негативные процессы в спять возможно только при кардинальном пересмотре социальной политики государства, восприятии интересов индивида в качестве гармонично вытекающих потребностей из ценностных устоев российского общества и государства.
Принятые в 1992 году Федеральный закон «О безопасности», в 1997 и 2000 годах Концепции национальной безопасности Российской Федерации, в 2009 году сменившая Концепции Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года свидетельствуют о том, что государство официально признало положение, в котором находится Россия, как опасное, что обязывает принимать экстренные меры по его исправлению. В тоже время приоритеты в Законе однозначно определяются в пользу личности, далее общества и государства. Стратегия же акцентирует внимание на центральной роли государства в обеспечении национальной безопасности. Это логично в контексте концептуального определения безопасности, из которого следует, что суверенитет, носителем которого является российский народ, реализуется в форме публичных институтов, а это – государство и местное самоуправление.
В Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года в частности отмечается, что Россия преодолела последствия системного политического и социально-экономического кризиса конца XX века – остановила падение уровня и качества жизни российских граждан, устояла под напором национализма, сепаратизма и международного терроризма, предотвратила дискредитацию конституционного строя, сохранила суверенитет и территориальную целостность, восстановила возможности по наращиванию своей конкурентоспособности и отстаиванию национальных интересов в качестве ключевого субъекта формирующихся многополярных международных отношений. Реализуется государственная политика в области национальной обороны, государственной и общественной безопасности, устойчивого развития России, адекватная внутренним и внешним условиям. Созданы предпосылки для укрепления системы обеспечения национальной безопасности, консолидировано правовое пространство. Решены первоочередные задачи в экономической сфере, выросла инвестиционная привлекательность национальной экономики. Возрождаются исконно российские идеалы, духовность, достойное отношение к исторической памяти. Укрепляется общественное согласие на основе общих ценностей – свободы и независимости Российского государства, гуманизма, межнационального мира и единства культур многонационального народа Российской Федерации, уважения семейных традиций, патриотизма. В целом сформированы предпосылки для надежного предотвращения внутренних и внешних угроз национальной безопасности, динамичного развития и превращения Российской Федерации в одну из лидирующих держав по уровню технического прогресса, качеству жизни населения, влиянию на мировые процессы.
В тоже время следует заметить, что в Стратегии перечень основных характеристик состояния национальной безопасности весьма односторонний – привязан к сугубо экономическим показателям (уровень безработицы, цен, долга, валового внутреннего продукта, обновляемости военной техники). Необходимо внести идеолого-политические показатели такие как уровни взаимодействия и конфронтации гражданского общества с государственной властью, уровень включенности гражданского общества в политические процессы.
Нынешнее федеративное устройство многонациональной России объективно является угрозой национальной безопасности России, поскольку предполагает возможность выхода субъекта Российской Федерации из ее состава.
Назрела необходимость перенести национальный вопрос из плоскости государственной и гражданской в плоскость культурную, этническую, обеспечивающую в полной мере возможность развития языков, культур, традиций, сделать все народы, народности и племена в России равноправными, имеющими одно государство – российское. Как справедливо отмечает И.А. Иванников, Россия в настоящее время нуждается в реформе государственного устройства. Ее целью должно быть уменьшение количества национально-территориальных образований, искусственно созданных еще на заре советской власти, и усиление унитаристких начал в государственном устройстве[4].
Представляется, что базовым, системообразующим духовно-унитарное ценностное направлением развития российской государственности должен стать Федеральный закон «О национальной безопасности Российской Федерации». Такой закон должен быть принят в развитие общего принципа безопасности, который необходимо сформулировать и закрепить в Конституции РФ. Стратегия национальной безопасности, утвержденная Указом Президента Российской Федерации и приобретшая в силу этого нормативный характер, не является нормативным актом, равнозначным по своей юридической силе Федеральному закону и не может его заменить ни по правовому статусу, ни по содержанию, хотя она, безусловно, должна максимально учитываться при его разработке. Формирование духовного направления в перестройке общественной жизни позволит решить не только собственно духовные задачи, но и иные, в том числе экономические, политические, социальные, консолидируя население, делая общество управляемым, воспитывая самоограничение (а не вседозволенность) в потреблении и поведении, открывая новые горизонты в обеспечении безопасности и развитии человека.
Параграф 2.2. «Политико-правовые коллизии, связанные
с деятельностью международных правозащитных организаций в России» посвящен исследованию влияния институтов гражданского общества на политическую систему России и выявлению противоречий связанных вмешательством западного сообщества
в российский политический процесс.
Декларированная капитуляция постсоветской политикой системы перед «западными ценностями» дала возможность Западу навязывать либеральное толкование прав человека в качестве единственного универсального критерия. Правозащитная тематика превратилась в мощный инструмент неприкрытого политического давления в международных отношениях, а ряд международных организаций, ранее вообще невлиятельных, превратились в самопровозглашенных арбитров, раздающих «аттестаты зрелости» на цивилизованность. Под предлогом защиты прав человека и распространения демократии Западом совершаются гуманитарные интервенции, наносятся превентивные удары по суверенным странам, в результате гибнут тысячи неповинных людей. Противники глобальной экспансии и американской «благословенной миссии», по определению, «пособники зла и бесчеловечны», а, следовательно, если и не бесправны, то, во всяком случае, не равноправны по отношению к «героям» и победителям[5].
Россия фактически оказалась втянута в международную систему двойных стандартов, где Запад использует правозащитную проблематику не только для идеологического, но для геополитического и экономического давления, продвижения своих интересов. Взять к примеру так критикуемую Западом российскую антитеррористическую компанию в Чечне (вплоть до угроз создания международного трибунала[6] ), свободно проживающих и ведущих свою деятельность лидеров чеченских сепаратистов в Великобритании, также агрессию НАТО против Югославии, под бомбежками которой погибли тысячи мирных жителей, не совсем «демократически» боровшимися с террористическими проявлениями в своем суверенном государстве и нуждающихся в «новом стиле управления», и широко известный теракт 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, после которого якобы мир изменился, а США «получили» моральное право на оккупацию Ирака. Таких примеров множество и везде прослеживаются двойные стандарты, правозащитная тематика, служащая политико-эгоистическим интересам мировой «элиты». Поэтому на первый взгляд вполне благородные правозащитные международные организации, однако как показывает практика нередко ставящие достижение политических целей выше заявленных правозащитных приоритетов, могут оказаться попросту угрозой национальной безопасности России, для ее народа и культуры.
Параграф 2.3. «Политические интересы России в формировании международного уголовного правосудия» посвящен выявлению политических противоречий международного сотрудничества в правозащитной сфере.
С принятием в 1998 году на дипломатической конференции в Риме Статута Международного уголовного суда (МУС) мировое сообщество вплотную подошло к созданию единой системы международного уголовного правосудия, которая должна заменить отдельные трибуналы, обладающие ограниченной временной и территориальной юрисдикцией, и обеспечить единообразное применение норм международного уголовного права. Государства, становясь участниками Статута, добровольно берут на себя обязательства сотрудничать с Судом, передавать ему необходимую информацию, а также выполнять его приказы и просьбы о выдаче обвиняемых. Статут должен был вступить в силу после ратификации его 60 странами (ст. 126 Статута). 12 апреля 2002 года этот рубеж был перейден – представители 10 государств на специальной церемонии в нью-йоркской штаб-квартире ООН передали генеральному секретарю организации Кофи Аннану ратификационные грамоты. Число стран, которые ратифицировали Римский статут, было доведено до 66.
Идея создания международного правосудия берет свои исторические корни еще из заключенного в 1864 году первого международного соглашения о гуманитарных правилах ведения войны – это была Первая Женевская конвенция, трактующая вопросы оказания медицинской помощи раненым на поле боя. Вторая Женевская конвенция (1906 г.), установила правила ведения боевых действий на суше и на море. Третья Женевская конвенция, открытая к подписанию в 1929 году, гласит, что законы и обычаи войны относятся не только к гражданам тех стран, которые ее ратифицировали, но и ко всем людям вообще независимо от их гражданства.
Конституция России отдает приоритет международному праву и международным договорам, ратифицированным Россией. В этой связи заслуживает поддержки точка зрения О. Ведерниковой, по выражению которой: 1) «в теории права концепция примата международного права отнюдь не является единственной и бесспорной, соседствуя с дуалистической концепцией и концепцией примата внутригосударственного права»; 2) «нормы международного права, регулирующие ответственность за наиболее тяжкие деяния, уже инкорпорированы в российское уголовное законодательство», и потому надобность в имплементации отсутствует; 3) «во избежание противоречий международного права Конституции РФ наша страна не должна брать на себя международные обязательства, противоречащие положениям Конституции»; 4) отличающиеся крайней неопределенностью положения Статута расширяют «юрисдикцию Суда до неограниченных пределов, предоставляя ему право выносить суждения не только об эффективности национальной системы правосудия, но и всего государства, его способности осуществлять судебную власть на собственной территории!»; 5) нормы Статута противоречат «принципу невмешательства во внутренние дела государства... Очевидно, что вынесение оценок государству и его судебной системе само по себе уже является вмешательством во внутренние дела государства, не говоря о возможности изъятия уголовных дел из юрисдикции национальных судебных органов, обладающих всей полнотой судебной власти на территории государства»; 6) если уж американцы подозрительно относятся к МУСу, то «нашей стране следует опасаться пристрастной международной юстиции гораздо сильнее, чем американцам»[7].
В целом следует отметить, что нератификация Россией Статута в настоящее время не является окончательным и принципиальным решением. Россия, решая свои внутренние проблемы и беря курс на восстановление своих былых дружеских отношений с союзниками по СССР, только начинает возрождаться как держава, с которой будут считаться на международной арене. Пока же Россия, подвергшаяся тотальной либерализации своего политического строя, является лишь плацдармом для реализации национальных интересов стран Запада, и поспешная ратификация Статута лишь усугубит эту обстановку.
В параграфе 2.4 «Обеспечение правовой безопасности российских граждан на постсоветском пространстве» рассматриваются политические и правовые механизмы защиты соотечественников, находящиеся за рубежом.
Распад Союза ССР и возникновение новых независимых государств на территории бывшего Союза создали не имеющую аналогов в мировой истории ситуацию, когда за пределами своей исторической Родины оказались миллионы россиян. Несмотря на то, что значительное число россиян вернулись в 90-х годах на свою историческую родину, большая часть русскоязычного населения осталась в этих государствах, так как хотела бы спокойно, без дискриминации и ущемления в правах, достойно и обеспеченно жить и работать в республиках, ставших для них второй родиной. Они осознавали, что переезд на новое место жительства связан с психологическими травмами, потерей значительной части нажитого имущества, трудностями обустройства на новом месте, поисками работы и т.д., понимали, что Россия отчасти не готова оказать им требуемую материальную помощь. Всего в бывших союзных республиках по различным оценкам на момент распада СССР насчитывалось 36–38 млн русскоязычных, ядро этой диаспоры составляли этнические русские – 25 млн чел. В Казахстане и Латвии доля русскоязычных – около 40 %; на Украине, в Белоруссии и Эстонии – примерно 25 %; и лишь в трех республиках Закавказья и Таджикистане она не достигала 10 %.
Соотечественниками за рубежом считаются лица, постоянно проживающие за пределами Российской Федерации, но связанные с Россией историческими, этническими, культурными, языковыми и духовными узами, стремящиеся сохранить свою российскую самобытность и испытывающие потребность в поддержании контактов и сотрудничестве с Россией, декларирующие свою принадлежность к российским соотечественникам на основе добровольного и осознанного выбора.
В последние десятилетия особую актуальность получила идея так называемого «духовного гражданства – подданства веры». Именно это «неформальное, но истинное чувство, – по словам патриарха Алексия II, – сплачивало людей и народы, целую череду поколений с момента образования российской государственности»[8]. Различия исторических судеб, «разность» зарубежных россиян не является препятствием для сохранения нашей уникальной общности – «Русского мира», «мира» как человеческой общности и состояния души. Его стержень – многонациональная русская культура, русский язык, русская духовная традиция. Поверх государственных границ церковь поддерживает духовное пространство единства, которое нужно для дружеских отношений между народами, а также для строительства более тесного политического сотрудничества.
Следует отметить, что обратить процессы конфронтации между бывшими советскими республиками в спять способна только сильная Россия-держава, идентифицирующая себя на мировой арене как духовно-сплоченная страна, идущая на сотрудничество и поддержку братских народов. Сегодня, обретя вновь волю к единству, мы должны серьезно задуматься о том, почему русская культура перестала играть роль связующего звена и ориентира для тех народов, которые раньше не сомневались в таком ее предназначении. Все могущество России должно служить смыслообразующим идеям, рожденным духовным и историческим опытом народа. Поэтому поддержка на данном этапе российских соотечественников – это тот мостик, который в будущем способен воссоединить некогда единое российское (советское) государство.
В третьей главе «Эффективность политического управления системой правовой безопасности человека в условиях политической модернизации России» проводится анализ различных моделей политического управления и выявляются основные критерии эффективности власти в различных политических системах и определяются основные направления и механизмы повышения эффективности политического управления системой безопасности в Российской Федерации.
В параграфе 3.1. «Критерии эффективности политико-правового взаимодействия в области управления» определяется, что политическая власть представляет собой отношения между властной и подвластной структурами (государства и общества), в рамках которых предполагается возможность и способность взаимовоздействия политических субъектов с целью управления, согласования и подчинения узкосубъектных интересов политической воле посредством убеждения и принуждения. В зависимости от доминирующей роли убеждения или принуждения выделяют основные режимы существования и функционирования политической власти: тоталитаризм, авторитаризм, демократия, базирующиеся на отношениях зависимости, независимости и взаимозависимости политических субъектов, которые, в свою очередь, порождают различные модификации этих трех основных режимов политической власти.
Социальное назначение политической власти, ее институтов заключается в том, что она служит способом организации общества, ведения общих дел, обеспечения управления важнейшими сферами общественной и государственной жизни. Ее функционирование направлено на удовлетворение потребностей людей, повышение уровня жизни и благосостояния граждан, преодоление конфликтов и противоречий, укрепление порядка и стабильности общества и государства.
Эффективность политического управления – это относительная характеристика результативности целенаправленного взаимовоздействия между государственной властью и обществом. Причем оптимальным взаимодействием является такая система, в рамках которой достижение цели сопровождается затратами, сопоставимыми с возможными выгодами (и последствиями негативного характера) наступающими как в отношении конкретных субъектов, так и в отношении всего общества (государства) в целом.
Политическая власть как одна из форм управления процессами в обществе является явлением социальным и должна иметь социальный эффект, соответствующий объективным потребностям этого общества. Новые реалии как в системе государственного управления в РФ, развитие системы институтов гражданского общества, общая эволюция политической системы требует всё большей самоотдачи акторов в политическом пространстве. Сложившихся система рациональных, бюрократических механизмов принятия решений в государственном управлении становится явно недостаточной. Наличие развитых и эффективных механизмов влияния гражданского общества на государство, их приоритет, обеспечивающим представительство и влияние в органах государственной власти широкого спектра имеющихся в гражданском обществе частных интересов свидетельствует о демократичности политического управления.
В нынешних условиях модель эффективного демократического государственного управления должна быть ориентирована на ее публичность, способность реализовать в рамках государственного управления публично заявленные цели и ценности, чувствительна к инкрементальным воздействиям внешней и внутренней среды, имеющая развитой механизм взаимодействия с управляемым социумом, как в вертикальной плоскости, так и горизонтальной. Ключевыми направлениями государственного управления выступают: сохранение демократической политической системы, обеспечение ее целостности, единства и безопасности, верховенство права, защита интересов всех групп населения, прав и свобод граждан, восприимчивость к текущим интересам и потребностям граждан, экономическая обоснованность достигаемого социального результата.
Эффективность политической власти может быть технологической и социальной. Технологическая эффективность политической власти определяется степенью ее бюрократической рациональности, адекватностью структур и институтов власти целям преобразований, характером их реакции на изменяющуюся ситуацию. Социальная эффективность определяется соотношением затрат и полученных результатов, что находит отражение в социальной цене реформ. Социальная эффективность политической власти во многом зависит от того, насколько цели, средства и результаты ее управляющего воздействия соответствуют ожиданиям и интересам управляемых.
Критерии эффективности — качественная сторона полученного результата[9].
Критерии эффективности политического управления формируются на базе системы субъективных ценностей, выраженных в идеологии общественно-политического строя, в стратегических целях правящего субъекта – политическом курсе, в концепциях, политических установках и нормах системы управления, за которыми стоят общественно-государственные интересы.
Критериями эффективности политико-правового управления в России следует признать: 1. рациональность структуры и функций власти, включающей укрепление и оптимизацию вертикали власти, переход к модели «управления по результатам», а также совершенствование административных процедур; 2. легитимность власти; 3. развитое гражданское общество.
В рамках делегитимационного процесса политическая власть, в целях собственного сохранения, неизбежно выходит за рамки ей же установленных правил социально-властной коммуникации, выраженной в нормах права, переходя в сферу теневых отношений и неправовых методов управления. По мере утраты легитимности действия власти начинают встречать все более активное сопротивление общества, возникают конфликтогенные условия для реализации государственной политики.
В параграфе 3.2. «Перспективные направления совершенствования деятельности ветвей власти в российской государственной правозащитной системе» отмечается, что отличительной чертой российской государственности в сравнении с историей других европейских государств состоит в преобладании в ней начала власти. Обширная территория, наличие множества наций, религиозных конфессий требуют наличия сильной и эффективной государственной власти. Издавна власть в России воспринималась прежде всего как жертвенность и тягота, имеющих в своем основании не привилегии, а религиозное воплощение народной веры, через которую власть становится проводником нравственных идеалов общественной жизни.
В целях совершенствования государственной политики в области обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина, а также содействия развитию институтов гражданского общества Указом Президента Российской Федерации № 1417 от 6.11.2004 г. «О Совете при Президенте Российской Федерации по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека» Комиссия при Президенте по правам человека преобразована в Совет по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека.
Совет при Президенте Российской Федерации по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека является консультативным органом при Президенте Российской Федерации, образованным в целях оказания содействия Главе государства в реализации его конституционных полномочий в области обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина, информирования Президента Российской Федерации о положении дел в этой области, содействия развитию институтов гражданского общества, подготовки предложений Главе государства по вопросам, входящим в компетенцию Совета.
Следует констатировать, что консультативные функции Совета при Президенте Российской Федерации по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека в значительной степени дублируют функции информирования о результатах правоприменительной практики в области прав человека и гражданина Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации. Представляется, что необходимо «поглощение» Советом института Уполномоченного по правам человека с преобразованием в орган власти прямого обращения граждан к Президенту России, минуя всевозможные инстанции.
Вовлечением в общественную работу различных слоев населения, социальным развитием страны, содействием реализации национальных проектов, а также с безопасностью граждан призвана заниматься Общественная палата. В соответствии с Федеральным законом от 4.04.2005 г. «Об Общественной палате Российской Федерации» Общественная палата призвана обеспечить согласование общественно значимых интересов граждан Российской Федерации, общественных объединений, органов государственной власти и органов местного самоуправления для решения наиболее важных вопросов экономического и социального развития, обеспечения национальной безопасности, защиты прав и свобод граждан Российской Федерации, конституционного строя Российской Федерации и демократических принципов развития гражданского общества в Российской Федерации.
Следует также отметить, что представители «прозападной части гражданского общества», всевозможных институтов и центров прав человека и демократии, многие из которых являются членами Общественной палаты, выступают с резкой критикой к предложенному формату диалога с властью, а именно к порядку подбора и назначения членов палаты органами власти: дескать «самому гражданскому обществу право формировать Общественную палату просто не доверено». В тоже время, как видится, именно исторически преемственная близкая связь народа с властью, их гармония во взаимоотношениях, а не идея их постоянного противостояния, особо пропагандируемая в последние десятилетия, должна стать основой формирования и фунционирования Общественной палаты, политической системы России в целом. Общество, насыщенное такого рода общественно-государственными структурами, становится существенно более консолидированным, поскольку заметно полнее реализуется важнейший конституционный принцип участия граждан в управлении государством.
Особый интерес в контексте исторической преемственности представляет разработанный в свое время И.А. Ильиным механизм добровольного возложения лицами, призванными во властные структуры, на себя моральной ответственности в виде торжественного обещания.
Параграф 3.3. «Роль неправительственных правозащитных организаций в мониторинге проблем правовой безопасности человека в России» выявляет российские особенности взаимодействие институтов гражданского общества со властью. История России последних столетий свидетельствует, что прежде коммунистический строй базировался на многовековых русских общинных традициях, на прочной народной приверженности к коллективизму, взаимопомощи и социальной справедливости; в настоящее время либеральная идеология вступает в противоречие с соборными обычаями Руси, исконным уважением русским человеком общего мнения. Всеобъемлющее контролируемое извне распространение либерально-демократической идеологии-клише имеет ярко выраженные цели: ослабить устои крепкого, традиционного общественного устройства, разрушить его духовные, религиозные опоры, разделить территорию российского государства.
Тезис о том, что демократия не полноценна, пока в ней не создано гражданское общество по американскому образцу, представляется не только ошибочным, но и опасным. Гиперболизация роли гражданского общества в настоящее время основывается на том, что будто бы в будущем практически не будет государства, а могущественные негосударственные организации сформируют новый, благонравный общественный порядок. В России инерционность ряда групп правозащитников, много сделавших для разрушения СССР, привела их к конфронтации с органами государственной власти, к противодействию законной деятельности по обеспечению правопорядка, к «превращению» жизни и здоровья человека в предмет юридических интриг и спекуляций.
В сущности, исторически сложившейся гражданский менталитет россиянина характеризуется стремлением к добровольному объединению людей на основе принятия некой высшей правды и соборного согласия друг с другом. Если в гражданском обществе отношения строятся посредством координации рационально понятых интересов частных лиц и отдельных корпораций, то в основе соборного общества лежат абсолютные ценности людей, соединенных братскими чувствами. Соборное общение предъявляет гораздо более высокие требования к сознательности и нравственности личностей, нежели гражданское общество – к индивидам, состоящим преимущественно в экономических и правовых отношениях с другими индивидами.
Четвертая глава «Политические механизмы институционализации правовой безопасности человека в России» рассматривает проблемы институализации правовой безопасности и выявляет политические механизмы данного процесса.
Параграф 4.1. «Предпосылки конституирования политических механизмов обеспечения безопасности человека» посвящен изучению функционирования системы обеспечения безопасности человека и рассмотрению механизмов политического управления данной сферой.
Механизм обеспечения правовой безопасности формируется исходя из закрепленных в законодательстве представлений о безопасной жизнедеятельности человека в соответствии с нравственными устоями общества. Исходными посылками к правовой безопасности человека призваны служить ст. 2 и 18 Конституции РФ, в которых человек, его права и свободы объявлены высшей социальной ценностью, определяющей содержание и применение законов, деятельность органов законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и правосудия.
В то же время следует отметить, что Конституция РФ имеет явную диспропорцию: значительным представляется раздел, посвященный правам и свободам человека; общество (после его расцвета в эпоху самодержавия и социализма) как субстанциональная категория вообще в Конституции растворилось, его место должны заменить некоторые институты гражданского общества.
Такое положение явно не способствует правовой безопасности человека, так как не отвечает политической культуре российского народа, заключающейся в стремлении к добровольному объединению людей на основе принятия некой высшей Правды и соборного согласия друг с другом.
Гражданское общество проецируется в российской политико-правовой системе в качестве сообщества обособленных, самодовлеющих индивидов, противостоящих государству и в тоже время требующих от него гарантий своих исключительных прав и свобод.
Идея прав человека – порождение западной культуры, насквозь пронизанной индивидуалистическим мировоззрением.
В России индивидуализм никогда не был основой национального бытия. Западный европеец или американец руководствуются в жизни исключительно материальным интересом. В России же способность жить социально значимой идеей базируется на связи духовного и нравственного как высших ценностных идеалов, на общественном служении Отечеству, на соборности, на самопожертвовании во имя всеобщего блага. Народному воззрению более соответствует признание сильного Российского государства, в тоже время имеющего оправдание не в силе своего могущества, а в правде и справедливости своего назначения.
С учетом все возрастающей роли безопасности в жизни современного общества следует говорить о необходимости обоснования, рассмотрения и закрепления в Конституции России права человека на безопасность. Право на безопасность, закрепленное в Основном законе страны, максимально бы способствовало раскрытию и реализации духовно-нравственного потенциала человека в развитии российского общества и государства на основе его самобытного правопонимания и адекватно угрозе неизбежной экспансии западной либеральной идеологии. Именно концепция нравственно-правовой безопасности человека может лечь в основу альтернативного российского понимания и обоснования западной концепции прав человека.
Следует констатировать, что российская политическая система в настоящее время практически сформировалась. В тоже время, как видится, Конституция России не оправдывает себя ни в общественной жизни, ни в государственном строительстве, порождает массу противоречий в них. Конституцию 1993 г. следует определить как «переходную», так как была принята в необоснованно кратчайшие сроки кризисного, переходного периода истории нашей Родины без учета ее богатого духовного наследия. Назрела необходимость принятия нового Основного закона страны. При этом право должно проецироваться на конституционную систему таким образом, чтобы гражданин воспринимался не как лицо, действующее безнравственно свободно, а как патриот, живущий на благо своего Отечества, а государственная политика не вступала в противоречие с ментальными устоями общества, способствовала обеспечению физической, материальной и духовной защиты своих граждан.
Параграф 4.2. «Современные аспекты безопасности человека в отраслевом законодательстве России: реалии и перспективы» посвящен правовым механизмам обеспечения безопасности. Правовая безопасность лиц от преступных посягательств представлена уголовным и уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации, нормы которого в последние десятилетия подвержены постоянной корректировке.
Проведенное исследование показывает противоречивость, неэффективность и бесперспективность либерально-стандартизированной российской политико-правовой системы, оторванной от собственного преемственного опыта и культуры. По справедливому выражению А.И. Овчинникова, «правовая идеология определяет доминирующий принцип построения правопорядка, который, по “идее”, должен целиком зависеть от правового менталитета, народного правосознания»[10]. «Налицо кризис модернистских правовых конструкций: “права человека” как высшая и универсальная ценность дискредитированы политикой двойных стандартов западных стран, а также новыми, во многом провоцируемыми рядом стран, тенденциями мирового развития – глобализацией и унификацией политико-правовых режимов, проводимых “под прикрытием” необходимости установления общечеловеческих ценностей во всепланетном масштабе; кризисом идеи правового государства, что вызвано во многом стандартизацией и примитивизацией мышления и поведения современного западноевропейского обывателя, которому можно под “демократическим соусом” подать с помощью СМИ любую идею, а также сформировать любое общественное мнение»[11].
Подобной точки зрения также придерживается И.А. Иванников: «В сфере правовой политики Кремля можно отметить, что многие законы не продиктованы жизнью народа. Ряд правовых институтов заимствован на Западе, что свидетельствует о гетерономности российской правовой системы в целом. В духовной области государственная власть не отстаивала исторически сложившуюся народную мораль, не вела борьбу за российскую культуру, что свидетельствует о гетерономности сознания самих властвующих субъектов»[12].
Правовая политика, будучи частью государственной политики должна способствовать развитию политической системы и ориентирована на российский путь развития, опирающихся на духовно-исторических детерминантах.
Параграф 4.3. «Институализация самозащиты в российском законодательстве» исследует процессы становления и реализации самозащиты граждан и их политическое закрепление в законодательных актах.
В связи с тем, что самозащита во многом обусловлена инстинктивным поведением человека, устранить которое невозможно без изменения сущности последнего, государство призвано устанавливать границы самозащиты в правовых нормах в целях обеспечения безопасности естественно сложившихся нравственных отношений между гражданами. В соответствии со ст. 45 Конституции России предусматривается что «каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом». Соответствие законодательства правдоментальным представлениям российского народа, его традициям, политической и правовой культуре во многом предопределяет эффективность реализации, соблюдение пределов юридической самозащиты.
Защита – это комплексная система мер, применяемых для обеспечения свободной и надлежащей реализации субъективных прав, включающая различные средства и мероприятия[13].
Следует отметить, что самозащита прав относится к так называемой негосударственной форме защиты, под которой понимаются действия субъектов права по защите своих прав без обращения к компетентным органам. Кроме того, право на самозащиту нарушенных прав существует независимо от наличия или отсутствия возможности защиты нарушенных прав при помощи компетентных органов. Иными словами, лицо вправе реализовать свое право на самозащиту (при наличии на то оснований) при любом нарушении его прав и законных интересов, а не только в случае невозможности его защиты в юрисдикционной форме.
Согласно действующему российскому законодательству, в зависимости от количества субъектов, которые участвуют в процессе самостоятельной защиты прав можно выделить следующие две формы реализации права на самозащиту: индивидуальная и коллективная.
В соответствии с российским законодательством допускается самозащита уголовно-процессуальных прав, самозащита гражданских прав, самозащита трудовых прав.
Уголовно-правовая самозащита связана с использованием, прежде всего, права на необходимую оборону (самооборону).
Практическое функционирование института самозащиты в России в настоящее время затруднено взятым курсом политической элиты на безоглядную либерализацию законодательства, «правовую» бюрократизацию, абсолютизацию прав индивида в ущерб коллективной форме самосознания российского народа, приводящим в итоге к криминализации общественных отношений, развитию внесудебных внеправовых форм разбирательства дел.
Пятая глава «Гражданская идентичность в политическом пространстве России» посвящена проблемам идентичности российских граждан в условиях современных модернизационных политических процессов.
В параграфе 5.1. «Угрозы и риски, связанные с юридизацией общественных отношений» отмечается, что в сложном процессе заимствований, смешений, рецепций разнородных политических институтов, происходящих в последние десятилетия на фоне реформирования и поиска оптимальных, приемлемых путей развития российской государственности, отчетливо прослеживается тенденция к идеологическому поражению, потере способности к самоидентификации. Перенятый, а иногда и навязанный извне опыт государственного строительства, основанный на либерально-индивидуалистических ценностях западного мира, вступает в конфликт с условиями жизни, культурой, обычаями, традициями и ментальностью российского народа. Отечественная либеральномыслящая политическая элита воспринимает историю, традиции и культуру своего народа как «не отвечающие» эталону совершенства, под которым подразумевают исключительно американо-европейский стандарт общества индивидуальной свободы человека.
Угрозы и риски для человека и социума в России создают следующие факторы политического характера:
– либеральное российское законодательство, пропагандирующие в основном западные нормы жизнедеятельности, а именно безнравственный плюрализм и безграничное материальное потребление, и не соответствующее архетипам народного правосознания, воспринимающих право, прежде всего, как нравственный регулятор общественных отношений, соответствующий традиционным представлениям граждан о добре и зле, правде и справедливости, что в конечном итоге приводит к построению общественных отношений вразрез и несоответствующих действующему законодательству. Например, существующая система бандитских «понятий», основывающаяся на народном понимании справедливости, правды и братства, воспринимается населением более положительно, поддерживается и уважается, нежели действующее либеральное законодательство и деятельность органов власти, нередко носящая антинародный и коррупционный характер;
– искусственный формализм и юридическая зарегулированность политического процесса ограничивают и порождают противоречия в политико-властных отношениях во имя общественного блага, приводят к механическому воспроизводству законодательных предписаний. Например, оказание постоянного политического давления как со стороны российских прозападных правозащитных организаций и СМИ, так и самими западными странами на ведение властями «незаконного» вооруженного противостояния бандформированиям в Чеченской республики в 90-х годах XX века затрудняло, а порой и подрывало национальную безопасность всей Российской Федерации;
– юридическая бюрократизация бытовых отношений между гражданами создает почву для развития коррупции в органах власти и мошенничества, угрозу абсолютизации юридической формы разрешения споров, не имеющей связи с их фактическим истинным разрешением.
Все вышеперечисленное свидетельствует о том, что российской политической либерально настроенной элите пора приостановить процесс «штамповки» законодательства в угоду «могущественному» Западу и повернутся лицом к своему народу, к своей культуре, к своей исторической государственной преемственности, где определяющие значение в регулировании общественных отношений имели и продолжают иметь нормы нравственности. Необходима открытая апелляция власти в своих действиях к высшей правде своего народа – нравственной справедливости, призванной заменить избыточное формально-правовое регулирование общественных отношений.
Параграф 5.2. «Правовая безопасность человека в контексте сохранения цивилизационной идентичности России» посвящен исследованию взаимосвязи между правовой безопасностью и цивилизационной идентичностью.
Юридическая основа современной западной демократии – тезис о «естественных» (прирожденных) правах человека, на реализацию которых посредством формального законодательства должна быть направлена вся деятельность государственного механизма. Формирование российской политико-правовой системы на основе идеи о «правах человека», возведенной в правовую догму и не уравновешенной ни нравственно, ни юридически идеей «естественных обязанностей», свойственных каждому россиянину, ведет к неизбежной деградации общественной морали и нравственности. По сути своей «естественные права» являются лишь абсолютизацией индивидуализма, свойственного западно-европейскому менталитету и исторически глубоко чуждого русскому религиозному самосознанию.
Русское общество, всегда стремившееся развивать свое бытие в унисон с требованиями христианского мировоззрения, строилось на воспитании в человеке прежде всего твердого осознания своих религиозных, гражданских и семейных обязанностей.
Исторический выбор России должен быть обусловлен содержанием ее тысячелетней культуры, сущность государственности вытекать из ценностных доминант ее народа. Только при таком подходе русская идея сможет стать национальной, интегрирующей, органичной для формирующихся институтов и учреждений и обеспечить легитимность государства. Лишь реализация институтов соборности и самобытности может привести к адекватным современным реалиям формам российской государственности.
В последнее время в российском обществе появились многие серьезные попытки осмыслить самобытность России через призму ее духовно-исторической традиции. К их числу можно отнести зарождающиеся идеи о суверенной демократии, православной империи, воссоединении исторической России, воссоздании славянской цивилизации. Россия сегодня должна избрать модель развития, основанную на синтезе научно-технического прогресса и модернизации, не наносящем ущерба любви и верности российского народа своим культурным корням, на творческом соединении православной традиции с европейской образованностью, очищая последнюю от одностороннего формализма, рационализма и прагматизма, на включении элементов русского правдосознания в отечественную политико-правовую систему.
В заключении диссертации отражены основные выводы, ставшие результатом решения поставленных научных задач, а также сформулирован ряд практических рекомендаций.
По теме диссертации опубликованы следующие работы:
Монографии.
- Пушкарев Е.А. Безопасность человека в России: политико-правовой концепт и реальное состояние. Монография. – Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2010. – 13,4 п.л.
- Пушкарев Е.А. Юридическая безопасность человека. Монография. – Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2009. – 11,8 п.л.
- Пушкарев Е.А. Система гарантий законности деятельности органов внутренних дел по обеспечению прав и свобод российских граждан. Монография. – Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2008. – 11,8 п.л.
Статьи в ведущих журналах
4. Пушкарев Е.А. Эффективная модель политико-правового управления в России // Государственное и муниципальное управление (Ученые записки СКАГС). 2011. №1. 0,7 п.л.
5. Пушкарев Е.А. Политико-правовые основания эффективного управления // Социология власти. 2011. №1. 0,6 п.л.
6. Пушкарев Е.А. Критерии эффективности политико-правового взаимодействия в управлении // Власть. 2010. №12. 0,8 п.л.
7. Пушкарев Е.А. Россия и международное правосудие: политико-правовые приоритеты // Философия права. 2009. №4. С. 45-48. 0,6 п.л.
8. Пушкарев Е.А. К вопросу о конституционной реформе в России // Юристъ-Правоведъ. 2009. №4. С. 6-9. 0,6 п.л.
9. Пушкарев Е.А. Защита государственно-правовой идентичности русского народа как основа обеспечения национальной безопасности в России // Философия права. 2008. №5. С. 47-52. 0,8 п.л.
10. Пушкарев Е.А. Конфликтогенный потенциал юридизации общественных отношений в России // Юристъ-Правоведъ. 2008. №5. С. 94-99. 0,9 п.л.
11. Пушкарев Е.А. Концепция юридической безопасности человека в истории политико-правовой мысли // Юристъ-Правоведъ. 2007. № 3. С. 92-98. 0,9 п.л.
12. Пушкарев Е.А. Безопасность человека в системе политико-правового обеспечения национальной безопасности России // Философия права. 2007. №4. С. 51-54. 0,5 п.л.
13. Пушкарев Е.А. Генезис политико-правовых представлений о юридической безопасности человека // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2006. № 5. С. 107-113. 0,9 п.л.
14. Пушкарев Е.А. Безопасность личности в системе национальной безопасности России // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2006. № 6. С. 152-155. 0,5 п.л.
15. Пушкарев Е.А. Конституционные основы безопасности российских граждан // Социально-гуманитарные знания. 2006. № 11. С. 22-30. 0,6 п.л.
16. Пушкарев Е.А. Некоторые теоретические аспекты становления и развития гражданского общества в российской политической действительности // Философия права. 2005. №2. С. 42-47. 0,9 п.л.
17. Пушкарев Е.А. Проблемы реализации прав личности в контексте становления российской правовой государственности // Юристъ-Правоведъ. 2005. №2. С. 9-13. 0,8 п.л.
Статьи, доклады, тезисы, брошюры
- Пушкарев Е.А. Проблемы становления гражданского общества в современной российской государственности // Государственность и право славянских народов начала XXI века: Тезисы докладов научно-практической конференции. Рост. гос. ун-т путей сообщения, Межд. инст. предприн. и права – Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2003. С. 42-44. 0,2 п.л.
- Горшколепов А.А., Пушкарев Е.А. Права человека и права народа в условиях межнационального конфликта // Современные проблемы совершенствования законодательного обеспечения глобальной и национальной безопасности, эффективного противодействия международному терроризму: Сборник материалов международной научно-практической конференции. – Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2003. С. 98-101. 0,25 п.л. (0,2 п.л.)
- Головко А.Г., Пушкарев Е.А. Вопросы прав человека в борьбе с терроризмом // Современные проблемы совершенствования законодательного обеспечения глобальной и национальной безопасности, эффективного противодействия международному терроризму: Сборник материалов международной научно-практической конференции. – Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2003. С. 148-150. 0,2 п.л. (0,1 п.л.)
- Пушкарев Е.А. Проблемы прав человека в аспекте совершенствования федеративных отношений на юге России // Федеративные отношения на юге России: современное состояние и перспективы развития. Тезисы докладов и сообщений всероссийской научно-практической конференции 17-18 апреля 2003 года. – Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2003. С. 245-248. 0,25 п.л.
- Горшколепов А.А., Пушкарев Е.А. Обеспечение прав и свобод человека – важнейший фактор устойчивого развития Северо-Кавказского региона // Конфликты на Северном Кавказе и пути их разрешения: Сборник материалов международного круглого стола. – Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2003. С. 127-130. 0,25 п.л. (0,2 п.л.)
- Пушкарев Е.А. Теоретические аспекты обеспечения прав личности в контексте формирования в России социального государства // Социальный порядок, толерантность и право: Материалы международной научно-практической конференции 29-31 мая 2002 года. Ч. 2. – Краснодар: КЮИ МВД России, 2003. С. 53-58. 0,5 п.л.
- Пушкарев Е.А. Права человека и национальная традиция России: проблемы соотношения // Славянские народы на Северном Кавказе: проблемные вопросы. Материалы региональной научно-практической конференции 4 октября 2003 года. – Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2003. С. 45-47. 0,2 п.л.
- Пушкарев Е.А. Институциональное оформление прав человека в современной России // Политико-правовая система России начала XXI века: Серия «Славянский мир». Выпуск 1. – Ростов н/Д: Изд-во ООО «ЦВВР», 2004. С. 32-37. 0,5 п.л.
- Горшколепов А.А., Пушкарев Е.А. Институционализация прав человека в современной российской государственности: философско-правовой аспект // Правовое и политическое взаимодействие: Сборник тезисов всероссийской научно-теоретической конференции. – Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2004. С. 11-15. 0,4 п.л. (0,2 п.л.)
- Пушкарев Е.А. Ответственность перед мировым сообществом за нарушения прав человека // Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики. Материалы международной научной конференции. Правоотношения и юридическая ответственность. Ч. I. – Тольятти: Волжский университет им. В.Н. Татищева, 2004. С. 206-212. 0,5 п.л.
- Пушкарев Е.А. Социальный контроль за деятельностью власти как одна из форм обеспечения прав человека посредством институтов гражданского общества // Прокуратура и институты гражданского общества в противодействии экстремизму и ксенофобии: Тезисы выступлений международной научно-практической конференции 1-2 февраля 2005 г. – СПб.: Санкт-Петербургский юридический институт Генеральной прокуратуры Российской Федерации, 2005. С. 146-148. 0,25 п.л.
- Пушкарев Е.А. Некоторые аспекты реализации цивилизационной идеи прав человека в России // Политическая и правовая система России начала XXI века: Сборник научных статей. – Ростов н/Д: Изд-во РГУПС, 2005. С. 76-79. 0,3 п.л.
- Пушкарев Е.А. Нравственно-правовая безопасность российских граждан // Путь в науку: молодые ученные об актуальных проблемах социальных и гуманитарных наук. Вып. 7. – Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2006. С. 110-114. 0,3 п.л.
- Пушкарев Е.А. Проблемы формирования нравственно-правовой безопасности российских граждан // Уголовно-правовая политика: Материалы всероссийской научно-практической конференции. – Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2006. С. 127-131. 0,3. п.л.
- Пушкарев Е.А. Теоретико-методологический анализ юридической безопасности человека // Рубикон. Сборник научных работ молодых ученных. Выпуск 4. – Ростов н/Д: ГОУ ВПО «Ростовский государственный университет», 2006. С. 45-48. 0,6 п.л.
- Пушкарев Е.А. История политико-правовых представлений о юридической безопасности человека // Рубикон. Сборник научных работ молодых ученных. Выпуск 4. – Ростов н/Д: ГОУ ВПО «Ростовский государственный университет», 2006. С. 48-53. 0,9 п.л.
- Пушкарев Е.А. Безопасность личности в системе национальной безопасности Российской Федерации // Рубикон. Сборник научных работ молодых ученных. Выпуск 4. – Ростов н/Д: ГОУ ВПО «Ростовский государственный университет», 2006. С. 53-55. 0,5 п.л.
- Пушкарев Е.А. Уголовно-правовая безопасность российских граждан // Материалы II международной научно-практической конференции «Перспективные разработки науки и техники – 2006». Том 4. – Днепропетровск (Украина): Наука и образование, 2006. С. 23-27. 0,5 п.л.
- Пушкарев Е.А. Нравственные основы юридической безопасности российских граждан // Материалы II международной научно-практической конференции «Перспективные разработки науки и техники – 2006». Том 4. – Днепропетровск (Украина): Наука и образование, 2006. С. 40-44. 0,5 п.л.
- Пушкарев Е.А. Нравственные основы юридической безопасности человека в России // Теория и практика общественного развития. 2006. № 2. С. 25-27. 0,4 п.л.
- Пушкарев Е.А. Безопасность человека в системе национальной безопасности России // Общество и право. 2006. № 4. С. 56-58. 0,5 п.л.
- Пушкарев Е.А. Нравственные основы юридической безопасности российских граждан // Глобальные и региональные факторы правового обеспечения национальной безопасности: Сборник материалов международной научно-практической конференции. Ч. 1. – Ростов н/Д.: РЮИ МВД России, 2006. С. 175-181. 0,4 п.л.
- Пушкарев Е.А. Безопасность человека в системе национальной безопасности России // Материалы V международной научно-практической конференции «Наука и образование - 2007». Том 6. – Днепропетровск (Украина): Наука и образование, 2007. С. 52-57. 0,5 п.л.
- Пушкарев Е.А. Безопасность человека в России: конституционный аспект // Региональная власть: политико-правовые аспекты реализации и осуществления / Под общ. ред. П.П. Баранова и С.О. Беляева. Т. 2. – Ростов н/Д: Изд-во Южного федер. ун-та, 2007. С. 135-144. 0,6 п.л.
- Пушкарев Е.А. Безопасность народа в системе национальной безопасности России // Теория и практика общественного развития. 2006. № 3. С. 5-8. 0,5 п.л.
- Пушкарев Е.А. Политические реалии системы международного правосудия // Материалы II международной научно-практической конференции «Научная мысль информационного века - 2007». Том 5. – Днепропетровск (Украина): Наука и образование, 2007. С. 18-28. 1 п.л.
- Пушкарев Е.А. Несколько слов о юридической безопасности граждан в России // Труды участников всероссийского межвузовского научно-практического семинара «Юридическая наука и образование в XXI веке». – Ростов н/Д: Рост. гос. ун-т путей сообщения, 2007. С. 57-60. 0,25 п.л.
- Пушкарев Е.А. Перспективы развития правозащитного сектора в России // Материалы III международной научно-практической конференции «Наука и инновации 2007». Том 9. – София (Болгария): «Бял ГРАД-БГ» ООД, 2007. С. 57-61. 0,5 п.л.
- Пушкарев Е.А. Правозащитный сектор и национальная безопасность России: политические реалии нашего времени // Национальная безопасность и правопорядок: Сборник материалов международной научно-практической конференции. – Таганрог: Изд-во Таганрог. гос. пед. ун-та, 2007. С. 181-185. 0,4 п.л.
- Пушкарев Е.А. Роль правозащитного сектора в формировании гражданского общества в России // Национальная безопасность и правопорядок: Сборник материалов международной научно-практической конференции. – Таганрог: Изд-во Таганрог. гос. пед. ун-та, 2007. С. 527-533. 0,5 п.л.
- Пушкарев Е.А. Юридизация общественных отношений как угроза самобытности России // Вестник Иркутского государственного технического университета. 2008. № 1. С. 208-211. 0,6 п.л.
- Пушкарев Е.А. Национальная безопасность в государственном правозащитном секторе: проблемные вопросы реформирования // Механизм экономико-правового обеспечения национальной безопасности: опыт, проблемы, перспективы. Коллективная монография. Том 2. – Краснодар: Изд-во Научно-исследовательского института Южного Федерального округа, 2008. С. 202-211. 0,6 п.л.
- Пушкарев Е.А. Конституционные основы безопасности человека в России // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2007. № 4. С. 78-81. 0,6 п.л.
- Пушкарев Е.А. Роль правозащитного сектора в формировании гражданского общества в России // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2007. № 5. С. 153-155. 0,5 п.л.
- Пушкарев Е.А. Юридизация и традиционная безопасность России // Актуальные проблемы государственной безопасности Российской Федерации: Сборник трудов научной конференции / Рост. гос. ун-т путей сообщения. – Ростов н/Д, 2008. С.76-79. 0,4 п.л.
- Пушкарев Е.А. Безопасность человека в системе конституционного правопорядка России // Порядок общества и права человека: конституционный и политико-правовой дискурс / под ред. Г.Ф. Барковского, С.О Беляева и Г.С. Працко. – Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2009. С. 197-204. 0,6 п.л.
- Пушкарев Е.А. Правоментальный взгляд на концепцию развития российской государственности // Порядок общества и правовая культура / под ред. Г.Ф. Барковского, С.О Беляева и Г.С. Працко. – Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2010. С. 194-202. 0,8 п.л.
- Пушкарев Е.А. Нравственные основы политико-правовой системы России // Право, экономика, политика и современный российский социум: материалы межвузовской научно-практической конференции 27 ноября 2009 года / под ред. Ю.А. Агафонова, И.О. Ганчаренко, Г.Ф. Барковского. – Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2010. С. 383-389. 0,6 п.л.
- Пушкарев Е.А. Идентично-ценностные основания демократического строя России // Порядок общества и правовые ценности / под ред. Г.Ф. Барковского, С.О. Беляева, Г.С. Працко. – М.: Вузовская книга, 2010. С. 58-65. 0,6 п.л.
- Пушкарев Е.А. Критерии эффективности политического управления в России // Правовой порядок: актуальные проблемы развития государственно-правовых институтов / под ред. Г.Ф. Барковского, С.О. Беляева, Г.С. Працко. – М.: Вузовская книга, 2010. С. 100-109. 0,9 п.л.
Текст автореферата размещен на сайтах: ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации – www.vak.ed.gov.ru; Северо-Кавказской академии государственной службы – www.skags.ru.
[1] Ильин И.А. Собрание сочинений: в 10 т. М., 1996. Т. 4. С. 156, 314.
[2] См.: Поздняков А.И. О понятийном аппарате теории безопасности (аксиологический подход) // Безопасность. 2002. № 7–8. С. 185–192.
[3] Мартышин О.В. Несколько тезисов о перспективах правового государства в России // Государство и право. 1996. № 5. С. 10.
[4] См.: Иванников И.А. Проблемы государства и права России начала XXI века: монография. Ростов н/Д, 2003. С. 140.
[5] См.: Сардар З., Дэвис М.В. Почему люди ненавидят Америку? М., 2003. С. 182–187.
[6] См.: Резолюция ПАСЕ по ситуации с правами человека в Чечне 1323 (2003).
[7] Ведерникова О. Международное уголовное право: проблемы имплементации // Уголовное право. 2003. № 3. С. 12–14.
[8] Церковь и общество. 1998. № 3. С. 40.
[9] См.: Игнатов В.Г., Албастова Л.Н. Теория управления: учебное пособие. Ростов н/Д, 2009. С. 323.
[10] Овчинников А.И. Правовое мышление в герменевтической парадигме: монография. Ростов н/Д, 2002. С. 218.
[11] Овчинников А.И. Указ.соч. С. 255.
[12] Иванников И.А. Государственная власть в России: проблемы гуманизации. Ростов н/Д, 2006. С. 60.
[13] См.: Тихомиров Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия / под ред. М.Ю. Тихомирова. М., 1997. С. 169.
