Школьная политика самодержавия в отношении татар-мусульман во второй половине xix – начале xx вв. (на примере казанского учебного округа)
На правах рукописи
Саматова Чулпан Хамитовна
Школьная политика самодержавия
в отношении татар-мусульман
во второй половине XIX – начале XX вв.
(на примере Казанского учебного округа)
Специальность 07.00.02 – Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Казань – 2010
Работа выполнена в Институте истории им. Ш.Марджани
Академии наук Республики Татарстан
| Научные руководители: | доктор исторических наук Загидуллин Ильдус Котдусович |
| доктор исторических наук Амирханов Равиль Усманович | |
| Официальные оппоненты: | доктор исторических наук, профессор Сенюткина Ольга Николаевна |
| кандидат исторических наук, доцент Махмутова Альта Хазеевна | |
| Ведущая организация: | Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет |
Защита состоится «5» марта 2010 г. в 10 часов на заседании Диссертационного совета Д 022.002.01 при Институте истории им. Ш.Марджани Академии наук Республики Татарстан по адресу: 420014, г.Казань, Кремль, подъезд 5.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института истории им. Ш.Марджани АН РТ (Кремль, подъезд 5).
Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте Института истории имени Ш.Марджани АН РТ http://www.tataroved.ru.
Автореферат разослан «3» февраля 2010 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета,
кандидат исторических наук Хайрутдинов Р.Р.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы. На современном этапе развития исторической науки все большее значение приобретает исследование истории становления в России гражданского общества, его специфических особенностей и характерных черт, среди которых одним из важнейших является состояние народного образования. В России оно во многом определялось школьной политикой государства, которая на разных этапах отечественной истории имела свои специфические черты.
Массовое распространение среди широких слоев населения России начального образования началось в пореформенный период. В условиях многонационального государства оно сопровождалось вовлечением в общеимперское социокультурное пространство нерусских групп населения, с перспективой их ассимиляции. Это обуславливает необходимость изучения школьной политики в отношении отдельных этноконфессиональных групп Российской империи, в том числе татар-мусульман Поволжья, занимавших существенную долю в полиэтничном составе населения данного региона.
Обращение к этой проблеме также продиктовано формированием в современной России новой образовательной парадигмы, в которой одним из ключевых вопросов остается поиск оптимального соотношения между процессом унификации и учетом национального компонента в системе образования.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 60-х гг. XIX в. до падения самодержавия в 1917 г. Нижняя граница обусловлена либеральными реформами, в рамках которых началась разработка новой школьной политики государства в отношении мусульманских народов.
Территориальные рамки работы ограничены Казанским учебным округом в составе Астраханской, Вятской, Казанской, Самарской, Саратовской, Симбирской губерний. Научный интерес к Поволжью объясняется компактным расселением на данной территории значительной части татар-мусульман. Учебно-окружная администрация являлась главным институтом по реализации государственной школьной политики на местном уровне.
Специфика темы предполагает использование особого терминологического аппарата, который применяется в соответствии с дефинициями, данными в специальной научно-справочной литературе. Наряду с этим некоторые термины требуют пояснения. Для обозначения таких учебных заведений, как русско-татарские училища и русские классы при конфессиональных школах использовались следующие обобщающие словосочетания: «русско-татарские учебные заведения», «русско-татарские школы», «школы нового типа», «специальные школы (учебные заведения) для татар».
Объектом исследования является школьная политика самодержавия в отношении татар-мусульман.
Предметом изучения выступают правовые основы школьной политики государства в отношении татар-мусульман, ее реализация в губерниях Казанского учебного округа во второй половине XIX – начале XX вв.
Целью работы является изучение школьной политики государства в отношении татаро-мусульманского населения в Казанском учебном округе.
Достижение намеченной цели предполагает решение следующих задач:
– показать формирование и развитие правовых основ школьной политики в отношении татар-мусульман;
– охарактеризовать основные институты Казанского учебного округа, выявить их роль в разработке, корректировке и реализации школьной политики в отношении татаро-мусульманского населения;
– исследовать опыт организации русско-татарских училищ и русских классов при конфессиональных школах татар Казанского учебного округа;
– изучить становление, структуру и деятельность Казанской татарской учительской школы;
– рассмотреть механизмы реализации школьной политики в отношении конфессиональных учебных заведений татар в Казанском учебном округе.
Методологическая основа и методы исследования. Методологической основой работы являются принципы историзма и объективности, позволяющие проанализировать фактический материал последовательно, в развитии, во взаимосвязи друг с другом и в соответствии с действительностью.
В работе использован ряд специальных исторических методов. Проблемно-хронологический метод был применен при изложении отдельных аспектов школьной политики и деятельности государства в их последовательном развитии. Синхронистический метод позволил установить связи и взаимосвязи между явлениями и процессами, протекавшими в одно и то же время в разных губерниях учебного округа и столице. Сравнительно-сопоставительный метод применялся при изучении процесса реализации школьной политики государства в отношении татар-мусульман на различных этапах исторического развития и в различных регионах компактного расселения мусульманских народов. Структурно-системный метод позволил установить единство событий и явлений в общественно-историческом развитии. Кроме того, были использованы общенаучные методы познания: анализ и синтез.
Степень изученности проблемы. Историографию изучаемой проблемы можно разделить на три периода: дореволюционный; советский и современный (с 1991 г.).
Труды дореволюционных авторов подразделяются на две группы. Первая – консервативно-охранительной направленности была представлена работами чиновников учебного ведомства, миссионеров и высокопоставленных чиновников. Их объединяло тенденциозное отношение к мусульманским учебным заведениям и мусульманам. В контексте изучения исламских институтов идеологи миссионерства (Н.И. Ильминский, М.А. Машанов, Е.А. Малов, Я.Д. Коблов)[1] останавливались на определении места и роли конфессиональных школ в духовной жизни татарских общин, характеризуя их как трансляторов исламских ценностей, и по этой причине признавали их опасными для Российского государства. Их работы, в основном, сосредоточились на описании структуры мусульманских учебных заведений, процесса обучения, состава преподавателей и учащихся и др. В данном русле шли и некоторые краеведческие работы. В частности, богослов и этнограф П. Знаменский[2], рассматривая социокультурное развитие казанских татар, увидел в новометодных мусульманских школах инструмент панисламизма и пришел к выводу, что культурное возрождение среди мусульман ведет к приостановке процесса их христианизации. Член Государственного Совета В.П. Череванский[3], придерживался мнения, что получение высшего образования мусульманами развивает у них сепаратистские настроения. Он рекомендовал ограничить их обучение начальной школой и предметами практической направленности. Попечитель Оренбургского учебного округа, а ранее директор Казанской учительской семинарии Н.А. Бобровников[4] выделял основные мероприятия властей в сфере школьного образования мусульман, начиная с 70-х гг. XIX в. и комментировал их в духе официальной политики.
Для трудов либерально-демократического направления характерны критический подход в оценке школьной политики правительства и попытка глубже осмыслить происходившие процессы. В частности, Н.П. Малиновским[5] рассмотрены общие тенденции и сегменты законодательства в области образования рассматриваемого периода. Откликом на появление закона об учебных заведениях, не пользующихся правами государственных (1 июня 1914 г.), стала публикация И. Голубева[6]. Роль и место родных языков в учебных заведениях нерусских народов были объектом изучения С. Русовой, В. Сольц[7]. Азербайджанский общественный деятель А.Х. Цаликов[8], критически анализируя нормативные документы, характеризовал школьный курс правительства рассматриваемого периода как направленный на ассимиляцию мусульман, указывал на связь учебной администрации с миссионерскими кругами, обосновывал беспочвенность преследования властями учителей татарских школ. Особо следует отметить работу татарского религиозного и общественного деятеля Р. Фахретдина, определившего основные вехи школьной политики государства в отношении татар-мусульман во второй половине XIX – начале ХХ вв.[9]
На заре Советской власти к проблемам становления национального образования обращался Дж. Валиди[10], выделивший в джадидизме два направления: религиозно-реформаторское и гуманитарно-просветительное и связавший последнее с развитием новометодного образования среди татар.
В 30-е гг. XX в. отчетливо проявились новые подходы, определенные советскими идеологическими штампами. Исследователи А. Аршаруни и Х. Габидуллин[11] характеризовали джадидизм как проявление пантюркизма, являвшегося, по их мнению, идеологией татарской буржуазии. В то же время заслугой исследователей стало введение в научный оборот новых источников, раскрывающих противостояние между сторонниками традиционного школьного образования и новометодистами, отношение к ним царских властей и др.
Приметой отечественной историографии явилась негативная трактовка мероприятий царского правительства в области школьного дела коренных народов при одновременной установке на прогрессивное влияние на них русской культуры. Это явление нашло наглядное отражение в монографии В.М. Горохова[12], в котором делался вывод о положительной роли русско-татарских школ в распространении русского языка и сближении татар с русской культурой.
Интерес к региональной истории стимулировал активность специалистов в изучении состояния школьного образования народов СССР. В трудах А.Ф. Эфирова[13] рассмотрены общие тенденции и особенности развития школьного дела коренных народов Волго-Уралья, русско-татарские школы представлены как основной конкурент мусульманских конфессиональных учебных заведений, являвшихся, по его мнению, рассадниками невежества и пантюркизма. Действия властей Астраханской губернии, направленные на ограничение влияния татар на казахское население через конфессиональные школы представлены в публикации казахского исследователя Т.Т. Тажибаева[14].
В 1950-1960-х гг. к изучению истории татарской школы подключилось новое поколение историков и педагогов. Особо ценным для диссертационного исследования являются работы Я.И. Ханбикова[15]. В них в контексте изучения русско-татарских педагогических связей, анализируются деятельность и творческое наследие русских педагогов (В.В. Радлов, Н.А. Бобровников, А.И. Анастасьев и др.), видных деятелей татарской педагогики (М. Махмудов, Ш. Ахмеров и др.). Позитивное влияние русских педагогов на татарских просветителей и учителей, оценивается как своеобразный стимул для развития оригинальной педагогической мысли татар. Вклад Казанской татарской учительской школы в татарскую педагогическую науку освещался Х.Х. Хакимовым[16], который раскрыл некоторые аспекты учебно-воспитательного процесса, достижений преподавателей и выпускников школы. В этот период возник интерес к методикам обучения в татарских дореволюционных школах, что нашло отражение в публикациях В.М. Беркутова, Л. Байникеевой, Х.Х. Хакимова[17].
Развитие женского образования среди татар стало объектом изучения А.Б. Рустямовой[18]. Негативно оценивая религиозное обучение девочек, автор одновременно положительно отзывалась о школах Ф.А. Аитовой, Л. Хусаиновой, деятельности медресе «Иж-Бобья». Огромный вклад в исследование женского образования внесла А.Х. Махмутова[19]. В рамках кандидатской диссертации она рассмотрела вопросы социально-правового положения женщины в татарском обществе, особенности их конфессионального образования. На примере деятельности отдельных учебных заведений, видных татарских педагогов, публицистов, общественных деятелей (Л. Хусаинова, Ф.А. Аитова, Фатыма-Фарида и др.) выявила основные тенденции становления джадидистской системы в женском образовании, женских русско-татарских школ. Логическим продолжением изысканий ученого стала монография, в которой автор, изучая пути, этапы, особенности становления светского образования у татар в конце XIX – начале XX вв., продемонстрировала отношение к данному процессу царского правительства[20].
В 1970-е гг. особое внимание исследователей привлекли вопросы становления и развития татарского просветительства. В их рамках С.М. Михайлова[21] высоко оценила роль Казанского университета в просвещении татар-мусульман.
Из числа работ, посвященных школьной политике правительства, наибольший интерес вызывают исследования Э.Д. Днепрова[22], рассмотревшего основные вехи и теоретические аспекты данной проблемы: понятие, цель, средства, методы. Изучение исследований по развитию педагогики, начального образования в дореволюционной России[23], было обусловлено необходимостью понимания тенденций в данных областях.
После распада СССР на волне подъема интереса к национальной истории были расширены исследования по истории татарских медресе[24]. Одновременно прошлое школьного дела татар освещалось в рамках обобщающих работ, посвященных развитию образования нерусских народов Поволжья[25].
Стремление к объективной оценке деятельности идеологов реформирования мусульманского образования нашло отражение в работах М.Х. Юсупова, А.Ю. Хабутдинова, А.Н. Юзеева и др.[26] Комплексный подход в изучении джадидизма как социокультурного явления отличает казанского историка и этнографа Д.М. Исхакова[27]. В рамках исследования локальных мусульманских анклавов также рассматривалось состояние школьного образования татар в губерниях Среднего Поволжья[28]. Структура администрации Казанского учебно-окружного центра, основные направления деятельности на рубеже XIX – XX вв. представлены в кандидатской диссертации И.Е. Крапоткиной[29].
В монографии современного уфимского исследователя М.Н. Фархшатова[30] анализируются мероприятия правительства в отношении конфессиональных школ татар и башкир, раскрывается дискурс имперской политики в этой сфере в начале XX в. Некоторые аспекты этой проблемы отражены в публикациях И.К. Загидуллина, С.Т. Рахимова[31]. В серии статей А.Х. Махмутова[32] поставила вопрос о роли межведомственных Особых совещаний начала ХХ в. в школьной политике в отношении татар-мусульман.
Развитие новой образовательной парадигмы на постсоветском пространстве актуализировали изучение истории школьной политики государства, переосмысление ее достижений и промахов, поставили вопрос их связи с современностью[33]. Наряду с этим продолжились исследования истории школьного дела этноконфессиональных меньшинств Российской империи, которые позволяют с большей объективностью выявить общее и особенное в развитии народного образования коренных народов[34].
Для понимания ряда аспектов школьной политики правительства в отношении татар-мусульман нами также была изучена литература по национальному движению мусульманских народов начала ХХ в.: работы, посвященные деятельности татарских депутатов Государственной думы, как выразителей национальных интересов[35] ; труды о мусульманских съездах[36], определивших ориентиры дальнейшего развития, в том числе в образовательной сфере; издания, освещавшие различные социально-политические процессы в татарском обществе[37].
Среди трудов, посвященных национальной политике самодержавия в отношении мусульманских народов[38], позволяющих определить в нем место школьного вопроса, следует выделить кандидатскую диссертацию Е.И. Воробьевой[39], в которой анализируется представления о «мусульманском вопросе» в правительственных, миссионерских кругах и в российском обществе, варианты его «решения». Общие и специфичные действия властей в отношении различных этноконфессиональных групп отражают работы целого ряда исследователей[40]. Методологическое значение для понимания сути национальной политики имперской власти в отношении различных этноконфессиональных групп имеет работа немецкого ученого А. Каппелера[41].
Анализ литературы свидетельствует о том, что исследователи изучали отдельные аспекты политики российского государства в отношении школьного образования татар-мусульман Поволжья или же рассматривали их при разработке других научных проблем. Отсутствие целостной картины обуславливает необходимость специального исследования данной проблемы.
Источники исследования. При написании работы привлечен широкий круг источников, которые можно разделить на пять видов: законодательные и подзаконные акты, делопроизводственная документация, статистические сведения, источники личного происхождения, периодическая печать.
Первый вид источников представлен «Полным собранием законов Российской империи» (1870-1913 гг.), изданиями отдельных законов[42], которые позволяют определить тенденцию развития внутренней политики государства, выявить особенности школьного курса правительства по отношению к различным этноконфессиональным группам населения.
В рассматриваемый период ключевую роль в разработке и реализации правительственной политики играли министерства. Постановления, распоряжения и инструкции центральных органов нередко существенно корректировали существовавшие правовые акты. В этой связи особый интерес представляет «Сборник постановлений по Министерству народного просвещения» (1855-1900 гг.), который содержит материал, раскрывающий ключевые моменты подготовки и внедрения различных подзаконных актов.
Указы, циркуляры, распоряжения различных государственных органов начала ХХ в., имевшие отношение к школьному вопросу, в том числе татар-мусульман, были изданы в отдельном сборнике[43]. Распоряжения центральных органов по народному образованию по интересующей нас проблематике вошли в ряд тематических сборников[44], а также публиковались отдельной брошюрой[45]. Следует выделить сборник[46], в который вошли документы, циркуляры, распоряжения, регламентировавшие функционирование мусульманских конфессиональных школ и деятельность духовенства округа Оренбургского магометанского духовного собрания.
Делопроизводственные документы центральных и местных органов власти, проводивших или участвовавших в реализации школьной политики в отношении татар-мусульман, являются наиболее многочисленными и базовыми для данного исследования. Они позволяют проследить осуществление и региональные особенности школьной политики правительства, установить авторов отдельных проектов, сориентироваться во мнениях различных ведомств и чиновников по рассматриваемым вопросам, проанализировать взаимоотношения и взаимодействие различных ведомств, оценить реакцию татарской общественности на действия властей.
Определенная часть делопроизводственной документации отложилась в фондах Российского государственного исторического архива. Особую ценность представляют документы фонда Департамента народного просвещения Министерства народного просвещения (ф. 773 РГИА) – головного учреждения учебного ведомства по начальному образованию. Они отображены в материалах различных совещаний, записок, отчетах чиновников, распоряжениях, адресованных подотчетным структурам. Переписка министерства с управлением Казанского учебного округа помогает определить мотивацию, цели и задачи центрального учебного ведомства, увидеть общее и особенное в действиях центральной и региональной власти по школьному вопросу, дает возможность воссоздать механизм взаимодействия между ними.
Значительный комплекс источников по теме исследования содержится в фонде Департамента духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел (ф. 821 РГИА). Материалы этого фонда позволяют рассматривать школьную политику в отношении татар-мусульман как составную часть внутриполитического курса правительства. В частности, материалы межведомственных Особых совещаний 1905, 1910, 1914 гг. раскрывают взаимодействие центральных органов государственного управления по выработке и корректировке школьной политики в отношении татар-мусульман, формированию государственных позиций на развитие национальной школы. Важно отметить рапорты начальников губерний, формирующие у центральной власти представление о положении дел в этой сфере. Ходатайства мусульман, адресованные в высшие и центральные органы власти, сообщают о нуждах татар и их реакции на действия властей в школьном вопросе.
Вопросы образования этнических меньшинств являлись неотъемлемой частью национального вопроса в Российской империи. В связи с этим интересны документы, хранящиеся в фонде Совета Министров (ф. 1276, оп. 4 РГИА), демонстрирующие отношение центральных властей к национальному движению мусульманских народов.
В изучении реализации школьной политики государства в отношении мусульманских народов Поволжья особую ценность представляют фонды Национального архива Республики Татарстан. Основной массив источников отложился в фонде Попечителя Казанского учебного округа (ф. 92 НА РТ). Переписка попечителя Казанского учебного округа с руководством Министерства народного просвещения позволяет определить приоритеты в деятельности учебного ведомства, реконструировать взгляды местных чиновников на развитие новометодного образования среди татар, перспективы распространения среди них русского языка, всеобщего начального образовании и др.
Следующая важная группа документов представлена перепиской попечителя Казанского учебного округа с директорами, инспекторами народных училищ, инспектором татарских, башкирских и киргизских школ, руководством Казанской татарской учительской школы. Чиновникам направлялись указания, запросы попечителя по различным вопросам, разъяснения предписаний Министерства народного просвещения. В докладах, отчетах, проектах и предложениях директоров и инспекторов народных училищ и специального инспектора мусульманских школ содержится ценная информация о функционировании русско-татарских учебных заведений, конфессиональных школ, деятельности мусульманского духовенства на местах. Они позволяют судить о компетентности чиновников учебного округа, их осведомленности о реальной ситуации в области школьного образования татар-мусульман, взглядах на проводимую государством политику в данной области. Самостоятельную научную ценность представляют проекты директоров народных училищ, основанные, как правило, на предложениях инспекторов народных училищ, по реорганизации внутреннего распорядка, корректировке перечня предметов обучения в русско-татарских учебных заведениях и др. и оценка их попечителем Казанского учебного округа. Именно из докладов и отчетов во многом формировалось мнение руководства учебного округа по школьному делу татар-мусульман, которое транслировалось в Министерство народного просвещения.
Специально следует выделить переписку с инспектором татарских, башкирских и киргизских школ В.В. Радловым, который являлся инициатором целого ряда нововведений в этой сфере.
Отложившиеся в этом фонде материалы по Казанской татарской учительской школе дают ценную информацию по структурной организации учебного заведения, внутреннему делопроизводству, проектам корректировки учебного процесса и школьных программ и др.
Также в фонде Попечителя Казанского учебного округа отложилась переписка с чиновниками жандармских управлений и начальниками губерний, входивших в состав Казанского учебного округа. Подобные документы демонстрируют взаимодействие между различными органами местной власти в вопросах контроля над мектебами и медресе, деятельностью джадидистских учебных заведений, их педагогического персонала, выпускников, сторонников новометодного образования.
После упразднения должности инспектора татарских, башкирских и киргизских школ вопросы его ведения перешли в компетенцию директоров народных училищ. В связи с этим были изучены фонд Директора народных училищ Казанской губернии (ф. 160 НА РТ), а также материалы фонда Директора народных училищ Вятской губернии, хранящиеся в Государственном архиве Кировской области (ф. 205 ГА КО). Документы указанных фондов раскрывают взаимодействие директоров и инспекторов народных училищ, достоинства и издержки в их работе, содержат сведения о разных учебных заведениях (программы, расписание, преподавательский коллектив, учебная литература и др.). Рапорты инспекторов народных училищ демонстрируют их взгляды на отдельные аспекты школьной политики государства, способы ее реализации, а также на развитие национального образования татар-мусульман.
С целью изучения практической деятельности инспекторов народных училищ проанализированы фонды Инспектора народных училищ г. Казани (ф. 1118 НА РТ), Инспектора народных училищ Казанского и Царевококшайского (ф. 1119 НА РТ) уездов, Инспектора народных училищ Чистопольского уезда (ф. 1021 НА РТ) Казанской губернии, а также Инспектора народных училищ Мензелинского уезда (ф. 1286 НА РТ), Инспектора народных училищ Елабужского уезда (ф. 1877 НА РТ) Вятской губернии.
Фонд Казанской татарской учительской школы (ф. 142 НА РТ) содержит сведения об этноконфессиональном, сословном составе учащихся, преподавателей, учебно-воспитательном процессе, учебно-методической базе школы, организованного при ней начального училища; курсах повышения квалификации и др.
Документы фонда Канцелярии казанского губернатора (ф. 1 НА РТ) позволяют оценить реакцию татар на нововведения Министерства народного просвещения. Переписка казанского губернатора с жандармскими губернскими управлениями, Министерством внутренних дел характеризует понимание ими таких явлений, как «панисламизм», «пантюркизм», «пантатаризм» и др.
Интерес к фондам Казанского губернского жандармского управления (ф. 199 НА РТ) обусловлен концентрацией здесь документов по негласному наблюдению за новометодными учебными заведениями, их преподавателями, выпускниками, участниками национального движения, включая переписку с жандармскими управлениями других губерний, входивших в Казанский учебный округ, а также материалов по обыску, арестам видных деятелей национального образования, закрытию новометодных школ и др.
Публичное обсуждение реализации общедоступного начального образования и школьного вопроса этноконфессиональных меньшинств чиновниками учебного ведомства, депутатами Государственной думы, зафиксировано в опубликованных документах, посвященных деятельности российского парламента[47], а также в сборниках, посвященных деятельности мусульманской фракции[48], истории общественно-политического движения татар начала ХХ в.[49]
Часть материалов делопроизводственного плана была издана еще в дооктябрьский период[50]. В советский период был опубликован «Журнал особого совещания по выработке мер для противодействия татаро-мусульманскому влиянию в Поволжском крае» 1910 г.[51] Делопроизводственная документация Министерства внутренних дел и Министерства народного просвещения, затрагивающая область диссертационного исследования, вошла в сборник «Аграрный вопрос и крестьянское движение 50-70-х гг. XIX в.»[52]. Ряд сюжетов по интересующей теме отражены в сборниках документов по истории Казанской татарской учительской школы[53] и медресе г. Казани[54], а также в изданиях об этноконфессиональной политике государства[55].
Статистические данные по численности, этническому и конфессиональному составу, расселению татар в губерниях Казанского учебного округа были составлены на основе материалов «Первой всеобщей переписи населения Российской империи, 1897 г.». Тенденция количественного изменения русско-татарских учебных заведений, конфессиональных школ и др. выявлялись из отчетов попечителя Казанского учебного округа, директоров народных училищ, руководства Казанской татарской учительской школы.
Из источников личного происхождения привлекались мемуары, письма (переписка), публицистические работы высокопоставленных чиновников, проводивших национальную и школьную политику[56], миссионеров, идеологов просвещения нерусских народов Поволжья[57], татарских религиозных, общественных деятелей, педагогов, родоначальников джадидистского образования[58]. Они дают возможность рассмотреть изучаемые явления с позиций современников и участников процессов, имеющие неодинаковые, а иногда противоположные точки зрения на ситуацию.
Значительный материал по теме исследования отложился в ведомственных периодических изданиях. Содержащиеся в «Журнале Министерства народного просвещения» (1860-1916 гг.) отчеты министров просвещения, попечителей учебных округов позволяют определить состояние народного образования в отдельных регионах империи. Открытое обсуждение на страницах периодического издания вопросов школьного образования татар чиновниками учебного ведомства, учеными, занимающимися мусульманской проблематикой, дают возможность проанализировать различные точки зрения на эти проблемы, определить методы работы министерства, этапы в принятии отдельных решений. «Циркуляры по Казанскому учебному округу» (1865-1916 гг.) транслировали постановления Министерства народного просвещения, публиковали распоряжения руководства Казанского учебного округа по организации русско-татарских учебных заведений, деятельности Казанской татарской учительской школы и др. Опубликованные здесь материалы различных региональных совещаний по «инородческому» образованию, статьи местных педагогов, чиновников, миссионеров ориентируют во мнениях и взглядах на вопросы образования татар-мусульман. Также в работе были использованы некоторые материалы из «Вестника Оренбургского учебного округа» за 1913 г.
Материалы специализировавшегося на вопросах народного образования издания «Русская школа» (1907-1914 гг.) позволяют реконструировать тенденции развития школьного образования. Татарская периодика по школьной проблематике («Мектеб», 1914 г.), доступная автору по современным переводам, содержит информацию о состоянии национального образования, проектах ее развития. Общественная периодическая печать: газеты «Новое время» (1905-1907 гг.), «Казанский телеграф» (1905-1914 гг.) также затрагивали вопросы школьного образования татар, освещая их с точки зрения официальной власти. Переводы статей из татарских периодических изданий («Вакыт», «Шура», «Дин вэ мэгыйшат», «Баянельхак») извлечены из фондов 92, 199 НА РТ, а также из фонда 821 РГИА, где они предназначались для служебных целей. Своеобразный дайджест татарских газет содержит журнал «Мир ислама» (1912-1913 гг.). Эти публикации свидетельствуют о циркулировавших среди татарской общественности взглядах на развитие национальной школы; демонстрируют отношение татар к различным мероприятиям государства в области образования и др.
Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые сделана попытка комплексно проанализировать школьную политику государства в отношении татар-мусульман Казанского учебного округа на протяжении второй половины XIX – начала XX вв. Особое внимание уделено формированию и развитию правовой основы школьных мероприятий властей, анализу циркулировавших в коридорах власти мнений и проектов по ее модификации. Освещена роль администрации Казанского учебного округа в разработке, корректировке и реализации школьного курса. Показаны ключевые компоненты осуществления школьной политики в отношении татар-мусульман Поволжья: становление, развитие и деятельность Казанской татарской учительской школы, ее место в системе школ нового типа; опыт организации русско-татарских училищ и русских классов при мусульманских школах; попытки установления контроля над мектебами и медресе, регламентирования их внутренней организации, методы и критерии надзора. В научный оборот введено значительное число неопубликованных источников.
Научно-практическая значимость исследования определяется возможностью использования полученных результатов в разработке различных научно-исследовательских задач и практических программ, в том числе и с органами власти, для оптимизации государственных мероприятий в сфере образования коренных народов. Работа может быть использована при создании лекционных и специальных курсов в ВУЗах по истории школьной политики в отношении мусульманских народов Российской империи, обобщающих работ, посвященных школьному образованию и социокультурному развитию татар во второй половине XIX – начале ХХ вв., а также становлению и развитию татарских учебных заведений.
Апробация работы. Ряд положений диссертации вошли в материалы международных, всероссийских, региональных конференций, а также опубликованы в различных периодических изданиях.
Структура исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, списка сокращений, приложений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обоснована актуальность темы, определены цель и задачи, объект и предмет исследования, хронологические и территориальные рамки диссертации, показаны ее научная новизна и научно-практическая значимость, рассмотрены методологическая база и методы исследования, представлен терминологический аппарат, обозначены перспективные направления дальнейшего изучения темы, рассмотрена изученность проблемы, дана характеристика источников.
Первая глава «Основные компоненты школьной политики правительства в отношении татар-мусульман» состоит из трех параграфов. Структура главы обусловлена необходимостью проанализировать приоритеты, правовые основы школьной политики и представить институты, проводившие ее в отношении татар-мусульман Казанского учебного округа.
В первом параграфе «Формирование правовых основ школьного дела татар-мусульман (1860-е – 1904 гг.)» рассматривается формирование законодательной основы школьной политики государства в отношении татаро-мусульманского населения Поволжья; анализируются основные нормативные документы, проекты центральных органов власти в отношении школьного образования татар-мусульман.
В пореформенный период в отношении мусульманских народов был выработан комплекс мер по распространению общего начального образования и русского языка, изложенный в постановлении Совета министра народного просвещения от 2 февраля 1870 г. Этот документ лег в основу высочайше утвержденных 26 марта 1870 г. «Правил о мерах к образованию населяющих Россию инородцев», согласно которым вводились русско-татарские училища, русские классы при мектебах и медресе, являвшиеся, по сути, начальными народными училищами, адаптированными под этноконфессиональные особенности мусульман. Основополагающее значение «Правил» 26 марта 1870 г. вызвало необходимость подробного анализа ее статей.
Специфика учебных заведений мусульманских народов обусловила учреждение в 1871 г. специальной должности инспектора татарских, башкирских и киргизских школ. Завершающим звеном в формируемой правительством новой системе образования мусульманских народов стали татарские учительские школы, которые учреждались согласно «Положению татарских учительских школ в Симферополе и Уфе» 27 марта 1872 г. Не регламентированные «Положением» организационные моменты нашли реализацию в последующих нормативных документах.
Следуя политике унификации управления учебными заведениями и включения в нее конфессиональных школ коренных народов, в пореформенный период конфессиональные школы мусульман высочайше утвержденным постановлением Государственного Совета от 20 ноября 1874 г. были подчинены Министерству народного просвещения.
Результатом дальнейшего законотворчества правительства в сфере школьного образования татар-мусульман стали: указ 5 февраля 1882 г. о механизме контроля над деятельностью мектебов и медресе; упразднение в 1889 г. должности инспектора татарских, башкирских и киргизских школ и передача его полномочий директорам народных училищ; требование 1888 г. о введении русского образовательного ценза для лиц, желающих занять мусульманские духовные должности; циркуляр 30 июня 1892 г. об изъятии из мектебов и медресе рукописных книг, учебных пособий, изданных заграницей, запрещении преподавательской деятельности духовных лиц, получивших религиозное образование в зарубежных исламских центрах и др.
Ключевые законодательные инициативы в отношении школьного дела мусульман принадлежали Министерству народного просвещения, которое активно сотрудничало с Министерством внутренних дел. Последнее, в свою очередь, ставя во главу угла общественное спокойствие в регионах, в ряде случаев выступило сдерживающей силой в принятии или реализации отдельных проектов и предложений.
Во втором параграфе «Правительство и проблемы реформирования татарских учебных заведений (1905 – 1917гг.)» представлено развитие правовой основы школьной политики государства в отношении татар-мусульман на фоне изменения социально-политической ситуации в стране, обсуждение ее в высших коридорах власти; анализируются мнения высокопоставленных чиновников и решения различных правительственных совещаний относительно перспектив развития учебных заведений мусульман.
Автором рассматривается обсуждение и пути «решения» «мусульманского школьного вопроса» на «Особом вневедомственном совещании по делам веры» при Министерстве внутренних дел (июнь 1905 г. – май 1906 г.), «Особом совещании по вопросам образования восточных инородцев» при Министерстве народного просвещения (май – июнь 1905 г.), «Особом совещании по выработке мер для противодействия татарско-мусульманскому влиянию в Поволжском крае» при Министерстве внутренних дел (январь 1910 г.), «Совещании по вопросам о постановке школьного образования для инородческого, инославного и иноверного населения» при Министерстве народного просвещения (ноябрь 1910 г. – декабрь 1911 г.), «Совещании по делам мусульман» при Министерстве внутренних дел (апрель – май 1914 г.). Отмечается, что совещания сыграли важную роль в понимании правительством сложности решения «мусульманского школьного вопроса», а также в определенном осознании им образовательных потребностей мусульманских народов. Значительная часть их рекомендаций не получила силу закона.
В параграфе анализируются «Правила о начальных училищах для инородцев, живущих в восточной и юго-восточной России» 31 марта 1906 г., «Правила о начальных училищах для инородцев» 1 ноября 1907 г., «Правила о начальных училищах для инородцев» 14 июня 1913 г. и другие нормативные документы. Подчеркивается, что проблемы школьного образования мусульман в начале ХХ в. приобрели четко выраженную политическую окраску. Джадидисты стремились создать систему национального образования, которая, по сути, должна была стать альтернативной русской общеобразовательной системе.
Министерство народного просвещения, в целом, продолжало развивать школьный курс, нацеленный на распространение русского языка, и стремилось усилить его позиции в русско-татарских учебных заведениях. Однако в некоторых случаях недовольство мусульман нововведениями заставляло учебное ведомство корректировать их. Среди высокопоставленных чиновников не было единого мнения относительно перспектив развития учебных заведений татар-мусульман, их внутренней организации, методов контроля и др.
В период Первой русской революции власти пошли на ликвидацию некоторых ограничений мусульман в возможности получения образования и осуществления педагогической деятельности. С нарастанием империалистических тенденций усилились ограничительные установки в отношении национального образования татар. В годы Первой мировой войны царизм продолжал придерживаться охранительного курса в отношении национального просвещения, допустив лишь некоторые послабления.
В третьем параграфе «Администрация Казанского учебного округа как инструмент школьной политики государства» показаны изменения границ учебного округа в рассматриваемый период, представлена численность татаро-мусульманского населения в губерниях округа, подсчитанная по материалам Первой всеобщей переписи населения 1897 г. Структура и администрация Казанского учебного округа охарактеризованы с позиций участия ее чиновников в проведении школьного курса в отношении татар-мусульман. Продемонстрированы способы взаимодействия чиновников внутри Казанского учебного округа, а также их сотрудничество со структурами Министерства народного просвещения и другими органами власти.
Контроль над учебными заведениями мусульманских народов в Казанском учебном округе в 1871-1889 гг. осуществлял инспектор татарских, башкирских и киргизских школ, который состоял в непосредственном подчинении попечителя округа. В этой связи дана характеристика должностным обязанностям инспектора, его материальному обеспечению, социально-правовому статусу.
Представлена численность и проанализированы обязанности директоров и инспекторов народных училищ, которые стали курировать мектебы и медресе после упразднения должности инспектора татарских, башкирских и киргизских школ. Отмечается, что основную работу по надзору над начальными учебными заведениями осуществляли инспектора народных училищ, назначаемые попечителем округа и находившиеся в непосредственном подчинении директоров народных училищ. На инспекторские должности часто назначались лица, имевшие православное богословское образование. Количество начальных школ увеличивалось, поэтому рост числа инспекторов еще не означал высокую эффективность их деятельности. При большом количестве учебных заведений, подотчетных инспекторам, один уезд, как правило, разделялся на несколько инспекторских районов.
В параграфе также освещается деятельность уездных и губернских училищных советов, которые были привлечены к обсуждению вопросов образования мусульман в 1868 г.
Глава вторая «Реализация школьной политики в отношении татар-мусульман в Казанском учебном округе» состоит из трех параграфов. Структура главы подчинена изучению проведения школьной политики правительства в отношении татаро-мусульманского населения; выявлению ее результатов, роли администрации учебного округа, а также других местных государственных структур в ее выработке, корректировке и реализации.
В первом параграфе «Организация деятельности русско-татарских учебных заведений» рассмотрен опыт организации русско-татарских училищ и русских классов при мектебах и медресе; проекты и предложения местной учебной, губернской администраций и других институтов власти, общественных структур по разработке, совершенствованию нормативно-правовой основы их функционирования, а также их деятельность по реализации школьного курса правительства.
Администрация Казанского учебного округа была изначально вовлечена в разработку основных положений «Правил» 26 марта 1870 г. В последующем она неоднократно выступала с законодательными инициативами. В параграфе рассматриваются получившие силу закона предложения руководства учебного округа по распространению русской грамоты среди татар: введение должности инспектора татарских, башкирских и киргизских школ; государственное финансирование труда вероучителя в русско-татарском училище; казенное содержание русских классов при мусульманских школах; привлечение городских органов самоуправления и земств к субсидированию русско-татарских учебных заведений; организация двуклассных русско-татарских училищ и др. В начале XX в. стремление руководства Казанского учебного округа отказаться от некоторых требований «Правил» 26 марта 1870 г. вызвало проведение в 1905 г. «Особого совещания по вопросам образования восточных инородцев» при Министерстве народного просвещения. Ряд резолюций «Съезда директоров народных училищ и начальников Казанского учебного округа» 1907 г. в отношении русских классов при мектебах и медресе был поддержан «Особым совещанием по выработке мер для противодействия татарско-мусульманскому влиянию в Поволжском крае» 1910 г. Автор останавливается на рекомендациях руководства Казанского учебного округа, не получивших поддержку правительства, приводит причины их игнорирования центральной властью.
Отмечается, что существенный вклад в составление проектов по организации русско-татарских школ, разработку учебной литературы для них внес инспектор татарских, башкирских и киргизских школ В.В. Радлов.
Выявлены факторы, которые не способствовали расширению сети русско-татарских школ. С одной стороны, это издержки в деятельности местных чиновников учебного ведомства и полиции, с другой, недоверие татар-мусульман и духовенства, находившееся в этноконфессиональной плоскости (оценка деятельности чиновников учебного ведомства как вмешательство во внутреннюю жизнь уммы, боязнь христианизации и др.).
Это оказывало влияние на то, что татары отдавали предпочтение русско-татарским училищам, нежели русским классам при конфессиональных школах. Редкие случаи закрытия мусульманских школ и привлечения к ответственности мулл за отказ ввести в школы русский язык носили своеобразный устрашительно-пропагандистский характер.
В параграфе приводятся статистические сведения за вторую половину XIX – начало XX вв., позволяющие проследить тенденцию изменения количества русско-татарских школ в губерниях Поволжья. Движение к европеизации национальной культуры способствовало усилению интереса татарского населения к изучению русского языка. Их инициативы по учреждению русско-татарских учебных заведений активно поддерживались органами местного самоуправления. Несмотря на то, что для массы татаро-мусульманского населения этот тип учебных заведений оставался «чужеродным», обозначилась тенденция к адаптации их к своим потребностям и включения в национальную систему образования. Однако резкого увеличения численности русско-татарских учебных заведений не произошло. Автором обращается внимание на то, что в период усиления консервативных тенденций во внутриполитическом курсе рост заинтересованности татар в развитии русско-татарских школ вызвал в губернских структурах Министерства внутренних дел оценку их как центров, стимулирующих рост национального самосознания татар.
Попытки администрации Казанского учебного округа унифицировать отдельные компоненты функционирования русско-татарских учебных заведений (финансирование школы, некоторые составляющие учебно-воспитательного процесса и др.) не получили логического завершения. В начале ХХ в. руководство Казанского учебного округа, игнорируя установленную «Правилами» 1907, 1913 гг. необязательность русских классов при мектебах и медресе, а также негативное отношения к ним Особого совещания при Министерстве внутренних дел 1910 г., продолжало придерживаться положений «Правил» 26 марта 1870 г.
Делается вывод о том, что малочисленные русско-татарские учебные заведения сыграли определенную роль в создании условий для изучения русского языка, а также получения светского начального образования татарским населением.
Во втором параграфе «Казанская татарская учительская школа: становление, развитие и функционирование» определяется место Казанской учительской школы в системе новых типов учебных заведений, нацеленных на распространение русской грамоты; освещаются различные аспекты организации и деятельности школы: процедура учреждения, учебный процесс, внутренний распорядок, проекты по их изменению; анализируются этноконфессиональный состав преподавателей, их образовательный ценз, правовой статус, изменения количественного, сословного состава учащихся, источники их финансирования и др.
Высоко оценивается роль В.В. Радлова в организации и корректировке различных аспектов деятельности Казанской татарской учительской школы. Рассматриваются реализованные и не получившие практического воплощения предложения руководства школы и администрации Казанского учебного округа по усовершенствованию учебно-воспитательного процесса, повышения статуса учебного заведения и др.
Отмечается, что постепенно Казанская татарская учительская школа завоевала доверие мусульманского населения. Провал первоначальных планов учебного ведомства по замещению выпускниками школы мусульманских духовных должностей привел к пересмотру порядка преподавания религиозных дисциплин и обусловил смещение акцентов на внешние атрибуты, идентифицирующие учащихся как правоверных мусульман. Инспекторы школы содействовали устройству своих воспитанников на учительские должности, но не все они становились учителями русско-татарских учебных заведений, часть продолжала свою педагогическую деятельность в качестве частных преподавателей и др.
Констатируется, что организация педагогических курсов, наряду с активной деятельностью по подготовке учебной литературы, сделали Казанскую татарскую учительскую школу своеобразным учебно-методическим центром начальных русско-татарских учебных заведений.
В третьем параграфе «Осуществление правительственного курса в отношении конфессиональных школ татар» освещается роль руководства Казанского учебного округа в разработке нормативных документов, регламентировавших отдельные компоненты функционирования мектебов и медресе. В частности, руководство Казанского учебного округа инициировало подчинение мектебов и медресе ведению Министерства народного просвещения (1874); устранение из мусульманских школ рукописной литературы и зарубежных изданий (1892); добилось запрета обучения в них детей крещеных татар, возвратившихся в ислам (1891).
Рассмотрен целый ряд предложений инспектора В.В. Радлова, попечителей учебного округа, не получивших законодательного оформления: «Инструкция инспектору татарских, башкирских и киргизских школ»; назначение мулл руководителями мектебов и медресе с разрешения учебного начальства; увеличение русского образовательного ценза для кандидатов на мусульманские духовные должности; регламентация различных аспектов деятельности мектебов и медресе (санитарные нормы, вопросы надзора за административно-хозяйственной частью) и др.
Отмечается, что после упразднения должности инспектора татарских, башкирских и киргизских школ руководство Казанского учебного округа не активизировало контроль над мусульманскими школами со стороны инспекции и дирекции народных училищ. Лишь циркуляром 30 июня 1892 г. Министерство народного просвещения поставило открытие новых мектебов и медресе в непосредственную зависимость от директоров народных училищ. Постепенно в практику вошли выборочные ревизии мусульманских школ инспекторами народных училищ, что не исключало формирование статистических сведений о мусульманских учебных заведениях через уездных исправников. Несмотря на дискуссии начала ХХ в. о перспективах управления мусульманскими школами, руководство учебного округа продолжало курс на расширение участия учебного ведомства в контроле над конфессиональными учебными заведениями.
В формировании отношения правительства к мектебам и медресе свою «лепту» вносили казанские православные миссионеры, губернские жандармские управления, начальники губерний, активность которых возросла после поражения Первой русской революции и усиления националистических тенденций во внутренней политике государства. Установлено, что руководство учебного округа в целом не придерживалось жесткой оценки джадидистских школ и предполагало ослабить их влияние усилением контроля над мектебами и медресе, а также реализацией «Правил» 1870, 1907, 1913 гг. Казанские православные миссионеры и губернаторы продвигали в коридорах центральной власти идею о панисламистской направленности джадидистских школ и их преподавателей. В союзе с монархическими кругами в их борьбе против мусульманских прогрессистов выступали муллы-традиционалисты. В результате чиновники учебного ведомства совместно с жандармерией и полицией были вовлечены в «экспертизу» по выявлению благонадежности джадидистских учителей. Апогеем борьбы против новометодистов явился судебный процесс против Иж-Бобьинского медресе Вятской губернии. Закрытие новометодных школ не стало повсеместным явлением. В дальнейшем выводы губернских администраций и чиновников Казанского учебного округа о незначительном распространении новометодного образования способствовали формированию в центральных органах власти новых подходов, сводившихся к ограждению основной массы мусульман от влияния джадидистов и новометодных школ.
В заключении диссертации подведены итоги исследования, сформулированы основные выводы.
Буржуазно-демократические преобразования 60-70-х гг. XIX в. ускорили развитие капитализма и создали условия для формирования гражданского общества. Это актуализировало необходимость расширения грамотности и распространения русского языка как универсального коммуникативного средства. Одновременно со второй половины XIX в. во внутриполитическом курсе наблюдалось более активное вмешательство властей в жизнь коренных народов.
Эти изменения проявились в выработке и реализации новой школьной политики в отношении этноконфессиональных меньшинств окраин и внутренних губерний. В отношении коренных народов Поволжья и Приуралья комплекс мер в данной сфере был определен «Правилами» 26 марта 1870 г., конечной целью которых объявлялась ассимиляция этих народов. Основными институтами по распространению русского языка были определены русско-татарские училища, русские классы при конфессиональных школах, татарские учительские школы и др.
В Поволжье «мусульманский школьный вопрос» сводился к «татарско-мусульманскому школьному вопросу», что объяснялось многочисленностью татар в данном регионе, разветвленной сетью традиционных школ. Необходимость распространения русского языка обозначила мектебы и медресе в качестве конкурентов русско-татарских учебных заведений. Конфессиональные школы наряду с преподавателями-духовными лицами стали восприниматься как институты, противодействующие действиям власти. Стремление установить контроль над их деятельностью оказало влияние на реорганизацию в 1874 г. Казанского учебного округа и обусловило передачу мектебов, медресе в ведение Министерства народного просвещения.
Во второй половине XIX в. наряду с центральными ведомствами (Министерство внутренних дел, Департамент полиции, Св. Синод, Министерство юстиции, Военное министерство) в переписку по разработке различных проектов в этой сфере привлекались чиновники Казанского учебного округа, начальники губерний и другие должностные лица. Это позволило самодержавию выработать определенный подход к реализации школьного курса. Наряду с учебным ведомством, в принятии ключевых законодательных мероприятий весомым оказывалось мнение Министерства внутренних дел.
В начале XX в. в практику вошло проведение межведомственных совещаний с привлечением представителей различных ведомств, местных администраций и специалистов по мусульманской проблематике, а в некоторых случаях и самих мусульман. Новый формат деятельности был вызван необходимостью обсуждения вопросов за «круглым столом» и выработки рекомендаций, адекватных, как социокультурной ситуации в мусульманском сообществе, так и приемлемых для центральных властей. Многие из решений Особых совещаний (1905, 1910-1911 гг. при Министерстве народного просвещения) реализовались в «Правилах» 1906, 1913 гг., а ряд резолюций Совещания 1910 г. при Министерстве внутренних дел стал негласной инструкцией для местных административных и учебных властей в борьбе с новометодной школой и прогрессивными педагогами. Выводы Совещания 1914 г. при Министерстве внутренних дел поставили вопрос о целесообразности школьной политики, проводимой государством с 70-х гг. XIX в.
Расселение значительной части татаро-мусульманского населения в губерниях Казанского учебного округа, обусловило ведущую роль местной учебной администрации в корректировке генеральной линии, вызванной, как недочетами в распоряжениях центральных органов, так и опытом практической реализации намеченных законами мероприятий. Большую роль в проведении школьного курса играли попечители учебного округа. Основные нормативные документы по осуществлению школьной политики были разработаны в период руководства округом П.Д. Шестакова и деятельности в качестве инспектора татарских, башкирских и киргизских школ В.В. Радлова.
Вмешательство властей в сокровенную для мусульман область религиозного образования, использование административного давления на местных жителей при учреждении русско-татарских учебных заведений, были, как правило, ответной реакцией на нежелание татарских общин открывать школы нового типа. Установление образовательного ценза для кандидатов на мусульманские духовные должности вызвало глухое недовольство татар и способствовало усилению недоверия в махаллях к школам нового типа, которые учреждались, как правило, за счет государства и местных органов самоуправления. В начале XX в. русско-татарские учебные заведения постепенно завоевали доверие у части татарского населения и стали открываться по их инициативе, что позитивно отразилось на их количественном росте.
Существенная роль в реализации новой школьной политики отводилась самим мусульманам, в лице учителей русско-татарских учебных заведений, которых готовила Казанская татарская учительская школа, которая сумела завоевать доверие мусульман и стала важным фактором и элементом национального образования.
Половинчатость нормативных документов, лишавшая чиновников учебного ведомства права осуществлять реальный контроль над деятельностью мектебов и медресе, незнание большинством инспекторов народных училищ языка и менталитета татар, недостаток инспекторских кадров, игнорирование или скрытое бойкотирование мусульманским духовенством требований власти имели следствием установление номинального надзора за мусульманскими школами, который сводился к их выборочному посещению и получению общих статистических данных.
Последствия политизации «мусульманского вопроса» в начале XX в., вызвали действия правительства, направленные против развития новометодных школ, в борьбу с которыми были вовлечены губернская администрация, жандармерия, полиция, при активной поддержке старометодистов, православных миссионерских кругов. Эти структуры активно участвовали в формировании тенденциозных позиций центральных властей к конфессиональным школам татар и процессу их реформирования. На фоне национального возрождения татарского народа русско-татарские учебные заведения, превратившиеся в элемент европеизации национальной культуры, привели к формированию, прежде всего, в Министерстве внутренних дел мнения об их несоответствии государственным интересам, что не поддерживалось ни центральным учебным ведомством, ни руководством учебного округа.
СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ
Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:
- Власть и татарская школа в годы Первой русской революции: политико-правовой аспект // Ученые записки Казанской государственной академии ветеринарной медицины им. Н.Э. Баумана. – 2006. – Т. 190. – С. 291 – 297.
- Некоторые аспекты школьной политики самодержавия в отношении татар Поволжья (вторая половина XIX – начало XX века) // Вестник Поморского университета. Сер. Гуманитарные и социальные науки. – 2007. – №2 (12). – С. 40 – 43.
Статьи, опубликованные в других научных изданиях:
- «Ко всем движениям и настроениям в среде мусульманского населения России следует относиться с осторожностью и бдительностью» // Эхо веков. – 2005. – №.1. – С. 243 – 247.
- Вопросы образования татар в материалах Особого совещания по делам веры // Образование как интегративный фактор цивилизационного развития: матер. Междунар. науч.-практ. конф. (г. Казань, 1 – 3 августа 2005 г.). – Казань, 2005. – С. 207 – 211.
- Мусульманская община и традиционная школа татар в Среднем Поволжье в конце XIX – XX начале вв. // Татарские мусульманские приходы в Российской империи: матер. Всерос. науч.-практ. конф. (г. Казань, 27 – 28 сентября 2005 г.). – Казань, 2006. – С. 261 – 266.
- Политика царизма в отношении традиционных школ татар Среднего Поволжья в начале XX века: матер. итоговой конф. молодых ученых и аспирантов Института истории им. Ш. Марджани за 2006 г. – Казань, 2007. – С. 124 – 128.
- Власть и конфессиональные школы татар в начале XX века // Евразийский мир: многообразие и единство: матер. Междунар. науч.-практ. конф. (г. Казань, 11 мая 2007 г.): сб. ст. в 2 т. – Казань: Познание, 2007. – Т. 1. – С. 98 – 101.
- Казанская татарская учительская школа как центр подготовки учителей для татарских школ // Образование и просвещение в губернской Казани: сб. ст. – Вып. 1. – Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ. – 2008. – С. 116 – 139.
- Правительство и проблемы реформирования мусульманских учебных заведений внутренних губерний России в начале XX в. // Нация. Эпоха. Личность: сб. памяти доктора исторических наук Г.Л. Файзрахманова. – Казань: Институт истории АН РТ, 2008. – С. 331 – 351.
- Руководство Казанского учебного округа и открытие русско-татарских училищ и русских классов при мектебах и медресе (1870 – 1905 гг.) // Научный Татарстан. – 2009. – №2. – С. 198 – 210.
- Из истории Казанской татарской учительской школы (1876 – 1917 гг.) // Перекрестки истории. Актуальные проблемы исторической науки: матер. Всерос. науч. конф. (г. Астрахань, 27 апреля 2009 г.). – Астрахань, 2009. – С. 19 – 25.
- Особое совещание по вопросам образования восточных инородцев (10.05. – 3.06.1905 г., СПб.) // Ислам в Санкт-Петербурге: энциклопедический словарь. – М.: Издательский дом «Медина», 2009. – С. 179 – 180.
- Совещание по вопросу о постановке школьного образования для инородческого, инославного и иноверного населения (1910 – 1911, СПб.) // Ислам в Санкт-Петербурге: энциклопедический словарь. – М.: Издательский дом «Медина», 2009. – С. 214 – 215.
Отпечатано в множительном центре
Института истории АН РТ
Подписано в печать 01.02.2010. Формат 60ґ84 1/16
Тираж 100 экз. Усл. печ. л. 1,75
г. Казань, Кремль, подъезд 5
Тел. 292-95-68, 292-18-09
[1] Ильминский Н.И. Беседы о народной школе / Н.И. Ильминсикй. – СПб.: Синодальная, 1889. – 40 с.; Его же: Записки об устройстве учебных заведений. – Казань: Тип. Ключникова, 1904. – 15 с.; Его же: Система народного и в частности инородческого образования в Казанском крае. – Казань: Тип. И.С. Петрова, 1910. – 15 с.; Машанов М.А. Современное состояние татар-мухаммедан и их отношение к другим инородцам / М.А. Машанов. – Казань: Тип. И.С. Петрова, 1910 – 132 с.; Малов Е.А. О татарских мечетях / Е.А. Малов. – Казань: Тип. Императорского ун-та, 1869. – 79 с.; Коблов Д.Я. Конфессиональные школы казанских татар / Д.Я. Коблов. – Казань: Центральная тип., 1916. – 119 с.; Его же: Мечты татар магометан о национальной общеобразовательной школе. – Казань: Тип. Императорского ун-та. 1908. – 20 с.; Его же: Татарская мусульманские школы (медресе) // Церковно-обществнная жизнь. – 1906. – №9. – С.323-325; Его же: О татаризации инородцев Приволжского края. – Казань: Центральная тип. 1907. – 27 с.
[2] Знаменский П.В. Казанские татары / П.В. Знаменский. – Казань: Тип. Императорского ун-та, 1910. – 67 с.
[3] В. Череванский. Мир ислама и его пробуждение / В. Череванский. – СПб.: Государственная тип., 1901. – 382 с.
[4] Бобровников Н.А. Русско-туземные училища, мектебы и медресе Средней Азии / Н.А. Бобровников. – СПб.: Сенатская, 1913. – 90 с.; Его же: Современное положение учебного дела у инородческих племен Восточной России. – Пг.: Сенатская тип., 1917. – 36 с.
[5] Малиновский Н.П. Законодательство об инородческой школе / Н. Малиновский // Инородческая школа: Сб. ст. – Пг., 1916. – С. 119-158.
[6] Голубев И. Закон 1 июня и инородческая школа //// Инородческая школа: Сб. ст. – Пг., 1916. – С. 76–95.
[7] Русова С. Инородческая школа и ее запросы / С. Русова // Инородческая школа: Сб. ст. – Пг., 1916. – С. 18–28; Сольц В. Родной язык в инородческой школе / В. Сольц // Инородческая школа: Сб. ст. – Пг., 1916. – С. 66–75.
[8] Цаликов А.Х. Кавказ и Поволжье. Очерки инородческой политики и культурно-хозяйственного быта / А.Х. Цаликов. – М.: Тип. А.И. Тер-Арутюнова, 1913. – 184 с.
[9] Фхретдин Р. Исламнар хакында хкмт тдъбирлре. 1-нче. / Р. Фхретдин – Оренбург: «Кримов, Хсенов шриксе» матбагасы, 1909. – 66 б.
[10] Валиди Дж. Очерк истории образованности и литературы поволжских татар до революции 1917 г. / Дж. Валиди. – М.-Пг.: Гос. издат, 1923. – 107 с.
[11] Аршаруни А. Очерки панисламизма и пантюркизма в России / А. Аршаруни, Х. Габидуллин. – М.: Безбожник, 1931. – 140 с.
[12] Горохов В.М. Реакционная политика царизма в отношении татар Поволжья / В.М. Горохов. – Казань: Татгосиздат, 1941. – 260 с.
[13] Эфиров А.Ф. Царская русификаторская школа у народов Поволжья / А.Ф. Эфиров. – М., 1939. – 184 с.; Его же: Нерусские школы Поволжья, Приуралья и Сибири / А.Ф. Эфиров. – М.: Учпедгиз, 1948. – 280 с.
[14] Тажибаев Т.Т. Школы Внутренней (Букеевской) орды во второй половине XIX века / Т.Т. Тажибаев // Вопросы истории Казахстана XIX – начала XX века: Сб. ст.-А-А, 1961. – С. 126 – 153.
[15] Ханбиков А.Я. Из истории педагогической мысли татарского народа. /А.Я. Ханбиков. – Казань, 1967 – 232 с.; Его же: Основные направления в развитии педагогической мысли татарского народа в XI – XX веках: Автореф. дис. … д-ра пед. наук/ А.Я. Ханбиков. – М., 1968 – 27 с.; Его же: Русские педагоги Татарии и их роль в развитии просвещения и педагогической мысли татарского народа (из истории русско-татарских педагогических связей) / А.Я. Ханбиков. – Казань: КГПИ, 1968 – 136 с.
[16] Хакимов Х.Х. Роль Казанской татарской учительской школы в развитии и распространении прогрессивной педагогической мысли среди татар / Х.Х. Хакимов // Ученые записки Казанского государственного педагогического института. – Казань, 1972. – Вып. 105. – С. 3 – 18; Его же: Развитие познавательных способностей учащихся в опыте Казанской татарской учительской школы // Ученые записки Казанского государственного педагогического института. – 1972. – Вып. 102. – С. 297 – 304.
[17] Беркутов В.М. О преподавании математики в татарских школах на территории Казанского учебного округа / В.М. Беркутов // Ученые записки Казанского государственного педагогического института. – 1968. – Вып. 60. – С. 105 – 125; Байкиева Л. Методические взгляды академика В.В. Радлова на преподавание русского языка в татарской школе / Л. Байкиева, Х. Хакимов // Русский язык в национальной школе. – 1971. – №5. – С. 25 – 28.
[18] Рустямова А.Б. Ижбобинская женская школа и подготовка учительниц из татар // Ученые записки Казанского государственного педагогического института. – 1967. – Вып. 53. – С. 148 – 154; Ее же: К вопросу о женском образовании среди казанских татар // Ученые записки Казанского государственного педагогического института. – 1958. – Вып. 13. – С. 403 – 422.
[19] Махмутова А.Х. Борьба за женское образование у татар: Дис. … канд. ист. наук / А.Х. Махмутова; Казан. гос. ун-т. – Казань, 1970. – 276 с.; Ее же: Из истории создания татарской женской гимназии // Очерки истории Поволжья и Приуралья: Сб. ст. – Казань, 1969. – С. 155 – 166.
[20] Махмутова А.Х. Становление светского образования у татар (Борьба вокруг школьного вопроса (1861 – 1917) / А.Х. Махмутова. – Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1982. – 96 с.
[21] Михайлова С.М. Формирование и развитие просветительства у татар Поволжья (1800 – 1861) / С.М. Михайлова. – Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1972 – 227 с.; Ее же: Казанский университет и просвещение народов Поволжья и Приуралья (XIX в.) / С.М. Михайлова. – Казань: Изд-во Казан ун-та, 1979. – 224 с.
[22] Э.Д. Днепров школьная политика: содержание понятия и аспекты изучения / Э.Д. Днепров // Школа России накануне и в период революции 1905 – 1907 гг.: Сб. науч. трудов. – М., 1985. – С 25 – 55; Его же: Самодержавие и народное образование в пореформенный период // Школа и педагогическая мысль России в период двух буржуазно-демократических революций: Сб. ст. – М., 1984. – С. 49 – 96; Его же: Советская литература по истории школы и педагогики (1918 – 1977): Библиографический указатель. – М.: НИИ Общей педагогики АПН СССР, 1979. – 433 с.
[23] Народное образование и педагогическая мысль России кануна и начала империализма: малоисследованные проблемы и источники: Сб. науч. тр. / Под. ред. Э.Д. Днепрова. – М.: НИИОН, 1980. – 294 с.; Осоков А.В. Начальное образование в дореволюционной России (1861 – 1917) / А.В. Осоков. – М.: Просвещение, 1982. – 208 с.; Осоков А.В. Проблемы введения всеобщего начального обучения в дореволюционной России (1861 – 1916): Автореф. дис. … д-ра пед. наук; М., 1970. – 54 с.
[24] Амирханов Р.У. Некоторые особенности развития народного образования у татар в дооктябрьский период / Р.У. Амирханов // Народное просвещение у татар в дооктябрьский период: Сб. ст. – Казань: – 1992. – С. 23 – 59; Рахимкулова М. Университетлар урнэгеннэн / М. Рахимкулова, Л. Хамидуллин // Казан утлары. – 1992. №№ 1-2. – С. 138 – 136; Махмутова А.Х. Феномен Мухлисы Буби // Эхо веков. – 2000. – №1/2. – С. 213 – 214; Рахимов С. Медресе «Галия» / С. Рахимов // Идел. – 1991. – № 1. – С. 36 – 39; Гимазова Р.А. Просветительская деятельность Нигматуллиных-Буби / Р.А. Гимазова. – Казань: Печатный двор, 2004 – 220 с.
[25] Нуреев Р.Р. Национальные школы Нижнего Поволжья в последней трети XIX – начале XX вв.: Дис. … канд. ист. наук / Р. Р. Нуреев; Казан. гос. ун-т. – Казань, 2006. – 168 с.; Тарабановская Е.А. Развитие образования татар, калмыков, казахов в Астраханской губернии (XIX – начало XX вв.): Дис. … канд. пед. наук / Е.А. Тарабановская; 2001. – 205 с.; Касимова Э.Г. Образование среди «инородцев» Вятской губернии в 1870 – 1905 гг. / Э.Г. Касимова // Россия и Вятский край: Сб. ст. – Киров, 2005. – С. 64 – 76; Очерки истории и педагогической мысли народов СССР (конец XIX – начало XX вв.). – М.: Педагогика, 1991. – 449 с.
[26] Юсупов М.Х. Галимжан Баруди / М.Х. Юсупов. – Казань: Тат. кн. изд., 2003 – 208 с.; Хабутдинов А.Ю. Хусаин Фаизханов: у истоков общественного движения мусульман-татар / А.Ю. Хабутдинов, Д.В. Мухетдинов, О.Н. Сенюткина. – Н.Новгород: Изд. дом «Медина», 2006. – 95 с.; Юзеев А.Н. Марджани / А.Н. Юзеев. – Казань: Иман, 1997. – 59 с.; Камалов Т. Зия Камали / Т. Камалов. – Казань: Иман, 1997. – 53 с.
[27] Исхаков. Д.М. Феномен татарского джадидизма: введение к социокультурному осмыслению / Д.М. Исхаков. – Казань: Иман, 1997. – 80 с.
[28] Кобзев А.В. Исламская община Симбирской губернии во второй половине XIX – начале XX вв. / А.В. Кобзев. – Н.Новгород: Изд. дом «Медина», 2007. – 430 с.; Гибадуллина Э.М. Мусульманские приходы в Самарской губернии во второй половине XIX – начале XX вв./ Э.М. Гибадуллина. – Н.Новгород: Изд. дом «Медина», 2008. – 259 с.
[29] Крапоткина И.Е. Деятельность Казанского учебно-окружного центра на рубеже XIX – XX вв.: Дис. … канд. ист. наук / И. Е. Крапоткина; Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ. – Казань, 2005. – 186 с.
[30] Фархшатов М.Н. Самодержавие и традиционные школы башкир и татар в начале XX века (1900 – 1917) / М.Н. Фархшатов. – Уфа: Гилем, 2000. – 259 с.; Его же: Народное образование в Башкирии в пореформенный период. 60-90-е гг. XIX в. / М.Н. Фархшатов. – М.: Наука, 1994. – 144 с.
[31] Загидуллин И.К. Татарская школа и русификаторская политика царизма во второй половине XIX в. / И.К. Загидуллин // Народное просвещение у татар в дооктябрьский период: Сб. ст. – Казань, – 1992. – С. 60 – 84; Рахимов С. Социально-правовой статус татарских учебных заведений последней четверти XVIII – начала XX в. / С. Рахимов // Панорама–Форум. Ислам в татарском мире: история и современность: матер. Междунар. симпозиума (г. Казань, 29 апреля – 1 мая 1996 г.). – Казань, 1997. – №12. – С. 71 – 82.
[32] Махмутова А.Х. П.А. Столыпин: направить «серьезные усилия к пресечению национально-татарского натиска» / А.Х. Махмутова // Эхо веков. – 1998. – № 3/4. – С. 68 – 87; Ее же: Проект, не успевший стать законом / А.Х. Махмутова // Эхо веков. – 2001. – №1/2. – С. 29 – 47.
[33] Днепров Э.Д. Четвертая школьная реформа России / Э.Д. Днепров. – М.: Интерпакс, 1994. – 248 с.; Филоненко Т.В. Реформы и контрреформы: история школьных систем в России XIX – первой трети XX вв. / Т.В. Филоненко. – Воронеж: Центрально-черноземное книжное издательство, 2004. – 456 с.; Катунцев С.И. Реформы начальной школы: общественно-педагогическая мысль и государственная политика второй половины XIX века: Дис. … канд. ист. наук / С.И. Катунцев; Саратовский гос. соц.-эконом. ун-т. – Саратов, 2005. – 222 с.; Мятников И.В. Государственная политика России в области народного образования в начале XX века: Дис. … канд. ист. наук / И.В. Мятников; Курский гос. ун-т. – Курск, 2005. – 223 с.
[34] Черказьянова И.В. Школьное образование российских немцев (проблема развития и сохранения немецкой школы в Сибири в XVIII – XX вв.) / И.В. Черказьянова. – СПб.: Общественная академия наук российских немцев, 2004. – 368 с.; Ефимов Л.А. Система просвещения нерусских народов и чувашские школы Поволжья и Приуралья последней трети XIX – начала XX в. / Л.А. Ефимов. – Чебоксары: Руана, 2000 – 280 с.; Гартвиг Б.В. Народное образование в автономии немцев Поволжья: Автореф. дис. … канд. ист. наук / Б.В. Гартвиг. – Самара, 2004. – 15 с.; Нигалатий М.Е. Правительственная политика в области образования в Царстве польском в 60-е – середине 70-х гг. XIX в.: начальное и среднее образование: Автореф. дис. … канд. ист. наук / М.Е. Нигалатий; Моск. гос. ун-т. – М., 2009. – 28 с.
[35] Усманова Д.М. Мусульманские представители в российском парламенте. 1906 -1916. / Д.М. Усманова. – Казань: Фэн АН РТ, 2005. – 584 с.; Циунчук Р.А. Развитие политической жизни мусульманских народов Российской империи и деятельность мусульманской фракции в Государственной Думе // Имперский строй России в региональном измерении (XIX – начало XX века): Сб. ст. – М., 1997. – С. 176-223.
[36] Сенюткина О.Н. Первый съезд мусульман в России / О.Н. Сенюткина. – Н. Новгород: НИМ Махинур, – 2005. – 76 с.; Ее же: Третий съезд мусульман в России / О.Н. Сенюткина. – Н.Новгород: НИМ Махинур. – 2006. – 52 с.; Хабутдинов А.Ю. Всероссийские мусульманские съезды / А.Ю. Хабутдинов, Д.В. Мухетдинов. – Н.Новгрод: НИМ Махинур, 2005. – 60 с.
[37] Салихов Р.Р. Участие татарского предпринимательства России в общественно-политических процессах второй половины XIX – начала XX в. / Р.Р. Салихов. – Казань: Академия наук РТ, 2004. – 259 с.; Его же Татарская буржуазия Казани и национальные реформы второй половины XIX – начала XX вв. – Казань: Мастер Лайн, 2001. – 129 с.; Хабутдинов А.Ю. От общины к нации: татары на пути от средневековья к Новому времени (конец XVIII – начало XX вв.) / А.Ю. Хабутдинов. – Казань: Тат. кн. изд., 2008. – 214 с.; Сенюткина О.Н. Тюркизм как историческое явление (на материалах Российской империи 1905 – 1916 гг.) / О.Н. Сенюткина. – Н.Новгород: Изд-во НГЛУ, Изд. дом «Медина», 2007. – 520 с.
[38] Карпенкова Т.В. Самодержавие и российские мусульмане (вторая половина XIX в. – февраль 1917 г.) / Т.В. Карпенкова. – М.: Изд-во Российской экономической академии, 2003. – 404 с.; Муфтухутдинова Д.Ш. Эволюция политики российского государства по отношению мусульман Поволжья и Приуралья. Вторая половина XVI – начало ХХ вв.: Дис. … канд. ист. наук / Д.Ш. Муфтахутдинова. – Казань, 1999. – 162 с.; Сызранов А.В. Эволюция государственной политики России по отношению к мусульманскому населению в конце XIX – XX вв. (на материалах Нижнего Поволжья): Автореф дис. … канд. ист наук / А.В. Сызранов. – Астрахань, 2004. – 18 с.
[39] Воробьева Е.И. Мусульманский вопрос в имперской политике Российского самодержавия: вторая половина XIX – 1917 г.: Дис. … канд. ист. наук. / Е.И. Воробьева; Ин-т российской истории Санкт-Петербургский филиал. – СПб., 1999. – 195 с.
[40] Дякин В.С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX в.) / В.С. Дякин // Вопросы истории. 1995. – №9. – С.130 – 142; Его же: Национальный вопрос во внутренней политике царизма (начало XX в.) / В.С. Дякин // Вопросы истории. – 1996. – №№ 11 – 12. – С. 39 – 53; Белов Ю.С. Правительственная политика по отношению к неправославным вероисповеданиям в 1905 – 1917 гг.: Автореф. дис. … канд. ист. наук / Ю.С. Белов; Ин-т российской истории Санкт-Петергбургский филиал. – СПб., 1999. – 21 с.; Волхонский М.А. Национальная политика и правительственные круги в годы первой русской революции: Автореф. дис. … канд. ист. наук / М.А. Волхонский; Моск. гос. ун-т. – М., 2003. – 21 с.; Кадырметова Н.Н. Этноконфессиональная политика российского правительства в XIX в. по отношению к нерусским народам Среднего Поволжья: историко-политический анализ: Дис. … канд. ист. наук /Н.Н. Кадырметова. – Казань, 2004. – 200 с.; Касимова Э.Г. Реализация государственной конфессиональной политики среди удмуртов, марийцев, татар Вятской губернии в 1870 – 1905 гг.: Дис. … канд. ист. наук / Э.Г. Касимова. – Пермь, 2006. – 251 с.; Кириллов И.Н. Российское правительство и народы Поволжья. Идеология и политика в 60 – 70-х гг. XIX в.: Дис. … канд. ист. наук / И.Н. Кирилов. – Казань, 1999. – 191 с.; Никулин А.И. Национальная политика России (история и современность) / А.И. Никулин. – М.: ПМБ РАУ, 1993. – 62 с.; Тихонов А.К. Политика российской империи по отношению к католикам, мусульманам, иудеям в последней четверти XVIII – начале XX в.: Автореф. дис. … д-ра. ист. наук / А.К. Тихонов. – СПб., 2007. – 45 с.; Миллер А.И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.) / А.И. Миллер.- СПб.: Алатея, 2000. – 260 с.
[41] Каппелер А. Россия – многонациональная империя. Возникновение. История. Распад / А. Каппелер. – М.: Прогресс, 1996. – 380 с.
[42] Манифест от 17 октября 1905 г. и положения Комитета Министров 17 апреля 1905 г., относящиеся к иноверцам и мусульманам, с разъяснениями. – Казань: Тип. Братьев Каримовых, 1907. – 15 с.; Устав о воинской повинности.- СПб.: Тип. И П. Анисимова, 1874. – 74 с.
[43] Свод законов, циркуляров и справочных изданий по народному образованию в переходный период / сост. В.И. Чарнолуский. – М.: Тип. И.Д. Сытина, 1908. – 276 с.
[44] Инородческие и иноверческие училища: систематический свод законов, распоряжений, правил, инструкций и справочных сведений об училищах: колонистских, протестантских, католических, армянских, для раскольников, сектантов, инородческих, магометанских, караимских и еврейских / сост. Г. Фальборк, В Чарнолуский. – СПб.: Тип. Б.М. Вольфа, 1903. – 62 с.; Сборник документов и статей по вопросу об образовании инородцев. – СПб.: Общественная польза, 1869. – 522 с.
[45] Правила о начальных училищах для инородцев, живущих в восточной и юго-восточной России, утвержденные министерством народного просвещения 31 марта 1906 г. с изменениями, последовавшими 2 января 1907 г. Казань: Тип. Императорского ун-та, 1907. – 6 с.
[46] Сборник законов о мусульманском духовенстве в Таврическом и Оренбургском округах и о магометанских учебных заведениях. – Казань: Тип. П.И. Кидалинского, 1899. – 61 с.
[47] Государственная Дума. Комиссия по народному образованию. – СПб.: Государственная типография, 1909 – 835 с.; Приложения к стенографическим отчетам Государственной Думы. Третий созыв. Сессия IV. 1910 – 1911. – СПб.: Государственная типография, 1911. – Т.III. – № 178, 199, 200; Совещание по выработке положений об инородческой школе. Доклад по выработке положений об инородческой школе. Б.м., б.г. – 54 с.
[48] Мусульманские депутаты Государственной Думы России. 1914 -1917 гг.: Сб. док. и матер. / сост. Л.А Ямаева. – Уфа: Китап, 1998. – 384 с.
[49] Материалы и документы по истории общественно-политического движения среди татар (1905 – 1917 гг.): Сб. док. и матер. / сост. Р.Р. Фахрутдинов. – Казань: КГПИ, 1992. – 126 с.
[50] Отчет о командировочной деятельности т.с. А.С. Будиловича в Казанский, Оренбургский, и Западно-Сибирский учебные округа (в октябре, ноябре, и декабре 1904 г.). – СПб.: Тип. Э.Л. Пороховщиковой, 1905. – 210 с.; Труды Особого совещания по вопросам образования восточных инородцев / Под ред. А.С. Будиловича. – СПб., 1905. – 366 с.; Съезд директоров народных училищ и начальников Казанского учебного округа по вопросам низшего образования, бывший в Казани в августе 1907 г. – Казань: Тип. Императорского ун-та, 1907. – 94 с.
[51] Из истории национальной политики царизма // Красный архив. – 1928. – № 4 (35). – С. 107 – 127; №5 (36). – С. 61 – 83.
[52] Аграрный вопрос и крестьянское движение 50-70-х. гг. XIX в. // Материалы по истории Татарии. Вторая половина XIX в. Часть 1. – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1936. – 512 с.
[53] Казанская татарская учительская школа 1876 – 1917 гг.: Сб. док. и матер. / сост. Л.В. Горохова, Н.С. Горицкая, Н.А. Шарангина. – Казань: Гасыр, 2005. – 256 с.
[54] Медресе г. Казани XIX – начала XX вв.: Сб. док. и матер. / сост. Л.В. Горохова, Р.А. Гимазова, Н.С. Горицкая, Н.А. Шарангина. – Казань: Гасыр, 2007. – 319 с.
[55] Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX – начале XX вв.) / сост. В.С. Дякин. – СПб.: Лисс, 1988. – 1042 с.
[56] Витте С.Ю. Избранные воспоминания. 1849 – 1911. – М.: Мысль, 1991 – 718 с.; Воспоминания Министра народного просвещения графа И.И. Толстого (31 октября 1905 г. – 24 апреля 1906 г.) / сост. Л.И. Толстая. – М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1997. – 334 с.; Толстой И.И. Заметки о народном образовании России / И.И. Толстой. – СПб.: Тип. М.О. Вольфа, 1907. – 131 с.; Шестаков П.Д. Соображения о системе образования инородцев, обитающих в губерниях Казанского учебного округа (Представление попечителя Казанского учебного округа г. министру народного просвещения от 3 декабря 1869 г. за №379). – Б.м. Б.г. – 125 с.; Его же: К вопросу об устройстве училищ для инородческих детей Казанского учебного округа. – Б.м., Б.г. – 33 с.; Его же: Мысли о воспитании в духе православия и народности. – Казань, 1887. – 94 с.
[57] Ильминский Н.И. Письма Николая Ивановича Ильминского к обер-прокурору святейшего Синода К.П. Победоносцеву / Н.И. Ильминский. – Казань: Тип. Казан. ун-та, 1895. – 266 с.; Ухтомский А. О мерах к охранению казанского края от постепенного завоевания его татарами / А. Ухтомский. – Казань: Тип. Императорского казан. ун-та, 1908 – 8 с.
[58] Р. Фахретдин: Научно-биографический сборник / сост. Р. Марданов, Р. Миннуллин, С. Рахимов. – Казань: Рухият, 1999. – 224 с. (на тат. и рус яз.); Ахмеров Ш. Русское мусульманство / Ш. Ахмеров // Городской и сельский учитель – 1897. – Вып. 2. – С. 67 – 75; Гаспринский Исмагыйль: тарихи-документаль жыентык / тоз. С. Рахимов. – Казан: Жыен, 2006. – 544 б.; Бертуган Бубыйлар hэм Иж-Бубый мэдрэсэсе: Тарихи-документаль жыентык / тоз. Р. Марданов, Р. Миннуллин, С. Рахимов. – Казан: Рухият, 1999. – 240 б.
