Традиционная погребально-поминальная обрядность исмаилитов западного памира (конец xix –начало xxi вв.)
На правах рукописи
Шоинбеков Аловиддин Абдуллобекович
Традиционная погребально-поминальная обрядность
исмаилитов Западного Памира
(конец XIX –начало XXI вв.)
Специальность: 07.00.07- этнография, этнология, антропология
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Санкт - Петербург
2007
Работа выполнена в Отделе Центрального Азии Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН.
Научный руководитель: доктор исторических наук Р. Р. Рахимов.
Официальные оппоненты: академик РАН, доктор филологических наук,
профессор И.М. Стеблин-Каменский.
доктор исторических наук А.К. Салмин
Ведущая организация: Российский этнографический музей
Защита состоится “ 15” мая 2007 г. в 14-00 час. на заседании диссертационного совета
Д 002.123.01. по защитам диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН по адресу: 199034 Санкт-Петербург, Университетская наб.3.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке МАЭ РАН.
Автореферат разослан 13 апреля 2007
Ученый секретарь
Диссертационного совета
Кандидат исторических наук А.И. Терюков
Общая характеристика работы
Актуальность темы исследования. Изучение обрядов жизненного цикла представляет собой одну из наиболее актуальных проблем не только в российской этнографии, но и в этнографии народов независимых государств, образовавшихся на постсоветском пространстве. Интерес к данной проблематике продиктован тем, что как аспект традиционной культуры она наиболее ярко отражает важные для науки проявления мировосприятия того или иного этноса. Сказанное в полной мере относится и к комплексу похоронно-поминальных обрядов исмаилитского населения Западного Памира (Горно-Бадахшанская автономная область, Республика Таджикистан). Население этой обширной горной области вследствие отдаленности от древних центров среднеазиатской цивилизации, тысячелетиями служивших коридором трансазиатских и трансконтинентальных культурных и торгово-экономических связей, и поныне сохраняет определенные элементы системы традиционного мировоззрения, самобытные древние идеи и представления индоиранской эпохи в значительной степени именно в сфере похоронно-поминальной обрядности. Накопление новых полевых этнографических материалов по изучаемой проблематике и их научное осмысление дает возможность выявить как общие черты, так и локальные особенности обрядов и ритуалов наших современников в этом уникальном регионе.
Необходимость обращения к обозначенной проблематике продиктована также тем, что многие ее аспекты, зафиксированные предшественниками диссертанта, требуют рассмотрения с новых позиций. Изучение этой темы на протяжении ХХ в. велось, в основном, представителями инокультурной традиции, которые на этнические реалии Памира смотрели зачастую сквозь призму собственной культуры. Не умаляя ценности работ этих исследователей, заметим, что в ряде случаев им было трудно проникнуть во все детали феноменов религиозной жизни местного населения. Из-за многовековых преследований исмаилиты были вынуждены укрываться в неприступных горах, практически изолированных, от внешнего мира. Это позволяло им сохранить специфические особенности своих религиозных учений, непонятные для непосвященных. Преследование исмаилитской религии продолжалось и в советское время. Большинство представителей духовенства, знатоки и исполнители религиозных обрядов были репрессированы, а уцелевшие составляли тот же эзотерический круг и не могли быть “открытыми” информантами этнографов. Как следствие, некоторые исследователи интерпретировали религиозные воззрения и обряды горцев Памира на основе неполных или часто идеологизированных сообщений информантов. К тому же, и сами исследователи были вынуждены рассматривать религиозные обряды и традиции в свете марксистской теории, непримиримой к “вредным пережиткам прошлого”, в угоду создания новой советской обрядности. В таких условиях попытки осмысления сущности обрядов оказывались малопродуктивными. Ряд принципиально важных аспектов похоронно-поминальных обрядов не получил ни удовлетворительного описания, ни адекватной интерпретации. Это происходило из-за того, что в ряде случаев полевые этнографические исследования носили кратковременный характер, что не способствовало глубокому пониманию этнопсихологических и религиозных сторон обрядовой жизни. Необходимо отметить и то, что со времени исследований проводившихся в советский период, прошел довольно значительный срок, который к тому же имел переломный в социальном плане характер, вызвавший в жизни много инноваций, в том числе и в обрядовой практике. Естественно, что все это требует фиксации и нового осмысления.
Необходимо отметить, что погребение как обряд переходного состояния обнаруживает тесную мировоззренческую связь и с другими обрядами жизненного цикла, прежде всего родильным и свадебным, а также с религиозными праздниками. Анализ этой взаимосвязи способствует постижению сущности переходных обрядов и закономерностей ее проявления в сфере ритуальных действий. Исключительная консервативность, присущая погребальному культу, с одной стороны, и определенная идеологическая гибкость, характерная исмаилизму, его относительная терпимость к древним верованиям, с другой - создали условия для сохранения в погребально-поминальной обрядности памирцев некоторых элементов ранних форм религиозных представлений. Изучение этих архаичных пластов мировоззрения позволит реконструировать идеологические системы древних этносов, принявших участие в этногенезе памирских народностей, а также выявить в похоронно-поминальных обрядах местного населения те структурные элементы, которые имеют универсальный характер. Они обогащают наше представление о закономерностях человеческого бытия. Появляется также возможность выделить и некоторые общие черты в системе традиционного мировоззрения народов Евразии.
Целью исследования является изучение комплекса проблем, связанных с идеологией смерти, образами и символами, запечатленными в обычаях, ритуалах и обрядах памирских народов в цикле их погребальных и поминальных практик. Сформулированная цель определяет следующие конкретные задачи диссертации:
- анализ предсмертных обычаев и обрядов, выполняемых местным населением на этапе нахождения человека между жизнью и смертью;
- прослеживание соответствующих приемов и процедур ритуального характера, выполняемых исмаилитами после наступления смерти и, в этом ключе, рассмотрение системы поверий и представлений о мертвом теле, определяющих отношение местного населения к покойному;
- рассмотрение традиционной погребальной обрядности изучаемой этноконфессиональной группы и выявление характерных особенностей поминальных ритуалов населения Западного Памира.
Хронологические рамки работы охватывают конец XIX-начало XXI вв. Указанный временной диапазон во многом обусловлен состоянием источниковой базы представленного исследования. Именно в конце XIX века в печати появились первые сообщения по изучаемой проблеме; Начало XXI века соответствует накоплению диссертантом основной части базового полевого материала.
Вполне очевидно, что обряд, уходящий корнями в глубину истории, складывался в течение длительного периода времени, и формирование его общей структуры нельзя ограничить строгими хронологическими рамками. Процесс развития обрядовых форм культуры сложен, он находится под влиянием изменений, порой кардинальных, происходящих как в социально-экономической, так и в религиозной сфере. Важнейшим последствием такого рода воздействий является синкретизм идеологии ритуала при сохранении целостности его ядра. Традиционная похоронно-поминальная обрядность исмаилитов изучаемого региона во многом соответствует данной закономерности. Являясь мусульманским, этот обряд сохраняет также некоторые элементы доисламских традиций.
Степень изученности проблемы. При всем, казалось бы, изобилии литературы, посвященной Памиру в его историческом, лингвистическом, этнографическом, фольклорном, религиоведческом освещении, вопрос о традиционной погребально-поминальной обрядности длительное время ускользал из поля зрения исследователей. Научное изучение Западного Памира начинается со второй половины XIX века. Этому способствовало, прежде всего, англо-русское соперничество в Центральной Азии и присоединение этого региона к России.
Первые отрывочные сведения, относящиеся к нашей теме, содержатся в публикации русского офицера капитана С. П. Ванновского по результатам рекогносцировки в Рушане в 1893 году. Представляет большой интерес его замечание о ритуальном танце (пойамол) вдовы в день похорон мужа (Ванновский С.П. 1894, С. 90-91.). Отдельные аспекты похоронно-поминальных обрядов населения Западного Памира привлекали внимание ряда русских исследователей в досоветский период. Интерес представляют работы В.П. Зайцева (1908. С. 55, 104), А.А. Бобринского (1908), А.А. Семенова (1899. С. 99; 1903. С. 94-96), Зарубина И.И. (Архив СПбФ. ИВ РАН. Ф. 121. оп.1.), М.С. Андреева, А.А. Половцева (1911. С.17-19). Серьезное внимание данной теме было уделено в советское время. В этом плане огромный интерес вызывают исследования М.С. Андреева (1923. С. 3-34; 1949. С. 3-19; 1953. С. 185-211), А.А.Семенова (1925. С. 103-110), В. Иванова (1959. С. 53-70), А.Е. Бертельса (1976. С. 97-122), А.К. Писарчик (1976, вып. 3. С.118-164), Л.Ф. Моногаровой (1959. С. 81-83; 1983. С. 155-164). В этноархеологическом аспекте следует назвать труды Б.А. Литвинского (1972, 1981; Б.А. Литвинский А.В.Седов 1984), в этнолингвистическом - труды И.М. Стеблин-Каменского (1975. С. 194-196; 1995. С. 101-105; Стеблин-Каменский И. М., А.Л. Грюнберг. 1976). Значение работ российских исследователей в изучение культуры населения Западного Памира трудно переоценить. Тем не менее, в ряде случаев им было трудно оценить то или иное явление культуры изнутри, в особенности тогда, когда речь шла о религиозных вопросах. Опираясь на исследовательскую базу, созданную русскими учеными, во второй половине XX века приступили к изучению культурной традиции народов Западного Памира сами носители. В их числе Л. Бахтоваршоева (1976. С. 191-193; Н.С. Бабаева Л. Бахтоваршоева 1979. С.127-133), З. Юсуфбекова (1979. С.11; 1981. С.25-26; 1987. С. 182-189; 1987. С.156-202; 2001. С.128-165), Н. Давлатбеков (1995. С.19-21), Н. Шакармамадов (1992. С.24-36; 2002. С. 75-85; Н. Шакармамадов Н. Карамов 2004. С. 92-99), В Охониёзов (1998. С. 190-192; 2000. С. 34-39), А. Шохуморов 1997. С. 136; 2003. С. 141-163; 2005. С. 656-670), Т.С. Каландаров (2004. С. 290-299, 370 -375), З. Назарова (2000. С. 52-59), Э. Ходжибеков (2002. С. 101-113, 2005. С. 605- 610), Г. Мирхасан (2003. С. 163-178) У. Шохзодамухаммад (2005. С.585-591). К этому сюжету обращались также исследователи -исмаилиты “дальнего зарубежья”, например пакистанцы Азизулло Наджиб (1976. С. 26-34), Аллома Насируддин Насири Хунзои (1998. 71 с.) и другие.
Источники исследования. Диссертация базируется в основном на материале, накопленном автором в ходе полевых исследований, проводившихся в течение 8 лет, начиная с 1997 года практически во всех регионах Западного Памира с исмаилитским населением. Диссертантом обобщены результаты опросов более 150 информантов, знатоков местных ритуалов и активных участников соответствующих обрядов.
Безусловно, написание представленной работы было бы невозможно без учета материалов накопленных несколькими поколениями ученых, главным образом, российских исследователей. В ряде случаев автор обращался также и к архивным материалам. К источникам, привлекавшихся диссертантом, относится и исмаилитский поэтический текст (на персидском языке) “Чаронома” (“Книга о светильнике”). Кроме всего прочего значение этого тексты обусловлено тем, что наряду с воспеванием светильника, зажигаемого и поныне на поминках “третьего дня”, “Чаронома” содержит и определенные предписания о процедуре выполнения самих поминальных церемонии.
Методы исследования. Основными методами исследования являются этнографическое описание и сравнительно-исторический анализ, что позволило определить степень устойчивости бытования различных элементов традиционной погребально-поминальной обрядности, установить факторы внедрения инноваций в определенных политических и социально - экономических условиях. Ретроспективный анализ изучаемого явления позволил выявить определенные устойчивые компоненты обрядности и проследить характер трансформации исчезновения некоторых элементов мортальных ритуалов на протяжении нескольких веков.
Научная новизна. Система похоронно-поминальных обрядов памирских исмаилитов в данной работе рассматривается с новых позиций, независимых от всякой политической идеологии. Проблема, лежащая в основе диссертационного исследования, несмотря на ее большое значение для науки, продолжает оставаться недостаточно изученной. По тематике изучаемого вопроса написан ряд работ, касающихся отдельных районов и долин Шугнана, Вахана-Ишкашима, Язгулема и Хуфа. В данной работе впервые предпринимается попытка монографического подхода к изучению похоронно-поминального обряда исмаилитов всего Западного Памира, когда анализируемое явление рассматривается на основе его проявлений в конкретной среде. Такой подход позволяет ярче высветить локальные особенности обрядов и ритуалов на фоне соответствующих общерегиональных моделей. Важной стороной данного исследования является введение в научный оборот значительного количества новых сведений, имеющих характер первоисточника.
Практическая значимость работы. Концептуальное изучение системы погребальных и поминальных обрядов населения крупнейшего ареала исмаилизма в плане выявления специфики ментальности населения и процесса ее формирования, имеет большое научное и практическое значение. Исследовательский опыт, полученный, во-первых, при анализе особенностей традиционного мировоззрения, определяющий идейную базу погребально- поминальной обрядности, и, во-вторых, при изучении динамики и преемственности культурных стереотипов на протяжении длительного отрезка времени, может быть востребован при рассмотрении сходного спектра проблем в отношении исмаилитских общин других регионов мира. Материалы представленной работы могут быть использованы для дальнейших научных поисков в области этнографии, религиоведения, этнопсихологии и в других смежных дисциплин, а также для разработки соответствующих программ курсов, читаемых в гуманитарных ВУЗах. Значимость работы обусловлена также насущной необходимостью научной фиксации специфических черт восприятия смерти у населения рассматриваемого региона, поскольку в условиях современной глобализации существует реальная угроза полного исчезновения многих элементов древней традиционной культуры, особенно у представителей малочисленных народов, к которым относятся жители Памира.
В работе используется транскрипция на основе кириллицы, за исключением некоторых знаков (таких как,, w), отражающих фонетические особенности памирских языков.
Положения, выносимые на защиту:
- комплекс традиционных похоронно-поминальных обрядов исмаилитов Западного Памира представляет собой яркое выражение этноконфессиональной “самости” населения изучаемой области;
- цикл похоронно-поминальной обрядности исследуемой этноконфессиональной общности отражает сущностные черты системы ее традиционного мировоззрения в ракурсе представлений о смерти, в частности воззрений на судьбу души после смерти;
- общемусульманские черты традиционной похоронно-поминальной обрядности исмаилитов изучаемой области обусловлены проникновением на Памир ислама в X-XI вв;
- комплекс похоронно-поминальных обрядов исмаилитов Западного Памира отражает специфические особенности среды обитания населения в дали от центров центральноазиатской цивилизации; этим обусловлены черты чрезвычайной консервативности, характерной для похоронно-поминальных обрядов исмаилитов Западного Памира;
- в похоронно-поминальной обрядности исмаилитов Западного Памира элементы доисламских верований и обрядов прочно интегрированы в исламскую обрядность и воспринимаются населением Западного Памира как общемусульманские.
Апробация исследования. Результаты работы излагались на научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых Хорогского Государственного Университета (1999-2004). Отдельные положения работы отражены в выступлениях на следующих конференциях и конгрессах: Лавровские (Среднеазиатско-Кавказские) чтения (МАЭ РАН 2005), Зарубинские чтения (VI-Конгресс этнографов и антропологов России Санкт-Петербург, 28 июня-2 июля 2005), международная конференция “Иран: Культурно-историческая традиция и динамика развития” (Москва, РГГУ, 2006), Радловские чтения (МАЭ РАН 2006,2007).
Структура диссертации. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, библиографии и Приложения.
Содержание работы.
Во Введении обосновываются актуальность и научная новизна работы, определяются ее цели и задачи, рассматривается история изучения исследуемого явления, оговариваются выбранные хронологические рамки и методологические основы исследования; излагается теоретическая и практическая значимость работы.
В первой главе “Предсмертные обычаи и обряды населения Западного Памира” рассматриваются особенности традиционных предсмертных обрядов исмаилитского населения Западного Памира. Основное внимание сконцентрировано на отношении к больному, находящемуся между жизнью и смертью.
Цикл предсмертных обрядов предполагает особенности отношения к человеку с того момента, когда становится очевидным, что его смерть неминуема. Мировоззренческой основой этих обрядов является обширный круг представлений о причинах и предвестниках смерти. В этом же ключе рассматриваются и существующие воззрения, в основе которых лежат убеждения, что причиной смерти является вольное или невольное несоблюдение предписаний традиции о запретах. Соответственно, запреты можно сгруппировать следующим образом:
- запреты в повседневной жизни
- запреты в похоронно-поминальных обрядах
- запреты и приметы, связанные с культом предков.
Помимо этого, установлено, что причиной и предвестниками смерти памирцы считают также вещие сны, некоторые астрологические приметы, приметы, связанные с миром животных и птицами, различные заговоры-заклинания, многообразные формы колдовства и тому подобное. Большой материал систематизирован и проиллюстрирован примерами, явлений считающихся предвестниками смерти, и предохранительных мер против них. Выявлены общие и особенные черты этих представлений. Выяснилось, что данные верования имеют не только содержательный аспект. Они носят и нормативный характер, поскольку формируют стереотипы поведения в каждой конкретной ситуации, связанной с уходом человека из жизни.
Привлеченные материалы наглядно свидетельствуют, что изучение проблемы табу в культуре через призму феномена смерти может быть достаточно результативным. Значимость накопленных нами данных по рассмотренной проблематике в том, что они существенно дополняют сведения, содержащиеся в этнографической литературе по народам Центральной Азии. На основе этих данных раскрывается весьма важная грань мировоззренческой модели населения изучаемого региона.
В контексте феномена смерти и нравственного ее восприятия мы рассмотрели групп сведений, ключевыми моментами которых являются: а) отношение к умирающему, б) ритуалы взаимного прощения умирающего и живых родственников, в) поверья и представления о смерти. Эти аспекты раскрывают специфические черты системы традиционных воззрений исмаилитов Западного Памира. В этом плане основным моментом является отношение окружающего населения к больному, факт переживания ими его безнадежного состояния. Когда на основе гадательной книги “Таъwез” (“Письменное заклинание”), или “Толеънома” (“Книга судеб”), а также “Джомеъ-ул-даъвот” (“Свод излечения”) путем довольно сложных числовых комбинаций и целого ряда вычислений становится очевидным, что предпринимаемые по выздоровлению больного усилия не дают результатов - окружающие стремятся облегчить смерть. Удалось выявить некоторые конкретные формы этих действий и их мотивы соответствующих действий. Относительно заболеваний, которые связываются с воздействием демонических сил, в книге “Толеънома” существуют предписания, согласно которым около плеч больного или на том месте, куда указывает сама “одушевленная” книга (в мазаре, заброшенной маслобойке и др.) халифа зажигает лучинку (далилак) и читает молитву. По поверьям, демонические силы притягиваются к свету лучинки, и тогда мулло их покоряет силой своей молитвы. Считается, что эта мера облегчает наступление смерти, а то и освобождает человека из “плена” демона смерти. Другой вариант этого обряда включает изготовление из зеленой ткани пяти миниатюрных знамен, которые втыкают в какую-нибудь заброшенную могилу. В дополнение к этому зажигают две лучинки под деревом, на которое указывает “Толеънома”. Считается, что знамена призывают больного к могиле, что ускоряет выход души из тела.
Другим важным действием, которое должно смягчить тягостное ожидание смертного часа больным является прочтение напутственной молитвы над ним. Считается, что она не только облегчает выход души из тела, но также способствует легкому прохождению души покойного через чистилище и, как светильник в темноте, освещает путь души в обитель предков. У населения исследуемой территории молитва, которая читается над умирающим, называется калима (букв.“слово”). Ее называют также калиматул-хак (“слово-истина”) или калимаи дин (“слово веры”). Среди исмаилитов Западного Памира, равно как таджиков Южного Таджикистана, чтение 36-й суры Корана (Йа-син) не было так широко распространено, как чтение калима.
Согласно народным верованиям, умирающий над котором не успевают прочитать калима уходит в мир иной “неверующим”. Этим объясняется забота родственников о прочтении напутственной молитвы. Часто бывает, что кто-то умирает вдали от дома, например, гибнет, сорвавшись с горы, или тонет в воде. Существует мнение, что в последнем случае душа человека, находится под защитой духа воды, а душа человека, умершего в горах – духа горы. Эти могучие духи защищают умирающего от козней сатаны, в связи, с чем необходимость в чтении молитвы над ним отпадает. Интересно отметить, что у населения Западного Памира существовало много признаков, предвещающих приближение смерти.
В качестве общего вывода, можно отметить, что специфические особенности предпогребальной обрядности, которые удалось проследить на основе изложенного материала, свидетельствуют об устойчивости глубоких исторических корней, которые ведут нас к далеким доисламским временам. В представленной главе этому аспекту придается особое значение. Следы доисламских представлений и воззрений памирцев ощутимы также и в тех сферах предпогребальной обрядности, которые принято считать общемусульманскими.
Во второй главе “Погребальные обряды населения Западного Памира” рассматривается круг вопросов, связанных с особенностями эмоционального переживания смерти члена семьи и однообщинника, в первую очередь, со спецификой отношения уже к телу покойника. Ярким выражением этого являются строго разработанные предпохоронные ритуалы памирцев. Удалось выяснить, что система предпогребальной обрядности местного населения во многом повторяет черты аналогичных ритуалов оседлого населения Центральной Азии и, в отдельных случаях мусульманского мира в целом, когда действия выполняются по общемусульманских канонам. Такой вывод становится возможным, благодаря сопоставлению полевых материалов автора с предшествующими сведениями из научный литература по традиционным формам проявления горя - оплакиванию и причитанию по умершему, по ритуалам обмывания и облачения покойного в саван, укладывания на погребальные носилки и выноса тела, относительно церемонии чтения над умершим заупокойной молитвы, обычая хоронить умершего обязательно в день смерти до заката солнца, и в ряде других случаев. Наибольшее сходство эти церемонии имеют с погребальной обрядностью таджиков горных районов Южного Таджикистана, Северного Афганистана, и вообще, ираноязычного населения Центральной Азии. Достаточно продуктивными оказались также предпринятые диссертантом попытки сопоставления памирского материала с соответствующими материалами некоторых евразийских традиций.
Наряду с прослеживанием наличия общих черт предпогребальных обрядов населения горного края с другими традициями в главе внимание уделяется и выявлению специфических особенностей, присущих традиционной мортальной обрядности самых памирцев. Они находят яркое отражение в первую очередь в исполнении обрядовых действий в похоронном танце (пойамол) и народной песне (даргилик), и, вообще, в цикле траурных песнопений. Наши материалы свидетельствуют, что у исмаилитов Западного Памира обряд “выкупа” грехов, и практика высчитывания “негреховных” лет жизни покойного, в той форме, которая широко известна в других районах Центральной Азии, не существует. Автор высказывает предположение, относительно возможного существования подобного обряда памирцев в прошлом.
Прослеживая черты собственно памирских предпогребальных обрядов, диссертант акцентирует внимание на том, что у населения Западного Памира обмывание тела умершего и рытье могилы считается богоугодным делом, поэтому здесь нет профессиональных обмывальщиков и могильщиков. Эту обязанность выполняют односельчане на добровольной основе. Некоторые элементы проведения заупокойной молитвы (джаноза) у исмаилитов Западного Памира отличаются от таковых, характерных для равнинных таджиков. Удалось выяснить, что у памирцев джаноза выполняется на основе предписаний, содержащихся в книге Носира Хусрава Ваджи дин (“Лик веры”). В данной главе описывается также особенности погребальной обрядности исмаилитов, кладбища, выбора места под могилу, устройства самой могилы, а также похоронных обрядов. Отмечены и специфические черты погребения покойного, бытующие только в изученном регионе.
Внимание уделяется не только проявлениям различий в предпогребальных и погребальных обрядах памирцев в сравнении с традициями других народов центральноазиатского региона, но и локальной вариативности самых этих обрядов в разных местах исследуемого района. Например, заупокойную молитву (джаноза) на Западном Памире (в Хуфе, Язгулеме и Шахдаре), обычно читают на кладбище около могилы. В Шугнане ее совершают на расстоянии семи шагов от дома покойника, во дворе или в саду. В Вахане - на расстоянии семи шагов от дома или где-нибудь по дороге на кладбище, а иногда даже на самом кладбище. Количество и место укладывания комков земли под тело покойного внутри могилы тоже различаются в разных местах Западного Памира.
Выявление специфических особенностей и локальной вариативности обрядов памирских народов требует подробного описания каждого фрагмента, но такое описание, ограниченное объемом диссертационной работы, невозможно. Одна из любопытных специфических деталей мортальных действий памирцев связана с завершающей частью погребальной обрядности у шугнанцев. Она заключается в особом обряде разбивания чашки на могильном холмике. Данное явление подвергается анализу с точки зрения скрытого в нем смысла.
В третьей главе диссертации “Поминально-траурные обряды населения Западного Памира” в основном рассматриваются ритуальные действия, смыслом которых является меры по нераспространению воображаемой нечистоты, якобы исходящей от умершего и, соответственно очищению “пространства нечистоты”. Изолирование “пространства нечистоты” предполагает оставлять умирающего лежать в помещении на одном и том же месте, не перемещая его. До конца XIX в. только в случае крайне опасных заразных заболеваний (например, пес, махов, когда у больных выпадали волосы и затем появлялись язва), их изолировали в отдельном помещении. Умерших от этих болезней не обмывали и не облачали в саван, погребая в повседневной одежде. Хоронили их лицом вниз, причем не на общем или родовом кладбище, а отдельно. Дно могила выстилали кустарником, а также накрывали им и тело умершего, чтобы оно не касалось земли. Все эти меры предпринимались в целях предотвращения эпидемии. Выносили все имеющиеся в помещении съедобные продукты, которые в противном случае могли стать непригодными к употреблению. Опасались нахождения беременной женщины и новорожденного вблизи тела умершего. Подобные цикла очистительных оберегающих ритуалов, хорошо известна у населения других районов Центральной Азии. Все же, обычаи населения Западного Памира, как удалось выяснить, ощутимо отличаются многими характерными деталями. Во главе достаточно подробно говорится о представлениях исмаилитов касательно отношения к мертвому телу как к источнику скверны и соответственно мерах очищения среды обитания от воображаемого трупного демона.
Значительное внимание уделяется ритуалам очищения души усопшего от земных грехов - облегчения ее пути в обитель предков. Эти же церемонии преследуют также цели очищения окружающих людей, дома и предметов от скверны, и сходящей от мертвого тела. Для этого существуют особые обряды, называемые фотахони (чтение молитвы-фотехе), далилакед (зажигание лучин), варгсаред (жертвоприношение барашка), цировпиид (зажигание светильника), чухсаред (букв. отпущение петуха или жертвоприношение петуха) и другие.
На обряд фотахони, за упокой души умершего, люди зачастую приезжают из отдаленных мест, иногда преодолевая большие расстояния пешком. По представлениям местного населения, каждое моление и чтение аята очищает душу покойного от земных грехов и облегчает ее вознесение к Всевышнему, способствуя скорейшему прохождению души покойного через небесное чистилище (аъроф).
Обряд “зажигания лучин” более ярко отражает представления памирцев о ритуальном очищении и проводах души на тот свет. Лучины заготавливают в количестве 6 штук из расчета две штуки на каждый из трех поминальных дней. Первая пара, зажигаемая в первый день после похорон, посвящается душам “неорганических” веществ (джамоди), вторая пара (на второй день) - миру растений (наботи), третья (на третий день) посвящается человеческим душам (инсони). Считается, что они покидают телесную оболочку поочередно, в течение трех дней.
Кульминационной точкой обрядов очищения души умершего, озарения пути души к обители Бога, и очищения всего “пространства нечистоты” умершего является один из важных поминальных обрядов памирцев, а именно “зажигание светильника”. Обряд включает исполнение ряда взаимосвязанных действий и начинается с церемонии жертвоприношения барана. Его смысл в том, чтобы грехи покойного перешли на барана, как на козла отпущения, чтобы жертвенное животное помогло покойному перейти через мост сират, ведущий безгрешного к райским кущам. Интерес вызывает то обстоятельство, что ядро поминальных ритуалов составляет строго разработанная церемония зажигания свечей, что свидетельствует об отношении памирцев к огню как к очистительной субстанции.
Подобное почтительное отношение к огню, в данном случае к лучинам, светильникам, подкрепляет предположение о доисламском происхождении рассматриваемых обычаев и обрядов. Изложенный материал показывает, что многие представления о душе и ее ритуальном очищении, а также обряды жертвоприношения, носящие поминальный характер, созвучны с верованиями и обрядами зороастрийцев. Их типологические сходства с памирскими ритуалами настолько выразительны, что можно привести своеобразный перечень соответствий. Подобные явления, скорее, свидетельствуют о том, что те или иные элементы верований и ритуалов восходят к общему древнейшему индоиранскому источнику, положившему начало культуры различных ираноязычных народов. Высказанное предположение основано на существовании у памирцев специальной процедуры зажигания особого рода ритуальных свечей, знаменующей начало чтения халифой - местным духовным руководителем специального текста, называемого “Чаронома”.
Записанный нами вариант этого поэтического текста, а также цикл следующих друг за другом молитв, в купе с таковыми, известными из литературы, свидетельствуют о том, что они являют собой исламизированную форму традиций, восходящих к отдаленным доисламским временам. В этой связи диссертант высказывает предположение, что форма стихов, предназначенных для исполнения в поминальной обрядности “третьего дня” (даъwати фано букв. “призыв к небытию”), привнесена на памирскую почву из традиции городской культуры центральноазиатской цивилизации во времена знаменитого исмаилитского мыслителя Носира Хусрава (1004-1088), лично им самим или последователями его учения. Он видимо использовал поминальный обряд в целях религиозных проповедей, внедряя в него свои “призывы”. Поэтому поминки третьего дня, признан как “призыв пира”, ассоциируясь с Шах Насиром Хусравом. Позже последователи Носира Хусрава начали широко проповедовать его учение, используя рамки поминальных обрядов. Об этом свидетельствует также одна из важных частей обряда в виде “зажигания светильника”, представляющего собой религиозные песнопения маддохони (“восхваление”). Это часть ритуала сопровождается толкованием основ веры авторитетами в области исмаилитского вероучения.
Такой вывод стал возможным благодаря анализу самого текста “Чаронома” и существующих в литературе различных точек зрений об исторических истоках указанного цикла обрядовых песен.
В представленной главе приведены также сведения о трауре по умершему, траурной одежде и прическах членов семьи покойного. Наши материалы раскрывают важные грани поминальных обрядов. Одна из них церемония вкушения поминальной пищи. Как известно, до тех пор, пока тело покойного находится в доме, есть пищу в этом доме запрещено. В прошлом данный запрет соблюдался до полного “очищения” дома от злого духа умершего, что совпадало с обрядом “третьего дня”. Поэтому среди населения поминки первого дня не сопровождаются угощениями однообщинников. Так называемое “кормление духов предков” начинается со второго дня на могиле умершего. Памирцы считают, что душа умершего окончательно покидает дом на третий день с зажиганием ритуального светильника. Поэтому в памирском регионе не принято проводить поминальные ритуалы 7-го дня, 20-го, или 40-го дня, характерные для населения других районов Центральной Азии. Существует убеждение, что только при условии полного соблюдения предписанных традицией очистительных процедур, земля примет тело покойного, небеса его душу, а живые не испытают вреда от негативного воздействия духа умершего.
Данный вывод имеет принципиальное значение в том плане, что он выявляет специфические особенности поминальной обрядности исмаилитов Памира. Этот факт до сих пор не привлекал внимания специалистов, писавших о традиционной поминальной обрядности памирцев. Наши полевые материалы заполняют существующие в этом плане пробелы.
В Заключении подводятся основные итоги проведенного исследования. В целом, они сводятся к следующему.
- описан весь цикл традиционной погребально-поминальной обрядности исмаилитов Западного Памира как особой формы жизнедеятельности местного населения.
- установлен, комплекс традиционных похоронно-поминальных обрядов исмаилитов исследуемого региона представляет собой наиболее яркое выражение этноконфессиональной “самости” населения в условиях горной области.
- выяснен, цикл похоронно-поминальной обрядности изучаемой этноконфессиональной группы отражает общие черты системы религиозного и традиционного мировоззрения населения в аспекте феномена смерти, в частности, связанных с ним представлений о судьбе души после смерти;
- раскрыты общие черты традиционной похоронно-поминальной обрядности исмаилитов Западного Памира как одной из сфер обрядов жизненного цикла с аналогичными обрядами и ритуалами в других районах Центральной Азии, и, в отдельных случаях, традициями евразийских народов;
- прослежены характерные черты, присущие, преимущественно, мортальным обрядам населения изучаемого района;
- установлены, независимо от того, обнаруживает ли исследуемая область традиционной обрядности общемусульманские (общерегиональные) черты или отражает собственно западнопамирскую специфику, во многих своих принципиальных моментах она хранит следы доисламских традиций восходя ко временам индоиранской этнокультурной общности. Этот факт красноречиво свидетельствует об особой консервативности, присущей циклу погребально-похоронных обрядов и ритуалов. В значительной степени этому способствовало среда обитания памирцев, в силу исторических причин оказавшихся в стороне от трансазиатских торгово-экономических и культурных коммуникацией.
По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:
1. Шоинбеков А.А. Мавкеи раками се дар маросими мотами мардуми Шугнон. (“Число три в
похоронно-поминальном обряде шугнанцев”) // Вестник Хорогского Универститета. Серия 2. №1. Хорог. 1999. С. 82-87.(на тадж./перс.яз.).
2. Шоинбеков А.А. Обычай разбивания чашки на могиле умершего (к проблеме интерпретации) // VI Конгресс этнографов и антропологов России Санкт-Петербург, 28 июня - 2 июля 2005г. Тезисы докладов. СПб, 2005. С. 221.
3. Шоинбеков А.А. О гадательной практике населения Западного Памира // Лавровские
(среднеазиатско-кавказские) чтения (2004-2005) СПб. МАЭ. РАН. 2005. С.86.
4. Шоинбеков А.А. Тала’-нама (“Книга судьбы”) и Джаме’ ал-да’вот (“Свод излечения”) в гадательных практиках населения Западного Памира // Иран культурно-историческая традиция и динамика развития. Материалы международной конференции 14-15 февраля 2006г. М., 2006. С. 121-123.
5. Шоинбеков А.А. Жертвоприношение в праздник Курбан у памирцев // Радловские чтения. 2006. Тезисы докладов. СПб., РАН. МАЭ им. Петра Великого (Кунсткамера) 2006. С. 127-131.
6. Шоинбеков А.А. Некоторые особенности погребально-поминальной обрядности шугнанцев: обряд разбивания чаши на могиле и его интерпретация // Радловский сборник. Научные исследования и музейные проекты МАЭ РАН в 2006г. СПб., 2007 с.167-171.
7. Шоинбеков А.А. Ритуальное очищение и проводы души умершего в загробный мир у народов Западного Памира // Известия АН Республики Таджикистан № 3 (4) 2007. (в печати)
