Род аксаковых в истории россии: социогенеалогическое исследование
На правах рукописи
Кулешов Алексей Станиславович
Род Аксаковых в истории России: социогенеалогическое исследование
07.00.02. – отечественная история
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Москва
2010
Работа выполнена в Московском государственном областном университете
Научный консультант:
доктор исторических наук, профессор Наумов О.Н.
Официальные оппоненты:
доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент Российской академии наук Каштанов С.М.
доктор исторических наук, профессор Шелохаев В.В.
доктор исторических наук, профессор Прохоров М.Ф.
Ведущая организация: Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова
Защита состоится 6 октября 2010 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д.212.155.05 в Московском государственном областном университете по адресу: 105005, Москва, ул. Ф. Энгельса, д.21а, ауд.305.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, Москва, ул. Радио, д.10 а.
Автореферат разослан _____________2010 г.
Ученый секретарь диссертационного совета
кандидат исторических наук,
доцент
Е.Б. Никитаева
I. Общая характеристика исследования.
Актуальность темы исследования. В начале третьего тысячелетия фундаментальной проблемой познания остается феномен человека, а в условиях нарастающего кризиса цивилизации, утраты духовных ориентиров, глобализации и обезличивания приобретает особое значение задача сохранения его индивидуальности в процессе взаимодействия с социумом и окружающей средой. Проблема Человека является сложнейшей как в философском аспекте, так и в контексте сохранения и трансляции феноменов культуры.
Гуманизация современного научного знания свидетельствует о глубоких изменениях, происходящих в общественном сознании. Интерес к личности проявился в широком распространении методики микроистории, исследований по истории семьи и частной жизни. В связи с этим возрастает актуальность и познавательная значимость изучения общих исторических процессов через историю конкретных семей. Подобные изыскания на конкретно-историческом уровне, объективно и достоверно, позволяют осмыслить механизмы взаимодействия индивида и социума, проанализировать проникновение микро и макроисторических субстратов прошлого, выявить пока еще недостаточно ясные последствия их взаимного влияния.
Исследование этих теоретических и методологических проблем исторического знания возможно только через последовательную реконструкцию истории отдельно взятой семьи, и в данном случае микроуровень будет реализовываться через восстановление ее генеалогии и создания просопографичского портрета, а макроисторический – через интегрирование семейных событий в широкий социальный контекст. Таким образом, социальные и генеалогические аспекты исследования истории конкретного рода оказываются едиными в методическом отношении, а подобная интеграция представляется единственно возможной и полноценной в познавательном отношении.
Для современной историографии характерно изменение содержания понятия «социальная история», которая, по сути, модифицируется в социокультурную. Как справедливо отмечалось исследователями, новое понимание задач социального исследования «опирается на культурный анализ социального»[1]. Важнейшей частью культуры любого общества являются представления о семье, предках, отношение к родственным связям, в совокупности составляющие генеалогическую культуру данного социума. В контексте этого представляется актуальным исследование социальных аспектов истории конкретного рода или слоя в интеграции с его генеалогическими представлениями.
Выбор объекта для социогенеалогического анализа в настоящем диссертационном исследовании обусловлен рядом обстоятельств: длительностью существования, социальной активностью, участием в важнейших исторических событиях, наличием развитых семейных традиций и т.п. Им, в первую очередь, соответствуют те роды, которые принадлежали к элите общества, в частности - к служилому сословию и дворянству. Изучение истории такой семьи позволяет в наибольшей степени раскрыть процесс взаимодействия макро и микроисторических страт прошлого.
Перечисленным критериям в полной мере соответствует род Аксаковых, история которого охватывает период, практически совпадающий со временем существования отечественной государственности – с XI по XXI век. Совокупность судеб Аксаковых, осмысленная в длительной ретроспективе, «создает универсальный образ дворянского рода»[2]. Всестороннее и объективное изучение истории Аксаковых в комплексном социально-генеалогическом аспекте представляется чрезвычайно актуальным, а полученные результаты могут быть с незначительной долей условности эсктраполированы на многие другие роды, принадлежавшие к тому же социальному слою.
В контексте вышесказанного тема настоящего исследования представляется актуальной и в силу соответствия общим тенденциям развития исторической науки, и в связи с дальнейшей разработкой новых методов познания прошлого, и в конкретно-историческом отношении.
Степень изученности темы.
Изучение социальной истории дворянства в отечественной историографии началось в XVIII в.,[3] однако, в качестве самостоятельного направления научного поиска оно сформировалось только во второй половине XIX – начале XX веков. В трудах В.О. Ключевского, Н.П. Загоскина, Н.П. Павлова-Сильванского, И.А. Порай-Кошица, А. Романовича-Славатинского, Г.А. Евреинова, М.Т. Яблочкова и других авторов рассматривались различные аспекты истории дворянства, и, прежде всего, происхождение привилегированного слоя в Древней Руси и внутрисословная структура в XVI – XVII веках.[4] Основное внимание уделялось социальной истории дворянства до XVIII века. Изучалась также организация и деятельность созданных в соответствии с Жалованной грамотой дворянству 1785 г. органов дворянского самоуправления, которым было посвящено исследование С.А. Корфа[5].
После 1917 г. история дворянства как научная проблема оказалась под фактическим запретом, а в общих работах господствовал критический подход, деятельность сословия оценивалась исключительно негативно, ему давались самые уничижительные характеристики. Историография 1950-х гг. практически исчерпывается разделами о дворянстве в общих очерках отечественной истории[6]. Только в середине 1960-х гг. изучение дворянства возобновилось. Приоритетное внимание исследователей в этот период уделялось эволюции дворянского землевладения, а с 1970-х гг. – влиянию сословия на политические процессы России в конце XIX – XX веков[7]. Интерес к дворянству стимулировала дискуссия о сущности абсолютизма, развернувшаяся в 1960-е – 1970-е гг. В трудах А.А. Зимина, В.Б. Кобрина, А.Л. Станиславского и др., опубликованных в 1960-е – 1980-е гг., изучались генеалогия и социальная история привилегированного слоя XV – XVI вв., в связи с чем подверглись всестороннему анализу соответствующие источники: боярские и родословные книги, различные служебные списки, актовый материал[8]. В историографии того периода следует выделить фундаментальную монографию А.П. Корелина, в которой был проведен обстоятельный анализ состава и численности дворянства во второй половине XIX – начале XX вв., дана характеристика системы его сословного самоуправления[9]. Оценивая исследовательский опыт 1960-х – 1980-х гг. в области дворянства, можно согласиться с мнением Н.А. Ивановой о том, что опубликованные тогда работы «не потеряли своего значения в силу обширной источниковой базы и основательного, глубокого анализа фактического материала»[10].
В начале 1990-х гг. история дворянства стала одной из популярных исследовательских проблем, значительно возросло количество посвященных сословию трудов, стала более разнообразной проблематика, были введены в оборот ценные комплексы ранее неизвестных или мало использовавшихся источников. Продолжалось изучение корпоративной организации дворянства в конце XVIII – начале XX вв. и землевладения,[11] возобновилось изучение усадеб, было заявлено о необходимости изучения сословной психологии[12]. Дворянство стало рассматриваться как социокультурный феномен[13]. Много внимания уделялось социальному и генеалогическому изучению региональных корпораций. Были переведены на русский язык работы иностранных авторов, в которых исследуются социально-экономические аспекты бытования российского дворянства[14]. В 2000-х гг. появились обобщающие труды, осмысливавшие социальные аспекты истории дворянства в течение значительного периода, а также всесторонне анализировалось дворянское законодательство[15].
Рубеж XX – XXI вв. явился периодом активного развития отечественной генеалогии, появились многочисленные исследования, посвященные как истории отдельных родов, так и сословным корпорациям конкретных регионов (Казанской, Рязанской, Смоленской, Владимирской и другим губерниям)[16]. В большинстве случаев они представляют собой поколенные росписи или очерки, в которых последовательно излагаются биографии членов рода с обозначением генеалогических связей между ними; многие работы носят исключительно справочный характер и не претендуют на какие-либо обобщения.
Для современной историографической ситуации характерно то, что, с одной стороны, имеются исследования, в которых реконструируются общие модели и процессы социального бытования дворянства, с другой – существуют работы, реконструирующие родословие конкретной семьи (семей), но оно рассматривается вне социального контекста, без учета этапов развития сословия в целом. Говоря иначе, в современной историографии практически отсутствуют труды, интегрирующие макро и микроисторические методики осмысления прошлого применительно к российскому дворянству. Между тем именно данное сословие и в силу наличия обширной источниковой базы, и в связи с длительным (если обращаться к древнему дворянству) социогенеалогическим бытованием, и в контексте всестороннего влияния на исторический процесс развития российской государственности предоставляет самые широкие возможности для подобного анализа.
В настоящей работе предпринимается попытка реализовать данный методический подход на примере рода Аксаковых, который давно привлекал внимание историков, филологов и генеалогов. Посвященная ему историография чрезвычайно обширна; только с 1970 по 2005 г. было опубликовано 943 работы,[17] которые в той или иной степени касались истории семьи, деятельности и творчества отдельных ее представителей. Среди этой литературы преобладают филологические изыскания и научно-популярные работы. Для нашего исследования приоритетный интерес представляют генеалогические и биографические труды.
Всего к настоящему времени опубликовано 12 поколенных росписей Аксаковых, составленных с середины XIX до начала XXI в. Они с разной степенью подробности и достоверности отражают генеалогию рода[18]. Внимание исследователей к Аксаковым обусловлено, с одной стороны, той заметной ролью, которую они играли в общественной и культурной жизни середины – второй половины XIX в., а с другой – фактором случайности. Многие отечественные родословные справочники остались незавершенными, поэтому в них лучше отражены семьи, фамилии которых начинаются с первых букв алфавита.
Изучение рода начал один из основоположников научной генеалогии в России – князь П.В. Долгоруков[19]. Составленная им поколенная роспись была основана преимущественно на данных Бархатной книги 1688 г. и содержала минимум биографических сведений. Значительно более подробное и, главное, достоверное родословие подготовил на основании архива Департамента Герольдии Сената В.В. Руммель[20].
В начале XX в., в период активного развития научного генеалогического знания, формирования его информационно-поисковой системы были опубликованы родословные отдельных ветвей Аксаковых; в частности, тульской и уфимско-самарской[21]. Поколенная роспись московской семьи готовилась для «Родословной книги дворянства Московской губернии». Соответствующий том не был публикован из-за первой мировой войны, но рукопись сохранилась в фонде генеалога В.И. Чернопятова[22].
Трижды публиковалось родословие Аксаковых в эмигрантской историографии. Первый раз оно было составлено генеалогом-любителем Н.Н. Мазараки[23] и задумывалось как продолжение росписи В.В. Руммеля, которую автор дополнил по печатным источникам и данными, полученными от представителей рода, оказавшихся в эмиграции. Родословие Аксаковых имеется также в фундаментальном труде «La noblesse de Russie» Н.Ф. Иконникова, выходившем на французском языке двумя изданиями: в 1930 – 1940-е гг. и в 1950 – 1960-е годы.[24]. У генеалога, видимо, не было связи с представителями рода, проживавшими за границей, поэтому поколенная роспись Аксаковых представляет собой компиляцию из родословных В.В. Руммеля и А.А. Сиверса, а во втором издании их дополнили сведения из росписи Н.Н. Мазараки. Роспись Н.Ф. Иконникова оказалась неточной и неполной, она заметно уступает предыдущим публикациям.
В начале 1980-х гг. родословие Н.Ф. Иконникова воспроизвел профессор Реннского университета князь Д.М. Шаховской. Он дополнил текст сведениями о землевладении членов рода в 1700 г., заимствованными из материалов Поместного приказа[25].
Развитие генеалогических исследований в современной России способствовало расширению и уточнению информационного фонда родословных, восстановлению тех тенденций в развитии дисциплины, которые обозначились в первые годы XX века. В рамках данных процессов вышел в свет справочник И.Ж. Рындина о дворянстве Рязанской губернии. В нем имеется роспись Аксаковых, дополненная и уточненная по архивному фонду Рязанского дворянского собрания.[26] Сведения о генеалогии Аксаковых с конца XIX до начала XXI в. впервые ввела в научный оборот роспись, напечатанная в «Дворянском календаре»[27].
Анализируя историографию рода, О.Н. Наумов пришел к обоснованному выводу, что «изучение генеалогии Аксаковых происходило не по пути прямолинейного расширения некоего общего родословия, а через уточнение отдельных его фрагментов[28].
Рубежным событием в исследовании генеалогии Аксаковых стала поколенная роспись, опубликованная в 2009 году[29]. В ней на основании исчерпывающей совокупности архивных, опубликованных и устных источников с максимальной степенью подробности реконструировалось родословие семьи. Это самая обширная в историографии роспись Аксаковых, содержащая сведения о 264 членах рода (не считая супругов) в границах XXIX поколений. Выявление и концентрация значительного объема биографической и генеалогической информации дает возможность объективного, всестороннего изучения данной семьи в просопографическом и историко-антропологическом аспектах.
Большой вклад в изучение раннего периода существования Дома Шимоновичей, до выделения из него самостоятельного рода Аксаковых, внесли С.Б. Веселовский, Б.А. Воронцов-Вельяминов и др., а из современных исследователей – А.А. Молчанов, убедительно реконструировавший генеалогию и биографию Шимона и его ближайших потомков, а также В.А. Кучкин, который уточнил события семейной истории XIV – XV вв., относящиеся к исходному по отношению к Аксаковым роду Вельяминовых[30].
Наряду с генеалогическим направлением в историографии Аксаковых можно выделить литературно-философское. Оно начало формироваться в конце XIX века. В названиях, принадлежащих к нему исследований также часто использовалось понятие «семья», но их нельзя причислить к категории родословных трудов. Они посвящены только одной ветви рода – уфимско-самарской и представляют собой собрание литературно-философских очерков о С.Т. Аксакове и его ближайших потомках – И.С. Аксакове, К.С. Аксакове и др.[31]. Генеалогические сведения в них минимальны, часто поверхностны и неточны. Данное направление в изучении Аксаковых развивается и в настоящее время[32]. В последние годы наряду с традиционным славянофильским уклоном оно дополнилось попытками анализировать родовую культуру, сложившуюся в семье Аксаковых, как феномен и квинтэссенцию дворянской культуры в целом[33].
В 1920-е гг. была предпринята попытка дать характеристику Аксаковым с позиций медико-биологической науки. В тот период получили распространение генетико-евгенические работы. Их авторы, опираясь на генеалогические данные, изучали механизм наследования талантов и способностей в конкретной семье. В «Русском евгеническом журнале» опубликована подобная статья генетика А.С. Серебровского об Аксаковых[34]. В генеалогическом отношении она интереса не представляет, поскольку основана на опубликованных трудах, содержит множество ошибок и неточностей.
Для генеалогического изучения Аксаковых могут представлять ценность работы, посвященные биографиям отдельных представителей рода. В 1960-е – 1980-е гг. появилось несколько популярных очерков об Аксаковых, в которых вводились в оборот сведения о членах семьи, живших в XX веке[35]. В исследованиях Г.Ф. и З.И. Гудковых[36] на основании материалов региональных архивов было сделано значительное количество фактологических уточнений к биографиям Аксаковых из уфимско-самарской ветви, а также прослеживалось их родство по женским линиям, благодаря чему был обстоятельно воссоздан круг семейного общения. Изучение свойственных связей Аксаковых было продолжено в работах других авторов[37]. Выдающийся вклад в изучение интеллектуального наследия семьи Аксаковых, особенно деятельности И.С. Аксакова, внес Н.И. Цимбаев[38].
В историографии долгое время имелась диспропорция в изучении различных частей рода. Безусловный приоритет отдавался уфимско-самарской ветви, а в хронологическом отношении основное внимание уделялось либо древнейшему периоду, когда род Аксаковых еще не отделился от однородцев, либо XIX в., как времени наибольшей социальной активности рода. Лишь в последнее время ситуация стала изменяться. С конца 1990-х гг. публикуются работы об истории рода в XX в., о генеалогии его калужско-московской ветви,[39] а также биографические материалы о тех Аксаковых, которые ранее не привлекали внимания исследователей, в частности – об известном деятеле XVIII в. П.Д. Аксакове[40].
Несмотря на обширность историографии, исследование истории рода Аксаковых не может считаться завершенным. Имеющиеся труды преимущественно фактологичны и не рассматривают историю рода в контексте социального развития отечественной элиты. В большинстве своем они посвящены определенному периоду, в результате чего утрачивается представление о преемственности семейной культуры и социальной судьбы Аксаковых. Многие из работ не учитывают методологические приоритеты современной исторической науки, в частности перспективы использования историко-антропологического подхода; между тем именно он дает возможность объективной и комплексной реконструкции истории семьи в широком гуманитарном контексте. Таким образом, в историографии до сих пор отсутствует исследование, в котором предпринималась бы попытка всестороннего анализа социально-генеалогической истории рода Аксаковых на всем протяжении их существования в контексте общеисторических процессов на основе новейших теоретических достижений в познании прошлого.
Цели и задачи исследования.
Целью настоящего исследования является полный, комплексный и объективный анализ рода Аксаковых как социогенеалогического явления в контексте общеисторических процессов XI – XXI веков.
В соответствии с поставленной целью в диссертации была определена следующая совокупность конкретных задач:
- исследовать род Аксаковых в качестве социогенеалогического феномена на основе новой представительной источниковой базы;
- реконструировать максимально подробное и достоверное родословие Аксаковых и их предков с XI по XXI век;
- выявить социогенеалогические модели, бытовавшие в роде Аксаковых, и показать их эволюцию;
- проследить, как изменялись место и роль привилегированного сословия в историческом процессе, и каким образом эти модификации экстраполировались в судьбах конкретных представителей рода Аксаковых;
- изучить механизм социальной адаптации представителей рода Аксаковых к изменениям исторической реальности;
- проанализировать матримониальные связи Аксаковых в контексте социального положения рода;
- провести просопографический анализ рода Аксаковых.
Решение указанных задач позволит составить адекватное представление о социогенеалогических аспектах истории рода Аксаковых.
Объект и предмет исследования.
Объектом настоящего исследования явился дворянский род Аксаковых в его социальном бытовании на протяжении XI-XXI вв., воссоздаваемом совокупностью биографических и генеалогических источников.
К предмету анализа в настоящем исследовании были отнесены: социальные и демографические процессы, происходившие в роде Аксаковых; реконструкция генеалогических и матримониальных связей Аксаковых, их служебно-должностное положение, правовое признание дворянского статуса; семейно-родовая культура, влияние уровня материального благосостояния на социальное положение в структуре привилегированного слоя; образовательная стратегия как фактор внутрисословного положения.
Методологические основы исследования.
Решение перечисленных выше задач проводилось на основе новейших разработок в области методологии и философии истории, предполагающих рациональный учет традиционных и недавно сформировавшихся теоретических подходов к познанию прошлого.
Основу методологического подхода составили системный подход к объекту исследования и принцип историзма. Системный метод позволил рассмотреть историю рода Аксаковых как сложный, многофакторный процесс, обусловленный совокупностью политических, социальных, демографических, экономических и иных процессов.
Принцип историзма позволил рассмотреть объект исследования в конкретно-исторических условиях его существования, в хронологической последовательности и с учетом причинно-следственных связей.
Изучение истории семьи Аксаковых основывалось также на активно использующемся в современной историографии комплексном сочетании методов микроисторического и макроисторического анализа, позволяющем достигать целостного и верифицированного представления об исторических процессах, выделять в них объективные и субъективные субстраты.
При анализе эмпирической основы диссертации использовались в первую очередь следующие методы исторической науки:
метод критического анализа источников по теме диссертации;
метод конкретности, определивший отбор источников для изучения темы диссертации;
сравнительно-исторический метод, предполагающий анализ судеб членов рода в зависимости от общих исторических процессов;
герменевтический метод, способствующий уяснению смысла источников;
метод окончательного установления и проверки полноты, достоверности и точности информации, предполагающий выявление условий возникновения информации в источнике, логический смысловой анализ источников на основе изучения конкретной исторической обстановки путем сопоставления анализируемых данных со сведениями из других источников.
метод ретроспективного моделирования биографий;
статистический метод, давший возможность проанализировать демографические процессы, происходившие в роде Аксаковых в XI – начале XXI веков.
Хронологические рамки исследования.
Хронологические рамки работы широки и охватывают практические весь период существования отечественной государственности: с XI в до начала XXI века. Они обусловлены всем периодом существования Дома Шимоновичей, к которому относится род Аксаковых, от момента выезда их родоначальника Шимона в Киев в XI в. до настоящего времени.
Научная новизна исследования.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые выполнен обобщающий, комплексный и всесторонний анализ генеалогии и социальной истории рода Аксаковых на всем протяжении его существования, никогда ранее не являвшийся объектом самостоятельного и целенаправленного изучения.
В настоящем исследовании был впервые введен в научный оборот обширный комплекс неизвестных ранее источников различных типов и видов, в том числе архивных.
Системный подход позволил составить уточненные и дополненные биографии членов рода Аксаковых, аргументировано дезавуировать многочисленные фактические ошибки, бытующие в историографии.
Исследование нацелено на реализацию ряда методологических новаций. Анализ истории рода Аксаковых позволил выявить недостаточно изученные закономерности развития привилегированного сословия, уточнить источниковедческие и методические основы такого изучения, которые могут быть использованы при исследовании любого дворянского рода России. Одновременно были уточнены методологические аспекты биографического и просопографического исследования, выявлена специфика поиска генеалогической информации.
Практическая значимость диссертационного исследования.
Диссертационное исследование восполняет пробел, существовавший в отечественной генеалогии. Его эмпирический материал и выводы могут быть использованы в обобщающих трудах по истории российского дворянства и истории советского периода, в работах по истории русской эмиграции и культуры, в генеалогических, геральдических и краеведческих исследованиях.
Учитывая широкую известность рода Аксаковых и существование нескольких музеев этой семьи, материалы диссертации имеют значение для фондовой и экспозиционной работы в этих учреждениях. Часть собранных в ходе исследования материалов (тексты архивных источников, статьи, фотографии из семейных собраний, в том числе полученные из-за границы) была передана в Мемориальный дом-музей С.Т. Аксакова в Уфе, Калужский и Козельский краеведческие музеи, сектор генеалогии Государственного музея А.С. Пушкина, Аксаковский историко-культурный центр «Надеждино» (Белебеевский район Республики Башкортостан) и другие.
Источники исследования.
Изучение социальной истории и генеалогии рода Аксаковых основывалось на широком круге архивных и опубликованных источников.
В диссертации были привлечены материалы 22 архивов: центральных (Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный архив литературы и искусства, Российский государственный архив древних актов, Российский государственный военно-исторический архив, Российский государственный архив экономики, Российский государственный военный архив, Российский государственный исторический архив, Российский государственный архив Военно-Морского флота), региональных (Государственный архив Калужской области, Государственный архив Ярославской области, Государственный архив Самарской области, Государственный архив Тверской области, Государственный архив Тульской области, Центральный исторический архив г. Москвы) и ведомственных (Архив Президента Российской Федерации, Центральный архив Федеральной службы безопасности РФ, архивы Управлений Федеральной службы безопасности РФ по Саратовской и Калужской областям, по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области), а также отдела рукописей Российской государственной библиотеки и материалы семейных архивов, в том числе представителей рода и их потомков по мужской и женской линиям: М.М. Аксакова, И.С. Аксаковой, О.Б. Бредихиной (рожденной Шереметевой), В.И. Рожкова, А.В. Антошко (рожденной Рождественской), Е.В. Кириллкиной (рожденной Рождественской), Н.К. Телетовой, М.И. Сабсая, А.Н. Юматова (все – Россия), Е.Д. Аксаковой, Н.Н. Юматова, А.А. Сиверса (все - Франция), А.В. Львова (Австралия), М.А. Гершельман (Аргентина).
Использованные в настоящем диссертационном исследовании источники целесообразно разделить на несколько групп, основываясь на видовом критерии.
Делопроизводственные материалы. Для реконструкции биографий представляют значительный интерес послужные и формулярные списки Аксаковых, находившихся на государственной и военной службе. Они содержат подробную информацию о чинах, назначениях на должности, наградах, участии в боевых действиях, составе семей и землевладении. В ходе работы над диссертацией было выявлено более 20 подобных списков[41].
Другой группой источников, относящихся к категории делопроизводственных, являлись документы конца XVIII – начала XX вв. о внесении Аксаковых в дворянские родословные книги. Эти материалы содержат разнообразные в видовом отношении источники (прошения, определения собраний, указы Правительствующего Сената и др.), они позволили реконструировать процесс юридического признания Аксаковых в дворянском достоинстве, способствовали четкому структурированию рода на ветви. В настоящей диссертации использованы материалы Калужского, Московского, Оренбургского (Уфимского), Рязанского, Тульского, Самарского дворянских депутатских собраний,[42] как сохранившиеся в региональных архивах, так и отложившиеся в фонде Департамента герольдии Правительствующего Сената в Российском государственном историческом архиве.
В делах о внесении Аксаковых в губернские родословные книги в числе прочих источников были выявлены документы гражданского состояния: выписки из метрических книг о рождениях, бракосочетаниях и смертях. Аналогичные записи обнаружены также в метрических книгах церквей, сохранившихся в фондах Калужской и Тверской духовных консисторий[43]. Они позволили уточнить даты жизни представителей рода, выявить круг родственных связей и семейных взаимоотношений.
Судебно-следственные материалы. Важным источником по теме диссертации явились судебно-следственные дела Аксаковых XIX – XX вв.; в частности – дело по обвинению Ю.В. Аксаковой в истязании своего несовершеннолетнего сына Василия, рассматривавшееся Калужским окружным судом, материалы расследования о мошеннических действиях Е.К. фон Брунова по завладению имением А.С. Аксакова, а также дела 1930-х гг. (М.Г. Аксакова, Т.А. Аксаковой, О.В. Грамса, Н.И. Смирнова, А.А. Сиверса), помогающие реконструировать механизмы политических репрессий по отношению к дворянству[44].
Кроме биографических сведений об обвиняемых в них содержится информация об их родственниках и взаимоотношениях с ними. Однако использование судебно-следственных дел в качестве источника возможно лишь с учетом различной степени достоверности, устанавливаемой в результате критического анализа содержания. Материалы дела 1935 г. о высылке из Ленинграда Т.А. Аксаковой (протоколы допросов от 11 февраля, 12 и 22 марта 1935 г., постановления следствия) были нами частично опубликованы в приложении к воспоминаниям[45].
Источники личного происхождения. Среди источников личного происхождения по теме диссертации особое место занимают воспоминания Т.А. Аксаковой (1892 - 1981), жены Б.С. Аксакова. Они были написаны в 1945 - 1970 гг. и охватывают события первой половины – середины XX века. В них содержится обширная информация о судьбах представителей многих московских, петербургских, калужских родов, сведения о быте и образе жизни русского дворянства, о революционных потрясениях 1917 г., гражданской войне, эмиграции и периоде политических репрессий. Для изучения социальной и генеалогической истории Аксаковых мемуары интересны сведениями о калужско-московской ветви рода.
Мемуары Т.А. Аксаковой дважды публиковались, первый раз – в Париже в 1988 г., второй – в России в 2005 году[46]. Последнее издание осуществлено в соответствии с правилами, выработанными современной археографией для научных изданий. Текст источника был сверен с рукописями и авторизированными машинописными вариантами, которые хранятся в личном архиве сводной сестры автора О.Б. Бредихиной (рожденной Шереметевой) и в отделе рукописей Российской государственной библиотеки.
Для данного текста характерны значительная точность сведений и критичность суждений автора. На их информацию оказали большое влияние происхождение, уровень образования, высокая культура и широкий кругозор автора. Мемуары Т.А. Аксаковой (Сиверс) можно охарактеризовать как источник высокой степени достоверности, содержащий разнообразную и обширную информацию по истории России первой половины – середины XX века.
О периоде жизни Т.А. Сиверс в городе Вятские Поляны и об ее последних днях жизни позволяют судить воспоминания доктора медицинских наук М.И. Сабсая, написанные в начале 2004 г. специально для второго издания ее мемуаров[47].
Кроме воспоминаний в настоящем исследовании привлекалась переписка между членами рода Аксаковых, находящаяся в частных собраниях и государственных хранилищах[48].
Для изучения происхождения и социальной истории рода был привлечен широкий круг источников XIII – XVII веков. К ним относятся Киево-Печерский патерик, Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х гг. XVI в., боярские списки второй половины XVI – XVII вв., новгородские писцовые книги XVI в., жалованные грамоты XVI - XVII вв., разрядные и боярские книги XV - XVII вв., вкладная книга Троице-Сергиева монастыря, две росписи 1686 г., поданные Аксаковыми в Разрядный приказ после отмены местничества, дворцовые разряды XVI – XVII вв.[49] и др. Часть из них не опубликована и хранится в Российском государственном архиве древних актов[50]. Они помогли реконструировать начальную историю рода, изучить проблему их происхождения, установить степень достоверности родовой легенды, дать характеристику служебной деятельности, проследить историю земельных владений, показать эволюцию социального положения, уточнить стратификацию рода по ветвям.
Кроме письменных материалов при подготовке настоящей диссертационной работы были использованы источники других типов, в частности – вещественные. Прежде всего, это надгробия Аксаковых, сохранившиеся около Троицкого храма села Завидово Конаковского района Тверской области, обнаруженные, изученные и впервые опубликованные нами. Они принадлежат владевшему селом в начале XIX в. капитану В.Н. Аксакову и членам его семьи. Надписи на надгробиях являются эпиграфическими источниками, которые помогли уточнить информацию о датах жизни членов рода и об их матримониальных связях.
К вещественному типу принадлежат также обнаруженные нами у представителей рода перстни с гербами и матрицы гербовых печатей, позволившие реконструировать историю герба Аксаковых, показать значение как социального знака и рассмотреть его бытование как неотъемлемую часть семейной культуры.
При изучении истории Аксаковых привлекались также изобразительные источники, к которым относятся портреты представителей рода и виды усадеб. Подавляющее большинство этих источников обнаружено в семейных архивах,[51] находящихся в их личной собственности, и введено впервые в научный оборот в наших публикациях[52].
Комплексный критический анализ всей совокупности обнаруженных письменных, изобразительных и эпиграфических источников, касающихся социогенеалогической истории рода Аксаковых с XI до начала XXI в., дает возможность полностью разрешить поставленные в диссертации задачи и достичь заявленной цели.
Апробация результатов диссертационного исследования. Основное содержание и главные выводы исследования многократно докладывались на международных, всероссийских и региональных конференциях: на Межвузовской научной конференции в Московском гуманитарном институте им Е.Р. Дашковой (2003 г.), XXIII Международной генеалого-геральдической конференции (2005 г.), на V научно-практической конференции «Проблемы истории Московского края» (2006 г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Аксаковы и Калужский край» (2007 г.), на II и III международных научно-практических конференциях «У истоков российской государственности (Роль женщин в истории династии Романовых)» (2009, 2010 гг.) и других.
По материалам проведенного исследования в Интернете был создан сайт www.aksakoff.ru; за истекшие полгода его существования зафиксировано около 2500 обращений из разных стран мира. Наибольший интерес зафиксирован к новой информации, посвященной представителям рода, участвовавшим в Белом движении, в войнах советского периода, подвергшимся политическим репрессиям.
Материалы диссертационного исследования легли в основу сценария 3-х серийного документального телевизионного фильма, созданного по заказу канала «Культура» «Аксаковы. Семейные хроники», премьерный показ которого состоялся 16, 23 и 30 апреля 2010 года.
Изданные материалы включены в процесс преподавания истории семьи в гимназии С.Т. Аксакова в Уфе.
На защиту выносятся следующие положения:
- родословная легенда Аксаковых и их однородцев достоверна; их родоначальник варяг Шимон (Симон) является историческим лицом;
- несмотря на пропуск живших в XII – XIII вв. поколений родословная связь между Шимоном, семьей Протасьевичей и Аксаковыми достоверна;
- формирование Аксаковых как самостоятельного рода началось в конце XV в. и завершилось во второй половине XVI в., когда сложилась его внутренняя генеалогическая структура и окончательно определилось положение в структуре служилого сословия;
- социогенеалогическое положение Аксаковых в конкретный период детерминировались общими этапами эволюции привилегированного сословия и основными тенденциями социального и экономического развития России;
- со второй половины XVI в. Аксаковы разделялись на несколько ветвей, которые различались по внутрисословному положению и демонстрировали различные модели бытования дворянской семьи;
- социогенеалогическое положение Аксаковых кардинальным образом менялось на протяжении их истории три раза: в период формирования Русского централизованного государства (выделение самостоятельного рода), в эпоху Петровских преобразований (модификация социально-генеалогических моделей) и в результате событий 1917 г. (изменение статуса рода и его территориальной локализации).
Структура исследования обусловлена внутренней логикой изложения эмпирического материала, а также сформулированными задачами. В ее основу положен хронологический принцип, который позволял наиболее последовательно показать социогенеалогическую эволюцию рода Аксаковых в контексте общероссийского исторического процесса. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений (родословные таблицы, изображения герба, фотографии Аксаковых).
II. Содержание работы.
Во введении обосновывается значение темы, определяется ее актуальность, степень научной разработанности, объект и предмет исследования, сформулированы цель и задачи, излагаются методологические основы исследования, дается характеристика использованных источников, указаны хронологические границы исследования, научная новизна, практическая значимость и структура диссертации.
В первой главе дается историко-генеалогическая характеристика рода с момента выезда на Русь в XI в. его родоначальника Шимона (Симона) до конца XV в., до выделения самостоятельной семьи Аксаковых. Эта глава разделяется на два параграфа, в первом из которых детально и критически анализируются сведения о родоначальнике и его ближайших потомках, а во втором – рассматриваются социальные и генеалогические аспекты истории Шимоновичей-Протасьевичей в конце XIII – XV веков.
Появление Шимона в Киеве в 1040-е – начале 1050-х гг. стало следствием общей ситуации на Руси, когда для решения насущных политических проблем на службу к древнерусским князьям привлекались отряды варяжских воинов.
Предки Аксаковых – Шимоновичи – принадлежали к элите Русского государства, были близки к князьям и имели личные заслуги перед ними. Шимон и его потомки занимали в XI – XIII вв. видное положение среди приближенных правителей, выполняли ответственные поручения, занимали высокие должности (тысяцких) и были крупными землевладельцами. Такой статус был обусловлен генеалогически и стал следствием изначально знатного происхождения родоначальника. Поддержанию статуса первых Шимоновичей способствовали матримониальные браки. Факт сватовства Мины Ивановича к представительнице династии Рюриковичей демонстрировал их социогенеалогическое равенство.
Значительные ценности, которые жертвовались Киево-Печерскому монастырю Георгием Шимоновичем, также свидетельствуют о высоком положении семьи в первые века пребывания на Руси. Начав служебную деятельность в Киеве, Шимоновичи вскоре мигрировали в Суздаль, где обзавелись земельными владениями, сохранили и даже упрочили положение в структуре элиты. В XI – XIII вв. они являлись социально успешным родом, у представителей которого имелись все условия для сохранения статуса в дальнейшем.
Социальные возможности, созданные в результате служебной активности первых Шимоновичей, были в полной мере реализованы в конце XIII – XIV вв. при изменении политической ситуации на Руси. Возвышение Протасьевичей произошло в правление Ивана Калиты, т.е. во второй четверти XIV в., когда они достигли высшего доступного для них служебного положения тысяцких и оказались первой по социальному значению семьей среди элиты Московского княжества. Такое положение удерживалось ими в течение полувека. Протасьевичи оказались свойственниками московской великокняжеской династии. Их основной социальной функцией являлось участие в развитии экономической сферы государства и формировании соответствующей ей служебно-должностной структуры.
С конца XIV в. семья стала приходить в генеалогический и социальный упадок. Генеалогический кризис выразился в сокращении количества членов рода, что лишало их возможности опереться в социальных притязаниях на разветвленные родственные связи, а социальный кризис выразился в переходе на службу к удельным князьям, что в условиях начинавшейся централизации государства вокруг Московского княжества лишало их возможности широкого маневра. Потенциал, накопленный в XIV в., в первой половине XV в. оказался утрачен. Протасьевичи пополнили сообщество удельных бояр, переместившись на более низкий уровень в структуре привилегированного слоя. Они не вошли в состав формировавшегося на рубеже XV – XVI вв. государева двора, в который попадали те, кто непосредственно служил великому князю московскому. Становление данного института выражало новый социальный процесс, когда из групп, сложившихся в различных княжениях, складывалось привилегированное сословие единого Русского государства.
Демографическая ситуация в роде Протасьевичей к концу XV в. исправилась, количество его членов увеличилось, что создавало возможность для дифференциации на самостоятельные семьи. Этот процесс начался в начале столетия выделением Воронцовых и продолжался до его конца, когда появилась семья Аксаковых. Для преодоления негативных тенденций в социальном отношении потребовалось более длительное время и модификации в структуре служилого сословия, обусловленные потребностями централизованного управления.
Вторая глава охватывает период Московского царства и также состоит из двух параграфов. В первом из них рассматривается история семьи в конце XV - XVI вв., прослеживается процесс формирования Аксаковых как самостоятельного рода и определения его места в структуре служилого сословия. Второй параграф посвящен преимущественно анализу двух социогенеалогических моделей служилого рода, которым соответствовали московская и арзамасская ветви Аксаковых в XVII веке.
В XV в. произошла генеалогическая дифференциация единой прежде семьи Протасьевичей, обусловленная фундаментальными социокультурными модификациями, происходившими в процессе централизации Русского государства и приведших к формированию слоя служилых людей в рамках поместно-вотчинной системы.
К началу XVI в. Аксаковы утратили характерное для их предков положение в среде московских родов и оказались в числе провинциальных землевладельцев. Изменилась территориальная локализация Аксаковых, трое из сыновей родоначальника – Александр, Дмитрий, Василий – в правление великого князя московского Василия III были пожалованы «описными вотчинами» новгородского епископа Феофила.
Только в середине XVI в. Аксаковы вернулись в ряды столичных служилых людей и вошли в состав государева двора. Способствовали этому реформы середины века, прежде всего Тысячная реформа 1550 г., которые являлись важным этапом в формировании правящей элиты Русского централизованного государства. Аксаковы в период возвращения на столичную службу, несмотря на происхождение, заняли невысокое положение в иерархии государева двора, среди основной массы дворянских семей, а не в числе первостепенных родов.
Активное и длительное участие Аксаковых в боевых действиях периода правления Ивана Грозного позволило реализовать тот социальный потенциал, который появился у них после Тысячной реформы. С конца XVI в. они все чаще назначались в службы, не связанные с Северо-Западным регионом, что означало в контексте общей эволюции служилого сословия окончательное причисление к московской корпорации.
Перемещение Аксаковых в среду столичной корпорации обусловило всплеск местнической активности, направленной на определение и удержание нового положения в иерархии государева двора, адекватного древнему происхождению и заслугам предков. Аксаковы участвовали в 7 местнических спорах, причем 6 раз они выступали инициаторами и только в одном случае являлись ответчиками. Обращает на себя внимание также ограниченная хронология – все дела Аксаковых локализованы между 1561 и 1601 гг., после этого они выбыли из местничества, поскольку в отстаивании своего социального положения уже не было необходимости.
Перемещение Аксаковых в состав государева двора было подкреплено экономически, в непосредственной близости от Москвы представители рода владели как поместными, так и вотчинными землями.
Во второй половине XVI в. род Аксаковых разделился на две ветви: московскую и арзамасскую. В социальном отношении XVI век стал для Аксаковых периодом значительной мобильности, имевшей позитивную направленность.
Социогенеалогическая история Аксаковых в XVII в. характеризуется, прежде всего, значительной стабильностью того положения в структуре служилого сословия, которое они занимали. В течение большей части столетия они сохраняли достигнутый к рубежу XVI – XVII вв. статус, который менялся незначительно и в зависимости от эволюции элиты в целом (рост численности государева двора, изменение функциональных обязанностей его чинов и т.д.)
В начале XVII в. окончательно сформировалась внутренняя структура Аксаковых, род представлял собой совокупность двух социальных моделей бытования служилого рода (столичного и провинциального), первая из которых соответствовала московской, вторая – арзамасской ветвям.
Московские Аксаковы служили при царском дворе, принадлежали к средним чинам государева двора, назначались на соответствовавшие их положению и происхождению должности в сфере управления, выполняли ответственные поручения монарха.
В 1620-е гг. началась служба московских Аксаковых в чине стольников, сначала патриарших, а затем царских. Пожалование трех братьев Аксаковых в чин государева стольника стало серьезным повышением в структуре государева двора и безусловным социальным успехом. Значительно позже, чем служба стольниками, только с 1650-х гг., началось пожалование членов семьи в чин стряпчего. В XVII в. большинство из московских Аксаковых служило в данном чине и часто именно с него начинало придворную карьеру. По нашим данным, в стряпчих было 9 человек из московской семьи Аксаковых. В ее положении в XVII в. заметна некоторая позитивная тенденция – постепенное повышение из более низких чинов в более высокие, хотя только в границах возможных иерархических колебаний. Социальным пределом для Аксаковых в XVII в. являлся чин стольника.
Арзамасские Аксаковы на протяжении большей части XVII в. уступали в социальном отношении московским родственникам, сосредоточив активность преимущественно в приобретении земельных владений. Они принадлежали к категории городовых дворян. Различие в социальном положении обусловило стремление московских Аксаковых отмежеваться генеалогически от провинциальных родственников, что особенно наглядно проявилось при составлении родословных книг после отмены местничества.
Разделение Аксаковых на различные в социальном отношении ветви отражало иерархическую структуру всего служилого сословия России. Служилые люди не являлись единой группой и представляли собой совокупность различных социогенеалогических моделей. Обе ветви Аксаковых относились к категории служилых людей «по отечеству», но одна из ветвей была в чинах «московских» и обладала большим социальным потенциалом, а другая, арзамасская, принадлежала к провинциальным и мало чем выделялась среди множества подобных семей. Однако принадлежность ее к категории служилых «по отечеству» создавала латентную возможность к продвижению по социальной иерархии, которой Аксаковы воспользовались при благоприятной ситуации. В последней четверти XVII в. наметились тенденция к продвижению этой семьи вверх в социальном отношении. К концу XVII в. арзамасские Аксаковы достигли положения, равного тому, которое заняли московские на рубеже XVI – XVII вв. и приблизились к ним по месту территориальной локализации – в Московский регион. Социальный статус обеих ветвей рода сровнялся.
История Аксаковых в период Российской империи осмысливается в третьей главе настоящего исследования. Она разделяется на три параграфа. Первый посвящен периоду Петровских преобразований, когда в контексте общероссийской модернизации служилое сословие активно эволюционировало в новую социальную категорию – дворянство, и этим процессом оказались затронуты Аксаковы. Второй параграф раскрывает историю рода с середины XVIII до середины XIX вв. в контексте консолидационного процесса российского дворянства. В третьем параграфе анализируются социальные судьбы Аксаковых в период капиталистических преобразований России.
Петровские реформы привели к фундаментальным модификациям во всех сферах российского общества, в том числе к существенному изменению всей социальной структуры. Серьезные изменения произошли в служилом сословии, на основе которого стало формироваться новое социальное сообщество - дворянство, которое отличается единством правового положения, общностью привилегий, службы, культуры.
Аксаковы вместо придворной службы на рубеже XVII – XVIII вв. оказались в военных полках или на службе в провинциальных городах. Карьера молодых представителей рода складывалась в соответствии с той моделью, которая определялась властью для сословия в целом: сначала военная служба, а после выхода в отставку – назначение на должности в гражданском региональном управлении, испытывавшем большой недостаток кадров. Обычно они назначались в тот регион, где у отставника были поместья.
Отсутствие генеалогического учета дворянства в петровское и постпетровское время привело к тому, что при целенаправленном изучении родословия Аксаковых, предпринятом в рамках настоящего исследования, удалось исправить существенную ошибку, допущенную в предыдущей историографии. Выяснилось, что калужско-московская ветвь Аксаковых происходила не от Ивана Семеновича Большого Аксакова, как считалось с середины XIX в., а от его брата, Ивана Семеновича Меньшого Аксакова, умершего в 1735 году.
Обе ветви рода Аксаковых являлись мелкопоместными дворянами. Петровские реформы привели к возрастанию территориальной мобильности дворянства, что, в свою очередь, обусловило генеалогический процесс выделения в структуре родов новых, локализованных по региональному признаку ветвей. В структуре рода Аксаковых в первой половине XVIII в. началось становление тульско-рязанской ветви, выделившейся из московской. Ее наименование обусловлено тем, что принадлежавшие к ней лица одновременно владели имениями в Тульской и Рязанской губерниях. Тульско-рязанская ветвь формировалась в условиях изменения места и роли дворянства в сфере государственного управления и экономики России, поэтому интегрировала различные модели социального бытования.
В Петровское время получил завершение процесс социального сближения московской и арзамаасской ветвей. Их представители в первой трети XVIII в. занимали идентичное положение в структуре формирующегося дворянства, находились на одинаковых должностях и чинах; размеры их земельных владений были также сопоставимы. В контексте консолидации элиты окончательно исчезли те различия, которые существовали ранее. Социальное бытование арзамасских и московских Аксаковых стало соответствовать общей модели, которая сложилась на рубеже XVII – XVIII веков. Петровская эпоха в истории Аксаковых стала моментом, когда определялась дальнейшая судьба двух его ветвей в условиях новой социально-политической, экономической и культурной ситуации, в имперский период Российской государственности.
Вследствие Петровской модернизации в первой половине – середине XVIII в. изменилось внутрисословное положение многих дворянских родов. Одни утратили видное социальное положение и переместились ряды провинциального дворянства, другие наоборот – выбились в высшие слои сословия. В середине XVIII в. московские Аксаковы были вытеснены из прежней социальной ниши, традиционной для них стала военная служба, после отставки с которой, они занимали должности в местных учреждениях.
Положение арзамасской (уфимско-самарской) ветви в XVIII в. стремительно улучшалось, ее представители достигли высоких чинов (действительного тайного советника), званий (сенатора) и должностей (губернатора), появились при императорском дворе. В XIX в. четко обозначилось тяготение ее представителей к гражданской службе.
В первой XIX в. в сфере социальной активности Аксаковых возникло новое направление. Наряду со служебным продвижением появилась возможность укрепить общественное положение рода через литературную деятельность, которая оказывала на общественные настроения значительное влияние. Основу данной традиции в роде Аксаковых заложил писатель, критик и общественный деятель С.Т. Аксаков, упрочили же ее его сыновья, лидеры славянофилов Константин Сергеевич и Иван Сергеевич Аксаковы.
На протяжении XVIII в. в экономическом отношении московские Аксаковы принадлежали к категории мелкопоместного дворянства, перемещение в разряд средних помещиков происходило редко. Уфимско-самарская ветвь оказалась более мобильной в данном отношении. В начале столетия ее представители находились в статусе мелких помещиков, а к концу века их благосостояние возросло и их следует причислять к средним помещикам. Устанавливается, что между материальным благополучием и служебным положением в контексте социогенеалогической динамики рода существует закономерность. Повышение положения семьи в пределах дворянского сословия могло повлечь за собой увеличение размеров недвижимой собственности, и наоборот. Однако подобные изменения могли не совпадать хронологически, проявиться через одно – два поколения. Земельная собственность оказывается менее мобильной в исторической ретроспективе, чем социально-служебное положение.
Процесс консолидации дворянства обусловил изменение процедуры юридического признания дворянского достоинства. В конце XVIII в. в России была введена новая система определения принадлежности родов и конкретных лиц к сословию. Она явилось реакцией на количественный рост дворянства, изменение его генеалогического состава и иные социальные процессы, происходившие вследствие действия «Табели о рангах» и пополнения его лицами из других слоев населения. В 1785 г. была подписана «Жалованная грамота дворянству», которая всесторонне регулировала права, привилегии и сословную организацию дворянства, в каждой губернии были учреждены дворянские родословные книги. Аксаковы были причислены к дворянским корпорациям 7 губерний: Калужской, Московской, Оренбургской (Уфимской), Рязанской, Самарской, Симбирской и Тульской.
При определении принадлежности к конкретной категории сословия Аксаковым, как и многим другим дворянам, пришлось столкнуться с большими сложностями. Они имели безоговорочное право на причисление к древнему дворянству, что означало внесение в шестую часть родословной книги. Однако реализовать это право в полной мере удалось только представителям уфимско-самарской ветви, а московские Аксаковы во второй половине XIX – начале XX вв. юридически считались принадлежащими не к древнему, а к выслуженному дворянству. Однако для конца XIX в. принадлежность к конкретной категории сословия не имела особого значения, и статус Аксаковых недвусмысленно отразил новое положение дворянства в условиях капиталистического развития страны.
Всего с 1791 по 1914 г. принадлежность к сословию юридически оформили 70 человек из рода Аксаковых; среди них – 46 мужчин, 19 женщин, 5 жен. Случаев причисления к региональным корпорациям было больше – 78, поскольку некоторые члены семьи вносились одновременно в родословные книги 2 – 3 губерний. Наиболее интенсивно и длительно фиксировались Аксаковы по региону начальной локализации – Московской губернии – 45,7 % от всех случаев. Пик правового признания в дворянстве пришелся на вторую (26,9 % зарегистрированных случаев) и третью (24,4 %) четверти XIX в. Таким образом проявилось стремление подтвердить статус в условиях изменения социально-экономической обстановки.
Большинство Аксаковых, живших в конце XVIII – начале XX вв., доказали официально принадлежность к дворянству. Правовая активность семьи детерминировалась стремлением удержать сословный статус, дать детям образование в привилегированных учебных заведениях, подчеркнуть древность рода.
Важным моментом в социальной и генеалогической истории любого дворянского рода являлась его геральдизация, т.е. обретение собственного герба. Геральдизация Аксаковых, как и многих других дворянских родов России, была связана с завершением консолидации дворянства, с юридическим закреплением их правового и социального положения через внесение в губернские родословные книги. После этого появилась возможность закрепить герб в «Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской империи», который начал составляться по манифесту Павла I с 1797 года. Герб Аксаковых находился в четвертой части «Общего гербовника», [53] и день, когда император Павел I подписал ее – 7 декабря 1799 г. – следует считать датой его утверждения. С начала XIX в. он использовался Аксаковыми в качестве доказательства при подтверждении социального статуса в губернских дворянских собраниях.
В начале XIX в. обозначилась новая тенденция в сфере матримониальных связей Аксаковых. Впервые был зафиксирован брак с представителем иной социальной группы, в историческом плане означавший разрушение сословной границы между дворянством и иными сословиями и свидетельствовавший о нарушении генеалогической идентичности дворянства.
Вследствие консолидации элиты в XVIII в. возник унифицированный жизненный сценарий для дворянина – сначала военная служба, а в отставке – гражданская. По мере развития сословных привилегий, ослабления влияния власти на судьбу конкретного человека с конца столетия появилась возможность осознанно выбирать сферу деятельности. Этим воспользовались Аксаковы. Московская ветвь в первой половине XIX в. сохраняла традиционный приоритет военной службы, а интересы уфимско-самарской ветви переместились в сферу гражданского управления и общественной деятельности.
Социально-политическая и экономическая ситуация в России во второй половине XIX – начале XX вв. определялась последствиями отмены крепостного права, развития общества и государства по капиталистическому пути с соответствующими этому социальными процессами. Незначительность земельных владений в Московской губернии способствовала повышению генеалогического значения участков, получаемых в приданое, и, как следствие, возрастанию территориальной мобильности дворянских семей. Во второй половине XIX в. сформировался новый центр расселения Аксаковых – Калужская губерния. Он возник благодаря браку Николая Васильевича Аксакова (1829 - 1902) и Юлии Владимировны Воейковой.
Судьба каждой из ветвей Аксаковых представляла собой сложное сочетание личностных моментов и стереотипных социальных моделей. Интегрирующим началом была принадлежность к потомственному дворянству. Однако в пореформенной России происходило ослабление фактора сословного происхождения при становлении карьеры, и в связи с этим возросла социальная ценность образования. Именно им во многом определялась степень достижения жизненного успеха.
В каждой их ветвей Аксаковых сформировалось собственная образовательная традиция. В калужско-московской ветви предпочитали давать детям военное образование, они заканчивали военные гимназии, кадетские корпуса и училища. В XIX в. обозначилось тяготение уфимско-самарской ветви к юридическому образованию. Традиционными местами учебы стали либо привилегированное Императорское училище правоведения, в которое поступили 6 представителей семьи (Григорий Сергеевич, Иван Сергеевич, Валентин Николаевич, Александр Аркадьевич, Александр Николаевич и Николай Александрович Аксаковы), либо один из университетов: Московский, Казанский, Санкт-Петербургский. Это были высшие учебные заведения, окончание которых создавало условия для успешной служебной карьеры и прочного внутрисословного положения. В тульско-рязанской ветви четкая образовательная стратегия отсутствовала. Ее представители могли получать как военное, так и гражданское образование, но в семье долго сохранялась традиция домашнего обучения детей.
Представители калужско-московской ветви высоких чинов не достигали, как правило, предельной границей становился чин штабс-капитана, реже - полковника. Аксаковы из уфимско-самарской ветви предпочитали гражданскую службу, занимали должности либо в центральном аппарате министерств, либо в их региональных учреждениях. Уровень чинов и должностей был значительно выше, чем у калужско-московской ветви, до тайного советника и губернатора включительно. Тульско-рязанская ветвь Аксаковых интегрировала различные модели социального бытования, характерные для калужско-московской и уфимско-самарской ветвей. Карьера представителей семьи начиналась на военном поприще, но высоких чинов они также не достигали (в основном, поручики, в лучшем случае – штабс-капитаны), затем переходили на службу в провинциальные учреждения Тульской или Рязанской губерний. Однако некоторые представители семьи сделали карьеру в центральных учреждениях по гражданской службе.
Характерной чертой для всех Аксаковых во второй половине XIX – начале XX вв. являлась служба в период отставки в органах регионального дворянского самоуправления или в земских учреждениях. Служба в первых из них не приносила материальных выгод, не оплачивалась, но считалась почетной и воспринималась как моральный долг перед сословием. Служба в земстве позволяла дворянству сохранять политическое и социальное влияние в регионах, занимать приоритетное место в местных органах власти. Это приобретало особое значение в пореформенной России, когда общее влияние сословия на государственные институты стало уменьшаться.
Социогенеалогические модификации произошли во второй половине XIX – начале XX вв. в сфере матримониальных отношений. Брачные связи Аксаковых были обусловлены преимущественно территориальной близостью (представители калужско-московской ветви избирали партнеров из дворян Калужской губернии, а уфимско-самарской – из Самарской и сопредельных). Получили распространение браки с лицами недворянского происхождения – из почетных граждан, крестьян и мещан, а супруги, имевшие дворянский статус, происходили, в большинстве случаев, из родов, которые не принадлежали к древнему дворянству, а выслужили его по гражданской или военной службе.
Рубеж XIX – XX вв. стал для Аксаковых периодом адаптации к новым социально-экономическим условиям, когда значительная часть дворянства (в том числе две из трех ветвей рода) лишилась земельных владений, составлявших материальную основу существования ранее, и постепенно интегрировалась с другими социальными слоями. Аксаковы продолжали служить в государственном и военном аппарате, участвовать в интеллектуальной жизни России. Они, как и дворянство в целом, сохраняли социально-политическое, интеллектуальное значение, специфическую генеалогическую, сословную культуру.
Четвертая глава диссертационного исследования касается советского периода и современности. В первом параграфе исследуется адаптация дворян Аксаковых к социально-политической ситуации, сложившейся после 1917 года. Во втором параграфе на примере конкретных судеб Аксаковых показан механизм осуществления политических репрессий в 1930-е гг. по отношению к представителям дворянского сословия. Третий параграф содержит комплексный социогенеалогический анализ истории рода во второй половине XX – начале XXI вв., осмысливается роль потомков дворянства в современном обществе.
После политических потрясений 1917 г. в России кардинальным образом изменилась социальная ситуация. Лица, которые принадлежали к дворянству и некоторым другим социальным категориям (купечеству, духовенству, буржуазии и т.д.), оказались лишены привычного положения в обществе, материального достатка, собственности, культурной среды, возможности продолжать профессиональную деятельность и т.д. Перед отдельными лицами стала проблема социальной адаптации к новым социальным, политическим и экономическим условиям. Она могла разрешаться двумя основными способами в зависимости от конкретной ситуации: оставались ли данные люди на территории советской России или покидали ее, предпочитая эмиграцию.
После 1917 г. проблема социальной адаптации возникла и перед Аксаковыми. По состоянию на 1 января 1917 г. их насчитывалось не менее 30 человек. Из них было 14 мужчин, 10 женщин и 6 супруг. По ветвям они распределялись следующим образом: в калужско-московской – 11 мужчин, 7 женщин и 5 супруг (всего 23 человека), в самарско-уфимской ветви – 2 мужчин, 3 женщины, 1 супруга (всего 6 человек); в тульско-рязанской ветви – 1 мужчина.
Из оставшихся к 1921 г. в живых 25 представителей рода 13 остались в России, а 12 человек эмигрировало. При количественной сопоставимости данных цифр показателен их гендерный аспект. Среди эмигрировавших было 8 мужчин и 4 женщины, среди оставшихся – 9 женщин и 4 мужчин: Василий Сергеевич Аксаков, Борис Сергеевич Аксаков с сыном Дмитрием, а также Михаил Георгиевич Аксаков; из них двое были малолетними. Таким образом, из России уехали трудоспособные мужчины, а остались преимущественно женщины и дети, для которых эмиграция была затруднительной. В немалой степени эмиграции способствовало то, что большинство Аксаковых на 1917 г. состояли на военной службе, активно участвовали в Белом движении и находились на окраинах бывшей Российской империи, благодаря чему имели большую возможность покинуть страну.
Проблема социальной адаптации, поиска сферы профессиональной деятельности, сохранения сословной генеалогической культуры были в одинаковой степени актуальны для всех представителей рода Аксаковых, независимо от их положения на момент политических катаклизмов 1917 г. и дальнейшего нахождения в СССР или вне его пределов. Необходимость адаптации определялась различно (в советской России – социально-генеалогическими факторами, в эмиграции – этническими), но типологически процесс не зависел от места нахождения и был идентичен, выдвигая, в первую очередь, проблемы материального обеспечения и сохранения национальной и социокультурной самоидентификации.
Благодаря конвертации навыков сфера профессиональной деятельности Аксаковых, оставшихся на родине, (гражданская служба) модифицировалась в меньшей степени по сравнению с зарубежьем, где не существовало такой потребности в образованном социальном слое, как в СССР. Вместо того, для эмигрантов остро стояла проблема получения образования, являвшегося важным условием адаптации, а также определения правового статуса, получения гражданства. Аксаковы успешно справились с адаптацией к изменившимся социальным и экономическим реалиям, интегрировались в структуру и советского общества, и тех стран, где они находились. Однако следствием ее в обеих ситуациях явился частичный отказ от моделей социогенеалогической идентичности, присущих роду до 1917 года.
Репрессии в отношении дворянства начались в 1918 г., когда происходили массовые аресты дворян в качестве «заложников» в связи с ухудшением положения на фронтах Гражданской войны или после покушения на членов правительства. Они происходили в СССР перманентно до конца 1930-х гг., когда произошло почти окончательное уничтожение дворянства в ходе массовых репрессий и были арестованы те, кто избежал арестов ранее или уже отбыл лагерный срок и вышел на свободу. Эти репрессии были отражением социальной политики Советского государства и соответствовали тем политическим целям, которые ставило руководство страны после захвата власти в 1917 году.
Среди представителей других дворянских родов в конце 1910-х – 1930-е гг. подверглись репрессиям и оставшиеся в СССР Аксаковы. В той или иной мере, от них пострадали практически все члены семьи. Первым стал Б.С. Аксаков, который после революции арестовывался дважды. В ходе операции «Бывшие люди» из Ленинграда была выслана Т.А. Аксакова. В ходе репрессий по отношению к офицерскому корпусу во второй половине 1930-х гг. был расстрелян М.Г. Аксаков.
Изученные нами следственные дела Аксаковых и их родственников позволяют сформулировать наблюдения о методах осуществления политических репрессий в СССР второй половины 1930-х годов. Все обвинения полностью фальсифицированы, репрессиям подвергались лица, которые не совершили никаких противоправных действий, были социально адаптированы к советской действительности и внешне лояльны к политической власти. Следователями выполнялся политический заказ, при котором конкретные обстоятельства дела, биография подследственного и его реальные действия не представляли никакого интереса. Задача, по сути, сводилась только к схематизации конкретной ситуации экстраполяции ее под заданную модель. Ритуализированные действия, формальные обвинения и «доказательства» заранее предопределяли приговор.
Такая система формировалась не сразу. При сравнении дел 1935 и 1937 гг. обнаруживается рост агрессивности следствия, увеличение формализованности следственных мероприятий, которая влекла за собой кратковременность самих следственных действий и судебного разбирательства, становившегося фактически излишним действом, ничего не решавшим реально.
Независимо от территории (Ленинград, Подмосковье, Саратовская область) следствие в конце 1930-х гг. велось на низком уровне, никаких доказательств вины арестованных не предоставлялось, кроме показаний других лиц, полученных в результате методов физического воздействия и часто уже расстрелянных к моменту проведения следственных действий, что делало невозможным проведение очных ставок и проверку информации. Иногда имели место прямые подлоги и подтасовки фактических сведений. Для следственных дел характерна широкая интерпретация любых сведений – от бытовых событий до служебной деятельности – с неизменно обвинительным уклоном в категориях антиправительственной и антисоветской деятельности. Это позволяет рассматривать следственные дела 1930-х гг. как в высшей степени недостоверный источник, требующий для извлечения информации, пригодной для объективной реконструкции исторического прошлого, кропотливого и всестороннего анализа с учетом общих особенностей данной категории материалов.
Однако, постоянный интерес следователей 1930-х гг. к родственным связям обвиняемых, который был продиктован стремлением получить компрометирующие материалы на как можно более широкий круг лиц, в настоящий момент объективно придает следственным делам характер генеалогического источника. В них содержится значительный комплекс семейной и биографической информации: описание состава семьи арестованного с указанием сведений о месте проживания ее членов, их национальности, социальном происхождении, возрасте, роде занятий и т.д. Эти данные имеют двоякое научное значение. С одной стороны, они содержат данные о том периоде, когда генеалогическая информация отрывочна и требует больших усилий по ее поиску. С другой стороны, материалы следственных дел требуют критического отношения, поскольку сами арестованные умышленно искажали сведения, чтобы не привлекать к родственникам особого внимания органов государственной безопасности.
Дела М.Г. Аксакова и Т.А. Аксаковой являлись полностью фальсифицированными. Разница между ними состояла лишь в том, что если первому в вину ставили преимущественно служебную деятельность, а его дворянское происхождение играло роль отягчающего обстоятельства, то Т.А. Аксакова была репрессирована исключительно за социальную принадлежность. Во время ее допросов следователя интересовали только родственные связи и круг знакомств. Основным пунктом обвинения стала частная жизнь, которая была интерпретирована в правовых категориях.
Одной из причин репрессий в отношении Аксаковых в 1930-е гг. являлся их социальный статус до 1917 г., трактовавшийся как достаточное основание для склонности к антисоветской деятельности.
В процессе реабилитации жертв политических репрессий было пересмотрено дело о «заговоре» в системе Противовоздушной обороны Москвы. М.Г. Аксаков в 1956 г. был реабилитирован. В 1955 и 1957 гг. были отменены решения по приговорам Т.А. Аксаковой.
Во второй половине XX в. разнообразные социогенеалогические процессы происходили среди русской диаспоры. Одним из наиболее показательных было изменение матримониальной политики, получили широкое распространение браки с иностранцами. Другой характерной чертой русской эмиграции в целом и истории рода Аксаковых в частности явилось возрастание территориальной мобильности. Она определялась не только процессами расселения по миру русских эмигрантов, но и социальными факторами, поиском наиболее благоприятной ситуации для адаптации. Особенно активные перемещения были связаны с последствиями Второй мировой войны. Аксаковы оказались не только в странах Европы, но и в Австралии, Южной Америке, США, на Востоке и в Африке. В 1950-е гг. произошла также частичная репатриация эмигрантов, композитор С.С. Аксаков вернулся с семьей в СССР.
Во второй половине XX в. уцелевшие представители дворянских родов часто выполняли специфическую социокультурную функцию, которая заключалась в трансляции информации о прошлом. В период политической оттепели произошла частичная реабилитация дворянской культуры. Следует подчеркнуть, что вследствие миграционных процессов часть носителей данных социогенеалогических традиций оказалась в отдаленных регионах страны, где неосознанно стала выполнять определенную культурную миссию.
Нарастание степени ассимиляции в социальную среду в определенный момент вызвало среди Аксаковых внутреннее сопротивление, стремление восстановить разрушенные семейные связи. В середине – второй половине XX в. среди эмигрантов активизировались поиски родственников. Тем не менее, дворянская генеалогическая культура, одним из элементов которой являлось обязательное, часто ритуализированное поддержание связей с родственниками, фактически прекратила существование к 1960-м – 1970-м годам.
На рубеже XX – XXI вв. в контексте социокультурных процессов, развития генеалогического знания произошло восстановление единства рода, и современные Аксаковы были включены в историческую систему генеалогических отношений.
В заключении подведены итоги предпринятого исследования.
Идентификаторы социального положения Аксаковых на всем протяжении их истории были многообразны: участие в общественно-литературном процессе, в войнах и иных общеисторических событиях, служебная активность, социально-генеалогическая принадлежность брачных партнеров, образовательная стратегия. В хронологическом отношении их конкретные формы (например, перечень должностей и чинов) могли изменяться, но присутствие идентификаторов было постоянным. Конкретные модификации детерминировались общими процессами развития русской государственности, эволюцией политической и социальной системы.
В демографическом отношении Аксаковы принадлежали к средним по численности дворянским родам. Если анализировать количественные показатели отдельных поколений, то следует отметить, что наибольшая численность представителей семьи отмечалась в тех из них, чье время жизни пришлось на XIX век. Резкое сокращение членов рода произошло в двух последних генерациях и связано с последствиями Гражданской войны и репрессий 1930-х годов.
В социогенеалогических категориях Аксаковых можно идентифицировать как древний род с развитой семейно-родовой культурой, со сложной внутренней структурой, представлявшей собой совокупность различных моделей, внутрисословное положение которых модифицировалось в соответствии с общими тенденциями эволюции привилегированного слоя России.
Комплексное изучение Аксаковых позволяет сформулировать некоторые методические требования к социогенеалогическому анализу истории семьи, принадлежавшей к привилегированному слою, вне зависимости от ее внутрисословного положения.
Прежде всего, такое исследование может дать верифицированные результаты только при изучении истории рода на всем протяжении его существования, с момента первой фиксации в исторических источниках. Критическому, но непредвзятому источниковедческому анализу должна подвергать родословная легенда, если она имеется.
Изучение истории рода должно происходить в контексте общей социальной, политической, экономической и гуманитарной истории России, с учетом совокупности всех процессов, которые происходили в изучаемый период времени. Такой комплексный подход позволит доказательно и объективно объяснить общие направления социальной эволюции рода и моменты его генеалогической стратификации, дистанцировать события, обусловленные общими процессами, от специфических индивидуализированных сюжетов. В конечном счете, это позволит реконструировать сочетание макро и микроисторических субстратов в историческом процессе.
Изучение дворянского рода должно строиться с учетом его внутренней стратификации, поскольку социальная судьба различных ветвей, его составляющих, может существенно различаться, и они типологически принадлежать к различным моделям общественного бытия.
Комплексное, основанное на широком привлечении источников изучение истории рода Аксаковых позволяет не только создать просопографический образ этой семьи, но и показать на ее примере механизмы взаимодействия макроисторических процессов и микроисторической событийности. Оно позволяет затронуть важную проблему о бытовании в структуре привилегированного сословия различных социогенеалогических моделей.
По сути, в социогенеалогическом исследовании род необходимо понимать как совокупность синхронно существующих социальных моделей, обусловливавших внутрисословное положение данной семьи и конкретного индивидуума, образовательную стратегию, служебную карьеру, матримониальные связи, материальное положение, степень и формы участия в исторических событиях.
Эволюция составляющих род моделей обусловлена сочетанием объективных общеисторических и субъективных антропологически ориентированных факторов. Такой теоретический подход позволяет реконструировать историю рода объективно, комплексно и всесторонне, как того требует современные принципы познания прошлого.
Массовое, последовательное, объективное социогенеалогическое изучение судеб дворянских родов способно вывести представление об историческом пути России на новый качественный уровень, помочь в модернизации методологических и гносеологических основ современной гуманитарной науки.
III. Публикации по теме диссертации.
Основные положения диссертации изложены автором в следующих работах:
1. Монографии
- Аксаковы. История разбитых судеб / А.С. Кулешов. – М.: Территория, 2009. – 325 с.: ил.
- Аксаковы: Поколенная роспись / А.С. Кулешов, О.Н. Наумов. – М.: Территория, 2009. – 211 с., табл.
2. Статьи в изданиях,
входящих в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий
- «Заговор» комэска Аксакова / Алексей Кулешов // Родина. – 2004. – № 8. – С. 48 – 50.
- Аксаковы в Сиднее / Алексей Кулешов // Родина. – 2005. – № 6. – С. 86 – 89.
- Композитор на целине / Алексей Кулешов // Родина. – 2005. – № 12. – С. 112 – 114.
- На внутренней линии / Алексей Кулешов // Родина. – 2006. – № 9. – С. 68 – 73.
- Рябинки Клинского уезда / Алексей Кулешов // Родина. – 2007. – № 1. – С. 50 – 53.
- Судьба Т.А. Аксаковой в контексте политических процессов ХХ века / А.С. Кулешов // Вестник Московского государственного университета. – 2009. № 4. С. 40 – 45.
- По специальности совпартработник / Алексей Кулешов // Родина. 2009. – № 3. – С. 92 – 94.
- Семейно-родовая культура русского дворянства на рубеже XIX – XX веков (по мемуарам Т.А. Аксаковой-Сиверс) / А.С. Кулешов // Преподавание истории в школе. – 2010. – № 3. – С. 65 – 67.
- Действительно без фотокарточки… / А.С. Кулешов // Военно-исторический журнал. – 2010. – № 3. – С.73 – 79.
- Сашенька Эшен / Алексей Кулешов // Родина. – 2010. – № 6. – С. 52 – 57.
- Род Аксаковых в истории России: социально-генеалогический аспект / А.С. Кулешов // Вопросы истории. – 2010. – № 7. (в печати).
3. Публикации источников, статьи
- Аксакова (Сиверс) Т.А. Семейная хроника / подгот. публ., прим. А.С. Кулешов, О.В. Рыкова. – М.: Территория, 2005. – Кн. 1 – 494 с.: ил., – Кн. 2 – 430 с.: ил.
- О восстановлении родословной Аксаковых / А.С. Кулешов // Вестник архивиста. – 2002. – № 1. – С. 83 – 88.
- Архивный поиск привел к Завидовскому храму / А.С. Кулешов // Вестник архивиста. – 2003. – № 5/6. – С. 447 – 457.
- Две судьбы / А.С. Кулешов // Вестник архивиста. – 2003. – № 2. – С. 190 – 208.
- Генеалогия рода Аксаковых / А.С. Кулешов // Журналистика в контексте культуры и массовых информационных процессов. – М., 2004. – С. 53 – 69.
- И вновь об Аксаковых / А.С. Кулешов, М.М. Аксаков // Вестник архивиста. – 2004. – № 5. – С. 380 – 388.
- Эти неизвестные известные Аксаковы / А.С. Кулешов // Русский родословец. – 2004. – № 1 (3). – С. 80 – 95.
- Дочь камергера / подгот. публ., предисл. Алексей Кулешов, Ольга Рыкова // Родина. – 2004. – № 7. – С. 56.
- Аксаков М.Г. / А.С. Кулешов // Калужская энциклопедия. – 2-е изд., перераб. и доп. – Калуга, 2005. – С. 15.
- Аксакова Т.А. / А.С. Кулешов // Калужская энциклопедия. – 2-е изд., перераб. и доп. – Калуга, 2005. – С. 15.
- Аксаковы / А.С. Кулешов // Калужская энциклопедия. – 2-е изд., перераб. и доп. – Калуга, 2005. – С. 15 – 16.
- Эти неизвестные известные Аксаковы / А.С. Кулешов // Аксаковский сборник. – Уфа. 2005. – С. 164 – 174.
- Род и герб Аксаковых / А.С. Кулешов, О.Н. Наумов // Гербовед. – 2005. – № 84. – С. 116 – 124.
- Сергей Аксаков – композитор / А.С. Кулешов // Бельские просторы. – Уфа, 2006. – С. 122 – 128.
- Аксаковы откликнулись из далекой Австралии / А.С. Кулешов // Вестник архивиста. – 2006. – № 1 (91). – С. 149 – 167.
- Мичман русского флота Сергей Сергеевич Аксаков / А.С. Кулешов // Вестник архивиста. – 2006. – № 4/5. – С. 378 – 429.
- Н. Шварев. Охота за генералами / подгот. публ., сост. А.С. Кулешов // Родина. – 2006. – № 3. – С. 54 – 59.
- О землевладении рода Аксаковых в Московской губернии: усадьба Рябинки / А.С. Кулешов // Проблемы истории Московского края. – М., 2006. – С. 235 – 240.
- Аксаковы / А.С. Кулешов, О.Н. Наумов // Дворянский календарь. – Вып. 14. – М. 2008. – С. 18 – 38.
- Потоцкая Н.П. Страстной бульвар, дом № 5 / подгот. публ., предисл. Алексей Кулешов // Родина. – 2008. – № 1. – С. 114 – 120.
- Исторические судьбы калужских Аксаковых / А.С. Кулешов // Аксаковы и Калужский край. – СПб., 2009. – С. 62 – 86.
- Аксаковы, Романовы, Чебышевы / А.С. Кулешов // У истоков российской государственности (роль женщины в истории династии Романовых). СПб., 2010. – С. 247-254.
[1] Репина Л.П. Социальная история в историографии XX столетия. М., 2001. С. 95.
[2] Наумов О.Н. Род Аксаковых в контексте истории русского дворянства // Кулешов А.С., Наумов О.Н. Аксаковы: Поколенная роспись. М., 2009. С. 3.
[3] Миллер Г.Ф. Сочинения по истории России: Избранное. М., 1996. С. 180 – 226.
[4] Загоскин Н.П. Очерки организации и происхождения служилого сословия в допетровской Руси. Казань, 1875; Евреинов Г.А. Прошлое и настоящее значение русского дворянства. СПб., 1898; Павлов-Сильванский Н.П. Государевы служилые люди. Происхождение русского дворянства. СПб., 1898; Ключевский В.О. История сословий в России. М., 1913; Порай-Кошиц И. История русского дворянства; Романович-Славатинский А. Дворянство в России. М., 2003; Яблочков М.Т. История дворянского сословия в России. Смоленск, 2003 и др.
[5] Корф С.А. Дворянство и его сословное управление за столетие, 1762 – 1855. СПб., 1906.
[6] Очерки истории СССР: Период феодализма: Россия в первой четверти XVIII в. М., 1954; Очерки истории СССР: Период феодализма: Россия во второй половине XVIII в. М., 1956.
[7] Шепукова Н.М. Об изменении размеров землевладения помещиков Европейской России в первой четверти XVIII – первой половине XIX в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы, 1963 г. Вильнюс, 1964; Анфимов А.М. Крупное помещичье хозяйство Европейской России: Конец XIX – начало XX в. М., 1969; Кабузан В.М., Троицкий С.М. Изменения в численности, удельном весе и размещении дворянства в России в 1782 – 1858 г. // История СССР. 1971. № 4; Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в. Формирование бюрократии. М., 1974; Дворянство и крепостной строй России XVI – XVIII вв. М., 1975; Дякин В.С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907 – 1911 гг. Л., 1978; Он же. Самодержавие, дворянство и царизм в 1911 – 1914 гг. Л., 1988; Соловьев Ю.Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX в. Л., 1973; Он же. Самодержавие и дворянство в 1902 – 1907 гг. Л., 1981; Он же. Самодержавие и дворянство в 1907 – 1914 гг. Л., 1990; Водарский Я.Е. Дворянское землевладение в России в XVII – первой половине XIX в.: размеры и размещение. М., 1988 и др.
[8] Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969; Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV – первой трети XVI в. М., 1988; Лукичев М.П. Боярские книги XVII века: Труды по истории и источниковедению. М., 2004; Станиславский А.Л. Труды по истории государева двора в России XVI - XVII веков. М., 2004; Кобрин В.Б. Опричнина. Генеалогия. Антропонимика. М., 2008 и др.
[9] Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. 1861 – 1904. Состав, численность, корпоративная организация. М., 1979.
[10] Иванова Н.А., Желтова В.П. Сословное общество Российской империи (XVIII – начало XX в.). М., 2009. С. 85.
[11] Иванова Н.А. Дворянская корпоративная организация в российском законодательстве конца XVIII – начала XX в. // Призвание историка: Проблемы духовной и политической истории России. М., 2001; Черников С.В. Дворянские имения Центрально-Черноземного региона России в первой половине XVIII в. Рязань, 2003; Шватченко О.А. Светские феодальные вотчины в России в первой трети XVII в. М., 1990; Он же. Светские феодальные вотчины в России во второй половине XVII в. М., 1996; Он же. Светские феодальные вотчины России в эпоху Петра I. М., 2002 и др.
[12] Буганов В.И. Российское дворянство // Вопросы истории. 1994. № 1; Марасинова Е.Н. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII в. М., 1999; Фаизова И.В. «Манифест о вольности» и служба дворянства в XVIII столетии. М., 1999; Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI – XX вв. М., 2001; Фролов А.И. Усадьбы Подмосковья. М., 2003; Тихонов Ю.А. Дворянская усадьба и крестьянский двор в России XVII и XVIII в.: сосуществование и противостояние. М., 2005 и др.
[13] Баринова Е.П. Российское дворянство в начале XX века: социокультурный портрет. Самара, 2006.
[14] Беккер С. Миф о русском дворянстве: Дворянство и привилегии последнего периода императорской России. М., 2004; Маррезе М.Л. Бабье царство: дворянки и владение имуществом в России (1700 – 1861). М., 2009.
[15] Законодательство Российской империи о дворянстве и современное российское дворянство. СПб., 1996; Иванов Н.А., Желтова В.П. Сословно-классовая структура России в конце XIX – начале XX в. М., 2004; Они же. Сословное общество Российской империи…; Курков К.Н. Адаптация российского дворянства к условиям модернизационного процесса начала XX в. М., 2005; Правящая элита Русского государства IX – начало XVIII в.: Очерки истории. СПб., 2006; Веременко В.А. Дворянская семья и государственная политика России (вторая половина XIX – начало XX в.). СПб., 2007.
[16] Фролов Н.В. Владимирский родословец. Ковров, 1996. Вып. 1; Казанское дворянство 1785 – 1917 гг.: Генеалогический словарь. Казань, 2001; Рындин И.Ж. Материалы по истории и генеалогии дворянских родов Рязанской губернии. Рязань, 2006 – 2010. Вып. 1 – 5; Шпиленко Д.П. Материалы к родословию смоленского дворянства. М., 2009. Вып. 1 – 2.
[17] Литература о С.Т. Аксакове, его семье и его родине: Библиографический указатель за 1970 – 2005 гг. 2-е изд., испр. и доп. Уфа, 2006.
[18] Подробный анализ генеалогической историографии об Аксаковых см.: Наумов О.Н. Указ. соч. С. 23 – 27.
[19] Долгоруков П.В. кн. Российская родословная книга. Ч. 4. СПб., 1857. С. 44 – 46.
[20] Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. Т. 1. СПб., 1886. С. 20 – 30.
[21] Чернопятов В.И. Дворянское сословие Тульской губернии. Т. 3 (12). Ч. 6. М., [1909]. С. 6; Сиверс А.А. Генеалогические разведки. Вып. 1. СПб., 1913. С. 89 – 98. В неописанной части архива А.А. Сиверса, находящейся в Государственном историческом музее, имеются черновые материалы, показывающие, что работа над родословием ветви продолжалась до конца 1930-х гг.
[22] ОР РГБ. Ф. 329 / II. К. 1. Д. 7; Ф. 329 / III. К. 1. Д. 4.
[23] Мазараки Н.Н. Аксаковы // Новик. 1954. Отд. 2. С. 49 - 51.
[24] Ikonnikov N.F. Noblesse de Russie. V. XI. Paris, 1964. P. 41 – 61.
[25] Schakhovskoy D.M. Socit et noblesse russe. V. 3. Rennes, 1981. P. 15 – 36.
[26] Рындин И.Ж. Указ. соч. С. 50 – 53.
[27] Наумов О.Н., Кулешов А.С. Аксаковы // Дворянский календарь. Вып. 14. М., 2008. С. 18 – 38.
[28] Наумов О.Н. Указ. соч. С. 26.
[29] Кулешов А.С., Наумов О.Н. Аксаковы: Поколенная роспись. М., 2009.
[30] Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 211 – 230; Воронцов-Вельяминов Б.А. К истории ростово-суздальских и московских тысяцких // История и генеалогия. М., 1977. С. 124 – 140; Он же. Отмена института тысяцких и судьба Протасьевичей // Вопросы истории. 1981. № 7. С. 167 – 170; Вельяминов Г.М. Род Вельяминовых, 1027 – 1997 гг. М., 1997; Молчанов А.А. Тысячелетние корни славного русского рода: ростово-суздальские и московские тысяцкие – предки Аксаковых и их однородцев // Гербовед. 2007. № 6. С. 104 – 121; Кучкин В.А. Вельяминовы на службе у московских князей в XIV – начале XV вв. // Кулешов А.С. Аксаковы. История разбитых судеб. М., 2009. С. 269 – 306 и др.
[31] Соловьев Е.А. Аксаковы, их жизнь и литературная деятельность. СПб., 1895; Шенрок В.И. Аксаков и его семья // Журнал Министерства народного просвещения. 1904. № 10. С. 355 – 418; № 11. С. 1 – 66; № 12. С. 229 - 290; Бороздин А.К. Семья Аксаковых // Литературные характеристики. XIX век. Т. 1. Вып. 1. СПб., 1905. С. 143 – 290; Манн Ю.В. Семья Аксаковых. М., 1992; Анненкова Е.И. Аксаковы. СПб., 1998 и др.
[32] Кошелев В.А. Век семьи Аксаковых // Север. 1996. № 1. С. 61 – 122; № 2. С. 95 – 132; № 3. С. 60 – 114; № 4. С. 79 – 118.
[33] Файзуллина Э.Ш. Семья Аксаковых как явление русской дворянской культуры // Аксаковский сборник. Вып. 2. Уфа, 1998. С. 96 – 111; Чванов М.А. Семья Аксаковых: корни и крона // Домашний альманах. М., 1996. С. 137 – 165.
[34] Серебровский А.С. Генеалогия рода Аксаковых // Русский евгенический журнал. 1923. Т. 1. Вып. 1. С. 74 – 81.
[35] Попов Ф.Г. Потомки С.Т. Аксакова // Волга. 1962. № 27. С. 120 – 127; Журавлев Д. Композиторы Советской Белоруссии. Минск, 1966. С. 30 – 32; Довгяло Г. К семейной хронике Аксаковых: из архивных разысканий // Неман. 1985. № 3. С. 145 – 147.
[36] Гудков Г.Ф., Гудкова З.И. Незаконченная повесть С.Т. Аксакова «Наташа»: Историко-краеведческий комментарий. Уфа, 1988; Они же. Аксаков: Семья и окружение. Уфа, 1991; Гудкова З.И. Новые хронологические сведения по истории семьи Аксаковых-Зубовых // Аксаковский сборник. Вып. 3. Уфа, 2001. С. 61 - 73.
[37] Соколов В.М. Соколовы из рода Аксаковых // Аксаковский сборник. Вып. 2. Уфа, 1998. С. 121 – 127; Родословная Соколовых: Записки сделаны Соколовым Андреем Петровичем в 1997 – 1999 годах. Уфа, 2003.
[38] Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. М., 1978.
[39] Кулешов А.С. Архивный поиск привел к Завидовскому храму // Вестник архивиста. 2003. № 5/6. С. 447 – 457; Он же. Две судьбы // Там же. № 2. С. 190 – 208; Он же. О восстановлении родословной Аксаковых // Там же. 2002. № 1. С. 83 – 88; Он же. Эти неизвестные известные Аксаковы // Русский родословец. 2004. № 1. С. 80 – 95; Он же. Исторические судьбы калужских Аксаковых // Аксаковы и Калужский край. СПб., 2009. С. 62 – 86 и др.
[40] Биккулов И.Н. П.Д. Аксаков и управление Уфимской провинцией (1719 – 1744 гг.): Автореф. дис. … канд. ист. наук. Уфа, 2007.
[41] РГВИА. Ф. 395. Оп. 43. Д. 143. Л. 4 об.; Оп. 54. Д. 1098. Л. 23 – 33; Ф. 400. Оп. 9. Д. 33227. Л. 120 – 122; Ф. 409. Оп. 1. Д. 151001. Л. 858 – 866; Д. 171627. Л. 410 – 418 об.; Д. 176408. Л. 21 – 21 об., 35 об. - 36; РГИА. Ф. 1162. Оп. 7. Д. 14. Л. 22 – 27; Ф. 1284. Оп. 43. Д. 34. Л. 67 – 74; ЦИАМ. Ф. 4. Оп. 8. Д. 15. Л. 47 об. – 48; 101 – 102, Л. 123 об. – 124, 171 об. – 174 об.
[42] РГИА. Ф. 1343. Оп. 16. Д. 750 – 752; Оп. 35. Д. 181; ЦИАМ. Ф. 4. Оп. 8. Д. 15; Оп. 14. Д. 12 – 15; ГАТО. Ф. 39. Оп. 2. Д. 21, 22; ГАРО. Ф. 98. Оп. 10. Д. 4; ГАСО. Ф. 430. Оп. 1. Д. 4, 815, 1780 и др.
[43] ГАКО. Ф. 33. Оп. 4. Д. 290, 304, 532, 533, 555; ГАТО. Ф. 160. Оп. 15. Д. 1981, 3933.
[44] ГАКО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 291; ЦИАМ. Ф. 4. Оп. 2. Д. 61; Архив Управления ФСБ РФ по Калуге и Калужской области. Д. 961256; Архив Управления ФСБ РФ по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Д. П-27254, П-38861, П-70385; Архив Управления ФСБ РФ по Саратовской области. Д. ОФ-7635.
[45] Аксакова (Сиверс) Т.А. Семейная хроника. Кн. 2. М., 2005. С. 355 - 369.
[46] Аксакова (Сиверс) Т.А. Указ. соч. Paris, 1988. Кн. 1 - 2; 2-е изд. М., 2005. Кн. 1 – 2.
[47] Аксакова (Сиверс) Т.А. Указ. соч. Кн. 2. С. 305 - 311.
[48] ОР РГБ. Ф. 743. К. 41. Д. 9; Ф. 817. К. 70. Д. 28.
[49] Лихачев Н.П., Мятлев Н.В. Тысячная книга 7059/1550 года. Орел, 1911; Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950; Юшков А.И. Акты XIII - XVII вв., представленные в Разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества. Ч. 1. М., 1898; Боярская книга 1639 г. М., 1999; Боярская книга 1658 г. М., 2004; Веселовский С.Б. Арзамасские поместные акты 1578 – 1618 гг. М., 1915; Жаринов Г.В. Боярский «подлинный» список 7152 (1643/1644) года // Архив русской истории. Вып. 8. М., 2007. С. 382 – 483; Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987; Разрядная книга 1475 – 1605 гг. М., 1978. Т. 1. Ч. 3; М., 1981 – 1982. Т. 2. Ч. 1 – 3; М., 1984 – 1989. Т. 3. Ч. 1 – 3; М., 2003. Т. 4. Ч. 2; Дворцовые разряды. СПб., 1850 - 1855. Т. I – IV и др.
[50] РГАДА. Ф. 210. Оп. 18. Д. 64; Ф. 286. Оп. 1. Д. 186, 206, 221, 277, 289, 310, 512, 631, 722, 875; Оп. 2. Д. 75, 106; Ф. 1209. Оп. 1. Д. 70/43, 16084; Оп. 2. Д. 7077 и др.
[51] Исключением стали фотография Дмитрия Борисовича, Павла Николаевича, Михаила Георгиевича Аксаковых, обнаруженные в архивных делах, см.: ЦИАМ. Ф. 376. Оп. 1. Д. 43. Л. 5; ОР РГБ. Ф. 218. К. 1361. Д. 4. Л. 1; Архив Управления ФСБ РФ по Калужской области. Д. 961256.
[52] Наиболее обширную иконографию рода (более 600 фотографий) см.: Кулешов А.С. Аксаковы. История разбитых судеб. М., 2009.
[53] Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Ч. IV. СПб., [1800]. № 19.
