Роль астрахани в государственной политике россии в отношении персии в первой половине xviii века.
На правах рукописи
КУЛАКОВ ВЛАДИМИР ОЛЕГОВИЧ
Роль Астрахани в государственной политике России в отношении Персии
в первой половине XVIII века.
Специальность 07.00.02 - Отечественная история
- А В Т О Р Е Ф Е Р А Т
- диссертации на соискание ученой степени
- кандидата исторических наук
Астрахань 2010
Работа выполнена на кафедре истории России исторического факультета ГОУ ВПО «Астраханский государственный университет»
| Научный руководитель: | доктор исторических наук, профессор Якушенков Сергей Николаевич |
| Официальные оппоненты: | доктор исторических наук, профессор Команджаев Александр Нармаевич |
| кандидат исторических наук Ляпин Никита Михайлович | |
| Ведущая организация: | Калмыцкий институт гуманитарных исследований РАН |
Защита состоится «27» августа 2010 г. в 17-00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.009.08 при ГОУ ВПО «Астраханский государственный университет» по адресу: 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20 ауд. 4
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Астраханского государственного университета (414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20 а.).
Автореферат разослан «___» июля 2010 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета,
д
октор исторических наук, доцент Е.В. Савельева
I. Общая характеристика работы.
Актуальность исследования. В настоящее время Астрахань приобретает значение форпоста российской политики на Каспии. Выгодное географическое положение города позволяет успешно реализовывать многочисленные задачи экономического и политического характера на данном направлении. Геополитические изменения, произошедшие в регионе за последнее время, поставили перед российским правительством ряд самых разнообразных проблем, касающихся эксплуатации природных ресурсов, экологической безопасности, рыбодобычи на Каспии, территориального размежевания. В этих условиях Астрахань, являющаяся самым южным субъектом российской государственности в этом направлении, приобретает особую роль. Об этом заявил и Президент России на прошедшем в Астрахани 17 августа 2009 г. совещании по вопросам сотрудничества прикаспийских государств. По словам Дмитрия Медведева, «этот город имеет особое значение для Прикаспийского региона. Здесь сходятся торгово-экономические интересы многих государств и, по сути, создаются условия для развития, как Европы, так и Азии».[1] Центральное место в современной каспийской политике России занимают отношения с Ираном, который благодаря своему выгодному геостратегическому положению и наличию развитых коммуникаций является незаменимым партнером России для её выхода на рынки Ближнего и Среднего Востока. Открытие в Астрахани в 2000 году генерального консульства Исламской Республики Иран является показателем того, что и иранская сторона рассматривает Астрахань как стратегический пункт в русско-иранских отношениях.
В свете всего вышесказанного представляется актуальным и необходимым исследовать проблему развития Астрахани как центра внешней политики России в отношении Персии и в политической и в экономической сферах. Решение данного вопроса позволит, во-первых, глубже понять динамику развития русско-иранских отношений и выявлять точки соприкосновения интересов двух стран и, во-вторых, будет способствовать более четкому анализу и сознанию современного состояния сотрудничества двух государств, как на федеральном, так и на региональном уровне.
Переломным периодом в истории внешней политики России стало начало XVIII века. В это время зримо проявились новые стратегические интересы страны, что было непосредственно связано с деятельностью Петра I. Одной из главных составляющих внешнеполитической доктрины российской империи явилось обеспечение и последовательное отстаивание своих национальных интересов на южном направлении. Угроза войны с Османской империей активно побуждала Россию к надежному укреплению своих рубежей, в первую очередь в Прикаспии и на Кавказе. В этом контексте на первый план выходят отношения с Персией, которая с одной стороны могла выступать противовесом и союзником в борьбе против Турции, а с другой являться выгодным внешнеторговым партнером России. К этому времени политические отношения между двумя странами, выражавшиеся в регулярном обмене дипломатическими миссиями и ведении переговоров по важнейшим международным вопросам, насчитывали уже полтора века. Однако мощным стимулом развития этих отношений явилось образование в 1717 г. Астраханской губернии и придание ей статуса центра российского влияния на Каспии. С этого времени начинается наиболее активная фаза распространения влияния России в Прикаспийском регионе и в отношениях с Персией в частности.
Степень изученности проблемы. Развитие русско-иранских отношений в целом и в XVIII веке, в частности, уже на протяжении долгого времени является предметом интереса многочисленных исследователей. Хотя в некоторых работах по данной проблеме затрагивается роль Астрахани в этих отношениях, однако они носят фрагментарный описательный характер. Следует заметить, что как отдельная проблема, роль Астрахани в распространении российских интересов на Каспии в XVIII веке историками не ставился. Те или иные его аспекты нашли свое отражение лишь в контексте общих русско-иранских политических и экономических взаимоотношений XVIII-XIX веков. Учеными рассматривались только отдельные аспекты данной проблемы: военный, торговый, политический, дипломатический.
В отечественной историографии можно выделить три этапа ее изучения: дореволюционный, советский, и постсоветский.
В русской историографии XIX в., содержащей информацию по теме диссертации, выделяются труды И.И.Голикова, В.В.Комарова, П.Л.Юдина, П.Г. Буткова и С.М. Броневского.[2] Эти работы, представляют собой материалы, очень обширно освещающие восточную политику Петра I, дипломатическую и внешнеполитическую историю русско-иранских связей, взаимоотношения России с народами Кавказа, Грузией, Турцией. Также следует выделить труды Г.В. Мельгунова, Д.П.Бутурлина, С.М. Соловьева, В.А. Потто, Н.Ф.Дубровина, В.А.Ульяницкого, А.К.Бакиханова и др.[3] Но при обращении с указанными монографиями следует учитывать, что авторы этих и других исследований XIX века не избежали субъективизма в своих оценках и выводах, необоснованных утверждениях о том, что российское правительство занимало исключительно миролюбивую и бескорыстную позицию в решении Кавказского вопроса, в отличие от Турции, Ирана и европейских государств.
В трудах отдельных отечественных исследователей довоенного советского периода содержится почти неиспользованный фактический материал о политике России в Прикаспийских областях западного побережья, в частности о проектах изучения и хозяйственного освоения этих областей в интересах развивающейся российской промышленности. Такими материалами обладают работы Е.С. Зевакина и М.А.Полиевктова.[4] Советской наукой были достигнуты значительные успехи в изучении истории стран зарубежного Востока в целом и Ирана в частности. Необходимо отметить исследования М. С. Иванова, А. Р. Иоаннисяна, П. П. Бушева, Н. А. Кузнецовой и др.[5] История внешнеполитических отношений Ирана с Россией в XVIII веке была неразрывно связана с борьбой этих двух стран за влияние в Закавказье и стремление России присоединить к себе эти территории. Внешнеполитической истории Закавказья периода его присоединения к России посвящена целая серия научных исследований и документальных публикаций советских ученых.[6]
Труды отечественных ученых второй половины XX века, отличающиеся насыщенным конкретным материалом, охватили широкий круг вопросов по истории внешней политике России в каспийско-кавказском регионе. Они коснулись основных военно-политических событий, определивших позиции главных фигурантов на данной арене. Среди них, на наш взгляд, солидной источниковой базой и четкими авторскими позициями выделяются труды В.П.Лысцова, О.П.Марковой, Н.Молчанова.[7]
После распада Советского Союза исследования политики России в Прикаспии и на Кавказе продолжались. Труды российских авторов по сравнению с предыдущим периодом отличают отсутствие идеологических стереотипов в подходах к исследованию и обращение большего внимания на внешние факторы, побуждавшие Россию к закреплению в регионе.[8]
Следует отметить, что включение в научный дискурс точек зрения иранских историков на проблемы двусторонних отношений в изучаемый исторический период также практически не предпринималось отечественными историками. Тем более это не характерно для краеведческих исследований, касавшихся вопроса астраханско-персидских связей. Это становится особенно актуальным, поскольку за последние годы официальная иранская историография пополнилась рядом исследований, посвященных вопросам международных связей шахского Ирана со странами Европы, в том числе с Россией.[9] Многие иранские историки (Моэзи, Эшги Хонак, Садр Казем и др.) являются сторонниками концепции, оправдывающей захватнические стремления шахского двора в XVIII веке, особенно по отношению к Кавказу. Вступление Ирана в войну с Россией фальсификаторски трактуется ими как стремление объединить иранские земли в Закавказье. Несколько особняком среди этих исследований стоит работа Али Акбара Бина «Политическая и дипломатическая история Ирана». Книга примечательна тем, что автор использовал материалы шахского архива, архивных фондов Парижа и Лондона. В ней он отмечает огромную роль России в развитии экономики Ирана, а также деятельность астраханского губернатора А. Волынского в подготовке Персидского похода Петра I.
Использование англоязычной литературы позволило взглянуть на проблему с третьей стороны. Труды английских и американских историков второй пол. XX – нач. XXI века отличают во-первых, отстаивание экономических мотивов в политических действиях России, Англии, Персии, Турции, и во-вторых, придание большего значения роли личности в этих процессах (Петр Великий, Надир-шах).[10]
Освещение историографии вопроса торгово-экономических отношений России и Ирана в XVIII веке, также необходимо начать с дореволюционных исследований. Экономические отношения между Ираном и Россией, равно как и политические контакты между двумя странами представляют собой важный объект исследований ученых, занимающихся проблемами русско-иранских взаимоотношений. Более того, взаимодействие в политической сфере между двумя странами во многом было обусловлено экономической заинтересованностью. Подобные проблемы, как в дореволюционной, так и в советской историографии не раз становились предметом активных исследований многих ученых иранистов и востоковедов.
Тот факт, что в торгово-экономических отношениях России и Ирана являлось то, что на протяжении столетий важнейшую роль в них играла Астрахань, являвшаяся единственным российским портом на Каспии. Это обусловило непосредственный интерес исследователей к изучению и анализу проблем каспийской торговли в контексте её астраханской составляющей. Ценный материал, касающийся торговли с Персией, Турцией и среднеазиатскими государствами, содержится в работах К.И. Арсеньева, И.Ф. Бларамберга, Ю. Гагемейстера, К.О. Герца.[11] Ряд авторов этого времени рассматривал собственно астраханскую внешнюю торговлю в контексте изучения всего экономического состояния Астраханского края. Это работы И. Михайлова, М. Рыбушкина, Н.Н. Шаврова, А.Н. Штылько.[12] Эти ученые провели серьезные изыскания фактического и теоретического материала, использовав многочисленные источники, проливающие свет на характерные особенности взаимоотношений Ирана и России в торгово-экономической сфере в бассейне Каспия на протяжении XVIII века. Их монографии представляют собой комплексное исследование всех составляющих торговли, осуществляемой через Астрахань с соседними государствами и в том числе с Ираном,
Освещение проблем русско-азиатских экономических отношений в XVIII-XIX веках в работах советского периода страдает излишней политизацией с позиций господствовавшей тогда марксистско-ленинской идеологии. Вместе с тем, следует отметить, что некоторыми авторами была проделана колоссальная работа по анализу и обзору всех аспектов торговых отношений России и Ирана исследуемого периода. Речь идет о воссоздании полной картины оборотов торговли, участии в ней русского и восточного купечества, вопросов торгового мореплавания, торговой политики российского правительства на восточном направлении.[13]
Что касается последних работ, посвященных проблеме русско-иранских отношений, в том числе в экономической сфере, нельзя не отметить коллективный труд астраханских исследователей «Астрахань – Гилян в истории русско-иранских отношений», опубликованный в Астрахани в 2004 году. Экономические отношения России с Ираном в период с XVII по начало XX века в нем рассматриваются с акцентированием на роли Астрахани в этом сотрудничестве, таким образом, продолжается историографическая традиция, заложенная еще дореволюционными исследователями. Также серьезные исследования торговых отношений России и Ирана, в частности в XVIII веке, проводились в последние годы Рябцевым А.Л., выявившем структуру и общую динамику торгового оборота между странами на протяжении этого периода.[14]
Цель диссертационного исследования состоит в комплексном анализе роли Астрахани в государственной политике России в отношении Персии в первой половине XVIII века.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
- Систематизацию фактического материала по развитию персидского направления во внешней политике России в первой половине XVIII века.
- Выявлению основных факторов становления Астрахани как военного и политического центра России в ходе подготовки и проведения Персидского похода Петра I.
- Анализ процессов развития Астрахани как координационного центра российской политики в отношении Персии в первой пол. XVIII века.
- Изучение основных административно-политические функций и полномочий астраханских губернаторов в отношениях России с Персией.
- Исследование роли местных органов власти в экономической политике России в Персии.
Хронологические рамки исследования ограничены первой половиной XVIII века. Это связано с тем, что именно в данный период формируются новые внешнеполитические устремления России уже как империи, что подразумевает значительное расширение зоны национальных интересов государства. Именно в правление Петра I персидское направление рассматривалось как одно из самых перспективных с точки зрения торгово-экономической выгоды России. Поэтому в первой половине XVIII века закладывались основы развития Нижнего Поволжья в целом и Астрахани, в частности, как форпоста распространения российского влияния в данном регионе. Нижняя хронологическая граница исследования определена образованием по указу Петра I в 1717 г. Астраханской губернии. С этого момента закреплялись основные полномочия местных властей по обеспечению в Прикаспии национальных интересов империи и вырабатывались механизмы их защиты. Верхняя граница связана со смертью Надир-шаха и смены политических ориентиров, как в России, так и в Персии. Российское правительство перестало видеть в ней своего соперника и конкурента на Каспии. Это привело к завершению к середине века активных действий в отношении Персии и окончательной стабилизации положения Астрахани в качестве центра каспийской политики России.
Источниковая база исследования. Основу всех источников, использованных в диссертационной работе, составляют многочисленные архивные материалы, среди которых преобладает российская делопроизводственная документация первой половины XVIII века. В первую очередь сюда относится переписка высших должностных лиц, предписания консулам в Персии из Коллегии иностранных дел и астраханской губернской канцелярии. Документальные источники о развитии русско-иранских политических и экономических отношений, в которых удалось отыскать сведения о роли Астрахани в этом процессе, до 1720 г. откладывались в Посольском приказе, позднее в Коллегии иностранных дел. Большинство из них сохранилось в составе различных фондов Российского государственного архива древних актов (РГАДА). Из материалов РГАДА мы привлекли фонды «Переписка лиц императорской фамилии и других высочайших особ» (ф.4); «Переписка высочайших особ с частными лицами» (ф.5); «Преображенский приказ, Тайная канцелярия, Тайная экспедиция» (ф.7); «Кабинет Петра Великого» (ф.9); «Переписка разных лиц» (ф.11); «Дипломатический отдел» (ф.15); «Внутреннее управление» (ф.16); «Дела морского ведомства» (ф.21); «Кавказские дела» (ф.23); «Сношения России с Персией» (ф. 77); «Сношения России с Грузией» (ф.111). Особенно информативным оказались фонды «Сношения России с Персией», «Переписка лиц императорской фамилии и других высочайших особ», «Внутреннее управление». Особую важность для выяснения многочисленных полномочий астраханских губернаторов в административных, военных, судебных и экономических аспектах осуществления российской политики в Персии в XVIII веке представляет собой обширная переписка между русскими консулами в Персии и Коллегией иностранных дел, а также с некоторыми из астраханских губернаторов в ф. 77. На их основе удалось составить четкую картину значения местного управления в государственной политике России на данном направлении. Изученные в ф.16 донесения в столицу и переписка астраханских губернаторов И. Брылкина о пограничных делах с Персией и Крымом, Н. Бекетова и П. Кречетникова об управлении губернией, позволили выявить насущные проблемы и возникающие на месте трудности в отношениях с Персией, а также пути их решения, предлагаемые из центра. Важная информация о деятельности наиболее заметных личностей, участвующих в процессе становления сферы российских интересов в Персии была почерпнута из ф.5. В частности на базе указов и рескриптов Петра I, Петра II, императрицы Екатерины I к грузинскому царю Вахтангу VI удалось определить его роль в проведении некоторых дипломатических операций, за что он долгое время в почете содержался в Астрахани.
Не менее информативными по теме диссертационного исследования оказались материалы Государственного Архива Астраханской области. Здесь основной источниковой базой явился фонд 394 «Астраханская губернская канцелярия», в котором откладывались все документы, касающиеся, во-первых, внешних сношений астраханских руководителей с Персией и, во-вторых, исполнения ими различных предписаний центральной власти по исследуемому нами вопросу. Многие из этих источников вводиться автором в научный оборот впервые. В эту группу входит переписка астраханских губернаторов с основными действующими лицами на персидском направлении (русскими консулами в Персии, русскими резидентами при шахском дворе, комендантами пограничных крепостей – Дербента, Низовой и др.) – Ф. 394, Оп. 1. Д. 30, 87, 90, 422, 590, 591, 614, 615, 620, Оп. 4, Д. 68, 69, 76, 78, 163 и т.д. Также особое значение имеют дела, касающиеся предложений астраханских властей руководству страны по проведению или повышению эффективности тех или иных мероприятий в российской политике в Персии. Один из наиболее обширных пластов информации по данному вопросу содержится в переписке губернатора В. Татищева, многие инициативы которого непосредственно касались соблюдения государственных интересов в персидских делах. Изучение переписки русских резидентов в Персии и на границе с ней В. Братищева и И. Калушкина с астраханскими губернаторами И. Измайловым, В. Татищевым, И. Брылкиным, позволило сделать важные выводы о сфере деятельности астраханского руководства в этой области.
Важные сведения по теме исследования содержатся в отечественных и зарубежных нарративных источниках, составленных участниками, очевидцами и современниками событий. Таковы «Журналы» русского посла в Персии 1715 —1718 гг. А.П. Волынского и члена того же посольства А.И. Лопухина, представивших точные оценки военного, политического и стратегического положения в Персии, Прикаспийских областях и Дагестане, ускорившие подготовку Каспийского похода Петра I.[15] Участники этого похода Ф.И. Соймонов и И.Г. Гербер, оставленные царем в Прикаспии для выполнения военных и политических функций, дали подробное описание оккупированного русскими войсками края с характеристикой русско-иранских, русско-турецких и ирано-турецких отношений середины 20-х- 30-хгг. XVIII в.[16]
Анализ развития событий на Кавказе и в Прикаспийских областях в 40-х гг. XVIII в. на фоне сокрушительного поражения Надир-шаха, обусловившего необходимость внесения определенных корректив в кавказскую политику России, Англии, Франции и Турции, нашли отражение в сочинениях личного врача Надир-шаха француза Ф.Базена, участника российских посольств в Персию в 1733 -1735, 1745-1747 гг. И.Я. Лерха и английского купца Джонса Ханвея, неоднократно совершавшего плавание вдоль побережья Каспия.[17]
Расширяют информационное поле диссертации персидские источники, отличающиеся широтой и масштабностью охвата событий. Среди них описанием множества военно-политических событий, происходивших от Астрахани до Решта и от Дели до вершин Дагестана, отличаются труд личного секретаря Надир-шаха Мирзы Мехди-хана Астрабади, пытающегося идеализировать образ этого правителя, несмотря на его серьезные поражения в битвах с горцами Кавказа.[18]
Статистические источники касаются в первую очередь сведений по торговым и экономическим отношениям России и Персии. Они позволили в полной мере проанализировать степень развитости этих связей между двумя странами с акцентом на их астраханскую составляющую. Первой попыткой обобщить сведения по русской торговле исследуемого периода стали две работы Г.П. Небольсина — писателя, ученого, экономиста. Он собрал огромный статистический материал по истории внешней торговли России. Торговле по азиатской границе посвящены вторые разделы обоих трудов, в которых рассматривается структура и объемы астраханской внешней торговли. Другой не менее важной работой является сочинение А. Семенова, в котором содержится статистический материал по истории торговли, промышленности и их изменениях в XVIII-XIX вв. Данные, приводимые автором по внешней торговле в целом, и торговле со странами Востока через Астрахань не потеряли своего научного звучания и в наши дни. [19]
Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней проводится всестороннее исследование процесса становления и развития Астрахани как регионального форпоста государственной политики России в Прикаспии и в ее отношениях с Персией. С опорой на значительный комплекс документов как регионального, так и общегосударственного значения автором выявляется целостная система механизмов, способствующих на местном уровне продвижению интересов России на Каспии. Проведенный анализ внешнеполитической деятельности первых астраханских губернаторов позволил выявить основные ее направления и их роль в указанной системе.
На основе анализа большого объема источников автор делает вывод о том, что Астрахань, как столица губернии, благодаря получению целого комплекса совершенно новых функций и полномочий становится именно в этот период главной опорной базой России по распространению своих геополитических интересов в прикаспийском регионе. Безусловно, важную роль в развитии Астрахани как центра российской политики на персидско-кавказском направлении сыграло ее географическое положение в виде пограничной территории на юге страны. В процессе исследования было выявлено большое количество фактов и свидетельств того, что Астрахань приобрела серьезные полномочия во многих сферах российской политики в Прикаспии. В круг вопросов, решением которых занималось региональное руководство, входили политические, административные, судебные, военные, торгово-экономические аспекты регулирования и координации на месте общей внешнеполитической линии России в отношении Персии.
Автором была замечена четкая зависимость между происходившими в регионе в целом и в Персии, в частности, событиями (внутриполитический кризис, нашествие афганцев, приход к власти Надир-шаха) и реакцией на эти события России. Предоставление астраханским губернаторам новых полномочий по контролю над ситуацией и выработке соответствующих мер помогало России находить адекватные решения различных проблем. От местных органов власти требовалось незамедлительно информировать российское правительство обо все происходящем в Персии и в отношениях с ней, а также в максимально короткие сроки исполнять поступающие предписания, и проявлять собственную инициативу.
Методологическую основу исследования составляют принципы историзма, объективности и системности при оценке и анализе исторических событий и процессов, что позволяет без идеологических стереотипов рассматривать региональные процессы во взаимосвязи с общегосударственными. Их применение на основе комплексного и всестороннего анализа источников позволяет выявить значение астраханского края для персидской политики России в XVIII в., эволюцию содержания и методов реализации политических и экономических интересов страны в регионе, установить определенные причинно-следственные связи, оценить конкретно-исторические события в широком контексте процесса развития восточной политики России в исследуемый период. Применение специальных исторических методов исследования (фронтального обследования архивных данных и других видов источников, исторического описания, ретроспективного, хронологического, сравнительно-исторического) дало возможность изучить исторические явления и процессы как в тесной связи с исторической обстановкой, в которой они возникали и развивались, так и в качественном изменении на различных этапах развития.
Научная и практическая значимость работы заключается в том, что основные выводы исследования позволяют представить полную картину политического, экономического, военного и дипломатического значения Астрахани для государственной политики России в Прикаспийском регионе в первой пол. XVIII века. Благодаря проведенному исследованию становится возможным получить комплексное представление о роли местных органов власти в стремлении России закрепить лидирующие позиции в отношениях с Персией и о механизмах осуществления этого процесса на региональном уровне. С учетом прогностических функций исторической науки результаты диссертационного исследования могут быть использованы государственными структурами в повседневной практической работе и учет ее выводов может быть полезен при анализе современной политической обстановки в регионе. Исторический опыт поиска молодой российской администрацией в начале XVIII века новых решений проблемы утверждения в Прикаспии является бесценным и в настоящее время. Дело в том, что ситуация, сложившаяся в 90-ее гг. XX века в вопросе обеспечения российских интересов в регионе Каспийского моря также вынуждала правительство новой России искать пути защиты своих интересов в отношениях с Исламской Республикой Иран. И, как и при Петре I, наделение руководства Астраханской области соответствующими полномочиями и постепенное превращение ее в региональный форпост становиться целью правительства современной России.
Апробация работы. Результаты исследования изложены в докладах научно-практических конференций, проходивших в Астраханском Государственном Университете в 2009 г.: «Перекрестки истории. Актуальные проблемы исторической науки», и «Проблемы лингвистики, лингводидактики, литературы и культуры в аспекте межкультурной коммуникации». Кроме того, несколько статей по теме диссертации опубликованы в ряде научных журналов, в том числе и в рекомендованных ВАК. Основные положения диссертации обсуждались на кафедре истории России АГУ.
Структура диссертации соответствует цели и задачам работы и состоит из введения, трех разделов, заключения, списка источников и литературы.
II. Основное содержание работы.
Во введении обосновывается актуальность диссертации, ее научная новизна, определены цели и задачи, хронологические рамки, практическая значимость работы, даны историографический обзор и характеристика источниковой базы.
В первом разделе «Формирование персидского направления во внешней политике России в первой половине XVIII века» анализируются основные составляющие международной обстановки в Прикаспии, выделяются несколько этапов ее развития, причины, побуждавшие Россию активно отстаивать здесь свои интересы, выявляются основные факторы становления Астрахани как военного, политического, научно-исследовательского центра в персидской политике России.
На основе богатого фактического материала удалось проследить, что в этот период Россия уделяла значительное внимание распространению своего влияния на каспийском направлении и выстраиванию своих отношений с Персией. Первые внешнеполитические акции, осуществленные российским государством в рамках достижения этой цели (отправка экспедиции Бековича-Черкасского, посольства Ф. Беневини, посольства А. Волынского), свидетельствовали о стремлении правительства Петра I досконально изучить социально-экономическую и политическую обстановку в регионе, получить максимально достоверную информацию как о его географическом положении, так и о внутренних процессах, происходящих в нем, силе и возможностях местных руководителей. Эти данные способствовали принятию решения о подготовке и проведении крупного военно-дипломатического предприятия – Персидского похода, ставившего перед собой цели закрепления российского присутствия, как на северном, так и на южном побережье Каспийского моря с помощью прямого захвата у Персии соответствующих территорий. Подобные устремления России были продиктованы, в том числе и её крайней обеспокоенностью в отношении возможного на тот момент захвата прикаспийских провинций Турцией, а факт присутствия другого государства кроме России и Персии на берегах Каспия крайне противоречил государственным интересам империи.
Анализ фактов позволил доказать, что ситуация осложнялась и исключительной на тот момент слабостью персидского государства, вступившего в период затяжного политического кризиса, обусловленного безвольным правлением последних представителей династии Сефевидов и афганским нашествием. В связи с этим Россия начала военные действия, обусловив их защитой самого персидского государства от афганских и турецких захватчиков, предложив свою помощь в обмен на некоторые прикаспийские территории. Военные цели данной кампании были в значительной степени достигнуты и даже заключен договор 1723 г. с персидским послом Исмаил-беком о включении в состав России Дагестана, Азербайджана и северных персидских провинций – Гиляна, Мазандарана и Астрабада. Другое дело, что у России на тот момент не было ни сил, ни возможностей, чтобы удержать эти земли и что еще более важно включить их в хозяйственное освоение. К тому же их захват сделал практически необратимой войну с Турцией, к которой Россия пока не была готова, и русским дипломатическим представителям в Константинополе стоило немалых трудов отговорить султана от начала военных действий, к которым его очень подталкивали западноевропейские державы. Поэтому после смерти Петра захваченные территории были возвращены обратно по ряду договоров с новым персидским руководством.
Со времени правления Петра I Астрахань постепенно приобретает значение южного форпоста российской внешней политики на персидском направлении. Главным движущим фактором этого процесса являлось предоставление в 1717 году астраханскому краю, ранее входившему в состав воеводства, статуса губернии, а самому городу губернского центра. Это в значительной степени расширило полномочия местной власти, а также позволило России более активно проводить свою региональную внешнюю политику. В данном процессе она в большей степени опиралась на астраханских руководителей-губернаторов.
Увеличение их функциональных обязанностей являлось вторым фактором становления Астрахани как регионального форпоста. Говоря об усилении военного значения Астрахани, мы выделяем начало строительства здесь морского флота, новых оборонительных сооружений и размещение дополнительных гарнизонов в качестве третьего фактора изучаемого процесса. В период проведения Персидского похода и до возвращения Персии её территорий по договорам 30-ых гг. из Астрахани осуществлялось материальное и финансовое обеспечение войск, входивших в состав Низового корпуса и принимавших участие в персидской кампании.
И, наконец, научное исследование побережья Каспийского моря, преследовавшее, в том числе и военные цели, явилось четвертым фактором в процессе приобретения Астраханью нового статуса. Исследовательские экспедиции Каспийского моря русскими учеными и моряками являлись неотъемлемой составляющей программы планомерного отстаивания российских интересов в Прикаспии. Научные и военно-стратегические походы по Каспию, организованные в Астрахани и зачастую состоящие из самих астраханцев, были одним из важных её элементов. В комплексе сочетание выделенных факторов позволяет сделать вывод о кардинальном изменении статуса Астрахани по сравнению с предыдущим историческим периодом.
Во втором разделе « Превращение Астрахани в центр российской политики в отношении Прикаспии в первой пол. XVIII века» выявляется и комплексно исследуется система административно-политических полномочий, которыми обладали местные власти, обеспечивая российские интересы в отношениях с Персией, рассматриваются механизмы осуществления этого процесса.
Подробный анализ фактов участия астраханских властей в персидской политике России первой трети XVIII века дает возможность заявлять о том, что, руководители губернии исполняли роль координаторов деятельности российского внешнеполитического ведомства в отношении Персии. Они обладали рядом полномочий на ведение самостоятельной международной переписки с персидскими послами, горскими владельцами, грузинскими царями. Кроме того, в астраханскую губернскую канцелярию стекалась вся информация о положении в приграничных с Персией кавказских территориях, а также в самих персидских провинциях, отошедших в 20-е гг. XVIII в. под власть России. Отсюда она уже передавалась центральному руководству страны.
Определение дипломатических функций астраханских губернаторов дает возможность автору заявлять о том, что правительство страны возлагало большую ответственность на местных руководителей, предоставляя им право обеспечения всем необходимым персидских миссий, а также дальнейшего содержания в Астрахани их представителей. Дипломатические полномочия астраханских губернаторов стали одной из важнейших сфер их деятельности, начиная с первого губернатора – А. Волынского, который до своего назначения сам возглавлял посольство в Персию. Астрахань была задействована и в исполнении договоров 30-ых гг. XVIII века с Персией, в части того, что касалось возвращения в эту страну ее граждан, оказавшихся в ходе боевых действий по тем или иным причинам (захваченные в плен, беглые) на территории Астраханской губернии или других губерний России. Эти полномочия активно способствовали обеспечению внешнеполитических контактов России и Персии, а это в свою очередь говорит о том, что Астрахань в первой половине XVIII века превратилась в главный форпост региональной (каспийской) дипломатии Российской империи. И, на наш взгляд, данный факт, можно рассматривать как составную часть формирующейся системы функций координационного центра, которым становилась Астрахань в персидской политике России.
Исследованная автором система административно-политических полномочий местных властей была очень развита и включала в себя несколько основных компонентов. Главным компонентом этой системы являлась полная информационная обеспеченность астраханских руководителей всеми данными о происходящих в Персии процессах и событиях. Российские представители в Персии – консулы, резиденты обязаны были сообщать в Астрахань обо всем, что происходит в этой стране. Вся важная информация, собираемая ими в Персии о ее внутреннем состоянии, стремлениях и возможностях её руководителей, отношении их к России, направлялась наряду со столицей и в Астрахань. Последняя, таким образом, являлась связующим звеном в отношениях между российскими дипломатическими лицами в Персии и правительством России, а главы региона координировали работу открытых в этой стране русских консульств. На основе полученных данных астраханские губернаторы могли вырабатывать собственные механизмы решения тех или иных проблем, возникающих в русско-персидских отношениях, и вносить предложения по повышению эффективности различных мероприятий, проводимых в Персии. То есть центральная власть доверяла им самостоятельное осуществление региональной внешней политики страны, справедливо полагая, что непосредственно на месте можно эффективнее решить многие вопросы. Более того, они были уполномочены давать собственные инструкции и наставления направляющимся на работу в Персию консулам, которым последние должны были неукоснительно следовать наряду с наказами, полученными от Коллегии иностранных дел и Коммерц-коллегии. Этот факт является свидетельством того, что часть ответственности за происходящее в Персии лежала, в том числе и на астраханских руководителях, в которых российское правительство видело проводников своей политики в Прикаспии.
Вторым важным компонентом указанной системы было осуществление губернаторами контроля над консульским судопроизводством по многочисленным спорным вопросам, возникающим между российскими гражданами в Персии, а иногда и его самостоятельное ведение. Во многих случаях российские консулы должны были координировать свою работу в судебной сфере с астраханскими губернаторами, часто предоставляя в их распоряжение рассмотрение тех или иных вопросов. Различные судебные тяжбы российских купцов, а также случаи разбоя и пиратства, совершаемого российскими подданными в прибрежной персидской зоне Каспийского моря, являлись важными поводами вмешательства астраханских властей в судебные разбирательства русских консулов в Персии.
Третьим компонентом системы был вопрос обеспечения безопасности торгового мореплавания и судоходства на Каспии. Он оставался в ведении астраханских властей на протяжении всей первой половины XVIII века. В связи с этим астраханские власти брали под свой контроль проблему комплектования судовых команд на купеческих кораблях, отходящих в Персию.
Четвертой немаловажной частью системы административно-политических полномочий астраханских губернаторов являлось обеспечение почтового сообщения между консулом и столицей империи.
Пятой частью и одновременно самым ярким свидетельством предоставления Астрахани широких внешнеполитических функций было определение губернатором кандидатур для временного замещения консульской должности в Персии.
Приход к власти в Иране Надир-шаха и его агрессивная внешняя политика показали, что Астрахань продолжает оставаться и главной военно-морской базой России на Каспии. Вторжение Надир-шаха на Кавказ заставило правительство вернуться к вопросу об усилении каспийского флота, которое взял на себя астраханский губернатор Татищев. По его настоянию были приняты меры к укреплению крепостей Астраханской губернии, а в самом городе расквартированы дополнительные военные силы. Для их удобного размещения планировалось возвести военно-оборонительный лагерь в районе нынешнего с. Солянка. Однако в связи с тем, что угроза вторжения Надир-шаха отпала, а сумма на его строительства была очень большой, от этих планов отказались. Однако другая инициатива по реконструкции и модернизации уже существующей военно-морской базы в дельте Волги в районе острова Четыре Бугра была реализована. В контексте указанных мероприятий, целью которых являлось повышение обороноспособности южных границ России, являлось и возобновление массового производства селитры в астраханском крае, необходимой для изготовления боеприпасов.
Итак, как мы видим, полученная система была достаточно обширна и включала в себя несколько компонентов, в которые входили различные полномочия астраханских губернаторов во внешней административно-политической сфере. Но, кроме того, наличие этих полномочий у них говорит в первую очередь о том, что сам город развивался тогда именно как координационный центр российской политики в Прикаспии.
В третьем разделе «Роль Астрахани в экономической политике России в Персии в первой пол. XVIII века» выделяются и анализируются экономические полномочия астраханских властей в развитии русско-персидских отношений, и рассматривается роль Астрахани в российской торговле с Персией.
Экономические интересы России в Персии играли важную роль в развитии межгосударственных отношений двух стран. Во многом развитием и процветанием торговли были обусловлены многие политические мероприятия Российской империи в рамках отстаивания своих интересов в изучаемом регионе. В этом контексте Астрахань получила серьезные полномочия по организации торговой деятельности России на персидском направлении, а также надзору и контролю над исполнением тех или иных норм и правил её осуществления. Основным институтом, отвечающим за бесперебойное развитие торговли между двумя странами, являлось организованное в Персии российское консульство, и астраханские власти напрямую были связаны с его деятельностью и решали многочисленные вопросы, связанные с осуществлением здесь русской торговли.
Одной из главных функций астраханских властей в процессе ведения торговли русских купцов с Персией было визирование купеческих документов для предоставления привилегии беспошлинной торговли, которую российские купцы получили по заключенным с Персией трактатам 1732 и 1735 годов. Поскольку российские купцы получали право беспошлинной торговли в Персии только по предъявлении свидетельствованных писем из Астрахани за подписью астраханского губернатора.
Также одной из важных задач астраханского руководства в рамках организации русско-персидской торговли являлось подтверждение российского гражданства купцов, претендующих на ведение беспошлинной торговли с Персией. Многие купцы, не будучи российскими подданными, пытались воспользоваться данной привилегией. И поэтому астраханские власти должны были жестко контролировать эту ситуацию, чтобы торговать беспошлинно с Персией могли только купцы действительно являющиеся российскими гражданами. В свою очередь астраханский губернатор отслеживал все вопросы, связанные с установлением истинного подданства «шаховых купчин», то есть персидских купцов, направляющихся в Россию с товарами непосредственно от двора персидского шаха и также обладающих правом беспошлинной торговли. Функция контроля астраханских чиновников над осуществлением торговли с Персией включала в себя и надзор за исполнением некоторых запретов в торговле определенными видами товаров с этой страной, в частности оружия, боеприпасов к нему и различного судового такелажа.
Развитие русской торговли с Персией также было связано с созданием в Астрахани необходимой торговой инфраструктуры и организацией русской торговой компании, которая бы пришла на смену индивидуальной купеческой деятельности. В осуществлении этих проектов значительная доля ответственности тоже легла на астраханские власти. Большое значение имело учреждение в Астрахани портовой таможни, которая бы взимала пошлины с товаров по тарифам, существующим в других российских портах.
Помимо самой таможни астраханские власти отвечали и за создание необходимых условий для эффективного ведения торговли. В этой области астраханский губернатор также находился в тесном взаимодействии с русскими консулами в Персии, поскольку и на них была возложена задача оптимизации каспийской торговли России. Губернатором совместно с консулом отслеживалось развитие и нормальное содержание портовой инфраструктуры, амбаров, складских помещений и т.п. Однако торговая составляющая участия Астрахани в экономической политике России в Персии была хоть и основной, но не единственной. Следует отметить также тот факт, что организованный российским государством институт консульства во второй четверти века по большей части содержался из средств местного астраханского бюджета, получаемых от доходов русско-персидской торговли. Это еще раз подтверждает то, что Астрахань обладала разнообразными полномочиями в экономической политике России в Прикаспии.
В заключении подведены основные итоги исследования, сделаны выводы, главным из которых является то, что благодаря обретению особых полномочий именно в первую половину XVIII века произошло превращение Астрахани из обычного провинциального города в главный координационный центр России на Каспии и форпост защиты ее интересов в данном регионе.
Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях автора:
Работы, опубликованные в перечне периодических изданий, рекомендованных ВАК
- Кулаков В.О. Грузинский царь Вахтанг VI в Астрахани: страницы истории тайной дипломатии России (первая треть XVIII века) // Новый исторический вестник: Научный журнал. – М. 2009. №20. (0,5 авт. л.)
- Кулаков В.О. Развитие персидского направления во внешней политике России в первой половине XVIII века. // Вестник Самарского Государственного Университета. Самара, 2009 №4.
Работы, опубликованные в других научных изданиях:
- Кулаков В.О. Роль Астрахани в выполнении условий русско-иранских договоров 1732 и 1735 гг. // Альманах современной науки и образования. Тамбов, 2009. №7 (0,3 авт. л.)
- Кулаков В.О. Военное и дипломатическое значение Астрахани в проведении Персидского похода 1722-1723 гг. // Перекрестки истории. Актуальные проблемы исторической науки. Материалы всероссийской научной конференции. Астрахань, 2009 (0,5 авт. л.)
- Кулаков В.О. Персидский посол Исмаил-бек и Астрахань в 20- е гг. XVIII века. // Материалы научно-практической конференции «Проблемы лингвистики, лингводидактики, литературы и культуры в аспекте межкультурной коммуникации». Астрахань, 2009 (0,3 авт. л.)
- Кулаков В.О. Административно-политические полномочия астраханских губернаторов в персидской политике России в первой пол. XVIII века. // Каспийский регион. Астрахань, 2009.(0,5 авт. л.)
[1] Заявление Дмитрия Медведева на совещании в Астрахани по проблемам прикаспийского сотрудничества 17 августа 2009.// Волга, №121. 19.08.09. С. 3-4.
[2] Голиков И.И. Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России, собранные из достоверных источников, расположенных по годам: В 6-ти томах. – М., 1838; Комаров В.В. Персидская война 1722-1725. Материалы для истории царствования Петра Великого. – М., 1867; Бутков П.Г. Материалы по новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. Ч. 1-3. – СПб., 1869; Броневский С.М. Исторические выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею, и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими, со времен Ивана Васильевича доныне (1810 г.). – СПб., 1996.
[3] Мельгунов Г.В. Поход Петра Великого в Персию // Русский вестник. – М., 1874; Бутурлин Д.П. Военная история походов россиян в XVIII столетии. –СПб., 1826; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. 9. Т. 18. Кн. 10. Т. 19-20. Кн. 11. Т. 22. – М., 1963; Потто В.А. Кавказская война в отдельных эпизодах, легендах и биографиях. В 5-ти т. – СПб., 1885; Дубровин Н.Ф.История войны и владычества на Кавказе. – СПб., 1886; Ульяницкий В.А. Русские консульства за границею в XVIII в. – М., 1889; Бакиханов А.К. Гюлистан-и-Ирам: Из истории Дагестана и Ширвана с древнейших времен до 1813 г. – Баку, 1991.
[4] Зевакин Е.С. Прикаспийские провинции в эпоху русской оккупации XVIII в. // Изв. общ. по обсл. и изуч. Азербайджана. – Баку, 1927 г.; Полиевктов М.А., Зевакин Е.С. К истории прикаспийского вопроса. – Тифлис, 1933; Полиевктов М.А. Проект хозяйственной эксплуатации оккупированных Россией в XVIII веке прикаспийских областей Кавказа. – Тифлис. 1937.
[5] Иванов М.С. История Ирана. – М., 1977.; Иоаннисян А. Р. Присоединение Закавказья к России и международные отношения в начале XIX столетия. – Ереван, 1958; Кузнецова Н. А. Первая русская сводная работа по истории русско-иранских отношений. – М., 1963; Бушев П.П. Посольство Артемия Волынского в Иран в 1715-1718 гг. – М., 1978.
[6] Абдурахманов А.А. Азербайджан во взаимоотношениях России, Турции и Ирана в первой пол. XVIII в. – Баку, 1964; Абрамян Г. Документы из истории совместной борьбы народов Закавказья против турецких захватчиков в первой четверти XVIII века. // ИФЖ. 1964. №2; Арутюнян П.Т. Освободительная война армянского народа. М. 1954; Левиатов В.Н. Очерки по истории Азербайджана в XVIII веке. Баку, 1948.
[7] Лысцов В.П. Персидский поход Петра I 1722-1723 гг. – М., 1951; Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII в. – М., 1966; Молчанов Н. Дипломатия Петра I. – M., 1984;.
[8] Бобылев В.С. Внешняя политика России эпохи Петра I. – M., 1990; Сотавов Н.А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях XVIII в. от Константинопольского договора до Кючук-Кайнарджийского мира: 1700-1774 гг. – М., 1991; Иноземцева Е.И.Дагестан и Россия в XVIII - первой половине XIX вв. – Махачкала, 2001.
[9] Ахмад Таджибахш. История отношений Ирана и России. – Тебриз, 1958; Абдуль Реза Хушанг Махдави. История международных отношений Ирана. – Тегеран, 2003; Али Акбар Бина. Политическая и дипломатическая история Ирана. – Тегеран. 1963; Моэззи Н. X. История политических отношений Ирана и мира. – Тегеран. 1946.
[10] Hurewitiz J.C. Diplomacy in the Near and Middle East. A documentary Record: 1555-1914. – New York, 1972; Lockhart L. Nadir Shah: a critical study, based mainly upon contemporary sources. – London: Luzac, 1938; Lockhart L. The Fall of Safavi Dinasty and the Afghan Occupation of Persia. – Cambridge, 1958; Matthee R. P. The politics of trade in Safavid Iran. Silk for silver 1600-1730. – Cambridge University Press, 1999..
[11] Арсеньев К.И. Статистические очерки России. – СПб., 1848; Бларамберг И.Ф. Статистическое обозрение Персии, составленное подполковником И.Ф. Бларамбергом в 1841 г. – СПб., 1853; Гагемейстер Ю.А. О европейской торговле в Турции и Персии. – СПб, 1838; Герц К.О. О европейской и преимущественно российской торговле с Турцией и Персией. – М., 1839.
[12] Михайлов И. Хозяйственно-статистические очерки Астраханской губернии. – СПб., 1851; Рыбушкин М. Записки об Астрахани. –Астрахань, 1841; Ровинский И.В. Хозяйственное описание Астраханской и Кавказской губерний по гражданскому и естественному их состоянию. – СПб., 1809; Шавров Н.Н. Судоходство и торговля в южной части Каспия. – СПб., 1912; Штылько А.Н. Астраханская торговля в старину. – Астрахань, 1909.
[13] Атаев X.А. Торгово-экономические связи Ирана с Россией в XVIII – XIX вв. – М: Наука, 1991.; Куканова Н.Г. Очерки по истории русско-иранских отношений XVIII-I пол. XIX вв. –Саранск, 1977; Ее же. Торгово-экономические отношения России и Ирана в период позднего феодализма. – Саранск, 1991; Юхт А.И. Торговля с восточными странами и внутренний рынок России (20-60-е гг. XVIII в.). М. 1994 г.
[14] Астрахань-Гилян в истории русско-иранских отношений. – Астрахань, 2004; Рябцев А.Л. Роль Ирана в геополитических планах России в XVIII в. – Волгоград, 2003; Он же. Роль Ирана в восточной торговле России в XVIII в. – М. 2003.
[15] Бушев П.П. Посольство Артемия Волынского в Иран 1715-1718 гг. (по русским архивам). М., 1978; Лопухин А.И. Журнал путешествия через Дагестан 1718 г.// История, география и этнография Дагестана XVIII-XIX вв. – М., 1958.
[16] Соймонов Ф.И. Описание Каспийского моря и чиненых на оном российских завоеваний, яко часть истории Государя императора Петра Великого. – СПб., 1763; Гаджиев В.Г. Сочинение И. Гербера «Описание стран и народов между Астраханью и рекой Курой находящихся, как источник по истории народов Кавказа». – М. 1979.
[17] Базен Ф. История завоеваний Надершаха. – Тегеран, 1961; Лерх И.Я. Выписка из путешествия Иоанна Лерха, продолжавшегося от 1733 по 1735 год из Москвы до Астрахани, а оттуда по странам, лежащим на западном берегу Каспийского моря. // Новые ежемесячные сочинения об ученых делах. – СПб., 1790. Hanway J. А Historical Account of the British Trade over the Caspian Sea. – London, 1762.
[18] Мирза Мехди-хан Астрабади. История войн Надир шаха Афшара. – Бомбей, 1849. Переизданный вариант: Войны Надира. – Тегеран 1962.
[19] Бюлер Б. Особенности Астраханской губернии, ее жители и промыслы. – СПб., 1847; Небольсин Г.П. Статистические записки о внешней торговле России, составленные Григорием Небольсиным. – СПб., 1835; Его же. Статистическое обозрение внешней торговли России. – СПб., 1850. Ровинский И.В. Хозяйственное описание Астраханской и Кавказской губерний по гражданскому и естественному их состоянию. – СПб., 1809; Семенов А. Изучение исторических сведений о Российской внешней торговле и промышленности с половины XVII столетия по 1858 г. Т. 1-3. – СПб., 1858.
