Динамика этнодемографических процессов в адыгее (вторая половина xix - 50-е гг. xx вв.)
На правах рукописи
Куваева Аида Аслановна
ДИНАМИКА ЭТНОДЕМОГРАФИЧЕСКИХ
ПРОЦЕССОВ В АДЫГЕЕ
(вторая половина XIX - 50-е гг. XX вв.)
07.00.02 - Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Майкоп
2011
Работа выполнена на кафедре истории государства и права ФГБОУ ВПО «Майкопский государственный технологический университет»
| Научный руководитель: | доктор исторических наук, профессор, Кудаева Светлана Григорьевна |
| Официальные оппоненты: | доктор исторических наук, профессор, Мекулов Джебраил Хаджибирамович |
| кандидат исторических наук, Кузнецов Антон Александрович | |
| Ведущая организация: | Институт истории, археологии и этнографии Дагестанского НЦ РАН |
Защита состоится «16» «декабря» 2011г. в 11.00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.001.08 по историческим наукам при Адыгейском государственном университете по адресу: 385000, Республика Адыгея, г. Майкоп, ул. Первомайская, 208, конференц-зал.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Адыгейского государственного университета.
Текст автореферата размещен на сайте ВАК РФ httр:// vak.ed.gov.ru
ФГБОУ ВПО «Адыгейский государственный университет» www.adygnet.ru
Автореферат разослан «15» «ноября» 2011 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат исторических наук, доцент В. Н. Мальцев
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Особую значимость в последнее время приобретают историко-демографические исследования. Это обусловлено тем, что демографические данные дают ценную информацию, без которой невозможно представить полную и объективную историю того или иного народа, той или иной страны. Характерной особенностью работ отечественных историков является то, что они в большей мере посвящены изучению современных демографических процессов, хотя многие проблемы прошлого продолжают оставаться дискуссионными и требуют к себе усиленного внимания. Это в полной мере относится к историко-демографическим процессам второй половины XIX – первой половины XX вв.
Актуальность исследования поддерживается и состоянием историографии проблемы, ее недостаточной разработанностью. Прежде всего это касается российских регионов, которые являются дифференцированными по параметрам демографического развития. В связи с этим необходимость выявления, как общности, так и своеобразия их демографического развития, истории заселения и хозяйственного освоения территорий, учета региональной специфики при формировании демографической политики, в том числе в исторической перспективе представляется весьма значимым.
Особую актуальность приобретает изучение демографического развития такого своеобразного региона, каковым является Северо-Западный Кавказ с его сложной, порой трагичной демографической историей, внутрирегиональными различиями в типах воспроизводства, этнического состава населения, интенсивными, разнохарактерными, нередко стрессовыми явлениями. Выявление главных узловых этапов этого процесса в Адыгее представляется необходимым и важным для воссоздания достоверной и достаточно полной истории развития этнодемографических процессов в регионе в исследуемых хронологических рамках. Более того, в связи с происходящими на протяжении последних двух десятилетий трансформациями во всех сферах общественной жизни проявляется стремление переосмыслить многие исторические факты и понять масштабы их последствий.
Степень изученности проблемы. В отечественной историографии накоплен опыт изучения истории народов Северо-Западного Кавказа, отдельных вопросов, связанных с изменением этнополитической структуры региона, анализом закономерностей и факторов развития народонаселения, что позволяет определить круг базовых вопросов, общие подходы к теме диссертационного исследования. Учитывая характер сложившейся историографии, предоставляется целесообразным сгруппировать имеющуюся литературу.
В первую очередь, следует выделить фундаментальные исследования, посвященные истории народов Северного Кавказа, содержащие значительный фактический и теоретический материал[1]. Авторами введен в научный оборот широкий круг источников, значительно расширяющих общее представление об историческом развитии народов Северного Кавказа.
Наряду с анализом общих закономерностей и особенностей истории народов Северного Кавказа в этих работах затрагиваются некоторые аспекты трансформации этносоциальной структуры населения и административно-территориальных преобразований Северо-Западного Кавказа. Важное место занимает коллективная работа «История Адыгеи с древнейших времен до начала XX в.». На основе широкого круга документальных материалов в работе прослеживается исторический процесс западных адыгов. Существенный интерес представляют сведения, связанные с численностью и расселением адыгов, а также заселением региона переселенцами, что позволило выявить основные факторы, повлиявшие на изменение этносоциальной структуры населения Северо-Западного Кавказа.
Особую группу составили исследования общетеоретического плана, позволившие осмыслить теоретическую и методологическую основы исследования[2]. Внимания заслуживают работы видного отечественного специалиста по демографии Б.Ц. Урланиса. Существенную значимость для нашего исследования имеет представленная автором разработка истории и теории переписей населения. Изучению исторической демографии посвятил ряд работ Д.К. Шелестов, особое внимание уделив теоретическому исследованию основных аспектов проблемы народонаселения. Именно Д.К. Шелестов ввел изучение народонаселения в круг проблем исторической науки. К этому типу работ можно отнести монографии и статьи, непосредственно посвященные методологическим проблемам и источникам изучения истории народонаселения. Методологические подходы авторов второй половины ХХ – начала ХХI вв. эволюционировали от марксистско-ленинской концепции истории народонаселения (60-е – 80-е гг. ХХ в.) до волновой теории демографических процессов.
Важную группу историографических источников составили обобщающие работы, посвященные проблемам социально-демографического развития страны, отражающие динамику увеличения численности, изменение национального состава населения, естественный его прирост, миграционные процессы и др.[3]
В конце ХХ – начале XXI вв. вышел ряд коллективных исследований, в которых история страны рассматривается и оценивается с демографических позиций[4]. Интерес представляет монография «Население СССР за 70 лет», подготовленная ведущими отечественными специалистами, в которой представлен анализ демографических, экономических и социальных процессов, оказавших влияние на изменение структуры советского общества с первых лет советской власти до конца 1980-х гг.
Существенным вкладом в демографическую науку явился труд сотрудников Центра демографии и экологии человека «Демографическая модернизация России, 1900-2000» под руководством ведущего российского демографа А.Г. Вишневского.
Одной из первых работ советского периода по проблемам демографического развития региона можно считать публикацию А.А. Пономарева в которой используются данные переписи 1920 г.[5] И только начиная со второй половины ХХ в. наметился, а с 90-х гг. ХХ в. усилился интерес историков к региональным историко-демографическим исследованиям[6]. Cущественный интерес представляет позиция Н.Г. Волковой[7]. Отмечая рост населения Северного Кавказа в конце XIX в., автор видит причины в широком, наиболее значительном в Кубанской области переселенческом движении из центральных и южных губерний России. Однако совершенно вне поля зрения исследователя остались факторы, повлиявшие на численность и одновременно на изменение структуры населения региона, такие как выселение горцев, раскулачивание, голод и репрессии. Автор никак не прокомментировал и не проанализировал итоги переписи 1939 г.
Одними из первых комплексных региональных исследований историко-демографического плана можно выделить работы В.М. Кабузана и В.С. Белозерова[8]. В.М. Кабузан представил динамику численности и размещения народов Северного Кавказа в конце XVIII-XX вв. Автору удалось проследить процесс формирования политических и этнических границ и показать, что результатом катаклизмов 20-90-х гг. XX в. стало повсеместное несовпадение этих рубежей. Особый интерес для нашего исследования представляют выводы В.С. Белозерова о том, что на этническую структуру населения Северного Кавказа оказали влияние мощный миграционный приток славянского населения и одновременно мощный миграционный отток горцев после Кавказской войны, а также разные уровни воспроизводства населения[9]. Признавая, что махаджирство было самым массовым эмиграционным процессом, который резко изменил этническую структуру региона и затормозил рост населения на длительный период, автор, тем не менее, приводит достаточно спорные сведения о выселенных горцах.
До недавнего времени историко-демографические исследования по Адыгее практически отсутствовали. Демографические проблемы фрагментарно рассматривались в статьях и монографиях этнографической и социологической направленности. Работы, непосредственно относящиеся к демографической истории Адыгеи, стали выходить лишь в 60-70-е гг. XX в.
В 70-90-х гг. ХХ в. вышел ряд трудов историков Адыгеи и Кубани по различным направлениям демографической истории адыгов[10]. Следует отметить, что в этих исследованиях нет четких сведений о национальном составе региона, что не дает возможность проследить данные по численности автохтонного населения. Так, в числе недостатков первой Всероссийской переписи населения С.Н. Гиш отмечает отсутствие научной дифференциации, в результате чего «местные народы скопом объединялись в «горцев», а многообразие языков и наречий – в единый «горский язык»[11].
В начале XXI в. работы по исторической демографии Адыгеи стали приобретать качественно новый характер. Исследователи в большей степени стали уделять внимание методологическим, историографическим и источниковедческим проблемам[12]. В 2010 г. вышла в свет монография Р.А. Ханаху и О.М. Цветкова[13], в которой приводятся основные характеристики современной социально-демографической сферы республики, данные по миграции, религии и др.
Важное место занимают работы, систематизирующие данные переписей[14]. Значительное количество исследований вышло после публикаций итогов переписей 1920-х гг., в которых представлен анализ различных аспектов демографической ситуации в стране и прослежено естественное движение народонаселения. Во второй половине ХХ в. об истории переписей писали: А.Г. Волков, В.Б. Жиромская, Б.А. Поляков, И.Н. Киселев, А.А. Шевяков, О.Е. Казьмина и др. Особое внимание исследователи уделили переписям 30-х гг., вокруг которых и до настоящего времени в среде историков и демографов ведутся споры.
Базовую группу составили специальные работы, посвященные локальным проблемам нашего исследования, комплексное изучение которых позволило в динамике проследить процесс трансформации этнической структуры населения и административно-территориальной организации региона в рассматриваемых хронологических рамках:
- миграционной политике России на Северо-Западном Кавказе и ее влиянию на изменения количественного и качественного состава населения;
- влиянию Первой мировой и гражданской войн, коллективизации, индустриализации, голода и политических репрессий на этнодемографические процессы региона;
- демографическим последствиям Великой Отечественной войны;
Важное место в диссертационном исследовании занимают работы, посвященные изучению миграционной политики России на Северо-Западном Кавказе во второй половине XIX в., а также связанные с этим изменения количественного и качественного состава населения[15]. Современными исследователями проблема выселения коренных жителей Северного Кавказа в конце XIX в. с их исторической родины рассматривается как часть российских миграционных процессов, кардинально изменившие этнический облик региона. Этому вопросу посвящено большое количество работ. В этом ряду важное место занимают исследования, в которых отражаются изменения численного состава населения на Северо-Западном Кавказе[16]. Наиболее крупной, специальной работой по проблемам переселенческого движения северокавказских народов является монография А.Г. Дзидзария, в которой наряду с проблемами абхазского махаджирства автор прослеживает переселение адыгов на последнем этапе Кавказской войны. Значительный вклад в изучение данной проблемы внес А.Х. Бижев. На обширной документальной основе автор обстоятельно анализирует вопросы изменившегося внешне- и внутриполитического положения адыгов. Дальнейшее исследование проблемы Кавказской войны и ее последствий для автохтонного населения Северо-Западного Кавказа проведено в работах Т.Х. Кумыкова, А.Х. Касумова, Х.А. Касумова, А.Ю. Чирга, С.Г. Кудаевой. Наряду с вопросами социально-экономических отношений и политической истории в работах достаточно подробно изучаются формы и методы военно-колонизационой политики царизма. Это позволяет более полно изучить ее влияние на изменение этнического состава региона.
Из современных исследований по проблеме миграционной политики на Северном Кавказе во второй половине XIX в. обращает на себя внимание работа Н.Ю. Силаева[17]. Автор рассматривает миграцию населения на Северном Кавказе в этот период в качестве одного из важных факторов экономической, социальной и политической истории этого региона. По заключению автора, миграционная политика кавказской администрации имела сугубо военные цели и проводилась военно-административными методами.
Второй стороной данного процесса было переселение на Северо-Западный Кавказ жителей внутренних губерний России и иностранноподданных. Это проблема также находилась в поле зрения российских историков, в том числе во второй половине ХХ в. В этот период вышел ряд работ по данному вопросу и формированию новой этнической структуры населения[18]. Из современных историков, занимающихся региональными проблемами, следует отметить Л.В. Бурыкину, которая на основе обширного документального материала исследует переселенческое движение представителей различных этносов на Северо-Западный Кавказ. Эта проблема весьма обстоятельно изучается и в монографии З.Ю. Кубашичевой. Автор привлекает широкий круг источников, что позволило проследить в динамике изменение этнической структуры населения.
Следует отметить, что различные аспекты поставленной проблемы в разные периоды стали предметом исследования не только отечественных историков, но и иностранных. В основном это труды турецких, арабских авторов и представителей адыгского зарубежья[19]. Они посвящены описанию дальнейшей исторической судьбы переселенцев в Османской империи. Вместе с тем, мы находим в них правдивую и ценную информацию об их количественном составе и расселении, а также описание фактов, подтверждающих изменение этносоциальной структуры Северо-Западного Кавказа в ходе переселения адыгов в пределы Османской империи.
К следующей группе специальных работ можно отнести исследования, посвященные изучению катаклизмов XX в., – Первой мировой и гражданской войнам, коллективизации, индустриализации, политическим репрессиям и голоду, негативно повлиявшим на демографические процессы в стране[20]. Этим проблемам посвящено много монографий, но именно историко-демографические аспекты в них затрагиваются фрагментарно. Особого внимания заслуживает работа С.Д. Морозова «Население России в 1914 – 1918 гг.». Автор оценивает Первую мировую войну по социально-экономическим, политическим и территориально-демографическим последствиям как первую глобальную катастрофу в цепи последующих демографических катаклизмов для России ХХ в. Тематически к ней примыкает статья М.Б. Денисенко «Демографический кризис 1914-1922 гг.», в которой освещается широкий круг проблем: миграция, рождаемость, брачность, смертность, голод и др.
Заметный вклад в изучение демографических проблем внес В.З. Дробижев, констатировавший, что на снижение рождаемости в СССР повлияла, в частности, индустриализация, которая потребовала мобилизации всех ресурсов и необходимости временных лишений.
Одной из главных проблем в истории России ХХ в. явилась проблема последствий голода и массовых репрессий 1920-1950-х гг. Первые опубликованные работы по голоду в России появились в конце 1980-х гг. Интерес к этой проблеме значительно возрос в 90-е гг. ХХ в. – начале XXI в., когда историки получили в свое распоряжение многотомные публикации документов из ранее засекреченных архивных фондов и появилась возможность более всесторонне исследовать влияние голода на социально-демографическое положение народов СССР. Обстоятельный анализ отечественной и зарубежной литературы по последствиям голода представлен в трудах Н.Д. Кондратьева.
Изучению этих проблем посвятили свои исследования и региональные ученые[21]. В этом ряду важное место занимает монография Н.А. Почешхова, где описываются драматические события гражданского противостояния в Адыгее 1917 – 1920 гг. Вместе с тем он затрагивает вопросы, связанные с демографическими процессами в регионе. Существенный интерес представляет исследование Д.Х. Мекулова, где показаны изменения численного состава населения в период коллективизации. Заслуживает внимания работа Ш.А. Набокова. Для нашего исследования интерес представляют приводимые автором показатели рождаемости, смертности, продолжительности жизни, а также используемый им понятийно-терминологический аппарат. Следует отметить одну из последних работ Н.Ф. Бугая «Северный Кавказ. Государственное строительство и федеративные отношения: прошлое в настоящем». В его исследовании привлечен богатый материал по вопросам истории национально-государственного обустройства этнических общностей Северного Кавказа.
К данной группе можно отнести публикации зарубежных историков[22], в которых содержатся материалы, отличающиеся своеобразием постановки проблем, свободным изложением материала.
Особую группу работ составляют исследования по демографическим последствиям Великой Отечественной войны. Проблема людских потерь изучена пока недостаточно, хотя к ней обращались такие известные демографы, как Л.Л. Рыбаковский, А.Я. Кваша, В.И. Переведенцев, Ю.А. Поляков, В.Б. Жиромская[23] и др. В их работах война исследуется в числе факторов, воздействующих на динамику демографического развития СССР. Демографические последствия Великой Отечественной войны представлены в работе Л.Л. Рыбаковского, посвященной проблеме исчисления людских потерь в этой войне. Автор обращает внимание на то, что региональные подсчеты «сопряжены с часто неустранимыми информационными пробелами»[24].
Частично данная проблема освещается в исследованиях, посвященных исчислению людских потерь страны в годы Второй мировой войны, подготовленных Институтом российской истории РАН[25]. Существенная информация по демографическим последствиям Великой Отечественной войны сосредоточена в Интернете[26].
Особое внимание следует уделить работам региональных исследователей, посвященных Великой Отечественной войне[27]. Интерес представляет работа Е.М. Малышевой[28], в которой исследованы процессы взаимосвязи и взаимодействия различных социальных групп накануне и в годы Великой Отечественной войны, а также приводятся данные о потерях населения Северного Кавказа и Адыгеи как его части. Научный интерес представляет статья Е.Ф. Кринко, посвященная динамике изменений демографической ситуации во время Великой Отечественной войны, основанная на достаточно подробных статистических данных.
Социально-демографические проблемы городского населения Северного Кавказа в 50-60-е гг. ХХ в. рассматривает Б.Н. Казанцев[29]. По его мнению, этот период характеризовался высокой территориальной подвижностью населения.
Проведенный историографический анализ позволяет утверждать, что историческая наука достигла определенных успехов в исследовании целого ряда проблем, имеющих непосредственное отношение к теме исследования. Однако все еще нет комплексной работы, нацеленной на системный анализ последствий масштабных исторических событий второй половины XIX – 50-х гг. XX вв., определивших особенности демографических процессов в регионе. Введенный в научный оборот значительный фактический материал, сделанные ценные обобщения позволили очертить новые контуры исследуемой проблемы и сконцентрировать внимание на изучении этнодемографических процессов, повлиявших на трансформацию этносоциальной структуры населения региона.
Объектом исследования являются этносоциальные процессы, происходившие на Северном Кавказе во второй половине XIX в. – 50-х гг. XX в.
Предмет исследования – динамика этнодемографических процессов в Адыгее со второй половины XIX в., включая 50-е годы XX в.
Территориальные рамки исследования охватывают исторически сложившуюся территорию расселения западных адыгов, вошедшую в состав Кубанской области во второй половине XIX в. и получившая автономию в 1922г. (Адыгейская автономная область).
Хронологические рамки исследования охватывают период со второй половины XIX в. до 50-х гг. ХХ в. Нижняя граница соответствует завершению Кавказской войны и включению западных адыгов в административно-территориальную и политическую систему Российской империи, а также времени проведения первой официальной российской переписи населения. Верхняя хронологическая граница датирована 50-ми гг. ХХ в. Именно этот период насыщен событиями, существенно изменившими демографическую ситуацию и административно-территориальное обустройство в регионе.
Целью диссертационной работы является исследование этнодемографических процессов в Адыгее во второй половине XIX в. – 50-х гг. XX в.
Реализация данной цели потребовала решения следующих задач:
- осуществить историографический обзор опубликованной литературы с целью определения степени и уровня исследования проблемы и выявления нереализованных исследовательских возможностей;
- провести источниковедческий анализ введенных в научный оборот источников, повысить информационную отдачу традиционно используемых документальных материалов;
- исследовать цели, направления и особенности российской миграционной политики на Северо-Западном Кавказе на рубеже XIX-ХХ вв.;
- охарактеризовать этническую структуру и административно-территориальные преобразования в Адыгее в 20-е гг. XX в.;
- изучить факторы, влиявшие на формирование, реализацию и специфику российской демографической политики в рассматриваемый период;
- выявить демографические последствия раскулачивания, коллективизации, голода, политических репрессий и Великой Отечественной войны;
- проанализировать особенности демографических процессов, расселения и территориальной организации населения региона в 50-х гг. XX в.
Источниковой базой диссертации послужили как неопубликованные, так и опубликованные источники и материалы. Основную документальную базу исследования составили архивные материалы, часть из которых впервые вводится в научный оборот. Архивные материалы представлены делопроизводственными документами центральных архивов[30], в частности, Российского государственного военно-исторического архива, отложившиеся в фонде азиатской части департамента Главного штаба военного министерства, который играл важную роль в формировании и реализации российской политики, в том числе и миграционной, на Кавказе. Документы, хранящиеся в этом фонде, позволяют проследить ход и проанализровать результаты выселения горцев и колонизации Северного Кавказа в конце XIX – первые годы ХХ вв. Весьма ценными для нашего исследования оказались материалы фондов Государственного архива Краснодарского края[31]. Хранящиеся здесь документы – в основном это рапорты атаманов разных отделов начальнику Кубанской области – дают возможность проследить административно-территориальные изменения, а также содержат интересную информацию о заселении Кубанской области иностранноподданными гражданами.
Основу источниковой базы диссертации составили документы Государственного учреждения «Национальный архив Республики Адыгея» (ГУНАРА)[32]
. Одним из первых документов начала ХХ в., в какой-то мере характеризующим демографическую ситуацию на территории будущей Адыгейской автономной области и отложившимся в фондах Национального архива РА, является перепись (в нее вошли подворные списки, поселенные описания, приходно-расходные ведомости обществ и списки домохозяев), проведенная в 1917 г. Кубанским окружным статотделом по аулам: Ст. Бжегокай, Мамхег, Гатлукай, и селам Еленовское и Штурбино.
Основные интересующие нас документы отложились в фондах статистического управления (Ф.Р-4), Адыгейского областного исполнительного комитета (Ф.Р-1), Адыгейского областного комитета партии (Ф.1, Ф. 19 с/р).
Источниками для изучения количественных и территориальных показателей населения Адыгеи в советский период явились разнообразные статистические сводки, сведения, таблицы, аналитические справки областного статистического управления в областной комитет КПСС и краевое статуправление, сводные отчеты о возрастном и половом составе сельского населения и списки по учету естественного и механического движения населения Адыгейской автономной области, а также ее административному делению, в том числе списки населенных пунктов, которые отложились в фонде областного статистического управления Ф.Р-4.
При исследовании демографических последствий голода, репрессий и коллективизации использовались материалы фондов: Р-1 – Адыгейского областного исполнительного комитета; Р-7 – сведения о коллективизации; 19 с/р – материалы областного комитета партии о «чистках» и лишении избирательных прав; 1 – областного комитета партии о репрессиях.
Большой интерес представляют источники личного происхождения, которые дают возможность увидеть за коллективным обликом эпохи ее индивидуальное проявление. К этому типу источников относятся многочисленные материалы о «чистках», лишении избирательных прав, репрессиях в Адыгее в 1930-е гг., отложившиеся в фондах Национального архива Республики Адыгея[33] и дающие возможность проследить демографические последствия карательных мер советского правительства.
Следует отметить, что большинство использованных архивных источников ГУНАРА обладает необходимой для подобного рода документов степенью надежности, устойчивости и валидности, свидетельствующих о принципиальной возможности решения поставленных в диссертации задач.
Опубликованные источники: сборники документов и материалов, статистические сборники, законодательные акты, распоряжения и постановления государственной власти, материалы переписей и микропереписей населения.
Значительное место в работе занимают документальные материалы архивохранилищ, часть которых опубликована. К их числу следует, прежде всего, отнести «Акты, собранные кавказскою археографическою комиссиею[34], отражающие основные этапы российской политики на Кавказе с 1762 по 1862 гг. и содержащие ценные материалы, в том числе и по различным аспектам трансформации этносоциальной структуры населения. Самыми обширными публикациями документальных источников по проблемам последствий Кавказской войны явились сборники, подготовленные Р.Х. Гуговым, Х.А. Касумовым, Д.В. Шабаевым[35] и Т.Х. Кумыковым[36]. В эти сборники вошли документы, освещающие различные аспекты проблем расселения, численности и социальной структуры населения и отражающие политику царского правительства, начиная с 20-х гг. XIX в., включая последний этап Кавказской войны (1859-1864) и последующий период вплоть до XX в.
Ряд сборников документов и материалов позволяет достаточно четко представить место и значение региональных событий в период коллективизации сельского хозяйства[37]. Среди них следует отметить сборник «Коллективизация сельского хозяйства на Северном Кавказе (1927-1937 гг.)», в котором опубликованы документы, характеризующие процесс коллективизации в целом на Северном Кавказе. В то же время ряд документов проливает свет на особенности коллективизации Дона, Кубани, Ставрополья и национальных районов.
Значительный интерес представляет работа В.В. Цаплина[38], в которой автор вводит в оборот новые источники: сводные бухгалтерские отчеты по исполнению сметы расходов центрального аппарата НКВД СССР, некоторые документы Главного управления лагерей (ГУЛАГ). Большую достоверность его работам придает использование в качестве источников объяснительных записок к отчетам об использовании труда заключенных. Проведя скурпулезный анализ, автор подводит предварительный итог количества заключенных в 1939 г.
Особый вид источников составили статистические сборники. Внимания заслуживают сведения, собранные Кубанским статистическим комитетом, который находился в подчинении Центрального статистического комитета МВД. В дореволюционный период этим комитетом было издано около 30 томов «Кубанского календаря» (1874-1916 гг.) и более 20 томов «Кубанского сборника» (1883-1916 гг.)[39]. Источником о количестве и структуре населения и населенных пунктов Черноморской губернии явились материалы «Известий Закавказского статистического комитета» за 1902-1904 гг.[40].
Представления о народонаселении Кубани и Адыгеи советского периода дают Кубанские статистические сборники[41], а также статсборники, выпускаемые по отдельным направлениям демографического процесса[42]. Необходимо, однако, отметить, что всесторонние характеристики состава народонаселения не нашли своего отражения в таких официальных публикациях, как «Страна Советов за 50 лет», «Народное хозяйство СССР за 70 лет»[43]. Практически теми же недостатками страдают и подобные работы по Адыгее[44].
Специфика нашего исследования потребовала использования достаточно большого комплекса источников об административно-территориальном устройстве Адыгеи в рассматриваемый период[45]. Они отражены в материалах Сборников для описания местностей и племен Кавказа и Сборников сведений о Кавказе, издававшихся во второй половине XIX в.[46] Вместе с тем, данные источники не лишены вполне ощутимых недостатков. Сведения, представленные в них, порой весьма противоречивы и неполны. В рамках одного и того же годового отчета статистические сведения составлялись на основании разных методик, что затрудняет их использование и анализ.
В числе законодательных актов, распоряжений и постановлений в диссертации использовались: Положение о заселении предгорий западной части Кавказского хребта кубанскими казаками и другими переселенцами из России, Постановление Совета Министров СССР «О порядке проведения организованного набора рабочих» [47].
Значимое место в изучении историко-демографических процессов имеют переписи населения. В диссертации использованы материалы следующих из них: первой Российской (1897 г.), первой советской переписи в РСФСР (1920 г.), Всесоюзных переписей (1926, 1937, 1939, 1959 гг.). В достаточно большом количестве опубликованных статистико-демографических материалов и источников значительное место занимает «Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г.» (единственная в дореволюционной России), в которой по единой программе учитывалось все население государства. Для проводимого нами исследования представляют интерес данные по Черноморской губернии и Кубанской области[48]. Так, в разделе по Черноморской губернии низкая плотность населения российскими официальными органами, проводившими перепись, объяснялась «почти полным выселением в Турцию коренных жителей», с одной стороны, с другой – «неудачными попытками его заселения жителями Империи»[49].
В советский период на протяжении многих десятилетий достоверные сведения о населении страны составляли государственную тайну и в открытой печати публиковались либо нерегулярно, либо в усеченном виде.
В 1920 г. состоялась первая перепись в РСФСР, в 1923 г. – Всесоюзная городская перепись, в 1926 г. – Всесоюзная перепись[50], которая «заслужила название классической по уровню статистической культуры проведения и разработки»[51]. Материалы этой переписи в полной и окончательной редакции вышли в 56 томах[52]. Особое место в истории переписного дела занимают переписи 1937 и 1939 гг.[53] Появление систематических публикаций о естественном движении населения относится к концу 1950-х гг. Наиболее полно использовались в диссертации итоги Всесоюзной переписи 1959 г.[54].
Помимо переписей в диссертации использовались материалы микропереписей: сельскохозяйственных, «поотдельских» и «поселенных»[55].
Впервые в диссертации введен в научный оборот новый тип источников – Книга памяти[56], в которой сосредоточены сведения о жителях Адыгеи, погибших и пропавших в годы Второй мировой войны. Сведения вполне репрезентативные, так как основаны на материалах, извлеченных из центральных военных архивов.
Таким образом, источниковая база работы отражает различные аспекты динамики этнодемографических процессов в Адыгее во второй половине XIX – 50-х гг. XX вв.
Теоретико-методологическую основу диссертационного исследования составили принципы историзма, научности и объективности.
Принцип историзма позволил проанализировать демографическую ситуацию на Северо-Западном Кавказе и конкретно в Адыгее в неразрывном контексте с историческим фоном, на котором происходили изменения в структуре и количестве населения, в естественном и механическом его движении с учетом конкретно-исторических условий и в хронологической последовательности. Данный принцип реализовывался в ходе анализа влияния на демографическую ситуацию в регионе политических, социально-экономических и культурных мер центрального российского, затем советского правительства.
Принцип объективности потребовал всестороннего анализа исторических фактов, событий и явлений. Для этой цели использовались различные по происхождению и содержанию источники, исторические и демографические исследования, что дало возможность приблизиться к исторической действительности.
Применение принципа научности позволило осмыслить весь комплекс источников. При обработке материалов статистических обследований последовательно осуществлялась их интерпретация и анализ.
Значительное внимание уделялось методологии исследования и системному использованию научных методов: историко-сравнительного, историко-генетического, математико-статистического, сравнительного анализа, демографического баланса, симбиоз которых позволил углубленно исследовать проблему и разрешить поставленные задачи.
Для сопоставления демографической ситуации в Адыгее в рассматриваемый период с другими административными территориями Северного Кавказа, в диссертации применялся историко-сравнительный метод. Специфика объекта и предмета исследования стимулировала использование математико-статистических методов. Метод сравнительного анализа позволил выявить результаты разных переписей и прийти, например, к выводу, что перепись 1926 г. более удачная по сравнению с переписями 1920 и 1937 гг. Данный метод использовался также при сравнении демографических показателей Адыгеи и других административных единиц Северо-Западного Кавказа в первую очередь национальных автономий.
Историко-генетический метод позволил проследить развитие российской, затем советской демографической политики на Северо-Западном Кавказе.
Использование метода демографического баланса предполагает наличие сравнительно достоверных данных о численности населения на начало и окончание того или иного исследуемого периода, а также о количестве родившихся, естественной смертности и внутренней миграции.
Научная новизна работы состоит в том, что это первое комплексное исследование этнодемографических процессов региона в исторической динамике второй половины XIX – 50-х гг. XX вв. под влиянием событий, обусловленных вхождением адыгов в политико-административную систему Российской империи, Советской России и образованием ААО, а также катаклизмами XX в., а именно Первой мировой и гражданской войнами, коллективизацией, индустриализацией, политическими репрессиями, голодом, Великой Отечественной войной. Обобщение значительного фактического материала позволило детально изучить изменение этносоциального состава населения и административно-территориального обустройства региона и прийти к значимым выводам.
В работе:
- проведен анализ характера миграционной политики российского государства и ее последствий на Северо-Западном Кавказе на последнем этапе Кавказской войны и после окончания военных действий;
- исследованы факторы, повлиявшие на этнодемографические процессы в регионе в указанных хронологических рамках и в итоге приведшие к кардинальному изменению этнического состава региона;
- прослежен процесс формирования административно- территориальной структуры региона.
Практическая значимость исследования определяется возможностью использования его результатов в рамках различных направлений образовательной деятельности. Они могут быть применены в процессе подготовки учебно-методических пособий и лекционных курсов по истории Северо-Западного Кавказа, включая Кубань и Адыгею, этнографии и социологии.
Фактический материал и теоретические выводы диссертации могут быть использованы в деятельности научно-исследовательских учреждений при подготовке научных трудов и обобщающих работ по исторической демографии нового и новейшего времени.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на кафедре истории государства и права Майкопского государственного технологического университета. Вопросы, связанные с темой исследования освещались на научных конференциях: XI Неделя науки МГТУ; VII Всероссийская научно-практическая конференция студентов, аспирантов, докторантов и молодых ученых «Наука – XXI веку» (II сессия); VI Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы экологии в условиях современного мира». Майкоп, 2005 г., Всероссийская научно-практическая конференция аспирантов, соискателей и докторантов. Майкоп, 2008 г., на круглом столе «Адыги (черкесы) в историческом времени и пространстве». Майкоп, 2011 г. Ключевые положения диссертационной работы нашли свое отражение в опубликованных статьях.
Структура исследования. Работа состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы, рассматриваются историография, источниковая база и методология исследования, определяются ее территориальные и хронологические рамки, формулируется объект и предмет, цели и задачи, научная новизна, аргументируется практическое и теоретическое значение работы, основные положения, выносимые на защиту.
Первая глава «Население Северо-Западного Кавказа во второй половине XIX – 20-е гг. XX вв.» состоит из двух параграфов. В первом параграфе «Миграционная политика России на Северо-Западном Кавказе и ее влияние на этносоциальную структуру региона» анализируется характер миграционной политики российского правительства на Северо-Западном Кавказе на протяжении второй половины XIX – начала ХХ вв. Изучение фактического материала по исследуемой проблеме показало, что миграционная политика Российского государства на Северо-Западном Кавказе в рассматриваемый период менялась от сверхактивной до весьма пассивной. По отношению к переселению адыгов в Османскую империю российские власти в основном придерживались принципа активизации и поощрения. Способствуя массовым перемещениям населения в регионе, кавказская администрация с одобрения центральных властей исходила, в первую очередь, из военно-стратегических интересов включения региона в политико-административную систему Российской империи. Цель этих перемещений сводилась к тому, чтобы максимально сократить для горцев возможности антироссийских выступлений, угроза коих на Северо-Западном Кавказе была полностью ликвидирована.
Миграционная политика кавказской администрации, имевшая в виду сугубо военные цели и проводившаяся военно-административными методами, была сосредоточена исключительно на вопросах стратегического характера, связанных с переселениями. Вне поля зрения российских чиновников и военных оставались вопросы адаптации переселенцев (как горцев, так и русских) к новым районам расселения. В результате военные задачи полностью оттесняли на второй план любые соображения экономической целесообразности.
К концу XIX в. в регионе в полной мере выявился ряд проблем, которые невозможно было решить в рамках старой военно-стратегической парадигмы миграционной политики. Снижение активности миграционной политики российских властей было связано и с тем, что готовность Петербурга расходовать на Кавказ какие бы то ни было ресурсы к концу века неуклонно снижалась.
Резко возросшие темпы воспроизводства населения, поставившие Северо-Западный Кавказ на первое место в России, и продолжавшийся приток преимущественно русских и украинских мигрантов привели к значительным изменениям в этническом составе и ареалах расселения этносов региона.
Во втором параграфе «Численность, этнический состав, расселение и административно-территориальная реорганизация региона» исследуются демографические процессы, миграционные потоки различных направлений (как внутрироссийских, так и международных масштабов), способствовавшие изменению этнической структуры населения Северо-Западного Кавказа. В параграфе выделены основные этапы этого процесса:
- на первоначальном этапе мощный миграционный приток славянского населения;
- мощный эмиграционный отток народов Северо-Западного Кавказа после завершения Кавказской войны;
- разные уровни воспроизводства населения (пониженный на этом этапе у северокавказских народов и повышенный у славянских народов). Такую тенденцию у северокавказских народов усилила эмиграция, которая катастрофически сокращала демографические ресурсы горных районов. Массовый отток адыгов в сочетании с низкими показателями воспроизводства определял низкие темпы воспроизводства населения.
Начиная с конца 1880-х гг., естественный прирост наряду с миграцией обеспечивал устойчивый прирост общей численности славянского населения. За относительно короткий промежуток пореформенного периода активная колонизация обеспечила повышение доли Северного Кавказа и его западной части в населении России. Изменение этнической структуры населения Северо-Западного Кавказа выражалось, прежде всего, в повышении роли русского и украинского населения, а также армян, немцев, греков, евреев.
Снижение доли адыгов в структуре населения Северо-Западного Кавказа связано, прежде всего, с их массовой эмиграцией с исторической Родины. Последнее десятилетие рассматриваемого периода характеризовалось ростом доли русских в этническом составе населения Северо-Западного Кавказа и почти стабильной долей украинцев при относительно интенсивном росте доли армян, евреев и особенно немцев. Отмеченные черты демографических процессов и миграционных потоков привели к существенным изменениям в количественном и качественном составе, что обусловило реорганизацию административно-территориального устройства региона. Создание автономии способствовало обретению большей самостоятельности коренным народом региона – адыгам (черкесам).
Вторая глава «Трансформация этносоциальной структуры Адыгеи (конец 20-х – первая половина 40-х гг. XX в.)» состоит из двух параграфов. В первом параграфе «Социально-экономическая политика государства и демографическая ситуация в Адыгейской автономной области» исследуются основные факторы, повлиявшие на ход демографических процессов, расселение и территориальную организацию населения в Адыгее в 30- е гг.
В ходе исследования выявлено, что изменения демографической ситуации были обусловлены такими значимыми историческими событиями, как коллективизация, индустриализация и раскулачивание. Их влияние было в определенном смысле косвенным, но на самом деле они стали основными, определившими всю демографическую ситуацию не только в 30-е гг., но и в последующие периоды. Ухудшение демографической ситуации проявилось в существенном снижении естественного прироста населения, которое в последующем привело к значительному снижению численности населения. Процесс индустриализации вызвал резкий рост доли городского населения. Это привело к увеличению численности и плотности населения г. Майкопа.
Отмечены также и факторы непосредственного действия. Это необходимость поиска наиболее приемлемых путей административно-территориальной организации области как национального образования, перенесение центра Адыгейской автономной области из Краснодара в Майкоп и включение в состав области территорий, ранее не входивших в нее. Сюда же можно отнести и меры по землеустройству. Адыгея в полной мере испытала на себе влияние этих факторов.
Во втором параграфе «Социально-политические и этнодемографические процессы в Адыгее накануне и в годы Великой Отечественной войны» анализируются демографические последствия многочисленных катаклизмов ХХ в., оказавших существенное влияние на динамику народонаселения страны. Результаты анализа позволили заключить, что возрастно-половая структура населения с убедительной точностью запечатлела в себе последствия всех социально-экономических и военно-политических потрясений этого периода: голода 1932-1933 гг., массовых репрессий, насильственных переселений, Великой Отечественной войны, которые привели страну к демографическим кризисам, перераставшим в демографические катастрофы и стали в первой половине ХХ в. хроническим явлением российской истории.
Демографическая ситуация в рассматриваемый период представляла собой достаточно сложную и противоречивую картину. Население области значительно сократилось в годы Великой Отечественной войны вследствие значительных боевых потерь, пропавших без вести, погибших в плену и в годы оккупации области немецкими войсками. Численность стала несколько восстанавливаться, начиная с 1944 г., однако и в этот год она не достигла показателей 1939 г.
Война значительно ослабила здоровье не только людей, ее перенесших, но и их потомства. Она непосредственным образом повлияла на демографическую ситуацию в области, способствовала углублению неблагоприятных демографических тенденций.
Третья глава «Демографические процессы в регионе во второй половине 40-х – 50-х гг. XX в.: основные показатели и тенденции развития Адыгее» состоит из двух параграфов. В первом параграфе «Демографическая ситуация в Адыгее в послевоенный период» анализируются демографические последствия Великой Отечественной войны. Прямые военные потери сопровождались политическими репрессиями, голодом, снижением рождаемости и повышением смертности, что привело не только к значительному снижению численности населения страны, но и к демографическим провалам в последующие годы как на общероссийском, так и на региональном уровнях, в частности, в одном из регионов России – Адыгее.
За три послевоенных года отмечалось падение показателей естественного движения населения. Увеличение численности населения области по сравнению с 1939 г. началось в 50-е гг., оно было больше, чем в Краснодарском крае, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Более высокими темпами росло городское население. Однако процент увеличения снижался (с 22% в сравнении с 1926 г. до 13% в сравнении с 1939 г.)
Рождаемость, не являясь высокой, в этот период, тем не менее, превышала смертность, которая, однако, была достаточно высокой. Отмечалось снижение естественного прироста.
Несмотря на некоторые положительные моменты в изменении численности населения области, они, тем не менее, не вызывали оптимизма, т.к. не демонстрировали прочности положительных тенденций, с одной стороны, с другой – на основе их глубокого анализа можно было прогнозировать ухудшение не только численного, но и качественного состава населения.
Во втором параграфе «Административно-территориальные преобразования и этносоциальная структура населения региона» исследуются изменения этносоциальной структуры населения региона, которые явились, с одной стороны, последствиями Второй мировой войны, с другой – целенаправленной деятельностью руководства области по ее совершенствованию. К последствиям войны необходимо отнести усилившиеся диспропорции по половозрастному признаку. Наметившиеся в 20-е гг. ХХ в. диспропорции по полу в послевоенные годы приобрели устойчивый характер значительного преобладания женского населения над мужским, что привело в последующие годы к негативным последствиям.
Возрастной состав населения области в рассматриваемый период демонстрировал не только появление «демографических ям», но и постарение общества, уменьшение в его составе трудоспособного населения. Эта демографическая ситуация, сложившаяся еще в 30-е гг., приобретала устойчивую тенденцию.
Увеличивалось городское население и процент рабочих и служащих. Однако процесс этот имел свои особенности в области. Городское население росло в основном за счет миграции сельского населения, а не за счет увеличения числа городских поселений. Перевод рабочего поселка Яблоновского в статус городского поселения значительно не повлиял на процесс урбанизации, который в Адыгее шел гораздо более медленно, чем в целом по стране. Увеличение процента рабочих и служащих, особенно в сельских поселениях, объяснялось трудностями послевоенного периода, когда население стремилось из колхозов перейти на работу в государственные и кооперативные организации с их фиксированной заработной платой.
В национальном составе населения области значительных изменений не произошло. Основными этносами оставались русские и адыгейцы, со значительным превышением первых. Вместе с тем, адыгейское население росло достаточно интенсивно. Однако большинство городского населения составляли русские. Адыгейцы преимущественно проживали в национальных районах.
Значительно повысился образовательный уровень населения области, хотя и в 1959 г. проблема ликвидации безграмотности не была решена. Более высокий уровень образования наблюдался среди мужской части городского населения. Отставали в уровне образования женщины сельских поселений. Вместе с тем достаточно большое их количество предпочитало получать среднее специальное образование, что создавало основу для выравнивания их образовательного уровня в последующие годы.
Таким образом, война значительно ухудшила демографическую ситуацию как в целом в стране, так и в отдельных ее регионах, в том числе в Адыгее. Прежде всего, война унесла жизни наиболее активного и трудоспособного населения. Она значительно ослабила здоровье не только людей, ее перенесших, но и их потомства, что отразилось в последующие годы на характере заболеваемости, росте смертности, снижении рождаемости населения. Повышение смертности в послевоенные годы существенно снизило естественный прирост населения. Демографическое эхо войны сказывалось на протяжении ряда десятилетий. Война самым непосредственным образом повлияла на уменьшение удельного веса мужчин, увеличение доли пожилых возрастных групп. Она способствовала углублению неблагоприятных демографических тенденций, выражавшихся в нарушении половозрастного состава населения области, обострила проблему пополнения трудовых кадров как в количественном, так и в качественном отношении.
В заключении диссертации подводятся общие итоги работы, составляющие основные, выносимые на защиту положения.
Положения, выносимые на защиту:
- современный уровень научной разработанности проблемы обуславливает необходимость создания комплексной работы, посвященной трансформации этносоциальной структуры населения в указанных хронологических рамках;
- миграционная политика российского государства на Северо-Западном Кавказе в конце XIX – начале ХХ вв. определялась задачами включения региона в политико-административную систему России.
- особенности российской миграционной политики обусловили значительное изменение национального состава населения и необходимость административно-территориального обустройства региона.
- на этнодемографические процессы, расселение и территориальную организацию населения в Адыгее в первые годы советской власти и до середины 40-х гг. оказали влияние следующие факторы: раскулачивание, политические репрессии, голод, коллективизация и индустриализация, гражданская и Великая Отечественная войны, повлекшие за собой катастрофические последствия, а также административно-территориальное реформирование в целом по стране и на региональном уровне.
- Великая Отечественная война значительно ухудшила демографическую ситуацию как в целом в стране, так и в отдельных ее регионах, в том числе в Адыгее. Снижение численности населения после войны и демографические провалы в последующие годы оказались результатом прямых военных потерь, политических репрессий и голода.
- к концу 50-х гг. ХХ в., несмотря на некоторое увеличение численности населения области, демографические показатели нельзя было в полной мере назвать положительными, так как они не демонстрировали прочности не только количественного, но и качественного состава населения области. Возрастной состав населения региона, старение общества, уменьшение в его составе трудоспособного населения демонстрировали появление демографических ям. Эта демографическая ситуация, сложившаяся еще в 30-е гг., приобретала устойчивую тенденцию. В рассматриваемый период численность адыгейского населения существенно отличалась от состояния до включения Черкесии в состав России.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
Статьи, опубликованные в реферируемых изданиях ВАК:
1. Куваева, А.А. Трансформация социальной структуры населения Адыгеи в 30-е гг. XX в.: историко-демографический аспект /А.А. Куваева // Вестник Майкопского государственного технологического университета. Вып. 3. – Майкоп, 2010. С. 57-62. (0,4).
Другие публикации:
1. Куваева, А.А. Теоретические подходы к изучению демографической ситуации в городе и сельской местности /А.А. Куваева // Материалы XI Недели науки МГТУ. VII Всероссийская научно-практическая конференция студентов, аспирантов, докторантов и молодых ученых «Наука XXI веку» (II сессия); VI Всероссийская научно-практическая конференция «Агропромышленный комплекс и актуальные проблемы экономики регионов»; VI Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы экологии в условиях современного мира». – Майкоп, 2005. С. 66-68. (0,1).
2. Куваева, А.А.Формирование этнополитической карты Северо-Западного Кавказа (конец XIX – начало XX вв.) / А.А. Куваева // Материалы всероссийской научно-практической конференция аспирантов, соискателей и докторантов. – Майкоп, 2008. С. 27-29. (0,2).
3. Куваева, А..А.Особенности демографической ситуации Кубанской области и Причерноморья в начале XX века / А.А. Куваева // Новые технологии. – Майкоп, 2008. С. 86-89.(0,2).
4. Куваева, А.А. Адыгейская автономная область: этнодемографические процессы (20-е гг. XX в.) / А.А. Куваева // Адыги (черкесы) в историческом времени и пространстве. III заседание. Материалы круглого стола, посвященного 20-летию образования Республики Адыгея (Майкоп, 19 мая 2011). Майкоп, 2011. С. 29-38.(0,3).
5. Куваева, А.А. Трансформация этносоциальной структуры Северо-Западного Кавказа во второй половине XIX – 20-е гг. XX вв. / А.А. Куваева. – Майкоп, 2011. – 64 с. (2,5)
[1] Очерки истории Адыгеи / отв. ред. Бушуев С.К. Майкоп, 1957. Т. I; Аутлев М.Г., Зевакин Е.С., Хоретлев А.О. Адыги. Историко-этнографический очерк. Майкоп, 1957; Кумыков Т.Х. Экономическое и культурное развитие Кабарды и Балкарии в XIX в. Нальчик, 1965; История Кабардино-Балкарской АССР. 1967; История народов Северного Кавказа / под ред. А.Л. Нарочницкого. М.,1988. Т. 1, 2; История Адыгеи / под ред. Матвеева О.В., Даначева В.Н., Даначева Д.Н. М., 1991; История Абхазии. Гудаута,1993; Земля адыгов / под ред. проф. А.Х. Шеуджена. Майкоп, 1996; Шадже А.Ю., Шеуджен Э.А. Северокавказское общество: опыт системного анализа. М.,-Майкоп, 2004; Северный Кавказ в составе Российской империи / авт. коллектив: Д.Ю.Арапов, И.Л.Бабич, А.А. Цуциев и др. М., 2007; История Адыгеи с древнейших времен до начала XX в. В 2-х томах. Т. I. Майкоп, 2009 и др.
[2] Валентей Д.А. Проблемы народонаселения. М., 1961; его же: Теория и политика народонаселения. М., 1967; Вострикова А.М. Методы обследования и показатели рождаемости в СССР // Вопросы народонаселения и демографической статистики. 1966. С. 29 – 38; ее же: Вопросы демографии (исследования, проблемы, методы). М., 1970; ее же: Теоретические проблемы демографии. М., 1970; ее же: Проблемы демографии. Вопросы теории и практики. М., 1971; Заславская Т.И. Методика выборочного обследования миграции сельского населения. Новосибирск, 1969; Лармин О.В. Методологические проблемы изучения народонаселения. М., 1974; Боярский А.Я. Население и методы его изучения: Сб. научных трудов. М., 1975; Вишневский А.Г. Демографическая теория и демографическая история. М., 2005; Шелестов Д.К. Демография: история и современность. М., 1983; Урланис Б.Ц. Избранное. М., 1985; Кваша А.Я. Что такое демография? М., 1985; Демографические процессы и их закономерности / Под ред. А.Г. Волкова. М., 1986; Методология демографического прогноза. М.,1988; Федоров Г.М. Научные основы концепции геодемографической обстановки. Л., 1991; Захарова О.Д. Методика анализа демографической ситуации. М., 1994; Капица С.П. Общая теория роста человечества: сколько людей жило, живет и будет жить на земле. М., 1999; Рыбаковский Л.Л. Концепция демографической политики (методологические вопросы). М., 2002; Медков В.М. Демография М., 2004; Вандескрик К. Демографический анализ. М., 2005; Клупт М.А. Теория демографического развития: институциональные перспективы // Общественные науки и современность. 2005. № 2. С. 139 – 149; Багдасарян В.Э. К вопросу о формировании теории демографической вариативности как новой объяснительной модели демографических процессов. М., 2006; Бахметьева Г.Ш. Сбор и обработка данных о населении. М., 2006; Борисенко М.В. Организация и источники персонального учета сельского населения России XVIII – начало ХХ вв. // Отечественные архивы. 2006. № 4. С. 58 – 69 и др.
[3] Вопросы марксистско-ленинской теории народонаселения: Всесоюзный симпозиум Москва. 24 -26 ноября 1966. М., 1969; Жилянский Ю.А. Проблемы народонаселения при социализме (Политико-экономический анализ). М., 1974; Болдырев В.А. Народонаселение в развитом социалистическом обществе: Теория и политика. М., 1983; Народонаселение и природа: Сб. ст. М., 1984; Народонаселение: прошлое, настоящее и будущее. М., 1984; Народонаселение как категория научного познания // Народонаселение: прошлое настоящее будущее. М., 1987. С. 9–18; Система знаний о народонаселении. М., 1991; Зверева Н.В. Комплексный подход к изучению народонаселения и перспективы его применения // Народонаселение: современное состояние и перспективы развития научного знания. М., 1997. С. 4–22 и др.
[4] Демографическая ситуация в СССР: Сб. ст. / Ред.-состав. А.Я. Кваша, Р.С. Ротова. М., 1976; Население СССР за 70 лет / Отв. ред. Л.Л. Рыбаковский. М., 1988; Демографические процессы в СССР: Сб. научных трудов. М,. 1990; Население России в XX веке: Исторические очерки: В 3-х тт. / Отв. ред. академик РАН Ю.А. Поляков. М., 2000 – 2001. Т.1. 1900– 1939. Т. 2. 1940 – 1959; Демографическая модернизация России, 1900 – 2000 / под ред. А.Г. Вишневского. М., 2006 и др.
[5] Пономарев А.А. Территория и население Юго-Востока. Вып. 9. Ростов н/Д., 1924.
[6] Калинюк И.В. Региональные особенности воспроизводства и миграции населения в СССР. М., 1981; Бойко В.В. Демографическое и экономическое развитие в регионе. М., 1983; Макарова Л.В. Региональные особенности миграционных процессов в СССР М., 1986; Хореев Б.С. Население страны: географические и демографические аспекты. М., 1986; Соболева С.В. Демографические процессы в региональном социально-экономическом развитии. Новосибирск, 1988; Попов В.П. Региональные особенности демографического положения РСФСР в 40-е годы // Социс. 1995. № 3–4. С. 61–66; Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 г. Краснодар, 1996; Коркмазов А. Этнополитические процессы и особенности их проявления на Северном Кавказе // Научная мысль Кавказа. 1997. № 3; Кваша А.Я. Региональная демография России // Федерализм. 1997. № 1. С. 167–180; Козлов В.И. Этнодемография как зеркало российских трансформаций // Этнографическое обозрение. 2000. № 6. С. 57–69; Россия и ее регионы в ХХ веке: территория – расселение – миграции. М., 2004; Халкечев М.Н. Демографическая дифференциация регионов России: динамика и развитие. М., 2006 и др.
[7] Волкова Н.Г. Изменение в национальном составе городского населения Северного Кавказа в годы советской власти // Советская этнография. 1965. № 2. С. 46–52; ее же: Изменение в этническом составе сельского населения Северного Кавказа в годы советской власти // Советская этнография. 1966. № 1. С. 16–27; ее же: Основные демографические процессы // Культура и быт народов Северного Кавказа. М., 1968. С. 58.
[8] Кабузан В.М. Население Северного Кавказа в XIX – ХХ вв. Этностатистическое исследование, СПб.,1996. Белозеров В.С. Этнодемографические процессы на Северном Кавказе. Ставрополь, 2000; его же: Этническая карта Северного Кавказа. М., 2005.
[9] Белозеров В.С. Этническая карта Северного Кавказа. М., 2005. С. 49-50.
[10] Гиш С.Н. Горцы Северо-Западного Кавказа по материалам I Всероссийской переписи населения 1897 г. // Черкесия в XIX веке. Майкоп, 1991; Громов В.П. Формирование русского населения Адыгеи в XIX веке // Черкесия в XIX веке. Майкоп, 1991. С. 169-180; Зуйкина Е.А. К вопросу о роли русских в системе межнациональных отношений на Северном Кавказе // Северный Кавказ: выбор пути национального развития. Майкоп, 1994. С. 127-139 и др.
[11] Гиш С.Н. Указ. соч.С. 80.
[12] Хлынина Т.П. Демографическая статистика 1920-х гг. как источник по изучению славянского населения Адыгейской автономной области // Диалог культур: славяне в социокультурном пространстве Северо-Западного Кавказа. Майкоп, 2009. С. 113-119; Клыбик Е.Н. Половозрастной состав населения ААО по переписи 1926 г. // История науки и техники. 2007. № 9; его же: Демографические процессы 20-30-х гг. ХХ века. К историографии проблемы // Вестник АГУ. Майкоп, 2007. № 1(25) С. 90–93; его же: Материалы статистических обследований как источник по истории Адыгеи: Автореф… дисс… канд. ист. наук. Майкоп, 2008; Нажева Р.А. Демографические процессы в Республике Адыгея (60-е гг. XX в. – начало XXI в.) Майкоп, 2010 и др.
[13] Ханаху Р.А., Цветков О.М. Республика Адыгея: социально-демографический портрет. Майкоп, 2010.
[14] Лубны-Герцык Л.И. Что такое перенаселение. М., 1923; Кувшинников П.А. Методы санитарной статистики. М., 1925; его же: Статистический метод в клинических исследованиях. М., 1955; Красильников М.П. Задачи, программы, организационный план производства и разработки материалов общесоюзной переписи 1926 г. М, 1926; Песчанский В.Г. Статистика и ее организация в политико-просветительных учреждениях. М., 1930. Волков А.Г. Из истории переписи населения 1937 г. // Вестник статистики. 1990. № 8. С. 45–56; Жиромская В.Б. Всесоюзные переписи населения 1926, 1937, 1939 годов. История подготовки и проведения // История СССР. 1990. №3. С. 84–103; ее же: Всесоюзная перепись населения 1939 г.: история проведения, оценка достоверности // Всесоюзная перепись населения 1939 года. Основные итоги. М., 1992. С. 4–10; Поляков Ю.А., Жиромская В.Б., Киселев И.Н. Полвека молчания: Всесоюзная перепись населения 1937 г. // Социологические исследования. 1990. № 8; Шевяков А.А. Всесоюзная перепись населения 1939 г. могла и не состояться // Социологические исследования. 1993. № 5. С. 3–13; Казьмина О.Е. Вопрос о религиозной принадлежности в переписях населения России и СССР // Этнографическое обозрение. 1997. № 5. С. 156-161 и др.
[15] Лайпанов Х.О. К истории переселения горцев Северного Кавказа в Турцию // Труды Карачаево-Черкесского НИИ. Серия историческая. Ставрополь, 1966. С. 111-131; Блиев М.М. К вопросу о времени присоединения народов Северного Кавказа к России // Вопросы истории. 1970. № 7. С. 43–56; Кумыков Т.Х. К вопросу о переселении адыгов в Турцию // Ученые записки Кабардино-Балкарского госуниверситета. Вып. 43. Нальчик, 1971. С. 12–26; Дзидзария Г.А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия Сухуми, 1975; Волкова Н.Г. Миграция и этнокультурная адаптация горцев в условиях равнинного Кавказа (XIX – ХХ вв.) // Этнические процессы в современном мире. М., 1987. С. 125–143; Полян П.М. К вопросу о плановом переселении с гор на равнину. Проблемы социально-экономического развития горных территорий Северного Кавказа. Ростов н/Д., 1989. С. 58–60; Громов В.П. Формирование русского населения Адыгеи в XIX веке // Черкесия в XIX веке. Майкоп, 1991; Касумов А.Х., Касумов Х.А. Геноцид адыгов. Нальчик, 1992; Магомеддадаев А.М. Кавказское махаджирство // Культурная диаспора народов Кавказа: генезис, проблемы изучения. Черкесск, 1993; Касумов А.Х. Окончание кавказской войны и выселение адыгов в Турцию / А.Х. Касумов // Кавказская война: уроки истории и современность. Материалы научной конференции. Краснодар. 16 – 18 мая. 1994 г. – Краснодар. 1995 г.; Думанов Х.М. Вдали от родины. Нальчик, 1994; Кумыков Т.Х. Выселение адыгов в Турцию – последствия Кавказской войны. Нальчик, 1994; Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы мухаджирства: Материалы Всесоюзной научно-практической конференции. 24 – 26 октября 1990 г. Нальчик, 1994; Абраменко А.М. и др. Об оценке Кавказской войны с научных позиций историзма // Кавказская война: уроки истории и современность. Материалы научной конференции. Краснодар. 16 – 18 мая 1994 г. Краснодар, 1995; Бэрзэдж Н. Изгнание черкесов. Причины и последствия. Майкоп, 1996; Кудаева С.Г. Огнем и железом: вынужденное переселение адыгов в Османскую империю (20 – 70-е гг. XIX в.). Майкоп. 1998; Кудаева С.Г., Хут Л. Адыгские махаджиры на Балканах // Культура и быт адыгов. Майкоп, 1998. Вып. VIII.; Кудаева С.Г. Адыгская и болгарская эмиграция: исторические параллели (60 – 70-е гг. XIX в.) // Информационно- аналитический вестник. История. Этнология. Археология. Вып. 5. Майкоп, 2002. С. 16–169; ее же: Адыги (черкесы) Северо-Западного Кавказа в XIX в.: процессы трансформации и дифференциации адыгского общества. Майкоп, 2006; Бадаев С.-Э.С. Чеченское мухаджирство второй половины XIX в. как следствие политики самодержавия на Северном Кавказе // Научная мысль Кавказа. 1999. №4; Матвеев В.А. Переселение горцев в Турцию: неучтенные детали трагедии и подлинные интересы России на Кавказе // Научная мысль Кавказа. 1999. № 4. С. 34–45; его же: «Смотря по желанию…» // Российский исторический иллюстрированный журнал «Родина». 2000. № 1. С. 142-47; его же: Особенности административно-политического устройства северокавказской окраины России накануне революции 1917 г. // Исторические этюды. Вып. 1. Ростов н/Д. 2000. С. 115–136; его же: Россия и Северный Кавказ: исторические особенности формирования государственного единства (вторая половина XIX – начало ХХ в.) Ростов н/Дону, 2006; Хасбулатов А.И. Этнодемографические процессы и территория Чечни (вторая половина XIX – начало ХХ в.) // Научная мысль Кавказа. 2000. № 1; Ибрагимова З.Х. Эмиграция чеченцев в Турцию (60-70-е годы XIX в.). М., 2000; ее же: Кавказская статистика (вторая половина XIX в.) // Вопросы статистики. 2005. № 10; Виноградов В.Б. «Мухаджирство» в историческом контексте (полемические заметки) // Проблемы всеобщей истории: Международный сборник научных и научно-методических трудов. Армавир, 2000. Вып. 6. С. 130–133; Матвеев О.В., Ракачев В.Н., Ракачев Д.Н. Этнические миграции на Кубани: история и современность Краснодар, 2003; Кипкеева З.Б. Народы Северо-Западного и Центрального Кавказа: миграции и расселение (60-е годы XVIII – 60-е годы XIX в). М., 2006 и др.
[16] Чирг А.Ю. Черкесы в русско-османских отношениях второй половины XVIII века // Россия и Черкесия (вторая половина XVIII – XIX вв.). Майкоп, 1993; Бижев А.Х. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис восточного вопроса в конце 20-х начале30-х гг. XIX в. Майкоп, 1994 и др.
[17] Силаев Н.Ю. Миграционная политика российского правительства на Северном Кавказе во второй половине XIX в.: практика и результаты // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2002. № 3. С. 73-91.
[18] Киселев А.А. Греки Кубанской области в конце XIX в. (по материалам переписи 1897 года) // Понтийские греки. Краснодар, 1997; Беликов А.В. Иногороднее население Кубани во второй половине XIX века в оценках отечественной историографии // Информационно-аналитический вестник. История. Этнология. Археология. Вып. 2. Майкоп, 1999. С. 53–58; Бурыкина Л.В. Формирование немецких поселений на Северо-Западном Кавказе во второй половине XIX в. // Информационно-аналитический вестник. История. Этнология. Археология. Вып. 2. Майкоп, 1999. С. 182–189; ее же: Переселенческое движение на Северо-Западный Кавказ в 90-е годы XVIII – 90-е годы XIX в. Майкоп, 2002; ее же: К вопросу о жизнеобеспечении греческих поселений на Северо-Западном Кавказе в пореформенный период // Информационно-аналитический вестник. История. Этнология. Археология. Вып. 2. Майкоп, 2003. С. 46–50; Ялбулганов А.А. Ногайцы: история демографии (XVIII – XIX вв.) // Информационно-аналитический вестник. История. Этнология. Археология. Вып. 5. Майкоп, 2002. С. 267–272; Рязанцев С. Демографическая ситуация на Северном Кавказе // Россия и мусульманский мир. 2002. № 5. С. 52–61; Марков В.Н. Социально-демографический анализ населения Кубанской области на рубеже XIX-XX вв. (характеристика еврейского населения). Ставрополь, 2006; Зудин А.И. К вопросу о численности и географии расселения старообрядцев на территории Кубанского казачьего войска // Мир славян Северного Кавказа. Вып. 3. Краснодар, 2007. С. 71- 85; Кубашичева З.Ю. Формирование этнической карты Северо-Западного Кавказа (конец XVIII – начало 20-х гг. XX вв.) Майкоп, 2010 и др.
[19] Мариньи Тетбу де Жак-Виктор-Эдуард. Путешествие в Черкесию. Одесса: Симферополь, 1836; Bell, J. Jornal of a residence in Cirkassia; during the years 1837, 1838 and 1839 / J. Bell. London, 1840; Де Монпери Ф. Дюбуа. Путешествие вокруг Кавказа. Сухуми, 1937. Т.1; Трахо Р. Черкесы. Мюнхен, 1956; Berkuk I. Tarihte Kafkasya. Istanbul, 1958; Ademir Izzet. Goc: kuzey kafkasualilurin goc tarihi. Ankara, 1988; Бэрзэдж Н. Изгнания черкесов. Майкоп, 1996; Бадерхан Ф. Северокавказская диаспора в Турции, Сирии, Иордании (вторая половинаXIX – пнрвая половина XXв.)/ Ф. Бадерхан М. 2001..
[20] Поляков Л.Е. Советская страна после окончания гражданской войны: территория и население. М., 1986; Дробижев В.З. У истоков советской демографии. М., 1987; Земсков В.Н. Спецпоселенцы (по документам НКВД-МВД СССР) // Социологические исследования. 1990. № 11. С. 3–7; его же: Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные (статистико-географический аспект) // Социологические исследования. 1991. № 5. С. 151–165; его же: Судьба «кулацкой ссылки» (1930 – 1945) // Отечественная история. 1994. № 1. С. 118–147; его же: Репатриация советских граждан и их дальнейшая судьба (1944 – 1956 гг.) // Социологические исследования. 1995. №5. С.3-13; его же: Заключенные в 1930-е годы: социально-демографические проблемы // Отечественная история. 1997. №4. С. 54–79; Осколков Е.Н. Голод 1932 – 1933 гг. Хлебозаготовки и голод 1932/1933 гг. в Северо-Кавказском крае. Ростов н /Дону, 1991; Осокина Е.Н. Жертвы голода 1933 года: сколько их? (Анализ демографической статистики ЦГАНХ СССР) // История СССР. 1991. № 5. С.18–26; Кондратьев Н.Д. По пути к голоду // Кондратьев Н.Д. Особое мнение. Избранные произведения: в 2-х тт. Кн. 1. М., 1993.; Жиромская В.Б. После революционных бурь: население России в первой половине 20-х годов. М., 1996; Зимин В.Ф. Голод в СССР 1946 – 1947 годов: происхождение и последствия. М., 1996; Денисенко М.Б. Демографический кризис 1914 – 1922 гг. // Вестник МГУ. Серия 18. Социология. Политология. 1997. № 2. С. 78–96; Здоров А.А. Гражданская война: потери населения: Опыт сравнительного анализа // Свободная мысль – XXI. 1999. № 10. С. 115–122; Морозов С.Д. Население России в 1914 – 1918 гг.: численность и потери // Военно-исторический журнал. 1999. № 3. С. 29–34; Голубев А.В. Советское общество и «военные тревоги» 1920-х гг. // Отечественная история. 2008. № 1. С. 36–58.; Орлов В.В. Голод 1920-х годов в Чувашии: причины и последствия // Отечественная история. 2008. № 1. С. 106–116 и др.
[21] Раенко-Туранский Я.Н. Адыги до и после Октября. Ростов-на-Дону, 1927; Бугай Н.Ф., Джимов Б.М. От ревкомов к Советам на Кубани. Майкоп,1989; Мекулов Д.Х. Советы Адыгеи в социалистическом строительстве 1922-1937 гг. Майкоп, 1989; Хутыз К.К. Адыги в многонациональной семье народов Северного Кавказа: опыт, уроки (1917-1940 гг.). Майкоп, 1991; История промышленности и рабочего класса Адыгеи (1917-1991гг.). Майкоп, 1991; Бугай Н.Ф. 40 – 50-е годы: последствия депортации народов (свидетельствуют архивы НКВД-МВД СССР) // История СССР. 1992. № 1. С. 122-143; его же: Северный Кавказ: Государственное строительство и федеративные отношения: прошлое в настоящем. М., 2011; Алексеенко И.И. Репрессии на Кубани и Северном Кавказе в 30-е гг. ХХ века. Краснодар, 1993; Котов В. И. Депортация народов Северного Кавказа: кризисные явления этнодемографической ситуации. Северный Кавказ: выбор пути национального развития. Майкоп, 1994. С. 200; История сельского хозяйства и крестьянства Адыгеи (1870-1993 гг.). Майкоп, 1994; Почешхов Н.А. Гражданская война в Адыгее: причины эскалации (1917-1920). Майкоп, 1998; его же: Гражданская война на Кубани 1917 – 1920 гг.: демографическая ситуация // Информационно-аналитический вестник. Майкоп, 2003. С. 218; Хунагов А.С. «Выселить без права возращения….»: Депортация народов Юга России. 20-50 годы (на материале Краснодарского и Ставропольского краев). Майкоп, 1999; Емтыль Р.Х. Социально-экономическое развитие адыгского аула (1920-е годы). Майкоп, 2003; Набоков Ш.А. Русский крест. Майкоп, 2004; Бузаров А. Ш. Кубань в 1920-1929 гг.: казачество, иногороднее население – политика власти. Краснодар, 2005 и др.
[22] Keep Jonn/ The Russian revolution/ A studi in mass mobilization. London. 1976; Kenez P. Civil war in South Russia, 1919-1920: The defeat of the whites. California, 1977; Карр Э. История Советской России 1917-1923. М., 1990. Т. 1,2; Верт Н. История Советского государства: 1900-1991. М., 1995 и др.
[23] Георгиевский А.С., Гаврилов О.К. Социально-гигиенические проблемы и последствия войн М., 1975; Рыбаковский Л.Л. Динамика и факторы демографического развития СССР во второй половине ХХ века // Демографическое развитие СССР в послевоенный период. М., 1984; его же: Людские потери СССР в Великой Отечественной войне. М., 1999; его же: Людские потери России в войне 1941 – 1945 гг. М., 2000; его же: Великая Отечественная: людские потери России // Социс. 2001. № 6. С. 85–95; Поляков Л.Е. Цена войны: демографический анализ М., 1985; Кваша А.Я. Цена Победы // СССР; Демографический диагноз. М., 1990; Кожурин В.С. О численности населения СССР накануне Великой Отечественной войны (неизвестные документы) // Военно-исторический журнал. 1991. № 2. С. 21–26; Максудов С. О фронтовых потерях Советской Армии в годы Второй мировой войны // Свободная мысль. 1993. № 10. С. 118–119; его же: Потери населения СССР в годы Второй мировой войны // Население и общество. 1995. № 5; Михалев С.Н. Великая Отечественная: демографические и военно-оперативные потери // Людские потери СССР в Великой Отечественной войне. СПб., 1995. С. 83–85; Переведенцев В.И. Послевоенная динамика СССР и России // Полис. 1995. № 22. С. 24–33; Гриф секретности снят. Потери Вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. М., 1993; Урланис Б.Ц. История военных потерь: Войны и народонаселение Европы. Людские потери вооруженных сил европейских стран в войнах XVII-XX вв. (историко-статистическое исследование). СПб., 1994.
[24] Рыбаковский Л.Л. Людские потери СССР в Великой Отечественной войне. М., 1999. С. 53-55.
[25] Людские потери СССР в период Второй мировой войны: Сб. статей. СПБ., 1995; Население России в ХХ веке: Исторические очерки. Т. 2. 1940-1959 гг. М., 2001.
[26] Вишневский А.Г., Харькова Т.Л. Сколько нас полегло? / // Электронная версия бюллетеня «Население и общество» – Режим доступа: http: old. polit. ru /documents/ 425830. html; Дегтярев К. О потерях Советской Армии в ВОВ – Режим доступа: http: //kulturolog. narod. ru /Losses _war. htm; Демографические катастрофы ХХ века – Режим доступа: http: // www. polit.ru /uslarch/ 2006/ 0/ 16/ demography. html; Демографические катастрофы в России – Режим доступа: http: //bg- znanie. ru /article. php? nid =7729; Демографическая модернизация России, 1900-2000 – Режим доступа: http: // www. polit. ru /uslarch/ 2006 /0/ 16/ demography. html; Кривошеев Г.Ф. Людские потери на советско-германском фронте (1941 – 1945 гг.) (По учетным данным Генерального штаба) // Обозреватель – Observer – Режим доступа: http: // www. rau. su /observer/ № 04_ 01/ 4_ 14 HTM; Потери гражданского населения – Режим доступа: http: // www.soldat. ru /doc/ casuflties/book/ chapter 5 03. html; Поляков Ю.А., Жиромская В.Б., Араловец Н.А. Демографическое эхо войны – Режим доступа: http: // scepsis. ru /library/ id _1260. html.
[27] Шебзухов М.Х. Тыл - фронту (Северо-Западный Кавказ в годы войны 1941-1945): опыт, уроки. Майкоп, 1993; Малышева Е.М. В борьбе за победу: Социальные отношения и экономическое сотрудничество рабочих и крестьян Северного Кавказа в годы войны. 1941-1945 гг. Майкоп, 1992; ее же: Провал «Восточной политики» вермахта на Северном Кавказе / 50 лет Великой победы. Материалы научно-практической конференции, состоявшейся в апреле 1995 г. Майкоп, 1996; Азашиков Г.Х. Адыгея в годы войны. Майкоп, 1998; Ачмиз К.М. Поколение сороковых. Майкоп, 2006; Глухов В. М., Ачмиз К. Г.Адыгея в дни Великой Отечественной войны. Майкоп, 2008; Кринко Е.Ф. Демографическая ситуация в Адыгее в годы Великой Отечественной войны // Мир славян Северного Кавказа. Вып. 4. Краснодар, 2008. С.111-122 и др.
[28] Малышева Е.М.В борьбе за победу: Социальные отношения и экономическое сотрудничество рабочих и крестьян Северного Кавказа в годы войны. 1941-1945 гг. Майкоп, 1992.
[29] Казанцев Б.Н. Северный Кавказ: социально-демографические проблемы городского населения. 50-60-е годы // Северный Кавказ: выбор пути национального развития. Майкоп, 1994. С.233.
[30] Государственный архив Российской Федерации. Ф. 8009 Министерство здравоохранения СССР. Оп. 32. Д. 404. Лл. 55 – 88; Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 38. Главное управление Генерального штаба. Оп. 7. Ед. хр. 470. Л. 1 об.; Ф. 400. Азиатская часть. Оп. 1. Ед. хр. 1991. Л. 17.
[31] ГАКК. Ф. 454 Канцелярия начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска. Оп.3. Д. 88. Л.165; Ф. 454. Оп.1. №183; Р-60 Кубано-Черноморское областное земельное управление. Оп.1. Д. 12. Л. 38; Ф.16. Оп. №44.
[32] ГУНАРА. Ф. Р-4 Статистическое управление Адыгейской автономной области. Оп. 1. Дд. 89, 122. Л. 115; 127, 167, 187, 191, 195, 196, 207, 217, 222, 233, 237, 238, 248, 251, 252, 262, 272, 314, 318, 327, 328, 335; Оп. 2. Д. 7; Оп. 3. Дд. 319, 320, 321, 323, 325, 327, 328, 333, 352, 357, 360; Ф. Р-1 Адыгейский областной исполнительный комитет. Оп. 1. Дд. 268, 315, 316, 322, 341, 344, 345, 356; Оп. 4а. Дд. 73, 155, 156, 166; Ф. Р-7. Оп. 1. Д. 750; Хранилище документации новейшей истории ГУНАРА. Ф.19 с/р Материалы областного комитета партии о чистках и лишении избирательных прав. Оп. 1. Дд. 307, 377, 3934; Ф. 1 Материалы областного комитета партии о репрессиях. Оп. 2. Дд. 32, 28, 51, 48, 53, 79.
[33] ХДНИ ГУ НА РА. Ф. 19 с/р 41с. Оп. 1. Д. 307. Л. 54, 69; Д. 377. Л. 7-8, 9; Д. 393. Л. 34, 35; Ф. 1. Оп. 2. Д. 32. Лл. 63-64, 111; Д. 28. Л. 97, 202; Д. 51. Л. 88; Д. 48. Лл. 2, 6-7; Д. 53. Л. 304, 323.
[34] Акты, собранные кавказской археографической комиссией. Тифлис, 1888. Т. 12.
[35] Трагические последствия Кавказской войны для адыгов (вторая половина XIX- началоXXв.): Сборник документов и материалов / Сост. Р.Х. Гугов, Х.А.Касумов, Д.В. Шабаев. Нальчик, 2000.
[36] Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов в пределы Османской империи(20-70-е гг. XIXв.). Сборник архивных документов. Составитель Т.Х.Кумыков. Нальчик, 2001.
[37] Коллективизация сельского хозяйства на Кубани. Сборник документов и материалов. Т. 1. 1918-1927 гг. Краснодар, 1959; Коллективизация сельского хозяйства на Северном Кавказе (1927-1937 гг.). Сборник документов // Под редакцией П.В. Семернина, Е.Н. Осколкова. Краснодар, 1972; Коллективизация и развитие сельского хозяйства на Кубани. (1927 -1941 гг.). Сборник документов и материалов. Краснодар, 1981; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы: 1927 – 1939 гг.: В 5 тт. Т. 1 М., 1999; Т. 2. М., 2000.
[38] Цаплин В.В. Архивные материалы о числе заключенных в конце 30-х гг. // Вопросы истории. 1991 № 4-5. 157-163.
[39] Кубанский календарь на 1898 г. Екатеринодар, 1898;
Кубанский календарь на 1901 г. Екатеринодар, 1900;
Кубанский календарь на 1902 г. Т. VIII. Екатеринодар, 1901;
Кубанский календарь на 1903 г. Т. IX Екатеринодар, 1902;
Кубанский календарь на 1904 г. Екатеринодар, 1903;
Кубанский календарь на 1911 г. Екатеринодар, 1911;
Кубанский сборник. Т. VI. Екатеринодар, 1900; Т. VIII. 1902; Т. XV. 1910; Т. XVII. 1912; Т.ХХ. 1915.
[40] Известия Закавказского статистического комитета Т. 1. № 1.1902; Т. 1. № 2, 4. 1903. Тифлис, 1904.
[41] Кубанский статистический сборник. Год первый. Краснодар, 1925;
Кубанский статистический сборник за 1924 – 1926 гг.: В 2-х тт. Т. 1. Краснодар, 1927;
Кубанский статистический сборник за 1929 – 30 год. Краснодар, 1930.
[42] Сборник статистических сведений по Союзу ССР. 1918-1923. М., 1924;
Население СССР. М, 1928;
Страна Советов за 50 лет. М., 1967;
Население Советского Союза. 1921 – 1991. М., 1993;
Население СССР (численность, состав, движение населения): Статистический сборник. М, 1975;
Население СССР за 70 лет. М., 1988;
Советская Адыгея: к 50-летию образования СССР: Стат. сб. Майкоп, 1973;
Советская Адыгея за 60 лет: Стат. сб. Майкоп, 1982.
[43] Страна Советов за 50 лет. М., 1967; Народное хозяйство СССР за 70 лет. М. 1987.
[44] Советская Адыгея. К 50-летию образования СССР: Статистический сборник. Майкоп, 1973; Советская Адыгея за 60 лет: Статистический сборник. Майкоп, 1982.
[45] Административное деление Кубанской и Терской областей с введением в них с 1 января 1871 г. гражданского управления // Сборник сведений о Кавказе Тифлис, 1871. Т. 1.С. 288–289; Карлгоф Н.И. Военно-статистическое обозрение Российской империи. Т. XVI: Восточный берег Черного моря. СПб., 1853; Македонов Л.В. Население Кубанской области по данным вторых экземпляров листов переписи 1897 г. СПБ., 1905; Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1793 – 1985 гг.). Краснодар, 1986; Список населенных мест Северо-Кавказского края. Ростов н/Д, 1925; Список населенных пунктов Адыгейской автономной области по состоянию на 1-е января 1927 года. Краснодар, 1927; Список населенных мест Российской империи. СПб., 1862. Т. 41.
[46] Дьячков-Тарасов А.Н. Через перевал Псеашхо (верховья Малой Лабы) к Черному морю //Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 31. Тифлис, 1902. С. 1–48; Административное деление Кубанской и Терской областей со введения в них с 1 января 1871 года гражданского управления // Сборник сведений о Кавказе. Т. 1. С. 288-289.
[47] Положение о заселении предгорий западной части Кавказского хребта кубанскими казаками и другими переселенцами из России. Екатеринодар, 1899; Постановление Совета министров СССР от 21 мая 1947 г. «О порядке проведения организованного набора рабочих» // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т. 3. М., 1968; Декларация «о признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению и обеспечению их прав // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР. 1989, № 23.
[48] Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. СПб. Т. LXV. Кубанская область. 1905; Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. СПб. Т. LXХ. Черноморская губерния. Тетрадь III. 1903.
[49] Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. СПб. Т. LXХ. Черноморская губерния. Тетрадь III. 1903. С. III-IV.
[50] Всесоюзная перепись населения 1926 г. Северо-Кавказский край. Т. VIII. М., 1928.
[51] Жиромская В.Б. Всесоюзные переписи населения 1926. 1937, 1939 годов. История подготовки и проведения // История СССР. 1990. С. 84.
[52] Всесоюзная перепись населения 1926 г.: В 56 тт. М., 1929. Т. 9.; М., 1930. Т. 34.
[53] Всесоюзная перепись населения 1937 г.: Краткие итоги. М., 1991; Всесоюзная перепись населения 1937 г.: общие итоги: сборник документов и материалов. М., 2007; Всесоюзная перепись населения 1939 года: основные итоги. М., 1992.
[54] Численность, состав и размещение населения СССР. Краткие итоги Всесоюзной переписи населения 1959. М., 1961; Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года. М., 1963.
[55] Поотдельские итоги сельскохозяйственных переписей за 1916. 1917, 1920, 1921, 1922 и 1923 гг. Краснодар, 1924; Поселенные итоги переписи 1926 г. по Северо-Кавказскому краю. Ростов н/Дону, 1929.
[56] Книга памяти: в 5 тт. Майкоп. Т. 1. 1994; Т. 2. 1996; Т. 3. 2000; Т. 4. 2002.
