Калмыкия в правительственной политике россии в конце xix – начале xx века.
На правах рукописи
КОГАЕВА НЕРТЛ МУТАЕВНА
КАЛМЫКИЯ В ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ
В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВЕКА.
07.00.02 – Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Астрахань 2011
Работа выполнена на кафедре истории России гуманитарного факультета ФГБОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет»
Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор
Команджаев Александр Нармаевич
Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор
Максимов Константин Николаевич
кандидат исторических наук, доцент
Казаков Петр Викторович
Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Армавирская
государственная педагогическая академия»
Защита состоится «9» декабря 2011 г. в ______ часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.009.08 при ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный университет» по адресу: 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20а, ауд.4
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Астраханский государственный университет» по адресу: 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20а.
Автореферат разослан « » ноября 2011 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета,
доктор исторических наук, доцент Е.В. Савельева
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. В настоящее время перед нашим обществом остро обозначился целый комплекс вопросов в межнациональных отношениях, среди которых правительственная политика в национальных регионах России на различных этапах истории привлекает все большее внимание как один из методов разрешения этих проблем. Актуальность исследуемой нами проблемы вызвана тем обстоятельством, что в течение XX века произошли значительные изменения в материальной и духовной культуре калмыков, в том числе исчезновение ряда ее базовых элементов. Эти неоднозначные процессы сказались на всех сторонах жизни народа. Поэтому объективное осмысление социально-экономической и административной политики России в одном из специфических районов Российской империи в конце XIX – начале XX века позволит, на наш взгляд, извлечь некоторые уроки для учета при реализации национальных, социально-экономических программ в современную эпоху. С позиций сегодняшнего дня важно полно и правильно представить, как протекала правительственная политика России в Калмыкии, проследить ее историческую преемственность и тем самым помочь увидеть и использовать в современной действительности накопленный опыт.
Рассматриваемый нами вопрос о политике правительства в Калмыкии в конце XIX – начале XX вв. и сегодня относится к ряду малоизученных проблем. Анализ данной темы ограничивается небольшим кругом работ. Вместе с тем исследование процесса вовлечения кочевого и полукочевого калмыцкого общества в общественно-экономическую систему России вызывает особый интерес, поскольку позволяет выявить закономерности и особенности этого явления.
Степень изученности проблемы. В изучении сложных аспектов правительственной политики России в Калмыкии изучаемого периода можно выделить три неравнозначных по продолжительности и содержанию этапа: дореволюционный, советский и современный. Каждому из них соответствуют свои цели, предназначение и содержание исследований, которые вытекали, как правило, из практики общественно-экономической жизни. Не случайно авторами дореволюционных работ по рассматриваемой проблеме были преимущественно чиновники местной администрации.
Эти авторы, будучи современниками рассматриваемой нами эпохи, в основном были вынуждены давать описание происходивших явлений, что, безусловно, повышает источниковую ценность их работ, в которых представлены сведения социально-экономического характера. В этом смысле содержательной является книга Я.П. Дубровы «Быт калмыков Ставропольской губернии до издания закона 15 марта 1892 года», явившейся результатом многолетнего пребывания автора среди калмыков Большедербетовского улуса Ставропольской губернии[1].
Поскольку Я.П. Дуброва в своей работе рассматривал общественный строй и быт калмыков, то он обратил внимание на неравенство среди калмыков-кочевников, причиной которого считал колонизацию калмыцких улусов и сдачу земель в аренду русско-украинской переселенческой деревне. Вместе с тем приток переселенцев в Калмыкию он объяснял только «привольем» калмыцких степей, не замечая социально-экономических мотивов этого процесса и системы государственной политики. Общественный строй калмыков Я. Дуброва оценивал как «стадию родового быта». Отсюда следовало и полное отрицание автором социально-классовых отношений в калмыцком обществе.
Близки по содержанию и оценкам труду Я. Дубровы работы деятелей миссионерства: архимандрита Гурия (Степанова), иеромонаха Мефодия (Львовского), Н. Спасского[2]. Яркими представителями либеральной дореволюционной историографии являлись К. Балашов, Н. Бурдуков, Н. Очиров, В. Суский и др.[3] Их работам присущ не только добросовестный анализ социально-экономических процессов в Калмыкии в начале XX века, но и критический подход к политике российского правительства.
Говоря о статистико-экономическом и естественно-историческом обследовании Калмыкии 1909 г. К. Балашов подверг критике расхожее в официальных кругах мнение о калмыцком многоземелье, «ставшее какой-то чисто русской аксиомой», несмотря на ее полнейшую необоснованность. В связи с этим К. Балашов среди прочих недостатков отметил тенденциозность материалов обследования 1909 г., призванного доказать наличие земельных излишков у калмыцкого населения. Поэтому К. Балашов считал «рискованными всякие мероприятия, клонящиеся к сокращению калмыцких земельных угодий, как могущие отразиться, в самом ближайшем будущем, на калмыцком животноводстве роковым образом».
В этом плане характерно мнение другого либерала. В частности Н.Бурдуков, ведя речь о предполагаемом изъятии 10-верстной полосы из его пользования калмыков, выражает опасение о «будущности целого народа и без того доведенного почти до разорения».
Среди этих работ особое место занимает экономический труд Н. Очирова.[4] Основной задачей автора являлась характеристика экономического состояния, и уже одним этим работа Н.О. Очирова существенно отличалась от предыдущих исследований историко-этнографического характера или же небольших, написанных на злобу дня.[5]
В этой работе одним из первых затронут вопрос о переходе к оседлости калмыков, который, по Н.О. Очирову, вызван сокращением земельной площади Калмыкии в связи с истощением почвы и притоком переселенцев.
Анализируя вклад дореволюционной историографии в изучение проблемы, следует выделить два ее направления. К официальному направлению мы относим работы деятелей миссионерства, которые по долгу службы вынуждены были обращать внимание на действительно имевшие место отрицательные стороны калмыцкого кочевого патриархального быта, тем самым доказывая правомерность попечительской опеки над калмыками и необходимость дальнейших мероприятий по распространению христианства в калмыцких улусах. Вместе с тем следует признать их большой вклад в дело изучения истории и этнографии Калмыкии: их личные наблюдения и заметки являются для нас яркими свидетельствами современников.
Более глубоки по содержанию исследования либерального характера. В отличие от вышеназванных работ в трудах либеральных авторов совершен отход от традиционной для XIX века практики описания калмыцкого быта. К числу их заслуг относится достаточно объективное рассмотрение (в том числе и критика) правительственных мероприятий в Калмыкии, попытка анализа новаций (переход к оседлости, отходничество, социальные процессы и др.) в аграрном развитии региона, введение в оборот статистических материалов.
Революционные события 1917 года, установление Советской власти, а также повседневная практика социально-экономического и национального переустройства вызвали дальнейший интерес исследователей к калмыцкой истории. Уже в 1920-е годы вышел ряд работ, вызванный зачастую необходимостью проведения каких-либо практических мероприятий,[6] и в которых нашли отражение некоторые вопросы социально-экономического развития Калмыкии конца XIX – начала XX вв. Наиболее значительными трудами этого периода мы считаем исследования Н.Н. Пальмова и А.А. Лебединского.[7] Н. Пальмовым в пятой части «Этюдов по истории приволжских калмыков», основанной полностью на архивных данных, рассматриваются вопросы землевладения и землепользования. Исследована эволюция сокращения земельной площади у калмыков, впервые поставлен вопрос о частном землевладении в Калмыцкой степи, в частности, в Хошеутовском и Малодербетовском улусах. Значительное место в работе уделено характеристике законодательных актов царского правительства по землепользованию в Калмыкии и развитию арендных отношений. В качестве основной причины перехода калмыков к оседлости Пальмов Н.Н. считает сокращение земельных владений Калмыкии в связи с колонизацией, которую он сам справедливо связывает с мероприятиями правительства.
Многие взгляды Н.Н. Пальмова были присущи А.А. Лебединскому, который предпринял попытку рассмотрения социально-экономического развития Большедербетовского улуса во второй половине XIX века.
Большое количество архивного материала, введенного им в оборот, позволяют нам оценивать работу А.А. Лебединского очень высоко. Автор обратил внимание на усиление разорения простолюдинов, справедливо связывая с этим и развитие отходничества.
Победа в СССР сталинской модели тоталитарного социализма повлекла за собой утверждение догматических схем в науке. Весьма показательными в этом смысле являются изданные в 1933 году две статьи Г.З. Минкина, переизданные впоследствии отдельной книгой[8], в которых автор стремился выяснить основные тенденции развития калмыцкого общества и установить их соответствие с основными законами марксистского понимания исторического процесса. В духе сталинской эпохи автор однозначно характеризовал политику правительства в Калмыкии как колониальную.
Последовавшие в конце 1930-х годов сталинские репрессии, а затем в 1943 году ликвидация Калмыцкой АССР и насильственная депортация калмыцкого народа явились причиной уничтожения научной мысли в Калмыкии и обусловили значительное отставание калмыковедения. И только в 1967 году был опубликован первый том «Очерков истории Калмыцкой АССР», посвященный дореволюционной истории калмыков. Несомненной заслугой авторов «Очерков…» является то, что развитие Калмыкии рассматривается ими в связи с социально-экономическими и общественно-политическими процессами во всей России.
В конце 1960-х – начале 1970-х годов заметное место заняли исследования У.Э. Эрдниева,[9] который обратил внимание среди прочих вопросов на отдельные аспекты правительственной политики в конце XIX – начале XX века.
В 1970 – начале 1980-х гг. вышел ряд исследований, в которых затрагивались вопросы общественно-политического развития Калмыкии в рассматриваемый период, завершившиеся изданием книг Наберухина А.И., Бурчиновой Л.С. и Команджаева А.Н.[10] Если труд первого автора был посвящен социально-политическим событиям, то в книге Бурчиновой Л.С. и Команджаева А.Н. анализируются вопросы развития рыночных отношений в Калмыкии. Представляют большую ценность изданные в различных научных сборниках этих лет историографические и источниковедческие статьи Бурчиновой Л.С., Боваева Б.Э., Борисенко И.В., Оглаева Ю.О., Команджаева А.Н.
В целом советский период историографии можно разделить на два этапа. Для 1920–1930-х годов характерным явилось сочетание работ исследователей традиционного либерально-демократического направления с исследованиями, утверждавшими новые марксистские принципы. Достаточно яркими представителями первого направления были Н. Пальмов и А.Лебединский, чьи труды отличались богатой источниковой базой, скрупулезным описанием фактов и событий. С другой стороны для работ Г. Минкина характерны попытки анализа и обобщений, постановка проблемы аграрно-капиталистической эволюции в Калмыкии.
С конца 1930-х годов в калмыковедении наступило почти 30-летнее затишье, связанное со сталинскими репрессиями. И лишь с середины 1960-х годов наступил второй этап советской историографии изучения проблемы, длившийся до середины 1980-х годов. Особенностью исторической науки Калмыкии на этом этапе являлось то обстоятельство, что в начале создавались обобщающие работы, вызванные стремлением калмыцких ученых преодолеть отставание научной мысли региона от общесоюзного уровня. Специальные же работы, посвященные изучаемой проблеме, стали появляться в виде статей лишь в 1970-е годы. Первые монографии А. Наберухина, Л. Бурчиновой и А. Команджаева, посвященные отдельным сторонам изучаемой проблемы, появились лишь в 1980-е годы.
В современный период наметился определенный пробел в изучении проблемы политики правительства в Калмыкии, что, естественно, связано с кризисными явлениями в фундаментальной науке. Заметно преобладание прикладных и публицистических работ. В 1999 году издана монография Команджаева А.Н., в которой была сделана попытка актуализировать рассматриваемую проблему, обращено внимание на рациональную составляющую правительственной политики в Калмыкии.[11] В связи с празднованием 400-летия добровольного вхождения калмыков в состав России в 2009 году издана обобщающая «История Калмыкии» в 3-х томах.[12] Большую помощь в изучении вопроса автору оказали фундаментальные труды российских аграрников Анфимова А.М., Ковальченко И.Д. и др., в которых проанализированы как общероссийские тенденции, так и региональные особенности общественно-экономического развития предоктябрьской России.
Цель исследования – проведение на основе использования широкого круга нарративных и статистических источников, материалов законодательства и свидетельств современников комплексного анализа правительственной политики России в Калмыкии в конце XIX – начале XX века.
Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:
- выявить причины и изучить процесс подготовки правительственных мероприятий в Калмыкии;
- исследовать процесс принятия и проведения реформы 1892 г., оказавшей определяющее воздействие на всю правительственную политику этого периода;
- охарактеризовать основные направления социально-экономической политики в регионе, тесно связанной с вовлечением Калмыкии во всероссийский рынок;
- проанализировать содержание административной политики правительства в Калмыкии, определить ее причины и последствия;
- представить анализ степени влияния правительственной политики на административную систему и развитие региона.
Территориальные рамки исследования включают в себя калмыцкие улусы Астраханской и Ставропольской губерний. Ныне этот регион составляет территорию Республики Калмыкия.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 90-х годов XIX века до 1917 года. Начальная грань этого периода характеризуется реформой 1892 года в Калмыкии, отменившей личную зависимость калмыцких простолюдинов от их владельцев и оказавшей большое влияние на вовлечение Калмыкии в общероссийское рыночное пространство. В ряде случаев, говоря о подготовке реформы 1892 г., автор вынужден был обратиться к событиям, произошедшим гораздо ранее исследуемого периода.
Объектом исследования является политика российского правительства в Калмыкии в конце XIX – начале XX вв. Предметом исследования являются основные направления правительственной политики и изменения, произошедшие в ней в исследуемый период.
Методологическая основа работы. В процессе исследования автор опирался на системный подход, следуя которому все изучаемые события и явления рассматривались как элементы одного целого в их взаимосвязи и взаимообусловленности. Принципы объективности, историзма и научности позволили автору анализировать исторические события с учетом конкретно- исторических условий.
Определение предмета, цели и задач исследования, выделение важнейших направлений правительственной политики в Калмыкии в их временном развитии обусловили применение проблемно-хронологического метода. При этом исторические события и явления рассмотрены с точки зрения причинно-следственных связей и во взаимодействии с социально-политическими процессами того времени.
Источниковая база исследования достаточно обширна. Основным видом источников по рассматриваемой проблеме явилась делопроизводственная документация, отложившаяся в различных фондах Национального архива Республики Калмыкия (НАРК).
Сохранившиеся материалы этих фондов как количественно, так и качественно разнообразны. Среди них важнейшее место занимают сводные годовые отчеты Управления калмыцким народом (УКН) о состоянии Калмыцкой степи Астраханской губ.[13]
Содержащийся в отчетах материал давал наиболее обобщающие сведения о состоянии Калмыцкой степи за каждый год. В каждом отчете представлялась сводка по всем отраслям и этот значительный объем информации позволяет нам проследить эволюцию аграрного развития Калмыкии. Помимо этого важным в отчетах является то, что здесь представлена характеристика (хотя и отрывочная) тех или иных правительственных мер по развитию аренды земель и по переводу калмыков к оседлости.
Важным статистическим источником явились отложившиеся в архивах материалы по периодическим переписям скота в Калмыцкой степи для обложения владельцев налогом, посемейные списки калмыков, к сожалению, дошедшие до нас в разрозненном и далеко не полном виде. Эти материалы неоценимы при исследовании вопроса о социально- политической политике правительства в Калмыкии.
Также среди основных источников по рассматриваемой проблеме следует выделить материалы законодательства, опубликованные в Полном собрании законов (ПСЗ). Материалы законодательства как вид источника, характеризующий, в первую очередь, узловые моменты политики царского правительства и ее основные направления в конце XIX – начале XX вв., явились для нас бесспорно важными и необходимыми при исследовании указанной проблемы.
Например, принятие закона «Об освобождении калмыков-простолюдинов от власти нойонов и зайсангов» от 16 марта 1892 г.,[14] явившегося значительной вехой в истории калмыцкого народа, способствовало аграрно-капиталистической эволюции Калмыкии. Особенно богат на законодательные акты царского правительства по отношению к Калмыкии в период начала XX века, характеризовавшийся социальными конфликтами, проведением столыпинской аграрной политики в связи с обострением аграрного вопроса.
Особую группу источников составляют труды исследователей –современников. Многие факты, личные наблюдения и заметки, которые появлялись в результате длительного пребывания или посещения Калмыкии, –все это позволяет нам расценить эти работы не только как исследования, но и как источники.
Безусловно, у каждого из этих источников есть свои преимущества и недостатки, но общим для них недочетом является неполнота сведений, вызванная трудностями как сбора данных, так и единовременного учета населения и хозяйства кочевых калмыцких улусов. Пожалуй, то же замечание относится и к кругу делопроизводственных документов, в первую очередь, к ежегодным отчетам Управления калмыцким народом Астраханской губ., явившимся для нас важным источником. В целом, находящиеся в нашем распоряжении архивные и опубликованные материалы позволяют нам достаточно полно и достоверно исследовать мероприятия правительственной политики России в Калмыкии в конце ХIХ – начале XX вв.
Научная новизна диссертации состоит в следующем:
- на основе привлечения широкого круга источников проведен анализ тенденций общественно-экономического развития Калмыкии в конце XIX – начале XX века в процессе вовлечения региона в общероссийский рынок. Доказано, что активное вхождение калмыцких улусов в рынок явилось причиной и одновременно следствием изменений в политике правительства в калмыцких улусах;
- проанализированы основные направления социально-экономической политики правительства в Калмыкии, показано, что содержание этой политики во многом зависело от характера изменений в хозяйстве и обществе, последовавших в рыночных условиях. Доказано, что центральные органы управления в исследуемый период проводили в Калмыкии мероприятия, связанные с рыночной ориентацией региона;
- определена роль калмыцкого региона как специфического района, в котором также проводилась политика столыпинского землеустройства, направленная на рациональное использование степных пространств, и которая особенно наглядно просматривалась в переустройстве переселенческой (русско-украинской) деревни;
- доказано, что правительственная политика оказала существенное воздействие на переход калмыков к оседлости, который происходил наиболее интенсивно в изучаемый период.
- в результате анализа правительственных мероприятий в административной системе Калмыкии, автором доказано, что перевод калмыков из ведения Министерства госимуществ в ведение Министерства внутренних дел, административная реформа 1910 г., обследование Калмыцкой степи 1909 г. были связаны с интеграцией региона в общероссийскую унифицированную административную систему;
- показано влияние правительственной политики на экономическое развитие Калмыкии: становление крупных товарных животноводческих хозяйств, улучшение породности скота, организация водообеспечения, заготовка кормов, создание организаций (съезды калмыков-скотоводов, сельскохозяйственное общество астраханских калмыков), призванных защищать интересы и потребности животноводов и другие. Автором показано, что переход калмыков-кочевников к другим занятиям (земледелие, рыболовство, ремесло) и изменения в экономическом районировании были связаны также с политикой правительства в Калмыкии;
- охарактеризовано взаимовлияние правительственных мероприятий с социальной стратификацией калмыцкого общества, в связи с чем рассмотрены изменения в налоговой политике.
Научная и практическая значимость. Положения и выводы диссертационного исследования будут способствовать расширению историографии проблемы и могут быть использованы в ходе дальнейшей разработки проблемы при подготовке научных трудов, а также в учебном процессе при разработке общих и специальных курсов и учебно-методических пособий.
Апробация диссертации. Основные положения диссертации изложены в публикациях автора, в том числе в журналах из перечня периодических изданий, рекомендованных ВАК. Диссертант принимала участие в работе международной научно-практической конференции «Роль Букеевской Орды в укреплении дружбы, социально-экономических и культурных связей народов» (г. Атырау, Казахстан) и региональной научной конференции «Взаимодействие культур народов Прикаспия» (г. Элиста). Основные положения диссертации обсуждались на заседании кафедры истории России Калмыцкого государственного университета.
Структура работы. Структура работы вытекает из цели и задач исследования, в основу которой положен проблемно-хронологический метод. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность проблемы, раскрывается степень ее изученности, определяются хронологические рамки, территориальные границы, характеризуется источниковая база, представлены научная новизна, методологическая основа и практическая значимость работы.
В первой главе «Реформа 1892 г. в Калмыкии» анализируется процесс подготовки, принятия и реализации реформы, оказавшей определяющее воздействие на политику правительства в Калмыкии изучаемого периода.
Первый параграф «Подготовка и принятие закона 1892 года» посвящена длительному процессу подготовки реформы и анализу ее содержания. Закон 16 марта 1892 года был подготовлен изменениями социальных и экономических отношений в калмыцком обществе, произошедшими во второй половине XIX века и стал очередным шагом в ликвидации крепостнических отношений в национальных окраинах империи.
Работа министерских комиссий, которые занимались разработкой законопроектов об отмене крепостной зависимости калмыков-простолюдинов от нойонов и зайсангов, продолжалась довольно долгое время. Все члены Комиссий и чиновники, участвовавшие в подготовке проектов преобразований в калмыцкой степи, единогласно высказались за необходимость и неотложность ликвидации обязательных отношений в калмыцком обществе, рассматривавшейся как следствие реформы 1861 г. Так, совещание 1882 г. признавало, что сохранение обязательных отношений калмыков к владельцам и зайсангам являются аномалией после упразднения крепостного права в России.
Конечной целью будущих преобразований, по признанию разработчиков проектов, было «проведение в жизнь кочевников начал и порядка оседлой жизни», устройство земледелия в Калмыцкой степи. В частности, было предложено связать перевод калмыков на оседлость с правом занимать руководящие должности в улусном управлении. В этом стремлении, видимо, сказался традиционный взгляд о преимуществе земледельческого труда перед скотоводческим, как более «цивилизованном».
Что касается гражданского устройства калмыков, все члены Комиссии признали необходимым предоставить им личные и имущественные права на одинаковых с остальными сельскими обывателями России основаниях.
Отмена обязательных отношений сама по себе не могла быть каким-то обособленным событием: она влекла за собой необходимость реорганизации существовавшей системы управления, судопроизводства, налогообложения, а также, что особенно важно, решение вопроса о землепользовании и землевладении в Калмыцкой степи. Иными словами, данной реформой обусловливались дальнейшие изменения в жизни калмыцкого населения, что также было связано с общероссийскими преобразованиями 60-70-х годов XIX века.
Главным содержанием принятого закона 16 марта 1892 г. являлись три основных положения: отмена владельческих прав калмыцких феодалов и освобождение калмыков-простолюдинов (за вознаграждение); частичная реорганизация управления калмыцким народом (была оставлена прежняя попечительская система, но уже с более расширенными функциями) и судопроизводства; налогообложение всего калмыцкого населения в пользу государства.
Второй параграф «Проведение реформы 1892 г.» посвящен анализу мер, связанных с проведением реформы. Закон 16 марта 1862 г. об отмене обязательных отношений в калмыцком обществе стал претворяться в жизнь после его принятия. Проведение некоторых его мероприятий затянулось до 1894 г., в частности, избрание и утверждение аймачных старшин, заменивших зайсангов в управлении аймаками.
Выплата нойонам и зайсангам вознаграждения за потерю албана и единовременного пособия, реорганизация местного управления и обложение калмыцкого населения налогам в пользу казны осуществлялись Управлением калмыцким народом одновременно. При этом было составлено большое количество различных ведомостей, расчетов, списков, раскладок, а также расписок, приговоров и т.д.
Вторая глава «Правительственная политика в Калмыкии в начале XX века» состоит из двух параграфов.
Первый параграф «Административный курс правительства» посвящен анализу мероприятий правительства в системе калмыцкого управления. Главным содержанием этой политики являлось распространение на Калмыкию общей для России административной системы и территориального деления. Основная часть калмыцкого населения была сосредоточена в Калмыцкой степи Астраханской губернии (разделенной на 8 улусов) и сохраняла свое административное (улусы, аймаки, хотоны, зачастую роды) деление и национальные особенности, проявлявшиеся не только в культуре и быту, но и в хозяйстве и социальных отношениях.
Естественно, что в правительственных инстанциях проводилась активная работа по включению Калмыкии в унифицированную административную систему. 23 декабря 1902 г. был принят закон о передаче управления калмыками из Министерства земледелия и государственных имуществ в ведение земского отдела Министерства внутренних дел. Одновременно стали разрабатываться проекты о преобразовании Калмыцкой степи в уезд с центром в пос. Яшкуль или с. Элиста. Был также выработан в Министерстве внутренних дел и рассмотрен в 1904 г. проект преобразования Большедербетовского улуса Ставропольской губ. в 6-й земский участок Медвежинского уезда с введением здесь общего для сельского населения России административного деления (волости, села) и общих крестьянских установлений. Не без основания правительством это связывалось с завершившимся процессом перехода большедербетовских калмыков к оседлости.
С 1 января 1910 г. после многолетней подготовки была проведена административная реформа в Калмыцкой степи и 108 аймаков, в которых насчитывалось 772 хотона, в результате укрупнения аймаков и хотонов и приравненных соответственно к волостям и селам, были сведены к 34 аймакам со 180 хотонами. Количество улусов и их границы остались прежними.
Реформа 1910 г. таила в себе глубокие основы, присущие столыпинскому аграрному законодательству. Этой реформой была объективно подорвана социально-политическая роль зайсангов (бывших владельцев аймаками до 1892 г.), как носителей феодально-патриархальных начал: в 1910 г. к управлению аймаками в качестве аймачных старшин было допущено всего лишь 8 человек из привилегированных слоев (зайсанги). Большинство же управленческого аппарата составили выходцы из среды богатых простолюдинов, как утверждала администрация, они «принадлежат к числу самых почетных и влиятельных в степи людей».
Во втором параграфе «Социально-экономическая политика» рассматриваются вопросы, связанные с проведением налоговой и аграрной политики в Калмыкии. Налоговая политика являлась важным направлением в деятельности правительства. В частности, в принятом 10 июня 1900 г., законе «О замене у калмыков Астраханской губернии кибиточной подати сбором с принадлежащего им скота» было оговорено, что новый налог (с одной головы: верблюда – 75 коп., лошади и крупного рогатого скота – 40 коп., мелкого скота – 5 коп.) были обязаны платить все скотовладельцы «без различия сословий». Правда, здесь надо учитывать то, что правительство, принимая этот, по сути «бессословный» закон, было вынуждено признать происходившие социально-экономические процессы в Калмыкии. Во-первых, равный кибиточный сбор не отражал действительного экономического состояния хозяев, во-вторых, расслоение калмыков-простолюдинов, обеднение и разорение его большинства не позволяло им уплачивать годовой налог, и, естественно, что правительство было озабочено, прежде всего, уменьшением доходов казны.
На исходе XIX и в начале XX века центральным вопросом был аграрный. Естественно, что к этому периоду в связи с обострением аграрного вопроса в России относится начало проведения столыпинского аграрного законодательства в Калмыкии. Помимо прямого отчуждения земель из пользования калмыцких обществ в ходе проведения переселенческой политики, администрация широко практиковала арендную систему и выпас «постороннего скота». В Калмыцкой степи Астраханской губ. сдавались в аренду свыше 665 тыс. дес. так называемых «родовых» (общинных) земель, не считая сданных под рыболовство водных участков, то есть здесь сдавались администрацией в аренду около 11 – 12 % от всей площади калмыцких улусов. В Большедербетовском улусе Ставропольской губ. в начале XX в. были сданы в аренду почти 50% «родовых» земель - около 100 тыс. дес.
Также в начале XX века в калмыцких улусах производилось столыпинское землеустройство в русско-украинской переселенческой деревне. Помимо этого в целях рационального использования степных пространств правительство способствовало переводу калмыков к оседлости.
Помимо вышеназванных актов и мероприятий правительства, определявших его социально-экономическую стратегию в Калмыкии, можно указать принятые в один день, 18 декабря 1909 г., законодательные акты «О покупке лошадей для армии» и «Об учреждении заводской конюшни в Калмыцкой степи Астраханской губ.»., свидетельствовавшие о военных нуждах государства.
В третьей главе «Влияние правительственной политики на социально-экономическое развитие и систему управления региона» анализируются непосредственные результаты правительственной политики.
Первый параграф «Тенденции экономического развития Калмыкии» посвящен характеристике экономического развития. В целом заметен рост поголовья калмыцкого стада в указанный период. Количество лошадей возросло в среднем на 23%, поголовье крупного рогатого скота – на 69%, овец – на 50%. Эти показатели, конечно же, свидетельствуют о том влиянии, которое оказали меры правительства по вовлечению калмыцких улусов во всероссийский рынок на общее состояние животноводства. Это наглядно демонстрирует и другой показатель. Если в последнем десятилетии XIX в. на 100 чел. в калмыцких улусах приходилось в среднем 47 лошадей, 88 голов крупного рогатого скота, 336 овец, то в последующий период эти цифры значительно возросли и в среднем составили 58 лошадей, 146 голов крупного рогатого скота и 508 овец. В Большедербетовском улусе Ставропольской губернии общее поголовье животных даже сократилось в первом десятилетии XX в., чему основной причиной явилось преимущественное развитие здесь земледельческого производства и рост земледельческого населения за счет скотоводческого.
Наиболее отчетливо рыночные тенденции проявились в коневодстве, которые отразились как на количественном росте поголовья лошадей, так и на качественных изменениях. В первую очередь, это развитие частного коннозаводства, попытки создания которого уже имелись даже ранее исследуемого периода. В дальнейшем коннозаводство получило широкое развитие, особенно на рубеже веков и в начале XX в., когда правительство стало по возможности способствовать этому, озабоченное пополнением конского состава армии.
Важные качественные изменения происходили в конце XIX - начале XX вв. не только в коневодстве, но и в разведении крупного рогатого скота и овцеводстве. Прежде всего, следует отметить усилившийся переход от кочевого к полукочевому, в отдельных районах Калмыкии к оседлому животноводству.
О процессе перехода калмыков к оседлому образу жизни свидетельствует интенсивный рост числа стационарных построек (домов, мазанок, амбаров и проч.) за время с 1894 по 1914 гг. по Калмыцкой степи в 4 раза. Подобное положение наблюдалось и в Большедербетовском улусе Ставропольской губ., где оседлое животноводство и оседлый образ жизни окончательно утвердились в данный период. Около 2 тыс. хозяйств этого улуса располагали 6,3 тыс. стационарных построек.
В связи с происходившим переходом к оседлому животноводству возрастала роль стойлового содержания животных в зимние месяцы, чему в немалой степени способствовала заготовка кормов. В начале XX в. ежегодно заготавливалось по отчетным данным от 8 до 10,5 млн. пудов сена и соломы. В решении вопроса о кормовой базе большое значение придавалось обводнению степи, для чего скотоводы пользовались устройством колодцев и искусственных прудов. Если в 1890 г, в Калмыцкой степи было сооружено новых 26 колодцев со срубами, 95 колодцев без срубов (худуков), то уже в 1899 г. – 33 колодца со срубами, 522 худука и 25 плотин для водоемов.
В связи с вовлечением Калмыкии во всероссийский рынок получило большое развитие у богатых скотоводов разведение скота улучшенных пород.
Некоторые изменения произошли в исследуемый период в овцеводстве. Это заметно не только в росте общего поголовья овец, а также в преимущественном возрастании числа мериносов (тонкорунных овец). Если общее поголовье овец за исследуемый период возросло в 1,5 раза, то количество мериносов – в 5 раз.
Вовлечение калмыцких улусов во всероссийский рынок послужило дальнейшему развитию торговли. Большое значение приобрела торговля крупным рогатым скотом, пользовавшегося большим спросом у населения близлежащих сел и городов. Если в 1892-1902 гг. в среднем ежегодно калмыками продавалось около 27 тыс. голов, то в 1903-1914 гг. - около 33 тыс. голов крупного рогатого скота, то есть налицо возрастание в среднем на 12,3%.
В связи с переходом к оседлости прослеживается рост земледельческого населения в Калмыцкой степи. В 1909 г. в ходе обследования Калмыцкой степи Астраханской губернии было обнаружено здесь 1667 хозяйств, занимавшихся земледелием. Доля хозяйств, перешедших к земледелию возросла с 0,5 до 7,3%. Также заметен рост земельной площади под посевами зерновых культур в Калмыцкой степи в 4 раза. Рост земледельческого населения и посевных площадей в калмыцких улусах повлек за собой увеличение посевов и урожая основных культур.
Большое значение для развивавшегося земледелия в Калмыкии имело развитие арендных отношений, которое в целом способствовало становлению товарного земледелия и скотоводства, усиливало расслоение общества. В Калмыкии в данный период сдавалось в аренду свыше 10% всей земельной площади. Разумеется, что в условиях калмыцкого скотоводческого хозяйства при отсутствии частной крестьянской земельной собственности практически отсутствовала сдача в аренду земель отдельными калмыками. Фактически аренда была сведена к тому, что оброчные статьи под выпас, сенокосы и распашку сдавались с торгов администрацией, что же касается общинных земель, то их сдавали в аренду аймачные и хотонные общества по «рекомендации» властей.
Во втором параграфе «Социальные изменения в калмыцком обществе» дана характеристика эволюции социальной структуры населения в Калмыкии. Здесь представлена характеристика формировавшегося буржуазного слоя в калмыцком обществе. Если говорить об источниках формирования национальной буржуазии у калмыков, то, на наш взгляд, таких источников два. Часть знати (нойоны, зайсанги) сумели приспособиться к новым условиям. Их хозяйства тесно связывались с рынком, теряя многие черты натуральности. Бывшие богатые и именитые скотовладельцы превращались в крупных скотопромышленников. Однако таких представителей знати было сравнительно немного.
Более представлены в формировавшейся буржуазии довольно многочисленная часть знати – зайсанги. Хотя они составляли всего лишь 2,1% всех хозяйств Калмыцкой степи, но их доля в товарообороте составляла 6%.
Другим источником формирования национальной буржуазии было сословие зависимого населения-простолюдины. Возможность «самостоятельного роста», особенно после реформы 1892 г., двояко отразилось на их положении. За сравнительно короткий промежуток времени в 1890-е -1910-е гг. наряду с разорением большинства простолюдинов часть разбогатевших выходцев из их среды пополнила формировавшуюся буржуазию в Калмыкии. Можно предполагать, что основную часть ее составили выходцы из зависимого класса. Это подтверждается следующими цифрами. Если в начале исследуемого периода простолюдины продавали скота в 6 раз больше, чем калмыцкие феодалы, то в 1914 г. – уже в 18 раз. За рассматриваемый период товарооборот животноводства нойоно-зайсанговского сословия возрос на 25-26%, а у простолюдинов накануне войны он превысил прежние цифры в 2,7 раза.
Важнейшим элементом социальных сдвигов в калмыцком обществе было расслоение простолюдинов и зарождение слоя наемных рабочих. В целом, по отчетным данным Управления калмыцким народом расслоение простолюдинов в Калмыкии шло довольно интенсивно.
С процессом расслоения в Калмыкии развивался и процесс пролетаризации в связи с развитием рыбной промышленности и товарных крупных земледельческих и животноводческих хозяйств. Основными поставщиками рабочей силы являлись хозяйства, имевшие до 15 голов скота. По отношению к общему числу хозяйств, поставлявших наемных рабочих, они составляли подавляющее большинство – 95,4 %.
Давним и традиционным в Калмыкии являлось отходничество на рыбные промыслы. Таких отходников в 1909 г. насчитывалось свыше 10 тыс. чел. или около 20% к трудоспособному населению калмыцких улусов Астраханской губ.
Цифровые данные свидетельствуют о большом развитии использования наемного труда в калмыцких животноводческих и отчасти земледельческих хозяйствах Калмыкии. Почти все хозяйства, имевшие более ста голов скота, существовали при наличии наемных рабочих. На каждое хозяйство, имевшее более 100 голов скота, приходилось по 6 рабочих, а на хозяйство с 500 и более голов скота – по 37 рабочих. При этом надо отметить такую закономерность, что в хозяйствах, наиболее обеспеченных, превалировали годовые рабочие, а в середняцких и малообеспеченных хозяйствах, в основном использовался труд поденщиков.
В третьем параграфе «Изменения в административной системе Калмыкии» автор характеризует влияние политики правительства на систему управления калмыцкими улусами.
Первым шагом правительства стала передача управления калмыцким народом из ведения Министерства госимуществ в ведение Министерства внутренних дел, что позволило в дальнейшем разрабатывать проекты о преобразовании Калмыцкой степи в уезд Астраханской губернии. В силу ряда обстоятельств (в том числе из-за революции 1905-1907 гг.) эти проекты не были реализованы. Поэтому правительство ограничилось административной реформой 1910 г., т.е. укрупнением калмыцких аймаков и хотонов, что позволило как сократить численность работников управления, так и снизить административно-политическую роль зайсангов в калмыцком обществе.
В заключении подведены итоги исследования, сделаны обобщения и выводы.
Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях автора:
Работы, опубликованные в журналах из перечня периодических изданий, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:
Статьи:
- Когаева Н.М. Столыпинское землеустройство в Калмыкии. / Н.М. Когаева // Известия Волгоградского государственного педагогического университета: научный журнал. Серия: Социально-экономические науки и искусство. – Волгоград, 2011. – № 9 (63). – С.77 – 80.
- Когаева Н.М. Переход калмыков к оседлому животноводству в конце XIX - начале XX века. / Н.М. Когаева, А.Н. Команджаев // Научные проблемы гуманитарных исследований: научно-теоретический журнал. Серия: История. – Пятигорск, 2011. – № 9. – С. 87 - 93.
- Когаева Н.М. Политика российского правительства по отношению к буддийской церкви в Калмыкии в начале XX века. / Н.М. Когаева // Каспийский регион: политика, экономика, культура: научный журнал. Серия: История. – Астрахань, 2011. – № 4. – С. 315 – 320.
Работы, опубликованные в других научных изданиях:
Статьи:
- Когаева Н.М. Проекты административных реформ в Калмыкии в начале XX века и их реализация. / Н.М. Когаева // «Взаимодействие культур народов Прикаспия». Материалы региональной научной конференции. (г. Элиста, 2011 г.) / редкол.: А.Н. Команджаев. - Элиста: Издательство КГУ, 2011. – С.108 – 109.
- Когаева Н.М. Административный курс российского правительства в Калмыкии в начале XX века. / Н.М. Когаева, А.Н. Команджаев. // Сборник докладов международной научно-практической конференции «Роль Букеевской Орды в укреплении дружбы, социально-экономических и культурных связей народов». (Казахстан, г. Атырау, 2011 г.) / - г. Атырау, Казахстан, 2011. – С.65 – 69.
- Когаева Н.М. Опыт проведения административной реформы 1910 г. в Калмыкии. / Н.М. Когаева // Модернизация и перспективы развития современного общества: социально-экономические и историко-правовые проблемы. Материалы Межрегиональной научно-практической конференции. / – Элиста: КФ МОСА, 2011. – С. 102 – 104.
[1] Дуброва Я. П. Быт калмыков Ставропольской губернии. до издания закона 15 марта 1892. Казань, 1899.
[2] Гурий, архимандрит (Степанов). Очерк по истории распространения христианства среди монгольских племен. Т. 1. Калмыки. Казань, 1915; Мефодий, иеромонах (Львовский). Происхождение и история калмыков Большедербетовского улуса и калмыцкие хурулы. Ставрополь, 1898; Спасский Н. Образование калмыков Астраханской губернии. М., 1894.
[3] Суский В. Исторические данные о 10-верстной полосе Калмыцкой степи, отданной в пользование оседлого населения Астраханского края. На правах рукописи. Без м. и д.; Балашов К.Л. Калмыцкое животноводство. Обследование Калмыцкой степи в 1909 г. Астрахань, 1911; Бурдуков Н. О захвате Калмыцкой земли (по поводу изъятия из пользования калмыцкого народа 10-верстной полосы). Спб., 1910. Записка статс-секретаря Вешнякова по поездке на Волгу осенью 1898 года для ознакомления с Каспийско-волжскими рыбными промыслами. Астрахань. 1899.
[4] Очиров Н.О. Астраханские калмыки и их экономическое состояние в 1915 году. Астрахань, 1925.
[5] Аверьянов О.А. Краткий очерк по укреплению песков в Калмыцкой степи за период 1908 по 1910 год. Астрахань, 1912; Гаркема В.М. Краткий отчет распространения песков в Астраханской губернии. Астрахань, 1895; Зубович П.О. О самовольных поселках в Астраханском и Красноярском уездах, а также в Калмыцкой степи. // Отчет петровского общества исследователей Астраханского края за 1894 год. Астрахань, 1896; Кудашев В. Как увеличить рост калмыцкой лошади. Астрахань, 1900. Хлебников В.А. О состоянии табаководства в северной части Малодербетовского улуса Астраханской губернии. Астрахань, 1892.
[6] Дойников В. О состоянии рыболовного хозяйства Калмобласти. // Калмыцкая область, 1925 №2; Исаковский Н.И. Торговля и промышленность Калмобласти в цифрах и в связи с налогами до и после революции. // Калмыцкая область, 1925, №3; Мейстрик В.А. Ловецкое население Яндыко-Мочажного улуса. // Калмыцкая область, 1925, №3; Плюнов Ф.И. Некоторые моменты из жизни калмыцкого народа, предшествующие революционной эпохе в России. // Ойратские известия, 1922, №3-4.
[7] Пальмов Н.Н. Этюды по истории приволжских калмыков. В 5-ти частях. Астрахань, 1926-1932; Лебединский А.А. Большедербетовский улус во второй половине XIX века. // Калмыцкая область, 1925, №2-3, 1926, №1 (40).
[8] Минкин Г.З. Об общественном строе калмыков и колониальной политике царизма. Элиста, 1968. С. 30-32.
[9] Эрдниев У.Э. Калмыки (историко-этнографические очерки). 1-3 изд. Элиста, 1970, 1980, 1985.
[10] Наберухин А.И. Калмыкия в трех российских революциях. Элиста, 1987; Бурчинова Л.С., Команджаев А.Н. От феодализма к капитализму. Элиста, 1989.
[11] Команджаев А.Н. Хозяйство и социальные отношения в Калмыкии: исторический опыт и современность. Элиста, 1999.
[12] История Калмыкии с древнейших времен до наших дней. В 3-х томах. Элиста, 2009.
[13] Анализу фонда Управления калмыцким народом посвящена монография Бурчиновой Л.С. «Источниковедческие вопросы изучения истории Калмыкии (вторая половина XIX века)». Элиста, 1980.
[14] Полное собрание законов. 3-е собрание (ПСЗ- III). Т. XII, №8429.
