Иракская нефть в политике великих держав на ближнем востоке (1932 – 1941 гг.)
На правах рукописи
ВАЛИАХМЕТОВА Гульнара Ниловна
ИРАКСКАЯ НЕФТЬ В ПОЛИТИКЕ ВЕЛИКИХ ДЕРЖАВ
НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ (1932–1941 гг.)
Специальность 07.00.03 –
Всеобщая история (новое и новейшее время)
А В Т О Р Е Ф Е Р А Т
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Москва
Работа выполнена в Центре арабских и исламских исследований Института востоковедения Российской Академии наук
Научный консультант доктор исторических наук, профессор
НАУМКИН Виталий Вячеславович
Официальные оппоненты доктор исторических наук, профессор
ЛАНДА Роберт Григорьевич,
Институт востоковедения РАН
доктор исторических наук, профессор
ЯКОВЛЕВ Александр Иванович,
Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова
доктор исторических наук, профессор
КОСАЧ Григорий Григорьевич,
Российский государственный гуманитарный университет
Ведущая организация Московский педагогический
государственный университет
Защита состоится «_____» _____________ 2010 г. в _____ часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 002.042.04 по историческим наукам в Институте востоковедения РАН по адресу: 107031, г. Москва, ул. Рождественка, 12.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института востоковедения РАН
Автореферат разослан «____» ____________ 2010 г.
Ученый секретарь совета
кандидат исторических наук Шарипова Р.М.
© Институт востоковедения РАН, 2010
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. С начала ХХ в. нефтяной фактор стал интегральной частью международных отношений и на сегодняшний день открыто занимает одну из ведущих позиций во внешней политике развитых и развивающихся стран. Экономический и военный потенциал нефти, а также неравномерность в географическом размещении основных баз мирового нефтяного производства способствовали тому, что запасы углеводородов превратились из чисто коммерческого в важнейший политико-стратегический ресурс, один из ключевых показателей национальной обороноспособности. Национальные приоритеты в сфере энергетики, их влияние на определение внешне- и внутриполитического курса правительств, методы обеспечения сырьевой независимости страны – все эти аспекты играли и продолжают играть важную роль в мировой политике.
В условиях глобализации тема энергетической безопасности выходит на первый план, роль и место энергетической проблематики в мировых делах устойчиво и неизменно возрастают. Технологический разрыв между отдельными группами стран сопровождается нарастанием конфликтности на международной арене, особенно на фоне дефицита энергоносителей во многих регионах мира и масштабных сдвигов, которые произошли в последние десятилетия в структуре мирового энергетического рынка. Это вынуждает экспортеров и импортеров к поиску взаимоприемлемых форм и методов экономического сотрудничества на долговременной основе. Но пока этот процесс остается весьма напряженным и противоречивым. Одна из причин кроется в том, что хотя содержание и методы нефтяной дипломатии многократно менялись, многие ее установки и принципы, которые сформировались на более ранних этапах развития нефтяной индустрии, и сегодня действуют в полную силу. В условиях поиска путей устранения некоммерческих рисков с одновременным отстаиванием национальных интересов уроки прошлого приобретают особую актуальность.
Проблемы энергетики всегда относились к разряду базовых при определении текущих и долгосрочных задач ближневосточной политики мировых держав. Энергосфера является одной из основополагающих в их геополитических расчетах и в других энергоемких регионах мира – Центральной Азии и Каспийском районе. Аналитики признают однотипность проблем традиционного Ближнего Востока и обновленной Центральной Азии, а также преемственность внешнеполитических стратегий США, России и ряда стран Евросоюза в указанных регионах, что в совокупности со стремлением местных правительств балансировать на противоречивых интересах последних существенно повышает там уровень конкурентного противостояния.
В этой связи представляется актуальным обращение к истории становления и трансформации политики великих держав на Ближнем Востоке. Анализ и сопоставление методов реализации политико-стратегических и экономических интересов ведущих стран Запада в рамках их борьбы за контроль над иракской нефтью позволяют существенно дополнить историческую картину прошлого, провести определенные параллели с современной ситуацией, сложившейся вокруг Ирака и на Большом Ближнем Востоке в целом, выявить специфику энергетической стратегии нынешних главных «игроков» на ближневосточной и центрально-азиатской арене.
Объектом исследования является политика великих держав (Великобритании, Франции, США, Германии, Италии) на Ближнем Востоке.
Предметом исследования стал процесс становления и трансформации ближневосточной политики западных держав под влиянием иракского нефтяного фактора. Ирак являлся первым арабским государством, вступившим в Лигу Наций, что выдвигало его на роль регионального лидера, способного активно влиять на политические настроения арабов. К моменту отмены мандатного режима большая часть территории страны была сдана в нефтяные концессии двум многонациональным корпорациям – «Ирак Петролеум Компани» (ИПК) и «Бритиш Ойл Девелопмент» (БОД). В их состав входили представители частных и полуправительственных нефтяных компаний и финансово-промышленных групп Великобритании, Франции, США, Германии и Италии, правительства которых активно использовали иракский нефтяной фактор для продвижения своих стратегических, политических и экономических интересов в Ираке и на Ближнем Востоке в целом. Это вызывало активное противодействие Лондона и порождало конфликт между великими державами. В свою очередь Ирак, связанный с Англией целой серией неравноправных договоров, также использовал фактор нефтяного соперничества в своей борьбе за устранение британского влияния в стране и подлинную независимость.
Хронологические рамки работы охватывают первый период существования Ирака в качестве независимого государства – с октября 1932 г., когда в стране был отменен британский мандат и она формально стала равноправным членом международного сообщества, вступив в Лигу Наций, до июня 1941 г., когда в результате англо-иракской войны Ирак вторично оказался под британской оккупацией. Военные кампании Англии в Сирии и Ливане, на французских подмандатных территориях, завершили процесс установления британского военного и политического контроля в арабских странах. По времени эти события совпали с нападением Германии на СССР, что в свою очередь изменило ситуацию на фронтах Второй мировой войны и соотношение сил на международной и региональной аренах. Соответственно нефтяная дипломатия на Ближнем Востоке вступила в новый этап развития.
Целью диссертации является анализ влияния иракского нефтяного фактора на политику великих держав в Ираке и на Ближнем Востоке. Степень научной разработанности проблемы, круг и характер использованных источников позволили поставить следующие исследовательские задачи:
- проследить связь нефтяного соперничества великих держав и их компаний в Ираке с общими вопросами мировой и ближневосточной политики;
- раскрыть роль нефтяных концессий в Ираке в осуществлении национальной нефтяной политики западных держав, в укреплении военно-стратегических и экономических позиций Великобритании и Франции в регионе, в формировании ближневосточной политики США, Германии, Италии; сопоставить методы реализации политико-стратегических интересов указанных стран в Ираке и в регионе;
- изучить влияние коммерческих интересов нефтяных компаний на изменения в региональном раскладе сил между великими державами; рассмотреть формы сотрудничества между правительствами и национальным нефтяным капиталом в рамках политики ведущих стран Европы и США на Ближнем Востоке;
- показать иракский нефтяной аспект стратегии и тактики воюющих держав на начальном этапе Второй мировой войны;
- определить вклад нефтяного сектора в экономическое развитие Ирака, причины медленных темпов и ограниченных масштабов разработки иракской нефти в межвоенный период; выявить роль нефтяного соперничества западных держав и монополий в становлении нефтяной политики Ирака;
- рассмотреть влияние иракского нефтяного фактора на процесс возрастания экономической и стратегической значимости Ближнего Востока и трансформации нефтяной и ближневосточной политики Великобритании и США.
Историографической основой исследования стали труды отечественных и зарубежных авторов, прежде всего английских и американских историков, экономистов, политологов и социологов, а также представителей научных школ Германии, Франции, Италии, Канады и ряда арабских стран.
Историография, относящаяся к нефтяной тематике и политике великих держав на Ближнем Востоке, весьма обширна и разнообразна. В хронологическом плане ее условно можно разделись на четыре основных этапа. Первый охватывает межвоенный период, когда нефтяной фактор начал оказывать сильное влияние на экономику и внешнюю политику великих держав. В прессе и академической литературе появился особый термин – «нефтяной империализм», на эту тему в СССР и за рубежом был выпущен целый ряд работ. Несмотря на наличие богатого фактического материала, эти издания имели скорее публицистический характер, что отчасти объясняется их слабой источниковой базой. Второй этап – с окончания Второй мировой войны до конца 1960-х гг. – сопровождался «холодной войной» и распадом колониальной системы. Исследователи стремились дать историческое и экономическое обоснование западной экспансии на Ближнем Востоке и текущему англо-американскому присутствию в регионе. Третий поток научных трудов был вызван энергетическим кризисом начала 1970-х гг., за которым последовали попытки западных держав ослабить свою зависимость от арабской нефти. Предметом изучения стали различные аспекты нефтяного соперничества на Арабском Востоке, взаимоотношения между государством и нефтяным капиталом, нефтяная дипломатия западных и восточных стран, процесс становления нефтедобывающих стран Персидского залива в качестве независимых государств. Четвертый этап начался с 1990-х гг. и связан с возрастанием конфликтности в ближневосточном регионе. Для всех указанных периодов были характерны не только внушительное увеличение количества публикаций, но также изменения в концепциях, методологии и методах исторического исследования в целом, существенное расширение источниковой базы, как за счет динамичного развития архивного дела, так и за счет постепенного внедрения междисциплинарного подхода.
В зарубежной историографии большинство исследований по политике великих держав на Ближнем Востоке в межвоенный и военный период принадлежит перу английских авторов. Они традиционно уделяют особое внимание объяснению причин заката европейских колониальных империй, выявлению факторов, которые способствовали успешному проникновению американского нефтяного капитала в страны Персидского залива и переходу от Великобритании к США доминирующей роли в ближневосточных делах.
До конца 1960-х гг. в британской исторической науке преобладали исследования политико-дипломатической направленности, в основе которых лежала так называемая «охранительная» концепция, сводившаяся к идеологическому оправданию колониальной экспансии европейских держав. В них признавалось, что в британской имперской политике Ближний Восток занимал центральное место в силу его исключительной стратегической и экономической значимости. В этой связи в целом не отрицались опасения Лондона по поводу сближения арабских националистических кругов с державами «оси» в противовес англо-французскому доминированию в регионе, а также заинтересованность Уайтхолла в нападении Германии на СССР, что отводило угрозу продвижения германской армии к нефтяным источникам Ирака и Ирана (Дж. Батлер, Л. Вудвард, И. Плэйфайр, С. Роскилл, М. Говард). Стремление оправдать политику Англии на Ближнем Востоке, скрыть ее колониальный характер характерно также для работ, авторами которых являлись непосредственные участники событий – дипломаты, политики и военные (Дж. Глабб, Р. Буллард, М. Сэтон-Уильямс, М. Петерсон, лорд Бирдвуд). Ближневосточная политика Лондона, как правило, рассматривалась с позиций защиты колониального «покровительства» народов Арабского Востока, а критические замечания относились лишь к державам-соперникам – Франции, США, Германии и Италии.
Одним из первых научно-исследовательских центров Англии, который приступил к систематическому изучению нефтяной проблематики и попытался вывести ее за рамки публицистики, стал Королевский институт международных отношений (Чатам Хаус), который создавался и долгое время возглавлялся А.Дж. Тойнби (ежегодные «Обзоры международных событий», работы бывших сотрудников нефтяных компаний С. Лонгригга и Х. Лонгхерста). В отличие от трудов приверженцев официальной истории, историки, работавшие под эгидой института в 1930–1960-е гг. (Дж. Кирк, М. Белофф, У. Лэкур), рассматривали широкий комплекс ближневосточных проблем и изучали вопросы англо-французского соперничества на Ближнем Востоке, проводили сравнительный анализ политики Англии и Франции в подмандатных странах, признавали, что в межвоенный период на Арабском Востоке существовали только «номинально независимые» государства.
С национализацией Суэцкого канала и крахом Тройственной агрессии в 1956 г. рухнули надежды на долголетие Британской империи. В новых условиях прежние варианты толкования истории, ориентированные на защиту имперских ценностей, утрачивали актуальность, что побудило профессиональных историков к переосмыслению европейской политики в арабских странах, переоценке колониального прошлого. Появились теории перерастания империи в Содружество и модернизации – включения новых районов в орбиту высокоразвитой промышленной экономики. По сути речь шла об обосновании колониальной (теперь уже неоколониальной) политики Запада в странах Востока. Вместе с тем, хотя зачастую местный колорит продолжал рассматриваться как зеркало, в котором отражалась европейская военная, технологическая и моральная мощь (Э. Монро, Дж. Марлоу, А. Уильямс), для английских исследователей стал характерен более широкий подход к проблемам, стремление абстрагироваться от вопросов идеологии и преодолеть фактор межкультурного неприятия. Если раньше концепция империи рассматривалась под углом расовых и правовых отношений, то теперь искусственно зауженные рамки раздвигались и связывали политику с экономикой и социальной спецификой восточных обществ. История политики великих держав на Ближнем Востоке дополнилась исследованиями влияния местных факторов, предметом изучения стал арабский национализм и представители местных политических групп (М. Хаддури, Дж. Моррис, Г. ДеГаури, Д. Хирст).
Попытки американских экономистов соотнести национально-освободительные движения на Ближнем Востоке с изменениями на мировом рынке энергетики породили дискуссии о политэкономии коллективных действий. Ответом Лондонской школы экономических и политических исследований стали работы Э. Пенроуз, которая анализировала политику западных нефтяных монополий на Ближнем Востоке в 1950–1960-х гг. на материалах статистики мирового рынка нефти, нефтяных департаментов правительств США и ряда восточных стран, а также на данных, предоставленных в распоряжение автора нефтяными компаниями. В подробном ключе в дальнейшем были написаны работы по истории «семи сестер» (Э. Сэмпсон, Л. Тернер, К. Тьюгендхет, Р. Ферри, Г. Джонс).
В 1970-е гг. в Англии стал открываться доступ к правительственным архивам межвоенного и военного периода. Если ранее историки ограничивались опубликованными дипломатическими документами Великобритании, Франции, Германии, Италии и США, то теперь их работы отличались великолепной источниковой базой, что позволило более основательно подчеркнуть многофакторность ближневосточной политики великих держав (Р. Паркинсон, П. Косгрейв, И. Колвин, Г. Уорнер) и ее нефтяную составляющую (Д. Пэйтон-Смит). Протестные движения стали рассматриваться через призму национальных интересов не западных, но ближневосточных стран. (А. Хоурани, Э. Таубер, Т. Ниблок).
В свете разразившегося энергетического кризиса поиск глубинных причин неприятия странами Ближнего Востока «цивилизаторской» деятельности западных стран и их нефтяных монополий стал особенно актуальным (П. Оделл, Л. Мосли). Так как исходным пунктом движения великих держав к нефтяным богатствам арабского мира являлся Ирак, Лондонская школа экономики инициировала исследования по истории дипломатической борьбы за иракскую нефть в первой трети ХХ в. на архивах британских внешнеполитических ведомств. М. Кент и Х. Мейхер пришли к выводу о том, что усилия Уайтхолла получить и сохранить под своим контролем нефтяные ресурсы Ирака были обусловлены интересами национальной безопасности и напрямую влияли на формирование ближневосточной политики Великобритании. Э. Пенроуз, Э. Кедури, П. Слаглетт и С. Коэн акцентировали внимание на политических аспектах англо-иракских отношений и в приоритетах британской политики в Ираке отвели нефтяному фактору второе место после стратегического.
В 1980-е гг. под эгидой Лондонской школы экономики также вышли в свет три фундаментальных исследования по истории и экономике Ирака первой половины ХХ в., авторами которых являлись уроженцы этой страны – А. Шикара, М. Тарбуш и Дж. Сассун. Их труды убедительно показали, что анализ восточных обществ не представляется возможным только в рамках традиционных методологий и требует разработки принципиально новых подходов к изучению истории Востока. В результате обращения исследователей к социокультурным аспектам истории западная цивилизация перестала быть стандартом для сравнения и оценки ценностей других народов, и вслед за социологами и культурологами ученые, работавшие по нефтяной проблематике, перешли на позиции релятивизма, а затем признали духовную самостоятельность Востока и его религиозно-этических учений, которые напрямую влияли на формирование политической и деловой культуры арабских стран.
1980-е гг. нефтяной аспект политики западных стран на Арабском Востоке также стал предметом исследования в работах профессоров различных университетов Англии. Ф. Венн, Дж. Билович, К. Лэзердейл, Б. Макбет, Дж. Фриден сошлись во мнении о том, что к началу Второй мировой войны нефтяная дипломатия уже стала неотъемлемой частью национальной нефтяной политики великих держав и одним из важных аспектов их внешнеполитического курса не только на Ближнем Востоке, но и в других энергоемких районах мира. Эти выводы подтверждались работами 1980–1990-х гг. по истории англо-американских отношений (Л. Браун, П. Кеннеди, К. Бартлетт, А. Добсон, Д. Рейнольдс, Дж. Янг и др.).
Для английских исследований последнего десятилетия характерны междисциплинарный подход и привлечение широкого круга разнообразных источников, методы сравнительно-исторического и контрфактического анализа, учет многоплановости исторического развития, акцент на социокультурные и политические аспекты истории Ирака (Ч. Трипп), Ближнего Востока (М. аль-Рашид, Р. Овендейл, Р. Оуэн, П. Сатия) и системы международных отношений в регионе (Ф. Халлидей, Д. Филдхаус и коллективные труды представителей Кембриджского и Оксфордского университетов). Это накладывает отпечаток на работы историков и экономистов по нефтяной тематике, которые теперь преимущественно ориентированы на сравнительные исследования национальной нефтяной политики стран Персидского залива и ее влиянии на мировые экономические и политические процессы (В. Марсел, Г. Гилбар, Дж. Кристалл).
В отличие от британских научно-исследовательских школ американские историки, экономисты, политологи и социологи традиционно уделяли значительно большее внимание нефтяной проблематике. В то же время в развитии исторического знания в Англии и США имелось много сходных тенденций. Исследования 1940–1950-х гг. представляют несомненную ценность ввиду их источниковой базы (стенограммы многочисленных сенатских слушаний и докладов по вопросам внешней и нефтяной политики, статистические материалы о состоянии мирового нефтяного рынка и развитии нефтяной промышленности в различных странах и регионах мира). Вместе с тем большинство работ написано в рамках теории «американской исключительности». Они, как правило, подчеркивали имперские амбиции европейских держав на Ближнем Востоке и отрицали наличие таковых у США, пытались доказать, что американцы не имели экономических и политических интересов в регионе и стремились «приобщить арабов к цивилизации» (Г. Фис, Э. Спейсер, Л. Фаннинг, Э. ДеГольер, Б. Шводран, Дж. Ленцовски).
Критический подход в изложении истории создания и деятельности нефтяных монополий представлен в работах В. Перло и Х. О’Коннора. Авторы убедительно доказывали несостоятельность тезиса о вынужденном характере американской нефтяной экспансии в Восточном полушарии ввиду «истощения» запасов нефти в США; показывали, что кабальные условия концессий позволяли нефтяным трестам захватывать природные ресурсы слаборазвитых стран и создавать условия для подавления их политической самостоятельности; подчеркивали особую остроту нефтяного соперничества за контроль над месторождениями Ближнего Востока в связи с возможностью получать сверхприбыли за счет низкой себестоимости нефти.
Публикации документов внешней политики США и европейских стран позволили американским историкам изучать политику великих держав на Ближнем Востоке на более основательной источниковой базе. В 1960-х – начале 1970-х гг. появилась серия исследований, посвященных становлению ближневосточной политики США (У. Спилман, Дж. ДеНово, Дж. Кэмпбелл, Г. Ховард, Дж. Бадо, У. Полк, М. Хоган) и ее нефтяной составляющей (Р. Энглер, Ч. Гамильтон, Дж. Нэш, Д. Финни). Отличительной чертой этих работ было то, что авторы в той или иной степени отдавали дань теории «американской исключительности». Они акцентировали внимание на культурно-просветительской деятельности американских миссионеров в странах Ближнего Востока и влиянии американских либеральных лозунгов на рост самосознания местных народов и их стремление к независимости. Предмет исследования американских историков также дополнился вопросами влияния местных политических факторов (С. Фишер, А. аль-Мараяти, Х. Шараби, К. Лэнгли, Д. Ховарт, Р. Мелка, Ф. Айрлэнд). Но, как и в Англии в 1960-е гг., местные сюжеты изучались в рамках идеи о «цивилизаторской миссии белого человека», что неизбежно препятствовало объективности выводов.
В 1960-х гг. в США сложилась влиятельная исследовательская школа, изучавшая прошлое с использованием экономических методов и контрфактического подхода (моделирования альтернативных вариантов исторического развития). Дискуссионные вопросы о роли нефтяного фактора в политической истории стран Запада и Востока, поднятые в трудах Ч. Иссави, Дж. Хартшорна, У. Лимана, Дж. Стокинга и др., вызвали широкий резонанс в США и Европе. Авторы доказывали, что в нефтедобывающих странах Персидского залива, как американские, так и европейские компании были ориентированы исключительно на получение сверхприбылей и не принимали в расчет национальные интересы стран – владельцев нефтяных ресурсов. Анализируя общую специфику экономической политики местных правительств, экономисты выявили разницу в базовых подходах Запада и Востока к решению ключевых вопросов экономического развития, указав на разницу в ментальных установках арабо-мусульманской и западной цивилизации, которая порождала оппозицию «Свой – Чужой». Немаловажную роль в этом сыграл тот факт, что значительное число исследователей являлись уроженцами стран Ближнего Востока (Х. аль-Кайзи, З. Микдаши, М. Маграби, С. Сиксек, А. аль-Насрави и др.).
Ввиду энергетического кризиса и поиска путей преодоления противоречий между Востоком и Западом новые направления исследований, предложенные американскими экономистами, приобрели особую актуальность. В рамках ставшей популярной «новой социальной истории» американские ученые обратились к методам других гуманитарных наук и включили социально-психологические феномены ближневосточных обществ в изучение истории контактов арабских стран с западным миром, в том числе в сфере их взаимодействия в нефтяных вопросах (Дж. Кимче, П. Мэнсфилд, С. Али, Ч. Рэнд, У. Стиверс). Это способствовало тому, что в дальнейшем Ближний Восток уже рассматривался в теплой манере симпатии, с признанием его духовно-культурных ценностей и широких перспектив (Ф. Марр, Р. Халиди, Ф. Гауз. С. Хэдж, А. Кордесман).
В 1970-е гг. исследователи также получили доступ к правительственным архивам и сфокусировали внимание на истории американских нефтяных трестов (Дж. Гибб, Э. Ноултон, Г. Ларсон, И. Андерсон, Н. Джакоби) и их роли в формировании ближневосточной политики США (Ш. Клебанофф, М. Уилкинс, Р. Стуки, Т. Брайсон, Ф. Барам, С. Крэснер, М. Стофф, Дж. Блэйр, А. Миллер). Авторы признавали наличие тесных связей между нефтяным капиталом и правящими кругами США, но стремились обосновать зарубежную нефтяную экспансию нуждами национальной безопасности и утверждали, что дипломатическая помощь госдепартамента американским нефтяным компаниям была нацелена на освобождение арабских стран от европейского влияния, их вовлечение в мировые экономические процессы путем форсированной разработки нефтяных ресурсов, что в свою очередь способствовало быстрым темпам индустриализации Ближнего Востока. В 1980–1990-х гг. указанные тезисы получили развитие в исследованиях по истории внешней политики США (Э. Честер, А. Ириэ) и экономической истории стран Персидского залива (Ч. Иссави, Д. Иденс, А. Кларк), а также в трудах представителей исторической науки Канады (Н. Коксхурн, С. Рэнделл).
В критическом ключе написаны работы М. Нисана и Д. МакДауэлла по истории национальных и религиозных меньшинств на Ближнем Востоке. Анализируя международные аспекты проблемы, авторы акцентируют внимание на нефтяной политике великих держав. Они указывают, что вовлечение восточных народов в борьбу западных правительств за контроль над нефтяными источниками региона стало одним из главных препятствий в реализации их стремления к самоопределению. Критическая оценка ближневосточной политики США в межвоенный период дается в работах С. Ленса, Дж. ДеНово, Б. Рубина, Р. Шульзингера, Б. Кауфмана. Они опровергают тезис об «антиколониализме» США и объясняют нежелание Вашингтона вмешиваться в региональные отношения на Ближнем Востоке тем, что британское доминирование там служило и американским коммерческим интересам. Не отрицая наличия империалистических мотивов в американской внешней политике, исследователи в то же время считают, что применительно к району Персидского залива они стали проявляться только в конце Второй мировой войны, в связи с чем вплоть до 1943 г. США не собирались отказываться от роли «младшего партнера» Великобритании в ближневосточных делах. Отвечая на вопрос о причинах текущего подъема антиамериканских настроений на Ближнем Востоке, современные авторы (П. Хэн, К. Бакстер, Дж. Солт, М. О’Рейли) указывают, что это не столько проявление цивилизационных противоречий, сколько естественный результат внешней политики США, ее приоритетов и методов, которые формировались с начала ХХ в., в том числе под влиянием нефтяных факторов. Подобная критика имеется и в отношении британской политики в Ираке в первой половине ХХ в. (Ч. Катервуд).
В 1980–1990-е гг. в США также были изданы фундаментальные исследования, посвященные анализу причин распада Британской империи и влиянию местных факторов на этот процесс (Дж. Каллаган, Б. Бербероглу, Р. Андерсон). Высокую оценку авторитетного британского арабиста М. Хаддури получили две работы профессора Висконсинского университета Д. Сильверфарба. Автор систематизирует и анализирует британский имперский опыт в Ираке; изучает возможности, ограничения и издержки методов косвенного управления; обосновывает легитимность иракского национализма. Для трудов Сильверфарба характерны критический подход к обширным и разнообразным материалам британских и иракских архивов, учет точки зрения иракских историков, стремление остаться в рамках объективности в оценках политико-стратегических интересов Англии и Ирака. В подобном ключе написана также работа Р. Саймона, посвященная роли военных лидеров и группировок в истории Ирака межвоенного периода.
Активное внедрение в историческое исследование методов междисциплинарного подхода позволило ученым США и Канады по-новому взглянуть на эпоху британского владычества в Ираке и историю других арабских стран (Дж. Гуд, Э. Дэвис, О. Башкин, Ф. Зальцман, Дж. Лайендик, У. Кливленд, Д. Соренсон). В рамках новых концептуальных подходов создаются работы по нефтяной тематике (Д. Ергин, Э. Фицжеральд, М. Симмонс).
В целом можно констатировать, что нефтяная проблематика достаточно широко представлена в исторической науке США и Великобритании. Вместе с тем следует признать, что англо-американская научная литература преимущественно отражает позиции стран, которые в течение десятилетий контролировали разработку нефтяных ресурсов Ближнего Востока. В этой связи нефтяная политика других европейских стран в регионе рассматривалась скорее лишь в той степени, в какой она затрагивала интересы США и Великобритании. Поэтому особый интерес представляют исследования ученых из Германии, Италии и Франции, стран, которые в рассматриваемый период находились в жесткой зависимости от нефтяного импорта и пытались разрешить проблемы нефтеснабжения путем участия в нефтяных предприятиях в арабских странах.
В научных школах Германии внутренняя и внешняя политика Третьего рейха остается лидирующей темой в изучении истории межвоенного и военного периода. Первые фундаментальные труды, посвященные арабской политике гитлеровской Германии, появились в 1960-х гг. и базировались на опубликованных дипломатических документах Германии и других стран Запада. Внимание исследователей фокусировалось на связях германской дипломатии с лидерами арабского националистического движения. Историки ФРГ трактовали их как реакцию арабов на угрозу военной оккупации со стороны Англии или СССР (И. Беер, И. Шехтман, И. Дойчкрон), их коллеги из ГДР – как стремление фашистской Германии вытеснить из региона своего английского империалистического соперника и создать плацдарм для нападения на СССР (Х. Тильман). Но в целом и те, и другие, как и исследователи последующих десятилетий, признавали, что во внешней политике и военной стратегии Гитлера Ближний Восток играл второстепенную роль по сравнению с планами фюрера в отношении континентальной Европы и СССР (К. Хильдебранд, А. Хильгрубер, Г. Шульц, Й. Радкау, И. Шредер, В. Мичалка, Г. Вейнберг).
В 1975 г. вышла в свет работа Б. Шредера, посвященная германской политике в Ираке накануне и на начальном этапе Второй мировой войны. Шредер приходит к выводу о том, что к моменту британской оккупации Ирака и Сирии процесс формирования иракского и в целом арабского направления во внешней политике Третьего рейха еще не завершился. Аналогичного мнения придерживаются А. Хильгрубер и М. Вольфсон, которые перенесли фокус внимания на политику Гитлера в других странах Ближнего Востока.
Немецкие историки долгое время не обращались к теме нефтяной политики Германии на Ближнем Востоке, прежде всего ввиду отсутствия соответствующих источников. Работы 1930–1940-х гг. были написаны в публицистическом стиле; в них подчеркивалась несправедливость Версальского мира, отобравшего у Германии права на иракскую нефть, и обосновывалась идея войны за нефтяные ресурсы Ближнего Востока, находившиеся под контролем англо-американского капитала (А. Цишка, А. Горнер). Исследователи 1950–1960-х гг. акцентировали внимание на попытках Веймарского и национал-социалистического правительств добиться нефтяной независимости путем развития химической и угольной промышленности, а также установления связей с нефтедобывающими странами Восточной и Юго-Восточной Европы. Отдельные аспекты противостояния Германии англо-американскому нефтяному диктату получили освещение в работах Э. Чихона, И. Вендта, Е. Тейхерта и ряда других авторов в 1970–1980-е гг.
Первой попыткой восполнить этот пробел стал двухтомный труд выпускника Лондонской школы экономики Х. Мейхера «Политика и нефть на Ближнем Востоке». Исследователь привлек весьма обширный круг источников – архивы МИД Германии, Англии, США, Ирака; опубликованные (на арабском языке) правительственные документы Ирака, Саудовской Аравии, ОАЭ, Кувейта. Ливана, Сирии, Иордании; многочисленные интервью с видными политическими деятелями, высшими чиновниками финансово-экономических и нефтяных ведомств арабских стран. Специфика работы Мейхера также заключалась в выборе предмета изучения – это не общая история освоения нефтяных ресурсов региона западными компаниями, но освещение «белых пятен» в общей картине взаимоотношений между великими державами, которые рассматриваются через призму их ближневосточной нефтяной политики и с учетом влияния местных факторов. В сюжетах, связанных с иракской нефтью, автор выбирает период 1933–1936 гг., когда английские и американские нефтяные тресты при поддержке своих правительств пресекли попытки Германии обеспечить себя природной нефтью путем участия в иракских нефтяных предприятиях компании-аутсайдера (БОД).
Дискуссии в политических кругах современной Германии по вопросам энергетики стимулировали интерес исследователей к историческому контексту нефтяной политики страны. В своих работах Р. Карлш, Р. Стокес и Т. Кокель признают, что в течение ХХ в. нефтяная проблематика занимала центральное место в экономической политике Германии. Х-И. Цетше и Д. Айххольтц, напротив, изучают именно международный аспект проблемы. На основе новых документов из германских архивов они раскрывают ключевую роль нефтяного фактора в общей военной стратегии Гитлера и особенно его похода на Кавказ, на историческом материале развенчивая идею силового решения нефтяных проблем.
В Италии до конца 1960-х гг. преимущественные позиции в изучении внешней политики страны сохранись за исследовательской школой М. Тоскано, представители которой не выходили за рамки дипломатической истории. В дальнейшем сложились другие направления исследований по внешнеполитической тематике, в расчет стали приниматься экономические, внутриполитические, социокультурные факторы. Но историки продолжают спорить о том, имел ли итальянский фашизм завершенную программу внешней политики, в том числе в колониальных вопросах.
Р. Де Феличе, основатель школы «новой» итальянской историографии фашизма, отказавшийся от идеологической доминанты в исследованиях, убежден, что особенно на начальном этапе Муссолини больше был обеспокоен положением внутри страны и интерес фашистов к вопросам внешней политики возрастал постепенно. Противоположное мнение отстаивают историки, придерживающиеся марксистского подхода, который имеет сильные традиции в различных областях гуманитарного знания в Италии. Тот факт, что уже в момент прихода к власти итальянский фашизм имел хорошо обоснованную программу внешней политики, в той или иной степени признают Дж. Канделоро, П. Алатри, Э. Ди Нольфо, А. Черветто, Дж. Руми, Дж. Кароччи, Э. Коллотти, Н. Транфалья. Подобный подход характерен для авторов 4-томной «Энциклопедии нефти и природного газа». Они считают, что неудачные попытки Муссолини разрешить нефтяные проблемы страны политическими средствами – через Лигу Наций, являлись результатом Версальского порядка, закрепившего за Италией статус «побежденной в стане победителей», что в конечном итоге толкнуло дуче на путь военной экспансии.
Как и в других странах Запада, во Франции первые фундаментальные исследования по внешней нефтяной политике страны появились только после опубликования дипломатических документов межвоенного периода. В своих трудах П. Фонтен и Д. Дюран выявляли факторы, под воздействием которых формировался французский курс на нефтяную независимость; указывали на исключительную роль иракской нефти в этом процессе; давали высокую оценку активной позиции Парижа при решении вопроса о допуске Франции к разработке нефтяных месторождений Ирака. Истории создания и деятельности «Компани Франсез де Петроль» (КФП) посвящена работа Ж. Рондо. С 1970-х гг. ведущим исследователем нефтяной тематики во Франции остается профессор университета в Ницце А. Нуши, который первым обратился сначала к архивам внешнеполитических и финансово-экономических ведомств французского правительства, а затем – к архивам КФП. В своих работах Нуши всегда подчеркивает, что Франция традиционно использует исключительно мирные, дипломатические и экономические, методы решения нефтяных вопросов.
Нефтяная проблематика Ближнего Востока достаточно основательно представлена в трудах арабских авторов. Исследования историков и экономистов из арабских стран уже с 1960-х гг. стали неотъемлемой составляющей западной академической науки и внесли неоценимый вклад в ее развитие, прежде всего ввиду введения в научный оборот арабских архивных и иных источников, а также учета специфики социокультурной доминанты арабо-мусульманской цивилизации. Значительное число арабских исследователей, получив научную степень на Западе, продолжили карьеру в университетах, финансовых и нефтяных департаментах правительств Ирака и стран Персидского залива; в дальнейшем они публиковали свои работы на арабском языке (А. аль-Насрави, Дж. Сассун, А. Шикара, З. Микдаши, М. аль-Рашид, Х. аль-Кайзи, С. Али, М. Хасан, М. Маграби и др.).
Классической стала работа профессора Американского университета в Бейруте Х. Батату, посвященная социальной структуре иракского общества и революционным движениям в Ираке. Автор подчеркивает особую роль нефтяного фактора в формировании и поддержании монархического режима. Он указывает, что нефтяные деньги усиливали власть проанглийской правящей группировки Нури Саида и Абдул Иллаха. Батату признает, что у Ирака имелись блестящие перспективы развития аграрного сектора и инфраструктуры за счет нефтяных доходов, но все же основную вину за то, что этот вариант не осуществился на практике, он возлагает на иностранные нефтяные компании, которые контролировали иракскую нефть. Профессор Р. Халиди подчеркивает, что засилье иностранного нефтяного капитала в экономике арабских стран являлось одним из главных раздражающих факторов на Ближнем Востоке и в немалой степени способствовало росту антизападных настроений в регионе.
Официальная точка зрения Багдада на этот вопрос отражена в работе иракского историка М. аль-Мосави, которая была опубликована при финансовой поддержке иракского правительства вскоре после национализации нефтяной промышленности страны в 1972 г. Автор считает ИПК главным виновником экономической отсталости Ирака; дает высокую оценку усилиям ведущих иракских политиков увеличить нефтяные доходы страны путем возврата под контроль государства нефтяного сектора. Обвинения в адрес Англии по поводу эксплуатации природных ресурсов Ирака и других арабских стран превалируют в работах Г. Фармана, А. Саида, М. аль-Халиди и О. Фаруха, посвященных национально-освободительной борьбе арабов и политике западных держав в регионе.
Исследователи из университетов Кувейта (Ю. аль-Сабах, А. Абу-Хакима, М. Румайи, М. Койя) и ОАЭ (А. аль-Кувари, М. Абдаллах) акцентируют внимание на истории освоения нефтяных ресурсов Ближнего Востока во второй половине ХХ в. и подчеркивают положительный вклад нефтяной отрасли в экономическое развитие региона. Все авторы сходятся во мнении о том, что возрастающая значимость ближневосточной нефти стимулировала интерес США к зоне Персидского залива, но уже с начала с 1940-х гг. это таило в себе опасность политического и возможно военного вмешательства США в случае, если бы Великобритания оказалась не в состоянии защищать как свои, так и американские нефтяные интересы. В работах египетского историка А. Гомаа на материалах французских архивов раскрываются дипломатические аспекты англо-французского соперничества в странах Леванта, важной составляющей которого являлась борьба за контроль над выходом иракской нефти к побережью Средиземного моря. Издания последних лет свидетельствуют о том, что арабские ученые все настойчивее обращают внимание мировой научной общественности на стремление стран Ближнего Востока защитить свой культурный и экономический суверенитет, на право арабо-мусульманских сообществ сохранить свою социально-культурную специфику (А. Эхтешами, А. Абденнур и др.).
В целом исследования, которые ведутся в арабских странах по проблемам нефтяной политики великих держав и деятельности нефтяных компаний на Ближнем Востоке, преимущественно ориентированы на послевоенный период истории; ранний этап, как правило, раскрывается в рамках изучения арабских протестных движений. Директор Центра стратегических исследований в Лондоне Ф.Дж. аль-Чалаби объясняет это тем, что история второй половины ХХ в. позволяет подчеркнуть вклад арабов в освоение нефтяных ресурсов региона, тогда как в межвоенный период местные правительства не только были практически полностью отстранены от участия в решении нефтяных вопросов, но также в немалой степени заинтересованы в сотрудничестве с западными державами, которые за счет нефтяных доходов и иными средствами обеспечивали правящим группировкам их политическое долголетие. В апреле 2008 г. доктор аль-Чалаби любезно согласился проконсультировать автора данного исследования по целому ряду вопросов, связанных с нефтяной историей Ирака. Комментарии авторитетного иракского экономиста с огромным опытом в сфере международной энергетики оказали неоценимую помощь при подготовке нашей работы.
Тема мировой борьбы за нефть стала разрабатываться в отечественной исторической науке в 1920–1930-е гг. В работах М. Павловича, С. Богдановского, В. Бронштейна, Л. Боковой, И. Генина, Б. Когана, А. Любимова, В. Худадова, А. Гальперина, Я. Шафира и др. содержится обширный фактический материал, но многие факты и выводы нуждаются в проверке, так как источниковая база этих публикаций ограничивалась в основном зарубежной нефтяной периодикой.
Работы второй половины ХХ в. написаны на более широком круге источников и литературы, что нашло отражение и в более глубоком анализе проблем, связанных с нефтяной политикой великих держав на Ближнем Востоке. В своих исследованиях А. Шпирт, А. Манукян, К. Козарез, А. Санталов, В. Баскин, З. Гутцайт анализировали преимущественно экономические аспекты международной борьбы за источники сырья. В 1950-х – начале 1970-х гг. вопросы проникновения иностранного нефтяного капитала на Ближний Восток и его влияния на социально-экономическое развитие региона также рассматривали Р. Андреасян, А. Эльянов, С. Лисичкин, Н. Длин, Н. Доронина. Отдельные дипломатические аспекты англо-американского нефтяного соперничества в арабских странах представлены в работах Е. Штейнберга, Н. Рубинштейна, М. Авсенева, О. Тугановой, Б. Рачкова. Ряд нефтяных аспектов затронут в работах по общей истории монархического и республиканского Ирака (В. Луцкий, Б. Данциг, С. Пегов, Ф. Сейфуль-Мулюков), по истории национально-освободительного движения в стране (Л. Котлов, А. Федченко, Н. Оганесян), отношений Ирака с Англией (А. Кузнецов, А. Ментешашвили), Германией (А. Демьяненко), СССР (К. Овезов).
Достаточно подробно останавливается на деятельности нефтяных компаний и их вкладе в экономику Ирака межвоенного периода Г. Мирский в своей работе «Ирак в смутное время». Она базируется не только на обширных документальных и исследовательских материалах, опубликованных к началу 1960-х гг. на Западе, но, что особенно ценно, на арабских источниках и трудах арабских авторов. Автор убедительно доказывает, что ИПК и ее филиалы являлись для Англии эффективным инструментом вмешательства во внутренние дела и внешнюю политику Ирака. Данное направление получило развитие в монографии О. Герасимова «Иракская нефть». Автор акцентировал внимание на периоде 1958–1967 гг., предшествующие события изложены им в порядке обзора предыстории нефтяного конфликта между республиканским правительством Ирака и иностранными компаниями. Вместе с тем этот раздел работы Герасимова представляет для нашего исследования особый интерес, так как в нем основательно представлена позиция иракских историков и экономистов по рассматриваемым нами вопросам.
В связи с мировым энергетическим кризисом 1973 г. отечественные исследователи обратились к проблемам международной нефтяной политики и дипломатии, стали предметно изучать опыт транснациональных нефтяных корпораций Запада. Нефтяная экспансия западного нефтяного капитала на Ближний Восток и ее влияние на трансформацию экономики и системы международных отношений в регионе стала предметом исследования в коллективных трудах ИВ АН СССР, в фундаментальных исследованиях академика А.. Фурсенко, в работах Р. Андреасяна, Р. Боронова, А. Осипова, А. Примакова, Г. Шахбазяна, И. Пиотровской. В 1970–1980-е гг. были опубликованы фундаментальные коллективные монографии под редакцией академика Е. Примакова, Ю. Борко, работы И. Иванова, Ю. Ершова, Т. Дмитричева. Положения и выводы авторов получили дальнейшее развитие в 1990–2000-х гг. в трудах ведущих экономистов применительно к конкретным российским условиям, в рамках разработки общей энергетической стратегии и экономической дипломатии современной России (С. Жизнин, Е. Телегина, Н. Миронов, А. Шумилин, В. Щетинин).
В 1980–1990-х гг. отечественные востоковеды выдвинули ряд концептуально новых подходов в изучении восточных обществ. Труды А. Левковского, Л. Рейснера, Р. Ланды, Н. Симонии, Г. Широкова, Г. Мирского, Б. Сейраняна, В. Мельянцева, О. Непомнина акцентировали внимание на том, что возрастающее экономическое влияние на страны Востока неизменно сопровождается экспортом всей совокупности социальных противоречий, присущих Западу. Исследователи указывали не только на специфическое преломление общих законов социально-экономического и культурного развития восточного социума, но прежде всего подчеркивали наличие особых, характерных исключительно для Востока черт, явлений и самобытных структур. Признание многофакторности истории восточных обществ позволило отказаться от принципов экономического детерминизма и в новом ракурсе поставить вопросы об особенностях исторических процессов на Востоке, обратиться к методам смежных гуманитарных наук, стимулировать компаративистские исследования параллельных проблематик Запада и Востока.
С конца 1980-х гг. междисциплинарный подход, учет внутренних, в том числе социокультурных факторов стали внедряться в исторические исследования по нефтяной проблематике (А. Яковлев, А. Родригес, М. Закария, В. Машин, Л. Валькова, В. Кокшаров, Г. Старченков, Е. Соболев). Влияние нефтяного соперничества великих держав на решение курдского вопроса подчеркивают М. Лазарев, Ш. Мгои, Б. Поцхверия, О. Жигалина. Нефтяной аспект процесса становления внешней политики Ирака отмечен в работах Д. Макеева, Али Ода Али, Т. Туманяна, И. Миняжетдинова. Особое место в истории стран Ближнего Востока отводят нефтяной составляющей А. Васильев, Г. Косач, Д. Ибрагимов, А. Олимпиев, В. Уляхин, Н. Цветкова.
В целом можно констатировать, что в отечественной и зарубежной исторической науке были предприняты серьезные исследования проблем нефтяной экспансии Запада в арабских странах. Безусловная заслуга историков, экономистов, социологов состоит в накоплении и систематизации огромного фактического материала, введении в научный оборот широкого круга архивных источников, выявлении и анализе движущих факторов исторического процесса в контексте нефтяной истории западных и восточных стран. Труды российских и зарубежных ученых являются солидной базой для дальнейших исследований по нефтяной политике великих держав на Ближнем Востоке, в том числе по проблемам, которые не получили пока должного освещения. В частности, вопрос влияния иракского нефтяного фактора на становление ближневосточной политики ведущих стран Запада в 1930–1940-е гг. не стал пока предметом специального исследования, тогда как процессы послевоенного периода изучены более полно и подробно. Это предопределило предмет, хронологические рамки и конкретные исследовательские задачи данной диссертации.
Источниковой базой исследования стали основные виды источников – законодательные акты и международные соглашения, документы делопроизводства, статистические материалы, периодическая печать, мемуарная литература.
Основная масса источников представлена материалами из Национального архива Великобритании. К их числу относятся фонды внешнеполитических, военных и финансово-экономических ведомств, а также кабинета министров. Архив Форин Оффис[1] располагает весьма обширными и разнообразными по характеру источниками. Это дипломатическая переписка с МИД различных государств; донесения дипмиссий Англии в Ираке и других странах Ближнего Востока и Европы, США и СССР; стенограммы межведомственных совещаний; межминистерская и внутриведомственная корреспонденция; записи конфиденциальных разговоров с руководством нефтяных компаний и ведущих банков Лондонского Сити; отчеты о встречах с представителями информационных агентств; материалы прессы различных стран.
Огромную помощь Форин Оффис в решении текущих проблем оказывали другие правительственные подразделения, в первую очередь министерство по делам колоний[2], в ведении которого находились отношения с подмандатными (в том числе французскими) и полузависимыми арабскими странами. Форин Оффис также работал в тесном сотрудничестве с нефтяным и горнорудным департаментами министерства торговли, министерством энергетики и казначейством[3]. Они предоставляли дипломатам сводные статистические данные по нефтяной ситуации и финансово-экономическому положению в Ираке, на мировом и региональных рынках нефти; анализировали программы экономического развития Ирака и систему его доходов и расходов; разъясняли суть конфликтов между Багдадом и нефтяными компаниями; выявляли потенциальные угрозы нефтяным интересам Британской империи, исходившие со стороны европейских и ближневосточных правительств.
Файлы военного министерства и министерства военной авиации[4] представляют точку зрения военных ведомств, которая обязательно учитывалась в британской политике на Ближнем Востоке в целом и в Ираке в частности. Значительный исследовательский интерес представляют архивы кабинета министров[5]. Анализ материалов Нефтяного совета Комитета имперской обороны и Постоянного англо-французского нефтяного комитета, занимавшихся вопросами нефтяного планирования, позволяет раскрыть специфику нефтеснабжения и нефтяной политики стран Европы и США, англо-французские разногласия в нефтяных вопросах, роль иракской нефти в подготовке военных операций Англии и Франции. Стенограммы заседаний военного кабинета и англо-французского Верховного совета союзников дают исключительно важный материал для понимания места Арабского Востока и его нефтяных ресурсов в общей стратегии Англии и Франции на начальном этапе Второй мировой войны. Таким образом, правительственные фонды Национального архива Великобритании обеспечивают исследование ближневосточной политики и нефтяной дипломатии великих держав и их нефтяных компаний весьма солидной и разнообразной источниковой базой.
В качестве дополнительного источника были использованы многотомные публикации дипломатических документов Англии, Италии и Франции, а также сборники документов по истории международных отношений, которые позволяют подчеркнуть отдельные аспекты национального нефтяного курса европейских стран.
В «Документах германской внешней политики»[6] хотя и доминирует идеологическая составляющая, тем не менее четко просматриваются основные черты политики нацистской Германии на Ближнем Востоке, ее нацеленность на получение доступа к нефти. В 1940–1941 гг., когда стало ясно, что германская экспансия выйдет за пределы Европы, по указанию руководства Третьего рейха были подготовлены издания под грифом «для служебного пользования», предназначенные для исполнителей так называемого «нового порядка» в подлежавших завоеванию странах[7]. В них представлены статистические обзоры нефтяной промышленности Арабского Востока; систематизированы сведения об истории, экономике и социально-политической специфике Ирака. Ряд аспектов национальной нефтяной и ближневосточной политики Третьего рейха и англо-германских отношений позволяют проследить различные тематические сборники документов, изданные в Германии и России[8]. В них представлены архивные материалы дипломатических ведомств Германии, документация вермахта, спецслужб и, что особенно ценно, трестов и монополий.
Материалы официальной публикации дипломатических документов США[9] свидетельствуют о постоянной поддержке Вашингтоном американских нефтяных компаний, стремившихся потеснить британских соперников в зоне Персидского залива, о нарастании англо-итало-германских противоречий на Ближнем Востоке. При разработке темы были использованы опубликованные доклады специальных комитетов Конгресса США, изучавших вопросы установления и сохранения американского контроля над нефтяными ресурсами Ближнего Востока. Особое место среди них занимает доклад Федеральной торговой комиссии США о Международном нефтяном картеле (МНК)[10]. В нем собран и систематизирован огромный фактический материал о создании и деятельности МНК, ИПК и других нефтяных компаний, оперировавших на Ближнем Востоке.
Вклад нефтяного сектора в экономическое развитие Ирака позволяют раскрыть статистические и аналитические материалы британских правительственных экспертов, специальных комиссий Лиги Наций, ООН и Международного банка реконструкции и развития[11]. Особый исследовательский интерес представляют ежегодные статистические отчеты иракского министерства экономики[12]. Содержащиеся в них обширные данные по текущему состоянию различных отраслей иракской экономики и занятости в них местного населения, налогообложению, структуре доходов и расходов государственного бюджета создают широкие возможности для проведения сравнительного анализа. В разделе по нефтяной промышленности опубликованы результаты деятельности нефтяных компаний. Приводимая министерством экономики Ирака статистика после ее сопоставления с данными британского правительства, нефтяных компаний, Лиги Наций и ООН позволяет в целом определить вклад западного капитала в формировании нефтяного сектора иракской экономики.
Положение иракских рабочих-нефтяников помогают раскрыть материалы Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Личные дела иракских коммунистов, учебные тетради по истории ИКП, справки и доклады о положении в Ираке, воззвания и петиции рабочих, характеристика забастовочного движения, обзоры иракской печати существенно дополняют сведения, почерпнутые из отчетов британского посла в Ираке и других источников.
Многочисленные сводки западной и ближневосточной прессы по Ираку, сообщения ТАСС и мировых информационных агентств, радиоперехваты имеются в фондах Архива внешней политики РФ (АВП РФ). Наиболее полно и разнообразно представлены события, связанные с государственным переворотом Р.А. Гайлани и англо-иракским вооруженным противостоянием в мае 1941 г. Это объясняется тем, что по времени они совпали с установлением дипломатических и торговых отношений между СССР и Ираком, что вызвало широкий резонанс в кругах мировой общественности. Данный архив также обеспечивает наше исследование некоторыми документами по процессу установления советско-иракских дипломатических отношений и информационными обзорами по Ираку, подготовленными полпредством СССР в Тегеране в 1930-е гг. Отечественные документы внешней политики СССР из архива МИД РФ, опубликованные в 1990-е гг., позволяют дополнить картину общей международной обстановки накануне и на начальном этапе Второй мировой войны[13].
Охарактеризовать реакцию правящих и оппозиционных кругов стран Ближнего Востока на деятельность западного капитала в сфере нефтяного производства помогают фонды Российского государственного архива экономики (РГАЭ), располагающие отчетами аналитиков наркомата внешней торговли и советских торговых атташе, а также обзорами местной прессы.
Солидную информационную базу обеспечивает зарубежная и отечественная периодическая печать. В изданиях деловых кругов Англии и США («Petroleum Times», «Oil and Gas Journal», «World Oil», «Oil Petroleum Year Book») представлена нефтяная проблематика широкого спектра. Различные аспекты политики великих держав на Ближнем Востоке подробно рассматривались на страницах близкого к внешнеполитическим ведомствам Уайтхолла журнала «Near East and India» (с октября 1935 г. – «Great Britain and East»). Внимательно отслеживали тенденции развития мировой, американской, европейской и ближневосточной нефтяной промышленности отечественные журналы «Нефтяное хозяйство» и «Внешняя торговля СССР».
Мемуарная литература помогает существенно дополнить сведения из других источников, получить представление о деталях событий, которые были опущены в документах или отражены в них частично, воссоздать атмосферу эпохи и ее человеческое измерение. Специфика политической обстановки в Ираке, англо-иракских и германо-иракских отношений раскрывается в воспоминаниях главы британского военного кабинета У. Черчилля, британских послов в Багдаде (М. Петерсон) и Анкаре (Х. Нэтчбулл-Хьюджессен), личного врача королевского дома Хашимитов Х. Синдерсона, политического агента в Кувейте Г. Диксона, а также в мемуарах германских дипломатов и разведчиков-востоковедов (Ф. Гробба, О. Гентиг, Р. Ран, М. Бовери). Отдельные упоминания об арабской политике гитлеровской Германии и англо-германских противоречиях на Ближнем Востоке имеются в воспоминаниях И. Риббентропа, Ф. фон Папена, Э. фон Вейцзеккера. Нефтяная политика Германии и роль нефтяного фактора в военной стратегии Гитлера освещается в дневниках и мемуарах министра экономики Г. Шахта, начальника генштаба сухопутных войск Ф. Гальдера, генерал-майора вермахта Б. Мюллер-Гиллебранда. О повышенном внимании правительства США к проблемам ближневосточной нефти свидетельствуют дневники Г. Икеса, директора Корпорации нефтяных ресурсов США в годы Второй мировой войны, и воспоминания К. Хэлла, госсекретаря в администрации Ф. Рузвельта.
Политика великих держав на Ближнем Востоке на фоне переговоров нефтяных компаний с местными правительствами отчетливо проступает в воспоминаниях Н. Гульбенкяна, члена совета директоров ИПК; Г. Филби, советника короля Саудовской Аравии; американского геолога К. Твитчелла; представителя АИНК в регионе А. Чизхолма. Тесную связь ближневосточных нефтяных вопросов с политической конъюнктурой подчеркивают Г. Детердинг (глава англо-голландского треста «Ройял Датч Шелл»), Дж. Кэдман (президент ИПК и АИНК), К.С. Гульбенкян (акционер ИПК с холдингом 5%). Вместе с тем многие имеющиеся в воспоминаниях факты требуют тщательной проверки и уточнения, в них явно преувеличена роль авторов в тех или иных событиях.
Таким образом, использованные в работе источники имеют разносторонний характер и различную степень достоверности, что при соблюдении критического подхода к их содержанию и сопоставительном анализе позволяет решать поставленные в диссертационном исследовании цель и задачи.
Методологической основой исследования являются принципы научной объективности, историзма и системности. Автор стремился воссоздать объективную картину становления и трансформации ближневосточной политики великих держав под влиянием иракского нефтяного фактора, анализируя события и явления как феномены объективной действительности во всей ее многогранности и противоречивости, придерживаясь критического подхода к изучению источников и беспристрастного отношения к отраженной в них информации. Принцип историзма позволил раскрывать нефтяной аспект ближневосточной политики западных стран в контексте общеисторических событий и закономерностей своего времени. Это потребовало учета текущей международной и региональной обстановки, специфики политического и экономического развития западных и арабских стран, характерных черт взаимоотношений между ключевыми «игроками» рассматриваемых процессов (правительствами Великобритании, Франции, Германии, Италии, США, Ирака, представителями частного нефтяного капитала). В реализации основополагающего для историзма принципа последовательности существенное значение приобретают проблемно-хронологический и историко-генетический методы. Они позволяют в динамике рассмотреть эволюцию нефтяной и ближневосточной политики великих держав, экономической и региональной политики Ирака, последовательно раскрыть свойства, функции и изменения изучаемой реальности в процессе ее исторического движения.
Системный подход и структурно-функциональный анализ способствовали более углубленному изучению роли иракского нефтяного фактора в процессе эволюции нефтяной дипломатии и внешней политики стран Запада на Ближнем Востоке. Политика великих держав и их отношения со странами региона рассматриваются как определенная целостная система, обладающая сложной структурой, состоящая из совокупности элементов, каждый из которых имеет определенное значение, играет определенную роль, находится в отношениях и связях с другими элементами, выполняет специфические функции, направленные на удовлетворение соответствующих потребностей системы. При таком подходе объект исследования представлен как целостный феномен, и в то же время имеется возможность выявить особенности, динамику развития и взаимодействия структурных составляющих. В этой связи также базовым для работы стал сравнительно-исторический метод, предполагающий сравнение и обобщение однородных исторических явлений. В данной работе он позволяет раскрыть разнонаправленность интересов стран Запада и Востока, выявить и проанализировать несходства явлений и неповторимость ситуаций, подчеркнуть уникальность явления, ее значение в контексте исторических событий. Автор, кроме того, включает в модель реконструкции фактор исторической случайности, учитывает роль отдельных личностей.
Применение междисциплинарного подхода обусловлено многофакторностью исторического процесса в целом, а также многоаспектным характером предмета исследования и спецификой источниковой базы, в частности. Феномен встречи двух культур и их взаимовлияние представляет собой разноплановое и в то же время системное явление, которое включает в себя политическую, экономическую, правовую, социокультурную, философскую составляющие. Поэтому изучение степени готовности Запада и Востока к диалогу, в том числе в рамках взаимодействия в нефтяной сфере, требует привлечения методологического инструментария смежных гуманитарных научных дисциплин.
В соответствии с основными принципами, поставленными целью и задачами, особенностями предмета и объекта исследования были использованы такие общенаучные методы, как анализ и синтез, сравнение и аналогия, систематизация и обобщение материала.
Научная новизна работы определяется выбором предмета исследования, постановкой конкретных исследовательских задач и их авторским решением. Хотя нефтяной аспект ближневосточной политики стран Запада достаточно широко представлен в отечественной и зарубежной исторической науке, целый комплекс вопросов, изучение которых способствовало бы более глубокому пониманию прошлых и современных международных проблем, пока остается вне поля зрения аналитиков. На сегодняшний день отсутствуют обобщающие труды, раскрывающие в историческом контексте роль иракской нефти в международной политике на Ближнем Востоке. Данная работа является попыткой восполнить этот пробел. Новизна предлагаемого исследования, кроме того, обусловлена введением в научный оборот документов из фондов Национального архива Великобритании и российских государственных архивов, привлечением редко используемых источников, прочтением через призму нефтяной проблематики уже известных опубликованных документальных материалов. Это позволило автору существенно скорректировать, дополнить, уточнить, а в ряде случаев – пересмотреть многие факты, оценки и выводы, имеющиеся в отечественных и зарубежных публикациях по нефтяной тематике.
Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования её положений и выводов другими исследователями, работающими по смежной проблематике. Материалы диссертации также могут найти применение в практике преподавания общих и специальных курсов по истории стран Ближнего Востока, Европы и США; при подготовке научных трудов и соответствующих учебных изданий.
Апробация результатов исследования. По теме диссертации опубликовано 40 научных работ, в том числе 3 монографии и 8 статей в ведущих рецензируемых научных журналах. Отдельные аспекты и выводы исследования докладывались на международных, всероссийских и региональных конференциях. Диссертация обсуждалась на заседании Центра арабских и исламских исследований ИВ РАН. Фактический материал и выводы диссертации использованы автором при чтении общего курса и ряда спецкурсов по новейшей истории стран Востока.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений (карты, таблицы, схемы).
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обоснована актуальность темы, определены объект, предмет, хронологические рамки, цель и задачи исследования, его методологическая основа, научная новизна и практическая значимость, характеризуется степень изученности проблемы в отечественной и зарубежной исторической науке, проанализированы использованные в работе источники.
В первой главе «Роль нефтяного фактора в процессе принятия решения об отмене британского мандата на Ирак, 1928–1932 гг.» освещается нефтяной аспект конфликта, возникшего между великими державами в связи с предоставлением Ираку политической независимости.
К нефтяным ресурсам подмандатного Ирака Англия допустила только Францию и США, поддержка которых позволяла сдерживать рост национально-освободительного движения в арабских странах. Нефтяной альянс стал действовать в рамках многонациональной корпорации «Ирак Петролеум Компани» (ИПК). В ее состав с равной долей участия (23,75%) вошли: британская полуправительственная «Англо-иранская нефтяная компания» (АИНК), англо-голландский трест «Ройял Датч Шелл» (РДШ), французская полуправительственная «Компани Франсез де Петроль» (КФП), группа ведущих американских нефтяных компаний во главе со «Стандард Ойл оф Нью-Джерси» и «Стандард Ойл оф Нью-Йорк», объединившихся в «Нир Ист Девелопмент Компани» (НИДК), а также британский нефтяной магнат К.С. Гульбенкян с пакетом акций в 5%. В 1928–1941 гг. ИПК возглавлял Дж. Кэдман, президент АИНК.
В 1925 г. ИПК получила эксклюзивные права на проведение исследовательских операций в провинциях Мосул и Багдад сроком на 75 лет. Открытие крупного месторождения в Киркуке в 1927 г. форсировало процесс выработки условий сотрудничества между европейским и американским капиталом на Ближнем Востоке. 31 июля 1928 г. владельцы ИПК подписали «Соглашение о красной черте», которое оговаривало их совместные действия не только в Ираке, но и во всех арабских странах (кроме Кувейта и Магриба), Турции и на о. Кипр. Соглашение примирило бывших соперников и облегчило процесс приобретения ими совместного контроля над нефтяными ресурсами региона, но не устранило важных противоречий, в связи с чем иракский нефтяной вопрос остался в числе сложных международных проблем. ИПК создавалась на основе компромиссов; группы и поддерживавшие их правительства по-разному оценивали коммерческий и политико-стратегический потенциал иракской нефтяной концессии.
ИПК формально являлась британской компанией; контрольным пакетом акций владели британские держатели. Учитывая, что АИНК также имела монопольные нефтяные права в Южной Персии и на северо-востоке Ирака (район Ханакина), подавляющее английское влияние в нефтяном производстве Ирака и всего Ближнего Востока не вызывало сомнений. Лондон считал «Соглашение о красной черте» инструментом сдерживания активности американского капитала в жизненно важном для Британской империи регионе и средством уклонения от соблюдения там политики «открытых дверей». Разрешив проблему самообеспечения империи нефтью, Великобритания взяла курс на неспешное освоение иракских нефтяных источников. Для Вашингтона соглашение стало символом готовности Уайтхолла к определенным уступкам в перспективном нефтяном районе мира. США, сохраняя нефтяное лидерство за счет месторождений Западного полушария, получили точку опоры на Ближнем Востоке и возможность расширения нефтяной экспансии в Восточном полушарии. В свете мирового кризиса перепроизводства НИДК настаивала на сдерживании темпов роста нефтедобычи в Ираке. В результате в ИПК сформировался англосаксонский блок, выступивший против Франции, которая стремилась за счет форсированной разработки иракской нефти проводить независимую нефтяную политику и освободиться от нефтяного диктата американских и английских трестов. Антифранцузская направленность этого союза была закреплена в условиях секретного Акнакаррийского соглашения (сентябрь 1928 г.), заключенного «Большой тройкой» (АИНК, РДШ, «Стандард Джерси»). Создание Международного нефтяного картеля (МНК) способствовало консолидации усилий его участников в деле проведения согласованной производственной и коммерческой политики в мировых масштабах.
Картельные соглашения 1928 г. не привели к установлению прочного нефтяного мира ни между великими державами, ни между мировыми трестами. Кроме того, они наносили удар по интересам ряда финансово-промышленных групп США, Англии и Франции, которые не были допущены в ИПК, а также оставляли за бортом растущие нефтяные потребности Германии и Италии. С 1928 г. борьба развернулась не только между участниками ИПК и МНК, но также между последними и компаниями-аутсайдерами, которые стремились получить доступ к иракской нефти в обход «красной черты». Грядущая отмена мандатного режима в Ираке возродила проблему «открытия дверей» на Ближний Восток.
Главным конкурентом ИПК стала многонациональная компания «Бритиш Ойл Девелопмент» (БОД), сформированная в 1928–1930 гг. с участием влиятельных представителей Лондонского Сити, чьи интересы были проигнорированы при создании ИПК, а также итальянской полуправительственной корпорации «Ациенда Дженерале Италиана Петроли» (АДЖИП) и финансово-промышленных групп Германии, Швейцарии и Франции. БОД, заручившись поддержкой Берлина и Рима, поставила в Лиге Наций вопрос о нарушении Англией принципа «открытых дверей» на мандатных территориях. Нефтяная политика державы-мандатария подверглась острой критике в Женеве. После подписания 30 июня 1930 г. англо-иракского союзного договора, который прочно гарантировал британские военно-стратегические и экономические позиции в Ираке, Англию уже открыто обвиняли в создании монопольной сферы влияния. Действия Германии и Италии поставили под угрозу срыва британский план перехода к косвенным методам управления в Ираке и сохранения британского контроля над минеральными ресурсами, экономикой и вооружениями страны. Ситуация осложнялась отсутствием единого фронта, который Лондон мог бы противопоставить нажиму аутсайдеров. Франция, главный британский союзник, присоединилась к кампании критики в адрес Уайтхолла в надежде склонить англичан к уступкам в вопросе о маршруте иракского нефтепровода к Средиземному морю, который продемонстрировал наличие острых англо-французских противоречий в рамках военно-стратегического соперничества двух держав в регионе. Правительство Ирака стремилось ослабить британские позиции в стране после отмены мандата и использовало разногласия между всеми заинтересованными в иракской нефти сторонами.
В итоге Англия взяла курс на восстановление фундаментального альянса с Францией на Ближнем Востоке и примирение с Германией и Италией путем их допуска к иракской нефти. Англо-французский конфликт был урегулирован принятием компромиссного решения о строительстве двух веток нефтепровода равной мощности Киркук – Триполи (Ливан) и Киркук – Хайфа (Палестина) с точкой бифуркации в районе Хадиты (Ирак). Под давлением Лондона и Парижа ИПК уступила БОД половину территории своей концессии (районы на западном берегу Тигра в провинциях Мосул и Багдад), иракское правительство форсировало пересмотр нефтяных прав ИПК и выдачу концессии БОД; власти Палестины, Трансиордании, Сирии и Ливана подписали с ИПК соглашения о транзите иракской нефти. Готовность Лондона к компромиссу в нефтяных вопросах обеспечила благоприятную атмосферу в Лиге Наций, члены которой 3 октября 1932 г. единогласно решили предоставить Ираку независимость.
Тем не менее иракские политики не сняли с повестки дня вопрос о пересмотре неравноправных отношений с Англией, в связи с чем Лондон не мог заявить о своей дипломатической победе. Кроме того, угроза потери контроля над Ираком вынудила Уайтхолл пойти на многочисленные уступки. В результате к разработке иракской нефти был допущен аутсайдер – БОД, за спиной которой стояли правительства Италии и Германии. Обострились проблемы национальных и религиозных меньшинств, что привело к дестабилизации обстановки на севере Ирака, где разворачивала свою деятельность ИПК. Намерения Франции освободиться от нефтяной зависимости тоже не увенчались полным успехом: хотя новая концессия обязала ИПК форсированными темпами начать добычу и экспорт иракской нефти, ее транзит в целом остался под британским контролем. В то же время восстановление англо-французского альянса на Ближнем Востоке позволяло Лондону и Парижу совместными усилиями противодействовать укреплению германского и итальянского капитала в арабских странах. На очередном этапе борьбы за сферы влияния на Ближнем Востоке иракской нефти вновь отводилось особое место.
Во второй главе «Нефтяные концессии в Ираке в ближневосточной политике великих держав в 1932–1939 гг.» в контексте иракского нефтяного фактора раскрываются методы реализации политико-стратегических интересов Англии, Франции, Германии и Италии в Ираке и в регионе.
В первом параграфе «Строительство нефтепровода ИПК и укрепление военно-стратегических позиций Англии и Франции на Ближнем Востоке, 1932–1935 гг.» выявляются причины форсированного сооружения иракского трубопровода к Средиземному морю. Отмена мандата и вступление Ирака в Лигу Наций ограничили британское влияние в стране, но Англия сохранила свои доминирующие стратегические и экономические позиции. Ирак остался важным форпостом на пути между Суэцем и Индией. Ему отводилось важное место в англо-французской системе военной защиты Ближнего Востока, получившей дальнейшее развитие в связи со строительными работами ИПК.
Сооружение нефтепровода началось в сентябре 1932 г. и завершилось через 2 года, в рекордно короткий период, с опережением на 15 месяцев сроков, предусмотренных концессией ИПК. Это объяснялось давлением Лондона и Парижа, которые обязали ИПК ускорить строительство и работать в тесном сотрудничестве с британскими и французскими мандатными и военными властями в регионе. В результате нефтепровод в целом был приспособлен для военных нужд. Насосные станции, оборудованные новейшими образцами радиотелеграфной и телефонной связи, взлетно-посадочными полосами, оружейными складами и т.п., могли быть использованы в качестве военных баз для военно-воздушных и сухопутных сил. Посадочные площадки вдоль линии нефтепровода позволяли производить сосредоточение авиации и применять ее против повстанцев и регулярных частей вражеской армии. Модернизация портов в Хайфе и Триполи обеспечила возможности нефтяного снабжения военно-морского флота Англии и Франции в Восточном Средиземноморье; в случае необходимости их можно было использовать как военно-морские базы и места высадки наземных войск. ИПК также была вовлечена в форсированное развитие транспортной инфраструктуры региона.
Строительство иракского нефтепровода, по сути, стало составной частью широкомасштабных мероприятий Англии и Франции по укреплению своих военно-стратегических позиций на Ближнем Востоке, что вызвало крайнее недовольство арабских националистических кругов. В то же время крупные инвестиции западных монополий оказали стимулирующее воздействие на экономику Ирака и соседних стран-транзитеров. ИПК стала главной нефтедобывающей компанией в Ираке и единственным поставщиком иракской нефти на мировые рынки. Но мощность нефтепровода (4 млн. т в год) ограничила экспортные возможности Ирака и, как следствие, рост его нефтяных доходов. В условиях подъема радикальных националистических настроений в арабских странах, активизации ближневосточной политики Германии, Италии и СССР традиционное для региона англо-французское соперничество утрачивало острые формы, так как Англия и Франция оказались перед лицом одних и тех же угроз.
Во втором параграфе «Продвижение интересов Германии и Италии в Ираке через БОД и ответные меры Англии, ноябрь 1932 г. – июнь 1935 г.» выявляется роль иракской нефти в формировании ближневосточной политики Берлина и Рима, рассматривается процесс разработки Лондоном стратегии вытеснения БОД из Ирака.
Великобритания стремилась удержать молодое независимое государство в рамках своей имперской политики, но БОД могла стать одним из важных факторов экономической самостоятельности Ирака и проникновения Германии и Италии в сферу британских интересов. Так как Уайтхолл уже не мог пойти на массированный прессинг в отношении Багдада, он перешел к косвенным, финансово-политическим методам вмешательства в дела БОД. В результате английские и французские банки отказались сотрудничать с БОД. Поддержка БОД Веймарским правительством свидетельствовала о возрождении германского интереса к Ближнему Востоку и его тесной связи со становлением национальной нефтяной политики страны. Незавершенность этого процесса к моменту прихода нацистов к власти и стремление Гитлера избежать трений с Англией на время лишили БОД финансовой подпитки в Берлине. Финансово-политическая слабость британских, германских и французских владельцев БОД создала благоприятные условия для реализации ближневосточных интересов Италии: к весне 1935 г. при финансовом участии Рима АДЖИП приобрела контрольный пакет акций БОД.
К этому времени в Гайяре было открыто крупное месторождение нефти, что подтвердило коммерческую и политическую ценность концессии БОД. Так как обнаруженная нефть имела большое количество тяжелых примесей, что не позволяло перекачивать ее по нефтепроводу, в июне 1935 г. БОД обратилась к правительству Ирака за санкцией на строительство железной дороги Гайяра – Тель-Котчек, где новая ветка протяженностью всего 68 миль могла соединиться с железнодорожной системами Сирии и Турции. Проект БОД реанимировал германские идеи строительства Багдадской железной дороги. С осени 1934 г. в германской нефтяной политике уже не стоял вопрос выбора между природным и синтетическим топливом, в рамках подготовки базы для широкомасштабного перевооружения Берлин приступил к реализации интегрированной программы самообеспечения страны стратегическим сырьем. Гитлеровское руководство фактически продолжило нефтяной курс Веймарского правительства, которое возрождало ближневосточное направление внешней политики Германии в рамках борьбы за нефтяную независимость. По мере укрепления нацистского режима Ближний Восток стал рассматриваться не только как емкий рынок сбыта для германских промышленных товаров и потенциальный поставщик нефти, регион мог быть включен в процесс восстановления былого величия Германской империи и расширения ее границ далеко за пределы Европы. Оказание финансовой и политической поддержки БОД логично укладывалось в общее русло экспансионистской политики Гитлера.
Установление итальянского контроля в БОД при активном участии Рима свидетельствовало об аналогичных тенденциях в нефтяной и ближневосточной политике Италии. Стремясь вытеснить соперника из потенциальной зоны своих экономических и стратегических интересов, обе державы решили на время заручиться сотрудничеством с Англией, казалось бы не возражавшей против усиления иностранного влияния в БОД. Фактически германские и итальянские политики недооценивали многослойную и гибкую игру британской дипломатии, которая пыталась рассорить Берлин и Рим и использовала Италию в качестве инструмента в борьбе с колониальными устремлениями Германии. Когда намерения двух фашистских государств стали очевидными, Лондон отказался от выжидательной позиции и привел в действие весь свой защитный механизм.
В третьем параграфе «Участие британского правительства в процессе установления контроля ИПК над концессией БОД, июнь 1935 г. – октябрь 1936 г.» выявляются методы, которые использовал Уайтхолл для сохранения британского доминирующего положения в нефтяной отрасли Ирака и предотвращения сближения Багдада с Германией и Италией.
Инициативы БОД по времени совпали с англо-иракскими переговорами по целому ряду вопросов: о передаче в собственность Ираку железных дорог, построенных Англией; о предоставлении Багдаду военных кредитов и его финансовом вкладе в переселение ассирийцев из Мосула в Сирию. Имея массу поводов и средств нажима на иракское правительство, британская дипломатия включила в условия соглашений эффективные меры против германских планов и угрожающей активности кабинета Я. Хашими, который под давлением националистической оппозиции проявлял готовность к расширению экономических связей с Германией.
Ситуация осложнилась тем, что концессией БОД заинтересовались восточные правительства. Египет, Турция и Сирия конфиденциально предложили Ираку проект создания независимого регионального рынка с недорогими нефтепродуктами, произведенными из нефти БОД на местных национальных перерабатывающих заводах. По сути, правительства ряда стран Ближнего Востока подходили к идее проведения согласованной нефтяной политики. Форсированная разработка нефти БОД в совокупности с планами развития железнодорожной системы Ирака открывали перспективы экономической интеграции и политического сближения ведущих стран на антибританской основе. Под угрозой оказывались не только монопольные позиции английских нефтяных компаний, но и стратегические интересы Британской империи. Принимая в расчет регионально-политические риски, Лондон предпочел воздержаться от давления на местные правительства, но дал понять ИПК, АИНК и РДШ, что поддержит любые их действия, направленные на устранение БОД.
Давая нефтяным трестам «зеленый свет» для захвата БОД через фондовый рынок, Уайтхолл преследовал и другие важные цели – охладить интерес к региону со стороны Германии и независимых американских компаний. Весной 1936 г. последние предложили Берлину совместными усилиями скупить акции БОД и обменять ее концессию в Ираке на нефтяные права в странах Латинской Америки. Несмотря на всю привлекательность этой схемы, особенно в свете провала планов строительства Багдадской железной дороги, германское правительство принимало в расчет высокие финансово-политические риски и не только отказалось вести дела с американскими аутсайдерами, но и перестало рассматривать БОД как один из движущих факторов на пути Германии к нефтяной самостоятельности.
Нефтяная зависимость Италии на фоне ее внешнеполитических и финансово-экономических проблем в связи с войной в Эфиопии позволяла британской дипломатии вести сложную и тонкую игру, чтобы обеспечить АИНК и ИПК возможность действовать за спиной АДЖИП и ввести в заблуждение других акционеров БОД. Италия получала нефтепродукты из районов, находившихся под британским контролем в обмен на отказ Рима от нефтяных прав в Ираке. Перспектива приобретения итальянской доли участия в БОД стала одной из главных причин сдержанной позиции Лондона в Лиге Наций по поводу введения нефтяных санкций против агрессора. Весной 1936 г. с согласия Муссолини итальянский пакет акций в БОД был увеличен до 75%, а затем тайно продан ИПК. К осени 1936 г. из состава БОД вышли и другие группы, получив денежную компенсацию. Таким образом, британское правительство сыграло ключевую роль в устранении германского и итальянского капитала из нефтяной отрасли Ирака, хотя создавалось впечатление его абсолютной непричастности к этому делу.
Крах БОД как независимой многонациональной компании по времени совпал с провозглашением Гитлером 4-летнего плана подготовки Германии к войне (август 1936 г.), созданием «оси» Берлин – Рим (соглашение 25 октября 1936 г.) и военно-гражданским переворотом в Ираке (29 октября 1936 г.). Логика программных установок Гитлера подводила к принятию курса на захват чужих нефтяных источников, в связи с чем нефтяная политика заняла особое место в военной стратегии Германии. Поэтому, хотя превентивные меры Лондона вынудили Берлин отказаться от иракской нефти за несколько месяцев до скупки БОД мировыми трестами, они не только не охладили экспансионистских устремлений Гитлера, но, напротив, форсировали процесс разработки стратегии Кавказского похода и планов последующей оккупации Ирана и Ирака. Провал экономической политики правительства Я. Хашими привел к подъему антибританских настроений в Ираке, усилению социальной напряженности и консолидации оппозиционных сил. Появление на политической арене армии в качестве нового влиятельного фактора и стремительный рост числа сторонников сближения Ирака с гитлеровской Германией в противовес Англии вынуждал Уайтхолл искать новые методы воздействия на Багдад и установления надежного барьера на пути продвижения держав «оси» на Ближний Восток.
В четвертом параграфе «Концессия БПК в Басре и политические аспекты финансовой помощи нефтяных компаний правительству Ирака, октябрь 1936 г. – август 1939 г.» выявляются причины взаимной уступчивости Багдада и ИПК в ходе переговоров о пересмотре концессии БОД и нефтяных правах на юге страны, раскрывается роль нефтяного фактора в вопросах получения Ираком британских льготных кредитов и займов.
Масштабные экономические программы и рост военных расходов в связи с усилением вмешательства армии в политические дела поставили вопрос о дополнительных источниках валютных поступлений в казну, и иракские власти сделали ставку на финансовую поддержку извне. В 1937–1939 гг. по инициативе правительства Ирака в Багдаде и Лондоне прошла серия переговоров с британским казначейством, банком «Бэринг Бразерз» и ИПК о предоставлении Ираку финансовой помощи. В результате Ирак получил заем на 1 млн. ф.ст. у банка Бэринга (27 июля 1937 г.), беспроцентный заем на 3 млн. ф.ст. у ИПК (25 мая 1939 г.) и льготный кредит на 3,71 млн. ф.ст. под программы военного и железнодорожного строительства у британского правительства (1 декабря 1939 г.). Взамен иракское правительство предоставило новому филиалу ИПК «Басра Петролеум Компани» (БПК) нефтяную концессию в южных районах страны (29 июля 1938 г.) и санкционировало приостановку исследовательских и экспортных операций БОД (25 мая 1939 г.). ИПК, со своей стороны, обязалась в течение двух лет построить новый нефтепровод Киркук – Триполи с пропускной способностью 3 млн. т в год и провести реконструкцию хайфской линии, нарастив ее мощность на 1 млн. т. Это позволяло удвоить нефтяной экспорт ИПК и нефтяные доходы Багдада, а также в короткие сроки погасить все внешние долги Ирака.
Приобретение эксклюзивных нефтяных прав в Бассорской провинции и пересмотр концессии БОД завершили длительный процесс установления монополии ИПК в нефтяном производстве Ирака. Хотя такое положение позволяло мировым трестам, входившим в состав ИПК, использовать иракскую нефть в качестве резерва, Багдад был вынужден идти на уступки, так как за спиной компании стояло британское правительство, от которого в значительной степени зависела помощь в решении проблем с хроническим дефицитом госбюджета страны. Передавая под контроль ИПК оставшиеся нефтеносные районы Ирака, Багдад устранял главное препятствие к получению внешних займов и кредитов на льготных условиях, а также приобретал гарантии увеличения своих нефтяных доходов.
Готовность британского правительства и ИПК к компромиссу, в свою очередь, была обусловлена угрозой сближения Ирака с державами «оси» и появления в стране конкурентов в лице германского капитала и независимых американских нефтяных компаний. В условиях нарастания международной напряженности нефтяная монополия ИПК наряду с усилением финансовой зависимости Ирака от Англии гарантировала Лондону лояльность иракских властей в деле укрепления британских позиций на Ближнем Востоке. ИПК при этом жестко охраняла свои коммерческие интересы. Дополнительные расходы, связанные с разработкой концессий БОД и БПК, предоставление беспроцентного займа и необходимость обеспечить благоприятные условия для его возврата – все эти факторы вынуждали ИПК увеличивать экспорт иракской нефти. Согласие британского правительства на наращивание триполийской ветки нефтепровода вместо хайфской было обусловлено сохранением дружественных англо-французских отношений, что обеспечивало британскому флоту возможность пополнять свои запасы топлива в Триполи в случае войны. Кроме того, рост напряженности в Палестине не позволял проводить масштабную реконструкцию хайфской ветки.
Очевидная тесная связь ближневосточной политики Великобритании и концессионной политики ИПК вызывала раздражение в кругах иракской политической элиты и общественности. По этой причине уступчивость Лондона и нефтяных компаний в финансовых вопросах не способствовала снижению напряженности в англо-иракских отношениях. Более того, британские кредиты и заем ИПК стали источником постоянных конфликтов между Лондоном и Багдадом, так как в связи с началом мировой войны на эти средства иракское правительство не смогло приобрести большую часть необходимых ему партий оружия и промышленного оборудования.
В третьей главе «Иракская нефть в стратегии и тактике воюющих держав на начальном этапе Второй мировой войны, сентябрь 1939 г. – июнь 1941 г.» рассматривается влияние иракского нефтяного фактора на процесс трансформации ближневосточной политики великих держав и изменения баланса сил на региональной арене в условиях войны.
В первом параграфе «Вопрос реконструкции иракского нефтепровода в военных планах Англии и Франции и позиция правительства Ирака, сентябрь 1939 г. – июнь 1940 г.» анализируются причины англо-французских разногласий по поводу участия Ирака в нефтеснабжении союзников; раскрывается влияние первых оборонных мероприятий Англии на нефтепромыслах Ирака на ухудшение англо-иракских отношений.
Ввиду начала войны в Европе ИПК отложила реализацию проекта увеличения нефтедобычи в Киркуке, но Франция потребовала включить Ирак в число главных поставщиков сырой нефти, в этой связи провести реконструкцию нефтепровода и удвоить объемы иракского нефтяного экспорта. Париж делал ставку на иракскую нефть как основной источник снабжения французской армии на Европейском театре военных действий. Фактически правительство Франции продолжало придерживаться курса на нефтяную независимость в условиях войны, но пыталось завуалировать это интересами союзников и национальными интересами Ирака. В политико-стратегическом раскладе Англии Ирак, несмотря на все преимущества использования его нефти, по своей значимости все же уступал Ирану. Кроме того, Лондон включал нефтепромыслы Ирана и Ирака в общую стратегию обороны не собственно Англии, но территорий Британской империи в Азии. Проект увеличения экспорта иракской нефти и реконструкции нефтепровода изначально был обречен на провал, так как разошлись стратегические интересы держав, контролировавших разработку нефтяных ресурсов Ирака. При этом иракское правительство оказалось исключено из процесса принятия решений, касаемых перспектив экономического развития страны.
10 июня 1940 г. Италия вступила в войну и закрыла Центральное Средиземноморье для кораблей союзников. На следующий день ИПК, действуя по инструкции Уайтхолла и с согласия Парижа, перекрыла северную ветку нефтепровода, так как транспортировка нефти из Триполи в Европу теперь была исключена. Вывоз иракской нефти в Хайфу сократился в 2,5 раза, его объемы ограничивались максимальной пропускной способностью Хайфского перерабатывающего завода (800 тыс. т в год), которая, в свою очередь, определялась нефтяными потребностями союзников в регионе. Политические и армейские круги Ирака были возмущены тем, что решения принимались без согласования с Багдадом и без компенсации за потерянные доходы. Обстановка накалилась в связи с капитуляцией Франции: Лондон секвестрировал акции КФП и К.С. Гульбенкяна в ИПК и передал их британской Опеке над вражеской собственностью на весь период войны. Контроль над иракской нефтью перешел английским и американским владельцам ИПК.
Отстранение французов и Гульбенкяна от участия в работе правления ИПК и ее филиалов для Багдада фактически означало потерю своих союзников, тоже заинтересованных в наращивании нефтяного производства в Киркуке. Иракские власти считали, что ради увеличения добычи нефти и нефтяных доходов страны они пошли на значительные уступки вплоть до установления монополии ИПК. Поэтому действия Лондона и ИПК в июне 1940 г. вызвали крайне негативную реакцию со стороны политической элиты страны, укрепив позиции тех ее представителей, которые настаивали на переориентации внешней политики Ирака на сотрудничество с державами «оси». Нисходящая тенденция в англо-иракских отношениях стала набирать обороты также в результате прихода к власти националистической оппозиции во главе с Р.А. Гайлани и военных неудач Англии весной – летом 1940 г.
Во втором параграфе «Роль нефтяного фактора в формировании ближневосточной военной стратегии держав “оси” и нарастании кризисных явлений в англо-иракских отношениях, июль 1940 г. – апрель 1941 г.» раскрываются причины отказа Германии и Италии от немедленного захвата иракской нефти и принятия Уайтхоллом решения об оккупации Ирака
Недостаток сырья являлся слабым звеном в военной экономике держав «оси», в связи с чем нефтяной фактор стал одним из ключевых в их военной стратегии. Иракская нефть в определенной степени позволяла решить проблемы с нефтеснабжением, но оккупация нефтепромыслов Ирака предполагала открытие нового фронта на Ближнем Востоке, так как в зону военных действий были бы втянуты страны Леванта и Персидского залива. Поход на СССР и захват Северной Африки в целом могли открыть державам «оси» дорогу в регион. Поэтому разработка ближневосточной стратегии Германии находилась в прямой зависимости от планирования и материальной подготовки агрессии против СССР, а приоритет в установлении и поддержании контактов с арабскими националистами первоначально был закреплен за Италией, за которой в 1940 г. сохранялась ведущая роль в военных операциях в Средиземном море и Северной Африке.
Вместе с тем державы «оси» могли получить целый комплекс стратегических преимуществ в случае нанесения удара по британским позициям на Ближнем Востоке силами арабского националистического движения. Поэтому Берлин и Рим согласились оказать Ираку военную и финансовую помощь в деле ликвидации британского влияния в арабских странах, но без какой-либо конкретной подготовки к военной интервенции, даже несмотря на обещанные Багдадом привилегии в разработке иракской нефти. Сдержанная позиция Германии и Италии также была обусловлена тем, что они не могли пока разграничить свои стратегические и экономические интересы в регионе; в частности, каждая из держав стремилась получить преимущества в освоении нефтяных ресурсов Ирака.
В свете военных побед держав «оси», капитуляции Франции и создания непосредственной угрозы британским позициям на Ближнем Востоке Англия принимала в расчет исключительно реалии мировой войны и собственные имперские интересы. Быстро меняющаяся военная обстановка требовала быстрых и жестких решений. Среди таких решений был курс на демонтаж нефтяных объектов Ирака во избежание расширения мировой войны на Ближний Восток. В связи с очередным военным переворотом в Багдаде 1 апреля 1941 г. британское правительство приняло решение о вводе войск в Ирак, но желание сместить кабинет Гайлани не являлось главным побудительным мотивом. В первую очередь Англия руководствовалась принципами своей военной стратегии, в рамках которой стремилась укрепить безопасность своих военно-воздушных баз и порта в Басре, а также защитить нефтепромыслы Северного Ирака и Южного Ирана. Оккупация Ирака позволяла приступить к масштабным мероприятиям по демонтажу его нефтяных объектов. Это вынудило бы Германию отказаться от планов продвижения на Ближний Восток и направить удар на другой нефтеносный район – советский Кавказ. Разрушение иракской нефтяной промышленности могло способствовать втягиванию Германии в войну против СССР. При этом с военно-воздушных баз в Ираке планировалось нанести бомбовые удары по нефтепромыслам Баку с целью остановить советские поставки нефти в Германию или в случае их захвата Германией.
Уайтхолл понимал, что задевает жизненные интересы Ирака, но они объективно не могли вписаться в сложный сценарий борьбы великих держав за жизненное пространство. Англия и Ирак имели разные «весовые» категории, и Лондон не считал Багдад верным союзником с правом голоса в процессе принятия решений, особенно с тех пор как последний отказался объявить войну Германии, ограничился провозглашением нейтралитета и инициировал секретные переговоры с державами «оси». Активное участие нефтяных компаний в реализации тактических задач военной стратегии Англии на Ближнем Востоке раздражало иракских лидеров, подпитывала идею использования англо-германского антагонизма в деле сокрушения британских доминирующих позиций в Ираке.
В третьем параграфе «Нефтяные аспекты англо-иракской войны и военной помощи держав “оси” правительству Гайлани, май – июнь 1941 г.» исследуется влияние нефтяного фактора на исход вооруженного конфликта между Англией и Ираком, освещаются первые мероприятия британских оккупационных властей по реорганизации работы иракских нефтепромыслов.
Наличие действующих нефтепромыслов гарантировало интерес держав «оси» к событиям в Ираке, повышало вероятность оказания ими помощи режиму Гайлани. Поэтому иракские войска взяли под контроль все пункты нефтедобычи, нефтеочистительные заводы и насосные станции в целях безопасности, во избежание их уничтожения или повреждения в результате британских диверсий или воздушных бомбардировок.
Гитлер сомневался в возможности утвердиться в Ираке в данный момент, но иракская война могла отвлечь британские войска от других театров военных действий, облегчив державам «оси» наступление в Северной Африке и на Крите. В случае победы армии Гайлани Германия могла укрепить свой престиж на Ближнем Востоке, получить контроль над иракской нефтью и важными коммуникациями. Участие в военных операциях в Ираке потребовало достижения предварительных договоренностей между Берлином и Римом о паритетных правах на иракскую нефть. Германия также заручилась сотрудничеством правительства Виши, которое разрешило использовать сирийские аэродромы и имевшиеся в Сирии французское оружие и горючее. Затянувшиеся переговоры задержали транспортировку оружия и прибытие военной авиации держав «оси», что предопределило быстрое поражение иракских войск.
Гайлани и его окружение допустили серьезную тактическую ошибку, не обеспечив свою армию запасами горючего, что создало проблемы с нефтеснабжением. Попытки разрешить топливную проблему на месте не увенчались успехом. Прибывшая в середине мая в Багдад секретная германская миссия предложила метод получения авиабензина путем смешивания различных видов горючего, но иракские власти не располагали необходимыми для этого объемами исходных нефтепродуктов. Доставка топлива из Абадана или Румынии исключалась ввиду нейтралитета Ирана и Турции. Единственный для советских нефтяных поставок маршрут тоже пролегал через Иран. Кроме того, СССР воздержался от оказания помощи режиму Гайлани, хотя 16 мая 1941 г., в разгар англо-иракской войны, поддержал инициативу Багдада об установлении дипломатических отношений между СССР и Ираком. В связи с истощением запасов топлива иракское командование не сумело извлечь максимальных выгод от участия военной авиации держав «оси» в боевых действиях против Англии в Ираке.
В Берлине признавали, что существенную помощь режиму Гайлани могли оказать германские воздушные налеты на Абадан; тем самым значительные силы Англии отвлекались из Ирака в зону Персидского залива. Но это означало открытие нового театра военных действий, к чему Германия была не готова, особенно в свете последних приготовлений к нападению на СССР. Разработка конкретных военных планов в отношении Ирака и Ближнего Востока в целом в Берлине и Риме началась уже после британской оккупации Ирака и Сирии и открытия советско-германского фронта.
В ходе англо-иракской войны в мае 1941 г. нефтяные объекты Ирака в целом не пострадали. Гайлани надеялся восстановить свой режим при содействии Германии и Италии, и залогом его успеха в значительной степени являлись действовавшие нефтепромыслы. Германская военная миссия не успела провести взрывные работы ввиду стремительного наступления англо-индийских войск. Британские военные власти были готовы к воздушным налетам, но планировали в конце мая завершить военную кампанию в Ираке. Кроме того, по данным британской разведки, Германия готовила крупномасштабное наступление на СССР, что снижало, хотя полностью не отводило угрозу германской атаки на Ирак. Лондон также опасался, что разрушение нефтяных объектов спровоцирует серьезный конфликт между Англией и пробританской политической элитой Ирака, представители которой должны были прийти на смену кабинету Гайлани.
После оккупации Ирака на нефтепромыслах начались работы по консервации продуктивных скважин, демонтажу и эвакуации движимого оборудования; на весь период войны был введен мораторий на геологоразведочные операции. Вместе с тем возобновились поставки иракской нефти в Хайфу для британского флота, но в случае внезапной германской угрозы все действовавшие нефтяные объекты подлежали уничтожению. Мероприятия оккупационных властей и тесно сотрудничавших с ними нефтяных компаний расценивались Багдадом как проявление антииракской политики, что вело к росту напряженности в англо-иракских отношениях. Подъем национально-освободительного движения в Ираке и других нефтедобывающих и транзитных странах Ближнего Востока, где осуществлялись аналогичные оборонные программы, стал одним из важных факторов, вынуждавших Англию к поиску сильного союзника в деле сохранения британского влияния в регионе после войны.
В четвертой главе «Иракская нефть и возрастание экономической и стратегической значимости Ближнего Востока, 1932–1941 гг.» раскрывается влияние нефтяного соперничества на процесс изменения соотношения сил между великими державами на региональной арене.
В первом параграфе «Вклад нефтяного сектора в социально-экономическое развитие Ирака и особенности становления нефтяной политики страны» анализируется специфика концессионной политики нефтяных компаний в Ираке и подхода иракского правительства к решению вопроса об использовании нефтяных доходов.
Отчисления с экспорта нефти и концессионные платежи нефтяных компаний в среднем составляли 15,85% общих доходов страны, являлись вторым по значимости (после внешней торговли) источником валютных поступлений, стали основным, а до 1937 гг. единственным источником финансирования строительства крупных ирригационных и транспортных объектов, и, кроме того, гарантировали Багдаду получение внешних кредитов и займов. В указанный период в Ираке было разработано 7 экономических программ, но ни одна не была реализована ввиду социально-политической нестабильности, частой смены кабинетов, отсутствия отлаженного механизма подготовки и исполнения планов, низкой эффективности использования средств госбюджета. Самый высокий процент инвестиций из фонда капитального строительства, куда в полном объеме направлялись нефтяные доходы, приходился на армию (в среднем 33%), значительно меньшие суммы – на ирригационные схемы (19,4%), сооружение дорог и мостов (15%). Внушительная часть запланированных средств (кроме военных расходов) часто изымалась для покрытия дефицита основного бюджета, из которого до 31% тоже выделялось на оборону. Преимущественное использование нефтяных доходов на военные нужды в немалой степени было обусловлено стремлением политических групп удержаться у власти с помощью армии. При этом именно в армейской среде были особенно сильны антибританские настроения.
Нефтяные доходы стали важным фактором экономического и политического развития Ирака, поэтому иракские власти были нацелены на форсированное развитие нефтяного сектора и проведение в перспективе самостоятельной нефтяной политики. В этой связи Багдад добивался своего участия в акционерном капитале нефтяных компаний, увеличения размера нефтяных отчислений, повышения объемов нефтедобычи, расширения рынка рабочих мест за счет предприятий нефтяной отрасли, оказания концессионерами финансовой помощи и подготовки ими квалифицированных специалистов-нефтяников из числа иракцев, а также предпринимал попытки построить национальный нефтеперегонный завод. Настойчивость иракского правительства создавала весьма напряженную атмосферу в его отношениях с нефтяными компаниями.
По ряду направлений нефтяная политика Багдада была успешной, в некоторых вопросах она принесла плоды лишь в последующие десятилетия. Иракские власти эффективно использовали угрозу конкуренции в качестве одного из средств давления на концессионеров (в сфере их производственной и финансовой политики) и Уайтхолл (в вопросах оказания финансово-экономической и дипломатической поддержки, а также при решении региональных проблем). Иракские лидеры разыгрывали карту своей заинтересованности в сотрудничестве с германским капиталом и американскими независимыми компаниями, дополняя это попытками сближения с державами «оси». В годы Второй мировой войны в связи с ослаблением британских позиций на Ближнем Востоке и очевидным интересом Вашингтона к зоне Персидского залива Багдад пришел к идее посредничества США в урегулировании конфликтов, возникавших с нефтяными компаниями и Лондоном. Изменение соотношения сил между великими державами, кроме того, открывало путь к сотрудничеству нефтедобывающих государств и стран-транзитеров в региональных рамках, создавало условия для их экономической интеграции и политического сближения, что, как показал опыт Ирака, оказалось невозможным в предвоенный период.
В то же время ограничение нефтяного производства исключительно добычей и экспортом сырья привело к сохранению жесткой зависимости Ирака от импорта нефтепродуктов, сравнительно низкой занятости иракцев на нефтяных предприятиях, сужению возможностей для создания корпуса местных профессионалов-нефтяников, отстранению иракских властей от процесса принятия решений по вопросам развития нефтяного сектора. Концессионная политика ИПК, ориентированная на сдерживание темпов и масштабов ввода в эксплуатацию иракских нефтяных ресурсов, органично вписывалась в рамки политико-стратегических установок ближневосточной политики Великобритании. Это, в свою очередь, давало повод для критики нефтяной политики правящих кабинетов со стороны оппозиционных политических и общественных кругов Ирака, акцентировало их внимание на засилье иностранного капитала именно в нефтяной сфере, формировало негативный образ западных нефтяных компаний.
Уступчивость Багдада в нефтяных вопросах объясняется не только финансово-экономической зависимостью от Англии и давлением Уайтхолла. В составе большинства правящих кабинетов доминировали сторонники тесного сотрудничества с Англией. Для их пребывания у власти британская поддержка была более важна, чем поддержка политических групп внутри страны, настаивавших на радикальных преобразованиях в нефтяной сфере. На отношения между иракским правительством и нефтяными компаниями оказывала воздействие ближневосточная и нефтяная политика не только Англии, но также Франции, США, Германии и Италии. Поэтому вопросы темпов и масштабов разработки иракской нефти, от которых зависел объем валютных и иных финансовых поступлений в госбюджет Ирака, во многом определялись раскладом политических сил на международной и региональной арене. Совокупность внешних и внутренних факторов не позволяла Ираку в первое десятилетие независимого существования провести структурную реорганизацию своей экономики на основе использования нефтяных доходов.
Во втором параграфе «Влияние иракской нефти на изменение роли Ближнего Востока в мировом нефтяном производстве и трансформацию нефтяной политики Великобритании и США» исследуется роль иракского нефтяного фактора в процессе приятия Лондоном и Вашингтоном решения о проведении совместной нефтяной политики в арабских странах.
В 1935–1940 гг. Ирак занимал 8 место среди главных стран-производителей. Наличие в Ираке крупных месторождений высококачественной нефти подтверждало огромный нефтяной потенциал других арабских стран. Выход иракской нефти на мировые рынки положил начало процессу трансформации системы нефтеснабжения Восточного полушария в плане снижения зависимости последнего от американской нефти и замены ее арабской нефтью. Это предопределило пристальное внимание к региону со стороны правительств, которые были лишены прямого доступа к нефтяным источникам (Германия, Италия), а также способствовало росту конкуренции между мировыми трестами, входившими в состав ИПК и МНК, и аутсайдерами. Главным оружием последних в борьбе с английскими и американскими монополиями был курс на приобретение концессий в новом нефтяном районе мира – на Ближнем Востоке.
Успешное проникновение американских независимых конкурентов (СОКАЛ и «Галф Ойл») в зону Персидского залива и немедленный ввод в эксплуатацию открытых ими в Саудовской Аравии, Кувейте и на Бахрейне крупных месторождений нефти вынуждали МНК вносить кардинальные коррективы в свою коммерческую политику. К концу 1930-х гг. стало очевидно, что «Соглашение о красной черте» выполнило свою основную задачу, обеспечив его участникам при поддержке британской и французской дипломатии контроль над нефтяными ресурсами всех арабских стран за исключением тех, что сотрудничали с СОКАЛ и «Галф Ойл». Теперь соглашение тяготило членов МНК, так как ограничивало их в выборе средств и методов борьбы против опасных соперников. Противодействие КФП попыткам англосаксонских партнеров освободиться от ограничительных статей устава компании привело к разрушению корпоративного примирения в ИПК. Вторая мировая война форсировала этот процесс, дополнив коммерческое соперничество решающим политическим фактором.
Подъем национально-освободительного движения в арабском мире, обострение палестинской проблемы и активизация ближневосточной политики СССР вынуждали Великобританию к поиску сильного союзника в деле сохранения своего влияния на Ближнем Востоке и подводили к идее тесного сотрудничества с США в региональных делах. Фактически уже в 1930-е гг. британская нефтяная политика в арабских странах была вынуждена опираться на американскую поддержку. О готовности Уайтхолла к серьезным уступкам США в нефтяных вопросах свидетельствовал отказ Лондона от активного противодействия проникновению американских независимых нефтяных компаний в зону Персидского залива, а также предпринятые британским правительством в 1940–1941 гг. попытки передать американцам нефтяные права Франции на иракскую нефть.
Фундаментальный альянс двух держав был зафиксирован в англо-американских нефтяных соглашениях 1944–1945 гг., которые гарантировали американскому капиталу благоприятные условия для экспансии в сфере жизненных интересов Британской империи взамен на готовность Вашингтона разделить с Англией политическую и военную ответственность в решении вопросов международной и региональной политики в зоне Персидского залива. Новые условия англо-американского сотрудничества изменили соотношение сил в ИПК в пользу американских владельцев. Это позволило последним приобрести свободу действий в районе «красной черты», объединиться с американскими аутсайдерами и совместными усилиями сместить английский нефтяной капитал с лидирующих позиций на Ближнем Востоке. Наряду с иными факторами это знаменовало начало заката Британской империи и смену позиций в тандеме Великобритания – США не только в ближневосточных и нефтяных делах, но и в глобальном масштабе.
В заключении подведены итоги диссертационного исследования, сформулированы выводы обобщающего характера.
В 1930-е гг. нефтяная дипломатия стала одним из ключевых направлений политики великих держав на Ближнем Востоке, а тесное сотрудничество с нефтяными компаниями приобрело исключительную роль в реализации национальных интересов стран Запада в регионе. В этом плане наиболее показательны отношения в триаде «британское правительство – иракское правительство – ИПК» и британские методы использования иракского нефтяного фактора при решении текущих и долгосрочных задач ближневосточной политики в целом.
Взгляд через призму нефтяного фактора более детально высвечивает истинный характер отношений между великими державами. Традиционное для Ближнего Востока англо-французское соперничество постепенно уступало место проведению совместной нефтяной политики, нацеленной на то, чтобы охладить интерес держав «оси» к региону и сдержать рост национально-освободительных движений. Вместе с тем сотрудничество с Францией являлось лишь тактикой Уайтхолла в его общей стратегии сохранения и укрепления британских доминирующих позиций в этой части света. Фактически, выстраивая свои отношения с Францией, Англия исходила из тех же мотивов, что в случае с Германией и Италией – воспрепятствовать нефтяной независимости страны и ограничить ее свободу действий в районах, входивших в сферу жизненных интересов Британской империи. Специфика англо-французских отношений отражались как в фокусе на взаимоотношениях между англосаксонскими и французскими партнерами в ИПК, для которых тоже была характерна достаточно напряженная атмосфера при наличии общей согласованности действий.
Тесная связь ближневосточной политики Великобритании и концессионной политики ИПК вызывала раздражение в кругах иракской политической элиты и общественности. В результате, несмотря на определенную уступчивость Лондона и ИПК в нефтяных и финансовых вопросах, нефтяная проблематика в Ираке приобрела острый политический характер и вышла на острие программных установок антибританских националистических групп различного толка.
Нефть стала важным компонентом экономического и политического развития Ирака и приобрела роль значимого регионально-политического фактора. Приверженность Багдада принципам этатизма вела к нарастанию противоречий между национальными политико-стратегическими и экономическими интересами страны, с одной стороны, и коммерческой политикой иностранных нефтяных компаний, действовавших в русле внешнеполитических доктрин своих правительств, с другой. Ирак постепенно начал использовать нефтяную дипломатию не только при решении вопросов, непосредственно связанных с развитием нефтяного сектора национальной экономики, но также при выстраивании своих отношений с соседними государствами и западными державами.
Хотя в 1930-е гг. Великобритания сумела сохранить за собой доминирующие стратегические и экономические позиции в Ираке и в годы Второй мировой войны смогла защищать свои жизненные интересы на Ближнем Востоке, в региональном раскладе сил появились новые внешние факторы. Проблемы арабской нефти теперь были тесно связаны не только с британскими и французскими интересами, но также с германскими, итальянскими, американскими и советскими. Германия и Италия избрали путь политико-экономической, а затем военной экспансии. За американскими нефтяными интересами пока слабо просвечивались политические цели. Активизация ближневосточной политики СССР была обусловлена политико-стратегическими установками. Но все державы стали активно использовать региональные факторы для вызова Британской империи. В годы Второй мировой войны ближневосточная стратегия Великобритании и Германии преследовала одни и те же цели – обеспечение политического и экономического доминирования в стратегически важном регионе мира. Поэтому у арабов не было иного выхода, кроме как обратиться к третьей силе – США или СССР.
В условиях подъема арабского национально-освободительного движения Великобритания нуждалась в принципиально новых методах сохранения своей сферы влияния в арабских странах, так как уже не могла сдерживать влияние внешнего фактора теми же средствами, которые в 1930-е гг. были эффективны в отношении Германии, Италии и Франции. Активное проникновение американского нефтяного капитала в зону Персидского залива способствовало постепенной трансформации ближневосточной политики Вашингтона в плане включения этого региона в сферу национальных интересов США. Лондон рассматривал складывавшуюся ситуацию через призму глобальных и региональных проблем, решение которых требовало компромисса с США и уступок со стороны Англии. Поэтому формирование англо-американского стратегического альянса на Ближнем Востоке, в котором роль «младшего» партнера постепенно стала переходить Англии, являлось закономерным результатом международной и региональной политики 1930-х гг.
Основные положения и выводы отражены в следующих публикациях автора:
Монографии:
- Нефть и независимость: К истории отмены британского мандата на Ирак (1928–1932). М.: ИВ РАН, 2009. 224 с. 14 п.л.
- Иракская нефть и великие державы, 1912–1928 гг. Уфа: Восточный университет, 2000. 160 с. 10 п.л.
- Иракская нефть в политике великих держав на Ближнем Востоке. 453 с. (в печати).
Статьи в рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК:
- Иракская нефть в международной политике на Ближнем Востоке (1928–1941 гг.) // Новая и новейшая история. 2009. № 6. С. 32–50. 1,6 п.л.
- Нефтяные аспекты войны в Ираке 1941 г. // ВОСТОК (ORIENS): Афро-азиатские общества. М., 2009. № 3. С. 70–79. 0.9 п.л.
- Ирак в нефтяной политике Великобритании в годы Второй мировой войны // Вопросы истории. 2009. № 10. С. 112–126. 1,2 п.л.
- За кулисами «высокой» политики: борьба за нефть // Преподавание истории в школе. 2009. № 6. С. 44–48. 0,4 п.л.
- Нефтяные доходы и программы экономической модернизации Ирака в 1930-е гг. // Известия Уральского государственного университета. Серия 2. 2009. № 1/2 (63). С. 231–238. 0,6 п.л.
- Иракская нефть в военной стратегии Англии и советский фактор, 1940–1941 гг. // Вестник Челябинского государственного университета. 2009 № 38 (176). С. 68–73. 0,6 п.л.
- Роль нефтяного фактора в экономическом развитии Ирака в 1932–1941 гг. // Вестник Челябинского государственного университета. 2008 № 15 (116). С. 88–94. 0,4 п.л.
- Англо-французское соперничество и строительство иракского нефтепровода (1928–1934 гг.) // Известия Уральского государственного университета. Серия 2. 2006 (№ 47). С.305–312. 1,1 п.л.
Статьи и тезисы в российских научных изданиях:
- Участие нефтяных компаний в оборонных мероприятиях Англии в Ираке, 1940–1943 гг. // Всеобщая история: современные исследования: Межвузовский сборник научных трудов. Вып 18. Брянск: РИО БГУ, 2009. С.45–58. 0,9 п.л.
- Нефтяные доходы и военные программы Ирака, 1932–1941 гг. // Проблемы Востоковедения. Уфа: АН РБ, 2009. № 4 (46). С. 78–83. 0,5 п.л.
- Иностранный капитал в нефтяных предприятиях Ирака, 1925–1939 гг. // Научные исследования: информация, анализ, прогноз. Сб. статей. Книга 23. Воронеж: ВГПУ, 2009. С. 578–589. 1 п.л.
- Политические аспекты финансовой помощи нефтяных компаний правительству Ирака, 1937–1943 гг. // Арабский мир и сопредельные страны: история и современность: Сб. статей. Томск: Томский университет, 2008. С. 23–33.0,5 п.л.
- Ирак в нефтяной политике Франции (1928–1940 гг.) // Уральское востоковедение: Международный альманах. Вып. 3. Екатеринбург: УрГУ, 2008. С. 98–107. 0,7 п.л.
- Иракская нефть в военной стратегии Германии, 1939–1941 гг. // Modern History. Партийно-политическая, духовная история и общественные движения в странах Запада и Востока. Вып. XI. Уфа: БашГУ, 2008. С. 26–45. 1 п.л.
- Ирак в системе нефтеснабжения союзников в начальный период Второй мировой войны // Организация территории: статика, динамика, управление. Материалы всероссийской научной конференции. Уфа: БГПУ, 2008 0,2 п.л.
- Британские программы демонтажа нефтяной промышленности Ирака в 1939–1942 гг. // Британия: история, культура, образование: Тезисы докладов международной научной конференции. Ярославль: ЯрГПУ, 2008. С.154–156. 0,2 п.л.
- Весь мир намерен принять участие в разработке иракской нефти (к 80-летию первого нефтяного фонтана в Ираке) // Нефть, газ и бизнес. 2007 № 7. С.59 – 64. 0,5 п.л.
- «Впервые со времен Навуходоносора поблекли даже «вечные огни»: к 80-летию начала разработки иракской нефти // Modern History. Партийно-политическая, духовная история и общественные движения в странах Запада и Востока. Вып. IX. Уфа: БашГУ, 2007. С. 6–22. 1 п.л.
- Лига Наций и вопрос о перспективах разработки нефтяных ресурсов Ирака (1928-1932) // Уральское востоковедение: Международный альманах. Вып. 2. Екатеринбург: УрГУ, 2007. С.95–110. 1,7 п.л.
- Нефтяная политика нацистской Германии и Ближний Восток (1933–1936 гг.) // Всеобщая история: современные исследования: Вып 16. Брянск: РИО БГУ, 2007 С.196–215. 1,2 п.л.
- Ирак в нефтяной политике Веймарской республики // Modern History. Партийно-политическая, духовная история и общественные движения в странах Запада и Востока. Вып. VIII. Уфа: БашГУ, 2007. С. 6–22. 1 п.л.
- Железные дороги как фактор международной политики на Ближнем Востоке в межвоенный период // Вестник БГПУ. Уфа, 2007. № 2 (13) С. 31–45. 0,9 п.л.
- Использование местной рабочей силы на нефтяных предприятиях Ирака в 1930-е гг. // Наука на рубеже тысячелетий: Сб. материалов IV международной научно-практической конференции. Тамбов: Тамбовпринт, 2007. С. 316–318. 0,1 п.л.
- Вклад нефтяного сектора в экономику Ирака (1930–1940-е гг.) // Наука и устойчивое развитие общества. Наследие В.И.Вернадского: Сб. материалов II международной научно-практической конференции:. Тамбов: Тамбовпринт, 2007. С. 163–165. 0,1 п.л.
- Некоторые аспекты железнодорожного строительства на Ближнем Востоке // Организация территории: статика, динамика, управление. Материалы V всероссийской научной конференции. Уфа: БГПУ, 2007. С. 214–221.0,9 п.л.
- Вопрос ограничения масштабов разработки иракских нефтяных месторождений в международной политике на рубеже 1920/1930-х гг. // Modern History. Партийно-политическая, духовная история и общественные движения в странах Запада и Востока. Вып. VII. Уфа: БашГУ, 2006. С. 19–40. 1,1 п.л.
- Нефтяная дипломатия на завершающей стадии эпохи мандата в Ираке // Мир Востока. Уфа: Восточный университет», 2006. 1,2 п.л.
- Роль нефтяного фактора на пути Ирака к независимости // Восток в исторических судьбах России. Материалы V Всероссийского съезда востоковедов Уфа: 2006. 0,1 п.л.
- Принцип районирования нефтеснабжения в картельных соглашениях 1928–1929 гг. // Организация территории: статика, динамика, управление. Материалы всероссийской научной конференции. Уфа: БГПУ, 2006. С. 132–141. 0,6 п.л.
- Роль правительства в формировании новой нефтяной политики Франции в конце 1920-х гг. // Власть и общество в мировой истории. Материалы межрегиональной научной конференции. Уфа: БГПУ, 2006. С. 36–42. 0,4 п.л.
- Отмена британского мандата на Ирак и нефтяной вопрос в 1929–1932 гг. (по материалам британского журнала «Нир Ист энд Индиа») // Вопросы всеобщей истории. Вып. 7. Екатеринбург: УрГПУ, 2005. С. 32–42. 0,6 п.л.
- Международное сотрудничество: опыт строительства первого нефтепровода в Ираке // Вестник БГПУ. Уфа, 2005. № 1(6). С. 116-123. 0,6 п.л.
- Арабский национализм и проблема меньшинств в Ираке: эволюция идей Британской империи в конце 1920-х гг. // Конформизм и нонконформизм в истории: Материалы региональной научной конференции. Уфа: БГПУ, 2005. С. 20–28. 0,4 п.л.
- Ассирийский аспект мосульской проблемы (1929–1932 гг.) // Организация территории: статика, динамика, управление. Материалы межрегиональной научной конференции. Уфа: БГПУ, 2005. С. 38-43. 0,3 п.л.
- К.С.Гульбенкян: многоликий империализм, или штрихи к портрету «тайного миллионера» // Личность и массы в историческом процессе: Материалы межрегиональной научной конференции. Уфа: БГПУ, 2004. – С. 87–93. 0,4 п.л.
- Реализация нефтяных интересов США в Ираке в 1920-е гг. // Грани познания: Сб. статей. Уфа: Восточный университет, 2003. С. 42–52. 0,7 п.л.
- Проблема борьбы великих держав за иракскую нефть в первой трети ХХ в. в отечественной историографии // Историческая наука на пороге третьего тысячелетия: Материалы всероссийской научной конференции. Тюмень: ТГУ, 2000. С. 139–141. 0,2 п.л.
[1] National Archives of Great Britain. Public Record Office (PRO). Foreign Office. FO 371. General Correspondence.
[2] PRO. Colonial Office. CO 730. Iraq Original Correspondence; CO 732. Middle East Original Correspondence.
[3] PRO. Ministry of Fuel and Energy. POWE 33. Petroleum Division’s Correspondence and Papers; Treasure. T 160, 161. Supply and Establishment Divisions.
[4] PRO. War Office. WO 201. Middle East Forces; Air Ministry of Royal Air Force. AIR 2, 3, 8, 9, 23, 34.
[5] PRO. Cabinet Office. CAB 50, 69, 79, 80, 99.
[6] Documents on German Foreign Policy 1918–1945. Ser. D (1937–1945). L., 1956–1964.
[7] Erdol in Europa und im Nahen Orient. Berlin, 1940; Die Erdoelfelder des Iraq. Berlin, 1941; Erdoel in Vorderasien. Berlin, 1942. Luftgeographische Beschreibung des Irak. Berlin, 1942; Der Irak. Materialien zur Neuodnung. Berlin, 1942.
[8] Das Dritte Reich. Documente zur Inner- und Aubenpoliti. Bd. I. 1933–1939 / Hrsg. Von W. Michalka. Munchen, 1985. Houser O. England und das Dritte Reich. Bd. I, II. Stuttgart, Gottingen, 1970–1982; Дашичев В. Банкротство стратегии германского фашизма. Исторические очерки, документы и материалы. Т. 1, 2. М., 1973; Мировые войны ХХ века: Документы и материалы. Кн. 3, 4 / Отв. ред. М. Мягков. М., 2002.
[9] Foreign Relations of the United States: Diplomatic Papers. 1929–1945. Washington, 1942–1959.
[10] Международный нефтяной картель. М., 1954.
[11] Economic Conditions in Iraq 1933–1945. L., 1933–1945; League of Nations. Public Finance 1928–1937. Vol. LVIII. Iraq. Geneva, 1938; United Nations. Public Finance Information Papers. Vol. V. Iraq. N.Y., 1951; Economic Development of Iraq. L., 1952.
[12] Iraqi Ministry of Economics. Statistical Abstracts for 1927–1946. Baghdad, 1939–1948.
[13] Документы внешней политики. Т. 23..М., 1995–1998; Год кризиса, 1938–1939: Документы и материалы. Т. 1, 2. М., 1990.
