Деятельность великого князя константина николаевича в контексте реформирования социально-политического строя россии (60-70-е гг. xix в.)
На правах рукописи
ВОРОНИН Всеволод Евгеньевич
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ КОНСТАНТИНА НИКОЛАЕВИЧА
В КОНТЕКСТЕ РЕФОРМИРОВАНИЯ
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО СТРОЯ РОССИИ
(60-70-е гг. XIX в.)
Специальность 07.00.02 – Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Москва 2009
Работа выполнена на кафедре истории России исторического факультета
Московского педагогического государственного университета
Научный консультант:
заслуженный деятель науки Российской Федерации,
доктор исторических наук, профессор
Тюкавкин Виктор Григорьевич
Официальные оппоненты:
доктор исторических наук, профессор
Наумова Галина Романовна
доктор исторических наук, профессор
Степанов Валерий Леонидович
доктор исторических наук
Репников Александр Витальевич
Ведущая организация:
Московский городской педагогический университет
Защита диссертации состоится 21 декабря 2009 г. в 15 часов на заседании
диссертационного совета Д 212.154.24 при Московском педагогическом
государственном университете по адресу: 117571, Москва, проспект
Вернадского, д. 88, ауд. 322.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского
педагогического государственного университета по адресу:
119992, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.
Автореферат разослан «___» _______________ 2009 г.
Ученый секретарь диссертационного совета Чеховская Н.Н.
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования состоит в обращении к фундаментальным для отечественной истории и современности вопросам, которые связаны с государственным и общественным устройством России. Исследование этих вопросов позволяет приблизиться к объективному восприятию широкого комплекса политических, экономических, социальных и духовных проблем прошлого и настоящего нашей страны. Существование сильной и эффективной государственности, а также справедливой и гармонично развитой социальной системы было и остается залогом территориального единства, роста благосостояния народа, экономического и внешнеполитического могущества России. Необходимость укрепления российской государственности, придания ей большей эффективности и динамизма, развития демократических начал требует глубокого изучения процессов эволюции социально-политического строя России и становления в нашей стране основ гражданского общества.
Следует отметить, что реформаторской деятельности великого князя Константина Николаевича (1827-1892) в научной литературе уделено, в целом, весьма скромное внимание. В трудах исследователей отражены лишь некоторые фрагменты данной деятельности, крупные обобщающие работы практически отсутствуют. В частности, не получили всестороннего освещения проекты и замыслы Константина Николаевича по преобразованию государственного строя и созданию в России выборного представительства.
По-прежнему невыясненным и дискуссионным остается вопрос о политическом мировоззрении императора Александра II, о его планах дальнейшего государственного и социального переустройства России. Особую необходимость представляет подготовка обобщающих трудов, посвященных государственной деятельности великого князя Константина Николаевича и его роли в политической жизни страны пореформенного периода. Данная проблематика представляется весьма актуальной, так как речь идет о политической стратегии и тактике одного из главных деятелей эпохи «Великих реформ», которого Царь-Освободитель прямо называл своим «первым помощником».
Степень научной разработки проблемы. По изучаемой проблеме нет специальных монографических исследований. Но некоторые аспекты участия великого князя Константина Николаевича в проведении важных социально-экономических и политических преобразований 60-70-х гг. XIX в. затрагивались в статьях, очерках и монографиях по проблемам «Великих реформ».
Либеральная историография ведет свой отсчет с начала 80-х гг. XIX в. В исследовании И.И. Иванюкова об истории отмены крепостного права[1] говорилось о важной роли великого князя Константина Николаевича в подготовке и проведении Крестьянской реформы, повлекшей за собой становление в России основ бессословного общества.
Другим исследованием, в котором нашла отражение государственная деятельность Константина Николаевича, стала книга В.Д. Спасовича об истории Польского восстания 1863 г.[2] Автором уделено большое внимание деятельности великого князя на посту наместника Царства Польского (1862-1863 гг.). Спасович указывал на провал «примирительной политики» Константина Николаевича, направленной на возрождение автономного устройства края. Но вину за крах «примирительной политики» автор не был склонен возлагать на наместника, являвшегося исполнителем воли государя.
Официальная историография начала 90-х гг. XIX в., связанная с именем и деятельностью великого князя Константина Николаевича, представлена статьей К.А. Скальковского в его книге о русских государственных и общественных деятелях второй половины XIX в.[3] Автор с похвалой отзывался о председательстве великого князя в Государственном совете, но критиковал деятельность подвластного Константину морского управления в 60-70-е гг. XIX в. Он напомнил современникам, что в 1856-1862 гг. Константину Николаевичу принадлежало «первенствующее значение» в правительстве. Очевидно, что здесь имеется в виду период с момента начала реформ царствования Александра II до назначения великого князя наместником в Царстве Польском.
Складыванию позитивного образа великого князя Константина Николаевича в отечественной дореволюционной историографии способствовали появившаяся после его кончины статья М.И. Семевского[4] и речь, произнесенная в память о великом князе П.П. Семеновым-Тян-Шанским (19 февраля 1892 г.)[5]. Наиболее значимыми свершениями брата Царя-Освободителя признавались его деятельность в крестьянском вопросе, а также участие в подготовке и проведении других важных реформ. М.И. Семевский обратил особое внимание на борьбу Константина Николаевича за расширение свободы слова и печати, т.е. одной из важнейших политических свобод. П.П. Семенов-Тян-Шанский отметил решающую роль, сыгранную великим князем на завершающем этапе подготовки отмены крепостного права, и воздал должное Константину Николаевичу как выдающемуся участнику социального переустройства страны.
Либерально-оппозиционные деятели конца XIX – начала XX вв. дали свою оценку государственной деятельности и политической роли великого князя Константина Николаевича. М.М. Ковалевский, ученый и общественный деятель, в своей работе о «конституции» М.Т. Лорис-Меликова[6] осуждал нападки «реакционной партии» на Константина Николаевича и других высших сановников, известных своей «преданностью реформам». Ковалевский удостоил похвалы уважительное отношение великого князя к свободе печатного слова, но отрицал его руководящую роль в «либеральной партии», указав лишь на неоспоримые «заслуги его в деле освобождения крестьян»[7].
Г.А. Джаншиев – автор первого исследования по истории «Великих реформ»[8] отразил в своей книге активное участие Константина Николаевича в упразднении крепостного права, в решении вопроса об отмене телесных наказаний, в подготовке и проведении других важнейших реформ. Заслуги великого князя в крестьянском деле он назвал «совершенно исключительными». Константин Николаевич сплотил вокруг себя, по словам Джаншиева, «либеральную могучую кучку» и олицетворял собой «тип нового молодого поколения государственных людей 50-х годов, хорошо сознававших близость поворота в судьбах России, хотя еще не вполне ясно определивших себе содержание и пути его». Джаншиев считал великого князя инициатором обновления всего «государственно-политического быта» России. Главную причину жестокой клеветы в адрес великого князя он видел в том, что Константин Николаевич «слишком много и слишком горячо поработал для народной свободы».
Двухтомное жизнеописание Александра II, автором которого является С.С. Татищев[9], до сих пор является универсальным исследованием по проблемам внутренней и внешней политики Царя-Освободителя. Здесь отражены участие Константина Николаевича в крестьянском деле, в выработке внутриполитического курса и проведении реформ, а также деятельность великого князя на посту наместника Царства Польского. С.С. Татищев упоминает о существовании проектов созыва «всероссийского выборного собрания из представителей земства для заведования хозяйственными делами, общими всему государству», подготовленных П.А. Валуевым и Константином Николаевичем, о рассмотрении этих проектов в Особом совещании в январе 1880 г.
В очерке Н.П. Павлова-Сильванского[10] освещена деятельность великого князя в морском ведомстве, в крестьянском вопросе и на посту председателя Государственного совета. Константин Николаевич представлялся автору приверженцем идеи обновления социального строя России на началах бессословности. Правда, очерк основан, в основном, на официальных биографических сведениях о великом князе и материалах официальных отчетов учреждений, которые тот возглавлял. Он носит апологетический и компилятивный характер.
Участие великого князя в решении крестьянского вопроса, его место в государственной и общественной жизни были отчасти отражены А.А. Корниловым. В монографии, посвященной отмене крепостного права[11], А.А. Корнилов, назвав реформу 1861 г. «великим освободительным актом», показал большое положительное влияние великого князя Константина Николаевича на Александра II. Великий князь представлен как деятель либерального направления и твердый сторонник освобождения крестьян. В другой монографии – об общественном движении в царствование Александра II[12] А.А. Корнилов дал характеристику личности и деятельности Константина Николаевича в конце 50-х – начале 60-х гг. Отводя великому князю роль последователя идей «прогресса» и главы правительственных либералов («двигателя всех либеральных начинаний»), историк, вместе с тем, указывал на некоторые негативные личные свойства Константина – в частности, «черты самовластия», помешавшие ему, прозванному «герцогом Орлеанским», добиться решающего успеха в политической борьбе.
В 1911 г. Россия отметила 50-летие падения крепостного права, что оживило научный интерес к главным деятелям Крестьянской реформы. Крестьянской реформе 1861 г. и ее главным деятелям было посвящено шеститомное издание «Великая реформа»[13]. Авторами концепции издания были историки А.К. Дживелегов, С.П. Мельгунов и В.И. Пичета. Здесь был подвергнут критике романтический ореол Крестьянской реформы, указывалось на жалкие последствия освобождения для самих крестьян. В то же время, было отмечено огромное значение «Великой реформы» для «дальнейшей общественно-политической эволюции России». Очерк, посвященный жизни и деятельности великого князя Константина Николаевича, был написан выдающимся русским юристом А.Ф. Кони[14]. Автор очерка отметил заслуги великого князя в проведении морских и финансовых реформ, в деле расширения свободы печати, но центральное место отводил его участию в освобождении крестьян. Опыт деятельности Константина Николаевича на посту наместника в Польше в канун и во время Польского восстания 1863 г. А.Ф. Кони считал неудачным. Но пребывание на посту председателя Государственного совета и участие во всех важных преобразованиях царствования Александра II сделало Константина Николаевича образцом государственного деятеля и реформатора. Великий князь, по словам А.Ф. Кони, «явился просвещенным двигателем законодательства, перестраивавшего Россию на новых началах справедливости и самоуправления».
Отдельное юбилейное издание было посвящено ведущим деятелям реформы 1861 г.[15] Здесь автором исторического очерка о великом князе Константине Николаевиче был видный историк М.К. Любавский[16]. Великий князь был представлен как «либерал-самородок», политические взгляды которого основывались не на идеалистических мечтаниях, а на практическом опыте. Говоря о ключевой роли Константина Николаевича в проведении главных реформ царствования Александра II, историк отметил умение великого князя оказывать влияние на государя – «своего мнительного и нерешительного брата». Помимо участия Константина Николаевича в подготовке Крестьянской реформы, М.К. Любавский указал на его роль «инициатора» Судебной реформы, на вклад великого князя в дело либерализации законодательства о цензуре и печати. Любавский одним из первых проанализировал разработанный Константином Николаевичем проект создания в России центрального совещательного представительства. Он признавал несостоятельность проекта Константина Николаевича с точки зрения «современных конституционных теорий», но подчеркнул его прогрессивное значение для конкретного исторического момента. Наконец, М.К. Любавский усматривал в «конституции» М.Т. Лорис-Меликова не что иное, как продолжение замыслов великого князя, едва не воплотившихся в реальность.
«Конституционные» проекты П.А. Валуева (1863 г.), великого князя Константина Николаевича (1880 г.) и М.Т. Лорис-Меликова (1881 г.) были опубликованы в сентябре 1905 г.[17] Чуть позднее, в период с октября 1905 по апрель 1906 г., российская государственность была реформирована на конституционных началах. К.Л. Берманьский, опубликовавший «конституционные» проекты, выражал отрицательное отношение к проектам совещательного представительства, основанным на «квазиконституционной идее», подчеркивал их «антиконституционный характер»[18]. Становление конституционной «думской монархии» избавило либерально-оппозиционный лагерь от необходимости и далее тиражировать миф о «конституции», якобы одобренной Александром II.
В еще одном юбилейном сборнике статей, составленном либерально настроенными авторами и посвященном «Великой реформе», Константин Николаевич был назван «искренним сторонником реформы». Говорилось и о большом личном вкладе великого князя в решение крестьянского вопроса[19].
Итак, в либеральной историографии конца XIX – начала XX вв. великому князю Константину Николаевичу отводилось значение одного из ближайших помощников Царя-Освободителя в деле проведения Крестьянской реформы и других важнейших преобразований, инициатора проведения многих кардинальных реформ в государственном и общественном строе России, покровителя прогрессивно настроенной части бюрократии. Отмечался либеральный и при этом весьма самобытный характер политических взглядов великого князя, основанных на его собственном опыте государственной деятельности. Дискуссионным оставался вопрос о главенствующей роли Константина Николаевича в так называемой «либеральной партии», т.е. в среде правительственных и общественных деятелей либерального толка.
К мнению либеральных историков и публицистов присоединились представители морской общественности России. На рубеже XIX-XX вв., по случаю 50-летнего юбилея журнала «Морской сборник» (1848-1898 гг.) и 100-летнего юбилея Морского министерства (1802-1902 гг.), С.Ф. Огородниковым были опубликованы два крупных обзора, посвященные их истории[20]. Там, в частности, говорилось о существенном вкладе великого князя Константина Николаевича в развитие морского дела и нетрадиционном, отвергающем бюрократическую рутину, подходе его к вопросам морского управления в 50-е гг. XIX в.
Новую славу имя Константина Николаевича обрело после русско-японской войны 1904-1905 гг. В обществе заговорили о необходимости новых коренных преобразований в морской отрасли. Редактор журнала «Морской сборник» К.Г. Житков в очерке, посвященном памяти великого князя[21], подробно осветил его деятельность во главе морского ведомства, на высших государственных постах и на общественном поприще. Автор подчеркивал определяющее влияние прогрессивных преобразований, осуществленных августейшим генерал-адмиралом на флоте в 50-е гг. XIX в., на последующие либеральные начинания правительства. В глазах морской общественности России начала XX в. Константин Николаевич стал образцом гражданственности и высокого патриотизма.
Но радикально мыслящая часть русского общества была далека от восторженных отзывов как в адрес брата Царя-Освободителя, так и о реформах царствования Александра II в целом. Одним из родоначальников революционного направления в отечественной историографии выступил М.К. Лемке[22] – исследователь общественного движения и журналистики в России 60-х гг. XIX в. В своих трудах он отмечал недостаточность и половинчатость реформ («полу-реформ») того времени, которые совершались по инициативе великого князя Константина Николаевича и близкого к нему А.В. Головнина. Историк считал, что уже тогда «революционный взрыв» был неизбежен[23]. Правда, в монографии, посвященной либерализации законодательства о печати в 1859-1865 гг., Лемке со сдержанной похвалой отозвался об отмене предварительной цензуры, состоявшейся по инициативе Н.А. Милютина и Константина Николаевича в 1865 г., и о планах либеральных сановников добиться полной свободы печати[24].
Для советской историографии в течение нескольких десятилетий определяющими являлись оценки периода реформ Александра II, данные в работах В.И. Ленина. В статье «"Крестьянская реформа" и пролетарски-крестьянская революция» (1911 г.)[25] Ленин подчеркивал крепостнический и насильственный характер «"реформ", проводимых крепостниками». Правда, он отметил буржуазный характер «крестьянской реформы». Но ленинский тезис о преувеличиваемом значении борьбы консерваторов и либералов внутри правительства в период реформ Александра II, истолкованный в смысле нецелесообразности подробного рассмотрения политической борьбы внутри правительственного лагеря и в рядах «господствующих классов», долго служил руководством к действию для отечественной исторической науки. Ленин говорил о незначительности политических «уступок», предлагавшихся либеральным крылом правительственного лагеря: «Либералы хотели "освободить" Россию "сверху", не разрушая ни монархии царя, ни землевладения и власти помещиков…». Наконец, «реформы», по мнению В.И. Ленина, являлись «побочным продуктом революционной борьбы». В советские годы это суждение поставило на первый план изучение перипетий революционной борьбы даже тогда, когда обнаружить таковую (например, в 1861 г.) было, по признанию Ленина, затруднительно.
В ранней советской историографии политическая роль Константина Николаевича практически не рассматривалась. Основоположник школы «историков-марксистов» М.Н. Покровский лишь эпизодически упоминал об участии великого князя в подготовке отмены крепостного права[26], о его деятельности на посту варшавского наместника[27]. Пытаясь изобличить Константина Николаевича в невежестве и некомпетентности, он утверждал, что великий князь «ничего путем не знал, кроме дел морского ведомства, во главе которого он стоял»[28].
Отголоски безапелляционных тирад Покровского запечатлелись в сознании не одного поколения историков. Т.С. Шабалина (Карпова) в кандидатской диссертации «Реформы в русском военно-морском флоте а 50-х годах XIX в.» (Л., 1952 г.) критиковала «гнусный» либерализм Константина Николаевича и, опровергая его репутацию «красного», называла великого князя «верным слугой самодержавия». Лишь в самой осторожной форме автором признавалось некоторое прогрессивное значение морских преобразований.
Вместе с тем, в 40-60-е гг. XX в. в советской историографии был положен конец огульному отрицанию прогрессивной роли Константина Николаевича в реформировании государственного и общественного строя России.
Понимание Константином Николаевичем необходимости коренных социально-политических преобразований и «относительно» прогрессивное значение его деятельности в крестьянских делах, состоявшее в переходе к «более прогрессивному буржуазному строю»[29], отражены в трудах академика Н.М. Дружинина. Заслугой ученого стало обоснование необходимости изучения внутренней политики «царизма» как таковой[30]. В исследовании о реформе государственной деревни, проведенной П.Д. Киселевым в царствование Николая I[31], Н.М. Дружинин отметил, что еще в конце апреля 1857 г. Константин Николаевич высказался не только в пользу скорейшей отмены крепостного права, но и за кардинальное обновление высшей администрации посредством назначения на правительственные посты молодых и реформаторски настроенных деятелей. Чтение книги французского историка А. де Токвиля «Старый порядок и революция» (1856) привело великого князя к мысли о необходимости проведения в России реформ, либеральных по форме и революционных по характеру (по словам самого Константина Николаевича, «мирной и полной революции»)[32]. Итак, Н.М. Дружинин ярко проиллюстрировал прогрессивный характер деятельности и политических взглядов великого князя.
П.А. Зайончковский, основоположник научной школы по изучению политической истории России второй половины XIX – начала XX вв., в своих трудах[33] отвел великому князю Константину Николаевичу весьма значимое место «главы либеральной бюрократии»[34], считая его «явным сторонником буржуазных преобразований». Он удостоил государственную деятельность Константина Николаевича, равно как и военного министра Д.А. Милютина, наивысшей похвалы, которая только могла прозвучать в советский период в адрес «царских» министров и членов императорской фамилии: «Это были люди, которых без преувеличения можно назвать государственными деятелями»[35]. Поворотным моментом в истории не только Крестьянской, но и других реформ царствования Александра II П.А. Зайончковский считал назначение Константина Николаевича председателем Главного комитета по крестьянскому делу осенью 1860 г., которое «изменило соотношение сил в пользу либеральной бюрократии»[36]. Период преобладающего влияния либеральной бюрократии на правительственную деятельность он ограничивал «в основном первой половиной 60-х годов»[37].
Важное значение имеет проведенное П.А. Зайончковским исследование деятельности правительства по разработке и рассмотрению проектов реформы государственного строя на рубеже 70-80-х гг. XIX в. Проект Константина Николаевича 1866 г., предполагавший участие выборных от земских и дворянских собраний в совещательном рассмотрении местных ходатайств, Зайончковский счел юридически ничтожным, так как «проект этот не только не посягал на прерогативы самодержавной власти, но и не вносил ничего нового в законодательство». Проект П.А. Валуева 1863 г., допускавший «в Государственный совет в какой-то степени выборный элемент», по убеждению историка, «был значительно более либерален». Не находя в обоих проектах «чего-либо конституционного», Зайончковский, однако, отметил, что в условиях «кризиса самодержавия» их осуществление могло стать «известным шагом к конституции»[38]. Современные историки справедливо признают тот факт, что «во многом благодаря П.А. Зайончковскому тема правительственного конституционализма обрела право на существование в советской историографии»[39].
Историк обратил внимание и на весомую роль, сыгранную Константином Николаевичем в реформе государственных крестьян 1866 г.[40] Закон 24 ноября 1866 г.[41] передавал землю в коллективное «владение» государственных крестьян с правом приобретения ими своих наделов в частную собственность.
И.В. Оржеховский, в исследовании о внутренней политике правительства 60-70-х гг. XIX в.[42], говорил об отстаивании Константином Николаевичем «умеренно-либеральных позиций», предполагавших «скорейшую подготовку и проведение социальных и государственных реформ». Ко второй половине 50-х гг. XIX в. историк отнес возникновение «группы "константиновцев"» как «либерально настроенной фронды». Для Оржеховского понятие «константиновцы» стало синонимом либеральной бюрократии как таковой. Ослабление политических позиций Константина Николаевича историк связывал с его деятельностью в Царстве Польском, где тот «проводил половинчатую тактику, направленную на примирение польских сепаратистов с коронной властью», и с покушением Каракозова на Александра II (4 апреля 1866 г.). Оржеховский отметил, что к 1868 г. великий князь оказался «устранен от участия в делах высшей администрации», но при этом оказывал противодействие консервативно-охранительному курсу правительства. В другой книге – о борьбе «самодержавия» с революционным движением[43] И.В. Оржеховский более подробно остановился на фактах надзора за царским братом со стороны III Отделения.
В 60-70-е гг. XX в. деятельность Константина Николаевича нашла фрагментарное отражение в ряде работ по истории революционного движения в России середины XIX в.[44] Иногда в литературе о революционном движении высказывались оригинальные и смелые гипотезы – например, о существовании в России в середине 60-х гг. XIX в. либерально-оппозиционной «константиновской» партии, выступавшей за переход к конституционной форме правления[45].
Политической роли великого князя Константина Николаевича уделено некоторое внимание в коллективной монографии по истории революционного движения в России в конце 50-х – первой половины 60-х гг. XIX в., вышедшей под редакцией М.В. Нечкиной[46]. В книге отражено участие великого князя в проведении морских преобразований 50-х гг. XIX в., а также всероссийских реформ первого десятилетия царствования Александра II. Великий князь был признан одним из главных деятелей либерального крыла правительства и сторонником реформ, желавшим «приспособить самодержавно-бюрократическую систему к новым развивающимся общественным отношениям».
Целый ряд важнейших аспектов государственной деятельности Константина Николаевича исследован в трудах В.Г. Чернухи о внутренней политике правительства в 60-70-е гг. XIX в., о крестьянском вопросе в правительственной политике после отмены крепостного права, о взаимоотношениях правительства и печати в пореформенную эпоху, о реформах паспортной системы[47]. В.Г. Чернуха подробно остановилась на обстоятельствах подготовки «конституционного» проекта Константина Николаевича в 1866 г. и последующего рассмотрения данного проекта в Особом совещании в январе 1880 г. При этом сам проект расценивается как весьма «скромный». Историком дана характеристика политических взаимоотношений великого князя и графа П.А. Шувалова – самых влиятельных фигур русского правительства во второй половине 60-х – первой половине 70-х гг. XIX в. Исследуется также актуальная для той эпохи проблема создания «объединенного правительства». П.А. Шувалов признается В.Г. Чернухой «премьером», несмотря на «уродливые формы» такого «министерства», при которых «премьер» выступал «в виде временщика». Правда, В.Г. Чернуха уточнила, что Константин Николаевич оставался доверенным лицом Царя-Освободителя на протяжении всего его царствования и что в период «шуваловского полновластия» (1866-1874 гг.) в правительстве «оказалось два центра – вел. кн. Константина Николаевича и Шувалова», противостоявших друг другу. Вместе с тем, после ухода Шувалова с поста шефа жандармов Константин Николаевич не сумел вернуть себе прежнюю роль фактического «премьера», так как, по словам историка, «упустил лидерство». Анализируя роль крестьянского вопроса в политике правительства 60-70-х гг. XIX в., В.Г. Чернуха рассматривает деятельность великого князя на посту председателя Главного комитета об устройстве сельского состояния, его противоборство с представителями консервативно-аристократических кругов в вопросах осуществления Крестьянской реформы. Основываясь на документах Главного комитета, она показывает, что на рубеже 60-70-х гг. XIX в. Константин Николаевич личным решением надолго приостановил обсуждение вопроса о демонтаже общины.
Проблемы развития правительственной идеологии, альтернативы эволюции государственного строя России на рубеже царствований Александра II и Александра III оказались в центре внимания исследований В.А. Твардовской[48]. Здесь нашли отражение сложные взаимоотношения Константина Николаевича и консервативного идеолога М.Н. Каткова в 60-70-х гг. XIX в., роль великого князя в период политического кризиса на рубеже 70-80-х гг. XIX в.
Значительный вклад в изучение политического наследия великого князя Константина Николаевича внесен Л.Г. Захаровой. В монографии об отмене крепостного права[49] показана важная политическая роль Константина Николаевича в деле сплочения сил либеральной бюрократии, в проведении первых преобразований царствования Александра II и в подготовке Крестьянской реформы. Статья Л.Г. Захаровой «Самодержавие, бюрократия и реформы 60-х гг. XIX в. в России»[50] привела к качественному повороту в изучении проблематики, связанной с реформами царствования Александра II. Впервые за многие десятилетия в отечественной историографии была прямо высказана позитивная оценка Крестьянской реформы и других либеральных преобразований 60-х гг. XIX в., а также главных деятелей той эпохи. В очерке Л.Г. Захаровой, посвященном Александру II[51], путь либеральных реформ 60-70-х гг. XIX в. показан в качестве реальной альтернативы революционным событиям начала XX в. По мнению исследователя, Константин Николаевич являлся главным связующим звеном между либеральными сановниками и императором Александром II.
В статье «Александр II и место России в мире»[52] Л.Г. Захарова, в частности, анализирует смену правительственного курса в польских делах в 1863 г. – после провала «примирительной политики» Константина Николаевича, приведшей к восстанию в Польше. Поэтому царь заявил о политическом разрыве с польской аристократией и намерении умиротворить край путем проведения социальных реформ в интересах большинства польского народа – крестьянства.
В монографии Л.Г. Захаровой о земской контрреформе 1890 г.[53] особое внимание уделено политическим проектам П.А. Валуева, Константина Николаевича и М.Т. Лорис-Меликова. Оппозицию проекту великого князя со стороны Валуева в январе 1880 г. историк объясняет не только личным соперничеством, но и политическими расхождениями между обоими сановниками. В то время, как Константин отказался от идеи участия дворянских депутатов в деятельности совещательного представительства, Валуев предполагал, напротив, «усилить дворянский элемент». В книге показана преемственность между проектами Константина Николаевича и Лорис-Меликова.
Политическая роль великого князя Константина Николаевича и других ведущих деятелей царствования Александра II отражена в книге Б.Г. Литвака о «перевороте 1861 г.»[54]. Проанализировав ход Крестьянской и других реформ царствования Александра II, историк по-своему ответил на вопрос о причинах краха буржуазной «реформаторской альтернативы» революциям, последовавшим в начале XX в. К числу причин он отнес незавершенность Крестьянской реформы, нерешенность вопроса о «конституции» и отсутствие у Александра II «внутренних импульсов», необходимых для «революционера сверху».
Участие великого князя Константина Николаевича в подготовке важнейших реформ царствования Александра II – Земской и Судебной нашло отражение в монографиях В.В. Гармизы[55] и М.Г. Коротких[56].
Отдельные аспекты деятельности великого князя Константина Николаевича как выдающегося представителя «чиновного мира», сторонника реформирования и обновления правящего слоя Российской империи, рассматриваются в работах Н.П. Ерошкина[57] и Л.Е. Шепелева[58]. О роли великого князя в начальный период «Великих реформ» говорится в книге С.В. Мироненко[59].
Деятельности Константина Николаевича во главе морского ведомства посвящены работы А.П. Шевырева – в частности, монография о морских реформах после Крымской войны[60]. В ней автор показывает влияние преобразований, предпринятых великим князем в морском ведомстве, на начало либеральных реформ общегосударственного значения.
Интерес к различным аспектам участия великого князя Константина Николаевича в преобразовании государственного и общественного строя России не ослабевает и в последние годы.
Крупным исследованием по проблемам внутренней политики правительства, отношений между верховной властью и дворянской аристократией в период с конца 50-х до середины 70-х гг. XIX в. стала монография И.А. Христофорова[61]. Автор уделяет большое внимание противоборству Константина Николаевича с «аристократической» оппозицией и, в то же время, имевшим место попыткам сотрудничества великого князя с ее деятелями – П.А. Шуваловым, А.П. Бобринским и др. Деятельность великого князя на посту председателя Главного комитета, его участие в подготовке законодательства об обязательном выкупе и понижении выкупных платежей отражены в статье Христофорова об аграрном вопросе в России с конца 60-х до начала 80-х гг. XIX в.[62]
Серьезный поворот в исследовании действий русского правительства в польском вопросе знаменует собой монография А.А. Комзоловой, посвященная истории внутренней политики самодержавия в Северо-Западном крае в 1860-1870-е гг.[63] Автор справедливо критикует ряд грубых политических просчетов, допущенных Константином Николаевичем на посту варшавского наместника.
Монография Е.Л. Стаферовой посвящена деятельности А.В. Головнина – ближайшего политического помощника великого князя Константина Николаевича на посту министра народного просвещения в 1861-1866 гг.[64] Эта деятельность была неразрывно связана с осуществлением либерально-реформаторской внутриполитической доктрины «константиновцев» как таковой.
В.Л. Степанов в очерке о государственной деятельности Д.А. Толстого[65] отмечает, что в период пребывания П.А. Шувалова на посту шефа жандармов (1866-1874 гг.) консервативные круги начали «настоящую войну с "константиновцами"», добиваясь «пересмотра либерального законодательства 1860-х годов» и отстранения «от власти великого князя Константина Николаевича». Исследователь убежден в том, что именно тогда «была подготовлена почва для будущих контрреформ Александра III».
Продолжением работы по изучению вопросов внутренней политики самодержавия в царствование Александра II является исследование А.В. Мамонова о правящей бюрократии и внутренней политике правительства в период с 1874 по 1881 г.[66] Здесь содержится объемный фактический материал о государственной деятельности Константина Николаевича с момента отставки шефа жандармов П.А. Шувалова в июле 1874 г. до начала царствования Александра III весной 1881 г. Кроме того, А.В. Мамонов – автор ряда концептуальных научных статей по проблемам выбора пути социально-политического развития России в эпоху реформ 50-70-х гг. XIX в.[67]
Позиция великого князя Константина Николаевича по вопросам реформирования внутрицерковного устройства и духовного сословия отчасти затронута в монографии С.В. Римского[68]. Один из важнейших политических аспектов деятельности великого князя Константина Николаевича – его участие в составлении «конституционных» проектов, в подготовке реформы государственного строя России – привлек внимание современных исследователей проблем революции 1905-1907 гг.[69] Критическая оценка политического проекта Константина Николаевича 1866 г. содержится в статье А.П. Шестопалова[70], указывающего на малую значимость проекта и несвоевременность его представления императору. О господстве либеральных настроений в Государственном совете в начале 80-х гг. XIX в. и стремлении Александра III покончить с либеральным наследием «ненавистного» великого князя Константина Николаевича идет речь в статье С.А. Никитина[71].
Зарубежная историография второй половины XX – начала XXI вв., рассматривающая различные аспекты государственной деятельности великого князя Константина Николаевича, представлена трудами американских ученых Т. Эммонса[72], Д. Филда[73], Б. Линкольна[74], А.-Дж. Рибера[75], Дж.-У. Киппа[76]. Пребывание великого князя на посту варшавского наместника в свете польского революционного движения анализирует в своей монографии И. Кобердова[77].
Итак, дореволюционные работы, посвященные жизни и государственной деятельности великого князя Константина Николаевича, указывали на самые существенные аспекты его политического поприща, во многом наметив структуру будущего научного поиска. В последующий период в научных трудах, посвященных проблемам периода «Великих реформ», были затронуты разные стороны государственной деятельности великого князя Константина Николаевича. Вместе с тем, остались недостаточно изученными вопросы, относящиеся к участию Константина Николаевича, как одного из лидеров либерально-реформаторского направления, в выработке внутренней политики правительства, стратегии и тактики реформирования социально-политического строя.
Цель и задачи диссертационного исследования. Целью настоящей работы является изучение участия и роли великого князя Константина Николаевича в реформировании социально-политического строя России в контексте общеисторического процесса, связанного с великими преобразованиями 60-70-х гг. XIX в. Достижение этой цели предполагает решение следующих задач:
- дать развернутую характеристику места и роли великого князя Константина Николаевича и возглавлявшейся им внутриправительственной группировки «константиновцев» в политической жизни России начала 60-х гг. XIX в.;
- проанализировать влияние польского вопроса на политику «Великих реформ» в первой половине 60-х гг. XIX в.;
- исследовать ход «примирительной политики» русского правительства и попытку воссоздания автономного устройства в Царстве Польском в 1862 г., роль великого князя Константина Николаевича в этих преобразованиях, причины и последствия провала «примирительной политики»;
- показать участие Константина Николаевича в политических и социальных преобразованиях середины 60-х гг. XIX в.; выявить причины и обстоятельства подготовки им своего политического («конституционного») проекта, а также возникновения замысла создания «консервативной партии» под началом великого князя;
- подробно проанализировать ход и итоги противостояния между великим князем Константином Николаевичем и либеральными сановниками, с одной стороны, и «аристократической партией» графа П.А. Шувалова – с другой в крестьянском вопросе, в борьбе за власть, в процессе выработки внутриполитического курса правительства и проведения новых реформ;
- раскрыть политическую роль великого князя Константина Николаевича после отставки П.А. Шувалова с поста шефа жандармов, в канун и в ходе русско-турецкой войны 1877-1878 гг. и в условиях политического кризиса в России на рубеже 70-80-х гг. XIX в.;
- выявить причины, значение и последствия рассмотрения политического («конституционного») проекта великого князя Константина Николаевича в Особом совещании в январе 1880 г.; показать характер изменений, внесенных в проект великим князем;
- дать оценку либеральному повороту в правительственной политике в последний год царствования Александра II;
- сравнить содержание и показать степень идейной близости политических («конституционных») проектов Константина Николаевича и графа М.Т. Лорис-Меликова;
- определить роль Константина Николаевича во внутриправительственной борьбе по вопросу о новом внутриполитическом курсе после цареубийства 1 марта 1881 г. и проанализировать предпринятую великим князем попытку создания «оппозиции Его величества» в первые годы царствования Александра III.
Объектом исследования является эволюция российской государственности в 60-70-е гг. XIX в.
Предметом исследования является роль великого князя Константина Николаевича в реформировании социально-политического строя России в период 60-70-х гг. XIX в.
Хронологические рамки диссертации охватывают период с 1861 г. до начала 80-х гг. XIX в. Выбор начальной даты исследования обусловлен кардинальными переменами в социальном строе России, которые были вызваны Крестьянской реформой, и значительным усилением либерального крыла правительства, что гарантировало продолжение начатых в стране преобразований. Выбор конечной даты объясняется завершением эпохи «Великих реформ», началом царствования Александра III и отказом от продолжения либеральных социально-политических преобразований в пользу жесткой стабилизации государственного строя. В данный период, продолжавшийся более двух десятилетий, великий князь Константин Николаевич не только принимал деятельное участие в осуществлении «Великих реформ», но и выступил одним из инициаторов коренных изменений в государственном устройстве России.
Источниковая база исследования.
По исследуемой проблеме имеется широкий круг источников – как опубликованных, так и хранящихся в архивных фондах. К числу источников относятся: официально-документальные материалы, документы мемуарно-эпистолярного характера (мемуары, дневники, письма), публицистика и материалы периодической печати. Использованные в работе неопубликованные источники находятся в 9 архивных хранилищах России – Государственном архиве Российской Федерации, Российском государственном историческом архиве, Российском государственном архиве Военно-Морского Флота, Российском государственном военно-историческом архиве, Российском государственном архиве древних актов, Архиве Русского Географического общества, рукописных отделах Российской государственной библиотеки, Российской национальной библиотеки и Института русской литературы (Пушкинского дома).
Официально-документальные материалы представлены: законами Российской империи[78] ; указами и повелениями императора; отчетами по Государственному совету[79], Главному комитету об устройстве сельского состояния[80] и морскому ведомству[81] ; официальными обзорами; журналами и делами Государственного совета (общего собрания и департаментов)[82], Комитета министров[83], Совета министров[84], Главного комитета об устройстве сельского состояния[85], Комитета финансов[86] и других высших государственных учреждений, которые возглавлял или в которых состоял великий князь Константин Николаевич[87] ; правительственными и ведомственными распоряжениями; донесениями, записками, проектами и предположениями; служебной перепиской великого князя и др.
Важнейшим для настоящей работы официальным документом является политический («конституционный») проект Константина Николаевича, составленный им при помощи С.Н. Урусова в 1866 г. и обновленный, по указанию великого князя, Е.А. Перетцом в 1880 г. Текст редакции проекта 1866 г. содержится в дневнике А.А. Половцова[88]. В научный оборот впервые введены: черновой набросок записки 1866 г., собственноручно составленный Константином Николаевичем, и писарская копия доработанного Урусовым текста, содержащая личную правку великого князя[89]. Редакция проекта великого князя 1880 г., вместе с «конституционными» проектами П.А. Валуева 1863 г. и М.Т. Лорис-Меликова 1881 г., была опубликована К.Л. Берманьским в 1905 г.[90]
Своеобразным дополнением к «конституционному» проекту Константина Николаевича в редакции 1866 г. служит переписка министра внутренних дел П.А. Валуева и государственного секретаря С.Н. Урусова, которых царский брат избрал своими помощниками в деле подготовки проекта, в апреле-мае 1866 г. Эта переписка опубликована Л.Г. Захаровой[91]. Обсуждению проектов П.А. Валуева и великого князя Константина Николаевича в Особом совещании в январе 1880 г. предшествовала служебная переписка обоих сановников[92].
Довольно информативным документом, практически не использовавшимся в научной литературе, является проект решения Комитета министров по представлению министра внутренних дел А.Е. Тимашева о создании единого для всего правительства печатного органа – газеты «Правительственный вестник» (ноябрь 1868 г.) с прилагаемой к нему карандашной записью прений участников заседания Комитета министров, которую оставил управляющий делами Комитета министров Ф.П. Корнилов[93]. Данная запись свидетельствует о серьезных разногласиях между министрами по ключевому вопросу о создании правительства, «объединенного» под общим политическим началом.
Основную массу источников по исследуемой проблеме составляют документы мемуарно-эпистолярного характера. По своему характеру и степени значимости для настоящей работы мемуарно-эпистолярные источники могут быть разделены на следующие категории: 1) дневники, другие памятные записи и переписка великого князя Константина Николаевича; 2) мемуарные свидетельства и переписка близких к великому князю лиц – А.В. Головнина, А.А. Киреева, князя Д.А. Оболенского, И.А. Шестакова и др.; 3) воспоминания, дневники и письма высокопоставленных сановников, государственных и общественных деятелей периода «Великих реформ», других современников великого князя Константина Николаевича.
Важнейшее место среди использованных в работе источников занимает дневник великого князя Константина Николаевича[94]. Дневник содержит подробную информацию обо всех сторонах жизни великого князя, служит доказательством творческого и инициативного характера его деятельности на высших государственных постах, содержит прямые и откровенные суждения Константина Николаевича по многим значимым политическим вопросам. В настоящем исследовании материалы дневника и других памятных записей Константина Николаевича впервые используются самым подробным образом и вводятся в научный оборот для изучения его повседневной деятельности как одного из высших должностных лиц Российской империи.
Первостепенное значение имеет переписка великого князя с царственным братом – императором Александром II[95], а также с ближайшим другом, помощником и политическим соратником – А.В. Головниным[96]. Здесь затрагивается довольно широкий спектр тем – от вопросов, связанных с правительственной политикой и проводимыми в стране реформами, до текущих и частных дел. Большой фактический материал, связанный со многими аспектами государственной и общественной деятельности Константина Николаевича, содержит его переписка с другими высокопоставленными деятелями: с великими князьями Николаем Николаевичем (старшим)[97] и Михаилом Николаевичем[98], Ф.П. Литке[99], П.Д. Киселевым[100], Н.А. Орловым[101], С.А. Грейгом[102], Е.А. Перетцом[103], Д.М. Сольским[104], Б.П. Мансуровым[105], И.А. Шестаковым[106] и др.
Среди мемуарных источников следует особо выделить составленные А.В. Головниным «Материалы для жизнеописания царевича и великого князя Константина Николаевича»[107], содержащие уникальные сведения о государственной деятельности великого князя в 50-е – начале 60-х гг. XIX в. и о становлении его политического мировоззрения. Еще более важное значение для исследования государственной деятельности Константина Николаевича и правительственного курса 60-70-х гг. XIX в. имеет другое сочинение Головнина – «Записки для немногих»[108]. Здесь автор дает свои оценки результатам деятельности великого князя на высших государственных постах, а также внутренней политики правительства – в целом, критикуя ее с умеренно-либеральных позиций.
Жизнь и политическая деятельность Константина Николаевича занимает существенное место в переписке А.В. Головнина с разными государственными и общественными деятелями – Ф.П. Литке[109], П.А. Валуевым[110], Н.К. Краббе[111], А.П. Николаи[112], Н.А. Орловым[113], Б.П. Мансуровым[114], А.А. Краевским[115] и др.
Ценнейшим историческим документом является дневник А.А. Киреева[116]. В течение многих лет Киреев являлся адъютантом великого князя Константина Николаевича и его доверенным лицом в важных политических вопросах. Самого пристального внимания заслуживают мемуары и дневники других близких к Константину Николаевичу деятелей – Д.А. Оболенского[117], И.А. Шестакова[118], Е.А. Перетца[119], Д.М. Сольского[120] (его дневник впервые вводится в научный оборот), М.И. Семевского[121], П.П. Семенова-Тян-Шанского[122], П.А. Кускова[123] и др.
Деятельность великого князя Константина Николаевича нашла отражение в мемуарах и дневниках ряда главных государственных деятелей царствования Александра II – прежде всего, в воспоминаниях и дневнике Д.А. Милютина[124] и в дневнике П.А. Валуева[125]. В этих документах нашел отражение практически весь период активной государственной деятельности Константина Николаевича – с начала 50-х до начала 80-х гг. XIX в. Весьма заметное место в работе занимает мемуарно-эпистолярное наследие других современников той эпохи, правительственных и общественных деятелей: А.С. Меншикова[126], М.Н. Муравьева[127], П.А. Черевина[128], А.А. Половцова[129], П.И. Бартенева[130], В.П. Мещерского[131], Е.М. Феоктистова[132], С.Д. Шереметева[133] и др. Идейные предпочтения, а также политическая тактика решительных противников либерального курса прослеживаются на основании материалов переписки М.Н. Каткова[134] и К.П. Победоносцева[135].
Использование материалов периодической печати и публицистики позволяет проследить динамику развития общественных настроений, а также идейной борьбы представителей разных общественных сил в исследуемый период. Государственная деятельность великого князя Константина Николаевича, его политические замыслы нередко находились в центре внимания крупнейших русских публицистов: А.И. Герцена и Н.П. Огарева (газета «Колокол»)[136], «республиканца-князя» П.В. Долгорукова[137], М.Н. Каткова (газета «Московские ведомости»)[138], А.А. Краевского (газета «Голос») и др. В научный оборот вводится публицистическое сочинение русского литератора-эмигранта И.Г. Головина, в котором рассматриваются события внутренней и внешней политики России в период царствования Александра II. Эта книга была издана на немецком языке в 1870 г.[139] и носила умеренно-критический характер.
Итак, настоящее исследование опирается на широкую источниковую базу, позволяющую всесторонне и весьма подробно изучить поставленные вопросы.
Методологической основой диссертации является принцип историзма. Исследование носит конкретно-исторический и комплексный характер: отбор, классификация и сравнительный анализ источников в их комплексе позволяют выйти на уровень общетеоретических обобщений. В работе использованы методы, носящие традиционный общенаучный характер: историко-ситуационный, историко-генетический и историко-сравнительный (компаративный).
Принцип системности нашел свое воплощение в анализе места и роли Константина Николаевича в реформировании социально-политического строя России, а также в выявлении взаимосвязи разных аспектов его деятельности. Общефилософские методы исследования – структурно-функциональный, ценностный (аксиологический) и государственно-правовой позволяют рассматривать поставленные проблемы в контексте таких научных дисциплин, как социология, социальная психология, история права.
В работе использованы также специально-исторические методы: исторической реконструкции и культурно-исторический.
Научная новизна настоящей работы заключается в том, что в ней впервые проведено комплексное исследование государственной деятельности великого князя Константина Николаевича и его роли в реформировании социально-политического строя России в 60-70-е гг. XIX в. В работе использован широкий круг источников, впервые вводимых в научный оборот. Впервые проанализированы: «примирительная политика» Константина Николаевича на посту варшавского наместника и попытка возрождения автономного устройства Царства Польского в 1862 г.; замыслы великого князя по созданию «консервативной партии» в середине 60-х гг. XIX в.; история политического противостояния либеральных сановников во главе с Константином Николаевичем и «аристократической партии» во главе с П.А. Шуваловым во второй половине 60-х – первой половине 70-х гг. XIX в.; ряд сюжетов, связанных с подготовкой и рассмотрением «конституционного» проекта великого князя в 1866-1867 и 1880 гг.; политические взаимоотношения Константина Николаевича и М.Т. Лорис-Меликова; попытка великого князя создать «оппозицию Его величества» в первые годы царствования Александра III и др. Проведенное исследование позволяет глубоко проанализировать причины, ход и итоги противостояния между либеральными и консервативными силами в правительственных кругах России периода «Великих реформ», которое оказывало определяющее влияние на выработку внутренней политики.
Практическая значимость заключается в использовании материалов и выводов диссертационного исследования при подготовке обобщающих трудов по проблемам социального реформаторства в России второй половины XIX в., в лекционном и специальных курсах по проблемам социально-политической истории России, в работах о видных русских государственных деятелях, оказавших значительное влияние на общественно-политическое развитие страны.
Апробация работы. Основные положения работы изложены в монографиях и статьях, а также отражены в докладах и сообщениях на 10 международных, всероссийских, межвузовских научных и научно-практических конференциях.
Структура работы определяется целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы, раскрываются ее научная новизна и практическая значимость, определены цель и задачи, объект, предмет и хронологические рамки исследования, дается характеристика историографии проблемы и источниковедческий обзор.
Первая глава «Великие реформы» и польский вопрос: государственная деятельность великого князя Константина Николаевича в конце 50-х – начале 60-х гг. XIX в.» показывает роль великого князя Константина Николаевича в политической жизни России конца 50-х – начала 60-х гг. XIX в., его влияние на ход Крестьянской и других реформ, а также участие великого князя в решении польского вопроса.
В первом параграфе «Переворот 1861 г.: отмена крепостного права и политическая борьба в России на рубеже 50-60-х гг. XIX в.» дан анализ деятельности великого князя Константина Николаевича на завершающем этапе подготовки Крестьянской реформы, участия великого князя в борьбе внутриправительственных группировок. Период с конца 1860 по июнь 1862 г. стал апогеем политического влияния великого князя Константина Николаевича. Великий князь сыграл во многом решающую роль в деле отмены крепостного права. Крестьянская реформа 1861 г. явилась великим социальным переворотом, положившим начало кардинальному преобразованию всего государственного и общественного строя России. Кроме того, в конце 1861 – начале 1862 гг. Александр II, при активном содействии Константина Николаевича, решился на либерализацию внутриполитического курса и обновление высшей администрации посредством выдвижения на ряд ключевых постов представителей либеральной бюрократии. В это время многие либерально настроенные деятели из окружения великого князя – так называемые «константиновцы» получают высокие правительственные назначения. Идеологом «константиновцев» являлся А.В. Головнин. Он убеждал Константина Николаевича в необходимости последовательного проведения либеральных реформ, основанных на принципах бессословности и постепенного предоставления всем классам населения политических прав. По мысли Головнина, именно такой образ действия должен был предотвратить разрушительные последствия «приближающейся революции». Великий князь разделял программные идеи Головнина. Но, воспринимаемый многими современниками в качестве «первого министра», на деле он был довольно далек от главенствующего положения в правительстве. Политическим противовесом царскому брату стал министр внутренних дел П.А. Валуев, которому уже в феврале-апреле 1862 г. удалось перехватить у него инициативу в ключевых вопросах внутренней политики (в крестьянских делах, в подготовке Земской реформы и др.) и усилить свое влияние на государя. Великий князь не смог противостоять шагам министра внутренних дел по обеспечению доминирующего положения дворянства в будущих земских учреждениях. Кроме того, Александр II одобрил высказанную Валуевым критику в адрес Константина Николаевича, обвиненного в «пренебрежении» к правам помещичьей собственности, и заметно ограничил роль брата в государственных делах.
Второй параграф «Назначение великого князя Константина Николаевича наместником в Царстве Польском» раскрывает причины и обстоятельства принятия Константином Николаевичем в мае 1862 г. решения отказаться от своего «великолепного положения» в Петербурге ради назначения на пост варшавского наместника. Данное решение было принято великим князем невзирая на очевидную опасность, которая угрожала царскому брату во время пребывания в крае, охваченном волнениями и стоявшем на пороге нового мятежа. Но сановные недруги Константина Николаевича мастерски использовали его честолюбие и склонность к «панславизму», убедив его самого в возможности успеха «примирительной политики». Последняя была одобрена на правительственных совещаниях весной 1862 г. и предполагала значительное расширение автономных прав Царства Польского, а также политический союз русской власти с кругами польской дворянской аристократии. Несмотря на то, что декларированное Александром II восстановление автономных прав Царства Польского не оговаривало возможности возвращения конституции, дарованной Польше Александром I в 1815 г., а в своей «Конфиденциальной инструкции» брату-наместнику в июне 1862 г. монарх исключал такую перспективу, в польском и русском обществе царское решение о передаче управления краем в руки польской гражданской администрации во главе с маркизом А. Велепольским трактовалось именно как постепенное возрождение польской конституционной государственности – правда, «без войска».
Отъезд Константина Николаевича в Варшаву в июне 1862 г. стал крупной победой его высокопоставленных политических противников, которым довольно легко удалось избавиться от могущественного царского брата, прозванного «герцогом Орлеанским», и от его «ига». Либеральные единомышленники великого князя сожалели о его добровольном решении, которым была фактически обезглавлена столичная либеральная бюрократия. Пережив 21 июня (3 июля) покушение, августейший наместник только утвердился в своем намерении неуклонно осуществлять «примирительную политику» и стремился к завоеванию популярности в польском обществе. Он также был намерен лично руководить деятельностью высшей администрации края и сочетать репрессивные меры против революционных заговорщиков с планомерным привлечением на свою сторону умеренных общественных сил ради становления автономии Польши и «примирения» двух славянских народов. Такова была «система» его действий.
В третьем параграфе «План воссоздания автономного устройства Царства Польского и его осуществление: июль – декабрь 1862 г.» исследованы замыслы русской верховной власти и августейшего варшавского наместника по практическому становлению в Польше институтов широкой автономии и внутреннего самоуправления. При этом, позиционируя себя в качестве противника дворянско-помещичьего класса и будучи убежденным в необходимости срочного реформирования общественного строя России на бессословных началах, Константин Николаевич странным образом не связывал эти свои взгляды с польскими делами. Фактическим правителем Царства Польского стал маркиз А. Велепольский – представитель богатейшей части польской аристократии. Наместник полностью поддерживал политический курс Велепольского, несмотря на «диктаторские замашки» маркиза и его крайнюю непопулярность в самом польском обществе. С июля по декабрь 1862 г. в Царстве Польском были проведены преобразования, в ходе которых была восстановлена административная автономия края. Управление Царством в центре и на местах было передано в руки польской гражданской администрации. Кроме того, во всех губерниях края начали действовать выборные уездные советы. Господствующие позиции в системе гражданского управления принадлежали польской дворянской аристократии, умеренное крыло которой во главе с маркизом А. Велепольским добивалось постепенной и мирной реставрации польской государственности. Но слабая, малочисленная и непопулярная «партия Велепольского» лишь номинально являлась правящей. В крае назревал открытый всеобщий мятеж.
Мирное преобразование политического и социального устройства Польши представлялось Константину Николаевичу неотъемлемой частью проводимых в России реформ – в крестьянских делах, в области местного самоуправления, в судебной системе и др. С успехом «примирительной политики» в Польше Константин связывал и собственное политическое будущее – не только как варшавского наместника, но и в качестве одного из высших правительственных деятелей Империи. Но, увлекаясь этими замыслами, великий князь подчас забывал, что успех «примирения», как на то указывал брату Александр II в своей «Конфиденциальной инструкции», зависит от прочности «законной власти» в крае.
Четвертый параграф «Польское восстание и распад административной системы Царства Польского в первые месяцы 1863 г.» посвящен событиям, связанным с крушением польской гражданской администрации после начавшегося в январе 1863 г. мятежа на всей территории Царства Польского. Расстановка социальных сил в крае обозначилась в первую неделю восстания. Все сословия, кроме крестьян, были на стороне мятежников. Но поддержка крестьянства – самого многочисленного класса населения меняла соотношение сил в пользу русской власти. Вместе с тем, Константин Николаевич не сумел должным образом воспользоваться данным обстоятельством и, опасаясь, что крестьяне могут учинить массовые расправы над помещиками, распорядился «сдерживать» крестьянство. Одновременно он, даже в условиях мятежа, пытался гарантировать сохранение за Царством Польским прав широкой автономии, т.е. главного результата своей деятельности на посту наместника. Однако польская гражданская администрация на местах явным образом переходила на сторону повстанцев. Значительный военный перевес, который имели русские войска в ходе борьбы с открытым мятежом, делал невозможной победу восстания. Но окончательное усмирение мятежа зависело теперь от степени дееспособности органов администрации и полиции как в Варшаве, так и в провинции, ставшей главным очагом восстания. Заявления Константина Николаевича о верности политике «примирения» и развития «административной автономии» Польши контрастировали с реальным положением дел. Русская власть, располагавшая мощным гарнизоном в польской столице, сумела предотвратить там волнения и восстание. Но провинция, по прошествии первых четырех месяцев мятежа, находилась под контролем повстанцев, а польская гражданская администрация во главе с маркизом А. Велепольским была деморализована и не имела никакого влияния на ход событий. Единственной силой, воплощавшей русскую власть в Польше, оставалась армия, которая наносила «шайкам» мятежников одно поражение за другим, но была, разумеется, не в силах полностью «занять край». «Слабость правительства» была налицо. В его руках оставалась лишь территория, находившаяся под непосредственным контролем русских войск.
В пятом параграфе «Проблема создания новой системы управления Царством Польским и его социального переустройства» показан процесс смены политического курса правительства в польских делах, вызванной провалом «примирительной политики». Польский мятеж, сорвавший проведение «примирительной политики», поставил Россию перед угрозой военной интервенции европейских держав, на которую особые надежды возлагали польские «высшие классы». Опасность европейской интервенции и распространение восстания на северо-западные губернии России поставили русское правительство перед необходимостью скорейшего подавления мятежа. В мае-июне 1863 г. усиливалась критика в адрес наместника, не сумевшего своевременно «справиться с мятежом», со стороны русских общественных кругов, обвинявших Константина Николаевича в «измене». Государь также выражал недовольство «благодушием» брата и подозревал, что тот «окружен изменниками». В июле 1863 г. маркиз А. Велепольский, потерявший всякое влияние и власть, отошел от дел и покинул Польшу. Несколько раньше, в июне, состоялась скандальная высылка в Россию варшавского католического архиепископа Фелинского, долгое время являвшегося опорой властей, за обнародование призыва к дарованию Польше независимости. Летом 1863 г. система управления в крае фактически полностью распалась. Константин Николаевич, сломленный физически и психологически, неохотно согласился начать демонтаж «системы Велепольского», т.е. замену польской гражданской администрации русской. Однако в августе 1863 г. на правительственных совещаниях, проходивших в Царском Селе под председательством государя и с участием самого варшавского наместника, был решен вопрос о немедленном установлении в Польше «военной диктатуры». Вслед за тем, Константин Николаевич был, по собственной просьбе, отправлен в отпуск, а в октябре 1863 г. официально уволен с поста наместника.
С помощью решительных военно-полицейских мер, предпринятых новым варшавским наместником – графом Ф.Ф. Бергом, мятеж в Польше был подавлен к весне 1864 г. По инициативе Н.А. Милютина, фактически возглавившего гражданскую администрацию Царства, в крае состоялась аграрная реформа, в ходе которой земли, находившиеся в пользовании польских крестьян, стали их собственностью без выкупа. Сверх того, в собственность крестьян переходила значительная часть земель, конфискованных у мятежной шляхты. Было создано крестьянское гминное (волостное) самоуправление. Аграрная реформа сделала невозможным повторение мятежа.
Во второй главе «Проблема политических и социальных преобразований в правительственной политике середины 60-х гг. XIX в. "Конституционный" проект великого князя Константина Николаевича 1866 г.» дан анализ реформаторской деятельности великого князя, направленной на преобразование социально-политического строя России, в середине 60-х гг. XIX в.
Первый параграф «Политические замыслы великого князя Константина Николаевича и его возвращение к государственной деятельности: конец 1863 – начало 1865 гг.» отражает политическое мировоззрение великого князя и его позицию по вопросам, связанным с проведением в России важнейших преобразований – Крестьянской, Земской, Судебной и других реформ. Пребывание на посту наместника в Царстве Польском закончилось для Константина Николаевича тяжелым политическим поражением, потерей общественного престижа и влияния на государственные дела. Царский брат, получив годичный отпуск, покинул Россию. Однако он сохранял приверженность идеям кардинальных реформ в государственном и общественном строе России. Важнейшей, после Крестьянской, великий князь считал Земскую реформу, которая, по его мысли, должна была обусловить создание в будущем «центрального представительства» и способствовать развитию политического самосознания общинного крестьянства. Выступая за бессословные начала общественного устройства, Константин Николаевич говорил о недопустимости «дворянской олигархии».
Александр II, желавший по-прежнему видеть брата в числе своих близких помощников, ускорил его возвращение к делам. Во время посещения Петербурга в апреле 1864 г. Константин Николаевич возобновил исполнение некоторых правительственных обязанностей, а окончательное возвращение великого князя к государственной деятельности произошло в октябре того же года. Но ему не удалось восстановить свое «первенствующее» значение в правительстве. Этому помешало сохранявшееся враждебное отношение к Константину Николаевичу со стороны значительной части правительственных и общественных кругов. Неуклюжая попытка А.В. Головнина, занимавшего пост министра народного просвещения, открыто выступить в защиту великого князя от нападок в связи с его неудачей в польских делах, вновь серьезно пошатнула его положение.
В конце декабря 1864 г. Константин Николаевич был назначен председателем высшего законосовещательного органа России – Государственного совета. Но это решение монарха, а также переустройство местного самоуправления на всесословных началах (Земская реформа) вызвали мощный протест дворянства, следствием которого стал известный адрес Московского губернского дворянского собрания в январе 1865 г. Ответом стал рескрипт Александра II министру внутренних дел, декларировавший намерение верховной власти продолжать «преобразования» в «разных отраслях государственного устройства». Инициатором рескрипта был великий князь Константин Николаевич, считавший нужным представить обществу умеренно-либеральную программу правительства.
Во втором параграфе «Великий князь Константин Николаевич и правительственные преобразования в середине 60-х гг. XIX в.» показана деятельность великого князя по осуществлению намеченной программы умеренно-либеральных преобразований. Он был намерен руководить всей деятельностью правительства по проведению значимых государственных и социальных преобразований – по осуществлению бессословной Судебной реформы 1864 г., по реформированию поземельного устройства государственных крестьян (закон 24 ноября 1866 г. обусловил передачу им без выкупа в коллективное владение находившейся в их пользовании надельной земли с правом ее выкупа в частную собственность), по законодательному расширению свободы печати и упразднению предварительной цензуры (закон 6 апреля 1865 г.). В 1864-1865 гг. внутренняя политика правительства во многом определялась могущественной группой либерально настроенных сановников. «Орлы Константина Николаевича» занимали ряд ключевых административных постов. Царь доверил брату председательство в Государственном совете, Главном комитете об устройстве сельского состояния и других высших инстанциях. Великий князь нередко вызывал к себе министров и обсуждал с ними политические вопросы, явочным порядком присваивая себе роль «первого министра». Но «константиновцы», выступившие инициаторами многих крупных реформ, не имели достаточно ясного представления об их конечной цели, видя будущее России в синтезе крепкой либерально-авторитарной власти и широких гражданских и экономических свобод населения. Александр II также не имел в этих вопросах, от которых зависела «будущность» России, твердой позиции и не был готов к приведению в «систему» состоявшихся и намечаемых преобразований.
Третий параграф «Консервативный поворот во внутренней политике и "конституционный" проект великого князя Константина Николаевича 1866 г.» посвящен разработке великим князем проекта создания выборного совещательного представительства при Государственном совете. Константин Николаевич решился на этот шаг, желая вновь завоевать популярность в обществе и найти оптимальный способ разрешения конфликта между правительством и дворянством. Побудительным мотивом для начала работы над проектом всероссийского «представительства» для великого князя стали слова, сказанные государем после оппозиционных выступлений Рязанского (в январе 1866 г.) и Петербургского (в марте 1866 г.) губернских дворянских собраний, а также Петербургского губернского земского собрания (в декабре 1865 г.). Александр II желал войти «в затруднительное положение дворянства», «обратить внимание на вопрос о том, что можно для него сделать». Возникновение у Константина Николаевича «конституционных» замыслов совпало по времени с началом консервативного поворота во внутренней политике, вызванного как ростом оппозиционных настроений в обществе, так и усилением революционного движения, что выразилось в покушении Каракозова на государя в апреле 1866 г. Последнее привело к появлению слухов о причастности Константина Николаевича к революционному заговору, дало импульс новым попыткам М.Н. Муравьева и других влиятельных врагов великого князя дискредитировать его и так называемых «константиновцев», якобы связанных с революционерами, в глазах государя. Кроме того, позиции Константина в правительстве были ослаблены увольнением А.В. Головнина с поста министра, которое последовало вскоре после «каракозовского выстрела». Поэтому, приступая к подготовке своего политического проекта, Константин Николаевич шел на немалый риск. Ему также не без труда далось отступление от начал бессословности, диктуемое конъюнктурными политическими соображениями. Проект, подготовленный Константином при редакторском содействии государственного секретаря С.Н. Урусова, во многом учитывал политические и социальные требования кругов консервативного дворянства. Великий князь предполагал создание при Государственном совете, наряду с всесословным земским, сословного дворянского «собрания». Тем самым, предполагалось исполнить требования, содержавшиеся в адресе московского дворянства 1865 г. «Конституционный» проект великого князя 1866 г., по форме, в гораздо большей степени соответствовал чаяниям аристократии, чем проект «аристократа» П.А. Валуева 1863 г., где речь шла об учреждении только общеземского представительства. Вместе с тем, проект великого князя допускал участие выборного представительства лишь в рассмотрении местных ходатайств, исключая участие депутатов даже в законосовещательной деятельности. Это существенно уменьшало политическое значение проекта.
В четвертом параграфе «"Конституционный" проект великого князя Константина Николаевича 1866 г. и попытка создания "консервативной партии"» дан анализ инициативе адъютанта великого князя – А.А. Киреева, направленной на создание «консервативной партии». Данная идея была одобрена царским братом и стала неотъемлемой частью его «конституционного» проекта, необходимым условием его осуществления. По мнению А.А. Киреева, «партия» должна была объединить в своих рядах русских землевладельцев-дворян, отстаивая их интересы в органах местного самоуправления и в проектируемых великим князем «совещательных собраниях». Своей первой задачей Киреев считал создание кредитного учреждения, которое стало бы основой для политического объединения землевладельческого класса. Такой поземельный банк (Общество взаимного поземельного кредита) был основан графом А.П. Бобринским весной 1866 г. при поддержке Константина Николаевича, обеспечившего одобрение его устава в Государственном совете. Роль покровителя и почетного председателя Общества, т.е. главы «партии», Бобринский и Киреев отвели великому князю. В мае 1866 г. Константин Николаевич, сорвав попытку шефа жандармов П.А. Шувалова добиться упразднения ненавистного дворянам Главного комитета об устройстве сельского состояния, поддержал замыслы Бобринского и Киреева. Но свою готовность возглавить «партию» он обусловил отказом дворянских деятелей от посягательств на Крестьянскую реформу, «от всяких конституционных замыслов» и собственной «независимостью» при решении дел Общества. Переговоры о создании «партии» Киреев, с санкции великого князя, вел с петербургскими деятелями, вошедшими в правление «банка», и с московскими земцами, потому что и сам с 1865 г. являлся гласным московского земства. Наконец, в ноябре 1866 г. Александр II, выслушав рассказ Константина Николаевича о «политическом» значении «банка», сказал, что «доволен» этим начинанием.
К концу 1866 г. Киреев завершил составление «программы» будущей «умеренно-консервативной» партии. Он стремился, по собственным словам, совершить «переворот в целом государстве» и укрепить «престол» за счет «привлечения» на его сторону новых «сил». Но в Петербурге и Москве Киреев не нашел желающих объединяться в «партию» и признал провал своего замысла. В свою очередь, Бобринский, близкий к П.А. Шувалову, вел политические переговоры с Константином Николаевичем с ведома шефа жандармов.
Пятый параграф «Общество взаимного поземельного кредита и судьба «конституционного» проекта великого князя Константина Николаевича 1866 г.» содержит анализ попытки великого князя добиться одобрения своего политического проекта государем посредством активного развертывания деятельности Общества взаимного поземельного кредита. Константин Николаевич представил государю свою записку, содержавшую проект созыва совещательных собраний, 20 декабря 1866 г. Но никакого ответа монарха на полученный проект не последовало. Оппозиционное выступление, в январе 1867 г., Петербургского губернского земского собрания, которое потребовало допустить земских представителей к решению законодательных дел, побудило государя не только к репрессивным мерам против выразителей «конституционных стремлений», но и к опровержению на заседании Совета министров распространившихся слухов о составлении Константином Николаевичем и С.Н. Урусовым «проекта конституции». Великий князь понял, что его проект не получил царского одобрения, и при этом заметил свою ошибку, обнаружив сходство своего проекта с «конституционными стремлениями» дворянских деятелей. Но А.А. Киреев не терял надежды на осуществление политического проекта своего патрона, который в мае 1867 г. был, по желанию государя, избран почетным председателем Общества взаимного поземельного кредита. Он рассчитывал, что великий князь в своем новом качестве согласится выступить в поддержку землевладельческого класса и в пользу «обрусения» помещичьего элемента в западных губерниях. Это, по мнению Киреева, давало Константину Николаевичу возможность поднять свой авторитет в обществе и стать главой «партии». Великий князь оправдал надежды Киреева. 5 ноября 1867 г. он выступил на заседании Общества взаимного поземельного кредита с соответствующей речью, подготовленной при участии А.А. Киреева и А.П. Бобринского. Однако планы Киреева разрушил сам государь, который в конце 1867 г. пожелал ужесточить контроль правительства над общественной жизнью и в начале 1868 г. сделал Кирееву выговор за неумеренную общественную активность. В апреле 1868 г. Киреев, разойдясь во взглядах с Бобринским, вышел из Общества взаимного поземельного кредита, а позднее признал, что созданный А.П. Бобринским, при покровительстве шефа жандармов П.А. Шувалова, «банк» был прообразом «олигархической конституционной» партии.
Третья глава «Противостояние великого князя Константина Николаевича и «аристократической партии» графа П.А. Шувалова: альтернативы внутриполитического курса и реформ» посвящена участию великого князя в политической борьбе внутри правительственного лагеря в конце 60-х – середине 70-х гг. XIX в.
В первом параграфе «"Шуваловское полновластие" и крестьянский вопрос» дан анализ соотношения политических сил в правительстве в условиях значительного роста влияния шефа жандармов графа П.А. Шувалова и возглавляемой им «аристократической партии». Показано реальное уменьшение политической роли великого князя Константина Николаевича, во многом вызванное провалом его «конституционного» проекта 1866 г. Доверие государя к брату было подорвано, к апрелю 1868 г. великий князь был отстранен от участия в выработке внутриполитического курса. Вместе с тем, он сохранил за собой все высшие посты. Константин Николаевич по-прежнему председательствовал в Государственном совете, Главном комитете и Комитете финансов, а также возглавлял морское ведомство. «Шуваловское полновластие» оказалось явной гиперболой. Вне пределов влияния Шувалова как «первого министра» оставались: законодательная деятельность, крестьянский вопрос, финансовые дела, а также военное, морское и внешнеполитическое ведомства.
Главной ареной противоборства либерального крыла правительственного лагеря с «аристократической партией» стал крестьянский вопрос. Положение великого князя на посту председателя Главного комитета оказалось весьма непростым в виду того, что к концу 60-х гг. XIX в. большинство членов Комитета составляли противники закона 19 февраля 1861 г. Это поставило Константина Николаевича перед необходимостью постоянного поиска компромиссов. В противном случае, царскому брату приходилось отсрочивать решение спорных дел. В итоге, он сумел защитить права крестьян от посягательств со стороны дворянско-аристократических кругов и правительственных деятелей консервативно-охранительного направления. Правда, «аристократической партии» П.А. Шувалова удалось добиться от великого князя ряда уступок, из которых самой значимой было упразднение института мировых посредников, неугодного дворянству. Но основные принципы закона 19 февраля 1861 г. были сохранены. Константин Николаевич выступил также сторонником сохранения сельской общины и, используя властные права, не допустил рассмотрения вопроса о будущем общинного устройства. Деятельность великого князя в крестьянском вопросе сделала невозможным осуществление консервативно-аристократической модели переустройства аграрных отношений в России, предполагавшей доминирование помещичьего землевладения и твердые, с точки зрения крупных землевладельцев, юридические гарантии частной собственности на землю. Кроме того, существование Главного комитета и председательство в нем Константина Николаевича ставило крест на попытках Шувалова и его соратников сформировать под своим началом единый правящий «кабинет».
Второй параграф «Великий князь Константин Николаевич и граф П.А. Шувалов: борьба за политическую власть» раскрывает причины, ход и итоги наиболее крупного политического противоборства между двумя самыми влиятельными правительственными сановниками в 1868-1869 гг., во время которого решался вопрос о власти. П.А. Шувалов и его соратник – министр внутренних дел А.Е. Тимашев желали подчинить себе всю правительственную деятельность. Для этого они добивались упразднения Главного комитета, поводом к которому послужили разногласия по крестьянскому делу в Северо-Западном крае, а также создания единого для всего правительства печатного органа, подчиненного Министерству внутренних дел, ужесточения правительственной политики в отношении печати и отставки одного из главных своих оппонентов – либерального («красного») военного министра Д.А. Милютина. Но многомесячное противоборство между Константином Николаевичем и «партией Шувалова», продолжавшееся с осени 1868 до конца 1869 г., закончилось, в целом, безрезультатно. Шувалову и Тимашеву удалось настоять на создании в 1869 г. единого официального органа правительства – газеты «Правительственный вестник». Газета находилась в ведении министра внутренних дел, но предназначалась лишь для публикации официальных документов и не могла иметь никакой политической направленности. Газета Военного министерства «Русский инвалид» была лишена статуса официального издания, но Д.А. Милютин сохранил министерский пост. Пересмотр закона о печати был надолго отложен. По «западному делу», ставшему поводом к решительному столкновению между лидерами двух правительственных группировок, были выработаны компромиссные решения. Закон о поземельном устройстве крестьян Северо-Западного края от 26 марта 1869 г., на одобрении и утверждении которого настоял Константин Николаевич, запрещал уменьшать крестьянские наделы. Однако П.А. Шувалов и А.Е. Тимашев предотвратили наложение взыскания на своего ставленника – виленского генерал-губернатора А.Л. Потапова, нарушившего этот закон, и добились скандального увольнения с поста виленского гражданского губернатора И.А. Шестакова – близкого к Константину Николаевичу деятеля, который первым изобличил Потапова в попрании закона. В итоге, каждая из сторон убедилась в невозможности своей полной победы. В дальнейшем «либералам» и «консерваторам» предстоял длительный период сосуществования и совместной деятельности в рядах высшей администрации.
В третьем параграфе «Либеральные и консервативные преобразования на рубеже 60-70-х гг. XIX в.» дана характеристика внутриполитического курса правительства в условиях наличия в его составе двух влиятельных и противостоящих друг другу сил. В конце 60-х гг. XIX в. внутриполитический курс правительства приобрел двойственный и весьма противоречивый характер. Подготовка новых либеральных реформ соседствовала с разработкой и осуществлением не только частных охранительных мер, но и целой программы преобразований консервативно-дворянской направленности в делах местного самоуправления, народного просвещения и других областях жизни общества. Начала всесословности и бессословности, на которых основывались «Великие реформы», вступали в противоречие с призывами деятелей «аристократической партии» сделать главной опорой верховной власти «верное дворянство» и повысить его политическую роль. В конце 60-х – начале 70-х гг. XIX в. правительственный курс представлял собой сочетание либеральных реформ (Крестьянской, Земской, Судебной, Городской), охранительных мер (главным образом, в отношении печати) и преобразований консервативного характера (прежде всего, в системе народного просвещения). Позиция Константина Николаевича в вопросах внутренней политики не всегда была последовательной. Великий князь оказывал противодействие охранительным «тенденциям» и принимал активное участие в подготовке Городской реформы, которая привела к созданию бессословного городского самоуправления, наделенного широкими правами. Но в 1870-1871 гг., стремясь найти опору в «консервативных» общественных кругах, он поддержал «учебную реформу» министра народного просвещения Д.А. Толстого, основанную на верховенстве классического образования и предполагавшую строгий запрет на поступление выпускников «реальных школ» в университеты. Эта мера была призвана не допустить пополнения образованного общества выходцами из низших слоев населения, враждебных правительству и дворянству. Но вскоре великий князь разочаровался в замыслах Д.А. Толстого и М.Н. Каткова, желавших максимально ущемить права реального образования, и примкнул к противникам «учебной реформы», непопулярной в обществе.
Четвертый параграф «Борьба вокруг проекта реформы воинской повинности» представляет собой исследование решающего этапа политического противостояния правительственных либералов и «аристократической партии». Данный этап был связан с рассмотрением в 1873 г. в Государственном совете проекта введения всеобщей воинской повинности, разработанного под началом военного министра Д.А. Милютина. Отсутствие единого внутриполитического курса и общей программы преобразований вело к тому, что политику правительства составляли разрозненные и противоречивые меры. Так, Военное министерство с конца 60-х гг. XIX в. вело подготовку нового закона о воинской повинности, в корне враждебного «учебной реформе» графа Д.А. Толстого. Стремление последнего создать для правительства надежный резерв из числа «благонамеренных» дворян, получивших университетское образование, столкнулось с политической линией военного министра, направленной на «демократизацию армии», т.е. на бессословное переустройство вооруженных сил. Великий князь Константин Николаевич полностью поддержал внесенный военным министром проект Устава о воинской повинности. В начале 1873 г. он был назначен председателем Особого присутствия о воинской повинности. В апреле-мае и ноябре 1873 г. он обеспечил одобрение проекта большинством членов Особого присутствия, а в декабре – единогласную поддержку проекту в общем собрании Государственного совета. Реформа воинской повинности, ставшая победой Константина Николаевича и Д.А. Милютина – лидеров либеральной группировки в правительстве, вновь четко обозначила главный вектор проводимых в России социальных преобразований. Целью «Великих реформ» по-прежнему являлось становление бессословных начал общественной жизни. «Аристократическая партия», сплотившись вокруг П.А. Шувалова, Д.А. Толстого и М.Н. Каткова, тщетно пыталась сколотить оппозицию реформе воинской повинности и затянуть рассмотрение вопроса, желая, в конечном счете, заменить Дмитрия Милютина на посту министра своим ставленником. Торжество принципа бессословности, провозглашенного в законодательстве 1874 г. о воинской повинности, означало сокрушительное поражение политического курса «кабинета» (или «полукабинета») Шувалова. Теперь шефу жандармов и его соратникам противостоял могущественный политический союз военного министра и Константина Николаевича.
В пятом параграфе «Реформа народных училищ, "конституционные" замыслы графа П.А. Шувалова и поражение "аристократической партии"» показан процесс политического крушения «партии Шувалова» в конце 1873 – первой половине 1874 гг. Потерпев поражение в деле реформы воинской повинности, «аристократическая партия» пыталась вернуть себе политическую инициативу спешным проведением реформы начальных народных училищ, направленной на передачу всей системы начального образования под контроль предводителей дворянства. На заседании Совета министров под председательством государя 21 декабря 1873 г. П.А. Шувалов и Д.А. Толстой при поддержке своих единомышленников настояли на одобрении проекта высочайшего рескрипта министру народного просвещения о переходе попечительства над народными училищами в руки предводителей дворянства. 25 декабря рескрипт был подписан государем. Впрочем, бессмысленность этого правительственного решения вскоре стала очевидна и самому Шувалову. Пытаясь вновь укрепить свое положение, шеф жандармов пошел на примирение с Константином Николаевичем. Оба сановника договорились о согласованных действиях в вопросах внутренней политики. Однако эта политическая коалиция просуществовала лишь до февраля 1874 г. Шеф жандармов заручился поддержкой великого князя в вопросе о приглашении выборных лиц в Государственный совет для совещательного обсуждения «вопроса о найме рабочих». Константин был уверен, что речь идет о земских представителях. Но затем Шувалов уточнил свой замысел, выступив также за созыв «предводителей дворянства». Константин Николаевич против этого категорически возражал. Вскоре Шувалов счел за благо отказаться от притязаний на роль «первого министра» и в июле 1874 г. оставил пост шефа жандармов. Одновременно сошла с политической сцены номинально руководимая им «аристократическая партия». Однако, не располагая ни политической программой дальнейших либеральных преобразований, ни подходящими кандидатами для замещения важных административных постов, великий князь Константин Николаевич не мог претендовать на роль «первого министра».
В четвертой главе «Правительственный курс и политическая роль великого князя Константина Николаевича в середине 70-х – начале 80-х гг. XIX в.» исследована государственная деятельность великого князя и его влияние на выработку правительственной политики в период с момента «удаления» П.А. Шувалова до конца царствования Александра II.
Первый параграф «Проблема выбора внутриполитического курса после «удаления» графа П.А. Шувалова» посвящен расстановке политических сил внутри правительства после отставки Шувалова с поста шефа жандармов и политической роли великого князя Константина Николаевича. «Удаление» графа П.А. Шувалова внесло сумятицу в правительственные сферы. Если в предыдущие «8 лет шуваловского полновластия» внутренняя политика правительства характеризовалась некоторым доминированием консервативно-охранительного направления, влиятельную оппозицию которому составляли либеральные правительственные деятели во главе с великим князем Константином Николаевичем и Д.А. Милютиным, то новое направление правительственной политики было весьма неопределенным. Поражение «аристократической партии» могло привести к укреплению позиций «прогрессивной бюрократии». Но этого не произошло, несмотря на распад шуваловской группировки. В правительственной деятельности царил разлад, верховная власть теряла инициативу в проведении социально значимых реформ. Политическая роль Константина Николаевича не претерпела заметных изменений, хотя великому князю удалось несколько повысить значение Государственного совета в решении законодательных дел. Политический союз Константина Николаевича и Д.А. Милютина, обусловивший поражение «аристократической партии», оказался недолговечным вследствие личного столкновения между обоими сановниками. Перспективы реформирования социальных отношений были для царского брата довольно туманными. Константин Николаевич сыграл главную роль в свертывании подготовки законодательства по рабочему вопросу, считая данный вопрос, прежде всего, «экономическим». Решение крестьянских дел также отошло на второй план, приобрело рутинный характер. Наконец, великий князь заметно охладел к государственной деятельности, полушутливо называя ее «кабалой».
Во втором параграфе «Русско-турецкая война 1877-1878 гг. и начало политического кризиса в России» дан анализ влияния военных событий и итогов русско-турецкой войны на внутриполитическую обстановку в России, а также позиции великого князя Константина Николаевича в восточном вопросе. Придерживаясь весьма умеренных взглядов относительно внешнеполитических задач России на Балканах в канун и в ходе военной кампании 1877 г., Константин Николаевич высказался за весьма радикальный способ разрешения восточного вопроса в начале 1878 г. – на завершающем этапе войны. Он предлагал идею занятия Константинополя русскими войсками и объявления манифестом русского императора об окончательном уничтожении турецкого владычества на Балканах. Этот замысел сулил России полную военную победу, но мог стать и причиной крупного военного конфликта в Европе, в котором у России практически не могло быть союзников. Но вследствие принятия Турцией русских мирных условий и просчетов русского командования на Балканах, оказался невозможным даже временный ввод русских войск в турецкую столицу. Вслед за тем, подходы Константина Николаевича, опасавшегося военного столкновения с Англией, к разрешению восточного вопроса вновь стали самыми осторожными. Лидеры патриотического «славянского движения» (И.С. Аксаков и др.) бурно выражали разочарование решениями Берлинского конгресса, в ходе которого русская дипломатия сделала ряд вынужденных и довольно болезненных уступок. Ответные репрессии против «славянского движения» еще более подорвали авторитет правительства. Общественные силы, лояльные «самодержавию», были деморализованы. В стране усиливались революционные и «нигилистические» настроения. Попытки верховной власти преодолеть политический кризис охранительными мерами не приносили результата. Ряд высокопоставленных лиц неоднократно предлагал ужесточить репрессивно-полицейские меры вплоть до введения «осадного положения». Другие, и в их числе был Константин Николаевич, отвергали идею превращения военных и карательных сил в главную опору «режима», не веря в успех такого способа действия.
Третий параграф «Планы преодоления политического кризиса. Обсуждение «конституционного» проекта великого князя Константина Николаевича в Особом совещании в январе 1880 г.» содержит исследование планов и попыток разрешения политического кризиса конца 70-х гг. XIX в. посредством политического диалога и взаимодействия между властью и обществом, авторами которых были влиятельные деятели правительственного лагеря – великий князь Константин Николаевич, Д.А. Милютин, П.А. Валуев, А.А. Киреев. Показан ход политического соперничества между великим князем и П.А. Валуевым, занявшим пост председателя Комитета министров в январе 1880 г. Соперничество «двух премьеров» проявилось и в ходе обсуждения в Комитете министров вопроса о расширении полномочий генерал-губернаторов в декабре 1879 г., и после того, как в январе 1880 г. Александр II санкционировал рассмотрение в Особом совещании проектов создания совещательного представительства, выработанных Валуевым (в 1863 г.) и Константином Николаевичем (в 1866 г.). Государь желал приурочить принятие важного государственного решения об участии представителей «общества» в решении законодательных дел к 25-летнему юбилею своего царствования (19 февраля 1880 г.). Валуев, заранее убедившись в негативном отношении высших сановников к своим замыслам, снял свой проект с обсуждения и все свои усилия направил на разгром проекта великого князя. Враждебность к любым «конституционным» замыслам выразил цесаревич Александр Александрович. Остальные члены Особого совещания также отвергли проект Константина Николаевича. Александр II, первоначально отдававший предпочтение проекту брата, был сильно поколеблен доводами его оппонентов о несвоевременности предлагаемой меры и, в итоге, принял решение «ничего не делать» по случаю предстоявшего юбилея. Это решение, содержавшее в себе отказ от проведения каких-либо значимых преобразований, ярко отражало застойный и рутинный характер внутренней политики правительства. Но на долговечность такого положения дел никто не рассчитывал. Вопрос о выработке политической программы правительства, его стратегии и тактики стал, в условиях нарастания революционного движения, еще более актуальным.
В четвертом параграфе «Либеральные перемены в правительственной политике: политическая роль великого князя Константина Николаевича в период "диктатуры" графа М.Т. Лорис-Меликова» раскрывается степень участия великого князя в решении государственных дел в последний год царствования Александра II – в период «диктатуры» Лорис-Меликова, а также характер взаимоотношений Константина Николаевича с Лорис-Меликовым. Эти взаимоотношения имели важное значение как для общего хода внутренней политики, так и в деле поиска форм выборного представительства, призванного положить конец конфликту между властью и обществом и стать основой политической системы пореформенной России. Либеральный поворот в правительственной политике, инициатором которого выступил М.Т. Лорис-Меликов, был направлен на продолжение «Великих реформ», укрепление нового государственного и социального строя России, а также на восстановление авторитета правительства в «народном сознании». Отказ от идей ограничения самодержавной власти, которое признавалось недопустимым в условиях политического кризиса, не исключал, по мысли Лорис-Меликова, возможности постепенно расширять совещательное участие выборных представителей общества в решении государственных дел.
Великий князь Константин Николаевич полностью поддержал внутриполитический курс, избранный М.Т. Лорис-Меликовым, и был готов всячески содействовать его осуществлению. Он также с готовностью уступил Лорис-Меликову политическое лидерство в среде либеральных сановников («либеральной партии»). При этом царский брат рассчитывал, при поддержке Лорис-Меликова, вновь внести на рассмотрение государя свой политический проект. Летом 1880 г. государственный секретарь Е.А. Перетц, по поручению Константина Николаевича, основательно доработал, детализировал и исправил его политический проект. В новой редакции проекта более не упоминалось о созыве отдельного собрания депутатов от дворянства. Право избрания представителей в состав «Совещательного собрания гласных» должны были иметь губернские земские собрания и городские думы крупных городов. Расширялась компетенция совещательного представительства, получавшего, наряду с предусмотренным в проекте 1866 г. правом рассмотрения местных ходатайств, право участия в предварительном рассмотрении законопроектов. Со своей стороны, Лорис-Меликов считал Константина Николаевича своим политическим единомышленником и охотно советовался с ним в делах, но избегал напрямую обращаться к нему за содействием, опасаясь недовольства со стороны наследника престола и зная о непопулярности великого князя в обществе. Он также лишь частично одобрил новую редакцию политического проекта великого князя. Лорис-Меликов не решился выступить в пользу создания «постоянного учреждения». Ключевая для Константина Николаевича идея «совещательного собрания» была в докладе Лорис-Меликова государю 28 января 1881 г. заменена планом приглашения выборных от земств и городских дум к участию в законосовещательной деятельности «Общей комиссии», укомплектованной правительственными чиновниками. Но великий князь, считая проект Лорис-Меликова продолжением своих замыслов, решительно отстаивал его на заседаниях Особого совещания в феврале 1881 г. В деятельности Лорис-Меликова он видел возрождение «старой доброй атмосферы» первого десятилетия «Великих реформ».
Пятый параграф «Великий князь Константин Николаевич и выбор "нового направления" внутренней политики в первые месяцы царствования Александра III: март – май 1881 г.» представляет собой исследование о месте и роли великого князя в политической жизни России в первые месяцы после цареубийства 1 марта 1881 г. и в канун отхода от государственных дел.
Начало царствования Александра III означало для Константина Николаевича неминуемую отставку. Помимо взаимных антипатий, дядя и его царственный племянник стояли на разных позициях в вопросе о «будущности политического строя России». Но это не помешало великому князю принять энергичное участие в решении вопросов, связанных с завершением Крестьянской реформы, и в борьбе между представителями «либеральной» и «реакционной» группировок. «Либеральная партия» во главе с М.Т. Лорис-Меликовым отстаивала свою политическую программу, направленную на обеспечение единства в делах управления, на создание условий для участия общественных представителей в государственных делах, на планомерное продолжение бессословных реформ и учет социальных чаяний населения. Главной для «реакционной» части правительственных деятелей во главе с К.П. Победоносцевым была идея сохранения «самодержавия». Константин Николаевич последовательно выступал на стороне «либеральной партии». Он защищал политический проект Лорис-Меликова на заседании Совета министров 8 марта 1881 г., а затем способствовал единогласному одобрению в Государственном совете законопроекта об обязательном выкупе и понижении выкупных платежей. Отстранение великого князя от дел, в итоге, состоялось одновременно с отставкой его либеральных единомышленников – М.Т. Лорис-Меликова, Д.А. Милютина и А.А. Абазы. При этом потерпел неудачу замысел Лорис-Меликова ускорить отставку Константина Николаевича и, тем самым, снискать доверие и расположение нового монарха.
В шестом параграфе «Великий князь Константин Николаевич и попытка создания "оппозиции Его величества" в первые годы царствования Александра III» дан анализ оппозиционной деятельности великого князя, его выступлений против правительственной политики в первой половине 80-х гг. XIX в. Поприще «опального» и оппозиционно настроенного члена императорской фамилии было сознательно избрано Константином Николаевичем, который пренебрег иными возможностями продолжения своей общественной деятельности, пытаясь развернуть целую кампанию критики нового правительства. При этом он надеялся на поддержку со стороны политических единомышленников из числа своих бывших сотрудников, членов Государственного совета и, в особенности, отставных либеральных министров. Сформулированные великим князем идеи реформирования государственного строя России строились на необходимости взаимодействия монархической власти и выборного местного самоуправления – «самодержавия» и «земства» (в марте 1881 г. он даже высказывал идею созыва земского собора). Обеспечивать это взаимодействие должен был, по мнению Константина Николаевича, «Совет министров», составленный из деятелей реформ царствования Александра II («людей закала 60-х годов»). Великий князь был намерен возглавить такое правительство – стать «председателем Совета министров». Однако он не имел твердых представлений о способах осуществления своих замыслов, а «главным препятствием» на этом пути вполне резонно считал императора Александра III, в готовность которого вернуть либеральных деятелей прежнего царствования в состав правительства не верил (о политическом перевороте речь, разумеется, не шла). В конечном счете, великий князь, полностью зависимый от монарха – самодержавного главы императорской фамилии, оставил свои оппозиционные намерения.
В заключении подведены итоги исследования, сформулированы общие выводы. Являясь одним из высших должностных лиц государства, великий князь Константин Николаевич оказывал значительное влияние на выработку всего внутриполитического курса правительства и проведение важнейших реформ царствования Александра II. Он имел твердую убежденность в том, что бессословные общегражданские принципы должны быть положены в основу социального устройства пореформенной России. Будущее государственного строя России представлялось Константину Николаевичу в постепенном расширении участия выборных представителей всесословного земского и бессословного городского самоуправления в рассмотрении законодательных дел. Правда, речь при этом шла о совещательном характере будущего «центрального представительства». Политические усилия великого князя были направлены на осуществление замысла «соединения» самодержавного строя «с земством», родственного славянофильской идее совещательного «Земского собора» и единения монархической власти с народом. Социальную опору самодержавия должно было, по мысли Константина Николаевича, составить не дворянство, а многомиллионные массы общинного крестьянства, политическим воспитанием и развитием которого он рассчитывал ограничить влияние дворянско-аристократических кругов. По своим политическим убеждениям, либеральным по форме, великий князь вполне может быть также отнесен к сторонникам «демократического цезаризма».
В 60-70-е гг. XIX в. при непосредственном, нередко – решающем, участии великого князя Константина Николаевича в России были проведены «Великие реформы» – Крестьянская, Земская, Судебная, Городская, Военная и ряд других. В стране, освободившейся от крепостничества, были заложены основы бессословного гражданского общества. Становление новых органов местного самоуправления, переустройство российской судебной системы в соответствии с лучшими образцами европейского права и расширение свободы печати, - все это должно было способствовать складыванию «правильных» начал политической жизни общества. Константин Николаевич внес свой вклад в этот процесс. Дважды, в середине 60-х и начале 80-х гг. XIX в., он выступал инициатором создания в России, по сути, первой легальной политической партии. В середине 60-х гг. великий князь изъявлял готовность возглавить «партию» землевладельцев-дворян, признавших необратимость социальных перемен после реформы 19 февраля 1861 г. и готовых встать на путь новых экономических отношений. В начале царствования Александра III он выражал свое стремление добиться создания, по собственным словам, «оппозиции Его величества», которая опиралась бы на «земство» и сплотившуюся вокруг него «местную интеллигенцию». Руководителями «оппозиции», а в перспективе – главными фигурами правительства, призванного «спасти Россию», великий князь Константин Николаевич желал видеть деятелей реформ минувшего царствования (М.Т. Лорис-Меликова, Д.А. Милютина, А.А. Абазу и др.). Место главы такого правительства он отводил самому себе.
Залогом успеха «Великих реформ», равно как и любых проводимых «сверху» преобразований, с самого начала являлся мирный характер их осуществления. Но обострение польского вопроса и Польское восстание 1863 г. поставили под угрозу возможность дальнейшего проведения в жизнь либерального внутриполитического курса. Кроме того, именно на посту наместника в Царстве Польском (в 1862-1863 гг.) великий князь Константин Николаевич – глава либерально-реформаторской группировки в правительстве потерпел свое самое сокрушительное политическое поражение, последствия которого имели роковое значение для всей его дальнейшей деятельности. Один из авторов Крестьянской реформы, защитник интересов русского крестьянства и противник дворянской «исключительности», в Варшаве великий князь не сумел своевременно разобраться в обстановке и, в итоге, оказался игрушкой в руках амбициозной польской аристократии. Политика «примирения», уступок и возрождения «административной автономии» края вызвала к жизни радикальные политические требования и всеобщее разочарование. Константину Николаевичу не удалось предотвратить восстания. Наконец, нежелание великого князя использовать суровые военно-полицейские меры и его попытки сохранить в неприкосновенности автономные институты Царства привели к дискредитации царского брата в глазах русского общественного мнения. Константин Николаевич был вынужден оставить пост наместника. «Административная автономия» Польши была заменена «военной диктатурой», а союз русской власти с польской аристократией – социальными реформами в интересах польского крестьянства («народа»). В крае была проведена аграрная реформа, покончившая с доминированием шляхетского землевладения и сделавшая польское крестьянство – самое многочисленное сословие мощной социальной опорой русской власти.
В 1865 г. великий князь Константин Николаевич, не утративший доверие государя, был назначен председателем Государственного совета – высшего законосовещательного органа, получив в свои руки заведование всей законодательной деятельностью Империи. Он обеспечил проведение новых либеральных преобразований в государственном и общественном строе России – Земской и Судебной реформ, значительное расширение свободы печати. Как председатель Главного комитета об устройстве сельского состояния – высшего правительственного учреждения, ведавшего проведением Крестьянской реформы, великий князь добился также реформирования поземельного устройства государственных крестьян, ставших коллективными владельцами своих земель без выкупа и с правом выкупать эти земли у казны в свою полную частную собственность. Это должно было повысить благосостояние государственной деревни и юридически унифицировать крестьянское сословие. Вместе с тем, у верховной власти отсутствовало четкое понимание конечной цели начатых преобразований. Надежды многих высокопоставленных деятелей, что реформы удастся завершить, по меткому замечанию П.А. Валуева, «на досуге», не имели под собой оснований. Общественное разочарование правительственной политикой и результатами первого десятилетия реформ нарастало.
Константин Николаевич решительно отвергал «конституционные» поползновения дворянства, видя в них стремление к замене самодержавия «аристократической олигархией». Он находил единственно возможный способ реформирования государственного строя России в развитии системы всесословного земского самоуправления. Желая уравнения всех сословий в правах, великий князь несколько наивно противопоставлял земские учреждения – сословным дворянским органам. Однако дворянские протесты, отчасти направленные и против него лично, побудили Константина Николаевича начать разработку собственного проекта создания выборного представительства. В этом он видел возможность достижения выгодного компромисса с дворянскими деятелями. Великий князь выразил намерение не бороться впредь с привилегиями дворянства, а распространить их на другие сословия и слои населения. Главный смысл своего проекта Константин Николаевич усматривал в «практической пользе», обусловливающей продолжение прогрессивных преобразований. Уступка дворянству не должна была иметь существенного значения: «совещательные собрания» земских и дворянских депутатов предполагалось наделить лишь правом предварительного рассмотрения местных ходатайств.
Проект создания выборного совещательного представительства, подготовленный великим князем Константином Николаевичем с помощью князя С.Н. Урусова в 1866 г., невозможно отделить от замысла создания «консервативной» («умеренно-консервативной») политической партии, выдвинутого адъютантом великого князя А.А. Киреевым. Будущую «партию» должны были составить представители землевладельческого класса, объединившиеся вокруг «поземельного банка». Задуманный великим князем политический компромисс правительства с дворянством, приобретавшим права на широкую социально-экономическую деятельность и на совещательное участие в подготовке государственных решений при условии признания незыблемости основ Крестьянской реформы и отказа от посягательств на прерогативы самодержавной власти, должен был привлечь на сторону верховной власти те общественные силы («консервативные элементы»), которые прежде демонстрировали свою оппозиционность. В то же время, реализация такого плана могла способствовать выстраиванию твердых правовых основ политической жизни. Девизом царского брата в данном деле стали слова: «Никакой олигархии».
Решение Александра II отложить рассмотрение политического проекта Константина Николаевича на неопределенное время означало потерю великим князем прежнего влияния на государственные дела и проявление недоверия государя к брату. Но последующие «8 лет шуваловского полновластия» (1866-1874 гг.) не стали периодом безусловного господства консервативно-охранительного направления («партии Шувалова»). На протяжении этих лет между представителями усилившейся «аристократической партии» во главе с шефом жандармов графом П.А. Шуваловым и правительственными либералами во главе с Константином Николаевичем происходила упорная политическая борьба по важным вопросам внутренней политики, социально-политических реформ. «Партии Шувалова» оказалось не под силу взять под свой контроль разрешение крестьянского вопроса и одержать решающую победу над либеральными оппонентами. Великий князь сохранил за собой прежние посты и немалое влияние на ход правительственных дел. Правда, при этом он иногда проявлял серьезные колебания, прибегая к политическим заигрываниям с консервативно настроенными деятелями. Так, в 1871 г., отступив от либерального направления, Константин Николаевич поддержал консервативную «учебную реформу» министра народного просвещения графа Д.А. Толстого, разработанную М.Н. Катковым. Однако именно великий князь, вместе с военным министром Д.А. Милютиным, сыграл решающую роль в устранении «аристократической партии» с политической арены, обеспечив одобрение Государственным советом и самим государем бессословной реформы воинской повинности («без различия званий и состояний»). Эта реформа закрепляла результаты великого «социального переворота», начало которому было положено Крестьянской реформой 1861 г. Принцип бессословности был распространен на организацию и порядок комплектования вооруженных сил России. «Шуваловская партия» не смогла выдвинуть свою альтернативу курсу на проведение либеральных «Великих реформ» и вскоре прекратила существование.
Между тем, либеральные сановники оказались не в состоянии предложить государю и обществу собственную политическую программу дальнейших преобразований. Константин Николаевич, прежде выступавший инициатором многих кардинальных политических и социальных реформ, теперь нередко избегал рассмотрения острых вопросов. Он лично воспрепятствовал разработке и утверждению законодательства по одному из важнейших социальных вопросов пореформенной России – рабочему. В аграрной политике также не наблюдалось существенных перемен. Проведение выкупной операции затянулось на многие годы. В ходе выплаты выкупных платежей происходило значительное накопление недоимок. Константин Николаевич, сторонник сохранения общинного землевладения, лично отложил на неопределенный срок обсуждение в Главном комитете проблем, связанных с будущим крестьянской общины. Такая позиция великого князя, одного из главных представителей «прогресса» в правительственных рядах, в ключевых социальных вопросах говорила как об исчерпанности реформаторского потенциала либеральной бюрократии, так и об отсутствии государственной воли к продолжению социально-политических преобразований у самого Александра II.
В начале 1878 г., на завершающем этапе русско-турецкой войны, Константин Николаевич предложил свой радикальный замысел разрешения восточного вопроса. Замысел состоял в занятии русскими войсками Константинополя и дарования Россией независимости всем европейским владениям Турции, т.е. балканским народам. Государь симпатизировал данным идеям, которые могли привести Россию к полной военной победе, а также – поднять престиж русской верховной власти внутри страны и, возможно, предотвратить в России политический кризис. Но исполнение, в той или иной степени, замысла великого князя оказалось невозможным из-за грубых просчетов русского военного командования на Балканах. Уступки России на Берлинском конгрессе косвенным образом демонстрировали слабость русского правительства. Они послужили усилению революционной пропаганды и ускорили начало политического кризиса.
В условиях политического кризиса Константин Николаевич выступал с умеренно-либеральных позиций. Он критиковал репрессивные и запретительные меры властей, связанные с отступлением от принципа «законности», и, в особенности, «произвол» генерал-губернаторов, связывая свои надежды на преодоление политического кризиса с выработкой оптимальной модели участия выборных «местных» общественных деятелей в рассмотрении правительственных законопроектов. Эти взгляды великого князя нашли свое воплощение в занятой им позиции на заседании Комитета министров в декабре 1879 г. при рассмотрении проекта расширения властных полномочий генерал-губернаторов и в ходе работы Особого совещания в январе 1880 г., где обсуждались проекты создания совещательного представительства.
Несмотря на отклонение своего политического проекта, Константин Николаевич желал инициировать его повторное рассмотрение. Согласно новой редакции проекта (1880 г.), доработанного и исправленного государственным секретарем Е.А. Перетцом, исключалось упоминание о собрании депутатов от дворянства, а компетенция одного «Совещательного собрания гласных», которое должно было состоять из представителей губернских земских собраний и городских дум крупных городов, расширялась и включала в себя рассмотрение правительственных законопроектов.
Признав первенствующую роль Лорис-Меликова в правительстве и в среде либерально настроенных сановников («либеральной партии»), великий князь также отказался от намерения осуществить свой политический проект и отдал предпочтение проекту (так называемой «конституции») Лорис-Меликова, представленному государю в виде доклада в январе 1881 г. Правда, Лорис-Меликов отверг стержневую для Константина Николаевича идею «совещательного собрания» и заменил ее ни к чему не обязывающим правительство «призывом» выборных от земств и городских дум для участия в законосовещательной деятельности «Общей комиссии», укомплектованной правительственными чиновниками. Тем не менее, великий князь выразил полную солидарность с проектом Лорис-Меликова. Он не только отстаивал этот проект на правительственных совещаниях, но и самоотверженно поддерживал начинания «либеральной партии» в начале царствования Александра III, когда соотношение сил в правительстве быстро менялось не в пользу либеральных сановников. «Лебединой песнью» Константина Николаевича в крестьянском деле стало единогласное одобрение в Государственном совете законопроекта о переводе временнообязанных крестьян на обязательный выкуп и понижении выкупных платежей, что должно было означать окончание Крестьянской реформы. Данное свершение оказалось последним для всей государственной деятельности великого князя.
Отход от дел в мае 1881 г. одновременно с политическими единомышленниками, а затем – официальная отставка побудили Константина Николаевича предпринять попытку создания «оппозиции Его величества», которая потерпела крах из-за непопулярности великого князя в обществе и полной зависимости его, члена императорской фамилии, от царствующего самодержавного монарха. Утопическими были и расчеты Константина на создание в будущем правящего кабинета из «людей закала 60-х годов», т.е. либеральных реформаторов прежнего царствования. Одна их часть сознавала невозможность возвращения к государственным делам; другая проявила лояльность к верховной власти, заняв строго отведенное ей место в правительственной иерархии. Сам Александр III не собирался обращаться за политическими советами ни к опальному дяде, ни к другим деятелям «Великих реформ». Борьба с революционными силами велась отнюдь не либеральными методами. Опорой «самодержавия» выступали бюрократический аппарат и традиционные монархические воззрения населения, а эпистолярные декларации придворной «оппозиции Его величества» остались невостребованными.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
Монографии
1. Воронин В.Е. Польское восстание 1863 года: опыт «примирительной политики» русского правительства. М.: МПГУ, 2008 (27 п.л.).
2. Воронин В.Е. Русские правительственные либералы в борьбе против «аристократической партии» (середина 60-х – середина 70-х гг. XIX в.). М.: Издательство Спутник+, 2009. 369 с. (23,06 п.л.).
Научные статьи, доклады и тезисы
3. Воронин В.Е. Политические взгляды и замыслы великого князя Константина Николаевича в середине 1860-х годов // Отечественная история. 2007. № 5. С. 61-72 (0,75 п.л.).
4. Воронин В.Е. Политический кризис в России конца 1870-х гг. и способы его преодоления глазами высших государственных чиновников // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. 2008. № 1. С. 15-35 (1,25 п.л.).
5. Воронин В.Е. Рескрипт императора Александра II об усилении надзора за народными училищами (25 декабря 1873 года) и конфликт внутри правительственного лагеря // Преподаватель XXI век. 2008. № 2. С. 109-117 (0,5 п.л.).
6. Воронин В.Е. Великий князь Константин Николаевич и попытка создания «оппозиции Его Величества» в первые годы царствования Александра III // Отечественная история. 2008. № 5. С. 131-139 (0,5 п.л.).
7. Воронин В.Е. «Конституция» М.Т. Лорис-Меликова: К истории зарождения политического мифа // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. 2008. № 6. С. 54-58 (0,3 п.л.).
8. Воронин В.Е. Великий князь Константин Николаевич об адресе московского дворянства 1865 г. к вопросу о дворянской оппозиционности «великим реформам» // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. 2009. № 2. С. 18-23 (0,3 п.л.).
9. Воронин В.Е. Либеральные и консервативные преобразования в системе образования (конец 1850-х – 1860-е годы) // Преподавание истории в школе. 2009. № 7. С. 40-44 (0,3 п.л.).
10. Воронин В.Е. Социальные и духовные начала в мировоззрении великого князя Константина Николаевича // Межвузовская научная программа «Русский язык, культура, история». Сборник материалов II научной конференции лингвистов, литературоведов, фольклористов. Ч. II. М., 1997. С. 37-41 (0,25 п.л.).
11. Воронин В.Е. О социально-философской концепции А.А. Киреева // Научные труды МПГУ. Серия: Социально-исторические науки. Сборник статей. М., 1999. С. 73-80 (0,4 п.л.).
12. Воронин В.Е. «Константиновцы» и борьба за политическую власть в России: 1861 – первая половина 1862 года // Проблемы новой и новейшей истории России: Сб. статей. К 70-летию профессора, заслуженного деятеля науки РФ Виктора Григорьевича Тюкавкина. М., 1999. С. 125-138 (0,8 п.л.).
13. Воронин В.Е. К вопросам о развитии политической доктрины либеральной бюрократии и о борьбе внутри правительственного лагеря в 1863-1864 гг. (по материалам деятельности вел. кн. Константина Николаевича) // Власть и общество России в прошлом и настоящем. Сборник статей по материалам научных чтений, посвященных 90-летию со дня рождения профессора Д.С. Бабурина. 22-23 сентября 1999 г. М., 2000. С. 475-485 (0,7 п.л.).
14. Воронин В.Е. Морское ведомство России в первые пореформенные десятилетия. 60-70-е гг. XIX в. // Научные труды МПГУ. Серия: Социально-исторические науки. Сборник статей. М., 2001. С. 40-48 (0,5 п.л.).
15. Воронин В.Е. К вопросу о рассмотрении крестьянского дела в высших правительственных учреждениях России: середина 60-х – 70-е гг. XIX в. // Российская государственность: уровни власти. Историческая динамика. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Ижевск, 24-26 апреля 2001 года / Отв. ред. В.В. Пузанов. Ижевск, 2001. С. 110-117 (0,4 п.л.).
16. Воронин В.Е. Проект «милютинского» Устава о воинской повинности в Государственном совете (1873 г.) // Научные труды МПГУ. Серия: Социально-исторические науки. Сборник статей. М., 2002. С. 64-70 (0,4 п.л.).
17. Воронин В.Е. Великий князь Константин Николаевич в последние месяцы своей государственной деятельности: март – май 1881 г. // Schola – 2002 / Под ред. А.В. Воробьева, Е.Н. Мощелкова, А.В. Пролубникова. М., 2002. С. 163-167 (0,3 п.л.).
18. Воронин В.Е. Спор о «конституционном» проекте великого князя Константина Николаевича на Особом совещании в январе 1880 года // Научные труды МПГУ. Серия: Социально-исторические науки. Сборник статей. М., 2003. С. 60-68 (0,5 п.л.).
19. Воронин В.Е. К. Валдемарс и подготовка проекта отмены рекрутчины в морском ведомстве России на рубеже 50-60-х годов XIX в. // Научные труды МПГУ. Серия: Социально-исторические науки. Сборник статей. М., 2004. С. 56-60 (0,25 п.л.).
20. Воронин В.Е. К вопросу о выработке единого внутриполитического курса русского правительства в конце 1860-х годов: решение Комитета министров об издании газеты «Правительственный вестник» // Российское общество и власть в прошлом и настоящем: Материалы научной конференции памяти профессора Виктора Григорьевича Тюкавкина (12-13 февраля 2003 г.): Сборник статей / Под общ. ред. А.В. Лубкова. М., 2004. С. 229-233 (0,3 п.л.).
21. Воронин В.Е. Политический проект великого князя Константина Николаевича 1866 г.: до и после каракозовского выстрела // Социально-экономическое и политическое развитие Урала в XIX-XX вв.: К 90-летию со дня рождения В.В. Адамова: Сб. науч. ст. Екатеринбург, 2004. С. 243-256 (0,8 п.л.).
22. Воронин В.Е. Борьба великого князя Константина Николаевича против Российско-Американской компании и решение вопроса о продаже «Русской Америки» // Научные труды МПГУ. Серия: Социально-исторические науки. Сборник статей. М., 2005. С. 101-106 (0,4 п.л.).
23. Воронин В.Е. Покушение Каракозова на царя: апрельские дни 1866 г. глазами царского брата // Научные труды МПГУ. Серия: Социально-исторические науки. Сборник статей. М., 2006. С. 92-102 (0,7 п.л.).
24. Воронин В.Е. Великий князь Константин Николаевич в период «диктатуры» М.Т. Лорис-Меликова: последний год царствования императора Александра II // Судьба России в современной историографии. Сборник научных статей памяти доктора исторических наук, профессора А.Г. Кузьмина. М., 2006. С. 195-204 (0,6 п.л.).
25. Воронин В.Е. Великий князь Константин Николаевич и славянофил А.А. Киреев в борьбе за создание в России первой политической партии: 1866-1868гг. // Проблемы социально-политического и культурного развития России. Материалы научной конференции молодых ученых «Ключевские чтения» (МПГУ, март 2006 г.). Сборник научных трудов. М., 2006. С. 162-189 (1,7 п.л.).
26. Воронин В.Е. Война за единство России. История «Польской смуты» 1863 г. с позиций современности // Ключевские чтения – 2007. Русский исторический процесс глазами современных исследователей: Материалы Межвузовской научной конференции. Сборник научных трудов. М., 2007. С. 28-45 (1 п.л.).
27. Воронин В.Е. Решение вопроса о продаже Николаевской железной дороги в «эпоху Великих реформ» // Ключевские чтения – 2007. Русский исторический процесс глазами современных исследователей: Материалы Межвузовской научной конференции. Сборник научных трудов. М., 2007. С. 207-212 (0,4 п.л.).
28. Воронин В.Е. Славянофильские идеи и «Великие реформы»: общественные взгляды великого князя Константина Николаевича // Забелинские чтения (Кунцовские) 2006. «Когда в России будет национальный подъем?». Самостоянье человека, общественное самоуправление, гражданское достоинство как высокие социальные технологии (Москва, март-апрель 2006 г.) / Науч. ред. С.П. Пимчев. М., 2007. С. 94-103 (0,6 п.л.).
29. Воронин В.Е. О взаимоотношениях правительства и печати в «Эпоху Великих реформ»: эпизод из политической истории России конца 1860-х годов // Книга в пространстве культуры. Вып. 1(3)’2007 (Прил. к журн. «Библиотековедение»). М., 2007. С. 143-148 (0,4 п.л.).
30. Воронин В.Е. Судьба политического проекта графа М.Т. Лорис-Меликова глазами великого князя Константина Николаевича // Ключевские чтения – 2008. Отечественная история и культура: единое пространство в прошлом, настоящем и будущем: Материалы Межвузовской научной конференции. Сборник научных трудов. М., 2008. С. 64-74 (0,7 п.л.).
31. Воронин В.Е. Великий князь Константин Николаевич в Ореанде: к истории создания Покровской церкви // Ключевские чтения – 2008. Отечественная история и культура: единое пространство в прошлом, настоящем и будущем: Материалы Межвузовской научной конференции. Сборник научных трудов. М., 2008. С. 312-329 (1 п.л.).
32. Воронин В.Е. Замысел изгнания турок из Европы и его обсуждение в высших правительственных кругах России в 1878 г. // Ключевские чтения – 2009. Что изучает и чему учит история: актуальные проблемы политической и социальной истории России: Материалы Межвузовской научной конференции. Сборник научных трудов. М., 2009. С. 186-193 (0,5 п.л.).
[1] Иванюков И. Падение крепостного права в России. СПб., 1882 (2-е изд. – СПб., 1903).
[2] Спасович В.Д. Жизнь и политика маркиза Велепольского. Эпизод из истории русско-польского конфликта и вопроса. СПб., 1882.
[3] Скальковский К.А. Е. и. выс. великий князь Константин Николаевич // Его же. Наши государственные и общественные деятели. Сочинение автора «Современной России». СПб., 1891.
[4] [Семевский М.И.] Его императорское высочество великий князь Константин Николаевич // Русская Старина. 1892. № 2.
[5] [Семенов-Тян-Шанский П.П. Речь, посвященная памяти великого князя Константина Николаевича, 19 февраля 1892 г.] // Русская Старина. 1892. № 3.
[6] Ковалевский М.М. Конституция графа Лорис-Меликова. Лондон, 1893 (2-е изд. – Берлин, 1904).
[7] Ковалевский М.М. Конституция графа Лорис-Меликова. Лондон, 1893. С. 42-43.
[8] Джаншиев Г.А. Эпоха великих реформ. Исторические справки. Изд. 10-е. СПб., 1907 (Изд. 1-е, М., 1892).
[9] Татищев С.С. Император Александр II. Его жизнь и царствование. Кн. 1-2. СПб., 1903; его же. Указ. соч. 2-е изд. СПб., 1911 (переизд. – М., 1996 и др.).
[10] Павлов-Сильванский Н.П. Великий князь Константин Николаевич. Биографический очерк // Его же. Сочинения. Т. 2. СПб., 1910.
[11] Корнилов А.А. Крестьянская реформа. СПб., 1905.
[12] Корнилов А.А. Общественное движение при Александре II (1855-1881). Исторические очерки. М., 1909.
[13] Великая реформа (19 февраля 1861 – 1911 гг.). Русское общество и крестьянский вопрос в прошлом и настоящем. В 6-ти тт. М., 1911.
[14] Кони А.Ф. Великий князь Константин Николаевич // Там же. Т. V; очерк А.Ф. Кони был также опубл. – см.: Морской сборник. 1913. № 1.
[15] Освобождение крестьян. Деятели реформы. М., 1911.
[16] Любавский М.К. Великий князь Константин Николаевич // Там же. С. 89-114.
[17] Вестник права. 1905. Кн. 9. С. 224-291.
[18] Там же. С. 224-225.
[19] Уланов В.Я. Ход и исход крестьянской реформы // Великая реформа. Сб. статей: А.И. Яковлева, В.И. Семевского, В.Я. Уланова, В.Е. Чешихина-Ветринского. М., 1911. С. 97.
[20] Огородников С.Ф. 50-летие журнала «Морской сборник» (с 1848 по 1898 г.). СПб., 1898; его же. Исторический обзор развития и деятельности Морского министерства за сто лет его существования. (1802-1902 гг.). СПб., 1902.
[21] Житков К.Г. Светлой памяти великого князя Константина Николаевича, генерал-адмирала русского флота // Морской сборник. 1912. № 1, 3.
[22] Лемке М.К. Политические процессы в России 1860-х гг. (по архивным документам). Изд. 2-е. М.-Пг., 1923; его же. Эпоха цензурных реформ. 1859-1865 гг. СПб., 1904.
[23] Лемке М.К. Политические процессы в России 1860-х гг. (по архивным документам). Изд. 2-е. М.-Пг., 1923. С. 530.
[24] Лемке М.К. Эпоха цензурных реформ. 1859-1865 гг. СПб., 1904. С. 383.
[25] Ленин В.И. Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 20. С. 171-180.
[26] Покровский М.Н. Крестьянская реформа. Харьков, 1926. С. 136.
[27] Покровский М.Н. Русская история в самом сжатом очерке. М., 1933. С. 125.
[28] Покровский М.Н. Избранные произведения. Кн. 4. М., 1967. С. 556.
[29] Дружинин Н.М. Главный комитет об устройстве сельского состояния // Исследования по социально-политической истории России. Л., 1971.
[30] Дружинин Н.М. Рец. на книгу С.Н. Драницына // Историк-марксист. 1937. № 5-6. С. 213-216; речь идет о книге С.Н. Драницына «Польское восстание 1863 г. и его классовая сущность» (Л., 1937).
[31] Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д. Киселева. Т. I-II. М., 1946-1958.
[32] Там же. Т. II. М., 1958. С. 536.
[33] Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. Изд. 3-е. М., 1968; его же. Военные реформы 1860-1870 гг. в России. М., 1952; его же. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880 гг. М., 1964; его же. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М., 1978.
[34] Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. Изд. 3-е. М., 1968. С. 78.
[35] Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М., 1978. С. 189, 191, 197.
[36] Зайончковский П.А. Отмена крепостного права в России. Изд. 3-е. С. 120.
[37] Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. С. 189, 191.
[38] Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880 гг. М., 1964. С. 128-146.
[39] Чернуха В.Г., Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. П.А. Зайончковский и изучение истории правительственного конституционализма // П.А. Зайончковский (1904-1983 гг.): Статьи, публикации и воспоминания о нем. М., 1998.
[40] Зайончковский П.А. Подготовка и принятие закона 24 ноября 1866 г. о государственных крестьянах // История СССР. 1958. № 4.
[41] ПСЗ. Собр. 2-е. Т. 41. № 43888.
[42] Оржеховский И.В. Из истории внутренней политики самодержавия в 60-70-х гг. XIX в. Горький, 1974.
[43] Оржеховский И.В. Самодержавие против революционной России (1826-1880 гг.). М., 1982.
[44] См.: Восстание 1863 г. и русско-польские революционные связи 60-х гг. Сборник статей / Под ред. В.Д. Королюка и И.С. Миллера М., 1960, и др.
[45] Федосова Т.В. Польский комитет в Москве и революционное подполье 1863-1866 гг. // Революционная Россия и революционная Польша. М., 1967. С. 134.
[46] Революционная ситуация в России в середине XIX в. / Под ред. М.В. Нечкиной. М., 1978.
[47] Чернуха В.Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х гг. XIX в. Л., 1978; ее же. Крестьянский вопрос в правительственной политике России (60-70-е гг. XIX в.). Л., 1972; ее же. Правительственная политика в отношении печати. 60-е – 70-е гг. XIX в. Л., 1989; ее же. Паспорт в России. 1719-1917. СПб., 2007; В.Г. Чернуха – автор раздела «Великие реформы. Попытка преодоления кризиса» в коллективной монографии «Власть и реформы. От самодержавной к Советской России» (М., 2006. С. 260-337).
[48] Твардовская В.А. Идеология пореформенного самодержавия: (М.Н. Катков и его издания). М., 1978; ее же. Александр III // Боханов А.Н., Захарова Л.Г., Мироненко С.В. и др. Российские самодержцы (1801-1917). М., 1994; Итенберг Б.С., Твардовская В.А. Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники. М., 2004.
[49] Захарова Л.Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России. 1856-1861. М., 1984.
[50] Вопросы истории. 1989. № 10. С. 3-24.
[51] Захарова Л.Г. Александр II // Боханов А.Н., Захарова Л.Г., Мироненко С.В. и др. Российские самодержцы (1801-1917). М., 1994.
[52] Петр Андреевич Зайончковский. Сборник статей и воспоминаний к столетию историка / [сост. Л.Г. Захарова, С.В. Мироненко, Т. Эммонс]. М., 2008. С. 372-402.
[53] Захарова Л.Г. Земская контрреформа 1890 г. М., 1968. С. 44-71.
[54] Литвак Б.Г. Переворот 1861 года в России: почему не реализовалась реформаторская альтернатива. М., 1991.
[55] Гармиза В.В. Подготовка земской реформы 1864 года. М., 1957.
[56] Коротких М.Г. Самодержавие и судебная реформа 1864 года в России. Воронеж, 1989.
[57] Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1983; его же. Российское самодержавие. М., 2006.
[58] Шепелев Л.Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX в. Проблемы торгово-промышленной политики. Л., 1981; его же. Чиновный мир России: XVIII – начало XX в. СПб., 2001.
[59] Мироненко С.В. Страницы тайной истории самодержавия: Политическая история России первой половины XIX столетия. М., 1990.
[60] Шевырев А.П. Русский флот после Крымской войны: либеральная бюрократия и морские реформы. М., 1990; см. также: его же. Под адмиралтейским шпицем // Родина. 1995. № 3-4.
[61] Христофоров И.А. «Аристократическая» оппозиция Великим реформам (конец 1850 – середина 1870-х гг.). М., 2002.
[62] Христофоров И.А. Судьба реформы: русское крестьянство в правительственной политике и общественном мнении конца 1860-х – начала 1880-х гг. // Петр Андреевич Зайончковский. Сборник статей и воспоминаний к столетию историка. М., 2008.
[63] Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае в эпоху Великих реформ. М., 2005.
[64] Стаферова Е.Л. А.В. Головнин и либеральные реформы в просвещении (первая половина 1860-х гг.). М., 2007; см. также: Стаферова Е.Л. Министерство народного просвещения при А.В. Головнине (1861-1866). Дисс. на соиск. … канд. ист. наук. М., 1998.
[65] Российские консерваторы. Сборник статей. М., 1997. С. 233-286.
[66] Мамонов А.В. Правящая бюрократия и формирование внутренней политики самодержавия в 1874-1881 гг. Дисс. на соиск. … канд. ист. наук. М., 2002.
[67] Мамонов А.В. Граф М.Т. Лорис-Меликов: к характеристике взглядов и государственной деятельности // Отечественная история. 2001. № 5; его же. Граф М.Т. Лорис-Меликов и формирование правительственной политики в 1880-1881 гг. // Петр Андреевич Зайончковский. Сборник статей и воспоминаний к столетию историка. М., 2008, и др.
[68] Римский С.В. Российская церковь в эпоху Великих реформ (Церковные реформы в России 1860-1870-х гг.). М., 1999. С. 244-245, 505-507.
[69] Первая революция в России: взгляд через столетие [авт.: Корелин А.П., Пушкарева И.М., Королева Н.Г., Тютюкин С.В., Христофоров И.А.] / Отв. ред. А.П. Корелин, С.В. Тютюкин. М., 2005.
[70] Шестопалов А.П. Верховная власть и российское общество в 60-80-е гг. XIX в. // Вопросы истории. 2008. № 5.
[71] Никитин С.А. Александр Александрович Половцов // Вопросы истории. 2008. № 7.
[72] Emmons T. The Russian landed gentry and the peasant emancipation of 1861. Cambridge University Press, 1968.
[73] Field D. The end serfdom. Nobility and bureaucracy in Russia, 1855-1861. Harvard University Press, 1976; Field D. The reforms of the 1860-s // Windows on the Russian Past. Essays on Soviet historiography since Stalin. Columbus, 1978.
[74] Lincoln B.W.On the vanguard of reforms: Russian “enlightened bureaucrats”, 1825-1861. DeKalb, 1982; Lincoln B.W. The Great reforms: Autocracy, bureaucracy and politics of change in Imperial Russia. DeKalb, 1990.
[75] Рибер А.-Дж. Групповые интересы в борьбе вокруг великих реформ // Великие реформы в России 1856-1874. М., 1992. С. 44-72.
[76] Кипп Дж.-У. Русский военно-морской флот и проблема технического переоснащения: экономический базис военно-промышленного развития. 1853-1876 гг. // Там же. С. 139-165: см. также: Kipp J.W. Charisma, Crisis and Genesis of the Reform: the Konstantinovtsy and Russian Naval Modernisation, 1853-1858 // Commission Internationale d’Histore Militaire. Washington, 1975. Acta № 2; Kipp J.W. Consequences of Defeat: Modernising the Russian Nany, 1856-1863 // Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. Wiesbaden, 1972. Bd. 20. H. 2; Kipp J.W., Kipp M.A. The Grand Duke Konstantin Nikolaevitch: the making of a Tsarist Reformer. 1827-1853 // Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. Wiesbaden, 1986. Bd. 34. H. 1.
[77] Koberdova I. Wielki Ksiaze Konstanty w Warszawie 1862-1863. Warszawa, 1962.
[78] См.: ПСЗ. Собр. 2-е. Т. 41-49.
[79] Отчет по Государственному совету за… [1869-1881 гг.]. СПб., 1870-1883.
[80] Отчет Главного комитета об устройстве сельского состояния за девятилетие – с 19 февраля 1861 г. по 19 февраля 1870 г. СПб., 1870.
[81] Отчет по морскому ведомству за [1861-1883 гг.]. СПб., 1862-1884.
[82] Мемории общего собрания Государственного совета за 1865-1881 гг. – см.: РГИА. Ф. 1159. Оп. 1; см. также: ГА РФ. Ф. 722. Оп. 1.
[83] Журналы Комитета министров за 1862-1881 гг. – см.: РГИА. Ф. 1263. Оп. 1.
[84] Дела Совета министров за 1857-1881 гг. – см.: РГИА. Ф. 1275. Оп. 1.
[85] Журналы Главного комитета об устройстве сельского состояния за 1861-1862 гг. опубл. – см.: Журналы Главного комитета об устройстве сельского состояния. Т. 1. С 5 марта 1861 г. по 28 декабря 1862 г. Пг., 1918; журналы Главного комитета об устройстве сельского состояния за 1862-1881 гг. – см.: РГИА. Ф. 1181. Оп. 2; дела Главного комитета об устройстве сельского состояния – см.: там же. Оп. 1.
[86] См.: РГИА. Ф. 563. Оп. 1.
[87] См.: РГИА. Ф. 1183. Оп. 1; там же. Ф. 1210. 1857-1877. Оп. 1; там же. Ф. 1245. Оп. 1; там же. Ф. 1246. Оп. 1.
[88] Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. Т. 1. М., 1966. С. 61-64.
[89] См.: ГА РФ. Ф. 722. Оп. 1. Ед. хр. 528.
[90] Берманьский К. «Конституционные» проекты царствования Александра II // Вестник права. 1905. Кн. 9.
[91] История СССР. 1973. № 2. С. 115-126.
[92] См.: РГИА. Ф. 1629. Оп. 1.
[93] См.: ОР РНБ. Ф. 379. Ед. хр. 291.
[94] См.: ГА РФ. Ф. 722. Оп. 1; Дневник вел. кн. Константина Николаевича за 1858-1861 гг. опубл. – см.: 1857-1861: Переписка Императора Александра II с Великим Князем Константином Николаевичем. Дневник Великого Князя Константина Николаевича. М., 1994; дневник Константина Николаевича за 1862 г. опубл. – см.: Красный Архив. 1925. Т. 3 (10). С. 218-245.
[95] См.: ГА РФ. Ф. 678. Оп. 1; там же. Ф. 722. Оп. 1.
В настоящее время опубликованная часть переписки имп. Александра II и вел. кн. Константина Николаевича охватывает период 1857-1863 гг. Переписка за 1857-1861 гг. – см.: 1857-1861: Переписка Императора Александра II с Великим Князем Константином Николаевичем. Дневник Великого Князя Константина Николаевича. М., 1994; переписка за июнь-сентябрь 1862 г. – см.: Дела и дни. 1920-1922. Кн. 1-3; переписка за январь-август 1863 г. – см.: Восстание 1863 г. Переписка наместников Королевства Польского. Т. 3. Январь – август 1863 г. Вроцлав – Москва, 1974.
[96] См.: ОР РНБ. Ф. 208; ГА РФ. Ф. 722. Оп. 1; РГА ВМФ. Ф. 224. Оп. 1.
[97] См.: РГИА. Ф. 553. Оп. 1; ГА РФ. Ф. 646. Оп. 1; там же. Ф. 722. Оп. 1.
[98] См.: ГА РФ. Ф. 728. Оп. 1; там же. Ф. 722. Оп. 1.
[99] См. РГАДА. Ф. 30. Оп. 1; см. также: РГА ВМФ. Ф. 224. Оп. 1.
[100] См.: ГА РФ. Ф. 722. Оп. 1; РГИА. Ф. 958. Оп. 1.
[101] См.: РГА ВМФ. Ф. 224. Оп. 1.
[102] См.: РГА ВМФ. Ф. 224. Оп. 1; ГА РФ. Ф. 722. Оп. 1.
[103] См.: ГА РФ. Ф. 722. Оп. 1.
[104] См.: ГА РФ. Ф. 722. Оп. 1; РГА ВМФ. Ф. 224. Оп. 1.
[105] См.: РГА ВМФ. Ф. 224. Оп. 1.
[106] См.: РГА ВМФ. Ф. 315. Оп. 1, 2.
[107] См.: ГА РФ. Ф. 722. Оп. 1; ОР РНБ. Ф. 208; РГИА. Ф. 851. Оп. 1.
[108] Головнин А.В. Записки для немногих. СПб., 2004; см. также: ОР РНБ. Ф. 208; РГИА. Ф. 851. Оп. 1; РГА ВМФ. Ф. 315. Оп. 1; «История России получила бы другой вид…». Записки и материалы А.В. Головнина. 1850-е – 1880-е гг. / Публ. А.В. Усягина // Исторический архив. 2008. № 6.
[109] См.: РГАДА. Ф. 30. Оп. 1; ОР РНБ. Ф. 208.
[110] См.: РГИА. Ф. 908. Оп. 1.
[111] См.: РГА ВМФ. Ф. 1188. Оп. 1; ОР РНБ. Ф. 208.
[112] См.: РГИА. Ф. 851. Оп. 1.
[113] См.: ОР РНБ. Ф. 208.
[114] См.: ГА РФ. Ф. 990. Оп. 1.
[115] См.: ОР РНБ. Ф. 391.
[116] См: ОР РГБ. Ф. 126.
[117] Записки князя Дмитрия Александровича Оболенского. 1855-1879. СПб., 2005.
[118] Шестаков И.А. Полвека обыкновенной жизни. Воспоминания (1838-1881 гг.) СПб., 2006; см. также: ОР РНБ. Ф. 856.
[119] Дневник Е.А. Перетца (1880-1883). М.-Л., 1927; Извлечения из воспоминаний статс-секретаря Перетца, относящиеся к 1880-1881 гг. // ГА РФ. Ф. 677. Оп.1.
[120] См.: РГИА. Ф. 694. Оп. 2.
[121] [Семевский М.И.] Крестьянское дело в Главном комитете об устройстве сельского состояния, 1861-1882 гг. // Русская Старина. 1884. № 2.
[122] Семенов-Тян-Шанский П.П. Мемуары. Т. III-IV. Пг., 1915-1916.
[123] Воспоминания П.А. Кускова о великом князе Константине Николаевиче. Вторая половина XIX в. / Публ. Ю.А. Кузьмина // Исторический архив. 2008. № 4, 5.
[124] Мемуары Д.А. Милютина опубл. в семи книгах – см.: Милютин Д.А. Воспоминания. [1816-1873]. М., 1997-2006; дневниковые записи Д.А. Милютина за 1873-1882 гг. опубл. – см.: Дневник Д.А. Милютина. Т. 1-4. М., 1947-1950; в настоящее время выходит из печати новое издание дневников Д.А. Милютина. Первые два тома охватывают период с 1873 по 1878 г. – см.: Дневник Д.А. Милютина. 2-е изд. Т. 1-2. М., 2008-2009; неопубликованная часть дневников Д.А. Милютина (1883-1899 гг.) – см.: ОР РГБ. Ф. 169. Картон 4, 5.
[125] Дневник П.А. Валуева за 1847-1884 гг. опубл. – см.: Дневник П.А. Валуева 1847-1860 гг. // Русская Старина. 1891. № 5-11; Дневник П.А. Валуева, министра внутренних дел. Т. 1-2. М., 1961; Валуев П.А. Дневник 1877-1884. Пг., 1919.
[126] См.: ГА РФ. Ф. 728. Оп. 1. Ч. 2.
[127] Мемуары М.Н. Муравьева сохранились в нескольких списках – см.: ГА РФ. Ф. 811. Оп. 1; копия записок М.Н. Муравьева с замечаниями А.В. Головнина – см.: РГИА. Ф. 851. Оп. 1.
Мемуары М.Н. Муравьева по списку, хранящемуся в фондах Отдела рукописей Российской государственной библиотеки, опубл. – см.: «Готов собою жертвовать…». Записки графа Михаила Николаевича Муравьева об управлении Северо-Западным краем и об усмирении в нем мятежа. 1863-1866 гг. / Сост. К.В. Петров. М., 2008.
[128] Черевин П.А. Записки о польском мятеже 1863 г. // ГА РФ. Ф. 728. Оп. 1. Ч. 2; часть мемуаров П.А. Черевина опубл. – см.: Воспоминания П.А. Черевина. 1863-1865. Кострома, 1920; Записки П.А. Черевина (Новые материалы по делу каракозовцев). Кострома, 1918.
[129] См.: ГА РФ. Ф. 583. Оп. 1; дневник А.А. Половцова за 1877-1878 и 1883-1892 гг. опубл. – см.: Из дневника А.А. Половцова (1877-1878 гг.) // Красный Архив. 1929. Т. 2 (33); Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. Т. 1-2. М., 1966 (2-е изд. – М., 2005).
[130] Записная книжка П.И. Бартенева 1907-1909 гг. // Российский Архив (История Отечества в свидетельствах и документах XVIII – XX вв.). Вып. XV. М., 2007.
[131] Мещерский В.П. Мои воспоминания. Ч. I-III. СПб., 1897-1912 (переизд. – М., 2003).
[132] Воспоминания Е.М. Феоктистова. За кулисами политики и литературы. 1848-1896. Л., 1929.
[133] Мемуары графа С.Д. Шереметева. Т. 1-3. М., 2004-2005.
[134] См.: ОР РГБ. Ф. 120; ГА РФ. Ф. 1718. Оп. 1.
[135] К.П. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки. Т. I (полутом 1-й). М.-Пг., 1923; Письма Победоносцева к Александру III. Т. I. М., 1925; Тайный правитель России: К.П. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки. 1866-1895. Статьи. Очерки. Воспоминания / Сост. Т.Ф. Прокопов. М., 2001.
[136] Репринтное изд. «Колокола» опубл. – см.: «Колокол», газета. Лондон-Женева. 1857-1867. В 11-ти вып. М., 1962-1964; «Колокол», газета А.И. Герцена и Н.П. Огарева. Женева, 1868-1869. М., 1978; статьи А.И. Герцена, а также его мемуары мыслителя «Былое и думы», использованные в настоящей работе, опубл. в «Собрании сочинений» мыслителя – см.: Герцен А.И. Собр. соч. в 30-ти тт. Т. XI-XVIII. М., 1957-1959.
[137] Долгоруков П.В. Петербургские очерки. Памфлеты эмигранта. 1860-1867. М., 1934 (2-е изд. – М., 1992).
[138] Катков М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей». 1863-1887. Т. 1-25. М., 1897; см. также: Катков М.Н. Имперское слово. М., 2002.
[139] Russland unter Alexander II. von Iwan Golowin. Leipzig, 1870.
