Поздний неолит центральной якутии (по материалам памятников долины туймаада)
На правах рукописи
Дьяконов Виктор Михайлович
ПОЗДНИЙ НЕОЛИТ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЯКУТИИ
(по материалам памятников долины Туймаада)
Специальность 07.00.06 – археология
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Якутск – 2009
Работа выполнена на кафедре археологии и истории Якутии исторического факультета ГОУ ВПО «Якутский государственный университет им. М.К. Аммосова»
Научный руководитель:
доктор исторических наук, профессор Алексеев Анатолий Николаевич
Официальные оппоненты:
доктор исторических наук Медведев Виталий Егорович
Учреждение Российской академии наук Институт археологии и этнографии Сибирского отделения РАН
кандидат исторических наук, доцент Леонтьев Виктор Павлович
ГОУ ВПО «Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева»
Ведущая организация:
ГОУ ВПО «Иркутский государственный университет»
Защита диссертации состоится 23 декабря 2009 года в 16 часов на заседании диссертационного совета Д 003.006.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Учреждении Российской академии наук Институте археологии и этнографии Сибирского отделения РАН по адресу: 630090, г. Новосибирск, проспект академика Лаврентьева, 17.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Учреждения Российской академии наук Институте археологии и этнографии Сибирского отделения РАН.
Автореферат разослан « » ноября 2009 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
доктор исторических наук С.В. Маркин
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы. Благодаря планомерным археологическим исследованиям на территории Якутии были открыты самобытные культуры всех основных этапов каменного века, эпохи бронзы, железа и средневековья. Однако далеко не все районы Якутии были изучены равномерно. Одним из таких мест являлась среднеленская долина Туймаада, находящаяся в Центральной Якутии, в которой расположен г. Якутск, основанный в 1632 г. русскими казаками-землепроходцами. Археологические исследования показали, что территория этой долины была заселена людьми ещё в каменном веке. На сегодняшний день здесь открыто более 220 разновременных археолого-этнографических памятников, что является немалым количеством для такой сравнительно небольшой территории. Существенный процент этих местонахождений составляют памятники, относящиеся к позднему неолиту (ымыяхтахской культуре).
Актуальность исследования состоит в том, что ымыяхтахская культура всё ещё требует уточнения её хронологии, ареала распространения, места в периодизации археологических культур Северо-Восточной Азии. В этом плане, исследование каждого отдельного региона, входящего в область распространения ымыяхтахской культуры, должно помочь в решении многих дискуссионных вопросов, возникших по мере её изучения.
В связи с этим, определён объект исследования – долина Туймаада, как особая историко-культурная зона, включающая в себя многочисленные памятники древних культур Якутии (в том числе памятники ымыяхтахской поздненеолитической культуры).
На археологических памятниках позднего неолита Туймаады пока не обнаружено предметов мобильного искусства, святилищ и жертвенников, открыт и исследован только один погребальный комплекс, достоверно относящийся к ымыяхтахской культуре (Чучур-Муранский могильник), совершенно отсутствуют писаницы. Основной исследовательский материал представлен стоянками и поселениями ымыяхтахцев и предметами их материальной культуры – фрагментами керамических сосудов, каменными и костяными изделиями. Ввиду этого, в работе специально не рассматриваются вопросы социальной и хозяйственной структуры ымыяхтахцев Туймаады, их мировоззрения и верований, а также проблема их этнической идентификации.
Предмет исследования – материальный комплекс ымыяхтахской культуры (каменный инвентарь, керамика и костяные изделия).
Хронологические рамки исследования определяются временем существования ымыяхтахской культуры позднего неолита на основной части её ареала и охватывают период III–II тыс. до н.э. Кроме того, косвенно привлекаются материалы памятников Якутии, в том числе пережиточно-ымыяхтахских, стадиально относящиеся к бронзовому веку (II тыс. до н.э. – середина I тыс. н.э.).
Цель и задачи исследования. Основной целью диссертации является выявление общих и специфических особенностей развития культуры позднего неолита Центральной Якутии, на примере памятников долины Туймаада.
Реализация поставленной цели предполагает решение ряда задач:
- Анализ палеогеографических и геолого-геоморфологических особенностей формирования природных условий долины Туймаада и их влияния на специфику культурного развития в рассматриваемое время.
- Обзор состояния археологической изученности Туймаады, выделение основных этапов археологического исследования региона.
- Разработка классификации инвентаря ымыяхтахских памятников долины Туймаада на основе существующей типологии материалов стратифицированных многослойных памятников Якутии.
- Описание каменного инвентаря и керамики поселения Вилюйское Шоссе как опорного памятника ымыяхтахской культуры долины Туймаада, а также описание всех известных здесь поздненеолитических объектов.
- Определение роли и места поздненеолитических памятников долины Туймаада в общей схеме культур эпохи камня и бронзового века Якутии.
Методология и методика исследования. Методологической базой исследования являются принципы историзма и объективности, системный и структурный подходы, а также всеобщий принцип взаимодействия и развития, предполагающий анализ явлений в единстве исторического и логического. Применение этих принципов и подходов позволяет проследить процесс формирования ымыяхтахской культуры, определить продолжительность её существования, выявить динамику и этапы её развития во времени и пространстве.
При анализе археологических источников в работе применялся комплекс методов, традиционных для археологических исследований: стратиграфический и планиграфический методы изучения археологических объектов, морфолого-типологический с элементами функционального анализа, технико-технологический, статистический методы изучения артефактов, методы классификации и корреляции вещевых комплексов, метод датировки по аналогиям, сравнительно-исторический и ретроспективный методы, картографический метод с элементами ареального анализа. Изучение состава формовочных масс керамики проводилось визуальным осмотром, применялся метод бинокулярной микроскопии. При рассмотрении хронологии и периодизации позднего неолита и бронзового века Якутии особое значение имели результаты радиоуглеродного датирования ряда памятников. Проводилась калибровка (коррекция) радиоуглеродных дат при помощи калибровочных кривых, созданных на базе дендрохронологии.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые в сводном виде описаны памятники позднего неолита Туймаады, при этом основной материал диссертации составляют данные, полученные со стоянок, открытых и исследованных автором. Впервые составлена археологическая карта ымыяхтахских памятников долины Туймаада, разработана детальная классификация каменного инвентаря и керамики археологических объектов Туймаады рассматриваемого периода и типологическая таблица каменного инвентаря. Выделены новые виды, типы, подтипы и варианты каменных изделий, а также новые варианты орнаментальных композиций на керамике. Анализ радиоуглеродной хронологии памятников ымыяхтахской культуры позволил предположить, что её распространение в Якутии началось на рубеже IV–III тыс. до н.э., а это, в свою очередь, позволило утверждать факт сосуществования ымыяхтахской культуры с белькачинской на протяжении более чем пятиста лет. В работе по-новому освещается проблема перехода от позднего неолита к бронзовому веку в археологии Якутии. В бронзовом веке, помимо ранее изученной усть-мильской культуры, предварительно выделяется два новых культурных комплекса (улахан-сегеленняхский комплекс керамики с «жемчужинами», вдавлениями и штампами и сугуннахский комплекс пережиточно-ымыяхтахской культуры).
Практическая ценность работы заключается в расширении источниковедческой базы, касающейся позднего неолита Якутии, а также в получении базы данных для паспортизации, картирования и постановки археологических объектов Якутска и его окрестностей на государственную охрану. Предложенная в работе методика может быть применена специалистами при исследовании других регионов. Результаты исследования могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов по древней истории Якутии, учебно-методических пособий и спецкурсов для высших учебных заведений, при составлении сводов археологических памятников. Кроме того, археологические материалы Туймаады используются в постоянной экспозиции Музея археологии и этнографии ЯГУ, где с ними могут ознакомиться все интересующиеся древней историей Якутии.
Источники. Основной источниковой базой работы послужили полевые материалы, собранные Якутским отрядом археологической экспедиции Якутского госуниверситета (далее – ЯО АЭ ЯГУ) в 1996–2004 гг. под руководством автора. Использованы материалы 46 археологических памятников Туймаады, открытых и изученных, в основном, в результате работ ЯО АЭ ЯГУ. Общая площадь раскопов и шурфов, пройденных отрядом на поздненеолитических объектах Туймаады, составляет 572 м. На опорном памятнике – поселении Вилюйское Шоссе площадь раскопа составила 403 м, шурфов – 2 м. На остальных памятниках проведены шурфовки и зачистки слоя на площади 167 м. В работе учтено и проанализировано 8573 экз. каменных артефактов, 30 костяных предметов, 123 керамических сосуда, представленных фрагментами. Материалы хранятся в Музее археологии и этнографии ЯГУ. Кроме того, использованы данные исследований А.П. Окладникова [Общий отчёт…, 1941; Предварительный отчёт…, 1945; 1950, 1955] и С.А. Федосеевой [1980], взятые из архивных и литературных источников. Геологические условия залегания культурных слоёв стоянок изучались автором. Радиоуглеродные даты получены в лаборатории геологии и палеоклиматологии кайнозоя Института геологии и минералогии СО РАН (г. Новосибирск), а также в лаборатории ускорительной масс-спектрометрии Университета Аризоны (г. Тусон, США)[1].
Апробация работы. По теме диссертации опубликовано более 20 научных статей, сообщений и тезисов докладов. Основные положения диссертации представлены в статьях, опубликованных в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК РФ, в сборниках научных трудов и материалах конференций. Многие аспекты данной работы получили отражение в докладах выступлений на конференциях. Автором были сделаны сообщения на международных, всероссийских и региональных конференциях и симпозиумах в Иркутске (1996, 2005), Чите (1999), Новосибирске (2000), Владивостоке (2000), Барнауле (2001), Томске (2001), Кемерово (2004), Якутске (1996-2008).
Структура диссертации. Представленная работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка источников и литературы, списка сокращений и трёх приложений, включающих описание ымыяхтахских памятников Туймаады, 18 таблиц и 90 рисунков.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении обосновывается актуальность избранной темы, формулируются объект, предмет, хронологические рамки, цель и задачи, методология и методика исследования, определяется научная новизна, практическая ценность, круг основных источников работы и приводятся данные по её апробации.
Глава 1. «Физико-географическая, геолого-геоморфологическая характеристика, климат, флора и фауна долины Туймаада».
Туймаада – одна из крупнейших ленских долин, находится на Центральноякутской низменной равнине, в восточной части Сибирской платформы. Под Туймаадой понимается физико-географический район левобережья р. Лена от Кангаласского мыса, находящегося севернее г. Якутска, до Табагинского утеса, расположенного южнее города.
При рассмотрении геоморфологии Туймаады выделяется пойма (высокая и низкая), две низких надпойменных террасы и высокая (100-метровая терраса). Основной облик долины создают низкие надпойменные террасы (I – «городская» и II – «сергеляхская»), отчетливо выраженные в центральной части г. Якутска.
Археологические находки на территории Туймаады в большинстве связаны с аллювиальными отложениями р. Лена и старичных озер – остатков древних проток. Кроме того, большое количество археологических находок фиксируется по берегам небольших ручьев и речек, стекающих в долину с коренного берега в местах, как небольших распадков, так и мощных падей. По геоморфологической ситуации, археологические памятники Туймаады разделяются на два основных типа: 1) приуроченные к подножиям и распадкам коренного берега; 2) приуроченные к надпойменным террасам, останцам этих террас, берегам старичных озёр и кырдалам – сухим межозёрным возвышенностям.
Климат Центральной Якутии резко континентален и характеризуется длительной и очень холодной зимой и коротким, но тёплым и засушливым летом. Вследствие низких зимних и высоких летних температур годовые амплитуды температуры здесь достигают рекордных на Земле величин. Долина Туймаада относится к области сплошного распространения многолетнемёрзлых пород.
Характерной особенностью Туймаады является лесостепной ландшафт. Равнина покрыта луговой растительностью, степными видами трав, зарослями кустарников. На сухих песчаных возвышенностях (кырдалах) и склонах коренного берега Лены растёт сосна. Часто распространены смешанные леса, где основу древостоя составляет лиственница. В смешанных лесах, кроме берёзы, лиственницы и сосны, встречаются осины. Единично встречаются небольшие ельники в виде узких лент, привязанных к берегам старичных озёр. Ближе к пойме широко распространяются ивы, встречается ольха. На коренных берегах Лены начинается зона тайги (сосновые и лиственничные леса).
По данным палинологии и палеоклиматологии, в суббореальный период около 4000 л.н. в Центральной Якутии ситуация сильно не отличалась от современной. Около 3500 л.н. господствующими типами растительности были лиственничные леса с участием берёзы, сосны и ели, а на песчаных почвах – чистые сосновые леса [Андреев, 2000].
Фауна Центральной Якутии в неолитическое время отличалась большим разнообразием видов. Основу пищевого рациона неолитического человека составляли косуля, лось и олень, а также многие виды водоплавающих и лесных птиц. Река на рассматриваемом участке до сих пор богата ценными промысловыми видами рыб. Усиление роли рыболовства в хозяйстве, начавшееся ещё в мезолите, несомненно, привлекало человека, заставляя его селиться в летнее время на берегах рек и озёр. В зимнее время, скорее всего, основу пищевого рациона составляли животные и птицы, хотя не исключено, что древний человек заготавливал рыбу впрок в летне-осенний период. В Якутии известно около десятка традиционных способов переработки и хранения рыбы.
Реки в древности были основными транспортными магистралями, связывающими различные ландшафтные зоны и культурные провинции между собой. Главной водной артерией Якутии является р. Лена, по которой, по-видимому, проходили основные миграции населения. Удобное географическое расположение долины Туймаада, находящейся в самом центре континентальной Якутии недалеко от слияния крупных притоков Лены – Олёкмы, Алдана и Вилюя, разнообразие природно-ландшафтных территорий, богатый видовой состав фауны и флоры, обусловили здесь уже в конце каменного века сравнительно высокую, применительно к территории Якутии, плотность населения. Судя по всему, именно здесь – на средней Лене традиционно происходило сложение древних археологических культур Якутии, за счёт миграций популяций первобытных людей и их смешения с местным автохтонным населением.
Глава 2 – «История археологического изучения долины Туймаада» – состоит из четырёх разделов, посвящённых этапам археологических исследований, различающихся масштабностью, фактологической основой и характером интерпретации материалов.
В разделе 2.1 «Первые археологические исследования и случайные находки в окрестностях Якутска (1888-1939 гг.)» приводятся сведения о первых письменных данных, касающихся Туймаады, и о первых археологических раскопках, проведённых на её территории. Началом археологических исследований стали раскопки Н.Г. Сарычева, который в 1888 г. в г. Якутске раскопал «курган шарообразной формы» с древнеякутскими погребениями XVII в., известный в истории как «Тыгынов курган». В 1914-1922 гг. в окрестностях г. Якутска проводил раскопки Е.Д. Стрелов, исследовавший около 20 древнеякутских могил XVIII в. Результаты этих работ послужили основой для написания им двух статей, посвящённых якутскому вооружению, одежде и украшениям [1927, 1937].
В разделе приводятся также данные о первых случайных находках на территории долины Туймаада, относящихся к каменному веку (шлифованные тесла и топор с ушками). Эти изделия, обнаруженные в 1918 г., были описаны А.П. Окладниковым [1941] в первом отчёте Ленской историко-археологической экспедиции (далее – ЛИАЭ).
В разделе 2.2 «Работы Ленской историко-археологической экспедиции под руководством А.П. Окладникова (1940-1946 гг.)» представлен историографический обзор работ ЛИАЭ на территории долины Туймаада. Проведённые здесь археологические разведки были составной частью работ первой специализированной археологической экспедиции, впервые проводившей сплошное обследование долины р. Лена на предмет поиска и исследования археологических памятников. За это время в Туймааде было открыто 38 археолого-этнографических памятников, датируемых от раннего неолита до позднего средневековья. Основные результаты исследований, проведённых А.П. Окладниковым на этом участке Лены, были опубликованы в третьем выпуске «Ленских древностей» [1950].
В результате работ ЛИАЭ А.П. Окладниковым была предпринята первая попытка сплошного изучения Туймаады, создан пусть схематический, но очень полезный для последующих исследований «Общий план расположения древних памятников в районе г. Якутска и в его ближайших окрестностях». Район Якутска и его окрестностей А.П. Окладников называл «одним из самых богатых древними памятниками областей Якутии». Некоторые объекты, открытые А.П. Окладниковым в те годы, сегодня, в результате интенсивного городского освоения, уже разрушены или полностью застроены, поэтому крайне важно то, что результаты своих работ он старался опубликовать. Материалы, полученные в результате работ ЛИАЭ, легли в основу докторской диссертации учёного и капитальной монографии «История Якутской АССР с древнейших времён до присоединения к Русскому государству» [1955]. Большая заслуга А.П. Окладникова – в создании задела для дальнейших работ, в опыте прохождения «первым плугом», в показе перспективности нового поиска. По сути, А.П. Окладников первым взял на себя труд по обобщению накопленных им и его предшественниками материалов. Однако надо отметить, что была лишь заложена основа хронологии древних культур этой части Сибири, а следующие поколения археологов внесли свои коррективы в её разработку и дополнили новыми фактами то, чего не смог или не успел сделать А.П. Окладников.
К этому же периоду относятся раскопки древнеякутских погребений XVII-XVIII вв. на «Тыгыновом кургане» и у клуба Якутторга в г. Якутске, проведённые сотрудниками Якутского краеведческого музея им. Ем. Ярославского (далее – ЯКМ).
В разделе 2.3 «Изучение археологических памятников долины Туймаада в 1950-1980-е гг.» приводятся результаты исследований, проводившихся в разное время сотрудниками ЯКМ, археологами Приленской археологической экспедиции Института языка, литературы и истории ЯФ СО АН СССР (далее – ПАЭ) и ЯГУ. На этом этапе исследования приобрели систематический характер, хотя большинство найденного материала в научный оборот не вводилось, за исключением лишь некоторых памятников. Было открыто и обследовано большое количество памятников, относящихся практически ко всем хронологическим этапам древней истории Якутии.
Важным открытием были раскопки Кангаласского погребения, исследованного сотрудником ЯКМ И.Д. Новгородовым в 1958 г. Исследователь датировал захоронение бронзовым веком, но сейчас его относят к белькачинской средненеолитической культуре. Кроме того, сотрудниками ЯКМ было исследовано ещё 4 древнеякутских захоронения XVIII в., обнаруженных в разных местах Туймаады.
В результате работ ПАЭ, судя по публикациям, было открыто 11 археологических памятников, а также заново обследовано 10 ранее известных местонахождений. Материалы большинства этих памятников до сих пор не были опубликованы. Наиболее полно представлен в публикациях Чучур-Муранский могильник – эталонный ымыяхтахский памятник, открытый и исследованный ПАЭ в 1968 г. [Федосеева, 1980]. Инвентарь Чучур-Муранского могильника, включавший большое количество каменных и костяных предметов, а также характерную керамику, позволил С.А. Федосеевой отнести его к ымыяхтахской культуре. Это было подтверждено также радиоуглеродной датой – 3800 ± 400 л.н. (ЛЕ-1025).
Археологической экспедицией ЯГУ было открыто 7 новых памятников, а также заново обследовано 5 ранее известных стоянок. Помимо этого, обследовано поселение XVIII в. 18-й км Покровского тракта и погост у Троицкого собора в Якутске. Материалы, полученные в результате этих работ, в большинстве своём, не были опубликованы.
Исследования на этом этапе приобрели систематический характер, в силу того, что здесь работали постоянно действующие археологические экспедиции. Тем не менее, эти работы были периодическими и не преследовали целей сплошного обследования Туймаады как отдельного историко-культурного региона.
В разделе 2.4 «Изучение археологических памятников долины Туймаада на современном этапе» освещаются, в основном, итоги работ на территории Туймаады ЯО АЭ ЯГУ в 1996–2004 гг. Исследования на этом этапе переходят на качественно новый уровень. Ежегодные археологические изыскания позволили открыть и обследовать более 100 археологических памятников, датированных от палеолита до позднесредневековой кулун-атахской культуры конца XIII–XVI вв., а также заново обследовать около 40 ранее известных объектов и взять на учёт более 30 памятников позднего средневековья и этнографической современности. Для каждого памятника собираются необходимые данные, включающие фотофиксацию, составление топосхемы, выяснение стратиграфии, площади объекта и хронологических рамок его существования. Наиболее масштабные раскопки были проведены в 1999–2000 гг. на археологическом комплексе Вилюйское Шоссе, включающем неолитическое захоронение и поселение ымыяхтахской культуры. Результатом работ ЯО АЭ ЯГУ стало составление полевых отчётов и публикация большого количества научных статей, сообщений и тезисов.
Помимо исследований, проводившихся ЯО АЭ ЯГУ, археологические разведки на территории Туймаады были предприняты в 1998–2000 гг. ПАЭ и сотрудниками музея с. Майя Мегино-Кангаласского улуса Республики Саха (Якутия). Судя по устным сообщениям различных сотрудников этих экспедиций, было открыто и исследовано более 80 археологических памятников, часть которых, скорей всего, была ранее открыта ЯО АЭ ЯГУ.
Таким образом, каждый из этапов исследований вносил определённый вклад в общую картину современного состояния изученности древностей Туймаады и, хотя не все этапы были равнозначны, каждый из них закладывал фундамент для последующих работ. На сегодняшний день в Туймааде открыто и изучено более 220 археолого-этнографических памятников, накоплена достаточная база для создания археологической карты этого историко-культурного района.
Глава 3. «Классификация инвентаря и керамики ымыяхтахских памятников долины Туймаада».
В этой главе приводится классификация всех каменных, костяных изделий и керамики ымыяхтахских памятников Туймаады. В основу классификации положена типология, разработанная С.А. Федосеевой [1980] для всего ымыяхтахского инвентаря. Учтены также дополнения, внесённые А.Н. Алексеевым [1996] и С.И. Эверстовым [2002]. Инвентарь разделён на три категории, выделяющихся по различию исходного материала: камень, керамика и кость. Наиболее информативны два первых категории. Костяные изделия представлены лишь отдельными предметами, поэтому в работе приводится лишь их перечисление. Классификации изделий каждой категории посвящён отдельный раздел главы.
Раздел 3.1 «Каменный инвентарь» включает в себя классификацию каменного инвентаря, разработанную по двум опорным памятникам с несмешанным ымыяхтахским комплексом – Чучур-Муранскому могильнику и поселению Вилюйское Шоссе. Каменный инвентарь других ымыяхтахских памятников Туймаады в полной мере не привлекался, в силу того, что раскопки большой площадью на этих объектах не проводились, либо они содержали смешанные культурные слои. В тип-лист каменного инвентаря были включены только чётко диагностируемые каменные изделия ымыяхтахского комплекса этих памятников.
Весь учтённый каменный инвентарь (8573 экз.) разделён на два класса: заготовки (8144 экз.) и орудия (429 экз.). Внутри классов выделены виды, которые, в свою очередь, подразделяются на типы, делящиеся на подтипы, а внутри последних определяются более дробные таксономические единицы – варианты. Деление на виды основано на точно установленном или предполагаемом функциональном назначении предметов, на типы – на показателях формы и характере обработки изделий. Подтипы выделяются по специфике формы. Основу вариантов составляют характерные детали формы или их размеры.
Для обозначения отдельных таксономических единиц классификации применена буквенно-цифровая система, где виды обозначены римскими цифрами: I – нуклеусы, II – пластины и пластинчатые сколы, III – отщепы и осколки, IV – наконечники стрел, V – вкладыши, VI – резцы, VII– скребки, VIII – ножи, IX – абразивы, X – резчики, XI – комбинированные орудия, XII – скобели, XIII – наконечники копий, XIV – провёртки, XV – долота, XVI – тёсла, XVII – топоры. Типы внутри видов обозначены арабскими цифрами (1, 2, 3 и т. д.), подтипы внутри типов – прописными буквами (А, Б и т. д.), варианты внутри подтипов – строчными буквами (а, б и т. д.).
К классу заготовок отнесены нуклеусы, пластины и пластинчатые сколы, отщепы и осколки, расколотые гальки, обломки песчаника. Отщепы и осколки с ретушью (42 экз.) отнесены к классу орудий, но включены в состав каменных предметов нетипичной, невыработанной или неопределимой формы, куда входят также не диагностируемые обломки ретушированных орудий (34 экз.), кремнёвая плитка с ретушью и 2 изделия неясного назначения. Нуклеусы (12 экз.), пластины и пластинчатые сколы (691 экз.), отщепы и осколки (7395 экз.) выделены в отдельные виды инвентаря, а расколотые гальки (33 экз.) и обломки песчаника (12 экз.) отнесены, в силу их небольшого числа и нетипичности форм, к неопределимым формам каменных изделий.
В классе орудий выделяются наконечники стрел (137 экз.), вкладыши (53 экз.), резцы (46 экз.), скребки (38 экз.), ножи (25 экз.), абразивы (15 экз.), резчики (12 экз.), комбинированные орудия (10 экз.), скобели (4 экз.), наконечники копий или дротиков (3 экз.), провёртки (3 экз.), долота (2 экз.), тесло (1 экз.) и топор (1 экз.).
Анализ каменного инвентаря ымыяхтахских памятников Туймаады позволил выделить некоторые особенности и отличия от материалов других памятников ымыяхтахской культуры. Определены новые типы, подтипы, варианты и даже виды каменных изделий, серийно использовавшихся ымыяхтахцами Центральной Якутии. Это орудия видов X (резчики), XII (скобели), XIII (наконечники копий или дротиков), XIV (провёртки), наконечники стрел подтипов 1З, 1И, 1К, 1Л, 2Б, вкладыши варианта 2Аб, резцы типа 3, подтипов 1Б, 1В и 1Г, комбинированные орудия типа 1 и некоторые экземпляры типа 2.
На опорных ымыяхтахских памятниках Туймаады пока не обнаружено проколок, пилок, грузил, тёрочников, отбойников и отжимников. Эти орудия, встречавшиеся и в других неолитических культурах, обнаружены на памятниках Туймаады со смешанными культурными слоями, а поэтому их принадлежность к ымыяхтахскому каменному инвентарю спорна. Тем не менее, ымыяхтахцы Туймаады успешно использовали практически все виды каменных орудий, зафиксированных на других одновременных памятниках. Им были знакомы все основные приёмы обработки камня.
В разделе 3.2 «Керамика» рассматриваются керамические комплексы ымыяхтахских памятников долины Туймаада. Керамика здесь является самым массовым и наиболее информативным материалом. В отличие от каменного инвентаря, принадлежность которого к той или иной культуре в смешанных комплексах определить не всегда представляется возможным, керамика является, зачастую, единственным достоверным хронологическим маркером. Поэтому большое внимание в работе уделено изучению керамических комплексов.
Изначально была применена конкретная схема изучения керамики, куда входило определение технического декора и художественного орнамента сосудов, цвета и толщины черепков, состава формовочных масс. При описании толщины сосудов указывалась минимальная и максимальная толщина черепков, а если это фрагмент венчика, то отдельно указывалась толщина бортика. Характеристика даётся на основании изучения 123 ымыяхтахских сосудов, среди которых 76 вафельных, 33 рубчатых, 2 гладкостенных и 12 с неопределимой поверхностью.
Орнаментальные композиции ымыяхтахской керамики рассмотрены с учётом типологии и сводной классификационной таблицы, составленной С.А. Федосеевой [1980] для всего ареала ымыяхтахской культуры, а также дополнений, внесённых А.Н. Алексеевым [1996]. На сегодняшний день для ымыяхтахской керамики выделено 9 композиций художественного орнамента на туловах сосудов и 13 вариантов орнамента на бортиках. Композициям орнамента на туловах даны цифровые обозначения от I до IX, а вариантам внутри них – буквенные обозначения А, Б, В и т. д. Варианты орнамента на бортиках обозначены арабскими цифрами – 1, 2, 3 и т. д. В работе описываются только те варианты орнамента, которые определены на керамике Туймаады. Остальные варианты приводятся в сводной таблице.
Из 47 ымыяхтахских сосудов Туймаады, представленных венчиками, орнамент на бортиках встречается в 12 случаях (25,5%). Орнамент на бортиках вафельных сосудов встречается в 7 случаях из 20 (35%), рубчатых сосудов – в 2 из 13 (15%), гладкостенных – в 2 из 2 (100%), неопределимых – 1 из 12 (8%). При подсчёте не были учтены вафельные оттиски на бортике сосуда со стоянки Шестаковка I. Варианты 4–7, отмеченные С.А. Федосеевой [1980] на отдельных ымыяхтахских сосудах, в материалах Туймаады не представлены, но образовано шесть новых вариантов (8–13).
Основным элементом художественного орнамента на туловах ымыяхтахской керамике являются прочерченные линии, различные комбинации которых образуют всю палитру художественного оформления сосудов. Лишь композиции VIII и IX, включающие сосуды, украшенные налепными валиками и фигурными вдавлениями, не имеют этого элемента. По всей вероятности, эти композиции отражают заключительный этап ымыяхтахской культуры, т.к. вафельная керамика, украшенная различными вдавлениями и штампами, широко распространяется в Южной Якутии в эпоху бронзы, а керамика, украшенная налепными валиками, характерна усть-мильской культуре эпохи бронзы на всём её ареале. На ымыяхтахских сосудах Туймаады зафиксированы все композиции орнамента на туловах, за исключением VIII (сосуды с налепными валиками) и вариантов некоторых композиций. Кроме того, выделено 11 новых вариантов орнамента: IГ, IIIМ, IIIН, VЗ, VИ, VIЖ, VIЗ, VIИ, VIIБ, IXБ и IXВ.
Обязательным элементом подавляющего большинства неолитической керамики Якутии считается наличие пояска сквозных отверстий в привенчиковой зоне сосудов. Из 47 ымыяхтахских сосудов долины Туймаады, от которых сохранились венчики, сквозные отверстия имелись на 46 экземплярах, что составило 98% от общего числа. На наш взгляд, сквозные отверстия, скорее всего, играли технологическую роль, нежели художественную, но именно в сложных композициях орнамента на ымыяхтахских сосудах сквозные отверстия, так или иначе, были связаны с геометрическими узорами из прочерченных линий.
Орнамент (не учитывая сквозные отверстия) на туловах вафельных сосудов, представленных венчикам и привенчиковыми частями, зафиксирован в 12 случаях из 26 (46%), рубчатых – в 3 из 13 (30,5%), гладкостенных – в 1 из 2 (50%), неопределимых – в 3 из 12 (25%).
Художественная орнаментация на ымыяхтахских сосудах Туймаады, в целом (не учитывая сквозные отверстия), включая оформление бортика и тулова, встречена в 27 случаях из 53 (51%). На вафельных сосудах орнамент встречен в 17 из 26 случаев (65,5%), на рубчатых – в 4 из 13 (31%), на гладкостенных – в 2 из 2 (100%), на неопределимых – в 3 из 12 (25%).
Ымыяхтахская керамика отличается от керамики других древних культур Якутии рядом признаков: слоистостью стенок сосудов, высоким содержанием глины, а также органических наполнителей – шерсти животных, хвои, травы и других растительных остатков, и даже небольших обломков древесины. В ымыяхтахской керамике довольно часто встречаются минеральные отощители в виде песка, дресвы, мелкообломочного материала или гравия и мелкой гальки. Судя по проведённым анализам, основными компонентами формовочных масс ымыяхтахских сосудов Туймаады были глина, песок, дресва, шерсть, растительность и шамот. Использовался песок разной степени зернистости. Определено также, что в ряде случаев песок специально не добавлялся в глиняное тесто, а отдельные его зёрна входили в состав либо глин, либо более крупных фракций.
Применена методика изучения состава методом статистических подборок, основной целью которого было определение средних показателей для каждого вида керамики путём выявления специфических навыков изготовления формовочных масс на отдельных сосудах и на конкретных памятниках. Так было апробировано две статистические подборки изучения состава: 1) по количеству сосудов; 2) по количеству стоянок. Усреднённые данные по обеим подборкам показали, что шерсть добавлялась в 99% случаев, песок – в 92%, породные обломки – в 90,5%, растительность – в 70,5%, шамот – в 33%.
Кроме этого, рассматривались всевозможные рецепты и определялись основные навыки приготовления формовочных масс ымыяхтахских сосудов Туймаады (112 сосудов из материалов ЯО АЭ ЯГУ). Прослеживается восемь различных рецептов: 1) глина + песок + породные обломки + органика (66 сосудов из 112, 59%); 2) глина + песок + породные обломки + органика + шамот (20 сосудов, 17%); 3) глина + песок + органика (8 сосудов, 7%); 4) глина + породные обломки + органика (8 сосудов, 7%); 5) глина + песок + органика + шамот (3 сосуда, 3%); 6) глина + органика (3 сосуда, 3%); 7) глина + породные обломки + органика + шамот (3 сосуда, 3%); 8) глина + органика + шамот (1 сосуд, 1%). Доминирующим рецептом, как видно, являлся первый, довольно часто встречался второй, а доля остальных – незначительна. Песок, породные обломки и шамот здесь играли роль минеральных добавок, а шерсть и растительность – органических. Обе категории примесей выполняли в керамическом производстве различные задачи. Как видно из приведенных выше рецептов, основным и единственным навыком изготовления сосудов в позднем неолите Туймаады было изготовление сосудов по схеме «глина + минеральные добавки + органика» (100%), в то время как для керамики бронзового века Туймаады эта схема составляла 32%, а в раннем железном веке не встречалась вообще. Толщина стенок сосудов колебалась от 0,2 см до 0,85 см (в среднем 0,475 см), бортиков – от 0,3 см до 0,9 см (в среднем 0,55 см).
Отдельно рассматривались примеси в керамике по видам технического оформления. Анализ внутри этих групп показывает, что состав теста вафельных и рубчатых ымыяхтахских сосудов Туймаады практически идентичен, хотя в процентном соотношении видно, что в вафельных сосудах доля песка и растительности несколько меньше, чем в рубчатых, а доля породных обломков и шамота несколько больше. Обязательной добавкой в глиняное тесто и той и другой керамики, за редким исключением, была шерсть. Некоторые вафельные сосуды резко отличаются от другой ымыяхтахской керамики отсутствием в тесте песка. Наибольшее количество вариаций рецептов приготовления формовочной массы отмечается у вафельной керамики, но для всех видов керамики доминирующим являлся рецепт приготовления по схеме «глина + песок + породные обломки + органика». В тесте всех ымыяхтахских сосудов Туймаады фиксируется примесь органики. Средняя толщина стенок вафельных сосудов незначительно меньше, а бортиков – больше, чем рубчатых. Стенки гладкостенных сосудов тоньше, чем у вафельных и рубчатых, а бортики – толще.
В разделе 3.3 «Костяной инвентарь» приводятся описания всех сохранившихся костяных изделий, обнаруженных в Чучур-Муранском могильнике и на поселении Вилюйское Шоссе. На археологических памятниках Туймаады костяные изделия представлены крайне слабо. Это связано с тем, что культурные слои здесь расположены в деятельных мерзлотных горизонтах, подвергающихся ежегодной сезонной оттайке, что, несомненно, катастрофически сказывается на сохранности органических материалов, залегающих в них. Костяные изделия, безусловно, были широко распространены среди ымыяхтахцев долины Туймаада, но большинство из них не сохранилось до настоящих дней.
Глава 4. «Поселение Вилюйское Шоссе – опорный памятник ымыяхтахской культуры долины Туймаада».
В данной главе приводится описание поселения Вилюйское Шоссе, содержащего чистый комплекс ымыяхтахской культуры. Глава разбита на три раздела.
В разделе 4.1 «Характеристика памятника» приводятся общие сведения о памятнике. Поселение было открыто ЯО АЭ ЯГУ в 1999 г., в черте г. Якутска, на 2-м км Вилюйского шоссе. Памятник располагается в глубине II надпойменной («сергеляхской») террасы р. Лена, имеющей в этом месте высоту от уреза реки около 15 м. В 1999-2000 гг. на памятнике были проведены охранно-спасательные раскопки в районе строящегося объекта на площади более 400 м. В ходе раскопок получено большое количество инвентаря, представленного фрагментами 21 ымыяхтахского сосуда (7 вафельных, 4 рубчатых, 10 с затёртой поверхностью), 8376 каменными артефактами, 13674 мелкими неопределимыми фрагментами костей и 1 орнаментированным костяным изделием.
Раздел 4.2 «Керамика поселения Вилюйское Шоссе» посвящён описанию керамики, найденной при раскопках и в сборах. Вся керамика с поселения представлена фрагментами ымыяхтахских сосудов. Большинство керамики с сохранившимся техническим орнаментом относится к рубчатой разновидности, но найдены также черепки с вафельными отпечатками. Внешняя поверхность части черепков затёрта или заглажена, но по специфическому строению и составу глиняного теста можно говорить о принадлежности их к ымыяхтахской культуре. Художественный орнамент на внешней поверхности сосудов характерен орнаментации ымыяхтахских сосудов. Выделяются новые варианты орнамента на тулове и на бортике.
Раздел 4.3 «Каменный инвентарь поселения Вилюйское Шоссе» содержит описание каменных изделий, обнаруженных на памятнике. Здесь найдены практически все основные виды каменных орудий, бытовавших в позднем неолите Якутии. Каменные заготовки включают: 7373 отщепа и осколка, 505 пластин, 177 пластинчатых сколов, 31 расколотую гальку, 12 обломков песчаника, 8 нуклеусов. Орудийный набор представлен 11 видами: наконечниками стрел (57 экз.), вкладышами (30 экз.), резцами (30 экз.), скребками (24 экз.), ножами (15 экз.), резчиками (12 экз.), комбинированными орудиями (7 экз.), абразивами (6 экз.), скобелями (4 экз.), провёртками (3 экз.) и наконечниками копий или дротиков (3 экз.). Кроме того, к классу орудий были отнесены отщепы (23 экз.) и осколки (19 экз.) с ретушью, включённые в состав каменных изделий неопределённой или нетипичной формы, а также не диагностируемые обломки ретушированных орудий (36 экз.) и обломок шлифованного орудия (1 экз.).
Количественный анализ каменного инвентаря поселения Вилюйское Шоссе указал на большое количество изделий, так или иначе, связанных с охотничьим промыслом. К ним относятся, прежде всего, наконечники стрел и копий (дротиков), а также вкладыши, использовавшиеся, скорей всего, как лезвия сложносоставных ножей, кинжалов, наконечников стрел и копий. Для обработки шкур, кости, рога и дерева использовались все остальные инструменты: скребки, резцы, ножи, абразивы, резчики, комбинированные орудия, скобели и провёртки. Тем не менее, нельзя полностью отрицать, что обитатели этого памятника могли заниматься рыболовством. Местообитание возле реки, с целой системой удобных для рыболовства проток и старичных озёр, которые были, несомненно, богаты ценными видами рыб, должно было способствовать занятиям спорадическим рыболовством. Среди фрагментов костей животных, обнаруженных на поселении, найдена жаберная кость карася. Другие кости рыб, скорей всего, не сохранились.
Поселение Вилюйское Шоссе, в отличие от большинства поздненеолитических стоянок и поселений Центральной Якутии, представляет чистый комплекс ымыяхтахской культуры. Инвентарь поселения включает большинство известных, а также новых видов ымыяхтахских каменных изделий и представительную коллекцию керамики.
Глава 5. «Поздненеолитические комплексы долины Туймаада: вопросы хронологии и корреляции, проблемы переходного времени и локальных вариантов».
Глава посвящена теоретическому обоснованию хронологии, корреляции материалов поздненеолитических памятников долины Туймаада, а также рассмотрению историографии ымыяхтахской культуры, проблемам её локальных вариантов и перехода от позднего неолита к бронзовому веку в археологии Якутии. Глава делится на три раздела.
В разделе 5.1 «Вопросы хронологии ымыяхтахских памятников» упор сделан на рассмотрение радиоуглеродных дат, полученных для памятников ымыяхтахской культуры, а также для генетически связанных с ней культурных комплексов бронзового века. Все даты откалиброваны для перевода их в «календарное» время. Радиоуглеродная хронология ымыяхтахских местонахождений северо-востока азиатской части России достаточно чётко указывает на то, что распространение ымыяхтахской культуры началось в Южной Якутии на рубеже IV–III тыс. до н. э., а к середине III тыс. до н. э. она распространилась на значительной части Якутии, включая заполярные районы. Более пятиста лет ранние ымыяхтахцы сосуществовали с поздними белькачинцами.
Начиная с первой половины II тыс. до н. э., а особенно во второй её половине, в Якутию начинают проникать племена – носители культурных традиций Прибайкалья, Забайкалья и Приамурья. В результате миграций в Якутию глазковского населения с юго-запада и смешения пришлых племён с ымыяхтахцами, образовался круг памятников, ярким культурным показателем которой является керамика, украшенная «жемчужинами», вдавлениями и штампами. Хронология существования этого культурного комплекса пока до конца не ясна (предлагается назвать его улахан-сегеленняхским). Во второй половине II тыс. до н.э. со стороны Приамурья началась миграция носителей валиковой керамики, и к середине I тыс. до н.э. вплоть до Северного Полярного круга, а местами и дальше, распространилась усть-мильская культура [Эртюков, 1990]. Последняя, так же как и улахан-сегеленняхский комплекс, испытала достаточно сильное влияние ымыяхтахской культуры. Наиболее поздние северные ымыяхтахские памятники «классического вида» относятся к рубежу II–I тыс. до н. э., но в I тыс. до н. э. - первой половине I тыс. н. э. в заполярных районах северо-востока азиатской части России складывается круг памятников ымыяхтахской традиции, сосуществовавший в Якутии с другими культурами бронзового и раннего железного века. Памятники этого культурного типа предлагается назвать сугуннахскими, по названию эталонной нижнеиндигирской стоянки этого возраста [Эверстов, 1999].
В разделе 5.2 «Корреляция материалов» проводится сравнительный анализ материалов поздненеолитических памятников Туймаады, показывающий, что каменный инвентарь в основе аналогичен комплексам ымыяхтахской культуры, но имеет ряд частных особенностей, таких как, например, использование мелких заготовок для изготовления орудий, низкий процент пластинчатости комплексов, наличие и отсутствие некоторых видов и типов орудий. Необходимо отметить, что для более качественного анализа каменного инвентаря поздненеолитических памятников Якутии необходимо проведение трасологических исследований.
Анализ керамики показывает, что на ымыяхтахских памятниках Туймаады прослеживается две основные традиции технического оформления керамики: 1) вафельная; 2) рубчатая. Декорирование сосудов вафельным техническим орнаментом, судя по подсчётам, превалирует на всем ареале ымыяхтахской культуры. Гладкостенные сосуды, по-видимому, появляются лишь в конце позднего неолита Якутии, и эта традиция в дальнейшем доминирует в Якутии на протяжении всей эпохи палеометалла и средневековья. Гладкостенная керамика ымыяхтахской культуры найдена в Туймааде в единичных экземплярах, поэтому её анализ, скорее всего, показывает лишь частные особенности отдельных сосудов. Сходные технико-технологические черты вышеназванных традиций включают признаки, относящиеся к конструированию сосудов, художественной орнаментации, а также, отчасти, рецептурам формовочных масс.
Более существенные различия выявлены в морфолого-типологических признаках форм сосудов и художественной орнаментации. Для рубчатой керамики Туймаады характерна, судя по имеющимся данным, только усечённо-яйцевидная или усечённо-шаровидная форма сосудов, иногда с венчиком, наклонённым внутрь сосуда под углом около 45°, и ребром, образованным в месте перегиба. Сосуды усложнённой профилировки (с шейкой и отогнутым наружу венчиком, с прямым венчиком и сферическим телом), помимо той, что фиксируется у рубчатой керамики, более характерны для вафельной и гладкостенной разновидности. При анализе способов художественной орнаментации ымыяхтахских сосудов Туймаады существенных расхождений не выявляется, как и в их общей композиционной реализации (основной элемент – прочерченные линии, создающие в зоне венчика различные геометрические узоры), но на двух сосудах, относящихся к вафельной и гладкостенной традиции, зафиксирован способ орнаментировки при помощи фигурных вдавлений. Судя по всему, применение этого элемента орнамента, как и наличие налепных валиков на сосудах переходного времени от ымыяхтахской культуры к усть-мильской, отражает сложные этнокультурные процессы смешения традиций ымыяхтахцев и мигрантов из юго-западных и юго-восточных территорий, граничащих с Якутией.
В разделе 5.3 «Проблемы локальных вариантов в ымыяхтахской культуре и переходного времени от позднего неолита к бронзовому веку в археологии Якутии» приводится краткая история исследования ымыяхтахской культуры с указанием самых важных открытий и определением наиболее дискуссионных проблем, возникших при её изучении. Одной из таких проблем в изучении ымыяхтахской культуры стало выделение её локальных вариантов [Алексеев, 1996; Кашин, 1997]. При анализе комплексов позднего неолита Туймаады, которая не входит в зону «северного» варианта, видно, что некоторые критерии его выделения недостаточно обоснованны. Это касается, например, многофасеточных резцов с необработанными корпусами, резчиков на пластинах и черешковых наконечников стрел. Маркирующими признаками северных ымыяхтахских памятников пока можно признать орнаментальную бедность керамики, наличие в комплексах топоровидных скребков, наконечников стрел с намеренно срезанным остриём, графических миниатюр на каменных плитках, костяных грибовидных или фаллических поделок, а также особенности погребального обряда. Вместе с тем, на наш взгляд, решая проблему локальных вариантов в ымыяхтахской культуре необходимо обратить большее внимание также на хронологический аспект. В этом плане большую роль играет проблема перехода от позднего неолита к бронзовому веку.
По имеющимся на сегодняшний день данным, можно предполагать, что развитие древних культур Якутии после окончания неолитической эпохи проходило разными путями. Юго-восточная Якутия, главной водной артерией которой является Алдан, предположительно, была основной магистралью миграции носителей валиковой керамики, которые в дальнейшем образовали усть-мильскую культуру [Эртюков, 1990].
Южная и Западная Якутия, где основные реки – Лена, Алдан, Олёкма и Вилюй – это территория распространения в эпоху бронзы, наряду с валиковой керамикой, сосудов, украшенных штампами, вдавлениями и «жемчужинами». Особенно показательна в этом плане коллекция керамики из культурного слоя VII поселения Улахан Сегеленнях на р. Токко (бассейн Олёкмы) [Алексеев, 1996]. Такая керамика, хотя и несёт черты ымыяхтахской традиции (вафельное декорирование, слоистость теста, примесь шерсти и травы), существенно отличается как от «классической» ымыяхтахской посуды, так и от усть-мильской. Наличие её в этом регионе, бесспорно, свидетельствует о влиянии глазковской культуры Прибайкалья. Помимо этого, керамика украшенная «жемчужинами», найдена на стоянках Алдана, Амги, Средней Лены и Вилюя. Время её проникновения через Верхний Вилюй и Лену предположительно относили к середине и концу II тыс. до н.э. [Эртюков, 1992]. После раскопок на многослойных стоянках Улахан Сегеленнях и Усть-Чуга II стало ясно время появления такой керамики в Якутии. Радиоуглеродные даты слоя VII Улахан Сегеленняха – 3570 ± 140 л.н. (ИМ-1011) и 3120 ± 120 л.н. (ИМ-1009), дата слоя II Усть-Чуги II – 3145 ± 75 л.н. (СОАН-6687) [Алексеев, 1996; Воробьёв, 2007].
Таким образом, в первой половине I тыс. до н.э. ымыяхтахскую культуру вплоть до Северного Полярного круга сменила усть-мильская культура, сложившаяся на основе слияния пришлых племён – носителей валиковой керамики и автохтонов – ымыяхтахцев. На север Якутии проникли лишь отдельные группы усть-мильцев. В якутском Заполярье в I тыс. до н.э. и I тыс. н.э. продолжали существовать потомки ымыяхтахцев, освоившие металлургию бронзы (сугуннахский комплекс пережиточно-ымыяхтахской культуры). В Южной, Юго-восточной и Западной Якутии во II тыс. до н.э., наряду с усть-мильской, распространилась памятники улахан-сегеленняхского типа, основным маркирующим признаком которых является керамика, украшенная «жемчужинами», вдавлениями и штампами. Распространение памятников этого культурного типа не было столь сильным в сравнении с экспансией усть-мильцев, но охватывало значительную таёжную территорию Алдана, Олёкмы, Вилюя и Средней Лены.
В заключении представлены основные итоги исследования поздненеолитических древностей долины Туймаада, сделаны выводы о хозяйстве и инвентаре ымыяхтахцев Туймаады, определены хронологические этапы развития ымыяхтахской культуры и её дальнейшей трансформации под воздействием мигрантов в ряд культурных комплексов бронзового века, очерчен круг вопросов, решение которых по-прежнему остаётся актуальным.
Долина Туймаада является одной из самых археологически насыщенных областей Якутии. Она издревле была одним из основных очагов этнокультурогенеза в регионе, где за счёт миграций первобытных людей и их смешения с местным автохтонным населением происходило окончательное сложение древних археологических культур Якутии. Инвентарь поздненеолитических памятников Туймаады сравним с одновременными памятниками сопредельных территорий ымыяхтахского ареала. Здесь присутствуют наиболее массовые и информативные категории инвентаря, большинство видов каменных изделий и композиций орнамента на керамике. Вместе с тем, выделяются некоторые новые виды, типы, подтипы и варианты каменных изделий, а также новые варианты орнаментальных композиций на керамике. Результаты, полученные при рассмотрении инвентаря ымыяхтахских памятников Туймаады, значительно дополняют общую картину хозяйства поздненеолитических племён Центральной Якутии.
СПИСОК ОСНОВНЫХ ТРУДОВ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ
(общий авторский вклад 12,5 п.л.)
Статьи в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК:
- Дьяконов В.М. К проблеме перехода от позднего неолита к бронзовому веку в археологии Якутии // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Аспирантские тетради. – 2008. – №37 (80). – С. 104-108 (авт. вкл. 0,5 п.л.).
- Алексеев А.Н., Дьяконов В.М. Радиоуглеродная хронология культур неолита и бронзового века Якутии // Археология, этнография и антропология Евразии. – 2009. – №3 (39). – С. 26-40 (1,7 п.л., авт. вкл. 1,5 п.л.).
Статьи в научных изданиях:
- Кириллин А.С., Дьяконов В.М. Археологические памятники г. Якутска и его окрестностей // Наука – невостребованный потенциал: сб. тез., докл. – Якутск: Изд-во ЯГУ, 1996. – Т. 3. – С. 46-47 (0,2 п.л., авт. вкл. 0,15 п.л.).
- Дьяконов В.М. Неолитические памятники в окрестностях Якутска // Молодая археология и этнология Сибири. XXXIX РАЭСК: Доклады. – Чита: Изд-во ЗабГПУ, 1999. – Ч. I. – С. 99-100 (авт. вкл. 0,2 п.л.).
- Дьяконов В.М. Новые археологические памятники долины Туймаады (к археологической карте г. Якутска и его окрестностей) // Археология Северо-Восточной Азии. Астроархеология. Палеометрология: сб. науч. тр. – Новосибирск: Наука, 1999. – С. 86-102 (авт. вкл. 1,7 п.л.).
- Кириллин А.С., Дьяконов В.М. Проблема охраны археологических памятников на территории г. Якутска // Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии. – Мат-лы РАЭСК. – Новосибирск: Изд-во НГУ, 2000. – Т. 1. – С. 19-20 (0,25 п.л., авт. вкл. 0,2 п.л.).
- Дьяконов В.М. Однослойное поселение Вилюйское Шоссе – новый памятник ымыяхтахской культуры на Средней Лене // История регионов России. Новый взгляд (мат-лы науч. конф. ИФ ЯГУ). – Рук. деп. в ИНИОН РАН № 55629 от 5.05.2000 г. – 10 с. (авт. вкл. 0,6 п.л.).
- Дьяконов В.М. Разведки в окрестностях Якутска // Археологические открытия 1999 года. – М.: Наука, 2001. – С. 245-246 (авт. вкл. 0,1 п.л.).
- Дьяконов В.М. Исследования в Якутске и его окрестностях // Археологические открытия 2000 года. – М.: Наука, 2001 – С. 225-226 (авт. вкл. 0,1 п.л.).
- Дьяконов В.М. Археологическая стоянка и древнейшее захоронение – «Вилюйское Шоссе» // Илин. – 2001. – № 3-4. – С. 10-11 (авт. вкл. 0,2 п.л.).
- Дьяконов В.М. Художественный орнамент на рубчатой керамике ымыяхтахской культуры Северо-Восточной Азии // Культурология и история древних и современных обществ Сибири и Дальнего Востока: Мат-лы XLII РАЭСК. – Омск: Изд-во ОмГПУ, 2002. – С. 134-137 (авт. вкл. 0,4 п.л.).
- Дьяконов В.М. Некоторые данные о способах керамического производства в неолите Якутии // Историческая наука и образование в Якутии на рубеже веков: Мат-лы науч.-практ. конф., посвящ. 90-летию И.М. Романова. – Якутск: Изд-во ЯГУ, 2002. – С. 62-65 (авт. вкл. 0,2 п.л.).
- Дьяконов В.М., Шпакова Е.Г., Чикишева Т.А., Поздняков Д.В. Погребение Вилюйское Шоссе в Якутске: палеоантропологические характеристики и предварительная датировка // Древние культуры Северо-Восточной Азии. Астроархеология. Палеоинформатика: сб. науч. тр. – Новосибирск: Наука, 2003. – С. 65-90 (2,15 п.л., авт. вкл. 0,5 п.л.).
- Дьяконов В.М. Керамика ымыяхтахского поселения Вилюйское Шоссе в г. Якутске // Забайкалье в геополитике России: Мат-лы междунар. симп. «Древнейшие культуры Азии и Америки». 26 авг.-1 сент. 2003 г. – Чита - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2003. – С. 57-59 (авт. вкл. 0,25 п.л.).
- Дьяконов В.М. Итоги и перспективы археологического изучения долины Туймаады // Проблемы археологии и палеоэкологии Северной, Восточной и Центральной Азии: Мат-лы междунар. конф. «Из века в век», посвящ. 95-летию со дня рожд. акад. А.П. Окладникова и 50-летию ДВАЭ РАН. – Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2003. – С. 121-124 (авт. вкл. 0,6 п.л.).
- Дьяконов В.М. А.П. Окладников и археология долины Туймаада в Якутии // Диалог культур и цивилизаций. Тез. VI Всеросс. науч. конф. молодых историков. – Тобольск: ТГПИ, 2005. – С. 23-24 (авт. вкл. 0,1 п.л.).
- Дьяконов В.М., Пестерев Д.А. Типология каменного инвентаря ымыяхтахского поселения Вилюйское Шоссе в г. Якутске // Социогенез в Северной Азии. – Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2005. – Ч. 1. – С. 77-83 (0,7 п.л., авт. вкл. 0,6 п.л.).
- Алексеев А.Н., Ветров В.М., Дьяконов В.М., Секерин А.П., Тетенькин А.В. Витимский нефрит в археологии Восточной Сибири // Известия Лаборатории древних технологий. – Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2006. – Вып. 4. – С. 74-79 (0,8 п.л., авт. вкл. 0,15 п.л.).
- Дьяконов В.М. Керамика позднего неолита Якутии (по материалам долины Туймаада) // Известия Лаборатории древних технологий. – Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2006. – Вып. 4. – С. 104-119 (авт. вкл. 2,1 п.л.).
- Дьяконов В.М. Многолинейность развития культур бронзового века Якутии // Этноистория и археология Северной Евразии: теория, методология и практика исследования: сб. науч. тр. – Иркутск; Эдмонтон: Изд-во ИрГТУ, 2007. – С. 62-67 (авт. вкл. 0,5 п.л.).
- Дьяконов В.М. Археологические памятники долины Туймаада // В кн.: Город Якутск: история, культура, фольклор. – Якутск: Бичик, 2007. – (Улусы Республики Саха (Якутия). – С. 36-49 (авт. вкл. 1,45 п.л.).
- Дьяконов В.М. Радиоуглеродная хронология памятников ымыяхтахской культуры Северо-Восточной Азии // V Диковские чтения: Мат-лы науч.-практ. конф., посвящ. 80-летию Первой Колымской экспедиции и 55-летию образования Магаданской области. – Магадан: Кордис, 2008. – С. 86-87 (авт. вкл. 0,4 п.л.).
[1] Автор глубоко признателен сотрудникам Института геологии и минералогии СО РАН канд. геол.-минерал. наук Л.А. Орловой и д-ру географ. наук Я.В. Кузьмину за содействие в получении радиоуглеродных дат археологических памятников долины Туймаада.
