Монастыри правобережья казанской земли во второй половине xvi – первой половине xviii веков: функционирование, землевладение и хозяйство
На правах рукописи
Чибис Александр Алексеевич
МОНАСТЫРИ ПРАВОБЕРЕЖЬЯ КАЗАНСКОЙ ЗЕМЛИ
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVI – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII ВЕКОВ:
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ, ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ И ХОЗЯЙСТВО
Специальность 07.00.02 – Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Чебоксары – 2011
Работа выполнена на кафедре архивоведения и документоведения Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова»
| Научный руководитель: | доктор исторических наук, профессор кафедры архивоведения и документоведения ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова» Димитриев Василий Димитриевич |
| Официальные оппоненты: | доктор исторических наук, профессор кафедры отечественной истории ГОУ ВПО «Марийский государственный университет» Айплатов Геннадий Николаевич |
| кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной и региональной истории ГОУ ВПО «Чувашский государственный педагогический университет имени И.Я. Яковлева» Ендиряков Валерий Аркадьевич | |
| Ведущая организация: | ГОУ ВПО «Нижегородский государственный педагогический университет» |
Защита состоится 13 мая 2011 г. в 13 часов 30 мин. на заседании объединенного совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.301.05 при Чувашском государственном университете им. И.Н. Ульянова по адресу: 428034, Чувашская Республика, г. Чебоксары, ул. Университетская, 38 (учебный корпус № 1), ауд. 513.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Чувашского государственного университета имени И.Н. Ульянова по адресу: 428034, Чувашская Республика, г. Чебоксары, ул. Университетская, 38; с авторефератом – на официальном сайте Чувашского государственного университета имени И.Н. Ульянова www.chuvsu.ru
Автореферат разослан «12» апреля 2011 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат исторических наук, доцент Н.А. Петров
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы. По мере присоединения к Российскому государству в XVI–XVII вв. поволжских, уральских, сибирских земель, в них происходили новые по содержанию политические, социально-экономические и прочие процессы, в результате которых эти регионы превратились в неотъемлемые части территориального, государственного и общественного организма России. Важную роль в проведении данной политики на новых территориях государства сыграли созданные правительством и русскими переселенцами учреждения и сословные корпорации, к которым относились православные монастыри, являвшиеся многофункциональным институтом. Уже поэтому изучение истории создания и деятельности монашеских обителей на землях, вошедших в состав России в период ее формирования, выявление степени их воздействия на развитие данных регионов представляют собой несомненную актуальность для исторической науки.
Актуальность значительно усиливается на фоне возросшего в последние десятилетия общественного интереса к русской православной церкви и переоценки ранее сложившихся по отношению к ней стереотипов. Изменившее отношение к духовным учреждениям со стороны власти и общества было отмечено Президентом Российской Федерации Д.А. Медведевым, который в своем выступлении на Архиерейском соборе Русской православной церкви 3 февраля 2011 г. подчеркнул следующее: «Власть (и, может быть, впервые в истории нашего государства в целом, впервые за более чем тысячелетнюю историю нашего государства и православия на Руси) не вмешивается в деятельность религиозных организаций и при этом признает вклад церкви в становление российской государственности, в развитие национальной культуры и утверждение духовно-нравственных ценностей в обществе»[1]. Объективное изучение деятельности православных институтов в конкретных географических регионах России в определенный период будет способствовать удовлетворению этого интереса и формированию научно подтвержденных представлений об истинной роли церкви в историческом процессе. Положительным опытом такого изучения может послужить создание исследования по функционированию монастырей на территории бывшего Казанского ханства – Казанской земле, которая была первым крупным инонациональным регионом, вошедшим в состав Русского государства в 1551-1552 гг.
Объектом исследования являются православные монастыри, возникшие и действовавшие в пределах Казанской земли во второй половине XVI – первой половине XVIII вв.
Предмет исследования составляют функционирование, землевладение и хозяйство монастырей на территории Казанской земли во второй половине XVI – первой половине XVIII вв., их влияние на различные стороны общественной жизни. В главах диссертации подробно рассматриваются комплексы научных проблем, связанные с деятельностью монашеских обителей на этой территории: 1) формирование монастырской системы в городах и уездах Среднего Поволжья, влияние на нее других субъектов исторической действительности; 2) административно-политические и социальные функции монастырей; 3) особенности складывания и развития монастырских вотчин; 4) положение монастырских крестьян.
Хронологические рамки исследования. Нижняя граница диссертационной работы определяется началом 1550-х гг., когда в городах Казанской земли были основаны первые православные монастыри. Верхней рамкой исследования является 1764 г., когда императрица Екатерина II провела секуляризационную реформу, полностью изменившую прежний статус монастырей и лишившую их феодальной собственности.
Территориальные границы исследования. Обширность Казанской земли предопределила ограничение территориальных границ исследования пределами ее правобережной части. Последняя в изучаемый период входила: полностью – в состав Свияжского, Чебоксарского, Алатырского, Цивильского, Ядринского уездов; частично – в пределы Козьмодемьянского, Кокшайского, Казанского уездов. Правобережный Курмышский уезд в исследование не включен, т.к. его большая часть, за исключением чувашской Юмачевской волости, к пределам бывшего Казанского ханства не относилась.
Степень разработанности проблемы. Изучение заявленной темы ведет свой отсчет с начала XIX в., когда в 1807-1815 гг. вышел справочный труд иеромонаха Амвросия с указанием расположения, времени возникновения, достопримечательностей многих монастырей в России, в том числе в пределах правобережья бывшей Казанской земли[2]. Позднее, в XIX – начале XX вв., в Санкт-Петербурге и Москве вышли подобные справочники А. Ратшина, В.В. Зверинского и др.[3] Такие издания примечательны тем, что в них указывалось время основания правобережных монастырей. Но в разных справочниках даты возникновения какого-либо монастыря часто противоречили друг другу.
В последней четверти XIX – начале XX вв. выходят работы по истории христианизации нерусских народов Среднего Поволжья. В них указывалось, что монастыри в Казанской земле стали создаваться со второй половины XVI в. по решению правительства с миссионерскими целями, но участие монастырей в миссионерстве практически не исследовалось[4]. Лишь Н.В. Никольский более полно, по сравнению с другими авторами, осветил роль монастырей в православной миссии, и верно указал на то, что захват монастырями земель нерусских народов в XVII в. только препятствовал принятию последними христианства[5]. Но историю монастырского землевладения в этом регионе Н.В. Никольский не исследовал.
Первая работа по истории монастырского землевладения в Казанской земле была опубликована в 1864 г. С.А. Нурминским. В ней приводятся некоторые факты приобретения вотчин правобережным Свияжским Успенско-Богородицким монастырем и монастырями Казанского левобережья[6]. В монографии Г.И. Перетятковича по истории колонизации Поволжья в XVII начале XVIII вв. подробно рассмотрена история вотчины приписного к Троице-Сергиевой лавре Свияжского Троицкого монастыря во второй половине XVI – первой половине XVII вв.[7]
В 1890-х – 1900-х гг. в Казани и Симбирске публикуются отдельные исторические работы, посвященные правобережным монастырям[8]. Однако, большинство из них представляли собой не исследования деятельности монастырей, а только общее описание истории их возникновения и достопримечательностей. Лишь А. Яблоков в очерке по истории Свияжского Успенско-Богородицкого монастыря рассмотрел внешние функции этой обители: создание собственной вотчины, благотворительную деятельность, участие в миссионерстве и др.[9] Но эти вопросы были изучены им поверхностно.
В 1902 г. выходит монография И.М. Покровского, представляющая собой первый труд по истории не отдельной монашеской обители, а целой группы монастырей в Казанской земле[10]. Автор обоснованно указывал на то, что первые монастыри в Казанском крае были созданы во второй половине XVI в. правительством для колонизации его земель и миссионерства среди нерусских народов, но в XVII в. монастыри основывались уже частными лицами. В центре внимания труда И.М. Покровского – политика правительства по отношению к казанским монастырям, особенно в первой половине XVIII в. Историк верно указывал результаты воздействия этой политики на обители – постепенное ослабление монастырских вотчин, сокращение численности монахов, негативное влияние на жизнь обителей присланных на содержание военных. В то же время он фактически не изучал взаимодействие монастырей с русским и нерусским населением, что привело к отсутствию рассмотрения им ряда направлений деятельности монастырей, например, миссионерства. Кроме того, И.М. Покровский изучал только монастыри Казанской епархии – свияжские, козьмодемьянские, чебоксарские. Историю ядринских и алатырских монастырей, входивших в XVII – XVIII вв. в состав сначала Патриаршей области, затем Нижегородской епархии, он не рассматривал.
В 1909 г. вышла книга А.И. Соловьева с ценными сведениями по истории ряда алатырских монастырей, упраздненных в результате реформы 1764 г. – Старо-Николаевского женского, мужских Николаевского Медянского, Казанского Печерского и др.[11] В фонде Казанской духовной академии сохранилась рукопись интересного сочинения неизвестного автора по истории упраздненных монастырей Казанской епархии.
После 1917 г. наследницей дореволюционной отечественной науки стала эмигрантская историческая школа. Ее представитель, профессор И.К. Смолич, в своем труде по истории русского монашества дал краткий обзор процесса монастырской колонизации поволжских земель в XVI – XVII вв.[12] Но при написании работы автор пользовался небольшим количеством опубликованных источников, поэтому допустил ряд неточностей.
В отличие от дореволюционных и эмигрантских историков представители советской исторической школы весьма подробно исследовали землевладение и хозяйство монастырей России в XVI – первой половине XVIII вв. В СССР выходили различные солидные труды, посвященные изучению вотчин и крепостного крестьянства крупных монастырей в отдельных областях России[13]. Однако в советское время история монастырских вотчин в Казанской земле подробно не исследовалась. Она лишь отрывочно затрагивалась в небольших отдельных статьях или в работах по другим проблемам истории. В подобных трудах В.Д. Димитриев в 1959 г. осветил состояние владений Алатырского Троицкого, чебоксарских Троицкого и Преображенского (Спасо-Геронтьевского) монастырей[14], а в 1979, 1999 гг. – образование этих же владений в XVII в.[15] В 1980 г. А.Г. Иванов рассмотрел положение крестьян Козьмодемьянского Спасо-Юнгинского монастыря в первой половине XVIII в.[16]
С начала 2000-х гг. количество отдельных исследований по истории феодальной собственности монастырей Казанского правобережья возросло, что во многом было вызвано возросшим в постсоветский период интересом к истории духовных учреждений. В 2000 г. А.Г. Иванов и Г.Н. Айплатов издали книгу с подробным изучением вотчины Спасо-Юнгинского монастыря – от ее возникновения во второй половине 1620-х гг. до 1764 г.[17] В 2003 г. вышла содержательная статья М.С. Черкасовой по истории владений приписного к Троице-Сергиевой лавре Алатырского Троицкого монастыря[18]. Позднее М.С. Черкасова продолжила изучение владений этой же обители, а также приписного Свияжского Троицкого монастыря в фундаментальной монографии по истории всего вотчинного хозяйства Троице-Сергиевой лавры[19]. Кроме работ о монастырском землевладении и хозяйстве, в 2005 г. М.С. Черкасова выпустила статью о библиотеках в приписных к лавре казанских, свияжских, алатырских Троицких обителях[20]. В 2005, 2006, 2008 гг. были опубликованы книга и статьи В.Д. Димитриева и А.А. Чибиса с более подробным, чем раньше, анализом истории вотчин чебоксарских Троицкого и Преображенского монастырей[21].
Отмеченный рост общественного интереса к истории духовных учреждений привел к тому, что на рубеже XX – XXI вв., стали выходить справочники, энциклопедические статьи, брошюры по общей истории и достопримечательностям церквей и монастырей в различных регионах России, в том числе и в Среднем Поволжье[22].
В своих трудах по истории христианизации в Среднем Поволжье П.В. Денисов, В.Д. Димитриев, Д.М. Макаров в основном придерживались вышеназванных выводов Н.В. Никольского о роли монастырей в миссионерском процессе[23]. Тем не менее, непосредственно миссионерскую деятельность монастырей они специально не изучали..
Резюмируя изложенное, следует отметить, что в историографии история и деятельность монастырей Казанского правобережья изучалась с разной степенью полноты. Высказывались различные и часто противоречащие друг другу, даты основания многих монашеских обителей. Историками были сделаны достаточно верные выводы о степени и результатах участия монастырей в миссионерской деятельности. В настоящее время, на основе вновь выявленных документов, возможно более детальное изучение этого участия. Кроме того, не в полной мере были выявлены социальные взаимоотношения монастырей с населением указанного региона. К малоизученным проблемам следует отнести взаимодействие монастырей с приказными и епархиальными властями в XVI – XVII вв. С разной степенью подробности рассмотрена история землевладения и хозяйства отдельных монастырей вотчинников: Успенско-Богородицкого, Свияжского, Чебоксарского, Алатырского Троицких, Чебоксарского Преображенского, Козьмодемьянского Спасо-Юнгинского монастырей. Однако феодальное хозяйство перечисленных монастырей изучалось отдельно друг от друга.
Цель исследования – выяснить историю возникновения и комплексно изучить основные направления деятельности монастырей правобережья Казанской земли в заявленный период, определить степень влияния этой деятельности на социально-экономическую жизнь региона. Для реализации поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
– определить время и причины возникновения всех известных монастырей в пределах Казанского правобережья;
– охарактеризовать внутренний быт, социальное происхождение монашествующих лиц в этих монастырях;
– выявить особенности управления правобережными монастырями со стороны светских и духовных епархиальных властей;
– показать участие монастырей в различных сферах управления Казанской землей;
– рассмотреть социально-благотворительную деятельность монастырей;
– выяснить роль монастырей в христианизации нерусского населения Казанского правобережья;
– рассмотреть историю создания и функционирования феодальных вотчин правобережных монастырей;
– проанализировать процесс формирования, социальное положение, степень феодальной эксплуатации монастырских крестьян правобережья Казанской земли.
Источниковая база исследования. Основными источниками по изучаемой теме являются различные документы XVI – XVIII вв., которые, по признаку вида, делятся на три группы: 1) правовые акты (жалованные грамоты, купчие, вкладные и др.) на собственность, полученную монастырями в результате государственных пожалований или сделок с частными лицами; 2) делопроизводственная переписка (челобитные, указные грамоты, памяти и др.), отражающие взаимодействие монастырей с органами власти; 3) регистрационная документация (описи, ведомости и др.), с помощью которой регистрировалась различная информация, связанная с монастырями; некоторые документы 3-ей группы (писцовые и переписные книги, выписи из них) также имеют правовое значение. 4-ю группу источников составляют различные законодательные акты, которые определяли права и обязанности монастырей, регулировали их взаимоотношения с государством и населением. Такие акты (Стоглав 1551 г., постановления церковных соборов XVII в., Соборное уложение 1649 г., Духовный регламент 1721 г. царские указы первой половины XVIII в., касающиеся монастырей) были полностью опубликованы в различных изданиях XIX – XX вв.: Полное собрание законов Российской империи (СПб., 1830. Т. I-XVI); Российское законодательство X-XX вв. (М., 1985. Т. 2-3) и др. Кроме того, в XIX – начале XXI вв. в различной форме (моноизданий, сборников, подборок) изданы документы 1-3 групп, относящиеся к свияжским Успенско-Богородицкому, Троицкому, алатырским Троицкому, Киево-Николаевскому новодевичьему, чебоксарским Троицкому и Преображенскому, Тетюшскому Покровскому и ряду других правобережных монастырей[24]. Наиболее содержательной из таких публикаций является подготовленный Г.Н. Айплатовым и А.Г. Ивановым сборник, в котором представлен фонд Спасо-Юнгинского монастыря за 1594-1767 гг. По остальным монастырям вышли в свет лишь сравнительно небольшие отдельные подборки документов.
Преобладающую источниковую базу исследования составили архивные материалы. Диссертантом использованы более 100 документов из хранящихся в Российском архиве древних актов (РГАДА) фондов 281 (Грамоты Коллегии экономии), 1209 (Поместный приказ), 1336 (Спорные дела Генерального межевания по Симбирской губернии), а также из фонда 303 (Архив Троице-Сергиевой лавры) Научно-исследовательского отдела рукописей Российской государственной библиотеки. Это различные акты, указные грамоты, регистрационные книги и выписи XVII в., относящиеся к Алатырскому Троицкому монастырю и его вотчине. Аналогичные документы XVI – XVII вв. Свияжского Успенско-Богородицкого монастыря обнаружены в фонде 10 (Казанская духовная академия) Национального архива Республики Татарстан (НА РТ).
Также использованы хранящиеся в Научном архиве Чувашского государственного института гуманитарных наук (НА ЧГИГН) фотокопии жалованной грамоты 1606 г. Успенско-Богородицкому монастырю и переписной книги г. Свияжска и его уезда 1646 г., где имеются данные о вотчинах свияжских Троицкого и Успенско-Богородицкого монастырей; микрофильмированные копии документов Ядринской приказной избы, среди которых обнаружено несколько экземпляров о взаимодействии приказных властей с ядринскими Казанско-Богородицким и Михаило-Архангельским монастырями.
Ценные источники за первую половину XVIII в. выявлены диссертантом в Центральном архиве Нижегородской области. В фонде 998 (Макарьевский Желтоводский монастырь) найдено несколько интересных документов об отношениях приписной Алатырской Вознесенской пустыни с ее головным монастырем (он же фондообразователь). В фонде 570 (Нижегородская духовная консистория) выявлено 65 дел за 1721 – 1764 гг. по алатырским и ядринским обителям, с данными о деятельности и численности монахов, о мерах архиереев по управлению монастырями. Такие же документы выявлены в фондах 244 (Алатырский Киево-Николаевский новодевичий монастырь), 298 (Чебоксарский Троицкий мужской монастырь) Государственного исторического архива Чувашской Республики, и в фонде 6 (Свияжское духовное правление) НА РТ. В фонде Казанской духовной академии были обнаружены копии ведомостей по всем монастырям Казанской епархии за разные годы XVIII в. Кроме того, использованы копии челобитных алатырских монахов начала XVIII в., хранящиеся в фонде 732 (Симбирская губернская ученая архивная комиссия) Государственного архива Ульяновской области.
В находящемся в НА ЧГИГН фонде В.Д. Димитриева содержатся многочисленные выписки из дел Монастырского приказа, Коллегии экономии по чебоксарским, алатырским, свияжским монастырям. В фонде Н.В. Никольского из того же архива обнаружены выписки из документов Синода об открытии в Успенско-Богородицком монастыре 1733 г. школы для сирот, о размещении в нем инвалидов. Монахи Чебоксарского Свято-Троицкокого монастыря предоставили диссертанту копию с хранящейся в фонде 280 (Коллегия экономии) РГАДА офицерской описи этого монастыря от 9 ноября 1763 г.
Перечисленные опубликованные и архивные источники вполне достаточны для решения цели и задач данного исследования.
Методология и методы исследования. Диссертация базируется на принципе историзма – методологической основе диалектического осмысления всех исторических процессов. Объект исследования рассматривается как органическое целое, с учетом всех последовательных изменений его структуры. Использован также принцип объективности, предполагающий охват и всестороннее изучение исторических явлений во всей их сложности, разносторонности, противоречивости.
В ходе знакомства с историографией, источниками, при осмыслении проблематики диссертации использовались общенаучные исторический и логический методы, метод восхождения от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному, а также методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, описания и измерения и др.
При написании диссертации применялись в комплексе специально-исторические методы: 1) историко-генетический, 2) историко-типологический, 3) историко-системный. С помощью первого метода была создана общая история монастырей правобережья Казанской земли как общественно-исторической системы. С помощью второго метода была проведена классификация монастырей по признаку наличия факторов, существенно влияющих на их действия. Это: а) статус ктитора, воля которого определяла деятельность основанной им обители; б) наличие или отсутствие у каждого монастыря феодальной собственности, влиявшей на результаты его функционирования. С помощью третьего метода удалось представить правобережные монастыри как общественно-историческую систему и рассмотреть ее взаимодействие с другими такими системами, прежде всего, с органами власти, корпорациями населения, выяснить степень влияния этих субъектов на деятельность монастырей.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Православные монастыри стали возникать на правобережье Казанской земли после ее вхождения в состав Русского государства в 1550-х гг. Главная причина их возникновения заключалась в необходимости организации на присоединенной территории внешней деятельности в интересах: верховной власти и православных корпораций – служилых и посадских людей, крестьян.
2. Формирование монастырской системы на этой территории происходило на всем протяжении изучаемого периода. Во второй половине XVI в. ктитором правобережных монастырей преимущественно выступала государственная власть, а в XVII – первой половине XVIII вв. – представители православных корпораций.
3. В соответствии с порядками изучаемого периода монастыри должны были подчиняться как епархиальным архиереям, так и органам светской власти. Однако до начала XVIII в. монастыри во многом сохраняли свою внутреннюю автономию; порядок и направления их деятельности определял, прежде всего, настоятель, исходя из материальных интересов своей обители.
4. Одна из главных задач, поставленных властью перед основанными ею монастырями, заключалась в их активном участии в христианизации нерусского населения. Тем не менее, фактический вклад монастырей в христианизацию народов указанного региона был весьма невелик.
5. Главная задача монастырей, основанных представителями светских корпораций, заключалась в проведении духовной и благотворительной деятельности в пользу своих ктиторов – организации богомолий, поминовений души, обеспечении пострига в монахи и т.п. Эту задачу большинство монастырей выполняло достаточно хорошо, особенно во второй половине XVI – XVII вв.
6. Все правобережные мужские монастыри, основанные государством, а также несколько обителей, основанных частными лицами, получили от светской власти земли для организации собственных вотчин. Хозяйственная деятельность монастырей привела к наиболее существенным результатам по воздействию на исторические реалии в пределах Казанского правобережья. С монастырских вотчин получали прибыль как сами монастыри – за счет ренты, так и государство – за счет налогов с монастырских крестьян.
7. Большинство мужских монастырей и все женские монастыри не имели феодальных владений, что существенно снижало их воздействие на действительность. Свое основное содержание такие обители получали главным образом от светских ктиторов и вкладчиков.
8. В начале XVIII в. государство усиливает воздействие на внутреннюю жизнь и деятельность монастырей, как по всей России в целом, так и на правобережье Казанской земли в частности. К середине XVIII в. весь прежний уклад внутренней и внешней жизни монастырей был разрушен, что в конечном итоге привело к секуляризационной реформе 1764 г.
Научная новизна. Впервые в диссертации изучаются в комплексе различные стороны деятельности монастырей, с применением полной совокупности всех исследовательских принципов и методов. С разной степенью полноты затрагивается история возникновения и деятельности, взаимодействия с другими историческими субъектами не одного или нескольких монастырей, а всех известных монашеских обителей Казанского правобережья во второй половине XVI – первой половине XVIII вв. В исследовании функционирование правобережных монастырей впервые рассматривается на фоне ряда основных событий истории России в 1550-х – 1764 гг.: взаимоотношений царской власти с иосифлянским духовенством, Смуты, церковного раскола, петровских реформ, всей политики государства по отношению к церкви. При определении степени воздействия монастырей на различные стороны общественной жизни учитывались возможности участия каждого монастыря в феодальном способе производства. Впервые в научный оборот вводится значительный комплекс ранее не использовавшегося материала.
Практическая значимость исследования. Диссертация может быть использована в исследованиях по таким проблемам истории средневолжского региона, как: государственное и епархиальное управление, социально-благотворительная деятельность государства и церкви, православное миссионерство. Материалы диссертации найдут применение при изучении истории системы феодального землевладения и хозяйства в полиэтническом Поволжском регионе России, т.к. в ней впервые в комплексе рассмотрена история монастырских вотчин, которые являлись важной составляющей частью указанной системы. Приведенные в диссертации многочисленные факты о времени основания монастырей, монастырских церквей и селений целесообразно включить в краеведческие работы, энциклопедические статьи, учебники и учебные пособия по истории республик Марий Эл, Мордовии, Татарстана, Чувашии, а также Нижегородской области. Таким образом, данная диссертация, содержащиеся в ней выводы и факты, могут найти свое применение в самых различных по уровню и тематике исторических работах, способствовать дальнейшему изучению важных исторических проблем.
Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена на расширенных заседаниях кафедры архивоведения и документоведения Чувашского государственного университета имени И.Н. Ульянова, на ряде научных конференций в Москве и Чебоксарах. Проблемы разработки источниковой базы исследования получили отражение в материалах Всероссийской научной конференции. По теме диссертации опубликованы семь статей (две в соавторстве), в том числе две статьи в издании, рецензируемом ВАК Минобрнауки Российской Федерации; одной монографии (в соавторстве), двух сборниках документов (один сборник в соавторстве).
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обоснована актуальность темы, определены его территориальные и хронологические рамки, проанализированы степень изученности и источниковая база, сформулированы цели и задачи исследования, охарактеризованы его методология и методы, представлены основные положения, выносимые на защиту, указаны научная новизна, практическая значимость, апробация темы, структура диссертации.
В первой главе «Система православных монастырей на правобережье Казанской земли во второй половине XVI – середине XVIII вв.» исследуются время и обстоятельства возникновения монастырей на Казанском правобережье, изучается степень воздействия на монастыри светских и епархиальных властей, внутренний быт и состав монашеских обителей в разные десятилетия изучаемого периода.
В первом параграфе «Возникновение монастырей в правобережных городах и уездах» определено, что в изучаемый период были основаны, по меньшей мере, 35 монастырей (27 мужских, 8 женских). Это свияжские мужские: 1) Троицкий, 2) Успенско-Богородицкий, 3) Макарьевский, 4) Вячеславовский, женские: 5) Иоанно-Предтеченский (Рождественский); чебоксарские мужские: 6) Троицкий, 7) Преображенский (Спасо-Геронтьевский), 8) Сретенско-Владимирский, женские: 9) Николаевский (Иоанно-Предтеченский), 10) Благовещенский; алатырские мужские: 11) Троицкий, 12) Свято-Духовский, 13) Казанско-Богородицкий Пичерский; 14) Спасо-Преображенский Старцеугловский; 15) Николаевский Медянский, 16) Николаевский Борковский, 17) Преображенский Гуляевский, 18) Покровский Иваньковский, 19) Кирилло-Вознесенский, 20) Николаевский Городищенский, 21) Казанско-Богородицкий Ключевско-Четвертаковский, женские 22) Старо-Николаевский (Казанский), 23) Киево-Николаевский новодевичий; тетюшские мужские: 24) Николаевско-Зосимо-Савватиевский; 25) Покровский; кокшайский мужской: 26) Троицкий Сундырский; козьмодемьянские мужские: 27) Николаевский (Покровский), 28) Спасский Малоюнгинский, 29) Богоявленский, 30) Ильинский, женский 31) Вознесенский; цивильский мужской 32) Тихвинско-Богородицкий (Вознесенский), женский 33) Тихвинско-Богородицкий (Вознесенский); ядринский мужской 34) Казанско-Богородицкий, женский 35) Михаило-Архангельский.
По времени основания восемь монастырей появились в XVI в. (№№ 1, 2, 5, 6, 9, 11, 22, 24); 19 монастырей – в XVII в. (№№ 3, 4, 7, 10, 13-15, 17, 19, 23, 25-29, 31, 32, 34); пять монастырей – в XVIII в. (№№ 8, 16, 21, 30, 33); три монастыря, предположительно, возникли либо в XVII, либо в XVIII вв. (№№ 12, 18, 20). Один монастырь был учрежден Суздальско-Торусским архиерейским домом (№ 25); пять монастырей – верховной властью (№№ 1, 2, 6, 11, 23). Восемь монастырей могли быть основаны как властью, так и частными лицами (№№ 5, 9, 20, 25, 29, 31, 33, 35). Ктиторами 21 монастыря выступили либо светские частные лица, либо монахи других обителей (№№ 3, 4, 7, 8, 10, 12-21, 24, 26, 28, 30, 32, 34). Следовательно, ведущая роль в основании правобережных монастырей принадлежала частным светским или духовным лицам.
Во втором параграфе «Епархиальное и светское управление правобережными монастырями» установлено, что в изучаемый период правобережные монастыри находились под юрисдикцией как светских, так и епархиальных властей. Во второй половине XVI – XVII вв. светские власти (Приказ Казанского дворца, воеводы) взаимодействовали, в основном, только с вотчинными монастырями по решению их поземельных тяжб, взысканию налогов и т.п. Почти всегда это делалось без полноправного участия архиерейской власти. Только патриарх Филарет в 1625-1633 гг. решал все вопросы по управлению и суду над монастырями Алатыря, Ядрина, которые входили в Патриаршескую область. Маловотчинные и безвотчинные монастыри тогда в сферу деятельности светских чиновников попадали достаточно редко, за исключением нескольких женских обителей, получавших государственную ругу. Во внутреннюю жизнь монастырей приказные власти не вмешивались, т.к., в соответствии с законами того времени, подобное вмешательство входило в юрисдикцию епархиальных архиереев. Но последние в указанный период влияли лишь на назначение настоятелей и богослужебные дела. Организовать полный контроль над внутренней жизнью монастырей, дисциплиной монахов в XVI – XVII вв. архиереи не сумели по причине отсутствия государственной поддержки.
В первой половине XVIII в. государство, в лице светской власти и подчиненного ей Синода, усиливает воздействие на монастырские вотчины и начинает жестко контролировать внутреннюю жизнь монашеских обителей: ограничивает постриг, сокращает расходы на выплату руги. Главными исполнителями в этих мероприятиях на Казанском правобережье стали архиереи Казанской и Нижегородской епархий. Они охотно выполняли распоряжения верховной власти об усилении своего контроля над монастырями. К середине XVIII в. архиереям удалось создать полный контроль за монастырскими делами. Но вплоть до 1764 г. на территории Казанской земли практически не удалось сократить численность монашеских обителей. Несмотря на все попытки властей упразднять отдаленные и мелкие монастыри в Алатырском, Чебоксарском и других уездах, они, при поддержке местного православного населения, возрождались или возникали впервые.
В третьем параграфе «Внутреннее устройство и быт монастырей, состав монашествующих лиц» показано, что не менее 22-х правобережных монастырей имели, по крайней мере, формально наиболее распространенный общежительный устав (см. выше №№ 1-3, 6-8, 11, 13-15, 18, 19, 21-25, 27, 28, 30, 34). В некоторых других небольших монастырях (№№ 4, 26) действовали особножительные порядки.
Главным фактором, определяющим жизнь и деятельность монастырей, была проблема их материального обеспечения. В XVI – XVII в. монахи или монахини каждой обители самостоятельно, за счет сделок с властью и представителями светских сословий, приобретали землю и организовывали на ней феодальное хозяйство, принимали вклады и материальную помощь от светских лиц, выхлопатывали у государства ругу. За счет таких доходов содержалась братия, строились храмы и здания, приобреталась утварь. Наиболее благополучными в материальном отношении можно признать только несколько монастырей, сумевших организовать собственное феодальное хозяйство (см. выше №№ 1, 2, 6, 7, 11, 25, 28). Более или менее удовлетворительным было материальное положение некоторых безвотчинных монастырей, расположенных в городах, в том числе и женских (№№ 5, 9, 10, 22, 23, 29, 31). Они получали постоянную материальную поддержку горожан или государственную ругу, находились под защитой городских стен. Наименее благоприятным было положение отдаленных от крупных населенных пунктов небольших монастырей-пустыней (см., например, №№ 12, 13, 14, 24, 26). Монахи таких обителей могли получать материальную поддержку светских лиц, или трудились сами, но в случае нападения разбойников, пожаров помощь со стороны им не оказывалась.
Получение материальных доходов полностью погружало монастыри в светские дела, что не соответствовало монашеским уставам. За вклады настоятели часто постригали в обители лиц, которые, выразив желание служить Богу, внутренне не были готовы к строгостям монашеской жизни. Такие монахи часто нарушали монастырскую дисциплину. Их присутствие в монастырях дало высшей власти в 1720-х и последующих годах законодательно ограничить постриг в обители по признаку возраста, сословного положения. Ограничение пострига нанесло сильнейший удар по внутреннему состоянию монастырей, особенно небольших и безвотчинных, каковых на Казанском правобережье было большинство. По данным 1750-х – 1760-х гг. накануне секуляризации во многих из них проживало лишь несколько человек монахов.
Во второй главе «Административно-политические функции монастырей правобережья Казанской земли во второй половине XVI – первой половине XVIII вв.» изучено участие монастырей в административном и епархиальном управлении, миссионерской, благотворительной и просветительской деятельности среди нерусского и русского населения названного региона.
В первом параграфе «Роль монастырей в обеспечении государственного и епархиального управления» определено, что в середине 1550-х гг., сразу же после образования Казанской епархии и основания крупных Свияжского Успенско-Богородицкого и Казанского Спасо-Преображенского монастырей, их архиепископы и архимандриты получили право контроля над воеводами, суда над монастырскими людьми и др. Этому способствовал сложившийся к середине XVI в. политический союз между царем Иваном IV и Московским митрополитом иосифлянином Макарием. Но после смерти Макария в 1563 г. Иван IV стал проводить политику ограничения привилегий церкви. Высшее духовенство Казанской земли лишилось права вмешиваться в дела светской власти. Вплоть до 1764 г. власти монастырей-вотчинников были обязаны обеспечивать выплату своими крестьянами всех положенных государственных налогов и исполнения повинностей, соблюдения законов и т.п. Т.е. в пределах своих вотчин монастырские власти фактически исполняли полицейские функции. Но большинство безвотчинных монастырей Казанского правобережья от решения светских административных задач было свободно.
Что касается участия правобережных монастырей в делах духовного и епархиального управления, то архиереи Казанской и Нижегородской епархии, используя авторитет среди православного населения настоятелей некоторых монастырей, часто назначали их заказчиками духовных дел в городах и уездах, поручали им надзор за исполнением своих предписаний, дисциплиной среди духовенства. Монастыри нередко служили местом ссылки и наказания духовных и светских лиц, нарушивших церковные законы. Власти монастырей-вотчинников обеспечивали в своих владениях строительство приходских церквей, их снабжение богослужебными книгами и утварью, подготовку будущих священнослужителей.
Во втором параграфе «Миссионерская деятельность монастырей среди нерусского населения» установлено, что в середине 1550-х гг. царь Иван IV и митрополит Макарий, в соответствии с иосифлянским учением, были намерены проводить активную миссионерскую политику среди нерусского населения Казанской земли, и рассматривали основанные в ее пределах архиепископскую кафедру и первые монастыри (Успенско-Богородицкий и Спасо-Преображенский) как главных проводников такой политики. Убежденные иосифляне, первый архимандрит Гурий (ум. в 1563 г.), архимандриты названных монастырей Герман (ум. в 1567 г.) и Варсонофий (ум. в 1576 г.) проводили небезуспешную миссионерскую деятельность среди нерусских народов. После распада царско-иосифлянского союза и схода со сцены Гурия, Германа и Варсонофия, власти правобережных монастырей, основанных во второй половине XVI в. государством для осуществления миссионерства, резко снизили его активность, уделяя основное внимание материальному обеспечению своих обителей. Они пропагандировали христианство только среди нерусских феодалов, рассчитывая на них, как на потенциальных вкладчиков. Эти же монастыри во второй половине XVI и, особенно, в XVII вв. нередко расширяли свои вотчины за счет отчуждения различными способами, в том числе и путем захвата, земель нерусских народов, что только препятствовало принятию последними христианства. Большинство правобережных монастырей, основанных по частной инициативе, вообще не имели отношения к миссионерству.
Главным миссионером в Казанской земле выступила государственная власть. В XVI – первой четверти XVIII вв. основными методами христианизации были: вознаграждение лиц, принявших крещение, за счет казны, пропаганда таких вознаграждений среди некрещеных сословий воеводами и епархиальным духовенством, насильственное удержание новокрещен в христианской вере. Но в указанный период миссионерские действия государства нельзя признать активными и результативными. С 1740 г. государственная власть значительно усилила миссионерскую политику, для ее проведения создала специальный орган – Новокрещенскую контору и мобилизовала как светские власти Казанской и Нижегородской губерний, так и духовенство Казанской и Нижегородской епархий. В результате к середине 1760-х гг. большая часть нерусского населения Казанской земли, за исключением татар, по крайней мере, формально, приняли христианство. В 1740-х – 1760-х гг. миссионерская деятельность правобережных монастырей значительно усилилась. Но они несли православную миссию только как исполнители государственной воли.
В третьем параграфе «Социально-благотворительная и просветительская деятельность монастырей» показано, что главной причиной основания монастырей частными лицами было их стремление удовлетворить свои духовные и социальные потребности – обеспечить регулярные молитвы монахов за поминовение своей души, здравие родственников, постричься в монастырь в преклонном возрасте, для отречения от прошлых мирских грехов. Власти многих правобережных монастырей, особенно во второй половине XVI – XVII вв., по заказу светских лиц совершали нужные богослужения, принимали в монастырские стены желавших постричься и получали за это вклады. Следовательно, удовлетворение названных потребностей было источником существования правобережных обителей.
С начала 1720-х гг. власть вменяет монастырям в обязанность содержать за свой счет отставных военных, инвалидов, нищих. Вплоть до 1764 г. отставных военных (от нескольких человек до нескольких десятков) за свой счет содержали вотчинные правобережные монастыри – Успенско-Богородицкий, чебоксарские Троицкий, Преображенский, Козьмодемьянский Спасо-Юнгинский, Алатырский Троицкий. Большинство правобережных монастырей, в основном безвотчинных, обязанностей по содержанию отставных военных и недееспособных лиц не имели. В те же годы Петр I предписал монастырям обеспечивать приют и обучение детей-сирот. Но все правобережные монастыри вплоть до 1764 г. не имели в своих стенах школ и приютов. Лишь в Успенско-Богородицком монастыре в 1730-х – 1740-х гг. с перерывами действовали две школы: для русских детей-сирот и для детей новокрещенов. В целом, можно констатировать, что правобережные монастыри слабо выполняли социальные обязанности, возложенные на них государством.
В третьей главе «Феодальное землевладение и хозяйство монастырей правобережья Казанской земли во второй половине XVI – первой половине XVIII вв.» изучены процесс возникновения, развития и основные результаты феодальных хозяйств тех правобережных монастырей, которые владели такими хозяйствами.
В первом параграфе «Формирование и развитие монастырских вотчин» установлено, что государственная власть была намерена использовать монастыри для колонизации Казанской земли. Все мужские обители, основанные на правобережье во второй половине XVI в. (свияжские Троицкий и Успенско-Богородицкий, Чебоксарский и Алатырский Троицкие), при поддержке государства довольно быстро обзавелись собственными вотчинами. Но из обителей, возникших в XVII – первой четверти XVIII вв., в основном по частной инициативе, феодальными владениями сумели обзавестись только Козьмодемьянский Спасо-Юнгинский, Чебоксарский Преображенский, Алатырский Николаевский Медянский и Тетюшский Покровский мужские монастыри. Остальные правобережные монастыри феодальных хозяйств не имели.
Наиболее успешным временем развития монастырского землевладения на Казанском правобережье являлась вторая половина XVI в. середина XVII в., когда значительных успехов добились основанные в то время названные свияжские, чебоксарский и алатырский Троицкие, тетюшский монастыри. Основным источником развития их вотчин было освоение монастырскими крестьянами пустынных ничейных земель и угодий. Монастырские власти нередко прибегали также к приобретению новых владений за счет сделок с представителями других феодальных корпораций, в том числе и нерусских, или незаконного захвата их земель.
В пределах правобережья Казанской земли центрами монастырского землевладения являлись Свияжский, часть Казанского и Алатырский уезды. Свияжские Троицкий и Успенско-Богородицкий, Алатырский Троицкий, а также Тетюшский Покровский монастыри основали в этих уездах несколько десятков сел и деревень, организовали хозяйственное освоение больших земельных площадей. Следовательно, они полностью выполнили свои задачи по колонизации Казанского края, ради исполнения которых московское правительство их и создавало.
Менее успешно хозяйственная деятельность монастырей развивалась в Чебоксарском, Ядринском уездах, правобережной части Козьмодемьянского уезда. Чебоксарские Троицкий и Преображенский, Козьмодемьянский Спасо-Юнгинский монастыри в своих уездах создали несколько селений и сформировали вотчинное хозяйство. Но по своим размерам вотчины чебоксарских и козьмодемьянского монастырей были далеки от таких же показателей вотчин свияжских и алатырских обителей. В Кокшайском и Цивильском уездах монастырские вотчины вообще отсутствовали. В Ядринском уезде находилось только одно монастырское село Николаевское (Никольское), Выла тож, основанное в 1683/84 г. Нижегородским Амвросиевым Дудиным монастырем.
Во втором параграфе «Состав и положение крестьянского населения монастырских вотчин» установлено, что крестьянское население монастырских вотчин Казанского правобережья сформировалась, в основном, во второй половине XVI – первой половине XVII вв.. Власти монастырей-вотчинников организовывали призыв переселенцев из центральных уездов России, заселяли их на пожалованные правительством пустынные земли, предоставляли освобождение от владельческой ренты на ряд лет, но затем крестьяне-новопоселенцы становились полными монастырскими крепостными. Наибольшие преимущества по организации заселения своих вотчин имели свияжские Троицкий и Успенско-Богородицкий монастыри, которым царская власть пожаловала судебный и налоговый иммунитет. Главными факторами, способствовавшими приходу крестьян в вотчины правобережных монастырей, являлись отсутствие в России полного крепостного права во второй половине XVI в., и наличие урочных лет в первой половине XVII в. Приток полноценных работников способствовал успешному развитию монастырских вотчин в указанные периоды. К 1646 г. в вотчинах правобережных монастырей насчитывалось не менее 2473 дворов и 8472 крепостных мужского пола.
Соборное уложение 1649 г. отменило урочные лета, иммунитет свияжских монастырей также был упразднен. В результате, приток во владения правобережных монастырей новых работников сократился; рост населения их вотчин стал зависеть от естественного прироста. Во второй половине XVII в. такой прирост во владениях большинства монастырей, кроме Успенско-Богородицкого, был невелик или вовсе отсутствовал. Особое исключение составлял приписной к Троице-Сергиевой лавре Алатырский Троицкий монастырь, во владения которого головная обитель переводила крепостных крестьян из других уездов России.
Монастырский крепостной крестьянин был объектом собственности и источником прибыли для монастыря-вотчинника. Монастырские власти взыскивали со своих крестьян ренту, жизнь и имущество крестьянина нередко становились предметом сделки монастыря с другими феодалами. Но во второй половине XVI – XVII вв. монастырские власти, эксплуатируя крестьян, старались не допускать их полного разорения, т.к. это могло нанести серьезный ущерб монастырской вотчине.
Кроме владельческой ренты, монастырские крестьяне были обязаны выплачивать в пользу государства денежные и натуральные налоги – полоняничные и ямские деньги, стрелецкий хлеб, выполнять различные повинности по строительству укреплений, военной службе и т.п. Размеры налогов и повинностей монастырских крепостных обычно превосходили аналогичные размеры помещичьих и дворцовых крестьян. В 1701 г. вотчины духовных учреждений перешли под управление Монастырского приказа, и вплоть до начала 1720-х гг. монастырские крестьяне подверглись еще более жесткой эксплуатации со стороны государства, чем раньше. Они выплачивали многочисленные подворные окладные и неокладные денежные и натуральные налоги, выставляли работников для государственных работ, рекрутов в армию.
В начале 1720-х гг. власть вернула монастырям вотчины; их крестьяне, уже достаточно разоренные, были вынуждены выплачивать не только подушную подать, введенную в 1724 г., но и владельческую ренту. Размер последней во второй-третьей четвертях XVIII в. резко возрос, т.к. монастыри за счет своих крестьян содержали не только себя, как раньше, но и отставных солдат стенах, а также выплачивали особые налоги в Коллегию экономии. В монастырских вотчинах, как по всей России в целом, так и на правобережье Казанской земли в частности, резко усилился крестьянский протест, что было чревато не только полным крахом монастырских хозяйств, но и серьезным социальным взрывом.
В Заключении подведены итоги исследования, сформулированы выводы.
Первые монастыри на правобережье Казанской земли были основаны в 1550-х – 1560-х гг. высшей светской и церковной властями для христианизации нерусских народов и колонизации присоединенного края. Со второй половины 1560-х гг., миссионерская активность монастырей в этом регионе резко снизилась, государство прекратило их основывать. С XVII в. главным ктитором монастырей в Казанском правобережье стали корпорации русского православного населения: посадские люди, помещики и др. Именно с ними в XVII – XVIII в. наиболее часто взаимодействовали монастыри: за вклады совершали молебны, принимали в свои стены желающих постричься.
Восемь правобережных монастырей во второй половине XVI – XVII в. сумели обзавестись вотчинным хозяйством. Из всех изученных обителей только эти монастыри-вотчинники оказали наибольшее влияние на социально-экономическую обстановку в пределах Казанского правобережья: организовали хозяйственное освоение тысяч десятин земли, основали ряд селений, некоторые из которых существуют до настоящего времени.
В 1701 г. государство взяло под свое непосредственное управление монастырские вотчины, и вплоть до начала 1720-х гг. подвергало жесткой фискальной эксплуатации монастырское крестьянство. Затем монастырские вотчины были возвращены монастырям, но положение монастырских крестьян, по причине прежних разорений, продолжающихся фискальных и рентных выплат, продолжало ухудшаться. В результате в вотчинах некоторых правобережных монастырей усилился крестьянский протест.
Серьезный удар по монастырям во второй – третьей четверти XVIII в. нанесла политика государственной власти по ограничению монашеского пострига. В результате, к началу 1760-х гг. в большинстве правобережных обителей осталось небольшое число монахов и монахинь. Они держались лишь за счет поддержки частных лиц, которая в перспективе не могла предотвратить их полного краха. Реформа 1764 г., которая передала государству разоренные монастырские вотчины, и поставила монастыри на постоянное государственное содержание, способствовала преодолению кризиса монастырской системы как по всей России, так и в пределах Казанского правобережья.
Основные положения диссертации
отражены в следующих публикациях автора
Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах,
определенных ВАК Минобрнауки Российской Федерации
1. Чибис, А.А. Монастырское землевладение в Чувашской крае во второй половине XVI – XVII вв. (на примере Чебоксарского Троицкого и Чебоксарского Преображенского монастырей) / А.А. Чибис // Вестник Чувашского ун-та. – 2006. – № 6. Гуманитарные науки. – С. 131-138 (0,6 п.л.).
2. Чибис, А.А. Церковно-монастырские крестьяне в Чувашии в XVII веке (на примере Чебоксарского Троицкого и Чебоксарского Преображенского монастырей, Чебоксарского Введенского собора) / А.А. Чибис // Вестник Чувашского ун-та. 2008. – № 4. Гуманитарные науки. – С. 140-145 (0,5 п.л.).
Монографии и сборники документов
3. Киево-Николаевский новодевичий монастырь в г. Алатырь (Сборник документов XVII – начала XVIII вв. ) / сост. А.А. Чибис. – Чебоксары: [Б.и.], 2004. 76 с. (4 п.л.).
4. Димитриев, В.Д. Землевладение и хозяйство Чебоксарского Троицкого монастыря во второй половине XVI – XVII вв. (Исследование и документы) / В.Д. Димитриев, А.А. Чибис. – Чебоксары: [Б.и.], 2005. 75 с. (4 п.л.).
5. Документы по истории феодального землевладения и хозяйства в Среднем Поволжье (XVII в. – первая четверть XVIII в.) / сост. А.А. Чибис, Б.М. Пудалов. – Чебоксары: Изд. дом «Пегас», 2006. 348 с. (13 п.л.).
Статьи
6. Чибис, А.А. Вотчина Троице-Свияжского монастыря в XVI – XVII веках (Документы из Государственного исторического архива Чувашской Республики) / А.А. Чибис. – Марийский археографический вестник. – 2008. – № 18. – С. 184-197 (0,6 п.л.).
7. Чибис, А.А. Михаило-Архангельский женский монастырь / А.А. Чибис // Чувашская энциклопедия. – Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2009. – Т. 3. М – Се. – С. 105 (0,1 п.л).
8. Димитриев, В.Д. Монастыри / В.Д. Димитриев, А.А. Чибис // Чувашская энциклопедия. – Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2009. – Т. 3. М – Се. – С. 127-129 (0,2 п.л.).
9. Головченко, Н.П. Николаевский стародевичий монастырь / Н.П. Головченко, А.А. Чибис // Чувашская энциклопедия. – Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2009. – Т. 3. М – Се. – С. 240 (0,1 п.л.).
10. Чибис, А.А. Покровская Иваньковская (Ивановская) пустынь / А.А. Чибис // Чувашская энциклопедия. – Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2009. – Т. 3. М – Се. С. 451 (0,1 п.л.).
11. Чибис, А.А. Удостоверительные документы второй половины XVI – начала XVIII вв.: перспективы сохранности, выявления, публикации (из археографического опыта историков и архивистов Чувашской Республики) / А.А. Чибис // Архивоведение и источниковедение отечественной истории. Проблемы взаимодействия на современном этапе: доклады и сообщения на Шестой Всероссийской научной конференции 16-17 июня 2009 г. / Росархив, ВНИИДАД. М.: [Б.и.], 2009. С. 224-229 (0,4 п.л.).
Подписано в печать 06.04.2011. Формат 60х84/16.
Усл. печ. л. 1,0 Тираж 100 экз. Заказ № 177.
Чувашский государственный университет
Типография университета
428015, г. Чебоксары, Московский просп., 15
[1] Дмитрий Медведев встретился с участниками Архиерейского собора 3 февраля 2011 г (Москва, Кремль) // Президент России: официальный сайт. URL: http://special.kremlin.ru/transcripts/10220 (01.04.2011).
[2] Амвросий. История Российской иерархии. М., 1807-1815. Ч. I-VI.
[3] Ратшин А. Полное собрание исторических сведений о всех бывших в древности и ныне существующих монастырях и примечательных церквах в России. М., 1852; Зверинский В.В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи с библиографическим указателем. СПб., 1890. Т. I. Преобразование старых и учреждение новых монастырей с 1764-95 по 1 июля 1890 года (594 монастыря); 1892. Т. II. Монастыри по штатам 1764, 1786 и 1795 годов; 1897. Т. III. Монастыри, закрытые до царствования императрица Екатерины II; Историческое описание находящихся в России епархий, монастырей и церквей, с показанием начала и построения оных, крестных ходов, храмовых праздников в Санкт-Петербурге и Москве, пасхалии на 50 лет и достопамятнейших в России происшествий хронологическим порядком. СПб., 1825; Денисов Л.И. Православные монастыри Российской империи. Полный список всех 1105 ныне существующих в 75 губерниях и областях России (и 2 иностранных государствах) мужских и женских монастырей, архиерейских домов и общин. М., 1908.
[4] Можаровский А. Покорение Казани Русской державе и христианству. Казань, 1871. С. 16; Его же. Изложение хода миссионерского дела по просвещению казанских инородцев с 1552 по 1867 года. М., 1880. С. 7-8; Износков И. Об образовании инородцев и о миссии в Казанской епархии (исторический очерк). М., 1909. С. 3; Васильев М. Распространение христианства в Казанском крае (Краткий исторический очерк) // Изв. по Казан. епархии, изд. при Казан. духовн. акад.за 1904 год. Казань, 1904. № 32. С. 1047; Хрусталев А. Очерк распространения христианства между иноверцами Казанского края. // Миссионерский противомусульманский сборник.: тр. студентов миссионер. противо-мусульман. отд. при Казан. духовн. акад. Казань, 1897. Вып. V. С. 15-29.
[5] Никольский Н.В. Собрание сочинений в четырех томах. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2007. Т. II. Труды по истории христианизации и христианского просвещения чувашей. С. 139-147.
[6] Нурминский С. Влияние монастырей на расселение народное в Казанском крае // Православ. собеседник, изд. при Казан. духовн. акад. Казань. 1864. Ч. I. С. 3-30, 181-226.
[7] Перетяткович Г. Поволжье в XVII и начале XVIII века (очерки из истории колонизации края). Одесса, 1882. С. 7-60.
[8] Малов Е. Свияжская Подгородная Макарьевская пустынь. Казань, 1897; Юдин П.Л. Свияжский Иоанно-Предтеченский девичь монастырь и его замечательные святыни. Казань, 1892; Барсов И. Бывший Николаевский девичий монастырь в г. Чебоксарах // Изв. О-ва археологии, истории и этнографии при императ. Казан. ун-те Казань, 1898. Т. XIV. Вып. 5. С. 519-535; Его же. Сретенская Владимирская пустынь (Ныне чувашская женская община) // Изв. по Казан. епархии, изд. при Казан. духовн. акад. за 1914 г. Казань, 1914. № 30-31. С. 959-962; Красовский В.Э. Киево-Николаевский бывший Покровский Ладинский Подгорский новодевичий монастырь Симбирской епархии (Историко-археологическое описание). Симбирск, 1899; Его же. Алатырский Свято-Троицкий мужской монастырь Симбирской епархии (историко-археологическое описание). Симбирск, 1899; Соловьев А.И. Алатырская Духовская пустынь (Составлено по архивным документам, собранным К.И. Невоструевым) // Симбирская церковная старина. Симбирск, 1917. Вып. 3. С. 56-70; Рябинский К.С. Малоюнгинский монастырь (1627-1764) // Изв. по Казан. епархии, изд. при Казан. духовн. акад. за 1914 г. Казань, 1895. Т. XIII. Вып. 1. С. 1-9; Малов Е. Малоюнгинская пустынь Казанской епархии. История пустыни и современное ее состояние. Казань, 1892.
[9] Яблоков А. Первоклассный мужской Успенско-Богородицкий монастырь в городе Свияжске Казанской губернии. Казань, 1900; Его же. Город Свияжск Казанской губернии и его святыни. Историко-археологический очерк. Казань, 1907. С. 49-211.
[10] Покровский И.М. К истории казанских монастырей до 1764 г. // Изв. О-ва археологии, истории и этнографии при императ. Казан. ун-те. Казань, 1902. Т. XVIII. Вып. 1-3. С. 1-80. Приложение. С. I-XXV.
[11] Соловьев А. Упраздненные монастыри и пустыни Симбирской епархии. Симбирск, 1909.
[12] Смолич И.К. Русское монашество 988-1917. Жизнь и учение старцев. Приложение к «Истории русской церкви». М.: Церк.-изд. центр «Православ. энциклопедия», 1997. С. 119-124.
[13] См. например: Савич А.А. Главнейшие моменты монастырской колонизации Русского Севера // Сб. О-ва исторических, философских и социальных наук при Перм. ун-те. Пермь, 1927. Вып. 3. С. 47-115; Копанев А.И. История землевладения Белозерского края XV – XVI вв. М.: Л., 1951; Прокофьева Л.С. Вотчинное хозяйство в XVII в. (По материалам Спасо-Прилуцкого монастыря). М.; Л., 1959; Горфункель А.Х. Рост землевладения Кирило-Белоозерского монастыря в конце XVI и XVII вв. // Историч. зап. М. 1963. Т. 73. С. 219-258; Зимин А.А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV–XVI вв.). М., 1977; Горская Н.А. Монастырские крестьяне Центральной России в XVII в.: О сущности феодально-крепостнических отношений. М., 1977; Ее же. Монастырские крестьяне Центральной России в XVII в.: О сущности феодально-крепостнических отношений. М., 1977.
[14] Димитриев В.Д. История Чувашии XVIII века (до Крестьянской войны 1773-1775 годов). Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1959. С. 118-120, 382, 492-493, 500-502.
[15] Димитриев В.Д. Крестьянская война начала XVII века на территории Чувашии // Вопросы истории Чувашии периода феодализма и капитализма.: Тр. НИИ яз., лит., истории и экономики при Совмине Чуваш. АССР. Чебоксары, 1979. Вып. 93. С. 56, 83-84; Его же. Чебоксары во второй половине XVI – XVII веках: административный центр, военная крепость. Монастыри и церкви // Вестн Чуваш. ун-та. 1999. № 1-2. Гуманитар. Науки. С. 16-17; См. также: Его же. Чебоксары. Очерки истории города конца XIII-XVII веков. Чебоксары: Чуваш. гос. ин-т гуманитар. наук, 2003. С. 69-70.
[16] Иванов А.Г. Из истории монастырских крестьян Марийского края в XVIII века (по материалам Спасо-Юнгинского монастыря) // Из истории крестьянства Марийского края.: Труды Мар. НИИ. Вып. 44. Йошкар-Ола, 1980. С. 66-86.
[17] Айплатов Г.Н., Иванов А.Г. Монастырская колонизация Марийского Поволжья. По материалам Спасо-Юнгинского монастыря Козьмодемьянского уезда 1625-1764 гг.: Исследование. Тексты документов / Мар. гос. ун-т. Йошкар-Ола, 2000. С. 3-45.
[18] Черкасова М.С. Вотчина Троице-Алатырского монастыря в XVII–начале XVIII в. // Мар. археогр. вестник. 2003. № 13. С. 4-12.
[19] Черкасова М.С. Крупная феодальная вотчина в России конца XVI-XVII веков (по архиву Троице-Сергиевой лавры). М.: Древлехранилище, 2004. С. 125-129, 146-147, 160-161 и др.
[20] Черкасова М.С. К изучению книжной культуры Поволжья в XVII – начале XVIII вв. (По описям монастырских библиотек) // Мар. археогр. вестник. 2005. № 15. С. 44-55.
[21] Димитриев В.Д., Чибис А.А. Землевладение и хозяйство Чебоксарского Троицкого монастыря во второй половине XVI – XVII вв. (Исследование и документы). Чебоксары: [Б.и], 2005; Чибис А.А. Монастырское землевладение в Чувашском крае во второй половине XVI – XVII вв. (на примере Чебоксарского Троицкого и Чебоксарского Преображенского монастырей) // Вестник Чуваш. ун-та. 2006. № 6. Гуманитар. науки. С. 131-138; Его же. Церковно-монастырские крестьяне в Чувашии в XVII веке (на примере Чебоксарского Троицкого и Чебоксарского Преображенского монастырей, Чебоксарского Введенского собора) // Там же. 2008. № 4. Гуманит. науки. С. 140-145.
[22] См. например: Краткая чувашская энциклопедия. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2001. С. 275; Чувашская энциклопедия. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2006. Т. 1. А-Е. С. 217, 411, 324; 2008. Т. 2. Ж-Л. 129, 183, 247; 2009. Т. 3. М-Се. С. 127-128, 240, 451, 643; Бахмустов С. Монастыри Мордовии. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2000; Стариков С.В., Левенштейн О.Г. Православные монастыри и храмы Марийского края. Йошкар-Ола: Изд-во «Периодика Марий Эл», 2001; Русские монастыри. Поволжье: Костромская, Ивановская, Нижегородская, Йошкар-Олинская, Чебоксарские епархии. Новомосковск: Изд-во «Очарованный странник»; М.: Изд-во «Троица», 2003. С. 276-563.
[23] Денисов П.В. Религиозные верования чуваш. Историко-этнографически е очерки. Чебоксары: Чуваш. гос. изд-во, 1959. С. 162-170; Димитриев В.Д. Распространение христианства и чувашские народные массы в период феодализма (середина XVI в. – 1861 г.) //Проблемы религиозного синкретизма и развития атеизма в Чувашской АССР.: Тр. НИИ яз., лит., истории и экономики при Совмине Чуваш. АССР. Чебоксары, 1978. Вып. 86. С. 82-84, 86-88, 90-91, 93-97; Макаров Д.М. Самодержавие и христианизация народов Среднего Поволжья (XVI-XVIII вв.). Чебоксары: [Б. и.], 2000. С. 33-99.
[24] См. например: Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею императорской Академии наук. СПб., 1836. Т. I. №№ 248, 249, 322, 358; Т. II. №№ 86, 90; Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. СПб., 1841. Т. II. С. 36; Дополнения к Актам историческим. СПб., 1862. Т. VIII. С. 129-131; Федотов-Чеховский А. Акты, относящиеся до гражданской расправы древней России. Киев, 1860. Т. I. № 95; 1863. Т. II. № 166; Шумаков С. Сотницы (1537-1597 гг.). Грамоты и записи (1561-1696 гг.). М., 1902. № XLII; Мельников С. Акты исторические и юридические, и древние грамоты Казанской и других соседственных губерний. Казань, 1859. Т. I. №№ II, XII, XXVII, XXXI, XXXII, XXXIII, XXXV, XXXVI, XLI, XLII, XLVIII, LXVIII, LXIX, LXXX, LXXIX; Яблоков А. Город Свияжск Казанской губернии и его святыни. Приложение. С. IX-XLII; Список с писцовой и межевой книги города Свияжска и уезда письма и межеванья Никиты Васильевича Борисова и Дмитрия Андреевича Кикина (1565-1567 г.). Казань, 1909; Шумаков С. Сотницы, грамоты и записи // Чтения в императ. О-ве истории и древностей российских при Москов. ун-те. М. 1911. Кн. 3 (238). Материалы историч. С.19-25; История Татарии в документах и материалах. М.: Гос. соц.-эконом. изд-во, 1937. С. 157-161; Каштанов С.М. Возникновение русского землевладения в Казанском крае // Из истории Татарии. Сб. V: Уч. зап. Казан. гос. пед. ин-та. Казань, 1973. Вып. 116. № 17, 18, 19, 20; Его же. К истории феодального землевладения в Свияжском уезде в 70-х годах XVI в. (Жалованные грамоты 1572 и 1575 гг.) // Историография и источниковедение: вопросы методики исследования: Уч. зап. Казан. гос. пед. ин-та. Казань, 1978. Вып. 184. С. 132-142; Документы по истории Казанского края из архивохранилищ Татарской АССР (вторая половина XVI – первая половина XVII в.). Тексты и комментарии. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1990. № 1, 2, 3, 6, 9, 24, 38, 39, 52, 53, 54, 64, 72, 74; Казанские документы 1649 – 1675 годов. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2008. С. 7-12, 39; Козьмодемьянск в конце XVI – начале XX веков: документы и материалы по истории города / Мар. гос. ун-т; сост., предисл. и коммент. А.Г. Иванова. Йошкар-Ола, 2008. № 61; Киево-Николаевский новодевичий монастырь в г. Алатырь (Сборник документов XVII-начала XVIII веков). Чебоксары:[Б.и.], 2004; Димитриев В.Д., Чибис А.А. Землевладение и хозяйство Чебоксарского Троицкого монастыря… С. 19-75; Документы по истории феодального землевладения и хозяйства в Среднем Поволжье (XVII- первая четверть XVIII в.). Чебоксары: «Пегас», 2006. №№ 16, 17, 33, 44, 80, 85, 87, 89, 88, 90; Айплатов Г.Н., Иванов А.Г. Новый документ о монастырской колонизации в Среднем Поволжье в XVII веке//Мар. археогр. вестник. 1999. № 9. С. 145-158; Черкасова М.С. Документы из архива Троице-Алатырского монастыря начала XVII в.// Там же. 2006. С. 121-140; Ее же. Документы по истории мордвы первой половины XVII века из архива Троице-Алатырского монастыря // Там же. 2009. № 19. С. 136-166; Чибис А.А. Вотчина Троице-Свияжского монастыря в XVI-XVII веках (Документы из Государственного исторического архива Чувашской Республики) // Там же. 2008. № 18. С. 184-197; Иванов И.Г. Новый документ о Спасо-Юнгинском монастыре начала XVIII века // Там же. 2010. № 20. С. 147-158.
