Гражданская война на кубани и черноморье (1917 – 1922 гг.): третья сила в социально-политическом противостоянии
На правах рукописи
Черкасов Александр Арвелодович
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
НА КУБАНИ И ЧЕРНОМОРЬЕ (1917–1922 гг.):
«ТРЕТЬЯ СИЛА» В СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОМ
ПРОТИВОСТОЯНИИ
Специальность 07.00.02 – Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Научный консультант – профессор,
доктор исторических наук В.Н. Ратушняк
Ставрополь - 2007
Диссертация выполнена в
Сочинском государственном университете туризма и курортного дела
Научный консультант: Заслуженный деятель науки
Российской Федерации,
доктор исторических наук, профессор
Ратушняк Валерий Николаевич
Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор,
ведущий научный сотрудник ИРИ РАН
Сенявская Елена Спартаковна
доктор исторических наук, профессор
Стецура Юрий Анатольевич
доктор исторических наук, профессор
Семенов Александр Альбертович
Ведущая организация: Адыгейский государственный университет
Защита состоится 19 октября 2007 г. в 12. 00 на заседании диссертационного совета ДМ 212.256.03 в Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1, ауд. 416.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ставропольского государственного университета.
Автореферат разослан «__»________2007г.
Ученый секретарь
Диссертационного совета
доктор исторических наук, профессор Краснова И.А.
Общая характеристика работы
Актуальность темы диссертационного исследования.
Тема Гражданской войны стала изучаться еще в 1920-е гг., когда многие аспекты проблемы, находящиеся вне социального заказа, еще не стали предметом исторического осмысления, но новый этап исследования гражданского противостояния в России начался лишь со второй половины 1980-х гг. Актуальность темы выявляется в уникальности истории Гражданской войны на Кубани и Черноморье, в частности, в исследовании практически не изученной темы крестьянского движения на территории Черноморья в годы Гражданской войны. Участие крестьян в событиях гражданского противостояния не только играло значительную роль в борьбе различных противоборствующих сил, существенно ослабляя политических соперников. Но именно здесь в январе 1920 г. крестьяне сумели создать свое государство – Комитет освобождения Черноморской губернии (КОЧГ), которому было суждено стать единственным примером крестьянского самоуправления в годы Гражданской войны на территории России, склонного обрести подобие государственного суверенитета и распространить в марте 1920 г. свое влияние не только почти на всю Черноморскую губернию (кроме г. Новороссийска), но даже на значительные территории южных отделов Кубанской области.
В работе впервые осуществляется попытка сопоставления неодинаковым образом развивающихся процессов Гражданской войны на граничащих, но отличающихся различными природными и социально-экономическими условиями, территориях Кубани и Черноморья. Это позволяет точнее интерпретировать явление бело-зеленого движения, продолжавшегося с 1920 г. по 1922 г. на территории Кубани и исследовать причины столь упорного и длительного сопротивления советской власти на юге России в указанных регионах.
Исторический перелом, связанный с переходом из старого в новое социально-политическое качество, переживаемый Россией на рубеже веков, усиливает актуализацию опыта борьбы, выживания и созидания в обществе, охваченном всеобщим кризисом, ослабленным пониженными темпами производства, падением жизненного уровня большей части населения страны, усилившимися политическими катаклизмами, обостренным чувством тревоги. Россия по необходимости оказалась перед выбором варианта общественного развития и необходимостью переосмысления основных положений, связанных с пониманием тенденций и характером развития общества.
Избранная тема представляет актуальность также в связи со спецификой места: Кубано-Черноморье (Краснодарский край) - это приграничная территория, полиэтничная, а значит, потенциально взрывоопасная. Таким образом, диссертационное исследование содержит попытку предостеречь общество от опасности нового гражданского противостояния в наиболее уязвимых в силу их природно-хозяйственного положения и сложности социально-этнического состава населения регионах.
Регионализация общественной жизни, сложные экономические и национальные проблемы, существующие в современной Российской Федерации, требуют особого внимания к историческому опыту конкретных регионов. В полной мере это относится и к Краснодарскому краю, где в настоящее время идет сложный процесс экономического возрождения и государственно-административного строительства. История Гражданской войны в регионе весьма поучительна и не бесполезна для современных политиков как российского, так и регионального уровня.
Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают период с осени 1917 г. до декабря 1922 г., то есть этап, когда на Кубани и Черноморье происходила Гражданская война. Определение хронологических рамок исследования является концептуальным в изучении и оценке Гражданской войны, не только на Кубани и Черноморье, но и в целом на Северном Кавказе. В пределах исследуемого хронологического отрезка окончательно сформировался раскол общества, спровоцированный затянувшейся Первой мировой войной; оформились политические и военные противоборствующие лагеря. Гражданская война как таковая охватывает период с момента захвата власти большевиками в октябре 1917 г. (что послужило отправной точкой в деле формирования антибольшевисткого лагеря), до фактической военной победы Рабоче-крестьянской Красной армии в 1922 г. в регионе.
Локальные границы диссертационного исследования определяются территориями Кубани и Черноморья. В изучаемый период в их состав входили земли Черноморской губернии и Кубанской области. Тесные исторические, культурные и хозяйственные связи этнических групп, населяющих эти территории, дают основания рассматривать историю Гражданской войны в регионе, как единое целое. Влияние природно-климатических и рельефных условий регионов на социальные процессы и характер гражданского противостояния далее подробно излагаются в главах диссертационного исследования.
Объектом диссертационного исследования является специфика истории Гражданской войны на территории Кубани и Черноморья в 1917–1922 гг.
Предметом диссертационного исследования выступают предпосылки и процесс развития социальных противоречий на Кубани и в Черноморье; деятельность противоборствующих государственных структур, сформировавшихся в годы Гражданской войны; региональная специфика, влияющая на ход Гражданской войны и основные направления политики противостоящих друг другу сил; особенности военных действий Гражданской войны в регионе с октября 1917 г. по декабрь 1922 г.
Цель диссертационного исследования заключается в изучении региональных особенностей Гражданской войны на территории Кубани и Черноморья в 1917–1922 гг., обосновании нового варианта периодизации развития гражданского противостояния, выявлении предпосылок, социальной сущности и характерных особенностей борьбы каждого из трех социально-политических лагерей – красных, белых и зеленых; формирование авторского понимания дефиниции «третья сила» с учетом локальной специфики: в социально-классовом плане - главным образом крестьянство и лишь отчасти, на последнем этапе Гражданской войны – казачество, в партийно-идеологическом – сторонники умеренно-социалистических партий, прежде всего, эсеров, в социально-стратегическом – противостоящие как белым, так и красным.
Задачи диссертационного исследования состоят в следующем:
показать истоки и предпосылки гражданского противостояния на Кубани и Черноморье; проанализировать аграрные отношения в черноморских деревнях и кубанских станицах накануне Гражданской войны как фактор, определяющий расстановку социально-классовых сил; изучить своеобразие социально-экономического облика и особенности менталитета казачества, черноморского и кубанского крестьянства; исследовать характер динамики и формы гражданского противостояния на каждом этапе; выявить роль пришлого контингента населения в процессе эскалации Гражданской войны на Кубани и Черноморье; установить политическую направленность, структуру, принципы функционирования различных органов власти и самоуправления войсковых и областных исполкомов, советов, городской думы, президиума Комитета освобождения Черноморской губернии и других структур, подвергнуть анализу их социальный и партийный состав; рассмотреть взаимодействие различных национальных групп на территории Кубани и Черноморья и отметить характерные особенности их позиций и массовых настроений; изучить эволюцию социально-идеологической сущности повстанческой деятельности, формы реакций населения на ее проявления, результаты ее влияния; представить комплексную и целостную картину итогов гражданского противостояния на территории Кубани и Черноморья в 1921-1922 гг.
Методология диссертационного исследования. В работе используются традиционные научные принципы историзма, объективности и системности в исследовании проблем общественного развития.
Методологический принцип историзма позволяет изучать Гражданскую войну с учетом конкретно-исторических условий того времени и исключить попытки определения сознания казаков и крестьян периода Гражданской войны с позиций начала XXI в. Исследование духовных процессов, черт и особенностей массового сознания невозможно вне контекста ментальных установок российского общества, социально-классовых и национальных традиций, сложившихся к началу ХХ в., что предполагает применение некоторых методов истории ментальностей. Принципы научной достоверности и объективности дают возможность всесторонне изучать используемый фактический материал и верифицировать выводы, получаемые при сопоставлении материалов различных источников.
При написании работы были использованы такие общенаучные и социально-исторические методы научного анализа как хронологический, статистический, проблемно-исторический, метод многофакторного подхода. Важное методологическое значение имеет системный подход, позволяющий наиболее полно изучить характер, расстановку, соотношение борющихся сил, формы и приемы морального и психологического противостояния.
Определенное значение имеет междисциплинарный подход при опоре на новейшие достижения психологии и военной истории, намечающий перспективу освещения новых граней проблемы, рассмотрения Гражданской войны через призму психолого-исторического исследования.
Историография проблемы диссертационного исследования. Только за первые 50 лет после установления советской власти по истории Гражданской войны было опубликовано более 12 тыс. книг и статей[1], с некоторой вероятностью можно утверждать, что теперь историография Гражданской войны насчитывает не менее 20 тыс. произведений.
В развитии историографии проблемы можно выделить несколько периодов: 1920-е гг., 1930 – начало 1950-х гг., середина 1950-х – середина 1980-х гг., 1985 – до настоящего времени. Каждый из них был обусловлен существовавшими общественно-политическими условиями.
Первый период включает 1920-е гг., когда происходило накопление материала по проблеме, а также была относительно достоверно изложена очередность событий Гражданской войны на территории Кубани и Черноморья. Поскольку большинство авторов являлись непосредственными участниками данных исторических событий, их работы характеризует сочетание субъективного подхода с идеализацией борьбы за власть Советов.
Некоторые авторы (Я. Шафир, В. Василенко, Н. Батурин, Голубев, М.С. Свечников, В.А. Антонова-Овсеенко и др.)[2] отразили лишь отдельные события и факты революционной истории Гражданской войны на Кубани и Черноморье; другие (Г. Ладоха, Н. Янчевский, Б. Городецкий, А. Платонов и др.)[3] осветили их в целом, не претендуя на полноту изложения. Наиболее значительными работами этого периода являются труды Г. Ладохи и Н. Янчевского, положившие начало систематическому исследованию истории революции и Гражданской войны на Северном Кавказе, Кубани и в Черноморье. Г. Ладоха, Н. Янчевский, И. Гольдентул[4] и др. первыми проанализировали в своих трудах проблемы, связанные с увеличением числа иногородних на казачьих территориях, что стало причиной углубления социального разделения населения на политические блоки во время Гражданской войны в этих районах. В трудах С.А. Скворцова, П.Н. Раждаева, П.И. Неволина и В.М. Четыркина[5] содержится анализ некоторых причин недовольства части населения существующими порядками в городах, деревнях, станицах накануне Февральской революции.
Несмотря на имеющиеся существенные ошибки, иногда поверхностное, а чаще эпизодическое освещение революции и гражданского противостояния на Кубани и Черноморье, названные работы весьма значимы для современного исследователя даже субъективизмом подходов и точек зрения, выражающим социально-психологические настроения отдельных социальных слоев в эпоху 1910-1920-х гг.
Труды лидеров белого движения А. Деникина, А. Лукомского, Г. Покровского, П. Врангеля, изданные в эмиграции, являются для представленного исследования не только мемуарными источниками, но и неотъемлемой частью историографии Гражданской войны[6]. Среди них особенно значимы, помимо мемуаров А.И. Деникина “Очерки русской смуты”, претендующих на создание целостной истории гражданского противостояния на юге России, воспоминания бывшего главнокомандующего Крестьянского ополчения Комитета освобождения Черноморской губернии Н.В. Вороновича[7], освещающие причины зарождения и деятельность крестьянского движения на территории Черноморья и Кубанской области. В изучение темы красного террора в годы Гражданской войны значимый вклад внес труд С.П. Мельгунова “Красный террор в России”[8], содержащий не только свидетельства очевидца, но и первую из публикаций той поры попытку анализа явления[9].
Второй период - 1930 – начало 1950-х гг. - ознаменовался жестко ограниченными идеологическими рамками, предписанными для исторической науки сталинским тоталитарно-бюрократическим режимом, когда методологической основой всех исследований по отечественной истории стала “История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс”, согласно которому в годы Гражданской войны существовал нерушимый союз между промышленным пролетариатом и крестьянством при руководящей роли большевистской партии.
В двухтомной “Истории Гражданской войны в СССР”[10] ведущие историки страны И.И. Минц, Э.Б. Генкина, Е.Н. Городецкий и др. дали оценки Гражданской войны с позиций сложившейся в то время в стране политико-идеологической конъюнктуры, взяв курс на “отбеливание” намерений большевиков и идеализацию их действий, и в то же время на повсеместную дискредитацию политических оппонентов.
В это же время появились новые работы И.М. Разгона и Я.Н. Раенко[11], хотя и не содержащие всестороннего анализа, но впервые претендующие на попытку систематизации, анализа и обобщения революционного опыта в данном регионе, а также комплексное рассмотрение социально-экономических и политических предпосылок и условий революции и Гражданской войны. Целью их исследования являлся регион Северного Кавказа, а не специальное изучение революции и Гражданской войны на Кубани и в Черноморье. Кроме того, указанные труды испытали влияние культа личности, исказив многие события и не упомянув о значительном числе видных участников и борцов.
В это время вышло в свет и несколько работ российских авторов за рубежом, в частности, труды Н.Н. Головина и А.А. Зайцова[12]. Однако, их выводы, по нашему мнению, носят ограниченный характер, вследствие рассмотрения лишь военно-технической стороны событий на Юге России. При всей неординарности многих заключений крупнейшего военного специалиста русского зарубежья генерала Н.Н. Головина, он все же не идет дальше того, чтобы считать причиной зарождения Белого движения лишь противостояние узурпировавшим государственную власть большевикам.
Третий период (1955 – начало 1980-х гг.) характеризуется широким размахом исследований в самых разных направлениях с привлечением новых источников из местных архивов, рассекреченных в годы “оттепели”, в которых прослеживается тенденция к освобождению от ряда догматизированных оценок и рассматриваются вопросы, остававшиеся длительное время вне поля зрения ученых. Среди работ по истории революции и Гражданской войны в Черноморье значительное место занимают труды Г.Е. Улько и А.И. Козлова[13], в которых впервые появляются попытки специально исследовать революционное движение в Черноморской губернии, включая рассмотрение социально-экономических предпосылок и условий победы революции в этом регионе. В них разносторонне проанализированы положения черноморского пролетариата и его роль в завоевании им политической власти в губернии и проведении социальных преобразований в Черноморской республике, хотя гораздо меньшее внимание уделено другим слоям населения. В работе широко освещены помощь революционного Черноморья трудящимся Кубанской области и взаимоотношения меньшевистского правительства Грузии и Черноморья[14]. Значительный интерес своей основательностью и аргументированностью при некоторой политизированности, представляет работа И.П. Осадчего[15], в которой автор рассмотрел события и движущие силы Гражданской войны на территории Кубанской области с традиционных для советского периода позиций. То же самое можно отметить и в отношении ряда исторических работ К.К. Красильникова, А. Кондакова, Т. Волошко, Н.Г. Спиридонова, Г. Дзидзария и др.[16], содержащих цель исследовать Гражданскую войну на территории Черноморья в качестве самостоятельной темы.
Со второй половины 1960-х гг. до середины 1980-х в исторических исследованиях прослеживается возврат к господству официальной идеологии, но вместе с тем продолжает расширяться проблематика исследований по Гражданской войне на Кубани и Черноморье. В этой связи следует указать труды В.П. Горлова, Н.А. Ефимова и других[17], посвященные истории Черноморья, в частности, военным действиям Северо-Кавказской Красной армии, но также и истокам формирования повстанческой армии, сыгравшей немалую роль в разгроме Деникина. В работах В.Т. Сухорукова и М.Б. Траскунова также освещается история этой армии, но в более тесной связи с социально-политическими и военными событиями Гражданской войны в различных районах Северного Кавказа и Черноморья[18]. Роль партизан Черноморья в разгроме Деникина в общем плане отражена в трудах Н.Ф. Кузьмина, А.П. Алексашенко, В.С. Владимирцева, В.А. Занина и др.[19]. Кроме специальных работ, нельзя не отметить и академические труды “Гражданская война и военная интервенция в СССР” и “Из истории Гражданской войны в СССР”[20], в которых затрагиваются вопросы истории Гражданской войны на Кубани и Черноморье, исследуется не только ход боевых действий РККА против Вооруженных сил Юга России, но и соотношение основных движущих сил гражданского противостояния.
Труды А.С. Велидова, Б.Н. Венедиктова, В.Д. Поликарпова, Ю.Б. Долгополова, И.А. Дорошенко, К.К. Звонарева и др.[21] посвящены изучению формирования и деятельности органов контрразведки, ВЧК, ОГПУ на территории Европейской части России и Северном Кавказе. Проблеме становления советской власти на Кубани и в Черноморье (1917–1918 гг.) посвятил свою работу А.А. Сенцов[22], который убедительно показал закономерности перехода власти к Советам рабочих и крестьян и создания социалистического государства в России, уделив некоторое внимание созданию местных советских представительных и отраслевых государственных органов Кубано-Черноморской республики, их структурной организации и деятельности. Тему послевоенного становления советской власти продолжил кубанский историк В.Е. Щетнев[23], рассмотревший жизнь кубанских станиц в период НЭП. В трудах И.Н. Розина, Б.А. Калоева и др.[24] выявляются некоторые причины казачьего и крестьянского недовольства на территории Кубани и Черноморья накануне Гражданской войны. Работа И.Н. Розина особенно ценна тем, что отражает вопросы колонизации и переселения, специфику сельского хозяйства. Несмотря на то, что этот труд несколько грешит описательностью, он дает представление о причинах достижения некоторыми группами населения экономической стабильности и сравнительно высокого жизненного уровня на территории Сочинского округа в период до 1917 г. Исследование В.П. Наумова[25] представляется важным, поскольку содержит первую попытку историографического анализа событий Гражданской войны в исследуемых регионах.
За 50-летний период – с 1918 по 1968 гг. за рубежом вышло немало изданий, посвященных Гражданской войне в России - труды Л.А. Фостера, Дж. Эриксона, А.Г. Мазура[26]. Дж. Эриксон впервые из зарубежных авторов с научной точки зрения обосновал расширенную периодизацию Гражданской войны в России – 1917–1922 гг.
Четвертый период историографии продолжается с 1985 г. по настоящее время. В научный оборот широко введены ранее неизвестные архивные материалы, а также дневники, письма, мемуары и другие источники личного характера участников противоборствующих сторон. В начале 90-х гг. произошло выделение истории белого движения в самостоятельный предмет изучения. В это же время начинается активное изучение темы крестьянского движения в различных районах России.
Во второй половине 1990-х гг. стали постепенно преодолеваться публицистические крайности суждений и выводов о Гражданской войне, связанные с распадом СССР и доступом к новым архивным материалам, обозначилось стремление к более объективным и взвешенным оценкам и появлению свободных от политизированности трудов с фундаментальной источниковой базой и независимой авторской позицией.
В это же время приобрела актуальность тема контрреволюционных антибольшевистских движений на территории Кубани и Черноморья, которой посвящены работы В.П. Федюк, А.Г. Бурмагина, А.В. Иванова, В.Д. Поликарпова, диссертация А.А. Зайцева[27]. В.Д. Поликарпов первым обнаружил очевидную преемственность между Белым движением и антидемократической оппозицией офицерства и генералитета в 1917 г.[28]
Историки казачества В.П. Трут, А.В. Венков, В.Н. Сергеев[29] проявили глубокий интерес к несоветским структурам власти, сделали попытку разобраться в степени социальной дифференциации в казачьей и крестьянской среде, выяснили соотношение отдельных укладов в жизни казаков и горцев, проанализировали влияние различных идеологических течений и политических партий на казачество. Но процесс становления новых государственных образований на юге России они затронули лишь мимоходом, в рамках “сепаратизма казачьей контрреволюции”[30].
В своей диссертации И.Н. Гребенкин[31], рассматривая процессы начального периода Гражданской войны, изучил процесс превращения антисоветских добровольческих формирований на юге России из разрозненных частей в организованную силу, способную воздействовать на развитие событий в общероссийских масштабах, показал, как белое добровольчество из стихийного контрреволюционного протеста части интеллигенции и офицерства стало заметным общественно-политическим явлением.
Такие исследователи, как С.В. Волков, впервые значительное внимание уделивший анализу роли офицерского корпуса в становлении Белого движения и судьбе офицерства в годы революции и Гражданской войны[32], и В.Ж. Цветков, изучавший вопросы социального состава Добровольческой армии в начальный период ее существования[33], считают себя наследниками традиций Белого движения, трактуя участие офицерства в Гражданской войне как пример патриотического служения. Иной концепции придерживается Р.М. Абинякин, исследующий социально-психологический облик и мировоззрение добровольческого офицерства, который доказывает, что в условиях Гражданской войны произошло быстрое вырождение этой группы в специфическое маргинальное сообщество[34]. Серьезное внимание уделяется силовым органам молодого советского государства (ВЧК – ОГПУ) в монографии А.А. Здановича[35] и некоторых коллективных работах, например, “Красная книга ВЧК”[36].
Немаловажными исследованиями в понимании государственного строительства белогвардейцев, в том числе на юге России, являются труды Г.А. Трукана, А.Я. Бутакова, С.В. Карпенко[37]. Важное значение приобрела тема белого и красного террора в Гражданской войне в монографии А.Л. Литвина[38], основанной на неизвестных ранее материалах из архивов бывшего КГБ СССР.
Из научных работ этого периода необходимо также назвать “Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 г.” под редакцией кубанского историка профессора В.Н. Ратушняка[39], которая основана на ранее неиспользованных архивных источниках и впервые представляет топографические карты боевых действий меньшевистской Грузии, Вооруженных сил Юга России, десантов “Армии возрождения России” и полковника Кучук-Улагая. Тема причин гражданской оппозиционности на территории Кубани и Черноморья затрагивается и в трудах В.Н. Ратушняка[40], посвященных исследованию закономерностей и особенностей развития сельскохозяйственного производства на Северном Кавказе в конце XIX – начале XX в. Он показал влияние крестьянской колонизации края на процесс распространения капитализма вширь, трансформацию земельного фонда, частного землевладения и землепользования как предпосылки гражданских противоречий.
О возрастании интереса историков к проблемам Гражданской войны на территории Северного Кавказа, Кубани и Адыгеи свидетельствуют новые докторские диссертации Сухановой Н.И. “Гражданская война 1917–1920 гг. на Северном Кавказе: социально-политический аспект” (2004 г.), Почешхова Н.А. “Cоциально-экономические и военно-политические проблемы в северо-западных районах Юга европейской России в период Гражданской войны (1917–1921 гг.)” (2006 г.).
Из зарубежных работ по истории Гражданской войны вопросы гражданского противостояния на Кубани и Черноморье затрагиваются в трудах Е. Майдслея и В. Линкольна[41]. Исследуя причины Гражданской войны в России, они указали на незавершенность и нерешенность основных вопросов социального развития общества, касающихся рабочих и крестьян. Они впервые акцентировали внимание на деятельности Кубанской краевой рады, которой придавали исключительное значение, как республиканско-демократической модели российского общества, способной примирить классовые противоречия и сгладить остроту социальных конфликтов между различными слоями населения с помощью выработки стратегий компромиссов и диалогов между властью и народом.
Непреходящая актуальность исследований аграрно-крестьянского вопроса в годы Гражданской войны, вопросов социального расслоения и борьбы внутри крестьянства, обуславливает рассмотрение проблем в более широком проблемно-хронологическом контексте, чему посвящен международный научно-исследовательский проект “Крестьянская революция в России. 1902–1922”, осуществляемый под руководством известного ученого В.П. Данилова и его британского коллеги Т. Шанина, доказавших, что “глубинной основой социальных, политических и экономических потрясений в России была именно крестьянская революция”[42]. По мнению этих авторов в 1917–1920 гг. антипомещичья, антифеодальная крестьянская революция являлась мощным фактором победы большевиков над белыми и другими противниками. Но одновременно происходила “трансформация крестьянской революции в крестьянскую войну против большевистского режима, который все более отождествлялся с различными мобилизациями и повинностями, с системой повседневного и всеохватывающего насилия”[43]. Крестьянская революция 1917 г. выливалась по мере реализации ее основных требований во внутрикрестьянскую борьбу и свойственное крестьянству некоторых регионов стремление обособиться от государства в рамках локальных крестьянских миров[44].
Анализируя процессы, происходившие в деревне в годы Гражданской войны, современные российские и зарубежные историки усиливают внимание к проблемам психологии, политического и религиозного сознания, культуры, мировоззрения и политического поведения крестьян в целом, и в отдельных районах, в частности[45], исследуют язык революции, то есть, реальное восприятие крестьянами и трансформацию в их сознании основных требований и лозунгов, выдвигавшихся противоборствовавшими сторонами. Интересным источником о настроениях и поведении крестьянства является вышедший в России в рамках российско-французского проекта труд “Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД”[46].
Многие годы в советской исторической литературе преимущественное внимание уделялось движениям протеста крестьян в районах, контролируемых антибольшевистскими режимами, тогда как “кулацкие” и “контрреволюционные” выступления на советской территории не являлись предметом специального и обстоятельного исследования. Лишь со второй половины 80-х гг., история крестьянского повстанческого движения периода Гражданской войны, его требования и ориентации, попытки выразить и защитить собственную “крестьянскую правду”, стали активно исследоваться историками. Основные вехи, причины и масштабы крестьянского повстанческого движения составили предмет изучения в работах Т.В. Осиповой[47]. Следует отметить также раздел “Крестьянство в гражданской войне: борьба на два фронта”, помещенный в сборнике “Судьбы российского крестьянства” (Москва, 1996 г.). Историографическому обзору по крестьянскому движению посвящена работа В.И. Голдина[48], в которой систематизируется литература, вышедшая в период со второй половины 80-х гг. до 90-х годов ХХ в.
В последние годы в нашей стране при посредстве просветительского содружества “Посев” опубликован целый ряд исследований и документальных сборников, посвященных крестьянскому повстанческому движению рассматриваемой эпохи[49], в которых его, как правило, обозначают как “крестьянская война” или “серия скрытых гражданских войн”[50]. Крестьянские выступления исследуются в наиболее фундаментальных трудах С.А. Есикова и Л.Г. Протасова, рассматривающих “антоновщину” с целью выявления комплекса вызвавших ее причин и анализа требований, выдвигаемых повстанцами: чрезвычайная продовольственная политика, трудовые повинности, мобилизации в Красную армию, протесты против запрета свободной торговли, преследований церкви и религии и др.[51].
По мнению М. Бернштама и Т. Осиповой советская власть перестала существовать к весне 1921 г. на обширной сельской территории страны в результате мощных крестьянских движений[52]. По мнению этих и других современных историков только введение НЭП, начавшееся именно с новой политики в отношении крестьянства, позволило большевикам затушить пламя крестьянской войны.
В указанных современных трудах крестьянское повстанческое движение в годы Гражданской войны именуется “зеленым” и квалифицируется как “третья сила”, однако, этот же термин нередко ассоциируется с умеренными социалистами, или с возглавляемыми ими правительствами и движениями. Но М. Бернштам, относящий народное повстанчество эпохи Гражданской войны в историческом смысле к прокоммунистическим силам, убежден, что это явление нельзя отождествлять с “зеленым” движением или именовать их “третьей силой”. “Зеленые” Черноморья и Украины сражались, по его мнению, прежде всего против белых и национальных меньшинств России, борьба же против красных носила в большей степени дискретный и непоследовательный характер. Тамбовское повстанческое движение он считал массовым крестьянским сопротивлением социализму, консервативным и глубоко религиозным, не имеющим ничего общего с “зеленым” движением, кроме внешнего сходства всякого повстанчества[53]. Отметим, что это суждение представляется весьма спорным.
При рассмотрении итогов и последствий Гражданской войны все чаще встречаются нетрадиционные интерпретации: например, по мнению С.А. Павлюченкова, большевики, победив белых, фактически проиграли крестьянству, следствием чего стал переход к НЭПу[54]. К сходным заключениям пришел В.М. Андреев, полагающий, что в условиях массового подъема крестьянского движения в 1920–1921 гг. “перед большевиками встала суровая дилемма: либо вызвать на себя обвал общероссийской гражданской войны, либо временно отказаться от своих узкопартийных иллюзий” и перейти к НЭП. Но “надломленный военным коммунизмом” хозяйственный механизм деревни и ослабление ее морально-нравственной основы трагически сказались на всей последующей истории крестьянства[55]. Подобные трактовки даются в отношении противостояния советской власти и местного казачества кубанскими историками А.В. Барановым[56], Ю.А. Яхутлем[57] и другими при изучении этапов зарождения и формирования “бело-зеленого” движения на Кубани, а также причин НЭП.
Подводя итог историографическому обзору, следует отметить, что на протяжении всего советского периода отбор исторических тем обуславливался давлением государственной идеологии. Региональная история при этом неизбежно становилась второстепенным и вторичным придатком всероссийской истории Гражданской войны, втискиваемой в определенные политико-идеологические догмы. Однако было бы наивно сводить обозначенную политико-идеологическую ангажированность российских историков только к конъюнктурным мотивам: историки кризисных эпох подвергаются тому же давлению ментально-идеологического контекста эпохи, что и непосредственные участники изучаемых событий. Некритичность и предвзятость интерпретаций советских историков подтверждается не только подбором аргументов, но и стилистикой исторических работ 20-х – 80-х гг. ХХ в., воспроизводящей язык коммунистической публицистики того времени, пестрящий идеологическими штампами.
Ситуация кардинально не изменилась и после развала Советского Союза. Несмотря на интенсивное расширение тематики, приобретение историей революции и Гражданской войны более трагической окраски, трактовка этих фактов осталась не менее субъективно-героической: большевики превратились в душителей свободы и врагов народа, а их противники приобрели ореол мучеников и славу подлинных героев. При этом объекты героической стилизации истории подбираются по прежнему принципу, только среди них преобладают активные оппоненты большевизма и наиболее пострадавшие от него слои, в том числе и бунтующие крестьяне и казаки.
В работах А.А. Черкасова[58] заявлена попытка представить первое комплексное исследование истории применения института заложничества на территории Кубани и Черноморья в период борьбы с бело-зеленым повстанчеством и в этой связи проанализировать оценки масштабов этой акции в Кубано-черноморском регионе. Автор предлагает собственную интерпретацию периодизации малой Гражданской войны (1920–1922 гг.) на территории Кубани, а также стремится определить движущие силы Гражданской войны в регионе, раскрывая их социальную природу, устойчивые психологические стереотипы поведения и идеологические проявления.
Проведенный историографический обзор позволяет сделать вывод о том, что постановка и изучение темы данного исследования позволяет дать более полную и объективную картину Гражданской войны на Кубани и Черноморье.
Источниковая база исследования значительна и разнообразна. При изучении темы использовались документы соответствующего периода, извлеченные из следующих архивов: Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного военного архива (РГВА), Государственного архива Краснодарского края (ГАКК), Центра документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК), Архивного отдела администрации города Новороссийска (АОАГН), Государственного архива города Сочи (ГАГС). Помимо этого, использовались сборники опубликованных документов, мемуарная литература, материалы периодической печати.
Архивные источники, используемые автором, можно систематизировать следующим образом: официальные документы высших органов государственной власти; приказы силовых ведомств; официальные материалы политических партий; документы местных советских и антибольшевистских учреждений; документы личного характера участников Гражданской войны, мемуары, переписка; периодическая печать.
Безусловно, самым значимым пластом источников являются документы советской власти, партии большевиков и командования РККА: Прежде всего, это фонды Российского государственного военного архива: штаба частей особого назначения (ЧОН) республики, управления армиями Кавказского фронта, в частности, 9 Кубанской армии. Эти документы служат неоценимым источником для изучения процесса установления советской власти на Кубани и Черноморье и отношений местного населения к советизации.
Не меньший интерес представляют документы Государственного архива Краснодарского края: материалы Канцелярии Совета Кубанского краевого правительства и Канцелярии управления делами Кубанского краевого правительства, содержащие массив информации о деятельности Кубанского краевого правительства в годы Гражданской войны. Следует отметить высокую степень информативности документов отдела управления Кубано-черноморского облисполкома, Краснодарской отдельско-городской рабоче-крестьянской милиции и Кубано-черноморского областного революционного комитета о деятельности советских органов в 1920–1922 гг.
Наибольшую значимость в архивном отделе администрации города Новороссийска (АОАГН) представляют документы ВЧК – ОГПУ: суточные рапорты о движении бандитизма на территории Черноморья, пропагандистский материал противоборствующих сторон и другие. В фонде Исполнительного комитета Черноморского окружного совета рабочих, крестьянских, казачьих, красноармейских и флотских депутатов обнаружены многочисленные нормативные документы о введении на территории Кубани и Черноморья института заложничества и концлагерей. По периоду борьбы советской власти с контрреволюцией, в том числе и крестьянской, особо следует отметить как делопроизводственные документы, хранящиеся в государственном архиве города Сочи: постановления Сочинского райсполкома 1920-1933 гг., Ахштырского сельсовета 1920-1954 гг., так и дела, имеющиеся в Центре документации новейшей истории Краснодарского края: документы Адлерского Волкома РКП(б) 1922-1923 гг. и Кубано-черноморского областного комитета ВКП(б).
Данные о деятельности деникинского командования, Кубанской Рады и бело-зеленого повстанчества нашли свое отражение в документах фондов РГВА: дела штабов 3 Кубанского казачьего конного корпуса, группы войск Кавказско-черноморского побережья, Кубанской повстанческой армии и других; военно-полевого суда в г. Новороссийске.
Наиболее важные, хотя и малочисленные, документы зеленоармейского Комитета освобождения Черноморской губернии содержатся в фондах управления Красной армии Черноморья (РГВА), а также отрывочные сведения о крестьянском движении находятся и в фондах Российского государственного архива социально-политической истории и Государственного архива Краснодарского края. Значительная часть использованных в диссертации документов никогда не публиковалась, в связи с оппозиционностью значительных категорий населения Кубано-черноморского региона советской власти.
К исследованию привлечены многие документы, опубликованные в ряде сборников[59]. Следует указать особое значение для понимания разновидности форм кубанского и черноморского повстанчества документов в сборнике “Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Документы и материалы. Т.1. 1918-1922”[60].
Трудно переоценить значимость для изучения крестьянского движения на территории Кубани и Черноморья материалов периодической печати Комитета освобождения Черноморской губернии, в частности, “Бюллетеня Комитета освобождения Черноморской губернии”, выходившего с 8 февраля по 10 марта 1920 г., позже получившего название “Заря Черноморья”. Материалы стенограмм съездов и совещаний, помещенные в этих изданиях, позволяют создать представление о политических приоритетах лидеров различных партий и фракций.
К зеленоармейской печати можно отнести газету “Фронтовик”, в 1920 г., издававшуюся в городе Туапсе несколько дней, - официальный орган Красной армии Черноморья, “Крестьянскую Черноморскую газету” (известен один номер этого издания), газету “Солдат и рабочий”, выходившую Сочи в 1917 г. Последняя, являясь рупором местных эсеров и меньшевиков в октябре 1917 г., первой начала публиковать обвинительные статьи в адрес большевиков. Схожую позицию занимали екатеринодарские газеты “Проблеск”, “Голос труда” и новороссийские – “Свободная Россия”, “Новороссийское слово”, “Черноморская мысль”, “Приморский край”, “Черноморская жизнь”, “Черноморский край”.
Большевистскую прессу представляли сочинские газеты “Крестьянин и рабочий” и “Сочинский пролетарий”, туапсинская - “Известия Туапсинского Совета”, екатеринодарские – “Прикубанская правда” и “Известия Кубано-Черноморского обкома РКП(б)”, новороссийские – “Известия Новороссийского Совета”, “Революционный фронтовик”, выходившие в 1917–1918 гг. Их важность в том, что там имелись публикации официальных сообщений государственных и местных органов советской власти. В 1920 г. после вторичного установления советской власти на Кубани и Черноморье в национализированных типографиях стали издаваться новые большевистские газеты: “Баталпашинская правда”, “Красное знамя”, (Екатеринодар), “Красная правда” (Сочи). Пресса этого периода – важный источник по изучению борьбы с бело-зеленым движением, в ней публиковались многочисленные списки расстрелянных, воззвания, сводки боевых действий с повстанцами.
Деникинская пресса представлена “Вестником Кубанского правительства”, газетой “Вольная Кубань” и другими изданиями, в которых публиковались распоряжения, сводки, воззвания, как Кубанской Рады, так и деникинской администрации.
В диссертации используются мемуарные источники, которые можно условно разделить на три группы: первая – воспоминания большевистских авторов, например, Британова, И.Б. Шевцова, Е.С. Шейдемана и др.[61]. Большую значимость представляют записки и мемуары участников белогвардейского движения А.И. Деникина, Г. Покровского, П.Н. Врангеля и др.[62]. В диссертации также привлекаются записки авторов, непосредственно принимающих участие в деятельности Комитета освобождения Черноморской губернии, например, Н.В. Вороновича[63].
Из первой группы наиболее значительный интерес представляют воспоминания И. Шевцова, В. Фавицкого, П. Моренец, входивших в так называемый полевой штаб Красной армии Черноморья, и испытавших влияние большевистской агитации, что и предопределило их переход на сторону большевиков. Особенно важны мемуары Е.С. Шейдемана, непосредственного участника данных событий, поскольку они отличаются аналитическим характером, снабжены подробными топографическими картами, с высокой степенью объективности отражают историю разгрома повстанческой армии генерала Пржевальского и другие события. Даже С.М. Буденный давал положительную оценку этой работе.
Мемуарные работы второй группы представлены воспоминаниями бывшего главкома Вооруженных сил Юга России А.И. Деникина. В них дается подробная оценка зарождения и развития зеленого движения в регионе, перечисляется социальный контингент зеленоармейцев, частично описывается борьба белогвардейцев против повстанческого движения. В мемуарах главнокомандующего П.Н. Врангеля, в 1920 г. руководившего операциями в Крыму и осуществлявшего общее командование десантами на Кубань, дается содержательное описание событий, связанных с действиями Кубанской армии на территории Сочинского округа.
Третья группа представлена воспоминаниями бывшего руководителя Крестьянского ополчения Комитета Освобождения Черноморской губернии (КОЧГ) Н.В. Вороновича, который подробно описывает ситуацию, сложившуюся в регионе в период с 1917 по 1920 гг. Помимо воспоминаний, Н.В. Воронович снабдил свою работу комплектом документов, связанных с деятельностью партизанского движения и функционирования КОЧГ на территории Сочинского округа.
Научная новизна диссертации заключается, прежде всего, в том, что в ней впервые в историографии на основе привлечения широкого комплекса источников дан всесторонний анализ причин, характера, особенностей и результатов Гражданской войны на территории Кубано-Черноморского региона 1917–1922 гг. Особое внимание уделяется анализу расстановки классов и социальных групп на основе характеристики особенностей природно-климатического, социально-экономического и этнического положения региона в указанный период. Это позволило автору обосновать тезис о том, что среди ведущих причин, вызвавших обострение классовой борьбы, первоочередную роль сыграло разрушение динамичного социального равновесия в соотношении интересов и позиций различных социально-профессиональных и этнических групп и сообщностей, традиционно сложившихся в условиях специфических форм разделения труда в регионе, отличающимся разнообразием и множественностью природных и экономических факторов.
Во многом новой представляется попытка непредвзято и объективно, не прибегая к определенным политико-идеологическим доктринам, рассмотреть генезис, структуру, формы деятельности элементов государственности и организационных систем представителей большевистского лагеря, белогвардейского движения, особенно бело-зеленого повстанчества в указанном регионе.
Впервые дается всесторонняя характеристика крестьянского повстанческого движения на Кубани и Черноморье как малой Гражданской войны (июнь 1920 – декабрь 1922 гг.), раскрываются не только военные действия как таковые, тактика, этапы бело-зеленого движения, но и анализируются социально-психологические и социально-этнические основы объединения разнородных сил в военные отряды. Представленный материал и выводы позволяют в новом ракурсе осветить причины победы Красной Армии и большевизма в рассматриваемом регионе, в частности, выявить такие факторы победы, как слабость, противоречивость, разнородность социально-классовых сил, противостоящих большевизму; аморфность и незавершенность тех государственно-правовых структур, которые они пытались создать. При этом учитываются и факторы, затрудняющие победу большевизма: догматизм, недальновидность, склонность к террору административно-партийных структур советского государства; низкий образовательный и морально-этический уровень многих представителей официальной власти.
В диссертации подробно исследуются основные направления и проявления поведенческой реакции населения на политику красного террора и создание концентрационных лагерей в 1921 г., а также выявляются идеолого-пропагандистская и агитационная сущность большевистской политики, способы ее распространения и влияния на сознание различных слоев населения.
Апробация диссертационного исследования. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры Отечественной истории Сочинского государственного университета туризма и курортного дела. По теме и материалам диссертации опубликованы 4 монографии (одна из них коллективная), 2 сборника документов, 3 брошюры и статьи общим объемом около 76 печатных листов. Основные положения диссертационного исследования были изложены в докладах и сообщениях на научных конференциях различного уровня в Москве, Санкт-Петербурге, Краснодаре, Сочи, Майкопе, Армавире и других, а также в Нью-Джерси (США).
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов при создании обобщающих трудов по истории Гражданской войны в России. Материалы диссертационного исследования использованы автором для разработки ряда спецкурсов и факультативов: “Крестьянское движение на территории Черноморья в период революции и Гражданской войны”, “Кубановедение”, “Сочиведение”, а также для расширения регионального компонента в изучении курса Отечественной истории и Истории России в высших учебных заведениях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, четырнадцати параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы исследования, рассматриваются основные этапы развития историографии, определяется объект и предмет исследования, хронологические и территориальные границы, цель и задачи исследования, методология, характеризуются основные виды источников, раскрывается научная новизна исследования и его практическая значимость.
В первой главе «Специфика складывания предпосылок Гражданской войны на Кубани и Черноморье» рассматриваются истоки и причины гражданского противостояния на изучаемой территории. Изучение предпосылок гражданского противостояния начинается с параграфа «Социально-экономическое развитие Кубанской области и Черноморской губернии накануне Февральской революции», в котором фиксируются следующие выводы и заключения.
Два близлежащих региона существенно различались по особенностям экономического развития и социально-классовому составу. Крестьянство Черноморской губернии к 1917 г. оказалось весьма неоднородным. Хозяйства армянских и греческих поселенцев, широко применяя с XIX в. опыт горного и предгорного земледелия, быстро приобрели товарно-денежную направленность. Хозяйства русских переселенцев не смогли достичь высокого уровня товарности и зажиточности из-за отсутствия опыта ведения предгорного земледелия и малярии. Они были недовольны тем, что их наделы в среднем были меньше участков греков и армян в 10 раз.
Другим очагом крестьянского недовольства было наличие у помещиков и дворян значительного количества прибрежной земли, которая в целом никем не обрабатывалась, а также тот факт, что земельные наделы поселян не принадлежали им на правах полной собственности. Особыми факторами, усиливающими экономический кризис губернии, стали вызванные войной увеличение налогообложения, нехватка рабочих рук и психологическая “усталость от войны”, однако крестьяне, как и в целом по России, оставались политически лояльными к самодержавию.
На территории Кубанской области процесс социально-имущественного расслоения также имел место, но в отличие от Черноморской губернии, масштабы его были не столь значительными, потому что доля беднейших слоев - малоземельных и безземельных иногородних крестьян - являлась сравнительно невысокой. Основания для недовольства существующими порядками на территории Кубанской области у беднейших слоев были, но открыто выражать их они не решались ввиду наличия в регионе военно-служилого сословия – казачества, а также своей малочисленности и разнородности. Несмотря на инфляцию, дороговизну, повышенное налогообложение, в рассматриваемом регионе открытых выступлений против самодержавия не было. Станицы Кубани, как и села Черноморья, являлись сторонниками доведения войны до победного конца.
Во втором параграфе «Углубление социально-политического кризиса в Кубанской области и Черноморской губернии с лета 1917 г. до начала 1918 г.» рассматривается сложный процесс взаимоотношений политических партий и общества в период двоевластия, когда на территории Кубанской области наиболее остро проявились противоречия между кубанским казачеством и иногородними. Это подтолкнуло казаков к формированию своего внутреннего правительства, а в последующем привело к формированию менталитета самостийности у части населения Кубанского края. Но к октябрю 1917 г. не существовало единства даже в самом кубанском казачестве, так как обозначились экономические противоречия, давшие знать о себе в своеобразном “конфликте поколений” между “стариками” и “молодежью”, прибывавшей с фронта и требующей нового земельного передела. В то же время Кубанское правительство воспользовалось попыткой мятежа как предлогом для принятия жестких мер к наведению порядка на территории Кубани из-за разгула дислоцированных здесь большевизированных воинских частей. Таким образом, элитные слои зажиточного казачества, обладающие стабильным социально-экономическим положением, в 1917 г. отдавали приоритет поддержке правых сил.
На территории Черноморья многочисленной прослойки зажиточного казачества практически не было, поэтому руководство здесь удерживалось представителями умеренных социалистических партий. Радикальные силы в лице большевиков здесь были представлены незначительно, из-за неравномерности и недостаточного развития индустриально-промышленного сектора. Умеренные социалисты не предпринимали действий по разжиганию межпартийной розни на Черноморье, предпочитая тактику компромиссов, и поэтому здесь сохранялось политическое спокойствие. Тем не менее, к осени 1917 г. на Черноморье уже ощущалась агитация большевиков, которые призывали к вооруженному свержению Временного правительства.
Социальные противоречия обострялись вследствие значительного ослабления местной исполнительной власти. Как и по всей стране, в рассматриваемом регионе активность масс и отдельных социальных слоев выразилась в создании значительного количества демократических структур, не пользующихся высоким авторитетом в обществе и традиционно не воспринимаемых в качестве знаковых субъектов ведущей власти: Сочинский Совет, Кубанская Рада и войсковые казачьи органы. Высокая степень социальной дифференциации населения препятствовала эффективной политике демократических органов власти в согласовании и координировании интересов различных слоев общества. Национальные противоречия на Кубани и Черноморье в период Временного правительства не получили распространения.
Большевики – малочисленная политическая сила, но настроенная леворадикально, находили поддержку в рядах пролетариата, малоземельного казачества, части иногородних, но главным образом, в расположенных на территории регионов военных частей. Кубанское казачье войско выступало в большей степени как правая сила, обладающая внутренней организацией, опирающейся на отлаженную военную машину, которую оно могло эффективно противопоставлять агитационной пропаганде большевиков, хотя в некоторой степени попадало под влияние большевистских лозунгов.
Умеренные социалистические партии социал-революционеров и социал-демократов (меньшевиков), влияние которых и на Кубани, и в Черноморье было подавляющим, занимали центристскую позицию, приводящую то к компромиссам с большевиками, то к соглашениям с Кубанской Радой.
Во второй главе «Политика большевиков в гражданском противостоянии на Кубани и Черноморье (октябрь 1917 – май 1920 гг.) исследуется деятельность большевистской партии на территории региона, особенность ее прихода к власти, принципиально важных решений, политики по отношению к оппонентам и местному населению находят свое отражение в этой главе.
В первом параграфе «Реализация политики советской власти в деятельности большевиков Кубанской области» анализируется состояние большевистских организаций на территории Кубани. В 1917–1918 гг. исход Гражданской войны, начинающейся на Кубани, был еще не вполне ясен в силу сложности и высокой степени дифференцированности социальной структуры населения, о чем свидетельствует неудача первой попытки большевиков и красногвардейцев захватить Екатеринодар в январе 1918 г. Характеризуя действующие тенденции, нужно отметить, что войсковые органы казаков склонялись в большей степени к силовым решениям социально-политических вопросов, лавируя в конце 1917 г. между категоричностью прямого насилия и нежеланием восстановить против себя значительную часть населения региона. Другую крайнюю позицию занимали большевистские партийные органы, взявшие курс на вооруженное восстание. Большая часть казачества пока не была отрицательно настроена в отношении большевиков, поскольку политика массового расказачивания и террора еще не проводилась. Ища социальную опору в лице, прежде всего, солдат фронтовых частей, охваченных антивоенными настроениями, недавно вернувшихся с фронта молодых казаков, казачьих низов и наиболее обездоленных иногородних, большевики жестко разделяли население по классовому признаку, пользуясь терминами «контрреволюционеры», «классовые враги» и другими им подобными. Вследствие также традиционных установок сознания казачьей вольницы, казаки слабо подчинялись Краевой Раде и другим законно избранным органам власти. Многие казаки были недовольны тем, что они отрываются от земли из-за несения военных обязанностей, возложенных на них, сдавая землю в аренду иногородним.
Краевые органы власти, избранные демократическим путем, пытались использовать тактику компромисса и договора между противостоящими друг другу слоями населения, о чем свидетельствуют попытки совместных заседаний казачьей Рады, съездов казаков, иногородних и горцев. Эти попытки оказывались по большей части неудачны и приводили к ослаблению таких политических партий, как меньшевики и эсеры, от которых отделялись элементы, недовольные умеренными социально-политическими лозунгами и тактикой социального примиренчества.
Важно отметить действие тенденций централизации и преодоления стихийности, партизанщины, отсутствия субординации, обеспечиваемых формирующимся государством диктатуры пролетариата на Кубани. Они проявились в организации штаба Юго-Восточной Красной армии, создании Северо-Кавказского военного округа, а затем единой Кубано-Черноморской советской республики, гарантирующих единое командование, назначение главкома Красной армии, издание центральных печатных органов, берущих на себя функции агитации и пропаганды, институт Чрезвычайных комиссаров. Последствия действий этих тенденций в конце 1917 – начале 1918 гг. были еще весьма неопределенны в хаосе гражданского противостояния, но предопределили в дальнейшем победу большевиков.
Во втором параграфе «Большевики в начале Гражданской войны на территории Черноморья: экономические позиции и политика» исследуется вооруженный приход к власти большевиков и их политика.
С октября 1917 г. по лето 1918 г. большевики активно проявляли себя как движущая сила Гражданской войны на территории Черноморья. Их позиции, с одной стороны, укреплялись за счет тенденций государственной централизации и создания регулярной рабоче-крестьянской Красной армии. Но с другой, после захвата власти в октябре 1917 г. они были ослаблены их разрывом с иными социалистическими партиями из-за разногласий по вопросу о Брестском мире и диктатуре пролетариата. На Кубани и в Причерноморье, где преобладало аграрное население, преимущественные позиции эсеров и меньшевиков были глубоко укоренены в сознании значительных слоев крестьянства. По этой причине наблюдался невысокий уровень сопротивляемости белогвардейцам и войскам Грузинской демократической республики, ставшей в этот период образцом государственного устройства для крестьян Черноморья.
В конце 1917 и в 1918 гг. ситуация в Черноморье складывалась совершенно иначе, чем на Кубани. На нее воздействовало четыре основных фактора: влияние войск английских интервентов, вмешательство войск автономной Грузинской республики, острота межнациональных противоречий и сильные позиции довольно многочисленного зажиточного крестьянства, связанного с рынком и поддерживающего умеренно социалистические лозунги эсеров и меньшевиков. Представители крестьянства Причерноморья не желали мириться с первыми мероприятиями новой власти, в январе-феврале 1918 г. установившейся по Кубано-черноморскому региону вооруженным путем. Повсеместный разгон старых властей и создание новых путем применения политического ценза - участие в Советах только большевиков, левых эсеров и леворадикальных групп - вызвали неприятие со стороны большей части крестьянства, настроенного демократически и выступающего против сверхцентрализации власти в руках партии большевиков, экспроприаций и контрибуций.
Положение большевиков в регионе ослаблялось борьбой в высших эшелонах власти Кубано-черноморской республики, между ЦИКом и главкомом Автономовым, что укрепляло позиции политических оппонентов большевиков.
Характеристике противостоящим большевикам силам посвящена третья глава «Особенности белого движения на Кубани и Черноморье», в которой анализируется процесс зарождения и формирования оппозиционных большевикам сил.
В первом параграфе «Формирование Белого движения на Кубани: этапы развития в аспекте социальных отношений» рассматривается деятельность вооруженных сил Юга России на территории Кубанской области.
Успех белогвардейцев на территории Кубани был обусловлен наличием профессионально подготовленных офицерских кадров, составляющих костяк их военных частей; большевистской политикой разжигания Гражданской войны в кубанских станицах, но, прежде всего, объединением с войсками, подчиняющимися Кубанской Раде, достигнутым путем компромисса.
Положение населения Кубани под властью белогвардейцев отличалось противоречивостью. С одной стороны, правительству белогвардейцев удавалось поддерживать более или менее стабильную социально-политическую ситуацию: об этом свидетельствуют повышение урожайности зерновых культур, отсутствие активных форм протеста и крупномасштабных вооруженных столкновений, а также относительная пассивность большевистского подполья, отказывающегося от значительных акций, поскольку не приходилось рассчитывать на поддержку большинства населения. С другой стороны, процессы свертывания демократии, репрессии, проводимые белогвардейцами при всей спорности их масштаба, насильственные мобилизации и реквизиции, конфликт с Кубанской Радой и подавление идеи кубанской государственности приводили к тому, что враждебные отношения к деникинским войскам постепенно охватывали не только пролетариат, иногородних, казачью молодежь, представителей бедного крестьянства, но и слои зажиточного и преданного традиционным устоям казачества и крестьянства.
Во втором параграфе «Реализация целей Белого движения на Черноморье» разбирается сложный и противоречивый процесс управления, осуществляемого Добровольческой армией на территории Черноморской губернии.
Причинами противостояния крестьян белогвардейским органам власти стали, по мнению руководителя КО Н.В. Вороновича, следующие обстоятельства: возвращение к организации дореволюционного административного аппарата с назначением старых полицейских, реквизиции продовольствия и принудительные мобилизации [64]. К этому следует добавить неопределенность аграрных программ, приведшую к возврату участков земли и дач прежним владельцам земли, а также ликвидацию демократических структур.
Если на Черноморье у командования Добровольческой армии началась открытая конфронтация с зеленоармейцами, то на Кубани борьба стремившейся к автономии Краевой Рады с белогвардейцами приняла скрытый характер. Позиции Кубанской Краевой Рады отличались тенденциями к самостийности: они считали, что в лучшем случае Кубань на правах федерации должна войти в состав России, что не замедлило отразиться на настроениях частей кубанских казаков в действующей армии.
Сравнивая региональные особенности расстановки социальных сил в Гражданской войне, нужно отметить относительную стабильность “белого режима” на Кубани, долго обеспечиваемую поддержкой большинства казачества, недовольного репрессиями, политикой расказачивания и продовольственной диктатурой красных. Иная ситуация сложилась в Черноморье, где были сильны позиции зажиточного и среднего крестьянства, приверженного эсеро-меньшевистским программам и лозунгам, что предопределило их промежуточную позицию между красными и белыми. Власть белогвардейских структур в этом регионе не отличалась устойчивостью и не имела массовой поддержки большинства населения, устремившегося в повстанческие отряды “зеленых”. Наибольшую роль пролетарские слои населения сыграли в Новороссийском и Туапсинском округах, где ЦК РКП(б) пыталось взять под свой контроль зеленоармейское движение.
В апреле – начале мая 1920 г. на территории Сочинского округа была частично захвачена в плен Кубанская армия (войска Кавказского побережья генерала Шкуро). Причинами деморализации и последующей катастрофы военных сил Кавказского побережья явились удаленность казачьих войск от территории Кубани и Дона; сильная нехватка продовольствия, медикаментов, и самое главное, боеприпасов. Территория Черноморья не могла тогда предоставить продовольственно-экономическую базу для содержания значительного контингента вторгшихся белых войск. Негативную роль сыграло отсутствие среди генералов Добровольческой армии единого мнения по вопросу о дальнейшей судьбе войск Кавказского побережья, а также психологический феномен “усталости от войны”.
Третьей силе в годы гражданской войны посвящена четвертая глава «Зеленоармейское движение в событиях Гражданской войны: Комитет освобождения Черноморской губернии как феномен локальной государственности», раскрывающая процесс зарождения, деятельности и ликвидации малого крестьянского государства на территории Черноморья.
В первом параграфе «Образование Комитета освобождения Черноморской губернии и Крестьянского ополчения» представлен процесс формирования государственных структур на территории Черноморья на рубеже 1919-1920 гг. Речь идет о самостоятельном крестьянском государственном анклаве, где наличествовали высшие органы гражданской и военной власти – Крестьянско-рабочий съезд, Комитет освобождения Черноморской губернии и Крестьянское ополчение. Спонтанное возникновение этой формы государственности в условиях Гражданской войны повлияло на начальные этапы процесса складывания политической автономии на территории Черноморья. Такая военная структура, как Крестьянское ополчение, оказалась более необходима в ходе текущего момента, более активна и действенна, нежели гражданские органы власти. Крестьянское ополчение, сразу же начав активные военные действия против белогвардейских частей, добилось значительных успехов, но в то же время его командование проявило тенденции к автономии главного штаба Крестьянского ополчения и нежелание считаться с КОЧГ, о чем свидетельствует самовольная попытка командира КО Вороновича осуществить переговоры и подписать соглашение с белогвардейским командованием в феврале 1920 г. Законодательные и исполнительные ветви гражданской власти, представленной КОЧГ, в условиях Гражданской войны развивались медленнее, дольше переживали период своего становления, о чем свидетельствуют постановления двух крестьянско-рабочих съездов (декабрь 1919 г., февраль 1920 г.).
Во втором параграфе «Государственные учреждения и основные политические функции Комитета освобождения Черноморской губернии» дается анализ государственной системы КОЧГ, ее внутренней и внешнеполитической деятельности.
В своей структуре КОЧГ состоял из 9 отделов, а именно: Президиум с канцелярией; Военный отдел (объединенный с Главным штабом ополчения); Отдел внутренних дел; отдел финансов, торговли и промышленности; Судебный отдел; Отдел труда; Отдел путей сообщения, почты и телеграфа; Отдел народного просвещения и здравоохранения; Продовольственный отдел; Отдел земледелия и государственных имуществ.
Представителями власти на местах являлись сельские, районные и окружные комиссары, избираемые сельскими сходами, районными советами и окружными съездами, подчиняющиеся окружному комиссару, избираемому окружным съездом. В свою очередь, окружные комиссары подчинялись заведующему отделом внутренних дел, которым был один из выборных членов Комитета[65].
КОЧГ являлся надпартийной организацией, включавшей в состав съездов представителей разных политических партий, профессионально-трудовых групп и вооруженных сил. В период между съездами руководство государством осуществлял президиум КОЧГ, который решал вопросы управления государственными учреждениями.
Разумеется, не приходится отрицать незрелости и незавершенности формирующихся государственных структур, слабости систем гражданской власти, их вторичного характера по отношению к военным органам самоуправления, в частности, Главному штабу КО. Об этом свидетельствует, например, полная обусловленность деятельности столь важной структуры, как налоговое ведомство, потребностями военного времени и запросами, складывающимися в ходе Гражданской войны. Власть КОЧГ не распространялась равномерно даже на ограниченной территории Черноморья: ее влияние в городе и районе Туапсе оказалось слабым, поскольку там были относительно сильны позиции и авторитет пролетариата и партийных большевистских органов. Необходимость вести военные действия против белых заставила структуры КОЧГ согласиться на компромисс с представителями советской власти в Туапсе, выразившийся в образовании нового военного подразделения – Красной Армии Черноморья, объединяющей силы Крестьянского ополчения и части РККА.
В третьем параграфе «Боевые действия Крестьянского ополчения» анализируется военная история Крестьянского ополчения.
Главной движущей силой Крестьянского ополчения стало крестьянство, находящееся под влиянием эсеров. Пиком крестьянского движения в Сочинском округе можно считать январское восстание 1920 г., в ходе которого они захватили округ у белогвардейцев и создали самоуправление. Вооруженные силы КО были реорганизованы по типу армейских частей и сведены в батальоны. Таким образом, за короткий промежуток времени на территории округа было образовано относительно централизованное малое крестьянское государство с собственной армией.
Продолжая освобождение от белогвардейцев территории Черноморской губернии, части КО вступили в Туапсе, где позиции большевиков являлись достаточно прочными. Будучи демократами, эсеры и меньшевики КОЧГ решили не преследовать большевиков в Туапсинском округе. Воспользовавшись этим, а также приездом представителей власти Советов, большевики активизировали свою деятельность. В результате части КО объединились с партизанскими отрядами Новороссийского и Туапсинского округов. Несмотря на то, что общее командование продолжали осуществлять военспецы КОЧГ, Крестьянское ополчение, переименованное в Красную армию Черноморья, перестало быть однородным крестьянским формированием, а командиры КАЧ ориентировалось на позиции руководства Красной Армии. КОЧГ контролировал лишь Сочинский округ. В апреле на территорию округа вторглась Кубанская казачья армия генерала Морозова, отступающая под ударами РККА. Именно на плечах кубанцев и ворвались большевики в округ, несмотря на сопротивление партизанских отрядов. Крестьяне, которые в равной степени не желали признавать режим как белых, так и красных, вновь приступили к партизанским действиям.
Причинами поражения КОЧГ в Сочинском округе можно считать ряд факторов: прежде всего, некоторая политическая близорукость эсеров, проявившаяся в чрезмерном доверии большевикам, которых они склонны были рассматривать своими естественными союзниками; передача КАЧ тяжелых вооружений, захваченных в Сочинском округе у белогвардейцев; попытка организации совместных эсеровско-меньшевистско-большевистских Советов. Эти явления свидетельствовали о некомпетентности в оценке реалий конкретной ситуации. Отрицательную роль сыграли и военно-тактические просчеты – отсутствие регулярных войск КО на территории округа в период вторжения Кубанской казачьей армии.
Отличается новизной пятая глава «Особенности повстанческого движения (июнь 1920 – декабрь 1922 г.): малая гражданская война», характеризующая повстанческую войну против власти Советов.
В первом параграфе «Характер повстанческого движения на Кубани и Черноморья» дается оценка повстанческого движения. Начиная с поздней весны 1920 г. крестьянское и казачье повстанчество стало называться бело-зеленым движением. В широком смысле, бело-зеленые – это антисоветские части, которые могли объединять весь фронт оппозиционных большевикам партий и сословных групп. По партийному составу в бело-зеленом движении преобладали представители умеренных партий: от эсеров до правых традиционалистов-монархистов. В сословном отношении повстанцами были казаки, иногородние, черноморские крестьяне, кроме пролетариата, численность которого в соотношении с вышеназванными слоями населения в этом регионе была не велика.
По данным на 1 мая 1921 г. в Кубано-черноморской области было зафиксировано 50 бело-зеленых отрядов общей численностью 1756 штыков, 2774 сабли, на вооружении отрядов находился 51 пулемет[66]. В руководстве 20 отрядами преобладали казачьи офицеры среднего командного состава, 13 отрядами командовали старшие офицеры. Во главе только одного отряда находились вахмистры и урядники. Средняя численность бело-зеленого отряда достигала 100 человек, как правило, при 1 пулемете. Повстанческие отряды на Кубани делились на отряды – “однодневки” и классические повстанческие отряды, различающиеся по длительности периодов их существования. При основании отряда, оснащенного в начале пиками, вилами и топорами, начиналась стадия перевооружения, когда повстанцы несли наиболее крупные потери. Объединения, уничтожаемые на этой стадии, причисляются к отрядам – “однодневкам”. Классическим отряд становился после процесса перевооружения, обретая некоторое постоянство, способность к самобеспечению продовольствием и базу дислокации. Она характеризовалась выгодностью месторасположения, то есть равной удаленностью от ближайших населенных пунктов, а также возможностью обеспечить передвижение как конным, так и пешим строем. Помимо основной базы предусматривались еще несколько запасных.
В качестве причин поражения повстанческого движения на Кубани и Черноморье указываются следующие: отмеченный уже феномен «усталости от войны»; сезонность (повстанчество активно и регулярно себя проявляло только в теплое время года); введение новой экономической политики, особенно повлиявшей на прекращение бело-зеленого движения.
Во втором параграфе «Деятельность Армии возрождения России на первом этапе бело-зеленого повстанчества» рассматривается процесс зарождения широкомасштабного повстанческого движения.
После установления советской власти на Кубани и в Черноморье весной 1920 г. стало усиливаться недовольство политикой, проводимой органами советской администрации по отношению к местному населению. Продразверстка, злоупотребление и несправедливости в проведении земельной реформы, расказачивание способствовали формированию повстанческого бело-зеленого движения в этих регионах. Настроения большинства населения на Кубани по сводке Кубанской ЧК за 12 мая 1920 г. характеризовались как антисоветские и контрреволюционные, чреватые угрозой восстания[67]. Относительно Черноморья по данным того же источника утверждалось, что советская власть отличалась слабостью, в воинских частях царили анархия и беспорядки, усиливалась контрреволюционная пропаганда[68].
В 1920 г. и на Кубани и в Черноморье определяющим фактором становится противоречие между силами бело-зеленых и белых, выступающих в союзе, и красных. Весь ход военно-тактических действий Армии возрождения России является тому доказательством. Это крестьянское по своему характеру, полурегулярное, крупномасштабное воинское объединение последовательно сражалось против РККА, постоянно взаимодействуя либо с отрядами белого движения – подразделение Улагая, либо втягивая в себя остатки разбитых белоказачьих формирований.
В параграфе третьем «Повстанческое движение на завершающих этапах (1921–1922 гг.)» рассмотрен процесс дальнейшей эскалации, упадка и поражения повстанческого движения.
Повстанческая деятельность в 1921 г. (второй этап) на Кубани и Черноморье проявлялась в многообразных формах: убийства представителей советского и коммунистического актива, боевые столкновения с ударными группами Кубано-Черноморского ЧК, частями особого назначения, милицией и армейскими командами. К ее особенностям можно отнести: редкие случаи распространения репрессивных мер на рядовых красноармейцев и милиционеров, которых не считали потенциальными врагами; акты насилия, направленные на коммунистов, сотрудников ЧК и представителей карательных органов советской власти; значительная политическая разобщенность бело-зеленого движения Кубано-черноморского региона.
Советские карательные органы осуществляли систематические убийства сдавшихся и попавших в плен бело-зеленых повстанцев, что имело отрицательные последствия для пропагандистской деятельности советской власти, формируя в сознании повстанцев установки, нацеливающие их на необходимость сражаться с отрядами РККА до конца, не сдаваясь в плен. В 1922 г. целый ряд бело-зеленых отрядов будет ожесточенно сражаться до последнего человека.
В истории Кубано-Черноморского региона 1922 г. (третий этап) ознаменовался явным сокращением масштабов бело-зеленого движения, а также заменой повстанчества, вдохновляемого политическими целями и идейными убеждениями, группами, совершающими уголовные деяния. Постепенная эволюция бело-зеленых происходила на фоне общей нестабильности в регионе, жесткости политики, проводимой Кубано-черноморской чрезвычайной комиссией, органами ГПУ и командующим всеми войсками Кубани и Черноморья С.М. Буденным. Период повстанческого движения, характеризующийся крупномасштабными действиями в регионе отрядов в тысячи штыков и сабель, как это было в 1921 г., завершился. В 1922 г. бело-зеленые выступали раздробленными группами, не превышающими 200 человек, что позволяло проявлять большую мобильность при осуществлении налетов и при уходе от преследования, а также в нужное время дробиться или же объединяться в более крупные отряды. Командование бело-зелеными соединениями осуществляли, как правило, бывшие военнослужащие Добровольческой армии или представители ее администрации (подхорунжий Карасюк, стражник Бурляев[69], сотник Нелюба, полковник Головко, хорунжий Рябоконь, являющиеся по своим политическим убеждениям монархистами).
В шестой главе «Борьба советской власти с бело-зеленым движением и отношение к ней населения Кубани и Черноморья» анализируется силовая и пропагандистская деятельность большевиков по пресечению повстанчества.
В первом параграфе «Методы борьбы советской власти с повстанческим движением в регионе» речь идет о том, что для противодействия повстанчеству большевики летом 1920 г. ответили целым спектром мер, начиная от открыто насильственных (красный террор) до пропагандистских. Бывшие белогвардейские офицеры, торговцы, сдавшиеся бело-зеленые, «элемент не занятый общественным трудом» были отправлены в концентрационные лагеря. Летом 1920 г. на территории Кубано-Черноморья имелся лишь один концлагерь, однако в 1921 г. были созданы еще два[70]. Их узники содержались на правах заложников и подлежали немедленному расстрелу при попытке активизации повстанчества. В рамках красного террора проводились и акции возмездия или устрашения, когда также осуществлялись массовые расстрелы в назидание остальному населению.
Отдельным аргументом в деле уничтожения повстанчества была пропагандистская работа. Уже с мая 1921 г. достаточно часто объявляются амнистии бело-зеленым повстанцам в случае их добровольной сдачи. В 1920–1922 гг. на Кубани и Черноморье активно действовал пропагандистский аппарат, представляющий все политические течения – эсеров, большевиков, белогвардейцев, кубанцев-самостийников. Такое многообразие политических оппонентов приводило к различиям пропагандистских обращений к населению тех или иных политических сил.
В ходе пропагандистской войны на территории Кубани и Черноморья применялись листовки-обвинения, листовки-угрозы и листовки-призывы. Если рассматривать их текстовую часть, то приходится констатировать, что большевики не затрудняли себя сложными смысловыми эпитетами, выражающими переход бело-зеленых к большевикам. В связи с этим складывается впечатление, что в мирной ликвидации бело-зеленой оппозиции большевики были не заинтересованы. В свою очередь белогвардейцы и зеленоармейцы обращались к большевикам подчеркнуто вежливо, указывая на их заблуждения и ошибки, и одновременно призывая их в свои ряды. Эти отличия отражают убежденность в господствующей позиции партии, уверенной, благодаря диктаторской власти, в том, что она может влиять на население с позиции силы.
Во втором параграфе «Действия представителей советской власти в восприятии жителей Кубани и Черноморья» рассматриваются взаимоотношения советской власти с населением, складывающиеся весьма неоднозначно. В годы Гражданской войны Рабоче-крестьянская Красная Армия нередко занималась самообеспечением, а грань между самообеспечением и грабежом была весьма прозрачна. Особенное постоянство таких экспроприаций имело место в начальный период Гражданской войны, что подтверждается конкретными примерами на территории Сочинского округа и Кубанской области. В 1920 г., после установления советской власти в условиях войны с зажиточными кубанскими станицами, эти проявления стали и вовсе процветать. Лидеры большевиков основное внимание уделяли разгрому политической оппозиции, не всегда пресекая разнузданность своих войск.
В заключении подведены итоги исследования.
Как существенный специфический признак Гражданской войны в указанном регионе отмечаются попытки действия на государственном уровне основных социальных сил движения – красных, белых, зеленых, в ходе которых возникли предпосылки объединения двух последних сил в бело-зеленое повстанческое движение на последнем этапе Гражданской войны.
Специфика периода многовластия – феномен, релевантный особенностям социально-этнической дифференциации, свойственной территории Кубани и Черноморья. В качестве одного из главных признаков региональной специфики выступает политическая деятельность Грузинской демократической республики, защищающей свою автономию от белых и красных путем создания буферной зоны – зеленоармейского кордона в Черноморье. Идеологические установки ее правительства содержали ряд положений, которые в целом соответствовали эсерским лозунгам “Земли и воли”.
Основными причинами зарождения бело-зеленого движения стали: расказачивание, антицерковный террор, продразверстка и другие акции в рамках осуществления политики “военного коммунизма, а также стремление кубанских казаков сохранить традиционные привилегии.
Причинами межнациональной розни являлись грузино-армянские противоречия на территории Черноморья, послужившие предпосылкой добровольного вступления армянской молодежи в состав Добровольческой армии, а грузин в состав войск КОЧГ, что инициировало боевые действия между добровольно ввязавшимися в войну гражданами Черноморья. Факторы национальной нетерпимости отмечаются между адыгами и красно-зелеными казаками в начальный период Гражданской войны на Кубани. В то же время фиксируются настроения индифферентности и невмешательства в социальную борьбу у некоторых представителей горских народов, в частности, шапсугов.
В качестве основной причины появления повстанческого движения выдвигается реакция многих представителей населения на экспроприационные или карательные действия советской власти, а не военные заговоры ее врагов.
Политические взгляды бело-зеленого повстанчества характеризовались широким спектром идей: от самостийности Кубани до монархических представлений. В конце изучаемого периода (1922 г.) попытка придать политическую окраску деятельности бело-зеленых сил преимущественно заменилась чисто уголовными проявлениями.
Доказано на основе архивных источников применение многочисленных расстрелов сдавшихся в плен повстанцев, акций возмездия и политики заложничества на территории Кубани и Черноморья, как методов борьбы советской власти с политической оппозицией.
Основой победы советской власти и разгрома главных сил бело-зеленого движения в данном регионе стала не только централизованная военная мощь советского государства, но и переход большевистского режима к НЭП, приведший к полному завершению повстанческого движения.
Впервые на основе не вводимых ранее в оборот архивных материалов всесторонне представлен анализ деятельности и механизм создания Комитета освобождения Черноморской губернии, рассмотрена его роль в событиях Гражданской войны и отношения с Грузинской демократической республикой, что дополняет существующие в науке представления о борьбе красных и белых на территории Кубани и Черноморья.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:
Монографии:
- Черкасов А.А. Крестьянское движение на Черноморье в период революции и гражданской войны. – Краснодар: Кубанский госуниверситет, 2003. 11,3 п.л.
- Черкасов А.А. Деятельность Комитета освобождения Черноморской губернии (1 декабря 1919 – середина мая 1920 г.). – Краснодар: Кубанский госуниверситет, 2003. 12,6 п.л.
- Черкасов А.А., Заложничество как средство воздействия на бело-зеленую оппозицию на Кубани и Черноморье в 1921–1922 гг. – Краснодар: Кубанский госуниверситет, 2004. 6,74 п.л.
- Черкасов А.А.Тверитинов И.А., Самсоненко Т.А. и другие. Очерки истории Большого Сочи / Под общ. ред. проф. В.Е. Щетнева. Т. (1838–1922 гг.). Сочи: РИО СГУТиКД, 2006. Автору принадлежат: с. 47-118, 284-457.
Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:
- Черкасов А.А. О формировании и применении в Красной армии заградотрядов. // Вопросы истории. 2003. № 2. 0,2 п.л.
- Черкасов А.А. Институт заложничества на Кубани и Черноморье в 1920–1922 гг. // Вопросы истории. 2004. № 10. 0,5 п.л.
- Черкасов А.А. К вопросу о пленении Кубанской армии в апреле – начале мая 1920 г. на территории Сочинского округа // Человек. Сообщество. Управление. Актуальные проблемы исторической науки. Приложение. 2006. 0,2 п.л.
- Черкасов А.А. К вопросу о периодизации Гражданской войны на Кубани и Черноморье (1917–1922 гг.) // Клио. Журнал для ученых. 2006. № 4 (35). 0,3 п.л.
Другие статьи:
- Черкасов А.А. Деятельность на территории Сочинского округа Комитета освобождения Черноморской губернии: январь-апрель 1920 года / Прошлое и настоящее, Люди и время. Сборник научных трудов. – Сочи, 2001. – С.21–32.
- Черкасов А.А. Особенности партизанского движения на территории Сочинского округа в период 1919-1942 гг. // Научно-практическая конференция «Россия в войнах ХХ века». Материалы докладов и выступлений участников. 9-10 октября 2001 года, г. Адлер. Краснодарская региональная организация общества “Знание” России, 2001. С. 101–104.
- Черкасов А.А. Крестьянское движение на территории Сочинского округа в период власти белогвардейцев (10 февраля 1919 – 11 февраля 1920 гг.). Материалы исследования. – Сочи: РИО СГУТиКД, 2002. – 51 с.
- Черкасов А.А. К вопросу о захвате власти большевиками в Сочинском округе (январь-февраль 1918 г.) // Наука и образование в начале XXI века: состояние, проблемы, поиски./ Материалы Второй Российской научно-методической конференции, 24 мая 2001 г., филиал МГСУ в г. Сочи. – Сочи. Издательство «Стерх», 2002. С.222–225.
- Черкасов А.А. Особенности крестьянского движения на территории Сочинского округа в 1918–1920 гг.// Крестьяноведение V «Крестьяноведение: социокультурные аспекты». По материалам Всероссийской научно-практической конференции, декабрь 2001 г. КГАУ. – М., Краснодар, 2002. С.121–127.
- Черкасов А.А. К вопросу об эволюции бело-зеленого движения на Черноморье в 1922 году // Голос минувшего. – 2002. - №3-4. С.47–49.
- Черкасов А.А. Отдел финансов Комитета Освобождения Черноморской губернии и его деятельность в 1920 г. // Россия в войнах ХХ века: материалы Всероссийской научно-практической конференции. Краснодар, Издательство «Кубанькино», 2003. С.76–78.
- Черкасов А.А. Заложники как средство воздействия на бело-зеленую оппозицию на Кубани и в Черноморье в 1921 г. // Голос минувшего. 2003. № 3–4. С.45–48.
- Черкасов А.А.Трагедия войск генерала Шкуро на территории Сочинского округа в апреле – начале мая 1920 г. Материалы исследования. Соч. гос. ун-т туризма и курорт. дела. – Сочи: РИО СГУТиКД, 2003. 1-56 с.
- Черкасов А.А. К вопросу об истории бело-зеленого движения на Черноморье в 1920–1922 гг. // История и историки в контексте времени. Сборник научных трудов. Выпуск 1. – Краснодар, 2003. С.43–58.
- Черкасов А.А. К вопросу о проявлениях бело-зеленого повстанчества на Кубани и Черноморье в 1921 г. // Вопросы казачьей истории и культуры. Вып. 3. – Майкоп, 2004. С.74–97.
- Черкасов А.А. К вопросу о деятельности Комитета Освобождения Черноморской губернии (1 декабря 1919 – середина мая 1920 г.) // Вестник РОИИ. 2004. № 1. С.3–4.
- Черкасов А.А. К вопросу об истории православной общины «Имяславцы» в селении Бабук-Аул Сочинского района (1923-1930 гг.).// Проблемы истории массовых политических репрессий в СССР. Материалы II региональной научной конференции. - Краснодар, 2004. С.138–141.
- Черкасов А.А. Особенности деятельности и быта казачьего повстанческого отряда на Кубани в начале 1920-х гг.// Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа: Материалы Четвертой международной Кубанско-Терской научно-просветительской конференции / Под ред. В.Б. Виноградова, С.Н. Лукаша. – Краснодар; Армавир, 2004. С.123–125.
- Черкасов А.А. Военно-административная политика белогвардейцев на территории Сочинского округа в 1919-1920 гг. // Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе: Материалы Всерос. науч.-метод. конф., г. Сочи, 21-22 февр. 2002 г. / М-во образования РФ, Соч. гос. ун-т туризма и курорт. дела, Соц-пед. ин-т; Отв. ред. Т.А. Сидорова. – Сочи: РИО СГУТиКД, 2003. С.117–119.
- Черкасов А.А. Крестьянское движение на Черноморье в период гражданской войны: краткая характеристика //Другие времена: Межвузовский сборник к 70-летию со дня рождения проф. В.Е. Щетнева. - Краснодар, 2004. С.75–86.
- Черкасов А.А. К вопросу о Гражданской войне на Кубани и Черноморье в 1917–1922 гг.: причины, ход, итоги // История и историки в контексте времени: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А.А. Черкасов. Краснодар; Сочи: Кубанский гос. ун-т, 2004. Вып. 2. С.34–54.
- Черкасов А.А. К вопросу о красном терроре на территории Кубани и Черноморья в 1920–1922 гг. // История и историки в контексте времени: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А.А. Черкасов. Краснодар; Сочи: Кубанский гос. ун-т, 2004. Вып. 2. С.55–73.
- Черкасов А.А. К вопросу о деятельности Армии возрождения России на территории Сочинского округа (сентябрь-октябрь 1920 г.) / Материалы первой всероссийской конференции по социологии села. Москва - Краснодар, 2004. Вып. 3. С. 395–409.
- Черкасов А.А. Деятельность Армии возрождения России на территории Кубани и Черноморья (март-октябрь 1920 г.). Материалы исследования. – Сочи: РИО СГУТиКД, 2004. 1-55 с.
- Черкасов А.А. К вопросу о морально-этических качествах бойцов и командиров Красной Армии на Черноморье в 1921 году / Российское общество и войны ХХ века: материалы научно-практической конференции. Краснодар, 2004. С.242–244.
- Черкасов А.А. Казачья эмиграция во Второй мировой войне в контексте борьбы со сталинской диктатурой (1941-1945 гг.) // Кубанец (Нью-Джерси). 2005. № 225. С. 26–37.
- Черкасов А.А. Политические организации Сочинского округа в период деятельности Комитета освобождения Черноморской губернии (1920 г.) / История и историки в контексте времени: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А.А. Черкасов. Краснодар; Сочи: Кубанский гос. ун-т, 2005. Вып. 3. С.18–30.
- Черкасов А.А. Административное устройство Адлерского волостного ревкома после окончания Гражданской войны (лето 1920 г.) / Адлер. Историко-литературный альманах. Сочи, 2005. С.107–110.
- Черкасов А.А. К вопросу об историографии Гражданской войны на территории Сочинского округа (1917–1922 гг.) / Большой Сочи в прошлом и настоящем. Материалы 1-й межвузовской научно-практической конференции, 22-23 апреля 2005 г. Сочи, 2005. С.7–16.
- Черкасов А.А. К вопросу о структуре и деятельности основных государственных учреждений Комитета освобождения Черноморской губернии (1 декабря 1919 – середина мая 1920 г.) / Социальное развитие России: состояние, проблемы, перспективы. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Майкоп, 15–16 апреля 2005 г. – Майкоп, 2005. С.311–317.
- Черкасов А.А. Е.С. Шейдеман «Ликвидация повстанческой армии генерала Пржевальского» как исторический источник / Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе: Материалы 2-й Всерос. науч.-метод. конф., г. Сочи, 6–7 мая 2003 г.: В 2 ч. Ч.1. Сочи: РИО СГУТиКД, 2005. С. 159–163.
- Черкасов А.А. К вопросу о белом терроре на Черноморье во второй половине 1918 – первой половине 1920 г. / Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе: Материалы 2-й Всерос. науч.-метод. конф., г. Сочи, 6–7 мая 2003 г.: В 2 ч. Ч.1. Сочи: РИО СГУТиКД, 2005. С.169–172.
- Черкасов А.А. Судебная система Комитета освобождения Черноморской губернии (1920 г.) / История национальной безопасности России: Материалы 39-й Всероссийской заочной научной конференции. СПб, 2005. С. 157–161.
- Черкасов А.А. К вопросу о периодизации Гражданской войны на Кубани и Черноморье (1917–1922 гг.) // Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе: Материалы Третьей всероссийской научно-методической конференции г. Сочи, 13–14 мая 2005 г. Сочи, 2005. С.24–32.
- Черкасов А.А., И.А. Ермачков. Эволюция нормативно-правовой базы заложничества на Кубани и Черноморье в годы Гражданской войны 1917–1922 гг. // Современные проблемы экологии, экономики, менеджмента и информационных технологий в южном регионе России. Материалы научно-практической конф., 16 декабря 2005 г. Сочи, 2006. С.90–94.
- Черкасов А.А. Попытка спасения царской семьи: сочинский след // Большой Сочи в прошлом и настоящем: Материалы 2-й межвузов. науч.-практ. конф., 21–22 апреля 2006 г. /Отв. ред. А.А. Черкасов. Сочи, 2006. С.13–22.
- Черкасов А.А., Полякова Л.Г. Периодическая печать города Сочи периода революций и Гражданской войны // Большой Сочи в прошлом и настоящем: Материалы 2-й межвузов. науч.-практ. конф., 21–22 апреля 2006 г. /Отв. ред. А.А. Черкасов. Сочи, 2006. С.81–85.
- Черкасов А.А. Личность и государство: деятельность сотрудника НКВД-ОГПУ И.А. Сорокова (1918–1930 гг.) // Власть и общество в России: опыт истории и современность 1906–2006 гг. (К 100-летию российского парламентаризма): материалы Всероссийской научн.-практ. конф. (г. Адлер, 26-30 мая 2006 г.). Краснодар, 2006. С.338–341.
- Черкасов А.А. Советская власть и население: некоторые аспекты взаимоотношений в 1920–1922 гг. (По материалам Кубано-Черноморского региона // Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе: Материалы Четвертой Всероссийской научно-методической конференции. г. Сочи, 19–20 мая 2006 г. / Отв. ред. А.А. Черкасов. Сочи, 2006. С.12–17.
- Черкасов А.А. Героизм и «шкурничество» в войсках Кавказского побережья в апреле – начале мая 1920 г. на территории Сочинского округа // Российское казачество: проблемы истории и современность (к 310-й годовщине Кубанского казачьего войска): Материалы Всероссийск. науч. практич. конф. Тимашевск, 2–5 окт. 2006 г. / Краснодар, 2006. С.266–268.
- Черкасов А.А. Сочи в войнах: историко-статистическое исследование // Былые годы. Черноморский исторический журнал. 2006. № 2. С.3–7.
- Черкасов А.А. Кубано-черноморское повстанческое движение (1920–1922 гг.): краткая характеристика // Былые годы. Черноморский исторический журнал. 2006. № 2. С.12–20.
[1] Нарский И. Жизнь в катастрофе. Будни населения Урала в 1917-1922 гг. М., 2001. С.13.
[2] Шафир Я. Гражданская война в России и меньшевистская Грузия. Тифлис, 1921; Василенко В. Страницы прошлого // Военный вестник. 1921. № 4. 15 сент.; Батурин Н. Красная Таманская армия. Станица Славянская Кубано-Черноморской области, 1923; Голубев. Врангелевские десанты на Кубани. М., 1929; Свечников М.С. Борьба Красной армии на Северном Кавказе. М., 1926; Антонов-Овсеенко В.А. Записки о гражданской войне. Т.1. М.-Л., 1924.
[3] Ладоха Г. Очерки гражданской борьбы на Кубани. Краснодар, 1929; Янчевский Н. Гражданская борьба на Северном Кавказе. Ростов н/Д, 1924; Городецкий Б. Периодика Кубано-Черноморского края. 1863–1925. Краснодар, 1927; Платонов А. Странички из истории эсеровской контрреволюции. М., 1923.
[4] Гольдентул И. Земельные отношения на Кубани. Краснодар, 1924.
[5] Скворцов С.А. Землевладение в Кубанской области. Использование земель общинами Кубани. Краснодар, 1925; Раждаев П.Н. Основные черты организации крестьянского хозяйства на Северном Кавказе. Ростов н/Д, 1925; Черноморский округ и его производительные силы: Сб. ст. / Под ред. П.И. Неволина, В.М. Четыркина. Новороссийск, 1923. Т.1.; Пономарев А.А. Сельскохозяйственные районы Дона, Северного Кавказа, Черноморья и Дагестана (По материалам Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1917 г.). Ростов н/Д, 1924.
[6] Деникин А.И. Очерки русской смуты. В 5 т. - М., 1992; Врангель П.Н. Воспоминания. В 2 ч. - М., 1992; Раковский Г.Н. В стане белых (От Орла до Новороссийска). - Константинополь, 1920; Лукомский А.С. Воспоминания. В 2 т. Т.2. - Берлин, 1922; Покровский Г. Деникинщина. Год политики и экономики на Кубани (1918–1919). Берлин, 1923.
[7] Воронович Н. Зеленая книга. Прага, 1921; Воронович Н.В. Меж двух огней //Архив русской революции в 22 т. Т. 7. Берлин, 1922; Воронович Н.В. Потонувший мир. Очерки прошлого 1891–1920. - М., 2001.
[8] Сергей Петрович Мельгунов родился в Москве 25 декабря 1879 г. - историк, публицист, редактор и издатель, политический деятель. Из дворян.
В марте 1917 г. Временное правительство назначило С.П. Мельгунова ответственным за обследование и прием архивов министерства внутренних дел, Московской духовной консистории и Миссионерского совета, а затем поставило его во главе Комиссии по разработке политических дел Москвы (Архива политических дел), что позволило ему приступить в 1918 к изданию (в издательстве “Задруга”) серии - “Материалы по истории общественного и революционного движения в России” (под ред. Мельгунова и М. Цявловского). Из всех предполагавшихся сборников (“1905 год”, “Майский погром в Москве в 1915 году”, “Ходынка”, “Русская провокация” и др.) удалось выпустить один – сборник документов Московского охранного отделения “Большевики” (М., 1918). Его издание было истолковано новой властью как стремление представить большевизм в искаженном виде, В соответствии с декретом от 19 апреля 1918 г. Комиссия по разработке политических дел была ликвидирована; в созданный вместо нее Архивно-политический отдел при СНК Москвы и Московской области С.П. Мельгунов не был допущен.
Встретив настороженно Октябрьскую революцию, Мельгунов после подписания Брестского мира вступил на путь борьбы против большевистского режима. Он был одним из руководителей Союза возрождения России и Тактического центра. 23 раза подвергался обыскам, 5 раз – арестам, Арестованный 17 февраля 1920 г. по делу Тактического центра, приговорен в августе к расстрелу, замененному 10 годами заключения; в результате ходатайств Академии наук, В. Фигнер и П. Кропоткина освобожден 13 февраля 1921 г., но в мае 1922 вновь арестован; осенью выслан за границу и вскоре лишен советского гражданства.
До высылки издал книги: “Из истории религиозно-общественных движений в России XIX в.” (М., 1919) и “Религиозно-общественные движения XVII-XVIII вв. в России” (М., 1922), в последней рассматривал социально-политическую роль “старой веры” в идеологии восстаний С. Разина и Е. Пугачева.
[9] Мельгунов С.П. Красный террор в России. Берлин, 1923. С.5.
[10] История Гражданской войны в СССР. Т. 1. М., 1935; Т. 2. М., 1941.
[11] Разгон И. Борьба партизан против белогвардейцев на Северном Кавказе в 1919–1920 гг. М., 1942; Раенко Я.Н. Из истории большевистских организаций Кубано-Черноморья (1917–1920 гг.). Краснодар, 1940; Он же. Борьба за установление Советской власти на Кубани и в Черноморье // Уч. зап. Ростовского пед. ин-та. 1953. Вып. 1. С.53–94; Он же. Борьба большевиков за установление советской власти на Кубани и Черноморье // Большевик. 1940. 26 февр.; Он же. Борьба за Великую социалистическую революцию на Кубани и Черноморье // Исторический журнал. 1938. № 10; Хроника исторических событий на Дону, Кубани и в Черноморье. Вып. 2. Март 1918 г. – апрель 1920 г. Ростов н/Д, 1941.
[12] Головин Н.Н. Российская контрреволюция в 1917 – 1918 годах. Ч. II. Развитие общероссийского противобольшевистского движения. Кн. 5. Рига, 1937; Зайцов А.А. 1918 год. Очерки истории русской Гражданской войны. Париж. 1934.
[13] Улько Г. Октябрь на Черноморье. Краснодар, 1957; Козлов А.И. Борьба за власть Советов в Черноморской губернии (1917–1920 гг.): Дис... канд. ист. наук. Ростов н/Д, 1965; Он же. Борьба трудящихся Черноморья за власть Советов (1917–1920 гг.). Ростов н/Д, 1972.
[14] Козлов А.И. На историческом повороте. Ростов н/Д, 1977.
[15] Осадчий И.П. Борьба за власть Советов на Кубани и Черноморье в годы гражданской войны. Краснодар, 1971; Он же. Большевики Черноморской губернии в борьбе за победу Октября //Из истории партийных организаций Краснодарского края. Краснодар, 1968. С.5–39; Он же. За власть трудового народа. Историко-документальный очерк о борьбе за власть Советов на Кубани и Черноморье (1917–1920 гг.). Краснодар, 1987;
[16] Красильникова К.К. Партизанское движение на Кубани и в Черноморье (1918–1920 гг.). Краснодар, 1957; Кондаков А. Разгром десантов Врангеля на Кубани. Краснодар, 1960; Волошко Т. Памятный двадцатый год. Краснодар, 1964; Спиридонов Н. Подпольная деятельность большевиков Кубани в годы гражданской войны. Краснодар, 1960; Он же. В огне войны гражданской. Из истории борьбы большевиков Кубани за власть Советов (1917–1920 гг.). Краснодар, 1984; Дзидзария Г. Очерки истории Абхазии. Тбилиси, 1963; Измайлов П., Попов Н., Скибицкий В., Карнаухов В. К вопросу о партизанском движении на Кубани и в Черноморье в годы гражданской войны // Уч. зап. Краснодарского пединститута. 1958. Вып. 23. С.215-227.
[17] Горлов В.П. Героический поход. М., 1963; Ефимов Н.А. Героический поход Таманской армии в 1918 году // Уч. зап. Московского пед. ин-та имени В.И. Ленина. № 286. М., 1967. С.151-216; Терехов А.Ф. Гвардейская Таманская /А.Ф. Терехов, М.П. Скирдо, А.К.Миронов. М., 1964.
[18] Сухоруков В.Т. XI армия в боях на Северном Кавказе и Нижней Волге в 1918–1920 гг. М., 1961.
[19] Кузьмин Н.Ф. Гражданская война и военная интервенция в СССР. М., 1958; Алексашенко А.П. Крах деникинщины М., 1966; Владимирцев В.С. Партия – организатор разгрома контрреволюции на юге. М., 1971; Занин В.А. Ленинское учение о революционно-демократической диктатуре и Советы. Краснодар, 1975; Хижняк И. Октябрь на Кубани // Кубань родная. Сб. худ. и публ. очерков о прошлом и настоящем Краснодарского края. Краснодар, 1957. С.52–60; Тумасов Б.В. Борьба за власть Светов на Кубани // Труды краснодарского ин-та пищевой промышленности. 1957. Вып. 17. С.3–12; Бабичев М.М. Подъем крестьянского движения на Кубани в период борьбы за установление Советской власти (1917-1918 гг.) // Труды краснодарского пед. ин-та. 1963. Вып. 33. С.13–29; Великий Октябрь и первые социально-экономические преобразования на Кубани / Под ред. В.П. Малышева, В.Е. Щетнева, В.Н. Черникова. Краснодар, 1974; Октябрьская революция и изменения в облике сельского населения Дона и Северного Кавказа (1917–1929 гг.): Сб. науч. тр. Краснодар, 1984; Южный фронт (май 1918–март 1919). Борьба советского народа с интервентами и белогвардейцами на юге России: Сб. документов. Ростов н/Д, 1962 и др.
[20] Гражданская война и военная интервенция в СССР. М., 1983; Из истории Гражданской войны в СССР. Т. 1. М., 1960.
[21] Велидов А.С. Коммунистическая партия – организатор и руководитель ВЧК (1917-1920 гг.). М., 1970; Венедиктов Б.Н. Очерки из истории Особых отделов ВЧК–ОГПУ (1918-1925 гг.). М., 1960; Поликарпов В.Д. Пролог гражданской войны в России. М., 1976; Долгополов Ю.Б. Война без линий фронта. М., 1981; Он же. Правовое положение органов советской военной контрразведки. М., 1966; Звонарев К.К. Агентурная разведка. М., 1969; Софинов П.Г. Очерки истории ВЧК (1917-1920 гг.). М., 1960.
[22] Сенцов А.А. Рождение Кубано-Черноморской республики (1917–1918): Из истории становления советской государственности. Краснодар, 1984.
[23] Щетнев В.Е. Кубанская станица до коллективизации сельского хозяйства // Великий Октябрь и социально-экономические преобразования на Кубани. Коллектив авторов. Краснодар, 1974. С.53–104.
[24] Розин И.Н. Сельское хозяйство Сочинского округа до Великой октябрьской социалистической революции // Доклады Сочинского отдела Географического общества СССР. Выпуск 2. Л., 1971; Калоев Б.А. Земледелие народов Северного Кавказа. М., 1981.
[25] Наумов В.П. Новейшая историография Гражданской войны и империалистической интервенции. М., 1982.
[26] Фостер Л.А. Библиография русской зарубежной литературы 1918–1968: В 2 т. Boston, 1970; Erickson J. Pens versus swords: A study of studying the russian civil war, 1917–1922 //Warfare, diplomacy and politics: Essays in honoure of A. J. P. Taylor /Ed. by Chris Wridley. L., 1986. -Q. 120–137; Mazour A.G. The writings of history in the Soviet Union. Stanford, 1971 etc.
[27] Зайцев А.А. Контрреволюция Кубани и Черноморья в 1917–1920 гг. Дис… канд. ист. наук. Ростов н/Д, 1990; Мемуары участников гражданской войны на Кубани и в Черноморье как исторический источник: Метод. указ. к спецкурсу и спецсеминару / Сост. А.А. Зайцев. Краснодар, 1986; Федюк В.П. Белые. Антибольшевистское движение на юге России 1917–1918 гг. М., 1996; Бурмагин А.Г. Формирование добровольческих отрядов на Кубани в начале Гражданской войны (ноябрь 1917 – март 1918 гг.) / Российское общество и войны ХХ века: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Адлер, 2004. С. 33-38; Скобцов Д. Три года революции и гражданской войны на Кубани // Кубань. 1991. № 7. С.72–81; Катков Г.М. Дело Корнилова. М., 2002; Иоффе Г.З. “Белое дело”. Генерал Корнилов. М., 1989; Иванов А.В. Поражение небольшевистских альтернатив развития России в годы Гражданской войны и интервенции / Российское общество и войны ХХ века: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Адлер, 2004. С. 54-57.
[28] Поликарпов В.Д. Военная контрреволюция в России. М., 1990.
[29] Трут В.П. Казачий излом. Ростов н/Д., 1997; Венков А.В. Антибольшевистское движение на Юге России на начальном этапе гражданской войны. Ростов н/Д, 1995; Сергеев В.Н. Проблемы истории казачества XVI-XX вв. Ростов-на-Д., 1995.
[30] Венков А.В. Сепаратизм казачьей контрреволюции внутри деникинского лагеря / Проблемы истории казачества XVI-XX вв. Ростов-на-Д., 1995. С.146.
[31] Гребенкин И.Н. Первый Кубанский поход и его место в истории Гражданской войны. Автореф. дисс… канд. ист. наук. Владимир, 2004.
[32] Волков С.В. Трагедия русского офицерства. М., 2001.
[33] Цветков В.Ж. Белые армии юга России. М., 2000.
[34] Абинякин P.M. Офицерский корпус Добровольческой армии: социальный состав мировоззрение 1917-1920 гг.: Автореф. дисс. … канд. ист. наук. Орел, 2000; Его же. Социально-психологический облик и мировоззрение добровольческого офицерства // Гражданская война в России: события, мнения, оценки. М., 2002. – С. 413-437.
[35] Зданович А.А. Отечественная контрразведка (1914-1920). М., 2004.
[36] Красная книга ВЧК. Т. 1. М., 1989.
[37] Трукан Г.А. Антибольшевистские правительства России. М., 2000; Бутаков Я.А. Белое движение на юге России: концепция и практика государственного строительства (конец 1917 – начало 1920 гг.). М., 2000; Карпенко С.В. Очерки истории Белого движения на юге России (1917–1920 гг.). М., 2003.
[38] Литвин А.Л. Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. М., 2004.
[39] Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 г. / Под общ. ред. В.Н. Ратушняка. Краснодар, 1996.
[40] Ратушняк В.Н. Сельскохозяйственное производство Северного Кавказа в конце XIX - начале ХХ века (К проблеме развития аграрного капитализма). Ростов н/Д., 1989; Он же. Аграрные отношения на Северном Кавказе в конце XIX – начале XX вв. Учебное пособие. Краснодар, 1982.
[41] Mawdsley E. The russian civil war. Boston, 1987; Lincoln B. Red victory:A history of the russian civil war. N. Y., 1989.
[42] Данилов В. Крестьянское движение в Тамбовской губернии в 1919–1921 гг. /В. Данилов, Т. Шанин. Тамбов, 1994. С.6.
[43] Там же. С.6.
[44] Люкшин Д.И. Крестьяне-общинники Казанской губернии и власть накануне гражданской войны // Происхождение и начальный этап гражданской войны. 1918 год. М., 1994. С.80–81. См. также: Медведев А.В. Большевики и народники в борьбе за крестьянство в годы гражданской войны (ноябрь 1917–1920). Автореф. дисс… док. ист. наук. М., 1994; Жуков А.Ф. О взаимоотношениях большевиков с эсерами-марксистами в первые годы Советской власти // История СССР. 1986. № 3. С.128–134.
[45] Куренышев А.А. Крестьянство России в период войны и революции 1917-1920 гг. // Вопросы истории. - 1999. - № 4-5. - С.148-156; Ахиезер А. Смута – это противостояние разных пластов культуры // Отечественная история. - 1998. - № 4. - С.153-154; Грациози А. Большевики и крестьяне на Украине, 1918-1919 гг. Очерк о большевиках национал-социалистах и крестьянском движении. - М., 1997.
[46] Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Документы и материалы. Т.1. 1918-1922 / Под редакцией А. Береловича и В. Данилова. - М., 1998.
[47] Осипова Т. Обманутый класс // Родина. - 1990. - № 10; ее же. Крестьянский фронт в гражданской войне // Судьбы российского крестьянства. - М., 1990.
[48] Голдин В.И. Россия в гражданской войне. Очерки новейшей историографии (вторая половина 1980-х – 90-е годы). - Архангельск, 2000.
[49] Соболева А.А. Крестьянское движение в Тамбовской губернии (1920-1921 гг.) Библиографический указатель. - Тамбов, 1994; Баранов В.П. Крестьянское движение в Тамбовской губернии в первой четверти ХХ века. - Тамбов, 1996; Фатуева Н.В. Противостояние: Кризис власти – трагедия народа (Из истории крестьянских волнений и восстаний в Тамбовской губернии в 1918-1921 годах). - Рязань, 1996; Есиков С.А. Протасов Л.Г. Антоновщина: новые подходы // Вопросы истории. - 1992. - № 6-7; Самошкин В.В. Александр Степанович Антонов // Вопросы истории. - 1994. - № 2. - С.66-76; Секманов С.Н. Под черным знаменем, или Жизнь и Смерть Нестора Махно. - М., 1990; Волковинский В.Н. Махно и его крах. - М., 1991; Яруцкий Л.Д. Махно и махновцы. - Мариуполь, 1995; Телицын В. Нестор Махно: Историческая хроника. М. – Смоленск, 1998; Сибирская Вандея. Вооруженное сопротивление коммунистическому режиму / Составитель и редактор В.И. Шишкин. - Новосибирск, 1997; Московкин В.В. Восстание крестьян в Западной Сибири в 1921 году // Вопросы истории. - 1998. - № 6. - С.46-64; Кондрашин В.В. Крестьянское движение в Поволжье в 1919-1921 гг. // Крестьяне и власть. - М. – Тамбов, 1996; Аптекарь П. “Химчистка” по-тамбовски // Родина. - 1994. - № 5; Бровкин В.Н. Россия в гражданской войне: власть и общественные силы// Вопросы истории. - 1994. - № 5; Семанов С.Н. Махно. Подлинная история. – М., 2001; Шумов С.А., Андреев А.Р. Махновщина. М., 2005; и др.
[50] С 2000 по 2004 гг. издано не менее 9 выпусков. В 9 выпуске опубликована работа Б.В. Сенникова Тамбовское восстание 1918-1821 гг. // Библиотечка россиеведения. 2004. Вып. 9. С.4-172; в выпуске 5 многомерно рассматривалось ижевско-воткинское рабочее восстание 1918 г.
[51] Есиков С.А., Протасов Л.Г. “Антоновщина”: новые подходы // Вопросы истории. - 1992. - № 6-7. - С.50.
[52] Бернштам М. Указ. соч. - С.52. Осипова Т. Обманутый класс // Родина. - 1990. - № 10. - С.25.
[53] Бернштам М. Указ. соч. - С.24-25.
[54] Павлюченков С.А. Крестьянский Брест или предыстория большевистского НЭПа. - М., 1996.
[55] Андреев В.М. “Российское крестьянство: навстречу судьбе 1917–1920”. С.158–159.
[56] Баранов А.В. Повстанческие движения казачества и крестьянства на Северном Кавказе в условиях становления нэпа (1921–1922 гг.) // Кубань: 1920-е. Сборник научных трудов. Краснодар, 1996. С.25–41; Баранов А.В. Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики (1921–1929). СПб., 1996; Он же. Многоукладное общество Северного Кавказа в условиях новой экономической политики. Краснодар, 1999.
[57] Яхутоль Ю.А. Социально-экономическое положение Кубано-черноморской области в конце Гражданской войны / Великая Отечественная война в контексте истории ХХ века: Материалы международной научно-практической конференции. Краснодар, 2005. С 348-351.
[58] Черкасов А.А. Крестьянское движение на Черноморье в период революции и Гражданской войны. Краснодар, 2003; Он же. Деятельность Комитета освобождения Черноморской губернии (1 декабря 1919 – середина мая 1920 гг.). Краснодар, 2003; Он же. Заложничество как средство воздействия на бело-зеленую оппозицию на Кубани и Черноморье в 1921–1922 гг. Краснодар, 2004 и т.д.
[59] Великий Октябрь и первые социально-экономические преобразования на Кубани. – Краснодар, 1974; К вопросу о границах Абхазии с Грузией 1917-1921 гг. (Сборник документов и материалов с комментариями) / Сост. Б.Е. Сагариа. - Сухум, 1998; Октябрь на Кубани и Черноморьи. - Краснодар, 1924; Южный фронт (май 1918 – март 1919). Борьба советского народа с интервентами и белогвардейцами на Юге России. Сборник документов. Ростов н/Д, 1962.
[60] Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Документы и материалы. Т.1. 1918-1922 / Под ред. А. Береловича и В. Данилова. - М., 1998.
[61] Шевцов И.Б. Особое задание. - М., 1960; - М., 1965; Британов. Борьба за Советскую власть в Сочи // Октябрь на Кубани и Черноморьи. - Краснодар, 1924; Моренец П. Смех под штыком. Роман. - Ростов н/Д, 1934; Рабинович И. Сдача Кубанской армии красным 30 апреля – 3 мая 1920 года // Путь коммунизма. - 1922. - № 3; Добраницкий М. Зеленые партизаны // Пролетарская революция. - 1924. - № 8-9; Богатов Е. Красно-зеленые в Сочинском округе. Воспоминания красно-зеленого // Путь коммунизма. - 1922. - № 3; Фавицкий В. Зеленая армия в Черноморье (1919-1920) // Пролетарская революция. - 1924. - № 8-9; Шейдеман Е.С. Ликвидация повстанческой армии ген. Пржевальского // Война и революция. 1929. Кн. II. С.121–133.
[62] Деникин А.И. Очерки русской смуты. В 5 т. - М., 1992; Врангель П.Н. Воспоминания. В 2 ч. - М., 1992; Раковский Г.Н. В стане белых (От Орла до Новороссийска). - Константинополь, 1920; Лукомский А.С. Воспоминания. В 2 т. Т.2. - Берлин, 1922; Покровский Г. Деникинщина. Год политики и экономики на Кубани (1918–1919). Берлин, 1923.
[63] Воронович Н. Зеленая книга. - Прага, 1921; Воронович Н.В. Меж двух огней //Архив русской революции в 22 т. Т. 7. - Берлин, 1922; Воронович Н.В. Меж двух огней //Архив русской революции в 22 т. Т. 7-8. - М., 1991; Воронович Н.В. Потонувший мир. Очерки прошлого 1891-1920. - М., 2001.
[64] ГАГС. Ф. Р-282. Оп. 1. Д. 10. Л. 49.
[65] Бюллетень Комитета освобождения Черноморской губернии (Сочи). 1920. 26 февр.
[66] ГАКК. Ф. Р-102. Оп. 1. Д. 138. Л. 36об, 37.
[67] Советская деревня глазами ВЧК–ОГПУ–НКВД. 1918–1939. Документы и материалы. В 4-х т. / Т. 1. 1918–1922 гг. / Под ред. А. Береловича, В. Данилова. М., 2000. С.269.В документах отмечалась подготовка восстания под предводительством Мусия Пелюка – командира отряда РККА укомплектованного кубанскими казаками.
[68] Советская деревня глазами ВЧК–ОГПУ–НКВД. 1918–1939… С.273.
[69] АОГН. Ф. Р-9. Оп. 1. Д. 168. Л. 40.
[70] ГАКК. Ф. Р-102. Оп. 1. Д. 117. Л. 3–4об.
