Военная организация византии при первых палеологах (1259 – 1328 гг.): принципы формирования и сферы функционирования

На правах рукописи

Золотовский Владимир Алексеевич

Военная организация Византии

при первых Палеологах (1259 – 1328 гг.):

принципы формирования и сферы функционирования

07.00.03 – Всеобщая история

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени

кандидата исторических наук

Волгоград 2009

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный университет»

Научный руководитель: кандидат исторических наук, доцент

Барабанов Николай Дмитриевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Кучма Владимир Васильевич

кандидат исторических наук, доцент

Малахов Сергей Николаевич

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Российский государственный профессионально-педагогический университет»

Защита диссертации состоится «25» декабря 2009 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.029.02 при Волгоградском государственном университете (400062, г. Волгоград, пр. Университетский, 100), ауд. 4-13 А.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного университета

Автореферат разослан «19» ноября 2009 г.

Учёный секретарь

диссертационного совета, Редькина О. Ю.

доктор исторических наук

Актуальность темы исследования.

С момента прихода к власти Михаила Палеолога в 1259 г. начался сложный период в истории Византийской империи. За время правления первых двух императоров династии Палеологов государство претерпело глубокие метаморфозы: от попыток возвращения былого военного и экономического величия, приращения территорий к существенным кризисным изменениям в обществе, системе государственного управления и потере восточных провинций. Наряду с этим происходило постоянное нарастание экспансии со стороны соседей империи на Западе и Востоке. По нашим подсчетам, за шестьдесят девять лет, выпавших на правление Михаила VIII и Андроника II (1259-1328 гг.), византийские войска приняли участие в шестидесяти девяти сражениях, военных кампаниях и операциях. Данный фактор требовал колоссального напряжения внутренних ресурсов социума и неизбежно усиливал роль армии и военной организации.

Понять роль войны и вооруженных сил в жизни Византии в указанный период можно лишь по результатам глубокого анализа всех аспектов внутренней и внешней политики государства, а также событий военной истории. В этой связи, особо актуальным представляется исследование состояния военной организации империи и выявление изменений в ее структуре. Кроме того значимость темы связана с возможностью определить уровень профессиональной подготовленности военнослужащих, этнический состав армии, специфику ее комплектования и организации, а также выявить спектр и глубину развития военно-научных знаний, их применение военнослужащими, командным составом на практике в боевых действиях.

С точки зрения современности, актуальность темы заключается в том, что в процессе возрождения государства, сопряженном с изменением системы управления, геополитического положения и сменой идеологических ориентиров, вопросы о роли армии, об определении идеи, организующей ее как институт, о выявлении эффективных методов воздействия на военнослужащих, формирующих высокое морально-духовное состояние воинов, занимают важное место в общественном сознании.

Необходимо также обратить внимание на то, что актуальность нашего исследования усиливается новой точкой зрения на обозначенную в историографии проблему – роль армии в жизни государства. Следует заметить, что выбранное нами направление исследования также предполагает разработку одного из наиболее актуальных вопросов византиноведения: вопроса о влиянии преемственности и традиционности элементов культуры и государственных институтов на процесс эволюции византийской цивилизации. Кроме того, актуальность подчеркивается обращением к нетрадиционным для военной исторической науки вопросам, которые относятся к области духовной культуры, религиозности и компонентам сознания.

Степень изученности проблемы.

Военная история и военное дело империи неоднократно становились предметом изысканий в трудах отечественных и зарубежных византинистов. Однако по причине лучшего состояния источниковой базы, в силу социально-экономических и политических особенностей развития византийского государства в период формирования отдельных институтов общества и государственной власти, а также благодаря наличию специальных военно-научных трактатов, большее внимание исследователей привлекали ранне- и средневизантийский периоды. В трудах ученых довольно обстоятельно представлены проблемы развития фемного устройства, структуры военной организации, развития военного дела, системы взаимодействия армии, государства и церкви, проблемы социально-экономической базы византийской армии.

В значительно меньшем объеме и более узком спектре изучения в науке представлены вопросы развития военного дела и военной организации периодов Никейской империи и палеологовской Византии. В контексте экскурсов в проблемы внутренней и внешней политики, лишь косвенно давалась характеристика военных действий, их частичная хронология, представлялись общие выводы по генезису ряда социально-экономических и имеющих к ним отношение военных институтов Византии. В трудах общего характера, представлявших очерки политической истории Византии, исследователи (Ф. И. Успенский, К. Чэпман, Ш. Диль, А. А. Васильев, Г. Острогорский, Б. Т. Горянов, Э. Арвейлер, К. А. Осипова, Д. Найкол), лишь с незначительными расхождениями в мнениях определяли территориальные потери империи в XIII-XIV вв. следующими причинами: отсутствие военной стратегии, вызванное прямыми действиями в рамках «доктрины ойкумены», переброска вооруженных сил на западное направление, экономический и политический кризисы, предопределившие слабость, дезорганизацию и деградацию армии.

Одно из первых специальных исследований по вопросам военной организации Византии XIII-XIV вв. вышло из под пера болгарского ученого П. Мутафчиева^[1], который предпринял изучение правового положения основных групп военнослужащих палеологовского периода. Некоторые концептуальные положения историка получили признание в мировой исторической науке.

Значительный вклад в изучение военной истории раннепалеологовского периода внес Д. Джианакоплос, обобщивший свои изыскания в монографии, посвященной западному направлению внешней политики Михаила VIII. Детально изучив различные аспекты проблемы, он сосредоточил свое внимание на связи военной истории с византийской дипломатией этого периода, причем особенно подчеркивался приоритет дипломатического подхода перед военным в решении внешних задач империи. В частности, ученый указывает, что военные кампании Михаил VIII проводил исключительно как единственно возможное и хаотично реализуемое средство спасения Византии после дипломатических неудач^[2].

В статье Н. Икономидиса^[3], ставшей первой ласточкой в комплексном научном изучении военной организации Византии позднего периода, утверждается, что именно динамично разрастающийся экономический кризис послужил причиной трансформации военной организации раннепалеологовского периода. Однако, в отличие от многих исследователей, автор определил, что изменения, произошедшие в структуре армии, в ее экономической и социальной базе, были результатом осмысленного реформирования, осуществленного первыми Палеологами. В качестве экономического основания кардинально преобразованной ромейской армии исследователь определил институт пронии.

Среди отечественных византинистов пристальное внимание теме уделил В. А. Сметанин^[4]. В своих работах историк на первый план выдвигает экономические причины преобразования армии и слабости империи, которые привели к ее территориальным потерям на Востоке.

Особого внимания заслуживает монография А. Лайу, в которой исследуется внешняя политика Андроника II^[5]. Большая часть работы посвящена изучению проблем Каталонской кампании, однако в ней отсутствует глубокий военно-исторический анализ явления, что оставляет достаточно места для продолжения изучения военной политики Андроника II.

В 80-90-х гг. XX в. увидела свет серия статей американского византиниста М. Бартусиса. В своих изысканиях историк коснулся ряда институтов византийской военной организации. Особое внимание было уделено каваллариям, «малым держателям» и «великой аллагии». Ученый, как и большинство его предшественников, пришел к выводу о тождественности стратиотов и прониаров, что подтверждается другим предположением об идентичности икономии и пронии. В одной из статей^[6] историк утверждает, что наши представления об акритах как о военнослужащих, лишь необоснованные смысловые конструкции. Анализируя состав византийской армии, М. Бартусис выделил три категории военнослужащих: 1) наемники; 2) прониары; 3) солдаты – малые держатели. Завершающим аккордом изысканий М. Бартусиса была единственная на сегодняшний день специальная монография по изучаемой нами теме^[7], вобравшая в себя все предшествующие наработки автора. Однако необходимо отметить, что в обобщающем сочинении историк раскрывает тему вне связи с военно-историческим контекстом эпохи.

Таким образом, внимание историков к военной организации и военной истории раннепалеологовской империи показывает, что назрело время для более тщательного и глубокого исследования проблемы. Вполне очевидно, что необходимо изучить весь сложный комплекс элементов структуры вооруженных сил, их системное изменение, роль отдельных категорий военнослужащих в армии, уровень развития военного искусства, а также уточнить хронологию событий военной истории. Кроме того, очевидна необходимость в применении телеологического подхода в анализе организации и проведения боевых операций, сражений и походов, предпринятых византийскими войсками.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования в диссертации стали военная организация Византии и сферы применения ее армии и флота в боевых действиях на разных фронтах.

Предметом исследования выступают: специфика военной организации и трансформация стратегической концепции империи, проявившиеся в ходе эволюции византийского государства в период с 1259 по 1328 гг.

Цели и задачи исследования.

Цель исследования – выявить специфику военной организации и военного дела, а также сферы применения вооруженных сил Византии раннепалеологовского периода в контексте изменений в византийском обществе и внешнеполитическом положении империи. Для реализации поставленной цели были поставлены следующие задачи.

Во-первых, раскрыть особенности военной организации через последовательное изучение социально-экономических, политических, психологических и религиозных механизмов, формирующих армию как целостный организм: выявить структуру военного командования и методы ее формирования; определить способы комплектования и систему обеспечения вооруженных сил; в военно-историческом аспекте установить роль и функции акритов, стратиотов и прониаров; выявить роль и место наемных контингентов в византийской военной организации.

Во-вторых, раскрыть сферы применения византийских вооруженных сил посредством реконструкции и определения значения военных действий во внешнеполитической жизни империи: основываясь на анализе боевой практики, создать модель стратегической концепции империи; восстановить стратегию отдельных военных кампаний и определить уровень развития военной мысли и военно-научных знаний.

Хронологические рамки исследования, ограниченные периодом 1259 – 1328 гг. прежде всего определяются изменениями, произошедшими в военной организации после прихода к власти Михаила VIII Палеолога: с возрождением империи начался процесс восстановления административной системы, что должно было в новых условиях непременно повлечь за собой изменения во всех институтах и механизмах, составляющих государство. Поздний хронологический предел определен окончанием правления Андроника II, в период правления которого под влиянием внешних факторов был завершен процесс модернизации военной организации. Кроме того, в последние годы властвования Андроника II начался новый период в геополитической истории Византии, сопряженный с переходом к оборонительной стратегии на всех направлениях. Усиление турецкой экспансии, пришедшееся на вторую половину двадцатых годов XIV в., выразилось в стремительной потере территорий, а вместе с этим людских и материальных ресурсов, что оказало существенное влияние на внутриполитические изменения в византийском обществе. С этого времени все внутренние процессы под влиянием колоссальных усилий по сохранению территории государства обрели общий вектор, направленный в сторону ускорения и расширения кризисных явлений.

Методология и методы исследования.

Методологической основой исследования являются общие принципы научного познания, подходы и методы, относящиеся к методологическому аппарату гуманитарных наук.

В настоящем диссертационном исследовании критически использованы элементы формационного, цивилизационного и системного подходов. Формационный подход позволяет выявить систему связи отдельных государственных институтов, их эволюцию, функции, а также их социальное и экономическое значение. Определенным образом этот подход помогает прояснить причины ослабления аппарата центрального управления, являвшего собой выражение интересов малоазийской знати и результаты социально-экономической и правовой политики византийских императоров. Цивилизационный подход позволяет проследить историю уникальных политических, государственных и военных институтов в их развитии, дает возможность рассмотреть глубоко укоренившиеся социально-экономические и духовные категории, военно-идеологические доктринальные концепции, анализ которых позволяет выявить их уникальную природу, а также их роль в духовной и политико-правовой жизни общества. Системный подход при анализе общества и армии как структурных совокупностей элементов позволяет изучить их взаимовлияние, роль армии в обществе и государстве, раскрыть причины и ход модернизации военной организации в связи с общественными и государственными процессами, рассмотреть вопрос функций и значения (приоритетов) отдельных элементов армии. Особое значение для исследования вооруженных сил и военного дела приобретает структурализм. Основные положения этого методологического подхода позволяют изучить ряд военных институтов и военно-научных концепций на предмет их специфики в раннепалеологовский период.

В связи со спецификой предмета исследования применялись принципы историзма и исторической герменевтики.

Методы исследования. Помимо общенаучных методов (логического, индукции и дедукции, анализа и синтеза, статистического, динамического) в соответствии с обозначенными выше методологическими ориентирами в данной работе использованы следующие методы:

• методы хронологии, периодизации и исторической реконструкции, позволяющие восстановить ход военных сражений;
• методы генетический, ретроспективный, сравнительно-исторический, историко-типологический и метод синхронизации, предоставляющие возможность, проследив эволюцию военной организации и военного искусства, выделить их особые характеристики для изучаемого периода истории Византии;
• метод исторической интерпретации, совместно со структурным анализом позволяющий в рамках системного подхода по иному использовать источниковые данные и под новым углом зрения изучить обозначенные в качестве задач вопросы темы диссертационного исследования.

Использование положений перечисленных методологических подходов и соответствующих методов обусловило избранное структурирование текста исследования.

Источниковая база исследования. В ходе исследования были привлечены источники, позволяющие не только объективно и вполне аргументировано решить поставленные нами задачи, но и значительно расширить диапазон темы исследования посредством привлечения текстов предшествовавших периодов, а также сочинений религиозного и риторического характера^[8].

При восстановлении картины военной истории, прежде всего, привлекались данные основных нарративных источников, авторы которых были современниками событий. Глубиной знаний военно-политической истории отличаются сочинения Георгия Акрополита^[9], Феодора Скутариота^[10], Георгия Пахимера^[11], Никифора Григоры^[12] и Иоанна Кантакузина^[13]. Помимо византийских источников, для реконструкции системы взаимоотношений империи с Генуей и Венецией мы использовали данные сочинений Марино Санудо, Мартина да Каналя и Андреа Дандоло. Особое внимание среди источников западноевропейского происхождения заслуживают «Морейская хроника»^[14] и «Хроника» Рамона Мунтанера^[15]. В данном исследовании использовались две основные, наиболее полные и близкие к описываемым событиям версии «Морейской хроники», составленные на французском и греческом языках в период 1338-1341 гг. и сразу после 1388 гг. соответственно. «Хроника» Мунтанера является наиболее репрезентативным источником для изучения Каталонской кампании. В изысканиях по этой теме также применены данные «Хроники» Франциско де Монкадо, материалы из королевского архива Арагона и серия писем, относящихся к периоду с 1305 по 1307 гг.^[16]

Анализ текстов актов и императорских новелл дает возможность пересмотреть устоявшиеся в науке взгляды по вопросу о динамике изменений правового положения основных групп военнослужащих. Разобраться в системе гражданской и военной администрации помогает материал анонимного трактата «О должностных лицах Константинопольского двора и о должностях Великой церкви», известного также как произведение Псевдо-Кодина.

В определении уровня развития военно-научной мысли Палеологовского периода наша источниковая база дополняется полемологическими сочинениями и нарративными произведениями ранне- и средневизантийского периода.

Выявление идеального образа полководца в Византии, взглядов ромеев на причины и цели войн, уточнение религиозных представлений византийцев о вооруженном противоборстве возможны посредством анализа риторических произведений и эпистолярного наследия византийских авторов изучаемого периода. К ним относятся: «Царская статуя» Никифора Влеммида; риторические сочинения Мануила Фила и Мануила Оловола; письма Никифора Григоры, патриарха Афанасия I, Максима Плануда и Фомы Магистра, анализ текста которых помогает определить отношение богословов, священнослужителей и византийской церкви в целом к войне, к службе в ромейской армии иностранных и иноконфессиональных наемников, выявить и уточнить степень влияния личных качеств полководцев на формирование морально-психологического состояния военнослужащих.

Источниковую базу исследования дополняют многочисленные произведения египетских и персидских авторов, а также армянские хроники, свидетельства которых дают нам информацию о динамике отношений Византии и восточных государств, о продвижении войск Монгольской империи на Запад, действиях византийской армии, а также позволяют уточнить и откорректировать представления о ходе конкретных военных операций.

Научная новизна исследования.

В данном диссертационном исследовании осуществлен анализ основных направлений военно-политической деятельности византийского государства в период правления Михаила VIII и Андроника II Палеологов. Результаты изыскания позволили сформулировать ряд новационных в византинистике положений, раскрывающих специфику военной организации исследуемого периода, а также определить сферы и результаты применения армии и флота.

Общий новационный характер исследования военной организации, теории и практики военных действий раннепалеологовской империи раскрывается в следующих концептуальных положениях данной работы:

• в том, что касается военной организации:

выявлена специфика командного состава армии и флота; раскрыты принципы его комплектования, обнаружены и обоснованы тенденции объединения гражданской и военной функций в провинциальном управлении, а также роль аристократии в системе военного руководства;

определена роль собственно византийских вооруженных сил, представленных стратиотами и прониарами; конкретизированы функции и эволюция стратиотов и прониаров;

под новым углом зрения изучена реформа акритских подразделений: выделено два этапа реформы, в результате которой акриты были переведены в стратиотское положение с переходом в полное подчинение прониарам;

существенно изменены представления о состоянии флота при первых Палеологах: в правление Михаила VIII и Андроника II был осуществлен перевод личного состава флота на наемную основу;

определена главенствующая роль наемных отрядов в вооруженных силах империи;

выявлены методы воздействия на морально-духовное состояние военнослужащих византийской армии; сформулирована особая раннепалеологовская концепция «священной войны», допускающая ее применение к полиэтничному составу военнослужащих и крайне конфессионально-дифференцированным противникам Византии;

определено, что специфика военной организации периода правления Михаила VIII и Андроника II Палеологов состояла в регулярных попытках ее реорганизации с целью создания профессиональной армии, составлявшей тагмное войско, укомплектованное преимущественно наемными воинами;

• в том, что относится к сфере практического применения византийских вооруженных сил:

реконструирован ход военных действий периода правления Михаила VIII и Андроника II Палеологов. Выявлены приоритеты внешней политики и связанные с ними направления деятельности вооруженных сил;

создана модель стратегической концепции, избранной Михаилом VIII и Андроником II Палеологами, лежащей в основе их военной политики;

обоснована гипотеза, состоящая в том, что завоевание Константинополя в 1261 г. зависело не от случайного стечения обстоятельств, а явилось следствием хорошо спланированной и удачно осуществленной боевой операции;

опровергнута устоявшаяся в историографии точка зрения об определяющем воздействии, оказываемом доктриной ойкумены на боевую практику. По результатам анализа военных действий, проводимых по всем направлениям, определена их причинная обусловленность, логика военных действий;

выявлена специфика боевого применения различных частей византийской армии: приоритетное использование наемников на западном направлении и в наступательных операциях, а также собственно ромейских войск в действиях оборонительного характера;

на основании сопоставления военной практики раннепалеологовского периода с предшествующей византийской полемологической традицией выявлены традиционные и новационные методы ведения войны.

Практическая значимость. Приводимые в диссертации данные и полученные выводы могут быть:

применены для дальнейших исследований военной истории Византии и контактировавших с ней государств;

использованы для разработки общих и специальных учебных курсов, а также научных работ по истории Византии и по проблемам военной истории средних веков.

Апробация результатов исследования состоялась в 2002 – 2009 гг. на следующих конференциях: VII Межвузовская конференция студентов и молодых ученых г. Волгограда и Волгоградской области (Волгоград, 12-15 ноября 2002 г.); VIII Межвузовская конференция студентов и молодых ученых г. Волгограда и Волгоградской области (Волгоград, 11-14 ноября 2003 г.); IX Межвузовская конференция студентов и молодых ученых г. Волгограда и Волгоградской области (Волгоград, 9-12 ноября 2004 г.); Научные сессии Волгоградского государственного университета (2005-2008 гг.); Третья международная богословская научно-практическая конференция, посвящённая 80-летию со дня рождения протопресвитера Иоанна Мейендорфа (Екатеринбург, 2-3 марта 2006 г.); XVIII Всероссийская научная сессия византинистов (ИВИ РАН, Москва, 20-21 октября 2008 г.); ІІ Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых, посвященная 175-летию Киевского национального университета имени Тараса Шевченко (КНУ имени Т. Шевченко, г. Киев, 23-24 апреля 2009 г.). Основные положения и результаты исследования отражены в 11 публикациях общим объемом 8,2 п.л.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы. Последовательность расположения материала обусловлена логикой причинно-следственной взаимосвязи поставленных проблем.

Во «Введении» обосновывается актуальность и степень изученности темы, определяются цель, задачи, объект и предмет исследования, хронологические рамки темы, раскрываются методология, научная новизна, характеризуется источниковая база, определяется композиция исследования.

В первой главе «Военная организация Византии во второй половине XIII - начале XIV вв.» анализируются структура военной организации, система командования, материального и религиозно-идеологического обеспечения службы византийских воинов, состав вооруженных сил.

В первом параграфе «Структура вооруженных сил. Специфика командного состава» представлен анализ компонентов военной организации, структуры армейского руководства и социального состава военачальников.

Узурпация Михаилом VIII византийского престола предопределила необходимость в легитимации им собственной власти, достижение которой могло быть обеспечено, кроме прочего, вовлечением представителей известных в Никейской империи и новых знатных родов в систему гражданского и военного управления. В этой связи, следуя динамике развития политической системы, первые Палеологи организовали систему высшего военного управления. В ходе исследования нами было выявлено, что в системе командования конкретная военная должность не соответствовала определенной придворной должности-титулу. Чаще всего назначения в своих интересах (политических, военных, социальных и экономических) осуществлял сам император. Должности в военном руководстве получали близкие родственники василевсов (братья и сыновья), а также представители столичной знати. Гражданские и военные функции представители высшего военного управления осуществляли исключительно в соответствии с решением императоров. Отсутствие четкой и устойчивой иерархии командных должностей позволяло василевсам избегать усиления авторитета отдельных лиц, грозившего мятежом. Кроме того, это делало возможным мобильное формирование различных по составу и численности боевых соединений, способных выступать синхронно на всех направлениях военных действий без ущерба для боеспособности, а также жесткий контроль над ними. Однако высокий социальный статус и политическая роль знати во многом ограничивали механизм административного и военно-уголовного воздействия на командиров, нарушавших приказы василевсов. Вместе с тем, стремясь усилить обороноспособность рубежей Византии, императоры были вынуждены расширять полномочия ряда представителей высшего военного командования. В частности, в связи с необходимостью повышения материального потенциала фемных формирований гражданские и военные функции провинциального управления были объединены в руках дук или кефалиев.

Во втором параграфе «Способы комплектования и материального обеспечения вооруженных сил» рассмотрены актуальные дискуссионные вопросы, связанные с проблемой состава (стратиоты, прониары, акриты, добровольцы) и методов материального обеспечения собственно византийской армии.

Возвращение Константинополя определило формирование антивизантийских альянсов, требовавших участия византийских вооруженных сил в боевых действиях на трех направлениях. Организованные в этой связи императорами мероприятия по усилению боеспособности армии и флота привели к существенным изменениям в военной организации Византии. Состав византийской армии отличался сочетанием значительных наемных контингентов и стратиотских и акритских отрядов, выступавших под началом прониаров. Нестабильность границ Византии делала малоэффективным применение в качестве основы византийской армии фемных формирований, которым совместно с акритами, были доверены функции по обеспечению первичного отпора ударам противника. Вместе с тем, обеспечение безопасности восточных рубежей в большинстве случаев (в периоды относительного спокойствия на границе и при разбойном характере действий турецких отрядов) находилось в ведении местных властей – глав фем и городов.

Основной массой военнослужащих-ромеев оставались стратиоты. При этом сохранялась традиционная система комплектования стратиотского войска. В то же время произошли существенные изменения материальной базы обеспечения, военных функций и системы соподчинения основных единиц фемного войска.

Фемные войска состояли из двух категорий: стратиотов и прониаров. При этом стратиоты не представляли собой однородной группы военнослужащих. Одна часть стратиотов, получавших традиционный статус воина-земледельца, владевших индивидуальным участком, составляла фемную армию, при необходимости принимавшую участие на всех фронтах, и находилась в верховном подчинении императору. Исходя из необходимости сокращения расходов на ромейскую, т.е. собственно византийскую армию, другая часть стратиотов (акритов-стратиотов) была вверена в прямое управление прониарам. Произошли существенные изменения функций и роли акритов в военной организации раннепалеологовского периода. После перенесения столицы в Константинополь и установления мирных отношений с Румским султанатом, Михаил VIII провел фискализацию акритских участков, придав им тем самым статус стратиотских, и перевел воинов на службу, обеспеченную царским пожалованием (рогой). Участки акритов, внесенные в списки, относились к прониям, получатели которых на первом этапе реформы обеспечивали организацию и порядок службы акритов, а также, очевидно, распределение роги, поступавшей из казны. Однако усилившийся произвол с выплатами денежного довольствия акритам-стратиотам обусловил второй этап реформы, после которого жалованье воинам-пограничникам из собственных доходов выдавали сами прониары, наделенные всеми функциями военачальников. Таким образом, безопасность восточных рубежей обеспечивалась местными фемными формированиями, содержание и командование которыми всецело возлагалось на прониаров.

Прониарский состав получил развитие в двух направлениях: малые и классические пронии. Основным назначением малых проний было вознаграждение наиболее доблестного стратиота, возводимого в ранг командира малого подразделения, с целью обеспечения его надлежащим социальным статусом. Большая часть прониаров, представленная знатными полководцами, получавшими в пожалование пронии, выполняли функции командиров войсковых подразделений среднего и высшего звена. Кроме того на эту категорию прониаров было возложено материальное обеспечение стратиотов-поселенцев. Примером последних могут служить пореформенные акриты. Таким образом, нами было опровергнуто предположение исследователей о замене фемных стратиотских формирований отрядами прониаров.

В третьем параграфе «Наемники на службе Византии» анализируются наиболее приоритетные вопросы материального обеспечения и социального поощрения, сроков службы, боевого применения и численности наемных отрядов, находившихся в составе вооруженных сил раннепалеологовской Византии.

Развитие условий, при которых многочисленные противники Византии действовали на всех направлениях с различной тактикой, находясь на разных уровнях военного и политического развития, предопределило детерминированную политику императоров в вопросах формирования социально-экономической, этнической и военно-профессиональной базы собственных армии и флота. Постоянная подвижность западных рубежей, а также агрессивные действия латинян, преследовавших реваншистские цели, эпирцев, болгар и сербов, стремившихся к расширению собственных территорий, обусловили использование на европейских театрах военных действий многочисленных наемных отрядов, служивших империи. О масштабах участия наемников свидетельствует тот факт, что большинство военных операций и кампаний было осуществлено наемными силами. В числе наемных контингентов были куманы, «кельты», татары, русские, сербы, грузины, аланы, болгары и каталонцы. Следует отметить, что действия каталонского войска, поступившего на службу к василевсу исключительно для борьбы с турками, закончились для Византии огромными потерями, что однако не повлияло на процесс реформирования вооруженных сил, направленный на создание профессиональных наемных армии и флота.

В правление Михаила VIII и Андроника II был осуществлен перевод флота на наемную основу. После отвоевания столицы византийцы сохранили союзнические отношения с Генуей. Ее флот использовался Михаилом VIII в большинстве операций, целью которых было возвращение территорий Пелопоннеса и Балкан, принадлежавших Византии до 1204 г. Наемные военно-морские силы применялись как для переброски сухопутной армии, так и для прямого участия в военных кампаниях. Особая роль наемного генуэзского флота проявилась в период с середины 70-х до начала 80-х гг. XIII в. Этот период характеризуется обострением отношений Византии с латинянами: державой Карла Анжуйского и Венецией, поддержавшей его проекты. В период правления Михаила VIII, помимо генуэзцев, морские силы империи были укомплектованы контингентом наемников, имевших ромейское происхождение и служивших на долгосрочной основе.

После смерти Карла Анжуйского наступил длительный период затишья в противостоянии империи и латинян. В связи с этим Андроник II реорганизовал флот: василевс не выделил средств на переоснащение и доукомплектование собственного флота, а переориентировал военно-морские силы на использование наемного контингента. В правление Андроника II команды генуэзцев и венецианцев в подавляющем большинстве случаев применялись по необходимости для разовых морских экспедиций, что позволяло сократить расходы, оплачивая лишь конкретные акции наемников. Данные о флоте показывают, что в конце XIII – начале XIV вв. он применялся преимущественно при угрозе Константинополю, следовательно, охрана города была одной из его главных функций. Флот при необходимости также усиливал обеспеченную фортификационной системой стратегическую защиту торговых путей и прибрежных зон. В этой связи, кажется вполне обоснованным отказ от собственного флота Андроника II, к началу правления которого, имевшиеся к на тот момент корабли выработали свой ресурс. Так как основные силы противников способных нанести существенный урон Византии были представлены сухопутными войсками, не возникало и необходимости создания нового флота. К этой идее, равно как и к дополнительному призыву на службу наемной флотилии генуэзцев, Андроник II возвратился лишь в период ожесточенной борьбы с каталонцами, совпавший с расширением экспансии турок, создавших к этому времени военный флот.

Общее увеличение численности наемных контингентов привело к трансформации системы материального обеспечения военнослужащих. Основные силы византийской армии состояли из наемников, содержание которых многократно увеличивало расходы казны. Материальное обеспечение фемных формирований, не связанных с прониарами, возлагалось на имперскую казну. Воины, вербуемые из местного населения полководцами, также получали жалованье от императора. Вызванные необходимостью сокращения государственных расходов на содержание собственно византийской армии, увеличение численности прониаров и изменение юридического статуса пронии, направленные на значительное перераспределение обязанностей по комплектованию и материальному обеспечению фемных отрядов, особенно в малоазийском регионе, в силу возросших тенденций ослабления аппарата центрального управления не только не выполнили свое назначение, но и способствовали обострению ситуации на востоке империи. Обеспечение продовольствием гарнизонов возлагалось на горожан и население ближайших деревень. В то же время наемники, нанятые на службу империи, в силу объективной политико-экономической ситуации были необходимы Византии для восполнения военных людских ресурсов, ограниченных потерей владений в Малой Азии и целенаправленным сокращением финансового обеспечения фемной армии. Численное соотношение ромейских и наемных войск в конце XIII – начале XIV вв. в разных операциях, можно определить от одного к двум, до одного к четырем. В этой связи, основные обязанности по их содержанию возлагались на императорскую казну, тратившую на жалование наемникам сумму, равную годовому доходу от прямых налогов. Кроме того вполне традиционные для Византии реквизиции, т.е. грабеж населения, приняв более масштабный характер в период правления Андроника II, стали основным механизмом материального обеспечения иностранного контингента.

В четвертом параграфе «Методы дисциплинарного и идеологического воздействия на личный состав вооруженных сил» рассмотрены методы обеспечения боеспособности византийской армии.

Боеспособность византийской армии зависела не только от материально-технического обеспечения, но и от применения методов военно-политического, религиозного и дисциплинарного воздействия. Среди них решающую роль играли как вполне традиционные методы материального, психологического и воспитательного характера, так и специфический для палеологовского периода метод религиозного воздействия, который в совокупности с остальными представлял собой набор элементов воздействия, исходящих из доктрины «священной войны». Содержание этой доктрины определено системой отношений армии и церкви, обусловленной противостоянием врагам, принадлежавшим к различным конфессиям, а также большой роли наемного контингента в составе византийских вооруженных сил.

Несмотря на разнообразие мер воздействия на войско, уровень дисциплины в армии оставался крайне низким. Увеличение числа сепаратистских выступлений, случаев измены и непослушания, характерных для раннепалеологовского периода, не каравшихся императором, свидетельствует о слабости власти василевса и невозможности применения военно-дисциплинарных мер для контроля над полиэтничным контингентом византийских войск. Вполне вероятно, что эта ситуация могла быть вызвана сохранением архаичной государственной идеи, не способной в условиях изменившейся геополитической ситуации воодушевить все христианское воинство империи на ратные подвиги и нейтрализовать личный страх перед смертью. Вместе с тем действие такой идеи, идеологически направленной на сплочение рядов ромейских войск, перед натиском противника в особых случаях усиливалось применением комплекса мер религиозного характера. Так, перед решающим сражением с войсками Карла Анжуйского, произошедшим в апреле 1281 г. у Белграда, по решению Михаила VIII для укрепления боевого духа перед византийскими отрядами патриарх и шесть архиереев отслужили чин елеосвящения, по завершении которого воинам были выданы стеклянные сосуды с вложенными в них пуками папируса, освященного елеем.

Таким образом, с учетом дифференцированного состава армии наиболее значимую роль в формировании доблести ромеев, на наш взгляд, выполняли методы материальной мотивации, личные и профессиональные качества военачальника, религиозные методы, а также средства социально-правового вознаграждения. Универсальным средством религиозного воздействия можно считать идею «священной войны». Согласно нашим предположениям, главной целью раннепалеологовской идеи «священной войны» являлась защита православного государства, персонифицированного в лице императора, как ставленника божьего и главного хранителя веры Христовой.

Во второй главе диссертации «Сферы функционирования: византийская армия на фронтах» рассмотрены сферы практического применения вооруженных сил: реконструированы события крупных военных кампаний, определены содержание стратегической концепции империи и стратегия отдельных военных операций.

В параграфе первом «Борьба за Пелопоннес» исследуется боевое противостояние византийской армии латинским и православным эпирским войскам, анализируются стратегия и цели военных операций.

Приход к власти Михаила Палеолога спровоцировал создание крупного антиникейского альянса во главе с Михаилом II Ангелом. Продвижение войск противников было остановлено в битве при Пелагонии в 1259 г. Анализ военных действий показал, что победа ромеев в большей мере была определена военным мастерством полководцев и наемных воинов, активно использовавших боевое сопровождение, тактическое отступление и засады. Тем не менее, следует отметить и роль имперской дипломатии, действия которой создали необходимые условия для нарушения единства в альянсе противников, что существенно повлияло на исход сражения.

Одной из приоритетных задач Михаила VIII было возвращение Царицы городов, требовавшее тщательной тактической и стратегической подготовки. Завоевание Константинополя было результатом хорошо спланированной и всецело реализованной долгосрочной кампании. Изучение комплекса источников позволило детально реконструировать ход военных действий, а также выявить, что план кампании включал три этапа, для каждого из которых в соответствии с поставленными задачами определялось проведение специальных мероприятий, как собственно военных, так и дипломатических. На первом этапе перед византийскими войсками стояла задача усилить свое присутствие на Балканах, закрепившись в наиболее важных стратегических районах. Второй этап ознаменовался походом к Галате и захватом ближайших к столице Латинской Романии городов и крепостей. На третьем этапе синхронно с действиями имперской дипломатии небольшой отряд Алексея Стратигопула совместно с телематариями захватил Константинополь.

Возвращение столицы не только не усилило международный авторитет Палеологов, но и спровоцировало формирование внешнеполитической угрозы, направив против империи реваншистски настроенных латинян и их многочисленных союзников, преследовавших личные территориальные интересы. Данные византийских и латинских источников определенно указывают на то, что стратегия военных действий, избранная Михаилом Палеологом для западного фронта, представляла собой комплекс мероприятий по захвату и удержанию стратегически важных территорий. Выбор последних определялся не только идеей восстановления прежних рубежей империи, но конкретными мероприятиями и планами противников. При этом последние влияли на формирование военной доктрины периода первых Палеологов. Так, во время возможного вторжения латинян с ахайской территории в империю ударные силы Византии на период кампаний 1262-1264 гг. были передислоцированы из малоазийского региона к западным рубежам. Целью экспедиций ромеев было нанесение наибольшего ущерба материальным и военным силам Ахайи, а также захват восточного побережья Пелопоннеса. Возможная угроза со стороны Манфреда Сицилийского и Карла Анжуйского в 1260-1270 гг. привела к операциям, развернувшимся на территории Эпира, а также к расширению и последующему укреплению территорий Византии в Морее с целью нейтрализации возможного проникновения латинян в Эгейское море, на византийские острова и балканские владения империи через Эвбею. Последняя становилась стратегической целью противников: контроль над Эвбеей существенно ослаблял обороноспособность империи и являлся этапом на пути к завоеванию Константинополя.

В правление Андроника II византийская армия приняла участие лишь в нескольких эпизодических сражениях на Пелопоннесе, не имевших существенного значения.

Такая динамика военных действий на западном направлении объяснима изменением внешнеполитической ситуации. В период правления Михаила VIII стремление западноевропейских государей отвоевать Константинополь и восстановить Латинскую империю привело к обострению военного противостояния между ромеями и латинянами. Большинство кампаний, походов и экспедиций на пелопоннесском военном театре носили наступательный характер, имея целью воспрепятствование созданию плацдарма противниками Византии. После захвата конкретных укрепленных пунктов, крепостей и городов, они включались в фортификационную систему империи, в том числе, составляя вторую оборонительную линию столицы, функционировавшую в XII в. Упразднение угрозы безопасности западным владениям империи, связанное с сицилийским восстанием и смертью Карла Анжуйского, фактически сделало возможным переориентирование действий византийской армии исключительно на оборонительный характер.

Во втором параграфе «Оборона Малой Азии» раскрывается характер действий византийской армии против турецких отрядов.

Восточное направление военной политики империи на протяжении всего исследуемого периода зависело от действий имперской дипломатии. На определенном этапе византийско-турецких отношений Михаилом VIII были сохранены дружественные, даже союзнические отношения с Иконийским султанатом. Вместе с тем следует подчеркнуть, что ввиду политической дезинтеграции в самом султанате, эти соглашения теряли политическую силу. Действия отрядов полунезависимых эмиратов, не контролируемые султаном, наносили ущерб приграничным византийским владениям. Не имея возможности нанести существенный урон армиям сельджукских эмиров, византийские войска эпизодически совершали крупные оборонительные экспедиции к границам.

Целью восточных походов, предпринимаемых уже после вторжения врага во владения Византии, была остановка продвижения армий противника и последующее их выдворение за пределы империи. Однако не следует воспринимать такую логику ведения боевых действий как потерю стратегической инициативы на восточном направлении. Стратегия пассивной обороны, определявшая характер военного противостояния в малоазийском регионе, была обеспечена созданием на восточных рубежах империи сети гарнизонов, или же линии крепостей. Это, на наш взгляд, позволяло императорам лишь эпизодически привлекать силы для организации походов. Фортификационные мероприятия Михаила VIII и Андроника II в 1280-1282 гг. временно остановили продвижение турецких отрядов. Природные факторы и усиление экономического кризиса в конце XIII в. сделали невозможным сохранение оборонительной линии, размещенной по берегам рек, исполнявших роль рубежей ромейского государства. Укрепление военно-политической мощи эмиратов Ментеше, Айдыноглу, Эртогрула, привело к потере византийскими войсками инициативы и, как следствие, сокращению малоазийских владений империи. В этой ситуации Андроник II использовал наемников алан и каталонцев. Организованные в 1301-1303 гг. Михаилом IX, сыном-соправителем Андроника II, походы совместно с аланами не принесли желаемых результатов. После поражения при Никомидии, Бафии, Филадельфии и Магнезии ромеи и аланы спасались бегством. Коренное изменение стратегической ситуации произошло после переброски дополнительного контингента каталонцев, которые смогли не только остановить продвижение турецких отрядов, но и в течение 1303-1304 гг. отбросили противника далеко за пределы империи. Однако стабильность в малоазийских владениях Византии продолжалась лишь до весны 1305 г. После убийства Рожера де Флора в лагере Михаила IX, империя была втянута в тяжелейшее противостояние мятежным наемникам. Война на собственной территории, в опасной близости от столицы, длившаяся несколько лет с явным преимуществом каталонцев, не оставила ромеям возможности обеспечить материальными и людскими ресурсами безопасность восточных владений. Однако захват малоазийских территорий империи был отсрочен до середины 20-х гг. XIV в. разразившейся борьбой за лидерство в турецких эмиратах. Затяжная война с каталонцами, развернувшаяся у стен Константинополя, завершилась изгнанием мятежных наемников в 1309 г. в южный Пелопоннес. Ликвидация каталонской угрозы являлась следствием действия нескольких факторов. Главным из них мы считаем профессиональные действия византийских полководцев. Трижды потерпев поражение в крупных операциях, целью которых было нанесение максимального урона живой силе противника, ромеи перешли к тактике боевого сопровождения. Результаты действий малых мобильных отрядов совмещенные с тактикой «выжженной земли», примененной по решению Андроника II, дали свои результаты. Оказавшись расколотым на три части, дезорганизованное каталонское войско было выдворено из Византии.

В третьем параграфе «Балканские войны» представлен анализ военной политики империи в отношении Сербии и Болгарии, а также татарских отрядов.

Балканский театр военных действий, в рамках интересующих нас вопросов, ограничивался преимущественно болгарским направлением. Положение здесь осложнялось участием на стороне противника турецких и татарских отрядов. Действия византийской армии на территории северной и северо-восточной Фракии всецело соответствовали стратегии активной обороны. Главной задачей военных операций было усиление фортификационной системы. Угроза потери причерноморских владений, составлявших оборонительные линии, нейтрализовывалась захватом и удержанием крепостей, расположенных на пути передвижения к столице Византии. В результате балканских войн земли региона Загоры и Пловдива, а также Северной и Южной Македонии постоянно переходили из рук в руки, и уже к концу XIII – началу XIV вв. Византия окончательно потеряла эти территории.

В «Заключении» подведены основные выводы исследования, дана характеристика особенностей военной организации и военной стратегии раннепалеоговского периода.

На период правления Михаила VIII и Андроника II Палеологов выпали самые тяжелые годы, переломные во всей внутри- и внешнеполитической истории поздней империи.

Выявленная система методов по привлечению и оплате службы наемников, с учетом масштабов средств, потраченных на жалованье, позволила охарактеризовать институт наемничества как системообразующий элемент византийской военной организации. Исходя из этого, полагаем, что специфика военной организации периода правления Михаила VIII и Андроника II Палеологов состояла в регулярных попытках ее реорганизации с целью создания профессиональной армии, составлявшей «тагмное войско», укомплектованное преимущественно наемными воинами, контингенты которых были призваны обеспечивать безопасность империи и победу византийской армии на главных военных театрах. Оборонительные функции были вверены традиционным группам военнослужащих, переведенных на совместное прониарское и казенное содержание.

Стратегический приоритет западного и северо-западного направления, требовавший применения ударной силы армии, состоявшей из наемников, обусловленный реальной угрозой безопасности государства, исходившей от латинских и славянских государств, в период правления Михаила VIII определил необходимость использования ромейских войск на восточных рубежах империи. Такое распределение функций между отдельными составляющими вооруженных сил, в качестве стратегического принципа находившее реализацию не только в военной, но и в социально-экономической, правовой и политической сферах, определило ускорение тенденции к разрушению административной системы, проявившейся в отношениях столицы и малоазийских владений, что во многом способствовало практически беспрепятственному расширению турецкой экспансии.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Публикации в журналах, входящих в список ВАК РФ:

1. Золотовский, В. А. Рецензия на книгу: О стратегии: Византийский военный трактат VI века / Издание подготовил В. В. Кучма. – СПб.: Алетейя, 2007. 160 с. / В. А. Золотовский // Византийский временник / Отв. ред. Г. Г. Литаврин. – М.: Наука, 2008. – Т. 67 (92). – С. 255–259 (0,4 п.л.).
2. Золотовский, В. А. Обеспечение боеспособности византийской армии при первых Палеологах: дисциплина и комплекс методов воздействия на воинов / В. А. Золотовский // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». – Архангельск: ГУП «Соломбальская типография», 2009. – Вып. 9. – С. 53–59 (0,74 п.л.).
3. Золотовский, В. А. К истории византийской армии в XIII в. Реформа акритской службы Михаила VIII Палеолога / В. А. Золотовский // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. – Ростов-на-Дону, 2009. – №6. – С. 65–68 (0,77 п.л.).

Другие публикации:

4. Золотовский, В. А. Герои или бандиты? Каталонская кампания в восприятии современников / В. А. Золотовский // Материалы VII Межвузовской конференции студентов и молодых ученых г. Волгограда и Волгоградской области, г. Волгоград, 12-15 ноября 2002 г. – Вып. 3: Философские науки и культурология. Исторические науки: тезисы докладов. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2003. – С. 152–155 (0,23 п.л.).
5. Золотовский, В. А. Рецензия на книгу: Kovlia-Dermitzavkh ЖA. JO buzavntinov" “iJerov" povlemo"”. JH e[nnoia kaiv hJ probolhv tou` qrhskentikou`

polevmou stov Buzavntio. - ЖAqhvna. 1991. / В. А. Золотовский // Мир Православия: Сборник статей. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2004. – Вып. 5. – С. 517–529 (0,75 п.л.).

6. Золотовский, В. А. Завоевание византийцами Константинополя: военно-исторический аспект / В. А. Золотовский // Материалы IX Межвузовской конференции студентов и молодых ученых г. Волгограда и Волгоградской области, г. Волгоград, 9–12 ноября 2004 г. – Вып. 3: Философские науки и культурология. Исторические науки: тезисы докладов. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2005. – С. 117–119 (0,2 п.л.).
7. Золотовский, В. А. Византийская армия при первых Палеологах: наемники на службе империи / В. А. Золотовский // Византия: общество и церковь: Сборник научных статей. – Армавир:[Б.и.], 2005. – С. 206–239 (2,1 п.л.).
8. Золотовский, В. А. Христолюбивое воинство. Методы религиозного воздействия на византийскую армию в конце XIII в. / В. А. Золотовский // Проблемы теологии. – Вып. 3: Материалы Третьей международной богословской научно-практической конференции, посвящённой 80-летию со дня рождения протопресвитера Иоанна Мейендорфа (2-3 марта 2006 г.): В 2 ч. – Екатеринбург:[Б.и.], 2006. – Ч. 1. – С. 77–83 (0,6 п.л.).
9. Золотовский, В. А. Владимир Васильевич Кучма как исследователь военной истории Византии / В. А. Золотовский // Strathgj. Сборник статей в честь Владимира Васильевича Кучмы. – Армавир:[Б.и.], 2008. – С. 5–18 (0,9 п.л.).
10. Золотовский, В. А. Военные аспекты внешней политики Византии при первых Палеологах (К уяснению специфики «Византийского содружества наций») / В. А. Золотовский // Русь и Византия: Место стран византийского круга во взаимоотношениях Востока и Запада. Тезисы докладов XVIII Всероссийской научной сессии византинистов. – М.: ИВИ РАН, 2008. – С. 56–62 (0,46 п.л.).
11. Золотовский, В. А. Высший командный состав византийской армии при первых Палеологах / В. А. Золотовский // Вестник Волгоградского государственного университета. – Сер. 4: История. Регионоведение. Международные отношения. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2009. – № 1 (15) – С. 35–44 (1,0 п.л.).

---

^[1] Мутафчиев П. Войнишки земи и войници в Византина през XIII-XIV в. // Списание на Българска Академия на науките. София, 1923. Вып. 27. C. 1-113.

^[2] Geanakoplos D. Emperor Michael Palaeologus and the West, 1258-1282; a study in Byzantine-Latin relations. Cambridge (Mass.), 1959. P. 12, 24.

^[3] Oikonomids N. A propos des armes des premiers Palologues et des compagnies de soldats // Travaux et Mmoires. Paris, 1981. Т. 8. P. 353-371.

^[4] См.: Сметанин В.А. О специфике перманентной войны в Византии в 1282-1453 гг. // Античная древность и средние века. Свердловск, 1973. Вып. 9. С. 89-101; Он же. О тенденциях идеологической и социальной динамики поздневизантийского общества в период перманентной войны // Античная древность и средние века. Свердловск, 1975. Вып. 11. С. 99-109; Он же. Расходы Византии на армию и флот (1282-1453) // Античная древность и средние века. Свердловск, 1975 . Вып. 12. С. 117 – 125.

^[5] Laiou A. Constantinople and the Latins; the foreign policy of Andronicus II, 1282-1328. Cambridge (Mass.), 1972.

^[6] Bartusis M.C. On the Problem of Smallholding Soldiers in Late Byzantium // Dumbarton Oaks Papers. Cambridge (Mass.), 1990. Vol. 44. P. 1-26.

^[7] Bartusis M.C. The late Byzantine army: arms and society, 1204-1453. Philadelphia, 1992.

^[8] В примечаниях указаны лишь наиболее важные источники.

^[9] Georges Acropolites. Historia // Georgii Acropolitae. Opera. Rec. A. Heisenberg. Lipsiae, 1903. Vol. 1. P. 1 – 198.

^[10] Theodorus Scutariota. Historia. Additamenta ad Georgii Acropolitae historiam // Georgii Acropolitae. Opera. Rec. A. Heisenberg. Lipsiae, 1903. Vol. 1. P. 275-302.

^[11] Pachymrs Georges. Relationes historiques. d. par. A. Failler; Trad. par. V. Laurent. P., 1984. T. I– II; d. et trad. par A. Failler. P., 1999. T. III - IV.

^[12] Nicephorus Gregoras. Historia Romana. Ed. L. Schopen and I. Bekker. Bonn, 1829. Vol. 1; Bonn, 1830. Vol. 2; Bonn, 1855. Vol. 3.

^[13] Ioannes Cantacuzenus. Historiae. Ed. L. Schopen. Bonn, 1828. Vol. 1; Bonn, 1831. Vol. 2; Bonn, 1832. Vol. 3.

^[14] The Chronicle of Morea. Tov u`, ed. by J. Schmitt. London, 1904; Livre de la conqueste de la Prince de l'Amore, d. J. Longnon. Paris, 1911; Crusaders as Conquerors: The Chronicle of the Morea. Ed. and trans. Harold. Lurier. NY., 1964; Shawcross T. The Chronicle of Morea. Historiography in Crusader Greece. Oxford, 2009. P. 278-349.

^[15] Muntaner Ramon. Expedition de Romanie // Muntaner Ramon. Chronica o discripcio fets e hazanyes dell inclyit rey Don Jaume. Chroniques etrangeres relatives aux expeditions francaises pendant le XIIIe siecle. Publiees pour la premiere fois, educidees et traduites par J. A. C. Buchon. Paris, 1840. Chap. CXCIX – CCXLIV. P. 414 – 482.

^[16] Diplomatari de L’Orient Catala (1301-1409). Colleccio de documents per a la historia de l’expedicio catalana a Orient I dels ducats d’Athenes i Neopetria. Ed. Antonio Rubio i Lluch. Edicio facsimile. Prleg de Maria Teresa Ferrer i Mallol. Barcelona, 2001.